Грань моего падения.

1

Иногда наша жизнь кажется такой хрупкой и не устойчивой. Лишь один мгновенный случай, слово или шаг. И все рассыпается, как детские кубики. Собираешь, собираешь домик. Прикусываешь губу, сопишь. И все равно он распадается.

Королёва Елена Павловна. Самый обычный житель этой густо заселенной планеты. До обидного банального случая. Стоп кадр. Общественный туалет. Я в кабинке. Слышу голоса. Приглушенные, хихикающие. Ночной клуб. Дамочки под хорошим градусом. Я сама словно в пелене тумана. Алискины коктейли дают о себе знать. Алиска подруга моя. Не успеваю за ее стремлениями к безудержному веселью. Но мое согласие составить ей компанию уже стало настоящей уступкой.

Сквозь гул в голове не сразу понимаю смысл слов.

- Видела? Радов совсем тормоза отпустил! Кир! Ты б его придержала, а? – женский голос с нотками наигранного возмущения.

- На фига. Он когда жестко так дерет всех без разбору, потом такооой щедрый… - слушаю и понимаю, что нет желания рассмотреть рассказчицу, голос уж слишком слащавый: - Как-то мне такую пощечину влепил, я аж до стены отлетела. Одежду порвал. Лика! Какой он мне шопинг устроил! Вот уж я оторвалась по всем направлениям. Сам меня за ручку по дорогущим салонам водил.

- Это в смысле тебе не жалко себя? Я помню твой фингал под глазом и ноги в раскоряку! Ну и брюлики на всех пальцах тоже помню. Его заслуга?

Я пыталась встать, но снова села на крышку унитаза. Радов? Серьезно? Драл? Кого? Шлюх? Тот самый Радов, за которого меня мама замуж проталкивает упорно? Белокурый Аполлон с голубыми глазами? Радов, который весь такой идеальный и правильный? Он стал неким компромиссом между поучениями мамы и моей свободой. Получается, не напрасны мои сомнения. Ну не верила я никогда Радову. Не видела в нем настоящего участника моей жизни.

Алиска в принципе моего жениха не переваривает. Их разлад меня иногда сильно нервировал. Вообще конфликты для меня словно цель – разобраться и решить. Но в случае подруги и жениха – полное фиаско. А вот моя любимая мама без ума от этого мужчины.

С усилием, по стеночке встаю и собираюсь выйти, когда слышу продолжение разговора:

- Лик, он жениться собирается. Говорит жениться только на глупой и наивной милашке. Хотелось бы посмотреть. – понимаю, что милашка это я. Снова тошнотворным жаром обдает. Радов. Мне даже не обидно и не больно. Оскомина противно на зубах поскрипывает. И желудок начинает возмущенно требовать свободы.

- Вот уж повезет кому-то. Откроет после свадьбы ящик Пандоры! Видела я мельком эту куколку… - она меня видела? Блин. А может есть еще какие-то куколки? Радов скорее всего еще многое о себе поведает. Удачненько я в туалет заглянула.

Девки начинают ржать. И выходят. Прислоняюсь спиной к дверце. На автомате. Ополаскиваю руки и смотрю на свое отражение. Сейчас я совсем не та Леночка, к которой привыкли окружающие. И Радов в том числе. Под ультракоротким платьем виднеются кружева чулочка. Высоченные шпильки, от которых я безумно устала. Но ноги в таких туфлях смотрятся улетно!

Сиськи того и гляди вывалятся из корсетного лифа. Обнаженные руки, плечи и шея. Волосы сбиты в небрежную прическу, с высоким хвостом на макушке. Зеленые глаза в облачении смоки-айз. Раскрас боевой. И видимо не напрасно. Алиска постаралась создать секси герл. После моих привычных драных брючек и оверсайз кофточек – это не шаг, а прыжок в сторону! Мы вместе с подружкой создавали эту великолепную модель из плотного шелка. Черный, как мой разум в эту ночь.

Алиска давно меня пыталась вытащить в это не самое приличное место для развратных танцев и алкогольного забвения. Но последняя ссора с мамой словно пинка под зад мне выписала. Мама очень давно возмущается моей свободе. Хотя сама второй раз вышла замуж. Мы обе пережили смерть отца и ее мужа. Мы обе тосковали по прошлому. Но каким-то странным образом всегда именно я незаслуженно расплачивалась за то, на что автоматически имею право. Слишком легко поддаюсь управлению и манипуляциям. Берегу и без того измученную родительницу. Но очень хочется подумать и о себе. Не слепо плыть по течению. А устроить настоящий бунт. Проверить свой собственный порог откровения с собой. На что способна. Где предел моего благочестия. Мама с огромным трудом выстраивает свою новую жизнь. Но не позволяет мне окунуться в свою!

Радов. Он друг нашей семьи. Старше меня. Один из воспитанников моей мамы. Он хорошо знал отца. И был его адвокатом. Богатый. Влиятельный. Самый завидный холостяк в городе. И в какой-то момент он реально мне нравился. Но его сотрудничество с моей мамой в построении моей жизни! Это выше моего терпения!

Мое новое жилище крошечная квартирка как раз в здании, где мы с Алиской арендуем помещение. Очень удобно. Самый центр города. Квартира крошечная, но есть все необходимое. Уже два года, как рассталась с опекой мамы. Два года у нас молчаливая или наоборот откровенная война. Одним из условий моего отдельного проживания был именно Радов. И да, часто, гораздо чаще, чем хотелось бы, жила я в квартире Радова. Никогда не умела называть его по имени. Саша. Ни фига. Старше он. ощутимо старше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

2

Выхожу из дамской комнаты. И словно окунаюсь в особую атмосферу стробоскопов и басов. Алиска с визгом вручает мне очередной яркий коктейль. И я не задумываясь опрокидываю его в себя. Мы в компании ее коллег. Да, она у меня креативный менеджер. Но на данном этапе жизни мы обе все решили начать с нуля. Она давно уже рвалась на волю из офисных стен. Полностью отказаться от рутинной работы и учебы пока не получится. И свой бизнес мы начали со скрипом и натяжкой. Уделяя не полные 24 часа. Приходиться буквально разрываться. Но это даже стимулирует и вдохновляет на подвиги.

- Да ты в ударе, Елена прекрасная!

- О да! – целую нежную щеку подруги. А она в ответ чмокает мой нос. Мы обе любим нежности и ласку. Часто по вечерам, уставшие, засыпаем под пледом в обнимку. С ней тепло. Уютно. Моя родная девчонка.

Взглядом шарю по огромной многоуровневой территории. Радов сто пудов в випках! Плевать. Надеюсь, не встретимся!

Алиска снова вытягивает меня на танцпол. Рассказать ей об слышанном разговоре даже в мыслях нет. Подружка слишком за меня переживает. И не всегда понимает смысл моих поступков.

Она красавица. Яркая. Из богатой влиятельной семьи. Но не самая счастливая, как может показаться. Скрываться от эмоций она умеет. И меня учит.

Хочу покурить. Это дурацкая привычка является в особой стадии опьянения. Штормит. Приходится хвататься за шершавый фасад здания. Тошнит. Захожу за угол, и меня выворачивает. Капец. Как же дико холодно. Скоро зима. Ненавижу это время года. Я тепличное растение. Люблю жару.

К груди прижимаю крошечный клатч на цепочке. Но влажные салфетки в него поместились. Телефон грохает об асфальт. Оседаю. И пьяно хихикаю. Видела бы меня мама. Она так многого не знает о своей дочери. А теперь, понимаю, и о своем протеже! Наивная моя мамочка. Радов умеет дурить людей, и пускать пыль в глаза. Завтра. Завтра я буду не только с похмелья болеть. Возможно, я вспомню все слова той девицы. Устрою скандал? Может прямо сейчас позвонить ему? И закончить наши отношения. Прекратить эту агонию. По не сбывшимся мечтам.

Пальцами провожу по трещинам на стекле телефона. Не разбился. Стекло защитное надо будет поменять. Сейчас это такая малость.

Моя машина. Мелькает мысль сесть в машину и закрыть глаза. Время часа два ночи. Холодная морось сыплется с черного неба. Осень. Разгоряченная после душного помещения кожа горит. А может вызвать такси? Зачем мы с Алиской на машине приехали? Я же ни за какие коврижки пьяная за руль не сяду! Завтра придется забирать ее отсюда. Черт. Вот о чем я думаю. Алкоголя точно хватит на сегодня. Видела бы мама. Как я привыкла быть маменькиной дочкой. В моей жизни всегда были…что? Библиотека. Скрипка. Танцы. Английский. Французский.

Я упорно роюсь в крошечной сумочке. Где же ключи от машины. Не успеваю даже ойкнуть, как оказываюсь спиной, прижатой к стене.

Надо мной нависает Радов. Пьяные злые глаза. На перекошенном красивом лице. Он красавчик. Реально красавчик. Но сейчас под всей его внешней благородности вижу грязь и мерзость. У нас разница в росте приличная. Я носом ему чуть ниже плеча упираюсь.

- Руки убрал от меня! – сквозь зубы шиплю. Я сейчас настолько пьяна, что и до скандала не далеко. Лучше бы ему скрыться из виду! Ладонью сжимает мой подбородок. Намеренно больно. Впиваясь пальцами в кожу. А в голове, заполненной алкогольными парами прям так и рождаются гадкие мыслишки. Как эти самые пальцы хватают отвисшую грудь какой-нибудь шлюхи. Вот только у женишка моего настрой слишком зеркалит мой собственный. Обвиняющий вид его рожи бесит еще сильнее, чем рука на подбородке.

- Ты совсем обалдела? Что это за наряд? Еще и пьяная за руль собралась? – выхватывает из моих рук ключи с брелоком, которые я все же нашла, - Кто тебя отмазывать потом будет? Подружка твоя шлюху из тебя делает! Ты дура? И дурдом по тебе плачет.

- Радов, отвали. - чуть не захрюкала возмущенно, - убери от меня свои конечности! – не собираюсь ему лекции читать и пересказывать, что слышала. Мне реально все равно. Как я раньше не понимала, что навязанный человек не станет ближе и роднее! Я заставляла себя его любить! Принуждала видеть в этом мужчине желанного! Вот только ради чего – сейчас не понимаю.

Все же делаю пару шагов на стоянку. И отмахиваюсь от цепких рук. Но он снова разворачивает меня к себе.

- Приди в себя! Лена! Я же ради тебя столько всего сделал! Мать твоя уже сто раз мне позвонила! – он очень больно цепляется за мои плечи. Полуобнаженной спиной я практически врастаю в ледяной металл своей машины. Да, такой он меня еще не видел. – отвезу тебя домой. И надо решить, что с тобой делать. Так продолжаться не может! Ты моя невеста! Будущая жена адвоката! Ты же другая, Леночка!

- Я не поеду с тобой.

- Поедешь, как миленькая. – вот здесь мой туман в голове слегка рассеивается. Кажется, его пониженный голос становится острым лезвием. Проникает глубоко в сознание, - Нравится, как шлюха, по низкосортным заведениям ошиваться? Не хватает свободы? С собственной матерью воюешь? Уже трахалась с кем-нибудь? Набираешься опыта? Так не стесняйся… могу поучить ноги раздвигать как надо мужику. Лен. Я обеспечу тебе свободу. И даже найду клиентов. И самое главное – я готов ждать. Когда ты наконец то повзрослеешь. – мерзкая усмешка кривит его губы. Рука ползет под подол моего платья. Ему плевать, что холод собачий. Что вокруг снуют люди. Пусть пьяные, навеселе. Но мы здесь не одни.

Вот и все. Маски сорваны окончательно.

В тот момент я даже не подозревала насколько сильно заблуждалась, позволяя Радову приближаться ко мне! Насколько слепо я плыла по течению!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

3

- Не смей так со мной разговаривать. Не смей сейчас! И никогда больше! – не рассчитывала, что так сильно врежу. Что вместо пощечины, кулаком! Заехала в челюсть. Обидно и мерзко. От того, что он знает обо мне. От того, какой я была с ним. От того, как противна сейчас его рука на моем теле. Его слова! Набираюсь опыта? Найдет клиентов?! Это что вообще за ерунда! Как в голове такого благонадежного адвоката, приличного человека могли быть такие мысли?!

- Упущение. Мало тебя имел? Соскучилась? Леночка, так это поправимо! Хочешь по жестче. – он ловко скручивает мои руки. За спину заводит. Задирает юбку и трется своим бугорком в штанах.

- Шлюх своих пользуй! – руку за голову завожу и ногтями по его лицу пройтись пытаюсь. Промахиваюсь. Я пьянее, чем кажется. Координация на нуле. Посильнее руками махну и грохнусь. Точно. Кровь кипит. Все внутри переполнено яростью. За все время нашего общения это впервые. Пусть не самые лучшие, но все же эмоции.

- Ты ревнуешь? Глупенькая. Тебя берег. С тобой я настоящий. А на них снимаю стресс. Это нормально. Лен, ты же хочешь семью. И полный штиль в жизни. Сейчас тебе 20. Но это же не навсегда. Скоро боевой дух поугаснет. И именно я буду рядом. Ах! Сколько бешенства в глазах! Да ты скрываешь огонь, любимая невестушка! – он прав. Очень даже прав!

- Ты ко мне больше не прикоснешься.

- Твоя мамочка тебя образумит. – зубами прихватывает мочку уха и тянет слишком больно, - Не надо сопротивляться тому, что неизбежно. Сама приползешь. И я тебе покажу, как надо мужиков обслуживать! Какой ты будешь красивой у моих ног! – языком лижет шею. Словно собака пробует кость на вкус. По телу леденящей змеей проползает дрожь. Дергаюсь, но напрасно.

- При чем тут мама? – он смеется. От этого смеха еще холоднее становится. Дергает больно за волосы. Всей пятерней тянет.

- Долг. Она давно продала тебя. Так что это неизбежно. Поехали домой! Ты моя. Поняла? Чем быстрее это усвоишь, чем проще будет жить. Терпел, сколько мог. Пора уже за ум браться. Думал, в тебе нет ничего, кроме смазливой мордашки.

Он начинает меня подталкивать к своей машине. С легкостью и грубостью. Я вырываюсь. Но посреди пустынной стоянки уже нет ни единой души. Кричать бессмысленно. И привлекать внимание таких же пьяненьких гостей клуба вряд ли имеет смысл.

И что он говорит? Долг? Мама не могла так со мной поступить! Долгое время он был галантным и нежным. И в одну прекрасную ночь стал моим первым любовником. Секс случался не часто. Но всегда, словно по нотам, заученный. Поначалу думала, что так и нужно. Пока не послушала, как другие проживают мгновения с партнерами. Александр Радов не особо желал быть моим любовником. Теперь понимаю почему. Ждал. После свадьбы точно я никуда не делась бы. Иногда проскальзывали его странные наклонности. Мог хлопнуть меня по задней части. Или чуть сильнее сдавить грудь. Один раз взял меня, когда я реально не хотела. Больно было. Сухо. И грубо. Жестоко. Он попользовался. А я потом в подушку ревела. Противно было. Он конечно же извинился. Задарил цветами, подарками. И мама тогда целую лекцию внушений мне преподнесла. О том, как изменчива наша жизнь. Как не просто привыкать и уживаться. Но по-другому не бывает.

Любовь, говорила мам, это вспышка. Мелькание звезды в небе. Эту любовь надо уметь хранить. То есть, по ее словам, надо жить воспоминаниями о хорошем. И верить, что плохое это просто следствие повседневности. А я из-за этого парня начала бояться прикосновений. Даже танцевать в паре с мужчинами боялась. Боялась не самих прикосновений, а его реакции! Потому что, именно приревновав меня, Радов практически принудил к сексу. Избегать его было невозможно. И я все пыталась убедить себя в собственное выдумке фантазий!

- Саша! Хватит! Не смешно уже. Прекрати! Я не собиралась никуда ехать. Просто замерзла. И это ночной клуб, а не школа благородных девиц. Саша! Я лишь танцевала и все! – он любит видеть во мне глупую малолетку. Надо играть. Чтобы найти выход. - Но что здесь делаешь ты? Ты же говорил, что на важной встрече! – а вопросы задавать запрещал. Всегда. Да и не интересно мне было ничего знать о нем.

- Как заговорила невеста моя гулящая. Ты заявила, что не выйдешь за меня замуж. Мама твоя в панике! Как можно отказаться от того, что я могу тебе дать! Только я! Сомневаюсь, что кто-то в здравом уме возьмется воспитывать малолетку и терпеть твои закидоны! А учеба? О ней ты подумала? У тебя начинается практика. Где еще, кроме моей конторы, ты сможешь ее пройти?

- Ты знаешь маму. Мы просто поссорились. А учеба… Я старательная. Справлюсь. – даже в таком состоянии понимаю, Радова необходимо усмирить своими оправданиями. Плевать на гордость. Сейчас я не способна противостоять ему. И уж точно не стану доказывать обратную сторону его слов! Почему я так сильно его испугалась? Почему? Потому что совсем не ожидала увидеть его таким.

- Садись в машину. Завтра же распишемся. И будешь жить у меня. Хватит твоей самодеятельности.

И тут я понимаю, что не поеду с ним. Что те слова, сказанные в порыве гнева, были правдой. Я другой жизни хочу. Совсем другой. И никто никогда не будет больше принимать за меня решения. Разворачиваюсь и пытаюсь уйти. Воевать придется. И сейчас под действием алкоголя я полна сил и уверенности.

- Саш, мы же всегда понимали друг друга. И вполне сможем поговорить на трезвую голову… - договорить я не успеваю. Потому что получаю звонкую оплеуху. Среди темного звона в ушах слышу голос девицы из туалета: пощечину влепил… жениться только на глупой и наивной милашке. И такая буря злости во мне закипает. Как кошка ногтями по его лицу прохожусь. В этот раз дотянулась! И, наверное, следующий его удар меня припечатал бы к асфальту. Если бы его не остановили.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

4

Мужик в кожаной куртке. Ростом выше Радова. И шире в плечах. Я таких видела у входа в ночной клуб. Секюрити. Реально шкаф. Вижу лишь его спину. Но волосы… Они не коротко стрижены. А словно непослушная грива!

Сквозь гул в голове не слышу их разговор. Голос у здоровяка глубокий и мягкий одновременно. Радов нервничает. Вижу, как дергается его рука. Он пытается протянуть ее ко мне. Но тут же отступает.

Я устала. Замерзла. И понимаю, что жутко хочу прислониться к спине, обтянутой черной кожей. Странное желание. Так редко в моей жизни были убежища. Так часто смотрела в лицо тех, кто не понимал меня. Алкоголь откопал в моей измученной душе жалость. Фу. Какая гадость. Жалость и Елена Королёва несовместимые понятия. Выпрямляю спину и вздергиваю подбородок. Но сказать ничего не успеваю. Снова съеживаюсь от холода.

Дяденька шкаф поворачивается. Не пытаюсь разглядывать его лицо. Нет сил поднимать голову. Кончики пальцев закостенели от холода. И скорее всего повышение температуры мне обеспечено.

Скидывает со своих плеч кожанку и меня укутывает. Вздрагиваю. Не сразу понимаю его намерение. А после пощечины и подавно в шоке. Мой жених увидел лишь отрицательные черты моей внешности. А совершенно посторонний человек позаботился и согрел. Лицом утыкаюсь в жесткий ворот. Теплая подкладка согревает. И жар его тела еще хранится в ней. Затягиваюсь крыше сносным ароматом мужчины, как никотином. Разгадывать все ноты не берусь. Но это нечто дорогое, многогранное и одурительное. Реально, словно сигареткой затянулась. Пошатнулась. От чего сильные руки слегка за плечи удержали. Нет никакого страха прикосновений. За этим в клуб и направлялась. Бороться с собственными страхами.

Понимаю одно, незнакомец вовсе не охранник клуба. Нет на нем ни бейджа, ни рации. Да и одежда не так проста, как кажется в полумраке. И эта буйная шевелюра темных волос! Он с дикого острова? Кожа так же смуглая. После того, как снял куртку, остался в футболе с коротким рукавом. Свет фонаря падает со спины. Не видно лица.

Слышу окрик Радова. Но не оборачиваюсь. Ноги подкашиваются окончательно. Градус ночью явно упал до нуля. А я почти голая по улице гуляю. Стринги примерзли к заднице. Спала бы сейчас в своей теплой постельке. И ничего не знала бы про своего несостоявшегося жениха. Не оглядываюсь. Слепо доверяю чужому парню. Или я одурманена его запахом и теплом. Не знаю. Но точно не в себе.

Меня усаживают в не менее брутальный автомобиль. Под стать хозяину. В салоне тепло. Неслышное урчание заведенного двигателя. Кажется, начинаю отключаться. Отходняк до нервного срыва. Кутаюсь плотнее в кожу куртки. Веки тяжелеют. Мысленно спички подставляю и открываю.

Джип полностью тонированный. Отчего не проникает внутрь даже тусклый свет фонарей. Пахнет кожей и чем-то древесно-фруктовым. Мужчина усаживается на водительское сиденье. Мои пальцы онемели. Смотрю на свои ладошки, двигаю пальцами.

- У вас есть сигарета? – мой голос, как скрежет ржавой двери в тишине. Закашлялась. И вопрос то какой тупой. Нет в воздухе табачного запаха. Вообще все слишком чужое, пугающее.

Он молчит. Пытаюсь все же разглядеть, к кому в автомобиль я уселась.

- Малышам курить вредно. – от этой фразы сердце пропускает удар. Теперь его голос четче отзывается в сознании. Малышам? Малыш. Дааааа…. Придурь алкогольная окончательно меня в дурку сведет. Вот реально. Малыш меня называл один единственный человек. В далеком подростковом прошлом. И этот незнакомец точно не может быть тем парнем. Тот, кто так и не пожелал воспользоваться моей наивностью. Тот, кто, пройдя лишь по самому краю моей жизни оставил значительный след. Тот, чьи черты я упорно пытаюсь находить в мужчинах. Радов так же попался в эту категорию похожести. Как глупо. Зачем я о нем вспомнила.

В полумраке салона вдруг ловлю себя на мысли. Мы совсем одни. А я не боюсь. Надо бы. Но не отрезанность от мира пугает. А собственные мысли. Только что меня пытался избить Радов. И он легко мог это сделать. Если бы не этот человек. Я не успела по-настоящему осознать, в какой опасности была. Так еще хуже то, что в этом незнакомце слишком много притягивающих моментов. Невидимые странные волны импульсов тела витают, между нами. Я не просто сравниваю его. Хочу прикоснуться. И представить, что это он. А завтра обо всем забыть.

- Согрей меня. – слова сами срываются с губ. Сердце учащает свои гулкие удары. Тепло возбуждения плавно опаляет позвоночник. Мужчина протягивает руку и касается моего лица. Шершавая теплая ладонь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

5

Он слегка давит. Но мне не больно. Пощечина Радова была больше неожиданной, чем болезненной.

Почему он молчит? Попросить отвезти меня домой? Или вызвать такси? Зачем так сильно хочу к нему прижаться. Это протест самой себе! Полное уничтожение граней разума! Лица его не могу рассмотреть. Темно. Лишь угольки глаз блестят, как у кота. Приближаюсь. Нос к носу. Ловлю его дыхание. Ровное, спокойное. Он всегда умеет себя контролировать. Чувствую его порывы самоконтроля. Но все же. Мои импульсы влияют на состояние мужчины. И это так круто. Нравится ощущение власти.

Один раз за всю свою двадцатилетнюю жизнь я ощутила прилив настоящего желания чьих-то прикосновений. Снова думаю о нем. Вряд ли он когда-нибудь об этом узнает. Тот далекий мальчик из прошлого исчез в неизвестном направлении.

Протягиваю слегка дрожащие пальцы. Замираю в воздухе. Не решаюсь дотронуться. Спросить имя. А зачем? Не хочу ничего знать. Хочу сейчас подчиниться своим темным желаниям. Прошлое не вернуть. Уже пять лет прошло, как того парня нет в моей жизни. Да по сути и не было его никогда. Я придумала все. Внушила себе эту странную зависимость. Я была слишком юна для таких сильных воспоминаний о человеке.

Незнакомец большим пальцем давит мне на губы, раскрывая их.

И некая сексуальная аура вдруг начинает электризоваться, между нами. Мне нравится быть здесь и сейчас.

Я все же касаюсь его лица. Вернее, жесткой поросли. Борода? Он в возрасте? Молод или стар? У меня не было никого кроме Радова. Радов старше на пятнадцать лет. Уверял, что опытный и умелый любовник. Что подарит мне истинное наслаждение. И да, до оргазма доводил.

Алиска долгое время пыталась доказать, что секс — это химия и притяжение. Не механика и раздумья.

И сейчас я хочу. Хочу этого молчаливого незнакомца. Хочу запустить пальцы в его шевелюру. Сейчас. В дурмане своих неприятных открытий. В откровенном амплуа перед собой. Я начинаю новую жизнь. Подчиняться лишь себе. Может это алкоголь буравит мою кровь. Может, стычка с Радовым так завела.

Сама тянусь к мужчине. Но не успеваю. Он подхватывает и легко пересаживает меня. На свои бедра. Резко отталкивается, чтобы кресло отъехало назад. Руль убирает почти в панель. И усаживает так, что мои ноги по сторонам от его бедер. Кто сейчас кем воспользуется? Буду ли жалеть об этом? Теперь по венам не алкоголь бежит, а чистый кислотный яд. Яд возбуждения и азарта. И словно автоматически замыкает мозговые импульсы.

Ахаю. От неожиданности. От странного горячего безумия внизу живота.

Он очень большой. Мощные бедра. Широкие плечи. Буравит меня своими кошачьими глазами. Что он пытается рассмотреть? Проверяет мою готовность? Ждет реакции? Не умею я играть во все это. Могу лишь чувствовать и покоряться моменту.

Незнакомец легко подчиняет меня своим рукам. Губы, как пьянящий дурман. Он пьет меня. Пожирает. Исследует. И больше не дает возможности хоть как-то управлять. Я втягиваю ноздрями его запах. Запах дикого леса, кожи и соленого ветра.

Мое платье оказывается быстро стянутым через голову. С треском. Ткани хана! Я выгибаюсь, когда жаждущий рот теребит мою грудь. Уверенные пальцы раздвигают влажные складочки и проникают глубже. Не хочу сравнивать и вспоминать Радова. Не хочу искать отголоски прошлого. Сейчас все иначе. Я другая в этот момент. Потому что мужчина рождает мои самые сокровенные темные стороны.

Забываю, как дышать. Ловлю ртом воздух. Он легко сдирает с меня тонкие ниточки стрингов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

6

И да, слышу его частое дыхание. Стон. Его ладони распластаны по моему животу, пояснице, шее. Он покусывает и зацеловывает. А я горю. Горю и начинаю стонать. Отчаянно шепчу. Еще. Мужчина сползает ниже и расстегивает ширинку своих грубых штанов. Ткань очень плотная, дерет мне кожу.

Приподнимает меня. А потом… АААА! Падаю спиной на руль. И его ладонь удерживает, когда раздается сигнал.

Рычит. Мой незнакомец ненасытный зверь. И этот рык меня еще больше заводит. Упираюсь руками в его плечи. Цепляюсь. Хотя падать и так не куда. И все же запускаю свои вспотевшие ладошки в непослушные пряди волос. Сжимаю сильно, в порыве страсти. Обалдеть! Мои длинные прямые локоны не сравнить с этой вьющейся густотой.

А он начинает меня насаживать. Большой. Какой же он огромный. Если бы не такая стадия возбуждения он просто разорвал бы меня. Я переполнена. Останавливается. Лбом упираюсь в его лоб. Капельки пота скатываются по виску. Приподнимает меня за талию и снова опускает. Мелкие импульсы удовольствия на грани боли разлетаются по позвоночнику. Кожа горит от его ласк. Я превращаюсь в некое неземное создание. Чувствительное и страстное. Радов всегда ждал от меня таких вот ответных реакций. Бесился, пытаясь меня растормошить. А я просто не понимала, чего он от меня ждет! Понимаю сейчас! Такая невероятная аура счастья охватывает все внутри. Глотаю воздух.

Словно слышу его мысленный вопрос. Разрешение на продолжение. Он понимает наше размерное несоответствие.

- Все хорошо. Я готова. – шёпот свой не узнаю. Скрипучий. В горле огонь горит, как и там, внизу живота.

Никогда и представить себе не могла, что удовольствие может быть таким. Острым. На краю обрыва. На краю сознания.

Когда его пальцы впиваются в мои бедра, не чувствую их. Начинаю сама прыгать. Подчиняться. И ритм становится неимоверно быстрым. До адских чертей перед глазами. Я вся превращаюсь в чувствительный комок нервов. И собираюсь рассыпаться, как стекло от удара. Вдребезги.

До самого дна. Он растягивает и подстраивает мое тело. Давит как надо. Умело теребя соски. Иногда впиваясь в рот. И поцелуи эти целая вселенная. Пожирает. Подчиняет.

Я начинаю кричать. Потому что никогда еще не поднималась на такие высоты собственного удовольствия. Не знала, что могу так. Отпускаю каждую мучительную ниточку своего удовольствия. Оргазм сладкой волной смывает разум окончательно. Кажется, я отключаюсь.

А приходя в себя, ощущаю, как кончает он. Горячая струя опаляет мое пульсирующее лоно. Не останавливается. Словно не насытился.

Я как тряпичная кукла распласталась на нем. Секс с незнакомцем. Когда Алиска рассказывала о таком, я крутила пальцем у виска. Я девочка из строгой семьи. Благородство и разум. У нас не заведено ласково гладить по голове или обниматься при встрече.

А сейчас, абсолютно нагая сижу поверх незнакомца. Прижимаюсь к нему. Потные. Горячие. Мы все еще соединены. Он одетый. От чего все еще острее и необычнее.

Мужчина достает влажные салфетки из бардачка. Все еще удерживая меня на своих коленях.

Сам вытирает. Его ладонь застывает на моей груди. Словно это лишь начало.

- Идеально, Солнышко. – у него низкий и охрипший голос. С нотками терпкости и соблазна. Сжимает грудь. И целует в шею.

- Мне нужно идти. – молить о продолжении не стану. А мне так мало. Хочу еще.

- Я отвезу.

Он снова укутывает меня в свою куртку. И привозит к своему дому. По крайней мере, это не мое жилище точно. Адрес я ему не называла. Подхватывает меня на руки. Не смотрю. Не хочу. Пока я еще расслаблена и под дурманом произошедшего. Нет сил сопротивляться. Нет сил думать. Кто он. С кем живет. Почему привез меня в свой дом. Так все это сейчас не важно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

7

Утро добрым не бывает. Особенно после бурной ночи. Комната не знакома. Мужская. Аскетично пустынная. В серых тонах. Я одна. С трудом поворачиваю голову. Заглядываю под одеяло. Одежды ноль. Да и откуда ей взяться. В мозгу давно сработала сигнализация. Бежать. Как можно быстрее. Хотя «быстро» в моем состоянии это понятие растяжимое.

Платье порвано. В следах нашего вчерашнего безрассудства. Алиска меня прибьет! Это же наше лучшее создание! Остатки моего вчерашнего наряда аккуратно вывешены на спинку кресла. В комнате полумраке из-за плотных портьер. Витает аромат чистоты. В приоткрытую дверь слышу шум воды.

Тошнит. Голова словно колокол. Страшно представить, на кого я похожа. Шлюха. После долгой рабочей ночи. Смешно. Королева Елена опорочила имя своей семьи. А еще студентка юридической академии. Но это сейчас ерунда. Проблема в том, что даже из-под одеяла выползти не могу! Где взять хоть кусочек одежды. В комнате нет ничего. Странно. Мужчина точно разделся. Куртка, брюки… Ничего нет?

Спускаю ноги на мягкий ворс. Тепло. Даже без одеяла. Еще одна дверца слегка приоткрыта. И это вход в гардеробную. Ага. Так это не просто квартира. Большое пространство. Смутно знакомое. Но нет! Здесь я точно не могла быть. Не могла же? Ремонт свеженький.

В гардеробной пустые вешалки. Спортивная сумка. Чемодан. Вот в чемоданчике и нахожу чистую футболку. Кстати. Сама я вполне прилично выгляжу. Я принимала вчера душ? Кожа пахнет мужским лосьоном. Ничего не помню. Лишь мелькают смутные образы. Мои пальцы в непослушной шевелюре незнакомца. Его рот на моей груди. Атомный взрыв эмоций в теле. Аж, жарко стало.

Надо найти мой телефон. И свалить отсюда. Телефон! Вчера треснул экран… и он не работал.

Футболка почти до колен. Вспоминаю, что сейчас осень. И на улице точно не тепло. Напяливаю длинные носки. Как гольфы. Черт! Где же мой телефон? Скорее всего в машине. Машина наверняка рядом. Это дом?

Спускаюсь по винтовой лестнице. Застываю, прикусывая губу. И меня поражает молния воспоминаний. Аж кончики пальцев леденеют. И противной моросью опаляет лицо. Знаю где я. Но вот почему? Почему я здесь?! Голова закружилась. Оседаю на ступень, но снова встаю. Нельзя. Исчезнуть. Раствориться. И комната, откуда бегу, мне на самом деле знакома. И точно знаю, где нахожусь. Прижимаю ладонь ко рту. Потому что готова завыть в голос. Дыхание прерывается. Холодеет все внутри. Ремонт был сделан специально. Перед возвращением хозяина. Я этот ремонт не видела.

Этот мужчина… это не может быть он! Нет! Только не Он! Я не могла так пасть в глазах единственного мужчины, в которого когда-то влюбилась. Слезы жгучей пеленой давят на глаза. Но реветь не время. В горле застывает ком. Я мечтала стать для него единственной и особенной. А превратилась в заурядную шлюху. Которую, он легко отымел в машине на стоянке у клуба. Столько лет была паинькой. Наивной милашкой для Радова! Один неверный шаг. и вот я уже ближе к своему падению на самое дно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

8

Дом Сафоновых когда-то поразил меня своим размахом и необычностью планировки.

На эту винтовую металлическую лестницу я смотрела с надеждой. Увидеть его, спускающегося из своей комнаты на чердаке. Лестница ведет сразу к выходу в общий коридор. Вообще, в комнату сына дядя Богдан не особо позволял кому-то входить. Не важно какие между ними были отношения. Территория сына оставалась неприкосновенной, в его отсутствие. И ремонт был сделан, как я поняла со слов мамы, только с разрешения Сафонова младшего. Хотя этот ремонт был уже необходим старому дому. Со старой проводкой и системой отопления. Думать готова в эту минуту о чем угодно. Но смыть ночное приключение не удастся никакими воспоминаниями!

Кулак прикусываю, заталкивая внутрь рыдания. От бессилия. От глупости ситуации. От абсурда собственного поступка. Артем. Кареглазый мальчик, когда-то поразивший меня. Пятнадцатилетнюю долговязую девочку. Тогда у него была короткая стрижка. Нескладный, худой. Обаятельный мальчик, с карими глазами. Теплый лучистый взгляд. Я могла мельком увидеть его улыбку и свет. На меня он чаще скалился. И старался избегать.

Слышу женский голос. Господи! Мама! Вот уж точно ситуация критическая.

Выбор у меня, конечно, «роскошный»! Вернуться в комнату и встретиться лицом к лицу с тем, кого нет желания видеть. Или с головой окунуться в лавину словесных унижений от мамы. Увидев меня такую, точно взаимодействуя с Радовым в психушку отправят. Хотя в данном случае, хотелось так же надавить на маму и уточнить – о каком долге говорил мой жених? Пока еще жених. Или уже нет? Мечусь из стороны в сторону. Чуть кубарем не скатилась по ступеням. Вот попала так попала! Объяснить маме все точно не получится. По шее ползает противная дрожь. Холод отчаяния смешивается с жаром стыда.

Зажмуриваюсь. И решаю сделать шаг вперед. Встреча с мамой для меня менее болезненная. Пофиг. Наплету какой-нибудь бред. Импровизация наше все!

Шагнуть навстречу выходящей маме, не успеваю. Мой рот закрывает широкая ладонь. Железная рука, подхватывает за талию и тянет назад. Мужчина слишком легко меня поднимает и несет в комнату. Все так же зажимая рот. Согнутой рукой вдавливая мои ребра. Я бултыхаю голыми ногами в мужских носках. Футболка задрана выше приличного! Но пола касаюсь лишь, когда закрывается дверь комнаты. Меня буквально вталкивают.

На кровати, поджимаю под себя ноги. Обхватываю ладонями голову. Сумасшедшей прикинуться? Может, он не знает, кто я? Вызовет такси и отправит восвояси? Волосами пытаюсь прикрыть лицо. Пылающие щеки. И распухшие пересохшие губы.

Артем усаживается в кресло. И поставив локти на колени, наклоняется ко мне. Не сразу решаюсь поднять голову. Сквозь копну растрепанных волос. Наши взгляды сталкиваются. Карие. Все те же янтарные крапины по всей окружности зрачка. Под густотой ресниц взгляд темнеет. Это он и не он. Пять лет назад знала мальчика. Не такой уж и большой срок, для грандиозных перемен. Словно ложкой кушаю его облик. Впитываю. Складываю аккуратно в дальние уголки своей памяти. Артем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

9

Какой он стал. Старше своих лет. Кожа не просто смуглая. Она обветренная и сожженная. Волосы влажными прядями аккуратно зачесаны назад. Побрился. Гладенький подбородок и острые скулы. Слегка отличается загорелая кожа и чуть светлее там, где он побрил. От него исходит запах лосьона и геля. Из-под ворота тончайшей футболки выглядывают звенья серебряной цепи. По открытым рукам сплетаются мышцы. Черный узор татуировки сплетается по всему предплечью, по шее, заканчивается за ухом.

И вспоминая вчерашнюю ночь, знаю, он весь словно из стали.

Взгляд. Этот бомбящий взгляд. В нем целая вселенная. Угроза. Ненависть. Эмоциональный прессинг. Словно коснулся меня. Рой мурашек пробегает по груди, шее. Еще ярче заливая жаром лицо.

Какой ураган внутри сейчас бушует. Пять лет назад влюбилась в этого парня без оглядки. И встреча наша первая была, как сон. Я танцевала тогда. Он подхватил. Закружил. Мы смеялись. Но смех быстро погас. Это было очень давно. Целую жизнь назад. Все изменилось. Мы теперь другие. Мы две параллели.

В уголках глаз Артема появились тонкие сеточки морщин. Ему скоро тридцать. Грубоватые складки залегли между бровей.

Я и замуж-то за Радова собиралась, потому что отчаянно искала в нем хоть каплю похожести на Артема. Как их можно было сравнивать?

И вот он передо мной. Сладкий мальчик моей мечты. Так мы его прозвали с Алиской.

- Вчера ты была посмелее.

- Я не смелая. Совсем. Вчера во мне играла пина-колада и лонг айленд. А ты воспользовался. Еще и Радов завел меня. – как хочется пить. Прям вот вся влага из тела испарилась! – дай водички. И отпусти на волю!

- О как! – резкий выпад руки. И вот я снова на его коленях. Дергаюсь. Но лишь крепче меня прижимает. – сердечко, как птичка трепыхается. Радов, говоришь завел... Он у нас, кстати, кто? – пальцами комкаю ткань футболки. И начинаю дышать, как затравленный зверек. Сейчас мне так же хорошо в его горячих сильных объятиях. И хочется спрятаться здесь. Навсегда. И снова утонуть в безумии ласк и поцелуев. Ладонь гладит мою шею. Зарывается в волосы на затылке. Тянет. Открывая доступ к шее. Другая ладонь уже оглаживает мою поясницу, спускаясь ниже.

- Жених. Замуж за него выхожу. Скоро. – как в тумане я нашла эти слова? Как вообще могу говорить, когда язык к небу присох. Забываю, где нахожусь. Забываю, что это дом матери и ее мужа. Лишь одно осознаю слишком остро – Артем меня порабощает. Подчиняет. И я не хочу ему сопротивляться. Если бы не стыд от того, что натворила. Если бы все было иначе. Как все забыть! Стереть!

- После вчерашнего вряд ли. На меня смотри. Елена прекрасная. – ему плевать. Артем Сафонов всегда поступал только так, как желал сам. И никогда не слушал слова других людей. Не управляемый. Так я решила еще пять лет назад. И такой же неуправляемой становилась сама. Потому что только рядом с этим человек становилась живой.

Он знает, кто я. И вчера об этом знал. Знал же?

- Не надо, Артем. – умолять не стану. Начиная просить, запрошу повторения. Ногтями впиваюсь в кожу его предплечий.

- Не надо, что? Малыш? – прикусывает мочку моего ушка. Носом тычет в висок. Языком проходится по распухшим губам. – не надо останавливаться? – его горячая ладонь легко скользит по моим бедрам. Раздвигает их шире. И накрывает горячее лоно. – так, о чем меня просит Елена Прекрасная? Та, которая превратилась в такую развратницу. – в его словах смысл более грубый. Он бы и назвал меня шлюхой. Почему же нет?

Практически скидывает меня на кровать. Встает и направляется к двери. Очередной непредсказуемый шаг. Взгляд полный пустого безразличия. Для него ничего не изменилось. Вчера, сегодня… Это просто мелкие частицы общей картины его жизни. И я в этой картине почти невидимая точка. Раньше он не умел так явно оставаться без эмоциональным. Холод улыбки. Блеск взрослого осознанного взгляда.

- Имей ввиду… Вчера ты могла залететь. Все такая же беспечная и глупая. – кивает головой на другой край кровати, - вещички твои. Переодевайся, воровка мелкая. Мои вещи оставь. Жду внизу.

- Там же мама…

- Нет никого в доме. И самое главное, Ленок. Сейчас не в твою пользу расклад. Понимаешь, да?

Открываю рот, чтобы задать вопрос, чтобы возмутиться.

- Делаешь молча. То. Что. Я. Скажу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

10

Оставил звук этих слов и вышел. Гад. Какой же он гад! Я совсем разомлела из-за него. Потеряла остатки разума. Я на таблетках. Давно. Гормональный фон не стабилен. И беременность в данной ситуации исключена. Да, я вполне реально рассматриваю сложившуюся ситуацию. И помимо беременности последствия могут быть и похуже. Но! Еще подростком, наблюдала за любовными похождениями Сафонова младшего. Он не падок на женские тела. Натура его довольно сложная. Но то, что он не бабник — это факт. Девчонки плакали за его спиной. И тихо страдали. Он держался особняком. Сомневаюсь, что его вкусы сильно изменились. Вообще сам факт нашего ночного рандеву задевал нечто очень глубоко затаенное. Он сам говорил, что однолюб. Что использует женщин лишь по обоюдному согласию, оговаривая все условия. Мы не говорили. Ни о чем.

Ненависть. Да. Именно ледяной осадок ненависти сейчас опустился прозрачной дымкой на мою кожу.

Перебираю вещи. Мои. Из моей комнаты принес. Вчера он знал, что это я. Сразу узнал? Что это было?

Его не было пять лет в этом городе. Не было не только в моей жизни. Но в жизни его единственного оставшегося родственника – отца. Почему мама не сказала о возвращении Артема?

И почему он теперь меня в рабыни заделал? Ему понравилось быть со мной? Или это месть? Мстит. За мой поступок в прошлом. Господи. Я же все могу объяснить. Но не стану. Правду он не узнает. Никогда. Только не в таком повороте событий.

Напяливаю быстро свою старую толстовку с ушами на капюшоне. Попку прячу в тепленьких штанишках. Кайф. Ни за что больше не одену каблуки и короткое платье.

Мама. Долг. Рабыня. Артем решил меня шантажировать? Пожалуй, мама не вынесла бы таких новостей, как поведение мое вчерашнее. Она и так последнее время не в себе. Ее муж, и отец Артема, Сафонов Богдан Романович, очень сильно изменился за последнее время. И она вместе с ним. Чаще стала умалчивать о чем-то своем. Не улыбается совсем. И теперь возвращение Артема. Он вернулся из-за отца? ну уж точно не ради того, чтобы мстить мне. Я для него всегда была мелочью, которая под ногами мешается.

До той ночи. Когда именно я стала причиной его ухода из этого дома.

Укутавшись в свою одежду и зашнуровав ботинки на платформе, решаю пора звонить подруженции.

Телефон, кстати, стоял на зарядке. Артем. Не умеет быть плохим, хоть и пытается. Вот эта его интуитивная привычка заботиться и поражает меня в самое сердце.

А секс с ним… не описать словами. Но повторять не стоит. Опасно. Радов. Черт. Забыла о нем.

С экрана сдираю треснувшее стекло защитное. Фух. Сам экран реально цел. Тут же оглядываюсь в зеркало. Синяка на скуле нет совсем от оплеухи Радова. От Алиски куча пропущенных. От Радова ни одного. Интересно, он помнит вчерашнее? Мы же не чужие люди. Неужели отправив меня с незнакомым мужиком, спал спокойно?

Набираю Лис. И чуть не глохну от крика.

- Ты охренела! Рыба моя! Придушу! Я же полгорода перевернула! Ты где?!

- Лис. Ну что ты орешь. Оглохну я, тебе легче станет? Я дома.

- В какой «дома»! это я дома! – ключ от моей квартирки у нее есть. И можно сказать это наше жилье, а не мое.

- Лис. Слишком много желающих говорить сегодня. Голова болит. Очень. Приезжай. Забери меня, а?

- Локацию скинь.

Вот за что люблю свою верную добрую Алиску. Никаких лишних вопросов. Мы обе такие. Кого побить, с кем разобраться. Друг за друга мы горой. Ни Радов, ни мама, ни даже мой отец никогда не понимали нашей дружбы. Даже возраст пять лет разницы. Алиска старше. Мы разные. Как могут различаться огонь и вода. И да, водичка это я. Холодненькая, прозрачненькая. Врать не умею. Наряжаться не люблю. И вообще не особо общительная. Именно поэтому основная моя задача — это дизайн и пошив. А вот Алиска это наше лицо, реклама, креатив и общение! Она научила меня совмещать постоянную работу, учебы и осуществлять мечту! А мечта в том, чтобы ни от кого не зависеть!

