Он больше не мажор

Пролог

– Ты разрушил всё, что у меня было! Теперь я не живу как нормальный человек!

—– Ты права, я во всем виноват. Позволь мне остаться рядом. Дай шанс загладить свою вину перед тобой.

– И чем ты намерен это сделать? Деньгами откупиться? – произнесла она с усмешкой.

– Нет, своей любовью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1

— Возьму тебе лимонада, – говорит мама, пока платит. Мы после операции едем из города в деревню. Врачи сказали, теперь я в коляске навсегда. – Ну не молчи, поговори со мной.

— А что говорить-то? – спрашиваю и вижу, как ОН идёт к нам. – Ему-то чего надо?!

— Он поможет тебе, дочка.

— Да с чем он поможет, мам?! Это из-за НЕГО я в коляске, только из-за него! Он меня доставал! Он ужасный. Я домой из-за него и хотела свалить!

Максим подошёл и присел передо мной.

— Ну что, красотка, готова? – спрашивает с улыбочкой. Меня это жутко бесит, я залепила ему пощёчину.

— Ты чего творишь, дочь?! Прекрати!

— Уйди, ты мне не нужен! Пшёл вон! – ору что есть силы.

Он будто не слышит.

— Тёть, а подскажите, какой автобус до вашей деревни идёт?

Что он себе думает? Хочет меня обмануть?

— Тринадцатый.

— Отлично. Скоро будет. Спасибо.

Мама вдруг как захохочет, я чуть не взрываюсь. Хочу прибить этого гада, эту сволочь!

— Гости у нас живи сколько хочешь. Ты такой хороший парень.

— Чего? Издеваешься? – ору, ненависть захлёстывает.

Максим вытер лицо и посмотрел на меня с какой-то тоской. Ни злости, ни обиды, одна грусть. Бесит ещё больше.

— Дома поговорим.

— Не буду я с тобой трепаться! Не ясно? Домой? С тобой? Ни за что!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Милана

В автобусе слегка прикорнула, а как глаза открыла – обалдела! Стою на руках у того, кто мне жизнь сломал. И он еще коляску ждет, как ни в чем не бывало.

– Отпусти сейчас же! Эй, ты… с деньгами, руки прочь!

Максим меня игнорирует. Да ещё и мама, вот это вообще странно, хочет, чтобы этот чел, который мне жизнь поломал, жил с нами?

Но больше всего меня убивает мама. Как она вообще может его поддерживать после всего, что он натворил? Мечты в труху, возможности упущены, годы коту под хвост – и всё из-за него. И теперь она хочет, чтобы он остался? Типа чтобы я каждый день видела напоминание о боли, о том, как моя судьба сломалась?

Чувствую, что меня предали. Предала самая близкая. Мама, которая всегда меня поддерживала, была лучшей подругой, теперь, кажется, за него. Говорит, надо прощать, давать второй шанс, что люди меняются. Но разве такое можно простить? Забыть то, что он сделал?

Мне кажется, я схожу с ума. В голове каша, чувства так и прут, а сказать ничего не могу. Больше молчать не буду, надо высказаться. Надо объяснить маме, что это не прощается, что он тут лишний, что я просто задыхаюсь в этом доме, где одна ложь и притворство.

Но хватит ли сил? Смогу ли я переубедить её, выстоять перед её мягким напором? Или опять сломаюсь и позволю решать за меня? Не знаю. Но попробую. Ради себя. Ради своего будущего.

Дома увидела папу.

— С приездом, дочка.

Я просто кивнула. В моей комнате всё по-старому. Те же вещи. Как только Максим зашёл, я выпалила:

— Уходи. Ты мне жизнь сломал, а ведёшь себя, как ни в чём не бывало.

— Прости, Милана. Я виноват. Клянусь, сделаю всё, чтобы загладить вину.

— Вернёшь мои здоровые ноги? Тогда прощу. А раз нет, то пошёл вон!

— Дай мне быть рядом.

— Ты уничтожил всё, что я любила! Теперь я живу как инвалид!

— Ты права, это всё я. Дай шанс побыть рядом. Дай шанс исправиться.

— И как ты это сделаешь? Деньгами откупишься? – съязвила я.

— Нет, любовью.

Я усмехнулась.

— А ты вообще способен любить? Я для тебя просто трофей, который надо было завоевать.

— Не говори так, прошу, Милана.

Он аж перекосился от боли, и мне на миг показалось, что он и правда раскаивается. Но я тут же отогнала эту мысль. Максим всегда умел притворяться.

— Любовь? После всего этого? Не смеши меня, — я отвернулась к окну, чтобы слёзы не было видно. — Видеть тебя – это пытка. Каждое слово, каждый взгляд – напоминание о том, что я потеряла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Макс

Несколько часов назад

— Ты что, совсем с головой не дружишь? — возмущается мать, наблюдая, как я пакую вещи. — Что ты творишь?! Никакой поездки не будет! Я тебе этого не разрешу!

— Мам, неужели ты не понимаешь, что из-за меня девчонка из университета теперь инвалид! Её семья получила от вас деньги, чтобы избежать обращения в правоохранительные органы. Считаешь, я ничего не понимаю? Я не намерен оплачивать её молчание. Если она решит сообщить обо мне в полицию, это будет исключительно её выбор. А пока я намерен быть рядом с ней.

Мать замолчала, ее лицо исказилось от смеси гнева и отчаяния. Она тяжело опустилась на край кровати, словно подкошенная.

— Ты… ты все знаешь? — прошептала она, словно боясь услышать собственный голос. — Кто тебе рассказал?

— Это не имеет значения, — ответил я, стараясь сохранить твердость в голосе, хотя внутри все дрожало. — Важно то, что я знаю правду. И я не могу больше жить с этим.

— Но куда ты поедешь? Что ты собираешься делать? — в ее голосе слышалось искреннее беспокойство.

— Я поеду к ней. Я хочу лично попросить прощения. Хочу узнать, чем я могу помочь. И если она захочет, чтобы я понес наказание, я приму это.

Мать закрыла лицо руками и заплакала. Я знал, что ей больно. Но мне было больно тоже. Больно от осознания того, что мои родители, пытаясь защитить меня, совершили чудовищную ошибку. И я должен был ее исправить.

Я подошел к ней и опустился на колени, взял ее руки в свои. Они были холодными и дрожали. Я смотрел в ее заплаканные глаза, пытаясь найти там хоть каплю понимания.

– Мама, я знаю, что вам было тяжело. Вы хотели как лучше. Но это неправильно. Я не могу позволить себе жить дальше, зная, что моя жизнь построена на лжи и чужом горе.

Она убрала руки от лица и посмотрела на меня с мольбой.

– Пожалуйста, не делай этого, – сказала она тихо. – Подумай о нас, о своем отце. Это убьет его.

– Я думал о вас все эти годы, – ответил я. – Но я сейчас думаю о ней, о той, чью жизнь я сломал. Я должен сделать это. Это единственный способ, которым я могу хоть немного искупить свою вину.

Я поднялся и направился к двери. Обернувшись, я увидел, что мать все еще сидит на кровати, неподвижная и сломленная. Я знал, что оставляю ее в глубокой печали, но я должен был сделать это. Ради себя, ради нее и ради той, чью жизнь мы разрушили. Я вышел из комнаты, оставив за собой тишину и боль, решительно настроенный на то, чтобы встретить свою судьбу лицом к лицу.

