Арабская ночь. Табу на любовь aka Истории про любовь

Глава 1

Глава 1. Пустыня вместо любви

— Славик, тебе срочно нужно сменить обстановку, — уверенно заявляет моя подруга Ирина, покручивая изящными пальцами ножку высокого бокала с просекко. Хрустальный звон едва слышен в шуме вечернего кафе.

Она сидит напротив, с безупречно уложенными светло-каштановыми волосами, чуть вьющимися у плеч. Яркая, громкая, деловая – Ира всегда знает, чего хочет. Сегодня на ней ярко красный брючный костюм, немного вызывающий, но ей идёт. Хотя обычно Ирина предпочитает платья. Очень любит этот предмет гардероба, у нее в коллекции их, наверное, не менее ста штук. Моя подруга - красотка. Загорелая кожа, длинные ресницы, яркий маникюр: кремовые ногти с красным френчем. Уверенная в себе самодостаточная женщина. Именно поэтому она все еще рядом со мной. Единственная, кто не отвернулся, когда мой мир обрушился.

— Мохито, солнце, пустыня... и горячие мужчины, — добавляет она с лукавой улыбкой.

Я закатываю глаза, откидываясь на спинку стула.

– Из всего списка мне нравится только пустыня, – замечаю иронично. Массирую шею, издавая стон. Невыносимая боль. Не понимаю, откуда. Неужели перестаралась вчера на пилатесе?

На самом деле, я очень благодарна Ире. Она единственная подруга, что у меня осталась. С которой не сумел меня рассорить мой абьюзер-бывший-муж. Даже то, что мы с Ирой последние полтора года не созванивались – по моей вине, никак не повлияло. Я позвонила в один ужасный день, попросила помощи и Ира сразу примчалась. Зоя, для сравнения, моя школьная подруга, бросила трубку.

Но я не хочу вспоминать негативные моменты прошлого. Хочу только в будущее смотреть.

Ира помогает мне после развода склеить жизнь заново. Дает советы, подбадривает. Опять же, повезло, что подруга – агент по недвижке. Квартиру отличную помогла найти.

Только со склеиванием все равно у меня пока получается плохо.

Я как рыба, выброшенная на берег.

Есть крыша над головой, есть работа. Бывший муж вроде как снова жениться собирается. А это значит, что существует отличный шанс, что Андрей обо мне окончательно забудет. Больше всего на свете хочу именно этого!

Когда-то я верила в любовь. Теперь – нет. Однажды доверилась, и обожглась так, что кожа до сих пор болит. И внутри все как выжженная прерия. Бывший муж разрушил все: веру в мужчин, мою самооценку, женственность. Ира называет его "твой гад", и, пожалуй, это самое мягкое определение.

– Мне точно не до мужчин, Ир. И это вряд ли когда-нибудь изменится, – вздыхаю.

– Детка, я же шучу! – Она смеется, запрокидывая голову. – В смысле, про мужиков шучу, а про отпуск, более чем серьезно. Я лечу в Египет. По работе. Знаю, ты сейчас скривишься. Это не самая идеальная страна. Но, поверь, там не только пирамиды и толпы туристов. И я забыла самое главное в списке! Бесподобное красное море! Там такие рыбки!

– И акулы.

– Ну куда уж без них. Но акул бояться – в море не купаться, знаешь?

– Почему именно Египет? – любопытствую.

– Мне нужно осмотреть один отель. Босс интересуется покупкой. Огромная территория, очень перспективное место! Кирилл в восторге, если сделка пройдет, сорвем куш и махнем на Мальдивы, на месяц! Ну а пока, немного моря, немного солнца, немного… пустыни. Обещаю, никаких мужчин! Клянусь своей новой сумкой от Прада!

Я улыбаюсь, качаю головой. Ира неподражаема. Всегда такая эмоциональная, горячая.

Кирилл – начальник Иры. Высокий, харизматичный, слегка таинственный. Мы виделись однажды, случайно столкнулись в ресторане и Ира нас познакомила. Мне кажется, она в него немного влюблена. Хотя она все отрицает, отшучивается, что не крутит романы на работе.

Я думаю. В который раз за последние месяцы.

Моя съемная квартира – красивая, уютная... и одинокая. Работа – удаленка, встречи по Zoom. Коллеги – как призраки: голоса без лиц. Я слишком долго пряталась. Может, пора хотя бы попробовать дышать по-настоящему?

Открываю галерею на телефоне, Ирина сбросила фотографии отеля. И, признаюсь, они меня зацепили. Что-то в них есть. Магия заброшенного величия. Ищу информацию в интернете. Архитектор – итальянец. Ну, неудивительно. Когда-то это место было оазисом роскоши: позолота, плитка с восточными узорами, арки и колонны, сверкающие в лучах солнца. Целый парк развлечений с фигурами героев знаменитых блокбастеров. Там есть Кинг-Конг, разные динозавры, горгульи. Все это еще и интерактивное, насколько можно судить по отзывам. Есть и металлические скульптуры: Чужой, Призрачный гонщик, Капитан Джек Воробей. Италия, Голливуд и Восток, смешанные в одном эклектичном коктейле. Хозяину стало не под силу обслуживать все это. Когда-то здесь был не только отель, а целый торговый парк. Много магазинов, арт-объекты, поющие фонтаны, разные шоу.

Легкий флер нынешней заброшенности отсылает к столь любимому мной жанру постапокалипсиса.

Да, шансов отказаться почти нет.

– Ладно, – киваю. – Пожалуй, ты права. Это будет интересно.

– Да ладно?! – глаза Иры загораются. – Вот это поворот! Тогда срочно собирай чемодан, детка! Я тебе завтра все скину: билеты, брони, адреса! У тебя будет самый горячий отпуск за последние пять лет! Нет, за всю жизнь!

Дорогие друзья, добро пожаловать в новую историю! Она будет

бесплатной в процессе

.

У меня огромная просьба поддержать книгу лайком --

"звездочка" в приложении или кнопочка "мне нравится".

Добовляйте книгу в библиотеку, чтобы не потерять!

Очень надеюсь на вашу поддержку!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Прощаемся возле кафе, вызываем каждая себе такси, так получилось что живем на разных концах города.

Поднимаюсь в свою однушку, раздеваюсь, принимаю душ. Перед сном снова листаю фото отеля. Вздыхаю, откладываю телефон и зеваю, прижимаясь щекой к подушке. Вылет через два дня. Для меня это неслыханный авантюризм. С этой мыслью засыпаю, а утро начинаю с чемодана.

Он у меня стильный, белый, не тронутый. Муж был трудоголиком, его никуда не вытащить, а меня одну не отпускал.

Разглядываю ровный ряд одежды в шкафу. Здесь практически ничего нет для отпуска. Да и лето в нашей северной столице очень короткое, пролетает как один миг, и снова джинсы, худи, куртки.

Поэтому, у меня в основном темные джинсы, объемные свитера, очень мягкие и уютные, пальто всех фасонов и на любой сезон. Куртки. Толстовки. Конечно, много футболок, блузки, юбки, но ни единого легкого топа, всего одна пара шорт, пара сарафанов. Но мне кажется, они давно вышли из моды. После тщательной ревизии понимаю, что это катастрофа! Я не хочу выглядеть рядом с бойкой Ирой бедной родственницей. А именно это мне сейчас грозит.

Из подходящего есть только джинсовка, да пара футболок.

Время поджимает, я понятия не имею, есть ли нормальные магазины в городе с волнующим названием Шарм эль шейх. Зато знаю, что уже сейчас, в начале апреля там тридцать пять градусов!

Открываю приложение маркетплейса на телефоне и с дрожью в пальцах листаю каталоги. Сначала нащупываю что-то нейтральное: белую майку, широкие льняные шорты. Но понимаю, что это все слишком привычно. Мне хочется чего-то нового.

И я отпускаю себя. Деньги есть, я получила неплохую “компенсацию” от мужа. Мы расстались полюбовно – в его понимании. Мне бы хотелось быть гордой, но от денег я не отказалась.

Так что, заказываю все, что приходит в голову. Топы: обтягивающие и открывающие живот, простые на лямках, в бохо-стиле, несколько коротких юбок, костюм шорты+рубашка, тонкие белые брюки, несколько платьев, и далее, далее.

Я будто под гипнозом. Мне нужно ВСЕ!

Звонок телефона заставляет поторопиться. Я пополняю кошелек и нажимаю кнопку “оплатить”.

– Ярослава? – голос свекрови. Недовольный, как всегда. – Как твои дела? – интересуется сухо.

– Все хорошо, спасибо, Нина Геннадьевна.

Зачем она звонит? Наши отношения никогда не были даже чуточку теплыми. Свекровь обожает Андрея, своего единственного сына. Ни разу не встала на мою сторону. Даже когда я поймала мужа на измене, меня же и обвинила.

Мы разошлись, все в прошлом, я конечно не держу зла на Нину Геннадьевну. Просто не понимаю, что ей от меня надо.

Свекровь же сыплет вопросами. Как моя новая квартира, как работа.

– Эта его новая пассия – ужасная, – признается неожиданно. – Просто стерва!

– Мне жаль, Нина Геннадьевна. Но я тут при чем? Вы позвонили сказать, что я была не так уж плоха? Спасибо, но для меня это признание уже не актуально.

– Ты всегда была слишком разговорчивой, Ярослава. Это тебя и сгубило!

– Андрей изменил мне, потому что я не была скромной послушной женушкой? Спасибо, буду знать. Всего хорошего, Нина Геннадьевна.

– Мне кажется ты еще не все осознала, Ярослава. И скоро сильно пожалеешь.

– Прощайте, – сбрасываю.

Конечно, эту женщину можно понять. Я потеряла такое сокровище, ее сына. И в ее системе координат я неминуемо должна начать биться головой об стену от отчаяния.

Но я вместо этого еду в отпуск. Сейчас предложение Ирины нравится мне еще больше.

Потому что пустыня – она не там, на Африканском континенте. Она внутри меня, суха и беспощадна. Это сделал со мной брак. Приняв решение уехать я вдруг почувствовала себя бесконечно свободной. Возможно там, среди барханов, я найду себя заново.

**

В результате свои покупки я даже посмотреть не успеваю! Большая часть приходит в пункт выдачи уже в день вылета. Два дня как сумасшедшая подбивала все хвосты, хотя и на отдыхе работы будет достаточно. Ноутбук, маленький, дорожный, едет со мной. Я ношусь как колбаса, забираю заказы, меня можно снимать для мема. Что-то я явно увлеклась, помимо одежды еще уютный кремовый плед и новую прикроватную лампу заказала. И теперь с кучей пакетов еле пыхчу в сторону своего подъезда.

– Привет, Ярослава, помочь? – предлагает сердобольный сосед.

– Большое спасибо.

– Неплохо ты прибарахлилась.

– Да уж.

– Вообще у них есть доставка до двери.

– Да… я как-то забыла об этом.

Уже счастье, что на старый адрес по ошибке не заказала! Тогда бы точно не успела ничего забрать, потому что квартира мужа находится на противоположном конце города. У меня были причины искать новое жилье как можно дальше.

Представляю, что бы он сказал, увидев мои покупки. Я бы уже улетела, а все это носила бы его новая пассия.

Фыркаю.

Телефон вибрирует – звонят с работы. Надо срочно переделать отчет.

У меня даже не остается времени распаковать свои приобретения и понять, угадала ли с размером. Ошибиться сложно, я S-ку ношу и люблю оверсайз. Так что не прихотлива абсолютно. Сваливаю как есть пакетики и пакеты в чемодан. Кто-нибудь еще так задорно путешествует?

Главное, что успеваю приехать в аэропорт. У Иры два бесплатных прохода в бизнес-зал. Мы берем по бокалу вина, закуски, и устраиваемся в удобных креслах. Я в максимально удобных спортивных штанах кремового цвета, в тон футболке без принта и джинсовке. На Ире ее любимый брючный костюм оливкового цвета, и шпильки.

Болтаем, смеемся. Настроение отличное. Посадка проходит вовремя. Еще немного и мы окажемся в совершенно другой реальности.

**

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Пока мы шли к номеру, добравшись наконец до гостиницы, я крутила головой по сторонам, будто оказалась на экскурсии в замке. Мраморные колонны, мозаика на стенах, кованые фонари, запах кофе, ванили и раскаленной пыли. Этот отель дышал сказками «Тысяча и одной ночи». Все здесь выглядело роскошно, но с каким-то налетом усталости. Не запущенно, нет. А как будто весь этот шик просто… выдохся. И для меня это лишь добавляло романтики.

Вот и наш корпус. Третий этаж, без лифта.

– Будем качать попу, – невозмутимо замечает Ира.

– Это точно, – я тоже не собираюсь ворчать. - Движение – жизнь.

Номер нам сразу нравится, с порога.

– Большое спасибо, все отлично, – Ира дает чаевые приветливому молодому арабу, который донес наши чемоданы.

Он улыбается и оставляет нас одних. В душ хочется нестерпимо. У нас номер на двоих. Просторный балкон. Все новое, простор, есть два полуторных кровати, туалетный столик, огромное зеркало в полный рост в небольшом коридорчике, даже диванчик. Два кресла на балконе и столик между ними. Ира сразу выходит на балкон, закуривает.

Я замираю посреди комнаты и не могу поверить, что мы уже здесь. Все так быстро, что кажется каким-то нереальным.

Тоже выхожу на балкон. Во внутреннем дворе раскинулся большой бассейн, чуть подальше еще один -- в форме полумесяца, рядом с ним бар с крышей из пальмовых листьев, вокруг - металлические скульптуры, как будто кто-то вдохновлялся «Безумным Максом». А за пределами забора – пустыня. Настоящая. Жаркая.

Солнечный свет ложится золотыми полосами на пол.

Я опускаюсь на колени перед чемоданом, щелкаю замком.

– Ох ну ни фига себе! – Ира следит за мной. Смеется. – Ты не открыла ни один пакет? – смотрит на мой хаос.

– У меня не было времени.

– С тобой не соскучишься. Ну, займемся распаковкой!

Берет первый попавшийся пакет. И вытаскивает крошечный кружевной черный топик. Следом – обтягивающее черное платье с разрезом явно до самого бедра. Я озадаченно хмурюсь.

– Слушай, а ты полна сюрпризов. Я думала, тут все в твоем обычном спортивно-монашенском стиле.

Третья находка – белый сарафан с тонкими, почти невидимыми бретелями, пышный и короткий. Дальше юбка-шорты белого цвета, черные кружевные мини-шорты, больше похожие на белье.

– Я кажется была не в себе, когда все это заказывала, – выдыхаю.

– А по мне ты наоборот, приходишь в себя. Классные шмотки. Ох, какой крутой леопардовый купальник! И черный ничего… И все комбинируется.

– Не издевайся! Как я вообще это купила? Это была не я! – разглядываю большую накидку, с этническим рисунком, буйство красок. Пожалуй, это мне точно нравится… – Может ты взломала под шумок мой аккаунт?

– С удовольствием бы, но, увы, я не хакер. Хотя вкус у “взломщика” – роскошный!

– Не надо лести. Оно все конечно классное, но я не решусь…

– Слав, – Ира вдруг становится серьезной. – Посмотри на себя. У тебя идеальная фигура. Ты просто забыла, кто ты. Примерь вот это, ну давай! – протягивает мне протянула бордовый сарафан с открытой спиной.

Я медлю, а потом – да и черт с ним, надеваю.

– Ну?..

– Вау!

Встаю перед зеркалом. И как будто впервые вижу себя. Мне кажется, я давно так хорошо не выглядела. Конечно, еще надо в душ. Вымыть голову…

Но мы включаем музыку, что-то заводное, безумное. Вертимся у зеркала, потом я примеряю черные топ и мини-шорты, и снова смех, снова танцы. Мы кидаемся одеждой, как подростки, и танцуем, танцуем.

Почему-то это получается так естественно.

В какой-то момент ловлю свое отражение в зеркале. Волосы растрепались, щеки горят, я смеюсь.

Чувствую себя как никогда живой, настоящей.

Быстро принимаю душ, потом идет Ира. Я только заканчиваю вытираться, она уже выскакивает и зовет:

– Ну что, красотка, пошли к бассейну? – подмигивает, накидывая прозрачную накидку. В руках у нее шикарная белая шляпа, с длинной бахромой. Ире она ужасно идет.

– Я надеваю тот купальник с вырезом до пупка, и ты отвечаешь за моральные последствия, ясно? – заявляю шутливо.

– Да с удовольствием! Ты теперь у меня просто роковая женщина!

– Нет, – поправляю, – просто женщина, которая снова хочет жить. – Как же тебе идет эта шляпа! Ты в ней богиня!

Мы выходим из номера, и пустынный ветер касается моего лица: горячий, обволакивающий, как прикосновение свободы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

Немного поплавав, я ухожу в номер, поработать. Но выдерживаю час и меня клонит в сон. Просыпаюсь – я все еще одна в номере. Наш балкон выходит на бассейн, так что с него можно увидеть занятые нами лежаки. Ира все еще там, а вокруг уже два кавалера. Ну дает! Хохочет, парни чуть ли не в рот ей заглядывают. Ну что сказать – она всегда такая. Я знала, с кем еду.

Собираюсь на ужин. Подружка прилетает буквально за полчаса. Быстро моет голову, сушит, надевает платье с ярким цветочным принтом. Я выискиваю в своем гардеробе черные брюки–алладинки, сверху – кружевной топ.

Ужин в отеле довольно скромный, но мы не любители объедаться. Накладываем себе разные намазки из хумуса, берем по тандырной тонкой лепешке. Рис с курицей, овощи, дольки арбуза на десерт. Я все равно объелась. Главное – все очень вкусно приготовлено.

– Я пойду пофоткаю отель на закате и пообщаюсь с управляющим, – говорит Ира, вытирая губы салфеткой. – Надо сделать пару ракурсов для Кирилла, и вообще, тут кто-то из персонала вроде бы говорит по-русски. Пойду, разведаю.

– А я вернусь в номер. Работа зовет.

– Ты же в отпуске! – возмущается подруга, но махнув на меня рукой – уходит.

Вернувшись в номер, сбрасываю мягкие тканевые кеды, сажусь на кровать и открываю ноутбук. Интернет вполне сносный. Несколько часов я сижу, погруженная в цифры, формулы и балансы. Для меня моя работа не скучна. Это мой тихий островок в хаосе.

В полночь я уже дремала, обняв подушку, когда скрипнула дверь.

– Слава! – раздается шепотом, полным энтузиазма. – Ты спишь что ли?

– Пытаюсь, – бормочу, не открывая глаз.

– Ну ты просто всё пропускаешь! – Ира плюхается на свою кровать. – Здесь куча свободных мужчин. Давно столько комплиментов сразу не получала. Все очень интересные, между прочим. Они чуть не подрались за медленный танец со мной. И анимация на высоте! Такое классное было fire show! Ребята жонглируют пылающими факелами, прямо огонь по коже! Ты бы видела, как они двигаются! И музыка, и свет! Еще я познакомилась с аниматорами, один из них – просто греческий бог. Адски красив. Слава, пожалуйста, давай ты больше не будешь сидеть в номере? Тебе нужно это увидеть! Завтра вечером идем. Без вариантов.

Я приподнимаюсь на локте, сонно хмыкаю:

– Ты как будто побывала в параллельной вселенной.

– Так и есть! – Ира расстегивает босоножки. – Отпуск – маленькая жизнь. Очень короткая. А твои таблицы никуда не убегут!

Улыбаюсь, закрывая глаза:

– Завтра... Ммм… Обещаю. Fire show – звучит... горячо.

Ира хихикает, заворачивается в одеяло, и через пару минут уже дышит ровно. А я лежу, глядя в потолок, и вдруг чувствую как по телу пробегает легкая дрожь предвкушения.

**

Мы проснулись вместе около половины восьмого. Неожиданно легко, без борьбы с будильником, без привычного ворчания. Солнце уже струилось в окно, проникая сквозь легкие занавески, будто кто-то расплескал свет прямо по подушкам. Я потянулась, улыбнулась Ире, которая зевала, сидя на краю кровати и вяло копалась в телефоне.

– Идем на завтрак?

– Иди, не жди меня, – отзывается, с ноткой странного оживления в голосе. – Мне надо ответить Кириллу. Я тебя догоню, хорошо?

Я быстро надеваю белые “рваные” шорты, укороченный розовый топ, рассчесываю свои длинные волосы. Здесь они пушатся, но более послушные. С ними нет никаких проблем, и это радует. Я переживала как они отреагируют на другую воду.

Выхожу из номера.

Спускаюсь на первый этаж, жар еще не набрал силу, и воздух удивительно свеж, даже немного прохладен. Вообще, мне пока очень нравится здешний климат! Приветливо здороваюсь с персоналом – здесь уборщики – мужчины. Они откликаются с большой приветливостью, тоже желают мне доброго утра.

Я ловлю себя на мысли, что улыбаюсь просто так. Не для кого-то. Для себя. Потому что утро красивое, потому что я в отпуске, в другой стране, потому что я жива и свободна.

Нельзя сказать, что полностью счастлива. Но я чувствую освобождение. Уже настоящее. Не то, когда меня, избитую, в больнице, милостиво “отпустил” муж. В обмен на то, что не буду писать на него заявление…

Приказываю себе заблокировать эти мысли. Не хватало еще тратить на них время в отпуске!

Я огибаю здание и вижу, как из номера на первом этаже выходят двое мужчин.

Машинально мажу по ним взглядом. Арабы. Один – с проседью на висках и внушительной осанкой. Второй – молодой, в белой рубашке, расстегнутой на вороте, голубых шортах. Загорелый, стройный.

– Good morning, – произношу так же приветливо, как только что сказала персоналу. Улыбаюсь вежливо, как и всем здесь. Почему тут очень хочется улыбаться людям? Всем подряд. Это воздух, что ли, такой? Абсолютная противоположность хмурым питерским прохожим. Нет, я обожаю родной город… Просто подумалось вдруг.

Пожилой мужчина отвечает мне с уважением:

– Morning, – с легким кивком.

Второй – вдруг широко улыбается, как будто я не просто поздоровалась, а подарила ему… сюрприз. Он даже чуть подается вперед, как будто хочет что-то сказать, но не решается. Его глаза задерживаются на мне на секунду дольше, чем положено. Я прохожу мимо, обгоняя их, и продолжаю чувствовать это внимание всей спиной.

Мгновение. Но оно что-то во мне зацепило.

Я прошла мимо, не оборачиваясь, но щеки предательски горели.

И это... мне понравилось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

На завтрак я выбрала свое любимое: свежие помидоры, огурцы, немного оливок, хрустящая лепешка, ложка яичницы. Мы устроились на улице под навесом, вдвоем, болтали, шутили и наслаждались едой. Легкая восточная музыка играла вдалеке, скорее всего у бассейна. Все вокруг было такое живое, яркое, настоящее.

И я вдруг поняла: мне не терпится узнать, что будет дальше.

После завтрака мы поднялись в номер переодеться. Солнце уже вовсю припекало, воздух за окном дрожал от жары, и в номере казалось особенно прохладно и спокойно. Я надеваю новый купальник, кручусь перед зеркалом. Своим “взрывным” шопингом я конечно устроила себе настоящий брэйнсторминг. Потому что каждая примерка – сюрприз. Купальник – очень откровенный, еще и леопардовый принт. В обычной жизни ни за что бы такой не выбрала! Но не бегать же мне сейчас срочно что-то покупать. Нет ни сил ни желания. Я хочу на пляж, упасть на шезлонг и медитировать. Смотрю на себя в зеркало: я похудела, ни грамма лишнего жира. Могу себе позволить любое бикини! А вот загореть немного не помещает. Я очень белая, почти сливаюсь со своими волосами…

– Хмм, дерзкий купальник, – Ира выходит из ванной, хлопает ладонями. – Славик, ты огонь! Ты только посмотри на себя! Супер секси, честно!

– Перестань, пожалуйста, – бормочу, краснея и отворачиваясь. – Ты же знаешь, я не люблю...

– Не люблю, не люблю... – передразнивает подружка с улыбкой. – Да ты вчера, когда перед зеркалом танцевала, выглядела как дикая кошка. Я бы тебе лично контракт с модельным агентством подписала. И знаешь что? Эта дикая кошка точно есть где-то в глубине твоего сознания! Надо только ее отпустить!

Рассмеявшись, сажусь на край кровати, застегивая сандалии.

– Ну что, вперед к морю?

Ира вздыхает и закатывает глаза:

– Да, надо хоть разок испытать на себе тяготы трансфера к пляжу. Потом можно будет брать такси, ну или куда лучше найти мужчину, который будет решать эти вопросы.

– Как я поняла, ты мягко предупреждаешь меня, что пляж далеко, – отвечаю с иронией. – Для меня это не проблема. Автобус так автобус. А вот как ты решаешь “проблемы” с помощью мужчин, я уже вчера наблюдала. Ты собрала всех свободных особей вокруг себя. Один бегает на бар за коктейлем, другой развлекает…

– О, ты заметила?

– Наблюдала с балкона.

– Отлично. Учись, детка. Кстати, хорошие ребята. Алексей, Игнат. Очень приятные.

Мы идем на ресепшн, к главному входу в отель. Там уже собралась толпа отдыхающих, ждущих автобус.

– Один из минусов отеля, нет собственного пляжа, – говорит по телефону Ира. – Хорошо, пока, Кирилл. – Он мне уже съел весь мозг по этому поводу, – это уже мне адресовано.

– Это сильно влияет на стоимость?

– Угу. Но Кирилл все равно полон решимости его купить. Причем сам хочет вложиться в отель. Полностью купить его не может, денег не хватает, да и местный партнер не помешает. Будет круто, представляешь? Будем приезжать сюда когда угодно. Почти как на дачу.

– Звучит очень амбициозно, – киваю. – Классная идея.

– А ты вообще могла бы тут жить, — добавила Ира, подмигнув. – Ты ж на удаленке, бухгалтеры нужны везде. А вообще, тебе надо сменить профессию.

– Это еще почему?

– Чтобы не закостенеть, дорогая. Это же очевидно.

– Ты опять насмотрелась лекций любимого коуча-мотиватора? – улыбаюсь.

– А то! Почему, к примеру, тебе не стать аниматором?

– Аниматором? – хохочу.

– Да ничего смешного, Сла-ва! Ты же классно вчера двигалась, когда мы вещи примеряли! У тебя шикарная фигура, харизма, ты людей притягиваешь.

Я снова рассмеялась, но где-то внутри почувствовала теплую волну. Может, правда, я недооцениваю себя?

– О, автобус приехал. – Кстати, у меня для тебя сюрприз. Вчера в здешнем магазинчике прикупила.

– Что это?

– Маска для снорклинга. Ты же ни разу не плавала с трубкой?

Я покачала головой.

– Ни разу. Честно, мне немного страшно...

– Ерунда! Где, как не здесь, заниматься этим? Красное море – это же как портал в другую вселенную! Там кораллы, рыбы, как в мультфильме! Ты офигеешь, обещаю.

Смотрю на маску, прижимаю ее к груди и киваю:

– Хорошо. Я попробую.

– Вот и умничка. А я, пожалуй, пойду дальше,возьму дайвинг-экскурсию.

– Ты сумасшедшая, но в самом лучшем смысле! – качаю головой, смотрю на подругу с восхищением. Ее энтузиазм и решимость брать от жизни ВСЕ – восхищают.

– Знаю, ты меня любишь. Идем, тигрица. Море нас ждет!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Автобус, который подвозил нас к пляжу, был далеко не новым, без кондиционера, чему очень возмущалась пожилая дама из Польши (она громко говорила об этом по-английски). Я же наоборот, радовалась отсутствию кондиционера, от которого могу сразу простудиться, такой уж у меня организм чувствительный. Тем более, с открытыми окнами совсем не жарко. Но даже пара мини-скандалов не испортила настроение. Второй инцидент – это когда одна дама буквально “держала” автобус, и не давала тронуться, потому что ждала свою подругу. Ну а водитель желал ехать по расписанию. Остальные отдыхающие высказывали свое мнение на тему “кто прав, а кто нет в этой ситуации”. Ждать никто конечно не хотел. Наконец, мы тронулись.

Автобус оказался живым, как будто у него был свой характер. Он трясся, пыхтел, дребезжал, но вез нас к морю с упрямым оптимизмом. Внутри царила атмосфера предвкушения.

Я сидела у окна, разглядывая проносящиеся пейзажи. Мелькали пальмы, песчаные холмы, отдаленные очертания города. В салоне звучал веселый гомон, кто-то делился планами, кто-то поправлял солнцезащитные очки, но все оживилось по-настоящему в ту самую минуту, когда средних лет худощавая итальянка попросила водителя включить “Satalana”.

Я еще обратила на эту женщину внимание, когда она впорхнула в автобус. Идеальная фигура, длинные распущенные волосы, бохо-стиль, идеально прямая осанка. Белая, пышная юбка развевалась вокруг неё, как облако, короткий вязаный белый топ подчеркивал загорелое тело. На лице – темные очки, губы алые, походка уверенная.

Водитель не отказал, песня, как я поняла, здесь очень популярная, потому что почти все подпевали. Чувственная, горячая мелодия. Итальянка начала танцевать. Словно вся дорога принадлежала только ей.Танцевала легко, с пластикой кошки и драйвом звезды. Она двигалась в такт, будто родилась в ритме этой мелодии, качала бедрами, хлопала в ладоши и закручивала всех в свое импровизированное шоу.

И публика поддалась. Все, от подростков до пожилых туристов, начали пританцовывать на своих местах, хлопать в ладоши, подпевать, смеяться. Атмосфера в автобусе превратилась в маленький праздник, полный солнца и беззаботности.

Мы с Ирой, конечно, все это снимали на видео, хохотали, обнимались, подпевали. Даже водитель, не сводя глаз с дороги, стучал пальцами по рулю в такт.

Один из арабов, сидящий напротив, перевел нам текст песни, на английский.

О, девочка, о любовь любви, о сердце сердца, о любовь глаз

Я люблю тебя больше, чем фрукты и мешок с миллионами

Я хочу увидеть тебя и залить тебя бензином

Я безумно влюблен в тебя, и мой мозг устал

– Это лучше любого экскурсионного тура, – прокричала мне на ухо Ира.

– Это точно!

Автобус остановился прямо у пляжа, и все пассажиры резко повскакивали, будто нас выбросили на берег с корабля. Толпа понеслась вперед: кто с кругами, кто с надувными матрасами, кто просто в сланцах и с полотенцем на плече.

– Куда все так торопятся? – удивилась я, уворачиваясь от чьего-то локтя.

– Лежаки занимать! – фыркнула Ира. – Пляж ведь не только нашего отеля, Слав. Конкуренция великая.

– Я в таких вещах новичок.

– Сейчас научим! – засмеялась подруга. – Вот с такими ногами – нам точно не соревноваться, – полуобернулась.

Нас догнал мужчина, судя по браслету – из нашего отеля, хотя я не видела его в автобусе. Но впрочем я особо и не разглядывала никого. Высокий, спортивный, поджарый, с темными, с легкой проседью, волосами. В его походке было что-то упрямо целеустремленное, и все же он, уловив наши взгляды и комментарий Иры, обернулся через плечо, притормозил.

– Меня зовут Михаил, – сказал он, чуть улыбнувшись.

– Михаил, – тут же подключилась Ира, – а как насчет занять лежаки для двух девушек?

– Вы только прилетели?

– Да.

– Я вообще тоже. Первый день сегодня. Хорошо, я тогда побежал?

– Мы желаем вам победы в этом забеге, Михаил.

Мужчина снова рванул вперед. Мы с Ирой переглянулись.

– Мужчина с миссией, – прокомментировала она.

– Да уж, – улыбнулась я. – Интересно даже, получится у него или нет.

Вот и пляж, совсем рядом. Сначала мы прошли мимо кафе, из которого доносились восточные мелодии и запах кофе, и кабинок для массажа. И вот оно. Ярко-синее, как на открытке море, соленый воздух, легкий бриз. Вдалеке понтон, уходящий далеко в воду, белые лежаки в два ряда, аккуратные зонтики из сухой пальмы.

В воздухе висела музыка, плеск волн, болтовня на всех языках мира.

Михаил действительно оказался человеком слова – он уже махал нам рукой, указывая на три лежака под большим зонтом, прямо у воды.

– Наш герой! – засмеялась Ира, опуская сумку на шезлонг. – Я Ирина, это Слава.

– Очень приятно, – кивнул, – я, как уже сказал, Михаил. Только приехал, вот решил первым делом на пляж.

Потом смотрит на меня, чуть прищурившись.

– Окунемся?

– Чуть позже, – Ира располагается на шезлонге. Снимает сарафан. На ней яркий малиновый купальник. Миша оглядывает ее фигуру, буквально “щупает”.

– Слава? Пойдем?

– Давайте так: я пока немного вздремну, а вы, Миша, покажите моей подруге этот прекрасный водный мир. Ей не помешает компания. Она впервые видит красное море, – говорит Ирина.

– С удовольствием! – Михаил радостно расправляет плечи. – Тут и правда есть на что посмотреть.

– Я чуть позже пойду плавать, – отвечаю.

Мне не хочется торопиться. Наоборот, я неспешно впитываю эту атмосферу.

Ложусь на шезлонг. Кручу головой по сторонам. Мне все очень интересно. Пляж живет своей жизнью: возле понтона толпятся дайверы, в домике снаряжения мужчины в гидрокостюмах перебирают ласты, маски и баллоны. Кто-то готовится к погружению, инструкторы что-то объясняют. Над морем плывет солнце, вода переливается от голубого до насыщенного сапфира. На веранде кафе, которая выходит прямо на пляж, под навесом сидят туристы с яркими коктейлями в руках..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вдыхаю соленый, пряный воздух. Наполняюсь им.

– Ну хорошо, – вздыхает Михаил. Уходит и возвращается с коктейлями в руках. – Безалкогольная Пина-Колада.

– Миша, вы настоящий джентльмен! – заключает Ира.

***********

Стою на краю понтона и смотрю вниз, в темную синеву. Подо мной открывается провал в неизвестность. Вода такая была прозрачная! Можно увидеть дно. Здесь безумно глубоко!

Сглатываю и отступаю назад.

Нет.

Мне не хватает смелости. Пока что.

Возвращаюсь на берег, иду вдоль кромки воды, туда, где пляж соседнего отеля выглядит более мирно: пологий вход, спокойная рябь, дети с кругами и лениво плавающие взрослые.

Осторожно захожу в воду, здесь правда мелко и песок, хотя я на всякий случай надела коралки – их мне подарила Ира вместе с маской.

Ныряю, коротко, с выдохом, чтобы почувствовать воду, свободу.

Ко мне подплывает Михаил.

– Может все же с понтона, Слава?

– Пока мне и здесь хорошо. А ты – обязательно сходи.

– Пойду на соседний. Разведаю как там обстановка.

– Давай. Я еще поплаваю.

– В этой мелкоте? Скука, Слава.

– А мне – очень хорошо.

Возвращаюсь спустя полчаса – Ира как раз собирается идти за снаряжением для дайвинга. Я иду с ней.

Наблюдаю завороженно, как она ловко надевает костюм, подтягивает молнию на спине, как пальцы бегло проверяют ремешки и клапаны, будто она делает это всю жизнь. Уверенная, спокойная, в своей стихии.

– Так ты всё же не решилась? – спрашивает, показав на маску в моих руках.

– Пока готовлюсь, – улыбаюсь и вытираю капли с лица.

– Пошли вместе.

Мы снова идем по нашему понтону. Ветер путается в волосах. Вода внизу кажется уже не такой страшной. Скорее манящей. Ира ныряет первой, её ласты на миг мелькают в воздухе, как хвост русалки, и исчезают. Я медлю. Потом решаюсь.

Надеваю маску. Несколько вдохов – привыкаю. Сердце стучит в ушах. Вода холодит плечи, обхватывает талию. Глубоко вдыхаю и... опускаюсь на воду полностью.

И все исчезает.

Шум, мысли, тревоги – все смывается. Остается только беззвучный, невероятный подводный мир.

Яркие пятна движутся навстречу: рыбки танцуют в толще воды. Желтые, синие, бирюзовые, черно-белые, в полоску и с искрящимися плавниками, как у бабочек. Они не боятся – подплывают совсем близко, некоторые буквально проходят перед моим лицом. Одна крупная рыба неожиданно появляется сбоку, и я вздрагиваю, сердце ухает в груди.

А вдруг акула?

Но это просто рыба, кажется. Грациозная, с переливчатой чешуёй.

Я не могу дышать – не от страха, а от восторга. Хочется расплакаться прямо в маску.

Так красиво.

Так невероятно прекрасно, как будто кто-то распахнул дверцу в другую реальность, в подводную сказку. Столько деталей! Кораллы, скалы. Целый мир. Руку протяни…

Вот только трогать ничего нельзя, - напоминаю себе.

Зависаю в воде, не знаю на сколько, качаюсь на невидимых волнах. Все кажется нереальным. Чувствую, как изнутри что-то меняется. Я становлюсь легче. Внутри словно что-то разжимается.

Вдруг сбоку кто-то подплывает.

Мужчина в маске. Он показывает какие-то знаки, пальцами рисует что-то в воде, машет рукой, показывает большой палец вверх.

Я не понимаю.

Развожу руками – жест универсального непонимания.

Он указывает пальцем вниз. Там, внизу, в тени кораллов, еще больше рыб… А потом вижу ската. Он такой красивый. С ярко-красными полосами. Я зачарованно его разглядываю. Снова в горле ком. По коже бегут мурашки.

Мужчина исчез так же внезапно, как появился.

Я наконец покидаю волшебный мир, поднимаюсь на понтон. Щурюсь от солнца, которое ослепляет сквозь стекающие по маске капли воды. Снимаю маску, и отдышавшись, оглядываюсь. Ни Иры, ни мужчины, который непонятно что хотел от меня. Я бы подумала, что это был Миша, но он же был на соседнем понтоне. Это приличное расстояние.

Возвращаюсь к шезлонгам. Ира уже вернулась, видимо я пробыла в море дольше чем думала. Сидит в больших черных очках, с коктейлем, перекинув ногу на ногу. Миша стоит рядом, что-то рассказывает. Подружка смеется.

– Слушай, – я подхожу, стряхивая капли с плеч, обращаюсь к Мише. – А это случайно не тебя я сейчас в воде видела?

Вопрос звучит глупо, и я это понимаю. Миша фыркает, почти обиженно:

– Конечно меня! А ты кого думала?!

– Но… ты же пошел на другой понтон, – удивляюсь, все еще пытаясь уложить в голове, как он мог оказаться рядом.

Михаил садится на край шезлонга и с улыбкой начинает рассказывать:

– Слушай, я подумал – что мне мешает? Понтон видно, вода нормальная. Решил, что доплыву. Ну, знаешь, ради интереса…

Он замолкает на мгновение, потом продолжает:

– Только плыву-плыву, а он, черт возьми, не приближается! Я уже и кроль, и по-собачьи, и на спине – а ощущение, что я на месте.

– Миша, ты с ума сошел, это же рискованно! – вырывается у меня с дрожью в голосе. – Там течение, глубина…

Он машет рукой:

– Зато какой драйв! Выйти из зоны комфорта – это же и есть отпуск, разве нет?

– Ну мы сегодня все себя немного преодолели, – вмешивается Ира, потягиваясь и поднимаясь. – Слава с рыбками подружилась, ты чуть не переплыл Красное море... Предлагаю закрепить успех и поехать на обед, я уже слышу запах еды из ресторана.

Я смеюсь, и мы начинаем собираться. Солнце уже стоит выше, становится душно. Я завязываю парео на бедрах, Миша помогает Ире сложить полотенца, мы обмениваемся шуточками и переглядами.

На стоянке нас уже ждет наш старенький веселый автобус. Снова встречает улыбчивый водитель, играет легкая музыка. Мы поднимаемся по ступенькам – загорелые, немного уставшие, но счастливые.

И пока мы едем, волосы сохнут на плечах, я все еще переживаю мысленно свое водное приключение. Волшебный мир и щекочущее послевкусие неожиданного чуда.

**************

Глава 7

Несмотря на старенький автобус, где меня слегка укачало, по дороге обратно в отель, настроение отличное. Мы успеваем на обед. Сытно, вкусно. Мы не зацикливаемся на количестве блюд, просто накладываем что понравилось. После Ира закуривает сигарету, из под темных очков разглядывает посетителей ресторана. Ей нужен флирт, легкий курортный роман. Да, ее дома ждет мужчина, но отношения давно в разладе, подруга хочет переключиться. Может так и надо? Не циклиться на человеке, который все равно этого не ценит…

Миша обедает с нами, но после торопится на следующий автобус, чтобы опять попасть на пляж. Энергии у него конечно очень много. А мы решаем остаться после обеда возле бассейна. Время летит с ошеломительной скоростью. Кажется, вот только проснулись, а уже половина дня прошла.

– Ну как тебе Михаил? – Спрашивает Ира. – Уступаю его тебе.

– В каком смысле?

– Ну, как для курортного романа, по-моему, вполне сгодится. Симпатичный высокий.

– И очень энергичный.

– Это точно.

– Спасибо большое, но я думаю, что останусь с ним на дружеской волне. Так что, оставляю его тебе, хотя у тебя и так достаточно кавалеров, – сообщаю подружке.

Судя по лицу Иры, и ее рассуждениям, Михаил ее не зажег. Ну что ж, как друг и компаньон для отдыха, он просто замечательный.

– Я пойду побуду в номере, – поднимаюсь из-за столика.

– Снова работа?

– От нее никуда не деться. Надо хотя бы час уделить. Займу шезлонг. Встретимся у бассейна попозже.

– Оки.

Оставляю пляжную сумку и полотенце на лежаке возле бассейна, собираюсь зайти в номер, принять душ, после моря привести себя в порядок. И вдруг замечаю, что меня снова очень внимательно разглядывают. Тот самый утренний парень, хотя узнала я его только благодаря компании пожилого мужчины. Он на соседнем шезлонге приветливо машет мне рукой. Я киваю в ответ, и ухожу в свою комнату. В этих взглядах нет ничего необычного. Тут все смотрят. Уборщики, другие работники отеля, аниматоры. И так далее. Сразу стало понятно - это их образ жизни. Они так выражают эмоции. И наверное, я даже буду по этому скучать, когда вернусь. Мне нравится откровенность, приветливость и открытость.

Все это очень подкупает.

**

Я снова сажусь за работу, Ира даже не поднимается в номер, она у бассейна. В пять я решаю окунуться, потом приму душ перед ужином, полчаса релакса и сборы. Честное слово, расписание на отдыхе еще плотнее, чем у меня дома! И ощущение, что ничего не успеваешь. Как избавиться от этого? Баланс – вот к чему я стремлюсь постоянно, и чего никогда почти не удается достичь.

Еще один леопардовый купальник оказывается в до сих пор не распечатанном пакете! Это даже уже не смешно! Может мне обсудить это с моим психологом, когда вернусь? Я мечтаю стать хищницей?

Этот – еще более открытый. Даже страшно примерять. Трусы – просто микроскопические. С опаской поворачиваюсь к зеркалу, осматриваю себя сбоку, сзади. Вроде… неплохо? Даже очень. Снова паника на ровном месте. Я на пляже и не такие мини бикини видела!

Поверх завязываю легкое парео в тон – такое же леопардовое, полупрозрачное. Его положили в подарок.

Все вместе выглядит… дерзко.

Перед тем как выйти, выглядываю с балкона: у бассейна почти никого. Отлично. Это мой шанс пройтись без лишних глаз. Прямо сейчас, если долго думать, струшу.

Спускаюсь по ступенькам, горячие перила обжигают ладонь. Обогнув угол здания, выхожу к бассейну – и буквально врезаюсь глазами в него. Опять он. Мой «поклонник».

Мужчина, с теплыми глазами. Он снова здесь. Снова смотрит. Очень молодой. И явно дерзкий. Он прямо-таки сияет, увидев меня. Я стесняюсь разглядывать его в ответ. Замечаю только волевой подбородок и теплый цвет глаз, как песок под ногами в полдень.

Как будто я не просто прошла мимо, а вышла на подиум. Остается только устроить мне аплодисменты!

От его взгляда мне становится жарко – даже больше, чем от солнца. Горячий, внимательный, я будто чувствую его на коже.

Это удивительно приятно. И неловко. И… волнительно. Я точно не из тех, кто кайфует от самолюбования. Не люблю делать вид, будто не замечаю, а на самом деле любуюсь своим отражением в каждой витрине.

Но и ханжой быть не хочу.

«Ох, эти восточные мужчины! Как они надоели! Не пройти спокойно!»

Читала я такие отзывы. Столько жалоб, столько нытья. Всегда хотелось спросить: неужели вам правда так неприятно проявление симпатии, восхищения?

Наверное, бывают и перегибы. Когда внимание перерастает в назойливость. Но я пока ничего подобного не встретила.

Может, я просто очень благодушно сегодня настроена?

День такой чудесный. И сейчас настроение на пике. Я прохожу мимо, стараясь не споткнуться от внезапной уверенности в себе. Приближаюсь к Ире.

Она откровенно наслаждается сценой. И явно хочет обсудить, как я разбиваю сердца.

– Прошу, давай не будем? – опережаю. – Я плавать.

– Погоди! – окликает возмущенно, едва делаю шаг в сторону бассейна. – Ты с ума сошла? В таком виде просто взять и нырнуть?! Я сейчас несколько кадров сделаю.

– Может в другой раз?

Нет, сопротивление бесполезно. Ира кружит вокруг меня, щелкает на телефон, то заставляет поднять подбородок, то повернуться. Мы смеемся, я корчусь от неловкости, но все равно слушаюсь. Потом меняемся – я снимаю ее, она вертится в ярком купальнике, и солнце, как золото, играет на ее коже.

И вот, наконец, я подбегаю к бассейну и прыгаю в воду. Она прохладная, освежающая.

Выныриваю, откидываю волосы назад, и в этот момент слышу, как в воду плюхается Ира, смеется.

– Привет! – машет кому-то. – Почему я не видела тебя на пляже?

– Я сегодня решил отоспаться. Познакомишь с подругой?

– Слава. Это Алексей.

– Мы с Ирой они познакомились еще вчера, – говорит мужчина.

– Она вообще специалист по внезапным знакомствам, – улыбаюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Может в мяч поиграем? – предлагает Алексей, плывет к бортику, берет яркий пластиковый мяч.

Мы соглашаемся. К нам присоединяется мой арабский “поклонник”. Я не знаю как его зовут, и вообще стесняюсь почему-то. Мы играем “девочки против мальчиков”.

Сначала весело, легко. Просто кидаем мяч. Для волейбола мало игроков. Смеемся, Ира флиртует с Алексеем, но четвертый участник – он будто бы играет в другую игру. Ловит каждый мой взгляд, бросает мяч слишком резко. Каждый раз мяч улетает предельно далеко.

– Эй! – кричит Ира. – Полегче!

Я ничего не говорю. Только выплываю за мячом, подбираю его, иду обратно по воде. Спина горит под чужим взглядом. Он улыбается. Не извиняется. Просто смотрит, как будто проверяет, как далеко можно зайти.

Я возвращаюсь, еще несколько пасов – и мне надоедает. Я ухожу в другой конец бассейна, просто плыву, медленно, словно растворяюсь в воде. Мне нужно выдохнуть.

Ко мне подплывает Алексей. Болтаем. Он с севера, доехал до Питера на машине, потом сел на самолет. Непринужденная беседа, легкий смех. Я благодарна ему за эту паузу, за отсутствие скрытых искр. Без них общаться – гораздо легче.

Ира напоминает, что мы записаны в а-ля карт ресторан, и пора готовиться.

Я оборачиваюсь на бассейн. Араб – все еще там. Вода играет на его плечах, а взгляд по-прежнему прикован ко мне.

Все внутри дрожит. Ну что за реакция такая?

Глава 8

После бассейна и купания в море, возвращаемся в номер. Душ, волосы, легкий мейкап. Я долго стою перед зеркалом, не зная, что надеть, но потом вспоминаю о кремовом платье, чуть выше колен, с тонкими бретельками. Оно струится по телу, мягкое, женственное. Легкие балетки – и образ завершен. Ира, как всегда, шикарна, с яркой помадой и дерзкой укладкой, в провокационном зеленом платье с глубоким вырезом “от бедра”. Мы с ней смотрим друг на друга и улыбаемся: вечер обещает быть отличным.

– Ну что, пошли в наш «Аладдин», – говорит мне, подмигивая.

Проходим мимо общего ресторана, где уже начинается ужин – шумно, многолюдно, ароматы сливаются в настоящий гастрономический вихрь. За одним из столиков замечаем Михаила. Он тоже переоделся: в темной льняной рубашке, с мокрыми волосами, подсушенными солнцем.

– А вот и мои любимые леди, – довольно улыбается он. – Жду вас, как джентльмен.

– Мы сегодня идём в а-ля карт, Миш, – с притворным сочувствием говорит Ира. – Так что тебе придётся поскучать в одиночестве.

– Тогда до встречи на анимации, – шутливо кланяется он.

Мы машем ему рукой и направляемся к нашему ресторану.

"Аладдин" встречает нас тёплым светом фонариков и запахом специй. Он расположен прямо под открытым небом, как уютное шале, только в восточном стиле: резные деревянные арки, золотистые ткани, подвесные лампы, похожие на волшебные. Все в духе диснеевской сказки. Даже меню украшено арабской вязью, а официанты – в красных жилетах и фесках.

Устраиваемся за столиком, нам приносят меню бара. Выбираем белое вино. Прошу добавить в него лед. Нам приносят закуски, а потом железный сундук с разнообразным грилем, из которого поднимается дымок, как будто из пещеры сокровищ! Все шкворчит, бесподобный аромат.

Мы чокаемся, вечер явно удался на славу.

Прохладное вино, с нотками цитруса. Музыка играет фоном, что-то восточное, с легким джазовым оттенком. За соседним столом эмоциональная компания итальянцев. Интересно наблюдать за ними. Атмосфера расслабленная, все вкусно, красиво и легко.

– Так, мы должны найти тебе кавалера, – заявляет Ира. – Как насчет того итальянца?

– Это скорее к тебе. Ты же была замужем за итальянским мачо.

– Угу, и сильно разочаровалась. Мамочкин сынок. Все они, такой вот менталитет.

– Тогда мне зачем советуешь?

– Тебе надо сбить оскомину ужасного брака. Переключиться. Для этого страстный итальянский мачо вполне сгодится. Ладно, как насчет Алексея?

– Спасибо, но нет.

– Он вполне ничего, – Ира смотрит на вино. – Пожалуй, закажу еще бокал. Думаю, я сегодня с ним пофлиртую. Почему бы и нет? Раз ты не хочешь.

– Вперед, – дразню я ее. – Мне кажется ты ему уже достаточно дала сигналов.

– Ну, а что? Много мужчин не бывает, – улыбается Ира. – А ты, между прочим, тоже не промах. От тебя сегодня обаяние фонтаном било. Особенно в купальнике!

– Перестань, – смеюсь, ощущая, как щеки заливает тепло. – Я просто купалась. И разговаривала. Не более.

– Мгм, ну да, не более. А я как будто не видела, как тот араб парень глаз с тебя не сводил, а Алексей к тебе тянется с первой секунды.

– Ир, ну правда. Я просто… живу. Впервые за долгое время.

Мы улыбаемся друг другу. От смеха, от еды, от этого волшебного вечера настроение на двести процентов.

Насытившись до предела, выходим из ресторана и медленно прогуливаемся по территории. Горят фонари, журчат фонтаны, откуда-то тянет аромат жасмина. Обсуждаем плюсы и минусы отеля, Ира рассказывает:

– Кирилл очень заинтересовался этим местом. Говорит, отель перспективный. Скоро сам приедет.

– Правда? – удивляюсь.

– Угу. И ты его заинтересовала, кстати.

– Глупости, – машу рукой.

– Ничего не глупости. Спрашивает о тебе каждый раз. Я бы на твоем месте задумалась. Он классный.

– Как же ты любишь меня “сватать”. А вот я это не выношу.

– Да-да, мы все это знаем. Только, по-моему, ты себе не признаешься, как тебе нравится вся эта мужская энергия вокруг. В бассейне ты не просто плавала, ты сводила мужчин с ума!

– Ира!

– Я всегда Ира, – смеется она.

На площади у главного здания начинается анимация, и мы, конечно, не проходим мимо. Находим уютный столик у самого бассейна – оттуда все видно, слышно, от воды идет приятная прохлада. Близко к нам из бассейна торчит большая скульптура акулы, сияющая под прожекторами. Ее округлые формы отражают свет, и в какой-то момент мне кажется, что она подмигивает под ритм веселой восточной музыки. Вокруг звучит смех, звенят бокалы.

Аниматоры выходят на сцену: девушки в блестящих топах и развевающихся юбках, парни в ярких футболках и шортах. Они танцуют с детьми. Малыши неуверенно переставляют ножки, кто-то пританцовывает на месте, кто-то прячется за родителями. Всего детей немного, этот отель все же больше ориентирован на взрослых, но именно поэтому атмосфера особенно теплая, почти домашняя. Мы хлопаем в ладоши, смеемся, подпеваем знакомым мелодиям, иногда поднимаемся со своих мест, пританцовываем.

Все вокруг переливается: гирлянды, подсветка бассейна, отражения в воде. Музыка становится все громче, ритм ускоряется, и вот начинается фаершоу.

Сцена замирает на секунду, а потом в темноту словно врывается огонь. Выходят четверо мужчин, все в темных шароварах, с голыми торсами, блестящими от масла и пота. Их мускулистые тела подсвечены снизу, отчего кажется, будто они мифические создания, полубоги, духи огня.

Первый из них поднимает руки. Двойные факелы зажатые в ладонях вспыхивают мгновенно. Он начинает вращать их над головой, оставляя огненные следы, словно ленты. Его движения точны, быстры и ритмичны, как будто он играет на каком-то древнем инструменте, но вместо звуков выпускает языки пламени.

Другой подбрасывает свои факелы в небо и ловит с пугающей точностью. Все это под ритмичную арабскую музыку с басами, вибрация которой отдается в груди.

С каждым кругом темп нарастает, движения становятся все безумнее, огонь – ярче. Они будто соревнуются между собой, кто сделает более рискованный трюк. Один из парней крутит два факела у самого тела, огонь касается кожи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Завораживающее зрелище гипнотизирует.

Толпа замирает. Никто не отвлекается, не дышит. Все поглощены гипнозом этого огненного танца. Кажется, что зрители словно входят в транс. Огонь мерцает в глазах, отражается в бокалах, танцует на стенах и воде.

Я залипаю, буквально забываю, где нахожусь. Все остальное исчезает. Только эти танцующие фигуры, тени, пламя и ритм. Где-то внутри поднимается восторг, такой, что щекочет грудную клетку, будто я вот-вот рассмеюсь или расплачусь. Восхищение, трепет и легкий страх от красоты и мощи огня.

Ира трогает меня за плечо:

– Волшебно, правда? До слез прекрасно! Разве можно в это не влюбиться?

– Невозможно, – киваю. – Это восхитительно. Спасибо, что ты взяла меня сюда.

Начинается другая мелодия. Завершение шоу. особенно острое, трюки на грани. Мелодия более ритмичная, пронзительная. Барабаны, перкуссия, восточные переливы. Музыка пульсирует в венах. Втягивает в себя сознание, как черная дыра.

Делаю несколько глотков вина – Миша уже присоединился к нам, принес нам напитки из бара. Я лишь машинально кивнула ему, захваченная шоу. Чувствую себя очень возбужденной этим шоу, атмосферой. Снова поворачиваюсь к сцене, желая не упустить последние кадры…

Но меня привлекает фигура возле сцены. Теряю из фокуса заклинателей огня, потому что движения этой фигуры завораживают еще больше. Белая толстовка, кепка, капюшон, тень от козырька падает на лицо. Он не на сцене, не под светом софитов. Он как будто выпал из другого измерения. Музыка становится частью его тела.

Я буквально замираю. Его движения похожи на магию, это пластика дикого леопарда, мощь океанской волны. То он резко выстреливает рукой вверх, будто запускает стрелу, то вдруг соскальзывает всем телом вниз, к полу, в безумно грациозном движении, от которого у меня перехватывает дыхание. Бросается в поворот, агрессивно. Его рука скользит по воздуху как по струне. Внутри меня что-то щелкает, дергается, разрывается. Вздрагиваю всем телом.

Друзья, сегодня скидка на мой роман

ДЕВСТВЕННИЦА

Думала ноги моей не будет в родном городе, но нужда заставила. Цена моего возвращения - жизнь невинного ребенка. Я должна спасти свою крошку, вот только для этого нужна огромная сумма денег, которой у меня нет. Но эти деньги есть у человека, с которым думала больше никогда не пересекутся пути. Он изменился. Стал жестоким, опасным, держащим в страхе и подчинении весь город. Мне нельзя попадаться ему на глаза, но на закрытом аукционе, на котором я оказалась абсолютно случайно, именно этот человек купил меня.

Первая книга цикла "Братья Валиевы"

Листаем дальше, сцена продолжается))

Глава 9

Все рвано, нервно, но безумно красиво. В этом импровизированном танце такая чувственность, такая мужественная, дикая свобода, что невозможно оторвать глаз. Он то ускоряется до предела, будто его захлестнула волна ритма, то вдруг замирает. Но даже в неподвижности в нем столько силы, что мурашки бегут по коже.

Это все занимает минуту, или чуть больше. Но пронзает в самое сердце.

А потом я понимаю, что это тот самый араб, с которым мы играли в мяч в бассейне. Который швырял в меня мяч как бешеный.Смеялся глазами.

Тот, чье внимание я чувствовала кожей.

Я не удивлена. Уже догадалась, что все что он делает – с бешеной энергетикой.

А еще охватывает четкое ощущение, что он танцует для меня.

– Ты же понимаешь, что это шоу персонально для тебя, детка? – Ира наклоняется и повторяет мне на ухо мои собственные мысли.

Обычно я бы отмахнулась, фыркнула, пошутила в ответ. Но не сейчас.

Потому что я знаю – это не игра моего воображения.

Останавливается. Просто стоит, дышит, слегка опустив голову. Он не ищет аплодисментов. Ему это не нужно. Потому что всё, что он хотел – уже случилось.

А я сижу, оглушенная, с бешено колотящимся сердцем.

Финал спонтанного шоу – как взрыв света. Музыка не стихает, а наоборот, становится ещё громче, плотнее, насыщеннее. Все вокруг словно оживают.

Танцпол заполняется людьми.

Дикого танцора окружают аниматоры. Они восторженно хлопают его по плечам, тянут за собой в центр. Он не сопротивляется. Снова начинает двигаться, демонстрируя свое мастерство. Его движения становятся быстрее, он будто воспламеняет каждого, кто к нему прикасается.

Он здесь из-за меня. Он двигается – ради меня.

Он словно расплавляет пространство между нами, стирает все остальное: людей, столики, свет, звук. Я вижу только его. И он – видит меня.

Хотя не смотрит прямо. Это еще сильнее.

Мне хочется встать и подойти к нему, но ноги будто вросли в землю. Он танцует, и каждая его вспышка – это удар в мою грудную клетку. Он танцует так, как будто говорит со мной без слов.

"Я видел тебя.

Я выбрал тебя.

Обычная вечеринка внезапно превращается в хореографический бунт, в голливудский фильм о танцах. Каждый из аниматоров показывает свои самые сильные стороны, максимум возможного! Это захватывает и восхищает.

Музыка дрожит в груди. Ритм такой, что невозможно сидеть, невозможно думать. Хочется двигаться, скинуть с себя все: усталость, сомнения, старые страхи.

Ко мне подсаживается Алексей, немного вырывая из оцепенения.

– Как проходит вечер, Слава? – улыбается он. – Не против, если к вам присоединюсь?

– Конечно нет.

– Где Ирина?

– Она куда-то ушла, – отвечаю рассеянно. – К себе в номер. Скоро вернется.

– Вы вместе, но ты будто прячешься все время.

– Я не прячусь, – улыбаюсь. – Просто у меня удаленная работа.

Мне не хочется общаться. Тело требует движения.

Я встаю. Прямо у столика. Поднимаюсь и начинаю танцевать. Мягко двигаюсь под восточный ритм, чувствую, как меня раскачивает, как будто волна несет.

И в этот момент я чувствую его взгляд.

Он приближается. Мой арабский поклонник.

Я вижу его, и внутри вспыхивает паника. Инстинкт говорит: убегай, отвернись, сделай вид, что занята. Но я не двигаюсь. Он подходит, не отводит взгляда, протягивает ко мне ладони, повернув тыльной стороной вверх, и слегка наклонившись.

И я отвечаю на этот жест. Следую за ним.

Он ведет меня на танцпол.

Музыка меняется. Становится быстрее, резче.

Он начинает вести.

Это не танец. Больше похоже на столкновение. Его энергия врывается в меня, опрокидывает, закручивает, бросает в центр этой музыки. Он поворачивает меня, то подхватывает под спину, то отпускает, давая свободу, но тут же возвращает, будто говорит: "Ты можешь уйти, но ты не захочешь."

Я не успеваю ничего осознать. Могу лишь подчиняться.

Он танцует как бесконтрольный, яростный вулкан, но в какой-то безумной гармонии.

Я даже толком не понимаю, нравится ли мне быть этой куклой, этой волной в его движении, но я не могу остановиться. Его руки жгут, дыхание щекочет висок.

Он обвивает меня движением, как змея. Дерзкий, сильный, порывистый – и я позволяю себе раствориться в его ритме. Я чувствую себя женщиной. Настоящей, живой, пульсирующей эмоцией.

Он наклоняется ближе. Глаза в глаза.

Я ощущаю дрожь, волнение, восторг, страх.

Его глаза яркие, как ночное небо над пустыней, и в них – странное напряжение. Интерес. Охота.

Я стараюсь не смотреть прямо, но чувствую его. Как огонь чувствует бензин.

А потом – всё обрывается.

Как будто щелкнули выключателем. Музыка не стихает, движения продолжаются, но во мне что-то надламывается. Внутри поднимается волна страха – внезапного, острого. Я понимаю, что слишком близко, слишком на взрыв. Это не просто танец.

Возможность потерять контроль.

А я… я не уверена, что готова.

Вырываюсь из его рук. Он не удерживает. Почти бегом уношу себя прочь с танцпола. Как спасение, как якорь, вижу Иру. Она сидит за соседним столиком с группой отдыхающих, уже болтает и смеется, и, увидев меня, весело машет рукой:

– О! Слава, иди сюда! Мы тут компанию собрали!

Я спешу к ней. Сердце все еще колотится на разрыв, ладони дрожат, щеки пылают.

Меня знакомят с компанией. Все очень приветливые, общаются на разные темы. Интересные, интеллигентные, с яркими глазами и легкими улыбками. Кто-то приехал из Екатеринбурга, кто-то Минска, из Румынии, Молдовы. Удивительно, как быстро возникает это ощущение летнего братства, когда мы все тут, в одной точке мира, среди песков, пальм и моря.

Столы сдвинуты вместе. Официанты подносят напитки. Кто-то рассказывает, как впервые попробовал снорклинг и увидел мурену, кто-то делится забавной историей о номере с "рычащим" кондиционером. Легкий смех, обмен историями, ощущение, что мы знакомы сто лет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Расслабляюсь. Возвращаюсь в тело. Снова становлюсь собой. Но где-то глубоко танец все еще продолжается, как внутреннее эхо.

Но видимо этот день решил задавить меня максимумом эмоций. Начинается шоу фонтанов. Яркое завораживающее зрелище, мы все поднимаемся со своих мест, идем чтобы посмотреть поближе. Спускаемся по ступенькам. Тут царят влажность и прохлада.

Струи воды, подсвеченные огнями, поднимаются в небо синхронно с музыкой.

Подхожу к самому бортику. Холодные брызги касаются щек.

Я не успеваю отметить момент, когда араб оказывается рядом. Он берет меня за руку, снова. В его глазах я читаю:

Не бойся меня.

Иду за ним, словно у него есть волшебная дудочка. Мы сворачиваем под густую тень раскидистого кустарника. Фонтаны продолжают танцевать позади, заливая всё вокруг таинственным сиянием. Музыка слегка глушится листвой, становится интимнее.

– Меня зовут Юсуф. – Голос у него глубокий, обволакивающий. Словно льется по коже, оставляя после себя горячие мурашки. – Ты самая красивая девушка в этом отеле.

Он говорит это, не отводя взгляда.

– Ты всегда выбираешь самую красивую? – пытаюсь быть дерзкой, но голос дрожит.

– Как тебя зовут?

– Слава.

Он повторяет моё имя медленно, с акцентом, будто пробует вкус на языке.

– Сла-ва... Я никогда ни на ком так не залипал. Веришь?

– Не верю.

Он усмехается уголком рта.

– Да, я это вижу. Я докажу тебе.

И в этот момент почти хищно тянет меня к себе. Грудь к груди. Дыхание к дыханию. Он – теплый камень в пустыне ночи, я – капля воды, испаряющаяся на его коже.

Чувствую, как все внутри сжимается в один тугой узел. В голове шум, как от водопада. Юсуф медленно, не сводя с меня взгляда, опускает голову. Его губы сначала касаются моих чуть-чуть. Вдох. Сомнение. Пауза.

А потом – лавина.

Никакой робости или осторожности. Он ломает пространство между нами, впивается в губы, горячо, влажно, требовательно. Его язык скользит по нижней губе, пробует, жаждет проникнуть. Я инстинктивно отклоняюсь, но он мягко берет меня за затылок, не оставляя мне выбора. Его язык у меня во рту, движется уверенно, страстно. Словно рисует заклинания, сплетается с моим, захватывает, заставляя терять контроль.

Мои ладони вжимаются в его грудь, будто собираюсь оттолкнуть, но вместо этого цепляюсь за ткань его футболки, как утопающая.

В голове – ни одной мысли. Только жар, пульс в висках и ощущение, будто меня взяли штурмом.

Воздуха не хватает. Но я не могу остановиться. Ни единой связной мысли. Все тело горит, пульсирует, дышит им.

Это неправильно. Это слишком.

Нет, я не испытываю страха. Ни отвращения. Ни сопротивления.

Наоборот. Мне настолько хорошо, идеально, что страшно становится.

Этот человек – само искушение.

Я размыкаю губы, наконец вырываясь, делаю глоток воздуха. Сердце колотится бешено, я пытаюсь вырваться – не пускает. Гладит мои волосы, словно пытаясь успокоить не только меня, но и саму ночь вокруг.

Молчит.

А фонтаны все еще пляшут вдалеке – словно мир ничего не заметил.

Глава 10

Чем закончится этот безумный вечер?

Я точно не из тех кто готов переспать с первым встречным. Даже не на первом свидании. Просто на первой дискотеке.

Нет. Я вырываюсь из объятий Юсуфа.

– Тише, Слава. Я не сделаю ничего, что ты не захочешь, – говорит мой Ураган мягко.

Эти слова меня злят. Потому что он прекрасно знает, что может заставить меня желать… Чего угодно.

– Мне пора в номер.

– Не уходи. Мы просто поговорим. Почему ты боишься?

Потому что я слишком привыкла бояться. Ничего другого просто не умею.

– Мне правда пора. Ты можешь еще повеселиться.

Глупо. Зачем я так сказала?

– Слава… – произносит так, словно ему безумно нравится мое имя.

– Слава? – этом раздается с другой стороны кустов.

Голос Михаила заставляет меня отпрянуть от Юсуфа.

– О, простите, что помешал. Не хотел, честное слово! Просто… тут такое дело…

- Что случилось? – спрашиваю, начиная беспокоиться.

– Блин простите. Я не хотел так врываться, – продолжает посыпать голову пеплом. – Просто мне кажется, Ира перебрала. В смысле точно. Меня не слушает.

Миша волнуется, говорит по-русски, Юсуф ни слова не понимает. Следовало в этот момент объяснить Юсуфу ситуацию. Но я была так смущена тем, что Михаил “застукал” нас, да и за Иру распереживалась, так что даже не посмотрела в сторону араба. Сразу побежала туда, где проходила анимация.

Ира правда сильно пьяна. Танцует босиком, в руке бокал с виски-кола.

– Сла-ва! Иди ко мне, моя девочка.

– Где твои туфли?

– Понятия не имею.

– Идем, нам пора.

– Нет, никуда не хочу. Сейчас придет Леша. Принесет еще виски.

– Тебе уже хватит…

– Фу, Слава, ну почему ты такая скучная? И где ты была? Мм, признавайся, развратница.

Миша помогает мне довести подругу до номера. Да что там, даже в постель уложить.

– Хочешь, я поищу ее туфли? – предлагает.

– Да, спасибо. Ты такой хороший, Миш.

– Тогда выходи за меня замуж.

Отмахиваюсь. Провожаю нашего кавалера до двери. Запираюсь. Приваливаюсь спиной к стене и закрываю глаза.

Рада ли я тому, что все само решилось? Что мне не пришлось вырываться из объятий Юсуфа? Да и смогла бы я?

Ира в результате храпит, а я не могу уснуть, даже после душа!

Как может кто-то совершенно незнакомый, за один вечер так изменить тебя?

Мое тело переполнено чувственностью. Снова снова проигрываю сцену танца. Она стоит перед глазами и с этим ничего невозможно поделать! Нет, я точно не из тех кто влюбляется вот так бездумно.

Это лишь физиология. Я вот уже полгода как без мужчины. Сначала просто кайфовала. Мне не нравился секс с мужем. Даже к психологу по этому поводу обращалась.

Но со временем природа не может не взять свое, верно? Желание стало просыпаться.

Только я не ожидала, что оно нахлынет на меня океанской волной.

Кручусь в постели, мне жарко. Тело пылает.

Я не помню, чтобы когда-либо меня настолько выкручивало от желания.

Совершенно иррационального.

Сжимаю край подушки, утыкаюсь в нее лицом, выдыхаю стон.

Теплые волны прокатываются по животу.

А Ира храпит все громче.

Не ночь, а пытка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

10/2

Просыпаюсь мокрая, будто меня окатили теплой волной изнутри. Горячий сон еще держит в плену. Вкус настойчивых губ, жар дыхания, скольжение пальцев по коже.

Юсуф. Имя горит на языке. Перед глазами лицо: смуглое, красивое, будто высеченное из бронзы. Глаза – раскаленный песок в пустыне. Чувственные полные губы, длинные черные ресницы.

Как он смотрел на меня… словно видел что-то большее.

Его откровенное, неприкрытое желание.

Сжимаю бедра, выгибаюсь, едва не вскрикнув от напряжения, которое скопилось внизу живота. Оно томительно-сладкое, болезненное. Я балансирую на грани. Еще миг, еще одно прикосновение, и я…

Но волна ускользает от меня. А мне так нужно… Замираю, поджав пальцы на ногах, издаю едва слышный сдавленный стон.

По телу проносится сладкая, тягучая дрожь . Я давно не чувствовала ничего подобного. Почти забыла, как это – желать.

До сдавленного, рваного дыхания.

Ночная сорочка липнет к коже, как вторая, противная, влажная оболочка. Мне жарко. Мне душно. Мне срочно нужно в душ.

Когда мое тело так реагировало на мужчину?

Ужасная мысль: никогда. Ни разу. Ни с кем.

Телефон гудит входящим сообщением, выдергивая в реальность. Я окончательно просыпаюсь.

Андрей:

Срочно позвони мне, Слава. Это очень важно.

На часах шесть утра. На соседней кровати сладко посапывает Иришка. Беззаботно и лениво, как кот, укутавшись в одеяло.

Я сажусь на постели. Чувственное наваждение рассыпалось. Внутри сжалась нервная пружина. В голове звучит властный голос мужа, его лицо. Андрей всегда разрушал мои грезы. Даже сейчас.

Что ему могло от меня понадобиться?

Поднимаюсь. В ногах сильная слабость, они почти ватные. Дохожу до ванной.

Включаю душ. Максимально холодный, чтобы прогнать остатки сна и желания.

Секунда, две, десять, стою под ледяной струей, впав в оцепенение.

Сжалившись над собой, включаю более комфортную температуру.

Но вместо успокоения по щекам текут слезы. Смешиваются с водой.

Я кусаю губу до боли, понимая, что не могу справиться со своими воспоминаниями.

Как дергаюсь, ощутив резкое движение руки мужа. Боль вспыхивает в щеке. Теряю равновесие. Не успеваю прикрыться – еще один удар. Инстинктивно закрываю голову руками, но это не остановило тогда Андрея. Он был в бешенстве, в ярости.

Боль и невыносимое унижение, вот что я чувствовала в тот миг. Не могла даже закричать, из горла вырывался только хрип.

А потом – пустота. Темнота.

Когда я очнулась, надо мной был белый свет, стерильные потолочные лампы. Чьи-то тревожные голоса, прикосновения, тень врачей. Я не сразу поняла, где я.

Тот ужасный день, когда я застала мужа с любовницей, и за это Андрей избил меня – он стал для меня и проклятием, и освобождением. Муж тогда сорвался. До этого он никогда не позволял себе поднять на меня руку. Было только психологическое давление.

После этого я съехала из больницы к Ире. Андрей присылал мне цветы, много раз умолял о прощении.

Почему это стало освобождением?

Потому что Ира приехала, ворвалась в квартиру, у нее были ключи. Она спасла, возможно, мне жизнь, потому что муж был невменяем. Вызвала полицию и скорую. Все было оформлено и зафиксировано. Орлова могли посадить. Да даже просто репутация в бизнес-сфере могла пострадать. Поэтому, все закончилось отличными отступными и разводом.

Я должна была молчать. Забрала свое заявление. Зато стала свободной.

Он даже не успел ничего мне сломать. Повезло…

Но пережитой ужас остался со мной. Каждый раз он возвращается внезапно. Волной, которая сбивает дыхание. Паникой. Отчаянием и стыдом.

Я учусь работать с этим. Хожу на сеансы к психологу. И все равно это каждый раз деморализует полностью.

Делаю глубокий вдох. Медленно. Расслабляю плечи. Как меня учили – чтобы не захлебнуться кошмаром.

Главное проговорить: я жива. Это уже прошло.

Но прошло ли?

Как мне после этого строить отношения?

Как впустить кого-то близко, если я до сих пор боюсь прикосновений?

Я словно склеенная из осколков. С виду целая, но внутри все еще болит.

После душа быстро надеваю легкие белые брюки, короткий черный топ, бейсболку. Отправляюсь на прогулку. Неподалеку от отеля есть набережная. В этот час на ней почти никого нет. Я иду, иду, километр за километром, пока прошлое не отпускает. Я не собираюсь отвечать мужу на смс. Тем более звонить. Не хочу ничего о нем знать!

Прогулка помогла. Воздух, солнце, шаг за шагом я будто оттаиваю изнутри. Но до конца не отпустило. В груди все еще дрожит нечто беспокойное, натянутое, как тонкая струна.

Зато проголодалась зверски, почти два часа прошло. Пока гуляла успела выпить два литра воды, которые купила в небольшом магазинчике среди пальм.

Вот и наш ресторан, где всегда шведский стол. Улыбки, звон посуды, запах кофе и выпечки. Очень уютно. Ира уже на завтраке, вижу ее как обычно на улице под тентом. Она не одна за столиком. С ней Михаил и… Юсуф.

Замираю, смущенная.

Он сидит чуть боком ко мне, в тёмных очках и бейсболке, как будто хотел остаться незамеченным. Останавливаюсь на полпути, сбиваюсь с шага. Я не готова к новой встрече. К воспоминаниям о вчерашнем, которые тут же всплывают: жаркие, мучительно сладкие. Но Ира уже машет мне рукой. Миша встает, отодвигает стул для меня.

– Вот и нашлась наша пропажа! Ты где вообще гуляла, красотка?

– Спортивная ходьба, – улыбаюсь. – Всем Good Morning, – перехожу на английский.

Все трое отвечают мне тем же.

– Пойду возьму завтрак… – и сбегаю внутрь ресторана.

Меня бросает в жар. Делаю вид, что выбираю блюда, но о еде вообще не могу думать. Руки дрожат. Салат? Фрукты? Омлет? Машинально накладываю по чуть-чуть всего, просто потому что так надо. Изредка кидаю украдкой взгляды на наш столик. Не могу удержаться.

Но я не могу вечно так прятаться. Все равно приходится вернуться к столику. О чем говорить? Как вести себя? Как подросток, впервые на свидании, ей богу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Миша старательно ковыряет английские слова:

– So… where are you from?

Юсуф отвечает. Его голос — грудной, спокойный, чуть глуховатый, с мягким акцентом. Уверенный.

Рассказывает, что родом из Палестины, но сейчас живет в Дубае.

– Ты очень красиво танцуешь, Юсуф, – продолжает Михаил. – Очень были вчера впечатлены. Very cool.

Юсуф рассказывает, что давно занимается танцами. Я ковыряю вяло еду. Мурашки бегают по всему телу. Хотя он даже не смотрит в мою сторону.

Пытаюсь что-то съесть. Беру вилку, подношу кусочек омлета ко рту. Жую. Проглотить не могу.

Да что ж такое? Все внутри меня пульсирует, горит, сжимается. Сижу ровно, как неживая. Краем глаза замечаю Юсуф тоже почти не ел. Тарелка нетронута. Он что-то отвечает Мише, кивает Ире, но сам – будто тоже напряжен.

Скольжу взглядом по его рукам. Длинные пальцы, аккуратные ногти. Тыльная сторона ладоней – смуглая, с четко проступающими венами. Очень сильные и мужественные руки. Меня будто током прошибает.

Сжимаю вилку, злюсь на себя за это оцепенение. Ну правда. Сколько можно?

– Слава, ты не выспалась что ли? Почему ничего не ешь? – интересуется Михаил.

– Да, Слав, что с тобой? – подхватывает Ира. – Не заболела? Или похмелье?

– До тебя мне далеко.

– Ой, ладно тебе. Отлично же вчера повеселились!

– Ну, как сказать!

Миша снова обращается к Юсуфу. Говорит, что мы все собираемся на пляж. Я встаю из-за стола первой. Телефон вибрирует.

Андрей.

Ухожу к бассейну.

– Что тебе от меня нужно? – спрашиваю, ответив на звонок.

Глава 11

Телефон вибрирует, когда я сижу на балконе, уткнувшись в ноут. Андрей.

Нахлынувшая волна – не столько тревога, сколько усталость. От того, что он все еще появляется. И до сих пор умеет что-то шевелить внутри.

Я отвечаю.

– Да.

– Привет. – его голос знакомо хрипловат, чуть ниже обычного. – Я тут узнал, что ты оказывается отправилась в путешествие. Почему не сказала?

– А должна была?

– Когда возвращаешься?

– Через неделю.

– Я хотел бы с тобой встретиться. Есть разговор.

Я молчу. Он это чувствует, спешит заполнить тишину.

– Ты, конечно, не обязана. Но, знаешь… Мне совсем не нравится, как мы тогда все закончили. Не по-человечески как-то.

– А по-твоему, как должно было быть, Андрей? – стараюсь говорить спокойно.

– Все совершают ошибки, Слава. Надо уметь прощать. Ты же просто исчезла. Взяла и стерла все. Как будто мы ничего не значили друг для друга. – Андрей замолкает, потом добавляет тише:

– Я скучаю. Очень.

Ком в горле. Но я проглатываю его.

– Пожалуйста, не звони мне больше, Андрей. Теперь мы чужие друг другу.

– Уже нашла себе кого-то? Поэтому такая неприступная? А меня заклеймила изменой!

– Ты привел другую в нашу постель! На купленные мной простыни! – срываюсь. – А теперь мой моральный облик хочешь обсудить?

– Ну да, я был херовым мужем. А теперь, значит, тебе дышится хорошо? – голос цепляется, язвит. – Солнечный пляж, коктейли, мужские взгляды… Отличная реабилитация, да?

– Что ты сейчас от меня хочешь? К чему эти слова? – я удивляюсь своему тону. Он ровный, спокойный. Хотя внутри меня – лава. Ядовитая. Тягостная.

– Я все еще люблю тебя, неужели не ясно? Мне никто больше не нужен! Нельзя предавать любовь из-за одной ошибки! Возвращайся домой, слышишь?

Его голос становится резким. Он меня пугает. После таких слов, нажима, хочется наоборот зависнуть в Египте, на длительное время.

Пауза.

– Прости, – Андрей вздыхает. – Не хотел вываливать вот так. Черт. Все это сложно. Я скучаю, правда. Я очень виноват и хочу загладить. Иногда кажется, что тебя нет – и мир другой. Пустой. А ты там… И я даже не знаю, с кем ты. Что у тебя на душе.

– Пустота. У меня внутри пустота. И страхи. Боязнь что меня могут ударить. Покалечить. Ты доволен?

Андрей молчит. Мне становится больно. Все же позволила ему всколыхнуть забытые эмоции. Зря. Не нужны эти разговоры про прошлое.

– Мне нужно идти. У меня работа. Срочная.

– Да, конечно… – голос глухой. – Но мы обязательно должны увидеться когда ты вернешься. Пожалуйста.

Я сбрасываю вызов, опуская телефон на стол. Смотрю на спокойную гладь бассейна, на людей вокруг. Все живут – здесь и сейчас.

А я снова тащу за собой груз прошлого.

Сжимаю пальцы в кулак.

Нет, Андрей. Я не вернусь в ту точку. Никогда.

****

– Ну ты как, затворница, – из оцепенения вырывает меня голос подруги. – Чего сбежала с завтрака? Такая вся смущенная. что с тобой? - Замечает мое лицо

Я пожимаю плечами.

– Неприятный разговор.

Ира внимательно смотрит на меня.

– Слушай, ты прости, что мы с Мишей пригласили Юсуфа к нашему столику. Не следовало, да? Тебе было неприятно?

Я отвожу взгляд в сторону, за балюстраду, где медленно плывут белые полотна шезлонгов.

– Да нет, все нормально. Хотя было неожиданно. Пригласили и ладно.

– Хотели сделать тебе приятное, – добавляет она. – Но ты, кажется, совсем не обрадовалась. Более того – у тебя был такой вид, будто ты увидела привидение.

Молчание.

– Слава, что происходит?

– Ничего. Просто разговор с бывшим. Неприятный.

– Понятно дело, откуда он может быть приятным! Что надо этому ******* – Ира выбирает самый оскорбительный эпитет.

– Не знаю. Не хочу об этом говорить.

– Да, понимаю. Тогда давай обсудим Юсуфа. Он очень обрадован нашей поездке на пляж. Из-за тебя. разумеется. Миша его просто измучил своим ужасным английским.

Ира хмыкает и, скрестив руки на груди, говорит с холодной иронией:

– Знаешь, но на самом деле, Юсуф – не твой вариант. Ну серьезно, зачем тебе какой-то беженец?

Я резко поднимаю голову.

– Прости, что?

– Ну, он же рассказал, что из Палестины. Меня это сразу напрягло. Да, одет он более чем прилично, часы у него “Брайтлинг”, но кто знает, с кого он их снял?

Я встаю из кресла.

– Ты сейчас серьезно?

– Ну а что? Ты же не знаешь, чем он занимается. Он конечно очень обаятелен, и похож по общению на европейца, но кто знает? Такие люди умеют быть разными.

– Ира, мне не нравятся твои слова. Ты же не знаешь его.

– Да, не знаю. И ты тоже – не знаешь. Ты сама только вчера говорила, что не готова ни к чему. А теперь вдруг так страстно его защищаешь? Еще и поцеловалась с ним! Мишка видел!

– Ира! – голос срывается.

Она отступает назад, поднимает руки:

– Ладно. Молчу. Не злись. Просто… Я волнуюсь. Ты хрупкая. После развода тебе все еще тяжело, ты сама это знаешь. Я просто не хочу, чтобы тебе сделали больно снова.

– Спасибо за заботу. Но я как-нибудь сама разберусь.

– Хорошо!, – с нажимом говорит она. – Кстати, сегодня приезжает Кирилл. Он интересный, умный, взрослый. Настоящий. Стабильный. Подумай об этом. Может, стоит просто переключиться?

– Ир, я не “переключаюсь” по команде.

Повисает тишина.

Ира вздыхает и, не сказав больше ни слова, уходит. А я остаюсь на балконе, чувствуя, как по коже расползается странное напряжение – смесь вины, гнева и чего-то непонятного.

**

Подруга выходит из ванной, стягивая с плеч парео. Под ним – яркий купальник с тропическим принтом.

– Ты чего не собираешься? – спрашивает, бросив взгляд на меня.

Я сижу на кровати в футболке и шортах, уткнувшись в экран ноутбука, хотя уже десять минут смотрю в одну и ту же строчку, не понимая смысла слов.

– Я остаюсь. Не поеду сегодня на пляж, – отвечаю, не поднимая глаз. – Много работы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ира немного хмурится, кладет в пляжную сумку крем от загара.

– Уверена? Как же без тебя рыбки?

– Передай им привет. Встретимся на обеде?

– Да, конечно. – Ира улыбается, надевает солнцезащитные очки и выходит, оставляя после себя легкий аромат кокосового масла.

Я остаюсь в тишине. Ноутбук греется на коленях, пальцы висят над клавиатурой, а мысли разбросаны где-то между вчерашним поцелуем, сегодняшним звонком и словами подруги.

**********************

Я прихожу на обед чуть раньше назначенного времени, чтобы спокойно выбрать столик, выпить перед едой поллитра воды, привести в порядок мысли.

Устраиваюсь на улице. Народу пока немного. Несколько пар, семья с детьми, пожилые туристы. Иду к шведскому столу и нос к носу сталкиваюсь с Юсуфом.

Но он проходит мимо даже не взглянув на меня. Садится за столик неподалеку от того, который я заняла. Его рука легко лежит на спинке соседнего стула,и в этот момент я вижу, что он не один. Рядом девушка. Темные волосы, короткая стрижка. Стройная, насколько могу судить, по обтягивающему платью кораллового цвета. Юсуф говорит что-то, она смеется.

Меня будто сбивает с ног невидимой волной. Я замираю посреди зала, не веря в происходящее. Все это выглядит так легко, непринужденно, будто они давно вместе. Будто меня – не было.

Наверное, это нормально. Но мне обидно и неприятно.

Наши взгляды встречаются. Я быстро отворачиваюсь.

Или это спектакль для меня?

Тогда он сильно просчитался! Мне не нужны комедианты!

Юсуф поворачивается обратно к брюнетке и продолжает беседу с тем же оживленным лицом, будто бы секунду назад не смотрел мне в глаза.

Я чувствую, как внутри что-то медленно съеживается. Нет, не ревность – хотя что-то колется.

Скорее – шок. Непонимание.

Я отправляюсь за едой, взяв себя в руки. Прохожу мимо их столика, не замедляя шага. Ни один мускул на лице не дрогнул.

Сажусь за свой, делаю вид, что просматриваю что-то в телефоне. Только сердце предательски гремит в груди.

Глухо, тяжело.

Это просто отпуск. Все отдыхают и получают удовольствие. Здесь никто не клянется друг другу в верности. Короткий роман – ничего личного.

Но, черт, почем так больно – быть вычеркнутой столь быстро?

Глава 12

Ира. Я слышу ее смех. Подруга плюхается на соседний стул, сияет, свежая после моря, волосы немного растрепаны ветром, взгляд лукавый.

– Вот и Кирилл! Ты же его помнишь, Славик?

Начальник Иры – красивый мужчина. Высокий, с прямой спиной, уверенной походкой, слегка прищуренными глазами, и мягкой полуулыбкой. Весь его вид и манеры говорят о том, что это мужчина, привыкший к вниманию женского пола. Его светло-голубая рубашка выглажена идеально, на запястье дорогие часы.

– Слава, привет, – говорит он, окутывая меня легким запахом хорошего парфюма. Наклоняется и неожиданно целует мне руку. – Я так рад новой встрече.

– Здравствуй, – отвечаю с улыбкой.

– Кирилл, как же я рада, что ты здесь! – Ира отвлекает внимание босса на себя. – Мы со Славой тут заскучали.

– Не верю, что таким красивым девушкам может быть скучно.

– Я не согласна, тут очень весело и время летит стремительно, – стараюсь выглядеть непринужденной. Внутри все еще ледяная пустота от недавнего игнора Юсуфа. Остальные, надеюсь, этого не замечают.

– А ты отдыхаешь вообще, или с ноутбуком не расстаешься? Ира на тебя пожаловалась. Говорит ты даже на пляж не поехала. Я, признаться, такой же, – говорит с легким прищуром, и я невольно улыбаюсь, чувствуя, что он поддразнивает.

– Я пыталась поработать с утра, – отвечаю. – Но не особо получилось. Здесь слишком много отвлекающих факторов.

– Ну это естественно. Здесь надо отдыхать. Значит, ты из тех, кто ответственен до конца. Мне это нравится.

Его голос – низкий, спокойный, уверенный.

Появляется официант – Кирилл заказал шампанское в платном баре.

– За талантливых женщин! – провозглашает тост.

Нам приносят еще и клубнику в шоколаде. Это тоже не включено в шведский стол.

В этот момент появляется Миша, немного суетливый, явно старающийся выглядеть как можно важнее. Он заискивает перед Кириллом и старается влиться в нашу компанию.

– Какие вы все классные! Шампанское улет! Кирилл Алексеевич, я так рад знакомству. О, Слава, Юсуф очень расстроился, что ты не поехала на пляж.

Ира пихает Мишу в бок. Тот замолкает, потом переключается, засыпает Кирилла вопросами.

Тот отвечает парой сухих фраз – его внимание приковано ко мне. В его взгляде нет наглости, похоти. Там заинтересованность, уважение, и чуть-чуть мужского любопытства. Мне приятно общаться с ним.

– Ты, наверное, из тех кто любит порядок во всем, – замечает он, когда я поправляю салфетку.

– Иногда слишком, – признаюсь.

Ира, наблюдая за нами, явно довольна. Потом, когда Кирилл отлучается, она наклоняется ко мне и шепчет:

– Ну я же говорила – он классный! Взрослый, умный. Ты только дай ему шанс.

– Он слишком похож на Андрея… – замечаю задумчиво. – Такой же одержимый своим бизнесом.

– Нет, они разные. Кир никогда не обидит женщину.

Я отвожу взгляд в сторону, туда, где сидит Юсуф с брюнеткой.

Он внимательно наблюдает за мной.

Да уж, расстроился. Так я и поверила! Миша такой романтичный. А вот мне пора приобрести здоровый цинизм.

***

После обеда мы отправляемся к бассейну, вчетвером. Занимаем шезлонги. Звучит расслабляющая музыка. Аниматоры собирают народ на зумбу. Юсуф со своей девушкой играют в дартс, потом идут танцевать. В облегающем купальнике, с точеной фигурой, брюнетка двигается прекрасно.

Араб смеется, обнимает ее за талию, показывает движения, слегка поправляет ее позу, это выглядит очень живописно.

Он веселый, раскрепощенный. Не осталось ни малейшего напоминания вчерашней сцены между нами.

Так, хватит упиваться унижением, Слава, ругаю себя мысленно.

Стою у шезлонгов, в руках пластиковый стакан с лимонадом, но пальцы дрожат. Мне жарко и стыдно. Стыдно, что чувствую себя использованной. Обманутой. Хотя мне ведь никто ничего не обещал.

Это все была моя фантазия.

Я сама выбрала остаться. Я не поехала на пляж.

Может быть, Юсуф просто из тех, кто легко переходит к следующей? Спектакль ли это, чтобы уколоть меня?

Или он действительно... просто козел?

От этой мысли к горлу подкатывает что-то неприятное. Словно проглотила горечь.

Я не имею права злиться. Это курорт. Здесь никто никому ничего не должен. Здесь все ищут легкости, флирта, новых ощущений. Юсуф – не исключение. Только почему тогда меня так задело? Почему в груди все сжимается, как будто я только что потеряла что-то настоящее?

Может быть, это просто уязвленная гордость? Или моя старая привычка все воспринимать слишком глубоко. Но как бы там ни было – мне нужно прийти в себя. Выдохнуть. Не реагировать. Не позволить снова провалиться в ту же эмоциональную яму, из которой я с таким трудом начала выкарабкиваться.

– Ребята, я, пожалуй, в номер, – говорю, выдавливая слабую улыбку. – Нужно немного поработать.

Кирилл перехватывает мою руку. Мягко, но настойчиво.

– Слава, останься. Ну хотя бы поплавай со мной пару кругов в бассейне, – его голос бархатный, уверенный. – Вода чудесная, а компания еще лучше.

Я выдергиваю ладонь. Не резко, но твердо.

– Извини, правда. Срочные дела. Позже увидимся.

Он смотрит с легкой усмешкой, будто уверен, что это "нет" временное. Я ухожу. Поднимаюсь в номер, закрываю дверь, прислоняюсь к ней затылком. Не хочу, чтобы кто-то увидел меня в таком состоянии. Пусть думают, что я просто решила немного отдохнуть от жары.

Надо выбросить эту историю из головы!

Слова о «срочных делах» оказываются не совсем ложью. Работа действительно есть. Но цифры плывут перед глазами. В голове – каша. Юсуф с его равнодушием, Кирилл с ухаживаниями, Ира, пляж, жара, танцы, вечеринка, этот отель…

Иду в душ, чтобы хоть как-то привести себя в чувство. Вода горячая, потом – ледяная. Контраст вызывает озноб, но хоть немного возвращает бодрость. Когда выхожу, день уже стремительно клонится к вечеру. Окно окрашено в медный закат.

Пора собираться на ужин.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я открываю чемодан и, почти не думая, вытаскиваю короткое белое платье. С глубоким декольте и открытыми плечами. Слишком короткое, слишком вызывающее – определенно не мой стиль.

Наношу макияж, выделяю глаза серебристыми тенями. Румяна, тушь.

В номер влетает Ира, в спешке, как всегда.

– О, какая красотка! – одобрительно прищуривается. – Кирилл от тебя в восторге, говорит, что ты таинственная и холодная, как ледяной коктейль. Он хочет, чтобы мы показали ему отель, экскурсию устроили. И очень просил, чтобы ты пошла тоже.

– Серьезно? Я думала он обиделся, что я ушла.

– Абсолютно серьезно! Он наоборот, заинтригован! Так что, собирайся и пошли.

Мы спускаемся, возле нашего корпуса уже ждет Кирилл. Он снова улыбается, шутит. Говорит, что в восторге от архитектуры отеля, от погоды, от компании. Мы гуляем по территории. Делаем фото.

Когда проходим через лобби, наталкиваюсь взглядом на Юсуфа. Он сидит один на диване в углу. В белой футболке, в джинсах, расслабленный с виду, но его взгляд… острый, пронзительный. Наши глаза встречаются, и меня будто током бьет.

Он не моргает. Не отворачивается. Не делает вид, что не узнал.

Я будто спотыкаюсь внутри. Ноги идут, но я не чувствую, как ступаю. Вся кожа покрывается мурашками. В груди – что-то необъяснимое, как будто там вспыхнула искра и тут же разрослась в пламя. Не боль, не радость, не страх – нечто гораздо сложнее. Смесь желания, укола уязвленного самолюбия, обиды и чего-то, что мне совсем не хочется признавать – тоски.

Я иду рядом с Ирой и Кириллом, но чувствую себя отдельно. Как будто весь мир стерся, и остался только этот взгляд. Юсуф не двигается, не улыбается, не проявляет эмоций. Только смотрит.

И в этом взгляде нет ни того флирта, что был у бассейна, ни страсти поцелуя под кустом.

Он смотрит, будто хочет разглядеть меня до последнего слоя.

Мне хочется отвернуться, не замечать, пройти мимо – но я не могу.

Мой шаг сбивается, я чуть отстаю, Кирилл бросает короткий взгляд:

– Все хорошо?

– Да… да, все в порядке, – выдавливаю, пытаясь улыбнуться.

Но сердце грохочет, как набат.

Я прохожу мимо Юсуфа, чувствую на себе его взгляд – горячий, тяжелый. И не знаю, что страшнее: то, что он молчит, или то, что я отчаянно жду, чтобы он встал и подошел.

***

Глава 13

Эмоциональные качели с неподходящим мужчиной, который по сути признал меня “негодной” меня уже достали. Я даже осунулась немного. Так мне кажется, когда смотрюсь в зеркало.

Я сюда отдыхать приехала или что?

Злюсь на себя за такую реакцию. Надо выбросить Юсуфа из головы! Понятно, что мы не подходим друг другу. Мы из разных миров.

– Слава, ну ты чего. Нельзя такой красоте в номере оставаться. И на набережную я тебя одну не отпущу. Давай посидим немного в компании.

Я не хотела идти на очередную анимацию, но с Ирой невозможно спорить.

– Ты разобьешь сердце Кирилла!

– Пожалуйста, прекрати меня сватать своему начальнику.

– Только не говори, что ты влюбилась в араба. Ты для этого слишком прагматичная, я же тебя хорошо знаю! Но должна сказать, между вами буквально искрит. Это очень странно.

– Ты же знаешь, я не выношу бабников.

– Знаю. Надеюсь, он скоро уедет и перестанет морочить тебе голову.

Поддавшись уговорам Иры, я беру клатч и мы покидаем номер.

Улица встречает теплым ветром, негромкими разговорами отдыхающих и отдаленной восточной мелодией.

Я понимаю, что на вечере будет то же самое. Юсуф и его барышня. Это определенно. Но я полна решимости игнорировать эту парочку.

Кирилл ждет нас за столиком. Он заказал коктейли, закуски.

Мы общаемся, обсуждаем отель, Египет. Кто сколько раз приезжал, любимые места, пляжи.

Кир протягивает ладонь, заправляет мне за ухо выбившуюся длинную прядь. Я улыбаюсь, хотя дыхание на миг прерывается. Все еще не совсем выношу вторжение в личное пространство, после того как муж избил меня. Кир этого даже не замечает. Это хорошо. Или, возможно, он принял за мою напряженность за трепет от его ласки.

– Слава, ты очень красивая. Подаришь мне сегодня медленный танец?

– Я не танцую.

Миша фыркает, но Ира пинает его под столом и он замолкает.

Кирилл достает из кармана джинсов сигареты, зажигалку. Не сводя с меня взгляда, прикуривает.

Кирилл делает глубокую затяжку, выдыхает дым в сторону и лениво оглядывает террасу ресторана, где загораются фонари, вспыхивают гирлянды огней, а за дальним столиком какая-то пара уже встает танцевать под медленную музыку.

– Смотри, – говорит он, чуть кивнув туда. – Любовь после пятидесяти. Или, может, второй медовый месяц?

Я следую его взгляду. Пара действительно в возрасте, мужчина в белой рубашке с коротким рукавом, женщина в летящем сарафане с открытыми плечами. Они обнимаются, пританцовывают, смеются. Как будто нет ни возраста, ни других людей, только музыка и эти двое.

– Красиво, – киваю. – Романтично.

Кир чуть склоняет голову, изучая мой профиль. Я чувствую, как его пальцы снова тянутся к моим волосам. Остановившись на полпути, он опускает руку на стол.

– Прости, если я слишком тороплюсь, его голос звучит неожиданно мягко. – Просто ты мне очень нравишься. Ты кажешься... очень настоящей. В тебе есть глубина.

– Все нормально, – отвожу взгляд. Снова наблюдаю за танцующими.

Кирилл подается ко мне чуть ближе.

– Не торопись отказывать мне, Слава. Я не буду тебя торопить.

Он говорит это просто. Не напористо, не с вызовом. И именно от этого его слова задевают сильнее.

Отпиваю из бокала, и вино кажется неожиданно крепким.

– Вот именно, Кир, не спеши. Посмотрим, как пойдет вечер. Может, ты и получишь свой танец, – уверенно говорит Ира.

Я улыбаюсь, на этот раз искренне. И Кирилл улыбается в ответ, чуть склонив голову, будто принимая вызов.

В поле зрения появляется Юсуф и его новая пассия. Занимают столик неподалеку. Там сидят еще несколько женщин постарше. В общем, у араба своя компания. И мне снова… неприятно.

Как это бесит! Потому что этого не должно быть! Это же бред!

Юсуф смеется, говорит что-то девушке на ухо. Она заливается хохотом и гладит его по плечу. Меня окатывает волна раздражения, а потом – стыда. Я не должна это чувствовать. Нет ничего глупее такого вот чувства собственничества.

К нашему столику подходят другие отдыхающие, мы знакомимся, обмениваемся впечатлениями об отдыхе, поднимаем бокалы “за отличный вечер”.

Шумная компания растет, словно снежный ком. Кто-то подсаживается за наш столик, кто-то зовет на танцпол, рядом смеются, щелкают селфи, кто-то рассказывает анекдот, кто-то громко хвалит отель. В какой-то момент рядом появляется пара, веселые и загорелые, Света и Артем из Екатеринбурга. Они в браке уже пятнадцать лет, но держатся за руки, как подростки. Артем шутит, Света смеется до слез.

Ира мгновенно проникается к ним симпатией, тем более что оба – тоже риелторы. Общих тем оказывается очень много.

– Мы тут третий раз, – говорит Артем. – Каждый год одно и то же: решаем ехать в Европу, а в итоге – снова сюда. Тут безумно классно!

Смеются, поднимают бокалы, спорят о том, где вкуснее кальмары, в этом отеле или в прошлом. Миша разливается комплиментами симпатичной девушке в зеленом платье – она отдыхает одна, зовет ее танцевать. Девушка стесняется. Все такие милые! Почему именно на отдыхе люди такие классные? Не все конечно. Но большинство. А в обычной жизни… как-то наоборот.

Кирилл рассказывает пару историй о поездках в Луксор. Очень интересно, захватывает. Все забыли, что за окнами – ночь, и скоро пора расходиться. Никто не торопится.

Вино придает мне легкости и беззаботности. Его много. Я выпила уже два бокала. Ира, кажется, куда больше.

– Девушки, почему не танцуете? – спрашивает Алексей. – Я один за всех отдуваюсь.

– Вот именно, все на танцпол, – подхватывает Миша.

Подруга хватает меня за руку, ее пальцы цепкие, упрямые:

– Пойдем! Ну сколько можно сидеть? Музыка же шикарная!

Я улыбаюсь и позволяю утащить себя в центр танцующей компании. Внутри все еще дрожит нерастраченное раздражение, странное волнение от встречи взглядом с Юсуфом. Сейчас танец для меня способ отвлечься и выплеснуть энергию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я будто возвращаю себе контроль над собственным телом, во всех смыслах. Чувствую себя живой. Мне нравится, как переливается свет на моем белом платье, как отражения в зеркальных колоннах подмигивают мне – такая красивая, такая свободная. Двигаюсь в ритме, мое тело вспоминает, что умеет быть легким.

Беззаботным и свободным.

С закрытыми глазами отдаюсь танцу. Все сливается: ритм, свет, жар от людей вокруг. Пульсирует кровь, сбивается дыхание.

– Слава, ты огонь, – ко мне в танце присоединяется Михаил.

Для меня он с первой минуты знакомства получил статус друга. Даже подружки. Никакого флирта. Просто общение. А это означает, что с ним мне максимально просто и комфортно.

Он кружит меня, я полностью подчиняюсь. Он ведет.

Рядом оказывается Алексей. Я танцую уже с двумя и получается на редкость слаженно.

И я вдруг понимаю – мне хочется этого внимания. Ловлю взгляд Алексея. Он улыбается, он в восторге. Я кручу бедрами чуть резче, чем нужно, вздергиваю волосы – как бы невзначай.

Это захватывает. Заставляет закипеть кровь. Понимаю, что все взгляды теперь к нам прикованы. Леша прогибает меня в пояснице, я практически делаю мостик.

Хочу ли ответить Юсуфу тем же? Заставить смотреть на себя?

Возможно. Не буду сейчас анализировать.

Музыка заканчивается, звучит более медленная. К нам подходит Кирилл. Его ладонь ложится мне на талию уверенно, без колебаний.

– Я все же полон решимости получить свои танец, Слава, – говорит тоном, в котором сочетается и ухаживание, и приказ.

Я киваю, почти не раздумывая. Он прижимает меня ближе, и я вынуждена позволить – иначе будет неловко. Его рука крепкая, горячая. Вторая скользит по моей спине, останавливается между лопатками. Я чувствую, как напрягается каждая клеточка.

Шепчет в ухо:

– Ты сногсшибательна. Не отпущу, пока не пообещаешь, что это не последний вечер, когда ты такая.

Смеюсь от его слов. Мне приятно. Я чувствую себя очень раскованной сегодня. И мне это очень нравится. Я точно не откажусь повторить все это. Понимаю, что мы с Кириллом и правда красивая пара. Он привлекает взгляды женщин. Высокий, уверенный, ухоженный, пахнет дорогим парфюмом. Все при нем, как говорится.

Мы двигаемся в ритме, он чуть подталкивает, ведет. Я поддаюсь. Глубоко внутри зреет вопрос:

«Не слишком ли рано я впускаю кого-то так близко?»

Он наклоняется чуть ближе:

– Завтра возьмем машину, поедем покататься. Покажу тебе Египет, которого нет в путеводителях. Только ты и я. Что скажешь?

Я молчу. И в этот момент он берет мою руку в свою и мягко, но уверенно выводит из толпы.

– Давай передохнем. Жарко стало.

Мы отходим в сторону. Его ладонь все еще держит мою. становится не по себе. Мне Там, между лопатками, где осталась его рука, – покалывает. Нервная реакция.

Что-то внутри не дает расслабиться до конца.

Кирилл снова наклоняется ближе, что-то говорит о том, что обязательно надо вместе посмотреть закат в культовом ресторане Фарша. Ехать недалеко, минут двадцать. Как насчет завтра?

– Я подумаю, до завтрашнего вечера, – отвожу взгляд.

– Ты все такая же загадочная, – улыбается, но в голосе сквозит нетерпение.

Его лицо так близко. Мне кажется, что сейчас он меня поцелует. Я не готова… Я паникую…

– Кирилл, можно на пару слов? – окликает Артем, стоящий в компании мужчин. – Прости, Слава. У нас мужской спор.

Улыбаюсь в ответ. Кирилл идет к ним. Я ловлю себя на мысли, что меня радует такой поворот событий. Чувствую – пора в номер. Я устала, слишком много потратила сегодня эмоций. Этот день был безумно длинным и насыщенным.

Тем более, я почти уверена, что Кирилл, если скажу о том что мне пора, пойдет меня провожать. Я не хочу этого. Не готова к продолжению.

Его прикосновения сегодня были слишком частыми. Слишком близкими.

И я растворяюсь незаметно, пройдя через толпу танцующих – их сейчас очень много. Дальше бар, и густые кустарники, я иду мимо колонн, мимо ресторана. Дальше арка, аллея с приглушенным светом фонарей.

До номера остается половина пути, когда вижу Юсуфа. Он оказывается прямо передо мной. Опирается на колонну, руки в карманах, небрежная поза. Огонек сигареты.

Белая футболка. Чуть растрепанные волосы. Взгляд – острый, темный, как кинжал в полутьме. Я будто влетаю в него всем телом, хотя не сделала ни шага.

Как поступить?

Пройти мимо, будто его не заметила? Сделать вид, что он просто часть интерьера, невидимка, силуэт на фоне колонн?

Или остановиться, взглянуть отстраненно, холодно, кивнуть.

Мы – чужие, почти незнакомцы, которым нечего сказать друг другу.

Тело больше меня не слушается. Будто кто-то выдернул провод, и теперь я просто зависла в этой точке времени.

Он молчит.

Я тоже.

Я не знаю как себя вести. Застыла, как наивная девчонка. Красная шапочка, наткнувшаяся в лесу на волка.

Боже, ну и глупое же сравнение! Сердце гремит в груди, как если бы я бежала. Момент висит в воздухе, натянутый, как струна.

Напоминаю себе, что сегодняшний день Юсуф посвятил другой женщине. Вот пусть к ней и катится.

Беру себя в руки и делаю шаг в сторону, чтобы обойти непрошенного встречного. Юсуф отбрасывает сигарету и тоже делает шаг. Ко мне. Я – от него. Он теснит меня в сторону другой арки – противоположная от моего корпуса аллея. Мне туда точно не надо. Но он оттесняет. Смотрю на него: и что дальше?

Он не говорит ни слова. Протягивает ко мне руку снова тыльной стороной ладони. Почему этот жест мне так нравится? У него безумно красивые кисти! Мужские, большие. Уверенные. Я не могу это объяснить.

Чувствую, как внутри все сжимается.

Мозг кричит: «Не смей! Пройди мимо! Это тебе не нужно!»

Смотрю на себя со стороны – шокированная, безоружная.

Моя рука медленно поднимается. Пальцы касаются его ладони. Вкладываются туда. И сразу так хорошо становится… Магия.

Я не понимаю, что делаю. Просто чувствую. От простого соприкосновения пальцев все внутри плавится, по телу разливается тепло. Словно я была закована в лед, и вот – первая трещина.

Юсуф сжимает мою руку. Не крепко, но властно. Молча ведет меня под арку, в сторону, противоположную от моего номера. А мне все равно. Ни взгляда назад. Ни сомнения. Только его шаги и мое сердце, грохочущее в груди.

Я иду за ним, не задавая вопросов.

Как будто так и должно быть.

Глава 14

Может быть, это гипноз?

Никогда не замечала за собой такой податливости.

Тем более странно понимать, что все это после того, как весь день наблюдала флирт Юсуфа с другой женщиной.

Обычно меня такое поведение отталкивает напрочь!

Мы оказываемся в почти полной темноте. Здесь самая заброшенная часть отеля, и она не освещается. Только слабый свет от крайнего фонаря.

Юсуф тянет меня к себе. Резко, нагло, смело. Как будто точно знает, что не получит сопротивления. Моя грудь сталкивается с его, дыхание сбивается. Горячий воздух буквально трещит между нами. Запах сильного властного мужчины окутывает меня. Терпкий, почти дикий, мужественный, обрушивается волной, накрывает с головой. Я больше не могу думать. Только чувствовать.

Последняя попытка вернуть здравый смысл, убежать! Я вырываюсь так резко, что теряю равновесие. И снова оказываюсь в объятиях Юсуфа, еще более крепких.

Мои пальцы судорожно вцепляются в его рубашку, потому что в ногах все еще слабость. Вцепляюсь в мягкий хлопок, ищу опору. И в то же время понимаю, что ничего подобного не получу от Юсуфа. Он не может быть опорой. Только вихрем, разрушением, пожаром…

– Все, меня можно отпустить, – говорю через сбившееся дыхание.

Поднимаю взгляд. Встречаюсь с пронзительными глазами. Безумно красивыми. Буквально утягивающими в преисподнюю. Юсуф смотрит так, будто уже давно знает, как я на вкус. Как я дышу, как стону, как дрожу. Словно он уже во мне…

Дрожь бьет током от основания шеи до пят. Я будто вся из стекла – тронь, и рассыплюсь.

«Нет… нет… пожалуйста, нет…» — мысленно шепчу, но тело предает. Оно не слушает.

Делаю вдох.

– Отпусти, – повторяю, голос звучит неуверенно, почти жалобно. Потому что на самом деле не хочу, чтобы отпускал. Я сама не понимаю что мне нужно…

Взгляд Юсуфа, расплавленный и потемневший, пробирается под самую кожу. Откровенно изучает, будоражит и заставляет нервничать.

Он проводит пальцами по моей щеке. Склоняется к моему уху и шепчет:

– Ты такая красивая, Слава, – шепчет хрипло. – Поедем отсюда? Покатаемся на яхте. Несколько дней. Только ты и я.

Сглатываю. Чувствую, как бешено начинает стучать мое сердце, ладони неприятно потеют, но я не отвожу взгляд, когда отвечаю:

– Нет.

Усмехается. Его пальцы перебирают мои пряди, а взгляд перемещается на губы.

– Тебе понравится, – искушает голосом и улыбкой. – Я буду очень стараться. Мне хочется облизать тебя всю, Слава. Никого красивее тебя не видел.

От его слов к горлу подкатывает комок, дышать становится тяжелее.

Совершенно дикое, необъяснимое волнение. Оно вспыхивает где-то глубоко под грудной клеткой, прорывается вверх, отзываясь разрядом тока между лопаток, и разлетается по телу роем беспокойных мурашек…

– А

ее

ты уже облизал всю? Девушку, которая была сегодня весь день с тобой? Или она тоже поедет с нами? – прорывается моя обида, ревность. Тут же начинаю злиться на себя за это. Зачем было демонстрировать эти низменные чувства? Мы ничего не должны друг другу! Особенно – верность. Это глупо!

– Я разозлился, – отвечает араб неожиданно мягко. – Это было тупо, признаю. Я только тебя хочу.

– Но я тебе не верю. Отпусти…

Вместо того чтобы выполнить мое требование, ладони Юсуфа ложатся на мою шею, бережно, но властно. Пальцы скользят по ключицам, обрисовывая, будто я арт-объект, или как будто они хотят запомнить каждый миллиметр. Ни тени спешки. Только безумная сосредоточенность.

Мое тело подчиняется, становится податливым. По позвоночнику течет приятное тепло.

Снова все меняется. Юсуф толкает меня к каменной стене, набрасывается на губы. Я даже издаю испуганный писк. Действует напористо и жадно, оглушая своими прикосновениями, едва ли не расплющивая меня о стену. Одной рукой сжимает талию, второй обхватывает затылок, не позволяя увернуться.

Поцелуи как грозовые разряды. Терзает губы, скользит вниз к шее, а я дрожу, меня лихорадит. Руки Юсуфа блуждают по моему телу, безошибочно находят точки, где таится стон. Заставляют утонуть в эйфории ощущений. Сходить с ума от дурманящего аромата сандала, пряного мускуса и терпкой горечи диких трав, будто сам жар пустыни вплетен в его кожу. Будоражит фантазию. Задевает самые сокровенные точки. Страсть, безрассудство, чувственность — сплетаются в одно целое и размывают границы времени, будто его больше не существует вовсе.

Никогда в жизни никто не целовал меня ТАК!

Отстраняюсь, чтобы глотнуть немного воздуха, и мы замираем, тяжело дыша. Смотрю в выразительные тигриные глаза, и колени окончательно подгибаются. Слежу за кадыком, дрогнувшим, когда он сглатывает. Не просто теряю дар речи, а тону в вязком мареве. Ничего не вижу и не слышу. Все вокруг превращается в размытый фон.

Я даже не понимаю, в какой момент локация меняется. Мы оказываемся на широком шезлонге, в полной темноте, возле небольшого бассейна. Я тут ни разу даже мимо не проходила.

Все происходит стремительно и непредсказуемо. Я не успеваю анализировать. Это похоже на прыжок в бездну. Рубашка на груди Юсуфа расстегнута и я не понимаю в какой момент это случилось.

Мои ладони скользят по крепкому мужскому торсу. Дыхание сбитое, по телу пробегает дрожь восхищения. Он такой… идеальный. Крепкий. Рельефная мускулатура. Широкие плечи. Шикарные кубики пресса, загорелая кожа и легкая поросль темных волос, убегающих под резинку черных спортивных штанов.

Близость большого разгоряченного тела дурманит, лишает рассудка. Стирает все разумные мысли. Даже если бы задалась целью прекратить это, сбежать, я бы уже не смогла. Остро понимаю это.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

14/2

Я вздрагиваю, издаю непроизвольный стон, короткий, сдавленный. Юсуф ловит его губами, будто это самый желанный звук на свете. Его рука проникает между нашими телами, скользит по моему животу медленно, уверенно, а его бедра толчком прижимаются ко мне снизу. Все внутри вспыхивает, как от пламени.

Жар проходит по позвоночнику, заставляя выгнуться, вцепиться в широкие плечи. Мужское дыхание: низкое, хриплое, будоражит кожу. Я уже не могу удержаться, начинаю ерзать сверху, стирая грани между желанием и действием. Сильное мужское тело, напряженное, переполненное желанием, толкает в безумие. Запах мужчины, терпкий, пряный, становится частью меня.

Забываю кто я, откуда, где мы находимся. Нет ни прошлого ни будущего.

Юсуф осыпает поцелуями мою шею, ключицы, мягко, но с нарастающей жадностью, будто клеймит каждый участок кожи. Пальцы ловко стягивают с плеча лямку платья, вместе с ней и тонкую ткань бюстгальтера. Воздух касается оголенной груди, острых как пики вершин, но тут же его губы накрывают сосок. Горячо, влажно, с нажимом. Втягивает в себя, перекатывает на языке медленно, будто дразнит. И снова втягивает глубже, с животной, неостановимой жаждой.

Всхлипываю, по коже прокатываются волны дрожи.

Я будто растворяюсь в его действиях, в этих касаниях, в том, как он пьет из меня желание.

Прошивает током от каждого прикосновения его влажного языка, сотни тонких, обжигающих стрел пронзают кожу. Вздрагиваю, разрываясь между шоком и наслаждением. Все тело пульсирует от переизбытка ощущений.

Никогда не испытывала ничего подобного. Бесконтрольного, абсолютного желания.

Юсуф накрывает губами второй сосок. Осторожно прикусывает, потом обводит языком, втягивает, снова отпускает, чуть оттягивая. Контраст нежности и боли, жара и холода сводит меня с ума. Я дрожу, выгибаюсь, ерзаю все отчаяннее.

Он снова подается бедрами вверх, вбивая в меня свое напряженное тело. Будь мы без одежды, он бы уже вошел в меня. Боже, как я этого хочу. В этот момент я согласна на все.

Мои пальцы дрожат, не могу остановиться, алчно исследую его торс, гладкую кожу, сильные плечи. Абсолютно теряю над собой контроль. Прижимаюсь, трусь, жадно ищу хоть каплю разрядки. Бедра сами собой сжимаются в порывистом движении.

Ладонь Юсуфа, совсем осмелев, пробирается под резинку трусиков. Решительно накрывает через белье влажные складки и пульсирующий эпицентр всех осязаний. Мое белье мокрое от возбуждения, но нет даже капли стыда. Сейчас не до него.

Нас обоих сотрясает сильнейшая дрожь.

Снова набрасывается на мои губы. Целует жадно, требовательно. Его вкус кажется мне волшебным, наши языки идеально переплетаются в поцелуе. Снова поражаюсь, как все естественно. Мы ведь едва знакомы, а словно два половинки паззла. Отвечаю отчаянно и жадно, гладя крепкую шею. Скольжу по плечам, по груди, чувствуя перекаты мышц под покрытой испариной кожей. Его потребность, его запах, его возбуждение – самый сильный афродизиак для меня.

Не разрывая поцелуя, что-то рыча прямо мне в губы на арабском, Юсуф отодвигает край трусиков в сторону.

Я замираю. Он тоже. Дышим. Жар почти выжег весь кислород вокруг нас.

Надавливает на складки. Я ахаю. Мычу. Юсуф не отпускает мои губы. Сжимает мои волосы, до боли. Толкается языком и гладит пальцами внизу.

Я мокрая, горячая.

Бесстыдная.

Он двигается по внутренним стенкам, размазывая смазку и задевая клитор. Идеально. Боже, на разрыв. Мне не вынести этого…

Кладу ладонь на его пульсирующий член через ткань штанов. Он твердый, горячий и внушительного размера. Сжимаю. Неумело, неловко, но мне все равно безумно нравится. Провожу рукой вверх-вниз, чувствуя, как он еще больше твердеет. Пульсирует под моей ладонью, и мое сердце готово выскочить из груди…

Пальцы Юсуфа давят, медленно выводят круги на клиторе, заставляя неосознанно еще сильнее к его ладони подаваться. И все это время продолжаем исступленно целовать друг друга.

Я оказываюсь на грани стремительно и внезапно, не успев ничего понять. Трусики промокли, впиваются больно, натирают, но это лишь добавляет кайфа, болезненного и извращенного. Я оглушена собственным пульсом, в голове будто раскаленная пустыня! Внизу живота собирается тугой пульсирующий узел, который разрывается внезапно, и все тело вспыхивает болезненными импульсами. Содрогаюсь, вскрикиваю приглушенно. Юсуф ловит мой крик губами. Прижимает к себе, отпуская волосы. Я падаю ему на грудь. Тело становится невесомым, ватным. Никогда не испытывала оргазм настолько остро. Я вообще такое хоть раз в жизни переживала? Сейчас мне сложно это анализировать, но… Вряд ли. Ничего, что бы равнялось с этим испепеляющим взрывом… Нет. И близко не было!

Что же я почувствую, если мы по-настоящему займемся сексом? Не знаю сколько времени я прихожу в себя. Мне надо встать. Когда отстраняюсь, Юсуф меня не удерживает. Помогает подняться на ноги. Я пошатываюсь.

– Как ты? – тихий шепот звучит ломано, акцент сейчас особенно выделяется.

– Нормально. Мне пора, Юсуф. Отпусти меня, пожалуйста, – потребность остаться одной нахлынула как внезапный дождь. Неконтролируемая. Я так много позволила этому мужчине. По сути чужому. Мои страхи вернулись целым водопадом, собранном из сожалений, паники. Я все еще не готова стать прежней, беззаботной. Доверять мужчине.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Понимаю, что выглядит это херово. Мне стыдно перед Юсуфом, но оправдываться нет сил.

Кто он такой чтобы я ему душу изливала?

Да и хватит ли мне знаний английского, чтобы объяснить… что со мной не так?

Несколько секунд длится пауза, он всматривается в мои глаза, будто пытается найти в них ответ. Нужный ему.

Глубокий вдох разрушает напряженную тишину.

– Как скажешь, Слава, – кивает мягко.

Касается губами моего плеча.

– Мне надо в номер… – бормочу. – Извини пожалуйста.

Возвращается все. Ревность, обида и сомнения, что стоило вообще его к себе подпускать. И острый стыд за произошедшее. За то что была такой бесстыдной. Как никогда раньше. У меня был всего один мужчина – Андрей. И я вела себя с ним совершенно… иначе.

– Поедем со мной. Ты не пожалеешь.

– Слушай, у тебя со мной ничего не получится. Я… не для этого сюда приехала, понимаешь? У меня слишком много сложностей в жизни, работа, даже здесь. И в общем… Это было зря, – выдаю почти бессвязные фразы.

– Уверена? – спрашивает лениво.

– Да!

– А вот у меня есть сомнения. Ты конечно упрямая, странная. Но мне все равно нравишься.

Это прозвучало… Даже снисходительно. Ну ничего себе, беженец! А этот парень знает себе цену.

– Спокойной ночи!

– Я тебя провожу, – заявляет, не допуская и тени сомнения.

Глава 15

У меня нет сил с ним спорить, тем более, что слышатся приближающиеся голоса. Быстро поправляю платье, белье, и торопливо направляюсь в сторону своего номера. Мне неловко. Стыдно. Хочется поскорее оказаться в номере.

Но я слышу шаги позади, Юсуф следует за мной.

Как назло мы буквально нос к носу сталкиваемся с веселыми отдыхающими, в основном это девушки, но среди них и Михаил.

– О, Слава, ты что тут делаешь?

– Иду к себе, – бурчу и пытаюсь пройти мимо, но он хватает меня за руку.

– Проводить?

– Тебе есть кого провожать, я сама.

– Ладно, вижу, мы вам помешали, – бросает многозначительный взгляд на Юсуфа.

– Дальше я сама дойду, – тоже оборачиваюсь к своему спутнику. И практически убегаю.

Знаю, что глупый поступок. Когда нервничаю всегда поступаю по-идиотски, а потом злюсь на себя.

Вбегаю в номер. Он пуст, Ира тоже где-то гуляет. Ну что ж. Так лучше. Быстро принимаю душ. Смываю с себя страстные прикосновения и ласки. Меня потряхивает от адреналина. Трудно совладать с противоречивыми эмоциями. Падаю в постель и почти сразу проваливаюсь в благословенный сон.

Открываю глаза. За окном солнце только начинает просыпаться. Прохлада, нежный ветерок колышет занавески. Ира спит сладко укутавшись в одеяло.

Очень рада, что вернулась вчера первой. Но избавит ли меня это от ее вопросов, подколок? Не уверена. Чувствую, что мне надо побыть одной. Поэтому, я быстро собираюсь и выхожу из номера. Сегодняшний день я хочу провести в одиночестве. Прошу на ресепшн вызвать мне такси, но там все заняты, у них какая-то проблема с интернетом. В растерянности думаю что же мне делать дальше…

Ко мне подходит мужчина. Средних лет, в очках, довольно приятной внешности.

– Здравствуйте. Я слышал, вам нужны колеса?

– В смысле? – дергаюсь от неожиданного вопроса.

– То есть такси, простите. Я просто хотел предложить вам помощь. Вчера вечером я арендовал машину, собираюсь на пляж поехать. Как я понял, с этим тут сложности, автобус ходит редко. Его долго ждать.

– Я планирую поехать на другой пляж, – отвечаю резко. – На платный, не от нашего отеля.

– Отлично. Я хотел сделать то же самое. Буду рад, если составите мне компанию. Мне кстати Сергей зовут. Я еще вчера если честно хотел подойти к вашей компании, познакомиться. Но не решился. Приехал вчера только. Никого не знаю. Буду рад пообщаться.

Он выглядит вполне безопасным. Спокойные глаза, вежливый голос, нейтральная улыбка. Одет просто: шорты, хлопковая рубашка, солнцезащитные очки. Немного сутулится, но в жестах чувствуется внимательность.

И, главное, он решает мою проблему.

– Хорошо, – кивнула я, не слишком тепло, но и не враждебно. – Почему бы и нет.

В машине Сергей оказался легким собеседником. Он вел аккуратно, без суеты, не включал громкой музыки, и только изредка поглядывал в мою сторону.

– Предлагаю сразу перейти на “ты”.

– Согласна.

– Ты здесь первый раз?

– Да. А ты?

– Я люблю новые места выбирать, но Шарм – это нечто особенное. Сюда уже раз десятый наверное приезжаю. Раньше любил уезжать сюда на зимовку.

Я понимающе киваю. Согласна с ним, место волшебное. Особенное, ни на что не похожее.

Он рассказал, что работает в сфере недвижимости в Москве. Перечислил пару ЖК, над которыми сейчас работает. Я деликатно слушала, но мысли мои все равно то и дело ускользали. Вчерашний вечер, Юсуф, прикосновения, запах, жар, поцелуи. Я будто прокручивала это заново, сама не желая.

– Эй, ты здесь? – Сергей мягко тронул меня за плечо, уже когда мы подъехали. – Я говорил, что это место покажется тебе райским.

И он не обманул.

Пляж действительно оказался восхитительным. Прозрачная, теплая вода, мелкий золотистый песок, пальмы. Все аккуратное, без толп и суеты.

Он купил нам входные билеты, настоял, чтобы я не спорила, заказал коктейли в баре.

– Честно, я рад, что ты согласилась. Мне кажется, ты человек, который умеет чувствовать красоту.

Я не знаю, что ответить. Просто киваю и поворачиваюсь к морю. Мы занимаем шезлонги, раздеваемся. Сидим рядом, наслаждаясь легким морским бризом. Сергей ненавязчив, не заигрывает напрямую. Но его взгляды были внимательными. Временами слишком.

Позже мы идем купаться. Вода приятно ласкает кожу, успокаивает.

– У тебя необычное имя, – говорит, когда выходим из воды.

– Ярослава. Оно меня всегда бесило и я предпочитаю сокращенное.

– Тебе очень идет. Сильное. С характером.

Я чуть усмехаюсь.

– А я думала, оно грубое.

– Нет. Оно притягивает.

Он смотрел на меня внимательно, чуть дольше, чем принято. Но я не ощущала угрозы. Только легкую настороженность, потому что слишком хорошо знаю, что значит, когда мужчины начинают быть «слишком внимательными».

– Давай сделаем фото на память?

– Не люблю фотографироваться.

– Жаль. Солнце сейчас идеально тебя подсвечивает.

Он снова улыбнулся, без давления, но с оттенком флирта.

И мне вдруг стало неуютно. Не потому, что он делал что-то не так. А потому, что мне не хотелось чувствовать чужое тепло. Я снова скучала. По себе прежней. По тишине. По уверенности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сергей все же уговорил меня на несколько фото. Меня одной на фоне моря. Получилось неплохо.

Потом он ушел за новыми напитками, и я, воспользовавшись этим моментом, встала и отошла к кромке воды. Глядела на горизонт, на качающиеся волны.

Мы отправились обратно к обеду. Ира с Кириллом, Михаилом, и Алексеем сидела как обычно на улице под тентом. Они только начали обед. Я представила нового друга. Мы сдвинули два стола, чтобы всем поместиться. Я взяла себе только суп и немного салата. Не было аппетита.

– Слава, я уже начинаю забывать, что отдыхаю с тобой, – обиженно говорит подруга. – Ты все время пропадаешь. Вчера, сегодня.

– Вот сейчас я здесь, – не хочу продолжать эту тему.

– Угу. Я соскучилась, подружка.

– Я тоже.

– Обещай, что вечером не сбежишь? Хотя нет. Не обещай, – хитро прищуривается. – Так, рассказывайте, Сергей, зачем вы похитили мою подругу и куда ее возили. Я волновалась, между прочим! Все глаза проглядела, весь пляж обрыскала!

– Ира, ты преувеличиваешь.

– Разве что чуть-чуть.

– Ирина, мы ездили в красивое нетуристическое место.

– Звучит очень интригующе.

– Да, там было очень красиво, – соглашаюсь.

– Я бы тоже не против прокатиться туда. Если честно, уже устала от пыхтящего автобуса! Приелась экзотика! Хочется комфорта.

– Договорились, Ирина. Я вас отвезу.

Потом Ира и Сергей начинают оживленное обсуждение на свою профессиональную тему. Я же допиваю сок, смущаюсь внимательных задумчивых взглядов Кирилла. Мне не по себе. Я ему ничего не обещала, но он смотрит так, словно я что-то не то сделала.

После обеда как обычно все собираются к бассейну. Мы с Ирой отправляемся в номер – переодеться и оставить пляжные принадлежности.

Отпираем дверь ключ-картой и замираем на пороге. Потом инстинктивно делаю шаг назад, будто испугалась. Потому что наш номер превращен в настоящее цветочное сумасшествие.

Комната залита мягким светом, и повсюду: на полу, на прикроватных тумбочках, на туалетном столике – вазы с цветами. Синие ирисы, насыщенно-багровые пионы будто дышат сладким ароматом, нежные бело-розовые лилии раскрыты навстречу воздуху. Разноцветные герберы, розы от молочного до винного. Все собрано в изысканные букеты. Настоящий цветочный апокалипсис. На моей кровати лежит венок из нежных ромашек, словно кто-то оставил его для фотосессии. В комнате висит густой, пьянящий запах цветов, будто мы вошли не в номер, а в весенний ботанический сад.

– Охренеть! – Ира первой нарушает молчание. – Судя по тому что на моей кроватке ничего – это все тебе?

Я только качаю головой, не в силах говорить. Горло перехватывает. Внутри что-то волнительно тянется, как струна.

– Ну, Кирилл дает! Ты его точно с ума свела! Он между прочим за обедом был в бешенстве. Умеешь ты мужика в бараний рог скрутить. Сбежала ни свет ни заря, нашла нового кавалера. А вчера куда пропала? Обжималась с Юсуфом?

– Нас ждут, Ир, – пытаюсь, хоть и неуклюже, сменить тему.

– Ты такая скрытная, как это бесит! – фыркает подружка.

Друзья, сегодня скидка на роман

ХОЗЯИН МОЕГО ТЕЛА

- Поверьте, я ничего не крала... Это... ошибка.

- Да, я вижу, что ты сама честность. Я не собираюсь тратить на тебя время. Полиции расскажешь про свою невинность.

- Я готова на все… пожалуйста, умоляю. Не надо полицию! Я же ничего не украла.

- Ты правда такая дура, или прикидываешься?

Глаза босса мечут молнии. Он вдруг хватает меня за плечи. Кажется, сейчас его руки сомкнутся на моем горле… Я уже не могу дышать от дикой паники.

- Умоляю… простите меня.

- Так что ты там лепетала? Готова на все?

- Да… что угодно. Чего вы хотите?

- Теперь ты будешь подо мной.

- Что это значит?

- Моей подстилкой. Я возьму все, что пожелаю.

#Очень_откровенно #Жесткий_властный_герой #Хрупкая_героиня #Обжигающая_страсть

ОДНОТОМНИК

Глава 16

– Спасибо большое, – сдержанно благодарю Кирилла, когда мы с Ирой спускаемся к бассейну.

– Ммм пожалуйста. А за что? – он выглядит удивленным.

Я теряюсь.

– Слава говорит про цветы. На постели был букет, мы решили что это ты, – вмешивается Ира, сократив буйство, которое у нас в номере, до скромного букетика. Я бы даже рассмеялась, не будь так удивлена отказом Кирилла от сюрприза.

– Нет, это не я… – он выглядит смущенным.

– Как не ты? – изумляется Ира.

Мы все удивленно переглядываемся. Букетов было так много, словно кто-то сразу купил целый цветочный магазин. Оптом. И пригнал грузовик, чтобы доставить все к нам в номер.

Кирилл выглядит озадаченным. То ли жалеет, что не додумался или может решил, что это такой намек?

Мне становится неловко.

– Пойду поплаваю.

Ныряю в воду, сразу чувствуя облегчение. В прохладе растворяются и смущение, и неловкость, и странное, нервное чувство внутри.

Переворачиваюсь на спину, позволяя каплям скатываться по вискам, по шее, будто смывая все, что тревожит. Закрываю глаза. Успокаиваюсь, релаксирую. Только шелест воды в ушах и небо, которое переливается в каплях на ресницах.

Слышу отдаленные голоса. Ира смеется, Кирилл ей поддакивает. Их разговор звучит легко, ненавязчиво. И мне даже немного завидно, их непринуждённости, способности быть "здесь и сейчас", не усложняя.

Медленно подплываю к краю, облокачиваюсь локтями на бортик, когда рядом появляется Сергей. Широко улыбается:

– Как водичка?

– Чудесная, – выдыхаю, не скрывая удовольствия.

– Ты же не будешь против компании? – не дожидаясь ответа, ныряет в воду.

Мы смеемся, брызгаемся, болтаем ни о чем. С Сергеем легко, он не переходит границ.

Но все обрывается в одно мгновение.

Юсуф как обычно появляется внезапно. Высокий, сосредоточенный, как будто ищет глазами только меня. И находит. Сердце сбивается с ритма. Его взгляд цепкий, уверенный. За его спиной брюнетка. Она выглядит недовольной, разочарованной. Подходит, что-то говорит ему, тянет за руку, но он даже не поворачивает головы. Направляется в мою сторону.

Ну а я в панике уплываю к другой стороне бассейна.

Нет, нет, нет. Сейчас не могу. Я не готова. Вылезаю из воды и, как девчонка, почти бегом направляюсь прочь.

Капли с моих ног оставляют следы на горячей плитке. Я выбита из равновесия. Бормочу что-то про работу, Кирилл разочарованно вздыхает, я подхватываю полотенце, накидываю на плечи и, не оглядываясь, почти бегу в номер.

Закрываю дверь. И только тогда позволяю себе выдохнуть.

Тихо, глубоко. И почувствовать, как внутри все снова начинает кружиться.

Почему я снова сбежала? Почему мне так сложно решить, чего же я хочу на самом деле?

***

Наступает вечер, традиционные развлечения у фонтанов, он тянется в теплой, шумной неге. Наша компания все растет, столики сдвинуты, народ, свет гирлянд качается в такт музыке. Все расслаблены, вино, коктейли, смех звучит громче, солнце почти утонуло за горизонтом.

Миша рассказывает, как днем чуть не обжегся медузой, размахивает руками и пыхтит, Ира его дразнит:

– Да там та медуза тебя испугалась больше, чем ты ее. Убежала сама!

– Я вообще-то герой, – Миша важно выпячивает грудь. – Лешу спас. Он вообще хотел потрогать ската.

– Он был красивый! – оправдывается Леша. – Огромный, как ковер. Медленно так плыл, будто знал, что его фоткают.

Разговор уходит к морю, к рыбкам, кораллам, кто что видел и как бы вообще классно было сходить на дайвинг. Кто-то упоминает пенную вечеринку в соседнем отеле, якобы там в выходные будут танцы до утра и огромная пушка, стреляющая пеной. Все начинают возбужденно обсуждать, стоит ли сходить.

Мой взгляд то и дело ускользает в сторону танцпола.

Юсуф снова танцует, отдает себя ритму, как будто только музыка существует для него. Его тело двигается с такой грацией, что от него не оторвать глаз. Женщины рядом меняются, смеются, обвиваются вокруг него, подпевают диджею. А он будто бы весь в этом танце. Даже мимолетно не смотрит в мою сторону. Словно меня не существует.

Внутри поднимается глухая, вязкая боль. Замирает где-то в груди и мешает сделать полноценный вдох. Я улыбаюсь друзьям, делаю вид, что увлечена беседой, но ощущаю пустоту и грусть.

– Беженец оказался бабником, – говорит тихо Ира, наклонившись ко мне.

– Это не смешно, Ир.

Она осекается, виновато смотрит на меня:

– Ладно. Прости.

– Можем просто не обсуждать его? Это уже не интересно.

Ветер усиливается, музыка нарастает. Юсуф подхватывает очередную девушку за талию, она вжимается в него, он улыбается.

Я отвожу взгляд. Пью свой коктейль, не чувствуя вкуса. Танцует он, конечно, как бог. Привлекает женское внимание. Я чувствую будто упустила что-то очень важное. И одновременно трезво анализирую, что это глупо! Глупо! Курортные романы не для меня.

И вообще, я завязала с отношениями, с романами, с мужчинами.

Хватит с меня. Слишком это… нервно.

Вокруг смеются, подпевают, поднимают бокалы, –но для меня это будто через стекло.

– Потанцуем? – голос Кирилла выводит меня из прострации.

Моргаю, очнувшись от невеселых размышлений. Смотрю на него. Улыбка теплая, светло-серые глаза поблескивают, в них ожидание. – Давай, – выдыхаю я, не давая себе времени подумать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он берет меня за руку, мы вливаемся в танцующую толпу. Свет проносится по его лицу золотыми вспышками, отблесками синего, потом красного. Он деликатен, движения мягкие. Крутит меня в ритме – легко, непринужденно. Мне становится чуть легче.

А потом он вдруг привлекает меня к себе вплотную, останавливается, обхватывает мое лицо ладонями. Касается губами моих губ.

Нежно, чуть неуверенно, будто спрашивает.

Я замираю. Не отталкиваю. Но и не отвечаю, прислушиваюсь к ощущениям.

Его губы теплые. Приятные. Отвечаю на поцелуй, но сразу отстраняюсь. Не знаю что меня заставляет. Начинается быстрая композиция. Я вырываюсь из рук Кирилла, ухожу. Вокруг все гремит, диджей говорит что-то на арабском, мигают огни. Мне хочется прохлады и тишины, я иду в более тихое место, к лестнице.

И вижу Юсуфа, он впереди. Идет по мосту к зданию ресепшн, в одиночестве. В его походке раздражение. Он видел поцелуй? Разозлился?

Но он разве имеет право на это?

Скорее всего, это лишь мои догадки, фантазии, но я глубоко вдыхаю, и следую за ним.

Сердце бешено стучит, дыхание рвется. Я не отдаю себе отчета, что делаю. Что скажу ему, если догоню. Только ощущаю внутри паническое желание оказаться рядом с ним.

Вот и ресепшн. Здесь почти никого. Выхожу на улицу…

Юсуф вскакивает на мотоцикл, надевает шлем, огоньки фар заливают асфальт. Он заводит двигатель, железный конь пронзает ночь. агрессивным рычанием.

Он не видит меня. Или не хочет замечать. Резкий рывок, мотоцикл бросается вперед, со скоростью ветра. Исчезает за поворотом.

Возвращаюсь обратно к танцполу, в мерцающий полумрак, отдыхающие с упоением веселятся, все гремит, сверкает, живет своей жизнью. Воздух кажется влажным и тяжелым.

Кирилл замечает меня почти сразу. Подходит. Его шаги быстрые, взгляд решительный. Он берет меня за руку.

Мне больно от этого прикосновения, потому что я не могу ответить ему взаимностью.

– Прости, Слава. Не хотел обидеть тебя. Куда ты убежала? Все в порядке?

– Все хорошо, – слабо улыбаюсь.

– Ты мне очень нравишься, – продолжает негромко. Смотрит прямо. – Очень сильно. Это серьёзно. Не просто курортный роман. Я не играю.

Сглатываю. Он слишком прямолинеен. Хотя это вызывает уважение. Но я чувствую только… вину. Что не могу ответить тем же.

– Извини, пожалуйста… – аккуратно высвобождаю руку. – Мне сейчас правда не до этого. Не трать на меня время, Кирилл. Ты правда очень хороший. Просто выбрал не ту женщину.

Ну правда, он может заполучить любую. Зачем ему сломанная? Не понимающая саму себя?

Он смотрит на меня несколько долгих секунд.

– Меня ещё никогда так не отшивали, – бросает сухо.

– Мне жаль.

И правда жаль. Не его вина, что я пустая.

Или что мой странный причудливый мозг смотрит совершенно в другую сторону. Почему меня тянет к Юсуфу? Мужчину, который точно, сто процентов не для меня?

– Ира вселила в меня надежду, – произносит почти с упреком.

– Ира просто слишком романтичная. Она хочет, чтобы у всех все складывалось. Как в кино.Но так не бывает.

Улыбаюсь криво. Это правда.

Кирилл вздыхает и качает головой.

– Да, наверное. Я не хочу сдаваться, Слава. Я не из тех, кто сдается.

Опускаю глаза.

– Ты только зря потратишь время. Извини… Пойду наверное спать.

Ложась в постель снова думаю про Юсуфа.

Куда он уехал? Откуда вообще у него мотоцикл? Ну не угнал же он его… Хотя, с ним никогда не знаешь.

Меня тянет к нему не просто любопытством. Это что-то беспокойное, дикое, что-то живое. Я не понимаю, зачем мне это. Я не знаю, что ему скажу.

Даже не уверена, что смогу заговорить…

***

Глава 17

Я просыпаюсь резко, будто выныриваю из глубокой темной воды. Телефон вибрирует. На экране – неизвестный номер. В голове туман, сердце испуганно бьется. Принимаю вызов.

– Слава? Привет, ты меня помнишь? Я Нина Абрамова, подруга твоей мамы! – женский голос взволнованный, почти срывается на крик.

– Здравствуйте… Нина? – мой голос хрипит. – Да, конечно, помню.

– Твоя мама в больнице. Все очень серьезно, дорогая! У нее сердечный приступ! Она попросила… Очень хочет тебя увидеть.

Женщина плачет, не скрываясь, прямо в трубку.

– Бедная Оленька… Мне так жаль ее!

Слова будто проникают внутрь иглами. Сердце холодеет. Мама. Приступ… У мамы всегда было отменное здоровье. Сажусь на кровати, дышу рвано, пытаясь осознать происходящее. Все остальное отступает на второй план.

– Что случилось? – Ира приподнимается, сонная, смотрит на меня вопросительно.

– Мама… – выдыхаю я. – В больнице. Нужно срочно вылететь обратно. Это ведь реально? Ну как же так…

Говорю быстро, скомкано. Никаких подробностей, сама ничего не понимаю. Только одно ясно: я должна быть рядом с ней. Сейчас же.

Ира не задает лишних вопросов. Подхватывается на ноги.

– Дорогая, конечно, поезжай. Можешь даже вещи не собирать. Нам осталась неделя, но что уж… Сама прилечу и все тебе привезу. Не проблема.

Суетится, уже натягивает одежду, берет в руки телефон.

– Ой, ты же вчера сбежала с танцпола, наверное, не в курсе… Кирилл тоже уезжает сегодня. У него дела в Питере. Ты, конечно, разбила ему сердце, – добавляет уже тише, себе под нос.

Я резко оборачиваюсь.

– Ир, прошу. Не сейчас. Пожалуйста.

Она замолкает, кивает.

– Да, да, прости. Конечно. Чем еще могу помочь?

– Можешь купить мне билет? Я не соображаю, как это сделать. Не сосредоточиться…

– Сейчас. Я Кириллу наберу. Он, может, отдаст тебе свой билет, если вдруг нельзя купить на сегодня. Ну мало ли. Он поймет ситуацию.

Она уже звонит, а я стою посреди номера босиком, с телефоном в руке, с ощущением, будто все, что было до этого – другой, выдуманный мир. Где море, танцы, Юсуф, взгляды, цветы… От кого они были?

Становится стыдно. Маме плохо, а я о чем думаю??

Мне страшно. Мозг мечется от темы к теме. Не хочу думать о плохом. Может все не так страшно?

***

Мы летим в Питер вместе с Кириллом. Такая странная неловкость повисла между нами. Я ведь только вчера отвергла его чувства, а сегодня он рядом, помогает, заботится, решает все, не задавая лишних вопросов.

Он купил мне билет, организовал чтобы вылетели одним рейсом, трансфер. Все было очень быстро, стремительно. Сидим в креслах бизнес-класса, я – впервые в такой роскоши, но почти не ощущаю комфорта. Только тревога, напряжение и благодарность, которую трудно выразить словами. Кирилл все же замечательный мужчина. Надежный. Отзывчивый. Спокойный, уверенный.

Мужчина, на которого можно положиться. И пусть я не хочу думать о чувствах, эта мысль все равно проскальзывает где-то внутри.

А вот думать о Юсуфе – нет, сейчас не могу, не хочу. Это был короткий яркий эпизод. Пусть таким и останется.

Сейчас я должна только о маме думать. У нас очень непросто все. Прошлое, воспоминания, накатывают волнами. Медленными, затяжными.

У нас всегда было непросто. Недосказанности, обиды, стены, которые не получилось сломать. Сжимаю зубы, пытаясь удержать дыхание ровным. Но внутри все стягивает болью, как спазмами. Вспоминать тяжело. Почти невыносимо. Это как идти босиком по стеклу. Знаешь, что не нужно, но все равно продолжаешь.

Отворачиваюсь к окну, но и небо, и облака будто давят на меня. Мир вокруг не оставляет мне возможности спрятаться, будто говорит: «Ты не сбежишь».

С мамой я никогда не была близка. Так уж вышло. Отец ушел от нас, когда мне было семь лет, я даже не знаю, что с ним сейчас. До пятнадцати он появлялся, но очень редко. Потом совсем пропал. А мама… Она балерина, танцевала в Мариинке. Для меня этим все сказано. Если подробнее…

Главные роли Ольге Вешниковой не доставались, но лучше при ней этого не произносить. Мама всегда была зациклена на себе, а я… чувствовала себя помехой, с раннего детства. Меня очень любили мамины родители, но они рано умерли. Нет, я всегда была сыта, хорошо одета. Училась прилежно. У меня были няни, репетиторы. Хорошая школа. Но одиночество – оно ощущалось всегда. Уже в пять лет я точно знала, что маму лучше не беспокоить. Она отдыхает после спектакля. Или перед спектаклем. Или после вечеринки.

Когда мне было пятнадцать, мама познакомилась с Николаем. Он стал моим отчимом. Вскоре он начал проявлять слишком много «отеческой заботы». Мне было стыдно и страшно каждый раз, когда он находил предлог подойти ближе. Его взгляды, его прикосновения – все это оставило внутри глубокий след стыда.

Я пыталась поговорить с мамой, но она лишь отмахивалась от меня.

– Занимайся учебой! Как не стыдно говорить такое!

Она была слишком погружена в свою карьеру, балетные интриги и мечты стать примой.

В одну ночь я собрала сумку, в которой было лишь несколько вещей: теплый свитер, тетрадь с конспектами по бухгалтерскому учету и старая семейная фотография. Я поехала к бабушке по папиной линии, в деревню, не так чтобы сильно глушь, всего семьдесят километров от города. Там мне было очень хорошо. Бабуля так обрадовалась! Хотя мама общалась с ней редко, мы фактически были чужими людьми. Оказалось, что бабушка очень хотела видеться со мной, но мама не давала. Я прожила там два года. Перевелась на заочное, сразу начала подрабатывать в магазине в ближайшем городке, обеспечивала себя худо-бедно. Появились подружки, хорошая компания.

Потом бабуля умерла. Я похоронила ее, а спустя полгода явился риелтор. Мама вступила в наследство и продала дом. Меня буквально выкинули на улицу. Бабушка не успела переписать завещание. В прежнем все отходило почему то именно маме. Это было странно, нелогично, обе терпеть не могли друг друга, но что я могла сделать? Судиться? Нет, я не стала даже вникать. Было очень тяжело. Некоторое время я жила у подружки, затем нашла комнату в коммуналке. Я научилась зарабатывать, мне уже не было страшно. Закончила университет, стала бухгалтером, подрабатывала разными способами. Репетиторством, писала рефераты. Потом начала заниматься бухгалтерским сопровождением. Мне нравились цифры – они не задавали вопросов, не ждали внимания, не требовали любви.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ну а потом я познакомилась с Андреем.

Ему тогда было сорок, мне – двадцать пять. С тех пор прошло пять лет. Он вел себя как влюбленный по уши принц. Заваливал подарками, комплиментами. Сплошная романтика. Его безумная влюбленность в его глазах.

После свадьбы я столкнулась с другим Андреем. Бесконечно ревнивым собственником. Это происходило постепенно. Он уезжал в командировку и требовал, чтобы я никуда не выходила из дома. А если все же куда-то иду, обязательно ему докладывала. Никаких подруг. Чтобы никакой другой мужчина не смел даже взглянуть в мою сторону. Он внимательно следил за временем моих возвращений с рабочих конференций, за списком звонков в телефоне, за письмами в почте.

Сначала я списывала это на волну чувств: мол, сильно любит, значит, ревнует. Даже пыталась отнестись к этому с романтикой. Но ревность превращалась в требование:

«Только я и больше никто».

Медленно, но верно, Андрей отрезал меня от всех: коллег по фирме, друзей детства, университетских приятелей. Он не просто просил. Он настаивал, упрекал, обвинял, будто я могла предать его, если скажу кому-нибудь «привет».

Если бы мне кто-то рассказал такое, я бы не поверила! Все происходило постепенно. Поэтому я редко анализировала, обычно старалась просто сглаживать острые углы.

Однажды вечером Андрей начал настойчиво уговаривать меня уволиться с работы.

– Зачем тебе этот офис? Тратить столько времени чтобы заработать жалкие копейки.

– Мне нравится моя зарплата.

– Теперь ты замужем. Я должен содержать тебя.

Я пыталась объяснить, что мне нравится быть среди цифр, что это меня успокаивает. Дает уверенность в своих силах. Но он не слышал. И додавил все же, чтобы я подала заявление об увольнении.

Я начала ощущать пронзительное одиночество. У меня никого не осталось кроме Андрея. А потом он мне изменил…

*****

Глава 18

У палаты меня встречает медсестра в белоснежном халате, красивая, меня немного удивляет ее яркий макияж.

– Ярослава Вешникова? Вы дочь Ольги Николаевны? – спрашивает меня.

– Да, как она? С ней все нормально? – нижняя губа дрожит, краешек глаза дергается. Время почти семь вечера. Я сразу из аэропорта примчалась, благо багажа у меня нет. Не пришлось тратить на него время. И все эти часы – на нервах. Кирилл привез к больнице. Предложил со мной пойти к маме, но я отказалась. Он и так сделал для меня очень много. Тепло попрощались, договорились быть на созвоне.

– Все хорошо, насколько это возможно, конечно. Не волнуйтесь.

– Я же могу ее увидеть? Мне разрешили…

Опять же, благодаря Кириллу. Он прошел со мной в здание больницы, объяснил ситуацию. Я бы просто не смогла, не в том состоянии. Не знаю, может он даже заплатил, чтобы пропустили. Потом у него спрошу.

– Не переживайте так сильно. Подождите немного, – мягко берет меня за локоть, останавливая. – Пару минут, ладно? Я проверю, можно ли к больной.

– Она правда в порядке?

– Ну конечно. Она молодец, держится. Все будет хорошо. Вы приехали – это главное.

Жду у двери, сжав пальцы в замок, пытаясь не думать о том, в каком состоянии увижу маму. Через минуту медсестра выходит.

– Можете пройти. Только недолго. Двадцать минут.

Захожу в палату и замираю.Мама лежит в кровати, кажется особенно худой, хотя разумеется, она никогда не отличалась формами. Очень бледная, с обострившимися чертами лица.Под глазами синяки. А вот щеки – на них слой румян, губы тоже слабо подкрашены. Это так по-маминому, до боли знакомо. Даже в больнице она старается держать форму, достоинство.

В этом она вся.

Открывает глаза и смотрит на меня.

– Привет… – подхожу ближе, присаживаюсь на край кровати. – Как ты себя чувствуешь?

– Ужасно, – выдыхает с кривой усмешкой. – Почему ты так долго не приходила, Ярослава?

– Мам… Я сразу примчалась. С самолета, прямо сюда. Как только узнала.

– Куда ты летала? – в ее голосе и удивление, и легкий упрек.

– В Египет. На несколько дней. Попробовала отдохнуть.

– Ну и как там?

– Хорошо. Тепло. Чудесные рыбки. Но сейчас не об этом. Не напрягайся, мам. Я просто посижу рядом, ладно?

Она смотрит в потолок, затем на меня. Ее голос становится тише:

– Я очень много думала о тебе. Не надо было уходить от мужа, Ярослава. Это большая ошибка.

Закрываю глаза, сложно выбрать более неуместную тему. Болезненная точка, где и без того все саднит.

– Мам, пожалуйста… Только не сейчас. Не начинай. Я в курсе, как ты любишь Андрея.

Это правда. Мама с первого взгляда одобрила моего мужа. На свадьбу себе купила роскошное платье. Ну еще бы, Андрей оплатил, не поскупился. Так родилась огромная любовь. Наши отношения с мамой в тот период были как никогда крепкими. Она часто к нам в гости приезжала со своим новым кавалером. Николай остался в далеком прошлом. Даже прощения у меня за него попросила.

– Ты слишком гордая, Ярослава. А жизнь… она не приемлет гордость. Она уважает терпение. Понимаешь?

– Я не понимаю, зачем мы говорим об этом сейчас? – я не сдерживаю ни иронию, ни боль. – Мам, ни к чему спорить.

– Может быть, потом не будет времени…

– Не говори так!

– Помирись с мужем. Пообещай мне!

– Это невозможно, прости. Я ушла от Андрея, потому что не могла иначе. Он в прошлом.

Она поджимает губы, отворачивается.

– Я просто не хочу, чтобы ты осталась одна.

Странно это от нее слышать, ну да ладно. Беру маму за руку. Ее ладонь теплая, это хорошо.

– Главное, о себе думай. Выздоравливай. Можно я сейчас просто посижу рядом?

Мама кивает еле заметно. Я укрываю ее пледом, глажу по руке. В груди щемит, в горле встает ком.

Но я здесь. И, может это – шаг к тому, чтобы мы все же нашли путь друг к другу.

*****************

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

18/2

*****

Съемная квартира встречает тишиной. Я оставила идеальную, почти стерильную чистоту. Делаю себе кофе. Смотрю в окно. Дождь барабанит по стеклу. Как тяжело возвращаться после отпуска.

Ира забросала меня сообщениями, спрашивая, как мама, как я долетела.

Ответила подруге, приняла душ и сразу уснула. Мне снится отель, вечер, танец… Юсуф.

Понимаю, что никогда его больше не увижу. Что это было мимолетно. Прекрасно. Остро. Почему мне даже во сне пронзительно больно сознавать это? Я же разумный взрослый человек, понимаю, что нужно разделять волшебные моменты и суровую реальность. Жизнь не может превратиться в сказку. Это нереально.

Выспавшись, заказываю завтрак в любимом кафе, с доставкой на дом. В часы посещений еду в больницу, купив по дороге соки и фрукты.

– Ты сегодня значительно лучше выглядишь, – улыбаюсь маме. – Наверное, скоро выпишут.

– Да, надоело мне тут.

Дверь открывается, я оборачиваюсь автоматически. Шокированно замираю, потому что заходит…

Андрей.

Мой бывший муж.

Меня буквально парализует от неожиданности. Спина напряглась до предела, как будто кто-то приставил к позвоночнику тончайшее, ледяное лезвие – чуть двинешься, и оно врежется в кость.

На долю секунды даже не осознаю, что это все происходит в реальности. Может я до сих пор сплю в своей квартирке, и вижу кошмар? Моргаю. Но увы, Андрей не исчезает. Заходит в палату с дорогущим букетом красных роз – маминых любимых.

Мозг с бешеной скоростью, в панике, пытается понять, как такое возможно. Что он делает здесь? Нет, моя мама конечно всегда его обожала, но вот Андрей никогда не отвечал ей взаимностью. Впрочем, он хотел одного – чтобы никого не было со мной рядом. И мама отлично ему помогала. Мы с ней никогда не были близки, увы. Я ее вечно раздражала. Андрей говорил, что моя мать – жуткая эгоистка, зацикленная на себе.

И все же, он здесь. С цветами.

Ощущение, что все, от чего я бежала, пыталась забыть, оставить далеко позади, вдруг ворвалось в мою жизнь, как злой призрак. С грохотом, без предупреждения. Вырвало из теперешнего времени и бросило в ту самую комнату, где я дрожала от боли и унижения. В ту ночь, когда он…

Нет. Не сейчас. Я не буду думать об этом, вспоминать…

Огромное желание выскочить из палаты. Озноб по коже, волна отвращения и бессилия. Но я заставляю себя остаться на месте. Быть собранной и хладнокровной.

– Андрей! – мама первой нарушает молчание. – Какой сюрприз!

– Здравствуйте, Ольга. Привет, Ярослава…

– Привет, – киваю буднично, хотя внутри все клокочет. – Давай поставлю цветы в воду.

– Отлично.

– Какой красивый букет, – умиляется мама. – Это мне?

– Конечно, Ольга.

Я не хочу его видеть. Не хочу дышать с ним одним воздухом. Не хочу, чтобы его голос снова звучал в моей жизни. Этот мужчина проехался по мне, как каток. Зачем он здесь? Стоит, как будто ничего не было. Как будто мы просто бывшие супруги.

Сжимаю зубы.

– Я вас оставлю.

– Нет, Ярослава, не уходи! Ты же только пришла, – возмущается мама.

– Я приеду завтра.

– Побудь немного, прошу тебя. Я хотела поговорить.

Мама резко оживляется, начинает болтать, обо всём подряд. И очень заметно заискивает перед Андреем. Словно он ее родной, любимый зять. Буквально светится, суетится, глядит на него снизу вверх, с такой улыбкой, будто он – подарок судьбы. Говорит тоненьким голосом, заискивающе:

– Боже, какие вы были красивые… Такая пара… До сих пор не понимаю, почему вы расстались.

Сжимаю губы. В груди тошнотворно скручивается холодная обида.

"Почему?" – я рассказала маме в подробностях. Была на эмоциях, так что в выражениях не стеснялась. Потому что она решила, что виновата в нашем разрыве – я.

Напоминаю себе, что мама больна. Какие бы у меня ни были обиды – сейчас не лучшее время вспоминать о них. Надо перетерпеть. Но как же бесит!

Андрей, тем временем, делает шаг ко мне. Улыбается, как будто мы друзья, как будто у нас все отлично…

Делаю шаг назад.

– Раз ты торопишься, я могу тебя подвезти.

– Спасибо. Я сама доберусь, – стараюсь говорить ровно, но голос дрожит.

– Слава, прошу… – его голос становится мягче. Он смотрит на меня так, будто у него болит сердце. – Не веди себя так, словно я преступник. Да, я знаю, что сильно тебя обидел, – продолжает он. – Я хочу загладить…

– Только не здесь! – резко перебиваю. Я не хочу разборок у больничной койки. Маме плохо. Да и мне – тоже.

– Слава, ради меня… – умоляет мама. В голосе слезы, жалость.

Это какой-то кошмар. Бред. Сон!

Сердце грохочет в ушах, словно пытается сбежать из грудной клетки. Адреналин зашкаливает.

Я больше не могу.

Не могу дышать этим воздухом. Видеть его. Слышать маму, которая на его стороне.

Разворачиваюсь, почти бегом покидаю палату. Мама что-то кричит, но ее голос размывается.

Вылетаю на улицу, беру вправо, торопливо оставляя позади больничный корпус. Отдышавшись, открываю приложение такси.

Оно приезжает за пять минут. Сажусь, захлопываю за собой дверь, и наконец могу отдышаться.

Питер – большой мегаполис. Я была уверена что не буду пересекаться с бывшим. Но сейчас ощущение, что прошлое вцепилось в меня зубами. Я дрожу. Я снова та беспомощная женщина, что плакала в ванной, боясь выйти к нему.

Не позволю ему снова войти в мою жизнь. Никогда.

***

Теперь сборы в больницу для меня – невыносимо тяжкое бремя. Я нервничаю постоянно, не могу сосредоточиться на работе. А потом снова в больницу. Навещаю маму, она написала целый список того, что ей нужно. Внутри все каменеет, как только переступаю порог палаты. Мама одна, и я выдыхаю.

Идет на поправку. Восстанавливается удивительно стремительно,и я, конечно, этому рада. Но внутри нарастает странное, липкое чувство. Как будто что-то не так. Что-то фальшивое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На выходе из больницы я снова сталкиваюсь с Андреем! Он будто специально пришел чтобы со мной встретиться.

– Привет! Ты домой? Подвезу? – спрашивает, и я смотрю изумленно. Он не видел как я вчера убежала буквально? Не понял, что из-за него?

– Почему ты так часто навещаешь мою мать? – спрашиваю требовательно. – Зачем тебе это, Андрей?

Он спокойно, нагло смотрит мне в глаза.

– Я хочу тебя вернуть. Пойдем, посидим в кафе, поговорим.

– Нет! – бросаю обжигающе резко. – Даже не начинай. Мне не о чем с тобой говорить.

Он только качает головой, будто я – упрямый ребенок, который не понимает, где его счастье.

– Прекрати меня преследовать!

– Ты даже заботу трактуешь как домогательство? Может быть это в тебе проблема? – летит мне в спину.

***

На следующий день я приезжаю пораньше. Меня очень злит ситуация, и я начинаю подозревать, что мама в сговоре с бывшим. Останавливаюсь перед дверью в мамину палату. Она приоткрыта. Я слышу голоса.

Мама общается с женщиной. Сначала не особенно вслушиваюсь, просто не хочу прерывать разговор. Ведь я написала маме в смс что приеду в определенное время, а сама явилась на два часа раньше.

– Упертая она у меня, ужас, – вздыхает мама. – Ну вот чего ей неймется? Мужик богатый, бегает за ней…

– Так он же изменил, – возражает собеседница, но без особой убежденности.

– Ой, Нина, а кому не изменяют? – смеется мама. – Не будь дурой.

У меня сжимается горло. Но я все еще надеюсь, что ослышалась. Что это не то, что я подумала.

– Я задолбалась тут валяться, – продолжает мама раздраженно. – Андрей конечно отлично заплатил мне за это представление, но я ненавижу больницы. А с моей упертой дочуркой, чувствую, это продлится очень долго.

– Подожди… – голос Нины звучит шокированно. – Представление в больнице? Ты что, хочешь сказать, что не было сердечного приступа?

– Я здорова как лошадь! Я хочу в Париж. Бесит тут лежать! Ну сколько же Ярослава будет упираться. Прости, знаю, что ною. Сама это ненавижу, но кому пожаловаться, как не тебе?

– Ооого, ну ты даешь, подруга! – присвистывает Нина. – Но как тут врачи согласились?

– Заведующий отделением мой давний поклонник, – спокойно, как о погоде, отвечает мама.

– Ну ты даешь, Вешникова, – восхищенно смеется Нина. – Талант, как говорится, не пропьешь. Бедная Ярослава. У нее нет шансов.

Мир переворачивается.

У меня перехватывает дыхание. Словно кто-то схватил за горло и держит, не давая вдохнуть. Гудит в ушах. Перед глазами темнеет. Я приваливаюсь к стене.

Мама… придумала сердечный приступ. Инсценировала. Чтобы я приехала. Чтобы… чтобы я вернулась к Андрею. Он заплатил… Много.

Мама всегда любила деньги. Обожала. Ну понятно, кто их не любит?

Но такое… Я ведь рассказала ей, каким жестоким он был со мной.

У меня начинают трястись руки. Настолько сильно, что едва не роняю сумку. Пальцы немеют.

Такое сильное, жестокое предательство! Все было ложью. Я для мамы – лишь пешка. Просто фигура в ее игре. Ей плевать на мои чувства.

Мне хочется закричать. Ворваться в палату, осыпать эту женщину оскорблениями. Может она вообще не моя мать?

Но мы похожи. Губы. Форма ушей, волосы… Много всего. Увы. Шансов на то, что я подкидыш – нет. Стало бы мне легче, найдя доказательство подобного?

Сейчас – вряд ли. Я опустошена.

Разворачиваюсь и быстрым шагом иду на выход из отделения. Мне нужно выйти отсюда. Немедленно.

***

Спустя неделю, прилетает Ира. Отоспавшись, сама привозит мои вещи. Мне ни к чему в дождливом Питере топы и шорты. Я даже смотреть на чемодан свой не хочу. Хотя очень благодарна подруге за помощь. И рада ее увидеть. Загорелая как шоколадка, веселая, брызжет энергией. Я все эти дни отключила телефон, ушла со всех радаров, погрузилась в работу. Только этим и спасалась.

Ира привезла бутылку вина из дьюти фри, мы накрываем на стол – еды у меня немного, но есть фисташки, сыр, арахис. Вполне отлично. Засыпает меня рассказами об общих знакомых.

– Мишка под конец совсем разошелся. Сделал предложение. Руки и сердца.

– Кому?

– Мне. И еще парочке девушек. Бабник! Но мы на самом деле очень сдружились. Неплохой он, хоть и странный немного. Очень хочет работать со мной. Все умоляет поговорить с Кириллом. Планирует скоро приехать в Питер. Сергей очень грустил, что ты уехала. Ну а я встретила знойного красавца, инструктора по теннису. Такой шикарный парень! Последние три дня отпуска провела в постели, было незабываемо. Скоро тоже приедет ко мне.

– Замечательно.

– Как твоя мама? Прости, что я не спросила сразу. Но ты писала, что ей гораздо лучше.

Я рассказываю подруге все как есть. Передаю подслушанный разговор.

– Это конечно… черти что! Испортили тебе отпуск, зачем? Андрей – гад редкостный!

– Продолжает присылать мне цветы. Конфеты. Торт вчера доставили огромный. Я перенаправила курьера в ближайший пункт социальной помощи. Но я устала, Ир. Как еще ему объяснить, что я не вернусь?

– Если бы я знала, дорогая. А Кирилл? Не звонил тебе.

– Мы переписывались, он спрашивал как мама. А потом я отключила телефон, совсем. Да, Кирилл предлагал поужинать.

Мне хочется спросить про Юсуфа. Оставался ли он в отеле. Скольких еще дурочек соблазнил?

Но я стесняюсь. Не могу.

Ира сама бросает между делом

– А тот беженец-араб, помнишь? Он покинул отель на следующий день после тебя. За ним такой лимузин роскошный приехал, я удивилась очень.

– Ясно. Спасибо за вино. Очень вкусное…

Друзья,

сегодня скидка на роман

СВОДНЫЕ. НЕ СМЕЙ МЕНЯ ЛЮБИТЬ

С самой первой встречи он относился ко мне с равнодушным презрением.

Мой сводный брат. Считал тупой малолеткой, которая украдкой следит за ним. Называл Ядовитым Скорпионом.

Мне не было места в его жизни. Но все изменилось одной ночью.

Закрытый клуб, вечеринка в стиле маскарада. Он не узнал меня под маской. Новый цвет волос, яркий макияж, страстные объятия. Он стал моим первым мужчиной.

Что мне теперь делать с этой тайной?

И как спрятаться от чувств к этому холодному и равнодушному мерзавцу?

Глава 19

На следующий день приехала мама. Я не смогла оставить ее стоять под дверью. Очень хотелось. Не прощу ее поступка. Но я открыла.

– Тебя выписали? – бросила ей равнодушно. – Поздравляю!

Мама внимательно посмотрела на меня. Прошла в квартиру. Я молча закрыла за ней дверь.

– Ты, как я понимаю, любишь подслушивать чужие разговоры, да, дочь? Лина, медсестра, видела как ты бежала от моей палаты по коридору, как раз когда у меня была Нина.

– Нет, не люблю! Но еще больше ненавижу, когда меня втягивают в мерзкий спектакль. Ты правильно догадалась, я все слышала! Сколько Андрей заплатил тебе? Как ты могла? Ты балерина, не актриса! – меня трясет.

– Все, закончила? Выплеснула яд? Не смей орать на мать! Я тебе добра хотела, дура! Неужели не понимаешь? Он тебя любит. Смотри, какую сложную схему ради тебя провернул.

– Ты правда считаешь, что это доказательство любви? Андрей манипулятор! Я точно не хочу быть с человеком, который способен такое устроить. Дергать за ниточки, как марионетку, играть чувствами. Не говоря уже о том, что он из тех, кто поднимает руку на женщину.

– Ой, я тебя умоляю, Ярослава. Какими чувствами он манипулировал? Твоей дочерней любовью? А она есть вообще?

– Мам, ты зачем приехала? Рада, что тебе лучше, как понимаю, выписали из больницы. Думаю, тебе и без меня есть чем заняться. Или ты боишься, что раз план не выгорел, Андрей попросит тебя вернуть деньги?

– Ничего я не боюсь! Тебе счастья хочу, горе ты луковое! Открой глаза! Где ты еще такого мужика найдешь?

– Я не собираюсь никого искать! Если у тебя все, то я вернусь к работе.

– Идиотка, честное слово. Зачем тебе работать? У тебя богатый муж.

– Мы развелись! Он меня избил, испугался последствий и принял развод! Я дорого за свою свободу заплатила! – прорывает меня.

– Если тебе так нравится корчить из себя жертву, на здоровье! Но мне не звони больше!

Мама выскакивает из квартиры, громко хлопнув дверью.

Отправляюсь в фитнес клуб. Записалась сюда после развода. Сначала на индивидуальные занятия боксом. Но быстро поняла, что это не мое, слишком агрессивно. Так что, в основном прихожу поплавать, или на беговой дорожке позаниматься.

Мне необходима сейчас физическая нагрузка, иначе сойду с ума. Внутри все бурлит от эмоций. Такое ощущение, что я дергаюсь в липкой паутине и ничего не могу сделать. Безумно хочется закрыть глаза и снова оказаться в том отеле, в Египте. Где не было всей этой грязи. Все было просто… Но я понимаю, что это глупые мысли. Отпуск – это короткий промежуток времени, перезагрузка, и ничего более.

Надо записаться к психологу. Сама я не выберусь из этого болота. Точно знаю только одно – к Андрею я не вернусь ни за что и никогда!

После тренировки иду в свое любимое кафе. Заказываю тост с авокадо и яйцом пашот, чашку капучино с миндальным молоком и свежевыжатый грейпфрутовый сок. Устраиваюсь у окна, привычное место. Снаружи все серое, небо тяжелое, будто вот-вот начнет лить. Этот хмурый день удивительно точно совпадает с тем, что у меня внутри. Может быть погода виновата в том, что я ощущаю такое пронзительное одиночество? Причем, добровольное. Телефон по-прежнему в авиарежиме, я даже не хочу проверять сообщения. Потому что боюсь, что там будут смс от мамы, или, что хуже, от Андрея. Он без конца просит встретиться.

Лучше быть абсолютно одной, чем снова общаться с бывшим мужем. Как мне объяснить ему, что все в прошлом, чтобы он наконец принял это и отстал от меня?

Хочется отвлечься. Я могла бы позвонить Ире, или написать Кириллу, но не хочу ни с кем делиться своим состоянием, грузить проблемами.

Наблюдаю за соседними столиками. Парочка напротив оживленно спорит, на повышенных тонах. Две подружки хохочут так, что звенят бокалы. Семейство с детьми возятся над планшетом, решая, что заказывать. Я словно смотрю чужой фильм с выключенным звуком. И чувствую себя бесконечно одинокой.

**

Вечером раздается звонок в дверь. Знаю кто это, еще до того как открыла. Ира всегда звонит настойчиво.

Открываю, и она вваливается внутрь с тревогой на лице. В легком весеннем пальто, с растрепанными волосами, немного сердитая.

– Я за тебя волновалась, – выпаливает с порога. – Почему снова без связи? У меня уже паранойя!

– Хотела побыть в тишине, – бурчу, проходя мимо, стараясь держать лицо, не выдать свое депрессивное состояние.

– Тогда мне уйти? – спрашивает с вызовом.

– Ну что ты, – выдыхаю. – Конечно нет. Не обижайся, пожалуйста.

– Да ладно, знаю я тебя, меланхолик ты мой любимый.

Мы устраиваемся в кухне. Ставлю чайник, Ира привезла пирожные. Начинаю рассказывать про ситуацию с мамой, понимая вдруг, что мне необходимо выговориться.

– Да уж, – говорит Ира, когда я заканчиваю. – Родителей, конечно, не выбирают. Но это треш, серьезно. Слав, ты держись. Все будет хорошо. В этой ситуации изменить ничего нельзя, отпуск они тебе конечно испортили, но будет и другой. А ты уже будешь более осторожной… Хотя не понимаю, как можно так манипулировать, придумывать проблемы со здоровьем! Вот честно, я бы побоялась накаркать.

Опускаю глаза. К горлу подступает ком. Но это не облегчение, я чувствую злость.

– Мы вряд ли теперь вообще сможем нормально общаться. Я так зла на не! Она не то что не понимает, что сделала, она меня обвиняет! Как будто все, что со мной произошло, я сама себе устроила. Андрей… – мой голос срывается, делаю глоток чая. Я больше не могу, Ир. Присылает эти бесконечные букеты, подарки… Зачем он это делает? Почему не может просто исчезнуть, забыть меня, переключиться?

Подруга качает головой, берет меня за руку.

– Не думай о нем, – говорит твердо. – Хватит. Тебе надо отвлечься. И знаешь как? Сходи на свидание. С Кириллом, например. Он, между прочим, сегодня спрашивал о тебе. Позвонил специально.

– Кирилл? – поднимаю брови. – Ты серьезно?

– Абсолютно. Ты ему нравишься. Очень. Так что хватит прятаться. Возьми телефон и напиши ему прямо сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я медлю, но под ее требовательным взглядом тянусь за телефоном.

Пальцы дрожат, но я все же открываю чат и набираю:

Привет. Если предложение сходить куда-то еще в силе, я – за. Завтра вечером?

Ответ приходит почти мгновенно.

Слава, привет! Очень рад. Заеду тогда в семь. Я очень соскучился!

Ира улыбается, заглядывая мне через плечо.

– Вот и отлично. Видишь, это совсем не страшно! Ой, ну как я рада, а? Теперь со спокойной душой поеду завтра в командировку.

– Куда? Ты не говорила.

– В Екатеринбург. Там интересный объект недвижимости, клиент обещает отличные комиссионные. Возможно, на неделю там задержусь. Я думала тебя с собой позвать, но свидание с Киром – интереснее.

Я в этом не уверена, но раз уж договорилась, подводить человека не в моих правилах.

Ира, уже собираясь домой, разглядывает цветы и подарки, сложенные в коридоре.

– Я собираюсь все отправить на благотворительность, – объясняю устало. – Завтра днем должны забрать. Может, кому-то это принесет радость. Мне – только раздражение.

– Ну ты молодец, что не выбрасываешь, – кивает подруга. – Мусора и так слишком много. А это точно кому-то да пригодится.

Открывает одну из коробок, не скрывая любопытства. Шуршит упаковкой, присвистывает от восхищения.

– Ничего себе… – осторожно вытаскивает из черной, матовой обивки флакон духов. – Это безумно дорогая вещь, Слав.

– Что это? – удивляюсь. Я ничего не открывала, не смотрела. Флакон выглядит как произведение искусства: тяжелое темное стекло с золотыми вкраплениями, крышка похоже из янтаря, у основания тонкая гравировка арабской вязью.

– Ты что, их вообще не открывала? – Ира изумленно смотрит на меня.

– Нет. Мне не интересно.

– Это… это очень дорогой парфюм. Я такие только один раз видела – когда останавливалась в пятизвездочном отеле в Дубае. Там у одной женщины, любовницы шейха, были похожие. Мы с ней подружились, тусили вместе пару дней. Она рассказала что это частная фабрика делает, в Марокко. Специально для очень узкого круга очень богатых людей. Шейхам, их женам, банкирам… Боже… Это волшебство.

Я, все еще немного скептически, беру флакон. Он довольно тяжелый. Снимаю крышку. Распыляю совсем чуть чуть на кожу и вздрагиваю.

Запах – густой, глубокий, как тайна. В нем так много оттенков! Чуть терпкий дым благовоний, капля карамелизированного инжира, и что-то почти неуловимое, как ночной ветер над пустыней. Горячий песок, сухие травы, смятые пальцами лепестки черной розы. Этот аромат шепчет о самых потаенных желаниях, затягивает, окутывает, растворяет.

Я вдыхаю, снова и снова. И неожиданно внутри все сжимается. Воспоминания, образы вспыхивают в голове.

– Честно, сейчас я даже чуть дрогнула в своем отношении к Андрею, – признается Ира, все еще держа крышку в пальцах. – Хотя твой муж все равно козлина. Но он, черт возьми, умеет произвести впечатление.

Я киваю, продолжая держать флакон.

– Этот аромат… он будто с другой планеты.

– Я уверена, – говорит Ира. – Это штучный продукт. Уникальный. Возможно, сделан на заказ. Второго такого нет. И стоит, будь уверена, не меньше пары миллионов.

Я прикрываю глаза и делаю последний вдох.

Невозможно не признать – этот аромат пахнет роскошью, желанием… и опасностью.

****

П.С,

Сегодня последняя скидка в этом месяце!

БЫВШИЙ. ЖЕСТОКИЙ. ЛЮБИМЫЙ

-Ты с ума сошла, Тина? Хочешь попасть к тигру прямо в пасть? Я не буду тебе в этом помогать! Даже не проси!

-У меня нет другого выхода. Думаешь, я не перебрала все возможные варианты, прежде чем решиться на этот? - выдыхаю с горечью.

-Тебе прекрасно известно, что нельзя просто подойти к Амиру Валиеву на улице. Невозможно! Там охрана. Ты же понимаешь, что если он только услышит твое имя…

- Поэтому я к тебе обратилась, Марина. Я знаю где ты работаешь, - произношу холодно.

-Что?! - лицо собеседницы идет красными пятнами. - Что ты пытаешься сказать? Он тебя убьет! Ты сбежала… Опозорила его на весь город!

-Я прошу лишь помочь мне попасть туда.

-В качестве кого? Ты понимаешь, к чему должна быть готовой? Тебя может выбрать другой! Что тогда будешь делать?

Глава 20

Я стою у гардероба и ловлю себя на том, что руки дрожат. Глупо, это же просто свидание. Просто вечер с другом. Только так я определяю для себя Кирилла. Но внутри все напряжено, я ничего не могу с этим поделать.

Долго выбираю платье. Не хочется быть монашкой, поэтому отодвигаю в сторону все серое, все безликое. Но и в то же время, не хочу подавать Кириллу никаких надежд. Он очень хороший… просто не для меня. Мой взгляд цепляется за бордовое. Глубокий цвет, словно вино в бокале. Провожу пальцами по ткани, она мягкая, послушная, обволакивающая. Платье сдержанное, но с характером.

Это именно то, что мне нужно сегодня. Почувствовать себя уверенной.

Распускаю волосы, они сами ложатся локонами. Лишь несколько раз провожу утюжком.

Смотрю в зеркало. Не хватает чего-то. Последнего штриха.

Флакон на комоде блестит, как вызов. Его подарил Андрей. И все же, ничего не могу с собой поделать. Аромат манит меня.

Снимаю крышку. Легкое нажатие, и волшебный флер обволакивает меня тонким, теплым облаком. Восток, ночь, пряности и цветы, какие не растут здесь. Он проникает под кожу, в мысли, в самую суть.

Когда слышу звонок в дверь, я уже полностью готова, но внутри все же дрожит тонкая струна.

– Слава… ты просто… – Кирилл смотрит на меня с восхищением, замирает, будто забыл, что хотел сказать. – Ты невероятная.

Я чуть улыбаюсь.

– Спасибо. Это просто платье.

– Нет, – качает он головой. – Это ты. И ты сегодня блистаешь. Так, что хочется рядом с тобой быть достойным.

Мы едем молча почти всю дорогу. Тихо играет музыка. В машине Кира приятно пахнет кожей и чем-то кофеиновым. Я замечаю, как он посматривает меня, будто боится упустить что-то важное.

– У меня что-то не так с макияжем? – спрашиваю с улыбкой.

– Нет. Я просто подумал… Ты изменилась, – удивляет ответом.

– В каком смысле?

– Вот сам пытаюсь понять. Как будто из кокона вышла. Только не бабочка. Королева.

Я не знаю, что на это ответить. Наверное, это красивый комплимент. Но в груди вроде и тепло, но и тревожно. Я не умею принимать такие слова. Не привыкла. Точнее, отвыкла, пока была замужем. Нет, я все еще в коконе…

Ресторан Кирилл выбрал очень красивый. Очень много белого, в сочетании с позолотой. Мрамор, свечи, мягкий свет, стекло. Нас провожают к столику у окна. Делаю заказ положившись на вкус Кирилла. Выбираю рыбу гриль и закуски, овощи.

Он рассказывает о своем бизнесе, о сделке по отелю. С увлечением, с азартом. Я слушаю, и мне хорошо. Спокойно.

– Я хочу предложить тебе работу, Слава,– говорит неожиданно.

– Какую? – любопытствую с улыбкой.

– Любую. Все, что пожелаешь. Хочешь – организуй мероприятия, хочешь – стань хозяйкой отеля. Я доверяю тебе. Просто хочу, чтобы ты была рядом. В этом проекте.

Я улыбаюсь, пряча глаза в бокале.

– Это мило. Но у меня сейчас слишком много проблем здесь и сейчас. Не думаю, что готова взять на себя такую ответственность. Но спасибо. Это очень приятное предложение.

Кирилл кивает, не настаивает.

– Я очень рад, что ты согласилась прийти. Ты ведь как мираж, близко вроде бы, безумно красиво, но дотронуться нельзя.

– Ты меня смущаешь. Я не хотела показаться настолько недоступной. Можешь дотронуться, – протягиваю ему руку.

– Сегодня – можно. И мне этого достаточно, – кивает Кирилл.

Я отворачиваюсь к окну. За стеклом мокрые фонари и мягкая темнота города. А внутри – чувство, будто я на шаг ближе к себе прежней. Или – к новой.

Я все еще боюсь. Мужчин. Близости. Тепла.

И бывший муж все еще никак не хочет оставить меня в покое…

Кирилл протягивает мне руку – легко, ненавязчиво, но в его жесте есть какая-то внутренняя решимость.

– Потанцуем?

Я удивленно моргаю. Музыка в ресторане очень приятная, мягкая, джазовая, с легкими нотами ностальгии. В зале уже танцуют несколько пар, и я вдруг чувствую – да, почему бы и нет?

Кирилл берет меня за руку. Его пальцы теплые, уверенные. Мы выходим на середину зала. В огромном зеркале вижу наше отражение. Мы красивая пара, даже очень. Кирилл высокий, очень интересное волевое привлекательное лицо. Выгоревшие на солнце волосы. Он правда красавчик. Что со мной не так? Прижимает меня к себе аккуратно, с уважением, но я все равно замираю. Это близко. Слишком близко.

И тут – вспышка.

Танцпол в Египте. Плотная ночь, музыка громче, чем мысли. Взгляд через всю толпу. Другие руки. Другой голос.Я танцевала тогда не под музыку, а под ток, бегущий по венам. Воспоминание накатывает, как волна. Дыхание сбивается. Кирилл говорит что-то, но я не слышу. И в этот момент он склоняется ко мне и целует. Нежно. Осторожно.

Я отшатываюсь машинально, и тут же жалею об этом. Кир точно не заслуживает такой реакции. Это же всего лишь поцелуй…

– Прости, Слава. Я снова поторопился. Можешь дать мне по лицу.

– Все в порядке, – я отступаю на шаг. Горло стянуто. – Это ты меня извини. Мне нужно домой…

Он хочет возразить, но видит мое лицо. Кивает.

– Хорошо. Я тебя отвезу.

– Нет, я возьму такси. Созвонимся, ладно?

***

Улицы плывут мимо, как сцены из фильма, в котором я больше не играю главную роль. Сердце все еще скачет в груди. Опять все вышло глупо. Зачем я сбежала? Злюсь на себя.

На подъезде к дому машина встает в плотной пробке. Светофоры, гудки, размытые лица в соседних окнах. Мне становится тесно. Я расплачиваюсь и выхожу, решив пройтись пешком. Зябко ежусь от вечерней прохлады. Но рада, что не стала сидеть в душном такси. Мужчина, идущий мне навстречу разглядывает меня с интересом, я же делаю каменное лицо. Сейчас у меня точно состояние не для знакомств.

Ускоряюсь, почти бегу. Стучат каблуки, дышу рвано. Сворачиваю в узкий переулок под старую арку. Моя квартира в старом доме, двор напоминает глубокий колодец: маленькое пространство, окруженное высокими, мрачными стенами. Звуки здесь словно разрастаются, отражаясь от стен эхом. Слышу, как громко стучат мои каблуки, каждый шаг будто удваивается и растягивается в пространстве. Фонари здесь давно горят с перебоями, то и дело гаснут, а заменить их или установить новые никто не спешит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Направляюсь к двери подъезда, копаюсь в сумочке, чтобы достать магнитный ключ, и ловлю ощущение, что на меня кто-то смотрит. Замечаю посторонние звуки за спиной. Шаги, тяжелые, гулкие. Холодок пробегает по спине. Вечер, темнота, и этот звук вызывает во мне нервную дрожь.

Прикладываю ключ, и тут мое запястье сжимает чужая рука. Это так внезапно, что я вскрикиваю… Вырываюсь, залетаю в подъезд. Меня трясет, сердце колотится, уши закладывает.

Оборачиваюсь резко, на мгновение, это происходит машинально, не по желанию. Мысленно я уже несусь вверх по лестнице и готова кричать, звать на помощь, только горло спазм перехватывает....

Друзья, я вернулась из волшебной поездки и готова работать максимально продуктивно)

Надеюсь, вы еще не остыли к истории)

И еще сегодня скидочка на роман

НЕВИННАЯ ДЛЯ ЗВЕРЯ. РАСПЛАТА

– Раздевайся.

– Это шутка?! – вскрикиваю. Как же отчаянно хочется влепить пощечину этому мерзавцу!

– У нас мало времени. Тебе помочь?

– В доме полно гостей, – бросаю нервно. – Это не смешно.

– У меня нет настроения шутить, девочка. Хочу посмотреть на

товар, который покупаю.

Меня продали Дияру Салманову, как неодушевленный предмет, скрепляющий бизнес-сделку.

Наши семьи враждуют, из-за моего брата Дияр просидел в тюрьме пять лет. Он никогда не забудет о мести. Она для него смысл существования.

Или все же есть шанс что сердце бывшего заключенного сможет научиться любить?

Глава 21

– Слава! Подожди…

Услышала за спиной свое имя, произнесенное знакомым голосом. Внутри все сжалось. Оборачиваюсь резко.

– Андрей?! Что ты здесь делаешь? Ты понимаешь, как меня напугал?! – выпаливаю возмущенно.

Бывший муж будто материализовался из моего кошмара. На лице мрачная гримаса, а голос слишком спокойный. Тот самый, за которым прячется буря.

– Нам нужно поговорить, – заявляет тоном, не терпящим возражений.

Я чувствую, как внутри поднимается волна гнева.

– Нам с тобой не о чем говорить, Андрей. Особенно после того, как ты устроил спектакль с моей матерью! – выпаливаю. – Это было отвратительно. Самая мерзкая из твоих манипуляций! Низко и грязно!

– Все сказала? Хорошо, я признаю, что был не прав. Зря так сделал.

Он идет за мной, шаг в шаг. Я пытаюсь ускориться, но он не отстает. Отпираю дверь квартиры, руки дрожат. Хочу захлопнуть ее перед носом бывшего, но не выходит. Он ловко вклинивается в проем и заходит следом. Сердце колотится, адреналин хлещет в кровь. Я отступаю назад, но он уже здесь, в моем пространстве, слишком близко.

– Что ты творишь? – голос срывается на шепот. – Я не намерена сейчас разговаривать! Неужели не понятно?

– Откуда ты возвращаешься в таком виде? – его голос вибрирует угрозой. Андрей сканирует меня с головы до ног. Взгляд колючий, ревнивый, безумный.

– Тебе какая разница?! Мы развелись, Андрей. Я больше не обязана тебе ничем!

Он подлетает, его рука перехватывает меня за подбородок. Я отшатываюсь, но он уже вжимает меня в стену.

– Ты нашла себе любовника, да?! – кричит мне в лицо. – С кем ты была, такая разодетая, накрашенная? Отвечай!

– Прекрати! – я пытаюсь вырваться. – Не смей так со мной говорить. Не смей касаться меня!

Но его глаза затуманены яростью. Он перехватывает мои руки, задирает их вверх, а второй резко сжимает бедро. Я вздрагиваю от боли. Платье предательски трещит. Паника хлещет по нервам. К горлу подступает тошнота. Я захлебываюсь от бессилия. Его руки – чужие, злые. Он ненавидит меня в этот момент, и одновременно присваивает, как вещь.

– Отпусти… пожалуйста… – мой голос неузнаваемый, охрипший. – Мне больно, Андрей! – громче, с отчаянием.

Он замирает. Медленно отпускает мои руки. Его дыхание рваное. Прижимается лбом к моему.

– Прости, прости меня, Слава… – шепчет, прижимая ладони к моим плечам. Я обнимаю себя, словно пытаюсь собрать обратно собственное тело. Меня трясет.

– Я люблю тебя… – продолжает, проводя ладонью по моей дрожащей спине. – Понимаешь? Просто схожу с ума от мысли, что ты теперь не со мной. Что рядом с тобой может оказаться другой. Я этого не вынесу, понимаешь?

Я не отвечаю. Отстраняюсь, иначе не вдохнуть. Но он все еще слишком близко ко мне…

Не хочу ничего понимать! Я в ощущении полного кошмара. Снова вернувшегося в мою жизнь. Смотрю в стену. Тикают часы. Одна секунда. Вторая. Пятая. Невыносимо пронзительная пауза. Дрожу от озноба, кожа ледяная, сердце стучит где-то в горле.

– Я хочу, чтобы ты ушел, – говорю наконец.

– Мы должны поговорить откровенно, – Андрей не двигается. – Я устал бегать за тобой, умолять, искать. Мысли о другом мужчине сводят меня с ума. Я хочу вернуть тебя.

– Это невозможно, – отчетливо произношу.

– Нет ничего невозможного, – Андрей делает шаг ближе, глаза сверкают. – Ты должна снова стать моей женой!

– Ты сошел с ума.

– Да, – спокойно, почти нежно. – Если тебя нет рядом, я теряю рассудок.

Я смотрю на него, как на человека, которого уже не знаю. Которого когда-то любила, потом – боялась, а теперь просто не понимаю. Он на самом деле безумен, или просто до крайности махровый эгоист?

– Слава, ты выйдешь за меня? – повторяет. Его голос дрожит. – Умоляю. Дай мне шанс.

– Нет, – отрезаю жестко. – Андрей, неужели ты не понимаешь, насколько это безумие? После всего, что случилось между нами, как можно всерьез говорить о браке? Мне даже слушать это дико.

Сжимает губы, делает шаг, приближаясь вплотную.

– Я не уйду, пока твой ответ не изменится.

Тошнота усиливается. Мне безумно противно смотреть на него. Даже просто находиться рядом. Будто мое тело отторгает его как яд. Не осталось ничего к этому человеку, кроме страха. Я вижу, как его самого трясет. Каким бы циничным негодяем он не был, сейчас он выглядит сломленным и потерянным. Но мне не жаль его ни капли. Это не отменяет ни одного из его поступков. Или я тоже превратилась в бездушную тварь?

– Ты должен уйти. Немедленно.

Обнимаю себя за плечи, инстинктивно, будто выставляя хоть какую-то защиту.

– Я виноват, Слава. Да, я тебе изменил, – говорит сдавленно. – Но ты не дала мне даже шанса оправдаться. Объяснить.

– Что тут можно объяснять?!

– Это было лишь один раз. Помутнение. Намеренная подстава. Меня опоили.

– Мне неинтересно, – закрываю глаза. – Замолчи.

– Послушай! – повышает голос. – Тебе все еще больно, значит, ты не разлюбила меня! Да, я устроил все с твоей матерью – сговор, спектакль… Потому что сдыхал без тебя! Не мучай меня больше, Слава, я…

Он осекается на полуслове. Виснет тяжелая пауза.

– Случайная женщина. Подстава, слышишь?

– Ты почти в этом уверен, – повторяю его слова. И понимаю, что ничего не чувствую! Мне все равно! Даже если бы он перетрахал половину города!

– Ты всегда была единственной, кого я любил. Поэтому я и сорвался. Ты не хотела меня понимать.

– Тогда зачем продолжаешь преследовать меня??

– Потому что мне нужна ты. Только ты. Разве ты не понимаешь, не видишь, как я тебя люблю? Почему ты такая холодная? Жестокая? – Я такая, какая есть, Андрей? Можешь винить во всем меня. Пусть будет так. Только оставь меня в покое! – вырываюсь, иду в комнату, но он догоняет и резко толкает меня к дивану. Задевает при этом маленький журнальный столик из легкого металла. С него со звоном летит ваза, чашка, разбиваясь вдребезги, книги, и косметика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Приземляюсь, теряя равновесие. Андрей нависает надо мной, с ходящими желваками, с бешеными глазами. Все тело сжимается от страха, я будто снова оказалась в той самой ночи, когда он избил меня. Когда меня сковало болью и безумным страхом. Я думала, он убьет меня…

– Я знаю, что сделал недопустимое… – его голос стал хриплым. – Я осознаю!

– Уходи! Это все, чего я хочу!

– Эта измена ничего не значит, когда ты уже меня услышишь? Просто срыв! Так бывает! Такого больше никогда не будет! Я клянусь! Я люблю тебя, Слава, черт возьми! Почему ты не можешь меня понять?! – он выкрикивает мне в лицо.

Не могу больше слушать все это. Не знаю как, но мне удается подняться на ноги. Я иду к ванной, чувствуя, что вот-вот стошнит. Андрей догоняет меня в коридоре. Снова толкает к стене.

Съеживаюсь, прикрываю лицо ладонями.

– Прекрати…

– Есть у тебя вообще сердце?! – кулак со страшной силой врезался в стену возле моего лица.

Вздрагиваю всем телом. Меня парализует. В глазах бывшего– не просто злость. Там абсолютное безумие.

– Нет, – сказал тихо, тяжело дыша. – Я не приму отказа. Не оставлю тебя в покое. Ты моя.

Хватает меня за плечи. Встряхивает как куклу. Воздух перекрывает – я начинаю задыхаться.

– Не смей трогать меня! – горло саднит от криков.

И тут начинает звонить телефон, в сумочке, которую я уронила в коридоре. Андрей рванулся к сумочке, вытащил его. Посмотрел на экран, взгляд сверкает яростью.

– Любовник звонит, да?

– Положи мой телефон!

Андрей сбрасывает вызов.

Поднимает на меня яростный взгляд. Швыряет мобильный в стену рядом со мной.

Съеживаюсь, рефлекторно пряча лицо.

В дверь звонят настойчиво. Мы оба замираем. Стук. Снова трель звонка. Я бросаюсь к двери, она даже не заперта!

На пороге соседка. Неприятная, скандальная особа, которая постоянно чем-то недовольна, жалуется в чате и не дает покоя жильцам. Но как же я сейчас ей рада!

– Я вызвала полицию, так и знайте! Вы на часы вообще смотрите? Безобразие, как орете! Разбудили меня!

– Извините пожалуйста… – от стресса не могу вспомнить имя отчество этой женщины. – Все, Андрей уходит, – добавля ю с нажимом.

– Я вернусь утром, Слава. Мы договорим, – бросает бывший и выскакивает за дверь. А мне хочется обнять эту ужасно склочную старуху. Возможно, она спасла меня от нескольких недель в больнице, потому что я остро почувствовала: бывший находился на той самой грани, за которой – неконтролируемое насилие.

– Вы правда вызвали полицию? – спрашиваю тихо, услышав хлопок двери внизу.

– Нет, но собираюсь. Это просто безобразие, не давать соседям спать!

– Этого больше не повторится!

– Он чего хотел то? На тебе лица нет, – более мягко спрашивает соседка.

– Поговорить.

– Разговор у вас явно не получился.

– Это точно.

– Ладно, я спать пойду. Не шуми больше.

– Обещаю, не буду. Извините еще раз!

**

Глава 22

Наследник пустыни

– Где мой наследник, Мустафа? – голос шейха Исмаила холоден и тяжел, как камень, обвалившийся с высоты. – Где он, я спрашиваю тебя? Я поручил тебе приглядывать за ним, а ты позволил мальчишке совсем распоясаться! Играть в бизнес, строить замки из песка?

Мустафа слегка склоняет голову, привычным жестом сцепив руки за спиной. Лицо его невозмутимая маска спокойствия, и лишь глаза выдают тревогу.

– Господин, – начинает он, осторожно подбирая слова, словно ступает по зыбучему песку, – ваш сын увлекся проектом. Проявил интерес к коммерции, что всегда было вашим желанием, не так ли?

– Интерес?! – шейх Исмаил вскакивает на ноги. – Он играет в непонятную мне игру! Я послал его продать неликвидную недвижимость. От которой лишь головная боль! И что он сделал? – отталкивает от себя чашу с восточными сладостями. – Он продал половину! Половину! Еще и русским! Зачем нам совладелец, Мустафа? Не нашей веры, тем более. Непостижимо. Что это значит?

Мустафа сдержанно кивает. Сейчас не стоит спорить. Только лавировать между штормом эмоций старого льва.

– Господин, вы же знаете, насколько наследник увлекающаяся натура. Это не глупость. Это пыл. Он полон идей. Да, он поступил самонадеянно. Но ведь с этого начинается любое великое дело, не так ли?

Шейх шумно выдыхает. Последний из древнего рода, Исмаил прекрасно знает цену гневу. Когда в этом сила, а когда – слабость.

Юсуф – все что у него осталось. Каким бы он ни был. Единственный кровный потомок. Наследник. Последняя нить, соединяющая шейха с прошлым, к которому он шел по полю крови.

– До конца недели Юсуф должен вернуться. Я подобрал ему невесту. Девушка из дома Аль-Сараби. Красивая, изысканная. Надеюсь, это вразумит и успокоит моего сына. Вернет ему благоразумие.

Мустафа не осмелился сказать, что Юсуф давно привык сам выбирать женщин. Его не зацепить красотой. Шейх совсем не знает своего наследника, увы. Слишком много дел, разъездов. С тех пор как Юсуф появился в замке, Мустафа всегда был с мальчиком рядом. Он знал его как никто. Наследник всегда был необычным. Очень цельным, самолюбивым. Ему невозможно подобрать ни женщину, ни коня, ни машину. Все и всегда Юсуф выбирает сам. А еще ему скучны до презрения богатые избалованные куклы и покорные наложницы.

Мустафа помнил, как Юсуф впервые сбежал с вечеринки в оазисе, променяв визг девиц в алмазах на шум колес в уличных гонках.

Он помнил, как ловил мальчишку в Марракеше, когда тот с упрямой дерзостью пробирался в игорный дом.

И как потом лечил его руку, сломанную в потасовке.

Конечно, свои размышления Мустафа оставляет при себе. Прикидывает, как же выполнить приказ старого шейха. Наследнику и правда пора вернуться.

Покупка отеля… как бы она не привела к самым неожиданным последствиям.

Ведь это было сделано… Из-за женщины. Та, на которую пал взгляд Юсуфа, не кокетничала, не искала выгоды, не бросала взглядов украдкой.

Она смотрела прямо, почти холодно.

Как будто внутри нее был свой мир, и в нем Юсуфу не было места.

Это был первый отказ. Настоящий. Без истерик, без интриг.

И это вывело наследника из равновесия.

В том отеле в Египте он был инкогнито.

Юсуф вообще не любил титулов. Он привык быть кем угодно, легко принимал любую личину: уличного музыканта, студента, даже официанта однажды – ради спора.

И это было разумно: шейх не мог рисковать. После того, как вся его семья погибла, вырезанная налетчиками-берберами, и он остался абсолютно один. Спасся лишь маленький сын брата.

Мальчика тогда спасла старая служанка. Она знала о налете, или догадалась, колдуньей была. Увидела, успела увезти самого младшего. Скрыться.

Исмаил искал его годами.

Тайно. Осторожно. По всему Ближнему Востоку, в самых опасных уголках. Было нанято немало сыщиков. И тот, кто нашел, стал обеспеченным человеком.

Нашел в переулке самого опасного города. Грязного, поющего в переходе и танцующего за подачку. Но с гордым взглядом. Конечно, был тест ДНК, но Исмаил сразу понял – родная кровь. Почувствовал.

Мальчику тогда исполнилось десять. И с тех пор каждый шаг Юсуфа был под надзором. Он рос в строгости, но и в заботе. Ему ни в чем не отказывали. Быстро проявил характер. Очень волевой. Упрямый.

Он не признавал над собой силы. Даже шейха Исмаила. Впрочем, он уважал его, по-своему. Но отцом стал называть далеко не сразу.

Юсуф с юности много чего повидал. Голодал в подворотнях Палестины. Танцевал развлекая толпу. Зато вырос сильным, закаленным и отчаянно упрямым. Сейчас наследник входил в самую силу. Шейх возлагал на него абсолютно все надежды, и не выносил даже мысли о том, что единственный кровный родственник может рисковать собой.

Но риск был у Юсуфа в крови.

Отчаянный и безбашенный.

Мустафа видел, как парень пробовал все: казино, женщины, драки.

Потом увлекся гонками. Не просто на треке, а в тайных соревнованиях Абу-Даби, где молодые наследники богатейших домов мира мерились храбростью, безумием и удачей.

Юсуф взял кубок. Мустафа пережил микроинфаркт.

А Исмаил был уверен, что в это время его сын медитирует в горах Непала.

– Этот мальчишка меня в могилу сведет, – тихо бурчал Мустафа себе под нос, каждый раз, когда юноша садился за руль на скорости 250. – Сколько можно испытывать судьбу?

И вот старый отель, который внезапно стал каким-то то ли планом, то ли трофеем.

Мустафа недоумевал. Почему Юсуф не получил эту женщину? Все могло быть куда проще. Но он позволил ей уехать.

Впрочем, этому Мустафа даже обрадовался, по-стариковски.

Но потом поступил приказ: доставить эксклюзивный подарок. Духи, сделанные по личному заказу Юсуфа. Для нее.

– Зачем столько ожиданий, усилий, господин Юсуф? Почему просто не заказать желаемое? Ее доставят в течении суток, – не выдержав, спросил однажды.

– Я не интересовался твоим мнением, Мустафа, – перебил его наследник ледяным тоном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Юсуф не хотел покупать женщину. Ему не нужно было покорение. Он не был сентиментальным мальчиком, томящимся в девственности.

Нет. Он был львом, которого вдруг отвергли.

И этот опыт оказался для него сильнее всего, что он переживал.

Он пытался забыться. Самый отвязный клуб в Дубае. Три модели-блондинки. Все – по максимуму.

Но Мустафа видел, как в его глазах все равно мерцала тоска.

Огонь не потух. Он ждал. Он выжидал.

Он хотел, чтобы она выбрала его сама.

Хотел быть желанным, не как наследник, а как мужчина.

Где-то под ребрами кололо, Мустафа чувствовал: скоро грянет буря.

Друзья, сегодня скидка на роман:

ДРУГ ОТЦА. ОДНА СЛУЧАЙНАЯ НОЧЬ

- Ну как, Тамир Каримович, вы довольны мои специалистом? Все сделала, как полагается?

- О чем вы, Ильяс Рустамович? – смотрю непонимающе. Не могу понять, неужели самый главный юрист нашего клана занимается теперь поставкой девок для развлечений? Потому что в своем доме я видел лишь одного специалиста вчера. Невероятно сексуальную, горячую… девственницу.

Если Ильяс спец по таким делам, то я, пожалуй, подниму ему гонорар.

- Ваш помощник паниковал насчет взлома ноутбука. Я отправил своего специалиста. Вот и она. Дочка моя, Таисия.

Смотрю изумленно, как к столику направляется белокурая красотка, с которой провел ночь.

Вчерашняя девственница. Красивая, свежая, изумительно хрупкая…

- Что-нибудь еще, Тамир Каримович? – отвлекает меня от ступора официант.

- Виски, двойной. Два кубика льда, - отвечаю резко. Хотя, в этой ситуации впору штат юристов на уши ставить, а не надираться.

Глава 23

Слава

Прислоняюсь спиной к двери ванной. Холод дерева давит в лопатки. Внутри тугой, стальной ком. Желудок сворачивается в узел, подступает тошнота. Мучительные спазмы накатывают волнами, выворачивая меня наизнанку, и я падаю на колени перед унитазом.

Когда все наконец стихает, остаюсь сидеть на холодном кафеле, безжизненная, как тряпичная кукла. Лицо мокрое от слез. Я противна сама себе. Что такая слабая, растекаюсь тут от жалости к себе. Я повсюду ощущаю пустоту и пронзительный холод.

Дрожащими руками открываю кран. Наполняю горячую ванну. Мне необходимо согреться, а еще больше – смыть с себя этот вечер, ненавистные прикосновения, липкий страх. Ложусь в воду и не двигаюсь. Только дышу. Словно каждый вдох – единственное, что мне осталось.

Что мне делать дальше?

В голове вертится один и тот же вопрос. Оставаться здесь невозможно. Эта квартира больше не может защитить меня. Нужна другая. Чтобы Андрей не знал адрес. Я знаю, он вернется. Не оставит меня в покое. Он дал мне это понять.

Бежать? Но куда? Денег почти нет. Если повезет – хватит на жалкую комнатушку где-нибудь на окраине, в коммуналке…

Я устала бегать. Чувствую себя загнанной, как животное, которое вырывается только для того, чтобы попасть в следующую клетку.

Прячу лицо в мокрые ладони. Меня пробирает дрожь. Снова накатывают слезы. Злые, горячие.

Вылезаю наконец из воды, заворачиваюсь в полотенце. Разглядываю себя в зеркале.

На плечах, предплечьях, проступают багровые пятна. В тех местах, где Андрей хватал меня. Его пальцы отпечатались на моей коже. Бью по зеркалу тыльной стороной ладони с отчаянием. Я не хочу быть жертвой! Не хочу!

Истерика затихает. Я сушу волосы и падаю в постель, чувствуя себя пустой оболочкой.

Утром все тело болит, как после побоев. А ведь он не ударил меня. Просто не успел. Все шло к этому. Мне повезло.

Не хочется есть, но желудок ноет и сжимается. Я готовлю овсянку, заставляю себя проглотить несколько ложек. Мне нужны силы.

Вибрирует телефон. Открываю сообщение с работы.

Мне жаль, Ярослава, но по сложившимся обстоятельствам вы уволены. Расчет выслала вам на почту. Главный менеджер компании, Залесская И.А.

Залипаю, глядя в экран. Не моргаю. Перечитываю сообщение снова и снова. Ну не бывает так, чтобы все и сразу!

Но, видимо, не у меня.

Телефон снова вибрирует, и я, не надеясь ни на что хорошее, машинально тянусь к нему.

Подумай как следует, Слава. Не надо со мной ругаться.

Ты не сможешь без меня.

Возвращайся! Я жду! У тебя нет выбора!

Это уже от Андрея.

Как будто все произошедшее вчера вечером – просто неловкий разговор, а не срыв, не нападение.

Смотрю на экран, и внутри меня закипает глухая ярость. До крови прикусываю губу, чтобы не закричать.

Он это устроил. Мое увольнение.

У него везде связи. Просто нажал на нужную кнопку и моя работа исчезла, будто ее никогда и не было.

Конечно. Это в его духе.

Когда Андрей чего-то хочет – он идет по головам. Этот человек не знает слов "этика", "границы", "совесть". Это для других. Для слабых. Ему же можно все.

Так он думает. Живет по таким понятиям.

Кровь пульсирует в висках. Внутри все дрожит от страха и бессилия. Кажется, что с тех пор как я прилетела из Египта, мои дни превратились в сплошную бурю, где нет ни земли под ногами, ни горизонта. Один сплошной шторм.

Подхожу к окну, выглядываю во двор. Сердце замирает. Подкатывает к горлу.

Машина Андрея стоит напротив подъезда. Он не уехал вчера, или уже вернулся? Чего он ждет?

Грудная клетка сжимается, как будто внутрь запихнули камень. И у меня больше нет иллюзий: это не «поговорить», не «извиниться». Это больше на охоту похоже!

Где я – добыча.

Отхожу от окна и резко закрываю шторы. Воздуха не хватает.

Не могу больше здесь оставаться!

Распахиваю шкаф.

И впервые за это время начинаю двигаться не в панике, не на адреналине, а с холодной сосредоточенностью.

Мне необходимо уехать. Оказаться вне досягаемости от бывшего.

Цель помогает не впасть в ступор. Достаю сумку. С каждой сложенной вещью мне становится чуть легче дышать. Джинсы, нижнее белье, свитер, паспорт, зарядка, немного косметики. Только самое необходимое.

Этот процесс мой спасательный круг. Руки дрожат, но уже нет слез. Натянутая внутри струна медленно ослабевает. Истерики больше нет, только спокойная решимость.

Больше я не буду ждать, пока Андрей снова вторгнется в мою жизнь.

Надеваю черные джинсы, теплый свитер, спортивную куртку и кроссовки. Все простое, неприметное. Все, в чем можно слиться с городом, раствориться.

Дом, в котором я сняла квартиру старый, настоящий лабиринт из времен архитектурной лихорадки семидесятых. Здесь есть еще один подъезд, соединенный с моим общей лестницей, проходом через чердак. Однажды мне показал этот путь сосед, увлеченно рассказывая об истории дома. Мне тогда было вообще не интересно, но постеснялась в этом признаться. Сейчас моя вежливость пригодилась.

Старая пожарная дверь открывается с трудом.

Сквозняк. Пыль. Паутина. Пробираюсь в полумраке, прижимая сумку к груди. Шорох собственных шагов кажется оглушающим. На каждом пролете останавливаюсь, прислушиваюсь.

Тишина. Только ветер гуляет по чердаку, хлопает где-то обшивкой.

Выхожу через другой подъезд, с противоположной стороны от своего двора. Ныряю в переулок и иду быстрым шагом, не оборачиваясь.

Холодный воздух обжигает лицо. Куда теперь?

Ира в командировке. Да и у нее Андрей будет искать меня в первую очередь. Не хочу подставлять подругу, он и ей способен доставить неприятности.

На автобусе доезжаю до окраины, натянув капюшон глубже на лицо.

Смотрю по картам ближайшие гостиницы. Самые бюджетные. Я теперь без работы, должна экономить.

Нахожу одну, рядом со станцией. Захожу, не поднимая глаз. Девушка на ресепшене вежливая, не задает вопросов.

Комната маленькая, пахнет моющим средством, дешевым кофе. Защелкиваю дверь на все замки и цепочку, отхожу назад и просто опускаюсь на кровать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Никто не знает, где я.

И пока это – самое лучшее чувство за последние дни.

А потом телефон взрывается от звонков. Один за другим.

Андрей. Андрей. Андрей.

Экран пульсирует его именем. Я держу аппарат в руке и чувствую, как гулкий гнев скребет изнутри. Мне хочется выкинуть этот проклятый телефон, разбить его об стену, растоптать.

Вместо этого переодеваюсь и иду в ближайший салон связи.

Пока продавец объясняет условия тарифа, я почти не слушаю.

Покупаю новую SIM-карту, и, выйдя из магазина, сажусь на лавочку у аптеки. Нужно вытащить старую. Ире я уже отправила свой новый номер телефона. Сохранила все контакты.

И в этот момент телефон снова вибрирует. Это Кирилл.

Мне сейчас не хочется разговаривать, но что-то заставляет ответить. Возможно, воспоминание, что Кир предлагал мне работу. Я не совсем уверена, что это хороший вариант. Между нами не строго деловые отношения, и это смущает. Но я принимаю вызов.

– Привет.

– Слава, как ты? Как дела? Хотел извиниться за вчерашний вечер.

– Все в порядке, Кирилл. Правда.

– Можно я заеду? Я букет купил, конфеты. Возможно, это глупо. Просто в качестве извинения…

– Я не дома.

– О. Ясно. А когда будешь?

– Ты предлагал мне работу, – сама не знаю как вырывается.

– Ты решила согласиться? – голос становится более воодушевленным и мои губы невольно кривятся в улыбке. Кир предсказуем.

– Мы можем встретиться и обговорить условия? – отвечаю вопросом на вопрос.

– Да, конечно.

– Я тебе перезвоню, ладно? С нового номера. Через пару минут.

– Да, хорошо. Ты меня интригуешь. Точно все в порядке?

– Да. Все нормально.

Перезваниваю, выбрав при этом кафе в соседнем районе. Возможно, я слишком заигралась в шпионку, но так мне сейчас легче. Спокойнее. Мы договариваемся увидеться через час.

**

Когда добираюсь до кафе, Кирилл уже ждет. Улыбка у него теплая, приветливая.

Я сажусь напротив, и он сразу переходит к делу.

– Я лечу обратно в Египет, уже завтра. Хочу предложить тебе полететь со мной. То есть, уже предложил. Билет купить мы успеем. Точнее, у меня забронирован еще один.

Я смотрю на него в упор.

– В качестве кого я полечу? Почему ты мне это предлагаешь?

Он выдерживает паузу.

– Мне показалось, тебе там понравилось. В прошлый раз твой отпуск прервали. А в качестве кого… Не знаю, как ты захочешь, Слава. Все будет зависеть только от твоего желания. Если скажешь – без интима, окей. Ты же знаешь, со мной всегда можно договориться.

Слова мягкие, но очень прямые. Я отвожу взгляд в сторону. Там, за стеклом, люди спешат, кто-то смеется, кто-то ругается по телефону. А я будто вне этого мира.

– Мне нужна работа. Ты говорил, что в отеле есть вакансии.

Смотрит на меня внимательно, без тени иронии.

– Есть должность моего помощника. А еще нужны аниматоры, но не думаю, что это тебе подойдет. Хочу чтобы половина команды была русскоязычной.

– Я думаю, что должность аниматора мне подойдет. Я готова делать все, что у меня получится, Кирилл. Но никаких отношений. Прости, я не в том состоянии. Это сейчас не для меня.

.– Ты серьезно? Слава… Нет, ты, конечно, хороша. Танцуешь красиво. Но зачем тебе вообще работать?

– Мне правда это нужно.

Мы еще какое-то время обсуждаем детали. Я стараюсь смотреть на все крайне рационально. Понимаю, что волшебный отпуск не повторить. Все будет по-другому. Но мне нужно вырваться. Исчезнуть из родных мест, оказаться совершенно в другом мире. И я сделаю все, чтобы у меня получилось.

Позже, в гостинице, я созваниваюсь с Ирой.

Слышу ее голос, и впервые за долгое время чувствую, как внутри что-то оттаивает.

Конечно подруга догадалась, почему у меня новый номер. И она в бешенстве.

– Твоего мужа надо посадить. Он вообще с катушек слетел. А ты – умничка. Я тобой горжусь, слышишь? Очень. Только мне жаль, что я не была рядом.

– Все нормально, правда.

– Я завтра прилетаю утром. Ты правильно сделала, что приняла предложение Кирилла. Улетай от всего этого токсичного болота. Пусть у Андрея будет время подумать. Может, полечить голову. В Египте он тебя точно не достанет.

Я молчу, не зная, что ответить. Только выдыхаю:

– Знаешь, как паршиво – чувствовать себя загнанным зверем? Трусливым зайцем.

– Не думай об этом так. Это новая работа. Новый опыт. И, может быть, новый мужчина.

– Если ты про Кирилла, то мы договорились на строго деловые отношения.

– Как скажешь, дорогая. Он не тот, кто будет тебя давить. Ему это просто не нужно. Он красивый, успешный, всегда нарасхват. Может быть ты позже передумаешь. Может пожалеешь. Но пусть все будет как будет.

Я слабо улыбаюсь. День был безумно насыщенный. Мне еще раз надо перебрать вещи. Конечно, очень много чего придется покупать заново. Когда я бежала из своей квартиры утром, я еще не думала о Египте.

– Ладно, пойду соберу сумку и спать.

– Ты сейчас в гостинице, да?

– Да. Увы, мало что взяла пригодного для климата пустыни. Опять не готова. Но главное что документы взяла. В свою квартиру не вернусь ни за что...

– У тебя же ночной вылет? Я тебе прямо в аэропорт все привезу.

Резко напрягаюсь.

– Андрей может выследить тебя.

– Поверь, я умею отрываться от слежки. Все будет супер.

– Ты самая лучшая…

Глава 24

– Кир, береги мою подругу! - произносит Ира свое напутствие в аэропорту. Мы встретились у входа в здание. Внутрь провожающих сегодня не пускали. Привезла мне мой чемодан, сказала, что сложила все необходимое. Хорошо, что у Иришки есть запасные ключи от моей квартиры. Договорились, что она соберет и остальные вещи, перевезет к себе и вернет ключи хозяевам. Бесценная помощь. Я не видела больше смысла снимать эту жилплощадь. Теперь вообще неизвестно, когда на родину вернусь. Твердо решила начать новую жизнь.

– Ириш, спасибо тебе огромное! Ты мне так помогаешь. Просто слов нет.

– Ду ну перестань, Славик. Главное – будь счастлива. Кир, проследи!

– Не волнуйся, все будет хорошо. Прилетай к нам, – подмигивает в ответ Кирилл.

– Обязательно, как только смогу вырваться. Как назло, сейчас дел по горло. А так, я бы с радостью! Вы же знаете, путешествия моя страсть! Ладно, не стану больше задерживать. Давай, пока, моя любимая подружка. А я постараюсь здесь не убить твоего говнюка. Он мне сегодня телефон посадил, столько звонков. Козлина. И ведь не оставит тебя в покое… Твари такие не умеют отпускать. А ты сильная, Слава. Все у тебя получится.

Мы тепло обнимаемся.

– Чуть не забыла! – вручает мне небольшой подарочный пакет.

– Это для настроения.

Внутри косметический набор: крем, масло для тела, соль для ванны с ароматом мандарина.

На глазах выступают слезы.

– Спасибо тебе, Иришка. Я тебя люблю.

– Не за что. Главное, будь счастлива. Не раскисай, все будет отлично!

Снова крепко обнимаемся, потом уходим с Киром к ленте досмотра, а Ира машет нам рукой.

***

Кирилл, как обычно, летит бизнес-классом. Все сдержанно, без пафоса, но с комфортом. Широкое кресло, плед, бокал апельсинового сока в стекле, а не в пластике. Я опускаюсь в кресло, закрываю глаза. Готовлюсь встретиться с новой жизнью. Я должна не разочаровать своих друзей. Справиться.

Мы почти не разговариваем в полете. Кир ненавязчиво интересуется моим самочувствием, но не задает лишних вопросов. Уважительно держит дистанцию. Это тоже ново для меня. Никто ничего не требует, не давит.

Я смотрю в иллюминатор, на облака, на пробивающееся яркое солнце и незаметно погружаюсь в дрему.

Полет проходит стремительно. Открываю глаза – уже посадка.

Жаркий воздух ударяет в лицо, когда мы сходим с трапа. Нас встречают двое мужчин, Кирилл идет вперед, о чем-то переговаривается с ними, а я просто вдыхаю забытый воздух пустыни и свободы.

Нас встречают на микроавтобусе премиум класса. Ехать недолго. Вот и знакомый отель. Я смотрю на него, чувствуя, как щемит сердце. Не понимаю почему. Сентиментальность? Возможно.

На ресепшне меня встречает менеджер по персоналу. Улыбается открыто. Говорит только по-английски. Я легко перехожу на этот язык.

– Ты не передумала, Слава? – спрашивает Кир. – В смысле, тебе не обязательно работать. Будешь выполнять мои личные поручения.

– Нет. Извини. Все строго по нашему договору.

– Ну что же, упрямица, тогда следуй указаниям Майсура. Он тут главный. Всем управляет. Но если что, и я всегда для тебя доступен.

– Спасибо, босс, – дарю ему улыбку.

– Майсур, дай девушке сутки отдыха, хорошо? – приказывает Кир властно.

– Конечно, босс, – кивает в ответ египтянин.

Майсур объясняет мне мои обязанности вкратце, пока идем к корпусу. Они не сложные. Общение с гостями. Приглашать на различные активности, взаимодействовать на вечерних шоу, развлечениях. Корпус, где поселили команду аниматоров: отдельное крыло, компактные комнаты, очень маленькие по площади, около десяти квадратных метров. Но все чисто, аккуратно.

Оставшись одна, падаю на кровать. Сил не осталось ни на разбор вещей, ни на то, чтобы составить план на завтра.

Иду в санузел. Обычно в отеле душ, но у меня именно ванна. Ира прямо как чувствовала со своим мандариновым подарком, улыбаюсь, подумав об этом.

Светлый кафель, белые полотенца. Все же придется открыть сумку, достать банные принадлежности.

Наливаю воду, насыпаю соль из подарка Иры. За считанные секунды в воздухе расплывается запах мандарина. Такой уютный, живой.

Ложусь в воду, позволяя ей обжечь кожу, расплавить напряжение. Глаза закрываются сами собой.

Никаких мыслей. Только дыхание. Только тепло. Меня укачивает, убаюкивает, растворяет. Выбираюсь из ванной, когда вода начинает остывать. Закутываюсь в полотенце, прохожу к постели. Я отключаюсь, стоит голове коснуться подушки.

***

Просыпаюсь, и не сразу понимаю где я. Но впервые за долгое время я чувствую покой. И прилив энергии. Мне хочется жить. Нет ни страха, ни отчаяния.

Четко понимаю: я не хочу больше страдать.

Выхожу на маленький балкончик. Даже в этом крошечном номере он имеется. Вид – потрясающий. На пустыню.

Голые камни. Красная земля. А я – счастлива.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С волосами приходится повозиться. Я плохо их вчера высушила, и они пушатся, путаются. Надев шорты и топ, воюю с ними. Заплетаю косу.

В дверь стучат. Иду открывать.

– Привет! Меня зовут Марина! – передо мной высокая девушка с рыжими волосами, лицо усыпано веснушками. Очень искренняя улыбка.

Она одета в форму аниматора: черные шорты и ярко-голубую футболку с логотипом отеля.

– Привет! – улыбаюсь.

– Ты Слава, верно? Рада познакомиться, – без церемоний обнимает меня, как будто мы давно подруги. – Мне велели ввести тебя в курс дел и показать отель. Ты готова?

– Да, вполне.

– Тогда идем, познакомлю тебя с остальными. Заодно позавтракаем.

Приветливость и кипучая энергия девушки действовали обезоруживающе. Так что мой первый рабочий день я встретила в прекрасном настроении.

Мы пришли на террасу, залитую мягким утренним солнцем. Легкий ветер шевелил белые занавески. За одним из столов сидели трое: невысокая стройная девушка-арабка с огромными темными глазами и густыми кудрями, и два парня, оба смуглые, в солнечных очках.

– Это Лейла, – знакомит Марина, указывая на девушку. – Египтянка, но знает уже пару фраз на русском и неплохо говорит по-итальянски. Она тоже можно сказать новенькая, всего месяц работает. Английский тут все знают, так что никакого языкового барьера.

– Очень рада познакомиться, – улыбаюсь девушке.

– А вот это наш главный смех и хохот этого отеля – Махмуд, – продолжает Марина, кивнув в сторону парня в очках с выбритым виском.

– Можешь называть меня Муди. А ты Сла-Ва, – говорит парень по-английски с сильным акцентом, и с таким забавным выражением лица, что невозможно не рассмеяться в ответ.

– Это… – Марина ткнула пальцем в парня рядом, – наш скромник и джентльмен – Омар. Он прекрасно поет, и будет твоим напарником на утренней зарядке.

– Только если ты не сбежишь после первого дня, – шутит парень, пожимая мне руку. В его голосе мягкий баритон, почти убаюкивающий. – Здесь бывает жарко. В прямом и переносном смысле.

– Сначала завтрак. Зарядка в десять. Народ тут ленивый, раскачать их непросто.

Мы завтракаем яичницей и салатом, потом пьем кофе, я слушаю перебранки и шутки ребят, будто заглянула в чей-то уютный, давно отлаженный мир. В этой команде все гармонично: русская Марина с сарказмом и заботой, египтянка, любительница сериалов, Муди – балагур и душа компании, Омар – спокойный, немногословный.

– Ну что, новенькая, – спросила Марина, – готова влипнуть в наше безумие? Сначала у тебя утренняя зарядка, потом – детская зона, после обеда – зумба. Ничего сложного, но можешь поменяться с Лейлой на детскую вечернюю программу.

– Давай ты меня протестишь насчет Зумбы? – прошу Марину. – Я занималась пару лет ею, но вдруг не понравится. А в целом – я готова.

И, к собственному удивлению, я почувствовала, как впервые за много времени во мне что-то внутри оттаивает.

Глава 25

Прошла неделя. Потом еще одна. Я будто проснулась внутри другой жизни.

С каждым днем я все глубже осваивалась на новом месте, в новой должности, среди чужих, ярких, жизнерадостных людей. И, что удивительно, среди всего этого веселья и суматохи я впервые за долгое время чувствовала себя живой, настоящей.

Словно кто-то открыл в стене моего привычного мира потайную дверь, за которой оказалось солнечное, шумное, странное, полное запахов и смеха пространство.

Я вспоминала свою прошлую работу, тихую, размеренную, почти аскетичную. Бухгалтер на удаленке. Часы за компьютером. Таблицы, отчеты, коды, налоговые вычеты.

Удобно для интроверта. Комфортно. Стерильно. Ни единого эмоционального всплеска.

А теперь я стою у ресепшена с яркой лентой на груди, улыбаюсь до ломоты в скулах, приглашаю гостей на вечернее шоу, рассказываю о выездной дискотеке под открытым небом, подбадриваю уставших родителей с детьми и хохочу с бабушкой из Литвы, у которой три чемодана платьев на любой случай, и бесконечный запас анекдотов.

Меня поначалу пугала необходимость все время общаться, быть открытой, улыбаться просто потому что надо, но очень скоро я поняла: мне это нравится.

В отеле все время что-то менялось, ни один день не был похож на предыдущий. И очень заметно было, что это место оживает заново. Кирилл очень старался. открывались новые магазины, ремонт завершался, мраморные колонны отполировали В витринах появлялись летние коллекции, манекены обретали лицо и стиль, а я с упоением погрузилась даже в это, хотя не входило в мои обязанности. Я подружилась с женщиной-менеджером, Алией из Казахстана. Она занималась магазинами, сняла целый блок. Мы болтали, пили кофе, а потом неожиданно для самой себя в свой перерыв я начала украшать витрину и наряжать манекен. Получилось ярко и креативно. Образ от и до, полностью от шарфика до обуви, был продан этим же вечером, а Алия умоляла помочь еще раз. И еще. Моя фантазия была на пике, это было так классно, интересно! Развешивать шелковые сарафаны, подбирать обувь, расставлять сумки, наводить порядок.

Я вкладывалась в работу на двести процентов, без остатка.

А вечером чувствовала, что все, кончилась. Ноги гудят, голова пустая, только бы доползти до душа. Зато никаких мыслей.

– Пойдем прогуляемся, – уговаривает меня Марина перед вечерней анимацией. – Ты все время торчишь на территории. Здесь круто, но хоть морским воздухом подышать!

Посмотрим на закат.

Идем вдоль набережной. Ветер теплый, обнимающий, песок вползает в босоножки, небо густое, с огоньками, как рассыпанными камешками.

– Хочу тебе признаться, – неожиданно говорит Марина. – Когда ты только приехала, про тебя тут сразу столько сплетен было.

– Что именно? – усмехаюсь

Меня это не удивляет. прилетела с боссом. Ну понятно что будут обсуждать. Думать, что любовница. Через постель место свое получила.

– Погоди, я сама озвучу. Что я любовница Кирилла, да?

– Да. Все гадали, зачем тебе место в команде, что за прикол такой.

– А сейчас не думают так?

– Сейчас, во всяком случае, все тебя очень любят. Да ты с боссом почти не общаешься.

– Времени не остается. Мы просто друзья – если тебе интересна правда.

– Конечно интересна. Ты прости, что я так лезу. Ты ужасно, ужасно любопытная особа, Слава. Королева нашего королевства. Так тебя муди назвал.

– Ужасно мило.

– А еще мне кажется, главный босс питает надежды. Замечаю, как смотрит на тебя. Почему ты его отвергаешь?

– Мы друзья, Марин, правда. Ты придумываешь.

– Он смотрит на тебя с таким нескрываемым вожделением, что я иногда сама краснею. Нет, я ничего не придумываю. И это разумеется твое личное дело. Просто интересно. Я не буду скрывать, что ужасная сплетница. Ты меня извини.

– Да все в порядке, Марин. Мы же целыми днями обсуждаем то гостей, то коллег.

– Ну уж не целыми.

– Это образно. Так вот, Кирилл – прекрасный человек и босс. Но мы лишь дружим. У меня были сложные отношения. Очень тягостный опыт. Знаешь, иногда я думаю, что выжжена полностью. Что не способна ни к каким отношениям.

– Мне очень жаль, – вздыхает Марина. – Ты такая красивая. Разве можно такой принцессе быть одной?

– Сейчас это то, чего я хочу.

– Понимаю. Хотя Кирилл, конечно, мужчина интересный. Редкий. Сильный. Мы все в него влюблены… чуточку.

Я ничего не отвечаю. Смотрю вперед, в вечернюю синеву, где блестят волны. Отпускаю свое прошлое. Раз за разом, день за днем исцеляюсь.

Может быть скоро я и правда смогу присмотреться к Кириллу?

***

Я и представить не могла, что так втянусь. Казалось бы – временная подработка, перезагрузка, смена обстановки. А в итоге, я просто растворилась в этой новой жизни.

Не скажу, что это легко. Устаю до изнеможения. К вечеру ноги гудят, голос садится, все тело просит пощады. Благо в отеле есть чудесный массажист Абель, и у меня на его услуги теперь абонемент и приличная скидка. Но он так классно делает свою работу, что плачу больше. Он меня буквально спасает. Расслабляет. Тело после его массажа молодеет, поет. Переполняется желанием… всего.

Работа с людьми – дело не для слабонервных. Гости бывают самыми разными: веселые и вежливые, грубые, капризные, уставшие, вечно чем-то недовольные. Случаются недопонимания, стычки, даже слезы и пьяные дебоши.

Я научилась улыбаться, даже когда болит голова, когда с утра накатывает тоска, когда хочется спрятаться под одеялом и отключиться от всего мира. Это стало для меня не фальшью, а частью игры, частью роли, в которую я вдруг поверила.

– У вас прекрасно получается, Роберт! – подбадриваю пожилого голландца на танцевальной площадке во время послеобеденной зумбы. – Да-да, вот так! Вправо! Два шага! Назад! Замечательно!

– Вы прекрасный партнер по танцам, Слава, – улыбается мне в ответ. Он не пропускает ни одного занятия.

На следующий день у меня другой график. После утренней активности у меня час перерыва, а потом – поездка на пляж. Мы ищем новые локации для туристов, потому что арендуемый отелем пляж не очень устраивает. Далековато, и нет захода в море с берега. С небольшой группой туристов мы отправляемся в другую часть береговой линии, пляж с потрясающим кораллом, – но почти без удобств. Парочка гостей начинает бурчать еще на подъезде, недовольны отсутствием душа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с Мариной ловим их между делом и, как будто между прочим, успокаиваем:

– Зато какая красота, правда? Посмотрите – вы словно в документальном фильме про природу.

Кто-то недовольно фыркает, но большинство улыбчиво кивает. Мы держим обстановку. Новая проблема – один из мужчин из группы режет ногу о коралл. Кровь. Паника. Я тут же хватаю аптечку, вызываем машину, еду с ним в госпиталь.

– Очень жаль, что вы не купили коралки, – мягко говорю я, обрабатывая ему ногу.

– Очень жаль, что меня об этом не предупредили, – язвит он.

– Простите, но вы уже неделю в Египте. Думаю, кто-нибудь точно говорил.

– Вы мне хамите, девушка?

Я улыбаюсь шире, чем нужно:

– Что вы, что вы. Я просто беспокоюсь о вашем здоровье.

Он хмыкает, а потом, уже в машине обратно, вдруг говорит:

– Ладно, раз уж так вышло – вы мне должны танец.

– Я сегодня вечером не работаю.

– Вот и отлично.

Рассказываю об этом Марине вечером.

– Не самый приятный тип, – сочувственно говорит она. – Но флирт – это, считай, часть работы.

– Надеюсь, у нас не будет второго свидания, – шучу.

Флирт и правда стал почти рутиной. Кто-то бросает комплименты, кто-то приглашает на ужин, кто-то просто влюбляется – на три дня, до вылета. Я улыбаюсь, мягко отказываю или кидаю двусмысленную фразу. Все зависит от настроения. Один влюбленный итальянец прислал мне огромную вазу с фруктами в номер, француз – записку с признанием и номером телефона, голландка – серьезно, женщина! – спросила, не хочу ли я остаться в Европе и стать ее партнершей по йоге.

Отсыпаюсь, следующий вечер у меня – поездка в клуб.

Одна из обязанностей аниматоров – приглашать гостей на выездную дискотеку. Это не только часть шоу-программы, но и способ заработать. И, как бы нескромно это ни звучало – у меня получается особенно хорошо, всегда собираю большую группу.

Не знаю, в чем секрет. Может, в том, что я сама кайфую на танцполе. Отрываюсь. Для меня это каждый раз волшебство: музыка, свет, смех, полная свобода тела, которое отдается ритму. В эти моменты я особо остро чувствую себя живой.

– У вас сумасшедшая энергетика, Слава! Завтра вы тоже едете? В какой клуб?

– Простите, завтра выходной.

– Как жаль! Послезавтра у меня уже самолет. Я вот думаю, может остаться.

– В отеле нет мест, утихомирься, Воропаев, – хмыкает второй парень.

Мы дружно смеемся. Приглашаю их снова на следующий отпуск вернуться в наш отель. Они клянутся, что так и будет. Мне нравится их внимание, комплименты. Я снова нравлюсь самой себе. Регулярные танцы делают мое тело моложе, стройнее.

Вечер над Египтом опускается медленно, как бархатный занавес перед началом спектакля. Воздух все еще очень теплый, но уже не обжигающий, как днем. Он наполнен запахами моря, тяжелых восточных духов и легкими нотами тревожного предвкушения.

**********

Марина следующим утром влетает ко мне в комнату возбужденная.

– Хорош валяться, подруга! У нас шопинг! Босс приказал!

– Что, прости?

– Кирилл Олегович велел к нему зайти, вручил мне платиновую карту и сказал, что мы с тобой едем на шопинг. Нужен наряд, сногсшибающий. Для тебя. Но я тоже в деле, и могу выбрать себе что-то симпатичное. Ты понимаешь? Он без ума от тебя!

Марина вся в восторженном возбуждении, уже готовая и неугомонная.

– Слава, ну пожалуйста, – захныкала она, – ну поехали! Это же шоппинг, причем за счет босса! Ты заслужила. Мы обе заслужили. Это не подачка – это благодарность.

– Мне ничего не нужно, – упрямо отвечаю, поправляя волосы.

– Девушке всегда что-то нужно! Да и потом, ну кто откажется от обновки за счет работодателя?

Иду к боссу. Мне на самом деле нужны объяснения. Врываюсь в его кабинет и задаю вопрос в лоб.

– Слав, только не говори, что ты плохо обо мне подумала. Я очень обижусь, – трет лоб Кирилл. – Ты действительно заслужила поощрение. Работаешь на износ, мне даже неловко. Я знаю, как ты помогаешь с магазинами, увеличиваешь продажи, хотя это вообще к твоим обязанностям не имеет никакого отношения. Ты не представляешь, как хвалит тебя Алия, как она восторгается с тобой. Ты стала незаменимой здесь.

– И все же, я не понимаю, Кирилл. Зачем нам твоя платиновая новая карта? Начислил бы премию.

– Да, я идиот. Слушай, на самом деле хотел пригласить тебя в одно место, но не знал, как это сделать, – снова трет лоб. Выглядит ужасно смущенным, я поневоле оттаиваю. – Поэтому так облажался. Простишь меня?

– Какое место? – спрашиваю со вздохом.

– Хочу сходить в казино. Там небольшая компания… Меня позвали. В общем, мне нужна супер красивая спутница, чтобы от нее у всех прямо вышибало дух. Я сразу о тебе подумал. Но если ты против, не буду настаивать. Ты и так слишком много работаешь.

– То есть, это работа? – уточняю.

– Скажем так, это приятное времяпрепровождение, но с пользой. Там есть очень интересные люди, я хочу завести новые знакомства. Бизнесмены, члены административного аппарата. Если боишься, что буду к тебе приставать...

– Нет, Кирилл, я не этого боюсь. Я просто хочу, чтобы между нами все было откровенно и прозрачно. У нас все же должны быть доверительные и деловые отношения, помнишь?

– Хорошо, еще раз прости меня. Надо было поговорить с тобой. Глупо было просто написать Марине.

– Так в чем я должна пойти? У тебя есть предпочтения? Цвет, модель, длина юбки, длина платья? – спрашиваю ехидно, но по-деловому. – И вообще, куда Марина собралась, мы же можем что-то купить в наших магазинах.

– Я предпочел бы, чтобы ты купила наряд в Сохо. Это недалеко. Пожалуйста, не экономь, купи все самое дорогущее. Серьезно, и вообще, отдохните, поужинайте там где-нибудь. Там отличные рестораны. В казино идем завтра вечером, ты на весь день освобождена от любых обязанностей, чтобы была свежей и отдохнувшей.

– Хорошо, Кирилл, но только один раз, ладно? Я не хочу быть красивой вывеской. Мне нравится моя работа, такая, какая она есть.

– Да, я тебя понял.

*********

Глава 26

Мы с Мариной чудесно проводим время в Сохо, часа три шныряем по бутикам, примеряем красивые платья, крутимся перед зеркалами, дурачимся и флиртуем с продавцами. Здесь без этого никак. Чувственностью буквально пропитан воздух.

– Слава, это тебе точно подойдет, – Марина приносит мне в примерочную кружевное черное платье. Очень изысканное, выше колен. Примеряю его. Да, вызывающе сексуально. Легкие бретели, открытая спина, высокий разрез на бедре.

– Ты обязана его купить, восхищается подруга.

– Ммм, нет.

– Оно создано для тебя! Ты слишком давно прячешься. Да ладно тебе, пора соблазнить Кирилла! Ты ведь не подписываешь с ним брачный контракт. Прокатишься, посмотришь, развеешься. И все.

Платье сидит идеально. И я в итоге его покупаю. Как и несколько других вещей. И пойти я решила в другом образе.

Потом сидим в ресторанчике у фонтана. Народ собирается посмотреть на музыкальное шоу. Толпа, конечно. Мне больше по душе уединенные местечки, но Марина настояла на этом.

– В нашем отеле шоу фонтанов покруче.

– Согласна.

Едем обратно немного уставшие, но довольные и счастливые. День выдался насыщенным, здесь, впрочем, каждый такой. Шопинг, примерки, даже кафе – все очень понравилось. Кофе оказался неожиданно хорош, а пирожные – безумно вкусные. Теперь пора обратно, в отель.

Мы сидим на заднем сидении и Марина даже задремала, положив голову мне на плечо. Я смотрю в окно. Город, согретый оранжевым закатным светом, тек за стеклом как неспешная кинолента. Все выглядит словно в фильме: пальмы, медленно ползущие тени от автомобилей, улыбающиеся уличные торговцы.

Вот и родной дом, то бишь любимый отель, на ресепшен как всегда оживленно: туристы оформляют заселение, кто-то возвращается с экскурсий, и привычная атмосфера легкого хаоса. И тут замечаю знакомое лицо за стойкой.

Михаил. Тот самый, с которым мы когда-то познакомились здесь, в этом же отеле.

Курортный приятель, с которым мы с Ирой общались и немного флиртовали. Даже не думала увидеть его снова.

Он тоже заметил меня.

– Слава?! Как я рад тебя видеть! Круто! – его голос перекрывает остальной гомон.

Бежит ко мне, размахивая руками, сгребает в объятия.

– Так и знал, что встретимся! Иришка тоже здесь?

– Нет, она не приехала. Ты… как здесь оказался?

– Меня Кирилл устроил. Представляешь? Я его очень просил, и вот, нашлось место. Я так счастлив. А ты как оказалась? Решила повторить отдых? Тогда исчезла внезапно.

– Я тоже тут работаю, – улыбаюсь.

– Да не может быть! А я грешным делом подумал, что за Кирилла замуж вышла.

– У тебя слишком богатое воображение.

– Да вообще-то нет. Просто он так смотрел на тебя.

Он, конечно, остался всё тем же: искренним, простым, чуть балагуром, слегка нескладным, но обаятельным.

Марина стояла все это время в стороне, теперь подходит к нам, заинтересованно разглядывая Михаила:

– Здравствуйте.

– Михаил, – тут же приветствует ее. – Рад знакомству. Тоже тут работаешь?

– Угу. Я пойду, Слав. Отнесу покупки. Мне то выходной сегодня вообще-то не давали.

– Я тебя догоню.

Миша снова тут же начинает расспрашивать про Иру, и с еще большим интересом про Марину. Вспоминает какие-то забавные случаи с отдыха, шутит.

– Мне тоже надо идти, еще увидимся, Миш.

– Хорошо! Теперь я в команде. Готов развлекать, заражать позитивом и приносить радость!

Я смотрела на него и чувствовала, как приятно потеплело внутри. Простая встреча подняла еще больше настроение. Не знаю почему. И окунула в воспоминания. Как мы отдыхали. Я вспомнила Юсуфа, хотя обычно старалась не думать о нем. Его я точно больше никогда не увижу. И меня это полностью устраивает.

***

Для визита в казино я выбрала легкие шелковые золотые брюки и в тон им топ, с металлическим отливом, с полностью открытой спиной, держащийся на паре лямок. Сегодня у меня не было настроения для платья. Не знаю почему. Брючный вариант – более деловой, хотя, в то же время, невероятно сексуальный – самой себе я врать не собиралась. Этот оттенок золота подчеркивал мой загар. Плюс я увлажнила кожу спреем, придающим сияние. Вымыла и уложила волосы. Оставила их распущенными. Они падали мягкими локонами. Завершали образ золотые босоножки. Их, как и костюм, я купила сегодня. Выделенную Кириллом сумму я выгодно использовала и взяла не баснословно дорогой вариант, а в среднем сегменте, зато выбрала больше вещей. И осталась безумно довольна.

Я не знала, куда все это приведет. Но впервые за долгое время не боялась быть заметной. По-прежнему не планировала менять дружеские отношения с Кириллом на что-то другое. Но этим вечером моя женственность и сексуальность вышли на первый план.

– Ты королева, – произнесла Марина, шокированно разглядывая меня. – Даже заикаться про платье не буду!

– Не слишком вызывающе? – критично разглядываю себя в зеркале, прикладывая к уху длинную, изогнутую, как полумесяц, серьгу.

Открытая спина. На брюках тоже разрезы по бокам.

– Ты с ума сошла? Это бомбезно! Кириллу обеспечен сердечный приступ!

– Я хочу совсем не этого…

Я тяжело выдыхаю, возвращаюсь к зеркалу, поправляю локоны, уложенные в нежные волны.

– Успокойся. Дыши ровнее, – мягко говорит Марина, кладя ладонь мне на плечо. – Ты всех и каждого сведешь с ума этим вечером.

– Я не привыкла к такому вниманию.

– А может, стоит привыкать? – прищуривается. – Ну что, пошли? – спрашивает, явно сгорая от нетерпения.

Я беру клатч.

– Пошли.

Когда мы выходим в прохладный вечер, под золотистый свет отельных фонарей, я ощущаю нервную дрожь, пробегающую по телу.

Кирилл уже ждет в холле на ресепшн, в белой рубашке и черных брюках, с неизменной легкой улыбкой на лице. Которая, по мере моего приближения, исчезает. Он выглядит напряженным, когда подходим.

– Привет. Я сделала что-то не так?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты просто слишком красивая, – смеется Марина.

Но я жду ответа от Кирилла. Он кивает.

– Марина права. Ты лишила меня дара речи. Пойдем?

– Хорошо вам повеселиться, дорогие! – Марина машет нам на прощание.

Кир берет меня за руку.

– Расслабься. Да, ты умудрилась меня ошарашить. Ты невероятно стильно выглядишь.

– Спасибо. Извини, если слишком.

– Идеально. Ты прекрасна. И прошу, ни о чем не переживай. Я, как и обещал, не нарушу границы. Мы просто развлечемся немного.

***

Перед входом в казино я почувствовала, как в груди начинает подниматься волнение. То ли из-за наряда, который мне очень нравится, но все же – вызывающий. Все дамы вокруг – в платьях. Вдруг я нарушила дресс-код? Само место тоже заставляет нервничать: очень глянцевое, шумное, с особенной атмосферой легкой опасности и непредсказуемости. Кирилл рядом, уверенный, спокойный. Сейчас я благодарна, что держит меня под руку, и я невольно крепче сжимаю его локоть, стараясь скрыть дрожь в пальцах.

На входе он обменивается рукопожатиями с двумя мужчинами, одетыми в безупречно сидящие костюмы. Кивает кому-то еще в глубине зала. Очевидно, он здесь не впервые.

Я же чувствую себя случайной в этой роскоши.

Женщины ухоженные, надменные, сияют дорогими платьями и бриллиантами. Мужчины в дорогих смокингах с хищными взглядами, бросают на меня оценивающие взгляды.

Каждая оценка в глазах, полуулыбка, скользят по коже, как капли шампанского по хрустальному бокалу: прохладно, игриво, с оттенком подначки.

Делаю мысленный вдох. Раз. Два.

Это просто вечер. Мне плевать на этих снобов. Я тут ненадолго.

Кирилл, как будто чувствуя мою неуверенность, поворачивается ко мне, его губы трогает улыбка:

– Расслабься. Ты прекрасна.

– Думаю, ты говоришь это каждой своей спутнице, но спасибо.

Внутри все сверкает. Яркие огни, звон фишек, звонкий смех, сигарный дым, тонкие бокалы и официанты в безупречных жилетах.

Кирилл выбирает стол. Я сажусь рядом. Начинается покер.

Внимательно слежу за игрой, но правила понимаю плохо. Все равно интересно. Наблюдаю за спокойной, сосредоточенной манерой Кира вести себя. Без суеты, общается кратко, бросает фразы на английском, французском, даже что-то на арабском – и все это естественно.

Вечер складывается на удивление удачно.

Кир выигрывает. Раз за разом.

Один из мужчин даже с усмешкой замечает:

– Удача на вашей стороне, Кирилл. Видимо, дело в спутнице.

Босс бросает на меня короткий взгляд:

– Естественно. Она мой талисман. Думаю, на сегодня хватит.

– Уверен? Так фартит.

– Да. Абсолютно.

Когда мы оказались вновь на улице, ощущаю легкий шум в голове. От атмосферы, эмоций, бессонных будней.

В машине на обратном пути Кир достает маленькую бархатную коробочку.

– Это тебе. За удачу.

– Что это? Не надо…

Он открывает сам. Тонкий золотой браслет. Почти невесомый. Изящная филигранная работа. Маленькое солнце на тонкой цепочке.

– Кирилл, это очень красиво, но…

– Слава, это безделушка. Сувенир на память. И ты действительно приносишь удачу.

Надевает браслет на мою руку.

– Спасибо…

Вот и снова холл гостиницы. В такой час обычно тут почти никого нет, но сегодня довольно большой заезд, много людей, и на нас все обращают внимание. Очень много любопытных взглядов. Мы заходим, как пара голливудских актеров посреди ковровой дорожки.

Кирилл крепко держит меня за талию, и в его шаге чувствуется спокойная уверенность. Я чуть наклоняю голову к его плечу. Несмотря на удовольствие и новые впечатления, я устала до ноющей ломоты в пояснице, до звона в висках. Предвкушаю пенную ванну и мягкую постель. Завтра рано вставать на работу. И это ничуть меня не угнетает.

Кирилл показал мне сегодня, какую жизнь может подарить. А я поняла что меня вполне устраивает моя нынешняя. И эта мысль дарит гармонию внутри. Что может быть лучше?

Кожу продолжает покалывать во всех местах от непривычно пристального внимания. Наверное, вновь прибывшие гости гадают, кто же мы такие.

Мы идём по широкому мраморному мосту, выложенному узорами, дальше вдоль магазинов с затемненными витринами. Где-то с краю звучит тихий саксофон. – лайв-музыка в баре еще не закончилась. Кирилл что-то говорит, и я почти не слышу его, находясь в состоянии расплавленного шелка и сладкой истомы.

Поворачиваем к бару. Дискотека в самом разгаре, народ веселится. И тут я вижу...

Сбиваюсь с шага. Пятка неловко скользит по мрамору, и если бы не Кирилл, я, возможно, споткнулась бы на ровном месте. У меня галлюцинации?

Я продолжаю видеть Юсуфа, который стоит у стойки платного бара, небрежно облокотившись, с бокалом виски в руке.

Он стал другим. Чуть жестче в лице, волосы короче, щетина грубее. Как будто не просто время прошло, а мир проехал по нему катком, но не сломал, только придал остроты. Или это мое воображение? Может просто новый постоялец, похожий?

Его взгляд встречает мой. Прямой. Колющий. Без права отвести глаза.

Нет, так только он умеет смотреть. Пронзая насквозь.

Так нельзя смотреть. Это непристойно! Грубо!

И при этом не выказывает ни малейшего намерения подойти…

В ушах звенит. Воздух становится густым, как патока. Мне не хватает кислорода. Сердце колотится, как птица в стеклянной банке.

А мне нельзя так реагировать. Это тоже ненормально. Мы – абсолютно чужие друг другу люди. Даже не любовники!

Вокруг – смех, фразы, вспышки телефонов. Я и не заметила, как нас с Кириллом окружила толпа: аниматоры, гости отеля. Все хотят поздороваться. Осыпают комплиментами.

– Вы такая красивая пара!

– Откуда путь держите?

– О, казино? Ты же выиграл, да, Кирилл? Ну, раз такая спутница с тобой – точно выиграл. Поздравляем!

– Слава, вы похожи на Шерон Стоун! Помните фильм “Казино”.

– О, сегодня надо будет посмотреть!

Так много разговоров, а у меня гул в ушах.

Я продолжаю парить в иной реальности своих фантазий. Да, я много фантазировала о нем. Грязно и пошло. За гранью. В своих мыслях я позволяла ему ВСЕ. Но никто и никогда не узнает какой развратной я могу быть в своем воображении.

Тем более, что в реальности все совершенно иначе.

Юсуф похоже не собирается подходить ко мне, вспоминать, что мы знакомы.

Это обидно. Я ведь ничего не сделала, чтобы он так относился. Не ответила на его симпатию? А она была вообще?

Сейчас он тоже не в одиночестве. Вокруг несколько барышень разного возраста. Явно не прочь пофлиртовать – как минимум. Смеются, касаются его руки.

Среди них – Марина.

Все внутри сжимается в одну тугую точку, из которой выходит пульс: учащенный, тревожный. Гул в ушах превращается в непрерывный шум. Я слишком устала для всего этого. Нет, это же не ревность? Было бы слишком глупо.

Тогда что? Почему так жжет?

Юсуф снова на меня смотрит. Я отворачиваюсь. Склоняю голову к Кириллу. Ища защиты. Нет, я не провоцирую в арабе ревность. Это глупо, а я – умная девочка. Наверное.

Мои руки покрываются мурашками, будто я встала под ледяной душ. Горят плечи. Щеки пылают. Кожа зудит, как после ожога. Вся эта реакция безумно бесит! Мужчина даже не поздоровался, а я – плыву?

Да что за идиотка такая.

– Я пойду отдыхать, – говорю Кириллу.

– Так быстро?

– Да, устала. Еще раз спасибо за вечер.

– Погоди немного, я договорю с Майклом, и провожу…

************

Друзья, сегодня скидка на мой роман:

ХОЗЯИН МОЕГО ТЕЛА

- Поверьте, я ничего не крала... Это... ошибка.

- Да, я вижу, что ты сама честность. Я не собираюсь тратить на тебя время. Полиции расскажешь про свою невинность.

- Я готова на все… пожалуйста, умоляю. Не надо полицию! Я же ничего не украла.

- Ты правда такая дура, или прикидываешься?

Глаза босса мечут молнии. Он вдруг хватает меня за плечи. Кажется, сейчас его руки сомкнутся на моем горле… Я уже не могу дышать от дикой паники.

- Умоляю… простите меня.

- Так что ты там лепетала? Готова на все?

- Да… что угодно. Чего вы хотите?

- Теперь ты будешь подо мной.

- Что это значит?

- Моей подстилкой. Я возьму все, что пожелаю.

#Очень_откровенно #Жесткий_властный_герой #Хрупкая_героиня #Обжигающая_страсть

Глава 27

Горячая вода тонкими струями стекает по коже, смывая остатки макияжа и густое напряжение, пронзившее мышцы. Закрываю глаза, откидываюсь головой назад, прижимаясь лопатками к холодному стеклу душевой кабины. Контраст температур пробирает до дрожи, но она ничто, по сравнению с той, что бьет внутри.

Перед глазами прошедший вечер. Шумный, яркий, немного нереальный, как кадры из фильма. Я сказала Кириллу, что болит голова. Сбежала. Хотя Юсуф – причина моей внезапной “головной боли”, ушел раньше. Марину я тоже не видела.

Меня пронзила ревность. Резкая, как иголка под ноготь.

Абсурдная. Глупая. Но такая… настоящая.

Словно в груди кто-то медленно выжимал сердце, как мокрую тряпку.

Кирилл, конечно, заметил, что мое настроение изменилось.

Спросил, все ли хорошо. Предложил проводить.

Я не стала отнекиваться. Хотела чтобы быстрее все закончилось.

Мы остановились у лестницы, ведущей в наш корпус. Кир бережно взял меня за локоть, наклонился ближе.

Его губы коснулись моих, мягко, нежно. Он проверял, позволю ли я.

Я не отстранилась. Но ничего не почувствовала.

Только пустоту внутри. Желание поскорее остаться одной.

Улыбнулась, прошептала “Спокойной ночи” и…

Увидела Юсуфа.

Он шел мимо, ленивой походкой человека, которому некуда спешить.

Рядом с ним – девушка. Новенькая отдыхающая. Улыбается, что-то говорит, стараясь не отстать от него. Он слушает? Или делает вид?

Проходит всего в паре метров.

И смотрит на меня.

Прямо. В упор.

Наши взгляды скрещиваются, как лезвия.

В его глазах нет ничего. Ни боли, ни злости, ни укора. Только ледяное равнодушие.

Мы с ним будто и незнакомы…

Почему тогда я ощущаю пронзительный стыд?

Столько мыслей о нем! Столько фантазий! Даже сейчас, все понимая, я чувствую болезненный укол, от того что он проходит мимо.

Оказавшись в номере, быстро сорвала с себя одежду. Изысканный наряд, подаривший мне столько восхищения, комплиментов, раздражал.

Включила душ и застыла под ним, расплавляясь в парах и воспоминаниях.

Пытаюсь отогнать кадры прошлого, когда Юсуф целовал меня и ласкал, и не могу. Представляю его руки на себе. Прикосновения, ласки. Это было лишь однажды, но чуть не свело с ума. Его тягучий акцент. Низкий голос.

Как пронзительно смотрел на меня, словно в самую душу проникая.

Мои руки скользят по телу, и я ненавижу себя за это.

За то, что фантазирую о нем. О его прикосновениях, губах, шепчущих мое имя.

Жаре, обволакивающем и безжалостном.

Со всхлипом веду ладонью между бедер, не в силах сдержать безумную волну, которая снова захлестывает.

Это неправильно.

Я не хочу.

Не должна.

Но как же сладко-больно снова представлять, как меня касаются его руки.

Что это не влажный пар, а его дыхание.

С дрожью прикасаюсь к клитору, ощущая, как он набухает под собственными пальцами. Мои нервы натянуты, словно струны, мне безумно нужна разрядка, иначе я сойду с ума…

******************

Утром меня позвали на утреннюю летучку, подозреваю, просто потому что Кириллу так захотелось. Никакой необходимости в этом не было.

– Черт, забыл папку с нужными документами, – вспоминает Ланской.

– Давай я принесу? – сама предлагаю, потому что толку от меня на совещании никакого.

– Ира сбегает, – кивает на секретаршу.

– Она готовит в данную минуту на всех кофе. Мне не сложно, Кирилл.

Ланской не спорит больше, протягивает мне ключ-карту.

– Она в ящике возле телевизора. Спасибо, Слава. Извини, что напрягаю.

Ситуация обычная, я делаю все машинально. Сначала заглядываю в свою комнату – забыла наушники. Захватываю еще льняной шоппер,закрываю за собой дверь, почти не отрываясь от своих размышлений.

Прикладываю карту, захожу в номер Кирилла и ошеломленно моргаю.

Под ногами – вода.

– Что за... – выдохнув, инстинктивно отступаю на шаг назад, но уже поздно – босоножки намокли.

Бегу в ванную. Кажется, прорвало трубу!

Звоню, вызываю срочно сантехника, уборщика, бросаю на пол все полотенца. Стараюсь максимально собрать воду. Прибегает самый молоденький из уборщиков, Махмуд.

– Я дальше сам, Слава.

– Хорошо, – мою руки. Вся взмокшая, волосы растрепаны, пряди липнут к лицу. Футболка тоже слегка влажная. Кирилла не хочу расстраивать по телефону, после совещания расскажу. Папку отдаю проходящего мимо Муди, прошу срочно отнести боссу. Надо опять к себе, переодеться. Я испачкалась и вспотела.

Кое как собираю волосы, в небрежный пучок. Распахиваю дверь. Тороплюсь очень.

И буквально налетаю на Юсуфа!

Ловлю напряженный взгляд. В нем скользит что-то новое. Я даже не сразу понимаю, что…

А потом доходит, как все выглядит. Полдевятого утра. Кир не любит ранние совещания, но у него в обед самолет в Абу Даби, поэтому собрал всех столь рано. Сразу после встречи он едет в аэропорт.

Но Юсуф об этом вряд ли не знает. Откуда? И вот он видит, как я выскочила рано утром из номера мужчины, с которым вчера вечером целовалась.

Кто бы сделал вывод, что все невинно?

Да никто. Даже монах подумал бы о грехе!

Я еще и вспотевшая. Раскрасневшаяся!

Автоматически провожу ладонью по волосам – жест бессознательной вины.

Хотя все это просто абсурд, случайность.

Но внутри все сжимается от сожаления.

Все это происходит за пару секунд. Я раздумываю, кивнуть ли. Сказать привет?

Но кажется, Юсуфу это не нужно. В его глазах уже не просто осуждение.

Там разочарование.

Что ж, если он что-то себе надумал, это его проблема.

Убегаю к себе. Переодеваюсь и снова иду на совещание. Оно как раз закончилось, мне надо объясниться, почему пропала.

– У тебя трубу прорвало, я вызвала мастера. Поэтому долго, извини.

– Да? Вот же, блин. Ладно, спасибо, Слава. Хорошо, что ты вовремя заметила. Ладно, мне в аэропорт пора.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Хорошего полета, – целую Кира в щеку, по-дружески.

– Спасибо.

Да уж. Просто отлично все получилось…

*************

Кирилл улетел, а я провела весь день с Алией. Бродили по старому городу, подбирали в лавках украшения, колье, браслеты. Искали стильные колоритные вещи. Отлично погуляли, я была рада выбраться из отеля. От осуждающих взглядов и неожиданных встреч. Смогла расслабиться. Надо будет узнать ненавязчиво, на сколько дней приехал Юсуф. Вряд ли надолго…

Так, стоп! Я запретила себе думать о нем! Он явно сделал не те выводы. Я больше не интересна ему. Чтож, меня это устраивает. Бегать за ним, как другие наивные дурочки, я точно не буду.

Раннее утро следующего дня. Отель еще спит, коридоры полны тишины, которую нарушает только легкий шелест вентиляции. Я проснулась очень рано и решила пойти в спортзал. Хочется выжечь остатки напряжения.

Уверена, в такой час я буду одна. Толкаю дверь, захожу, ставлю шейкер с водой…

И все внутри замирает.

Глухие, отрывистые удары нарушают тишину, точно метроном в бешеном ритме.

Я ошиблась. Зал уже занят другим любителем уединения.

Представляю, что подумает обо мне Юсуф.

Что я его преследую?

На нем борцовка и темные спортивные штаны.

Он колотит грушу с такой силой, будто вымещает на ней что-то большее, чем злость.

Его движения, пластика, захватывают почти так же, как в танце.

Кожа натянута на выпуклых, напряженных мышцах. Каждый удар – как ритм. Плечи двигаются четко, безошибочно, словно он родился для драки.

У меня каменеет низ живота. В горле встает комок.

Я ничего не могу поделать с этой реакцией.

Мечтаю убежать, испариться, но он меня уже заметил.

Уходить теперь – значит расписаться в собственной слабости.

Поэтому демонстративно, усаживаюсь на велотренажер. Ноги дрожат, но я нажимаю на педали с показной уверенностью. Через десять минут перехожу на беговую дорожку. Делаю скорость чуть выше, чем нужно. Сердце стучит в висках. Все напряжение скапливается где-то между солнечным сплетением и горлом.

Внезапно нога подламывается, я вскрикиваю от боли.

Ну надо же быть такой невезучей?

Юсуф оказывается рядом моментально. Словно знал, что со мной это приключится. Словно только что пожелал мне этого.

Он не прикасается, но его присутствие давит на пространство вокруг, как густой, теплый воздух перед грозой.

– Надо лучше себя контролировать, – его голос тихий, чуть хрипловатый от нагрузки.

– Спасибо за ценный совет!

– Дай посмотрю. Больно? – в его голосе столько тонкой иронии, что я чувствую, как вспыхивают щеки.

– Не трогай! – заявляю упрямо, но он уже вплотную, я ощущаю тепло его тела и уловимый аромат остро-терпкого парфюма, почему-то очень знакомого, словно с того единственного вечера, когда кончила в его объятиях, он намертво впитался в память. Где-то внутри все напрягается, живот сводит.

– Не стоит, правда. Я в порядке, – возражаю сухо. – Голос срывается на полуслове, потому что от боли выступают слезы на глазах.

Я совершенно не в порядке. Залипаю на его пальцах. Длинные, ровные, костяшки чуть выпуклые. Неосознанно облизываю губы, смотря на них.

– Ты всегда так напряжена? – его голос звучит неожиданно мягко.

– Я не напряжена, – бросаю в ответ. – Надо закончить тренировку.

Какой-то частью мозга понимаю, что не стоит так себя вести. Я лишь делаю хуже, выдаю себя.

Юсуф поднимает голову, его глаза цепляют мой взгляд, будто насквозь видят.

– Отлично умеешь скрывать эмоции, Слава. Браво.

От его слов внутри что-то взрывается. Отворачиваюсь, чтобы не смотреть на него, но чувствую, как его взгляд все еще обжигает, как сверлит между лопатками.

Воздух между нами накаляется моментально. Он пропитан его парфюмом, его присутствием и я стараюсь не дышать глубоко.

Сглатываю и пытаюсь успокоиться.

– Так и будешь убегать? Я так тебя волную? – наши взгляды встречаются. В его глазах сталь. Мрачная, холодная и глубокая.

– Я не убегаю. Не льсти себе.

– Уверена? Тогда почему так трясешься?

Я не знаю что ему ответить. Меня действительно колотит! Ладони холодные, а внутри все горит. Мне даже дышать тяжело, а уж словесная пикировка – точно не под силу!

Но он молчит.

Я не знаю чем бы все закончилось, но появляется Марина.

– Слава! Я тебя повсюду ищу. Ой, я помешала? – добавляет шутливо, а я отшатываюсь от Юсуфа как от огня. Он что-то отвечает Марине, я слышу слабо, как сквозь вату.

– Решила позаниматься с утра, но кажется, теперь мне предстоит визит в медпункт.

– Я тебя отнесу, – заявляет араб.

– Нет! – только этого не хватало.

Вскакиваю, прихрамывая иду к Марине. Она обнимает меня за талию. Выглядит удивленной.

– Слава, тебе точно не больно?

– Нормально.

– Уверена? – подруга смотрит с сомнением. Мне очень больно, но я киваю. – Идем.

– Ну как скажешь…

Чувствую, что Юсуф смотрит нам вслед.

В его глазах на краткий миг блестит что-то опасное.

Что-то, от чего внутри становится холодно и горячо одновременно.

*******

Нога прошла за пару дней – доктор дал какую-то чудодейственную мазь. Сегодня мое первое вечернее дежурство.

Во время ужина в отеле традиция: аниматоры в вечерних нарядах приветствуют гостей перед дверью в ресторан. Я стою рядом с Лейлой и Муди, улыбаюсь гостям. Некоторые уже как родные. Пожилой бизнесмен из Марокко, выходец из Казахстана, целует мне руку.

– Вы как всегда прекрасны, Слава.

Я в длинном белом платье. Сделала высокий хвост. Улыбаюсь, благодарю за добрые слова, общаюсь с каждым гостем. Уже даже не думаю про Юсуфа. Вижу, как он стоит неподалеку и смотрит на меня надменно. Потом проходит мимо. Почему такой дисконнект между нами? Ведь тянет же обоих друг к другу. Что мешает? Мои страхи? Его предубеждения?

Честное слово, уже смешно, мы же не персонажи романа Джейн Остин…

Но что-то есть общее.

Интересно, он правда сделал неверные выводы, когда у Кирилла случился потоп? Или не обратил внимания?

Спрашивать я точно не стану!

Общаюсь с гостями, смеюсь. Некоторые остаются ужинать внутри, но многие любят взять тарелки и занять столик на улице – скоро начнется анимация.

Когда Юсуф снова проходит мимо, тарелка его руке наклоняется, и в один момент салат, лежащий на ней, оказывается на моей груди. Он сделал это специально, нет сомнений! Это настолько грубо, что застываю в шоке. Вокруг меня суета. Лейла что-то кричит, гости мне сочувствуют.

— Какого, ты творишь?! Совсем отбитый? – кто-то орет на Юсуфа по-английски, тот отвечает не менее отборной бранью. Атмосфера сгущается, Лейла с Муди срочно пытаются сгладить инцидент. Я улыбаюсь и уверяю что со мной все в порядке, и это просто случайность.

Драка в отеле точно ни к чему.

Кто-то из гостей пытается помочь, убрать с меня остатки овощей и зелени. Я спешу в уборную, туда прибегает Марина. Врывается как фурия.

– Черт, как жалко платье! Этот парень совсем с ума сошел?! Какой-то псих! Я наорала на него, хотя, конечно не стоит так постояльцами. Нет, таких взашей надо гнать! Уверена, Кирилл так и поступит. Ну как же так, Слава! Что ты ему сделала? Отшила? Офигеть просто. Ладно, Кир купит тебе новое платье.

Марина сыплет проклятиями, а я ловлю себя на мысли, что я даже не злюсь на Юсуфа. Потому что он проявил эмоции. Это так странно, он будто еще сильнее зацепил меня. Сама себе поражаюсь, я что – отбитая извращенка? Может мазохизм так глубоко въелся в мою кровь после издевательств бывшего?

Это первый раз, когда я вспоминаю Андрея после прилета сюда.

Это тоже забавно.

Что дальше? Юсуф придет с извинениями?

Не хочу его видеть!

Иду к себе, принять душ и переодеться.

Стук в дверь, я открываю, накинув халат, пришла Алия.

– Слава, все нормально? Я узнала что случилось.

– Спасибо за заботу, я в порядке, правда. Ничего такого. Всего лишь минус платье, – улыбаюсь. – Хочу душ принять.

– Слушай, поедем со мной? Тебе надо развеяться.

– Я никуда не хочу. Мне не до развлечений.

– Яхта, пустая. Проведем сутки на море. Выдохнем и помедитируем. Обещаю, никакой тусовки, – уговаривает Алия, и я соглашаюсь.

Глава 28

Как же я рада, что согласилась поехать! Здесь удивительно тихо. Живая, теплая, пропитанная шелестом волн атмосфера, запахом соли и влажной древесины палубы. Тишина, в которую хочется окунуться, как в глубокую ванну, и забыть, как дышать.

Стою, прислонившись к борту, наблюдая, как вечернее солнце медленно соскальзывает с линии горизонта, оставляя за собой алую дорожку на глади воды. Ветер нежно треплет волосы, и я впервые за долгое время не хочу никуда спешить. Нет ни сомнений, ни переживаний, ни амбиций.

Полдня переписываюсь с Ирой, она забрасывает меня вопросами. Она ужасно хочет приехать, уже купила билеты, но еще три недели ждать. Работает как проклятая, лишь бы выбраться. Моя любимая подружка, как я по ней соскучилась!

После обеда решаю вздремнуть немного, просыпаюсь уже под вечер. Выхожу из каюты. Алия сидит на корме, закутавшись в плед, глаза закрыты, на губах легкая улыбка. Мы почти не разговариваем, но это удивительно комфортно. Она не лезет в душу, не пытается учить меня жизни или жалеть. Ее присутствие не требует от меня усилий. Мы просто две женщины, молча наслаждающиеся красотой природы.

Устраиваюсь в мягком кресле, беру бокал белого. Мысли, как сорные травы, пробиваются через щели в обороне. Всплывает Юсуф. Снова проигрываю сцену, когда тарелка "случайно" опрокинулась на меня. Эта холодная отстраненность, надменность.

Как выбросить его из головы? Почему не отпускает?

Даже сейчас, в этой почти сказочной тишине. Меня не злит его выходка – хотя должна бы. Не вызывает желания пожаловаться Кириллу, потребовать защиты. Немыслимо так обращаться с обслуживающим персоналом! Если бы это сделали с Мариной или Лейлой, я бы точно врезала уроду! Но почему к себе другое отношение? Что это тогда? Мазохизм?

Почему вместо гнева я чувствую пульсирующее притяжение, словно в этот момент Юсуф показал свое настоящее лицо, сняв с себя маску и продемонстрировав, что ему не все равно. И это… зацепило. Больно. Но глубоко.

Нет, не хочу думать, что я мазохистка, это неправда. Просто, возможно, слишком долго была в отношениях, где равнодушие и давление – норма. Где чувства подавлялись, прятались, или хуже – унижались. А тут... пусть грубо, унизительно, но по живому. Настоящее.

Волны раскачивают яхту, я стараюсь дышать глубоко. Медитирую. Раз за разом отпускаю прошлое, выдыхаю тревоги, вычищаю из себя все, что тянет вниз. Я справлюсь. Я не сбегу, не сдамся. Это – моя работа, моя жизнь.

Я не позволю себе бежать снова. Не из-за мужчины. Не из-за чьих-то взглядов, слухов или грязных сцен.

Юсуф, вероятно, уже покинул отель. Его выходка – достаточный повод, чтобы отказать ему в проживании. Возможно, Кирилл сам попросил его уехать. Конечно, он уже в курсе всего. Я отпросилась у Майсура, он отпустил меня без вопросов, и я отключила телефон. Не хочу никаких разговоров, тем более, сочувствия.

**

Спустя три дня мы с Алией возвращаемся в отель, как раз к началу вечерней анимации. Воздух наполнен теплом, ароматами жареных специй и музыкой, которая переливается сквозь пальмы и огни, разбросанные по территории, точно светлячки.

На мне новое белое кружевное платье, до колен, тонкое и немного прозрачное в свете гирлянд. Оно подчеркивает свежий загар, полученный на яхте. Кожа светится, волосы струятся по плечам, по пути в отель мы заехали в салон, мне сделали ламинирование, подстригли кончики, так что теперь они выглядят идеально, сияют. Легкий румянец на щеках, но не от косметики, а от приятной усталости и вечернего бриза.

Площадка у бассейна уже оживлена: гости танцуют, смеются, официанты разносят коктейли. Все как всегда. Ощущение, что домой вернулась. Где-то в углу Миша рассказывает что-то Марине, жестикулируя широко и с огоньком. Она смеется – по-настоящему, легко, без напряжения. Он явно в ударе, шутит, флиртует. Неудивительно, что она не может от него оторваться. Буду рада, если у них что-то получится.

Марина, заметив меня, машет рукой. – Славочка! – окликает, подбегает ближе. – Как ты себя чувствуешь, нормально все?

– Прекрасно, Мариш. Все просто замечательно. Получилась шикарная перезагрузка. Только мне немного неловко, что так всех бросила…

– Дорогая, ты что! Тебе надо было выдохнуть! Я, если честно, в шоке, что его не выгнали! – понижает голос, выдает с возмущением, даже не называя имени, и так понятно о ком речь. – Я сразу все рассказала Кириллу. Он аж челюсть сжал! Я думала, ну все, соберут манатки, отправят этого красавчика на все четыре стороны. Но… Кто он вообще, а? – выразительно стреляет глазами в сторону. – Вон, наглец, – шепчет, толкая меня плечом.

Я поворачиваю голову – и вижу араба. Юсуф сидит один за столиком, облокотившись на спинку стула, вальяжно курит кальян. Стильный, в белых шортах и белой рубашке, расстегнутой на две пуговицы, локоть опирается на стол. Нога закинута на ногу в максимально расслабленной позе. Небрежная изысканность и мужественность.

Пожимаю плечами. – Да мне все равно, Марин.

Не знаю, что чувствую. Разочарование? Или… наоборот. Может, рада, что его не выгнали?

Слова даются тяжело, потому что внутри меня клубок. Спутанный, тугой, и я понятия не имею, какая из эмоций сильнее – злость, непонимание или непризнанное влечение.

К Юсуфу подходит девушка.

Очень красивая. Словно сошла с обложки глянца для подростков. Вся в розовом, с завитыми локонами, прозрачными блестками на веках и глянцевыми ногтями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Похожа на онлифанщицу, – мрачно комментирует Марина. – Только заселилась. Одна. Я еще подумала, странно как-то – в одиночку, и такая… розовая.

Девушка явно старается привлечь внимание араба, наклоняется, демонстрируя бюст. Он, похоже, не против. Легкая полуулыбка появляется на его лице, и этого достаточно, чтобы меня ударило током. Стало нестерпимо жарко, заныли виски.

– Я пойду к себе, у меня пока еще официально выходной. – говорю быстро, отворачиваясь от парочки.

– Слав, да погоди ты. Сегодня у нас очень крутая задумка. И файер шоу новое.

– Слава, классно что ты вернулась! – громко заявляет Михаил, появляясь возле нас внезапно и сгребая меня в объятия. – Кстати, с тобой очень хотят познакомиться, – подмигивает, делает многозначительный жест рукой в сторону какого-то симпатичного явно иностранца.

Улыбаюсь в ответ, соглашаюсь остаться. На душе тепло – у меня есть друзья, поддержка. Это самое важное. Иностранец оказывается немцем, с ним очень приятно общаться. Но я все же держу большую дистанцию. Не хочу сейчас даже флирта.

Огни вечерней сцены вспыхивают, небо над отелем оживает, искры вспарывают воздух, отражаясь в воде бассейна, в фонтанах, танцуя на стенах корпусов, мерцая на коже зрителей. Артисты ловко управляют факелами, вращая их в стремительных спиралях, один из выступающих выпускает в небо фейерверк искр — золотистый дождь осыпает все вокруг. Сочетание огня, громкой восточной музыки и запаха раскаленного керосина создает ощущение магического ритуала.

Танцовщицы двигаются в зажигательном ритме, настоящая феерия. Огонь, страсть, сексуальность. Зрители смотрят затаив дыхание, особенно когда один из исполнителей проходит босиком по горящим углям, раскинув руки в стороны. Публика взрывается аплодисментами.

Во всем этом что-то первобытное, очищающее. Чувство, что внутри загорается огонь. Спокойный, мягкий, настоящий.

Вечер, в который все кажется возможным.

Но мне пора. Завтра смена.

Иду к себе, попрощавшись с Мариной и Мишей, оба явно намерены продолжить вечер в романтической обстановке. Время два часа ночи. Ничего себе мы разгулялись. Часть гостей отправилась по номерам, некоторые – на выездную дискотеку с Муди.

Иду к корпусу, по ходу движения машинально поправляя лямку на платье. Странное ощущение, будто только что прошла финальную сцену фильма, в котором не была даже героиней.

Отель погружен в вечернее спокойствие. Легкий ветерок шевелит крону пальм, фонари отбрасывают мягкий золотой свет на мощеные дорожки, ведущие к корпусам. Где-то вдалеке слышен плеск воды. Воздух пахнет морем и жасмином, с чьих-то балконов доносится приглушенный смех.

Иду по узкой дорожке, выложенной камнем, мимо аккуратных клумб, подсвеченных снизу. Ощущаю тепло прожекторов, спрятанных в листве. Каблуки глухо стучат по камню. Вот уже показался главный бассейн – огромный, темный, как зеркало, в котором отражается ночное небо и золотые гирлянды.

В этот момент за спиной раздается окрик. Мужской. Знакомый до боли.

– Слава, подожди!

Голос ударяет в спину, как струя ледяной воды. Я замираю. Не потому что хочу – просто тело отказывается идти дальше.

Оборачиваюсь к Юсуфу. Что ему от меня надо?

– Оставь меня в покое, – говорю оборачиваясь. – Тебя еще не выселили отсюда?

– Нет. Как видишь.

– И ты хочешь продолжать свои игры? Только не со мной! Мне это не интересно. Спокойной ночи!

Губы почему-то горят, горло саднит. Не хотела грубить ему. Он гость, я – персонал. Несмотря ни на что хочу оставаться профи. Ни к чему мне разборка с постояльцем отеля. Тем более от Юсуфа что угодно можно ожидать.

Но внутри – другое. Меня трясет не от гнева. Не от обиды.

От ревности. От желания. И это бесит сильнее всего.

Я собираюсь продолжить свой путь к корпусу персонала, решив срезать прохожу по самой кромке бассейна. Самого большого в отеле. Глубина четыре метра – наша любовь и гордость. Надо будет завтра искупаться – последняя мысль, и в следующий миг Юсуф резко делает шаг вперед, толкает меня... Все происходит молниеносно, как будто во сне: я теряю равновесие и лечу в воду.

Холод обжигает кожу. От неожиданности глотнула прилично. Барахтаюсь, всплываю с шумом, кашляю, отплевываюсь, волосы липнут к лицу.

– Сумасшедший! – выдыхаю, дрожа от шока. Откидываю волосы с лица. – Придурок! У тебя совсем крыша уехала?

Он стоит у края, молчит, смотрит на меня. Не понимаю выражение его лица! Покер фейс, мать его! Да что же он за мудак?

Меня трясет от холода, от переполняющей, остро-жгучей смеси ярости и тяги к нему. А Юсуф – ледяная глыба без эмоций! Плыву к лестнице, тяжело дыша. Сердце колотится так, что слышу его даже под водой. Вылезаю, и на секунду замираю на холодной плитке, мокрая, в прозрачном от воды платье, которое облепило тело, выдавая каждую линию, изгиб.

Выхожу из воды тяжело, как будто поднимаюсь не по ступенькам, а сквозь гравитацию. Капли скользят по коже, как и его взгляд – медленно, неотвратимо. Платье облепило меня, но я не поправляю его. Не прикрываюсь. Не убегаю.

Направляюсь к арабу. Медленно. С каждой секундой ближе. Он стоит в паре метров возле края бассейна. Как будто не я иду к нему, а он втягивает меня своим свинцовым взглядом, тянет за нити, зажимает в невидимые силки. Глаза потемнели, расширенные зрачки – черные, как ночь за его спиной. Он не двигается. Только смотрит. Хищник, у которого нет сомнений. Хочет, и возьмет. Но пока – выжидает. Ни единого движения.

Останавливаюсь в паре шагов.

Вода стекает по мне. Колотит снаружи, но внутри наоборот, горю. Сжимаюсь от жара и стыда за свой вид.

Мне хочется его ударить. Сказать, что ненавижу. Спросить, зачем он так поступает. Но ни одно из этих слов не проходит через горло.

Юсуф разглядывает меня медленно, как будто пытается запомнить каждую каплю, каждую складку ткани, прилипшую к телу. В этом взгляде столько желания, что воздух между нами становится плотным и потрескивающим. Под его вниманием горит кожа. Обостряется слух. Обнажается каждая эмоция.

Не знаю, откуда это во мне, словно в ответ на безумие, которым он заразил меня, я снимаю с себя платье. Неторопливо, аккуратно. Его глаза загораются сильнее. Выжимаю ткань, как половую тряпку. Выпрямляюсь. Еще полшага. Ощущение что пространство парализует. Что двигаюсь только я. Низкий, животный огонь в темных глазах обжигает даже с расстояния.

Босая, дрожащая, в тонком белье, в следующее мгновение я размахиваюсь и бросаю платье прямо в лицо своему противнику. Изо всех сил швыряю, целясь в лицо, но Юсуф успевает поймать ладонью. Так и не отведя взгляда.

Шумно выдыхает – будто сдерживает самого себя. Теперь я вижу как он напряжен, руки стиснуты в кулаки, все тело готово к прыжку. Он не двигается, но в его неподвижности – буря, сдержанная на тонкой грани.

Улыбаюсь. Нервно, дерзко, на пределе. Подхожу вплотную. Смотрит на меня так, что пульс начинает ощутимо расти… По коже, словно электрическим током, пробегает волна, от шеи по плечам, вниз по рукам и дальше, к талии, оставляя за собой сладкую дрожь. В голове – вязкая, одурманивающая дымка, а в животе сжимается тугое, живое ожидание, от которого перехватывает дыхание.

– Тебе так нравится, да? Любишь издеваться? – спрашиваю надменно. – Что дальше? Что еще придумаешь? – голос звучит хрипло.

Я понимаю, что рискую. Ведь ничего толком о нем не знаю. Может он маньяк и хочет утопить меня. Но страха нет. Только дикое отчаяние. Понятия не имею, поцелует он меня в следующую секунду или…

Правда в том, что я жажду его поцелуя так, как когда-то жаждала дыхания после побега от прежней жизни. Хочу всем телом, каждой нервной клеткой, до сдавленного крика, застрявшего в горле. Но одновременно внутри горит злость.

Жажда ответить.

Что это вообще было? Салат, теперь бассейн… Что он, подросток? Это такие ухаживания?

Или просто развлекается?

Я медленно подхожу вплотную. Внутри – буря, но снаружи я спокойна.

В глазах араба ожидание. Предвкушение. Ни один мужчина никогда не смотрел на меня так неотрывно.

И вдруг резко начинает срывать с себя рубашку. Несколько пуговиц отлетают в разные стороны. Юсуф набрасывает мне рубашку на плечи, ткань обволакивает меня запахом дорогого парфюма и раскаленной мужской кожи.

– Ты такой заботливый, – шепчу. Он неотрывно смотрит на мои губы. Смотрит, будто может прочесть по ним мое настоящее желание. И я… чуть подаюсь к нему. Между нами остаются миллиметры… И натянутая, как тетива, тишина.

А потом резко, на вдохе, со всей силы я толкаю его в грудь.

Юсуф не успевает отшатнуться. Но успевает схватить меня за запястье – и в следующий миг мы оба летим в воду.

Глава 29

Брызги поднимаются фонтаном, как фейерверк. Но, надо признать, второй раз падать в этот бассейн уже не так холодно. Выныриваю с громким всплеском, волосы прилипли ко лбу, дыхание сбилось. Юсуф рядом. Откидывает назад мокрые волосы. Его губы дрожат от полуулыбки, глаза сверкают. Он приближается вплотную.

– Мне нравятся игры без правил, Слава.

Мне хочется его убить в эту секунду.

Максимально быстро плыву к лестнице, но он догоняет. Прижимает меня к бортику. Его пальцы касаются моего лица. Осторожно. Почти нежно.

– Уже не сбежишь.

– Ты сумасшедший, – шепчу.

– Ты тоже, Слава, – касается лбом моего лба.

– Мне это не нужно, – выдыхаю.

Его тело крепко, неумолимо прижимает меня к холодной плитке. Сердце выбивается из ритма, кожа реагирует на его прикосновения, начинает вибрировать. Внутри все напрягается, но это не страх, скорее какое-то запретное ощущение, от которого хотела бы спрятаться, только не могу.

Едва успеваю вдохнуть, как его губы накрывают мои. Это даже не поцелуй. Стихийный, безумный, всепоглощающий голод. Его язык вторгается грубо, без предупреждения, как в завоеванную территорию. Захлебываюсь, тону в этом напоре, и, вместо того чтобы вырваться – покоряюсь.

Ладони Юсуфа сжимают мою талию так сильно, что возможно оставят следы. Растворяюсь в этой силе, и чувствую, как последние линии защиты падают, потаенные желания вырываются наружу.

Выгибаюсь навстречу, дрожа, его ладонь гладит мою шею, сжимает.

Снова целует жадно, глубоко, вырывает из меня дыхание. Задыхаюсь от поцелуя, от близости, предвкушения. Волна нарастает, нависает, почти обрушивается. Юсуф вдруг отрывается от меня.

– Надо согреться, – его голос звучит надтреснуто.

Я же на пару мгновений даже умудрилась забыть, что мы в воде.

Мне не холодно. Я – пожар.

Но он прав, так и заболеть недолго. Юсуф помогает мне выбраться из бассейна. Ноги будто из ваты, тело не слушается. Ледяная крупная дрожь сотрясает, вода стекает с рубашки по бедрам, оставляя за собой крупные мурашки.

Он берет меня за руку и понимаю, что иду за ним покорно, не сопротивляясь. Нет ни мыслей, ни воли, только чувство, будто все, что я знала о себе, что было со мной раньше – утонуло на дне этого бассейна. Я не думаю, куда он ведет меня. Сейчас – все равно.

Я просто хочу, чтобы он снова прикоснулся. Чтобы согрел. Хочу снова почувствовать вкус его губ, такой терпкий, обжигающий, срывающий все клеммы.

Мы босые. Моя обувь утонула, его видимо тоже. Платье осталось лежать на плитке. Завтра его найдут. Что обо мне подумают? Наплевать. Должно быть стыдно, но мне сейчас точно не до этого.

Все слишком размыто, зыбко, остро внутри, чтобы переживать. Кажется, что иду по воздуху, при этом сжата в тугой комок из жара, дрожи и желания.

И я не хочу останавливаться.

Перед нами вырастает вилла. Самый дорогой вариант жилья в этом отеле. Отдельный двухэтажный корпус, Марина как-то мельком показала мне его, для VIP-гостей. В глубине отеля, за садами. Мы прогулялись рядом, внутри не были.

Почему мы здесь? Сейчас у меня нет сил удивляться. Лишь отмечаю машинально, что тело снова охватывает дрожь. Этот араб вызывает ее во мне перманентно. Раз за разом.

Кто он все таки такой?

Мне все равно. Я его хочу. Умираю от желания почувствовать снова его губы. Он крышесносно целуется. Как Андрею и не снилось. И никому другому.

Сумасшедшая химия.

Шаг за шагом, сжимая руку Юсуфа, все больше проваливаюсь в медленный, вязкий транс. Нет ощущения реальности. Я попала в страстный, горячий захватывающий фильм.

Есть только ритм, пульсирующий внизу живота, жар, разливающийся по телу.

Не спрашиваю, не думаю.

Юсуф отпирает дверь магнитным ключом из пластика. Щелчок.

Внутри приглушенное освещение, мягкий свет от бра на стенах, покрытых шелкографией. Воздух пахнет сандалом, кожей и терпким, глубоким, парфюмом. Запах роскоши и богатства.

Не отпускает мою руку, ведет дальше, внутрь этой тишины. На дорогие ковры с нас стекает вода. Ни его, ни меня, это не заботит.

Огромная гостиная. Шторы распахнуты, за панорамным стеклом в сумраке шепчутся пальмы, горизонт пульсирует мерцающим светом.

Останавливаюсь возле огромного белого дивана, промокшая, босая, дрожащая.

Юсуф рядом. Его тепло ощущается даже сквозь влажную ткань рубашки, которую он накинул на меня у бассейна. Мне все еще холодно, но я едва это замечаю из-за томительного оглушающего жара.

Лицо араба серьезное. Сосредоточенное, но в глазах – огонь.

Немой вопрос, напряжение, которое висит в воздухе, как перед грозой.

Я не двигаюсь. Только смотрю на него.

– Прости меня, Слава, – смотрит серьезно, внимательно.

– Ты привел меня сюда, чтобы попросить прощения? – получается выдавить почти насмешливо.

– Нет… Но я не должен был так себя вести с тобой.

Его рука касается моей ключицы. Горячая, уверенная, осторожная. Он фиксирует взгляд на губах, и я чувствую, как дыхание срывается, становится слишком частым.

Молчит, будто дает шанс передумать. Отступить.

Но я не отступаю. Сейчас мне плевать на его извинения. За что конкретно, почему.

Его ладонь скользит по моей щеке, замирает на шее. И тогда я делаю первый шаг, медленно, словно во сне, подаюсь вперед и касаюсь его губ своими. Показываю, что мне нужно. Зачем пришла сюда.

Он срывается. Прижимает к себе так сильно, что чувствую каждый изгиб его мышц, каждый удар сердца. Его губы нападают на мои. Резко, нетерпеливо и отчаянно. Отвечаю захлебываясь, позволяя, вжимаясь, растворяясь в этом урагане. Все тело пронзает ток. Его язык встречает мой, вторгается, исследует, покоряет.

Я тону в его дыхании, в хватке, в звуке, с которым сливаются наши губы.

Мир исчезает.

Есть только два пульса, одна точка, где все сгорает.

– Тебя надо согреть, - выдыхает мне в губы, его дыхание смешивается с моим.

Боже, я и так превращаюсь в огонь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он снова ведет меня за собой. Коридор. Дальше – ванная.

Несколько раз моргаю и сглатываю. Огромное пространство. Кремовые оттенки и золото. Душевая, это даже не кабина, а огромное пространство, наполовину отделенное стеклом. Юсуф тянет меня туда. Аккуратно, и в то же время нервно, помогает стащить с меня его мокрую рубашку. Быстро скидывает с себя шорты вместе с трусами. Я, прежде чем зажмуриться стыдливо, бросаю взгляд в область его паха… Если уж быть испорченной, то до конца?

Он более чем… хорош. Большой, возбужденный, с крупной головкой и выступающими венами. Нервно сглатываю. Хочу дотронуться, но не решаюсь.

Юсуф нажимает пару кнопок на панели стены, и с потолка начинает литься мощный поток. Настоящий тропический дождь. Струи сильные, бьют по плечам, голове, она кружится. Внутренний озноб стихает, мне действительно было нужно согреться. Продолжаю украдкой разглядывать его тело. Крепкие перекатывающиеся мышцы, широкие плечи, мощные ноги. У него фигура спортсмена. Несколько татуировок – на ноге, сбоку. Они завораживают, притягивают. Приглядевшись, понимаю, что они набиты, чтобы скрыть шрамы. Мне хочется провести по ним рукой.

Юсуф подходит ближе, я чуть отступаю. Лопатки касаются кафельной стены.

Его пальцы ложатся на мою шею, почти невесомо, настолько осторожно, словно я для него – драгоценность. Особенная. Самая важная. Вздрагиваю от этой пронзительной нежности. От предвкушения. Трепещу, переступив черту запретного.

– Хочешь, чтобы я остановился? – звучит у самого уха.

Голос низкий, хрипловатый. В нем нет давления, но очень много жажды. Подавляемой, контролируемой.

Губы не слушаются, дыхание сбито. Все напряжено до последней жилки.

Нет, я точно не хочу, чтобы он останавливался. И я просто отрицательно мотаю головой.

Только тогда Юсуф наклоняется ко мне, его губы касаются кожи за ухом, проходятся, оставляя горячий след. Жар, расползающийся по телу, становится почти невыносимым.

– Слава… теперь ты моя. Слышишь? – произносит на выдохе, каждое слово сворачивается болезненным узлом в груди.

Мое имя звучит как клятва.

– Я хочу тебя, но это… ничего не значит… – отвечаю глухо, делая отчаянную попытку спасти свою гордость. Понимаю, что глупо. Сейчас точно не время соревноваться, кто кого первый бросит после секса.

Юсуф продолжает гладить меня, исследовать неторопливо, его ладонь проходится по моим мокрым волосам, обхватывает затылок, слегка тянет голову назад.

Позволяю.

Подаюсь навстречу, как под гипнозом. Кладу ладони на его плечи, впитывая кончиками пальцев напряженную мощь его тела. Пар и вода продолжают окутывать нас. Все тревоги, все прежние страхи теряют свою власть.

Юсуф накрывает губами мои губы. Уже без осторожности. Уверенно. Так нагло и напористо, словно за этим поцелуем сразу последует конец света.

Или он просто не может иначе. Язык настойчиво проникает внутрь. Я не сопротивляюсь. Принимаю. Отвечаю так же неистово. Я перестаю существовать отдельно от него. Плавлюсь.

Все, что я могу – сдаться.

И хотеть еще.

Кожа покрывается электрической дрожью, волнами пробегая от шеи к животу, где уже давно пульсирует болезненное, сладкое ожидание.

Когда его пальцы скользят ниже, я больше не могу думать. Только чувствовать.

Он не спешит. Гладит лобок, не торопясь двигаться дальше.

– Такая гладкая…

Ненавижу там волосы. Всегда делаю лазерную эпиляцию.

Я тоже хочу прикоснуться. Почувствовать его твердость. Протягиваю руку, сжимаю член пальцами, прохожусь по внушительной длине. Сжимаю. Тяну чуть назад. Он пульсирует в ладони, и меня заливает волна желания. Острая, лихорадочная, стыдная. Двигаю рукой быстрее, жестче. Юсуф нервно выдыхает. Ловит за запястье. Останавливает меня.

А потом опускается передо мной на колени.

Моргаю удивленно. Он смотрит на меня снизу вверх. Его взгляд дурной, голодный.

– Пожалуйста… не надо, – начинаю паниковать. Что он придумал?

– Тшш, Слава. Ты не представляешь, как сильно я хотел сделать это, как только в первый раз тебя увидел.

Я закрываю глаза. Чувствую его дыхание на лобке.

Он касается губами. Так нежно, сладко, что живот сводит спазмами.

Его пальцы скользят по внутренней стороне бедер, медленно изучают каждый миллиметр кожи. Достигают самого края, и останавливаются, только чтобы крепче зафиксировать, открыть меня полностью.

Я не готова к такому! Это еще хуже, чем если бы снова швырнул меня в бассейн… Зажмуриваюсь. Кусаю губы, напрягаюсь всем телом. Почему именно так? Максимально запретно и непристойно.

Ощущаю себя зажатой монашкой. Всхлипываю громко, когда Юсуф цепляет клитор. Проходится по нему костяшками пальцев. Боже… Он осторожно раздвигает лепестки, гладит мягко, плавно, погружаясь в мою обильную влагу. Я хочу закричать чтобы прекратил. Я не готова к такому! Я не могу!

Но он держит меня одной рукой, крепко, позади – стена. Отступать некуда.

– Ты очень красивая, Слава. Везде красивая. Я хочу попробовать тебя. Разреши мне…

Оба задыхаемся, словно пробежали марафон.

Вводит меня палец и я дергаюсь как от удара током.

Сколько он еще будет мучить меня?

Почему нельзя просто трахнуть по-человечески?!

Ох и мысли у тебя, Слава.

Этот араб вряд ли может “просто”.

И тебе это нравится. Просто слишком любишь лицемерить.

К пальцу присоединяется второй, я вскрикиваю.

– Пожалуйста…

– О чем ты просишь, Слава? Трахнуть тебя?

– Да…

Боже, я это сказала.

Юсуф убирает пальцы.

– Для начала я трахну тебя языком.

Горячее, влажное дыхание касается клитора. Дышу часто. Чувствую медленное движение горячего языка. Он настойчивый, неумолимый и очень наглый.

Я теряю опору. Меня с головой накрывает мощной волной, уносит. Это слишком сильно. Не знаю, хочу ли спрятаться, или раствориться в этом окончательно.

Меня разрывает изнутри.

Разум шепчет, что все это выходит за пределы дозволенного, слишком дерзко. Я никогда не позволяла так легко забрать контроль. Для меня это невыносимо.

Но сейчас я не сопротивляюсь. Не могу.

Я вся на острие. Напряженная, открытая.

И в этом есть что-то мучительно прекрасное. Без защиты. Без маски. Только он и я, и ток между нами, сводящий с ума. Страхи, стыд, неудовлетворенность, женская неуверенность постепенно исчезают. Юсуф своими прикосновениями глушит их, не позволяя мне свалиться в ад самоистязания.

Я растворяюсь в собственной слабости.

Мое тело превращается в тонкую струну, которая звенит и вибрирует на самых низких частотах. Внутри разгорается что-то неудержимое, отчаянное.

Замираю, и на секунду все останавливается: дыхание, время, сама реальность. А потом меня подбрасывает на волне. Высокой, огромной. Она сметает меня, заставляя рассыпаться на миллиард осколков. Я выгибаюсь и кричу.

Вот что значит “маленькая смерть”.

Такое я испытала впервые.

И не уверена что готова повторить.

Слишком пугающе.

Друзья, сегодня скидка на мой роман:

ТЫ МОЙ ТРОФЕЙ, ДЕВОЧКА

- Думала, сможешь сбежать от меня? - смотрит пронизывающим взглядом, от которого меня бросает в жар.

Пячусь назад. Одна мысль - бежать куда глаза глядят. Только вот некуда мне идти. В этом доме моя семья, не могу я их бросить!

- Куда собралась? Я не отпускал тебя.

- Я вам не прислуга! Не буду выполнять ваши прихоти, ясно?

- Нет. Не прислуга. Ты - трофей. Забыла? Ты мой трофей, девочка, и я попробую то что выиграл. Прямо сейчас.

Глава 30

Юсуф поднимается с колен. В его глазах полыхает пламя. Он обхватывает пальцами мое лицо, они скользят по скулам.

– Посмотри на меня, – приказывает, и я поднимаю взгляд. Все словно в тумане. – Ты восхитительна, Слава. Мне нравится, как ты кончаешь.

Целует коротко, потом нажимает что-то на панели. Я все еще ничего не понимаю, ослепла от сильнейшего в своей жизни оргазма. Ничего не соображаю. Он может сейчас сделать со мной что угодно. Но пока он просто выключил воду. Тишина между нами не пугает – она наполнена чем-то новым, дрожащим, недосказанным.

Потом Юсуф заворачивает меня в большое мягкое полотенце, так бережно, что в горле ком. Его ладони скользят по моей спине, прижимая ткань, согревая, унимая дрожь. Чувствую себя маленькой, невесомой в этой тишине, в этом паре.

Наклоняется, касается губами моей щеки, а потом ведет меня за собой, обнимая за талию.

Мы оказываемся в спальне. По центру стоит очень широкая кровать с темно-серым кожаным изголовьем и черными атласными простынями. Над ней – зеркальный потолок, отражающий мягкий, рассеянный свет. На противоположной стене – еще одно зеркало, в котором я вижу наши отражения.

Пол покрыт густым, плотным серым ковром, который поглощает звук шагов. В воздухе висит терпкий аромат сандала и пачули, смешанный с легкой горчинкой гвоздики. Даже обоняние у меня сейчас обострено до предела. Хотя стою едва-едва, сохраняю равновесие только потому, что Юсуф меня поддерживает. Почти уверена, стоит ему отпустить – я упаду.

Он разворачивает меня к себе, полотенце падает к нашим ногам. Разглядывает меня жадно, заставляя смутиться. Зато у него – ни капли стыда. Он выглядит очень внимательным и сосредоточенным. Его пальцы действуют уверенно, словно давно изучили каждую мою линию. Касаются моей груди. Мне так нравятся его ладони. Широкие, уверенные, горячие. Невероятно мягкие с тыльной стороны. Серьезно, как особый вид афродизиака. Я думала о них с первого дня, когда он коснулся моей руки. Не могу это объяснить, все только на уровне эмоций.

Дергаюсь в сторону, но не от страха. По телу проходит волна дрожи. Юсуф удерживает, крепко, властно. Продолжает ласкать меня, срывая стоны с губ. Наклоняется к моей груди, втягивает горошину соска в рот. Горячее дыхание опаляет, оставляя огненные отпечатки.

Я понятия не имела, что собственное тело настолько отзывчиво. Что может жаждать прикосновения так остро, болезненно. Словно мне не хватает воздуха, и только он – единственное спасение. Хочется вжаться в него, слиться, раствориться до самой сути, забраться под кожу, проникнуть в кровь.

Юсуф подталкивает меня к постели.

Дальше все происходит обрывочными вспышками. Калейдоскопом восхитительно-порочных кадров.

Мы падаем на эту огромную постель, как в космическую черную дыру. Отмечаю мягкость роскошного матраса. Очень удобный. Дышу тяжело, все тело горит. Юсуф – между моих ног, его тяжесть вдавливает меня в постель. Успеваю только вздрогнуть всем телом, когда он разводит мои ноги максимально широко.

Боже, как я хочу его…

Никогда в жизни ничего подобного не испытывала. Тону в почерневшем взгляде мужчины. Такое ощущение, что целиком сожрать меня готовится.

– Хочешь меня? – спрашивает хриплым шепотом. – Скажи, – властный приказ. – Хочу это услышать.

Мои губы дрожат. Слова даются с трудом, но голос звучит тверже, чем я думала:

– Хочу. Хочу тебя…

Это становится нашей точкой невозврата. Все, что было до – рушится, смывается жаром, сгорает в его взгляде. Остались только он, я и эта ночь, начавшаяся с воды и продолжающаяся в огне.

Он подхватывает меня под бедра, прижимаясь пахом к моей промежности, касается членом моих влажных набухших складочек. Чувствую себя порочной, с раздвинутыми ногами и пульсирующей возбуждением промежностью.

Толчок. Мощный, сразу на полную.

Полное ощущение полета в пропасть.

Юсуф держит мои бедра крепко, и я даже не имею возможности пошевелиться.

Выгибаюсь дугой, пальцы впиваются в простыню, пытаясь удержаться в этой реальности, которая стремительно расплывается вокруг меня.

– Посмотри на себя, – его голос обволакивает, низкий, вкрадчивый.

Я поднимаю взгляд – и встречаю себя в зеркале. Щеки горят, губы припухли, грудь вздымается в бешеном ритме, глаза блестят, в них плещется желание, вперемешку с паникой. Я не узнаю себя. Это уже не та отстраненная женщина, что ходила по дорожкам отеля, общалась с гостями, флиртовала, но никогда никого не впускала в душу. Новая я – полностью распахнута, отдана во власть темного желания, состоит из трепета и похоти, отчаянной, безумной.

Льну к смуглому сильному телу, такая податливая, такая живая, что самой страшно. Я боюсь разочаровать его. Сделать что-то не так. Какая из меня страстная любовница?

Но мне и не нужно ею быть. Он все делает сам.

Я же просто принимаю его так глубоко, как только могу. Ничего не контролирую, и это даже пугает. Юсуф невероятный. Весь состоит из гибкой силы. Молодой, крепкий. Сплошной секс.

В каждом его движении, в каждом резком выдохе – секс. Весь состоит из тестостерона. Двигается мощно, жестко.

А еще он смотрит. Прямо туда, где соединяются наши тела. Наблюдает, как его член погружается в меня до упора и выскальзывает почти полностью. Его зрачки расширены, дыхание хриплое. Продолжает двигаться – рвано, глубоко. Будто в каждом толчке хочет что-то доказать, или стереть все, что было до него.

Его пальцы впиваются в мою кожу, оставляя горячие следы. Он бормочет на арабском, и это почему-то еще добавляет возбуждения. Все ощущения собираются в одну точку, из которой расходятся по телу огненные разряды. Каждая клетка дрожит, вибрирует. Губы кажутся онемевшими, горло пересохло, дыхание рвется наружу хриплыми толчками. Стоны раздирают горло. Боже, я в жизни так не стонала!

– Еще… прошу… – вырывается из меня. Хотя сама толком не понимаю о чем молю, о продолжении или спасении от этого безумия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот что значит отдаться мужчине, не просто телом, а всецело – мелькает мысль. Каждой жилкой, каждой дрожащей эмоцией. Наша близость именно такая. Острая и пронзительная.

Юсуф двигается во мне жестко, уверенно, не сомневается, что приму его без остатка. Его движения становятся быстрее, глубже. Жестче. Я не сопротивляюсь. Наоборот, открываюсь, растворяюсь в нем. Теряю границу между болью и наслаждением. У меня больше нет стыда. Нет сдержанности. Есть только он – и то, как берет меня.

Не нежно. Не ласково. А будто знает: я выдержу. Хочу этого. Прошу.

Каждый его толчок – падение в бездну, откуда не хочется выбираться.

Пульсирующий клубок внизу живота увеличивается.

А я все прошу:

– Еще… пожалуйста…

Сама не верю что произношу эти слова.

Он отвечает: ритмом, силой, взглядом, в котором тлеет дикий жар. Целует меня – влажно, шумно, по-хищному. Его язык не просто вторгается, а уносит с собой остатки рассудка. Все, что я еще могла контролировать, растворяется.

– Смотри, – шепчет, поворачивая мое лицо к потолку.

Наши отражения. Запредельно порочная картинка. Как Юсуф берет меня. Как я тянусь к нему. Как мои ноги обвивают его талию.

Стыд? Гордость?

Они отступили.

Сейчас – только я и он. В этом замкнутом мире, где не существует правил. И в этот момент он входит особенно глубоко. Тело сводит судорогой. Кусаю губы, потому что больше не могу кричать. Но все равно крик срывается, я царапаю мощные мужские плечи, выгибаюсь, хватаюсь как за последнюю опору в мире, который распадается на атомы. Оргазм накрывает, как волна после шторма – неожиданно, неотвратимо. Меня разрывает изнутри. Я задыхаюсь, прикусываю его плечо, чтобы не закричать слишком громко. Юсуф глухо выдыхает мне в шею, как раненый зверь. Его движения сбиваются, он сдерживается, но все равно продолжает – будто не может остановиться, даже сейчас. Он кажется невероятно сильным, уверенным и в то же время ранимым. Это тоже необъяснимо цепляет, волнует меня.

По его крепкому телу проходит судорога. Он подается назад, выходит из меня, изливая мне на живот горячее семя.

Голова кружится, мысли превратились в воск, я вылетаю за границы мироздания. Дрожу и пульсирую. И понимаю, что это лучшее, что со мной случалось.

Реальность возвращается вспышками.

Влажное дыхание, чувственные губы у меня на ключице.

Непрекращающаяся дрожь в животе.

Он прижимается ко мне всем телом.

Мои пальцы скользят по его спине – я словно проверяю, что он настоящий. Что мы оба – настоящие.

– Слава, – шепотом, почти неразборчиво. – Ты…

А дальше фраза на арабском. Я улыбаюсь. Словно поняла ее смысл.

Мы засыпаем на несколько часов, но под утро все начинается снова. Объятия, ласки, теперь он более терпелив и нежен.

– Мы не предохранялись, – шепчу в полусне. Конечно, очень вовремя.

– Прости. Хотел почувствовать тебя полностью, – шепчет.

– Я тоже не сразу об этом вспомнила, – вздыхаю.

– Если тебе так будет спокойнее, – тянется к тумбочке возле постели.

Меня начинает трясти, когда он раскатывает по возбужденному массивному члену презерватив. Это безумно красиво и сексуально. И я отчетливо понимаю, что тоже желала почувствовать его полностью. Принадлежать ему, не задумываясь ни о чем.

Это все, чего я хочу.

Друзья, сегодня скидка на роман

ШЕЙХ - 30%

Я думала, что живу в свободном мире, защищенная, богатая, успешная.

Случайная встреча, один лишь взгляд и вот я уже пленница в чужой стране. Мужчина, который меня пугает до озноба. Опасный, высокомерный. Он решил сделать меня своей игрушкой. Он не из тех, кто отступает от намеченного. Жестокий тиран, для которого женщина – существо второго сорта. И это не восточная сказка, а суровая реальность, с которой мне предстоит бороться каждый день. Бороться, чтобы выжить…

Глава 31

Просыпаюсь от мягкого, рассеянного света, пробивающегося сквозь полупрозрачные светло-серые шторы. Внутри все как будто плывет, я еще наполовину во сне. Все тело ноет, каждая клетка.

Но это сладкий дискомфорт, которому я улыбаюсь. Перед глазами кадры прошлой ночи. Страсть. Безумие. Слияние двух тел на шелковых простынях.

Это правда случилось?

Потягиваюсь. Медленно сажусь, ноги касаются пушистого ковра. Оглядываю стильный интерьер и снова задаюсь вопросом, кто же такой Юсуф. Наркобарон, как минимум. Не знаю почему это сравнение пришло мне в голову. Может он зарабатывает на крипте, может быть является кем-то вроде нового Билла Гейтса? Умный, прогрессивный. Или занимается чем-то незаконным? Я вдруг понимаю, что не хочу ничего знать. Он просто мой любовник. Мы из разных миров, у нас определенно нет будущего, да я и не мечтаю о “долго и счастливо”. Теперь я живу лишь сегодняшним днем.

Как же тут красиво. Комната сошла со страниц интерьерного журнала. Все идеально. Простор, воздух, цвета. Массивная кровать, дизайнерская мебель, стекло, металл, дерево. Все дорогое, но не кричащее. Здесь пахнет сандалом, чистотой и… сексом.

На спинке стула черная мужская рубашка. Вдыхаю парфюм Юсуфа. Очень изысканный. Набрасываю ее на себя, босиком выхожу на просторную террасу.

Сердце на секунду останавливается. Передо мной безумной красоты утро. Слева вид на пустыню. Она прямо как в кино: безмолвная, золотистая. Барханы, легкая дымка, небо, переливающееся оттенками от бледно-голубого до синего.

С другой стороны – весь отель как на ладони. Внизу пальмы, аккуратные дорожки, еще пустой бассейн. И белая точка на плитке у самого края воды.

Прищуриваюсь и понимаю, что это – мое платье. Мокрое, забытое, как я сама – вчерашняя.

В груди что-то сжимается. От воспоминаний. От жара. От того, как быстро все изменилось. По коже пробегают мурашки. Не от холода. Я словно застыла где-то между двумя мирами: между пустыней и роскошью, ночью и этим рассветом, между собой прежней и той, кем становлюсь рядом с Юсуфом.

Все еще смотрю вниз, когда чувствую, как за спиной меняется воздух. Едва уловимое движение. Юсуф приближается бесшумно. Медленно оборачиваюсь, ощущая ползущие по спине мурашки возбуждения. Он подходит ко мне, небрежно накинув на плечи черный халат, расстегнутый, открывающий грудь и линию живота. Больше на нем нет ничего и он снова… возбужден. А я краснею.

Его волосы чуть растрепаны, лицо сонное. И у него такой взгляд, будто наблюдает за мной уже давно, еще до того, как я вышла на террасу.

– Ты в порядке? – его голос обволакивает, как горячее молоко с медом.

Чуть качаю головой. Не замерзла. Наоборот, едва не сгорела заживо этой ночью.

Он подходит ближе, встает за моей спиной. Сердце замедляется, дыхание путается.

Тишина между нами – напряженная, но светлая. В ней нет страха. В ней новая реальность, в которую я только-только вхожу.

Юсуф обнимает меня, бережно укрывает своим халатом. Его ладони ложатся мне на плечи. Теплые, тяжелые. Легко массирует, я закрываю глаза от удовольствия.

– Похоже, надо спуститься за твоим платьем, – произносит, чуть усмехнувшись, губами касаясь моей щеки. – Я быстро.

Оставляет меня одну, и я напряженно думаю, в чем можно покинуть его апартаменты. Главная насущная проблема - мне надо на работу!

**

– Что ты хочешь на завтрак? – голос Юсуфа звучит спокойно, почти обыденно, но я едва не вздрагиваю. Он вернулся в комнату бесшумно, словно материализовался из воздуха. Небрежным жестом скидывает халат, оставляя его на кресле.

Остается абсолютно обнаженным, не проявляя ни капли неловкости.

Но для меня все совсем не обыденно! Я застываю, не в силах отвести взгляд.

Мои глаза скользят по его телу, от мускулистой спины, четко очерченных лопаток, к упругим ягодицам и длинным, сильным ногам. Судорожно сглатываю, ловлю себя на том, что почти перестала дышать.

Юсуф открывает шкаф, достает шорты, футболку, не спеша натягивает на себя. В каждом его движении – безмолвная уверенность, мощь, опасное спокойствие. Он не смотрит на меня, но я чувствую: знает, что я смотрю.

И ему это нравится, судя по легкой полуулыбке на его губах. Нравится, что залипаю.

Возбуждаюсь.

Ох.

Меня пробирает дрожь, внутренний ток проходит по каждой клетке. Усилием воли отвожу от него взгляд. Сколько можно любоваться?

– Мне пора… Сегодня я работаю, – выдавливаю хрипло, едва узнавая свой голос.

На самом деле – не представляю, как вообще выдержу смену. Каждая мышца ноет мучительно. Приятно-сладко, но тем не менее, я очень разбита.

– Нет, не работаешь. Я устрою тебе выходной, – спокойно, говорит Юсуф.

– Хм, интересно, как? Может, ты тайный Санта? – фыркаю, не удержавшись от колкости.

– Возможно, – он даже не моргает. – Так что ты будешь на завтрак? Я делаю заказ.

– В другой раз, правда. Мне надо к себе. Но если хочешь, можем успеть выпить кофе, – пытаюсь сохранить лицо.

Он зевает, ерошит волосы и набирает что-то в телефоне. Потом отбрасывает его в сторону, сгребает меня в объятия. Я растворяюсь в чувственном неспешном поцелуе. Все мысли вылетают из головы. Забываю о гордости, о работе…

Оторваться друг от друга нас заставляет стук в дверь. Не знаю, сколько прошло времени. Десять минут? Полчаса? Горничная в униформе вкатывает в комнату тележку, сервированную роскошным завтраком.

Это больше похоже на настоящий пир.

На белоснежной скатерти – золотые приборы, керамическая посуда в восточном стиле, хромированный кофейник.

Из раскрытых крышек поднимается ароматный пар. Я такого завтрака в жизни не видела. Пол отеля можно накормить! Или, по крайней мере, весь персонал – точно.

Идеальный сливочный скрэмбл с зеленым луком и травами, хрустящие ломтики бекона, блинчики с кремом и свежей клубникой, греческий йогурт с медом и орехами,

ассорти свежих фруктов. Графин с апельсиновым фрешем. Две чашки кофе с бархатистой пенкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты не пожелала сказать что хочешь на завтрак. Пришлось угадывать.

Юсуф отодвигает стул, жестом приглашает сесть.

– Ты сумасшедший, – шепчу ошеломленно. – Кто ты все-таки такой? – вырывается невольный вопрос.

– Я твой любовник. Этого достаточно? – издевается. Легко притягивает меня к себе, касаясь губами моей щеки.

Снова ток по коже. Из горла вырывается мурлыкающий звук – нечто среднее между стоном и выдохом удовольствия. Никогда раньше не издавала ничего подобного.

– Я расскажу тебе что угодно, отвечу на все вопросы, если будешь хорошей девочкой, – шепчет Юсуф мне в ухо. Голос глубокий и обволакивающий, как бархат.

– Что ты имеешь в виду? – сердце уже выбивает бешеный ритм.

– Я имею в виду, что ты должна быть послушной. Если я говорю, что ты сегодня не работаешь – значит, так и есть. Зачем тебе работа, Слава? Я найду, чем занять тебя. Найду, чем тебя развлечь.

– Например? Ты хочешь, чтобы я стала твоей игрушкой? Любовницей?

Он улыбается. Этот взгляд – чуть насмешливый, теплый, уверенный, сводит меня с ума.

– На данный момент, я просто хочу тебя поцеловать. Очень хочу.

Я почти тону в его объятиях, когда вдруг из глубины комнаты раздается звонок. Знакомая мелодия моего телефона.

Я растерянно оглядываюсь, и только теперь понимаю: моей сумки не было со мной с вечера.

Я оставила ее на мероприятии. Так откуда она здесь?

Юсуф нехотя отпускает меня, выскальзываю из его рук.

Беру телефон.

– Славик, дорогая, привет! – голос Марины.

– Привет. Меня уже ищут? – спрашиваю, с замиранием сердца.

– Нет, наоборот. Я просто звоню сказать, что у тебя сегодня выходной. Не спрашивай. Меня попросили настойчиво передать.

– Кто попросил?

– Обсудим завтра, хорошо?

Связь обрывается. Я, все еще с телефоном в руке, медленно поворачиваюсь к Юсуфу.

Он смотрит на меня спокойно, почти с невинным видом, и… разводит руками.

– Санта Клаус, – делает гримасу.

– Ты начинаешь меня бесить.

– Я просто хочу, чтобы ты отдохнула, – говорит, подходя ближе. – Тебе не нужно убегать от меня. Я знаю, как ты устала. Ты можешь расслабиться. Я не притронусь к тебе сегодня. Обещаю. Просто полежим в постели, посмотрим кино.

Мне нечего ответить. Я ведь и сама не хочу уходить от него. Так сильно не хочу, что мне страшно.

Друзья, сегодня скидка на роман

ТЫ МОЙ ТРОФЕЙ, ДЕВОЧКА

- Думала, сможешь сбежать от меня? - смотрит пронизывающим взглядом, от которого меня бросает в жар.

Пячусь назад. Одна мысль - бежать куда глаза глядят. Только вот некуда мне идти. В этом доме моя семья, не могу я их бросить!

- Куда собралась? Я не отпускал тебя.

- Я вам не прислуга! Не буду выполнять ваши прихоти, ясно?

- Нет. Не прислуга. Ты - трофей. Забыла? Ты мой трофей, девочка, и я попробую то что выиграл. Прямо сейчас.

Глава 32

Я действительно сплю весь день. Просыпаюсь ближе к вечеру, мы что-то едим, смотрим боевик на огромной плазме, а потом я снова засыпаю рядом с Юсуфом, в его рубашке, под его дыхание. Он не обманул. Ни одного лишнего движения. Только легкое касание пальцев к моим волосам.

Но под утро…

Просыпаюсь в полумраке. Слабый рассвет еще только намечается за окнами.

Юсуф не спит. Он смотрит на меня изучающе. Задумчиво. Как будто я – редкое явление, которое он боится спугнуть.

Сама тянусь к нему. Его губы находят мои. Медленно, чувственно. Он целует меня как впервые.

Мы почти не говорим. Все происходит без спешки.

Его прикосновения то неуверенные, то полны жадной страсти.

Он входит, и я задыхаюсь от охватившего чувства близости.

Плавно. Медленно. Без жестких толчков.

Мы любим друг друга проникновенно.

И в этой пронзительной близости рождается что-то новое. Во что я утратила веру.

Нежность.

Юсуф смотрит в мои глаза, двигаясь внутри меня. Его пальцы переплетаются с моими.

Оргазм в этот раз не буря, не волна, скорее – уход на глубину.

Как будто я исчезаю полностью, до последней мысли.

Я не знаю, что будет дальше.

Но в этот момент, прижавшись к его груди, слушая ровный ритм его сердца, просто знаю, что я счастлива.

***

Медленно выныриваю из теплого, густого сна. Комнату заливает мягкий утренний свет, в воздухе еще витает аромат сандала, впитавшийся в простыни, в подушки, в мою кожу.

Но Юсуфа рядом нет. Меня сразу охватывает странное, тягучее чувство пустоты.

Встаю с постели и едва не спотыкаюсь о бумажный пакет. Он не один, их штук пятнадцать. Стильные логотипы. Внутри – женская одежда. Белье, платья. Очень удобные белые мокасины. Все с бирками. Боже мой, даже о носках он подумал – в одном из самых маленьких пакетов – целая упаковка.

А еще – записка.

Моя рука дрожит, когда я ее разворачиваю.

«Мне нужно уехать ненадолго.

Помнишь, я должен тебе платье?

Пожалуйста, это все тебе. Выбери, что нравится. Очень надеюсь, что хотя бы с одной вещью я тебе угодил»

Сажусь на край кровати, держу эту записку, и глупо улыбаюсь. А потом сердце сжимается от мысли – что если это прощальные подарки и он не вернется?

Я ни в чем не уверена.

Развязываю ленточки, прикасаюсь к ткани.

Шелк, лен, тонкий хлопок. Простые, но дорогие фасоны. Платья, несколько блузок, юбки, нижнее белье. Все очень женственное.

Юсуф, кто ты, черт возьми?!

Среди всего я нахожу белое платье. Невероятно нежное, воздушное, со свободной юбкой и тонкими бретелями.

Похожее на то, в котором я упала в бассейн.

Невольно улыбаюсь. Чтож, мой выбор очевиден.

Собираюсь быстро. Лицо умываю холодной водой, стараюсь не думать, не фантазировать. Не чувствовать слишком много.

Марина прислала сообщение, пока я была в душе:

«Славик, у тебя еще один выходной. Так заявило начальство. Пользуйся!»

Бросаю последний взгляд на комнату Юсуфа.

Все подарки я оставляю здесь.

Все, кроме одного платья и белых мокасин.

***

В своем номере принимаю душ и падаю в постель. Тело еще ломит сладко, будто после марафона. Но внутри уже начинает рассыпаться неуверенность.

Что если это правда финал? Красивый. Очень щедрый.

Вежливый способ раствориться в тумане?

Тысячу раз прокручиваю в голове все моменты. Поцелуи. Взгляды. Голос.

Но это всего лишь отпуск все включено. Курортный роман,

– повторяю себе снова и снова.

***

На следующий день собираюсь на смену. В зеркало на меня смотрит собранная, бодрая женщина с темными кругами под глазами, небольшими, но тем не менее. Немного маскирую их, укладываю волосы в высокий пучок.

Марина, конечно, с порога сверлит меня глазами.

– Славик, ты не представляешь, сколько у меня к тебе вопросов! Ну-ка давай, выкладывай! Что происходит? Ты влюбилась? В кого, может уже приоткроешь завесу? Не в Кирилла точно, он все эти дни мрачнее тучи. Но за тебя просили сверху, и это значит что кто-то очень перспективный.

Я пожимаю плечами.

– Прости, Марин, но я правда не хочу это обсуждать.

– Ну ясно, вижу что откровенничать ты не настроена.

– Извини.

Марина качает головой:

– Ладно. Не буду давить. Когда захочешь – сама расскажешь, окей? – А у нас кстати с Мишкой, между прочим, роман, – говорит почти шепотом, но глаза ее сияют. – Ну… по крайней мере, я так чувствую. Он мне очень нравится. Такой добрый, настоящий.

– Я очень рада за вас, правда.

Она зажмуривается и прячет улыбку в чашке кофе, как школьница.

Я смотрю на нее и ловлю себя на светлой, но зависти.

Марина умеет быть счастливой. Позволяет себе влюбляться без страхов и тысячи оговорок. А я – вся в сомнениях. В анализе. В ожидании, что сейчас все испортится.

– Я правда очень за тебя рада, – повторяю искренне.

Пока мы общаемся, сидя за уличным столиком возле ресторана, я все чаще улавливаю странное напряжение в воздухе.

Шепотки. Взгляды.

Персонал, аниматоры, даже гости оборачиваются, смотрят с любопытством.

Похоже, я стала темой дня.

Хотя сама до сих пор не понимаю, что именно произошло.

Ясно одно: Юсуф точно не обычный гость.

Я не спрашиваю ни у кого о нем. Свободна ли уже вилла, может там начали уборку и ждут другого гостя? Мне важно сохранить лицо. Свою хрупкую независимость.

Молчу. Держу себя в руках.

**

Выхожу из комнаты персонала со стопкой полотенец и едва не налетаю на Кирилла.

– Ой, привет! – улыбаюсь ему.

– Осторожнее. Чуть не уронила все, – в его глазах лед.

– Извини, – теряюсь от недружелюбного тона.

Он кивает.

– Кирилл… все в порядке?

– Да, – коротко. Без тени эмоций.

Пауза. Он делает шаг в сторону, чтобы обойти меня.

Что-то внутри сжимается.

Еще пару дней назад он искренне улыбался мне, подмигивал, шутил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чувствую укол вины. Не знаю, за что. Я ведь ему ничего не обещала? Разве обязана? Да, он помог мне с работой и проявлял знаки внимания.

Но в голове все равно шумит.

Отстраненность Кирилла. Шепотки. Взгляды.

Это как вода, поднимающаяся медленно, но уверенно – и ты понимаешь, что скоро можешь захлебнуться.

***

«Слав, извини, подмени на ресепшене на полчасика? Очень нужно!»

Прилетает вечером сообщение от Миши.

Я уже в вечернем платье, насыщенно-бордовом, открытые плечи, высокая талия, плавно спускающийся шелк. Волосы лежат локонами, цвет помады – в тон платью. Выгляжу идеально, стильно, красиво. Но в душе царит хаос. Я жду Юсуфа. Неизвестность убивает меня.

Направляюсь к ресепшну. В холле сейчас очень тихо. Пусто.

Встаю за стойку, слушаю мерный гул вентилятора под потолком. Навожу порядок, у Миши тут настоящий хаос, все разбросано.

Входные двери в отель распахиваются, словно в замедленной съемке наблюдаю, как хорошо знакомый мне мужчина идет с дорожной сумкой в руках.

Андрей. Увы, это не галлюцинация. Загорелый, в футболке и джинсах, все с тем же взглядом – холодным, контролирующим.

Такое чувство, что в этот момент весь мой мир окончательно рушится как карточный домик. Становится трудно дышать.

– Слава… – оглядывает меня пристально с головы до ног. – Шикарно выглядишь. Только где радушное приветствие? Или тебя этому не научили?

– Что ты здесь делаешь? – шиплю полузадушенно.

– Да вот, приехал полюбопытствовать, ради чего ты сбежала от меня. Разрушила семью. На все наплевала. Ради этого, да? Сбежала из дома, чтобы прислуживать в чужой стране?

Я застыла за стойкой. Руки вцепились в край мрамора.

– Что тебе нужно, Андрей? – выдохнула. – Какая тебе разница, куда и зачем я уехала? Оставь меня в покое! У нас давно все кончено!

– Ты ошибаешься, моя дорогая, – фыркнув, обходит стойку, оставив чемодан. Я поспешно выхожу с другой стороны, боясь оказаться в ловушке. – И чего мы убегаем? Ты же только что так дерзко мне отвечала.

– Что тебе надо, Андрей?

– Схватить бы тебя дуру за волосы, да волоком до самолета. Но я слишком добр. Не хочу по-плохому. Но тебя вразумить надо, Слава. У тебя совсем с головкой плохо.

– Не смей! Не подходи ко мне! – крикнула, делая шаг назад. – Ты никто для меня! Прошлое, от которого я сбежала!

Он рванулся ко мне – резким, грубым движением схватил за руку, дернул на себя.

Я ударила его по плечу, попыталась вырваться.

– Прекрати! Не трогай меня, – повышаю голос.

Не могу поверить что бывший муж приехал сюда. Нашел. Зачем ему это? Почему никак не успокоится?

Щеку обжигает боль. С трудом получается удержать равновесие. В глазах искры.

Глухой, тяжелый голос раздается от входа:

– Отойди от нее. Сейчас же.

Глава 33

Оборачиваюсь резко. Андрей – следом.

– Это что, твой хахаль? – бросает зло. – Ты араба себе нашла? Какой позор, Слава. Он тоже тут работает? Уборщик? Аниматор? Насколько низко ты пала?

Это последнее, что он успевает произнести, потому что Юсуф бросается на него и буквально сметает. С такой яростью и быстротой, что кажется – только молния мелькнула.

Двигается так технично и быстро, кажется, знает каждую точку удара заранее. Сдержанный. Молчаливый. Безжалостный.

– Юсуф, пожалуйста, хватит! – вырывается у меня.

Но он не слышит. Черный как ночь взгляд и ярость.

Холл наполняется людьми. Работники, отдыхающие. Их все больше. Но никто не спешит вмешиваться.

– Сделайте что-нибудь! Разнимите их! – кричу, но никто не двигается.

Происходящее кажется нереальным. Крайне жестокое избиение и молчаливое равнодушие окружающих. Или они все в шоке? Андрей визжит каким-то пронзительно женским голосом, закрывается от ударов. Араб - похож на машину для убийств. Прибегает Миша, с ним – еще больше работников отеля. Все кричат. Несколько мужчин наконец оттаскивают араба от Андрея. Не понятно, жив ли мой бывший. Он даже не шевелится, на мраморной плитке кровь, я в ужасе…

Только не так, пожалуйста. Мой бывший муж – конченая сволочь, но я не хочу чтобы он закончил вот так.

Прижимаю руки к лицу. Горит щека, дрожат колени. Юсуф подходит ко мне, и первый мой порыв – бежать. Он – чудовище. Еще более жестокий, чем Андрей.

– Все хорошо. Пожалуйста, не бойся меня, Слава, – шепчет он. – Я никому больше не позволю тебя обидеть…

Чувствую, как дрожит его грудь у моего виска. Юсуф прижимает меня к себе, мое грохочущее сердце постепенно успокаивается.

Андрея поднимают с пола. Его лицо все в крови. Он тяжело дышит, стонет. Еле держится на ногах. Но он жив. Это самое главное.

Он ведь тяжелее, выше Юсуфа. И сильный.

Я всегда боялась его. Всегда. Но оказывается, на любую силу найдется другая.

– Ты пожалеешь об этом, слышишь? – хрипит Андрей, вытирая кровь тыльной стороной руки. – Я засужу вас всех! Весь этот отель! А тебя я просто сгною, кусок дерьма. Это моя женщина! Я ее заберу.

– Ты ошибся, – Юсуф отпустил меня, сделал шаг вперед. – Это женщина, которую ты больше не коснешься. Никогда. Иначе умрешь.

Вбегает Кирилл.

– Что здесь происходит?! Вызовите скорую!

Кто-то уже звонит. Я по-прежнему в шоке, прижимаю ладони к губам.

Андрей вдруг оседает на пол, глаза мутные. Дышит хрипло. Вот и медики, они кладут его на носилки. Несут к выходу. Он еще что-то говорит, в основном – одни угрозы.

Мы удаляемся в противоположную сторону. Я никак не могу отдышаться. Пульс частит.

– Прости, – говорит Юсуф так искренне, что у меня перехватывает дыхание. – Я должен был вернуться раньше.

– О чем ты говоришь… Никто не мог такого предусмотреть, – больше всего меня поражает, что он не обвиняет меня ни в чем. Он просил меня не работать, а я упрямо вышла. Но он не кидается обвинениями, а просит прощения. Андрей бы сначала обязательно меня во всем выставил виноватой. Он всегда так делал.

– Кто это такой? – спрашивает Юсуф.

– Мой бывший муж. Я не понимаю, откуда он тут взялся…

– Он и раньше поднимал на тебя руку? Я едва сдержался, был готов его убить, – говорит это так спокойно, что мне снова становится не по себе.

– Я не хочу говорить о нем. Он остался в прошлом.

Иду рядом с Юсуфом, мы направляемся к вилле. Он держит меня под руку. Я почти вишу на нем. Чувствую себя словно вне собственного тела.

Каждый шаг отдается в висках, пульсом, как после травмы. Все внутри дрожит.

Юсуф держит меня осторожно, не сжимая – как будто боится, что я разобьюсь.

Он молчит. И я молчу. Плевать, что на нас смотрят. Что будут снова сплетни. Мне уже все равно. Уверена, меня уволят после такого.

На виллу поднимаемся по лестнице, ощущение, как в замедленной съемке. Дверь закрывается за спиной, и я наконец осознаю: мы остались одни.

Воздух внутри – все такой же теплый, сандаловый, привычный. Скидываю туфли, машинально прохожу в ванную, ищу аптечку. Возвращаюсь в спальню. Юсуф раздевается. Костяшки его пальцев сбиты.

Прослеживает за моим взглядом. Тишина между нами звенит.

– Боишься меня теперь? – голос низкий, хриплый, будто он сам не справляется с дыханием.

Я поворачиваюсь. Смотрю на него.

Взъерошенные волосы. Взгляд – уставший, все еще темный, полный гнева. Кровь на рубашке.

– Я… не знаю. – голос дрожит. – Да, ты напугал меня. Был похож на…

Убийцу?

Проглатываю это слово. Не могу произнести.

Он делает еще шаг ко мне.

– Прости, Слава. Я сорвался. Как увидел, что он сделал.

Выглядит потерянным. И это ранит даже сильнее, чем его ярость внизу.

Я не знаю, что сказать. Подхожу ближе, смотрю прямо в его глаза:

– Ты испугал меня. Но не так, как он. Я не ожидала, что Андрей приедет. Он был очень жесток со мной в браке. Я думала, что спаслась от него, но он и тут меня настиг.

– И в этом его большая ошибка. Никто не имеет права поднимать на тебя руку. Никто, – говорит Юсуф жестко. Подходит к бару, наливает себе воды, выпивает залпом. Потом облокачивается о край стойки. Молчит.

– Ты напугал меня яростью, – признаюсь, не желая лгать.

Он резко поворачивается.

– Я никогда тебя не обижу, Слава. Клянусь. Я не хотел тебя пугать, – шепчет тихо, почти с отчаянием, глядя мне в глаза. Его пальцы замирают у моего лица, потом медленно, с какой-то трепетной осторожностью скользят по коже. Подушечками больших пальцев он гладит мои скулы, будто запоминает на ощупь каждую линию.

Наклоняется ближе. Его губы едва касаются моих. Мягко, бережно. С его губ срывается едва слышный стон, ритм дыхания меняется. Снова целует, с большим напором, и замирает, выжидая. Его губы все еще на моих, но он ждет моего ответа. Разрешения. И вместе с тем умирает от жажды, как будто я – единственное, что может его спасти. Это безумно трогательно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нужно обработать, – отстраняюсь.

Только сейчас замечаю ссадину на его лице. Все внутри болезненно сжимается.

– Сядь, – указываю на край кровати. – Дай мне посмотреть.

Он молча садится, а я открываю аптечку, пальцы трясутся.

Обрабатываю кожу антисептиком, араб втягивает воздух сквозь зубы, но не жалуется. Даже не отводит взгляда. Тянется ко мне, касается щеки тыльной стороной ладони.

Он целует меня сам. Жарко, резко, с ноткой злости – так, что перехватывает дыхание и сердце на секунду останавливается. Где-то в груди вспыхивает что-то хрупкое, едва ощутимое. Пресловутые бабочки… Боже мой, неужели это они? Порхают под ребрами, даря ощущение волшебства. Надежду на счастье.

– Мне нужно уйти отсюда, – шепчу срывающимся голосом, отстраняясь, стараясь отдышаться. – Я имею в виду из отеля. Мне нужно пространство. Воздух. Пойдем, пожалуйста, погуляем?

Юсуф смотрит на меня пристально, и, не говоря ни слова, кивает. Подходит к шкафу.

– Тебе тоже надо переодеться.

Вещи, которые он купил для меня теперь развешаны на деревянных вешалках. Просмотрев их, он выбирает белый спортивный костюм из хлопка. Отдает мне, я киваю. Гулять в вечернем платье действительно не слишком удобно. Идти к себе – не хочется тратить время. Он невероятно предусмотрителен, к костюму есть легкие тканевые кеды. Для себя Юсуф выбирает тоже спортивный вариант, только черный.

Пять минут и мы готовы. Он берет меня за руку – крепко, уверенно. Покидаем отель через запасной выход, я уже не удивляюсь что у Юсуфа есть ключи от калитки, которая всегда и для всех заперта.

За воротами нас уже ждет лимузин. Никак это не комментирую. Я хочу пройтись, но еще больше – оказаться подальше от отеля.

Мы едем молча. Уже совсем стемнело. Ловлю свое отражение в стекле, думаю о том, как быстро изменилась моя жизнь.

Останавливаемся в порту. Мягкие огни, запах соленого ветра, редкие прохожие. Прогулка занимает около пятнадцати минут.

– Ты не замерзла? – спрашивает заботливо.

– Нет, здесь чудесно. Спасибо, что привез меня сюда. Я тут еще не была.

– У меня предложение. Прокатимся? Не будем сегодня возвращаться в отель. Если ты не боишься.

– В отеле меня уже вряд ли ждут, – пожимаю плечами. – Босс ко мне крайне недружелюбно настроен. Думаю, я теперь безработная.

– Что в этом плохого?

– Для тебя, наверное ничего.

Мы оказываемся перед яхтой и все что хотела сказать вылетает из головы. Она огромная. Безумно красивая!

Куда больше и красивее той, на которой я была не так давно с Алией. Та яхта по сравнению с этой – просто лодка. Сейчас же мы заходим буквально в белоснежный дворец на воде, который выгодно оттеняет темная, почти бархатная гладь воды, блестящей в свете луны.

От этого зрелища перехватывает дыхание. Не могу скрыть шока.

– Только не говори, что это твоя, – выдыхаю, глядя на своего спутника с изумлением.

Юсуф лишь слегка усмехается уголком губ.

– Идем, Слава.

Эта яхта – настоящее произведение искусства. Изящная, с плавными линиями корпуса, зеркально отполированным деревом палубы. Металлические элементы сверкают под светом фонарей. Лакированные перила, мягкие диваны с подушками цвета слоновой кости, встроенные динамики, откуда тихо льется расслабляющая музыка. Где-то в углу играет огонек ароматической свечи с запахом бергамота.

На кормовой палубе накрыт стол: хрустальные фужеры, шампанское с золотым горлышком в ведерке со льдом, на серебряных подносах фрукты: дольки манго, клубника, инжир. Тонко нарезанный пармезан и горгонзола, виноград, мед в сотах, крекеры.

Устраиваемся на диване. Хорошо, что мы переоделись. А еще лучше – что тут есть мягкие пледы. Заворачиваюсь в такой. С моря веет прохладой. Ветер треплет волосы, а волны шепчут что-то убаюкивающее. Юсуф протягивает мне бокал с шампанским. Мы мало разговариваем, но нет никакой неловкости.

– Идем в каюту. Здесь становится холодно. Не стоит спать наверху, – сквозь дремоту доносится голос Юсуфа.

Глава 34

Когда спускаемся, сон как рукой снимает. Я не ожидала что останемся тут на ночь, а теперь это становится ясно. В отель мы не вернемся. Впрочем, я ничуть об этом не жалею.

Только он, я, и шепот моря.

Нет, конечно же здесь есть команда, обслуживающий персонал.

И все же чувство, что мы одни посреди бескрайней морской глади. Что наша связь с каждым мгновением становится крепче.

С интересом разглядываю интерьер каюты, он также полон изысканной роскоши. Дерево, насыщенный венге, матовые латунные акценты мягко переливаются в свете, словно впитывают в себя отблески морских волн. Гладкие панели стен сочетаются с аккуратными встроенными полками, а приглушенное сияние точечных светильников создает интимную, уютную атмосферу.

Здесь немного пространства, большую часть которого занимает широкая кровать с простынями цвета шампанского, мягким кашемировым пледом и россыпью подушек разной фактуры.

Юсуф показывает на дверь напротив – она ведет в ванную. Закрываюсь в ней. Здесь царит мрамор и полированный металл, а прозрачные перегородки из стекла лишь подчеркивают простор. На крючках белоснежные халаты, под ногами теплый пол, в воздухе витает тонкий аромат.

Снимаю костюм, быстро принимаю душ, надеваю белый халат, под которым больше ничего, возвращаюсь в спальню. Юсуф что-то читает в телефоне, сидя на постели, который тут же откладывает, стоит мне войти.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает с тревогой в голосе.

– Ты не предупредил, что мы будем тут ночевать, – не отвечаю прямо на вопрос.

– Ты против?

– Нет…

– Тогда иди ко мне.

– Но я думаю тебе надо много мне объяснить. Теперь, когда я пришла в себя.

– Ты успокоилась?

– Да, мне лучше.

Араб поднимается. Подходит ко мне вплотную. Чуть наклоняется, наши губы встречаются. По телу расходятся волны дрожи. Его губы такие горячие! Заставляют забыть о том, что я была твердо намерена поговорить. Узнать ответы на свои вопросы. Но сейчас я снова теряю все мысли, нервные рецепторы трепещут, кожу покалывает от возбуждения. В животе все сладко сжимается.

Юсуф углубляет поцелуй, обхватывает мой затылок, касается моих губ языком. Я покорно принимаю его настойчивость, отвечаю, царапаю ногтями его плечи. Погружаюсь в жар с головой, мир начинает вращаться с немыслимой скоростью, когда его язык проникает в мой рот. Вторгается, заявляет права, переплетается с моим. Не знаю, сколько это длится, время стирается.

Юсуф отпускает меня, я жадно хватаю ртом воздух, а он начинает раздеваться.

Скольжу затуманенным взглядом по его телу, задерживаясь на каждом изгибе и линии: тугой рельеф плеч и бицепсов, крепкий, выточенный пресс, длинные сильные ноги. Странная, почти болезненная сладость рождается где-то под сердцем. Этот мужчина притягивает меня настолько глубоко, до боли, до дрожи. Это даже пугает. Осознание насколько я глубоко увязла в этом таинственном мужчине, о котором ничего не знаю, приходит как внезапный летний ливень – одним порывом. Мгновение, и ты уже стоишь вся промокшая под его напором.

– Можно тебя раздеть? – спрашивает шепотом, от которого дрожь пробегает по спине.

Я киваю, не в силах произнести ни слова. Юсуф медленно, с каким-то особенным вниманием, будто разворачивает дорогой подарок, снимает с меня халат.

Его пальцы, уверенные, но бережные, проходятся по плечам. Он целует меня в висок, чуть ниже, вдоль шеи, пока я отступаю назад, и чувствую ногами край высокой кровати. Через секунду мы уже на постели. Он ложится рядом, одной рукой обнимает за талию, другой продолжает ласкать шею.

Он словно рисует на мне невидимую карту поцелуев.

Сначала теплые губы касаются кожи под ухом. Легкое касание языка – и мурашки расходятся от шеи к плечам, к позвоночнику.

Медленно движется ниже, целуя изгиб ключицы, чуть прикусывая, проверяя мою реакцию. Я замираю.

Юсуф проходит губами по линии груди, задерживаясь чуть дольше на каждом новом участке кожи. Его ладони держат меня мягко, но крепко, не позволяя отстраниться.

Ведет губами ниже, по животу, теплые и уверенные ладони скользят вниз по моим бедрам, мягко, но непреклонно направляя их в стороны. Движение медленное, бережное – будто он открывает что-то хрупкое, сокровенное. Сердце бьется так громко, что, кажется, грохочет в тишине каюты. Ловлю темный, сосредоточенный взгляд, который цепляет меня сильнее любого прикосновения.

А дальше… Он наклоняется и начинает лизать меня. Остро, жестко, глубоко. Я дергаюсь, захлебываюсь стоном. В какой-то момент ощущений становится так много, что хочется отпрянуть, спрятаться от этого безумия. Но Юсуф не дает ни шанса – крепкие ладони фиксируют так, что не пошевелиться. Сладкая, сводящая с ума мука продолжается, вырывая из меня тихие, непроизвольные звуки.

Пальцы на ногах поджимаются, всю трясет, как в лихорадке.

Рваное дыхание, не хватает воздуха, я буквально проваливаюсь в бездну совершенно диких ощущений. Тянусь вперед, неосознанно, судорожно, погружаю пальцы в густые, жесткие темные волосы.

– Не могу больше, не могу! - выдаю сквозь сжатые зубы.

– Отпусти себя, – Юсуф поднимает голову, наши взгляды встречаются. А потом он делает несколько таких глубоких и жадных движений языком, и одновременно проникает пальцами, что меня взрывает в ту же секунду. Оргазм накрывает с такой яростью, что глохну, растворяюсь в этом взрыве. Меня выбивает не то что из реальности, кажется, даже из собственного тела. Кричу, меня сжигает изнутри. Окутывает ощущение полной невесомости.

Он не дает мне прийти в себя, даже отдышаться. Резко отстраняется, переворачивает меня на живот, жестко фиксируя, нажав ладонью между лопаток, заставляет прогнуться.

Крепко обхватив бедра, притягивает их к своему паху. Вжимается уже налившимся, членом в ягодицы.

Я замираю, в полном шоке от такого перехода от нежности к жесткому доминированию.

Юсуф разводит мои бедра коленом, заставляя раскрыться шире.

По коже пробегает горячая дрожь – то ли от страха, то ли от предвкушения.

Я полностью в его руках, в абсолютно беззащитной и непристойной позе. Она никогда мне не нравилась. С мужем мы так… почти никогда не делали. Я не могла получить удовольствие, если мужчина сзади. Слишком большая уязвимость.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мои нервы на пределе. Я на грани. Совершенно беззащитна. Яхта, море. Здесь я полностью во власти араба, и помочь мне некому. Но вдруг ошеломленно понимаю, что все это лишь сильнее провоцирует возбуждение. Оно мучительно наполняет тело. Снова. Хотя я все еще ощущаю отголоски оргазма.

Пальцы Юсуфа касаются моей промежности. Медленно проникают внутрь, легко скользя в теплой, щедрой влажности.

Они двигаются жадно и уверенно, изучают меня, раздвигая нежные стенки, задевая самые чувствительные места и оставляя за собой распаляющую, липкую теплоту. Задевают и колечко ануса, что заставляет сердце испуганно пропустить удар.

Он касается там, где даже я сама не осмеливалась дотронуться. Даже в мыслях не представляла! Действует так дерзко, порочно, что внутри все срывается в бездну сладкого безумия.

Входит в меня, медленно, но глубоко – до самого конца, будто намеренно позволяя прочувствовать каждый миллиметр этого движения.

Задерживаю дыхание, пока он замирает, оставаясь во мне, смакуя момент, делая круговое движение бедрами. Подается назад. И снова повторяет невыносимо медленное погружение. Все это – в пронзительной тишине. Настолько чувственно и интимно, что новые волны дрожи расходятся по телу. Это похоже на медленный чувственный танец. Наши тела принадлежат сейчас только этим движениям. Не существует ничего больше.

Делает глубокий жесткий толчок, и мое дыхание рвется. Снова и снова растягивает меня членом, размазывая меня, лишая воли, заставляет снова потерять ощущение реальности.

Медленный ритм сменяется на быстрый. Теперь он двигается во мне на весь размах. Горячее, сильное тело вколачивается в меня. Каждое движение – требовательное, доминирующее. Сильные ладони стискивают мои бедра. Всаживается до упора, срывается на дикий, животный темп, и я принимаю его, наслаждаюсь, отдаюсь с таким отчаянием, как будто мне уже нечего терять…

Это полное, сумасшедшее безумие.

Юсуф еще сильнее сжимает мои бедра, словно боится, что исчезну, если отпустит. Это больно, наверняка останутся синяки, но мне не страшно. Это сладкая боль. Так пожар разгорается только сильнее. Как прикосновение пламени, которое не хочется тушить. Он прикусывает кожу на моей шее сзади. Затем зализывает это местечко. Как хищник, выбравший свою самку. Он присваивает. Стирает границы. Вздрагиваю от бешеного, неуправляемого пульса. От той волны, что поднимается внутри и вот-вот захлестнет. Она неумолимо приближается. Сладкие судороги прошивают насквозь, до кончиков пальцев ног, я царапаю простыни, и чувствую, как содрогается сильное тело, продолжающее долбиться в меня. Юсуфа ведет, наши стоны сливаются в один, я не могу выдержать его вес, который он перестал контролировать. Но почти сразу он освобождает меня от своего веса. Падает рядом.

Мое зрение слегка расфокусировано, еще ловлю короткие вспышки. Юсуф притягивает меня к себе, крепко обнимает мое дрожащее тело. Замираю в его объятиях.

– Прости, Слава, – хрипло шепчет мне на ухо. Ему как будто сложно выдавливать из себя слова. – Я опять сорвался. Не хотел так.

О да, он настоящее животное, и меня делает такой же. Отчаянной. И я не могу признаться, что мне безумно это нравится.

Друзья, сегодня скидка на роман:

СВОДНЫЕ. НЕ СМЕЙ МЕНЯ ЛЮБИТЬ

С самой первой встречи он относился ко мне с равнодушным презрением.

Мой сводный брат. Считал тупой малолеткой, которая украдкой следит за ним. Называл Ядовитым Скорпионом.

Мне не было места в его жизни. Но все изменилось одной ночью.

Закрытый клуб, вечеринка в стиле маскарада. Он не узнал меня под маской. Новый цвет волос, яркий макияж, страстные объятия. Он стал моим первым мужчиной.

Что мне теперь делать с этой тайной?

И как спрятаться от чувств к этому холодному и равнодушному мерзавцу?

Глава 35

Просыпаюсь в теплой, густой тишине, как будто мир за бортом яхты перестал существовать.

Лежу тихо-тихо, прижавшись к горячему телу Юсуфа, как маленький зверек под надежным крылом сильного хищника.

Его сердце бьется размеренно, уверенно, и каждый удар отзывается во мне мягкой волной покоя.

Теплое дыхание скользит по моим волосам, и внутри странно переплетаются два чувства: желание улыбнуться и тихая, щемящая грусть.

Я не понимаю, почему в груди так больно и сладко одновременно. Может, потому что давно не чувствовала себя настолько в безопасности… и настолько любимой.

Юсуф как будто укрывает меня не только руками, но и собой целиком, своим теплом, своей силой.

Я таю, растворяюсь в нем, и мне не хочется двигаться, но осторожно, почти крадучись, пробую выскользнуть из этого кокона, чтобы не разбудить его.

Позволяю себе роскошь разглядывать его – расслабленного, с чуть растрепанными волосами, одеялом, сползшим на талию.

И, разумеется, именно в этот момент он приоткрывает один глаз, словно знал, что я его изучаю.

Он ловит меня на мысли, которую я как раз успела закончить:

он – самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела.

И я влюбилась. По уши.

Глупо, быстро, необратимо.

– Дорого бы отдал, чтобы прочитать сейчас твои мысли, – произносит хриплым, еще сонным голосом.

– Они о завтраке. Я очень голодная, – отвечаю, едва не запнувшись.

– Почему я тебе не верю? – тянет лениво, не сводя с меня взгляда.

– Мне нужно в душ, – бросаю наспех и фактически сбегаю в ванную.

Холодная плитка, пар, шум воды помогают чуть выровнять дыхание.

Привожу себя в порядок, заворачиваюсь в полотенце, возвращаюсь в комнату.

Пар еще тянется за мной тонким облаком, а влажные волосы липнут к щекам и шее.

Полотенце держится лишь на узле над грудью, и каждый шаг предательски ослабляет его хватку, заставляя ткань медленно скользить по коже.

Юсуф уже не лежит, а полусидит, опершись на локоть. Его взгляд прицельный, темный, прожигает меня до самого нутра. Сонливости в нем нет и следа: только сосредоточенность и откровенное желание.

– Ты делаешь это нарочно? – его голос низкий, с хрипотцой.

– Что именно? – изображаю невинность, хотя сердце бьется так громко, что сама его слышу.

– Ходишь по каюте в одном полотенце, делая вид, что не замечаешь, как оно вот-вот упадет, – растягивает слова, словно смакуя.

Уголки его губ поднимаются, не в улыбке, а в хищной отметке того, что добыча близко.

Полотенце и правда начинает сползать. Я хватаюсь за него, но он уже встает, идет ко мне. Два шага.

Еще один.

И вот он вплотную, так близко, что мое дыхание упирается в его грудь.

Пальцы касаются края полотенца, едва играя с тканью, и в этом движении – обещание, что именно он решит, когда оно исчезнет.

– Знаешь… – шепчет у самого уха, – все утро жалею, что ты проснулась первой. Хотел разбудить тебя по-другому.

Разворачивает меня спиной к себе, пальцы медленно скользят по плечам, оставляя теплые дорожки. Слышу его глубокий вдох, он будто пытается запомнить мой запах.

Полотенце падает само, его ладони находят мою талию, притягивают ближе. Губы касаются шеи, сначала осторожно, потом жарче, двигаясь вниз по позвоночнику.

Ладони скользят по бокам, неторопливо спускаясь все ниже, уверенно, но без спешки, неторопливо изучая каждую линию.

Поворачиваюсь к Юсуфу, мы встречаемся взглядами и я замираю. Кажется, он видит все, что я боюсь сказать вслух.

– Слава, – произносит мое имя нежно, заставляя затрепетать. – Ты не понимаешь, что делаешь со мной.

Я могу сказать о нем то же самое. Едва дышу, готовая раствориться в этом утреннем тепле, желании, но он вдруг усмехается и… отпускает.

– Но ты голодная, – тихо добавляет. – Сначала позавтракаем. Наверху уже все готово.

Мои мысли переключаются на насущное. В чем мне выйти на палубу?

Но и тут все предусмотрено. Юсуф открывает шкаф. Покупки для меня, что я оставила на его вилле – развешаны здесь. Все как обычно очень четко продумано. Белье, обувь, платья, шорты и блузки. Я выбираю наспех кремовый сарафан.

Юсуф быстро натягивает тонкие плавательные шорты. Больше ничего не добавляя, тянет меня за руку, к лестнице.

Мы выходим на залитую солнцем палубу, я только успеваю подумать о солнечных очках, а араб направляется к корме, и вдруг, как мальчишка, разбегается и ныряет вниз! Я вскрикиваю, сердце подпрыгивает к горлу. Всплеск – и вот он уже всплывает, встряхивает мокрые волосы, смеется, как будто море – его родной дом. Красиво до невозможности. Сжимаю пальцами виски, унимая дрожь, и тоже улыбаюсь сквозь все еще трепещущий внутри страх.

– Это у тебя вместо традиционных утренних процедур? – спрашиваю, подавая ему полотенце, когда возвращается на яхту.

– Типа того. Очень бодрит.

Персонал на яхте крайне ненавязчив, почти незаметен. И я уверена, что это тоже по распоряжению.

Завтрак ждет нас под тентом. Белая скатерть с легким перламутровым отливом, тонкий фарфор, узкие высокие бокалы с апельсиновым соком. В центре – блюдо со льдом и ягодами: клубника, малина, черная смородина. Рядом тарелка с горячими круассанами, которые хрустят при одном прикосновении, маленькие баночки свежего джема, соты меда и сливочное масло в серебряной розетке. Мужчина в белой униформе приносит с кухни тарелки со скрэмблом и лососем, авокадо и два кофе – густой, бархатный, и капучино для меня, с крошечной сердечной пенкой.

Солнце припекает так жгуче, что даже под навесом чувствуется его тяжелое дыхание; ветер шевелит край тента, по столу пробегают теплые блики. Яхта мягко вздрагивает, когда капитан дает ход, и вода вокруг мгновенно превращается в расплавленное стекло. Мы трогаемся. Меня на секунду охватывает холодная паника:

мы возвращаемся?

Я вдруг понимаю, что отчаянно не хочу обратно. Хоть ненадолго остаться в сказке.

– Все нормально? – Юсуф замечает, как я крепче сжимаю чашку.

– Да, просто… – глотаю кофе. – Жарко.

Он не верит, конечно, но не давит. Наклоняется, пододвигает ко мне тарелку с манго.

– Попробуй.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да, очень вкусно.

Мы какое-то время молчим: слышно, как ветер стелется по парусине тента, как где-то внизу лязгают тросы. Потом Юсуф начинает расспрашивать меня. Самые невинные вопросы о прошлом. Любимый предмет в школе. Чем еще мне нравилось заниматься. Моя профессия.

– Мне всегда нравились цифры. Я люблю логику. Может потому что мама у меня наоборот очень творческая. Она балерина. Мы с ней совсем разные.

Неожиданно рассказываю историю как меня обманом вернули домой из отпуска.

– Мама придумала целый спектакль. Это было ужасно. Я так за нее переживала. А потом узнала, что все – ложь. Не знаю как мы дальше будем общаться.

Юсуф задерживает дыхание, потом признается:

– Я был уверен, что ты уехала из-за меня. Что я перегнул.

– Нет… Наоборот, – отвечаю искренне. – Мне было больно думать, что никогда больше тебя не увижу. Хотя я уверяла себя, что это неважно. Короткая курортная история.

– И сейчас так думаешь?

– Не знаю… – отвечаю уклончиво, хотя чувствую, что ему важен ответ на этот вопрос.

– Мне жаль, что твоя мама так поступила, – он не давит, не цепляется за слова. Дает мне пространство.

– Да, это больно. Но это моя мама. Другой не будет. Как бы ни было тяжело, я все равно скучаю по ней, – улыбаюсь виновато. – Скоро придется вернуться.

– Почему?

– Ну, работы здесь у меня уже нет. После устроенного Андреем меня точно не оставят.

– С чего ты так решила? – спрашивает спокойно, почти мягко.

– Разве может быть иначе? – пожимаю плечами. – Какой смысл держать человека, который доставляет проблемы, – запинаюсь, глядя на его руки, и отводя взгляд. – В общем, я все испортила.

Юсуф откидывается на спинку, некоторое время изучает мое лицо.

– Если ты хочешь вернуться в отель…

– Нет, – перебиваю его резко.

– Хорошо. Я рад, – не могу не улыбнуться. Пальцы скользят по бокалу с соком. Делаю несколько глотков. Яхта мягко режет волны, и на секунду мне кажется, будто мы вдвоем наедине с этим блестящим миром – без берегов, без будущего, без прошлого. Только солнце, соль на губах и человек, ставший неожиданно очень дорогим и близким рядом.

– Знаешь, я в детстве обожала читать. Когда мама ссорилась с очередным любовником, я пряталась под столом, или на подоконнике. Я читала книги про приключения, про пустыни и моря и думала, что когда-нибудь уеду туда, где меня никто не найдет. Кто бы мог подумать, что смогу осуществить это в реальности?

– Мечты должны сбываться, – тихо отвечает араб.

Отворачиваюсь, делаю вид, что выбираю самую сладкую дольку манго, но на самом деле прячу глаза. В груди щелкает что-то хрупкое, как тонкое стекло.

Яхта летит дальше. Тент шуршит, море пахнет солью и водой. Сейчас возможно самое время и мне задать накопившиеся вопросы. А я снова отступаю.

Друзья, сегодня скидка на роман

МАГНАТ. ЕГО ЛИЧНАЯ ИГРУШКА

Кирилл Абрамов - пресыщенный, наглый, баснословно богатый диктатор, для которого все женщины - игрушки.

Тамина - нежная и хрупкая, но со стальным стержнем внутри, готовая до последнего вздоха защищать тех, кого любит. Она сожжет дорогую машину Абрамова, соблазнит магната незабываемым стриптизом, а затем придёт в его дом в качестве девушки младшего брата.

Глава 36

Дождь начинается после полудня, так внезапно, будто кто-то сверху нажал на кнопку. Небо распухло свинцом, по тенту лупят крупные капли. Мы спускаемся вниз, стуча босыми пятками по теплому дереву, оба промокшие до нитки, но нам весело, хохочем. Я сразу в душ забегаю, дрожа от перепада температуры. Когда выхожу, завернувшись в полотенце, Юсуф стоит у иллюминатора с телефоном в руке. Он вытерся, но даже не переоделся.

– Потом. Я позвоню позже, – отключается.

– Тебе тоже надо снять мокрое, – говорю тихо. Смущаюсь. Здесь все кажется более интимным, чем наверху.

– Ты права, – он скрывается за дверью.

Выходит очень быстро. Я даже не успеваю успокоить бешеный пульс. Почему так сердце колотится? Мы уже были близки. Он не раз доводил меня до края настоящей огненной бездны. Что поменялось?

Чувства. Он больше не абстрактный незнакомец. Невидимые нити, привязывающие меня к нему, становятся крепче. Чувствительнее. Меня это сильно пугает, но я ничего не могу изменить.

Сразу подходит ко мне. Обнимает за талию. Мне нравится как он пахнет. Чистота, гель с нотками сандала и его особенный запах.

– Посмотри на меня, Слава, – просит мягко.

Голос – низкий, без привычной мягкой улыбки. Почти приказ. Я замираю, пальцы сами тянутся к узлу полотенца, которое на этот раз, как мне казалось, я завязала лучше. Горло пересыхает, машинально провожу языком по губам. Замечает это, его взгляд темнеет. Вода с волос Юсуфа медленно капает на ключицы, он не касается, держит дистанцию, и все равно кажется, что воздух между нами сместился, стал плотнее.

Его ресницы густые, длинные, цвета мокрого угля, с таким изящным изгибом, каждая словно выведена тонкой кистью на холсте. Залипаю на них, смещаю фокус на губы – мягкие, чувственные. Обычно изогнуты в дерзких усмешках, но сейчас расслаблены, чуть разомкнуты, и я невольно переключаюсь на мысль, как я люблю их вкус.

– Тебе не надо меня бояться, Слава, – выдыхает, чуть хрипло. – Моментами мне кажется, что ты только и думаешь о побеге.

– Это не так. Но я действительно… растеряна. Ничего не понимаю. А ты очень мало о себе рассказываешь, – чувствую, что вот он тот самый момент откровенности, который я так ждала.

Боже. Как же я так потерялась в этом человеке, ничего толком так и не узнав о нем? Я стараюсь сохранять хладнокровие, но уверена, что он видит меня насквозь. Я к нему пристрастилась. Одержима им. Запутываюсь все сильнее день ото дня.

– Ненавижу говорить о себе, – морщится.

– Я уже догадалась.

– Я сам толком не знаю, что со мной. С тобой. Ты была не готова к тому что случилось между нами, и я тоже. Я не мастер разговоров, правда. Но эта… черт, эта штука, что творится у меня внутри… – Он на секунду зажмуривается, подбирая слово, а потом просто, по-мужски честно: – Меня лихорадит от тебя. Постоянно. Ни с кем раньше такого не было.

Проводит ладонью по затылку, нервный жест совершенно не вяжется с его привычной уверенностью, и от этого у меня внутри странно теплеет.

– Я привык к дистанции. Никогда и никого не подпускаю, даже самых близких. С тобой это не работает. Меня это одновременно бесит и… нравится. Очень. – Он коротко усмехается. – С ума сойти, как нравится.

Дождь барабанит за иллюминаторами, и это делает помещение еще уютнее. В каюте пахнет теплой влагой, шампунем. Чувствую, как в груди тянет – и страх, и радость в одном узле.

– Я не хочу торопить тебя, – Юсуф осторожно касается кончиками пальцев моего лица. – Понимаю, что давить нельзя, – делает паузу, встречает мой взгляд и не моргает, – Мне просто нужно, чтобы ты знала: это все очень серьезно. Я хочу тебя. Постоянно. Навсегда.

Вздрагиваю, услышав последнее слово. Сглатываю. Мир за стеклом расплывается, будто яхта вошла в облако, и в этой молочной тишине его слова ложатся во мне как якорь.

– Я боюсь, – признаюсь едва слышно, сама удивляясь, как легко это вышло.

– Я тоже, – почти так же тихо говорит араб. – Но мне не страшно, если ты рядом.

Он сдвигается ближе, ровно настолько, чтобы я почувствовала тепло его тела. Большие ладони обнимают мои плечи, чувствуют мою дрожь, гладят успокаивающе. Лоб Юсуфа касается моего лба, мы оба дышим медленнее, глубже.

– Адски хочу тебя, – признается, накрывая мои губы своими. Но сдерживает себя, целует не жадно, не требовательно, скорее бережно. В этом поцелуе нет спешки – только обещание. Мой страх постепенно растворяется в этом уютном жаре. Полотенце мягко соскальзывает ниже, но Юсуф фиксирует его, не позволяя упасть, и я невольно улыбаюсь: даже сейчас он помнит о границах, которые сам же и стирает одной фразой, одним взглядом. Меня охватывает искушение, разгорается пожаром. Мы падаем на постель, обнаженные, заведенные до предела. Разговор снова вышел сумбурным, я так ничего и не узнала, не задала нужные вопросы, но сейчас мне все равно. Юсуф целует, ласкает меня, гладит, нежничает. Я и не заметила, как привыкла, что он боготворит мое тело. Обожает изучать, ласкать, лизать. Его поцелуи – что-то невероятное. Пытаюсь отстраниться, но он раздвигает мои ноги властно и касается языком самого чувствительного местечка.

Дрожу от нервного напряжения, от эмоций, от своих ошалевших чувств. Кусаю губы, зажмуриваюсь, жадно хватая ртом воздух, когда Юсуф проводит языком по клитору. Снова и снова бьет по самой чувствительной точке. Каждое его движение — будто электрический разряд, пробегающий по телу. Я извиваюсь,

задыхаюсь от наплыва ощущений, пальцы сжимают простыни, ногти рвут ткань. Мир сжимается до одного ритма — его языка, его дыхания, моего собственного сбившегося стука сердца. Не понимаю как ему удается творить с моими нервными окончаниями такое. Закручивать давление, надавливать точнее, чем я могла мечтать. Не могу больше. Что-то внутри надрывается, я разлетаюсь на части. Сначала волна толкает вверх, в самый пик, а затем накрывает падением, сильным, беспощадным. Хватаюсь за волосы Юсуфа, с силой тяну, не контролируя себя. Мне нужно хоть за что-то держаться, пока он лишает меня воздуха и сил. Кричу, теряю себя, исчезаю в этом блаженном беспорядке ощущений, пока тело мелко дрожит и не отпускает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты невероятно вкусная, Слава.

Приподнимаюсь на постели. Смотрю на его каменный член, тяжело сглатывая, и понимаю, что хочу сделать то же самое. Попробовать его на вкус.

Горячая волна по спине. Желание, скопившееся в груди, в животе, в горле – распирает изнутри, требуя выхода. Это не просто похоть. Это потребность почувствовать его вкус, его силу. Быть ближе. Кожей, дыханием, губами.

– Куда ты? – Юсуф тоже резко садится на постели, следя за мной не мигая. Как охотник за вожделенной добычей. Свешивает ноги, собираясь встать.

Опускаюсь перед ним на колени. Мягко, бесшумно, на ковер у его ног. Юсуф замирает.

Остается на краю кровати, обнаженный, с напряжением на лице. В глазах полыхает огонь. Глубокий, почти благоговейный.

Он прикусывает губу, чуть сдвигается вперед.

Я касаюсь его бедер. Глажу, провожу пальцами по внутренней стороне, слушаю, как меняется его дыхание. Он напрягается еще сильнее. Все его тело становится тугим, сосредоточенным. Ощущаю силу в его мышцах, и такая буря внутри, в том, как он дышит, как смотрит на меня раскаленным взглядом.

А я... дрожу. Внутри и снаружи. Но не от страха – от предвкушения.

Касаюсь губами его кожи. Сначала бедра, потом чуть выше. Юсуф делает резкий, мучительный вдох. Его запах кружит голову, возбуждает, заставляет забыть обо всем. Что-то очень мужское, очень настоящее.

Медленно провожу языком по линии паха. Юсуф приподнимает бедра, сдавленно выдыхает. Его член кажется раскаленным, каменным. Тяжелый, пульсирующий от желания. Он весь – напряженное ожидание.

Когда я обхватываю его губами, выдыхает резко, низко, громко. Кладет руку мне на затылок, но не давит. Гладит по волосам нежно. Его рука слегка дрожит. Он не торопит меня.

Наслаждается каждым моим движением. Осознавать это – ни с чем не сравнимый кайф. Крепко обхватив член у основания, вырисовываю языком круги по головке. Захват на волосах усиливается. Я беру его полностью в рот, посасываю. Двигаюсь медленно, с разной скоростью – то легкими, дразнящими движениями, то более жадно. Мне нравится чувствовать, как его тело дрожит. Как он почти не может сдерживаться.

Мой рот, мои руки, моя кожа – все служит ему.

Но это не унижение. Это власть.

Юсуф шепчет мое имя. Глухо. С хрипотцой. Его голос безумно возбуждает меня. Низкий и бархатистый. Его стоны нарушают тишину каюты. Он сильнее сжимает мои волосы, начинает активно толкаться бедрами вперед.

Я тону в своих чувствах, противоречивых и отчаянных. Это страсть, чувство власти, эйфория. Наслаждаюсь, даже когда сильные руки обхватывают мою голову, фиксируя, а член толкается глубже в рот. Доставая до горла, отчего появляется неприятное ощущение, я инстинктивно пытаюсь отстраниться. К моему облегчению, Юсуф позволяет мне отдышаться.

– Постарайся дышать носом, – его голос глухой, почти неузнаваемый.

Сжимает член, проводит головкой по моим губам, снова толкается, проникает медленно, подаваясь назад, и снова вперед. Принимаю его в рот насколько могу, стараюсь, и боже, я вся теку. Меня это и пугает и возбуждает. Адреналин кипит в крови.

– Соси, девочка. Фак, какая же ты…

Он переходит на арабский, я не понимаю ни слова, но это почему-то сильнее добавляет возбуждения. Юсуф начинает двигать бедрами, погружая член до самой стенки горла. Уже бесполезно пытаться отстраниться, кислорода все меньше, ощущаю, как член разбухает, становится еще горячее и больше. Мужские пальцы сильнее стягивают мои волосы в кулак. Юсуф дергается, мой рот наполняется густой горячей жидкостью. Я инстинктивно подаюсь назад. Встречаюсь глазами с пронзительным почерневшим взглядом. Мое лицо, шея, грудь – все залито спермой. Глотаю. Облизываюсь. Губы болят, саднят.

– Слава, что ты со мной делаешь… – выдыхает, прижимаясь лбом к моему.

Мы замираем, дыхание в дыхание.

Он гладит меня по голове нежно. Замираем в моменте. Нет стыда, наоборот. Освобождение. От запретов, страхов. Такое чувство, что весь мир у моих ног.

Друзья, сегодня скидка на роман

ЮНАЯ ЖЕНА. ТВОЯ В РАСПЛАТУ - 28%

– Девочка, ты ведь сама все слышала. Долг придется заплатить тебе.

Оглядываюсь по сторонам, размышляя, чем можно защититься, но в глубине души все еще не верю, что Дамир способен заставить меня...

– Пошел к черту, у меня нет другого для тебя ответа! Я заявлю на тебя, понял? Если только дотронуться попробуешь…

– Ты сейчас встанешь на колени и займешь свой рот другим делом, – в голосе Дамира стальные нотки.

Оглушающая тишина. Шум в ушах. Он ведь это не серьезно?

– Давай же. Твои губы созданы для того чтобы… – резко отшатываюсь, но Тураев до боли стискивает мой подбородок, не отпуская. Большой палец проскальзывает по моим губам, слегка надавливая. Кровь бросается в лицо, мой пульс учащается, а сердце ударяет о грудную клетку. Он не может… не должен, – мечутся в голове панические мысли.

Глава 37

Нас накрывает безумие. Не можем оторваться друг от друга. Все время хочется прикосновений, ласки. Пока я не отключаюсь, буквально на полуслове, измученная, но бесконечно счастливая.

– Я тебя замучил, – говорит Юсуф с виной в голосе, когда открываю глаза.

– Есть немного, – улыбаюсь мечтательно. Да, физически мне непросто справляться с его бешеным темпераментом. Морально – ощущение, что парю на мягком облаке из розовой ваты. Я абсолютно счастлива.

Отстраняется, ловит мой взгляд:

– До вечера не прикоснусь к тебе, – обещает со всей серьезностью.

– Будешь тренировать выдержку? – улыбаюсь.

– Придется. Не хочу быть одержимым в твоих глазах.

– Хорошо, как скажешь, – отвечаю, впервые за долгое время чувствуя себя абсолютно, бесконечно счастливой.

Мы сидим у иллюминатора, дождь бьет по стеклу. Это создает в каюте особенное ощущение уюта. Юсуф спрашивает меня о прошлом. О ничего не значащей ерунде и о важном, вперемешку: что я любила на завтрак когда училась в школе, почему не люблю украшения, какая музыка мне нравится, какие книги. Потом мы включаем фильм на английском, романтичный и трогательный. У меня по щекам текут слезы. Я стала такой чувствительной.

Дождь прекращается только на следующее утро. Мы выходим на палубу чтобы насладиться завтраком и полюбоваться на радугу.

Впервые в жизни не хочется ничего загадывать, анализировать. Меня захватила глупая детская надежда, что все само как-то сложится. Хотя остатки логики подсказывают, что не бывает все настолько просто.

Вечером сидим на палубе, бокалы с шампанским блестят в лучах уходящего солнца. Небо переливается всеми оттенками золота и багрянца, море ровное, гладкое, словно зеркало. Все кажется слишком тихим и красивым.

Первой замечаю движение вдали.

На горизонте, в золотистом сиянии, вырастают два белоснежных корпуса. Сначала мне кажется, что это иллюзия, игра света, но они приближаются. Медленно, синхронно.

Две огромные яхты. Их силуэты словно вырезаны из самой ночи и подсвечены снизу мягким, но зловещим светом. На темной воде они смотрятся, как две акулы, медленно скользящие к своей добыче. У меня мгновенно холодеют ладони, пальцы судорожно сжимаются вокруг бокала, и я едва не роняю его.

– Юсуф… – мой голос звучит глухо, как будто не из горла, а из самой груди. – Что это?

Он поворачивает голову и тоже смотрит туда. Его лицо не меняется, но я чувствую, как напряглось его тело. Челюсти сжаты, его рука ложится на колено, кулак сжимается до белизны костяшек.

Белые корабли медленно растут в размерах, заслоняя закат, и скоро кажутся выше нашего горизонта. Кажется, еще немного, они сомкнутся вокруг нас, не оставив ни малейшего выхода.

Мое дыхание сбивается. Сердце падает в живот, потом бьется так, что я слышу его в ушах.

– Это пираты? – голос дрожит, срывается, я почти шепчу.

Юсуф медленно поднимается с места. Его движения спокойные, почти ленивые, но это только пугает меня сильнее. В этом слишком много уверенности. Он бросает взгляд на меня поверх плеча, и в этих черных глазах нет ни капли паники. Только злость и сосредоточенность.

– Нет, Слава. Не бойся, – произносит он низко, так спокойно, будто мы обсуждаем погоду. – Это не пираты.

– Тогда кто? – спрашиваю, не в силах отвести взгляда от белых монстров, плавно окружающих нас. – Кто они и что им от нас нужно?!

Они подходят все ближе, и у меня внутри все холодеет. Две белые громады надвигаются медленно и неотвратимо.

Араб не отвечает сразу. На его лице та самая маска – камень, за которым ничего не прочтешь. Но я вижу, как напряглись мышцы его шеи, как сдержанно двигается грудь, будто каждое дыхание стоит усилий.

– Прокатимся, – бросает он. Его голос звучит ровно, даже лениво. Но внутри я слышу другое: напряженную сталь. – Не бойся.

Я задыхаюсь от противоречия: его спокойствие и мои собственные рвущиеся из груди страхи. Внутри все трясется, как струна, натянутая до предела.

Я смотрю на медленно приближающиеся яхты и впервые за все эти дни думаю:

А вдруг я совсем не знаю, во что ввязалась?

Мне по-настоящему страшно. Это все становится слишком большим, слишком странным, слишком нереальным. Кто он, черт возьми? Юсуфу постоянно удается мастерски уходить от ответа на этот вопрос.

– Сейчас мы перейдем на ту большую яхту, Слава. Не переживай, ладно?

– Я не хочу. Отвези меня в отель!

– Клянусь, что с тобой ничего не случится.

Разве у меня есть выбор?

Мы пересаживаемся. Яхты аккуратно сближаются, строгие молчаливые мужчины в черном проводят нас по трапу. Ночные волны плещутся где-то внизу, черно-синие, бесконечные. Мне кажется, мы плывем всю ночь – между безмолвными стенами воды и неба, как в каком-то мифе. Под утро – уже не море, а узкий водный канал. Яхты следуют по нему одна за другой.

Юсуф не отпускает мою руку. Ни на секунду.

Я не спрашиваю. Догадываюсь, что сейчас – бесполезно. А может боюсь услышать ответ. Как наждачка внутри. Скребет по душе.

Ближе к рассвету перед нами проступает силуэт. Сначала я думаю, что это мираж – зыбкое марево над водой. Но он растет, становится все четче. Гигантский дворец, выросший среди скал. Золотые купола, сияющие арки, мраморные колонны, подсвеченные огнями. Он величественен и пугающе прекрасен, словно не здание, а сон, материализовавшийся наяву.

Это не может быть реальностью. Слишком роскошно. Слишком невероятное приключение.

На пирсе нас встречают люди в белоснежных одеждах. Их спины прямые, движения выверены до мелочей. Один склоняет голову, голос его ровен, торжественен:

– Шейх ждет вас, господин Юсуф.

Я едва дышу.

Араб сжимает мою руку, мягко, но уверенно. Его ладонь – единственное, что реально для меня в этом головокружительном приключении.

– Не бойся, Слава, – произносит, и в его голосе больше силы, чем в десятке охранников.

Я двигаюсь почти на автомате, шаг за шагом по сияющему мрамору. В сердце буря, в голове гулкий белый шум. В груди – дрожь и безумная надежда, что я еще не окончательно потерялась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы входим внутрь.

Первое впечатление ошеломляет: свет льется отовсюду. Из-под полупрозрачного мраморного пола, из стеклянных ламп-лотосов, из сотен свечей в нишах. Золото играет на коже, превращая людей в живые статуи. Потолки уносятся в три этажа вверх, арки украшены резьбой, в центре пола журчат фонтаны. Ароматы повсюду изысканные, пьянящие: роза, уд, пачули.

Каждый мой шаг теряется в мягком ковре. И только ладонь Юсуфа в моей руке дает ощущение, что я еще существую, что я не растворилась в этом сказочном наваждении.

Наверху лестницы появляется фигура. Высокий мужчина с седой бородой, в длинной одежде цвета слоновой кости медленно спускается вниз. Его лицо скрыто в полумраке, но в глазах власть. Юсуф не склоняет головы. Их взгляды встречаются.

Между ними происходит что-то молчаливое, напряженное, словно невидимый диалог.

– Добро пожаловать домой, Юсуф, – говорит мужчина по-английски, с легким акцентом.

– Это Слава. Она со мной, – отвечает Юсуф твердо.

Мужчина смотрит на меня. Взгляд не жестокий, но и не теплый. Он словно видит меня насквозь, оценивает не одежду и не лицо, а суть, а самое нутро.

– Тогда пусть этот дом будет и ее домом, – произносит он.

По моей спине пробегает дрожь.

Нас усаживают за длинный стол. Он ломится от блюд: ягненок с гранатовым соусом, перепелиный кебаб, артишоки, табуле, инжир и финики, фаршированные баклажаны, шафрановый рис. В центре – огромная рыба, покрытая пряностями и лепестками цветов. Кувшины с мятной водой, лимоном и розовой эссенцией. Башни фруктов переливаются цветами персиков, винограда, ананасов. Серебряные чаши с хумусом и острыми соусами.

Я почти не прикасаюсь к еде. Смотрю только на Юсуфа. Его лицо спокойно, он будто привык к этому великолепию. Но под столом его пальцы крепко держат мою ладонь, и этим молчаливым жестом он дает мне силы держаться.

Позже нас провожают в роскошные покои. Бархатные портьеры, сводчатый потолок, огромная кровать под балдахином, окна с видом на сад, где журчат фонтаны. Я стою среди этой роскоши и чувствую себя чужой, как случайная гостья в кадре исторического фильма.

– Это правда твой дом? Ты сын шейха?! Почему ты притворялся простым?! Тебя называли бродягой! – меня прорывает. Я злюсь, психую. Ложь – просто чудовищная. Хотя Юсуфа нельзя назвать лгуном. Он просто ничего не говорил о себе. Позволял людям думать то что они хотели. Я подозревала его во множестве разных вещей. От наркоторговли до компьютерного гения. А он оказался наследником султаната? Или как там это у них называется. Да уж, такого мне точно не могло прийти в голову!

Юсуф усмехается, садится на край кровати.

– Слава, иногда я и есть бродяга. Мое положение мало что значит. Деньги ничего обо мне не расскажут.

– Боже… кто-то называл тебя бездомным. Представляю, как ты смеялся тогда. Но я бы правда предпочла, чтобы ты был обычным парнем.

Он поднимается, берет мои руки в свои. Его взгляд – прямой, обжигающий.

– Я это знаю. Поэтому тебя люблю. Но я не выбирал, кем родиться, Слава. Когда-то я правда жил на улицах, танцевал за деньги, спал где придется. Голодал. У меня не было дворца. Но сейчас я наследник. И я не до конца с этим смирился. Знаешь, что для меня главное?

– Что?

– Ты. Я безумно в тебя влюблен. Понимаешь? Мне не нужен этот дворец. Я хочу тебя.

– Ты со мной играешь.

– Я тобой болею, – возражает с горькой улыбкой. – Скоро ты в этом убедишься. Мне надо пойти поговорить с отцом. А потом… мы уедем. В любую точку мира.

Он целует мою ладонь и уходит, оставив меня в золотом, слишком реальном сне.

Глава 38

Дверь тихо закрывается за ним, и тишина становится оглушающей. Я какое-то время просто сижу на краю кровати, чувствуя, как во мне гулко отдается каждое его слово.

Я тобой болею...

Наследник шейха...

Все произошедшее не укладываются в голове.

Пальцы дрожат, когда я беру телефон. Набираю в поисковике фамилию, которую слышала в этом дворце. Аль-Рахмани. Сразу вываливается несколько десятков ссылок: сайты, журналы, упоминания в деловых изданиях и светской хронике. Древний род, безумно богатый и влиятельный. Нефтяные вышки, алмазы, золото.

Впиваюсь глазами в экран.

Информации довольно много, несмотря на то, что шейх не терпит публичности, почти нет интервью, редкие фотографии.

Н

аследник шейха, Юсуф Аль-Рахмани. Человек, идущий наперекор традициям. К нефтяному бизнесу, контролируемому его отцом, не прикасается. Создал собственную кибер-империю. Очень талантлив, имеет свой банк, строительную корпорацию.

Ведет масштабные проекты в разных странах.

Я моргаю. Контракты на миллионы долларов. Для него, получается, бизнес Кирилла – мелочь, на которую даже минуты не стоит потратить. И при этом Юсуф завис в нашем отеле, даже не пятизвездочном. Выкупил половину.

Неужели все это из-за меня,

Листаю дальше. Заголовки газетных статей:

«Принц скорости»

,

«Аль-Рахмани – король асфальта»

.

Упоминания о его участии в гонках. Опасных, запретных. Без правил. На фотографии Юсуф в шлеме, рядом сверкающий спорткар.

Высокие стройные красотки рядом. Модели с подиумов Парижа и Милана. Сверкающие улыбки, идеальные ноги.

По спине ползет холодок.

Разве мне место в этом глянцевом мире огромных денег, Мне все это чуждо. Мир, где все слишком блестящее, слишком дорогое, слишком опасное.

В груди закипает ревность, пока поисковик безжалостно подсовывает мне все новые кадры. Один за другим всплывают снимки с приемов и вечеринок: Юсуф в идеально сидящем костюме, с его фирменным уверенным взглядом. Его ладонь уверенно лежит на тонкой талии очередной красавицы. Будто сама себя наказываю, продолжаю листать дальше, все глубже увязая в мучительном любопытстве.

Самая свежая новость добивает меня окончательно: шейх официально объявил о предстоящей помолвке своего наследника с принцессой из соседнего государства. Все уже решено, семьи договорились, остается лишь назначить дату.

Телефон выскальзывает из пальцев и падает на покрывало. Подтягиваю колени к груди, обхватываю их ладонями, словно пытаюсь удержать себя от распада на куски. Но боль расправляет крылья внутри, сначала тонкой иглой под сердцем, а потом шире, глубже, разливаясь по всему телу. Каждая секунда делает ее острее. Мне трудно дышать, и кажется, что вместе с воздухом из груди уходит и надежда.

Я ведь знала. С самого начала знала. Такой мужчина не принадлежит только одной женщине. Тем более, мне. Обычной, которая приехала в чужую страну на заработки. Неудачница в браке, да и в остальном меня не назвать успешной. Замкнутая, скромная. Жертва мужа-абьюзера. Мир Юсуфа никогда не станет моим. У него есть семья, титулы, деньги, власть. У него есть обязательства, о которых я и понятия не имею. Есть невеста.

А у меня – только глупое сердце, которое сейчас трещит, потому что его сжимают стальными тисками.

Смешно, правда, Я ведь всегда считала себя умной. Держала дистанцию. Смеялась над теми, кто падал в иллюзии. Говорила себе: «Это курорт. Это игра. Наслаждайся и отпусти». И все равно позволила себе влюбиться без оглядки. Поверить в прикосновения, в слова, в то, как он смотрел на меня.

Я дура. Но самая счастливая дура в мире.

Потому что впервые за всю жизнь я почувствовала себя желанной. Настоящей. Живой.

Я не буду ни о чем жалеть!

Пусть даже сказка закончилась. Пусть боль все равно рвет изнутри. Слезы жгут глаза, но я стираю их ладонью, сердито. Не буду плакать. Не хочу. Пусть этот мужчина останется для меня тем самым безумным чудом, подарком судьбы. Эта история станет моим тайным воспоминанием, которое будет согревать меня, даже если все остальное рухнет.

Я все равно люблю его.

**

Воздух в этих покоях – слишком сладкий, слишком тяжелый, он давит. Мраморный пол холодит босые ступни, но внутри так жарко, что кажется, я задохнусь. Хочу выбежать отсюда, сбросить с себя дорогой шелковый халат, который надела после душа. Этот ослепительный блеск, который не имеет ко мне никакого отношения.

Я не часть этого мира.

Сказка, в которую я позволила себе поверить, лопнула, как мыльный пузырь. В ней было место огню, страсти, ночам без сна… Но не продолжению. Не будущему.

У меня дрожат колени. Сумка с моими вещами стоит на столике. Беру из нее первое, что попадается под руку – легкое розовое платье.

Переодевшись, выхожу в коридор, стараясь дышать тише. В груди клубок, каждая секунда в этих стенах превращается в пытку. Хочу снова в ту привычную жизнь, где все просто: работа, гости, Марина с ее болтовней, детский смех на анимации. Чем сильнее я это понимаю, тем острее боль, тем сильнее желание уйти.

Тихо, почти беззвучно, босиком иду по коврам и останавливаюсь у полуприкрытых дверей. Огромный зал, колонны, резные лампы, мужские голоса говорят по-арабски. Но я все равно ловлю интонации, отдельные слова, имя Юсуфа, и чувствую, что это не просто разговор. Это что-то важное.

Это ужасно некрасиво, и может быть даже опасно – подслушивать разговор шейха и его наследника. Но именно этим я занимаюсь. Смотрю в щель, жадно, украдкой.

Юсуф стоит прямо, уверенно. Сейчас он совсем другой. Раньше я видела в нем молодого беззаботного мужчину. Сейчас он – царственный, влиятельный, уверенный в себе.Невозможно не осознать: я вообще понятия не имею, кто он такой на самом деле. Да и поздно уже “знакомиться”.

Я не собиралась подслушивать. Просто не смогла удержаться. В этом огромном дворце с его золотыми колоннами, шелковыми занавесями и блестящими мозаиками я почувствовала себя прозрачной. Невидимкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сердце колотится сильно, видимо предчувствует: я услышу нечто, что изменит все.

– Ты женишься на Амине. Все уже решено, – шейх неожиданно переходит на английский. – Мы дали слово их семье. Назад дороги нет. Ты – не просто мужчина, Юсуф, ты – наследник. И ты поступишь, как подобает мужчине твоего рода.

Прижимаюсь к стене, дышать становится трудно. У меня начинает звенеть в ушах.

– Мне жаль, что ты пообещал не спросив меня, – отвечает Юсуф. Его голос спокойный, но внутри слышится гнев. – Я не стану жениться на ком-то, кого даже не знаю. Только потому, что вы договорились за моей спиной.

– Ты бросаешь вызов семье, Готов лишиться всего,

– Да, мне не нужно наследство. Я думал ты в курсе, – в голосе Юсуфа вспыхивает пламя. – Мне все равно на титул. На деньги. На дворцы. Я знаю, чего хочу. И я не позволю никому решать за меня. Даже тебе.

Пауза. Такая глухая, что слышно, как где-то в глубине дворца капает вода. Шейх молчит. Потом произносит что-то глухо, на арабском.

Юсуф отворачивается и быстро выходит из зала. Мне удается вовремя скрыться за колонной, он не замечает меня.

Я стою с дрожью в коленях, пытаясь осознать, что только что услышала. Он... отказался. Ради меня, Ради нас, Или просто из упрямства?

И все равно внутри горит. Неверие. Страх. И странная, почти осязаемая надежда.

Юсуф не лгал. Он действительно другой.

***

Я брожу по саду, словно во сне. Воздух густой, насыщенный ароматами жасмина, роз, каких-то незнакомых мне восточных цветов. Провожу пальцами по бархатным лепесткам, касаюсь тонких ветвей, трогаю острые края алоэ. Не хочу думать. Не хочу вспоминать, кто я, зачем здесь, как сюда попала.

– Я знаю, что вы слышали наш разговор с Юсуфом.

Вздрагиваю. Оборачиваюсь. Шейх. Такой же величественный, но под глазами замечаю глубокие тени, усталость на лице, губы сжаты. В глазах нет враждебности, что-то более сложное.

– Вы поэтому перешли на английский, – голос срывается. – Чтобы я услышала, Чтобы знала, что у него уже есть невеста, Что вы будете делать теперь, Угрожать, Заставлять исчезнуть,

– Я бы никогда не позволил себе такого, – шейх качает головой. Его голос глубокий, немного хриплый. – Мой сын привел вас в мой дом как гостью. А для меня гость – это священное. Я могу лишь просить вас услышать правду.

Отвожу взгляд, смотрю на огромную голубую бабочку, которая села на цветок. Боюсь, если снова встречусь с умным, проницательным взглядом этого мужчины, то не выдержу. Сорвусь.

– Юсуфу предстоит стать шейхом, – продолжает он. – Мудрым, сильным, справедливым. У него для этого есть все качества. Он мой единственный родственник по крови, и я его очень люблю. Он всегда был не таким, как все. Бунтарь. Странник. И именно поэтому мне больно. Потому что даже сейчас, он готов бросить все.

Делает паузу, будто проверяя, слышу ли я его. А я слышу. И сердце все туже сжимается.

– Я не собираюсь вас выгонять, Слава. Он вас любит. Но отказ жениться по договору навлечет позор на весь наш род. Я лишь прошу вас быть мудрее. Вы можете стать его второй женой. Он будет любить вас. Но он должен жениться на девушке, которая уже выбрана. Это вопрос чести.

– Я вас поняла, – отвечаю глухо. – Знаете, я сама во всем виновата. Мы столкнулись в отеле и мне в голову не могло прийти, что Юсуф – наследник. Я думала он простой парень. Чтож, надо отвечать за собственную наивность.

Шейх кивает.

– Юсуф и правда простой. Он не любит роскошь, она ему не интересна. И это замечательно. Он не будет жадным или высокомерным правителем. У него есть все для мудрости. Только одно еще необходимо – счастье. Он видит его в вас. Но вам нужно время, чтобы смириться с ситуацией. Я это понимаю и уважаю.

– Вряд ли, вы успели хорошо узнать меня. Речь не идет о смирении.

Скорее о глупости – это уже про себя мысль. Потому что второй я не буду никогда и ни за что.

– Вы честная девушка. Именно поэтому я вас и уважаю. И готов спросить прямо: чего вы хотите, Слава,

Я выпрямляюсь, не отводя глаз.

– Хотите… откупиться от меня, – тихо спрашиваю, глядя прямо.

Шейх не моргает.

– Если бы вы согласились остаться, я бы отдал вам все, что угодно. Но, как я вижу… этого не понадобится.

– Нет, – говорю твердо. – Все, чего я прошу, – это трансфер обратно в отель.

– Вы уверены, что хотите уехать,

Я медлю. Где-то глубоко внутри все кричит «останься».

– Да. Я думаю… так будет лучше для всех.

Он кивает. Медленно, с уважением.

– Тогда подождите завтрашнего вечера. Все будет готово. Мой слуга проводит вас в покои. Сами можете заблудиться.

Мужчина в белых одеждах появляется бесшумно. Поклонившись мне, предлагает жестом следовать за ним.

Шейх уходит в противоположную сторону. Я бросаю еще один взгляд на сад, на небо. На бабочку, которая все еще сидит на цветке, словно тоже не решается взлететь.

Завтрашний вечер. Значит, у меня остались сутки. Чтобы попрощаться.

*******

Когда я возвращаюсь в комнату, Юсуф уже там.

– Где ты была? Я волновался.

– Любовалась садом. Здесь очень красиво.

– Тебе правда здесь нравится?

Юсуф смотрит на меня с такой пронзительной надеждой, что приходится собрать всю волю в кулак, чтобы не заплакать. Сердце бьется слишком быстро, слишком громко.

– Здесь очень красиво. Потрясающе. Но я соскучилась по тебе.

Подхожу вплотную. Обнимаю за шею, целую его первой. Мои руки шарят по его телу с жадностью, которую даже не пытаюсь скрыть. Все внутри горит, пульсирует. Хочу запомнить его запах, вкус, вес его тела на своем. Хочу стереть из памяти все, кроме него.

Он тянет меня к себе – резко, властно, с тем неукротимым голодом, который делает его беззащитным. А меня – безумной. Мы хаотично, нервно избавляем друг друга от одежды. Падаем на огромную кровать, застеленную красным бархатным покрывалом, как в шторм. Ладони Юсуфа жадно шарят по моим бедрам, животу, груди. Я вся в мурашках – каждая клетка умоляет, вибрирует от желания.

Выгибаюсь, принимаю его, обвиваю ногами, тону в движениях. И понимаю – никогда еще не была такой живой. Такой жадной до страсти. Я больше не боюсь быть распутной, глупой, уязвимой. Больше всего на свете я хочу вот так растворяться в нем. И пусть у нас есть только сейчас, только здесь.

Это неважно. Остальной мир подождет.

Он входит во меня глубоко, медленно, а потом все быстрее, грубее. Я срываюсь на стоны и всхлипы, теряю контроль, царапаю мужскую спину, захлебываюсь в удовольствии.

Юсуф шепчет мне что-то на своем языке – горячие, низкие слова, от которых по позвоночнику бегут волны. Каждый толчок – это просьба остаться. Каждое касание – признание. Я отвечаю тем же. Отдаю ему все, что есть.

Он шепчет мое имя – и я кончаю, захлебываясь в экстазе. Срываюсь в бездну, разрываясь на кусочки под его руками, в его ритме. Он тоже теряет себя. Его тело дрожит. Он сжимает мои ягодицы так сильно, что останутся синяки. Прощальные метки на теле. Изливается в меня, ввинчиваясь глубже, так отчаянно, как будто хочет остаться внутри навсегда.

Потом мы просто лежим, переплетенные, вспотевшие, обессиленные. Юсуф гладит мои волосы, перебирает пряди. Я утыкаюсь в его шею, вдыхаю родной запах. Едва дышу от переполняющих чувств.

Это было не просто прощание.

Это была

любовь

.

Глава 39

– Мне нужно уехать. Всего на сутки. Обещай, что дождешься, – Юсуф держит меня за руки, его взгляд необычно серьезный, без привычных искр дерзости. Говорит негромко, но так, что внутри все дрожит.

– Обещаю. Конечно же, – стараюсь выглядеть как можно беззаботнее.

Он целует меня нежно и медленно, а потом отрывается нехотя.

– Проводи до машины.

– Прости. У меня болит голова.

Это выше моих сил – продолжать эту пытку. Ведь я знаю, что мы больше не увидимся. Никогда. Какое страшное жестокое слово.

– Хорошо. Даже твоя капризность сводит меня с ума, знаешь? Я очень быстро вернусь к тебе.

Юсуф Аль Рахмани уходит. Я остаюсь в тишине, окруженная запахом его парфюма и следами его объятий на коже.

Обхватываю себя руками, погружаясь в оцепенение. Осталось дождаться обещанного трансфера от шейха. Не сомневаюсь, что не обманет.

Почти не глядя, хватаю вещи,складываю в сумку. Движения неловкие, дрожащие, засовываю как попало. Слезы мешают видеть, злюсь на себя за слабость, за то, что вообще оказалась здесь, в этом дворце, где каждый шаг напоминает: мне здесь не место. И чем быстрее я запихиваю вещи, тем сильнее внутри сжимается. Кажется, я совершаю предательство. Но в то же время – спасаю себя. Нас обоих.

Сердце колотится так, будто совершаю преступление. Наверное, так и есть. Я дала обещание Юсуфу, которое не собиралась сдерживать. Но уехать – единственный выход, который вижу.

Хожу по комнате, останавливаюсь возле окна, смотрю на роскошный сад. Чем дольше тянется время, тем тяжелее становится. В голове все громче звучит мысль:

я здесь чужая

. Этот дворец, эти люди в белых одеждах, охрана, золото и мрамор – все это не мой мир.

Захожу в ванную, открываю ледяную воду и подставляю под нее ладони, пока кожа не немеет, а суставы не начинает ломить. Холод я хотя бы могу контролировать. Этот дискомфорт простой и ясный, в отличии от того, что жжет грудь изнутри.

– Можно? – ко мне заглядывает девушка в мусульманской одежде. – Шейх просил передать, чтобы вы были готовы к восьми.

– Спасибо.

Еще так бесконечно долго. К вечеру я уже не могу дышать. Обещание кажется ловушкой. Сжимаю зубы, чтобы не застонать. Надо держаться. Нужно выбраться отсюда, пока не стало поздно. Пока Юсуф не вернулся. Потому что если он появится – я не смогу уйти. Боль разрастается как пожар, каждая секунда тянется вязкой пыткой, и я не нахожу способа ее заглушить. Воздух рвет легкие, а мысли вязнут в темноте.

******

– Вы сделали выбор, Слава? – голос шейха звучит мягко, почти отечески, но от этого мне становится только тяжелее.

– Да, сделала.

Он всматривается в меня, и я вдруг отчетливо осознаю, как выгляжу: серое лицо, глаза с красными прожилками, губы сухие, словно обветренные. Я не спала почти всю ночь, и скрыть это невозможно.

– Вы плохо выглядите, – замечает спокойно.

– Я плохо спала, – выдыхаю, стараясь удержаться на ногах.

Шейх не говорит ничего лишнего, просто с сочувствием оглядывает мое измученное лицо, оценивает мое состояние. Ощущение, что видит меня насквозь. Но у меня нет ни сил, ни желания притворяться. Попытка изобразить улыбку закончилась тем, что уголки губ едва дрогнули.

– Ужин ждет вас, – делает приглашающий жест.

– Я не голодна.

Сжимаю широкий ремень сумки, как спасательный круг. По выражению лица шейха понимаю, что мой отказ выглядит грубым, неблагодарным, но что я могу? Горло сжато, мысль о еде вызывает тошноту.

– Хорошо, – кивает и отходит к двери. – Самолет уже готов.

Дорога обратно в Шарм-эш-Шейх проходит в густом, удушливом тумане. Все вокруг размыто, смутные очертания.

Частный самолет. Белоснежная кожа кресел, мягкий ковер, золоченые детали в интерьере, но я не вижу роскоши. Для меня это просто пространство, где нет сил ни смотреть, ни думать.

Сижу, вжавшись в кресло, глаза закрываются сами собой. Голова тяжелая, наполнена свинцом. В животе пусто и муторно. Каждый толчок воздуха под крылом вызывает приступ тошноты, и приходится прижимать ладонь к губам.

Стюардесса тихо что-то спрашивает, предлагает воду, сок, легкие закуски, но я едва качаю головой. Горло сухое, но пить не могу. Даже слова произнести трудно, они застревают в груди.

Гул двигателя, ровный, успокаивающий, но внутри – тревога, которая не отпускает ни на миг. Словно лечу не в отель, а в пустоту. Мысли путаются. Глаза предательски наполняются слезами, и я отворачиваюсь к иллюминатору, хотя никто на меня не смотрит. Я одна в салоне, не считая персонала, который двигается бесшумно и незаметно.

Мир за стеклом – серо-голубое марево. Песчаная дымка, небо и солнце, все смешалось. Я сама – как эта размытая картина. Сломанная, больная, потерянная.

Обхватываю себя руками, как будто могу удержать остатки тепла. В голове одна мысль:

сказка закончилась. Все. Я проснулась.

Когда самолет идет на посадку, меня бросает в дрожь. Мне холодно и жарко одновременно. В висках стучит так сильно, что кажется – лопнут сосуды. Вцепляюсь пальцами в подлокотники, едва удерживаясь, чтобы не закричать.

И только когда шасси касается земли, я понимаю: обратно, в свой привычный мир, я возвращаюсь совершенно другой. Не той, что входила в эту историю. С пустотой внутри, которую, кажется, уже нечем заполнить.

Так странно, возвращение в ставший почти родным отель теперь кажется путешествием в иную реальность. Как быстро, оказывается, можно отвыкнуть… Но и прошедшие дни – они как сон, как кадры из чужого фильма. Реален только холод внутри, тревожное опустошение. Я улыбаюсь персоналу, машу Марине рукой, делаю вид, что все в порядке.

На самом деле – нет.

– Ты вернулась! – обнимает меня Марина. – Как ты, Славик? Нормально? Выглядишь…

– Я, кажется, простудилась, – быстро перебиваю ее. Мне сейчас точно не нужна оценка собственной внешности.

– Но отдохнула отлично?

– Да, прекрасно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ну еще бы. На частном самолете прилетела, да?

– Откуда информация?

– Ой, да тут маленькая деревня и все друг друга знают. Ладно, отдыхай. Тебе надо восстановить силы. Идем, провожу тебя в комнату. Я так соскучилась!

– Я тоже, – заставляю себя улыбнуться.

Комната, которую еще недавно я так любила, кажется чужой.

Я понимаю, что уже не смогу работать в этом отеле. Не вынесу. Да и уехать мне надо гораздо дальше. Здесь не конечная точка моего путешествия.

Так что завтра утром мне предстоит разговор с Кириллом. Думаю, он лишь вздохнет с облегчением, услышав, что я увольняюсь. Сам меня послать не решится – Юсуф все еще совладелец.

Это даже забавно, я бы могла посмеяться над иронией ситуации. Сначала я бежала в Египет, чтобы спастись от прошлого. Ну а теперь бегу обратно, чтобы зализать раны настоящего. Я еще не улетела, но уже безумно скучаю…

**

На следующий день у меня нет сил даже голову от подушки оторвать. Всю ночь бил озноб. Дрожу в номере, забравшись под одеяло с головой, как ребенок, которому страшно. Сердце стучит неравномерно, в груди пусто. Все тело ломит. Температура растет, и я почти не могу пошевелиться – будто меня держат внутри какого-то стеклянного саркофага. Я не плачу. Не могу. Даже слезы испарились.

