Игра в отношения. Глава Интимные отношения матери и сына

ДИСКЛЕЙМЕР

Дорогой читатель,

Я рада снова тебя видеть. Не устану благодарить тебя за твой выбор читать мои истории, и особенно за то, что остаешься со мной.

Но, а если ты новичок, то добро пожаловать во вселенную – «Ястребов», тебе здесь понравится.

Пришло время встретиться с пятой историей в цикле «Закаленные льдом» – «Игра в отношения». В этот раз мы окунемся в жизнь Дениса Моисеева (большинству он известен как Моисей) и Яны Никитиной (у нее нет прозвища… хотя погодите, есть одно, которым ее называет только Денис. Узнаете, прочитав историю!).

В этот раз не буду утомлять вас длинными речами. Просто желаю вам хорошего и приятного чтения этой истории.

Важное предупреждение: история содержит откровенные сцены и предназначена для читателей старше 18 лет. Пожалуйста, будьте внимательны к своему эмоциональному состоянию.

И, конечно же, жду всех в своем тгк: allendevi_book! Там мы сможем общаться ближе и делиться впечатлениями об историях.

Обнимаю каждого из вас!

И пусть любовь всегда будет рядом.

Ваша Аллен Дэви.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ПЛЕЙЛИСТ

Melisa – Перестанем молчать

ASAMMUELL – Без тебя

Kariy – Принцип (prod. by thePXRTY)

Эллаи – В сердце моем

Big Plans – Why Don't We

HAFASA – Нет границ

Colorit – Прекрасна

Ariana Grande – Into You

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пролог. Яна

На календаре уже середина декабря, а зима только-только начала приходить в город. Первый снег, робкий и неуверенный, ложится на асфальт, превращая улицы в белое полотно.

Я сжимаю телефон в руке, почти бегу, чувствуя, как сердце колотится в бешеном ритме. Впереди уже маячит знакомая арка - вход в ледовый дворец. Хорошо, что Аленка там.

Никогда бы не подумала, что могу оказаться в ситуации, которая выбьет меня из привычной жизни. Целый коктейль эмоций разрывает меня изнутри: смятение, злость и даже страх.

Стас.

Что с ним происходит?

Я не понимаю.

Что случилось с моим братом? Почему он так стал вести себя по отношению ко мне?

Я надеюсь, что это все моя бурная фантазия. Может, я просто накручиваю себя?

Но чем ближе я подхожу ко дворцу, тем сложнее убедить себя в этом. В голове моменты прокручиваются снова и снова. Каждый шаг отдается эхом в голове, словно предупреждая об опасности.

Я влетаю в теплое помещение, словно пуля. И первое, что слышу - громкий голос высокого черноволосого парня.

– Эй, народ, может, кому нужен парень? Хороший. Приличный. Без блох, к лотку приучен. Вредных привычек не имею. Налетай. Кому надо?

Я замираю. Вокруг парня собралась небольшая компания, в том числе моя подруга Аленка с ее парнем Ярославом. Кто-то хихикает, кто-то присвистывает. А я чувствую, как кровь отливает от лица.

И тут, словно молния, меня пронзает дурацкая, совершенно безумная мысль. Юбилей отца. Через неделю. Я должна положить конец всему, даже если мне кажется. И тут такой случай. Всяко лучше, чем идти одной.

Всего лишь одно слово срывается с губ прежде, чем я успеваю осознать его смысл прежде, чем успеваю остановить себя. Оно вырывается, словно пробка из шампанского, громкое, глупое и, как мне уже кажется, необратимое.

– Мне.

Тишина, возникшая в зале, оглушает даже меня. Все без исключения поворачиваются на меня. А я стою, приклеенная к месту, и чувствую, как земля уходит из-под ног. Но обратного пути нет.

– Пропустите, пожалуйста, девушку, – выводит меня из оцепенения уверенный голос Ярослава.

Я, стараясь не замечать общего изумления, надеваю маску решимости и уверенно направляюсь к ним. Изо всех сил выдавливаю из себя улыбку. В несколько быстрых шагов достигаю компании и останавливаюсь прямо напротив предполагаемого парня, оглядывая его с головы до ног.

У него внешность, излучающая холод и отстраненность. Его лицо, с острыми скулами и подбородком, кажется угловатым и неприступным. Черные, густые брови нависают над карими глазами, делая взгляд еще более хмурым и тяжелым. Черные, как смоль, волосы дополняют образ замкнутого и недружелюбного человека. Да, он идеально подходит!

– А ты ничего, – произношу я, приподнимая бровь. – Ты шутишь или как?

С вызовом продолжаю смотреть в его карие глаза. В них четко читается сомнение. Ясно, он точно ляпнул, не подумав. Но я просто так не сдамся.

– Яна, что значит «мне»? – возмущенно спрашивает Алена. – Что это значит?

– Мне нужен парень, подруга. И кажется, сама удача сегодня на моей стороне.

– Парень? Зачем?

Я не спешу ответить подруге, просто разглядываю лицо парня, пытаясь понять, как быстро он даст заднюю, и где мне искать нового?

Зачем я это придумала?

– «Потому что твой брат ведет себя странно», – подсказывает мне мой внутренний голос.

– «А может, мне все это кажется»?

– «А если нет? Сомнения не появляются не без причин».

– «Окей, твоя взяла», – сдаюсь я.

Осталось как-то уговорить этого парня. Я уверена, он крикнул ради представления, и если сейчас даст заднюю, придется что-то придумывать.

– Яна! – выводит меня из мыслей напористый голос Алены.

– Погоди, подруга!

Парень продолжает молчать, смотря на меня с сомнением в глазах.

Понятно.

Я изо всех сил стараюсь не закатить глаза.

Ладно, пора уже что-то мне сказать.

– Понятно, – цокаю я и демонстративно закатываю глаза. – Ты просто так сболтнул. Получается, трепло. Получается, проблема до сих пор не решена.

Парень, услышав мои слова, словно отходит от гипноза и приподнимает бровь.

– Милочка, кого вы назвали «треплом»?

– Кого? Кого? Тебя, – скрещиваю руки на груди и отворачиваюсь.

Он явно в шоке от моей реакции. Конечно. Он же высокий, спортивный, привлекательный, и если я правильно все понимаю, то хоккеист. А обычно от таких хоккеистов, вроде тех, которые стоят сейчас рядом со мной, у многих девчонок слетают трусики при одном лишь взгляде на этих красавчиков.

– Я не отказываюсь от своих слов. Если тебе нужен парень, я в деле.

– Правда? – коротко спрашиваю я, не оборачиваясь.

Парень медлит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ну давай же.

– Правда, – уже увереннее отвечает он.

Есть. Внутри я прыгаю от счастья.

Я поворачиваюсь, стараясь сохранить нейтральное выражение лица, и еще раз оглядываю его взглядом.

– Яна, что ты делаешь? – Алена не теряет попытки вразумить меня.

– Придумываю идеальный план для своего спасения, – произношу я, стараясь придать голосу непринужденности.

– Какой план? Какого спасения? Давай обсудим?

– Некогда обсуждать. Времени совсем нет. Папин юбилей на носу.

Боковым зрением чувствую на себе взгляд подруги. Наверное, до нее начинает доходить. Вот только она не знает ничего. Потому что я молчу, не рассказываю о своих опасениях.

– Господи, Ян. Это плохая идея.

– А по мне, очень хорошая, – я улыбаюсь и позволяю себе потрогать черноволосого парня. Нужно хоть его имя узнать. – Посмотри, какой накаченный. Мамочки. Да тут охренеть какие бицепсы.

– Спасибо, крошка, – самодовольно отвечает он.

Я тут же хмурюсь.

– А вот это все, – она крутит пальцем возле его губ, – убрать. Никаких кринжовых прозвищ.

Парень ухмыляется, но головой кивает.

– Яна, это Денис! – напоминает зачем-то Алена.

А вот и имя подъехало.

– И что? – я пожимаю плечами. – Денис и Денис. Нормальное имя.

– Моисеев, – добавляет Алена.

Я удивленно вскидываю бровь, а затем прищуриваюсь.

Неужели этот самый Денис, который обвинил мою подругу несколько месяцев назад? Тот самый невоспитанный и грубый Денис?

– Денис Моисеев, говоришь?

– Именно! – отвечает подруга.

– Что это вообще значит? – фыркает Денис. – Чем вам мое имя и моя фамилия не устраивают?

– Как раз таки, твое имя и твоя фамилия нас устраивают, – снова прищуриваюсь. – А вот твой характер - нет.

– Чего? Что с ним не так?

– Ты, – я загибаю пальцы, – невоспитанный, грубый, холодный, с отвратительным характером. Ты…то, что мне нужно! Ты драться, если что, умеешь?

Он действительно то, что нужно.

– Умею, – озадаченно отвечает он.

– Тогда ты идеально подходишь! – радостно подытоживаю я.

– Яна! – Алена не перестает возмущаться. – Он бабник. Ни твой отец, ни твой брат не поверят.

– Поверят, – спокойно отвечаю я, смотря на Дениса. – Только ему придется на какое-то время забыть про своих девочек. Это же не проблема? Или ты все же не мужчина, который держит слово?

Я вижу, как в его глазах снова возникает сомнение вперемешку с разочарованием. Но я грамотно манипулирую его эго. На что не пойдешь ради цели.

– Могу забыть, – уверенно отвечает он.

– Денис, – разочарованно качает головой Алена, – ты не понимаешь, на что подписываешься.

– Уже поздно, – он ухмыляется. – Кстати, а что я получу взамен?

Я задумываюсь.

Совершенно не знаю, чего ждать от этого парня. Какие тараканы живут у него в голове. Но сейчас это уже и не важно. Главное - заполучить его, а дальше уже что-нибудь придумаю.

– Что захочешь. В разумных пределах, конечно.

Дэн кивает, и коварная улыбка появляется на его лице.

– Не нравится мне все это, – обреченно стонет Аленка.

– Мне тоже, – Ярослав целует ее в макушку, – мне тоже, Баунти.

А мне, кажется, все нравится.

Глава 1. Денис

Почему эта блондинка так много говорит?

Она не умолкает ни на секунду. Просто сотни слов, обрушившиеся на мою и без того уставшую голову.

Эта миниатюрная девушка, похожая на заводного зайца, носится по своей кухне, слегка размахивая руками и, кажется, заполняя каждый уголок этой комнаты своим голосом.

Я отвожу от нее взгляд, пытаясь хоть немного абстрагироваться от этого словесного потока.

А ремонт на кухне, в общем-то, сносный.

Весь кухонный гарнитур выполнен в цвете хаки в сочетании с темно-серой столешницей. Подсветка горит холодным белым светом, высвечивая на стене коричневые панели. Сама комната просторная, и все выдержано в схожих приглушенных оттенках. У окна стоит стол из качественного дерева и четыре мягких стула цвета хаки. Они уж очень удобные, я знаю, потому что сижу на одном из них.

Если кратко, то кто-то явно нанял хорошего дизайнера. Все выглядит вкусно и, главное, не вычурно. Моя мама бы точно оценила.

Мой взгляд останавливается на большом окне, поделенном на четыре секции. За ним виднеются огни вечернего города. Неплохой такой вид открывается с четырнадцатого этажа. И если учесть тот факт, что здесь частная охрана, огороженная территория, личный подземный паркинг и собственный тренажерный зал внутри, то эта дамочка - дочь очень состоятельного человека или опытная содержанка. Хотя во второе мне слабо верится, учитывая ее нрав.

Тем более с головой у нее не все в порядке.

Иначе как объяснить тот факт, что она приводит к себе в квартиру незнакомого парня. А если у меня не самые благие намерения? Не, я не собираюсь ее трогать…по-крайней мере, если она сама этого не захочет, но не все же такие хорошие, как я.

Перевожу взгляд обратно на блондинку.

А она ничего.

Аккуратное и элегантное каре открывает вид на четкий контур скул и линию подбородка, придающие ее лицу уверенности и уравновешивая мягкость остальных черт. Лицо украшено веснушками, рассыпанными по щекам и переносице. Пухленькие губы то открываются, то закрываются, выплевывая слова, а изящный небольшой носик гармонично дополняет образ. Парадоксально, но темно-коричневые брови не диссонируют с ее светлой кожей и цветом волос, а, напротив, подчеркивают выразительность серых глаз, излучающих доброту и искренность, даже когда она хмурится.

Я невольно замечаю, как много у нее сережек в ушах. От пяти штук, как минимум. Как у нее уши только не отваливаются?

Отвожу взгляд от ее лица и пробегаю по ее фигуре. Невысокая, чуть выше моего плеча, но, нужно заметить, с красивыми изгибами. Светло-голубые джинсы подчеркивают ее стройные ножки, а черная облегающая кофта выделяет ее сиськи. Интересно, какие они на ощ…

– Ты вообще меня слушаешь? – меня выводит из мечтательного оцепенения недовольный голос блондинки. – Или так и будешь пялиться на мои сиськи?

Я усмехаюсь.

Да, она еще и прямолинейная.

Поднимаю взгляд и встречаюсь с серыми глазами, в которых сейчас читается упрек и возмущение.

– Ну, можешь дать потрогать, если не хочешь, чтобы я смотрел, – с вызовом произношу.

– Боже, – блондинка закатывает глаза и садится на стул напротив. – Вот как же это примитивно.

– Че это?

– Я ожидала чего-то более…оригинального. Неужели все парни одинаковые? Видят грудь - и мозг отключается.

Я пожимаю плечами, сохраняя на лице усмешку.

– Впрочем, не важно, – она не дает мне ответить, выставляя ладонь, – не хочу знать, что ты хочешь на это ответить. Давай к сути.

В ее голосе появляется сталь, и я понимаю, что за милой внешностью скрывается характер. Что ж, посмотрим, на что я подписался.

– Повествуйте, госпожа Яна.

– Повествовать? – она тут же возмущается. – А что я, по-твоему, делала последние пятнадцать минут?

– Не знаю, я особо не слушал, – смотрю на нее с совершенным спокойствием на лице.

Яна фыркает и поджимает губу.

– Прекрасно. Просто прекрасно. Ну почему мне всегда попадаются такие экземпляры?

Она барабанит пальцами по столу, словно отбивая какой-то невидимый ритм, и делает глубокий вдох.

– Ладно. Давай еще раз, но на этот раз слушай внимательно.

Я слегка приподнимаю бровь, изображая интерес, и блондинка продолжает:

– Мне нужен человек, который не задает лишних вопросов и готов прикинуться моим парнем. На время. И ты подходишь идеально.

– Позволь узнать, почему?

– Я уже говорила. Ты грубый, холодный, чопорный, невоспитанный, и у тебя отвратительный характер.

Я закатываю глаза.

– Тебе не кажется, что с такими «идеальными», – показываю кавычки, – характеристиками я не самый лучший кандидат.

– Наоборот, – блондинка улыбается, и ее улыбка кажется мне не к месту. – Мне нужен именно такой парень.

– Позволь узнать: зачем?

– Я уже говорила, – Яна замолкает, а потом качает головой, когда вспоминает, что я ее особо не слышал. Точнее, совсем не слушал. – Над твоей внимательностью нужно будет поработать. Но, если кратко, то у моего отца в эти выходные юбилей. Ему стукнет пятьдесят. Будет много народу: политики, инвесторы, спонсоры и просто близкие друзья. Короче, много неизвестных мне людей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты что, боишься идти одна? – перебиваю ее, улыбаясь уголками губ.

Блондинка вздыхает, и, кажется, изо всех сил, пытается не закатить глаза.

– Нет, не боюсь, – она замолкает, но спустя короткую секунду добавляет, – отчасти.

– Не понял.

– Куда там. Ты же не слушаешь.

Теперь уже моя очередь шумно вздыхать.

– Давай откинем никому не нужные подколы, и ты просто все еще раз объяснишь.

– Вот я все больше убеждаюсь, что Аленка была права, и ты не понимаешь, во что ввязался по собственной глупости.

– Глупости? – я фыркаю.

– А как еще это назвать? – устало спрашивает блондинка. – Я задела твое так называемое эго, и ты теперь не можешь дать заднюю, ведь ты

мужчина

.

– Допустим, – соглашаюсь, не желая продолжать этот бессмысленный спор, потому что я сам виноват. Пошел на поводу у этой маленькой манипуляторши. А я реально считаю себя мужчиной. Заднюю не даю. – Но вернемся к сути вопроса. Отец, юбилей, ты одна…Что там дальше?

– Дальше - сложнее. На юбилее будет Стас, – я поднимаю бровь, и Яна спешит пояснить, – он - мой брат. Надоедливый, приставучий и очень тяжелый, в плане эмоций, человек.

– Ему что, пять?

– Двадцать пять.

– Ничего не понимаю. У вас типа контры? – свожу указательные пальцы и тру их друг об друга. – Боретесь за внимание родителей?

– Все гораздо хуже. Стас не дает мне проходу. Стоит ему меня увидеть, то он не упустит момента как-то задеть. И я не понимаю, за что.

Яна отворачивается, и я вижу, как сильно она сжимает кулаки.

– Дело не во внимании родителей, – произносит она, смотря куда-то в окно. – Стас…он становится одержимым. Раньше он критиковал меня, высмеивал, пытался даже контролировать каждый мой шаг, рассказывая все отцу. Но последнее время его одержимость поворачивается в ужасную сторону.

Я хмурюсь. Если честно, мне вообще не нравится, к чему она клонит.

– Что ты хочешь этим сказать?

Блондинка возвращает взгляд на меня и внимательно смотрит на мое лицо.

– Давай, выкладывай. Если я уж и подписался на это, то должен знать, к чему готовиться.

– Он…стал проявлять ко мне нездоровый интерес, – голос Яны начинает дрожать, а мои брови сходятся на переносице. – Стас слишком часто задерживать на мне взгляд, намеренно касается, делает двусмысленные комплименты, от которых мне становится жутко, нарушает мое личное пространство. Раньше такого не было.

Я перестаю двигаться, пытаясь переварить услышанное. Ситуация вырисовывается крайне неприятная. Брат, одержимый собственной сестрой - это какая-то дичь.

– Так, что дальше? – осторожно уточняю я.

Яна нервно теребит одну из своих сережек.

– Может быть, мне все кажется, но рисковать я не хочу. Поэтому я и решила придумать эту дурацкую идею с парнем.

– Погоди, погоди, – устало провожу ладонью по своему лицу. – Ты понимаешь, что мне сейчас говоришь? Ты хочешь сказать, что твой брат испытывает к тебе интерес? Ну, типа, как к девушке?

Блондинка руками заправляет волосы за оба уха, явно собираясь с мыслями.

– Денис, – она сцепляет свои пальцы, и кладет руки на стол.

– Чего?

– Я приемная. Стас мне не родной брат, но я…

– Но ты все равно считаешь его братом, – заканчиваю за нее.

– Именно, – она кивает. – Меня удочерили, когда мне было три, а ему четыре. Я знаю его двадцать один год своей жизни.

Я громко, облегченно вздыхаю и облокачиваюсь на спинку стула, чувствуя, как напряжение медленно начинает покидать мою голову.

Ситуация какая-то неприятная, но уже не такая криминальная, как я себе нарисовал. Приемная дочь - это уже хоть какое-то объяснение нездоровой фиксации ее братца. Хотя это и не делает его действия менее отвратительными.

– Допустим, я согласен тебе помочь, – произношу я. – Что от меня требуется? Просто стоять рядом и отгонять твоего братика? Или нужно разыграть спектакль с поцелуями и обнимашками?

Яна морщится.

– Просто будь рядом. Разговаривай со мной, держи за руку или за талию, проявляй знаки внимания. Просто создай видимость, что ты мой парень.

– Окей. Но неужели ты думаешь, что это остановит твоего ненормального братца?

– Я на это надеюсь. Ты себя видел, – блондинка показывает на меня ладонью. – Накаченный, высокий, еще взгляд холодный и хмурый, Стас точно на тебя не полезет.

Я улыбаюсь.

– А родители?

– А что они?

– Ты им-то сказала о своих подозрениях?

Яна неуверенно мотает головой.

– Не стала.

– Это почему? Тебя, типа, не любят там?

Блондинка мечет в меня суровый взгляд.

– Родители меня любят, я знаю это и чувствую. Я не говорю им, потому что не уверена, понимаешь?

– Что значит, ты не уверена?

– Может, все мне это кажется. Игра моего воображения. Не знаю.

– Яна, – я закрываю лицо руками и качаю головой, – с виду ты производишь впечатление умной и расчетливой девушки, что в этой-то ситуации тупишь?

– Не знаю, – блондинка опускает взгляд, но потом в решимости его поднимает и с вызовом смотрит на меня. – И вообще это не твое дело, понятно? Тебе просто нужно притвориться моим парнем, а в мои семейные дела можно нос не совать.

– Ага, просто, – закатываю глаза. – Изначально я рассчитывал на что-то простое, но в итоге подписываюсь на роль телохранителя в семейной драме с элементами психологического триллера.

– Больно надо, – она резко вскакивает и указывает рукой на дверь, – можешь валить отсюда! Я тебя не держу. Больно нужно. Не хватало, чтобы какой-то хоккеист мне мозги прочищал!

– Сядь, – ледяным тоном командую я, смотря блондинке прямо в глаза и пытаясь справиться с появившимся внутри меня раздражением.

Яна упорно стоит, скрестив руки на груди, но мой взгляд, кажется, заставляет ее поколебаться. Она медленно опускается обратно на стул, но поза остается напряженной.

– Хорошо, – произношу я, смягчив тон. – Я не буду лезть в твои семейные дела, но выскажусь. Один раз.

Она кивает. Хотя я не задавал вопроса.

– Послушай, если тебе кажется, что твой так называемый брат лезет к тебе, то это уже звоночек. Даже если тебе только кажется. Нужно говорить о своих подозрениях. Или ты ждешь, когда у него окончательно сорвет катушку?

Я замолкаю, давая ей время обдумать мои слова. Блондинка молчит, сверля взглядом стол. Наконец Яна поднимает глаза и смотрит на меня, в ее взгляде читается смирение.

– Ладно, – тихо говорит она. – Я подумаю над этим. Но сейчас мне просто нужна твоя помощь.

Глава 2. Яна

– Хорошо, – почти безэмоционально соглашается Денис. – Что ты планируешь сказать родителям обо мне?

– Скажу, что ты мой парень. Что мы встречаемся пару недель, – выдавливаю из себя, пытаясь вернуть свои мысли на прежнее место.

Сложно разговаривать с человеком, как ни в чем не бывало, после того, как поделилась с ним своими подозрениями насчет

брата.

Я даже девочкам своим не рассказывала об этом. Как-то стыдно в этом признаваться, но я, и правда, в последнее время ощущаю себя дико некомфортно в присутствии Стаса.

Я очень надеюсь, что мне все это кажется. Искренне на это надеюсь и верю в это. Мой мозг просто отказывается верить в происходящее. Ведь Стас все равно мой брат, хоть и не кровный. И да, он ведет себя как конченный придурок, но я все равно считаю его братом.

Мы росли вместе.

Да, Стас иногда невыносимый, вечно провоцирует, критикует меня, выставляет меня в невыгодном свете перед окружающими, в особенности перед родителями. Но он продолжает быть моим братом. Братом, который защищал меня от нападок мальчишек, делился конфетами, когда меня наказывали, и иногда помогал с домашкой.

– Окей, а что, если они начнут расспрашивать про нас? – холодный тон возвращает меня из раздумий. – Где познакомились? Как развивались наши отношения?

– Я все придумала, – поднимаю на него взгляд. – Мы познакомились пару недель назад на хоккейном матче. Я стояла с Аленой и Ярославом, и ты подошел, и между нами пробежала искра. Потом ты пригласил меня на свидание, и все закрутилось. Встречались тайно, потому что я не хотела афишировать свои отношения.

– А почему решила появиться со мной на юбилее отца?

– Потому что мы решили больше не скрывать.

Денис хмыкает. Он не выглядит убежденным, но кивает.

Я нервно перебираю одну из сережек, чувствуя, как внутри нарастает напряжение. Все это похоже на какой-то дурацкий спектакль, где мне отвели главную роль, а я понятия не имею, что делать.

Тишину прорезает короткий звук сообщения. Я понимаю сразу - это не мой телефон. Мой лежит без звука на столешнице. Я украдкой наблюдаю за Денисом. Он достает из кармана своей черной толстовки смартфон и проводит пальцем по экрану. Его бровь едва заметно приподнимается, но лицо остается непроницаемым.

Он наклоняет голову и поворачивает телефон ко мне.

– Как думаешь, что я должен на это ответить?

Я выпучиваю глаза, когда вижу фотографию на экране. Абсолютно голая девушка. Абсолютно. Но нужно отметить, она красивая. Длинные черные волосы обрамляют ее лицо, высокие скулы, довольно пухлые губы, стройная фигура, и это очаровательная улыбка.

Я откашливаюсь и перевожу взгляд с экрана на Дениса. На его лице играет самодовольная улыбка.

Ах, вот оно что! Решил повыпендриваться?

Как бы не так. Я тоже не лыком шита.

Пользуясь эффектом неожиданности, я выхватываю телефон из его рук. Пальцы молниеносно бегают по экрану, набирая ответ. Я успеваю нажать «отправить», и Денис оказывается рядом.

Он ставит одну руку на стол, а другую - на спинку моего стула, словно заключая меня в клетку. Мое тело мгновенно реагирует на его присутствие. Мне приходится запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

Денис наклоняется, и мне тут же ударяет в нос запах его парфюма - бергамот, какао и древесные нотки.

Он позволяет себе еще сократить расстояние между нами, его голос низкий, бархатный, от которого по коже бегут мурашки.

– А вот этого делать не нужно, Светлячок. Не люблю, когда мои вещи трогают без разрешения.

Что-то странное проходит по моему телу. Что-то приятное и пугающее одновременно. Словно короткий разряд тока. Мурашки пробегают от самой макушки до стоп, медленно разливая тепло по телу. Я сглатываю, ощущая пересохшее горло, и протягиваю ему телефон.

Денис медленно переводит взгляд с моего лица на смартфон. Спустя короткую секунду на его лице появляется озорная улыбка, и он выпрямляется, словно и не было этого момента напряжения. Денис забирает телефон и возвращается на свой стул, утыкаясь в экран.

Проходит мучительная пауза, перед тем как уголки его губ, наконец, ползут вверх.

– Я думаю, ты забыла кое-что надеть. Не волнуйся, это случается со всеми, – Денис читает мое сообщение в слух.

Я пожимаю плечами.

– Я считаю, это как раз в твоем стиле.

– Это в каком? – он выгибает бровь.

– В саркастическом.

Я чувствую, как щеки заливаются краской. Аленка была права - с этим парнем нужно быть осторожнее. Я действительно его совсем не знаю. Мне нужно взять себя в руки и не позволить ему увидеть реакцию моего тела на его резкое вторжение в мое личное пространство.

– Тебе повезло, что я больше не заинтересован в этой девушке, – Денис усмехается, блокирует телефон и кладет его на стол.

– Отлично, – скрещиваю руки на груди. – Тем более, ты мне обещал на время забыть про все это.

Он тяжело вздыхает и смотрит на меня со скучающим видом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Помню, маленькая манипуляторша. Вот больше никогда не поведусь…

– Не зарекайся, – я пытаюсь сдержать улыбку.

– Может, тогда ты?

– Что? – улыбка сходит с моего лица.

– Может тогда ты займешь ее место? – Денис играет бровями. – Раз разгоняешь все мои варианты на секс.

– Ага, еще чего. Никакого секса.

– Может тогда минет?

– Еще чего!

– Может просто подрочишь?

– Фу, какая мерзость.

Денис закатывает глаза.

– Ну и скучная ты, Яна…– он хмурится, – а как, кстати, твоя фамилия?

– Никитина.

– Хор… – Денис резко себя останавливает и внимательно смотрит на меня. – А отчество?

– Давай, я облегчу тебе жизнь, – качаю головой. – Мой отец - Никитин Артур Борисович - один из генеральных спонсоров в хоккейной лиге.

– Твою ж мать, – стонет Денис, и я вижу в его глазах подступающую панику. – Что ты раньше не сказала?

– А как это меняет дело?

– Кардинально.

Денис откидывается на спинку стула, проводя рукой по своим черным волосам. Во взгляде его карих глаз читается паника, сменяющаяся какой-то обреченностью. Он словно пытается просчитать все возможные последствия.

– Ничего не будет, – уверенно заверяю его я.

– Да так я тебе и поверил! – Денис фыркает. – Яна, ты понимаешь, во что меня ввязываешь? Твой отец - один из крупных спонсоров лиги. Он же может разрушить мою карьеру одним щелчком пальцев. Все полетит к чертям.

Я смотрю на него, скрестив руки на груди.

– Я тебе обещаю, ни ты, ни твоя карьера не пострадают.

– Откуда такая уверенность?

– Я знаю своего отца. Он никогда не лез в мои отношения, никогда не трогал моих парней. Он дает мне полную свободу в этом плане. Папа использует власть и связи лишь в бизнесе.

Денис прищуривается, явно не веря моим словам.

– Даже если я разобью твое сердце?

Я громко фыркаю.

– Кто? Ты? Разбить мне сердце?

– Звучит как вызов, – спокойно отвечает он, расслабляя плечи.

– Денис, не переоценивай себя, – усмехаюсь я. – Ты не тот типаж, который способен нанести мне душевную травму. Так что, расслабься.

Он смотрит на меня изучающе. Его темные брови сводятся к переносице, а уголки губ слегка приподнимаются.

– Как скажешь, но если моя карьера полетит, то я от тебя просто так не отстану, – прямо заявляет Денис, от его былой паники не остается и следа.

– Ты мне угрожаешь? – с вызовом спрашиваю я, но в моем голове появляется игривость.

– Предупреждаю, Светлячок.

– Светлячок? – бросаю на него недовольный взгляд. – Что за глупое прозвище.

– А мне нравится. Привыкай, – он смеется и скрещивает руки на груди, – если и дальше хочешь, чтобы я играл в твою игру.

Я закатываю глаза.

– Ладно. Я даже не хочу в это лезть. Можешь называть, как хочешь, – говорю я, отзеркаливая его позу. – Мне все равно. Главное, веди себя прилично, и сделай так, чтобы нам все поверили. А расстаться - дело не долгое. Не сошлись характерами и все такое.

Денис усмехается.

– Прилично? Это как? – он с иронией вскидывает бровь. – Даже за попу нельзя потрогать?

– Нельзя, – устало произношу. – Будет достаточно просто не хамить и вести себя уважительно.

В ответ он вздыхает, но в его глазах проскакивает еще один озорной огонек.

– Ладно. Буду приличным мальчиком. Но учти, Светлячок, это только потому, что ты манипуляторша и очень грамотно сыграла на моем эго. Так что не строй иллюзий.

– Я и не собиралась, – усмехаюсь. – Просто будь паинькой, Денис. И постарайся не ляпнуть чего-нибудь, что заставит усомниться моих родителей или Стаса в твоей искренности.

– Я постараюсь.

– Постарайся, – киваю головой. – Всю информацию я тебе еще скину. А так, если есть какие-то вопросы, задавай сейчас. Лучше продумать все заранее, чем импровизировать на месте.

Денис задумывается, прищуривая глаза.

– Вопросов нет. Но есть условие. Я же должен получить хоть какое-то удовольствие от этого.

Мое тело невольно напрягается.

– Что за условие?

Я не могу отвести от него взгляд, когда его губы расплываются в самой самодовольной и хитрой улыбке.

– Я привык доверять своей интуиции, Светлячок, – низким голосом начинает Денис. – И если она завопит, если я почувствую, что что-то идет не так, если нам не верят или если возникнет какая-то веская причина, я буду делать то, что считаю нужным. Без обсуждения. Можешь потом дуться, можешь обижаться, но я буду действовать.

От его слов по телу пробегает приятный холодок. Его взгляд прожигает меня насквозь. Внутри меня разгорается тихая паника вперемешку с тем, чего я не могу понять. Я привыкла все контролировать, планировать каждый шаг, а Денис предлагает мне все отпустить и довериться его интуиции. Довериться ему. Это же безумие.

Но в то же время у меня нет другого выхода. Может, все это сработает.

– Хорошо, – выдыхаю я, принимая его условие. – Я согласна. Но учти, если ты все испортишь, я лично тебя придушу.

Глава 3. Денис

– Моисеев, что с твоими бросками? – голос тренера давит на виски, сжимая голову в тиски. – Какого черта ты там вытворяешь? Ты нападающий, а не тюлень на льдине. Броски должны быть точнее!

Мотаю головой, отгоняя возникшую боль.

– Да, тренер, – кричу в ответ и, собравшись, начинаю выполнять броски с удвоенной силой, стараясь вложить в каждый удар всю свою злость и досаду на свое же принятое решение.

Возле меня оказывается Ярослав, мой лучший друг. Он озадаченно рассматривает меня, словно пытаясь прочитать все на мое лице.

Господи.

От поступающего раздражения я закатываю глаза.

– Не тяни. Давай уже говори свою тираду, – нарочито спокойно произношу.

– Дэн, ну ты…– начинает друг, но я его перебиваю.

– Ярослав, я и так все знаю. Да, вляпался в какую-то чушь с этой помощью. Но понимаешь, я уже дал слово и не могу забрать его обратно. Принципы, все дела.

Ярослав неодобрительно качает головой.

– И что ты будешь делать?

Я вздыхаю, подгребая к себе клюшкой пару шайб для броска, и прицеливаясь, произношу:

– Что? Что? Помогу. У меня уже нет выбора.

С этими словами я наношу мощный бросок по воротам. Руслан, вратарь команды, не успевает среагировать, и шайба с глухим стуком попадает во внутреннюю перекладину и оказывается в сетке ворот.

По лицу друга заметно, что он хочет что-то сказать, но свисток и громкий голос Николаича не дают ему этого сделать.

– Отрабатываем броски «в касание» после передачи с фланга.

Тренировка продолжается, и я стараюсь сосредоточиться на упражнениях, но мысли постоянно возвращаются к той злополучной просьбе. Зачем я вообще в это ввязался? Язык мой - враг мой. Теперь все расхлебывать.

Эта блондинка хоть и маленькая, да удаленькая. Хрен знает, что у нее в голове. И насколько нужно быть тронутой, чтобы пойти на такой бред?

Ага, а у меня мозгов не меньше, раз я подписался на все это. Вот, чтоб еще раз выкинуть подобную хрень. Да, никогда в жизни больше.

После облегчающего душа Ярослав все же дожимает меня вопросами.

– Что значит ты не можешь отказаться? Дэн, это Яна, ты не понимаешь, на что подписываешься.

– Кажется, понимаю, – отвечаю, переодеваясь в сухую одежду. – Но я уже понял, что ступил.

– И что она задумала?

– Разве тебе Алена не сказала? – смотрю на него, выгибая бровь. – Они же подруги, все дела.

– Аленка толком не понимает, зачем Яне все это нужно. Но она переживает за нее.

Я вздыхаю, запуская пальцы в мокрые волосы.

Я ведь могу отказаться.

Не впервой мне быть засранцем в глазах окружающих, особенно в глазах девушек. По сути, плевать на еще одного человека, который будет считать меня плохим. Какая, в принципе, разница?

Вот только, первое, Яна - манипулятор. Второе, пускай в детали она не вдавалась, но выглядела…отчаянно. Я не знаю, что там творится у нее в семье, но раз она идет на такой слегка бредовый шаг, может, и вправду, у нее нет другого выхода.

Где-то глубоко-глубоко внутри меня сидит какое-то непонятное чувство, которое заставляет не отказываться от собственных слов. Когда я увидел эти обеспокоенные серые глаза, что-то внутри треснуло, подсказывая, что я должен помочь. Тем более, как она сама заверила, мне ничего за это не будет. И я очень на это надеюсь.

Но опасения все равно грызут меня изнутри.

– Ты же знаешь, что Яна приемная? – спрашиваю, прерывая молчание.

Ярослав кивает, не отводя от меня взгляда.

– И ты знаешь, что не только у твоей девушки влиятельный отец?

– Именно это я пытаюсь до тебя донести! Все может оказаться куда серьезнее, чем ты думаешь.

В наш диалог вклинивается настороженный голос капитана.

– Кто ее отец?

Я поднимаю глаза и встречаюсь сразу с тремя озадаченными взглядами: Ильи, Марка и Вени.

Я вздыхаю. Все равно отпираться бесполезно.

– Ее отец - Никитин Артур. Один из генеральных спонсоров лиги.

В ответ раздается протяжное присвистывание.

Тишина повисает в раздевалке, нарушаемая лишь тихим шипением душа в соседней комнате. Марк присвистывает еще раз, но на этот раз более сдержанно.

– Да уж, Моисей, ты можешь влипнуть по самые уши, если согласишься на это, – он качает головой.

Илья и Веня переглядываются, и в их взгляде читается неподдельное беспокойство.

Я тру переносицу, чувствуя, как головная боль возвращается с новой силой.

– Поздно, парни, я уже согласился. Да, я и сам не рад. Но слово дал, обратно не заберу. Просто помогу ей, и все. Ничего серьезного, надеюсь.

Внутри себя я понимаю, что мои слова звучат неубедительно даже для меня самого. Слишком много вопросов, слишком много неизвестных. И главное - этот отчаянный блеск в серых глазах блондинки, который не дает мне покоя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ярослав кладет руку мне на плечо.

– Дэн, если что-то пойдет не так, сразу выходи из игры. Не геройствуй и не усугубляй ситуацию, – произносит он, а затем понижает голос. – Я толком сам не понимаю, что творится у Янки в семье, но раз она на это пошла, точно что-то не очень здоровое.

Я киваю, стараясь выдать из себя подобие улыбки.

Позже мы выходим из раздевалки, погруженные в свои мысли. На улице уже стемнело, и город зажег свои огни. В воздухе пахнет свежестью и предстоящими морозами. Уже середина декабря, а значит, скоро Новый год. Улицы окончательно преобразятся, засверкают гирляндами и наполнятся предновогодней суетой.

Я терпеть не могу всю эту мишуру. Все эти бессмысленные забеги по магазинам в поисках «идеального» подарка, который все равно будет пылиться на полке. Эти фальшивые улыбки и дежурные поздравления, которые никого не трогают. И этот навязчивый запах мандаринов и елки, который преследует тебя повсюду.

Каждый год одно и то же: толпы людей, словно зомби, бродят по торговым центрам, сметая с полок все подряд. Пробки на дорогах становятся просто невыносимыми. Все куда-то спешат, толкаются, ругаются. И все ради чего? Ради одной ночи, когда все будут притворяться счастливыми?

Я понимаю, что для многих Новый год - это время волшебства, надежд и новых начинаний. Но для меня это скорее напоминание о том, чего у меня нет. Семейного тепла, искренней радости, настоящих традиций.

Мои родители путешествуют и давно не прилетают в страну. Последний раз видел их лично пару лет назад, когда они продлевали свои паспорта. Они живут своей жизнью, в которой мне отведено место лишь на экране телефона. Я вижу их счастливые лица на фоне экзотических пейзажей, слышу их восторженные рассказы о новых местах и новых приключениях в те редкие моменты, когда они вспоминают о том, что у них есть сын. На самом деле, я понимаю, что их мир давно уже существует без меня.

Поэтому я праздную этот праздник с друзьями. Это лучше, чем сидеть одному в пустой квартире, слушая бой курантов и ощущать чувство одиночества, которое изредка, но все же накатывает. С друзьями хотя бы можно посмеяться, выпить, забыть на время о своих проблемах.

Возможно, они полностью не заменяют мне родителей, но они - мои люди. Они знают, что у меня на душе, и не станут задавать лишних вопросов, если я этого не хочу. Они просто будут рядом, как всегда. И это уже немало.

– Что собираешься завтра делать? – голос Ярослава выводит меня из раздумий.

– Дрыхнуть.

– Весь день?

– Наверное, – пожимаю плечами. – Первый выходной почти за полторы недели. Хочу наверстать упущенное.

– Что я слышу, – усмехается рядом Веня. – Великий Денис Моисеев будет просто спать? Один? Вот так новость.

Я закатываю глаза.

– А что мне делать? – ворчу я, чувствуя, как вновь просыпается раздражение. – Я обещал этой манипуляторше - никаких девушек, пока мы типа вместе.

Парни переглядываются.

– И ты реально собираешься это выполнить? – удивление в голосе Марка еще больше добавляет масла в огонь.

– Придется. Или что, вы думаете, я не смогу?

– Ну, как тебе сказать, – тянет Марк. – Долго ты не выдержишь. Ты же…

– Что я? – хмурюсь, ощущая, как внутри нарастает глухое недовольство.

– Не кипятись, – спокойно просит Илья. – Ничего не хотим сказать. Но ты же Денис Моисеев - заядлый бабник.

– Вот, вот, – поддерживает его Марк. – Именно ты идешь искать девушек, когда нам дают вольную на выездах. Именно у тебя длинный послужной список. Даже до Дашки у меня такого не было.

Их слова - это не просто новость, я и сам прекрасно все знаю. Но это не значит, что я не способен на самоконтроль. И эта мысль выводит меня из себя.

– И что с того? – огрызаюсь я. – Я просто наслаждаюсь жизнью. Или мне теперь в монастырь уйти?

– Тебя никто не осуждает, если что, – вмешивается Веня, стараясь сгладить углы.

– Тогда что?

– Дэн, – устало вздыхает Ярослав. – Мы просто знаем, что ты не постоянный, но нам это никак не мешает с тобой общаться. Просто Янка тебе реально все может оторвать, если все пойдет не по ее плану.

– Да, понял я уже. Понял, – закатываю глаза и поправляю лямку сумки, чувствуя, как тяжесть наваливается на плечи. – Все, проехали. Я пошел.

– Дэн, – зовет меня друг, но я игнорирую и иду в сторону машины.

Спиной чувствую их взгляды, полные скепсиса, но не оглядываюсь. Открываю машину с ключа, бросаю сумку на заднее сиденье, а сам запрыгиваю на водительское. Зажимаю тормоз, жму кнопку запуска, и мотор приятно урчит, слегка успокаивая нервы.

Парни правы, я не создан для подобных сделок. Моя жизнь - это череда побед на льду, флирта, секса и мимолетных романов, и мне это нравится. Я привык жить одним днем, не задумываясь о последствиях и не строя долгосрочных планов. Но, кажется, сейчас я загнал себя в ловушку, из которой, возможно, не так-то просто будет выбраться.

Глава 4. Яна

– Яночка, солнышко, к тебе гости, – слышу из комнаты голос мамы. – Алена и Оливия.

Снимаю компьютерные очки и кладу на стол. Быстро вылезая из кресла, бегу к двери. В два прыжка преодолеваю расстояние и оказываюсь у перил второго этажа. Внизу, в прихожей, стоят мои две подружки, Алена и Оливия, с любопытством всматриваясь в мое лицо.

– Девочки, раздевайтесь, снимайте верхнюю одежду и поднимайтесь ко мне, – выпаливаю я, стараясь скрыть волнение. Затем перевожу взгляд на родительницу, добавляя: – Спасибо, мамуль, нам ничего не нужно.

Жизнь в этой семье научила меня действовать на опережение.

Мама понимающе кивает, и на ее лице появляется теплая улыбка.

– Хорошо, солнышко. Но если что - говорите.

– Не переживайте, Мария Романовна. Мы большие девочки - справимся, – ласково произносит Оливия, стараясь скрыть улыбку. – Мы знаем, где у вас тут находится холодильник.

– Не сомневаюсь, – родительница не в силах сдержать ответную улыбку. – Рада вас видеть, девочки.

– А мы вас, – за обеих отвечает Алена.

– Ну чего вы там стоите? Поднимайтесь уже, – повторяю я, обращаясь к подругам.

Замечаю, как девочки переглядываются, что-то говорят друг дружке и хихикают. Закатываю глаза и, не дожидаясь их, разворачиваюсь и ухожу в свою комнату.

Меньше, чем через минуту на пороге появляются мои подруги. Алена, перекидывая свои темно-русые распущенные волосы на другое плечо, тут же переходит к делу:

– Рассказывай.

Оливия, чьи русые волнистые волосы собраны в небрежный пучок на макушке, а две пряди кокетливо обрамляют лицо, с нетерпением смотрит на меня.

– Сначала закройте дверь! – почти приказываю я.

– Почему мы не смогли собраться у тебя в квартире? Зачем ты пригласила нас в дом родителей? – возмущается Алена, но дверь все равно закрывает. – Где полно ушей?

– Потому что я живу здесь. А квартирой пользуюсь…– прикусываю язык, обдумывая мысль.

– Мы поняли, – спокойно отвечает Алена, – иногда всем нужно свободное пространство.

– Именно.

На самом деле так оно и есть. Приходится признать, что мне иногда необходимо сбегать из родительского дома, чтобы просто побыть одной. Я знаю, это роскошь, но она у меня есть. И почему я должна от нее отказываться?

Я бы вообще туда переехала, и я почти это сделала. Однако Стас не вовремя начал меня нервировать своим поведением. Он стал каким-то навязчивым, очень странным.

Мне уже пора ворваться в настоящую, взрослую жизнь, где я сама принимаю решения и несу за них ответственность. Мне двадцать четыре года, а я все еще живу с родителями. Нет, с ними жить круто. Особенно в частном двухэтажном доме. Мне не нужно покупать продукты, думать,где и что есть, заниматься уборкой, стиркой. Зарабатываемые деньги в фирме отца я откладываю на свой счет, так сказать, на черный день.

Но мне все больше кажется, что я застряла в каком-то промежуточном состоянии. Вроде бы взрослая, вроде бы самостоятельная, но все еще живу по чужим правилам. И когда мне показать родителям и, главное, себе, что я могу сама за себя взять ответственность? И квартира - мой шанс вырваться, доказать себе, что я могу жить по-своему.

Но Стас…Он меня пугает.

Оливия садится на мою кровать, беря в руки одну из двух моих плюшевых игрушек. Алена присаживается на краешек стола, скрещивая ноги в воздухе. Их взгляды прикованы ко мне, ожидая слов.

– Яна, емае, – нарушает тишину встревоженный голос Алены. – От тебя, конечно, можно всего что угодно ожидать, но, чтобы попросить незнакомого парня стать твоим

парнем

. Тьфу, тавтология какая-то. Ты поняла. Что с тобой происходит?

– Тише ты! – возмущаюсь я.

Подруга недовольно мотает головой, но голос понижает.

– Янка, что происходит? Зачем тебе это все надо?

Я вздыхаю, чувствуя, как щеки начинают гореть.

– Ален, успокойся, – берет слово Олли. – Если Яна так делает, значит на то есть причины.

– Ты одобряешь это?

Олли пожимает плечами.

– Я не отрицаю и не осуждаю. Но в любом случае нужно узнать, в чем дело. Подруга, выкладывай.

Ощущаю пристальный и выжидающий взгляд обеих на своем лице. Я снова вздыхаю, собираясь с мыслями. Как объяснить им то, что я чувствую, когда даже сама не до конца понимаю?

– Мне кажется, Стас ведет себя странно.

– Тоже мне новость, – Алена закатывает глаза, скрещивая руки на груди. – Твой брат - придурок. Разве из-за этого нужно

заводить себе парня

?

– Ты не понимаешь.

– Так объясни, Янка. Мы же подруги. Сила трех.

Я перевожу взгляд на Олли. Она кивает в знак согласия и мягко мне улыбается.

– Дело в том, что Стас не просто придурок. Он стал…навязчивым. Слишком много внимания, слишком много вопросов, слишком много

случайных

прикосновений. И еще эти его взгляды…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Какие взгляды? – в голове Алены отчетливо читается беспокойство. – Яна, ты меня пугаешь.

– Если честно, то меня тоже, – подхватывает Олли, крепче прижимая к себе плюшевого мишку, подаренного мне папой на мой десятый день рождения.

– Я не уверена…– нерешительно начинаю.

– Говори то, что чувствуешь, – спокойно просит Алена.

– Девочки, мне кажется, с ним что-то не так.

– Объясни, – Оливия хмурится.

– В последнее время он смотрит так, будто хочет залезть мне под кожу, – тихо произношу я, чувствуя, как мурашки бегут по спине. – Как будто я - это какая-то вещь, которую он должен заполучить. Он, конечно, придурок, но раньше я этого не замечала. Стас внезапно появляется там, где я нахожусь. Знает, куда я иду и с кем. И все время спрашивает, спрашивает, спрашивает, и смотрит, смотрит, смотрит…

Алена поджимает губы.

– Это действительно жутко, – наконец говорит она. – Почему ты молчала? Почему не сказала нам? Ты говорила о своих подозрениях родителям?

Я мотаю головой.

– Понимаешь, я не уверена…

– Яна! – восклицает Алена. – Твоя чуйка сильнее наших с Олли вместе взятых.

В ответ молчу. Я просто не знаю, что сказать.

– Хорошо. А родителям-то ты почему не говоришь? У тебя же дружеские отношения с Марией Романовной. Она у тебя классная.

– Да, и Артур Борисович тоже, – добавляет Олли. – Всегда на позитиве и всегда такой добрый.

– Я не знаю, как им объяснить. Мы же семья. И тем более я не до конца уверена. Может, мне просто кажется.

Алена хнычет, но в ее глазах появляется искра понимания.

– И ты решила, если у тебя будет парень, то Стас от тебя отстанет? – осторожно спрашивает Олли.

– Я знаю, что это глупо. Но мой мозг так работает, – у меня вырывается нервный смешок. – Сначала делаю, потом думаю.

– Янка, это безумие! – Алена вздыхает. – Вся эта идея с парнем.

– А что мне делать? – смотрю на нее в упор. – Пойти к отцу? И что сказать? «Пап, мне кажется, что Стас на меня как-то не так смотрит. Сделай с этим что-нибудь». Так что ли? Да он мне не поверит. Нет, он знает, что Стас задирает меня, но всегда списывает это на соперничество между братом и сестрой. Братом. И. Сестрой. Понимаешь? А меня начинает трясти, когда Стас находится рядом. Не знаю, может, мое тело пытается мне что-то сказать. Да, даже если я все придумала. Лучше я покажу ему, что у меня есть парень, есть личная жизнь и личное пространство, в которое ему лучше не лезть. Я не могу больше закрывать на это глаза.

В комнате повисает молчание. Олли задумчиво теребит брелок на мишке, избегая моего взгляда. Алена, напротив, смотрит прямо на меня. В ее карих глазах нет осуждения, а скорее тревога. Я знаю, что они обе считают мой план идиотским. Наверное, так и есть. Но у меня больше нет идей.

Тишина давит на меня, заставляя нервно перебирать сережки. Я чувствую, как внутри нарастает паника.

Что, если они правы? Что, если я все усложняю?

Но я тут же отгоняю эти мысли.

Я должна что-то делать, не могу просто сидеть и ждать, пока Стас перейдет черту, даже если сама все себе придумала. Я буду искренне рада, если все окажется вымыслом. Но куда деть тревогу, которая разрастается в присутствии Стаса?

Алена выпрямляется, встает с края стола и садится рядом со мной, обнимая за плечи.

– Хорошо, – почти шепотом произносит она. – Но ты уверена, что Денис Моисеев - лучшая кандидатура?

– А ты видишь другую?

Подруга отрицательно качает головой.

– Вот поэтому и Денис Моисеев.

– Как по мне, Денис симпатичный, – мы с Аленой одновременно поворачиваем головы в сторону Олли. – Ну, а что? Может, он не очень воспитанный, но зато он одним лишь взглядом заставляет чувствовать себя, мягко говоря, не в своей тарелке.

– Это точно, – слабо улыбается Алена. – Нет, Денис нормальный парень…

– Нормальный? – перебиваю ее. – Помнится мне, ты говорила обратное.

– Говорила. Не отрицаю. Но знаешь, как бывает? Первое впечатление обманчиво. Вот с Денисом такая же история.

Я хмыкаю, но спорить не хочется.

– Если тебе нужно на юбилей папы привести парня, чтобы от одного только его взгляда все понимали, что к тебе лучше не подходить, то Денис Моисеев - лучшая кандидатура.

– Но? В твоих словах я слышу отчетливое «но».

– Ян, но ты уверена, что Денис сможет? Он, конечно, произведет впечатление на твоих родственников, но, если он решит переспать с официанткой или, что еще хуже, с кем-нибудь из женской половины гостей? И все прямо на банкете.

– Тогда я ему яйца прищемлю, – нарочито спокойно отвечаю я.

Олли хихикает, а Алена сверлит ее взглядом.

– В любом случае, подруги, у меня нет другого выбора, – обреченно вздыхаю я. – Пока я не уверена в намерениях Стаса, буду придерживаться своего плана и рассчитывать на честное слово Дениса Моисеева.

От упоминания имени парня по спине пробегает дрожь, отдаваясь легким покалыванием в кончиках пальцев. В голове вихрем проносятся обрывки воспоминаний: его взгляд, пронзительный и изучающий, аромат его парфюма, от которого заполняются легкие. Он словно магнит, притягивает и отталкивает одновременно.

Эта необъяснимая реакция раздражает и бесит. Хочется избавиться от этого наваждения, забыть, вычеркнуть из своей памяти. Но как можно вычеркнуть того, чья помощь мне сейчас нужна?

– А если Стас поймет, что все это игра? Что тогда? – поворачиваю голову и смотрю на Олли. На ее лице проступает тень беспокойства.

– Тогда…тогда я что-нибудь придумаю, – отвечаю я, хотя в голове нет ни единой идеи. – Сейчас главное - начать действовать. Я надеюсь, что появление «моего парня» хоть как-то отрезвит Стаса. Или хотя бы даст мне время и пространство, чтобы дезориентировать его.

Алена крепче сжимает меня в объятиях и уже хочет что-то сказать, но в этот момент дверь с грохотом распахивается, словно ее вышибли ногой.

Стас.

Без стука, без предупреждения. Как всегда.

А если бы я переодевалась? Неужели ему все это кажется пустяком? Это я тоже сейчас себе придумываю?

Я поднимаю взгляд на брата. Наши глаза встречаются, и я вижу, как его губы расплываются в самодовольной улыбке. Будто он нашел что-то важное, просто взглянув на меня. От этой улыбки по коже бегут неприятные мурашки, и тело молниеносно напрягается, как натянутая струна.

Стас, как всегда, одет с иголочки. Белая рубашка и черные брюки подчеркивают его широкие плечи и узкую талию. Его лицо гладко выбрито, а короткие каштановые волосы с идеальным пробором аккуратно подстрижены, но, как по мне, выглядят слишком прилизанным, добавляя ему неприятной чопорности. Он похож на манекен из дорогого магазина, только с живыми, холодными темно-синими глазами.

– Привет, девочки, – произносит Стас, не убирая улыбки с лица. – Чего сидите за закрытой дверью?

– Тебя не учили стучаться? – огрызаюсь я, игнорируя его вопрос.

Он облокачивается о дверной косяк и скрещивает руки на груди.

– О, да брось, что я там не видел?

От этих слов по спине пробегает холодная, почти ледяная дрожь. Просто выражение, просто слова, но от них сквозит чем-то неприятным. Боковым зрением замечаю, как Оливия и Алена напрягаются, не спуская с моего брата нахмуренных взглядов.

– Стас, – говорю я командным тоном, – закрой дверь с той стороны и не мешай нам общаться!

Улыбка медленно сползает с его лица, и его темно-синие глаза смотрят на меня исподлобья, словно скрывая недобрые мысли. Минута тянется мучительно долго, а он все продолжает стоять как вкопанный.

– Тебе еще раз сказать? Или…

– Или что? – усмехается Стас, перебивая меня. – Родителям пожалуешься? Яна, тебе уже двадцать четыре года, ты уже давно совершеннолетняя, пора уже самой справляться.

Это намек или мне кажется?

Господи, пусть у меня просто разыграется фантазия на фоне какого-нибудь стресса. А что? С папой иногда работать очень напряженно.

Я сглатываю, но выдерживаю его надменный взгляд. А затем на секунду закрываю глаза и мотаю головой.

– Стас, просто выйди и закрой дверь.

Он снова не реагирует. Я уже собираюсь повторить свою просьбу, когда брат, наконец, отталкивается от стены и закрывает дверь, оставшись по ту сторону комнаты.

Я облегченно вздыхаю.

– Да, неприятный тип, – шепотом произносит Оливия. – А после того, как ты поделилась своими опасениями, я нахожу в каждом его слове скрытый смысл.

– Аналогично, – поддерживает ее Алена, – мне совершенно не хочется с ним оставаться наедине.

– Поэтому-то, девочки, я и живу с родителями. Тут безопаснее, чем одной в квартире, в которую он может прийти, – смотрю на закрытую белую дверь.

– Погоди, – Олли кладет мишку на кровать и на цыпочках продвигается к выходу. Приоткрыв дверь и никого не обнаружив, мы втроем выдыхаем. – Никого.

Подруга закрывает дверь и садится обратно на кровать.

– Ян, мы с тобой. Слышишь? – мягко сжимает мое плечо Алена.

– Но, Яна, обещай, что, если ситуация станет хуже, ты расскажешь все родителям. Или нам. Хорошо? – Олли присоединяется к нашим объятиям.

– Обещаю, – отвечаю я, чувствуя, как напряжение немного отступает.

– И никакого геройства, – добавляет Алена.

Я киваю и едва сдерживаю слезы, ощущая, как ком подступает к горлу. Как же мне повезло с этими девочками.

– И Ян, только контролируй Дениса, – шепотом предупреждает Алена. – А то, зная его тягу к мимолетным приключениям, он действительно может учудить что-нибудь этакое. И тогда тебе придется не только яйца ему прищемлять, но и извиняться перед половиной гостей.

– Не волнуйся. Я буду держать все под контролем. В конце концов, кто здесь кукловод? Я или Денис Моисеев?

Глава 5. Яна

Еще раз достаю телефон, чтобы в третий раз проверить номер и сектор на билете, а затем кладу его обратно в сумку-банан. Пробираться сквозь толпу разогретых болельщиков к VIP-трибунам оказывается не так-то просто.

Лед блестит под ярким светом прожекторов, а на площадке уже разминаются хоккеисты. Слышен звон клюшек и громкие выкрики нескольких парней. Арена встречает меня ледяным воздухом. Да, здесь холоднее, чем на улице.

Приходится какое-то время постоять в проходе, пока большая компания людей разбирается с билетами и ищет свои места.

Пользуюсь моментом, осматриваю арену. В глаза бросается огромный экран, висящий под потолком. На нем транслируют состав команд, разбавляя их рекламой спонсоров. Трибуны постепенно заполняются людьми, и гул разговоров нарастает.

Борюсь с желанием уйти, но вовремя замечаю лицо подруги. Аленка стоит возле камеры и берет интервью у какого-то мужчины в костюмчике. На ее лице дежурная улыбка и понимающий взгляд.

Я не могу уйти. Алена выбила мне место на этот матч на VIP-трибуны, где обычно сидят семьи хоккеистов. И если Стас вдруг будет проверять, то сто процентов найдет меня. Хотя бы один раз, но я должна присутствовать на матче. Даже если я особо не разбираюсь в хоккее. Да я и не обязана разбираться.

Жаль только, что Аленка работает, а Олли занята генеральной уборкой перед приездом родителей. Ее мама та еще контролерша, особенно в отношении жизни своей дочери. Поэтому у подруги впереди непростое время. По крайней мере, до тех пор, пока они снова не уедут в столицу.

Наверное, мне не мешает сменить обстановку и отвлечься от грядущего юбилея папы. Эта тема, кажется, пульсирует в воздухе дома, не давая вздохнуть свободно. Вечные разговоры о подготовке, списке гостей, бесконечном обсуждении меню. Я уже чувствую, как постепенно схожу с ума. Спасибо хоть, празднование будет не дома, а в арендованном ресторане. Но количество приглашенных, размах, с которым папа подошел к этому делу…я просто могу не выдержать.

Наконец, проход освобождается, и я направляюсь ниже - к своему сектору. Странно, что VIP-трибуны для членов семей расположены так близко ко льду. Обычно всех родственников, членов клуба и других важных шишек усаживают повыше, в ложах с прекрасным обзором на всю арену.

Я задираю голову и оглядываюсь. Да, вот они, милые. Выделенная часть на самом верху. Это точно VIP-ложи. Я узнаю пару влиятельных персон, с которыми пересекалась на папиных встречах и даже у нас дома. Странно, что часть там, часть здесь.

– Яна? – вырывает меня из размышлений женский голос.

Я поворачиваю голову и встречаюсь взглядом с невысокой брюнеткой, и мои губы расплываются в приветливой улыбке.

– Полина, привет! – радостно отвечаю я и делаю еще пару шагов вниз.

– Ты какими судьбами здесь? – спрашивает она, отстраняясь после объятий. – Пришла посмотреть на игру Дениски?

Я на секунду теряюсь, но холод арены приводит мои мысли в прежнее состояние. Наверное, по моему лицу все равно заметно мое замешательство, потому что Полина смеется.

– Да брось ты, – по-доброму отмахивается она. – Ты настолько была увлечена им пару дней назад, что не заметила меня среди людей, наблюдающих за тем, как ты грамотно подписываешь парня на какой-то сценарий.

Я округляю глаза, чувствуя, как щеки наливаются румянцем.

– Ты тоже там была?

– Конечно, и мои подруги тоже. Кстати, знакомься, – Полина показывает на двух девушек, сидящих на белых пластиковых стульях. – Это - Даша, а это - Олеся.

Я смущенно киваю девушкам и, пользуясь моментом, быстро разглядываю обеих. Даша, с прямыми светлыми волосами, кажется воплощением нежности и спокойствия. Ее карие глаза смотрят на меня с тихим любопытством, а ее губы приоткрыты в полуулыбке. Олеся же, напротив, излучает энергию. Ее рыже-красные волосы заплетены в косу, а в голубых глазах читается неподдельный интерес. Она улыбается мне и машет рукой.

Все три девушки одеты в джерси команды «Ястребов».

– Приятно познакомиться, – выдавливаю из себя, чувствуя себя неловко из-за своих же прошлых действий. – Я…я Яна.

Олеся тут же вскакивает и протягивает мне руку.

– Привет. Мы знаем. Если что, мы не кусаемся, – ее рукопожатие крепкое и уверенное. – И даже немного тобой восхищаемся.

– Мной?