***

В доме Миланы жил ее отец и мама. Сестра и брата у неё не было. Когда вошла в дом чуть от стыда не вышла оттуда сразу. Из-за меня…из-за меня сейчас их единственная дочь не сможет ходить…а мой близкий друг видеть меня не хочет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Макс

На следующий день. Утро

— Не стесняйся, Макс, — говорит мать Миланы, — у нас деревня маленькая, и вообще люди здесь добрые, не то что в городе…

Правильно. В городе полно таких уродов, как я. Мать Миланы коров собирает, чтобы пустить на поле. Я рядом стою, готов помочь. В коровнике, блин, запах ужасный!

— А вы не знаете, как заговорить с Миланой? Она не открывает дверь своей комнаты.

— Нет, сынок, не знаю. Она после аварии сильно изменилась. Нужно немного потерпеть, и всё наладится, наверное.

После коровника мать Миланы пригласила меня в дом. На столе уже дымился чай, а в центре красовался пирог с яблоками. Домашний, конечно же. В городе таких не купишь. Мы сидели и разговаривали, о чём — уже не помню. О погоде, о новостях, о жизни в деревне. О том, как хорошо здесь, вдали от городской суеты.

Я внимал их рассказам и, сам того не осознавая, успокаивался. Напряжение, скопившееся за месяцы городской жизни, постепенно исчезало. Словно я попал в другой мир, где нет места заботам и тревогам. Только тишина, умиротворение и запах свежей выпечки.

— Максим, скажу прямо. Милана для нас – единственная дочь. Нам сложно принять мысль о том, что она больше не сможет ходить.

Отец Миланы подхватывает:

— Ты не думай, раз мы согласились, то не против твоего присутствия здесь.

— Ну вот, опять за своё, — упрекает его жена, — мы же всё обсудили.

— Ну да, как всегда, я должен молчать.

Я опустил взгляд.

— Хватит, Лёша! Тимур, твой отец, заплатил нам, чтобы мы могли оплатить операцию нашей дочери, — сказала мать Миланы.

— Как будто эти деньги нам помогли… — пробормотал дядя.

У отца Миланы были проблемы со здоровьем.

Вечером, после дойки, я взяла ведро, чтобы надоить молока и сдать его на вечернюю приемку. Когда смерклось, мама предложила отнести Милане ужин, но я выпросила эту возможность у неё. Открыв дверь, я увидела Милану, лежащую в постели. Я помогла ей приподняться и сесть. Стоило мне начать её кормить, как она внезапно схватила тарелку с супом и выплеснула мне на голову.

— Спасибо, — произнесла она ровно, — было очень вкусно.

Я моментально притянул её к себе и поцеловал.

— Мила…

— Убирайся из моего дома, и всё будет хорошо, — отрезала она, — и еще, если еще раз поцелуешь, в следующий раз я тебе яйца оторву!

Я слегка улыбнулся. Хорошо что суп не был горячим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Макс

Не проронив ни звука, я резко повернулся и покинул комнату, избегая взгляда Миланы. В коридоре я торопливо промокнул лицо полотенцем и вышел на свежий воздух, жадно вдыхая полной грудью. Меня переполняло желание закричать, но я сдержался. Мои вопли никому не принесут облегчения.

У самого порога меня встретила встревоженная мать, внимательно изучая мое лицо. Я лишь отрицательно покачал головой и, молча, направился к ступеням лестницы, чтобы присесть.

К нам присоединилась мать Миланы.

– Максим, прошу, дай ей время. Сейчас ей больно.

Я лишь согласно кивнул. Вскоре после ее ухода в дом, раздался звонок от отца, приказывающего вернуться.

– Слушай, олух, немедленно возвращайся и проси прощения у матери и у меня.

– И тебе здравствуй, отец. Не вернусь, забудь.

– Ты в своем уме? Скоро свадьба, мальчишка! Возвращайся, я сказал!

– Никакой свадьбы не будет. Забудь об этом. Передай Марго, чтобы вычеркнула меня из своей жизни, я не намерен возвращаться.

– Ты хоть представляешь, что творишь?! – прогремел голос отца в трубке. – Я ни за что на свете не позволю тебе остаться в этой деревне!

– Я испортил ей жизнь, отец, – проговорил я, закрывая глаза.

– И поэтому ты решил сломать свою, связавшись с девушкой с ограниченными возможностями?

– Довольно, папа, – оборвал я его. – И еще кое-что, отец. Не смей называть Милану так.

Я сбросил вызов, чувствуя, как внутри все закипает от злости. Они снова пытаются управлять моей жизнью, словно марионеткой. Свадьба? Марго? Я никогда не испытывал к ней чувств, она была всего лишь выгодной партией для нашей семьи, способом укрепить бизнес. Отец всегда мечтал о выгодном браке для меня, и раньше я не возражал, но сейчас никакой свадьбы не предвиделось.

Поднимаюсь и возвращаюсь в дом. Утром встаю рано. Мила была у своей матери на кухне. Разговор случайно донесся до моих ушей.

– Мила, моя дорогая, пойми нас. Он искренне хочет заботиться о тебе, помогать по хозяйству. Стремится загладить свою вину.

– Я совершенно вас не понимаю. Вы думаете, он способен искупить вину подобным образом? Мама, о чем ты говоришь?!

– Послушай, дочка. Сейчас трудно, но со временем ты осознаешь, что мы приняли верное решение, согласившись с ним. Пусть будет здесь. Пойми, если он здесь, значит в нем есть человечность.

Я вошел на кухню, стараясь скрыть, что подслушал их разговор. Мила замолчала, устремив на меня взгляд, полный вопросов. Мать Миланы виновато отвела взгляд.

– Доброе утро, – произнес я, пытаясь сохранить спокойствие в голосе. – Могу ли я чем-нибудь помочь?

Мила молчала, но ее мать торопливо предложила мне кофе. Я отказался, сказав, что лучше выйду на улицу. Покинув дом, я направился к сараю. Мысли вихрем носились в голове. Я понимал, что Мила чувствует себя сейчас Мила. Мне потребуется время, чтобы доказать искренность моих намерений.

День прошел в работе по хозяйству, я пытался отвлечься от вчерашнего разговора с отцом.

– Хочешь загладить вину? — с усмешкой спросила она.

Вдруг спросила она вечером в зале.

– Да, Мила, хочу.

— Тогда начнем с сарая или с коровника, выбор за тобой . Будем решать где будешь спать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Макс

— Да она в своем уме вообще? — возмущенно восклицает мать Милы, толкая локтем хохочущего супруга.

Поделом. Исполню её приказ. Вдруг и правда смилостивится и позволит мне быть рядом навсегда.

— Умница, дочка! Знает, как папочке помочь. Максим, и сарай заодно прибери, пожалуйста.

Во весь голос произносит отец Миланы, не переставая смеяться.

— Хорошо ! Сделаю!

Стою у сарая и хочу войти но не спеша поворачиваю голову к окну где смотрит на меня Милана. Улыбаюсь ей. Она хмуро отводит лицо от меня.

Ночью мне не спалось. Блин! Ну правда в жизни я током месте не спал. Не в сарае и точно не в коровнике.

