Гештальт

1

***

- Что это было? Что за… Как так? Как так? – Лана быстро закрыла за собой дверь, осела на пол и тараторила себе под нос.

- Что это было? Какой-то прикол. Бред…

- Почему Я то? Да он никогда бы тебя не захотел. Дура наивная. Это была какая-то тупая шутка.. Не знаю. Бред какой-то. – Лана подползла к стене напротив зеркала, наконец-то прижимаясь спиной к устойчивой опоре, обнимая себя за колени и натягивая юбку нежного голубого платья как можно ниже, чтобы стыдливо спрятать предательски дрожащие ноги. Зачем надела это платье? Это любимое платье. Теперь можно выкидывать, она уже не сможет его носить.

Она смотрела на себя в зеркало.

Лана со школьных лет привыкла к ощущению, что она не самая привлекательная девушка. Ее подруги были куда заметнее и симпатичнее, оформленнее, что ли. Было не ясно, то ли это ее личное незавидное восприятие себя самой, то ли это правда и объективная оценка. Но подружки рано начали встречаться с мальчиками и целоваться на переменах, а Лана все сидела одна. К концу школы ее посетило четкое осознание, что если и выйдет замуж, то только по влечению умов и теплоте душевной, а не то что бы из-за страсти и желания тел.

Она была влюблена в Глеба всю школу. Ну, класса с пятого точно. Да все девчонки были в него влюблены.

Ну ладно, не все. Ей просто так казалось. Да обычный он, не нужно ставить его на пьедестал. Сама придумала, сама поставила. А теперь что?

- Черт, что это было? – слезы текли по щекам, но внутренняя пустота сменялась полным недоумением. Это недоумение даже отрезвляло. Она так быстро бежала домой, что сердце колотилось о ребра. Но это не из-за Глеба, это из-за бега. Точно.

– А может это сон вообще? Или «Улыбнитесь, вас снимают скрытой камерой»? Такое бывает только в тупых бабских романах и кино. В жизни такого не бывает, особенно в моей. Я не просила такую чушь! Долбанная главная героиня. Хахах. – наконец-то улыбка скользнула по ее лицу. С заплаканными глазами, красным носом, растрепанными волосами она смотрелась очень комично, учитывая, что примеряла себя на главную роль горячего эротического романа.

- Не хватает только соплей под носом. Красавица, нечего сказать.

Ее внешность была абсолютно обычной. Голубые глаза, русые волосы. Густые волосы. Нереально густые русые волосы. Все делали ей комплименты. Хорошо, хорошо. Она признает, что волосы у нее шикарные. Ну, собственно, на этом шикарное и заканчивалось. Губы тонкие, щеки детские, веснушки по лицу, брови постоянно надо выщипывать. Фигура ни то, ни се. Грудь, вроде, есть, но могла бы быть и побольше. Талия, вроде, есть, но могла бы быть и потоньше. Жопа, вроде, есть, но могла бы быть и покруглее. Ноги, вроде, тоже есть, но что уж такие короткие-то! А может, она просто драматизирует? Как далеко может зайти неприятие себя? Она что-то читала в книжках по саморазвитию…

Да насрать. Это все равно не работает.

Эх, если б пила – то выпила бы. И закурила бы. Если б курила. Пойду съем что-нибудь вкусное – возникла мысль, но сменилась страхом, что все компульсивные переедания и наборы свыше тридцати лишних килограммов начинаются именно так.

- Вот еще не хватало из-за этого мудака вес набрать.

Да и не хочется. Есть-то. Что в таких случаях делают главные героини?...

***

Все началось в конце школы. На выпускном. Лане было шестнадцать. Глебу семнадцать. Они учились в соседних классах.

Их совершенно случайно впихнули в какую-то нелепую самодеятельность и нужно было пересекаться, чтобы к выпуску поставить нелепый номер на сцене академического театра, где после им вручали бы медали.

Лана должна была читать какой-то невероятно патриотичный стих, пронизанный любовью к школьным скамьям, а Глеб в это время мелодично играл на гитаре, пока две девушки посимпатичнее Ланы красиво танцевали, изображая непостоянство эпох и смыслов, запутываясь в прозрачных вуалях.

Лана не умела играть на гитаре. И петь не умела. И танцевать. Ей бы больше подошла игра в шахматы. Но и умом она, вроде, не особо блистала. Глеб был золотым медалистом. А Лана облажалась на истории и химии. На литературе она тоже облажалась, но учителя подтянули. И серебро ей-таки досталось. Ну, хоть так.

Лана старалась не смотреть на Глеба, к тому же, он уже крутил роман с одной из «вуальных» танцовщиц. Они были красивой парой.

Они были отстойной парой. Эта Катя вообще не подходила ему, абсолютно. Она была настолько тупа, что ее чуть не выперли из Лицея. Папка заплатил директору круглую сумму. Зато у нее были большие сиськи. Да и ладно… Вспоминать Катины сиськи, что ли?

Как-то раз на репетиции Глеб и Катя ругались и та кинула ему фразу, что если он – Глеб – не научится себя нормально вести, то будет до конца жизни спать с такими вон.. И кивнула в сторону читающей стих Ланы. Лана все слышала, но постаралась сохранить невозмутимое лицо. Глеб парировал своей пассии: - Если такие, как ТЫ, не научатся себя нормально вести, то так и будет.

А в конце репетиции подошел к Лане и, наклонившись к самому уху, тихо прошептал: «Это была шутка. Даже не рассчитывай», прошелся вниз по спине и шлепнул по попе.

Так вышло, что поступили они на один факультет. В одну группу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Быть одногруппниками, вашу мать! Шутка Бога.

Но, как ни странно, оба стали старше и научились нормально общаться. Помогать друг другу с домашками. Вместе ходить на тусовки после сессии. Нет, не вдвоем. Но в одной большой общей компании. Лана со временем научилась абстрагироваться и даже обращать внимание на других парней.

У Глеба всегда были девушки. Про таких говорят, что меняет баб, как перчатки. И перчаток у него, и правда, было очень много. У Ланы нормальных отношений толком не было. Был один Лёша, но хватило их только на год. Но надо отдать должное – Лёша помог Лане почувствовать себя Женщиной. На какой-то промежуток времени. Но, когда она смотрела пристальнее на своего кавалера, четко осознавала, что это вообще не то, что она хочет.

Она помнила, что ей не на что рассчитывать. И Лёша был раком на безрыбье.

Все случилось курсе на пятом, ближе к диплому. У Глеба была вечеринка в его классной студии свободного студента, идущего в смелую большую жизнь. Он, как обычно, позвал всех отпраздновать его день рождения – двадцать три года, пить хорошие алкогольные напитки, которые показывают в кино, курить травку и ржать под современный музон.

Лана обычно не ходила к нему домой. Но столько лет прошло. Уже смешно реагировать на свои выдуманные страхи.

- Зачем я туда иду? – вопрос без ответа. Глеб пригласил всю группу. Как всегда. Все в порядке вещей. Не надумывай. Смешно.

Пили, танцевали, шутили, смеялись. У них классная группа, Лана обожала институтское время. Их компания была дружна настолько, насколько можно представить слаженный студенческий коллектив. Вместе сдавать сессию, вместе бухать после, вместе поздравлять друг друга с праздниками. Если бы не одно маленькое Но. С Лешей она рассталась. И Глеб был один. Эта его днюха была особой, ведь на ней он ни с кем не целовался у остальных на виду. Непривычно.

Приятно! И непонятно.