– Конечно, – хихикает Даша. – Твое умение получать необходимое от людей любой ценой - впечатляет.

Я невольно выдыхаю, ощущая, как напряжение немного спадает. Неужели они не осуждают меня? Или просто хорошо это скрывают? Но в любом случае, мне нужно быть осторожней, чтобы никто больше не узнал, что мой парень - липовый.

– Спасибо, – отвечаю я, стараясь звучать как можно более естественно. – Иногда нужно идти на подобные и необдуманные решения.

Девочки кивают, и я мысленно их благодарю за то, что они не продолжают этот разговор.

– Давно тебя не видела, конечно, – улыбается Полина. – Сережек стало еще больше.

Я пожимаю плечами и тоже улыбаюсь.

– Что-то же должно остаться постоянным.

– И то верно. У тебя какое место? Может, с нами сядешь? Девочки, вы не против?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нет, конечно, – отвечает Даша. – Вместе веселее.

Я с благодарностью принимаю предложение и сажусь рядом с Полиной на один из свободных стульев. Я пытаюсь расслабиться и немного отвлечься от всего, что навалилось в последнее время.

Разговор с девушками течет легко и непринужденно. Даша оказывается девушкой защитника Марка Белова и специалистом в сфере рекламы. Олеся - девушка вратаря Вениамина Морозова и SMM-менеджер команды «Ястребов». Полина же - девушка капитана Ильи Лукина и, что самое классное для меня, владелец и тренер в своей фитнес-студии. Я не теряю времени и записываюсь к ней на танцы.

– Странно, что ты не продолжила ходить в студию возле технического вуза, – говорит Полина, записывая мои данные себе в телефон.

– После того как ты ушла оттуда, я походила на два занятия и поняла, что не то. Все же от тренера многое зависит.

Полина хитро прищуривается, и на ее лице появляется довольная улыбка.

– Пожалуй, сделаю тебе скидку на первый абонемент.

– Спасибки, – мои губы расплываются в улыбке. – А с тобой приятно иметь дело.

– А то!

Мы смеемся.

Нет, правда. Полина - классная девушка и невероятный тренер. Ее энергетика вдохновляет и заряжает. Я уже предвкушаю ее занятия и знаю, что с ней я точно не заскучаю.

Да и вообще, в компании этих девушек я чувствую себя как-то спокойно. Все такие разные, но в то же время нас что-то объединяет. Может, общие интересы, а может, просто ощущение, что мы понимаем друг друга.

– Дамы и господа, – по арене раздается мужской поставленный голос, который притягивает к себе с первого слова. – Добро пожаловать на домашний матч хоккейной команды «Ястребы»!

– Ого, какой тембр, – восклицаю я, убирая телефон в сумку.

– А то, – смеется Полина. – Это наш Макар.

Я поворачиваю голову в ее сторону и, кажется, затаив дыхание, спрашиваю:

– А Макар тоже был…

– Да, – она отвечает, не дождавшись продолжения вопроса. – Он тоже там был.

В ее глазах танцуют озорные огоньки, Полина улыбается и слегка задевает меня плечом, говоря тем самым «мол, все нормально».

Я вздыхаю, пытаясь не дать лишним мыслям проникнуть в мою голову, и концентрируюсь на голосе диктора. Он объявляет состав команды, и трибуны взрываются аплодисментами. Болельщики активно поддерживают своих любимцев, скандируя их имена и подбадривающие лозунги.

Один за другим хоккеисты вылетают на лед, каждый в своей манере, каждый под оглушительный рев трибун.

Но я почему-то сразу узнаю Дениса, хотя в хоккейной форме я его вижу впервые. Он вылетает на лед, словно выпущенная из тетивы стрела. Черная майка облегает его плечи, а цифра 14 на спине будто горит в свете прожекторов.

– Тебе тоже нужно джерси достать, – хихикает Полина, наклоняясь ко мне. – Для поддержки вашей легенды, конечно.

Я издаю мучительный стон и стараюсь не закатить глаза.

Шуточки эти.

Но мой взгляд снова возвращается к парню. На его лице читается полная сосредоточенность, ни тени улыбки, только собранность и готовность к игре. Он подъезжает к остальным товарищам по команде, которые уже выстроились в одну шеренгу.

Диктор объявляет начало гимна.

Замечаю, как Денис снимает шлем, освобождая черные, как уголь, волосы. Он слегка ими трясет, приводя в порядок. И я просто не могу отвести взгляд от этой картины.

Я встаю вслед за девочками, и в этот момент наши с Денисом взгляды встречаются. Его карие глаза на мгновение расширяются от удивления. Он вскидывает бровь, а затем быстро берет себя в руки и слегка наклоняет голову, словно изучая меня.

А я?

Я просто не могу пошевелиться. Не могу отвести взгляд. Лишь изредка моргаю, пытаясь осознать происходящее. Какое-то странное, даже волнующее чувство пробегает по телу. Почему я так на него реагирую?

Денис качает головой, отводит взгляд и хмурится.

Это что еще значит?

Гимн заканчивается, и хоккеисты начинают разъезжаться. Стартовая пятерка остается на льду, готовая начать матч, а остальные уезжают на свои скамейки.

На автомате сажусь обратно на стул, пытаясь осознать, что только что произошло.

Глава 6. Денис

Всего на секунду. На одну секунду я подумал, что мне показалось. Но нет, это действительно блондиночка. Сидит на VIP-трибунах вместе с Дашей, Полиной и Олесей.

Первая смена подходит к концу, и я возвращаюсь на скамейку, пытаясь привести дыхание в норму. И первой мыслью, первым движением глаз - ищу блондинку взглядом. И вот она. Идеально уложенное каре, миллион сережек и миленькая полуулыбка на лице. На ней светло-зеленая куртка и черные джинсы, а через плечо перекинута белая сумка-банан, как у девчонок из модных журналов.

Вот и зачем она пришла? Ведь точно раньше не ходила. Или ходила, а я просто не замечал?

Если и ходила, то, значит, не цепляла глаз, раз я не запомнил.

Вот зачем она мозолит мне глаза? Я и так ругаю себя за то, что позволил какой-то девушке манипулировать мной. Вот так вот просто. Повел себя, как придурок и ввязался в какую-то хрень. А сейчас ее присутствие только усиливает раздражение внутри меня.

Однако взгляд все равно тянется к ней обратно. Яна о чем-то увлеченно беседует с Полиной, поправляя свои волосы.

Черт. Не хватало еще отвлекаться.

Мне нужно сосредоточиться на игре.

Трясу головой, отгоняя мысли, и возвращаю внимание на лед. Спустя время наше звено снова оказывается в игре.

И начинается магия, которую я так люблю.

Чувствую, как кровь приливает к вискам, адреналин волной поднимается от кончиков пальцев до макушки. В результате неудачного паса соперника в нашей зоне Илья отбирает шайбу и уверенно пасует на клюшку Яру. Друг тут же катится к воротам, преодолевая среднюю зону. Однако его закрывают двое защитников, и он, не жадничая, делает выверенную передачу мне на ход. Я принимаю шайбу, в доли секунды оцениваю позицию вратаря и делаю обманное движение корпусом, а затем мощно бросаю в ближний угол.

ГОЛ!

– ГОЛ! ГОЛ! ГОЛ! – разносится по арене голос Макара.

Стадион ревет восторженными криками и аплодисментами. Адреналин смешивается с эйфорией и накрывает меня с головой, растекаясь по всему телу. Улыбаюсь, принимая поздравления от парней.

Есть!

Счет открыт. 1:0.

Перед тем как поехать к своей скамейке, невольно бросаю взгляд на трибуну. И словно какая-то невидимая сила заставляет меня замереть на месте, просто смотреть на блондинку. Яна улыбается, широко так, искренне, и хлопает в ладоши. Что-то шепчет Полине и в этот момент выглядит чертовски привлекательной. Даже сексуальной.

Опомнившись, одергиваю себя.

Не время сейчас забивать этим себе голову! Впереди еще два с половиной периода, и концентрация - ключ к победе.

Но взгляд все равно тянется к блондинке, как магнит. Замечаю, как она ловит мой взгляд и тут же отворачивается.

После забитого гола игра идет словно по накатанной. Команда играет слаженно, чувствуя и видя друг друга на льду. Но я продолжаю периодически ловить себя на том, что мои мысли блуждают где-то в районе VIP-трибун, возле миниатюрной блондинки.

Мне срочно нужно закончить со всем этим и затусить с какой-нибудь девчонкой, желательно с брюнеткой. От блондинок одни неприятности. И Яна тому подтверждение.

Может, забить на обещание целибата и перепихнуться с кем-нибудь, чтобы успокоить нервы, так сказать? А что? Яна даже не узнает.

Но в эту же секунду отгоняю эту мысль. Да хрен там плавал с этим общением, но, черт, просто как вспомню эти серые глаза, наполненные тревогой и неприкрытой надеждой, аж член не поднимается.

Но, блин, как же хочется просто расслабиться!

Ладно, хватит ныть. Надо взять себя в руки и сделать то, что должен. А потом…потом можно пойти во все тяжкие, когда эти липовые отношения закончатся. Мне же всего нужно притворяться хорошеньким парнем. А это не так уж сложно.

В перерыве, сидя в раздевалке, пью воду большими глотками. Усталость наваливается на плечи. Николаич хвалит за первый период, но напоминает о необходимости сохранять концентрацию. Его слова бьют точно в цель. Я и сам понимаю, что позволяю себе отвлекаться, когда должен быть собран.

Второй период пролетает как одна минута. Быстро, резко и сложено. Мы с парнями выкладываемся по полной, но шайба упорно не идет в ворота. Соперники тоже не дремлют, прессингуя и не давая вздохнуть. Несколько раз приходится жестко отбиваться, но мы пока держимся.

В конце концов, после финального гонга, мы выигрываем со счетом 1:0. Уставший, но довольный, я направляюсь обратно в раздевалку. Но перед тем как скрыться в подтрибунном помещении, я бросаю взгляд в випку и вижу, что Яны нет среди девочек. Ушла, поди. Смешанное чувство облегчения и неудовлетворенности пронзает меня.

Но, возможно, так и лучше.

Добравшись до раздевалки, чувствую, как мышцы ног ноют от напряжения. Снимаю форму, бросаю в общую кучу и иду в душ. Горячая вода помогает немного расслабиться, смывая пот и усталость.

Переодевшись в удобную спортивную одежду, выхожу из раздевалки. Меня уже давно ждут переодетые в повседневную одежду парни.

– Ну что, герой? – подмигивает мне Ярослав. – Твой гол сегодня поднял нашу команду в турнирной таблице еще выше!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Рад стараться, – в ответ улыбаюсь. – Это командная работа.

– Не скромничай, – присоединяется к разговору Марк.

– Такая уж моя натура.

– Ну да, ну да, – произносит Илья, и парни смеются.

Выходим из ледового через служебную дверь, и нас встречает ледяной ветер прямо в лицо, заставляя меня съежиться. Застегиваю молнию куртки до самого подбородка. Снег под ногами хрустит, напоминая о наступлении зимы.

Боковым зрением замечаю, как парни, завидев свои вторые половинки, расплываются в улыбках. Я закатываю глаза, останавливаюсь и скрещиваю руки на груди. Наблюдать, как парни, ослепленные любовью, с радостью бросаются к своим девушкам, то еще смазливое представление.

– Ладно, Веня, с ним давно все ясно, – произношу я, не сказать, чтобы тихо. – Он сам искал отношений, но остальные-то парни чего? Говорили мне: мы не остепенимся, отношения - еще тот отвлекающий фактор. И что теперь? Стоят, целуются. Но удар ниже пояса нанес

мой бывший лучший друг

, – специально повышаю на этих словах голос. – Этот блондин уже несколько месяцев счастлив с одной девушкой. С одной. Что с ними со всеми не так?

– Тут, скорее всего, что с тобой не так, – неожиданно рядом раздается женский голос, заставляя меня вздрогнуть. – И давно ты сам с собой разговариваешь?

Яна копирует мою позу и лукаво улыбается.

– Нахрена так пугать? – бормочу я, приходя в себя после внезапного появления блондинки.

– Нахрена так выражаться?

Я опускаю на нее взгляд и поднимаю бровь, изображая удивление.

– Кто бы говорил. Повторюшка - дядя Хрюшка.

– Очень остроумно, Денис, – блондиночка закатывает глаза, но в ее голосе я улавливаю веселые нотки. – А если серьезно, ты просто завидуешь им.

– Завидую? – фыркаю я. – Да я скорее добровольно пойду чистить лед после тренировки, чем вступлю в клуб этих сопливых романтиков.

– Верю, верю, – тянет Яна, подпирая подбородок рукой. – Признавайся, ты просто ждешь свою принцессу на белом коне?

– Скорее, на тракторе, – парирую я. – И вообще, у меня нет времени и желания на эти глупости. У меня хоккей, тренировки, компьютерные игры.

– А еще у тебя куча свободного времени, чтобы ныть в одиночестве.

– Я не ною!

– Денис Моисеев - суровый хоккеист, а его сердце - лед, – блондинка театрально вздыхает, проводя рукой в воздухе.

– Издевайся сколько хочешь.

– Знаешь, даже лед рано или поздно тает.

– Ну, если растает, то я хотя бы смогу попрыгать через эту лужу.

Яна хихикает, толкая меня в плечо.

– Безнадежный ты случай, Денис Моисеев. Но я тебе уже говорила, что ты идеально подходишь на роль моего фальшивого парня?

– Говорила, – качаю головой, и уголки моих губ предательски изгибаются в улыбке. – Ты еще не передумала?

Опускаю взгляд вниз, и наши глаза встречаются. Она может не отвечать, потому что решимость явно читается в ее серых глазах.

– Ни капельки. У тебя хоть костюм есть?

– Секс-костюм?

– Ха-ха-ха, – блондинка качает головой. – Очень смешно. Пять баллов. Я про обычный классический, желательно черный.

Я притворно хныкаю и делаю вид, что задумываюсь.

– Латексный?

Яна ничего не отвечает, лишь отрицательно мотает головой и обреченно вздыхает.

– Да ладно, все есть. В эту субботу? Ты заедешь за мной? – спрашиваю, хлопая глазками.

– Сам приедешь. Адрес эсэмэской скину.

– Окей. Мне еще что-то нужно знать про твою жизнь, или ты все мне уже выдала?

– Не выдала, а поделилась, – она устало смотрит на меня, – чтобы ты стоял и не тупил перед моей семье.

– Как скажешь, Светлячок.

– Господи, – Яна закатывает глаза.

Я ухмыляюсь, смотря на блондинку сверху вниз. Я вот так вот просто, ввязываюсь в какую-то авантюру. Фальшивый парень, серьезно? И все из-за кого? Из-за этой маленькой манипуляторши, которая разглядывает меня с неприкрытым интересом. Я не спешу отводить от нее своего взгляда. Специально наклоняюсь чуть ближе, сокращая между нами расстояние. Мои глаза скользят по ее лицу, отмечая каждый изгиб и заостряя внимание на ее губах. Я чувствую ее дыхание на своей коже, и это вызывает у меня знакомое и любимое чувство предвкушения.

– Я тебе нравлюсь? – произношу с самодовольной улыбкой.

Замечаю, как Яна вскидывает бровь, не отводя от меня своих серых глаз.

– Можешь не отвечать, Светлячок. Я вижу, что нравлюсь. Я не могу не нравиться, – улыбаюсь, демонстрируя свои зубы. – И это очень хорошо. Будет проще играть.

Самодовольство плещется во мне, как адреналин после забитого гола. Но эта блондинка - не та соперница, которая сдастся без боя. В ее глазах мелькает искра вызова, и она, слегка приподнимая подбородок, парирует:

– Не обольщайся, Денис Моисеев, – она делает паузу, словно подбирая слова. – Но признаюсь, ты идеальный вариант.

– Нет, Светлячок. Я просто идеальный, – отвечаю, отстраняясь от нее. – Но не забывай: с тебя причитается. Не знаю еще что, но просто так играть идеального парня я не буду.

– Фальшивого парня, – она поправляет меня.

Я усмехаюсь.

– Как скажешь.

Мы сверлим друг друга взглядом, не желая проигрывать, но нас прерывает веселый голос Марка.

– Смотрите, а они уже спелись, – смеется он, обнимая Дашу.

– Спелись - это громко сказано, – отвечает блондинка, не отводя от меня взгляда. – Мы только определяем правила. А правила, как известно, устанавливает тот, кто…умнее, красивее и женственнее. Да, Денис?

Я снова усмехаюсь.

А эта девушка оказывается куда интереснее, чем я предполагал.

Значит, она считает главной себя, а я должен плясать под ее дудку?

Вот только она забыла одну поправочку: я в праве действовать, как считаю нужным. И узнай она, какие сейчас картинки крутятся в моей голове, то, возможно, правила изменились бы в одно мгновение.

– Оставлю твой вопрос без ответа.

– Кто бы сомневался, – Яна цокает и отворачивается.

Глава 7. Яна

Юбилей папы нависает надо мной, словно неизбежный шторм. С самого утра дом гудит, словно улей, наполненный взволнованными пчелами. Обсуждения, приготовления - все это действует мне на нервы, хотя до самого мероприятия еще почти полдня.

Сейчас меня волнует лишь предстоящая реакция семьи на Дениса. Я внесла его в список гостей, как бы вскользь упомянув, что приду не одна. Родители, привыкшие к моим выходкам, даже не стали заострять на этом внимание, просто согласились. Но я все же заметила внимательный взгляд отца, но, слава богу, он ничего не сказал, сразу переключился на проверку меню. Реакцию Стаса я увижу только на самом банкете, так как он не присутствовал при этом объявлении. Это даже к лучшему.

До начала грандиозного мероприятия я предпочитаю оставаться в своей комнате и работать удаленно. В понедельник нужно сдать предварительный отчет, так что у меня есть чем заняться, пока внизу кипит жизнь.

Но время неумолимо бежит вперед, и вот уже мама, стучит в дверь. Она, в отличие от брата, уважает мое личное пространство, и сообщает, что визажист и парикмахер будут с минуты на минуту, и пока они занимаются ей, я должна сходить в душ и подготовить лицо.

Я сохраню документ, выключаю ноутбук и направляюсь в ванную, расположенную рядом с моей комнатой. Теплая вода приятно льется по телу, но в голове все равно роится сотня мыслей.

Нужно просто пережить этот вечер. Появление Дениса станет сенсацией, особенно для Стаса. Я надеюсь, что все пройдет гладко, а потом мы какое-то время притворимся, что встречаемся, а затем расстанемся. Может быть, за это время Стас придет в себя и станет прежним. Я очень на это надеюсь.

Спустя пятнадцать минут и «литр» парфюмированного геля я выхожу из ванной и надеваю тканевую маску, словно она за эти двадцать минут сможет сделать мое лицо идеальным.

Ха, очень наивно.

Но упорно приглаживаю маску и возвращаюсь к ноутбуку. Все равно делать нечего, пока жду свою очередь.

Какое-то время переписываюсь с девочками.

Аленка проводит время с Ярославом, отдыхая за просмотром очередного сезона сериала про патрульных.

Вот это парочка, конечно!

Но я рада, что подруга счастлива. Она заслужила встретить адекватного парня после придурка-мужа. Ладно, при первой встрече Ярослав мне не особо понравился, но позже, когда я к нему пригляделась, он оказался милым и забавным. Он добрый и веселый, и самое главное, видно, как он влюблен в Алену. Один его взгляд говорит обо всем.

У Олли все не так радужно. Со дня на день должны приехать ее родители, и ей предстоит в прямом смысле защищаться от нападок матери. Бедняжка, я ей совсем не завидую. Мне пару раз «посчастливилось» поговорить с ее родительницей, так я после этого еще какое-то время чувствовала себя загнутой в угол. Хотелось свернуться калачиком и есть мороженое.

Я снимаю маску, выбрасываю ее в мусорное ведро возле рабочего стола и размазываю остатки сыворотки по лицу. И как раз вовремя - в двери показывается папа.

– Твоя очередь, солнышко, – ласково произносит он, и я, вздыхая, закрываю ноутбук.

В гостиной уже вовсю колдуют визажист и парикмахер. Мама сидит в кресле, словно королева, а вокруг нее порхают феи.

– Две минутки, и мы займемся тобой, – говорит мне невысокая брюнетка с кистью в руках. На ней свободные черные брюки и светло-розовая кофта.

Я киваю и сажусь на свободное кресло, с внимательным видом разглядывая маму.

Родительница выглядит потрясающе. Ее волосы, обычно собранные в строгий пучок, сейчас рассыпаны мягкими волнами по плечам. Сделанный макияж подчеркивает ее и без того выразительные глаза. Она как будто помолодела лет на десять. Интересно, я когда-нибудь буду выглядеть так же?

Наверное, вряд ли. Я же приемная. Во мне другая генетика.

Ха, минутка самоиронии.

Главное, не сказать это вслух.

Родители не оценят этого. Они считают, что я слишком часто об этом шучу.

«Ты наша дочь и точка,» – твердят они каждый раз, когда я как-то касаюсь этой темы.

Я понимаю их, но ничего не могу с собой поделать.

Да, они удочерили меня, когда мне было три, и все это время я живу с ними, окутанная любовью и теплом. Но иногда, смотря на маму, я не вижу ни капли сходства. Ни овала лица, ни цвета глаз, ни даже манеры говорить. А потом ловлю себя на мысли, что сравниваю себя, по сути, с посторонним человеком. Глупо, конечно. Я это знаю. Ведь дело не только в генетике. Дело в воспитании, в любви, в общих воспоминаниях. А их я люблю и считаю своей семьей.

– Нравиться? – спрашивает мама, замечая мой взгляд. Ее голос отрывает меня от своих мыслей.

– Очень, – искренне отвечаю я. – Ты просто королева.

Родительница улыбается и подзывает меня к себе.

– Посмотри на это, – шепчет она, показывая изящную брошь, которую держит в руках. – Артур подарил. Говорит, напоминает меня.

Я внимательно рассматриваю брошь. Это маленькая серебряная бабочка, украшенная россыпью мелких бриллиантов. Она действительно очень красивая. И точно дорогая.

– Очень красиво, – улыбаюсь, поднимая взгляд на маму.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да, твой папа всегда идеально подбирает подарки.

– Это точно.

Визажист жестом подзывает меня. Я отхожу от мамы, возвращаюсь на стул и выпрямляю спину, готовая ко всему, что она может мне сегодня предложить.

Девушка внимательно осматривает мое лицо и что-то бормочет себе под нос.

– Какой у тебя цвет платья? – уже понятнее спрашивает она.

– Бордовое, с открытой спиной.

Визажист кивает, задумчиво прикусывая губу.

– Бордовое…с открытой спиной, – повторяет она шепотом, словно прокручивая в голове варианты. – Тогда сделаем акцент на глаза. Черная стрелка и подкрашенные брови подчеркнут цвет твоих глаз и добавят немного драматизма. Губы слегка подкрасим нюдовой матовой помадой, чтобы не перегружать образ. На скулы бронзер, немного румян и хайлайтера. Думаю, будет здорово.

– Хорошо, – нейтрально отвечаю я. На самом деле, я бы и сама собралась, но мама настояла.

– Отлично. Оль, слушай, – девушка обращается к своей коллеге. – Думаю, может, стоит просто выпрямить волосы и слегка завить концы вовнутрь. Красивая и элегантная корешка получится.

– Я тоже так думаю, – соглашается с ней специалист по волосам, оценивая мои еще мокрые волосы. В ее синих глазах светится восторг.

– Тогда приступим!

Оля, не теряя времени, берет в руки расческу и начинает тщательно прочесывать мои волосы, разделяя их на тонкие пряди. Я чувствую легкое покалывание от прикосновения щетинок к коже головы. Она работает быстро и уверенно.

Визажист, чье имя я так и не услышала, тем временем колдует над моим лицом. Легкими движениями кисти она наносит базу, затем тональный крем, тщательно растушевывая его, чтобы не было видно границ. Я чувствую, как мое лицо становится гладким и ровным, словно холст, готовый к нанесению красок. Затем она берет в руки тонкую кисточку и начинает рисовать стрелки. Ее руки не дрожат, действия четкие и уверенные.

Оля заканчивает с волосами и, улыбаясь, поворачивает мое кресло к зеркалу, когда все махинации с прической и макияжем заканчиваются.

Я вижу свое отражение и мысленно хвалю обеих. Мои глаза, подчеркнутые черными стрелками, кажутся больше и ярче. Губы, тронутые нюдовой помадой, выглядят пухлыми и соблазнительными. Мои волосы гладко лежат, обрамляя лицо.

– Ну как? – спрашивает визажист, с нетерпением смотря на меня.

– Это…очень красиво. Спасибо вам большое, – выдыхаю я, не в силах оторвать взгляд от своего отражения. Нет, сама бы я так не смогла.

– Вот и чудно, – улыбается она.

В этот момент в двери появляются родители. Завидев меня, их губы расплываются в улыбке.

– Ну что за красавица у нас? – спрашивает мама, приближаясь и обнимая меня. От нее пахнет ее любимыми духами с нотками ванили и свежести. Этот запах всегда меня успокаивает. – Выглядишь сногсшибательно.

– Спасибо, – искренне отвечаю я, не скрывая улыбки.

– Ты выглядишь просто потрясающе, дочка, – говорит папа, и его голос немного дрожит. Он стоит чуть поодаль, с гордостью рассматривая меня, и в его глазах я вижу родную теплоту.

Я смущенно улыбаюсь, чувствуя, как щеки заливает легкий румянец.

Папа делает шаг вперед и протягивает мне небольшую бархатную коробочку. Я вопросительно смотрю на него, и он кивает, прося открыть. Внутри, на атласной подушечке, лежат две изящные сережки в форме маленьких треугольников. Они выглядят очень нежно и элегантно. И что-то мне подсказывает, что это белое золото.

– Это тебе, небольшой подарок, – произносит он, улыбаясь. – Надеюсь, найдется местечко на твоих ушах.

– Обязательно найдется, – радостно отвечаю, и улыбка снова появляется на моем лице. – Спасибо, пап. Они чудесные.

Я аккуратно ставлю коробочку на стол, встаю и крепко обнимаю родителя. Папа отвечает на мой порыв. От него пахнет фирменным одеколоном и немного табаком. Этот запах всегда ассоциируется у меня с домом, с уютом и с ощущением безопасности. Я утыкаюсь носом в его плечо, вдыхая этот знакомый аромат.

– Примеришь? – предлагает папа, отстраняясь.

– Конечно.

Я киваю и подхожу к зеркалу в гостиной. Папа берет коробочку со стола и подходит ко мне. Пока я снимаю со второго ряда серьги-гвозди, родитель аккуратно достает одну сережку и помогает мне надеть ее. Легкий холодок металла приятно касается мочки уха. Затем он надевает вторую. Я смотрю в зеркало и вижу, как эти маленькие треугольники из белого золота поблескивают в свете ламп.

– Ну как? – спрашивает папа, наблюдая за моей реакцией.

– Просто идеально! – отвечаю я, не отрывая взгляда от своего отражения. – Спасибо тебе огромное. Почему день рождения у тебя, а подарки получаем мы с мамой?

– Потому что мне хочется радовать моих девочек всегда.

Смотрю в зеркало и замечаю, как он подмигивает маме, вгоняя ее в краску. Столько лет вместе, а иногда ведут себя, как подростки.

«Но зато счастливые и влюбленные подростки!» – напоминает мне мое подсознание.

И то верно!

– Так, – строго произносит мама, но в ее голосе все равно слышны нотки веселья. – Выходим через пятнадцать минут. Всем одеваться.

– Так точно, – хором отвечаем мы с папой.

Комната наполняется приятным смехом.

Но по мере приближения к ресторану мой живот почему-то неприятно скручивает. Что-то внутри меня сопротивляется, создавая тянущее ощущение тревоги. Наверное, это от волнения.

Глава 8. Яна

Мы с родителями выходим из машины. Свежий, но морозный воздух обдувает лицо, немного успокаивая мои нервы. Мама берет меня за руку, и я чувствую тепло ее ладони. Папа идет рядом, принимая очередную порцию поздравлений по телефону. Под ногами приятно хрустит снег, и я невольно окидываю глазами здание ресторана, к которому мы приближаемся.

Огромные окна, украшенные гирляндами, отражают яркий свет, льющийся изнутри. Фасад, выкрашенный в приглушенный оттенок слоновой кости, кажется теплым даже в этот зимний день. Крыша, покрытая темно-зеленой черепицей, придает зданию вид старинного замка.

Папа распахивает перед нами огромную дубовую дверь, и мы с мамой проскальзываем внутрь. Теплый воздух, пропитанный ароматом хвои и чего-то сладкого, сразу заполняет легкие. Спокойная, ненавязчивая музыка мягко заполняет пространство.

Мы втроем отправляемся в гардеробную. Там, за стойкой, нас встречает женщина средних лет с добрым лицом и приветливой улыбкой. Пока она принимает у папы верхнюю одежду, мы с мамой переодеваем обувь. Я быстро скидываю зимние ботинки и достаю из пакета свои черные лаковые лодочки на высоком каблуке. Не могу же я остаться в ботинках, зря что ли мне образ собирали? Вежливо передаю пакет женщине и следую за родителями в огромный зал.

Высокие потолки, украшенные лепниной с позолотой, словно уходят в бесконечность. Все вокруг дышит роскошью и стариной. Повсюду, от стен до колонн, прослеживаются элементы состаренного золота, придающие залу благородный вид. Огромные хрустальные люстры, словно застывшие капли света, свисают с потолка, отражая мерцание свечей в высоких золотистых подсвечниках, расставленных по всему залу.

Столы, накрытые белоснежными скатертями, стройными рядами выстроены в ожидании гостей. На каждом столе красуются тарелки, сверкающие хрустальные бокалы и столовые приборы, отполированные до блеска. В центре каждого стола стоят вазы с пышными композициями из белых роз и орхидей. В углу зала расположена барная стойка, подсвеченная мягким светом. За ней, словно драгоценные камни, выстроились бутылки с дорогими напитками. Наверняка оттуда открывается вид на весь зал.

Едва мы переступаем порог, к нам тут же подбегает высокий и худощавый молодой человек в темно-сером костюме. Это Леонид, главный организатор сегодняшнего мероприятия. Он приветливо улыбается и тут же увлекает папу в оживленную беседу, обсуждая детали. Мама берет меня под руку и ведет к нашему столу.

– Странно, что Стаса еще нет, – спокойно произносит она, но я слышу нотки беспокойства в ее голосе.

– Не переживай. Еще двадцать минут до прибытия первых гостей. Он скоро будет.

– Твой брат очень ответственный и пунктуальный, и к тому же он обещался приехать раньше нас. Вот где его носит?

Я пожимаю плечами, не зная, что ответить. Я на самом деле не знаю, где он.

Мама отводит стул и жестом предлагает мне сесть. Я опускаюсь на мягкое сиденье, обтянутое бархатом цвета слоновой кости, и оглядываюсь. Зал пуст, но уже скоро он постепенно начнет заполняться людьми. Дамы в элегантных вечерних платьях и мужчины в строгих костюмах.

Я перевожу взгляд к арке, и мои глаза встречаются с темно-синими глазами брата. Стас выглядит как всегда безупречно. Темно-бордовый костюм, белая рубашка, галстук в тон. Он быстро направляется к нашему столу.

– Прости, что опоздал, – он обращается лишь к маме, быстро целуя ее в щеку, но затем, его взгляд все же вонзается в меня. Он не спеша проводит по мне своими глазами сверху вниз, на секунду заостряя внимание на моих открытых плечах и декольте, а затем на его лице появляется улыбка, от которой по моей коже бегут неприятные мурашки. – Привет, Яна. Выглядишь горячо.

Я замираю, игнорируя его слова. Его комплимент звучит двусмысленно, или я снова сама себе все это надумываю? Но мне резко захотелось что-то накинуть на себя.

Мама смотрит на нас обоих с легкой улыбкой, словно ничего не замечает. Она всегда старается не вмешиваться в наши отношения, даже когда они становятся напряженными.

Стас садится напротив меня, и его взгляд не отрывается от моего лица. Я опускаю взгляд вниз. В животе поселяется неприятное чувство тревоги.

Вскоре зал начинает наполняться гостями. Звучит тихая музыка, и официанты разносят напитки. Я вливаю в себя целый бокал шампанского, чтобы как-то успокоить свое воображение. На всякий случай я стараюсь не смотреть на брата, но чувствую его взгляд на себе. Он словно хищник, выслеживающий добычу.

Напряжение в воздухе сгущается, словно перед грозой. Я делаю еще один глоток шампанского, надеясь, что это поможет мне расслабиться и перестать видеть того, чего нет.

Проходит еще полчаса, и я начинаю нервничать. Официанты выносят первые блюда, а Дениса все еще нет. Неужели он меня продинамил? От этой мысли неприятно тянет желудок.

В зале разносится первый тост. Солидный мужчина, на вид чуть старше пятидесяти, в дорогом сером костюме, поднимает бокал и поздравляет папу с юбилеем. Начинается длинная, витиеватая речь, сотканная из воспоминаний, благодарности и пожеланий. Чувствую, что каждое слово тщательно взвешено, каждое предложение - отточено до блеска.

Пользуясь моментом, Стас незаметно пересаживается ко мне и шепчет на ухо:

– Тебе не кажется, что здесь слишком жарко? – его дыхание неприятно обжигает мою кожу, и я вздрагиваю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Мне нормально, – отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно.

Он лишь усмехается в ответ и откидывается на спинку стула, запрокидывая руку ко мне на стул.

Я чувствую, как его пальцы касаются моей спины, и невольно напрягаюсь. Хочется отодвинуться, встать и уйти, но я заставляю себя оставаться на месте. Не хочу привлекать внимание и обрывать торжественную речь. И не хочу, чтобы родители заметили мое замешательство.

Я подаюсь чуть вперед, так чтобы его пальцы не касались моей открытой спины, и поворачиваю голову в его сторону. Брат сидит, развалившись на стуле, и подмигивает мне.

С минуту упорно смотрю в его темно-синие глаза, в которых плещет удовольствие, и борюсь с желанием все ему высказать.

Что вообще происходит?

Понятия не имею, но одно знаю точно: я чувствую себя некомфортно, а значит, пора поговорить.

Вообще, нужно было сделать это еще раньше, когда мне только-только показалось.

Дожидаюсь окончания тоста и затихания аплодисментов, а затем негромко спрашиваю:

– Что ты делаешь?

– А что я делаю? – отвечает вопросом на вопрос с совершенно нейтральным выражением лица. – Отдыхаю. А ты что-то другое видишь?

Я чувствую, как внутри меня закипает злость. Его притворная невинность только подливает масло в огонь. Хочется накричать на него, привести в чувства, но я сдерживаюсь. Не хочу устраивать скандал в день рождения папы.

– Стас, прекрати, – говорю я тихо, но твердо, стараясь не повышать голос. – Мне это не нравится.

Он смотрит на меня сделанным удивлением, словно не понимает, о чем я говорю. Его пальцы снова оказываются на моей спине, и я чувствую, как меня передергивает от отвращения.

Это не может быть правдой.

– Да ладно тебе, – шепчет он в ответ, – что такого? Мы же не чужие люди.

От его слов меня пробирает дрожь.

– Стас, мы брат и сестра! Именно поэтому ты должен понимать, что так делать нельзя.

– Мы не родные брат и сестра, – зачем-то напоминает он, делая небольшой круг по моей спине.

Я закрываю глаза, пытаясь успокоить свой порыв вскочить и заорать на него.

– Кстати, тебе идет это платье, Яночка. Подчеркивает все твои достоинства, – шепчет он, наклоняясь слишком близко. Его дыхание опаляет мою шею, и по спине пробегает холодок.

– Убери руку. Сейчас же! – цежу сквозь зубы.

– А то что?

– А то я не посмотрю, что ты ее

брат

, и дам тебе в челюсть, – возле нас разносится хладнокровный ледяной мужской голос.

Я открываю глаза и поднимаю взгляд. Денис.

Он появляется из ниоткуда, словно сотканный из тьмы и притяжения. Черный смокинг идеально сидит на его широких плечах, воротник пиджака из атласной черной ткани, черная рубашка и бабочка лишь подчеркивают его мужественность. Черные волосы, безупречно уложенные, обрамляют его лицо с резкими и волевыми чертами. Его черные брови тяжелые и нахмуренные. Они придают его взгляду такую силу, что, кажется, от него можно застыть на месте.

Видеть его в костюме - совершенно другое дело. В этом наряде он другой. Он завораживающий и…сексуальный. Теперь, кажется, я понимаю, на что клюют большинство его девушек.

Денис стоит, скрестив руки на груди, и его карие глаза, словно два уголька, впиваются в лицо Стаса. Он смотрит на него таким взглядом, от которого кровь стынет в жилах. Тишина, кажется, сгущается вокруг нас, но я внезапно чувствую себя в безопасности.

В этой позе и с этим взглядом Денис очень привлекателен. Что-то медленно и обжигающе разливается по моему телу, опускаясь в самый низ живота. Я завороженно наблюдаю за ним, забывая про страх и отвращение, которые еще секунду назад сковывали меня.

– Ты вообще кто такой? – звучит грубый и самодовольный голос Стаса, словно плеснувший на всех холодной водой. – Официанты не разговаривают с гостями. Так что брысь отсюда.

Я вздрагиваю, возвращаясь в реальность.

– Все сказал? – спрашивает Денис, его голос низкий и ровный, но в нем чувствуется сталь. – Если да, то встань с моего места.

– Что? Ты вообще кто, чтобы мне указывать? Я сын юбиляра, и одного моего слова хватит, чтобы тебя выкинули отсюда, как шавку, – повышает голос брат, привлекая внимание родителей. – И вообще, это место что, подписано?

– Вообще-то да, – Денис наигранно откашливается и указывает на табличку, стоящую рядом с тарелкой. – Дай мне занять место

со своей девушкой

.

– С кем?

Я замечаю, как на скулах Стаса начинают ходить желваки. С его лица сходит все самодовольство, уступая место злости. Он убирает руку с моей спины и медленно встает. Я чувствую невероятное облегчение.

– Мне еще раз спросить?! – цедит он сквозь зубы, не отводя взгляд от Дениса.

Напряжение в воздухе можно резать ножом. Я чувствую, как бешено колотится мое сердце, и боюсь пошевелиться, чтобы не нарушить эту хрупкую тишину. Стас явно ошеломлен внезапным появлением Дениса. Ведь этого я и добивалась, но почему тогда мне страшно?

– Ты слышал, что я сказал, – спокойно повторяет Денис, не отводя взгляда. – Освободи место рядом с моей девушкой.

Стас окидывает меня презрительным взглядом, будто я грязь под его ногами. В его глазах читается неприкрытая злоба и, кажется, разочарование. Словно у него вот-вот заберут его любимую игрушку.

– Что здесь происходит? – разносится твердый голос папы.

– Да вот, какой-то придурок, – Стас указывает на Дениса, – приперся и утверждает, что он парень Яны. Отец, скажи, чтобы его выкинули отсюда. Не хрень всякую чушь нести.

– Не выражайся! – строго отвечает родитель и окидывает взглядом Дениса, а затем на его лице появляется уважительная улыбка. – Денис Моисеев?

Парень кивает.

– Очень рад лично познакомиться с парнем моей любимой дочери, – папа протягивает руку.

– Чего? – почти уже вопит брат.

– Тише ты! – через улыбку произносит отец. – Денис, простите моего сына. Он у нас уж очень переживает за сестру.

– Ничего страшного, – Денис отвечает на рукопожатие, а затем обращается к Стасу. – Можешь расслабиться, теперь моя очередь заботиться о твоей

сестре

.

Папа одобрительно кивает и первый прекращает рукопожатие, поворачиваясь к Стасу.

– Сын, на пару слов.

Денис провожает их взглядом, а затем поворачивается ко мне и садится рядом.

– С тобой все в порядке? – тихо спрашивает он.

Я киваю, не в силах произнести ни слова. Я все еще нахожусь под впечатлением от произошедшего.

– Спасибо, – шепчу я наконец.

Он слегка улыбается, и в этот короткий миг лед в моем сердце, кажется, дает трещину.

– Не за что, – отвечает он. – Но твой брат и вправду какой-то странный.

Глава 9. Денис

Нет, я сначала реально подумал, что у блондинки не все в порядке с головой. Скажу правду, думал, что дочь состоятельных родителей просто хотела привлечь к себе внимание. Да, не отрицаю, мысль такая была, но, зайдя сегодня в зал, я, мягко сказать, офигел от увиденного.

Этот ее брат какой-то странный тип. Да плевать, родной он или нет, но ведет себя как последний мудак. Эти его взгляды…слишком долгие, слишком настойчивые. Я, как парень, четко могу заверить: нет в них братской любви, только какое-то хищное желание. Меня аж передергивает от одной мысли об этом.

Теперь я уверен, блондинка в весьма шатком положении. Может, конечно, нам обоим кажется, типа коллективных галлюцинаций, но что-то внутри меня подсказывает, что это далеко не они. Кто-то явно по ней сохнет. И этот кто-то сидит напротив нас и прожигает место, где моя рука касается плеча его сестры.

Сестры, блин.

И плевать, что не родной.

И на самом деле это почему-то нервирует меня. Не представляю, что чувствует сама Яна.

Кстати, о ней.

Сегодня она какая-то другая.

Это обтягивающее платье цвета вина, подчеркивающее каждый изгиб…

Она и так привлекательна, с этими светлыми волосами и тонной сережек, а это платье…она просто сбивает с толку.

И черт, не хочется себе признаваться, но дело не только в платье, хотя, чего отрицать, оно идеально на ней сидит. Дело в ее глазах. В них читается какая-то тревога, смешанная с вызовом.

Я, конечно, пока не лезу не в свое дело, но Яна явно не в безопасности. Она как бабочка, порхающая вокруг пламени, и этот ее брат - явно не тот, кто защитит ее от огня.

Свободной рукой беру бокал с водой и подношу к губам, пытаясь привести себя в чувства.

Но меня все это бесит. Бесит, что я вообще об этом думаю. Бесит, что я вижу эту ситуацию и не могу просто абстрагироваться и молча выполнить то, что должен. Бесит, что Яна, такая красивая. Бесит, что меня, кажется, начинает тянуть к ней. Бесит. Бесит. Бесит.

Отпиваю глоток, чувствуя, как прохладная вода немного успокаивает разбушевавшиеся внутри меня эмоции. Пытаюсь уловить хоть какой-то намек на страх или дискомфорт в поведении Яны, но она держится на удивление спокойно.

Откладываю бокал и кладу свою руку поверх ее, слегка сжимая. Блондинка вздрагивает, но не отдергивает руку. В ее глазах удивление сменяется благодарностью, и на долю секунды мне кажется, что она хочет что-то сказать. Но мы оба замечаем, как взгляд ее брата становится еще более пристальным и злым, и она замолкает, отворачиваясь.

После очередного тоста гости приступают к еде, и за нашим столом начинается разговор. И начинает его кто? Правильно, Стас.

– И как давно вы вместе? – цедит он, в голосе столько яда, что хоть змей им пои.

Я чувствую, как Яна рядом напрягается, ее плечи как будто каменеют. Моя рука до сих пор лежит на ее плече, поэтому я слегка сжимаю его, и она поворачивается ко мне. Еле заметно киваю, как бы напоминая - все нормально, можешь на меня положиться. Яна слабо улыбается, и в ее глазах проскальзывает благодарность.

– Совсем недавно. Всего пару недель, – отвечает она, стараясь говорить непринужденно. Вроде получается.

– А где вы познакомились? – вклинивается мама Яны с таким интересом, словно мы - экспонат в музее.

Вот и начался допрос с пристрастием. Чувствую, как на меня смотрят сразу три пары глаз. И все ждут ответа.

Нужно расслабиться и просто отвечать на вопросы, как оговаривалось ранее.

– На одном из домашних матчей, – спокойно произношу я.

– Домашних матчей? – переспрашивает отец Яны.

– Все верно, Артур Борисович. Я - хоккеист.

– Точно. Вот почему мне показалось твое лицо знакомым, – отвечает он, но в его взгляде нет теплоты. Он замолкает, пристально смотрит на меня. В его глазах есть что-то такое…словно он вспоминает меня, и не в самом лучшем свете. Наверное, в его голове крутятся заголовки в желтой прессе о моих похождениях, коротких развлечениях с девушками.

Вот это попадос может быть!

Набираю в грудь воздуха, улыбаюсь как можно дружелюбнее и жду, что он скажет дальше. Сейчас главное - не спалиться. Игра только начинается.

– И как, у вас все серьезно? – Стас поочередно тычет в нас с Яной вилкой.

– Я не знаю, как ответить на твой вопрос, – произношу я, стараясь не обращать внимания на его вилку. – Но мы наслаждаемся компанией друг друга, и нам хорошо вместе.

Артур Борисович хмыкает, но ничего не говорит. Он продолжает смотреть на меня. Я натягиваю невозмутимое выражение лица, но внутри все колотится от напряжения. Нужно быть аккуратней. Я, конечно, поверил Яне, что с моей карьерой ничего не будет, но, кажется, она недооценивает любовь своего отца к ней.

Я чувствую, как Яна непроизвольно сжимает ногу под столом. И нужно сказать, мне это даже нравится. В отличие от довольного лица Стаса. Он явно получает удовольствие от этой игры в допрос. И кажется, он уже мысленно ищет на меня компромат.

Да, пожалуйста, все в открытом доступе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что он сделает?

Скажет Яне, что у меня все время, когда мы якобы встречались, были девушки? Пускай. Яна об этом знает. Я не святоша. И меня вообще могло здесь не быть.

– Ну, наслаждайся, пока есть чем, – цедит он сквозь зубы, злобно усмехаясь.

Этот придурок даже не пытается скрыть своих эмоций.

– Стас, перестань, – обрывает его Мария Романовна. – Ты уж слишком переживаешь за свою сестру. Она у нас взрослая девушка. Сама разберется со своей личной жизнью.

Женщина бросает на меня быстрый взгляд, полный извинений. Я слегка киваю, показывая, что все в порядке. Но на самом деле я уже начинаю закипать. Этот Стас, как кость в горле. Но нужно держать себя в руках.

– Вот ты всегда так говоришь! – возмущается Стас, скрещивая руки на груди и обращаясь к родительнице. – А что ты будешь делать, если этот бросит ее?

– Вообще-то

этот

тебя слышит, – нарочито спокойно произношу я, скрывая раздражение. – И с чего ты взял, что я собираюсь бросить

твою сестру

?

Специально выделяю последние два слова голосом, чтобы этот придурок слегка успокоился и пришел в себя.

Но он лишь фыркает и закатывает глаза.

– Да ладно тебе, все вы так говорите. А потом находите какую-нибудь покрасивее, помоложе…

Я чувствую, как кровь приливает к лицу. Хочется встать и врезать ему, чтобы выбить всю эту дурь из его головы. Но вместо этого делаю глубокий вдох и выдох. Смотрю на блондинку, она вцепилась в край скатерти.

– Я просто хочу, чтобы Яна была счастлива. Но с тобой она явно не будет. Ей нужен другой.

– Кто? Т… – уже хочу спросить я, но чувствую сильное сжатие своей внутренней стороны бедра. Яна.

Я морщусь от неожиданной боли.

– Что ты там сказал? – усмехается надо мной придурок.

На секунду закрываю глаза, пытаясь подавить раздражение.

– Ничего, – открываю глаза и бросаю убийственный взгляд в его сторону. – Ты понял.

Яна откашливается.

– Вам не кажется, что вы выбрали неудачное место для притирки? Все же день рождение папы.

– Спасибо, дочь, – благодарит ее Артур Борисович. – Вы словно два петуха.

– Отец! – возмущается Стас.

– Ну, а что? Правда, то правда, – он усмехается. – Не в обиду обоим.

Мужчина откидывается на спинку стула, окидывая нас с Яной оценивающим взглядом. В его глазах читается что-то среднее между любопытством и подозрением.

Стас, кажется, немного сбавляет обороты, но его злобный взгляд по-прежнему прожигает меня насквозь. Блондинка, бедная, как на иголках, но она чертовски милая, когда нервничает и старается скрыть это.

После небольшой паузы Артур Борисович обращается ко мне:

– Молодой человек, вы, конечно, можете сколько угодно говорить о том, что вам хорошо вместе, но я, как отец, должен убедиться в ваших намерениях. Яна - моя единственная дочь, и я хочу для нее только самого лучшего.

В его голосе звучит сталь.

«Что же вы, как отец, не замечаете нездорового интереса вашего отпрыска по отношению к вашей единственной дочери?» – язвительно хочется спросить мне, но вслух я произношу совершенно другое.

– Артур Борисович, я понимаю ваши опасения. Я не могу обещать вам, что все будет идеально, но я готов постараться. Ради Яны. В отличие от некоторых, я не собираюсь причинять ей вред.

Стас фыркает, но его никто не слушает. Я стараюсь не отводить глаз от пристального взгляда мужчины, демонстрируя свою открытость. Про честность я молчу.

Глава 10. Денис

Вечер тянется, как старая жевательная резинка, потерявшая всякий вкус.

Господи, как же скучно.

Я уже не знаю, чем себя занять, кроме, как ковырять вилкой в еде и разглядывать напудренных гостей с огромными кошельками.

Яна же вся в родителях: то с мамой воркует, то с отцом перешептывается, то в телефоне зависает. Иногда поворачивается ко мне и спрашивает: «Как я?» В ответ каждый раз дежурно киваю. А в основном чувствую себя красивым аксессуаром, призванным отпугивать ее братца.

Я, конечно же, замечаю парочку девушек, которых явно привлек мой скучающий вид. Они пытаются флиртовать со мной даже на расстоянии и посылают явные намеки, что не прочь развлечься где-нибудь в подсобном помещении. Я, может быть, и рад, но мне приходится оставаться сидеть на стуле ровно. Отец Яны не сводит с меня глаз, я чувствую это, даже когда мужчины нет за столом.

Еще этот ее брат, который уже опустошает не первый стакан темно-коричневой жидкости. Как он только пьет эту гадость? Она же, по-любому, горькая.

Я лениво смотрю на свои наручные часы. Время ползет, как черепаха.

Вот чем бы мне себя развлечь, чтобы скоротать время? И желательно, чтобы не навредить себе и своей карьере.

В зале становится тихо, а затем выразительный мужской голос объявляет первый медленный танец этого вечера.

Артур Борисович приглашает маму Яны, подавая пример семейной идиллии. И тут я замечаю, как Стас, слегка пошатываясь, поднимается со своего места. Его взгляд направляется на блондинку рядом со мной, и мне абсолютно не нравится то, что я вижу в его глазах.

Яна тоже это замечает и мгновенно напрягается.

– Денис, – выдыхает она, словно произнося пароль.

Я усмехаюсь.

– Ты вспомнила, что я тут? – не сдерживаюсь от язвительного комментария, но, видя в ее глазах не только раздражение, но и испуг, на удивление, быстро сдаюсь. – Хорошо. Я понял. Яна Артуровна, окажите мне честь?

Я встаю и протягиваю ей ладонь. Она заметно расслабляется и улыбается, вкладывая свою руку в мою. Мы делаем пару шагов в сторону танцпола, когда раздается злобный голос Стаса.

– Вообще-то, я должен с ней танцевать. Я должен быть первым!

Легким движением руки кладу свободную ладонь ему на плечо, слегка надавливаю, заставляя его сесть обратно.

– Вообще-то, ты уже опоздал. Так что посиди, отдохни, – наигранно улыбаюсь ему и снова веду Яну к танцполу.

Уже значительная часть пар собирается вокруг юбиляра и его жены. Я кладу руку блондинки себе на плечо, а вторую вывожу вперед, соединяя наши пальцы. Моя свободная рука ложится ей на талию. И вот мы неспеша танцуем.

Надеюсь, этот танец поможет мне хотя бы немного развеять скуку этого вечера.

Медленная и спокойная мелодия разносится по залу, и мы кружимся на месте. Яна находится от меня слишком далеко, чем мне бы этого хотелось. Она все же чертовски привлекательная девушка. Нужно ее направить. Поэтому я слегка усиливаю давление на ее талию, подталкивая ближе. Она подается вперед, и наши тела соприкасаются. Я чувствую ее дыхание где-то чуть выше своей груди. Легкий аромат ее духов щекочет мне нос.

Мы пару раз позируем для каких-то нанятых ее отцом фотографов, а в остальное время на нас почти никто не обращает внимания.

Серые глаза Яны смотрят на меня с легким удивлением, может быть, даже с вызовом. Я улыбаюсь в ответ, стараясь показать, что мои намерения не несут в себе ничего дурного. Однако выпуклость в моих штанах, кажется, хочет сказать об обратном.

А что я сделаю?

Когда близко ко мне находится такая соблазнительная девушка, мое тело не может не реагировать.

Сейчас словно пелена окончательно спадает с глаз, и я вижу в ней ту красоту, ту привлекательность, которую раньше не замечал. Может, потому что она свалилась на меня как снег на голову, и я видел в ней лишь источник раздражения?

Яна не сводит с меня взгляд своих серых глаз и явно с любопытством разглядывает меня. И мне это нравится.

Мой же взгляд останавливается на ее губах, и как бы я ни старался, какую бы силу не прикладывал, у меня не получается спуститься ниже. Ее губы въедаются в мой взгляд, и внутри появляется почти неконтролируемое желание поцеловать эти губы. Я не знаю, что это. Может, из-за моего долбаного воздержания. Может, от близости этой девушки .А может, от скучнейшего вечера, но я не могу ни о чем другом думать. Хотя, признаюсь честно, думать сейчас о чем-то другом, кроме этой очаровательной блондинки в моих объятиях, становится все сложнее.

Яна сглатывает, и я понимаю, что она заметила мой взгляд.

– Перестань так на меня смотреть, – шепчет она, и ее голос возвращает меня в реальность.

– Как так?

– Словно хочешь поцеловать меня, – решительно отвечает она.

Я замираю и, наверное, совершаю ошибку, но произношу вслух:

– Но я на самом деле хочу поцеловать тебя.

Яна застывает в моих объятиях, ее глаза расширяются.

Она испугана? Или заинтригована? По ее взгляду я ничего не могу сейчас понять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Спустя короткую паузу Яна берет себя в руки и пытается перевести все в шутку.

– Очень смешно.

– Я серьезно.

– Денис, – спокойствие в ее голосе немного нервирует, – ну что ты такое говоришь? Мы просто притворяемся. Не стоит увлекаться.

Я встречаю ее взгляд и отвечаю твердо:

– Я знаю. Но прямо сейчас мне кажется, что я не притворяюсь. Я реально хочу поцеловать тебя.

– Тебе кажется? – недоверчиво спрашивает блондинка.

– Именно так, – едва пожимаю плечами и возобновляю танец.

Пока Яна думает над моим предложением, наблюдаю за ее братцем. Он прожигает нас взглядом, но, к счастью, остается на месте. Замечаю, как Артур Борисович бросает на него предостерегающий взгляд, и Стас нехотя отворачивается.

– Яна, – осторожно напоминаю ей о себе.

Она поднимает голову, смотрит мне в глаза, а затем хмурится.

– Денис, прекрати, ладно? Мы оба знаем, что лучше не провоцировать Стаса еще больше.

В ее голосе звучит упрек, но я улавливаю и едва заметную нотку волнения. Может быть, я не совсем ошибался в своем предположении?

Музыка стихает, и пары начинают расходиться. Я не спешу опускать Яну из объятий. Вместо этого наклоняюсь ближе и шепчу на ухо:

– А что, если я действительно хочу поцеловать тебя? Что тогда?

Она отстраняется.

– Ничего. Я просто не дам тебе этого сделать.

В ее голосе звучит предупреждение, но я вижу по ее глазам, ей нравится эта игра.

– Хочешь поспорить? – спрашиваю, не отрывая взгляда от ее губ. – Я же должен получить что-то с этого цирка.

– Ты сказал, что хочешь что-то в пределах разумного!

– Поцелуй - это самое разумное из всего разумного, что я хочу с тобой сделать. Особенно, когда ты в этом чертовски соблазнительном платье, Светлячок.

Ее зрачки расширяются, глаза темнеют, и ее грудь начинает ускоренно подниматься и опускаться.

– Денис, – выдыхает блондинка, слегка краснея, – мы играем роль, помнишь? И поцелуй в эту роль не входит.

Я усмехаюсь и, наплевав на окружающих нас людей прижимаю ее к себе за талию.

– А кто сказал, что я хороший актер? Может, я просто импровизирую?

Она качает головой, снова отстраняясь, но в ее глазах плещется искра.

– Не стоит испытывать мое терпение, Денис. Иногда я могу быть очень злой. И поверь, ты не хочешь с этим столкнуться.

– О, я уверен, ты способна на многое, – шепчу ей на ухо, чувствуя, как мурашки бегут по ее коже. – Но я рискну.

Поддаюсь вперед, медленно приближая свои губы к ее губам. Вижу, как она задерживает дыхание, как ее взгляд мечется между моими глазами и губами. Кажется, она забывает, как дышать. Еще немного, и я почувствую ее вкус.

Но когда я ощущаю ее дыхание на своих губах, острая боль пронзает мое тело. Яна с силой сжимает мои яички и возбужденный член. Наверное, она не могла предположить, что он стоит, потому что удивление четко читается на ее лице, но она не ослабляет хватку.

Вот кому плевать на всех собравшихся в зале гостей. Яна даже не смотрит по сторонам, ее взгляд направлен четко мне в глаза.

– Красавчик, я не предупреждаю два раза, – притворно ласково произносит она сквозь улыбку.

Я ловлю ртом воздух, пытаясь глубоко дышать, чтобы ослабить боль. С трудом сдерживаю крик, только хрипло выдыхаю сквозь зубы. Яна отпускает меня, и я судорожно выпрямляюсь, изо всех сил держу руки при себе. Но с каждой секундой хочется приложить их к паху и успокоить пульсацию.

Встречаюсь взглядом с Яной. В ее глазах ни капли сожаления, только вызов и торжество.

– Ты играешь грязно, – хриплю.

– Ты первый начал, – парирует она, – и запомни, Денис, не нужно меня злить. Ты понял?

– Куда уж там, – закатываю глаза, уже почти полностью приходя в себя, – ты доходчиво объяснила.

Натягиваю на лицо подобие улыбки, хотя внутри все кипит от злости.

– Ладушки, – блондинка складывает свои руки в замок, – ну я пошла.

Она обходит меня и, цокая каблуками, уходит. Я быстро соображаю, что ее направление не вяжется со столом, за которым мы сидим.

– Куда ты?

– В туалет. Хочешь со мной? – игриво спрашивает она, быстро опуская взгляд на мой пах.

О нет, это не предложение, это предупреждение.

– Нет, спасибо. Я лучше за стол.

Блондинка пожимает плечами, отворачивается от меня и, покачивая бедрами, направляется в сторону уборной.

Глава 11. Яна

Каблуки моих туфель эхом раздаются по дорогому паркету, каждый удар отдается гулким протестом в моей груди. Целенаправленно иду в удобную, стараясь казаться воплощением уверенности, но внутри…внутри бушует пожар, жарче которого я не чувствовала никогда. Мои губы предательски дрожат - жалкий отголосок несостоявшегося поцелуя.

Этот наглый хоккеист посмел подумать, что я позволю ему себя поцеловать.

Да ни за что!

Какую бы он ни оказывал мне услугу.

Но почему тогда колени подкашиваются, а губы до сих пор покалывает, словно от легкого электрического разряда?

Резко толкаю дверь уборной и с облегчением понимаю: комната пуста. Ставлю руки по обе стороны прохладной керамической раковины и опускаю плечи, отчаянно нуждаясь в передышке. Решительно поднимаю голову и смотрю на свое отражение в зеркале. Даже плотный слой тонального крема не может скрыть предательский румянец, заливший щеки.

Отворачиваюсь от зеркала, стараясь не смотреть на себя. Больше не хочу видеть то, что там отражается: растрепанная, взволнованная девушка с безумным блеском в глазах.

Подношу руку к сенсорному крану, и прохладная струя воды льется, словно спасение. Как нельзя кстати, чтобы хоть немного усмирить бешеное сердце, колотящееся в груди.

Что со мной происходит?

Нахождение Дениса рядом действует на меня…странно. Одно могу сказать точно, от него веет сексом. На километр. Особенно сейчас, когда он в этом чертовом костюме, с этой дурацкой ухмылкой на лице. Он словно ходит по тонкому льду, дразнит, искушает, и делает это с такой непринужденной легкостью, что у меня перехватывает дыхание. Бесит все это. Бесит, что он так на меня влияет. Но, кажется, я ничего не могу с собой поделать.

Мои прошлые отношения закончились год назад, наверное, это просто нехватка гормонов счастья в моем организме.

Закрываю глаза, оставляя руки под прохладной водой, и слегка запрокидываю голову назад. В этой странной позе пытаюсь собраться с мыслями, выкинуть из головы навязчивые образы: его руки, его взгляд и, самое главное…его губы. Губы, которые еще пару минут назад были так близко к моим. Я до сих пор ощущаю томительное приближение, предвкушение и, кажется, если я сейчас открою глаза, то его губы окажутся всего в паре сантиметров от моих. И я…я не уверена, что смогу устоять во второй раз.

– В этой позе ты выглядишь очень сексуально, – раздается в дверях мужской голос.

Я резко открываю глаза, выпрямляюсь и встречаюсь с самодовольным взглядом Дениса. Он стоит, облокотившись о дверной косяк, и разглядывает меня.

– Когда ты успел прийти? – спрашиваю я, игнорируя его комплимент.

Денис пожимает плечами.

– Почти сразу, как сел за стол.

Я убираю руки от сенсорного крана, и прохладная вода перестает литься. Вытираю руки бумажным полотенцем, стараясь выиграть время, чтобы прийти в себя.

– Что заставило тебя пойти за мной?

Денис не отвечает. Он не спеша окидывает меня взглядом с головы до ног, и я чувствую, как по телу пробегает легкая дрожь. Этот взгляд карих глаз мне нравиться.

– Перестань на меня так смотреть, – прошу я, выбрасывая использованное полотенце в мусорку и опираюсь одной рукой о раковину. – Или тебе напомнить, чем все закончилось в прошлый раз?

