Кристина под контролем. Книга первая. by JG Leathers. Из сборника Секс книга Часть 9

Глава девятая

Наказание, ночь начинается

Кристин

Я стояла, наблюдая, как его глаза сначала немного помутнели, затем, когда его взгляд охватил мой полный костюм, они внезапно запылали желанием, когда он увидел, насколько строго контролируемой и беспомощной он меня сделал. Он протянул руку и медленно расстегнул передние пуговицы моей блузки, затем его пальцы обхватили цепь, соединяющую кольца в моих сосках. Я не думала, что он когда-либо использует эту цепь как поводок, и до сих пор считала её лишь соблазнительным украшением для моих грудей и сосков. Как же я ошибалась! Этот набор звеньев тоже был предназначен для контроля, дисциплины и унижения меня так, как это возможно только с женщиной с такой связью.

— Пора отправиться в игровую комнату на сеанс, не так ли? — спросил он тем угрожающим тоном, который использует, когда меня собираются наказывать, хотя он улыбнулся, говоря это.

— НННннн уууххх! — завопила я от внезапной мучительной боли, когда он постепенно поднял руку, медленно потянув вверх за цепь и, следовательно, за мои сверхчувствительные, налитые кровью груди. Мои глаза зажмурились, и я сильно прикусила кляп, который сама заперла в своём рту, крича так громко, как позволяла эффективная заглушка. Напряжение не ослабевало, когда он начал медленно тянуть меня к себе, подумала я. Короткие путовые цепи к моему удлинительному стержню заставляли меня изящно вышагивать на мучительных шестидюймовых каблуках, пока я отчаянно пыталась вырвать руки и запястья из множества цепей, которые их ограничивали. Я отчаянно хотела, чтобы он прекратил болезненное и непрерывное напряжение, которое он оказывал, тряся головой в истерическом отрицании и со слезами, пока он тянул меня по коридору. Мои беспомощные, заглушённые кляпом протесты и слёзы были проигнорированы. Боль от этого новейшего поводка держала меня в немедленной агонии, и, добавляя к моему страданию, с каждым коротким, скованным цепями шагом, который я делала, навязчивый стержень между моими ногами судорожно вздрагивал, заставляя фаллоимитатор тревожно крутиться и двигаться внутри моего живота. Мои глаза зажмурились, пока меня вели к моей судьбе, и я не могла не представлять мысленно сцену, в которой я сначала была добровольной участницей, начиная чувствовать рост мазохистских фантазий, которые слишком быстро становились моей суровой реальностью. Добавляя к моему сенсорному пиршеству, он включил клиторальный вибратор, и немедленно непрерывное жужжание интимно расположенного устройства начало заливать мои чувства волнами непреодолимого удовольствия. Оно было спрятано под крышкой-платиной, совершенно недоступное, и в сочетании с ограничением, болью от моих грудей и фактом, что я была заткнута кляпом до молчания, я скоро задыхалась и безумно дёргалась, отчаянно пытаясь как-то сбежать от его неудержимых ощущений. Вибратор усиливал свои посягательства, и я почти потеряла сознание, когда мои внутренности, казалось, превратились в желе, едва цепляясь за здравомыслие. Он ослабил напряжение на цепи моих сосков, и я услышала два мягких щелчка, затем открыла глаза и обнаружила, что смотрю на стену примерно в футе от моего лица! Что произошло? Когда я попыталась отвернуться, мои груди взорвались двумя холмами огненной лавы! Я взглянула вниз против жёсткости моего ошейника-чокера и смогла увидеть, что он пристегнул мою цепь сосков к кольцу на уровне груди, так что я была пленницей у стены, неспособной отойти от неё. Сзади я почувствовала, как он приподнял пышную мини-юбку от моих ягодиц, теперь представленных и обрамлённых кружевными ремнями подвязок, спускающимися по обе стороны к верхушкам моих чулок. Он заправил её в широкий эластичный пояс подвязочного пояса, затем отошёл от меня. Я не могла повернуть голову достаточно, чтобы следить за ним из-за ограничения кляпа/бранка, и поэтому просто стояла там, беспомощно и в ужасе ожидая, что будет дальше. Позади послышалось какое-то неясное шуршание в комнате, затем без предупреждения я услышала свист рассекаемого воздуха, и линия огня пронеслась по моим ягодицам, когда он безмолвно нанёс первый удар маленькой тростью! Я безумно закричала от ощущения её огненного удара и бездумно попыталась повернуться к нему и одновременно нагнуться, чтобы избежать дальнейшего наказания. Звенья к моим грудям были совершенно неумолимы в своём контроле, резко натягиваясь и сильно дёргая за мои соски, заставляя меня продолжать кричать от их болезненных рывков! Мои руки и запястья автоматически и отчаянно дёргались, но совершенно бесполезно против их слишком коротких цепей, пытаясь прикрыть ягодицы. Я была совершенно неспособна защитить себя или уклониться от трости, потому что мои запястья были прочно соединены с боками и передом моего пояса! Бессмысленно вопя за кляпом, я боролась, чтобы оставаться неподвижной, но он продолжал с ужасной поркой! Второй удар был сильнее, причиняя ещё больше боли! Снова я безумно извивалась и крутилась в своих креплениях, бессмысленно крича в кляп, пока вибратор продолжал петь свою коварную песню глубоко в моей промежности, и мои бёдра начали вращаться и толкаться сами по себе, пока я погружалась в ощущения, атакующие меня. Я умоляла. Я отчаянно просила, но все мои усилия были напрасны, и трость продолжала танцевать свою татуировку боли по моим дрожащим ягодицам, пока я отчаянно молилась о том, чтобы как-то избежать своей судьбы. Не было никакой феи-крёстной, чтобы освободить меня. Наконец это прекратилось, и я прислонила лоб к стене, задыхающаяся, рыдающая, корчащаяся развалина. Я почувствовала, как он вытащил мою юбку из пояса, затем его рука обхватила меня и отстегнула цепи моих грудей от кольца. Он повернул меня к себе, поцеловал кляп над тем местом, где обычно были бы мои губы, затем медленно начал массировать мои горящие ягодицы под юбкой, пока я плакала и дрожала, закованная в его объятиях. Прямо тогда я хотела только сбежать из своего самоналоженного рабства и продолжала бороться со своими оковами, насколько могла. Кляп, который я надела, мешал мне выразить какой-либо протест, и поэтому я постепенно успокоилась, пока он продолжал утешать и держать меня.

— Ну, Кристин, — сказал он наконец, — думаю, через два-три дня я установлю тебе следующую часть твоего контрольного оборудования. Ты сегодня показала, что готова к этому. — Я не знала, что меня ждёт, и не могла и не осмелилась бы его расспрашивать. Я узнаю об этом только тогда, когда это произойдёт, как было со всеми моими «игрушками». Стоя перед ним, всё ещё дрожа и задыхаясь через нос, я посмотрела в его глубокие синие глаза. Он схватил кольцо в моей перегородке большим и указательным пальцами.

— Пора сделать это постоянным, — заявил он, слегка потянув за него. Я захныкала от боли внезапного напряжения и попыталась покачать головой против того факта, что кольцо скоро будет заварено и станет ещё одной несъёмной частью моих украшений, но с ним, тянущим за него, всё, что я могла, это беспомощно смотреть в его лицо.

— Хорошо! — воскликнул он. — Думаю, ты привыкла к ингибиторному стержню, поэтому я сниму его на некоторое время, и ты сможешь сесть и насладиться ужином, хорошо? — Он отпустил мой нос, и я благодарно кивнула, слёзы всё ещё текли из моих глаз, пока он опустился на колени и отпер путовые цепи, затем с тем своеобразным металлическим щелчком! длинный и ограничивающий стержень был освобождён от крепления на крышке-платине. Мой домашний поводок был немедленно переподсоединён к задней части моего ошейника, затем он снял цепи между моими манжетами на запястьях и передним кольцом моего пояса целомудрия, слегка освободив мои руки.

— Наклони голову вперёд, насколько можешь. — Когда я это сделала, он отпер замки кляпа/бранка и ловко извлёк подушку из моего рта.

— О, Господин! — выдохнула я после того, как его сняли. — Спасибо! Спасибо!

— Пожалуйста, — улыбнулся он мне, наклоняясь и вытирая мои глаза салфеткой из коробки на боковом столике.

— Думаю, вместо ужина здесь мы должны пойти в ресторан в центре! Что скажешь?

— Это было бы замечательно, — прошептала я, медленно оправляясь от своего испытания.

— Я не была вечером в ресторане за приятным ужином месяцами. Но, Господин, вот так? — я указала на себя.

— Отлично! Тогда так и сделаем, — заявил он.

— Просто возьми покрывало, и мы отправимся в Les Cinq Chats на вечер изысканной французской кухни.