Веселье удалось на славу, в лучших традициях. Глеба поздравили, пили за его здоровье и, чтобы член стоял и бабки были! Подарили какую-то хрень, то ли гаджет, то ли игру, Лана не поняла, просто скинулась деньгами, ей не хотелось вдаваться в подробности. А бонусом был сертификат в магазин для взрослых, который именинник обещал реализовать на следующий же день.

Ночь выдалась без сна. Оставшиеся уснули ближе к рассвету вповалку на матрасах и пледах, сваленных на полу. Лана, к своему удивлению, осталась. Ей казалось, что она часть его компании, ей комфортно, весело и безопасно. Все в порядке. Детство прошло, теперь все взрослые люди и пора выкинуть из головы предрассудки.

Утром, по дороге домой, она вдруг вспомнила, что все свои лекции и конспекты по материалам для диплома оставила у Глеба. Овца! Можно попросить его принести на пары. Он принесет, не вопрос. Но что-то дернуло ее вернуться за ними на его квартиру.

- Да, заходи, конечно. Сейчас найдем.

- Тебе помочь с уборкой? Мы насвинячили и не убрали за собой абсолютно ничего.

- Я точно не стану тебя останавливать в таком благом деле. Буду благодарен. Хочешь лапшу? Внизу есть кафешка, я как раз хотел заказать.

- Эм… ну давай. Типа плата за уборку.

- Чувствуй себя, как дома. Я быстро. – Он накинул куртку, обулся и вышел за дверь.

Ох зря, зря, зря… Скажи, что передумала. Быстро собери мусор, разложи вещи по столам и бегом домой. Ты же помнишь – все стрёмное именно так и начинается. А может, все хорошее именно так и начинается?

Лана насобирала четыре огромных пакета с пластиковыми тарелками, салфетками, стаканами и бутылками из-под какого-то недешевого алкоголя.

- Быстро ты! Ого! Спасибо. Так ты не только интегралы хорошо берешь. Я и не думал, что ты такая хорошая хозяйка. – мило улыбнулся у порога, снимая носком одной ноги кроссовок с пятки другой.

- Я не поняла сейчас, это не совсем похоже на комплимент.

- Да, извини. Я иногда несу ерунду, если смущаюсь, ты же знаешь.

- Ты смущаешься?

- Ну да. Мы с тобой одни дома, вдвоем. В моей квартире.

- Так. Ладно, я пошла. Спасибо за вечеринку. Сумку я нашла!

- Всё, всё, я больше не буду. Ладно. Ну прости. Ну лан тебе, Лан? – это была частая шутка. – Оставайся и позавтракай со мной. А вернее – пообедай, уже почти час. Всё, я завязал с тупым юмором. Заодно глянем лекции твои, я хотел обсудить Вейерштрасса, или как там его. Ты, кажется, единственная поняла суть.

- Я останусь, но давай без шуток. Голова гудит, я не выспалась и хочу домой отдохнуть.

Глеб разложил варианты лапши на барной стойке и пригласил к столу жестом руки.

Лана чувствовала себя запредельно неловко. Она точно не планировала никаких завтраков, обедов и чего бы то ни было с Глебом. Вся ее бравада по поводу того, что она уже взрослая и смелая, испарилась мгновенно. Она перестала пытаться смотреть на него уже давным-давно. Даже ведя диалог, не могла удержать взгляд. Его карие глаза были словно насмешкой, намекающей на то, что в них ловить ей нечего. Возможно, её неловкость была слишком заметной, потому что он периодически выдавал что-то типа еле считывающейся полуулыбки, что была заметна только ей. А может, она это и придумала?

- Тебе нравится учиться? В смысле, ты хочешь работать по специальности?

- Физика математика? Шутишь? Ну, мне интересно разбираться с предметом, но где тут потенциал? Быть ученым? В России это не самая престижная профессия.

- А зачем пошла?

- Мне было это понятно. В отличие от остальных предметов.

- А может, ты пошла сюда из-за меня? – он улыбнулся и подмигнул одним глазом.

- э… Я..

- Да я шучу. Проштрафился. Обещал тупо не шутить.

- Смешная шутка, да.

- А может не шутка?

- Глеб.

- Все, все! Молчу. Ты наелась? Кажется, остался торт.

- Да спасибо. Нет, торт не надо. Вкусная паста, как ни странно.

- Почему должно быть странно?

- Ну, не самое популярное кафе. Обычно в таких не парятся ради попыток набрать клиентов.

- Мм. Я давно хочу извиниться, Лан.

- За что?

- За то, что обидел тебя давным-давно. Кажется, это было на выпускном.

- А что было на выпускном? Ты меня обидел?

- Да. Я знаю, что Я тебя обидел. Я вел себя, как мудак.

- А сейчас ты как мудак себя не ведешь? – он улыбнулся и посмотрел ей прямо в глаза.

- Хочешь сказать, и сейчас веду?

- Я пошутила. Нет, не ведешь. По большей степени. Так чем ты меня обидел? И почему я этого не помню?

- Потому что ты врешь. Я почти на 99% уверен, что все ты помнишь. И мне честно стыдно. Я не знаю, зачем я это сказал.

- Что сказал?

- Что тебе не на что рассчитывать.

Лана молчала и мысленно пыталась придумать остроумный ответ.

- Я вовлек тебя в наши разборки, хотя ты была вообще ни при чем, и намеренно тебя задел.

- Намеренно?

- Да. Мне хотелось, чтобы ты почувствовала себя неловко.

- Зачем?

- Я не могу дать ответа на этот логичный вопрос. Я, в целом, частенько вел себя неадекватно.

- Как мудак? – он снова улыбнулся. Встал со своего барного стула и подошел ближе. Настолько близко, что воздух между ними стал почти интимным.

Он протянул ей руку, как приглашение слезть со стула и пройти за ним. Лана дала свою руку в ответ на приглашение, с недоверием наблюдая за его поведением. Он провел ее к окну, выходящему на центральный городской сквер. Она смотрела вдаль, а он встал за ее спиной очень близко, но не касаясь. Его дыхание ощущалось очень отчетливо, она чувствовала его в своих распущенных волосах. Вид был потрясающий. Восемнадцатый этаж. Люди внизу бродили туда-сюда, но сейчас до них не было никакого дела.

Какие люди, тут вообще что происходит!?

- У меня открывается очень красивый вид, не считаешь?

- И?

- Знаешь, я давно хотел проверить одну гипотезу.

- Больцано-Вейерштрасса?

Он усмехнулся тихонько где-то над ее ухом и она почувствовала, как одной рукой он смело привлек ее к себе, обняв за талию, а второй рукой стал пробираться под юбку, вверх по бедру.

- Что ты делаешь?

- Проверяю гипотезу.

- Что ты делаешь?

- Судя по тому, что ты меня не останавливаешь, моя гипотеза пока верна.

- Глеб?

- Да, Лана? Я понял это уже очень давно. Даже странно, что я никогда ничего не предпринимал. Тебе не кажется это странным?

Рука поднялась выше по бедру и дошла до кромки трусиков.

- Глеб.

- Ты знаешь, ты очень изменилась. Стала привлекательной девушкой. Умной, интересной. Я периодически за тобой наблюдаю. И ты так вкусно пахнешь.

Лана попыталась высвободиться из его рук, но он прижал ее к себе, удерживая без возможности вырваться. Быстрым движением ноги он расшвырял ее босые ступни, опирающиеся на цыпочки из-за большой разницы в росте, как можно дальше одну от другой, тем самым расставив широко ее ноги. Руку с бедра перенес на низ живота, пальцами шагая ниже в трусы.

