Человек в маске

Пролог

Прошлое...

Тёмный особняк, каждый закоулок которого пропитан ненавистью, возвышался на пригорке, словно зловещий памятник ушедшим надеждам.

Снаружи — обманчивая нормальность: добротные стены, ухоженная крыша, обыденные фигуры мужчины и женщины, входящих и выходящих… Каждый, кто видел этот дом снаружи, никогда бы не заподозрил, что здесь творится.

Но это лишь тщательно выстроенный фасад, скрывающий настоящую тюрьму. За этими стенами ломают души и тела, калечат судьбы. Одиннадцать лет. Одиннадцать лет неволи, отданных во власть садистам. Меня никто не спрашивал, никто не давал права выбора. Мои протесты остались неуслышанными.

Я попал сюда ребенком, хрупким пятилетним созданием, полным веры в добро и справедливость. Меня били, унижали, вытаптывали в грязь, словно сорную траву. Однажды зверства едва не оборвали мою жизнь, но я выжил…

Меня вернула к жизни та самая женщина, которая была свидетельницей моей агонии: как ее муж дробил мои кости, как выжигал кожу сигаретами, как мой крик боли разрывал тишину, напрасно взывая о помощи. Её равнодушный взгляд был последним, что я видел перед тем, как потерять сознание от боли.

Но не стройте иллюзий. Ей не было жаль меня. Её сердце – мертвая ледяная пустыня, в которой никогда не расцветет ни один цветок сочувствия. Она выходила меня не из жалости, а для собственных извращенных целей, чтобы я стал её личной игрушкой для извращенных утех. Медленно, но, верно, я превращался в тень того ребенка, каким был раньше.

…

— Эй, ты! Как дожрёшь, помой посуду! Сделай хоть что-то полезное, — раздался гадкий голос за спиной, словно удар хлыстом. Он сопровождался мерзким, режущим слух смехом, от которого меня буквально выворачивало наизнанку. Этот смех преследовал меня во снах, превращая их в кошмары.

Я оцепенело смотрел на содержимое тарелки – на жалкие объедки, которые они называли пищей. Каждый кусок вызывал отвращение, но я знал, что должен есть, чтобы выжить. И в этот момент во мне родилась темная, неумолимая жажда: заставить его замолчать навсегда, чтобы больше никогда не слышать этого издевательского смеха, который отравлял мою жизнь. Хотелось разорвать его на части, расквитаться за все унижения.

Грубый удар в бок выдернул меня из мира собственных мыслей. Этот ублюдок ударил меня кулаком в ребра, словно пинал старую покрышку. Но я не почувствовал боли. Ничего. Словно я был лишь оболочкой, пустым сосудом, внутри которого не осталось ни капли человечности. Все чувства притупились, оставив лишь равнодушную пустоту.

— Отвечай, когда с тобой говорят, выродок! — заорал он, надвигаясь на меня, словно хищник, готовый растерзать свою жертву. Его глаза горели злобой и ненавистью. — Что уставился? Так смотришь, будто придушить готов…

И тут он разразился смехом. Злым, издевательским смехом, который бил прямо в лицо, словно плевок. Звук пронзал мозг, как вой сирены, звучащий бесконечно. Казалось, что еще секунда — и голова расколется на тысячу осколков.

— Погоди, парень, я поговорю с Изабеллой, и ты живо научишься хорошим манерам. Забыл кто здесь хозяин?! Она слишком много тебе позволяет, — прошипел он, и от его самодовольной ухмылки меня передернуло. Его слова были словно ледяной душ, вернувший меня в реальность.

Он отстранился и, задержав на мне взгляд, полный презрения и какой-то садистской заинтересованности, отвернулся и вышел, оставив меня лицом к лицу с желанием, которое становилось всё сильнее: стереть его из своей жизни навсегда, уничтожить его голос, его лицо, само его существование, чтобы он больше не смог никому причинять боль.

С отвращением сбросив остатки еды в мусорное ведро, я безмолвно приступил к повинности. Моя руки механически скользили по грязной посуде, пока взгляд случайно не упал на нож. Заточенное лезвие зловеще блеснуло в тусклом свете лампы, словно предвестник чего-то неизбежного.

Желание вырваться на свободу росло с пугающей скоростью, затмевая все прочие мысли и заставляя сердце бешено колотиться в груди. Без колебаний я схватил его и спрятал под одежду, чувствуя, как холодный метал успокаивает меня.

Выйдя из кухни, я увидел Изабеллу. Ее лицо исказила злорадная усмешка. Она смотрела на меня так, словно я был её любимой игрушкой. За ее спиной вовсю разыгрывался ад — из комнаты доносились крики, полные боли и отчаяния. Они наслаждались чужими муками, упиваясь властью над чужой жизнью. Но мне было плевать. Все это было где-то очень далеко, не имело ко мне никакого отношения. Я закрыл глаза и попытался абстрагироваться от происходящего, чтобы сохранить хоть каплю разума в этом безумном доме.

— Мне сказали, ты плохо себя вёл, милый, — прошептала она, проводя рукой по моему лицу, словно клеймя, отмечая, как свою собственность. Ее прикосновения вызывали отвращение, но я не мог ничего сделать.

Мне оставалось только терпеть. Моя жизнь была в её руках. Любое сопротивление, любая попытка оттолкнуть её — и я подпишу себе смертный приговор. Я это знал.

— Прошу прощения, — выдавил я сквозь сжатые зубы, чувствуя, как внутри все кипит от ненависти и презрения.

В этом доме гордость — непозволительная роскошь. Здесь, если ты цепляешься за свою личность, если осмеливаешься сохранить хоть каплю достоинства — твоя жизнь оборвется в одно мгновение, как оборвалась жизнь многих в этом доме. Я был готов на все, чтобы выжить, даже если это означало отказаться от самого себя.

Она усмехнулась и подошла ближе, словно хищница, загнала свою жертву в угол.

— Дорогой, я к тебе приду вечером. Вот тогда ты узнаешь, как нужно просить прощения, — прошептала она и нагло прильнула к моим губам, оставляя привкус смерти и унижения.

Мои пальцы судорожно сжались, побелели костяшки. Внутри все клокотало, подталкивая к единственному решению – достать нож и вонзить его прямо в её прогнившее сердце, покончив со всем этим раз и навсегда.

Но я просто стоял, словно парализованный кролик перед удавом, и позволял ей издеваться над моей волей. Ещё не время… Нужно дождаться подходящего момента, когда я смогу обернуть ситуацию в свою пользу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

…

Находясь в своей комнате, запертый в четырех стенах, которые давно стали частью моего личного ада, я впервые за долгое время ощутил нечто большее, чем привычную, всепоглощающую пустоту. Мысли вихрем кружились в голове, во мне боролись сомнения и страх, но сквозь эту хаотичную бурю пробивалось нечто похожее на… предвкушение. Вожделенное, опасное и такое манящее.

Это мой единственный шанс. Полный провал или абсолютная победа. Третьего не дано. Передо мной стояла пропасть: либо я вырвусь из этого кошмара, либо совершу ошибку, которая станет для меня последней. Риск был огромен, но другого пути у меня не было. Я поставлю на кон всё.

Дверь распахнулась с грубым скрипом, и в комнату вошла она — та, чьё лицо стало моим ежедневным проклятьем, чье имя я шептал в своих ночных кошмарах. Она остановилась на пороге, оценивая меня долгим, холодным взглядом, словно палач, выбирающий, с какой именно пытки начать. Её глаза были пустыми, безжизненными, как у мертвой рыбы.

— Что у тебя приготовлено для своей мамочки, сладенький? — пропела она, скривив губы в лицемерной, приторной улыбке. Голос звенел фальшью, как разбитое стекло.

Я поднялся со скрипучей кровати, ощущая, как внутри меня зреет буря, готовая вырваться наружу. Она следила за каждым моим движением, как кошка за мышью, уверенная в своей власти и безнаказанности. Но она не знала, что под рубашкой я прячу её судьбу, её конец. Я встал за её спиной, медленно приближаясь к точке невозврата.

— Захотел поиграть в доминирование, малыш? — прошипела она, блаженно закрывая глаза, наслаждаясь предвкушением своей извращенной игры. Её кожа казалась болезненно бледной, словно она никогда не видела солнечного света. — Ну давай, удиви меня…

Она подалась назад, подставляя шею, полностью доверяя мне, не подозревая о кипящей во мне ярости. Я медленно вытащил нож одной рукой, а другой ласково обвил её шею, скрывая свои истинные намерения за фальшивым подобием нежности.

Моя рука рывком закрыла ей рот, заглушая крик, и в то же мгновение нож вонзился в ее грудь. Клинок вошел легко, как в масло, без малейшего сопротивления. Её пальцы впились в мою руку, словно клешни, она отчаянно пыталась вырваться, но второй удар положил конец ее сопротивлению.

Жизнь покидала ее тело мучительно медленно, кровь багровым озером растекалась по полу, впитываясь в старый, выцветший ковер. Ноги дрожали, подкашиваясь, а из груди вырывались хрипы, заполняющие зловещую тишину комнаты. Запах крови ударил в нос, вызывая головокружение.

Я застыл на мгновение, словно очнулся от кошмарного сна. Ее предсмертные судороги отдавались эхом в моем сознании, заставляя сомневаться в том, что я наделал. Но моя хватка была мертвой, я держал её крепко, не давая ни единого шанса на спасение. Ей не уйти.

Кровь закипела в венах, вздувшиеся жилы пульсировали на руках, сердце готово было вырваться из груди, бешено колотясь, словно птица в клетке. Мой разум уступил место дикой ярости, оставив лишь всепоглощающую ненависть, выжигающую все на своем пути. Я швырнул ее тело на пол, словно ненужную куклу, и, нависнув, обрушил на нее град ударов.

Удары следовали один за другим, беспорядочные и беспощадные, каждый из которых был пропитан годами боли и унижений. Забыв обо всем, я продолжал кромсать ее, пока не осталась лишь бесформенная масса. Никто не смог бы опознать в этом изуродованном куске мяса Изабеллу. Её больше нет.

Удары продолжались, пока ее грудь, живот и лицо не превратились в изувеченную маску, в которую не осталось ни капли человеческого. Ярость направляла мою руку, вкладывая всю ненависть в каждый удар. Она замолкла, но я не мог остановиться.

Отступил я только тогда, когда легкие обожгло от недостатка воздуха. Задыхаясь, я опустился спиной к стене, продолжая сжимать окровавленный нож в дрожащей руке.

Это не было приступом паники, не было истерикой. Это была изнуряющая усталость, полная, всепоглощающая. Но ярость, словно темный яд, продолжала отравлять мое тело, давила на меня, требуя выхода, требуя больше крови.

Этого было мало… Недостаточно… Я все еще чувствовал обжигающую ненависть, которая не утолилась даже после её смерти.

Я уставился на нее сверху вниз. Застывшая на полу, сломанная и искалеченная. Бесчисленные раны покрывали ее тело, словно черные цветы расцвели на ее бледной коже. Бессмысленно было считать их – их было не счесть.

— Больше никто… никогда… не прикоснется ко мне, — прошептал я, отрываясь от холодного пола и поднимаясь на дрожащие ноги.

Сжимая нож, я двинулся на первый этаж. Кровь, покрывавшая мою одежду, лицо и руки, была платой за устроенное мной… правосудие.

Теперь я жаждал лишь одного — смерти того подонка, чей хохот когда-то звенел в этих стенах, когда он переламывал мои кости и уничтожал мою душу. Его очередь.

И вот он передо мной… воплощение моей ненависти, источник всех моих страданий. Его лицо исказилось от ужаса, когда он увидел меня — окровавленного, безумного, словно восставшего из ада.

Я замер, изучая его, словно хищник, выбирающий наиболее уязвимое место на теле жертвы. Возможно, он решил, что я сломлен страхом, что я не смогу сопротивляться. Он и представить себе не мог, на что я сейчас способен.

Но ужас быстро уступил место ярости, когда до него дошло, что я сотворил с его женой, с его любимой Изабеллой. Он взревел, как раненый зверь, и бросился на меня, сжав кулаки.

— Ты! Ты заплатишь за это, ублюдок! Я не оставлю от тебя и мокрого места! — выплюнул он в мою сторону, и тут же набросился, готовый разорвать меня на части.

И в этот момент во мне проснулось что-то темное, что-то нечеловеческое, что дремало долгие годы, выжидая своего часа. Я отбросил его от себя, словно муху, словно он был не более чем назойливым насекомым. Он упал, ошарашенный моей силой, не понимая, что происходит. Он не ожидал, что этот тощий, измученный подросток сможет противостоять ему. Я вцепился в его рубашку и полоснул ножом по горлу. Безжалостно. Быстро. Холоднокровно.

Кровь хлынула фонтаном, обагряя все вокруг, заливая пол, стены, меня самого. Он рухнул на пол, захлебываясь собственной жизнью, тщетно пытаясь остановить поток крови. Это было прекрасно. Я мечтал об этом дне. И вот я стою над ним и вижу его конец. Представлял себе его агонию, предсмертный ужас в его глазах. И вот это свершилось.

Я стоял и смотрел, как он умирает. Я видел, как жизнь покидает его глаза, оставляя лишь пустую оболочку, и это завораживало меня. Его тело еще какое-то время дергалось в конвульсиях, пока не затихло навсегда. Я наклонился и забрал у него ключи от входной двери. Моя свобода ждала меня.

Я перестал быть человеком. Во мне больше не осталось ничего человеческого. Только жажда крови заполняла меня. Она отравила мой разум, исказила мои чувства. И я вдруг осознал, какое дьявольское наслаждение мне принесли их муки. Теперь я знал, что такое настоящая свобода. И я не собирался её терять.

Передо мной возник один из тех парней, кто вместе со мной задыхался в удушающей атмосфере общего ада. Его фигура замерла, словно олень перед фарами, а взгляд прикован ко мне, как к ожившему кошмару. В глубине его испуганных глаз метался невысказанный вопрос: что я сделаю дальше? Лицо его побелело, на гладкой коже явственно проступила сеть дрожащих сосудов, выдавая всепоглощающий, животный ужас.

Я двинулся к выходу, туда, где мерцал слабый луч свободы, но он, словно безумец, вдруг преградил мне путь, нарушив хрупкий баланс тишины. Его голос сорвался, превратившись в жалкий шепот.

– Позволь мне пойти с тобой! Я знаю… у тебя не было выбора!

Если бы он просто остался стоять там, где стоял, крепко зажмурив глаза и молясь неизвестному богу, он мог бы жить. Возможно, даже обрел бы подобие счастья. Но он совершил роковую ошибку, искушая судьбу. Он встал на моем пути, загородил мне свет, посмел напомнить о прошлом… Его смерть — случайность, в которой виноват лишь он сам.

Я приблизился к нему, медленно, словно хищник к жертве. Наши глаза встретились, и я увидел в них весь спектр человеческих эмоций: страх, надежду, отчаяние. В нём жила вера в человечность, которой у меня больше не было.

— Ты свободен, друг мой, — прошептал я, ощущая странную пустоту в груди. Жаль? Нет. Сожаление? Возможно. Но его судьба была предрешена в тот момент, когда он выбрал мою сторону. Короткий взмах ножа — и его взгляд потух, словно догоревшая свеча.

В тот день я оставил после себя лишь тишину. Дом, который когда-то был наполнен криками, стонами и проклятиями, опустел, словно выпотрошенная рыба. В этом доме больше не было ничего. Все звуки мучений, насмешек и страданий, которые преследовали меня долгие годы, наконец-то умолкли, растворились в густой, непроницаемой тишине. Словно все живое покинуло это проклятое место.

Смыв с себя кровь, избавляясь от последних следов прошлого, я ушел. Одиннадцать лет заключения, одиннадцать лет ада окончены. Но идти было некуда, и я брел, словно тень, туда, куда влекли ноги, туда, где, возможно, еще теплилась надежда.

Так, словно повинуясь забытой памяти, ноги привели меня к дому, где прошли мои первые, относительно счастливые годы. Я поднял руку, сжимавшую нож, и постучал. Дверь распахнулась со скрипом, и передо мной возникла женщина, которую я когда-то звал мамой. Её лицо, испещренное морщинами, казалось чужим, незнакомым.

Она застыла, не отрывая взгляда от ножа в моей руке. Её глаза выражали лишь страх, животный ужас, предчувствие неминуемой расплаты. Но я вернулся не за этим. Я вошел в дом, вдыхая запах старого дерева и пыли, и начал его обыскивать, одержимо переворачивая вещи, словно безумец, в поисках одного — единственного снимка.

— Ты… ты жив… — прошептала она, вжимаясь в продавленный диван, словно он мог защитить ее от моей ярости, от моих воспоминаний, от правды, которую я принес с собой. Она выглядела жалкой, маленькой, словно сжалась под тяжестью навалившегося на нее груза прошлого.

Я никогда не понимал, что отец нашел в этой эгоистичной женщине. Она никогда не думала ни о ком, кроме себя, жила лишь своими прихотями и амбициями. Её холодное сердце никогда не знало любви.

— Где фотография?! — прорычал я, срываясь на крик, не в силах сдержать клокочущую внутри ярость.

— В первом шкафчике… — дрожащим голосом ответила она, указывая на старый, покосившийся предмет мебели.

Я распахнул дверцу шкафчика и принялся вышвыривать на пол все, что скрывало мою заветную цель: пожелтевшее белье, старые книги, ненужные безделушки.

На самом дне, погребенная под слоем пыли и старых вещей, она лежала, словно забытая, ненужная реликвия. Фотография. Воспоминание.

На фотографии были мой отец, эта женщина и я – маленький мальчик, прижатый к отцовской груди. На его лице играла искренняя, теплая улыбка, светящаяся сквозь годы. За годы заточения я почти забыл его лицо, и сейчас, глядя на снимок, словно видел его впервые.

Нестерпимая боль пронзила мою грудь, словно старая, кровоточащая рана вновь открылась, и в ней копошились грязные пальцы воспоминаний.

Я безжалостно вырвал ее лицо из фотографии, превратив её изображение в бесполезный обрывок бумаги, бросил на пол, словно окурок. Она не заслуживала даже этого.

— Не убивай меня… умоляю… — забормотала она, теряя остатки самообладания. Её глаза наполнились слезами, но я не верил ни единой капле. — Я… я должна была…

Не слушая её оправданий, я забрал фотографию — последнее напоминание об отце — и ушел, оставив её в своей лжи. Мне не было дела до ее мотивов, до ее сожалений. Мне было все равно. Она умерла для меня много лет назад.

Единственным лучом света в моей тьме оставалась бабушка — мать моего отца. Я жаждал увидеть ее, сказать, что я выжил, даже если она давно перестала ждать. Хоть кто-то должен был узнать о моей победе.

Добравшись до старого, покосившегося дома, где я и отец находили утешение вдали от матери, я постучал. Тишина. Я настойчиво повторил, и леденящая мысль пронзила меня, словно удар ножа: а что, если и её уже нет? Но вот дверь медленно отворилась, и я увидел её — постаревшую, уставшую женщину с изрезанным морщинами лицом, словно она выплакала все слезы мира.

— Чем могу помочь, юноша? — спросила она, нахмурив брови, пытаясь разглядеть меня в полумраке.

— Бабушка, это я… я жив, — прошептал я, не в силах выдать ни единой эмоции, словно окаменел. Слишком долго я прятал свои чувства в глубине души.

Ее лицо исказилось от изумления, словно она увидела привидение. Прикрыв рот дрожащей рукой, она распахнула дверь и заключила меня в объятия, сотрясаясь от рыданий. Но я не ответил ей. Любое прикосновение причиняло мне боль, било током, напоминало о страданиях. Даже ее объятия жгли огнем, словно клеймо, оставленное прошлым.

— Я думала… эта сумасшедшая и тебя убила… — проговорила бабушка, отстраняясь, чтобы разглядеть мое лицо, изуродованное болью и страданиями. Одиннадцать лет, проведенные в аду, превратили меня в тень, в пустую оболочку. И она явно не ожидала увидеть меня таким измученным, исхудавшим, сломленным.

— Тоже? — переспросил я, тщетно пытаясь отогнать зловещие предчувствия, которые, словно воронье, кружили над моей головой. Но правда просачивалась в сознание, отравляя душу, оставляя горький привкус на языке.

— Она… она убила твоего отца… — произнесла бабушка, вновь закрывая рот рукой, чтобы сдержать рвущиеся наружу рыдания.

Мои руки сжались в кулаки, побелели костяшки, и я пожалел лишь об одном: что оставил её в живых. Но я не вернусь. Нет, теперь уже нет. Пусть живет в страхе, пусть каждый день ждет моей мести.

Я стану сильнее. Безжалостнее. Я не покажу слабость. И когда придет мой час, эта женщина будет молить о пощаде. Но я не услышу, я не прощу.

От автора

Дорогие мои, настоятельно рекомендую заглянуть в мой телеграмм канал (ссылку оставлю в комментариях).

????

В нем вы уже можете найти трейлер к этой книге. Также я уже выложила туда видео с озвучкой по одной из глав.

У меня уже заготовлено несколько видео без озвучки и с озвучкой по главам. Так что будет очень интересно. ????????

Не упускайте возможность познакомиться с нашими главными героями не только в формате текста, но и видео и аудио. ❤❤❤

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1. Псих в маске

Люси

— Джейкоб! Да сколько можно копаться?! Вылезай уже! — взревела я, чувствуя, как последние капли терпения испаряются в утренней суете. Солнце нагло било в окно, отчего раздражение вспыхивало с новой силой. Заспанная и злая, я уже начинала жалеть, что вообще проснулась.

Дверь с грохотом распахнулась, и на пороге возник Джейкоб, нахмуренный, словно громовержец, с лицом, выражающим крайнее недовольство.

— Ну и чего ты орешь? Я-то тут при чем, что ты дрыхнешь до обеда?! — огрызнулся он, не желая уступать в словесной перепалке.

Из соседней комнаты донесся укоризненный голос Итана, наблюдавшего за нашей стычкой.

— Опять достаешь сестру, Джейкоб? — Его слова, словно холодный душ, немного остудили мой пыл.

Джейкоб тяжко вздохнул, закатил глаза и, бормоча что-то себе под нос, направился на кухню.

— Давайте живее, вы же опаздываете! — проворчала мама, ее брови угрожающе сдвинулись к переносице. Она стояла у плиты, как строгий капитан у штурвала, и руководила утренним хаосом.

Я юркнула в ванную и в мгновение ока привела себя в порядок. Зеркало отразило взлохмаченную девицу с сонными глазами, но пара глотков холодной воды мигом вернула меня к жизни. Благодаря любимому братцу, я рисковала опоздать на первую лекцию. Словно торпеда, метнулась на кухню в надежде успеть хоть что-нибудь схватить на завтрак. Сегодня я была полна решимости появиться на учебе вовремя.

— Шею свернешь, если будешь так носиться, — язвительно бросил Джейкоб мне вслед, не отрываясь от своей тарелки с хлопьями.

Он просто невыносим! Вечно ворчит и портит мне настроение. Итан, по крайней мере, так не давит и не пытается контролировать каждый мой шаг, словно я маленькая девочка.

— Знаешь, братец, что мне интересно? Как Грейс тебя терпит? Ты же тиран в чистом виде! — выпалила я, не сдержавшись, и скрестила руки на груди, вызывающе глядя на него.

Наши взгляды встретились с маминым, и я увидела, что она в бешенстве от нашей вечной грызни. Сейчас она казалась готовой взорваться.

— Люси! Джейкоб! Хватит вам! — угрожающе процедила она, откладывая лопатку в сторону.

Джейкоб бросил на меня испепеляющий взгляд и демонстративно уткнулся в тарелку, всем своим видом выражая презрение.

Боже, этому великому мужу двадцать пять лет, а ведет себя как капризный ребенок, еще и помыкает мной!

С Итаном у нас полное взаимопонимание. Он понимает меня с полуслова, и я могу доверить ему любой секрет, зная, что он никогда меня не выдаст. Джейкоб же будто только и ждет повода, чтобы развязать войну, превращая нашу жизнь в поле битвы. Хотя, надо отдать ему должное, если у меня и возникают реальные проблемы, он готов разорвать на части любого, кто хоть косо на меня посмотрит. Такая вот у него своеобразная братская любовь.

В последнее время я редко вижу братьев — они совсем взрослые и постоянно пропадают на работе. Зарабатывают на жизнь, решают взрослые проблемы. Но вот, взяли отпуск, и мне приходится терпеть Джейкоба целую неделю, а вместе с ним и его бесконечные нотации.

Грейс — девушка Джейкоба. До нее он вообще ни с кем не встречался, как будто ждал свою единственную. Я прекрасно помню, как он твердил, что отношения — это для слабаков, и он ни за что не потратит на это драгоценное время. Но эта девушка смогла его приручить… Интересно, каким образом? Может, она знает какой-то секрет?

У Итана тоже есть девушка — София. У них очень красивые и гармоничные отношения, словно они созданы друг для друга. Я за них искренне рада. Итан — прекрасный парень, с ним всегда весело, и София такая же — добрая и милая.

Я же ни с кем не встречаюсь. Да и, честно говоря, никогда не встречалась. Я предпочитаю жить одним днем, не задумываясь о будущем. Лучше один раз провести время как следует, чем обременять себя обязательствами и тянуть лямку серьезных отношений. Наверное, просто еще не созрела для чего-то большего, или может быть, просто не встретила того самого человека, который смог бы перевернуть мой мир.

Джейкоб постоянно читал мне нотации из-за моих похождений по клубам и, как он выражался, "беспорядочной половой жизни". Это жутко меня раздражало, словно он пытался загнать меня в рамки, в которых мне было тесно и неуютно.

Я быстро доела свой тост и вылетела из дома, направляясь в университет. Сегодня всего две пары, так что после занятий я собиралась снова встретиться со своей подругой Оливией вечером и как следует оторваться, забыв обо всех проблемах и заботах.

…

При виде унылого здания университета мое настроение моментально испортилось. Серые стены, толпы студентов, снующих туда-сюда, и пронизывающий ветер — все это наводило тоску. К тому же, здесь царил невообразимый шум. Похоже, намечалось какое-то масштабное мероприятие. Преподаватели суетились, что-то оживленно обсуждали и куда-то вели толпу первокурсников.

Навстречу мне выбежала сияющая Оливия. Кажется, эту девушку ничто не способно огорчить. Она всегда излучала позитив и энергию, словно маленький лучик солнца.

— Люси! Наконец-то ты пришла! А я уже думала, что ты опять проспишь, — выпалила она на одном дыхании, крепко обнимая меня.

Оливия всегда ждет меня до последнего, хотя ее надежды редко оправдываются. Учеба не вызывает у меня особого энтузиазма. Я поступила в университет только ради родителей. Они мечтают, чтобы я получила "нормальную" работу, построила карьеру, а мне больше по душе веселиться и наслаждаться жизнью, не задумываясь о будущем. Но я не хочу их разочаровывать.

Однако сегодня я явилась вовремя, потому что Оливия обещала, что мы оторвемся по полной программе. Я была полна решимости выполнить свое обещание и не подвести ее.

— Как я могла опоздать, подруга? Ведь меня ждешь ты… и грядущее веселье! — воскликнула я, улыбаясь и слегка затрясла подругу за плечи.

В этот момент я заметила, как к нам направляется парень Оливии — Гарри. Он мне не нравился. И дело тут вовсе не в ревности. Просто он скользкий тип, самовлюбленный и лицемерный. Я часто замечала, как он оценивающе разглядывает других девушек, словно Оливия для него — всего лишь временное развлечение. А однажды я увидела, как он бесцеремонно пялился на мою грудь… Этот взгляд был полон похоти и презрения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я хотела рассказать обо всем Оливии, но боялась разрушить ее счастье. Я знала, что она его любит, и правда может разбить ей сердце. Я лишь надеялась, что когда-нибудь она сама поймет, кто он такой на самом деле, и пошлет его куда подальше, избавившись от этого груза.

— Привет, дорогая, — протянул Гарри и чмокнул Оливию в щеку, а его рука соскользнула на ее бедро.

Меня передернуло от отвращения. Хотелось закричать, чтобы Оливия открыла глаза и увидела, что он за человек, но я молчала. Она же так его любит… Правда убьет ее.

— Привет, Люси! Решила сегодня явиться вовремя? — съязвил Гарри, прожигая меня насмешливым взглядом.

Как же мне хотелось влепить ему пощечину! Он вечно сует свой нос не в свое дело, пытается испортить мне настроение, принизить меня в глазах Оливии.

— Да, но только ради Оливии, — отрезала я, стараясь не выходить из себя и сохранять спокойствие.

— Тебе бы парня найти, а то все таскаешь Оливию по клубам. Это уже начинает меня раздражать, — процедил Гарри, не отрывая от меня взгляда, в котором читалось неприкрытое раздражение.

Вот уж действительно наглость! Гарри переходит все границы. Сжав кулаки, я с огромным трудом подавила ярость, которая готова была вырваться наружу и смести все на своем пути.

После глубокого вдоха я, наконец, ответила ему с ледяным спокойствием в голосе:

— Тебя это совершенно не касается! Если захочу, то мигом найду себе парня, не переживай.

– Так, все! Прекратите! – возмущенно воскликнула Оливия, чувствуя растущее напряжение, между нами.

Она схватила меня за руку и потащила в сторону аудитории, пытаясь разрядить обстановку и сбежать от этой неприятной сцены.

Учеба, конечно, тоже не вызывает у меня бурю положительных эмоций, но это, по крайней мере, лучше, чем видеть эту мерзкую рожу Гарри.

…

С каким же трудом я отсидела эти две пары! Каждая минута казалась вечностью. Едва дождавшись звонка, я, не теряя ни секунды, побежала к Оливии. Меня распирало от предвкушения предстоящего вечера — я уже представляла, как мы чудесно проведем время в клубе, будем танцевать до упаду, смеяться и, возможно, сегодня я встречу особенного человека, который заставит меня провести чудесно ещё и ночь.

– Ну что, веселимся сегодня? – выпалила я, с энтузиазмом глядя на Оливию.

Глаза Оливии потухли, и она виновато отвела взгляд.

Я почувствовала что-то неладное. Мои планы, кажется, вот-вот должны были рухнуть, словно карточный домик.

— Что случилось? — я встревоженно нахмурилась, чувствуя, как в душе зарождается тревога.

— Люси… Я сегодня не смогу с тобой пойти. Гарри хочет провести со мной вечер… — пробормотала Оливия и тяжко вздохнула, чувствуя себя виноватой передо мной.

Ну конечно! Кто еще мог так нагло все испортить? Этот самовлюбленный мерзавец Гарри уже не в первый раз рушил наши планы, оставляя меня в одиночестве и разочаровании. Он пытается контролировать Оливию и ревнует ее буквально к каждому столбу, не давая ей свободно дышать. При этом сам не упускает возможности заглянуть под каждую юбку, проявляя полное неуважение к ее чувствам.

— Ну вот… И ради чего я мучилась на этих парах? — с горечью произнесла я, чувствуя, как внутри меня зарождается буря негодования. Получается, что все мои старания и усилия были напрасны.

— Прости, Люси… Мы обязательно сходим в клуб на выходных! – заверила Оливия, явно чувствуя себя виноватой передо мной и пытаясь искупить свою вину.

Мир вокруг меня вмиг потускнел, словно кто-то резко выключил свет. Вечер, казавшийся таким многообещающим, превратился в серую и унылую перспективу. Но я не хотела расстраивать Оливию, ведь знала, как ей важны эти отношения с Гарри, и натянула улыбку, сделав вид, что все в порядке.

Мы неловко попрощались, и я, со вздохом, поплелась домой. Мысли в голове крутились, словно заевшая пластинка, твердя об упущенных возможностях и разрушенных планах. Мне совершенно не хотелось идти в клуб одной. У меня были такие грандиозные планы на этот вечер… но они, увы, накрылись медным тазом, словно их придавило огромной плитой разочарования.

Войдя в дом, я услышала, как в гостиной кто-то громко спорит. Голоса звучали взвинчено и сердито, а в воздухе витало напряжение. Любопытство пересилило, и я, стараясь не шуметь, направилась к источнику звука. В гостиной я застала Джейкоба и Итана в самой гуще яростной перебранки. Казалось, Джейкоб в любой момент готов пустить в ход кулаки, так сильно горели его глаза.

— Что вообще происходит?! Успокойтесь немедленно! — выкрикнула я, не в силах больше это выносить. Их ссора резала слух и терзала нервы, словно наждачная бумага.

Братья стояли напротив друг друга в боевой готовности, словно два гладиатора, готовых сразиться насмерть. В глазах Джейкоба нередко плясал огонь ярости, но в этот раз даже Итан, всегда такой спокойный и рассудительный, не собирался уступать. Что-то явно произошло, и, судя по всему, это было что-то серьезное.

Джейкоб перевел на меня взгляд. В нем по-прежнему горел опасный огонь, но сквозь него пробивалось что-то еще… тревога?

— Сядь! Нам надо поговорить, — отрезал Джейкоб ледяным тоном, от которого по коже побежали мурашки. В его голосе звучала сталь, и я поняла, что сопротивляться бесполезно.

Я, не говоря ни слова, устроилась на диване и принялась внимательно изучать лица братьев. Итан выглядел крайне взволнованным, словно увидел привидение, и смотрел куда-то в пустоту. Джейкоб же силился скрыть свою панику, но он явно был на взводе. Он беспорядочно метался по комнате, шумно вздыхал и то и дело потирал виски, словно пытаясь унять головную боль.

— Что случилось? Кто-нибудь объяснит мне, в чем дело? — нахмурившись, спросила я. Мне ужасно надоело это затянувшееся молчание, которое давило на меня, словно тяжелый пресс. По их лицам было очевидно, что произошло что-то из ряда вон выходящее, что-то, что перевернуло их мир с ног на голову.

Джейкоб глубоко вдохнул и выпалил, словно выстрелил пулей, — Люси… Я дружу с сыном главы Мафии.

Мои глаза расширились от изумления. Я была готова к чему угодно: семейным ссорам, финансовым трудностям, проблемам на работе, но только не к этому! Эта новость обрушилась на меня, словно гром среди ясного неба.

Джейкоб, словно не замечая моего оцепенения, продолжил, словно читая трагический сценарий.

— Не так давно на Грейс и Софию напали. Я обратился к нему за помощью, чтобы вычислить этих подонков. Нам удалось найти одного из них, но он был готов выдать всех с потрохами, лишь бы мы сохранили ему жизнь.

Джейкоб замолчал, погрузившись в тягостные раздумья. Я не могла вымолвить ни слова — я находилась в состоянии шока. Они вляпались в какую-то жуткую историю с криминальным оттенком. Это больше не было похоже на обычные семейные проблемы.

— Он назначил встречу со своими людьми, пообещав подставить нас. Мы ждали, но никто не явился. А позже мы нашли этого парня, изувеченного до неузнаваемости, едва живого. Эти отморозки избили его битой с шипами. Мой друг помог ему, оплатил лечение. Он выжил… — с горечью продолжил Джейкоб.

— Но проблема в том, что этих мразей оказалось гораздо больше, чем мы предполагали. Это целая банда, которой руководит один человек. Нам рассказал об этом тот изувеченный парень. Эти нелюди безжалостно вычисляют врагов, пытают и убивают их. Говорят, их главарь так хитер и беспринципен, что может даже отправлять шпионов, чтобы подобраться к жертве поближе.

Я внимательно слушала рассказ Джейкоба, пытаясь осознать, почему они посвящают меня в эти ужасные детали. Братья всегда пытались оградить меня от этого грязного мира, оберегая меня, словно хрупкий цветок.

Не то, чтобы их проблемы были для меня новостью, но обычно я узнавала о них вскользь от родителей и без всяких подробностей, общими фразами.

— И…. И к чему ты это все…? — спросила я дрожащим голосом. Ноги стали ватными, по телу побежали мурашки. Мне было страшно.

— Я хочу сказать, Люси, что тебе сейчас нужно быть предельно осторожной. Мы с Итаном боимся, что этот психопат попытается добраться до нас через тебя. Ты для него — легкая добыча. Ты каждый день знакомишься с новыми парнями и даже не задумываешься о том, что они из себя представляют, — сказал Джейкоб, пристально глядя на меня и оценивая мою реакцию. В его глазах читалась одновременно тревога и предостережение.

Внутри меня все закипело от возмущения. Как они смеют так бессовестно вмешиваться в мою жизнь и сковывать меня по рукам и ногам? Я что, должна теперь отказаться от всего, что мне нравится, и превратиться в затворницу?

— Вы вляпались в какую-то грязную историю, а я должна запереться дома и бояться каждого шороха?! Покажите его фотографию! Я просто не подпущу его к себе, и все! — вознегодовала я, чувствуя, как в горле образуется ком обиды и злости.

— Люси, у нас нет ни его фотографии, ни фамилии, ни имени. Ходят слухи, что он всегда носит маску. Даже его собственные приспешники не знают, как он выглядит. Если кто-то и видел его лицо, то его уже нет в живых. К тому же, он предпочитает действовать чужими руками, а не лезть в самое пекло, — возразил Итан, бросив на меня виноватый взгляд. Он, видимо, понимал, насколько сильно меня это ограничивает и пугает.

Он никогда не осуждал меня за мои поступки и не пытался меня ограничивать. Но, видимо, сейчас он не видел другого выхода, кроме как лишить меня свободы ради моей же безопасности.

Джейкоб же холодно посмотрел на нас, словно ничуть не раскаиваясь в том, что заставляет меня жить в постоянном страхе. Он даже осуждал Итана за его слабую попытку извиниться передо мной.

— Не переживай, это всего лишь меры предосторожности, — отрезал Джейкоб. — Мой друг вычислит этого ублюдка и сотрет их шайку с лица земли.

— Да, замечательно, — с сарказмом парировала я. — Однажды он уже "помог". И чем все закончилось? Тем, что мы привлекли внимание безумца в маске?

Джейкоб молча достал какую-то папку и положил передо мной на стол, словно вручая смертный приговор.

— Здесь все, что тебе нужно знать, чтобы не попасть в беду, — отрезал он и покинул комнату, оставив меня наедине с моими тревогами, с моим страхом и с моими мыслями.

В папке я с ужасом обнаружила размытое фото этого психа в маске, словно он материализовался из ночного кошмара, и изображение какой-то странной татуировки в виде китайского иероглифа, вытатуированной на мускулистом плече. Подпись гласила, что подобные татуировки носят только члены "элиты" банды, включая и самого таинственного главаря.

Я бегло пролистала остальные бумаги, но там не было ничего, кроме повторения того, что уже рассказали мне братья, и кучи предостережений.

Тяжело вздохнув, я ушла в свою комнату, и острое чувство несвободы сдавило мне грудь. Казалось, передо мной захлопнулась дверь темницы, запирая меня в мире страха и паранойи.

Сидеть взаперти стало невыносимо. Четыре стены давили на меня, словно хотели раздавить. В голове возникла жуткая картина будущего: так теперь будет всегда, пока они не изловят этого человека в маске и не покончат с этой кошмарной историей. Моя жизнь превратится в вечное ожидание, наполненное тревогой и страхом.

Мысли путались и беспорядочно метались в голове, словно пойманные в клетку птицы. Внезапно я приняла решение во что бы то ни стало развеяться и, несмотря на все предостережения, отправиться в клуб. Это был единственный способ хоть на время забыть об этом кошмаре, стряхнуть с себя этот груз и снова почувствовать себя живой.

И, к счастью, Джейкоб и Итан уже уехали. Узнай они о моих намерениях, ни за что бы меня не отпустили, заперев меня в четырех стенах, словно пленницу. И я не могла этого допустить. Я была готова рискнуть, лишь бы насладиться последними часами свободы…

Глава 2. Помощь незнакомца

Люси

Клуб встретил меня оглушительным взрывом звука и стробоскопов, но мысли клубились в голове, как назойливые тени, преследующие в ночной темноте. Что за человек скрывается за этой маской? Его люди напали на Грейс и Софию, а теперь он вершит правосудие, наказывая Джейкоба и Итана за то, что те попытались защитить своих девушек от насилия? В его разуме явно бушует хаос, и не похоже, что он собирается успокаиваться.

И зачем прятать лицо за этим карнавальным атрибутом? Может, он настолько уродлив, что боится увидеть свое отражение в чужих глазах? Впрочем, даже если его лицо и не обезображено, его душа явно изувечена. Лишь моральный урод способен наносить увечья другим людям битой с шипами. Кто вообще в здравом уме до такого додумается?

Я решительно подозвала бармена и попросила налить мне четыре шота текилы. Мне хотелось сбежать подальше. Алкоголь должен приглушить этот рой мрачных мыслей, подарить иллюзию ускользающего покоя, хотя бы на пару минут.

Возможно, это мой последний глоток свободы, последняя возможность раствориться в музыке и огнях. Если Джейкоб узнает о моём визите сюда, он, без малейших колебаний, запрет меня дома под круглосуточной охраной, превратив мою жизнь в подобие золотой клетки. А этого я не переживу.

В клубе время будто замирает, уступая место бурлящему коктейлю эмоций. Громкая музыка, пульсирующий свет и запах алкоголя обволакивают разум дымкой забытья, позволяя расслабиться и хотя бы на мгновение поверить, что жизнь все еще течет по-прежнему, без банд, людей в масках и кровожадных убийц на горизонте. Хотя бы сегодня я хочу обмануться этой хрупкой, безумной иллюзией. Боюсь даже представить, во что превратится моя счастливая, беззаботная жизнь в будущем.

— Люси! — раздался знакомый мужской голос, пробиваясь сквозь оглушительный шум. — А ты что здесь одна?

Я удивленно огляделась в поисках источника звука. Это был Гарри. Но как же его планы на вечер с Оливией? Разве они не собирались провести этот вечер вместе?

— Потому что ты сказал Оливии, что у вас сегодня планы, — ответила я и опрокинула еще один шот текилы, чувствуя, как по горлу разливается приятное тепло.

— Да, мы с Оливией слегка повздорили, — ответил Гарри, отводя взгляд и неловко почесывая затылок, словно скрывая что-то большее, чем просто небольшую ссору. — Ну, знаешь, в отношениях всякое бывает. Ссоры, примирения… обычное дело.

Это оправдание прозвучало до смешного неправдоподобно, словно он наспех выдумал его, пытаясь замести следы. Неужели он всерьез думает, что я поверю в эту чушь? Или просто пытается скрыть свою гнилую натуру?

— И ты решил приехать в клуб? — скептически спросила я, нахмурившись и пристально глядя ему в глаза.

Гарри присел рядом со мной, вплотную придвинувшись ко мне, и заказал себе виски с колой. Его взгляд скользнул по моему декольте и задержался на мгновение. Уголок его губ едва заметно дрогнул, выдавая похотливое желание.

Раньше он тоже позволял себе подобные взгляды, но сейчас он был слишком близко, и обстановка казалась чересчур интимной, даже навязчивой. Это начинало меня беспокоить, вызывая неприятные ощущения.

— Да, Люси, — произнес Гарри, отпивая виски и не отрывая от меня взгляда, — мне тоже иногда нужно отдохнуть, развеяться… завести новые знакомства.

Последнюю фразу он произнес с особым намеком, окинув меня изучающим, оценивающим взглядом. От его настойчивого поведения мне стало противно, захотелось встать и уйти.

— И тебе Оливии недостаточно? Или что-то в ней не устраивает? Может быть ты больше не уважаешь ее? — с пренебрежением спросила я, махнув бармену, чтобы принес еще два шота текилы в надежде, что это поможет мне дожить до конца этого неприятного вечера.

— Я не зацикливаюсь на отношениях, Люси. Зачем тратить лучшие годы на одного человека? Иногда нужно отдохнуть друг от друга, снять стресс — сказал Гарри, и на его лице появилась мерзкая, самодовольная ухмылка.

Я почувствовала, как во мне нарастает гнев. Мне начал надоедать этот разговор, его пристальный взгляд, его двусмысленные намеки. Мне не очень хотелось идти в клуб одной, но компания Гарри напрягала меня куда больше, чем сидеть за барной стойкой в одиночестве.

Я попыталась встать и уйти, поскорее сбежать из этой ситуации, но Гарри преградил мне путь, обхватил за талию и притянул к себе.

— Эй, крошка! Куда собралась? — прошептал он, наклоняясь к моему уху, обдавая меня запахом алкоголя и дешевого парфюма. — Малышка, ты ведь тоже любишь секс без обязательств. Так давай повеселимся. Все равно тебе больше нечем заняться.

Я резко оттолкнула его, пытаясь вырваться из его хватки, но он даже не пошатнулся, словно его ноги приросли к полу. Гарри продолжал крепко держать меня за талию, одаривая мерзкой ухмылкой и не давая мне уйти.

— Отпусти меня, урод! — вырвалось у меня, и я прожигала его взглядом, чувствуя, как нарастает отвращение и злость.

Ситуация была крайне неприятной, и в то же время его напор начал меня пугать. Я знала, что Гарри может быть мерзким типом, но я никогда не думала, что он может быть настолько агрессивным.

— Тише, красавица… А то я обижусь, — прошипел он в ответ, крепче сжимая мою талию и причиняя боль.

— Да мне плевать! Только убери от меня свои руки и больше ко мне не прикасайся! — выкрикнула я и попыталась оттолкнуть его снова, но Гарри вцепился в меня мертвой хваткой, явно не собираясь отступать.

— Хватит строить из себя недотрогу! Ты со всеми трахаешься! Чем я хуже?! — сорвался Гарри, уже сжимая мои бедра до боли. Его лицо исказилось от злобы, показывая его истинное нутро.

— Отпусти! Мне больно! Я сейчас закричу!

Я попыталась ударить его коленом, но он легко перехватил ногу, словно был готов к этому, и ухмыльнулся, довольный своей маленькой победой.

— Не сопротивляйся, и тебе не будет больно, — проговорил Гарри, начиная облизывать мою шею. Меня передернуло от отвращения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Впервые я чувствовала себя такой беспомощной, загнанной в угол. Мы с Оливией часто бываем в клубе, я встречалась с разными парнями, но никогда не возникало проблем. А Гарри оказался мерзким ублюдком, который позволяет себе всё, пользуясь тем, что сейчас сила на его стороне.

— Эй! Все в порядке? — раздался холодный, бесстрастный голос за спиной.

Гарри резко отстранился от меня и недовольно подошёл к незнакомцу. Он явно не ожидал, что кто-то осмелится нарушить его планы.

— Всё в порядке, дружище! Просто развлекаюсь с девушкой, — сказал он и попытался было вернуться к своим гнусным действиям, но незнакомец перехватил его руку и грозно посмотрел.

— Кажется, девушке не по душе ваши игры. Вероятно, вы слишком сильно увлеклись, — отрезал он и дёрнул Гарри в сторону с такой силой, что тот не устоял на ногах и рухнул на пол.

Лицо моего спасителя казалось бесстрастным, словно высеченным из камня. Я не увидела в его глазах обычного в таких ситуациях беспокойства обо мне или злости на отвратительное поведение Гарри. Казалось, его запрограммировали только на это действие – защиту меня.

— Да ты охренел?! Ты хоть понимаешь, на кого нарвался?! — взревел Гарри, поднимаясь с пола. Его руки сжались в кулаки, готовясь к драке.

— Нет, и мне совершенно неинтересно, кто ты, — холодно бросил незнакомец, словно Гарри был для него всего лишь назойливым насекомым. — Но не советую размахивать кулаками. Иначе ты узнаешь, на кого работаю я, и это будет последним, что ты узнаешь в своей жалкой жизни.