Парень криво улыбается.

– Больше так не делай! Мои яички не железные.

– Как и мое терпение.

Он без предупреждения делает один шаг ко мне, и я непроизвольно отступаю назад.

– Боишься меня, Светлячок? – шепчет Денис, понизив голос.

– Ни капельки.

– Вот и правильно. Меня не нужно бояться, меня нужно…– он делает еще один шаг, сокращая расстояние между нами, – хотеть.

Напряжение в комнате сгущается, воздух словно начинает искриться. Я должна что-то сказать или сделать, но меня как будто приклеили к полу, и я не могу пошевелиться. Взгляд его карих глаз заставляет меня стоять на месте.

Его слова проникают в меня, ища утешения, и заставляют мое тело реагировать.

Я должна его хотеть?

Возможно, где-то глубоко внутри, в самой темной и неизведанной части меня, действительно просыпается это желание. Но я не позволю ему взять верх. Мне это не нужно. Денис - лучший друг парня моей подруги, и я не хочу как-то вклиниваться и рушить всю их идиллию. Наш секс лишь все испортит.

– Ты слишком самоуверен, Денис, – говорю я, стараясь придать голосу твердость, хотя предательская дрожь все еще выдает меня. – Не все девушки падают к твоим ногам от одного твоего взгляда и этой улыбки.

Он хмыкает и делает еще один шаг, вплотную приближаясь ко мне. Теперь между нами почти нет пространства, и я чувствую тепло его тела. Запах его одеколона дурманит и сбивает с толку.

– А я и не прошу падать к моим ногам, – вполголоса отвечает Денис, наклоняясь к моему лицу. – Я лишь предлагаю немного развлечься. Разве ты не хочешь отблагодарить хорошего парня?

Его губы находятся в опасной близости от моих, и я чувствую, как все мои принципы и убеждения начинают рушиться под напором этих карих глаз. Хочется поддаться, забыть обо всем и просто раствориться в этом моменте. Хотя бы всего раз. Но я знаю, что это будет ошибкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты играешь грязно, – произношу я, с трудом разрывая зрительный контакт.

– Посмотри на меня! – просит он тоном, не терпящим возражений, и я подчиняюсь.

Я снова встречаюсь с его взглядом, в котором сейчас плещется что-то темное и необузданное. Мой пульс ускоряется, а сердце уже готово выскочить из груди.

– Всего один невинный поцелуй, – шепчет он, его дыхание опаляет мои губы. – И считай, мы квиты.

Я молчу, не в силах произнести ни слова. Все мои доводы и возражения куда-то испаряются перед этим магнитным притяжением.

Это так глупо.

Но если бы я не хотела этого, то давно бы отшила его, как делала это сотню раз с другими парнями. Однако что-то заставляет меня стоять на месте и ждать, что же будет дальше. Что он предпримет. Наверное, это все бокалы с шампанским. Не зря говорят, что алкоголь - это зло.

Денис легко касается моей щеки кончиками пальцев, и я вздрагиваю. Его прикосновение - словно электрический разряд, пробуждает каждую клеточку моего тела.

– Не думай ни о чем, Светлячок, – продолжает он, его голос становится все тише и интимнее. – Просто расслабься и почувствуй.

И я, кажется, чувствую. Чувствую жар, охвативший меня с головы до ног. Чувствую желание, которое вырывается наружу. Чувствую, что вот-вот сорвусь.

Не верю, что делаю это, но я закрываю глаза, позволяя ему делать все, что он захочет. Его пальцы скользят по моей щеке, спускаясь к подбородку, слегка приподнимая его. Я чувствую его дыхание на своих губах, такое горячее и желанное. Время замирает. Существуем только он и я в этой маленькой комнате, вдали от посторонних глаз.

Его губы осторожно касаются моих, сначала невесомо, словно пробуя. Затем прикосновение становится более уверенным, настойчивым. Это не просто поцелуй - это искра, вспышка, какой-то взрыв. Все мои чувства обостряются до предела. Я ощущаю вкус его губ, мягкий и сладкий, запах его одеколона, пьянящий и дурманящий. Я, кажется, забываю обо всем на свете, позволяя себе утонуть в этом моменте.

Мои руки непроизвольно тянутся к его талии, и я прижимаюсь к нему всем телом, углубляя поцелуй. Денис отвечает мне тем же, притягивая меня ближе, так что между нами не остается ни малейшего просвета. Его руки обнимают меня за талию. Я чувствую тепло его тела, его силу, и это заставляет меня дрожать и просить о большем. Это ощущение опьяняет, сводит с ума.

Поцелуй становится все более страстным и требовательным. Мы жадно ловим ртом воздух. Кажется, что мы целуемся вечность и в то же время - лишь пару секунд.

Мое сердце бешено колотится, и я чувствую, как желание разливается по телу.

Денис аккуратно прижимает меня к стене и, к моему искреннему сожалению, разрывает поцелуй. Но лишь для того, чтобы начать целовать мою шею, оставляя горячие следы на коже и спускаясь все ниже. Пытаюсь собраться с мыслями, но это оказывается невозможным. Все мое существо заполнено острой, почти невыносимой нехваткой его прикосновений.

Он отрывается от меня и смотрит в глаза. На его лице играет лукавая улыбка.

– Как же я хочу тебя, Светлячок, – стонет Денис, и в этот момент я окончательно теряю контроль.

Не успеваю ничего ответить, как Денис накрывает мои губы новым, еще более страстным поцелуем. Инстинктивно тянусь к его волосам, запускаю пальцы в черную шевелюру и углубляю поцелуй, отвечая на его напор.

Кажется, еще немного, и мы переступим черту, прямо здесь, в уборной дорогого ресторана, на юбилее моего отца. Воздух вокруг нас накаляется, и я чувствую, что больше не могу сдерживаться.

Но внезапный оглушительный удар раздается прямо у моего уха. Резко распахиваю глаза, разрывая поцелуй и отстраняюсь от Дениса, который тоже выглядит ошарашенным. Мы оба поворачиваем головы на шум.

И я тут же замираю.

Перед нами, всего в метре от нас, стоит Стас. В его глазах пылает ярость, кулаки сжаты до побелевших костяшек, а челюсть напряжена так, что кажется, он сейчас сломает зубы.

Жар поцелуя мгновенно сменяется ледяным ужасом. Взгляд Стаса прожигает насквозь, и я невольно вздрагиваю. Денис, словно защищая меня, делает шаг вперед, заслоняя своим телом.

– Ты что творишь? – голос парня звучит твердо, но в нем все равно слышится настороженность.

Стас не отвечает. Он сверлит взглядом Дениса, а затем переводит взгляд на меня. Мне кажется, или в его глазах мелькает что-то болезненное, почти отчаянное, но гнев тут же берет над ним верх.

– Ты…ты, – Стас сглатывает. – Что тут нахрен происходит?

– А ты что, не видишь? – совершенно спокойно произносит Денис, явно выводя моего брата на эмоции.

Вот зачем? Зачем он это делает?

– Спас, успокойся, – пытаюсь вразумить его.

– Успокоиться?! Мне? Да как я могу успокоиться, когда вижу ЭТО?! – Стас указывает пальцем на нас, его голос срывается.

– А что, собственно, такого? – пожимает плечами Денис. – Она моя девушка. Мы пара. Хотим и целуемся. Это естественно.

– Кому ты рассказываешь? – цедит Стас, не сводя с него глаз. – Вы за вечер толком и не говорили. Какая пара себя так ведет?

– Стеснительная.

– Что?

Я вижу, как Денис выпрямляется и расправляет плечи.

– Мы ведем себя как стеснительная пара, которая не хочет показывать свои чувства на виду у всех, поэтому…– он понижает голос, – мы и уединились в уборной.

– Да, ты. Да, ты….

– Что я? Ну что?

Я чувствую, как мои руки начинают дрожать, а пульс больно отдается в голове. Нужно что-то сделать, пока их словесная перепалка не перешла во что-то плохое.

– Я вам не верю! – почти кричит Стас.

– А ты, что Станиславский, чтобы мы тебе доказывали? – нарочито повседневно отвечает Денис.

– Ты, – брат обращается ко мне, – ты не можешь быть с ним.

– Стас, здесь люди. Давай не будем устраивать сцен. Тем более ты много выпил, – произношу я мягким голосом.

Он делает шаг вперед, но Денис преграждает ему путь.

– О, посмотрите, кто решил заступиться за милую блондиночку. А вы отлично спелись, – настроение Стаса меняется с космической скоростью. Мне становится не по себе. – Один трахает все, что движется, а вторая спит со всеми подряд.

Злость, вперемешку с разочарованием, прокатывается по телу. Я сжимаю кулаки, ногти больно врезаются в кожу, но я заставляю себя молчать. Ему нужно высказаться.

– Ну, а что? – усмехается брат. – Потрахайтесь, может, вам обоим станет легче. Только вот, Яночка, ты думаешь, он с тобой серьезно? Да уже завтра он забудет, как тебя зовут!

Его слова - грязные, обидные и несправедливые, бьют, как пощечины. Но я продолжаю молчать, а вот Денис - нет.

– Тебе лучше заткнуться, – в его голосе сталь, – выйти отсюда и протрезветь.

– А то что?

Денис делает шаг вперед, но я хватаю его за руку, пытаясь остановить.

– Денис, не надо, – шепчу я. – Пожалуйста.

Он поворачивается ко мне и внимательно смотрит. Складка на его брови напряжена, а в глазах решимость. Но, видя мое испуганное лицо, он обреченно вздыхает, и его выражение смягчается.

– Хорошо, – только и произносит Денис, отступая на шаг назад.

Стас лишь усмехается.

– Мда, даже как-то скучно.

– А мы тебе не клоуны, и это не представление, – сдержанно отвечает Денис.

– Стас, пожалуйста, уходи, – говорю я, стараясь сохранить спокойствие. – Ты перегибаешь палку.

– Перегибаю? Я? – бросает брат, и в его глазах вспыхивает злорадство. – Да, ты посмотри на себя! Неужели ты думаешь, что кто-то сможет любить тебя по-настоящему? Позволь напомнить, что ты всего лишь пытаешься казаться взрослой, но на самом деле просто пускаешь пыль в глаза. А этот? Он просто пацаненок, который еще не знает, что не стоит связываться с твоими проблемами и тараканами, живущими в твоей головушке.

Я чувствую, как слезы подступают к глазам, но сдерживаю их. Боковым зрением замечаю пристальный взгляд Дениса, и от этого становится еще хуже.

– Я еще раз прошу тебя, уйди, – тихо говорю я, чуть дергаясь от собственного голоса. – Твои слова делают мне больно.

– О, прекрасно, – Стас криво улыбается и слегка качается в сторону. – Теперь ты понимаешь, каково сейчас мне.

– Что? Я ничего не сделала.

– Сделала. Еще как сделала. Ваше шоу…Я вообще не понимаю, как ты можешь быть с этим? Он же…

– Ну что я?! – не выдерживает Денис. – Ты договаривай.

– Денис, – мягко произношу я.

– Ну, а что? Пусть он уже скажет. Я не понимаю, что не так. Мы же с тобой встречаемся? Встречаемся. Я просто целую свою девушку. И максимум, что он может высказать это то, что я как-то к тебе плохо отношусь, но ведь такого нет? – на его вопрос я рефлекторно мотаю головой. – Вот и я считаю, что нет. Не понимаю, почему он так завелся, – Денис переводит взгляд на моего брата. – Парень, остынь. Я просто целую твою сестру.

– ОНА МНЕ НЕ СЕСТРА! – кричит Стас, и я вижу, как он сжимает кулаки.

В комнате повисает гробовая тишина. Я чувствую, как напряжение сгущается, и, кажется, мне не хватает воздуха.

Запах дорогого освежителя воздуха и мужского парфюма давит на меня, словно бетонная плита. Я вижу, как перекатываются желваки на скулах Стаса, как бешено колотится жилка на его шее.

Страх обволакивает меня, лишая воздуха. Я боюсь не физической расправы, Стас меня не ударит. Я боюсь правды, которую он может выпустить на волю. Правду, которая погребет под собой все. Мою семью. Мою жизнь.

Придумывая план с фальшивым парнем, я никак не думала, что события наберут такой ход.

– Парень, ты идиот? – Денис первым развеивает напряженную тишину. – С тобой все хорошо?

Стас молчит, сверля меня взглядом, от которого по коже бегут мурашки. В его глазах бушует ураган, смешанный из гнева, обиды и разочарования.

– Ты нормальный вообще? – он продолжает, так и не дождавшись ответа. – Яна, так-то твоя сестра.

Брат переводит взгляд с меня на Дениса, а затем произносит ледяным голосом:

– Она. Мне. Не. Сестра.

– Ау, – Денис щелкает пальцами перед его лицом. – Не важно, что она приемная, она все равно твоя сестра. Очнись!

– Я сказал, – Стас смотрит исподлобья, – она мне не родная сестра. И точка.

– Ну ок. И что тебе это дает? Думаешь, можешь руки распускать и выдумывать себе что-то? Чтобы ты там себе не хотел, все это хреново и неправильно. Так, что перестань валять дурака и приди уже в чувства.

Я с благодарностью смотрю на Дениса за эти слова, которые мне не хватило смелости сказать в лицо брату. Мне даже сейчас хочется провалиться сквозь землю.

– Тебя забыл спросить! – гневно отвечает Стас. – Она принадл…

– Даже не смей продолжать! – цедит сквозь зубы Денис и делает шаг вперед. – Ты меня понял?

– А то что? – брат вскидывает подбородок, и на его губах играет ухмылка.

Я замечаю, как тело Дениса напрягается, а затем, не поворачиваясь ко мне, он произносит:

– Яна, позови отца.

На секунду я теряюсь. На самом деле, Стас тоже, но в отличие от меня, он приходит в себя быстрее.

– Боишься, что я надеру тебе зад? Хочешь спрятаться за моим отцом?

– Нет. Хочу, чтобы он увел тебя подальше от твоей СЕСТРЫ.

И тут, кажется, срабатывает последний предохранитель Стаса, и он молча бросается на Дениса. Первое и единственное, что я услышу перед тем, как закричать, - глухой удар.

Глава 12. Денис

Бежевые стены комнаты для персонала давят на виски, но я стараюсь не обращать на это внимание. Взгляд невольно цепляется за огромное зеркало, висящее в полный рост впереди меня. Оно открывает вид на обнаженную спину блондинки. Кожа, цвета слоновой кости, натянута на точеных лопатках. Каждый мускул, каждая косточка так и манит. Хочется прикоснуться и провести пальцами вдоль позвоночника. Руки до сих пор помнят ощущение женского тела.

Я прикрываю глаза, пытаясь отвлечься, но тщетно. Тихонько вздыхаю и снова открываю глаза.

Яна сидит передо мной, вооруженная перекисью и ватными дисками, готовая убрать последствия секундной слабости ее братца.

Словно завороженный, наблюдаю за ее легкими движениями. Как она своей изящной рукой переворачивает баночку с жидкостью на диск, а затем подносит к моему лицу, но, заметив мой взгляд, одергивает руку.

Блондинка слегка улыбается и мягко произносит:

– Перестань на меня так смотреть.

Мои губы изгибаются в улыбке, и тут же боль от удара дает о себе знать. Но я не подаю виду.

– Ты права, пора прекращать смотреть на тебя. А то в первый раз - ты зарядила мне по яйцам, во второй раз - твой ненормальный братец - по лицу. Я даже боюсь предположить: куда и кто будет следующим?

Замечаю в ее глазах сожаление, но она маскирует его полуулыбкой.

– Давай, ты больше не будешь испытывать судьбу? – спрашивает Яна. В ответ я усмехаюсь и киваю. – Вот и отлично. Я приложу?

Смотрю на ватный диск, который она держит в руках, а затем перевожу взгляд на ее лицо и молча киваю.

Блондинка осторожно прикладывает диск к разбитой губе.

– Прости, – тихо говорит она, – за Стаса. Он…он перегнул палку.

– Ты чего защищаешь? – хмыкаю я. – Я вообще не понимаю, как ты это терпишь? Это же не нормально.

Яна отводит взгляд, наверное, ища спасение в отражении дорогого паркета.

– Стас не всегда был таким. Я не понимаю, что с ним произошло, – Яна вздыхает и поднимает голову, смотря мне в глаза. – Нет, он еще та заноза. Особенно, что касается меня. Все началось с детства. Я думала, он ревновал родителей ко мне. Но сейчас…

– У него проблемы! – произношу я немного резко, но тут же смягчаюсь, видя ее испуганное лицо. – Слушай, Яна, я понимаю, хотя сделать это сложно, но тебе следует все рассказать родителям.

– А что, если мне кажется? – в ее голосе сквозит отчаяние.

– Кажется? Ты чего, с ума сошла что ли? Яна, блин, очнись! Тебе не кажется.

Блондинка молчит, продолжая прикладывать диск к моей губе. Чувствую ее легкое прикосновение и отвожу глаза, пытаясь подавить появившееся раздражение. Но взгляд сам собой возвращается к ее лицу. Она выглядит такой хрупкой, такой потерянной.

– Не заставляй меня материться! – уже настойчивее произношу я. – Знаешь, если бы мне «казалось», я бы сейчас не сидел здесь с разбитой губой, ты бы не обрабатывала последствия «нездоровой ревности», а твой отец не пытался бы уладить последствия. Яна, это не ревность, это…не знаю, одержимость какая-то.

Она заканчивает обрабатывать рану и откладывает диск в сторону. Несколько секунд мы просто смотрим друг на друга в тишине. Тишина, которая оглушает. Мне почти впервые хочется что-то сказать, поддержать, но понимаю, что любые мои слова будут сейчас лишними и навязчивыми.

Яна слабо улыбается и встает с кресла, собираясь уйти. Ну, уж нет. Аккуратно, но достаточно крепко беру ее за запястье, заставляя посмотреть на меня.

– Послушай, – говорю я, стараясь придать голосу не присущую мне мягкость, – ты не должна это терпеть. Расскажи родителям. Они помогут. Твоему брату нужна профессиональная помощь.

Блондинка опускает взгляд на мою руку, держащую ее запястье, затем снова поднимает глаза на меня. В ее взгляде плещется буря эмоций: страх, отчаяние и…и ярость.

– Да, знаю, знаю! – она повышает голос, выдергивая одним резким движением руку. – Я без тебя все знаю. Мне страшно, ясно? Страшно.

– Страшно?

– Да, страшно! Не смотри на меня так.

– Как так?

– Как будто ты ничего не понимаешь.

– Но я правда ничего не понимаю, – не знаю, куда деть руки, поэтому просто опускаю их себе на колени.

– Да, брось, – блондинка отмахивается, но, видя замешательство на моем лице, громко вздыхает. – Мне страшно, что я разрушу нашу семью.

– Разрушишь семью?

– Господи, Денис, – она закатывает глаза, нервно заправляя прядь своих светлых волос за ухо. – Вот зачем я тебе вообще это рассказываю? Почему я такая глупая? Почему не могу просто поговорить нормально со Стасом? Зачем вообще я придумала этот дурацкий план с парнем? Господи…

Яна садится обратно на стул.

Я хмурюсь, но не спешу начать говорить, даю ей время взять себя в руки.

Вот не понимаю я ее логики. У ее братца точно что-то не то с головой.

Нет, я слышал, что сводные брат и сестра иногда влюбляются и заводят семьи, но не тогда, когда один из них считает второго родным. В прямом смысле. И если со стороны второго происходят какие-то непонятные движения, то нужно бить во все колокола. Тем более, если тебе это не нравится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но как еще можно это объяснить девушке, которая, кажется, живет в своем собственном мире, где правит страх?

Яна молчит, опустив голову. Я вижу, как дрожат ее плечи.

– Послушай, – негромко произношу я, но блондинка все равно вздрагивает. – Я не понимаю, как ты можешь разрушить семью. Вот не понимаю, хоть убей. Разрушить семью можно, когда замалчиваешь проблему, позволяя ей гнить изнутри.

– Мне не нужны твои нравоучения! – она резко встает со стула.

– Ты можешь успокоиться? – мой голос звучит слишком спокойно, конкурируя с бушующей перед глазами бурей. – Пожалуйста?

– Тебя забыла спросить! – бросает Яна, резко разворачиваясь.

А блондиночка сексуальная, когда злится.

В памяти тут же всплывают картинки из уборной. Хочется закрыть глаза и переместиться обратно. Когда мои руки блуждали по ее телу, а язык властвовал в ее рту.

Давно я не испытывал такого животного влечения. Не знаю, что в ней такого, но мне просто в момент снесло башню. Чем сильнее она сопротивлялась, тем настойчивее становились мои помыслы. Этот контраст - ангельской внешности и дьявольского темперамента - сводит меня с ума.

Как вспомню, так член в штанах дергается.

Но реальность такова, что сейчас передо мной стоит задача усмирить этот ураган, прежде чем он разрушит все вокруг.

Я молчу, наблюдая, как Яна переминается с ноги на ногу.

– Яна, давай посмотрим на ситуацию, как взрослые люди…

– А я тебе кто? Ребенок что ли? – перебивает она, не давая мне закончить.

– Судя по твоей реакции - похоже ребенок, – бормочу себе под нос.

– Что ты там говоришь? – блондинка скрещивает руки на груди, принимая оборонительную позу.

Я мотаю головой, стараясь скрыть улыбку.

– Ничего особенного. Просто говорю, что нужно не бояться. В том, чтобы рассказать все твоим родителям, нет ничего страшного. Может, трудно, но не страшно. Ты же не ребенок, – все-таки я не выдерживаю и пародирую ее тон.

Яна пропускает мою выходку мимо ушей и снова повышает голос.

– Я не собираюсь ничего на это отвечать! Тебе легко говорить. У тебя, наверное, образцовая семья. Идеальная. И в твоей прекрасной головушке не возникает мысль, что ты чужой в семье.

Я резко замираю. Ее слова бьют неожиданно сильно. Мой взгляд останавливается на ее лице, и я чувствую, как все внутри меня напрягается.

– Не говори то, чего не знаешь, – спокойно произношу, и волна злости пробегает по моему телу. Но стоит блондинке распахнуть глаза и посмотреть на меня с сожалением, злость тут же отступает.

– Прости, – шепчет она, опуская взгляд, в котором вспыхивает осознание. – Я не хотела. Я вообще не имела права так говорить.

В повисшей тишине слышны лишь приглушенные голоса, доносящиеся из коридора. Яна переводит взгляд в окно, на темное зимнее небо. В ее серых глазах отражается вся тоска и безысходность этого дня.

Ее извинения кажутся искренними, но ее слова уже забрались ко мне в голову. Образцовая семья? Идеальная? Как же далеки ее слова от моей реальности.

– Все нормально, – отвечаю я, прерывая молчание.

– Нет, правда, прости, – блондинка переводит взгляд на меня, и наши глаза встречаются. – Я не думала, что…

Она замолкает, явно обдумывая свои слова.

– Договаривай. Что ты не думала? – пытаюсь говорить повседневно, но, скорее всего, она чувствует мое раздражение. Яна продолжает молчать, переминаясь с ноги на ногу, поэтому я говорю за нее. – Ты думала, что только у тебя в семье проблемы? Что только ты чувствуешь себя чужой? Что только тебе плохо?

Пару секунд она смотрит на меня, не отводя взгляда, в котором отражается испуг, спрятанный внутри, а затем кивает.

– Спешу тебя разочаровать, Светлячок, – усмехаюсь. – Не ты одна такая особенная. У всех есть свои тараканы, скелеты в шкафу и прочая нечисть.

Яна молчит, внимательно наблюдая за мной, словно пытаясь разгадать какой-то ребус. В ее взгляде больше нет той надменности и защиты, что были в самом начале. Сейчас она кажется маленькой и потерянной, несмотря на свой дерзкий характер и внешний вид.

– А что не так в твоей семье? – она садится обратно на стул и внимательно смотрит на меня.

– Это допрос? – вскидываю бровь.

– Нет. Больше дружеская беседа.

– А. Мы теперь друзья?

– Не сказала бы. Так, приятели, – губы блондинки приподнимаются в слабой улыбке, но этого хватает, чтобы я не смог сопротивляться, и на моем лице появляется ответная улыбка.

– Светлячок, мы только что чуть не переспали с тобой в уборной. Мы не приятели, – понижаю голос. – И точно не друзья.

Яна заливается краской, но взгляд не отводит. Наоборот, в ее глазах появился озорной блеск, словно мои слова вызов, который она готова принять.

– Ну, знаешь, кто не совершает ошибок, – пожимает плечами, стараясь сохранить непринужденность, но хитрая полуулыбка выдает ее с головой. – Это всего лишь порыв.

Я откидываюсь на спинку стула, скрещивая руки на груди, и смотрю на нее с прищуром. Эта игра мне начинает нравиться. В ней есть что-то захватывающее, как в хождении по лезвию ножа.

– Всего лишь порыв? – повторяю я, растягивая слова. – Ты действительно так считаешь? Или просто пытаешься убедить себя в этом?

Яна снова молчит, прикусывая губу.

– Да брось, Светлячок. Ты же знаешь, что между нами пробежала искра. Не отрицай это.

– Допустим. И что дальше? – шепчет Яна, подаваясь вперед. Ее глаза изучают мое лицо, словно ищут ответ на этот вопрос где-то между линией челюсти и изгибом бровей. – Закончишь начатое?

Воздух между нами становится густым и наэлектризованным. Кажется, искры вот-вот полетят.

– Предлагаешь? – с вызовом спрашиваю я и наклоняюсь ближе, сокращая и без того небольшое расстояние между нами.

Ее дыхание становится прерывистым, зрачки расширяются.

– Не предлагаю, – тихо отвечает она, не отводя взгляд. – Скорее, интересуюсь. Ты кажешься тем, кто всегда доводит дело до конца.

В ее словах слышится не только ответный вызов, но и некая мольба. Словно она совсем не против, чтобы я подтолкнул ее к краю, позволил сорваться в пропасть. В пропасть страсти, острых ощущений и удовольствия.

В голове проносится буря мыслей. С одной стороны, безумное желание поддаться этому порыву, почувствовать ее вкус, услышать ее стоны. С другой - здравый смысл и бешеное желание остаться целым. Мне хана, если Яр и Алена узнают, что я сделал.

– А ты? – спрашиваю едва слышно. – Ты хочешь, чтобы я закончил начатое?

Яна не спешит ответить, словно боясь произнести вслух то, что вот-вот хочет вырваться наружу. Она смотрит на меня, и я вижу в ее глазах отражение собственной борьбы, собственное смятение.

Внезапно дверь в комнату резко открывается, и на пороге появляются Артур Борисович и Мария Романовна. Яна тут же отстраняется от меня и встает со стула. Я хмурюсь. Какое-то странное, неприятное чувство на пару секунд охватывает тело. Мне не нравится, как она от меня шарахнулась, словно я могу запятнать ее.

Я мотаю головой, пытаясь прогнать эти мысли. И как раз вовремя. Отец Яны что-то говорит мне, но я услышу лишь конец фразы:

–...не знаю, что на него такое нашло.

Пару секунд тупо смотрю на него, не понимаю, что ответить.

– Денис в порядке, пап, – слышу я голос блондинки. – Удар не сильный, и всего лишь разбил губу. Челюсть вроде цела.

Всего лишь?

Бросаю на нее раздраженный взгляд, пытаясь подавить в себе нарастающую злость. Я встаю со стула, стараясь говорить спокойно:

– Не переживайте, Артур Борисович, все нормально. Ваш сын просто перепил. Может, у него что-то случилось? Вы бы узнали.

– Конечно, конечно, – мужчина несколько раз кивает.

Перевожу взгляд на Яну, и наши глаза встречаются. В ее читается мольба не раздувать скандал. Она еле заметно качает головой.

Мда. После всего она еще пытается защищать своего брата.

Но ее грустные серые глаза заставляют меня запереть слова обратно в горло. Я лишь неодобрительно киваю.

– Артур Борисович, Мария Романовна, Яна, – смотрю на них по очереди, – прошу меня простить, но мне пора домой. Еще завтра объяснять тренеру, что с губой.

– Об этом не переживай, – тут же отвечает Артур Борисович. – Я все улажу лично.

Я бросаю на него вопросительный взгляд, но быстро меняю выражение лица на нейтральное. Если он думает, что я буду благодарить его за то, что он подкупает кого-то, чтобы замять дело, то пусть дальше так считает. Не собираюсь распинаться перед ним. Что он за отец, если не видит, что творится с его детьми? Хотя, мой не лучше…

– Еще раз с днем рождения, Артур Борисович. Было приятно познакомиться, – наконец произношу я.

– Спасибо. И мне, Денис, – он протягивает руку. Я натужно улыбаюсь, но на рукопожатие отвечаю.

Перед тем как уйти, я делаю пару шагов в сторону блондинки. Наши глаза встречаются, и Яна вздрагивает. Я наклоняюсь и целую ее в щеку, шепча тихо-тихо, чтобы слышала только она.

– Будь осторожна. И подумай над тем, что я тебе сказал насчет твоего братца.

С этими словами я отстраняюсь от нее, прохожу мимо семьи Никитиных и выхожу из этого душного здания с его притворной и ненастоящей картинкой, чувствуя себя так, словно с меня содрали кожу. И не только из-за разбитой губы.

Глава 13. Денис. Часть 1

Лампа в раздевалке гудит тихо и монотонно, под стать моему настроению. Тишина давит на уши, хотя в голове творится настоящий хаос. От постоянных мыслей у меня раскалывается башка.

Практически всю ночь мне снился один и тот же сон. Голая Яна извивается подо мной, мои руки блуждают по ее телу, доставляя ей удовольствие в самых пикантных местах. Но только дело доходит до самого интересного, меня отбрасывает, а на моем месте оказывается этот придурок Стас. И сразу возникают ее глаза…серые, большие, испуганные. И я просыпаюсь в холодном поту, а затем сон повторяется снова и снова. Поэтому сейчас я такой невыспавшийся, хмурый и злой.

Сажусь обратно и кладу вверх от термобелья себе на колени. Закрываю лицо руками, пытаясь хоть немного унять эту долбанную головную боль. Бесполезно.

Откидываюсь на прохладную стену. Нужно завязывать с благотворительностью милым манипуляторшам.

После этой дурацкой стычки с ее братом…все пошло кувырком. Не могу выкинуть все это из головы. Даже открытка от родителей, которую я вчера нашел в почтовом ящике, и та не зацепила.

Вот зачем мне вообще это?

Но чем больше я об этом всем думаю, тем больше не могу избавиться от ощущения, что блондинке нужна помощь.

Тупое, идиотское чувство.

Одна часть меня, та, что обычно рулит, вопит, что мне это нахрен не сдалось. Я же плохиш, бед бой. Могу просто забить на все, найти какую-нибудь фанатку, переспать с ней и…все. Все лишние мысли испарятся.

Но другая часть, какая-то маленькая, неизведанная мной, упрямо твердит, что нужно быть хорошим парнем. Помочь Яне. Даже если она этого не хочет, даже если не просит.

И сейчас я разрываюсь между этими двумя сторонами, и каждая тянет меня в свою сторону. С одной стороны - привычная жизнь, интрижки и отсутствие проблем. С другой - какая-то непонятная ответственность, которую я сам на себя взвалил. И в голове - чертов хаос.

Резкий звук открытия двери сопровождается взрывом хохота. Голоса Марка, Ильи и Вени. Мне даже не нужно открывать глаза, чтобы понять, первым меня замечает Яр. Слышу, как он бросает свою сумку рядом с моим местом и произносит:

– Здор…

Его голос обрывается, и я обреченно вздыхаю, не меняя позы. Уверен, друг замечает разбитую губу. Я чувствую его взгляд на своем лице даже с закрытыми глазами.

– Дэн, – осторожность звучит в его голосе. – Что с твоей губой? Во что ты ввязался? Тренер узнает, тебе же крышка.

Приходится открыть глаза. Ярослав смотрит на меня с нахмуренными бровями. Остальные парни, с озадаченным любопытством, ждут ответа.

– Ничего, – устало бормочу я. – Просто у меня абьюз в отношениях.

Пытаюсь пошутить, но пацаны не ведутся.

– Ты думаешь, это смешно? – спрашивает Яр, хмурясь еще сильнее.

Закатываю глаза и пытаюсь отмахнуться от их допроса.

– Расслабьтесь. Все нормально. Обычное недопонимание.

– С кем? – выпаливает Марк. – Это Яна тебя так?

– Нет, ее брат, – мой рот словно живет своей жизнью.

И тут же внутри меня все холодеет. Парни услышали, по их взгляду понимаю, все услышали. И теперь мне точно не дать заднюю.

Зачем, черт возьми, я это сказал вслух? Мне точно нужно поспать.

– Брат? – переспрашивает Веня, с плохо скрываемым удивлением. – Ты настолько не понравился членам ее семьи?

– Еще бы он им понравился, – отвечает за меня Илья. – Ты же тоже читал, что про него пишут.

Бабник. Прожигатель жизни. Меняет девушек ежеминутно. Грубый. Безответственный. Легкомысленный

…Если что я так не считаю, – быстро добавляет он, смотря на меня. – Так что не удивительно, что семья Яны ему не рада.

Тяжелый вздох срывается с моих губ. Парни смотрят на меня, как на идиота. В их глазах читается смесь недоверия и любопытства. Знали бы они, насколько все запутано в моей голове.

– Не забивайте себе этим голову, – начинаю я. – Я просто выполняю часть своей, так сказать, сделки. А остальное вам знать не нужно.

– В смысле не нужно? – спрашивает Марк. – У тебя губа разбита. Это, по-твоему, что? Тоже часть сделки?

– Это непредвиденные последствия, – пытаюсь казаться спокойным, но внутри чувствую, как раздражение начинает нарастать. – Просто поверьте, все нормально.

Я пытаюсь встать, но Яр кладет руку мне на плечо, удерживая на месте.

– Нет, Дэн, так дело не пойдет, – серьезно говорит он. – Мы друзья, и мы волнуемся за тебя. Я волнуюсь. Тем более замешана Яна. И если она втягивает тебя во что-то…

– Тогда что? – резко сбрасываю его руку.

– Мы должны знать, – на автопилоте отвечает друг.

Резкость в моем голосе заставляет парней замолчать. Я чувствую, как их взгляды прожигают меня, но отступать не собираюсь. Если сейчас начну выкладывать все как есть, то точно увязну в эту всю историю по самые уши. А мне это надо меньше всего.

– Никто никого ни во что не втягивает, – произношу твердо, стараясь смотреть каждому в глаза. – У нас с Яной все нормально. Спектакль удался, но произошло недоразумение, которое уже улажено. Забудьте об этом, ладно?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вижу, что они мне не верят. Особенно Яр. Он знает меня слишком хорошо, чтобы поверить в эту отговорку. Но я не уверен, что имею права рассказывать о ситуации Яны. Да, и на самом деле, не хочу пока ничего говорить.

Парни между собой переглядываются.

– Ладно, – наконец отвечает за всех Ярослав. – Но если ситуация будет пахнуть жареным, то ты обязан будешь рассказать. Хоть кому-то из нас. Без разницы кому. Понял?

Киваю и чувствую, как напряжение немного спадает. Парни начинают обсуждать предстоящую тренировку и возможную новую тактику на следующие выездные игры. Я молча слушаю их и одеваюсь, ощущая на себе взгляд Ярослава. Поворачиваюсь в его сторону. Он сидит и смотрит на меня, никак не участвуя в обсуждении парней.

Я лишь мотаю головой, прося пока меня не трогать.

У меня у самого в голове все еще кавардак. Куда мне до объяснений? С одной стороны, я чувствую облегчение от того, что удалось избежать расспросов. Но с другой, покалывающее чувство вины перед парнями, которые волнуются за меня. И где-то глубоко-глубоко внутри меня есть тревога за блондинку. Такое чувство, что я ввязываюсь в какую-то нездоровую игру, правил которой не знаю. И результат этой игры может оказаться весьма непредсказуемым.

Глава 13. Денис. Часть 2

Лед под коньками идеально ровный. Каждый толчок, каждое скольжение - отточено и предсказуемо. Запах заморозки, пота и заточенных лезвий пробирается в легкие. Скрежет коньков по льду - уже не просто звук, это мелодия, знакомая и родная с детства. Хоть тут можно сказать родителям спасибо.

Сегодня отрабатываем броски. Моя любимая часть тренировки.

Разгоняюсь от синей линии, чувствуя, как мышцы в ногах взрываются энергией. Впереди меня - пара защитников, машущих клюшками, как ветряные мельницы. Делаю обманное движение влево, резкий рывок вправо - и вот я уже перед воротами. Руслан, здоровенный лось в маске, готовится к моему удару.

Шайба идеально лежит на крюке. Доли секунды на оценку ситуации: вратарь немного смещается влево, значит, у меня есть шанс забросить в ближний угол. Резкий замах, короткий кистевой бросок, и шайба, словно пушечное ядро, летит в ворота.

Дзынь

.

Шайба ударяется о штангу и вылетает обратно на лед.

– Черт, – вырывается у меня.

Николаич качает головой, но улыбается.

– Не расслабляйся, Моисеев. Еще раз!

Собираю шайбу, снова начинаю разгон. В этот раз решаю попробовать щелчок. Отхожу немного назад, набираю скорость, вкладываю в удар силу. Шайба взлетает в воздух и летит прямо в девятку. Руслан даже не успевает среагировать.

– Есть! – улыбаюсь.

Вот это уже другое дело. Приятная и знакомая волна адреналина прокатывается по телу.

Тренировка продолжается. Отрабатываем выход один на один, комбинации в большинстве, игру на добивание.

Лед искрится под коньками, пот заливает глаза, но я не чувствую усталости. В голове пусто. Существуют только лед. И это такой кайф.

После окончания тренировки чувствую приятную усталость и покалывание в мышцах. Роман Николаич дует в свисток, подзывает нас. На его лице - всегдашняя привычная хмурость. Игорь Георгиевич, второй тренер, стоит рядом, поправляя свою неизменную кепку.

Мы с парнями выстраиваемся полукругом. Николаич проводит рукой по щетинистому подбородку, словно обдумывая что-то важное, а затем обводит нас взглядом.

– У нас впереди три выездные выездные игры, – начинает он, – и это последние игры в этом году. Потом небольшой перерыв до второго января, а затем возобновление тренировок.

Он замолкает, и мне уже кажется, что он вот-вот скажет что-то ободряющее, но вместо этого Николаич продолжает, с каким-то странным акцентом:

– Хотя еще рано для финальных речей, но хочу предупредить уже сейчас: никуда не ввязывайтесь, никаких авантюр и, главное…никаких драк.

В этот самый момент, когда он произносит эти слова, его взгляд встречается с моим. Всего на секунду. Затем он снова поворачивается к остальным.

Я хмурюсь.

И что это было?

– Игорь Георгиевич, тебе слово.

– Все, без исключения, – произносит второй тренер своим скрипучим голосом, – должны явиться завтра во дворец в восемь тридцать утра. Без опозданий.

Закончив, Георгиевич кивает главному тренеру. Тот снова обводит нас усталым взглядом.

– Раз все всё поняли, то свободны, – он замолкает, но, когда мы уже срываемся с мест, добавляет: – Денис Моисеев, прошу остаться.

Тут же чувствую на себе десятки взглядом. Кто-то удивленно приподнимает бровь, кто-то усмехается. Я опускаю голову, стараясь не встречаться взглядами с парнями, особенно с четверкой, и жду, когда они все скроются в раздевалку.

Когда мы остаемся с тренером вдвоем, я подъезжаю к бортику. Николаич уже сидит на скамейке, и его взгляд, как всегда, цепкий и проницательный, останавливается на моей губе.

Он знает.

– Не буду ходить вокруг да около, – спокойно начинает тренер, его голос эхом отдается от пустых трибун. – Ты ответь мне на один вопрос, Денис. Почему ко мне лично приходит один из генеральных спонсоров лиги и рассказывает историю твоего падения на его юбилее?

Вопрос повисает в воздухе. Я не спешу ответить. А что я могу сказать? В любом случае ни один из придуманных вариантов не будет звучать убедительно.

Николаич проводит рукой по своим темным волосам и негромко вздыхает.

– Денис, я не знаю, во что ты ввязался, но я больше не хочу видеть в своем кабинете генеральных спонсоров. Я понятно выражаюсь?

– Да, тренер.

Он кивает подбородком в сторону выхода.

– Тогда иди.

– До свидания, Роман Николаевич.

– До свидания, до свидания.

Я отталкиваюсь от бортика и качусь к выходу со льда. Уже вступив на резиновое покрытие, услышу голос тренера:

– Денис.

Я оборачиваюсь.

– Вот скажи мне, ты что, решил устроить игру в отношения с дочкой одного из генеральных спонсоров? – в его тоне нет осуждения, скорее усталая ирония. – Не боишься последствий? Ты игрок - отличный.

– Какая игра в отношения, Роман Николаевич? Все серьезно, – выпаливаю я, сам не веря своим словам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Серьезно? Да, я Яну знаю всего чуть больше недели, наверное. Но в этот момент я не могу сказать по-другому.

Главный тренер лишь усмехается.

– Ну, ну.

Я для вида пожимаю плечами и направляюсь в сторону раздевалки. Внутри меня царит странное ощущение. Кажется, мне не очень понравилась мысль, что я не способен на что-то серьезное. Нет, что касается отношений, скорее всего, так и есть. В глазах тренера я всегда был и остаюсь парнем легкомысленным и ветреным. Но слышать это вслух почему-то неприятно. Пускай раньше, наверное, меня бы это не задело.

Хотя неизвестно.

Глава 14. Яна

– Вот ты объясни мне? Ты совсем сдурела? – сонно возмущается Денис, стоя в открытой двери.

– Не ворчи, – бурчу в ответ и, не дожидаясь приглашения, проскальзываю под его рукой в квартиру.

Денис громко и обреченно вздыхает, захлопывая за мной входную дверь. Прихожая тут же погружается в полумрак.

– Включи… – начинаю просить я, но осекаюсь на полуслове, потому что разворачиваюсь и врезаюсь прямо в голую грудь парня.

Боже, этот запах…

В ноздри ударяет запах геля для душа и легкий аромат его парфюма. Я сглатываю и поднимаю взгляд. Благодаря неоновой подсветке в виде джойстика на стене, разглядываю на его лице расслабленную, даже довольную улыбку.

– Уверена, что тебе это нужно? – шепчет он, голос тихий, с сонной хрипотцой. – Если ты пришла, чтобы таким образом разбудить меня, то я не против, Светлячок.

Он без разрешения проводит теплыми пальцами по моей щеке, и я чувствую, как кровь приливает к лицу. Контраст холодного воздуха, который я принесла с улицы, и горячего, исходящего от его тела, запускает табун мурашек по моей спине. Я не могу отвести взгляд от его карих глаз и, кажется, во мне возникает желание.

Странное желание.

Желание…поцеловать его.

Снова почувствовать покалывание в губах, когда его губы накрывают мои.

Но я пришла не за этим.

Мне вообще это не нужно.

Я делаю шаг назад, пытаясь восстановить контроль над собой, но врезаюсь в стену. Денис видит мою растерянность, мою неуверенность, и это, кажется, только забавляет его. Он медленно наклоняется, и я чувствую его дыхание на своей коже.

– Я не за этим пришла, – выпаливаю я, надеясь, что мой голос звучит убедительно.

Денис останавливается в паре сантиметров от моих губ, и я чувствую, как учащается мое сердцебиение.

– Правда? – спрашивает он, выпрямляясь. В его голосе сквозит явное сомнение.

Я киваю, не в силах произнести хотя бы еще слово.

– А тогда зачем же ты пришла? Соскучилась? – он отступает на шаг, позволяя мне сделать глоток воздуха. – И откуда у тебя мой адрес?

Денис скрещивает руки на груди, и его мышцы напрягаются. Я стараюсь не смотреть туда, но взгляд предательски скользит вверх.

Собираюсь с мыслями, пытаясь унять бешено колотящееся сердце. Вспоминаю, зачем вообще пришла к нему в семь утра.

– Я не выдаю своих информаторов.

Он вскидывает бровь, и на его лице играет легкая усмешка. Он явно не верит ни единому моему слову.

– Яр - предатель. А ты - манипуляторша, – Денис указывает на меня пальцем.

Пожимаю плечами и невинно хлопаю глазками.

– Чего стоишь? Проходи, раз пришла. Не выгонять же тебя, – произносит он, отступая на шаг и пропуская меня. Но, когда я снимаю обувь, вешаю свою куртку и прохожу мимо него, его рука неожиданно охватывает мое запястье. – Твой братец ничего тебе не сделал? Ты же не поэтому пришла?

Хватка Дениса крепкая, но не болезненная. Я смотрю вниз, туда, где соединены наши руки, потом поднимаю взгляд на его лицо. В карих глазах читается серьезность. Это удивляет меня.

– Все в порядке, – отвечаю, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и уверенно.

– Врешь, – твердо заявляет Денис. Его взгляд буравит меня насквозь. Кажется, он все понимает по моим глазам. – Яна?

– Ничего такого не произошло, но…

– Но?

– Но случилось кое-что странное.

– Ты поэтому здесь? – говорит он тихо и, наконец, отпускает мою руку. Но его взгляд по-прежнему прикован к моему лицу.

– И да, и нет.

– Господи, – Денис проводит рукой по своим черным волосам, непроизвольно напрягая мышцы. – Какие же вы, девушки, сложные.

– Что есть, то есть, – потираю запястье, чувствуя, как на коже остается легкий отпечаток его пальцев.

– Ладно, – произносит Денис, отворачиваясь и показывая указательным пальцем в сторону кухни. – Раз ты не дала мне поспать мои положенные полчаса. С тебя завтрак.

– А ты?

– А я пойду умоюсь.

– Заодно надень футболку. И шорты тоже.

– А что? – его губы расплываются в соблазнительной улыбке. – Боишься не устоять?

– Пфф. Ты себе льстишь, – бросаю я и прохожу мимо него.

Денис не отвечает, а лишь громко смеется. Но от этого звука теплая волна расходится по телу и отдается легкой пульсацией внизу живота.

Его обнаженный торс действительно отвлекает. Кажется, в этой квартире слишком жарко для семи утра. Закатываю рукава своей светло-розовой рубашки и направляюсь на кухню.

Кухня у Дениса чистая и просторная, но явно редко используемая для готовки. На столе стоит недопитая чашка кофе, в раковине - грязная посуда. Обычная холостяцкая берлога, ничего особенного. Но даже здесь, в этой атмосфере, чувствуется присутствие Дениса, его энергетика. Энергетика, перед которой становится все труднее устоять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пытаясь отвлечься от собственных мыслей, заглядываю в холодильник. Яйца, бекон, немного овощей. Вполне достаточно для импровизированного завтрака.

Решаю немного похозяйничать: выливаю чай в раковину, загружаю грязную посуду в посудомоечную машину и открываю все шкафчики в поисках сковороды.

Пока жарю яичницу с беконом, чувствую на себе взгляд. Денис стоит в дверном проеме, одетый в черную футболку и серые домашние шорты, и наблюдает за мной. Его взгляд все еще серьезен и немного насторожен.

– Так что случилось? – спрашивает он, нарушая тишину.

Вздыхаю, переворачивая бекон на сковороде. Не знаю, с чего начать. Я и так не рада, что ввязала его в этот дурацкий план.

– Яна, если ты будешь продолжать молчать, разговора у нас не выйдет, – Денис проходит внутрь кухни и садится на стул. – И у меня не так много времени, если честно. В восемь тридцать нужно быть в ледовом.

Кошмар. Зачем ставят тренировки так рано?

– Хорошо, – отвечаю я, не оборачиваясь. – Произошло два события. Оба не особо приятные. Одно так точно.

Денис хмурится.

– Прошу, конкретнее.

Выключаю индукционную плиту, откладываю сковороду в сторону и поворачиваюсь к нему.

– Первое. Папа приглашает тебя на семейный предновогодний ужин.

Денис вскидывает бровь, а затем закрывает глаза и устало мотает головой.

– Знаю, знаю. Но, пожалуйста, еще один раз. Прошу, прошу, – складываю руки в месте и трясу ими.

– Вот за что мне это? – он ставит локоть на стол и подпирает щеку рукой. – Когда намечается ужин?

– Либо в этот четверг, либо в эту пятницу.

– Нет.

– Денис, ну пожалуйста. Всего одна встреча. А дальше я что-нибудь придумаю.

– Что ты придумаешь, Светлячок? – усмехается Денис. – Скажешь, характерами не сошлись?

– Не знаю, но я что-нибудь придумаю. Тем более родители уезжают почти на две недели за границу отмечать Новый год и отдыхать.

– А ты?

– А что я? – пожимаю плечами. – Я этого не понимаю. Как можно праздновать новый год в жаре?

– Согласен, – отвечает Денис, и на его лице появляется тень улыбки. – Но мой ответ все равно нет.

– Ну почему? Мне очень это нужно. Всего раз. А взамен проси, что хочешь.

Зря я это сказала.

Выражение его лица тут же меняется. Вместо раздражения приходит хитрая ухмылка. Он откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди, и смотрит на меня изучающе.

– Все, что захочу, говоришь? – тянет он, не отрывая взгляда.

Знала ведь, что так будет. Знала, и все равно ляпнула.

– Ну, я…я не это имела в виду, – бормочу.

– Слишком поздно, Светлячок. Слово не воробей, вылетит - не поймаешь.

– Денис, – предпринимаю попытку.

– Значит, договорились. Я иду на этот ужин, изображаю твоего пылкого возлюбленного, а ты взамен делаешь то, что я захочу, – он делает паузу, наслаждаясь ситуацией. – Без исключения.

Я вздыхаю, понимая, что сама себя загнала в ловушку. Но выбора у меня нет. Ради своего же спокойствия я соглашусь, а потом профессионально соскочу.

– Я согласна.

– Другой разговор, Светлячок, – Денис встает и делает пару шагов в мою сторону.

Его приближение заставляет меня невольно отшатнуться назад и упереться ягодицами в край столешницы. Денис останавливается в шаге от меня и смотрит сверху вниз, отчего я чувствую себя беззащитной. В его глазах пляшут озорные искорки, предвещая нечто непредсказуемое.

– И помни, Светлячок, – шепчет он, наклоняясь ближе к моему лицу, – никаких «но».

Денис выпрямляется и, прежде чем я успеваю что-то ответить, возвращается обратно за стол.

– Есть хочу. Хочу есть, – от его детского и требовательного тона на моем лице невольно возникает улыбка.

Пытаясь успокоить трясущиеся руки, я выкладываю яичницу с беконом на тарелку и ставлю перед Денисом. Мне совсем не нравиться, как мое тело реагирует на этого парня.

Я продолжаю стоять, облокотившись о столешницу, и наблюдаю, как он с аппетитом уплетает завтрак, и не могу отвести взгляда.

– А ты чего не ешь? – спрашивает Денис, перед тем как положить в рот очередной кусок бекона.

– Дома поела.

Он пожимает плечами.

– Так, может, чаю попьешь? Заодно и мне сделаешь. Пакетики в верхнем шкафчике.

Я улыбаюсь и мотаю головой.

Вот же хитрый жук, но чай все равно завариваю.

Пока закипает чайник, я машинально загружаю остатки использованной посуды в посудомоечную машину. Стараюсь не смотреть на Дениса, но получается плохо. Его расслабленное лицо, слегка взъерошенные волосы, легкая небритость - все это притягивает взгляд, словно магнит. Я вдруг остро осознаю, что мне хочется дотронуться до него, его рук, провести пальцами по накаченному прессу.

Но я тут же мотаю головой, отгоняя все посторонние мысли. Не за чем мне забивать этим всем свою голову.

Заварив чай, ставлю одну чашку перед Денисом и устраиваюсь напротив, пододвигая свою порцию чая.

– Спасибо, – говорит он, отрываясь от еды, и берет чашку.

– Ты умеешь быть благодарным? – притворно удивляюсь.

– Не паясничай, – он смотрит на меня из-под бровей.

– Даже не начинала, – пытаюсь скрыть улыбку.

– Ну, ну, – Денис делает небольшой глоток. – Ты лучше расскажи, что там за второе «не особо приятное событие»?

На секунду закрываю глаза, и в голову тут же проскакивает утренняя сцена.

Просыпаюсь от гнетущего ощущения, что кто-то смотрит на меня. Я чувствую это каждой клеточкой кожи. Открыв глаза, я вижу Стаса. Он сидит в кресле-мешке, в самом темном углу моей комнаты, и не отводит от меня взгляда.

Сердце начинает бешено стучать, но я стараюсь не выдать своего волнения. Включаю прикроватный ночник. Мягкий, приглушенный свет едва рассеивает ночной мрак, но мне становится немного спокойнее. Взгляд рефлекторно падает на электронные часы на столе: 4:30 утра.

Что он делает в моей комнате?

– Привет. Что ты тут делаешь? – спрашиваю я, стараясь, чтобы голос звучал ровно, хотя внутри все дрожит.

Стас молчит. Просто сидит, развалившись в кресле, и гипнотизирует меня взглядом. Это молчание давит хуже любого крика. В его темно-синих глазах плещет злость, густая, непроницаемая, и еще что-то…что-то, чего я не могу понять. И что, кажется, пугает меня до глубины души.

На нем черные штаны и бежевый свитер, каштановые волосы аккуратно зачесаны назад, как всегда. Я не видела Стаса с юбилея папы, когда его посадили в такси. Наверное, он отходил от «бурного веселья».

– Стас, что ты здесь делаешь? Сейчас полпятого. Ты почему не спишь? – повторяю, подпирая одеяло повыше, словно оно может меня защитить.

В голове предательски проскакивает мысль: пора запирать дверь на ночь. От этой мысли становится больно.

В какой момент это произошло? В какой момент мой брат стал себя странно вести? В какой момент я стала его побаиваться?

Наконец, он поднимается. Мне уже кажется, что он сейчас подойдет ко мне, и тело невольно напрягается. Но Стас остается на месте, все так же пристально смотря на меня.

Он засовывает руки в карманы и произносит тихо, почти угрожающе:

– Когда твой придурок тобой наиграется, я буду рядом, – Стас медлит и еще раз окидывает меня взглядом, – и заберу свое.

С этими словами он просто разворачивается и уходит, закрывая за собой дверь.

Ненавидя себя за то, что собираюсь сделать, я тут же вскакиваю с кровати и, не раздумывая, закрываю дверь на внутренний замок. И впервые за все это время, что я живу в этом доме, я не чувствую себя в своей комнате в безопасности.

Открываю глаза и смотрю на Дениса. Вилка с кусочком бекона остается в его руке, так и не дойдя до рта. В комнате повисает тишина. На его лице не отражается никаких эмоций, что заставляет нервничать меня еще больше.

– То есть ты, – в его тоне и взгляде читается упрек, – вместо того чтобы все рассказать родителям, решила продолжить спектакль?

– Да, но…

– Какие еще «но», Яна? Включи голову.

Я сглатываю, чувствуя, как пересохло в горле. Виновато опускаю взгляд на свои руки, перебирая пальцы.

– Мне страшно, – тихо произношу я, надеясь, что он услышит мои искренние извинения в дрожащем голосе. – Я боюсь их реакции. Они столько для нас сделали. Мне казалось, что если я все исправлю сама, то родители никогда ни о чем не узнают, и все будет как прежде. Глупо, знаю.

Денис мотает головой, кладя вилку на тарелку.

– Хочешь скажу, что на самом деле скрывается за этим?

– Что?

Он пару секунд изучающе смотрит на меня, а затем произносит уверенным голосом.

– Ты боишься, что они не встанут на твою сторону. Потому что Стас - родной сын, а ты - приемная.

Я вздрагиваю от его слов, будто меня ударили пощечиной. Эта мысль, словно змея, давно таится в глубине моего сознания, отравляя мои решения и поступки. Но, озвученная вслух, она обретает вес и форму, становится реальностью, от которой, кажется, невозможно убежать.

Чувствую, как слезы подступают к глазам. Он абсолютно прав. Денис молчит, давая мне время свыкнуться с этой мыслью. Но тишина давит, становится почти физически ощутимой. Я поднимаю глаза и вижу в его лице смесь разочарования и...и понимания.

– Не знаю, как я докатился до раздачи советов, – он обреченно вздыхает, – но, Яна, не нужно бояться правды. Родители любят тебя. Да, Стас - их сын, но ты - их дочь. Разница лишь в том, что ты появилась в их жизни немного позже. И это не делает их любовь к тебе меньше.

Его слова звучат как музыка, но я все еще не могу до конца поверить в это.

– Легко говорить, когда ты не на моем месте, – шепчу я, отворачиваясь к окну, чтобы сдержать слезы. – Ты не знаешь, каково - это чувствовать себя лишней в их семье. Не всегда, конечно, но бывает.

– Поверь, знаю.

Я поворачиваюсь обратно и вижу на его лице кислую улыбку.

– Мои родители почти не занимались моим воспитанием. Не знаю, как из меня получилось хоть что-то похожее на человека. Я с семи лет оставался дома один, а когда мне исполнилось пятнадцать, родители и вообще переехали в другую сторону, оставив меня здесь одного.

В его словах слышится такая печаль, что я невольно замираю. Смотря на него, никак не подумаешь, что он рос в прямом смысле один.

– Денис… – я не знаю, что сказать. Все слова сочувствия кажутся пустыми и неуместными.

Он поднимает руку, останавливая меня.

– Если ты кому-то расскажешь…

Я поднимаю руки в знак капитуляции.

– Вот и чудно. Я рассказываю тебе это, просто потому что хочу, чтобы ты поняла: порой чувствовать себя «чужим» среди людей это нормально, но это временно. И если рядом находятся близкие, которые тебя любят, ценят и поддерживают, этому чувству не позволят остаться и осесть в твоей голове.

Я долго смотрю на него, пытаясь осознать все сказанное. Его слова отрезвляют, заставляя посмотреть на ситуацию под другим углом. Возможно, я слишком зациклилась на своих страхах, принимая решение за родителей.

Непрошеные слезы все-таки прорываются, катясь по щекам.

– Ну, еще этого не хватало, – ворчит Денис, вставая со стула.

Он подходит ко мне и неуклюже обнимает, притягивая к себе.

– Что ты делаешь?

– А на что это похоже?

– На объятия?

– Значит, я тебя обнимаю.

Его прикосновение такое нежное и в то же время уверенное, что я невольно прижимаюсь к нему, ища утешения. В его объятиях чувствую себя в безопасности, словно он - якорь в бушующем море эмоций.

Я закрываю глаза, наслаждаясь спокойствием. Его тепло окутывает меня, растворяя остатки неуверенности и страха. Не знаю, сколько времени мы так стоим, но в голове с каждой новой секундой закрадывается желание: запомнить это ощущение, а лучше продлить.

– Светлячок, – его голос спокойный и ровный.

– Ммм?

– Ты же все равно не откажешься от своей идеи с ужином?

Его вопрос застает меня врасплох.

– Можешь не отвечать. Я понял. Только вот ни в четверг, ни в пятницу я не смогу.

– Почему? – спрашиваю, продолжая вдыхать аромат от его футболки.

– У меня выездные игры. Все, что могу предложить - воскресенье.

– Воскресенье, так воскресенье. Я уверена, папа будет не против, – тихо отвечаю, отстраняясь от Дениса.

Его руки все еще лежат на моих плечах, и я чувствую, как он внимательно смотрит на меня. В его глазах читается что-то, что я не могу разгадать.

– Но это все в последний раз! – предупреждает он. – И если ты не расскажешь родителям, то сначала расскажу твоим подругам, а затем - твоему отцу, если они не помогут.

– Ты так не поступишь, – решительно заявляю я.

– А ты не говори, и проверишь, – он опускает руки и, подмигнув, идет обратно за стол. – Тебе в какую сторону на работу? Ты на машине?

– В сторону Ленина. Нет, на такси, – на автомате отвечаю я.

– Хорошо, допивай свой чай, и будем выходить. Я подвезу тебя.

Легкое покалывание пробегает по кончикам пальцев. Я киваю, пытаясь скрыть волнение от его близости.

Я допиваю чай и стараюсь не смотреть в его сторону, чтобы не выдать себя. Легкое волнение плещется внутри, заставляя сердце биться чаще. Ставлю кружку в раковину и прохожу в прихожую.

Мы выходим на улицу. Солнце светит ярко, но морозный зимний ветер приятно освежает лицо. Денис открывает передо мной дверь машины, и я сажусь на пассажирское сиденье. В салоне пахнет его одеколоном, и этот запах еще больше заставляет меня нервничать. Не нравится мне это.

Во время поездки мы почти не разговариваем. Лишь изредка перебрасываемся ничего не значащими фразами. Но даже это молчание не кажется напряженным. Наоборот, в нем есть что-то уютное и спокойное.

Когда мы подъезжаем к моему офису, я поворачиваюсь к Денису.

– Спасибо, что подвез, – говорю я.

– Пожалуйста, – отвечает он почти безэмоционально.

Странно, но его реакция почему-то меня расстраивает.

– Хорошей выездной серии.

– Спасибо.

Я выхожу из машины и иду к зданию офиса, чувствуя его взгляд на своей спине. Не удержавшись, оборачиваюсь и вижу, что Денис все еще стоит, наблюдая за мной. Поднимаю руку и посылаю ему воздушный поцелуй. Он качает головой, но улыбка все равно возникает на его лице. Дождавшись, когда Денис скроется из виду, я захожу в здание.

Глава 15. Яна

– Почему обязательно должны возникать какие-нибудь трудности? – вырывается у меня, и я слегка отталкиваюсь от стола, раскручиваясь на компьютерном кресле.

Стены собственной комнаты плывут перед глазами, сливаясь в разноцветное месиво из рабочего стола с двумя мониторами, отделенного от двухместной кровати перегородкой в виде полупустого стеллажа, встроенного шкафа и нескольких картин.

Как же иногда сложно работать на папу. Я заведомо нарываюсь на косые взгляды сотрудников, которые годами мечтают попасть на мое место. Приходится постоянно доказывать, что я не просто так занимаю должность, не просто штаны просиживаю благодаря родственным связям.

Я, блин, работаю! И иногда побольше некоторых.

И на самом деле, работа в компании родителя - тот еще вызов.

