Это, Андрея, Элис Блитц

Если у рерихнувшегося Шишкина сифилитический мудак - махатма Ленин, то коала много лет тому назад наименовал этого подонка богатуром Ильичом, тем самым, товарищ Пришакариу, вложив в очередной миф и свою крупицу лжи, вкупе и ин масс и составляющей всю так называемую историю человечества.

- А я вообще ни разу не Ильич, - разоткровенничался перед подругой лысоватый и шустрый жулик, меряя мелкими торопливыми шажками опустевшее помещение швейцарской кофейни на Блюменштрассе, шишнацать, куда уже подходил, спотыкаясь, злостный Плейшнер, - и не Вова, даже не Ульянов.

- Ты Ленин, - засмеялась Крупская, ловко упрятывая свои особенные глаза за чорными стеклами модных солнцезащитных очков, - типа Онегина, но чутка иначе.

- А я вообще Чижиков, - угрюмо пробасил товарищ Сталин, набивая легендарную трубку добрым гашем, доставленным через Красина из высокогорного Тибета по личному распоряжению Солж - гэгэна. - Нам твоя биография, Ильич, малоинтересна. Чу !

Сталин пригнулся и пал на пол. Пополз, виляя поясницей, к двери, в которую проникал уже, просачиваясь постепенно, Плейшнер.

- Великие чары ! - ужаснулся Ильич, запрыгивая на стол.

- Ловкость, - опровергла его Крупская, срывая очки. - Щас я его оглоушу.

Она выпучила глаза и уставилась на вошедшего, но наученный необходимым навыкам фон Штирлицем профессор закрыл свои глаза ладонями и шел на Сталина, ориентируясь по запаху. От Сталина исходило густое амбрэ трубошного табаку, гуталина и, конечно, красного вина с шашлыком по - карски. Чуткий Плейшнер уловил исходящий от Крупской неприятный запах, некстати вспомнив Риддика. Отвел ладони от глаз и обиженным тенорком заявил :

- Я так не играю. У нее кровь.

- Я Джек, - сразу же поперла в отказ опытнейшая Крупская, задирая подол платья и снимая кальсоны. - Зырь.

Посмотрев, все завизжали от ужаса, так как в межножье казавшейся женщиной покачивался натурально мужской член.

- В - натуре, Джек, - подтвердил Кол Хаузер, невесть как появляясь в этой вообще - то историцкой сказочке, - у товарищей женщин таких аксессуаров нет и быть не может.

- А как же фембои ? - бросился на него товарищ Сталин. - Трапы ? И почему коала очень даже любит любоваться их порнофотками?

- Потому натурал, - сипло прошептал Риддик, тоже нарисовываясь тута, а как иначе - то, если все смешалось в голове корнета Оболенского. Смешно и говорить. Поэтому все они запели.

- Горит и кружится планета ...

- Глохни, - взмолился владелец кофейни, спускаясь по лестнице с фонарем в руке и в ночном колпаке на вытянутой огурцом голове мелкобуржуазного собственника, складывая руки патриота на своей укрытой ночной же рубашкой груди, а был он патриотом самым натуральным, потому не выезжал ни разу из кантона никуда, мудро полагая свою малую родину наилучшим местом существования на планете.

- Так кто же ты такой, гад ?! - неожиданно вспомнил товарищ Сталин ( см. выше, курсив мой ).

Ильич мог бы сказать, что символ новой религии, просуществовавшей семь десятков лет, Крупская заметила бы, что импотент - сифилитик, Риддик предположил бы, что некромонгер, а вот что подумали, но не сказали товарищ Сталин, Плейшнер и Кол Хаузер, то осталось за пределами грандиозных познаний коалы, который день с ночью весьма увлеченного порнофотками прелестных фембоев и даже кроссдрессеров.