Гарри с криком бросился на него, но незнакомец легко скрутил его, словно тряпичную куклу. Не верилось, что только что этот человек, казавшийся таким сильным и уверенным, теперь был совершенно беспомощным в руках незнакомца.

— Я тебя предупредил. Проваливай отсюда и больше не попадайся мне на глаза, – прошипел незнакомец, бросив Гарри обратно на пол, словно мешок мусора.

Я встретилась дрожащим взглядом со своим спасителем и кивнула в знак благодарности, пытаясь выдавить из себя улыбку. Он быстро отвел глаза и направился к выходу, не обращая на меня никакого внимания, но я не позволила ему просто так уйти.

— Простите! Как я могу вас отблагодарить? Я ведь даже не знаю ваше имя…

Он раздраженно обернулся, и в его непроницаемом взгляде по-прежнему не читалось никаких эмоций. Движением руки он отбросил мою ладонь от своего пиджака, словно это была не благодарность, а прилипшая пыль.

— Вы неверно меня поняли, — произнес он ровным, холодным голосом. — Я не интересуюсь ночными развлечениями, комплиментами и благодарностями. Я просто увидел, что вам нужна помощь, и помог. На этом все. До свидания.

Я кивнула, позволяя ему уйти и чувствуя себя немного глупо. Странный человек… Но несмотря на это, я была ему искренне благодарна за помощь. До сих пор содрогаюсь, вспоминая мерзкие прикосновения Гарри.

Решив не задерживаться в этом месте ни минуты больше, я тоже направилась домой. Выйдя из клуба, я решила подождать такси на улице. Возвращаться внутрь, зная, что там все еще находится Гарри, не хотелось.

Ожидая машину, я заметила, как мой спаситель садится в черный автомобиль представительского класса. На заднем сиденье явно кто-то был. Неужели он водитель? И как его босс мог спокойно отпустить своего подчиненного, чтобы тот вступал в перепалки с пьяным парнем, пристающим к девушке? Он ведь мог быть важной персоной.

От раздумий меня отвлек подъехавший такси. Я поспешила к машине, желая как можно скорее покинуть этот злополучный клуб, пока Гарри не появился снова.

По дороге домой мне не терпелось рассказать Оливии о произошедшем в клубе. Но взглянув на время, я поняла, что уже слишком поздно. Все уже спят. Лучше рассказать ей все лично и посмотреть на ее реакцию. Надеюсь, наша дружба выдержит это испытание.

Но как она отреагирует на то, что ее парень снимает стресс в клубе, заводя «новые знакомства», да еще и приставая ко мне, к лучшей подруге своей девушки? Молчать больше нельзя…

Глава 3. Готова встретить своего героя? И палача...

Человек в маске

— Господин, у нас проблема, — бесцветно доложил один из моих людей. Новичок. Он еще не усвоил, что я не терплю бесхребетности и медлительности, особенно когда дело касается плохих новостей.

Я вскинул на него взгляд, тяжелый и не обещающий ничего хорошего. Парень поежился под моим пристальным вниманием.

— Живее, — процедил я сквозь зубы, едва разжимая губы. Чем быстрее он сообщит это, тем он скорее переживет мою немилость.

Он замялся, переминаясь с ноги на ногу, словно готовясь к прыжку в ледяную воду. Было очевидно, что ему предстоит сообщить нечто важное, что-то такое, что может взорвать эту идеально выстроенную реальность, в которой я, казалось, контролирую всё. Глубокий, сбивчивый вдох, и его взгляд внезапно стал решительным, почти отчаянным.

— Один из наших — предатель, — выпалил он, словно пулю. — Адам из пятой группы. Шестерка Кристиана. Неделю назад их группа перебрала с выпивкой. Вели себя как стадо зверей. Стали приставать к девушкам и привлекли внимание двух парней, поддерживающих приятельские отношения с сыном главы мафии.

Волна ярости вскипела во мне, готовая смести всё на своем пути. На мгновение я представил себе, как стираю в порошок всю пятую группу целиком, превращая их в пример для остальных. Но больше всего мне хотелось заставить Кристиана искупить свою вину в муках, заставить его лично почувствовать весь ужас последствий его некомпетентности. Я доверил ему управление группой, а он словно назло не только провалил задание, но и привлек к нам нежелательное, чертовски опасное внимание влиятельных людей. И всё из-за чего? Пьяные выходки и пара юных девиц.

— И в чем конкретно заключается его предательство? — спросил я, стараясь сохранить ледяное олимпийское спокойствие, ожидая четких фактов, доказательств, которые позволили бы мне вынести справедливый приговор.

— Он назначил встречу всем членам пятой группы. Клялся, что отыскал тех девушек и их парней, говорил, что уладит всё тихо, как будто он герой, но это ловушка, — ответил парень, и в его голосе послышалась смесь страха и презрения. — Адам струсил перед этими парнями, у него не хватило кишки решить дело по-нормальному, поэтому сдал всех с потрохами. Он выманивает наших на встречу, чтобы они ответили за свой проступок, а в обмен ему было обещано сохранить жизнь.

Я невольно усмехнулся, наблюдая за тем, как страх переплелся с презрением на лице этого мальчишки. Этот новичок, который вначале вызвал лишь раздражение и презрение, теперь вызывал смутное подобие одобрения. В нем что-то было.

— Хорошо… — протянул я, откидываясь на спинку кожаного кресла, чувствуя, как внутри меня клубится темная энергия. — Передай Диего, чтобы через пятнадцать минут мы выезжали к месту встречи. Я лично займусь Адамом.

Парень кивнул, словно получив пропуск в следующий раунд игры, и тут же исчез за дверью, оставив меня наедине с моими мыслями. Я чувствовал себя шахматистом, которому подбросили отравленную пешку. Теперь нужно просчитать все возможные ходы.

Медленно поднявшись с кресла, я направился к неприметному стальному сейфу, встроенному в стену за картиной. Несколько дней назад мне доставили особенное оружие, созданное по моему личному заказу. Бита с шипами. Идеально сбалансированная, смертоносная. На ней красовался выгравированный символ, который я набил на своей руке и заставил сделать то же самое своих приближенных. 力 — сила.

…

Мой водитель, Диего, бесшумно доставил меня к условленному месту – заброшенному складу на окраине города. Там, в свете тусклой луны, в полном одиночестве стоял молодой парень, судя по его неуверенной позе и нервному взгляду, готовый бежать при первом же шорохе. Он был до смерти напуган и озирался по сторонам, словно загнанный зверь.

Я никогда не видел его раньше, поскольку люди ниже третьей группы общались напрямую только с главарями своих подразделений. Но я был абсолютно уверен, что он сразу узнает меня. Ему не нужно было видеть мое лицо, он чувствовал мою энергию. Кристиан должен был довести до них информацию о том, на кого они работают, кто является тем самым человеком, которого они не должны видеть.

Я вышел из машины и медленно направился к нему, наслаждаясь каждым шагом. Адам стоял ко мне спиной, словно ждал приговора. Я остановился в нескольких метрах позади, выжидая, когда он обернется. Мне доставляло извращенное, почти садистское удовольствие созерцать ужас в глазах людей, ясно осознающих, что именно сейчас их жизнь подходит к концу, что их ждет неминуемая расплата.

Он медленно повернулся ко мне лицом и застыл, словно пораженный молнией. Я видел, как его тело задрожало, как кровь отхлынула от лица, как глаза расширились, отражая первобытный, животный страх. Я почувствовал себя богом, вершителем судеб.

— Значит, это ты, Адам? — спросил я, заранее зная ответ и наслаждаясь своей властью над ним. Я вытягивал момент.

— Г-г-господин… — пролепетал парень дрожащим голосом, запинаясь на каждом слове. — Я… я испугался… Я не хотел… Я… я прошу пощады!

С этими словами и жалким лепетом он рухнул на колени передо мной и разрыдался, как ребенок, умоляя о милосердии. Видимо, ему было невдомек, что его страх и мольбы лишь подстегнут меня к реализации задуманного, лишь укрепят мою решимость. Он сам выбрал себе путь.

— Ты свободен, друг мой… — прошептал я, наклоняясь к нему и ощущая его панический страх, и с силой замахнулся битой для первого удара, вкладывая в него всю свою ярость и разочарование.

Удар был настолько мощным, что его отбросило в сторону, словно тряпичную куклу. Я разбил ему голову, но он все еще попытался подняться, собрать остатки воли в последней попытке выжить.

— Г… вос… господин… — прохрипел он, захлебываясь кровью, но я не дал ему договорить ни слова, обрушив оружие с шипами снова и снова на его лицо, превращая его в кровавое месиво.

Я забивал его битой до тех пор, пока он не перестал подавать малейшие признаки жизни. Он стал хлюпающей массой мяса и поломанных костей. Это послужит хорошим, наглядным уроком для тех, кто когда-нибудь задумается о предательстве или совершении какой-либо иной глупости, выходящей за рамки дозволенного. Страх — лучший мотиватор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мой водитель достал профессиональную камеру и методично сделал несколько снимков, чтобы разослать их остальным членам группы. Пусть знают, что их ждет. А я тем временем связался с одним из своих лучших людей и отдал приказ немедленно доставить всех выживших членов пятой группы в мой кабинет.

Они облажались, сошли с рельс. Эти люди совершили чудовищную, и самое главное – непростительную ошибку. Теперь их ждет заслуженная смерть. А мне придется разгребать то, что они натворили, и неминуемо вступить в открытое противостояние с мафией. Что ж, тем интереснее. Но сначала нужно найти этих близнецов и доходчиво объяснить им, что со мной – с тем, что принадлежит мне – не стоит вести грязную игру.

…

Через неделю у меня была самая подробная, досье, собранное по крупицам информации, о близнецах. Джейкоб и Итан. Лакомый кусочек, словно два темных бриллианта, которые только и ждут, чтобы их огранили. За долгие годы я хорошо научился разбираться в людях и человеческих отношениях. Эти знания стали моим главным оружием. Решено действовать жёстко, но в то же время изящно. У этих двоих есть слабые места – девушки, родители и любимая сестра. Отличные рычаги давления.

Изучив все имеющиеся данные о близнецах и их семье, я быстро понял, что проще всего надавить на их сестру — Люси.

Интересная девушка. С характером. Привыкла жить одним днем, заводит случайные связи, но ни с кем не строит серьезных отношений. Поверхностная. Легкая мишень. Идеальный кандидат для моих развлечений.

Я раздумывал, кого отправить за ней. Хотя, по большому счету, это мог сделать кто угодно.

Прежде чем действовать, я решил немного понаблюдать за ней, изучить ее привычки. Нужно знать, с кем имею дело, чтобы понять, насколько легко она заводит новые знакомства.

Диего отвез меня к модному клубу, в котором, судя по информации, она часто проводила время. Ненавижу подобные места. Слишком много шума, фальшивых улыбок и пустых разговоров. Кипящий муравейник.

К клубу подъехало такси, из которого вышла Люси. Выглядела она неплохо. Свежая, яркая, словно цветок, готовый распуститься. Возможно, я бы даже развлекся с ней перед тем, как отдать приказ ее убить. Это будет не просто пыткой, а, своего рода, казнью через развлечение.

Первый час не происходило ничего интересного. Она сидела у барной стойки в одиночестве, потягивая коктейль, и казалась погруженной в свои мысли. Лицо было задумчивым, даже немного обеспокоенным. Кажется, сегодня ничего полезного узнать не удастся. Она явно не настроена на общение. Я уже собирался уезжать, как вдруг к ней подошел какой-то парень и у них завязался разговор.

Я машинально махнул рукой Диего, показывая, что уезжать рано, что игра только начинается, и все самое интересное еще впереди. На лице девушки появилось раздражение. Похоже, она знакома с этим парнем, и он ей явно не нравится.

Внезапно между ними возникла словесная перепалка, переросшая в нечто большее. Он схватил её за руку, пытаясь увести от бара, и начал грубо приставать. Она отчаянно сопротивлялась, но сил ей явно не хватало. Я приказал Диего немедленно вмешаться и убрать этого назойливого парня подальше. Не хочу, чтобы мою игрушку сломали до того, как она попадет мне в руки.

Диего быстро уладил все вопросы в своём фирменном стиле, используя убедительные аргументы, и начал возвращаться к машине, но девушка неожиданно остановила его. Видимо, ее все же привлекают подобные герои, мужчины в дорогих костюмах, с аурой силы и опасности. Мой водитель не специализируется на подобных поручениях. У него другие задачи. Это просто не входит в его обязанности.

Я наблюдал, как она провожает взгляд Диего до машины, а потом, словно почувствовав что-то, ее взгляд случайно пересекся с моим. Не думаю, что она смогла разглядеть меня, но точно заметила, что Диего был не один.

Вдруг в моей голове зародилась безумная, дерзкая мысль… Я умею манипулировать людьми, читать их словно открытую книгу. Я многому научился за эти годы. Сейчас как раз тот момент, чтобы воспользоваться своими навыками в полной мере. Изобразить из себя героя — не составит никакого труда. У меня для этого есть все средства. Власть. Деньги. Влияние.

Я никогда особенно не интересовался женщинами. Меня это мало волновало. Даже потребность в сексе возникает крайне редко. Порой я удовлетворяю свои низменные желания с помощью девушек, попавших ко мне в плен, но чаще всего я их просто убиваю.

Ну что, Люси? Готова встретить своего личного героя? И палача…

Глава 4. Опять одна

Люси

Сегодня я снова проснулась вовремя. Утреннее солнце, нагло пробиваясь сквозь неплотно задернутые шторы, ослепило меня, словно назойливый папарацци. Не выдержав этой наглости, я тут же прищурилась, силясь спрятаться от его назойливых лучей.

Дом встретил меня неестественной тишиной, от которой по спине пробежали мурашки. Обычно по утрам меня ждали нотации от Джейкоба, но сегодня этого не произошло.

— Неужели они с Итаном решили оставить меня в покое? — с надеждой подумала я. — Может, мир все-таки существует? И для меня тоже?

С этими мыслями я направилась на кухню, в предвкушении горячего кофе и хоть какого-то подобия завтрака. Но моим надеждам было суждено разбиться о суровую реальность. Едва переступив порог, я увидела Джейкоба, восседавшего за столом с таким недовольным видом, будто я лично подмешала ему слабительное в утреннюю кашу. Тяжело вздохнув, я поняла, что спокойного утра не будет.

— Сейчас начнется, — обреченно подумала я, закатывая глаза.

— Ты опять ездила в клуб, Люси? — в его голосе слышались стальные нотки, от которых внутри все похолодело.

Вздохнув, я потянулась к крану и налила себе стакан воды. Джейкоб не сводил с меня взгляда, прожигая дыру в моей и без того измученной душе. Он явно не собирался отступать и был готов к долгой осаде.

— Да, братик, — выдохнула я, чувствуя, как внутри нарастает раздражение. — Я была в клубе. И, как ты можешь видеть, чудесно себя чувствую.

Не успела тишина поглотить последнее слово, как в кухне раздался оглушительный грохот, заставивший меня подпрыгнуть и уставиться на Джейкоба с широко распахнутыми глазами.

Он со всей дури ударил кулаком по столу. Удар был настолько сильным, что столешница содрогнулась, и недопитая кружка кофе, жалобно звякнув, полетела на пол, расплескав кофейную гущу по белоснежной плитке.

— Я же просил! — взревел Джейкоб, вскакивая со стула. Глаза его метали молнии. — Почему ты такая упрямая?! Думаешь, это смешно?! Тебя могут убить, Люси!

Джейкоб всегда был склонен контролировать меня, осыпая упреками по каждому поводу, но такой ярости я в нем еще не видела. Меня охватил леденящий страх. Впервые казалось, что он готов перейти черту, и не остановится не перед чем.

В этот напряженный момент на кухню вошел отец, словно материализовавшись из ниоткуда. Он окинул взглядом разгром и, быстро оценив обстановку, грозно посмотрел на Джейкоба, всем своим видом показывая, что он крайне недоволен происходящем.

— Кто тебе дал право кричать на сестру? — его голос звучал спокойно, но в нем чувствовалась стальная твердость, намекающая на то, что спорить с ним бесполезно.

Джейкоб перевел взгляд на отца и глубоко вздохнул, пытаясь укротить гнев, еще бушующий в его груди. Он прекрасно знал, что злить отца – плохая идея.

— Я переживал за сестру, — пробормотал он, опуская взгляд, словно чувствуя себя виноватым. Затем, снова посмотрев на меня, добавил, — Прости, Люси. Это больше не повторится.

Я молча кивнула, продолжая сжимать стакан с водой, словно он мог защитить меня от надвигающейся бури и хоть как-то успокоить. Не отрывая взгляда от пола, я принялась готовить завтрак, пытаясь унять дрожь в руках.

Без лишних слов отец и Джейкоб направились в гостиную, оставив меня наедине с моими мыслями. Только когда они скрылись из виду, я смогла немного расслабиться и, наконец, позавтракать.

— Как он может мной так помыкать? — с горечью думала я, запивая бутерброд обжигающим кофе. — Они поверили первому встречному, который сдал своих же, а теперь пытаются запереть меня дома, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести. И в довершение картины Джейкоб еще позволяет себе срываться на мне… Это уже переходит все границы!

…

Когда я вошла в здание университета, к горлу сразу подкатил предательский ком. Интуиция подсказывала, что день обещает быть незабываемым – в худшем смысле этого слова. Нужно как-то сообщить Оливии о вчерашней выходке Гарри, но как? Как подобрать слова, чтобы она мне поверила, а не сочла завистливой интриганкой?

— Люси! — раздался звонкий голос Оливии, и в следующее мгновение она уже повисла у меня на шее, как обезьянка на пальме. — Ну, рассказывай, как ты провела вчерашний вечер без меня?

Натянув подобие улыбки, я обняла Оливию в ответ. Ее беззаботность и хорошее настроение больно резанули по сердцу. Как же мне испортить ей этот день? Как сказать ей, что ее парень – мерзкий лицемер?

— Оливия, милая… мне нужно… — не успела я закончить фразу, как рядом с нами возник Гарри, излучавший фальшивую приветливость. Его улыбка казалась приклеенной и совершенно неискренней.

Он направился прямо к Оливии и нежно поцеловал ее в щеку. Она расплылась в счастливой улыбке и, зардевшись, ответила ему поцелуем в губы. — И как она только может его целовать? - с отвращением подумала я.

— Привет, дорогая, — сладко протянул Гарри, словно он был самой невинностью. — Люси уже рассказала тебе, что мы случайно пересеклись вчера в клубе? Ты же знаешь, как я люблю проводить время в клубах.

Лицо Оливии мгновенно помрачнело. Она бросила на меня вопросительный взгляд, затем снова посмотрела на Гарри и нахмурилась, пытаясь понять, что происходит. — Что ты делал в клубе?

Гарри усмехнулся и еще раз поцеловал Оливию в щеку, словно это могло отвлечь ее от неприятного вопроса. — Что, ревнуешь, малышка? — спросил он шутливым тоном, пытаясь разрядить обстановку. — Я просто проходил мимо. Люси ждала такси, и какой-то придурок начал к ней приставать, а я, как настоящий рыцарь, помог ей отбиться. Не мог же я оставить ее в беде!

— Вот же лживое ничтожество! — мысленно взвыла я, чувствуя, как внутри нарастает гнев. — Я должна рассказать ей правду, но что, если она настолько ослеплена своей влюбленностью, что просто откажется мне верить? Что, если она решит, что я просто хочу разрушить ее отношения?

— Люси, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Оливия, заметив мое замешательство. — Ты какая-то бледная.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да… все в порядке, — пробормотала я, чувствуя, как слова застревают в горле. Правду говорить нельзя.

— Я сейчас отнесу доклад по истории и сразу вернусь. И мы с тобой все обсудим - сказала Оливия, чмокнула меня в щеку и поспешно удалилась, словно убегала от надвигающейся грозы.

Гарри повернулся ко мне с победной улыбкой, наклонился к самому уху и прошептал, обдавая меня отвратительным запахом ментоловых сигарет: — Если ты думаешь рассказать ей о вчерашнем, то лучше забудь об этом, киска. Иначе я сделаю так, что ты останешься без подруги, навсегда. Тебе это надо?

С этими словами Гарри отстранился, подмигнул мне и исчез за углом, оставив меня в состоянии оцепенения. Меня переполнила волна ненависти и отвращения. Он вызвал во мне лишь одно желание — чтобы его больше никогда не было ни в моей жизни, ни в жизни Оливии.

…

Весь день Оливия пыталась вытянуть из меня хоть какие-то подробности о вчерашнем вечере, но я, чувствуя себя отвратительной предательницей, увиливала от ответов и старалась всеми силами перевести тему.

После занятий мы с Оливией зашли в небольшое кафе, чтобы выпить кофе и немного поболтать. Вчерашний день не задался, и я чувствовала острую необходимость в дружеской поддержке.

— Почему ты ничего не хочешь мне рассказывать о вчерашнем, Люси? — с грустью спросила Оливия, отпивая кофе. Ее глаза наполнились немым вопросом, полным обиды и непонимания.

— Тебе же Гарри все рассказал, — отрезала я, отводя взгляд и чувствуя, как щеки предательски заливаются краской. Мне было мучительно стыдно за свой обман. Впервые в жизни мне приходилось что-то скрывать от лучшей подруги, но угроза Гарри не давала мне покоя.

— Ну, ладно… — протянула Оливия, считывая мое внутреннее состояние. – Тогда что насчет сегодняшнего вечера? Пойдешь в клуб?

— У меня сейчас не самый лучший период. Джейкоб взял меня под жесткий контроль, — призналась я, чувствуя, как по спине пробегают мурашки. — Но, если ты пойдешь со мной, я готова выслушать завтрашнюю лекцию брата и все его нудные нотации.

Оливия удивленно посмотрела на меня, затем ее лицо расплылось в улыбке, и мы вместе рассмеялись, отбросив все плохое в сторону. Мне стало немного легче от ее искреннего смеха.

— Договорились, подруга! — воскликнула Оливия, пожимая мою руку и словно заключая священный договор. – Я составлю тебе компанию и разделю все тяготы.

Ликуя, я захлопала в ладоши и вскочила со своего места, чтобы заключить ее в объятия и выразить свою благодарность.

— Люси! Ты сейчас меня задушишь! — возмутилась Оливия, пытаясь вырваться из моих объятий, но я не отпускала ее, наслаждаясь моментом.

Отпустив ее, я наклонилась к самому ее лицу и произнесла счастливо улыбаясь, —сегодня будет отличный вечер!

—Сегодня все пройдет хорошо, — подумала я. — Сегодня я, наконец, смогу расслабиться, забыть обо всех проблемах и провести время со своей лучшей подругой.

...

Вернувшись домой, я наспех переоделась, выбирая самое соблазнительное платье, которое только нашла в своем гардеробе. Сегодня я была настроена на новые знакомства и приключения.

— Джейкоб точно сойдет с ума, если узнает о моих планах, — с усмешкой подумала я, представляя его перекошенное от злости лицо.

Накинув куртку, я тихо выскользнула из дома, стараясь не привлекать внимания никого из домашних.

Сев в такси, я с предвкушением закрыла глаза, мечтая о беззаботном вечере в клубе и, возможно, даже о страстной ночи с незнакомцем.

Вскоре мы подъехали к клубу. Я расплатилась с водителем, вышла из машины, но Оливии нигде поблизости не было. Вокруг толпились люди, но ее нигде не было.

— Наверное, опаздывает, — подумала я, пытаясь гнать прочь тревожные мысли и убеждая себя, что все в порядке.

Время тянулось мучительно медленно, но Оливия так и не появилась. Не в силах больше ждать, и чувствуя, как внутри нарастает раздражение, я достала телефон, чтобы позвонить ей, но она меня опередила.

— Оливия? Все в порядке? Ты где? — выпалила я, не давая ей вставить ни слова.

— Люси… — виновато начала она. — Прости, но я сегодня опять с Гарри… Он хочет извиниться за вчерашнее и попросил меня остаться с ним. Я не смогла отказать…

— Ах ты, змея подколодная! — взревела я про себя, чувствуя, как во мне кипит гнев. — Я тебе все припомню! Этот тип точно что-то задумал. Боится, что я расскажу Оливии всю правду. И правильно делает!

— Что ж, это очень грустно, конечно, но я уже здесь… — попыталась я скрыть разочарование, но голос предательски дрогнул. — Придется тебе повеселиться без меня.

— Оторвись за нас двоих, подруга! — воскликнула Оливия и поспешно прекратила вызов что-то скрывая от меня.

— Опять одна… — с тоской подумала я, осматриваясь по сторонам. — Нужно срочно найти кого-нибудь, чтобы поднять себе настроение и забыть обо всем.

Глава 5. Животная страсть

Я вошла в клуб, и словно по волшебству, настроение поползло вверх, как стрелка спидометра на Ferrari. Толпа, пульсирующая в такт музыке, неоновое мерцание, запахи алкоголя и пота, звон бокалов – этот хаос, как ни странно, казался мне целительным бальзамом.

—Что может быть прекрасней? — саркастично подумала я, пытаясь пробиться сквозь плотную стену тел к спасительной барной стойке. Сердце бешено колотилось в груди, заглушая остатки разума.

Оказавшись у цели, я с вызывающим видом окинула взглядом бармена и, стараясь говорить как можно более уверенно, попросила самый крепкий коктейль из тех, что у него имеются. Мне нужно было срочно скинуть с себя этот груз, который безжалостно обрушили на меня Джейкоб и Итан со своими нравоучениями. Ещё этот Гарри… Липкий, мерзкий тип. Мысли путались, словно пьяные мухи.

Первый коктейль я осушила залпом, практически не почувствовав вкуса. Второй пошел немного легче, но сознание все равно начинало мутнеть, погружая меня в приятную дымку беспамятства. Идеально.

— Добрый вечер, девушка, вы одна? — услышала я приятный мужской голос, пробивающийся сквозь какофонию звуков.

Я резко обернулась и увидела красивого молодого парня, изучающего меня с неприкрытым интересом. Ему было примерно столько же лет, сколько моим братьям. Может быть, чуть старше.

Первое, что бросилось в глаза — его тело.

— Этот тип явно много времени проводит в зале, — отметила я про себя.

Широкие плечи, рельефные мышцы, стальной пресс, проглядывающий сквозь тонкую ткань рубашки. Да, он был сложен как греческий бог.

— Да, а что, хотите составить компанию? — спросила я с ехидной ухмылкой.

— Если вы позволите, то я с удовольствием угощу вас коктейлем, — ответил он, одарив меня обворожительной мягкой улыбкой, от которой по телу пробежали мурашки.

Он легко расположился рядом со мной за барной стойкой, непринужденно опершись на нее. В нос сразу ударил опьяняющий запах дорогих духов. Ноты сандалового дерева и амбры создавали вокруг него ауру чувственности и таинственности. От этого аромата он казался ещё более желанным.

— Если угостите меня коктейлем, то можете составить мне компанию до утра, — дерзко ответила я, прищурившись и начав прожигать его похотливым взглядом.

— Даже так? — спросил он с усмешкой, в которой читалось явное возбуждение. — Меня зовут Кайл, а как я могу называть вас, прекрасная леди?

В его взгляде вспыхнули искры, словно от разгоревшегося костра. Я явно пришлась ему по вкусу, и меня это радовало, как никогда раньше.

— Меня зовут Люси. И я очень хочу обещанный коктейль, — ответила я, стараясь говорить как можно более соблазнительно.

Кайл кивнул бармену, который, казалось, только и ждал этого сигнала, и тот быстро повторил мой коктейль, а Кайлу принес стакан виски.

— У тебя сегодня был плохой день, Люси? — спросил он, внимательно глядя на меня.

— Не только сегодня, — уклончиво ответила я и, не отрывая взгляда от его глаз, быстро осушила свой бокал.

Кайл удивленно вскинул бровь и с искренним интересом спросил, — Кто же посмел тебя расстроить?

Я звонко рассмеялась, запрокинув голову и посмотрела в глаза Кайла. Они были такими глубокими и темными, что в них можно было утонуть. Я видела в них интерес и удивление, но также чувствовала, что там прячется что-то более глубокое и таинственное. Что-то хорошо скрытое.

— Пока никто, — коротко бросила я, стараясь не выдавать своих истинных чувств. — Но хотят.

— Где этот негодяй?! Покажи мне его! — наигранно возмутился Кайл, и мы в голос засмеялись, сбрасывая остатки напряжения.

Мы провели в клубе пару часов, болтая обо всем и ни о чем. Кайл оказался интересным собеседником, умеющим поддержать разговор, и под воздействием алкоголя он дико возбуждал меня. С каждой минутой мое желание росло, достигая критической отметки.

— Как насчёт приятного продолжения вечера, Кайл? — прошептала я ему на ухо, чувствуя, как бешено колотится сердце. Не дожидаясь ответа, я провела кончиком языка по его мочке, вызывая у него судорожный вздох.

Он тяжело вздохнул, его глаза потемнели от желания. Не говоря ни слова, он взял меня за руку и уверенно направился к выходу из клуба, словно зная, чего я хочу.

Мы сели в машину. Это не было похоже на обычное такси. Салон был отделан дорогой кожей, пахло дорогим парфюмом. Все говорило о том, что Кайл определенно не бедствует, если имеет в своем распоряжении такую машину с личным водителем. К моему удивлению, этим водителем оказался тот самый молчаливый мужчина, который вчера вечером спас меня от назойливого Гарри.

Меня совершенно не смущало присутствие постороннего человека. Водитель, казалось, не обращал на нас никакого внимания, полностью сосредоточившись на дороге.

Я провела рукой от его груди до паха, ощущая твердые мышцы под тонкой тканью брюк. Жадно набросившись на его губы, я впилась в них страстным поцелуем, словно утопающий хватается за спасительный круг. Он ответил на поцелуй с не меньшей яростью, запустив руку в мои волосы и слегка оттягивая их.

Внизу живота завязался тугой узел. Я давно не испытывала такого бешеного желания рядом с мужчиной. Он был другим. Казалось, мы думали об одном и том же и хотели одного и того же. Хотели дикого, грубого секса, а на утро сделать вид, что мы незнакомы.

Мы довольно быстро приехали в нужное место. Я поправила смятое платье и, тяжело дыша, вышла из машины.

Мы поднялись на двадцатый этаж роскошного жилого комплекса, и Кайл молча открыл передо мной дверь квартиры.

Едва он закрыл дверь, я набросилась на него с поцелуями, ощущая его нетерпение. Не отрываясь от его губ, я начала небрежно расстегивать пуговицы на рубашке, желая как можно скорее добраться до его обнаженного тела.

Он подхватил меня на руки, продолжая жадно целовать, и понес в спальню.

Оказавшись в спальне, он поставил меня на ноги и прижал к холодной стене, лишая возможности двигаться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я шумно выдохнула от предвкушения.

Не отрываясь от моих глаз, Кайл стянул с меня платье, оно с шуршанием упало к ногам. Нежными поцелуями он начал осыпать мое тело. Шея, плечи, спина. С каждым его прикосновением по коже бежали мурашки, возбуждение нарастало.

В нём пылала та же животная страсть, что и во мне.

Внезапно я резко развернулась и опустилась на колени перед Кайлом. Обычно я не делаю минет парням, но он так заводил меня, что я решила доставить ему удовольствие.

С жадностью принялась стягивать с него ремень и брюки, чувствуя подрагивающие мышцы его пресса. Он помог мне, нетерпеливо сбросив остатки одежды, и схватил меня за волосы, слегка оттягивая их. Я ахнула от неожиданности, но мне нравилась его грубость. Поддавшись инстинктам, я начала облизывать его член, и он издал хриплый стон, подтверждающий, что я все делаю правильно.

Возбуждение достигало пика. Я ускорила темп, двигаясь все более уверенно и развязно, заглатывая его член полностью. Кайл сильнее сжал мои волосы и начал управлять мной, задавая нужный ритм. Мне это нравилось.

Не в силах больше сдерживаться, он быстро дошел до пика, закричав мое имя. Обессиленный, он остановился, прижал мою голову к себе и кончил, содрогаясь всем телом.

Я попыталась отдышаться, но Кайл резким рывком вытащил меня из оцепенения, прижал к стене, сжал пальцами горло, слегка надавливая, и вошел. От неожиданности и той первобытной власти, что чувствовалась в его действиях, я не сдержала крик – смесь боли и дикого, почти животного наслаждения.

Он начал двигаться грубо, бесцеремонно, с каждой секундой наращивая темп. Мои стоны заполнили собой все пространство. Ноги предательски задрожали, земля уходила из-под ног, и я чувствовала, что вот-вот достигну пика.

Кайл задвигался с бешеной скоростью, его тело горело. Неожиданно он убрал руку с горла и перехватил мои волосы у затылка. Сильно сжав их в кулак, он грубо дернул меня на себя, заставляя запрокинуть голову.

Я не смогла больше держаться, все границы рухнули. По телу прокатилась мощная волна оргазма, и я кончила одновременно с Кайлом. Он обессиленно положил голову мне на плечо, но ноги подкашивались, и я начала оседать вниз.

Он вовремя подхватил меня на руки и понес к кровати, осторожно укладывая на мягкие подушки.

— Детка, ты чего? Это алкоголь так на тебя подействовал или я? — ухмыльнулся он, наблюдая, как я пытаюсь отдышаться.

— Всё вместе… — выдохнула я, собирая остатки сил, укрылась теплым пледом и почти мгновенно погрузилась в глубокий, беспробудный сон.

…

На утро я проснулась в незнакомой комнате и абсолютно голая. Рядом со мной, на смятой простыне, безмятежно спал какой-то парень.

Во рту пересохло, в голове стоял гул, словно в улье. Я была так пьяна, что почти не помнила, как оказалась здесь… Моё главное правило, высеченное в сознании — ни при каких обстоятельствах не оставаться у парней на ночь. Сегодня я его грубо нарушила.

— Что ж, похоже, сегодня будет день сюрпризов, — мрачно подумала я.

Стараясь не будить незнакомца, я медленно встала с кровати, на цыпочках прокралась к разбросанным на полу вещам, схватила свое платье и отправилась на поиски ванной комнаты. Мне хотелось как можно скорее принять холодный душ и, не привлекая внимания, покинуть эту квартиру, чтобы избежать неловких объяснений.

После недолгих поисков я наконец нашла нужную комнату. Не раздумывая, я кинула свое платье рядом с душевой кабиной и шагнула внутрь. Ледяная вода мгновенно вызвала дрожь во всем теле, и моя кожа покрылась мурашками.

Обрывки воспоминаний о жаркой ночи с незнакомцем возвращались ко мне, словно кадры из испорченной пленки. Я хотела провалиться сквозь землю от стыда из-за того, что позволила себе перебрать с алкоголем и уснуть у него дома, но уже ничего не изменить. Это случилось. Сделано.

Вдруг я почувствовала тепло чьих-то рук на своей талии. Инстинктивно напрягшись, я хотела обернуться, но крепкая хватка парня, появившегося из ниоткуда, не дала мне пошевелиться. Он прижался ко мне вплотную сзади и впился поцелуем в мою шею.

— Что ты делаешь? — мой голос стал серьезным, в нем послышались стальные нотки. – Убери руки!

Он неохотно отстранился, перестал целовать мою шею, но его руки все еще крепко лежали на моей талии.

— Ночью ты была не против, — прозвучал грубый, но в то же время безумно приятный голос прямо у моего уха, от которого по телу побежали мурашки.

— Я должна была протрезветь, – отчаянно подумала я, – но моё чертово тело до сих пор реагирует на него, как будто мы все еще там, в клубе, ищущие друг в друге спасение.

С одной стороны, мне хотелось, чтобы он вышел из ванной комнаты, оставив меня в покое. Но с другой — во мне боролось безумное желание повторить то, что было ночью, прочувствовать все заново, запомнить каждую мельчайшую деталь.

— Это было ночью, — отрезала я, пытаясь взять себя в руки, и хотела быстро выскользнуть из душа, но он резким движением развернул меня к себе и впечатал в холодную кафельную стену, не давая возможности сопротивляться. В следующее мгновение его губы грубо накрыли мои, лишая кислорода.

Я пыталась сопротивляться, отталкивать его, но он был таким напористым, таким сильным, что мне ничего не оставалось, кроме как сдаться. И чем дольше длился этот поцелуй, тем труднее становилось противостоять ему, потому что мое тело предательски отзывалось на его действия, словно у него был пульт управления, с помощью которого он мог заставить меня делать все, что угодно.

Его рука скользнула снизу вверх к моим волосам, и он дернул мою голову назад, заставляя смотреть ему прямо в глаза. В его взгляде горел нескрываемый огонь желания.

— Ты тоже этого хочешь. Я вижу, — прошептал он, от его дыхания на моей коже пробежали мурашки, и резко развернул меня к себе спиной, от чего я невольно издала громкий стон.

Его напор становился все сильнее, грубее. И, к своему стыду, я должна была признать, что мне это нравилось. Мне даже не нужно было заставлять себя. Все происходило само собой. Незнакомец вошел в меня резким толчком, не давая времени на раздумья. Его толчки были грубыми, резкими и беспорядочными, но в этой хаотичности чувствовалась какая-то дикая, первобытная сила, которая сводила меня с ума.

Я держалась до последнего, стиснув зубы и пытаясь подавить рвущиеся наружу стоны, но они все равно вырывались из меня, превращаясь в неконтролируемые крики. Кайл все ускорялся, и я чувствовала его прерывистое, горячее дыхание на своей шее.

Этот парень сводил меня с ума. Он вытворял такие вещи, о которых раньше я могла только мечтать. Я говорила о своих желаниях другим парням, но они либо стеснялись, либо просто не понимали, чего я хочу. А Кайл будто читал мои мысли…

Внезапно он с силой сжал мои волосы, почти выдирая их, и, не останавливаясь, начал двигаться с бешеной скоростью, что заставило мое тело судорожно трястись. Мы оба были на пределе.

— Войди глубже, — прохрипела я, не в силах больше сдерживаться, и вцепилась пальцами в его руку, чтобы не потерять равновесие.

Он без лишних слов выполнил мою просьбу, и мы оба одновременно достигли пика. Его тело почти рухнуло на меня, он был горячим, как раскаленный уголь, что резко контрастировало с ледяной водой, которая все еще лилась на нас из душа. Я судорожно пыталась глотнуть воздух и заставить свое тело перестать дрожать.

— Ты особенная девушка, Люси, — сказал он хриплым от возбуждения голосом.

Я замерла от неожиданности. — Господи… неужели я еще и имя свое ему сказала?

— Мне пора, — коротко бросила я, стараясь скрыть замешательство, и направилась к своим вещам, разбросанным на полу.

Он все еще стоял в душе, и я чувствовала, как он пристально наблюдает за мной. Меня это напрягало. Но в то же время мне нравилось, что я заинтересовала такого парня…

— Уже уходишь? — наконец заговорил он, нарушив тягостное молчание.

— Да, — ответила я, быстро застегивая молнию на своем облегающем платье.

— Повторим как-нибудь? — спросил он с наглой ухмылкой, не скрывая своего желания.

— Нет, у меня есть правило — я не сплю с одним парнем больше одного раза, — отрезала я, стараясь говорить как можно более уверенно.

— То есть ты не в курсе, что у нас уже было два раза? — ответил он с ехидной улыбкой, явно наслаждаясь моей реакцией.

Я прикусила губу, пытаясь скрыть, что его слова меня задели больше, чем я хотела бы признать.

— Я просила тебя убрать от меня руки! — воскликнула я, игнорируя его слова и начиная прожигать его гневным взглядом.

— Прости, кажется, у меня слуховые галлюцинации, — съязвил он, ничуть не смутившись. – Мне просто послышалось, что ты стонала от удовольствия и умоляла войти меня глубже.

— Он умеет цепляться за слова и выкручивать ситуацию в свою пользу, — отметила я про себя. — Этим он тоже отличается от прошлых парней.

Впервые в жизни я задумалась о том, что, возможно, если бы искала серьезных отношений, он был бы одним из первых в моем списке. Без сомнений.

— Послушай, было круто, правда… но я не ищу серьезных отношений и не собираюсь спать только с одним парнем. Мне это сейчас неинтересно. Я живу одним днем, ловлю момент. Наш момент был ночью… — я вздохнула, опуская глаза, и добавила, — ну и сейчас тоже… На этом все.

— Ты уверена, что хочешь в следующий раз пойти в клуб и найти какого-нибудь сопливого мальчишку, который не удовлетворит даже половину твоих потребностей? — спросил он, пристально глядя на меня и вскинув бровь.

— Он будто читает мои мысли, – с раздражением подумала я. — Я и сама понимаю, что шанс найти снова такого парня, как он, крайне ничтожен, но заводить отношения с человеком только из-за того, что он хорош в постели… Сомнительное удовольствие.

От моих размышлений меня грубо отвлек внезапный телефонный звонок, и я невольно дернулась от неожиданности. Посмотрев на экран, я увидела, что мне звонит Джейкоб.

«Мне конец…»

— Да…? — тихо ответила я, стараясь не выдать своего волнения.

— Где, черт возьми, тебя носит, Люси?! — взревел Джейкоб, его голос звучал так, словно он был готов убивать.

— Какое тебе дело?! Я делаю, что хочу! И это только ваши проблемы! — я тоже сорвалась на крик, не в силах больше сдерживать злость.

— Ты умереть хочешь?! Мы же ясно дали тебе понять, что это все очень серьезно! Ты думаешь, мы шутки шутим?! — продолжал он кричать, не давая мне вставить и слова.

— Джейкоб, отвали от меня! — закричала я в отчаянии и, не дожидаясь ответа, сбросила вызов.

Словно окаменев, Кайл удивленно смотрел на меня. Я все еще стояла перед ним в ванной комнате в одном только платье, и он, очевидно, слышал весь мой гневный разговор с Джейкобом.

— Какие-то проблемы? — осторожно спросил он, стараясь подобрать слова.

— Семейное… — выдохнула я и, собрав остатки самообладания, выдавила из себя, – Всего доброго, мм… Кайл.

— Может, тебя подвезти? — предложил он, проявляя неожиданную заботу.

— Не стоит, спасибо. Я вызову такси, — ответила я, стараясь не смотреть ему в глаза, и быстро покинула его квартиру, чувствуя себя неловко.

— Какой странный тип… – думала я, спускаясь в лифте.

Вчера он казался таким чертовски грубым, горячим и точно не производил впечатления парня, хоть сколько-нибудь заинтересованного в отношениях. А сегодня намекает на еще одну встречу…

Но, впрочем, еще более странным было то, что я в самой глубине души тоже хотела еще раз встретиться с ним. Я еще не встречала парней, которые сумели бы доставить мне такое безумное наслаждение, удовлетворить мои потребности так, как это сделал он. Это были незабываемые ночь… и утро.

Но что-то внутри меня подсказывало, что повторять это нельзя. Иначе наши мимолетные встречи рискуют превратиться в опасную привычку, от которой будет невероятно тяжело избавиться.

— Я не должна этого допустить, — молча пообещала я себе, выходя из лифта и направляясь к выходу из дома.

Глава 6. Получается, что я тоже живу моментом

Я пулей влетела в дом, сбросила с себя клубные одежды и, наспех переодевшись, рванула в Университет. Краем уха слышала возмущенные крики Джейкоба, но игнорировала их с упорством танка. Сейчас меньше всего мне хотелось выслушивать его нотации и разжигать очередной семейный пожар.

Университет встретил меня привычным гулом голосов и запахом старых книг. Я, словно мышь, прошмыгнула в аудиторию и тихонько пристроилась рядом с Оливией. Она, обворожительная брюнетка с пронзительными зелеными глазами, повернулась ко мне, окинув оценивающим взглядом. В ее глазах читалась смесь любопытства и ехидства.

— Ну что, оттянулась по полной в клубе без меня? — спросила она, приподняв тонкую бровь. Уголки ее губ тронула игривая улыбка.

— Да, нужно было хоть немного развеяться и отвлечься от проблем, — ответила я, стараясь не выдать своего волнения.

— Что за проблемы? — Оливия слегка нахмурилась, ее лицо стало серьезным.

— Семейное, — коротко отрезала я, обрывая разговор. Мне не хотелось посвящать ее в жуткую историю о таинственном человеке в маске, который, по словам Джейкоба и Итана, представляет для меня смертельную опасность.

— Ладно, проехали. Лучше расскажи, как провела время? — смягчилась она, одарив меня ободряющей улыбкой.

Вот о ком мне хотелось поговорить, так это о Кайле. Он был как глоток свежего воздуха, вихрь новых, неизведанных ощущений. Таких я еще не испытывала.

— Я там одного парня встретила… Такого… У меня никогда раньше не было такого оргазма… — призналась я, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

— Ой, ой! — восторженно воскликнула Оливия, предвкушая пикантные детали. — Ну и кто он? Как зовут? Чем занимается? Он тебе понравился?

Ее вопросы обрушились на меня, словно град, напоминая назойливые расспросы мамы, узнавшей о новом кавалере. Казалось, этому потоку не будет конца, но Оливия все же смилостивилась и замолчала, ожидая ответа.

— Зовут Кайл. Чем занимается — не знаю. И нет, он мне не понравился в том смысле, о котором ты подумала, — ответила я, стараясь сохранять непринужденный вид.

— Фуу… Люси… Ну почему ты даже не хочешь попытаться построить нормальные отношения? — разочарованно вздохнула Оливия, закатив глаза.

— Мне это неинтересно, — отрезала я и демонстративно отвернулась, сосредоточив все внимание на появившемся в аудитории преподавателе. Всем своим видом я давала понять, что тема закрыта.

…

После занятий, которые тянулись бесконечно долго, я решила, что пора домой. Серые гранитные стены Университета давили на меня, а шум толпы, высыпавшей из аудиторий, раздражал. Я чувствовала себя загнанной в ловушку.

Выйдя из массивных дверей главного корпуса, я остолбенела. На одной из кованых лавочек, в тени раскидистого клена с уже пожелтевшей листвой, сидел Кайл. Его темные волосы небрежно падали на лоб, а глубокий взгляд был устремлен куда-то вдаль, словно он наблюдал за чем-то невидимым. На нем была черная кожаная куртка и темные джинсы, что делало его похожим на плохого парня из фильма.

Он что, следил за мной?! Ярость мгновенно пронзила меня, как удар кинжала. Я быстро направилась в его сторону, сжимая кулаки. Если с первого раза он не понял, что его навязчивое внимание мне неприятно, то я объясню ему это более доходчиво, чтобы запомнил на всю жизнь.

— Ты следишь за мной?! — злобно выпалила я, остановившись прямо перед ним и скрестив руки на груди. Я чувствовала, как закипает кровь.

Он медленно поднял голову, и его взгляд встретился с моим. В его темных глазах, обрамленных густыми ресницами, мелькнула тень удивления, словно он и сам не ожидал меня здесь увидеть.

— Здравствуй, Люси, — лениво протянул он, растягивая слова и приподнимая уголки губ в легкой улыбке. — Нет, я не следил за тобой. Я жду своего брата.

— Брата…? — растерянно переспросила я, чувствуя, как гнев постепенно отступает, уступая место смущению. – Прошу прощения…

Кровь бросилась мне в лицо. Вот дура! Привлекла к себе ненужное внимание, устроила сцену посреди белого дня. Хотелось сквозь землю провалиться. Я развернулась, намереваясь поскорее скрыться, но Кайл остановил меня, схватив за локоть.