Пусть я и работаю не в главном холдинге, а в дочерней компании, которая занимается продвижением контента лиги в молодежную аудиторию, интеграцией в соцсети и прочим, давление ощущается постоянно. Я уверена, что каждое мое движение рассматривается под микроскопом, и стоит мне оступиться, как по офису поползут шепотки: «Ну конечно, дочка босса, ей все можно».

Пускай папа на бумагах не является директором фирмы, в которой я работаю, но ни для кого не секрет, что именно он владеет всем холдингом и входящими в него компаниями. К тому же я почти не контактирую на работе с ним, разве что в редких случаях, когда он использует меня как ассистента. Вот тогда-то приходится несладко.

Уж очень он дотошным может быть. Каждая запятая, каждая формулировка должны быть выверены до блеска. Иначе…лучше не знать, что иначе.

Поэтому кто говорит, что работа с родственником или с любимым человеком - сплошное удовольствие, пусть засунут свое мнение обратно и не высказываются о том, о чем понятия не имеют.

Иногда даже приходится брать работу домой, жертвовать личным временем, чтобы подготовить, просчитать и смонтировать, если нужно. Чтобы все видели, что я не просто так занимаю свое место. Чтобы доказать самой себе, что я чего-то стою, вне зависимости от того, кто мой отец. Иначе, зачем я получала высшее образование?

Мои мысли прерывает звук входящего вызова, доносящегося с компьютера. Я подъезжаю к столу, и на мониторе высвечивается видеозвонок чата «Сила трех». Мои губы тут же расплываются в улыбке. Оперативно надеваю наушники, быстро включаю значок микрофона и нажимаю кнопку ответа.

В ту же секунду на экране появляются две симпатичные и любимые мордашки. Олли, как всегда, заплела свои русые волосы в пучок, а Алена, наоборот, расплела свои темные волосы. По знакомой обстановке позади них быстро соображаю: они сидят у себя дома.

– Привет, ну чего, как ты там? – спрашивает Алена, первая нарушая приветственную тишину.

Я пожимаю плечами.

– Пока нормально. Работаю вот.

– Завтра снова с папой работаешь? – уточняет подруга.

– Ага.

Мы с Аленкой одновременно переводим взгляд на Олли, которая сидит и просто смотрит в одну точку с каким-то задумчивым выражением. На ее лице отчетливо читается грусть, и это заставляет нас немного встревожиться.

– Олли, ты так расстроилась из-за приезда родителей? – осторожно интересуюсь я.

В ответ - тишина.

Я переглядываюсь с Аленой, на что она неуверенно пожимает плечами.

– Прием, прием, – не выдержав, громко произносит подруга, – Земля вызывает Оливию!

Оливия тут же вздрагивает.

– А? Что?

Мы с Аленой не сдерживаемся и смеемся. Олли, наоборот, хмурится.

– Не вижу в этом ничего смешного. И вообще, раньше ты так не говорила, – ворчит она, обращаясь к Аленке.

– Знаю. Это Марк с Ильей научили.

– Втянулась, значит, в их компанию?

Алена пожимает плечами и лукаво улыбается.

– Типа того. Ты-то чего такая расстроенная?

– Ох, девочки, – Олли вздыхает. – Сегодня узнала, что не будет у меня легкой практики, какая была у вас.

– В смысле? Как это так? – не понимаю я.

– А вот так вот, – грустно начинает пояснять подруга. – Теперь, чтобы сдать преддипломную и дипломную практику, нужно отходить в совокупности не менее четырех месяцев в организацию, в которой «будешь получать опыт», – она демонстративно показывает кавычки пальцами.

– А она что, не оплачиваемая? – хмурится Аленка.

– Оплачиваемая. Но не в этом дело.

– Тогда в чем? – спрашиваю я.

– Дело в том, что вместо одного дня обязательно нужно будет ходить все четыре. А пропускать без уважительной причины нельзя, потому что будут проверки. И самое интересное, знаете что?

Мы с Аленкой молча ждет ее ответа.

– Самое интересное то, что нашему потоку дают совершенно новых наставников. Молодых. Понимаете?

– И что такого? – Алена срывает мой вопрос.

– Я по своему брату знаю: молодые специалисты - злые специалисты. Они дотошные, пунктуальные и…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Занудные, – заканчиваю за нее.

– Яна! – девочки одновременно произносят мое имя.

– Ну, а что? – отвечаю, смеясь. – Я хоть как-то пытаюсь поднять настроение.

– Да ладно тебе, Олли, – Алена пытается ее поддержать. – Может, не все так плохо еще? Вдруг тебе попадется нормальный наставник? Не все же молодые - злодеи.

– Ага, я это уже вижу, – Олли кривится. – И зная мою удачу, мне достанется самый принципиальный из всех. Будет придираться к каждой черточке и заставит все переделывать по сто раз. Точнее, самая. У меня девушка будет.

– Так, ты уже знаешь имя? – уточняю я.

– Ага, – Олли на пару секунд исчезает из кадра, а когда возвращается, держит в руках небольшой листок. – Заместитель руководителя отдела по рекламе - Артемова Дарья Андреевна.

– Как, как? – переспрашивает Алена.

– Заместитель руководителя отдела по рекламе - Артемова Дарья Андреевна.

Теперь наступила очередь мне с Олли переглянуться. Когда я смотрю на ее обреченное лицо, чувствую, как поднимается волна сочувствия к подруге.

– Что ты делаешь? – спрашивает Оливия, заметив, как подруга что-то ищет в телефоне.

– Кое-что хочу проверить, – отвечает она, не поднимая головы.

– Что?

– Сейчас узнаешь.

С этими загадочными словами на мониторе тут же возникает дополнительный видовой экранчик, в котором идет подключение. Мы ничего не успеваем сказать, как через пару секунд к нам присоединяется Даша.

Ее светлые волосы заплетены в небрежную косу, выпущенную набок. На ней простая черная футболка, и выглядит она очень мило и по-домашнему.

– Привет, девочки! Алена, Яна, рада вас видеть! – произносит она, улыбаясь, а потом ее взгляд падает на Оливию. – А эту красивую девушку я не знаю.

Я замечаю, как Олли смущается и слегка улыбается в ответ.

– Приветик! Мы тоже рады тебя видеть, – Алена быстро берет все в свои руки. – Это Оливия, наша подружка.

– Привет, Оливия. Приятно познакомиться. Как ты уже поняла, я - Даша, – лучезарно улыбается Даша, смотря прямо на Олли.

– Мне тоже приятно, – добродушно кивает в ответ подруга.

Наступает неловкая пауза, и мы все трое смотрим на Алену, которая, кажется, предвкушает кульминацию своего плана.

– Да, а ты можешь, пожалуйста, сказать свое ФИО полностью?

Даша слегка улыбается.

– Это приказ?

– Скорее просьба.

– Ну, ладно, – усмехается Даша, пожимая плечами. – Артемова Дарья Андреевна.

До меня доходит почти сразу, и не могу сдержать улыбку, когда смотрю, как губы Аленки растянулись еще шире. Оливия же, кажется, смущается еще больше.

– Ты ведь заместитель руководителя отдела по рекламе? – продолжает допрос подруга.

На лице Даши читается замешательство.

– Да.

– А тебе случайно с января месяца не дают в подчинение студентку - Сафронову?

– Ты меня пугаешь, если честно, – усмехается в ответ девушка. – Я сейчас посмотрю. Заинтриговала, конечно.

Даша исчезает из кадра. Слышно, как она что-то ищет, видимо, в своей сумке.

Я перевожу взгляд на Оливию. Она нервно перебирает край своей розовой футболки, не отрывая глаз от экрана.

– Да, ты права, – Даша возвращается обратно, держа в руках ежедневник. – Сафронова Оливия Андреевна. Ты что ее знаешь?

Алена расплывается в довольной улыбке.

– Конечно. Очень хорошо. Кстати, а ты теперь тоже.

Я наблюдаю за реакцией девушки. Она переводит взгляд на Олли и улыбается.

– Привет.

Щеки у подруги заливаются румянцем.

– Привет.

Алена трет ладони друг об друга.

– Я как услышала твое имя, сразу поняла, что это ты, – восторженно рассказывает она. – Оливия переживает, что ей достанется злой и педантичный специалист. Ты ведь не такая?

Даша снова смеется.

– Точно не такая! Все будет хорошо, – отвечает она, а затем обращается к Оливии. – Я не из таких специалистов. Обещаю. Научу всему, что знаю сама. Не волнуйся!

А Даша действительно знает немало. Почти за четыре года она уже поднялась до заместителя руководителя. Вот что значит начать работать уже на втором курсе. Пускай она сама принижала свои заслуги, когда рассказывала о себе в день знакомства на матче, но я все равно вижу, как ее глаза горят азартом, когда речь заходит о работе.

– Ты меня немного успокоила, – признается Олли, и ее губы изгибаются в слабой улыбке.

– Я уверена, мы поладим. Ты же у меня первая студентка, так что буду набивать шишки на тебе. Если ты, конечно, не против, – Дашка смеется.

– Не против, – я замечаю, как подруга начинает расслабляться.

– Вот и хорошо. Тогда увидимся после новогодних праздников.

– Точно.

После этих слов Даша прощается с нами и отключается от видеозвонка. Алена победно смотрит на нас с Оливией, словно только что совершила подвиг.

– Ну вот, я же говорила, все будет хорошо! – восклицает она. – Я считаю, что тебе повезло с Дашей. Теперь можешь спокойно выдохнуть и готовиться к практике. Никаких злых теток и дядек, только позитив и новые знания.

Олли и правда выглядит заметно спокойнее. Напряжение в ее теле постепенно рассеивается. Она благодарно улыбается Алене, а затем переводит взгляд на меня. В ее глазах читается облегчение.

Глава 16. Яна

Еще примерно десять минут после новости о том, что практику у Оливии будет вести Даша, мы разговариваем о работе и планах на Новый год.

Оказывается, Алена будет вместе с Ярославом. Они вместе с его семьей поедут к ее родителям. Олли вздыхает и рассказывает, что ей не отвертеться от поездки в столицу. Там ее ждут родители и старший брат, который возвращается из командировки. Подруга проведет часть каникул с родителями, а потом вместе с братом вернется обратно в наш город, чтобы спокойно насладиться остатками праздников.

Мы, конечно, обещаем друг другу обязательно встретиться на новогодних каникулах и обменяться подарками, как делаем уже несколько лет подряд. У нас такая традиция - дарить подарки после Нового года, а не до. Это добавляет какого-то особого шарма, будто продлевает ощущение праздника.

– Янчик, а ты где будешь праздновать? – спрашивает Алена, и я на секунду отвожу взгляд.

– С родителями, – отвечаю я, и сама чувствую, как ложь обжигает горло.

Я не хочу навязываться кому-то из девочек, и уж тем более признаваться, что останусь в новогодние праздники одна. Даже если в этом нет ничего плохого. В этом и нет ничего плохого.

Потом просто скажу, что родители улетели внезапно.

Да, ложь, но иногда приходится идти на такие меры, чтобы родные не переживали. Это как маленький укол анестезии, чтобы не причинять большую боль.

Внутри меня сидит тихий страх. Остаться одной в новогоднюю ночь немного жутковато, в свете последних событий. Но лететь с родителями совершенно нет желания. Я люблю этот праздник за его атмосферу: снег за окном, наряженная елка, запах мандаринов. Как можно отказаться от этого?

На самом деле, я уже все придумала. Совершенно безумный план, но я реализую его. На днях должен прийти мастер и поменять замки в моей квартире. Ни родителям, и уж тем более Стасу я об этом не скажу. Так я буду чувствовать себя в безопасности, словно создам свой собственный маленький мирок, защищенный от определенного человека.

И словно прочитав мои мысли о Стасе, девочки начинают интересоваться всей этой ситуацией.

– Ян, ты уверена, что все в порядке? – Олли смотрит на меня с беспокойством, и я понимаю, что моя пауза выдает меня с головой.

– Да, конечно, – пытаюсь я убедить их в обратном. – Просто задумалась.

Девочки переглядываются.

– Как ведет себя Стас? – осторожно спрашивает Алена, и я чувствую ее пристальный взгляд.

– Немного странно.

Да это мягко сказано. Девочки вкурсе лишь про драку в ресторане, а про намеки Стаса, его слова и ночное появление в моей комнате - нет. Я не стала им рассказывать. Сама не знаю, почему. Просто мне кажется, что они не поймут. А может, я просто боюсь признаться самой себе в том, что происходит. Боюсь, что моя интуиция, кричащая об опасности, окажется права.

Я отвожу взгляд, стараясь казаться беззаботной.

– Девочки, да все нормально, не переживайте. Просто он какой-то…навязчивый что ли. Но я справлюсь.

Лица подруг по-прежнему выражают беспокойство. Видно, что они что-то подозревают. Я понимаю, что рано или поздно мне придется все им рассказать. Просто сейчас я к этому не готова. Слишком свежи воспоминания, слишком силен страх.

– Ладно, давайте лучше о чем-нибудь другом, – предлагаю я, стараясь сменить тему.

– О Денисе? – предлагает Алена, бросая на меня строгий взгляд. – Я не устану говорить, что эта вся затея мне не нравится.

– Ты упоминаешь об этом каждый раз, когда затрагивается тема этого парня, – усмехается Олли.

– С Денисом все нормально. Наверное, – пожимаю плечами. – В смысле, я не знаю, как он проводит время именно в данный момент, но ведет себя достойно.

Наверное, «достойно» - это не то слово, которое я должна была употребить, потому что только от мысли о нем по моему телу бегут мурашки и в голове возникают неприличные картинки. Я пытаюсь, но у меня пока не особо получается выбросить воспоминания, связанные с этим парнем.

– Просто прошу тебя, Янчик, – Алена складывает ладони вместе и тычет ими в экран. – Не западай на него. Он человек хороший, но парень просто кошмар.

– Если я не ошибаюсь, Ярослав был таким же, – смеется Олли.

– Ярослав - это другое. В нем изначально чувствовались нотки стабильности что ли.

– Да, ладно? – продолжает парировать подруга. – А статьи в журналах и в интернете говорили об обратном.

Алена закатывает глаза и вздыхает.

– Просто хочу сказать, что Денис - совсем другой случай. Он как блуждающий. Сегодня здесь, завтра там. Тебе не нужна лишняя шумиха и приключения на одно место.

– А твой парень знает, какого ты мнения о его лучшем друге? – хнычет Олли, играя бровями.

– Не знаю, – улыбается Алена. – Ярослав никогда не признается, что он разделяет мое мнение по поводу Дениса, когда речь касается твоего плана, Янчик. Но я уверена, молча, но он согласен со мной.

– Девочки, – вздыхаю я, откидываясь на спинку стула. – Я и сама понимаю, что это дурацкая была идея. Очень дурацкая. Просто…просто в критических ситуациях мой мозг генерирует вот такие идеи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Это точно, – смеется Алена. – Одно радует, что он тебе не нравится.

В комнате наступает пауза. Предательская пауза. Я не успеваю среагировать, чувствуя, как мозг впадает в какое-то оцепенение от слов подруги. На экране замещаю свои покрасневшие щеки.

Алена, как всегда, первая видит неладное.

– Нет, – почти моля, произносит она. – Ну нет. Пожалуйста, нет.

Я пытаюсь выдавить улыбку.

– Конечно, нет.

Подруга громко фыркает. На секунду закрывает лицо руками, а потом смотрит на меня своими карими глазами.

– Он тебе нравится.

Ну, все. Приплыли.

Перевожу взгляд на Олли. Она хитро улыбается, хотя и пытается держать серьезное выражение лица.

Несмотря на тот факт, что с Олли мы начали дружить еще до того, как в нашей жизни появилась Аленка, люблю я их одинаково. Но Олли чувствует меня лучше, поэтому она молча ждет, когда я сама созрею.

– Ален, тут…– начинаю я, но подруга меня перебивает.

– Просто скажи: между вами что-то было? – ее глаза сверлят меня сквозь экран монитора.

Я молчу, потому что иногда ее напор вводит меня в ступор. Но этой заминки хватает, чтобы Алена сделала выводы.

– Господи, – снова мучительно стонет Алена. – Поцелуй или секс?

Я отвожу глаза.

– Яна!

– Поцелуй.

– Никитина, – подруга неодобрительно мотает головой, а затем резко замирает. – Погоди. Дай угадаю? Драка между Денисом и Стасом произошла, потому что второй вас застукал?

– Они почти не дрались.

– Яна!

– Хорошо. Ты права, – отвечаю, начиная злиться.

– Твою же мать! Ну и зачем?

Я сглатываю. И я знала, что рано или поздно это всплывет. Сейчас начнется разбор полетов, морализаторство и попытки вернуть меня на путь истинный. Но внутри, я чувствую облегчение. Я уже не могла хранить это внутри.

– Ну, что я сделаю, Ален? Ты его видела? Я просто не смогла…не смогла устоять, – негромко поясняю я, надеясь, что никто меня не подслушивает. – Тем более у нас был всего один поцелуй. Секса пока не было. Да и вооб…

– Пока? – почти кричит Алена. – Пока не было? Его не должно быть. Яна, блин!

– Аленчик, успокойся, – просит Олли, обращая на себя внимание. – Она просто оговорилась. Да, даже если и не оговорилась то, что в этом такого? Ты себя вспомни.

– Девочки, – устало в ответ вздыхает подруга. – Я просто не хочу, чтобы Яне было потом больно. Денис не принц. Он не исправится.

– Я ценю это, – мягко произношу я. – Но я сама могу разобраться. И потом, один поцелуй - это не преступление.

– Один поцелуй может привести к большой беде, Яна, – Алена не унимается. – Ты же знаешь, какой Денис. Ему нет дела до чужих чувств и эмоций.

Я молчу, отвожу взгляд. Знаю, подруга права. Сто раз права. Но вот только от одного воспоминания о поцелуе хочется еще раз ощутить его губы на своих. Этот поцелуй был как взрыв. Как электрический разряд. И я понимаю, что хочу еще. Точнее, тело хочет еще, а мозг понимает: это ни к чему хорошему не приведет.

– Ладно, девочки, – говорю я, стараясь сменить тему. – Я приму во внимание ваше мнение.

– И все же, Янчик, будь аккуратна, – Алена смягчается, но в голосе звучит неподдельная тревога. – Не позволяй всему выйти из-под твоего контроля.

Я киваю, понимая, что подруга говорит от чистого сердца. Олли, как всегда, молча наблюдает, но в ее глазах читается поддержка, и этого достаточно. Я благодарна им обеим за то, что они есть в моей жизни. Даже если иногда их забота кажется чрезмерной, я знаю, что они желают мне только добра.

***

Экран ноутбука тускло освещает мою комнату. В голове все еще звучат обрывки слов подруг, хотя мы уже попрощались и вышли из видеочата. Мои мысли, как назойливые мухи, снова и снова возвращаются к Денису.

Я не понимаю, зачем я вообще о нем думаю? Я понимаю предосторожность Алены по поводу него, но я ведь знаю, у нас ничего не будет. Ни-че-го. Я не собираюсь спать с ним.

Нет, я не против интрижек. Тем более, у меня у самой такая была. Был в моей жизни мимолетный роман с красавчиком-серфингистом. Страсть, солнце, океан…Но это было два года назад и закончилось так же быстро, как и началось. С Денисом все сложнее. Слишком много общих знакомых, слишком много рисков.

Эта искра, это влечение, наши игры, которые появились между нами, не должны выходить за установленные рамки. По крайней мере, я должна сделать все для этого.

Я почувствовала легкое облегчение, когда попрощалась с девочками. Не то, чтобы мне было с ними неинтересно, просто я почувствовала себя вымотанной.

Быстро пролистываю рабочие файлы и уже тянусь выключить компьютер и снять наушники, как вдруг…видеозвонок.

По середине экрана контакт Дениса, который я записала при первой встрече в холле спортивного комплекса. Моя рука замирает над красной кнопкой.

Зачем он звонит? Сейчас? Когда на часах уже почти десять вечера?

Хочу отклонить вызов, но любопытство берет верх. Проклятое любопытство.

Быстро смотрю на свое отражение в настольном зеркале. Ну, вроде прилично. И после я принимаю вызов.

– Ну, наконец-то, – тут же звучит недовольный голос Дениса.

На экране моего монитора появляется его лицо крупным планом. Он лежит на подушке, держа телефон в руках. Черные мокрые волосы выдают, что он только что из душа.

– И тебе привет, – отвечаю я. – Ты зачем звонишь?

Денис усмехается.

– В смысле зачем? Любимой девушке…

– Денис, – перебиваю его, – что случилось? Ты во что-то вляпался? Хочешь меня о чем-то предупредить? Подготовить?

Он фыркает, а затем закатывает глаза.

– Ничего не произошло. Не переживай. Я пай-мальчик. Хотя ты бы знала, как это сложно.

Я приподнимаю бровь.

– Сложно, что?

– Воздерживаться.

– Воздерживаться? – непонимающе повторяю за ним.

– Ну, конечно. Когда в жизни присутствует постоянный секс, становится, мягко сказать, некомфортно без него.

Теперь моя очередь закатывать глаза.

– Денис, ты озабоченный что ли?

– Че это? – он хмурится.

– Ничего. И хочешь сказать, что ты ни с кем еще не переспал? По слухам, ты мастер маскировки.

Денис не успевает ничего ответить, потому что телефон выхватывает Ярослав.

– Представляешь, я сам в шоке! – его лицо с мокрыми светлыми волосами заполняет экран моего монитора. – Я его таким раздраженным сроду не видел. Он уже весь изнылся. Я уже не могу с ним жить в одном номере. Кстати, привет.

Не знаю почему, но я улыбаюсь.

– Привет.

Я не успеваю ничего добавить, потому что Денис выхватывает телефон обратно, и его лицо снова появляется в кадре.

– Яр, иди, куда шел.

– Вообще-то, – в моих наушниках разносится веселый голос Ярослава, – я шел на свою кровать и хотел поговорить со своей девушкой, но вижу, ты опередил меня. Пойду поищу другое укромное место.

– Вали, вали уже, – отвечает Денис, не смотря в камеру. – И дверь закрой с той стороны.

Я невольно смеюсь, наблюдая за этой сценой. Кажется, Денис и вправду не притворяется, и его воздержание, каким бы нелепым оно ни казалось, доставляет ему реальные неудобства. Но почему он звонит мне?

– Ладно, – говорю я, пытаясь вернуть беседу в более нейтральное русло. – Допустим, ты страдаешь. Но зачем ты мне об этом рассказываешь? Не думаю, что я могу как-то облегчить твои страдания.

Денис смотрит на меня, и на его лице появляется уже знакомая самодовольная улыбка.

– Ну, как сказать, Светлячок.

– Денис!

– Ну, а что? – он смеется. – Кстати, хорошо выглядишь в этой домашней майке. А что у тебя под ней?

– Моисеев! – предупреждаю я, но в ответ лишь слышу громкий смех, который вибрацией отдается мне ниже живота.

– Ладно, ладно.

Я чувствую, как щеки предательски краснеют уже второй раз за вечер. Глупо, но его слова действуют на меня. Слишком прямолинейно, слишком просто, слишком…приятно.

– Ладно, мне пора, – наигранно улыбаюсь, собираясь отключить вызов.

– Нет, нет. Погоди.

– Что?

– Ты никуда не пойдешь.

– Это приказ?

– Нет. А хотя…мне без разницы, – его взгляд становится спокойным. – Раз я во все это ввязался и страдаю…

– Бедняжка.

– …то, – он прищуривается, – ты будешь страдать вместе со мной.

– То есть? – поддаюсь ближе к экрану монитора.

– Каждый вечер пока я на выездах, ты будешь со мной болтать.

Я издаю смешок.

– А что еще ты хочешь?

– От минета не отказался бы.

– Боже, – качаю головой и закатываю глаза.

– Ладно, ограничимся пока болтовней, – быстро сдается Денис.

– Почему ты решил, что я соглашусь на это?

– Ну, я же согласился на твой план.

– Я не виновата, что у тебя нет мозгов и эго выше горы Эвереста.

– Не перегибай палку, Светлячок.

Мы пару секунд просто смотрим друг на друга. Он прав. Я сама его в это втянула, и простая болтовня не сделает ситуацию хуже.

– Ладно, – произношу я, – но все будет на моих условиях. Никаких пошлых разговоров, никаких намеков. Просто болтовня.

Денис победно улыбается.

– Договорились. Я на выезде еще пять дней, поэтому каждый вечер примерно в это время будь на связи. Хорошо?

– Хорошо, – пытаюсь изо всех сил не корчить лицо.

– И раньше меня не засыпай. Пожалуйста, – он бросает усталый взгляд на меня. – А то мне тут совсем тоскливо. И да, можешь не краситься. Ты и так красивая.

Сердце пропускает удар, и я чувствую, как учащается мой пульс. Его слова, простые и небрежно брошенные, почему-то заставляют что-то внутри меня трепетать, словно школьницу на первом свидании. Стараюсь скрыть смущение за нарочито безразличным тоном.

– Постараюсь не засыпать. И спасибо, что разрешил не краситься. Это значительно облегчит мою жизнь.

Денис лишь усмехается, подпирая рукой подушку. Наверное, он замечает, как я реагирую на его словечки, и это, похоже, доставляет ему удовольствие. В его глазах мелькает что-то теплое и игривое, отчего по телу пробегает легкая дрожь.

На удивление разговаривать с ним оказывается очень легко и весело. Денис рассказывает про перелет, про то, что Марк умудрился дважды подряд проиграть в карты, про изматывающую тренировку и про настрой команды перед завтрашней игрой. А потом замолкает, уставившись на меня с притворным ужасом.

– Ты серьезно никогда особо не смотрела хоккей? – его голос полон наигранного возмущения. – Яна, это преступление! Теперь, как

«моя девушка»

, ты обязана смотреть все выездные матчи! Ты должна страдать.

И он это говорит с такой обезоруживающей улыбкой, что я невольно смеюсь.

Когда приходит моя очередь рассказывать, Денис слушает внимательно, даже что-то изредка комментирует. Я мысленно благодарю его за то, что он за весь наш разговор не упоминает Стаса. А потом я, увлекшись разглядыванием присланных дизайнером фотокарточек, перестаю слышать его реплики.

– …поэтому иногда так сложно работать, но в целом…Денис?

Бросаю взгляд на окошко на мониторе. Тишина. Денис спит.

За последние полчаса он как-то умудрился поставить телефон у стены, так что теперь я вижу его лицо крупным планом.

– Эй, ты спишь? – негромко спрашиваю я. – Дениииис?

Ответа, конечно, не следует. Курсор мышки уже зависает над кнопкой завершения вызова, но что-то меня останавливает. Рука замирает, отказываясь подчиняться. Мой взгляд не может оторваться от этой картины.

У Дениса красивое лицо. Волевой подбородок, чуть вздернутый нос, высокие скулы. Сейчас, когда он спит, все эти резкие черты смягчаются, становятся более плавными. Черные волосы слегка взъерошены. Его обычно колючий взгляд сейчас скрыт за закрытыми веками, и от этого он кажется совсем беззащитным.

Я не знаю, сколько проходит времени, пока я вот так бесстыдно смотрю на него. Минута? Пять? Но кажется, что время останавливается.

В моей груди вдруг разливается какое-то странное, непривычное тепло. Я не понимаю, что это за чувство. Но это что-то, чего я никак не ожидала почувствовать к своему…фиктивному парню.

Глава 17. Денис

А блондинка оказывается может быть забавной, когда не просит участвовать в ее идиотских планах. Иногда ее шутки и подколы действительно смешные, вполне себе остроумные и даже немного саркастические. Я даже пару раз от всей души смеюсь.

Возможно, я слишком предвзято к ней отношусь.

Может, дело в том, что я привык видеть в блондинках воплощение всех стереотипов о них: глупые, легкомысленные, помешанные на внешности и, конечно, совершенно неспособные к серьезным мыслям. Поэтому я предпочитаю брюнеток или рыжих. Они вызывают у меня доверие.

Хотя везде есть исключения.

Возьмем хотя бы Дашку.

Блондинка? Блондинка.

Глупая? Вообще нет.

Легкомысленная? Точно нет.

Помешанная на внешности? Не знаю. По крайней мере, я не замечал.

Иногда задумываюсь, почему я так зациклен на цвете волос. Ведь это всего лишь генетика или желание поменять внешность. Это не определяет интеллект, характер или жизненные ценности девушки. Но стереотипы сильны, и они засели в моей голове.

На самом деле, когда я увидел Яну впервые, подумал: «Очередная глупенькая симпатичная мордашка», но за все то время, что мы общаемся, кажется, замечаю проблески интеллекта. Не то, чтобы гениальности, но вполне себе здравые рассуждения. Не припомню, когда мне было в последний раз так интересно просто разговаривать с девушкой. С привлекательной, сексуальной и горячей девушкой.

Блондинка не боится быть собой, смеяться над своими ошибками и высказывать свое мнение, даже если оно идет вразрез с общепринятым.

В общем, я начинаю менять свое мнение о ней и замечаю положительные качества. Яна добрая, отзывчивая и забавная. И, как ни странно, у нее неплохой вкус в музыке. Она пару раз включала свой плейлист на фоне, когда казалось, что разговаривать уже не о чем.

И самое для меня тревожное, я замечаю, что ловлю себя на мысли о Яне: о ее смехе, о ее взгляде, о ее улыбке и даже о тех моментах, когда она выдает неожиданно мудрую или смешную мысль.

И это мне вроде бы не нравится. Абсолютно не нравится.

Я никогда не общался просто так с девушкой, которая не являлась бы подружкой одного из парней.

У меня всегда был и остается тонкий расчет и план на них, а тут…тут все как-то странно.

Вряд ли между нами дружба.

Я точно не верю в дружбу между парнем и девушкой. Такой вот я человек.

Да, и если бы Яна не была такой принципиальной, то, возможно, у нас все уже случилось.

Ну, а что?

Я же должен получать от всего этого выгоду.

Чувствую, что нас влечет друг к другу. И в этом нет ничего странного. Мы оба привлекательны и молоды.

Но увы и ах. Все, что у меня получилось, - это поцелуй.

И я вспоминаю его время от времени. И скажу, что, если бы не ее братец, то все могло бы быть.

Но я заперт в четырех стенах гостиничного номера. И чтобы хоть как-то себя развлекать и не сойти с ума от скуки, я разговариваю с Яной. Других вариантов нет.

Хотя…вру сам себе. Варианты есть всегда. Я могу выскользнуть из номера, найти какую-нибудь девушку в баре. Мне этого ничего не стоит, но я останавливаю себя. И во всем виновата идиотская статья.

Черт бы побрал этих журналистов.

Я, конечно, иногда гуглю себя, чего уж там скрывать. И вот, пожалуйста:

«ДЕНИС МОИСЕЕВ ЗАМЕЧЕН С ДОЧЕРЬЮ СПОНСОРА ЛИГИ - АРТУРА НИКИТИНА. ЧТО ЭТО? ЛЮБОВЬ ИЛИ ПИАР ДЛЯ ПРИВЛЕЧЕНИЯ ВНИМАНИЯ?»

И фотография…та самая, с юбилея отца Яны. Мы танцуем с ней, она улыбается в камеру, а я, как идиот, смотрю на нее. Хотя получилось очень даже правдоподобно изобразить влюбленного.

И после этой статьи возвращаться к прежнему образу жизни - самоубийство. Придется ждать, пока Яна не поговорит с родителями и не закончит этот спектакль.

Вот идиотизм!

Зачем я вообще на это согласился? Не перестану себя за это ругать.

Но вот что интересно: Яна вообще видела эту статью? В тот день, когда она вышла, ни блондинка, ни я не упоминали ее в нашем вечернем разговоре.

И самое интересное, меня почему-то волнует, видела она статью или нет. Не понимаю, почему меня заботит, что Яна думает об этой чертовой статье. И это безумно раздражает.

Может, она просто не читает подобную прессу? Или умело делает вид, что ей все равно? Второй вариант кажется более вероятным. Она ведь дочь небезызвестного в спортивных кругах человека, а значит, прекрасно понимает, что такие публикации - часть жизни.

Впрочем, если Яна действительно знает о статье и не подает виду, это даже хорошо. Значит, она достаточно умна, чтобы не вестись на провокации журналистов.

– Моисеев! – орет тренер, возвращая меня в реальность. – На лед. Живо!

Я на автомате хватаю клюшку и в мгновение ока оказываюсь на коньках. Лед трещит, когда я оказываюсь на точке вбрасывания. Сердце колотится, как бешеный барабанщик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Линейный судья вбрасывает шайбу между нашим игроком и игроком соперника. Илья выигрывает борьбу, пасуя шайбу вдоль борта. Я устремляюсь за ней. Резкий толчок, силовой прием, и я уже валюсь на лед, чувствуя острую боль в плече. Но нужно подниматься, бороться за каждый сантиметр льда.

Николаич орет что-то неразборчивое, подгоняя нас вперед. Конечно, мы же летим со счетом 0:2 в третьем периоде, и до конца матча остается семь минут.

Мы, как раненые звери, мечемся по площадке, пытаясь перехватить инициативу, но шайба упорно не идет в ворота соперника.

Я успеваю смениться три раза, но результата никакого. Мы ведем борьбу за каждый сантиметр площадки, за каждую возможность поднять голову и увидеть ворота.

Но один раз нам удается провести контратаку. В результате резкого отскока шайбы от щитков нашего вратаря Руслана на крюк Ильи, и мы делаем быстрый выход из своей зоны. Капитан, находясь в выгодной позиции, делает быстрый и точный пас на Ярослава, который в свою очередь устремляется в зону соперника. Мы стараемся сохранить скорость и избегать столкновений, используя короткие и точные передачи.

Яр пересекает синюю линию и резко меняет направление, пытаясь запутать защитников команды соперника и создать пространство для броска. Он резко смещается вправо, делая бросок, но вратарь соперника отражает шайбу клюшкой. Паша тут же подхватывает отскок и с неудобной руки наносит второй бросок. Но голкипер каким-то чудом успевает переместиться и ловит шайбу ловушкой, останавливая игру.

– Черт, – стону и возвращаюсь на скамейку.

За полторы минуты до конца основного времени Николаич снимает вратаря и выпускает шестого полевого игрока.

Второе звено бросается в атаку, словно голодные волки. Шайба мечется от клюшки к клюшке. После выигранного вбрасывания в зоне соперника шайба попадает на крюк нашего нападающего Лени. Он, не раздумывая, бросает по воротам, но шайба попадает в перекладину. Наши парни не успевают вовремя среагировать, и соперник не упускает момент. Один из них подбирает шайбу и одним точным и мощным кистевым ударом посылает точно в наши пустые ворота.

– Твою мать, – мотает головой Ярослав.

Арена содрогается аплодисментами и криками в знак поддержки забившей команде. Оглядываю трибуны и нахожу сектор наших болельщиков, который, схватившись за головы, разочарованно смотрит на лед.

Я даже не хочу поворачиваться назад и видеть весь тренерский штаб. Тут и идиоту понятно, они не довольны, и нас ждет разбор полетов.

Оставшееся время превращается в одну сплошную муку. Мы пытаемся что-то изменить, но счет остается неизменным.

Финальная сирена оглушает.

– Черт! – вырывается у меня сквозь зубы.

Две победы из трех на выезде - неплохой результат. Но эта последняя, проигранная игра, перед самым новогодним перерывом…она словно ложка дегтя в бочке меда.

Выдавливаю дежурную улыбку и пожимаю руки соперникам. Вместе с командой благодарю наших болельщиков, пришедших поддержать нас в чужом городе. Их сектор, пусть и небольшой, - единственное яркое пятно на этой ледовой арене.

В раздевалке царит тишина. Николаич почти молчит, лишь бросает на нас суровые взгляды и дает полчаса на сборы. Разбор полетов, наверняка, ждет нас завтра, после возвращения домой.

Под душем смываю с себя не только пот и усталость, но и горечь поражения. Сколько я пытался воспринимать проигрыши спокойно, столько же раз не получалось. Все равно мысли крутятся. День точно.

Автобус встречает холодом и полумраком. Впереди несколько часов дороги. Занимаю свое привычное место в конце автобуса, достаю наушники и включаю плейлист, который создала для меня блондинка.

Хм, а треки неплохие.

У нее и вправду есть вкус. Конечно, не обошлось без парочки сопливых песен, но в остальном мне нравится.

За окном темно, можно разглядеть лишь очертания деревьев и иногда полей. А если приглядеться, то можно увидеть, как падает снег.

До праздника осталось совсем немного. Со дня на день начнется привычная новогодняя беготня. Вечные пробки, толпы в магазинах и увеличенное время ожидания доставки. Лишь сплошная суета и хаос.

Еще Ярослав ошарашил новостью, что будет праздновать с Аленой и их семьями. Всего пару месяцев, и он из легкоподъемного и веселого парня, превратился в серьезного, остепенившегося мужчину.

Неужели чувства так меняют людей?

Раньше он бы ни за что не променял посиделки с друзьями на тихий семейный вечер. А теперь вот, пожалуйста.

Хотя Яр не исключение. Парни как один тоже празднуют со своими девушками.

Хорошо, что есть Макар, который с радостью предложил встретить Новый год в общей компании, где будут парочка парней из команды. Вроде не все так плохо. Лучше, чем одному в четырех стенах.

На лице появляется кислая улыбка, когда вспоминаю, что в этот год, как и во все предыдущие, получу от родителей лишь открытку. Из какой-нибудь новой страны.

Я давно понял, что они делают это для «галочки». Раньше психовал. Сейчас уже привык.

А что я могу сделать?

Если они не хотят принимать участие в моей жизни, как я могу их заставить? Да и ни к чему это. Это их выбор.

Не у всех людей хорошие отношения с родителями. Вот так вот получилось у меня. А умолять их обратить на себя внимание себе дороже. Все равно ничего не выйдет.

Да, грустно.

Да, неприятно.

Но, как говорится: «Обидно. Досадно. Да ладно».

Тихо вздыхаю и откидываюсь на спинку сиденья. Усталость берет свое, и я медленно погружаюсь в сон.

Глава 18. Денис

Несмотря на проигрыш в матче, Николаич все же дает нам выходной, назначая собрание на понедельник. Поэтому я практически весь день отсыпаюсь за всю неделю. Окончательно встаю лишь ближе к вечеру, и это лишь потому, что через полтора часа я должен быть в доме блондинки.

Не спеша иду в душ, готовлю себе легкий обед, или, скорее, ужин, чтобы не наедаться и поесть для приличия в компании Яны и ее семьи, а затем надеваю простой наряд: черные джинсы и белый джемпер на молнии. Остается включить обаяние на максимум и грамотно притвориться влюбленным парнем.

Выхожу из дома, проверяя телефон на предмет сообщений. Ничего интересного, лишь уведомления из соцсетей. На улице уже стемнело, фонари бросают свет на расчищенный от снега асфальт.

Сажусь в машину, завожу мотор и жду пять минут, пока прогреется двигатель.

Удивительно, но в городе практически нет глобальных пробок. Ехать до дома Яны примерно полчаса. Не так уж и много, как я предполагал.

Без проблем въезжаю на территорию частного сектора. Практически все дома выполнены в одном стиле. Что-то вроде лофта. В основном двухэтажные коричневые дома с черными панорамными окнами. У кого-то есть забор, у кого-то нет.

Останавливаюсь возле дома с номером, который мне прислала Яна сообщением. Паркуюсь на свободном месте, но вылезать не спешу, осматривая окна, в которых горит свет.

Тру переносицу, пытаясь убедить себя, что это все в последний раз. Но, если я правильно разобрался в блондинке, то этот «последний раз» может быть далеко не последним.

Усмехаюсь.

И когда это я позволял девушке так легко собой манипулировать? Ведь мы даже не в постели.

Еще раз окидываю дом взглядом и все-таки глушу мотор. Вылезаю из машины, ставлю ее на сигнализацию и иду к двери. Натягиваю дежурную улыбку и звоню.

Дверь мне открывает сама Яна, приветливо улыбаясь. Оценивающе пробегаю взглядом по ее телу, задерживаясь на самых интересных местах. На ней черное обтягивающее платье чуть ниже колен с горлом и открытыми плечами, которое подчеркивает каждый ее изгиб. Она выглядит чертовски привлекательной. Светлые волосы привычно выпрямлены.

Яна замечает мой взгляд.

Вижу, как она нервно сглатывает.

Мне нравится, какой эффект на нее производит один мой взгляд.

– Светлячок, если бы ты не была такой принципиальной, я бы с радостью показал тебе, какой эффект на тебя могут произвести мои пальцы, язык или…

– Проходи уже, – перебивает она меня, отходя в сторону.

Я самодовольно улыбаюсь.

– Ты не отказывайся сразу.

– Денис!

– Неправильно, – качаю головой. – Нужно говорить: Да, Денис. Еще, Денис.

Яна закатывает глаза и делает пару уверенных шагов в противоположную от меня сторону.

– Просто закрой за собой дверь, – негромко произносит она, не оборачиваясь. – И рот желательно тоже.

Я смеюсь.

Снимаю обувь и верхнюю одежду, вешая куртку на свободную вешалку в шкафу.

В доме меня встречает аромат жареного мяса и картошки. Черт, тот легкий ужин, который я недавно съел, вообще не чувствуется. Складывается ощущение, что я вообще не ел сегодня.

В гостиной, за большим столом, сидят родители Яны. Оба приветливо здороваются. Я тоже стараюсь быть максимально дружелюбным. Братца блондинки не вижу.

Интересно.

Неужели решили не портить «идеальный» ужин его чопорным взглядом?

На удивление, разговор за столом течет легко и непринужденно. Родители Яны задают общие вопросы про хоккей и увлечения. Я стараюсь отвечать искренне, но не вдаваясь в лишние детали, которые могли бы разрушить создаваемый образ. Для приличия ухаживаю за Яной. Наливаю ей сока, время от времени спрашиваю: «Как она?». Но больше всего мне нравится наблюдать за ее реакцией, когда я дотрагиваюсь до нее. То положу руку на плечо, то якобы случайно задену ее колено под столом, или уберу невидимую ворсинку с ее волос или платья. Все это я делаю с небрежной уверенностью, словно так и должно быть. И Яна реагирует. Сначала легкий румянец, затем учащенное дыхание, и, наконец, едва заметная дрожь в руках.

А эта игра в отношения начинает мне нравиться.

Артур Борисович рассказывает историю о том, как для спонсорского мероприятия впервые встал на коньки. Я киваю, демонстрируя заинтересованность, хотя на самом деле думаю о том, как бы еще дотронуться до Яны. Уж больно мне это нравится.

Через пару минут передо мной ставят тарелку с сочным стейком, окруженным запеченными дольками картофеля.

Я усмехаюсь, когда Мария Романовна с гордостью в голосе сообщает, что специально для этого ужина они пригласили повара из популярного ресторана нашего города.

Мне, конечно, приятно, что на меня хотят произвести впечатление, но что-то мне подсказывает, это все попытка загладить вину за выходку Никитина-младшего.

Если бы они только знали, какие мысли крутятся в голове у их сыночка…Думаю, кусок этого стейка, который, кстати, лежит и в их тарелках, им бы в горло не полез.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Делаю первый надрез и тут же отправляю кусочек мяса в рот. Черт, оно превосходное! Просто тает во рту.

Пока режу стейк на удобные для меня части, перевожу взгляд на Яну. Она с таким же аппетитом, как и я, уплетает мясо. Эта картина почему-то не дает отвести от нее взгляд, поэтому не удивительно, что блондинка замечает его. Но она лишь улыбается и продолжает есть. А когда поблизости нет ее братца, Яна совсем другая. Я заметил это еще, когда мы болтали по видео. Она более открытая, забавная и какая-то свободная, что ли.

Засмотревшись на Яну, я случайно капаю немного соуса себе на штаны. Это, конечно же, замечают все присутствующие. Откладываю салфетку и обращаюсь к собравшимся за столом.

– Я, конечно, слышал, что красота затуманивает рассудок, но не думал, что это коснется и меня, – пытаюсь отшутиться, вставая со стула. – Не подскажете, где у вас тут уборная?

– Я могу сходить с тобой и показать? – тут же предлагает Яна, приподнимаясь со стула, но я останавливаю ее.

– Не нужно,

любимая

. Я большой мальчик, справлюсь, – улыбаюсь, незаметно подмигиваю Яне, а затем поворачиваюсь к ее родителям. – Так где у вас уборная?

– Прямо по коридору. Первая дверь, – отвечает Мария Романовна.

Я вежливо киваю и выхожу из-за стола, направляясь в указанную сторону.

Ванная комната оказывается просторной и светлой. Чисто, никаких посторонних запахов и шумов. Минимализм и что-то милое в этом определенно есть.

Я оперативно убираю остатки соуса со штанов. Остается еле заметное пятно, но в остальном все хорошо. Если не поможет стиральная машинка, то придется идти в химчистку. Выключаю воду, выбрасываю салфетку в урну и поворачиваюсь, чтобы вернуться, но в дверном проеме я вижу хмурый взгляд Стаса.

Приплыли.

Ведь без него было нормально.

Я выпрямляюсь и совершенно безразлично произношу:

– Ну и чего ты там стоишь? Подглядываешь не только за сестрой? Это твой фетиш что ли?

Никитин-младший резко шагает в мою сторону, но я остаюсь стоять на месте, даже не пошевелившись.

– Я бы на твоем месте был немного поспокойнее. А то твоему отцу приходится несладко, подчищая за тобой.

Он останавливается, скрещивая руки на груди, и на его лице появляется усмешка.

– Все сказал?

Ну и придурок же.

Я прохожу мимо, ничего не отвечая. Нет у меня желания продолжать разговор с этим ненормальным. Но почти у самой двери его слова меня останавливают:

– Мне не нравится, что ты вертишься с Яной.

Я разворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза.

– А мне лично пофиг, что тебе не нравится. И чтобы ты знал, я не верчусь, я встречаюсь с Яной.

– Это ненадолго. Я знаю Яну и уже наслышан о тебе. У вас так, на пару раз. Вообще не понимаю, что она и нашла в тебе.

Я закрываю глаза, борясь с раздражением. Когда снова открываю их, настраиваюсь окончательно прекратить этот дурацкий разговор.

– Я смотрю, ты этого только и ждешь, но могу тебя заверить: у нас все серьезно.

Не понимаю, почему я это говорю, но, когда вижу, как самодовольная улыбка сползает с его лица, понимаю, что не зря это сказал.

Но Стас быстро берет себя в руки.

– Ну, ну. Убеждай себя в этом. Я уверен, пару дней, максимум недель. Вот ваш срок, а потом…

От его тона мне становится немного не по себе. Пусть он не продолжает, но мне этого и не нужно. Я сразу все понимаю.

– Ты больной. У тебя реальные проблемы с башкой. Обратись к врачу, придурок.

– У меня все хорошо. Может, проблемы у тебя?

– Ты прикалываешься? Ты думаешь, я ничего не понял?

– Ну, а что? – он пожимает плечами, не собираясь от меня ничего скрывать. – Она мне не сестра.

– Даже не хочу ничего слышать, – меня это уже начинает бесить. – Одно я знаю точно: чтобы ты ни говорил, Яна считает тебя братом, и чтобы ты ни делал, так и останется.

Я вижу, как сжимаются его кулаки, но все равно продолжаю:

– И если ты не возьмешь себя в руки, то твои родители быстро узнают о твоих фантазиях. И тогда плакало твое успешное и состоятельное будущее. Ведь я прав? – усмехаюсь. – Твоя карьера, деньги и все остальное поднесено на блюдечке твоим отцом?

– Не твое дело, – он делает один решительный шаг ко мне, но затем останавливается. – Яна ничего не скажет. Я знаю. Она лишь кажется крутой, но на самом деле ее сломать…

Он щелкает пальцами, и этот звук оглушает. Злость подкатывает к горлу, и я не понимаю, как мои кулаки сжимаются так сильно, что белеют костяшки.

– Не скажет Яна, скажу я. Безопасность

моей девушки

превыше всего.

Стас дергает челюстью, явно пытаясь совладать с собой.

– Тебе никто не поверит.

Может быть, он прав, а может, и нет.

– А мы это как раз и проверим.

Мы сверлим друг друга взглядом, а затем Никитин- младший произносит сквозь зубы:

– Ты будешь молчать в тряпочку.

– А то что? – с вызовом спрашиваю я.

Он не успевает ничего ответить, потому что в дверях появляется Яна.

– Что здесь происходит?

Глава 19. Яна

– Ничего особенного, – Денис пожимает плечами, и я замечаю, как он расслабляет сжатые пальцы. – Просто пытаюсь объяснить твоему брату, что ему следует выбросить все похабные мысли насчет тебя.

У меня округляются глаза, и я с ужасом смотрю на него.

– А что ты думала, Светлячок, я буду молчать? – его пронзительный взгляд карих глаз направлен на меня. – Больше не стану.

– Светлячок? – рявкает Стас.

– Не твоего ума дело, – резко отвечает Денис.

– Фу, ну и что это за прозвище?

– Яна - моя девушка, как хочу, так и называю.

От его слов мои щеки краснеют, а по телу почему-то пробегает вибрирующая и приятная дрожь. Я не понимаю, почему мое тело так реагирует на его слова. Мы же просто притворяемся. Но внутри что-то трепещет, как крылья бабочки, попавшей в клетку.

Я чувствую на себе взгляд Стаса. Его лицо искажено злобой, кулаки сжаты. Он явно в ярости, и причиной тому не только слова Дениса, но и то, как они влияют на меня.

– Перестань на нее так смотреть! – произносит Денис раздраженно. – И вообще, выйди и оставь нас вдвоем.

– Много чести, – фыркает в ответ брат. – Тебе напомнить, чей это дом?

– Твоего отца, придурок. А теперь выйди!

Стас буравит его взглядом, полным неприкрытой ненависти, потом на его лице появляется презрительная усмешка.

– Не указывай мне, что делать. Если кто-то и должен уйти, так это ты. Яна, – он обращается ко мне, – твой недопарень много на себя берет.

Он демонстративно обводит меня взглядом с головы до ног, словно оценивая товар на прилавке. Меня пробирает от этого взгляда дрожь, но теперь уже не приятная, а скорее отвратительная.

Я не понимаю, почему Стас ведет себя так. Раньше он никогда не позволял себе подобного.

Денис делает шаг вперед, закрывая меня своим телом.

– Я сказал тебе, не смотри на нее так! Ты плохо слышишь?

– Как так? – брат самодовольно улыбается.

– Ты знаешь как! Я тебя в последний раз предупреждаю, если…

– Господи, да что ты заладил? – брат закатывает глаза. – Мне с первого раза пофиг. Делай, что хочешь. Я знаю, тебе не поверят, а она будет молчать до последнего. И даже если ты скажешь, она не подтвердит. Яна будет защищать

м-е-н-я.

Его слова ощущаются как пощечина. Неужели он действительно так обо мне думает? Неужели я действительно кажусь такой в его глазах? Марионеткой, готовой плясать под его дудку, лишь бы сохранить хоть какую-то видимость семьи.

Денис, все еще стоящий передо мной, напрягается еще сильнее. Я чувствую исходящую от него волну ярости, готовую вырваться наружу. Он снова сжимает кулаки до побелевших костяшек, и я боюсь, что он может не сдержаться. Мне хочется остановить его, увести подальше отсюда, но я не могу пошевелиться, словно прикованная к месту.

Стас смотрит на нас с вызовом, в его глазах пляшет злорадный огонек. Он наслаждается ситуацией, ему нравится видеть гнев на лице Дениса. Мерзко.

– Выйди. Нахрен. Отсюда, – притворно спокойно произносит Денис. Его спина натянута, как струна, которая вот-вот порвется.

– Что еще хочешь? – брат презрительно усмехается. – Ты в этом доме никто. И ей тоже. Знай место, щенок.

Денис молчит, лишь плотнее сжимает кулаки. Я вижу, как дергается желвак на его скуле. Мое сердце бешено колотится, страх сковывает все тело.

Нужно что-то придумать. Срочно. Может, закричать? Ну, а что? Громкий звук отпугивает. Нет. Если я закричу, придет папа, тогда случится непоправимое. А я все еще хочу решить ситуацию мирно. Хотя это слово абсолютно сюда не подходит.

– Денис, пожалуйста, – максимально ласково прошу я, обходя его и вставая перед ним.

– Да, Денис, пожалуйста…свали из этого дома, – злорадствует Стас.

– Ну все! Ты дождался, придурок! – Денис делает резкий шаг, но я успеваю выставить руки в его торс, пытаясь остановить.

– Не надо, прошу.

Боковым зрением вижу, как Стас отходит назад.

– Отойди. Он заслужил.

– Знаю, – отвечаю я, чувствуя, как мои руки начинают дрожать от напряжения. Денис смотрит на меня злобно, но я знаю, что ярость в его глазах направлена не на меня.

– Яна, отойди, – цедит он сквозь зубы.

– Нет, прошу.

– Яна!

Я мотаю головой. Кажется, еще секунда, и он сорвется. Нельзя допустить драки.

Что же делать? Что же делать?

Думай, Яна. Думай.

Я смотрю на лицо Дениса и в голове рождается отчаянный план. Он, конечно, рискованный, но другого выхода я не вижу. Глупо, конечно, но в книжках и фильмах срабатывало.

– Яна, я еще…

Не дожидаясь окончания фразы, я отпускаю руки, встаю на цыпочки и притягиваю Дениса к себе. Наши губы встречаются.

Взрыв.

Именно так я могу описать то, что чувствую в данный момент.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все вокруг исчезает. Комната, ссора и даже Стас. Все перестает существовать. Остается только Денис, его губы на моих и ощущение, которое я испытываю.

Денис явно в шоке, но уже спустя пару секунд его руки ложатся мне на талию, слегка прижимая к себе, и он забирает на себя управление процессом.

Его губы такие мягкие, но требовательные, и я просто не могу противиться. Я впервые в жизни, впервые за двадцать четыре года, чувствую что-то подобное - смесь волнения, страха и какого-то дикого желания. Мое тело реагирует моментально, каждой клеточкой ощущая тепло его тела, напор мышц и силу его рук. Я словно попала в эпицентр урагана, где бушуют чувства, о которых я даже не подозревала.

– Прекратите сейчас же! – звучит злобный голос Стаса, но он кажется доносящимся издалека, словно сквозь толщу воды.

Я не могу оторваться от губ Дениса, не могу прервать этот безумный, пьянящий поцелуй. Поцелуй становится настойчивее, и страсть между нами бурлит в моих венах, заставляя сердце биться быстрее, а дыхание - сбиваться.

Я понимаю, что эффект достигнут, Денис больше не собирается нападать на Стаса, но оторваться от него выше моих сил. Его близость, его сильные руки, держащие меня, - все это обезоруживает, лишая воли. И, признаться, я не хочу, чтобы это заканчивалось.

– Вы меня вообще слышите? – голос Стаса звучит все более настойчивее и злее. – Ну все! Сами напросились.

Словно очнувшись от сна, я резко открываю глаза и пытаюсь отстраниться, но Денис не позволяет, лишь отрицательно мычит мне в рот.

– Вы что так долго…оу, – я понимаю, что мама замирает на пороге.

Мне приходится приложить усилия, чтобы оторваться от поцелуя. Но как только наши губы разъединяются, чувствую острое желание возобновить поцелуй, но сдерживаюсь.

– Сынок, пойдем. Оставим молодых вдвоем, – на лице мамы играет хитрая улыбка, и я хочу закатить глаза.

– Нет! – резко отвечает Стас, прожигая меня взглядом.

Родительница хмурится, но тут же берет себя в руки.

– Сын, не вынуждай меня повторять два раза.

Я вижу, как гневный взгляд брата переводится на маму, и мне становится обидно за нее. Но он все же проходит мимо нас, и я всем телом ощущаю его злость.

– Вот и отлично, – мама берет Стаса под локоть, а затем обращается ко мне. – Солнышко, ждем вас к столу. Скоро подадут десерт. Не задерживайтесь.

Дверь закрывается, оставляя нас вдвоем. Но я все еще чувствую на себе презрительный взгляд Стаса.

Кажется, я затеяла опасную игру.

Но стоит мне повернуться к Денису, как все мысли вылетают из головы.

Он все это время смотрел на меня?

Его глаза, обычно карие, сейчас кажутся черными, бездонными. Его взгляд проникает куда-то в самую глубь меня, вызывая жар в самом чувствительном месте моего тела.

– Прости, – бормочу я, пряча взгляд. – Я пыт…

Не успеваю договорить, как Денис резко прижимает меня к себе. Я ахаю, чувствуя, как что-то упирается мне в живот. Я знаю, что это. И от этой мысли по телу пробегает дрожь.

– Поцелуй меня еще раз, – хрипит он.

– Денис…

– Поцелуй. Меня. Еще. Раз.

Я не знаю, что есть такого в этом парне, но от его пронзительного взгляда и того, как он произносит эти слова, я сдаюсь, даже не пытаясь сопротивляться.

Мои губы дрожат, приближаясь к его. Сначала это легкое касание, но Денис отвечает на него с такой жадностью, что у меня перехватывает дыхание. Он впивается в мои губы, и я отвечаю ему тем же. В этот раз нет и намека на смущение или робость. Только чистая, животная страсть.

Его руки скользят по моей спине, притягивая меня еще ближе. Я чувствую каждый мускул его тела, его жар, его силу. Мои пальцы путаются в его волосах, и я притягиваю его к себе сильнее. Воздуха не хватает, но я не хочу останавливаться.

Жар разливается по моему телу, и пульсирующая боль внизу живота хочет вырваться наружу, прося о большем. Это желание просто вырывает землю из-под ног, и у меня отключается мозг.

Когда мы, наконец, отрываемся друг от друга, в комнате стоит тишина, нарушаемая лишь нашим тяжелым дыханием. Я смотрю в его глаза, и вижу там тоже желание, что и у меня.

– Я хочу тебя. Сильно, – его взгляд затуманен. – Прямо сейчас.

Это ненормально.

Это неправильно.

Но я не могу избавиться от ощущения, что сама хочу его.

Я молчу, не в силах вымолвить ни слова. Его признание оглушает. Этот гремучий коктейль из страха, повышенного адреналина, возбуждения и необъяснимой влечения парализует меня.

Он осторожно проводит пальцем по моей щеке, и от этого прикосновения по телу пробегает новая волна дрожи.

– Я не хочу давить, – шепчет он, – но я знаю, мы оба этого хотим. И поэтому я снова тебя поцелую, и если ты меня не остановишь, то я спущу всех своих бесов.

В его глазах плещется такая искренность и такая жажда, что сопротивляться становится невозможно.

Его губы находят мои, и это уже не властный, требующий поцелуй, а нежный и робкий. Я отвечаю, отдаваясь порыву, и все мои сомнения начинают отступать перед надвигающейся волной желания.

Я точно сумасшедшая, если позволяю ему так действовать на меня. Но я просто не могу остановиться. Просто не могу…или не хочу.

Если мы переступим эту черту, обратной дороги нет.

Мои руки обвивают его шею, притягивая ближе, и я чувствую, как его тело напрягается в ответ.

Поцелуй становится глубже, страстнее, и его руки скользят по моей спине, заставляя кожу покрываться мурашками. Денис целует мою шею, плечи, спускаясь все ниже, и я стону, теряя остатки самообладания.

– Тише, Светлячок, тише, – произносит Денис, понизив голос. – Ты же не хочешь, чтобы нас застукали.

Я отрицательно мотаю головой.

– Хорошая девочка. А теперь повернись и обопрись двумя руками о края раковины.

Под его пронзительным взглядом черных глаз я сглатываю и выполняю просьбу.

Денис целует меня в плечо, посылая целый табун мурашек по моему телу. Он не спеша поднимает мое платье, скользя пальцами по моим ногам и поднимаясь выше.

– Скажу сразу, все будет быстро. Я не смогу продержаться долго, Светлячок, – он целует меня во второе плечо. – Но я обещаю, сначала кончишь ты, затем я. Только в таком порядке. Ты поняла?

Не в силах ответить, я просто киваю.

– Нет, Светлячок, так не пойдет. Я хочу услышать твой голос.

– Да, я поняла, – отвечаю и крепче сжимаю края раковины.

– Я знаю, – Денис проводит языком вдоль моей шеи, заставляя меня слегка наклонить голову вбок. – Что мы рискуем. Но, во-первых, я чист. А во-вторых, я успею. Ну и в-третьих, в следующий раз обязательно возьму с собой презерватив. И да, что-то подсказывает мне, следующий раз точно будет.

От его слов ноющая боль внизу живота заставляет меня издать тихий стон. В отражении зеркала замечаю, как губы Дениса изгибаются в самодовольной улыбке. Он понимает, как все это действует на меня.

– Хорошая девочка.

Я почему-то улыбаюсь.

Наверное, стоит сказать Денису, что я на таблетках и не стоит переживать, но желание настолько сильное, что все слова просто застревают в горле.

Его горячее дыхание опаляет мою кожу, когда он прижимает меня к раковине ближе, и я чувствую его возбуждение, прижатое к моей попе. Легкий толчок, и я понимаю, что он готов.

Мои ноги слегка дрожат, но я еще крепче хватаюсь за раковину, чувствуя, как холодный кафель успокаивает разгоряченную кожу.

Денис задирает мое платье до талии, медленно снимая с меня трусики. В зеркале отражается его одобрительный взгляд, и это возбуждает.

Он целует меня в шею, оставляя влажные следы, и я вновь откидываю голову назад, давая ему больше простора. Его руки скользят по моим бедрам, нежно сжимая их, и я ощущаю, как внутри меня нарастает волна желания. Я прикрываю глаза, наслаждаясь каждой секундой.

– Открой глаза, – хрипит он мне на ухо. – Хочу, чтобы ты смотрела в зеркало, как я трахаю тебя.

Я распахиваю глаза, и в отражении наши взгляды встречаются. Словно загипнотизированная, слежу за его действиями. Денис решительно расстегивает молнию на штанах, и они падают вниз вместе с боксерами.

Он наклоняется и целует меня в плечо.

– Готова?

Я киваю.

– Нет, я хочу, чтобы ты ответила. Готова?

– Готова.

Он улыбается, и первый толчок заставляет меня вскрикнуть, но Денис тут же закрывает мой рот. Когда я прихожу в себя, он убирает руку и кладет мне на талию.