Какая-то глупая, наивная часть меня ждет, что он появится. Что дверь откроется, и на пороге снова возникнет Юсуф.

Скажет: «Ты думала, я отпущу тебя просто так?»

Но никто не приходит.

Только телефон, экран которого мигает все слабее – я забыла зарядку во дворце. Сообщения от Марины, пара пропущенных с неизвестного номера, всем что успеваю увидеть и телефон “умирает”.

Все в тумане. Мне кажется, что я слышу чьи-то шаги, но, когда открываю глаза, комната по прежнему пуста.

Следующее воспоминание – мягкий, знакомый голос. Кто-то касается моей руки. Кирилл.

– Слав, ну ты и разболелась…

– Что? – я не понимаю. Хочу спросить, что происходит, но язык будто прилип к небу.

– Ее надо в больницу! – смутно знакомый голос.

********

Неделя в небольшой частной клинике. Ира рядом. Это придает мне сил. Я безумно благодарна, что она прилетела в самый нужный момент. Точнее, она оказалась в Шарме не случайно, а как и планировала, приехала в отпуск. Билеты были куплены заранее. Все остальное – удачное стечение обстоятельств. Если конечно мое состояние можно назвать удачей.

– Я испортила тебе отпуск… Прости, – виновато смотрю на подругу.

– Не говори ерунды, Слав. Твое здоровье куда дороже. Ты меня напугала. Когда увидела тебя в таком состоянии.

– Сейчас мне гораздо лучше. Что это за место?

– Тайное, – загадочно улыбается. – Эту маленькую клинику держит мой давний любовник. Благодаря тебе у нас снова вспыхнуло… Знаешь, просто так бы ни за что не стала ему звонить. Мы плохо расстались. Только ради тебя.

– Я не стою таких жертв.

– Я похожа на жертву? – упирает руки в бока.

– Нет, не похожа. Ты очень красивая.

– Спасибо, моя дорогая. Ты тоже скоро восстановишься и будешь сиять.

– Я не хочу сиять, Ир.

– Только не говори что жизнь кончена! Мало ли что бывает! лучше расскажи… Он правда наследник шейха? Он приехал в отель и устроил там апокалипсис. Искал тебя. Хорошо, что мой любовник даже шейхов не боится. Сам не прост. Но ты уверена что хочешь вот так все закончить? Надоел тебе красавчик-танцор? Или дворец не по нраву пришелся?

– Он женится на другой, Ир. Мне предложили стать второй женой, – улыбаюсь криво.

– И ты предпочла сбежать? Ну конечно. Наша гордая Слава. Слушай, он же все равно не отступится. А как бывшего твоего уделал! До сих пор Андрюша лечит челюсть. Я тут недавно его на улице в Питере встретила, так он на другую сторону перешел, представляешь?

– Ир, поехали в Питер, – произношу жалобно. Вдруг понимаю, что мне домой надо. Больше не от кого там прятаться. Я свободна. Сердце вдребезги, а я – свободна.

Не знаю, откуда у меня твердая уверенность, что в России наследник шейха меня не достанет. Почему я так решила?

– Хорошо, без проблем. Беру билеты, – не спорит подружка.

Глава 40

Питер встречает меня осенней погодой: мокрый асфальт блестит в тусклом свете фонарей, ветер с Невы пробирается под куртку, оставляя ощущение холодной пустоты внутри. У меня больше нет квартиры, и я останавливаюсь у Иры.

– Прости, что от меня столько проблем, – с сожалением говорю подруге. – Я сегодня же займусь поисками квартиры.

– Даже заикаться не смей, что ты мне мешаешь! – возмущается Ира, скрестив руки на груди.

– Ладно, прости.

У Иры просторная, светлая квартира, уютная до последней мелочи. В гостевой комнате теперь стоят мои коробки и сумки – она перевезла их из моей старой съемной жилплощади после моего отлета в Египет. Все выглядит как временный склад, лишний раз напоминая, что мне нужно выстроить наконец свою жизнь заново. Для начала – вернуться к работе. Перестать плакать ночами в подушку, это уж совсем ни к чему. Избавиться от этой вязкой апатии и звенящей пустоты внутри.

На следующее утро, едва поднявшись, я ощущаю, как закружилась голова, и хватаюсь за стену, чтобы не упасть.

– Тебе нормально питаться надо! Ты как ребенок, Слав! – ворчит Ира, нахмурившись.

Она права. Вчера я целый день так и не притронулась к еде. Сейчас же, собрав волю в кулак, готовлю завтрак: яичница с беконом, овощной салат. Но от любимого кофе внезапно мутит, запах стал невыносимым. Ира уезжает на встречу, а я едва осиливаю половину тарелки.

Моя первая покупка – новый телефон. Новый номер. Как будто новая жизнь. Собрав волю в кулак, я возвращаюсь к работе.

Проходит неделя. За это время я методично, почти с мазохистской скрупулезностью, выстраиваю вокруг сердца новую стену – кирпичик за кирпичиком. Работа снова становится моим спасением. Тону в аналитике, таблицах, бесконечных отчетах, и мозг благодарно отвлекается. Работаю до изнеможения, чтобы падать вечером в постель и проваливаться в сон без единой мысли. Начинает потихонечку получаться.

В пятницу утром мы завтракаем вместе. Ира рассказывает о новом клиенте, выбравшем квартиру в очень крутом ЖК, явно себе не по карману, и теперь бедняга не знает что ему делать. Решил искать богатую жену. Подружка шутит, я впервые за долгое время улыбаюсь. Телефонный звонок врывается в эту хрупкую идиллию. Иришка отвечает, ее лицо меняется на глазах: сначала удивление, затем раздражение.

– А я тут при чем? …А, даже так? Хорошо. Я приеду. Пришлете точный адрес? – ее голос звучит нарочито холодно.

– Что случилось? – спрашиваю я, чувствуя, как что-то нехорошее подступает.

– Да так, – она пытается отмахнуться, но глаза выдают тревогу.

– Я же вижу. Это не просто так. Расскажи. Это меня касается?

– Блин, ты такая догадливая! – выдыхает, качает головой.

– Давай, выкладывай.

Ира барабанит пальцами по столу, и, наконец, выпаливает:

– Представляешь, звонил следователь. Представился, все официально. Я уже подумала, что по работе проблемы. А оказалось – твой бывший, Андрюшенька. В СИЗО его загребли. За взятки, уклонение от налогов. Дело серьезное. И почему-то он назвал меня своим свидетелем. Больной, что ли? Но придется съездить – проследить, чтобы нас с тобой не впутал в свои делишки. Хорошо, что ты официально с ним развелась.

Я замерла, в животе неприятно кольнуло.

– Следак, кстати, про тебя спрашивал, – продолжает Ира. – Не смог до тебя дозвониться. Ты вовремя номер сменила.

– Я поеду с тобой, – произношу твердо.

– Даже не думай! – Ира резко встает из-за стола. – Тебе этот козел уже достаточно страданий причинил.

Молчу, но внутри растет тревога. Прошлое снова настигло меня, и я чувствую: эта история еще не закончена.

Я не настаиваю. Все еще чувствую периодически накатывающую слабость после болезни. Жду возвращения подруги с волнением.

Андрея мне жаль, чисто по человечески. Я не думаю о нем много. Отпустила, забыла все что было у нас. Он много мне боли и страданий причинил. С мамой из-за него поссорилась. Мы не были никогда особенно близки но родителей не выбирают. Надо ей позвонить. Встретиться, узнать, как она.

***

– Наверное, его мать с ума сходит. У нее больше никого нет.

– Только не говори, что к ней поедешь! – Ира качает головой. – Давай соберем ему передачку, и на этом все.

Но я не могу так. В супермаркете руки сами складывают в корзину продукты: крупы, масло, чай, сладости, свежий хлеб. Я отправляюсь, когда Ира уезжает утром на работу.

Дорога за город тянется бесконечно. Серая осень, промозглый дождь барабанит по стеклу. Кажется, что еду прямо в прошлое, от которого так стремилась отгородиться.

Дом Любови Валерьевны – старенький, с покосившимся крыльцом и облупленными ставнями. Внутри пахнет сыростью и старыми обоями. Я ставлю сумки в прихожей и тихо зову хозяйку.

Она выходит в старом халате – осунувшаяся, с красными от слез глазами. Увидев меня, прикрывает рот ладонью, сдавленно всхлипывает и буквально оседает на табурет.

– Господи… мой мальчик… за что ему это? – шепчет, качая головой.

Я сажусь рядом, беру ее холодную дрожащую руку.

– Мне очень жаль.. Приехала узнать, вам что-нибудь нужно?

Любовь Валерьевна рыдает, уткнувшись мне в плечо. Я глажу ее по спине и на секунду действительно чувствую жалость: одна, без мужа, теперь без сына. Она держалась на Андрее, каким бы он ни был.

– А к Андрюше ты ездила? – спрашивает, вытирая рукавом слезы.

Качаю головой.

Ясно. Все такая же жестокая и холодная!- во взгляде появляется жесткость.

– Это все ты, – говорит резко. – Ты его бросила, унизила, не поддержала. Женщина должна стоять за мужем, а ты? Ушла. Нажаловалась куда-то, наверное… Вот и сгубила его.

Слова бьют в живот. Я открываю рот, но голос предательски дрожит:

– Я к этому не имею отношения. Я вообще ничего не знала…

– Ничего не знала! – почти кричит она. – Ты должна была его удержать! А ты только о себе думала! Все развалила!

Я прижимаюсь к спинке стула, руки дрожат. Разум шепчет, что вины моей нет, но все равно накрывает.

– Я не хотела ему зла, – тихо произношу. – Я ушла, потому что больше не могла терпеть…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Терпеть? – злобно бросает она, поднимаясь. – Ты никогда его не любила! А теперь смотри – он в тюрьме, я одна… И все из-за тебя!

– Мы с ним давно развелись, – пытаюсь сохранить спокойствие. – Ваш сын был абьюзером.

– Прекрати его оскорблять! – почти кричит она. – И вообще не знаю, что это слово значит!

Воздух становится тяжелым, душным. Я поднимаюсь.

– Простите. Я хотела помочь. Видимо, зря.

– Ты должна приехать к нему в тюрьму. Ему есть что сказать тебе. Иначе… Сама там окажешься. Это Андрей просил тебе передать!

– Что вы такое несете?

– Я передаю тебе его слова. Ты же помогала ему с бухгалтерией? Так вот, имей в виду, один он не пойдет ко дну! Ты будешь вместе и с ним! Как и положено! Да, твоя подружка тоже замешана, так и знай. Ей тоже несладко придется. Прямо сейчас отправляйся.

– Подруга?

– Эта вездесущая Ирка! Тоже попадется в лапы закона!

Мне становится безумно противно. Да. были моменты когда и я, и Ира помогали Андрею. Не может быть, что он решил потащить нас за собой…

Подхватываю сумку и выхожу. Снаружи сыро, но воздух свеж, и я вдыхаю его жадно, словно только что выбралась из удушья. Мне безумно тревожно. Я больше не за себя а за подругу переживаю. Она была у Игоря но ничего мне не сказала. Понятно, что не хотела волновать. Что если мать Андрея сказала правду?

Неужели кошмар не закончился? Была лишь передышка, а теперь нас ждет новый виток…

По дороге к остановке слезы катятся сами собой. Шаг ускоряется, будто я могу убежать от этой боли, но внутри все ломается – от обиды, бессилия и оттого, что даже чужое горе снова превратилось в обвинение в мой адрес.

Я думала, что отпустила Андрея, но понимаю: прошлое все равно догнало меня и впилось когтями. Наверное мне никогда от него не уйти.

Свинцовые тучи нависли над крышами домов. Даже в темноте небо выглядит давяще-тяжелым. На остановке у меня резко закружилась голова. Вспоминаю – с утра так и не поела толком. Тело обмякло, и я почувствовала, как все вокруг начинает расплываться. В глазах темнеет, мир теряет очертания.

– Девушка! – чужой голос рядом. – Что с вами?

Оседаю вниз, теряя опору. В ушах звенит, вокруг – только гудки и вспышки света. Чьи-то руки успевают подхватить меня прямо у асфальта.

Парень и девушка усаживают меня в машину, заботливо придерживая. Я почти не понимаю их слов – они звучат глухо, словно сквозь толщу воды. Но в их голосах чувствуется беспокойство.

– Спасибо… – вырывается у меня сипло. – Простите, что доставила хлопот…

– Как вас зовут? – наклоняется ко мне девушка.

– Ярослава.

– Я Аня. Тут больница рядом, я в женской консультации работаю. Вам бы врачу показаться.

– Я просто не поела. Спасибо вам за помощь. Сейчас такси вызову.

– Тогда может в кафе? Мы с Робертом как раз собирались перекусить. Идемте с нами.

****

Друзья, сегодня скидка на роман

НАВАЖДЕНИЕ САИДА. ХОЧУ НЕВЕСТУ БРАТА - 24%

– Понимаю, она привлекательна. Свежая, губы пухлые. Но подобных можно сотню найти, только пальцами щелкнуть. Ты не можешь встречаться с ней серьезно. Утоли похоть где-нибудь подальше от нашего дома. Ты должен выбросить ее из головы как можно скорее.

Старший брат моего парня. Такого он мнения обо мне. Считает недостойной их семьи, обливает презрением. Могла ли я подумать, что скоро все изменится? Что ненависть между нами перерастет в совсем иное чувство? Ни за что бы не поверила.

Смогу ли справиться, с запретными эмоциями? Через какой ад суждено пройти, чтобы понять что на самом деле скрывается за грубостью и жестокостью Саида?

Глава 41

Я собираюсь отказаться, но их настойчивое тепло обезоруживает. И вот уже через несколько минут мы сидим за столиком у окна в очень милом заведении, согреваясь ароматным чаем. За стеклом моросит мелкий дождь.

Аня оживленно рассказывает о том, как они с Робертом познакомились, как спорят дома из-за того, кто будет готовить ужин. Роберт подшучивает над ее «беременными капризами», а она смеется, и слегка толкает его локтем. Я слушаю их и невольно улыбаюсь.

Странно: мы едва знакомы, но рядом с ними мне спокойно. Их легкая беседа уносит мои тяжелые мысли куда-то в сторону. Я ловлю себя на том, что чувствую себя среди друзей – настоящих, теплых, искренних.

Пью чай с имбирем и малиной и с каждым глотком напряжение отпускает. Мир вокруг перестает давить, боль в груди отступает, хотя бы на время.

– Вам точно лучше? Может, еще чаю?

Я киваю и благодарю, хотя слова звучат слишком тихо. Но они понимают – и улыбаются в ответ, давая понять: все хорошо, мы рядом.

Меня охватывает легкость, которой давно не ощущала.

– Вы случайно не беременны? – тихо спрашивает Аня, улыбаясь. – Простите, я не должна лезть. Просто сама на пятом месяце, и недавно чувствовала то же самое. На улице чуть не свалилась, добрые люди помогли, домой отвезли.

Ее слова пронзают подобно разряду молнии. Горло перехватывает, дыхание сбивается, в ушах только гул от собственного сердца. Я не сразу нахожу ответ.

Аня нежно кладет ладонь на округлившийся живот и чуть смущенно продолжает:

– У меня еще токсикоз был жуткий… Вы уж простите, я, наверное, слишком вмешиваюсь.

Я сглатываю, опускаю глаза. В голове стоит сплошной шум, но сквозь него вдруг пробивается другое чувство. Вместо паники – странное, острое тепло, щемящая радость. Я представляю внутри себя маленькую жизнь… и понимаю: я не боюсь. Наоборот, мне почти безумно хочется, чтобы это оказалось правдой.

– Может, и правда стоит купить тест, – говорю я, слабо улыбаясь.

Телефон звонит неожиданно. Номер незнакомый. Пару секунд колебаний, сердце сжимается, словно знает, что ничего хорошего этот звонок не принесет.

– Ярослава Михайловна? – голос строгий, уверенный.

– Да, это я.

– Меня зовут Анатолий Константинович Архипов. Я следователь по делу вашего бывшего мужа.

Я машинально сажусь ровнее, крепче сжимая телефон.

– Зачем вы мне звоните? Мы в разводе, у нас нет ничего общего.

– Вам нужно приехать ко мне. Пообщаться.

– Сегодня? Уже поздно… – я слышу собственный голос, он звучит сдавленно, пересохло горло.

– Нет, не поздно. Я жду вас у себя.

– Хорошо, – соглашаюсь шепотом, понимая, что выбора нет.

Прощаюсь с Аней и Робертом. Благодарю их, а внутри – пустота и липкий страх.

**

В кабинете следователя воздух тяжелый, пахнет бумагой и дешевым кофе. Анатолий Константинович, лысый коренастый мужчина средних лет, внимательно смотрит на меня поверх очков. Говорит спокойно, но каждое слово режет, как нож:

– Ваш бывший муж очень хитро все оформил. Он прикрывался вашим именем. В документах – ваша подпись. Вам знакомы эти бумаги, Ярослава Михайловна?

У меня холодеют ладони, спина липнет к спинке стула.

– Да, но это было совсем иначе. Вы уверены? Это какая-то ошибка. Я лишь помогала мужу навести порядок в бумагах.

– Я вижу, что вы искренни, – слегка наклоняется ко мне, и в его взгляде нет жестокости, только усталость. – Но это, к сожалению, не всегда помогает. Бумаги говорят сами за себя.

Сердце ухает в пятки. В голове шум, в ушах звон. Слово «тюрьма» встает перед глазами как огромная черная дверь. Абсолютный хаос в мыслях.

Сжимаю пальцы так, что ногти впиваются в ладонь. Боюсь расплакаться прямо здесь, показаться слабой.

– Что… что мне делать? – едва слышно выдыхаю.

– Ждать и надеяться, честно сотрудничать со следствием. Готовиться к экспертизе подписей. И, конечно, вам нужен адвокат.

Киваю, но понимаю, что почти не слышу его слов. Страх парализует меня. Все, что я чувствую – это холод и липкая безысходность, которая ползет по венам.

Я выхожу из кабинета следователя, улица кажется темной, а ветер особенно промозглым. Свет фонарей отражается в мокром асфальте, воздух несет с собой тяжелый, липкий запах тревоги. В груди все скручено узлом – прошлое, которое я пыталась забыть, снова догнало меня. Все, что я хотела оставить позади – Андрея, всю боль и предательство – теперь стоит передо мной в реальности, и я не могу от этого уйти.

Спускаюсь по ступенькам, оглядываясь. Внутри – пустота, где только мой страх и отчаяние отзываются эхом.

Сажусь в такси. Молча называю адрес, но прошу остановиться у ближайшей аптеки. Я все равно должна знать. Хотя в свете новых событий беременность кажется чудовищной шуткой.

В руках сумка, пальцы сжаты до бела. Аптека маленькая, свет мягкий, запах лекарств резкий и острый. Беру с полки тест на беременность. Сердце колотится, ладони потеют. Оплачиваю молча, будто боюсь, что слова нарушат хрупкое равновесие между надеждой и страхом.

Возвращаюсь в такси. Мне страшно, но глубоко внутри – тихая, почти детская надежда, что эта маленькая полоска на тесте изменит все, даст шанс чему-то новому.

Закрываю глаза, делаю глубокий вдох и осознаю: прошлое догнало меня, но теперь я держу в руках возможность создать свое будущее. И хочется верить, что оно еще может быть моим.

Дома никого. Ира еще не вернулась. Шок не отпускает, но возможная беременность отодвигает на второй план все страхи. В груди разливается щемящее тепло, нежное и почти болезненное. Смотрю в зеркало и ловлю себя на том, что улыбаюсь, хотя губы дрожат. Мысль о том, что частичка Юсуфа может быть во мне, делает меня по-настоящему счастливой. Я уже люблю его. Люблю их обоих.

На стене часы отмеряют время, их монотонный тик-тик становится почти невыносимым. Этот звук пустоты, одиночества. Хотя само по себе одиночество – не беда. Оно мучительно только тогда, когда где-то есть тот, ради кого готова отказаться от тишины и замкнутости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сжав тест в руках, сажусь в кресло и боялась взглянуть на результат. Сердце грохочет, словно пустой барабан. Я хочу эти две полоски, не думая о том, что будет потом. Иррационально и безрассудно.

Глубокий вдох. Взгляд на тест.

Две полоски. Яркие, четкие, не оставляющие ни капли сомнения.

Что-то теплое, щемящее и удивительно легкое растекается по груди.

Слезы подступают сами собой, закрываю глаза, прислушиваюсь к стуку сердца, к тихому дыханию, к собственной слабости. Впервые за долгое время позволяю себе не быть сильной. Надеяться.

Засыпаю, сжав тест в руке. Тепло и уют окутывают меня, впервые за долгие недели я ощущаю умиротворенность.

В полудреме мне даже показалось, что я ощущаю его объятия, вдыхаю аромат его кожи. Будто повернувшись, уткнулась лицом в его шею, слышу удары знакомого пульса. Тело горит, заставляя ворочаться, пытаясь прижаться еще ближе – пусть даже к выдуманному. Но сон вновь уносит в глубину, не позволяя открыть глаза, осознать, что это лишь воображение.

Резкий звонок в дверь. Сердце выпрыгивает из груди, ладони потные.

«Ира забыла ключи?» – мелькает мысль, пока я медленно поднимаюсь с кресла, оставляя тест на столике.

Открываю дверь… Ну надо же, я еще сплю. Но какой реалистичный сон!

Передо мной стоит Юсуф. Абсолютно инородно смотрится в Ирином подъезде. Он не может быть в Питере. Что ему тут делать.

Дождалась. У меня галлюцинации…

– Какой приятный сон, – шепчу дрожащим голосом, автоматически повторяя то же самое по-английски.

– Отлично, это радует, – улыбается мне наследник шейха. В его взгляде невероятная мягкость, которая режет по живому. – Нет, дорогая, это все наяву. Твой шейх приехал за тобой, – произносит Юсуф.

Глава 42

Прежде чем успеваю прийти в себя, Юсуф буквально сгребает меня в объятия. Ощущаю его силу, как она пронизывает все тело, он держит меня так крепко, словно проверяя:

«Настоящая».

Я съедена заживо его взглядом, каждый жест и прикосновение сжигают и одновременно наполняют меня. Это почти невыносимо по накалу: страх, трепет и жгучее желание сплетаются в единый клубок.

– Ущипни меня, – выдыхаю сквозь дрожь. Безразлично, как он здесь оказался, главное, что он со мной, так близко.

Но вместо этого он только обнимает меня крепче. Его губы жадно находят мои, горячие, жгучие. Ноги слабеют, Юсуф подхватывает меня на руки. Слезы градом, рыдаю, уткнувшись ему в плечо, льну к нему, обнимаю за шею, отчаянно боюсь, что он сейчас исчезнет.

Все вокруг перестает существовать. Только этот момент.

– Пожалуйста… Не оставляй меня больше, – шепчу как мольбу, не решаясь посмотреть ему в глаза.

– Нормально, это ведь ты от меня сбежала. Где логика, Слава? – смеется надо мной.

Сейчас мне точно не до нее. Есть только вихрь эмоций, острый и зашкаливающий.

– Проходи, – нахожу в себе силы оторваться от него. Показываю на гостиную, мы заходим туда.

Вдруг Юсуф замирает. Прослеживаю за его взглядом и понимаю, что он смотрит на тест, который я оставила на журнальном столике.

Потом снова на меня. Его глаза такие пронзительные и бездонные!

Я точно не хотела говорить ему вот так, но уж как получилось. Все и сразу… Растерянность разливается по всему телу. Все происходит так стремительно, что дыхание сбивается.

– У нас будет бэби? – спрашивает спокойно. – Поэтому ты сбежала? Ты же понимаешь, что я никуда тебя не отпущу.

– Я узнала о беременности сегодня. Уехала по другой причине, – шепчу сдавленно.

– По какой? Тебя обидели во дворце? Отец что-то сказал?

– Нет. Твой отец очень понимающий и великодушный. Ты ведь должен жениться. Я не из тех, кто становится второй женой, – выдавливаю, голос дрожит.

– Разве я когда-либо предлагал тебе это?

– Но у тебя невеста…

– Я сказал шейху, что моя единственная невеста – это ты. Мне не нужна женщина по договору. Я никогда на это не соглашусь. И власть мне не нужна. У меня есть все, что нужно для счастья. Кроме тебя, Слава. Твой побег сделал мне очень больно.

– Прости меня… – шепчу, чувствуя, как внутри меня все дрожит. – Я растерялась. Очень плохо себя чувствовала.

– Я знал, что ты своенравная, когда полюбил тебя, – говорит он мягко, но твердо. – Так что, не удивился. Но я не отступлю, сделаю все, чтобы ты была со мной. И я счастлив… что у нас будет ребенок.

Сердце предает меня вновь, грохочет так, что кажется, будто вибрация качает пол под ногами.

Я знаю, что впереди будет сложно и, возможно, до боли. Знаю – и все равно хочу попробовать. Жажда любви этого мужчины переполняет меня целиком.

– Я хочу, чтобы ты сейчас послушала очень внимательно, – Юсуф спокоен, голос ровный, без малейшего намека на раздражение. – Послушала и услышала. Потому что я больше не буду возвращаться к этому разговору.

– Хорошо… Говори, – мой голос дрожит.

– Я тебя люблю. Плевать, если это нарушает чьи-то планы. Я хочу только тебя, Слава. Мне нравится быть с тобой, нравится, что я нашел свою женщину. Единственную для меня. Второй, третий брак – это не для меня. Ты проникла мне под кожу, словно заноза, и останешься там навсегда.

Нервно всхлипываю. Как же хочется поверить, перестать сопротивляться. И он говорит так, что да, я ему верю. Абсолютно…

Его взгляд врезается в меня, так пронзает, что кажется – видит все, что я пыталась спрятать. Огонь в его глазах беспощадно разъедает мои защиты. Я думала, что строила их из стали и бетона, а на деле они таят, как восковые кирпичи, стремительно и бесповоротно.

Каждое слово Юсуфа оставляет внутри след – горько-сладкий, тяжелый и горячий одновременно. Пытаюсь отстраниться, успокоиться хоть немного, сердце глухо стучит, точно барабан, и каждый удар вибрирует по всему телу.

Воздух между нами становится вязким, почти осязаемым. Я чувствую запах его кожи, легкую ноту восточного изысканного парфюма, которая одновременно успокаивает и будоражит. Мгновение – и руки сами тянутся к нему, почти не осознавая, что делают.

– Слава… – произносит шепотом, и одно это слово звучит как обещание, от которого я готова расплавиться.

Юсуф наклоняется, его губы касаются моих, и мир вокруг тает в дымке. Остаемся только мы. Только эта тишина, которая кричит громче любых слов.

Каждая секунда бесконечно ценна. В груди растет тепло, тело отзывается на его дыхание, его присутствие. Я остро осознаю, что хочу позволить себе это притяжение, даже если оно опасно.

Юсуф осторожно обнимает меня, не спеша, словно проверяя, готова ли я. Я замираю, полностью растворяясь в этом мгновении. Трепет, страх, желание – все смешивается в одно ощущение, которое невозможно описать словами.

– Я чуть не сдох без тебя, отчаянная девчонка. Больше никуда не отпущу. Ты чувствуешь мою тоску, Слава? Мой голод?

Я киваю, в голове пульсирует:

«Да. Я чувствую тебя… и больше ничего не важно».

И в этот момент я понимаю, что могу и хочу довериться. Не просто верить – а отдаться этому чувству, даже если оно обжигает. Потому что только здесь, рядом с ним, я снова ощущаю себя живой.

Он держит меня близко, и я ощущаю каждое биение его сердца, каждое движение – будто весь мир сосредоточился только на нас двоих. Тонкая грань между страхом и желанием исчезает, растворяется в тепле его тела.

Юсуф медленно наклоняется, его губы касаются моих. Сначала это осторожное касание. Словно он проверяет границы. Потом увереннее, настойчивее. Сердце колотится так, что кажется, вылетит из груди. Тепло его губ растекается по всему телу, ощущаю странное, почти болезненное счастье – весь мир останавливается на этом прикосновении.

Отвечаю на поцелуй, позволяя себе раствориться в нем. Руки гладят его плечи, шею, желая закрепить это мгновение, чтобы оно никогда не кончалось. Я чувствую себя живой, настоящей, уязвимой и защищенной одновременно. Страх растворяется в этом тепле, уступая место трепету и желанию быть рядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты моя… – шепчет он тихо, и в голосе слышится решимость, которая трогает глубоко.

Я лишь киваю, все еще до конца не веря, что это действительно происходит. Но внутри растет странное, щемящее счастье – ощущение, что наконец все стало на свои места.

Дорогие друзья, простите, что так затянула продолжение! Я была в путешествии, не могла сосредоточиться, ведь финал - это особенно сложно и важно, чтобы не было разочарования) Но книга почти закончена, а я полна новых впечатлений и приключений)

Глава 43

Юсуф подхватывает меня на руки так, словно я для него – самое ценное сокровище, и несет в мою спальню, которую находит безошибочно. Его тело такое напряженное, горячее, крепкое. Ощущаю это каждой клеточкой своей обнаженной кожи. Горло перехватывает, пульс бьет в голову, оставляя меня без единой разумной мысли. Я больше не могу думать, только чувствовать.

Я нуждаюсь в нем. В этом мужчине. Сейчас – сильнее, чем в воздухе. Все остальное может подождать. Страхи, сомнения, слова… Все. Потому что существование отдельно от него, от его рук, которые гладят и ласкают меня, от его рта, от его тела – для меня уже невозможно.

Он кладет меня на постель и оказывается сверху. Безумно горячий, страстный. Весь мир перестает существовать. Только он. Его вес, лишающий дыхания, и блаженство от того, что я чувствую каждый мускул его тела, прижатого к моему. Это почти эйфория – сладкая, одурманивающая, захватывающая до дрожи.

Его губы не отпускают мои. Он всегда был очень страстным и напористым, но сейчас это по-другому. Жадно, до дрожи, и в то же время, так нежно, что невольно слезы выступают на глазах. Он держит мое лицо в ладонях, не давая отстраниться, и продолжает целовать страстно, словно для него нет ничего важнее.

Тянусь к нему еще сильнее, не в силах насытиться, а его горячие пальцы вытирают мои слезы, не отрываясь от поцелуя.

Я принадлежу ему. Вся. Без остатка.

Сейчас слова нам абсолютно не нужны. Мы насыщаем друг друга языком тел.

Это громче и чище любых признаний.

Обнимаю его шею, скольжу пальцами по его плечам, спине, хочу слиться с ним, врастить себя в него. Обвиваю его бедрами, выгибаюсь, умоляя без слов о большем, признаваясь, что не могу больше терпеть.

Он глухо и сдержанно стонет мне в губы.

Я реагирую отчаянно, беззащитно, все мое тело принадлежит только ему и не знает, как иначе. Раньше я пыталась бороться с этим, подавлять, но каждый раз Юсуф ломал мою оборону.

А сейчас… сейчас это превратилось в чистое безумие.

Во мне нарастает нечто необъятное, похожее на взрыв. Юсуф это знает, я вижу это в его глазах: напряженных, тяжелых, полных желания и решимости. Впитываю его дыхание – неровное, тяжелое, хриплое. Каждая новая секунда становится сладкой пыткой, нас тянет друг к другу с силой, которую невозможно остановить.

Хочу его – всего, без остатка.

Выгибаюсь ему навстречу, он низко, глухо стонет прямо мне в рот. Этот звук пронзает меня током. Мои ладони, горячие и нетерпеливые, скользят по его груди, по рельефным мышцам живота, таким напряженным. Чувствую как он дрожит, и эта дрожь отзывается во мне, заставляя жаждать его еще сильнее.

Мои ладони двигаются все ниже, и я сама едва могу выдерживать собственное напряжение. Кажется, что каждая секунда задержки – пытка.

Его дыхание срывается, становится тяжелым и сиплым. Скольжу пальцами ниже, подхватываю край его трусов и медленно, дразняще провожу по резинке. Получаю в ответ глухой рык, от которого у меня перехватывает дыхание.

Обхватываю его рукой, по спине пробегает горячая волна. Дразня и поглаживая, забираюсь под резинку плавок, откровенно показывая свои желания. Издаю тихий стон удовольствия, сжимая пальцами большой твердый и горячий ствол. Такой готовый для меня. Тяжелый.

Юсуф, потеряв контроль, наваливается, вдавливает меня в матрас, заставляя выгнуться под ним.

– Ты очень плохая девочка, Слава… Как же я тосковал по тебе.

Снова впивается поцелуем, не давая ответить. Но мне и не надо. Реагирую каждым движением, моля о большем.

Сиплые, горячие вдохи срываются у моего уха, смешиваясь с бешеным грохотом моего сердца. Подаюсь навстречу, когда его пальцы скользят к самому краю белья. Юсуф цепляет ткань, тянет вниз. Нас обоих трясет от желания. Каждая клетка звенит, требует его. Эта дрожь распаляет еще сильнее.

– Прости, малышка…– продолжая целовать меня Юсуф резко дергает ткань и раздается треск.

По спине проходят всполохи огня, дыхание сбивается так, будто я уже падаю в бездну.

Юсуф обхватывает мои запястья, заводит мне руки за голову, и в тот же миг его бедра резко толкаются вперед. Он наполняет меня одним толчком, выбивая воздух из легких. Протяжный стон, хриплое дыхание.

На секунду он замирает, упиваясь этим мгновением. Нашим соединением, абсолютной близостью. Его сердце бьется в бешеном ритме. Он начинает двигаться. С каждым толчком – все глубже, все сильнее. Ритм такой же, как наши поцелуи: жадный, выжимающий из меня дыхание. Прожигает изнутри, заставляет раствориться в нем до последней капли.

Я тону в этом чувстве, забывая себя, забывая все на свете – кроме него.

Его движения все мощнее, резче, каждое проникновение заставляет хватать ртом воздух. Его руки не отпускают мои запястья, показывая, что я абсолютно в его власти. Полностью. Темп становится быстрее, глубже. И все эти минуты страсти он меня целует безостановочно. Губы, шею, грудь. Пьет меня, слизывает горячую испарину с моего тела.

Вкушает и дегустирует.

Когда я снова выгибаюсь, не в силах выдерживать это наслаждение, он подхватывает, меняет позу, не выходя из меня. Теперь я сверху – дрожащая, потерянная.

Юсуф жаден, безумно неистов – хочет всего сразу. Его пальцы ласкают мою плоть, язык рисует влажные, доводящие до исступления круги на моих сосках, втягивает их в рот, покусывает, доводя меня до стонов, которые я не могу сдерживать. Я царапаю его плечи, двигаюсь навстречу, подчиняясь этому бешеному ритму. Остановиться я бы не смогла, даже если бы он приказал. Неожиданно Юсуф до боли сжимает мои ягодицы, прижимая меня еще плотнее к себе. Ощущения настолько пронзительные, что я вскрикиваю. Он садится, его губы накрывают мои, ловя мои стоны. Каждый звук, каждый поцелуй только сильнее разрывает меня изнутри, подталкивает к краю. Я дрожу, цепляюсь за его плечи, ощущая, что готова взорваться.

Мы всегда горели вместе, всегда тонули друг в друге, но сейчас – все иначе. Не меньше огня, не меньше страсти, но близость стала еще более пронзительной и отчаянной. Огонь растекается по венам мягким, сладким жаром, покрывает мое тело томной дрожью и испариной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Каждое движение Юсуфа – все то же безоговорочное, властное, пронизывающее до глубины – но в нем не только сила. Он точно поклоняется мне. С жаждой и свойственным ему доминированием. Сейчас его движения – только для меня. Его дыхание, его стоны, его губы на моей коже – все отдано только мне.

И я растворяюсь, тону, забываю как дышать. Мое тело отзывается на каждый выпад, выгибается, умоляет о большем.

Это не просто секс. Это больше, чем страсть. Больше, чем та любовь, которую я уже успела познать с ним. Это настолько всеобъемлюще, беспощадно, так сильно, что я теряю себя, не в силах найти слова, чтобы назвать то, что происходит между нами.

Он входит особенно резко, глубоко, снова укладывая меня на спину, и я кричу, теряя себя, растворяясь в безумном водовороте. Мир плывет, распадаясь на осколки света и звука.

Обессиленно прижимаюсь к груди Юсуфа. Мое тело распалось на тысячи искр. Оргазм лишил способности думать, двигаться.

Юсуф кончает следом, его тело напрягается и сотрясается надо мной, продлевая мое наслаждение, делая его запредельным. Его низкий, надрывный голос шепчет мое имя.

Пронзительная тишина. Подниматься – ни желания, ни сил. Все мое тело наполнено сладкой истомой, так никаких сил даже шевельнуться. Я растворяюсь в тяжелой, блаженной дреме, засыпая.

***

Посреди ночи когда я все-таки открываю глаза в темноте, мне вдруг кажется, что это сон. Но Юсуф рядом, я прижимаюсь носом к его шее, чувствуя под губами пульс. Реальный, живой. И в этот миг он открывает глаза, почувствовав, что я проснулась. Прищуривается сонно, пытаясь сфокусировать взгляд на мне. Его глаза в темноте – глубокие, теплые, такие близкие.

Вытягиваю руку из-под одеяла, касаюсь пальцами его скулы, провожу по губам. Тихо. Только не разрушить эту хрупкую, невозможную тишину. Юсуф берет меня за запястье, целует мои пальцы и улыбается…

Все кажется нереальным. Почти сказочным. И в то же время – таким настоящим, что я уже не могу сомневаться: я не сплю.

Это происходит. Это

правда

.

В тишине раннего утра мой шейх молча перебирает мои волосы, время от времени целуя пряди, не выпуская меня из объятий. Я, растворяюсь в этих спокойно-ленивых, почти магических прикосновениях. И все же просыпаются вопросы. Их слишком много, как и нерешенных проблем и ощущения, что от этого не скрыться.

– Откуда ты здесь взялся? – спрашиваю хрипло, не поднимая головы с его груди.

Юсуф лишь насмешливо хмыкает.

– А ты думала я тебя не найду? Это было не сложно. Помогла твоя подруга.

– Ира?

– Угу.

– Ну ничего себе. Я даже не подозревала… – чувствую себя совершенно сбитой с толку.

– Я не уверена, что хочу вернуться в Египет, – признаюсь осторожно, спустя длинную паузу. Я должна это сказать. Сейчас, когда эйфория близости прошла, страхи поднимают голову, выходят на первый план.

– Тогда я останусь здесь. Мне все нравится, – отвечает Юсуф настолько беззаботно, что у меня вырывается:

– Ты ненормальный! – у него все так легко и просто! Мой голос дрожит.

– Почему? – улыбается краем губ. – Мне показалось, это самое разумное решение, – пожимает плечами, подмигнув.

– Наследник шейха не может жить здесь… То есть.. У меня даже нет жилья. Это квартира Иры.

– Здесь уютно, – отвечает беззаботно.

Резко сажусь в кровати, голова закружилась. От голода или нервозности? Наверное, от всего сразу. Юсуф, как ни в чем не бывало поднимается, коротко чмокает меня в губы и идет к двери.

– Ты куда? – спрашиваю испуганно, сердце стучит как бешеное.

– В душ, – ухмыляется.

Пялюсь на его голые ягодицы и ямочки на пояснице. Судорожно сглатываю слюну.

Поднимаюсь и торопливо иду следом. В голове миллион замечаний, вопросов. Но не могу нормально сформулировать ни один.

Юсуф чувствует себя и правда как дома. Заходит в ванную, включает воду.

– Хватит пугать себя, малышка, – бросает через плечо, внимательно посмотрев на меня. – У нас будет ребенок. Я все сделаю для него… – его взгляд становится тяжелым, твердым.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю, пытаясь собрать себя. Как он не понимает, что я боюсь?

Неожиданно, сильные руки подхватывают меня, и я оказываюсь под теплыми струями воды.

– Что тебя тревожит? – спрашивает Юсуф после страстного поцелуя.

– Я не знаю что будет дальше…

– Все будет хорошо, Слава. Будет чудесно, замечательно.

– Я не могу жить, все время оглядываясь, боясь…

Он останавливает меня, обняв мое лицо ладонями, нежно убирая волосы с мокрого лба.

– Я понимаю, Слава, – шепчет мягко. – Тебе страшно, но я докажу, что бояться нечего.

Сжимаю губы, пытаясь удержать равновесие внутри себя. Часть меня продолжает паниковать, но другая жаждет просто раствориться в нем.

– Нам не стоит торопиться, Юсуф, – шепчу хрипло, слизнув капли воды с губ.

– Никто не торопится. Наоборот, мы и так много времени потеряли. Теперь я никуда тебя не отпущу, – заявляет твердо.

– Но и заставить меня переехать ты не сможешь! – заявляю, гордо вскинув голову.

– Хорошо, – пожимает плечами Юсуф, спокойно беря с полочки шампунь. – Будем тут.

– Разве ты не слышал? Это квартира моей подруги, – нервничаю, – своей у меня нет.

– Это точно не проблема.

– Юсуф! – я не знаю, смеяться или плакать от его непробиваемого упорства.

А он притягивает меня к себе и снова целует жадно.

Мы занимаемся любовью под струями воды, медленно и нежно. Потом вытираемся, готовим завтрак, болтаем, спорим. Я ловлю себя на мысли, что абсолютно счастлива…

Глава 44

– Ого, а я думала, вы еще спите, – голос Иры, веселый и довольный, заставляет меня испуганно вздрогнуть.

– Я не слышала как ты вошла! – поднимаюсь, подруга подходит и обнимает меня.

Чувствую нахлынувшее смущение. Я с мужчиной, в ее доме.

– Я так рада видеть вас вместе, – говорит Ира, взглянув на Юсуфа. – Просто замечательно, все сложилось именно так, как должно.

Юсуф здоровается и приглашает Иру к столу. Оба ведут себя так, словно ничуть не удивлены встречей и даже знакомы.

– Я должна признаться, – вздыхает подружка, наливая себе чай. – Это я связалась с Юсуфом. Хотела, чтобы вы встретились.

Улыбается чуть смущенно.

– Надеюсь, ты не злишься? Я понимаю что это нехорошо, вот так вмешиваться. Но я так хотела, чтобы ты была счастлива!

– У меня нет слов, Ириш. Правда, – качаю головой.

Перевожу наш диалог Юсуфу, извиняясь что мы перешли на русский. Он улыбается.

– У тебя замечательная подруга.

– Да, я знаю. С синдромом купидона.

– Какое милое определение, – хмыкает Ира, глядя на меня поверх кружки. – Я просто очень хотела, чтобы ты была счастлива, дорогая. Ты этого заслуживаешь.

– На самом деле, я не понимаю, чем заслужила такую замечательную подругу, – эмоции такие сильные, что в груди колет.

На секунду опускаю взгляд, сжимаю пальцами остывшую кружки с чаем. Перед глазами мелькают воспоминания: – серые, холодные утренние завтраки, когда я жила рядом с Андреем. Его голос, его взгляд, его бесконечный контроль. Тогда мне казалось, что воздуха в мире не хватит, чтобы вдохнуть по-настоящему.

Юсуф мягко касается моей руки – коротко, почти незаметно, но от этого жеста мне становится теплее. Неприятные воспоминания уходят.

– Ты ездила к следователю? Как все прошло? – спрашивает Ира.

– Ситуация серьезная. Все запутано. Возможно, дело примет другой оборот.

Рассказываю подробнее, на английском, чтобы не обидеть Юсуфа. Считая что он все равно не поймет сути. Не вдаюсь в подробности, стараюсь говорить спокойно и даже беззаботно. Хотя конечно ситуация очень неприятная, непростая.

Ира хмурится, поджимает губы, матерится.

– Слава, – говорит Юсуф спокойно, но с той внутренней силой, которая всегда заставляет меня замолчать и просто слушать. – Я решу все. Все, что касается этой проблемы и остального. Не переживай. Я рядом, и мы разберемся.

– Спасибо, но это должна преодолеть я сама. Не отвлекайся на это…

Но мне все равно приятно его участие. Вдыхаю глубже, чувствуя, как напряжение уходит, как будто кто-то наконец снял с меня невидимую броню.

Мы снова меняем тему, обсуждаем достопримечательности, куда сводить нашего заморского гостя в первую очередь. Я обожаю свой город и очень хочу поделиться этими чувствами с любимым мужчиной.

Ира, улыбаясь, тихо ставит свою кружку на стол.

– Ну что, друзья, – сказала она с легкой усмешкой, – за новую жизнь?

Юсуф поднимает чашку. Я тоже.

Мятный чай уже немного остыл, но сделав глоток я почувствовала вкус будущего.

*****

На следующий день мы с Юсуфом переехали в гостиницу ближе к центру города, сказав Ире что так нам ближе к достопримечательностям.

На самом деле причина была куда банальнее – нас так бешено тянуло друг к другу, что мы не хотели смущать Ирину. Она проводила нас с понимающей улыбкой, чуть дольше, чем обычно, задержав взгляд на мне. В ее глазах была радость, но и что-то вроде тихого облегчения – словно миссия завершена, и теперь все идет своим чередом.

Гостиничный номер встретил нас чистотой и простором. Белые хлопковые простыни хрустели под руками, в воздухе пахло свежестью.

Юсуф повернулся ко мне. Между нами оставалось несколько сантиметров, и этого было достаточно, чтобы ощутить тепло его дыхания, услышать, как в груди бьется сердце. Молчание оказалось наполненным – не неловкостью, а чем-то гораздо большим. Мы просто смотрели друг на друга, дышали в унисон, и в этом простом мгновении было больше близости, чем в тысячах слов.

Мне казалось, что весь мир сузился до этого мягкого света, до его взгляда, в котором смешались уверенность и нежность.

Он осторожно коснулся моей руки – и этого было достаточно, чтобы по коже пробежала дрожь.

– Все хорошо, – сказал он тихо. – Теперь все будет хорошо.

Я кивнула, не в силах ответить. В груди было так много – благодарности, страха, тепла. И впервые за долгое время я позволила себе просто быть – рядом, в покое, без защиты.

За окном город медленно просыпался. А я понимала, что начинаю дышать по-новому.

***

Хрустящие хлопковые простыни шуршат, когда Юсуф поворачивается на бок, навстречу мне. Его лоб оказывается всего в нескольких сантиметрах от моего, мы оба молчим.

Лежим лицом к лицу, дыхание сбивается в один ритм, сердца будто подстраиваются друг под друга. Это похоже на игру в молчание – напряженную и одновременно опьяняющую. Я чувствую себя жаждущей, а Юсуф – как глоток ледяной воды. Я горю изнутри, а он – прохладный поток, способный утолить пламя. Я падаю слишком быстро, слишком глубоко, слишком опасно – и он тот, кто подхватывает меня, не давая разбиться.

Я больше не могу ждать. Мне нужно прижаться к нему, услышать, как бешено колотится его сердце. Мы движемся одновременно, ведомые одной мыслью, одним желанием. Его губы накрывают мои – и в этот миг кажется, что моя душа вырывается на свободу. Поцелуй – жадный и настойчивый, но в то же время бережный. Юсуф выдыхает в меня горячий воздух, и этот звук похож на тихий стон. Его рука обвивает меня, притягивая ближе, лишая пространства и расстояния между нами.

****

Мы зарегистрировали наш брак в питерском ЗАГСе. Без пышности, без свидетелей – просто двое людей, которые наконец нашли друг друга. Как всегда мой шейх очень быстро и профессионально устранил все юридические вопросы и препятствия. Все организовал. Как у него это получалось – я терялась в догадках. Он словно имел при себе волшебную лампу из которой мог вызывать джина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда мы вышли на улицу, пошел первый снег. Это было просто невероятно красиво, завораживающе. Платье на мне было очень простое, белое, но без особое пафосности и пышности. Мягкие белые сапожки, белый короткий полушубок. Я чувствовала себя настоящей северной принцессой, которую взял в плен горячий южный принц. Чем не сказка?

Юсуф взял меня за руку, в ресторане нас ждала Ира, еще несколько коллег по моей старой работе. Маму я тоже пригласила. Но она не пришла.

Юсуф все же настоял, чтобы спустя несколько дней мы поехали к ней, чтобы познакомиться.

Я не ждала ничего особенно приятного от этой встречи, и, к сожалению, не ошиблась.

Мама встретила нас холодно, с той самой надменной строгостью, которую я знала с детства. Ее взгляд сразу остановился на Юсуфе – внимательный, настороженный. Мой выбор ей совершенно точно не был понятен. Она его не одобрила. И не скрывала этого, но предложила кофе.

– Какая же ты глупая! – вспыхнула она, едва мы успели сесть за стол. – Решила связаться с каким-то мальчишкой? Совсем с ума сошла!

– Я услышала твое мнение, мам, – ответила я спокойно, хотя внутри все сжалось.

– Осталась без жилья, без работы и без денег! – продолжала она. – Ни о ком не думаешь, даже о себе! Полный дурдом!

– Не надо так нервничать, – тихо сказала я. – Это вредно.

Юсуф все это время молчал. Его лицо оставалось ровным, но глаза были внимательными и мягкими. Он не пытался оправдываться – просто ждал, пока буря утихнет.

На следующий день мама позвонила. Я взяла трубку настороженно, готовясь к продолжению разговора, но голос у нее был… другой. Теплый, почти ласковый.

– Я очень сожалею о том, что наговорила тебе, – сказала она. – Ты нашла прекрасного мужчину, дорогая!

– Хорошо… большое спасибо, мам, – ответила я, растерявшись.

Что могло произойти за одну ночь?

Позже все прояснилось. Ира, с которой мы снова переписывались, рассказала мне, что на счет моей мамы упала крупная сумма. Разумеется, это сделал Юсуф. И даже намеком мне не дал понять, что вмешался.

Потрясающе. Этот мужчина не переставал меня удивлять.

Мне стало стыдно – не за него, а за то, что он понял: моей матери важны не слова, а цифры на счете в банке.

Через неделю мы улетели в Египет, а оттуда – на встречу с шейхом Исмаилом, в его дворец, тот самый, из которого я бежала однажды с разбитым сердцем. Я опять очень сильно волновалась. Юсуф был спокоен, но я чувствовала, как внутри него прячется напряжение.

Все прошло удивительно легко. Шейх встретил нас с почтением, даже попросил у меня прощения – чем окончательно смутил. Это было совершенно лишним: я не держала на него ни капли обиды. Он не сказал мне ничего дурного, просто объяснил как видит будущее своего наследника.

Теперь он полностью принял выбор Юсуфа.

– Нашелся другой наследник, – объяснил мне позже любимый с легкой улыбкой. – Более взрослый. Более покорный судьбе. Отец смирился, принял происходящее. Все довольны, а тебе не о чем волноваться, Слава. Я только твой.

И я прочитала в его глазах уверенность и удовлетворение происходящим. Ни грамма сожаления, что потерял титул и власть.

***

Наше свадебное путешествие было похоже на сон. Мы отправились в Марокко – страну, где Юсуф провел свои юные годы.

Эта страна на побережье Атлантического океана оказалась невероятной: древней, пестрой, невероятно радушной.

Муж показывал мне улицы, где бегал мальчишкой, я влюблялась – и в страну, и в него, и в то, как он оживает, когда говорит о своем прошлом.

Мы побывали в маленькой деревушке неподалеку от Феса – с белыми домами, облупленными стенами и оливковыми рощами, пахнущими солнцем. Потом отправились в шумный, хмельной Марракеш.

На площади Джемаа-эль-Фнаа гремела жизнь: крики торговцев, звон медных подносов, музыка, запах специй и жареного миндаля. Среди всего этого хаоса я чувствовала себя как героиня восточного фильма. Это правда было похоже на кино! Безумное движение, толпы, туристы и местные, крики, запахи, мотоциклы и тележки запряженные ослами. Акробаты и заклинатели змей, но больше всего меня поразили гадалки в черных длинных масках. Они предлагали привороты или сделать рисунок мехенди. Одна из них схватила меня за руку.

– Ты будешь очень счастлива с ним, – сказала она низким, певучим голосом, кивнув в сторону Юсуфа. – Хочешь, я сделаю тебе рисунок на счастье?

Я улыбнулась и покачала головой.

Мне не нужны были обереги – я уже чувствовала себя бесконечно, бессовестно счастливой.

Мы продолжили путешествие, отправившись в городок, затерянный между горными склонами: Эс-Сувейру.

Древний, почти сказочный, он жил в своем ритме – с шелестом ветра в переулках, запахом соли и криками чаек, от которых я поначалу с непривычки вздрагивала. Чайки были очень громкими, очень живыми, наглыми, бесстрашными. Иногда их крики напоминали капризный плач ребенка. Мы остановились в старом риаде с уютным внутренним двориком, где по утрам пили кофе под пение птиц. Дни текли неторопливо: мы гуляли по узким улочкам, терялись среди белых стен и голубых дверей, смеялись, забывая о времени.

Наши странствия длились почти до восьмого месяца беременности, а потом мы решили остановиться.

Париж стал нашим домом.

Мы сняли квартиру на год – небольшую, но светлую, с балконом, выходящим на старую улочку. Сложно объяснить, почему я выбрала именно этот город для рождения сына. Возможно, потому что Париж всегда был моей мечтой – той самой, из детства, когда я зачитывалась романами Александра Дюма и представляла, как однажды увижу Сену, Эйфелеву башню и бульвары Монмартра.

Сначала было непросто. Новая страна, в которой совсем не приветствуется английский, свои правила во всем. Но рядом был Юсуф. Он умел превращать любое место в дом. Работал по несколько часов в день, следил за своими активами и бизнесом онлайн, а все остальное время отдавал мне.

Мы не уставали друг от друга. Нам было интересно вместе – просто гулять по Парижу, заходить в книжные лавки, смотреть уличные спектакли, пить кофе в крошечных кафе, где официанты уже узнавали нас.

Я встала на учет в клинике недалеко от дома. Врачи говорили по-французски, я кивала, путаясь в словах, но все равно чувствовала себя спокойно. Свобода – вот что я ощущала. Настоящая, глубокая, почти физическая. Возможность жить где угодно, выбирать любую точку на карте. И не бояться.

Мы часто созванивались с Ирой. Я рассказывала ей о Париже, о прогулках, о том как мне хорошо. Она радовалась за меня.

– Я тоже встретила мужчину, – однажды сказала она. – Мы скоро поедем в Египет. В тот самый отель. Кирилл все так же управляет им, так что сделает нам хорошую скидку, – засмеялась. – Кир спрашивал о тебе. Его сердце все еще разбито.

– Мне очень жаль, – отвечаю с грустью. Что еще можно сказать?

Юсуф давно уже продал свою долю в этом отеле. По смешной цене, и мы больше никак не связаны с ним. Но это навсегда останется местом, где мы познакомились.

Он купил этот актив только из-за меня, и теперь, когда прошлое осталось позади, избавился от него с легкостью. Это было трогательно – и немного больно: как будто он отпустил целую эпоху ради нашей новой жизни.

Иногда я вспоминала все, что было, но все реже. Андрей получил свой срок, а меня в это дело втянуть не удалось – Юсуф, как и всегда, нашел выход. Все решилось быстро и тихо.

Однажды я даже отправила деньги его матери – просто из жалости. Ведь у нее больше никого нет.

Ира сказала, что я слишком добрая. Наверное, да.

Моя мама время от времени просила помощи – теперь уже не упрекала, не поучала. Я переводила ей немного, догадываясь, что Юсуф делает то же самое, только чаще. Но мы не говорили об этом.

Иногда я переписывалась с Мишей и Мариной. У них тоже все сложилось, они поженились, все так же работают в отеле Кирилла.

Мы даже шутили, что они ждут нас с Юсуфом в этом отеле, где все началось, чтобы вспомнить, как это было. Повеселиться от души, отметить.

Иногда меня накрывает легкая ностальгия, но она не горькая – скорее теплая.

Сейчас, когда я держу на руках нашего сына – смуглого, темноволосого и совершенно невероятного – у меня перехватывает дыхание от любви.

Иногда мне кажется, что это все сон. Ведь я почти смирилась когда-то с мыслью, что не стану матерью. Когда у нас все было плохо с Андреем, я убедила себя, что материнство – не мое. Не хотела, чтобы мой малыш страдал.

Но теперь я не позволяю себе думать о прошлом.

Только о настоящем и о будущем. Юсуф – прекрасный отец. Невероятно заботливый, внимательный. Мы ухаживаем за нашим сыночком вместе, делим все дела абсолютно поровну.

Мы живем в Париже, растим нашего малыша Амина, гуляем по паркам, думаем о втором ребенке. Я очень хочу девочку. Просто помешалась на этой мысли, хотя понимаю что и на втором ребенке мы не остановимся. Это слишком прекрасно, да и почему нет, если мы можем это себе позволить?

Шейх Исмаил приезжает к нам каждые два месяца – он передал дела своему наследнику, теперь живет в свое удовольствие, путешествует, с удовольствием гостит у нас, подолгу сидит с внуком на коленях.

И когда вечером, засыпая, я слышу дыхание Юсуфа рядом, чувствую, как наш сын шевелится в своей колыбели, – я думаю: все, что случилось – было нужно. Каждая боль, каждая ошибка, каждая встреча.

Потому что именно они привели меня к этому мгновению.

Дорогие друзья, роман наконец закончен) Я еще буду заниматься редактурой, позже он станет платным. Надеюсь, вы приятно провели время, и вам понравилось погружение в арабскую сказку) Когда писала ее, чувствовала себя немножко Шахерезадой))

Спасибо огромное что вы были со мной и разделили мои фантазии! Я вас очень люблю! Ваша Амира Ангелос!

❤️❤️❤️

Конец