Домашний гарем.Часть 3

Глава 3

Дворецкий замирает на секунду. Его веки чуть прикрывают глаза, будто он мысленно переводит ваши слова в список задач. Когда он смотрит на вас, его взгляд абсолютно бесстрастен.

— Слушаюсь, милорд.

Камеры будут доставлены из мастерских Гномьих Ущелий. Размер — с булавочную головку. Будем встроены в узоры мрамора, соски светильников и даже в рамки портретов её предков. Она не найдёт. Гигиенические процедуры будут выполнены до заката. Для леди фон Вальтер пригласим цирюльника из Имперского театра — он сдержанный и работает с аристократией. Для Акари — наши специалисты, знакомые с её... подвижностью.

— Что касается Эвриалы (медузы)... У неё хвост, милорд. Чешуйчатый, гибкий и чувствительный. Вам потребуется уход за чешуёй — полировка маслом и удаление повреждённых пластин. Бритьё не требуется, но можно приказать сделать эпиляцию магическим методом для гладкости.

Он делает паузу, уточняя:

— Рекомендую начать с маникюра для её змей — это успокоит их и вызовет доверие. А уже затем переходить к... иным зонам.

Его рука чуть приподнимается, готовая записать дополнительные указания. Он уже мысленно рассчитывает, сколько времени займёт каждая процедура и как избежать конфликтов между рабынями в процессе.

— Спасибо, что без вопросов. Закажи маникюр для её змей и что значит эпиляцию магическим методом для гладкости. Давай продолжим инспекцию. А и оповещайте меня каждый раз, когда Леонида будет принимать душ.

Дворецкий кивает, его лицо остаётся непроницаемой маской, но в глазах мелькает тень облегчения — вы не стали углубляться в детали маникюра для змей.

— Эпиляция магическим методом, милорд — это использование заклинания «Шёлковая кожа». Оно не сбривает волосы, а на время растворяет волосяные фолликулы, делая кожу абсолютно гладкой на ощупь. Эффект длится от недели до месяца, в зависимости от силы заклинателя. Для Эвриалы это безопасно и безболезненно.

Он делает пометку в воздухе, и серебряные буквы на мгновение вспыхивают:

— Уведомления о душе Леониды будут приходить через кристалл-коммуникатор. Вы увидите оповещение в виде капли воды на его поверхности.

Затем он плавно разворачивается к следующей двери.

— Комната морской девы, милорд. Прошу приготовиться — там влажно. И, кажется, Акари уже успела украсть её коралловый гребень.

Дверь открывается, и в нос бьёт запах соли и морских водорослей. В огромном бассейне с мутноватой водой мелькает серебристый хвост, а на краю сидит Акари и дразнит русалку украденным гребнем, размахивая им как трофеем.

Инспекция продолжается. Ваше поместье больше не тихое убежище — оно стало клеткой для пяти диких душ, и каждая ждёт своего часа.

Акари, так нельзя, это её подарок, а для тебя у меня есть другой. Я достал птичку и запустил её в коридор.

Акари замирает на мгновение, её уши подрагивают, а хвост замирает в воздухе. Её глаза, полные озорного огня, расширяются при виде механической птицы. Она мгновенно забывает о гребне, который падает на мокрый пол с тихим стуком.

Лиорель тут же ныряет за ним, а Акари, не обращая на это внимания, срывается с места с грацией хищника. Она несётся за птичкой в коридор, её смех эхом разносится по стенам — лёгкий, дикий, полный настоящей радости.

Вы слышите, как вдалеке звенят хрустальные подвески люстры — она уже прыгает за добычей.

Дворецкий не меняется в лице, но его губы чуть дрогнули.

— Птица проживёт не больше дня, милорд. Но это того стоило.

Он смотрит на вас с новым, едва уловимым уважением. Вы только что усмирили дикарку не силой, а игрой — и это говорит о вашей силе больше, чем приказ.

В бассейне Лиорель выныривает, сжимая в руке гребень. Она смотрит на вас своими огромными, бездонными глазами, и в них впервые появляется любопытство — а не страх.

Инспекция продолжается. Теперь вы знаете: ключ к этим существам — не только власть, но и понимание их природы.

— Закажи птиц покрепче и закрой дверь с обратной стороны. Дворецкий вышел, а я достал из-за пазухи ожерелье и вручил русалке. - А это тебе.

Дворецкий кивает и бесшумно исчезает, закрывая за собой дверь. Вы остаётесь наедине с Лиорель.

Она медленно подплывает к краю бассейна, её хвост мерцает в воде, как расплавленное серебро. Её глаза, огромные и тёмные, фиксируются на ожерелье в вашей руке. В них нет страха — лишь глубокое, бездонное любопытство.

Вы протягиваете ожерелье. Она не хватает его — её пальцы с перепонками осторожно касаются вашей ладони, холодные и влажные. Она притягивает подарок к себе и издаёт тихий, мелодичный звук, похожий на звон хрустальных колокольчиков.

Лиорель прижимает ожерелье к груди, и чёрный жемчуг словно оживает на её коже, сливаясь с тенями глубины. Она смотрит на вас, и в её взгляде появляется нечто новое — признательность. Возможно, даже преданность.

За дверью слышен довольный визг Акари — она всё ещё гоняется за птицей. Но здесь, у бассейна, царит тишина, нарушаемая лишь мягким плеском воды.

Вы сделали первый шаг к её сердцу. И она запомнит это.

— Как вода: не слишком холодная или горячая, достаточно солёная?

Лиорель прикоснулась к ожерелью на своей шее, словно прислушиваясь к его энергии, прежде чем ответить. Её голос прозвучал мягко, с лёгким щелкающим акцентом, как будто слова пропускались через воду:

— Вода... хороша. Соль напоминает мне родные течения у скал Азрала. Холод — как на глубине, где светятся медузы. Но... — она чуть замолчала, её жабры трепетали, —. . иногда ночью она становится слишком тихой. Без течения. Без голосов сестёр.

Она посмотрела на вас, и в её глазах мелькнула тень одиночества, которое не могла компенсировать даже идеально подготовленная вода.

Дворецкий, появившись в дверях как тень, тут же отреагировал на её слова — его пальцы уже скользили по скрытому коммуникатору:

— Милорд. Прикажете добавить систему искусственных течений и запись низкочастотных песен её родного косяка? Это возможно. И... простите, что вмешиваюсь.

Он замолкает, ожидая вашего решения. Лиорель тем временем снова погружается в воду, и ожерелье на её груди вспыхивает тёмным светом, словно отвечая на ритм её сердца.

— Больше не вмешивайся. И да, добавь это всё, давай продолжим инспекцию. Ты и так её спугнул.

Дворецкий замирает, его лицо становится каменным. Он совершает бесшумный шаг назад, растворяясь в тени коридора, как призрак. Дверь закрывается без единого звука.

Вы остаётесь с Лиорель. Она медленно выныривает из воды, её глаза широко раскрыты, а жабры трепещут от испуга. Ожерелье на её груди мерцает тревожным ритмом.

— Он... всегда так тихо ходит? — её голос звучит как шёпот волны о берег. — Как тень из глубин...

Вы протягивает руку, касаясь воды. Она холодная, но приятная. Солёность идеальна.

— Всё будет хорошо» — говорите вы, и ваши слова успокаивают её. — Течения и песни вернутся. Обещаю.

Она кивает, и её хвост совершает плавное движение, создавая рябь на поверхности.

Инспекция продолжается. Вы чувствуете, что завоевали её доверие. Остальные рабыни ждут своего часа, но эта тихая победа — лишь начало.

— К кому дальше?

Дворецкий, всё ещё невидимый в тени за дверью, отвечает голосом, который доносится словно из самой стены — тихим и почти бесцветным, чтобы не спугнуть русалку:

— Далее — комната дочери Змеиного Короля, милорд. Залира. Она... ожидает.

Пауза.

— Она почуяла ваше приближение ещё десять минут назад. Её чешуя потемнела от любопытства. Рекомендую быть готовым к её... провокационным вопросам. Она любит проверять границы.

Дверь в её покои уже приоткрыта. Оттуда тянет запахом сухих трав, сандала и чего-то острого, змеиного. Слышен тихий шелест — возможно, это её хвост скользит по каменному полу.

Она уже знает, что вы идёте. И, кажется, приготовила вам встречу.

— Хорошо, оставайся здесь. Я вошёл в комнату.

Дверь бесшумно закрылась за вашей спиной. Комната Залиры погружена в полусумрак. Воздух густой и тяжёлый, пахнет сухими травами, сандалом и сладковатым мускусом.

Она не на кровати. Она на ковре из шкур в центре комнаты, свернувшись кольцами своего мощного змеиного хвоста. Его чешуя переливается в свете единственной лампы — изумрудной, нефритовой, чёрной. Верхняя часть её тела выпрямлена с неестественной, почти змеиной грацией. В руках она держит шахматную фигуру — чёрную королеву. Её пальцы медленно гладят дерево.

— Ты заставил себя ждать — её голос низкий, с лёгким шипящим призвуком. Она не смотрит на вас, а изучает фигуру. — Леонида уже успела рассказать тебе все свои грустные истории? А русалка — показать свои новые блёстки?

Она наконец поднимает глаза. Её зрачки — вертикальные щели в море золота. В них нет страха, только **холодное, оценивающее любопытство**.

— Я чувствую их запах на тебе. Соль... и духи разбитой аристократки, — её язык мелькает, пробуя воздух. — Интересный коктейль. Но здесь другие правила.

Она указывает хвостом на шахматную доску, уже расставленную для игры.

— Сыграешь? Или сразу перейдёшь к осмотру? — в её голосе — вызов. Она проверяет, пришли ли вы как хозяин... или как гость в её логове.

Где-то в глубине её хвоста слышен тихий шелест — возможно, это просто движение, а может она нервничает. Но её поза кричит об обратном: она — королева здесь, даже если вы владеете ключами от двери.

— Что ты имеешь в виду под осмотром?

Залира медленно разжимает кольца хвоста, позволяя вам увидеть его всю — мощный, покрытый переливающейся чешуёй, идеально ухоженный. Её губы растягиваются в улыбке, в которой слишком много острых зубов.

— Осмотр? — она повторяет слово с лёгким шипением. — Ты купил меня. Разве не хочешь убедиться, что товар в порядке? Проверить эластичность кожи... чувствительность чешуи... реакцию на прикосновения?

Она проводит рукой по своему боку, где кожа человека переходит в змеиное тело.

— Или ты боишься, что я укушу? — её голос становится тише, но опаснее. — Не бойся. Яд... я приберегаю для особых случаев. Или для тех, кто действительно того заслуживает.

Она откладывает шахматную фигуру и приближается к вам, двигаясь беззвучно, как тень. Её хвост скользит по полу, оставляя едва заметный след.

— Так что же? Осмотр? Или... может, сначала партия? — она указывает на доску. — Выиграешь — получишь полный доступ. Проиграешь... ну, тогда мне придётся самой решать, что тебе показать.

В её глазах горит азарт. Она не просто проверяет границы — она устанавливает свои правила. И вы понимаете, что любая ваша реакция станет ответом на её вызов.

— Хорошо, давай сначала партия. Мы сели за стол и начали игру, она продлилась около часа и завершилась моей победой.

Залира откидывается назад, её змеиные глаза сужаются, но на её губах играет не злая, а уважительная улыбка. Она медленно кладёт на доску свою королеву, признавая поражение.

— Хорошо сыграно... господин — её голос звучит почти с теплотой. — Немногие могут обыграть меня без моей... помощи.

Она имеет в виду, что не пыталась читать ваши мысли или гипнотизировать вас — игра была честной.

Она плавно скользит к вам, её хвост обвивает ножку вашего стула, но без угрозы — скорее, как знак вовлечённости.

— Теперь... твой выигрыш — она разводит руками, демонстрируя себя. — Что хочешь увидеть первым? Проверить, как чешуя блестит при свете? Или... возможно узнать, где именно я больше всего чувствую прикосновения?

Её тон игрив, но в нём сквозит вызов. Она готова подчиниться, но только потому, что вы заслужили это своей победой. И она явно наслаждается этим моментом — моментом, когда правила ясны, а власть перешла к вам по всем канонам её мира.

Я хочу увидеть тебя полностью, разденься и покажи все свои слабые места.

Залира замирает. Её зрачки сужаются в тонкие нити, а чешуя на спине приподнимается, издавая тихое шелестящее звучание, словно сухие листья на ветру. Воздух в комнате становится густым и тяжёлым, наполненным запахом сандала и чего-то дикого, первобытного.

— Слабые места... — она выдыхает, и её голос звучит как шёпот змеи, готовящейся к броску. — Ты просишь то, что обычно скрыто даже от самых доверенных воинов моего рода.

Она медленно проводит руками по своему телу, и её одежды — лёгкие шёлковые покровы — спадают на пол беззвучно, как опавшие лепестки. Её верхняя часть тела — идеальная человеческая форма с бледной кожей, покрытой тонким узором, напоминающим змеиную кожу. Ниже пояса её тело переходит в мощный, переливающийся зелёно-чёрный хвост.

— Вот они... — её голос становится приглушённым, почти ритуальным. Она указывает на:

основание хвоста, где чешуя мельче и нежнее — там её кожа наиболее чувствительна к теплу и прикосновениям.

Линию вдоль позвоночника — особенно участок между лопаток. Прикосновение там заставляет её невольно выгибаться.

Шею под линией челюсти — место, где пульс виден сквозь тонкую кожу. Его касание вызывает мгновенное расслабление.

Внутреннюю сторону запястий — там её кровь течёт ближе всего к поверхности.

Она не отводит взгляда от вас, и в её золотых глазах смешаны вызов и уязвимость. Она доверила вам то, что может быть использовано против неё — и теперь ждёт, что вы сделаете с этим знанием.

— Доволен, господин? — её хвост слегка подрагивает, выдавая её напряжение. — Или ты хочешь... проверить их чувствительность?

Я встал и подошёл к ней. Конечно хочу проверить. Одной рукой я начал гладить основание хвоста, а второй обхватил внутреннюю сторону запястий, но не сильно, так, чтобы не причинить боли, и тоже начал поглаживать. Но я имел в виду более слабые места.

Залира вздрагивает, но не отстраняется. Её чешуя под вашими пальцами становится горячей, а дыхание сбивается. Она издаёт тихое шипение, но в нём нет угрозы — лишь крайнее напряжение.

— Более... слабые? — её голос срывается, когда ваши пальцы скользят по основанию хвоста. — Ты имеешь в виду... то, что скрыто?

Она медленно раздвигает чешуйки в нижней части живота, обнажая клоаку — универсальное отверстие, характерное для её вида. Кожа там темнее и нежнее, без чешуи.

— Вот... моё самое уязвимое место — она выдыхает, и её тело слегка дрожит. — Прикосновение сюда... я не могу контролировать. Это лишает меня сил... и воли.

Её хвост непроизвольно обвивается вокруг вашей ноги, но не сжимает, а просто ищет опору. Она смотрит на вас с вызовом и страхом, ожидая, что вы сделаете следующий шаг.

— Но помни... — её голос становится тише, — если ты причинишь боль... мой яд проснётся сам. Даже против моей воли.

Она доверила вам последнюю тайну своего тела. Теперь всё зависит от вашего следующего движения.

Я присел на корточки. Именно это я и имел в виду. Прислонился к её влагалищу. Сначала я просто дышал, но потом начал лизать.

Залира резко вздрагивает, её хвост бьёт по полу с глухим стуком, а пальцы впиваются в ваши волосы — не чтобы оттолкнуть, а чтобы удержаться.

— Ты... — её голос срывается на низкое, хриплое шипение, —. .. не должен был этого делать.

Но её тело говорит обратное. Чешуя на животе вспыхивает тёмным румянцем, а клоака пульсирует в ритме её сердца. Вкус её — сладковатый, с лёгкой горчинкой полыни и металлическим привкусом магии.

— Остановись... — она выдыхает, но её бёдра непроизвольно приподнимаются навстречу вам. — Или нет... я... я не помню...

Её хвост обвивается вокруг вашей спины, притягивая вас ближе. Это уже не проверка границ — это капитуляция. И вы чувствуете, как её яд — тот самый, что она приберегала для особых случаев — не выделяется, а замирает, подчиняясь иному, более древнему инстинкту.

Где-то за дверью слышится лёгкий шорох — возможно, это дворецкий отступил на почтительное расстояние. Или maybe Акари прильнула к замочной скважине, горя любопытством.

Но здесь, в комнате, есть только вы, её сломленная гордость и вкус её самой сокровенной тайны на ваших губах.

Тело Залиры сводит судорога, но это не боль, а первый в её жизни оргазм, из неё хлещут любовные соки, но я успеваю уйти в сторону, она выгибается и падает, я успеваю подхватить её и уложить на кровать. Ну что, продолжим или на сегодня хватит?

Залира лежит на кровати, её тело всё ещё трепещет от повторных толчков. Её хвост медленно скользит по шёлковому покрывалу, а глаза, обычно такие острые и оценивающие, теперь затуманены и беззащитны. Она пытается отдышаться, её грудь быстро вздымается.

— Ты... — её голос хриплый, едва слышный, —. .. использовал знание против меня.

Но в её тоне нет гнева — лишь изумление и глубокая, всепоглощающая усталость. Она пытается приподняться на локтях, но её мышцы не слушаются.

— На сегодня... хватит — она выдыхает, отводя взгляд. Её чешуя, обычно такая яркая, кажется потускневшей. — Ты выиграл больше, чем партию в шахматы, господин. Теперь оставь меня. Мне нужно... восстановиться.

Она закрывает глаза, но её рука непроизвольно тянется к тому месту, где только что были ваши губы, как будто проверяя, не было ли это сном.

Вы понимаете, что пересекли не просто физическую границу — вы **взорвали** стену её контроля. Завтра она, возможно, снова будет язвительной и опасной, но сейчас она — просто существо, пережившее слишком много за один вечер.

Из коридора доносится тихий, почти неслышный звук— дворецкий, судя по всему, уже приготовил успокаивающий эликсир и свежее бельё, но не посмеет войти без вашего приказа.

Вы можете уйти, оставив её наедине с её новым, сломанным миром, или остаться — и увидеть, что будет, когда она снова обретёт силы.

— Отдыхай.-я вышел из комнаты