— Не составишь мне компанию? Мне одному скучно, — предложил он, слегка улыбнувшись. В его улыбке было что-то завораживающее, обезоруживающее.

— Нет. Я уже говорила, что… — не успела я договорить, как он перебил меня.

— Мы можем просто посидеть в тишине. Я слушаю музыку, можешь присоединиться. Вдвоем все равно веселее, — сказал он.

Его поведение сбивало с толку. То он ведет себя как наглый, самоуверенный мачо, в глазах которого читается лишь похоть, то вдруг проявляет неподдельный интерес, намекая на новые встречи, а теперь предлагает послушать музыку и обещает не приставать. Странный он какой-то. Непонятный.

— Музыку? — удивленно переспросила я.

— Да. Помогает отвлечься от жизненной суеты, — ответил он и, откинувшись на спинку лавочки, прикрыл глаза. На мгновение мне показалось, что в его лице промелькнула усталость, словно он не спал несколько дней.

Я решилась попробовать. В конце концов, в моей голове и так царил полный сумбур, мысли метались, словно испуганные птицы. А дома меня ждал Джейкоб с его бесконечным морализаторством. Да и Кайл сейчас казался вполне безобидным, не таким назойливым, как утром. Мне просто хотелось расслабиться и ни о чем не думать.

Я села рядом с ним и забрала один из наушников. В ушах зазвучала спокойная, умиротворяющая мелодия в стиле эмбиент, проникая в самое сердце. Я тоже откинулась на спинку лавочки, прикрыла глаза и погрузилась в свои мысли. Теплый осенний ветерок ласкал лицо, а тихий шум листвы убаюкивал. На мгновение я почувствовала себя умиротворенно.

— Так, так… — вдруг раздался знакомый голос Оливии, пропитанный ехидством.

Я резко открыла глаза и увидела ее, стоящую рядом с нами. На ее лице играла все та же лукавая улыбка. Она была одета в обтягивающее платье и высокие каблуки, словно собиралась на вечеринку. Ну вот, теперь мне точно не избежать ее расспросов и подколок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кайл лениво приподнялся и открыл глаза, сонно моргая.

— Кто этот молодой человек, Люси? — спросила она, не сводя с нас любопытного взгляда.

— Умеешь же ты все испортить, Оливия, — с досадой выдохнула я, возвращая наушник его владельцу.

Кайл принял его, но продолжал внимательно следить за моими действиями, бросая короткие взгляды на Оливию. В его глазах не было ни интереса, ни симпатии, скорее – легкое раздражение от того, что нарушили его покой.

— Всё, всё! Простите, не отвлекаю, — сказала Оливия и, тихонько хихикнув, скрылась из виду.

— Прошу прощения. Это моя подруга, — сказала я, чувствуя, как румянец снова заливает мои щеки. – Она постоянно пытается меня свести с кем-нибудь.

Кайл усмехнулся, обнажив белоснежные зубы, и снял второй наушник.

— Ты так сильно не хочешь сближаться с кем-то? Почему, если не секрет? — спросил он, и в его голосе чувствовалась нотка искреннего любопытства.

— Не секрет. Не хочу привязываться к кому-то. В отношениях всегда куча проблем, выяснений отношений, недопониманий. Я не хочу сейчас этого. Хочу жить моментом, наслаждаться свободой. А если начну встречаться с кем-то, то рано или поздно этот человек станет для меня всем, — ответила я и, запрокинув голову, уставилась в бескрайнее небо.

— Понимаю… — тихо ответил он.

Невероятно! Только сегодня утром он настойчиво добивался новой встречи, а сейчас вдруг говорит, что понимает мое нежелание вступать в отношения. Странный он.

— А ты ищешь отношений? — осмелилась спросить я, повернув голову в его сторону.

— Никогда не задумывался об этом, — ответил он и тоже устремил взгляд в небо. – Получается, что я тоже живу моментом

В этот момент из дверей Университета вышел какой-то парень в спортивном костюме и с рюкзаком за плечами. Кайл, кивнув мне на прощание, направился к нему. Судя по теплой улыбке и дружескому объятию, запечатленному на фоне кирпичной кладки университета, это и был его брат.

Я не стала задерживаться и поспешила домой, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. Сердце бешено колотилось в груди, словно предчувствуя беду.

…

Дома меня уже поджидал Джейкоб, словно тень, укрывшаяся в темном углу. Весна и солнце, казалось, обошли стороной это мрачное место, наполнив его тяжелой атмосферой. В доме было темно и неуютно. Запах пыли и затхлости витал в воздухе.

— Ты где была? Почему так поздно?! — грубо выпалил он, сверля меня гневным взглядом, в котором читались злость и беспокойство. Он стоял в полумраке прихожей, словно хищник, выжидающий свою добычу.

— Потому что захотела, — огрызнулась я, не желая вступать в пререкания. Я устала от его контроля.

Джейкоб с силой схватил меня за руку и дернул к себе. В его глазах я увидела неприкрытую злость. Это был не просто гнев, а какая-то темная, пугающая ярость.

— Люси, ты совсем не понимаешь?! Я тебе говорю, что сейчас опасно шляться по городу и знакомиться со всякими подозрительными типами! — взревел он. Его пальцы с силой сдавили мою руку, причиняя боль.

В этот момент из кухни, откуда доносился запах жареной картошки, вышел отец.

— Что здесь происходит, Джейкоб? Почему ты кричишь на сестру?! — грозно спросил он, нахмурив густые брови. Его голос звучал твердо и уверенно.

Джейкоб резко отпустил мою руку, словно обжегшись. Его лицо исказилось в гримасе недовольства.

— Просто немного повздорили. Все в порядке, отец, — ответил он и, прожигая меня испепеляющим взглядом, направился в гостиную.

Я облегченно выдохнула. Спасибо отцу! Я поднялась в свою комнату, надеясь хоть там найти покой, но на кровати, дожидаясь меня, сидел Итан.

— Да вы что, сговорились… — устало выдохнула я, прикрыв глаза. Сил спорить просто не было.

— Люси, я не собираюсь тебя ругать. Я просто хочу поговорить, — спокойно сказал Итан.

Ему я доверяла больше, чем Джейкобу. Он всегда умел держать себя в руках и никогда не повышал на меня голос. В его спокойных серых глазах я видела лишь искреннюю заботу.

— Хорошо, давай поговорим, — ответила я и села рядом с Итаном на свою кровать, укрытую мягким пледом.

— Сестренка, Джейкоб не умеет проявлять заботу, ты же знаешь. Но он прав. Мы переживаем за тебя, — сказал Итан и опустил голову, избегая моего взгляда.

Ему было тяжело говорить об этом, я чувствовала его вину. Он стыдился того, что из-за них я вынуждена прятаться и жить в постоянном страхе.

— Я сам спорил с Джейкобом, когда он сказал, что тебе придется ограничить свою свободу… Но, когда он объяснил мне всю ситуацию, я согласился с ним. Эти люди ни перед чем не остановятся, Люси…

— С чего вы вообще взяли, что они знают обо мне? — спросила я, сложив руки на груди.

— Они знают, Люси… — ответил Итан, покачав головой. — Тебе лучше ходить либо с нами, либо найти надежного друга, который сможет тебя защитить.

— То есть мне теперь ходить с телохранителями? — недовольно спросила я, нахмурившись.

— Это временно, сестренка. Прости, но так нужно, — сказал Итан, виновато улыбнувшись.

Вдруг в моей голове возник дерзкий план. Я не хотела, чтобы за мной следили, как за преступницей, ограничивая мою свободу.

— Хорошо… Но вы не будете таскаться за мной по пятам! У меня есть друг. Думаю, он сможет меня защитить, — выпалила я, и сама не понимала, зачем это говорю.

— Кто этот друг? — Итан встрепенулся и устремил на меня пронзительный взгляд.

— Его зовут Кайл. Мы недавно познакомились, — ответила я, стараясь выглядеть уверенно.

— Ты уверена, что он надежный человек? — спросил Итан.

— Ну, на кровожадного убийцу он точно не похож, — усмехнулась я, пытаясь скрыть волнение.

— Зря смеешься, Люси. Не думаю, что они выглядят как маньяки из фильмов ужасов. Скорее всего, это обычные люди, — серьезно сказал Итан.

Он прав. Доверия Кайл у меня не вызывал. Он ведет себя странно и явно что-то скрывает.

Вспоминая нашу первую встречу в клубе, я начинала сомневаться в искренности его слов и намерений. Слишком уж сладко он говорил, словно заучил все фразы наизусть.

— Не знаю, Итан… Да и не такой он уж и близкий друг… Мы едва знакомы, — призналась я.

Итан нахмурился, заподозрив неладное. Ведь я обманываю его, чтобы избавиться от их надоедливой опеки.

— Он не ведет себя подозрительно? — спросил он.

— Да нет… Обычный парень. Только вот… — я замялась, не решаясь рассказывать ему о встрече возле Университета.

Да, Кайл сказал, что ждет брата… И действительно пошел к какому-то парню, быстро попрощавшись со мной. Но все равно что-то меня смущало.

— Только что? — взволнованно спросил Итан.

— Мы с ним познакомились в клубе, провели ночь вместе, а потом я ушла, как обычно. После занятий я увидела его возле Университета и подумала, что он следит за мной. Но оказалось, что его брат тоже учится здесь, – попыталась я оправдаться.

— Ты уверена, что он не солгал? — спросил Итан.

— Из Университета действительно вышел какой-то парень. Кайл подошел к нему, обнял, и я решила, что это его брат, — ответила я.

— Что ж… Все это выглядит подозрительно, Люси, — выдохнул Итан. — Я прошу тебя, будь осторожна. Эти люди способны на все.

Итан участливо улыбнулся, обнял меня и вышел из комнаты.

Я осталась одна наедине со своими мыслями.

Этот Кайл… Мы виделись всего несколько раз, но я зачем-то солгала Итану, что он мой друг. Зачем я это сделала?

Нужно держаться от него подальше. Совершенно не нравятся мне эти совпадения. До этого я ни разу не видела его возле Университета… Или просто не обращала внимания?

Глава 7. Гнев

Кайл

Уход Люси был подобен легкому дуновению ветра, коснувшемуся лица и тут же растворившемуся в воздухе. Мгновенный, обманчиво нежный, он оставил после себя лишь зыбкое, почти иллюзорное ощущение ее присутствия.

Я не питал иллюзий относительно Люси. Знал, что глубокие чувства, искренняя привязанность и прочая сентиментальная чушь не входят в ее жизненные планы. Она из породы независимых, гордых одиночек, привыкших полагаться только на себя. Что ж, тем интереснее. Эта неприступность лишь распаляла азарт охотника, будоражила кровь и подстегивала желание сломить ее сопротивление.

Мне удалось переспать с ней дважды. Эта искра, пусть и едва заметная, может стать отправной точкой в моей игре. Она – лишь пешка, которую я передвину по шахматной доске своей жизни. Сблизиться, влюбить в себя, заставить поверить в искренность моих чувств, а потом безжалостно сломать ее. Увидеть, как в ее глазах гаснет свет, как надежда сменяется отчаянием, а вера – полным крахом. Наблюдать за агонией ее души – вот истинное наслаждение.

Нужно признать, эта девчонка сумела доставить мне удовольствие. Секс с ней не вызвал обычного отторжения, скорее наоборот – он был каким-то… опьяняющим. Я почти не сдерживал свою грубость, позволял себе вольности и жесткость, и, кажется, это лишь подстегивало ее, пробуждало скрытые желания. Любопытно… Что ж, тем интереснее будет наблюдать за тем, как она сломается под моим напором.

Я вернулся в свой дом – мрачную крепость, где вершилось мое правосудие, где плелись сложные интриги и решались судьбы людей. Не стоит слишком увлекаться этой девчонкой, тратить на нее слишком много времени и эмоциональных ресурсов. В конечном счете, она окажется здесь, в стенах этого дома, и он станет ее могилой. Но всему свое время. Не нужно спешить, стоит насладиться каждым этапом этой жестокой игры. Предвкушаю, как она будет умолять о пощаде, захлебываясь в слезах и отчаянии, прежде чем я отправлю ее в подвал.

Дом являл собой мрачное отражение моей души – темное, неприступное и полное тайн. Высокие каменные стены надежно скрывали его от любопытных глаз, а старые разросшиеся деревья, уродливые, словно искривленные болью, отбрасывали на землю зловещие тени. За внешней роскошью, показным богатством и помпезностью скрывались жуткие подвалы, где пытки и убийства были обыденным делом, частью повседневной жизни. Там, в сырых и темных комнатах, обрывались жизни тех, кто осмелился перейти мне дорогу, предать меня или просто не угодить. Их предсмертные крики, приглушенные толстыми стенами, составляли жуткую симфонию моей власти, моего безнаказанного могущества. Именно там я планирую вскоре увидеть Люси. Там ее место.

Я вошел в свой кабинет, где меня уже ждал Чарли. Один из немногих, кому я действительно доверял. Его лицо, как всегда, не предвещало ничего хорошего, словно на нем навечно застыла печать суровой правды. Морщины, словно глубокие шрамы, бороздили его кожу, а взгляд был тяжелым и проницательным, способным видеть человека насквозь.

— Войди, — бросил я сухо, скользнув внутрь.

Чарли опустился в кресло напротив, демонстрируя усталость человека, носящего на своих плечах непосильный груз чужих грехов. Движением опытного бармена плеснул себе отменный виски из хрустального графина. Ему дозволено больше, чем остальным – он заслужил это беспрекословной преданностью и умением хранить молчание. Вся грязная работа по большей части лежит на нем, и он выполняет ее четко, быстро и, главное, без лишних вопросов.

— Этот сопляк, Кристофер, сынок дона Мафии… Он подбирается к нам слишком близко. Надо что-то решать, — произнес Чарли, медленно вращая бокал с янтарной жидкостью в руках.

— Я уже занимаюсь этим, — отрезал я, чувствуя, как внутри зарождается смутное раздражение. Чтобы немного унять его, сделал большой глоток виски.

Чарли окинул кабинет ленивым, но оценивающим взглядом. Тяжелый стол из темного дерева, покрытый толстым слоем лака, полки с дорогими книгами в кожаных переплетах, приглушенный свет от лампы с зеленым абажуром… Он словно обдумывал что-то, подбирал нужные слова, чтобы не сказать лишнего.

— Расскажешь? — наконец спросил он, нарушая затянувшееся молчание.

Чарли редко задает вопросы, но ситуация действительно накалилась. Наши враги на этот раз оказались намного серьезнее и опаснее, чем мы предполагали, и они могут доставить нам массу проблем, если не разобраться с этим как можно скорее.

— Чтобы избавиться от преследования Мафии, нужно устранить этих близнецов, — начал я, чувствуя, как внутри нарастает холодная ярость.

Чарли отставил бокал и внимательно слушал, не перебивая и не выказывая никаких эмоций.

— Я нашел их слабое место — сестру. И решил сыграть через нее, — продолжил я, переводя взгляд на Чарли.

Чарли одобрительно кивнул и снова наполнил свой бокал.

— Кто этим занимается? Человек надежный? — спросил он, оценивающе глядя на меня. Он словно пытался понять, насколько я контролирую ситуацию.

Я откинулся на спинку кресла, наслаждаясь комфортом дорогой кожи, и выдержал короткую паузу, прежде чем ответить, — Как я уже сказал, этим делом занимаюсь лично я.

На лице Чарли отразилось сразу несколько эмоций, в которых преобладали шок и тревога.

Я с пониманием отнесся к его реакции, так как Чарли больше всех заботится о моей безопасности и сохранении моей личности в тайне. Он понимал, что я подвергаю себя ненужному риску.

Обычно я не допускаю подобных ситуаций и отправляю других людей выполнять подобные задания, но в этот раз мной двигало нечто большее, чем просто необходимость. Любопытство и желание лично проконтролировать каждый шаг. Я хочу, чтобы всё прошло идеально, чтобы эта игра стала венцом моей карьеры. И если придется, я собственноручно отправлю эту девчонку в подвал.

— Я правильно понимаю, что их сестре известно твое настоящее имя, и она видела твое лицо? — уточнил он, мрачно глядя на меня.

Я лишь кивнул, давая Чарли понять, что он все верно понял. Говорить лишний раз не было необходимости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ему явно не понравился мой ответ. Его лицо на мгновение помрачнело, взгляд стал колючим, и я уловил в нем тень осуждения. Он считал это безумием.

— Прости, конечно, но у нас и так хватает проблем… — его голос зазвучал взволнованно и даже немного запальчиво. — Если эта девушка догадается обо всем раньше, чем ты успеешь что-либо сделать, или, что еще хуже, влюбит тебя в себя, то это будет конец. Полный крах всей империи.

Я сжал челюсть, до боли стиснув зубы, изо всех сил стараясь не сорваться. Чарли переходит черту, ведет себя слишком свободно и бесцеремонно, разговаривает со мной, будто с простым смертным. Я предоставил ему слишком много вольностей.

— Не забывай, кто сидит перед тобой, Чарли, — отрезал я грубым тоном, глядя на него с презрением. — Я похож на человека, который поддается глупым чувствам и заводит бессмысленные отношения с девушками?

Он вздохнул, опустив голову, и поднялся с места. — Прошу прощения. Я могу идти?

— Иди, — бросил я и, дождавшись, пока за ним закроется дверь, с раздражением схватил со стола папку, в которой была собрана вся информация о Люси. Ее фотографии, досье, привычки, слабые места – всё, что могло пригодиться мне в этой игре.

Как бы я ни хотел этого признавать, Чарли прав. Нужно действовать быстрее и решительнее. Иначе ситуация может выйти из-под контроля, и тогда вся многолетняя работа пойдет прахом.

Я решил встретиться с ней сегодня снова. Слишком быстро для нормальных отношений? Возможно. Но у меня нет времени на эти глупые игры в свидания, подарки и ухаживания. Нельзя давать ей время на раздумья. Нужно действовать напористо и решительно. Запутать ее, лишить возможности мыслить рационально и сделать своей.

…

Договорились, что встретимся у ее университета. Выглядела она, как всегда, прекрасно. Несмотря на все проблемы и трудности, эта девчонка умела держать себя в руках. Я старался не торопить события, чтобы не вызвать у нее подозрений. Пусть думает, что между нами – что-то настоящее, что я искренен в своих чувствах. Для меня это — лишь игра. Способ привязать ее к себе, сделать зависимой от меня, а потом сломать.

Я увидел, как из здания вышел один из моих людей. Я отправил его, чтобы он сыграл роль моего брата. Нелепый спектакль. Направился к нему, оставив Люси в одиночестве, наблюдая за малейшими изменениями в ее поведении.

— Если посмеешь поднять глаза, я тебя убью, — прошипел я, глядя ему прямо в глаза, и натянуто обнял его, продолжая этот жалкий спектакль.

— Она уходит, Господин, — произнес он дрожащим голосом, показывая, как сильно он боится. Он понимал, что любая неверная фраза или действие может стоить ему жизни.

Кажется, у меня не получается привязать ее к себе. Не могу понять, что я делаю не так. Каждый раз она ускользает из моих рук, словно песок сквозь пальцы. Если буду появляться в ее жизни слишком часто, она заподозрит неладное. Если сокращу количество наших встреч — то проиграю. Остается только действовать как обычно, придерживаться намеченного плана. Но в этот раз привычный подход может не сработать.

…

Вечером Диего доложил, что Люси покинула свой дом.

Я сразу понял, куда она направляется. Неужели моя игра настолько провалилась, что она уже ищет, с кем из очередных сопливых парней провести ночь? Разочарование кольнуло изнутри. Расчет прост – влюбить, сломать, уничтожить. Но сейчас она выбивается из сценария, заставляя тратить мое драгоценное время впустую. Неужели моя компания не стоит даже одной ночи без этого мерзкого клуба? Она начинает меня раздражать.

Нет. Этому не бывать. Я заберу ее в свой ад прямо сейчас. Хватит игр и этих дешевых представлений.

Я ворвался в клуб словно ураган, сметая все на своем пути. Охранники, опешив от моей внезапности, не успели даже пошевелиться. Искал ее целенаправленно и с ледяным, пугающим спокойствием. Пренебрежительно осматривал этот грязный притон, полный похотливых взглядов и дешевого алкоголя. Хотелось поскорее закончить с ней, чтобы вернуться к делам, которые действительно стоят моего внимания. Хотелось вырвать эту никчемную куклу из ее жалкой жизни и поместить в клетку, где ей и место.

Но то, что я увидел, вывело меня из равновесия. Ледяное спокойствие дало предательскую трещину. Сердце вдруг стало биться чаще, гоняя кровь по венам с бешеной скоростью.

Этот выродок, что приставал к ней в прошлый раз, снова здесь. И он не церемонится, не утруждает себя уговорами и нежностями. Люси лежит на грязном полу, отброшенная им с силой. Он занес руку, готовясь ударить.

Перед глазами все помутнело. Кровь ударила в виски, и я почувствовал, как во мне поднимается неконтролируемая ярость. Эта девчонка – моя игрушка. Я собираюсь сломать ее, уничтожить ее душу, но постепенно и мучительно. Никто другой не имеет права прикасаться к ней, особенно таким грязным способом. За то, что он посмел поднять на нее руку, он заплатит своей жизнью.

Глава 8. Двойная игра

Люси

Мягкий свет торшера создавал уютную атмосферу в комнате, приглашая к вечернему киносеансу. Я уже приготовилась погрузиться в мир чужих историй, как вдруг тишину разорвала настойчивая вибрация телефона. На экране высветилось имя Оливии, и сердце тревожно сжалось. Поздний звонок от неё никогда не предвещал ничего хорошего.

— Да? — произнесла я, стараясь скрыть волнение в голосе.

— Люси! Умоляю, поехали в клуб. Я с Гарри… всё кончено, — всхлипнула она в трубку. — Мне просто нужно забыться.

В её голосе звучала неприкрытая боль, и я не могла остаться равнодушной.

— Конечно, Оливия, буду через полчаса, — ответила я, сбрасывая вызов.

В груди поселилось неприятное чувство вины. Итана наверняка разочарует мой поступок. Но Оливия… она была моей семьей. Мы прошли через столько вместе, и я просто не могла оставить её в таком состоянии.

Этот Гарри! В последнее время он стал совершенно невыносим. Постоянные тусовки, флирт с другими девушками, а совсем недавно… он вообще предложил мне "развлечься", не стесняясь того, что я лучшая подруга его девушки. И вот теперь они поссорились настолько, что Оливия в отчаянии зовет меня в клуб, чтобы напиться и забыть обо всём.

Быстро переодевшись, я тихонько выскользнула из дома, надеясь, что Итан поймет. За рулем я не могла отделаться от мысли, что Оливия заслуживает лучшего.

Когда машина остановилась у клуба, огни неоновых вывесок отражались в моих глазах, создавая тревожное ощущение нереальности происходящего. Оливия ждала меня у входа, её лицо было искажено болью. Она, не говоря ни слова, схватила меня за руку и потащила к барной стойке.

Я никогда не видела её такой сломленной. Казалось, эта ссора с Гарри стала последней каплей. Оливия заказывала один шот за другим, и я начала паниковать.

— Оливия, что случилось? — спросила я, стараясь перекричать громкую музыку.

— Он… он изменил мне, — прошептала она, залпом выпивая текилу.

— Боже мой… Милая моя, — прошептала я, обнимая её за плечи.

Слёзы хлынули из её глаз, и она закрыла лицо руками. Сердце разрывалось от жалости. Я прижала её к себе, гладя по волосам.

— Не убивайся так из-за него, Оливия. Он просто тебя не заслуживает, — говорила я, стараясь подобрать нужные слова.

— Я люблю его, Люси… — всхлипнула она, уткнувшись мне в плечо.

Во мне закипала злость. Я сгорала от желания высказать Оливии всё, что знаю о Гарри: о его похотливых взглядах на других девушек, о его навязчивых ухаживаниях за мной, о его лжи и изменах. Но сейчас это только причинило бы ей ещё большую боль.

Внезапно чья-то рука легла на спину Оливии. Я настороженно обернулась и увидела Гарри.

— Уйди отсюда! Сейчас не время! — выкрикнула я, не в силах сдержать гнев.

— А ты кто такая, чтобы мне указывать?! — взревел Гарри, толкая меня с такой силой, что я потеряла равновесие и упала на пол.

Оливия ахнула и попыталась подбежать ко мне, но Гарри грубо схватил её за руку и дернул на себя.

— Отпусти её, ублюдок! — закричала я, поднимаясь на ноги.

Гарри повернулся ко мне лицом, его глаза горели яростью. Казалось, он готов избить меня прямо на глазах у Оливии.

— Тебе мало, тварь?! Я тебя убью!!! — прорычал он, надвигаясь на меня.

Инстинктивно я закрылась руками, ожидая удара, но он так и не последовал. Вместо этого я услышала оглушительный грохот. Открыв глаза, я увидела, что Гарри лежит на полу с разбитым лицом, а над ним навис Кайл. Снова он!

— Ты смеешь поднимать руку на девушку, урод?! — проревел Кайл, поднимая Гарри, словно тряпичную куклу. В его движениях чувствовалась нечеловеческая сила. Казалось, он готов разорвать его на части.

Сейчас он выглядел ещё более опасным, чем когда-либо. И раньше он не производил впечатление пай-мальчика, но теперь Гарри казался рядом с ним просто жалкой букашкой.

Я бросилась к Кайлу, пытаясь остановить его.

— Хватит! С него достаточно! — закричала я, умоляя его остановиться.

Кайл продолжал испепелять Гарри взглядом. Он словно боролся с собой, решая, убить его или отпустить.

— Кайл! Ты слышишь меня?! — закричала я, беря его лицо в свои руки.

Кайл резко отшатнулся, словно от удара током.

— Ты в порядке? — спросил он грубым, хриплым голосом.

— Да, со мной всё хорошо, — ответила я, переводя взгляд на Оливию. Она стояла, дрожа и обливаясь слезами, её взгляд метался от меня к Гарри. Она была в полном замешательстве.

— Оливия, ты как? — спросила я, обеспокоенно глядя на неё.

— Я… я… мне нужно идти, — прошептала она дрожащим голосом и выбежала из клуба.

Я хотела броситься за ней, но меня остановила тяжёлая мужская рука.

— Ей нужно побыть одной, — отрезал Кайл.

Я резко вырвала свою руку из его хватки и злобно посмотрела на него.

— Кто ты такой?! Что тебе от меня нужно?! Зачем ты за мной следишь?! — сорвалась я, давая волю накопившемуся гневу.

— Это вместо благодарности? — холодно спросил он.

— Ах да! Спасибо тебе огромное за то, что влез не в своё дело! Спасибо за то, что избил дорогого моей подруге человека! И спасибо за то, что помешал мне поддержать её! — выплюнула я эти слова ему в лицо и отвернулась, полная ярости.

Невероятно! Преследует меня по пятам, избивает парня моей лучшей подруги и ещё требует благодарности!

— Ты хочешь сказать, что сама не хотела набить ему морду? — спросил он, словно прочитав мои мысли.

И он был прав. Если бы у меня хватило сил, я бы с удовольствием оставила на его лице пару синяков. Но это мои проблемы, а не его! Он же нагло вторгается в мою жизнь!

Я остановилась и процедила сквозь зубы:

— Тебя это не касается.

Я собралась уйти, но внезапно решила бросить вызов этому навязчивому парню. Повернувшись к нему, я заметила, как на его лице промелькнуло удивление.

— Хочешь помочь мне, да?! — спросила я, прищурившись.

— А тебе нужна моя помощь? — ответил он вопросом на вопрос, с едва заметной ухмылкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Допустим.

— Допустим, хочу, — сказал он, и в его глазах промелькнул странный интерес.

Я выдержала паузу, стараясь прочитать его намерения. Он искренен или просто играет в какую-то свою игру?

— Хорошо. Если я скажу, что меня хотят убить, ты найдешь этого человека? — спросила я, не отводя от него взгляда.

Я молила про себя, чтобы мне не пришлось пожалеть о том, что я решила довериться этому подозрительному парню.

Ухмылка сползла с лица Кайла, сменившись удивлением и чем-то ещё… чем-то, что я не могла распознать.

— Убить? — переспросил он.

— Да, убить, — повторила я, стараясь придать своему голосу уверенность.

— Назови имя, и я его найду, — спокойно ответил он.

— А вот это самое интересное, Кайл. Я не знаю его имени, — ответила я, с вызовом глядя ему в глаза.

— С чего ты взяла, что тебя хотят убить? — спросил он, нахмурившись.

— Есть причины так думать, — уклончиво ответила я.

— Я могу оставить тебе свой номер, и, если ты почувствуешь угрозу, можешь позвонить, я приеду, — предложил он, и в его голосе прозвучали фальшивые нотки сочувствия.

Мне захотелось рассмеяться ему в лицо, но я сдержалась.

— Кайл, это не такой парень, как тот, которого ты сейчас избил. Это опасный человек, — сказала я, наблюдая за его реакцией.

На лице Кайла не отразилось ни тени страха, удивления или сомнения. Он лишь ухмыльнулся.

— Я тоже не парень с улицы, Люси. Поверь, я могу разобраться не только с уличной шпаной, — ответил он, его голос звучал уверенно и даже немного угрожающе.

— И чем же ты занимаешься? — спросила я, вскинув бровь.

— Это не важно, — отрезал Кайл.

— Для меня — важно. Ты уже третий раз попадаешься мне на глаза. Всегда оказываешься в нужное время, в нужном месте. Это подозрительно, Кайл, — сказала я, стараясь не терять контроль над ситуацией.

— Может, это просто совпадение, — усмехнулся он.

— Я в это не верю. Мне кажется, ты следишь за мной. Может, ты и есть тот человек, который хочет меня убить? — выпалила я прямо в лицо.

Кайл усмехнулся и спросил:

— Я похож на человека, желающего тебе смерти, Люси?

— Знаешь, у людей не написано на лбу, кто они и чего хотят, — ответила я, чувствуя, как в груди нарастает тревога.

Казалось, он не врёт. Ни один мускул на его лице не дрогнул, пока я пыталась уличить его в шпионаже.

— Хорошо, если я найду этого человека и заставлю его забыть о твоём существовании, что я получу взамен? — спросил он, и в его глазах заплясали опасные огоньки.

Внезапно в моём животе похолодело. Я уже пожалела, что затеяла эту игру. Боюсь, что проиграю в ней именно я…

— Что ты хочешь? — спросила я, стараясь сохранить невозмутимый вид.

Взгляд Кайла стал пронзительным. В нём появилось что-то тёмное, пугающее и одновременно притягательное.

— Свидание, Люси, — ответил он, и в его голосе прозвучала неприкрытая жажда.

— Свидание…? — переспросила я, чувствуя, как кровь приливает к щекам.

Он ничего не ответил, лишь продолжал смотреть на меня, оценивая и словно затягивая в свои сети.

— Я думала, что ты тоже не хочешь отношений, — сказала я, пытаясь вернуть контроль над ситуацией.

— Я не говорил, что не хочу отношений. Я сказал, что не думал об этом, — ответил он с лукавой ухмылкой. — Ты интересная девушка, Люси. Скажу прямо: ты меня заинтересовала.

Я была уверена, что ему просто понравился секс со мной, и он хочет повторить ту ночь. Поэтому я не подала вида, что его слова меня удивили.

— Что ж… Хорошо. Свидание, так свидание, — ответила я и собралась уйти, но он остановил меня.

— Но оплата вперёд, — сказал он, и его глаза загорелись озорным огнём.

Мои брови взлетели вверх от удивления. Этот парень был слишком самоуверен.

— Откуда мне знать, что ты не просто хочешь привлечь моё внимание? Или что ты вообще сможешь что-то сделать? — спросила я, нахмурившись.

— Люси, ты хочешь увидеть, на что я способен? — спросил он, и в его голосе послышалась угроза. — Я могу показать, но тебе это вряд ли понравится.

Его слова прозвучали настолько зловеще, что я решила не испытывать судьбу.

— Хорошо, я найду способ проверить тебя. Но не сейчас, — ответила я, чувствуя, как всё глубже и глубже вязну в этой опасной игре.

— Подвезти тебя домой? — спросил Кайл, и на его лице впервые за вечер появилась мягкая улыбка. Вдруг он стал похож на обычного, милого парня.

— Нет, спасибо. Я сама доберусь, — ответила я, стараясь держать дистанцию.

— Кажется, ты говорила, что тебя хотят убить. Не лучше ли, если я буду рядом? — спросил он с ухмылкой.

— Хорошо, ты победил, — сдалась я, понимая, что он прав. В его присутствии, по крайней мере, я чувствовала себя немного спокойнее.

Кайл снова улыбнулся и кивнул в сторону выхода. Я последовала за ним.

У выхода стояла всё та же знакомая машина, и в ней ждал тот же молчаливый мужчина. Неужели он и правда возит Кайла везде и всегда ждёт его?

— Прошу, — сказал Кайл, открывая передо мной дверь машины.

— Спасибо, — ответила я, садясь на сиденье.

Всю дорогу мы ехали в тишине, но я чувствовала на себе его взгляд. Он изучал меня, словно пытался разгадать какую-то загадку.

— Ты маньяк? Или убийца? — вдруг спросила я, нарушив молчание.

Кайл повернулся ко мне и усмехнулся:

— Ты спрашиваешь это, сидя в моей машине?

— Может, я мазохистка. Хочу узнать перед смертью, что меня ждёт, — ответила я, пытаясь скрыть страх за иронией.

Кайл рассмеялся.

— Ты просто невероятная, Люси! Не перестаёшь меня удивлять! — сказал он, продолжая смеяться.

— Ты тоже интересный парень, не скромничай, Кайл, — ответила я, и в уголке моих губ тоже появилась улыбка.

— Рад, что смог заинтересовать такую, как ты, — сказал он, и его улыбка стала мягкой и искренней.

Водитель обернулся, его усталое лицо озарилось тусклым светом салона:

— Приехали.

Я взглянула в окно. Мой дом… и у крыльца, словно разъяренный зверь, поджидал Джейкоб. Его лицо, и без того суровое, сейчас исказила гримаса ярости. Опять скандал. Неужели мне никогда не дадут спокойно жить?

— Это и есть тот человек, что хочет тебя убить? — голос Кайла вырвал меня из тягостных мыслей.

— Нет, к счастью, не он. Но, боюсь, в данный конкретный момент этот человек тоже не прочь меня… придушить, — выдохнула я с обреченностью.

— Помочь? — спросил Кайл, нахмурив брови. Его взгляд стал серьезным, оценивающим.

— Нет, спасибо. С ним я справлюсь сама. Это мой брат, — отрезала я и решительно открыла дверь, выбираясь из машины.

Шагнув на тротуар, я направилась к Джейкобу, ощущая, как в душе поднимается волна раздражения. «Только не сейчас…» — пронеслось в голове, когда скрип захлопнувшейся дверцы оповестил меня о том, что Кайл тоже вышел из машины. Зачем? Что ему нужно? Ситуация и без того на грани взрыва.

— Кто это?! — прогремел голос Джейкоба, словно удар грома. Он ткнул пальцем в сторону Кайла, испепеляя его ненавидящим взглядом.

— Добрый вечер, меня зовут Кайл. Я — друг вашей сестры. И решил сопроводить ее до дома, чтобы она не шла одна в столь позднее время, — ответил Кайл за меня, опережая все мои попытки что-либо объяснить. В его голосе звучала неприкрытая бравада, словно он намеренно подливал масла в огонь.

— Благодарю за заботу, дальше я сам о ней позабочусь, — процедил Джейкоб сквозь зубы, не отрывая от меня сверлящего взгляда. Его лицо выражало крайнюю степень неприязни к незваному гостю. Чувствуется, Кайл ему совсем не приглянулся. Что, впрочем, неудивительно.

— Может, всё же, представитесь и вы? Будем знакомы, — не унимался Кайл, одаривая моего брата наглой ухмылкой.

— Пожалуйста, просто уходи… — прошептала я, умоляя Кайла взглядом. Ситуация стремительно выходила из-под контроля.

— Нет, я не уйду. Если у вас есть какие-либо претензии, то высказывайте их мне. С какой стати вы набрасываетесь на девушку? — ответил Кайл Джейкобу, игнорируя мою просьбу. В его позе чувствовалась уверенность, граничащая с вызывающим презрением. Он явно был намерен стоять на своем до конца.

— Слушай, парень, вали отсюда, — прошипел Джейкоб, еле сдерживая рвущуюся наружу ярость. Его руки сжались в кулаки, а в глазах запылал недобрый огонь.

— А то что? — спросил Кайл, и в этот момент его лицо исказилось от той самой звериной ярости, что я видела в клубе. В его взгляде промелькнуло что-то первобытное, пугающее.

— Всё! Хватит! Прекратите оба! — не выдержала я, перекрикивая их надвигающуюся ссору. — Вы ведёте себя… как дети, ей богу! На вас стыдно смотреть!

Я толкнула закипающего от злости Джейкоба и поспешила скрыться в доме, захлопнув за собой дверь. Просто немыслимо! Два здоровенных лба! Стоят, глазеют друг на друга, и пытаются доказать, кто из них круче! Господи, когда закончится это безумие?..

Глава 9. Ты свободен, друг мой

Резко захлопнув дверь своей комнаты, я прислонилась к ней спиной, пытаясь отдышаться и укрыться от бушующей за стеной грозы под названием «Джейкоб». Но назойливые мысли продолжали преследовать меня, не давая ни секунды покоя. В голове все еще стоял отголосок яростного крика брата, а перед глазами мелькала перекошенная от ненависти физиономия Кайла.

Внезапно в памяти всплыло измученное лицо Оливии. Забыв обо всем на свете, я бросилась к своей сумочке, судорожно шаря по ее недрам в поисках телефона. Нужно было узнать, как она там…

Вместо телефона мои пальцы наткнулись на какой-то клочок бумаги. Небрежно скомканный, он явно не принадлежал мне. Развернув его, я увидела короткую надпись, выведенную торопливым почерком: «Если тебя захотят убить, звони. P.S. Кайл»

Этот парень… Как он умудрился подкинуть мне эту бумажку? Я даже не заметила! Словно тень, он скользит по моей жизни, оставляя за собой шлейф загадок и тревог.

Помотав головой и отбросив навязчивые мысли, я набрала номер Оливии. Гудки тянулись мучительно долго, пока, наконец, в трубке не раздался тихий, надломленный голос подруги.

— Да…?

Даже по одному этому слову было понятно, насколько ей плохо. Мало того, что этот подонок Гарри осмелился ей изменить… Так еще и пришлось наблюдать, как Кайл превращает его лицо в кровавое месиво.

— Милая, ты как? — с тревогой спросила я.

— Ничего… А ты? Гарри не сильно тебя толкнул? — виновато пробормотала Оливия.

Ее беспокоило мое самочувствие, хотя сама она находилась на грани нервного срыва. Как всегда, она больше думает о других, чем о себе.

— Со мной все в порядке. Я за тебя переживаю… — прошептала я, чувствуя, как комок подступает к горлу.

— Мне давно нужно было расстаться с ним… Просто я… Я не хотела замечать, как он смотрит на других девушек… — всхлипнула Оливия. Ее слова прозвучали, как запоздалое признание.

Значит, она все видела, все понимала, но намеренно закрывала глаза на правду… Она настолько сильно его любила, что была готова терпеть унижения и обман?

— Дорогая, держись. Я буду рядом. Не расстраивайся так сильно, пожалуйста, — искренне попросила я, стараясь подобрать нужные слова утешения.

— Люси, пожалуйста, не ошибись… Этот Кайл… с ним что-то не так, он странный… — прошептала Оливия.

И она заметила, что Кайл ведет себя подозрительно. Конечно, Оливия не дура и тоже видит, что происходит что-то неладное.

В голове промелькнула безумная мысль: а что, если он работает на человека в маске? Но если бы это было правдой, то он наверняка среагировал бы хоть как-то на мои подозрения. Да и, возможно, меня уже не было бы в живых…

— Ты же знаешь меня, подруга. Я к себе даже хороших не подпускаю, а этот тип тем более не станет исключением, — отрезала я, стараясь придать своему голосу уверенность.

— Хорошо, Люси… Теперь мне немного спокойнее, — ответила она, явно поверив моим словам.

…

Мы еще немного поговорили с Оливией, стараясь отвлечь ее от грустных мыслей, после чего я, обессиленная, рухнула в кровать, надеясь хоть немного поспать перед завтрашними занятиями. Тяжелый был денек, даже не денек, а целая неделя. Через пару часов вставать на пары, а у меня была такая насыщенная ночь… Сон сморил меня мгновенно, и уже через пару часов пронзительный звонок будильника заставил меня вздрогнуть и открыть глаза.

— Кошмар… Опять тащиться в этот универ, — проворчала я, переворачиваясь на другой бок.

— Конечно, тяжело ходить на учебу, когда ночами шатаешься по клубам и трешься с сомнительными типами, — раздался над самым ухом язвительный голос Джейкоба.

От неожиданности я подскочила на кровати и увидела брата, вальяжно развалившегося в кресле напротив. Ну все, он окончательно сошел с ума со своим маниакальным контролем…

— Ты! Как ты сюда попал?! — возмутилась я, чувствуя, как поднимается волна раздражения.

— Дверь открыл и зашел. Знаешь другие способы? — съязвил Джейкоб, одаривая меня презрительным взглядом.

— Тиран… — прошептала я, пытаясь сдержать гнев.

Нужно как можно быстрее покинуть комнату, пока его приезд не закончился скандалом. Он явно не собирается останавливаться. Кажется, сегодня уже и я не выдержу и сорвусь. Мне надоело каждый день приходить домой и выслушивать его упреки. Я уже забыла, что такое покой и тишина.

— Чтобы я больше не видел тебя с этим парнем! Слышишь?! — рявкнул Джейкоб, повышая голос.

— Не тебе решать, с кем мне общаться! — сорвалась я, повышая голос в ответ.

— С каких пор ты с парнями на машинах катаешься? Насколько я помню, тебя не интересовало ничего, кроме того, что находится у этих парней в штанах, — выплюнул Джейкоб с ненавистью.

Его слова прозвучали, как удар ножом в спину. Меня словно окатили ледяной водой.

Не помня себя от ярости, я вскочила с кровати и, не раздумывая ни секунды, влепила Джейкобу оглушительную пощечину. А затем, захлебываясь слезами обиды и гнева, выбежала из комнаты.

Какой же он брат после этого? Как он мог сказать такое?

Сквозь пелену слез я заметила изумленный взгляд Итана. Он непонимающе смотрел на меня, пробегающую мимо, а затем перевел взгляд на маячившего в дверях Джейкоба, который явно собирался преследовать меня и дальше поливать грязью.

Итан что-то злобно выкрикнул в след Джейкобу и ринулся за мной.

Выбежав из дома, я опустилась на ступеньки крыльца, чувствуя, как дрожат колени. Слёзы ручьем текли по лицу, смешиваясь с утренней прохладой. В груди поселилась жгучая обида на Джейкоба, на его несправедливые слова, на его неспособность понять меня.

— Люси, что случилось? Почему ты плачешь? — обеспокоенно спросил Итан, присаживаясь рядом.

— Джейкоб… Он… Он считает меня какой-то шлюхой… — сквозь рыдания пробормотала я, отворачиваясь, чтобы скрыть свое лицо.

Итан сжал кулаки до белых костяшек. Он вскочил на ноги, готовый пойти и высказать Джейкобу все, что о нем думает, но я остановила его, схватив за руку. Мне совсем не хотелось, чтобы этот ад продолжался.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если братья подерутся, то поднимется такой шум, что сбегутся все соседи. Да и папа с мамой устроят нам всем допрос. Они и так уже начинают догадываться, что в нашем доме творится неладное, потому что крики и скандалы стали уже ежедневной рутиной.

— Не надо, прошу… Просто побудь со мной, брат… Кажется, только ты по-настоящему любишь меня… — прошептала я, всхлипывая.

— Люси… Джейкоб тоже любит тебя. Просто он… идиот! Он сильно переживает за тебя, но не умеет выражать свои чувства по-человечески, — мягко ответил Итан, поглаживая меня по спине.

Смахнув слезы, я поднялась на ноги и, стараясь взять себя в руки, направилась в дом. Мне нужно было срочно собраться и ехать в Университет. Нельзя опаздывать.

Джейкоб стоял у входа, опустив голову и словно ожидая моей реакции. Я в полном молчании отвернулась от него и, не проронив ни слова, направилась в свою комнату, чтобы собраться.

— Прости… — едва слышно прошептал он мне в след.

Я ничего не ответила, лишь плотнее прикрыла за собой дверь, пытаясь отгородиться от его раскаяния, которое почему-то не приносило мне никакого облегчения.

Меня удивило, что Джейкоб попросил у меня прощения, что для него вообще не характерно, но он так сильно ранил меня своими словами, что простым «прости» тут не отделаться…

…

Войдя в просторную аудиторию, я инстинктивно окинула взглядом ряды парт, надеясь увидеть знакомую светлую макушку. Но место Оливии пустовалою Конечно, чего я ожидала? После всего произошедшего ей сейчас точно не до учебы. Она, наверное, даже не представляет, как жить дальше.

Опустившись на свое место, я машинально достала учебник, но буквы расплывались перед глазами, не складываясь в слова. В голове крутились обрывки вчерашних событий: ярость Джейкоба, угрожающий взгляд Кайла, сломленная Оливия. Все это сплелось в тугой клубок тревоги, который сдавливал грудь.

Прошло, наверное, минут двадцать, прежде чем я почувствовала легкое движение рядом с собой. Подняв глаза, я увидела Оливию. Она кралась к своему месту, словно тень, стараясь не привлекать к себе внимания. Ее лицо было бледным и осунувшимся, а глаза опухшими от слез. Вид у нее был настолько измученным, что сердце болезненно сжалось.

— Я думала, ты не придешь, — тихо сказала я, стараясь не привлекать к себе внимания.

— Когда это я пропускала пары, Люси? — ответила Оливия, пытаясь изобразить улыбку.

Эта улыбка была жалкой и натянутой, словно дешевая маска, скрывающая настоящую боль. Она изо всех сил старалась скрыть свою печаль и сделать вид, что все в порядке, чтобы не расстраивать меня. Но я-то знала, что внутри она разбита на мелкие осколки.

…

После мучительно тянувшейся лекции мы с Оливией решили выбраться на свежий воздух и выпить по чашке кофе. Неяркое солнце приятно согревало кожу, а легкий ветерок шевелил волосы. Мы сидели за столиком в небольшом кафе, расположенном прямо на территории университета, и старались болтать о всякой ерунде, чтобы хоть немного отвлечься от мрачных мыслей. Оливия даже несколько раз улыбнулась и тихонько засмеялась, но я видела, что это дается ей с огромным трудом.

И тут, словно гром среди ясного неба, возник Гарри. Ну вот, пожалуйста, недолго музыка играла. Я знала, что он так просто не успокоится и не оставит Оливию в покое.

— Милая, давай поговорим? — произнес он приторно-сладким голосом, глядя на Оливию.

Я невольно стиснула зубы, сдерживая рвущийся наружу гнев. Теперь он вызывал у меня не просто раздражение и неприязнь, во мне кипела настоящая ненависть. Как он вообще смеет появляться перед Оливией после всего, что натворил?

— Я не хочу с тобой разговаривать, Гарри, — отрезала Оливия, отворачиваясь от него.