- Глеб, что ты делаешь?

- Правильнее спросить: Почему, Глеб, ты не сделал этого раньше? Как думаешь?

- Глеб, это вообще не смешно.

- Но ведь ты этого хочешь.

- Я не хочу. Мне это все не нравится.

- Опять врешь. Ну ка сейчас проверим. – Он нашел самое укромное местечко у нее между ног и легко проскользнул внутрь одним пальцем.

- Обалдеть, ты течешь! Да ты вся мокрая. Моя девочка. Я так и знал. Я всегда это знал. – Он тихо-тихо шептал ей на ухо. – Всегда знал, что ты меня хочешь. – По интонации было очевидно, что он улыбается.

Густой румянец раскрасил щеки Ланы. Она хотела бежать, но его руки были сильнее. Она хотела, чтобы он продолжал и чтобы отпустил одновременно. Дыхание сводило, ноги не держали. Если бы не он, она бы просто упала.

- Я знал, что сама ты в этом никогда не признаешься. Но тело то не врет. Какой прекрасный повод выдался сегодня проверить мою теорию. Да? Может это твой подарок?

- Нет.

- Что нет? Твои слова больше не имеют никакого значения, дорогая. – Он продолжал медленно водить пальцем по всем самым чувствительным местам, вызывая дрожь во всем ее теле.

Он прижал ее сильнее к своим бедрам, чтобы дать понять, что он уже готов.

- Глеб, отпусти меня, пожалуйста.

- Зачем? Ты готова, я готов. Нам уже не по пятнадцать. Я не понимаю, почему я должен остановиться? Еще немного и ты зальешь весь пол, ты разве не чувствуешь ЭТОГО? – Он легко проскользнул внутрь нее уже двумя пальцами.

А может ну его, это чувство стыда и опасности? Может отдаться моменту. Глебу! Столько бессонных ночей из-за него, может пора узнать на практике, каково это?

Но на смену этим мыслям в голове Ланы пронеслось четкое осознание: что-то не так. Этого не может быть. А вдруг кто-то снимает. Мы же у окна. Она резко согнулась и выскользнула из-под его руки и отбежала в сторону, готовая защищаться.

Она смотрела на него испуганными глазами, пытаясь найти доказательства того, что это какая-то жестокая шутка. Она высматривала усмешку, высокомерие, надменность и не могла понять: она их видит, или она их выдумывает.

- Что тебя смущает, дорогая?

- Я тебе не верю.

- Ха, Ты серьезно? Не веришь чему? Что у меня стояк в штанах каменный? Этому не веришь?

- Я не хочу.

- Чушь. – Он сделал шаг к ней. – Ты хочешь. Ты давно хочешь. И Ты только что в этом призналась.

- ТАК я не хочу. Только не с тобой. Боже, да с кем угодно, только не с тобой.

- Чем я так плох? А, погоди.. Может, я как раз так хорош? А? А может, ты влюблена в меня по уши?

- Не неси чушь.

- Точно. Все гораздо серьезнее. Ты влюблена в меня. Поэтому не смотришь в глаза, избегаешь. А тебе не кажется, что это глупо? Всю жизнь бежать, когда все можно разрешить здесь и сейчас?

- Что глупо? Избегать того, кто спит со всеми подряд? Кто самоутверждается за счет количества девушек?

- Ты боишься быть брошенной? Как типично. А вдруг у нас все получится, а? А вдруг ты будешь именно той, кто меня заставит одуматься и остепениться? Ты же втайне об этом мечтаешь.

- Я никогда об этом не мечтала, ты, мудак. Каким был, таким и остался. – Ей хотелось провалиться под землю. Она чувствовала себя как мышь в мышеловке. Романтичная дура.

- А почему ты так воспринимаешь себя, а, Лан? Почему тебе так сложно допустить мысль, что я просто могу хотеть тебя, как женщину? Тебе не надоело быть жертвой? Быть неудачницей. Бояться мужиков и членов.

- Может, я не этого боюсь. Может, я боюсь того, что в моих мечтах ты - самец, с огромным членом, способный доставить мне райское наслаждение. А вдруг, по факту, ты окажешься лузером, с которым я ничего не почувствую, и я разочаруюсь в тебе на всю оставшуюся жизнь? А? Как тебе такой вариант? – ей стало чуть легче от осознания того, что она смогла ответить ему тем же и ударить четко по самолюбию. – Пусть уж лучше я буду думать о тебе, как о самце, нежели буду жалеть тебя.

Он закрыл рот в недоумении. Сделал шаг назад.

- Аргумент, конечно, тот еще. Хочешь идти?

- Да.

- Иди.

- Что, не привык, когда не дают?

- Не привык.

- Буду твоим незакрытым гештальтом.

- А может, это я буду твоим?

- Мудак.

- Сука. Ноги вытри, а то тротуар зальешь.

- Иди на хер. – Она схватила свой портфель и рванула домой.

2

***

- Тридцать девять лет. Обалдеть можно. Почти сорок. – Лана сидела за кухонным столом, жуя булку с маком. – Ты вообще понимаешь? Сорок. Это полжизни, что ли? Дим?

- Пап, мама стала старая, да? – белокурое чудо потянулось ко второй булке с маком.

- Ну, не обязательно, что полжизни. А может треть? Нет, чудо, мама все так же молода и прекрасна, где ты такое услышала? – Муж Ланы был человеком статным и серьезным. Работал в какой-то крутой конторе и любил повторять, что он практически ее собственник, хоть и не на бумаге. Он нежно обнял свою жену, чмокнул в губы и повторил: - С днем рождения, родная. Твой подарок ждет тебя в пятидесяти километрах отсюда, поэтому быстрее завтракай и погнали. Я разбужу Даню. Софа, пойдем брата будить.

- Тороплюсь! Главное, собрать детские вещи, остальное не важно. Непонятно, какая будет погода.

Лана вышла замуж за Дмитрия, когда им обоим было "скоро дридцатник" и пора строить семью, рожать детей и вить гнездо.

По любви, дружбе и родству душ. Они понимали друг друга с полуслова. Вместе смеялись над одними и теми же шутками. Вместе любили классическую музыку, оливье исключительно с колбасой и бег в 5 утра. Все закрутилось быстро, прям в вагоне метро, где они встретились, единственные, кто не торчал в телефоне, а разглядывал присутствующих вокруг людей.

Вышли на одной станции. Зашли в один ресторан на бизнес ланч. И, улыбнувшись друг другу и ситуации, решили сесть вместе. Так и узнали и про оливье, и про музыку, и про то, что, кажется, их время пришло.

Через полгода он сделал ей предложение в пешем трипе вокруг Байкала, и через год у них родилась дочь. Через 3 года появился и сын, и полное ощущение, что жизнь прекрасна в том, какая она есть. Гармония, баланс, реализация. Даже с деньгами все было в порядке. О таком можно только мечтать.

- А не слишком ли все хорошо? - периодически задумывалась Лана. Счастливый брак, крепкая большая семья, большой дом за городом. Может где-то подвох? Разве так вообще бывает?

- Ну, вы же не вот прям миллиардеры. - Отвечала подруга. - Такой расклад был бы конечно чересчур, и ты бы точно меня бесила! А так, все терпимо. И ты – терпима.

- То есть главное: не богатеть?

- Да. Нужно быть скромнее. Ради других. А если начнутся проблемы с мужем, то вообще среднестатистический любимый норм. Может, у вас уже начались недомолвки или измены?

- Ты точно подруга? Кто вас впустил в мою квартиру? Женщина! Оставьте роллы и уходите.