Артем ждет за рулем автомобиля. Но ехать с ним, точно не входит в мои планы. И бегать тоже не собираюсь. Все равно уже ничего не исправить. Может, я лишь решила, что ждал. Темные стекла очков скрывают глаза. Смуглая кожа и тонкая линия губ. Сейчас он совсем не тот ночной любовник. Все было лишь сном. Или кошмаром.

- За мной приедут. – говорю это тихо. Не уверена, что услышит.

Он молча закрывает окно автомобиля. И уезжает. Гравий летит из-под колес. И снова я одна.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

11

Алиска приехала. Прыгаю на пассажирское сиденье. Смахиваю с щеки одинокую слезинку. Я предала свои мечты. Перечеркнула все светлое и нежное, что хранила в душе. И говорить об этом пока не смогу. Даже с Алиской.

- Жми! Покажи свои шумахерские таланты. Лис! Вперед! Без оглядки! Подальше от этого дома.

- Я прям соскучилась по воспитанию твоей мамы. Ленусь, вернись к мамочке. А? хочу опять по утрам пить турецкий кофе, который она варит. И слушать бесконечные лекции о человеческих ценностях.

- Люблю свою мамочку. Что ж поделать. Но жить с ней больше не хочу. И знаешь… в этот дом могу вернуться только под дулом пистолета.

- Я, конечно, не предсказатель. И не знаю, что вчера случилось. Но какого хрена здесь то ты делала?

- Расскажу. Позже. Не могу сейчас. – натягиваю на глаза капюшон. Дневной свет глаза режет. Я стала вампиром. Ночь скрывала так много. Днем невыносимо. - Одно скажу. Артем вернулся.

- Сладкий мальчик? Тот самый кареглазый?

- Да.

— Это его джипчик мимо пропилил? Я чуть на обочину не съехала.

- Ну. Да. Он.

- ОООО! Ну и муть начала скапливаться. Запахло жареным! И детка, как бы тебя кто не зажарил. – Алиска жует жвачку. И дует пузыри. Смешная такая. И болтает без умолку. Жестикулируя при этом. Благо автомобиль на управлении автомат. – Нет! Ну ты подумай! Радов буянит! Темочка на горизонте замаячил. Мамочка твоя странная.

- Ты тоже заметила?

- А то. Она знаешь, расспрашивала меня. Как часто вы с Радовым видитесь? Все ли у вас хорошо? Куда вы с ним ходите? Да и вообще через чур подробно! – замолкает. И даже как-то резко тормозит на светофоре. И чуть громче нормального звука выдает: - Кстати, где твой наряд? Лееен? Где мой шедевр?!

Ладонью шлепаю по голове. Лучше бы не спрашивала. Сама вспоминать не хочу. Мои танцы в клубе дались мне тяжелыми последствиями. До сих пор слышу треск рвущейся ткани.

- Его больше нет. Как и моей чести. Прости, Лис. Но платье реально где-то… в другой вселенной осталось. – за нами уже сигналят другие участники движения. И свет давно горит красненький! – Лис! Жми педальку!

- Ты Радову что ли изменила? – мы все же трогаемся. И за окном снова размывается мелькающий пейзаж.

- Типа того.

- Ахрииинеть. Ну жжёшь, моя девочка. Жжёшь не по-детски! Наш человек. Давно пора было. Понравилось?! О! вижу, что ты в шоке. Девочка моя. Не могло не понравится. Наверняка твой женишок та еще ледяная рыба в постельке.

Молчу. Не могу говорить. Не сейчас. Сама не понимаю, что выдать. Какие мысли озвучить.

Алиска врубает громко музыку, и мы начинаем в такт громко вопить. Вот она наша дружба. Понимает без слов, что говорить не хочу. Рассказывать, объяснять. Всему свое время. Да и она знает, как легко из меня вытянуть информацию.

По плечу рукой проводит. Смотрит и улыбается. Она мной гордится. А я вот наоборот себя ненавижу. Алиска эмоционально воспринимает все. Но никогда не выдаст ничего на сторону.

Алиса Орехова настоящая девочка праздник. Она словно эпицентр торнадо. Всех и все заставляет вращаться, стоит лишь появиться. Мы познакомились еще в школе. Я заканчивала школу. Алиска тогда уже проходила практику в художественном колледже. В отличии от меня, ее творческую натуру родители поддерживали. И позволяли самой выбирать свой путь. Она пришла к нам в школу с каким-то новым проектом. И мы все участвовали в нанесении замысловатых узоров на здание и участок вокруг. Мы вдвоем тогда не особо поладили. И даже почти вцепились в волосы друг другу. Когда она подумала, что я сплетничала. Но в итоге мы вместе нашли тех сплетниц и от мутузили. Именно ее родители забирали нас из участка. И да, мама с папой у Алиски самые милейшие и добрейшие люди!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

12

Она, в тот год превратилась в солнышко для моей унылой жизни. Улыбка от уха до уха. Волосы, выкрашенные в разные цвета. Таких в нашей провинциальной школе не особо любили. Учителя все в возрасте. Старой закалки. Но Алиска умела очаровывать. И я попала под обаяние неугомонной чертовки. Она тогда сразу призналась, что образование для нее не самое важное. Не умеет чтить традиции и ждать, когда же доберется до высокой должности. Ей хотелось всего и сразу.

Сначала она начала работу в рекламном агентстве. Как фотомодель. Но талант художника не скроешь. А он у Алисы Ореховой очень даже есть. Выставки, конкурсы. В рекламном агентстве Ника быстро нашли ей должность.

Я в это время грызла гранит науки. Мама преподавала в университете. Отец управлял огромным предприятием. Моя жизнь абсолютно не зависела от моих решений.

Тайком явилась на съемки к Алиске. И стала одной из моделей. Нет. Вы не подумайте. Личико у меня премиленькое. Гладкая кожа. Глазки зеленые и большие. Волосы всегда отращивала. Плела косы. Но моделью стали сначала мои руки. Затем ступни. Обувь рекламировала. Затем нарядили меня в Петрушку. Кем еще? Да кем только не была. Мне нравилось быть на виду. И в то же время оставаться невидимкой.

При этом неплохо зарабатывать.

Таким образом, с подругой решили начать свой собственный бизнес. Уже несколько лет мы создавали образы и отдавали в ателье заказы. Денег выручали мало. Но это было то, что по-настоящему нам нравилось.

После моей грандиозной роли в рекламе я смогла получить приличную сумму. Алиска нашла здание. И даже инвестора. В лице своего любовника. Тайного. Друга ее отца. Но то, что она его любила и любит без оглядки это неоспоримо. Я даже немного завидовала такой любви. Она не позволяла ему полностью нам помогать. Но по мелочи все же он вносил весомую лепту.

Так я, работая в агентстве, смогла покинуть дом отчима. Снять квартирку. И подрабатывать в своем собственном ателье. Мы планировали заказы. Но те наряды, что создавали, всегда имели грандиозный успех. Для начала было достаточно рекламы – сарафанное радио.

И для рекламы, вернее, целой серии рекламных роликом. Именно наш наряд я продемонстрировала в роли восточной танцовщицы. Реклама шампуня местного производства. Того самого предприятия, где когда-то управлял мой отец. Пока не умер.

На маркетплейсе разместили небольшой каталог. И понеслась! В рекламном агентстве появляюсь все реже. Но бросить совсем не могу. Радову не нравится моя бурная деятельность. Он много раз перечислял мне деньги на карточку. Возвращала. Быть должной ему не хотелось совсем.

Мы нашли способ заработать для того, чтобы положить начало. Аренда здания, ткани, услуги швеи и бухгалтера. А также юридическая поддержка. Пришлось многое рассказать и довериться Радову.

Все очень хрупко и шатко. Радов предоставил именно юридическую руку помощи. А теперь сомневаюсь в его желании помогать. И еще его слова о долге. Конечно, я не поверила, что мама продала меня. Нет. Обязательно спрошу и выясню всю правду. Потому что так я привыкла делать. Бывает очень не просто задавать вопросы и слышать ответ. Но это единственный способ докопаться до истины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

13

Не приятной неожиданностью становится появление Радова. На парковке перед нашим зданием. Его-то видеть совсем не хочу. Инстинктивно хватаюсь за лицо. Словно паническая атака пробирается в душу. Сердце работает не равномерно. Эта ночь так многое перевернула. Моя борьба со страхами превратилась в настоящее фиаско. Но в каше всех эмоций улавливаю нечто важное – мне стало легче. Легче! От того, что есть причина нашего расставания. Я могу смело отказаться от навязанных отношений. Отпустить прошлое и жить в настоящем.

- Эй, ты чего? Ленок? – меня слегка потрясывает. Похмелье. Или я совсем не хочу видеть своего жениха? Он не звонил. Он позволил мне сесть в машину незнакомца. А что, если бы это был не Артем. Интересно. Я уже вчера подсознательно поняла, что это был он?

- Лис, давай к черному входу. Радов не должен меня увидеть.

- Нет. Я его отвлеку. А ты останешься пока в машине.

Оседаю почти на пол. Но тут резко поднимаюсь. Откидываю волосы с лица.

- Ну, нахрен. Кто он такой, чтобы я от него пряталась.

- Ой, чую разборочки. Ну, пошли. Помутим грозу над башкой этого красавчика. Надеюсь, подробности будут? Я, короче, твой секюрити!

- Естественно расскажу. Как только прогоним вот этого парня.

Хихикая и подпрыгивая, мы несемся мимо. Детский наивный сад. Не прокатит такое. Радов перехватывает меня за предплечье. Обнимает. Нежно так. Целует в макушку.

Отстраняет. От меня пахнет мужским шампунем. Он почувствовал? От его близости мне становится не приятно. Словно ладошкой вляпалась в холодную слизь. Его сухие губы скользят по моей щеке. Отворачиваюсь. Радов создает на лице подобие улыбки и аккуратно поворачивает мою голову.

Одновременно щелкая сигнализацией, открывает багажник своего автомобиля. У него Лексус. И Радов не раз критиковал мою Nissan Micra. Крошка японского автопрома. Ясен пень сравнивать подобные модели нет смысла. Но я свою машинку выбирала и покупала сама! На собственные средства. В 20 лет иметь возможность жить самостоятельно, это повод для гордости. В юридической академии, где учусь в основном золотая молодежь. Сплошь и рядом детки с готовым состоянием от родителей! Радов из их числа. И все его достижения заслуга обеспеченных и влиятельных родителей! С которыми меня он, кстати, не знакомил!

Моим глазам представляется великолепная картина. Вылетают несколько воздушных шаров. Всех возможных расцветок в форме сердец. Роскошный букет из алых роз. Радов сам выглядит слишком помпезно и стильно. Короткое пальто, отороченное мехом, нараспашку. Темно синий брючный костюм. Он весь сияет и излучает лишь уверенность в своей непревзойденной великолепности. Какой разительный контраст. Вчерашний и сегодняшний Радов.

В руке у моего бывшего жениха бархатная коробочка. Бывший. Ключевое слово. После этой ночи не хочу его. Не хочу его в своей жизни. Если посмотреть со стороны, сейчас картинка соответствует действительности. Алиса отходит в сторону, но наблюдает. Взглядом спрашивает, что происходит. Я лишь незаметно махнула головой. Я его не боюсь. Сил придает подружка. И что-то еще. Очень важное. Понимаю, мой мужчина не Радов.

- Радов. Как же пошло.

- Я тебя люблю. И одна пьяная выходка не испортит наших отношений. Прощаю тебя. И прекрасно понимаю, что в силу своей молодости… - не слышу его слов. Словно помехи в передаче звука. Рассматриваю, как неподвижно его лицо. Как улыбка затрагивает так мало мышц. А в глазах нет ничего.

Прозрачные, как льдинки. Эмоционально его не раскрыть. Он старше на пятнадцать лет. И все же не чувствую себя моложе. Сейчас его поучения и наставления кажутся бессмысленными. В голове мелькает блеск мужских глаз в темноте. Запотевшие окна автомобиля. И стоны. Артем. Он словно удар в тысячу вольт. Вернул меня к жизни. Я хотела жалеть о своем беспечном поступке. А теперь понимаю, не жалею. Я переступила свои комплексы. И на голых инстинктах встретила того, кого так и не забыла за пять лет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

14

Радов считает, что отказаться от него не смогу. Смешно. Почему не ценю то, что так близко. Да и суть моей жизни не в мужиках. Это словно неважно совсем.

- Саша, у меня скоро важная встреча. Мне необходимо подготовиться. Эти цветы… не стоило. Я не изменю своего решения. Это был не пьяный бред. Не хочу замуж. Не сейчас, никогда-либо в будущем. За тебя замуж.

Он лишь качает головой. Резко закрывает багажник. Кладет ладони мне на плечи. Играет ушами на капюшоне моей толстовки.

- Ты же понимаешь, что зависишь от меня, Лена. Я вполне способен закрыть вашу богадельню. Даже прикладывать усилий не нужно. – рук с моих плеч не убирает, переводя взгляд на Алису, - Раскрыть твоему папашке, что мутишь с его другом. И все. От вашей деятельности и пшика не останется. – чуть сильнее пальцами давит. Стараюсь не поморщится. Ведь было же и хорошее у нас. Долгие прогулки по улицам города. Поцелуи на набережной. Даже приятно было принимать ухаживания от такого серьезного и взрослого мужчины. Радов ждал от меня поклонения. И воспринимал наши отношения, как одолжение мне с его стороны. Снисходительно и покровительственно относился к моим заслугам.

- Ты приехал для этого? С цветами, чтобы угрожать? Ты в любое время можешь повторить вчерашнее? Вот так просто поднять руку, или сделать больно?

- А как иначе. Если моя невестушка пустилась жопой крутить. - он гладит меня по голове, как нерадивого щенка. - Натрахалась вчера? – пытаюсь отступить, удерживает. Алиска подходит ближе. И кладет ладонь поверх его пальцев. Я качаю головой. В знак что не нужно ей вмешиваться, - Упустил я твои наклонности. Ну, ничего. Раздвигай ноги пошире. Потому что без меня ты покатишься на дно. И мамочка твоя следом.

Алиска кидается вперед, но я ее удерживаю. Обнимаю за плечи. И мы вместе отступаем. Теперь можно вздохнуть. Расстояние, между нами, так хрупко. Радов достаточно сильный и быстрый. Он заботиться о себе. Тренировки, пробежки, здоровое питание. От него постоянно выслушивала о собственном безалаберном отношении к здоровью. Он адвокат. Но совсем не офисная крыса. Сегодня он точно напрасно приехал. И угрозы в сторону Алисы его большая ошибка.

- Просто ответь, Саша, ты признаешь наше расставание?

- Смеешь смотреть мне в глаза и вопросы задавать? Нет. Дорогуша моя. Так просто не оставлю. Мне теперь стало интереснее. Трахать развратницу озабоченную намного приятнее, чем недотрогу сопливую. – он упрекает первым сексом. Когда я плакала. От боли. Слишком сильной боли. Неприятно было.

— Это не ты… Раньше был не ты?

- Я забочусь о тебе. А ты не ценишь мои старания. Не чего теперь сочинять сказочки. Ты..не ты. Лена. Ты умная девочка. И конечно же даю тебе время протрезветь. Поговори со своей мамочкой. Тамара взрослая и адекватная женщина. Она наставит тебя на путь истинный. Я твой шанс. К тому же, подружку свою береги. Так что выпей минералочки. Проветри мозги. Жду звонка. Продолжим наш новый опыт общения.

- То есть вчерашняя оплеуха и твои…

- Не говори того, о чем пожалеешь. Забудем вчерашнюю ночь. И просто будем жить дальше. Сегодня у меня назначены встречи. А я тут с тобой прохлаждаюсь. Не хочешь подарков. Что ж. Твое право. Но запомни. Наши отношения расторгнуть нельзя. Я сам решу, когда тебя оставить. Поняла?

Меня снова подташнивает. Надо поесть. Радов уезжает. Довольный своим заявлением. И самое страшное в том, что он нисколько не сомневается в моей покорности.

Второй мужчина за одно утро утверждает, что я его рабыня.

Это я такая привлекательная? Или им от меня что-то нужно?

Радов. Артем. О чем они вчера говорили? Они знакомы? Почему тогда Артём спрашивал, кто это? Почему все так поменялось за один вечер? Именно тогда, кода появился Артем!

Алиску и маму в обиду не дам. И Радов не смеет угрожать. Надо время во всем разобраться. Только есть ли у меня это время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

15

В нашей маленькой мастерской слишком тихо и серо. За окном осень. И об этом сложно забыть. Витрина у нашего ателье крошечная. Но очень яркая и приметная. Сейчас, как и положено в ярко-рыжих тонах. Посреди искусственных кленов и птиц. На манекене наряд струящийся, сиреневато-лавандовый. С мягкой меховой накидкой.

Алиска подозрительно молчит. Мы раздеваемся в небольшой гардеробной. Здесь есть зона отдыха, скрытая от посторонних глаз. Небольшой гостевой уголок. В соседней комнате мастерская. Сегодня у работников выходной. Несколько дней отшивали большой заказ для вечеринки в частной школе. Пришлось устроить отдых.

- Алис, ты прости. Радов не сделает того, о чем говорил.

- Я не об этом сейчас молчу, Ленчик. Тебя, как в воронку затягивает. И я и Ставицкий давно готовы к последствиям своих действий. У меня даже сложилось странное впечатление. Что отец давно обо всем знает. Лен, он же у меня какой? За всем следит. Все контролирует. Отвечать за наши поступки нет необходимости.

- Есть. Очень даже есть! Ты мой близкий родной человек. – ком встает в горле. Не умею говорить такие громкие слова, без эмоций. – Из-за меня не имеет смысла…

- Радов тебе не пара. Это было ясно, как белый день. Живи так, как считаешь нужным. Хватит уже оглядываться на всех по сторонам. И да! Лена! Из-за тебя есть смысл защищаться!

- Сегодня запись о встрече с нашей постоянной клиенткой. Но в таком виде ее встречать не могу.

Как теперь настроиться. Когда в горле скопился жгучий ком невыплаканных слез. Выставлять напоказ усталость или ныть об этом не умею. Может, поэтому нет особо близких людей. Алиска одна смогла пробраться под кожу. И умело выводить на эмоции.

Сейчас она видит, что нет смысла пробивать стену. Пока я сама не выгляну и не расскажу.

- Лис, сегодня Маша мне подсказала контакт охранного предприятия. Со странным названием. Тень. Слышала когда-нибудь о таком? В интернете ничего не нашла.

- А Маша? Как она о нем узнала.

Мария Потапова работает с нами, как бухгалтер на полставки. А вообще она у нас из семьи полицейских. Рыжая бестия. Знает все и про всех.

- Машуня у нас тот еще следопыт. Говорит, кто-то из родни в этой Тени работает. Визитка просто фильм ужасов. Черная паутина. И тень паука.

- Не стоит к таким паучкам обращаться. Джордж посоветует кого попроще. – Ставицкого своего, как только не называла. А он откликался просто на ее голос.

- Машка уже туда звонила. Мне нужно привести себя в норму. Я в квартиру. Ок?

- Да мать. Не важно выглядишь, - она пальчиками поднимает грустную прядь моих растрепанных волос. Трогает шнурок старой толстовки. – потрепали тебя изрядно. Хотя в этом наряде на подростка похожа. Так. понятно все. Если уж говорить о том, кто в чем виноват, так это я. В клуб то с моей подачи рванули.

- Не важно это. Лис. – ноги подкашиваются. В ограждении от мира, в родных стенах и рядом с подругой. Сложно сдерживаться. Мне надо хоть кому-то рассказать. Хоть от чего-то избавиться. То, что треплет измученный мозг. Опускаю ладонь на плечо Алиски. И в ухо шепчу:

- Я тут узнала подтверждение твоих слов.

- Да блин! Ленчик! Застрелю тебя. Интригу наводишь! Я много умного говорила.

- Ну вот твой Ставицкий… ты всегда говорила какой он идеальный любовник.

- Эт при чем тут мой Джордж сейчас? Вчера его точно даже в стране не было! – ревнует она своего парня страшно. Хоть он и на целую жизнь старше.

Так смешно становится. Все что касается ее парня всегда очень серьезно. Она в лице меняется.

- Просто я нашла такого же идеального. А перед этим слышала разговор двух дам. О моем женишке. Радов оказывается гулял безбожно на сторону. Хорошо, что мы всегда предохранялись.

- Ты… Ты… переспала с кем-то? И это…не урод Радов? Я запуталась! То есть ты Радова из-за шлюх отшила? И пошла с каким-то мужиком? Ему на зло?

- Ты одна его уродом считаешь. И нет. Не ему на зло. Я сама очень сильно этого хотела.

Чмокаю в нос подругу с большими темными глазами, - я в свою квартирку! Душ, переоденусь. А ты тут похозяйничай! Кстати, найди наш старый каталог! Там, где ты у нас моделью была! Хочу тот костюм бирюзовый показать нашей посетительнице! И кофе сваришь?

- Ну, вот так всегда. Я же с ума сойду без подробностей. – ее озаряет. Она словно открыла новую планету. Широко распахивает глазища. И меня сверлит, - О Май ГАД! Так Артем вернулся! И из дома забирала…

Прикрываю пальчиком ее ротик.

- Тсс. Это же секрет. А от твоих воплей нас только в соседнем городе не услышат!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

16

В нашей фирмочке под названием АЛИЕНА. Всего то пять человек сотрудников. Маша Потапова на пол ставки бухгалтер. У нее своя работа в крупной организации. Она подсказала к кому обратиться, чтобы установить нормальную охранную систему. Пару дней назад взломали замок у черного входа. Да. В наше ателье два входа. И несколько окон.

Само здание, состоящие из пяти этажей, разделено на несколько жилых зон. Очень интересная планировка и задумка. Рядом с нами спортивный зал, бассейн. Крошечная кофейня. И химчистка. На верхних этажах есть хостел и даже офис компьютерной фирмы. Там мы и нашли профессионалов для создания сайта. Во дворе здания есть небольшой парк и кафешки. Где мы часто обсуждаем заказы после примерок.

А здание принадлежит Ставицкому Георгию Маратовичу или Джордж, как называет его Алиса. Довольно известный бизнесмен, влиятельный человек и просто потрясающий мужчина. Алиска от него без ума. Ему 46 лет. И он ощутимо старше своей юной любовницы. Но так, как любят они, не сравнить ни с одним романом! Ставицкий трясется над своей девочкой. Хотя их споры чаще всего происходят из-за того, что она не позволяет себе помогать. Наше ателье, крошечная уступка. И то, я очень просила. Можно сказать, вмешалась. На правах друга. Не более.

Есть еще один самый большой минус их отношений – они тайные. И Радов узнал о них случайно. Отец Алисы категорически против такого союза. Когда Алиса только намекнула на такую возможность, получила много советов по выбору будущего мужа. Отец ни за что не позволит своей 25-летней дочери соединить судьбу с 46-летним мужчиной. И не только возраст. Он видит в ней осуществление своих планов. Надежд. И слова Алисы, что якобы отец знает! Лишь попытка успокоить и себя и меня.

Господи. Я так же не смогла оправдать надежд своих родителей. Учеба дается нелегко. Упорно двигаюсь к достижениям цели. Но! Выдающихся способностей не случилось! Отец часто корил меня за заурядность и скромность. Видел бы он мой танец в той рекламе. Мама тоже не в курсе, что по телеку крутят ролик со мной. С балетом не сложилось. А вот восточные танцы или современные движения. Это прям мое. Но не на публику. Для себя. Да. Наверное, комплекс общения развит в моем случае. Я одиночка. По всем пунктам. Если необходимо выступить, я сделаю это. В лучшем виде. Выбью из себя все силы и возможности. Дойду до конца! Но лишь в покое и тишине умею наслаждаться и получать удовольствие.

В тишине своей квартирки легко ориентируюсь и привожу себя в норму. Пару глотков горячего чая с лимоном. Теплый душ. Привычная одежда. Волосы в растрепанный жгут и на макушку. Легкие штрихи косметики. И вот я снова это я.

Пару дней меня словно оставляют все в покое. Мама настойчиво названивает. Выспрашивает. Зазывает домой. Но про Артема ничего не говорит. Я не спрашиваю. Меня больше волнует она сама. Задавать вопросы по телефону ей, не могу. Надо при личной встрече. Понять ее реакцию найти подход.

Когда она начала встречаться с дядей Богданом, так же не понимала, что происходит. Видела перемены. Реже стали проявляться признаки жалости к себе. Реже выскакивали упреки. Она стала совсем тихой. Как и сейчас. Что-то происходит.

Тамара Владимировна Егоровна по натуре своей общительная и многословная. Много лет на кафедре всеобщей истории. Доктор исторических наук. Деятельность в научно-исследовательском институте. Множество публикаций. Мы всегда жили, как в библиотеке. Так же мама принимала участие в исследовательских экспедициях. Она никогда не сидела на месте. Но всегда, в любом состоянии, и при любой загруженности уделяла мне внимание. За что я ей очень благодарна. Да, не всегда получала заслуженные похвалы. Чаще желание поддержать высказывалось лишь отдалёнными намёками.

Не важно. Мама всегда посещала мероприятия, где я принимала участие. Всегда знала все о моей жизни. Поддерживала, подсказывала. Многое изменилось после смерти отца. Мама словно переключилась. Она как в одеяло завернулась в жалость к себе. И меня держала слишком близко, напоминая, как одинока она теперь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

17

Уже поздний вечер. Все разбежались по своим делам. Сегодня побывала в Нике. Небольшая съемка для каталога перчаток. Мелочь. Предложили новый контракт. Я отказалась. Странное предчувствие. И в ателье много работы.

С охраной надо скорее все решить. Если честно, страшно оставлять ателье без присмотра. Пусть это не ломбард, и не магазин. Но для меня лично имеет значение каждая деталь.

Я сама позвонила в охранное агентство. И получила странную реплику в ответ: по Вашему объекту уже ведутся работы. Ошиблись? Перепутали меня с кем-то? Тень по теневому работает? Маша говорила, что звонила. Но прошло уже два дня.

Тогда я позвонила в другие фирмы. И вот делааа… все сказали, что перезвонят. Ставицкому звонить точно не стану. И Алиске жаловаться. Сама решу этот вопрос. И пора уже учится делать это без помощи

Радова.

Мама не просто пришла в мою небольшую мастерскую. Когда уже стемнело. И начался проливной дождь.

Тамара Владимировна Егоровна, ранее Королёва, теперь Сафонова, вплыла в наше ателье в сопровождении. Открыла рот и забыла, что хотела сказать. Когда увидела того, кто вошел следом, застыла. В моих руках уже был плащ. Собиралась отправиться в свою квартиру.

Во-первых, было удивительно видеть вместе маму и Артема. Казалось, взаимную ненависть этих двоих не убить никогда. Мама в последнее время нигде не появлялась. Ко мне в гости она заявилась, кажется во второй раз. Такое ощущение складывалось, что она боялась оставить хоть на миг своего мужа.

Во-вторых, Артема видеть даже спустя двое суток было для меня шоковой терапией. Словно призрак. Он напоминает мне о том, как я наивна.

В-третьих, он никогда не интересовался моей деятельностью. Избегал всего, что касалось меня или моей мамы. А здесь, как стало понятно – именно он привез маму ко мне! Это точно сон.

Он продолжит свои странные манипуляции? Потребует повторения? Или выполнения абсурдных условий за свое молчание. Сможет ли он рассказать все своему отцу и маме? Черт. Кажется, я и без наставлений готова сделать для него что угодно.

Но неловкость недомолвок витает в полумраке. В присутствии мамы. Делать вид, что все прекрасно. Когда душа горит огнем. Мама пять лет назад даже не догадывалась о чувствах ее дочери. До того дня. До той ночи. Она была всегда уверена, что мой избранник Радов. Или она просто пыталась всех убедить в этом.

Артем здесь. Он смотрит на меня. Он заполняет своей аурой все пространство. Не могу сосредоточится на маме. Он в месте моей силы. Здесь каждая занавеска или резьба на деревянной поверхности. Все, словно музей наших с Алисой способностей. Несколько картин, которые мы создавали вместе. На окнах осенний узор акрилом. Высокий потолок с гирляндами из кленовых ветвей. Букеты искусственных цветов.

Она что-то спрашивает. Молчу. Потому что не слышу. Не могу взгляд оторвать от вошедшего. Какой он потрясающий. Словно не реальный. Смуглая кожа лица контрастирует со светлым джемпером из мягкого кашемира. Поверх небрежно накинут замшевый кардиган. Волосы непослушно обрамляют лицо с квадратным подбородком. Нос прямой с широкими ноздрями. Губы. Эти губы целовали меня словно в последний раз. Не четкий контур. Верхняя губа слегка рассечена невидимым шрамом. Мысленно рисую узор его татуировки. Той ночью не смогла рассмотреть все. А теперь хочу. Что за рисунок? Что этот мужчина выбил на своей коже.

Он осматривает помещение. И так же впечатывает взгляд в меня. Взгляд упрямый и яркий.

Мама закрывает обзор собой. Ладошкой проводит по моей щеке.

- Елена, дорогая моя. Ну что за вид. Ты не кушаешь совсем? Вот и стоило ради этого уезжать из родительского дома. – она права. Под глазами у меня залегли синяки. Фотограф в агентстве сегодня тоже обратил внимание. Сказал, что сейчас из меня получился бы великолепный вампир. Бледная кожа. Тени под глазами. И даже острее стали скулы.

- Мам. Я нормально питаюсь. – отворачиваюсь. Голос чуть хрипит. Начинаю нервно двигаться. Словно забывая, что же мне нужно было сделать. А мама как обычно, не замечая моего состояния, продолжает:

- Сашенька говорил, что серьезный процесс у него. Поэтому вы пару дней не виделись. Алиса уже ушла? Почему ты одна? Разве можно оставаться одной, когда уже так поздно. Саша скоро приедет? Он говорил, что возможно сегодня вы увидитесь. – она не всегда дожидалась ответа. Очень любит отвечать на свои же вопросы сама. Рассуждать и делать выводы. Но ее слова больно задевали струнки моего состояния. Приехать? – Елена, не молчи! Совсем забыла! Ты живешь в этом же здании. Точно. Саша наверняка уже ждет тебя…

- Мамуль, - чмокаю ее в щеку, - зачем вы приехали? – пытаюсь не смотреть на Артема. Он не увидит в моих глазах страх. Он понимает о ком мы говорим.

- Ах, да! Удивлена? Ты конечно же в шоке, девочка моя! Да! Специально молчала, что Артемочка наш вернулся. Богдан звонил ему, когда решили ремонт делать. Помнишь, я говорила. А после этого он звонил пару раз сам. Решил приехать. Артем вот услышал наш разговор с Борисом. О тебе. О том, что за ужасы происходят в вашем районе. Ведь это центр!

Я поворачиваюсь и смотрю на Артемочку. Капц. Он просто заполнил все свободное пространство. Дышать воздуха не хватает. Улыбка. Тягучая, кособокая. И блеск в глазах. Как мерцание влажных камней.

- Ты звонила в Тень?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

18

Черт. Как же бесит. Одни вопросы со всех сторон. А его взгляд, словно сканер. Кажется, он видит мое разбухающее сердце. Готовое лопнуть от переизбытка эмоций. Все в нем. Боль. Сомнения. Тоска. Стыд.

- Да. У нас по району несколько случаев погрома. Мы новички в этом деле.

- А владелец здания не должен был о таком позаботиться? – голос. почему изменился его голос?

- Я владелец ателье. Я отвечаю за все. И главное за безопасность. Так зачем вы здесь?

- Артем работает в Тени. Ускорит процесс.

Ускорит процесс чего? Моего окончательного падения?

Он уже не смотрит на меня. Как-то зорко пробегает взглядом по периметру. Словно каждую мелочь сканирует. Трещина в потолке. Неровность по углам. Целая кипа рулонов ткани. Длинный стол для раскроя. Вешала с лекалами. Я люблю здесь все. Уютный столик для посетителей. Маленькая примерочная с темной занавеской. Мы в самом начале. А места уже мало.

Он видит окна. Первый этаж, а решеток нет. Пожарная сигнализация установлена новенькая.

- Елена, сейчас без обсуждений едем к нам. Богдан нас всех ждет. Жарит ребрышки на мангале. Семейный ужин. Отпразднуем возвращение Артема.

- Возвращение откуда? – вот тут он вылавливает мой взгляд. Мама теребит тончайший шелк. И восхищенно к себе прикладывает. Она не замечает летающие между нами флюиды и адские искры.

Он прищуривает свои темные глазки. И пальцем слегка двигает из стороны в сторону. Как ребенку угрожая наказанием. Оказывается, так близко, что задыхаюсь. Дует мне на ушко. Выпрямляется, как только мама поднимает на нас взгляд. Она у меня все еще красотка. Блондинка. Мы обе блондинки. Глаза синие. У меня они, как у отца были – зелёные. Серо-зеленые. Не особо четкий цвет. У мамы же ярко выраженный. Не голубой, а именно синий. Почти фиалковый. Папа в молодости звал маму Фиалкой. Это позже она стала просто Томочкой.

- За ужином все и узнаем. Елена. Ты не посмеешь мне возражать. И Саше надо позвонить. Он столько для нас сделал. Он тоже наша семья. Наверняка найдет время.

- Нет. Мама. Радов сегодня занят. Не звони ему. – говорю это резче, чем хотела бы. И Артем это улавливает.

- Так вы все же виделись? Ты считаешь правильно не общаться с матерью и показывать свой характер? Я же волнуюсь. мы поссорились с тобой…

- Я уже забыла из-за чего. Поеду на своей машине. – сегодня хотела просто лечь спать. Без ужина и разговоров. Даже купила снотворное. Просто отключиться.

- Елена, там льет, как из ведра. Холод невыносимый. Ты же знаешь, как я плохо переношу такую погоду. Сегодня ты можешь не спорить? Иначе снова поссоримся.

- Мам. Ты любишь спорить без меня.

- Мы едем на моей машине. Жду вас снаружи.

Оставляет приказ и выходит. Да. Скорее всего Артем побывал в военных сферах деятельности. Как и предполагал его отец. И сейчас все, каждая деталь его облика кричала об этом. Кто знает, что таит в себе его темный взгляд. Тех янтарных крапин в его глазах практически не осталось. Они потемнели. От времени? Или от увиденного? Пять лет назад он работал в полиции. Но там вышел скандал. О превышении должностных обязанностей. Проще говоря, Артем убил человека. Защищая товарищей или себя. А на самом деле никто не знает, что произошло. Но из органов его попросили!

Теперь подался в охранные сферы? Кто же он? монтажник по установке систем? Группа быстрого реагирования? Тень это не просто охрана. Так мне по секрету поведала Маша. У нее есть связи в подобных кругах. Это целые спортивные базы, для подготовки серьезных парней к серьезным задачам. О Тени знают все. Но реклама им не требуется. Может он тренер? У него достаточно серьезная физическая подготовка. Сила. Выносливость. Щеки начинают гореть. Потому что невольно вспоминаю, как легко он крутил меня в своих руках.

Я быстро одеваюсь, чтобы не слушать дальнейшие наставления мамы. Нет. Вы не подумайте, очень ее люблю. И иногда кайфую просто слушая. С ней можно молчать. Пока она выстраивает целые цепочки предполагаемых споров и усмирений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

19

Дядя Богдан мне нравился всегда. С самого начала я знала его, как Богдана Романовича. И с мамой его между собой прозвали НАШ БОГ. На тот момент он и должен был им быть. Именно Сафонов старший являлся лечащим врачом моего умирающего отца.

С первого взгляда он выразил свою железную хватку в вопросах медицины. И всегда держал свою линию. Отца спасти было уже нельзя. Мы это знали. Но продлить жизнь было возможным. Вообще то время словно туманной пеленой заволокло. Слезы мамы. Ее испуганные глаза. Я была ребёнком. И пока не понимала, чего надо бояться. Отец старался хорохориться. Казаться бодрым и сильным. Королев Федор Павлович всю жизнь жил как управленец, властолюбец и даже, иногда тиран. Его решения не обсуждались. Его слово всегда закон. Не важно, дома или на работе. Дома, если я еще могла хоть как-то попытаться смягчить его жесткость. То на заводе Королева боялись.

Врачей отец не признавал и считал шарлатанами. Поэтому тянул с походом в больницу. И попал туда лишь после того, как потерял сознание. Обнаружилась последняя стадия рака легких. Он не курил. Но бесконечный стресс, а возможно наследственность дали о себе знать. В его семейном реестре можно было увидеть несколько подобных смертей. Родной брат Федора умер от онкологического заболевания в 15 лет.

После смерти отца мы с мамой так же прошли полное обследование. Сейчас возможно многое узнать на генетическом уровне.

Лишь через год, после смерти отца мама и Богдан Сафонов снова встретились. Тогда стало плохо ей. И она сразу же обратилась в клинику. Если бы не дядя Богдан, мама довела бы себя до серьезных последствий. Смерть отца сильно сказалась на ее психическом состоянии.

К тому времени Сафонов старший так же потерял свою жену. Причин и обстоятельств я не знаю. И выяснять никогда не пыталась. Мама лишь обмолвилась, что Валентина, мама Артема умерла при невыясненных обстоятельствах. И даже были предположения о самоубийстве. Кажется, все Сафоновы любят создавать вокруг себя ауру тайн и загадок.

Я не сразу оценила связь мамы и бывшего лечащего врача моего отца. Слишком много неясного и мутного. Особенно ненависть Артема. Поневоле пять лет назад подслушала спор отца и сына. И стало понятно, что виновными в смерти матери Артем считает отца и его новую супругу. То есть мою маму. Такие обвинения совсем мне не понравились.

Но я видела, как искренне переживает смерть мамы взрослый мальчик. Он оберегал дом, в котором многое было создано ее руками. Он невольно прогонял нас. Не желая отпускать прошлое. В какой-то степени я его понимала. И сама не желала жить в том доме.

Перед выходом из мастерской, задерживаю маму, чтобы спросить:

- Что за долг у тебя перед Радовым? – слова не легко даются. И взгляд мамы слишком красноречив. Ее задевает вопрос, заданный в такой форме. Неожиданно.

- Странные вопросы. Которые, совершенно тебя не касаются.

- Мама. Этот вопрос касается тебя, а значит и…

- Нет. Елена. Ваши отношения с Сашей это ваше. А то, что, между нами, только между нами. Все вопросы я решаю. И не стоит тебе в это вмешиваться.

Радов всегда был для нее неким другом. Поддержкой. Радов был учеником мамы и отца. И он во многом принимал участие. Как ей рассказать о том, какой он на самом деле? Она же просто не услышит. Не захочет понимать это. у нас очень мало друзей или просто близких людей. Для мамы Радов один из них.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

20

Пока едем, печатаю Алиске смс. Ну а какой выход? Дом находится в черте города, в поселке. Но такси не всегда туда едут.

Из-под ресниц смотрю на Артема. Он мой бардак в голове. Мое падение. Он некая грань, острая и бесконечная. Я лишилась опоры. Лишилась веры в свою мечту. Но с ним так было волшебно. Пусть был всего лишь секс. Пусть была всего лишь одна ночь. Но она была. Он был. Со мной. Во мне. Я не знала, что способна на такую страсть. Не знала, что готова откинуть любые сомнения и бросится в омут с головой.

Алиска угорает с помощью смайлов.

«Ты бумеранг что ли? Все время туда возвращаешься!». Точно. Не по своему желанию. Но возвращаюсь. Убегаю и снова прихожу в тот дом.

Радов звонит. Сбрасываю. Мама на меня косится. Но молчит. Видимо, Артем еще ее сдерживает. Выключаю звук. И убираю гаджет в сумочку.

В доме начинается суета. Тетушка Маша, помощница по дому так же участвует, накрывая стол. Богдан Романович подозрительно приветлив. Словно его строгость и хмурые брови сегодня отправились в отпуск. Расспрашивает меня о мастерской! Это вообще из ряда вон! Он никогда не интересовался моими достижениями. Вернее, то, что я делаю никогда не считалось достижением.

Столько странностей. Все не такие как обычно. И это настораживает. Конечно, если скажу об этом, посмеются. Но я привыкла слушать свою интуицию. Слушать свои ощущения. Медленный ледяной холодок пробирается по внутренностям. Сдавливая желудок и замедляя стук сердца. Все время хочется оглянуться. Словно кто-то упорно следит за каждым моим шагом.

Не успеваю дослушать себя. Как в общий зал входит Радов. Черт. Вот только его не хватало. И так обстановка напоминает грозовой туман. Не хочу смотреть в его глаза. Потому что начинаю бояться. Словно муха в паутине. Путаюсь и задыхаюсь. Он встает рядом. И даже касается. Рукой моих пальцев. Шум в голове такой, что не слышу ничего. Вчера я увидела настоящего монстра. Но не знала еще на что он способен. И знать точно не хотела! Он всегда ревновал меня. Всегда. Не позволял на вечерах танцевать с другими. Только если считал это необходимым. Сам знакомил и подталкивал в круг. Он постоянно высказывался о том, что я слишком откровенно одеваюсь или разговариваю. Эта его скрытая, дребезжащая ревность заставляла прятаться глубже в собственный панцирь.

Радов ласков и приветлив. Но я быстро ухожу.

Молча иду на кухню. И пока Теть Маша отходит, хлопаю рюмашку коньячку. Понимаю, не спасет. И алкоголь вовсе не лучший советчик или товарищ. Но не бежать же мне посреди семейной встречи.

Ну да. И развернувшись, врезаюсь в человека-скалу. Не Радов точно.

Цепкая хватка на затылке. Дергает так, что на носочки встаю. Два доминанта на мою голову! Впивается в мой рот. Это насилие. Но потрясающее. Жесткий поцелуй наказание. Костяшками пальцев по животу моему проводит. Вперемешку с огнем от коньяка. Волной охватывает некая жгучая радость. Падая влажной судорогой вниз живота. Этот мужчина меня возбуждает. Возбуждает его сила. Его стремление власти. Но не порабощения. Я извращенка? Точно. Повернутая на одном мужике. Артем. Отталкиваю его. Ухмыляется. Все равно что стену пытаться сдвинуть. И так же молча уходит. Подхватывает две бутылки с алкоголем.

Вот уж вечерок меня ждет! Еще не пришла в себя после того ночного клуба. Нельзя после такого вернуться в обычное русло. Потому что все изменилось. Я стала другой!

Закрываю рот ладонью и оборачиваюсь. Радов. Руки в карманах брюк. Плечи прижаты к голове. И взгляд. От небесно-голубого там осталось лишь искры. Гневные. Горящие искры. Становится очень жарко. Словно ушат кипятка за шиворот опрокинули.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

21

Как себя вести? Я же закончила наши отношения. Радов этого не принял. Но то, что он излучает сейчас не ревность. Именно яростный гнев. Надо все сказать. При всех. Громко оповестить маму и дядю Богдана. И Артема.

Одна маска Радова сменяет другую. И в темнеющих глазах мелькает опасная металлическая ярость.

- Упустил я многое в тебе, Елена. Что ж. Придется восполнить пробелы. Понравилось вот так?

- Саш, надо рассказать всем, что наши отношения… - он не слышит меня. Выпрямляется во весь свой рост.

- Отношения останутся неизменными. Я готов принять пользованный товар. Поднаберешься опыта. Сафонов младший хорошенько тебя поимеет и выкинет. – он подходит очень близко. И закрывает мне все попытки по-тихому свалить. – Скромницу ты уже играла. Но мы выяснили, что трахаться в машине на стоянке и сосаться при мне с другим мужиком ты умеешь. А значит скромность не про тебя.

Я скидываю его руки с плеч. Внутренняя трясучка начинается. Все же после того удара, этот человек меня сильно напрягает. Как с собакой. Собаки не умеют говорить. И понять, что у них на уме сложно. Вот и Радов сейчас, как бездомный пес, обнажил пасть. Он рычит. И готовится к нападению.

Больно цепляет меня за запястье и заводит его за спину. Так что я невольно прижимаюсь грудью к нему.

На ухо цедит:

- Немного поиграем в примерную парочку. А потом по своей воле сядешь в мою машину. И мы поговорим. Сегодня. Никаких больше поблажек, невестушка. Или я забуду о молчании про долги твоей матери. И про то, что со сводным развлекаешься, сболтну ненароком. Прежде чем открывать правду. Подумай! Насколько откровенной ты готова быть для всех.

- Саш. Я поняла. Мне больно. Саша…

Он очень быстро от меня отскакивает. Думала сам. Но нет. Помогли. Артем. Мой сводный любовник встает, между нами. Аж, свет загораживает. А я успокаиваюсь. Хотя смысл. Я же между двух огней. И в каком сгореть выбирать не стану.

Они снова молча переглядываются. Желваками играют. Мышцы разминают.

Я не знаю Артема. За пять лет он сильно изменился. Но его я не видела все это время. А вот Радов был близко. Но теперь понимаю, насколько мы с ним незнакомы. Так что не имеет смысла время! Есть только этот момент. И отношение каждого к этому моменту.

Они оба оскаливаются. Как два волка в зимнем лесу. Кажется, даже слышу вой ветра в ветвях поломанных елей. И оба жаждут крови. И в этом месиве я окажусь добычей.

Ежусь. Пробирает озноб. Эти двое совершенно незнакомые мне люди. За их плечами множество тайн и сложных решений. Вопрос. Что им нужно от меня? Не я сама для них цель. Слишком легко. Нет. Есть что-то еще. Они настолько откровенно выражают свои права. Что же есть такого у меня, что они не могут поделить?

Одно я понимаю слишком четко. Эти двое знакомы. И связывает их нечто, не известное мне!

Мама спасает ситуацию. Откладывает мое расчленение. Я не смотрю ни на одного из мужчин. Мама. Долг. Есть что-то чего мне не известно. И что же это? что?!

- Ну и что вы тут кучкуетесь?! Не хотите со старичками поболтать? Быстренько все за стол! Елена, скорее же! Сегодня у нас настоящий пир! Вся семья в сборе! Говяжьи щечки под соусом, ребрышки отменные получились!

- Мама, после ужина я не останусь. Есть один не решенный вопрос.