В глазах Гарри снова вспыхнула ярость. Он резко повернулся в мою сторону и сжал кулаки, словно собираясь ударить.

— Тварь! Это ты ее настроила против меня?! — взревел он, словно раненый зверь.

— Ты мне не сдался, Гарри, — безразлично ответила я, стараясь сохранить самообладание.

Лицо Гарри перекосило от бушующего в нем гнева. Его глаза налились кровью, а губы скривились в злобной усмешке.

— Я тебя уничтожу, сука! Ты еще будешь молить о пощаде! — заорал он и сделал шаг в мою сторону.

В глазах Оливии появился ужас. Она вскочила со стула и начала умолять Гарри остановиться и не трогать меня, но он, казалось, не слышал ее. Он был ослеплен яростью и готов был на все.

Я отступала от него, машинально отодвигаясь назад, но он не останавливался. Сегодня, похоже, простым ушибом дело не ограничится…

— А может, это я тебя уничтожу?! — вдруг раздался за спиной зловещий голос Кайла.

Гарри резко повернул голову в его сторону, словно очнувшись от наваждения.

— Ты кто такой?! Ты вообще знаешь, кто я?! Ты еще пожалеешь, что избил меня вчера! — зарычал Гарри, глядя на Кайла с ненавистью.

Лицо Кайла стало еще более суровым и непроницаемым, чем вчера. От него словно исходила темная, обжигающая аура. Казалось, еще немного, и он взорвется от сдерживаемой ярости.

Стремительным движением он подлетел к Гарри, схватил его за горло и резко дернул на себя. В глазах Гарри отразился испуг.

— Ты свободен, друг мой, — прошипел Кайл, сверля его взглядом.

Лицо Гарри стало удивленным и растерянным. Он явно не ожидал такого поворота событий.

— Ты меня освобождаешь? — недоверчиво рассмеялся он. — Ты что, совсем сумасшедший?!

С этими словами он оттолкнул Кайла и, презрительно фыркнув, развернулся и ушел, оставив нас в полном недоумении.

Я ошарашенно смотрела на Кайла. Что это вообще было? Что за странные выходки? И зачем он сказал эту загадочную фразу? Она прозвучала странно спокойно, но в то же время в ней чувствовалась какая-то скрытая угроза и невысказанный гнев.

Кайл подошел ко мне и как ни в чем не бывало улыбнулся, словно только что не было этой странной сцены.

— Сегодня, — произнес он, не обращая внимания на мое замешательство.

— Что сегодня? — растерянно спросила я, еще не успев отойти от шока.

— Свидание, — отрезал он, глядя на меня в упор.

— Ты до сих пор так и не показал, на что способен, — съязвила я, стараясь скрыть свое волнение.

Кайл усмехнулся, достал из кармана телефон и кивком указал на мою сумку. Я непонимающе посмотрела на него, а затем заглянула в сумку и увидела, что мне кто-то звонит. Мои глаза полезли на лоб от изумления. На экране высвечивался незнакомый номер.

— Откуда у тебя мой номер!? — удивленно воскликнула я, глядя на Кайла с недоверием.

— Люси, это мелочи. Я способен на большее, — ответил он с загадочной ухмылкой. — Как ты сама сказала, я всегда появляюсь в нужном месте в нужное время.

Он говорил об этом так весело и беззаботно, словно это было совершенно нормальным. Неужели он действительно считает это нормальным?

— Знаешь, мне не нужна твоя помощь, — твердо сказала я и собралась уйти, но он вдруг остановил меня, взяв за руку.

— Я напугал тебя? — осторожно спросил Кайл, глядя мне прямо в глаза.

В его взгляде не было ни насмешки, ни вызова, лишь какая-то странная печаль.

— Да! Ты пугаешь меня, Кайл! Ты… Ты странный! — выпалила я, вырывая свою руку из его хватки.

— Прости… Я не хотел тебя напугать… — прошептал он, опустив голову.

Этот человек только что вел себя, как безумец, а теперь строит из себя виноватого щенка? Серьезно?!

— Я просто хотел доказать тебе, что способен найти того, кто тебе угрожает, — продолжил он, поднимая на меня взгляд.

— А на что еще ты способен?! Меня это только еще больше пугает, Кайл! — выкрикнула я, чувствуя, как внутри нарастает паника.

— Тебя я не обижу, Люси, — отрезал он, глядя на меня с какой-то странной, темной решимостью.

— Мне надо… Подумать, — пробормотала я, освобождая свою руку из его хватки, и поспешно направилась в сторону дома, чувствуя себя совершенно разбитой и опустошенной.

Мое тело предательски задрожало. Он действительно напугал меня своими словами, своими поступками, своей непредсказуемостью.

Да, это был, наверное, невинный трюк. Он вполне мог узнать мой номер у кого-то из одногруппников, но что-то мне подсказывало, что он получил его совсем другим способом.

Джейкоб совсем запугал меня этим человеком в маске. Я теперь боюсь собственной тени. Чувствую себя загнанным зверьком, который ждет, когда его настигнет беда.

…

Лежа на кровати и глядя в потолок, я размышляла. Может быть, все-таки стоит ему позвонить? А вдруг он и правда сможет избавить нас от этого психа в маске? Маловероятно, конечно, но вдруг он не просто так все это говорит и делает.

Вряд ли он ведет какую-то игру. Хотя, зная его, всего можно ожидать.

Судя по тому, что я увидела, он действительно способен на некоторые вещи, на которые не способны обычные люди. А что, если это еще не все? А что, если он сильнее этой банды?

Собравшись с духом и настроившись на разговор, я потянулась к телефону, чтобы позвонить Кайлу, но в этот момент зазвонил мой собственный телефон. На экране высветился номер Оливии.

— Да? — ответила я с тревогой.

— Люси… Гарри… — начала Оливия сквозь слезы, запинаясь на каждом слове.

— Что он сделал? Он снова тебя обидел?! — взволнованно спросила я, сжимая телефон в руке.

— Гарри…Его…Его убили…, — произнесла Оливия дрожащим голосом.

Я замерла, словно меня окатили ледяной водой. Сердце ушло в пятки, и по телу побежали мурашки. Убили…?

— Ч-что…? — переспросила я, не веря своим ушам.

— Его нашли в собственной квартире… От него живого места не осталось… Его избивали, резали ножом… а потом…— Оливия сорвалась на рыдания. — Потом его подвесили и нарисовали какой-то иероглиф на груди…

Меня затошнило от ужаса. Кто мог это сделать с Гарри? За что? Это какой-то кошмар…

Я успокаивала Оливию около часа, стараясь подобрать нужные слова и хоть немного облегчить ее боль. А когда она, наконец, немного успокоилась и положила трубку, я уставилась в одну точку, пытаясь осмыслить все произошедшее.

Что если… Что, если это Кайл? Только этого не хватало… Он же говорил, что способен на многое… Вдруг это он убил Гарри?

Господи… А я собиралась ему позвонить. Я даже собиралась встретиться с ним…

Вдруг мой телефон завибрировал. Я с ужасом посмотрела на него и поняла, что это Кайл…

Глава 10. Она моя!

Кайл

Люси исчезла из поля зрения стремительно, словно мираж в пустыне, оставив после себя лишь легкое покалывание досады и осознание собственной оплошности. Меня все же занесло на крутом повороте этой игры, и я спугнул ее своей напористостью. Ошибка. Непростительная ошибка, которая может дорого мне обойтись.

Она начала опасную игру, затеяла ее, сама того не подозревая. Попросила об услуге, наивно полагая, что имеет дело с обычным человеком. А я… я решил поучаствовать в этом фарсе, почувствовав смутное предвкушение чего-то нового и неизведанного. Найти самого себя в этой паутине лжи и притворства. Увидеть, насколько далеко я готов зайти, чтобы достичь своей цели.

Диего вез меня домой, рассекая вечерние улицы, словно хищник, выслеживающий свою добычу. Мне нужно было подготовиться к вечеру, собраться с мыслями и продумать каждый шаг. Я начал слишком быстро, не успел подготовить почву для финального акта.

Я был уверен, что знаю, как вести себя с девушками. Знал, какие ниточки дергать, чтобы добиться желаемого результата. Но эта девушка… она другая. В ней есть что-то, что отличает ее от серой массы, делает ее непредсказуемой и интересной. Поэтому к ней нужен особый подход, более тонкий и изощренный. И я должен его найти.

За окном кипела жизнь, бурлила энергия большого города. Людей было слишком много, они сновали туда-сюда, словно муравьи в муравейнике, поглощенные своими мелкими заботами и проблемами.

Я слишком часто стал выбираться наружу, покидать свой неприступный замок и обращать внимание на такие мелочи, которые раньше казались мне совершенно незначительными. Стал обращать внимание на людей, на их эмоции, на их взаимоотношения. На нормальных людей, живущих обычной жизнью.

Как парочки глупо улыбаются и кормят друг друга сладкой ватой, как родители качают своих детей на качелях, целуют и обнимают их. Когда я вижу это, то в моей голове, словно из темного колодца, всплывают мучительные воспоминания, от которых я так долго пытался избавиться.

Я думал, что давно забыл о своей прошлой жизни, о том кошмаре, который мне пришлось пережить. Думал, что стер это грязное пятно со своей души, выжег его каленым железом. Но оказалось, что оно просто въелось в душу, глубоко проникло в мое сознание и стало частью меня.

Вдруг я вспомнил этого ублюдка — Гарри. Вспомнил его наглую ухмылку, его самодовольный взгляд и угрозы. Гнев снова стал накрывать меня новой волной, затопляя разум и лишая возможности мыслить рационально. — Это не сойдет ему с рук. Я заставлю его заплатить за все.

Я набрал номер Чарли и попросил узнать, где живет это жалкое насекомое, посмевшее угрожать мне. Через десять минут у меня уже был его адрес. Я остановил Диего, и мы свернули с оживленной улицы, направившись в гости к этому подонку.

По нужному адресу я нашел обшарпанную многоэтажку, исписанную граффити и обклеенную объявлениями. Здесь стоял стойкий запах курева, дешевого алкоголя, пота и разочарования. Улица была практически черной, погруженной во мрак и безнадежность. Половина уличных фонарей были нерабочими, создавая гнетущую атмосферу.

Я направился к его квартире и усмехнулся, вспомнив, как он хвастался своим влиянием, спрашивал, знаю ли я, кто он. Теперь я покажу ему, кто здесь хозяин.

После того, как я постучал в дверь, она почти сразу распахнулась. Его появление вызвало дискомфорт, словно с ним в помещение проник неприятный запах заброшенного подвала, сырости и гниения. Неприглаженные, тусклые волосы свисали с его лба, как темные пригрязненные облака, готовые обрушиться на мир дождем из злых слов и проклятий. Упругие бугры неопрятной одежды не стесняли его движений, а лишь подчеркивали неуважение к окружающим, его пренебрежение к нормам и правилам.

— Ты кто? Что за цирк? Мне… — я не дал ему опомниться, не позволил закончить фразу и ударил со всей силы в живот. Удар был настолько мощным, что он скрючился, согнулся пополам и застонал от боли, пытаясь вдохнуть воздух.

На мне была маска, скрывающая мое лицо, и он явно не понял, кто я. Пройдя внутрь, я окинул пристальным взглядом помещение. Мое лицо сразу перекосило от ужасного смрада, стоявшего внутри его так называемой квартиры. Она выглядела также убого и жалко, как и он сам. Все вокруг было грязным и обшарпанным.

— Здравствуй, Гарри, — сказал я, с презрительной усмешкой глядя на его корчащуюся фигуру.

Он всё ещё не разогнулся, но я заметил, как его лицо исказилось от ужаса. Шока и осознания.

Казалось, что в его голове, словно кусочки мозаики, начали складываться все элементы картины. Вероятно, он понял, что я сейчас – хищник, охотник в его собственном логове, а он – загнанный зверь, лишенный возможности спастись.

— Ты…? — спросил он дрожащим голосом, захлебываясь воздухом. — Ублюдок!

— Это ты зря, Гарри, — сказал я и достал из внутреннего кармана куртки нож, продолжая внимательно следить за его реакцией.

Он выпрямился и расправил плечи, словно пытаясь казаться больше и сильнее. Взгляд стал твердым и решительным, как будто он решил принять бой. В его голосе больше не было дрожи, только сталь и вызов. Гарри кинул быстрый взгляд на нож, но потом снова уставился на меня, пытаясь разглядеть в моих глазах страх.

— Я не боюсь тебя! — закричал он, пытаясь скрыть дрожь в голосе и свои опасения. — Я твою Люси разорву на мелкие кусочки! Но сначала заставлю тебя смотреть, как я её трахаю!

От его мерзких слов во мне почему-то появилась неконтролируемая ярость, слепая и всепоглощающая. Я хотел просто повесить его в собственной квартире, как предупреждение остальным. Но после его слов мне захотелось заставить его страдать, мучительно и долго. Я хотел видеть агонию на его лице, слышать его крики отчаяния.

Я ринулся в его сторону, словно разъяренный зверь, и нанес первый удар ножом в живот. Удар пришелся в солнечное сплетение, от чего он захрипел от боли и снова согнулся пополам. Его бравада мгновенно испарилась, уверенность пропала, и он рухнул на колени. Его накрыла новая волна страха и ужаса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Н…н…нет… — прошептал Гарри, глядя на меня полными ужаса глазами.

Я начал изрезать его тело ножом. Сначала медленно и методично, потом всё быстрее и яростнее. Я словно обезумел. Его слова не выходили у меня из головы: «— Я твою Люси разорву на мелкие кусочки! Но сначала заставлю тебя смотреть, как я её трахаю!».

Сквозь пелену ярости, зрение словно двоилось. Пылающие злобой глаза, казалось, видели лишь одну цель — уничтожить причину моего гнева, стереть ее с лица земли. Вздувшиеся вены на лбу пульсировали, будто вот-вот лопнут, щеки горели огнем, а руки не чувствовали боли.

— Она моя! Никто не посмеет причинить ей боль! Только я! — взревел я, словно безумный, продолжая наносить удары ножом по его телу.

Гарри уже ничего не отвечал. Его нельзя было узнать. Точнее то, что от него осталось. Его лицо превратилось в кровавое месиво, и он захлебывался собственной кровью.

В голове вдруг всплыла страшная картинка из прошлого: ненавистная комната, зловонный запах, женщина, которая насиловала меня на протяжении долгих лет, и кровавая резня… Тогда я тоже обезумел, потерял контроль над собой.

Диего вывел кровью на истерзанном теле Гарри мой знак: 力 — сила, как символ моей власти и предупреждение всем остальным. Я все же повесил его тело в центре комнаты, на люстре, и покинул этот мерзкий дом, оставив после себя хаос и смерть.

Что на меня нашло? Я сошел с ума… Эта девушка плохо на меня влияет, пробуждает во мне темные стороны, которые я так долго пытался сдерживать. Или я сам плохо влияю на себя, позволяю своей ярости вырваться наружу? Это ведь я затеял эту игру, я подпустил к себе кого-то слишком близко и позволил ей задеть мои чувства.

Нужно быстрее покончить с этим. Свидание должно пройти сегодня. Я должен влюбить ее в себя, завоевать ее доверие и как можно быстрее приступить к активным действиям. Иначе эта игра затянется и погубит меня.

Глава 11. Свидание

Люси

Я отпрянула от телефона, словно от раскаленного угля, с ужасом уставившись на экран. Сердце бешено колотилось в груди, грозясь выпрыгнуть наружу. Кто же ты такой, Кайл? На что ты ещё способен? Ты действительно мог убить человека…?

Внезапно телефон погас, погрузив меня в ещё больший мрак. Я выдохнула, пытаясь унять панику, которая уже почти полностью охватила меня, парализовала волю и заставляла дрожать всем телом. Моя темная комната из-за всех событий, обрушившихся на меня за последние несколько дней, казалась ещё более мрачной и зловещей. Она словно давила на меня, сжимала со всех сторон, не давая вздохнуть полной грудью.

Я уже протянула руку, чтобы взять телефон, прервав мучительное молчание, но Кайл снова начал звонить. Собрав остатки самообладания, я ответила, стараясь, чтобы голос звучал как можно ровнее и сдержаннее.

— Да…? — прошептала я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

— Люси, я хотел ещё раз извиниться за то, что напугал тебя. Дай знать, пожалуйста, когда тебе удобно будет встретиться, — сказал он. Его голос звучал спокойно и ровно.

Точно ли он мог сделать это с Гарри? Неужели он настолько хладнокровный и ненормальный, что способен убивать людей, а потом вести себя, как ни в чём не бывало…? Эта мысль сверлила мозг, не давая покоя. Может быть, он психопат, скрывающийся под маской обаятельного и привлекательного мужчины?

— Ты… Ты убил его? — спросила я дрожащим голосом, чувствуя, как подступает тошнота. Эти мысли сводили меня с ума, разъедали изнутри, как кислота. Если я буду молчать и мучить себя догадками, то жизнь превратится в ад, наполненный страхом и недоверием.

— Что? Кого убил? — с искренним удивлением спросил Кайл. Его голос звучал настолько правдоподобно, что я на мгновение засомневалась в своих подозрениях.

— Гарри… Его нашли мёртвым в собственной квартире… Его пытали… — ответила я, стараясь не выдать охватившего меня ужаса.

— Гарри — это тот парень твоей подруги? — спросил он.

Серьёзно? Его это сейчас интересует? Я только что сказала, что его пытали и убили, а он спрашивает, кем он приходился моей подруге…?

— Да, — сухо ответила я, чувствуя, как гнев начинает просыпаться внутри меня.

— Зачем мне его убивать, Люси? — спросил он. — Я тебя так сильно напугал сегодня, что ты теперь считаешь меня кровожадным убийцей?

— Ты говорил, что способен на многое… — ответила я, пытаясь уловить хоть какую-то фальшь в его голосе.

— Всё верно. Но я не трачу время на таких, как он, Люси. Мне очень жаль, что твоей подруге приходится переживать такое, но я здесь не при чём, — сказал Кайл.

Его слова снова прозвучали фальшиво и натянуто… Ощущение, что он лжет, не покидала меня ни на секунду. Я чувствовала это каждой клеточкой своего тела, каждой фиброй души.

— Почему я должна верить тебе? — спросила я, стараясь сохранить самообладание.

— Я не прошу тебя поверить мне. Я лишь говорю, что я здесь не при чём. А верить или нет - твоё дело, — отрезал он, в его голосе прозвучали металлические нотки.

Я поняла, что ничего не узнаю, если буду дальше бегать от него и задавать бессмысленные вопросы по телефону. Мне нужно увидеть его лицо, почувствовать его энергию. Нужно заглянуть в его глаза, попытаться разгадать тайну, скрывающуюся в его душе.

— Ты хотел свидание сегодня, — начала я, не понимая, что творю, поддаваясь какому-то безумному порыву. — Я могу сейчас собраться.

— Хорошо, я подъеду через час, — ответил он, и сразу же оборвал звонок, не дав мне возможности передумать.

Господи… Что я делаю…? Я сошла с ума? Зачем я согласилась на эту встречу? Разве не понимаю, что подвергаю себя огромной опасности? Что, если он действительно убил Гарри и теперь захочет избавиться от меня, как от нежелательного свидетеля?

…

Спустя час к моему дому подъехала черная машина. Я тихо выскользнула из дома, стараясь не разбудить никого из родных, и села к нему в машину. Мое тело напряглось до предела, словно натянутая струна. Я не могла избавиться от мысли, что он мог убить Гарри, что рядом со мной сидит хладнокровный убийца.

Кайл мягко улыбнулся и взял мою руку в свою. Его прикосновение обожгло меня, вызвало странную смесь страха и волнения.

— Позволишь? — спросил он, глядя на меня своими пронзительными глазами.

У меня пропал дар речи. Я всё ещё была в ужасе, парализована страхом и сомнениями. Я смогла только кивнуть головой в знак согласия.

Мы ехали в тишине, но он решил нарушить её первым, словно почувствовав мое напряжение.

— Ты боишься меня? — спросил он, отвернувшись к окну, словно невзначай.

— Нет, — соврала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. Получилось неубедительно.

— Хорошо, — отрезал он, в его голосе прозвучало разочарование. — Я бы расстроился. Мне нравится, как ты общаешься со мной. Ты первая, кто смотрит мне в глаза, не боится бросать вызов, а ещё… ты очень хороша в постели, Люси.

— Остальные боялись тебя? — спросила я, пытаясь понять, что скрывается за его самоуверенностью.

— Да, — просто ответил он, не вдаваясь в подробности.

Даже если не он убил Гарри, то нет никакой гарантии, что он лучше этого человека. Не зря же его боялись прошлые девушки. Значит, он жестокий человек, способный на многое.

— И почему же? — спросила я, пытаясь вытянуть из него хоть какую-то информацию.

— Мы приехали, — сказал он, проигнорировав мой вопрос, и остановил машину.

Он обошёл машину и открыл мне дверь, словно галантный джентльмен.

Я вышла и направилась сразу в сторону ресторана, стараясь держаться от него на расстоянии.

Кайл догнал меня и протянул руку.

— Позволишь мне побыть сегодня твоим парнем на один вечер? — спросил он, и посмотрел прямо мне в глаза, словно пытаясь загипнотизировать.

— Позволю, — сказала я с натянутой улыбкой и вложила свою руку в его. Будь что будет, я не собираюсь отступать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он усмехнулся и повёл меня в сторону забронированного столика.

Видимо, он решил показать, что может быть джентльменом. Кайл отодвинул стул для меня и улыбнулся.

Я позволила ему ухаживать за мной. Если он играет в игру, то я подыграю ему, буду притворяться, чтобы узнать его настоящую сущность.

— Заказывай, что хочешь. Я угощаю, — сказал он и уткнулся в меню, словно ничего не произошло.

Я решила выпить для храбрости, чтобы хоть немного заглушить страх. Не хотела, чтобы он увидел даже тень сомнения или испуга на моём лице.

Сейчас меня периодически бросало в дрожь от мрачных мыслей и страшных образов. Спокойствие Кайла пугало меня больше, чем всё остальное.

Даже если он не замешан в этом убийстве, то должен понимать, в каком ужасе я сейчас, какое смятение творится в моей душе. Но он делает вид, будто всё идёт как надо.

— Я буду вино, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее. — Бутылку.

Кайл удивлённо поднял на меня глаза, усмехнулся и продолжил изучать меню.

— Ещё я хочу сырную тарелку и стейк, — продолжила я, не обращая внимания на его взгляд.

— Как пожелаешь, — ответил он, не высказав ни малейшего возражения. — А я, пожалуй, возьму виски и тоже поужинаю стейком.

Мы сделали заказ, и я начала разглядывать улицу за окном. Свет фонарей, который падал на оживлённую улицу, создавал иллюзию спокойствия и безмятежности. Людей было много, они торопились по своим делам, не подозревая, что прямо здесь, рядом с ними, разворачивается настоящая драма. Проезжающие машины разбрызгивали лужи, оставшиеся после дневного дождя, словно напоминая о том, что даже после бури наступает затишье.

Всё казалось таким спокойным и обыденным. Чего не скажешь о той напряжённой обстановке, что царила внутри помещения. Невидимое напряжение витало в воздухе, словно грозовая туча, готовая в любой момент разразиться бурей.

— О чём задумалась? — отвлек меня Кайл от грустных мыслей, его голос прозвучал слишком близко, заставив меня вздрогнуть.

— Ни о чём. Просто смотрю на улицу, — ответила я, стараясь скрыть смущение.

В этот момент принесли вино и виски. Я сразу схватилась за бокал и выпила его залпом, словно пытаясь одним глотком избавиться от гнетущего страха.

— Вау… Ты так любишь выпить? — спросил Кайл, усмехнувшись.

— Только в тяжёлые дни, — ответила я, налила новый бокал и тоже выпила его залпом.

— Значит, сегодня у тебя был тяжёлый день? — спросил он и осушил свой бокал с виски, не отводя от меня взгляда.

— Именно, — отрезала я, налила еще бокал, и снова выпила его залпом. В бутылке уже было меньше половины вина... Я позвала официанта и заказала ещё одну бутылку.

Кайл пристально смотрел на меня, потягивая виски и закусывая оливками. Какой же у него взгляд… Он одновременно пугает и… возбуждает… Но сейчас больше пугает, чем возбуждает. Он будто пытается заглянуть не в глаза, а в душу, проникнуть в самые сокровенные уголки моего сознания.

— Ну так что, когда найдёшь того человека в маске? — вдруг спросила я, стараясь говорить непринужденно, как будто мы обсуждаем обычную бытовую проблему.

— Дай мне больше информации, — сказал Кайл и сделал глоток виски.

Я выпила ещё один бокал вина. Вторая бутылка была только что открыта , но мне было недостаточно. Казалось, что алкоголь лишь усиливает страх, вместо того, чтобы заглушить его.

— Насколько мне известно, это банда, — начала я. — У них есть главарь. Лицо он своё не показывает. Даже своим людям. Он прячет его под маской.

Кайл внимательно слушал меня, не перебивая ни словом. На его лице не было ни одной эмоции, невозможно было понять, что он думает на самом деле.

— И ещё, — продолжила я и налила себе ещё бокал вина, не обращая внимания на его предостерегающий взгляд. — У самых главных есть странная татуировка на руке. Она же есть у самого главного.

Кайл долго молчал, словно переваривая полученную информацию, и принял задумчивый вид.

— И что же ты сделала этому человеку в маске? — спросил Кайл, глядя прямо в мои глаза.

— Лично я — ничего. Его люди напали на девушек моих братьев. Они, соответственно, захотели отомстить. Но всё вышло из-под контроля, и теперь этот человек в маске хочет мести, — ответила я, стараясь не выдать своего волнения.

— А что делают твои братья? Они просто ждут? — поинтересовался он, в его голосе прозвучало пренебрежение.

Я допивала последний бокал вина и ответила слегка заплетающимся языком: — Они не посвящают меня в свои дела. Я знаю только то, что этот человек будет действовать через меня. Он может подослать шпионов, чтобы добраться до них через меня...

— Я тебя понял, — бросил он, в его голосе прозвучало раздражение.

— И что же ты будешь делать? — спросила я, надеясь услышать хоть какой-то план действий.

— Искать человека в маске, — усмехнулся он.

Я немного замялась, но всё же решила попытаться вытянуть из Кайла хоть что-то.

— А что бы ты сделал на его месте? – спросила я загадочно.

Выражение лица Кайла изменилось, словно я задела что-то сокровенное в его душе. Ухмылка пропала, и её место заняло удивление.

— На месте человека в маске? — уточнил он, словно не веря своим ушам.

— Именно, — ответила я и скрестила руки на груди, стараясь казаться неприступной.

— Чтобы ответить на этот вопрос, мне нужно быть человеком в маске… — усмехнулся он, и подмигнул мне.

Алкоголь стремительно ударил в голову, лишая меня способности ясно мыслить. Вторая бутылка вина была практически опустошена, и мои чувства обострились до предела. Напряжение внезапно ушло, уступив место странной эйфории.

— А как насчёт… — начала я, сама не веря своим словам. — Второго секса на одну ночь?

Глаза Кайла опасно заблестели. Он быстро осушил бокал виски, расплатился за ужин, взял меня за руку и повёл к машине.

Пока мы ехали, я смотрела на Кайла в полумраке салона автомобиля. У него такое красивое лицо … Такие сильные руки…Такое сильное и подкаченное тело…

Кайл повернулся в мою сторону и загадочно улыбнулся.

— Ты что, любуешься мной, Люси? — спросил он с самодовольной ухмылкой.

— Да, ты красивый… — ответила я, не сдержав улыбки.

Он удивлённо посмотрел на меня, словно не ожидал такой откровенности.

— Я припомню тебе это, — прошептал Кайл. — Ты же понимаешь, что я не отстану от тебя, принцесса?

— Да? Не отставай. Ты мне нравишься, красавчик, — сказала я и засмеялась, чувствуя, как алкоголь окончательно лишает меня рассудка.

Кайл запустил руку в мои волосы, резко притянул меня к себе и жадно поцеловал. Я ответила на поцелуй с не меньшей страстью и начала запускать руку ему в брюки. Он издал хриплый стон и усадил меня на себя сверху.

— Приехали, — хрипло раздался голос водителя, выводя меня из полузабытья.

Кайл без церемоний скинул меня со своих колен, словно я была надоевшей куклой, выскочил из машины, и, увидев мою неустойчивость, подхватил на руки, словно пушинку.

— Люси… Ты даже не представляешь, во что вляпалась, — прошептал он, неся меня на руках к лифту. Его голос, полный мрачной предостережения, прозвучал как зловещее пророчество.

В голове царил хаос, мысли метались, словно испуганные птицы в клетке, но тело подчинялось лишь одному желанию. Алкоголь и страх смешались в гремучий коктейль, опьяняя и распаляя чувства.

Когда мы поднялись на нужный этаж, я не дала Кайлу даже закрыть за собой дверь. Возбуждение росло с каждой секундой, затмевая разум. Во мне бурлил ураган желаний, требующий немедленного удовлетворения. Желание чувствовать этого парня рядом, чувствовать его силу, его власть над собой…

Кайл бесцеремонно кинул меня на кровать, и одним движением сорвал с себя рубашку. В комнату просочился бледный лунный свет, выхватив из темноты его обнаженный торс. Его тело было прекрасно, словно изваяние древнегреческого бога. Сильные руки, широкие плечи, рельефный пресс… Оно было возбуждающим, притягивающим, манящим… Но было что-то ещё, чего раньше я не замечала. Это были шрамы… Белые полосы, словно следы от порезов, темные пятна, будто от давних ожогов. Они покрывали его кожу, рассказывая истории, которые он тщательно скрывал.

— Чего ты сегодня хочешь, Люси? — прошипел Кайл, наклонившись и приблизившись к моему уху. Его горячее дыхание опалило мою кожу, вызвав дрожь во всем теле.

Я глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь, и ответила, — Покажи, на что ты способен, Кайл… Будь настолько грубым, насколько можешь…

В его глазах мелькнул опасный, хищный блеск. Я хочу, чтобы он был искренним, чтобы не сдерживал свои порывы, чтобы чувствовал себя свободным в своих действиях. Пусть выпустит на волю своих демонов, а я буду с ним, рядом, в самом центре бушующей стихии.

Кайл резко вцепился в мое горло, сдавливая его пальцами, и ударил меня по лицу. Это было неожиданно, дерзко, грубо. Я вскрикнула от неожиданности, но протеста не последовало. Напротив, мне это нравилось. Это было что-то новое, неизведанное, пугающее и одновременно притягивающее.

— Скажи «стоп», если станет больно, — прошептал он, не отпуская моего горла, и провел рукой по моей щеке, по тому месту, которое горело после его пощечины.

Я выгнула спину в приступе неконтролируемого желания и кивнула, не желая что-либо говорить. Слова были лишними, они лишь разрушили бы магию происходящего.

Кайл рывком перевернул меня на живот, задрал мое платье и легко шлепнул по бедру. Это было не больно, скорее дразняще, но я чувствовала, что он готовит меня к чему-то большему, к чему-то, что перевернет мой мир.

Вдруг послышалось какое-то движение за моей спиной. Кайл связал мои руки за спиной своей рубашкой, лишая меня возможности сопротивляться, и задрал мое платье ещё выше. Пряжка ремня громко звякнула, отдаваясь эхом в темной, полупустой комнате, словно предвестник надвигающейся бури.

— Ты готова? — спросил он, его голос звучал приглушенно и хрипло, словно из самой преисподней.

— Не сдерживай себя, — отрезала я, стараясь скрыть дрожь в голосе.

Это был зеленый свет для него, разрешение переступить черту. Он принял его. А я затаила дыхание от страха и… интереса. Что меня ждет? Боль или блаженство?

На меня обрушился первый удар. Он был сильным, обжигающим, но казалось, что он способен на большее. Он просто прощупывал почву, словно хищник, оценивающий свою жертву, чтобы все не закончилось слишком быстро.

Я не издала ни звука. Не хотела, чтобы он сразу начал контролировать свои действия и сдерживаться. Пусть хоть на мгновение забудет о рамках, пусть даст волю своим инстинктам.

Следующий удар был значительно сильнее, от чего я уже не сдержала крика, но это лишь подстегнуло его, и удары начали сыпаться с бешеной скоростью. Меня пронзила острая, обжигающая боль. Приятные ощущения быстро улетучились, словно дым, их заменила животная боль.

— Стоп! — закричала я, захлебываясь слезами.

Кайл замер, словно очнувшись от кошмарного сна. Удары прекратились, но боль все ещё была невыносимой. Я не сдержала всхлип, и слезы градом покатились по щекам, оставляя мокрые дорожки. Ударов было так много, и они были такими сильными, что уже после десятого я сбилась со счета.

— Если тебе было больно, почему раньше не остановила? — тихо спросил Кайл, его голос звучал растерянно и виновато, Он развязал мне руки, словно освобождая из плена.

Я немного приподнялась, тряхнула головой, стряхивая остатки наваждения, и смахнула слезы, стараясь не казаться слабой. Кайл наклонился и обхватил руками мое лицо, заглядывая в глаза.

— Принцесса, мы можем закончить на этом. Прости, если перегнул палку…

Я настроила дыхание, изо всех сил стараясь войти в контакт, собралась с силами и снова впиталась в губы Кайла. Он ответил на мой поцелуй, но в его движениях чувствовалась неуверенность. Он отстранился и начал снимать с себя брюки…

Глава 12. Ты дашь мне шанс?

Солнце назойливо пробивалось сквозь неплотно задернутые шторы, окрашивая комнату в тревожный оранжевый цвет. Я снова проснулась в квартире, принадлежащей Кайлу. В голове гудело, словно в улье, а воспоминания о прошлой ночи всплывали в сознании обрывками, словно кадры из плохого фильма. И чем больше я вспоминала, тем сильнее росла ненависть к себе – за слабость, за беспамятство, за ту черту, которую я переступила.

Я снова была полностью обнажена… Но в этот раз в памяти зияла пугающая пустота. На моих бедрах, словно клейма, красовались багрово-синие пятна. Холодная волна пробежала по коже, заставляя покрыться мурашками. Он что, бил меня? Эта дикая мысль молнией пронзила мозг, парализуя и вызывая тошноту.

Кайла рядом не было. Я начала судорожно одеваться, дрожащими руками пытаясь застегнуть непослушную молнию платья. В этот момент дверь распахнулась, впуская в комнату утренний свет и самого Кайла.

— Доброе утро, Люси, — сказал он, ослепительно улыбаясь. Его улыбка, такая непринужденная и беззаботная, казалась кощунством на фоне моего смятения.

Я стояла в одном нижнем белье, но сейчас это меня не смущало. Мой стыд отступил перед животным страхом. Меня больше пугало то, что из моей памяти стерлось все, что произошло ночью, стерлось то, как на моем теле появились эти жуткие синяки.

— Доброе, — коротко бросила я, продолжая торопливо одеваться, словно спасаясь бегством.

— Как спалось? — спросил он, и в его голосе я уловила отчетливую насмешку. Он издевается? Играет со мной?

— Ты же догадываешься, что я ничего не помню? — спросила я, нахмурившись и остановившись, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. Я искала в них хоть малейший намек на раскаяние, на сочувствие, но видела лишь холодный расчет.

— Конечно. Ты ведь вчера говорила, что я очень красивый и нравлюсь тебе, — сказал он, и его улыбка стала еще шире, вселяя в меня еще больший ужас.

Я замерла, словно пораженная током, и уставилась на него в полном оцепенении. Он говорит правду? Неужели я и правда это говорила?

— Ты шутишь? — спросила я, надеясь, что это просто жестокая шутка.

— Нет, Люси, я серьезно, — ответил он, не отводя взгляда и с дьявольским удовольствием наблюдая за моей реакцией. Он словно хищник, играющий со своей жертвой, прежде чем нанести смертельный удар.

— Я была очень пьяна, — отрезала я, отворачиваясь и продолжая одеваться.

— Но я не отказываюсь от своих слов, что теперь я не отстану от тебя, — сказал он и подошел ближе, нарушая мое личное пространство.

— Ч-ч-что? Нет! Стой там! — закричала я, отшатываясь и инстинктивно обхватывая себя руками, словно защищаясь от невидимой угрозы. Его слова звучали как приговор.

Кайл остановился и поднял руки вверх в примирительном жесте.

— Я не собираюсь делать ничего плохого, Люси. Я лишь хотел поцеловать тебя, — сказал он, и в его голосе появилась мягкость, которая лишь усиливала мои подозрения.

— Не надо меня целовать! — возмутилась я. — Я вчера пошла с тобой на свидание и сделала даже больше, чем ты хотел! Так что теперь твоя очередь выполнять свою часть договора!

— Да, ты права. Но я не обещал, что оставлю тебя в покое. Ты мне нравишься, Люси. А я всегда получаю то, что хочу, — ответил он, и в его взгляде промелькнуло что-то темное и зловещее.

— Ты меня пугаешь, Кайл! — крикнула я, чувствуя, как внутри все сжимается от страха.

— Чем же? Тем что проявляю к тебе интерес? — спросил он, вскинув бровь с деланым удивлением.

— Именно! Мне это не нужно! — отчеканила я, стараясь сохранить видимость спокойствия. — А еще меня пугает, что я просыпаюсь в твоей квартире с синяками на теле!

На лице Кайла появилось искреннее удивление. Казалось, что я сморозила какую-то несусветную глупость.

— Ты сама попросила меня.

— Что?! Сама попросила избить меня? Ты серьезно? — спросила я, повысив голос и не веря своим ушам.

Кайл шумно вздохнул, словно теряя терпение, и его лицо стало серьезней.

— Не преувеличивай, Люси, — процедил он сквозь зубы. — Я не избивал тебя. Это был всего лишь ремень. Как только ты попросила остановиться, я тут же прекратил все это.

В горле пересохло, и я не нашла, что ответить. Я просто застегнула молнию на платье, чувствуя себя униженной и грязной, и хотела уйти, лишь бы не видеть больше его лица, но меня остановил голос Кайла.

— Попробуй дать мне шанс, Люси. Я обещаю, что ты не пожалеешь, — сказал Кайл, и в его голосе появилась искренность, которая заставила меня остановиться.

— Зачем? Зачем тебе это? — спросила я, недоверчиво взглянув на него.

— Ты мне нравишься, — сказал он, словно это объясняло все.

— А ты мне нет! — выпалила я, не раздумывая. — Ты выглядишь, как фальшивка! Словно примеряешь для меня маски в поисках нужной!

— Неправда. Вчера ты говорила другое, — ответил Кайл, не отводя взгляда.

— Я была пьяна! — повторила я, как заезженную пластинку.

— Пьяные люди говорят то, что думают, а не то, что правильно, — ответил он, и в его голосе прозвучала горькая правда.

Кайл резко подошел ко мне и накрыл мои губы своими. Я пыталась оттолкнуть его, била в грудь, но он не останавливался, словно одержимый.

Он подхватил меня на руки и прижал к стене, продолжая жадно целовать, сминая мои губы и лишая кислорода. Внизу живота завязался тугой узел, вопреки моей воле. Я понимала, что это неправильно, что я должна остановить его, но предательское тело ответило на его поцелуй, и руки сами собой обвили его шею.

Почему я так на него реагирую? Почему от его прикосновений я схожу с ума и забываю обо всем?

— Позволишь? — прошептал он мне прямо в губы и начал стягивать с меня платье, не дожидаясь ответа.

Вместо ответа я издала глухой стон, отдаваясь его воле и выгибая спину в сладостной муке. Кайл начал срывать с меня белье, осыпая поцелуями по всему телу. Ноги подкашивались от нахлынувших ощущений, я таяла от его прикосновений, словно кусок масла на раскаленной сковороде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он снова подхватил меня на руки и бросил на кровать, как безвольную куклу. Я вскрикнула от неожиданности, но протеста не последовало.

Кайл навис надо мной, словно хищная птица над добычей, и сделал дорожку из поцелуев от шеи до живота, после чего начал ласкать мой клитор. Ни один парень до этого не доставлял мне подобного удовольствия. Я громко застонала от новых, непривычных ощущений и вцепилась в волосы Кайла, пытаясь удержаться на грани наслаждения и боли. Он начал набирать темп, от чего мои ноги задрожали сильнее, предвещая бурю.

Я забилась в судорогах, дойдя до пика неистового блаженства, и сомкнула ноги вместе, словно желая удержать ускользающее счастье. Кайл приподнялся и улыбнулся, смотря мне прямо в глаза.

— Тебе понравилось, принцесса? — спросил он, и в его голосе прозвучала насмешка и триумф.

Я не ответила, оглушенная и ошеломленная. Я пыталась глотать воздух, словно выброшенная на берег рыба.

Кайл начал снимать брюки, не отрывая от меня взгляда, и снова набросился на меня с поцелуями, словно голодный зверь. Я вцепилась в его спину, царапая кожу ногтями, и развела ноги, приглашая его к себе. Он вошёл в меня резким, грубым движением, заполнив меня до краев, и зарычал, как дикий зверь, получивший желаемое.

Я потянулась к его шее, чтобы поцеловать, но он резко схватил меня за горло и прижал к подушке, лишая возможности дышать. Я издала хриплый стон, протестуя против его грубости, и вцепилась в его руку, которой он держал мое горло, пытаясь ослабить хватку.

Кайл двигался во мне с бешеной скоростью, не обращая внимания на мои протесты, от чего мои стоны превратились в крики. Я чувствовала, что снова дохожу до пика, что еще немного и я потеряю контроль. Мое тело застыло на грани, и я кончила вместе с Кайлом, сотрясаясь в оргазмических судорогах.

Он рухнул на кровать рядом со мной, и мы оба тяжело дышали, словно после изнурительного забега.

— Скажешь, что тебе не понравилось? — спросил он, тяжело дыша и не отводя от меня взгляда.

— Не скажу, — прошептала я хриплым голосом, капитулируя перед его напором.

На его лице появилась довольная ухмылка. Словно он одержал победу в войне, в которой я и была полем битвы, и победителем.

Кайл натянул на себя брюки, небрежно застегивая их, лёг рядом со мной и прижал к себе, словно любимую игрушку. Я не сопротивлялась, обессиленная и морально опустошенная. Сил не было ни на что.

— Ты дашь мне шанс, Люси? — спросил он тихим голосом, словно боясь спугнуть ускользающую надежду.

— Нет, Кайл… — ответила я, глядя в пустоту над головой и чувствуя, как накатывают слезы.

Он отстранился, словно я обожгла его. Я слышала его тяжёлое дыхание за своей спиной, чувствуя, как он сдерживает гнев. Кажется, его злит мой отказ, мое нежелание подчиниться его воле.

— Почему? — спокойно спросил он, скрывая раздражение и пытаясь держать себя в руках.

— Я тебя не знаю, Кайл. Меня тянет к тебе, словно мотылька к огню, но я боюсь, что, если ты не тот, кем кажешься, это убьет меня… Поэтому я не хочу видеть тебя каждый день, не хочу влюбляться в тебя, — ответила я, изливая душу и открывая свои страхи.

— Я всё расскажу тебе, но постепенно, Люси, — ответил он, и в его голосе прозвучала надежда.

— Тогда давай узнавать друг друга, как это делают нормальные люди. Я дам тебе свой ответ позже, — сказала я, ставя свои условия игры.

— Хорошо, — ответил он и снова прижал меня к себе, словно боялся, что я снова попытаюсь сбежать.

Я немного отстранилась, чтобы посмотреть на Кайла, и снова в глаза бросились порезы и ожоги на его теле, словно болезненные воспоминания. Я немного замялась, но все же решила спросить.

— Кайл… я хотела спросить… — неуверенно начала я, боясь нарушить хрупкий мир.

Он посмотрел на меня, ожидая, что я продолжу, но ничего не отвечал.

— Эти шрамы… — продолжила я и хотела указать на них рукой, но Кайл резко перехватил мою руку, сжимая ее в своей стальной хватке. Его взгляд стал стальным и холодным, словно зимняя стужа.

— Никогда больше так не делай, — отрезал он.

Я отдернула свою руку и вскочила с кровати, ошарашенная его реакцией. Меня злило, что это уже второй раз, когда он странно и агрессивно реагирует на мои прикосновения. Сам делает, что пожелает, а мне выставляет ограничения. О каких отношениях он просит? Почему я должна открываться ему, если он сам не желает этого делать?

— И зачем я тебе нужна?! — сорвалась я, не в силах больше молчать. — Знаешь, Кайл, когда ты ведешь себя так, я начинаю думать, что это и есть твое настоящее лицо! А все, что было до этого, просто притворство!

Кайл приподнялся на кровати, его взгляд не отрывался от моих глаз. Я видела, что он очень сильно злится, но пытается скрыть свой гнев. Он как вулкан, готовый взорваться.

— Мы договорились постепенно, — отрезал он, словно отчеканивая каждое слово. — Это слишком личное, Люси.

— А знаешь… — начала я, чувствуя, как во мне закипает обида и разочарование. — Мне кажется, что твоя душа такая же, как твое тело… Эти шрамы не только на твоем теле, но и в душе. Но ты не хочешь открываться и дать возможность кому-то стереть их. Ты боишься привязанности, боишься любви.

Кайл резко дернул меня на себя, словно теряя контроль над собой. Его гнев внезапно исчез, будто его и не было. Он просто уложил меня рядом с собой, но в этот раз так, чтобы я лежала к нему спиной, словно отгораживаясь. Я хотела снова вскочить, но Кайл прижал меня к себе, не давая возможности вырваться.

— Давай поспим, — прошептал он мне на ухо, и в его голосе прозвучала усталость. — Я очень устал ночью. Да и ты, думаю, тоже, Люси.

Я молча согласилась, чувствуя, как постепенно отступает гнев и уступает место опустошению. Сейчас мне хотелось лишь одного – заснуть и забыть обо всем.

…

Сознание возвращалось медленно, словно из густого тумана. Я ощущала тепло, окутывающее меня со всех сторон, и какое-то странное, щемящее чувство защищенности. Я словно тонула в мягких пуховых перинах, вдыхая аромат его кожи, терпкий и пьянящий. Кайл… Я уснула в объятиях Кайла, позабыв обо всех тревогах и страхах. Это было похоже на зыбкий сон, где реальность переплетается с фантазией, где можно на мгновение отпустить контроль и довериться чужому теплу.

Но сон оказался мимолетным. Пробуждение наступило резко, как выныривание из глубокой воды. Рядом никого не было. Лишь смятая простыня, хранящая отпечаток его тела, напоминала о том, что это не было сном. Сердце кольнула внезапная тоска. Я потянулась к прикроватной тумбочке, нашаривая в полумраке свой телефон. Экран вспыхнул ярким светом, больно резанувшим по глазам. Почти вечер. Время словно утекло сквозь пальцы. Цифры безжалостно отсчитывали минуты моего отсутствия.

Двадцать пропущенных вызовов от Джейкоба. Я пролистала вниз, с ужасом разглядывая шквал гневных сообщений от брата, написанных бешеным шрифтом и испещренных восклицательными знаками. В каждом слове сквозила паника, раздражение и… что-то еще, что я не могла сразу разобрать. Тревога, смешанная с укором. Он будто бы сходил с ума от беспокойства за меня.

Нужно срочно ехать домой… Забыть этот безумный день, как страшный сон. Объяснить все Джейкобу, пока он не натворил глупостей. От одной мысли о предстоящем разговоре в животе все сжалось в ледяной комок.

