Интерлюдия 3. Oльга

Будильник вырвал ее из объятий сна в 6:57. Ольга с самого детства почему-то не любила ставить будильник на «круглое» время, поэтому если ей надо было проснуться в 7 утра, то она устанавливала его на 6:59, или как сегодня на 6:57.

Потянувшись, она резко откинула одеяло и, как и была полностью обнаженной, подошла к окну. На улице было еще темно. В Питере в октябре светает поздно. Судя по лужам на асфальте, ночью шел дождь. Возможно, он и сейчас продолжает моросить, но, чтобы разглядеть это, пришлось бы «прилипнуть» носом к окну и всматриваться в поверхность луж, а делать этого не хотелось.

Увидев свое отражение в зеркальной панели шкафа-купе, Оля не смогла сдержать улыбки. Несмотря на двух дочерей и недавно отпразднованные тридцать три года, её фигуре могла бы позавидовать любая двадцатилетняя: упругая грудь, изящная талия, аппетитная попка и длинные стройные ноги. Ни намёка на лишнее на животе или бёдрах. Такая фигура во многом была заслугой родителей, которые, не только наделили ее прекрасной генетикой, но и с детства привили любовь к спорту, ставшему неотъемлемой частью ее жизни.

Поежившись от прохлады — дома было зябко, несмотря на включённый на ночь обогреватель, — Ольга накинула халат и направилась на кухню. Из-за того, что дочки уехали на спортивные сборы, в квартире было непривычно пусто.

Поставив вариться кофе, она приготовила яичницу с ветчиной и с аппетитом позавтракала.

Несмотря на унылую погоду и отсутствие дочерей, настроение у нее было хорошее. Оле даже вспомнились строки Губермана: «Бывает – проснешься, как птица, крылатой пружиной на взводе, и хочется жить и трудиться; но к завтраку это проходит». Но сегодня приподнятое настроение не прошло и после завтрака. Возможно, именно из-за этого чувства она накрасила губы помадой чуть ярче обычного, а выбирая нижнее белье, и вовсе похулиганила, одев вместо повседневных стрингов и колготок свой «парадный» комплект — чёрные чулки с поясом и комплект из дорогущего бюстгалтера и трусиков-бразилиан фирмы Agent Provocateur, подаренные ей на день рождения лучшей подругой. Если бы Олю спросили, для кого она надевает всю эту красоту, то она бы абсолютно искренне ответила – для себя. И действительно, осознание того, что на тебе дорогое изысканное белье делало жизнь немного ярче и веселее.

…

Оля пришла на работу чуть раньше девяти. Руководство не предъявляло строгих требований к графику тех сотрудников, кто не был занят непосредственно на съёмках. Главным было соблюдение дедлайнов. Но Оля предпочитала не опаздывать и всегда приходила с небольшим запасом.

Утро началось как обычно: она завершила монтаж аудио и видео потоков для нового проекта. Работа была несложной, почти рутинной. Около десяти она с недовольством отметила, что Иры Новиковой всё ещё нет на месте. Оля уже не раз замечала, что ее подчиненная не только регулярно опаздывает, но и проводит много времени в съёмочных павильонах, болтая там с актрисами и членами съемочной бригады. Такое поведение сотрудницы вызывало у Ольги недовольство и чувство раздражения, но недостаток управленческого опыта мешал Оле провести серьёзный разговор о дисциплине и поставить Ирину на место. Тем более что на все вопросы о дедлайнах Ира бодро рапортовала: «Всё под контролем, трудностей нет! ». Но сегодня подчиненная перешла все допустимые границы. Одно дело — иногда прийти на несколько минут позже положенного, а совсем другое — опаздывать систематически и так надолго. От утреннего приподнятого настроения не осталось и следа, поэтому, когда беззаботно улыбающаяся Ира наконец вошла в кабинет, Ольга была полна решимости указать на недопустимость ее поведения. Но стоило ей собраться с духом, как дверь кабинета распахнулась, и секретарь объявила, что Николай Александрович приказал всем собраться в павильоне на совещание.

