Сенокос со зрелой соседкой в деревне. Из сборника Порно рассказы в деревне

Жара в тот день стояла адская, воздух над полем колыхался, словно расплавленный сахар. Я пил воду из пластиковой бутылки, обливаясь потом, и с тоской смотрел на оставшийся клочок нескошенной травы у забора. Сенокос — дело тяжёлое, а один — так вообще каторга.

И тут услышал знакомый голос с другой стороны изгороди:

— Эх, Иван, один-то как? Мужики твои куда подевались?

Перегнулась через забор моя соседка, Галина. Вдова, лет под сорок пять, но таких как она женщин надо в столицу возить на выставку. Высокая, крепкая, в застиранном платье, которое насквозь мокрое от пота и облепило её так, что аж дух захватывало. Большие натуральные сиськи — хоть на подушку клади, а жопа… широкая, мощная, такая, что глаз не оторвать.

— Да в город уехали, все, — буркнул я, стараясь не пялиться на её грудь, из выреза которой так и выпирала славная, в поту, ложбинка. — Один вот маюсь.

— Дурак, чего ж молчал? — она укоризненно покачала головой, и рыжие прядки, выбившиеся из-под платка, прилипли к её влажной шее. — Я уж почти управилась. Давай, перелазь, помогу. А потом уж… я тебе отблагодарю. Холодного квасу поставлю.

Глаза у неё блеснули не только добротой. Что-то там было ещё. Хитрое, знакомое, женское. Я, недолго думая, перемахнул через забор.

Работать с ней было в кайф. Она не болтала попусту, делала ловко, с какой-то врождённой крестьянской сноровкой. Я чувствовал её взгляд на своей спине, на мышцах, играющих под кожей от напряжения. А я украдкой следил, как поднимается и опускается её грудь, как трясётся та самая упругая попа, когда она с силой бросает охапку сена на воз.

Когда закончили, я был мокрый как мышь. Солнце уже клонилось к закату, нестерпимая жара спала.

— Ну, что, герой, — улыбнулась Галина, вытирая ладонью лоб. — Пойдём, квасок пить будем.

Мы зашли в её двор. Пахло дымком, навозцем и свежим сеном. Она принесла из погреба глиняную крынку с квасом. Мы выпили по кружке, молча, наслаждаясь прохладой. Потом она посмотрела на меня прямо, пристально.

— Весь в поту, бедняга. Хочешь, умыться? У меня во дворе бочка есть.

— Да ладно, Галь, я домой пойду.

— Дурак, — повторила она своё любимое слово, и встала. Подошла ко мне вплотную. Я почувствовал запах её тела — смесь пота, травы и чего-то молочного. — Ты мужик здоровый, а скромничаешь. Я видела, как ты на меня смотришь.

Я аж проглотить слюну не смог. Пересохло во рту. Она взяла мою руку и приложила своей груди. Через тонкую ткань платья я почувствовал твёрдый, большой сосок и всю необъятную мягкость её сисек.

— Нравится? — прошептала она хрипло.

Я только кивнул, сжимая её грудь ладонью. Она застонала тихо и потянула меня за собой в сарай, где был сложен свежий стог сена.

Внутри стоял тот самый пьянящий, сладкий запах скошенной травы. Пылинки танцевали в луче заходящего солнца, пробивавшегося сквозь щели в стенах. Где-то рядом мычала корова, загнанная на ночь.

Галина обернулась ко мне, и её лицо было серьёзным, жадным. Она прижалась ко мне всем телом, её руки обвили мою шею, а язык грубо, без прелюдий, влез в мой рот. Он был тёплым, с привкусом кваса. Я обхватил её за эту мощную, сочную задницу и притянул к себе, упираясь в член уже стоящим колом.

— Ох, какой ты… — прошептала она, отрываясь от поцелуя и опускаясь на колени передо мной.

Она торопливо расстегнула мои штаны, и мой член, напряжённый до боли, буквально выпрыгнул наружу. Галина ахнула от удовольствия, обхватила его своей рабочей, шершавой ладонью и тут же, без лишних слов, взяла в рот.

Я откинул голову назад, упершись в бревенчатую стену. Её губы, горячие и влажные, плотно обхватили мой хуй. Она сосала его так, как будто хотела вытянуть из меня всю душу. Я смотрел вниз и видел, как её голова двигается у моего живота, слышал чавкающие, влажные звуки, которыми она сопровождала каждое свое движение. Одной рукой она работала у основания, а другой задрала своё платье и яростно мяла свою собственную грудь. Это было так по-бабьи, так грубо и натурально, что я уже был на грани.

— Галя… я сейчас кончу… — простонал я.

Она отпустила мой член, с громким чмокнувшим звуком. Её губы блестели.

— Нет уж, милок. Это ещё не всё.

Она быстро скинула с себя платье, а под ним не было ничего. Только эти огромные, тяжёлые сиськи с тёмными ареолами и густые, потные волосы между ног. Она была зрелой, настоящей, пахнущей женщиной. Она повалила меня на сено и сразу же вспрыгнула сверху, наездницей.

— Давай, войди в меня, — приказала она, направляя мой член к своей мокрой, готовой щели.

И я вошёл. Её киска была обжигающе горячей, невероятно тесной и мокрой. Она села на него полностью, приняв весь мой хуй, и замерла на секунду, закатив глаза от наслаждения.

— О, господи… какой у тебя большой… — выдохнула она.

Потом она начала двигаться. Это были дикие, животные телодвижения. Она скакала на мне, её сиськи хлопали по воздуху, живот взмок от пота. Я схватил её за бёдра и стал sexrasskaz. com помогать ей, встречая её толчки, вгоняя в неё себя ещё глубже. Сено кололо спину, воздух был густым от пыли и нашего тяжёлого дыхания. А снаружи всё так же мычала корова, заглушая её стоны.

— Да… вот так… трахай меня… — хрипела она, вся мокрая и красная от натуги.

Потом она слезла с меня и резко развернулась, встав на четвереньки, подставив мне свою огромную, белую, в веснушках задницу.

— Давай, входи сзади, — бросила она через плечо. — Хочу по-собачьи.

Я встал на колени позади неё. Вид был просто охуенный. Её волосатая, сочная киска была вся взъерошенная и блестящая от её соков. Я провёл по ней пальцем, и она вздрогнула. Потом без предисловий вставил в неё свой член и начал трахать её раком, что есть мочи.

Я держал её за широкие бёдра и долбил её, наслаждаясь каждым стоном, каждым шлепком своей плоти о её плоть. Она уткнулась лицом в сено и кричала в него, её тело било конвульсиями. Через какое-то время она закричала: «Я сейчас кончаю! », и её внутренности сжали мой член так, что у меня потемнело в глазах.

Это стало последней каплей. Я вытащил хуй из её киски, перевернул её на спину и, глядя в её запрокинутое, потерявшееся от страсти лицо, начал долго и мощно кончать. Струи горячей спермы били ей на живот, на грудь, на подбородок. Я кончал так, как никогда раньше, будто из меня выжали всё до последней капли.

Мы лежали молча, тяжело дыша. Тела наши были липкими, в сене и сперме. Она первой нарушила тишину, проведя рукой по своему животу и глядя на мою сперму на своих пальцах.

— Вот это благодарность, а? — хрипло рассмеялась она.

— Это было охрененно, — поправил я её.

Она кивнула, и её глаза снова блеснули той самой хитринкой.

— Сенокос завтра ещё предстоит, Иван. На том дальнем поле…