Я торопливо сбросила с себя рубашку Кайла и принялась лихорадочно одеваться. Движения были резкими, нервными. Платье неприятно заскользило по коже, напоминая о вчерашней близости, о страсти, о тех чувствах, которые Кайл сумел во мне пробудить. Чувствах, которых я боялась больше всего на свете.

Я хотела попрощаться с Кайлом, хоть как-то объяснить свой поспешный уход, но его нигде не было. Я заглянула в гостиную, в кухню, в ванную – пусто. Квартира словно вымерла. Тишина давила на уши, усиливая чувство тревоги.

Я начала набирать его номер. Гудки шли один за другим, разрывая тишину, но ответа не было. Лишь монотонный голос автоответчика твердил о недоступности абонента.

Странно это всё… Куда он мог запропаститься? Почему не предупредил? Неужели я ничего для него не значу? Или, может быть, он просто сбежал, испугавшись моих признаний? Я почувствовала укол обиды, смешанной с разочарованием.

Я вызвала лифт и спустилась на первый этаж. На выходе из подъезда меня ждал водитель Кайла, одетый в строгий черный костюм, с непроницаемым выражением лица.

— Добрый вечер, Госпожа Люси. Господин Кайл срочно уехал по делам. Он велел отвезти вас домой, — произнес он сдержанно, словно заученный текст.

— Хорошо, спасибо вам, — ответила я, пытаясь сохранить вежливое выражение лица. Но в душе все кипело от негодования. Кайл просто уехал, не сказав ни слова?

Я выдавила из себя натянутую улыбку, стараясь скрыть разочарование, но водитель тут же отвел взгляд.

— Это моя работа, Госпожа Люси. Садитесь в машину. И не улыбайтесь мне больше, пожалуйста, — добавил он тоном, не терпящим возражений.

Странный он… Словно что-то скрывает. Или просто не любит улыбающихся девушек?

Я села в машину, стараясь не смотреть в его сторону. Автомобиль плавно тронулся с места, и мы всю дорогу ехали в тишине. За окном мелькали огни ночного города, отражаясь в темном стекле, словно призрачные воспоминания о прошедшем дне. Тишина в салоне давила на меня, казалась почти осязаемой.

Он нарушил ее только тогда, когда мы подъехали к моему дому.

— Приехали, — сухо констатировал он, не поворачивая головы.

— Спасибо вам еще раз и до свидания, — ответила я, стараясь не выдать своего раздражения.

В ответ тишина… Ну и ладно. Не очень-то и хотелось.

Я выскользнула из машины и, стараясь не привлекать внимания, направилась к подъезду. Больше всего на свете мне хотелось незаметно проскользнуть в свою комнату и спрятаться от всего мира, но не тут-то было.

На пороге, словно каменные изваяния, меня уже ждали Джейкоб и Итан.

— Где ты, мать твоя, была, Люси!??? — заорал Джейкоб, едва я переступила порог. Его лицо было красным от ярости, глаза метали молнии.

Я съежилась под его взглядом, как побитая собака.

— Я была у друга… — прошептала я, чувствуя себя виноватой, словно совершила преступление.

— Тебя не было сутки! Ты хоть представляешь, как мы все волновались?! — продолжил он кричать, не давая мне опомниться.

— Простите… Я не специально, — ответила я, опустив голову.

— Не специально, Люси?! Серьёзно?! Почему, когда мы попросили тебя перестать шляться, где попало, быть осмотрительней, ты стала пропадать еще чаще?! — злобно спросил Джейкоб, сжимая кулаки.

— Так получилось, — промямлила я в ответ, не зная, что еще сказать. Объяснять что-либо в этом состоянии было бесполезно.

Джейкоб сжал челюсть так сильно, что на скулах заиграли желваки. Он резко развернулся и ударил кулаком в стену с такой силой, что посыпалась штукатурка. Я вздрогнула от неожиданности, вскрикнув от испуга.

— Брат, успокойся! Ты её пугаешь! — крикнул Итан, пытаясь остановить разбушевавшегося Джейкоба.

— Что у вас происходит?! — возмутилась мама, выглянув из кухни. — Вы в последнее время часто ругаетесь и кричите. Нас с отцом это уже настораживает.

— Всё хорошо, мама. Просто у Люси появился ухажёр, и мы переживаем, — ответил Итан, бросив на меня предостерегающий взгляд.

Строгое выражение лица мамы смягчилось, сменившись удивлением. Она окинула нас троих взглядом, в котором читалось недоверие. Она хорошо знала меня и помнила, что я не ищу отношений.

— Люси, зайди потом ко мне. Мне интересно узнать, кто за тобой ухаживает, — сказала она, слегка улыбнувшись.

— Хорошо, мама, — ответила я, выдавив из себя подобие улыбки. Эта ложь далась мне с трудом.

Пока Джейкоб и Итан отвлеклись на маму, я, воспользовавшись моментом, резко побежала в свою комнату и захлопнула дверь на замок.

Как же мне надоел этот контроль… Джейкоб будто с ума сошёл. Мы и раньше ссорились, но сейчас он будто с цепи сорвался. Неужели этот псих в маске настолько опасен, что Джейкоб уже считает нормальным кричать на меня и пугать?

В мою комнату постучали. Я молчала, надеясь, что меня оставят в покое.

— Люси, это я. Откроешь? — спросил Итан, мягко постучав в дверь еще раз.

Я вздохнула и, подчиняясь его просьбе, подошла к двери и повернула замок. Итан осторожно открыл дверь и зашёл внутрь. В комнате сразу стало теснее.

— Люси, расскажешь, где ты пропадаешь в последнее время? — спросил он, садясь на край моей кровати.

— Нуу… если честно, то я пропадаю у одного парня… — замялась я, не зная, с чего начать.

— Это тот твой друг? Кайл? — спросил Итан, словно читая мои мысли.

— Да… — неуверенно начала я. — Я не знаю, как это описать. Он ворвался в мою жизнь, как ураган. Меня тянет к нему, но я боюсь этого…

— Почему? — снова спросил Итан, внимательно смотря мне в глаза.

— Он странный. Он всегда оказывается в нужном месте в нужное время. Он узнал как-то мой номер. Говорил, что способен на большее, но со мной он обычно ведёт себя довольно мило и хочет добиться моего внимания, — ответила я, выкладывая все, как на духу.

— Знаешь, я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но это действительно странно. Он может быть опасным человеком, — сказал Итан, задумавшись.

— Именно этого я и боюсь. Мне страшно, что я влюблюсь в него, а потом окажется, что он не тот, за кого себя выдаёт, — ответила я и опустила голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

— А ты уверена, что уже не влюбилась, Люси? — спросил Итан, и в его голосе прозвучала нежность и понимание.

— Не знаю… — ответила я, выдохнув с облегчением. С ним было легче делиться своими страхами.

Мы проговорили с Итаном до глубокой ночи. Он внимательно слушал, не перебивая, задавая лишь уточняющие вопросы. Потом он уехал к Софии, оставив меня наедине со своими мыслями… и страхами. Страхами, которые, казалось, поглощали меня изнутри.

Глава 13. Выстрел

Кайл

Люси уснула. Моя рука, невольно тянувшаяся к теплу, покоилась на её талии. Комната, обычно наполненная лишь гулким эхом моих собственных мыслей, сейчас была пропитана тишиной, нарушаемой лишь ровным, умиротворяющим дыханием Люси. Её грудь, словно тихая волна, плавно поднималась и опускалась в спокойном ритме. Я уловил легкий, нежный аромат её волос – лаванда, смешанная с полевыми цветами, словно вдыхал саму весну.

Внезапно меня словно ударило осознанием. Эта девушка, словно яркий солнечный луч, проникла в мрачный, запыленный мир моей квартиры, осветив каждый его угол. Её простота и искренность были как свежий, чистый ветер, ворвавшийся в затхлую, душную комнату.

Я привык к своему затворничеству, к вечному полумраку. Днем я прятался от света, запираясь в своем кабинете, словно вампир, боящийся солнечных лучей. Ночью позволял себе лишь тусклый свет одинокой лампы, словно боялся сгореть от любого проявления света. Свет напоминал мне о том, что я потерял, о том, чего не заслуживал.

И теперь её слова, словно ядовитые стрелы, вонзались в мою память, терзая и разъедая меня изнутри: "А знаешь… мне кажется, что твоя душа такая же, как твое тело… Эти шрамы не только на твоем теле, но и в душе. Но ты не хочешь открываться и дать возможность кому-то стереть их."

Я не мог понять, что происходит. Почему я слушал её? Почему каждое её слово западало мне в душу, словно заноза? Эта невинная девчонка будила во мне чувства, которые я похоронил глубоко в себе, и это пугало меня до чертиков.

— Нужно остановиться, — подумал я.

Нужно взять передышку, прийти в себя. Я просто заигрался. Нельзя это так оставлять. Иначе она меня уничтожит, сотрёт меня с лица земли, превратит в того, кем я никогда не хотел быть.

Медленно, стараясь не разбудить её, я встал с кровати. Каждый мой шаг был осторожным, словно вор, крадущийся в ночи. Если она проснётся, мне придется снова разговаривать с ней, а я был не готов. Я устал от её вопросов, от её проницательного взгляда, от её непредсказуемости.

Приняв быстрый душ, я наспех оделся и вышел из квартиры. На улице меня уже ждал Диего.

— Домой, Господин? – спросил он, открывая передо мной дверь машины.

Я молча кивнул, утопая в мягком кожаном сиденье. Оказавшись в тонированном салоне, я наконец выдохнул и откинулся на спинку кресла. Тьма поглотила меня, словно возвращая в привычное состояние.

— Немного передохну и снова возьмусь за дело, — подумал я.

Осталось совсем немного. Она уже становится более податливой, привыкает к моему присутствию. Значит, начинает что-то чувствовать. Нужно лишь немного подтолкнуть её.

Я смотрел в окно, наблюдая за мелькающими огнями города, но мои мысли были далеко, в той самой квартире, где сейчас спала Люси. Её улыбка… эта внезапная, искренняя улыбка, которую я так редко видел… А глаза… как она смотрит… такие глубокие и искренние. Если она злится, то в них плещется неприкрытая злость, если боится, то в них отражается первобытный страх. Она ничего не скрывает, ничего не прячет. Даже от меня.

Воспоминания, словно назойливые мухи, кружились в моей голове, не давая покоя.

…

— Ты что, любуешься мной, Люси? — спросил я тогда с усмешкой.

— Да, ты красивый… — ответила она, и на её лице расцвела та самая искренняя широкая улыбка, которую я видел лишь однажды, словно мимолетное видение.

— Я припомню тебе это. Ты же понимаешь, что я не отстану от тебя, принцесса? — прошептал я, приближаясь к ней.

— Да? Не отставай. Ты мне нравишься, красавчик, — сказала она и рассмеялась, смотря мне прямо в глаза.

…

— Кажется, я схожу с ума… — пронеслось у меня в голове.

Теперь я начинаю понимать эту девушку. Понимаю, почему она не позволяет себе влюбляться, почему избегает длительных отношений. Страх привязанности. Это становится привычкой, зависимостью, ядом, который медленно отравляет тебя изнутри.

Нужно вытравить её из своей головы, избавиться от наваждения. Нужно время, чтобы вернуться к тому, каким я был, когда только начал преследовать эту девчонку, когда она была для меня лишь средством, а не целью.

– Приехали, – прервал мои размышления голос Диего.

Я молча вышел из машины и направился в свой кабинет. Здесь всегда темно, тихо и пусто. Идеальное место для работы. Для того, чтобы заглушить назойливые мысли. Нужно убедиться, что все идет по плану в мое отсутствие, что ни одна деталь не выбивается из общей картины.

Братья Люси не успокаиваются. Они устроили слежку за людьми из второй группы. Это плохо. Очень плохо.

Во второй группе собраны самые ценные кадры, одни из моих лучших людей. Они тихие, незаметные, умеют растворяться в толпе. Они никогда не привлекают к себе лишнего внимания. Если их раскроют, это может разрушить всю мою тщательно выстроенную сеть.

Вдруг в дверь постучали. Я резко закрыл ноутбук и глубоко вздохнул. "Сегодня не будет покоя…"

— Можно, — бросил я коротко, стараясь придать голосу ледяную отстранённость, которая служила мне бронёй.

Массивная дверь скрипнула, и в кабинет уверенно вошёл Чарли. На его лице не было и намёка на тревогу, лишь привычное спокойствие профессионала. Значит, ничего катастрофического вселенского масштаба не произошло. Или, по крайней мере, он умело это скрывал.

— Извини, что отвлекаю, но меня интересует, как продвигается вопрос с той девушкой? — спросил Чарли, без лишних предисловий переходя к делу. Он всегда ценил время, как и я.

— Всё под контролем. Скоро, — ответил я, стараясь не вдаваться в подробности.

Чарли нахмурился, едва заметно приподняв правую бровь, и неторопливо опустился в кресло напротив моего стола. Его взгляд, обычно отстранённый и холодный, сейчас был пристальным и оценивающим. Он явно испытывал моё терпение. Сейчас начнёт задавать вопросы, вытягивать информацию, словно клещ, впивающийся в жертву.

— Слишком долго, — выплюнул Чарли, нарушая молчание, и тяжело вздохнул. — Она тебя раньше погубит, чем ты её.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его слова, словно ледяной душ, окатили меня с головы до ног, проникая под броню равнодушия. В них заключалась горькая правда, которую я отчаянно пытался игнорировать. И от осознания этой правды я начинал закипать. Ярость, тёмная и всепоглощающая, медленно поднималась из глубин моей души, грозя вырваться наружу.

— Я займусь делами и покончу с ней, — процедил я едва слышно сквозь зубы, стараясь сдержать гнев, рвущийся наружу. Мои пальцы судорожно сжимали подлокотники кресла, словно пытаясь удержать себя от необдуманных действий.

В этот самый момент раздался оглушительный выстрел. Звук, разорвавший тишину моего кабинета, эхом отозвался в голове. Окно за моей спиной разлетелось вдребезги, осыпая пол осколками стекла. Пуля, словно посланник смерти, просвистев над моей головой, вонзилась в спинку кресла, оставив после себя дымящуюся, уродливую дыру.

Чарли, словно пантера, мгновенно отреагировал на опасность. Он отпрыгнул за стену, чтобы оценить обстановку за окном, просчитывая возможные варианты действий. Я же, словно подкошенный, вскочил с кресла и пригнулся, инстинктивно ища укрытие.

— Какого хрена?! — взревел я, не веря своим глазам. Мой голос, сорвавшийся на крик, отражался от стен кабинета. — Так твои люди обеспечивают мою безопасность, Чарли?! Кто-то целится в меня прямо через моё собственное окно!!!

Чарли повернулся ко мне, его лицо было напряжено, челюсти сжаты. В его глазах, как и всегда, сквозила непроницаемость, но я чувствовал, как внутри бушует ярость. Он шумно выдохнул, стараясь взять себя под контроль, и ответил: – Я говорил, что ты слишком затягиваешь. Это не просто придурки с улицы, которым мы перешли дорогу. Это Мафия!

— Сейчас же иди к своим идиотам и скажи им, что если они не найдут этого бесстрашного ублюдка, я лично перережу им глотки! Одному за другим! — заорал я, не в силах сдержать ярость, захлестнувшую меня с головой. Словно безумный берсерк, готовый разорвать любого, кто попадётся под руку.

Я сделал небольшую паузу, стараясь немного успокоиться, и добавил, глядя прямо в глаза Чарли, прожигая его взглядом: – Тебя это тоже касается, Чарли!

Он молча кивнул, ни слова не говоря в своё оправдание. Он знал, что я в бешенстве, и понимал, что лучше сейчас не спорить. Он развернулся и быстро вышел из кабинета, оставив меня наедине с моей яростью. Адреналин бурлил в крови, заставляя думать быстрее и действовать решительнее. Мне хотелось разорвать этого ублюдка, который посмел стрелять в меня, вырвать ему печень, заставить медленно и мучительно умирать, умоляя о пощаде.

Но прежде, мне нужно узнать, кто именно его послал. Нужно выяснить, кто осмелился бросить мне вызов, кто решил, что может играть со мной в такие игры. И я поклялся себе, что тот, кто стоит за этим покушением, пожалеет об этом. Его ждёт ад, созданный лично для него.

…

Через два часа Чарли снова появился в моем кабинете. Его лицо было немного взволнованным, но в глазах читалась какая-то странная уверенность. Я уже был готов взорваться, если он скажет, что стрелявший скрылся.

— Мы его поймали, — начал он.

Я откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди. На моём лице по-прежнему была надета чёрная маска, скрывающая мои истинные эмоции. Лишь по едва заметному подёргиванию скул можно было догадаться о том, что я чувствую. Надеюсь, он не заметил ухмылку, медленно расползавшуюся по моим губам. Я просто одобрительно кивнул, ожидая продолжения.

— Он назвал имя сына главы Мафии. Это Кристофер прислал снайпера, — продолжил Чарли. — Он был осведомлен, что если попадёт к тебе в руки, то умрет в страшных муках. Поэтому достал нож, чтобы напасть на нас. Моему человеку пришлось выстрелить ему в голову.

Я со всей силы ударил кулаком по столу и вскочил с места.

— А твой человек не додумался выстрелить ему в ногу?! Или в живот?! — снова взревел я, не в силах сдержать гнев.

— Прости, но всё произошло слишком быстро. Времени подумать не было. Сам знаешь… Либо ты, либо тебя.

Меня не устроила эта отговорка. Это Первая группа, мои лучшие люди, профессионалы. Он допустил непростительную ошибку, лишил меня возможности задать несколько вопросов.

— Приведи его, — отрезал я ледяным тоном и, тяжело опустившись в кресло, шумно выдохнул. В голове роились тысячи мыслей, и все они были о мести.

— Нет! — повысил голос Чарли, осмелившись мне возразить.

Я резко подался вперед и пристально посмотрел на него. Кажется, он забыл, с кем имеет дело. Забыл своё место. В его глазах мелькнул страх, но он всё равно стоял на своём.

— Может, ты хочешь умереть вместо него? — прорычал я, вкладывая в эти слова всю свою ненависть.

Чарли тихо выругался себе под нос и, поколебавшись мгновение, ответил, — Сейчас приведу.

Всё! Надоело! Пора заканчивать с этим цирком. Они доставляют слишком много проблем, постоянно испытывают моё терпение. Люси, Мафия, эти идиоты… Это уже действует на нервы. Пора расставить все точки над "i" и вернуться к тому, что я умею лучше всего — к контролю. И начать я решил с Люси.

Глава 14. Я ближе, чем вы думаете

Люси

С нашей последней встречи с Кайлом прошла целая вечность – семь долгих, томительных дней. Ни звонка, ни сообщения, ни мимолётного появления в поле зрения. Словно он был плодом моего воображения, призраком, возникшим из ниоткуда и так же внезапно растворившимся в воздухе.

Может, он понял, что я не стою его времени и усилий? Может, он решил, что игра не стоит свеч и отступил, уступив место здравому смыслу?

Может, это и к лучшему…

Я с трудом отсидела три бесконечные пары, механически записывая конспекты, не вникая в суть лекций. Оливия, моя верная подруга, казалось, начала оправляться от трагедии. Смерть Гарри оставила глубокую рану на её сердце, но она старалась держаться, возвращаясь к жизни по крупицам. Она снова улыбалась и шутила, хоть и с грустью в глазах. Мы договорились сходить в клуб на выходных, чтобы хоть немного развеяться и отвлечься от мрачных мыслей.

Мы вышли из Университета, оживленно обсуждая новую пару в нашей группе. Страсти кипели нешуточные, слухи и догадки множились с каждой минутой. Я так увлеклась разговором с Оливией, погрузившись в этот водоворот сплетен, что совершенно перестала смотреть под ноги и споткнулась о неровность на тротуаре.

Мир качнулся, и я уже приготовилась к неминуемому падению, как вдруг чья-то сильная рука успела меня поддержать. Я подняла голову и увидела… Кайла.

— Я как всегда вовремя, — сказал он, слегка наклонив голову и усмехнувшись краем губ. В его глазах мелькнул озорной огонек, словно он наслаждался своим триумфальным появлением.

— Где ты был? — спросила я, недовольно нахмурившись. Вопреки здравому смыслу и всем моим принципам, внутри меня разливалось тепло от его присутствия. Я была рада его видеть. Но это вовсе не значило, что я простила его внезапное исчезновение и не злюсь на его поведение. Он так стремительно ворвался в мою жизнь, перевернув всё с ног на голову, и так же бесцеремонно исчез, оставив меня в полном неведении.

— Скучала по мне? — спросил он с широкой, обезоруживающей улыбкой, словно и не было этой недели молчания и игнорирования.

— Это не отменяет моего вопроса, Кайл, — сказала я, стараясь придать своему лицу максимально серьёзное выражение. Нельзя поддаваться его чарам, нельзя позволять ему манипулировать мной.

— Хорошо, Люси. Я был на работе. Разбирался с проблемами, — ответил он, сохраняя спокойствие и непринужденность.

Эта отговорка звучала до смешного нелепо. "Разбирался с проблемами" — это как-то слишком расплывчато и неопределенно.

Даже если он говорит правду, можно было хотя бы пару раз написать сообщение или позвонить, чтобы дать знать о себе. Но он полностью обрубил все наши встречи и любое взаимодействие, словно я была прокажённой.

— Неделю? — спросила я, скептически вскинув бровь. – Ты неделю разбирался с проблемами?

— Да, Люси, целую неделю. У меня очень серьёзная и сложная работа, требующая полной отдачи. Если я буду долго отсутствовать, то мои подчинённые сильно расслабятся, а в моей работе это недопустимо. Цепочка распадется.

— Что за работа такая? — полюбопытствовала я, стараясь скрыть своё раздражение.

— Мы же договорились, Люси. Постепенно, — сказал он и снова одарил меня своей фирменной улыбкой. Эта недосказанность начинала выводить меня из себя.

Меня всё больше злила эта ситуация. Он ведёт себя так, будто это в порядке вещей, будто так и должно быть. Будто я должна принять его правила игры без вопросов и возражений.

— А как ты встречаться собирался? Это мы бы так пару дней побыли вместе, а потом ты бы пропадал на работе неделю? — спросила я, не скрывая сарказма.

— Люси, я хочу загладить свою вину. Давай перестанем ссориться? — спросил он, сделав виноватый взгляд. Он был похож на провинившегося щенка, пытающегося вымолить прощение.

Я прищурилась, оценивая его искренность, и легонько стукнула Кайла в бок. Его лицо мгновенно изменилось – улыбка исчезла, брови резко сдвинулись к переносице, а в глазах промелькнула тень раздражения.

— Ты чего? Я же не сильно, — сказала я, слегка отступив назад.

— Не делай так больше, — отрезал он, глядя на меня словно я покусилась на что-то святое.

— Хорошо… — пробормотала я, чувствуя себя сбитой толку.

Снова эта странная реакция… Только раньше он так реагировал на мои случайные прикосновения, словно его прошивало током. А сейчас он серьёзно отнёсся к такому пустяку, как лёгкий тычок в бок. Это было очень странно и настораживало.

— Люси, может мы прогуляемся или сходим в клуб? — вмешался в нашу перепалку голос Оливии, нарушив напряжённую тишину.

— Она занята, — ответил за меня Кайл, даже не взглянув в сторону моей подруги.

Я нахмурилась и испепеляющим взглядом посмотрела прямо в глаза Кайлу. Меня снова начал охватывать гнев. Кто он такой, чтобы решать за меня? С чего вдруг он возомнил себя моим хозяином?

— Ты что решаешь за меня?! — возмутилась я, не скрывая своего раздражения.

— Мы давно не виделись, Люси. Хочу провести с тобой время, — спокойно ответил он, словно и не было никакого конфликта.

— Может я не хочу. Ты не считаешь нужным поинтересоваться моим мнением и получить мое согласие?

— Ты не хочешь? — спросил он, слегка нахмурившись. На его лице читалось непонимание и лёгкое разочарование.

— Не хочу! — выпалила я, и взяв Оливию под руку, быстрым шагом ушла, не обращая внимания на его растерянный взгляд.

Мы с Оливией шли какое-то время в молчании, поглощенные своими мыслями. Я чувствовала её напряжение и понимала, что она ждёт от меня объяснений.

Наконец, Оливия решила нарушить эту гнетущую тишину, — Почему ты с ним ещё общаешься? Он не очень-то хорошо к тебе относится, Люси. — В её голосе звучала искренняя забота и тревога за меня.

— Есть причины, Оливия… — тихо ответила я и отвела взгляд в сторону, не желая встречаться с её проницательным взглядом.

— Он тебя не обижает? – спросила она, нахмурившись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет… - выдохнула я. — У моей семьи проблемы, Оливия. Он помогает их решить.

— Что случилось? — встревоженно спросила она.

Мне не хотелось обременять подругу своими проблемами. Ей и так пришлось многое пережить в последнее время. Но эти бесконечные секреты от неё и ложь убивают меня изнутри. Это как яд, медленно отравляющий душу.

Я собралась с силами и решила рассказать всё Оливии. Будь что будет. Хватит держать всё в себе. Мне нужна её поддержка и совет.

— Только не говори никому, — попросила я. — Джейкоб и Итан перешли дорогу какой-то опасной банде. Их главарь жаждет мести. Братья уверены, что он будет действовать через меня.

— А эта банда… Она не может быть причастна к смерти Гарри…? — спросила Оливия, и в её голосе я услыхала трепет и сомнения.

— Не знаю, милая… Мне мало, что известно о них. Знаю только, что их главарь тщательно скрывает свою личность и действует через своих людей, — ответила я.

— А ты уверена, что Кайл не имеет к ним отношения? — вдруг спросила Оливия и заглянула мне прямо в глаза. Она словно пыталась увидеть правду в моей душе.

— Я частенько думала об этом. Но не могу быть уверенной до конца, — ответила я.

— Будь осторожна, Люси… Я не хочу потерять ещё одного дорогого и близкого человека, — сказала Оливия и опустила голову.

— Я не дам себя в обиду, подруга! Ты же знаешь меня, — воскликнула я и обняла Оливию, сочувствуя её страхам и переживаниям.

— Прости… Мне что-то нехорошо, Люси. Я все-таки пойду домой, — сказала она и начала от меня отстраняться.

— Хорошо. Как скажешь, — ответила я.

Оливия снова вспомнила о Гарри, о невосполнимой потере, и её лицо помрачнело. Мне грустно, что она так убивается из-за его смерти. При жизни он ужасно к ней относился, и я знаю, что он не раз ей изменял.

Но даже он не заслужил такую смерть… Да и за такое не убивают…

…

Тяжёлая дверь захлопнулась за мной, отрезая от уличного шума и яркого света.

В гостиной, словно два грозовых облака, нависали Итан и Джейкоб. Обоих трясло от ярости, их мускулы напряжены, как натянутые струны. Казалось, достаточно искры, чтобы взорвать их в клочья.

Что-то опять произошло… Ещё одна чёрная метка от таинственного «поклонника». Похоже, эта бесконечная череда проблем никогда не закончится… Мы угодили в порочный круг, из которого нет выхода.

— Что случилось? — тихо спросила я, предчувствуя недоброе. Сердце ухнуло куда-то в пятки, а во рту пересохло. Я боялась услышать ответ, но знала, что тянуть нельзя.

Они одновременно повернулись в мою сторону, словно по команде. Их взгляды обжигали, в них плескались гнев и решимость, смешанные со страхом за меня.

— Люси… — хрипло начал Итан, но Джейкоб его грубо перебил, не дав договорить.

— Ты теперь будешь ходить либо со мной, либо с Итаном, — отрезал Джейкоб, словно вынося смертный приговор. В его голосе звучала сталь, не терпящая возражений.

— Что? — переспросила я, не понимая, что происходит. Эта фраза прозвучала как гром среди ясного неба.

— Этот ублюдок прислал в наши дома твоё фото с надписью «Я ближе, чем вы думаете», — прошипел Джейкоб, сжимая кулаки так, что побелели костяшки. Видимо, он изо всех сил сдерживался, чтобы не сорваться.

По коже предательски пробежал холодок, словно ледяные пальцы коснулись моей шеи. Но я старалась не выказывать страха и держать себя уверенно. Нельзя позволять им видеть мой испуг, нельзя давать этому маньяку ни малейшего шанса сломить меня.

Мне надоело это беспросветное заточение, эти бесконечные ограничения моей свободы. Скоро, наверное, даже дышать не смогу без их разрешения и круглосуточной охраны. И когда это всё закончится? Когда я смогу снова почувствовать себя свободной?

— Тоже самое этот псих осмелился отправить в дом главы мафии. Только на фото были их женщины… — продолжил Итан, тяжело вздыхая. Он выглядел измученным и уставшим.

Мои глаза расширились от ужаса. Я представила себе, что сейчас творится в доме дона — взбешённый клан, готовый разорвать любого, кто посмел посягнуть на их женщин. По телу снова побежали мурашки, но я собрала остатки воли в кулак и осмелилась сказать:

— Кайл! Он… он может помочь…

Джейкоб нахмурился, его брови сошлись на переносице, образуя глубокую морщину. Он пристально посмотрел мне в глаза, словно пытался проникнуть в мои мысли, выведать все мои тайные надежды и страхи.

— С чего ты взяла? — спросил он подозрительно, словно вытягивал каждое слово клещами.

— Он обещал мне… У него есть хорошие связи!

— Надо его проверить, — сказал Джейкоб и резко повернулся в сторону Итана. — Он подозрительный.

— Нет! Не лезьте к нему! Иначе я снова буду пропадать! — закричала я, теряя остатки самообладания.

Лицо Джейкоба исказилось от ярости, его скулы побелели от напряжения. Он начал надвигаться в мою сторону, словно хищник, готовый наброситься на жертву, но Итан остановил его, схватив за плечо.

— Ты с ума сошла, Люси?! Ты хоть понимаешь, что тебя могут убить?! — зарычал Джейкоб, и его голос дрожал от ярости и бессилия.

В этот момент телефон, лежавший в кармане джинсов, противно завибрировал, вырывая меня из кошмара наяву. Я похолодела, словно в меня воткнули ледяную иглу, и увидела на экране номер Кайла.

Джейкоб и Итан замерли как вкопанные и уставились на мой телефон, словно он был бомбой замедленного действия, способной взорвать наш хрупкий мир.

— Это он?! — грозно спросил Джейкоб, и в его голосе я услышала неприкрытую угрозу.

— Да! Он! — огрызнулась я в ответ и дрожащими пальцами ответила на звонок.

— Слушаю, — сказала я, стараясь сохранить спокойный тон, хотя внутри всё дрожало от страха.

— Мы можем встретиться? — прозвучал в трубке уверенный голос Кайла, и я неожиданно почувствовала прилив сил.

— Нет! Не можем! За мной следит псих в маске, а брат — придурок! — выпалила я, не сдержав эмоций. Меня переполняли гнев и отчаяние, всё смешалось в один тугой клубок. Казалось, весь мир восстал против меня.

— Что случилось, Люси? — настороженно спросил он. В его голосе появилась тревога, и я почувствовала себя немного спокойнее.

Я увидела, как лицо Джейкоба стало ещё мрачнее, как напряглись его челюсти. Ему явно не нравилось, что я рассказываю Кайлу о наших проблемах, о банде и о преследующем меня маньяке.

— Новая проблема случилась! А ты!! Ты обещал помочь, а сам ничего не делаешь! — сорвалась я, дав волю своим чувствам.

— Я этим и занимался всю неделю, Люси, — отрезал он ледяным тоном, и я невольно вздрогнула.

Я прикусила губу и почувствовала укол стыда за своё поведение. Может, я была слишком несправедлива к нему? Может, он действительно пытается помочь мне?

— Да…? И что ты узнал? — тихо спросила я.

— Пока немного… – выдохнул он. — Я не хочу ловить его псов и шестерок. Я хочу достать именно главаря, человека в маске. Поэтому мне нужно ещё немного времени.

— Ты уверен, что у тебя получится? И уверен, что сам не пострадаешь?

Кайл усмехнулся, и я представила, как приподнимается уголок его губ.

— Ты что, Люси? Переживаешь за меня?

— Просто не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня, — ответила я.

— Не переживай. Мне он ничего не сделает, — невозмутимо ответил Кайл.

— Почему ты так уверен? — спросила я с сомнением.

— Потому что я успел узнать достаточно, чтобы это понять, — уклончиво ответил Кайл. В его словах прозвучала тайна, которую я отчаянно хотела разгадать.

Джейкоб и Итан всё ещё внимательно наблюдали за мной, не пропуская ни одного слова, словно хищники, следящие за добычей.

— Хорошо, мы можем встретиться, — сказала я, принимая окончательное решение. Я должна ему доверять, другого выхода у меня нет.

Джейкоб шумно выдохнул, с трудом сдерживая рвущийся наружу гнев. Он злился, что я снова куда-то ухожу вечером, в лапы к этому загадочному парню.

— Я буду через двадцать минут, — отрезал Кайл и оборвал звонок.

Я хотела направиться в свою комнату, чтобы собраться и приготовиться к встрече с Кайлом, но меня остановил грозный голос Джейкоба.

— Куда ты собралась? И что он сказал? — спросил он, сверля меня взглядом.

— Я собралась увидеться с Кайлом. А сказал он, что копает под главаря и успел узнать достаточно, чтобы понять, что этот псих в маске ему ничего не сделает, а значит, Кайл сможет помочь.

— А может, он ему ничего не сделает, потому что Кайл сам на него работает?! — воскликнул Джейкоб, и в его голосе звучала неприкрытая ненависть.

Я обреченно выдохнула, чувствуя, как силы покидают меня.

— Значит, я уничтожу его раньше, чем он меня, – ответила я, и в моих глазах вспыхнул огонь. Я устала бояться, устала быть пешкой в чужой игре.

С этими словами я направилась в свою комнату, чтобы подготовиться к встрече с Кайлом. Сегодня я должна любой ценой выведать правду о нём, узнать, кто он – ангел-хранитель или демон во плоти, посланный, чтобы погубить меня.

Глава 15. Горькая правда

Тот же ресторан, те же приглушённые огни, та же уютная обстановка, словно мы намеренно вернулись на место преступления. Только в этот раз за соседними столиками не было ни души – странно и тревожно. Кайл, как всегда, излучал уверенность и спокойствие, но я чувствовала его пристальный взгляд, ощущала, как он изучает каждое моё движение, выжидая подходящего момента для разговора. Он словно опытный хищник, играющий с жертвой, прежде чем нанести последний удар.

В этот раз я вместо вина заказала зелёный чай, надеясь, что бодрящий напиток поможет мне сохранить ясность мысли и не повторить ошибок прошлой ночи с Кайлом. Сегодня я должна узнать его, сорвать все маски и увидеть истинное лицо, а не просто утонуть в омуте его глаз и проснуться в смятой постели с чувством стыда и разочарования.

— Сегодня у тебя был не самый тяжёлый день, Люси? — наконец спросил Кайл, и едва заметная улыбка тронула уголок его губ. В его голосе звучала скрытая насмешка, словно он знал что-то, чего не знала я.

— Кажется, сейчас почти каждый день тяжелый, — выдохнула я, откидываясь на спинку стула. Напряжение последних дней сдавливало грудь, не давая нормально дышать.

— Ты ещё не готова дать мне ответ? — спросил Кайл, и его взгляд стал пронзительным, изучающим. Казалось, он пытается заглянуть мне в самую душу, прочитать там все мои тайные мысли и желания.

Я сделала глоток чая, пытаясь собраться с мыслями, и решилась.

— Кайл… расскажи мне о себе, — начала я. — Ну, знаешь… о детстве, о том, чем ты занимаешься, какой ты человек, что у тебя на душе.

Я положила свою руку на его, надеясь установить хоть какой-то физический контакт, хоть на мгновение почувствовать его тепло. Но он резко дёрнулся, словно получил болезненный разряд тока. Его реакция была настолько внезапной и сильной, что я невольно отдёрнула руку.

И снова эта странная, необъяснимая реакция на мои прикосновения… Почему он так тянется ко мне, когда я его отталкиваю, почему так настойчиво добивается моего внимания, а когда я делаю шаг навстречу, он словно отгораживается от меня невидимой стеной, дёргается, будто мои прикосновения ему отвратительны?

— Я не хочу изливать душу, Люси, — отрезал он, и в его голосе прозвучала холодная сталь.

Лицо Кайла мгновенно стало хмурым, словно на него набежала тень. Он отвёл взгляд в сторону и уже внимательно изучал обстановку за окном, словно пытаясь найти там ответы на свои вопросы или просто отвлечься от неприятного разговора.

Это попытка увильнуть от моей просьбы? Способ уйти от ответа?

— Почему? — не сдавалась я. — Я тоже готова открыться тебе, но только если ты сделаешь первый шаг. Я не могу постоянно быть той, кто идёт на сближение.

— Я не готов на такой шаг, — ответил Кайл, не глядя на меня, и отпил из своего бокала виски.

Его лицо стало еще сумрачнее, словно в нём поселились все печали мира. Но сейчас он принял задумчивый вид, словно погрузился в пучину собственных мыслей.

Что же всё-таки у него на душе? Что он прячет от меня за маской безразличия и самоуверенности? Какие тайны скрывает его прошлое?

— Кайл, я не буду осуждать тебя за слабость, — продолжала я, не собираясь отступать. — Не буду бить в больные места. Я просто хочу узнать тебя, понять, кто ты на самом деле.

Кайла резко передёрнуло, словно я нагло и бесцеремонно ковыряла его душу грязными руками.

— Я сказал, что не хочу говорить об этом, — выплюнул он, и вся его былая доброжелательность вмиг улетучилась. Сейчас казалось, что я не вызываю у него никаких эмоций, кроме раздражения и неприязни.

В этот момент его телефон завибрировал, лежа на столе, словно змея, готовая в любой момент нанести смертельный удар. Кайл перевёл взгляд на экран и мгновенно помрачнел ещё больше, если такое вообще возможно. Он ответил на звонок, и я почувствовала, как воздух вокруг нас наэлектризовался.

— Слушаю, — сказал он, и в его голосе прозвучала неприкрытая злость.

Человек на другом конце провода что-то долго и эмоционально говорил, судя по всему, жаловался на какие-то проблемы. Лицо Кайла перекосилось от ярости, его челюсти сжались, и он резко вскочил с места, опрокинув бокал с виски.

— Вы что, настолько беспомощные?! Не можете самостоятельно решить эту проблему?! — взревел Кайл, и я подпрыгнула от неожиданности. Никогда раньше не видела его таким злым и выведенным из себя.

— Если я приеду, то решу не только вашу проблему, но и вы пожалеете, что вообще посмели мне позвонить!! — продолжил он, не обращая внимания на изумлённые взгляды персонала ресторана.

Кайл резко бросил телефон на стол, словно тот обжёг ему пальцы, и направился к официанту. Он расплатился за ужин, затем резко снял пиджак и протянул его мне.

— На улице похолодало, — сказал Кайл, стараясь говорить ровным тоном. — Надень мой пиджак и вызови такси. Мне надо срочно уехать.

— У тебя проблемы? — тихо спросила я, чувствуя, как внутри меня нарастает тревога.

— Да, — отрезал он, не вдаваясь в подробности, и направился к выходу из ресторана.

Я видела, как Кайл с бешеной скоростью идёт в сторону машины, которая стояла за ресторанным зданием, и закатывает рукава рубашки, обнажая сильные мускулистые руки. Что-то явно случилось, и это что-то требовало его немедленного вмешательства.

Я поняла, что он забыл телефон, схватила его со стола и выбежала на улицу за Кайлом.

Я остановилась за углом, прячась в тени. Почему-то мне захотелось проследить за ним, увидеть, что он будет делать дальше.

Его водитель вышел из машины с каким-то кейсом в руках и протянул его Кайлу. Моё сердце бешено заколотилось от дурного предчувствия.

Он открыл кейс, достал что-то и поднёс к своему лицу.

Когда Кайл направился к задней двери машины, его лицо на мгновение осветил яркий свет уличного фонаря, и я увидела её… маску…

Ту самую маску, которую я видела в своих кошмарах… Это он… не шпион, не наёмник, он сам… Человек, которого я чуть не полюбила… мой злейший враг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сердце бешено заколотилось в груди, словно птица, бьющаяся в клетке, и у меня перехватило дыхание от ужасного открытия. Реальность обрушилась на меня, как тонна кирпичей.

Хотелось закрыть глаза, тряхнуть головой и проснуться, понять, что всё это – лишь дурной сон, кошмар, порождённый моим воспалённым воображением, но, увы… это была жестокая реальность.

Я резко дёрнулась в сторону и вжалась в стену, пытаясь слиться с ней, стать невидимой, раствориться в ночи.

Я молилась всем богам, чтобы он сейчас поехал в другую сторону, чтобы он не заметил меня. Если он узнает, что я всё видела, мне конец…

Вдруг послышался рёв мотора. Он уехал, оставив меня в полном оцепенении.

Я, как безумная, забежала обратно в ресторан и вызвала такси. Всё происходящее казалось нереальным, словно я смотрела кино, в котором играла главную роль. Это он… Не один из его людей, которых я так боялась. Он сам подобрался ко мне, втёрся в доверие… Или я сама подпустила его так близко?

Всё тело мелко трясло от страха и отвращения. Я не знала, что делать, куда бежать, кому верить. Я сжимала в руке его телефон, словно это была граната с выдернутой чекой, и вдруг увидела, как Кайл спокойно заходит в ресторан. На нём уже не было той ужасной маски, в его глазах не было и намёка на злобу или коварство.

— Я забыл телефон, — сказал он, словно ничего не произошло.

Я дёрнулась, как от удара электрическим током, и бросила телефон на стол, словно это был раскалённый уголь.

Кайл нахмурился, заметив моё странное поведение, и спросил:

— Что-то случилось? Ты в порядке?

— Нет, всё… всё в порядке, — ответила я, и мой голос предательски задрожал.

— Ты вся дрожишь, — заметил он, и его взгляд стал обеспокоенным. – Может, тебя всё-таки подвезти?

С этими словами Кайл потянулся к моему плечу, но я отлетела от него вместе со стулом, словно он был заразным.

— Нет! Я сама! Не трогай меня! — закричала я, теряя остатки самообладания.

— Что происходит, Люси? — спросил он уже раздражённым голосом, и я почувствовала, как гнев поднимается из глубины моей души.

Я вскочила с места и побежала прочь из этого проклятого ресторана, когда увидела подъехавшее такси.

Кайл стоял на месте в полном ступоре, наблюдая за моим бегством.

Я запрыгнула в машину, тяжело дыша, захлопнула дверь и назвала адрес. Меня охватывала паника, я чувствовала себя загнанным зверем.

Что если он догадался, что я всё узнала? Что если он уже строит планы, как от меня избавиться?

У меня не получилось скрыть панику и страх. Это было слишком очевидно…

…

Когда я приехала домой, то, словно загнанный зверь, выскочила из такси и, не оглядываясь, бросилась к дому. Дрожащими руками я нашарила в сумке ключи, с трудом попала ими в замочную скважину и, наконец, провернув ключ, распахнула дверь. Ворвавшись в прихожую, я захлопнула дверь с такой силой, что задрожали стекла в окнах, и начала судорожно запирать все замки – один за другим, словно каждый щелчок запирающегося замка мог защитить меня от надвигающейся опасности.

Но, конечно, это была лишь иллюзия безопасности. Я прекрасно понимала, что ни один замок, ни одна стена не сможет меня защитить от человека, который так искусно умеет проникать в душу и манипулировать чувствами. От человека, который так долго притворялся другом, а на самом деле оказался моим врагом.

Я больше не могла сдерживаться. Вся та боль, страх, разочарование и ненависть, которые я так долго и безуспешно пыталась скрыть в глубине души, вырвались наружу, как прорвавшаяся плотина. Ноги подкосились, и я рухнула на холодный плиточный пол прихожей, не в силах больше стоять.

Я закрыла рот руками, пытаясь сдержать рвущийся наружу крик, но из горла вырывались лишь судорожные всхлипы и приглушенные стоны. Слёзы градом катились по щекам, обжигая кожу и оставляя мокрые дорожки на подбородке. Комната вращалась вокруг меня, словно карусель, и я чувствовала, что теряю связь с реальностью.

— Люси… ты в порядке? — послышался мягкий, участливый голос мамы, и я почувствовала, как тепло материнской любви окутывает меня, словно мягкое и уютное одеяло. В этот момент я почувствовала себя маленькой девочкой, потерявшейся в темном лесу и отчаянно нуждающейся в защите и утешении.

Я подняла заплаканное лицо и посмотрела на маму. В полумраке прихожей её лицо казалось размытым и нечётким, но я видела в её глазах искреннее беспокойство и сочувствие. Я чувствовала, как ком подступает к горлу, и мне становится всё труднее дышать.

— Мама… мамочка… я такая дура… — прошептала я дрожащим голосом, не в силах подобрать других слов, чтобы выразить всю ту боль и отчаяние, что переполняли меня. И тут меня прорвало. Я разрыдалась, как маленький ребёнок, потерявший любимую игрушку, не в силах справиться с охватившим меня горем.

Лицо мамы мгновенно стало обеспокоенным и встревоженным. Она нежно провела ладонью по моим волосам, словно пытаясь успокоить и утешить. Она опустилась на пол рядом со мной, обнимая меня за плечи и прижимая к себе. Я чувствовала тепло её тела и слышала ровное биение её сердца — это был единственный островок стабильности в бушующем океане моих эмоций.

— Ты можешь мне всё рассказать, милая, — сказала она мягко и спокойно. Её голос звучал так нежно и успокаивающе, словно она знала какие-то волшебные слова, способные исцелить все мои раны. — Я всё пойму.

Не в силах больше держать всё в себе, я выпалила ей всё, как на духу. Слова лились нескончаемым потоком, смешиваясь со слезами и всхлипами. Я рассказала о своих подозрениях, о той зловещей маске, которую видела на лице Кайла, о страхе, который сковал меня с головы до ног. С каждым моим словом лицо мамы становилось всё более напряжённым и встревоженным. На нём словно застыла маска ужаса и недоверия – она не могла поверить в то, что слышит, не хотела верить, но видела мои глаза, полные боли и страха, и понимала, что я говорю правду.

— Милая… надо рассказать Джейкобу и Итану… — сказала она наконец, мягко коснувшись моего плеча. Её пальцы были холодными и дрожали. — И папе… Они должны знать правду.

— Нет… нельзя… — ответила я дрожащим голосом, отстраняясь от неё. — Они пострадают. Он может причинить им вред. Я не могу подвергать их такой опасности.

Я представила себе, что Кайл может сделать с Итаном или Джейкобом, если узнает, что они знают правду, и меня охватил леденящий душу ужас. Я ни за что не позволила бы им пострадать из-за моей ошибки.

— Этот человек, он… Он обижал тебя? — спросила мама, и её взгляд стал пронзительным и требовательным.

— Нет… — прошептала я, опустив глаза. Я не могла сказать ей правду. Я не могла признаться, что позволила этому человеку проникнуть в моё сердце, что чуть не полюбила его, несмотря на все предостережения.

Мама приняла задумчивый вид, нахмурила брови и поджала губы. Казалось, мой ответ её удивил и смутил. Она не понимала, что происходит, не могла понять, почему я так боюсь этого человека, если он не причинил мне никакого вреда.

— Может, он не следит за тобой? — предположила она, словно ища оправдание действиям Кайла. — Может, он случайно познакомился с тобой и даже не знает, кто ты на самом деле. А может, узнал позже, но не придает этому значения?