Денис движется быстро, напористо, и чувствую, как волна за волной накрывает меня. Все мои мысли путаются, остается только ощущение, бешеное сердцебиение и жар, разливающийся по всему телу.

– Ты такая мокрая, – он шепчет мне на ухо. – Я долго не продержусь.

Я издаю тихий стон, когда пальцы его руки находят мой клитор, заставляя меня прижаться к его телу. Он надавливает на мой бугорок большим пальцем, а затем усиливает эффект круговыми движениями. Я откидываю голову ему на грудь, позволяя полностью контролировать ситуацию.

Денис ускоряет движения, каждый толчок, каждый новый круг его пальца отзывается во мне волной наслаждения.

– Я сейчас…– мне не хватает воздуха, чтобы договорить.

– Давай, Светлячок, кончи для меня.

Кажется, что время останавливается.

Денис чуть сильнее надавливает на клитор, и вот он наступает, долгожданный момент. Меня пронзает разряд тока, и я судорожно стону.

Свободной ладонью Денис закрывает мне рот, чтобы заглушить звук.

– Умница, – одобрительно шепчет он. – Поможешь мне кончить?

– Да-а, – заикаясь, отвечаю я.

Денис делает еще пару уверенных толчков, а затем со стоном выходит из меня. Я поворачиваюсь к нему лицом, и мои глаза тут же опускаются вниз. Он такой…впечатляющий.

– Мне нравится, как ты на него смотришь, – Денис усмехается, продолжая водить своей рукой по всей длине члена. – Я от одного твоего взгляда сейчас кончу.

– Как мне помочь?

– Дай мне твою киску еще раз.

Я подхожу чуть ближе, и пальцы Дениса быстро и ловко находят то, что ему нужно.

Он стонет.

– Господи, да ты до сих пор мокрая.

Его пальцы скользят внутри меня, вызывая новую волну возбуждения. Я чувствую, как тело снова начинает дрожать, готовое отдаться новым ощущениям.

– Я хочу поцеловать тебя, – его голос заставляет обратить на него внимание.

Встаю на носочки и нежно касаюсь его губ своими. Поцелуй сразу выходит страстным и требовательным, никакой робости.

Его движения во мне заставляют мое тело напрячься, и мне приходится отстраниться от его губ и вцепиться Денису в руку.

– Кажется, мы кончим вместе, – я замечаю, как его губы расплываются в улыбке, но никак не комментирую слова, полностью сконцентрированная на его пальцах внутри себя и на своих ощущениях.

Я сейчас взорвусь.

Словно тысяча маленьких молний пронзают мое тело, вырываясь наружу волной оргазма. Я тихо стону, не отпуская его руку, чувствуя, как Денис напрягается и изливается прямо в раковину. Мы оба тяжело дышим.

Когда острота ощущений немного стихает, ко мне приходит осознание.

– Что мы наделали? – отпускаю Дениса и делаю шаг назад, надевая трусики и опуская платье.

– Ничего такого, – он пожимает плечами. – Мы переспали.

– Ничего такого?

– Светлячок, мы должны были переспать еще раньше. Не знаю, почему ты так долго сопротивлялась. Не волнуйся.

– Не волноваться? – чувствую, как руки начинают дрожать. – Этого не должно было случиться.

– Но случилось. И поверь, повторится еще раз.

– Нет.

– О, да.

– Нет!

– Да, – спокойно отвечает Денис и включает воду, приводя себя и своего дружка в порядок.

Я почему-то молча наблюдаю за этим. Я же должна отвернуться, ведь так? Но я не могу.

– Как ты можешь спокойно об этом говорить? – мой голос дрожит, предавая панику, которая поднимается изнутри.

– Послушай, Светлячок, – он выключает воду и поворачивается ко мне, вытираясь салфетками. – Мы поддались. Но давай будем честными, мы два взрослых человека, и между нами есть влечение.

Он надевает боксеры и штаны, застегивая молнию, а затем делает шаг ко мне, но я невольно отступаю назад.

– Это ничего не меняет, – стараюсь говорить твердо. – Это неправильно. Если наши друзья узнают…

– Не обязательно им об этом рассказывать, – Денис усмехается. – И ты думаешь, после сегодняшнего сможешь просто вернуться к тому, как было? Ты обманываешь себя, если так думаешь.

Он подходит ближе, и я чувствую его обжигающее дыхание на своем лице.

– Мы хотели этого. И мы оба получили от этого удовольствия. Не вижу проблем.

Его глаза смотрят прямо в мои, и я теряюсь в их глубине. Он прав, но я не могу этого признать. И что мне делать?

– Ладно, может, одна проблема все-таки есть, – уголки его губ слегка приподнимаются. – Я хочу еще раз. Ты такая…

– Нет. Этого не должно повториться, – слегка толкаю его в грудь, заставляя отстраниться, и проскакиваю к двери.

– Это мы еще посмотрим.

Его смех - это последнее, что я слышу, когда выскакиваю из ванной.

Глава 20. Денис

– Какая невыносимая, – бормочу себе под нос, оставаясь стоять посреди уборной. – Но…такая красивая.

Черт.

Какого хрена у меня это вырвалось?

Почему именно это слово? Почему не «сумасшедшая», не «взбалмошная»? Нет, у меня вырвалось именно «красивая». Как будто эта красота что-то меняет.

Проклятье.

Я должен был просто исполнить отведенную для меня роль. Ничего сложного. Но вместо этого я не смог сдержаться.

Блондинка - это гребанная катастрофа, ходячий ураган, который сметает все на своем пути. Ее действия непредсказуемы, внезапны, словно вспышка молнии, ослепляют.

Я закрываю глаза и медленно выдыхаю.

Мне нужно вернуться за стол и сделать вид, что ничего не произошло. Но как? Память предательски проигрывает картинки, а тело ломит от прикосновений к ее горячей коже.

Я открываю глаза, упираясь ладонями о прохладный кафель раковины, и смотрю на свое отражение. Взъерошенные волосы, расширенные зрачки и хмурый взгляд. В зеркале на меня смотрит не тот человек, которым должен быть. Не хладнокровный и бесстрастный парень, которому почти все до одного места. В отражении плещется смятение, кажется, зарождается нечто похожее на…влечение?

Быть этого не может.

Да, блондинка сексуальна, красива и остроумна. Но она - проблема, заноза в заднице. Огромная, пульсирующая, которую мне ни в коем случае нельзя оставлять в своей жизни. Она - ходячий хаос, а я - островок спокойствия и одиночества.

Я умываюсь холодной водой, стараясь прийти в себя. Вода приятно отрезвляет. Нужно собраться. Нужно выкинуть наш секс из головы и сыграть свою роль до конца. Без эмоций, без колебаний, без глупых мыслей.

Выхожу из ванной и возвращаюсь к столу, где сидит вся семья Никитиных, в том числе их отпрыск, который сверлит меня пристальным взглядом.

Вот же придурок.

На секунду мне кажется, что он догадывается, чем мы с Яной занимались в ванной.

Но, как же плевать.

Не его дело.

Я прохожу мимо него и занимаю свое место рядом с Яной. Замечаю, как ее спина выпрямляется после моего появления, и напрягаются плечи. Мне это не нравится.

Неужели ей действительно противно от того, что мы только что сделали?

Отгоняя все мысли, я небрежно спрашиваю:

– Что я пропустил?

– Да вот, – отвечает за всех Мария Романовна, – Стас рассказывает об успешном подписании контракта на очень выгодную поставку.

– Да? – наигранно удивляюсь я. – Как интересно.

Стас усмехается и лениво делает глоток из своего стакана.

– Конечно. Это тебе не шайбы гонять.

Моя бровь дергается вверх.

– Ты хоть пробовал?

– Нет, – безразлично произносит он. – Но думаю, там нет ничего сложного. Просто пасуй шайбу туда-сюда обратно. Вот и все.

Я подношу бокал с водой ко рту, но, услышав его слова, останавливаюсь и ставлю его обратно на стол. Хочу уже ответить, как вдруг чувствую легкое прикосновение руки под столом.

Яна.

Я перевожу взгляд на нее, и она лишь слегка мотает головой, прося не вступать в словесную перепалку с братом.

Отворачиваюсь, но руку со своей ноги не сбрасываю.

Несмотря на ее протест, я все равно говорю:

– Просто? Прежде чем такое говорить, ты встань и попасуй шайбу

туда-сюда обратно.

Яна тут же убирает руку, и я замечаю, как она обиженно надувает губу.

– «Прости, Светлячок, но я буду защищать то, что мне важно»,

– произношу я про себя.

За столом повисает напряженная пауза. Стас сверлит меня взглядом. Ежу понятно, он хочет, чтобы я убрался из этого дома.

Голос Артура Борисовича прерывает молчание:

– Так, давайте не будем спорить. У каждой профессии есть свои сложности.

– И то верно, Артур, – поддерживает его Мария Романовна. – Давайте лучше сменим тему?

– А давайте, – воодушевленно соглашается Никитин-младший. И это мне не нравится. – Денис, тебе не кажется несправедливым, что ты знаком с родителями Яны, а она с твоими нет? Или вы из разряда «повстречались-разбежались».

Я замираю.

Волна раздражения прокатывается по телу. Чувствую на себе взгляд Яны.

– Ах, да. Твои родители на тебя забили, – парень ехидно усмехается. – Укатили и плевать хотели на тебя и твою личную жизнь.

Какого хрена? Откуда он знает?

– Стас! – восклицает Мария Романовна.

Ярость пульсирует в висках, затуманивая рассудок. Хочется вскочить и размазать самодовольную ухмылку по наглому лицу Никитина-младшего. Но я сдерживаюсь. Нельзя поддаваться на провокации.

Я сглатываю накопившуюся желчь и стараюсь говорить как можно спокойнее:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты переходишь границы. Тебя это не касается.

– Так это правда? – не унимается он, подливая масла в огонь. – Что ты такого сделал, что они от тебя отказались?

– Они не отказывались, – ледяным тоном отвечаю я, хотя сам до конца не уверен в своих словах. – Мои родители живут в другой стране. И у нас сложные отношения. И это все, что ты должен знать.

Бросаю быстрый взгляд на Яну. Она смотрит на меня с тревогой и, кажется, даже с сочувствием.

Приплыли.

Мария Романовна направляет на своего сына укоризненный взгляд, словно призывая его к благоразумию. Артур Борисович качает головой, выражая явное неодобрение. Но Стас упорно этого не замечает.

– Ты же знаешь, что ты жалок? – хнычет Стас.

– Станислав! – в один голос предупреждают родители.

– Ну, а что? В чем я не прав?

– Стас, прекрати, – вмешивается Яна, ее голос звучит твердо.

Он лишь презрительно фыркает, игнорируя ее слова.

– Да ладно вам, чего вы все так реагируете? Я просто хочу понять, что он такого натворил, раз родители решили вычеркнуть своего сына из жизни?

Внутри меня все кипит. Хочется заорать, разбить что-нибудь.

– Если продолжишь действовать в том же духе, – демонстративно перевожу взгляд на Яну и обратно, – поймешь.

В воздухе повисает тяжелое молчание. Кажется, даже тиканье часов на стене становится оглушительным.

Я уверен, что Стас понял, что я имел в виду. Его кулаки сжимаются, и он слегка поддается вперед. Я смотрю ему прямо в глаза, ожидая его реакции. Чувствую на себе взгляд Яны, и мне не нужно даже его видеть, чтобы понять, она разочарована и зла. На меня.

А что я сделаю?

– Ты думаешь, ты такой умный, да? – шипит Никитин-младший, в его голосе сквозит неприкрытая злоба. – Думаешь, ты все знаешь?

– Я знаю достаточно, – отвечаю спокойно.

Артур Борисович откашливается, привлекая к себе внимание.

– О чем вы оба говорите?

Я непроизвольно улыбаюсь. У меня внутри подстрекает все рассказать. Взгляд Стаса прожигает меня насквозь. Ощущаю, как нарастает его ярость, как он пытается сдержать себя, чтобы не сорваться. Я вижу, что он вот-вот взорвется. И мне это нравится. Нравится видеть его злость, направленную на меня. Потому что знаю, что он боится.

– Ни о чем важном, пап, – отвечает Никитин-младший, продолжая смотреть на меня, как на злейшего врага. – Просто небольшое недоразумение.

– Недоразумение? – переспрашивает Артур Борисович. – Денис, ты тоже так считаешь?

Я перевожу взгляд с него на его сына и обратно. Как бы было здорово сейчас все высказать. С таким бы кайфом наблюдал реакцию присутствующих. Но есть одно «но». Хрупкое, маленькое и беззащитное «но», которое впилась в спинку стула.

Блондинка.

За всей этой котовасией, я совсем забыл, что этой девушке будет больно, если я сейчас открою рот.

Твою же мать.

– Да, Артур Борисович. Недоразумение, – решительно отвечаю, игнорируя Стаса. Чувствую на себе его победный взгляд, но мне плевать. – Мы просто немного не поняли друг друга.

Мужчина смотрит на меня с сомнением, но, к счастью, не настаивает. Я же краем глаза наблюдаю за Стасом. Он расслабляется, но злость в глазах никуда не делась.

– Сейчас будет готов десерт, – Мария Романовна старается изменить русло встречи в нейтральное положение. – Артур, Стас, помогите принести чай.

– Я не пойду, – фыркает Никитин-младший.

– Сын, не проси маму повторять дважды, – улыбается Артур Борисович, но в голосе четко слышится предупреждение.

Стас закатывает глаза и встает со стула, бросая на меня предупреждающий взгляд.

Когда все трое выходят, в комнате повисает напряженное молчание. Я остаюсь один на один с блондинкой, которая все еще вжимается в спинку стула. Ее глаза полны тревоги, и я чувствую себя последним мерзавцем.

– Эй, светлячок, ты…

– Не называй меня так! – строго произносит Яна, словно выходя из гипноза. – Не смей.

– Почему? – свожу брови на переносице. – Я же ничего не сказал.

Она бросает быстрый взгляд туда, куда ушла ее семья, а затем поворачивается обратно и понижает голос.

– Ты эгоист, Денис Моисеев. Тебе все равно на чувства других людей. Тебе главное - выйти победителем в этой дурацкой перепалке.

– Дурацкой перепалке? – я фыркаю. – Я не буду молчать, когда какой-то придурок…

– Он мой брат.

– А он-то об этом помнит? – ехидство само вырывается наружу. Я мотаю головой. Дурак. – Прости. Я не должен…

– Да, ты не должен был. Ты не должен был соглашаться на этот дурацкий план. Ты не должен был целовать меня. Ты не должен был выяснять отношения с моим братом. Ты не должен был вестись на его провокации. И самое главное, ты не должен был…– она замолкает.

Я скрещиваю руки на груди, ожидая продолжения, но его нет.

– Договаривай, – нарочито спокойно произношу. – Что я еще не должен был сделать? Доводить тебя до оргазма?

– Тише ты!

– А что? Жалеешь, бедненькая, да, наверное? Какой Денис плохой. Совратил и чуть не рассказал про пошлые мыслишки братца.

– Денис, хватит!

– Почему? Я что-то не так говорю?

– Денис! – в ее голосе слышится злость.

– Ну, а что ты от меня хочешь, а? Когда ты уже поймешь, что замалчивать проблему не ведет к ее решению, а наоборот…

– Без тебя знаю, – огрызается блондинка.

– Ну и что тогда? Чего тогда вжалась в стул, как будто виновата ты? Ты же поним…

И тут я останавливаюсь, округляя глаза и смотря на ее лицо. Яна напрягается, спина выпрямляется, и она отводит взгляд.

– Твою же мать, Яна.

Перед собой я вижу хрупкую девушку, которая, кажется, раздавлена грузом собственных страхов. И что мне делать? Почему, смотря на нее, у меня внутри что-то ноет?

Я чувствую, как волна вины накатывается на меня, смывая остатки показного гнева.

Яна молчит, избегая моего взгляда. Вижу, как дрожат ее плечи, и понимаю, что она сдерживает слезы.

– Посмотри на меня, – тихо прошу я.

После мучительной паузы блондинка поднимает глаза, и в них читается растерянность и безысходность.

Не говоря ни слова, я поворачиваюсь к ней и слегка наклоняюсь вперед, выравнивая наш взгляд. Беру ее ладони в свои, чувствуя, как они холодеют.

– Все будет хорошо, – шепчу я, хотя сам не уверен в этих словах.

Может быть, все, что между нами было, - ошибка. Может быть, я действительно эгоист. Но сейчас, смотря в ее глаза, я понимаю только одно: я не могу просто так ее бросить. Что-то во мне ломается, и я больше не хочу притворяться, что мне все равно.

– Я не умею нормально извиняться, поэтому прости, – начинаю я, поглаживая ее ладони своими большими пальцами. – Иногда меня заносит. Я не должен был этим манипулировать. Но ты должна что-то сделать, понимаешь? Молчание не решит проблему.

Яна, не поднимая взгляд, кивает.

– Тебе нужно поговорить с родителями, как бы ни было страшно и что бы за этим ни последовало. Потому что, если твой брат действительно так к тебе относится…

– Не говори, – обрывает она меня, поднимая голову. В ее глазах снова появляется страх. – Просто не говори.

Я сжимаю ее ладони чуть сильнее.

Наступает тишина, прерываемая только тихими вздохами блондинки. Кажется, она борется с собой, пытаясь принять какое-то решение.

– Ты прав, – тихо произносит. – Я должна. Но…не сейчас. Дай мне время. Я должна подготовиться. Должна сама сказать.

Сама

, понимаешь?

Я киваю.

– Понимаю. Но я не могу обещать, что не буду вмешиваться. Пока я твой парень…

– Фиктивный.

Усмехаюсь.

–...пока я твой фиктивный парень, я не могу просто стоять в стороне.

Яна вздыхает, опуская взгляд на наши соединенные руки. Легкий румянец трогает ее щеки, но я вижу, что она все еще напряжена.

– Иногда, я могу вести себя как идиот…

– Иногда? – тень улыбки появляется на ее лице.

– Иногда, – не в силах сопротивляться, улыбаюсь сам. – Но я умею признавать ошибки. И сейчас я понимаю, что не должен был в выяснениях с твоим братом подставлять тебя. Так что прости.

– Нет.

– Вот и чуд…Что-прости?

– Нет, не прощу.

– Яна!

– Ну, а что? – она спрашивает моими же словами.

– Ты прикалываешься?

– Нисколько, – Яна разъединяет наши руки и кладет свои себе на колени. – Ты не должен был так поступать.

– Может быть. Но я уже это сделал. И что теперь? Мне на колени встать?

– Это не обязательно.

– Тогда что?

– Ты правда хочешь, чтобы я тебя простила? – она пристально смотрит на меня своими серыми глазами.

– А у меня есть выбор?

– Вообще-то, нет.

– Тогда хочу, – развожу руками. – Что мне сделать?

– Согласен на все?

– Не нравится мне это, – наблюдаю за ней с подозрением. – Но других вариантов нет.

– У тебя завтра есть тренировка?

Отрицательно мотаю головой.

– Только собрание в двенадцать.

– Отлично. Завтра к десяти часам сможешь подъехать в одно место? Адрес скину смской, – я не могу не заметить легкую радость в ее голосе.

– Ты меня пугаешь, – настороженно произношу.

Но она не успевает ничего ответить, потому что в этот момент в комнату возвращается ее семья, неся подносы с чашками и десертом.

Атмосфера все еще остается наэлектризованной, но я чувствую, что что-то изменилось. По крайней мере, между мной и блондинкой. И пока я не могу понять: пугает меня это или нет.

Остаток вечера проходит в натянутой, но более-менее мирной обстановке. Мы пьем чай, едим обалденный десерт с карамельной начинкой и орехами, обсуждаем нейтральные темы и избегаем любых упоминаний о произошедшем. Никитин-младший почти молчит, изредка вставляя пару-тройку слов. Хорошо ему промыли мозги его родители.

Я краем глаза наблюдаю за Яной, замечая, как она старается держаться уверенно, несмотря на все еще присутствующее напряжение.

Перед уходом блондинка напоминает о встрече в десять утра. Я натянуто улыбаюсь. Интересно, во что я ввязываюсь в этот раз?

Глава 21. Яна

– Да, ты издеваешься что ли? – ругается Денис, смотря на меня сверху вниз. Его взгляд мечет молнии. – Ты сбрендила?

Я невинно хлопаю глазками и первой подхожу к ресепшену, будто не слышу его ворчания.

– Нет, ты серьезно? – не унимается Денис, следуя за мной. – У тебя точно с головой не все дома.

– Денис, ты можешь так не кричать? – спрашиваю я и поворачиваюсь к девушке за стойкой.

Новенькая. Короткие розовые волосы как-то совсем не вяжутся с ее строгой белой блузкой и черными брюками. Но что делать, если на работе прописан дресс-код.

Девушка приветливо улыбается.

– Здравствуйте. Меня зовут Дарина. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, – отвечаю я. – А Валя у себя?

– Да. Вы записаны?

– Да.

– Ваша фамилия?

– Никитина, – добродушно улыбаюсь. – Я постоянный клиент.

– Одну минуту, – администратор вежливо кивает и наклоняется к ноутбуку.

Я чувствую прожигающий взгляд Дениса, но упорно его игнорирую.

– Странно. Не могу найти вас в списке. Секунду, я сейчас вернусь.

Девушка выходит из-за ресепшена и направляется в сторону одного из кабинетов.

– Что бы ты ни придумала, я ни к какой Вале не пойду, – фыркает Денис.

Вскоре появляется администратор, а за ней Валя.

– Привет, Янчик. Снова за проколом? – улыбается мне парень, на голову выше меня, подкачанный, от шеи и до ступней покрытый татуировками.

– Это ты Валя? – бесцеремонно спрашивает Денис.

– Ну да. И вам здравствуйте, – парирует Валя. – Твоя поддержка?

– Приветик, нет. В этот раз он клиент, – я указываю головой на Дениса.

Но он тут же берет себя в руки и начинает возмущаться:

– Нет. Она свихнулась. Мне ничего не надо.

Валя хмурится, но, заметив мое хитрое лицо, расплывается в улыбке.

– Янчик, ты же знаешь, я всегда за любой твой движ. Но если молодой человек боится и не согласен, я вынужден отказать. Политика компании. Сама понимаешь.

– Испугался? Я?

Я мысленно благодарю Валю за его слова. На самом деле, я думала, что Денис сбежит, как только узнает, к кому мы пришли, но нет. Все еще стоит, хоть и возмущается.

– Хорошо, – добродушно усмехается Валя. – Я не так выразился. Но смысл, думаю, понятен всем. Если клиент привели насильно, то я не имею права что-либо ему делать.

– Какая у вас хорошая политика компании, – довольно улыбается Денис.

– Есть такое, – пожимает плечами Валя, а затем обращается ко мне. – Янчик, я так понимаю, молодому человеку не нужно оказывать услугу, может, тогда тебе?

Я улыбаюсь.

– Не, мне пока хватит.

– Не верю, что именно ты это говоришь. – Мы смеемся, а затем он добавляет. – Тогда не знаю, что тебе предложить, раз молодой человек отказывается.

Денис тут же выпаливает:

– Отказываюсь, конечно! Я на это не подписывался.

Я бросаю на него быстрый взгляд, и этого оказывается достаточно, чтобы понять: Денис не шутит. Тогда я решаюсь на очередную хитрость.

– Знаешь, Валентин, в нашей жизни стало так тяжело прощать людей. Ведь обидеть каждый может, а вот извиниться и сделать хоть что-нибудь, чтобы тебя простили, - не каждому под силу.

– Господи, – громко стонет Денис. – Вот же манипуляторша!

– А еще, – я продолжаю, – знаешь, Валентин, я заметила, что ты очень справедливый человек. И тебе наверняка не все равно, когда кто-то страдает. А еще…

– Хватит! Я понял, – перебивает меня Денис. – Ладно, хрен с вами. Где снять куртку?

Валя, все это время наблюдавший за нами, улыбается.

– Вешалка возле входной двери, – отвечает он. – Я, как понимаю, мне ждать вас в кабинете?

Денис закатывает глаза и раздраженно фыркает.

– А куда я денусь теперь?

Я победно и беззвучно хлопаю в ладоши. Валя укоризненно качает головой, но на его лице продолжает блистать улыбка.

– Черную или серую? – спрашивает Валя, когда мы все перемещаемся в просторный кабинет.

– Черную! – одновременно с Денисом произношу я.

– А вы веселая парочка.

Мы переглядываемся, но никто из нас не поправляет Валю.

Денис с обреченным видом опускается на кушетку, не сводя глаз с небольшого стола, где лежат необходимые инструменты. Я стою рядом, наблюдая за подготовкой.

Этот этап мне знаком. Я проходила его не один раз.

Осознанно прокалывать уши я начала лет с шестнадцати. Несколько раз дырки зарастали, и я шла делать новые. Сейчас у меня с одной стороны на ухе пять дырок, а на второй - четыре. Мне это нравится. А еще когда уши украшают небольшие сережки-гвоздики, это выглядит красиво и элегантно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Денис переводит взгляд на меня, и от его карих глаз приятная волна прокатывается по моему телу. В моей памяти еще так свежи его прикосновения и поцелуи, что я не в силах отогнать воспоминания. Но вчера после ужина я дала себе обещание - держаться в рамках своего же договора. Больше никакого секса. Это была минута слабости. Но минута - яркая, всепоглощающая и сводящая с ума.

Мы так и не решили, что будем делать дальше. История с братом не закончена, и я знаю, что только в моих силах все закончить.

Я понимаю, что это эгоистично с моей стороны «держать» Дениса, когда впереди Новый год. У него продолжительные выходные, девушки и полная свобода. Но почему-то при мысли, что Денис будет ласкать какую-то другую девушку, у меня сводит желудок.

– Готов? – вырывает меня из мыслей голос Вали, обращенный к Денису.

– А есть выбор? – усмехается он. – Давай уже. Делай.

Валя улыбается и протирает мочку его уха, подготавливая к проколу.

Я тоже улыбаюсь и подхожу ближе.

– Страшно? Хочешь, могу руку дать?

– Давай, – тут же отвечает Денис.

– Настолько страшно? – смеюсь я.

– Да нет. Просто лишний раз хочу тебя потрогать, – он легким движением прижимает меня к себе, и на его лице появляется самодовольная улыбка.

Оказавшись прижатой к его телу, я чувствую знакомую дрожь в теле.

Валя улыбается и берет в руки пистолет для прокола ушей.

– На самом деле, мне не очень удобно будет.

– Давай же. Пока я не передумал, – обрывает его Денис.

В ответ Валя усмехается и подносит инструмент к его уху. Я вижу, как Денис закрывает глаза, и позволяю себе полюбоваться лицом парня. Красивые черты лица, нахмуренный взгляд, немного дергается кадык. Он нервничает. Но выглядит очень мило.

Когда Валя примеряет пистолет на мочку уха, Денис прижимает мою талию к себе. От близости наших тел у меня кружится голова, и взгляд падает на его губы. Когда разносится щелчок, и Валя говорит: «Готово», Денис резко открывает глаза и ловит меня с поличным. Он облизывает свои губы и устремляет взгляд своих карих глаз на мои губы. Я понимаю, что если бы в кабинете мы были вдвоем, то Денис поцеловал бы меня. И я…и я скорее всего, была бы не против.

Кажется, мои собственные обещания дают трещину.

Глава 22. Денис

Холодный воздух обжигает лицо, когда я вылезаю из машины возле ледового дворца. Солнце, конечно, светит, но тепла от него немного. Зима, что с нее взять.

Ставлю машину на сигнализацию и плетусь ко входу. Под ногами хрустит снег, а ветер пробирает до костей, отдаваясь в мочке уха.

Вот же черт дернуло меня согласиться и на это!

Точно, с головой не все в порядке.

Ладно, хоть через пару дней сниму эту сережку, и можно будет забыть об этой очередной глупости.

Внутри спорткомплекса тепло и привычно. Отряхиваю ботинки от снега и направляюсь в сторону пресс-центра, где должно будет состояться собрание. Заворачиваю за угол и чуть не сбиваю с ног нашего SMM-менеджера - Олесю.

– Привет, Ариэль, – весело приветствую девушку.

– Привет, привет, – она неодобрительно качает головой, но на ее лице все равно появляется улыбка.

«Ариэль» - это милое прозвище придумал ее парень, наш Веня, в самом начале, когда она только устроилась к нам в команду. Было интересно наблюдать за развитием их отношений. Были свои взлеты и падения. Но я искренне рад за ребят. Красивая пара, что я скажу.

Я улыбаюсь и пытаюсь пройти мимо, но девушка меня останавливает.

– Денис, есть минутка? – спрашивает она, заправляя за ухо прядь своих рыжевато-красных волос.

Я смотрю на экран своего смартфона. До собрания еще пятнадцать минут, так что я киваю.

– На самом деле, это не займет много времени, – Олеся опускает взгляд на свой телефон, словно что-то подготавливая для меня. Так оно и есть. – Как ты объяснишь мне это?

Она разворачивает экран ко мне, и я вижу ту самую фотографию с юбилея Артура Борисовича. Удивительно, что Яна ничего не сказала, а я уже и думать забыл про эти статьи.

– Фотография, – спокойно отвечаю я.

Олеся улыбается, и я понимаю, что она не собирается нападать.

– Болельщикам интересно, насколько у вас все серьезно.

– Ты ведь знаешь.

– Знаю. Но я же не могу написать правду.

– Не можешь.

– Денис, – она по-доброму смотрит на меня. – Я понимаю, что на первом месте хоккей, но для привлечения внимания к твоей персоне нужно выдать немного личной жизни. Было бы здорово, если бы ты прокомментировал.

Я вздыхаю и еще раз смотрю на экран ее телефона, который она продолжает держать перед моим лицом.

– Можешь опустить уже, – произношу я, и Олеся послушно опускает руку. – Что касается комментария, то моя личная жизнь пусть останется личной. Прежде всего, я хоккеист, и ты снимаешь про хоккей, а не реалити-шоу со мной в главной роли.

Олеся понимающе кивает и пытается что-то сказать, но я поднимаю руку, останавливая ее.

– Ариэль, я все сказал. А если этого мало, – разворачиваюсь, чтобы уйти, – просто посмотри на мой взгляд на этой фотографии и что-нибудь придумай сама.

С этими словами я оставляю ее стоять в коридоре и направляюсь дальше.

Я до сих пор удивляюсь, как так получилось. Почему мой взгляд вышел именно таким? Если бы я со стороны смотрел на парочку, изображенную на фото, сам бы подумал, что между ними что-то есть.

– Денис! – вновь останавливает меня голос Олеси, и я разворачиваюсь вполоборота.

– Чего?

– Не знаю, что у вас происходит, но тебе идет.

– Ты о чем?

– О черной сережке в твоем ухе, – она улыбается и скрывается за поворотом.

Я неодобрительно мотаю головой, но уголки моих губ все равно предательски ползут вверх.

Шагая по длинному коридору, я погружаюсь в монотонный поток мыслей. Так и не понимаю, спектакль окончен или еще продолжается? Я не спросил, а Яна не сказала. И что теперь делать?

Впереди мини-отпуск, и неплохо было бы расслабиться. С одной, а может, даже с двумя девушками. Забыться. Набраться сил, а затем ворваться в продолжение сезона обновленным. А по факту, что? Неужели все дни до празднования Нового года мне придется просидеть одному в четырех стенах? Что за ерунда?

И самое странное - я не чувствую того самого предвкушения, которое всегда возникает, когда я думаю о сексе с красотками. Как будто стереотипное «отвлечься с девушками» не вызывает во мне никакого энтузиазма.

Зал пресс-центра встречает меня гулом команды. Привычная суета перед собранием. Я здороваюсь с парнями, нахожу свободное место в третьем ряду и откидываюсь на спинку кресла, закрывая глаза.

Может, мне просто сменить обстановку? Уехать куда-нибудь? В горы? Подышать на свежем воздухе. А может, покататься на сноуборде и отключиться от всего этого мира?

Вот только мне нельзя травмироваться, а в катании на сноуборде есть большая вероятность приехать со сломанной костью.

Может, заняться чем-то поспокойнее?

Я слышал, вязание расслабляет.

Да, нет. Бред какой-то. Это все не для меня.

Открываю глаза, потому что чувствую на себе взгляды. И не ошибаюсь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С одной стороны от меня садится Ярослав, с другой - Веня. Марк и Илья - впереди. И все четверо уставились на меня с таким видом, словно я выкинул что-то из ряда вон выходящее.

– Что? – не выдерживаю я первым.

– Кто спросит первым? – интересуется Веня, переводя взгляд с одного на другого.

– Давайте я, – миролюбиво предлагает Яр. – Я ведь его лучший друг.

Остальные молча кивают, давая ему свое согласие.

– Дэн, у тебя все в порядке? – звучит его вопрос с беспокойством в голосе.

Я вскидываю бровь, потому что понимаю, это не тот вопрос, ответ на который они хотят знать.

– Все нормально. Немного только устал.

Яр машет рукой.

– К черту! Дэн, что за херня? У тебя серьга?!

Стараюсь изобразить искреннее удивление.

– Правда, что ли? – касаюсь мочки уха. – А, блин, точно. А как я не заметил?

– Моисей, хорош, – бурчит Марк. – Мы же серьезно.

Я вздыхаю, понимаю, что отпираться бессмысленно.

– Серьга и серьга. Чего вы пристали? Вот у тебя, Белый, тоже была, пока не снял, и что?

– Была. Не отрицаю, – он кивает. – Только помнится мне, ты один из первых, кто меня стебал. А тут на тебе.

Не выдерживаю и закатываю глаза.

– Не так уж и стебал. Не преувеличивай.

– Тебе напомнить?

– Откажусь, – ухмыляюсь, прекрасно помня свои слова в его адрес, когда он пришел с проколотым ухом.

– Ладно, парни, давайте попробую я, – спокойно произносит Илья, и я понимаю, что сейчас начнется нравоучительная лекция от капитана. – Денис, как друзья, мы переживаем. Ты совершил поступок, который тебе совершенно не свойственен. А поскольку на протяжении долгого времени ты отличался постоянством, хотя и сомнительным, но все же постоянством в своих действиях, то видеть это новшество, – он бросает взгляд на мое ухо, – заставляет нас насторожиться.

Я молча пожимаю плечами, не находя, что ответить.

– Денис, – привлекает мое внимание Веня, – это Яна тебя заставила?

Я невольно улыбаюсь.

– Не то, чтобы заставила. Но выбора у меня не было.

– Это и означает - заставила, – резонно подмечает Яр.

Выпрямляюсь и устало смотрю вперед.

– Не берите в голову. Просто так было нужно. Пару дней, и я сниму эту штуку и снова стану прежним Денисом. Все будут довольны.

Замечаю, как парни переглядываются, а затем Марк за всех произносит:

– Ну-ну.

Я хмурюсь.

– Что значит это твое «ну-ну»?

– А то и значит, Дэн, – грустно усмехается Яр. – Если ты что-то делаешь, значит, на то есть веская причина.

– Сомнительно, на самом деле, – складываю руки на груди. – Вся история с Яной с самого начала не похожа на мои привычные действия. Вы ведь знаете. Поэтому не стоит удивляться банальной сережке.

Парни не успевают прокомментировать мои слова, потому что в этот момент в пресс-центр входит Николаич и остальной тренерский штаб, занимая место за длинным столом. Все тут же замолкают. Веня кивает нам и пересаживается вперед к Марку и Илье.

Тренер начинают привычно рассказывать про тайминг мини-отпуска, предстоящих тренировок, которые возобновятся после Нового года, а также новые комбинации игр.

Я стараюсь слушать и вникать в его слова, но все равно чувствую на себе взгляд друга. Я поворачиваюсь к нему, и наши глаза встречаются.

Ярослав переживает. Это видно. Но в его взгляде я вижу кое-что. И это «кое-что» не сулит мне ничего хорошего.

– Ты придурок. Ты в курсе? – шепотом произносит друг, но этого достаточно, чтобы я уловил нотки разочарования в его голосе.

– Не понимаю, о чем ты, – я отворачиваюсь, стараясь смотреть на стол, за которым сидит тренерский штаб.

– Знаешь. Я не понимаю…просто скажи: зачем?

– Что зачем?

– Не прикидывайся! – Ярослав слегка толкает меня в живот. – Зачем ты переспал с Яной? Что других девушек мало?

Резко выдыхаю, стараясь держать себя в руках.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь.

– Дэн! – шипит он, и мы одновременно поворачиваем головы в сторону Николаича, но тот, к счастью, что-то ищет в ноутбуке, чтобы показать нам. – Хватит врать. Я еще раз спрашиваю: зачем?

– Если бы я сам знал ответ на этот вопрос, то сказал бы! – фыркаю я.

На нас обращают внимание Марк, Илья и Веня.

– Вы чего? – настороженно спрашивает Белый.

– Ничего. Просто мой лучший друг - кретин! – вполголоса отвечает Яр, не сводя с меня злого взгляда.

Парни хмурятся, но отворачиваются обратно, потому что слышат голос Николаича, который возобновляет свою речь.

– Сам ты кретин, – пихаю ему локтем в живот.

Ярослав не отвечает, только прожигает меня взглядом, полным укора и непонимания. Чувствую, как внутри что-то сжимается от его слов, хоть и стараюсь показать безразличие.

Я правда не знаю зачем.

Если бы я знал.

Все случилось как-то само собой, будто кто-то дергал невидимые ниточки, заставляя меня поступить вопреки своим принципам. Но я не жалею. И если бы еще была возможность, повторил бы. С радостью.

Остаток собрания тянется мучительно медленно, но, когда Николаич желает хороших праздников, я облегченно выдыхаю и встаю со стула.

Успеваю переброситься парой фраз с парнями по команде, с которыми буду праздновать этот Новый год. Узнаю, информацию где, во сколько, что взять и кому переводить деньги. После не спеша тянусь к выходу, но улизнуть у меня не получается.

– Пойдем выйдем, – Яр не сильно толкает меня вперед.

Мы молча выходим в коридор и останавливаемся возле одной из белых дверей.

Я прислоняюсь спиной к прохладной стене, скрещивая руки на груди. Друг стоит напротив. В коридоре никого нет, только гул голосов доносится из пресс-центра.

– Ну? И что ты хочешь услышать от меня? – устало спрашиваю я.

– Правду, Дэн. Правду. Скажи, как другу.

Я закатываю глаза.

– Если ты про Яну, то между нами ничего нет. Да, мы переспали, и что с того? Мы же взрослые люди. Ты себя вспомни.

– Не сравнивай!

– Че это?

– Дэн, зная тебя, все закончится хреново. Не для тебя. Для Яны, – он вздыхает. – Я тебя просил, откажись ты от этого плана. Да, хрен бы с этим планом, я тебя, как друга просил, не прикасаться к ней. Есть столько других девушек, мог бы…

– А что не так с Яной? – перебиваю его, чувствуя, как во мне закипает злость. – Она же не стеклянная.

– Ты, блин, не понимаешь.

– Нет, это ты не понимаешь. Мы два взрослых человека. Решим все сами. Не нужно мне указывать и говорить, что хорошо, а что плохо. Я сам разберусь.

– Ага, конечно, – фыркает друг. – Ты придурок, если так думаешь. Она влюбится в тебя, а ты, после того как у вас все там закончится, как бы вы это ни называли, бросишь ее.

– Влюбится? О чем ты говоришь? Люди могут контролировать свои эмоции и чувства.

– Серьезно? – Яр усмехается, копируя мой жест руками. – Ты живешь в каком-то своем придуманном мире, Дэн. Ты знаешь, какое влияние оказываешь на девушек. И если на месте Яны была какая-нибудь другая девушка, я бы промолчал. Но на этом месте Яна. И ты…ты ее просто сломаешь.

Я изо всех сил пытаюсь пропустить его слова мимо ушей, но они словно яд разливаются по венам.

– Я сломаю? – переспрашиваю. – Да с чего ты это взял? Яна сама знает, что ей делать. Не нужно решать за нее. Может, ей как раз нужно немного встряхнуться.

Яр молчит, сверля меня разочарованным взглядом. Он знает меня слишком хорошо. Он видит сквозь мои слова, видит ту холодную расчетливость, которая всегда была и остается моей отличительной чертой. И ему это не нравится. Что бы друг ни вытворял с девушками, он всегда оставался более человечным, что ли.

– Ты просто не понимаешь, – наконец произносит Яр. – Ты думаешь, все можно просчитать, контролировать. Но чувства - это не математика, Дэн. Они не поддаются логике. Не веришь? Посмотри на меня.

– Что на тебя смотреть? – хмурю брови.

– Иногда я просыпаюсь и не могу поверить, что остепенился. Но когда вижу рядом крошечную фигурку Аленки, все вопросы отпадают. И каждый день я отдаю себе отчет в своих действиях, потому что последнее, что я хочу, это причинять ей боль.

– К чему ты это говоришь?

– К тому, что как друг, я просто обязан тебя предупредить, – тихо произносит Яр, расслабляя руки. – Твоя ошибка может разрушить не только Яну. Она может разрушить и тебя. Ты думаешь, что контролируешь ситуацию, но поверь мне, Дэн, чувства имеют свойство брать вверх. И когда это произойдет, ты можешь потерять гораздо больше, чем просто девушку.

Я усмехаюсь, слегка подаваясь вперед.

– Ты говоришь как старик, Яр. Серьезно. Мне казалось, отцы так поучают своих непутевых сыновей. А мы вообще-то почти ровесники.

Друг неодобрительно мотает головой. Его назидательный тон вызывает раздражение. Он смотрит на меня, будто я ребенок, играющий со спичками возле бочки с порохом.

Уверен, что и я, и Яна - все понимаем. Наши сложившиеся отношения никуда нас не заведут. Все будет просто. Правда же?

– Ладно. Я вижу, тебе уже ничего не объяснить. Даже пытаться больше не хочу, – произносит друг, разворачиваясь, чтобы уйти.

– Че это?

– Потому что ты - бесчувственный и эгоистичный чурбан.

– Все сказал? – неожиданно злость подступает к горлу.

– Все, – спокойно отвечает Яр и исчезает за открытой дверью в пресс-центр, оставляя меня одного в коридоре.

Я какое-то время тупо смотрю на белую дверь, за которой исчез друг. Его слова эхом отдаются в голове, выбивая из равновесия.

Бесчувственный и эгоистичный?

Может быть.

Может, я действительно вижу мир сквозь призму рациональности, отсекая все, что не поддается логике. Но разве это плохо? Разве не так живут большинство людей? Разве можно жить иначе в этом мире? Разве можно позволить себе поддаться чувствам, когда вокруг столько разочарования и предательства?

Мне для примера ходить далеко не нужно. Мои же собственные родители забили на меня.

Я отталкиваюсь от стены и направляюсь к выходу, не прощаясь с парнями. Мне нужен воздух.

Глава 23. Яна

За всей этой новогодней суетой, рабочими дедлайнами и личными переживаниями не успеваю заметить, как незаметно подкралось тридцать первое декабря.

Родители улетели сегодня рано утром, а я, быстро собрав вещи, сбежала из дома в квартиру. Сейчас здесь спокойно и тихо, но тревога все равно когтями царапает изнутри.

Каждый шорох заставляет вздрагивать и бросать взгляд на входную дверь. Несмотря на смененные замки, все равно как-то не по себе. И этот внутренний звоночек твердит об одном: пора окончательно разобраться со Стасом.

Раньше, когда я только-только начала что-то замечать, боялась даже думать об этом, отгоняла мысли и надеялась, что все кажется. Но с каждым днем страх рос и продолжает расти, а так быть не должно, когда речь идет о брате, пусть и не кровном. Для меня Стас всегда был и будет родным братом, а значит, все, что сейчас происходит, - неправильно и противоестественно.

Нужно набраться смелости и поговорить. Не знаю как, но нужно уже стать взрослой и решать свои проблемы самой. Нельзя больше тянуть.

Не хочу жить в страхе, а он теперь всегда со мной, когда я думаю о брате или когда он рядом. От Стаса исходит какая-то негативная энергетика, плотная и осязаемая. Раньше такого не было. Нет, я чувствовала неприязнь, но она не длилась долго, и я ее всегда списывала на его ревность к родителям.

Как ни крути, но Денис прав. Нужно рассказать родителям. Если мы не сможем решить со Стасом все это, я буду просто вынуждена пойти к нашим родителям. Понятия не имею, что я им скажу, но молчать больше нельзя. Мне страшно.

Да, я боюсь того, что за этим последует, но молчание - это зеленый свет для Стаса. А этого я допустить не могу.

Перелистываю страницы рабочего текста, которым решила заняться почти в одиннадцать часов вечера тридцать первого декабря. Так себе празднование Нового года, но атмосфера вокруг оказывается неожиданно вдохновляющей.

Комнату освещает небольшая кухонная подсветка, за окном идет снег, на фоне тихо мурлычет телевизор, показывая юмористическое новогоднее шоу, а рядом с ноутбуком стоит кружка черничного чая. Не самый плохой вариант празднования Нового года.

Внезапный резкий звук, доносящийся из динамика ноутбука, заставляет меня вздрогнуть и невольно бросить взгляд на дверь.

Черт. Снова.

На экране мигает иконка видеозвонка из чата «Сила трех». Мое сердце екает.

Если я приму вызов, то Оливия и Алена сразу поймут, что я в пижаме, без макияжа собираюсь встречать Новый год в одиночестве. Но и проигнорировать их я не могу - они расстроятся.

Тяжело вздохнув, я мысленно готовлюсь отвечать на их вопросы и принимаю вызов.

На экране тут же появляются две улыбающиеся мордашки с криками:

– С наступающим!

Я не могу сдержать улыбки.

– С наступающим, девочки. Люблю вас.

– И я вас! – подхватывает Олли.

– И я, и я! – радостно кричит Аленка.

Бесстыдно рассматриваю своих подруг. Оливия наконец-то распустила свои кудрявые волосы, закрепив их с одной стороны заколкой. На ней легкий макияж и фиолетовое платье. Алена же, наоборот, убрала волосы в высокий хвост. На ней темно-серое платье, глаза подчеркнуты тонкими стрелками, а губы - розовато-коричневым оттенком матовой помады.

– Девочки, вы такие красивые! – искренне произношу я.

Они улыбаются.

– Спасибочки, – почти хором отвечают подруги.

Но тут же замечают, что я сижу почти в темноте, без макияжа, хотя и в серьгах.

– Яна… – начинает Оливия, но замолкает.

Между нами повисает молчание. Я пожимаю плечами и отвечаю, стараясь скрыть грусть в голосе:

– Девочки, так получилось. Родители сегодня неожиданно улетели, и я оказалась в квартире.

Замечаю, как девочки переглядываются, хмуря брови.

– Ты нас обманываешь! – уверенно заявляет Алена.

– Точно обманывает, – поддерживает ее Олли. – Сто процентов.

– Почему вы так сч…

– Яна, что случилось? – перебивает меня Аленка.

– Девочки…– пытаюсь сказать снова, но мне не дают договорить.

– Яна, даже не пытайся запудрить нам мозги! – предупреждает Оливия с серьезностью, которая ей не свойственна, а затем снова привычно смягчается. – Янчик, мы же переживаем. Что случилось?

На моих глазах наворачиваются слезы. Я шмыгаю носом, пытаясь сдержать их. Понимаю, что в том, что я встречаю Новый год одна, виновата только я сама.

– Девочки, понимаете, – начинаю, но мне снова не дают ничего сказать, потому что в экране появляется радостное лицо Ярослава.

– О, девочки, привет. С наступающим! Всего вам хорошего и мужиков норм…– он замолкает, замечая наши лица и напряженное тело своей девушки. – Я что-то не то сказал?

– Нет. Это моя вина, – грустно улыбаюсь я. – Я соврала девочкам.

– В смысле? – Ярослав непонимающе смотрит на меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я хотела их обмануть. Девочки, простите. Я хотела, как лучше.

– Лучше для кого, Янчик? – спрашивает Олли, в ее тоне нет упрека.

– Для всех.

– Для всех? – переспрашивает Алена. – Ты бы сказала, мы бы…

– Что вы? – перебиваю я, чувствуя, как предательская слеза все-таки скатывается по щеке. – Остались бы со мной, поменяв бы планы?

– Мы бы позвали тебя с собой, – ласково произносит Олли.

– Ты же шутишь? Твоя мама бы разрешила? – задаю на прямую вопрос, и подруга печально улыбается, мотая головой. – Вот видишь. А Алену я не хочу смущать. У них там считай знакомство родственников. Я бы точно была лишней.

– Не была бы, – в один голос отвечают подруга и Ярослав.

– Мне очень приятно, но вы сами подумайте.

Молчание в ответ говорит громче любых слов.

– Возможно, ты права, – нарушает тишину Олли. – Но мы с Артемом что-нибудь придумали. Остались бы с ним в городе и позвали тебя.

Из динамика слышится грубый голос:

– Чего сразу Артем? Вы что, меня там обсуждаете?

– Иди режь салаты, – отмахивается от него Олли. – Ничего мы тебя не обсуждаем.

– Так я тебе и поверил, мелкая, – смеется ее брат. – Передавай подругам привет.

– Обязательно, – она закатывает глаза и обращается к нам. – Ну, вы слышали его.

– Слышали, – тихо говорит Алена. – Яна, почему ты не сказала? Мы бы хотя бы выслушали тебя.

Я пожимаю плечами.

– Не знаю. Хотела как лучше.

– Просто скажи, что случилось, – просит Оливия.

Мы все втроем смотрим на Ярослава, который, заметив наш взгляд, мотает головой.

– Не хрена. Я не уйду. Говорите при мне.

– Ярослав, – мягко начинает Алена.

– Нет, Баунти, даже не проси. Не уйду.

От милого прозвища я улыбаюсь.

– Ярослав, – подруга снова предпринимает попытку.

– Ладно, пусть остается, – произношу я, глубоко вздыхая. – Все равно вы как одно целое.

– То-то же, – кивает парень. – Что там у тебя стряслось? Почему ты празднуешь Новый год одна? Чего за прикол такой?

Я опускаю глаза, собираясь с мыслями.

– Стас, – тихо произношу я, и девочки тут же настораживаются, а Ярослав непонимающе смотрит на нас. – Он меня пугает.

Вкратце рассказываю им все о странном поведении Стаса, которое произошло в последнее время. Взгляды, слова, разбирательства брата с Денисом, неожиданное появление у меня в спальне.

Все трое внимательно слушают, не перебивая. На их лицах отражается смесь сочувствия и тревоги.

– Блин, Яна, это какая-то херня. Звучит максимально нездорово, – хмурится Ярослав. – Ты из-за этого Дэна во все это втянула?

Слова застревают в горле, и я неуверенно киваю.

– А я мозги ему пытался промыть, – парень усмехается. – А он вроде как доброе дело делает. Хотя нет, все же за дело ему пытался мозги вправить. Да, Яна?

Я избегаю смотреть Ярославу в глаза, чувствуя, как щеки предательски наливаются краской.

Он знает. Он все знает.

И не важно, сам он понял или Денис рассказал. Ярослав знает, что было между нами, и он этого не одобряет.

– Что это значит? – краем глаза вижу, как Алена тычет локтем ему в живот. – За что ты ему мозги прочищал?

Ярослав, как ни в чем не бывало, перехватывает ее руку и, усмехнувшись, пожимает плечами.

– Ты же знаешь Дэна, он иногда не думает о последствиях, – он бросает быстрый взгляд в камеру на меня. – Поэтому попытался его вразумить, но я же не знал, что там какой-то чокнутый брат. Яна, прости.

– Ничего, – нахожу в себе силы ответить. – Он до недавних пор был нормальным.

Мысленно благодарю Ярослава за то, что он ничего не рассказал Алене. Она бы меня прибила за это. Но думаю, что это дело времени, но все равно чувствую облегчение от того, что у меня есть время продумать линию защиты от нападок подруг.

– Ты же что-то с этим сделаешь? – настоятельно спрашивает Олли.

Я киваю.

– Для начала поговорю с ним, если ничего не выйдет, то пойду к родителям. Другого варианта у меня нет.

– Я до сих пор в шоке от твоих слов, – отрицательно мотает головой Ярослав. – Это все так нездорово.

– Ты уже это говорил, – пытаюсь выдавить из себя улыбку, но выходит не очень.

– И не устану повторять. А еще мне нужно позвонить Дэну. Неловко вышло, – парень целует Алену в макушку. – Я отлучусь. Позвоню ему. Еще раз с наступающим, девчонки.

– Спасибо, и тебя, – улыбается Олли.

Кстати, о Денисе.

После того как мы в последний раз виделись в салоне у Вали, Денис неожиданно пропал. Я даже несколько раз набирала сообщение, но каждый раз стирала и выходила из диалога. Наверное, он уже развлекается с девушками и вовсе не думает обо мне.

Так ведь и должно быть? Мы друг другу никто.

Но почему-то без его хмурого взгляда карих глаз, самодовольной ухмылки, дерзких, случайных прикосновений как-то…пусто. Словно чего-то не хватает.

В голове тут же, словно назойливые слайды, всплывают картинки нашей связи в уборной. Мурашки по коже, тихие стоны и оргазм, который не сравним ни с одним другим. Крышесносный, доводящий до безумия.

Забыть все это невозможно, как бы я ни старалась. Эти воспоминания, словно вирус, проникают в каждую клеточку, каждую мысль, и теперь диктуют свои правила.

Нужно признать: мой план провалился. Хуже того, кажется, я разозлила Стаса. Ведь именно с появлением Дениса он активизировался. И теперь срочно нужно придумать план Б.

План, как сказать родителям, что мы с Денисом расстались, «потому что не сошлись характерами». Банально, но надеюсь, что сработает. Только вот сначала нужно разобраться со Стасом…

– Янчик, – привлекает мое внимание Олли. – Ты если что, звони.

– Приедешь? – печально усмехаюсь.

– Прилечу, прибегу, приплыву.

– Ян, серьезен. Мы всегда рядом, – добавляет Алена. – Даже если не физически, то мысленно точно. Ты не одна.

Я искренне улыбаюсь, чувствуя тепло, разливающееся по всему телу. Как же мне повезло с ними. Две самые лучшие подруги на свете. Всегда поддержат, выслушают и помогут. Даже если я пытаюсь что-то скрыть, они все равно чувствуют.

– Спасибо, девочки, – говорю я, и в этот раз мой голос звучит увереннее. – Правда, спасибо. Вы у меня самые лучшие.

– Люблю вас, – расплывается в улыбке Олли.

– Я вот тоже. Сильно-сильно, – вторит Алена, смотря на нас через монитор. – Но, если что, звони сразу. Не тупи. Я приеду быстрее Оливии. Мы же с тобой в одном городе.

– Это временно, – поправляет Олли. – Через пару дней уже вернусь.

– Кстати, – решаю с хитрить и сменить тему. – А вы решили, как будете делить с Артемом квартиру? Ты же у него живешь.

Подруга озирается по сторонам и, наверное, убедившись, что ее никто не слышит, негромко произносит:

– Оказывается, у него есть вторая. Прикиньте? Я в шоке. Никто не знает, кроме меня, – она улыбается, как объевшийся кот. – Он только-только закончил там ремонт. Поэтому у меня будет своя квартира. Точнее, не моя личная. Просто Артем разрешил мне там жить.

Мы с Аленой улыбаемся.

– Да, тебе повезло, – смеюсь.

– Знаю. Главное, чтобы мама про это не узнала. Она и так не рада, что я живу одна, а тут будет хоть какое никакое-прикрытие.

– Мы рады за тебя! – отвечает за нас двоих Аленка, а затем становится серьезной. – Девчонки, давайте пообещаем себе в новом году быть просто счастливыми? Без гиперопеки родителей, – подруга смотрит на Олли, а потом переводит взгляд на меня, – и чудаковатого брата?

– Давайте, – уверенно произносит Оливия.

– Давайте, – также соглашаюсь я. – Надеюсь, так и будет.

Очень надеюсь.

Глава 24. Денис

– Еда на столе, все напитки в холодильнике, уборная - первая дверь налево, – веселым голосом объясняет Макар вновь прибывшим парням и девушкам. – В основном будем в гостиной, но наверху также есть две спальни на шесть мест, если вдруг захотите остаться.

Голоса наполняют снятый дом, музыка начинает тихонько пульсировать из колонок, и вскоре просторная гостиная превращается в эпицентр непринужденной новогодней вечеринки.

Оглядываюсь: всего парочка новых лиц, в основном девушки, которых привел мой тезка - Денис, лучший друг Макара. А все остальные - хорошо знакомые люди.

В животе урчит, и я направляюсь на кухню.

Боже, как же здесь пахнет!

Аромат заставляет меня немедленно схватить кусок пиццы из открытой коробки и сделать первый укус. Достаю из холодильника банку газировки, пока обхожу алкоголь стороной, и возвращаюсь в гостиную к ребятам.

И тут я чувствую на себе взгляд. Пристальный такой. Оборачиваюсь. Брюнетка в черном платье, волосы чуть ниже лопаток, стройная фигурка, миленькое личико. Все как я люблю.

Когда наши взгляды встречаются, я подмигиваю ей, и ее губы расплываются в улыбке. Но в эту же секунду странное ощущение прокатывается по телу, будто я делаю что-то противозаконное.

Устало провожу рукой вдоль лица.

Вот же чертова неопределенность.

А может, наплевать на все и просто развлечься? Разве мне не обещан иммунитет?

Я мотаю головой, пытаясь отогнать все мысли.

Все же что-то невидимое словно приклеивает меня к месту, заставляя отвернуться от девушки. Странное чувство. Словно внутри меня идет невидимая борьба.

Вечеринка в самом разгаре, вокруг смех, музыка, ощущение праздника. Но внутри меня все словно замирает, застывает в ожидании чего-то.

Что это? Предчувствие? Или просто усталость от бесконечной череды событий, навалившихся в последнее время?

Вновь ловлю на себе взгляд той брюнетки. Она стоит чуть поодаль, облокотившись на стену, и смотрит на меня с легкой улыбкой. В ее глазах читается интерес и, кажется, игривость. Она ждет. Ждет, когда я сам подойду. Я эти игры в гляделки прекрасно знаю.

Но на самом деле, банальность этих игр начинает давить. Усталость и скука от этих поверхностных взаимодействий нарастает с каждой такой встречей. Но ведь раньше я получал от этого удовольствие.

Раньше…раньше это было как охота, как захватывающая игра в кошки-мышки. Азарт погони, предвкушение победы. Каждый новый похотливый взгляд, каждая улыбка - это словно трофей, подтверждение моей привлекательности, моей силы. Еще пару недель назад мне это было нужно. Что же изменилось?

Может, все зависит от окружения? В основном все парни в команде остепенились, заводят семьи. А может, меняюсь я сам? Чего мне не хватает, раз я пытаюсь заполнить себя этими поверхностными играми?

Смотрю в огромное панорамное окно. С вершины, на которой стоит дом, открывается прекрасный вид почти на весь наш город, усыпанный оранжевыми огнями.

Я осознаю: что-то важное перевешивает на моих внутренних весах. Но что?

Мои мысли невольно возвращаются к Яне. Точнее, ко всему тому, что над ней нависает.

Я не связывался с ней с того дня, когда мне прокололи мочку уха. Рука рефлекторно касается серьги. Я так и не снял. Просто…не смог. Что-то останавливало меня каждый раз, когда руки тянулись к уху.

Наверное, это все слова Яра, которые упорно осели у меня в голове. Я, может, и кажусь со стороны плохим парнем, но считаю себя хорошим человеком. И если друг считает, что Яна может влюбиться, то нужно, наверное, держаться подальше. Держать какую-то дистанцию. Хоть я и не верю в влюбчивость Яны. Интерес - это единственное, что я чувствую с ее стороны. Но он, скорее, сексуальный, чем романтический. И это вроде бы устраивает нас с ней.

Еще меня тревожит то, что мы с Яром так и не поговорили нормально. Я не из тех, кто верит в приметы и суеверия, но мысль о ссоре не дает покоя. Ведь это первый Новый год врозь. Но найти в себе смелость позвонить ему, наверное, я не могу, хотя внутри понимаю, что он прав.

В этот самый момент чувствую вибрацию в кармане джинсов. Тянусь за телефоном, и когда вижу контакт Ярослава, на моем лице появляется облегченная улыбка. Все-таки он мудрее и взрослее меня, несмотря на крошечную разницу в возрасте.

Встаю с кресла и направляюсь в уединенное местечко на кухне. Подношу телефон к уху и облокачиваюсь о столешницу.

– Здорово, – я тут же слышу голос друга, и мне нравится его примирительный тон.

– Ну, здорово.

– Давай сразу к делу? – Яр издает смешок. – Прости, был не прав. Хотя…хотя ты сам знаешь, что отчасти все, что я говорил, ты должен был услышать. Но я же не знал…

Он резко замолкает, а у меня в животе что-то неприятно скручивается.

– Что ты не знал? Договаривай.

Друг откашливается, словно собирается с мыслями.

– Я же не знал, что у Янки такое в семье творится. Ее брат какой-то шизик.

Я хмурюсь.

– Это она тебе рассказала? – спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно ровнее, хотя мне не нравится то, что мы обсуждаем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На другом конце провода повисает короткая пауза. Я слышу только тихое дыхание Ярослава.

– Пришлось.

– Что значит пришлось?

Из уст друга это звучит как какой-то приговор.

– Объясни, – требую я, чувствуя, как напряжение сковывает мои плечи.

– Короче, я подлетел к Аленке, когда она болтала по видеосвязи с Оливией и Яной. Ты же знаешь меня? Я радостный и веселый, а они - мрачнее тучи. Когда заметил, было уже поздно шутить.

– Ближе к делу, – не выдерживаю я.

– Да, блин, у Янки родители укатили отдыхать куда-то в теплые края, так она из-за своего брата собрала вещи и уехала в какую-то квартиру. Она ведь заранее знала, что так будет. И подруг своих не стала расстраивать. Как итог, она сидит сейчас одна, в темноте и, мне показалось, что скрывается. Хотя теперь я понимаю, что так оно и есть.

Я молчу, переваривая услышанное. Мир вокруг как будто замедляется, в голове пульсирует только одна мысль: Яна, съежившаяся в углу квартиры, напуганная и одинокая.