Когда Ольга с Ирой вошли в павильон, там уже собрался почти весь коллектив студии. Николай Александрович, заметив Олю, улыбнулся и кивнул ей — шкала настроения мгновенно поползла вверх. Ей было приятно, что начальник выделил ее из всех остальных сотрудников. Ольга давно признавалась себе в симпатии к нему. Его заразительная энергия и жизнелюбие не могли не привлекать. Она восхищалась тем, как легко он находил выход из самых сложных ситуаций и сплачивал большой коллектив. Оля отчётливо понимала: без Николая Александровича студия Silver Moon никогда не стала бы лидером отечественного и зарубежного тематического кино и не стала бы тем местом, куда она с удовольствием ходит на работу.

Стоило Ольге сесть на свободный стул, как Николай Александрович встал и повернувшись к собравшимся сотрудникам произнес:

— Коллеги, прошу внимания!   Кажется, все собрались, поэтому начнем совещание. Вернее даже не совещание… Я вас собрал, чтобы огласить новый приказ по фирме и прокомментировать причины его появления. — с этими словами Николай Александрович поднес к глазам лист бумаги формата А4 и зачитал текст приказа, — «В целях укрепления здоровья коллектива и профилактики сезонных заболеваний, а также для разработки уникального контента, способного вывести студию на новый уровень, вводится обязательный курс укрепляющих витаминных инъекций для всех сотрудниц. Процедура будет документироваться на камеру и смонтирована в полнометражный фильм»…

Первой реакцией Оли стал шок. С детства она панически боялась уколов — и эта боязнь никуда не исчезла. Даже теперь, будучи взрослой женщиной, она не могла справиться с иррациональным ужасом при виде шприца с лекарством. Общаясь с актрисами, снимавшимися в медицинских сценах, она с изумлением слушала, как спокойно они обсуждали, сколько и каких инъекций им предстоит получить во время съёмок.

Затем до неё дошло: уколы будут делать в попу. В её ГОЛУЮ попу, которую увидит вся съёмочная группа и… конечно же, Николай Александрович. Конечно, на студии к наготе относились спокойно, и её оголённое тело никого не удивит… Но, хотя Ольга проработала здесь уже более трёх лет, ей так и не удалось полностью избавиться от смущения.

Пока эти мысли проносились в голове в зале поднялся шум от возмущенных голосов сотрудниц, которым предстояла эта неприятная процедура. Оля не вслушивалась в то, о чем они говорили, но в какой-то момент услышала спокойный голос Николая Александровича:

— Я понимаю ваши чувства. Но давайте посмотрим правде в глаза. Во-первых, я искренне забочусь о вашем здоровье. Посмотрите на себя — вы все как одна простужены. Курс витаминов поможет вам вернуться в строй. Поэтому уколы получат все и это не обсуждается! — то каким тоном была произнесена эта фраза сделало очевидным то, что «отвертеться» от уколов никак не получится, —  А вот по поводу съемок в фильме…— тут Николай Александрович на мгновение запнулся, будто принимал для себя какое-то решение, — … Коллеги, наша студия переживает не лучшие времена. Нам нужна «изюминка», нечто такое, чего нет ни у кого. Массовость и натуральность — вот наши козыри. Вы все не профессиональные актрисы и это будет отличительной особенностью нашего фильма. Мы покажем не постановочную сцену, а реальный процесс с реальными пациентами... Зритель это оценит. А по поводу вашего участия в фильме… давайте договоримся следующим образом. Те из вас, кто согласится, чтобы кадры со сценами их уколов вошли в фильм – будут премированы в конце месяца. Остальные могут отказаться.

Как всегда, Николай Александрович говорил убедительно и логично. Ольга понимала: несмотря на боязнь уколов, она внутренне согласна с его доводами.

— Коллеги, — продолжал режиссёр, — и последнее. Для вашего комфорта во время процедуры в павильоне останутся только вы, я и Катя. Я буду вести съёмку, а Катя — делать инъекции. Как вы знаете, она профессиональный медик, и ставит уколы безупречно… Услышав это, Ольга почувствовала облегчение и даже лёгкую радость. Отсутствие остальной съёмочной группы — уже плюс. А присутствие Николая Александровича… Она поймала себя на мысли, что это её не просто не смущает, а даже приятно… И как удачно, что сегодня на ней ее лучшее нижнее бельё!