— Он знает, мама… — ответила я, и по щекам снова потекли слёзы. — Джейкобу и Итану отправляли мою фотографию с надписью «Я ближе, чем вы думаете»…

— Милая, что ты будешь делать? — взволнованно спросила мама, обнимая меня крепче и прижимая к себе.

— Я… я… я не знаю, мама… — ответила я, чувствуя себя маленькой и беспомощной.

В этот момент мой телефон завибрировал, лежа на полу рядом со мной. Я узнала этот номер... Это был Кайл.

Я затаила дыхание и, дрожащей рукой, подняла телефон.

— Люси? — послышался взволнованный голос Кайла.

Мама смотрела на меня с жалостью и… с пониманием…? Я с трудом могла разобрать выражение её лица. Она словно пыталась читать мои мысли, узнать, что я собираюсь сделать.

— Люси? Что происходит? — его голос становился всё более настойчивым и нервным. Я чувствовала, как его терпение на исходе.

Я глубоко вдохнула и собралась с силами, чтобы ответить. Я должна была сыграть свою роль до конца, не выдать свой страх, не дать ему понять, что я знаю правду.

— Нам надо встретиться, — выпалила я и в этот момент почувствовала себя смертницей, идущей на казнь, но знающей, что должна пойти на этот шаг ради спасения своей семьи.

— Сейчас? — удивленно спросил Кайл. Он явно не ожидал такого поворота событий.

— Нет. Завтра, — ответила я, стараясь придать своему голосу уверенность, и сбросила звонок.

Мама нахмурилась и посмотрела мне прямо в глаза. Её рука легла на мою в знак поддержки и ободрения, словно передавая мне свою силу и мудрость.

— Милая, ты уверена, что поступаешь правильно? — спросила мама, и я почувствовала её тревогу.

— Не знаю… — ответила я и обняла её, ища утешения в её объятиях. — Но я должна что-то делать. Я не могу просто сидеть и ждать, пока он решит, что со мной делать.

Это моя вина… Я не слушала Итана и Джейкоба, я отмахнулась от их предостережений, поверила лживым словам и красивым обещаниям Кайла. Теперь я в опасности, и эта опасность угрожает не только мне, но и всем, кто мне дорог.

Случилось то, чего они так боялись. Я доверилась врагу.

Но я не собираюсь сдаваться. Я не позволю ему разрушить мою жизнь и жизнь моих близких.

Никто не должен пострадать из-за моей ошибки. Я уничтожу его раньше, чем он уничтожит меня! Даже если мне придется попрощаться с жизнью… Я готова на всё, чтобы защитить свою семью.

Глава 16. Провал или женская глупость?

Кайл

Вечер, который я так тщательно планировал, рухнул в тартарары, как карточный домик, погребённый под грудой осколков надежд. Всё из-за этого проклятого Чарли, распустившего своих псов.

Ощущение надвигающейся катастрофы, сорванные планы — всё это обрушилось на меня словно удар под дых. Мир поплыл перед глазами мутной акварелью, окрашиваясь в зловещие, багровые тона злости. Ярость клокотала во мне, как лава в жерле вулкана, готовая вырваться наружу и испепелить всё на своём пути.

Ирония судьбы. Я, привыкший жить на острие ножа, больше не чувствовал себя в безопасности даже в собственном доме. Окна прошивали шальные пули, а сегодня меня грубо вырвали со свидания с Люси лишь потому, что в мою крепость, под видом прислуги, проник один из людей мафии. Это было дерзко, нагло и невероятно опасно.

В порыве гнева я был готов лично разорвать на куски всю шайку-лейку Чарли, превратить их в кровавое месиво. Но холодный расчёт остудил мой пыл. Сейчас это было бы огромной, непоправимой ошибкой. Эти люди — лучшие из лучших. Профессиональные убийцы, не знающие пощады и компромиссов. Убью их сейчас — и, возможно, сам стану лёгкой добычей в развязанной войне.

Люси… Впервые она сама назначила мне встречу, и этот факт, теоретически, должен был приносить облегчение и радость. Но на душе скребли кошки, словно предчувствие беды. Мы очень странно расстались в тот вечер, что-то висело в воздухе, как наэлектризованная атмосфера перед грозой.

Меня не покидало неприятное, гнетущее предчувствие, словно я что-то пропустил, не заметил важную деталь. Мне казалось, что свидание прошло не так уж и плохо. Что-то однозначно было не так, какая-то тончайшая фальшь, замаскированная под искренность.

Будто, выйдя за порог, я столкнулся с каким-то злым колдовством, а когда вернулся, Люси подменили. В её глазах — этих глубоких, лазурных озёрах, обычно полных веселья и беззаботности, — я сразу прочитал дикий, нескрываемый страх и паническую тревогу. Что-то случилось. Что-то серьёзное. И завтра я должен узнать, что. Любой ценой.

Я, словно хищник, загнанный в клетку, кружил по своему кабинету, затянувшись дорогой кубинской сигарой и потягивая обжигающий горло янтарный виски. Густой дым, смешиваясь с ароматом старой кожи и денег, обволакивал комнату, создавая иллюзию безопасности. В голове клубился рой мыслей и предположений, словно потревоженные пчёлы в улье. Что именно пошло не так? Где я допустил просчёт?

Вдруг мой взгляд зацепился за отражение в зеркале, и меня словно пронзило молнией. А что, если она всё поняла? Что, если она увидела меня в маске?

Тогда это полный, сокрушительный провал. Меня разоблачили. Сорвали все покровы. Разгадали сложную головоломку, которую я так тщательно собирал годами.

Мне стоит быть предельно осторожным. Возможно, она узнала, что я — тот, кого ей стоит обходить стороной, тот, чьё имя даже шепотом произносить опасно. Может, она уже успела рассказать всё своим братьям. Может, они уже готовят засаду… Поджидают меня в тёмном переулке, чтобы свести старые счёты.

…

Утро выдалось на редкость пасмурным и хмурым. Тяжёлые свинцовые тучи нависли над городом, словно предвещая бурю. Бурю эмоций, чувств и опасных откровений.

Днём я уже ждал Люси у Университета, словно приговорённый, ожидающий исполнения смертного приговора. Холод пробирал до костей, но я не чувствовал его. Внутри меня бушевал самый настоящий ураган. Мысли метались, как опавшие листья в осеннем вихре, смешиваясь с тревогой и нетерпением.

Снаружи я старался, изо всех сил, сохранять невозмутимое, бесстрастное выражение лица, маску безразличия, словно высеченную из серого гранита. Я должен был держать себя в руках, не выдавать ни единой эмоции. Играть свою роль до конца.

Я нервно ходил из стороны в сторону, сжимая и разжимая кулаки, и вдруг почувствовал чьё-то пристальное, оценивающее присутствие. Кто-то наблюдал за мной.

Обернувшись, я увидел Люси на скамейке в небольшом скверике. Она не поприветствовала меня, не улыбнулась, просто молча, сидела, словно тень, после чего отвернулась в сторону.

Она обычно была уверена в себе и раскована, этакий сгусток энергии и позитива, но сейчас сидела, слегка сгорбившись, словно пытаясь спрятаться от невидимой опасности, укрыться от преследующего её кошмара. Её руки дрожали, а пальцы нервно теребили край её клетчатой юбки.

Её кожа казалась неестественно бледной, словно на неё вылили ведро белой краски. Она избегала смотреть мне в глаза, словно боялась, что я увижу в них отражение её страха, её отчаяния и той правды, которую она так отчаянно пыталась скрыть.

Я сел рядом, сохраняя дистанцию, и решил сразу выяснить, что происходит. Без предисловий, без лишних слов.

Что же меня ждет? Провал? Полное разоблачение? Или обычная женская глупость?

Эта девушка — загадка, непредсказуемая река с бурным, неукротимым течением. Я, привыкший читать людей словно открытую книгу, впервые не могу прочитать человека, бросив один беглый взгляд. И это до жути раздражает меня, выводит из себя, заставляет сомневаться в своих силах.

Если она действительно всё узнала обо мне, если докопалась до правды, то как ей духу хватило назначить мне эту встречу? Как она решилась прийти сюда? Не думаю, что её заботливые братья не сочли нужным предупредить свою единственную сестру о том, какой я на самом деле человек, на какие ужасы способен.

От автора:

Дорогие читатели, прошу прощения за такую короткую главу, но хотелось поделиться мыслями Кайла насчет поведения Люси.

Эта глава изначально не планировалась, но в итоге я приняла решение, что она необходима.

Теперь у нас начинается самое интересное.

Карты раскрыты. Люси все знает и молчать не сможет.

Как отреагирует Кайл? Как поступит?

И что будет с нашей Люси?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17. Сделка

Люси

Окончание двух нудных лекций тянулось словно вечность, но паника внутри меня росла с каждой минутой, затмевая собой всё остальное. Слова преподавателей, обрывки фраз Оливии – всё это доносилось словно издалека, отдавалось глухим эхом в опустевшей голове. Мои собственные мысли, напротив, звучали оглушительно громко, набатом тревоги терзая сознание сильнее, чем окружающая действительность.

Что я творю? Зачем вообще назначила ему эту проклятую встречу? О чём я буду говорить, как смогу смотреть ему в глаза, зная правду?

Я обменялась с Оливией ничего не значащими фразами, стараясь не выдать своего волнения. Едва дождавшись конца пары, я поспешно попрощалась с ней. На её лице явно читалось беспокойство, неподдельное сочувствие, но она проявила тактичность и не стала мучить меня расспросами. За это я была ей безмерно благодарна. Сейчас меньше всего на свете мне хотелось бы объяснять что-либо кому-либо.

Выйдя из здания Университета на улицу, я сразу увидела Кайла. Лёгкий ветерок трепал пожелтевшие листья кленов, устилая тротуар золотистым ковром. Яркое солнце, пробиваясь сквозь пелену облаков, бросало причудливые тени на фасад старинного здания. Но всё это ускользало от моего внимания, не вызывая ни малейшего отклика.

Увидев его, я почувствовала, как ноги наливаются свинцом, становятся ватными и непослушными. Сердце бешено колотилось в груди, словно птица, бьющаяся в клетке. Каждый шаг давался с огромным трудом, казалось, будто невидимые оковы сковывают мои движения, не позволяя идти вперёд…

Кайл выглядел нервным, даже измученным. В его взгляде читалось напряжение, а уголки губ были плотно сжаты, выдавая внутреннюю борьбу. Короткая кожаная куртка небрежно наброшена на плечи, тёмные волосы растрепаны ветром, а в глазах читалась какая-то обречённость. Он словно предчувствовал неминуемую бурю.

Я молча подошла к нему и безвольно опустилась на ближайшую скамейку. Кожаная сумка соскользнула с плеча, упав на землю. Я чувствовала себя словно марионетка, лишенная воли и контроля над собственным телом.

Он встретил мой взгляд и, тяжело вздохнув, сел рядом, сразу перейдя к тому, что его волновало больше всего.

— Ты расскажешь, что случилось? — спросил он, и в его голосе звучала неприкрытая тревога.

— Я тебе нравлюсь? — слова сорвались с губ быстрее, чем я успела их обдумать. Вопрос прозвучал глупо, нелепо, но я не могла сдержаться.

— Да, — последовал незамедлительный ответ. Его взгляд был прямым и искренним.

Я глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь в голосе, и решилась на признание. Нужно было остановить весь этот безумный фарс, положить конец игре, которая зашла слишком далеко.

Да, братья будут волноваться ещё сильнее, узнав правду… Но лучше я умру, чем всю жизнь буду жить в страхе за себя и за своих родных, чем быть пешкой в чужой жестокой игре.

— А на самом деле? — спросила я и, собравшись с духом, посмотрела ему прямо в глаза.

— Что значит на самом деле, Люси? — спросил Кайл, нахмурившись. Он явно не ожидал такого поворота событий.

— Если забыть о твоей игре… Что ты чувствуешь на самом деле? — выпалила я и судорожно сжала ткань своей юбки, словно ища в ней спасение.

Кайл застыл, словно статуя. Он пристально смотрел на меня, пытаясь что-то прочесть в моём взгляде, но ничего не отвечал. Тишина повисла в воздухе, давящая и мучительная.

— Я хочу предложить тебе сделку, — уверенно заявила я, стараясь придать своему голосу твёрдость.

— Сделку? — удивлённо переспросил он, но его тело оставалось напряжённым. С каждым моим вопросом, его лицо будто мрачнело, проливая свет на его истинную натуру.

— Моя жизнь в обмен на спокойствие моих братьев, — мой голос даже не дрогнул. Я обдумывала это всю ночь, каждое слово, каждую деталь. Решение было выстраданным, твёрдым, как сталь. Увидев Кайла, я не передумала. — Они ничего не знают.

Кайл ничего не ответил. Он лишь усмехнулся, презрительно скривив губы, и отвернулся от меня, устремив взгляд вдаль.

— А ты и правда интересная, Люси! — воскликнул он, нарушив тягостное молчание. — Мало того, что ты раскусила меня, так ещё и после этого назначила мне встречу!

Он звонко рассмеялся, и этот смех прозвучал пугающе фальшиво. Кайл резко повернулся в мою сторону.

— Это смело, Люси! — начал он, и в его голосе прозвучали зловещие нотки. — И очень глупо.

С этими словами он резко схватил меня за руку ледяной хваткой и потащил в сторону припаркованной у обочины чёрной машины.

Я не сопротивлялась, не пыталась вырваться. Тело словно онемело, отказалось подчиняться. Я смотрела в пустоту, не видя ничего вокруг. В голове билась лишь одна мысль: как я могла подпустить этого монстра так близко к себе? Как допустила, чтобы он вошёл в моё сердце? Это была чудовищная ошибка, за которую придётся заплатить страшную цену.

Но больше всего меня волновал вопрос: примет ли он условия моей сделки? Или моей смертью ничего не закончится? Он может лишить меня жизни, а затем не остановиться, продолжая терзать моих близких… Этого я боялась больше всего на свете.

Кайл грубо закинул меня в машину, словно куклу, и захлопнул дверцу. Сам же быстро обошёл автомобиль и сел рядом со мной.

— Хочешь узнать меня, Люси? — спросил он сквозь зубы, прожигая меня взглядом, полным ненависти. — Я покажу тебе, кто я такой на самом деле.

Сказав это, он приложил что-то к моему лицу. Я инстинктивно попыталась отвернуться, вдохнуть свежего воздуха, отчаянно вцепившись в его руку. Но в нос ударил резкий, удушливый запах эфира. В глазах поплыло, мир вокруг начал расплываться, превращаясь в бесформенное месиво. Я почувствовала, как теряю сознание, и провалилась в чёрную бездну…

…

Я пришла в себя в какой-то странной, незнакомой комнате. Здесь почти не было света, лишь тусклая лампочка под потолком отбрасывала зловещие тени на стены. В воздухе стоял спёртый, затхлый запах, пропитанный сыростью и плесенью. По коже пробежали мурашки от холода.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я с трудом приподнялась, оглядываясь по сторонам. В углу комнаты я увидела старую, продавленную кровать, застеленную грязным одеялом. Рядом с ней стоял покосившийся стол, на котором лежали какие-то странные, жуткие инструменты… скальпели, щипцы, иглы.

— Это что, комната для пыток? — пронеслось у меня в голове.

Он и правда — чудовище… Безумный садист, лишённый каких-либо моральных принципов. Что я натворила? Во что я ввязалась? Какую страшную цену придётся заплатить за мою наивность?

Я попыталась встать, но резкая боль пронзила всё тело. Лишь сейчас я осознала, что мои руки связаны за спиной, ноги словно налиты свинцом – ватные и непослушные. Я была совершенно беспомощна.

Теперь я должна договориться с ним, уговорить принять условия сделки. Или… попробовать его уничтожить, если будет хоть малейший шанс.

В одно мгновение дверь с противным скрипом распахнулась, и на пороге появился Кайл. На его лице была чёрная маска, скрывающая полностью его лицо.

Вдруг в голову закралась страшная мысль: а что, если он занимается пытками не ради власти или денег, а потому что получает извращённое удовольствие, видя страдания людей?

Если это так, то я не дам ему того, чего он хочет. Не покажу ни страха, ни слабости. Буду держаться до последнего.

— Зачем ты прячешься? Я всё равно уже видела твоё лицо… — прошептала я, стараясь казаться безразличной.

Кайл не сразу ответил. Он недолго стоял у двери, погружённый в свои мысли, и пристально смотрел в мою сторону.

— Это не для тебя. Помимо тебя здесь ещё много людей, — сказал он и, сузив глаза, направился к столу.

Кайл взял в руки какую-то тяжёлую железную палку и смерил меня взглядом, полным ненависти. Он начал медленно подходить в мою сторону. Я инстинктивно попыталась вжаться в стену, но понимала, что это меня не спасёт.

Он резким рывком поднял меня с пола, грубо схватив за плечи. С силой поставил перед собой, так, чтобы на его фоне я выглядела сломленной.

— Ну что, хочешь мне ещё что-то сказать?

— Мне нечего тебе сказать, Кайл, — ответила я и отвела взгляд. В горле пересохло от страха.

Он со всей силы ударил меня этой железной палкой по ногам, от чего я громко закричала, не в силах сдержать боль, и снова упала на грязный пол.

Делать вид, что мне всё равно, оказалось гораздо тяжелее, чем я думала…

— Нравится? — спросил он и усмехнулся, наслаждаясь моей болью.

Я ничего не ответила. Глаза жгло от слёз, а во рту ощущался привкус крови.

Кайл снова дёрнул меня вверх и на этот раз швырнул на вонючую кровать.

— Проведём ещё одну ночь вместе, Люси? — сально спросил он, нависая надо мной. — Или тебе уже неприятна моя компания?

— Делай, что хочешь, — процедила я сквозь зубы, полная решимости вытерпеть всё.

Кайл в ярости подлетел ко мне и со всей силы ударил по лицу. Меня пронзила острая, нестерпимая боль, словно раскалённым ножом полоснули по щеке. Казалось, что челюсть вот-вот сломается от чудовищной силы удара.

— Ты трус… — прошептала я, глядя ему прямо в глаза. — Прячешься за этой маской… Хочешь скрыть свою гниль?

Он снова швырнул меня на пол, как ненужную вещь, и навис надо мной.

Я чувствовала себя невесомой, словно пушинка, подхваченная ураганом. Он с легкостью поднимал меня и кидал из одного угла в другой, как тряпичную куклу.

— Ты!! Дешёвая шлюха!!! Не поняла, куда попала и с кем разговариваешь?! — зарычал он, как зверь, и начал остервенело бить меня кулаками по лицу.

Я чувствовала, как кровь смешивается с моими слезами, стекая по щекам.

Я больше не могла сдерживаться. Из моей груди непроизвольно вырывались крики и хриплые стоны. Слезы безжалостно катились по моим щекам, оставляя грязные разводы.

Он наконец отстранился, тяжело дыша, снова взял эту проклятую железную палку и начал избивать меня по всему телу.

Боль была невыносимой, адской. Казалось, что мне ломают каждую косточку. Я истошно закричала несколько раз, но мои крики тонули в тишине этого проклятого места. В глазах возникали яркие вспышки, в ушах звенело, и весь мир сузился до одной невыносимой боли.

Я даже не могла представить, что он будет так безжалостно избивать меня, что превратится в настоящего зверя. Он не знал пощады и, вероятно, даже не знал, что такое усталость…

Яркие вспышки перед глазами и невыносимая боль постепенно отступили, сменившись звенящей пустотой и мутным состоянием сознания. Тело словно отделилось от меня, превратившись в бесчувственную оболочку. Я больше не ощущала ни холода, ни сырости, царивших в этой мерзкой комнате. В глазах словно пелена, всё расплывалось, теряло чёткость. Казалось, что если я осмелюсь закрыть веки, то тут же провалюсь в непроглядную, бездонную тьму, из которой уже не будет возврата. И я почти готова была сдаться.

Больше не было сил сопротивляться, не было желания кричать. Внутри словно выжженная пустыня. Я просто хотела, чтобы всё это поскорее закончилось, чтобы этот кошмар наконец-то отпустил меня. Я думала лишь об одном — о смерти, о долгожданном избавлении. О забвении…

Он подпустил меня к себе слишком близко, втерся в доверие. Я, словно глупый мотылёк, полетела на огонь, поверив в искренность его чувств. Наивно полагала, что он может стать моим спасением, моей защитой. Я начала открывать ему своё сердце, впустила в душу, а он оказался чистым, беспринципным чудовищем, жестоким монстром в человеческом обличье.

Кайл резко схватил меня за плечи и поднял, словно тряпичную куклу. Его пальцы впились в горло, лишая кислорода. Воздух с хрипом вырывался из лёгких.

— Почему ты не сопротивляешься, тварь?! — прорычал он, и в его голосе звучала неприкрытая ярость.

Перед глазами всё плыло, словно в тумане. Я уже не чувствовала боли. Она была настолько невыносимой, всепоглощающей, что я просто перестала её замечать. Сознание медленно, но верно покидало меня, унося с собой последние остатки воли к жизни.

— Отвечай, сука!!!! — взревел он и с силой тряхнул меня.

Я молчала, не в силах произнести ни слова. В голове — звонкая пустота. И в следующий миг я полностью погрузилась в непроглядную, бесконечную тьму…

Глава 18. Надежда умирает последней

Сознание медленно возвращалось, сквозь пелену тумана проступали очертания знакомой, но от этого не менее ужасной комнаты. Я очнулась на продавленной кровати, от которой несло затхлостью и безысходностью. С удивлением, граничащим с недоверием, обнаружила, что мои руки больше не связаны. Неужели это свобода? Слабая надежда на спасение? Облегчение разлилось по телу нежной, обманчивой волной, словно лёгкий ветерок перед надвигающимся штормом. Рядом со мной на покосившейся тумбочке, покрытой слоем пыли, стоял графин с водой и лежали какие-то белые таблетки. Вода казалась спасением. Мне отчаянно хотелось пить.

Он не убил меня? Почему? Зачем я ему живая? Мои мысли метались в панике, пытаясь найти логичное объяснение происходящему. Может, он хочет использовать меня для шантажа? Превратить в разменную монету в своей грязной игре? Или это часть его изощрённой пытки? Заставить меня жить дальше, зная, что в любой момент он может вернуться и снова погрузить в этот кошмар?

Тишину, давящую на уши своей зловещей неизбежностью, разорвал скрип открывающейся двери. Звук такой громкий и резкий, что я вздрогнула всем телом. В комнату вошёл какой-то мужчина. Невысокий, коренастый, с осунувшимся лицом, покрытым сетью морщин. Одет он был в простую серую рубашку и тёмные брюки. Его взгляд был потухшим, словно он уже давно смирился со своей участью. Я сжалась в комок, инстинктивно закрывая лицо руками, словно это могло меня спасти от его взгляда, от его прикосновений.

Он не смотрел в мою сторону. Казалось, меня для него не существует. Просто молча подошёл к кровати, его шаги были тихими, почти неслышными. С опаской, словно боясь разбудить зверя, слегка приподнял мою израненную ногу, причиняя невыносимую боль, вымучивая стон, который я тщетно пыталась сдержать. Он принялся осторожно, но вместе с тем профессионально менять окровавленные бинты. Его движения были быстрыми и чёткими, отточенными годами практики. Запах лекарств и чего-то гнилостного заполнил комнату. Мужчина словно не замечал меня, относился, как к сломанной кукле, бездушному предмету, требующему ремонта. Он быстро закончил свою работу, даже не взглянув в мою сторону, и бесшумно скрылся за дверью, оставив после себя лишь горький запах безысходности.

Я попыталась приподняться на локтях, чтобы хоть немного осмотреться, но в ту же секунду почувствовала невыносимую боль, пронзившую каждую клеточку моего тела. Острая, жгучая боль словно электрический разряд прошла сквозь меня, сковывая все движения. Непроизвольный крик отчаяния вырвался из груди, разрывая тишину.

Вдруг дверь распахнулась с грохотом, и в комнату буквально влетел Кайл. Его лицо искажала гримаса ярости, словно он был готов разорвать меня на части. Он был без маски, и я могла видеть всю глубину ненависти в его глазах. Тёмные, бездонные глаза метали молнии, а губы были плотно сжаты в тонкую, злую линию. Лицо его было искажено гневом, и выглядел он по-настоящему страшно.

— Что ты делаешь?! — грозно спросил он, и его голос звучал как удар грома, сотрясая воздух.

Я дышала тяжело и прерывисто, каждое движение отдавалось мучительной болью. Собрав остатки сил, я повернулась в его сторону. Просто смотрела на него, пытаясь заглянуть в самую глубину его чёрной души, разглядеть хоть что-то человеческое в этом монстре, хоть искру сострадания или раскаяния. Но видела лишь холод и пустоту, непроглядную тьму, в которой не было места ничему, кроме ненависти.

— Почему… почему ты не убил меня? — с трудом выговорила я, и мой голос звучал как слабый, едва слышный шёпот, полный отчаяния.

— Ещё рано, Люси, — ответил он коротко и направился в мою сторону. Его движения были плавными, грациозными, но в них чувствовалась скрытая угроза, хищная готовность в любой момент броситься на жертву.

Кайл присел на край кровати, и пружины злобно скрипнули под его весом. Он медленно, почти нежно, начал гладить меня по щеке, проводя кончиками пальцев по моей измученной коже, отчего я невольно зажмурилась. Его прикосновение было отвратительным, вызывало лишь брезгливость и животный ужас. Словно прикосновение паука, ползущего по моей коже.

— Ты будешь страдать дольше, — прошептал он, наклонившись к самому моему уху, и в его голосе звучал зловещий триумф, маниакальное удовольствие от моей боли.

Кайл вёл себя странно, слишком спокойно, даже отрешённо. Он точно безумный… В нём определенно что-то сломалось, что-то перегорело, оставив лишь пустую оболочку, наполненную жестокостью.

— Убери… убери от меня свои руки, — прошипела я, отворачиваясь от его прикосновений, словно это могло меня защитить.

Кайл резко сжал мою челюсть, его пальцы впились в мою кожу, причиняя невыносимую боль, и я невольно застонала, сглатывая крик.

— Здесь я диктую правила, принцесса, — ответил он, ухмыльнувшись. Его глаза горели нездоровым огнём. — Запомни это раз и навсегда.

Кайл внезапно запустил руку под мою разорванную юбку, холодные пальцы коснулись моей окровавленной кожи, и я непроизвольно дёрнулась, пытаясь отстраниться. По моему измученному телу снова прошла волна боли, вызывающая калейдоскоп болезненных вспышек перед глазами.

Я закричала, не в силах больше сдерживать страдания, и из глаз предательски снова начали течь слезы, обжигая кожу.

Кайл замер, словно очнулся от наваждения. Шумно выдохнул и накрыл меня новым одеялом, которое зачем-то принёс с собой. Одеяло казалось чистым, почти стерильным, что порождало во мне только больше вопросов и недоумения. Зачем ему заботиться обо мне?

— Отдыхай, — сказал он, и в его голосе прозвучало что-то похожее на… заботу? Или это просто очередная игра? — Ты ещё будешь мне полезна.

С этими словами он бесцеремонно развернулся и скрылся за дверью, оставив меня лежать в этой жуткой комнате, наедине со своими страхами и болью. Сломанную, разбитую, израненную… но живую. Пока ещё живую… И эта мысль пугала меня больше всего. Что он задумал? Что меня ждёт впереди? И как долго я смогу продержаться в этом аду?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я лежала, не шевелясь, прислушиваясь к тишине. Слова Кайла эхом отдавались в моей голове, порождая новые волны отчаяния. "Ещё будешь мне полезна". Что он имел в виду? Какая польза может быть от сломанной куклы? Я чувствовала себя загнанным зверем, ожидающим неминуемой гибели.

Боль постепенно отступала, уступая место апатии. Мысли путались, сознание отказывалось воспринимать происходящее. Я смотрела в потолок, пытаясь найти в его неровностях хоть какой-то смысл, хоть какую-то закономерность. Тщетно. Всё было хаотично и бессмысленно, как и моя жизнь в последние дни.

Вдруг я заметила на стене еле заметную надпись, выцарапанную чем-то острым. Приподнявшись на локте, я попыталась рассмотреть её. "Надежда умирает последней". Простые, но такие важные слова. Слова, дающие слабую надежду на спасение…

Глава 19. Подвал

Кайл

Хлопнув дверью комнаты Люси, я словно освободился от липкой паутины, но лишь для того, чтобы угодить в другую — еще более мрачную и зловещую. Кабинет… Моя обитель, мой личный ад.

— Эта девчонка… — мысленно процедил я, ощущая, как в груди закипает ненависть. — Мерзкая, лживая сука!

Такой я хотел бы её видеть. Сломанной, униженной, молящей о пощаде.

Но чем больше я смотрел в её глаза, тем сильнее понимал — она другая. Не такая, как те, кого я ломал прежде. Те дрожали, умоляли, пытались выторговать себе жизнь жалкими обещаниями. В ней же… Лишь холодное презрение и вызов.

В ее глазах — ни капли страха. Или, по крайней мере, она мастерски его скрывала. А это бесило, выводило из себя, заставляло терять контроль. Словно она намеренно играла со мной, испытывая мои границы.

Я готов был убить её в первый же день. Просто придушить и посмотреть, как гаснет искра жизни в этих ненавистных глазах. Но что-то меня останавливало. То самое "другое", что я не мог до конца разгадать. Страх, наверное. Мой собственный страх перед тем, что эта девчонка может со мной сделать.

Переступив порог кабинета, я почувствовал, как привычная тьма обволакивает меня, словно саван. Здесь всегда было темно, даже в самый солнечный день. Плотные бархатные шторы, надежно скрывали внешний мир, создавая иллюзию полной изоляции. Словно здесь не действуют законы времени и пространства.

Посреди комнаты возвышался огромный стол из черного дерева, уставленный оружием, документами и прочими атрибутами моей власти. На стенах висели трофеи — маски, каждая из которых напоминала о победах и поражениях. Каждая — отражение моей души.

Я опустился в мягкое кожаное кресло, чувствуя, как усталость медленно покидает тело. Закрыл глаза, пытаясь унять дрожь в руках. Нужно взять себя в руки. Нельзя поддаваться эмоциям.

Натянул маску. Безликий фарфор скрыл мои чувства, позволил мне снова стать тем, кем я должен быть. Безжалостным, хладнокровным, непоколебимым.

Глубокий вдох. Еще один.

— Надо дать знать её братьям, что Люси у меня. Пора закончить эту игру. Сломать их, сломать её… вот чего я хочу. Уничтожить всё, что им дорого.

В дверь постучали. Это был Чарли. Я ждал его. Мне нужен было обсудить с ним наши дальнейшие действия.

— Девчонка жива? — поинтересовался он, бросив на меня быстрый взгляд и опустившись в кресло напротив. В его глазах, как всегда, не было ни тени эмоций. Лишь преданность и готовность служить.

Я молча кивнул, не желая тратить слова. Во мне до сих пор клокотала ярость, готовая вырваться наружу.

Отдал короткий приказ: закинуть её вещи к дому Люси. Пусть братья знают, кто её похитил. Пусть ждут моего звонка. Пусть помучаются в неведении.

Всё было сделано. Оставалось лишь ждать и наблюдать за тем, как разворачивается моя игра.

— Если эта девушка доставляет проблемы, то я могу заняться её пытками. Заодно повеселюсь, — усмехнулся Чарли, и в его голосе прозвучала неприкрытая похоть. Этот смешок словно плевок, от которого хотелось умыться.

Я сжал кулаки так сильно, что побелели костяшки. Стиснул зубы, стараясь не сорваться.

Раньше мне было плевать, кто занимается пытками. Да и развлекаться с пленницами я позволял всем, кто этого желал. Это было частью игры, способом развлечься, выпустить пар.

Но к этой девчонке я не хотел подпускать никого. Только я сам. И только я прикоснусь к ней.

— Не стоит, — выдохнул я, с трудом подавляя гнев. — Я сам займусь ею.

…

Вечером я зашёл в комнату к Люси. Меня тянуло к ней, словно магнитом. Я не мог понять, что это — ненависть, любопытство или что-то другое. Может, я просто схожу с ума?

Она не спала. Лежала на кровати, уставившись в потолок. В полумраке комнаты её лицо казалось бледным и отстраненным. Словно она уже не здесь.

Сломалась? Так быстро? На неё не похоже…

— О чём думаешь? — спросил я, присаживаясь на край кровати. спросил я, присаживаясь рядом с кроватью. Мой голос прозвучал слишком резко и грубо.

— Ни о чём, — ответила она тихим, едва слышным голосом. — О чём ещё думают перед смертью, Кайл? Жалеют о том, чего не сделали? Думают о семье? Не хочу грузить себя.

Её слова задели меня сильнее, чем я ожидал. В них прозвучала такая обреченность, такая усталость от жизни, что мне стало не по себе. Словно она уже смирилась со своей участью и ждала лишь одного — конца.

— Правильно, — ответил я, стараясь скрыть свое замешательство. — Только поможешь мне пытать тебя. A я думаю, что ты не хочешь помогать мне.

Я медленно приблизился к ней и резким движением притянул за шею к себе. Наши лица оказались на расстоянии нескольких сантиметров друг от друга. Я чувствовал её дыхание на своей коже, видел каждую ресничку на её веках.

Она не сопротивлялась. Просто смотрела мне в глаза.

Я вдохнул её запах. Чистый, невинный аромат, словно запах полевых цветов. Я привык вдыхать запах жертв и чувствовать их страх, но сейчас я чувствовал только запах Люси и больше ничего. Это сводило меня с ума...

— Ты не боишься? — прошептал я, чувствуя, как внутри меня нарастает ярость.

— Нет, — ответила она, не отводя взгляда.

Я сжал её бедро, на котором ещё виднелись синяки от моих ударов. Она вздрогнула, но не издала ни звука.

— Но ты чувствуешь боль, — сказал я с ухмылкой, чувствуя, как по телу разливается волна удовлетворения.

— Верно, — ответила она, глядя мне прямо в глаза. — Но я не буду молить тебя о пощаде. Хочу, чтобы ты смотрел на меня и видел, какое ты чудовище, Кайл. Я буду твоей совестью. В твоей жизни будет только мрак и боль.

Я резко оттолкнул её от себя, и она ударилась головой о спинку кровати.

Её слова словно хлестнули меня по лицу. В них была столько ненависти, столько презрения, столько… правды. Она видела меня насквозь.

На её глазах заблестели слезы. Она схватилась за голову и снова посмотрела на меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В её глазах не было страха, не было мольбы. Лишь безграничная ненависть и отвращение. Она презирала меня.

Она словно плела паутину лжи и провокаций вокруг меня, и каждый ее взмах ресниц, каждое слово становились тонкой нитью, опутывающей сознание. Ярость — вот что я чувствовал. Не просто гнев, а первобытная ярость зверя, которого загнали в угол. Кровь кипела, пульсировала в висках, затмевая разум, и я, словно сорвавшись с цепи, потерял контроль. Схватив ее за спутанные волосы, жестко, не заботясь о боли, я поволок Люси прочь из комнаты, словно тащил мешок с грязным бельем, который противно волочился по полу. Тихие всхлипы, срывающиеся с ее губ, только подливали масла в огонь.

Подвал… Царство тьмы и отчаяния. Туда я отправлял тех, кто смел противиться, кто смотрел в лицо смерти без страха, тех, кого не удавалось сломить одним лишь словом. Там царил вечный, пронизывающий до костей холод, который, казалось, проникал под кожу и застывал внутри. Здесь властвовала тьма, такая густая и плотная, что даже привычные тени казались живыми, шепчущими что-то на ухо. И тишина… Оглушающая, давящая на барабанные перепонки пустота, которая медленно сводила с ума. Там не было места для сна или отдыха, лишь голый бетонный пол, шершавый и холодный, и голые, исцарапанные стены, увешанные моими игрушками: цепями, крюками, щипцами, истязающими инструментами с отблесками тусклого, умирающего света. Я думаю, ей здесь понравится.

— Если кто-то посмеет поднять глаза, я перережу глотки! – прорычал я, с силой дергая ее за собой. Голос сорвался на хрип, в нем слышалась угроза, безумие, и эхо разнесло мои слова по всему дому, заставляя стены дрожать. Это было не просто предупреждение, а клятва, произнесенная перед самим дьяволом.

Она не сопротивлялась. Где ее ярость? Где ее презрение, которое я читал в ее глазах прежде? Где хотя бы страх, животный, первобытный? Неужели я так просто сломал ее?

Дотащив ее до подвала, я, не церемонясь, швырнул ее внутрь. Она кубарем полетела вниз по обледеневшим, неровным ступеням, ударяясь головой о камни, и из ее горла вырвался приглушенный стон, полный боли и отчаяния. Этот звук, жалкий и беспомощный, должен был доставить мне удовольствие, но вместо этого вызвал лишь раздражение. Мои виски словно сдавили железным обручем, дыхание сбилось и стало прерывистым. Я хотел убить ее здесь и сейчас, прямо на этих ступенях, размозжить ей голову о камень и навсегда стереть с лица земли эту мерзкую тварь, от одного взгляда которой меня начинало трясти, словно в лихорадке.

Спустившись вниз, в зловонный, пропахший сыростью и гнилью подвал, я навис над ней, словно голодный хищник над раненой добычей. Мрак скользил по ее лицу, подчеркивая бледность, беззащитность. Каждая царапина, каждая ссадина, оставленная падением, словно молили о пощаде.

— Делай, что хочешь… — прошептала она, не поднимая на меня глаз. Голос почти не слышен, как будто дуновение холодного ветра.

Каждое ее слово, каждый ее взгляд действовали мне на нервы, словно лезвие, скользящее по оголенным проводам. Издевается? Пытается спровоцировать? Или просто сломлена окончательно?

Я решил растоптать то немногое, что в ней еще осталось. Унизить до предела, превратить в ничтожество. Пусть узнает, что значит быть моей игрушкой, моим рабом, не больше. Пусть поймет, что она для меня — лишь средство для утоления моей жажды власти и доминирования.

Резким, грубым движением я сорвал с нее нижнее белье, не заботясь о том, что могу причинить ей боль. Тонкая ткань порвалась с треском, обнажая ее хрупкое тело перед моими глазами. Затем, словно подражая ей, разделся и сам, сбросив с себя одежду с таким же презрением, словно она была грязной и мерзкой.

Я рывком сорвал её с места, схватив за руку, и поставил на четвереньки, словно животное, готовое к спариванию. Она вздрогнула от прикосновения моих холодных рук, но не сопротивлялась. Не давая опомниться, вошел в нее грубо и бесцеремонно, не заботясь о ее чувствах, не желая доставить удовольствие. Только боль. Только унижение. Пусть почувствует всю грязь и отвращение, которые я испытывал по отношению к ней.

Она не стонала, не кричала, не издавала ни единого звука. Лишь слабо дрожала всем телом, словно загнанный в капкан зверек. Вокруг повисла мертвая тишина, нарушаемая лишь моим тяжелым дыханием и хлюпающими звуками.

Я зарычал от бессилия, от того, что не мог добиться от нее реакции. Швырнул ее на пол.

Это было отвратительно. Хуже, чем я мог себе представить. Даже те, кто умолял меня о пощаде, выли и кричали, вызывали во мне больше эмоций, чем она, эта безразличная, пустая оболочка. Где ее ярость, ее страх? Где хоть что-то, доказывающее, что передо мной живой человек?

— Кричи, тварь!!! — взревел я, не в силах сдержать ярость. Мой голос, искаженный ненавистью, эхом отразился от каменных стен, но она оставалась неподвижной.

Она лежала на полу, свернувшись клубком, словно эмбрион, пытающийся спрятаться от ужасов внешнего мира, и смотрела в одну точку, будто видела что-то, недоступное моему взгляду, что-то, что сводило ее с ума. Её дыхание было частым и поверхностным.

Я подошел к ней, чтобы убедиться, что она еще жива, что не окончательно сломалась и не превратилась в безжизненную куклу. Подняв ее за плечи, я начал трясти, в надежде вернуть ее к реальности.

— Отвечай, когда я с тобой говорю! — закричал я, всматриваясь в ее лицо. Пытался найти в ее глазах хоть какой-то намек на разум, на чувства, на жизнь. Но ее взгляд оставался пустым и отстраненным. Она смотрела сквозь меня, словно меня не существовало, словно я был призраком.

Черт… Неужели я сломал её так быстро? Не может быть! Она не должна была так просто сдаться! Это какой-то фарс, какая-то игра.

— Эй! Ты в себе? — спросил я, пытаясь поймать ее взгляд, заглянуть ей в душу. Но она словно не слышала меня, не видела.

— Я хочу послушать музыку… — прошептала она, продолжая смотреть сквозь меня. Ее голос звучал хрипло и надломленно, как будто доносился из другого мира. Звучал бессвязно и безумно.

— Ч-что? — опешил я, не понимая, что происходит. Неужели она просто сошла с ума?

— Музыку… — повторила она, словно заезженная пластинка с заеденной дорожкой. Одно и то же слово, бессмысленное и пустое.

— Ты ненормальная, — выплюнул я.

Одевшись наспех, даже не потрудившись застегнуть пуговицы на рубашке, я вылетел из подвала, оставив ее там одну.

Черт бы ее побрал! Лучше бы она сдохла там, чем вот так… превратилась в безумную тень.

Нужно дождаться ответа от ее братьев. Посмотрим, как они отреагируют на то, что я сломал их сестру.

Вернувшись в кабинет, где царил идеальный порядок и пахло дорогим парфюмом, я включил монитор с записью камер наблюдения, установленных в подвале. Нужно было понять, что с ней происходит, что она делает. Может, она притворяется? Может, это все часть ее игры?

Я смотрел, как она медленно, словно стараясь не разбудить спящего зверя, она поднимается с пола, шатаясь и спотыкаясь, словно пьяная. Подошла к белью, которое я с нее сорвал, оделась, не обращая внимания на грязь, кровь, холод и сырость. Одежда прилипла к телу, подчеркивая ее хрупкость и беззащитность. И села на то же место, на тот же холодный, бетонный пол, уставившись в стену, словно там было написано предсказание ее судьбы.

Эта стерва… Пусть сидит там. Без воды, без еды, в сырости и холоде, среди крыс и пауков. Пусть сдохнет! Пусть сгниет заживо, чтобы никто и никогда не узнал о ее существовании.

Я яростно захлопнул крышку ноутбука, с силой ударив по дереву, и налил себе двойную порцию виски в хрустальный бокал. Большими, жадными глотками осушил его, стараясь заглушить бушующие во мне эмоции. Темная жидкость обожгла горло, но не принесла облегчения.

Обычно умоляли меня о пощаде, падали на колени, целовали мои грязные ботинки, просили отпустить их. А потом, после нескольких дней мучений, пыток и унижений, ломались, превращались в послушных марионеток, готовых на все ради моей милости.

А эта… сломалась на второй день? Серьёзно? Она издевается надо мной?!

Словно одержимый, снова открыл ноутбук, вглядываясь в экран, пытаясь понять, что с ней не так. Она по-прежнему сидела в той же позе, уставившись в стену, словно заколдованная. Она сошла с ума. Она сводила меня с ума.

Я снова захлопнул крышку ноутбука и одним махом опустошил бокал виски. Алкоголь начинал действовать, притупляя остроту чувств.

Посмотрим, на сколько ее хватит. Посмотрим, сколько она просидит там, в этом проклятом подвале.

Там кошмарный холод. Ночью температура падает до минусовой отметки. Я уверен, что уже завтра она будет ползать на коленях по грязному полу и умолять, чтобы я забрал её оттуда. Я буду наслаждаться каждым ее словом, каждой слезинкой, стекающей по ее щеке. Я буду наслаждаться ее унижением.

Глава 20. Неужели это конец?

Люси

Бессилие. Оно сковало меня ледяными объятиями, проникая в каждую клетку тела, замораживая волю и лишая даже крошечной искры надежды. Кайл… Он вонзил клин в самое сердце, пронзил его насквозь, и теперь я мучительно пытаюсь вытащить этот кусок стали, залечить кровоточащую рану.

Всего за пару недель я успела привыкнуть к нему, поверить в его ложь, принять его притворство за чистую монету. Он казался неприступной крепостью, надежным щитом, теплом, согревающим в лютый мороз, и огнем, испепеляющим моих обидчиков. Но сейчас этот огонь обжигал, душил, не давал дышать. Каждое воспоминание о его прикосновении, прежде такое желанное, теперь оставляло на коже не тепло, а жгучий ожог, словно невидимые угли расползались по венам, медленно, мучительно сжигая меня изнутри.

Я ненавижу его. Ненавижу всей душой, каждой клеточкой своего существа. Он вызывает у меня отвращение, такое сильное и всепоглощающее, что меня выворачивает наизнанку от одной только мысли о нем. И я хочу, чтобы он страдал так же, как страдаю я. Хочу, чтобы он потерял разум, сошел с ума от осознания того, что натворил. Хочу, чтобы он утонул в море отчаяния, которое он сам для меня создал.

Казалось, прошла целая вечность. Время здесь, в этой дыре, потеряло всякий смысл. Я не знала, сколько прошло часов, дней или даже недель. День сейчас или ночь? Какое это теперь имеет значение?

Даже привыкнув к кромешной тьме, окутывающей меня со всех сторон, я ощущала ее давящую тяжесть. Она давила на меня, словно плита, не давая дышать, забирая последние силы. Холод пробирал до костей, сковывая мышцы, заставляя зубы стучать от озноба. Здесь, в этом ледяном плену, словно время остановилось где-то далеко в прошлом, оставив лишь ощущение забытости, заброшенности и обреченности.

Ломка в костях, озноб, тошнота, слабость… Простуда, подхваченная в этом сыром подвале, выворачивала меня наизнанку, обнажив все мои самые уязвимые места, лишая последних сил. Но я не отдамся на милость его взгляду, полному нескрываемого злорадства. Он не насладится моим поражением, не увидит моей сломленности, потому что поражения не будет. Я буду сражаться до последнего вздоха.

Если эта тьма поглотит меня здесь, в этом сыром, проклятом подвале, последней моей мыслью будет его лицо, искаженное яростью и бессилием. Он не сможет смириться с тем, что я унесла свою боль в могилу, лишив его возможности насладиться моими страданиями. Он не сможет пережить того, что я ускользну от него навсегда.

В мертвой тишине внезапно скрипнула дверь, и эхо чужих шагов грубо вторглось в мое уединение, разрушая хрупкий мир, который я с таким трудом пыталась создать вокруг себя. Сердце бешено заколотилось в груди, словно птица, бьющаяся в тесной клетке.

Он уже решил забрать меня отсюда? Неужели ему надоело смотреть, как я мучаюсь? Или он хочет добить меня, сломать окончательно, чтобы я навсегда запомнила свое место?

Вдруг послышался незнакомый мужской голос, грубый и насмешливый.

— Эй, киса, если удовлетворишь меня, то сможешь попросить у меня плед. Ну, или воду с едой, — добавил он, самодовольно рассмеявшись. Его смех отдавался эхом.

Молчание осталось моим единственным ответом, единственным щитом, защищающим меня от чужого насилия. Взгляд по-прежнему прикован к незримой точке в нигде, погружен в бесконечный лабиринт прошлого.

Что если Кайл больше не придет ко мне? Что если он решил, что я больше не представляю для него интереса? Что если теперь мне придется терпеть избиения и унижения от других мужчин?