– Дэн, ты меня слышишь? – голос друга возвращает меня в реальность.

– Слышу, – на автомате произношу я.

– Ты все знал? Хотя не отвечай, знаю, что знал. Ты все же хороший человек, но Дэн…

– Не начинай. Ты вроде помириться звонил?

– А я с тобой и не ругался. Так поздравить хотел.

– Так, поздравляй.

– Эй, ты чего на меня быкуешь?

Я на секунду закрываю глаза и шумно выдыхаю.

– Прости. Вся эта ситуация…

– Это дерьмо, а не ситуация, Дэн.

– Согласен.

Я не знаю, что мне еще сказать другу. Во мне сейчас происходит внутренняя борьба. Одновременно, хочется вернуться к приятелям и утвердить в своей голове, что это не мое дело. Но, с другой стороны, хочется рвануть к Яне, обнять, сказать ей, что все будет хорошо, хотя сам не уверен в этом ни на грамм. Ведь, если бы я был ей нужен, она дала бы мне знать.

– Дэн? Что со связью? Ты завис что ли?

– Нет, – отвечаю, чувствуя, как во мне просыпается какая-то решимость. – Спасибо, что позвонил. Мне нужно идти. С наступающим! И ты это…прости. Ведь знаешь, иногда перегибаю.

– Все нормально. С наступающим.

– Передавай Алене привет.

– Обязательно.

Я уже хочу отключить вызов, но меня останавливает голос друга:

– Дэн, постарайся не наломать дров.

– О чем ты?

– Ты меня понял, – на этих словах друг отключается.

Смотрю на черный экран телефона и принимаю волевое решение. Остаюсь.

Ведь это и правда не мое дело. Да и дров я не хочу ломать.

Возвращаюсь в гостиную и сажусь обратно на кресло. В комнате весело и непринужденно. Шутки, смех, разговоры ни о чем. Пытаюсь влиться в атмосферу, улыбаюсь в ответ на подколы, киваю, когда кто-то рассказывает забавную историю. Но мои мысли далеко, они кружат вокруг хрупкой фигуры Яны. Представляя ее глаза, полные страха, и сердце пропускает удар.

Твою же мать.

Не могу выбросить ее из головы. Почему я даже не попытался что-то сделать? Хотя бы мог пригласить ее сюда, я ведь знал, что ее родители улетят. Возможно, я просто не тот человек, которому она доверяет.

Но разве это имеет значение сейчас?

Смотрю на часы. 23:17. Время еще есть.

Но вот черт, оно надо мне?

Очевидно, нет.

Смогу ли я просто так сидеть и не думать об этом?

Черт, нет.

Что-то упорно сосет под ложечкой. Плохое предчувствие.

Встаю с кресла. На этот раз преисполненный решимостью ехать. Была не была.

Подхожу к одному из диванов и кладу руку на плечо Макара, тем самым привлекая его внимание.

– Приятель, нужно переговорить.

Макар удивленно вскидывает брови и встает на ноги. Мы идем на кухню, подальше от шумных голосов.

– Что-то случилось? – спрашивает он.

– Ты прости, – отвечаю я. – Но мне нужно срочно уехать.

Макар облегченно вздыхает.

– А я уж подумал, что что-то серьезное. Конечно, езжай. До курантов-то успеешь, – он опускает взгляд на наручные часы. – Хотя вряд ли.

Когда он поднимает голову, на его лице появляется самая хитрая улыбка из всех. Эта его хитрая ухмылка заставляет меня невольно улыбнуться в ответ.

– Что задумал, чертяка?

– А что я? Ничего, – невинно хлопаю глазами.

– Ну конечно, так я тебе и поверил.

Я отрицательно мотаю головой. Хотя Макар, наверное, из всех нас самый проницательный, как рентген ходячий.

– Что здесь происходит? – на кухне сначала появляется его русая макушка, а затем и остальное тело моего тезки.

Типичный сердцеед - высокий, подтянутый, с чуть растрепанными волосами и ямочками на щеках. Одет он в простую белую футболку и черные джинсы, но даже это выглядит на нем стильно.

– Да вот, этот жук, – Макар, не скрывая веселья в голосе, все выпаливает, – собрался к девушке.

– Я тебе ничего такого не говорил, – пытаюсь выкрутиться.

– А мне и не надо. Я и так все понял.

– Что ты понял?

Он прищуривается, а затем его губы растягиваются в хитрой ухмылке.

– Ты - следующий.

– Чего?

– Ты просто не понимаешь, в какой заднице ты находишься. Но парни будут рады.

Я на пару секунд открываю рот, а потом быстро его закрываю и мотаю головой.

– Ничего подобного. Я просто…

– Что ты просто? Хороший человек?

– Да, – твердо произношу я.

Моя тезка, наблюдавшая за нами с интересом, вмешивается:

– Оставь его, Макар. Пусть парень едет.

– Так я его не останавливаю, – приятель улыбается еще шире. – Я, наоборот, его благословляю, а он упирается.

Я снова хочу ответить, но Денис меня опережает.

– Пускай. Главное, чтобы ему нормально было.

– Твой друг определенно мне нравится, – отвечаю я, смотря на Макара.

– Я нравлюсь всем. Особенно девушкам, – подмигивает Денис.

Макар делает шаг мне навстречу.

– Ладно, оставим это. Ты лучше возьми с собой пиццу. От нас не убудет. Тем более ты скидывался.

– Думаешь? – спрашиваю я, сомневаясь.

– Конечно, – он деловито кивает. – Я думаю, ехать к девушке без еды - не комильфо. Тем более к Яне.

– Ты прав…погоди, я не говорил, что еду к ней.

Оба парня смеются.

– Тебе и не нужно, – добавляет Макар. – Я и так все понял. И если что, я могила, – он проводит пальцами вдоль своего рта, а затем выкидывает невидимый ключ себе за спину. – Но пиццу возьми. А лучше две.

Глава 25. Денис

Мне удается доехать до квартиры Яны всего за двадцать минут. Но времени у меня все равно в обрез. Мне нужно поторопиться, если я не хочу праздновать Новый год в подъезде.

Глушу мотор, вылезаю из салона, забирая с собой две коробки с пиццей. Морозный воздух тут же обжигает легкие. Ставлю машину на сигнализацию и матерюсь сквозь зубы, пробираясь через ледяной воздух к нужному подъезду. Хорошо, что адрес еще сохранился в навигаторе, а в моей памяти свежи воспоминания, куда именно идти, чтобы попасть в квартиру Яны.

Мне вообще повезло попасть на территорию комплекса за уезжающей машиной. А сейчас везет второй раз - охранник выходит из подъезда и что-то шарит в кармане куртки.

– С наступающим! – улыбаюсь ему, как чеширский кот.

– И Вас! – бормочет он, когда я проскакиваю внутрь дома.

Теплый воздух тут же пробирается под одежду, принося необходимое удовольствие. Подхожу к лифтам и жму кнопку вызова. Двери открываются почти мгновенно. Удача сегодня на моей стороне. Поднимаюсь на четырнадцатый этаж. Выхожу и оглядываюсь по сторонам, пытаясь вспомнить номер квартиры. Конечно, я его не помню. Потому что не запоминал. Но я хорошо помню расположение двери.

Усмехаюсь сам себе и иду вперед.

Первый звонок - тишина. Второй звонок - аналогично. Третий - снова ничего.

Приплыли.

Издаю стон от безысходности и свободной рукой лезу в карман за телефоном. 23:42.

Пальцы дрожат от мороза, но я нахожу контакт Яны и нажимаю вызов, прикладывая телефон к уху. И за дверью тут же слышу короткий звук ее рингтона. Значит, дома все-таки. Но вызов не принимает.

Через пару секунд звонок сбрасывается автоматически, а затем на экране всплывает сообщение.

Светлячок:

Привет. Пока не могу ответить.

Что-то срочное?

Мои глаза лезут на лоб.

Ага, занята. Так я и поверил.

А ничего, что я тут стою, как идиот, и все слышу?

Не успеваю ничего предпринять, как приходит второе сообщение.

Светлячок:

С Новым годом!

Я:

Может, скажешь мне это лично?

Я вообще-то стою за твоей дверью.

Это я звоню.

Блокирую телефон и засовываю его обратно в карман. Через пару секунд начинаю слышать шуршание за дверью. Яна, наверное, смотрит в глазок, потому что дверь, наконец-то, открывается.

– Денис? – она удивленно смотрит на меня, но в ее глазах я вижу отблески испуга.

Вот же черт.

– Привет, это я. Вот подношение, – протягиваю коробки с пиццей, и Яна их забирает. – Разрешишь войти?

– Заходи.

Прохожу в уже знакомую прихожую. Пока я снимаю куртку и обувь, боковым зрением вижу, как блондинка запирает дверь на верхний и нижний замок. Я вскидываю брови, но тактично молчу.

Яна, не проронив ни слова, проходит в кухню, и я следую за ней. Ярослав не соврал, все так и есть. Темнота, разбавленная тусклой подсветкой, телевизор включен, но звука нет. На обеденном столе - ноутбук и одинокая чашка.

Потом мой взгляд невольно скользит по Яне. Она подпирает столешницу, и ее взгляд такой же тусклый, как и свет на этой кухне. На ней нежно-розовые штаны и майка такого же цвета. Сквозь тонкую ткань предательски выделяются набухшие соски. Я замираю на этой картине, не в силах отвести взгляд.

– Куда ты смотришь? – в ее голосе нет осуждения, скорее предупреждение.

Меня поймали с поличным. Отпираться смысла нет.

– Ты сама знаешь куда, – ухмыляюсь и прохожу вперед, присаживаясь на стул.

Я замечаю, как блондинка облизывает губы, и эта невинная, казалось бы, деталь отзывается у меня в паху.

Так. Нужно сконцентрироваться. Я пришел сюда не за этим.

Погоди.

А зачем я вообще сюда приехал?

– Тебе Ярослав позвонил? Поэтому ты здесь? – ее прямой вопрос заставляет меня встретиться с ней взглядом.

Яна продолжает стоять возле столешницы, скрестив руки на груди, а ее серые глаза прожигают меня насквозь. Я лишь усмехаюсь.

– Да, Яр мне звонил. И нет, не поэтому.

«Отчасти, не поэтому».

Но эти слова оставлю при себе.

– Тогда почему ты здесь? Жалеть меня приехал? – ее голос полон сарказма, но за ним я улавливаю нотки уязвимости.

– Я здесь, потому что хочу этого, – отвечаю спокойно и уверенно.

Яна щурится, явно сомневаясь в моих словах. Но я не вру. Желание, непонятное и неотступное, привело меня сюда, несмотря на все мои доводы рассудка.

– Ты хочешь, чтобы я, – начинает она, – поверила в то, что ты оставил свою компанию, где сто процентов есть привлекательные девушки, и приехал сюда? – в ее голосе проскальзывает ирония.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я смеюсь.

– Ты что, ревнуешь?

Блондинка отворачивается, делая вид, что что-то делает.

– Да, больно надо.

– Ты ревнуешь, – повторяю я, и мой взгляд падает на ее округлые ягодицы, обтянутые розовыми штанами.

Довольная улыбка сама собой появляется на моем лице.

– Не неси чушь, Денис, – Яна резко поворачивается ко мне, и в ее глазах проскальзывает смесь раздражения и смятения. – Я просто пытаюсь понять логику твоих действий. И, честно говоря, пока безуспешно.

– Не ищи логики там, где ее нет, – говорю я, вставая со стула, и направляюсь к ней.

Я вижу, как ее глаза расширяются от волнения, когда я приближаюсь. Останавливаюсь в нескольких шагах, сокращая дистанцию.

– Не надо, Денис, – шепчет она, но я вижу, что ей нравятся мои действия. Ей нравится мое присутствие.

– А я еще ничего не сделал, – произношу, наклоняясь ближе.

Мой взгляд скользит по ее губам, и я чувствую, как внутри меня нарастает желание. Я хочу ее поцеловать. Здесь и сейчас.

– Но собираешься. Я вижу это, – Яна выставляет палец вперед, тыча им в меня.

Я улыбаюсь, понимая, что победа близка. Поднимаю руку и нежно касаюсь ее щеки. Блондинка не отстраняется, наоборот, на пару секунд закрывает глаза.

– Ты права. Собираюсь, – шепчу я, сокращая последнее расстояние между нами. Мои пальцы нежно скользят по ее щеке, опускаясь к подбородку. Я чувствую, как она дрожит под моими прикосновениями.

Яна открывает глаза и смотрит прямо в мои, и в ее взгляде я вижу борьбу. Она хочет того же, что и я. Но ее явно что-то сдерживает. Но я не собираюсь отступать.

Наклоняясь еще ближе, чувствуя ее теплое дыхание на своем лице. Но именно в эту минуту, когда до ее соблазнительных губ остается пару чертовых сантиметров, она упирается двумя руками в мою грудь, тем самым останавливая меня.

Я со слабым стоном разочарования отстраняюсь, но замечаю слабую улыбку на ее лице. Блондинка слегка садится вниз, а затем отходит в сторону, освобождаясь из моего плена.

– Яна, – мотаю головой, смотря на нее исподлобья, но по-доброму.

Она лишь пожимает плечами, и ее улыбка становится шире.

– Раз ты приехал, то, может, поможешь мне накрыть на импровизированный стол? До курантов осталось минут семь.

Я с трудом сдерживаю усмешку.

Ладно, Светлячок, мы еще посмотрим, кто кого.

– Ладно. Чем помочь?

Яна указывает на коробки с пиццей, которые она положила на столешницу, так и не вытащив еду на тарелки.

– Разложи пиццу по тарелкам, а я пока разолью напитки. Что будешь? Чай, кофе или колу?

– Давай колу. А где взять тарелки?

– Дверца над тобой.

Я послушно тянусь к указанной дверце и достаю две темно-зеленые тарелки. Раскладываю пару кусочков обеих пицц на каждую тарелку, стараясь сделать это аккуратно, хотя мои мысли совсем не о пицце. Они все еще заняты Яной, ее противоречивыми сигналами и той искрой, что пробегает между нами.

Блондинка ловко разливает напитки по стаканам. Бросаю на нее взгляд, и она ловит мой. В ее глазах пляшут искорки, и уголки губ слегка приподняты. Она явно наслаждается этой ситуацией.

Атмосфера немного устаканивается, но напряжение все еще висит в воздухе. Я чувствую ее взгляд на себе, когда отворачиваюсь, чтобы подогреть пиццу в микроволновке. Когда ставлю тарелки на стол, Яна стоит, одной рукой облокотившись о стол, и смотрит на меня с хитрой улыбкой.

– Что? – спрашиваю, садясь на свободный стул.

– Просто интересно. Ты же в курсе поговорки: «С кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь?» – произносит Яна, и в ее голосе слышится ирония.

Снова усмехаюсь, смотря на ее самодовольное личико.

– То есть, ты намекаешь, что я обречен провести весь следующий год, раскладывая пиццу по тарелкам?

Яна смеется, откидывая назад прядь своих светлых волос.

– Чтобы ты просто понимала: я не следую поговоркам и традициям.

– Почему-то я не удивлена, – Яна улыбается и садится на соседний стул. Она пододвигает ко мне стакан с колой и тянется к пульту, чтобы сделать звук на телевизоре громче. И как раз вовремя - начинается подводка к новогодней речи.

– Встанем? – спрашиваю.

Яна не сдерживает улыбки.

– Ты же вроде не следуешь традициям?

Я молчу, лишь мотаю головой и встаю со стула, беря в руки свой стакан. В конечном итоге Яна тоже следует моему примеру.

Слушая важные слова, доносящиеся из телевизора, блондинка вдруг произносит:

– Ты о чем-нибудь жалеешь?

Я поворачиваю голову в ее сторону, несколько секунд обдумывая ответ.

– Конечно.

– И о чем же?

Уголки моих губ ползут вверх.

– Что не смог поцеловать тебя пару минут назад.

Яна поворачивается ко мне, и я вижу, как она изо всех сил пытается сохранить серьезное выражение лица.

– Нельзя хотеть того, чего не хочет другой человек.

– Серьезно? – весело фыркаю я. – Хочешь сказать, ты не хотела?

Блондинка отворачивается, и я замечаю, как ее губы все же расплываются в улыбке.

– Без комментариев.

Я смеюсь.

– А они и не нужны. Мне и так все понятно.

Яна качает головой.

– Ну и хорошо, раз понятно, – она быстро показывает мне язык, и моя улыбка становится шире. – А если серьезно? Ты о чем-то жалеешь?

Я пожимаю плечами.

– А если серьезно, то, наверное, нет. Все, что я мог сделать, сделал. А все остальное просто не в моих силах. И почему я должен жалеть?

– Логично, – Яна задумчиво смотрит в экран телевизора.

– А ты? Ты о чем-то жалеешь?

После пары секунд блондинка все же поворачивает голову ко мне, и наши взгляды встречаются. Мои карие с ее серыми. Она смотрит на мои губы, но быстро отводит взгляд. Я, конечно же, это замечаю и сдерживаюсь, чтобы не расплыться в самодовольной улыбке.

Яна вздыхает, опуская плечи.

– Наверное, что тяну проблему с братом в следующий год. Нужно было все решить раньше, а не прятать голову в песок, как страус.

В этот момент мои губы трогает слабая улыбка, в которую я вкладываю сочувствие и долю понимания. К ней и ко всему тому, что с ней происходит. Ей страшно, я это понимаю, но только в ее силах это изменить. Не знаю, что станет критической точкой, когда она поймет, что тянуть больше нельзя.

– Ты справишься, – произношу тихо. – Ты же сильная и большая умничка.

На лице Яны появляется мягкая улыбка, а в глазах плещутся огоньки надежды.

В телевизоре начинается отсчет времени до следующего года.

– Десять, – шепчет блондинка, и я улыбаюсь.

– Девять, – поддерживаю ее.

– Восемь.

– Семь.

– Шесть, – она больше не может остановить ответную улыбку.

– Пять.

– Четыре.

– Три.

– Два.

– Один, – произносим мы одновременно, и по квартире разносится бой курантов, доносящийся из телевизора.

– С Новым годом! – Яна тянет в мою сторону свой бокал.

– С Новым годом, Светлячок! – отвечаю я. – На брудершафт?

Она в десятый раз за сегодня улыбается, а я почему-то ловлю себя на мысли, что именно от этой улыбки становится как-то тепло внутри.

– Серьезно? – блондинка вскидывает бровь.

– Конечно. Нужно же год начать с чего-то хорошего.

Яна смеется, и я понимаю, что залипаю.

– Убедил. Но только в щечку.

– Как скажешь, Светлячок.

Мы переплетаем в локтях руки, делая по глотку колы. Взгляд Яны следит за каждым моим движением. Я наклоняюсь, чувствуя едва уловимый аромат ее волос. Короткое прикосновение щеки, и электрический разряд пробегает по всему телу.

– К черту.

Ставлю свой стакан на стол, беру ее щеки в свои ладони и впиваюсь в манящие губы.

Ее губы мягкие и податливые, отвечают на мой поцелуй с робкой нежностью. Вкус колы смешивается с чем-то неуловимо сладким, принадлежащим только ей. Когда воздух заканчивается, я отрываюсь от ее губ, тяжело дыша. Яна смотрит на меня, глаза расширены от удивления, но она не отстраняется.

Пару секунд мы просто играем в гляделки, пока блондинка не ставит свой стакан к моему и не произносит:

– Согласна. К черту.

И наши губы снова сливаются в один страстный и требовательный поцелуй.

Если первый поцелуй был легким, пробуждающим любопытство, то сейчас это взрыв, ураган эмоций, сметающий все на своем пути. Я чувствую, как ее пальцы впиваются мне в волосы, а мои руки крепче обнимают ее талию, прижимая ее к себе как можно ближе.

Яна слегка надавливает на меня, заставляя сделать шаг назад. Я понимаю, она ведет меня к продолжению, поэтому безоговорочно поддаюсь.

Оторвавшись от моих губ, Яна смотрит на меня своими серыми глазами, в которых читается похоть.

– Не верю, что мы снова это делаем, – шепчет она.

Я улыбаюсь, чувствуя, как разум теряет остатки контроля над телом.

– Поверь и расслабься.

В ответ она слабо кивает, но на ее губах расцветает улыбка. Я снова накрываю ее губы своими, на этот раз нежно, мягко, но с той же обжигающей страстью.

Не разрывая поцелуй, мы перемещаемся к дивану. Ловким движением рук Яна снимает с меня лонгслив и бросает его на пол. Затем ее пальцы тянутся к ремню моих джинсов. С этим она тоже быстро справляется, опуская их вниз и оставляя меня в одних боксерах. Я переступаю через свои джинсы и шепчу:

– Теперь моя очередь.

Я ловким движением снимаю с нее домашние шорты, плавно спускаясь вниз и осыпая ее поцелуями с внутренней стороны бедра. Когда я поднимаюсь, мои губы расплываются в хитрой улыбке, видя, как Яна дрожит от возбуждения. Как же это заводит.

Мои пальцы задирают ее майку, медленно снимая ее и посылая по телу девушки целый табун мурашек. Когда майка падает на пол, я издаю стон. Передо мной предстают два затвердевших соска.

– Они прекрасны, – мой голос срывается на хрипотцу, и я сразу накрываю один сосок ртом, а второй кручу между своими пальцами.

Яна издает сладкий стон, который эхом отзывается у меня в паху.

Я чувствую, как она запускает свои пальцы в мои волосы, слегка потягивая их. От этого у меня сносит крышу. Я перехожу ко второму соску, уделяя ему столько же внимания, сколько и первому. Яна извивается, стараясь прижаться как можно ближе.

Свободной рукой скольжу вдоль живота, спускаясь к бедрам, и в конечном итоге забираюсь ей в трусики. Мои пальцы медленно массируют ей клитор. Яна издает сладкий тихий стон, который заставляет меня улыбнуться. Я поднимаюсь и целую ее в губы, нежно и страстно.

Наши языки сливаются в страстном и требовательном поцелуе. Блондинка углубляет поцелуй, обхватив меня за шею, и слегка тянет ближе.

Чуть сильнее нажимаю на ее бугорок, и ей приходится оторваться от моих губ, чтобы издать стон. Довольный проделанной работой, я покрываю ее шею поцелуями, спускаясь к ключице. Я слышу, как Яна тяжело дышит, и это еще больше разжигает мое желание. Мои пальцы продолжают доставлять ей удовольствие, заставляя ее изгибаться и просить освобождения.

– Денис, пожалуйста.

– Что ты хочешь, Светлячок? – шепчу я ей на ухо, мои губы касаются ее мочки. Прохладный металл ее сережек приятно холодит губы.

– Я хочу тебя, Денис, – выдыхает она. Ее голос дрожит от возбуждения. – Я хочу, чтобы ты заставил меня кончить.

– Ваш запрос принят, – улыбаюсь ей в шею, оставляя влажный поцелуй.

Я ускоряю темп, продолжая ласкать ее клитор, пока не чувствую, как она напрягается и не вздрагивает всем телом, выкрикивая мое имя. Ее тело содрогается от оргазма, и ее пульсация отзывается во мне.

Когда волна ее удовольствия стихает, я отстраняюсь, нежно целую ее в лоб и шепчу:

– Ты невероятна.

Яна улыбается мне и притягивает к себе для еще одного горячего поцелуя. Я чувствую, как ее руки тянутся к моим боксерам. Блондинка разрывает поцелуй и легкими движениями оставляет меня голым, окидывая оценивающим взглядом.

– Я знаю, что шикарен, Светлячок.

– Кто бы сомневался, – она улыбается и толкает меня на диван. Я приземляюсь на мягкий плед.

Словно завороженный наблюдаю за тем, как Яна снимает с себя трусики, все это время, не сводя с меня своих серых игривых глаз.

Она подходит ко мне, дразняще медленно, и я чувствую, как во всем моем теле нарастает желание. Ее кожа светится в полумраке комнаты, а в глазах пляшут озорные огоньки. Яна опускается ко мне на колени, кладя руки на мои плечи.

Легкий поцелуй на моей шее, другой, и вот она уже оставляет дорожку из поцелуев, обжигая своим дыханием. Я запрокидываю голову, позволяя ей вести.

Тело горит, кровь бурлит, слова становятся лишними, уступая место стонам и вздохам.

Яна отрывается от поцелуев, опуская взгляд вниз, где уже должны соединяться наши тела, и облизывает губу. Мой член дергается.

– Можно? – тихо спрашивает она.

– Все, что захочешь, Светлячок, – мой голос полон похоти.

Яна расплывается в улыбке и поднимает взгляд. Ее глаза блестят от возбуждения.

Она слегка поднимается и, найдя нужный угол, принимает меня в себя. Медленно, дразняще медленно, блондинка начинает двигаться, и каждая клеточка моего тела взрывается от желания.

Яна ускоряет темп, и я отвечаю ей тем же. Каждый толчок отзывается волной удовольствия, от которого сносит крышу. Я крепко обнимаю блондинку, чувствуя ее пульс, ее дыхание, ее страсть.

– Ты же хочешь еще раз кончить, Светлячок? – шепчу ей на ухо, запуская пальцы в ее волосы и чувствуя, как она изгибается в моих руках.

– Д…да.

– Да? Что-то я не вижу этого, – ухмыляюсь. – Может, покажешь мне?

Яна не отвечает. Вместо этого ее губы находят мои, и мы срываемся на жаркий, ненасытный поцелуй. Я ощущаю, как она дрожит, и эта дрожь передается мне, усиливая желание до предела.

Блондинка разрывает поцелуй и снова опускает взгляд вниз, где соединены наши тела.

– Я сейчас кончу, – стонет она, прикусывая губы. – Чуть быстрее. Пожалуйста.

Я повинуюсь, ускоряя темп.

– Да…да, – кричит Яна, и ее тело содрогается в конвульсиях, постепенно обмякая.

– Я сейчас сам кончу, – произношу сквозь зубы, наблюдая, как ее грудь поднимается и опускается.

– Тогда я знаю, что делать.

Я хмурюсь и вопросительно смотрю за ее движениями.

Яна ловким и быстрым движением встает с моего члена, и в этот момент мое тело охватывает странная пустота, и из моего рта вырывается разочарованный стон.

– Не грусти. Я смогу о вас позаботиться, – блондинка хитро улыбается и опускается на колени, вызывая у меня счастливую улыбку.

Ее теплые губы обхватывают мой член, и я закрываю глаза, отдаваясь новым ощущениям. Это не просто приятно, это восхитительно. Яна знает, как доставить удовольствие, и она делает это с таким энтузиазмом, что я уже готов взорваться.

– Да, так, – кладу руку ей на голову. – Я кончаю.

С этими словами горячая жидкость изливается ей в рот, заставляя меня дергаться в конвульсиях. Я чувствую, как напряжение покидает мое тело, уступая место разрядке.

Откидываюсь на подушку, наблюдая за Яной. Я не могу отвести от нее взгляд. Ее светлые волосы растрепались, глаза блестят от удовольствия, а на губах играет соблазнительная улыбка. Она выглядит невероятно сексуально. Яна - настоящее воплощение греха, и я с радостью погружусь в этот грех с головой.

Яна поднимается с колен и садится рядом со мной на расстеленный плед. Она нежно целует меня в губы и улыбается.

– Понравилось? – спрашивает она.

– Безумно, – отвечаю я, обнимая ее. – А ты потом просто сможешь сделать минет? Хочу еще раз это увидеть.

Она смеется и пихает меня локтем в живот.

– Не дождешься. Ведь…

– Ведь этого не должно было произойти и бла-бла-бла, – радостно вздыхаю. – Тебе не надоело? Перестань искать причин не спать со мной. Пойми, их нет.

Яна отрицательно мотает головой, но на ее губах все равно играет улыбка.

– Хочу есть, – заявляет она, отодвигаясь от меня. – Где там была пицца?

– Пицца подождет, – резко хватаю ее в охапку, переворачивая на спину, и нависаю над ней. – Сначала я снова тебя поцелую.

– Фуууу, – она смеется. – Не нужны мне твои слюни.

– Ах так! – произношу с наигранной серьезностью. – Я тебя сейчас все обслюнявлю.

Я начинаю тянуться к ее шее, но она изо всех сил упирается мне руками в грудь, не давая добраться до ее кожи. Но ее попытки тщетны. Я начинаю нежно покусывать ее шею, вызывая легкую дрожь. Яна сдается и перестает сопротивляться, позволяя мне делать все, что захочу. Ее смех стихает, сменяясь тихим дыханием. Ее руки обнимают меня в ответ, притягивая ближе.

На мгновение забываем о пицце, о мире вокруг, обо всем, кроме этого момента. Наши губы встречаются в нежном поцелуе, который становится все глубже и жарче. Я чувствую ее вкус, ее запах, ее тепло. Это опьяняет меня.

Господи, почему это так странно?

Но ее губы…мягкие, податливые, такие желанные.

В этот момент понимаю, что что-то не так. Не во мне. В квартире. Я слышу какой-то непонятный звук.

Резко останавливаюсь, пытаясь сконцентрироваться на ощущениях. Мне приходится разорвать поцелуй и поднять голову, ища источник звука.

Проходят считанные секунды, и я понимаю, что посторонний шум исходит из прихожей. Кто-то очень настойчиво пытается открыть дверь.

Глава 26. Яна

Сердце колотится так сильно, что, кажется, вот-вот выпрыгнет из груди. Взгляд Дениса, обычно такой игривый, сейчас настороженный, брови нахмурены.

Когда он посмотрел в сторону двери, все вокруг меня словно исчезло, а в животе поднялась ледяная волна страха.

Кто-то пытается открыть дверь снаружи.

Денис отталкивается руками от дивана и резко встает, делая шаг вперед.

Страх сковывает все тело, но я выдавливаю из себя шепот:

– Денис, оденься.

Он замирает и, как будто придя в себя, несколько раз кивает, не сводя глаз с двери. Быстро натянув боксеры и лонгслив, он направляется к выходу.

Следуя его примеру, я дрожащими руками натягиваю трусики и пижаму, стараясь издавать как можно меньше звука. Поднявшись с дивана, встаю на цыпочки и тихонько иду вслед за Денисом. Он бесшумно отодвигает заглушку дверного глазка. Я чувствую, как потеют мои ладони.

– Стой, где стоишь, – звучит ледяной голос Дениса.

Только через пару секунд, когда он смотрит на меня, я понимаю, что это он мне говорит.

– Ч…что? – переспрашиваю я, надеясь, что ослышалась.

– Я сказал тебе стоять, – повторяет Денис, не отводя от меня глаз.

Ничего не понимая, я останавливаюсь.

Убедившись, что я не двигаюсь, Денис шумно и быстро справляется с обоими замками и резко распахивает дверь.

– Какого хрена ты тут забыл, идиот? – злобно цедит сквозь зубы Денис.

У меня округляются глаза, и внутри все холодеет.

Стас.

Я смотрю на него и не верю своим глазам.

Его широкая, самодовольная улыбка медленно сползает с лица, уступая место озадаченности, а затем - ответной злости.

Денис снова привлекает его внимание.

– Я еще раз спрашиваю: какого хрена ты тут забыл?

Стас находит меня взглядом, и его глаза сужаются.

– Не смотри на нее! – Денис резко хватает его за руку, отвлекая от меня.

И это срабатывает. Брат отводит взгляд и вырывает свою руку.

– Я не обязан отвечать на твои вопросы!

– Нет, ты обязан!

Стас молча делает шаг вперед, чтобы пройти внутрь квартиры, но дорогу преграждает массивное тело Дениса.

– Куда собрался? Ты чего думаешь, я тебя впущу?

Стас вынужден остановиться, и его кулаки сжимаются.

– Ты думаешь, я буду тебя спрашивать? – Он смотрит на Дениса злобным взглядом, готовый в любой момент сорваться.

Напряжение в воздухе можно резать ножом. Я чувствую, как спина покрывается мурашками. Не могу оторвать взгляда от разворачивающейся передо мной сцены. У меня словно забрали голос.

Широкие плечи Дениса заслоняют дверной проем. Во всем теле читается решимость, граничащая с яростью.

– Мне все равно, о чем ты думаешь, – Денис сжимает и разжимает пальцы. – Убирайся отсюда.

Стас усмехается, но в его усмешке не было ни капли веселья.

– И не подумаю. Я пришел повидаться с Яной, – бросает он, словно это было очевидно. – Или теперь для этого нужно спрашивать твоего разрешения?

Денис фыркает.

– Нужно. Особенно, когда ты пытаешься проникнуть в квартиру.

– Что ты несешь?

– На хрена ты пытался открыть дверь ключом? Про существование дверного звонка слышал?

Стас кривится, словно Денис сказал что-то крайне глупое.

– Я просто не хотел беспокоить Яну, – цедит брат сквозь зубы, но в голосе слышится фальшь.

Денис молчит. Я вижу, как дергается желвак на его скуле. Он явно пытается сдержаться.

– Ты думаешь, я тебе поверю, больной ты ублюдок? – наконец произносит он ледяным тоном. – Ты дождался, когда ваших родителей не будет и решил этим воспользоваться. Что ты собирался сделать?

По моей спине бежит пот. Я даже думать не хочу, что было бы, если Дениса тут не оказалось. Да, я сменила замки, но боюсь, что это брата не остановило бы. Черт. Черт. Черт.

От одной только мысли голова начинает кружиться, и я чувствую слабость во всем теле.

– Не твое дело! – гневно отвечает Стас. – Она моя, и я…

– Хренос два, она твоя, придурок, – Денис толкает его в грудь, отталкивая назад в подъезд.

Я вскрикиваю и кидаюсь вперед, пытаясь остановить Дениса, но он резко закрывает дверь перед лицом моего брата и запирает нас на один замок.

Денис оборачивается, и в его глазах бушует гнев и ярость.

Я не успеваю ничего сказать, потому что мои уши оглушает резкий удар в дверь.

– Открой сейчас же! Я имею полное право находиться в квартире! – кричит Стас.

Денис молчит, а я просто не в силах что-либо сказать.

Удар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Второй.

Третий.

Четвертый.

– Если ты еще раз стукнешь, я открою дверь и переломаю тебе ребра! Ты меня понял? – Денис срывается на крик, и я рефлекторно делаю шаг назад.

Шум прекращается.

Но я уверена, что ненадолго.

Денис поворачивается ко мне, закрывая глаза и делая один долгий выдох. Когда он открывает глаза, то в его взгляде уже нет злости. На ее место приходит непоколебимая решимость.

– Собирайся, – резко произносит Денис.

– Ч…что?

– Я не оставлю тебя здесь. Поэтому собирайся, – уже мягче говорит он.

– Но куда? Алена еще не вернулась. А Оливия вообще в другом городе.

– Мы едем ко мне.

Его слова эхом отдаются у меня в голове, и я округляю глаза.

– Ч...что?

– Яна, не проси меня повторять, – Денис проходит мимо меня. – Собирайся. Мы едем ко мне.

Неожиданная паника захлестывает меня с головой.

– Денис, я не думаю, что это хорошая идея, – бормочу я, идя за ним следом. – Я не хочу тебя обременять.

Он останавливается и смотрит на меня.

– Ты сейчас прикалываешься? – нарочито спокойно спрашивает он, хотя я понимаю, каких усилий ему требуется, чтобы не сорваться. – Ты издеваешься?

– Денис…

– Нет, Яна. Нет. Я даже слышать ничего не хочу! – говорит он твердо. – А что, если бы меня не было? Что бы ты делала с ним?

– Я поменяла замки. Он поэтому не смог попасть, – я мямлю оправдание.

– Ты серьезно?

Я смотрю на него, не зная, что ответить. Тело начинает трясти, и я понимаю, что нахожусь на грани истерики.

– Яна, – ласково произносит Денис, делая шаг ко мне. – Иди ко мне.

Я не сопротивляюсь и делаю шаг навстречу, позволяя ему обнять меня. Его руки крепко обвивают мою спину, и я чувствую, как первые слезы вырываются из глаз. Зарывшись лицом в его грудь, я вдыхаю его аромат - такой знакомый и успокаивающий.

– Тише, тише, – шепчет он, поглаживая меня по голове. – Все хорошо.

Я отстраняюсь, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Денис смотрит на меня с тревогой.

– Послушай, Яна, ты здесь не останешься. Поэтому поедем ко мне. Там безопасно. Там ты сможешь прийти в себя, а я помогу тебе придумать, как сгладить углы и тактично рассказать обо всем родителям. Ты согласна?

Я киваю, не в силах говорить. Он прав. Сейчас мне нужно место, где я смогу почувствовать себя в безопасности. И, честно говоря, сейчас я не представляю лучшего места, чем рядом с ним.

Денис берет меня за руку, и мы вместе начинаем собирать мои вещи. Он делает все быстро и четко, словно боится, что я передумаю. Но я не передумаю. Я верю ему. Не знаю, почему, но верю. Я доверяю ему. И сейчас он - единственный, кто может мыслишь рационально и логично.

Когда мои вещи собраны, пицца возвращена в коробки, а сами мы полностью одеты, Денис произносит у самой двери:

– Выходим. Я закрываю дверь. Ты в этот момент никак с ним не контактируешь. Поняла?

– Поняла, – соглашаюсь, а у самой снова потеют ладошки, и сердце, кажется, сейчас вырвется из груди.

Денис распахивает дверь, и я вздрагиваю, ожидая увидеть разъяренного Стаса. Но в подъезде никого нет. Только тишина и яркий свет лампочек. Денис быстро осматривается, убеждаясь, что все чисто, и вытаскивает мою сумку и коробки с пиццей. Уверенными движениями закрывает квартиру на оба замка.

Мы проходим к лифту и терпеливо ждем его появления. Через пару секунд двери кабинки открываются, оповещая нас об этом при помощи роботизированного голоса женщины, и мы проходим внутрь.

– Все хорошо? – спрашивает Денис, вставая рядом и поправляя сумку свободной рукой.

– Пока да. Но предчувствие нехорошее.

– Если честно, у меня тоже.

Лифт трогается, и я невольно вздрагиваю от каждого звука, доносящегося из шахты. Кажется, что кто-то скребется по металлу снаружи, пытаясь прорваться внутрь. Денис чувствует мое напряжение и сжимает мою руку. Его взгляд остается спокойным и сосредоточенным, но я вижу, как напряжены его плечи.

Двери лифта распахиваются на первом этаже, и Денис первым выходит, внимательно осматривая холл. Я следую за ним. Когда мы выходим из подъезда, в лицо бьет морозный ветер.

Денис ведет меня к своей машине, припаркованной неподалеку. Он открывает задние двери и аккуратно кладет мою сумку и коробки с пиццей. Я обхожу машину с другой стороны, открываю пассажирскую дверь, чтобы сесть в салон, как рядом раздается голос:

– Думали улизнуть от меня? – надменно спрашивает Стас. Я нервно сглатываю, когда вижу в его руках биту.

– Яна, сядь в машину, – спокойно произносит Денис, но в его голосе слышится сталь.

Перевожу взгляд с брата на парня. В карих глазах нет ни капли страха, только холодная решимость. Я уже начинаю опускаться на сиденье, как вдруг резкий голос Стаса заставляет меня замереть.

– Стоять! – холодно кричит он. – Она не сядет в твою тачку, ты понял?

Я снова смотрю на брата. Его взгляд сверлит Дениса насквозь.

– Яна, садись, пожалуйста, в машину, – безэмоционально произносит Денис, не сводя глаз со Стаса и делая пару шагов в его сторону.

– Но…

– Яна, пожалуйста.

– Только попробуй сесть! – Стас говорит медленно, растягивая слова, и с такой злобой, что у меня волоски на теле встают дыбом. – Если ты сядешь, я разобью его тачку к чертям собачьим!

Для большей убедительности брат прикладывает биту к фаре машины. Легкий звон заставляет меня вздрогнуть.

Я снова перевожу взгляд с одного парня на другого. Оба напряжены, оба непоколебимы в своих словах.

Мне кажется, что я стою посередине весов и должна сделать выбор: или фальшивый парень, или брат. Раньше этот выбор был бы очевиден, но после всего, что произошло в последнее время между мной и Денисом, решение становится не таким простым. А может, я все себе придумываю.

Я не знаю, что делать.

Растерянно ловлю взгляд Дениса, который одним быстрым движением глаз показывает на сиденье и обратно.

Я поджимаю губы, и решение приходит одномоментно. Я ему верю.

Резко и быстро залезаю в салон, хлопая дверцей. Сердце бешено колотится в груди. Закрываю уши руками и зажмуриваюсь, стараясь ничего не видеть и не слышать.

Все, что происходит сейчас снаружи, кажется мне кошмарным сном, из которого я отчаянно хочу проснуться. Я боюсь увидеть последствия своего выбора, боюсь услышать звук разбитой фары и глухие удары. Я просто хочу, чтобы это закончилось.

Тишина давит на барабанные перепонки, кажется, будто время замерло. Я чувствую, как трясется все тело, но не смею открыть глаза. В голове лишь одна мысль: лишь бы не было драки.

Вдруг раздается резкий звук, похожий на хлопок двери, и я невольно вздрагиваю. Следом раздается громкий рык мотора, и машина резко трогается с места, вдавливая меня в сиденье. Я боюсь открыть глаза и увидеть. Я реально этого боюсь. Мне отчаянно хочется увидеть именно Дениса. С ним спокойнее. С ним безопаснее.

Машина набирает скорость. Не спеша я приоткрываю один глаз. За окном мелькают размытые огни ночного города. Никаких преследующих машин, никаких признаков погони. Только украшенный город и дорога, уносящая все дальше от квартиры.

Постепенно осмеливаюсь открыть и второй глаз.

Денис.

Я облегченно вздыхаю.

Он сосредоточенно смотрит на дорогу, крепко сжимая руль побелевшими пальцами. В его взгляде нет ни тени паники или тревоги. В салоне царит напряженная тишина, которую нарушает лишь шум колес.

Я молчу, понимая, что сейчас не время для вопросов. Но мне отчаянно хочется узнать, что произошло. Не смотря на все это, я доверяю Денису. Просто доверяю. И это доверие сейчас кажется единственным светом в этом хаосе.

За окном машины время от времени гремит салют, напоминая о том, что наступил новый год. Я тихо-тихо вздыхаю, не понимаю, когда моя жизнь свернула не туда. Почему Стас стал таким? Что произошло с моим братом? Этот вопрос, как заноза, сидит в голове и не дает мне покоя.

Пока я погружена в свои мрачные мысли, не замечаю, как Денис припарковывается возле элитных многоэтажек.

– Пойдем, – глухо говорит он, глуша мотор. В его голосе нет ни тепла, ни злости, лишь какая-то отстраненность. Я пытаюсь разглядеть его лицо, но в полумраке салона это невозможно.

Денис выходит из машины, и я спешу за ним. Он открывает заднюю дверь и достает мою спортивную сумку.

– Может, я что-нибудь понесу? – тихо предлагаю я, надеясь хоть как-то сгладить углы.

Денис смотрит на меня, но ничего не отвечает и не передает. Лишь закидывает сумку на плечо, а затем лезет в карман куртки и достает оттуда ключи.

– Вот, возьми. Будешь открывать двери.

Он передает мне связку ключей, и я дрожащими руками ее принимаю. Пока жду, когда Денис достает коробки с пиццей, быстро осматриваю машину на наличие повреждений.

На удивление, все фары целы.

Что тогда произошло, когда я села в машину?

Денис откашливается, привлекая тем самым мое внимание.

– Пошли?

Я, не найдя в себе силы ответить, лишь киваю.

Мы направляемся к одному из подъездов высотки через тротуарную плитку, тщательно очищенную от снега. Внутри приятно пахнет искусственным ароматом яблок и вишни. Мы молча проходим в холл и ждем появления лифта. Когда двери открываются, Денис жестом приглашает меня войти.

Мы не спеша поднимаемся на шестнадцатый этаж, а меня не покидает мысль о Стасе.

Да, я не слышала ни криков, ни ударов, но…а что, если Денис не рассчитал силы и…

– Все с ним в порядке, – словно читая мои мысли, произносит Денис. – Я даже пальцем его не тронул. Посмотри по камерам, если не веришь.

– Я верю, – поднимаю голову, и наши взгляды встречаются.

Денис грустно усмехается и ничего не отвечает. Этот год только начался, а я уже чувствую себя подавленной и разбитой. И я понятия не имею, что ждет меня впереди.

Глава 27. Денис

Как же сильно меня бесит этот придурок. Я дважды был на грани, чтобы врезать ему и переломать все кости. Тренер бы точно не оценил этого.

Но, когда сейчас Яна смотрит на меня своими серыми глазами, как побитый щенок, я злюсь еще больше. Чувствую, она мне не верит. Наверное, думает, что я избил ее братца и оставил одного валяться в снегу. По-моему, не самая плохая идея. Но, надо отдать ей должное, блондинка доверилась мне и села в машину.

Когда лифт останавливается на нужном этаже, пропускаю Яну вперед, кивком указывая на нужную дверь. Терпеливо жду, пока ее дрожащие пальцы возятся с замком. Смотря на нее, такую беззащитную, крохотную, что-то колет внутри. Какое-то странное чувство тревожит, и мне тут же хочется ее защитить от всего мира.

Ну и что это за хрень?

Наконец, дверь поддается, и мы заходим в квартиру. Яна, наверное, на автомате закрывает дверь на оба замка и оставляет ключи внутри.

Качаю головой.

– Ты в безопасности. Можешь так больше не делать.

Она вздрагивает и смотрит на меня с виноватым видом.

– Прости.

– Не извиняйся, – спокойно отвечаю, ставя коробки с пиццей на столик, а ее сумку на пуфик.

– Нет, правда, прости, – продолжает она, и в ее голосе я слышу искреннее раскаяние. – За Стаса, за то, что впутала тебя во все это, и за испорченный Новый год тоже прости.

Я вздыхаю и расстегиваю куртку.

– Все сказала? – вешаю свою верхнюю одежду на специальный крючок.

Замечаю, как Яна прикусывает нижнюю губу.

– На самом деле нет, – она быстро избавляется от шапки и куртки, вешая к моим вещам. – Я правда сожалею, ведь…

– Яна, не смей! – перебиваю я. – Не смей извиняться! Не смей защищать своего ненормального братца. Вот просто не смей!

Но блондинка настаивает.

– Денис, я хочу изв…

– Яна, еще хоть слово…

– Нет, я должна сказать, – она не останавливается.

Вот же упрямая девчонка!

Что с ней делать?

Не хочу я ничего слышать.

Мне и так все понятно. Она считает себя виноватой и бла-бла-бла. Не хочу слушать этот бред. Но Яна продолжает напирать, говоря, что не нужно было меня впутывать.

– Ну все, хватит! – обрываю ее. – Я предупреждал.

Пользуясь эффектом неожиданности, беру ее лицо в свои прохладные ладони и прижимаюсь к ее губам. Поцелуй с первых секунд выходит настойчивым, и у Яны просто не остается выбора не ответить. Поэтому она сама углубляет поцелуй.

И вот теперь я, кажется, начинаю понимать, почему меня так тянет к ней последнее время. Не только раздражение и желание защитить, но и что-то гораздо большее. Что-то, что, возможно, мне еще предстоит понять.

Губы Яны мягкие и холодные, и я не могу насытиться этим вкусом. Она кладет свои ладони на мое предплечье, прижимаясь ближе, и сто процентов чувствуя мой затвердевший член. Яна издает сладкий стон, и этот звук срывает все мои внутренние тормоза. Я разрываю поцелуй и, тяжело дыша, хрипло произношу:

– Сними обувь.

Блондинка быстро снимает свои ботинки и выпрямляется. Я избавляюсь от своих кроссовок в два счета. Секунда взгляда в ее глаза, и мои губы снова находят ее губы. Я приподнимаю ее, беря за талию, и проношу через квартиру в спальню. В комнате свежо и темно, лишь свет от луны освещает пространство. Я аккуратно кладу Яну на кровать и прерываю поцелуй, чтобы начать ее раздевать.

Сначала летит толстовка, за ней снимаю обтягивающую футболку, под которой не оказывается лифчика.

– Твою же мать, – стону сквозь зубы, и краем глаза замечаю соблазнительную улыбку на лице Яны.

Я не могу сопротивляться и тут же хватаю один сосок ртом, заставляя ее изогнуть спину. Наигравшись с набухшими сосками, я возвращаюсь к ее одежде, снимаю леггинсы вместе с трусиками.

– Оставить носочки? – с иронией в голосе спрашиваю я.

– Делай уже, что хочешь, только, пожалуйста, поторопись, – отвечает Яна, смотря на меня и облизывая свои губы.

– Ого, – усмехаюсь. – Кому-то не терпится?

– Денис, пожалуйста…

– Ну раз пожалуйста, то, конечно.

Я не спеша провожу пальцами вниз по ее телу, вызывая у нее мурашки. Решаю оставить носки и сам быстро избавляюсь от своей одежды.

Опускаюсь на локоть и с восхищением улыбаюсь.

– Ты красивая. Ты же знаешь это?

В глазах Яны плещут дьявольские огоньки, и кажется, сейчас она хочет лишь того, чтобы я вошел в нее, оставив все комплименты на потом.

Провожу рукой вдоль ее живота и спускаюсь к самому чувствительному местечку.

– Да, ты вся мокрая, – улыбаюсь ей.

– Денис… – только и шепчет она в ответ.

– Знаю, Светлячок, знаю, – целую ее в ключицу. – Я тоже тебя хочу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

***

Я выглядываю из ванной комнаты, когда слышу голос Яны.

– Тебе сколько кусочков пиццы подогреть?

– Разогревай всю.

– Всю? – блондинка вскидывает бровь. – Ты съешь?

– Естественно. Я с прошлого года ничего не ел.

– Аха-ха-ха, – наигранно смеется Яна. – Хорошая шутка.

Я подмигиваю ей и скрываюсь за дверью. Дождавшись своей очереди, я с удовольствием оказываюсь под душем, смывая с себя напряжение последних нескольких часов. Горячая вода приятно расслабляет мышцы. Выйдя из душа, насухо вытираюсь полотенцем, надеваю боксеры и черную футболку. Тело немного ломит от усталости, а живот скручивает от нехватки еды, но в целом чувствую себя спокойно. Я знаю, это ненадолго. Дело времени, когда на меня обрушится вся происходящая ситуация с Яной. И я понимаю, чтобы она ни говорила, одна она с этим не справится. Я чувствую потребность закончить начатое, как будто это уже не только ее проблема, но и моя тоже.

Я выхожу на запах еды. Пицца побывала в доме, в машине и в двух квартирах, но смогла сохранить свои восхитительные свойства и манит меня своим видом и ароматом.

Яна ставит на стол две чашки чая, чтобы согреться. Хотя после того, что мы вытворяли в спальне, нужно, наоборот, пить что-то охладительное, но от чая я тоже не откажусь. Затем она ставит на стол две большие тарелки с пиццей, от которой идет дразнящий дымок.

– Прошлогодняя? – спрашиваю я, садясь за стол.

Яна ничего не отвечает, только мотает головой, но я вижу, как ее губы дрожат в попытке сдержать улыбку.

Вместо этого она произносит:

– Приятного аппетита, шутник.

– Спасибо, – отвечаю я и тут же хватаю с тарелки первый кусок пиццы, делая долгожданный укус. – Ты не стой. Садись, тоже поешь.

– Как мило с твоей стороны, – тихо фыркает Яна, но все же садится на стул, подпирая ногу.

Блондинка успела переодеться в хлопковую белую пижаму. В моей голове пробегает мысль, что в одной из моих футболок она смотрелась бы лучше. Отгоняя эту мысль, я беру еще один кусок пиццы.

– На часах два ночи, побереги фигуру, – улыбается Яна, и я понимаю, что она просто пытается завязать разговор.

– Пфф. Посмотри на это, – провожу рукой вдоль своего тела. – Тут беречь нечего. При необходимости наверстаю. Тем более у меня теперь есть такое прекрасное кардио. Если ты понимаешь, о чем я, – играю бровями.

Яна закатывает глаза и тянется к первому кусочку пиццы.

– Мы оба знаем, что это временно. По крайней мере, наше кардио.

От меня не ускользает, с каким тоном она это произносит. Как будто ей не нравится то, что она говорит.

Яна, конечно, права, но я обману себя, если скажу, что меня это тоже никак не волнует. Меня это почему-то волнует. Еще как.

– Знаешь, что однажды мне сказал Марк? – задумчиво спрашиваю я.

– И что же? – говорит она с набитым ртом.

– Не зарекайся, – подмигиваю ей и тянусь за очередным ломтиком.

Яна чуть ли не давится, но быстро отводит взгляд и начинает сосредоточенно жевать пиццу.

Приятное молчание повисает в воздухе, прерываемое лишь нашим тихим чавканьем. Яна чувствует мой взгляд на себе и упорно смотрит на тарелки на столе, делая вид, что ее безумно интересует начинка пиццы. Наверное, смесь сыров, пепперони и грибов никогда не казалось ей такой захватывающей.

Наконец она поднимает глаза, и я вижу в них отблеск чего-то похожего на интерес. И он сто процентов не связан с тем, что я сказал пару минут назад.

– Когда я разогревала пиццу, то нашла это, – она встает и что-то берет со столешницы, а затем садится обратно, протягивая мне знакомую бумагу формата десять на пятнадцать.

– Ты же прочитала? – спокойно спрашиваю я, прожевав остатки пиццы во рту.

– Прочитала.

– Тогда понимаешь, что это открытка от родителей, – облокачиваюсь на спинку стула.

– Но почему она лежала возле мусорки?

– Потому что я собирался ее выбросить, – пожимаю плечами.

Яна хмурится, разглядывая открытку. Наверное, ей хотелось услышать другую причину, но увы и ах.

– Вроде бы открытки от родителей обычно хранят в укромном месте, а не бросают возле мусорного ведра?

– Ну, как тебе сказать? – устало вздыхаю. – Этими открытками они от меня откупаются, представляешь? Открытками. За которыми ничего не стоит. Ни искренности, ни раскаяния. Просто формальность.

Я вижу, как в глазах Яны вспыхивает сочувствие, а на губах появляется слабая улыбка.

– Они дураки, раз не поддерживают с тобой нормальное человеческое общение, как следует поступать родителям, – произносит она, и я не могу не согласиться.

Молчу, рассматриваю вид, изображенный на открытке, в которой родители поздравляют меня с Новым годом. Как же это по-глупому. Почему не позвонить? Но ответ на этот вопрос я и правда не хочу знать. Это их выбор, не мой.

Тяжело говорить о родителях, особенно когда сказать, по сути, нечего. Они есть, но их как будто нет. Просто люди, которые дали мне жизнь, а потом решили, что этого достаточно.

– Знаешь, – тихо начинает Яна, – я не идеальная, моя семья не идеальная, но я стараюсь помнить хорошее, что было. Наверное, это отдаляет меня от решения проблемы с братом.

Наступает пауза, во время которой мы доедаем пиццу. Я чувствую, как между нами возникает какое-то новое понимание. Яна первая девушка, с которой мне приятно не только заниматься сексом, но и разговаривать. На самом деле, это такое странное ощущение, но я не скажу, что меня от этого воротит. Наоборот.

Яна смотрит на меня с легкой улыбкой, и в ее глазах я вижу что-то новое, что-то, что мне отчаянно хочется разгадать.

– О чем ты сейчас думаешь? – неожиданно спрашивает блондинка.

Я молчу, обдумывая ответ.

Все внутри кричит о том, чтобы я сказал, как мне хорошо с ней, но я держу свой рот под контролем. Мне кажется, все же стоит держать дистанцию. Рано или поздно все, что есть между нами, закончится, и чем сильнее мы привязываемся сейчас, тем больнее будет падать. А я падать не хочу.

– Думаю, что нам пора спать, – отвечаю я, стараясь говорить непринужденно. Вру сам себе, и это меня раздражает.

Яна хнычет, но не настаивает. Ее пристальный взгляд проникает куда-то глубоко внутрь.

– Пойдем? – спрашиваю я, вставая со стула. – Остатки я уберу в холодильник, а чашки утром помоем.

В ответ она просто кивает и помогает мне убрать со стола.

– Ты в спальню, я на диван? – спрашивает Яна, перешагивая с ноги на ногу.

– Размечталась, – на моих губах появляется хитрая улыбка. – Спим вместе.

– Но…

– Ничего не хочу слышать, – на пару секунд закрываю уши, а затем резко беру Яну в охапку и несу в спальню.

Она не вырывается, лишь смеется. И ее смех отдается где-то глубоко внутри меня.

Я откидываю одеяло и аккуратно кладу девушку на кровать, залезая следом за ней. Обнимаю ее за талию и прижимаю к себе, устраиваясь поудобнее.

– Мне кажется, ты себе много позволяешь? – весело подмечает Яна.

– Потому что могу, – отвечаю ей, зарываясь носом в ее шею.

Я чувствую, как она вздрагивает, как учащается ее пульс. А еще я знаю, что она не против. Знаю это по ее улыбке, по тому, как она позволяет ее обнимать.

Закрываю глаза, мое тело расслабляется, и я чувствую, как сон медленно, но верно накрывает меня с головой.

– Денис, – тихо зовет Яна.

– Ммм, – сонно мычу я.

– У тебя классная сережка. Не подскажешь, где прокалывал?

– Иди в попу, Святлячок. Иди в попу, – бормочу я, но мои губы все равно расплываются в улыбке.

Ее смех - это последнее, что я слышу перед тем, как заснуть.

Глава 28. Денис

– Денис, резче, резче, резче, – кричит мне Игорь Георгиевич. – Бросок должен быть неожиданным.

Я киваю и еду повторять упражнение заново.

Чувствую, как мышцы горят, но не останавливаюсь. Наши тренеры не терпят слабостей.

Встаю на позицию, снова разгон, снова набираю необходимую скорость, снова эта решимость в моих глазах. Веду шайбу, пытаясь запутать ее движения и сбить с толку вратаря. Целюсь в девятку, но в последний момент передумываю и устремляю бросок в нижний угол.

Черт.

Мороз отбивает.

Смотрю на Георгиевича. Он хмурит брови.

Блин, ну почти же получилось.

– Денис, ты должен чувствовать этот бросок всем телом, – поясняет мне второй тренер. – Если будешь долго думать, вратарь прочитает.

– Но я же почти не думал.

– Ты думал. Слишком долго. Секунды в хоккее решают все.

Я снова киваю и тяжело дышу, пот струится по вискам. Чувствую себя выжатым лимоном, но понимаю, что останавливаться нельзя. Тренер прав, бросок должен быть отточен до автоматизма, стать продолжением моей руки. В хоккее нет места сомнениям, одна заминка - и момент упущен.

Снова встаю в исходное положение и жду, когда парни передо мной выполнят броски. Подбираю шайбу и разгоняюсь. На этот раз стараюсь максимально сконцентрироваться, отбросить все мысли. Только шайба, ворота и то самое неуловимое чувство броска, которое нужно поймать и зафиксировать в памяти. В голове прокручиваю сотни вариантов, ищу идеальную траекторию для своего броска.

В этот раз решаю не менять решение в последний момент. Подъезжаю к воротам, целясь в девятку, как и планировал изначально. Бросок. Весь корпус и силу вкладываю в это движение. Слышу, как шайба с силой врезается в сетку ворот.

Поворачиваюсь вокруг себя и убеждаюсь, что шайба действительно пролетела внутрь. Удовлетворенно вздыхаю. Мороз кивает, на его лице появляется одобрительная улыбка.

Игорь Георгиевич подъезжает и хлопает меня по плечу.

– Вот, другое дело. Так держать.

После тренировки иду в душ, смывая пот и усталость. Горячая вода приятно расслабляет мышцы. В голове прокручиваю моменты тренировки, анализирую свои ошибки и удачные броски. В хоккее, как и в жизни, нет предела совершенству. Нужно постоянно учиться, совершенствоваться, не останавливаться на достигнутом.

Мы уже сыграли первый матч в этом сезоне. Игра выдалась напряженной, но мы смогли реализовать большинство в первом периоде и продержать его до конца матча. Жаль, что нам не удалось забить еще пару шайб. Короче, есть еще к чему стремиться.

Я не знаю, каковы наши шансы на победу в этом сезоне, но мы делаем все возможное и активно набираем очки, удерживаясь в числе трех первых команд в общем зачете.

Выхожу из душа, накидывая полотенце на бедра, и возвращаюсь в раздевалку. Парни уже во всю собираются по домам. Впереди у нас еще две домашние игры, а потом выездная серия. Вроде все, как всегда, привычная хоккейная жизнь. Вот только за последнюю неделю кое-что изменилось.

Со мной живет Яна.

Пока я пропадаю на тренировках, она работает удаленно за моим кухонным столом, разбирая «хвосты» прошлого квартала и готовясь к новому.

Один раз Яна выходила из квартиры, чтобы встретиться с подругами. Она не смогла промолчать и рассказала о своем внезапном переезде ко мне, объясняя причину и обстоятельства. С ее слов, Алена и Оливия злятся на ее братца и очень за нее переживают. Я знаю, что Яна не хочет посвящать их в детали, чтобы они лишний раз не волновались за нее, но и врать не смогла.

Для меня не стало сюрпризом, когда на прошлой игре, проходя мимо Алены, я получил от нее предупреждение. Она хоть и улыбнулась мне в знак приветствия, но во взгляде читалось: «Я слежу за тобой».

Бесит, что все вокруг, в частности подруги Яны и мой лучший друг, не верят мне и постоянно в чем-то подозревают. А я просто…просто пытаюсь помочь.

Но что я чувствую на самом деле? Сам не до конца понимаю.

Я не раз становился свидетелем, как Яна, думая, что ее никто не слышит, репетировала перед зеркалом разговор с родителями. И каждый раз после этих слов я видел ее красные глаза. Она боится. Боится, что они не поймут, что не встанут на ее сторону. Боится, что прежней семьи больше не будет. И я понимаю, она права. После такого разговора все изменится. Но молчать - еще хуже. Это бомба замедленного действия.

Эта неделя показала, что я, оказывается, способен уживаться с кем-то еще, кроме себя. С пятнадцати лет живу один, уже привык к своему порядку, к тишине. Думал, будет сложно. Но присутствие Яны не раздражает. Даже наоборот…мне как-то..прикольно. Мне нравится возвращаться в квартиру, где пахнет ее духами и свежесваренным кофе, которое она пьет.