- Ладно, Лан! Я просто завидую. Но шутки прочь. Я думаю, что ничто на свете вас не разлучит, вы слишком хороши. И я рада за тебя. Правда. Всем бы так. Давай учи, в чем секрет построения семейного счастья?

Лана не знала, в чем секрет. Может, просто пришло время. Хотя, ближе к двадцати семи ей начало казаться, что замуж она не выйдет никогда. Мама даже советовала пройти какую-то аскезу и молиться святым Петру и Февронии. Лана не стала, ибо, где она, где Церковь. Но с сахаром начала быть аккуратнее.

Аккуратнее стала и с самокритикой. А не слишком ли она себя принижает? Постоянно сравнивает, постоянно обесценивает. Она неплохо стала выглядеть после завершения института. И вообще, ей казалось, что время на ее стороне. Лана научилась преподносить свои шикарные волосы и компенсировать невысокий рост высокими каблуками. Стала смелее в одежде и все чаще надевала декольте и юбки. К тому же, работала она среди мужчин, и как-то так вышло, что вовсе перестала бояться членов.

Роды так же сказались на ней лучшим образом. Подруги не понимали, почему она не толстеет.

Наверное, генетика!

- Ага. Бег каждый день по двору тут совсем ни при чем! - парировала Лана.

В какой-то момент, неожиданно для себя, она вдруг полюбила свое тело и стала относиться к нему более трепетно и разборчиво. Вкусно полезно кормить, занимать зарядками и пробежками, наряжать и смелее показывать результат своих трудов.

- И почему я раньше не видела, что я - чертовски хороша? - Задавалась искренним вопросом, разглядывая себя в зеркале после душа. - А может, я и не была такой? Может, реально что-то изменилось?

- Я уверен, ты всегда была хороша. Но если и не настолько, то лишь, чтобы дождаться именно меня. - Подслушивал муж.

Дорога до загородного клуба была лёгкой и пустой. Добраться туда можно было меньше, чем за час.

Огромные сосны, ели, чистый воздух. И минимум людей. Все, что хотела именинница. Ее ждали несколько дней особой СПА-программы, сауны и собственный бассейн, вдали от любопытных взглядов.

- У нас какой-то отдельный домик. Сам толком не видел, но сейчас посмотрим.

- Паспорта, пожалуйста. - Улыбнулась девушка на регистрации, пока Лана объясняла детям, что нужно немного подождать и у них будет своя игровая зона.

- Отведи детей в дом, я уточню пару моментов и подойду.

- Что? - Лана подняла глаза на мужа, но он беседовал на счет организации завтраков и не смотрел в ее сторону. Она перевела взгляд чуть дальше, за фигурой мужа стоял высокий мужчина в белом джемпере и бейсболке с какими-то американскими лейблами. Словно что-то знакомое промелькнуло во взгляде и вдруг холодом ушло в низ живота, как в пропасть.

- Лана?

- Глеб? - она всматривалась, словно в старый снимок, пытаясь оценить, насколько он выцвел.

- Какие люди! Я тебя не сразу узнал. Богатой будешь.

- Я тебя вообще не узнала. Сколько лет прошло. - Они улыбнулись и он сделал шаг навстречу, словно для объятий, но потом посчитал это лишним.

- Классно выглядишь. С семьёй тут отдыхаешь? Твои? - Он указал на бегающих вокруг детей.

- Мои. Сокровища. - Улыбнулась Лана и отвернулась в сторону хохочущих чад.

- Двое? И у нас двое.

- Ключи. Ну что, идем? - подошёл муж и пригласил Лану жестом представить ему знакомого.

- А, это Глеб. Мы учились вместе в институте в одной группе. - Мужчины обменялись рукопожатием, как полагается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- И еще в школе. - Добавил Глеб.

- В параллельных.

- Впервые видимся с тех пор. – приятная улыбка легла на лицо одногруппника. - Вы только приехали? Думаю, еще пересечёмся.

- Здорово. Да, интересная встреча. Да, у Ланы день рождения, приехали отдохнуть. Пересечемся. - Улыбнулся Дима, показывая, что им пора.

- С днём рождения. - Сказал Глеб, провожая семейство.

Лана кивнула и скомкано улыбнулась в ответ, исчезая за дверью.

Интересный подарок - подумала Лана, пока они шли в их домик. Хорошо, что это всё не важно. Рада за него: жена, дети. Молодец. И я молодец. У меня прекрасный брак, любимый муж и тоже дети. Все вышло наилучшим образом. Я что, оправдываюсь, что ли? Господи, зачем я вообще об этом думаю?

Пора праздновать свой праздник.

Мысли прочь.

- Как тебе?

- Что? А, бассейн. Боже, он шикарен. Спасибо, дорогой. Я очень давно хотела тут отдохнуть. Мне все очень нравится. - Она поцеловала мужа и прижалась к нему всем телом, словно еще раз демонстрируя себе, что она счастливая женщина.

Ближе к вечеру, накупавшись, назагаравшись, нахохотавшись вдоволь с мелкими сорванцами, пообедав в ресторане, Лана отправила семью в игровой городок и принялась наслаждаться одиночеством и безмятежностью среди сосен.

Главное, больше нигде с ним не пересечься - крутилось у нее в голове. Хотя, почему меня это беспокоит? Реально, по-прежнему беспокоит? Нет, это просто отголоски юности, они давно не имеют силы. Просто всплыли какие-то старые триггеры. Но я теперь выше этого всего, и это мною абсолютно не управляет. Да. Но всё же пересекаться не хотелось бы. Хотя интересно. Как выглядит его жена? Так не хотелось бы, или интересно? Я реально об этом буду думать на своём отдыхе?

Соберись. Это надо же было. Сто лет не виделись и...

После того случая в его квартире они больше не разговаривали. Виделись почти каждый день, но Лана активно не замечала Глеба, что его в некой степени забавляло. Однажды кто-то из группы поинтересовался: не случилось ли чего? На что она спокойно ответила, что это странный вопрос, так как они никогда не общались особо и ничего не менялось. Все в порядке вещей.

Что было в голове у Глеба не было понятно. У него появилась новая девушка, и он был увлечён ею. После защиты диплома Лана не гуляла с группой, хоть и вызвала этим возмущения ребят. Но так ей было проще.

Через пару лет после выпуска, до нее долетели слухи, что у Глеба появился ребёнок, но он отказался быть отцом. Неудивительно - подумала она. - Я правильно сделала, что ушла. Это я могла быть сегодня матерью одиночкой из-за парня-мудака.

Больше их пути не пересекались ни разу. До этого дня.

- Я надеюсь, ты хорошо отдохнула? - поинтересовался муж у Ланы шесть волшебных дней отдыха спустя.

- Это было именно то, что доктор прописал. Спасибо тебе. И вам спасибо, мои сладкие пончики! - Лана обняла мужа и подбежавших к ней детей. - Что, собираем сумки? Готовы ехать домой?

- Нет. Давайте еще тут поиграем! - Возмутилась Софа и брат поддержал ее громким возгласом, ударяя по столу машинкой.

- Нам пора возвращаться. Но у нас еще целый вечер здесь. - Ответил папа.

- Тогда пойдёмте играть в мяч.

- Да, сходите, поиграйте в мяч в городок. - Лана состряпала лицо, как у кота в Шреке и адресовала его мужу.

- Ладно. Идём. Но недолго, нам ещё сумки ваши собирать.

- Я соберу. - Довольно ответила Лана. - Это недолго.