Я этого не вынесу… Я скорее умру, чем позволю им прикоснуться ко мне.

Мир вдруг сузился до его лица, нависшего надо мной. Он был как хищник, изучающий свою жертву, оценивающий ее слабости, готовясь к нападению. Его взгляд скользил по моему телу, раздевая меня, унижая. Его прикосновение — сначала легкое, как перышко, едва ощутимое, – стало тяжелеть, словно свинец, тянуло вниз, туда, где зияла бездна отчаяния. Каждое его касание словно оставляло липкий след отвращения на коже. Внезапный импульс боли и мерзости, волной прокатившийся по телу, заставил меня отшатнуться, отпрянуть от него, как от огня.

— Нет! Не прикасайся ко мне! — вырвалось у меня, словно крик из самой души. Слова сорвались с губ, словно сорвавшиеся с цепи звери.

На его лице проступило самодовольное превосходство, отражающее его власть надо мной, его полный контроль над моей жизнью. Моё сопротивление, мой отказ лишь подтверждали его право на меня.

— Я поговорю с господином, малышка, — прошептал он, словно змея, склонившаяся над своей жертвой, и грубо схватил меня за горло, сдавливая шею, лишая воздуха. — Только когда он мне позволит оттрахать тебя, ты пожалеешь, что отказала мне сегодня.

С этими словами он вцепился в мои волосы и со всей силы ударил меня головой о стену. Боль была такой внезапной и сильной, что мир померк в глазах.

Мир словно перевернулся, поплыл перед глазами, и, чтобы не упасть, я судорожно ухватилась за шершавую, холодную стену. Голова гудела, словно набат, и как ни трясла я головой, избавиться от навязчивого звона, заполнившего собой все мои мысли, не удавалось. В голове шумит, в ушах свистит и как будто кто-то молот вколотил в голову.

Раскатистый, зловещий смех, полный торжества и садизма, прозвенел в воздухе, когда парень повернулся к выходу, словно уже победивший в этой жестокой игре. Эхо от его энергичных шагов еще долго гуляло по подвалу, напоминая о моей беспомощности.

Отняв руку от головы, я оцепенела. Алая кровь, словно яркая краска, покрывала мои пальцы и ладонь. Липкая, теплая жидкость, словно насмехаясь, стекала по моей руке. Он разбил мне голову, проломил череп.

Но этот парень сказал, что господин должен дать ему разрешение… Значит, Кайл ничего не знает об этом? Значит, он не приказывал ему трогать меня? Или это часть его извращенной игры?

Воспоминания детства нахлынули внезапной волной, сметая на своем пути все мои попытки остаться в настоящем. Почему именно сейчас? Неужели это конец?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

…

– Не плачь, сестренка, – прошептал Итан, нежно перебирая мои волосы. Его прикосновения всегда успокаивали меня. – Джейкоб просто неуклюжий, не хотел тебя обидеть. Он любит нас, Люси, поверь мне.

Я уткнулась лицом в плечо Итана, всхлипывая, пытаясь сдержать неудержимый поток слез. Итан всегда был моим утешением, моим верным защитником, моим верным стражем в бурях разочарования. Он всегда был рядом, готовый подставить плечо, выслушать, поддержать.

– Люси… – робкий, виноватый голос Джейкоба пробился сквозь мои слезы. – Прости меня, пожалуйста…

Отстранившись от Итана, я посмотрела на покрасневшее от стыда лицо Джейкоба,. Он всегда был таким ранимым и чувствительным. – Почему ты меня не любишь, братик? – больным шепотом вырвалось у меня. Боль от царапины на руке вперемешку с болью в душе терзала меня.

Его взгляд выразил искреннее потрясение, словно я нанесла ему удар в самое сердце. – Я люблю тебя, сестренка… – прошептал он, опуская голову, словно признавая свою вину. – Больше жизни.

Улыбка, пробившаяся сквозь слезы, засияла ярче прежнего, освещая мое заплаканное лицо. Я бросилась к нему, утопая в его крепких объятиях, чувствуя, как он дрожит от волнения. В этот момент обида растворилась, уступив место теплоте и любви, связывающей нас троих невидимой нитью.

…

– Люси, хватит упрямиться! – в голосе Джейкоба прорвалось неприкрытое беспокойство, граничащее с яростью. – Он поднял на тебя руку, этот… это ничтожество! Я заставлю его пожалеть об этом! Я сотру его в порошок.

Я мягко коснулась его лица ладонями, ища его взгляд, пытаясь успокоить его гнев.

— Джейкоб, все хорошо. Успокойся, пожалуйста. Он не стоит того, чтобы из-за него марать руки. Не стоит того, чтобы ты рисковал своей жизнью.

С трудом сдерживая гнев, Джейкоб шумно выдохнул и прижал меня к себе, — Я не позволю никому причинить тебе боль, Люси. Никому.

Его слова звучали как клятва, как вызов, брошенный всему миру.

…

Сердца моих братьев, несомненно, полны тревоги за меня… Они места себе не находят, представляя, что я здесь терплю.

Но я соберу волю в кулак, попробую договориться с Кайлом. Если он потребует плату в виде слез и унижения, что ж, пусть будет так. Я готова на все, лишь бы их души оставались в покое. Ради них я готова терпеть что угодно.

И вина за все, что происходит, лежит только на мне. Они кричали, предупреждая об опасности, предостерегали от этого хищника… Но я не слышала, была слепа и глуха. И теперь расплачиваюсь за свое упрямство, за свою глупость, за свою самоуверенность.

Глава 21. Скучала по мне?

Кайл

Прошло четыре дня. Четыре долгих, мучительных дня, а эта девчонка, Люси, упорно продолжала сидеть на том же самом месте, свернувшись калачиком в углу подвала, словно затравленный зверь. Она не проронила ни слова, не попросила ни капли воды, ни крошки хлеба. Не пожаловалась на плохое самочувствие, не просила о пощаде, не умоляла о свободе. Молчала. Какое-то невыносимое, давящее молчание.

И это молчание все больше действовало мне на нервы, раздражало, выводило из себя. Я привык к слезам, истерикам, мольбам, обещаниям. А она… Она просто сидела и смотрела в никуда своими огромными, потухшими глазами.

Ее братья так и не предложили мне ничего интересного взамен на ее свободу. В основном это были пустые угрозы, бессмысленные слова, не подкрепленные какими-либо действиями. Они грозились убить меня, уничтожить мой бизнес, отомстить за Люси. Но это были всего лишь слова.

Сегодня я решил перейти к непосредственным действиям. Решил показать им, что их время истекает, что нужно поторопиться, если они хотят увидеть свою сестренку живой. Я должен был вывести их из равновесия, заставить их действовать, а не сотрясать воздух бессмысленными угрозами.

Толкнув скрипучую дверь в подвал, я очутился в полумраке, окутывающем это мерзкое место. И снова увидел Люси. Она сидела на том же самом месте, все так же свернувшись калачиком, все так же отгородившись от всего мира своим немым отчаянием.

Но что-то изменилось. Ее глаза… Они стали пустыми, безжизненными. Тот свет, та искра жизни, что обычно отражались в них, даже сквозь пелену страха и ненависти, сейчас будто умерли, погасли навсегда. Я почувствовал укол неясной тревоги, неприятное ощущение, словно я потерял что-то важное.

— Скучала по мне? — спросил я с ухмылкой, пытаясь скрыть свое замешательство, вернуть себе контроль над ситуацией. Мне нужно чтобы она боялась меня, а не вызывала у меня чувство вины.

Она никак не отреагировала на мое присутствие. Даже не вздрогнула. Просто продолжала смотреть в никуда своими мертвыми глазами, словно меня здесь и не было.

Я подошел ближе и присел на одно колено, чтобы оказаться перед ее лицом. И тогда я увидел это... Запекшуюся кровь на ее голове, засохшую коркой на ее волосах. Я разбил ей голову в тот день, когда запер в подвале, а она даже никак не отреагировала? Серьезно? Даже не пожаловалась?

Я дотронулся до ее щеки кончиками пальцев и тут же отдернул руку. Она была очень горячей, горела, словно в огне.

Я осторожно прикоснулся к ее лбу тыльной стороной ладони и понял, что она заболела. У нее был жар. Очень сильный жар. Казалось, что она сейчас сгорит заживо, превратится в пепел прямо у меня на глазах.

— Почему ты не сказала, что заболела? — спросил я, стиснув зубы. Во мне закипало раздражение, смешанное с каким-то непонятным, чуждым мне чувством, похожим на тревогу.

Она дернула головой в сторону, словно пытаясь сбросить с себя мою руку, и прохрипела, — Мне не нужна твоя забота и твоя помощь. Делай то, что задумал. Ты мне противен.

Я схватил ее за горло сильной хваткой и притянул ее лицо к своему, глядя прямо в ее безучастные глаза, пытаясь разжечь в них хоть искру жизни.

— Ты хочешь сдохнуть, тварь?! — зарычал я, не в силах сдержать гнев.

— А ты разве не хочешь, чтобы я умерла? — спросила она, глядя мне прямо в глаза. В ее голосе не было ни страха, ни отчаяния. Только усталость. — Не хочешь, но боишься себе в этом признаться… — добавила она тихим шепотом.

Я откинул ее к стене с такой силой, что ее голова ударилась о камень. Люси тихо застонала. Я видел, что у нее нет сил даже подняться, не говоря уже о том, чтобы сопротивляться.

— Попроси! Попроси, и я остановлюсь! — сорвался я, теряя контроль над собой. Я просто хочу, чтобы она сломалась, чтобы она попросила меня остановиться. Хочу увидеть в ее глазах страх, отчаяние, мольбу.

Никому и никогда я не говорил этого. Но сейчас это были даже не просто слова. Я действительно готов остановиться, если она попросит об этом. Я и сам не понимал, что со мной происходит.

— Ни за что… — тихо сказала она и снова закрыла глаза, словно отгораживаясь от меня, от всего мира.

Я вцепился ей в волосы и снова дернул на себя, заставляя ее смотреть мне в глаза. Они были уставшими, полными боли и слабости, но она все равно продолжала упираться. Упрямая сука!

Я ударил ее головой об стену со всей силы. Она вскрикнула от боли. Ее крик резанул по моим нервам, но вместо того, чтобы испытывать удовлетворение, я почувствовал лишь пустоту и раздражение.

— Продолжай, Люси, — довольно прошипел я, выплескивая гнев. — Твой крик — музыка для моих ушей.

Я бил ее головой об стену снова, и снова, и снова… По моей руке стекала ее кровь, пачкая мою одежду. Она закрыла глаза, и ее голова безвольно упала набок. Тело обмякло.

Черт… Я потерял контроль над собой… Я не должен был этого делать.

Я проверил пульс у Люси. Слабый, едва ощутимый. Сердце бьется еле-еле, как будто вот-вот остановится.

Я подхватил ее на руки и понес из этого проклятого подвала в свою комнату, подальше от сырости и холода. Затем поспешно вышел и загнал туда своего врача — Саймона.

Она что, действительно настолько не хочет жить? Мне казалось, что у нее нормальная жизнь, любящая семья, и она счастлива.

Или, может быть, она надеется, что я заключу с ней сделку, о которой она говорила в тот день, когда я забрал ее сюда? Она пытается манипулировать мной, играя роль жертвы?

Мой врач вышел из комнаты, взволнованный, и я тут же подлетел к нему, не в силах сдержать тревогу, которая вдруг охватила меня. Это был первый раз, когда я чувствовал что-то подобное, и это чувство меня пугало.

— Жить будет? — спросил я, стараясь скрыть волнение в голосе, придать ему обычный холодный тон.

Саймон вздохнул и неопределенно посмотрел на меня. — Будет, Господин… — неуверенно начал он. — Но у девушки серьезное сотрясение. Помимо этого, она заболела. Не могу сказать точно, что это. Все обойдется, если это не воспаление легких.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я махнул рукой, давая понять, что пора остановиться. Мне не нужны подробности.

— Меня интересовало только, чтобы она не умерла прямо сейчас, — отрезал я, стараясь казаться безразличным.

На самом деле я солгал. Почему-то я переживал за нее, боялся, что она умрет. Возможно, я просто путаю чувство злости на себя за то, что позволил ей вывести меня из себя, с беспокойством о ней. Или страх потерять ценный трофей.

Я поручил врачу, чтобы он выходил Люси, вылечил ее. Она мне ещё нужна живой. Я еще не закончил свою игру.

Зайдя в кабинет, я сразу подумал о том, что нужно проверить камеры видеонаблюдения в подвале.

Мне кажется, что я четко помню, как Люси сидела передо мной на полу в тот день, когда я швырнул ее в подвал, и на ее голове не было крови. Откуда она взялась?

Я проверил записи за все дни, что она сидела там, и увидел, что кто-то заходил туда в мое отсутствие. Кто посмел нарушить мой приказ?

Перемотав запись на несколько дней назад, я стал внимательно смотреть момент, когда кто-то посмел войти туда в мое отсутствие.

Это был Чарли… Чертов ублюдок! Я же сказал ему, что я сам все сделаю, и чтобы он не лез туда! Как он посмел ослушаться меня?

Я со всей силы ударил кулаком по столу, от неожиданности и гнева, но костяшках остались красные пятна и продолжил смотреть, не отрывая глаз от экрана.

Он трогал ее? Сжимал ее грудь… Нет, этого я ему не прощу. Убью!

Но окончательно я вышел из себя, когда увидел, как он ударил ее головой об стену. На ее голове выступила кровь.

Это был он… Это он разбил ей голову. Это он виноват в том, что она теперь еле жива!

В кабинет постучали, вырвав меня из оцепенения, и я крикнул в бешенстве, — Пошли вон!

Дверь все равно открылась, и за ней оказался Чарли. Как он посмел показаться мне на глаза?

— Все в порядке? — настороженно спросил он, явно чувствуя мое изменившееся настроение.

Я вскочил с места, как ошпаренный, и подлетел к нему, словно хищник, готовый разорвать свою добычу. Моя рука вцепилась ему в горло, сжимая кадык.

— Кто тебе позволил заходить к ней?! — взревел я, выплескивая гнев, который душил меня изнутри. — Как ты посмел трогать ее и бить?! Я тебя уничтожу!!!

Чарли закашлялся, пытаясь вдохнуть воздух, и вцепился в мою руку, скребя ногтями кожу. Его глаза расширились от ужаса.

— П-п-прости… я… я не знал, что нельзя, — ответил он дрожащим голосом, задыхаясь.

Я откинул его в сторону, и начал тяжело дышать, пытаясь отдышаться. Мое сердце бешено колотилось в груди, адреналин зашкаливал.

Что я творю? Я хотел убить его из-за этой девчонки? Из-за Люси? Что со мной происходит?

— Скройся с моих глаз! — выплюнул я, стараясь успокоиться, вернуть себе самообладание.

Чарли быстро встал и, шатаясь, скрылся за дверью. А я рухнул в кресло и закрыл лицо руками, пытаясь понять, что со мной происходит…

…

На утро я решил проведать Люси. Меня мучило какое-то странное предчувствие. После вчерашнего я должен убедиться, что эта девчонка жива. Черт бы её побрал!

Она крепко спала, неподвижно лежа на широкой кровати. Комната была наполнена приглушенным светом, проникающим сквозь плотные шторы. Ее лицо было бледным, измученным, в обрамлении спутанных темных волос. Но даже сейчас в ее лице я видел намек на ту красоту, что так меня зацепила в первый раз. Высокие скулы, тонкий нос, чувственные губы… Дьявол, зачем я сейчас об этом думаю?

Я подошел ближе, стараясь ступать бесшумно. В комнате пахло лекарствами и ее слабым цветочным парфюмом. Я не смог устоять перед внезапным соблазном и, вопреки своему разуму, осторожно провел тыльной стороной ладони по ее щеке. Кожа была уже не такой горячей, как вчера. Это хорошо. Значит, Саймон хорошо справился со своей задачей.

От моего легкого прикосновения Люси дернулась и медленно приоткрыла глаза. Ее взгляд был затуманенным, сонным. Она медленно моргала, словно не понимая, где находится.

— Зачем ты специально меня провоцируешь? — тихо спросил я, глядя прямо в ее глаза. В ее зрачках читалась усталость и какая-то обреченность. — Ты разве не хочешь выжить?

— Не хочу… — прошептала она, отворачиваясь от меня и устремляя свой взгляд в потолок. В ее голосе не было ни страха, ни злости, только тихая безнадежность.

— Почему?

Меня раздражало ее смирение. Я хотел увидеть в ее глазах ненависть, злобу, отчаяние, что угодно, только не эту вселенскую тоску.

Она замолчала на мгновение, словно собираясь с мыслями.

— Я не говорила тебе этого раньше… — замялась она, словно не решаясь высказать свои мысли вслух. Ее голос был тихим и хриплым. — Но… Я влюбилась в тебя… Да, позволила себе эту глупость… Совершила огромную ошибку… Я не хочу, чтобы кто-то пострадал из-за меня, Кайл. Хочу, чтобы ты убил только меня… И тогда все закончится.

Лживая дрянь! Хочет вызвать во мне жалость своими дешевыми сказками? Пытается манипулировать мной и играть на моих чувствах? Не позволю!

— Хочешь разжалобить меня этими слезливыми сказками о любви? — спросил я с сарказмом сквозь стиснутые зубы, сжимая кулаки от злости. — Думаешь, я поверю в эту чушь?

— Мне не нужна твоя жалость, Кайл. Просто… Убей меня уже… И все закончится, — прошептала она и снова закрыла глаза, словно сдаваясь, отпуская свою жизнь.

Я сжал кулаки еще сильнее, пока костяшки не побелели. Она пытается залезть мне в душу, проникнуть в мое сердце, сломать мою волю. Не выйдет! Я не позволю ей себя сломать.

Резким движением я схватил ее за хрупкие плечи и встряхнул. От неожиданности она резко открыла глаза, схватившись руками за голову, словно от внезапной острой боли.

— Вставай, тварь! — закричал я, не в силах больше сдерживать свой гнев. — Хватит притворяться!

Она продолжала смотреть на меня своими больными, умоляющими глазами и безвольно держаться за голову. Я снова почувствовал, как волна ярости захлестывает меня.

— Добей меня! Ну же! — вскрикнула она хриплым голосом, не в силах больше сдерживать слезы. — Ты же этого хочешь, да? Так сделай это!

Я отпустил ее и отступил на шаг назад. Мое дыхание стало прерывистым и тяжелым.

Что она творит? Она правда хочет умереть? Неужели ей настолько ненавистна моя власть над ней, что она предпочтет смерть? Неужели я настолько чудовищен в ее глазах?

— Добей меня! — снова закричала Люси, ее голос дрожал от слабости и отчаяния. Звук ее голоса резал слух, словно ржавый нож. — Или я сама себя убью! Я выполню за тебя твою грязную работу! Я избавлю тебя от себя!

Я, словно зверь, сорвался с места и снова ринулся на нее, схватил за тонкие запястья и одним рывком скинул с кровати на пол. Ее тело ударилось о паркет с глухим стуком.

Она застонала от боли и продолжала лежать на полу, скрючившись в позе эмбриона, прикрывая голову руками и прищурив глаза, мокрые от слез.

— Тебе нравится это?! Тебе нравится быть жертвой? Ты хочешь, чтобы я снова избил тебя, идиотка?! — взревел я.

— Сделай это, Кайл… Пожалуйста… Убей меня… Хватит мучить нас обоих… — прошептала Люси, ее слова звучали как вызов, как мольба, как признание в поражении.

Внезапно меня словно окатили ледяной водой. Вся моя ярость и злость куда-то исчезли, оставив после себя только опустошение.

Я опустился на пол рядом с ней. Я был обессилен, словно это она избила меня, а не наоборот. Я чувствовал себя опустошенным и потерянным.

Не зная, что делать, я достал из кармана брюк свои наушники, вставил один себе в ухо, а другой молча протянул ей.

Она взяла наушник и вставила его себе в ухо.

Мы сидели молча на полу, слушая музыку. Спокойная мелодия медленно заполняла комнату. Она расслабляет, успокаивает нервы, уносит в другой мир, где нет места боли и страданиям. В мир, где нет места мне и ей. Я сам не понимал, зачем я это делаю сейчас, и что она творит со мной? Что это за странная связь между нами?

Неожиданно Люси, покачнувшись, облокотилась на мое плечо и закрыла глаза. Видимо, ей было тяжело долго сидеть без опоры.

Вряд ли она стала бы так делать, если бы была в своем уме и полна сил. Вряд ли она стала бы искать утешение у того, кто причинил столько боли.

— Тебя успокаивает музыка? — тихо спросила она, нарушая тишину и отвлекая меня от потока моих мыслей, в которых я начал тонуть. Ее голос был слабым, почти неслышным.

— Да, — отрезал я, не желая продолжать этот бессмысленный разговор. — Просто… Привычка.

— Хочешь рассказать мне, что с тобой случилось? Почему ты такой?

— Нет, — ответил я, отворачиваясь от нее и глядя в окно. Дождь барабанил по стеклу, словно вторя моему настроению.

— Жаль… — прошептала она. — Возможно, если бы ты рассказал, тебе стало бы легче… Ты бы скинул этот тяжелый камень с души… А я… Я все равно унесу твою тайну с собой в могилу.

Она постоянно говорит о смерти. Это уже начинает меня раздражать. Я привык слышать от своих жертв визги, отчаянные крики, видеть слезы, слышать мольбы о пощаде. Но она только и просит о смерти, словно это избавление, а не наказание.

— Все равно нет, Люси, — ответил я равнодушно, глядя в пустоту и стараясь не встречаться с ней взглядом.

— Хорошо… — обреченно сказала она и попыталась встать с пола, но вдруг потеряла равновесие, ее ноги подкосились, и она рухнула обратно на меня, больно ударившись головой о мое плечо.

— Что ты, черт возьми, делаешь?! — воскликнул я раздраженно. Я помог ей сесть ровнее упереться спиной в кровать.

— Я… Я просто хотела лечь на кровать… — ответила она слабым голосом и снова схватилась руками за голову, морщась от боли.

— Кружится?

— Да… Очень… — прошептала она и вдруг с неожиданной силой ударила себя по голове кулаком.

— Люси! – крикнул я. — Зачем ты это сделала?!

Она ничего не ответила, просто продолжала сидеть, облокотившись спиной о кровать, вцепившись пальцами в мою рубашку, словно тонущий хватающийся за соломинку, и дрожала всем телом, словно ее бил озноб.

Я осторожно взял ее на руки, поднял с пола и уложил обратно на кровать, стараясь не причинить ей лишней боли. Потом сел рядом на стул и уставился на нее, не отрывая глаз.

— Я буду сидеть здесь и следить за тобой, чтобы ты больше не выкинула ничего подобного, — отрезал я ледяным тоном.

— Что, в охранники подался, Кайл? — прохрипела она с кривой усмешкой на бледных губах.

Какая же упертая и несносная девчонка… Сколько же еще проблем она мне доставит? Смогу ли я сломать ее, заставить подчиниться моей воле? Или, наоборот, это она сломает меня?

Глава 22. Сломанная воля

Люси

Кайл не приходил ко мне уже два дня. Два бесконечных дня, наполненных не только болью, но и мучительным осознанием моей глупости. Я лежала, словно сломанная кукла, в этой клетке, где стены давили на меня не только физически, но и морально. И думала… Господи, как же я устала думать! О родных, конечно. Как там Джейкоб? Прости меня, братишка, что не послушала тебя… Как Итан? Наверное, корит себя, что не уберёг. А мама…? Боже, мамочка! Я рассказала ей правду перед тем, как исчезнуть… Как она сейчас? Осознание того, что я причинила ей такую боль, разрывало меня изнутри.

Но больше всего я думала о нём. О Кайле. Как слепа я была! Как наивна, поверив в сказку, придуманную этим жестоким человеком. Я позволила ему проникнуть в мое сердце, завладеть моими чувствами. И теперь, когда он показал свое истинное лицо, я поняла, что совершила непоправимую ошибку. Я влюбилась в монстра. В человека, который, казалось, не способен ни на что, кроме жестокости и боли.

Я не лгала Кайлу, когда говорила, что хочу умереть. Каждая моя клетка кричала об этом. Зачем жить, если каждый день — это пытка? Зачем ждать, пока он сломает меня окончательно, превратит в послушную марионетку? Лучше умереть сейчас, сохранив хоть каплю достоинства.

Я помнила, что в документах о Кайле и его банде было сказано — он мстит, убивая самых близких врагу людей. Значит, умереть должна я.

И это моя вина. Я сама во всём виновата. Не послушала Джейкоба, доверилась своим чувствам, позволила Кайлу одурачить себя. За что теперь и расплачиваюсь.

Со стоном поднявшись с кровати, я поплелась в ванную. Хотела просто посмотреть на себя, оценить масштабы разрушений. Но когда взглянула в зеркало, ужаснулась. На меня смотрела измученная, сломленная тень прежней Люси. Лицо, покрытое синяками и ссадинами, запавшие глаза, полные боли и разочарования… Я больше не узнавала себя. Я стала лишь бледным отражением той девушки, которой была раньше.

Глаза горели сухим огнём. В них отражалась лишь боль, отчаяние и… стыд. Стыд за свою глупость, за свою слепоту, за то, что позволила себе влюбиться в Кайла. Позволила подобраться этому монстру так близко.

Я открыла кран, пуская холодную воду. Нужно хоть немного прийти в себя, смыть с лица эту маску страдания. Но взгляд случайно упал на лежащее на раковине лезвие. Маленькое, но такое притягательное. Рука сама потянулась к нему. Я взяла его, крепко сжала в ладони и спрятала в карман рубашки. После чего скинула с себя одежду и зашла под душ.

Я уверена, что оно мне пригодится. Хотя пока не знаю, как именно и при каких обстоятельствах… Но я чувствую, что это — мой шанс. Шанс вырваться из этой паутины боли и отчаяния. Шанс обрести покой.

…

Вечером я лежала в постели и смотрела в потолок, утопая в своих мрачных мыслях. Снова и снова прокручивая в голове все произошедшее. Думала, что делать дальше… Как покончить с этим? Как перехитрить Кайла? Или это невозможно?

Я не видела в Кайле только монстра. Я видела в нем человека, в котором, как мне казалось, можно разбудить что-то хорошее. Я верила, что он способен любить, что он просто скрывает свои чувства под маской жестокости. Я была так наивна. Я так отчаянно хотела увидеть в нем что-то хорошее, что не заметила, как сама попала в его ловушку.

Но Кайл… Что он на самом деле чувствует ко мне? Играет ли он со мной? Или в его жестоком сердце действительно поселилось что-то, похожее на любовь? Я не знаю. Я больше ничего не понимаю.

Он заботится обо мне. Несмотря на всю свою жестокость, он не оставляет меня умирать, дает мне лекарства, следит за тем, чтобы я ела. Зачем? Почему он просто не убьет меня и не избавится от проблем? Может, он все еще надеется сломать меня, превратить в свою послушную игрушку? Или… Или он просто не может этого сделать? Может, что-то внутри него противится этому?

Возможно ли, что за маской жестокости скрывается человек, отчаянно нуждающийся в любви и тепле? Человек, который никогда не знал, что это такое, и поэтому боится своих чувств? И я… я стала первой, кому удалось достучаться до его сердца?

Пока я терялась в этих противоречивых мыслях, дверь в комнату внезапно открылась, и на пороге появился Кайл.

— Я смотрю, тебе уже лучше, — сказал он, окидывая меня оценивающим взглядом. Его голос звучал ровно и спокойно, но я заметила в нем какую-то странную нотку… Будто он сдерживал что-то.

Я глубоко вдохнула и напряглась, готовясь к худшему. Но в глубине души теплилась надежда… Может быть, сегодня все изменится?

Я вспомнила об обещании, данном Джейкобу. Я должна покончить с этим. Ради себя, ради своей семьи, ради всех тех, кто пострадал от рук Кайла. Но в то же время… Я не хотела причинить ему боль. Я все еще любила его. Это было безумие, но это была правда.

Кайл подошел вплотную и остановился, прожигая меня своим взглядом. В его глазах клубилась тьма, но в глубине этой тьмы я увидела… что-то похожее на… боль?

— Развлечешь меня, Люси? — неожиданно спросил Кайл, и уголок его губ дрогнул в подобии улыбки. Он начал медленно расстегивать пуговицы на моей рубашке, нежно целуя мою шею.

— Конечно, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно. Я вытащила из кармана рубашки лезвие и поднесла его к своему горлу. — Тебе будет очень весело, Кайл.

Я подставила острую сталь к своей коже и резко отбежала в другой конец комнаты, держа лезвие наготове. Я была готова на все, лишь бы остановить его.

Кайл застыл на месте, словно громом пораженный, и смотрел на меня с ужасом в глазах. Он явно не ожидал такой реакции. Он привык властвовать, контролировать ситуацию, но сейчас все шло не по его плану.

— Положи это туда, где взяла! — крикнул он, и в его голосе прозвучала угроза. — Не зли меня!

— А то что? Убьёшь меня? — вызывающе спросила я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Давай, сделай это. Избавь меня от страданий. Избавь себя от меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кайл не успел ничего ответить, как я без колебаний провела лезвием по коже на руке, оставляя за собой глубокий порез. Кровь мгновенно окрасила мою бледную кожу в алый цвет. Боль обжигала, но я не обращала на неё внимания.

— Видишь? Мне не страшно! — вскрикнула я, и слезы покатились по моим щекам. – Я не боюсь тебя!

— Люси! — воскликнул он, и в его глазах я увидела… страх? Неужели я смогла пробить его броню? Неужели он действительно боится меня потерять?

Медленно, словно в трансе, я провела лезвием по руке, багряной лентой расчерчивая бледную кожу.

— Видишь, я не боюсь смерти! Я не боюсь тебя! — выкрикнула я, надеясь, что в его черством сердце ещё осталось место для сомнений.

— Люси! — вскричал он, и в глубине его взгляда, словно проблеск далёкой звезды, мелькнуло беспокойство.

Не дожидаясь ответа, я снова и снова наносила порезы, чувствуя, как с каждой новой полоской уходит моя воля к сопротивлению.

— Чего ты хочешь?! — прошипел он, сломленный яростью и, возможно, робким страхом.

— Даже не знаю… Может, просто дашь мне спокойно умереть?

— Нет! Проси что угодно, только не это! — выплюнул он, его голос стал хриплым от напряжения.

— Хорошо… Тогда расскажи мне о себе. Ты обещал, что мы будем узнавать друг друга постепенно. Я слушаю!

— Нет, — отрезал он.

— Хорошо, — срывающимся голосом прошептала я, и на второй руке расцвела новая сеть алых линий.

Кайл шагнул ко мне, как хищник, готовый разорвать жертву, но я, собрав последние силы, приставила лезвие к горлу.

— Ещё один шаг, и я проведу им до конца!

— Проваливай из моего дома, сумасшедшая! — взревел он.

Я замерла, слова застряли в горле, словно осколки стекла. Неужели… он действительно отпускает меня? Неужели появится шанс вернуться домой, к семье? Живой?

— Ч-что? — выдохнула я, не веря своим ушам.

— Ты слышала, — равнодушно ответил он.

— Но… разве ты не похитил меня, чтобы убить?

— От тебя одни проблемы, просто уходи!

— Нет! Ты убьёшь кого-то другого вместо меня! — закричала я, ощущая, как мои пальцы судорожно сжимают рукоять лезвия, прижимая его острие к коже.

Руки дрожали, предательски выдавая мой страх. Я хотела поверить в его слова, в возможность спасения, но сердце кричало, что это всего лишь жестокая игра.

— Я не буду никого убивать! Просто исчезни! — прорычал он, с ненавистью глядя на меня.

Медленно, не отрывая от него взгляда, я убрала лезвие от горла и, собравшись с силами, повернулась к двери.

В тот же миг, молниеносно, он схватил меня за волосы и швырнул в сторону стены.

— Ты серьёзно думала, что я так просто тебя отпущу, тварь?! — прорычал он, склонившись надо мной.

В его глазах бушевал ураган ярости. Он был готов разорвать меня на части, выпустить всю боль, все те чувства, которые я в нём пробудила.

— Не подходи! — закричала я, отползая назад, как загнанный зверь.

Он равнодушно отбросил лезвие в сторону, лишая меня последней надежды на контроль над ситуацией. Всё кончено. Сейчас начнутся избиения, крики, унижения…, и я снова должна буду терпеть, надеясь лишь на то, что это будет последний раз.

— Мерзкая сука! — взревел Кайл, и тишину, словно ножом, рассек звук звякающего ремня, за которым последовало предательское шипение молнии его брюк.

Холодный ужас парализовал меня. Он хочет меня изнасиловать. Снова. В мутном омуте страха рождается отчаянное сопротивление. Я не доставлю ему удовольствия. Не услышит он ни стона, ни мольбы. Буду молчать. Терпеть. Пусть захлебнется в своем бессилии.

— Встань на колени и соси! — этот разъяренный рык обжигает, словно клеймо.

Сквозь страх, я снова бросила ему вызов, — Нет! Тебе придется сломать мне челюсть, чтобы добиться желаемого!

В следующее мгновение он уже здесь, словно тень. Впивается пальцами в мои волосы, дергает голову вверх, заставляя смотреть в его ненавидящие глаза.

— Думаешь, я и дальше буду играть в твои игры?! — слова сочились ядом, а в уголках губ застыла зловещая ухмылка. — Либо ты делаешь то, что я тебе говорю, тварь, либо я притащу сюда твоих братьев и буду ломать им кости в подвале! А ты, сука, будешь смотреть на это!

Сердце рухнуло в бездну, ледяным комком застряв в горле. Он знает. Он знает, как дорога мне моя семья. Знает, что я готова умереть, лишь бы он оставил их в покое. Лицо искажается гримасой ужаса и безысходности, мир сужается до размеров этой комнаты, в которой я обречена на вечные муки.

— Нет! — вырывается отчаянный крик, срывающийся в хрип. — Я всё сделаю…

В темных глазах Кайла отражается торжество. Довольная ухмылка кривит губы, он немного отстраняется, предвкушая победу.

Глубокий вдох. Грудь болезненно сдавливает. Нельзя дать волю слезам. Ни в коем случае. Собрав волю в кулак, приблизилась к нему и опустилась на колени. Дрожащие пальцы коснулись ремня, затем пуговицы, и вот уже ткань брюк скользит вниз. Медленно, будто в замедленной съемке, потянулась вниз…

Его рука, словно стальной капкан, впилась в мои волосы, вызывая новую волну адской боли. Невольный вскрик сорвался с губ, и первые предательские слезы пробились наружу.

— Быстрее! — рычит он, словно зверь, загнанный в клетку.

Тело затрясло еще сильнее, словно в лихорадке. Во мне не осталось ни сил, ни желания сопротивляться. Он сломал меня. Он получил власть надо мной.

Дрожащими руками стянула боксеры, обнажая его похоть. Обхватила головку члена губами. Кайл дернул мою голову ближе, заставляя взять глубже. К горлу подкатила тошнота, горечь поражения разъедала изнутри.

Когда-то, в самом начале, когда я только познакомилась с Кайлом, мне самой хотелось доставить ему удовольствие. Это казалось приятным и волнующим. Но сейчас, здесь, под гнетом его ненависти и жестокости, этот акт вызывал лишь отвращение.

Он дергает моей головой, как марионеткой, направляя и заставляя делать то, что он хочет. Тело трясет, движения получаются небрежными и прерывистыми. Я больше не контролирую себя, я лишь инструмент в его руках.

Он вколачивается мне в горло, не давая передышки, не оставляя ни единого шанса на спасение. Кислорода катастрофически не хватает. Судорожно пытаюсь дышать носом, но он лишь сильнее прижимает меня к себе, лишая последнего глотка воздуха.

В одно мгновение Кайл замер, и по моему горлу потекла обжигающая, липкая жидкость. Хриплый стон вырвался из его груди, но он продолжал крепко прижимать мою голову. Я больше не могу сдерживаться. Рвотный рефлекс сработал немедленно, и меня вырвало прямо на него.

Кайл в ярости отшвырнул меня в сторону.

— Твою мать! Чертова сука!

Стук моей головы о стену отозвался гулким эхом, но я уже не чувствовала боли. Скорее, оцепенение. Унижение и сломленность обвили меня, как лианы, лишая воли. Я больше не принадлежала самой себе. Сжавшись в комок у холодной стены, я дрожала всем телом.

Кайл, разразившись гневным криком, скрылся в ванной, оставив меня на растерзание тишине. Звук льющейся воды стал сигналом для моих слёз. Они хлынули потоком, смывая последние крохи надежды. У меня больше не было сил сдерживаться.

Но сквозь пелену отчаяния пробился луч света — моя семья. Братья, мама, папа… Главное, что они живы. Что мне не придётся видеть их мучения, что этот монстр не сможет до них добраться. Эта мысль стала якорем, удерживающим меня на плаву.

Кайл вышел из ванной, его взгляд прожигал меня презрением. Я понимала, как отвратительно и жалко я сейчас выгляжу, с опухшим от слёз лицом и спутанными волосами. Раздавленная, сломленная.

— Приведи себя в порядок и убери эту мерзость, — процедил он сквозь зубы. — Через двадцать минут я вернусь и хочу увидеть тебя стоящей на коленях, без единой тряпки на теле.

Ком вновь подкатил к горлу, душил и обжигал. Неужели это ещё не конец? Теперь он будет отдавать мне приказы, пользоваться моей готовностью на всё ради спасения семьи… превратит мою жизнь в ад.

— И да, — Кайл сделал шаг ко мне, его рука обхватила мою шею, сжимая, — если ты не будешь кричать и стонать, то я заставлю тебя об этом пожалеть. Думаю, мы оба понимаем, о чём я.

Я молча кивнула, давая понять, что поняла. Воздух сперло от ужаса. Он отпустил меня и вышел, оставив в комнате смрад бессилия и страха.

С трудом поднявшись на ноги, я принялась выполнять его приказ. С дрожью в руках быстро убрала следы своей слабости, потом, словно автомат, направилась в ванную, где, стараясь не смотреть в зеркало, смыла с себя остатки рвоты.

Глава 23. Кто твой хозяин?

Вот я стою на коленях у двери, абсолютно голая. Не осталось ни капли гордости, ни проблеска сопротивления. Я — безвольная кукла, марионетка в его руках. Он добился своего. И как же горько мне было это признавать!

Дверь медленно отворилась, впуская в комнату Кайла. В его руках была сумка, от одного взгляда на которую кровь стыла в жилах. Я боялась представить, что он задумал. Но понимала, что сейчас он оторвётся на мне по полной…

— Ну вот, Люси, — сладко протянул он. — Видишь? Не так уж и трудно быть послушной девочкой.

Он подошёл ближе и погладил меня по волосам, как дрессировщик ласкает покорного зверя.

— Кто твой хозяин? — спросил Кайл грубым, повелительным тоном.

Сглотнув последние остатки самоуважения, я тихо прошептала, — Ты…

— Неправильно! — рявкнул он, вновь вцепившись в мои волосы. — Ты должна сказать, что я твой хозяин! Полностью!

Я тихо всхлипнула и, собрав в кулак остатки воли, произнесла, — Ты мой хозяин…

Хватка ослабла, Кайл выпрямился и направился к сумке. Там, копаясь, он что-то искал. Наконец, выудил орудие пытки. Это был кнут…

— Встань лицом к стене и выгни спину, — приказал он, поворачиваясь ко мне.

Я встала, подошла к стене и упёрлась в неё руками. Сейчас у нас нет стоп-слова. Мне остаётся лишь ждать, когда он сам захочет остановиться. Но он наслаждается моими мучениями, моими криками. Он остановится лишь тогда, когда я потеряю сознание от невыносимой боли…

Я услышала его шаги за спиной. Он остановился в паре шагов, и в комнате воцарилась гробовая тишина, давящая на меня. Он не двигался, просто смотрел.

Моё тело била дрожь. Я знала, что он наслаждается моим страхом.

Внезапно на меня обрушился удар, от которого я издала истошный крик. Боль пронзила ягодицы, но это была не просто боль от удара. Казалось, меня полоснули раскалённым ножом.

— Теперь ты будешь называть меня Господином, поняла?! — прорычал Кайл.

— Да… — еле слышно ответила я. Рыдания мешали говорить чётко и громко.

Новый удар обрушился на меня со всей силой. Я хотела увернуться, упасть, но понимала, что это вызовет ещё большую ярость. Крик вновь вырвался из моей груди, и теперь моё отчаяние слышал и Кайл.

— Ты должна сказать: «Поняла, мой господин»! — взревел он.

Я набрала в лёгкие воздух, собирая остатки, чтобы подчиниться.

— Поняла, мой господин.

Кайл подошёл сзади и провёл ладонью по пылающей ягодице. Я зажмурилась и задержала дыхание, чтобы не закричать.

— Молодец, куколка, — прошипел он. — Но тебе придётся ещё потерпеть. Ты плохо себя вела несколько дней. Я должен наказать тебя.

Кайл отступил. Готовясь к новому удару, я тщетно пыталась предугадать его силу. Но вместо этого я снова услышала его голос.

— Если ты увернёшься или дёрнешься, я прибью тебя к стене и буду бить этим кнутом, пока не потеряешь сознание. Поняла?!

Я судорожно выдохнула.

— Поняла, мой господин…

Тишину прорезал короткий, довольный смешок Кайла. После недолгой паузы удары со всей своей жестокой яростью начали обрушиваться на меня один за другим, беспощадно калеча моё тело.

Мои истошные крики, казалось, заполнили не только комнату, но и весь дом. Кайл продолжал бить снова и снова, не зная пощады. Казалось, этому никогда не будет конца.

Я не смогла больше стоять на ногах и рухнула, содрогаясь от боли и рыданий.

— Встань и иди к кровати, — грубо отрезал Кайл, не обращая внимание на мои мучения.

Я медленно поднялась на дрожащие ноги и поплелась к кровати. Всё во мне болело так, будто меня держала на ногах лишь некая потусторонняя сила. Боль была невыносимой, мне казалось, что я вот-вот снова упаду.

Кайл подошёл ко мне с ошейником в руках и ухмыльнулся. Его извращённым играм не будет конца…

— Ты моя личная псина, — отрезал он, желая окончательно втоптать меня в грязь и унизить. — Теперь ты всегда будешь выполнять мои приказы и команды. Поняла?

— Поняла, мой господин… — тихо ответила я.

Кайл надел на меня ошейник и указал на кровать.

— Встань на четвереньки, сучка, и широко расставь ноги. Хочу войти в тебя полностью.

Я сделала, как он приказал. Кайл сбросил с себя одежду и тоже сел на кровать. Резким движением он дёрнул меня за поводок.

— Будешь хорошей собачкой? — протянул довольно Кайл, и в его голосе слышалось неприкрытое злорадство.

— Буду, господин, — прошептала я, ощущая себя окончательно раздавленной и уничтоженной.

Кайл резким движением, не обращая внимания на мою боль, вошел в меня, и я закричала. Меня совсем не возбуждали его игры. Я была ужасно сухая. Поэтому его проникновение доставляло невыносимую, нестерпимую боль.

Он ударил меня ладонью по ягодицам, явно наслаждаясь моими мучениями и криками.

Движения Кайла были резкими, грубыми и бесцеремонными. Он вбивался всё сильнее и сильнее, словно желая оставить свой след, доказать своё господство.

— Кому ты принадлежишь, Люси? Кто твой хозяин? — снова спросил Кайл.

Я не успела ответить. Кайл откинул меня от себя и начал связывать мои руки за спиной.

Я знала, если промолчу, он снова выйдет из себя, поэтому прошептала, — Я принадлежу тебе. Ты мой хозяин…

— Твой хозяин хочет анальный секс. Готова? — ехидно спросил Кайл.

Я окончательно убедилась, что он садист. Он причинил мне уже столько боли, заставил пережить столько унижений…

— Пожалуйста… — начала я, мои просьбы превратились в жалкие рыдания. – Прошу… не надо…

В комнате воцарилась тишина, которая не предвещала ничего хорошего. Я впервые попросила его остановиться. Впервые сдалась, превратившись в ничтожное существо.

— Попроси, как следует, Люси, — ответил он холодно.

Я медленно попыталась подняться с кровати. Это было трудно, ведь мои руки связаны. Я подошла ближе к Кайлу и опустилась на колени перед ним. Жгучие слёзы продолжали неудержимо течь по моим щекам.

— Прошу… мой господин, — начала я. — Не надо…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кайл шумно выдохнул и, натянул на себя одежду. Затем принялся развязывать мои руки.

Неужели всё так просто? Он готов прекратить свои зверства только из-за того, что я молю его об этом?

— Веди себя впредь хорошо, Люси, — тихо сказал Кайл, отворачиваясь. — Не заставляй меня делать из тебя безвольное животное.

Я не знала, должна ли отвечать. Это было просто игрой? Он так разозлился из-за ее сопротивления? Или теперь так будет всегда?

Кайл не разозлился из-за моего молчания. Он просто молча забрал сумку и вышел из комнаты. Будто он не получил никакого удовольствия от всего этого, а наоборот, смертельно устал. Тишину разорвал звук захлопнувшейся двери, и я осталась одна, наедине со своим разбитым телом и израненной душой.

Обезумев от отчаяния, я бросилась искать лезвие, но его нигде не было. Он забрал его с собой.

Почему он не убивает меня? Почему тянет время?

Выйдя из комнаты, я начала искать Кайла — тщетно.

Наконец, я наткнулась на тяжёлую чёрную дверь и резко распахнула её. Очевидно, это был его кабинет. Он сидел в кресле, утопая в полумраке, и пил виски, молча глядя в окно.

При моём появлении он замер, и в его взгляде вспыхнула новая волна гнева.

— Выйди вон! И никогда больше сюда не заходи! — заорал он, сжимая стакан в руке так, что побелели костяшки пальцев.

Я сделала шаг вперёд и снова опустилась на колени перед ним.

— Прошу… убей меня… — прошептала я, не отводя глаз.

Он опустил голову, чтобы встретиться с моим взглядом, и в омуте его глаз мелькнул вихрь чувств: гнев, сомнение и… боль?

— Что тебе нужно от меня?! — заорал он, и голос его сорвался, словно надорванная струна.

— Убей меня, Кайл! Убей единственного человека, который любит тебя! — сорвалась я.

Он грубо дернул меня вверх и схватил за плечи, впиваясь пальцами в плоть.

— Не смей говорить этого! — прорычал он, тряся меня, как тряпичную куклу.

— Я говорю правду, Кайл! — продолжала я, не обращая внимания на его жестокость. — Ах, да… Ты ведь не знаешь, что такое правда! Не знаешь, что такое любовь! Ты не знаешь, что такое человечность!

Он яростно ударил меня по лицу, с такой силой, что я пошатнулась и едва удержалась на ногах.

— Продолжай… — прошептала я, прижимая руку к горящей щеке и глядя ему прямо в глаза.

— Скройся с моих глаз, дрянь! — проревел он, схватил меня за плечи и вытолкнул за дверь.

Я безвольно сползла вниз по холодной поверхности, чувствуя, как солёные слёзы жгут моё лицо.

— Я больше не могу… — прошептала я, закрывая рот рукой, чтобы заглушить рыдания, сотрясающие моё тело.

