Мой первый раз с отцом (глава 2). Глава Лесбиянки первый раз

- Ну, парень, - он опустил взгляд на мою промежность и ухмыльнулся, - ты весь горишь. Я чувствую это.

Он вышел на балкон. А я остался один, сука один, в этой тишине, наэлектризованной спермо-табачным маревом. Воздух был таким густым, что его можно было резать ножом, а по комнате, как по тонкой проволоке, просочилась его тень. Моё лицо горело, словно после пощёчины. На губах остался сладкий, солёный привкус, и я, блядь, жадно слизывал его, как отраву. Внутри меня уже не бушевал ураган - билось землетрясение. Стыд и отчаяние колотились о стенки, но над всем этим, как хищник над раненой добычей, возвышалось голодное, липкое, сучье возбуждение. Я, блядь, не просто хотел - я горел от желания. Хотел, чтобы он вернулся, чтобы этот кошмар закончился, чтобы этот кошмар никогда, блядь, не заканчивался.

Через несколько минут я услышал, как он вошёл. Он медленно подошёл ко мне и остановился.

- Ты думаешь, я не видел? - он закуривает прямо в комнате, дым выпускает кольцами. И так хищно смотрит на меня и говорит. - Я видел, как ты пялился на моих приятелей... Я видел, как ты прятался, как будто ты один.

Он делает паузу, долго смотрит на меня.

- Это чувство... одиночества. Это самая страшная вещь, парень. Я знаю. Я прожил с этим дерьмом половину своей жизни. Думал, что я урод. Но знаешь, что? Я нашёл таких, как я. И мне больше не было страшно. Я больше не был один.

Я опустился перед ним на колени и спустил его штаны на пол.

Я замер, глядя на его член. Он был твёрд и пульсировал. Из него выступила прозрачная капля предэякулята.

Я нежно взял его в рот, без помощи рук, и начал посасывать, чувствуя его вкус. Он застонал.

Языком я обхватил головку, медленно проводя по ней. Его бёдра начали двигаться вперёд-назад.

- Ох, сыночка, ты так умело работаешь своим ротиком, - он застонал, и это, блядь, не было похоже на стон удовольствия. Это был стон власти. - Да, продолжай. Я в восторге! Ты мастер.

Мастер. Это слово ударило меня по лицу. Я не хотел быть мастером. Я хотел быть его сыном. Но в этот момент я был не сыном. Я был объектом. И это, сука, заводило меня ещё сильнее.

Я глотал его, глотал этот стыд, это отвращение, которое, блядь, переплеталось с диким, первобытным желанием. И да, я хотел поглотить его полностью. До самого, основания.

Он вытащил член изо рта.

Пустота.

И я понял:

я был тем, у кого отобрали соску. И я хотел её обратно! Хотел сейчас! Немедленно! Хотел до трясучки, до слёз, до спазма в горле! Хотел, больше, чем жизнь!

- Солнце, - он притянул меня к себе, прижимая к своему влажному, потному телу. - Я всю жизнь ждал тебя. Всю, свою, жизнь. Как и нашу любимую мамочку.

Я лёг на кровать, перевернувшись на живот, и почувствовал себя уязвимым.

Но это было не страшно, а возбуждающе. Я чувствовал его взгляд на моей спине.

Он медленно снял с меня трусы.

Мои ягодицы обнажились. Я услышал звук выдавливаемого крема, который он нанёс на свою руку. Крем был холодным, но быстро нагрелся, когда он прикоснулся к моему анусу.

Я вздрогнул. Он начал массировать его, готовя к своему члену.

Он не просто вошёл - он ворвался в меня, разом заполнив всё нутро. Боль пронзила, но сквозь неё пробилось дикое, первобытное наслаждение.

Я заорал, вцепившись пальцами в простынь, но он не обратил внимания. Наоборот.

Его толчки стали ещё сильнее, в точности повторяя ритм моего крика. Мой крик был для него музыкой, и его лицо было искажено не страстью, а наслаждением от этой музыки. Я кричал, а он вдалбливал свой член в меня, двигаясь, блядь, в такт моим стонам.

Он держал меня крепко за бёдра, не давая выскользнуть, и вдалбливал свой член снова и снова.

Его лицо было искажено не страстью, а какой-то животной сосредоточенностью.

Он смотрел на мои ягодицы, которые подпрыгивали от каждого его у дара, и в его глазах горел неутолимый голод.

Он двигался как поршень, безжалостно и ритмично.

Я чувствовал, как мои мышцы растягиваются до предела, но не мог издать ни звука, кроме сдавленных сладких стонов.

Воздух в комнате накалился, стало жарко от наших тел, от этой яростной борьбы.

В какой-то момент он схватил меня за талию и поднял бёдра выше, так что его член стал входить ещё глубже, буквально выворачивая меня наизнанку.

Боль смешалась с наслаждением, и я уже не понимал, где кончается одно и начинается другое.

Он продолжал долбить меня, не сбавляя темпа. Его удары становились всё сильнее и резче. Казалось, что он хочет пробить меня насквозь.

И в этот момент я почувствовал, как что-то внутри меня ломается, как я теряю контроль. Я начал кричать, уже не сдерживаясь, выплёскивая наружу всё напряжение. А он всё долбил и долбил, пока наконец не издал глухой рык и не изверг в меня свою горячую, густую сперму, заполняя меня до самого горла.

Он тяжело дышал, всё ещё находясь внутри меня. Я чувствовал, как его сердце колотится у меня в спине.

А потом он медленно вышел, и по моим бёдрам потекли его остатки.