— А можно… чтобы лица не было видно? — тихо спросила она.

Не то чтобы она опасалась публичности, но у неё двое дочерей. Малейшая вероятность, что их свяжут с таким фильмом, могла обернуться проблемами.

— Хорошо, но только как исключение, — улыбнулся ей Николай Александрович. — На этом совещание завершаем. Обсуждать больше ничего не станем. Подумайте над моими словами и в течение часа сообщите мне о вашем решении: согласны вы на съёмки или нет.

Для себя Ольга решение уже приняла, поэтому подойдя к режиссеру сразу же сообщила ему о своем согласии.

— Спасибо, Ольга Михайловна, — ответил он, — я был уверен в вашей поддержке. До скорой встречи…

…

Вернувшись в кабинет, Ольга не застала там Ирины. Возмущенная девушка появилась на рабочем месте только через пол часа.

— Ольга Михайловна! — с порога произнесла она возмущенным голосом, — Нет… Вы представляете! Это же произвол какой-то! Обязательная вакцинация… Это же беспредел! Кроме того я слышала, что будет не один а два укола… Витаминка и какое-то лекарство, — Ирина просто кипела от негодования произнося все это, — не знаю как вы, но я возмущена!

От информации о том, что придется получить не один, а два укола, у Ольги внутри все сжалось.

— Но ты согласилась? — спросила она у подчиненной.

— Да, согласилась… Все согласились и я согласилась…

— Тогда чего же ты продолжаешь возмущаться? Работать надо. Обед уже скоро, а ты даже компьютер еще не включила! — переведя разговор на тему трудовой дисциплины, Ольга почувствовала облегчение. Так бывает, когда ты долго оттягиваешь неприятное дело. В тебе растет раздражение и нежелание его выполнять, но стоит начать… как сразу наступает облегчение. Вот и сейчас, начав давно назревший разговор Ольга почувствовала, как ей становится легче.

— И, вообще, Ира. Я давно тебе хотела сказать. Ты слишком вольно относишься к своим обязанностям. Приходишь на работу непонятно когда. В рабочее время пропадаешь в съемочных павильонах, в то время как твое рабочее место тут… Кстати, ты не забыла, что сегодня должна сдать английскую озвучку фильма «The minx». У тебя все готово?

Услышав вопрос о фильме, Ира потупила взгляд и вся съёжилась.

— Ольга Михайловна, я… это… — залепетала она, запинаясь.

— Говори яснее, — резко оборвала её Ольга, и сама поразилась своей суровости. — Ответь прямо: озвучка готова?

— Ольга Михайловна… — голос Иры дрожал. Резкость обычно спокойной руководительницы застала её врасплох. — Я не успеваю… С переводом задержали, потом были срочные задачи…

У Ольги похолодело внутри. Этот фильм должен быть сегодня отправлен VIP-подписчикам. Николай Александрович не раз предупреждал: сорвать VIP-рассылку — значит подвести компанию… понести репутационные и финансовые потери.

— То есть ты ничего не сделала? — звенящем от злости голосом произнесла Ольга.

— Ольга Михайловна, я уже начала! Завтра к вечеру всё доделаю!

Ольга понимала: завтра будет поздно. Неустойка, срыв обязательств…

— Показывай работу, — сказала она, пытаясь сдержать эмоции.

Быстро просмотрев файлы на компьютере подчиненной, Ольга поняла: чтобы закончить озвучку, потребуется минимум пять-шесть часов … И ускорить процесс никак не получится. Ольга бросила взгляд на часы, которые показывали 16:22. Готовый файл она должна скинуть через 38 минут, чтобы к шести часам он был включен в рассылку. Уложиться в срок было физически невозможно.

В этот момент открылась дверь и в нее заглянула Анна.

— Девочки, ваша очередь на укольчики, — бодро сообщила она им, — Не волнуйтесь! — Сделают два укола: один почти не почувствуете, второй чуть щиплет, но тоже ничего страшного…

— Иди первая, — повернулась Ольга к подчиненной, — а я пока подумаю, как сообщить об этом косяке Николаю Александровичу… После процедуры сразу возвращайся в кабинет и жди меня. Будем думать, что можно сделать!