Утром проснулся рано всех.

Заболело все тело. Кое-как выбравшись из сарая, направился к колодцу умыться. Вода обжигала холодом, но это было даже приятно. Смывая с себя грязь и остатки сена, ловил себя на мысли, что стал похож на бомжа.

В доме уже вовсю кипела жизнь. Мила хлопотала на кухне, ее мать командовала, а отец, как ни в чем не бывало, читал газету за столом. Я попытался сделать вид, что все в порядке, и поздоровался, но меня словно не заметили. Только Мила бросила на меня мимолетный взгляд, полный то ли презрения, то ли жалости.

Решил занять себя делом. Сарай ждал уборки, и я принялся разбирать старые инструменты. Работа шла тяжело, спина ныла, но я старался не обращать на это внимания. Главное – остаться здесь . Главное – остаться рядом. Поймал себя на мысли, что мной движет не только желание заслужить её прощение. Возможно, она действительно вызывает у меня чувства? Да, она мне нравится. Раньше я не задумывался об этом, когда был одержим лишь желанием обладать ею, сделать её своей.

Продолжаю трудиться в коровнике. Вдруг слышу звук каблуков позади. Это точно не Милана, она не ходит. И не тётя, она не смогла бы носить каблуки. Кто же это? Оборачиваюсь и вижу Маргариту.

– Что ты здесь забыла? – спрашиваю я, поворачиваясь обратно, чтобы продолжить работу. Нужно очистить коровник.

– Конечно, тебя. Ну ты даёшь! Когда твоя мама рассказала, я не поверила. Вижу, зря.

Я попытался её игнорировать, но это не возымело эффекта.

– Уходи отсюда, Марго.

– Собирай вещи. Я отсюда без тебя не уйду!

– Ты сошла с ума?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7

Милана

Прикованая к инвалидному креслу, я улавливаю чей-то громкий голос. Подъезжаю ближе к балкону. Моему взору предстает блондинка. Она находится рядом с каким-то представительным мужчиной. Судя по всему, они выясняют отношения; вернее, она кричит, настаивая на том, чтобы некий Максим немедленно вернулся с ней. — Прислушайся к ней и уйди, – едва слышно произнесла я.

Максим отрезал что-то довольно громко в её адрес.

—Я ясно выразился: уходи и не появляйся здесь больше! И передай отцу, что меня он может больше не ждать.

Светловолосая девица пятилась, пока не шлёпнулась прямо в кучу навоза. Зрелище было настолько комичным, что у меня вырвался громкий смех. Впервые после аварии я смеялась.

Максим тоже не удержался от смеха, а затем, проигнорировав её, вернулся к работе. Блондинка села в свою машину и уехала, а я провожала её хохотом. Максим наблюдал за мной. Постепенно я успокоилась и пришла в себя.

—Как тебе представление? — поинтересовался Максим с ухмылкой.

—Нисколько! Представление была дешёвым!

—Дешёвым, но эффективным, — парировал Максим. — Главное, чтобы дошло. А этой, похоже, дошло прекрасно.

Его дыхание показалось мне затрудненным. Возможно, ночью в сарае было довольно прохладно. Вообще-то, это не должно меня касаться.

С наступлением вечера Максим вновь появился с ужином.

—Умоляю, не выливай это сразу на меня. Блюдо еще горячее. Прояви хоть немного сострадания.

Я выдавила слабую улыбку, которую тут же постаралась скрыть.

—Да пошел ты! Есть я не буду.

Максим присаживается на кровать.

—Милая у тебя комната,—произносит он,—Но хозяйка милее. Я так думаю.

Его взгляд скользнул по стенам, выкрашенным в какой-то невнятный оттенок грязи, задержался на паутине в углу и вернулся ко мне. В его глазах мелькнуло что-то похожее на жалость, но я тут же отвернулась, чтобы не выдать свою слабость.

—Всё равно, что ты думаешь?—сказала я, стараясь придать голосу небрежность,—Мне всё равно.

Он вздохнул и поставил тарелку на тумбочку. Запах был неплохим, но желудок сейчас скручивало от одной только мысли о еде.

—Не будь такой упрямой. Ты должна поесть, чтобы набраться сил.

—На что мне силы? Чтобы тебя терпеть рядом со мной? Чтобы каждый раз увидив тебя я помнила из-за кого я сейчас сижу в этом проклятом кресле?!

Максим молча смотрел на меня, и я чувствовала, как его терпение постепенно иссякает. Он уже собирался что-то сказать, но вдруг дверь скрипнула, и на пороге появился папа. Он окинул нас обоих суровым взглядом, затем кивнул Максиму, который тут же поднялся и вышел из комнаты. Тишина снова навалилась, давящая и тяжелая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Максим

Месяц спустя

Отец Миланы предложил пойти завтра на рыбалку. Я согласился. Мы стояли рядом с домом и разговаривали о Милане.

— Слушай, я хотел кое-что узнать… – спросил он, – У тебя есть чувства к моей дочери?

– Допустим, что так, – ответил я, – Она мне нравится.

С самого начала понравилась. Наверное, именно поэтому я не мог оступиться, или это связано с моими принципами. До нее мне никто не отказывал.

— Это неправильно, – возразил он, – Забудь о моей дочери. Ты здесь, чтобы загладить вину, а не крутить роман в деревне с инвалидом.

– Как вы можете так говорить, – сказал я, – То, что у неё проблемы с ногами, не означает…

Я не хотел принять то, что она никогда не сможет ходить.

— У нее инвалидность, – прямо заявил мужчина, – И она всегда будет в инвалидном кресле.

Мужчина опять нахмурился и изменил тему. У меня возникло желание ударить его.

— Деньги нужны срочно.

Я промолчал.

— У меня их нет. Вы знаете, что я нищий. Я живу здесь только благодаря вашей милости.

– Меня это не волнует. Мне нужны деньги. Добудь их или уходи.

— Что вы предлагаете?

— Воровать. Я предлагаю тебе воровать.

— Простите, но я не преступник, — произнес я, двинувшись в сторону жилища.

— В таком случае, проваливай с моей территории! — взревел мужчина во всю мощь своих легких.

Внутри дома я увидел маму Миланы, которая с довольной улыбкой покидала комнату Миланы.

— Покушала, — заявила она.

Я, разумеется, выдавил улыбку.

— Максим, все в порядке?

— Да, все отлично.

— Отлично. Тогда послушай меня внимательно. Мой супруг неравнодушен к спиртному. Если он попросит у тебя денег, откажи ему, ладно?

Теперь все понятно.

— Хорошо, теть, — ответил я, — Именно так и поступлю. Тетя, Милане завтра нужно ехать в город?

— Да, Максим. Необходимо показаться врачу.

— Может быть, мне ее отвезти?

— Да, конечно, почему бы и нет.

Я снова тронул уголки губ в улыбке и, прежде чем покинуть дом и отправиться ночевать в сарай, заглянул в комнату Миланы. Она безмятежно покоилась на своей постели.

– Прости меня, – прошептал я, стоя в дверях. – Мне искренне жаль о случившемся.

Пробудившись утром, я обнаружил Милану в сарае. Она сидела в инвалидном кресле.

– Что? Не по душе? – спросила Милана. – Теперь мне некуда бежать. Наверно, ты счастлив.