Она осталась одна, выдохнула, словно с неохотой начиная прощаться с отдыхом и лесом. У нее появилась любимая скамейка у густой ели с видом на реку, и ей захотелось ее наведать.

Дорога была темной и ветвистой. Это делало ее особенно чудесной. Просвечивал солнечный свет сквозь сосны, запах наполнял ноздри ароматом и пользой, даря предвкушение завершающего отдых наслаждения. - В последний раз. Быстренько сбегаю и к сумкам. – Думала Лана. Но в конце тропы стало заметно высокую фигуру мужчины. Лана с разочарованием вздохнула и развернулась обратно.

- Я уже ухожу, если вы шли сюда.

- Да, я хотела...

- Привет. - Знакомая улыбка приветствовала нового собеседника.

- Глеб. - Лана неуверенно улыбнулась. - Привет.

- Спугнул?

- Я хотела посидеть...

- Сейчас посидишь. Не переживай. - Снова улыбка.

- Да, спасибо. Как вам отдых? - Зачем спросила? Какое мне дело, он же уходил... Пусть идёт.

- Хорошее место. Особенно дети в восторге.

- Детский городок! - Хором сказали оба и улыбнулись.

- Да, нам тоже понравилось. - Почему я чувствую себя неловко. Господи, взрослая женщина. Возьми себя в руки. - Завтра уезжаем.

- Как жизнь?

- Да все хорошо. - Как отвечать на этот вопрос? Не понимаю формальные вопросы.

- Я рад.

- Мм. - Кивнула Лана, добавив мягкую улыбку.

- Почему у меня ощущение, что тебе неловко от нашей встречи?

- Ну, я не знаю, это же твое ощущение, а не мое. - Он растянулся в улыбке, как чеширский кот, словно она дала ему пару козырей.

- Столько лет прошло. Ты шикарно выглядишь. Я говорил?

- Да, говорил. Спасибо.

- И по-прежнему боишься говорить со мной. - Улыбка не сходит с его лица.

- Что? Я не боюсь говорить с тобой.

- И по-прежнему не умеешь врать.

- Аа... Это глупый разговор, Глеб. И, кажется, ты сказал, что уходишь.

Лана уселась на скамью, демонстративно показывая, что далее в ее планах лишь наблюдение за тишиной.

Краем глаза уловила, как он разворачивается и шагает в сторону отеля.

Она почувствовала внутри злость и нарастающее раздражение. Развернулась, чтобы бросить что-нибудь грубое напоследок, но решила, что это лишь выдаст ее.

Но он заметил и остановился.

Они смотрели друг на друга. Он снова улыбался, а она смущалась. Как и двадцать лет назад.

- Я тебя обожаю! Хах, ты всегда поднимала мне настроение. И не только настроение, знаешь ли.

Лана прокручивала в голове колкие ответы, но поняла, что от них лишь хуже. Это смешно. Действительно смешно. Взрослая, устроенная женщина. Словно не было больше никакого смысла играть, и она сдалась. И рассмеялась.

- Иди давай…

Меняются ли люди? Если да, то как? Как это возможно, что встречая кого-то из прошлого, ты словно окунаешься в то прежнее состояние. Словно всех перемен, осмыслений, опыта, выводов и новых черт характера не было вовсе. Почему старая ситуация может иметь над тобой какую-то силу? Кто эту силу ей даёт? Сам человек? Возможно ли переиграть ситуацию по-новому и показать себя с новой стороны?

Лана ворочалась полночи.

Она вспоминала его улыбку. Но не как приятную улыбку симпатичного мальчишки, а как улыбку человека, который прочел ее, как открытую книгу.

Неужели мне, и правда, страшно с ним говорить? Мне кажется, я держалась достойно. Я выдала себя? Да я сама в шоке от своего поведения. Что меня напугало то? Почему мне так неприятно от того факта, что он меня прочёл так запросто и всё понял? Это я даю ему силу, это не его сила. Значит, я могу её просто не давать?

- Ты чего не спишь?

- Как ты понял?

- Дышишь больно активно. Болтаешь с кем-то? - Вот уж кто действительно знает меня, как облупленную. Но при этом, я чувствую себя в полной безопасности рядом с этим человеком. Любимым человеком.

- Да... Ерунда. Видела сцену мамы и ребёнка и вот мусолю, что надо было подойти... На самом деле, хочу спать. Спасибо, что отвлек. - Соврала.

- Спокойной ночи. Еще раз.

- Спокойной. Будильник завёл?

- Мыгы.

***

Жизнь - забавная штука. Она порой играет, словно, против тебя. Говорят, если урок не пройден, то он будет повторяться снова и снова, пока игрок не поумнеет и не сделает выводы, не найдёт ответы.

В следующий раз встреча с Глебом произошла чуть больше года спустя.

Лана умчалась по делам в Питер, оставив семью на растерзание бабушкам и дедушкам. Прилетела, расположилась, приготовилась к плодотворной работе. И в дверях отеля увидела знакомые глаза.

- Лана! Еще пара таких встреч и я начну думать, что ты меня преследуешь. Привет. - Улыбка. Все та же.

- Хах. Привет. А может, это ты меня?

- Какие у меня мотивы? - Сказал он, убегая дальше по коридору.

- Не знаю. А у меня?

- Как знать. Может, ты хочешь закрыть гештальт? - Он подмигнул, и дверь за ним закрылась.

Резануло, как серпом. В памяти всплыл тот разговор в его квартире. Словно молния прошла через тело и ударила в низ живота. Ноги стали чуть мягче. Мысли чуть туманнее.

Как такое может быть? Мне вообще это не нужно. Вообще не нужно. Что за хрень?

- Бред, бред, бред... Так. Я шла в номер.

Сидя под горячим душем, Лана пыталась отмахиваться от обломков воспоминаний того злосчастного дня. Или не пыталась. Кажется, она и сама не могла понять, хочет она крутить их в своей голове, или нет.

А если хочет, что тогда?

Его прикосновения. Его желание. Ее желание. О, боже. Какое у нее было желание! И не понятно, что хуже: что она его хотела, или что ей было стыдно за это?

Да. Она его хотела. В этом нет ничего дурного. Она любила его много лет, как девчонка могла любить мальчишку. Это не стыдно. Тем более в двадцать-то. Прекрасная пора. Очей очарованье. Все воды давно утекли. Да?

Но почему убежала от него? Жалеет?

Потому что не верила, что её чувства могли быть взаимны. Не верила, что у них есть будущее. Боялась, что её используют и бросят, посмеются, сделают больно, унизят, а она не сможет нормально с этим справиться.

Что, реально не смогла бы справиться? Ну, дала бы. И ушла сама. И не смогла бы справиться?

А сейчас получается, что и не дала, и справиться все равно не смогла. Как-то тупо и без удовольствия.

Или было удовольствие в том, чтобы отказать? Никто не отказывал ему. А она отказала. А!? Какова!

Гордится?

- А может лучше бы дала? Не было бы гештальта. Тема была бы закрыта. Уверена, что следующие пару лет, что я ревела в подушку, прошли бы точно так же. Кто сказал, что было бы больнее?

- Зачем я вообще об этом думаю. Я очень сомневаюсь, что об этом думает он.

- Мне очень повезло с мужем. А я думаю о какой-то херне. Лана! Иди работай.

Они снова увиделись в лобби отеля пару дней спустя.

- Доброе утро. Так ты на отдыхе? - улыбка. Та же.

- Нет, по работе.

- Одна, получается?

- Да.

- И я. Отправил семью в Грецию.