Ира кивнула и быстро покинула кабинет, а Ольга попыталась собраться с мыслями. Но ни одной хорошей идеи в голову не приходило. С тяжёлым вздохом она встала из-за стола и направилась в первый павильон, где шла вакцинация.

В коридоре у двери сидела лишь Ира, но, когда Оля приблизилась, дверь открылась и из нее появилась девушка-декоратор. Она недавно работала на студии и Оля еще не успела с ней познакомиться.

— Следующая, — сказала вышедшая, —  В общем-то, ничего страшного, — добавила она, посмотрев на нервничащую Ольгу.

Ира скрылась за дверью, а Ольга стала ждать своей очереди. Хорошо, что больше никого нет, подумала она, смогу поговорить с Николаем Александровичем после процедуры. Приняв это решение, она немного успокоилась. В это время открылась дверь и из кабинета вышла Ирина. Она потирала рукой попу.

— Ольга Михайловна, проходите, — проговорила Ира, — я пойду в кабинет…

Глубоко вздохнув, Ольга вошла в кабинет. Как и обещал Николай Александрович, там были только он и одетая в белый медицинский халат Катя. Увидев Ольгу, Николай Александрович улыбнулся и протянул ей медицинскую маску.

— Оля, мы договаривались, что не будем снимать твое лицо, — улыбаясь проговорил он, а Ольга почувствовала благодарность к этому человеку. Из-за волнений сегодняшнего дня она совсем забыла о маске и если бы не он…

— Спасибо! — Ольга надела маску и повернувшись к Кате спросила, — Что мне сейчас делать?

— Снимайте трусы и подойдите сюда.

Подойдя к столу,   Оля приподняла подол бордовой юбки-карандаш и спустила трусы. Взгляд ее упал на два шприца с лекарствами. Когда Катя протерла ей ягодицу спиртовой салфеткой она инстинктивно напряглась.

—  Расслабьтесь, — успокаивающе проговорила Катя, — этот укол совсем не больнючий.

С этими словами она шлепнула Олю по попе, а потом быстро воткнула иглу в верхнюю часть ягодицы.

Оля вскрикнула скорее от неожиданности, чем от боли. Через некоторое время Катя извлекла шприц и обработала место укола.

— И правда не больно, — с облегчением прошептала Оля. — Это всё?

— Ещё один укол… Этот может немножко пощипать, но не сильно.

Оля почувствовала, как игла входит в ее левую ягодицу. Спустя мгновение в месте укола возникло лёгкое жжение, которое стремительно нарастало по мере введения препарата. Впившись пальцами в столешницу, она поднялась на носки, вытянувшись всем телом. Лишь когда Катя извлекла иглу и протёрла кожу салфеткой, Ольга наконец расслабилась и с облегчением выдохнула. Оказывается, все время пока Катя делала ей этот укол, она не дышала.

— Спасибо, — сказала она, обращаясь к Кате, — у тебя легкая рука. Я так боюсь уколов, а сегодня все было действительно не очень больно.

— Я рада, — улыбнулась ей Катя, — послезавтра жду вас на повторный укол.

— Ой, — опечалилась Ольга, поправляя юбку — еще такие же уколы?

— Нет, будет немного другая схема. Вместо аскорбинки - мильгамма.

— А это больно?

— Немножко, но зато полезно. Не бойтесь, это еще нескоро будет…

…

Съёмка была завершена, и Оля сняла маску. Пришло время рассказать Николаю Александровичу о срыве сроков сдачи фильма, но собраться с духом она не могла.

Николай Александрович, заметив её нерешительность, сам обратился к ней:

— Ольга Михайловна, вы хотели что-то сказать?

— Николай Александрович… — она попыталась изложить всё чётко, как он любил, но мысли путались. —  Тут такая ситуация… Дубляж фильма, который мы должны были сделать и выложить в VIP-доступ нашего сайта сегодня… Мы не успеваем…

— Как?!

Ольга по-настоящему испугалась. Таким она начальника еще никогда не видела. Обычно доброжелательный и веселый… Сейчас же было видно: ее слова вывели его из себя.

