Партенопа Нижних Уд

Третьего дни к нам в Нижние Уды приезжала кинопередвижка. С итальянской фильмой «Партенопа», режиссера Паоло Соррентино. Мы давно ждали этого счастливого момента! Это был настоящий, национальный праздник Нижних Уд - День города!

О! Что тут было! Загодя, на фасадах нашего Белого Дома, правления и сельпо, вывесили портреты Паоло Соррентино и актрисы Челесты Далла Порта, в образе обнаженной Партенопы в полный рост.

Все наши селянки, и знойные бабы, и девки-нетели, достали из сундуков ризы нарядные, свадебныя, венчальныя, пропахшие нафталином и духами Сигнатюр и Ален Мак. Мужики выстроились в очередь в единственный в округе интим-магазин «Конец агента». Недоросли надели самопальные танги хэндмейд, досташиеся им по наследству от отцов, дедов и прадедов.

Кругом, и в сельмаге, и на току, и на свиноферме, и  гараже, и в барах, было только и слышно проникновенное: Соррентино! Партенопа! Любовь!

И вот – чудо случилось! Затаив дыхание, сжав зубы от забытого вожделения, смотрели мы, простые селяне россейской глубинки, на эту дивную, заморскую красоту! Стояла такая тишина, что были слышни лишь звуки лузгания семечек (у нас в клубе не принято жрать попкорн!), да трогательное причмокивание губ, слившихся в первых, невинных, целомудренных, традиционных, деревенских, исконно русских, рот в рот, без языка, поцелуях, доносившееся с задних лавок клуба. Лишь только однажды, с первого ряда восстал наш городничий Лаврентий Иосифович Чпокманн, и, обернувшись к залу, погрозил кулаком в глубину зала, грозно воскликнул:

- Я кому-то сейчас передерну! – и снова сел.

После просмотра, по- обыкновению, вся знать, все селебрити и жирондисты Нижних Уд, отправились ко мне в имение, чтобы в спокойной обстановке обсудить художественные достоинства и духовные недостатки заморской фильмы и (в основном) выпить по чарке моего знаменитого просекко или франчакорты из сныти.

Расселись по лавкам. Разлили по бокалам просекко. Воцарилась неловкая пауза.

- Да-а-а-а-а-а, - на правах старшего, протянул задумчиво самый мудрый из селян, старец Дрю Моисеевич Баскервиль, штатный сельский жрец, жнец, игрец, ведун, травник, юродивый птицегадатель и предсказатель.

- Полностью согласен с вами, отче! – поддержал его наш знатный виртуозный золотарь, бретер, дуэлянт, схоласт и бабник, Тарас Эрастович Ройтблат, - Я и сам, честно говоря, все ждал, когда же у них начнется непосредственно сам секс. Но, увы! Все кадры у ентого, вашего Соррентины архитектурно выверены, структурированы, как у зарвавшегося эстета Питера Гринуэя. Все персонажи - античной совершенной красоты! Ни бородавок, ни целлюлита, ни лысин, ни траченных кариесом зубов, ни висящих, словно слюни ньюфаунленда, сисек.

- А Гарри Олдмен? Там у него страшная, омерзительная, обрюзгшая рожа алкаша! – раздался неприятный голос анонима откуда-то из под пола.

- Заткнись, падла! Нормальная у него рожа! Там все, словно сошли с обложки глянца! Но, господа! Это же все не жизненно, как-то, не по-людски все это, слюняво….

- Да ты, милок, сходи в наш коровник, али на дискотеку. – осадила его молотобоец и районный целовальник, Мессалина Иродовна Вздротчх, - Там и бородавки, и лысины, и сиськи висящие тебе будут. И ишшо фистюлей схлопочешь в качестве бонуса кэшбеком в харю! Ха-ха-ха-ха….

- Я тут один чего-то не понимаю? А в чем смысл фильма, жизни его героини? В размышлениях о смысле жизни?   – воскликнул в нескрываемыми вопросительными интонациями Онан Гершевич Допекайло, наш сельский продюсер, завклубом, а также, исполнитель партии Надира, в опере Жоржа Бизе «Искатели Жемчуга», которую он поставил сам, один, соло, - В иэбле? В умственных спекуляциях? Какой подвиг она совершила? Какое открытие в науке она сделала? Она слетала в космос? Написала «Войну и мир»? Она построила БАМ, Днепрогэс или Сколково? Пошто Паоло снял эту фильму о бесполезной, хотя и красивой бабе? Для кого она будет примером? Эстетика и мораль этой фильмы мне чужда! Другое дело – «Кубанские казаки»! Там все понятно!

- Ты – мелкий мокрощёл и тонкоструй! Ты! Поющие танга! Морду разможжу! – прервал его негромким баритоном непревзойденный жгон и каталь, валяющий изысканные валенки из местного сырья, Паганини валенок, качок и культурист, Пако Енохович Коэльо, являющийся создателем, и бессменным председателем клуба любителей Тинто Брасса,   – «Кубанские казаки», мон шэр, это политический, плакатный, высоко оплаченный заказ, джинса, пронизанный беспринципной ложью! Ты, чмошник и вздрок, лучше посмотри фильмы Тинто Брасса! Вот это шедевры! И нет там этой грязной, псевдо глубокой, блевотной философии и вонючей антропологии! Там только красота афедронов, лона, персей, лядвей, ланит, стегно, гузна и чуточку чувственной радости! А тут? Ну скажи мне, Онан, зачем? Зачем сказочник, неуемный фантазер, Соррентино создал эту пошлую, искусственную, похотливую барби, да к тому же еще и обладающую умом видного, талантливого ученого, блюющую цитатами классиков! Это Бред! Бред Пит какой-то! Не бывает умных, но похотливых барби! Что-нибудь, одно! Есть красивые девушки, старательно играющие роль интеллектуалок, это и есть предполагаемый сегмент эстетики Соррентино. И есть реально паталогически умные барышни, ошибочно считающие, что умом можно заменить красоту! И все! Это все равно, что в американских фильмах Сара Конор, Беатрис Киддо или Лара Крофт, с легкостью, не задумываясь об онтологии или антропологии, убивают сотнями мужиков вручную, на кулаках. У Соррентино тоже самое – только с умом и интеллектом! Онан! А давай-ка выйдем с тобой один на один, как Пересвет с Челубеем! Посмотрим, на чьей стороне правда! Ссышь? А, Онан?   Я тебя, плать, размажу по стенке!

- Полноте вам! Довольно! Оставь его в покое, Енохыч! – успокоил его сельский психааналитик, шорник, и офень, Гильгамеш Гермесович фон Гумболдт, - Соррентино, мон ами, исследует в фильме тему Чуда и Божественного присутствия во всех его проявлениях. Он предлагает нам задуматься, чем является чудо: проявлением божественного или продуктом человеческой деятельности? Я таки думаю, что чудо - это продукт человеческой жизнедеятельности!!!

- Да какое тут чудо у ентой Партенопы? Прожила пустую жизнь! Ни дитей, ни мужа захудалого! Лучше бы она асфальт клала! – тяжело вздохнула прокуренный воздух гостиной Пандора Ихтиандровна Лепешинская, мисс Нижних Уд 1980 года, феминистка, потомственная асфальтоукладчица в третьем поколении, талантливый бочар и домашний хореограф по вызову.

Быстро закончилось просекко. Потом франчакорта. Потом – закончился абсент, граппа, сакэ, самогон и даже одеколон «Саша».

Домой расходились без традиционной драки, без ругани и оскорблений человеческого достоинства, на рассвете, едва только первые лучи солнца позолотили верхушки гиперионов и секвой. Надо было еще успеть переодеться в чистое к заутрене…