Глава 24. Воспоминания

Кайл

Вязкая тьма опустилась на душу, стоило мне осушить первый бокал виски. Обжигающая жидкость прошлась по горлу, словно кислота, разъедая остатки здравого смысла. Она… снова довела меня до точки кипения. Один бокал сменялся другим, и вот я уже беспомощно рухнул в кресло, утопая в его кожаных объятиях. Но даже этот комфорт не мог заглушить нахлынувшие воспоминания. Они, словно острые осколки, вонзались в самое сердце, заставляя содрогаться от боли.

В голове раздался эхом детский плач. Мой собственный.

…

— Мама! Мамочка! Почему папа не приходит? Он меня больше не любит?! — захлёбывался я в слезах, тщетно пытаясь унять дрожь в голосе.

Мир вокруг словно потускнел с его уходом. Без отца дом превратился в мрачную, безжизненную оболочку. Лишь он один умел озарять всё вокруг своим светом, лишь он находил время на объятия и игры со мной. Как же мне не хватало его!

Стоило ему уйти, как мать словно срывалась с цепи. В лучшем случае, она просто игнорировала меня, в худшем — обрушивала на меня град ударов.

— Заткнись, тупое отродье! Твой папаша…сдох! — выплюнула она эти слова, словно яд, и тут же запрокинула голову, прикладываясь к очередной бутылке вина.

— Папа… папа умер…? — переспросил я, не в силах поверить в услышанное.

Вместо ответа она вскочила с места, её глаза горели безумным огнём. Она набросилась на меня, как разъяренная тигрица, осыпая градом ударов и проклятий. Кричала, что лучше бы я никогда не появлялся на свет, что я — проклятье, ошибка, которую она совершила.

Когда её гнев иссяк, я лежал на полу, весь в ссадинах и крови, и продолжал плакать, оплакивая потерю отца.

…

Наутро, словно ничего и не произошло, мать ворвалась в мою комнату и начала спешно скидывать мои вещи в старый, потрёпанный чемодан.

— Мамочка, мы уезжаем? — спросил я сонным голосом.

— Нет! Ты уезжаешь! Я продала тебя одним очень хорошим людям! Хоть какая-то польза от тебя будет! - прорычала она.

Мир рухнул в одно мгновение. Я вскочил с кровати и упал на пол рядом с ней, вцепившись в её ногу в отчаянной попытке остановить её.

— Нет! Мамочка! Пожалуйста! Не отдавай меня! Я хочу быть с тобой! — кричал я, захлёбываясь в слезах.

Она скинула меня с себя, словно надоедливую игрушку, и пнула ногой, как мусор.

— Какой же ты мерзкий!— выплюнула она и, перешагнув через меня, продолжила собирать мои вещи.

Я свернулся калачиком на полу, пытаясь убедить себя, что это всего лишь кошмарный сон. Но это была реальность. Жестокая и беспощадная.

Прежде чем вышвырнуть меня на улицу с вещами, она остановилась надо мной и произнесла слова, которые навсегда врезались в мою память:

— Я никогда не любила тебя, Кайл… Ты лишь ошибка. И я её исправлю!

…

Мне было всего пять лет. За два дня я потерял отца и мать.

"Хорошие люди", которым она меня продала, оказались настоящими монстрами. Они срывали на мне свою злость, избивали каждый день, подвергали нечеловеческим пыткам. Они были первыми, кого я убил.

Я покинул тот дом сломленным, озлобленным на весь мир человеком. Я не знал ничего, кроме боли, унижения и страха.

С тех пор я никогда не задумывался о дружбе, любви или семье. Я поклялся себе, что никогда и никому не покажу свою слабость. Спрятал её глубоко внутри, надев на себя непробиваемую маску.

И вот, Люси. Единственная, кому я позволил увидеть себя настоящего. И это было моей самой большой ошибкой. Она увидела все в моих глазах. Увидела и боль, и слабость. То, что я так тщательно скрывал.

Мне стоило отправить за ней кого-то другого. Мне не следовало подпускать её так близко.

Сегодня я сделал то, что умею лучше всего. Бил, унижал, угрожал. Я видел, как она сломалась. Этого я и добивался. Но почему же вместо удовлетворения я испытываю… чувство вины?

Я словно потерял что-то важное. Её огонь в глазах. Там была целая буря эмоций. Они всегда так ярко блестели. Но сегодня они потухли. Стали стеклянными, безжизненными.

Мутное сознание, отравленное виски, с трудом воспринимало реальность. Ноги заплетались. Шаг за шагом, преодолевая непослушность тела, я направился к двери. Тяжелая дубовая панель казалась непреодолимым препятствием. Словно сама судьба не хотела выпускать меня из этого плена боли и отчаяния. Собрав остатки воли в кулак, я с силой толкнул дверь. Она поддалась с протяжным скрипом, словно жалуясь на грубое вторжение.

Яркий свет коридора ударил в глаза, заставив зажмуриться. Когда зрение немного пришло в себя, я увидел её… Люси. Она сидела прямо перед моим кабинетом, свернувшись в маленький комочек отчаяния. Плечи вздрагивали в беззвучных рыданиях. Её обычно сияющие глаза сейчас были полны боли и разочарования. Видеть её такой… разбитой… было невыносимо.

— Я сказал тебе уйти, — прохрипел я, чувствуя, как в горле образовался болезненный ком. Голос звучал чужим, словно принадлежал не мне, а какому-то злобному демону.

— Я уже ухожу… — прошептала она в ответ, поднимая на меня заплаканное лицо. В её голосе сквозила обреченность. Она медленно начала подниматься, словно все силы покинули её.

Необъяснимое желание захлестнуло меня с головой. Под действием алкоголя, оно казалось еще более сильным, почти неконтролируемым. Я хотел… нет, я нуждался в том, чтобы обнять её, прижать к себе, почувствовать тепло её тела. Сдержать этот порыв стоило невероятных усилий.

Люси, шатаясь, направилась в сторону моей комнаты. Каждый её шаг отдавался болью в моей груди. Я не выдержал. Рывком преодолев разделяющее нас расстояние, я схватил её за руку и притянул к себе. Её тело податливо упало в мои объятия.

Аромат её волос, невесомый и такой родной, опьянял сильнее вина. Мир вокруг будто замер, оставив нас наедине, в этом хрупком коконе тишины. Вся горечь, злоба и тоска, разъедавшие мою душу, отступили, сменившись мимолетным ощущением… надежды?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она замерла в моих объятиях, словно испуганная птица, затаив дыхание. Не отстранилась, но и не ответила на мой жест. Её тело била мелкая дрожь, как будто мои объятия были не спасением, а смертельной ловушкой.

— Что ты делаешь, Кайл…? — спросила она тихо, почти неслышно. В её голосе звучала растерянность и… страх?

Слова застряли в горле. Я не знал, что ответить. Не понимал сам, что творю.

— Обними меня…

Словно повинуясь безмолвному приказу, Люси робко обвила меня дрожащими руками. И в этот момент мир будто встал на свои места. Я выдохнул с облегчением, почувствовав, как напряжение постепенно покидает моё тело. Никогда прежде я не ощущал такого спокойствия. Не хотел отстраняться, не хотел, чтобы она отталкивала меня.

Эта девушка… Она была первым человеком за долгие годы, кто сумел пробиться сквозь броню, возведенную вокруг моего сердца. Я отчаянно противился этому, старался выкинуть её из головы, стереть её прикосновения со своей кожи, испепелить любые чувства, что она во мне пробуждала…

Но даже когда она молчала, когда просто находилась рядом, я не мог избавиться от жгучего желания держать её возле себя.

Это уже не было маниакальным стремлением запереть её в клетке, пытать и сломить. Это было что-то иное… Желание привязать её к себе. Желание сделать её… своей.

Я медленно отстранился, заглядывая в её глаза. В них больше не было страха. Только удивление, смешанное с тревогой.

Они невероятные… Бездонные, как ночное небо, и прекрасные, как рассвет. Я готов смотреть в них вечность. Хочу снова увидеть её улыбку, услышать её смех, почувствовать тепло её ладони на своей коже…

В порыве чувств я накрыл губы Люси своими в нежном поцелуе. Но она резко отстранилась, словно я обжег её.

— Нет! — выкрикнула она, её голос дрожал.

Я нахмурился, не понимая. Снова посмотрел ей в глаза. И на этот раз увидел там не только удивление, но и боль, которую я до этого не замечал. Она была другой. Неизвестной мне.

— Не смей обнимать и целовать меня! — продолжала она, её голос звучал тверже, чем раньше. Она развернулась и направилась в мою комнату.

Я не позволил ей уйти. Схватив её за руку, я дернул её на себя.

— Ты же говорила, что любишь меня, — прошипел я сквозь зубы. — Соврала, да?!

— Нет! Не соврала! — отрезала Люси, её глаза метали молнии. — Но ты ведешь себя как чудовище! Я полюбила тебя другим!

— Значит, ты разлюбила меня? — спросил я, и снова почувствовал эту давящую, сосущую боль в груди. Словно снова теряю кого-то близкого.

— Нет, не разлюбила. Я возненавидела тебя, Кайл! Ты избиваешь меня! Оскорбляешь! Унижаешь! Относишься, как к бездушной вещи! Как можно любить такого человека?! — выкрикнула она, и на её глазах заблестели слезы.

Люси тут же смахнула их, словно это признак слабости, и снова устремила на меня свой взгляд, полный ненависти.

Эти слова прозвучали как пощечина. Холодная, обжигающая. Я тут же пришел в себя, словно очнулся от кошмарного сна, и вспомнил, кто я на самом деле. Монстр.

— А я не верю в любовь, Люси, — ответил я, стараясь, чтобы голос звучал жестко и бесчувственно. — Люди не способны любить кого-то. Это иллюзия.

— Если тебя не любили, это не значит, что все люди не способны на любовь! — отрезала она, не отводя взгляда.

Я вскипел. Она била точно в цель, попадая в самые болезненные точки.

Я снова ударил её по лицу. Инстинктивно, не думая. Она вскрикнула и схватилась за щеку.

В её глазах снова появились слезы, но на этот раз в них плескалось не просто отчаяние, а глубокое разочарование. Во мне.

— Запрись в комнате и не высовывайся оттуда! Иначе я снова покажу тебе, каково это — быть просто безвольным животным! — взревел я, стараясь заглушить голос разума, который отчаянно кричал о том, что я совершаю ошибку.

Она поспешно юркнула в мою спальню, словно спасалась от огня, а я остался стоять, как вкопанный, посреди кабинета, чувствуя себя абсолютно опустошенным.

Если она правда меня любит… Тогда я поступаю с ней так же, как поступили со мной когда-то, уничтожая всё светлое и чистое, что есть в её душе.

Я причиняю ей боль, мучаю её, пытаясь заглушить собственную боль… Но она до сих пор видит во мне человека, пытается достучаться до меня, найти искру добра в этой кромешной тьме.

Мне хотелось пойти за ней, обнять, попросить прощения, но я понимал, что снова потеряю контроль над собой и сделаю только хуже.

Я вернулся в кабинет, обессиленно опустился на диван и уставился в одну точку, пытаясь осознать произошедшее.

Что будет дальше? Неужели я позволил ей проникнуть в моё сердце и разрушить стены, которые я так долго и тщательно возводил, чтобы защититься от боли и разочарования?

Я закрыл лицо руками и шумно выдохнул. В голове была неразбериха, мысли метались, словно загнанные звери.

Я могу отпустить её и потерять навсегда, обрекая себя на вечное одиночество. Могу держать её рядом и видеть, как она ненавидит меня всем сердцем и постепенно сгорает в пламени моего яростного, разрушительного гнева. Могу убить… но вместе с ней умру и я.

Я тряхнул головой, отгоняя мрачные мысли, и решил попробовать поговорить с Люси без истерик, угроз и криков. Собравшись с духом, я поднялся с дивана и направился в свою спальню, где она укрылась от моего гнева. Нужно было постараться исправить хотя бы часть того, что я натворил.

Глава 25. Трудное решение

Люси

Бросившись в комнату, я захлопнула дверь, приваливаясь к ней спиной, словно эта тонкая преграда могла остановить Кайла, если он решит вышибить её и добраться до меня. Дерево неприятно давило на лопатки, но я не обращала внимания. Сердце бешено колотилось в груди, отбивая панический ритм.

Слезы хлынули с новой силой, обжигая кожу. В душе клокотала невыносимая смесь чувств: жгучая обида, всепоглощающая ненависть и… непонимание. Зачем он обнял меня? Зачем попытался поцеловать? Зачем, чёрт возьми, попросил обнять его в ответ? Этот человек, который ещё совсем недавно обращался со мной, как с безвольным животным. Унижал, оскорблял, избивал… насиловал…

Нет нужды продолжать этот кошмарный список его злодеяний. Я и так отчётливо видела перед собой каждую сцену, каждый удар, каждое унижение. Я уже в его клетке. Добровольно в неё залезла, наивная дура. И теперь не смогу выбраться. Тогда зачем эти нежные объятия? Зачем этот жалкий спектакль с поцелуями и просьбами?

Может быть… Может быть, он просто перебрал с этим мерзким виски и бредит? Может, это всего лишь пьяный угар, вызванный алкоголем?

Точно. Иначе и быть не может. Он просто пьян. И все его действия — это бессвязный набор слов и жестов пьяного безумца. Я судорожно пыталась убедить себя в этом, хватаясь за эту соломинку, как утопающий за спасательный круг.

Рука непроизвольно скользнула в карман моей рубашки. Там лежал он — маленький кусочек стали, сверкающий в полумраке комнаты. Лезвие. Мне удалось незаметно вытащить его из кабинета Кайла.

Я смотрела на лезвие, словно загипнотизированная. Оно манило меня своей остротой, своим обещанием избавления. Может быть, это выход? Может быть, это единственный способ закончить весь этот кошмар здесь и сейчас? Одним движением руки я могу оборвать эту нить, связывающую меня с болью и страданиями.

Я судорожно выдохнула, хватаясь за голову. Нет. Нельзя. А как же мои братья? Как же мама и папа? Что будет с ними, когда они узнают, что я покончила с собой? Они не переживут этого. Я не могу причинить им такую боль…

А может, им станет легче? Может, они поймут, что я таким образом избавила себя от непрекращающихся пыток? Что я умерла от своих собственных рук, а не от рук Кайла. Они должны понять…

Я упрямо тряхнула головой, отгоняя эти мысли. Решение должно быть взвешенным, обдуманным. Нельзя поддаваться импульсу.

В голове зрел план. Я зашла в ванную комнату, надеясь, что горячая вода поможет мне немного расслабиться и привести мысли в порядок. Это трудное, возможно, самое важное решение в моей жизни. Я должна хорошо подумать, прежде чем сделать этот шаг в бездну. Действительно ли это выход? Или есть другой путь?

Струя воды шумно набирала ванну, наполняя пространство паром. Вода почти достигла верха, но я не выключила кран. Я стояла, словно парализованная, не в силах пошевелиться, не в силах снять одежду. Все эмоции словно испарились, оставив после себя лишь тягучую, всепоглощающую пустоту. Я будто под гипнозом, повинуясь чьему-то чужому приказу, медленно залезла в горячую воду, не выпуская из ладони лезвие.

— Простите меня… я больше не могу… — прошептала я одними губами, и по моей щеке скатилась последняя слеза, словно ставя точку в этой истории.

Я сделала первый глубокий порез. На удивление, боли не было. Лишь лёгкое покалывание. С кровью выходила моя боль, моя ненависть, моя тоска. Меня накрыло волной облегчения, словно я освобождалась от чего-то тяжёлого, гнетущего.

Я слабо улыбнулась, облокотилась головой на кафельную стену и сделала второй глубокий порез. Вода в ванной начала приобретать розоватый оттенок, смешиваясь с моей кровью.

Я резала свои руки, пока силы не начали покидать меня. Каждый порез приносил всё больше облегчения, всё больше освобождения.

Лезвие выпало из ослабевшей руки и утонуло в кровавой воде. Руки обмякли, словно чужие, и я просто смотрела в белый потолок, с трудом удерживая улыбку на губах.

— Ты больше не сможешь причинить мне боль, Кайл… — прошептала я, и слабый звук, похожий на смех, вырвался из моей груди.

В глазах начало всё плыть, предметы расплывались, теряя свои очертания. Холод постепенно сковывал тело. Я чувствовала, что сейчас всё, наконец, закончится. Этот кошмар, эта боль, эта беспросветность… Всё исчезнет.

…

— Хорошо… Но вы не будете за мной таскаться! У меня есть хороший друг. Думаю, он сможет за меня постоять, — ответила я тогда Итану, и сама не знала, зачем говорю это.

— Что за друг? — спросил Итан и пристально посмотрел на меня, словно пытался прочитать мои мысли.

— Его зовут Кайл. Мы с ним не так давно познакомились, — ответила я, стараясь говорить как можно увереннее.

— Ты уверена, что он надёжный человек? — спросил Итан, нахмурив брови.

— Ну, на кровожадного убийцу он точно не похож, — усмехнулась я, пытаясь разрядить обстановку, хотя в глубине души уже закрадывались сомнения.

…

— Я просто хотел доказать тебе, что способен найти того, кто тебе угрожает, — продолжил он, глядя мне прямо в глаза.

— А на что ещё ты способен!? Меня это пугает, Кайл! — выкрикнула я, чувствуя, как страх медленно сковывает меня изнутри.

— Тебя я не обижу, Люси, — отрезал он, и в его голосе прозвучала какая-то странная, пугающая уверенность.

…

— Лжец… — прошептала я сейчас, глядя в потолок. Я даже представить не могла, на что ты способен, Кайл… Сильнее, чем ты, меня никто не ранит.

…

— Знаешь, я не хочу вмешиваться в твою личную жизнь, но это действительно странно. Он может быть опасным человеком, — сказал Итан, задумавшись.

— Именно этого я и боюсь. Мне страшно, что я влюблюсь в него, а потом окажется, что он не тот, за кого себя выдаёт, — ответила я и опустила голову, чувствуя, как к горлу подступает ком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А ты уверена, что уже не влюбилась, Люси? — спросил Итан, глядя на меня с сочувствием.

— Не знаю… — ответила я и шумно выдохнула.

…

На самом деле я тогда знала ответ на вопрос Итана, но боялась признаться даже самой себе в том, что Кайл смог проникнуть в моё сердце за такое короткое время. В самое сердце, несмотря на все мои попытки остановить это безумие.

Я закрыла глаза, и все мысли, все воспоминания, словно растворялись в наступающей темноте. Сознание мутнело с каждой секундой, и я всё глубже погружалась во тьму.

Но в этот раз… В этот раз я не собираюсь возвращаться…

Глава 26. Прошу, открой глаза

Кайл

Лёгкий стук костяшек пальцев о дерево двери. Ответа не последовало. Обижена? Напугана? Или спит, утомлённая бесконечным напряжением последних дней?

— Люси, я войду? — спросил я, стараясь придать голосу как можно больше мягкости, хотя внутри всё кипело от раздражения и непонимания.

Снова тишина. Давящая, тревожная. Она же не… Не могла же она что-то сделать с собой? Эта непрошенная мысль, словно ледяной иглой, пронзила моё сознание, заставив сердце бешено колотиться в груди.

Не дожидаясь ответа, я резко распахнул дверь. Комната оказалась пуста. Холодные серые стены, неубранная постель, брошенные на пол вещи — всё говорило о спешке и сумятице. Но её нигде не было. Чувство тревоги, которое я так долго и тщательно подавлял, внезапно вырвалось на свободу, грозясь поглотить меня целиком. Я снова терял контроль. Снова позволял эмоциям брать верх над разумом.

Если эта девочка снова что-то выкинула… Если она хоть на шаг приблизилась к черте, за которой нет возврата… Я больше не буду сдерживать себя. К черту все эти мучительные попытки понять её, прочувствовать её боль. Мне это надоело.

— Люси!!! — прорычал я, срываясь на крик.

В ванной комнате послышался приглушённый звук льющейся воды. Я бросился туда, надеясь, что это всего лишь случайность, что мои страхи беспочвенны. Постучал в дверь, но ответа не последовало.

— Люси, ты в душе? — взволнованно спросил я, чувствуя, как внутри нарастает паника. Руки непроизвольно сжались в кулаки, ногти впились в ладони.

Опять тишина… Это молчание было хуже любого крика. Оно давило, душило, заставляло кровь стынуть в жилах. Меня начала охватывать ледяная хватка страха. Не за себя. За неё. Я дернул ручку двери — заперто.

— Люси, открывай дверь! — заорал я, теряя остатки самообладания. — Если не отзовёшься, я вышибу её!

Но Люси не отвечала. Из-за двери по-прежнему доносился лишь непрерывный шум льющейся воды. Не раздумывая ни секунды, я начал выламывать дверь. Несколько сильных ударов плечом пришлись по хрупкому замку, и, наконец, поддавшись, дверь с треском распахнулась.

Я застыл на пороге, как громом поражённый, не веря своим глазам. Передо мной предстала ужасающая картина.

Люси лежала в ванной, неподвижно раскинув руки. Её белая кожа казалась мертвенно-бледной в полумраке комнаты. И самое страшное — вода. Вода была красной. Насыщенно-красной, с тёмными разводами. Из её рук алеющими струйками хлестала кровь, окрашивая воду и стекая на кафельный пол.

В голове промелькнула мысль: лезвие. Вероятно, она увидела лезвие в кабинете и незаметно забрала его, пока я был занят своими терзаниями. Пока я пытался разобраться в собственных чувствах, она готовилась к этому… к самоубийству.

Не в силах больше стоять, я ринулся к Люси, отбросив в сторону все сомнения и колебания. Пытался разбудить её, привести в чувства, но она не реагировала. Её тело было холодным и словно чужим. Кровь продолжала обильно сочиться из порезанных запястий, унося с собой её жизнь.

— Саймон!!!!! — заорал я, что есть мочи, чувствуя, как внутри всё обрывается от ужаса и бессилия. Этот крик был похож на предсмертный вопль раненого зверя.

Мой личный врач, всегда готовый прийти на помощь, прибежал на крики, запыхавшись и с испугом глядя на происходящее.

— Положите её на кровать. Я сейчас принесу всё необходимое, — отрезал он, стараясь сохранять хладнокровие, хотя в его глазах тоже мелькнул испуг.

— Быстрее!! — взревел я, не в силах совладать с собой, и, подхватив Люси на руки, вынес её из ванной комнаты. Её тело было лёгким и безжизненным, словно кукла.

Я осторожно положил её на кровать, стараясь не поддаваться нарастающей панике. Но она нарастала с каждой секундой, с каждым мгновением, пока я смотрел на её неподвижное лицо.

— Люси… — тихо прошептал я, обхватывая её лицо руками. Оно было таким спокойным, умиротворённым… Словно она действительно обрела покой, которого так отчаянно искала. Она сама сбежала из моего ада. Выбрала смерть вместо жизни со мной. Эта мысль, словно кислота, разъедала меня изнутри. Что я натворил…? К чему привели мои садистские игры?

— Принцесса… Прошу, открой глаза… — умолял я, продолжая обхватывать руками её лицо, пытаясь согреть его своим теплом. Но ответа не было. Она не реагировала на мои прикосновения, на мои слова, на мои мольбы.

Пульс Люси был еле ощутимым, слабым, словно тонкая ниточка, готовая оборваться в любой момент. Она умирала на моих глазах. И мне было невыносимо больно на это смотреть. Боль не физическая, а душевная. Боль от осознания своей вины.

…

Всю ночь я провёл в комнате с Люси. Она лежала без сознания, подключённая к капельнице, и не подавала признаков жизни. Казалось, она просто спит, но этот сон был каким-то ненастоящим, неправильным.

Саймон, сделав всё возможное, остановил кровь и тщательно перевязал её израненные руки. Но он сказал, что Люси потеряла слишком много крови и ей срочно требуется переливание. И что ей необходима квалифицированная медицинская помощь в больнице.

Идти в больницу — это исключено. Не для меня. Там поднимется шум, расспросы, полиция… И всё рухнет. Поэтому мне пришлось срочно найти среди своих людей человека с такой же группой крови, как у Люси.

Мы сделали переливание, но она всё ещё оставалась без сознания. Её состояние не улучшалось.

Что если она больше не откроет глаза? Смогу ли я жить с этим? С осознанием того, что я стал причиной её смерти?

Я привёл её сюда, чтобы сломить, чтобы убить. А сейчас сижу над ней, как безумный, и боюсь, что она не очнётся, что я потеряю её навсегда. Что она делает со мной? Или… Что я делаю с ней?

В мою голову, словно удар хлыстом, обрушились воспоминания: как я заставлял её унижаться передо мной, как угрожал пытками её братьям, как она дрожала от страха, стоя передо мной на коленях, как умоляла меня остановиться…

Это я сделал. Я уничтожил её. Растоптал её волю, её гордость, её душу. Я превратил её жизнь в ад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Несмотря на то, что она сама попыталась оборвать свою жизнь, я чувствовал, что я, как тень, стоял за её спиной и давил на неё, заставляя принять это страшное решение — попрощаться с жизнью.

Глава 27. Я отвезу тебя домой

Люси

Сознание медленно возвращалось ко мне, и я, с трудом разлепив веки, увидела в комнате мужчину. Не Кайла. Это был тот мужчина, что залечивал мои раны, следы зубов, оставленные после срывов моего мучителя. Его звали… Саймон, кажется.

Он сидел в кресле напротив моей кровати, полускрытый в тени. Одинокая настольная лампа отбрасывала мягкий свет на его лицо, выявляя морщинки усталости в уголках глаз. Услышав мой хриплый стон, он словно встрепенулся и, подорвавшись с места, быстро подошёл ко мне.

— Госпожа Люси, как вы себя чувствуете? — спросил он с искренней обеспокоенностью в голосе. Его тёплый взгляд, полный сочувствия, на мгновение растопил лёд в моём сердце.

— Плохо… — тихо ответила я, чувствуя, как пересохшее горло режет при каждом слове. — Я же все ещё здесь… Неужели я не смогла…?

Мужчина нахмурился, словно мои слова причиняли ему физическую боль. Он опустил голову, скрывая взгляд, и какое-то время молчал.

— Отдыхайте, вы потеряли много крови, — произнёс он, наконец, стараясь говорить, как можно ровнее. — Вам нужно восстановить силы.

Я отвернулась в сторону окна, к серому, безрадостному пейзажу. Ветки деревьев за окном беспомощно раскачивались под порывами ветра, напоминая меня. Пленницу, бьющуюся в клетке. Слёзы непроизвольно потекли из моих глаз, обжигая кожу.

Он успел... Я жива… И этот ад продолжится…

— Не оставите меня одну? — прошептала я.

Мужчина выдержал небольшую мучительную паузу, словно взвешивая все за и против, но всё же ответил:

— Не могу, простите. Господин очень волновался за вас. Если я уйду, вы снова можете себе навредить. Я не могу этого допустить.

Кайл волновался за меня? Что за вздор? Что за нелепая ложь? С чего вдруг ему волноваться за меня? Волноваться о моей жизни?

Он скорее волновался, что я могу умереть не от его рук. Что я лишу его удовольствия причинять мне боль. Что украду его "собственность".

Когда он увидит, что я пришла в себя, он изобьет меня. Изобьет до полусмерти за эту выходку. За то, что я посмела распорядиться своей жизнью.

Я не могу этого допустить. С меня хватит. Я больше не вынесу ни единого прикосновения, ни единого взгляда этого монстра.

Но сейчас за мной пристально следит Саймон. Он как верный пёс смотрит по сторонам. И он точно не позволит мне самостоятельно передвигаться по дому. Тем более, не позволит пойти одной в ванную.

— Сколько я была без сознания? — решила спросить я, чтобы хоть как-то разбавить тишину и понять, сколько времени у меня ещё есть.

— Сегодня пятый день, — коротко ответил мужчина, не отрывая от меня взгляда.

Пять дней без пыток. Пять дней относительного спокойствия. Кайл точно сорвётся. Наверняка уже ищет повод сорваться…

Я решила снова провалиться в сон, чтобы набраться сил перед неминуемым приходом Кайла и не мучить себя мыслями о том, через что мне ещё придётся пройти. Чтобы сохранить хоть каплю разума.

…

Снова открыв глаза, я увидела его... Кайл. Он сидел на краю кровати, его широкие плечи понуро опущены. Он казался каким-то… надломленным? Сгорбившись, опершись руками в колени, он устремил тёмный, нечитаемый взгляд в пол, словно пытаясь найти там ответы на мучившие его вопросы. Его тёмные волосы, обычно безупречно уложенные, небрежно падали на лицо, частично скрывая его черты, но не смягчая их жёсткости. Даже в этой позе он излучал опасность, хищное спокойствие зверя, готового к прыжку.

Страх, ледяной и парализующий, мгновенно сковал меня, отравив робкие надежды на спасение. Он рядом, он ждёт, он наблюдает. Он выжидает удобный момент, чтобы снова нанести удар. Он увидит, что я пришла в себя, что я снова стала достаточно живой, чтобы чувствовать боль. И снова изобьет меня. Изнасилует. Унизит. Превратит мою жизнь в кромешный ад.

Дикий, первобытный ужас сорвал меня с места, заставив кровь бешено застучать в висках. Меня бросило в неуправляемую панику. Не раздумывая ни секунды, я вскочила с кровати, шатаясь и цепляясь за воздух, с единственной мыслью — убежать, спрятаться, исчезнуть. Запереться в ванной, в этом убогом подобии убежища, и снова попытаться себя убить. Пытаться, пока не получится… На этот раз довести начатое до конца. Это единственный выход, единственный способ вырваться из его лап, единственный способ обрести свободу.

Но тело, ослабленное болезнью, голодом и кровопотерей, предательски подвело меня. Я сделала всего несколько шагов, как вдруг голова закружилась, комната поплыла перед глазами, превратившись в размытое месиво цветов, и я начала неумолимо падать, словно в бездонную пропасть.

В следующее мгновение сильные руки подхватили меня, не позволив рухнуть на пол. Кайл, словно молния, сорвавшись с места, ринулся ко мне и успел подхватить в самый последний момент. Его пальцы, крепкие и цепкие, словно стальные тиски, сжали мои плечи, не давая вырваться. Я почувствовала острую боль, пронзившую мышцы, но она была ничтожна по сравнению с тем ужасом, что сковал меня при одной мысли о его прикосновении.

— Что ты делаешь, Люси?! — прорычал он, склонившись надо мной. Его лицо, обычно непроницаемое и холодное, сейчас исказила гримаса ярости и… отчаяния? В его голосе звучало не столько злость, сколько какое-то странное, неприкрытое бессилие, словно он сам не понимал, что происходит.

— Хотела… добить себя… — прошептала я, дрожа всем телом. Каждое слово давалось с трудом, словно я выплёвывала их вместе с кровью. Губы пересохли, а к горлу подступила очередная волна слез.

— Я не позволю, — отрезал он, глядя на меня в упор. Его глаза, обычно тёмные и бездонные, сейчас были словно подёрнуты дымкой, в них мелькнуло что-то, похожее на… страх? Неужели он действительно боится потерять контроль? Боится, что я ускользну от него навсегда? — Если ты снова что-то выкинешь, — его голос стал жёстче, угрожающим, — я привяжу тебя к кровати, как буйную. И сам буду следить за тобой неотрывно. Днём и ночью. Ты не сделаешь ни одного шага без моего ведома. Поняла?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я больше не могла сдерживаться. Ярость и бессилие, боль и страх, отчаяние и ненависть — все эти чувства смешались в один невыносимый клубок, разрывающий меня изнутри. Я затряслась в беззвучном рыдании, захлёбываясь слезами и не в силах произнести ни слова. Рухнув на пол, я закрыла лицо руками и позволила себе, наконец, сломаться. Больше не могу играть роль сильной и равнодушной, больше не могу притворяться, что мне всё равно. Я сломалась. Я разлетелась на тысячи осколков, и собрать меня воедино, казалось, уже невозможно.

Кайл стоял надо мной, как вкопанный, словно окаменевший. Он был явно растерян, сбит с толку. Словно не понимал, как реагировать на мою слабость, на моё отчаяние. Я впервые показала ему свою истинную боль, свою уязвимость, своё сломленное "я" за всё то время, что я нахожусь в этом проклятом месте. Он увидел, как жертва треснула на его руках.

— Встань, — сухо бросил он, сохраняя, как всегда, отстранённость и пытаясь скрыть своё замешательство.

Я не реагировала, продолжая сидеть на полу и захлёбываясь в слезах. Мне было тяжело дышать, грудь сдавило, словно тисками, и я задыхалась от горя, не в силах остановить безудержные рыдания.

Кайл несколько долгих, мучительных секунд колебался, словно взвешивая все "за" и "против", а потом, неожиданно для меня, опустился на одно колено рядом со мной и осторожно прижал меня к себе. Его прикосновение было неожиданным, странным. Нежным? Невозможно. Наверное, мне всё это, кажется, чудится от слабости и отчаяния. Наверное, он просто пытается успокоить меня, чтобы я не натворила глупостей. Чтобы сохранить свою "игрушку" целой и невредимой.

Я вцепилась в его рубашку, словно в спасательный круг, в последнюю надежду на спасение, и начала плакать ещё сильнее, позволяя себе выпустить на волю всю ту тьму, что скопилась внутри.

— Т-т-ты… ты… Я больше так не могу… — сказала я дрожащим, прерывающимся голосом, всхлипывая и задыхаясь от слёз. — Хватит… Пожалуйста…

Я отпустила его рубашку и начала неуклюже толкать его в грудь.

— Ты! Т-ты! Убей меня! С-с-сделай… С-сделай то… что должен был сделать! — выкрикнула я в истерике, ощущая, как голос срывается и превращается в жалкий хрип. Обессилев, я опустила голову ему на плечо, продолжая плакать, словно маленький ребёнок.

Между нами повисло молчание, давящее и зловещее. В комнате не было ни единого звука, только тиканье настенных часов, отсчитывающих неумолимо бегущее время. И мои всхлипы, разрывающие тишину, словно крики раненой птицы.

— Я отвезу тебя домой, — неожиданно выпалил он, прервав мои мрачные раздумья.

Я резко подняла голову, отстранившись от него, и посмотрела на него прищурившись, не веря своим ушам. Что это? Новая пытка? Новая изощрённая игра разума? Или он решил, наконец, избавиться от меня?

— Снова хочешь одурачить меня! — вскрикнула я, отталкивая его от себя. — Снова хочешь поиграть со мной?

— Нет, — твёрдо ответил Кайл, встал и протянул мне руку. — Пойдем.

Я немного замялась, не зная, что делать и чего ожидать, стоит ли доверять ему хоть на секунду. Но отступать было некуда. Я вложила свою руку в его и медленно поднялась на ноги, чувствуя, как тело дрожит от слабости и напряжения.

Кайл попросил подождать его у кабинета. Он ушёл, оставив меня одну наедине со своими тревогами и сомнениями, в этом гнетущем коридоре, пропитанном запахом страха и отчаяния.

Я стояла, прижавшись спиной к холодной стене, и нервно сжимала в руках тонкую ткань своей юбки, комкая её до хруста. Что он задумал? Куда он меня везёт? Опять хочет избить, унизить? Или что ещё он придумал? Может, он просто хочет вывезти меня в лес и там прикончить? Закопать в глуши, чтобы никто и никогда не нашёл?

Всё возможно. От него можно ожидать чего угодно.

Вскоре Кайл вышел из кабинета. На нём была чёрная маска. Она придавала ему ещё более зловещий вид, делая его похожим на безжалостного палача. Он снова взял меня за руку, сильно и уверенно, и повёл к выходу. Его прикосновение обжигало кожу, словно клеймо, напоминая о том, что я по-прежнему остаюсь его собственностью.

Мы вышли из дома на улицу, и я замерла на пороге, словно зачарованная, вдыхая полной грудью свежий, терпкий воздух. Он казался невероятно пьянящим и живительным после затхлой, спертой атмосферы дома, пропитанной запахом крови и страха.

— Я скучала по свежему воздуху, — прошептала я, закрыв глаза от удовольствия и ощущая, как тёплый солнечный свет ласково касается моей бледной кожи, согревая её и наполняя жизненной энергией. Жизнь возвращалась в меня по маленьким капелькам, словно робкий цветок, пробивающийся сквозь толщу льда.

Кайл ничего не ответил, лишь сильнее сжал мою руку и повёл меня в сторону чёрного автомобиля с тонированными стеклами, стоявшего у ворот.

Он молча помог мне сесть на заднее сиденье машины и следом сел рядом со мной.

Глава 28. Но она никогда не будет моей

Кайл

Машина, словно хищный зверь, проглатывала километры ночного шоссе. Дождь глухо барабанил по крыше, вторя тревожному ритму моего сердца. Запотевшие окна расплывчато отражали огни ночного города, превращая их в призрачные, мерцающие пятна. Но я не видел ни города, ни дождя, ни дороги. Мой взгляд был прикован к Люси, хрупкой бабочке, запертой в клетке моей жестокости.

Она сидела рядом, закутавшись в мой пиджак, который казался на ней огромным и нелепым. Её бледное лицо, и без того осунувшееся после последних событий, в полумраке салона казалось совсем прозрачным, словно выточенным из слоновой кости. Она то и дело прикрывала глаза, борясь с накатывающей слабостью, и каждый раз мне казалось, что она вот-вот потеряет сознание.

— Тебе плохо? — нарушил я гнетущую тишину, не отрывая взгляда от её лица. Мой голос прозвучал грубо и резко, словно я пытался скрыть за ним свою тревогу.

Она не сразу ответила. Её ресницы слабо дрогнули, и она снова открыла глаза, устремив на меня свой тяжёлый, усталый взгляд.

— Нет… мне очень хорошо, — тихо ответила она, едва слышно, и тут же снова закрыла глаза. В её голосе звучала такая усталость, такая безысходность, такая обречённость, что моё сердце болезненно сжалось, словно его сдавили тисками. "Очень хорошо", - эхом отдавалось в моей голове, терзая виной.

Я отвернулся к окну, пытаясь скрыть свою растерянность и смятение. "Очень хорошо" после всего, что я с ней сделал? После всего, что ей пришлось пережить из-за меня? Невозможно. Невозможно, чтобы она могла сказать это искренне. Я не заслуживаю её слов. Я вообще ничего не заслуживаю.

Люси уснула. Её голова, лишенная поддержки, медленно склонилась набок, и тёмные пряди её волос коснулись моего плеча, едва ощутимо щекоча шею. Я замер, словно парализованный, боясь пошевелиться и спугнуть этот хрупкий, мимолётный момент покоя. Время словно остановилось, оставив нас наедине друг с другом в этом маленьком, движущемся коконе.

Я не мог даже представить, чем обернётся это безумие, когда я решил использовать её, как пешку в своей грязной игре, чтобы добраться до её братьев и утолить свою жажду мести. Всего лишь пешка в моей игре. Но игра вышла из-под контроля. Я вышел из-под контроля. И теперь всё летит в тартарары, увлекая за собой и её.

Её голова почти невесомо лежала на моём плече. Я чувствовал тепло её дыхания на своей шее, лёгкий, едва уловимый аромат её волос, пахнущих полевыми цветами и свежим ветром. Это так не вязалось с запахом крови и пороха, которым был пропитан мой мир. Смог бы я когда-нибудь позволить себе такую роскошь? Впустить её в свою жизнь, впустить свет в свою тьму. Открыть ей свои тайны, обнажить перед ней свою израненную душу. Полюбить… искренне и без остатка, забыв о своей лживой натуре. Забыть про свою месть, про свои маниакальные планы, про свою неутихающую боль?

Что если я уже влюбился…? Эта мысль поразила меня, словно удар молнии, пронзив броню моего сердца. Запретная, пугающая, но такая желанная, такая манящая. Существо, сотканное из лжи и предательства, как я, не имеет права на любовь. Я — проклятие, я — погибель для всего, к чему прикасаюсь.

— Приехали, — послышался хриплый, прокуренный голос водителя, вырвав меня из плена тягостных раздумий и вернув к жестокой реальности.

Я осторожно приподнял голову Люси, стараясь не причинить ей боль. Мои пальцы невольно задержались на её щеке, чувствуя тепло её кожи.

— Мы приехали… — прошептал я, касаясь её щеки кончиками пальцев, словно боясь, что она исчезнет, как мираж. Я вдыхал её аромат, стараясь запомнить его навсегда.

Она медленно открыла глаза и потёрла их тыльной стороной ладони, словно отгоняя остатки сна. В её взгляде читалась растерянность, уязвимость, детская наивность, которая так не вязалась с тем ужасом, который ей пришлось пережить.

Когда Люси увидела, что мы стоим у её дома, она обернулась и посмотрела на меня с немым удивлением. В её глазах плескалось недоверие, смешанное с робкой надеждой.

— Но… ты… ты не соврал? — тихо спросила она, словно боясь разрушить хрупкое волшебство момента, опасаясь, что это всего лишь сон.

— Иди, Люси, — сказал я, стараясь держаться уверенно и хладнокровно, скрывая за маской безразличия бушующий внутри меня ураган эмоций. Я не могу поддаться своим чувствам. Я не могу позволить ей увидеть ни капли моей слабости. Я должен отпустить её. Я должен дать ей шанс на нормальную жизнь, подальше от меня и моего проклятого мира.

Она осторожно открыла дверь машины и, пошатываясь, вышла наружу. Её движения были неуверенными, словно она боялась упасть. Она прикрыла глаза рукой, пытаясь унять нахлынувшую головную боль.

Мне больно было смотреть на неё. Невыносимо больно видеть, как она страдает, зная, что я — причина её страданий. Я хотел броситься к ней, поддержать её, обнять и никогда больше не отпускать. Но я не мог. Я знал, что это будет эгоистично и жестоко по отношению к ней.

— Домой, — сказал я водителю. Мой голос дрогнул, выдавая меня. Я смотрел, как она медленно, спотыкаясь на каждом шагу, идёт к своему дому, пока её хрупкий силуэт окончательно не скрылся за дверью.

Я откинулся на спинку сиденья и закрыл глаза, пытаясь унять дрожь, охватившую всё моё тело. Я отпустил её. Я отпустил её на свободу. Но отпустил ли я её из своего сердца? Смогу ли я когда-нибудь забыть её, вырвать её образ из своей памяти?

…

Когда я вернулся домой, в мой огромный, пустой особняк, то сразу же направился в свой кабинет. Он был обставлен дорогой мебелью из тёмного дерева, но это не делало его уютным. Здесь царила гнетущая атмосфера одиночества и безысходности. Я подошел к бару и достал из него новую, запечатанную бутылку виски. Мне нужно было забыться. Мне нужно было заглушить боль. Я не хотел думать. Я не хотел чувствовать.

Я сорвал пробку и сделал большой глоток, чувствуя, как обжигающая жидкость разливается по моему телу, пытаясь отогреть заледеневшую душу. Но становилось только хуже. Боль усиливалась, давя на виски.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я пил, пока сознание не стало мутным, пока реальность не начала расплываться, превращаясь в бесформенное и хаотичное месиво. Ещё, и ещё, и ещё. Я пил, пытаясь утопить в алкоголе терзающие меня воспоминания, надеясь, что они хотя бы на время отступят.

Воспоминания снова врезались в самое сердце, как острые осколки разбитого зеркала, причиняя невыносимую боль. Я видел её глаза, полные страха и разочарования.

…

— Ты что, любуешься мной, Люси? — спросил я, ухмыляясь и откидываясь на сиденье. Играя свою роль.

— Да, ты красивый, — ответила она, не отводя взгляда и не смущаясь, и расплылась в широкой улыбке.

Её улыбка была такой искренней, такой нежной, такой обезоруживающей, что мне на мгновение захотелось прикрыть глаза и раствориться в её свете, забыв обо всём.

— Я припомню тебе это, — прошипел я, стараясь скрыть своё замешательство и смущение за маской цинизма и сарказма. — Ты же понимаешь, что я не отстану от тебя, принцесса?

— Да? Не отставай. Ты нравишься мне, красавчик, — сказала она и залилась смехом.

…

Она была, первой девушкой в моей жизни, кто говорил мне подобное. Раньше я слышал только оскорбления и проклятия в свой адрес.

Даже до того, как я стал настоящим чудовищем… до того, как мир вокруг меня обратился в пепел и прах…

…

— Я тебя не знаю, Кайл. Меня тянет к тебе, как магнитом, но я боюсь, что если ты не тот, кем кажешься, это убьёт меня… Поэтому я не хочу видеть тебя каждый день, не хочу влюбляться в тебя… — говорила она, глядя мне прямо в глаза, словно пытаясь прочесть в них мою душу. Её слова были словно удар под дых, выбивающий из меня весь воздух.

…

— Кайл… расскажи мне о себе, — начала она, своим тихим и нежным голосом. — Ну знаешь… о детстве, о том, чем ты занимаешься, какой ты человек, что у тебя на душе. Расскажи мне хоть что-нибудь о себе.

Люси робко положила свою руку на мою, но я дёрнулся, словно обжёгся. Нельзя. Нельзя подпускать её слишком близко. Нельзя позволять ей видеть мою истинную сущность. Тогда она зацепила меня словами, словно крючком, вонзившимся в самое сердце. Тогда я понял, что она достаёт меня настоящего, пробиваясь сквозь броню моей защиты.

— Кайл, я не буду осуждать тебя за слабость. Я не буду бить в больные места. Я просто хочу узнать тебя настоящего, — сказала она, глядя в мои глаза с такой нежностью и состраданием, что мне захотелось отвернуться, сбежать от её взгляда, потому что я чувствовал, что начинаю тонуть в нём.

…

— Убей меня, Кайл! Убей единственного человека, действительно любящего тебя всем сердцем! — кричала она, захлёбываясь слезами и задыхаясь от отчаяния, а её слова разрывали мою душу на части, причиняя невыносимую боль.

…

— Я говорю правду, Кайл! - продолжала она, из последних сил выкрикивая слова, как приговор. — Ах Да! Ты же не знаешь, что такое правда! Ты не знаешь, что такое любовь! Ты не знаешь, что такое человечность! Ты - просто чудовище!

…

— Ты же говорила, что любишь, — сказал я сквозь зубы, сжимая кулаки до побеления костяшек и пытаясь сдержать ярость, рвущуюся наружу. — Соврала, да?!

— Нет! Я не врала! — прокричала Люси, срываясь на крик, и её голос дрожал от боли и отчаяния. — Ты ведёшь себя, как настоящее чудовище! Я полюбила тебя другим!

…

Каждая фраза, каждое слово, каждый взгляд. Я помню всё до мельчайших деталей. Каждую её фразу, каждое её прикосновение, каждую её слезу. Это убивает меня. Эта память преследует меня, словно проклятие.

Я пытаюсь заглушить боль алкоголем, но мне становится только хуже. Воспоминания всплывают перед глазами всё ярче, всё отчётливее, словно насмехаясь надо мной.

Эта девушка… Люси. Она залезла ко мне в душу, сама того не зная, и теперь не отпускает меня. Она повсюду. В каждом уголке этого дома, в каждом моём воспоминании, в каждом ударе сердца.

Я схожу по ней с ума.

Люси… Моя Люси… Но она никогда не будет моей...

От автора 2

Дорогие читатели, вот и подошла к концу первая часть книги «Человек в маске». Обязательно оставляйте свое мнение в комментариях. Для меня это очень важно.

Также прошу вас подписаться на мой телеграмм канал. Ссылку и название вы можете найти в комментариях под этой книгой.

Там я выкладываю видео, фото и аудио к данной книге.

Для меня очень важна ваша поддержка!????❤

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец