Искушение

Глава 1

Дисклеймер

Все герои книги достигли восемнадцатилетнего возраста на момент описываемых событий.

В книге может употребляться алкоголь совершеннолетними персонажами, однако это используется исключительно как художественный приём и ни в коем случае не пропагандирует такое поведение.

Книга также могут содержать мат, нецензурную брань, ругательства; автор также не поощряет такое использование русского языка, но старается передать образы героев книги живыми за счет такого литературного приёма.

В книге присутствуют сцены эротического характера, которые передают часть характера героев, эмоции, и написаны они исключительно с целью показать сюжет, характер и образ героев в полной мере.

В книге автора также могут присутствовать юмористические (около юмористические) высказывания, которые не намерены кого-то обидеть и причинить дискомфорт, автор заранее приносит всем извинения, в случае, если это произошло.

Молодая женщина 35-ти лет уже 30 минут стояла у входа в небольшое здание с таинственной вывеской Temptation. Стояла ранняя осень, середина сентября, и было уже достаточно прохладно. Местами ветер завывал, и порывы его то и дело теребили легкую блузку светло-коричневого оттенка под застегнутым наполовину бежевым длинным пальто. Девушка поежилась и боязливо посмотрела по сторонам. Она выглядела неуверенно, словно школьница перед ЕГЭ. Девушка время от времени переминалась с одной ноги на ногу, не переставая дрожать то ли от холода, то ли от страха.

Место, в котором она находилась, было расположено на заброшенной пустоши. Рядом не было абсолютно никаких строений, только одно молчаливое, одинокое, гордое здание. На нем высоко были расположены окна с решетками, увидеть что-либо за которыми было невозможно. Из здания не доносилось ни звука, видимо благодаря хорошей звукоизоляции. Странное и жуткое строение дополняла огромная массивная дверь с навесным замком и неоновая вывеска Temptation.

Лиля приехала сюда на такси, причем водитель несколько раз переспрашивал у нее точный адрес. Складывалось ощущение, что сюда не часто приезжают посторонние. Еще неделю назад, девушка не за что бы не поверила в то, что может стоять здесь. Она всегда была скромной, стеснительной и неуверенной в себе. Да собственно, что и говорить. Если хоть раз взглянуть на ее гардероб, все можно понять о характере его владелицы. Серая, скучная, однотонная одежда, закрытые блузки, классические прямые брюки и пиджаки.

Лиля продолжила неуверенно переминаться с ноги на ногу. Сомнения паутиной окутывали ее разум. Миллион вопросов в голове кружились, не находя ответов. Зачем ей это? Что ее ждет? Она всегда была далека от подобной тематики.

БДСМ-клуб "Искушение". С трудом верится, что она стоит на его пороге. Она ведь даже толком не знает правил. Все ее знания укладываются в пару книг и пару фильмов, в которых все столь романтизировано, что вряд ли является истиной. Если бы нашелся тот, кто показал бы ей настоящую правду, а с другой стороны, зачем ей это? Разве ее нынешняя жизнь столь скучна? К сожалению, да. В 35 лет она одинока, а с ее унылым образом жизни в ближайшем будущем, ей не светит даже намек на отношения. Секс у нее был последний раз 7 лет назад. Собственно тогда же она в последний раз убедилась, что мужчинам верить нельзя. Последний парень ее бросил, даже не удостоив объяснить причину расставания, просто испарился, как будто его и не было. Неужели она не была достойна узнать правду? Хотя впрочем, какая разница, он ушел, и эти отношения остались в прошлом, вместе с ее надеждой на женское счастье и с мечтой о вечной любви.

Лиля задумалась о том дне, когда в интернете на форуме она впервые прочитала об этом месте. Она нашла в социальных сетях девушку, которая была участницей этого закрытого клуба и написала ей. На удивление девушка ответила довольно быстро, и после недолгого общения скинула ей ссылку на сайт клуба. Сюда могли попасть только через знакомых, и уж непонятно по какой причине Лиля смогла ее зацепить, но та девушка выступила своего рода поручителем. Лиле предложили заполнить анкету, состоявшую из вопросов о возрасте, семейном положении, работе. Девушка думала, что придется отвечать на что-то более интимное, вроде "ваши предпочтения в постели", но таких вопросов не было. Все было очень профессионально и тактично.

Этот клуб обещал клиентам полную конфиденциальность, а так же возможность найти себе подходящего партнера, в соответствии со своими предпочтениями.

Как говорят, первый шаг обычно самый сложный, но иногда его необходимо сделать, чтобы что-то поменять. Возможно это и был тот самый случай.

"Не попробовав – не узнаешь" – решилась наконец девушка и открыла массивную дверь, через которую Лиля попала в небольшое помещение, своего рода предбанник, в котором стояли два охранника. Здесь же находилась вешалка для одежды. Девушка смутилась, но судя по выражениям лиц мужчин им было абсолютно начхать на происходящее. Они невозмутимо провели металлодетекторами вверх и вниз вдоль ее тела и с такими же каменными лицами спросили пропуск. Девушка полезла в сумку и дрожащими руками нащупала некий листок бумаги с приглашением на ее имя, а также протянула копию паспорта. Пропуск ей прислали за пару дней до визита сюда на электронный адрес почты. «В целях конфиденциальности» – кратко ответили ей в письме во избежание дальнейших расспросов. Так же девушка в электронной форме подписала бумагу о неразглашении. Штраф за распространение информации о клиентах этого заведения и о месте нахождения этого закрытого клуба составлял ни больше ни меньше 500 тысяч рублей.

Лилия и так не собиралась распространяться на эту тему, потому что для нее это признание стоило бы карьеры и репутации. Да и какой человек готов говорить о вещах, которые в обществе до сих пор считаются аморальными и извращенными. А для нее, учительницы начальных классов, имидж имел первостепенное значение. Сколько ее коллег по всей России стали жертвами порушенной репутации только из-за того, что выставили фотку в купальнике или в откровенном платье с вырезом. А в ее школе так вообще был скандал, когда узнали, что у одной из учительниц есть большая татуировка. Несмотря на то, что та девушка никогда не выставляла ее напоказ, да и находилась эта тату на спине и была спрятана под блузками и пиджаками, кто-то из учеников увидел фотку в Инстаграме. Далее по сарафанному радио об этом узнали остальные ученики, и что хуже их родители, которые и обратились в родительский комитет и к директору. Ту учительницу сняли с должности, ограничив ее право заниматься преподавательской деятельностью. Удивительно, как в XXI Веке в нас еще живы подобного рода предрассудки. И как глупо до сих пор судить о людях, полагаясь лишь на внешние факторы. И не видя бревна у себя в глазу, замечать малейшие соринки-пороки в других. Очень низкий поступок для людей, которые по любому имели свои грешки за спиной. А ведь та учительница была действительно профессионалом своего дела, да и дети ее обожали. Сломать жизнь другому человеку в нашем обществе одобряется и приветствуется. Поэтому Лиля очень сильно рисковала, участвуя в так называемом эксперименте по поиску новых ощущений.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Охранники тем временем закончили осмотр документов и жестом протянули ей маску, закрывающую верхнюю часть лица с прорезями для глаз. «Это обязательно?» – спросила у них девушка, на что они молча кивнули и жестом пригласили ее внутрь. Лиля поняла, что расспрашивать их о чем-либо абсолютно бесполезно. Ей ничего не оставалось, как надеть на себя эту маску и зайти в следующую дверь. Девушка сразу же оказалась в полумраке. Большое просторное помещение напоминало обычный клуб, здесь был даже танцпол, хотя на нем не было ни души. Музыка была спокойной, расслабляющей, таинственной, как и сама атмосфера вокруг. Повсюду были расставлены кованые подсвечники с зажженными в них свечами, мерцающий свет которых освещал столы, стулья, мягкие и удобные диваны и кофейные столики. Большинство из них было занято парочками. Лиц практически не было видно, лишь силуэты, темные фигуры мужчин и женщин. Темнота скрывала стыд. Ведь сокровенные и интимные вещи всегда происходят под покровом ночи. «Темнота – друг молодежи» – вспомнилась ей известная поговорка, но девушка тут же горестно вздохнула, ведь она уже давно считала себя старой девой. Эта история не для нее. С каждой минутой она все больше чувствовала потребность уйти.

Лиля попыталась взять себя в руки. Первый раз в жизни ей хотелось идти до конца в своих намерениях, а не прятаться головой в песок, словно страус. Она огляделась, пытаясь привыкнуть к темному освещению. По правой стене комнаты находилась барная стойка, из темного полированного дерева, напоминающая собой форму кольца, туда она и направилась.

Бармен был … отгадайте? Конечно же в маске, собственно, как и все посетители вокруг. Он с интересом посмотрел на нее.

– Ты новенькая?

– Это так заметно? – Лиля смутилась.

– Только без обид, но да. Ты ерзаешь на стуле, постоянно оглядываешься, твои пальцы нервно теребят сумку. Тут не надо быть хорошим психологом, чтобы понять это.

Он наклонился чуть ближе и добавил:

– А самое главное, ты единственная в клубе, кто одет не по дресс-коду.

– О ужас, – Лиля закрыла глаза. – Мне наверное лучше уйти....

– Успокойся. Для тех, кто здесь впервые это простительно, но только в этот раз. Так что, ты уж постарайся, и к следующему приходу прикупи себе костюмчик.

– Какой?

Бармен пожал плечами.

– Тут бывают тематические вечеринки, так что я не могу сказать точно, что тебе понадобится, просто имей ввиду, что второй раз хозяин не одобрит твою одежду.

– Я так сильно нервничаю, – призналась Лиля.

– Каждый из присутствующих проходил через это, и ты не исключение. Кстати, знаешь, в первый день моей работы здесь я так сильно нервничал, что разбил парочку бокалов.

Лиля чуть заметно улыбнулась.

– Спасибо за попытку поддержать.

– Не за что! – бармен подмигнул ей. – Что будешь пить?

– А что у вас есть?

– Огромное разнообразие коктейлей. Подожди..

Мужчина отвернулся, порылся на полке и достал барную карту.

– А вот и она. Посмотри названия, картинки и выбери понравившийся.

– Хорошо, – Лиля с интересом стала изучать коктейльную карту, но через пару минут она поняла, что все равно не разбирается ни в напитках, ни в составах, а от разнообразия ингредиентов рябит в глазах.

– Знаешь, я бы все-таки посоветовал вам выпить сегодня. Алкоголь расслабляет, а вам это сейчас необходимо, как никогда раньше.

– Ну тогда может на ваш выбор.

– Сделаем.

Бармен поставил на барную стойку коктейльный бокал. Достал шейкер, налил в него 30 мл. белого рома Baccardi, 30 мл. коньяка Hennessi, 30 мл. Ликера Трипл сек, затем выдавил 20 мл. лимонного сока и насыпал кубики льда. Смешав все ингредиенты, он перелил содержимое из шейкера в бокал. Окончательно завершив напиток трубочкой, мужчина протянул его гостье. Коктейль имел нежный персиковый оттенок, и девушка смело попробовала его на вкус.

– Довольно приятно, – заметила она.

– Пей аккуратно, он достаточно крепкий,

– Как называется?

– «Между простынями».

– У вас все коктейли с такими названиями?

– Нет, остальные еще хуже.

Лиля рассмеялась.

Отхлебнув еще глоток, девушка решила поинтересоваться у весьма доброжелательного бармена, какие тут правила.

– Да никаких. Кто-то здесь уже давно и чувствует себя уверенно, меняя партнеров или приходя со своей парой, чтобы разнообразить отношения.

– Сюда можно приходить с парнем?

– Сюда приходят с женами и мужьями! – засмеялся мужчина.

– Ого, но как же так?

– За 10 лет брака секс очень приедается, а здесь есть возможность расширить свои границы. В выходные дни в этом клубе проводятся открытые или закрытые тематические сессии. Кто желает, может опробовать инвентарь.

– Чем отличаются закрытые и открытые? – спросила Лиля.

– Да все просто. Открытые – это когда тебя могут видеть другие посетители. Естественно ты будешь в маске и тебя не узнают. Ты будешь находиться за стеклом, по другую сторону которого, каждый желающий сможет наблюдать за вашими действиями.

– И кто-то соглашается на подобное?

– Не поверишь, но большинству нравится, закрытых сессий напротив в два раза меньше. Это ведь своего рода адреналин, он будоражит кровь.

Лилю передернуло.

– Нет, пожалуй это для меня чересчур.

– Каждому свое.

Вдруг на другом конце барной стойки раздался оклик. Бармен тут же направился к следующим клиентам. Лилия на минуту осталась одна. Она неспешно потягивала свой коктейль, как еще через минуту рядом с ней плюхнулся какой-то мужчина. От него исходил сильный запах спиртного. Он был среднего возраста, в пиджаке и в голубой рубашке, расстегнутой на две пуговицы, отчего можно было заметить потные кучерявые волосы на его груди. На лице у мужчины была маска, и сквозь нее на Лилю смотрели похотливые глаза серого цвета. Девушка демонстративно отвернулась, давая понять, что ей не интересно его внимание, но мужчина, вдоволь наглядевшись, решил начать разговор.

– Новенькая что ли?

Лиля упрямо продолжала смотреть прямо, делая вид, что не слышит.

– Эй, дама, я к вам обращаюсь.

Девушка запаниковала. Она очень не хотела привлекать к себе всеобщее внимание.

– Я не знакомлюсь, – ответила она.

– О, я понял, строишь из себя строптивую сучку. Но я и не таких седлал. Через время будешь покорной, словно кошечка.

Мужчина протянул было руку к ее бедру, но его рука так и не дошла до места назначения. Его запястье перехватили чьи-то сильные пальцы. И в полумраке клуба раздался мягкий бархатистый баритон с еле уловимыми хриплыми нотками.

– Не советую тебе это делать.

Лилия и мужчина рядом с ней одновременно повернулись к говорившему человеку. Голос принадлежал высокому мужчине в черном костюме (у них здесь у всех фетиш на пиджаки?). Половину его лица скрывала непроницаемая черная маска, но его глубокие зеленые глаза сияли в темноте зала словно звезды. Иссиня черные волосы в аккуратной стрижке, волевой подбородок и небрежная щетина а-ля Джейсон Стэйтем. Его лицо и фигура были словно вылеплены гениальной рукой скульптора. И надо сказать костюмчик ему шел невероятно круто.

– Да кто ты такой? – отозвался наконец мужчина в голубой рубашке.

– Я ее доминант и по совместительству хозяин клуба, так что не советую впредь прикасаться к тому, что я считаю СВОИМ.

– Оу, окей мужик. Только если подумать, то не особо она мне и была нужна. Я конечно не знаю твои вкусы, но эта девушка явно на любителя, – Мужчина усмехнулся и небрежным жестом показал на фигуру Лили.

Девушка вспыхнула от стыда. Да, на ней была совсем простенькая обычная одежда. Классические брючки и блузка. На лице ее было минимум косметики. И если раньше она не придавала этому особое значение, то сейчас ей хотелось провалиться сквозь землю. Что касается фигуры, то да, несколько лишних килограмм ее преследовали, наверное, всю жизнь, так как она не в силах была преодолеть свою дикую любовь к сладкому.

– Мне жаль тебя разочаровывать, но ты похоже совсем не разбираешься в женщинах. Ведь опытному мужчине известно, что за скромной внешностью обычно скрывается огонь, который только и ждет своего часа, который если разгорится, то уже никогда не погаснет.

– Разуй глаза, мужик! Она же серая мышь. Да и холодна как лед.

– В тихом омуте… ты сам знаешь продолжение! Ты говоришь, она холодна? В этом-то самый вкус и есть. Ведь ты любишь мороженое?

Последние слова загадочный мужчина уже произносил, наклонив голову набок, и его взгляд при этом был прикован к девушке, неподвижно сидящей на стуле.

Мужчина в голубой рубашке поднял руки, признавая свое поражение, и недолго думая направился искать новое «развлечение».

Лиля не сразу поняла, что они остались вдвоем.

– Не хочешь еще выпить? – предложил мужчина в черном костюме.

Звук его голоса нарушил звенящую пустоту ночи. Девушка, как будто очнулась от транса.

– Да, можно. И … спасибо тебе.

– В мой клуб частенько захаживают придурки вроде этого. Нельзя просканировать каждого человека, хотя мы стараемся не впускать посторонних. Но иногда нужно разбавлять общество «новой кровью».

– Звучит жутко.

– Новые люди – новые эмоции – новые отношения. Все должно обновляться.

– Наверное, ты прав. Ведь технологии тоже не стоят на месте.

– Правильно подметила, хорошее сравнение. Может шампанское?

– Да, можно.

– Пойдем присядем.

Лиля поймала себя на мысли, что не может оторвать взгляд от незнакомца. Он был необычен: сочетание холодной вежливости и обжигающей сексуальности. Мужчина указал Лиле на столик в углу зала. Прихватив в баре бутылку шампанского и пару бокалов, они двинулись к своим местам. По пути девушка обратила внимание на людей вокруг. Многие женщины тут были одеты в платья столь откровенные, что выставляли напоказ половину обнаженного тела. Лиля замедлила шаг, когда поняла, что некоторые члены клуба были одеты в весьма провокационную одежду из плотно облегающей кожи и корсетов из латекса. Лица и фигуры их были также скрыты в полумраке. На всех были надеты маски с прорезью для глаз. Проходя мимо очередного столика Лиля успела заметить, как какая-то девушка расположилась на коленях между ног мужчины, сверкнула ширинка джинс, и … ничего. Больше Лиля не успела ничего рассмотреть, а оглядываться с любопытством, рассматривая других людей, было откровенно некрасиво. Девушка почувствовала, что краснеет.

– Многое успела увидеть? – усмехнулся ее кавалер.

– Нет, я просто..я случайно…

– Некоторым людям нравится ощущение некого адреналина.

– Я точно не из их числа.

– Никогда не зарекайся.

– Но я и правда…

– Вот и наш столик.

Лиля с радостью плюхнулась на мягкий диван.

– Кстати, я так и не спросила, как тебя зовут?

– Давид Каланский.

– Это твое настоящее имя?

Даже в темноте девушка увидела, как у мужчины изогнулась бровь от удивления.

– А смысл мне врать?

– Может вы здесь используете кодовые имена.

– Интересное предположение, но нет. Разочарована?

– Нет, я рада, что мне не придется шифроваться.

– Ну и как же зовут тебя?

– Лиля.

– Значит Лилия, – задумчиво произнес мужчина. – Очень красивый цветочек с пряными, восточными нотками.

Девушка поморщилась.

– Если честно, я ненавижу лилии. Они слишком пахучие.

– Какие же цветы тебе нравятся?

– Кактусы.

– Я почему-то не удивлен, – с усмешкой заметил Давид.

– Между прочим ничего смешного. Ты знаешь, как красиво цветут некоторые виды кактусов? Например, Маммилярия, этот компактный кактус выпускает цветки красных, бежевых и даже розовых оттенков. Почки по кругу покрывают стебель, а затем открываются лепестки. Красивое зрелище! Цветение выглядит, как корона. Или Цереус, его цветки источают приятный ванильный аромат, правда увядают уже через три дня. И, наконец, Пейот, кактус, похожий на камень. Бутоны розоватые, мелкие, растут прямо на его "макушке".

– Занимательная информация.

– Ой, прости, я увлеклась, – девушка покраснела как помидор. – Просто это мое хобби. У меня в квартире кактусы растут везде. Я могу вечно говорить о них.

– Может когда-нибудь ты мне их покажешь, Лилия? – завораживающий тон его голоса заставил девушку замереть. Он что, только что выразил желание побывать у нее дома? И что бы это значило? Он хочет заняться с ней сексом? Да нет, этого быть не может. Такой красивый мужчина никогда не обратит на нее внимания, скорее всего он ее просто пожалел.

– Итак, Лилия, – слегка растягивая ее имя, произнес Давид. – Зачем ты здесь?

Этот вопрос моментально поставил девушку в тупик, ведь она еще сама не разобралась в своих желаниях, как она может объяснить их другому человеку, да так, чтобы он ее понял?

– Все сложно, – кратко ответила девушка.

Но Давид был не из тех, кого устраивают короткие односложные ответы.

– Это мой клуб, и я хочу знать, что за люди приходят в него. Считай это тестовым заданием на прохождение. Не получив ответов, я могу закрыть тебе доступ сюда.

– Послушайте, мне жаль, но я правда не могу ответить вам.

Лиля посмотрела на Давида и тут же утонула в омуте его зеленых, как изумруды глазах. Его взгляд, обращенный к ней, был полон желания. Или может ей так просто кажется. Да, точно, видимо она выпила слишком много алкоголя, и ей уже мерещатся фантастические вещи.

– Всё, о чем я сейчас думаю так это то, как мне заполучить тебя в свою постель, поэтому, я сделаю всё, чтобы показать тебе все способы, которыми я смогу заставить тебя подчиниться мне, – Давид обхватил лицо девушки своими ладонями и нежно провел пальцем по щеке.

"Мне надо в уборную" – пробормотала Лиля, опуская глаза. Но как только она захотела подняться, спиртное ударило ей в голову, и у нее закружилась голова. Комната поплыла перед глазами, девушка пошатнулась и упала к Давиду на колени. Она почувствовала, как его сильные руки обхватили ее талию и притянули к себе. Его запах ударил в ноздри, и она закрыла глаза, еле сдерживая стон. Ее спина прижалась к его груди. Время как будто остановилось. Лиля не слышала больше ни звуки музыки, ни отдаленный шепот людей, слышно было лишь громкое биение ее сердца. Горячее дыхание Давида обожгло ей шею, а через секунду девушка ощутила прикосновение его теплых губ. Его язык обжигал, проникал под кожу. Лиля поняла, что задыхается, как будто из легких выкачали весь кислород. Ее тело изогнулась дугой, и она сильнее прижалась к мужчине. Ладонь Давида залезла под женскую блузку и коснулась груди. Приподняв каждую из них, он, очевидно наслаждаясь ощущением их тяжести в своей руке, начал водить пальцами вокруг сосков, до тех пор, пока они не набухли и не превратились в жесткие бутоны, слегка ноющие от боли. Изогнувшись, Лиля попыталась придвинуться к нему еще ближе, на что он усмехнулся и, сжав свои пальцы на ее правой груди, продолжил водить ими над ее крошечными ареолами, до тех пор, пока они не стали еще тверже.

Желание пронзило Давида словно ножом, тело обдало жаром, плоть напряглась за считанные мгновения. Когда он последний раз испытывал подобные ощущения? Он бы уже и не вспомнил. Лизнув языком ее кожу, он захотел большего. Сладкая, с еле уловимым ароматом сирени. Нежный цветочек..Лилия..Ей очень идет это имя.

– Почему ты так одеваешься? – спросил неожиданно Давид, не разжимая объятий.

Девушка, очнувшись, гордо вскинула подбородок, а ее узкая ладонь инстинктивно метнулась к горловине блузки, целомудренно застегнутой до последней пуговки.

– Тебя это не касается! – резко ответила девушка.

– Эти чертовы маленькие пуговки разжигают дикое желание сорвать их и увидеть, что скрывается под твоей одеждой. Они как будто дразнят меня. А я очень не люблю подобные игры.

– Я не собиралась тебя дразнить, я вообще не знала, что встречу тебя.

– В следующий раз надень что-нибудь такое, что очень быстро снимается.

– С чего ты взял, что будет следующий раз? – девушка молниеносно соскочила с его колен и поднялась.

– Зачем же ты пришла сюда?

– Я не знаю, – честно ответила она.

– Мой клуб не место тихоням. Он для тех, кто хочет испытать необычные эмоции, адреналин, соблазн. Если ты пришла сюда ради любопытства, то это не тот случай.

Лиля замялась. Вот он, шанс, уйти, но хочет ли она этого?

– Ты боишься, – констатировал Давид.

– Я не уверена, что это для меня.

– Я предлагаю тебе возможность понять, кто ты есть на самом деле. Выпустить свое внутренне я, соблазнительную женщину, которой ты являешься, пока не понимая этого. Но у меня есть одно условие – ты будешь следовать моим правилам.

– Зачем тебе это?

– Я хочу тебя, – просто ответил Давид. – А я всегда привык получать желаемое.

– Мне лучше уйти.

Лилия развернулась и нетвердой походкой пошла прочь. Она хотела быстрее уйти из этого места, но, как она не старалась ускорить шаг, спиной она продолжала чувствовать на своей спине прожигающий долгий взгляд Давида. Лишь дойдя до гардеробной, девушка прижалась спиной к стене, и выдохнула. Нет, она совершила ошибку, придя сюда. Надо срочно уходить. Она взяла пальто и выскочила на улицу. Глоток свежего воздуха, и ее начало отпускать. С нее хватит адреналина! Самый красивый мужчина на свете только что прижимал ее к себе! Дааа, однозначно, это впечатление самое сильное из всех, что у нее были. Пора домой, а этот коротенький эпизод пусть останется только в ее памяти.

Глава 2

«Я хочу, чтобы на тебе было только это и больше ничего. "

Лиля уже 20 раз перечитывала эту записку, а ее взгляд снова и снова падал на большую заклеенную скотчем коробку.

Это приглашение? Вряд ли. Звучит больше, как приказ. И почему Давид решил дать ей шанс? Она понравилась ему? Лиля была уверена, что он никогда не захочет ее увидеть. Они расстались не очень красиво, а точнее она струсила и сбежала. Что ж, этого следовало ожидать, у нее очень мало опыта в общении с мужчинами, особенно с такими как Давид Каланский.

Прошла неделя с той встречи. Неужели он запомнил ее? ЕЕ? Невзрачную серую мышку? Любая захочет быть с таким! Почему он выбрал ее? Он смеется над ней?

Если она согласится на это свидание – будет ли это подразумевать негласное заключение соглашения. Он станет ее доминантом, а она его сабмиссив? Интересно, он даст ей список правил? А если она не подчиниться, то что будет потом? Он ее выпорет? Не хотелось бы. Как это все глупо! Она давно не юная девушка, но в этих вопросах она была абсолютно невинной.

Девушка осторожно разрезала ножницами скотч и открыла коробку. Внутри лежало потрясающее платье нежно-голубого оттенка, супер короткое и сексуальное. Лиля громко ахнула и прижала ладонь ко рту. Она ни за что не наденет подобную вещь. Так, девушка нахмурилась: он написал только это и все? А как же нижнее белье? Лиля растерянно полезла в коробку в поисках остальных вещей, но на дне посылки были только ослепительно красивые синие босоножки на танкетке. Он ведь не имеет ввиду, что она должна идти без белья? Ладно, бюстгальтер. Возможно под это платье он будет лишним, но как же трусики!?

Девушка плюхнулась на попу и застонала. Во что она ввязалась? Первая мысль была закрыть нафиг эту коробку, отправить ее по обратному адресу и больше никогда не вспоминать ни тот вечер, ни того мужчину, но вторая…какая-то отдаленная часть ее мозга вопила на всю катушку, чтобы она не упускала такой шанс. Ведь что интересного было в ее обыденной, серой и скучной жизни? 35 лет позади, а она даже не может вспомнить: была ли она счастлива хоть раз за эти годы? Она может забыть, вычеркнуть этот краткосрочный эпизод из своей памяти и прожить до старости, жалея об упущенной возможности, а может прямо сейчас надеть на себя это потрясающее красивое платье и рискнуть. Она ведь особо ничего не теряет. Она одинока и свободна. Ее репутация? Возможно, есть такое дело, но она же не будет трепаться об этом направо и налево. Ее сердце? Хмм..да, тут есть шанс, что оно может быть разбито. Девушка, прикусив губу, вспомнила о его зеленых, как летняя трава, глазах. Ее сердце точно будет разбито. Но, черт побери, как же хочется ощутить себя привлекательной, желанной, соблазнительной. Все моменты, проведенные с ним, она запомнит навсегда.

Лиля надела платье и подошла к зеркалу. На нем ведь даже нет бретелек! Платье держалось на лифе с пленительным вырезом. Ее грудь второго размера была очень выгодно подчеркнута. А само платье отлично сидело на ее талии, открывая стройные ножки.

Девушка еще недолго полюбовалась собой, а после расчесала свои светло-русые непослушные волосы, немного подкрасила глаза тушью и подвела серой подводкой. Надев босоножки, она завершила свой образ. Время было чуть меньше семи, пора выходить.

У подъезда уже пунктуально ожидала машина. Лилия несмело открыла дверь и замерла с открытым ртом не зная, что спросить. «А вы ко мне?» или «А вы от Давида?» – звучало бы очень странно. На ее счастье водитель заговорил первым.

– Будьте добры, устраивайтесь поудобнее.

– Я – Лиля.

– Я знаю. Господин Давид Каланский уже ожидает вас.

– А куда мы едем?

– В «Милан»

– Это ресторан?

– Да, – коротко ответил водитель.

Было видно, что он не из болтливых, и Лиля благоразумно решила воздержаться от дальнейших расспросов. Через минут 30 машина подъехала к красивому зданию с вывеской "Милан".

Лиля зашла в ресторан, нервно приглаживая платье, словно надеясь, что оно станет длиннее. В конце зала она увидела Давида. Он был в шикарном сером костюме. Идеальный, безукоризненный и невероятно сексуальный. Он притягивал к себе все женские взгляды. Плевать на это, сегодня это ЕЕ кавалер, и пусть все это знают. Девушка вскинула голову и с уверенностью пошла вперед.

Давид увидел ее, еще только выходящей из машины. С распущенными волосами, на каблуках, в коротком платье, прекрасно подчеркивающем матовую бледность кожи, покрытую соблазнительным легким румянцем в ложбинке между идеальными грудями – она была совсем не похоже на ту скромную серую мышку, какой он ее увидел первый раз. Ему хотелось быстрее закончить этот вечер и перейти к более приятным вещам. Десятки фантазий пронеслись в его голове, пока она гордой походкой шла к нему навстречу. И пусть не сегодня, но он воплотит свои желания в жизнь. Давид поднял взгляд на ее губы. Великолепный рот. Ему особенно нравилась нижняя губа. Хотелось ее поцеловать, попробовать на вкус. Позже он обязательно сделает это. Он поднял взгляд к ее глазам и нахмурился.

– Что это на тебе?

– То, что ты мне прислал.

– Я не про одежду, я про твои очки,

Лиля удивленно посмотрела на него.

– А что с ними не так?

– К этому платью они не идут. Ты похожа на школьницу.

– В этом-то платье? Это вряд ли! – съязвила девушка.

– Они тебе не идут,– излишне самоуверенно заявил Каланский. – Сними их немедленно.

– У меня плохое зрение! Что плохого в моих очках?

Умом Лиля понимала, что мужчина прав. Очки были квадратные, с толстыми стеклами, и, да, она действительно выглядела в них, как старая библиотекарша. Но принять тот факт, что мужчина распоряжается, что тебе носить, было выше ее понимания. Лилия не собиралась так просто сдаваться.

– Ты в прошлый раз была без них.

– Да, на мне были линзы.

– А сегодня?

– Я не успела купить новую упаковку, – призналась Лиля. – И кстати, помнится мне, что кто-то говорил, что внешность не имеет значения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Для меня – да. Я хотел, чтобы ты сама поверила в себя. Чтобы поняла, какая ты красотка, и как ты действуешь на меня.

– Я не могу поверить в себя, пока стою тут перед тобой без трусов, – выпалила девушка, прежде чем поняла, что не следовало об этом напоминать.

Глаза Давида сверкнули лукавством.

– Я помню об этом с той самой секунды, как ты вошла в этот ресторан.

– Забудь, что я сказала.

– Это невозможно. Но ты можешь попытаться отвлечь меня от этой мысли.

«Это будет ох как непросто» – подумала Лиля про себя.

– Давай поговорим о Теме, – предложила девушка первое, что пришло ей на ум.

– Вот так сразу? Может ты для начала присядешь, мы закажем поесть, выпьем, а потом и обсудим все интересующие тебя вопросы.

Давид поднялся с места, снял пиджак и небрежно повесил его на вешалку, стоящую рядом, затем обошел стол и отодвинул для девушки стул. Мужчина стоял так близко, что Лиля замерла на месте. Она скользнула взглядом по Давиду, отмечая маленькие детали его внешнего вида: расстегнутый ворот белой рубашки, закатанные до локтей рукава, открывающие вид на жилистые руки с густым волосяным покровом. Она поняла, что ей очень нравится его сегодняшний парфюм. Он пахнет лесом, цитрусом и корицей.

– Ты можешь присесть, – шепнул ей мужчина на ушко, от чего мурашки пробежали по ее телу.

Лиля бросила на него быстрый взгляд из-под густых темных ресниц. Почему его присутствие действует на нее гипнотическим образом? Слишком высокий и сильный, слишком сексуальный и красивый, слишком холодный и недоступный. Он словно из другой вселенной, из мира грез и голливудских фильмов. И ей никогда не стать его частью.

Лиля присела на стул, но не успела ничего сказать, как появился официант с меню. Девушка протянула было руку, чтобы взять папку, но Давид жестом остановил парня.

– Нам тоже, что и обычно.

Официант молча поклонился и ушел выполнять заказ. Лиля растерянно посмотрела ему вслед.

– Ты серьезно? Что значит "что и обычно"?

– Ты не доверяешь моему вкусу?

– А как я могу тебе доверять, если я о тебе ничего не знаю.

– Ты не доверяешь мне в выборе еды, но согласилась сесть в мою машину и приехать без нижнего белья на свидание с мужчиной, которого едва знаешь?

– Я, – Лиля растерялась. Черт, ну почему из его уст, это звучит и правда дико? Девушка занервничала, осознавая его правоту.

– Послушай, Лилия, ты не должна меня бояться, ты должна доверять мне и моим решениям. А я в свою очередь, никогда не сделаю так, чтобы ты пожалела об этом. Прими мою заботу и мой контроль. Все только для тебя.

– Это для меня еще очень странно. Не дави на меня.

– Кто ты по профессии? – неожиданно спросил Каланский.

Лиля застыла от удивления. Если она признается, то он точно сочтет ее занудой. Может придумать профессию посексуальнее, например, сказать, что она секретарша или стюардесса? Девушка хмыкнула.

– Я сказал что-то смешное?

– Нет, просто я вспомнила кое-что. Не бери в голову, – махнула рукой Лиля.

– Ну так, кто же ты, цветочек?

– Угадай.

– Учитель?

– Ну вот, интриги не получилось.

Лиля разочарованно поджала губы.

– Неужели это так заметно?

– Строгая, чопорная, серьезная девушка в очках. Очевидно, что ты никогда в жизни не носила короткие платья, не нарушала правила, воспитанная, деловая. Кто, если не учитель!?

– От тебя ничего не скроешь.

– Я вижу людей насквозь.

– И что же ты видишь во мне? – с вызовом спросила Лиля.

– У тебя были строгие родители. Они привили тебе дисциплину и любовь к книжкам. Ты хорошо училась в школе, возможно была отличницей, так же успешно окончила университет. Твоя жизнь была тщательно спланированной до мелочей. Ты вряд ли много встречалась с мальчиками, все свободное время проводила дома. Твоей лучшей подругой была мама. Но в какой-то момент, ты решилась на авантюрное приключение, боясь оказаться в старости в окружении учебников и кошек.

– Не правда! – воскликнула девушка.

– И где же я ошибся?

Лилия задумалась. Ей не хотелось признавать, но в чем-то он был прав, а точнее почти во всем.

– Ты что психологом подрабатываешь?

– У меня большой опыт в общении с людьми.

– У меня тоже.

– Ты общаешься с детьми, а взрослые это совсем другое.

– Окей, ты победил. Ты проницательный, умный, уверенный в себе, трудолюбивый, ты – бизнесмен, тебя обожают женщины. Что же ты забыл здесь с такой девушкой, как я?

– Ваше вино, сэр, – официант поставил на стол бутылку белого Pino Grigio Torresella и разлил по бокалам, после чего так же бесшумно удалился, не мешая паре продолжать разговор.

– Я уже ответил на твой вопрос еще тогда в клубе.

– Это было очень прямолинейно.

– Не люблю ходить вокруг да около.

– Ты доминант?

– Да.

– Ты используешь плетки?

– Только в случае крайней необходимости.

– Ты будешь меня бить?

Давид поднял бокал с вином и пару секунд немигающим взглядом уставился на девушку. После чего заразительно рассмеялся.

– Что смешного я сказала?

– Может, выпьем?

– Ответь на мой вопрос. Пожалуйста, – добавила девушка чуть мягче. – Мне надо знать, чего ожидать.

– Мне не доставляет особого удовольствия наказывать своих женщин.

– Но ты это делаешь?

– Есть много других способов заставить партнера слушаться.

– Например? – с интересом спросила Лиля.

– Ты вообще ничего не знаешь о Теме?

– Я же уже говорила, что для меня это впервые.

– Обычно я не вступаю в отношения с женщинами, у которых мало опыта.

– Научи меня.

– Ты не готова.

– А ты проверь, – смело ответила девушка.

– Что ж, у меня есть только одно правило, но ты соблюдаешь его беспрекословно, нравится это тебе или нет.

– Какое правило?

– Ты должна слушать меня всегда и везде. А твои границы секса изучим по ходу времени. Согласна?

– Я хочу стоп-слово! – заявила девушка.

– А говоришь, что ничего не знаешь.

– Я видела это в фильме.

– Я не удивлен, Лилия, но, поверь, тебе оно не понадобится. Я не садист и пытать тебя я не собираюсь. Только подчинить себе и только.

– Это мое право, – упрямо произнесла Лиля.

– Что ж, называй.

– Кактус.

– Я запомню, – с усмешкой произнес Каланский. – Начало положено? – мужчина снова поднял бокал, предлагая тост.

– Да, – ответила Лиля, поднимая свой.

Они выпили по глотку.

– Как тебе вино?

– Очень вкусно! Чувствуется аромат фруктов.

– А точнее, цветочные и фруктовые акценты груши, лайма, белого нектарина, зеленого яблока, цветов акации.

– Ты так хорошо разбираешься в вине.

– А ты в кактусах. Один один.

Лиля улыбнулась. Она поймала себя на мысли, что общение с Давидом доставляет ей удовольствие, и даже те словесные перепалки между ними вызывают не агрессию и раздражение, а скорее адреналин, от которого кровь в ее венах ускоряется до максимума. В ней проснулся азарт и интерес к новым событиям в ее жизни. Сворачивать с пути она была не намерена.

– Ваше карпаччо, – любезный официант с неизменной вежливостью, дежурно улыбаясь, принес два блюда и поставил на стол перед парой.

– Карпаччо? – произнесла Лиля с тревогой.

Давид недоуменно приподнял бровь.

– Что-то не так?

– Если я не ошибаюсь, это сырая говядина?

– Да, ты абсолютно права. В этом ресторане карпаччо предварительно слегка обжигают газовой горелкой, затем туго заворачивают мясо в пленку, формируя колбаску одинаковой толщины по всей длине и замораживают в морозильнике. Перед употреблением тонко нарезают на слайсере. Подают, как ты успела заметить, с салатом из рукколы и помидорами черри.

– Вот же блин, – Лиля закатила глаза. – Я не буду это есть.

– Причина?

– Я ни за что не буду есть сырое мясо!

– Ты когда-нибудь пробовала подобные блюда?

– Нет и не собираюсь! Я такое не люблю.

– Как ты можешь говорить о своей нелюбви к еде, если ты даже не знаешь, какова она на вкус?

– Ты опять на меня давишь.

– Я пока просто пытаюсь тебя понять.

– Ты не поймешь, – Лиля покачала головой. – Не надо меня заставлять, прошу. Мне противна даже мысль о том, чтобы съесть хотя бы кусочек.

– Я хочу, чтобы ты доверяла мне. А у тебя с этим явные проблемы.

– Я хочу тебе доверять, но мои вкусовые предпочтения сформировались задолго до нашей встречи. Ты предлагаешь мне ломать свои привычки, только потому что ты этого хочешь? Я взрослый сформировавшийся человек. Я не смогу делать все согласно твоим желаниям.

– Я не прошу тебя ломать себя, я лишь хочу, чтобы ты доверилась мне и попробовала. Просто один кусочек. Обещаю, что если тебе не понравится, я не буду тебя заставлять, и ты закажешь себе что-нибудь на свой выбор.

Лиля с сомнением посмотрела на мужчину.

– Один кусочек? И все? Ты отстанешь от меня? Слишком просто.

– Просто я уверен, что тебе это понравится.

– Ты слишком самоуверен.

– Я знаю.

– Мне не может понравится сырое мясо. Я себя знаю.

– Тебе понравится, – спокойно повторил Давид.

Черт, его самоуверенность действительно не знала границ и жутко раздражала, но в то же время это было дико сексуально, что девушка на секунду даже поверила, что так оно и будет. Она снова с несчастным видом уставилась на тарелку. Медленно, словно пытаясь потянуть время, взяла в руку вилку и…ничего.

– Я не могу, – Лиля жалобно посмотрела на Давида. – Извини, это выше моих сил.

– Закрой глаза.

– Это еще зачем?

– Слишком много вопросов, цветочек.

Лиля покорно вздохнула и закрыла глаза.

– Наклонись чуть ближе ко мне и открой ротик.

Его низкий бархатный голос вызвал вибрации в ее теле. Она подалась вперед и, медленно выдыхая воздух, приоткрыла губки.

Давид на секунду застыл. Его глаза жадно вбирали в себя образ девушки, так томительно застывшей в ожидании. Его член моментально среагировал на эту картину. Давид почувствовал себя подростком, а не зрелым мужчиной 40 лет. В следующую секунду девушка медленно облизнула губки в ожидании, и они стали влажными, манящими и невероятно притягательными. Хотелось наброситься на них, захватывая, терзая, кусая. Все в ней привлекало его: и ее миниатюрное тело, и ее логический ум… и ее страсть, которую она держала под строгим контролем, но которая так и норовила вырваться на свободу. В свою очередь, она толкала его собственный контроль к самому пределу. Рядом с этой женщиной его животные инстинкты обострялись до предела. Оставив только одно звериное желание, дикое и первобытное, сделать ее своей.

Давид постарался взять себя в руки и, аккуратно подхватив зубчиками вилки кусочек карпаччо, положил его в рот Лили.

– Жуй медленно, почувствуй вкус. Распробуй, как следует.

Девушка неуверенно начала пережевывать мясо. На ее лице эмоции менялись в считанные секунды: сначала страх, паника, затем недоумение, растерянность, и после неподдельный восторг, который невозможно скрыть. Это, как будто, ты открываешь что-то неизведанное и теперь горишь желанием поделиться этим с окружающими. Лиля резко распахнула глаза и затараторила, захлебываясь от переполнявших ее эмоций.

– Это так нежно, оно растаяло во рту так быстро, словно изысканный десерт! Я никогда в жизни не ела ничего подобного!

Не дожидаясь ответа Давида, девушка потянулась к еде и принялась уплетать карпаччо, периодически издавая причмокивающие звуки.

Мужчина не смог сдержать улыбки. Ее искренность и прямота подкупали. Давненько он не встречал никого, похожего на нее, а может и вовсе никогда.

– Я же говорил, что тебе понравится, – не смог сдержаться от комментария Давид.

– Ну почему ты всегда прав? Это очень бесит, если честно.

– Ты привыкнешь, – усмехнулся Давид.

Они еще немного поболтали о разном, после чего Давид галантно проводил ее до машины. Водитель терпеливо ждал их у входа. Давид открыл заднюю дверь и посадил Лилию на удобное кресло, а сам обошел машину и сел с другой стороны рядом с ней.

– Куда едем, господин Каланский?

– На проспект космонавтики.

– Откуда ты знаешь мой адрес?

– Ты заполнила анкету, чтобы попасть в мой клуб. Забыла?

– Ах, да, – растерянно пробормотала девушка.

– А ты уже решила, что я как маньяк собирал на тебя досье?

– Нет, вовсе нет, – соврала Лиля.

– Я, как истинный джентльмен, обязан провести даму до дома.

– Понятно, – протянула Лиля, и в ее голосе, против ее воли, раздались нотки разочарования.

– Ты не очень рада, цветочек? – Давид посмотрел на нее пристальным взглядом и ухмыльнулся, а его зрачки в полумраке машины стали просто огромными.

– Нет, я не расстроена. Я и сама хочу поскорее домой.

Мужчина наклонился в опасной близости от ее лица и вкрадчивым голосом произнес: «Врушка».

Лиля покраснела, но это к счастью осталось незамеченным. Чтобы избежать неловкости девушка попыталась отодвинуться подальше, но Давид не дал ей этого сделать. Его рука сжала ее талию и притянула к себе.

– Куда же ты, цветочек? Боишься?

– Что ты от меня хочешь? – осмелевшим голосом произнесла Лиля. – Ты как будто играешь со мной. Разве нет?

– Нет, я еще в клубе честно ответил тебе на твой вопрос. А вот чего хочешь ты, я так и не услышал. Я взрослый мужчина и мне нужна конкретика.

Он опять поймал ее в ловушку. Как же он умудряется вечно выходить сухим из воды.

– Я мог бы помочь тебе принять верное решение.

Лиля прикусила губу. Его близость сводила с ума. Девушка прикрыла глаза, Его парфюм был терпким, еле сладким, с едва уловимыми нотками горечи, такой манящий, притягательный, возбуждающий. Каждая клеточка ее тела словно ощущала ненасытный голод по его прикосновениям, касаниям его рук, это больше чем потребность в еде или в тепле, это изнывающая жажда по эмоциям, чувствам, которые она испытывала только рядом с Давидом.

– Раздвинь ножки. Сейчас.

Опять его командирский голос. Он пугает до чертиков, но ему хочется подчиняться. Лиля зажмурилась. Почему она должна делать это? «Потому что ты ХОЧЕШЬ этого» – сказало ее подсознание в ответ.

Девушка неуверенно развела колени в стороны.

– Я весь вечер мечтал прикоснуться к тебе.

Ладонь Давида легла на ее бедро и медленно поползла наверх.

Подушечки пальцев нежно погладили внутреннюю поверхность бедра и замерли в нескольких сантиметрах от промежности. Затем, словно подразнивая, вернулись обратно, выводя узоры на нежной чувствительной коже. Лиля издала резкий выдох, и ее ноги раздвинулись чуть шире, давая доступ к горячей, влажной киске.

– Такая нетерпеливая девочка. Как долго ты мечтала о моих руках, о моих пальцах? Ты представляла их внутри себя?

Его хриплый шепот у ее виска и нежные мучительные ласки вызывали дрожь возбуждения от кончиков пальцев до макушки. Все тело Лили было словно натянутая струна. Ей хотелось большего.

Ладонь Давида опустилась на ее лобок. Соскользнула в промежность. Заставила развести ножки шире, обжигая нежную кожу.

– Я весь вечер представлял тебя без трусиков. Такую мокрую, изнывающую по моим ласкам киску.

– Пожалуйста, – еле слышно прошептала Лиля, умоляя о чем-то большем.

– Пожалуйста что?

Но девушка не ответила. Тихий стон вырвался из ее груди, а ее пальцы сжали сидение, стискивая его с невероятной силой.

Давид обхватил спину девушки правой рукой и положил ладонь ей на грудь. Одно легкое прикосновение, и ее сосок моментально стал твердым. Ноющая боль волной прокатилась по ее телу. Лиля захныкала, бессознательно запрокидывая голову. Левой рукой Давид скользнул пальцем между внешними половыми губками, медленно поглаживая шелковистые, нежные складки внизу. Он на мгновение остановился на ее клиторе, а затем возвратился, чтобы продолжить дразнить длинными поглаживаниями. Он изучал ее тело неспеша, запоминая еле уловимые реакции, тонкие вибрации кожи, дыхание, которое то прерывалось, то учащалось. Подушечки его пальцев пытались уловить эрогенные зоны, то надавливая на них, то касаясь нежно, словно дуновение ветра.

Лиля потянулась к Давиду, и он не смог устоять. Ее полные розовые губки манили его весь вечер, притягивая к себе внимание. И он очень хотел узнать, каковы они на вкус. Он впился в них, словно изнывающий по воде странник, который наконец нашел оазис жизни. Ее губы, ее тело стали так необходимы, словно глоток воздуха, и, припав к ним, Давид почувствовал, как его возбужденный, твердый, как камень член, давит через ткань брюк.

Завладев ее ртом, он словно дразня ее своим языком, то плавно погружался в него, то выходил. И Лиля почувствовала, как начало расти ее возбуждение, когда он играл с ее ртом, когда его пальцы ласкали ее шею, двигаясь вверх и вниз, и поглаживали вершинки ее грудей. В этом мужчине так легко раствориться, так легко забыть обо всех принципах и нормах морали. А его сексуальный запах, о Боги, его аромат, она готова дышать им вместо кислорода каждый день до конца своей жизни.

Губы Давида были настойчивыми, умелыми, поддразнивали ее и вызывали ответную реакцию. Внезапная острая боль от укуса заставила ее застонать, и он, воспользовавшись этим, погрузился глубоко в ее рот, поглаживая языком, ее губы.

Лиля чувствовала, как разрядка приближается к ней. Раз за разом. Все неотвратимее и желаннее. Она приподняла бедра, задержала дыхание и закусила губу.

Его пальцы продолжили скользить по ее мокрым складочкам снова и снова, пока клитор не взорвался огнем, а ее бедра не начали бесконтрольно извиваться. Он прижался губами к ее губам, ловя ее крик. Лиля замерла в его руках, ее плечи еле заметно подрагивали. От смущения она уткнулась в ворот его рубашки.

– Приехали, – тихо прошептал ей на ухо Давид.

– Я бы пригласила тебя зайти, но…

– Не сегодня, сладкая. Ожидание от удовольствия оказаться в тебе для меня ничуть не меньше.

Лиля взялась за ручку двери. Выходя из машины, она посмотрела на человека, вальяжно расположившегося в кресле авто.

– Спасибо за вечер.

– Так что ты решила?

Лиля смущенно улыбнулась и захлопнула дверь. Затем развернулась и почти бегом бросилась к подъезду. Она уже давно приняла для себя решение. Она знала, что по итогу ее сердце будет разбито, но, она вдруг вспомнила, как говорила Скарлетт О'Хара: "Я не буду думать об этом сейчас. Подумаю об этом завтра."

Давид, стиснув зубы, сверлил взглядом ее спину, пока девушка не скрылась из виду. Она решила его подразнить? Ну что ж, пусть думает, что этот раунд за ней. Но она уже принадлежит ему, он победитель по жизни и потому не намерен сдаваться. Ни одна женщина прежде не вызывала в нем такого бурного желания обладать ей. Что это? Чувство собственника или нечто иное? Каланский хмыкнул, удивляясь своим мыслям. Иное? Его сердце давно перестало испытывать какие-то чувства. Он бизнесмен, и в его жизни нет места эмоциям. Лишь расчет и холодный рассудок. Только так можно сделать эту жизнь. Или жизнь поимеет тебя. Жестко? Может быть. Зато действенно. И за свои 40 лет он успел убедиться в правильности своей позиции.

Глава 3

Одно сообщение: «Я заеду за тобой через час, будь готова».

И все? Он даже не удосужился объяснить, куда они поедут? Он вообще когда-нибудь хоть что-то объясняет!? Нет, вряд ли. Как же ее достали эти его голые безэмоциональные сообщения. Как будто он командир, а она его солдат, который вынужден коротать свое время в ожидании очередного приказа. Лиля грустно вздохнула. Вот как общаться с таким человеком? К этому невозможно привыкнуть. Он слишком многого от нее хочет. Да и вообще, у нее были другие планы.

Да, точно, она никуда не поедет. Он мог бы предупредить ее заранее!

Лиля устало откинулась на спинку кресла. Она собиралась заехать к маме. Они всегда вместе проводили вечер воскресенья, болтали, пили чай.

Раздался телефонный звонок. О, вот и она.

– Привет, мамуля, как ты?

– Здравствуй, дорогая, я лишь хотела сказать, что когда соберешься ко мне, зайди в магазин, купи небольшой тортик.

– Да, конечно, только вот, – Лиля замялась.

– Что такое?

– Я не знаю, смогу ли я приехать к тебе сегодня.

– Что значит «не знаешь»? Это же наш вечер! Лиля, ты же не оставишь свою маму в одиночестве!?

– Мам, прости, я не хотела тебя расстроить, просто у меня неожиданно появились кое-какие планы.

– Ничего не может быть важнее матери! – строго заявила женщина по ту сторону телефона. – Отменяй все, я тебя жду!

– Но мы могли бы встретиться в другой день, – жалобно пробормотала Лиля.

– Это связано с мужчиной?

– Да.

– Я его знаю?

– Нет, не думаю, точно нет.

– Он не учитель?

– Мы познакомились немного в другом месте, – уклончиво произнесла девушка.

– Лиля, дочка, ты должна мне все рассказать.

Девушка очень не хотела признаваться матери о том, какие отношения связывают ее с Каланским. Ведь женщина ни за что не позволит ей встречаться с ним, но и врать Лиля тоже не могла. Может сказать полуправду!?

– Мы познакомились в клубе. Он владелец.

– В каком еще клубе? И давно ты посещаешь подобные заведения?

– Это было один раз. И больше не повторится.

– Лиля, я не думаю, что этот мужчина подходит тебе, – в голосе матери послышался укор.

– Ты ведь его не знаешь, как ты можешь так говорить?

– У меня достаточно жизненного опыта, чтобы понять, что такие мужчины не для серьезных отношений. Он поиграется с тобой и бросит, а ты будешь, как побитая кошка, рыдать ночами в подушку.

Умом Лиля понимала, что мама права. Но почему-то ей хотелось рьяно броситься на защиту репутации Давида.

– Мам, он настоящий джентльмен, очень галантный, воспитанный, он человек слова. А еще он очень красивый.

– Вот только красивых нам еще не хватало! От них одни проблемы.

– Мам, я понимаю, что ты так говоришь, потому что заботишься обо мне. Но не все мужчины такие как отец!

– Они все такие, Лиля! Все! Открой глаза, дитя. Мужчины не способны мыслить здраво, стоит только на горизонте появиться красивой девушке, как все они перестают соображать. Им становится плевать на жену, с которой они вместе столько прожили, на ребенка, их взгляд мутнеет, и они готовы пойти за молодой стервой, которая притворившись невинной овечкой, ловит мужиков-козлов в свои сети.

Наступила пауза. Лиля с грустью вспомнила то время, когда их семья была счастлива ровно до того момента, как отец не увлекся девушкой моложе его на 20 лет. Лиле тогда было 10 лет, она со слезами просила папу остаться, но он ушел, не моргнув и глазом. Алименты он конечно же не платил. За один миг человек перечеркнул свою жизнь и променял ее на грудь третьего размера и длинные ноги. Мужчина не хотел слушать никаких доводов о том, что его любовницу интересуют только его бабки. Страсть к красивой девушке затмила рассудок, и он поплыл в мгновение. Увлекся своей секретаршей, как в банальном анекдоте. Отец Лили был предпринимателем и имел неплохой доход, а мама была домохозяйкой и никогда не работала. Это было решение ее мужа, он считал, что женщина должна заниматься домашними делами и вести хозяйство. Поэтому после его ухода Лилина мама осталась ни с чем. Да, он оставил им квартиру, и на этом "спасибо", но как же жить дальше? Тяжело начинать жизнь в среднем возрасте, когда у тебя нет ни опыта работы, ни связей. Да, был диплом экономиста, но какой в нем смысл. Женщине пришлось устроиться кассиром в магазин работать в дополнительные смены, чтобы обеспечить себя и ребенка. Лилина мама тяжело восприняла предательство мужа. Она безумно его любила и не смогла больше открыть свое сердце ни одному мужчине.

Возможно поэтому ее опека над дочерью была чрезмерной. Но женщина не видела в этом ничего плохого, она искренне думала, что лишь она одна знает, что лучше для Лили.

– Мам, пожалуйста, не начинай. Я обещаю, мы увидимся в другой день. Все, пока.

Лиля отключилась сразу же после своих слов. Она знала, что мама так просто это не оставит, но спорить с ней и что-то выяснять ей не хотелось. Да и на встречу с Давидом идти настроения уже не было.

Девушка поправила ворот халатика. Она точно знала, что поможет ей поднять настроение. Книга! Точно! Это лучшее решение на вечер. Только надо ответить Давиду, что свидание сегодня отменяется. Он обязательно поймет. Он разумный взрослый человек. Она же ему не кукла, чтобы распоряжаться ее жизнью.

"Сегодня не могу, дела."

Лиля нажала отправить. Коротко и ясно. Подождав пару минут ответного сообщения и не дождавшись, девушка уютно устроилась в кресле и с упоением принялась за любимую книгу: Эмили Бронте "Грозовой перевал". То, что надо для сегодняшнего вечера.

Ближайший час пролетел незаметно. Погруженная в жизнь героев, Лиля потеряла счет времени. Но ровно в восемь вечера, строго по расписанию, в дверь постучали. Лиля вздрогнула и отложила книгу. Кто это может быть? Она не ждала гостей, разве что, Давид!? Да нет, быть не может, она же отправила ему сообщение.

Девушка нехотя встала с кресла и подошла к двери. Перед тем как открыть ее, она посмотрела в глазок. Мощная фигура Каланского заслонила весь проем. Лиля крепко зажмурилась. Зачем он здесь? Она тихонько на цыпочках развернулась и хотела было уйти в комнату, как в дверь снова постучали на этот раз громче прежнего.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Открывай или я выломаю эту чертову дверь! – раздался из-за двери грозный голос.

Лиля замерла. На секунду она подумала, что не будет открывать, пусть думает, что дома никого нет. Но с другой стороны, голос мужчины и его поведение ранее, давали повод думать, что он из тех, кто не будет шутить и действительно исполнит задуманное. Так стоит ли рисковать? Ведь если он сломает дверь, у нее даже нет денег на починку. О, Боже, во что она ввязалась?

– Лиля, – прогремел опять голос за дверью. – Не испытывай мое терпение!

Девушка, не долго думая, открыла замок и щеколду. Давид ворвался в квартиру бешено сверкая глазами.

– Что ты тут устроила?

– Я ведь написала тебе, что никуда не пойду.

– Да, я видел, только меня это мало волнует. Ты должна была быть готова.

– Я ничего тебе не должна!

– О, нет, цветочек. Ты согласилась на мои условия, теперь ты моя, пока я тебя не отпущу.

– Ты мог бы хотя бы предупредить меня о своих планах, ведь у меня тоже могут быть дела?

– Например? – Каланский со скепсисом бросил взгляд на книгу, которая лежала на кресле. – Ты серьезно? "Грозовой перевал"? Я думал, тебе Элизабет Беннет ближе, чем Кэтрин Эрншо.

Лиля замерла с открытым ртом. Принять тот факт, что этот уверенный в себе, жесткий, властный, надменный мужчина, владелец БДСМ-клуба знает что-то о женских романах было сложнее, чем принять его диктаторские замашки.

– Не смотри на меня так словно я с другой планеты. Читал как-то по молодости, пытаясь понять женскую психологию, – отмахнулся Давид от вопроса, готового слететь с губ Лили. – Не переводи тему. Ты предпочла книгу свиданию со мной? – мужчина грозно сверкнул глазами, и в комнате как будто стало тесно дышать.

– Я должна была встретиться с мамой сегодня.

Давид скептически осмотрел девушку.

– Ты не выглядишь, как человек, который куда-то собирается.

Лиля запахнула ворот халата.

– Планы изменились, – пробормотала она.

– Ну раз изменились, значит собирайся, у тебя есть 5 минут, – заявил Каланский.

– Ты хоть скажешь, куда мы идем?

– Сюрприз.

– Опять сюрприз? – простонала девушка. – Но я ведь не знаю даже, что мне надеть.

Давид уверенно подошел к шкафу и стал с деловым видом рассматривать его содержимое.

– Так, это никуда не годится…и это тоже…и это..хмм…

Лиля бросилась к шкафу, загораживая его от глаз Каланского.

– Зачем ты копаешься в моих вещах!

– Ты сказала, тебе нечего надеть, я решил лично в этом удостовериться.

– Я еще не давала тебя согласия! Меня не устраивают условия!

Мужчина проигнорировал ее выпад и молча продолжил перебирать вешалки, задумчиво хмурясь.

– У тебя даже платьев нет.

– Это не практично. Я ношу брюки и блузки.

– Я понял. Надень что-нибудь из повседневного, мы заедем в магазин за приличными вещами.

– Что??

– Не заставляй меня повторять дважды. Тебе нужны новые вещи, эти никуда не годятся.

– Нет! – Лиля упрямо вскинула голову и сложила руки на груди. Внутри нее все бунтовало. Эти его командирские замашки! Она никогда не поднимала голос даже на детей, которые хулиганили в классе, предпочитая скорее смирится с ситуацией, чем пытаться бороться с ней, но этот мужчина, уух, просто выбесил ее. Ей хотелось заорать, а еще лучше стукнуть этого упрямого осла по голове.

– Нет?

– Ты слышал! – дерзко ответила девушка. – Я не поеду в магазин, и мне нравятся мои вещи! Я их носила, ношу и буду носить, и никто не будет указывать мне, что делать!

Давид усмехнулся.

– У малышки проснулся характер. Ну что ж, это даже забавно.

– Ничего забавного я не вижу.

– Не заставляй меня повторять дважды, цветочек, – Давид прищурил глаза, и его зрачки расширились, став почти черными.

– Мы с тобой даже не в отношениях. И, ты наверное прослушал, но Я НЕ ДАВАЛА СОГЛАСИЯ.

– Я слышал это и в первый раз. Даже так, да? А что для тебя отношения? Секс?

Лиля смутилась.

– Да нет, не в этом дело.

Давид наклонил голову набок.

– Если все дело в сексе, то мы можем больше не ждать. Учитывая то, что я и так себя сильно сдерживал в последнее время.

Давид одним рывком преодолел разделяющее их расстояние и, сжав сильными пальцами ее подбородок, заставил поднять голову.

– Прямо сейчас? – чуть слышно пролепетала девушка. – Но я…

Она не успела договорить, как горячие губы лавиной обрушились на нее. Его язык проник в ее рот, исследуя, покоряя, подчиняя ее своей воле. Колени девушки ослабли, и она теснее прижалась к Давиду. Его руки крепко обхватили ее талию, не давая упасть. Лиля вцепилась пальцами в его рубашку.

– Кто-то заслуживает наказание за свое поведение. Мы ведь обсуждали это.

– Я помню наш разговор, но я все равно надеялась, что у меня будет право голоса.

– Нет, не будет. Я говорю, ты выполняешь. И никак иначе.

– Не думаю, что меня это устраивает.

– Опять отступаешь?

– Я не вполне понимаю, что ты от меня ждешь.

– Подчинения.

Давид мягко толкнул ее на кровать и, не отрывая от нее взгляда, небрежно снял рубашку и одним ловким движением бросил ее на спинку стула. Лиля не могла оторвать взгляд от его сильной, мускулистой груди, кубиков пресса на животе, гладкой золотистой кожи, покрытой черными волосками, уходящими вниз под ремень брюк.

– Ты такая красивая, – произнес вдруг Давид. Он, не прерывая с девушкой зрительного контакта, коснулся рукой ее лица, пальцем нежно погладил щеку. Лиля, как завороженная, наблюдала за ним, машинально облизывая губы. Глядя на мужчину затуманенным взглядом, она слегка приоткрыла рот, и Давид властно обвел его контур, несильно сдавливая подбородок. Почувствовав смелость, Лиля потянулась к его пальцу, обхватила его губами и втянула почти до самого основания. Давида моментально пронзило током. Что она делает!? Маленькая чертовка! Он усмехнулся, так как подозревал, что в этой скромной мышке кипят нешуточные страсти, и он чертовски хочет узнать все ее темные стороны.

Мужчина потянул пояс Лилиного халата, и он раскрылся, выставляя на обзор ее полную розовую грудь и, уже успевшие затвердеть от возбуждения, светло-коричневые горошинки сосков. Девушка ахнула и попыталась прикрыться, но Давид гневно нахмурился.

– Ты не должна прятаться от меня.

– Я толстая и…

– Никогда не смей так говорить. Я считаю тебя безумно привлекательной, и если ты подвергаешь мои слова сомнению, значит, ты не доверяешь моему вкусу, моему выбору и не веришь моим словам.

Девушка задумалась лишь на секунду.

– Но я действительно стесняюсь. Как же мне быть?

– Будем учить тебя уверенности. Но это потом, а пока есть только один способ заставить тебя раскрыться передо мной, – Каланский хитро прищурился. – Дай мне свои руки.

Взяв Лилины запястья, мужчина обернул их поясом от халата и, завязав узлом, закрепил другой конец к деревянному изголовью кровати. Девушка попыталась дернуться, но руки были надежно связаны, что позволило Давиду беспрепятственно пожирать голодным взглядом ее обнаженное тело.

– Это нечестно.

– Ты в моей власти, цветочек, и теперь я решаю, что честно, а что нет.

– Может ты вообще грабитель, который заберет все ценное и смоется, – пробурчала Лиля.

– Самое ценное в этой комнате для меня – это твое тело, которое я буду брать снова и снова, пока ты не будешь умолять меня остановиться.

Лилия вспыхнула от смущения.

– Я чувствую себя слишком голой и от этого уязвимой.

– Знаешь, что такое доверие в Теме?

– Что?

– Доверие – это состояние, при котором женщина может и хочет быть связанной, распростертой и открытой для своего Хозяина.

– Ты мне не хозяин.

– Пока нет. Но ты сама захочешь, чтобы это произошло.

– Никогда!

– Посмотрим, – усмехнулся Давид, и в его изумрудных глазах появился дьявольский блеск. – Мне даже нравится, что ты периодически бросаешь мне вызов. Надоели покорные и кроткие девушки.

Лиля в ответ заерзала на кровати.

– Мне неуютно.

– Разве ты не видишь, как сильно я хочу тебя. Расслабься и смотри только на меня.

Девушка послушно уставилась в его глаза. Глубина темного запретного желания в них плескалась через край. Это моментально передалось Лиле. Ей нравилось, как он смотрит на нее, словно для него в этом мире больше ничего не существует. Пусть даже чертов апокалипсис случится в эту секунду, но даже это не будет поводом для него отвлечь свое внимание от нее. Мысль об этом распалила девушку, и она почувствовала себя уверенней.

Давид продолжил раздеваться, не сводя с нее взгляда. Оставшись полностью обнаженным, он без тени неловкости приблизился к Лиле и навис над ее телом, опираясь на широкие ладони.

Помедлив секунду, словно растягивая удовольствие, мужчина вдруг наклонился, обхватил губами ее сосок и начал вращательными движениями кружить своим горячим и влажным языком вокруг его вершинки. Лиля вздрогнула. Внезапно его зубы сжались и он… укусил ее.

Почувствовав легкий укол боли, который словно электрический разряд прошелся по ее телу волной наслаждения и устремился вниз к ее киске, девушка ахнула. Дернув руками, она хотела прикоснуться к нему, но пояс от халата держал ее крепко. Его губы заскользили вниз, исследуя, изучая ее.

– Мне нравятся твои трусики, детка. Но без них ты нравишься мне гораздо больше.

Пара секунд, и эта часть белья полетела на пол. Девушка попыталась скрестить ноги, но Давид не дал ей этого сделать, а напротив, раздвинув их в разные стороны, наклонил голову, и девушка почувствовала, как его язык обводит круг вокруг клитора. Лиля запрокинула голову и застонала. Каждое его касание вызывало в ней новую волну удовольствия.

– Нет, пожалуйста, это слишком…

– Нет?

Давид резко поднял голову и ошарашено уставился на девушку, слишком потрясенный ее отказом. И Лиля, воспользовавшись моментом, скрестила ноги, загораживая ему обзор на весьма интимное место.

– Я не могу…не могу....ты видишь меня всю…а я жутко стесняюсь....

Давид молча, без единого слова, развязал ей руки, после чего начал быстро одеваться. Лилия с тревогой наблюдала за его действиями. Она не знала, как вести себя с ним дальше, и что он думает теперь о ней, и о ее дурацких заморочках. Почему она позволила своему страху взять над собой вверх. Девушка прикусила губу, нервничая с каждой секундой все больше и больше.

Мужчина, застегнув последнюю пуговицу на рубашке, наконец удостоил ее своим вниманием.

– Я был не прав.

– Что? – это были последние слова, которые Лиля ожидала от него услышать. Они повергли ее в легкий шок.

– Я говорил тебе про доверие в Теме, но при этом набросился на тебя как мальчишка, забыв обо всем. Я был не прав. Чтобы у нас все получилось, ты должна мне доверять. Предлагаю встретиться завтра.

– Завтра у меня субботник. И я…

– Завтра понедельник.

– Да, но у нас будет субботник. Так решило начальство.

– Отлично, я приеду.

– Нет, только не в школу!

Девушка в панике округлила глаза.

– Отчего же?

– Ты слишком пафосно выглядишь. Тебе там не место. И вряд ли тебе там понравится.

– Я хочу заслужить твое доверие. Я покажу тебе, что мужчина не тот, кто управляет клубом, а тот, кто способен взять в руки и метлу, и грабли, и несколько мусорных банок.

– Это будет интересно, – задумчиво произнесла Лилия себе под нос.

– Поверь, мне тоже. И да, кстати, есть еще вопрос, который нам надо обсудить. Ты пьешь таблетки?

– Какие?

– Противозачаточные.

– Зачем мне это?

– Я просто спросил. Значит презервативы. Я не люблю неоправданные риски.

– Согласна, мне тоже это не надо.

– Я рад, что мы это прояснили. Мне встречались женщины, которые просто хотели использовать меня как племенного жеребца для случки.

– Я бы не стала так делать.

– Я уверен, что не стала бы.

Давид внимательно посмотрел на нее.

– Ты не похожа на других, цветочек. Я действительно с нетерпением жду завтрашнего дня, чтобы провести с тобой время.

– Я тоже, Давид.

Мужчина обхватил рукой запястье девушки, притянул к своим губам и поцеловал в вену, бившуюся на ее руке.

– До завтра, Лилия....

– Кстати, я еще не дала согласия.

Давид загадочно улыбнулся.

– Знаю. Но я уверен, что это произойдет в скором времени.

Глава 4

Огромная толпа учеников уже собралась у ворот в ожидании. Они постепенно собирались по классам, и учителя давали им задания на заранее оговоренных территориях. Собрать мусор в мешки, граблями сгрести сухую траву в одну кучу, промести асфальтированные дорожки – все, как обычно. Итоговый шаг: приобщить к труду, привить навыки заботы об окружающей среде, научиться слаженно работать в команде.

Лиля не любила подобные мероприятия. Она считала, что субботник дело добровольное, а по факту подобные мероприятия всегда были добровольно-принудительными, с акцентом на второе слово. Кто-то из учителей грозился снизить оценку, кто-то не допустить к экзаменам, кто-то пугал, что вызовет родителей в школу. "Ради участия все средства хороши. " Ведь чем больше учеников придет на субботник, тем больше "баллов" каждый учитель заработает в гонке под названием "получи премию от начальства за хорошую организацию своих подопечных."

Лиля никогда не использовала шантаж. Она всегда старалась просить по-человечески, стараясь донести до каждого подростка проблемы окружающей среды. Конечно, это срабатывало далеко не всегда, а точнее только в 30 процентах. Вот и в этот раз, только треть класса пришла на субботник, и девушка тяжело вздохнула, когда увидела, как завуч по воспитательной работе неодобрительно посмотрела на нее из-за угла школы. Да уж, ей не привыкать писать объяснительные.

– Вот это тачка!

– Тачка? Ты посмотри на мужика! Это же вылитый Майкл Фассбендер!

– Он мой краш!

– Даа, девки, я теку уже…

Лиля поморщилась от последней фразы. Она понимала, что время идет, и сейчас девушки-подростки совсем не такие скромные как раньше, но это уже был перебор. Теку? Что это вообще за фразочка такая? 11 класс, но разговаривают, как будто последние шалавы. И вообще, кого это они там так рьяно обсуждают?

Лиля посмотрела в том самом направлении, куда сейчас были устремлены все женские взгляды.

Ну конечно! Давид! Собственной персоной!

Мужчина, одетый в самую обычную футболку с длинным рукавом и спортивные штаны, выходил из своей шикарной машины. Но выглядел он как хозяин этого мира. Черт, этот мужчина даже в самой стремной одежде будет выглядеть сногсшибательно. Надень на него грязную робу, и все равно его природная харизма и дьявольская обаятельность поставит его на ступень выше. Он уверенный и дерзкий. Девушка залюбовалась им. Сердце забилось в груди. Он и правда приехал ради нее.

Давид подошел к Лиле.

– Готов к труду?

– Конечно. Я должен завоевать твое доверие, – произнес мужчина серьезным голосом.

– Субботник – дело добровольное. Если тебе здесь не по себе, ты можешь в любой момент уйти.

– Ну что ты, я с радостью поучаствую в подобном мероприятии.

– Хорошо, тогда бери перчатки и пошли за нами.

Лиля с учениками пошла вперед, рукой показывая направление движения. Давид пристроился сзади. Школьницы периодически оглядывались, хихикали и перешептывались, но мужчину, казалось, это несколько не смущало. Его каменное лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

Лиля выдала всем перчатки и раздала задания. Ученики нехотя приступили к обязанностям.

– Тебя это тоже касается, – девушка протянула Давиду мешок для мусора.

– Без проблем.

Мужчина с легкостью непринужденно принялся собирать мусор. Лиля не выдержала и издала громкий смешок, потом будто испугавшись, прикрыла ладонью рот.

– Что смешного, цветочек?

– Тише, – зашипела девушка. – Не называй меня так, услышат же..

– Хмм…ты слишком много значения придаешь тому, что о тебе подумают окружающие. Тебе должно быть плевать на мнение других людей.

– Я здесь работаю. И вообще, тебе не понять. Ты хозяин клуба. Владелец. А я никто, рядовой учитель. Я не могу делать, что вздумается.

– С уважением к другим, но с достоинством к себе. Это мой принцип. Запомни Лилия, никогда не позволяй другим смотреть на тебя свысока, даже если они стоят по служебной лестнице на одну ступень выше тебя.

– Ты не понимаешь меня, в моем коллективе надо сидеть тихо, не высовываться и подстраиваться под других.

– Цветочек, ничего не бойся. Вот увидишь, что тебя начнут уважать, если поймут, что ты крепкий орешек.

Лиля устало махнула рукой. Доказывать этому упрямому мужчине свою точку зрения было бесполезно. Он всегда стоял на своем. Непоколебимый, как скала, упрямый баран. Но ему не переубедить ее. Она тоже могла проявить характер. И здесь он не прав. Это ее территория. И она точно знала, как вести себя в женском коллективе. Да и вообще иногда проявить гибкость означает не подстроиться под обстоятельства и показать свою слабость, а мягко и ненавязчиво выиграть партию там, где другие идут напролом и проигрывают. Но этот мужчина был слишком самоуверен. А доказывать человеку свою точку зрения, заранее понимая, что это ни к чему не приведет, Лиля считала пустой тратой времени.

Тем временем Давид с энтузиазмом продолжал собирать мусор. Он закатал рукава, оголяя крепкие мышцы рук. Лиля не могла не признать, как сексуально выглядит его тело. Он что, ходит в тренажерку? Девушка практически залипла, наблюдая, как длинные чувственные пальцы складывают пластиковые бутылки в мешок. Она постаралась сосредоточиться на уборке, но взгляд ее упрямо возвращался к Давиду.

– Наша чопорная учительница больше не боится пересудов? – ухмыльнулся Давид.

Лиля почувствовала себя в роли школьницы, которую застали за неприличным занятием.

– Не понимаю, о чем ты, – быстро проговорила она.

– Очень даже понимаешь. Ты с меня глаз не сводишь.

– Сбавь обороты. Ты слишком зациклен на своей персоне.

Лиля гордо прошагала мимо. Она больше и не посмотрит в его сторону. Вот еще! Нашелся тут мачо! Что он о себе возомнил!? Ха! Ее не соблазнить накаченным телом. Просто надо держаться от него подальше.

Через пару-тройку часов, Лиля поняла, что устала. Она стала искать глазами своих учеников, но никого не было. Давида в том числе. Девушка нахмурилась. Куда они подевались? Ученики, наверное, как и всегда, пошли курить за школу. А Давид где? Неужели успел уйти? Девушка вздохнула и пошла на то место, где обычно собирались школьники на перекур. Но не дойдя до него пару шагов, остановилась, услышав мужской знакомый голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я и сам был таким же, как вы. И наивно полагал, что крутость мужчины, человека в дешевых понтах. Я нарушал правила, самоутверждаясь, делая запрещенные вещи. Вы хотите показать свою самостоятельность? Я понимаю. Но вы выбрали один из худших способов. Хотите знать, что отличает мальчика от мужчины? Вы должны перестать доказывать что-либо окружающим. Сила и уверенность мужчины вот здесь, – Каланский постучал двумя пальцами по голове. – Уметь сказать "нет" всему, что тебя разрушает, что тянет тебя на дно – это и есть сила характера. Это и есть то, что вы молодежь называете зашквар.

Раздались смешки, но пару учеников все же выбросили окурки в урну.

– Мы думали, вы рили бумер, но, вы то походу клевый чел. А что у вас с нашей училкой?

Так, ну все, с нее хватит. Лиля смело вышла вперед, и лица школьников вытянулись при ее появлении.

– Что мы тут чилим? Работы еще полно. Давайте давайте, быстро.

– Ну Лилия Николаевна. Мы почти закончили. А вы тоже умеете разговаривать по нашей фене?

– По фене вы будете разговаривать в другом месте, если не сдадите выпускные экзамены. А я лишь немного использовала ваш молодежный сленг.

– Ауф, мы обожаем вас!

– Знаю, знаю.

– Кстати, наш криповый завуч попросила помыть ее машину.

– Машину? Серьезно?

– Превышение должностных полномочий, – задумчиво произнес Давид. – И часто у вас такое?

– Да, да!

Ученики наперебой принялись рассказывать все, что происходило у них в последние годы. И про то, что завуч постоянно заставляла всех скидываться на мифические предметы интерьера, якобы нужные для класса, а по итогу ничего куплено не было. И про то, что некоторых учеников снимали с урока, и они бегали по магазинам со списками и пакетами для нее. Учителя знали про это, но никто не мог ничего поделать, боясь остаться без работы.

Лиля виновато посмотрела на Давида.

– Я понимаю, что ты наверное осуждаешь меня за трусость, но у нас и правда нет выбора.

– Обещаю, я что-нибудь придумаю, а сейчас у меня есть идея. Пойдем.

Через полчаса машина завуча была вымыта до зеркального блеска. Довольная завуч обошла ее и осталась довольна результатом. Она не знала только того, что сзади на стекле автомобиля была наклеена неоновая наклейка, прозрачная и невидимая глазу при свете солнца, но в темное время суток на которой можно было прочитать: "Осторожно злая тварь..близко не подходить, руками не трогать."

Спустя какое-то время, смеясь и обсуждая их общий прикол, Лиля и Давид уже сидели в небольшой кофейне рядом с ее школой. Субботник остался позади, и пара спокойно отдыхала в тихом, уютном месте.

– Я думал, ты не разрешишь нам с учениками пошутить подобным образом?

– Я до сих пор считаю это глупым.

– Ее надо было проучить.

– Да, это вышло забавно.

– Мне нравится, когда ты проявляешь смелость. Не бойся ничего, Лиля. И ты сама увидишь, как сразу изменится твоя жизнь в лучшую сторону.

– Спасибо.

– У меня для тебя сюрприз, – произнес Давид как обычно с самым что ни на есть невозмутимым голосом, нетерпящим возражений. – Завтра пятница, я заберу тебя на все выходные. Привезу в воскресенье.

– Ты даже не спросишь о моих планах?

– Твои планы всегда должны быть связаны со мной.

– Ну конечно, – Лиля закатила глаза. – Я и забыла, что ты деспот и тиран.

– Да неужели? – мужчина сделал вид, что задумался. – Я не унижаю тебя, не оскорбляю, ухаживаю за тобой, готовлю романтические сюрпризы. И в чем же по твоему проявляется моя тирания?

– Ты не даешь мне возможность выбора!

– Хорошо, выбирай: вечер в одиночестве с книгой или возможность развеяться, побывать в новом месте, получить удовольствие?

Последняя его фраза прозвучала чуть тише. Его голос стал тягучим, как мед. Девушка потрясла головой, прогоняя из головы образы, которые уже старательно рисовало ее воображение.

Чтобы отвлечься от ненужных мыслей, Лиля потянулась к стакану холодного кофе. Она выбрала фраппучино. Здесь его готовили с шоколадным сиропом и сверху украшали взбитыми сливками. Косым взглядом она посмотрела на напиток в руках Давида. Классический американо. Необычный выбор для мужчины с таким жестким характером. Лиля хмыкнула.

– Веселишься?

– У американо довольно нежный вкус. Я думала, ты предпочитаешь эспрессо.

– Думаешь, я не умею быть нежным, цветочек? – в уголках глаз у мужчины появился лукавый блеск. – Я как раз на выходных и хотел продемонстрировать тебе другую сторону меня. Тебя ждет сюрприз.

– Не люблю сюрпризы.

– Этот тебе понравится.

– Ты какой-то странный доминант. Я думала, нежность – это не про тебя.

Теперь хмыкнул Каланский.

– И много ты встречала доминантов на своем пути?

– Только тебя. Но я читала книги и....

– Мне нравится, когда женщина подчиняется мне целиком. И это далеко не про секс. Это в целом про отношения.

– А у нас отношения? – решилась спросить Лиля.

– Я не приемлю секс на один раз. Чтобы раскрыться двум людям и почувствовать друг друга нужно время. Мне хочется изучить тебя, реакции твоего тела на мои прикосновения, поцелуи, хочу видеть твое лицо, когда будешь кончать от моих ласк, от моего члена. Хочу узнать твои границы дозволенного.

Лиля посмотрела на него в упор и утонула к его глазах. Его взгляд. Сумасшедший. Голодный. Жадный. Он сжигает насквозь, заставляя тело покрываться мурашками. Девушка видела в его глазах примитивный голод, нечто невероятное, сводящее с ума.

– А еще я хочу увидеть все оттенки твоего настроения. Хочу быть главным в твоей жизни. Но учти, я не семейный человек, поэтому заранее предупреждаю, чтобы ты не строила на меня планы. Я хочу быть честным с тобой. Я не верю в любовь. И быть с одним человеком всю жизнь – это что-то на грани фантастики.

Они впервые заговорили об этом. И Лиля, хоть и понимала в глубине души, что он так думает, все же надеялась, что любовь сотворит чудо. Но горькая правда оказалась реальной. Либо она принимает эти правила игры, либо это их последняя встреча.

– Хорошо, – коротко ответила девушка, умело скрывая свое разочарование.

– Кстати о кофе, – Давид сам резко увел тему в другое русло. – Что касаемо американо, то ему как раз часто отдают предпочтение люди с очень чувствительными вкусовыми рецепторами, способные распознавать малейшие оттенки вкуса. А это как раз про меня.

– А мне нравится фраппучино, потому что оно сладкое. Никакого подтекста.

Давид потянулся к девушке через стол и захватил ртом вторую трубочку.

– И правда сладкий кофе. Как и ты.

Лиля почувствовала, как по ее телу пробежала волна. Как можно так сильно желать мужчину, что от одного лишь его голоса, она тает, словно эти взбитые сливки на поверхности ее стакана.

– Не пытайся уйти от разговора.

Лиле понадобилась минута, чтобы вспомнить его изначальный вопрос.

– Почему ты думаешь, что я провела бы выходные в одиночестве? У меня есть подруги, и я как раз собиралась встретиться с одной из них.

Это была наглая ложь. У нее была единственная подруга, но жила она в другом городе, и общались они исключительно в соцсетях. Но признать тот факт, что этот мужчина опять прав, она не могла.

– Хорошо, цветочек, возможно я действительно ограничиваю твою свободу. Извини, эти выходные в твоем распоряжении.

Черт, что же она наделала. Надо было вовремя прикусить язык. Как же ей сказать ему, что она хочет, очень очень хочет провести эти два дня с ним!!

– В принципе, я бы могла найти время на тебя, – неуверенно начала бормотать Лиля.

– Нет, что ты, я же деспот и тиран, я нарушаю твои границы.

– Я этого не говорила!

Давид прищурился и посмотрел на нее своим долгим немигающим взглядом, словно пытаясь сканировать ее мысли.

– Лилия, ты поедешь со мной? Да или нет?

– Да! – выпалила девушка.

– Не груби мне больше и слушайся.

Даже эта фраза, произнесенная хриплым шепотом, заводила ее, как и все связанное с ним. Она начинала влюбляться в его голос, в его улыбку, в его глаза, в его запах. Этому человеку хотелось подчиняться, следовать за ним, быть покорной. Так приятно отдать себя в руки другого мужчины, сильного, надежного, уверенного. Но когда он уйдет, как она сможет излечить свое разбитое сердце?

Глава 5

Давид обещал на этих выходных быть нежным. Ха, это так смешно звучит. Он и нежность – это два разных понятия, две параллельные прямые, которым не суждено пересечься. Но с другой стороны…девушка задумалась. Этот мужчина был действительно человеком слова, и, как правило, то, что он говорил не подвергалось сомнению. Тем интереснее было узнать другую его сторону.

Давид. Это имя так ему подходит. Мужественный, серьезный, сильный, волевой, уверенный в себе. Он до чертиков пугал ее, но в то же время с ним рядом она чувствовала себя так спокойно, комфортно, словно знала его целую вечность. Словно ей было не 36 лет, а 18, и она, как маленькая девочка, могла спрятаться под защитой настоящего мужчины. Это было очень приятное, волнующее чувство.

Давид привез ее в спа-отель, который арендовал на два дня.

– Мы здесь одни?

– Да.

– Но по дороге ты говорил, что будет массаж, или я тебя неправильно поняла?

Мужчина загадочно улыбнулся.

– Я сам буду делать его тебе.

– Ого, да ты у нас мастер на все руки.

– Приготовься удивляться, цветочек. Тебя ждет сюрприз.

Лиля промолчала. Она уже давно поняла, что от этого человека можно ожидать чего угодно. Хотя, что лукавить, он всегда находил что-то новенькое, от чего девушка теряла дар речи. Каждая встреча с ним была для нее как глоток свежего воздуха, и она с нетерпением ожидала, что еще Давид сделает, чтобы окончательно заставить ее влюбиться. Она понимала, что это не его цель. Но так уж случилось, увы, что с каждым днем эмоции к этому мужчине становились все сильнее. Она словно по американских горкам неслась вперед по виражам, поворотам, навстречу неизвестности. Адреналин струился по венам, и Лиля с ужасом понимала, что когда они расстанутся, ее начнет ломать, как наркомана. Потому что Давид в самом прямом смысле слова уже успел подсадить ее на себя, на свое присутствие, и она не знала, что будет делать потом, когда он исчезнет из ее жизни.

Тем временем, они уже вдвоем оказались в небольшой комнате, где стояла кровать покрытая виниловой простыней. Скользкой, но непромокаемой.

Давид налил девушке чай улун.

– Да Хун Пао. Большой красный халат, – произнес он с пафосом название напитка.

Девушка искренне рассмеялась. И Давид неожиданно для себя улыбнулся ей в ответ. Смотреть на то, как она смеется, как меняется выражение ее лица, как она расслабляется в этот момент, и напряжение и тревога уходит с ее глаз, оказалось очень приятным. Он искренне залюбовался ее профилем. Как мило краснеют ее щечки, а розовые губки так и манят, он такт хочет поймать ее смех и запечатать его в себя поцелуем. Почему-то ему искренне захотелось сохранить этот момент в своей памяти.

Лиля попробовала напиток.

– Нотки какао? – спросила девушка.

– Да. Этот чай расслабляет, нейтрализует нервные перегрузки.

– С моей работой в школе его надо пить литрами, – засмеялась Лиля, с удовольствием делая уже третий глоток.

– Или я просто буду каждый день радовать тебя, чтобы ты забывала про все плохое. Каждый раз оказываясь в моих объятиях, ты будешь думать только обо мне и об удовольствии, которое сможешь получить со мной.

Лиля почувствовала, как мурашки пробегают по ее телу. Она развернулась к Давиду лицом и заглянула в его глаза. Это было мгновенной ошибкой. Потому что от его взгляда она почувствовала, как тепло разливается внутри, опаляя ее, сжирая. Как все ее женское начало, дремавшее столько лет, пробуждается и хочет близости.

– Раздевайся, цветочек.

– Совсем?

– Совсем.

– Но я…

– Лиля, – голос Давида резанул, как лезвие ножа. Резкое, колющее, опасное.

Лиля не стала больше спорить. Она повернулась спиной и сняла с себя верхний слой одежды. Аккуратно повесила ее на спинку, стоящего неподалеку стула. Немного помедлив, она расстегнула бюстгальтер и добавила его к остальным вещам. На ней остались лишь трусики, но их девушка снять так и не решилась. Может и так сойдет? Вряд ли он имел ввиду прям всю одежду? Она повернулась к нему лицом, прикрывая ладонями грудь.

Но взгляд Давида не сулил ничего хорошего.

– Полностью, Лилия. Не испытывай мое терпение.

Его голос как раскат грома, а его взгляд мрачнее грозовой ночи. Лиля слегка запаниковала. Он же не будет ее бить? Или будет? Она прикусила губу, нервничая и смущаясь одновременно.

– Если тебе будет проще, я отвернусь. Но ты должна раздеться. Мы же обсуждали это. Перестань стесняться себя и своего тела. Ты сексуальна и соблазнительна. Я не могу перестать желать тебя. Просто доверься мне. Сними трусики и ложись на кушетку.

С этими словами мужчина отвернулся. И Лиля, помедлив минуту, сняла с себя последний атрибут одежды. Полностью обнаженная, она рванула на кушетку и легла на живот. Зажмурила глаза и....ничего не произошло.

– Ты думала, я наброшусь на тебя, как только ты скинешь с себя одежду? – хмыкнул Давид. – Нет, цветочек, я хочу, чтобы ты мне доверяла. У нас не будет секса, пока ты сама не попросишь меня.

– Что?

– Да, – с насмешкой подтвердил мужчина. – А ты попросишь, обязательно попросишь, я тебе обещаю. А теперь расслабься и получай удовольствие.

В комнате запахло сандалом, кедром и чем то еще.

– Что за запахи? – спросила Лиля.

– Это ароматы любви или по другому – феромоны.

– Зачем они?

– Они не только служат для возбуждения, но и восстанавливают жизненные силы, снимают нервное напряжение, работают как антидепрессанты. Вот это эфирное масло называется нероли, получено из соцветий апельсина. Оно усиливает женское либидо. Это сандаловое масло, аромат деликатный и экзотический, древесный, но с выраженной сладостью. Это вещество подражает природному запаху тела, вызывая половое возбуждение. В этом флаконе кедр. Это вещество работает, как натуральный феромон и вызывает у женщин сексуальное возбуждение на подсознательном уровне. А в этом тюбике лубрикант на кокосовом масле, он используется на интимных частях тела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты будешь делать массаж там? – Лиля почувствовала, что краснеет.

– Это будет позже. Сначала все остальное, чтобы разогреть тебя, подготовить. Чтобы твое тело захотела меня на уровне инстинктов, даже тогда, когда твой мозг еще будет продолжать сопротивляться.

Ладони Давида легли на ее плечи и начали разминать, даря наслаждение затекшим мышцам.

– В воротниковой зоне обычно скапливается напряжение, усталость. После массажа ты ощутишь свободу и легкость.

Лиля прикрыла глаза, наслаждаясь размеренными движениями сильных пальцев. Через какое-то время мужские руки коснулись ее спины. Но движения были поглаживающие, легкие. Ладони Давида скользили вверх и вниз вдоль позвоночника, совсем рядом, но не касаясь его. От шеи до копчика. В районе поясницы мужчина слегка задержался, с давлением поглаживая чувствительное место. Лиля почувствовала, как ее тело начинает отзываться на нежные ласки. Она еле сдержала мурчащие звуки. Теперь понятно почему кошки так выгибаются, когда их гладят в этой месте. Ей и самой захотелось прогнуться под его ладонью, желая продлить эту ласку как можно дольше. Но Давид не собирался останавливаться. Его пальцы порхали по ее нежной коже, играя на ее теле как художник, который рисует на холсте красками, с любовью держа кисточку, бережно выводя на полотне штрихи. Мужчина скользил так трепетно, порой еле уловимо касаясь ее спины, словно крылья бабочки, вызывая мурашки, а через секунду его руки уже надавливали в определенных местах, и Лиля чувствовала, как волны возбуждения накатывают лавинами все сильнее. Он играл на ее теле, как пианист на любимом фортепиано. А ее прерывистое дыхание и еле слышные стоны были музыкой.

– Ты очень чувственная, – вдруг прошептал Давид хрипло. – Мне нравится, как твое тело отвечает мне, тянется навстречу моим рукам, словно приглашая, заманивая в пучину наслаждения. И я не хочу сопротивляться, Лилиия…моя прекрасная лилия, я хочу взять тебя целиком, хочу, чтобы ты познала настоящую страсть. Хочу подчинить твое тело и твои эмоции.

Никогда прежде девушка не слышала ничего подобного. Это завораживало, кружило голову. Была реальная опасность поддаться этому соблазну, поверить в эти слова. Она закрыла глаза и позволила себе раствориться в звуках его голоса, в его касаниях.

Когда Давид перевернул ее на спину, потер руки друг об друга, капнул масло и медленно начал поглаживать ладонями нежные округлые груди круговыми движениями, Лиля застонала и закинула руки вверх. Ее соски заныли, требуя внимания к своей персоне. Но Давид не торопился. Он скользнул горячими ладонями вниз по гладкому животику к лобку, затем снова наверх, дразня.

Его интенсивные, энергичные, ритмичные движения вводили ее в состояние транса. Она погружалась в дурман, бессознательно следуя за ним. Он ее личный проводник в мире чувственных удовольствий. Он направлял, подчинял, и она, ведомая его силой, покорялась. Ее тело не принадлежал ей. Давид захватил его в плен, вместе с ее эмоциями. Лиле оставалось только полностью расслабиться и отдаться во власть этого сексуального, уверенного в себе мужчины.

Давид положил ладони на нежные полушария ее грудей и начал медленно поглаживать их круговыми движениями, слегка задевая твердые соски. Такая медленная, мучительная ласка, дразнящая, словно пролог у новой книги. Захватывающе, но ждешь продолжения. Интригует и манит. Мужчина наклонился и, обхватив губами сосок, втянул его, создавая вакуум, а потом резко отпустил, заставив девушку издать громкий сладостный стон.

Прервав эту чувственную ласку, Давид не спеша продолжил делать массаж, параллельно изучая, как девушка будет реагировать на те или иные касания. На его радость тело Лилии оказалась очень отзывчивым, чувствительным. Она дрожала, а места, по которым проходили пальцы Давида, покрывались мурашками. Видеть такую неподдельную реакцию у девушки было чистым кайфом, а осознавать, что именно он источник ее наслаждения было запредельно божественно.

Мужчина вылил немного масла себе на ладонь и коснулся ее разгоряченной киски. Его пальцы дразнящими движениями гладили, ласкали, рисовали круги вокруг клитора. Возбуждение девушки достигло предела, она вся текла, извивалась всем телом, а из ее рта периодически раздавались стонущие звуки. Потребовалось всего несколько ласкающих движений, и Лиля вдруг замерла на секунды, в удивлении, широко раскрыв рот, глотая воздух и дрожа всем телом. Едкая острая вспышка наслаждения, от которой из пересохшего горла вырывается крик и под кожей растекается горящая ртуть, обжигая дотла. Девушка чувствовала, как эти судороги оргазма до боли сжимаются вокруг его пальцев, а по щекам катятся слезы облегчения. Она выдохнула его имя хриплыми криками.

– Тшш…все хорошо.

Давид подхватил ее на руки и понес в смежную комнату, где стояла большая кровать с балдахином.

– Это только начало, цветочек.

Мужчина взял с тумбочки черную непроницаемую повязку и завязал Лиле глаза.

– Ничего не бойся. Расслабься. Отдайся своим чувствам. Ты доверяешь мне?

– Да, – тихо прошептала девушка.

Давид опустился ниже и развел большими ладонями ее колени. Лиля поняла, что он замыслил, но страха в этот раз она не ощутила. То ли она не отошла от предыдущего оргазма, и ее разум еще находился в эйфории, то ли за этот короткий период времени она действительно стала доверять Давиду, но в этот раз месту стеснительности заняло только одно единственное желание: почувствовать его язык там внутри, где горит больше всего, где влага стекает на ее бедра, где нестерпимым становится самое древнее первобытное чувство – отдаться во власть мужчине.

Лиля выдохнула, зарываясь пальцами в его волосы. Окончательно капитулировала. Сдалась. Рвано вздохнула, когда он скользнул наконец языком внутрь, а затем обхватил ее бедро, положив его себе на плечо. Обжигая промежность горячим дыханием, он протолкнул язык глубже. От наслаждения Лиля закусила нижнюю губу. Еще ни один мужчина не прикасался к ней вот так. Дернулась, мелко задрожав, когда он втянул набухший холмик в свой рот. Вновь толчок его горячего языка. Глубже. Еще глубже и быстрее, посасывая и слизывая ее желание. Подводя к самому краю…

И снова порочно сладкое прикосновение. Давид втянул клитор. Слегка прикусил. Размашисто прошелся по нему языком. Облизал. Опять втянул, окончательно сталкивая в пропасть, окутывая липкой раскаленной волной. И вот он оргазм, сладкий, сокрушительный, как лавина. Он окутал ее с ног до головы, пронизывая каждую клеточку восторгом и трепетом.

– Я хочу тебя. Пожалуйста, – прошептала Лиля, притягивая Давида за шею. – Хочу почувствовать тебя внутри по настоящему.

– А как я этого хочу, сладкая. Мой контроль уже на нуле.

Мужчина разделся и надел презерватив. Ему нравилось то, как томно у Лили закрываются глаза, когда он ласкает ее тело, целует шею, сосет мочку уха. Вот она вздрогнула от того, как его язык нырнул в дырочку в ее ухе. Целовать эту девушку, прикасаться к ней, видеть и чувствовать ее искренние и настоящие эмоции было непередаваемо прекрасно. Она первая женщина в его жизни, которая заставляла его сердце биться чаще. Доставлять ей удовольствие оказалось приятнее, чем получать его самому. Это были опасные чувства. Надо поработать над своим контролем, но не сейчас.

Как же она сладко всхлипывает. Давид почувствовал, как его в пот швырнуло, обожгло всего, как раскаленным железом. Он в ее рот выдохнул и смял мягкие полные губы своими. И трясет всего, будто он уже берет ее, а не просто целует, будто рассыпается на осколки, и губы обжигает ее губами до мяса, до костей.

На секунду прервался и поймал ее взгляд с полуопущенными черными густыми ресницами, манящий, желанный. О, Боги, эти ее глаза с нежным голубым оттенком, красивее цвета неба, черт, утонуть можно. Давид голодными пальцами в ее мягкие невесомые волосы зарылся, не давая ей ускользнуть, накрыл ее рот своим, едва оторвавшись, и снова продолжил пить свежее дыхание.

Раздвинул ноги коленом, прижался к ее лону твердым членом и одним рывком оказался внутри, ловя ее крик своими губами. Начал двигаться, увеличивая скорость, его пальцы нашли ее клитор и стали стимулировать его, приближая развязку. Еще один резкий болезненный толчок, и Лиля ощутила себя на вершине блаженства. Мало, так мало. Еще, сильнее, жестче. До синяков на бедрах, где он сжимает пальцами нежную кожу, до сорванного голоса. Давид возносит ее до пика, и вместе с ним она падает в бездну. Удовольствие расплывается по телу до звездочек в глазах. Ее тело в невесомости, и будто парит где-то далеко отсюда.

Придя в себя после пережитого удовольствия, Лиля не смогла сдержать эмоций.

– Никогда и не с кем я не чувствовала ничего подобного, – прошептала девушка.

– Я тоже, – признался Давид.

– Я знаю, что это ненадолго, и наши отношения временные, но разве ты не чувствуешь, что между нами есть что-то особенное? – Лиля с надеждой подняла глаза и посмотрела на Давида. – Пожалуйста, скажи, что-нибудь.

Минутная пауза, и вдруг, после произнесенных слов, Лиля четко поняла, что совершила ошибку. Ну зачем она начала этот разговор, ведь межу ними все было предопределено.

– Прости....я не мастер говорить о чувствах. Они лишь помеха.

В глазах Каланского была буря эмоций, но он замолчал. И в этот момент девушка поняла, что совершила ошибку. Какое разочарование. Горечь на языке от того, что она проявила слабость. Надо было изначально прикусить язык и не болтать лишнего. Она все испортила. Слава Богу, что не сказала еще каких-нибудь неосторожных фраз, после которых наступает точка невозврата.

Если ты вдруг решаешь первой признаться мужчине и говоришь эти три главных слова: "Я тебя люблю", то дальше существуют лишь только два исхода событий. Первый положительный, в котором мужчина признается тебе в ответ, и вы, счастливые и довольные, живете дальше. Второй, отрицательный, в котором наступает неловкая пауза, и мужчина переводит тему, и ты понимаешь, что это конец. Потому что нельзя продолжать отношения, в которых один любит, а второй сомневается в этом. Если конечно ты не конченая мазохистка. Есть определенный тип женщин, которые даже будучи во второй варианте, продолжать жить с мужчиной, надеясь на положительный исход. Но, можно годами ждать, когда он "прозреет", осознав свои чувства, а можно поставить жирную точку на этом этапе и смело отправиться в свободное плавание. Ведь если человек не почувствовал ничего за определенный период времени, то вряд ли он изменит свое отношение. А жить с человеком, который лишь позволяет себя любить, увы, Лиля бы не смогла. Любовь – это забота, внимание, поддержка. Получается ты отдаешь всю себя без остатка другому человеку, а что получаешь взамен? Ты тратишь свои внутренние ресурсы, опустошая себя, с годами превращаясь в этот маленький чайный пакетик, который остался последним в пачке, и вся семья, включая маму, папу, двоих детей, а также бабушку с дедушкой, пытаются выжать из него все соки, давя на него ложкой, пока он не разваливается окончательно, и его содержимое горестно не падает на дно кружки. Любовь – это круговорот положительных эмоций друг другу, благодаря которым вы находите в себе силы жить, творить, созидать. Любовь должна заряжать тебя энергией. Как две батарейки на одном устройстве. И пускай вы находитесь рядом разными полюсами, вы синхронно заставляете этот прибор работать. Вместе сообща вы сильнее, чем каждый из вас по отдельности. Это и есть взаимная и настоящая любовь.

Лежа рядом с Давидом, прижимаясь к нему каждой клеточкой своего тела, Лиле хотелось говорить о своих чувствах. Она еще не знала, как их обозвать, но в том, что они есть, сомнений не было. Они переполняли ее сердце, как река, которая во время паводков, выходит за свои берега. Чувства теснили ее душу и рвались наружу. От этого вдруг стало так больно, что защемило сердце, и слезы вдруг полились из ее глаз.

– Почему ты плачешь? – спросил Давид.

Но девушка смущенно уткнулась ему в плечо, пытаясь скрыть следы печали.

– Не обращай внимания. Это пройдет.

– Лиля, прости меня, если причиняю боль.

Давид помолчал, выбирая слова. Было видно, что ему трудно говорить на подобные темы.

– Ты действительно особенная для меня женщина. Я не встречал никого, кто бы мог зацепить меня так же сильно, как это сделала ты. Но я не верю в любовь. Есть страсть, которая связывает людей во временном промежутке. Но она проходит так же, как голод, боль, плохое настроение. Ничто не вечно.

– Ты не веришь в любовь? А как же семьи, которые живут вместе до самой смерти?

– Банальная привычка. Ничего больше.

– Неправда! – возмутилась Лиля. – Я знаю счастливые пары, которые вместе прожили всю жизнь в любви и согласии.

– Обычная психосоматика. Когда без конца повторяешь кому-то "Я тебя люблю" непроизвольно начинаешь верить в это. И даже когда со временем понимаешь, что ошибся, ты продолжаешь вдалбливать себе в голову, что все еще любишь, потому что не хочешь признаться самому себе, что просто врал и что твои же собственные слова ни гроша не стоят. Люди гордые. Мы всю жизнь живем, обманывая самих себя. Мы врем, что нам нравится наша работа, хотя большинство людей ее просто ненавидит, потому что боимся искать себе новое место. Мы собираемся в праздники большими компаниями и зовем родственников, знакомых, коллег, старательно делая вид, что нам нравится видеть каждый год их хмурые рожи. Мы делаем комплименты людям из вежливости, просто потому что так надо и так принято. И наконец мы живем годами с людьми, старательно играя в семью, просто потому что так захотело общество. Институт брака. Какая ерунда. Хорошее дело браком не назовут. Слышала такое выражение?

– Ты слишком пессимистично настроен. Человек не может быть всю жизнь один.

– А кто сказал, что я один? У меня есть ты.

Он лукаво ухмыльнулся и, обхватив ладонью попу девушки, прижал ее к себе.

– Да и в том, чтобы быть одному, я не вижу ничего плохого. Никто не выносит тебе мозг, не пытается тебя переделать, никто не причинит тебе боль.

– Так вот в чем дело, да? Ты просто боишься предательства?

– Нет, не боюсь. Прежде чем пережить предательство, надо сначала научиться доверять человеку, а я в этой жизни не верю никому. Послушай, Лиля, я понимаю, чего ты от меня ждешь. Но давай еще раз все проясним. Это не станет сказкой о любви. Плохой мальчик не влюбится в хорошую девочку, и они не будут жить долго и счастливо. В конце не прозвучат свадебные колокола. Просто постарайся принять наши временные отношения, как нечто приятное. Просто наслаждайся этим. Прими ситуацию такой, и не жди большего.

В комнате вдруг стало очень холодно. То ли от порыва осеннего ветра, то ли от его ледяных слов, но Лиля поежилась и стала одеваться.

– Ты куда? – нахмурился Давид.

– Замерзла, – коротко ответила девушка.

– Ты расстроена, – не спросил, а констатировал мужчина.

– Нет, все в порядке.

Но ее прямая спинка и приподнятый подбородок говорили об обратном. Давид не стал спорить. Он решил, что ей нужно время принять для себя очевидные факты. Но и позволить ей уйти в себя, закрывшись от него, он не мог. У него возникла идея.

– Пойдем со мной.

– Я не в настроении.

– Ты Пойдешь Со Мной.

Лиля закатила глаза. Ну конечно! Опять этот его голос, которым надо солдат в роте строить.

– Так точно, слушаю и повинуюсь, – с сарказмом произнесла девушка. – Какие планы?

Глава 6

Через какое-то время Давид и Лиля уже стояли на улице. Было 6 вечера, дул легкий ветер, но для осени погода была отличной, солнечной, теплой. Девушка лишь поплотнее застегнула кофту, надетую поверх водолазки. На ногах у нее были джинсы и кроссовки.

– Ты одета как раз к месту сегодня, – заметил Каланский.

– Мы будем бегать наперегонки? – девушка кивнула в сторону своей обуви.

– Нет, тебя конечно порой, ну очень хочется наказать, но не таким способом.

– Хорошо. Тогда может расскажешь, чем мы займемся? Я не очень люблю сюрпризы.

– Тебе давно пора выходить из зоны комфорта.

– Я и так вышла, в тот самый день, когда пришла в твой клуб, – возразила девушка. – Поверь, это было самое смелое решение за всю мою жизнь.

– Оно будет не единственным, – уверенно произнес Давид. – А вот и мой малыш подъехал.

– Малыш? – Лиля озадаченно уставилась на огромный квадроцикл, мощный, стильный и жутко громкий.

Он прикалывается над ней? Она никогда в жизни не сядет на этого монстра. Только через ее труп.

Давид поблагодарил мужчину, который пригнал сюда транспорт, и обернулся на бледную девушку.

– Вот, надень шлем. Это обязательное условие.

– Ни За Что! – произнесла Лиля твердо. – Можешь хоть сейчас наказывать, угрожать. Короче делай со мной, что хочешь, но я на него не сяду!

Зеленые глаза Давида лукаво блеснули. А его голос понизился до хриплого шепота.

– Цветочек, не заводи меня такими словами. Ты вышла на опасную территорию.

– В этот раз я серьезно, Давид. Я на него не сяду. Это точка.

– Чего ты боишься? Я не заставляю тебя прыгать с тарзанки, с парашюта, заниматься дайвингом, скалолазанием. Я всего лишь хочу с тобой прокатиться. Я поведу, ты будешь сидеть сзади.

– Это опасный транспорт, наряду с мотоциклом. Неоправданный риск, который не стоит увечий.

– И это тот человек, который втирал мне про пессимизм. Да это ты у нас видишь все в плохом цвете. Это надо срочно исправлять. Где твой вкус к жизни?

– Со мной все в порядке! А вот постоянное ощущение от нехватки адреналина – это уже задачка со звездочкой. У тебя проблемы! Не хватает эмоций, ты их компенсируешь экстримом! Не ты один изучал психологию. Учитель – это знаешь ли, тоже наполовину психолог.

Давид чувствовал, что начинает закипать. Лиля была жутко упрямой в некоторых вещах. С виду ранимая, нежная, мягкая, но она твердо стояла на своем в вопросах, касаемых ее личных границ.

– Так все. Ты садишься и разговор окончен!

– Нет!

Два человека уперлись взглядами в попытке подавить волю друг друга. В глазах Лили было упрямство и твердое желание отстоять в этот раз свое решение. Желание бороться и идти до конца, не взирая на последствия. В ее голубых глазах бурлил сам океан, штормил, грозя навлечь катастрофу на человека, стоящего напротив, осмелившегося бросить вызов стихии. Зеленые глаза Давиды были непроницаемы, как и всегда, но в глубине его зрачков можно было рассмотреть небольшие золотистые искорки, которые медленно разгорались от несдерживаемых и неконтролируемых эмоций. Если бы можно было испепелить взглядом человека, Давид с легкостью бы это сделал. Сжег, спалил бы дотла эту упрямую непослушную девчонку, которая постоянно бросала ему вызов. Огонь и вода столкнулись друг с другой в схватке. И никто не хотел сдаваться первым.

Давид не выдержал и, издав рычащий звук, подхватил Лилию на руки и перебросил через плечо с легкостью, словно пушинку. "Точно ходит в спортзал" – промелькнуло у Лилии. От неожиданности у нее пропал дар речи, ну потом, придя в себя, она начала колотить его кулаками по спине.

– Ты что делаешь? Пусти меня сейчас же!

– Я предупреждал, что за непослушание будешь наказана. Мое терпение лопнуло.

– Нет, нет, пожалуйста. Давай поговорим, как нормальные люди. Давид, пожалуйста.

Но мужчина, молча, продолжил идти вперед, неся на себе девушку.

Поднявшись на второй этаж спа-центра и толкнув дверь свободной рукой, они оказались в затемненной комнате. В углу ее стояла огромная кровать с балдахином, и – это пожалуй единственная мебель, которая имела место быть.

Давид поставил девушку на ноги. Подошел к центру комнату и рывком дернул за какое-то приспособление, висевшее на потолке. Только тут Лиля заметила наверху над головой два крюка, к которым были привязаны крепкие ремни и стропы. Давид взял их в руки и стал раскручивать.

– Что это? Ты будешь меня бить? – Лиля, почувствовала, как ее охватывает паника.

Давид в изумлении повернулся и нахмурился.

– Это не плетки, Лиля, а секс-качели. Я же говорил тебе, что я не садист и не прибегаю к порке.

– Да, помню…Что ты сказал? – девушка от удивления открыла рот.

– Секс-качели, – уже абсолютно спокойно произнес Давид. – Один человек, направляет движения качелей, руководя скоростью, затрагивая при этом минимальное количество энергии. Второй же, чувствуя полную беспомощность, расслабляется и наслаждается происходящим.

– Так ты хочешь связать меня? И ты думаешь в этой штуке я расслаблюсь? Мне это категорически не нравится.

– А кто сказал, что твое мнение что-то значит. Здесь решения принимаю я.

– Ты поступаешь очень жестоко.

– Вовсе нет. Просто ты так и не научилась мне доверять. А ведь я просил об этом. Я подумал, что если метод пряника не сработал, настала очередь кнута. В переносном смысле слова, – быстро проговорил он, боясь, что Лиля опять начнет паниковать.

– Как можно доверять человеку, у которого в голове хрен знает что! Квадроциклы, секс-качели! Это не мой мир, мне здесь все чужое!

– Так попробуй нечто новое, Лиля. Разве ты не за этим пришла в мой клуб? Разве это не то, что хочет твое сердце? Рискни хоть раз, чтобы потом не жалеть об упущенных возможностях.

Лиля со страхом посмотрела на причудливую конструкцию.

– Если ты боишься за свою безопасность, то эти качели выдерживают вес до 140 кг, а в тебе и половины нет. В основании их плотная пружина и мощный крюк, – продолжил рассказывать Давид. – Это основание или сидение – прямоугольник из металла, обшитый мягкой тканью. К нему крепятся стропы и ремни. Эта модель оснащена специальным креплением, к которому можно зацепить карабин для надежной фиксации конечностей. Так же ее можно использовать для порки и бондажа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Давид увидел в глазах у Лили неподдельный страх и поспешил успокоить.

– Не бойся. Просто рассказал сухие факты, для общего развития, ничего больше.

– Ты увлекаешься бондажом?

– Был опыт, красиво, эстетично, но очень затратно по времени. А я мужчина, который не привык долго ждать.

– Понятно.

Девушка с паникой продолжила смотреть на это чудо. Давид подергал ремни, проверяя их на надежность, и повернулся к девушке.

– Лиля, это просто качели, просто секс, просто состояние невесомости. Ничего страшного, кроме оргазма, не будет.

– Хорошо.

– Даю тебе шанс выбрать то, что хочешь: секс-качели или квадроцикл? Чтобы ты потом действительно не думала, что я абсолютный тиран.

– Выбор так себе.

– Но его придется сделать.

– Тогда вот это, – девушка неуверенно махнула рукой в сторону качелей.

– Отличный выбор, цветочек.

От одного осознания того, что он здесь рядом с ней, Лиля вся покрылась мурашками. В замкнутом пространстве он, казалось, испускал физически ощутимые сексуальные флюиды, что заставило девушку стоять и переминаться с ноги на ногу. Она чувствовала, как ее непреодолимо тянуло к нему, словно он обращался ко ней с беззвучным приказом, который она инстинктивно была готова выполнить.

Мгновение, и его губы уже оказались на нее губах. Его язык по-хозяйски блуждает во рту, танцуя головокружительное танго. Его рука скользит от ее лица к затылку и сильно прижимает Лилю к своему телу, захватывая в плен. Девушка ощутила, как мощная волна возбуждения тотчас же пронеслась по ней от макушки до кончиков пяток, отбрасывая все сомнения. Ведь быть с ним здесь и сейчас, это пожалуй, и есть самое, что ни на есть правильное решение в ее жизни.

Не прекращая целовать, мужчина опустился перед Лилей на колени. Кончиком языка обвел по контуру пупок, одновременно справляясь с ее брюками. Расстегнул пуговицу и потянул собачку молнии вниз. Девушка ахнула и схватилась за его плечи, чтобы не упасть. От удовольствия у нее перехватило дыхание, и каждый последующий вздох становился все более поверхностным и глубоким. Когда брюки упали вниз, Давид слегка приподнял ногу девушку, оторвав ее от пола и прижался губами к середине бедра, оставляя дорожку поцелуев, поднимаясь вверх до линии трусиков. Лиля крепко схватилась за его плечи и застонала, откинув назад голову.

Воздух между их телами раскалился добела. Давид, больше не сдерживая терпения, молча, избавлял Лилю от остатков одежды. Девушка прикрыла глаза, испытывая такое острое желание, будто по ее ногам запустили разряды тока, стекающие к самому чувствительному месту. Она вся дрожала от предвкушения. Боже. Как же он пахнет. Именно его кожа. Запах опасности, адреналина, секса и мужчины. Калейдоскоп оттенков, смешиваясь, создавали этот неповторимый аромат с наркотическим дурманом, и сейчас Лиля вдыхала его полной грудью, мечтая, чтобы его запах остался на ней навсегда.

Давид разделся, не забыв надеть защиту. После чего он сначала подхватил девушку на руки и посадил на сидение, а затем обернул широкие ремни вокруг каждого из ее запястий, надежно фиксируя. После чего Давид дернул стропы, и руки девушки взлетели вверх. Далее широкие ремни мужчина обернул вокруг ее колен, и ее ноги повисли в воздухе. Он раздвинул их так широко, насколько позволяла гибкость девушки, и зафиксировал щиколотки. Вот в таком виде, он окинул ее полным желания взглядом. Связанную, беспомощную, находящуюся в его власти.

– Эта поза полного подчинения, Лилия. Моя красивая, нежная девочка. Ты моя, и я мог бы сделать с тобой все, что захочу.

Девушка поджала губы.

– Упрямая, сладкая.

Давид зарылся лицом в ее волосы, вдыхая их аромат.

– Ты сводишь меня с ума, – прошептал он еле слышно. – Лилия…скажи, что ты моя.

Ей показалось, или этот сильный, уверенный в себе мужчина действительно ПРОСИЛ? В его фразе была мольба, скрытая, словно адресованная только ей одной. И Лиля не смогла отказать.

– Я твоя, Давид. Только твоя.

Давид отстранился и посмотрел на нее. Его ладони обхватили ее лицо, а пальцы с нежностью погладили щеки.

Ее губы. Мягкие, пухлые. Если по ним провести языком, то можно почувствовать каждую морщинки и то, какие они на вкус. А в глубине ее рта так же горячо, как и от прерывистого дыхания, которое он ощущает даже на расстоянии.

Мужчина обвел глазами ее прекрасное тело. Такая нежная, хрупкая, а внутри огонь. Глаза закрыты, а сама раскрытая для его ласк и беспомощная. Дышит тяжело, видно, что еще боится, но не спорит, принимает ситуацию. Давид скользнул средним пальцем в ее невыносимую тесноту и сам громко застонал, понимая, что она хочет его, ждет, ее соки стекают по ее бедрам, орошая его пальцы там внутри. Хочется взять ее одним быстрым, мощным толчком. Но он медлит. Его рука скользит по ее шее, ключицам, ниже, лаская, обхватывая грудь ладонью, дразня сосок большим пальцем.

Тянется к ее рту, целуя снова и снова, как заведенный, не в силах остановится. Прикусывает ее нижнюю губу. Он хотел взять под контроль ее тело, ее эмоции, но он сам теряет его в ее присутствии. Где его железная выдержка? С этой девушкой, все летит к чертям. Лиля сладко стонет ему в губы, и в ответ Давид уже терзает ее рот иначе, проникая в него языком, сплетая с ее, заставляя застонать снова, и теперь трясти начинает их обоих…когда его пальцы гладят внутреннюю поверхность бедра, неумолимо поднимаясь вверх.

– До дрожи хочу оказаться в тебе, сладкая, – хрипло прошептал Давид. – Сейчас же.

Мужчина коснулся твердым членом ее киски, вошел до предела и замер. Они одновременно застонали. Судорожно. Отчаянно. Лиля сжала пальцами тугие ремни, прогибаясь в спине.

Давид ухмыльнулся, полностью покидая ее тело, проводя головкой по уже влажным складкам, после чего вновь толкнулся. Его ладонь легла на ее шею: движения внутри стали резче и глубже. Давид задыхался, глядя девушке прямо в глаза, в которых плескалось чистое желание. Он видел ее неподдельную страсть, ощущал кожей ее готовность сдаться. Она сама хотела принадлежать ему. Его пальцы чуть сильнее сжали ее шею, не перекрывая сонную артерию, а лишь для того, что Лиля ощутила его полный контроль над ней. С полных губ мужчины сорвался тихий звериный стон, отрекошетив ей прямо в промежность.

Давид держал под своим контролем ее тело, ее ощущения, ее оргазм. Оставалось только довериться и подчиниться ему, признавая его абсолютную власть над ней. Надежная фиксация ее конечностей в невесомости придали остроты ощущениям. С самого начала чувствуя себя зверьком, попавшимся в капкан охотнику, сейчас же она ощущала себя птицей в полете. Она закрыла глаза, позволяя увести себя в даль, воспарить высоко в небе, чтобы потом взорваться там на миллион осколков, рассыпаться пыльцой и упасть на руки мужчине, ставшим для нее и ангелом и демоном одновременно. Закусив губу, она безуспешно пыталась подавить стоны, беспомощного наслаждения, грозившие нарушить безмятежность ночи и выдать пугающую глубину чувств, которые она медленно, но верно начинала испытывать к нему.

"Я поймаю тебя, цветочек".

Лиля услышала эти слова сквозь пелену экстаза. Когда Давид отстегнул ремни с ее запястий и щиколоток, девушка упала в его руки, чувствуя слабость. Мышцы онемели от перенапряжения, она еще ощущала себя где-то там в космосе, словно после взрыва сверхновой. После таких запредельных ощущений возвращаться в реальность было тяжело.

Давид отнес Лилю на кровать и заботливо укрыл одеялом. Она моментально уснула, непроизвольно прижимаясь к нему всем телом, в поисках тепла, уюта, ласки.

Мужчина не стал отгораживаться. Он еще некоторое время сам обнимал ее, рисуя незамысловатые круги пальцем по ее спине, пока глаза его не сомкнулись, и он не провалился в сон.

Глава 7

Лиля проснулась от утренней прохлады, она касалась кожи через приоткрытое окно, заставляя слегка поежиться. Девушка неохотно открыла глаза и огляделась вокруг. Она заснула вчера совсем в другой комнате. А сейчас она спала на вполне себе обычной двуспальной кровати, удобной и уютной. В комнате не висели плетки и всякие девайсы. Место, в котором она находилась, напоминало скорее обычный гостиничный номер: кровать, две прикроватные тумбы с двух сторон, светильники, напротив на стене висел огромный телевизор, и небольшой коридор, в котором были две двери в ванную и туалет. Из душевой слышались всплески воды, видимо Давид был там. Он перенес ее сегодня утром? Как она ничего не почувствовала? Неужели так вырубило после вчерашнего?

Лиля моментально вспомнила события прошлой вечера. Кто была та девушка, которая так громко стонала и кричала, задыхаясь от оргазмов? Это как будто была не она, как будто она видела сейчас события вчерашнего со стороны. Ведь это так на нее непохоже. Она бы никогда не позволила мужчине (даже такому сексуальному как Давид) связать себя и отдать контроль над собой. Кто бы что не говорил, но довериться другому человеку всегда страшно. Люди часто делят друг друга на рисковых и нерисковых. Но ведь, кто сказал, что риск это только прыжки с парашютом, альпинизм и гонки на мотоциклах. Риск это когда ты, например, вступаешь в отношения, не зная чем они закончатся. Риск это внезапно после 10-15 лет сменить профессию на нечто кардинально новое. Лечь на операцию – тоже своего рода риск, да, неизбежный, но все же риск. Каждый человек хотя бы раз в своей жизни рисковал. Мы все так делаем. И некоторые из нас не по своей прихоти, а потому что так распорядилась жизнь.

Лиля вдруг поняла, что вчера, проявив смелость, она открыла в себе храбрость и силу духа. Она может пойти наперекор общепринятым стандартам и следовать тому, что хочет ее сердце. Если уж бросаться в омут с головой, то по полной программе. Так, что там вчера предлагал ей Давид?

– Ты проснулась? – мужчина вышел из душевой с полотенцем, обернутым вокруг пояса. Его волосы были еще важными, и девушке вдруг очень сильно захотелось провести по ним пальцами и пригладить непослушные пряди.

– Я хочу поехать покататься с тобой на этом, как его, квадроцикле кажется.

– Мне начинает нравиться это утро.

Мужчина присел на край кровати, и она немного заскрипела и прогнулась под его весом. Давид находился в опасном близости от нее, и воспоминания прошедшего вечера вновь напомнили о себе мурашками на ее теле. От мужчины пахло кедром и эвкалиптом. Древесный запах так подходил его внешнему облику. Захотелось просто уткнуться в его грудь и долго-долго сидеть, вдыхая этот волшебный аромат.

Давид поймал прядку волос Лили и накрутил себе на палец. Он улыбался расслабленно и свободно, и его уверенность придала девушке еще больше смелости.

– Я действительно хочу прокатиться. Я больше не боюсь.

– Я верю тебе. Но может сначала мы позавтракаем. Я заказал еду в номер.

– Да, кстати, а как я здесь оказалась? Мы же были.... – Лиля вдруг засмущалась и не смогла продолжить предложение.

– Я перенес тебя вот на этих руках, – Давид поднял вверх кулаки и напряг мускулы.

– Оу, понятно, – щеки девушки порозовели. – Я тогда пойду в ванную. Я быстро.

– Не торопись. Жду тебя.

Когда девушка вышла из душевой, она увидела, как возле кровати уже стоял небольшой столик на колесиках. На нем лежали продукты. Запах стоял божественный. Завтрак был сервирован изысканно, в традициях романтики и элегантности. Лиля почувствовала, как рот наполняется слюной. Все выглядело так аппетитно, что просилось в ротик немедленно. Давид уже одетый в джинсы и футболку сидел на кровати и терпеливо ждал девушку.

Девушка села на кровать и посмотрела на поднос. На нем на красивых салфетках располагался завтрак: парочка круассанов с клубникой, яичница, зажаренная вместе с кусочком тоста, виноград, несколько кусочков красного, сочного арбуза, оладушки с кленовым сиропом, чашечка дымящегося кофе и стакан свежевыжатого апельсинового сока.

– Это божественно, – прошептала Лиля, с аппетитом разглядывая еду.

– Надеюсь, ты не сидишь на диете.

– Нет, – девушка подозрительно покосилась на мужчину. – А надо?

– Я имел ввиду, надеюсь ты не из тех девушек, которые по утрам едят мюсли, а потом у них весь день грустное от голода лицо?

– Даже если бы я соблюдала диету, от такого завтрака грех отказываться. Это просто умопомрачительно! Я такие только в фильмах видела.

– Ну тогда, приятного аппетита! – рассмеялся Давид.

Лиля не стал ждать уговоров и с удовольствием принялась за еду. Все было приготовлено по высшему разряду.

– Ты уже бывал здесь раньше? – спросила она у Давида.

Мужчина отпил глоток ароматного кофе и коротко кивнул в ответ.

– Понятно.

Лиля почувствовала, что ее настроение стремительно начинает падать. Ну зачем она постоянно лезет с ненужными вопросами. Какое ей дело до тех женщин, с которыми Каланский раньше проводил время. Сейчас он с ней – и это главное. Но ревность, как червяк внутри яблока, уже начала съедать ее, причиняя мучительную боль. Кусок круассана застрял в горле и Лиля начала громко кашлять, задыхаясь, пока Давид не постучал ее по спине.

– Ты в порядке? – он заботливо заглянул в ее глаза, но Лиля отвернулась.

– Все отлично, – соврала она, глядя куда-то в пол.

После непродолжительной паузы Давид сказал:

– Я не хотел тебя как-то оскорбить или унизить, приведя тебя сюда. Просто здесь действительно неплохое место для свидания. И оно мне нравится. Но если тебя это задевает, то дай мне шанс по настоящему удивить тебя, пригласив в какое-нибудь особенное для тебя место.

Прозвучало все это вполне искренне, и девушка кивнула, соглашаясь.

– Ну, что, вперед? Оседлаем квадроцикл?

– Да!

Через полчаса они оба уже стояли внизу в ожидании.

– Может объяснишь, чем тебе они так нравятся? – спросила Лиля у Давида.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– На самом деле квадроциклы – отличный транспорт для атмосферных покатушек. Если в автомобиле ты как бы изолирован от природы и ограничен более-менее нормальными дорогами, то езда на квадроцикле погружает тебя в окружающую среду и создаёт ощущение свободы. Ты наслаждаешься поездкой по полной программе. Представь, что у тебя нет абсолютно никаких ограничений по характеру дорожного покрытия. Ведь на квадроцикле можно ехать по асфальту, песку, снегу, грязи и болоту. Он легко преодолеет колею или бугор, развернётся и объедет препятствие, протиснется в узком проходе между скалами, взберётся на крутой склон. Можно посетить места, куда тебя не повезет экскурсионный автобус или туда, куда не ступала нога человека.

– Ты довольно увлеченно рассказываешь про это. Значит и правда тебе нравиться кататься.

– Очень, – признался Давид. – Моя работа подразумевает собой большей частью сидячий образ жизни. А это своего рода спорт, драйв. Ну и плюс выпускаешь пар после скучных деловых встреч. У меня в гараже стоит другая модель Kawasaki Brute Force 750 4x4i EPS. А этот другой, – мужчина махнул рукой в сторону стоящего у их здания квадроцикла. – Это двухместный вариант, с длиной колесной базы более 1440 мм., потому что рискни бы мы поехать на моем, мы могли бы опрокинуться, так как центр тяжести пассажира там находится за задней осью. А я не хочу, чтобы твоя первая поездка оказалась неудачной. Поэтому можешь смело довериться мне и моему опыту езды уже более 8 лет.

Давид надел шлем на себя и на свою спутницу. Когда они сели на квадроцикл, девушка тут же обхватила руками талию мужчину.

– Цветочек, мне конечно, это приятно, но для твоей безопасности тебе лучше держаться руками за поручни по бокам от тебя.

– Хорошо.

– Кстати, сладкая, ты будешь первой женщиной, которую я катаю.

– Это ты к чему?

– Вдруг тебе это придаст смелости, – подмигнул ей Давид и завел двигатель. – Вперед! Carpe Diem!

– Лови мгновение, – улыбнулась в ответ Лиля и крепко ухватилась за поручни.

Свежесть и первозданная красота его величества леса, завораживающая непредсказуемая смена пейзажей – все это окутало Лилю уже с первых секунд. Она сначала сидела напряженно, периодически закрывая глаза и шепча про себя что-то наподобие молитвы, но с каждой новой кочкой, она все более смелела и, вот уже ее руки слегка ослабили хватку, а тело начало все более расслабляться, чувствуя себя в безопасности. Давид вел квадроцикл искусно со знанием дела. В каждом его уверенном движении чувствовался многолетний опыт. С этим мужчиной было не страшно погрузиться в новое.

Давид периодически делал остановки, чтобы они вдвоем могли отдохнуть и по полной насладиться красотами подмосковной девственной природы, чтобы потом, преодолевая канавы и рытвины – лихо взлететь на кручу или со скоростью резвого скакуна, летящего во весь опор, рассечь просторы российских равнин.

От быстрой езды захватывало дух. Ведь как ни крути – а это экстрим. Но экстрим особенный – не для тренированных, тертых в суровых испытаниях спортсменов и закаленных непреодолимыми тропами туристов (хотя и видавшие виды «крепкие орешки» тут не заскучают), а для обычных семейных нетренированных домоседов (и студентов, и пенсионеров). Неудобств и перегрузок здесь нет, каждый получает желаемую дозу активности, движения и комфорта, но при этом «незабываемых ощущений» – хоть отбавляй!

К концу третьего часа Лиля уже не стесняясь эмоций, весело смеялась и периодически вскрикивала, когда ее подбрасывало вверх на крупных кочках. Это был настоящий выплеск адреналина. Девушка поняла, что зря тормозила себя все это время. Иногда все же нужно выбрать педаль газа и помчаться вперед, наслаждаясь жизнью на полную катушку.

Когда квадроцикл подъехал к их отелю, Лиля еще некоторое время сидела, прислушиваясь к ощущениям. Было невероятно легко, словно у нее выросли крылья, и она наконец смогла взлететь.

– Спасибо, – прошептала она еле слышно, но Давид все понял.

– Я знал, что тебе понравится. И я рад, что не ошибся, – в его словах прозвучала гордость. – А теперь слезай, нас ждет джакузи.

– Ого.

– Я же обещал незабываемые выходные.

– Да у меня за всю жизнь не было столько приключений, как за эти два дня.

Лиля слезла с квадроцикла и почувствовала, как заныли затекшие мышцы.

– Это с непривычки. Пойдем. Вода поможет тебе расслабиться.

Они поднялись на лифте на последний этаж. Там располагался настоящий банный комплекс. В первую очередь Лилю удивило само помещение. Убранство было выполнено в традициях европейских и российских дворцовых интерьеров XVIII века. Диваны с резьбой и позолотой, купальни в стиле рококо, хаммамы в восточном стиле. Девушка, открыв рот, ходила, разглядывая массажные комнаты, хаммамы, ледяные купели, гидромассажные ванны.

– Заходи сюда, – позвал ее Давид, открывая последнюю дверь.

Девушка вошла в помещение и первое, что ей бросилось в глаза был потрясающий панорамный вид окон на осенний лиственный лес, второе, что она увидела – была большая акриловая ванная с джакузи. На бортике услужливо стояла бутылка шампанского и два бокала, а также нарезанные фрукты и шоколадные конфеты в виде маленьких сердечек. Это было невероятно романтично.

– Как тебе удалось это все организовать?

– Владелец этого спа-отеля мой постоянный вип-клиент.

– Это конечно объясняет, но отдать свой комплекс на два дня?? Он же мог столько заработать на этом.

– Да, он потеряет около 100 тысяч. Но, поверь мне на слово: для него это копейки.

– Да уж, живут же люди. Я со своей зарплатой учителя не могу понять такой роскоши.

– Не обязательно быть богатым, чтобы иметь все, что хочешь. В моем случае достаточно иметь влиятельных друзей.

– Но даже не в них счастье. Все ли твои друзья придут на помощь, если у тебя случится беда? Главное, иметь друзей, которые всегда будут на твоей стороне, чтобы не случилось.

– С тобой, что, каждый день случается беда? Нет. Почему люди всегда живут, думая, что все познается только в несчастье. Можно прожить всю жизнь и тебе ни разу не понадобится помощь такого рода, зато этим отелем я пользуюсь уже ни раз. Значит иметь влиятельных друзей – гораздо важнее, чем преданных и верных.

– Если тебе ни разу не понадобилась помощь настоящих друзей – это не значит, что не понадобится в будущем. Нельзя полагаться всю жизнь только на самого себя.

– А на кого мне еще полагаться в этой жизни. Каждый сам кузнец своего счастья, сам жнец своей судьбы.

– Мне жаль тебя, – вдруг произнесла девушка. Она, не скрывая своих чувств, подошла к Давиду и обняла его за шею. Мужчина от растерянности на минуту потерял дар речи. Она жалеет его? Она? Простая учительница, у которой за душой ни гроша, жалеет его, владельца клуба, у которого есть все? У этой женщины все в порядке с логикой? Нет, наверное, она во время езды на квадроцикле все таки умудрилась потерять остатки мозга.

Давид решительно убрал ее руки.

– Ненавижу жалость. Это для слабаков.

– Жалеть означает не только сожалеть и грустить о какой-либо ситуации, но и принимать конкретные меры для ее изменения. Сильные моменты жалости могут превратиться в движущую силу, побудить на доброе дело, помощь нуждающимся. Именно в такие моменты мы можем преодолеть свои собственные страхи и предрассудки, чтобы прийти на помощь тем, кто в ней нуждается.

– Бывает и так, что человек позволяет жалости разрушить сою жизнь. Он не предпринимает никаких действий для улучшения ситуации и погружается в это разрушающее чувство все глубже и глубже день за днем. И из-за этого жалеет себя все больше и больше. Нескончаемый водоворот жалости, слабости духа, из которого человек годами не может найти выход. Я знаю о чем говорю, – взгляд Давида стал тяжелым, мрачным. Он уставился куда-то вдаль, будто вспоминая какие-то неприятные события. Воцарилась пауза.

– Не хочешь поделиться? – предложила Лиля.

– Нет, это касается только меня, – жестко ответил Каланский.

– Как скажешь.

Каждый замолчал, задумавшись о чем-то своем. Лиля решила больше не навязываться и подошла к окну. С 10 этажа вид был красивый. Это конечно не сравнится со смотровой площадкой в Москва-Сити, расположенной на 89 этаже, откуда открывался ну просто впечатляющий вид на столицу. Она была там в прошлом году с подругой, которая приезжала на неделю в гости и просила показать Москву. Но в этом спа-отеле было свое очарование. Здесь хотелось расслабиться, погрузиться в атмосферу романтики и просто отдохнуть душой и телом на фоне прекрасной осенней природы.

Давид неслышно подошел сзади и обнял девушку за талию.

– Прости меня за грубость. Мне тяжело говорить о прошлом.

– Я понимаю. Ничего страшного.

– Тогда раздевайся.

– У меня нет купальника.

– Тебе он не понадобится.

– Но…

– ЛИЛЯ, сейчас же!

Брр, от его властного голоса сразу побежали мурашки. Как он это делает?

– Отвернись, – вздохнула девушка.

Давид закатил глаза, но выполнил просьбу. Лиля быстренько разделась и зашла в бассейн, радуясь, что вода хоть немного скрывает ее полностью обнаженное тело. Давид так же разделся и присоединился к ней.

– Выпьешь немного?

– Давай.

Давид налил в бокалы шампанское.

– Спасибо тебе за все. Для меня никто никогда не делал ничего более романтичного.

– Я рад. Мне нравится, когда ты улыбаешься вот так. И в твоих голубых глазах можно увидеть бескрайний океан. Когда ты злишься, они пугающие, как морские волны. Когда думаешь о чем-то своем, они завораживающие, как морские глубины. Когда грустишь – они словно дождевые тучи. Твои глаза, как бирюзовое ожерелье в дорогой оправе пушистых ресниц.

Давид приподнял подбородок девушки, всматриваясь в глубину ее зрачков.

– А когда ты возбуждаешься, твои глаза начинают блестеть, как драгоценные чистые сапфиры. Боже, как я смог прожить этот день без твоих поцелуев.

Он нежно коснулся ее губ, пробуя их на вкус, смакуя, с наслаждением облизывая, ощущая вкус шампанского. Его ладонь легла ей на затылок, притягивая ближе к себе, зарываясь в ее шелковистые длинные волосы, а язык уже по хозяйски проник в рот. Поцелуй стал более глубоким, горячим, властным.

Лиля застонала и прижалась к нему всем телом. Этот мужчина знает толк в поцелуях. При виде него ее коленки подкашиваются, а тело и вовсе становится ей неподвластным. Она больше не хочет врать самой себе. Она уже принадлежит ему. Он словно кукловод, который с легкостью управляет ее телом и ее желаниями. Он создан из противоречий. Железная выдержка и в тот же момент яростная эмоциональность. Холодный как лед, но горячий как пламя. Как же она хочет его!

Лиля положила свои руки на его тело. Она его сердцебиение ладонями чувствовала, как и каменные мышцы груди. Ей всегда казалось, что он отлит из гранита. Только под холодным камнем жидкая лава кипит, и она хочет именно ее. Плавиться и гореть, а не мерзнуть от его холодной, циничной сдержанности. Когда он говорил все вот эти красивые слова, он произносил их так искренне, что она наивно верила, что для них еще не все потеряно, что у них есть будущее, несмотря на все его заверения в обратном!

Давид положил ладонь на грудь Лили и сжал нежное полушарие. Его пальцы нащупали твердый сосок и ущипнули, заставив девушку издать громкий стон. Мужчина переключил внимание на другую грудь, губами грубо втянув сосок, так что послышался хлопок. Девушка потерлась об него, ее глаза были затуманены. Дикий соблазн во плоти.

– Моя сладкая малышка. Я хочу трахнуть тебя прямо сейчас.

– Дааа.

От ее еле слышного согласия прям крышу сорвало. Давид всегда гордился своей выдержкой, но с Лилей все летит к чертях. Хочется оказаться внутри ее жаждущего тела. Брать ее снова и снова, слышать, как она кричит, содрогается от оргазма, сжимая его член внутри своей влажной киски.

Он прижался к ней обнаженным животом. И не только им. Надев презерватив, Давид подхватил Лилю на руки и посадил на бортик бассейна, девушка сразу же почувствовала, как пузырьки джакузи, находясь между ее раздвинутых бедер, стимулируют клитор. От необычных ощущений она вскрикнула, ноги слегка задрожали. Жар, зародившийся внизу живота, стал распространяться по всему телу. Она свела лопатки вместе, интуитивно подставляя шею для горячих губ. Давид облизал выпирающую венку и толкнулся в девушку готовым членом, мучительно медленно заполняя ее своей несдержанностью, растягивая узкие стенки. Девушка подалась ему навстречу, качнув бедрами. Она обхватила руками его спину и прошептала: "Не сдерживайся."

Давид с облегчением выдохнул, и его движения стали более жесткими. Он безжалостно таранил ее влажную плоть, сминая губы ненасытными поцелуями, засасывая в обжигающую бездну удовольствия, где Лиля всхлипывала и тонула, всхлипывала и тонула…в его горячих сильных руках. Благодаря стимуляции от джакузи, девушка кончила мгновенно, сокрушительный оргазм, как лавина пронесся так быстро, что она успела только вскрикнуть, сжимая пальцами, царапая ногтями спину Давида.

– Прости, – прошептала она. – Я не хотела причинить тебе боль.

– Все в порядке. Мне не было больно. Твои ноготочки даже заводят. Но мы еще не закончили, – подмигнул мужчина.

Подняв девушку на руки, он дошел до кровати и сел так, что Лиля оказалась сверху.

– Ты хочешь, чтобы я?

– Да, – хрипло произнес Давид. – Давно мечтал увидеть тебя в этой позе. Ты сейчас похожа на голубоглазую сирену, русалку с длинными волосами, – он провел ладонью по мокрым прядям. Такая сладкая искусительница, которая при желании способна погубить меня.

– Или сделать своим навсегда.

– Думаешь, тебе это по зубам? Многие пытались.

– Я не похожа на других.

– С этим не поспоришь.

Давид приподнял Лилю за попу, усаживая на себя сверху. Она шумно вытолкнула воздух, когда он провел упругой горячей головкой по ее лепесткам, глядя прямо в глаза. Слегка приподнял девушку, выходя почти полностью, а после…так резко вошел, что у нее закружилась голова.

Глядя в его зеленые глаза, она видела свое отражение. Она видела себя другой. Такой уверенной, раскрепощенной, сексуальной. Лиля толкнула Давида в грудь, и он упал на спину на мягкие подушки. Затем устроившись по удобнее, начала ритмично двигать бедрами. Ее мокрые от воды волосы упали ей на грудь, дыхание участилось, девушка откинула назад голову, полностью отдаваясь ощущениям.

Почувствовав приближение ее оргазма, Давид наклонился к бешено вздымающейся груди Лили и прикусил сосок, втянул в себя. Она закричала, выгибаясь, все еще сокращаясь вокруг его члена, и от этих ощущения внутри, от того, как крепко она сжимает его своими мышцами, он сам кончил, оглушительно молниеносно, сильно сжимая ее нежные бедра, и рыча ее имя.

– Все, я больше не могу.

Лиля упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку.

– Звучит, как вызов.

– Смеешься? – девушка с подозрением уставилась на Каланского. Нет, она все понимает, если такие супер-пупер горячие мужчины, но за эти выходные они занимались этим постоянно. Не может быть, чтобы он опять…ну нет, она и пальцем пошевелить уже не сможет, не говоря о чем-то другом.

– Боишься меня? – Давид решил подразнить девушку.

– Есть немного.

– Напрасно. Я предлагаю просто поваляться и посмотреть фильм. Просто кино, без сюрпризов, изысков, без риска для жизни.

– Согласна.

– Иди сюда, – Давид при обнял Лилю за плечи, и она уютно устроилась в его объятиях.

"О, да", – подумала девушка: "Это идеальное завершение субботы. Лучше и не придумаешь".

Оставшуюся часть вечера они смотрели фильмы, смеялись, разговаривали и много обнимались, потом уснули, держа друг друга в объятиях.

Луна в ту ночь светила особенно ярко, освещая небосвод и их тела, сплетенные воедино.

Глава 8

Это утро началось для Лилии так же, как и любое другое утро недели. Она проснулась в шесть утра, приняла душ, помыла голову (она была из тех женщин, которые делали это каждый день), высушила волосы феном, позавтракала и поехала на работу.

Со дня их последней встречи с Каланским прошло уже пять дней. Сегодня была пятница, а от Давида не было ни одного звонка и ни одного сообщения. Девушка не понимала, как реагировать на подобное молчание. Было ли это для Каланского в порядке вещей, или она ему попросту надоела? Лиля понимала, что загоняется. Они же не подростки, чтобы переписываться каждый день и слать друг другу смайлики с пожеланием хорошего дня. Но какой должен быть срок, согласно которому, мужчина должен объявиться после секса с женщиной? И надо ли писать самой? Сейчас такое время, что женщины давно сами перехватили инициативу в отношениях. Но Лиля по прежнему придерживалась консервативных взглядов на подобные вещи. Мужчина должен всегда оставаться мужчиной. Первым писать, звонить, проявлять заинтересованность! Какой бы не стоял год на календаре – именно это и отличает мужчина от мальчика, умение завоевать понравившуюся женщину. А если он не пишет, значит просто не хочет. И нет здесь других вариантов! Не потому что занят, работает, важные дела. Нет! Ведь найти пару минут написать смс всегда можно или во время перекура, или в туалете, или перед сном, а все остальное пустые отговорки! Так, хватит глупых мыслей! Она взрослая самостоятельная женщина и у нее есть своя жизнь, в которой нет места переживаниям и стрессам! Еще и мама внесла свою ложку дегтя.

Когда в воскресенье Лиля вернулась от Давида ее уже ждал сюрприз.

– Мама! Не ожидала тебя здесь увидеть, – девушка пришла счастливой, но уставшей. И все, что ей хотелось – просто отдохнуть перед тяжелой трудовой неделей.

– Я не имею права навестить свою дочь? – спросила женщина с укором. – Ты и так в последнее время где-то шляешься. Взять, например, эти выходные. Где ты была? Ты же даже не позвонила! Тебя в последнее время невозможно застать дома, а на звонки ты не отвечаешь. Что происходит? Это из-за того мужчины?

– Да, извини. Я совсем замоталась, – Лиля почувствовала укол совести. Мать всегда умела надавить на слабые места. – Мне жаль. Я буду уделять тебе больше времени.

– Хорошо, – женщина расслабилась и даже слегка улыбнулась.

– Я поставлю чайник. Кстати, мам, а откуда у тебя ключи?

– Это квартира не только твоей бабушки, Царствие ей небесное, но и моей матери. Чему тут удивляться. Да, я сделала копию. Вдруг ты свои потеряешь, ты же такая разиня. Или тебя затопят соседи, а ты на работе.

– Да, согласна, но, – Лиля судорожно сглотнула, пытаясь подобрать слова. – Просто ты пришла без предупреждения, а ведь я могла быть не одна. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, – сурово произнесла женщина. – Но твой выбор мне категорически не нравится. Не смей его сюда приводить. Это позор!

– Почему?

– Он владелец клуба! Это место разврата! Ничего хорошего там нет!

– И?

– И? – женщина задохнулась от гнева. – Лиля, ты смеешься надо мной? Я заслуженный учитель года, почетный педагог, ты моя дочь – образованная, порядочная учительница. А кто он? Ты, кажется, говорила, он из интерната?

– Да, он жил какое-то время в детском доме.

– И у него нет высшего образования?

– Да какое это имеет значение? У него так сложилась жизнь. Он не виноват в этом.

– Семья, дочка, имеет большое значение. Если по крови у него там с родителями не все гладко, значит и ему это передастся.

– Мам, не лезь пожалуйста, – взмолилась Лиля.

– "Ведь от любви родители и строги то к вам бывают, от любви вас и бранят-то, все думают добру научить. Ну а это нынче не нравится. И пойдут детки-то по людям славить, что мать ворчунья, что мать проходу не дает, со свету сживает."

– "Мы друг друга понять не можем; я, по крайней мере, не имею чести вас понимать."

– Цитируешь Кирсанова?

– А ты Кабанову.

– Неплохо, по крайней мере, парочку произведений русской литературы ты знаешь. Я уж боялась, ты совсем скатилась со своим деградантом.

– Как не знать Островского и Тургенева. Я же дочка учительницы русского языка и литературы. Только ты забыла еще Фонвизина и Грибоедова. Там, если мне не изменяет память, так же раскрывался конфликт поколений. Но сейчас речь о другом. Не называй его деградантом! И прими тот факт, что у нас отношения! Просто смирись с этим.

– Отношения говоришь? Ты нас даже не знакомишь.

– Мы совсем недавно вместе.

Лиля смутилась. Как объяснить матери, что их отношения с Давидом временные. Она и сама до сих пор не может с этим смириться, а мама и подавно не поймет.

– А вот Пашечку я знаю уже всю жизнь, и он достойный молодой человек. Вы с ним из одного круга, значит у вас общие интересы и увлечения. С ним тебе будет комфортно.

– Если мы с ним из одного круга, это не значит, что у нас с ним общие интересы. Да и вообще, мои интересы в последнее время совсем другие, – пробормотала Лиля.

– Но ты могла бы дать ему шанс. Просто одно свидание. Ну, ради меня.

– Мама, у меня уже есть мужчина.

– Ну да, ну да. Ладно, вот давление у меня прихватит и все. Ой, где мой тонометр.

– А вот это уже манипуляция.

– Ладно, давай чай попьем, сейчас таблетки достану только. Рассказывай, что нового в школе?

Мама через пару часов ушла, а осадок остался. Сегодня уже конец рабочей недели, а она по прежнему вспоминает их разговор. Еще и Давид молчит. Совсем голова кругом идет.

Так, вот и звонок. Начался первый урок. Все прошло хорошо, и девушка даже успела с головой уйти в работу. Но уже на перемене, сияя от восторга, к Лиле подбежала учительница биологии и радостным голосом сообщила, что у нее завтра будет юбилей.

– Здравствуй, Светик. Признаюсь, я забыла об этом. Оох, я совсем летаю в облаках в последнее время.

– Ой, Лилька забей. Завтра мы идем в ресторан. Попляшем, посидим, почирикаем. В 18.00, сможешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да, планов не было.

– Ну и отлично. Будет несколько коллег: я, ты, Оля, Яна и Тамара Николаевна из бухгалтерии. Старушке 70 лет, кто, если не мы.

– Она такая же старушка, как я балерина, – засмеялась Лиля.

– Это да. Бойкая женщина. Зато с ней не будет скучно.

– Что правда, то правда.

– Приходи, Лилька. И без твоих очередных отмазок. Я тебя знаю. Будешь киснуть опять в четырех стенах, а тут хоть развеешься.

"Знала бы ты, Света, что в последнее время в моей жизни нет ну ничего зарядного, ты бы офигела." – но эту фразу Лиля озвучивать не стала. И хоть они со Светой были довольно близки, но рассказывать коллеге про появившегося в ее скучной жизни горячего сексуального мужчины, девушка не стала.

– Я приду.

Света радостно упорхнула из кабинета, чтобы успеть посплетничать с коллегами о последних новостях, пока не кончилась перемена.

Еще через пару уроков на перемене к Лиле зашел молодой мужчина.

– Здравствуйте, Павел Александрович.

– Здравствуйте. Я, вот, занес вам ручку, которую брал вчера, – произнес мужчина, краснея от смущения.

Ну вот и тот самый Пашечка нарисовался. Тут как тут. Он был историком, работать к ним в школу пришел в прошлом году, ему было около 30, и он давно делал нелепые попытки ухаживать за Лилей. Но девушка не рассматривала его в качестве ухажера. И дело было не в его стеснительности и неуверенности. Просто она ничего не чувствовала к нему. Так бывает. Либо лежит душа к человеку, либо нет. И ты, хоть убейся, но если нет никаких эмоций, то зачем подавать ложные надежды. Лиля старалась общаться с молодым человеком вежливо, но отстраненно. Но он то ли не понимал, то ли не хотел сдаваться. Он постоянно находил предлог, чтобы к ней зайти хотя бы раз в день и поболтать 5-10 минут на разные темы. И ладно бы его назойливость, но кроме нее был еще один неприятный факт. Павел был сыном лучшей подруги ее мамы, и женщины уже давно сосватали их, не спрашивая согласия.

– А погодка то сегодня шепчет.

– Да, действительно, – вежливо произнесла Лиля.

– Я тут думал после работы прогуляться по парку. Вы как смотрите на то, чтобы составить мне компанию?

Лиля тоскливо подумала, что ей сейчас опять придется придумывать нелепые отмазки.

– Боюсь не получится. Я хотела заскочить к подруге. Давно обещала.

Мужчина заметно поник.

– Но в другой раз я думаю, что мы могли бы, – быстро произнесла Лиля, в душе ругая себя за мягкость.

Павел тут же просиял.

– Буду ждать с нетерпением.

– Да, да, – рассеянно ответила девушка. От дальнейших разговоров ее спас звонок на урок.

– До свидания, Лилия Николаевна, еще увидимся.

– Конечно.

Лиля со злостью поругала себя за то, что ей не хватило решимости отшить этого мужчину раз и навсегда. Жалость к нему каждый раз была сильнее. Дурацкая черта. Надо быть более эгоистичней и равнодушней к окружающим. Но увы. Она была такой, какая она есть. Так ладно, урок начался.

– Здравствуйте, дети, садитесь.

Незаметно протекли еще два урока. Но на последнем Лиля поймала себя на мысли, что вот уже несколько минут пытается сосредоточиться на работе, но никак не может. Опять Каланский! Она постоянно возвращается и прокручивает в голове тонну ненужных вопросов. Почему он молчит – пожалуй именно этот входит в топ ее самых бурных переживаний. Еле-еле закончив последний урок, девушка наконец закрыла дверь класса и села за стол в надежде доделать дела. Но прошло уже 20 минут, а она так и продолжила сидеть на стуле и молча смотреть вперед. Лиля задумчиво постукивала шариковой рукой по журналу, который она должна была заполнить еще сегодня утром. Она даже на работу выехала пораньше, но с самого утра ее настроение было морально подавленным. Лиля окинула взглядом пустой кабинет, а где-то в коридоре послышались редкие голоса проходящих школьников. Блин, вот с какого момента ее жизнь превратилась в хаос? Все ее нутро протестовало от происходящих в ее жизни перемен. В ее упорядоченную жизнь ворвался мужчина и перевернул ее мир с ног на голову. Так ли она нуждалась в этом? Она не привыкла терять контроль, и это пугало больше всего. Непредсказуемость теперь стала стабильностью. Странно звучит, но теперь это стало нормой ее жизни.

Сколько можно вспоминать их встречу. Да это было хорошо, но…

Блин да кого она обманывает?? Хорошо? Отлично!! Это было восхитительно!! Вряд ли найдутся подходящие эпитеты, чтобы описать весь этот космос, всю гамму чувств и эмоций, которые она испытала в тот день. Это не просто секс. Сумасшедший фейерверк из оргазмов, после которых побаливает горло, потому что она никогда в своей жизни столько не стонала и не кричала. Краска заливает щеки при воспоминании, что он с ней делал и что говорил…что Лиля позволяла с собой делать, и как она сама умоляла не останавливаться. Этот мужчина само воплощение секса. Горячий, властный, притягательный. Секс – это даже просто его взгляд, подернутый маревом голодного желания.

Но дело не только не в сексе. Она начала привязываться к нему. Ей все было интересно рядом с ним. Даже просто молчать рядом, спать, прижавшись к его крепкой груди, когда он ласково, нежно перебирает пальцами волосы, накручивает их в тонкие завитки. Когда он засыпает, крепко обнимая за талию, словно боясь, что ты исчезнешь, словно хочет удержать тебя рядом.

Лиля с громким вздохом встала со стула и подошла к окну. Зажмурившись от яркого света, она дернула занавеску, пытаясь укрыться от солнечных прямых лучей. Погода все еще радовала теплыми деньками. Бабье лето продолжалось, хотелось по максимуму насладиться уходящим послевкусием лета.

Девушка одернула юбку. Чертов пояс с чулками. Она нахмурила брови. Она надела его по просьбе Каланского. Ах нет, извините, ПО ЕГО ПРИКАЗУ. Она вообще была не уверена, что он умеет просить. А он хоть на минуту задумывался о том, что это может быть попросту неудобным предметом одежды. Особенно для нее, так как Лиля вообще предпочитала строгие брючные костюмы прямого покроя. Но теперь на ней сегодня была прямая серая (не черная!) юбка карандаш чуть выше колен, и бледно-голубая блузка. И еще этот неудобный кружевной черный пояс с чулками. Пусть господин Каланский скажет спасибо погоде, иначе она ни за что не стала бы это надевать. Приказы приказами, но здоровье дороже. Она носила этот наряд всю неделю, а он даже ни разу не позвонил. Лиля поняла, что злится. Она ненавидит эти чулки. Надо снять их сейчас же! Лиля с опаской покосилась на дверь. Все уроки окончены, в кабинет никто не должен войти. Чуть приподняв юбку, она ухватилась за тонкое кружево и потянула его вниз, не сводя глаз с закрытой двери. Интересно, чтобы бы все таки сделал Давид, увидев это на ней?

В эту самую секунду, словно прочитав ее мысли, в проеме двери появилась мощная мужская фигура, и знакомый голос лениво произнес.

– Надо же, как я удачно зашел поздороваться.

– Ты? – только и сумела выдавить от неожиданности Лиля.

– Не выдержал разлуки с тобой и решил заскочить. Привет, цветочек, скучала? Я вот очень. Не смог удержаться, чтобы не зайти на секунду, но от увиденного боюсь я не смогу уйти просто так.

И после этих слов Лиля поняла, что изображать равнодушие она больше не сможет. Он выложил все карты на стол. Он скучал, и она интуитивно почувствовала в его словах искренность.

– Прошло 5 дней! – девушка невольно поняла, что в ее голосе появились осуждающие нотки.

– Я работал, – резко прервал ее Давид.

– Я тоже.

– Не сравнивай свою работу с моей.

– Вот как? И чем же твоя работа лучше, скажите пожалуйста? Моя приносит пользу! А в твоей нет, ну ровным счетом, ничего достойного!

– Так вот, как ты думаешь. Ладно, я понял. Но все же ты, мисс Правильная Девочка, пришла в мой клуб?

– Это была ошибка.

– Ах ошибка?

Давид резко подошел к двери и закрыл ее на щеколду.

– Значит у меня есть несколько минут, чтобы доказать тебе, что наша встреча определенно не была ошибкой.

– Ты не можешь! Только не здесь! – запротестовала девушка, догадываясь о намерениях Каланского.

– Я не видел тебя целых пять дней. Быть здесь, с тобой, в эту секунду – самая правильная вещь на свете.

Давид одним рывком преодолел расстояние, разделяющее их, и, не дав больше сказать ни слова, впился в ее губы, покусывая, сжимая, рыча от удовольствия. Лиля схватила его за плечи, отвечая на его страстный и неожиданный напор. Белая рубашка Давида ослепляла ее, ткань пиджака под ладонью щекотала не кожу, но нервы.

Само присутствие этого мужчины рядом, делает ее такой слабой, его глаза лишают силы воли. Из головы пропадают все мысли, кроме одной, темной, порочной, раствориться в нем, быть к нему ближе. Он словно наркотик, который ты желаешь с каждым днем все сильнее и сильнее. Лиля на секунду задумалась. Неужели у нее развилась зависимость от этого мужчины? А может он владеет гипнозом? Иначе как по другому можно объяснить эту невыносимую тягу к нему. Он появляется рядом, и она уже готова на все с ним, забыть все принципы, все устои, ради одного прикосновения, ради одного обжигающего поцелуя.

Давид провел ладонью по бедру, его пальцы нащупали черное кружево чулков, и он довольно улыбнулся.

– Оказывается, ты можешь быть послушной. А теперь ляг на стол и вытяни руки перед собой.

Лиля, протестуя, дернулась, но твердая рука Давида удержала ее на месте.

– Цветочек, я хочу посмотреть, как ты теряешь контроль. Такая уверенная, ответственная. Учительница. Ты пытаешься воспитать в других хорошее, а что, у тебя самой внутри....а? Я хочу познать все темные стороны твоей души. Твои границы дозволенного, твои запретные желания.

Лиля закрыла глаза, пытаясь сохранить самообладание, но его дьявольский голос искушал, вел за собой во тьму, и ей так хотелось поддаться. Хоть на минуту отключить разум и просто чувствовать.

Давид видел ее смятение. Она боролась сама с собой. Холодная и сдержанная снаружи. Снежная королева. Зимняя льдинка. Но черт возьми, она огонь, блин, да кого она обманывает? Он ее голод кожей чувствует, и от этого трясти начинает. Дикое возбуждение на грани фола, когда до точки невозврата полвздоха, а до полного срыва – пару прикосновений.

– Наклонись. Положи руки на стол, – скомандовал Давид, – вытяни их вперед и ладонями схватись за край. Не отпускай, иначе будешь наказана.

Лиля послушно согнулась и легла животом на гладкий деревянный стол, прижавшись щекой к поверхности. Ее руки вытянулись вперед, а пальцы крепко сжали край парты.

– Раздвинь ножки, Лилия.

Девушка медленно выдохнула и закрыла глаза, подчиняясь и принимая его игру. Она расставила ноги, и Давид встал между ними.

– Такая желанная, сексуальная, открытая для меня. Ты доверяешь мне, Лилия? Потому что прямо сейчас я заставлю тебя кончить в твоем кабинете так, что ты еще долго не сможешь это забыть.

Его руки легли на ее поясницу, поглаживая и надавливая.

Лиля прикусила губу. Ну почему, она теряет контроль от одного его присутствия. Притяжение к нему сильнее законов разума, морали, совести. Она пошла бы за ним хоть в самое пекло ада.

Черт, она прогнулась назад, и ее попка прижалась к мужчине, стоящему позади нее. Ощутив его твердую эрекцию, она не выдержала и потерлась об нее.

– Ай-яй-яй, непослушная. Лежи смирно.

Давид резко положил ладонь на ее ягодицу и шлепнул. Ладонь со звуком прошлась по нежной коже, оставляя красный след.

– Ау, – Лиля вздрогнула, но осталась лежать в прежнем положении.

– Вот теперь, ты заслуживаешь и поощрения.

Давид просунул руку за резинку трусиков, коснувшись клитора. Его пальцы в момент стали влажными от ее нарастающего возбуждения. Потом осторожно прошел по ее лепесткам, там, внизу, задержавшись и поглаживая у самого входа, пока она тихо стонет, и резко вверх, отыскивая пульсирующий комок плоти между складками. Нашел. Слегка подразнил кончиком среднего пальца, останавливаясь и скрепя зубами. Пожирая ее реакцию.

Кожа ее горела в тех местах, где ощущались прикосновения его пальцев. Заныло в низу живота. Лишенная возможности двигаться, девушке оставалось только всхлипывать и извиваться, закатывая глаза.

Снова шлепок, яркий отпечаток руки на бледной матовой коже. Лиля вскрикнула.

Быстрая боль пришла и ушла, мгновенно сменившись порочным желанием, чтобы продолжал, ласкал сильнее. Ощущения стали острыми, как бритва. Каждое движение его пальцев словно танцы на оголенном проводе, словно по заточенным лезвиям ножей.

Давид продолжил скользить по ее горячей плоти настойчиво и сильно, и девушка невольно задвигалась навстречу его движениям. Почему же так больно от этого дикого желания, чтобы взял. Не важно, как. Чтобы прикасался. И не останавливался. Никогда не останавливался.

Снова шлепок, и снова ласка. Резкая мимолетная боль смешивалась с удовольствием от его нежных, уверенных касаний. Лиля поймала себя на мысли, что ждет очередного удара, что хочет этого, боль обострила ее желание. Нечто порочное, дикое, развратное словно восстало из глубины ее души. Запретная темная сторона проснулась и требовала выхода.

Давид ударил снова, чуть сильнее прежнего, и девушка вскрикнула. Адреналин заструился в крови. Свободной рукой мужчина надавил на клитор сильнее, быстрее, и Лиля поплыла, выгнулась дугой, вскрикивая так жалобно, что Давид понял, что до безумия хочет войти в нее и выбить стоны гортанные, низкие, жадные, настоящие.

– Ты течешь… – хрипло прошептал мужчина. – Я больше не смогу сдерживаться. Хочу трахать тебя жестко. Ты готова?

Не дожидаясь ответа, Давид в считанные секунды расстегнул молнию на брюках, достал из кармана контрацептив, надел его и вошел в нежную, влажную, упругую киску. Толчок, и он уже внутри. Движения рваные, дикие, необузданные. В какой-то момент Давид даже укусил ее в плечо. По телу расплылся не только жар, но цунами удовольствия, сносящее в край.

На коже останутся синяки от той силы, с которой мужчина вбивался в ее тело, но Лиля поняла, что не хочет это останавливать. Его член проник на полную глубину, растягивая, заполняя собой всю ее узкую щелочку. Лиля вскрикнула от неожиданности. Но на смену этому пришло чувство удовлетворения, экстаза. Это было то, что нужно ей сейчас в эту минуту.

Давид брал ее жестко, грубо, его член работал как поршень, выбивая из девушки короткие громкие крики. Мужчина двигался в определенном темпе, ведя их обоих к наивысшей точке наслаждения. Еще несколько мощных толчков, и вот он оргазм. Сокрушительный, сильный. В глазах у Лили поплыло, и она без сил закрыла глаза. Ноги дрожали, хотелось скатиться на пол, но Давид подхватил ее и прижал к себе. Проведя пальцем по ее губам он произнес: "У тебя такие манящие, сексуальные губки. Я очень хочу трахнуть тебя в твой ротик."

Лиля широко распахнула глаза и уставилась на мужчину, потеряв дар речи. Нет, она точно не ослышалась. Что он только, что сказал про ее рот??

– Никогда! – вскрикнула она, отодвигаясь от него.

– Что это значит? – нахмурился мужчина.

– Что слышал! Никогда – значит никогда! Я тебе не проститутка!

– Я никогда так про тебя и не думал. Что за бред ты несешь?

– Приличные женщины такого не делают.

Каланский закатил глаза.

– Я так понимаю, ты никогда этого не делала.

– Не делала и не собираюсь! Извращенец!

Мужчина угрожающе шагнул вперед и обхватил ладонями лицо девушки.

– Думай, что говоришь, цветочек. Мне не нравится, когда женщина закатывает глупые истерики. Я бы мог тебя и заставить.

– Я никогда! Слышишь? Никогда не буду делать подобные вещи! Уходи!

– Лиля, послушай…

– Кактус! – выкрикнула девушка, и Давид тут же замер.

Еще пару секунд мужчина удерживал ее лицо, всматриваясь в глубину ее голубых глаз, но потом резко отпустил и зашагал к двери. Молча, без лишних слов, он покинул ее кабинет.

Лиля осталась в одиночестве. Эмоции внутри нее лились через край. Блин, да как он посмел так сказать!? Она никогда в жизни не делала подобных вещей! Она же учительница! Это как минимум унизительно, а еще это мерзко и противно. Бррр. Да ее тошнит только при мысли об этом. Неужели мужчинам мало обычного секса? Зачем заставлять делать такие неприятные вещи.

И почему он так разозлился? Она не хотела задеть его чувства, просто для нее это был перебор. Есть вещи, через которые она не может переступить. Девушка с грустью подумала, что это конец их короткой истории. В груди неприятно защемило.

Глава 9

В ресторане, в котором собрались женщины, народу было очень много. Во-первых суббота – выходной день, во-вторых это заведение любили за возможность посидеть с отрывом. Завсегдатаи его были любители шумных тусовок с большим количеством алкоголя, громких застольных песен и ярких незабываемых танцев. Довольно непафосное местечко с недорогими ценами и уютным интерьером.

Коллеги расположились за небольшим столиком и поднимали тост за самого лучшего учителя года. К ним присоединилась еще пара Светиных подруг с одного металлургического предприятия. Коллеги втайне недоумевали, что общего могло быть у учительницы и операторов наждачных станков, но воспитание не позволило их задать интересующий вопрос.

Света же довольно улыбалась и принимала комплименты и поздравления от коллег и друзей. Легкие закуски и салатики, а также две бутылки водки и пара бутылок красного сухого вина уже стояли на их столике. Лиля скромно пила сок, пока ее подруги не начали свои привычные уговоры.

– И почему люди не любят, когда хоть кто-то в их компании не употребляет алкоголь? Это же хорошо, ведь хотя бы один человек останется в здравом уме, чтобы вызвать для других такси.

– Лиля, ну не нуди, подруга, – Света придвинула стул ближе и обняла коллегу за плечи. – Хорошо же сидим. Ну давай хоть бокальчик. Красное сухое полезно для здоровья.

– А еще учителя называются, – ответила Лиля с сарказмом.

– А что? Учителя не люди что ли? Мы не можем расслабиться?

– Простите, девочки, я не это хотела сказать.

– Тогда с тебя штрафная.

Под уговоры сидящих за столом, Лиля немного пригубила из бокала и отставила в сторону.

– А мы, пожалуй, нальем водочки, – обе женщины с завода дружно плеснули себе в рюмки спиртное.

– А как вы познакомились? – вдруг спросила Оля. И все заинтересованно уставились на Свету.

– Это Яна и Марина. А что, вы удивлены, что у меня есть такие подруги?

– Не то, чтобы....просто вы из разных социальных слоев.

– Кто в 21 веке, в век капитализма мерит людей на классы?

– Учителя всегда стояли на класс выше всех остальных, какие бы не были времена, педагоги – это интеллигенция, мы на голову выше, хотя бы потому что у нас есть хорошее высшее образование.

– Сейчас образование есть у каждого, – махнула рукой Лиля. – Я тоже считаю низким оценивать людей по этим меркам. Так как вы познакомились?

– В университете. Мы втроем учились на преподавателей по разных дисциплинам. Я изучала биологию, а девчонки историю.

– Не может быть!?

На лицах остальных было неподдельное удивление.

– А как же вышло, что они работают на заводе?

– По той простой причине, что у меня ипотека и двое детей, – ответила Яна. – А на нашем предприятии обычные рабочие получают в три раза больше, чем вы интеллигенты-учителя. Мы сами выбрали такой путь. Лучше хорошая зарплата, чем сидеть в чистом кабинете, но получать копейки.

– И вы не правы, что считаете себя выше нас. У нас 80 процентов рабочих – это весьма образованные и умные люди, которые по разным личным причинам решили пойти работать на завод. А сейчас у молодежи такое образование, что порой молодые учителя гораздо глупее любого из рабочего класса. Времена изменились. Сейчас из социальных классов остались только бедные, олигархи. Вот тебе и все разделение.

Все замолчали, раздумывая над словами Марины.

– Да, разделение людей в обществе и правда стало другим. Работающие на дядю и самозанятые.

– Ага, или, например, трудящиеся и лентяи-блогеры.

– Так, получается, интеллигенция канула в лету?

– Может не полностью, но она изжила себя. Образование нынче не то. Пока каждый, у кого есть деньги, может получить любой диплом мира говорить об образованном обществе нет смысла.

– Ну вздрогнем, девки.

Женщины соединили стопки и бокалы в едином жесте и выпили за знакомство, а затем за виновницу торжества.

Вечер продолжался. Вскоре в ход пошли танцы и разговоры по душам. По мере уменьшения спиртного в бутылках, разговоры за столом стали более свободные и раскованные.

– Ой, был у меня, девочки, мужичок один, – начала Яна, – очень уж любил игру на флейте, ну вы понимаете, о чем я.

– Мы? Нет!

– Яна, вот с этого места по-подробнее пожалуйста. Как вы говорите? Игра на флейте?

– Да минет это! Что тут непонятного? Ээх, 21 век, а в таких делах не смыслите совсем.

– Тамара Николаевна, и вы туда же, – засмеялась Света. Все с удивлением посмотрели на бойкую старушку.

– А вы думали только вы одни все знаете? В советское время все это тоже было, просто дома и под одеялом.

– Ой, как-то прям не по себе от таких разговоров, – Оля смущенно улыбнулась.

– А чем тебе тема плоха? – спросила Марина. – Или вы, учителя не трахаетесь?

– Ага, они с мужьями под одеялом лекции друг другу читают, – засмеялась Яна.

Все остальные дружно засмеялись, признавая, что в таких темах нет ничего криминального.

– Так, налейте и мне, водочки пожалуй, – попросила Тамара Николаевна. – Разговор видимо предстоит долгий.

– И я выпью, – шутливо произнесла Света. – Все так 40 лет стукнуло сегодня. Лиля?

– Я просто не пью крепкое, вот и все.

– А мы тебе разбавим.

– Ага, – хихикнула Оля, – отверточка в студию!

С этими словами стопка водки прямиком отправилась в стакан с соком который Лиля держала в руке.

– Так и быть. Только за компанию с вами.

Разговоры о самом сокровенном продолжились.

– Фуу, – не выдержала Лиля вскоре. – Как вы можете спокойно говорить на такие темы?

– Это естественный процесс, милочка. И кстати довольно приятный.

– Приятный? Онемение челюсти, рвотные позывы, затрудненное дыхание! Я согласна с Лилей! Никогда не находила это занятие приятным!

– Вы просто не умеете это делать правильно.

– Ну-ка, ну-ка, Тамара Николаевна, поделитесь-ка с нами советскими инструкциями.

– Начинать нужно с легких прикосновений к самому верху «нефритового жезла» партнера, а в конце концов дело доходит до более страстных движений, подобных тем, которые производишь, когда обсасываешь дочиста косточку от манго.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Меня одну смущает выражение "нефритовый жезл"?

– А меня одну, откуда в советском союзе знали, как есть манго??

Смех и комментарии продолжались еще какое то время, пока подошедший к их столику, официант не принес еще одну бутылку водки.

Лиля поняла, что без еще одного стакана подобные темы она не вывезет. И сделав себе очередной коктейль, она нашла в себе смелость присоединиться к разговору. Икнув пару раз, она решила задать наконец свой наболевший вопрос.

– А вы не считаете, что это мерзко и отвратительно? Не физически, а скорее морально. Что это унижет женщину ниже плинтуса?

Женщины переглянулись между собой. А Тамара Николаевна первой подала голос.

– Так называемая игра на флейте, будем называть это так, чтобы не смущать присутствующих здесь дам, не унижает, а напротив позволяет женщине почувствовать свою власть над мужчиной. Ведь только в этот момент он уязвим, как маленький беспомощный котенок. Вся его сила, мощь находится в наших руках. Мужчина чувствует могущество, власть, думает, что именно он подчинил нас себе, но только мы знаем правду. Хоть и на коленях, но это они у наших ног, и никак не наоборот. В этом и мудрость женщины – управлять мужчиной, создавая мнимую покорность.

– Почему?

– Потому что, милочка моя, одно легкое касание зубов к его инструменту, и любой, даже самый сильный мужчина запищит, как маленький тушканчик.

– И ведь это правда, девочки! За нас! За королев!

– Отличный тост!

Лиля вдруг поняла, что вся ситуация ей видится совсем в другом ключе. Как странно, ведь еще вчера ее так возмущало данное предложение Давида, но уже сегодня, она раздумывает над тем, чтоб решиться на этот эксперимент.

– А вы знали, что для куннилингуса в 19 веке использовали выражение "поесть даров моря"?

– Яна, вот сразу видно – учитель истории. Познавательная информация, спасибо.

– Теперь понятно, почему мой любил говорить: "хочу отведать твоего лосося".

– Так и говорил?

– И не только говорил, но и делал.

– Ой я просто смеюсь с вас, правда. Ну очень интеллигентные темы.

– На интеллигентные темы мы и в школе поговорим. А здесь можно о своем, о бабском.

Лиля налила еще стопку водки и смело плеснула его в свой стакан сока.

– Ну а теперь, расскажите мне, как правильно делать минет?

Женщины с удивлением посмотрели на нее.

– Этой даме больше не наливать.

– Пауза. Конец антракта.

Заливистый женский смех в этот вечер не стихал ни на минуту.

Через часа три Лиля стояла на улице и провожала подруг.

– Ты точно вызвала такси? Может остаться с тобой?

– Нет, Света, поезжай. И вы, тоже.

– Ну тогда, увидимся в понедельник.

– Да, всем до свидания!

Лиля осталась одна. Она уже потянулась к телефону, чтобы вбить свой адрес, как тут ей в голову ударила пьяная мысль. Она чувствовала себя смелой, уверенной, дерзкой. Захотелось совершить нечто безумное, ей не свойственное. А почему бы и нет, думала она, уже позже, стоя у дверей в тот самый клуб, в который привела ее судьба совсем недавно.

Она не сомневалась ни секунды, когда постучала в уже знакомую дверь. Охранники открыли и попросили пропуск.

– Упс, – произнесла девушка, понимая, что в этот раз приглашения у нее нет. Но сдаваться она не собиралась. – Мне нужен Давид Каланский.

Охранники переглянулись.

– С какой целью интересуетесь? Вас ждут?

– Нет, да, не знаю, – девушка икнула, немного качнулась и прислонилась спиной о стену. – Пожалуйста, просто скажите ему, что пришла Лиля. Если он не захочет выйти – я пойму. Но он, но мы....я надеюсь, что он здесь, и что он будет рад.

– Девушка, вы без приглашения. И у нас нет причин верить вам на слово.

– Если вы его не позовете, то при встрече я расскажу ему об этом, и он вас уволит! – заявила Лиля. Она сама не ожидала, что произнесет это, но выбора не было. Сейчас или никогда. Если они сегодня не поговорят, то вряд ли она сможет снова переступить через свою гордость и сделать первый шаг.

Охрана зашепталась между собой. Было видно, что они заметно занервничали. И неудивительно, работа непыльная, платят хорошо, злить начальство им очень не хотелось. Один из мужчин отправился за Давидом. Потянулись долгие минуты в ожидании. Ведь Лиля даже не была уверена, что он появится. Вдруг он уже вычеркнул ее из своей жизни. Нет, она не может его потерять, только не сейчас. Да, Давид ясно дал понять, чтобы она не строила воздушные замки, но прошло так мало времени. Она отпустит его, но позже, пусть это будет позже. Она закрыла глаза, молясь про себя, чтобы судьба дала ей шанс еще раз увидеть его, почувствовать его тепло.

Давид сидел в своем офисе и перебирал документы. Он лично фильтровал анкеты клиентов, чтобы не заполнять свой клуб какими-нибудь сомнительными личностями, извращенцами, садистами или откровенными психами. Конечно избежать подобного на 100 процентов было сложно, но Давид обладал особой интуицией, которая помогала ему в таких ситуациях. Он еще в университете изучал книги Юнга по соционике, интересовался трудами Фрейда, но больше всего ему пригодилась физиогномика. Да, ее до сих пор многие считают лженаукой, но именно она в большей степени помогла Давида в полной мере читать лица людей, как открытую книгу и видеть их буквально насквозь.

В его заведении был главный принцип – полное обеспечение безопасности клиентов. И это Каланскому удавалось поддерживать на протяжении уже почти 15 лет. Он гордился своим заведением, ведь он пахал с утра до ночи, делая это место популярным среди своего круга лиц и зарабатывая хорошую репутацию годами. Работа всегда была для него на первом месте. До недавнего времени.

Давид взял в руки телефон. Ни звонков, ни сообщений. Обычно спокойный, уравновешенный, сегодня он был сам не свой. Дела не шли, работа стояла на месте. Да как так!? Ни одна женщина прежде так не западала в его голову. Лилия. Мысли о ней не дают ему покоя. Черт, вот именно по этой причине, он и не заводил долгих отношений. Привязанность к женщине – корень всех проблем. Чтобы спокойно работать, иметь свой бизнес, руководить и зарабатывать деньги, твоя голова должна быть свободной от всякого ненужного хлама. Только холодный расчет и логика. Трудолюбие и сила характера. Женщины делают из мужика тряпку, а мямли не ведут бизнес. Быть под каблуком у бабы – да никогда!

Давид невольно вспомнил детство. Как оставался в детском саду до 9 вечера, пока за ним не приезжала тетка и не забирала его к себе, в то время как его отец пьяный спал дома. Как в школе после уроков он гулял допоздна и ночевал у одноклассников или на скамейках, чтобы не возвращаться домой. Как сразу после девятого класса он ушел из дома навсегда и жил в общежитии. Днем учился, а ночью работал. Трудное было время, но он выжил и стал тем, кем он сейчас является. Почему у него не было нормальной семьи? Из-за шлюхи матери, которая уехала в Штаты с любовником. Этого следовало ожидать. У отца была низкая зарплата, ютились они в втроем в однушке. Да и детей эта женщина никогда не хотела. Давид не был запланированным ребенком. Просто так получилось, и никто не стал прерывать беременность. Но сразу после рождении Давида у женщины началась послеродовая депрессия. Ее раздражали бессонные ночи, крики малыша, бесконечные колики и полное отсутствие возможности уделять время себе любимой. Муж работал вахтовым методом по три недели находясь на рабочем месте, и только на одну неделю приезжал домой. Поэтому оставленная взаперти в четырех стенах без помощи близких женщина все больше погружалась в депрессию. Она ненавидела свою нищенскую жизнь, нелюбимого мужа, и своего маленького малыша, который, как ей казалось, разрушил ее жизнь окончательно. Познакомившись в интернете с американцем (мать Давида была очень красивой и сексуальной, словно модель), она и укатила с ним в Штаты, бросив семью, которая ей опостылела. Отец Давида запил от горя, и с трех лет ребенок стал расти практически беспризорником при двух живых родителях.

Когда Каланский вырос и стал жить самостоятельной жизнью, первым делом он сменил фамилию. Абашкиным он больше быть не хотел. Вторым делом, он прекратил всяческие контакты с его отцом. Давид презирал его за слабость. Он дал слово самому себе никогда таким не стать. И вот ему уже 40 лет, и он ни разу за эти годы не изменял своим принципам.

Женщины легко приходили в его жизнь и так же легко уходили. Приятное времяпрепровождение, хороший секс, беседы ни о чем, одни и те же повторяющиеся свидания. Давид старался не расспрашивать их о личном, и сам никогда не посвящал их в свой мир. Женщин в большинстве своем такой расклад вполне устраивал. Некоторые из них были замужем и просто искали развлечений на стороне, некоторые были такими же трудоголиками, как он, и вместо создания семьи их вполне устраивал секс без обязательств. Конечно попадались и те женщины, у которых со временем к нему возникали чувства, привязанность. Они становились назойливыми, требовали к себе повышенное внимание, и с такими Давид безжалостно рвал все связи. У него же, за все годы выработался некий иммунитет ко всем женским уловкам и способам привязать его к себе. Его не трогали ни женские слезы, ни жалобные истории, ни признания в любви до гроба. Он каждый раз все больше убеждался, что никакой любви нет, что женщины в большинстве своем хитрые, беспринципные и изворотливые особы. Сколько было случаев, кода лежа с ним в одной постели после бурного, страстного секса, раздавался звонок, и девушка, которая только что стонала под ним, нежным голосочком говорила мужу, что любит его и что скоро будет дома. Давид даже не хотел вникать, почему женщины так поступали. Его это мало волновало. Еще меньше его волновали их рогатые мужья. Мужская солидарность? Да срать на нее. Ему не жаль этих слабаков-подкаблучников, которые все знают и терпят или просто делают вид, что ничего не замечают. Это их трусливый выбор. Виноватым он себя не чувствовал. Как говорится, его дело предложить – ваше дело отказаться. Насильно в койку он никого не тянул, обязательств у него ни перед кем не было, клятвы верности он не произносил. За что ему должно быть стыдно? Он брал то, что ему предлагали. Вот и все.

Но впервые за все время он ощутил, что с Лилей все с первого дня пошло не по плану. Она не принадлежала к числу тех женщин, с которыми он обычно связывался. Она другая. Особенная что ли. Давид поморщился. Что в ней такого? Она ведь абсолютно заурядная. Или нет? Давид вспомнил их первую встречу. Она сидела в баре, такая напуганная. У него сразу возникло желание ее защитить, оберегать. Такая хрупкая, нежная. Цветочек. Но она оказалась с колючками. Давид невольно улыбнулся и откинулся в кресле, закрывая глаза. Он вспомнил ее образ. Кактус с колючками. Нежная роза с шипами. Почему он не может перестать о ней думать?

– Давид Эдуардович, вас ожидает девушка.

Размышления мужчины были прерваны охранником.

– Что за девушка? – нахмурился он, потирая лоб. Лиля? Не может быть? Она ясно дала понять, что больше не хочет его видеть. Эти ее ханжеские взгляды иногда удивляют до состояния шока. В 21 веке так относится к оральным ласкам – это как минимум странно. Ей 36 лет, и она реально никогда этого не делала? Неужели такие девушки еще остались? Хотя конечно, какая-то мысль о том, что она этого никогда никому не делала, было даже милым. В век распущенности, продажности Лиля выглядела очень невинной, и это подкупало. Может зря он так к этому отнесся. Ведь собственно, что плохого было в том, что девушка была неопытна. Просто он искренне этого не ожидал и попытался надавить силой. Надо бы извиниться. В этот раз он переборщил. Ну не хочет она делать – и не надо. Есть много других способов получить удовольствие им обоим.

Так надо самому спуститься вниз и убедиться, что это она. Он зашел в холл и увидел Лилю. Да, это и правда она. В глубине души он вдруг почувствовал такую легкость, как будто огромный валун скатился с его сердца. Он бы и себе никогда не признался, как сильно эта девушка успела запасть в его душу.

В два шага он пересек пространство между ними и прижал ее к себе.

– Мой цветочек....Нет, ты не цветочек, – хрипло заговорил он, не переставая сжимать руками талию девушки. – Ты маленький упрямый надоедливый сорняк. Так и хочется выдрать тебя с корнем, но ты успела прижиться, прорасти внутри. С каждым днем тебя все больше в моей жизни, и я не знаю, как выжечь тебя из своего сердца.

Лиля, уткнувшись в его грудь, замерла, прислушиваясь к каждому слову. Его фраза прозвучала, как признание в чувствах, но так ли это на самом деле? Она испугалась, что если начнет переспрашивать, Давид опять закроется и отдалиться от нее. Но сейчас в ее сердце возродилась надежда, что мужчина ответит на ее чувства. Просто ему нужно больше времени. Она терпелива, она подождет. Что значит еще неделя, месяц, когда у них впереди будет целая жизнь. Лиля счастливо улыбнулась, и еще крепче прижалась к Давиду, вдыхая аромат, исходящий от его чистой, выглаженной белоснежной рубашки.

– У меня для тебя сюрприз.

– Ты пьяна? – нахмурился Давид.

– Нет, да, совсем чуть-чуть....

– Так понятно, идем в мой кабинет.

Давид обхватил девушку за талию и повел ее наверх. Лиля по пути пару раз споткнулась, чем в полной мере подтвердила догадку мужчины.

– Мне надо кое-что сделать, пока я не передумала, – слегка заплетающимся языком проговорила девушка, когда они наконец оказались вдвоем в кабинете мужчины. Она схватилась за ремень Давида и стала нащупывать застежку. От удивления у мужчины одна бровь поползла вверх.

– Ты чего творишь? – зашипел он.

– Как что? То, что ты хотел!

– Я хотел это от тебя трезвой, а не пьяной. Чтобы ты потом протрезвела и пожалела об этом? А меня возненавидела?

– Ненавидеть тебя? Это невозможно! – засмеялась девушка.

– Короче, даже не вздумай!

Давид отошел от Лили на безопасное расстояние.

– Послушай, это все та же я. Просто более смелая, чем раньше. Я не пожалею. Правда.

Девушка приблизилась к мужчине и закусила губу.

– Да, я выпила, но я соображаю. И это мое решение, абсолютное и непоколебимое.

Было видно, что мужчина колеблется. И девушка решила перехватить инициативу в свои руки. Она встала перед ним и опустилась на колени, не прерывая зрительного контакта. У него такой порочный, томный взгляд, полный необузданного обещания. Лиля на автомате облизнула губы, потом потянулась к пряжке ремня и расстегнула ее. Потянула вниз молнию. Просунула руку в трусы и достала член. Давид погладил девушку ладонью по щеке, и она отозвалась на эту ласку в предвкушении того, что последует после. Затем девушка перевела все свое внимание на член, она обхватила его рукой и провела вверх и вниз. Потом еще, и еще, пока он не набух и не увеличился в размере. Такой большой. Лиля снова облизнула губы. Ладно, была не была. Девушка подняла глаза на Давида.

– Трахни меня в ротик.

Мужчину прострелило от ее слов, сказанных так невинно, что снесло крышу. Захотелось в момент, ворваться в ее рот членом и исполнить желаемое, но Давид сдержался. Он не хотел напугать девушку своим напором. Он подался вперед, коснулся гладкой головкой нежных розовых губ девушки и слегка надавил на них. Лиля послушно впустила его в свой рот, двинулась навстречу его движениям. Сначала медленно и размеренно, затем быстрее.

– Я не могу сдержаться, прости, – задыхаясь, прошептал Давид.

Лиля почувствовала, как его член вбивается с напором в ее рот. Но вопреки ее страхам, она не чувствовала отвращения и боли. Ей нравилось это ощущение МЯГКОЙ БАРХАТИСТОЙ КОЖИ В ЕЕ рту. Это было так естественно, так правильно. Она просто расслабилась и позволила ему взять ситуацию в свои руки.

Лиля кайфовала от каждого толчка, каждого движения. Весь мир перестал существовать, и она впала в какую-то свою нирвану. Руки Давида коснулись ее головы. Движения ускорились. Лиля захрипела, кашель застрял у нее во рту. В районе челюстей стало больно, но одновременно так хорошо от одной мысли, что ею нагло и бесцеремонно руководят. Боль пройдет, все пройдет, кроме того неудовлетворенного возбуждения, центр которого находится внизу ее живота.

Она теперь твердо поняла, что имели ввиду ее коллеги, когда говорили, что в этот момент мужчины хоть и внешне контролируют ситуацию, а по факту вся власть в руках женщины. Давид негромко застонал, и девушка ощутила гордость от того, что заставила его потерять голову. Всегда невозмутимый, сейчас в ее руках, он был так уязвим.

– Стой, Лиляяя....хватит.....вряд ли я смогу себя контролировать.

Он подхватил ее на руки, как пушинку, и прижал к стене. Ее губы. Такие мягкие, пухлые. Если по ним провести языком, то можно почувствовать каждую морщинку и то, какие они на вкус. А в глубине ее рта так же горячо, как и от прерывистого дыхания, которое он ощущает, находясь даже на большом расстоянии от нее.

– Ты словно создана для меня, – хрипло, прошептал Давид, глядя в полупьяные глаза девушки и видя в них свое отражение.

Лиля смотрела на него, не отрывая взгляда, словно хотела запомнить, запечатлеть в памяти. Эти сильные запястья, широкие ладони, вены под смуглой кожей, уползающие под отворот рукавов рубашки. Красота, от которой становится больно дышать. Как одуревшая, она смотрела на его руки и чувствовала, как внутри нарастает сумасшествие, и она уже знала ему название – голод. Лиля выдохнула и, осмелев, провела языком по его шее, ее пальцы начали расстегивать его рубашку. Быстро, нервно дергая за маленькие пуговки, она наконец добралась до его обнаженной кожи. Сначала провела ладонями по груди, затем прижалась щекой и потерлась.

Рука Давида, скользнув по телу, опустилась Лиле на бедро. Она почувствовала широкую мужскую ладонь – от кончиков пальцев на крестце до большого пальца, упирающегося в мягкую кожу над тазовой костью.

– Давид, – простонала девушка. Ее голос прозвучал низко, хрипло, почти неузнаваемо, и тело мужчины напряглось, когда этот звук осел в нем напряжением. Она еще не знает, что ее голос может подчинять. Давид уже и сам перестал понимать, кто из них двоих теперь имеет власть. Ведь Лиле с каждым днем удается лишать его рассудка вот этими небесно-чистыми глазами, нежными полуоткрытыми губами, стонами, сводящими с ума.

Мужчина проскользнул сначала одним пальцем внутрь ее трусиков, а затем вторым. Она мокрая, горячая и дрожащая, и ему всего лишь нужно увлечь ее за собой, снова и снова, и снова. Давид медленно, нежно погладил пальцами лепестки ее губок. Она ахнула, а потом завела руки за голову и обвила их во круг его шеи. Он понял, что ему нравится это ощущение ее рук, почти так же, как и прикосновение ее рта к своему члену. Давид скользнул пальцем под ткань ее кружевных трусиков и продолжил играть с клитором.

– Я хочу жестко. Сначала жестко, а потом..чтобы ты была сверху..как ты любишь. Медленно и глубоко.

Лиля взвизгнула, когда он словно свирепый хищник, отвел ее левую ногу в сторону, а затем, удерживая ее на весу, одним мощным толчком наполнил собой. Горячий и совершенный – он резал ее без ножа: обхватив одну грудь девушку, накрыл губами затвердевший сосок, слегка пососал, после чего с новой силой стал долбить чувствительные складочки. Лиля даже не могла пошевелиться, загипнотизированная каждым мгновением этой чувственной пытки. Давид же сжимал ее ягодицы, снова и снова притягивая к себе.

Лиля почувствовала себя на краю пропасти, словно она идет по самому тонкому лезвию удовольствия. Они созданы друг для друга, она уже принадлежит этому мужчине. Девушка почувствовала, что ее накрывает мощная, сильная, ураганная пульсация. Агония, которая взрывается в ней ярким ослепительным светом, выгибая все тело, заставляя закричать и заплакать, вцепиться ногтями в мужскую спину и выдохнуть сладостный стон облегчения и рыдания. Давид закрыл ей рот поцелуем, и ее судорога перешла в его тело, потому что он дернулся и захрипел, застонал, впиваясь в ее шею укусом, успевая выйти из нее и изливаясь себе в ладонь горячей и липкой спермой.

– Я не использовал защиту, – вдруг произнес Давид.

– Ты же успел выйти вовремя. Да и у меня сейчас безопасные дни, овуляции нет, так что ты можешь не переживать.

Но едва Лиля успела произнести последнее слово, как мужчина стал резко одеваться, после чего повернулся к ней спиной, подошел к столу и взъерошил волосы. Девушка пошла за ним.

– Мне нужно работать, – заявил Давид.– Тебя проводят до выхода.

– Все в порядке? Ты какой-то взвинченный.

– Все в полном порядке.

Лиля подошла к нему и взяла его руки в свои.

– Мы можем поговорить об этом. Не закрывайся.

– Мне надо работать, – твердо произнес мужчина, освобождая свои ладони из захвата. – А тебе лучше уйти.

– Ладно, – девушка заметно расстроилась. – Но может ты скажешь, когда мы увидимся в следующий раз?

– Я не уверен, что он будет.

Лиля от неожиданности потеряла дар речи. Что он хочет этим сказать? Она пыталась всмотреться в его лицо, чтобы понять его эмоции, но Давид вновь надел на себя холодную, равнодушную, железную маску. Его глаза не выражали ровным счетом ничего. Пустота. Безразличие.

Лиля почувствовала, как из ее легких резко пропал воздух, перед глазами потемнело, и она схватилась за край стола, чтобы не упасть.

– Это конец? – прошептала она, еще не до конца веря произошедшему. Но Давид ничего не ответил.

А для нее его молчание ударило сильнее невысказанных слов, и ударило больно, туда, где все такое нежное и трепещет от звука его голоса. Даже дыхание перехватило от его холодного цинизма. Жестоко откровенен и беспощаден. Лиля почувствовала, что ее ломает, как идут трещины, и как становится больно дышать. Собрав остатки гордости, она подняла голову и спокойно произнесла.

– Спасибо за все.

Развернувшись, она быстро пошла к выходу, потому что знала, что еще пара секунд и она начнет рыдать, падать на колени, умолять. Нет! Быстрее к двери, домой! Чтобы уже там, упав на кровать зарыдать в подушку от боли, которая сейчас так мощно пронзала все тело изнутри.

Глава 10

Она ушла. Давид сел в свое кресло, стоящее у камина, и оглядел кабинет, который за одну секунду вдруг стал безжизненным и пустым. Затем, мужчина недолго думая, достал из-под стола бутылку виски и отхлебнул из горла. Обычно лощеный, словно вытесанный из камня, суровый и неприступный, как будто ни одна сила в мире не способна больше его пошатнуть, сейчас он был другой. Уставший, на щеках щетина, а в глазах – какая-то удручающая пустота, этот взгляд не увидят посторонние – так смотреть можно лишь тогда, когда ты наедине с самим собой, его обычно скрывают под налетом безразличия и холода.