– Нет, – ответил я. – Милана, тебе незачем убегать. Ты согласна поехать к врачу?

Милана лишь усмехнулась в ответ и отвела глаза в сторону.

– Я не хочу ехать с тобой в больницу.

– Почему? – спросил я, приближаясь к ней. Опустившись на колени, я осторожно коснулся ее ноги.

– Потому. Ты здесь, чтобы искупить свою вину передо мной или же помочь моему отцу стать алкоголиком?

– Что ты имеешь в виду, Милана?

– А то, что ты пытаешься подкупить моего отца. Ты делаешь это, чтобы избежать тюрьмы? Если это так, то уходи. Не волнуйся, тебя никто за решетку не посадит. Ты не причастен к аварии. Во всем виновата я сама. Могла бы уехать раньше. Но нет. Хуже всего то, что я потеряла возможность общаться с Кариной. Я так по ней скучаю.

Я опустил голову в знак раскаяния.

— Во-первых, я не подкупал твоего отца, Милана, а во-вторых, я тебе обещаю, что ты увидишь свою подругу в ближайшее время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9

Максим

Когда ехали на такси в больницу, Милана задавала вопросы.

— Ты что, стал нищим? Кого ни говори, не поверят.

— Тебя забавляет это, Мила?

— Мне плевать.

Милана хмыкнула и отвернулась к окну, рассматривая проплывающие мимо серые многоэтажки. Осень в городе красила всё в унылые тона, будто подчеркивая настроение в салоне такси. Казалось, еще немного, и она закричит от напряжения, повисшего в воздухе. Она знала, что за маской равнодушия он прячет бурю, но он всегда так делал. Молчал, пока его не прорвёт.

– Просто понять не могу, – пробормотала она, по-прежнему глядя в окно. – Ты же был богатым мажором. Мог бы горы свернуть. А сейчас…

Я усмехнулся, но в голосе не было злости, только усталость.

– А сейчас стал нормальным человеком. Блин, извини, горы не смогу больше свернуть.

Она поворачивается ко мне.

— Только не говори, что ты себя так наказал.

– Я бы не сказал, что это наказание.

– Да-да, конечно, – с язвительностью произнесла она. – Ты, должно быть, в полном восторге от работы в нашем хлеву.

Машина остановилась у клиники. Я расплатился и вышел, держа дверь для Миланы. Она попыталась двинуться, но у нее ничего не получилось. В этот момент я нежно взял её на руки, не говоря ни слова. Мы прошли в здание и направились к кабинету врача.

— Как бы хотелось поскорее со всем этим покончить, — произнесла она. Явно чувствовалось, как сильно колотится её сердце. —Хочется в городе немного оставаться.

Я лишь взглянул на неё с лёгкой улыбкой.

—Хочешь прогуляться? Где?

—Не важно. Важно что в городе.

— Тогда я отвезу тебя на аттракционы, — предложил я.

— Я тебе не маленькая! — возмутилась она. — Если тебе так не терпится меня куда-нибудь свозить, у меня есть предложение получше. Поедем лучше на конюшню.

— Только, надеюсь, ты не заставишь меня целоваться с лошадью.

— Только если очень попросишь, — кокетливо ответила она.

В кабинете у доктора Милана смотрела , как дрожат свои руки. Я взяла одну из них в мою. Она посмотрела на мою руку вопросительно и сжала её сильнее. Ей сейчас нужна была поддержка, даже если она никогда в этом не признается. Иногда просто нужно быть рядом.

Через час мы уже стояли у деревянной ограды конюшни, вдыхая свежий запах сена и лошадиного пота. Солнце ласково грело, а вдалеке виднелись золотые поля. Она счастливо улыбалась, поглаживая тёплую морду гнедого мерина.

— Как жаль, что у меня не получится с тобой покататься, — проговорила Милана, и я заметил, как в её глазах блеснули слезы.

— Кто сказал, что не можешь? — спросил я.

Конюх, добродушный старик с морщинистым лицом, поприветствовал нас кивком головы и знаком показал на сёдла, висящие в углу. Я подошел к ней, ее глаза заблестели от предвкушения; выбрав вороного жеребца со спокойным характером, я помог ей присесть на лошадь, а потом сам сел позади неё, держа её рукой за живот.

Мы выехали за ограду, и лошадь, почувствовав свободу, перешел на рысь. Ветер трепал её волосы, а смех звонко разносился по округе. Я смотрел на нее и понимал, что в этот момент она абсолютно счастлива, свободна от забот и тревог. В такие моменты мир вокруг неё будто замирал, а оставались только она, лошадь и бесконечные золотые поля.

Мы скакали вдоль поля, пока солнце не начало клониться к горизонту, окрашивая небо в багряные и золотые цвета. Остановившись на холме, мы любовались закатом. Лошадь тяжело дышал, а мы молчали, наслаждаясь моментом.

Когда солнце окончательно скрылось за горизонтом, мы вернулись обратно к конюшне. В воздухе повисла прохлада, а звезды начали проявляться на темном небе.

Я слез с коня, чтобы помочь Милане спуститься, и в этот момент она, не удержавшись, буквально рухнула на меня. Мы оказались на траве.

Наши лица были в опасной близости.

– Черт! – сказал я, крепко обнимая её. – Ты не ушиблась?

– Нет, – прошептала она в ответ.

Я не смог сдержаться и коснулся её губ поцелуем.

Волосы были собраны сзади. Она мне нравится… Реально нравится.

Время будто замерло. Милана ответила на поцелуй с робкой нежностью, и это словно подтолкнуло меня к пропасти. Я углубил поцелуй, чувствуя, как её руки обвиваются вокруг моей шеи. Забыв обо всем на свете, мы погрузились в этот момент, будто два спутника, нашедшие друг друга в бескрайней пустыне.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь стрекотом сверчков. В глазах Миланы читалось смущение и, кажется, удивление. Я и сам не совсем понимал, что произошло, но чувствовал какое-то пьянящее облегчение. Словно я годами держал этот порыв внутри себя, и вот он наконец вырвался наружу.

Я помог Милане подняться, стараясь не смотреть ей в глаза. Неловкость сковала нас, заставляя молчать. В машине я погружался в свои мысли. Кажется, этот день изменил что-то между нами, и я не знал, к чему это приведет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Максим

Ночью я остался не в сарае а в доме. Рядом с Миланой. Она так захотела.

– Как ты? – спрашиваю, входя в комнату Миланы на следующий день. Она поворачивается, пожимает плечами.

– Не знаю, – говорит, отводя глаза, – какое-то странное чувство сегодня у меня появилось.

Подхожу ближе к кровати. Ставлю поднос с едой на тумбочку и сажусь на пол рядом с ней. Она сегодня одела нежно розовую футболку.

– Что могло случиться, Мила? Ты просто немного перестаралась… Вчера устала от дороги. Это нормально.

– Я сейчас не об этом, Максим. До аварии все, что произошло со мной, было настоящим ужасом. Но там, в городе, когда ты добивался меня, я… корила себя за то… задавалась вопросом, почему ты остановился в тот день, когда похитил меня.

Беру её руку в свою. Она ледяная.

– Мила, я не знаю, что сказать, – я вел себя полным идиотом.

– Ты ведь мог тогда, в том доме…

Она сжимает мою руку, молчит, смотрит в окно. За окном осенний вид: оголенные деревья в рыжих листьях, серое небо, предвещающее скорые дожди.