Яна готовит обалденно. Мы как-то сразу распределили обязанности: я - закупаю продукты, она - готовит. А про секс я вообще молчу. Он снова стал регулярным. Просто стал с одной девушкой. И это не надоедает. Наоборот. Будто открываю для себя что-то новое. Наверное, поэтому и чувствую прилив сил, и на тренировки хожу довольный. Даже парни в команде заметили перемену, и конечно же, время от времени подкалывают меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но я знал, что это рано или поздно закончится. Наверное, поэтому сегодняшняя тренировка вышла не самой продуктивной. С утра Яна сообщила, что возвращается к себе. Ее родители приехали и ждут ее появления. А вечером она снова встречается с подругами.

Я не подал вида, что меня это как-то огорчило. Я ведь все понимал и понимаю до сих пор. Ее план подходит к концу. Наше увлекательное развлечение тоже. И это почему-то меня расстраивает. Но ведь все возвращается на круги своя. Почему я не рад?

– Эй, ты чего залип, – толкает меня в плечо Ярослав. – Уже пять минут сидишь и смотришь на футболку. Все нормально?

– Конечно, – выдавливаю улыбку, скрывая мысли.

– Точно?

– Точно. Ты же знаешь, у меня всегда все нормально.

Яр не сводит с меня своего пристального взгляда, наблюдая, как я переодеваюсь.

– Тогда у вас нас в силе?

Я киваю.

Мы собираемся с парнями завалиться к Марку и поиграть в приставку, чтобы как-то развеяться и просто поболтать. С недавних пор я стал больше проводить время с ними. Это все мое согласие на план Яны, который автоматически лишил меня компании девушек. Тем более, я не горю желанием сидеть в одиночестве в своей квартире, где все напоминает о присутствии Яны.

– Тогда в четыре у Марка? – осторожничает Ярослав.

– Расслабься, – кладу ему руку на плечо, слегка сжимая. – Все нормально.

Игнорирую его вопрос, потому что он и так знает, что я все помню. Прощаюсь с парнями и выхожу из раздевалки.

На улице все еще держится двадцатиградусный мороз. Кожа тут же покрывается мурашками. Под ногами хрустит снег, и я укутываюсь в воротник куртки, пробираясь к машине. Бросаю сумку на заднее сиденье и плюхаюсь на водительское. В салоне тоже не май месяц, поэтому завожу мотор и включаю печку на максимум, ожидая, когда прогреется двигатель.

Дороги еще пустые, и это неудивительно, ведь в стране еще праздничные выходные, поэтому до дома долетаю быстро.

Захожу в квартиру, и первым в глаза бросаются ботинки Яны. Значит, она меня дождалась. От этой простой мысли почему-то улыбка сама собой появляется на лице. Снимаю куртку и прохожу на кухню. Яна сидит за столом и пьет чай, завидя меня, она улыбается.

– Привет.

– Привет. Не ушла еще?

Яна мотает головой.

– Неа. Решила тебя дождаться, чтобы запасные ключи передать.

Смотрю на связку ключей, которые она кладет на стол, и внутри как будто кошки скребут. Кажется, что вот сейчас все и закончится.

– Может, оставишь себе? На всякий случай, – добавляю я, проходя и садясь на стул. – Мои двери открыты.

– Как мило с твоей стороны, – в ее голосе слышатся нотки иронии, а затем она все же слабо улыбается. – Я надеюсь, мне больше это не пригодится.

Киваю, и у меня вырывается грустная усмешка.

– Готова поговорить с родителями?

Она тут же напрягается, а в глазах вспыхивает беспокойство.

– Не совсем. Но тянуть нельзя. Попробую сегодня поговорить, а потом с девочками в бар.

– План - во! – показываю большой палец. – Но ты молодец.

Яна снова улыбается.

На кухне повисает молчание. Хочется столько всего сказать, но слова как будто комком застревают в горле. Я почему-то не могу начать этот разговор, все откладывая его на потом. Но для меня не становится удивительным, когда Яна начинает говорить за нас.

– Спасибо тебе большое за все, что ты сделал. На самом деле ты хороший человек, и не такой чопорный, как мы считали с девочками…

– Вы так считали?

Яна кивает, прикусывая губу.

– Вот вы, конечно, какие, – улыбаюсь, мотая головой. – Но я вас прощаю. Не держу на вас зла. Все мы иногда совершаем ошибки.

– Да, ну тебя, – смеется она, слегка шлепая меня по руке, а затем ее взгляд становится серьезным. – Мне правда жаль, что так все получилось. Со Стасом, со мной, с тем, что я втянула тебя во все это. Но все, что было между нами… – блондинка запинается, – …но все, что было между нами, я не стану вычеркивать из своей памяти или считать, что все это было ошибкой. Потому что это ей не было.

Наступает пауза, тягучая и тоскливая. Кажется, что воздух на кухне становится плотным, как кисель. Я вижу, как Яна теребит в руках кружку, избегая моего взгляда.

– Я освобождаю тебя от своего плана…

– Типа как Добби? – перебиваю ее.

– Типа того. Только без носков, – она пытается шутить. – Теперь ты можешь ни в чем себе не отказывать. Девушки, секс и рок-н-ролл. Насчет отца не переживай, я, как и обещала, все улажу.

Я киваю, не зная, что ответить.

– Ладно, – наконец говорит Яна, поднимаясь со стула. – Мне пора.

– Тебя подвести?

– Нет. Мое такси почти приехало.

И я только сейчас замечаю телефон на столе, который все это время показывает картинку мигающей машины.

– Вещи у меня собраны. Можешь не провожать. Я ведь просто возвращаюсь к себе, – Яна улыбается и проходит мимо меня.

– А поцеловать? – спрашиваю я, останавливая ее.

Она поворачивается, и наши взгляды встречаются. В ее глазах я вижу печаль, но и решимость. Яна слегка улыбается.

– Это лишнее.

С этими словами она исчезает в прихожей, оставляя меня одного в тишине. Я смотрю на ключи, лежащие на столе, и понимаю, что все закончилось.

– Пока. Еще раз спасибо, – кричит Яна и, не дождавшись моего ответа, хлопает дверью.

Этот звук эхом разносится по квартире, отскакивая от стен и потолка. Я сижу, не в силах пошевелиться. В голове пустота, словно кто-то выключил свет.

Я ведь должен радоваться? Радоваться, что теперь моя жизнь возвращается на прежние рельсы: игры, тренировки, девушки…очень много девушек.

Но почему после «освобождения» от плана Яны я не чувствую радости? Почему…почему мне кажется, что я потерял что-то важное?

Глава 29. Яна

– Какого вернутся домой? – спрашивает Алена, улыбаясь мне через экран моего телефона.

– Нормально. Меня ведь тут не было всего неделю. Все как обычно, – отвечаю я, садясь по-турецки.

– А родителей уже видела? – интересуется Олли.

– Да, но они уехали к какому-то мужчине с папиной работы. Должны скоро вернуться.

– Понятно, – протягивает Алена, задумчиво теребя прядь своих волос. – А тогда нам через сколько за тобой заезжать? Ты ведь еще не говорила с родителями?

Я вздыхаю и откидываюсь назад на стену, смотря в потолок.

– Может, все же перенести разговор? – осторожно произношу я, предвкушая их реакцию. – Просто вот так вот с порога…Мы даже толком и не поговорили после их прилета.

Боковым зрением вижу, как подруги переглядываются, смотря друг на друга через экран.

– Ты можешь отложить, конечно, – первой отзывается Олли. – Но чем раньше, тем лучше, ты же знаешь. И для тебя, и для всей вашей семьи.

– Я понимаю, – соглашаюсь, чувствуя, как в груди нарастает тяжесть. – Просто…а, если они мне не поверят? Тогда что?

Девочки не отвечают. Молчание затягивается, и я ощущаю, как тревога подступает к горлу.

– Никто не знает, Ян, – ласково произносит Алена. – Но, чтобы ни случилось, мы поддержим тебя.

– Поддерживаю, – подхватывает Олли. – Мы же не просто так вместе столько лет. Сила трех, помнишь?

– Помню, – киваю, и мои губы расплываются в улыбке. – Давайте так. В независимости от того будет разговор или нет, жду вас через час.

– Хорошо, – отвечают они в унисон.

Я улыбаюсь им, чувствуя, как тяжесть в груди немного отступает.

– Ладно, девочки. Я пойду в душ. Обнимаю и жду, – тихо говорю я и отключаюсь.

Встаю с кровати и кладу телефон на рабочий стол. Ноги немного ватные, но я иду. Иду в душ.

Теплая вода обволакивает тело, расслабляя напряженные от волнения мышцы. Капли стекают по лицу, и я закрываю глаза, позволяя им унести с собой хотя бы часть тревоги. Больше нельзя откладывать разговор. Иначе я так свихнусь. Нужно поговорить с родителями. И я должна быть готова к любому исходу.

Выключаю воду и выхожу из кабинки. Оборачиваюсь полотенцем и иду обратно в комнату. Достаю из шкафа нижнее белье, леггинсы и кашемировую тунику с небольшими разрезами по бокам. Переодевшись, возвращаюсь обратно в ванную и смотрю на свое отражение в зеркале. Бледное лицо и поникший взгляд.

Сушу волосы феном, наношу легкий макияж. Тон, немного румян, тушь. Так уже гораздо лучше.

Стоя в ванной, в памяти всплывают картинки проведенной недели у Дениса. От этих воспоминаний в уголках губ появляется улыбка. Это было…хорошо.

Но потом улыбка гаснет. Что-то внутри кололо, когда я уходила от него сегодня. Что-то отчаянно хотело, чтобы он остановил меня или намекнул, чтобы я осталась. Необязательно в квартире. В его жизни. Но Денис сидел и в основном молчал, просто смотря на меня.

От мысли, что все между нами закончилось, что я больше не почувствую его прикосновения, его поцелуев, не услышу его грязные словечки, сердце предательски екает, и на глаза наворачиваются слезы. А это значит только одно…

В этот момент я слышу хлопок входной двери и понимаю, что это вернулись родители. Глубоко вздыхаю, собираясь с мыслями, и выхожу из ванной. Несмотря на внутренние переживания, улыбка все равно появляется на моем лице. Я скучала по родителям. Очень. Я люблю их. И, несмотря на что будет дальше, какое бы они ни приняли решение, буду любить их.

Вот только когда я спускаюсь на первый этаж, моя улыбка сползает. Потому что передо мной стоят не родители…передо мной стоит Стас.

– П…привет, – произношу я, слегка заикаясь.

– Привет, привет, – он растягивает слова, а затем его губы расплываются в улыбке, от которой у меня по спине бегут мурашки.

Мы не разговаривали и не виделись со Стасом с того самого инцидента в Новый год. Он пытался, звонил и писал, но я игнорировала.

– Я не знала, что ты приедешь, – говорю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно, но предательская дрожь все равно проскальзывает.

Стас делает шаг вперед, и я невольно отступаю. Он всегда был выше меня, и эта разница сейчас кажется особенно ощутимой. Его глаза сейчас смотрят как-то иначе - изучающе и немного хищно.

– Я знаю, – его голос звучит приглушенно, почти шепотом. – Решил сделать тебе сюрприз. Надеюсь, приятный.

Я не знаю, что ответить. Мне просто хочется сбежать. Рвануть по лестнице и закрыться в комнате.

– Хорошо, – киваю, не сводя с него глаз. – Родители скоро будут. Я пошла к себе.

Я делаю шаг в сторону, намереваясь пойти наверх, но Стас подлетает и перехватывает меня за руку. Его пальцы обжигают мою кожу сквозь рукав туники.

– Куда же ты? – спрашивает он, не отпуская меня. – Не хочешь побыть со мной…наедине?

В его голосе я остро ощущаю скрытый смысл. Нет, пожалуйста. Не верю.

– Стас, отпусти меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– С чего это?

– Ты делаешь мне больно.

– Терпи! – брат повышает голос, начиная злиться.

– Стас, отпусти! – пытаюсь резко дернуть рукой вниз, но Стас лишь усиливает хватку. На его лице появляется ухмылка.

– Перестань сопротивляться. Ты же знаешь, что я все равно добьюсь своего.

Внутри все холодеет. Я смотрю на Стаса и совершенно не узнаю его. Где тот самый человек, который защищал меня? Где тот, кто спал со мной, когда мне было страшно? Где тот, кто отгонял мальчишек от меня, когда я становилась старше? Где тот…

Стоп.

В голове тут же складывается картинка.

Господи.

Ведь это Стас пугал меня страшилками, чтобы потом меня успокаивать и спать со мной в одной кровати. Ведь это именно он запугивал парней, чтобы те со мной не встречались.

Твою. Же. Мать.

Я никогда не смотрела на это под этим углом. Мне казалось, он защищал меня, а сейчас я почти что уверена, Стас просто убирал «конкурентов».

Передо мной стоит чужой человек, от которого исходит опасность.

– Что тебе нужно? – шепчу я, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

Стас наклоняет голову, и мне абсолютно не нравится, как он облизывает свои губы.

– Ты, – просто отвечает он, и его хватка становится еще сильнее.

Я предпринимаю попытку вырваться, но он толкает меня в стену. Его лицо совсем близко, и я чувствую его дыхание на своей коже.

– Что ты делаешь? – мой голос дрожит.

– Беру свое, – Стас усмехается, проводя свободной рукой по моему лицу.

– Стас, прекрати. Это ненормально. Мы же брат и сестра.

– Нет! – он ударяет кулаком о стену прямо возле моего уха. – Не смей! Не смей так говорить!

– Но это же правда. Мы же…

– Нет! – кричит мне в лицо.

Я смотрю на него в панике, не зная, как достучаться до его разумной части. Уверена, она есть.

– Почему сейчас? – шепотом спрашиваю я. – Все же было нормально. Ты вел себя адекватно.

– Нормально? Адекватно? – Стас заправляет прядь моих волос за ухо, и неприятная дрожь прокатывается по моему телу. – Я просто ждал. Ждал, когда вырастешь. Ждал, когда станешь такой…соблазнительной. Ждал, когда поймешь. Но ты…ты продолжала видеть во мне брата.

Он прижимает ближе, лишая меня возможности двигаться. Я чувствую, как его член упирается мне между бедер. Мне противно. Мне мерзко.

– Я любил тебя. Любил и люблю, понимаешь? – в его глазах плещется безумие, а его дыхание обжигает мне ухо. – А ты…ты даже не воспринимала этого так, как мне хотелось. Ты флиртовала с этими идиотами, смеялась над их шутками, спала с ними, – он облизывает мне мочку. – Смотря на это все, я понимал, что не хочу быть твоим братом. Я хочу быть твоим…мужчиной.

Нет. Нет. Нет. Нет.

Пожалуйста, нет.

Сон. Чертов кошмар.

Я должна проснуться. Я должна проснуться.

– Ты такая соблазнительная, – стонет Стас, проводя рукой вдоль шеи и спускаясь ниже. – Тебе не кажется, что на тебе много одежды?

– Стас, – нахожу в себе силы говорить. – Сейчас приедут родители. Остановись.

– Не приедут, – он проводит носом по моей щеке. – Я написал им, что они могут задержаться, а я пока…развлеку тебя.

Его слова обжигают хуже огня. Он все спланировал. Он заранее знал, что сделает это. И от осознания этого меня пробивает леденящий ужас. Я не могу просто так стоять и позволить ему сделать то, что он хочет.

Нужно действовать.

Собираю всю волю в кулак и, пользуясь тем, что Стас снова отвлекается на мою шею, со всей силы бью его коленом в пах. Он издает болезненный стон, и его хватка слабеет. Я выпрямляюсь и снова бегу к лестнице. Мне нужно в комнату. Спрятаться. Там я буду в безопасности. Там есть замок. Там есть телефон. Телефон. Мне нужно срочно набрать…

Но я не успеваю забраться по лестнице, как чувствую резкую боль в плече. Стас хватает меня за запястье и силой оттаскивает назад. А в следующую секунду я приземляюсь на диван, вскрикивая от боли в плече.

Стас наваливается на меня сверху. Я пытаюсь кричать, хотя знаю, что в доме мы одни, но он зажимает мне рот. Я изо всех сил кусаю его, за что жгучая боль пронзает мое лицо. Он меня ударил.

Звезды пляшут перед глазами, голова гудит. Стас рычит, но не отпускает. Он хватает мои руки и скручивает их над головой. Я дергаюсь, пытаюсь вырваться, но он слишком тяжелый, слишком сильный. Страх сковывает меня, парализуя. Я смотрю в его глаза, полные ярости и злобы, и понимаю, что он может сделать что угодно.

Я сопротивляюсь, целясь ногами ему в пах, но он ловко разводит их в стороны, лишая меня движения.

– Отпусти меня, чертов извращенец! – кричу я, когда мне удается освободить рот.

– Кричи. Можешь сколько угодно кричать, но тебя все равно никто не услышит, – он пытается ухватить мою грудь через одежду, но плотная ткань кофты преграждает ему путь.

– Стас, пожалуйста, не надо, – слезы текут по моим щекам. Я чувствую себя беспомощной.

– Меня так возбуждает, когда ты умоляешь, – шепчет он, покусывая мою шею. Я прижимаю голову к груди, чтобы Стас не имел доступа к моей шее, но он применяет силу и свободной рукой запрокидывает мою голову на диван. – Не сопротивляйся. Тебе понравится. Я ведь знаю, ты этого тоже хочешь.

Он ошибается. Он абсолютно ошибается. Он видит лишь образ, созданный его воспаленным воображением. Я отворачиваю голову, пытаясь избежать его поцелуев. Слезы продолжают катиться из глаз. Я чувствую себя грязной, словно меня вымазали в чем-то отвратительном.

– Пожалуйста, не надо, – шепчу я, надеясь, что хоть капля человечности осталась в нем.

Но в ответ лишь безумный блеск в глазах.

Стас очень тяжелый, мне практически не хватает воздуха.

– Я больше не собираюсь ждать, – рычит он. – Возьму свое прямо здесь и сейчас.

Я чувствую, как пуговица на моих штанах отрывается и летит куда-то в сторону. В следующее мгновение одним резким движением Стас приспускает их вниз. Меня охватывает паника.

– Не надо! Отпусти!

Но Стас не слышит. Ему плевать. Он собирается взять меня силой.

Ком в горле мешает дышать, слезы заливают глаза. Я предпринимаю еще одну попытку ударить его, теперь головой, но тщетно. Становится только хуже.

Стас привстает, продолжая удерживать меня, одной рукой расстегивает свои джинсы и спускает их вместе со своими боксерами. Я закрываю глаза, чтобы ничего не видеть.

Мне конец. Я в ловушке.

Я пытаюсь снова закричать, но его потная ладонь накрывает мне рот.

– Угомонись уже! – Стас тычет мне ртом в лицо. – Иначе возьму жестко. А жестко ты не заслуживаешь. Только нежно.

Он проводит рукой вдоль моего тела, а потом злится, когда приходится задирать слишком много одежды. Я в миллионный раз благодарю себя, что надела сегодня тунику. Это хоть как-то его замедляет.

Стас яростно дергает кофту вверх, ткань трещит, но выдерживает. Он рычит от злости. Я чувствую его горячее дыхание на своей шее, запах его пота и одеколона въедается в мою кожу.

Неужели это конец?

Неужели он это сделает?

Почему я ничего не сделала, чтобы этого не случилось?

Мир внутри разбивается на сотню осколков, когда я чувствую, как его член упирается между моих бедер.

Мои ноги судорожно дергаются, пытаясь оттолкнуть его, но они словно налились свинцом. Я чувствую, как его вес давит на меня, лишая возможности дышать. Паника нарастает, перерастая в животный ужас.

– Еще чуть-чуть и ты станешь моей, – стонет Стас, отодвигая мое нижнее белье в сторону и слегка подаваясь вперед.

Мне конец.

– Слушай, Ян, а ты знаешь, что игнорировать звонки от подруг, это б…Ах ты, больной ублюдок!

В эту секунду я открываю глаза и вижу девочек. Алена, не раздумывая, запрыгивает на спину Стаса и пытается его с меня скинуть. Оливия же, не теряя ни секунды, хватает зонт, висящий у двери, и начинает бить Стаса по ногам.

Он взрывается от боли и пытается скинуть с себя Алену, но она вцепилась в него мертвой хваткой. Олли продолжает наносить удары куда может, пока он не встает с меня, пытаясь оттолкнуть Алену. Я моментально отползаю в сторону, чувствуя, как все тело дрожит.

– Ты больной ублюдок! – кричит Олли, и со всей силы бьет зонтом Стаса в пах. И в этот момент по дому разносится дикий крик.

– Вы охренели! Сучки! Да я вас сейчас всех…

Стас, сгибается пополам, держась за пах, его лицо искажается от боли и ярости. Алена спрыгивает с него и подбегает ко мне. Оливия, все еще держа зонт, словно шпагу, стоит впереди нас, защищая.

– Вы это серьезно? – Стас усмехается. – Три сучки думают, что одолеют меня? Я отымею сначала тебя, – он тычет в меня пальцем, – а затем этих двух. И заставлю, чтобы ты смотрела. Вы меня поняли!?

Его крик снова сотрясает стены дома.

– Поняли, – разносится спокойный голос из арки. – Мы тебя поняли, сын.

Родители.

Их лица полны отвращения, в глазах читается гнев, который, кажется, вот-вот вырвется наружу. Он направлен на меня?

Стас, все еще согнувшись, поднимает голову, и его лицо мгновенно меняется. Ярость сменяется страхом, а затем и вовсе испугом.

– Папа, мам, это не то, что вы подумали, – выдавливает он из себя, и с каждым новым словом я перестаю слышать его голос. Как будто он исчезает. Как будто все исчезает.

Я нахожу в себе силы перевести взгляд на родителей. Отец сжимает руки в кулаки и злобно смотрит вперед. Мама прижимает руки к своей груди, и в ее глазах я вижу печаль.

Темнота обволакивает меня, словно густой туман. Я пытаюсь ухватиться за обрывки реальности, но они ускользают сквозь пальцы.

– Мама, – это последнее, что я успеваю сказать, когда все вокруг расплывается и темнота полностью поглощает меня.

Глава 30. Денис

– Кто-нибудь мне скажет, почему Денис сегодня не в настроении? – слышу я приглушенный голос Макара, когда выхожу из ванной комнаты.

– А когда он был в настроении? – парирует Марк.

– Вообще-то, я все слышу.

Все пары глаз в комнате устремляются в мою сторону, и только в лице Ярослава я вижу понимание. Он догадывается, в чем причина, но деликатно молчит.

Я вздыхаю и присаживаюсь на свободное кресло.

– Не смотрите на меня так, – фыркаю, продолжая чувствовать на себе взгляды. – Марк прав, я всегда не в настроении. Вот такое у меня кредо жизни.

Парни переглядываются и пожимают плечами, переводя внимание на телевизор, где разворачивается поединок вымышленных игровых персонажей.

Мне даже удается немного отвлечься от мыслей, которые никак не хотят вылезать из головы. Но через какое-то время мне надоедает наблюдать за безжалостными фаталити и радостными воплями победителей, поэтому я беру в руки телефон.

В ленте нет ничего интересного. Сплошные новости про знаменитостей и их детей. Перехожу в свои диалоги и прокручиваю слегка вниз, решая немного разгрести сообщения.

На моем лице появляется легкая улыбка, когда я натыкаюсь на непрочитанное уведомление от незнакомки. Открываю профиль и изучаю содержимое. На ее аватарке красуется фотография девушки с длинными каштановыми волосами и большими…выразительными глазами. Настолько выразительными, что вот-вот выпрыгнут из обтягивающей кофты. В профиле несколько цитат про смысл жизни, пара снимков эстетики и несколько селфи. Ничего особенного, но девушка эффектна.

Перехожу обратно в диалог. Ее сообщение короткое и банальное: «Красавчик, привет. Как дела? Не желаешь встретиться?»

Одна часть меня хочет заблокировать телефон и никогда не возвращаться к этому диалогу, но вторая, более разумная, понимает, куда приведет данная переписка. И теперь, когда Яна официально «освободила» меня от уз, я ничего не теряю. Поэтому принимаю решение поддержать диалог. Мне же нужно как-то возвращаться в былой строй.

Переписка завязывается очень стремительно. Девушка, по имени Ника, не ходит вокруг да около, сразу обозначая свои интересы, и мы назначаем встречу на завтрашний день. Раньше я все равно не смогу - сегодня встреча с парнями важнее.

Но какое-то странное, необъяснимое чувство не покидает меня. Будто что-то не так.

Отсутствует то предвкушение, то ощущение, которое раньше охватывало в преддверии подобной встречи.

Я кладу телефон в карман и пытаюсь вновь влиться в атмосферу азарта, царящую в комнате. Ведь цель достигнута - встреча назначена. И плевать, что нет удовольствия. Нужно просто дождаться ее, и все встанет на свои места. Я расслабляюсь, и на лице появляется улыбка.

– Я знаю это лицо, – Макар привлекает всеобщее внимание. – У кого-то намечается секс. Рассказывай, Дэн.

Я вскидываю бровь.

– Без комментариев.

– Ну да, конечно, – Макар качает головой, все еще продолжая улыбаться. – Старый Денис Моисеев возвращается?

– Он никуда и не уходил, – отрезаю я. – И вообще, я не старый.

– Над шутками еще нужно поработать, – вставляет Веня.

Я закатываю глаза, скрещивая руки на груди.

– Ой, да идите вы.

Засмеялись все. Все, кроме Ярослава. Я чувствую его пристальный взгляд, даже не смотря на него.

– Да ладно тебе, Моисей, – произносит Марк, усердно нажимая кнопки на джойстике. – Лучше скажи, кто она?

– Зачем тебе знать? Скучаешь по интрижкам? – усмехаюсь.

Марк отрицательно мотает головой.

– Ни капельки. Мне, кроме Дашки, никто не нужен. Так, просто любопытно. Когда встреча? Сегодня?

– Уже хочешь от меня избавиться?

– Ты знаешь, что нет, просто…Да! – кричит он, подпрыгивая, а затем обращается к Макару. – Я тебя сделал. Сделал.

Макар смеется и передает джойстик Илье.

– Ну, что там со встречей? – продолжает настаивать Марк, выбирая нового персонажа для схватки с капитаном.

– Ничего, – пожимаю плечами. – Встреча состоится завтра. Хотя я не понимаю, зачем вам это.

– То есть все серьезно? – смотрит на меня Яр. В его глазах я вижу нотки разочарования, но искренне не понимаю, почему они от него исходят. Он же знал, что так будет. – Прежний Дэн возвращается?

– Повторю, – спокойно выдерживаю его взгляд, – я никуда и не уходил.

– Понятно, – вмешивается Илья. – Но мы думали…

И тут он обрывает себя, переглядываясь с парнями.

– Договаривай, – бросаю я, чувствуя, как где-то внутри меня зарождается раздражение.

– На самом деле, мы думали, что ты останешься с Яной, – как на духу продолжает капитан. – Но, видимо, ты неисправим, и тебе, действительно, не нужны отношения.

Я в очередной раз удивленно вскидываю бровь и внимательно смотрю на парней.

– Вы чего, реально так думали?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Конечно, – кивает Веня. – Это же логично. Мы думали, ты будешь следующим, но, кажется, на тебе все прервется. Если только…– он поворачивается к Макару.

– Даже не думай, – тут же откликается Макар. – Мне это все не нужно.

Парни снова переключаются на телевизор, где начинается разворачиваться поединок между игровыми персонажами Марка и Ильи.

Странно, но заявление парней не вызывает во мне отторжения. Наоборот, на пару секунд на моем лице появляется слабая улыбка.

Это все так странно.

Когда я ехал сюда, я рефлекторно потянулся к телефону, чтобы написать Яне, что буду поздно, и чтобы она ложилась спать без меня. Как я делал раньше, когда тренировки и собрания заканчивались позже обычного. Я вовремя остановил себя, осознав, что Яна больше не живет со мной. И чувство внутри меня, что после ее ухода что-то изменилось, никак не покидает меня. Но я знаю, это пройдет. И скоро моя жизнь вернется в привычное русло.

Я откидываюсь на спинку дивана, наблюдая за мельтешением картинок на экранет. Слова парней эхом отдаются в голове.

Думали, ты будешь следующий.

Но это же смешно.

Я и отношения - вещи несовместимые. Так было всегда.

Но в памяти всплывает образ блондинки, ее улыбка, ее смех, ее стоны. Господи, ее стоны.

Та неделя, что мы жили в одной квартире, где-то на подкорке показала мне, что я могу уживаться с другим человеком. Могу уживаться с девушкой. С девушкой, которая не строит из себя идеальную картинку. Она оставалась собой и не пыталась мне понравиться.

Неужели я действительно мог представить, что наши отношения могут стать чем-то большим, нежели чем просто дурацкий план?

Мои мысли прерывает мелодия входящего звонка.

– Да, Аленка, – улыбается Ярослав, но по мере того, что говорит ему его девушка, улыбка сползает с его лица. – Помедленней, помедленней. Что еще раз?

Друг хмурится, и на его лице появляется выражение, излучающее отвращение.

– Я понял, – решительно кивает он. – Буду минут через пятнадцать-двадцать.

Все присутствующие внимательно смотрят на него и ждут объяснений.

– Парни, я срочно нужен Алене, – спокойно произносит друг, вставая с дивана. Но по напряженным плечам понимаю, что что-то не так.

– Все нормально? – спрашивает Илья.

Ярослав бросает на меня быстрый взгляд, а затем отвечает:

– Уже да. Но мне нужно ехать. Так что простите.

Что за херня? Почему он посмотрел на меня?

Я не могу избавиться от ощущения, что что-то случилось именно у Яны. Потому что она должна была поговорить с родителями, а потом встретиться с девочками.

Я не могу сказать, почему я так думаю, но во взгляде Яра, обращенном на меня, читается что-то опасное.

Не знаю, почему, но я встаю.

– Ты тоже поехал? – озадаченно спрашивает Веня.

Я молча киваю и встречаюсь взглядами с Ярославом.

– Денис, тебе лучше не ехать.

– Чего? – я хмурюсь. – Я еду. Это не обсуждается.

Друг поджимает губы и качает головой, но не спорит. Он явно торопится, и мое внезапное решение поехать с ним в его планы не входит.

Когда за нами закрывается дверь, я, не ожидая от себя, впечатываю Яра в стену.

– Что случилось? – спрашиваю я, вжимая его плечом. – С Яной что-то случилось, так?

Ярослав, неожидавший такого действия, приходит в себя и внимательно смотрит на меня.

– Ты рехнулся? – он пытается вырваться. – Нет, скажи мне, ты рехнулся?

Я ослабляю хватку, но не отпускаю друга со всем.

Наверное, я и вправду рехнулся.

– Яр, просто скажи.

Друг качает головой.

– Дэн, тебе лучше не знать. Тебе вообще лучше не ехать.

– Это не тебе решать!

– Как раз-таки мне! – рявкает он и бьет меня в грудь, отталкивая от себя. – Ты никуда не поедешь.

– Еду.

Ярослав проводит рукой по своему лицу.

– Зачем тебе это? У вас же вроде все? Или я что-то не знаю?

– Сейчас для этого не время.

– Или сейчас, или ты никуда не едешь!

– Не тебе решать. К черту, – отмахиваюсь я. – Я и без тебя доеду.

Отворачиваюсь и иду к лестнице, нет времени ждать лифта.

– А кто тебе сказал, что ты знаешь, где они? Кто тебе сказал, что с Яной или с девочками что-то случилось?

Разумно.

Но его кадык, его волнение, да даже его взгляды выдают его.

– Я просто знаю, что что-то не так. И если с Яной что-то случилось, я должен быть с ней.

– Почему?

Простой вопрос, но он выбивает меня.

– Просто должен, и все.

Ярослав тяжело вздыхает и отворачивается, будто борется с собой. Я вижу, как напрягаются его плечи, как сжимаются кулаки. Он явно что-то скрывает, что-то очень серьезное. И это касается Яны.

– Послушай, Дэн, – наконец говорит друг, поворачиваясь обратно, но не смотря на меня. – Тебе лучше остаться. Ты ничем не поможешь, а только навредишь.

– Кому? Яне? – я чувствую, как раздражение снова закипает во мне. – Яр, прекрати играть в загадки. Если с ней что-то случилось, я должен знать. Я должен быть там.

Друг поднимает голову, и наши глаза встречаются. Взгляд у него не сулит ничего хорошего. Внутри почему-то подступает паника.

– Я скажу. Но едем мы на моей машине.

– Хорошо. Говори уже.

– Денис, – друг вздыхает. – Стас…

Когда я слышу имя этого придурка, мои пальцы непроизвольно сжимаются в кулак.

– Что он сделал? – ледяным тоном спрашиваю я.

– Он попытался изнасиловать ее.

Глава 31. Яна

Я прихожу в себя от резкого запаха. Открываю глаза, и острая боль пронзает голову. Давит на виски, и я, не в силах терпеть, закрываю глаза. Боль не отступает.

Чья-то холодная рука дотрагивается до моей, и я вздрагиваю.

– Почему у вас такие холодные руки? – вяло спрашиваю я в темноту.

– Потому что на улице зима, Яночка, – раздается знакомый мужской голос. – Потому что на улице зима.

Открываю глаза и нахожу взглядом лицо мужчины. Знакомые морщинки вокруг глаз, седые волосы и добрые голубые глаза.

– Здравствуйте, Павел Андреевич.

– Привет, Яночка, – улыбается мне наш семейный лечащий врач.

Обвожу взглядом комнату и натыкаюсь на лица подруг, сидящих на соседнем диване и с беспокойством смотрящих на меня. И тут воспоминания накатывают на меня словно снежный ком. Мне приходится снова закрыть глаза.

Стас.

Родители.

Господи.

Если бы не девочки…

Снова открываю глаза и смотрю на подруг. Уверена, они читают в моих глазах благодарность, потому что на их лицах появляются слабые улыбки.

– Тошнит? – спрашивает Павел Андреевич.

– Нет. Только голова раскалывается.

– Тогда вот, выпей, – врач дает мне маленькую таблетку и стакан воды. – Станет легче. Голова болеть не будет.

Я привстаю и забираю из его рук содержимое.

– Ты отдыхай, а я пойду найду твоих родителей.

– Спасибо, – выдавливаю из себя, кладу таблетку в рот, запивая водой.

Когда мужчина скрывается за аркой, подруги тут же подлетают ко мне.

– Давай, я поставлю, – ласково произносит Олли, забирая стакан из моих рук.

– Девочки, – пытаюсь начать говорить, но на глазах наворачиваются слезы.

– Тише, тише, – Алена целует меня в лоб. – Все хорошо. Мы рядом.

Но уже поздно, слезы катятся из моих глаз.

– Девочки, если бы не вы, то он…– мой голос срывается.

– Ничего не говори, – Олли сжимает мою руку. – Все хорошо.

Киваю, смахивая слезы с щек, и присаживаюсь на диван. Девочки тут же садятся по обе стороны от меня, обнимая.

– Я вас так люблю, – шепчу я между всхлипами.

– И мы тебя, – хором отвечают подруги.

В комнате повисает тишина. Складывается ощущение, что в доме никого нет, кроме нас. Стоит гробовая тишина.

– Девочки, а родители…

– Они ушли в кабинет, – договаривает Алена, и мы снова замолкаем.

Странное чувство.

Кажется, мир моей семьи рухнул.

– Родители были очень злые? – спрашиваю, смотря на арку, ведущую в кабинет отца.

– Твой отец был в ярости, а мама - перепуганной, – отвечает Олли.

Обреченно вздыхаю.

– Это моя вина. Это все я. Они злятся на меня, что я…

– Нет! – резко отрезает Алена. – Они злились на твоего брата.

– На брата? – непонимающе хлопаю глазами, смотря на подругу. – Не на меня?

– Конечно, нет. Ты бы видела, как они за тебя испугались.

– Испугались?

– Конечно, – подтверждает Оливия. – Я никогда не видела Артура Борисовича и Марию Романовну такими испуганными.

– Я тоже, – добавляет Алена. – Артур Борисович, когда уложил тебя на диван, сразу послал водителя за вашим врачом. Мария Романовна чуть с ума не сошла, когда ты не приходила в себя. Пришлось ей налить чего покрепче, чтобы она немного начала успокаиваться.

– Правда? – не веря, спрашиваю.

– Правда.

Комната снова погружается в молчание.

Я не могу уложить это в своей голове. Мне казалось, что родители встанут на его сторону. Хотя я не знаю всего того, что происходит сейчас в кабинете. А что, если Стас все перевернет в свою сторону. Выставит все так, как будто я его спровоцировала. Он же ведь их родной сын.

– А что Стас? – этот вопрос крутится, как только я пришла в себя.

– Не повезло Стасу, – говорит Олли. – Артур Борисович взял его за шкирку, словно щенка, и повел за собой. Твой папа даже не дал ему трусы со штанами толком надеть. Так и блистала его задница, в прямом смысле, пока они не исчезли за аркой.

От этой картины на моем лице появляется слабая улыбка.

На душе становится немного легче. Осознание того, что родители, возможно, не на стороне брата, греет сердце. Но страх все равно не отпускает. Что будет дальше? Что будет с нашей семьей?

Неожиданно тишину нарушает громкий хлопок входной двери. Мы вздрагиваем. На пороге появляется разъяренный Денис, а следом за ним входит Ярослав.

– Где он?! – от ледяного тона Дениса по моему телу пробегает дрожь. – Я не знаю, что с ним сделаю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Денис, – нахожу в себе силы и произношу его имя.

Взгляд карих глаз быстро находит мое лицо, и парень пытается рвануть ко мне, но Ярослав резко хватает его за руку.

– Обувь!

Денис фыркает, быстро снимает кроссовки и подлетает ко мне, садясь на пол.

– Яна, ты как? – от его мягкого и ласкового тона сердце пропускает удар.

Я ничего не могу ответить, словно все слова застревают в горле. Я просто смотрю на знакомые черты лица и, кажется, понимаю, что скучала. Хотя мы виделись сегодня днем.

– Ты почему здесь? – я слышу озадаченный голос Алены и чувствую, как она сжимает мою руку чуть сильнее прежнего. – Зачем ты приехал?

Денис даже не смотрит на нее, он смотрит на меня. В мои глаза.

Странное чувство.

Но мне больше не хочется плакать, не хочется думать, что будет дальше. Мне хочется просто сидеть на этом диване и смотреть в глаза Денису.

– Мне повторить? – продолжает настаивать Алена, щелкая пальцами перед его лицом. – Что ты тут делаешь?

Денис вздыхает и поворачивается к Ярославу.

– Яр, по-братски, объясни. У меня нет желания.

А затем его карие глаза снова изучают мое лицо.

– Ален, любовь моя, если хочешь…

– Конечно, хочу. Я требую, – перебивает его Алена, вставая с дивана.

– Я тоже хочу знать, – произносит Олли, а затем обращается ко мне. – Ты же не против?

Я отрицательно мотаю головой. Не знаю, что собрался рассказывать Ярослав, но сейчас мне все равно.

Олли быстро целует меня в макушку и выходит следом за Аленой и Ярославом.

Денис тут же встает с пола, садится на диван и заключает меня в объятия. Чувствуя знакомый аромат, я закрываю глаза.

Мы молчим.

Я не понимаю, что это все значит, но я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Находиться в объятиях Дениса кажется мне правильным и очень приятным.

– Яна, – Денис нарушает молчание.

– Пожалуйста, ничего не говори. Я все знаю. Знаю, что виновата сама. Знаю, что должна была что-то сделать, – мой голос снова срывается, и из глаз текут слезы. – Я сама виновата.

– Тише, Светлячок, тише, – он гладит меня по голове, пытаясь успокоить.

– Я сама виновата…

– Не говори глупостей. Ты не несешь ответственность за решения и действия твоего братца. Это лишь его вина.

Денис продолжает гладить меня по голове, еще чуть сильнее прижимая меня к себе.

Внезапное чувство спокойствия снова прокатывается по моему телу.

– Почему ты приехал? – неожиданно для себя спрашиваю я, отстраняясь, чтобы посмотреть в его глаза.

В его взгляде читается такая нежность, что, если бы не его легкомысленность по отношению к девушкам, можно было подумать, что я ему не безразлична.

– Я не знаю, – шепотом произносит Денис. – Я правда не знаю.

Этот ответ меня не устраивает, но я стараюсь не подать виду, выдавливая слабую улыбку. Вроде бы он не сказал ничего плохого, но желание прижаться к его груди отпадает. Рука Дениса продолжает держать меня за плечо, но тело кажется напряженным. Что-то в его лице выдает нерешимость. Словно он хочет что-то мне сказать, но никак не решается.

И вот, кажется, он осмеливается, открывая рот, но резкий хлопок внутри дома обрубает все на корню. Из арки выходит папа, а следом мама и…и Стас.

Глава 32. Яна

Я молниеносно чувствую, как Денис весь напрягается, и его реакция не заставляет себя долго ждать.

– Вот ты где, мерзкий ублюдок! – он резко встает, не спуская злого взгляда со Стаса.

Денис делает несколько решительных шагов, но его останавливает ледяной тон моего отца.

– Можете не стараться, молодой человек, – папа встает между ним и Стасом. – Можете уже снять вашу маску парня моей дочери.

Денис замирает, словно его окатили ведром холодной воды. Ярость в его глазах сменяется замешательством.

Папа знает.

– Это не меняет сути! – рычит Денис, смотря на моего родителя. – Ваш сын - мерзкий ублюдок, и я все равно хочу ему врезать. Врезать за то, что он чуть не сделал с Яной.

– Я не позволю вам избить моего сына.

– Вы его защищаете? – фыркает Денис.

– Я этого не говорил, – спокойно отвечает папа.

В воздухе повисает напряженное молчание. Денис и отец смотрят друг на друга, словно два хищника.

Стас наблюдает за всем происходящим с наглой усмешкой, но, когда наши взгляды встречаются, он отворачивается.

– Тогда что вы предлагаете? – спрашивает Денис, стараясь держать себя в руках. – Просто отпустить его после того, что он сделал?

– Я предлагаю вам не вмешиваться в семейные дела Никитиных, – отвечает папа, сохраняя невозмутимый вид. – А лучше, молодой человек, покиньте мой дом.

Денис усмехается.

– Даже так?

– Даже так. Или вы выйдете сами, или я вас выставлю.

Плечи Дениса напряжены, как натянутая струна.

– Семейные дела, говорите? – он переводит взгляд на Стаса. – Да ваши семейные дела прогнили насквозь. Я не понимаю, как вы могли закрывать на это глаза? Он же чуть не изнас…

– Мы не знали! – отец переходит на крик. – Понятно? Мы не видели всего того, что происходит.

– Не видели или не хотели видеть? – не отступает Денис.

– Не видели! – отрезает папа, а затем смягчается, смотря на меня. – Мне правда жаль, солнышко. Мне жаль, что я не замечал.

Он не двигается, и в его глазах читается грусть, граничащая с раскаянием.

– Пап, – хочу встать, но силы резко покидают меня, поэтому родитель сам оказывается на диване.

Он заключает меня в объятия и слегка покачивает, словно я его маленькая дочка.

– Мы с мамой правда ничего не замечали, – папа целует меня несколько раз в макушку. – Нам очень жаль. Очень.

Я чувствую, как по моим щекам снова текут слезы.

– Мое солнышко, – разносится родной и ласковый голос мамы, которая спешит взять мои руки в свои.

В комнате царит напряженная атмосфера, пропитанная болью и раскаянием. Я понимаю, что родители, осознав произошедшее, испытывают чувство вины за свою слепоту. Объятия папы и слова мамы приносят долгожданное утешение, но слезы продолжают литься.

– И что дальше? – тишину нарушает разочарованный голос Дениса. – Вы просто извинитесь и забудете об этом? Позволите ему, – он качает головой в сторону Стаса, – продолжить жить, как ни в чем не бывало?

Отец отстраняется от меня, смотрит на Дениса долгим, тяжелым взглядом. В его глазах больше нет ярости, только усталость и глубокая печаль.

– Нет, – произносит папа, бросая быстрый взгляд на Стаса. На лице брата отображается неприкрытая неприязнь ко всему происходящему. – Мы не забудем. Я разберусь со всем этим. Но это наше дело. Семейное.

– Да что вы заладили? Семейное? Семейное? – срывается Денис.

– Дэн, не надо, – просит его Ярослав, выйдя из кухни вместе с девочками.

– Да, Денис, – равнодушно соглашается папа. – Прислушайтесь к своему другу.

– Я не понимаю, – Денис продолжает. – Просто не понимаю. Как вы можете так спокойно смотреть на этого.

– Этот - мой сын, и проявите немного уважения в моем доме и к членам моей семьи.

– Проявить уважение? Ваш сын провоцировал меня и вашу дочь на протяжении последнего времени. Ваш сын чуть не совершил преступление. И вы просите меня проявить уважение?

Папа снова тяжело вздыхает.

– Да, я прошу проявить уважение. Он все еще остается моим сыном. А вы, молодой человек, – отец медлит. – А вы здесь никто. Вы даже не парень моей дочери. Хотя, наверное, я должен вас благодарить, что вы им были и охраняли ее.

– Как сторожевой пес, – внезапно фыркает Стас.

– Станислав! – одновременно восклицают родители, награждая его строгим взглядом.

Стас застывает на месте, смотря на Дениса с отвращением.

– Можете ничего не говорить, – продолжает папа. – Я сразу понял, что вы не влюблены в мою дочь, но не понимал, зачем ей это нужно. А когда понял, было слишком поздно.

От его слов мне хочется врасти в диван или исчезнуть с этой планеты. Почему слова папы о том, что Денис не влюблен в меня, бьют в самое сердце?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Денис в меня не влюблен.

Это осознание давит на плечи.

Я смотрю в карие глаза, ищу в них опровержение, хотя бы маленький намек, хоть что-то. Но вижу лишь маску - вежливую, немного удивленную, но непроницаемую.

И вот она, правда, как холодный душ. Денис не влюблен. И никогда не был. В груди разливается тягучая, обжигающая боль, которую я никак не ожидала почувствовать.

Ведь я самого начала знала, что между нами ничего не изменится. Все останется как было. Но это…но это не помешало мне влюбиться в него.

Вот так вот просто, легко и быстро.

Губы предательски дрожат, и я отворачиваюсь, чтобы скрыть это от внимательного отца и непроницаемого Дениса. Я всегда считала себя сильной, способной контролировать свои эмоции и чувства. Но сейчас, когда правда озвучена, я чувствую себя маленькой и беззащитной.

Я лгала себе, убеждала себя, что это всего лишь сексуальное влечение и это все, что мне было нужно. Что мне достаточно его прикосновений, его грязных словечек. Но теперь я понимаю, что все это время я тайно хотела большего. Неосознанно и не специально.

Вот такая вот ирония судьбы.

Я, которая всегда обходила чувства, отрекалась от них, как от огня, влюбилась. Влюбилась в человека, который никогда не сможет ответить мне взаимностью.

– Поэтому я снова настаиваю, чтобы вы покинули мой дом, – отрезает папа, не меняя тона. – Или уходите сейчас, или я вышвырну вас сам. Выбор за вами.

Я чувствую на себе взгляд Дениса, но не поднимаю головы. Не хочу.

– Дэн, давай я тебя подвезу, – слышу я голос Ярослава.

– Не надо, – отвечает Денис. – Сам доберусь, а ты оставайся.

Я все же нахожу в себе силы поднять голову. Ярослав пожимает плечами и отходит в сторону, давая понять, что не будет спорить.

Денис окидывает взглядом комнату, и его взгляд останавливается на мне. В его карих глазах читается сожаление.

– До свидания, – он переводит взгляд на моих родителей, а потом обращается к Стасу, его тон приобретает нотки стали. – Тронешь ее, и я приду за тобой.

Затем он поворачивается к двери и уходит, не сказав ни слова мне. Ни намека на то, что между нами было что-то особенное. И эти слова он сказал, потому что не мог по-другому. Несмотря на все, Денис - хороший человек.

Дверь закрывается, и я словно остаюсь одна на диване, в окружении молчаливых родителей, Стаса, подруг и Ярослава. Тишина давит на меня, словно тяжелый груз, и я чувствую, как слезы подступают к горлу. Но я не позволяю им вырваться наружу. Не сейчас. Я поджимаю губы и смотрю в окно, стараясь не думать ни о чем.

***

Едва Денис выходит за дверь, родители молча уводят меня в мою комнату. Закрыв за собой дверь, где мы можем поговорить.

В их голосах звучит искреннее раскаяние. Они извиняются за то, что были слепы, за то, что не замечали надвигающейся бури.

– Если бы ты хоть как-то дала нам знать, Яночка, – твердит мама, ее глаза полны слез. – Мы бы не допустили этого. Клянусь.

Папа кивает в знак согласия, а потом крепко меня обнимает.

– Яна, послушай меня, – ласково начинает он. – Что бы там ни было написано в этих дурацких документах, ты - наша дочь. Понимаешь? Наша родная девочка. Мы любим тебя больше жизни. И мы страшно сожалеем, что Стас повел себя…как монстр. Прости нас, доченька.

Его слова пробивают мою плотину. Рыдания вырываются наружу, сотрясая все мое тело. В родных родительских глазах я вижу неподдельную любовь и готовность защитить меня от всего мира.

Мама и папа обещают, что больше не допустят подобного. Они приняли решение отправить Стаса к специалисту. Отправить его на лечение.

– Он пройдет курс лечения, Яна. Так будет лучше для всех, – говорит мама, и я понимаю, что это не было добровольным решением Стаса. Вся сила и власть папы обрушилась на него, не оставляя выбора. Но именно так сейчас будет спокойнее.

Я знаю наверняка, что мои отношения со Стасом сломаны, возможно, навсегда. Я не смогу простить его, а страх всегда будет жить где-то глубоко внутри.

Мама осторожно предлагает мне начать сеансы у психолога, и я соглашаюсь. Такие события не исчезают бесследно, они оставляют глубокие шрамы. И если не пытаться их вылечить, они могут загнать в угол и сломать жизнь.

Когда родители, поцеловав меня, выходят из комнаты, я снова даю волю слезам. Но на этот раз причина - Денис. Вернее, осознание чувств к нему.

Я понимаю, что потребуется время, чтобы эти чувства утихли, чтобы перестать думать о нем, вспоминать прикосновения, вздрагивать от каждого уведомления на телефоне, в надежде, что это он. Все пройдет. Я справлюсь.

А сейчас…сейчас я просто хочу позволить себе выплакаться. Позволить себе чувствовать всю боль, всю эту бурю эмоций, которые разрывают меня на части. Просто позволю себе быть слабой. Хотя бы на этот вечер.

Сквозь всхлипы слышу тихий стук в дверь. Надеюсь, это не Стас, которого послали родители извиняться. Мне это вообще ни к чему.

– Янчик, это мы, – раздается за дверью голос Олли. – Можно?

Я только сейчас понимаю, что задержала дыхание. Облегченно выдыхаю и произношу:

– Конечно.

Поспешно вытираю слезы тыльной стороной ладони, чтобы не казаться уж слишком жалкой.

– Янчик, – ласково говорит мое имя Оливия и садится на край кровати. – Ты самая-самая сильная.

Я выдавливаю слабую улыбку.

Следом в комнату заходит Алена, пытаясь закрыть за собой дверь, но что-то, а точнее кто-то, не дает ей этого сделать.

– Ален, впусти Ярослава. Я не против, чтобы он тут был.

Подруга вздыхает и пропускает своего парня внутрь, закрывая за ним дверь.

– То-то же, – улыбается он, переводя взгляд со своей девушки на меня. Когда он видит мое заплаканное лицо, улыбка сходит на нет. – Янчик, мне жаль. За все жаль. Жаль, что так все произошло. И за Дениса тоже жаль. Прости, что он такой дурак.

Я рефлекторно выпрямляю спину.

– Не понимаю, о чем ты, – смотрю ему прямо в глаза.

– И не надо, – вклинивается Алена, бросая предупреждающий взгляд на своего парня. – Тем более, это все его больные фантазии. Не обращай внимания.

– Больные фантазии? – непонимающе смотрю на подругу.

В комнате повисает неловкое молчание, которое режет тишину словно нож. Смотрю на Алену, потом на Ярослава, ища хоть какой-то ответ в их лицах. Но они оба выглядят виноватыми и смущенными. Олли, сидящая рядом, крепко сжимает мою руку, пытаясь передать мне свою поддержку.

– Ален, что твой парень имеет в виду? – тихо спрашиваю я, стараясь сохранить спокойствие в голосе. Но внутри все дрожит от неясного предчувствия.

Подруга вздыхает и подходит ко мне, садясь рядом с Оливией. Берет мою свободную руку и смотрит мне прямо в глаза.

– Знай, то, что я тебе сейчас скажу, - это лишь мнение моего мужчины. Не мое. Хорошо? – уточняет она. Я в ответ киваю. – Когда ты была с родителями наверху, Ярослав смел предположить, что ты влюблена в Дениса. Видите ли, он понял это по твоему взгляду, когда Артур Борисович сказал, что Денис не влюблен в тебя.

Перевожу взгляд на Ярослава. Он лишь пожимает плечами.

– Поэтому он просит прощения за действия, а точнее, за бездействие своего друга, – продолжает Алена. – Если честно, я не верю, что ты смогла влюбиться в такого парня, как Денис Моисеев.

– А что с ним не так? – вырывается у меня раньше, чем я успеваю это сообразить.

– В смысле, что? Денис уже успел назначить встречу очередной расфуфыренной девушке, понятно для чего. У него никаких границ, поэтому…

Ее слова бьют неожиданно сильно и больно.

– Он назначил кому-то встречу? – смотрю на Ярослава, и он спустя секунду кивает.

Слезы снова подступают к глазам, но я изо всех сил стараюсь не дать им вырваться наружу. Я не хочу казаться слабой. Я не хочу, чтобы они видели, как мне больно. Но, кажется, это бесполезно. Боль прорывается сквозь мою броню, достигает сердца и выливается наружу горячими слезами.

– Не может быть, – ахает Алена, сползая на пол и присаживаясь ближе ко мне. – Ты влюбилась в него?

Я смотрю на подругу сквозь пелену слез и не нахожу слов. И кажется, ей они и не нужны.

– Боже мой, Янчик. Мне так жаль.

Девочки обнимают меня, и я погружаюсь в их успокаивающие объятия.

– Я не знаю, как это произошло, – шепчу я, не в силах больше сдерживать эмоции. – Просто он оказался другим. Понимающим, заботливым, он…

– Он просто козел, – говорит Ярослав. Мы все втроем удивленно смотрим на него. – Ну, а что я скажу? Да, он мой лучший друг. Но он козел. Что я сделаю? Дэн вот такой вот.

Я позволяю слезам литься, позволяю себе почувствовать всю боль, всю горечь разочарования. И где-то в глубине души зарождается крошечная искорка надежды.

Надежды на то, что я смогу пережить это, стать сильнее и больше никогда не позволить никому причинить мне боль: ни физическую, ни эмоциональную.

Глава 33. Денис

В баре грохочет музыка, душно и полно народу. Терпеть такое не могу. Слишком много потных тел, размахивающих руками направо и налево. Задерживаю дыхание и пробираюсь к лестнице, ведущей на второй этаж.

Наверху немного тише, но также душно. Заведению срочно нужно что-то сделать с вентиляцией. Тут невозможно находиться.

А может, просто я слишком придирчив сегодня?

Молодой парниша провожает меня до забронированной VIP-кабинки, где меня уже ждет Ника. Зайдя внутрь, ее глаза при виде меня расширяются, и на лице появляется соблазнительная улыбка.

– Привет, – мягко говорит она, вставая и направляясь ко мне.

– Ну, привет, – пытаюсь быть вежливым, однако меня все больше и больше раздражает место, которое она выбрала для встречи.

Раньше мне было плевать, а сегодня явно что-то не так.

Мне нужно расслабиться.

Ника подходит ко мне, кладет руки мне на плечи и тянется, чтобы поцеловать в щеку. Я не отстраняюсь, хотя очень хочется. Резкий запах чего-то горького, со смесью цветочного, ударяет мне в нос, и я изо всех сил стараюсь подавить рвотные позывы.

Девушка демонстративно поворачивается, открывая вид на ее зад, который она подчеркнула белыми обтягивающими джинсами. Я оценивающе пробегаю взглядом по ее внешнему виду и с разочарованием подмечаю, что мой член никак не реагирует.

Ну, приплыли.

Ника садится на диван, хлопая по месту рядом с собой. Я, давя раздражение, сажусь напротив. Она по-детски надувает губы.

Мы заказываем напитки. Девушка - какой-то коктейль с мудреным названием, а я - обычный лимонад. Пить мне нельзя, завтра игра, хотя я бы не отказался. Я иначе не знаю, как пережить этот вечер. Но странная штука, ведь меня никто не заставлял отвечать ей на сообщение, не заставлял соглашаться на встречу и, тем более, никто не заставлял приходить сюда. Я сам это все сделал. По доброй воле.

Нужно просто помнить, зачем мы оба сюда пришли. Поэтому пора переходить к действиям.

Вот только, когда Ника наклоняется и демонстрирует декольте, откуда на меня смотрит грудь третьего размера, явно увеличенного до четвертого при помощи пуш-ап лифчика, я пытаюсь не закатить глаза.

Да, что со мной такое?

Девушка передо мной сама инициирует начало секса, а я ворочу нос, словно девственник.

– Ты какой-то напряженный, – тянет Ника, поправляя бретельку черной майки.

В ее глазах плещется искра, смешанная с ожиданием. Она ждет комплиментов, подтверждения своей привлекательности, начала моих активных действий. Всего того, что я, кажется, разучился делать.

Я пользуюсь минутной заминкой, пока официант ставит перед нами напитки, и оцениваю девушку. Ника привлекательна. Ухоженная, с дорогим маникюром и макияжем, подчеркивающий ее глаза. Но что-то в ней отталкивает. Возможно, эта нарочитая сексуальность, словно рекламный щит, кричащий о доступности. Или, может, я просто устал от всего этого?

Я делаю глоток, стараясь собраться с мыслями. Нужно что-то сказать, сделать, чтобы разрядить обстановку. Но в голове пусто. Почему-то слова застревают в горле, а тело сковывает странное оцепенение.

– Все в порядке, – наконец отвечаю я, делая второй глоток лимонада. – Просто долгий день.

Ника встает и садится рядом со мной на диван. Она касается моей руки, и от этого прикосновения мне становится не по себе. Хочется отстраниться, отодвинуться, сбежать, куда подальше. Но я остаюсь на месте.

– Может, тогда перейдем сразу к делу? – предлагает она, наклоняясь ближе. – Я умею расслаблять.

В ее голосе звучит уверенность, даже наглость. Она привыкла получать то, что хочет. И сейчас Ника хочет меня. Но вот хочу ли ее я?

Я смотрю на нее и понимаю, что пути назад нет. Я сам на это подписался. Глушу остатки сомнения и выдавливаю из себя:

– Покажи мне, как ты умеешь расслаблять.

В ее глазах вспыхивает хитрый огонек, предвкушение и возбуждение. Я закрываю глаза, откидываюсь на спинку дивана, пытаясь выбросить из головы навязчивые мысли.

Губы Ники касаются моей шеи, и я вздрагиваю, но не отстраняюсь. Стараюсь не думать, просто чувствовать. Но ничего не происходит. Тело молчит, отказывается откликаться. Раздражение нарастает с каждым ее прикосновением, как снежный ком.

Да чтоб тебя.

Надо просто расслабиться.

Может, перепихнуться не получится, но минет-то я смогу получить.

Ника ведет языком по моей шее, ее руки скользят по груди, медленно спускаясь ниже.

– От тебя так вкусно пахнет, – шепчет она, и я чувствую ее дыхание на своей коже. – И, кстати, эта сережка тебе идет. Так возбуждает.

Я резко открываю глаза.

– Сережка?

Ника слегка отстраняется, смотря на меня с удивлением.

– Ну да, сережка. А что тебя, собственно, удивляет? Ты же сам ее надел.

Она тихо смеется, как будто я сказал какую-то глупость.

И тут меня словно пронзает разряд тока. Все вокруг меняется.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Карие глаза напротив вдруг становятся серыми, каштановые волосы светлеют, превращаясь в блонд. В голове всплывает образ - Яна. Ее соблазнительная улыбка, ее сияющие глаза, ее фигура, ее взгляд, полный смеха и светлой грусти. Я вижу ее так отчетливо, словно она сидит рядом со мной.

Что за черт?

В голове мелькают обрывки воспоминаний: ее сомнительный план, ее заразительный смех, наши взаимные подколы, наши споры ни о чем, наше влечение, которое оказалось сильнее нас, прикосновения, крики и стоны, забавная неделя, которую она провела у меня. Все это время Яна была рядом, и я узнал ее настоящую.

Внезапно мне становится явно. Вот почему наша встреча с Никой превращается в какую-то формальность. Раньше мне было достаточно одного взгляда, чтобы захотеть девушку, а теперь я чувствую лишь раздражение и желание поскорее убраться отсюда.

Все дело в Яне.

Она, словно метеор, ворвалась в мою налаженную, где-то предсказуемую жизнь, перевернула в ней все с ног на голову и ушла. Я сам ей позволил уйти.

Вот же дурак.

Самоуверенный идиот.

Кажется, влияние парней все же оказало на меня воздействие. Вот же черт.

Марк, Илья, Веня и наконец Ярослав…это все они. Они и их влияние во всем виноваты.

Я был обречен. Обречен с самого начала.

Как только Марк добился Дашу, как только Илья начал смотреть на Полину с таким восхищением, как только Веня стал ухаживать за Олесей, как только Ярослав решил «мстить» Алене. Я понимал, что попал.

Я, кажется, влюбился.

Кому скажи - не поверят.

Походу, реально влюбился. Я не знаю, как это еще назвать. Сижу напротив Ники и думаю только об одном: о том, как Яна прикусывает губу, когда нервничает, о том, как ее волосы пахнут чем-то манящим и вкусным, о том, как сильно я хочу, чтобы она оказалась на месте брюнетки.

Я влюбился. Впервые за десять лет.