- Елена, - мама останавливает меня чуть в стороне, - пойми же наконец, дочь! Это все ради тебя! Я стараюсь! Сашенька сегодня улыбается. У него точно хорошее настроение. Померитесь. И будет лучше, если назначим дату свадьбы.

- Господи! Мама! Нет! Услышь меня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

22

Набираю снова Алису. Отменяю ее приезд. С Радовым поговорить в любом случае придется. Скидываю ей адрес его дома. И говорю, что скорее всего буду там.

Она шлет испуганные смайлики. Но да. Страшно мне самой. Прошу ее успокоиться. Радов. Как он смотрит? Плотоядно. Только это не сексуальная игра. Угроза. Он сидит рядом. Иногда пальцами больно сжимает мое колено. Заставляя замолчать. Не позволяя говорить вообще.

Ужин проходит напряженно. Болтает в основном мама. Дядя Богдан задает отдельные вопросы. Но разговор в основном о доме, о городе. О бессмысленных вещах. Никто из присутствующих ничего о себе не рассказывает. Упоминается лишь то, что Радов адвокат. И его фирма вполне прогрессивна и известна. Не только в нашем городе. Мне не нравится, как нервничает мама. Как бледен дядя Богдан.

Он оставил практику. И это решение точно не далось ему легко. Причину он не озвучил. Но теперь вижу, причина есть. Не могу в этот самый момент заставить всех волноваться. С Радовым разберусь сама.

Артему кто-то звонит. И он выходит. Оглядывается. Словно молча пришпиливая к месту.

В это время Радом хватает меня за руку и вытягивает на улицу. Молча иду. В голове настоящая каша. Нормально поесть так и не смогла. Не лезет кусок в горло. Выдергиваю руку из его захвата. Но он подхватывает за талию.

И да, в любом случае надо поговорить. Настроен ли он говорить? В таком состоянии дикой злобы.

Не сразу усаживаюсь в его машину. Боковым зрением замечаю вышедшего Артема. Сердце жалобно екает. Моя интуиция воет! Буквально в мозгу кричит сирена! Это ошибка. Так легко поехать с Радовым станет настоящей ошибкой. Тогда я еще этого не осознала до конца. Цепляюсь за дверцу. Но Радов усиленно вталкивает меня внутрь.

Ощупываю карманы плаща. Телефона нет. Нет моей сумочки. Ничего. Я отрезала все пути отступления.

Наш город достаточно большой. Расположен на берегу реки, со множеством пляжей и лесов. Есть даже холмистые местности, с приличными возвышенностями. Смотровые площадки. Есть исторический центр, спальные и промышленные районы. Поселки внутри города, закрытые локации для состоятельных деятелей. В городе всегда можно найти место для отдыха по велению души. Рыбалка в тишине журчания реки, катание на горных лыжах или шумный ресторан. Большой особняк Сафоновых находится в поселке, и имеет исторические корни. Я живу чуть ближе к самому центру. Для ателье очень удобное расположение. Алиска предпочитает самый центр. Квартира на 20м этаже, в новостройке. В новомодном жилом комплексе. Ее любимый Ставицкий сам выстроил свой дом в закрытом поселке, с высоченным забором и кучей охраны. Радов так же не скупился на свое жилье. В одном из дорогих комплексов, кондоминиум на четыре квартиры. Судя по тому, что мы устраивали довольно шумные вечеринки, звукоизоляция в его квартире отличная. Так как соседи из влиятельных и важных личностей. Молчать они не стали бы.

Радов вообще любил разговаривать громко. Привычка из зала судебных заседаний. Он стремился к тому, чтобы его слышали все!

И без сомнений, сейчас из дома Сафоновых мы ехали именно к нему. Сегодня на мне привычные драные джинсы и теплый свитшот. На ногах высокие сапожки на платформе, с утепленной шерстью внутри. Поверх короткий плащ, из непромокаемой ткани, с теплой подкладкой и капюшоном. Плащ моего любимого размера оверсайз. В него могу завернуться, как в одеяло. Но сейчас не спасет даже он. Мне страшно. И начинает сильно мандражить внутри. Руки леденеют. Не хочу больше его прикосновений. Не хочу быть с ним наедине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

23

- Саш. Останови. Я не могу сегодня остаться у тебя. Завтра утром мне нужно в агентство. Алиса должна за мной приехать. А телефона нет чтобы отменить!

- Алиса твоя даже если и приедет. Узнает, что со мной. Я сам отвезу тебя утром. И ты закончишь свою рекламную карьеру. А также. Закроешь всю свою бестолковую деятельность. – он управлял слишком агрессивно. Появилось желание перекреститься. На повороте слегка занесло. Он смотрел на меня, не на дорогу. И от этого хотелось громко визжать.

С буксами съехал на обочину. Выключил зажигание. Мы съехали с основной трассы. На этом отрезке дороги нет фонарей. Нет указателей. И темный Лексус не видно в темноте.

- Саш, ты больше и сильнее меня, но…

- Замолкни, дорогая.

За окном темные лесопосадки вдоль дороги. Знаю этот отрезок трассы. Сильно покореженный асфальт. Здесь очень редко проезжают автомобили. Так как есть альтернативная дорога. Даже если за нами кто-то и поехал. Нас легко не заметить. Всхлип вырывается из груди.

- С таким трудом ты поступила в юридическую академию. И упорно трудилась, сдавая сессию. Я так же поддерживал и был рядом. С помощью моих связей ты не вылетела после провалам по нескольким направлениям. Помнишь же, да? Это я. Я! Радов поручился за тебя. За сопливую невежественную дуру! Ты представляешь мое лицо! Ты слишком заметная фигура, чтобы сейчас превратиться в пошлую дрянь!

Юридическая академия это один из моих компромиссов себе. Я понимала, что не потяну. Но упорно боролась за право прыгнуть выше своих возможностей. Именно благодаря учебе я смогла заниматься тем, чем нравилось мне! И мама и Радов уверяли, что тряпками и рисованием на жизнь не заработаешь. Но какой из меня юрист? Радов доказывал, что я смогу работать помощником в его фирме. Но необходимо юридическое образование!

Зачем сейчас об этом вспоминать. Он смотрит так, как никогда раньше не смотрел. С презрением. Да. Пошло и развратно. И при этом начинает расстегивать ремень на брюках. Я ногтями царапаю ручку дверцы. Пытаясь выбраться. Ледяной жар ползает по коже. Вспоминается пощечина. И слова той девки в туалете.

Словно приступ клаустрофобии. Закрытое пространство. Заблокированные двери. И голодный зверь, жаждущий крови. Моей крови. Из-за ревности. Из-за несогласия с моими решениями. Кто виноват сейчас больше? Он? Или я? Скорее я. Слишком легко было плыть по течению. Поддаваться событиям. Я морочила ему голову. И он вправе сейчас злиться. Но быть с ним не хочу. Ни минуты!

- Леночка, ты шлюха. А значит, заслужила отрабатывать долги своей матери, как шлюха. Сейчас ты отсосешь мне. По полной. Без кривляний и притворства. Отсосешь так же, как наверняка уже сосала ему. Было? Видел, как вы лобызались на кухне. Привычно вам языками в рот пихать. А значит, он тебя уже имел. Расскажи. Как тебе было с этим малолеткой? Как тебе изменять своему будущему мужу?!

- Саш, я уже говорила, что все не так. Пойми, ты все неправильно понял. Тот поцелуй на кухне…

- Не хочу выслушивать очередное вранье. – он откидывается на спинку и обнажает свой член. Пыхтит и дергает руками. Выдергивает из брюк ремень. Вздрагиваю. – ты же помнишь, как я люблю. Глубоко. В глотку. – расстегивает полностью рубашку, обнажая торс.

В прошлый раз, после принудительного минета, я расплакалась. И просила его больше так не делать. В тот раз, я реально думала, что не смогу никогда больше дышать. Горло болело. Зажимая щеки, думала он сломает мне челюсть.

Сейчас автомобильный салон превратился в крошечный мирок. И он уменьшается. Словно сковывает мое тело. Давит. И сжимает так, что скоро я просто расплющусь и лопну.

- Саш. Мы можем все решить. Ты не прав…

P.S. В следующей главе предстоит не самая приятная и нежная сцена. Но это часть истории.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

24

Больно. Очень больно он дергает меня за волосы. Которые, собирает в кулак. Дергает так, что я лбом ударяюсь о рулевое колесо. Звездочки перед глазами. Одной рукой удерживает мою голову. Другой очень ловко связывает мои запястья. Я начинаю кричать. От чего он кажется лишь еще усерднее начинает действовать. Зажимает мне щеки, так чтобы легко вогнать мне в рот свой орган.

Обмякаю. Понимаю, что нет смысла бороться. Сейчас это не поможет.

- Ты в машине ему сосала? Или он просто драл тебя раком. – он не спрашивал. Нет. Высказывал свои больные мысли. И в это время насаживал мою голову все глубже. Я хрипела и хлюпала. Слюни, слезы скопились и не давали проходить воздуху. – Ты моя. Уже очень давно. И сегодня советую подчиниться. Тогда чуть-чуть буду с тобой нежнее. Не так как обычно со шлюхами. Дааа… - он повернула мою голову так, чтобы полностью вогнать член глубоко в глотку. Я царапала ногтями свои же ладони. – соси. Будь послушной. Быстрее кончу. Быстрее поедем. – отрывает меня, поднимая голову. И смотрит в глаза. Целует. Облизывая щеки и уши, - девочка моя сладкая. Ты что не понимаешь, мы созданы друг для друга. Еще твой отец доверил мне тебя. Леночка моя. Пососи, как ты умеешь. Давай. – он убирает руки и позволяет действовать самой. Рядом нет ничего, что можно было бы использовать. Руки завязаны за спиной. – высуни язычок и оближи его, - ласково проводит по щеке пальцами. И я начинаю лизать головку, длину. Член у Радова большой. В синих венках, странно изогнутый и длинный. После первого нашего раза обращалась к гинекологу, потому что было очень больно.

Я вылизываю его член, он сопит и стонет. Рукой слегка надавливает на мою голову.

- Теперь возьми его глубже. Елена. Даааа! Ебаный в рот. Ты прирожденная сосалка. Я научу тебя всему. Подними задницу. Выпяти. – он откидывает спинку моего плаща. И со всего маху делает шлепок по моей заднице. Взвизгиваю. – да, моя шлюшка, соси. Давай опять в глотку. Я кончу. Вылижи все. Поняла? Чтобы брюки не запачкать. Я могу снова быть прежним. Если ты просто хорошенько вылижешь.

Говорить он мне не позволяет. И снова загоняет член очень глубоко. Мне больно. Мне обидно. Мне невыносимо тяжело делать то, что делаю. Это насилие. Откровенное и жестокое. На грани. Он готов меня убивать? Это конец? В каждом поступке есть цель. И то, что сейчас он делает со мной, не случайно.

- Да! – как только я глотаю его сперму и вылизываю все, откидывает меня. Сильно. Плечом ударяюсь о дверцу. Он приводит себя в порядок. - сегодня я всю ночь тебя ебать буду. И запомни. Хочешь трахаться с другими, просто скажи. Я же очень положительно отношусь к таким экспериментам. Хочешь раздвигать ноги перед мужиками, без проблем. Что же ты раньше молчала.

- Саша. Поговорим, а? Так нельзя. Я же никогда не отказывала тебе… зачем все это.

- Нытья не надо. Не поможет. Сафонову ты не нужна. Пойми. Он использует тебя. Просто от того, что ты моя невеста. Ты позволила ему показать мое слабое звено. И за это будешь наказана. Завтра мы едем в Загс. И подаем заявление. И да. – он останавливается перед своим домом. Вернее, я так думаю. Но позже понимаю, что ошиблась. Выходит. И подхватывает меня на руки, - ты у меня такая миниатюрная. Мне нравится это. Не любишь шопинг и драгоценности. Ты особенная девочка. И должна стать моей женой. Разовью в тебе новые таланты.

Говорить о том, что я хочу и не хочу бессмысленно. Знаю, что здесь нет способов побега. Здесь охранная система высшего качества. И решетки на окнах. Да и сами окна, двери не пробиваемые. Эти дома больше похожи на бомбоубежища. Он идет не к своей квартире, где я бывала. Соседний дом. И квартира другая.

- Саш, почему мы не идем в твою квартиру?

- Женушка моя не все знает. В этом районе у меня несколько квартир.

Парковка расположена так, что машину не видно с улицы. И Алиса знает адрес той квартиры. Получается я нахожусь там, где меня никто не будет искать. Надо придумать способ побега. В кармане джинсов блистер с таблетками. Снотворное. Сильное. Купила по рецепту. Радов не позволит ему подсыпать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

25

В прихожей он включает свет.

- Раздевайся. В душ. От тебя воняет другим мужиком, шлюшка моя. – нависает надо мной. А потом с размаху лупит по лицу. Падаю. – и в прошлый раз. Твои волосы пахли мужским шампунем.

- Хватит! Саша! Что ты делаешь? Ты хочешь убить? Так убей! Я изменила тебе! И ты сделал то, что сделал! Мы квиты. Отпусти. Ты же молодой и успешный! Зачем тебе я.

- Ты не знаешь самого главного. Раздевайся. – поднимает руку, словно для удара. Но замирает перед моим лицом. Знак замолчать!

- Нет. я не хочу тебя в таком состоянии. Мы не муж и жена. И не давали клятв верности. – я уже искалечена. Я уже проваливаюсь на самое дно. Он жаждет моего страха. Он ждет моей реакции. Глаза так устрашающе бегают. А губы искривляются в насмешке.

- Ты молода. И вполне прощаю твою глупость. Но есть маленькое, но. Ты моя. Уже много лет. Я берег тебя. Ждал, когда ты повзрослеешь. Вкладывал в тебя свое время, терпение. Учил. Думаешь, мне твоя девственность была нужна? Не люблю сопливых ноющих девиц. Так что рад, что теперь могу открыть тебе все стороны секса. У тебя есть три минуты. На полное раздевание. Или я сожгу это шмотье. Прямо на тебе.

Щелкает зажигалкой. Усмехаясь. Это игра для него. Развлечение.

Сам он раздевается. И смотрит неотрывно. Потом усмехается. Подходит. Я отступаю. Я человек. И в данной ситуации бояться есть смысл. Но как сбежать? Позвонить? Только один звоночек Алиске. Интересно, Артем видел нас. Он поехал следом? Мы разминулись? Нет. Ему плевать. У меня есть только Алиса. Рыдания комом стоят в горле. Я понимаю, что в ловушке. Как все изменилось за такой короткий период времени. Из уважаемого поклонника Радов превратился в насильника. Нет, в рабовладельца. Он считает меня своей. Своей рабыней. И продала ему меня мама. Она знает о таких увлечениях предполагаемого зятя? Она знает хоть часть его вот такой стороны? Боже! Я не могу умереть вот так. В его руках. Униженная. В следах его насилия. В слезах.

- Саш. Всегда была честной.

- А я был искренним только с тобой. Всегда. – он ждал от меня больше, чем я могла дать. Пусть я моложе. Но понимала многое.

- Я слышала разговор двух… девушек. В ночном клубе. О тебе.

- Так это была ревность? Но о верности у нас речи не шло. Дорогуша. Ты сама всю жизнь по одному сохнешь. Читал твои слезливые дневники. – да было дело. Раньше могла выплескивать свои мысли на бумаге. Но после того, как мама нашла их, забросила. Нельзя верить никому. Оказывается, Радов все знает. Но он продолжает шокировать, - твоя мамочка мне их показала. Дневник влюбленной дурочки. Представляешь? Плакала и умоляла. Спасти тебя от этой детской наивной любви!

Играть. Он любит, когда я играю. Да. Пару раз он просил меня перевоплощаться. Я была прислугой, а он хозяином. Вот и сейчас. Надо сыграть. Только как сдержать слезы. И рыдания. Но как? Актерский талант во мне спит мертвым сном.

Я начинаю раздеваться. Больно. Плечо болит. Он снова меня ударит. На ягодице, даже через ткань горит кожа. Он бьет совершенно не контролируя силу. Словно не перед кем отвечать не будет. Я же принадлежу лишь ему.

Дожить до завтра. Сегодня все закончится. Думай! Ищи выход! Кухня? Я не знаю, есть ли здесь столовые приборы. Не знаю, что это за квартира?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

26

Сама подхожу к мужчине. К незнакомцу. К совершенно чужому человеку.

- Может, пока принимаю душ, нальешь вина? Хочу выпить. Ты же не против? Или я сделаю тебе…

Он обхватывает мое горло рукой. И начинает практически шипеть:

- Я могу засадить твою мамочку. Вот в чем ее долг. У меня есть доказательства того, что твой отец умер не сам. Сейчас ты идешь и хорошенько отмываешься. А потом широко раздвигаешь ноги. Кончаешь и корчишься от восторга, пока я трахаю тебя. Ползаешь у моих ног, как озабоченная кошка. И ждешь продолжения. А завтра подаем заявление. С улыбкой, держимся за руки. И ты полностью подчиняешься мне. Все понятно?

Отшвыривает меня. Так что я падаю на пол. Сглатываю всхлип. Ногтями скребу пол.

Замуж? Ему это необходимо. Зачем?

- Мой паспорт остался в особняке. Без него не получится. – как выяснить зачем ему это? Как сбежать? Убить. В этот момент хочу его убить. Выпустить кровь. Выковырять ногтями его сердце. Таблетки запихнуть ему в глотку.

В душ точно не пойду. Какой смысл.

- Саш. Как я в таком виде в Загсе появлюсь?

Радов сам заливает мне в горло стакан конька. Захлебываюсь и реву.

- Пей, сучка. Расслабься. Спасибо еще скажешь. Алкоголь притупит немного твой запал все понять. Паспорт не нужен. Ты уже практически моя жена. А синяки… сейчас гримеры творят чудеса.

Он тоже разделся. И теперь наблюдает за тем, как я трясусь от страха и ужаса.

Усаживается в кресло, широко расставив ноги. Он возбужден. И кажется, таким агрессивно взбудораженным я его не видела. Радов ловит мой ужас. И словно наркоман ширяется. Кайфует. Все правда. Те слова, услышанные в туалете. Он садист. Самый настоящий извращенец. И его поступки сейчас это долго скрываемые желания. Видимо, Артем послужил толчком. Открыть свои странные наклонности. Неужели, увидев, нас вместе сорвало остатки его преград! Я так легко показываю свои чувства? Да о чем я!

Коньяк прожигает внутренности. Скорее всего в нем еще что-то добавлено.

Я отползаю к стене. Но Радов вскидывает руку и пальцем манит. В глазах опасный приказ.

- Лучше сама подползай. Понимаешь же, что ты здесь никуда сбежать не сможешь.

Я встаю. Но он окрикивает.

- На четвереньки. Не будешь слушаться, ошейник накину. Хочешь? На цепь посажу? В этой квартире я могу тебя даже похоронить. Легко. – и вот тут замечаю странности этого помещения. По окружности стен, в полу, в потолке металлические крепления. Даже кандалы. Боже! Это какой-то кошмарный сон! Это не со мной!

- Расскажи, почему ты такой? Ведь все было хорошо.

- Пока я не увидел, какой ты можешь быть. Думал, все прощу, ведь ты рядом. Ты моя. Сколько лет, Леночка? Сколько лет я создавал для тебя комфортные условия жизни. Хранил тайны, придумывал способы развлечений. Думал, вот она идеальная жена для успешного адвоката. А ты оказалась обычной шлюхой.

- А если я лишь хотела заставить тебя ревновать? Увидеть твои эмоции.

- Так получай эмоции. Сейчас твое испуганное личико очень мне нравится. Вздернутая задница просто верх любого удовольствия.

Медленно передвигаю ладони по полу. Он начинает громко хохотать. Рукой сжимает стоящий член и водит вверх вниз. Облизывает губы и скалится. А глаза вращаются так ужасающе.

- Ближе. Еще ближе. А теперь облизывай. Выпяти задницу. Да!!! Сегодня ты будешь любить меня. И страдать за эту любовь. Так же, как страдал я. В ту ночь ты натравила на меня своего кобеля. И спокойно пошла трахаться с ним. Глубже бери!

Делаю, что он говорит. Из-за слез в носу заложило. Стараюсь хоть как-то взять себя в руки. Я переживу это. Я справлюсь. Это закончится когда-нибудь. Давлюсь и кашляю. Но мне не позволяют даже набирать в легкие воздух.

Ладонями упираюсь в пол. Но колени и руки болят. Все кости ноют. Горло словно наждачкой стерто. От его попыток проникнуть глубже сильно тошнит. По щекам катятся слезы. Слюна стекает на пол.

- Ты слабая, безвольная и глупая. Научилась лишь отталкивать людей! Сопротивляться помощи. Вот и получай, что хотела. Одна. Никому не нужная. Только мне. Только я принимаю твои слабости. Твою лень. И твой характер. Я делаю все, чтобы создать для тебя будущее. – что он несет? Он пьян?

Встает и обходит меня. Сжимает больно волосы. И лицом впечатывает в обшивку кресла.

- Прогнись. Вот так. Хочешь вернуть все? скажи, как сильно меня любишь. – он заставляет сделать то, что я не могу. Слова застревают в горле. Снова тычет меня лицом в ткань кресла. Воздуха не хватает. Начинаю дергаться. Отпускает немного.

- Скажи, Елена. Дочь Федора и Тамары. Гордая одиночка. Не способная общаться нормально с людьми. Я всегда тебя защищал! И поддерживал. Так, где твоя признательность и любовь?! За все годы ни разу не говорила о любви. А ему скажешь? Сафонов заслужил твою любовь тем, что сбежал? Испугавшись моих угроз. Да! Это я поспособствовал твоей матери пять лет назад. Совращение малолеток это не просто из органов стереться. Это уголовное дело. А те дневники до сей поры лежат в тайном месте. Я могу не только твою подружку уничтожить. Твою мамочку! Но и Артемку. Хочешь он снова исчезнет из нашей жизни? В тюрьму, например.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

27

- Саш. Я никогда тебя не любила. Никогда. И никогда ничего тебе не обещала. – со злости дергаюсь, ногтями прохожусь по его лицу. Изогнулась так, что позвонки хрустнули. Радов не отпустил мои волосы. Кажется, скальп почти снял. Я взвизгиваю. И такая буря злости рождается во всем теле. Сила берется из самых глубин! Реально, его легче убить, чем остановить! Во мне словно другой человек рождается. Никогда не умела вот так воевать!

Но он сильнее. Ловко перехватывает руки. И за лодыжки тянет, падаю. Больно ударяюсь плечом о пол. Радов снова ставит меня на четвереньки. Хрипит и посмеивается. Его забавляет эта травля. Для него это игра. В ужасе думаю о словах той девки в туалете. Она пережила это. И согласилась принять плату? Как можно с таким смириться? Если бы под рукой оказался нож, я воткнула бы его в сердце Радова. Смогла бы. Наверное.

Не важно, как сильно я сопротивляюсь. Кричу. Он входит в мое тело. Резко. На всю длину. Ладонью несколько раз шлепая по заднице. Мой крик глохнет от того, что рот зажат. Снова лицо в обшивке кресла. Удары усиливаются. Он трахает беспощадно. Резко выходит и снова удар. Новый приступ его больной страсти. Руками сжимает мою грудь. Крутит соски. От боли практически отключаюсь. А Радов не останавливается. До тех пор, пока не кончает. Кусает за шею.

Отшвыривает меня и встает. Как ненужную куклу. Наливает себе новую порцию алкоголя. В большой тяжелый стакан. Подходит и присаживается на корточки.

- Выпьем, Елена уже не прекрасная.

У меня искрит перед глазами. От боли во всем теле. От ожидания нового удара. От того, что я добровольно оказалась в его руках. Обхватывает мой затылок и снова заливает алкоголь мне в рот. Кашляю и отплевываюсь. Удар. Сквозь обжегший рот спирт чувствую кровь. По углам рта щиплет так сильно, что вою.

- Ты даже не понимаешь, Елена, что натворила. И сейчас все еще ждешь своего принца? Он не приедет. Не жди. Ты была ему нужна лишь для того, чтобы ко мне поближе подобраться. Поняла? Разведать обстановку. В ту ночь твое появление в клубе было ошибкой. Сафонов лишь показал, как легко лишит меня всего. Он нацелился на мою юридическую фирму. И очень успешно двигает меня по многим направлениям.

- Саша. Что за бред? Артем вернулся в дом родителей.

- Ни хуя подобного. Артемчик твой тот еще бандюган. Знаешь? Ты знаешь, кто он такой? Он вернулся ради того, чтобы ворошить прошлое. И именно ему я выдам твою матушку. Бывших ментов не бывает. А Сафонов мент. До последнего вздоха! Правдолюб, сука! И мент по крови! Это папашка его пошел против семьи и в докторишки подался. Но у них связи по всей стране. В высших кругах.

- Я сделаю все, что ты хочешь. Только прекрати это. Замуж? Хорошо.

- Умоляй. Найди в себе силы признаться в любви. Смотришь на меня как на врага. Хочу, чтобы смотрела так же. Как на него. Он работает и на гос структуры. И на богатеев. Та еще лавочка эта его тень. Никто ничего не знает. Но этот урод, Сафонов, уверен, что я приложил руку к смерти твоего отца. Так вот, подыхать из-за тебя и твоей мамаши не собираюсь.

- Не верю.

- Еще разок тебя трахнуть? Чтобы заткнулась. Запомни. Радов никогда не говорит ерунду. Я разрушу всю твою жизнь. Чтобы доказать, что ты ничего не стоишь. И Артемочка твой свалит снова в далекие края! Умчится за новыми деньгами и властью.

Даже ненавидеть его не могу. Потому что ненависть — это слишком сильно. Отталкиваю его. С воплем. Головой в переносицу. Отлетает к стене. Дикая яростная сила по венам искрит. Я громко кричу. Словно саму себя провоцируя к действиям!

Бегу. Входная дверь не поддается. Дергаю ручку. На месте прыгаю.

Вижу, как Радов поднимается на ноги. Пошатываясь. Растирая кровь по лицу. Стакан в его руке разбился. И теперь осколок довольно острый держит.

- Скажу, что напала ты. Это же мой дом. Как смотришь на то, чтобы попасть за решетку. Со всей своей компанией. А я как благородный человек, затем спасу. И женюсь. Зечку возьму в жены. Отличная история выйдет!

- Если понадобиться, убью тебя. Убью, чтобы не только со мной. С другими так больше не поступал.

- Дура. Некоторым это нравится.

В это время входная дверь с грохотом вылетает. Обломок царапает лицо. Падаю. Вижу, как Радов несется ко мне, выставив руку с осколком. Ему преграждает путь человек в камуфляже. Кровь. Вижу кровь. Стараюсь не отключится. Но в голове жуткий туман, сложно понять, что происходит. Я попала в боевик? Не чувствую облегчения. Лишь дикую усталость и бессилие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

28

Обхватываю себя руками и колени прижимаю к подбородку. Я абсолютно голая. В толпе мужиков. Это облава на Радова? Вряд ли за мной целая армия примчалась бы. Чужие руки укутывают меня в покрывало. Сначала дергаюсь. Вырываюсь из кокона. Грохот оглушает. Незнакомец прижимает к груди. Загораживает от происходящего. Подхватывает и на улицу несет. Мне все равно, что будет дальше. Я полностью выпотрошена и покалечена. По лицу стекает струйка теплой крови. Губа, с одной стороны, разорвана. Что происходит с моим телом страшно сказать. Под действием алкоголя и пока еще пережитого ужаса не ощущаю боли. Заледенело все в груди.

- Пустите меня, - вырываюсь, - мне нужно в дом. Поговорить с Радовым? Он кого-то ранил?

Мужчина, который удерживает силен. И высокий. Как Артем. Богатыри на подбор?

- Успокойся, фурия. Там сейчас небольшой замес. Ты же босая! – впихивает меня в микроавтобус. – тебе в больницу надо. – лицо полностью скрыто под маской.

- Телефон можно? Позвонить?

Со мной больше не разговаривают. Всего в черном обмундировании человек шесть. Не больше. Каждый увешан оружием. В масках.

Из дома выносят кого-то на носилках. Вижу идущего рядом Артема. Почему же он без маски? Он руководит. Вижу, как раздает указания. Радова выводят в согнутой позе. Босой. В одних штанах. Наручники. На ногах кандалы. Капец. вот такого совсем не ожидала увидеть. Все же по мою душу армия Артем меня спасает? Или это привычная охота? Кто причина Радов или я?

Артем подходит. Смотрит. Странно так. Как пальцы дрожат, удерживая плед. Как кровь сочится по коже. Вижу занавес в его глазах. Резко разворачивается и впечатывает кулак в открытую дверцу автомобиля.

- Блять. – присаживается передо мной на корточки. Пальцами по щеке ведет. Ему не все равно? Я лишь часть очередной операции. Случайный пострадавший. Мелкое звено широченной цепи.

Смотрю на него, а перед глазами пелена. И сейчас, в эту минуту понимаю. Люблю его. Люблю этого мужчину. Такого для меня недосягаемого. Горит все от осознания. От боли в почерневшей душе.

- Не смотри так. Артем. Вообще не смотри на меня. – жалости от него не потерплю. Но понимаю. Выгляжу жалко. Реветь так сильно хочется. Но близость Артема. Сейчас. Даже он. для меня тяжело.

- Ты поедешь в больницу. И ни о чем не думай. Поняла? – усаживает меня в кресло, в машине скорой помощи. Слабо, но одергиваю руки. Не хочу прикосновений. Даже его.

- Нет! Не поеду. Я в норме. Мне домой надо!

- Лен. – берет мое лицо в ладони, - Малыш, успокойся. Ты в безопасности. – отворачиваюсь, насколько могу это сделать. Отступает. Но теперь нависает надо мной. Он такой огромный, сильный. Абсолютно самодостаточный и цельный. В нем нет ни капли сострадания. Это другое.

- Ты мент? – не думала, что услышит. Сверлит меня своим мучительным взглядом. А внутри все прожигает болью. Я не вывезу этого. Не справлюсь. Хочется уйти под воду и не выныривать. Только не его близость. Артем. Его запах. Его дыхание. Они лишь усиливают сжимающие сердце шипы металлических пут.

- Нет. – растягивающий звук. Такой тихий и хриплый. Скорее всего это в ушах звенит, - О том, что случилось не узнают СМИ или органы. Успокоит тебя это? – почти не слышу его. Кусаю костяшки своих пальцев. Плотнее кутаюсь в плед.

- Что с ним будет? – меня не особо волнует Радов. Вообще ничего не волнует. Я скатываюсь в пропасть. И слышу, как меня накрывает лавина падающих камней. Не смогу жить с этими воспоминаниями. Не смогу.

- Лучше тебе не знать. – он прав. Конечно прав.

Он уходит. А у меня в голове, словно лампочка мелькает. Пока суета. И топот вокруг. Встаю с усилием. Колени разбиты, и кожа начинает снова кровоточить. Не чувствую гравий. Босиком несусь к квартире Радова. Той самой, где была много раз. У него электронный замок. И я знаю код. Там есть мои вещи. Там есть много того, что Радов копил годами. То, с чем он может шантажировать и устраивать свою собственную игру. Там, где-то мой старый дневник. Выцветший и потрепанный. При переезде из особняка Сафоновых, решила, что потеряла его. Сожгла уже почти все свои тетради с записями. А эту оставила. И теперь о прошлом могут узнать все. Артем. Вот кто точно не имеет права видеть это! Знать! Может, я всего лишь цепляюсь за эту соломинку. Цепляюсь, чтобы хоть как-то выбраться из-под обломков собственной жизни. Нет ничего, что держало бы на поверхности. Ничего.

Радов сменил код. Луплю по двери. И бессильно реву. Сползаю вниз. Но коснуться холодных плит не успеваю.

Меня подхватывают на руки. Артем. Я дрыгаю ногами и упираюсь руками.

- Ты босая! Лена! Сиди смирно! А то сейчас наручники одену!

Снова возвращает меня в скорую. Слезы льются градом. Я истерю. Понимаю, что не смогу удержаться. Истерика как волна накрывает с головой. Артем слегка трясет меня. Заглядывает в лицо. А я теряю связь с реальностью. Слышу шаги рядом. По руке что-то скользит. Укол. Мгновенное действие? В голове застилает все туман.

- В этой квартире есть что-то важное? – слова такие далекие. Но я все же отвечаю.

- Есть. – язык не ворочается, говорю с трудом, - Обещай. Дай слово, что не станешь читать… это тебе не принадлежит.

Молча разворачивается и уходит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

29

Именно я когда-то стала причиной того, что Артем покинул родительский дом. Я поддалась своей слабости. Но пострадал он. Так думала. Тот поцелуй огнем горел на моих губах.

Артем уснул в гостиной. Наблюдала за ним. Еле дыша. Подошла совсем близко. В доме было так тихо. Казалось, лишь стук моего сердца слышен всему миру. Пару раз скрипнул пол. Наблюдала. Спит или притворяется. Сначала аккуратно присела на краешек. Вытянулась вдоль его тела на широком диванчике. Уткнулась носом ему в шею. И готова была мурлыкать как кошка. Слишком юная для таких действий и мыслей. Но разве это важно, когда любовь выстраивает свои правила и условия. Я любила. Очень сильно. Безответно. Отчаянно. Это был единственный момент такой откровенной близости.

И когда Артем спросонья обнял меня. Прижалась сильнее. На миг лишь поверить в реальность. Утонуть в своих волшебных чувствах. Ладонью провела по щеке. Коснулась его губ. Не открывая глаз, он запутал пальцы в моих волосах и притянул.

- Малыш. Маленькая моя. – пробирает до мозга костей.

Целовал, как в самых откровенных романах. Губами срывая стоны. Руками лишь крепко обнимал. Такой горячий и взрослый мальчик.

Мы оба увлеклись на столько, что не увидели, как вспыхнул свет. Как вскрикнула мама. Как рыкнул дядя Богдан.

Артем без особого страха слегка отстранил меня. Удерживая, встал. Я лежала на нем сверху. И хотела срастись с ним. Приклеиться. Всхлипнула. От обиды и разочарования. Готова была кричать на маму за ее появление! Накинуться! Отбиваться от их осуждающих взглядов.

А я всего лишь малолетка. Не имеющая права голоса. Артем ни единого раза не дал мне повода что-то плохое подумать. Не прикасался. Даже смотреть избегал. Принимала это за ненависть. И даже в ту ночь, решила, он принял меня за другую.

Я помню, как кричал дядя Богдан. И сколько раз позднее я доказывала отчиму, что Артем ни в чем не виноват.

Но после той ночи Артема Сафонова я не видела. Пять долгих лет.

Теперь Радов превратил меня в истерзанное запуганное существо. Вряд ли после такого я смогу на мужчин смотреть. И до этого не особо к ним благоговела. А теперь шарахаюсь. Артем видел меня во всех самых ужасных смыслах. После таких картин сомневаюсь, что захочет чего-то больше.

Хочу знать, пять лет назад он знал, что это была я? Он ненавидит меня за это? Стала ли я причиной его исчезновения? Он же оставил семью. Город. Он уехал из родного дома, где остались жить ненавистные ему мачеха и сводная сестра.

Меня привозят в больницу похожую на санаторий. Отдельная палата. Вежливые и отзывчивые врачи, мед персонал. Пришлось накладывать швы. На лице оказалась лишь небольшая царапина. Привезли упорно уговаривая. А я сопротивлялась. Плохо соображала. Но видимо подействовал успокоительный укол.

Я кричала по ночам, просыпаясь от кошмаров. Крутило от боли так, что сдохнуть хотелось. Сколько дней прошло, не понимала. Спала. Просыпалась. Смотрела в окно. Выходить не хотелось. Позвонить мне не дали. Сказали, что родственников предупредили. Что мне нужно хорошенько отдохнуть и набраться сил. Хотела уехать. Снова инъекция. Поэтому больше рваться из палаты не стала. За окном бушевала осень. Даже пару раз падал слабый снег. Мне нравилось ни с кем не разговаривать. Не объясняться. Но необходимо знать, что происходит там. В настоящем мире.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

30

Ночью просыпаюсь от шороха. Вернее, я и не спала достаточно крепко. Сначала панический пот прошибает. Ногами начинаю себя к самой спинке кровати толкать. Одеяло комкаю. Но тут же успокаиваюсь. Аромат Артема. Его силуэт вижу у окна. Стоит, скрестив руки на груди. Включаю маленькую ночную лампу. Он не пользуется парфюмом. Нет. Это скорее легкое дуновение лесного ветра. Запах его волос, кожи. Все то, что так необходимо мне. Сглатываю горечь в горле. Хочется рвануть к нему. Но нет. Не позволю пасть ниже, чем я уже есть.

В голове проносится целый вихрь эмоций. Хочу ли я чтобы он ближе подошел? Нет. Его взгляд в полумраке не читается. Так лучше. Держись подальше. А то на самом деле умолять начну о том, чего так боюсь теперь.

- Зачем ты пришел? Изолирование от общества. Это странное заведение точно больница? Может, я уже сошла с ума? Здесь спасают меня или общество от меня?

- Лен. Тебе нужно это время тишины.

Даже в полумраке помещения вижу, сбитые костяшки пальцев. Склоняет голову и прячет руки. Мне тоже хочется спрятать всю себя. От его взгляда. Кровь. Я еще ощущаю во рту вкус крови. Снова начинает подташнивать.

- Радов жив? – не то, чтобы меня это сильно заботило.

- Жив. Пока.

- Так легко об этом говоришь. Я нужна тебе из-за него? Теперь нет повода искать со мной встреч. Мы расстались.

- Он тебя изнасиловал. Это не расстались. – подходит. Но я выставляю руку вперед. Растопырив широко пальцы.

- Стой там. Не приближайся. Артем. – меня начинает трясти. Все же остался странный осадок. Любого контакта с людьми. Точно в психушку пора. Радов добился своего.

- Я просто хочу лучше слышать твой голос. – присаживается на стульчик рядом с кроватью. А мне прочь бежать хочется. Отворачиваю лицо. Потому что на глаза наворачиваются слезы. Такой жалкой он меня не должен видеть! Ниже падать некуда.

- Ни о чем не хочешь спросить? Лен.

В комнате лишь приглушенный свет маленького бра над кроватью. Вообще больница очень странная. Здесь тихо по ночам. Когда-то лежала в больнице. Аппендицит вырезали. Так по ночам там такая движуха. Грохот. Шаги. Разговоры. Беготня. А здесь тишина.

- Ты… можешь уйти? Видеть тебя сейчас… не хочу.

Присаживается на край кровати. Осторожно. Мою реакцию считывает. Смотрит. Не понимаю, что в его темных глазах так мне теперь не нравится. Он другой. Слишком взрослый. И взглядом он доказывает, что говорит правду.

- Мне нужно домой. – он молчит. Не отвечает на мои слова. Пожирает взглядом.

- Послушай, завтра еще денек. Пройдешь курс лечения. И вернешься в свою квартиру. Жить, как жила раньше.

- Без Радова?

- Без него.

- Ты все же убил его? – зажимаю рот рукой. Дурочка. Что за вопросы.

- Нет. Он жив.

Сама хватаю его за рукав джемпера. Разрывает изнутри. Прогнать или оставить рядом? Зачем ему вообще было приходить? меня превратили в нечто истерзанное и грязное. Думать ни о чем не могу. Так плохо. Я в вакууме собственной боли. Я разбита вдребезги. И вряд ли смогу легко подняться. Вытянуть себя из этого болота.

- Почему ты села к нему в машину? – он спрашивает, приближая ко мне свое лицо. Дергаюсь. Но Артем легко припечатывает к подушке мои плечи. Не грубо нет. Наоборот, как-то трепетно и аккуратно. Заслоняет собой мрак комнаты. Дышит. Утыкается в висок. А меня всю переворачивает. Паника вперемешку с горячей жаждой его! Трепыхаюсь. И надрывным голосом шепчу:

- А почему ты меня поцеловал? Ты же сам добивался его ревности и ярости. Поцеловал и практически именно ты толкнул меня в ту чертову машину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

31

- Злишься. Это хорошо. Что он тебе говорил?

- Ничего нового. Раньше о тебе не говорили. Теперь он сказал, что вернулся ты по его душу. А я как приложение бесплатное. Способ подобраться к нему поближе.

- Верить ему или мне твой выбор.

- Чему верить? Артем? Ты втихую меня используешь! Ничего не говоришь! Сплошные догадки.

- Ты настолько в себя не веришь? В ту ночь, в машине. Я знал, что это ты!

- Теперь я это понимаю. Потому что ты знал кто такой Радов! Он вытер об меня ноги. Исковеркал все хорошее. Он превратил меня в грязь. И случилось это после того, как ты снова появился в моей жизни!

- Лена! Леночка! Малышка. Не дергайся. Все равно не отпущу. – слушаюсь его. и сквозь сжатые зубы воздух со скрипом выпускаю. Обмякаю под его напором. А он слегка отодвигается. Но руки от плеч не убирает.

- Не называй меня так.

- Лен. Пойми. Я живу в другом мире. Недоступном тебе, Малыш. Все что было, что есть воспринимается нами по-разному.

- Ты уехал после того, как я тебя поцеловала. Это месть?

- Детка. Я уехал, потому что так надо было. Тот поцелуй для меня был… просто случайностью. Ты же до сих пор помнишь его как нечто важное. В этом наша разница. Ни о какой мести и речи быть не может.

- Сейчас легко это говорить. Унижать. Когда я и так лечу на самое дно.

Руками обхватывает мое лицо. А я пытаюсь залезть на спинку кровати. Он подхватывает меня за талию и пододвигает к себе ближе. Грустно так усмехается. И глаза. Боже! Эти глаза как лазеры до самого сердца путь прожигают.

- Девочка моя. Уясни. Я уже на самом дне. Давно. Я там. Там, куда ты падаешь. Я стану твоим матрасиком на этом дне. Если ты пожелаешь. Подожду. Когда ты сама этого захочешь. Падай. Елена. Падай. А я поймаю. Подстрахую. Спасу! Все что угодно. Я буду ждать тебя. Ждать, чтобы снова вытолкнуть на свет! Не более того.

- Хватит этого бреда. Ты отпустил меня с Радовым! Ты знал, кто он! и видел, как я села в его машину! Ты знал! Что он сделает! И не надо утверждать, что ждешь нашего равенства! Мне плевать! Понятно? Ты ждешь, когда я стану такой как ты? Но я не знаю, какой ты! Не знаю тебя! Не знаю, зачем ты вернулся! И зачем исчез! Ты! Артем! Ты, тот, кто всегда переворачивает мое представление о реальности!

- Я поехал следом! Не поняла еще?! Я поехал!

- Ты никогда не был рядом. И ждать твоей помощи не имею права.

Замолкаю. Поехал? Не все равно? Артему не плевать? Он на самом деле поехал за нами?

- Убила бы его. Видел же следы твоих попыток сопротивляться. Лен. Ты его рожу нормально так разодрала. Запомни сейчас кое-что. Просто запомни. Если тебя обижают. Дерись! Глаза выковыривай! Камнем по башке. Бутылкой в живот. Плевать. Поняла? Если надо, убивай!

- Убивать? Артем… - я немного в шоке. От осознания смысла сказанного! Как он может так легко судить, кому жить, кому умирать. Как можно так легко советовать убивать?

- Да! Твоя жизнь важнее! Поняла?! Твоя жизнь все, что у меня есть! И да! Убивай. А я тебя спасу. – замолкает. А я не знаю, что говорить. Убить Радова мне хотелось. Снова смотрю на разбитые руки Артёма. Всхлипываю. Смогла бы я убить? – Обними меня! – звучит как приказ. Но такой ласковый. Добрый. Он признается мне в чем-то важном. А я не понимаю. И эти слова – обними меня – звучат слишком контрастно с его голосом.

- Что?

- Обними меня, Лен. Давай. Сама. Сделай это.

Нерешительно, но обвиваю его шею руками. И Артём крепко так по спине руками, к себе прижимает. Лицом мне в шею тычется. Горячее дыхание запускает теплую волну по коже.

- Об одном прошу, малышка моя. Не питай иллюзий.

Встает и уходит. Словно так легко все происходящее. К чему эти слова?! Он всегда уходит. Всю мою жизнь наблюдаю лишь уходящего в ночь Артема!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

32

А в груди сердце разрывается. От того что он уходит. Просто уходит в ночь. Так холодно и пусто становится вмиг. Закутываюсь в плед. И зубами его прикусываю. Виню ли я себя за случившееся? Да! И еще сто раз да! Я виновата, что позволила Радову такое сотворить! Я не остановила его раньше! А с другой стороны. Возможно, есть другие жертвы его насильственных наклонностей. Подчинялась обстоятельствам? Да просто трусила. Не сопротивлялась! Не открыла глаза своей матери! Мама же родной человек! Она должна меня услышать! Пыталась Артёма обвинить, что не защитил. Свою боль приукрасить. Артем.

- Стой. Ты был в квартире Радова.

- Да. – говорит и тихо прикрывает дверь.

Жаром окатывает. Артем видел мой дневник. Он читал мои слезливые признания. Мои страдания и боль. О смерти отца. О постоянных упреках мамы. О том, как я любила его. Любила? Да. Все в прошлом. Все. Я любила. А он лишь проживал очередной крошечный кусочек повседневности. Он не воспринял тот поцелуй всерьез. И уехал не из-за меня. Все эти годы я неправильно воспринимала ситуацию. Словно неустойчива стала земля под ногами. Все шатается. Я теряю какой-то важный момент опоры. Вот о каких иллюзиях он говорит. Ему я никогда не была нужна. И сейчас ничего не изменилось.

На следующее утро мне приносят одежду. Мою. Теплый спортивный костюм. Его покупала, когда с Алиской увлеклись горными лыжами. Мы тогда отправились в Сочи. И это был потрясающий отпуск.

Гуляя по парку, вдыхаю морозный воздух. Скоро зима. Осень полностью покидает свои территории. Листва уже совсем опала. Но парк перед клиникой идеально вычищен. Все еще зеленые кустарники. Укрытые цветники. Красиво. И очень современно. Клиника совершенно новая. И оборудование не дешевое. Откуда в нашем городе такой комплекс?