- А сам работаешь, не покладая рук? - Я что, флиртую? И почему мне приятно, что он один?

- Нет, на съезде акционеров…

- О, ты акционер. Акционер чего?

- Тебе интересно? Могу подробно рассказать за ужином?

- Что?... Ээ. Нет. Никакого ужина.

- Почему? Что тебя пугает? Что не сможешь себя контролировать? - Блин, это что, какой-то детский вызов? Он меня вызывает?

- Глеб.

- Да? - довольная улыбка. Слишком довольная.

- А ладно. Давай, за ужином. Завтра я здесь и у меня есть время. Если ты еще не уедешь.

- Я здесь еще на десять дней, а потому - до завтрашнего вечера. Жду тебя тут в 19:00. За углом есть шикарный ресторан.

- Я думала мы здесь посидим.

- Мы здесь и так постоянно сидим. Нужно менять локации. До завтра. - Ушел довольный. И что мне с того? Это просто ужин.

- Зачем я согласилась?

Нет, ну а что, человек не может поужинать с одногруппником? Разве это чем-то опасно?

Конечно, опасно, если это ты и Глеб. Если это какая-то Маша и какой-то Вася, то, может, и нет ничего опасного.

Не притворяйся, ты же понимаешь.

Но может, я накручиваю? Еще немного и у меня будет биполярка.

Так. Что надеть? – внутренний диалог, поселившейся в ее голове за последние пару дней. - Если я оденусь сексуально, то он точно скажет, что стараюсь для него. Никакой сексуальной одежды. Самое закрытое и неприглядное. Даже как-то стало грустно от такого выбора. Хотелось бы, чтобы он оценил. А для чего? Чтобы восхитился? Чтобы захотел меня? Зачем? Что мне это даст? Самоутверждение? Допустим. Чтобы он увидел, какая я стала? Почему мне это важно? Это глупо!

Не ври себе. Конечно, важно. Он меня обидел и мне хочется, чтобы он понял, каким идиотом он был. Все женщины этого хотят. Но вот только... Как бы я ни выглядела - не думаю, что какие-либо мысли сожаления когда-нибудь придут в его голову. Да и разве он сделал мне что-то плохое? Я не дала ему ничего мне сделать. Не слишком ли много я об этом думаю. Дурацкий ужин.

Черное закрытое платье и бесформенный джемпер сверху. Никаких намеков на пошлость. И никаких каблуков.

- Шикарно выглядишь. Для меня нарядилась?

- Похоже, что я нарядилась?

- Похоже, что ты тщательно продумала свой вид! И я принимаю это как балл на свой счет. – Улыбка. – Пойдем.

Ресторан был действительно хорош. Красиво, уютно, дорого-богато. Надеюсь, и вкусно. Главное, просто расслабиться. Если такое вообще возможно.

- Советую взять утиную ножку, здесь ее подают с обалденным соусом. Ну, если ты такое любишь.

- Да, я готова довериться и попробовать. И капрезе, пожалуй.

- Тогда нам утку, мне судака на гриле, капрезе, нисуаз, брускетты с лососем и вино. Какое пьешь?

- Я не буду. И тебе не советую.

- Мм, боишься потерять контроль? Тогда мне американо, не буду же я пить один. Десерт?

- Я – нет.

- Оставьте одно меню, мы еще подумаем. Спасибо.

Атмосфера была чересчур романтичной. Какое, блин, вино.

- Ну, расскажи по каким делам в Питере? – Он начал диалог, прервав неловкое молчание.

- Ну, если коротко, то Blockchain Life. Я там выступаю с докладом о децентрализованных финансах. Впервые за много лет я выехала на конференцию по своей сфере. Я люблю свою семью больше всего на свете, но так приятно вспомнить, что есть еще области, где я могу быть реализована. И мне нравится в Питере. Утром — кофе в «Зингеръ», днём — переговоры с инвесторами в коворкинге на Рубинштейна, вечером — набережная. Мы спорим о будущем Web3, пьём вино и смеёмся над мемами про биткоин. Я отдыхаю, если так можно сказать.

- Вау, Впечатлен. Не думал говорить с симпатичной женщиной о блокчейн. Но, ты и раньше меня удивляла. Все-таки не далеко ушла от математики? А?

- Ага. Криптография — это же чистая математика. Моя дипломная работа о сетевых структурах неожиданно пригодилась для анализа блокчейн-топологий. Теперь, когда говорят «нода» и «консенсус», я мысленно рисую графы из студенческих лекций. Алгоритмы, опять же. Гуманитарии пугаются слова «proof-of-work», а я просто вспоминаю семинары по дискретке. Спасибо Ковригину за извращения на сдаче. Без них я бы до сих пор думала, что токен — это жетон в метро.

- Я не все понял, и не все вспомнил, но прозвучало очень сексуально. Ты нарочно?

- Это заготовленный ответ. Хотела немного выпендриться. Пока не знаю зачем, но я люблю так делать. Может именно для этого и поступала в свое время? – Они оба засмеялись и атмосфера немного разрядилась.

- Ты всегда любила конкуренцию.

- Неправда. Я не…

- Правда. Тебе нравилось отличаться. Ты бросала вызов и принимала его. И ты все такая же.

- Это комплимент, или нет?

- О, это точно комплимент. Я обожаю, когда женщина уверенно наглеет. В адекватных рамках рациональности, конечно. – Какой приятный смех. Держать себя в руках.

- Так а с твоими акциями там что?

- Это не будет звучать столь привлекательно, как в твоем случае. Приехал в Питер на собрание акционеров с тремя процентами акций отцовского завода. Уезжаю с пустыми карманами и контрактом, который не помнил, как подписывал: то ли в баре за четвертой рюмкой, то ли под утро в номере отеля, когда в дверь настойчиво стучали. Ха. Теперь мой пакет принадлежит кипрскому офшору с красивым названием, а в телефоне единственное смс с неизвестного номера: «Спасибо за понимание». – Улыбка. Не та, другая. - Но еще есть надежда вывернуть ситуацию в чуть более благоприятное русло. Но прошу - дай отдохнуть от этой темы хотя бы здесь, сейчас.

- Оу. Хорошо. Ты настроен вполне оптимистично. Дай Бог, все сложится.

- Расскажи лучше… - Он задумался, словно перечисляя в голове варианты. – Почему ты согласилась на ужин?

Принесли салаты.

- Надеялась, что ты угостишь. Хотела сэкономить.

Он засмеялся. Черт, какой приятный смех. Да уж, это уже не смех подростка. В детстве было все мило и несерьезно. Сейчас тоже несерьезно, но нужно уговаривать себя в этом, используя вполне взрослые доводы. Сейчас все иначе. Есть риски. Есть что терять.

- А на самом деле?

- Я не знаю, Глеб. – Ответила после паузы. – Салат очень вкусный. Надеюсь, и утка на том же уровне. А зачем ты меня позвал?

- Хотел отвлечь голову после мытарств. Но не уверен, что выбранная альтернатива легче. Хотя точно приятнее.

- Помнишь, как говорил Потапов: Жизнь – это не выбор между легким и трудным, а искусство находить третий путь, превращающий проблемы в возможности, а тупики – в повороты. Что-то такое, если не наврала.

- Да-да, хороший был мужик. Дело говорил.

- Был?

- Давно уже ушел в мир иной. Не следишь за новостями универа?

- Нет, а ты следишь?

- Я был почти на всех встречах. И ни разу не видел там тебя.

- А ждал?

- Конечно. – Улыбка. Снова та самая.