Он сделал еще глоток. Большой. Закашлялся, когда крепкий алкоголь попал в горло, обжигая и оставляя во рту горечь. Но все это не сравнится с ненавистью в его душе. Он презирал себя за слабость и ненавидел ее за то, что сделала его таким. Он потерял контроль! Первый раз за столько лет!

Один из главных принципов его отношений с женщинами была защита. Как бы он не хотел секса в данную минуту, секунду, как бы его член не стоял в ожидании, Давид всегда помнил о презервативе. Ведь дети абсолютно не вписывались в его планы. Он всегда держал себя в руках, и никакая супер красивая девушка модельной внешности не смогла бы заставить его забыться.

Давид ругнулся. Как он допустил подобное? С Лилей всё всегда иначе. Все его принципы, выстроенные с годами летят в тартарары.

Ему на ум пришла фраза из книги "Отцы и дети": "Лучше камни бить на мостовой, чем позволить женщине завладеть хотя бы кончиком пальца."

А он позволил! Позволил ей поселиться в своих мыслях, позволил своим эмоциям взять вверх над разумом. Это недопустимо! Надо закончить все, пока не стало слишком поздно.

Как это возможно, что у него бизнес, он привык жестко решать все дела, проблемы, но стоит только ему подумать, что он больше никогда не увидит Лилю, его сердце начинает сжиматься от тоски. Конкуренты, прессинг, рэкет, инспекции – все это, и многое другое, он бы пережил на раз-два. Но как запретить себе влюбляться – он не знал. Давид впервые испытал обычное банальное чувство страха. На лбу выступила испарина. Мужчина отхлебнул из бутылки еще пару глотков.

Нет, он зря паникует, просто алкоголь ударил в голову, а в кабинете жарко, вот откуда эти странные ощущения. Но внутренний голос уже нашептывал ему, что он влип. Попался как влюбленный мальчишка.

Да откуда ж это слово вообще взялось в его лексиконе? Любовь, мать ее?? Для него это слово, как антимония*, или как петрикор*, или флоэмы* – ни черта не понятно, да и знать не хочется. Есть и есть. Пусть другие пользуются этим словом на здоровье. А для него любовь – пустой звук. "Любовь – белиберда, непростительная дурь" – вспомнилось ему еще. Молодец, Тургенев, очень точно сказал, не подкопаешься.

Ход его мыслей прервал звонок на телефоне. Давид посмотрел на экран и нахмурился. Вот с этим человеком общаться не особо хотелось, но выбора не было.

Еще спустя два часа он уже сидел на шикарном кожаном диване в стриптиз-клубе "Горячая Ночь". Напротив него сидела роскошная женщина лет 40 в обтягивающем бежевом платье-футляре из шелка от PRADA, в руках у нее была сумочка из экокожи от бренда KARL LAGERFELD. Дама небрежно закурила тонкую сигаретку и игриво посмотрела на своего спутника.

– Давно не виделись, Давидик.

– Мне не нравится, когда ты меня так называешь, НАТАША, – раздраженно произнес мужчина, делая акцент на ее имени.

– Натали, – обиженно произнесла женщина и надула пухлые губки.

– Сколько ботокса ты себе вкачала со времени нашей последней встречи?

– Ой, дорогой, если бы только это. Еще пилинг, контурная пластика, плазмолифтинг, миостимуляция, криолиполиз....

– Остановись, мне не интересно. Ты сказала, у тебя деловой разговор. Если бы мы не были с тобой партнерами, я бы не пришел сегодня.

– Ты бы пришел, – фыркнула Наташа. – Не забывай, что я первая когда-то стала твоим спонсором, и если бы не я, твоего клуба вообще бы не было.

– Я все помню. Но с тех самых пор я сполна расплатился с тобой за это.

Тут громко заиграла музыка, и на сцену вышла девушка в нижнем белье с белым браслетом на руке. Этот цвет означал степень владения танцем. Белый – невинный, синий – опытная стриптизерша, черный – роковая обольстительница.

– Боже, сколько ей лет? Она выглядит совсем ребенком.

– С каких пор ты стал таким ханжой? – нахмурилась Натали.

– А с каких пор ты стала набирать на работу детей?

– Ей 17, и у нее уже было три привата на этой неделе. Вот кстати по поводу этого я и позвонила.

– 17?? Твое заведение прикроют. И правильно сделают.

– Ой, не ворчи. Так вот, ее захотел один богатый клиент. Ему нельзя отказывать, понимаешь. У него такие связи, что ого-го. Тебе и не снилось. Помоги мне уломать девчонку на секс с ним. Я предлагала ей деньги, но она упрямо отказывается. Типо танцевать это одно, а торговать своим телом – другое. Она еще вроде как девственница. И как раз за это мой клиент и готов заплатить крупную сумму.

– О каких цифрах идет речь?

– Ты такие не зарабатываешь, – фыркнула Натали, затягиваясь сигаретой и выпуская колечки дыма в воздух.

– Нет! Натали, ты себя слышишь? Ты никогда не торговала их телами. Стриптиз и все. Это были твои принципы. Что с ними стало?

– Это большие бабки, Давид. Мы все повязаны в одной сфере. Закроют меня, ты пойдешь следом.

– Не надо угрожать мне, – глаза Давида сверкнули яростью.

Женщина откинулась назад, также уверенно и смело, будто зная, что все козыри сейчас у нее на руках.

– Помнишь забытую историю пятилетней давности?

– Как тут забудешь.

Давид погрузился в воспоминания.

На одной из практик девушку связал Мастер и выпорол хлыстом. Все было по обоюдному согласию. На теле девушки остались небольшие синяки, которые являются нормой для подобных практик и проходят через несколько дней при использовании льда, аспирина и гомеопатических препаратов. Но на следующий день к ним в клуб явилась полиция с обыском. Девушка была дочерью мента, а ее Верхний, был ее парнем, который ей изменил, и она, сгорая от ревности, таким образом просто решила отомстить ему, а заодно прикрыть этот клуб навсегда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

История замялась не без помощи Наташи. Куча бабок и приват от ее лучших танцовщиц сделали свое дело, и начальник полиции закрыл дело. Впредь Давид тщательно проверял характеристики людей, которые попадали в его клуб разово или на долгий срок.

– Ты мне должен, Давид. Ну же, родной, по старой дружбе. Сделаешь мне одолжение – а потом за бутылочкой винца вспомним наши жаркие ночи. Ты ведь знаешь, что ты мой лучший любовник.

– Я решу этот вопрос. Дай мне время.

Наташина туфелька под столом коснулась ноги Давида и медленно начала скользить вверх по его бедру к паховой области. Мужчина перехватил ее ногу и нахмурился.

– Это в прошлом.

– Просто отличный секс и ничего лишнего. Все как ты любишь.

– Вкусы изменились.

– Такие как ты не меняются.

– Раньше я тоже так думал.

– Это из-за женщины? Даа, точно. Из-за кого еще! Давид влюбился! Вот это новость!

– Не пори чушь. Мне пора.

Давид встал и хотел было направиться к выходу, как дама схватила его за галстук и притянула к себе так близко, что мужчина почувствовал сладко-приторный аромат ее духов. Давид поморщился и отодвинулся, но Наташа не дала ему это сделать. Она вцепилась в его галстук мертвой хваткой и зашипела, как змея.

– Смотри мне, Давидик. Сделай дело. Ты знаешь, что со мной шутки плохи. У тебя неделя.

Давид кивнул и ушел. Вот стерва! Вечно впутывает его в свои махинации. Надо разобраться с этим делом и порвать все отношения с ней.

Но дома его поджидал другой неприятный сюрприз. Письмо. В котором было сказало, что его отец Абашкин Эдуард Валерьевич скончался в возрасте 65 лет от остановки сердца на фоне злоупотребления спиртными напитками.

Давиду потребовалось полчаса, чтобы переодеться и отправиться в место, в которое он когда-то поклялся не возвращаться. Он мог бы проигнорировать эту новость о смерти, но он являлся прямым наследником, надо было осмотреть помещение и решить, что с ним делать.

– Давид, Эдуардович, в морг?

– Нет, сначала по делам.

– Но, я думал, вы захотите в первую очередь увидеть отца.

– Ты – мой водитель, а не психолог. Я плачу тебе не за то, чтобы ты думал. Езжай по вот этому адресу.

Давид без труда нашел их старую однокомнатную квартиру по памяти. Наверное, в жизни есть вещи, которые ты не сможешь забыть, даже если очень захочешь. Они впечатываются в тебя, как клеймо. Безвозвратно. Навсегда.

Переступив порог, Давид ощутил зловонный запах. Отец превратил квартиру в бомжатник. Облезлые обои, грязные жирные следы на стенах. Давид сделал шаг вперед и его черный начищенный до блеска ботинок прилип к полу. Давид поморщился от отвращения. Как отец мог так скатиться на дно. Запах перегара, дешевых сигарет и тухлятины – все это смешалось в один липкий комок, который лез в нос и горло, заставляя задыхаться от тошноты. Давид вытащил из кармана белый чистый носовой платок с еле уловимым ароматом парфюма и зажал им ноздри. Стало чуть легче. Он прошел в единственную комнату и попытался найти выключатель. Щелчок. Света не было. Он прошелся по квартире и понял, что нигде нет лампочек. Видимо свет уже давно отключили за неуплату. И отец последние годы жил в темноте. Теперь понятно откуда запах тухлятины, ведь холодильник тоже не работал. Странно, что у его отца вообще оставалась хоть какая то техника, даже стиральная машинка стояла, но из за отсутствия электричества ею никто не пользовался, и она заросла плесенью.

Эту квартиру вряд ли кто-нибудь купит за большие деньги, надо сначала вложиться в хороший ремонт. Но этим Давид займется позже. Войдя еще раз в комнату он окинул взглядом помещение. Был ли он когда-то здесь счастлив? Нет никогда. Он не знал родительской любви, поэтому его сердце не дрогнуло ни на секунду. Его отец был всего лишь далеким незнакомцем, чужим абсолютно посторонним человеком. Мать же была только словом, значение которого он до сих пор не понял.

Пора валить отсюда. Давид резко развернул корпус и врезался в старую тумбу, очень обтесанную со сломанным выдвижным ящиком. Содержимое в ту же секунду вывалилось наружу. Мужчина наклонился, чтобы разглядеть поближе. Прикасаться ему не хотелось, но его острый взгляд зацепился за листок бумаги, на котором корявым почерком было написано его имя. Давида не мог оставить это без интереса. Он брезгливо приподнял лист и начал читать.

"Давид, мой мальчик, мой сын, ты никогда, наверное, не сможешь меня простить. Я это понимаю. Я просрал тебя, и свою жизнь в целом. Да я оказался слаб, и не смог противостоять своей привычке. Водка сгубила меня. Я пал жертвой пагубной страсти. Это адский круг. С утра я просыпаюсь, будучи еще в хмельном угаре, но с какими-то более ли менее чистыми помыслами все бросить и начать заново. Но вместе с этим приходит осознание того, что я не справлюсь, что я слишком много накосячил и ничего уже не вернуть. Я чувствую ненависть к самому себе, потом к твоей матери, потом тупую злость и агрессию. Пытаясь заглушить эти мысли я начиню пить, жалею себя и снова пью. И так по кругу. Я не прошу тебя меня понять. Я не буду оправдываться. Просто напишу все, как есть. Любовь не всегда бывает как в сказках, иногда она имеет разрушительную силу, заставляя тебя совершать безумные вещи. Любовь губит, и я тому пример. Люди воруют, грабят, убивают из ревности, кончают с жизнью, и причина этих поступков – неразделенная любовь. Но бывают и другие истории, пронизанные верностью, преданностью, уважением. Я хочу рассказать тебе такую.

Эта история моих бабушки и дедушки. Реальная и правдивая. Родились они в 1920 (плюс минус пару лет), поэтому, как ты уже наверное понял, они застали Великую Отечественную войну в полной мере. Дедушка Иван ушел на фронт практически сразу, а бабушка Ефросинья осталась его ждать. Они были молодоженами, счастливыми и влюбленными, но война разделила их. Фрося еще и беременной оказалась. Пока ждала мужа, ребенка параллельно воспитывала. Тогда, как ты понимаешь, не было ни телефонов, ни гаджетов, письма и то не доходили до родных, поэтому никто даже не знал, жив ли вообще дед Иван или нет. Но баба Фрося всегда верила в его возвращение. Даже потом в 1945, когда война окончилась и солдаты начали приезжать в родные места, она по прежнему ждала. Но Ваня не вернулся. Тело его правда тоже не нашли. Его признали без вести пропавшим и схоронили пустую могилу в его память. Но Фрося и знать не хотела, что его нет. Она упрямо повторяла всем родственникам, что пока не увидит его воочию мертвым никогда в это не поверит. Прошло 10 лет, и Фрося, пройдя кучу инстанций, комиссий и, собрав кипу справок, смогла наконец попасть в ГДР, в Лейпциг, город, в которой по собранным ей сведениям, последний раз видели роту Ивана. Я сейчас всего и не помню, что пришлось пройти моей бабушке, чтобы найти своего мужа. Я был маленьким, когда мне рассказывали эту историю, но финал ее я запомнил.

Дедушка нашелся в одной из клиник Лейпцига. Он потерял память, поэтому вернуть его домой не представлялось возможным. Когда бабушка зашла в его палату, она увидела тысячи альбомных листов, расклеенных, разбросанных по комнате. На каждом из них были ее портреты. Дедушка не помнил ничего, кроме ее лица. И все время повторял только одну фразу: "Мне нужно вернуться к Хаврошечке. Она меня ждет." Это он так называл бабушку.

Они вернулись домой и прожили счастливо всю жизнь. Любовь – это просто чудо. В нее можно верить или не верить, это выбор каждого человека, но то что она есть это факт. Любовь – как воздух, его не видишь, но ты им дышишь каждый день. Ты привычно вдыхаешь его каждый день, не осознавая, что без него ты не сможешь прожить и секунды. Но когда ты лишаешься кислорода, что будет тогда? В эту же секунду тебя не станет. Нас нет без любви. Да, мы существуем, выполняем привычные функции, ходим на работу, делаем домашние дела, но полноценно эту жизнь можно прожить только любя кого-то и получая эту же любовь взамен.

Мне жаль, что мы с мамой не смогли подать тебе хороший пример, но я все же надеюсь, что ты найдешь в себе силы простить и отпустит прошлое, не ради нас, а ради себя. Не ломай себе жизнь, отпусти обиды, и будь счастлив! Всегда любил и буду любить.

Подпись: "Твой непутевый отец".

Давид опустил листок. На его задумчивом лице залегли морщины. Нет, чудо не произошло, его сердце не екнуло, не испытало трепет, и он не почувствовал облегчения, но эта история заставила его задуматься. Прабабушку и прадедушку он действительно не помнил, но он видел их счастливые фотографии в семейном альбоме, сделанные уже спустя годы после этих трагических событий. У них родились еще дети, а потом внуки. Иван и Ефросинья даже умерли с разницей в три недели. Потому что не могли себе представить жизнь друг без друга. Но такие истории это скорее исключения из правил, и надеяться, что нечто подобное случится с тобой глупо. Надо принимать жизнь такой, какая она есть. И если кому-то дано испытать подобное счастье, другой вынужден всю жизнь прожить в одиночестве или с нелюбимым человеком. Как часто мы слышим такие же наполненные счастьем и любовью истории, которые вдохновляют и заставляю нас верить в судьбу. Но статистика разводов по стране говорит совсем об обратном. Увы. Каждому свой удел.

Давид смял листок и положил его в карман. Огляделся еще раз и покинул эту квартиру навсегда.

Глава 11

Прошла почти неделя, как Лиля видела Давида в последний раз. Неделя с того дня, как ее сердце разодрали в клочья. И все эти дни она плакала, не переставая, а на утро замазывая синяки под глазами тональным кремом, шла на работу.

Тяжело просто взять и забыть, просто выбросить человека из памяти, из мыслей. Мужчину, с которым ты парила в облаках от счастья, а потом камнем пошла ко дну. Перед глазами постоянно стоял его образ, зеленые глаза, как трава в весеннем лесу. Такие глубокие, что в них можно было бы увидеть целый мир.

Почему в мире все так несправедливо? Почему одни любят, а другие нет? Ты можешь стать для любимого человека кем угодно, сломать свой характер, переделать внешность, но заставить влюбиться не сможешь никогда. И никакие гадалки, астрологи, экстрасенсы, никакие привороты не помогут в этот момент.

Безответная любовь – это просто факт, который нужно для себя принять, переболеть и двигаться дальше. Но увы сказать это проще, чем сделать.

Про себя Лиля знала одно, даже, если она когда-нибудь встретит другого, он станет лишь жалким подобием. Давид, как ROLEX, а другой мужчина, как его китайская подделка с алиэкспресса. Вроде и те и другие показывают время, и функционируют, но за ROLEX ты душу дьяволу продал, а подделку купил, потому что на сайте случайно высветилась.

Сегодня Лиля пришла домой с большими пакетами продуктов. Она хотела себя завлечь хоть какими-то хлопотами, чтобы хоть на время перестать гонять в голове ненужные мысли. У Лили была троюродная сестра, а у нее дочка. И она позвала друзей к себе домой на Хэллоуин. И Лиля вызвалась напечь для ребят кексы. Она открыла YouTube и стала искать видео с рецептами.

Погрузившись целиком в свои кулинарные шедевры, Лиля не сразу услышала звонок в дверь. Она быстро стряхнула муку с пальцев и пошла открывать.

Даже если бы сейчас произошло землетрясение или какая-нибудь техногенная катастрофа, она бы удивилась меньше.

– Давид??

У всегда уверенного мужчины сейчас был загнанный взгляд кролика, который попался в лапы лисицы.

– Я тут..я просто был рядом и решил занести тебе шарфик.

– Шарфик? – Лиля растерянно перевела взгляд на предмет одежды, который Давид нервно теребил в руках. – Ах да, мой шарфик!

– Ты забыла в моем кабинете.

– И ты решил его занести? Это было необязательно. Ты деловой человек. Я понимаю.

Они одновременно замолчали, неловко поглядывая друг на друга.

– Не пригласишь?

– Зачем?

– Ну угости хоть стаканом воды. Пить хочется.

– Ну, проходи.

Они зашли а кухню, и Лиля налила воды из кувшина. Давид отпил немного и огляделся.

– Я отвлек тебя? Ты что-то готовишь.

– Да, кексы племяннице. Но я ничего не успеваю. Они нужны уже к завтрашнему дню.

– Я мог бы помочь.

– Ты??

– Я, – спокойно произнес Давид. – Разреши мне помочь тебе.

Лиля замялась, не зная как реагировать на внезапный интерес Давида к кулинарии.

– Это просто помощь. По-дружески. Друзья же могут помочь.

Лиля издала смешок.

– Но мы с тобой не друзья.

– Хорошо, как близкие знакомые. В любом случае, мы с тобой не чужие друг другу люди.

– Ладно, – сдалась девушка. – Мне и правда помощь не помешает. Значит смотри, берешь вот эту миску и миксер. Замесишь тесто, а я пока сделаю глазурь.

– А это что?

– Здесь будет несколько вариантов кексов на разный вкус. Вот эти в духовке – я уже поставила. Это классические шоколадные кексы в основе, покрытые зеленой глазурью из сливочного крема и украшенные невероятно милыми шляпками ведьм. Шапочки сделаны из слоеного пирога Oreo.

– Звучит вкусно.

– Даже не надейся, попробовать не дам. Это детям!

– Злюка. Кактус с колючками.

Лиля замерла.

– Не говори так. Пожалуйста. Давай обойдемся без этого. Ты поможешь и сразу уйдешь.

– Да, извини. А вот эти формочки у тебя на столе. Что будет в них?

– Это будут плавающие призрачные кексы.

– Как ты достигнешь эффекта парящего призрака?

– Это проще, чем кажется. Я просто воткну леденец в середину глазированного кекса и покрою его белой помадкой.

– Лиля, да ты прирожденный повар, тире дизайнер!

– Спасибо, – засмущалась девушка. – Мне правда нравится создавать такое. Из изначальной, ничем не примечательной бесформенной массы, видеть в конечном итоге красивые изделия – это услада для глаз.

– Я полностью согласен. И я хотел бы стать частью этого. Если позволишь.

– Все, бери миксер и замешивай, – пробормотала Лиля. – Нам еще шоколадные кексы с паутиной делать.

– Мм…

– В их основе шоколад и банан. Выпечка такая легкая и пышная, что кажется, будто вгрызаешься в облако.

– Я весь твой. Командуй.

Через полтора часа работы, Лиля устало оперлась спиной на стол и оглянулась на Давида. Он с упоением обмазывал растопленным шоколадом кексы. Все это время, проведенное вместе, они смеялись, болтали ни о чем, и сейчас, глядя на него, Лиля вновь испытала тоску. Зачем он пришел? Что ему нужно? Они ни словом ни обмолвились о той последней встрече, между ними все кончено. Ну зачем он здесь???? Девушка отвернулась, пытаясь скрыть влажные от непролитых слез глаза.

– А завитушки? Чем ты их делаешь?

– А? Зубочистками. Возьми на полке, – не оборачиваясь, быстро ответила девушка.

– Вот на этой полке сверху?

Горячее дыхание Давида опалило ее кожу, и она мгновенно покрылась мурашками. Мужчина встал сзади и прижался к ней всем телом. Время как будто замерло.

– Лилия, мы можем поговорить? – его хрипловатый бархатистый голос будоражил сознание.

– Это неуместно, – прошептала она тихо.

– Я погорячился. Я признаю. В тебе есть что-то, что меня притягивает. Ты действительно сводишь меня с ума.

– Давид, не надо, прошу.

– Нет, ты выслушаешь меня, – мужчина вздохнул и продолжил. – Я не знаю, что такое любовь и не могу дать тебе никаких гарантий, но быть может ты....ты могла бы научить меня тебя любить.

– Давид..

– Не говори ничего, моя сладкая.

Давид убрал с ее плеча волосы и нежно прикоснулся к шее, оставляя дорожки поцелуев, лаская кожу подушечками пальцев, вызывая тонны мурашек по телу. Лиля выгнулась назад, навстречу его манящим губам и языку, который скользил, дразня, возбуждая, заставляя желать большего.

– Скажи мне, что ты хочешь.

– Поласкай меня там, – прошептала Лиля.

– Там? – насмешливо произнес Давид. – Моя скромная мышка. Где там? Я не понимаю.

Лиля взяла мужчину за руку и просунула ее между ног за линию трусиков, туда, где уже влажно, и все горит от желания.

– Пожалуйста, Давид. Я хочу твои пальцы, твой язык, твой член. Я хочу всего тебя.

Мужчина издал что-то на подобие стона и резко повернув Лилю лицом к себе, впился в ее рот, как в пустыне, жаждущий воды путник, нуждается в глотке живительной влаги. Ее губы манящие, сладкие приоткрылись, впуская его язык. Давид потерял голову, целуя ее снова и снова, потом подхватил на руки и посадил на стол. Снял с нее трусики и коснулся ее языком. Лиля сжала руки в кулаки. Его движения дарили немыслимую ласку – нежно-сладкую пытку, заставляющую ее тело гореть от удовольствия. С ним всегда так. Лиля извивалась в его руках с каждым движением его языка, ласкающего ее как конфетку. Она выгнулась, когда он вставил два пальца внутрь.

Удовольствие волнами пробежало по телу. Тяжело сдерживать себя. Лиля насаживалась все сильней на его умелые пальцы, задвигавшиеся внутри нее с утроенной скоростью.

Глаза в глаза. Оргазм не заставил себя долго ждать. Девушка вцепилась пальцами в край стола, извиваясь, когда удовольствие пронзило ее насквозь.

Лиля потянулась к Давиду, но ее руки схватили лишь воздух. Слышится шелест упаковки. И мужские руки вновь касаются внутренней части ее бедер. И вновь его пальцы возле лона. Давид проводит по мокрым складкам. Нависает надо ней всем телом. Пальцы сменяются членом. И снова глаза в глаза. Мужчина склонился и поцеловал ее. Резкий толчок, и Лиля всхлипнула, когда он полностью заполнил ее. Его губы на ее губах, а член внутри. Он резко ударяет бедрами, и девушка выгибается в его руках. Он вновь целует ее, и она ощущает жар его тела на себе. Воздуха не хватает, когда он так целует и ласкает. Все принципы и установки летят в трубу, когда он крепко сжимает ее бедра. Больно и сладко одновременно. Каждый толчок возносит ее на вершину порочной страсти. Лиля почувствовала, что будет гореть, истязаемая собственной совестью, но не сегодня. Сегодня она будет наслаждаться происходящим, стонать от его ласк и кончать с громкими криками, захлебываясь от пережитых эмоций.

Чуть позже, они уже лежали в кровати и разговаривали о разном. Как вдруг звонок телефона отвлек на себя их внимание. Давид выругался матом.

– Что-то случилось?

– Подожди, я скоро.

Давид вышел в коридор и ответил на звонок.

– Завтра будет неделя, как ты обещал мне решить мою проблему.

– Я помню, Наташа.

– Ты ведь знаешь, что я могу быть очень мстительной. Не вынуждай меня делать тебе больно.

– Как найти того клиента? Дай мне его контакты и скинь мне номер девчонки. Все, до связи.

Давид отключился. Лиля вышла в коридор и осторожно спросила:

– У тебя проблемы?

– Сладкая, не переживай ни о чем. Просто мне надо отъехать. Я ненадолго. К вечеру вернусь, не заметишь.

– Хорошо, – озадаченно произнесла девушка, но переспрашивать ни о чем не стала. В конце концов это его личное дело. Она проводила Давида и вернулась на кухню, чтобы убрать все и помыть посуду после готовки.

А Каланский направился по адресу, которое указала Натали в сообщении. Водитель подъехал к огромным, массивным воротам. Он позвонил, и они открылись, заманчиво приглашая внутрь. Этот богач видимо решил, что в жилищных вопросах мелочиться не стоит. Он воздвиг внутри паркового ансамбля несколько домов по типу резиденций французских королей. Все в белоснежных тонах. Вокруг – идеально ухоженные лужайки, парки. В роскошном саду находились скульптуры Луизы Буржуа. Этот магнат был явным ценителем искусства, ну или просто пафосным человеком, любящим покрасоваться перед друзьями.

Ну вот и огромный особняк. Дверь открывает мужчина в белых перчатках. Он услужливо поклонился и представился лакеем.

Давид зашел внутрь. Роскошная классика, золотой интерьер с великолепной лепниной, колоннами под стать дворцовым, немыслимыми люстрами театральной помпезности. Стены дома украшают картины из коллекции произведений искусства. Одну из них Давид узнал. Она называлась: «Обнаженная, зеленые листья и бюст», Пабло Пикассо.

– Чем ты трешь? Это средство разъест стеклокерамику! Наберут же по объявлению!

Мужчина в костюме отчитывал горничную, которая пыталась отмыть сенсорную плиту. Но, заметив Давида, человек направился к нему.

– Я, дворецкий Александр. К вашим услугам. Мне не докладывали о гостях сегодня.

– Я – Давид, знакомый Натали из клуба. Ваш хозяин является его клиентом. У меня к нему деловой разговор.

– Я узнаю, сможет ли он вас принять.

Дворецкий удалился. А Давид подошел поближе к картине Пикассо. И чем она так цепляет людей? Он совсем не смыслит в искусстве. Картина написана в сюрреалистической манере. На ней женщина, которой Пикассо придал образ Дафны – прекрасной нимфы из древнегреческой мифологии. Давид наклонил голову набок, изучая ее. Если бы он писал картины, на всех была бы изображена исключительно Лилия. Он не художник, но он бы нарисовал ее спящей. Перед глазами возник образ, как Лиля сладко посапывала, лежа на животе, когда они находились в загородном спа-отеле, простыня сексуально обвивала ее попу. Давид вдруг вспомнил изгиб ее спины. Некоторым мужчинам нравятся задницы. Некоторым грудь. Ему же безумно нравился изгиб женской спины, особенно та маленькая часть на талии, где она спускается.

И у Лили она очень красивая. Такая глубокая, что он мог бы испить из нее. Быть может когда-нибудь он так и сделает.

– Эта картина куплена на аукционе за 106 миллионов долларов. На ней изображена любовница художника Мария-Тереза Вальтер, с которой он познакомился в 1927 году в Париже.

– Он же был женат.

– Разве эта причина может послужить для отказа себе в удовольствии?

Давид наконец обернулся к собеседнику и протянул ему руку.

– Здравствуйте, я Давид. Деловой партнер Натали.

– Меня зовут Петр Аристархович. Чем обязан?

– Не буду ходить вокруг да около. В клубе, чьим постоянным клиентом вы являетесь, работает несовершеннолетняя девушка, о чем, я так полагаю, вам известно, и у вас на нее планы. Я пришел просить вас оставить эту девушку в покое.

Петр недоуменно посмотрел на Давида и разразился громким смехом.

– Насмешили же вы конечно.

– Я абсолютно серьезен.

– Да, да, очень смешно. За чувство юмора, респект, но за то, что побеспокоили из-за пустяка мне не нравится.

– Петр Аристархович, я с вами предельно серьезен. Не трогайте девушку.

– А то что? Заявите на меня в полицию? Да у меня там знакомых больше, чем костюмов в гардеробной. Вы зря пришли.

– Ей 17 лет! У вас есть дети?

– Если вы решили надавить на мою совесть – это бесполезно. Так как у меня ее нет.

– Сколько вы хотите за нее?

– Не понял.

– Я заплачу вам. Сколько?

– У тебя нет таких денег.

– Зачем она вам? – Давид сдерживался из последних сил, пытаясь сохранять спокойствие и не врезать по самодовольной морде, чтобы стереть эту нахальную улыбочку с лица Петра.

– Я не обязан объясняться перед тобой, но ты дерзкий, смелый и напоминаешь мне меня лет 20 назад, поэтому я отвечу. Мне нравится ощущение власти. Захотел – сделал, захотел – мое, понимаешь? Все вокруг жалкие, беспомощные. А я по щелчку пальца могу иметь все, что захочу. Она мне нужна, как новый трофей, как доказательство того, что никто в этом мире не сможет сказать мне "нет". Я всемогущий, я Бог! Ах да, мой тебе совет, дружище, – Петр похлопал Давида по плечу, но тот брезгливо сбросил его руку. – Не суйся не в свое дело. Плохо кончится.

С этими словами мужчина, подмигнув, удалился, бросив через плечо фразу:

– Проводите гостя до дверей.

Дворецкий подошел к Давиду, но тот устало отмахнулся:

– Я помню, где выход. Спасибо.

Он сел в машину, и водитель завел мотор.

– Как успехи?

– Нужен план Б и срочно, – пробормотал Давид, откидываясь на сидении. Поехали ко мне в офис, а потом в клуб к моей старой подруге.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

"Завтра я заеду за тобой. Будь готова к 12.00 часам."

Что-то ей это напоминает. Лиля еще раз прочитала сообщение от Давида. Они вместе уже какое-то время, но он совсем не изменяет своим привычкам. Сухой без эмоциональный текст, как будто приказ руководства. Ни тебе "пожалуйста Лиля", ни "я бы хотел бы, ты как на это смотришь" – просто выполняй и все. Лиля вздохнула. А ведь она вчера прождала его целый вечер. И куда он ее потянет в этот раз? С Давидом это всегда интрига.

Лиля подошла к зеркалу и расчесала волосы. Они красивыми прядями упали ей на спину. Потом покачала головой и собрала волосы в пучок, закалывая серебряным гребешком. Она огляделась и открыла шкаф в поисках подходящей одежды и нахмурилась, понимая, что не знает, что выбрать. Да, у нее весьма маленький лимит вещей, но ей надо хотя бы знать: брюки или джинсы? Или быть может платье?

Она взяла телефон и быстро напечатала: "Какой дресс-код?"

Ответ пришел в эту же секунду: "На твой выбор".

Ладно, уже проще.

В 12 часов дня Лиля уже стояла у подъезда своего дома в джинсах, водолазке и пальто. На шее у нее был легкий шарфик. Давид подъехал секунду в секунду. Пунктуальный, точный, по нему можно было бы сверять время.

– Куда едем?

– Я же обещал тебе идеальное свидание. Мы едем в ботанический сад. А если быть точнее, в оранжерею кактусов.

– Да ты прям заморочился в этот раз.

– Решил тебя удивить.

– Я уже была в подобных местах.

– Да, но ты там не была со мной. И кстати, я мастер светских бесед. Я даже приготовил парочку анекдотов на эти темы.

– Зачем таланту пропадать. Я слушаю.

– «Если бросать букет невесты, сделанный из кактусов, то будет понятнее, кто действительно отчаянно хочет замуж.»

Лиля засмеялась.

– Это неплохо. Я думала, будет что-то вроде: ""Как же я перепутал" – слезая с кактуса произнес ежик."