Больные в основном под присмотром. Большей частью на каталках. Никто ни к кому не пристает. И не задает вопросов.

Уже возвращаясь, вижу мужчину. Курит у белоснежного парапета. Открытая терраса, с шезлонгами и качелями. Таких надо бояться. И я наблюдаю чуть поодаль. У этого парня есть некая схожесть с Артемом. Своими глазками щелочками просканировал всю территорию. Меня усек сразу же. Лысый. Здоровенный. Но его движения словно искусственные. Быстрые. Его лысина мне точно знакома.

Подхожу ближе. Спросить сигаретку. Не решаюсь. Кажется, стала еще более неуверенной. Сейчас меня нормально так накачивают таблетками. Слишком спокойно себя ощущаю. И сплю, как младенец. Боюсь возвращения в реальность. Глазки щелочки останавливаются на мне. В упор. Губы складывает в саркастическую усмешку.

- Даже не проси. – выпускает клубок никотина, и закидывает лысую голову вверх. Кайфует, - Сигаретку не дам. Маленькая еще.

- Пфф. – хочу пройти мимо. Но останавливаюсь. – Я вас знаю. – ну не боюсь я его. Наверное, увидев сейчас Радова в обморок свалилась бы. А вот таких больших и мощных. Словно они родные какие-то. Ведь, именно они спасли меня из ада. И не известно, что еще пришлось бы вытерпеть, если бы не они. Артем. Он это сделал. А значит, этот парень знает все.

- Да неужели.

- Это вам досталось вместо меня. – зачем ляпнула такое не понимаю. Но снова моя не послушная интуиция. Протягивает руку. – Иван. – выправка, движения. Мощные руки и ноги. Смуглая кожа. Тоже военный. Тоже прошел огонь, воду и медные трубы. Как и Артем. В моей жизни никогда не было таких знакомых. Да чтобы еще меня замечали. И смотрели вот так. Дружелюбно.

Я смотрю на ладонь. Шрам вдоль всех пальцев. Ну точно. Из группировки, что и Артем. Татуировка на запястье. Странное сплетение символов.

- Елена. – протягиваю свою. Он целует слегка кончики моих пальцев. Галантный бандит.

- Я не пострадал. Уже выписался. Так что ерунда. Мой косяк. И виноват лишь тот сука, что… в тебя целился. Не ты, маленькая. – протягивает мне визитку. Черная. С дымовым рисунком. Не беру. Морщусь от его «маленькая». Но мужчина вкладывает мне ее в ладонь. И так ласково по голове ладонью проводит. Одергиваю и делаю шаг в сторону. Не особо сейчас спокойно могу принимать прикосновения.

- Не нужно. Вряд ли я к бандитам обращусь.

- Я работаю с Артемом. И чаще всего нахожусь в этом городе. Тень не отказывает тем, кто обращается к нам. Лена. Не надо меня бояться. И вообще, ты теперь можешь ничего не бояться.

- Название дурацкое. Я пойду.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

33

Но уйти не успеваю. Совсем близко останавливается автомобиль. И это точно джип Артема. Тот самый. Где было очень жарко одной темной ночью. Аж колени подкашиваются от воспоминаний. В ту ночь я еще не знала, как жесток может быть человек. В ту ночь я искала легкого наслаждения. В ту ночь я еще верила, что свободна. Сейчас, словно много лет прошло.

С пассажирского сиденья выскакивает великолепная брюнеточка. На высоченной шпильке. Хотя и сама ростом не маленькая. Легкая, тоненькая. В струящемся мехе. Она обнимает Ивана. И делает вид, что чмокнула в щеку.

- Зачем же так пугать нас, Ванечка!

Вижу, как подходит и сам водитель внедорожника. Останавливается в стороне. Смотрит из-под бровей.

Брюнетка обращает на меня свой взор. И понимаю. Ее лицо знакомо. Супермодель. Великолепная Равона Стайлз. В нашем городишке? Что она тут забыла? И следующая фраза, как удар под дых.

- Любимый, ну что ты как не родной. Вань, цени! Муж все время жутко занят. Но одну меня отпускать к тебе не захотел. А я все равно навестила бы нашего героя! – она говорит достаточно громко. Чтобы я услышала?

Точный выстрел. Прямо в сердце. Захотелось согнуться пополам. Тошнота подкатила к горлу. Муж? Оглядываюсь. Может она не к Артему обращается? Этого не может быть. Нет! Только не это! Бред какой-то. Он не мог жениться. Артем как обычно, с видом абсолютного безразличия подходит, и здоровается с Иваном. Меня не замечает. Делает вид. Но Равона совсем не дура.

- А ты тоже знаешь Ивана? Это тебя они спасали? – а я задыхаюсь. Рукой к шее тянусь. Выговорить не сразу могу. Но отвечаю:

- Вы ошиблись. – от слов иголки в горле. Двигаюсь прочь. Не слышать их голоса. И никогда не видеть. Никого. Радов был прав. Он лишь пользовался. Я сама ему на шею вешалась. Сама. Как и пять лет назад. Что он там плел? Убивай, а я спасу?! Матрасиком моим станет? Рядом всегда будет?! Дура. Какая же я дура. Отрицала. Но так хотелось верить. Так хотелось, чтобы все его слова были правдой!

Влетаю в свою палату. И мечусь, как тигрица. Мне плохо. Воздуха не хватает. Раздираю толстовку. Падаю на пол. Реветь не могу. Глаза еще болят от не высохших слез. Из-за него реветь не стану. Я не знаю его. И никогда не знала. Он не подпускал близко. В то время как женат! Женат! Его жена настоящая красавица. Не то что я. Замызганная, покалеченная серая мышь. Не смогу больше в рекламе сниматься. Просто зароюсь в рулонах ткани в своей мастерской. Спрячусь. Он женат. Почему. Почему это так сильно меня волнует. Почему так больно. Мне все равно!

Сдергиваю с себя костюм. В одном белье остаюсь. Пальцы зубами прикусываю. Уехать. Да. Хочу вернуться домой. Продолжить жить. Без всего этого. Если нужно, пешком уйду. Не останусь. Потому что эта клиника – это так же его жест благотворительности. Жалость? Жалеть меня вздумал. Может и секс в машине всего лишь акт милосердия. Ну, захотела девочка по пьянке развлечься. Поддался порыву малышки из прошлого!

Дверь открывается и входит Артем.

- Брысь отсюда. Я тебя не звала. Уходи!

Обнимает. Спиной прижимает к себе. – дергаюсь, как чумная! Аж судорогой пальцы сводит!

- Брысь? Я тебе кот что ли! Тихо! Блять, Лена! Успокойся. Все равно же не отпущу. – он держит бережно, хоть и крепко. Захват у него сильный. Просто так не выбраться. Затихаю. Хотя его могу и поколотить. Это не Радов. Только с ним это понимаю. Не ударит. Раны начинают ныть. Или это я сама себе усиливаю боль. Мне нужно на свободу. Задыхаюсь! Грудь сдавливает, как кувалдой!

- Отпусти.

- Я же тебе уже сказал. Будешь делать, что скажу. А сейчас тем более будет так. Все данные в моих руках. И Радов твой на поводке. Поводок держу именно я. Понятно? Хватит психовать.

- Скажи, что тебе от меня надо. И оставь. Как пять лет назад. Испарись из моей жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

34

- Пока не время. Потерпеть придется.

- Скажи… вернувшись в город, ты отца своего видел? Или до сих пор лелеешь ненависть в душе?

- Лен, не о том сейчас разговор.

Ладонь проводит по щеке. Головой верчу. И зубами впиваюсь в его ладонь. Между большим и указательным пальцем. Морщится. Но меня все так же держит. Приступ агрессии уже не остановить. Его пальцы замирают на коже живота. В волосах моих лицом зарывается. И даже слышу, как посмеивается. Он издевается. Спросить о жене открыто не могу. Не стану! Так унизительна эта ревность. Мы никто друг другу. Детская влюбленность и случайный секс.

- Ревнуешь, Малыш! Это хорошо.

- Ревную? Я тебя ненавижу. И запомни, Артем! Никогда, не сплю с женатыми. Катись к своей метелке! Ее пожалей! Уже рога этой красотки скоро небо проткнут!

Вот тут меня лицом к себе разворачивает. Зажимает у стены. Руками по ребрам проходится. Сжимает подбородок и целует. Целует, так словно в последний раз. А я не могу не ответить. Злоба колючей страстью покрывается. От накала все внутри белеет. Горит адским огнем. Ловлю его вкус. В памяти запечатываю. Хорошо в его руках. Неправильно. Но так хорошо.

На остатках разума себе пинка даю. И отскакиваю.

- Лен, ты путаешь что-то. Ты уже спала с женатым. И будешь спать. Много раз. Я не Радов. Заставлять мне и нужно. Сама от этого кайфуешь. Так что просто жди. Я решу, что с тобой делать. И да! Отсюда пешком до города далеко. Рядом тюрьма и военная часть. Так же в лесу много живности водиться. Не советую такие прогулки!

- Пошел ты!

Из окна наблюдаю, как расфуфыренную красотку за талию обнимает. Как к машине ее подводит и дверь открывает. Он поднимает взгляд. Отскочить не успеваю. Насмехается, гаденыш. Он так хорошо знает все обо мне.

Из больницы меня в город доставляет комфортабельный микроавтобус. Окна полностью тонированы. Сплошные тайны. В итоге понятия не имею, где я была. Но на руках справка. Из нашей городской больницы. Гинекологическое отделение. И есть все данные, чтобы подать заявление на Радова. Это было насилие чистой воды. Врач сказала, что, если будет необходимость она согласна подтвердить. Факт насилия. Сплошные фокусы.

В моей маленькой квартирке так же установили новую входную дверь. И даже в подъезде видео домофон поставили.

Выкидываю сразу же все лекарства, которые мне рекомендуют продолжать принимать. Антибиотик и успокоительное. Обойдусь. Мне 20. Организм еще полон сил. Восстанавливается и развивается. Но вот с душой моей совсем не ладно. Разодрана. В клочья. Пустота. И полное отторжение к людям. Даже при встрече с Алиской вздрагиваю. Наверное, это первые признаки шизофрении. Даже подруга кажется подозрительной. Она напряжена. Смеется немного натянуто, неестественно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

35

Когда же все пошло наперекосяк? Долго натираю кожу гелем для душа. И просто стою под ледяными струями воды в душе. Когда я перестала думать о работе? Когда все мои близкие превратились в подозрительных личностей? С тех пор, как Радов сделал предложение? Нет. Когда узнала о нем правду. В туалете клуба. С того самого момента все покатилось к чертям. С момента, когда рухнула последняя хрустальная ступенька к моей маленькой мечте. Когда в той самой машине, поздней ночью, прошептала: Согрей меня! Когда он воспользовался моим таким состоянием.

Я. Только я сама виновата.

Алиска пытается меня обнять, когда влетает в квартирку. Но я отстраняюсь. Даже дергаюсь. По всему телу холод проскальзывает.

- Эй! Ты чего! Лен! Это же я!

- Лис. – Выдыхаю родное имя. Обнимаю ее все же. Улыбаюсь. Когда чмокает меня в губы. И мацает мои щеки. Тепло ее впитываю и успокаиваюсь.

- Ну, кто это у нас тут так похудел? Глазки совсем потухшие! Лапулечка моя! Роднулечка. Ну что? Побухаем? Поплачем? Или снова в клубец? Разомнемся? Леночка моя!

- О нет! Клубец вообще не варик! Лис. Жги! Новостей хочу. Крыша чтоб отъехала и снова на место встала! Чтоб прям завал работы! И сплошные трудные задачи! – кулаки шутливо сжимаю и трясу от нетерпения.

- Да без проблем! – Алиска болтает без умолку. Попутно выбирает мне наряд. И выдергивает в мир реальности. Не выпытывает. Просто ждет. Когда смогу и захочу говорить. Наводящие вопросы задает. Аккуратно. Люблю ее. Жуть как сильно! Убила бы Радова. Лишь за одну угрозу моей Лис! Эта девочка заслуживает счастья. Жаль, что ее отец так противится уже свершившемуся факту. Его дочь выросла. И встретила своего человека.

Охранную сигнализацию нам установили. За то время, что я в больнице была. Новые окна и входную дверь установили. Тревожная кнопка. Видео наблюдение. Куча каких-то датчиков. Алиска практически носом меня тычет в каждую новую деталь. И каждый раз ждет, когда же я поохаю! Повосхищаюсь! И отвешу кучу комплиментов ее любовничку! И я терпеливо развожу руками. Таращу глаза. Выслушиваю каждую фразу. Переспрашиваю. По сто раз. А она упорно повторяет. Как заученное повествование.

Вхожу в помещение и не удивляюсь. Все в идеальном порядке. Ни единого следа монтажных работ. Лишь неуловимый аромат свежих материалов. Стена возле двери в новой штукатурке. И потолки натянули. У нас были старые, слегка беленые. А теперь все как на картинке.

- Джордж мой говорит, что решил обезопасить свое здание. Он заключил договор с Тенью. Сам. Понимаешь? Я пыталась отказаться. Молчи, Ленушка! Это справедливое решение, принятое владельцем здания! Оплату раскидает и включит в счет за аренду. – лишь улыбаюсь. Что тут возразить., - Тут три дня такой кошмар творился. Они бомбили все проемы! Думала, загребемся потом вымывать. Так они клининг подключили. С клиентами в эти дни в кафе встречалась. Недавно в Нике показ проходил. Такое шоу устроили. И представляешь была там эта… Суперская такая. Мы с тобой все восхищались ее фотографиям. Она невероятная. И очень красивая.

- Равона Стайлс? – произношу имя, а в сердце словно шуруп поворачивают. Морщусь. Алиса принимает это в счет моего нездорового состояния. Тут же ладони берет. В глаза заглядывает.

- Присядь. Чайку сейчас заварю. Что-то болит?

- Лис. Я в норме. Сказала же. Так что там с этой… Стайлз?

- Оппачки. Даже я не в курсе была ее приезда. А наша тихушница, как всегда, в теме! – она пытается изобразить смех. Но я слышу в голосе лишь напряженное волнение.

- Лис. Ты специально меня ни о чем не спрашиваешь. Все знаешь, да? Послушай. Подруга моя хорошая. Со мной все хорошо. Я готова к любым расспросам. И новостям. Не надо щадящих взглядом и пробных нежностей.

Плюхается в кресло и громко обреченно вздыхает. Яркое платье разлетается красивыми волнами вокруг стройного тела. Алиска прекрасна в любой ситуации. Огонь девчонка.

- Знаю что? Что Радов сука голимая! Говна кусок невысохший! Так это я Артему рассказала, где Радов живет. Хотя, скорее всего он сам знал. Ленусь. Сама лично ему руки выдерну и в задницу засуну. Не могу удержаться от любимой фразы. Я же говорила! Говорила, что он…

- Тсс! – шутливо прикладываю палец к губам. Она так громко кричит, что эхо от стен отлетает. – я все помню. И да, ты была права. А я держалась за воздух. За придуманный иллюзорный мирок. Он никогда не позволял мне быть самостоятельной. Ревновал. Много раз.

- Мы же несколько клиентов отправили на хрен из-за его тупой ревности.

- Да. Это тоже помню. Теперь все позади. Начнем новый этап нашего развития. Надо будет ребят всех собрать. Выстроить стратегию.

Внезапно странная слабость охватывает. Словно не здесь я. А все еще там. В аду. Где Радов надо мною стоит. В горле мгновенно пересыхает. И произношу:

- Мне нужно к маме. Она не звонила мне. Странно это. И Радов… он не появлялся? – даже передергивает от мысли, что он где-то рядом.

- Нет. Самое главное. У нас теперь тревожная кнопка. Видео в каждой дыре. Мне тут сказали, что можно в камеру говорить все что угодно. В смысле кричать помогите! И они сразу же примчаться.

- Надеюсь таких действий не понадобиться. А они и сейчас за нами следят?

Алиса поближе ко мне придвигается и шепчет.

- Мне кажется ты избавилась от одного и получила другого. Такого же. Он следит за тобой. За нами.

- Ты о ком?

- Да о ком еще-то? Артем! Блин. Ты понимаешь, он все знает! Про нас! Про тебя!

- Я это подозревала. Но ты ошибаешься. Он не следит за мной из-за страстной привязанности. Лис. Он следит за Радовым. В поисках лучшего способа его подловить и скрутить. Вот и все.

- Снова не хочешь верить мне. Только, Лен, ты его не видела в ту ночь. Когда Радов тебя увез.

- Не хочу о нем говорить. Артем выполняет свою задачу. И ничего никому не известно, кто он на самом деле. И чем занимается.

- У Радова какие-то проблемы. Думала он приедет, начнет угрожать. Ну там, типа должны ему.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ничего мы ему не должны. Любое его появление — это однозначно – нажимаешь ту самую кнопку. И сдаешь его. Хочешь, убивай. Плевать. Вместе труп закопаем.

- А. Ну я так и подумала сразу. Надо тогда мешками для мусора запастись.

Мы вместе смеемся. И я рассматриваю новые заказы. Алиска вводит в курс дела. Появляется Маша. И мы долго обсуждаем бухгалтерию. Квартальный отчет. И наши не особо крупные прибыли. Нам необходима новая реклама. Не просто реклама. Участие в конкурсе. А это новые траты. И не маленькие.

- Мы подаем заявку. Алиса. Не спорь. Я решу вопрос с финансами. За тобой как обычно. Креатив! Чтоб все горело от бурной деятельности. Звони нашему фотографу.

36

- Не хотела тебе говорить. Но есть способ решить наши финансовые проблемы. И надолго. – Алиса даже замялась. Я уже нетерпеливо вздохнула. Что за театральные паузы. – После показа, в Нике. Эта красотка Стайлз напросилась на разговор. Так, чтобы никто не слышал нас. Удивилась я тогда. В-общем, она искала тебя, Лен. Говорила о той рекламе, с танцем. Наряд в рекламе. Ты же его сама полностью создавала. А ей нужен именно автор.

- Алиса. Ты что-то начинаешь меня бесить. Говоришь так растянуто. Ну искала. И что? Не нашла же!

- Да пойми! Лен! Она расспрашивала про тот рекламный ролик. Мы же скрыли некоторые факты о твоем участии. А ей все известно.

- Это был единственный случай такого моего появления на публике. Как ты помнишь я танцевала лишь потому, что заболела основная танцовщица! Я лишь спасала ситуацию. Не больше. Максимум на что я способна это реклама крема для рук с участием пальцев или шампунь для волос. Без лица! Это обговаривалось в моем контракте с агентством! Я не публичная личность.

Алиса приуныла. Но она знала все это. Даже до страшной ночи, я никогда не хотела светиться на экране телевизора!

- Равона хочет стать нашей заказчицей. Мечтает создать нечто грандиозное. И теперь путешествует в поисках скрытых талантов в небольших городах. – молчу на эту реплику. Мне все равно, что хочет знаменитая модель. Победительница конкурсов красоты. И деятельная красотка. Мне все равно. Потому что я точно никогда не позволю себе связаться с женой Артема Сафонова. Ни при каких условиях.

- Кстати, знаешь ее настоящее имя? Раиса. Такая вся Раечка! В агентстве пляшут под ее дудку. Как очумелые! Ой! Видела бы ты нашего директора.

- Нет. Если хочешь, работай с ней сама. Я не смогу. Не хочу. Скорее всего в рекламу больше не вернусь. Начну новый этап развития нашей Алиены! У меня есть план. И он гораздо интереснее, чем эта афера.

- Она искала именно тебя. А также предлагает участие в проекте. Проект масштабный и многообещающий.

Кажется, меня сломали, Лис. Не говорю этого вслух.

Надо немного собрать свои разодранные кусочки. Маша направляется к выходу. Торопится куда-то по своим делам. И уже на выходе оборачивается.

- Девочки, я побежала. А к вам тут посетитель.

Я собираюсь скрыться в своей подсобке.

Но слышу знакомый голос:

- Елена. Я все же вас застала. Поговорим? – с ее появлением в помещение врывается осенний прохладный воздух. Не сразу оборачиваюсь. Что же я за тряпка такая. Готова сама себя за уши подергать. Но что сказать. Завидую этой женщине. Завидую и ревную. Дико. Так не вовремя. Моя боль физическая отступает. Натягиваю улыбку.

Алиска встает, между нами. Но я ласково провожу рукой по ее предплечью.

- Лис, все хорошо. Проходите же, Равона.

- Наедине мы поговорить можем?

- Нет. Моя подруга все равно узнает все подробности. Так какой смысл? Чай? Кофе?

- Ладно. – высокомерная дамочка. Еще возле клиники было понятно. Не сразу. Но она начинает говорить. Расписывает то, каким чудесным будет ее проект. Что она собирает только лучших моделей. Лучших среди неизвестных! Чтобы никогда не светились! И в поисках эксклюзивных нарядов. Локации только за границей. Масштабный благотворительный проект. В поддержку женщин больных раком. Ну в общем бла-бла-бла! Хочется зевнуть. Вот она из тех людей, которые говорят много. Но смысла в этих словах очень мало. Совсем не понятно, кто финансирует подобный проект. Что за реклама? О чем вообще данная благотворительность! Задаю вопрос, а она в ответ кучу пустого трепа! Продолжаю улыбаться. Скулы сводит. Ну хоть отвлекла меня. Даже можно сказать рассмешила. Никогда не подписываюсь на сомнительные мероприятия.

Тот факт, что она жена Артема лишь усиливает мою уверенность.

- Равона. А можно прямо сказать. При чем здесь я.

- Танец. Хочу такой же танец. И костюм. Восточные мотивы. Лапуль, ты умеешь быть настоящей героиней истории. Ты станешь главной…

- Нет. – даже пояснений не будет. Она играет. Пришла на меня посмотреть. Она его настоящая жена? Тогда почему позволила ему ко мне приходить? Он же оставил ее и пришел в палату ко мне! Обнимал. Она знает? Что вообще происходит в жизни этих людей! Какое мне дело. Моя жизнь пока разбита вдребезги. И позволять таким вот личностям ходить по осколкам не позволю.

Она встает. И смотрит так холодно. Даже будто ветер ледяной сквозит из-под полы.

- Нет? Не желаешь даже узнать все до конца? Изучить? На такие предложения не отвечают отказом. Оставлю все данные. – кладет на столик папку с документами. Возможно, этот проект решил бы наши финансовые затруднения. И долгое время нам не приходилось бы думать о подобном. Но это огромная ответственность. Другая страна. Чужие люди. Взгляды. Разговоры. Я словно тряпочка на ветру. Сначала казалась флагом. А превратилась в истерзанный клочок. – Елена, ты желаешь всю жизнь сидеть в этом…помещении? Как паучиха шить для жирных жен богатеев этой деревни?

- Моя жизнь тебя не касается. – я отвечаю очень даже спокойно. Без ноток агрессии. Она на ты, я так же. Всего лишь правдивый ответ. Ее не удовлетворяет мое пренебрежение.

- Таким образом ты его не добьешься.

- Понятия не имею, о чем ты говоришь. Равона.

- О! Ты все прекрасно понимаешь. Буду ждать твоего звонка.

Она уходит, громко цокая каблуками. Не добьюсь. Она знает обо мне. Знает и пришла посмотреть. Она на самом деле его жена. Законная. Может, и его фамилию носит. Почему так больно. Словно это место всегда принадлежало лишь мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

37

Мне нравится управлять автомобилем. И дорога к дому Сафонову довольно живописная. Не собираюсь упиваться своими переживаниями. Страдать и разрушаться. Мне 20 лет! и впереди еще слишком много не изведанного и не открытого. Документы из юридической академии забрала. Это даже обсуждать ни с кем не стану. Юрист из меня никакой. Есть еще время разобраться с тем, что я хочу на самом деле.

Я решу, что с тобой делать.

Слова Артема не выходят из головы. Чтобы он не решил. Больше ничего нас не свяжет. Особенно, когда Равона так явно проявила свою враждебность. Я не испугалась. Нет. В очередной раз убедилась в своем падении. Связаться с женатым. Это так унизительно. Какие бы не были у них отношения. Зачем-то они поженились. А это семья. В чужую семью лезть хуже некуда!

В больнице я была слаба. Здесь, снова обрету себя. И смогу противостоять! После того, что Радов со мной сотворил, словно вышла из заключения. Так и слышу звон кандалов. В теле все еще живы воспоминания. В голове не утихают вырезки прошедших событий. Вкус крови. Запах похоти и отчаянного сопротивления. Это было не со мной. Можно до посинения рассуждать, как время излечит раны. Вот лишь проблема – а как жить прямо сейчас?! Когда все пусто внутри.

То, что Артем еще не уехал, успокаивает. Он защитил меня. Как бы странно это не звучало. Пусть он сделал это со своими целями. Но спас. Радов еще на свободе. А это сильно тянет нервные окончания.

Маме звонила. Но разговор особо не клеился. Странно было то, что вопросов о Радове не было. Она что-то знает? Про больницу спрашивала. И не могла понять, что же случилось. Говорить о произошедшем пока не могу. И это собственное молчание разрушает. Сковывает. И лишает сил.

Равона звонила еще раз. Задавала вопросы. И пыталась доказать, что я ей необходима. Зачем? Я не мировая личность. Не известный человечек. В подобных проектах необходимы имена! Чтобы создавать известную программу! Чтобы быть у всех на слуху! Зачем так сильно я ей понадобилась! Целая серия рекламных роликов. Практически все локации в Дубае. Там тепло. А за окном первый такой нерешительный снег. Но холод, очень даже уверенный в себе. И этот холод ненавижу. Было бы все чуть проще. Например, Равона не была бы женой Артема. Или Артем не вернулся бы! Я просто ничего не знала бы! Согласилась бы тогда? Если бы Артём не вернулся, то не было бы той ночи. В автомобиле. В ту ночь, уже тогда Радов мог бы совершить свою мерзкую выходку.

Блин. Так, о чем я? Равона. Артем знает о проекте? О том, что его женушка меня пытается соблазнить деньгами и раем? А она? Хочет увезти меня подальше от мужа? В чем подвох?! У него спросить напрямую? Нет. С ним точно говорить не хочу. И предлогов искать не стану. Черт! Черт! Я запуталась окончательно. Хочу! Сама себя обманываю! Хочу ему позвонить! И спросить какого хрена вокруг меня его женушка крутиться! Гад! Какой же он все-таки гад! Ненавижу. Хочу ненавидеть. Не получается.

У дома Сафоновых незнакомый автомобиль. Мама кого-то провожает. И я понимаю, что это врач. Один из тех, с кем работал Богдан. До того, как оставил свою практику.

Смотрим друг на друга. Мама похудела. Не замечала этого. Домашний свитерок на ней висит, как на вешалке. Лицо осунулось. А в глазах застыл страх. Ее губа начинает трястись. Как перед тем, чтобы заплакать. Но она берет себя в руки.

- Холодно. Пойдем в дом. – я бреду за ней следом. Растирая ладони от холода. Даже в доме, как-то темно и серо. Мама проходит в их общую с Богданом спальню. Вижу ужасную картину. Богдан Романович в кровати. Рядом капельница. На тумбочке тонометр, лекарства. Пикает прибор по измерению сердцебиения. Уже было так. уже видела все это. Внутри зарождается буря. Леденеет в сердце.

Все проходить снова? Словно зеркальное отражение прошлого. Вот так же – умирающий отец. Сильный и громогласный мужик. Высохший за очень короткий период времени. Как мама это выдержит? Этого не может быть? О чем я думала по дороге сюда. Когда вот такое происходит!

Мама поправляет одеяло своему мужу. И тихонько выходит. Идем с ней в кухню.

- Пришлось уволить всех работников в доме. Я продаю нашу квартиру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

38

- Что с Богданом Романовичем? Мамуль, что происходит? – прячу похолодевшие руки в карманах дутой курточки. Кажется, в доме температура, как на улице. Или этот холод внутри моего тела поселился. Мама резко останавливается. И в лицо мое заглядывает. Серьезная такая. Морщины словно ножом скульптора вырезаны на ее коже.

- Рак. Печени. Вторая стадия. – слышит, как воздух из моего тела выходит. Словно прокол на воздушном шарике. А вот вдохнуть обратно не получается. Она быстро добавляет, - Эта стадия поддается лечению. – мама говорит так строго, холодно. Словно ведет урок философии. Будто не родные мы. А преподаватель и студент. Она готова лекцию читать. А вот я совсем не готова слушать.

- Возможна пересадка? Да? Его можно спасти?

- Да. И чем быстрее, тем лучше. – она не суетиться. Движения все размеренные, словно автоматически просчитанные. Спина прямая. Глаза спокойные. Она давно все это знает. А мой шок понимать не желает. Не смотрит на меня больше. Нет, ей не все равно. Такой способ защиты. Не видеть свое отражение на моем лице. Она прошла стадию отрицания. Приняла. Узнала все стороны происходящего. А мне остается лишь молча впитывать.

- Дядя Богдан очень щепетильно относился к своему здоровью. Он же врач. – муж моей мамы обычно нас поучал, как следует следить за своим здоровьем. Странно, что такое случилось именно с ним.

- Богдан покинул свой пост в хирургическом отделении сразу. Как узнал о своей болезни. Но ставили другой диагноз. Теперь в ожидании донора. Но ты понимаешь, что это огромные деньги. Это реабилитация и восстановление. Этот дом… он большой для нас.

- Артем знает? Мам. Какие бы отношения не были между ними. Они семья. Так же, как ты и я.

Пожимает плечами. Взгляд такой потерянный. Артем наверняка знает. Он в курсе всего происходящего вокруг. Это я упускаю так много из-под своего же носа. Не интересуюсь. Не лезу с вопросами. Может, его отец и стал причиной возвращения. Не Радов. А отец! Боже! Я просто идиотическая дура. Артем не особо хорошо относился к отцу. Но уж точно не позволил бы ему умереть!

- Наша квартира решит проблему? – она словно не сразу слышит вопрос. Вздрагивает. И фокусирует взгляд на моем лице. Улыбается. Вымученно так. Ладонями разглаживает несуществующие складочки на одежде. Не получается идеально держать свою маску благородного осознания.

Эта квартира находится в историческом центре города. Она из пяти комнат. Рядом главный проспект, парки и основная транспортная развязка. После смерти отца мы жили там с мамой. Но сам многоквартирный дом и квартира всегда казались мне холодными, неуютными. Сейчас ее сдаем. Радов занимался этим вопросом. Да, он занимал много позиций в нашей жизни.

По праву мама оставила эту квартиру мне. Использовать ее, как капитал никогда не планировала. Вообще о ней не думала. По сути, сейчас это музей. Где живет одна интеллигентная пара.

- Нет. Квартира не решит проблемы в медицинском плане. На лечение Богдана деньги найдем. От меня он их все равно не примет. – это я понимаю. Дядя Богдан гордый. Как кое-кто еще.

Странно, что она вообще мне это говорит. Но голос ее очень странный. Словно сорванный.

- Тогда для чего продавать квартиру? Мам. Поговорить со мной все равно придется. – догадка посещает мой изнуренный мозг, - Радов к тебе приходил?! Скажи! Это связано с ним?!

- Нет. Саша не приходил. Но… это для него. Да. Продаю квартиру для него. У него серьезные проблемы. Не знаешь в чем дело? Леночка, ты скрываешь от меня что-то? Да? Саша пять лет назад помогал финансово. Прости, что не сказала. Но тогда в этом не было смысла. Ты была слишком мала. Он известная в нашем городе личность. И теперь в такой сложной ситуации. Не могу винить его за подобное требование.

- Объясни. Он помогал с условием возврата? Был договор? Сделка? Как это подтверждено?!

- Ну что ты, дорогая. Мы почти родные люди. Какие сделки. Он помог нам. Мы поможем ему. Вот и все.

Она ничего не знает. Радов ничего ей не сказал? Знает. Поднимает на меня потухший взгляд. – она даже не представляет, как сейчас действует на меня неизвестность. Как сложно держаться за спокойствие. И не вспоминать. Радов теперь до конца жизни ассоциируется лишь с болью. Он был первым, кто открыл для меня секс. И стал единственным, кто обернул физическое наслаждение пытками и мучением. Он унизил. Покалечил. И превратил в твердые убеждения все мои скрытые комплексы.

- Мам. Это не помощь. Шантаж? Он шантажирует тебя?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

39

- Что за вздор?! Я лишь возвращаю моральный долг. Все равно квартира скоро будет пустовать. Жильцы съезжают.

- Я рассталась с Радовым. – рассказать о произошедшем маме не смогу. Это выше моих сил. Но точно понимаю, что ее попытки приукрасить шантаж в помощь! Это полный фарс! Она снова выставляет меня маленькой девочкой. Она не скажет всей правды.

— Это на самом деле выглядело как… торговля. Словно ты была залогом наших отношений. Скажи, Лена. Саша… Он тебя обидел? Ты рассталась с ним. Всегда настаивала неуверенно. Я думала, подрастешь. Оценишь такого мужчину.

- Не оценила. Мы расстались. И это уже не вопрос. Если квартира способ откупить от Радова. Я согласна. Ма. Я душу продам ради свободы от этого человека.

- И все же взрослые люди все обсуждают. Делают выводы. И находят компромиссы. Ты же практически жила с ним. Вместе ездили на отдых. Он столько всего делал! Лена. С ним связаны все аспекты твоей жизни. Учеба. Работа. Будущее. Даже ваша мастерская!

- Ты молчала о том, что болен твой муж. Я промолчу о том, в чем причина нашего разрыва. Равноправное молчание. Так, мам? Не вынуждай меня превращать разговор в оправдания. Хватит.

- Артем. Он сыграл свою роль. Еще пять лет назад ты устроила тот спектакль. Ты влюблена в этого мальчика? Влюблена? – вот тут выглядывает истинная леди моя мама. И наше повседневное противостояние возрождается во всей красе. Хорошо. Хоть это стабильно и неизменно. Так даже лучше.

- Спектакль? Влюблена? – мама в своем репертуаре. Понимаю, что это не со злости. Нет. Она волнуется за меня. И Радов был неким способом меня оградить от реальности. Она думала, что этот человек способен защищать. Но выкладывать ей правду сейчас это точно не выход. Шокировать надо на свежую голову. – мам, Артем вернулся из-за отца. Скорее всего он знает о болезни. – если бы она только знала, насколько далека от истины. Какая любовь? Какой Артем? Радов меня в психушку пожелал отправить. Скорее всего там я и закончу. Если еще хоть раз вступлю в подобные отношения. – и лучше рассказать ему все, как есть. Вы же нормально теперь общаетесь?

- Он может стать донором. Но Богдан против. Ты же понимаешь, что донорство печени — это риск. Серьезный риск. Они оба могут пострадать. – от ее слов становится не по себе. Не хочу. Артем настолько живой, настолько полон энергии. Ему нельзя. Лишиться части органа. Снизить свои завышенные жизненные позиции. Вообще, лучше бы он не возвращался. Пусть Радов прибил бы меня. Или изнасиловал настолько, что сама себя прикончила бы. Мне до сих пор противно в зеркало смотреться. Словно виновата в произошедшем. Артем сказал, что нет моей вины. Он видел мою рану. Не внешнюю. Нет. Рану, которая словно кислотой поливают. Каждый посторонний взгляд. Каждое едкое слово. И каждое воспоминание. Эта рана уже не затянется. И встреча с Радовым неизбежна. Он все равно покажет себя. Я могу заявить в полицию. Могу найти и других желающих утопить этого человека. Но что, если он воплотит в жизнь все свои угрозы. Пострадаю не только я.

- Мам, все же с Артемом необходимо поговорить. Богдан его отец. И они должны сами решать такие вопросы.

- Что ты меня пугаешь, Елена?! Я боялась открывать тебе болезнь Богдана. Ты с самого начала не особо радовалась нашей связи. И теперь снова проходить через ад тяжелейшей болезни. Артему рассказать может лишь сам Богдан! Понятно?

— Это только тебе решать. Мам. Это твоя жизнь. Я могу лишь поддержать твое решение.

- Слишком мудра и рассудительна. Почему у тебя так мало друзей? Ты легко могла бы покорять сердца. Если так уж не устраивает Саша. Не гонишься за детским увлечением Артемом. Так почему нет других? Почему ты еще так одинока! Может Саша твоя судьба. Сложно найти кого-то настолько идеального.

- А может не в этом суть? Мам! Ты когда-нибудь думала о том, чего я на самом деле хочу! Без мужчин! Я сама себе спутник и помощник! Сама! У меня есть все, чтобы быть счастливой! Я молода и здорова. Могу учиться, путешествовать! Могу просто делать что пожелаю! Почему ты постоянно пытаешься вогнать меня в рамки своих стандартов?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

40

Мне нужно лишь одно сердце. Но покорять его я не стану. Да есть ли в этом смысл. Это сердце окаменело. Или заржавело. Не знаю. А тело вообще принадлежит другой женщине! Он чужой муж. Кулаком слегка давлю на грудь. Пытаясь прогнать стальные тиски. Они так больно давят.

Артем слишком далеко от меня. Хотя и вернулся в родной город. Лучше буду одна. Мне так лучше. И говорить о бывшем женихе больше не хочу. Маму не переспорить. Но все сложнее сдерживаться и молчать о важном. Боль физическая ничто по сравнению с абсолютной пустотой внутри. Радов вытряхнул из меня что-то важное. Окончательно и бесповоротно скинул меня в пропасть. И я до сих пор еще падаю. Ожидая жесткого удара о самое дно.

Никаких отношений. Никаких споров. Жизнь закручивает так, что хочется выть. Дядя Богдан стал важным человеком в нашей жизни. И потерять его, как отца не готова совсем.

- Мама, как умер отец? Он мог умереть не сам?

Она молча открывает рот. Наливает себе воды и пьет. Вижу, как напряжена ее спина. Как дергается голова.

- Елена, у тебя развита фантазия. Ты меня в чем-то подозреваешь?

- Просто ответь. Почему обсуждается каждое мое слово в отрицательном ключе? Я просто задала вопрос.

- У него оторвался тромб. Да. Смерть была слишком быстрая. Он мог бы прожить еще пару месяцев. Но как проживал бы он эти месяцы? Как жили бы мы все?! Бесконечная боль убивала его. Собственная слабость доводила до безумия! Ты, Елена, многого не видела! То, во что превратился твой отец! Бог решил ему помочь. Бог! Не люди! И уж точно не я. – она не смотрит на меня. Но все равно защищается. Мама обычно невозмутима. Годы преподавания и лекций научили ее держать эмоции. И все же. Все не так просто. Она не смотрит мне в глаза.

- Я свяжусь с риэлторами по поводу продажи квартиры. Но дом лучше не продавать. Сейчас менять место жительство для дяди Богдана будет обременительным. Что еще мне сделать?

- На данном этапе ничего. Я сама поговорю с Артёмом. Послушай. Сейчас не могу оставаться одна. Можешь… пожить с нами. Иногда приходится уезжать. Или необходимо купить лекарства. Сиделка приходит. Лена. Ты слышишь? Думаю, свою нору, которую называешь квартирой, вполне можешь пока оставить. – скрываю улыбку. Забавно. Мама умеет обесценивать то, что важно для меня! Она любит и ценит своего мужа. Отца так никогда не любила. Но вот Артем для меня не стоящий выбор. Почему так?! Какая в этом логика?

- Мам. Я думаю. Знаешь, я не продолжу учиться. Просто ставлю перед фактом. Тебе придется научится принимать мои решения. Потому что теперь будет только так.

Мама начинает плакать. Хлюпать носом. И тяжело оседает на краешек стула.

- Ты губишь свою жизнь. Лена. Ты просто не желаешь жить лучше, чем я! В твоей жизни не остается ничего кроме беспутной подружки, прожигающей жизнь! И куча пыльных тряпок! Ты забросила свои увлечения. Танцы, скрипка! Ты же великолепно играла! Лена! – мама моя мама! Вот что тут сказать! Пыльные тряпки? Беспутная подружка? Да, Алиска даст фору любому! Она мой идеал собственных убеждений!

- Давай договоримся. На перемирие. И не обсуждение. Мам. Я останусь. Пару дней. – у меня кошмарно болит все тело. В душе настоящая агония и панический ужас. В прохожих вижу Радова. Оглядываюсь. Шарахаюсь от людей.

- Не нужно твоих одолжений. Уезжай.

— Вот теперь точно останусь. Надо уборку затеять. А то как-то серо стало в доме.

- Что еще за глупости! Не до такой степени все плохо. Убираться и готовить есть кому.

- Мам. Ну трудотерапия. Ты же сама всегда советовала. И так. Никаких вопросов. Манипуляций. И тайных звонков Радову. Я остаюсь здесь ради тебя.

- Ты еще юридический договор составь.

- Составлю. Если хочешь. – как-то легче становится. Прятаться в этом особняке даже забавно. Но уже подходя к машине оглядываюсь. – за вещами сгоняю. Алиску предупрежу. Надо купить что-то?

- Пришлю тебе смской список продуктов. Позвони Артему. Вместе все купите.

- Мам. Ты пошутила? Он здесь живет постоянно? У него же есть жена! Наверняка есть другие места жительства! Он же сбежал из этого дома!

- И что? Про жену не в курсе. Мне то какое дело! Живет здесь. Это дом Артема! Лена! И тебе должно быть все равно! Ясно? Этот парень не тот, кого хотела бы видеть своим зятем. Так что пусть у него хоть десяток жен будет.

- Пытаешься сделать нас чужими, а сама за покупками вместе отправляешь?

- И что? Ты выглядишь слишком слабой. Своего мужчину прогнала. Не мне же с тобой за покупками ездить!

Медленно выруливаю на дорогу. И через какой-то период времени понимаю – за мной неотрывно следует автомобиль. В голове срабатывает кнопка СОС! Радов? Мысль о нем прошибает ядовитым кипятком. Лучше разобьюсь, чем еще хоть раз попадусь в его руки. Нащупываю под сиденьем шокер. Бита тоже на месте. Я буду в этот раз более готова к встрече. Не стану больше бегать. Не дождется! Я боюсь. Безумно боюсь. Сейчас в истерике хочется биться лишь от мысли, что увижу его лицо. Увижу те самые руки, и фигуру! Ладони потеют и скользят по рулевому колесу. До белых костяшек вцепляюсь в шокер. Съезжаю на обочину. Не особо ровно. Съезжаю так, что колеса вязнут чуть глубже! Капец. Я застряла. Точно не смогу без помощи выехать! Черт! Черт!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

41

Влажный гравий липнет к подошве. Вдоль дороги лишь облезлые посадки старых берез. Пахнет влажной землей. Дорога пустынная. Линии разметки давно стерлись. Прячу руки за спиной и вздергиваю голову.

Радов. За рулем незнакомый человек. И этот незнакомец открывает заднюю пассажирскую дверцу минивэна. Не подхожу. Вижу кресло. Радов отмахивается от помощи. Но почти сразу мириться с тем фактом, что сам не справится. Это лишь игра. Убеждаю себя. Человек поплатился за свои же действия. И жертва из нас двоих именно я. Ни в коем случае не собираюсь доказывать свое отчаянное положение. Но делать спокойное лицо дается не просто.

- Поговорить мы можем, Елена? Всего лишь разговор. Не стану приближаться. И тем более, не способен сделать хоть что-то против твоей воли. Назначь время и место. Не хочу создавать сейчас сложную для тебя ситуацию.

- Ты обо мне вспомнил? О том, что я все же человек? Ситуацию?

Хочется рукой прикрыть рот. Потому что реально страшно смотреть на человека. Он превратился в кусок истерзанного мяса. Большая часть головы под бинтами. Руки в ссадинах. Лицо слегка перекошено. Словно пытались маску содрать. Не хочу его видеть. Смотреть на то, что осталось. Он всегда был уродом. Но умело скрывал. Сейчас это истинное его обличье. Наизнанку вывернули. Я не согласна с действиями тех, кто сделал с ним такое. Радов должен быть в тюрьме. Заперт за решеткой. Изолирован от людей. Хочется коснуться его ран, чтобы убедиться в их реальности. Но прикасаться к нему в принципе это, как потрогать сдохшую жабу.

- Нам не о чем говорить. И приближаться к моим близким не советую. Уезжай. – невольно делаю шаг назад. Руки в карманах дрожат. Немеют от холода. Радов умеет замораживать взглядом. И холодная осенняя температура ничто по сравнению с его способностями.

Надо было дождаться Алису. Или разыграть шоу перед Артемом. Придумать что-нибудь. Чтобы он маячил рядом. Артем точно не позволил бы случиться этой встрече.

- Елена. Это не просьба. Необходимость. Ты ищешь ответы. И я могу тебе их дать. Никто, кроме меня не способен о тебе позаботиться. Произошедшее могу объяснить. И сделать это хочу ради тебя! Ради того хорошего, что было, между нами. Рядом с тобой нет никого, кому можно доверять. Посмотри, что сделали со мной. За один неверный шаг.

- Ты… - сдерживаю всхлип. Нет! Он не увидит моих слез или страха! Не позволю. – Уезжай, Радов. Уезжай из города. Не пытайся пробить меня на жалость. – его раны все видны. А мои кровоточат, скрытые от глаз. На лице ранка уже не видна. Но я до сих пор ощущаю боль от его ударов.

- О! Дорогая, бояться мне уже поздно. Назначь встречу. Ты же понимаешь. Если я еще здесь, значит, не так-то легко меня прогнать. Радов не просто фамилия. Это настоящий бренд! И есть те, кто его создал. Ты же заметила, что ничего не просочилось в СМИ. Елена. Я не опасен для тебя. Та ночь была ошибкой. И виноватые понесут наказание.

- Встречу назначу. – понятно, что избавиться от него не выйдет. Но может в чем-то он прав. Столько лет была рядом. Не знала его сути. Но он ни разу не причинил мне зла. Верить в то, что есть причина, не могу. Верить ему в принципе сложно. Но он знает много. И я рискну. Выслушаю.

- Ты не отвечаешь на мои звонки.

- И не отвечу. Напишу смс. Уезжай.

Он уезжает. Когда вижу, как из-за поворота показывается машина.

Но это не Артем. Его друг. От облегчения радостно машу ему руками. И даже прыгаю на шею. Обнимаю. Прижимаюсь откровенно так. Всем телом. Он очень большой и горячий. Чужой. Но такой не страшный. А я замерзла. И этот контраст между Радовым и Иваном сильно радует мою душу. Как обманчива внешность! Ведь, этот громила похож на убийц апокалипсиса! А Радов идеальный блондин с красивым лицом.

И я еще считала, что разбираюсь в людях!

- Эй! Милашка! Ты чего-то путаешь!

Иван пытается меня отстранить. Лапищами своими за талию обхватывает. А я словно приклеилась.

- Блин. Просто так рада тебя видеть! Чего ты так испугался?

Все же спрыгиваю с него. И кулачок зубами прикусываю. Улыбка губы мои растягивает. Озаряет догадка.

— Вот черт! Сафонов может узнать? Его боишься? – шутливо оглядываюсь, и строю гримасы, - он где-то рядом? Следит? О! Всевидящее око! Может еще поцелуемся?! А?

Кажется у меня истерика. Начинаю дико хихикать. А Жук меня в тачку заталкивает. Снова хочу напиться.

В телефоне вижу смс от мамы.

- Ты случайно в супермаркет прошвырнуться не хочешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

42

Артем Сафонов.

Выруливаю с базы. Тапка в пол. И словно реактивный мчусь в город. Жук как обычно в своем репертуаре. Панику разводит. Очередное дело разрулено. Все чин чинарем! Тайные заказчики довольны. Бабло перечислено. Не жалею, что вернулся. Задрался шарахаться по задворкам неизвестного мира. Как сраный веник метался по военным базам. В таких адовых клоаках повертелся. Что до сих пор вонь ощущается. Пелена перед глазами белый свет застилает.

Жук – Иван Баринов не только мой напарник. Он мой человек. Жучара. И в данные момент вытаскивает мою милашку сводную сестрицу с трассы. Где в очередной раз, коза неусидчивая, вляпалась в историю. Как она умудрилась спокойно прожить эти годы? Неужели наивность лучший щит?! Розовые очки украшают милое личико!

Артем Богданович Сафонов. Эльф мой позывной. Придумал не я. Да и по хрен. Слишком нервирует любая информация о Елене! Королева Елена, блондиночка с зелеными глазищами! Мой самый настоящий бардак, в голове и в жизни! Мой собственный ад!

Слежка за ней давно установлена. Я против таких вот действий. Но это лучший способ – ловить на живца! Подставляю ли я свою сестричку? Ни хуя подобного! За эту девочку каждый из моих бойцов своей башкой отвечает. Она в этом городе, как у Христа за пазухой! У нее по всей округе столько жучков и камер по напичкано! Словно в реалити-шоу! День сурка! Елена живет именно так! Одни и те же передвижения. Никаких рваных поступков или спонтанных выходок. Такая славная девчушка. Елена прекрасная. Но слишком наивная!

Радов тварь притих на время. Ненадолго его хватило! Он получил от меня и ребят. По полной отхватил. До сих пор в коляске катается. Обеспечили ему инвалидское существование! И пусть радуется, что легко отделался. Я бы отпиздил его до смерти. Расчленил и сжег! Легко. Жук оттащил меня. Когда эта падла блевал кровью. Ничего. Есть другие способы стереть его с лица земли. Просто уничтожить все его связующие звенья. Стереть лицензию на адвокатскую деятельность. Растворить связи с теми, кто помогает. Всего лишь раскрыть все его махинации.

Ленок милашка. И до сих пор помню ее той, которую встретил когда-то. Она танцевала. Кружилась. Как самая невесомая пушинка. Белокурые выгоревшие пряди волос разметались. Личико полыхает восторгом собственных движений. Я помню, как впервые подхватил ее. Как мы двигались в одном ритме. Ее запах. ее жар. Ее нежность. Хрупкость и легкость. Она неслась вперед, без оглядки! Прикрывая свои огромные глазища. А как распахнула. Так мое сердце дало о себе знать. Кровь застыла в жилах. Да блять! Мир остановился. Она была прекрасна. Нимфа. Моя беда. Слишком юна для тех грязных мыслишек, что рождались в моем теле.

Она всегда улыбалась. Глазки такие ясные, как звезды. Ненавидел тогда ее. И эту драную кошку. Мамашу. Которая посмела в мой дом приехать. Тамара Егоровна. Блять. И дочурка. Елена. Пиздец. Тамара в тот год выглядела изумительно для своих лет. Изящная статуэтка. И отец с ума сходил. Сложно было. После его полного безразличия к матери. Такая страсть. Он словно горел. С матерью дом казался ледяным оплотом одиночества. Каждый сам по себе. Мама ненавидела отца, я ненавидел его. Вот так и жили! Тамара приручила отца. И уверен был, приручила его до того, как умерла мама.

Луплю по рулевому колесу. Нагло режу каракатицу. На хуй выезжаешь, если ехать не хочешь!

То, что Тамара и Радов сотворили с Леночкой. Это просто полный финиш! Да их обоих убить за это мало. Их надо пытать. Выдирать ногти и выбивать коленные чашечки. Девчонка жила с широко открытыми глазищами. Она любила солнце и музыку. Ценила красоту и доверяла людям! Они превратили ее в запуганного зверька!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

43

Ее выходка тогда в клубе. Ее смелый наряд. Ее танцы! Она пытается жить! Но ей не позволяют. Родная мамаша. И женишок! Мразь редкостная. Они загнали девчонку в край. В ту ночь совсем не планировал ее из рук Радова спасать! Да и в принципе светить рожу свою перед козлом не собирался! Но маленькая засранка пьяным своим махаловом вывела меня под фонари! Хотел наказать ее. Хотел преподать урок. В машине трахнуть и выкинуть. Чтоб уяснила, что так бывает! Не смог. Привез домой. Думал, может там ее матери сдам! Поржать над истериками! И все равно сам же остановил. А какой кайф! В руках ее держать. В ту ночь я закрыл свой гештальт. Мой самый невообразимый поступок! Мой самый запретный плод. Чем дальше от нее убегаю, тем яростнее приближаюсь! В ту ночь я лоханулся. Когда на член свой усадил. Ошибка. Конкретная ошибка! Раньше лишь вспоминал, как веселую беззаботную русалочку. Надоедливую муху. С глазками красивыми. Ребенок. Даже поцелуй был шуткой. Я ж нормальный. И педофилией не увлекаюсь. Но вот взрослую ее прогнать не смог. Воспользовался. Пьяная была. Да и в шоке. От того что узнала про женишка своего. А я просто взял. То, что предложили. Зашло ей наше приключение. Не только ей.

Радов сука! Мое посмел тронуть! Мою девочку превращать в запуганного зверька! А теперь еще и насилие. Одно то, что Жука ранил. Радов получит все с полна! Пока не время. Есть те, кто прикрывает его адвокатскую задницу. Но процесс с его конечным пунктом уже запущен. Выкуплю все его долги и конечные связи. Скручу его так, что выпутаться не сможет.

Время поджимает. Тороплюсь свалить из этого городишки. Чем быстрее, тем лучше.

Сначала вытащу свою сестричку. Да. Встряхну хорошенько. Очки протру розовые. Пусть полюбуется на истинные лица своих приближенных! А уж после, позволю ей упорхнуть на вольные хлеба. Она справится. Все что с ней происходит вина тех, кто рядом. Раскидаю. А девчонку отпущу. Сестричка. Прозвал ее так ради собственной защиты. Только фуфло это все! Не защищает мысль о родственных связях. Ни хуя мы не родственники. И заиметь такую малышку в свою постель очередной соблазн.

И теперь повторить хочу. Пиздец. Как хочу ее. Всю. Грудь ее с нежно розовыми сосками. Сладкая нежная щелка. Узкая. Скользкая. Хочу. Она теперь шарахается от меня, как от прокаженного. Что ж будем лечить! Спасать! Либо погибать вместе!

Блять! Не о том думаю. Вернуть хочу улыбку на ее смазливую мордашку. И чтоб нашла себе такого же сопливого мальчика. Цвела и радовалась жизни.

Не ради Лены вернулся. Совсем не ради нее. Важнее совсем другие задачи. Отец умирает. И странная эта болезнь. Либо Радов руку приложил. Либо Тамара! С отцом давно отношения на нуле. Я всегда жду подвоха. Да и чего ожидать, когда мать умерла от тоски. От того, что он шлялся по бабам беспробудно! Работу свою всегда ставил выше семьи. Вот и влип! Доигрался! А эта болезнь ему бумеранг. За слезы невинной женщины. За абсолютный эгоизм. По его примеру понимаю, не смогу жить в семье. Зависеть от кого-то. И позволять кому-то зависеть от меня. Сегодня здесь, а завтра на краю света. Вот мой принцип. Вот моя жизнь.

Прохожу в дом. Слушая тишину. Лишь ветер воет за стеной. Направляюсь сразу в ее комнату. У двери скидываю куртку и потираю ладони. Жук рассказал, что привез ее домой. В целости и сохранности. Блять! О том, как прыгнула ему на шею, умолчал. Вот только регистратор в ее машине очень четко все заснял. Напарник мой реально тот еще жучара! Да еще в магазин за продуктами отвез! В квартиру ее тоже катались. Машину ее другой парнишка забрал. А они вдвоем на танке Жука по городу мотались. Это я должен был быть с ней! Жук и моя Елена. Моя. Не моя! Ревность совсем не позволительная роскошь. Но эта ее свобода с кем угодно, только не со мной! Вымораживает! Как она Жуку улыбалась! И как прятала глаза от меня. Значит, боится! Меня боится моя девочка! После всего, что было! Боится из-за случившегося. Жуку пришлось сказать пару ласковых. Чтоб осознал, кого своими конечностями лапает. Ржал, как конь этот детина переросток! Жук любитель сладких цыпочек. И своей лысой башкой играет в соблазнителя женских сердец. Для Елены он не опасен. Он мой человек. И все понимает без слов.

Радов сука приблизится посмел! Парни быстро сработали! Радов откровенно нарывается! Живьем закопаю! И плевать на его прикрытие! Всех похороню! Но жить спокойно Елена будет! Я об этом позабочусь!

Ворочается. Спит тревожно. Это понятно. Присаживаюсь на корточки. Послушать ее дыхание. Кожа прохладная. Укрываю одеялом, которое она скинула. Раньше так же делала. Я заходил и укрывал ее. Пытался быть заботливым братиком.

Запах ее дурманит. Прям вообще стирает разумные границы. Сквозь пальцы локоны волос пропуская. Нежнейший шелк.

Откидываю телефон на тумбочку. И забираюсь под одеяло. Вздрагивает. Прижимаю к себе. Начинает хныкать и брыкаться. Попкой о стояк трется. В джинсах и так уже тесно. Нельзя. Она может быт ьеще не готова после того, что сотворил этот урод.

- Тихо. Замерз. Погрей меня.

Я вылечу ее от страхов. И позволю жить на полную катушку!

Затихает в моих руках. Поворачивается. В шею носом тычется. Как котенок. Потрепанный такой. Испуганный зверек. Глажу по голове. И у самого словно колыбельная в башке звучит. Устал. Пару дней не спал. Как зомби уже на автомате двигался. А тут так тепло и сладко. Вырубаюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

44

Вибрация телефона нервирует мозг. Открываю глаза и разглядываю девочку в моих руках. Так доверчиво обнимает. И спит. Губами касаюсь длинных ресниц. Теплая нежность. Солнечный луч в адской темноте. К ней хочется прижаться. И не отпускать. Чтоб под кожу. Навсегда. Но не смогу. Опять не смогу отказаться от своих клокочущих безумных целей. Не смогу. Она заслуживает совсем другой жизни. Она заслуживает кого-то лучше, чем я. Без войн в больной башке. Без интриг и власти. Муж верный и любящий. Пару детишек. Собака или кошка. Чтоб уют, романтика и постоянство. Я всего этого дать не смогу. Не умею. И надолго в этом городе не задержусь. Жук может сидеть на месте. Ставицкий отлично воспринимает один и тот же пейзаж за окном. А мне пространство и бесконечность ближе. Сегодня пустыня, песчаные бури, обжигающие кожу. Завтра шторм за бортом. И соленые хлещут волны.

Хочешь не хочешь, а пора валить. В соседней комнате слышу суету. Тамара с отцом разговаривает. Навестить его надо. В очередной раз посмотреть в мутные глаза. Окунуться в прошлое. Он всегда о нем напоминает. Злоба и обиды прошлого давно не волнуют окаменевшее сердце. Всего лишь расставляю все по своим местам. И девчонку еще не раз заставлю реветь из-за своих тупых стремлений достигнуть цели. Но сейчас-то она еще ничего не знает. В руках моих. Теплая, мягкая. Лямочка топа почти сползла с хрупкого плечика. Губами по коже. На вкус пробую. Родинка светло розовая. Чуть ниже сползаю.

Лена цепляется за меня сильнее. Хнычет. Так забавно. Глаза вдруг распахивает. Еще прикрытые пеленой сновидений. Но такие большие и ясные. Упирается несильно в меня ладонями. Лямка окончательно обнажает полушарие с темным сосочком. Она не замечает.

- Боже! – а у меня тот же возглас на языке крутиться. И джинсы поправить хочется. Сил нет. Никаких.

- Польщен, малыш. Но это всего лишь я. – лыбу давлю. А сам задыхаюсь от желания. От очумелого мгновения оказаться в ней! В ее горячей сладкой щелочке! Чтобы довести до криков и стонов. И снова терзать, языком впитать ее вкус!

- Артем. – выдыхает мое имя. И в моих штанах снова дергается уже давно закаменевший орган. Потихонечку пробраться под тонкую маечку, расцеловать животик. Чтоб мурлыкала в моих руках. Пытается отстраниться. Но я притягиваю обратно. Любовь для меня нечто инопланетное. А вот секс вполне понятное и реальное. Но эта малышка не для разовых утех. Еще совсем юной она зачаровывала. Уже тогда понимал, что девочка достойна быть счастливой. Ее влюбленность для меня, как запретный плод. Как нечто невообразимо далекое. Она придумала меня! И совсем не знала.

- ТСС. Ты спишь. Представь. Это сон. Я сейчас исчезну.

Улыбка, вымученная, печальная слегка трогает губы моей девочки.

- Мама за стенкой.

- Именно. Позовем? Пусть все узнает.

Испуг темнит глаза. Вздрагивает. Рукой по шее прохожусь. И в себя голову впечатываю. Видеть все эти эмоции на бледном личике сложно. Сердце останавливается. Срочно от нее отлипать!

- Лен. Это шутка. Не угроза. Шутка. Я ухожу. Тихо и не заметно. Мы просто спали. И все.

- Ты такой же. Как и…

- Не смотри как на проклятие. – воспользовался однажды. Не удержался. Сегодня же просто сама правильность. Ебануться можно! Сафонов ты рехнулся! От стояка крыша уезжает! Чао бамбино! Пиздец. Внутри горит все! Сердце лопатит по ребрам. Трахаться хочу. Ее хочу.

Все же соблазн ее близости сильнее вибрирующего телефона. Похуй кто там названивает. Весь мир похуй. Касаюсь ее высохших губ. Языком прохожусь по тонкой коже. Упирается ладошками мне в грудь. Дрожит. Как промокший котенок в подворотне. И не удерживаю уже порыв. Впиваюсь, как оголодавший больной! Выпиваю свой элексир боли. Сладкая. Какая она сладкая и вкусная. Моя. Моя запретная. Падающая звезда.

Глажу спину, сквозь пальцы пропускаю шелк ее волос. Целую в нос. Выбираюсь из постели. В какой-то момент чувствую ее панику. Крупная дрожь по коже. Упирается. Личико бледнеет.

- Да расслабься. Не особо то и хотелось. – вот теперь самая настоящая тварь я. Лена личико свое прячет в одеяло. Скукоживается. Боится она. Влажный и липкий страх весь воздух пропитал. Какая уж тут может быть страсть. Кулаки невольно сжимаются. Хочется в стену влепить. Глаза большие останавливают.

Коленом на кровать опираюсь. И склоняюсь.

- Не трону. Поняла? Я тебя не трону, пока сама не придешь.

И ухожу. У двери оборачиваюсь.

Надо душ принять. А может девку какую-нибудь подцепить. На хрен. Не хочу.

- Да блять! Сафонов на проводе! – отвечаю Ванцу. Он как обычно настойчивый сука.

- Эльф! Ты ж блять понимаешь! Звонить без надобности не стану.

- Да выкладывай уже! – одной рукой натягиваю куртку, телефон плечом прижимая. И выхожу на морозный воздух. После нежного тепла и сладкого запаха, задыхаюсь. Задыхаюсь свежестью и холодом подступающей зимы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

45

Молчаливая осень отступает. Листья под ногами шуршат, тронутые морозом. Эльф мой позывной. Почему уже не помню. Так было еще во времена военных действий. Где наша группировка только-только начинала разворачиваться. Темный эльф. Темный пошло от Темыча. А затем и эльф прирос.

- Радов встречу назначил Королевой. – молчит, а реакции нет. Оборачиваюсь, на дом смотрю. Она согласилась встретиться с Радовым? Сама! Помощи не просит. И не станет просить. Малыш. Как же ты не права в этом, - Ставицкий офис наш атакует. Все кофе уже выпил этот буржуй!

- Разозлился, значит. Давно пора! Сидит весь такой крутой! Бездействует. Ну что ж. Буду через полчаса. Жук. Райку пригони ко мне.

- Хм. Темный. Ты чего? Она ж тут с Радовым трется. Нельзя в открытую. На хрена подставлять то девку! – точно! Забыл совсем. Райку сам к Радову отправил. Для надежности. Она хоть и шлюха, но как агент не подведет. И о его намерении к Елене отправиться ее наводка.

- Да поеба... этого козла. Чтоб была у меня! Понял? Учить тебя что ли надо, как встречи организовывать! Радов уже слаб для резких движений!

- Нашел себе пажа!

Ставицкий ко мне в машину садится. До офиса не дохожу. Не терпится слюной побрызгать! Вижу, что глазки молнии извергают. Но терпения мужику не занимать. Разговаривает совершенно спокойно и ровно. С первого взгляда его определили как ледяной кусок д… Ну не важно. Его девчонка Алиска горячая стервозина. Растопила, похоже, ледяное чудовище.

- Что эта… кукла, новоявленная к девчонкам, прицепилась? Артем, я не понял? Новая игра без предупреждения? – сидит, как барин. Широко расставив ноги и руки сложив на подлокотники. Расшифровать такого чела сложно. С виду абсолютно спокойный лох. Но нееет! Пацан рубит свое дело. И ситуацию сканирует быстро. Не напрасно с ним связался.

- Выдохни. Георгий Маратович. В безопасности твоя красотка.

Откидывает седую голову на подголовник. И пальцами трет переносицу. Мужик надежный. Во всех смыслах. Вот такого надо Елене. Со Ставицким точно была бы, как за каменной стеной. Подружка ловчее оказалась. Ухватила лакомый кусочек.

- Артем, эта Равона Стайлз взялась из неоткуда! Звезда мирового масштаба. И впаривает Елене не понятный проект. Пробил по своим каналам. Там завязаны крупные инвесторы. И это не рекламный проект. А настоящий рабский транш! Она девок по всему городу собирает.

- Я решу все. Ясно?

- Чтоб ее не было здесь. Артем. Это не просьба.

- Слышь, Георгий! Ты свои приказы холопам раздавать будешь. Решу — это значит моя проблема.

- Не бунтуй парень. Я не из-за этой шлюхи здесь. Радов. Он сейчас почти инвалид. С ним теперь толпа народу таскается. Сиделки. Охрана. Он готовит новое наступление. И теперь ему терять нечего. Так что топить его надо. Камень на шею. А выход ты знаешь. В самом начале обсуждали этот вопрос. Если все будет на краю. Сейчас и есть тот самый край. Он лишнее звено. Скорее палка в колесе.

Ставицкий был началом всего. Он инвестор и координатор. Мы практически теневые чистильщики. Те, кто служил. Те, кто так и не нашел свое место в госструктурах. Ставицкий сообщил о болезни моего отца. И о том, что Радов сделал предложение. Эта свадьба отрезала бы любые пути отступления. Елена даже не подозревает в центре какой махинации она вращается. И да. После свадьбы, ее жизнь могла бы закончиться. Нет. Не так. Она решила бы, что ее жизнь закончилась, когда узнала бы правду. Я всегда виртуально был рядом. И выдернул бы ее. Но такой поворот не устраивает.

Не только Ставицкий оповестил меня о происходящем. Удивительным фактом стало письмо! Не просто смс! Настоящее письмо на бумаге! Почтой России! Не знал, что эта лавочка еще существует. Но Тамара напомнила. Отправила слезливое письмецо по почте! Умора! Реально! Она просила о встрече с отцом. Человек умирает, пора и грехи отпустить. Просила меня приехать и быть с отцом!

- Ясно. Увози свою Алису. В этом городе ей делать нечего. Это твоя проблема. С Еленой я все решу сам. Сделай так, чтобы Алисы в городе не было.

- Елене сложно будет одной. – желваками играю. Бесит пиздец как.

- Ну ты мне поясни, каким боком имеешь отношение к Елене? – вопрос риторический. И ревность похоже у меня уже гравировкой на лбу дымится. Усмехается Ставицкий. Из машины выбирается. К своей уверенным шагом идет. Все он понимает. Это я сам себе чего-то не договариваю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

46

В офисе обзваниваю своих неформалов. В смысле неформальные шпионы, подручные, временные бойцы. Это и журналисты, и действующие служители закона. Тень это не просто тайное общество. Это целая прослойка в политических и экономических кругах. И я руководитель лишь крошечного отростка всей цепи.

Принимаю душ. И не удерживаюсь от воспоминаний о девочке моей. Ее грудке с острой горошиной соска. Ее губы мягкие пухлые. Как попкой терлась о мой стояк. А потом ту ночь вспомнил. Как молнией пронзило. Пару движений рукой и кончил. Как сопляк тайком от родителей. Пиздец. Дожил! Других баб касаться не хочу.

Переодеваюсь. Ведро кофейку черного и горького. Надо приходить в норму. Предстоит серьезная операция. Еще и в больнице с отцом порешать все надо.

Равона появляется достаточно быстро. Знает, что не стоит мне перечить. Вплывает в помещение. Вся такая принцесса высокомерная. В полушубке из белоснежного меха. Изысканная дорогая шлюха. Вылепленная руками и деньгами мужиков, которых соблазнила.

- Котик, примчалась, как смогла!

Когда поженились, она другая была. Нашел ее в арабском борделе. Деревенская простушка. Продалась ради денег. А получила рабское существование. Все мы иногда попадаем в просак своих амбиций. Вот и она окунулась в реальность гонений за баблом! Решила легко подзаработать. Только давалось это не просто. Грязный секс без эмоций, с озабоченными иностранцами. Без ограничений и поблажек. Она была худая, как глиста в скафандре. Волосы паклями висели вдоль скуластого личика. Колени все разбитые. Губы в кровавых ссадинах. Шрамы на спине. Досталось ей не слабо. Такого и врагу не пожелаешь. Ну хотела баба денег. Ну и что. Не рассчитала способ достижения цели.

Она вцепилась в меня тогда, как утопающий отчаявшийся человек. Для меня она прихорошилась. Улыбалась так откровенно и ласково. А мне зашло. Ее подчинение. Поклонение. Ее опыт. Она заводила и возбуждала. Женитьба была ради спасения. Вывезти из страны. Подтвердить, что имею право спасать ее. Для меня штамп в паспорте особо не имел значения.

Но как только поставил Раису на ноги, сменил документы. Сразу же развелся. Раиса-Равона удовлетворяла не только меня. Жук ее пользовал до безобразия извращенно. Без жестокости. Она сама любила откровенно грубый секс. Да и других парней она не стеснялась соблазнять. Купалась в собственном успехе. Да по хрен. Эта натура шлюховская не выветрится. Но спас ее не просто ради забавы. Она теперь мой шпион. Ручная сучка на выгуле. Очень удобная и необходимая. Благодаря ей ни в один ограниченный круг попали. Спасли ни одну жизнь.

- Раечка, как там Радов поживает? – а руки чешутся. Сдавить ее ароматную шею. Да уж! Окунулась во флакончик с парфюмом. Руки в карманах. Встаю напротив. Сканирую ее довольную красивую физиономию. Сучка играет. Вот только у меня настрой убивать, а не играть.

- Темочка, пойми. Торопиться нет смысла. Он скользкий тип. Один неверный шаг. И сорвется. Я ж твоя надежда. И всегда делала все правильно. – выгибается, скидывая шубку. В облегающем костюмчике. Ко мне тянется. Торчащими сосками под тонкой тканью об меня трется. Не. Не встает на нее больше. Когда по кайфу было в любом месте зажать и засадить по самые яйца. Не хочу.

Хмыкаю. И рукой обхватываю горло. Поднимаю. Легко. Она высокая. Но я-то выше. Задираю руку так, что ей приходиться краешками туфель пол царапать. Руками меня лупить пытается. Запястья обхватывает. Лицо становится пунцовым. Все сучка понимает. Когда я игру поддерживаю, могу в шутку придушить. Сейчас осознает, что злость под кожей клокочет! О Королевой говорить не стану. Сама игру затеяла. Без моего ведома. И вину чует.

Не хочу ее больше. Давно не хочу. Даже просто снять стресс. Пустая она. Совсем потеряла свой человеческий облик. Холодная. Жестокая. В нашем мире вот такие и выживают. Загрызают других. А сами продолжают свой путь бесцельный.

Откидываю назад на диванчик. Хрипит и кашляет. Но не ругается. Не посмеет.

По глазам вижу. Поняла все. Пальцем ей ставлю угрозу. И в лоб тычу.

- Не шути со мной. Из дерьма тебя вытащил. Возвращать не стану. На кладбище могу местечко поприличнее выбрать. Хочешь? Красивую оградку и памятник с надписью. Шлюха при жизни, шлюха на смертном одре! Как тебе?

- Я поняла. Артем. – медленно сползает на колени. И голову склоняет. Она подчинялась всегда. Потому что цена за ее спасение была довольно высока. И уходить от моего подчинения ей не выгодно. Своей защитой я даю ей возможность жить на полную катушку. К любому богатею подкатит. И знает, за ее спиной есть кому задницу прикрывать!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

47

- Так что по Радову? – усаживаюсь за стол. И смотрю в окно. Она все так же на коленях стоит.

- Обратилась к нему по липовым документам. Чтобы продать квартиру, которую якобы у меня отжали. Квартира бабке принадлежала. А я единственная внучка. – коротко и доходчиво. Так я ее учил. Доложила и свалила. Если нет других обязанностей.

- Заинтересовался?

- У него сейчас клиентов поубавилось. Не особо хорошая репутация. Да и бегать по судам не в состоянии. Его покалечили сильно. Но дело заинтересовало. Здесь все решается быстро.

Я-то знаю почему. Квартиру эту он и отжал. У бабки одинокой! А тут внучка объявилась. Вот засада. Новая дыра в его паршивой репутации. Его это не просто заинтересовало. Он готов убить. И пока еще проверяет, что из себя представляет Равона. Знаю, что справки наводил этот инвалид.

- Залезь к нему в штаны. Поняла? Трахайся с ним. Да чтоб на видео. И фото. А лучше свидетели были. Из своих девок ему подсунь. Чтоб наивная была. Лучше малолетка. Радов сейчас полон извращенского гнева. Найди ту, которая готова к экспериментам. Он тварь. И ему нормальных не подсылай. Последний гвоздь в его гроб. Это статья за совращение малолетних.

- Он же в кресле катается. И ни единого намека на сексуальное желание.

- Ну да. Подстрелил ему коленные чашечки. Член то на месте пока. Так что давай, Раечка. Чтоб собрала на него побольше компромата. Мы его размажем!

- Могу встать? – киваю в ответ.

Она встает и ближе подходит.

- Есть информация. Радов не страдает одиночеством. И девок ему не нужно.

- Умалчивать о таком не в твоих интересах. Кто она?

- Не знаю. Видела краем глаза от него выходила. Кровоподтеки на шее и руках. Видимо, наручники. И бил ее он сильно.

- Она могла бы быть полезной.

- Я найду ее, Артем. Сделаю все, как скажешь. – обходит стол.

Равона подается вперед. И нежно так целует меня в губы. Пиздец. Склоняю голову набок. И жду. Чего она сучка добивается. Есть у нее хуевая привычка ласкаться перед просьбой. Или действием.

Боковым зрением улавливаю движ. И аромат до боли знакомый. Холодный оскал изгибает мои губы. И ледяным лазером прошибаю свою бывшую женушку.

- Знаешь, Раечка, игра на выбывание не в твою пользу. – встаю и выхожу из-за стола.

Как ни в чем не бывало поворачиваюсь к Елене. Очаровашка. Словно подросток. Драные джинсы. Дутая курточка. И шапка с ушками. Щечки алые после холодного осеннего ветра. Прошибает новой волной желания. Ведь только что сбавил напор. Один ее вид мозг отключает. И ударяет в пах.

Она прячет половину личика в высоком вороте курточки. И пятится к выходу. Молчаливый взгляд. А как сладко дышала в постельке утром.

- Сейчас и здесь мы обсудим то, что Равона предложила тебе, Елена.

- Я помешала. – резко разворачивается. Но уйти не успевает. В кабинет вваливается Иван. И своими ручищами обхватывает мою девочку. Блять. Мою! Все время ее моей называю. Отталкиваю Раису так, что она не ожидает этого. Кулаки в карманах сжимаю до хруста.

На Жука весь ад своих мыслей скидываю. А он делает удивленное лицо. Расставляет руки в стороны. И мы оба понимаем, что Лена сама его обхватила. И зажмурилась. Чего она так испугалась?!

А меня ведет! Кровь закипает! Все здесь лишние!

Сам подхожу и на ухо шепчу:

- Ты влюбилась в Ваньку что ли? – нравится издеваться. На ее реакцию наивную. На блеск в глазищах. Аж слепит!

- Да я только за! – Иван девочку обнимает. И она улыбается. Такие они игривые. Словно друзья ближайшие. За руку держит. И Лена эту руку не выдергивает. А утром от меня шарахалась! Равона пытается встать, между нами. Но мой взгляд говорит о многом.

- Мама звонила. Надо в больницу. Дяде Богдану хуже стало. – не нравятся мне эти слова. Не нравится ее лицо почти серого оттенка. Губы покусанные. И руки Ивана на ее плече.

- Конечности лишние? – друг с улыбочкой ручищи убирает и выходит. Равона пытается проскользнуть мимо. Окрикиваю, - стоять. Выкладывай, кто сейчас был не прав?

- Елена, - ручки виновато заламывает. Равона умеет строить из себя невинность. Улыбается, - могу подкинуть до больницы. – снова взгляд мой ловит и тихо выдает, обреченно, - Вы неправильно нас поняли. Артем и я всего лишь бывшие. Мы разведены уже очень давно. А сейчас некоторые сферы нашей деятельности пересекаются.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

48

- Мне эта информация не к чему.

— Это важно. Мой проект. Елена, думаю вы все же не подходите для той роли, что я предложила. Прошу прощения. Больше настаивать не буду. Через пару недель мои дела здесь завершаться… - снова ловит мой взгляд. Ресницы дрожат. Театрально так вздыхает. Елене в лицо заглядывает. И так ласково говорит: - скорее всего я в ближайшие дни покину ваш город. Поэтому надеюсь, что не стану для вас плохим воспоминанием. Желаю скорейшего выздоровления вашему отчиму.

- Что Вы! Равона! Я забуду о вас быстрее, чем вы думаете. А за пожелания спасибо.

И выходит. Молодец. Моя королева! Малышка потихоньку стягивает розовые очки.

Мы молча разбегаемся по своим машинам. Елена даже не оглядывается. Ванцу ручкой машет. И тот ей воздушные поцелуйчики шлет. Пиздец дружбаны на веки! Ее что притягивает тот факт, что он за нее под кусок стекла подставился? Спаситель! А ниче, что это я все организовал! Да твоя жизнь, малыш, всеми факторами в моих руках сосредоточена! Ах, солнышко мое зеленоглазое! Брыкайся! Брыкайся. Ты молода еще совсем.

В больнице к отцу сразу направляюсь. В палате никого. Еще одна стоит кровать пустая. Практически люкс. Он сам у окна стоит. Тоже гордый. Больной весь. Вижу, как колени трясутся. А все равно стоит. На тающие снежинки любуется. Все хотят жить. Все! Как бы не махали на себя рукой. А за жизнь все равно цепляться будет каждый! Вот и Сафонов Богдан Романович – профессор медицинских наук, врач хирург, из последних сил пыжится. Делает вид что не гнет его судьбинушка! Бумерангом муки матери возвращаются. Она так же таяла. Как те снежинки за окном. Все мы чьи-то судьбы коверкаем. И не понимаем, что очень быстро за все ответочка прилетает!

- Сядь! А то щас быстро натравлю на тебя всех врачей больнички.

Медленно так голову седую поворачивает. Взгляд пустой совсем. Потухший. На лице потрескавшиеся венки сиреневыми следами расползаются. Не подхожу, чтоб помочь. Знаю, отмахнется.

Два шага до кровати даются ему с трудом. Закинуть ноги на кровать помогаю. И одеяло поправляю. Руки отталкиваю, когда мешает.

- Поздно уже сопротивляться. Папочка!

- Не ждал тебя, Артем.

- Так уж и не ждал.

- Послушай, сын. – не пытаюсь, как обычно прерывать. Молча слушаю. Наверное, сейчас он многое переосмыслили. И не мне его судить. – Не желаю твоего участия в моем спасении. Дождусь донора. Это решение принял давно и осознанно. Ты не должен был вернуться сейчас.

- Понятно. На похороны приехать было бы надежней. Так что ли? Сам то слышишь, что говоришь?

- Я не последний человек в медицинской сфере. И мои заслуги станут гарантией…

- Пап. Ты много говоришь. Не по делу. А говорить тебе уже не просто. Давай сократим дискуссию. Я прошел обследование. Все уже решено. И день назначен. Не хрен тянуть.

- Тогда женись. – его слова как-то странно не сразу в мозг поступают. А как доходят словно щекотка, смех вызывает.

- Смешно. С чего такие странные пожелания. Как это спасет меня от последствий. Или мне жениться на доноре, ну там определить группу крови и…

- Ты не должен быть один после операции. – тоже перебивать любит. Всегда во всем прав! - У меня есть Тамара. Женись на Елене. Обеспечь девочке надежную защиту. Она не тянет жизнь самостоятельную. Вижу, как не просто все.

- А Тамара знает о таком твоем странном предложении? Ты это обсудил со своей законной супругой? Прежде чем мне ее дочь сватать?! -тут вообще сложно сдерживаться. Его слова задевают. Пиздец как! Да женился бы! Легче простого! И даже обеспечить ее финансово могу. Не богат, как Ставицкий. Но вполне нормальные имею доходы и недвижимость.

- Нет. Это и не важно. Тамара всего лишь женщина. Решения должны принимать мужчины. Ты женишься и напишешь завещание. На свою жену. Артем. То, как мы жили с твоей матерью, оставило серьезный отпечаток на твоей жизни. Это моя вина. Раскаиваюсь и признаю! Но так сложились обстоятельства. Ты можешь жить гораздо лучше нас!

- Я свою жизнь расписывать буду самостоятельно. Так что расслабься. Наследник найдется. Не переживай.

Слушать его объяснения жизни с матерью не особо хочется. И все же он продолжает вещать:

- Твоя мама сделала все, чтобы стать моей женой. Видит Бог! Я этого не желал! Не было любви, не было ничего! Она создала свой макет семейной жизни и всех подгоняла в эти рамки! Ты другой. Артем. Ты способен понимать людей. И приходить к компромиссам. Елена для тебя отличный вариант.

- Ты сейчас так же составляешь макет!

- Она тебя любит. Глупый ты мальчишка!

- Любит?! – хотелось кричать, что мама тоже тебя любила. Односторонней привязанности оказалось слишком мало. Хотя. Это не наш с Еленой случай, - Обсуждать это не намерен. Все. Пойду. Не вмешивайся. Занимайся своим здоровьем. Не моей жизнью. Не потянешь, пап.

Вот и весь разговор. Никогда не было одного понимания. Его слова против моих. И все.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

49

Елена.

Утренняя выходка Артёма из головы не выходит. Все внутри переполнено противоречиями. А поцелуй его с Равоной, словно тлеющий фитиль подпалил сильнее! Почему ее скорый отъезд так обрадовал. Чуть в ладоши не захлопала, когда услышала!

В кромешном бардаке своих переживаний совсем забыла о главном. О дяде Богдане. Их разговор с Артемом подслушивать не хотела. Но они говорили обо мне. О маме. О его матери!

Или не обо мне? Дядя Богдан не может уговаривать сына жениться на мне! Это абсурд. Мы же вроде как сводные. Пусть и было между нами… Не повторять. Не нужно этого совсем. Лишь усиливаю дыру в сердце.

Он хотел меня утром. А я боялась. Честно. Испугалась, что не смогу выдержать его накала страсти. Не справлюсь. А вдруг Радов меня изменил. Я хочу Артема. Сильно. От его ласк все тело, как воск плавится. Подчиняется и живет новой жизнью.

Не успеваю отойти от двери.

Артем практически налетает на меня. И ловко так подхватывает. К себе прижимает. Я вздохнуть не успеваю. Как его рот в мой впивается. Как губы терзают мои. Языком по деснам проходит. И волосы мои в беспорядок ерошит. Так целовать может только он. Только в его руках гореть могу. Если бы Артём был на месте Радова в ту страшную ночь… Наверное это и не было бы насилием. С Артёмом хочу вот так. Жестко. До боли по всей коже. Чтобы его кожу царапать ногтями. Чтобы его ладонь по моей коже шлепала до красных следов. Его хочу. Дико. Одержимо. Утром не успела это понять. А сейчас такие мысли горячим желанием прошлись по телу.

Ногтями по лицу прохожусь и отталкиваю. Не поцелуй, а война! Настоящая война. Дышим, как два зверя после долгой гонки.

Толкаю его в грудь.

- Что ты творишь?! Что ты снова делаешь!!! – кричать не могу. Голосовые связки после поцелуя словно струны. Да и дяде Богдану все это знать не нужно. Да и тем, кто по коридору идет. но шепот громкий получается.

Артем лишь косо хмыкает и уходит. Ладонью след на щеке растирает. Да еще подкалывает напоследок:

- Тигрица! Ух! Тигрица! Приходи. В одном доме теперь живем. Приходи, загладим твои страшилки прошлого! – ну как вообще можно такое говорить здесь! В больнице! Где даже вылетающие слова пропитываются тошнотворным запахом лекарств.

Провожу весь день у дяди Богдана. Он не сразу, но говорит странные вещи. Убедившись, что никого больше нет в палате.

- Елена. Этот разговор останется, между нами.

- Разговор? – присаживаюсь ближе. А он берет мои руки и поглаживает сухими пальцами.

- Видишь, говорить не особо мне просто уже. Мой час может пробить в любой момент. Лена. Леночка. Считай это деменция. Старческий маразм. Мне все равно. – приходиться наклониться чуть ближе. Чтобы расслышать его слабый голос. Покашливает и выдает, - Замуж выходи за моего сына. – я руку пытаюсь выдернуть, не дает, - Распишитесь. Вы оба создадите новую ячейку общества, —говорит так буднично. Тихо, но обыденно. Словно причисляет список продуктов, - Вы и так уже семья. Нет. Не перебивай, послушай. Мне вкололи сильное снотворное. Усну скоро. – он на самом деле слабеет. Укрываю его одеялом. И слушаю шепот. – Я соглашусь на операцию только, если вы поженитесь. Хочу, чтобы мой сын был не один. Я виноват перед ним. Я его таким сделал. У меня есть Тамара. У него должна быть ты. – дядя Богдан не в курсе, что сынок его уже побывал в такой вот ячейке! Сообщать ему о таком точно не стану. Но постичь мысли Артема не дано никому.

- Дядя Богдан! Зачем вы так! Артем сам решит, как ему жить! Он прошел все обследование. И приехал ради вашего спасения. Он идеальный донор для вас. Вы просто обязаны доверять ему.

- Я все сказал. Врачи не боги. Сам всю жизнь у операционного стола! Знаю, что говорю. И если с ним что-то случится, он не должен быть один. Я соглашусь на операцию только в случае вашего брака.

- Не понятное требование. Вы решаете нашу судьбу. Делая виновниками плохого исхода. Так нельзя.

Мама появляется как-то слишком тихо. Она не говорит, чем занималась. И меня ни о чем не спрашивает. Не знаю, слышала ли она последние слова. Знает ли о таком решении своего мужа. Я в полной растерянности. Заполучить таким образом Артема! Как глупо. Верить, что так его можно удержать. Он уже был женат. Ради спасения. Равона из кожи лезла, чтобы поставить на нем свою метку. А что могу ему предложить я? Даже секс для меня теперь, как нечто неизведанное с привкусом кошмара. Артем при каждой встрече откровенно показывает, что именно его интересует во мне. Это унизительно и очень больно. Но факт. Думаю, дело даже не во мне самой. А именно последствия прошлого. Он уверен, что семья — это не жизнь. Это лишнее и ненужное дело. Хотя, как я могу разгадать, что думает этот человек. Я не видела его долгие годы. И очень плохо понимаю сейчас.

P.S. Спасибо за ваш интерес к моему творчеству! Спасибо за ваши сердечки и награды! Всех Вас очень люблю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

50

А мозг прожигает смс в телефоне. Завтра. Завтра утром я сама назначила встречу Радову. В квартире, которую продаю. Мама не отказалась от мысли ее продать. И мне, если честно даже захотелось от нее избавиться. Вот поэтому там можно встретиться с Радовым. И никогда больше его не вспоминать. Вместе со всем не радостным прошлым. Никому не скажу об этой встрече. Никому.

Алиса примчалась. Вокруг меня все кружится. И словно что-то усиленно изучает. За руки берет меня. В глаза смотрит так печально.

- Лис, твое настроение совсем не нравится. Почему ты здесь? Как же офис? Как Джордж?

- Ты для меня всегда была важнее всего и всех! Цени, лапуля!

Мама на нас цыкает и шипит. Словно не дождется, когда мы свалим. Лис мое спасение. Она веселит и радует. Затащила в салон. Хорошенько приподняли свой настрой и внешний вид. Даже успели в ателье с клиенткой встретиться.

Но сердечко так нервно колотиться. И не спокойно. Словно в другом месте я должна быть.

Останавливаюсь на перекрестке. Съезжаю на обочину. Пытаюсь дышать ровно. Зажигание. Выжимаю скорость.

Еду домой. Нет, не в маленькую квартирку. В дом Сафоновых. Слабость в коленях мешает управлять автомобилем. Словно приступ тахикардии. И лицо горит. Полыхает мозг.

Забываю обо всем. Потому что вижу перед входом машину Артема.

Мы одни здесь. Совсем одни. Это не страх. Нет. Скорее ощущение неизведанного. Все, что было, между нами, до этого мгновения. Лишь обрывки. Скользящие кадры. Мелькания. То, к чему иду я, нечто новое. Когда нет спешки. Нет свидетелей. Нет ничего, что могло бы нас остановить. И именно я решительно направляюсь к этому.

Не сразу щелкаю сигнализацией. Уже войдя в коридор, возвращаюсь. Сжимаю кулак и кусаю костяшки. Боже! Уезжай отсюда! Шепчу себе. А сил нет покинуть этот дом.

Внутри витают ароматы вкусного ужина! Точно знаю, что никого из прислуги нет. Тетушка, что помогает маме сегодня выходная.

На кухне тихим фоном шуршит радио. На столе разложены пакеты и тарелки. Артем видимо решил приготовить ужин. Хотя уже почти девять часов вечера.

- Не думала, что ты умеешь готовить? – скорее не думала, что он вообще заморачивается таким! Проще покушать в ресторане. Или заказать еду. Артем не похож на домашнего парня.

Не оборачивается. Усердно посыпает мясо приправой из мельницы. В пол оборота оглядывается и усмехается. Ему не все равно. Это лишь игра. Как в том фильме, влюбись в меня если осмелишься. Никто из нас не способен признать игру частью жизни. Хотя я на грани. Я падаю все глубже и глубже. В собственные новые ощущения. Когда такая дикая жажда обладания охватывает. Хочу его. Хочу так сильно, что не могу свободно дышать.

Вцепиться в его кожу. Врасти и не отпускать.

- Я и не умею! Но пожарить хороший стейк! Просто обязан! Давай, не стой, как приколоченная к полу! Мой руки, накрывай на стол!

- Могу салатик постругать. – отвечаю в его же стиле. Отмираю. Стараюсь подхватить ритм шуток и безразличия. – у нас праздник?

Крутит пальцами в знак, вроде, да и вроде нет. Он хочет отметить что-то. Но умалчивает. Нормальное явление.

Суетимся. Иногда посматривая друг на друга и хихикая. Артем вспоминает то, как мы бычились друг на друга раньше. Как я за ним хвостом бегала. Сейчас тоже так же хочу. Бегать за ним. Разве это можно считать унизительным? Подчиняться и поклоняться человеку, которого любишь. Любить безответно искренне.

Я быстренько переодеваюсь. В свободную клетчатую рубашку и мягкие лосины.

За столом, без мамы, можно хоть на голове сидеть. Стулья мягкие, с высокой спинкой. Артем зажигает свечи в высоченных канделябрах. Сплошная романтика. Едим мясо руками. Сок стекает по коже. Ноги под себя. Мне нравится такая обстановка абсолютной беззаботности. Бокал вина искриться в свете свечей.

Волосы распущены, струятся по плечам. Я не пытаюсь его соблазнять. Но хочу соблазнить! Хочу забраться на его колени. И руками разворошить волосы.

- Скажи, маленькая, мечтаешь о чем-нибудь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

51

- Глобально или так, по мелочам?

Смеется. И жрет меня взглядом. Ну, нельзя такое не чувствовать. Воздух вокруг загустел так, словно жидкое стекло, все еще кипит, но твердеет.

- Мечтаю. На неделю моды в Милане смотаться. Создать свой брэнд. Изучать историю моды и создания образов.

- Только что придумала свою мечту? – лишь вздыхаю на его реплику. Как-то засиделась я в этом своем мирке. Закопалась в пожеланиях окружающих меня людей. Никогда не позволяла себе мечтать. И лишь одно всегда грело мое сердце. Любовь мелкой девчушки к чужому и не особо доброму парню. Мечтаю ли я привязать его к себе? Пожалуй нет. Лишь крошечный кусочек его внимания. Вот как сейчас. Впитать его теплую улыбку. Разглядеть морщинки в уголках глаз. Коснуться кожи его рук. Моя мечта такая скромная и банальная. Она настолько глубоко въелась в мою душу, что отказаться от нее не смогу.

- А ты, Артем? Мечтаешь? – перекатываю его имя на языке. Словно ощущаю его текстуру. Плотность и шершавость.

- Нет. Нет у меня мечты. Я самый обычный солдафон. С целями, стратегиями. И знаешь… - осматривает меня так строго. Словно сейчас скажет очередную гадость. Чтобы остановить этот волшебный момент. Слабые, нерешительные ниточки нашей связи ползут в пространстве. Они сплетаются и дрожат.

Договорить не даю ему. Слова сами с губ срываются. И дыхание перехватывает от эмоций. Бокал ставлю неровно. И капля вина расползается по скатерти.

- О тебе мечтаю, дурак! – сверкаю взглядом и дергаю голову вверх, - Доволен? Такая мечта тебя устраивает?!

Артем протягивает руку и пальцем проходится по моему подбородку. Шквал горячего тепла опаляет позвоночник. Щеки и без того уже полыхают. Он совсем не понимает! Не хочет понимать! Чего стоило мне явиться сегодня в этот дом!

- Соус. – показывает палец в соевом соусе и сам же его облизывает. Молча так откидывается назад. Притворно расслабленный опасный зверь, – давай, маленькая, скачи в свою комнатку. И закрой замок понадежней. Не чего мне тут заливать сказочки свои детские. Мечта у тебя? Так уже вроде как потрахались. В чем еще твоя мечта заключается?

Он встает. И это меня волнует. Даже пугает. Флэш бэком мелькает кадр Радова надо мной. Зажмуриваюсь.

- Сказал, вали на хрен. Вся сжалась. Не стану тебя трогать. Сказал же. - не замечает, что повторяется. Нервничает. Не меньше моего.

- Артем! – встаю. Стул с грохотом валится спинкой об пол. Напротив. Голову задираю. Он гораздо выше. Не касаемся друг друга. Темно так и жарко. Он кулаком сжимает бокал и ставит его на стол уже расколотым. Сметает тарелку. Грохочет разбитое стекло под ногами. Да, мой хороший, круши все вокруг! Покажи, какой ты горячий и сильный. Я слишком не готова остановиться.

- Ты мне не нужна. – сквозь зубы процеживает эту фразу. Словно много раз перед зеркалом репетировал.

- Молодец, Артем. – отступаю. И тоже усмехаюсь. Его отражать пытаюсь. Хочется взгляд похолоднее сделать. Но это невозможно. Потому что он передо мной, - так проще. Легче всего отмахнуться. И сказать, что мне это не нужно. Чем пытаться разгрести головоломку.

Он идет в угловую комнатку, где хранится уборочный инвентарь. А мне остается лишь пальцы свои медленно царапать ногтями.

- Артем. Ты женился уже ради спасения. Сейчас есть шанс карму почистить. Ради твоего отца.

- Да твою мать! Лена. Ты понимаешь русский язык?! Сколько раз говорить, катись! Сам решу свои проблемы.

- Тогда зачем! – начинаем просто тупо орать друг на друга, - зачем целовал меня! Да, трахал, когда я пьяная была! Да! Радов поиздевался и мне страшно теперь! Да это так! Но зачем ты меня целовал! В кровать мою забирался и обнимал так нежно?! Зачем! Ты козел, Сафонов! Настоящий козел. И твои издевательства еще более жестокие, чем у Радова! Он хотя бы не придумывал способы прикрыть свое дерьмо! – и уйти не могу. И оставаться, словно по стеклу иду, больно. Вырываю из его рук веник и закидываю в угол. Смотрю ему в глаза. Давит. Прищур такой опасный и дыхание срывается. Он убьет меня. Прикончит сейчас. Руку протягивает. И вот я взвизгиваю. И несусь в свою комнату.

Не идет за мной. Сбежала. Сдалась. Слезы злобно смахиваю со щек. Замуж. Ага! Щас! Разбежался он! Замуж тебя брать! Нужна ты ему триста лет. Да и он мне на фиг не нужен!

Сдергиваю одежду и под струи холодной воды встаю. Кричу аж. Ртом воздух хватаю. И кулаками по стене луплю. Да. Я сильнее, чем думают все вокруг. Ни Радов, ни кто-либо другой меня не победит.

Возбуждена до предела. Если не сброшу пар, взорвусь. Руками по коже прохожусь. Задеваю твердые горошины сосков. Дыхание срывается. О стену облокачиваюсь. Глаза закрываю. А как он снимает напряжение. Ведь, бугор в его штанах совсем не тайна! Он хочет! Хочет так же, как я!

Из душа не спешу забираться в постель. Комната мамы. Из моих вещей лишь небольшая спортивная сумка. Жук возил в квартиру. Там нет ничего, что можно было бы одеть сейчас. Кожа горит после холодного душа. Но не это пугает. Я словно больная. Температура все 45! Трясет. Аж зубы стучат. Он же приходил ко мне погреться.

Заворачиваюсь в пушистое полотенце. Мама может приехать утром. Мне все равно. Сейчас нет ничего за пределами этого дома.

Босиком иду в то самое крыло, где недавно побывала уже. Волосы влажными прядями облепили лицо, плечи.

Пол слегка леденит ступни. В доме тепло. Отопление включено. Уже поздно останавливаться.

В доме стоит абсолютная тьма и тишина.

Странно, но на ум приходит песня Наутилуса, и я даже напеваю ее. И да, эта тишина под кожу проникает.

По лунному свету блуждаю, посвистывая

Но только оглядываться мы не должны

Идёт, идёт, идёт вслед за мной

Вышиной в десять сажень добрейший князь

Князь тишины

Добрейший князь — Князь тишины…

Стою перед его дверью. И руку занесла, чтобы постучать. Опустила. Губы искусаны уже. Дверь сама распахивается. И Артем меня за шею втаскивает внутрь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Совсем мозгов нет! Голая и мокрая по ночам бродишь! Лунатишь, Малыш?

52

От его руки уворачиваюсь. Чуть дальше отхожу. Он тоже душ принял. И теперь лишь полотенце бедра прикрывают. Мы оба без белья. Холод осени остался далеко за пределами нашего мира. Здесь горячо. Здесь так нерешительно жарко. Хочется стонать. Хочется навсегда остаться вот так, рядом. Впитываю его облик. Волоски на груди. Скрученные в кольца пряди волос. Карие глаза с янтарными крапинами. Они расплавленный янтарь сейчас. Темнеющий от дозы похоти и черных мыслей. Тату дракона загадочным узором оплетает кожу. Цепи нет. Точно. Раньше была толстая цепь стальная.

Говорить сложно. В горле слюны много, а голос сорван. Будто после крика. Руками крепче полотенце прижимаю. Сердце слышно, как лупит по внутренним стенкам. Медленно, так словно кадр неисправен, опускаюсь на колени. Наверное, время остановилось. Я вижу, как Артем поймал воздух и давится им. Глаза такие черные, словно дыры в пустоту. Он в шоке. Я сама не понимаю, что делаю.

Я сошла с ума.

- Какого хуя ты делаешь?

- Я подчиняюсь. Тебе. И умоляю. Хочешь? Я буду умолять тебя. Спаси своего отца. Сделай все, чтобы он выжил. Иначе сам потом жалеть будешь. Я на все готова. Хочешь исполню любую твою просьбу. Стану… кем ты хочешь, чтобы я стала? Ни слова против не скажу. Не прогоняй. Не гони меня, Артем. Я не уйду. Мне сейчас очень страшно. Не тебя я боюсь. Совсем не тебя. Боюсь, что остановишь этот момент. И больше никогда не позволишь почувствовать то, что чувствую сейчас!

Артем Сафонов.

Мелкая дурында. И что прикажете делать с ней! Прогонять? Да я в любом случае приперся бы к ней в комнату. Боится она. Страх в каждом мелком движении. Пугливая, замёрзшая. Она сейчас окончательно лед топит в моем сердце. И это совсем не на благо мне! Блять! Знал! Понимал, что валить надо отсюда. И дом этот проклятый! Сжечь его ко всем чертям, чтобы не было ничего. Чтобы не куда было возвращаться. Дом ли меня так манил все эти годы? Ни хрена. Как она меня припекла после поцелуя в больнице! А поцеловать ее стало моей автоматической настройкой. Пиздец! Вижу и целую. Не умею выражать чувства иначе. Секс мой инструмент. Удовольствие получаешь не от механики движений, а от партнера! Лишь вот так горишь и по-настоящему погружаешься в мир сексуального удовольствия. Когда полон эмоций. Когда жаждешь ответной реакции и огня!

Скидываю полотенце. Легким движением руки. Ладони расставляю и бровями дергаю. Ловлю кайф от ее изумления. Как ротик сладкий открывается. Как глазки распахиваются.

Сажусь на кровать и ползу вверх. От нее взгляд оторвать не могу! Словно приклеили. Она все так же полотенце на груди комкает. И на коленях стоит. Елена Королева. Во всей красе. Глазки на уровне моего члена. Даже не пойму в глаза смотрит или размер оценивает. Знает уже все. Был в ней. Той холодной ночью. Когда мы спалили все границы дозволенного. Сегодня это неизбежность. И предсказаний не требовалось. Один раз ее попробовал. Все. В любом случае снова в трусы залез бы! Радов тварь испортил мои планы. Не должно было быть насилия. Не с этой девочкой. Насилие моральное уже оставило след. А физическое превратило страх в реальность. Я могу это исправить! Знаю, что могу!

Не приближаюсь, потому что боится. Предлагает то, чего дать не может. Покорность? Это точно не про Елену! Она гибкая и легко обходит острые углы. Не покоряется. А находит компромисс. Помогу ей. И себе. Да уж! Себе точно!

Член давно как кол торчит. Весь вечер в штанах дыру прошибал. Ее аромат, ее мягкая кожа так и манит. Особенно рот. Язычок снова в рот засосать. Зацеловать плечи, грудь. И еще больше хочу там ее попробовать. Вылизать, чтоб кончала мне в рот. Чтоб кричала от оргазма. Не от ужаса.

Тот кошмар из головы не выходит. Когда она, в крови, голая на полу. Адова картина. И сейчас она меня хочет. Меня одного. А я отказать не имею права. Да и сам умираю от желания.

- Я позволю тебе самой действовать. Расскажи, Елена, что ты можешь мне предложить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

53

Встает не сразу. Отопление в доме включено, и полы в моей комнате теплые. Медленно поднимается. И полотенце потихоньку стягивает. Словно комплексует. Но фигура у нее потрясающая. Все под мои руки выточено. Гладкие изгибы и нежные манящие формы. За последние дни похудела. Резкие очертания ребер и ключиц. Кожа тонкая, почти прозрачная. У нее совсем нет предрасположенности к спорту. Все в ней естественно и по девичьи грациозно. Юная, хрупкая, прекрасная. Волосы влажные, темнее, чем на самом деле. И лишь глаза, прозрачные. Полные влажного желания с привкусом боли. Зрачок увеличивается.

Голову опускает. Губы кусает.

- На меня смотри, малыш. Хочу глазки твои видеть. Увижу в них страх, вылетишь за дверь. Поняла?

- Тогда… разреши… - полотенце сматывает в жгут, - руки твои завяжу. – смотрит сверху вниз на меня. Маленькие полушария гуди так и просятся в ладони.

- Шутишь? Маленькая. Я тут главный. Не наоборот.

Молчит. Смотрит. Так внутрь. В самую душу. Конечно же я не против. Что мне этот жгут. Да если она наручники ментовские напялит, сниму легче простого. Но ей так спокойнее будет. Сам вызвался на этот эксперимент.

Вытягиваю руки к спинке кровати. Глаза зажмуриваю. Чтобы ее не видеть. Она склоняется. Заматывает мои запястья. А я готов зверем на нее накинуться. Кожа нежная словно шелк. И волосы лицо щекочут. Нависнуть над ней и войти. Туда, где уже точно жарко и влажно. Этот страх словно прикрытие. Не боится она меня. Боится больше себя. Все верно сказала моя девочка.

Моим полотенцем мне глаза завязывает.

- Я хочу тебя видеть.

- Позже. Пожалуйста, Артем. Пожалуйста. Я сейчас нуждаюсь в тебе. Больше, чем ты можешь представить. Не говори ничего. Не важно это сейчас. В прошлый раз я пьяная была. И все равно словно знала, что это ты был. А сейчас все по-другому.

Она плохо завязала полотенце. Внизу, опуская взгляд и вижу. Да и слышу. Как она на колени встает на кровати. Между моих разведенных ног.

Ее пальчики пробегают по моим ногам. Член дергает. Кажется, он сейчас дымится. Взорвусь. Черт! Нет у меня терпения! Ждать не привык!

- Ты знаешь, у меня лишь один любовник был, кроме тебя.

- Мне это не интересно, - колет в сердце. От мысли об этом любовнике. О том, как он ее девственности лишал. Как был рядом все эти годы. Это он открывал ее первые шаги в сексуальную жизнь. Это он в итоге перечеркнул все ее попытки быть смелее.

Она словно не слышит. Склоняется и языком мне по бедру проходит. Сквозь зубы воздух вдыхаю и матерюсь.

- Я поняла, что до тебя ничего не знала. Не умела. И сейчас не такая опытная, как твои…женщины.

- Маленькая, я сейчас кончу от твоих слов!

Но ни хуя не слова мое возбуждение до пика доводят. Маленькие пальчики по члену пробегают. Не решительно, но коснулась губами. Языком, словно играя облизала крупную головку. Снова движение вверх, вниз рукой. Сдавила мошонку. И глубже взяла в рот. Слегка давится.

Я не могу говорить. Хрип из горла выходит. Сам бедрами двигаю ей навстречу. Одуреваю от черных пятен перед глазами. Кажется я горю весь. Плавные волны по телу накатывают.

- Кончу сейчас, Лен! Ты, блять, понимаешь, чего творишь!

- Тебе не нравится?

- Смешно! Соси, родная. Соси! Не останавливайся.

Она склоняется так, что длинные светлые локоны весь вид заслоняют. Острые пики грудей касаются моей кожи. Она сосет самозабвенно и старательно. Не опытная. Это радует. Не решительная. Но пытается затолкать его глубже. А мне этого и не нужно.

Вцепляюсь в полотенце на руках и стону, как придурок малолетний. Словно первый свой оргазм словил. Такой мощной лавиной кроет. Что отключаюсь на доли секунд.

Вижу, как вылизывает все. И глазки блестят, словно кошка сметаны налакалась. Эрекция все такая же твердокаменная. Ваще не опадает. Слишком долго хотел именно эту девчонку. Слишком много грезил ею. И других не видел. Ее представлял.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

54

Она сама на меня сверху заползает. И промежностью о член трется. Ее действия наивные немного, но до искр сексуальные. Я счастлив в этот миг. В ее власти. Я просто ощущаю свет маленького счастья. И тепло мне и спокойно. И нет ничего вокруг. Есть только этот миг. Она и я.

Медленно нависает и начинает оседать на мой орган. Руками мне в грудь упирается. К чертям скидываю полотенца и к ней руки тяну. Замирает. Опускается. А мои ладони лишь слегка ее бедер касаются.

- Позволишь? – спрашиваю. В глаза помутненные смотрю. Озера колдовские. Нежность и страсть. В дурмане помешательства. Кивает слегка. За попу удерживаю. Боюсь ее боли. Не хочу, чтобы было не так.

Она влажная. И горячая. Ее сок словно смазка мой член обволакивает.

- Ты кончила? Ты реально словила оргазм от того, что сосала мне член?

Да, для меня это открытие. Так бывает? Я загонял свой орган ни в один прекрасный женский рот. И ситуации, и бабы были разные. Но чтоб вот так. Она оседает почти до упора. И дышит часто. И словно сейчас сердечный приступ словит. А я пульсацию чувствую. Стеночки ее матки сокращается. И мой член снова готов взорваться. Пиздец. Такого экстремального секса еще не было!

- Ты… не знаешь, как сильно я… хочу тебя. – она глотает эти слова. И голову откидывает. И глаза закатываются. Сам руками ее поднимаю и опускаю. Медленно. Чтобы привыкла к размеру. Чтобы осознала, что нет боли. Есть удовольствие. Есть кожа к коже. Руки по влажной поверхности. Мы оба вспотели. Хотя волосы еще после душа влажные. Ртом ее грудь ловлю. И сосок втягиваю. Охает. Новый толчок.

Медленно. Подыхаю. Не могу. Хочу быстрее. Чтоб до основания.

- Мы снова без защиты!

- Я в больнице все анализы сдала. И таблетки пью. ААА! – сама скачет. Я за талию хватаю. И насаживаю до упора. Она руками назад упирается. Отклоняется так, что груди пиками стоят. И трахаю. Бедрами вколачиваюсь. Шлепки наших тел по комнате разносятся. Влажными искрами.

Трахать ее это восторг. Это верх моей мечты. Я не смел об этом думать. Потому что в любом случае прогоню.

Я заполняю ее своей спермой. Белые потеки скользят по нашим телам. Пачкают серые простыни.

Она ложится на живот и дышит в подушку. Я полусижу. И наблюдаю. Как капельки пота скатываются по спине к пояснице. Какие хрупкие у нее плечи и тонкая талия. Аккуратная попка и стройные ножки. Она лишь кажется обычной девчонкой. Но в ней все прекрасно. И я схожу с ума от этой красоты.

Рукой по ее предплечью веду. Не могу оторваться. Вся ночь еще впереди. Меня уже не остановить. Хочу стереть ее прошлое. Заштриховать тем, что происходит сей час. Чтобы секс у нее рифмовался с удовольствием, не с болью. Чтобы раны в ее душе затмили эти фейерверки новых ощущений и открытий.

Встаю. На руки ее подхватываю. Она такая обмякшая. Слегка потерянная. Голову доверчиво мне на плечо укладывает. И зубами кожу ухватывает.

- Ты решила мною закусить?

- Артем. А чего хочешь ты. Скажи.

Ставлю ее на плиточный пол. И включаю воду в душе.

- Помыться. Хотя то, чем мы сейчас с тобой пахнем, это настоящие живые феромоны!

Под воду ее затаскиваю. Смеется. Она смеется! И я вижу, какие светлые и добрые у нее глаза. Какая она чистая и искренняя на самом деле! Своей сделать ее не могу. Не должна она со мной по дерьму кататься. Я не себя таким образом отмазать пытаюсь. Не верю, что у нас может получиться нечто больше, чем просто секс.

Никогда не был в нормальных отношениях. Чтоб тюльпанчики на свидание, чтоб уютно дома чаек попивать. Никогда не видел себя в этом. А она лучше. Выше всего того дерьма, что меня изнутри грызет. Она заслуживает свой дом, белую скатерку, верного мужа и детишек! Она заслуживает постоянства и планов на будущее!

- Я женюсь на тебе. Хочешь этого, Лен?

Глотает падающие струи воды и на меня так прямо смотрит. Ошарашено. Обалдело.

- Завтра утром распишемся. Но не жди от этого сказки. Ничего не жди.

- Не могу, Артем. Всегда буду тебя ждать. Иначе не получается. – шепчет мне в губы и целует.

Опускаюсь ниже и губами по коже веду. Пальцами в ее складочки проникаю. Ногу на плечо закидываю. И ртом припадаю к сладкой расщелине. Волосы мои дерет, больно так цепляется. Словно упадет сейчас. А я держу. Маленькая она. Легкая.

Вылизываю так, словно выпить хочу всю до дна! Хочу ее. Хочу. Только что мне с этим желанием делать!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

55

Елена Королева.

Мы снова оказались в кровати. Влажные и разгоряченные. Никогда не было такого опыта. Радов не позволял себе совместный душ или повторение полового акта. И сейчас раскрывая новые грани своего женского начала, восхищаюсь. Не собой! Нет! Мужчиной. Его способностью выворачивать меня наизнанку. Самая обычная ласка превращается в новый шедевр для моего тела. То, как он целовал и притягивал! Боже! Нет времени размышлять о своем порнографическом поведении. Лишь бесконтрольное наслаждение. Безграничное откровение. Я ласкать себя стеснялась. Казалось, это пошлым и грязным. Артем смеясь, приложил мою руку к груди.

- Приласкай себя, маленькая. – навис надо мной, огнем взгляда испепеляя на частицы неприличного счастья. – Смелее! Ты должна знать свое тело!

Руку поверх моей кладет. К самому эпицентру удовольствия тенет. Хлюпает уже все от горячей влажности. Нащупываю чувствительный бугорок. И под давлением его пальцев сама себя трогаю. В глаза его дикие смотрю. Он на руках покачивает и склоняется ближе. К моим пальцам. Облизывает бедра, покусывает. Берет руку и всасывает в рот каждый палец.

- Сладенькая моя. Знал, что вкусная! Сожру тебя! Продолжай. Кончи так, как только ты умеешь! Никогда еще в моих руках не было такой наивной и откровенной девочки.

Я поглаживаю клитор, а он пальцами в меня проникает. Выгибаюсь. Так что бедра вскидываю от новой волны горячего оргазма.

Закидывает мои ноги себе на плечи и входит. Мощно. До упора. Голову откидывает и стонет. Усиливая темп. Тормозит себя. Чувствую. Что-то на подкорке его сознания не дает полной мощности.

Я сама встала на четвереньки. И нагнулась так, чтоб лицо спрятать.

- Хочу сильнее.

- Нет, маленькая. Ты не будешь снова биться в ужасе от боли! – заботливый мой любовник. Мой мальчик из прошлого. Сладкий мальчик.

- Мне это нужно. – встаю на коленях к нему лицом и целую, - Я словно ни как удовлетвориться не могу. Сделай мне больно. Артем. Я хочу так! Сделай! Как тогда в машине. Ты сжимал меня! Ты делал все грубее! Ты хочешь того же, чего хочу и я!

За волосы меня дергает. Вскрикиваю. Разворачивает снова лицом в подушку. Удерживает на коленях за бедра. А голову к себе тянет. Всей пятерне по ягодице звонко шлепает. А у меня новый оргазм готов накатить. Внизу все в горячий потоп превращается. Вот он мой кайф. От шлепка горит попа.

Пальцами разминает узкое колечко сзади. Я слегка веду бедрами. Хочу избежать этого. Но потом понимаю. Наоборот. Хочу. Его силу. Хочу, чтоб до боли. Чтоб искр перед глазами. Хочу его во все свои дырочки! Чтобы полностью стереть прошлое! Я возбуждена до предела. Возбуждена так сильно, что не хватает воздуха.

- Хочешь грубо? Хочешь?

- Да! – выдыхаю в его рот. Когда он снова по моей попе хлещет пару раз. Дергаюсь. Но он крепко фиксирует. Заставляет выше бедра вздернуть. Лицом в смятые простыни.

Член со всего маха загоняет в меня. Анальное колечко пальцем теребит. Я кричу. Зубами простынь сжимаю. Пальцами царапаю постель. Он не дает мне даже приподняться. Трахает резко. На всю длину. И эта острая наполненность превращается в яркую горячую волну оргазма.

Я не успеваю в себя возвратиться, как он начинает в мое заднее отверстие проникать. Проталкивается мягкими покачиваниями. Сжимает ладонями полушария. Разводит и мнет. Массирует поясницу. Новый шлепок. Стон. Крик. Новый толчок. Глубже. На краю адского восторга. Порочного счастья.

Налегает на меня всем своим телом. Рукой проникает к напряженному бугорку. И вталкивается полностью. Освобождает. И снова наполняет. До краев. До упора. Я обессилена. Я сожжена. Я умираю. И живу!

Новый мощный оборот удовольствия! Оргазм. Кричу. И он кончает, заполняя меня своим семенем.

Нет страха. Нет мыслей вообще. Тело ломит от опустошения и наслаждения. Я свободна сейчас. Парю над землей. В его аромате, в его руках. Утопаю в своей нерешительной мечте. И двигаться нет сил. Хорошо мне. Просто хорошо. Так не хочется заснуть и проснуться в реальной жизни. Не хочу. Понимаю, что утром все измениться. Он лишь в темноте превращается в моего. Он мой здесь и сейчас. А потом будет новый день. Новый этап наших непонятных и сложных отношений. Снова молчание, тайны и отголоски вражды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

56

Сон тянет вглубь. Нечто липкое и холодное. Как из воронки пытаюсь выкарабкаться. Остаются воспоминания ощущений, темнота и слезы. Картинку не запоминаю.

Не успеваю нормально глаза открыть. День очень солнечный. Яркие лучи проникают в комнату. Слышу шаги в гардеробной. А проснуться не могу. По лицу жар расползается, от воспоминаний, что ночью творила. Я ли это была! Мама нарекла бы меня аморальной развратницей. Боже! Она может явиться в любой момент. Рукой нащупываю телефон. Черт! Я же не в своей комнате. Точно. Вдруг, были звонки.

Натягиваю на себя одеяло и босыми ступнями пола касаюсь. Влажные полотенца уже не валяются возле кровати. Артем убрал. Как же мне в комнату проскочить.

- Собирайся, Лен. Нас ждут уже. Я в машине буду. В городе позавтракаем. Давай побыстрее.

Я даже спрашивать боюсь, куда мы едем. Что происходит. И встреча у меня скоро другая должна состояться. Артем замирает лишь на еле уловимое мгновение. А я взгляд оторвать не могу от его пальцев на пряжке ремня. Обнаженный торс. Сглатываю. Физически ощущаю его кожу. Сильнее сжимаю одеяло.

В глаза не смотрит. Словно мы инцест совершили. И теперь оба поплатимся за содеянное.

Выходит быстро. Прикрывая дверь.

В доме никого нет. Скорее всего еще и восьми часов не натикало. Зачем так рано!

Ключи от семейной квартиры в маминой комнате нахожу. Одеваю снова кое-что из старых вещей. Не моих. Маминых. Почему-то хочется повеселее выглядеть. Вот уж сапожник без сапог. Других одеваю. А сама одежду у мамы ворую. За окном сегодня теплее, чем вчера. И солнце веселит тревожные мысли.

Теплое вязаное платье. Очень нежного молочного цвета. Широкий пояс. Сапожки с острыми носами. И мягкое кашемировое пальто. На голову шарф объемный. Люблю многослойность и сочетание несочетаемых цветов. Но обычно это джинсы и безразмерный свитерок. Чтоб маечка на плече из-под свитера выглядывала. Драные слои джинсов или кардиган. Мысль об одеже способ отвлечься. Сумка с моими вещами так и осталась бесформенным кусочком на полу комнаты. Даже не помню, что я туда напихала. Жук ждал в машине. А у меня руки тряслись после встречи с Радовым. Ладно. Мама переживет мое вмешательство в ее гардероб. Она в любом случае в последнее время только черное и серое носит. Этот цвет жутко ее старит. Хотя и не цвет виноват в этом.

Не было и не будет нежных поцелуев по утрам. После бурной ночи. Цветов на подушку в знак внимания. Не будет кофе в постель. И кино на заднем ряду. Он уже говорил, что не нужна ему. Говорил. А верить так не хочется. Но вот и доказательства. Безразличия. Вчера было все иначе! Не мог этот мужчина быть безразличным! Неужели с Равоной он так же по ночам превращался в любовника женской мечты! Не верю. Ну не могу я допустить такой мысли. Равона. Она цеплялась за своего бывшего мужа. Значит, причина есть. Значит и ее любил. Я лишь страничка. Перелистнул и забыл. Одна из многих.

Волчьи клыки болезненной ревности раздирают душу.

Угрюмый Артем. И мороз по коже от холодной осени. Он уже за рулем. И смотрит так из-под буйной челки. Ресницы затеняют янтарный отблеск его глаз. Заострились черты лица. Побрился. Аромат мужского лосьона заполнил салон. Цепь вернулась на шею. Из-под ворота рубашки видна. Мне хочется видеть в нем изменения сегодня. Укороченное пальто и черная рубашка. Весь немного взъерошенный. Лишь образ кажется небрежным. Но все на своих местах. Наклон головы. Взгляд из-под бровей. Ломкая ухмылка.

- Чего на завтрак хочешь? – от его реплики губу прикусываю. Его хочу. Могли бы еще в кровати повалятся. Ну их эти важные дела. Откидываюсь на спинку сиденья и натягиваю темные очки на глаза.

- Покурить.

Он молча открывает бардачок и достает пачку сигарет.

- Травись.

Так захотелось матом сказать. Но мама столько раз меня учила не ругаться. Ему все равно. Ну и отравлюсь. Закусываю сигарету зубами и извлекаю из пачки. Зажигалку подношу. Резкий поворот. Артем ловко выхватывает тонкую сигарету и выкидывает и приоткрытое окно.

- Вредно курить.

- Не надоело разыгрывать спектакль? Скажи, куда едем.

- Уже.

ЗАГС. Он привозит меня в пустой не работающий Загс. Молча выходит из машины и ловко переступает ступени. Я выхожу не сразу. Оборачивается у входа. И брови свои вверх вздергивает.

Все происходит в абсолютном молчании.

Нас встречает не особо довольная тетка. Ни улыбок. Не поцелуев. Просто обыденность происходящего. Ставим быстро подписи. Паспорт мой у него почему-то. Он ручку кладет на столик, чтоб случайно моей руки не коснуться. И выходит так же молча. У каждого по экземпляру уже готового свидетельства о браке.

Перед тем, как оставить свой автограф, на него смотрю. А он проковыривает взглядом стену. И сквозь зубы тянет:

- Время, Лена! – по экрану своего телефона постукивает в руке.

А на улице меня ждет такси. Артем подходит к своему автомобилю.

- Вперед. К моему отцу. Сообщи новость. А лучше сразу матушке своей.

- Ты не мог бы меня подкинуть к дому. Моя машина там осталась.

- Нет. Кольца не купил. Думаю, обойдемся без этой пафосной детали. Да? Кажется, и так хватает цепей!

Уезжает. Вижу, как прикуривает сигарету. И поднимает руку. В знак, чао, крошка!

Я понимаю, что по-другому и не могло быть. Но тело еще сладостно ноет от его же ласк! От его поцелуев губы горят! Как! Как можно быть таким безразличным! Как можно быть настолько многоликим и сложным!

Он в очередной раз доказывает мое падение. На самое дно. Где нет света. Нет ничего. Только ненависть к самой себе!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

57

Заезжаю сначала в свою квартирку. Глядя в зеркало, пытаюсь убедить себя, что ничего не изменилось. Я стала его женой. Скорее всего временно. Ради дяди Богдана. Да. Конечно, ради него. Не ради же нас! Он ничего не объяснил. Не попытался поговорить об этом. Сбежал. Просто сбежал! И утром не смотрел на меня. Словно я не та, что была вчера. Что-то изменилось за ночь? Мои вольности открыли для него Елену с другой стороны? Что не так?

Странное состояние слезливо-пустынное. Всплеск ненужных эмоций. Открываю холодильник. Ага! Размечталась! На полочках мышь повесилась. Заплесневелый йогурт. И забытое молоко. Даже яичка не завалялось. Тошнит. Жутко хочется кушать. Еду заказать. Хочу вчерашнее мясо. Осталось там. И разбитые тарелки тоже остались. Или Артём убрал? Он говорит, что не способен на семейный быт. А сам хватается за веник. И полотенца на сушилке развесил. Он даже не понимает, насколько просто жить, зная, где твой дом.

Мысли не возникает поделиться новостью с Алисой. Ее звонок сбрасываю. Она меня немного напрягает последнее время. Словно в ее голове что-то медленно зарождается. И это что-то мне не понравится. Моя подруга слишком таинственно стала молчаливой. Хотя раньше такого за ней не наблюдалось. Уже не представляю, как воспримет новость о ночи с Артемом. Осудит? Вряд ли. Но почему тогда сомневаюсь.

Все же перезваниваю. Болтаем ни о чем. Говорю, что сегодня хочу осмотреть старую квартиру. И решить, что заберу оттуда при продаже. И вот новая странность. Лис не промолчала бы! И примчалась бы со мной в ту самую старую квартиру. Она знает, как сильно не люблю там бывать!

- Лис. Лис, скажи, что у тебя все хорошо?

- Солнце мое! Ты спятила? С чего такие вопросы? Я совсем замоталась с новым проектом! Как пчелка! Туда-сюда!

- Я поняла. Сегодня вечером увидимся?

- В больнице? Дядя Богдан в порядке?

- Да. У него встретимся!

Я переодеваюсь в свои вещи. И в зеркале замечаю следы на теле. Следы от рук Артёма. Почти забыла следы Радова на себе. Забыла, как это быть с кем-то другим.

Муж. Он теперь мой муж. Но я не имею права быть его женой.

Стараюсь без оглядки пройти по своему старому району. Не хочу встретить соседей. Есть очень любопытные и даже наглые в своих расспросах.

В квартиру вхожу не сразу. С ужасом понимаю, что она открыта. Это старый дом. С толстенными стенами и высоченными потолками. Фасад давно поблек и кое-где поврежден. Следов взлома не обнаружила. В квартире нет ничего особо ценного. Старые вещи. Возможно, для кого-то они имеют смысл. Не для меня.

Но все же! Ключи есть у меня и у бывших жильцов. Быстро они съехали.

В большом зале посреди комнаты сидит Радов. Выглядит он очень хорошо. Идеально спокойный. Нет бинтов. Лишь остаточные следы гематом. Светлые волосы более коротко подстрижены. Строгий пиджак. И аромат дорогого парфюма. Лишь кресло портит вид. Но кресло современное. С панелью управления. С креплениями для удобного перемещения.

- Не ожидала? – кладет на круглый стол перед собой ключ. – ты сама давала мне этот ключ. Ведь это я нашел жильцов. Поэтому позвонили они мне при выезде из квартиры.

Пожимаю плечами безразлично. Но это напускное. В воздухе витает пыль нежилого помещения. Скорее всего, жильцы уехали уже давно. А были ли они? Я не вдавалась в подробности. Другие задачи решала. Не хочу видеть эти стены и высоченные потолки. В голове рождаются лишь сцены умирающего отца. И строгие выговоры мамы.

Как холодно становится внутри при виде этого человека. Нет. Ничего я не забыла. Тошнота противным комом ползет по желудку. И я несусь в ванную комнату. Где меня выворачивает.

Слезы сами катятся по щекам. Утром я так и не поела. И завтрак, обещанный Артемом, не состоялся.

Свет в ванной не включается. Осколок плитки валяется под ногами. Все обветшало и утратило свою прелесть. Квартире давно требовался хороший ремонт. Пусть новые хозяева делают.

Жужжат колеса. Радов протягивает стакан воды, когда выхожу. Но я не принимаю. Даже мысли не допускаю к нему прикоснуться. Прохожу по длинному коридорчику снова в зал. Это огромное помещение. С антикварной мебелью, богатым резным декором. А мне темно и воздуха не хватает. Музей какой-то.

- Говори и исчезни из моей жизни навсегда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

58

Присаживаюсь на широченный кожаный диван. Эта махина всегда казалась мне ужасающе не вписывающимся в интерьер.

Радов откатывается к окну. Но смотрит на меня. Не моргая. Считывает движения. Ждет реакции. Я молча жду. Пусть думает, что хочет. Никаких объяснений и вопросов. Хочу понять, что готов выдать он сам! Имеет ли это смысл для меня. Голова начинает пульсировать в висках. Да что такое со мной происходит?!

Он подкатывается к столу. И ладонью указывает на папку, которая уже там лежит.

- Елена. Мне сложно начинать этот разговор. Готовился. Много раз повторял слова. Теперь ничего не помню. – жестикулирует. На лице меняется одна маска, другая. Я рассматриваю летающую муху на портьерах. И пытаюсь унять внутреннюю дрожь.

- Я не прокурор и не судья. Упрости речь!

- Ты знаешь, я больше не веду адвокатскую деятельность. Закрыл дела. Сдал их коллегам. Начинаю новую жизнь. Скорее всего…

Мне все равно. Нетерпеливо дергаю ногой. Так плохо. Снова жутко тошнит. И голова так невероятно раскалывается. Он продолжает, понимая, что не дождётся ответа. Ни единой реакции.

- Я хотел попросить прощения. Если нужно, вымолить его!

— Это лишнее.

- Меня нельзя простить за содеянное! – говорит, намеренно растягивая слова. - Но Елена! Нас так многое связывало! Ведь было же и хорошее! И возможно моя вина не настолько очевидна. Если рассмотреть все аспекты наших отношений! Вмешательство Тамары и влияние твоей подруги. Мы оба подвергались давлению.

Вот тут у меня дар речи пропадает. Он что несет? Не двигаюсь. Смотрю в окно. Там, где сегодня так солнечно. И не по-осеннему тепло. Скорее всего от резких перепадов температур меня так колбасит. Смешно. Я слишком молода чтобы подвергаться климатическому воздействию.

Машу руками. Выставляя вперед ладони.

- Замолкни!

Встаю и направляюсь к выходу. Не понимаю, зачем пришла. И слушать этот бред не намерена. Сколько бы сильно он не верил в свою правдивость! Реальности не изменит!

- Твоя мать в ту ночь сделала меня таким! – кидает он мне в спину. Делаю шаг. И слышу шуршание. Оборачиваюсь. Он встал на колени. Ладонями упирается пол. А меня снова тошнит. Потому что в этот миг вспоминаю, как перед ним я стояла на коленях. Как он не слушал моих слов. Его желание причинить боль. И наслаждением фактом моего унижения.

- Пустая трата моего времени.

- Лена. Леночка! Выслушай! Наша любовь — это не пустая трата! Я был с тобой, потому что любил! И никого уже не полюблю так же сильно! – как же меняется его обычное лицо. Как глаза превращаются в скорбные озера молящего и униженного. - Я был наркоманом. Я и сейчас все еще зависим! Я болен! Да! Всегда был болен! Но ты помогала мне. – складывает руки перед собой. Словно на коленях стоит в храме. Перед иконой. И даже вытягивает скупую слезу. – Я не бесполезен для тебя, Елена. Мы оба нуждаемся друг в друге. – его взгляд застывает. И понимаю. Он видит след на моей шее. Не намеренно, но качаю головой. Чтобы волосами скрыть. След бурной ночной страсти. След единственного мужчины, которого хотела видеть в своей жизни. Засос мужа. Да! Мужа! Радову не скажу. Это слово вертится на языке. Муж. Оно сейчас такое важное для меня. Слово моей силы. Муж. Во рту образовывается слюна в большом количестве. Сглатываю. Нега прошедшей ночи не оставляет удовлетворенное тело. Обнаженный торс Артема перед глазами. Влажные капли по коже. Его запах. Его близость и дыхание. Как могло такое случится, что когда-то искала откровения с Радовым. Я позволял ему прикасаться. И целовать. Передергивает. Мне не противно. Нет. Просто в этот момент много противоречий живет внутри.

- При чем здесь моя мама. – я все еще стою перед Радовым. И не знаю слушать его дальше или уйти. Но не ухожу! А значит слушаю! Мне никто ничего не говорит! Все молча переваривают информацию! Смотрят на меня, а я вообще ничего не знаю!!! Надоело. Пусть Радов не тот, кому можно доверять. Пусть! Но я могу выслушать его. И позже потребовать объяснений от других! Не понимаю, чего я хочу услышать. Но точно не того, что произносит этот человек. – сядь в свое кресло. – не знаю, как его называть. По имени язык не поворачивается. Он теперь мне никто. – Саша. Просто прекрати это…Я выслушаю. Ты прав. Между нами было и хорошее. Но слишком яркие образы твоей жестокости не отпускают.

Показалось, что он улыбнулся. Когда склонил голову и думал, что я не вижу.

Радов забирается в свой транспорт. И выглядит этот процесс не самым приятным образом. Даже проскальзывает мысль о жалости к нему. Его так избили? За Ивана или за меня? Артем всегда ненавидел мою маму и Радова. Даже отсутствуя в городе, он знал, что происходит. До своего отъезда, они были знакомы? Почему такая жестокость к человеку, которого не знал. Неужели я могла быть причиной. Волнительные выводы. Но сказать правду смог бы лишь один человек. Тот, который оставил меня одну посреди улицы после того, как сказал Да. В ЗАГСе.

Радов не осознает, насколько сейчас мои мысли далеки от его проблем и наших неудачных отношений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

59

- Твои ноги. Почему ты в кресле? – это совсем не то, что меня волнует. Но снова поддаюсь его влиянию. Именно этого вопроса он ждет от меня. Улыбается. Ласково так. Взгляд смягчается. Насколько бывает обманчива внешность.

— Это лишь период реабилитации. Я уже заключил договор с клиникой в Европе. Повреждения есть. Но восстановиться можно полностью. Елена. Милая. Это… - прерываю. А это он всегда ненавидел. Пренебрежение к его речам. Не раз выслушивала за это лекции о правильном поведении в обществе.

- Ясно. Мама. Ты хотел рассказать о ней. – пожалуй впервые, за все годы нашего знакомства, управляю ситуацией я. Или он позволяет так думать.

- Не мне тебе рассказывать о деятельности твоей мамы. Твой отец всегда работал. Мать учувствовала во всех возможных и невозможных форумах. Успевая при этом преподавать и читать лекции. У Королевых всегда были серьезные связи в высших кругах. – это именно то, чего всегда не хватало самому Радову. Как адвокат он обладал талантом доводить свою точку зрения. Но как человек имел слишком честолюбивые наклонности. - Тамара поддерживала невероятный круг общения. Министры, профессора, банкиры и еще много кого. Она учила их детей. А потом помогала с решением более сложных вопросов. Находила тех, в ком нуждаются и наоборот. Она являлась посредником.

Молча слушаю. Жду некой жуткой истории. Голос у него поставлен правильно. Он много раз репетировал перед зеркалом и передо мной. Спрашивая, где поменять интонацию. Как выглядеть более убедительно. Он никогда не слушал меня. Не понимал моих увлечений дизайном. Один единственный раз он взял меня с собой в Сочи. Мама тогда просто витала в наивысшей степени счастья! Ее дочь едет на отдых с будущим мужем. Она гордилась мною в тот момент. А я в этом чудесном городе сочи не увидела ничего. Кроме аэропорта и номера отеля. Никуда ходить одной мне не разрешили. Считая, что могу потеряется. Я тогда все же вышла к бассейну во дворе отеля. После чего всю ночь расплачивалась за непослушание. Он критиковал меня! И трахал. Холодно. Однотипно. И бесконечно долго.

Передергивает от воспоминаний.

- Тамара продавала мне лекарства. Наркотики. Новые таблетки. О которых еще никто не знает. И в ту ночь. Она выдала мне партию новых лекарств. Экспериментальных! Она верила в возможность нашего примирения. А я так хотел быть для тебя уверенным и сильным.

- Для меня? Хм. Пожалуй, ты показала свою силу. – немного замерзла. Ежусь. Тайн от мамы не ожидала. Да. Видела ее в обществе многих людей. Переписки. Звонки. Посредник? Наркотики? Это что-то новенькое. – мама продавала наркотики? Что за бред!

- Да. Понимаю. Поверить сложно. Но это так! В ту ночь я не знал, что таблетки так подействуют. Никогда не желал тебе зла! Не тебе! Лена! Ты же помнишь. Сколько раз поступала наперекор мне! Сколько раз мы находили выход из сложных ситуаций. Это и называется отношениями! В этот раз случился форс-мажор! Я не посмею никогда такое повторить. Тебе не стоит меня боятся.

- Я не боюсь. Больше не боюсь. – потому что за моей спиной есть защита гораздо сильнее, чем ты. Но этого ему не озвучиваю, - Саша. Я слышала разговор двух девочек. Когда в клубе ты меня увидел. В ту ночь, когда встретили Артёма. Уже тогда ты был таким! Избивал женщин. И делал это регулярно. Для собственного удовольствия! Как верить твоим словам! Сам себе противоречишь! Мы сейчас разговариваем не для того, чтобы доказать что-либо. Мне нужна информация. О том, кто меня окружает.

- Но я никогда не поднимал руку на тебя. – он не слышит. Снова не слышит моих слов, - Хотел обладать! Хотел, чтобы смотрела на меня так же, как на него. – долгая пауза. Я как-то особенно смотрю на Артема? Речь точно о нем. И даже имя произносить не нужно. Радов знал мою слабость. Он видел дневник. Он знал то, чего не зал никто другой! – я хотел тебя по-другому! Да! Мои наклонности… они есть! Но ты! Ты мое счастье! Ты для жизни! Для семьи!

- У клуба ты ударил. – обнимаю себя руками. Трясет внутри. Словно холод осенний не снаружи. А в самом сердце. И теперь работает как замораживающий мотор. Холод расползается по венам. И замирает. Не хочу больше слышать его голос! Не хочу видеть призрачность его голубых глаз. Он фальшивка! Он насильник!

- Лена, ты же помнишь, как пьян я был! И этот Сафонов! Зачем он появился тогда!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

60

- Класс. Можно свалить вину. Ты был под наркотиками? – на самом деле, зачем тогда появился Артем? Почему именно в ту ночь. Почему!

Радов цепляет мой взгляд. Размышляет, как лучше ответить. Склоняет голову. Я и сама не знала, зачем все это спрашиваю. Теперь уже все равно. Это пройденный этап. Для меня. Радов так же понимает, что его попытки вырваться из цепких лап ошибок, тщетны. Не вернуть того, чего и не было!

- Да. Я не оправдываю себя. Совсем! Я виноват. Это было насилие! Это было так неправильно. Но я не мог так поступить с тобой! Не мог! Я люблю тебя. Очень. Я хочу искупить вину! Скажи, что мне сделать! Как вернуть время вспять!