Вечер протекал незаметно быстро. Еда была вкусной, разговоры душевными. Теплыми и открытыми. Словно беседа двух старых друзей, невинных и искренних, милых и добрых. Почти как с мужем – мелькнуло вдруг в ее голове. Нет. С мужем - другое. Это все вообще другое. И, наверное, пора закругляться.

- Я заплачу за себя.

- Обижаешь. Позволь сегодня побыть джентльменом.

- Ладно. Тогда с меня чаевые. И я, как истинная дама, пойду припудрю носик.

И успокоюсь, подышу, возьму себя в руки. Ужин закончился и пора домой. Завтра дела.

- Ну что, идем?

- Присядь. Я еще не допил свой американо. Ты торопишься?

- А.. нет. Без проблем.

- Благодарю. И все же у меня к тебе вопрос.

- Слушаю.

- Ты пойдешь ко мне в номер? – Лана бросила на него удивленный такой прямоте взгляд, ожидая увидеть знакомую улыбку. Но ее там не было. Он был абсолютно серьезен и, не отрываясь, смотрел на нее в ожидании ответа. Тот же сверлящий взгляд из-под черных густых ресниц. Тот же удар, словно электричеством, пробежавшим по всему ее телу и сконцентрированным внизу живота.

- Конечно, нет.

- И меня к себе не позовешь?

- Нет, Глеб. Не позову.

- Но не потому, что не хочешь?

- Не поэтому. – Помедлила с ответом.

Она почувствовала, как ее дыхание участилось, а внизу живота снова что-то сократилось.

А на что ты рассчитывала? Просто поболтать и по домам? Ты же знала, что вы вернетесь к этой теме. Может даже и ждала ее, а?

- Скажи, а ты часто жене изменяешь?

- Нет.

- Она знает?

- Нет. И я убью любого, кто вздумает рушить мой брак.

- Тогда зачем ты это делаешь?

- Было всего пару раз. Я не такая тварь, как ты думаешь. Ну и не святой, конечно. Думаешь, твой муж тебе не изменяет?

- Я не знаю, и предпочла бы и дальше не знать, если оно и так.

- Ты - мудрая женщина.

- И именно поэтому я сейчас пойду домой. В свой номер. А ты – в свой.

- Значит мы так никогда и не закроем этот гештальт?

- Ради чего? Поставить под угрозу наши семьи - ради чего? Минутного освобождения?

- Минутного? Минутного освобождения от двадцатилетнего напряжения. Ты до сих пор его в своем теле носишь. Это не может угрожать твоему браку?

- Вот прямо так и ношу? А чего ты переживаешь за мой брак? Переживай за свой. Ты-то ничего не носишь.

- Лан. Как долго ты представляла, прокручивала в своей голове, а что бы было, если бы ты тогда не струсила? Ты точно это делала. Это не вопрос. Но как долго? Скажи честно. У нас же сегодня откровенный разговор.

Надо было взять вина. Может просто встать и уйти? Но почему не встаю? И не ухожу? Почему так хочется вести этот разговор дальше?

- Не знаю. Может пару месяцев.

- Врешь.

- По-моему, ты допил.

Она встала из-за стола и направилась к выходу, по пути набрасывая пальто на плечи самостоятельно, не давая ему возможности проявить галантность.

Они молча вышли из ресторана. Молча прошли около ста метров. Молча вошли в отель, молча остановились в лифте. Она нажала кнопку своего этажа и никак не отреагировала на то, что он ничего не нажал. Молча прошли к ее номеру. Ей казалось, что сердце колотится так громко, что он слышит. Все слышат.

- Я не впущу тебя.

- Так сколько?

- Около года, или дольше.

- Каждый день?

- Достаточно.

- Ты была влюблена в меня?

- Да. Это же было очевидно.

- Скажи это.

- Зачем? Какой сейчас смысл?

- Я хочу услышать из твоих уст. Как это звучит.

Он достал ключ-карту из кармана ее пальто и приложил к двери. Втолкнул Лану внутрь комнаты, притянул к себе и прижал к двери изнутри просторного темного номера. Одной рукой он держал ее за шею, словно хотел придушить, но отпустил хватку и перенес руку выше к подбородку. Лана отвернулась, боясь поцелуя. Но он приблизился к ее уху, убрав волосы в сторону, и провел по нему языком.

- Скажи это.

- Я была влюблена в тебя. Господи. Мы были детьми. Это все уже не имеет значения сегодня. Отпусти меня.

- Тогда почему ты согласилась на ужин? – Он произносил над ее ухом, выделяя паузами каждое слово, касаясь губами ее кожи.

Она оттолкнула его, отпрыгнула в сторону и, повысив голос, но стараясь не слишком шуметь, прошипела:

- Потому что я мазохистка. И мне нравится это сладкое чувство самоистязания. Я тащусь от него! И я знаю, что я никогда, слышишь, я никогда не пересплю с тобой, потому что иначе это чувство исчезнет.

- Я рад, что ты это поняла.

- Прекрасно. Ты рад. Я рада. Мы закрыли тему?

- Я обещаю, что не буду уговаривать тебя на секс, если ТАК ты будешь чувствовать себя спокойнее. – Она отошла от него на расстояние. Выдохнула. Отвернулась к окну.

- Верю.

- Хотя, знаешь ли… Это очень непросто.

- Верю. – Смех облегчения разрядил обстановку, но ей по-прежнему было трудно смотреть ему в глаза.

Странно, но ей показалось, что ее уязвимость теряет свой вес. Словно она стоит перед ним абсолютно нагая, но это больше ее не пугает. Все в порядке.

- Это не про любовь. Это какая-то дурацкая созависимость. Это больные эмоции. – Ей было непросто это сказать, но все же.

- Тебе за них стыдно?

- Нет. Но я хотела бы избавиться от них.

- Сходи к психологу.

- Как вариант. – Хихикнула в ответ, скорее себе, чем вслух.

Она села на ближайший диван, подобрав ноги. Он остался у двери, но уселся на пол.

- Теперь твоя очередь. Зачем ты меня пригласил? Зачем ввалился ко мне? Зачем допрашиваешь?

- Знаешь ли, созависимость подразумевает, что созависимых двое. И ты абсолютно права. Если бы тогда ты не ушла, никаких эмоций во мне бы не было.

Пауза затянулась. Оба уставились в окно.

- Ну и, разумеется, я все же хотел тебя трахнуть. Я надеялся, что ты выпьешь, размякнешь, и мы избавимся от этого гештальта раз и навсегда.

- Ага… Будешь жить с ним.

- А тебе не кажется, что это хуже измены?

- Что именно?

- Жить с ним? Секс снимает напряжение. Раз и все. Мы забыли друг про друга. Сняли важность, расставили точки. Всем спасибо, все свободны. Домой к семьям.

- Я не смогла бы. Не смогла бы делать вид, что ничего не было. Рассказала бы мужу и… Взошла бы на эшафот.

- А сейчас? ЭТО ты не будешь рассказывать мужу? Как сидела здесь, со своим одногруппником, в которого была влюблена больше десяти лет, по которому текла, как сучка, о котором грезила, а может, и продолжаешь – что еще хуже?…

- Ага. То было пока не встретила мужа. И про всех забыла.

- Ой ли? Если бы забыла, спала бы сейчас, посапывая в кроватке, а не признавалась в своем мазохизме. Ты даже не хочешь, чтобы я уходил. Не выгоняешь. Не ругаешь. Тебе приятно, что я здесь. Сколько раз ты представляла мой член внутри себя? Больше года, каждый день – вау! А в загородном клубе в том году? После встречи? Не говори, что мысли не проносились в памяти. Это не измена? Столько времени уделить МНЕ! И не говорить об этом мужу. Еще не понятно, что хуже.

