Нокаут от Андреи Пришакариу

Розенкранц и Гильденстерн, как всем известно, были персонажами вымышленными, невинной поэтической шуткой великого Шакеспеара, но подобно Мариэтте Чудаковой, выяснившей даже размер кальсон нашего Пошкина, так же были и сонмы англоязыческих исследователей, так и не сумевших проникнуть в загадку любимца рыжей королевы - девственницы Бесс. Что только ни придумывали недобросовестные, подчиняя тонкую вязь поэзии политицкой чепухе, даже сам Норвич просрался шекспировскими королями, разоблачая и выясняя историцкое несоответствие героев Шекспира с реально существовавшими правителями. Глупцы. Исследовать поэта и его творчество - как минимум, глупо. Надо просто получать эстетическое, интеллектуальное удовольствие от ознакомления с плодами действительно гениев, точно так же нет никакого смысла придумывать чепуху, давая терминологию новой волне, модерну и прочим скушным, как омлет, выдумкам, на которые столь щедры ничтожные ублюдки критики и веды, ведающие якобы за всю х... ю, от кино и до Шекспира. На самом же деле профаны суть, говно.

- Шедевры, - снова подступал Веельзевул к несчастному театральному критику, напустив на этот раз не мух, а образ Делии, бессмертно существующий сам по себе в памяти соблазняемого, - миллионы шедевров.

- Мы выдуманы, - пытался объяснить театральный критик, нервно постукивая указательным пальцем по своим передним зубам, - Уэллсом. Понимаешь ?

- Га ! - орал Веельзевул, вновь напуская мух.

Наука, никогда не стоящая на месте, отвечала дихлофосом. Карбофосом. Бустилатом. И, само собой разумеется, в ассоциативную канву сказочки неизбежно вторгались наш негр Пэпс и мадам Гершензон.

- Говно, - привычно высокомерно произносила мадам, плюя слюной материализма на персонажей вымышленных Уэллсом.

- Как и мой персонаж в Ассе, - поддакивал ей Пэпс, ведь все же знают, что настоящий Пэпс орудовал в тяжелые годы Гражданской войны в России, а вовсе не унылом застое позднего Совка, - все говно.

- Да ни х... ! - возмутился лорд Кеннет Кларк, не умея растянуть строго ограниченный хронометраж Бибисей. - Не имеет никакого значения фактичность или выдуманность Розенкранца и Гильденстерна, как вы не понимаете, что важно то, что люди о них думают, а не то, что есть на самом деле ?

- Постмодернизьм, - сыто икнул вечорошним зельцем Дмитрий Быков, являясь, так сказать, близкородственным театральному критику. - А вот стихозу не желаете, уроды ?

Он вышел из радиорубки и закурил, тяжко навалившись объемистым пузом на стену. Помолчал недолго и затоковал, ритмически сокращаясь анусом :

- Поэт - не гражданин

И не товарищ, не мусье,

Он стремный и говнянный,

Как подобает на Русне.

О, Бродскай ! Ты последний,

А Летов больше музыкант.

Звучи, мой голос нервный,

Хотя Ефремов гад - мутант.

Потомственный алкаш,

Лихой ездок по Фонде,

У Горького такой Челкаш,

Так славься, наше Фронда !

На Фронде тогда тревожно было. Смеркалось. Прямо посреди Фронды торчал дядя Леша Миллер, отличающийся немецким наименованием и чухонской физиономией. Он швырял боны и чеки Чойболсана прямо в свиные рыла неподкупных оппазитционеров, возглавляемых крестницей государя и бывшим министром финансов.

- Других писателей у меня для вас нэт, - с твердой грузинской эр резюмировал товарищ Сталин, закрывая сходняк нечестивцев. А коала будет станет развлекать лишь одну Андрею Пришакариу. Так и нервы останутся в спокойствии и порядке.