- Хватит! – в ту ночь и я была пьяна. Искала освобождения, а нашла обрыв. Упала. И все еще падаю. – от тебя ничего не хочу больше. Живи или умри! Решай сам. Простить не могу. Может позднее. Когда осадок испариться. Пусть! Но мое единственное желание никогда. Понимаешь! Никогда больше тебя не видеть! Если ты волнуешься за мои показания. То расслабься. Моего участия в твоем деле не будет.

- Тебе Сафонов рассказал? Что на меня завели дело. Я не боюсь твоего участия. Елена! Я хочу тебя вернуть. Каждое обвинение вполне логично объяснить. И половина из того, что мне приписывают полная фальсификация! Я хочу тебя вернуть! Снова стану сильным и здоровым! Оправдаюсь в суде. И наша жизнь может наладится!

- Еще до той ночи. Саша. До того, как ты издевался! Я рассталась и разорвала наши отношения!

- Ты с ним была в эту ночь? Это его следы на твоем теле? Лена. Он тебе не нужен. Он не способен приносить счастье.

— Это тебя не касается.

- Я тебя очень люблю. И волнуюсь…

- Мы поженились. – слова сами срываются с губ. Радов дергается. Словно готов встать со своей каталки. Бледнеет. Шею покрывают красные пятна. Слышу скрежет зубов.

- Ты сейчас пытаешься меня обидеть.

- Зачем мне это. Нас ничего уже не связывает. А мой брак с Артемом окончательно разорвал возможность твоих притязаний.

- Не могу в это поверить. Сафонов скоро исчезнет из твоей жизни. А я останусь. – молчу. Именно эта фраза причиняет самую нестерпимую боль. Потому что это как раз то, чего я отгоняю от своих мыслей. Постичь планы Артема не дано никому. – он женился с определенной целью. Отгородить меня!

- Ты много о себе думаешь. Саша.

— Посмотрим. Вот папка. Здесь уголовное дело. Есть описание места, опрос свидетелей, отпечатки пальцев на ампулах. Это дело завели на Тамару. Когда умер твой отец. Я выкупил его. Твоя мать вела очень бурную деятельность среди медиков и работников исследовательского института.

- Ты бредишь? Мой отец был болен.

- Да! И он умирал! Но твоя мать проводила эксперименты! Новые лекарства! Не имеющие аналогов. Но еще не зарегистрированные для поставок в России! Так же, как и мои наркотики. И твой дядя Богдан мог подвергаться таким же экспериментам. Потому что его болезнь удивительно прогрессирует!

- Что ты несешь! Радов! – я подскакиваю на месте от этого вопля. Потому-что эти слова очень громко произносит моя мама. Она как фурия врывается в зал и набрасывается на Радова. Пощечина кажется трагически громкой в хрустящей тишине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

61

Я не успеваю ничего сделать. Потому что Радов ее отталкивает.

- Мам! - делаю шаг и поддерживаю ее. Мама снова в черном длинном платье и плотном кардигане. Волосы стянуты в тугой узел на затылке. Она же красивая у меня. Но выглядит ужасно. Лишь на пальцах блестят крупные перстни. Это ее слабость. Украшения. Особенно кольца.

Мама усаживается на диван. А я отхожу к окну и открываю его. Старая рама поддается не сразу. Но я дергаю сильнее! Воздуха катастрофически не хватает. У каждого из нас есть тайны. Есть грехи или достижения. Но мы столько лет жили, и поддерживали друг друга. Я верила. Верила маме! Верила Радову! Я любила по-своему каждого. А они воспринимали меня, как несмышлёного ребенка!

Радов приглушенно стонет. И достает платок. Слегка покашливает в него. Он жалок. В своих попытках вызвать жалость. И мысль озаряет – претворяется. Ну не верю ему. Его взгляду. Его голосу. Как столько лет я мирилась с его присутствием в нашей жизни.

- Вы оба здесь и сейчас объясните мне все.

Мама начинает говорить:

- Ты сам нашел поставщика! И вымаливал меня помочь с поставкой! Через клинику! Ты! Подыхал и ползал передо мной на коленях! Я лечила тебя, Саша! Я верила тебе! И почему ты не рассказываешь всей правды? Да, экспериментальная медицина! Не запрещенная! И не опасная для жизни! Я давала тебе шанс, и ты им воспользовался! Саша!

Но полному объяснению не суждено было свершиться. Подскакиваю на месте.

Слышу грохот выбитой двери. И начинаются, как в кино, маски-шоу! Меня отгораживают от происходящего. Хлопки. Падающие предметы. Начинаю чихать от еще больше поднятой пыли. Выглядываю из-за спины одного из парней в камуфляже. Рука в черной перчатке загораживает мне путь.

- Да пустите вы меня!

Радова валят на пол. Скидывают и носом об пол. Он кричит. Но руки заламывают и щелкают наручники. Мама так же встает под давлением человека в форме. На них громко кричат. Руки за голову! Не двигаться! Боже! Что это за репетиция сцены из дешевого триллера! На всех маски. Форма другая. Не такая, как была на спасающих меня парнях! Это спецназ! И кого они собирались ловить с автоматами и бронежилетах! Мама настолько опасна?! Или инвалид Радов! Руками прикрываю лицо. А потом снова пытаюсь прорваться сквозь мужика-заграждение.

Иван подмигивает мне. Он тоже здесь. Машу ему рукой! И кричу: помоги, Ванечка! Он довольный. Наблюдает. И гордиться происходящим. Видимо, игра Радова полностью завершилась. Гейм овер!

Чуть дальше стоит Ставицкий. И он тут! Пожимает руку одному из парней в форме. Они кивают друг другу и говорят что-то. Одна я не в курсе происходящего.

Радов встает! Да! Эта тварь с трудом, но ходит! Его и маму выводят. Я пытаюсь задержать человека, который уводит маму.

- Мама! Что происходит! Мама! – она лишь молча качает головой и выходит из квартиры.

Рвануть следом не получается. Меня обхватывают за талию. И слегка отставляют в сторону. Спиной к стене.

Артем. Смотрит в глаза и говорит:

— Вот и все. – он доволен! Сейчас он невероятно доволен самим собой! Такого удовлетворения и полного спокойствия не видела даже после хорошей порции секса.

- О чем ты?

- Эти двое давно просились за решетку. – парни сработали свое дело. И теперь ровным шагом выходят.

- Нет! Моя мама! При чем тут она! – глаза в глаза. Мир затихает. Минута истины. Мгновение лишь правдивых целей. Он этого и добивался. Я лишь скоротала его долгое и стратегическое выполнение плана. Дергаюсь под его давлением. От бессилия. – Доволен собой! Герой! Победа!

- Твоя мать пособник! Она многое знает. Это отец смотрел сквозь пальцы на ее делишки! – пытаюсь уйти следом за всеми. Но Артём меня к стене припечатывает. Не сильно. Нет. Но рукой в плечи упирается и держит. - То есть тебя вообще не смущает тот факт, что она убила твоего отца. И скорее всего теперь намеренно добивает моего! – шипит, как кипящее масло, в которое капнула вода на сковороде! – воздух вибрирует от напряжения. Он готов на все, лишь бы утопить! Удавить нашу связь! Уничтожить все, что окружало меня на протяжении жизни! Артем никогда не видел ничего, кроме мести.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

62

Замахиваюсь. Но он перехватывает мои пальцы. Больно так их сжимает своим кулаком. И костяшками пальцев мне в нос тычет. Слезы непрошенные на прожигают глаза.

- Ты что-то путаешь, девочка. Я не играю. И не навожу порядок. Все получают по своим заслугам. И мать твоя в руках правоохранительных органов. Ей предъявят обвинение. Я тут не при чем. Со своей семьей разберусь сам. А ты… ты мне не нужна. Захочешь развлечься. Приходи. Адрес знаешь. И не надо повторять приемчики своего женишка. Это он глазками кота из Шрэка мог тебя разжалобить. Со мной не прокатит.

Отступает. А между нами, уже не просто два шага расстояния. Пропасть. Он никогда ничего не обещал. Была лишь правда. А я ждала любви. Искала в его глазах. Вера иногда убивает.

- Спаси ее. Останови этот кошмар. Мама нужна твоему отцу! Ты же понимаешь! Ты не сможешь быть все время с ним!

- А не слишком ли ты, дорогая, о моем отце печешься?! Ты когда сюда прискакала на встречу с Радовым, тоже о матери думала! О моем отце?! - направляюсь к выходу. Не хочу его слушать и видеть, - Ты вчера просила погрубее. – разворачивает меня и к себе прижимает. Холодный взгляд. Оскал злобный, -Недостаточно тебя удовлетворил? Да? Понравилось, как Радов тебя отделал в ту ночь! За этим к нему торопилась?!

Оскорбления от него сейчас бьют, как хлыст по лицу! С острыми шипами. Шипы оставляют кровавые следы по всей душе.

- Вы точно нам помешали. Как раз собиралась сделать ему массаж ног. Слежка удалась, Артем. – сопит мне в лицо. Ноздри раздувает, — это месть? Детские обиды нашли выход? Возможности взрослого окупилсь!

- Думай, как знаешь. Но все получили по заслугам. Ты моя жена. Так что жить будешь в доме Сафоновых. Поняла? Сегодня же перевезешь все вещички. С самой первой встречи, когда вернулся. Говорил, что молча делаешь то, что скажу! – склоняется ближе. – Я не Радов. Но если хочешь могу хорошенько выебать. Ты согласилась стать женой на любых условиях. На коленях ползала. Забыла? Других просьб не принимается. Сундучок заявок закрыт! Уже успела пожалеть? О! дорогая! Жалеть придется еще долго!

- Артем! – отстраняюсь, а он снова приближается. Мучает! Уничтожает. Своим презрением и холодом.

- Эта квартира тоже продана. Деньги перевел уже тебе на счёт. Радову их возвращать не нужно. Все долги теперь принадлежат мне. Поняла? Переезжай в дом! Квартирка твоя тоже полетит к чертям, если не сделаешь, как говорю! – он ждет подчинения. Я же стояла на коленях. Я молила его об этом. А теперь не имею права требовать спасения моей матери. Склоняю голову.

- Я тебя услышала.

Артем выходит. Резко отступая. Оставляя после себя осадок отчаяния. Его приказ жить в доме Сафоновых вовсе не наказание для меня. Когда-то давно читала книгу про кролика. Который влип в смоляное чудовище. И его нашел братец лис. Кролик умолял делать с ним все что угодно. Только не бросать в терновый куст. А терновый куст в итоге оказался домиком кролика. Так вот. Я согласна жить в терновом кусту. Если там будет мой братец лис! Через его ненависть. Через боль. Только быть с ним. Я помешалась. Заболела. Я пропала. Мама. Я пропала окончательно!

Туман перед глазами. Выхожу из квартиры. И натыкаюсь на высокую фигуру Ставицкого. Джордж по плечу меня гладит.

- Лен, не переживай. Вопрос решаемый. Тамара лишь свидетель. Основной действующий подозреваемый это Радов.

- Я так устала. Почему Артем так поступает? Откуда эта ненависть.

- Потому что врачи подозревают химическое не правильное воздействие на состояние Богдана. Какие бы отношения не были между отцом и сыном. Они семья.

- Но я тоже! – замолкаю. Что тоже? Его семья? Никогда таковой меня не считал. Это месть. Ненависть. О том что в сумочке лежит свидетельство о браке проглатываю. Это просто бумажка. Туман перед глазами. Или это слезы жгут веки. Утыкаюсь лицом в грудь Ставицкого. – Где Алиса? Она знает?

- Да. Она и просила побыть с тобой. Лен. Алиса уехала из города. Утром вернется. Сам толком не понял куда.

- Лис последнее время странная. Устала. Очень устала.

- Тебе помочь с вещами?

- Нет. Из этой квартиры ничего забирать не буду. В мою квартиру меня добросишь?

Мгновение. Карусель в мозгу. И отключка. Нет, сознание полностью не теряю. Оседаю в руках Ставицкого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

63

Он ловко подхватывает. И усаживает на заднее сиденье своего автомобиля. За рулем водитель. Который выскакивает и достает аптечку. Нашатырь в нос мне тычет. Отмахиваюсь и хныкаю, как ребенок.

- Все! Я в норме! Момент слабости!

Ставицкий закрывает дверцы и усаживается рядом. Голову мою себе на плечо укладывает.

- Едем в больницу. Не хватало еще тебе в обмороки падать!

- Не надо в больницу! Прошу! Реально перенервничала и не ела давно. Отвезешь домой? Джордж! Больниц с меня более чем достаточно!

- Ко мне отвезу.

- Нет. Мне одной побыть надо.

- Побудешь. – автомобиль выруливает в городской трафик. И я слегка прикрываю глаза. Голос Джорджа очень напоминает спокойный и глубокий голос служителя храма. Он всегда удивлял своим умением сохранять спокойствие. Как Карлссон, который живет на крыше. – Лен, ты была в моем доме. И знаешь, насколько он велик. Меня на самом деле просила Алиса. Но я и сам был в курсе, что сегодня случится нечто подобное. Надеялся, что Артем остановится на аресте Радова. Не думал, что это коснется твоей матери. Он не до конца раскрыл деятельность Тамары. И она попала под замес.

- Ты знаешь? Можешь объяснить. Хоть что-то.

- Не все так просто. Рассказать всю цепь не смогу. Есть очень темные и никому не нужные подробности.

- Мы с тобой впервые вот так… наедине. И как понимаю, торопиться нам не куда.

- Радов много лет назад присвоил огромную часть Вашего имущества. То, что по праву принадлежало тебе и Тамаре. Он же адвокат. И в итоге, оправдать эту махинацию мог лишь законным браком. С тобой. Это коротко если. Факт всей истории. Жениться на тебе стало бы его спасением. Абсолютно все узаконил бы и прикрыл необходимыми документами.

- Ему было все равно на ком жениться? Я или моя мама? Он же сначала к ней относился так странно. Я помню. Когда думала, что не интересна ему. Потому что смотрел на мою маму! Боже? – ладони к щекам прикладываю. Отворачиваюсь к окну.

- Да. Тамара долгое время любила Богдана. Артем уверен, что их связь была еще до брака. Радов никогда не интересовал ее. Он все разнюхал. И сделал нужные выводы. Осталась лишь ты. Понимаешь, твой отец был совсем не беден. Управлял огромным заводом. Имел связи. Лен. Радов вас обокрал. И теперь все эти махинации вскрылись. Даже квартира, по сути, Вам не принадлежит. Давно не принадлежит. Еще при жизни твой отец написал завещание. Дарственную на имущество.

- Я ничего этого не знала.

- Теперь знаешь. Артем сделал все правильно. И поверь, у твоей матери будет лучший адвокат. Я об этом позабочусь. Она останется лишь свидетелем. Ей необходимо быть предельно откровенной со следствием. Уверен, Тамара так же не знала ничего о махинациях. Ее деятельность связана с наукой. С благотворительностью. Не с криминалом. И уж точно не с наркотиками!

- Знаю. Уверена. Мама тот еще критик. Но она честный и законопослушный человек. Я не должна быть здесь. Во всей этой истории я лишь бессмысленное звено! Меня катают как мячик из рук в руки. Алиса знает?

- Нет! Что ты! Я сам до конца ничего не знал. Но скажу одно. Артему звонил и писал я. И знаешь. Он всегда держал под контролем действия Радова. Та ночь… стала абсолютной неожиданностью. Радов не должен был такого сотворить. – вздыхает и краем глаза на меня смотрит. – Ты точно в норме?

- Ты не обязан со мной возиться.

- Дорогая, ты моя семья. И это не возня. А поддержка. Сейчас мы поужинаем. Ты хорошенько поспишь. А завтра утром все равно поедем в больницу.

- Нет. Мне это не нужно. Я хочу к себе домой.

- Ну во-первых ты потеряла сознание. Во-вторых, об этом просила Алиса. А самое главное на завтра назначена операция Богдана. Не могу позволить тебе остаться одной.

Ничто не предвещало новых происшествий. И в обществе Ставицкого почувствовала себя в полной безопасности. Я задремала. Проснулась от того, что он подхватывает меня на руки.

- Нет. Я сама. – его настойчивое внимание сильно смущает. Все время оглядываюсь. И кажется это розыгрыш. Появится Алиса. И захлопает в ладоши. Мне больно после слов и взглядов Артема. Страшно после ареста мамы. Еще страшнее из-за умирающего отчима. Ставицкий придает лишь нервного напряжения. Может он о чем-то умалчивает. И не просто так за собой тащит! Снова эти гребаные тайны.

- Уверена?

Опускает меня очень бережно. Наверное, это великолепное ощущение любить и быть любимой вот таким надежным человеком. На миг утопаю в его взгляде. Умном, сосредоточенном и проницательным. Кажется, он видит меня насквозь. Моя подруга всегда была умнее меня. Она ненавидела Радова, отговаривала меня от связи с ним. И вот даже сейчас она понимает, что не стоит оставаться мне одной. Искренне верю, что Ставицкий выполняет просьбу Алисы. Не более того.

Он никогда не проявлял ко мне излишних знаков внимания. Я никогда не видела в нем больше, чем мужчину своей подруги. Но именно он был тем единственным, кому я могла доверять на все сто процентов.

Его дом огромен и великолепен во всех смыслах. Маленький средневековый замок. Строительство начал еще дед Георгия. Но так и не смог закончить. Семья Ставицких практически разорилась в тот момент. И только Георгий смог снова возвысить свою фамилию. И сделал из бесконечной заброшенной стройки маленький райский уголок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

64

Для меня отведена комната на втором этаже. С видом на роскошный двор. Где ровные аллеи и длинный бассейн. Сейчас этот пейзаж немного грустен. Как и все в осенний период времени. Не люблю осень. Что поделать. Особенно в этом году. Погода так сильно под стать моего состояния. Но так быть не должно!

Ночь была темная и невероятная. А утром я стала женой. Но так уныло это звучит в моих мыслях.

В комнате оказались мои вещи. Алиса собрала в квартире и прислала сумку к Джорджу. Звоню ей. Но она не отвечает. Какое-то тянущее ощущение в душе. Словно неправильно мне быть здесь.

Вчера я неслась в пустынный дом. Чтобы оказаться рядом с Артёмом. Сегодня он в очередной раз вытер ноги о нашу неуловимую связь. А я скучаю. Безумно скучаю по нему. И снова хочу стоять там, перед ним на коленях. И снова ловить его вкус губами. И тонуть в шершавых ладонях.

Одеваю мягкий вельветовый костюмчик. И даже капюшон на голову накидываю.

Вполне невинно проходит ужин. Мы пьем вино. Вокруг суетиться женщина из ресторана. Она учтива и профессиональна. Как только все сделано, женщина удаляется. Встаю, чтобы уйти в свою комнату.

- У тебя нет прислуги?

- Конечно же есть. В таком помещении нельзя без людей. Но они все приходящие. Живу здесь только я. Ты себя неуютно чувствуешь?

- Немного. Я всегда была здесь с Лис.

- Как ты себя чувствуешь физически?

- Все хорошо. Немного расслабленно.

- Присядь. Поговорим. – я подчиняюсь его просьбе. Встает, наливает еще вина. Протягивает мне бокал. Берет свой. Я сижу в кресле, поджав под себя ноги. Ставицкий усаживается дальше, на мягкой софе. В углу трещит камин. Настоящий. Дровяной. С рыцарями по бокам. С изумительной пафосной отделкой.

Что происходит дальше, понимать не успеваю. Словно сгущается свет. А он сгущается. Театральная постановка! Моргает освещение и гаснет.

- Черт! Напряжение иногда падает.

Камин спасает. И в комнате сумрачно, но все четко видно.

Не естественная слабость накатывает на мое тело. Бокал падает из моей обмякающей руки. Джордж подскакивает со своего места. И подхватывает меня. Я обмякаю настолько, что не могу двигать ни руками не ногами.

- Лен! Лена! – он усаживает меня на диван, а я заваливаюсь. Джордж на коленях передо мной. По лицу ладонями гладит. Слегка трясет.

Бессильными пальцами его за рубашку хватаю. Пытаюсь сказать. Не могу. Склоняется совсем близко ко мне.

Странно тяжело дышит. От него веет жаром. Словно поднялась температура.

- Вызвать врача? – шепчет, касаясь рукой моего лба.

- Ты сам…такой горячий.

- Не знаю, что это!

В комнате совсем темно. Я пытаюсь встать. Он укладывает меня назад. Все в тумане. Я не пьяна. Выпила всего бокал. Да и Джордж практически не пил. Нас окутывает дурман. Странный сказочный сон. Он расстегивает верхние пуговицы своей рубашки. И глаза так блестят. Опасно. Остро. Его лицо очень близко к моему.

Он целует меня. Целует ласково и мягко. Губами по губам скользит.

Сам же вскрикивает и отскакивает.

- Какого хрена! Прости! Лен! Прости! Я идиот!

Закрываю лицо руками и начинаю плакать. Все. Я на самом дне. Вдребезги разбитая. Одинокая. И несчастная.

С трудом встаю и нахожу свои вещи. За окном ночь. Мне все равно. Начинает сильно болеть голова и низ живота. Дико тошнит. Я вываливаюсь на улицу и меня выворачивает.

Ставицкий выскакивает в одних носках за мной:

- Лен! Вернись! Это глупо! Мы поговорим и исправим ситуацию!

- Я вызвала такси. И мне повезло. Машина где-то рядом.

Я не смогу это сказать Алисе. Я не смогу увидеть осуждение в ее глазах. Я не смогу остаться совсем одна. Без своей единственной во всем мире близкой души.

- Лена!

Машина подъехала на самом деле слишком быстро. Ставицкий заглядывает к водителю. Что-то говорит и отдает деньги.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

65

Не стану упиваться жалостью к себе. И плакать. Уже ползала на коленях, умоляя быть моим. Получала жестокие укоры за свою слабость. Все это было в моей жизни. Я на самом деле жалкая и бессмысленная точка вселенной.

За руль не сажусь. Утром снова обнималась с унитазом. И слабость во всем теле не давала даже нормально идти. Вызвала такси. И кое-как добралась до следственного изолятора. Увидеть маму мне не позволили. Но двигаться дальше я не могла. Совсем. Я в тупике. Безысходность душит. Даже в больнице не могу показаться. Просто не смогу в глаза дяде Богдану смотреть. Стыдно за все. Так много глупостей сделано. А теперь я стала женой его сына. Потому что ползала на коленях. И получила деньги на счет. Ничего больше. Денег перевел на много больше, чем стоит квартира. Откупился?

Меня снова сильно колотит. Внутренняя дрожь сотрясает так, что зубы стучат. Я понимаю, что не здорова. На улице холод собачий. Ночью с сильнейшими порывами ветра хлестал дождь по окнам. А сейчас эта влага ледяной коркой покрыла землю.

На мне дутая куртка с огромным капюшоном. И высокие сапоги на толстой подошве. Я расстегиваю молнию. Начинаю задыхаться. И медленно сползаю по облупленной стене. Осесть на ледяной асфальт не успеваю.

Молодой парнишка в форме подхватывает. Заводит меня внутрь помещения, куда даже на порог не пустили. Мне приносят стакан воды. По щекам слегка хлопают. Я же не луди в корсете, чтоб вот так мужиков привлекать.

- Какого хуя здесь происходит! – голос Артёма грохочущим эхом отдается от стен. Он присаживается передо мной на корточки. Ладонями обхватывает лицо. – ты умирать пришла сюда? Бледная, как смерть!

- Нет. Хочу разделить участь своей матери. Если она сообщник, то и я тоже. Я подписывала документы, которые мне подсовывал Радов. Я была его невестой. И да, было даже, что создавала фальшивое алиби. Пусть меня допросят. И о той ночи могу рассказать. Ну чтоб сто процентов осудили пожизненно. Хочешь?

Артем начинает тихо хохотать. А потом целует. Да так ласково. Что мое сердце останавливается. Я кусаю его за нижнюю губу. Но он продолжает целовать. Потом встает. Подхватывает меня на руки.

— Это моя жена, парни. Она любит розыгрыши. Меня потеряла. Вот и расстроилась. Все! Спектакль окончен! Клоуны покидают арену! – парни в форме гогочут. Хлопают Артёма по плечу.

Снова вырываюсь из его рук. Но от него не так просто избавиться. Усаживает в свою машину. И пристёгивает.

- Сиди тихо, Лена. Радов и без тебя получит несколько пожизненных сроков. Думаешь, твоя семья — это единственные пострадавшие? – он нависает надо мной. По волосам проводит костяшками пальцев. Я врастаю в кресло и молча жду, - Ты забыла? Сегодня операция! И ты должна быть там! Тамара несколько занята. Значит, заменишь ее.

- Тогда почему ты еще здесь.

- У отца другой донор. Операция уже началась. – после его слов меня такая паника охватывает. Вот зачем он приехал. Сообщить что весь этот фарс с росписью и Загсом был напрасно! Прикусываю зубами свои же пальцы. И отворачиваюсь к окну. Пейзаж за окном не вижу. Пелена слез мешает.

- Ты вчера сказал, что мне нужно переехать. Теперь не актуально? – молча управляет автомобилем. А вот я молчать не могу!

- Я не хочу ехать с тобой. Артем! – уверена, едем чтобы расторгнуть то, что я одна считала браком. Не могу. Не могу так больше! – Останови! Останови!

- Истерику прекрати. Лена! Почему не за рулем? Машина на стоянке у твоего дома.

- Не твое дело.

- Ухажер твоей подружки где? Вчера так нежно тебя в машину усаживал. Что ж сегодня бросил.

Его голос как кипяток ошпаривает. Ежусь. И глубоко прячу лицо в ворот куртки. Поцелуй. О чем я думала? Как могу сейчас страдать из-за потери не принадлежащего мне человека. Когда теряю близких.

- Как ты узнал? Как ты все про меня знаешь? Что я здесь? В квартире? У Ставицкого? – кажется мои глаза сильно расширяются. – ты за мной следишь!!!

- Бинго! Маленькая моя женушка! Слежу. И буду следить. И сейчас я покажу тебя врачу. Потому что сейчас тебя даже смерть напугается! В зеркало вообще смотрелась. Ставицкий идиот? Почему он сразу тебя в больничку не определил? Так не терпелось уединиться, пока подружка в отъезде. – его голос очень тихий. С налетом болезненной хрипотцы. Словно он долго кричал. А теперь говорить не может. Не сразу рассматриваю, как осунулось его лицо. Какие глубокие тени залегли под глазами. Он разрабатывал план по захвату Радова? Или за отца волновался? Что так сильно его выводит из равновесия. Не тот факт, что я целовалась со Ставицким. И не то, что мы поженились второпях. Он знал о возможности появления другого донора?

- Пошел ты в жопу. Сафонов, не тебе меня судить! – душно. С ним рядом душно. Задыхаюсь от того, как хочу прижаться. Я точно больная и озабоченная. Какой-то странный всплеск гормонов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

66

— Это конечно мысль. Но судя по тому, как ты слабо вырывалась из моих рук, силенок на порцию анального секса у тебя не хватит. – ему нравится вот так насмехаться. А почему бы и мне не пошутить!

- Я целовалась со Ставицким. Как тебе такое? Нравится? Или ты в курсе? Мы не просто так уединились. Да! Твоя маленькая женушка очень востребована среди мужиков. Гордись Сафонов! А теперь поехали разводиться. Ты можешь снова обрести свою ненаглядную свободу! Она тебе дороже семьи! Дороже тех, кто тебя любит! Главное — это месть! Все враги повержены! Артемочка может спать спокойно!

Не вижу его лица. Лишь слышу скрежет его зубов. Очень хотелось бы поверить в ревность. Хотелось бы причинить ему боль. Уколоть! Но пробить броню Артема Сафонова, это все равно что комариным носом танк атаковать!

- Распутная девчонка у меня жена. Тебе нравится по рукам ходить? Даже мужиком подружки своей не чураешься? Ох, Ленок! Поплачешь ты от своей сексуальной распущенности. Есть идея. Тройничок устроить. Ну на случай, если тебе меня все-таки мало. Ты говори. Жук сто пудово будет за. Мы с ним ни раз одну бабу по кругу пускали. Хочешь? Вдвоем тебя во все твои горячие дырочки поимеем!

Разворачиваюсь и со всей дури луплю кулачками по его плечу. Он хохочет, как псих! И продолжает нести чушь!

- Ванцу ты приглянулась. Он слюни-то пустил! Еще там, в больничке. Когда я к тебе пошел. Предлагал помочь. У нас это в норме. Так как? Согласишься на секс втроем?

- У тебя словесный понос, Сафонов? Лучше заткнись! Я и так уже тебя ненавижу!

Он выруливает на дорогу к дому Сафоновых. Верчу головой и на месте ерзаю. Во мне такая буря сейчас играет. Реально, Артем заводит меня лишь одним своим присутствием!

- Нам в больницу надо!

- Переоденешься! И вещи возьмёшь. Ляжешь на обследование. Я уже договорился. Операция отца еще идет. Если что-то случится, мне сразу сообщат!

- Я не хочу! С тобой наедине не хочу.

- Поздно, дорогая. Я хочу. Тебя хочу. Прямо сейчас. И уже не смогу остановиться! Тем более после другого мужика. Меня заводит тот факт, что ты с другим ласкалась! Понравилось? Маленькая. Как это было? Вы только целовались? – кому сейчас больнее. Ему или мне! - А от меня требуешь пожестче!

- Артем! Прекрати! Ты сейчас мне Радова напоминаешь! – ад в душе разрастается.

- Видимо, у тебя есть способность пробуждать зверя! Лучше сразу скажи. Ты в норме? Что-нибудь болит?

Я все понимаю. И сердце ухает прямо в пятки. Совершает волнительный кульбит. Он все же обо мне волнуется! Не получается, мой хороший! Не выходит из тебя злодея! Как ни старайся!

- Нет. Не болит.

Он тормозит так, что я в ремень врезаюсь. Открывает дверь и меня вытаскивает. Сразу же начинает на ходу одежду сдирать! А я завожусь! Нет страха! Есть голое, откровенное и дикое желание! Вокруг снег лежит! И ветер завывает в кронах деревьев!

А мы целуемся, как очумелые! Как больные оба на голову! Весь мир летит к чертям. А я в его руках утопаю. От горячих поцелуев плавлюсь. Он пожирает мои губы. Ладонями скользит по коже.

Я сама выдергиваю пряжку его ремня. И мочку его уха зубами прихватываю. Он лицо мое поворачивает так, чтобы открыть доступ к шее. Языком проходится по бьющейся жилке.

До комнаты мы не доходим. Просто нет не желания ни сил. Мы упиваемся друг другом. Раздеваем и целуемся. Он к стене меня прижимает. Его член уже готов к действию. Головку к моим складочкам направляет. И входит одним резким движением. Воздух хватаю ртом. И голову откидываю так, что о стену ударяюсь. Артем замирает. Мою макушку гладит. И ладонью защищает так, чтобы больше не ударилась. Лбом в переносицу упирается. Руками под попу держит. Одежда обрывками висит на ноге, на талии. А он уже трахает. И я сама ему бедрами подмахиваю. И ногтями по спине прохожусь. Цепляюсь за него. За этот миг моего очередного сладкого падения.

Артем снова мою голову к себе тянет. Чтобы языком в мой рот вторгнуться. И адский поцелуй этот приносит миг оргазма. Кричу ему в рот. И крепко его сжимаю.

Он оседает на пол и меня к себе на ноги усаживает. Щекой на влажную грудь его укладываюсь. И рукой по животу веду. Дыхание тяжелое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

67

Медленно встаю и пытаюсь натянуть трусики. Но это не удается легко. Ругаюсь и откидываю кусочек ткани. Артем улыбается. Уже стоит напротив. Руками за талию держит. Пальцем подбородок мой поднимает. В нос целует.

- Пошли в душ. Надо хорошенько вымыться нам с тобой. Женушка.

Я визжу. Когда перекидывает меня через плечо. И по заднице шлепает ладонью. Мы и вправду моемся. Упорно лаская друг друга. Целуемся. А потом он сушит мне феном волосы. Вытирает полотенцем влагу с кожи. Я слизываю капли воды с его груди. Сейчас это так мало! Это так нестерпимо больно. Вот так вместе. Откровенно. Остро. На краю.

- Ты будешь жить здесь.

- Я думала, ты нас с мамой выгонишь.

- Ты моя жена. И этот дом принадлежит тебе.

- Деньги за квартиру…

- Они твои. Радов вернет все, что у вас украл. – я стою перед ним в одном нижнем белье. Он ерошит мои волосы, пропускает их сквозь пальцы. Ладонью по шее гладит. И целует в лоб, глаза, по щеке спускается ниже. Разве я могу говорить сейчас. Все тело живет этим моментом. Крошечной толикой счастья, быть рядом с ним.

- У меня кружится голова.

- Помогу тебе одеться.

- Твоя забота, Артем… Не надо. Не хочу привыкать.

- Поздно, милая. Слишком поздно говорить о привыкании. Потому-что я весь уже в тебе, с тобой. – обнимает так сильно. И на плечи накидывает теплую рубашку в клетку. Он на самом деле меня одевает! Боже! Умру от умиления! Артем Сафонов кричит всеми своими поступками о ненависти! Но сейчас он подчиняется совсем другим чувствам.

- Я тебя люблю, - шепчу ему в ухо. – Люблю. Только тебя. Всегда. До конца жизни. – обнимаю его за шею. А он замирает. Этот момент он такой тонкий, как первый лед на озере. Такой хрупкий и неуловимо прекрасный. Это то, что я проживаю. То, что уже часть меня. Любовь к мужчине. Она казалась миражом. А теперь обрела четкие очертания.

- Что здесь происходит?! – не успеваю оглянуться на голос мамы. Артем лишь прикрывает меня собой.

- Мы не одеты. А комната все еще моя! Выйдите Тамара! Немедленно!

- Здесь моя дочь! Она голая! С тобой! Вы что творите!!! Как это возможно!!!

Артем выталкивает маму в коридор. А мне кивает: одевайся и выходи. Не успеваю обрадоваться факту свободы матери.

Снова сильно тошнит. И обнимаясь с унитазом, вдруг, вспоминаю. Я не пила таблетки. Давно. И в ту ночь, когда Радов увез меня! Я не пила таблетки! И мои женские дни давно уже пропустили свой срок!

Я медленно сползаю на плиточный пол. И прижимаю руку к животу. Нет! Только не это! Не может быть!

Я хочу иметь детей! Обожаю малышей и кавардак, который они приносят в жизни родителей! Я хочу семью и стабильность. Но заиметь ребенка от насильника! Видеть и ждать в его поступках подвоха. Вспоминать то, что было всю оставшуюся жизнь! Стать мамой малыша. И навсегда потерять такой хрупкий шанс быть ближе к любимому человеку! Нет! Это не может быть правдой! Не надо, Господи!

В больницу едем молча. Мама скорее всего получила краткий отчет от Артема. И даже слова мне не говорит. Я не собираюсь объясняться. Просто очень рада, что она свободна! Попыталась спрашивать ее о полиции, но получила лишь молчание.

Она злиться. Злиться за то, что я желаю быть счастливой. А мое счастье это он. Тот, кого она продолжает ненавидеть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

68

Артем на самом деле заталкивает меня ко врачу. И я прохожу осмотр. Терапевт, гинеколог. Кровь. В той же больнице, где дядя Богдан сейчас на операционном столе.

Я в палате нахожусь. Закрываю глаза. Не могу даже встать.

Новость о том, почему мне плохо убила окончательно. Все подтвердилось. Я не плачу. Нет. Просто не понимаю, как поступить. Очередная глухая стена. Пытаюсь находить обходные пути. И все равно попадаю в тупик. Бьюсь головой, разбиваю лоб в кровь! Но остаюсь одна. На дне своей боли.

Беременна. Лишь услышав об этом, сразу же сообщила о желании сделать аборт. Доктор молоденькая женщина долго уговаривала. Объясняла, как опасен аборт для последующей возможности забеременеть. Как сильно могу пожалеть, но будет поздно! Пока она говорит глажу живот. Новая жизнь. Животный житель. Он уже есть. Всего лишь эмбрион.

Я говорю чуть резче, чем хотелось. Девушка совсем молодая, ненамного старше меня. Но очень милая и располагающая.

— Это плод насилия. Меня не бросили, не предали. Меня жестоко избили и изнасиловали. И я готова убить ребенка в самом начале, чем позже видеть в нем зачатки его отца! Видеть, как он похож на того, кто навсегда исчезнет из моей жизни. Вам это знакомо?

- Нет. Мне не знакомо. Но все же прошу Вас обдумать свое решение. Обсудить с близкими.

- Вчера предполагаемого отца посадили в тюрьму. Надеюсь, надолго. А еще я вышла замуж за сводного брата. Катерина Матвеевна, вы уверены, что ребенок нормальным родиться у такой матери?

Она молча ретируется. Меня не переспорить и не переговорить.

Я одеваюсь и собираюсь подняться на этаж, где можно узнать об операции дяди Богдана. Снова кладу ладонь на живот. А почему, собственно, мне даже мысли не приходит, что это ребенок Артема? Это многое изменило бы? Боже! Как я устала от этой смуты в своей жизни! Я даже сказать о таком никому не могу. Мне словно стыдно. За свою опрометчивую беременность. Если это ребенок Радова, то плод насилия. Если ребенок Артема, то способ удержать! Я хочу по-другому. Хочу как у всех. Свадьба с фатой и тамадой! Планирование беременности и подготовка комнаты для малыша. Хочу мужа, спешащего домой после работы. Поездки на море раз в год или больше. На природу по выходным. Семейные посиделки! Я хочу жить! Очень хочу. Но люблю того, кто этого дать не сможет. А от других не хочу ничего.

Я кутаюсь в плотный кардиган поверх худи и теплых брюк. В палату врывается рыжий ураган. Мы сталкиваемся у двери. Алиса обнимает меня. Расцеловывает щеки. И смеется так сковано.

- Лис! Успокойся! Ты сейчас как мой любимый песик, которого уже с нами нет! Что случилось?

- Я прощения прошу! Пожалуйста, обещай, что простишь! Обещай!

Даже рот открываю от удивления. Прощения. Подруга? Она смотрит в глаза и руки мои жмет. И выглядит странно. Черные джинсы и футболка. Волосы в художественном беспорядке. Ни грамма косметики на лице. Губки дрожат. А глаза полны влаги. Она тоже спектакль разыгрывает. Такую Алису я еще не видела. Так она играла перед отцом. Когда собиралась на отдых со Ставицким. Я видела это тогда. Алиса очень хорошая актриса. И умелый манипулятор. Но просить прощения у меня. Румянец позорного стыда заливает мои щеки. Нам приходится присесть на краешек кровати. Лис мои ладони не выпускает.

- Не могу. Потому что это я должна умолять тебя… - боже! Она же моя подруга! Она мой человек! Та, которая всегда на моей стороне. Как я могу сейчас все от нее скрывать.

- Нет! Нет! Леночка моя! Ты пойми! Я как лучше хотела! Ваш поцелуй… Джордж все рассказал. Лена! Ты простишь? – вот тут вообще в замешательстве. Ничего не понимаю.

- Рассказал? И ты у меня прощения просишь? Я твоего мужика целовала. Лис. Ты пьяная? Или что?

- Не ты. Он. Он тебя поцеловал. И это я тебя до больницы довела. Ты здесь по моей вине. Что тебе врач сказал? Почему ты в больнице? Это из-за того лекарства? Я думала оно безопасно! Я же консультировалась! Леночка моя! Прости! – не могу до конца понять. Что она говорит. Доктор выдала мне витамины, чтобы немного унять тошноту. И да, стало легче. Будет лучше быстрее избавиться от причины плохого самочувствия.

Она замирает и меня рассматривает. Наши взгляды встречаются. Алиса, даже сейчас, растрёпанная, печальная, очень красива. Девочка солнышко.

- Ты же болеешь. Куда собралась?! Блин! Какая я дура!

- Пойдем. Проводишь меня наверх. Узнаем все об операции. А то я с ума сойду от неизвестности. Мама на мои звонки не отвечает.

- Твоя мама здесь? Ой! Как хорошо! Ее отпустили! Слава Богу! Лена! Сначала выслушай. Это важно! Очень важно!

- Выслушаю. Обещаю. По дороге наверх. Важно, что ты все еще моя Лис! И этот абсурд с поцелуем лишь сон! Где же ты была?

- В рекламном агентстве устроили выездные съёмки. А там главный такой говнюк! Пришлось ночевать не дома! Съемки ночью и рано утром! Примчалась, как смогла! Не хотела ехать! Но я прям их последняя надежда! Спасала, короче! А вот здесь была нужнее!

- Ты все подстроила. Так что не юли. Не придумывай сказочки! Если Алиса просит прощения, значит реально оплошала!

- Знаешь меня, как облупленную.

Мы все же двинулись. И я держалась за свою Алису. И так радостно становилось на душе от ее слов. Посреди пасмурного неба выглянуло солнце.

В замкнутом пространстве лифта мы вдвоем. Алиса снова обнимает меня. За один день я получила такое количество нежности, что можно сказать я в раю!

- Я думала, что пора тебе тоже быть счастливой. Слишком хорошо у меня все складывается. А ты в такой заднице. Мы же подруги. Вот и решила тебе мужика хорошего подарить. – с лица моего волоски убирает. По бледной щеке гладит. – ты такая уставшая, подружка моя. Что же с тобой случилось. Кому за это жопу напороть?!

- Не меняй тему. Лис. Своего? Ты решила мне своего мужика подсунуть? Вот так с легкой руки! Как в сказке! Хоп! И все. Мы любились и счастливы! Капец! Лис! Воображение у тебя извращённое!

- Ну и что. Я бы только благословила вас. И почему сразу подсунуть. Вы оба такие хорошие. Добрые милашки! Думаю, с тобой Джордж наконец-то был бы по-настоящему счастлив. Я слишком буйная. Не могу на месте спокойно усидеть. Да еще папа. Знаешь, как орал в последний раз! Как угрожал! Чуть ли не заказать Ставицкого моего! Лен! Я как тряпка, которую собаки дерут! Во все стороны. Одни лохмотья скоро останутся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Дура? Ты слишком дура? Да? Благословила нас? Лис! А потом всю жизнь страдала бы! Твой отец поймет. Он скоро осознает. Не надо кроить чужую судьбу. За свою борись.

- Я бы уехала. Папа давно мне теплое местечко приготовил в правлении фирмы, в столице! Засияла бы там моя личность во всей красе! – мы выходим в пустынный коридор. Озноб нападает. Я в теплой рубашке поверх еще одной кофты. И все равно странное предчувствие. Больница это такое место, где рука об руку бродят жизнь и смерть. Эти запахи. Эта тишина. Все здесь действует на нервы.

- Блеск столичного бомонда не затмил бы дыру в сердце! И мы страдали бы все вместе. Я уже страдаю. От того, что случилось, Алиса. Джордж совсем не мой человек. Он добрый. Он всегда спасет и поддержит. Лишь, потому что что я Твоя подруга. Не более того. Своей легкомысленностью, ты обидела его. Серьезно. Нельзя так. Манипуляции и молчаливые действия лишь рассорят вас. Но друг без друга вы не сможете.

- Лен.

- Ты глупая девчонка!

- Ну да. Подсыпала тебе успокоительное. Ему Виагру. Ужин заказала. И та тетушка мой посыльный. Целый план разработала. А потом ревела всю ночь.

- Не ты меня сюда свела. В больничку. Совсем не ты.

- А что тогда случилось? Радов тебя снова обидел?

- Да. Обидел. Я беременна. И завтра сделаю аборт.

- Нет.

- Да!

Сзади чьи-то руки ложатся на плечи. Я вскрикиваю. А в следующее мгновение оказываюсь лицом к лицу с Артемом.

- Какой на хуй аборт! Я твой муж! Ты моя жена. А значит решение принимать вместе будем!

69

- Боже! Артем! Зачем! Зачем ты так сообщаешь об этом! – оглядываюсь и понимаю. Мама тоже это слышит. И сказать, что я в шоке, ничего не сказать! Он бросит меня! Просто снова разведется! Я не хотела ничего никому говорить! Нет в этом смысла! А уж тем более обсуждать беременность с Артемом!

Пытаюсь его оттолкнуть. Но он удерживает. А сил у меня совсем нет его прогнать.

- Мы поговорим с моей женой наедине. И да, дорогая теща, наша лучшая подружка, - каждой кивает своей лохматой головой, шутливо отдает честь, - вы не ослышались. Вчера с Еленой мы расписались. Есть даже штамп в паспорте. И теперь Елена носит гордо фамилию Сафонова. Да! Тамара, не стоит прожигать меня взглядом. Обо всем остальном я сообщу жене наедине. Да, кстати, - обращается к Алисе, - женишок твой от меня по морде схлопотал. Пусть это и твоя вина! Но получил он заслуженно!

За руку он ведет меня по коридору. Он знал про поступок Лис?

- Ты ударил Джорджа?! Артем!

- Любого ударю! Не только ударю. Порву, как тузик грелку! Раскатаю по асфальту и бетоном залью сверху! Он не имел права так поступать!

- Тебе ле обсуждать поступки других!

- Так мы оба хороши!

- Зачем ты это сделал? Зачем? Одна я могла бы с этим справиться! Сегодня жена. А завтра разведенка с ребенком от другого мужика! Сафонов! Ты видел меня разной. И кричал, что не нужна тебе. И я верю. Не нужна! Так что оставь… - договорить не успеваю. Целует. Очень бережно и нежно.

- А если скажу, что нужна. Необходима. И развода не получишь. Как тебе такое?

- Я просто не поверю. – снова целует. Да так сладко, что колени подгибаются. По спине ладонями ведет. И приподнимает. Щекой о щеку трется.

- Придется доказывать. И ребенок. Что еще за аборт? У?

- Не ты его отец.

- Кто это сказал? Ты ДНК сделала внутриутробно?

- Нет. Но…

- Мне плевать кто отец. Ясно? И ты должна понять. Ты его мать. Он твой. Он зародился внутри тебя! Он твой, Лен! Он там уже есть!

Он смотрит мне в глаза. Улыбается. И лицо в ладонях держит.

- Улыбнись! Ты скоро будешь мамой. Женой уже стала.

- Я боюсь перепадов твоего настроения. Вчера ты меня ненавидел!