- И ты предлагаешь секс, как выход?

- Как вариант. – Он поймал ее взгляд и подмигнул в ответ.

- Ты обещал не уговаривать.

- Я и не уговариваю. Мы же рассуждаем. Гипотетически. У тебя другие идеи? Давай честно: Я уйду, ты завтра проснешься, если сможешь уснуть, конечно, и пойдешь делать свои дела с абсолютно свежей головой? Вернешься домой. Пойдешь к психологу, не рассказывая никому истинную причину этого поступка. И если психолог хороший…

- А ты? Завтра все забудешь?

- Нет. Завтра не забуду.

- А если будет секс? Тогда завтра забудешь? – Он улыбнулся. Опять так же, на одну сторону.

- А что бы ты хотела услышать? Что: нет, дорогая, я вспоминал бы нас еще долгие годы?

- Ты опять начинаешь быть мудаком.

- Лан. А ты вообще в курсе, что ты сохнешь по объюзерам? Твой муж, случайно не объюзер?

- Нет, он нормальный.

- Странно, что вы сошлись. Тебе же этого не хватает.

- Чего?

- Унижений. Стыда. Мазохизма. Сама сказала. Вы женщины любите страдать. У меня есть теория, которая, кажется, давно оправдала себя: что каждая вторая... Нет. Даже две трети женщин предпочитает пиздострадания нормальным отношениям. Что с вами не так, бабы? Открой мне секрет.

- С чего ты взял?

- Только подумай: в школе и в институте вокруг тебя всегда были парни. Но из всех ты выбрала именно того, кто явно не самым лучшим образом относится к девушкам. Обижает, пользуется, трахает и бросает. Леха к тебе прекрасно относился, души не чаял. Что ж ты его бросила? А? А Никита?

- Никита? Валин?

- Да, ты не знала? Он со второго курса сох по тебе. Ты даже не замечала? Любопытно, правда? Тебя не привлекали надежные варианты. Тебя привлекало страдание! И кстати. Из нас двоих именно ты - та, кто решил, что между нами ничего не возможно. Я же этого не говорил. Это ты сама себе придумала, снова и снова накручивала. Хочу его, но у нас ничего не получится, потому что он - мудак. Но из всего богатого ассортимента, я выберу, пожалуй, именно мудака. Так? И буду страдать! Ахахах. Отличный план. Типичный бабский план.

- Все не так.

- Правда? Аргументируй. Давай. Почему ты убежала?

- Не хотела быть очередной галочкой.

- Логично. Но почему из всех ты выбрала меня? Давай, честно.

- Ты вызывал эмоции.

- Да. А какие? Положительные?

- Просто эмоции. Сильные.

- Ага. И о чем они говорили тебе? Что ты любима? Что ты в безопасности? Что ты счастлива?

- Нет. Я никогда не чувствовала себя с тобой в безопасности. – Странно, что сейчас чувствую, отметила Она. И даже хочу дальше вести это диалог, словно вытаскиваю из себя застарелые занозы.

- Ну, давай. Курс психотерапевта у нас сегодня. - Он засмеялся. - Бесплатно. Зато непосредственно с объектом. Так даже круче. Так какие эмоции?

- Что я... Что Я недостаточно.. Не знаю.

- Так. Ну?

- Что я жалкая и несчастная. Что я никогда никому не буду нужна.

- Моя-то. Бинго. Только представь: были парни, влюблённые в тебя, которые могли дать почувствовать себя любимой. Но ты выбирала не их, ты выбирала ЖАЛОСТЬ к себе и насмешку. Это был именно выбор. Так кто из нас больной? Жертва всегда сама находит своего палача и преследует его. А потом называет его Мудаком. Где логика?

- А ты? Чего ты-то от меня хочешь?

- Я ТЕБЯ хочу. Тебя. Выебать. Понимаешь? А еще я бы не отказался от минета. Мыгы? Меня привлекают жертвы. Я даю им именно то, чего они хотят. Страдание. При чем тут Я? Я просто делаю свою работу, если так можно выразиться.

- Твоя жена тоже любит страдать?

- В какой-то степени, да. Но у нас другие отношения. – Он встал и открыл дверь. – И нет, я вряд ли бы забыл завтра. Ты же это хочешь услышать? Хоть ты и уверена, что никаких сладких чувств ко мне у тебя больше нет, но ты ХОЧЕШЬ, чтобы я о тебе думал, чтобы я хотел тебя, чтобы вспоминал. И ты прекрасно понимаешь, что без секса я буду вспоминать тебя гораздо дольше. И это будет твое мазохистское удовлетворение обиженной женщины: знать, что я тебя помню. Что я тебя хочу и буду хотеть. А может, ты кончаешь от этого осознания?

Она встала с дивана, подошла к Глебу, проводив глазами свой силуэт в зеркале. Перевела взгляд на него и вцепилась губами в его губы, притянув за шею ближе к себе.

Он быстро отреагировал, жадно облизывая и кусая ее губы в ответ, обхватывая ее за талию и приподнимая к себе. Одной рукой сжал ее волосы в кулак, удерживая, словно не давая сбежать.

Она опустила руку ему на ширинку, желая убедиться, что ей очень рады. Жестом дала понять, что ей нужно пространство, чтобы расстегнуть его ремень, и как только он отстранился, сильным движением вытолкнула его из комнаты, захлопнула дверь и заперла замок.

Медленно сползла вниз, держа ручку, которая ходила ходуном. Раздалась пара глухих ударов в стену.

- Сука! Аааа! Ахаха.. – Смех и шорох одежды. Он уселся на пол в пустом коридоре. Они сидели спина к спине по разные стороны двери.

- Тихо. Люди спят. – Сказала она в щель, куда падал свет.

- Это не измена, а? Об этом ты расскажешь своему мужу?

- Не о чем рассказывать.

В ее голове крутилось столько мыслей, но, почему-то она была собой довольна, хоть и не могла успокоиться.

- Знаешь, а ведь я его закрыла.

- Что? Кого?

- Свой гештальт.

- В смысле?

- Мне нужен был не секс с тобой. Мне нужно было четкое осознание того факта, что ты никогда меня не забудешь. – Сказала она с мягкой улыбкой на лице. Словно только что это поняла. И стало легче. Что-то внутри отпустило и расправилось. Какая-то рана затянулась. Какое-то самоуничижительное подозрение не оправдалось. - И пора спать. Спокойной ночи, Глеб. Спасибо за ужин. Я, правда, была рада тебя видеть.

Он молчал. Но она знала, что он улыбается. Затем послышался шорох одежды и удаляющиеся шаги.

Ее тело расслаблялось, дыхание еле успокаивалось, сердце билось. Она закрыла глаза и представила, как быстро расстёгивает его ширинку, как он снимает через верх ее платье, стягивает белье, как она освобождает его член, приспуская брюки, как он поднимает ее и усаживает на комод, не отрываясь от ее губ, как снова убеждается в том, что она и сегодня для него влажная…

- К черту, к черту. – Провела рукой над головой, словно разгоняя мысли. – Спать, Лана. Иди спать.

«Скучаю. Скоро вернусь. Как вы там?» - отправлено.

«Все хорошо. Скучаем, ждем мамку, готовим сюрприз!» - через пару минут получено.

Детские игры закончились.

Но как классно, что они были. Есть в них что-то…

Не нужен мне психолог. Нужен душ.

И крепкий сон.

…

Конец