— Ольга Михайловна, да вы понимаете, что это означает для фирмы?! Мы же потеряем кучу денег на неустойке!!!

— Николай Александрович… я все понимаю… Ира, новая сотрудница… Я ей поручила озвучку… и не проверила… а сегодня, когда посмотрела, что там сделано… Исправить уже никак не успеть.

— И что же мне теперь с вами делать? — уже спокойнее произнёс Николай Александрович.

При этих словах Ольгу охватила настоящая паника. Она подвела человека, доверявшего ей, подвела коллег, с которыми бок о бок работала три года. Что же делать? Ответа у неё не было.

И тут Катя, слышавшая их разговор, обратилась к Николаю Александровичу.

— … а что, если выпороть их за это? И снять на камеру… Так вы и накажете их, и сможете предложить VIP-клиентам компенсацию за задержку в виде отснятого материала. Уверена, они не откажутся.

От этих слов у Ольги похолодело внутри. Первым порывом было крикнуть, что нет, она не согласна… но потом она начала видеть в предложении Кати смысл. Такой контент действительно мог компенсировать задержку — клиенты простят опоздание, и студия избежит штрафов. Что до порки… Ольга признавала: обе они с Ирой заслужили наказание. В иной ситуации их бы уволили. А так… ничего, переживут. Актрисы же терпят — вот та же Даша, звезда студии, снимается в подобных сценах регулярно. И порой её секут так, что страшно смотреть, особенно когда за дело берётся Катя. Эти мысли пронеслись у нее в голове, сменяя друг друга и когда Николай Александрович спросил ее: «Ольга, а вы что сами на это скажете? » — она ответила почти без паузы:

— … я думаю, что это будет справедливо, — со вздохом проговорила она.

— Хорошо, тогда через двадцать минут жду вас с Ириной в третьем павильоне… И не опаздывайте.

Ольга кивнула и поспешила к выходу. Несмотря на страх предстоящего наказания она чувствовала облегчение. В ситуации, которая еще несколько минут назад казалась ей безвыходной появилось решение. Пусть непростое и достаточно болезненное, но решение.

…

Выйдя из павильона, Оля поспешила к своему кабинету. Двадцать минут – это не так уж много. За это время надо сообщить Ирине о принятом решении и сходить в туалет – привести себя в порядок.

Ирина ждала ее в кабинете. Когда Ольга вошла она с надеждой посмотрела на нее.

— Ольга Михайловна, как дела?

— Плохо дела, — строго ответила Ольга, — из-за сорванных по твоей вине сроков студия понесет серьезные убытки. За это нас с тобой накажут.

— Как? —в голосе Иры появился настоящий страх.

— Как-как. Розгами конечно, — ответила Оля, хотя на самом деле сама была не уверенна, чем их будут наказывать.

— Розгами?! — Ира даже побледнела.

— А ты, что хотела? Пробездельничала кучу времени и думаешь, что тебе все сойдет с рук. Нет уж, накосячила – надо отвечать!

— Ольга Михайловна… Я согласна, — в глазах у девушки блеснули слезы, — но Вы говорили, что нас накажут.

Поняв невысказанный вопрос, Ольга кивнула.

— Да нас накажут… И меня тоже. Я твоя начальница и несу ответственность за своих подчиненных и за ту работу, которую должен выполнять отдел.

— Ольга Михайловна… Простите меня, — в голосе Иры было что-то такое, что заставило Ольгу поверить в ее искренность.

— Посмотрим, — ответила она более мягким голосом, — а сейчас у нас ровно пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок и явиться в третий павильон…

…

К павильону они подошли за 3 минуты до назначенного срока. Постучавшись, Ольга  открыла дверь и попросила разрешения войти.

— Да, Ольга Михайловна, входите! — Когда они с Ирой переступили порог, директор продолжил, обращаясь к обеим:   — Не стану долго объяснять к каким последствиям может привести срыв сроков VIP-рассылки — вы и так всё понимаете.   Поэтому перейдем сразу к делу. За невыполнение должностных обязанностей и нарушение дедлайнов по озвучанию фильма вы будете наказаны. Не буду разбираться, кто из вас больше виноват, поэтому каждая получит по пятьдесят розог… — Ольга побледнела, услышав эту цифру. Ирина вздрогнула — её тоже испугала тяжесть предстоящего. — Да, наказание суровое, — продолжал Николай Александрович, — но оно соответствует серьёзности проступка. Всё ясно?

Обе молча кивнули.

— Вашу порку мы снимем на камеру, и этот материал станет компенсацией для клиентов за нарушение сроков. — Посмотрев на часы, Николай Александрович повернулся к Кате, — Катя, уже поздно, так что не будем затягивать. Ты готова? Тогда приступай!

Катя повернулась к замершим в ожидании девушкам.

— Ира, начнем с тебя. Ты тут часто крутишься во время съемок, поэтому процедуру себе представляешь. Спускай трусы и ложись на лавку. Во время наказания попой не крутить, руками не закрываться. Иначе получишь «добавку». Все ясно?

Ира кивнула и на негнущихся ногах пошла к лавке. Затем дрожащими пальцами расстегнула пуговицы джинсов и спустила их вместе с трусами до колен.  

— Ложись, — строго сказала Катя, указывая розгой на поверхность скамьи.

Ира вздохнула и улеглась, оттопырив при этом попу. Смотря на свою сотрудницу, Ольга отметила, что фигура у той весьма неплохая. Несмотря на субтильное телосложение, попа и Иры была крепкая и выпуклая.

Катя взмахнула в воздухе розгой, отчего та издала противный свист. Явно удовлетворенная гибкостью прута Катя подошла к лавке. Ира напряглась и вцепилась пальцами в край лавки. Примерившись для удара, Катя размахнулась и со всей силы нанесла удар. Попу девушки украсил рубец, который был сначала белым, а потом стремительно налился красным цветов, а сама наказуемая взвизгнула и вытянулась на лавке.

Второй удар последовал через несколько секунд. Ира дернулась и повернулась на левый бок, закрывая попу от следующего удара.

— Не надо!!! Пожалуйста…— закричала она.

— Хорошо, — неожиданно мягко ответил Николай Александрович, — но тогда ты будешь уволена сегодня же, а твои розги получит Ольга Михайловна. Ясно?

— Не увольняйте… и Ольгу Михайловну не надо… — сквозь слёзы прошептала Ира и снова легла на живот, подставляя ягодицы для удара, — я буду терпеть…

— Вот и правильно. Катя, продолжай.

Следующие несколько ударов Ира переносила не двигаясь. Вцепившись руками в ножки лавки она вжалась в ее поверхность и лишь вскрикивала, когда розга очередной раз обжигала ее кожу. Ольга, наблюдая за экзекуцией, отметила, насколько профессионально Катя наносит удары: красные полосы ложились ровными рядами, покрывая ягодицы вздувающимися рубцами. Однако Ире не хватило терпения до конца наказания. Когда счет ударов перевалил на третий десяток, а новые рубцы стали ложиться поверх старых, она снова стала вилять попой, а после двадцать седьмого вновь повернулась на бок пряча попу от жалящей розги.  

— П-пппожалуйста! Я больше не буду! – всхлипывая проговорила она, жалобно смотря на Катю.

И манера, с которой Ира это произнесла, вдруг подсказала Ольге: та, несмотря на двадцать три года в паспорте, оставалась по сути незрелой девчонкой — инфантильной, не привыкшей отвечать за поступки и не знавшей настоящих трудностей, а сегодняшнее наказание стало для нее первым уроком этой самой ответственности.

— Катя, зафиксируй Иру, а то она так и будет крутиться до конца наказания, — велел Николай Александрович.

Катя кивнула и ловко притянула ремнями талию и ноги Иры к скамье для порки, а руки закрепила с помощью специальных кожаных застежек. Взяв свежую розгу, она возобновила порку. Теперь при каждом ударе Ира вздрагивала, но ремни не давали ей укрыть ягодицы от следующего жгучего прикосновения.

Ольга, наблюдая за наказанием своей подчиненной со все возрастающим страхом ожидала того момента, когда настанет ее очередь оказаться на скамье. Но вместе с тем в ней крепла решимость выдержать наказание достойно — без дёрганий и криков. Ведь за ней будет наблюдать Николай Александрович!

И вот Катя нанесла очередной удар по покрытой лиловыми рубцами попе Иры, отбросила измочаленную розгу в угол и принялась отстёгивать ремни. «Теперь моя очередь», — с холодом внутри осознала Ольга, и сердце её замерло.

— Ольга Михайловна, ваша очередь, — сказала Катя, когда заплаканная Ира поднялась со скамьи. — А ты стань в угол и не двигайся, — добавила она, обращаясь к Ирине.

На негнущихся ногах Ольга подошла к скамье.

— Ольга Михайловна, снимите юбку, чтобы не мешала, — посоветовала Катя. — Можете положить на стул. И трусики тоже.

Оля послушно разделась и направилась к скамье. В зеркале мелькнуло её отражение: стройная женщина в деловом пиджаке, чулках — и с обнажёнными ягодицами. Полы пиджака прикрывали лишь верх ее ягодиц. Странное дело, но стыда она не чувствовала. Более того, увиденная в зеркале картинка ей понравилась.

Оля легла на скамью, вцепилась пальцами в её ножки и, прогнувшись, подставила ягодицы для наказания…

В это время Катя закончила отбирать прутья и подошла к ожидающей наказания коллеге. Резкий взмах рукой, свист рассекаемого розгой воздуха — и ягодицы Ольги пронзила жгучая боль, которая оказалась столь резкой и нестерпимой, что, несмотря на своё решение терпеть порку стоически, она дёрнулась всем телом и вскрикнула. Однако потом собрала всё своё мужество в кулак, и следующие удары принимала, как и собиралась, — без дёрганий и криков. Оля лишь глубоко вздыхала после каждого удара. Ей казалось, что так боль переносится легче, а к определённому моменту она даже стала привыкать — боль оставалась острой, но уже ожидаемой.

Катя наносила удары через равные промежутки времени, которых было вполне достаточно, чтобы перетерпеть боль от предыдущего и настроиться на следующий. Где-то к тридцатому удару Олю начала бить крупная дрожь, которую она не могла остановить, но, несмотря на это, она продолжала лежать смирно. Получив очередной удар, Ольга уже привычно выдохнула, набрала в грудь воздух и замерла в ожидании следующего, но время шло, а его все не было…

— Ольга Михайловна, можете вставать, — как сквозь туман прозвучал голос Кати.

Оля выдохнула и попытавшись унять бившую ее дрожь поднялась на ноги. Катя поддержала ее под руку и помогла пройти в угол, где стояла заплаканная Ира. Ягодицы у Оли горели и отдавали болью при каждом шаге, но на душе было спокойно.

— Коллеги, — голос Николая Александровича заставил Олю сосредоточиться, — вы только что были наказаны за халатное отношение к своим обязанностям. Надеюсь, что этого урока вам хватит надолго.

— А вам, Ольга Михайловна, — Николай Александрович посмотрел на нее, — советую впредь не допускать, чтобы ошибки подчинённых вели к вашему наказанию. В ближайшее время я планирую расширить ваш отдел, поэтому сотрудников у вас прибавится и если увидите, что Ирина или другие ваши подчинённые плохо работают — сразу отправляйте их к Кате. Вечерами по вторникам и пятницам она будет принимать провинившихся сотрудниц в этом павильоне. Незачем доводить ситуацию до такого состояния, как сегодня. Договорились?

— Договорились! —Ольга робко улыбнулась.

—Теперь можете одеваться и идти… И помните: завтра вы обещали сдать готовую озвучку. Успеете?

— К завтрашнему вечеру – обязательно все сделаем! Там не так много осталось.

— Ну, хорошо-хорошо… До 18:00 фильм должен быть в VIP-рассылке…

…

Когда девушки уже подходили к выходу из павильона, к Ольге подошла Катя и протянула ей тюбик с какой-то мазью.

— Ольга Михайловна, это «Бепантен». Он ускоряет заживление.

— Спасибо …

…

Когда они вернулись в кабинет и намазали пострадавшие попы бепантеном, Ира робко посмотрела на Ольгу:

— Ольга Михайловна, простите меня за все… Пожалуйста.

— … Хорошо … Но ты должна понимать, что такого больше повторятся не должно!

— Да, Ольга Михайловна! Конечно! — было видно, что Ира действительно рада тому, что ее простили.

— … Ольга Михайловна… — Ира явно не решалась задать волнующий ее вопрос.

—  Боишься, что я снова отправлю тебя к Кате? — уловив кивок, Ольга продолжила: — Если будешь работать исправно — не придётся. Но если ничего не изменится… — она не стала договаривать.

— Я исправлюсь! Честно-честно!

— Надеюсь. Иди домой — сегодня ты всё равно не работоспособна. И помни: с завтрашнего дня без опозданий.

— Спасибо! До завтра! — Ира, схватив куртку, выскользнула из кабинета.

…

Оставшись одна, Ольга осторожно, стараясь не тревожить так сильно пострадавшую за сегодняшний день часть тела села на рабочее кресло. Несмотря на перенесенный стресс ей предстояло сделать еще много работы. Она даже думать не хотела о том, чтобы нарушить данное Николаю Александровичу обещание и сорвать сроки сдачи фильма.

Спустя некоторое время она полностью погрузилась в работу и поднялась из-за стола лишь около восьми вечера, когда рабочий день уже давно завершился.

…

У выхода со студии Оля увидела Николая Александровича – видимо он тоже засиделся на работе допоздна.

— Ольга, вы ещё здесь?

— Доделывала озвучку… Не хотелось переносить на завтра. Уже почти всё готово, остались лишь субтитры.

На улице Оля вздрогнула от холода. Пронизывающий ветер и мелкий дождь моментально намочили волосы.

— Оля, вы ведь живете где-то в районе Ломоносовской? — поинтересовался Николай Александрович, и получив утвердительный ответ предложил, — Давайте подвезу. Погода сегодня не для прогулок.

— Спасибо, было бы очень здорово.

Машина была очень комфортная.   Оля не особенно разбиралась в марках, но эмблему Skoda она узнала. Аккуратно устроившись на пассажирском сиденье, она пристегнула ремень безопасности, и машина плавно тронулась. Когда они выехали из ворот промзоны, где находилось здание студии, Николай Александрович повернулся к ней и спросил:

— Оля, надеюсь вы не обижаетесь на меня… за сегодняшнее наказание.

— Нет, Николай Александрович, что вы. Я ведь так виновата… и вообще, по поводу наказаний… мне кажется правильным ваше решение о том, чтобы отправлять нерадивых сотрудников к Кате… Думаю, что многие проблемы с дисциплиной будут решены ОООЧЕНЬ быстро.

— Рад, что вы это понимаете. А по поводу наказания сотрудников, я тоже надеюсь на быстрый эффект от введения этой меры.

— Надеюсь, вы не в обиде за сегодняшнее?

— Нет, что вы... Я была виновата… И вообще, ваше решение о дисциплинарных мерах для сотрудников считаю верным. Думаю, проблемы с исполнительностью скоро исчезнут.

— Рад, что мы понимаем друг друга. Надеюсь, эта мера действительно улучшит дисциплину.

— Оля, а ничего, что вы так поздно возвращаетесь домой? Я знаю, что у вас две дочки. Как они, не ругаются, что мама приходит так поздно?

— Сейчас девочки в спортивном лагере, поэтому я вольная птица, —  улыбнулась Оля, вспомнив о дочках.

А когда они подъехали к ее дому и машина остановилась у подъезда она вдруг неожиданно даже для самой себя спросила:

— Николай Александрович, у меня приготовлено вкусное жаркое… По грузинскому рецепту. Давайте за то, что подвезли меня я угощу вас ужином. — Произнеся это Оля замерла от ужаса. А вдруг он откажется…

Но Николай Александрович улыбнулся и сказал, что с удовольствием примет ее приглашение…

…

Час спустя они лежали в постели, так и не поужинав. Коля нежно гладил её ягодицы, когда она вдруг натянула простыню.

— Что ты? — удивился он. — Не холодно же.

— Просто… она сейчас такая, вся в полосках… — Оля прижалась щекой к его груди.

— Попка чудесная, — он улыбнулся, откидывая простыню. — Могу смотреть бесконечно. А полоски… поверь, совсем не портят.