– Нет, это совсем бородатые анекдоты, – улыбнулся Давид. – О, у меня кстати есть еще. Ну-ка зацени. Я же подготовился.

Лиля оглядела мужчину с ног до головы. Он реально подготовился. И выглядел так безукоризненно идеально, что хотелось зажмуриться от его красоты. Сексуальный, как актер из фильмов.

– Давай, Петросян, юмори.

– "Отдам кактус в добрые руки, приучен к горшку."

– Ну неплохо, неплохо, – девушка искренне рассмеялась. – Тогда вот тебе ответочка. «Сегодня утром поняла, что если с полки падает кактус. Не надо его ловить! Пусть себе падает!»

– Надеюсь, это не история из реальной жизни.

– Нет, я люблю, когда мои кактусы стоят твердо.

– А вот сейчас это звучит очень соблазнительно.

– Что? Оооо, – Лиля покраснела до кончиков ушей.

– Тебе так идет смущение. Такая милая.

– Спасибо.

"Мы приехали" – объявил водитель.

Давид и Лиля вошли в здание, где располагалась оранжерея кактусов. Каких здесь только не было видов.

– Смотри какие "олдскульные" терракотовые горшки. С эстетической точки зрения я люблю именно такие. Хотя с практической пластиковые квадратные горшки гораздо удобнее.

– Почему?

– Терракотовые горшки обеспечивают хороший дренаж. Но мне они нравятся по другой причине. Есть в них что-то древнее, таинственное… Трогаешь и кажется, что этот горшок должен быть тёплым, как горячий песок на солнце. Почему-то ассоциируется с Египтом и верблюдами. Такой хрупкий и такой функциональный, как будто живой.

– Мне нравится, когда ты говоришь об этом вот так.

– Как?

– Мечтательно, романтично, трогательно.

– Ты сегодня странный. С тобой все в порядке? – Лиля шутливо нахмурилась и приложила ладонь ко лбу Давида. – Нет, вроде не перегрелся.

– Просто сказал по факту, как думаю. Это не лесть, не показушный комплимент. Мне правда нравится это в тебе.

Но Лиля не успела ничего ответить, как к ним подошел экскурсовод и с упоением принялся рассказывать заученный и подготовленный для посетителей текст.

– Суккуленты – растения родом из засушливых областей Южной Америки, Мадагаскара и Африки. Они имеют специальные ткани для запаса воды, поэтому эти растения не требуют частого полива и особых температурных условий К суккулентам относятся кактусы, алоэ, известное многим денежное дерево (крассула овата) и сансевиерия («тещин язык»), но за последнее время появилось множество новых видов и разнообразных форм.

– О, смотри, – шепотом произнесла Лиля, показывая пальцем направо.– Да куда ты смотришь? Воон красивый, розовый. Это Аризонский радужный кактус. А вон тот, который выглядит, как причудливая мутация шоколадного цвета, Так и называется – Шоколадный кактус.

– Похож на гриб-сморчок, – так же шепотом ответил ей Давид. – Тебе бы самой вести экскурсию – будет гораздо интереснее. А этот паренек как будто доклад читает.

Лиля тихонько хихикнула. Они отделились от группы людей, чтобы самим полюбоваться причудливыми творениями природы. Голос экскурсовода уже звучал где-то на заднем фоне: "Помимо водозапасающих тканей, кактусы имеют сильно утолщенный эпидермис (кожный покров), покрытый очень прочным воскоподобным слоем – кутикулой. Кутикула предохраняет растение от солнечных ожогов, испарения, перепадов температур. Ребра, сосочки, бугорки – многочисленные образования на стеблях кактусов – также необходимы для защиты. Они ослабляют интенсивность солнечного излучения и препятствуют появлению ожогов."

– Сосочки, бугорки – уф, как меня это заводит. Сразу представляю, как я ласкаю тебя, посасывая их язычком, – мужчина прижался к Лиле и, обхватив ее за талию, провел кончиком носа по ее гладкой шее.

– Давид! – Лиля возмущенно отодвинулась от него. – Мы же в Ботаническом саду!

– Ну что я могу поделать, когда все, что мне хочется, так это содрать с тебя всю одежду и заставить тебя извиваться подо мной, стонать, кричать от удовольствия, громко до хрипоты. Хочу иметь тебя во всех позах. Лилия....моя нежная Лилия....

– Ой смотри, а там Ползучий дьявол! Пойдем быстрее!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Женщина, ты меня в могилу сведешь, – простонал Давид, но послушно поплелся за ней.

– Ползучий Дьявол – уроженец Мексики с белыми острыми колючками, растёт горизонтально на земле. Издалека выглядит как скопление колючих змей.

Лиля выглядела такой счастливой, что Давид не мог не улыбнуться ей в ответ.

– Хотя по сравнению с дьяволом-искусителем рядом со мной, вот этот с колючками выглядит очень безобидно.

– Ты правда так считаешь?

– Кактус может причинить физическую боль. Поболело – помазал – все прошло. А ты вполне можешь убить душу.

– Лиля, я…

– Ой, ой, а вот это – Серебряный факел, – Лиля побежала вперед, давая понять, что тема окончена.

Мужчина задумчиво пошел следом.

– Смотри, этот кактус и правда похож на высокий серебряный факел. Может достигать впечатляющей высоты 3 метра и выпускать красные цветы по форме напоминающими морковь.

– Название вполне соответствует.

Они бродили еще часа полтора, и Лиля взахлеб продолжала рассказывать про интересные растения, их названия, и даже как за ними ухаживать. Другие темы они больше не поднимали.

Когда они наконец подошли к машине, она вдруг нежно обняла мужчину за шею и произнесла: "Спасибо. Это и правда было лучшее свидание."

Дорога до дома казалась невероятно долгой. Когда они оказались на пороге ее квартиры, Давид сам не понял, как набросился на ее рот, в каком-то безумии врываясь в него языком, сплетая с ее, глубоко, быстро, грубо. Лиля отвечала, сбиваясь, но отвечала голодом, ударяясь зубами до крови. Ее пальцы в его волосах, они судорожно сжимаются, и она тянет к себе, как будто боится, что он оторвется от нее. Его член разрывается от бешеной эрекции. Пошло, но так сладко..потому что вкус ее поцелуя именно сладкий.

Давид снял с Лили водолазку и вытащил из ее волос серебряную гребенку, позволив им свободно рассыпаться по обнаженной спине.

– Как я мечтал весь день об этой моменте. О тебе, обнаженной, сексуальной, моей…

Намотав пряди на кулак, грубо потянул ее голову в сторону, добираясь до шеи. Горячие, влажные поцелуи усыпали спину и плечи. Там, где он прикасался, по коже словно бежали электрические искорки. Опустившись на колени, Давид сжал ее ягодицы и впился зубами в плоть, после чего снова встал на ноги. Лиля громко охнула.

Мужчина вновь потянулся к девушке, страстно целуя, сплетая свой язык с ее языком, покусывая ее влажные полные губки. Потом подхватил на руки, сжимая, сминая ее упругую попку, и положил на кровать, попутно раздеваясь и натягивая презерватив на свой эрегированный член.

Глядя Лиле в глаза, Давид вошел медленно, глубоко, при каждом новом движении, растягивая стенки влагалища. Его движения – смесь еле заметной боли и острого удовольствия. Однако едва девушка успела полностью расслабиться, как вдруг Давид вышел из нее, перевернул на живот и поставил на четвереньки. Горячей, влажной ладонью аккуратно надавил ей на позвоночник, чтобы она прогнулась. Его пальцы медленно, лениво прошлись вдоль позвоночника, вызывая мурашки на коже. Неожиданная ласка, такая нежная и утонченная. Лиля уперлась грудью в мягкую поверхность дивана. Мужские длинные пальцы заскользили вниз и погладили ее ягодицы, властно сжимая их. Член вновь уперся в промежность и плавно наполнил ее своей пульсирующей горячей плотью.

От движений внутри ее тела, Лиля застонала и вцепилась пальцами в диван. Не в состоянии сдержать свои эмоции, ее зубы прикусили подушку. Удовольствие волнами накатывало все сильнее и сильнее, нарастая в геометрической прогрессии.

– Что же ты делаешь со мной, Лиляяя, – простонал Давид.

И в тот же момент, девушка почувствовала, как сознание разорвало в клочья такой мощной волной оргазма, что она еще крепче вцепилась зубами в подушку, чтобы не закричать. Вот оно истинное наслаждение. Только с ним. Все остальные померкли и исчезли. Ее тело создано для него.

Давид кончил следом и упал на диван рядом с ней, тяжело дыша.

– Я люблю тебя, – прошептала Лиля еле слышно.

Наступила непродолжительная пауза.

– Я очень устал. Давай поспим немного.

– Значит не ответишь?

– М?

– Понятно.

Лиле стало так больно, но она не подала виду. Если он не ответил – значит это финал. Продолжать что-либо с ним уже не имеет смысла.

Глава 13

Давид открыл глаза и первое, что он почувствовал это ее, лежащую рядом с ним. Нога Лили лежала поверх одеяла и выглядела так сексуально, что ему моментально захотелось провести пальцами по гладкой нежной коже и ощутить, какова она на ощупь и на вкус. Ему хотелось пробовать ее всю, целовать, ласкать, облизывать, кусать, познать ее тело всеми способами, которые только возможны. Ему хотелось, чтобы она принадлежала ему без остатка. Его нежная прекрасная девочка.

Как же трудно устоять перед соблазном прикоснуться кончиками пальцев к верхней части ее спины и медленно провести ими вдоль позвоночника. Ее кожа такая мягкая и гладкая. Одним словом безупречная. Можно прожить вечность, но ненасытный голод по ней будет преследовать его и после смерти. Давид понял, что умирает от желания взять ее сзади.

Она шевелится во сне, и он тут же убирает пальцы, чтобы не разбудить ее. Оставляет легкий поцелуй на ее гладкой коже и уходит.

Есть еще дела, которые нужно безотлагательно решить. Признания оставим на потом. У них еще будет много времени, да что там, у них впереди будет целая жизнь.

Давид доехал до аэропорта, где его уже ждала Аня.

– Спасибо большое за помощь. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь отблагодарить вас за это, – девушка замялась и продолжила. – Вы не подумайте. Я всего лишь временно подрабатывала в клубе. Я на самом деле врачом быть хочу, помогать людям. Просто мне нужны были деньги, так как у мамы онкология в последней стадии. Я не плохой человек.

Давид жестом остановил ее речь.

– Я знаю все о тебе, Аня. Успокойся. Я изучил твое досье прежде, чем взяться помочь тебе. Твоя беда в том, что ты оказалась не в том месте, не в то время. Но у каждого должен быть шанс исправить ошибки. Свою я не успел.

Девушка с любопытством посмотрела на него. Она мало знала этого таинственного мужчину, который вдруг решил стать для него персональным ангелом-хранителем, но интуитивно чувствовала, что он действительно искренне хочет ей помочь.

– Почему вы не можете исправить свою ошибку?

Потому что человек, перед которым я чувствую свою вину, мертв. И я уже никогда не скажу ему, что любил его, никогда не попрошу прощения за то, что ушел из его жизни, оставил его в полном одиночестве. Этот человек был и остается моим отцом, которого у меня уже никогда не будет. И шанса искупить свою вину перед ним у меня уже не будет. Это навсегда останется со мной внутри, вот здесь. Моя боль, мое сожаление. И мне жить с этим до самого конца.

– Я думаю, ваш отец простил вас, – девушка автоматически потрогала крестик на своей шее. – Моя мама учила меня верить в Бога. Он наша надежда и вера в темные времена. Всем людям нужно во что-то верить. Так легче справляться с трудностями. А еще мама говорила, что Бог нас любит, мы все его дети. Наш создатель прощает нам все, надо лишь искренне раскаяться в своих грехах. И ваш отец, я уверена, был хорошим человеком. Вам нужно сходить на могилу и попросить прощения у него.

– Сегодня 9 дней со дня его смерти, – задумчиво произнес Давид.

– Обязательно сходите.

– Так, прозвучало твое объявление на посадку. Вот твой билет и карта. Счет я тебе уже открыл. На первое время хватит. В Израиле тебя будет ждать преподаватель курса по медицине. Будешь учиться. Не упусти свой шанс, девочка. Я верю в тебя.

– Спасибо, – глаза девушки наполнились слезами.

– Иди уже, давай.

Анна кивнула с благодарностью и устремилась вперед. К новым надеждам и мечтам. А Давид задумчиво смотрел ей вслед и размышлял над ее словами. После чего резко развернулся и размашистой походкой пошел к выходу.

– Куда сейчас?

– На кладбище, – коротко отрезал мужчина.

Водитель сразу понял в чем дело.

– Будет сделано, шеф. Только меня один вопрос, а вы помните конкретное место захоронения? Вы ведь даже на похоронах не присутствовали.

Каланский жестко посмотрел на мужчину таким гневным взглядом, что у того волосы на голове встали дыбом.

– Я понял, прошу прощения, найдем.

Через несколько длинных часов, длящихся наверное целую вечность, они наконец отыскали свежую могилу. Унылая, одинокая, без оградки. Лишь небольшой деревянный крест без фотографии. На кресте прибита дата жизни и смерти и фамилия умершего.

У Давида подкосились ноги, и он упал на колени, зарыдав, как мальчишка. Все слезы, которые были не выплаканы им в детстве, в подростковом возрасте, когда он чувствовал себя изгоем, когда его били и унижали соседские мальчишки, когда он чувствовал себя потерянным маленьким брошенным ребенком, когда он ночами дрожал от холода, а днем голодал и носил дырявые вещи, лились сейчас из его глаз, из самых тайных недр его души, словно волны выходят из берегов, словно цунами обрушивается на сушу. Слезы, которые ты позволяешь себе возможно раз в жизни. Слезы, дарящие умиротворение и приносящие долгожданное облегчение. И в это мгновение, подняв наверх голову, Давид увидел белоснежного голубя, парящего в небе. Он летел прямо над его головой, словно неся весточку с того света. Прощение, которое Давид так хотел получить. Мужчина поднялся с колен и произнес: "Я прощаю тебя отец, и я верю, что ты тоже меня простил. Я люблю тебя."

Абсолютно свободный, обновленный, Давид собирался покинуть кладбище. Надо будет заняться обустройством могилы и места, но это чуть позже. Сейчас же после пережитых эмоций, его сердце и душа стремились только к одному человеку, благодаря которому его жизнь стала другой. Та, что подарила смысл, и та, ради которой хотелось изменить себя, свои принципы, свои убеждения. Господи, как же сильно он ее любит!

Вчера он сдрейфил, промолчал. Это выглядело убого и жалко. Лиля была подавлена, он всем телом ощущал ее боль. Но сегодня он сам признается ей!

Чувства, которые он сегодня утром ощутил к ней потрясли его до глубины сердца. Что-то очень мощное, сильное поднялось с самого дна его души. То, что он долгое время пытался скрыть ото всех, а в первую очередь от самого себя. То, во что он не верил и чего боялся. Он влюбился в нее. Признав это, он испытал огромное облегчение и радость, но вместе с тем огромный страх потери. Ведь теперь вся его жизнь, его сердце в руках другого человека. Только она одна может сделать его бесконечно счастливым или уничтожить его без остатка.

Выезжая на автомобиле за ворота, они увидели, как дорогу им перегородил огромный внедорожник. Водитель Давида остановился. Дальше, в считанные минуты, из другой машины выскочили мужчины с битами и принялись колотить по стеклам и ломать дверные замки. Они вытащили Давида и его водителя и бросили обоих мужчин на асфальт. Несколько ударов битой по болевым точкам, несколько по голове, оставляя кровь на затылке. Еще пара ударов ногами по печени.

– Все, сваливаем. Натали сказала, только тяжелые увечья. Пусть живет.

– Да, едем, пока нас не спалили.

Давид застонал. Его сознание постепенно мутнело, проваливаясь в туман. Он еще пытался сосредоточиться и нащупать телефон где-то в кармане брюк, но не смог. Силы окончательно покинули его, и он упал на холодный асфальт. Последней его мыслью было то, что Лиля будет ждать. После чего он полностью погрузился в беспросветную темноту.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

– Лиля, тебе пора перестать думать о нем. Прошло уже три месяца, как ты не находишь себе места и рыдаешь сутками. Ты уже не маленькая девочка, чтобы тратить драгоценное время на ожидание. Сходила бы ты уже на свидание.

– Мама, не начинай, я прошу.

– Я просто беспокоюсь о тебе, моя дорогая.

– Тогда ты должна меня понять. Я тоже беспокоюсь за человека, которого люблю.

– Вы даже не встречались толком. О какой любви может идти речь? Ты не знаешь его.

– Да, прошло действительно не так много времени, но я уверена в своих чувствах к нему. Когда он рядом, у меня будто вырастают крылья.

– Дочь, – мама немного помедлила и продолжила вновь. – Есть разница в том, что некоторые пары строят свой брак на настоящей любви, а другие – на увлечении, которое является лже-любовью. Такие отношения не длятся долго.

– Как же понять разницу?

– Во времена "золотой лихорадки" многие старатели думали, что "напали на жилу". Но позднее к своему великому разочарованию выясняли, что их находкой оказывалось не настоящее золото, а ничего не стоящий минерал пирит. Пирит внешне очень похож на золото, но не имеет никакой ценности. Его еще называют "золотом дураков". Очень нелегко заметить разницу между увлечением и настоящей любовью.

– Я знаю! Я могу всю жизнь смотреть в его темно-зеленые глаза, могу целовать его губы, гладить его волосы, обнимать его за плечи, но мне всегда будет мало. Целой вечности не хватит, чтобы утолить тот тактильный, эмоциональный, чувственный голод, который я чувствую к нему, – Лиля закрыла глаза руками. – Наверное, я схожу с ума, но порой мне кажется, что я чувствую его запах. Единственный, неповторимый, принадлежащий ему. Я не смогу быть счастлива без него. Да, я не покончу с собой, не повешусь, просто терпеливо буду влачить свое жалкое существование. Потому что жизнь без него не имеет никакого смысла.

Закончив свою речь, Лиля обернулась к матери и с вызовом посмотрела на нее, ожидая негативной ответной реакции, но на удивление ее не последовало. Женщина вдруг с нежностью улыбнулась и, сделав шаг, заправила прядь волос девушке за ухо.

– Прости меня. Если ты действительно так уверена в своих чувствах к нему, я не буду тебя разубеждать. У тебя своя жизнь. Просто знай, что я всегда буду рядом, чтобы не случилось, дочка. Я люблю тебя.

Глаза Лили наполнились слезами, и она обняла маму крепко-крепко, чувствуя ее тепло и заботу.

– Спасибо. Мне так важны были эти слова.

Неожиданный громкий звонок телефона развеял трогательную сцену.

– Да? Кто это?

Далее в течении последующих 5 минут, лицо девушки становилось все более бледным.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила мама, когда Лиля наконец окончила разговор.

– Давид не бросил меня, мама! Он был в коме почти три месяца. И только две недели назад пришел в себя. Его выписали, он вернулся на работу, но, – тут девушка не выдержала и разрыдалась.

– Что но?

– Он потерял память. Он не помнит меня. Совсем!

– Вот тебе раз. Ну тише, тише, – женщина обняла дочку и погладила ее по волосам.

– Что мне делать?

– А кто это звонил?

– Ах это…это его водитель. И по совместительству друг. Они много лет уже знают друг друга, и он решил, что мне надо знать причину, по которой Давид не выходил на связь. А дальше он сказал, только от меня зависит, как мне поступить с этой информацией.

– Ну вот и выпал шанс проверить настоящая ли между вами любовь или нет.

– В смысле?

– Настоящую любовь не ломают никакие преграды. Она выше этого. Если твой мужчина любил тебя по-настоящему, то он узнает тебя, его душа почувствует тебя. А если нет, то тогда делай выводы. Нужен ли он тебе? А теперь поспеши к нему. Только приведи себя в порядок. Ты за три месяца хоть голову то мыла изредка?

– Мама!

– Что мама? Вон растрепанная вся, как клуша.

Девушка посмотрела на себя в зеркало. Там в отражении было худое изнеможённое лицо, осунувшееся и бледное от тоски.

– Ого. Я и не подозревала, что я так выгляжу.

– Да уж. Тебе некогда было об этом думать, ты плакала ежесекундно. А теперь давай, приводи себя в порядок и к нему.

– Ага, да, да, я сейчас…

Лиля бросилась бегом в душ. Ее сердце впервые за три месяца словно начало биться заново. Он не бросил ее! И скоро она его увидит!

Через какое-то время Лиля уже была в стенах клуба "Искушение". Пан или пропал. Или он сейчас ее узнает, или их пути больше никогда не пересекутся. Девушка сглотнула. Это было страшнее, чем ей казалось. То, что она задумала, в очередной раз сломает ее рамки и откроет новые границы. Но этот риск того стоил.

"Я хочу, чтобы ты станцевала для меня." – это была его просьба в их последнюю совместную ночь, перед тем, как он потерял память. Он подарил ей коробку, в которой лежал черный комбинезон, бока которого вырезаны, оставляя лишь тонкую полоску между верхом и низом. Выглядело пикантно. В придачу к нему была пара красных туфель на супер-высоком каблуке.

Сразу на следующий день после его просьбы, она записалась на курсы по стриптизу. Когда мужчина пропал и перестал выходит на связь, танцы и стали для девушки некой отдушиной, переключателем, и частично помогли справиться с болью. Хотя по настоящему это чувство так никуда и не делось. Притупилось да, но осталось внутри, медленно пожирая ее душу.

Лиля крепко прижала к себе коробку. Она сделает это. Станцует для Давида. В его клубе. На сцене. Ради него, ради них.

Водитель смог переговорить с администратором, и Лиле дали время на представление. Она уже переоделась, с помощью карандаша для глаз быстро сделала стрелки, а серые и черные тени придали им дымчатости. Нанесла новый слой туши, чтобы сделать их и без того пышными. Волосы от поездки растрепались, и Лиля сначала расчесала их, затем стряхнуть и придала объем феном. Она оставила их распущенными, потому что Давиду безумно нравились ее гладкие, нежные локоны. И сейчас она дрожа от страха, ждала своей очереди. Выглянув из за сцены на одну секунду, она увидела Давида. Он вальяжно разместился прямо напротив сцены с бокалом виски. Тот поток эмоций, который пронесся от макушки до самых стоп, стоило Лиле увидеть его, имел поражающую илу. Девушка схватилась за занавеску (за которой пряталась), да так, что побелели костяшки пальцев, только чтобы удержаться на месте. Нет, ей не хотелось броситься в объятия Давида, мучимой такой долгой разлукой, ей хотелось сбежать. Но она должна попытаться. Нельзя сдаваться. Если есть хотя бы один шанс на миллион, она им воспользуется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все лампы выключаются, кроме тех, что освещают место, где Лиля должна будет танцевать.

Когда Давид увидел ее, он слегка улыбнулся. Ну что ж, уже достижение. Лиля повернулась спиной к нему и вытянула голову, чтобы схватить шест. Она медленно согнула колени и скользнула ягодицами вниз по нему, а затем снова отошла назад, чтобы посмотреть на Давида через плечо. Ловко кружась, обхватила шест одной рукой и прибавила шаг, чтобы покружиться вокруг несколько раз. Довольно любительский трюк, когда она подняла ногу и забросила ее на шест, тем самым взбираясь вверх на медный жезл.

Далее Лиля сделала серию несложных вращений и трюков, на освоение которых у нее ушли три месяца интенсивных тренировок. Закончив с этим, она перевернулась. Касаясь пола ладонями, Лиля покрутилась несколько раз, прежде чем слезть. Затем она посмотрела на Давида. Похоже он даже не моргнул с того момента, как она начала. Он следил за каждым ее движением, но вот в его глазах был лишь холод. Так смотрят на абсолютно незнакомого человека, случайного прохожего. Пустота и безразличие. Лиля почувствовала, как сердце сжалось в тиски. Это конец? И почему она решила, что оставила след в его душе. Он же с самого начала говорил ей, что между ними не может быть любви.

Музыка продолжает играть, и Лиля направилась туда, где он сидит. Та песня, что играла сейчас, была самая подходящая для танца, поскольку она эксцентричная и гипнотическая. Лиле нравилось то, как она заставляет ее чувствовать себя: так, будто ты теряешь контроль и делаешь странные вещи.

Девушка повернулась спиной и улыбнулась. Потершись задницей об него, она спустилась вниз и начала танцевать для него приватный танец. Давид схватил ее за бедра и за это получил от Лили удар.

– Ты знаешь правила. Ты не можешь трогать танцора, – произнесла девушка тихим шепотом, слегка задевая губами мочку уха.

Услышав ее голос, Лиле сначала показалось, он немного вздрогнул, как будто узнал, но уже через секунду его взгляд снова стал непроницаемым, как прежде.

Он сел обратно в кресло, а она, тем временем, заняла место у него на коленях, расставив ноги по обе стороны от его бедер. Запустила свои руки в волосы и мягким эротичным движением убрала их с шеи. Затем Лиля наклонилась спиной к его груди, так что она оказалась прямо у него перед лицом. Она мучила его, дразнила. Конечно же, она знала об этом, но это была часть игры. Она наклонилась вперед, развела ноги дальше друг от друга и положила руки на колени. В спокойном ритме Лиля начала тереться ягодицами о его пах, так чтобы Давид мог моментально почувствовать каким твердым он становится под ней. Лиля поднялась с его колен и посмотрела на мужчину.

Он должен был ее узнать, должен был! По прикосновениям, по ласкам, по движениям ее тела, тонким вибрациям, которые всегда ощущались между ними, по тем разрядам тока, из-за которых их тела дрожали в унисон, по тактильному, эмоциональному голоду, который они чувствовали друг по другу.

– Ты моя личная танцовщица, – вдруг произнес Давид. На его лице было неподдельное изумление. Как будто он сам не понял, что сказал. Лиля от неожиданности слегка потеряла равновесие и упала Давиду на колени. – Я поймаю тебя, цветочек.

Девушка замерла.

– Что ты сказал?

– Цветочек. Ты пахнешь сиренью. Поэтому я так и сказал.

– Ах, да…наверное

Лиля прикусила губу, борясь с разочарованием. Она встала с его колен, а затем снова опустилась, чтобы оседлать его. Взяла его лицо в свои руки и посмотрела в его насыщенные зеленые глаза. Такие родные, но такие чужие одновременно. Этот мужчина уже не принадлежит ей. Да и вряд ли он вообще когда-нибудь ей принадлежал. Глаза Давида вдруг стали другими, темными. И сосредоточились на ней. Но в них не было любви, привязанности, в них была страсть, похоть, желание. А Лиле нужно было от него совсем другое. Она почувствовала, как он дрожит под ней, а затем его пальцы скользнули в промежность ее комбинезона. Затем она ощутила внезапный рывок внизу и поняла, что он разорвал нижнюю часть костюма до самых бедер.

– Я хочу трахнуть тебя, незнакомка.

Все ее нутро закричало от боли. Нет, нет, нет! Она не может больше это выносить. Как будто острые ножи вспарывают ее кожу, без анестезии и обезболивания.

Лиля отпрянула от Давида и тряхнула головой.

– Что-то не так? – нахмурился мужчина.

– Все не так! Все! Начиная с того момента, как я перешагнула порог твоего чертового клуба! Я ненавижу тебя, ненавижу! – Лиля сама не понимала, что говорит. Эмоции захлестнули ее с головой, и она уже не могла сдержать это в себе.

– Я не понимаю.

– Ты никогда не понимал!

Давид в замешательстве смотрел на девушку. Даже сейчас в гневе она была прекрасна. Но он заметил ее еще раньше, когда она переодевалась в маленькой комнате. Девушка по всей видимости не была частой гостьей в его клубе, потому что все постоянные клиенты знали, что в той комнате стояла камера. Некоторые пары специально снимали ее на пару часов, ради острых ощущений, что за ними подсматривают. Но та девушка не выглядела, как человек, который любит подобные развлечения.

Давид хотел отвернуться, но она продолжала удерживать свой взор. Он, затаив дыхание, ловил каждое движение ее тела. Каждую складочку, каждую морщинку, и все в ней казалось ему прекрасным. Его не покидало ощущение, что он что-то упускает, но что именно?

И теперь эта девушка со злостью смотрела на него, и он точно понимал, что за ним какой-то косяк. Ему хотелось прижать ее к себе, успокоить, чтобы она перестала с такой ненавистью смотреть на него. Ему хотелось, чтобы в ее глазах была нежность, страсть, ему хотелось ловить ее губы и целовать ее всю. В груди неприятно кольнуло.

– Я ухожу, – вдруг произнесла незнакомка. В глазах ее была боль. И он словно точно знал, что именно он был ее причиной. Да что же такого он сделал?

– Я хочу тебя. А я всегда привык получат желаемое.

– Да, знаю, – произнесла она с горечью.

– Я не могу тебя отпустить.

Давид схватил ее за нежное запястье, но она так резко выдернула руку, словно он ее ужалил.

– Кактус!

– Не понял.

– Не ходи за мной.

Девушка повернулась и пошла прочь из зала, а Давид молча смотрел ей вслед, пока ее силуэт не скрылся за дверью.

Почему же так больно. Сердце стучит, как бешеное. Наверное, из-за энергетика, который он выпил пару часов назад. Врачи же говорили ему, чтобы он начал бережнее относится к своем здоровью. А еще они говорили, что я что-то бормотал во сне. Какое-то растение, цветы. Бред сумасшедшего короче. Давид погрузился в воспоминания. Розы, ромашки, пионы, лилии. Лилии....что-то знакомое. Но он терпеть не может их запах. Почему же его словно триггерит на этом слове.

– Давид Эдуардович, вы три месяца назад делали заказ, – девушка администратор немного замялась. – Мы смогли достать его только сейчас. Его везли из Аризоны.

– Что я заказал?

– Ээ..кактус.

Мужчина уставился на горшок с растением. Колючий, острый, но нежные ярко-алые цветки. Он коснулся их и ощутил мягкость их лепестков. Как будто касаешься нежной, гладкой, обнаженной кожи. Его пальцы закололо от знакомых ощущений. Перед глазами тут же возникла картинка. Девушка. Он не видит ее лица, но чувствует ее ласки, прикосновения. Он растворяется в ней без остатка.

"Проснись....ну же проснись".

– Проснитесь, Давид Эдуардович. Вам нехорошо? – администратор немного испуганно смотрела на мужчину.

– Та девушка, что танцевала здесь. Где она?

– Она переоделась и ушла.

– Когда?

– Минуты три назад.

Давид бросился к дверям, держа кактус в руках. Он ни черта не понимал, да и не хотел анализировать сейчас свой неожиданный поступок. Ему просто надо было еще раз увидеть ее. Он должен успеть!

В гардеробной ее уже не было. Он рванул на улицу в одной рубашке, несмотря на то что на улице была зима.

Он успел. Девушка стояла к нему спиной и вызывала такси.

– Постой! Ты любишь детей, фраппучино. Твоя любимая книга "Грозовой перевал". Тебе нравится экстрим, хоть ты и будешь это отрицать. Ты хорошо готовишь. Любишь природу. Носишь жуткие очки с толстыми стеклами. Но я без ума от тебя, Лилия!

Давид пересек расстояние между ними, и оказавшись лицом к ней, прижал ее к себе.

– Откуда ты знаешь?

– Я думал, нас скрепили наши тела, но я так ошибался! Моя душа едина с твоей, раз и навсегда! Ты думаешь, это я достал тебя из рутины и вдохнул жизнь в твое существование? Но на самом деле, это ты вытащила меня из тьмы и озарила светом. Лилия, я никогда прежде никому не говорил этих слов. Я люблю тебя, безумно люблю!

– И ты больше не боишься? А вдруг я причиню тебе боль.

– Я готов рискнуть. Я думал, что любовь для дураков. Но я был слеп. Прости меня.

Лиля улыбнулась сквозь слезы.

– Кажется, я нашла свое сокровище. Настоящее золото.

– Это я нашел тебя, и больше не отпущу никогда. Ты моя, цветочек. И я буду всю жизнь доказывать тебе свою любовь. Каждый день, каждую минуту, чтобы ты никогда, ни на один миг не сомневалась в моих чувствах к тебе. "Я люблю землю под твоими ногами, и воздух над твоей головой, и всё, к чему ты прикасаешься, и каждое слово, которое ты говоришь. Я люблю каждый твой взгляд, и каждое движение, и тебя всю целиком!"

– Цитируешь Хитклиффа?

– Только затем, чтобы тебя впечатлить.

– Это вовсе не обязательно. Ведь я и так от тебя без ума.

– А я от тебя! Хочу видеть, как ты идешь мне навстречу в красивом свадебном платье!

– А ты не торопишь события? – рассмеялась Лилия.

– Просто не хочу упустить ни одного дня. Отныне и навсегда, любимая, мой нежный цветочек.

– Отныне и навсегда.

Конец