– Я не знаю, – тихо продолжает она, – почему я думаю об этом.

Подношу её руку к губам и целую.

– Забудь, Мила. Теперь всё иначе.

– Да. Ты больше не мажор, – улыбнулась она. – Можно попросить тебя выйти?

– Зачем? – спрашиваю.

– Футболку хочу поменять.

– Выйду, – встаю, – когда будешь кино смотреть, позови, вместе посмотрим, – улыбаюсь ей. —Позвать тетю?

– Нет не надо, – в ответ улыбается она.

Выхожу из комнаты Миланы и сразу вижу её отца.

– Я тебя предупреждал, – говорит он, – или платишь, или уходишь из моего дома.

– Повторяю ещё раз. У меня нет денег , – незамедлительно возразил я.

В это мгновение из кухонной зоны вышла мать Миланы, обращаясь к супругу с просьбой прекратить меня беспокоить.

– Чего ты от него добиваешься? Дай ему спокойно побыть. Хватит уже! У него нет денег.

– Пусть заплатит, иначе я обращусь в правоохранительные органы. И заявлю, что он несёт вину за то, что случилось с моей дочерью.

В эту секунду дверь в комнату Миланы приоткрылась.

Похоже, она всё слышала.

Милана взяла меня за руку и крепко сжала ее. Ее прикосновение было одновременно нежным и решительным. Она взглянула на отца и произнесла тихим, но твердым голосом:

— Папа, хватит. Прошу тебя, оставь его в покое.

Мать Миланы облегченно вздохнула и подошла к ней, обняв ее за плечи. Она взглянула на мужа с укором, в ее глазах читалось явное осуждение его действий. В комнате повисла напряженная тишина, которую нарушало лишь ее сбивчивое дыхание.

— Благодарю тебя, отец, за твою заботу обо мне, — произнесла Мила, выдавливая из себя улыбку, — но больше не нужно так волноваться за меня. Я решила, что Максим останется у нас. И то, что он не сможет тебе заплатить, это уже неважно. Все равно ты бы эти деньги тратил на выпивку, а не на меня.

Ее отец развернулся и покинул дом, а мать сообщила, что сегодня отправится в город. Прилетает ее близкая знакомая издалека.

Вечером мы с Миланой остались в доме только вдвоем. Милана неподвижно лежала на своей постели, а я устроился рядом с ней.

— Ну же, скажи, какой фильм ты бы хотела посмотреть на телефоне, Милана?

— Набери "Дом солнца".

— Это хороший фильм?

— Невероятный! Но тебе не понравится.

— Почему так думаешь? — спросил я.

— Не знаю, — ответила она.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Неделю спустя

Милана

— Ты готова? — спросил Макс, наклоняясь, чтобы помочь мне надеть осенние туфли.

— Разумеется, нет. Мне совсем не хочется снова оказаться в больничной палате, — ответила я, и слезы навернулись на глаза. Буквально пару дней назад врач позвонил нам и сообщил о появившемся шансе вернуть мне способность ходить. И сегодня мне предстоит снова ехать в клинику. — А вдруг ничего не выйдет? Что, если…

Макс, улыбнувшись, поцеловал меня в щеку.

— Что бы ни произошло, я буду рядом с тобой.

— Хорошо, — ответила я, стараясь улыбнуться сквозь слезы.

Выходя из дома, мама попросила Макса купить по пути несколько цветочных горшков. В машине воцарилась тишина. Таксист…

Таксист несколько раз бросал на меня сочувственные взгляды в зеркало заднего вида. Я понимала его: бледное лицо, заплаканные глаза, тихая поддержка мужа — картина не из веселых. Пыталась отвлечься, разглядывая мелькающие за окном осенние пейзажи. Деревья, одетые в багрянец и золото, казались печальными, словно прощались с теплом перед долгой зимой.

В клинике все было как в тумане. Ожидание в приемной тянулось бесконечно. Макс держал меня за руку, его взгляд говорил о поддержке и любви. Когда меня позвали, я почувствовала, как внутри все похолодело.

Процедура была болезненной и утомительной. Я старалась не думать о плохом, но страх сковывал меня изнутри. После процедуры меня оставили в палате, приказав соблюдать полный покой.

На следующий день врачи провели обследование. Результаты были неоднозначными. Шанс на восстановление был, но требовалось время и терпение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

Марк

Посреди ночи раздался звонок. На экране высветился номер отца моей бывшей. Какого черта ему от меня нужно? Бросив взгляд на мою благоверную, мирно спящую в постели, я осторожно поднялся и прокрался в соседнюю комнату.

— Что вам надо? — раздраженно процедил я. — Решили спросить, как я поживаю? Или денег у вас мало?

В трубке повисла тягостная тишина. Я уже собирался сбросить вызов, как вдруг услышал хриплый, словно пропущенный через фильтр голос:

— Она… она с ума сошла совсем.

— И что? — поинтересовался я.

— Тут Максим богатенький объявился. Целый месяц уже прописался в нашем доме. Марк, ты поможешь избавиться от него?

— С удовольствием бы, дядя, но не хочу нажить проблем. Его отец меня в живых не оставит.

— Отец? Да он ничего не сможет сделать. Он, как я понял, с семьей не общается.

Немного поразмыслив, я спросил у дяди Миши:

— Что конкретно вы от меня хотите? Я не понимаю. Допустим, я приеду и преподам урок, что мне за это будет? Денег вы мне не заплатите. Чем тогда расплатитесь?

Мужчина, немного подумав, ответил:

— Разрешу провести с ней ночь. Помнишь, мы тебя запретили к ней прикасаться? Если заодно прихватишь немного денег из города. Я уже целую вечность не пил.

Меня передёрнуло от его слов. От такого предложения веяло средневековьем, а не двадцать первым веком. Я не торговец людьми, и уж тем более не собираюсь распоряжаться судьбой его дочери… хотя если немного подумать, почему нет?

— Я правильно понимаю? Вы хотите, чтобы я…

— Ну, а что такого? Ты парень видный, не пропадёшь.

— А как же ваша дочь?

— Она должна быть благодарна. Если моя дочь тебе не нужна, притворись, что приехал в деревню ради нее, будто собираешься увезти ее в город.

Немного поразмыслив, я ответил:

— Ладно. Это уже другое дело. А что, если Милана захочет поехать со мной сама?

— Не захочет. Влюбилась, дурочка, по уши.

Влюбилась?

— Она что, совсем идиотка? Как можно влюбиться в того, кто жизнь ей сломал?!

— Не знаю. Сегодня Максим отвез Милану в больницу. Завтра приедут обратно. По словам доктора… в общем, есть шанс, что она встанет на ноги.

— Вот как! Ладно. Тогда я сейчас же выезжаю. Приеду к вам в гости, Миша.

— Молодец, Марк. Про деньги не забудь, сынок.

— Не забуду, — сказал я, ехидно улыбаясь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13

Милана

По пути к дому я обратилась к Максиму, сидевшему со мной в такси:

— Максим, можно тебя кое о чем спросить? У тебя больше нет машины?

Максим слабо улыбнулся в ответ на мой вопрос.

— Нет, — произнес он, — Вернул машину родителям, когда покинул их дом.