- Пытался. Не получается. Не все еще решил. Как жить дальше. Но отказаться от тебя не смогу. Лена.

- Это лишь слова. Во мне нет ничего, что могло бы удержать тебя на долго. Сейчас между нами есть страсть. Она быстро выветривается. Есть осадок прошлого. Есть семья. Но я здесь. Артем. Я всегда в этом городе. А ты где-то в неизведанных странах. Мы слишком разные.

- Не говори сейчас. Мы уже женаты. И лишь время все расставит на свои места. И кажется, именно ты в любви признавалась. Так почему это лишь страсть?

- Твоего ответа я так и не услышала.

- Тамара помешала. Но возможно мой ответ тебе понравился бы.

- Я не стану привязывать тебя ребенком. Если он твой…

- Забыла? Брак заключен до того, как узнал о беременности.

- Я не ищу доказательств. Артем! Просто моя жизнь для тебя лишь объект слежки и ненависти.

- Лен. Я женился на тебе, чтобы удержать. Не ты. Это я тебя привязываю к себе.

- Переворачиваешь. Пока сложно поверить. Надо в туалет. – он за мной идти пытается. В щеку целует.

- Пойти с тобой?

- Нет. Останься. Я скоро.

- Ты точно в порядке?

- Да! – как заволновалось сердце. Так хочется во все это поверить. Но слышать признания сейчас не готова. Он скажет о любви. А завтра исчезнет. Тогда я не выживу. Просто не смогу без него.

За угол стены заворачиваю. И сталкиваюсь с молодой женщиной. Лицо смутно знакомое. Бледная, с потеками туши. Она всхлипывает. Зло в глазах. Черные такие блестят, как отражение в траурной плите надгробной. Отшатываюсь от нее. Голову поворачиваю к Артему. Ему позвонили. Он скидывает. За мной идет.

А незнакомка шепчет: - Ты убила его. А я убью тебя!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

70

Артем Сафонов.

Еще утром как дикий вепрь летел в ментовку за своей женушкой! Знал, что ночью она от Ставицкого сбежала. К Ставицкому заявился, как только Лена уехала. И водилу таксиста сам к ней отправил. Ставицкий сам выложил, что поцеловал девочку мою. Ну сорвало крышу! Врезал ему. Не сильно. Свалился на пол. И говорить не хрен! Пусть не его вина в том, но врезать был обязан! Полегчало!

Малышка моя расстроена окончательно. Буквально в растрепанных чувствах. Кто знает куда ее понесет. Может ведь и в клуб рвануть. Как при нашей первой встрече. Хотя, видел, насколько обессилена. Ей плохо. Физически. Уже с больничкой договорился. Она не умеет о себе заботиться. И мать ее не научила. Люби себя, и тебя полюбит весь мир, сказал какой-то умный человек.

Елена на грани нового падения. Новой попытки сорвать тормоза. Нельзя ей одной быть. Так какого хера ее подружка свалила в такой сложный период! Эта Алиса всегда крутилась поблизости. Всегда! А теперь своего мужика подсылает. У каждого есть скрытые мотивы. И сейчас эти мотивы мне ни хуя не нравятся!

Вчера еще, когда эту тварь Радова паковали, понял, что ни хрена ее не отпущу. Не нужен ей никто кроме меня. Ни ее родственники, ни подружки! Никто! Мужиков выбирать она совсем не умеет. А когда научится будет поздно. Уже моя будет. Не отпущу. На хуй гордость и дебильные предрассудки. Ненависть? Обида прошлого! Все на хуй! Есть здесь и сейчас. Есть она! Моя Елена Прекрасная! И она меня любит! Вся моя черная жизнь ничто по сравнению с этой наивной привязанностью! Я отрицаю очевидное. Она честнее и лучше. Ради нее на все готов.

Сравнялись мы. Оба хороши в этой жизни. Елене необходима защита. Не вывозит девочка моя. Я ее прикрою. Заберу себе. Все. Решение принято. Обсуждению не подлежит. Повоевать с этой стервой Тамарой придется. Похуй. Елена будет счастлива! Она увидит все, что пожелает. Показ мод? Да без проблем. Я не миллионер. Но связи имеются. Путешествие организую в любую страну! Дом? Семья? Ха! Да вообще легко! Тамару выпустят. При аресте я просто гадом себя показал. Потому что самого себя ненавидел больше, чем кого-либо! Она заставила меня пересмотреть свои принципы. Свою цель к мести! Да и взглянув трезво, понял. Не прав был. Тамара реально благотворительностью занималась. Находила доноров для умирающих. В разработках лекарств помогала находить нужных людей. Может она и стерва. Но по-человечески, не преступница. А Радова с самого начала принял в штыки. Из-за нее. Из-за Елены! Это странное чувство. Наверное, любовь. Без нее как будто воздух весь испаряется. И слова ее. Люблю. Это, пожалуй, самое прекрасное, что случилось в моей жизни. Ее взгляд. Ее нежность.

Девчонка засиделась на одном месте! Мира не видела. Ее словно собачку на привязи держали. Я открою ей границы. И вместе начнем все с нуля. Узнаем, как это, любить!

О беременности врач сразу сообщает мне. Нет, не сразу. Но так легко убеждать, когда есть права. Муж. Не та ситуация, когда можно этим гордится. Но все же, звание муж обязывает! Как я ее легко окрутил. Она сама этого хотела. Задавался вопросом – кто кого. А зачем. Она с первого взгляда вцепилась в мое сердце. Тогда еще думал, что нет его у меня. Сердца. А оторваться от девчонки не смог. Так и держал под прицелом все эти годы. Ждал, когда проявит свою хищную натуру. Свою похожесть на мать. Но Елена билась с поворотами судьбы гордо. Искала себя. Искала свой путь. Хотя не позволяли. То камнепад в виде мамаши, то ураган по фамилии Радов!

Беременна. Решил уже все. Если ее забираю себе. То и все ее проблемы. Все ее радости и печали. Беременность это счастье. И я научу ее быть счастливой. Мы вместе научимся. Через постель. Через разговоры. Через понимание друг друга. Мы обсудим решение. Мы найдем компромисс.

В больнице операция закончилась. Но отец в себя не пришел. Операция длилась несколько часов. Врачи почти ничего не сказали. Лишь пара общих фраз. Все прошло хорошо. Донор нашелся в последнюю минуту. Донор не живой. Врачи сказали, что так лучше. Они всегда перестраховываются. Одна операция лучше, чем две параллельно! А мне пришлось бы не сладко. Если бы поделился органом с отцом. Я готов был к этому. И все согласия подписал.

Отец про женитьбу заговорил, а мне смеяться хотелось. Еще до разговора с Загсом все решил. А она еще и подслушала. Сама попалась в ловушку.

Сбрасываю звонок, не глядя. Елену из рук выпустил. Жду ее слов. Признался ей практически. Не ловко как-то. Не делала этого никогда. Но принять решение окончательное может лишь она сама! Она не сделает аборт. Не нужно ей с этим жить. Это важнее сейчас. Решить. Настроить ее. Доказать! Она не верит. Я сам еще не верю. В собственную новую жизнь. Ведь, никогда не брал на себя ответственность за других людей. На войне это одно. А в мирной жизни гораздо сложнее.

- Лен! С кем ты говоришь? – оглядывается. Слабо так улыбается. Я уже под спину ее подхватываю. И понимаю, что она оседает. Вижу спину удаляющейся женщины. В длинном балахоне и кожаной куртке.

- Кто это был, Лена? Что с тобой!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

71

Руки поднимает. Кровь. Я не сразу понимаю. Немею. Шок все тело парализует. Она лишь молча смотрит на свои же руки.

Из ее живота торчит рукоятка ножа. Падает. С Еленой на пол оседаю. Телефон хватаю. Жук уже в больнице, внизу. Ору в трубку, чтоб ловил чудище с кровавыми руками. Действую на автомате. Отупение ломает мозг. Ее кровь! Она ослабевшая и бледная на моих руках. Елена. Маленькая и прекрасная девочка!

Медсестра к нам несется. Начинаю вопить так, что стены трясутся. Встаю. Лену на руках к себе прижимаю. Появляются врачи. Медбрат с каталкой. Колеса так противно корежат слух. Они создают лишнюю суету. Не отдаю ее на каталку уложить. Сам несу к операционной. Понимаю, что это тупость. Реанимационные мероприятия легче проводить, когда раненый лежит. А теплая кровь уже капает на мою одежду. Все же укладываю мою девочку на пошарпанный больничный транспорт. И за ворот докторишку хватаю.

- Она будет жить! Или ты вместе с ней уйдешь к праотцам!

- Ваши угрозы неуместны, молодой человек! И сейчас именно вы мешаете мне спасать пациентку! – доктор не высокого роста, с залысинами убегает. А полноватая медсестра по плечу хлопает.

- Павел Борисович лучший! Он и не таких вытаскивал!

- Фамилия его?

- Корпатов. Корпатов Павел Борисович.

Я несусь вниз. Это как вообще понимать?! Не раз сам валялся в госпиталях с ранениями. Колотые, резаные, рваные. Меня даже подрывали в машине! Выжил. Кровь, куски мяса и обугленные тела ни один раз устилали мой путь на войне. Но это была война!!! Радов за решеткой. У нее есть другие враги? Кому-то платье косое пошила?! Набираю номер Алисы. Подружка обязана быть в курсе жизни Елены. Хотя, больше, чем знаю я, вряд ли знает кто-то еще.

- У нее враги есть?

- Что? Артем? Ты о ком? – рыжая мямлит в трубку, словно спросонья! Не время спать! Орать начинаю, лифт ручищей прикладываю!

- У Елены враги есть? Быстрее думай! – несусь через несколько ступеней прыгая. На хуй лифт не дождешься! Хочется себя по башке приложить! Собрать в кучу! Вот только мозги в разные стороны черепушки лупятся. Трясет всего. Кровищей вокруг воняет. Нет. Не вокруг. От меня. Я в крови. В ее крови!!! Был рядом и не смог защитить!

- Нет у нее врагов! Кроме Радова и собственной матери! Что происходит? – сбрасываю. Уж точно пояснять никому ничего не стану. Не до разговоров сейчас. Что делать собираюсь, сам толком не осознаю.

Жук меня за плечо вылавливает. Врезаюсь в стену от его толчка. Он здоровее меня в размерах. Настоящий громила. Мультик про богатырей с него рисовали! И сейчас этот мудила богатырская мне путь загораживает.

- Что это блять было? Кто эта девка? – ору и пытаюсь дальше рвануть. Удерживает. Дружбачелло! Глаза вращаются и зубы, как у волчары. На рубашке следы кровавых ладоней.

- Кира. Кира Баринова. Парни ее упаковали. – резко меня так встряхивает. – выдохни! Темыч! И растолкуй!

- Ментам не сдавать. Сам поговорю. Давай двигай, Жук! Конечности лишние?!

- Эльф, умом тронулся? Она в кровищи вся. Смотрю, и ты весь разукрашен! Чья это кровь? Кого она завалила? Или ты?

- Мою жену. Ясно?! Эта тварь мою жену проткнула какой-то хренью! Целенаправленно! Я рядом стоял! Как дебил стоял и смотрел! Как эта сука луноходная изувечила девчонку!

- Шутишь? Какую жену? Ты пьяный? – он нарочно время тянет. Понимает, что сейчас ничего не исправить. А на первых порах можно таких дел навертеть! И понимаю, что прав. Сам же не раз вот так его тормозил. Когда запах крови, когда смерть за спиной! Но на войне и на задании ты готов к этому! Здесь нет. Здесь словно младенец безвольный! Руки и ноги в пеленках укутаны! Лишь шары свои лупишь, а сделать ничего не можешь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

72

- Елена Королева. Теперь Сафонова. Моя жена. – ладонями по лицу провожу и понимаю, что еще сильнее в крови измазался, - И она сейчас на операционном столе борется с жизнью. Из-за этой Бариновой! Кто она на хуй такая! Какого хрена ей Ленка моя помешала?! Я спасал ее от одних! А оказалось есть еще и другие! – да! Бесит то, что я не готов к такому! Не готов к тому, что не контролирую ситуацию! Я вообще ничего не знаю! А так не бывает!

Иван меня к туалету подталкивает.

- Умойся! Давай! Ты на зверя лесного похож! – не поддаюсь, но он удерживает, - Э, брат! Я тебя к ней не пущу. Хочешь убивать, я перед тобой. Можешь кулаками помахать! Да вон лучше стену разгроми! Она тут по любому лишняя. А девка эта уехала уже. Она в ментовке. И там останется до выяснения. Остынь! Вот так дела не решаются! Уже все сделано! И махаловом ничего не исправить! Остынь сказал!

Как паровоз мчу на Жука. Но он легко меня блокирует.

Водой в лицо брызгаю. Жук прям за шиворот льет!

- Да блять! Жучелло! Узнай, короче, о враче этом. Который Ленку мою оперирует. Может там помощь какая нужна. Оборудование. Кровь. Она до хуя крови потеряла!

- Сделаю. В себя пришел? – от нашего холодного мышления иногда зависят несколько жизней. И да. Сейчас я включаю охлаждающий режим.

- Все. В норме я. Вали давай! Потряси эту больничку. Там отец после операции. Надо все разузнать. Если что я на связи.

Далеко свалить не успеваю. Из лифта вылетает Тамара и орет диким воплем. Люди оглядываются. До них вообще похуй. Но эта бешеная грымза нарывается. Хотя, черт! Она ж теперь моя теща! Родственница по всем категориям! Теща-мачеха. Охуенно! В самом начале именно она оттолкнула меня от мысли приблизиться к Елене!

- Что ты с моей дочерью сделал! Зачем она тебе! Зачем ты ее убил! – руками так нормально замахивается. Но я перехватываю. Когда мы познакомились, она мне улыбалась. Ловил на себе заинтересованные взгляды. И когда замуж за отца вышла, в комнату ко мне пришла. Я из душа вышел. А она на кровати моей сидит, ножкой мотает. Вопросики задает про подружек. Про то, насколько я развит в мужском понимании.

- Заткнись. Не тебе меня судить! И еще понять надо, кто кого убил! Поняла? Поднялась и села тихо у палаты отца! Это теперь мое дело. И молись, Тамара. Ты жить будешь только если жива Елена! Только если будет жить мой отец. Одно неверное движение, один неправильный взгляд… Я пощадил тебя сейчас. Лишь потому, что твоя дочь просила.

- Могу представить, как она просила! – врезать хочется. Жаль, что она имеет признаки женского начала. Сука. Я много лет назад ее из комнаты вытолкал, и поджопник выписал. А она ручонки ко мне тянула. Нет! Моя жена абсолютно не похожа на свою мать. Елена не выстраивает планы! Она живет по воле своего сердца. И в этом сердце всегда был лишь я. Хочу это услышать от нее снова. И умереть ей не позволю. А Тамара будет наблюдать. Как мы счастливы. И как она была не права.

- По себе людей не судят, теща!

- Не смей меня так называть!

- Только так и буду. Теща! Считай ты проиграла. Я обманул твою дочь. Заманил в ловушку. Обманом женил на себе. Даже брачный контракт подписан. Развода быть не может.

- Тогда, где же были твои уловки и способности, когда ее ножом проткнули!

- Ты откуда знаешь?

- Медсестра в палату к Богдану заходила. Он пришел в себя. Но сейчас снова спит. Ему надо восстанавливаться.

- Мы оба заинтересованы в лучшем исходе. Ты в ответе за отца. Я отвечу за твою дочь. Поэтому больше не лезь ко мне с базарными воплями. Теща!

Конечно же к Бариновой меня не пускают не под каким видом. Но узнаю совсем не прекрасные новости. Радов повесился в камере предварительного следствия. Было бы абсолютно похуй на этого насильника и наркомана! Но именно его смерть стала причиной ранения Елены!

- Баринова эта замуж за него собиралась, - вещает Жук. Я остался в больнице. Врач долго не выходил. Караулил его у операционной. В реанимацию пускать не хотели. Но остановить меня сложно.

- Так в чем проблема? Он подох чтобы не жениться?

- Разберемся. Баринова ходила к нему на свиданки. Хотя вроде как запретили все встречи! Короче она винит Елену в смерти своего несостоявшегося мужа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

73

Отвлекаюсь, когда щелкают створки операционной. Жук тут же протягивает руку, пытаясь меня удержать. Ладони вверх поднимаю. В знак, что я спокоен и убивать не стану.

Выходит врач. Повесив голову. И руки в карманах халата прячет. Мимо пройти пытается.

- Говори! Павел Борисович! Светило хирургии.

- Вы ей кто? – очки на нос водрузить пытается. Пальцы у него белые, гладкие. Словно в перчатки одетые.

- Не прокатит, доктор! От меня не избавитесь. Она моя жена. А чуть дальше по коридору лежит мой отец. И тоже после операции.

- ААА! Точно. Знаю, знаю. Сафонов, кажется.

- Я вас не про отца спрашиваю.

- Операция прошла с осложнениями. Большая потеря крови…

- Она жива?

- Да. Жива. Но теперь все покажет время.

- Говори уже все как есть! Чего ты мямлишь!

- Молодой человек! Попрошу вас быть спокойнее!

Жук меня снова отгораживает. Не дает ухватить хиленького докторишку. А у меня прям война внутри.

- Да скажите вы уже все как есть!

- Была остановка сердца. Пришлось удалить селезенку. Так же плод сохранить не удалось.

Доктор все же убегает. Стремительно скрывается за створками лифта.

- Чего пугаешь людей? Ты на психа похож, Темыч! Этим не поможешь! – это хорошо, что переоделся. А то в кровавой одежде увидев меня, доктор точно сознание потерял бы!

- Да понял я. Я к Лене. С ней буду. С Бариновой встречку организуй.

- Да твою мать! На хрена?! Уже все! Поздняк метаться!

- Я все сказал. Поговорю с ней. За решеткой, чего я с ней сделаю!

Молча ухожу от его сопения через ноздри. Боюсь за нее. Так испугался, когда всю в крови увидел, что забыл себя. Я всегда жил и знал, она где-то есть. Ходит, дышит, смеется или плачет. Но она есть на этой земле. Она, как ось земная. Я вращаюсь благодаря ей. Без нее смысл потеряется.

Елена Сафонова.

Открываю глаза не сразу. Слушаю звуки. Не чувствую ничего. Словно я облако. Нет ни тела, ни боли. Сквозь ресницы свет пробивается. И снова глаза зажмуриваю. Уж не знаю, насколько получается.

Палата. Не могу долго рассматривать. И не хочу. Вижу высокую фигуру у окна. Руки в карманах джинсов. Белый халат. Рукава закатаны.

Артем. Он еще здесь? Думала, сбежит. Его слова. Зачем он это говорил. Не то, чтобы сбежит. Это совсем не его стиль. Но сделает все произошедшее лишь игрой. Превратит все сказанное в хорошо забытое. А может и не было ничего. И наша странная свадьба лишь плод моего воображения. Наркоз, наверное, оказался сильнее, чем надо. Мозг в кашу размяк.

Та девушка. Как мысли путаются. Не могу уловить что-то одно. Пытаюсь губами шевелить. Не получается. Онемение в каждой мышце.

Он сам оборачивается и подходит. Горячую ладонь поверх моей безвольной руки кладет.

- Девочка моя! - Склоняется. Целует. Рецепторы не действуют. Его запах не чувствую. Скорее всего это продолжение сна.

Артем такой необыкновенный. Он рядом. Он со мной. Он мой муж. Или это не сон?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

74

- Я знаю ее. – вдруг, эта информация важна. Даже во сне. Девушка случайно меня ранила. Скорее всего случайно. Зачем кому-то меня протыкать.

- Что? Не говори. Позову врачей. Лен, молчи.

- Нет. Я знаю…кто меня…нож, - говорить сложно. Пить хочу. Вспоминаю, что и тогда не было боли. Лишь шок. Когда та женщина в меня нож воткнула. Или это не нож был.

Лицо лишь показалось смутно знакомым. А сейчас вспомнила. Все же не сплю.

Артем зовет врачей. И уже гораздо позднее я могу говорить нормально. Доктор строго наказывает ему уйти. Но Артем, как властелин ситуации. Выпроваживает всех. А сам остается.

Он все так же держит меня за руку. И смотрит в глаза.

- Ты скоро уедешь?

- Конечно уеду. Что здесь делать? В этом городишке. – он улыбается. И так ласково пальцами по щеке проводит. А мое сердце ноет. Снова вспоминаю. – ребенок… - рукой пытаюсь живота коснуться под одеялом. Артем удерживает руку.

- Его больше нет. Слишком много непредвиденного случилось. Операция была сложная. Прости.

- Ты не виноват. Я хотела избавиться. Сама это накликала. Как можно желать смерти ребенку. Невинному существу. Он мог родиться. Он мог быть твоим. – слез нет. Кажется, вообще из тела вся влага испарилась. Странное состояние. Точно! Во мне куча лекарств. Наверняка, есть и успокоительные. Ну или побочка такая. Атрофированные чувства. Я совершенно спокойна.

- Он был твоим. Этого достаточно. Лен. Ты точно в норме?

- Та женщина. Зачем она сделала это? – его волнительный взгляд так же не действует. Убираю руку из его ладони.

- Ты знаешь ее?

- Знаю? Нет, скорее нет, чем да. Один раз видела. Мельком. Помнишь ту ночь. В клубе. Когда… в машине.

- Малыш, такое не забывается! Ты была горяча! Как и всегда!

- Я подслушала разговор. Случайно. Две девушки. О Радове. Как он избивал, а потом откупался. Это была одна из них. А может и не видела ее. Я же только голос слышала. Не помню уже. Просто она была в том клубе в ту ночь. И я решила, что связана с Радовым.

- Тсс. Все восстановится. Малыш. Это не твоя вина. У тебя в венах сейчас сплошная химия вместо крови.

- Так кто она?

- Кира Баринова. Новая несостоявшаяся невеста Радова.

- Невеста? Он же в тюрьме. Как это возможно?

- Он поехал к тебе на встречу, уже после заключения помолвки. Он подарил Кире кольцо. И это она практически жила с ним. Ухаживала. Выполняла роль секретаря и не только.

- Она в тюрьме?

- Конечно. Лен. Тебе надо поспать. Давай, немного сил наберешься. К чему эти разговоры. Ну серьезно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

75

- Ты только не злись. Но… как там Радов? Не смотрю на Артема. Глаза прикрываю. Не хочу видеть его реакцию. – я видела его. Сашу. Там. Где очень светло. Это был сон. Но такой четкий. Реальный. Он прощался со мной. Странно, да?

- Ага. Еще как странно. Я пойду. А ты поспи. Позвать медсестру. Пусть вколет тебе…

- Эта девушка. Почему она не состоялась как невеста? Он отказался? – не могу остановится. Артем кладет ладонь мне на щеку. И поворачивает. Чтобы в глаза заглянуть. Он очень серьезен. И даже суров. Говорить о Радове ему не нравится. Но понимаю. Не только в этом проблема. Он не договаривает. И, кажется, я понимаю что!

- Он умер. И эта девушка решила отомстить. Теперь ты поспишь?

Слезы сами катятся из глаз. Так мало прошло времени. Но так кардинально изменилась моя жизнь. И мне жаль Радова. Жаль того неродившегося ребенка. Жаль. Все повернулось совсем непредсказуемо для меня. Перевернуло мир. И потерялась под ногами твердая почва.

- Артем, ты уходи. Ладно? Я одна побуду. Мне лучше привыкнуть быть без тебя. Ты делаешь мне больно своим вниманием. И развод. Я дам его тебе. – словно плотину прорвало. И эмоции потоком рвутся наружу!

Он встает. Берет в руки салфетку. И вытирает мне слезы. От его заботы еще сильнее реветь хочется. Руку его смахнуть пытаюсь. А он кончики моих пальцев целует. Вспоминаю, как замахнулась на него. Как он моей же рукой мне в лицо тыкал. Как злился. Сейчас разительный контраст. Даже лицо разгладилось. Глаза блестят. И все время пытаются во мне дыру прожечь.

- Ни мамы. Ни Алисы. Почему рядом ты.

- Я так понял спать тебя не уложишь без признаний. Лен. Не слишком много разговоров о человеке, который тебя обидел.

- Ревность? – совсем осмелела. Но так хочется поверить! – Артем. Ты же говорил, что ревность не про тебя!

- Да! Черт возьми! Ревность! Ревную! Злюсь! Не Радов! Я должен был быть все время рядом!

Присаживается рядом. И по голове гладит.

- Потому что я твой муж. И люблю тебя. И не нужно отвыкать от моей заботы. Развод тебе не дам я. Поняла? Маленькая, ты слышишь, что говорю? Развода не будет. Никогда. – скупое мужское признание.

- Но ты говоришь, что уедешь.

- Уедем. Мы уедем. Лена. Отец под присмотром Тамары. А тебе надо хорошее восстановительное лечение. Море. Воздух. Забота. Я люблю тебя. Понимаешь. Люблю очень сильно. Мы тут наворотили дел. Пора уже смириться с участью быть моей женой. Не отпущу. Может именно к тебе я стремился всю жизнь.

- Мыслей не было тебя привлечь или удержать. Мечтала. Да. Пыталась строить жизнь без тебя. Уговаривала, что ничего быть не может. Твое предложение стало настоящим шоком. А поездка в Загс не реальным событием! Ты умеешь перечеркнуть все, во что верю. Перевернуть!

Уголки губ дергаются. Невольно. Аппарат начинает пикать быстрее. Пульс ускоряется.

- Ты же знаешь… Я не переживу, если это шутка.

- Знаю. Но скажи уже. Скажи! – он склоняется близко-близко. По волосам пальцами ведет. По щеке гладит.

- Я люблю тебя.

- Мой муж.

- Что?

- Повтори.

- Я люблю тебя мой муж!

- Я люблю тебя моя милая, драгоценная жена!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

76

Ни одного спокойного дня не было, пока лежала в больнице! В реанимации был лишь Артем. Мой муж! Заботливый. Внимательный. Самый лучший. До того момента, как пропал.

И началось настоящее паломническое шествие. Даже не ожидала, что у меня столько знакомых! Столько людей, переживающих за мою жизнь!

Мама. Она не желала со мной разговаривать. Поэтому говорила в основном я. Или общались на тему здоровья дяди Богдана. По поводу мужа мама говорила очень охотно. Радовалась за его новую обретенную жизнь. Кажется, я так же могу праздновать свой второй день рождения. Мой лечащий врач так и сделал. Когда открыла глаза поздравил!

Мама нашла еще одну фишку помешательства. Комната в доме Сафоновых. Моя комната.

- Все другие квартиры проданы. Я так понимаю, будем жить вместе. Сейчас у меня появилась возможность ускорить ремонт в доме.

- Да. Мама. Все так. Будем жить вместе. Но вот ремонт лучше сделать до возвращения домой дяди Богдана. – понимаю, что это лишь начало всей фразы. Мама нервничает. Теребит ручки своей сумочки. Ставит ее на стульчик. Поправляет на моей тумбочки стоящие цветы. Слишком много движений.

- Я заказала новую мебель в твою комнату. И еще. Елена. Ты уже взрослая девочка. Считаю, пора выкинуть твои старые непонятные вещи. Растянутые кофточки и рваные штаны. После больницы пойдем по магазинам. Я не понимаю эту новую привычку заказывать кучу вещей на дом. Лучше все видеть и примерить.

- Мам. Ты забыла самое главное. Мама! Остановись. Я умею шить. И сама способна решить свои недостатки с одеждой.

Мама, как обычно в своей манере. Я полулежу на больничной кровати. В палате так же есть две соседки. Это я настояла на том, чтобы не попасть в одноместную палату. Мне так проще. И женщины очень приятные. Одна немного храпит по ночам. Уже в возрасте. Другая, наоборот, младше меня. Но такая неусидчивая. Совсем не хочу быть одна. Из реанимации меня перевели. А вот Артем об этом даже не знает. Он пропал. Уже три дня ни слуху ни духу. Я ждала нечто подобное. Но почему-то пока не сильно волнуюсь. Хотя, путалась звонить. Абонент не доступен. По ночам мысли плохие в голову лезут. Отвлекаюсь днем. Процедуры, обходы, и все еще слабость. А ночью сложнее. О нем думаю. Сбежал? Ил новое задание?

Алиса приходит каждый день. И вот мама.

- Я снова делаю что-то не так. Лена. Я забочусь о тебе!

- Мам. Мне не нужна отдельная комната. Ты прекрасно знаешь. Я теперь замужем. Помнишь? И жить собираюсь именно в комнате мужа.

- И где он твой муженек?! Уже три дня ни к отцу не заходит! Ни к тебе. Да. Елена, я в курсе. Артем ненадежный человек. И как муж всего лишь пшик! Ветер.

- Не стану сейчас спорить. Устала. Ма. Ты иди. Я посплю.

Артем появляется ночью. Ему плевать на моих соседок по палате. Ему плевать на больничный режим. Он пьян! Просто в хлам! Шатается. И вместо того, чтобы присесть на стул, падает. Хихикает. И вкладывает мне в руку загранпаспорт! Мой! Изображать обиду очень сложно, хотя хочется хихикать. Хихикать от счастья, что он пришел. Пусть вот так. Пусть пьяный! Пусть. Он пришел. И я верю. Всегда будет приходить. Чтобы не случилось, он вернется ко мне!

- Ты спятил?

- Ага! Давно! Ленусик! Я прям ваще свихнулся! От любви!

Божечки! Он сама невинная милота! Я целую его покрасневшее заросшее лицо! И замечаю перебинтованную ладонь! И на лице ссадины. Чуть нос содран.

- Ты меня снова напугал!

- Прости! Милая! Научись мне верить. А? Не заслужил да? Много обижал тебя? Но я сдохну без тебя! Пока я личность невольная. Сорвался по делу. Видишь! Вернулся! Торопился очень. К тебе, Лен.

Я реву. Реально реву и смеюсь. От любви. От счастья. У него есть жизнь. И ему не просто сочетать сейчас свою свободу и новый статус мужа. Но я чувствую такое облегчение и счастье, что не могу сдержать слез!

- ЭЭ! Ты чего! Малыш! – зацеловывает мои соленые губы, глаза. – тебе больно?

- Просто очень соскучилась!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

77

- Пиздец. Я тоже. Просто.. пиздец как скучал! – язык его заплетается. И он ползет под одеяло. Койка больничная узкая. Я пытаюсь его прогнать. Но это все равно, что двигать стену! Пьяный Артем — это нечто! И я люблю его еще сильнее.

- Зачем ты напился!

- Пацаны поздравили! Я ж теперь муж! Надо бы свадебку организовать. Говорят, не по-мужски тайком жениться! А? закатим пир на весь мир!

Он снова шебуршит одеждой. И достает что-то из кармана джинсов. Пыхтит так забавно. А потом одевает на мой палец кольцо. Вручает мне строе.

- Купил их пару месяцев назад.

- Так давно? Не для меня?

- Маленькая, все для тебя. Неужели еще не понятно?!

Последующие несколько дней еще более насыщенные. Появляется Ставицкий. Сначала долго молчит. Девчонки аж сбежали. Его харизма переполняет палату. Что говорить я не знаю. Спросить зачем пришел язык не поворачивается. За дверью палаты вижу, маячит охранник. Его личный. Ставицкий шишка серьезная. Это мы с Алиской не всегда осознаем это в полной мере.

- Мы же все еще друзья? Лен?

- Надеюсь.

- Хотел сказать о твоей маме. Думаю, гордость Артёма слегка задета. Он оказался далеко не прав. Тамара на самом деле занималась благотворительностью. Ее помощь многим умирающим больным была бесценна. На счету твоей матери нет денег. Она вообще не стремилась к обогащению. И уж точно никогда не имела отношения к оборотам наркотиков.

- Богдан знает о том, что вы следили за его женой?

- В общих чертах. Он сразу сказал, что мы ослы. Представляешь? Не сомневался, что Тамара, какой бы стервой не была, не преступница. И не сделает ничего во вред людям.

- И я это всегда знала. Ты же не об этом хотел говорить, Георгий.

- Не об этом. Я ошибся. Сильно.

- В тот раз мы оба попали в ловушку. Но после всего что случилось, это такая ерунда. Правда.

- Тогда снова называй меня Джордж. И помни, у тебя есть друг.

- Спасибо. Друзья мне нужны. Очень. Алиса ничего не говорит.

- ЕЕ отец все знает. Я сам был у него и все рассказал. Поэтому ей предстоит серьезное принятие решений. Покровительство отца или замужество.

- Лис ненавидит, когда ее ставят перед выбором. Охрана - потому что правду ее отцу открыл?

Улыбается.

- Смотрю Сафонов все же одумался. – он взглядом сверлит мое кольцо. Тонкая полоска белого золота.

- Были варианты, что будет иначе?

- Лен, ты как никто знаешь, насколько не просто этому парню на месте усидеть. Хорошо.

У меня было много посетителей. Девчонки из рекламного агентства. Маша. Которая отказалась в дальнейшем быть нашим бухгалтером. Что поставило нас в небольшой тупичок. Приняли решение временно закрыть Алиену. Даже Алиса признала, что это дело нас тянет не в ту сторону.

- Мы не развиваемся! А решаем проблемы! У нас с тобой есть очень выгодные и перспективные предложения! Рвемся выше, а в итоге на месте топчемся!

- Ты права. Тем более скоро у кого-то свадьба на носу. Вы будете жить в его доме или купите новый?

- Лен! Вот ну кто бы мне говорил, А?! сама свадебку зажала! А я уже и подарок приготовила. Представляешь с последнего показа платье привезла. Свадебное! Эксклюзив, между прочим.

Смеемся. Потому что у нас двоих все не так гладко. А свадьба — это праздник. Это знак полного согласия! Это триумф объединения двух разных жизней. Но ни у меня, ни у Алисы пока нет уверенности вообще ни в чем!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

78

Равона. Она заявилась в один из вечеров. Когда точно знала, что рядом со мной нет ни Артема, ни Ивана. Ни кого-либо еще. До выписки оставалась примерно неделя. Я уже терроризировала доктора отпустить меня! Но ответ был один: гемоглобин низкий, шов не стабильный, наблюдаться еще надо!

Я вышла из палаты. Вставать мне разрешили. Но не много. Артем вообще не позволял мне лишний раз двигаться. Он сам вывозил на кресле каталке меня на улицу. Пока никого нет, решила немного размяться.

Увидеть Раису не ожидала. Совсем.

- Ну что, Елена прекрасная, тебя можно поздравить! – были ее слова. Она вручила мне пакет с фруктами. Вернее, я не стала его брать.

- Нельзя мне тяжести носить. – хотелось сморщить нос от тяжеловатого аромата духов. Раиса красивая. Слишком. Черты лица немного экзотический. Заостренный угол глаз. Высокие скулы и большой рот. Смуглая атласная кожа. И темные, с красноватым отливом волосы. Она выше меня. Ноги от ушей. Да, помню, как хорошо она смотрится рядом с Артемом. Я для него слишком маленькая. А вот Равона в самый раз.

- Ладно. Закину тебе на тумбочку. Поговорим? – ее взгляд буквально приклеивается к моей руке. Кольцо! Черт. Не надо было его одевать. Но Артем настаивал! Пора привыкать, что я теперь окольцованная птичка.

- Сомневаюсь, что есть о чем.

- Я уехала. Но решила вернуться. Запечатлеть в памяти девушку покорившую… - она пальцами обхватывает мое запястье и подносит к лицу. Злобно усмехается. – Поскупился, Эльф. Бабки есть, а вкуса ноль!

- С тобой это обсуждать не стану. – выдергиваю руку. Не приятны ее прикосновения.

- А не надо обсуждать. Он никогда не сможет быть чьим-то! Никогда. Но в вашем случае я упустила один важный момент. Вы были знакомы раньше. – я молча направляюсь в палату. Слушать ее не хочу. Равона создает видимость дружелюбия. Но глаза выдают некую ярость. Рассматривает меня с ног до головы. Больше, чем уверена, ее мысли: чем она лучше меня! Нас даже сравнивать нельзя! Вообще полные противоположности. Раиса в данный момент роковая красотка. С яркой внешностью. И выдающейся карьерой. Ей вслед оборачиваются мужики и даже женщины. Но она ревнует. Ревнует и очень злится!

- Ты упустила шанс. Понимаешь? Не во мне вина. Вообще нет ничьей вины! Так сложилась жизнь! – приоткрываю дверь в палату. Но она удерживает рукой. Не дает мне уйти. А я уже задыхаюсь от ее запаха!

- Я не из тех, кто позволяет всему происходить без ведома! Просто предупреждаю. В их заданиях очень часто фигурируют женщины. Им приходится создавать новую жизнь! Новую легенду! Артем в своем деле лучший. Он гений в импровизации! Я была частью целой цепочки! И он рисковал жизнью ради моего спасения! Отпусти его. Он не сможет без этого! Он уже чуть не совершил ошибку! Из-за тебя! Ты сделала его слабым. – значит перебинтованная рука была следствием ошибки. Он ничего не рассказал. Но Раиса донесла как нельзя лучше. Вскидываю голову, а она продолжает шептать. Прямо, глядя в глаза: - Его ранили! Понимаешь? А могли убить! Я придавала ему сил и настраивала на четкость! Ты делаешь из него желе!

- Уходи. Он не узнает о твоем появлении. Но больше не попадайся мне на глаза.

- Его не отпустят из системы. Таких не отпускают. Да и сам он не сможет жить спокойно. Работать на заводе или в офисе? Ты хоть представляешь, что это значит для Сафонова?

- Не твое дело, Раиса! Поняла? Он больше не твой муж! Не тебе о нем заботиться!

В эту ночь уснуть не получилось. А утром примчалась Алиса. В слезах и с чемоданом. Отец нашел способ выгнать ее из собственного жилья. И лишить работы. Борьба предстояла нешуточная.

- Я поживу в вашем доме. Единственный кого не тронет отец, это Сафонов. Пока что.

- Поживи. С одним условием. Отвези меня на кладбище.

- Чего?!

- Хочу посетить могилу Радова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

79

Так мало просто сказать о любви. Отношения это нечто гораздо большее, чем слова или взгляды. Артем не представлял, что такое жить вместе с другим человеком. Он умел создавать видимость заботы и романтики. Цветы, сорванные с клумбы. Поцелуи до густого тяжелого дыхания. Жесткие взгляды вокруг. Он защищал меня. Как мог. Ревновал. К тому, кого уже нет. К Радову. Боже! Сколько раз мы с ним очень крупно ссорились. Конечно же, Алиса не смогла отвезти меня на кладбище!

Кира Баринова получила срок. Мы с ней так и не встретились ни разу. Еще один повод для споров с Артемом.

Сразу же после выписки из больницы я отправилась на кладбище. И плакала, увидев могилу Радова без оградки. Лишь деревянный покосившийся крест. Мне его безмерно жаль. Такой человек, как Радов мог добиться успехов и признания в этой жизни. Он был галантным и красивым мужчиной. Молодые и сильные не должны умирать. Я воевала с Артемом, когда заказывала памятник и ограду. Но сделала это!

Артем ревновал меня к Ивану. Смешно. Но с этим здоровяком у нас установились самые добрые и искренние отношения.

Да, со Ставицким общение сильно сократилось. Артем ревновал и к нему. Но случилась свадьба! И Ставицкий забирал невесту из дома Сафоновых! Мама была для Алисы посаженной матерью! Боже! Мама согласилась на это скрепя зубами! Но в итоге была невероятно счастлива такой чести! Отец Алисы приехал. Уже на пиршество. Но приехал.

Моя жизнь превратилась в самый настоящий фейерверк эмоций! Никто не представляет насколько я счастлива. Даже в больнице, во время сложнейших процедур и не самого лучшего исхода после операции. Даже тогда я была счастлива! И несказанно благодарна моему мужу за то, что он есть в моей жизни.

Его ревность не причиняла неудобств. Он не запрещал мне жить так. Как я хочу! Ревновал так мягко и смешно. А я упивалась его вниманием!

Он устроил настоящий праздник при выписке. Его отец еще оставался на реабилитации. Операция дяди Богдана была гораздо сложнее моей. Да еще возраст сказывался.

Мама со мной больше не разговаривает. Артем лишь радовался и подкалывал из-за этой глупой игры в молчанку.

После выписки мы умчались в аэропорт! Загранпаспорт был сделан не случайно. Артем не позволял расслабиться! И быстро приводил меня в форму! Мы не просто отправились заграницу! Это был санаторий! И там я прошла полный курс реабилитации после серьезного ранения.

Везде и всюду мы занимались сексом. До звезд перед глазами. Не могли оторваться друг от друга. В самолете, на пляже! В массажном салоне! Боже! Пару раз нас чуть не арестовали! Разок дело дошло до драки. Когда какой-то отчаянный парнишка позавидовал Артёму из-за такой «жаркой цыпочки».

Артем не находился рядом каждый день. Нет. Его Тень не отпускала надолго. Он мало рассказывал о своей деятельности. Но всегда старался подсунуть мне кого-нибудь заботливого, если отсутствовал достаточно долго. Иван. Алиса. Да. Несколько недель жили с Алисой в этом чудесном комфортном санатории. Ставицкий приезжал к нам. Звонил каждый день. Они отличная пара.

Мы с Артёмом могли поругаться! Сильно! Я лупила его! Даже как-то синяк на скуле оставила. Он мог усадить меня под холодный душ. Или закутать в одеяло, как в ковер. Когда воруют невест.

Я заключила контракт с дизайнерским агентством. Но при условии, что поступлю в универ. Работа онлайн в любой точке мира. Учеба. Постоянные вебинары и онлайн конференции. Оказалось, так легко работать со всем миром! Мне очень нравилась моя новая жизнь. Артем научил меня расширять горизонты. Не привязываться к одной точке. К одному месту. Короткая стрижка, полностью новый гардероб. Пришлось меняться. Новый образ жизни обязывает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

80

Домой смогла вернуться лишь через два года. Хотя, не планировала этого. Мы в очередной раз сильно поспорили. Оказалось, Радов оставил мне наследство. Артем до хрипоты доказывал, что я не могу ничего брать от этого человека! А я решила узнать, что же мне оставил бывший жених. Как выяснилось, тот самый дом. Где случился тот самый кошмар. Оказалось, Радов вынес их того дома все! Изменил планировку. И оставил его мне, в качестве компенсации. Я задавалась вопросом – он сам совершил суицид? Или ему помогли. Артем ничего не говорил. Начинал психовать и уходить от ответа.

Снова поспорили из-за Радова. Я не делала это намеренно! Но так хотелось решить все недосказанные моменты! Закрыть эту тему! Артем в очередной раз хлопнул дверью! А я, по своей привычке, за ним следом побежала. Да! Я готова была бегать! И он бегал за мной не меньше. Вот только посреди роскошного ресторана увидела не очень приятную сцену.

Увидела Артёма с Равоной. И он встречался с ней тайком. Возможно, ссора была лишь предлогом. Он делал так. Искал повод свалить. А честно признаваться не научился!

Сначала решила закатить скандал. Но вот случилось нечто. Что сильно изменило мой настрой. Несколько дней было странное состояние. И я купила первый попавшийся тест. В супермаркете на кассе. Я не дождалась результата. Показалось, что полоска одна. И просто кинула его в сумку. При чем пару дней назад.

А тут зашла в этот ресторан. И начала копаться в сумке. В поисках кошелька. Решила выпить вкусного коктейльчика! Официант усадил меня за соседний столик с этой парочкой. А там все так уютненько, в цветах. Каждая зона словно укрыта от лишних глаз. Я положила полоску теста перед собой. И слышала все, что они говорят. Вернее, не так. Не слышала. В ушах загудело.

Лишь обрывки фраз. Мне принесли коктейль. Украшенный густой пенкой, с яркими ягодами и трубочками.

- Ты ее не оставишь теперь? Я права? Говорил, что не позволишь себе зависимость от кого-либо.

- Она не моя зависимость. Она мой свет. Если она и падает, как утверждает. То падает на куполе неба. Она моя падающая звезда. Освящающая путь. И этого никому никогда не понять.

- Но

- Тень запрещает браки! Ты же развелся со мной, утверждая…

- Рай! Замолкни. Просто захлопни свой рот. Считай, мы не были женаты. Это была фальшивая свадьба. Я мог жениться лишь на одной женщине. Поняла? Других не будет. Никогда. Твои попытки нас рассорить в итоге против тебя сыграют. Уясни.

Случайно подслушала. Но поверила каждому его слову. Встала. Оставила деньги. И ушла.

Решила, что очень хочу домой.

Пусть он меня ищет. И сам гоняется. Когда-то я обещала ему на любых условиях. И готова была жить вот так. Не думая о завтрашнем дне. Но теперь условия изменились. Артем пока не знает. Устроим папочке сюрприз!

Я возвращаюсь домой. На прямой рейс билетов не оказалось. Чемодан собирала очень быстро. И не учла малюсенькой детали! Разница в погодных условиях! Из теплой жаркой погоды в зимнюю слякоть. Я выходила из самолета и понимала, что успею замерзнуть по дороге до такси. Надо было позвонить Алисе! Может она меня встретила бы.

Стало вдруг так плохо. Даже захотелось всплакнуть. Сама учудила! Сама себя обидела! Перелет в несколько часов. А я уже дико скучаю по своему ненормальному мужу.

На плечи падает что-то теплое. Оглянуться не успеваю. Меня вдавливает в себя Артем. Укутывает в кашемир большого палантина. И целует. Жадно. Удерживая голову руками. Не дает перевести дыхание. Целует так, что кружится голова. Шум аэропорта отступает на задний план. Вот где мой дом. В его руках!

- Равона говорила, что система тебя не отпустит!

- Маленькая моя! Если надо, сам стану этой системой! Ничто, понимаешь, ничто меня не удержит в рамках!

- Кажется, нам пора готовить почву для постоянства в жизни.

- Ты уверена, что это то, чего ты хочешь?

- Мы скоро будем в ответе за еще одну жизнь. Артем.

Он подхватывает и кружит меня.

Да. Такая стала моя жизнь. И я счастлива. Потому что снова беременна. Потому что знаю, он приедет за мной!

Я желаю всем счастья и любви!

Конец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец