Любимая вещь коменданта

Любимая вещь коменданта

Почему-то в кабинете Ван Хейса всегда было темно. Тусклый, желтоватый свет маленькой лампы доходил лишь до середины стола, боязливо и подобострастно касаясь его руки. Задевая длинные тонкие пальцы коменданта, и стекая с них, прячась под натиском тьмы. Безнадежно ей проигрывая.

— И как тебе пришло в голову предать меня? — он покачал головой. — После всех благодеяний. Возможности жить в цивилизации, которую я тебе дал… Это выглядит как чёрная неблагодарность. Ты не находишь?

Девушка, насупившись, молчала. Что она должна была ответить?

— Моя дорогая Райна, — его тон казался обманчиво мягким, будто родитель отчитывал несмышлёного ребёнка за какую-то незначительную глупость.

Обманчиво мягким

.

Ксандр калечил и убивал людей за меньшее. Любое проявление неповиновения вызывало в нём бешенство, которое иногда выплёскивалось наружу, затопляя всё вокруг, а иногда тихо клокотало внутри. Девушка не могла решить, что её пугает больше. Бушующая или затаенная злость.

— Ты занимаешься самодеятельностью, — продолжал он, — раскрываешь наши схемы непонятно кому. Ставишь под угрозу мою работу. И всё ради чего? Это просто выходки обиженной девчонки? Тебе не нравится, что я заставил тебя работать на меня? Но ведь ты понимаешь, что это справедливо. Ты лишь фикция, ненастоящая гражданка. Вся твоя жизнь в Ковчеге — моя заслуга. И ты платишь свой долг.

Он резко встал, заставив девушку вздрогнуть, огибая стул и приближаясь.

Райна сжала кулаки, больно впиваясь ногтями в кожу ладоней.

Она не должна была бояться его.

Если Ксандр говорил с ней, то она всё ещё была ему нужна. В противном случае он бы приказал пристукнуть её где-нибудь в тёмном переулке. Всё бы выглядело так, словно одинокую девушку по пути из бара ограбили какие-то ублюдки.

Многие в их районе после тяжёлого рабочего дня предпочитали расслабиться. Никто даже не пожалеет о ней. Ведь она сама виновата, что проявила такую безалаберность. В Ковчеге не в чести гуманность. Особенно в непривилегированных округах. Местные жители не склонны... сильно сочувствовать жертвам ограблений, убийств и изнасилований, если те, по мнению большинства, оказались не в том месте и не в то время.

Ксандр уже был рядом, и она чувствовала его дыхание. Его близость всегда ощущалась как безнадёжность, смесь дыма и пепла, разлитой по траве крови – как в день их знакомства.

Это всегда было что-то тяжёлое и гнетущее.

Никогда ничего хорошего.

— Для чего ты позвал меня сюда? Чтобы отчитать? Наказать? Тогда не медли. Давай! Ты собираешься ударить меня или хочешь выставить счёт?

— О, моя дорогая Райна, тебе не стоит храбриться. Ты торопишь события. Хочешь побыстрее узнать свой приговор?

Он обошёл девушку, встав у неё за спиной, и зашептал на ухо неожиданно сладким голосом, почти нежным.

— Ты должна мне так много, — он мягко усмехнулся. — Неужели ты думаешь, что ты отделаешься чем-то столь банальным?

Нет, конечно, она не рассчитывала.

Она знала этого змея.

Он обязательно придумает что-то, что гораздо хуже всех её самых мрачных фантазий.

Но неизвестность пугала её до дрожи. Так сильно, что она хотела поскорее покончить с этим. Узнать, что он придумал для неё.

Когда Брон притащил её к Ксандру, его глаза метали молнии, обещая ей расправу, разреши только начальник. Мужик даже позволил себе вольность — непрошенный совет:

– Будьте с ней осторожней, хозяин. Бешеная сука заехала мне по яйцам. Эта тварь, похоже, просто не умеет быть покорной.

– Не со мной, — коротко усмехнулся Ксандр.

И Райну словно окатило кипятком, потому что его слова были не просто самодовольным трёпом.

Заехать бы ему по роже. Она на секунду мечтательно прикрыла глаза, представив залитый кровью нос и подбородок. Густой и ярко-красной. Она уже видела, как он теряет кровь. И теперь это воспоминание стало для неё чем-то вроде способа восстановить равновесие.

Представить его окровавленного.

Беспомощного.

Когда он зависел от неё.

Черт, даже тогда ведь…

Они были знакомы пять лет, но их отношения развивались не как у нормальных людей. Углублялась только ненависть. Не привязанность, благодарность или дружба. Росло и крепло то, что других,

нормальных

, людей давно должно было развести.

Ненависть накатывала волнами.

В самые первые дни — резкое максимальное сближение, когда она касалась его тела, латала его раны, слушала его дыхание, спала рядом, ела, мылась — всё бок о бок, совершенно обычные вещи. Они были только вдвоём, в тишине бункера, окружённые кровожадными тварями.

Они надеялись друг на друга. И зависели. Они не смогли бы выжить поодиночке.

Потом, когда он помог ей обустроиться в городе, их пути временно разошлись. Ей казалось, что их больше ничего не связывает и связывать не станет. Но затем он отыскал её, и вот снова — как приливная волна. Ненависть поднималась в ней.

Девушка стояла перед ним, украдкой разминая запястье. Брон вывернул ей руку, после того, как получил пинка по яйцам.

Она думала, что Ксандр будет менее угрожающим, если прекратит скрываться во тьме, за своим столом.

Но когда он вышел на свет, приблизился, она едва сдержала дрожь.

Ван Хейс приблизился плавно. Почему-то она представила его с тигриным хвостом, подрагивающим от нетерпения перед прыжком. Райна нервно хихикнула. Дурацкая фантазия.

Он встал позади. Дыша горячей тьмой ей в шею. Заставляя мелкие волоски вставать дыбом.

Слишком близко. В голове от паники включился сигнал сирены. Тревога.

– Подумываю взять с тебя плату за ошибку прямо сейчас. Не стоит тебе больше копить долги передо мной.

Резкий впрыск в кровь, и яд разбежался, распространяясь по организму.

Райна не знала, каков эффект от стимуляторов. У неё никогда даже не было желания попробовать, да и зачем ей? Она прекрасно знала о последствиях. Знала, как хитрый яд медленно разрушает человека.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но Ксандр подсаживал её на дрянь куда более опасную и непредсказуемую. Отравлял её этим. Отравлял собой.

Потому что его близость ощущалась не только пугающе. Но и… приятно.

Как она могла? Это же противоестественно. Испытывать что-то подобное, такое яркое, такое разрывающее, зубодробительное, растекающееся хмельной похотью влечение к самовлюблённому психопату.

Посттравматическое стрессовое расстройство.

Странные, знакомо-незнакомые слова складывались в голове в непонятные термины. Она знала их когда-то. Или они принадлежали какому-то другому миру, правильному, не сломанному?

Эти слова были где-то там. В этом мире не было никакого

пост-

. Травмирование не прекращалось. Не останавливалось. Этот мир весь был одна сплошная травма. Кровоточащая рана.

С Ксандром определённо произошло что-то после нападения колоссов. После того, как он пожертвовал собой. После того, как чуть не погиб. После того, как получил эти ранения.

Он тоже стал сломанным.

– В тебе слишком много тьмы.

Она ляпнула это машинально и тут же устыдилась своего порыва. Получилось как-то слишком книжно, излишне пафосно, так глупо и по-девчоночьи. Ей нужно было сказать, что таких уродов, как он, свет не видывал, и пожелать, чтобы гарпии пожрали его печень. Но почему-то она сказала именно это.

И неожиданно он...

– Но моя тьма отчего-то тянется к тебе, — наклонился к ней и жарко прошептал на ухо. Кажется, он совсем не шутил. И голос его звучал хрипло, прерывисто, серьезно.

Она точно знала – всё это закончится, и она почувствует себя использованной. Как брошенная мимо урны ампула из-под стимулятора. Выполнившая свою функцию, принеся кратковременное удовлетворение.

— Я надеюсь, ты не девственница?

Она замерла на миг, уставившись в одну точку и даже забыв, где находится. Но Ксандр тут же заметил и правильно расценил её жест и состояние.

— Ты и этого не помнишь? Детка, ты просто очаровательна, — он хрипло рассмеялся, склоняясь к ней. — Но ты же понимаешь, что я в любом случае не буду нежным.

В подтверждение своих слов он резко прихватил зубами кожу над одним из её шейных позвонков. Короткий, болезненный укус. Жаркий залп боли и желания по её телу.

Девушка сухо сглотнула. Ей показалось, будто горло царапнуло стеклянной крошкой.