Я ответила ему улыбкой и прикрыла глаза, пытаясь уснуть.

Проезжая мимо освещенных витрин магазинов, я украдкой наблюдала за ним. В полумраке такси его лицо казалось еще более задумчивым. Он смотрел в окно, устремив взгляд в мелькающие огни ночного города. Интересно, о чем он сейчас думает? О будущем? О той самой машине, которую он вернул своим? Или о чем-то совсем другом, может, обо мне? Максим обернулся в мою сторону и, слегка коснувшись, сжал мою ладонь.

— Спасибо, что остался, Максим. И прости…

— Ты поступила правильно, Мила, и я осознаю, что ты сейчас испытываешь.

— Любопытно. И что же я испытываю, по-твоему, Максим?

— К примеру… — Максим приблизился ко мне вплотную, — Ты мне дорога, Мила. Очень дорога, и я не представляю своей жизни без тебя.

Сердце бешено заколотилось в груди, отзываясь гулкой тревогой на каждое его слово. Я чувствовала тепло его дыхания на своей щеке, и в голове роились противоречивые мысли. Дорога? Он и правда так думает?

— Ты… ты говоришь искренне? — прошептала я, боясь разрушить хрупкую атмосферу между нами.

Максим чуть отстранился, но его рука все еще держала мою ладонь, словно якорь, удерживающий на плаву. В его глазах я увидела столько боли и одновременно столько надежды, что невольно замерла.

— Более чем искренне, Мила. Я знаю, что совершил ошибку, знаю, что я вел себя как... Я был идиотом. Признаю. Теперь все по-другому. Я понял это, Мила. Понял, как ты мне нужна. Как нужна твоя улыбка, твой смех, даже твои упреки.

Он замолчал, ожидая моей реакции. А я все еще пыталась собрать себя по кусочкам, склеить разбитое доверие и поверить в то, что все может наладиться.

— Значит, ты испытываешь ко мне любовь? — прозвучал мой тихий вопрос.

— Если тебе угодно так это называть, то да. Просто само название "любовь" для меня непривычно. Я никогда раньше не испытывал ничего подобного к кому-либо другому.

Я слабо улыбнулась и снова отвернулась к окну. Но неожиданно Максим развернул меня к себе и коснулся моих губ поцелуем.

Его губы были мягкими и теплыми, и я невольно ответила на его поцелуй. Мир вокруг словно замер, оставив только нас двоих в этом маленьком пространстве.

Когда поцелуй закончился, мы оба тяжело дышали, глядя друг другу в глаза. В его взгляде читалась искренность и нежность, и я впервые осознала, насколько сильно он мне дорог. Я не могла сдержать улыбку, и он улыбнулся в ответ.

— Я тоже, Макс, — прошептала я, не отводя взгляда. — Я тоже испытываю к тебе это чувство.

Он крепко обнял меня, прижав к себе так сильно, словно боялся, что я исчезну. В его объятиях мне было так хорошо.

Прошёл уже целый час, а мы всё еще не добрались до места назначения. Меня начало укачивать в автомобиле, и я попросила Максима передать водителю просьбу об остановке.

— Мне нехорошо, Максим. Попроси водителя остановиться здесь, пожалуйста.

Максим попросил таксиста сделать короткую остановку. Водитель остановил машину, Максим вышел, достал из багажника коляску и затем помог мне выбраться из автомобиля.

— Там есть магазин, пойдём туда, Мила.

Свежий воздух немного привел меня в чувство, но тошнота все еще давала о себе знать. Максим шел позади, держа коляску одной рукой.

Когда мы вошли в прохладное помещение магазина, я почувствовала некоторое облегчение. Приглушенный свет и тихая музыка действовали успокаивающе. Максим помог мне присесть на скамейку возле витрины с игрушками, а сам пошел искать что-нибудь освежающее. Через несколько минут он вернулся с бутылкой холодной воды и пакетиком мятных леденцов.

— Попробуй это, Мила, должно помочь, — сказал он, протягивая мне воду.

Я сделала несколько глотков, и прохладная жидкость приятно обожгла горло. Затем взяла леденец и положила в рот. Мятный вкус действительно немного облегчил мое состояние.

— Спасибо, Максим, — прошептала я, чувствуя, как к горлу подступает благодарность. — Мне уже немного лучше. Может, мы сможем продолжить путь через несколько минут?

Максим лишь кивнул и поцеловал мой лоб. Когда начали ехать снова, я посмотрела на Максима. Он, усмехнувшись, смотрел на то, как я с удовольствием лизала леденец.

— Мне это не нравится, – шепотом говорит мне в ухо. – Ты дразнишь меня?

— Неет, – произношу я, закатывая глаза.

Покраснев, поворачиваю голову к окну.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14

Милана

Я задремала в пути. Лишь прибытие к месту назначения и голос Макса вывели меня из сонного состояния.

— Проснись, Милана, мы приехали, — произнес он несколько отчужденно, после чего покинул автомобиль. Сперва он извлек из багажника инвалидное кресло, затем открыл дверь с моей стороны. — Подойди ко мне, — сказал он, бережно поднял меня на руки и помог пересесть в кресло.

— Что-то случилось, Макс? — проговорила я, слегка наклоняясь к нему.

— Ничего серьезного, Милана. Пойдем в дом, здесь холодно.

Он устремил взгляд на меня, внимательно вглядываясь в мои глаза, и добавил: — На улице прохладно, замерзнешь и простудишься.

Максим повез кресло-каталку.

Во дворе, увидев отца с Марком, я начала понимать, что происходит. Отец пригласил Марка? Почему он пришел ко мне?

Сердце бешено заколотилось. Марк! Что он здесь делает? Неужели отец решил устроить встречу без моего ведома? Обида и злость вскипели внутри. Я хотела закричать, высказать все, что накопилось, но вместо этого лишь безвольно повисла в кресле, позволяя Максу везти меня вперед.

Отец, заметив нас, тепло улыбнулся и направился навстречу.

— Милана, доченька, как ты добралась? Марк приехал к тебе.

Его слова прозвучали как гром среди ясного неба. Приехал ко мне? Это звучало как абсурд. После аварии он даже в больницу не приехал.

Марк стоял немного поодаль, сдержанно улыбаясь. Я чувствовала себя экспонатом на выставке, словно меня оценивают и выбирают. Марк приблизился.

Макс остановил кресло рядом с отцом, и я, собрав остатки достоинства, посмотрела на Марка прямо: «Марк, что тебе нужно?» — спросила я, пытаясь скрыть дрожь в голосе и придать ему твердость, хотя внутри меня бушевала буря волнения и страха.

– Здравствуй, – начал Марк. – Ты издеваешься? Ты же сама два дня назад написала, что тоскуешь и хочешь встретиться.

Что он несет? Когда это я писала? Совершенно не помню этого.

Отец ухмыляется в сторону Макса и отходит от коляски. Я оборачиваюсь и вижу, как Макс невозмутимо смотрит на меня.

– Я ничего тебе не писала, – ответила я, снова обращаясь к Марку. – Уходи.

– Не писала? Ладно, тогда что это? – Он показывает мне на своем телефоне чат со мной. – Там сообщение от тебя: "Привет, Марк. Да, я обижена, что ты не приехал в больницу, но ничего не могу с собой поделать. Очень по тебе скучаю. Хочу тебя увидеть."

Мои глаза расширились от удивления.

– Этого не может быть… – прошептала я в шоке. – Ты смеешься надо мной?

– Нет, Милана, что ты, наоборот. Я приехал сюда ради тебя, милая. – Он спускается на колени. – Я безумно скучал, детка.

Только сейчас до меня дошло, насколько же противен мне Марк. Как я вообще могла умудриться влюбиться в этого идиота и, более того, стать его девушкой?

Макс делает шаг назад, отдаляясь от нас. Я успеваю схватить его за руку, не давая уйти. Он оборачивается ко мне, вопросительно глядя.

– Макс, – произносит имя Макса Марк, поднимаясь на ноги. Я продолжаю держать руку Макса, не отпуская. Марк смотрит на него с вызовом. – Спасибо, что был рядом с моей невестой, но теперь я здесь, и сам позабочусь о своей будущей жене.

Уголки губ Макса трогает ироничная улыбка, в то время как меня переполняет гнев по отношению к Марку.

– Я тебе не жена.

Внезапно Макс разворачивает к коляску лицом. Он наклоняется, бережно снимает со своей шеи тонкую мужскую цепочку и помогает мне надеть ее.

– Это единственная вещь, что у меня было , – говорит он, устремив взгляд на мои губы. По моим щекам текут слезы. – Теперь она твоя. Ты сейчас в хороших руках.

Я судорожно сжимаю его ладонь.

– Не уходи, – еле слышно шепчу я. – Пожалуйста, не оставляй меня, Максим. Без тебя я…

Я замолкла, исчерпав все силы для слов. Истощение брало верх. Макс нежно коснулся губами моего лба, затем отвернулся и направился прочь. Сквозь пелену слез я провожала его взглядом, беззвучно умоляя вернуться.

"Обернись, прошу! Не оставляй меня одного, Макс! Не делай мне больно. Не терзай мою душу. Не дай мне поверить, что твоя забота все это время была лишь продиктована чувством вины или жалостью."

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15

Милана

Скривив губы в усмешке, Марк проводил взглядом удаляющегося Макса.

—Всегда знал, что он богатенький сынок, — высокомерно заявил он и попытался приобнять меня.

—Даже не думай! — воскликнула я, сдерживая слезы, стараясь говорить уверенно. — Ты мне противен, уходи!

—Он никуда не уйдет, дорогая, — вмешался отец, наградив меня приторной улыбкой. — Марк хочет увезти тебя в город.

Изобразив на лице фальшивую улыбку, я спросила у отца:

—В город? Чем ты его подкупил?

—Ничем, Милана, – ответил отец грубым голосом.

—У вас совсем нет денег, — начал Марк. — И если ты думаешь, что твой отец заплатил мне, то ты ошибаешься.

—Тогда зачем я тебе?

—Хочу связать свою жизнь с тобой, — ответил он.

Я наигранно рассмеялась, хотя в груди все болело. Известно, что произошло после аварии. Теперь у него другая, та самая девушка из университета. Все его слова - ложь. Но почему он до сих пор прислушивался к моим родителям о том, что до свадьбы он меня не тронет, это для меня загадка.

—Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж,—говорит он.

Я застыла в изумлении. Женой? После всего? После того, как он отвернулся, когда я нуждалась в поддержке? После того как я поняла что мне нужно бить с тем человеком с кем мне хорошо.

—Ты серьезно? — с сарказмом спросила я, вглядываясь в его самодовольное лицо. — Ты думаешь, я соглашусь выйти замуж за того, кто бросил меня в инвалидном кресле? Ты даже не пришел меня увидеть, а до этого в универе обманул, сказав, что не имеешь никакого дела с той девушкой.

Марк оставался невозмутимым, словно мои слова ничего не значили. Он приблизился и попытался взять меня за руку, но я резко отстранилась.

—Милана, выслушай, — произнес он мягким голосом. — Я знаю, что поступил плохо. Я…

Я ехидно усмехнулась. Он думает, что я ему поверю?

—Прекрати, Марк, — произнесла я, пытаясь скрыть дрожь в голосе. — Ты реально думаешь, что я поверю тебе? Тебе смешно, что Макс в таком положении? Поверь, ты ничем не лучше. Оставь свои лживые слова при себе. Я никогда не выйду за тебя.

Марк ненадолго отвернулся, а я продолжала:

—Тебе совсем не стыдно, Марк? Ты пришёл сюда, чтобы издеваться надо мной? У тебя хорошо получается? Я тебе никогда не врала! А ты? Пришел увидеть, какая я жалкая?!

—Милана, я приехал сюда не за этим, — ответил он глухим тоном, — мне было просто интересно увидеть, как этот мажор Макс, который в университете мне покоя не давал, теперь работает у вас, — он повернулся в мою сторону. —Мне было любопытно посмотреть, как он мучается в этой глуши без денег.

Я посмотрела на Марка с головы до ног и начала говорить:

—Он больше не тот, каким ты его знал! Он просто невероятный… Ты даже не можешь представить, какой он внимательный и чуткий, — мой голос дрогнул, и я заплакала, — Я не знаю, что тебя сюда привело. Может быть, ты рассказал свою версию случившегося, но прошу тебя, уходи! Оставь меня одну. Я все понимаю… — мой взгляд упал на отца, и он опустил голову в знак согласия. — Прощай, Марк, — сказала я и позвала маму.

Когда мы с мамой вошли в дом, я почувствовала сильную усталость.

—Ты устала дорогая. моя. Сейчас немного отдохнешь и придешь в себя.

—Он бросил меня, мама! Ушел… Я больше его не увижу.

—Успокойся, Милана. Не переживай, я с твоим отцом разберусь.

Вечером, после того как мама уложила меня в постель, я почувствовала ноющую боль в ногах. Врач предупреждал, что такое возможно в моем положении, но не так скоро. Я слышала громкие крики из кухни. Мама в ярости обвиняет отца. Я пыталась заснуть, но шум не давал мне покоя. Спор становился все более ожесточенным, пока, наконец, не затих. В доме воцарилась зловещая тишина. Холод пробежал по спине. Было страшно.

—Мама?! — громко позвала я. Она сразу открыла дверь и шагнула обнять меня.

—Я здесь. Все хорошо. Завтра будет хороший день.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16

Милана

Утренний выпуск новостей мелькнул на экране. Я, как правило, избегаю этого занятия. Еще с юных лет питала неприязнь к телевидению.

— Сейчас быстро гляну последние известия и все, милая, — говорила мама.

— Хорошо, мам.

В новостном блоке показали автомобиль. Он до боли напоминал ту вчерашнюю машину такси, на которой уехал Макс.

Мое сердце бешено заколотилось. Не могла же это быть та машина? Я судорожно вцепилась в пульт, пытаясь увеличить громкость, но ведущий уже перешел к другой теме. Задержав дыхание, я пыталась разглядеть детали на стоп-кадре на экране. Цвет, марка, даже вмятина на заднем бампере… все сходилось.

Но ведь это могло быть просто совпадением, отговаривала я себя. В городе тысячи машин такси, похожих друг на друга. Однако ледяной ужас уже сковал меня изнутри. Я должна была узнать наверняка. Ещё раз показали аварию в другой передаче.

"Крупное ДТП на выезде из города. Есть погибшие". Фотография. Искореженный металл. И узнаваемый, до боли знакомый силуэт. Это был… шафер. Когда я увидела лицо Макса, чуть в обморок не упала.

Мир вокруг померк. В ушах зазвенело. Этого не может быть. Не может быть правдой. Это страшный сон, от которого я сейчас проснусь. Но сон не отпускал, держа меня в своих ледяных объятиях.

Мои дрожащие ноги стали центром притяжения для взгляда. Несколько безуспешных попыток подняться с инвалидного кресла.

— Не мучай себя, Милана! — крик матери, полный отчаяния, прорвался сквозь слезы.

— Это неправда! Я отказываюсь верить! Он не мог умереть!

Собрав остатки воли, я все же сумела встать, но тут же с оглушительным звуком обрушилась на пол.

— Мама, как же больно! Помоги мне!

Острая боль, словно кинжал, вонзилась в тело, эхом отзываясь в каждой клеточке агонией. Казалось, сломанные кости снова раздробились, а мышцы пылают адским пламенем. Слезы хлынули потоком, смешиваясь с соленым потом. Я лежала на полу, беспомощная и раздавленная, словно сломанная игрушка, выброшенная на берег.

Мама подлетела ко мне, обняла и крепко прижала к себе. Дрожащими руками она пыталась вытереть слезы с моего лица, но они продолжали литься, словно нескончаемый источник горя. Ее шепот звучал тихо, как слабая молитва в шторм: «Тише, милая, тише… Все наладится…». Но я не верила. Ни единому слову. Как все может быть хорошо, когда мир рухнул, когда солнце угасло, когда его больше нет?

Я отстранилась от нее и вновь попыталась подняться. Тщетно. Ноги предали меня, отказываясь держать. Я чувствовала себя разбитой, ущербной. Без него. Без его поддержки, его любви, его сильных рук, которые всегда поднимали меня.

Истерика подступала, словно тиски, сжимая горло. Яростный крик вырвался из меня, в нем вся боль, весь гнев, вся нестерпимая тоска. Мой крик был полон отчаяния и бессилия, подобно крику птицы, запертой в клетке. Я летела в пропасть, и никто не мог меня спасти.

Мама продолжала плакать, обнимая меня и нашептывая утешения, которые потеряли всякое значение. Его больше нет. И я не знаю, как жить. Вечером из новостей сообщили, что с Максом все хорошо. Мама помогла мне добраться до городской больницы.

Прошло две недели. Макс пришел в себя, но… не полностью. Он ослеп…

— Макс, я здесь, рядом, — шепчу я, сжимая его ладонь в своей. Мне невыносимо видеть его таким. Я никогда не испытывала такой боли.

— Я чувствую тебя, но не вижу, — ответил Макс. — Что говорят врачи? Как долго это продлится?

— Говорят, зрение вернется, но не сразу. Никто не знает точно, — тихо отвечаю я, стараясь скрыть дрожь в голосе. — Главное, ты жив. И я рядом. Это самое важное, правда?

Он слабо улыбается, и эта улыбка ранит меня сильнее любой боли. В ней столько нежности, столько тепла, словно луч солнца пробился сквозь густую пелену тумана.

— Правда, Милана? Что ты здесь делаешь?

— А где же мне еще быть? Я там, где должна быть, там, где хочу быть.

— В больнице? — шутит он и целует мою ладонь.

— С тобой, — ответила я и коснулась его губ своими.

Я крепче сжимаю его руку и присаживаюсь к нему ближе. Запах лекарств, стерильность больничных стен – все это отходит на второй план. Есть только он, мой Макс, такой сильный и такой уязвимый одновременно. И я, готовая отдать все, лишь бы вернуть ему зрение, вернуть ему возможность видеть этот мир, меня.

"Я останусь," – произношу тихо, касаясь щекой его руки. "Буду рядом столько, сколько нужно. Ты посмотришь на мир моими глазами, Максим."

Он пытается сесть. Я ему помогаю.

Затем он нежно касается моих губ кончиком пальца.

"Скажи правду. Долго еще я буду во тьме?" – спрашивает он.

"Нет, Макс. Ты скоро выздоровеешь, вот увидишь," – отвечаю я.

На следующий день родители Максима навестили его в больнице.

— Кто здесь? – спросил Макс, когда я собиралась его покормить.

"Твои…" – я не смогла сдержать слез, и его мама помогла мне выйти из палаты.

— Будет лучше, если они поговорят наедине, – сказала она.

Неделю спустя родители убеждали Макса согласиться на операцию, от которой он сначала отказывался, но потом согласился ради меня.

Операция прошла успешно, и постепенно зрение стало возвращаться к Максу! Я была невероятно счастлива.

Мне назначили физиотерапию для ног. После упражнений я, к удивлению, начала чувствовать свои ноги. Это было настоящее чудо!

Когда нас выписали из больницы, приехала моя мама, а также родители Макса, чтобы нас встретить.

– Не верится совсем, – произнес Макс, крепко обнимая меня, — Я вижу! Я люблю тебя, Милана.

– И мне… Не верится, что скоро снова смогу ходить. Я тоже тебя люблю!

Макс отстранился от меня.

– Теперь у меня только одно желание, – сказал он.

В этот момент отец Макса подошел к нам и сообщил сыну, что у него есть для него сюрприз.

Макс взглянул за спину отца на свою старую, крутую машину и покачал головой.

– Не торопись, Максим. Мой сюрприз совсем не машина. Есть кое-кто, кто хочет тебя видеть. Вернее, не тебя, а вас обоих.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Внезапно рядом тормозит чёрный автомобиль. Из него выходят двое близких мне людей. У одного перебинтована рука.

– Не переживай, скоро и у меня не будет повязки! – громко восклицает один из них.

Макс, ослепительно улыбнувшись другу, стоящему рядом с моей подругой, поворачивается ко мне.

– Милана, сейчас ты должна просто спасти нашу дружбу.

– Что? В смысле, Макс?

– Верни мужскую цепочку, которую я тебе подарил, – с ухмылкой произносит он.

– Зачем, Макс? – улыбаюсь еще шире, понимая, что происходит.

— Да просто, если мой друг узнает, что его подарок на день рождения у тебя, начнется драка.

— Вот как, — тяну я с ухмылкой, — тогда тебе нужно спасать!

Родители Максима звали нас пожить с ними. Мы приняли их предложение. Потом Макс устроился на работу в компанию своего отца и купил своими деньгами для нас квартиру. Спустя месяц я вновь начала заниматься своими обычными делами. Именно этим утром поведение Макса стало чересчур…

– Ты чего, Макс… Что ты творишь?

– В смысле, что творю? Я тебя желаю, и ты не смеешь мне отказывать. Иначе, как я объясню своему члену, почему ты ему отказала?

В квартире было душно.

Он прижимает меня к стене и нависает сверху. Я заливаюсь краской и отвожу взгляд.

– Ладно, – уступаю я, – но тогда тебе нужно произнести волшебное слово, Макс.

Мой взгляд вновь встречается с его, и я дарю ему улыбку. В ответ Максим одаривает меня своей.

– Ладно, – произносит он, – Послушай.—Мои руки нежно обхватывают его шею. – Я больше не мажор! – выдыхает он прямо в мое лицо.

Конец