— Господин!! — снова воскликнула я в шоке и внезапном ужасе. — Я не могу пойти, одетая так!

— Конечно, можешь, — ухмыльнулся он на моё смятение.

— Если мы в отдельной кабинке, кто тебя увидит? К тому же, Жан-Марк — мой друг и всегда сажает меня за специальный столик. Подожди минутку, я позвоню ему, чтобы он знал, что мы идём, и подготовил его для нас.

— Оооох, Господин! — застонала я от предчувствия того, что меня ждёт. Он ушёл в домашний офис и оставил меня стоять там. Через минуту я услышала, как он разговаривает с рестораном, но не могла разобрать, что он говорит.

— Хорошо. Он подготовит нашу кабинку и столик к нашему приезду, — сказал Джон, вернувшись.

— У нас ещё есть немного времени, так что как насчёт того, чтобы прокатиться по магазинам и посмотреть, какие там последние моды, а?

— Пожалуйста, Господин? — я отпрянула от этой возможности.

— Должна ли я? Я умру от стыда, если люди увидят меня закованной и одетой так!

— Это произойдёт, Кристин, — заявил он, не терпя возражений своим тоном голоса.

— Я не буду держать тебя на видимом поводке, и ты можешь надеть длинный плащ, чтобы скрыть свои цепи-напоминания на запястьях и лодыжках. Всё остальное, что на тебе, остаётся!

— Но, Господин! Люди всё равно смогут видеть моё кольцо в носу и мой ошейник! — воскликнула я, всё ещё пытаясь избежать того, что, как я знала, было неизбежным.

— И что с того? — спросил он.

— А теперь беги к шкафу у входа и достань длинный замшевый плащ, который я тебе купил, и мы отправляемся на гонки. Забудь о пиджаке.

— Хорошо, — вздохнула я смиренно и пошла выполнять его приказ. Через пару минут я ждала его у входной двери, всё ещё привязанная домашним поводком, когда он спустился по лестнице.

— Хорошо! — заявил он. — Вижу, ты готова. Теперь стой спокойно, пока я отсоединю твой поводок. — Я наклонила голову вперёд, и он отпер привязь, которая постоянно напоминала мне о моём статусе. Нервно я скручивала руки друг против друга под прикрытием плаща, пока он поворачивал меня перед собой и застёгивал многочисленные пуговицы спереди. Покрывало было до пола и довольно хорошо скрывало мои различные оковы от любопытных глаз, хотя оно было очень заметным и довольно тяжёлым из-за всех металлических заклёпок и украшений. Я могла, если бы захотела, высунуть руки через прорези для рук, но это бы раскрыло мои закованные запястья: не то, что я сделала бы добровольно. Прежде чем мы вышли наружу, он натянул глубокий капюшон, затем повернулся, чтобы осмотреть меня.

— Хорошо, Кристин, — сказал он, глядя мне в лицо. — Твой электронный поводок теперь активен. На текущей настройке ты должна оставаться в пределах примерно трёх метров от меня. Если ты отойдёшь дальше этого расстояния, он будет давать тебе всё более сильные, э-э… стимулы, за неимением лучшего слова, чем дальше ты уходишь. Понимаешь?

— Д-д-да, Господин, — признала я, боясь того, что теперь может быть сделано со мной дистанционно.

— Пойдём. — Я вышла наружу и ждала, пока он активировал сигнализацию дома, затем запер дверь. Он прошёл мимо меня по тротуару к гаражу. Я держалась близко к нему, вышагивая с некоторым трудом из-за шестидюймовых каблуков, сопровождаемая щёлканьем и звяканьем моих качающихся цепей-напоминаний. У фургона я стояла у пассажирской двери, ожидая, пока он обошёл к водительской стороне. Когда он вышел за пределы трёхметрового лимита, я внезапно почувствовала пульсирующие, игольчатые удары током, проходящие через моё тело от вагинального и анального фаллоимитаторов!

— ИИИйййАААааа!!! — взвизгнула я, корчась от ужасающей боли и пытаясь согнуться пополам. Я бездумно царапала сталь, запертую над моей промежностью под тонким, укороченным прикрытием моей юбки. Мои ногти бесплодно скребли по гладко обработанной поверхности блестящего покрытия, пока я крутилась, пытаясь сбежать от ужасного, совершенно интимного, но скрытого мучения.

— Упс! Простите! — зловеще ухмыльнулся он мне, когда открыл дверь и скользнул в фургон.

— Кажется, я установил это немного слишком высоко! — Замок двери щёлкнул, и удары током прекратились.

— Оооох, Боже! — выдохнула я.

— Пожалуйста, Господин! Пожалуйста, не используйте это на мне!! Вы не представляете, каково это — чувствовать, как это происходит, и быть не в состоянии сбежать или остановить это!

— Хорошо, Кристин. Я немного подправлю настройку, но это даёт тебе представление о том, чего ожидать, если тебе нужно напомнить о пределах твоей свободы, хорошо?

— Д-д-да, сэр, — сказала я, когда забралась на своё сиденье, затем сидела тихо, пока он пристёгивал мой ремень безопасности, тщательно меня связывая.

— Поехали! — объявил он, и мы поехали по длинной аллее и выехали на главную дорогу.

Джон

Конечно, Кристин не знала об этом, но я предупредил Жан-Марка о том, что произойдёт этим вечером, и он, в свою очередь, подготовил специально оборудованную мебель в нашей большой кабинке. Официант и официантка, которые будут нас обслуживать, были специально отобраны и оплачены, чтобы держать язык за зубами относительно любых странных вещей, которые они могли бы наблюдать, заботясь о нас с Кристин. В ближайшие пару часов она узнает всё о своём электронном поводке, на публике, пока мы будем гулять по торговому району перед ужином. Я пока не буду подвергать её максимальным настройкам, потому что во время тестирования женщина, носившая эти устройства, чуть не сошла с ума, пытаясь избавиться от пояса целомудрия и запертых внутри неё пробок. Кристин испытает некоторые слабые и средне-сильные стимулы, но она сможет себя контролировать, едва, если они будут включены только на короткое время. Примерно через полчаса мы въехали в гараж, где я ранее её высаживал, и я припарковал фургон, затем вышел и обошёл сзади, чтобы открыть её дверь. Однако, выйдя из её поля зрения, я медленно отошёл от машины. Внутри она внезапно напряглась против своего запертого ремня безопасности, когда всё более сильные удары и вибрации пробежали по её зашнурованному и скованному телу. Хотя я не мог слышать её криков из фургона, я слышал отчаянный стук её ног, захваченных высокими каблуками, по ковровому полу машины, когда её ноги неконтролируемо дёргались от коварных ощущений, исходящих из её промежности. К тому времени, как я вернулся, открыл её дверь и освободил её от сиденья, она сумела восстановить некоторую выдержку, но её губы всё ещё дрожали, и слёзы всё ещё текли по её щекам, пока я помогал ей спуститься с высокого сиденья. Она укоризненно посмотрела на меня, затем, не задумываясь, протянула руку через прорезь плаща, чтобы взять меня за руку, осторожно ступая на тротуар и балансируя на каблуках. Её цепи на запястьях выскользнули вместе с её рукой и рукой.

— О, чёрт! — захныкала она, быстро убрав её из виду и виновато оглядываясь в смущении, чтобы проверить, не заметил ли кто.

— Знаешь, дорогая, — заметил я, — как вид, женщины всегда должны быть с колокольчиками и ошейниками и держать их на поводке!

— Почему это меня не удивляет? — сказала она с лёгкой печальной улыбкой.

— Ну, давай, — сказал я, идя впереди неё, — пошли.

— Оооохх!! Пппожалуйста, Господин! — выдохнула она, быстро вышагивая рядом со мной.

— Пожалуйста, сбавьте темп немного! Я не могу так быстро идти на этих каблуках и со всем остальным, что на мне! И-и-и, Господин? — жалобно спросила она.

— Можем ли мы вернуться к фургону и снять мой корсет? Я чувствую себя такой заметной, и он начинает быть очень неудобным!

— Нет всему, милая! — заявил я, пытаясь представить ощущения, которые она должна испытывать, идя рядом со мной, тайно закованная и ограниченная во всём, что она делает, включая дыхание. Её удушенные груди под плащом вздымались с волнующей частотой, пока она старалась не отставать, её острые каблуки авторитетно щёлкали по тротуару.

— Ахххмм-о, пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — задыхалась она, почти бегом, чтобы встать рядом со мной.

— Господин! Вы должны замедлить шаг, иначе я сойду с ума от этих штук! — умоляла она.

— Хорошо, Кристин, — согласился я, обнимая её за талию. Она на мгновение прислонилась ко мне, затем медленно выпрямилась, когда корсет оказал своё тонкое, но непрекращающееся воздействие. Длинный пышный плащ хлопал вокруг её ног, пока она шла, и ей пришлось стойко выдерживать продолжающиеся взгляды, которые привлекали её кольцо в носу и полностью видимый ошейник с его очевидным сдерживающим кольцом. Глубокий румянец разлился по её лицу, когда мы встречали больше людей по пути, но она держалась так царственно, что никто не осмеливался подойти, не говоря уже о разговоре с ней. В кармане я слегка увеличил настройку клиторального вибратора, затем постепенно ускорил шаг. Снова она всё больше и больше отставала, хотя отчаянно старалась не отставать. Прямо перед тем, как она почувствовала, что выходит за радиус отсутствия стимулов, она хрипло прошептала.

— О, пппожалуйста! Пожалуйста, Господин, снова замедлите! — Я продолжал идти ещё мгновение, затем услышал её удивлённый вздох примерно с четырёх метров позади и повернулся, чтобы наблюдать её реакцию на увеличенную настройку вибратора. Как только начались удары за выход за пределы разрешённого расстояния от меня, её походка изменилась с жёстко контролируемого вышагивания на походку вамп, бёдра качались и вращались под плащом, как будто у них была своя собственная жизнь. Я мог видеть очертания её закованных рук, снова отчаянно рвущихся к стали над её чреслами, пока она прикусывала губы, чтобы подавить стоны и маленькие крики, пульсирующие в её горле через ограничивающую металлическую трубку, охватывающую его. Её глаза помутнели, и она чуть не врезалась в парковочный счётчик, борясь за сохранение спокойного поведения против посягательств вещей, так интимно давящих в её тело между ног. В кармане мой указательный палец навис над другой кнопкой, пока она уходила дальше, затем, пока мы шли по пустынной боковой улице, она, теперь примерно в пяти метрах позади меня, и вибратор всё ещё подталкивал её к оргазму, я нажал. Она издала маленький крик беспомощного нарушения, когда фаллоимитатор внутри её пола внезапно ожил и начал извиваться и толкаться! Кончик моего пальца погладил другую кнопку, и анальный фаллоимитатор выдал серию отчаянно тревожных ударов в её сфинктерные мышцы, заставляя её ягодицы и верхние бёдра дрожать и судорожно сокращаться. Кристин пошатнулась, пытаясь идти ко мне, её руки теперь опустились по бокам под плащом. Я ослабил всё, кроме предупреждения о приближении, пока она медленно подходила, затем, задыхаясь и бледная, она посмотрела на меня и, к моему изумлению, слегка ошалело улыбнулась.

— Боже! Это было невероятно! — простонала она, прижимая голову к моей груди, всё ещё эротично крутя бёдрами без мысли или стыда. Меня можно было сбить с ног пером, так я был поражён её реакцией.

— Кристин? — спросил я. — Ты в порядке?

— Оооох, Господин! — выдохнула она, постепенно восстанавливая дыхание, затем снова достигла оргазма!

— Я прекрасна! Я-я-я чувствую п-п-покалывание п-п-по всему т-т-телу!

— Почему такая внезапная перемена? — поинтересовался я, любопытство мучило меня её внезапным принятием своей судьбы.

— Ну, — сказала она, когда мы повернули за угол и пошли по другой оживлённой улице, теперь не обращая внимания на взгляды, которые следовали за ней, — я вдруг поняла, что нет никакого способа сбежать. Как только я полностью это приняла, я начала осознавать, что что-то будет сделано со мной каждый раз, когда я нарушу барьер или правило, хочу я этого или нет! Так что я начала плыть по волнам ощущений, создаваемых этими дьявольскими штуками, которые ты запер во мне, и наслаждаться ими!

— Боже мой! — рассмеялся я. — Думаю, я создал земную версию сенсорной чёрной дыры!

— Возможно, и так, Господин! — согласилась она, слегка безумно ухмыляясь.

— И теперь тебе придётся сделать мои наказания такими суровыми, что они свалят меня, прежде чем я перестану делать то, что хочу!

— Посмотрим, — пробормотал я, немало удивлённый.

— Как насчёт выпить в том баре впереди?

— Я бы с удовольствием, Господин, — ответила она.

— Но тебе придётся поить меня, потому что я пока не собираюсь показывать свои цепи на запястьях на публике.

— Хорошо. Я справлюсь, — сказал я, и мы повернули в тускло освещённое заведение. Её цепи будут показаны раньше, чем она думает, хочет она того или нет.