Я запретил себе влюбляться, когда родители уехали, когда я остался один на один с собой. После я решил, что чувства - это слабость, что они только мешают. Я выстроил вокруг себя броню, через которую не должно было пробиться ни одно чувство.

Но с Яной вышло все само собой.

Она просто появилась в моей жизни, как солнечный луч в пасмурный день, и вышибла мою броню, не оставляя мне шансов.

Яна смешная, стойкая, сильная, со своими сомнениями, чувствами и эмоциями. Она живая, настоящая, такая, каким я давно разучился быть.

И что теперь мне делать?

Что делать со всем этим?

Черт, ведь реально влюбился.

Ирония судьбы в том, что я, циник и бабник, попался в собственную ловушку.

Сижу напротив не подозревающей Ники и понимаю, что она мне абсолютно безразлична. Все мои мысли заняты другой - Яной, с ее взбалмошным характером и заразительной улыбкой.

Как же все это глупо.

Я отнекивался от влюбленных, считал их слабыми и зависимыми, а теперь сам становлюсь одним из них.

Ника пытается привлечь мое внимание, что-то говоря, а я ловлю себя на том, что не слышу ни слова. Передо мной лишь образ Яны - ее слегка растрепанные светлые волосы, ее озорной взгляд и дерзкая улыбка. Я словно завороженный наблюдаю за этой картиной, не в силах оторваться. А в голове пульсирует лишь одно: Яна, Яна, Яна.

Нужно что-то делать.

Я же не могу прийти к ней просто так. Что я ей скажу? Прости, Яна, я был идиотом? Она скажет, что я им остался. Сказать: прости, что поздно понял, как ты важна для меня? Она не поверит мне. Не поверит, что мои чувства настоящие, что она не просто мимолетное увлечение. Мне нужно самому это понять. Вдруг я ошибаюсь?

Нет, не ошибаюсь.

Ее взгляд и улыбка въелись в мое сознание, а значит, мне придется дрочить, пока я не найду силы поговорить с Яной.

Сейчас знаю одно: я больше не желаю сидеть здесь. Пора сваливать.

Я встаю, и Нике приходится отодвинуться, чтобы не упасть.

– Ты куда? – она смотрит на меня большими удивленными глазами.

– Я ухожу.

– Что? Почему?

– Прости, но ничего не получится, – пытаюсь обойти диван, но девушка преграждает мне путь, резко вставая.

– То есть как ты уходишь? – Ника скрещивает руки на груди, а ее брови сходятся на переносице в знак неудовольствия. – Ты не можешь уйти. Ты посмотри на меня. Ты уверен, что готов отказаться от этого?

– Уверен, – спокойно отвечаю я. – Прости за потраченное время. Можешь что-то себе еще заказать, я оплачу счет.

– Нет, ты что, реально уходишь? Ты отказываешься от секса со мной? Со мной? – она щелкает пальцами перед моим лицом. – Очнись.

Я лишь пожимаю плечами.

– Ничего личного.

Снова пытаюсь ее обойти, но Ника неожиданно хватает меня за локоть, останавливая и разворачивая, и в следующую секунду ее ладонь звонко ударяется о мою щеку.

Я закрываю глаза, пытаясь подавить раздражение.

– Заслуженно. А теперь отойди! – мне приходится слегка применить силу, чтобы поднять девушку и перенести ее, открывая для себя проход.

– Да, как ты смеешь! – кричит Ника мне в спину. – Ты же Денис Моисеев - бабник, которому ничего не стоит заняться сексом с девушкой. В чем твоя проблема? Потому что я знаю, она точно не во мне. Ты меня видел?!

Я останавливаюсь и тяжело вздыхаю.

– Времена меняется, – отвечаю, не оборачиваясь. – Мне больше это неинтересно.

Выхожу из кабинки и направляюсь вниз, не обращая внимания на крики Ники. Оплачиваю счет с лихвой, оставляя хорошие чаевые официанту, чтобы он проследил за девушкой. Мало ли, что она еще выкинет в истерике.

Но я поступил честно, и это самое главное. Не красиво, но зато честно.

Сажусь в машину и завожу мотор.

На лице сама собой появляется улыбка. Я не знаю, готов ли к чему-то серьезному, но ощущение подсказывает, что если не попытаюсь, то потеряю кого-то значимого в своей жизни и буду жалеть об этом.

Один раз стоит того, чтобы рискнуть.

Я не хочу потом лет так через тридцать - сорок жалеть, что не попытался, и сидеть в одиночестве в пустой квартире до конца своих дней.

Я не соврал Нике, времена меняются. Или, может, меняюсь я сам. Теперь, когда я вспоминаю эту брюнетку, вижу лишь отражение себя прежнего – человека, жаждущего чужого внимания, зависимого от мимолетного секса. И это зрелище вызывает не гордость, а скорее жалость.

Глава 34. Денис

Гул голосов, стук клюшек, смешанный с запахом пота и свежего льда - после раскатки всегда так. Мне нравится эта атмосфера, предвкушение игры висит в воздухе. Но сегодня все портит Ярослав. Он все занятие в тренажерном зале и всю раскатку избегал меня, словно я прокаженный какой-то. Обычно мы вместе выполняем подходы, наматываем круги, отрабатываем пасы, а тут он просто демонстративно отворачивался.

Поэтому, когда мы скрываемся подтрибунном помещении, я решаю выяснить, в чем собственно дело.

– Ну и почему ты себя так ведешь? – прямо спрашиваю я, догнав Ярослава в коридоре.

Он бросает на меня такой взгляд…словно я его предал. Разочарование в чистом виде.

– И почему ты так смотришь? – не выдерживаю я. – Что происходит?

Ярослав молча отворачивается.

– Не понимаю, о чем ты, – бормочет он и прибавляет шаг.

Ну, конечно, не понимает.

– Давай, ты еще убеги от меня, – фыркаю я, но ускорится приходиться. – Перестань вести себя как маленький. У нас игра, и если будешь дуться, то результативность нашей связки скатится к минимуму. Да, остановись ты уже!

Ярослав замедляет шаг, а потом и вовсе останавливается.

Ну, наконец-то.

Часть парней проходят мимо нас прямиком в раздевалку. Мы остаемся стоять в коридоре, как будто два барана, упершихся рогами. Друг продолжает упорно молчать, только сверлит меня взглядом.

– В чем проблема, Ярослав?

– Нет никаких проблем, – чопорно отвечает он.

– Так, я тебе и поверил, – я сдерживаю обреченный стон. – В чем дело? Я сколько еще раз должен спросить? Ну, что ты как маленький?

– И ладно, – отмахивается он. – Делаю то, что считаю нужным.

Он разворачивается, чтобы уйти, но я хватаю его за рукав.

– Яр, хорош. Нам сейчас играть, – понимая, что друг не собирается уходить, отпускаю его. – Я догадался уже, что ты мной недоволен, но давай мы решим этот вопрос, потому что из-за твоей неожиданной обиды под названием «нет никаких проблем», – свободной от клюшки рукой показываю кавычки, – сегодня можем проиграть. Оно тебе не нужно. Я ведь знаю.

Ярослав тяжело вздыхает и окончательно поворачивается в мою сторону. В его глазах мечется сомнение и смягчение.

Видя, что друг дает слабину, добавляю:

– Яр, я же твой друг в конце концов, почему…

– В этом-то и проблема, – перебивает он.

Я хмурюсь.

– Не понял. Почему это вдруг стало проблемой?

Яр стягивает перчатку и протирает лицо рукой.

Вроде взрослый мужик, а ведет себя как ребенок.

– Договаривай, Снегирь.

Он смотрит на меня, и в его глазах появляется какое-то обречение.

– Да, блин, Дэн. Ты…козел.

Мои брови удивленно ползут вверх.

– Че это?

Я ожидал чего угодно, но не этого.

Это даже забавно немного.

Только что я успел натворить-то?

– Потому что ты…козел! – повторяет Яр с нажимом.

– Ну спасибо, друг. Аргумент железный. А можно чуть конкретнее?

Он отводит взгляд, явно не желая продолжать весь этот разговор.

– Да ну тебя, Дэн. Не хочу я ничего говорить.

– Почему? Вдруг я и правда козел, а сам не знаю? Может, пора исправляться?

– Паясничаешь? – друг вскидывает бровь.

– Спрашиваю.

Ярослав отрицательно мотает головой.

– Если скажу, узнаешь то, что не должен.

– Теперь я просто обязан узнать. Выкладывай.

Он фыркает, кривясь, как от зубной боли.

– Ты повел себя как козел, вот что! Сразу после всего того, что произошло, решил перепихнуться.

– И что? – не понимаю я. – Кому я чего должен?

– Никому ты ничего не должен.

– Ты же до Алены точно также поступал, – напоминаю я. – После одной девчонки шла вторая, и так по геометрической прогрессии.

– Также, – он закатывает глаза. – Но ты мог бы и подумать о Яне.

– О Яне? – я хмурюсь, продолжая ничего не понимать.

Ярослав проводит рукой по подбородку, пытаясь успокоиться.

– Зачем ты придуриваешься?

– Я реально не понимаю, причем тут Яна, – настаиваю я.

Он вдыхает, сдаваясь.

– Ты слепой баран, если не видишь, что она в тебя успела влюбиться!

В коридоре наступает тишина, нарушаемая лишь музыкой, доносящейся с арены.

– Влюбиться? В меня? – переспрашиваю я, недоверчиво. – Яна?

– Представь себе! – раздраженно фыркает Яр. – А я тебя просил, как друга, между прочим, оставить все свои игры. С кем угодно, но не с Яной. Девчонка влюбилась в тебя, а ты, не успело еще солнце взойти, пошел спать с другой. Так бы и врезал тебе, – друг отмахивается, разворачивается и начинает идти в сторону раздевалки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я продолжаю стоять на месте, словно пораженный молнией.

Яна…влюбилась в меня?

Серьезно?

Это ведь все меняет.

Ведь так?

– Яр, – окликаю его.

– Что еще? – он останавливается, смотря на меня в пол-оборота.

Мои губы расплываются в улыбке.

– Я не спал с ней.

– С Яной?

– Нет, – усмехаюсь я. – С Яной я спал и не раз. Я про Нику.

– Про кого?

– Ну, та девушка, с которой встречался вчера. Прикинь, не пошло, – пожимаю плечами. – Я, похоже, влюбился.

– В кого?

У Ярослава такое озадаченное выражение лица, что хоть сейчас фотографируй и делай из этого мем.

– В тебя, блин, – я закатываю глаза. – В Янку.

Друг замирает. Его челюсть отвисает, клюшка едва не падает из рук. Видок у него комичный, и я не сдерживаю смешок.

– Ты…что? – выдавливает он.

Ярослав смотрит на меня, пытаясь переварить услышанное. Наконец, он медленно качает головой.

– Ты уверен?

Я улыбаюсь.

– Кажется, да.

– Кажется? – с сомнением спрашивает он.

– Кажется. Нужно поговорить с кем-то на опыте, – я делаю пару шагов в сторону друга. – Понимаешь, я не уверен, а с другой стороны, уверен. Просто, когда Янка ушла, я почувствовал, что потерял что-то значимое. Не знаю, как объяснить.

– Продолжай, – Ярослав все еще выглядит ошарашенным.

– Яр, это как будто кусок пазла из моей жизни внезапно пропал. Вроде бы все на месте, но чего-то не хватает. И я только вчера понял, что этот кусок - Яна.

– Но…как? Вы встречались всего ничего.

– Как будто тебе нужно было много времени? Или пацанам? – риторически спрашиваю. – Это ваша вина. Я говорил, что это все заразно.

Легкая улыбка трогает лицо друга.

– Но, если честно, Яр, я не могу объяснить это рационально. Просто чувствую, что она - это что-то другое. Никак остальные. С ней спокойно, классно, интересно и…правильно.

Ярослав опирается на клюшку, но продолжает молчать, смотря на меня уже с меньшим недоумением.

– Может, я схожу с ума, – продолжаю. – Может, это просто затянувшееся увлечение. Но если это так, то это самое сильное увлечение в моей жизни. И я не хочу просто так это отпускать. Я хочу попробовать. Хочу узнать, что из этого получится. Ведь это что-то да значит?

– Это значит, что ты влюбился.

Мы с другом одновременно вздрагиваем и оборачиваемся. За моей спиной стоит Николаич, в привычном черном костюме, и с ухмылкой наблюдает за нами. Видимо, подслушивал.

– Вы уверены? – переспрашиваю я.

– Абсолютно, – кивает тренер. – Ты описал все симптомы.

Я вздыхаю и на пару секунд закрываю глаза. В душе чувствую облегчение, как будто кто-то со стороны подтвердил мои собственные ощущения.

– Я должен с ней поговорить? – обращаюсь к обоим.

– Должен, – усмехается Николаич. – Тут только разговор расставит все на места. Любовь - это тебе не шайбу в ворота забить. Тут тактика и стратегии не помогут. Тут только сердце рулит. И если уж оно решило, то сопротивляться бесполезно.

– Откуда столько познаний в любви? – спрашиваю я, отрываясь от транса. – Вы случайно курсы и тренинги не проводите?

– Нет, – он подходит ближе и хлопает меня по плечу. – Это все опыт. Жизненный.

Мы с Ярославом переглядываемся.

– Знаете, не знаю, что с вами происходит, но мне нравится видеть, как вы беретесь за голову, – улыбается тренер. – Сначала Марк, потом Илья, Веня, Ярослав, а теперь ты. Удивляете.

Мы с другом улыбаемся и довольно смотрим на Николаича. Вот только, когда он замечает наши лица, резко выпрямляется и произносит:

– Я не понял! Вы почему до сих пор не в раздевалке? А, ну марш.

– Да, тренер, – отвечаем мы с Яром в один голос, а после срываемся на смех.

Глава 35. Денис

Лед искрится под коньками, когда я вылетаю на площадку. Меня словно зарядили сотней стимуляторов. Никогда я не чувствовал такого прилива сил, такой бешеной энергии.

А все благодаря Яне.

Глупая улыбка сама собой растягивается на лице.

После разговора с Ярославом он заметно подобрел, хотя в его взгляде все еще мелькает тень сомнения. Но сейчас мне все равно.

Даже зная, что я вообще не смыслю в отношениях, что не представляю, как в них быть, я готов рискнуть. Ради Янки. Мысль о том, что она тоже ко мне что-то чувствует, окрыляет, придает нереальную уверенность.

Янка.

Яна.

Светлячок.

Взбалмошная, упрямая, иногда даже назойливая, но в то же время такая удивительная, ранимая и добрая.

Эта девушка влюбилась в меня. В меня. Холодного, хмурого, отталкивающего хоккеиста.

До сих пор не могу в это поверить.

Сегодняшний матч для меня идет как по маслу. Шайба слушается меня, словно приклеенная к клюшке, и я этим активно пользуюсь. Вот только забить никак не удается.

Шанс появляется всего за пару минут до конца первого периода. Счет по-прежнему 0:0.

Илья выигрывает вбрасывание в центральной зоне и тут же пасует на клюшку Ярослава. Мы срываемся с места и несемся в чужую зону. Пересекаем синюю линию, как стая волков, преследующих добычу.

В чужой зоне мы образовываем треугольник: я, Ярослав и Илья. Внутри один наш защитник и игроки сегодняшнего соперника. Марк страхует у выхода из зоны.

Целых двадцать секунд нам удается сохранить контроль над шайбой, пока я не решаюсь взять инициативу на себя.

Ярослав в очередной раз через Илью отправляет шайбу мне. Когда она оказывается на крюке моей клюшки, я делаю обманное движение, замахиваюсь в сторону Ильи, но в последний момент, когда мне открывается обзор и появляется достаточно места для реализации, делаю бросок в сторону ворот, вкладывая в него всю мощь и силу.

Однако вратарь соперника успевает среагировать, отбивает шайбу щитком. Отбивает не глядя, и она отскакивает обратно ко мне на клюшку, и я, не раздумывая, наношу еще один бросок, который в этот раз достигает цели.

Рев трибун, радостные выкрики болельщиков, оглушительная сирена, все это смешивается в один радостный крик. Мой и парней.

Я чувствую, как мои руки сами тянутся вверх, радуясь забитой шайбе. Адреналин бурлит в крови.

Парни подлетают ко мне, и я принимаю поздравления. Вот только свисток судьи остужает мой пыл.

– Внимание! – разносится громкий и тяжелый голос главного судьи. – Ведется видеопросмотр на положение «вне игры» перед взятием ворот.

– Чего? – возмущается Марк, и мы в недоумении возвращаемся на свою скамейку.

Все взгляды прикованы к экрану, висящему под потолком арены. На нем снова и снова повторяют момент пересечения нами синей линии. Кажется, время тянется ну очень долго. Если бы все было так однозначно, то решение приняли быстро. Возможно, есть косяк с нашей стороны.

– Я вроде бы следил, чтобы шайба была всегда впереди меня, – произносит Яр, протирая лицо полотенцем.

– Вот именно, что вроде, – фыркает Илья. – Чего теперь гадать? Сейчас судьи скажут решение.

Он прав. Сейчас уже ничего не изменить. Остается только ждать.

Облокачиваюсь о борт, вглядываясь в табло, и в который раз вижу, что шайба проходит чисто, миллиметр в миллиметр. Но хоккей - штука непредсказуемая. Могут и не засчитать.

Наконец на экране картинка гаснет, и главный судья выкатывается на центр площадки. Вся арена затихает, ожидая решения.

– Внимание, – голос судьи звучит четко и громко. – В результате видеопросмотра определено…положения «вне игры» нет. Шайба пересекла линию входа в зону по правилам. Хороший гол.

– Есть! – не сдерживаюсь, стучу кулаком в воздухе.

Трибуны взрываются новой волной ликования, кажется, стены арены дрожат от грохота.

– Красавчик, – хлопает меня по шлему капитан.

Я улыбаюсь, чувствуя, как облегчение накрывает с головой.

– Гол! Гол! Гол! – надрывается Макар, наш заводила, в микрофон. – Ястребы!

Болельщики его подхватывают, повторяют за ним, как эхо.

Макар умеет завести толпу, чертяка.

– Заработали большинство, – констатирует Паша, один из наших защитников.

Он прав. Так как видеопросмотр не подтвердил нарушение, команде соперника впаяли две минуты штрафа за задержку игры. Вот только до конца первого периода осталось меньше минуты, а это значит, следующий игровой отрезок времени мы начнем в большинстве.

Когда игровое время возобновляется, мы с парнями наседаем на ворота соперника, стараемся реализовать численное преимущество, но за эти сорок секунд нам не удается пробить их вратаря. И со счетом 1:0 мы уходим на перерыв.

Я уже направляюсь в раздевалку, когда слышу голос главного тренера.

– Денис, тебя ждет интервью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Так точно, – улыбаюсь и поворачиваю в сторону специальной зоны для журналистов.

– Давай зажги там, – смеется Марк, проходя мимо. – Ты же герой первого периода.

Я качаю головой и издаю смешок, но мне чертовски приятно это внимание. Герой не герой, но гол-то я все равно забил.

В тоннеле меня ждет привычная суета. Технический персонал суетится и бегает туда-сюда, а у специального стенда замечаю Алену, оживленно беседующую с Семеном, оператором. Она в последнее время стала постоянной частью наших домашних матчей и берет у игроков интервью.

Поначалу я отнесся к ней с подозрением. Слишком уж нереалистичным показалось ее появление. Я даже пытался вывезти ее на чистую воды, думал, может, она все подстроила. Но выводить оказалось нечего, ее появление действительно лишь череда случайностей. После того как мой друг влюбился в нее и это оказалось взаимно, наши с Аленой отношения наладились. Мы смогли забыть мое резкое и отталкивающее поведение. И теперь можем спокойно перекидываться парой фраз.

Я искренне улыбаюсь, направляясь к ним. Но как только Алена меня замечает, ее лицо каменеет. Улыбка тут же сползает, и она становится какой-то…напряженной.

– Привет, – произношу я, подходя ближе.

Алена демонстративно отворачивается, игнорируя меня.

О, как.

– Две минуты и начинаем, – говорит она Семену, даже не взглянув в мою сторону.

Это что еще за дела?

Мы с оператором обмениваемся приветственными кивками, и я занимаю привычное место перед камерой.

– Ален, – тихо зову ее. – Ты чего?

Она резко поворачивается ко мне, прищуриваясь.

– Ничего, – холодно отвечает девушка.

Ага, конечно, ничего.

Сто процентов это из-за ситуации с Яной.

Вот почему все они на меня злятся? Хотя я ничего плохого не сделал. Но, зная их, именно в этом и была проблема.

Что она, что Ярослав головой понимают, что моей вины нет. Сердцу не прикажешь, я свободный, молодой парень, могу делать, что хочу. Я никому ничего не обещал. Я выполнил свое обещание? Выполнил. Какие ко мне вопросы? Но ты попробуй объясни это им.

Мне вот интересно, как бы отреагировала третья подруга - Оливия? Из всей троицы она кажется самой рассудительной и понимающей.

Но сейчас это уже не имеет значения, по воле случая, за время, проведенное с Янкой, я влюбился как мальчишка. Только жаль, что понял совсем недавно. И хоть я кажусь уверенным, где-то внутри меня есть сомнение, что я опоздал. Но я всячески гашу в себе эту мысль.

– До эфира тридцать секунд, – объявляет Семен.

Алена берет в руку микрофон и встает в привычную позу для интервью, бросая на меня неодобрительный взгляд.

Я закатываю глаза и, прежде чем загорается красный свет, выпаливаю:

– Эй, Ален, – шепчу я. – Не злись. Я тоже без ума от Яны, как и она от меня.

Наверное, я только что подставил Ярослава, намекнув, что в курсе чувств блондинки. Но я не специально.

Алена резко поворачивается ко мне. В ее глазах читается недоверие.

– Я серьезно, – добавляю я, но мои губы все равно расплываются в счастливой улыбке. – После матча поеду к ней.

Глава 36. Яна

За окном идет снег, крупные хлопья опускаются на землю. В комнате чувствуется запах хвои, доносящийся от живой елки с первого этажа. Мягкий свет гирлянд освещает пространство. На столе стоит кружка с горячим шоколадом, приготовленным мамой.

Я сижу за своим столом, окруженная бумагами, и тупо пялюсь в монитор. Строчки планов на ближайший квартал расплываются перед глазами, превращаясь в неразборчивую кашу. Я пытаюсь сосредоточиться, впихнуть в голову как можно больше данных, чтобы хоть на секунду заглушить тот навязчивый шепот воспоминаний.

В последние дни работа стала моим допингом, моим спасением. Каждый новый план, каждая составленная статья - кирпичик, которым я пытаюсь замуровать зияющую брешь в своем сердце. Если я хоть на минуту отвлекусь, из этой трещины вырвутся воспоминания о Стасе и о слабости, которая привела к тому, что я влюбилась в парня, который не сможет ответить мне взаимностью.

Вот только мысли о Стасе, в отличие от мыслей о Денисе, вызывают у меня тугой узел страха и отчаяния.

Я в каждой секунде, проведенной с родителями, вижу раскаяние. Оно написано на каждом их лице, в каждой морщинке, в каждой улыбке. Но я больше всего боюсь, что однажды это перерастет в жалость. Жалости я не вынесу. Я не обещаю им простить Стаса. Не сейчас. Может быть, когда-нибудь…а может, никогда. Родители надеются, что однажды мы сможем, как в старые добрые времена, сесть за один стол и быть семьей. Сложно в это поверить, но я не буду притворяться. Если не найду в себе силы простить его, даже не буду скрывать.

Но Стас останется моим братом. Это факт, от которого мне никуда не деться. Но сейчас я просто не хочу ничего о нем слышать. Даже его имя ранит, как удар хлыстом.

Пока я продолжаю жить в родительском доме. Да, меня все еще бросает в дрожь, когда я прохожу мимо дивана на первом этаже. Это место…словно пропитано моим кошмаром. Но здесь, рядом с родителями, я чувствую себя в безопасности. Они моя крепость, моя защита. Когда они рядом, мне не страшно. Тем более, когда папа отправил Стаса в дорогую частную клинику на лечение.

Я еще не понимаю, как буду жить одна в своей квартире. Как буду справляться с тишиной и темнотой, с собственными мыслями, которые терзают меня, как голодные волки. Тем более родители не просят меня уезжать. Даже, наоборот. Наверное, понимают, что мне еще рано. Поэтому я и не тороплюсь. Пусть пока все идет своим чередом.

Уверена, что стены квартиры будут давить на меня воспоминаниями той новогодней ночи, которую мы провели с Денисом. Я не смогу находиться в квартире, не чувствуя его присутствие. И хотя он был там всего два раза, он успел прижиться, что ли.

Может быть, мне просто нужно время. Время, чтобы привыкнуть к тому, что Дениса больше не будет рядом. Время, чтобы снова привыкнуть жить без него. Время, чтобы снова почувствовать себя счастливой в стенах квартиры.

В жизни так бывает, что мы влюбляемся не в тех людей. В людей, которые не могут ответить нам взаимностью. И это самое болезненное осознание. Ты не замечаешь, как влюбляешься. Это происходит само. Чувства просто захватывают тебя и не оставляют ни единого шанса.

Когда ты влюбляешься, а в ответ - пустота, это ранит. Очень. И это не значит, что человек плохой, просто чувства не выбирают. Они приходят внезапно, как летний дождь, и также внезапно могут уйти, оставляя после себя лишь мокрые следы разочарования.

Я не могу забыть все, что случилось со мной, когда Денис был рядом. Не могу забыть свое ощущение значимости. И это больно. И глупо винить Дениса в этом. Он не давал мне ложных надежд, не обещал золотых гор. Он просто был собой, а я, наивная, сама все придумала и влюбилась.

Теперь мне предстоит собрать осколки разбитых иллюзий и склеить их во что-то новое, цельное. А сейчас, пусть я лучше буду утопать в отчетах, статьях и картинках, чем в воспоминаниях, которые разрывают меня на части.

Я снова смотрю в монитор, заставляя себя читать, понимать и редактировать. Завтра будет новый день. И нужно быть готовой к новым битвам. Битвам с собственной памятью, с собственными страхами, с собственной болью.

От работы над подготовкой к предстоящим мероприятиям, которые начнутся после окончания новогодних праздников, меня отвлекает дверной звонок. Наверное, это приехала доставка еды. Полчаса назад мама сообщила, что заказала еду из нового вьетнамского ресторана.

Через пару минут в дверь моей комнаты стучат. В пол-оборота я отвечаю:

– Мама, входи, открыто. Дай мне пять минут, и я спущ…– вот только договорить мне не удается. Вместо привычного лица мамы, в дверях стоит…Денис.

Сердце бешено колотится, пропуская удары. Я с грустью понимаю, что я и мое тело не забыли его. Не забыло его хмурую ауру. Его привлекательность. Его энергию. Его сексуальность, которая от него исходит.

Я снова чувствую ту самую, наэлектризованную атмосферу, которая возникает между нами каждый раз, когда мы оказываемся в одном помещении.

Кажется, воздух становится гуще, а каждый взгляд - ощутимым прикосновением.

– Привет, – Денис первым нарушает тишину. Его голос звучит чуть хрипло.

– Привет, – выпаливаю я, стараясь придать своему голосу непринужденность, которая сейчас мне так отчаянно требуется. – Что ты здесь делаешь?

– Можно я войду? – спрашивает он, игнорируя мой вопрос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я, словно загипнотизированная взглядом его карих глаз, безмолвно киваю.

Денис прикрывает за собой дверь, проходит в комнату и небрежно опускается на кровать. Я на автомате кручусь на стуле в его сторону.

Тишина снова сгущается, на этот раз не такая шокирующая. Мы просто смотрим друг на друга, словно пытаемся прочесть мысли на лице.

Я не могу не признать, какой все же Денис красивый. Раньше его хмурый, пронзительный взгляд казался мне отталкивающим, вызывающим раздражение. А сейчас я не могу от него оторваться. Хочется улыбнуться, потому вопреки здравому смыслу, я рада его видеть. Хотя и понятия не имею, зачем он пришел. Что ему нужно после всего, что произошло?

– Выглядишь чертовски сексуально, – произносит Денис, нарушая тишину, и на его губах появляется соблазнительная улыбка.

– Сексуально? – переспрашиваю я. – В домашних штанах в сердечко и футболке с Винни Пухом?

– Именно, – отвечает он, и на его губах появляется соблазнительная улыбка.

Я невольно опускаю взгляд на себя. Да, не самый гламурный образ, но мне приятно осознавать, что я привлекаю его.

Стоп.

Я не должна об этом думать.

– Денис, зачем ты здесь? – спрашиваю я, стараясь вернуть беседу в серьезное русло.

Он молча встает, подходит ко мне, кладет свои ладони на ручки кресла и ведет меня обратно в сторону кровати. Мое сердце начинает биться чаще, словно собирается выпрыгнуть из груди. Его взгляд становится более пристальным, изучающим.

Денис садится на кровать, расставляет свои ноги и пододвигает кресло ближе к себе. Он берет мои руки в свои ладони, заставляя смотреть ему в глаза.

– Я пришел, чтобы поговорить с тобой, – тихо произносит Денис. – Хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

В его голосе слышится искренность. Я не знаю, как на это реагировать, поэтому продолжаю молчать.

– Я даже не спросил, как ты себя чувствуешь после всего случившегося.

– Ты не обязан. Нас больше ничего не связ…

– Чушь, – он мотает головой.

Его большие пальцы кружат вдоль моих ладоней. В его карих глазах я вижу нечто, что сложно описать словами. Нежность? Тревога? Раскаяние? Или что-то совсем другое, что я боюсь признать даже самой себе.

– Мне правда жаль, что тебе пришлось пережить, – продолжает Денис, не отрывая взгляда. – И я идиот, раз смог взять и уйти. Но это не значит, что мне все равно.

Я чувствую, как к горлу подступает ком, и я сглатываю, пытаясь сдержать слезы. Слова Дениса звучат так искренне, что во мне просыпается надежда. Надежда на то, что нас ждет что-то большее. Но разум твердит, что это глупо. Этого не может быть. Дениса Моисеева не интересуют отношения. Нельзя верить его словам.

– Не лги мне, – шепчу я, предпринимаю попытку освободить свои ладони. – Тебе плевать. Если бы не было плевать, ты бы не ушел.

Денис крепче сжимает мои ладони. Его взгляд становится еще более пронзительным.

– Я знаю, что поступил неправильно, – начинает он. – И я не прошу прощения, потому что знаю, что это ничего не изменит.

Денис замолкает, словно решаясь на что-то. Затем берет мою руку и нежно целует костяшки пальцев. Этот жест заставляет меня дрожать.

– А что, если я скажу, что готов изменить свой мир ради тебя?

Его слова звучат как гром среди ясного неба. Я теряюсь, не зная, что ответить.

– Можно начистоту? – спрашивает он, слегка улыбаясь.

Не в силах говорить, я молча киваю.

– Неужели ты или я могли действительно представить, что мы станем чем-то большим, чем фальшивой парой? Я не мог даже подумать об этом. Уверен, что и ты тоже, – Денис прижимает мои костяшки к своему подбородку и мягко смотрит на меня. – Янчик, я испугался. Представляешь? Испугался своих чувств к тебе. Точнее, я сначала их и не распознал. А когда понял, ты уже ушла.

– Чувств? – удивленно хлопаю ресницами.

– Да, Светлячок, чувств, – тихо повторяет он, не отрывая взгляда от моего лица. – Я знаю, это звучит дико, особенно после всего, что было. Но я действительно…ох, ж ты, как это сложно оказывается говорить, – Денис усмехается. – Я чувствую к тебе что-то, чего никогда раньше не испытывал. Это больше, чем просто влечение, больше, чем симпатия. Я влюблен. Влюблен в тебя.

Глава 37. Яна

Он замолкает, позволяя своим словам повиснуть в воздухе. Я чувствую, как мои щеки начинают гореть, а сердце ускоряет ритм. Я хочу верить ему, хочу поверить в то, что между нами действительно может быть что-то настоящее.

– В меня?

– В тебя. В такую красивую, сексуальную и добрую. И знаю, что это взаимно.

– Но отк…

Я не успеваю договорить, потому что мы вздрагиваем от громкого голоса.

– Молодой человек! – кричит папа с первого этажа. – Выйдите сейчас же из комнаты моей дочери и объяснитесь!

Денис качает головой, и на его губах появляется улыбка.

– У меня проблемы? – шепчет он.

– Нет. Папа все нормально воспринял.

– Тогда ладно, – Денис отпускает мои руки и встает.

– Ты куда? – удивленно спрашиваю я.

– Как куда? Разговаривать с твоим отцом. Как мужчина с мужчиной.

– Но…

– Все хорошо, Светлячок.

– Это просто разговор.

Я вздыхаю, понимая, что остановить его у меня вряд ли получится.

Денис уверенно направляется к двери, оставляя меня в смятении. Мои нервы натягиваются, словно струна. Я не могу просто так сидеть на месте, поэтому подскакиваю со стула и иду следом за парнем.

– Здравствуйте, Артур Борисович, – приветливо улыбается Денис, останавливаясь у ограждения на втором этаже.

– Что вы там делаете? – папа игнорирует его слова.

– Разговариваем.

– Разговариваете? Как ты смеешь…

– Артур, – мама берет папу за локоть, пытаясь успокоить.

Родитель отрицательно качает головой, явно пытаясь подавить раздражение.

– Артур Борисович, – говорит Денис, и у меня начинают дрожать коленки. – Позвольте мне, ладно? Я скажу, а дальше сами решите, что делать со мной.

Папа молчит, сверля Дениса взглядом. Только через пару секунд он все же утвердительно кивает.

– Я знаю, как глупо это выглядит. Все, что затеяли мы с вашей дочерью. И я знаю, что у вас может быть много вопросов и сомнений, особенно учитывая все обстоятельства. Но, при всем уважении, вы оказались не правы, – Денис пожимает плечами. – Вы были не правы, когда сказали, что я не влюблен в вашу дочь. Я влюблен.

Денис поворачивается ко мне, в его глазах плещется нежность и тепло. Я просто не могу сопротивляться, и на моем лице появляется мягкая улыбка.

– Я не понимал, что с каждой ее улыбкой, с каждым ее смехом она влюбляла меня в себя, сама того не замечая, – он продолжает говорить, но его взгляд все еще прикован ко мне. – Скажу честно, я переживаю, что моя жизнь, такая привычная и понятная, изменится навсегда. Я знаю, что мне придется подстраиваться, идти на компромиссы, жертвовать чем-то своим…Но, когда я смотрю на вашу дочь, все это кажется таким незначительным.

Денис подмигивает мне и поворачивается обратно к моему папе.

– Знаете, Артур Борисович, когда ваша дочь ушла из моей квартиры, я понял, что упустил что-то важное. Что, возможно, совершил самую большую ошибку, позволив ей уйти.

Папа продолжает молчать, не сводя с Дениса глаз. Мама, наоборот, смотрит с интересом и даже с какой-то теплотой. Я стою, как парализованная, не зная, что сказать или сделать.

– Ты хоть понимаешь, что говоришь? – наконец произносит родитель. – Ты ведь даже толком не знаешь мою дочь.

– Я знаю достаточно, чтобы понять, что она - удивительная и особенная. Что она - та, с кем я хочу быть.

Денис снова поворачивается ко мне. Он смотрит прямо и открыто, без тени сомнения или страха. В его глазах - только искренность. Я чувствую это. Я верю ему.

– Я больше вам скажу, – улыбается он, – Яна тоже в меня влюблена.

Я чувствую, как щеки заливает румянец. Мне хочется спрятаться от всех взглядов.

Папа хмыкает, но я вижу, как в его глазах проскальзывает что-то похожее на удивление. Он переводит взгляд с Дениса на меня, словно пытаясь прочитать ответ на моем лице.

– Дочь, это правда? – наконец спрашивает папа.

Влюблена ли я? Влюблена.

Страшно ли мне? Страшно.

Это ведь Денис Моисеев. Звезда хоккея и известный красавчик, любящий женское внимание. И он влюблен в меня?

Неужели это происходит на самом деле? Неужели Денис, тот самый Денис Моисеев, влюблен в меня?

Поднимаю глаза и встречаюсь с его взглядом. Он улыбается, и эта улыбка заставляет все внутри меня трепетать. В ней столько тепла и нежности, что я не могу устоять. Киваю. Один раз, но твердо.

– Да, папа. Это правда, – отвечаю я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно, хотя внутри все дрожит.

Папа смотрит на меня с каким-то странным выражением. Кажется, он все еще не может поверить в происходящее.

– Допустим, – разносится тяжелый родительский голос. – Допустим, вы оба влюблены друг в друга. Но что дальше? Ты, Денис, думаешь, я просто так отдам свою дочь первому встречному?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я же не первый встречный. Я был у вас на юб…

– Я образно выразился, – папа качает головой, явно борясь с собой, чтобы не закатить глаза.

Денис усмехается, а затем продолжает.

– Конечно, нет, Артур Борисович. Я понимаю, что мне нужно заслужить ваше доверие, доверие Марии Романовны и, конечно же, доверие самой Яны, – он делает шаг ко мне, берет мои руки и слегка сжимает их. Этот жест наполняет меня уверенностью. – Я не самый лучший кандидат на роль твоего парня, но я готов доказать, что мои чувства искренние, и что я сделаю все, чтобы ты не пожалела.

Я улыбаюсь. Искренне и широко. Чувствую, как руки Дениса согревают мои, и этот жест придает мне сил. Его слова согревают мое сердце. Я чувствую, что, несмотря на все сомнения и опасения, хочу окунуться в это безумие без памяти.

– А не совершаешь ли ты ошибку? – все же настаивает папа.

– Не знаю, – Денис пожимает плечами, смотря на меня. – Все может быть. Я не идеален.

Я не могу описать, какие чувства меня переполняют. Это просто фейерверк чувств.

– И вообще, Артур Борисович, у нас всего два варианта исхода с вашей дочерью. Первый - мы скоро поймем, что не подходим друг другу, и разойдемся. Второй, – он хитро улыбается. – Второй вариант - мы нарожаем вам кучу внуков и внучек.

Боковым зрением вижу, как хмурится папа, но в его глазах мелькает искра интереса. Он не ожидал такого напора от Дениса.

– Внуков и внучек, говоришь? – родитель складывает руки на груди. – Ну-ну, посмотрим. Сначала до свадьбы хоть дойди. А до свадьбы, молодой человек, еще ох как далеко.

Денис не отводит взгляд от меня, и в его глазах я вижу вызов и обещание. Он будто говорит: «Я докажу».

– Артур Борисович, я готов ко всему, когда ваша дочь так на меня смотрит, – уверенно отвечает Денис. – Я готов ухаживать за Яной, добиваться ее расположения, доказывать свои чувства и заслужить доверие. Я понимаю, что мне предстоит долгий путь, но я готов.

Папа молчит, обдумывая каждое слово. В его взгляде больше нет враждебности, только задумчивость. Возможно, он видит во мне и Денисе то, что сам когда-то пережил. Возможно, он вспоминает свою молодость и как ему приходилось завоевывать расположение мамы.

– И что мне с вами делать, а? – наконец папа улыбается, обнимая маму за талию.

– Сначала отпустить поговорить в комнату, – отвечает за нас Денис. – А может быть, потом благословить на брак.

– Денис, – я слегка бью его по локтю, но улыбка все равно касается моих губ.

– Ну, а что? – он шепчет.

– Ладно, идите, – громко говорит папа. – А на счет второго я подумаю.

Денис, все еще держа меня за руку, ведет обратно в комнату. Пропуская меня вперед, он проходит следом и закрывает дверь. Его улыбка заставляет мои губы невольно расплыться в ответной.

– Ты ведь все слышала? – спрашивает он.

Я киваю, чувствуя, как не могу произнести ни слова. Меня переполняют эмоции.

– Тогда мне больше нечего тебе сказать. Раз ты все слышала, то мне остается только спросить.

От его слов улыбка сходит с лица, и я слегка хмурюсь.

– Точнее не спросить, а сделать выбор.

Желудок нервно скручивается от его фраз. Выбор? Какой еще выбор?

– Светлячок, все, что я сказал, - чистая правда. И теперь решение за тобой. Если ты согласна быть моей - поцелуй, если нет - ударь. Я приму любой исход, – он закрывает глаза, хмурясь, а потом открывает один глаз и добавляет. – Первый вариант предпочтительней.

И снова закрывает глаза, не успевая заметить моей улыбки.

Я безнадежно, абсолютно безнадежно попала в его сети, которые он сам не понял, как расставил.

По идее, у наших фиктивных отношений не должно было быть будущего. Мы не должны были влюбиться. Но все с самого начала пошло не по плану.

А теперь…теперь нас ждет удивительная, но непростая жизнь. У обоих характер не подарок, а у меня еще за плечами предстоящая психотерапия.

Я очень надеюсь, что эти отношения выдержат все и в конечном счете сделают нас счастливыми.

Поэтому принятое решение кажется таким правильным. Я кладу ладонь на лицо Дениса. Он вздрагивает, и его брови сходятся на переносице. Улыбаясь, понимаю, что он переживает, что он тоже может быть уязвимым.

Кладу вторую ладонь на его лицо и притягиваю Дениса к себе для поцелуя. Он мычит что-то невнятное, и только через секунду до меня доходит, что это приглушенный радостный визг. А еще я чувствую, как он трясет руками в воздухе. От этого я улыбаюсь ему в губы.

– Светлячок, – бормочет Денис, разрывая поцелуй. – Ты не представляешь, что это для меня значит.

– Да? – прикусываю губу. – Может, покажешь?

Его губы расплываются в соблазнительной улыбке.

– Конечно. Все, что захочешь, – он берет инициативу в свои руки, поднимая меня и неся к кровати.

Комната утопает в полумраке, лишь мягкий свет гирлянд освещает ее. Денис опускает меня на постель, и я чувствую, как пружины податливо прогибаются под нашим весом. Его глаза горят, и я вижу в них целую бурю эмоций: нежность, страсть и какое-то неподдельное восхищение.

Он наклоняется к моим губам, его пальцы нежно касаются моей кожи, вызывая легкую дрожь. Поцелуй получается медленным, изучающим, словно он пытается запомнить каждое ощущение. Его губы мягко скользят по моим, и я отвечаю на поцелуй, притягивая Дениса ближе к себе.

Я чувствую тепло его тела, его дыхание, и все мои мысли растворяются в этом моменте. Денис углубляет поцелуй, и я отвечаю ему со всей страстью, на которую способна.

Мы отрываемся друг от друга, чтобы перевести дыхание. Денис смотрит на меня с обожанием.

– Ты прекрасна, – шепчет он, и его слова проникают в сердце. Я улыбаюсь ему, чувствуя, как в груди разливается тепло.

Пальцы Дениса ловко задирают мою футболку, а его губы быстро находят мой сосок. Он впивается в него с такой силой, что у меня вырывается стон. Я чувствую, как между ног упирается его затвердевший член, когда он прижимается ко мне.

– Я должен избавиться от этого, – шепчет он, снимая с меня сначала футболку, затем и домашние штаны.

Его руки скользят ниже, очерчивая контуры моего тела. Я чувствую, как жар волной разливается по венам, и все внутри откликается на его прикосновения. Вот только стоит мне закрыть глаза, как в голову лезут совершенно другие картинки. Стас. Его руки, его дыхание.

Я напрягаюсь.

Нет, я замираю, теряя способность двигаться.

– Что такое? – мягко спрашивает Денис, замечая мою реакцию. – Янчик, не молчи. Говори со мной.

Я нервно сглатываю.

– Просто…просто…просто я не могу избавиться от ощущения, что ты это….– я замолкаю, не найдя в себе силы договорить.

– Что я это твой брат?

Я молча киваю.

– Прости. Я хочу тебя. Но стоит мне закрыть глаза, все тело каменеет.

Денис не отводит от моего лица взгляд. В его глазах нет ни капли злости, он все понимает. И от этой мысли становится чуточку легче.

– Так, давай обсудим, – произносит он. – Ты хочешь меня?

– Очень.

– Ты знаешь, что я хочу тебя.

– Ага.

– Но, когда ты закрываешь глаза, ты…

– Да! Только не продолжай. Я уже начала занятия с психологом, но я не могу отключить голову. Это…это…

– Янчик, – улыбается Денис. – Все хорошо. Я, кажется, знаю, что делать.

– Что?

Он смотрит на меня с нежностью.

– Не закрывай глаза. Смотри на меня. Даже если очень хочется. Смотри на меня и на то, что делаю я. Хорошо?

– Я не знаю, – прикусываю губу, обдумывая его слова. – Хорошо, давай попробуем.

Денис кивает и медленно опускается, целуя меня в шею. Его губы оставляют горячие следы на моей коже, заставляя меня вздрагивать от удовольствия. Я чувствую его дыхание на животе, и каждая клеточка моего тела снова горит в предвкушении. Я хочу закрыть глаза, чтобы чувствовать его прикосновения острее, но его голос не дает мне этого сделать:

– Не смей. Смотри на меня.

Я киваю.

– Ты такая красивая, – бормочет он, опуская пальцы вниз, прямо мне в трусики. – Когда я войду в тебя, хочу, чтобы ты смотрела на меня. Поняла?

– Поняла.

Денис входит в меня двумя пальцами, обхватив ртом сосок, дразня его языком. У меня вырывается сладкий стон. За считанные секунды внутри меня все сжимается, и клитор начинает бешено пульсировать.

– Если ты не остановишься, то я сейчас кончу, – выдыхаю я.

– Я только этого и жду, – Денис улыбается, отрываясь от моего соска.

В его карих глазах я вижу только желание, чистое, неподдельное. Он ускоряет ритм своих пальцев, слегка надавливая на клитор, заставляя меня выгибаться от его прикосновений. Первая волна оргазма приходит настолько быстро, что я не успеваю хватать воздухом рот. Денис заглушает мои стоны поцелуем.

– Хорошая девочка, – он ухмыляется, вынимая из меня пальцы. – Не против, если я войду в тебя? Уж больно я хочу там быть.

Я не могу сдержать улыбки, но тень страха все еще висит надо мной большим серым облаком.

– Давай попробуем, – шепотом отвечаю я.

Денис избавляется от своих джинс, боксеров и свитера, и наклоняется ко мне, даря нежный поцелуй. Затем он берет меня за руки и поднимает их над головой, фиксируя мой взгляд на себе. Его тело напряжено, каждая мышца играет под кожей.

– Смотри только на меня. Не закрывай глаза, не отворачивайся.

– Хорошо.

Я сглатываю.

Денис медленно, не отводя от меня своих карих глаз, входит в меня, и я чувствую, как он заполняет меня собой. Первый толчок заставляет меня съежится.

– Расслабься. Это я, – хрипло произносит Денис, отпуская мои руки и ставя свои по обе стороны от моей головы. – Денис. Красивый, сексуальный…

– Денис, – говорю я, ударяя его в грудь.

Он издает смешок.

– Это ведь отвлекает?

– Отвлекает, – соглашаюсь, расплываясь в улыбке.

– Продолжим?

– Продолжим.

На удивление, стратегия Дениса работает. Я вижу только его. Его руки, его мышцы, его лицо, его улыбку.

Второй толчок ощущается куда приятнее, чем первый. Я чувствую, как внутри меня все сжимается и расширяется одновременно. Его взгляд прожигает меня насквозь, и я не могу отвести глаз. Денис начинает двигаться медленно, размеренно, давая нам обоим насладиться каждой секундой.

Каждый следующий толчок отзывается волной тепла, распространяющейся по всему телу. Я чувствую, как приближается оргазм. Все чувства обостряются, и я уже не могу контролировать себя. Мои бедра начинают двигаться в ответ, ускоряя ритм. Денис входит в меня глубже, и я начинаю дрожать.

– Я сейчас кончу, – стону я, ощущая, как все начинает скапливаться в этой единственной точке, жаждая освобождения. И оно его получает.

Волна оргазма прокатывается по моему телу, принося одновременно опустошение и удовольствие.

Смотря на то, как я кончаю, Денис кусает свою нижнюю губу, и с его рта срывается низкий, тихий стон.

– Куда мне кончить? – из него вырывается смешок. Он судорожно шарит глазами по комнате, продолжая двигаться во мне.

– Я помогу, – мой голос звучит тихо, но уверенно. – Но для этого тебе нужно выйти из меня.

– Не знаю, что ты придумала, но у тебя будет всего пару секунд. Я уже вот-вот кончу, – он запрокидывает голову назад, явно пытаясь сдержать себя, чтобы не кончить прямо сейчас.

– Я успею.

– Обычно так парни говорят.

Я вижу, как уголки его губ слегка дергаются.

– Времени мало, потом пошутишь.

– Хорошо, выхожу, – Денис издает стон, когда его член выходит из меня.

Я быстро толкаю Дениса в грудь, он падает, держа в руках член, слегка поглаживая его. Убираю волосы назад, освобождая его руки, и беру член в рот. Пару быстрых движений, и я чувствую соленоватый привкус во рту.

– Черт, Яна. Я кончаю, – его мышцы сжимаются, а затем резко расслабляются, когда он издает стон, и сперма изливается мне в рот.

Я облизываю губы и сажусь рядом с ним.

– Нет, так не пойдет, – Денис довольно улыбается. – Иди ко мне.

Мы лежим, тяжело дыша, прижимаясь друг к другу. Я чувствую его сердцебиение, и оно словно отзеркаливает мое собственное. Я поворачиваю голову на Дениса и вижу на его лице улыбку. Он целует меня в лоб и шепчет:

– Я скучал по тебе, Светлячок. И мне плевать, что прошло всего пару дней. Я скучал.

– Я тоже скучала.

Тишина окутывает нас, нарушаемая лишь тихим дыханием и стуком наших сердец. Рядом с Денисом я чувствую себя в безопасности, словно в коконе. Хочется остановить этот момент, чтобы он длился вечно.

Эпилог. Денис

Через каких-то полчаса начнется последняя домашняя игра перед выездной серией. Все парни разминаются и подготавливаются в привычном и размеренном ритме. В отличие от Марка.

Этот парень сегодня нервничает. И это, мягко сказать, преуменьшение. Нет, он выполняет все упражнения, которые мы делаем перед игрой, но делает все на автопилоте. Его мысли явно не здесь.

– Думаете, я не спалился? – нервно спрашивает он, смотря на нас с парнями. Еще чуть-чуть и в его голосе мы услышим отчаяние.

– Дай-ка подумать, – усмехается Ярослав, не отрываясь от упражнения с роллером. – Ты же позвал родителей, которые обычно на играх не бывают?

– Они ходят, но не так часто, – Марк чешет затылок, и я вижу, как у него дрожат руки. – Думаете, Даша поняла, что происходит?

Ярослав лыбится и невинно пожимает плечами.

– Не обращай на него внимания, – просит Илья, садясь к нему на скамейку. – Даша ни о чем не догадывается. Все будет так, как ты запланировал. Не переживай.

Марк молча кивает, снова погружаясь в свои мысли.

Через полчаса мы выходим на лед, готовые к предстоящему матчу. Трибуны гудят, приветствуя нас. Проезжаю пару кругов вокруг площадки, разогревая мышцы. Краем глаза замечаю Яну на трибунах, и тут же на моем лице расцветает улыбка. Останавливаюсь у бортика и машу ей рукой.

– Классная джерси, – произношу я, как бы присматриваясь. – Чья там фамилия?

– Как будто ты не знаешь, – цокает Яна, но улыбка продолжает озарять ее лицо.

Рядом с ней сидят Оливия, Даша, Полина, Олеся. Не хватает только Алены. Но девушка работает. И она - часть сегодняшнего плана Марка.

– Я хочу услышать, чья, – продолжаю настаивать, смотря на Яну.

– Твоя. Твоя там фамилия, – закатывает глаза Оливия, отвечая за подругу. – Это ведь ты сам ей ее подарил.

Качаю головой, продолжая улыбаться.

– Знаешь, Оливия, тебе бы тоже не помешала джерси.

– Зачем мне она? И вообще к чему ты это говоришь? – с недоверием спрашивает она, хмуря брови.

– Приглянись к кому-нибудь из нашей команды. Ты единственная из девочек без джерси, – я замолкаю на пару секунд, пытаясь подавить улыбку, а потом добавляю. – И без парня.

– Денис! – в один голос кричат девочки. Получается довольно громко.

– Шутка, – улыбаюсь им всем, и лишь Яне подмигиваю. – Тебе идет, Светлячок. Надеюсь, когда мы вечером окажемся в квартире, у тебя под джерси ничего не будет.

Не дожидаясь реакции, возвращаюсь к парням.

Чувствую, как все внутри ликует от предвкушения. Сегодня будет отличный вечер, отличная игра, а после…После Яна снова будет моей.

Иногда Яне непросто, особенно когда дело доходит до занятия любовью. Еще очень свежи ее воспоминания о поступке придурка-братца. Но я делаю все возможное, чтобы она расслаблялась и получила удовольствие. Тем более у Яны начались сеансы с психологом. Было всего два занятия, но я уже вижу изменения и невероятно горжусь своей девочкой.

Встаю в одну шеренгу с командой и снимаю шлем. Краем глаза еще раз выхватываю Яну на трибуне. Мы встречаемся взглядами, и я посылаю ей воздушный поцелуй. Она улыбается в ответ. Эта улыбка - как батарейка, добавляет энергии. Понимаю, что нас обоих ждет впереди большая работа над отношениями и над собой. Но я готов. Я буду стараться.

Звучит гимн, потом взрыв аплодисментов и команды разъезжаются по местам.

– Понеслась, – бормочу себе под нос, занимая исходную позицию на льду.

Свисток, вбрасывание шайбы линейным судьей, и игра начинается.

Ритм бешеный, скорости зашкаливают. А когда в хоккее было по-другому?

За пять минут от начала игрового времени меня уже дважды впечатывают в борт. И это бесит. Пора дать отпор.

Вычисляю обидчика и выжидаю момент. Когда он получает пас от своего сокомандника, я несусь на полной скорости и впечатываю его в борт

– Ничего личного. Игровой момент, приятель, – ухмыляюсь ему в лицо и уезжаю на смену.

Не зачем меня злить.

На скамейке снимаю шлем и начинаю протирать визор от пота. Чувствую руку на своем плече. Оборачиваюсь и смотрю на Николаича. Тренер молча одобрительно кивает. Он не любит грязь на льду, но всегда поощряет, если игрок защищает себя, сокомандника или команду в целом.

Я не успеваю моргнуть глазом, как первый период подходит к концу. Хоть за первые двадцать минут было достаточно контратак обеих команд, но счет сохраняется. 0:0.

Перед тем, как уйти, бросаю взгляд в сторону Марка. Парень нервничает. Встаю, подхожу к нему и хлопаю его по плечу.

– Давай, приятель. Твой час. Если что, мы рядом.

Он поднимает взгляд, и я вижу в его глазах благодарность.

– Она согласится. Просто сделай это, – добавляю я.

Марк кивает, а затем, озираясь по сторонам, спрашивает:

– Где там Алена?

И тут, словно по заказу, появляется наша любимая корреспондентка. Марк умеет быть убедительным, когда сам того хочет. Он сумел договориться о переносе интервью из-под трибунного помещения на лед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Марк, тебя ждут, – подгоняет его Веня.

Приятель еще раз кивает и идет к Алене. А мы с парнями занимаем места в первом ряду, чтобы все видеть.

Когда Марк подходит к подготовленному импровизированному месту, то встречает улыбающуюся Алену, которая что-то ему шепчет. С нашего расстояния не слышно, что именно, но явно что-то поддерживающее и успокаивающее.

– Он нервничает, – констатирует Ярослав, и мы с парнями издаем смешок. – У него руки трясутся.

– Спасибо, мистер Очевидность, – фыркает Илья. – Я на тебя посмотрю, когда ты будешь делать предложение. Лично я буду в числе первых, кто будет тебя подкалывать.

Яр вздыхает и потирает шею.

– Ладно, ладно. Знаю, что перегнул малек. Я просто думал, что так смогу расслабить атмосферу.

– Думал он, – закатываю глаза. – Думать иногда не твое, друг.

– Дэн, иди в жопу, – он слегка бьет меня перчаткой в плечо.

– Все тихо! – заявляет Веня. – Начинается.

И мы все снова переводим взгляд на Марка.

Алена лучезарно улыбается и начинает говорить в камеру:

– С нами сегодня защитник «Ястребов» – Марк Белов. Марк, скажите, – она поворачивается к нему, – с чем связано отсутствие голов в первом периоде?

Белый нервно проводит рукой по своим коротким волосам.

– Хоть бы не выдал себя раньше времени, – шепчет Илья.

– Иногда в хоккее так бывает, – наконец произносит Марк. – Обе команды сильны и хороши в защите. Я считаю, это дело времени, и мы обязательно сегодня забьем.

– Мне нравится ваш настрой, – улыбается Алена. – Какие у вас основные указания на игру?

Марк отвечает коротко и по делу, предоставляя лишь сухие факты.

– Ну давай, любимая, – бормочет Ярослав, смотря на Алену. – Помоги парню. Задай нужный вопрос. Парень еле держится.

И тут Алена словно его слышит и вступает на необходимую тропинку.

– Марк, вам есть что сказать вашим болельщикам, которые любят вас и ждут новых побед?

Белый кивает, и я вижу по его глазам, он готов.

– Мы благодарны нашим болельщикам. Спасибо, что ходите на матчи и болеете за нас, – он смотрит в камеру. – Ваша поддержка очень ценна для нас. Мы всегда рады видеть вас на аренах и за их пределами.

Алена кивает и подносит микрофон к себе, готовая задать долгожданный вопрос.

– Марк, и последнее на сегодня. Скажи, что тебя мотивирует на матчи?

Она передает ему микрофон и отходит в сторону.

Шоу начинается.

Белый делает глубокий вдох, смотрит прямо в камеру и начинает говорить:

– Меня мотивирует…любовь. Любовь к хоккею, к команде, к родным, к болельщикам. Но больше всего меня мотивирует любовь к одной прекрасной девушке. Даша, – он поворачивается к ней и находит ее взглядом. – Ты делаешь меня счастливым каждый день.

На арене повисает тишина, нарушаемая лишь тихим шепотом восхищенных зрителей. Даша, сидящая в первом ряду, краснеет, и на ее губах появляется робкая улыбка. Она встает и пробирается между девочками к Марку. Он нежно берет ее за руку и продолжает говорить:

– Любовь моя, наша история началась здесь. На арене. Пускай мы заочно были знакомы, но я считаю, что именно здесь у нас все началось. Здесь мы впервые увидели друг друга, здесь впервые познакомились, впервые заговорили. Здесь я предложил тебе быть моей, – он делает небольшую паузу, словно собираясь с мыслями. – Ты встретилась в моей жизни в самый нужный для меня момент. Ты верила и продолжаешь верить в меня, даже когда я сам в себя не верю. Я благодарен тебе за твою поддержку, за твою теплоту и нежность. Ты - мой свет, моя муза, моя любовь. Я люблю тебя больше всего на свете.

Марк опускается на одно колено, достает из кармана маленькую бархатную коробочку и открывает ее. Внутри сверкает бриллиантовое кольцо.

– Для меня будет невероятным счастьем, если ты разделишь со мной свою жизнь. Даш, ты выйдешь за меня замуж? – спрашивает Марк, смотря ей прямо в глаза.

Даша замирает, не веря своим глазам и ушам. Она стоит в оцепенении, прикрывая рот рукой. Слезы текут по ее щекам.

– Ну давай, родная, – стонет Илья, цепляясь пальцами мне в плечо.

Марк протягивает микрофон ближе к Даше. Она слегка наклоняется и произносит:

– В этой и любой другой жизни - да.

Арена взрывается аплодисментами и криками. Мы с командой свистим и громко поздравляем их. Марк надевает кольцо на палец Дашке, и они целуются под громкие овации.

– Она сказала: да! – кричит Марк и обнимает свою уже невесту, прижимая ее к себе. Дашка, все еще дрожащая от волнения, утыкается лицом в его плечо.

Пользуясь моментом, перепрыгиваю ограждение и подлетаю к трибунам. Девчонки все в слезах и улыбках. Вот же нюни.

Я опускаюсь на ступеньки рядом с Яной, удобно расположившейся с краю, и осторожно беру ее за руку.

– Эй, Светлячок, ну что ты? – произношу я, стирая большим пальцем слезинки с ее щек.

– Они такие красивые, – шепчет она, смотря, как Марк дарит Дашке пышный букет цветов.

Я усмехаюсь.

Одного вида такой нежной Яны достаточно, чтобы мое сердце забилось чуть быстрее. Я провожу рукой по ее волосам, ощущая их шелковистость. Несмотря на все окружение и шум ликования, я тянусь к ее губам. Поцелуй выходит соленоватый на вкус, но все равно желанный. Яна отвечает робко, но с каждой секундой ее поцелуй становится увереннее. Я не знаю, что будет дальше, но сейчас, целуя ее, я чувствую, что все будет хорошо.

Оторвавшись от ее губ, я прижимаюсь лбом ко лбу, чувствуя ее теплое дыхание на своем лице. Смотрю в ее серые глаза, полные нежности и спокойствия.

– Однажды ты испытаешь тоже самое чувство. Я обещаю.

Яна улыбается, хотя я знаю, она мне не верит. А вот и зря. Рядом с ней эта мысль уже не кажется такой пугающей и отталкивающей.

До Яны я никогда даже не допускал подобного, но она все изменила. Оказывается, все дело в том, чтобы найти своего человека, с которым не нужно притворяться, подстраиваться и бояться сказать что-то не то. С самого начала мы оба просто были собой, и этого оказалось достаточно, чтобы между нами зародилось что-то настоящее.

КОНЕЦ!

Дорогие книголюбы, большое спасибо, что дочитали историю Дениса и Яны. Ваши комментарии, ваше время, которое вы проводите за прочтением этой истории, всегда очень ценны для меня, они помогают расти и развиваться как автору.

Как всегда, жду вас в своем ТГ канале, который с каждым днем развивается все больше и больше. тг: allendevi_book.

P.S.: И да, для тех, кто ждет продолжения цикла: ни для кого уже не секрет, что следующая (шестая) история, расскажет о судьбе Макара и Оливии.

Я с нетерпением жду момента, когда смогу поделиться ею с вами. В конце вас ждет сцена, которую я держу в голове почти год!

Конец