— Значит, ты, моя маленькая мисс Рейн, у меня за спиной плела интриги вместе с этой ушлой журналисткой. Было бы неплохо добраться и до мисс Кейнворт и посмотреть, как вы обе будете полировать своими острыми язычками мой член.

Райна похолодела. Неужели он и на это способен? Неужели у Ксандра есть такие связи, чтобы поймать Адриану?

Нет, этого не может быть.

Журналистка — одно из ключевых лиц в их городе. Она слишком ценная и важная, чтобы отдать её для развлечения коменданта. Слишком ценная и важная, в отличие от...

А потом до девушки дошёл смысл его слов. Он что, действительно хочет...

Страх.

Она давно привыкла к этой эмоции. Можно сказать, она была движущей силой всего, что происходило в Ковчеге. Страх опутывал дома и улицы, поселился в сердцах жителей. Но тот, который она испытывала в периоды гнева Ксандра Ван Хейса, имел иную природу.

– Ты ничего не сделаешь Адриане, –– её голос дрогнул, когда девушка поняла, что лишь спровоцирует и раззадорит его этими словами. – Она ни при чём… Она просто…

– О, я бы на твоем месте о себе переживал. Или… ты не хочешь меня ни с кем делить?

Райна задохнулась от возмущения. Опять он выворачивал её слова наизнанку. В свою пользу. Будто вытаскивая наружу какую-то уродливую полуправду.

– Сдался ты мне!

– Тебе нравятся плохие парни.

Совсем не вопрос.

— Ты не плохой парень, Ксандр, ты плохой человек, — она фыркнула. — Ты заставляешь меня барыжить запрещёнными стимуляторами. Ты калечишь людей и, возможно, причастен к убийствам. Ты организовал целую преступную сеть, втянул в это меня. Если ты считаешь, что я настолько тупая, наивная дурочка, что у меня при виде таких мудаков, как ты, трясутся коленки, то ты жестоко ошибаешься.

— Ну, видимо, ты и твоё тело сильно расходитесь во мнениях, — прошипел комендант, грубо обхватив её ногу, положив ладонь с внутренней стороны бедра, прожигая ткань джинсов, и отпихивая её в сторону, чтобы в следующую секунду пальцы его другой руки могли скользнуть под них и добраться до насквозь промокших трусиков.

Райна охнула и прикрыла глаза. Весь пыл и убедительность её речи терялись, тонули в горячей влаге у неё между ног.

Она внезапно подумала, каким человеком была. До всего…

Неужели ей всегда нравилось такое? Нравились негодяи?

Тогда, наверное, в жизни прошлой у неё был полный бардак.

Неужели её могло устраивать, что начальник имел её по работе, а потом – просто имел?

Когда он резко загнал в неё пальцы, Райна стиснула зубы, постаравшись не издать ни стона, ни вскрика, чтобы не доставить ему удовольствия своими чересчур эмоциональными реакциями.

Она ведь не ожидала, что ублюдок, который никогда не отличался милосердием ни к своим, ни к чужим, ни даже к самому себе, вдруг превратится в нежного любовника? Он также, как и в жизни, брал, не спрашивая, вырывал куски с мясом и глотал, не жуя. И её также проглотит.

— Ты так сжимаешься внутри. Это просто восхитительно.

Его голос звучал как низкий рокот. Он обволакивал, за ним хотелось следовать, просто слушать.

— У тебя ведь не было отношений в этой жизни. Той, что ты помнишь… Даже случайных не было. Приятно осознавать, что я в каком-то смысле буду у тебя первым. Хотя, на самом деле, я первый во всём. Первый человек, которого ты встретила после потери памяти. Первый, кто разберет тебя на части и соберет заново.

Она бы спорила, если бы не была так сосредоточена на резких движениях его пальцев внутри.

– Райна, детка, признай, тебе нравится грубость и жестокость, иначе ты бы не выжила в этом мире. Иначе моя тьма так не тянулась бы к тебе.

Его голос, искушающий, сочащийся липкой сладостью.

Змей. Настоящий змей.

Райна нашла в себе силы слегка приоткрыть губы, облизала их.

— Нет, — слабо прошептала она. — Ты не прав.

— Если я не прав, — он наклонился к ней еще ближе, жарко обжигая дыханием, касаясь губами, и прошептал, будто делясь секретом, — тогда почему ты дрожишь так, словно сейчас кончишь?

Она машинально подалась бедрами назад. Это так унизительно, так паршиво, но она сама насаживалась на его пальцы. Разрядка пульсировала в нижней части живота, готовая разлиться по телу. Стоило ему только ускориться.

Она ждала победных насмешек, но Ксандр тяжело дышал. Он замедлился, добавив мягкие массирующие круговые движения большого пальца на клиторе. Она чуть отвела ногу, чтобы… он чувствовал себя свободнее.

Девушка сильно прогнулась в спине и протяжно застонала.

Ещё немного.

Немного горячего хриплого дыхания на её шее, этих грязных хлюпающих звуков от движения его пальцев. Прижаться задницей к его паху, чтобы убедиться, что не она одна сходит с ума. Он тоже теряет контроль.

Комендант оторвался от неё, и девушка едва сдержала разочарованный стон от потери контакта, когда мокрые пальцы мазнули по бедрам, покидая лоно.

Он отстранился мягко, опустился на диван слева от девушки, вынуждая развернуться.

Зачем этот предмет мебели в его кабинете? Уж точно не для удобства тех, кто Ксандра посещал. Скорее, они стояли на коленях или валялись окровавленными на полу.

Значит, не для посетителей. Тогда – для посетительниц?..

Девушке отчего-то стало мерзко. Сколько их хваталось за жесткую спинку под его натиском? Сколько вставали на колени, когда он вот так вальяжно садился на диван, раскинув длинные ноги?

– Раздевайся, Райна.

Его приказ отдался от стен, растворился в темноте. Он оседал пеплом у неё на ресницах.

Девушка судорожно дёрнула лямку топа, но та на полпути выскользнула из пальцев, щёлкнув её по плечу, отрезвляя, напоминая, где и с кем она находится. Надо ли продолжать задаваться вопросом – почему я ему подчиняюсь? Может, стоило спросить себя ещё в момент согласия стать контрабандисткой?

Он подтолкнул, но ступить на этот путь было её решением.

И сейчас он снова толкает.

Это же Ксандр Ван Хейс, один из самых жестоких людей, которых она знала. И самых подлых. Какую тактику ей выбрать? Просто позволить ему сделать всё, что ему захочется, наиграться с ней, притвориться покорной?

— Почему ты сам меня не разденешь?

Она хотела, чтобы её вопрос прозвучал с вызовом. А как было на самом деле – она не знала.

— Моя маленькая птичка, — он покачал головой. — Если ты этого не сделаешь, я причиню тебе боль, поверь. Мне столько же удовольствия доставит твоя агония, сколько твоё подчинение.

Девушка с вызовом глянула ему в глаза.

– Сколько девиц ты поимел на этом диване?

Вопрос вылетел изо рта раньше мысли, раньше анализа. Так же нельзя.

Настолько

терять самообладание.

– Опять твоя ревность, – он закатил глаза. – Это уже перестаёт быть милым… Я никого не трахал на этом диване. Но, – он чуть подался вперед, заговорщицки подмигнув. – Пару раз вспоминал тебя.

Резкий прилив жара ударил по щекам и отдался сладкой негой в животе.

– Приятно слышать? – медовым голосом протянул мучитель, сразу заметив реакцию девушки.

– Ничего подобного! – огрызнулась она.

– Мы уже выяснили, что с таким честным телом тебе не стоит даже пытаться врать мне, – комендант покачал головой.

Она всё равно окажется без одежды. Он срежет её вместе с кожей, если понадобится.

Ну, по крайней мере, она планировала тонуть с грёбанным взрывом. Взять от этой близости всё, что можно.

С вызовом глянув на парня, Райна, коротко выдохнув, сорвала майку. Его глаза на миг расширились, и он въелся взглядом в сложное переплетение лямок и кружева. Подарок Адрианы. Сама Райна себе бы такого не смогла позволить. Да и незачем. Было.

– Твоё умение подбирать наряды я уже отмечал, – он довольно хмыкнул и прижмурился, как ожидающий угощения кот. – Но твоя способность выбирать бельё...

– Мне Адриана подарила!

Ну вот. Снова то, чего можно было не говорить. Но ей отчего-то захотелось подразнить его. Не надо было напоминать.

Смешно. Ксандр ван Хейс не будет её ревновать.

– О твоём умении выбирать покровителей мы поговорим позже, – усмехнулся он. – Продолжай.

Не прерывая зрительного контакта, девушка расстегнула джинсы, постаравшись максимально плавно спустить их с бедер. Она всё-таки соблазняет его?..

Выпутавшись из штанин, Райна нерешительно переступила с ноги на ногу.

Что теперь?

Ей нужно раздеться полностью?

Холодок прошёлся по спине, облизывая позвонки. Она же сильная. Но Райна не могла заставить себя взять инициативу. Действовать так же грубо и беспристрастно, как он. Потому что, видимо, она

беспристрастной не была

.

Но комендант всегда знал, что ей делать.

– Иди сюда, – хрипло позвал он. И когда девушка приблизилась, указал взглядом на свои колени, издевательски-галантно протянул. – Присаживайтесь, мисс Рейн.

Она вздохнула и осторожно опустилась на него. Возможно, дело было в сверхчувствительности, но грубая ткань его брюк… это было слишком – обжигающе слишком – при соприкосновении с нежной кожей бёдер.

Она постаралась не придвигаться близко, но парень положил ладони ей на ягодицы, резко притиснув к своему паху. Потёрся об её мокрое бельё, делая влажными свои брюки как раз в том месте, где они туго обтягивали вставший член.

Ксандр довольно запрокинул голову, ещё какое-то время двигая её ближе, делая себе приятно её телом. Слушая тихие всхлипы, поглощая их как тьму вокруг.

– Давай, Райна, ты же не такая, – прошептал он, встречаясь с ней взглядом. – Тебе не нравится пассивность. Сделай, что хочется.

Девушка нерешительно опустила руки ему на плечи. А затем… ухватилась за полы его кителя, немного неловко рванув их в стороны. Но Ксандр поощрительно улыбаясь, оторвался от спинки дивана, позволяя форменному пиджаку скользнуть с плеч.

Отбросив китель на край дивна, Райна расстегнула пуговицы его рубашки. Пальцы путались, не слушались. Но он не торопил. Наблюдал.

Короткие ноготки царапнули по груди, задевая ряд черных полос.

Штрих-код? Что значило для него это тату?

Она потом обязательно спросит. И будет ждать ответа – честного или насмешливого. Или резкой отповеди. Но не перестанет спрашивать. Ей отчего-то так важно знать, кто же он – Ксандр ван Хейс?

Сейчас у неё в горле было сухо. Да и вряд ли бы у девушки получилось сформулировать вопрос. Он всё ещё прижимал её к себе, и адреналин отчаянно бил в голову, предвкушение разливалось по венам.

Ксандр сам избавился от рубашки, забросив её куда-то и перевернул их. Ловко и быстро устраивая её под собой. От резкой смены положения Райна чуть не взвизгнула.

Теперь он нависал над ней. Она опять под ним. В привычном,

правильном

положении.

Опершись на одну руку и не сводя масляного взгляда с её лица, он расстегнул ремень на брюках. Металлический лязг пряжки был слишком громким в тихом кабинете. Он на миг заглушил их тяжёлое дыхание.

Райна снова провела кончиками пальцев по его тату, будто возвращая себя в реальность.

Он чуть приспустил брюки, не доставая член, потираясь о неё. Стянул лифчик к рёбрам.

Мокрый горячий язык прошёлся по её горлу.

– Ксандр…

Она всё-таки простонала его имя.

И это было как акт капитуляции. Белый флаг.

Вся её убеждённость в том, что никогда нельзя сдаваться, летела к чертям. И это было так сильно, отчаянно, больно. Она впилась пальцами в его плечи, чуть проводя назад и вниз, оставляя короткие борозды от ногтей.

Пусть ему тоже будет немножко больно. Она хотела поделиться этим. Парень лишь одобрительно рыкнул, прихватив зубами карамельно-розовый сосок. Она вскрикнула и выгнулась. Боль пошла по кругу, мешаясь между ними.

Парень ухватил её свободной рукой за бедро, отводя его в сторону, чтобы быть ещё ближе, делая себе удобнее. Вжимаясь в неё бёдрами, пригвождая к дивану.

Он приспустил бельё, высвобождая член. Провёл влажной головкой по складкам, слегка раздвигая их, касаясь клитора, заставляя Райну судорожно хныкнуть.

Сейчас. Он не будет медлить. Не будет нежным, как и обещал.

Резкий толчок заставляет её закричать. Сразу сильно, полностью. Он внутри. И боль с удовольствием схватились за её тело, разрывая друг другу глотки, заставляя хватать ртом воздух.

Когда он оказался внутри, она от неожиданности прикусила губу, и вкус металла мгновенно обволок её рот. Ксандр чуть нахмурился, приближаясь и слизывая кровь.

Он прикрыл глаза и довольно выдохнул чуть сбитым голосом:

– Вот так… Ты… привыкнешь.

Но он, естественно, не дал ей на это времени, яростно начав двигаться, засовывая язык ей в рот, чтобы быть сразу повсюду, чтобы она была им окутана. Ксандр вокруг, у неё во рту, его член глубоко в ней. Скользит по мокрым стенкам.

Девушка низко и протяжно стонала, ударяясь затылком о жёсткий подлокотник, буквально теряясь в ощущениях от его напора.

Выпрямился, не сбавляя темпа, продолжая её трахать, и зафиксировал, расправляя ладонь на нежном горле.

Глаза девушки расширились.

– Тебе ведь не страшно, правда? – жарко прошептал он, сжимая пальцы.

Она судорожно ухватила воздух, пытаясь вдохнуть про запас. Но он сдавил сильнее, почти опираясь рукой на её горло. Девушка в панике заскребла пальцами по обивке дивана. Царапнула его напряжённый живот.

Парень не останавливался, продолжал вбиваться, отнимая у неё контроль и драгоценный кислород.

Эта переизбыточность его, полная власть над её телом неожиданно заставила расслабиться. Или, может быть, она просто теряла сознание и уходила в небытие.

Девушка ощутила знакомую судорогу по телу, заставляющую выгибаться и дрожать.

Иногда перед сном она ласкала себя после особенно тяжёлых дней, чтобы снять напряжение.

Но то, что она испытывала сейчас, было мощным взрывом после фейерверков.

Её била дрожь оргазма – кажется, бесконечно долго.

Лениво думалось, что это последнее ощущение в её жизни.

Больше ничего после.

Но когда её нога в последний раз дёрнулась, давление на шею исчезло.

Ксандр несколько секунд изучал её лицо, медленно вставляя ей в такт замедляющимся сокращениям мышц.

– Я знал, что тебе это понравится, – он торжествующе улыбнулся, обхватывая её двумя руками за бёдра и с рыком насаживая на себя, не останавливаясь, не сдерживаясь.

Райне казалось, что она превратилась в один сплошной нерв. Слишком чувствительная после оргазма, она могла лишь жалобно стонать от жёстких толчков.

То, что происходило сейчас, можно считать кульминацией её ненависти к нему?

Казалось бы, куда ещё ближе? Когда он с такой силой вталкивает в неё член, будто пытается пробить насквозь, в поисках дна, словно у этого безумия есть конечная точка.

Нет, Ксандр на этом не остановится. Не будет довольствоваться лишь обладанием её телом. Этот дьявол поглотит и её разум тоже.

Парень склонился к ней, целуя сразу глубоко и сильно. Девушка как-то обречённо обняла его, гладя руками напряжённую широкую спину.

Его движения становились всё более хаотичными.

Райна слабо вскрикивала от бесконтрольных толчков. Ксандр прижался к её приоткрытым губам. Грубое касание, не поцелуй даже. Коротко выругался, прижимаясь, заставляя её проглотить эти слова. Он застыл внутри, и она почувствовала, как пульсирует член.

Ещё несколько коротких, выжимающих толчков, вбивающих внутрь густую вязкую сперму. Она услышала хриплое, сбивчивое, в такт финальным ударам его бедер, и жадно впитала его слова.

— Это… лучшее ощущение… Ты… лучшее.

Он прижался лбом к её лбу, тяжело дыша, а затем упал сбоку, обнимая рукой, подстраивая, прижимая к себе лопатками к груди, задницей к полувозбуждённому члену. Парень легонько прикусил её плечо, а затем поцеловал.

Райна прикрыла глаза, у неё кружилась голова от ощущений, от вытекающей из неё тёплой влаги, от вкуса и запаха крови, от спёртого воздуха.

Похоже, теперь она действительно в полной его власти. А это был последний акт утверждения прав.

Но Ксандр удивил её.

Он заговорил коротко, отрывисто, будто забивал гвозди. И в его голосе было так много горечи, что ей даже захотелось поверить, что он действительно сожалеет:

— Однажды ты всё вспомнишь. Я в этом уверен. И ты вернёшь себе свою жизнь, вернёшь себе себя… Тогда я потеряю свою любимую вещь.

Конец