Принцесса Крисси. Часть 4

Крисси пришла на следующий день после работы и сразу приступила к делу. Она даже не стала дождаться, пока мы окажемся в моей спальне, а просто толкнула меня на лестницу в прихожей. Крисси вытащила мой член из ширинки шорт и проглотила его, хихикая все это время. Не в первый раз я был очень рад, что в доме никого не было.

Лежать на лестнице было не очень удобно. Несколько дней после этого y меня болела спина, и я ушиб колено, когда Крисси набросилась на меня. Но в тот момент мне было все равно. Я позволил бы этой великолепной девушке, которая ласкала мой член с таким энтузиазмом, бросить меня хоть на кучу горячих углей.

И снова, я не знаю, что именно в оральном сексе так возбуждало её. Когда она проглатывала мой член, она становилась исключительно развратной; покорной, но в то же время контролирующей. Это было сумасшедше, грязно и отвратительно сексуально. Ладно, наверное, я сам ответил на свой вопрос.

В конце концов, мне кое-как удалось заставить Крисси отвлечься на несколько секунд и затащить её в свою спальню. До кровати мы так и не добрались. Как только мы переступили порог комнаты, Крисси начала стягивать с меня шорты, чтобы скорее получить назад своё новое любимое лакомство, из-за чего я упал на пол. Я лежал на колючем сером ковре, пока голова блондинки подпрыгивала вверх-вниз вокруг моего члена. Она, казалось, пыталась обернуть свой язык вокруг моего стержня, одновременно плотно обхватив его губами. Иногда она случайно разжимала губы, издавая при этом грязные хлюпающие звуки, а её слюна стекала на мои яйца. Хлюп. Хлюп. Хлюп.

Когда я почувствовал, что скоро кончу, я положил руки на плечи Крисси. Я вспомнил её вчерашнюю просьбу и хотел её предупредить.

— Неть,  — сказала Крисси, продолжая держать мой член во рту.

— Я скоро кончу,  — сказал я, думая, что, возможно, выразился недостаточно ясно.

— Угу-мх,  — сказала Крисси и только удвоила свои усилия.

Через мгновение я кончил. Удовольствие охватило меня и прижало к полу, выплескивая океан эндорфинов мою кровь, пока я выплескивал океан спермы в рот Крисси. Mоё зрение помутилось.

Крисси издала глухие давящиеся звуки, но продолжала крепко обхватывать мой член ртом. После второго выстрела она начала глотать. Когда я, наконец, пришел в себя, а мой член начал размягчаться, она все ещё медленно облизывала его, как будто пыталась высосать каждую каплю спермы.

Она отстранилась с громким вздохом удовлетворения. Немного спермы всё-таки успело вытечь и размещаться вокруг губ и по подбородку. Крисси выглядела так сексуально, что я наклонился, чтобы поцеловать её. Но она оттолкнула меня. Она облизала губы, покачав головой.

Меня охватило сладкое оцепенение от того блаженства, что подарила мне Крисси. Это было нечто большее, чем просто оргазм. Весь этот опыт был восхитительным. Я знал, что должен отплатить ей тем же (опять же, моя бывшая была ужасной девушкой, но прекрасным учителем). Я мягко толкнул Крисси на спину.

Она все 

ещё была полностью одета — мы действительно увлеклись. Я потянулся к джинсам Крисси и расстегнул их. Мы не раз видели друг друга обнаженными и занимались куда более развратными вещами, но все равно, каждый раз стягивая эти узкие джинсы с её невероятной попки, я возбуждался как в первые. Я спустил их до колен, обнажив её стройные бедра. В этот раз Крисси была в розовых трусиках. Мы достигли той стадии в наших отношениях, когда я узнал эту пару. Я начал спускать их, опуская голову между её ног.

О, наконец, я смогу попробовать сладкий маленький персик Крисси. Я не мог дождаться. Тот факт, что он был слегка волосатым, меня ничуть не беспокоил. Наоборот, это даже добавляло ему очарования. Я пробирался через её густые заросли, чтобы найти источник удовольствия внутри. Я уже чувствовал запах её возбуждения и y меня потекли слюнки.

Крисси с силой оттолкнула мою голову. Я посмотрел на нее, сбитый с толку.

— Я думал, месячные закончились,  — сказал я. Она сказала об этом, вчера вечером, когда мы разговаривали по телефону. Но, возможно, я неправильно её понял. Крисси всегда была слишком иносказательной насчёт всего, что касалось её интимных частей тела.

Крисси замотала головой, как будто пытаясь оторвать её. Я начал наклоняться вперед, но она снова оттолкнула меня.

— Я хочу отплатить тебе тем же,  — сказал я, почти умоляя.  — Ты доставила мне такое удовольствие.

— Не надо, Джейкоб,  — сказала Крисси. Это было самое решительное «нет», которое она когда-либо мне говорила.  — Это грязно.

Я был слишком сбит с толку, чтобы спорить. В чем разница между тем, что бы она сосала мой член, и тем, что бы я лизал её киску? Не было никакого разумного объяснения этой разницы, но она четко дала понять, что ей это совершенно не нравится. Как и во многих других случаях с моей холодной, но возбужденной подругой, я решил, что со временем она передумает. Поэтому я предложил ей компромисс.

Я поднял руку, показав Крисси, что буду использовать только пальцы, и она кивнула. Я окунул пальцы в её теплую, мокрую киску. Она была мокрее, чем я когда-либо помнил. Возможно, идея кунилингуса отталкивала её, но возможность пососать мой член, похоже, возбуждала её.

Кроме того, прошла почти неделя с тех пор, как я в последний раз ласкала золотистую киску Крисси, и все накопленное за это время возбуждение, должно быть, довело её до предела. Она кончила почти сразу, как только я прикоснулся к ней. Мне даже не пришлось ласкать её. Я просто надавил большим пальцем на кнопочку её маленького клитора, и Крисси взорвалась.

— О боже!  — закричала она. Её тело обмякло вокруг моей руки, покраснев с ног до головы. Она обхватила мою руку, свернувшись в позе эмбриона, сдавливая пальцы бедрами, пока её оргазм не утих.

Наконец, она откинулась назад, с пустым взглядом. По крайней мере, я смог хоть как-то отплатить ей.

•  •  •

На следующей неделе мы добавили всевозможные интересные рецепты 

в наше меню послеобеденных удовольствий. Крисси заставляла меня кончить с помощью рук или рта, обычно используя и то, и другое. Иногда она глотала, иногда я кончал ей на грудь или лицо. Крисси, казалось, наслаждалась последствиями моего оргазма почти так же, как и тем, что доводила меня до него.

Я ласкал Крисси пальцами, пока она не кончала, не всегда так бурно, как в тот раз, но я всегда доводил её до оргазма. Она даже несколько раз ласкала себя для меня, устраивая небольшое шоу. Я пытался убедить её поиграть с собой дома, когда меня не было рядом. Что-то в идее того, что она мастурбирует дома, возбуждало меня до безумия. Но она не хотела этого делать. Или, если и делала, то мне не говорила мне.

Тем не менее, эта новая версия Крисси была невероятной. Конечно, меня раздражало, когда она устанавливала некоторые странные с моей точки зрения границы, но это не беспокоило меня так сильно. Время изменило мнение Крисси обо мне. Это была девушка, которая через несколько недель после того, как запретила мне расстегивать шорты, сделала почти самый лучший минет в моей жизни на полу в кухне моей семьи (Крисси сказала, что хочет перекусить, а я неправильно понял, что она имела в виду).

Крисси не позволяла мне лизать её, пока. И, на данный момент, она не решалась мастурбировать сама дома. Я не сомневался, что все, от чего она отказывалась сейчас, она в конце концов сделает позже. Когда Крисси говорила чему-то «нет» сейчас, это не означало «никогда», это было, скорее, обещанием того, что мы обязательно этим займемся, просто позже, просто пока она недостаточно возбуждена или морально не готова. Мы прошли такой удивительный путь за такое короткое время. Я мог только представить, чем мы будем заниматься к концу лета.

•  •  •

— Мы не можем заниматься сексом, Джейкоб,  — сказала Крисси.

Был полдень, и мы только что закончили очередную сессию наших взаимных ласк. Теперь мы лежали на моей кровати, ошеломленные оргазмом, и рассеянно ласкали тела друг друга. Неожиданно нежно.

Крисси лежала на одеяле, полностью обнаженная. Это было редкое зрелище. Обычно, после того как мы заканчивали, она почти всегда спешила надеть хотя бы трусики. Её рука и плечо были липкими от моей спермы. Она тяжело дышала, отходя от собственного оргазма. Вида обнаженного тела Крисси — её великолепного лица и золотистых локонов, полных грудей и волосатой киски — было достаточно, чтобы я снова возбудился.

Я начал целовать её грудь, поднимаясь к лицу. Это привело к тому, что мой член снова начал приобретать твердость и скользнул по загорелым бедрам Крисси. Я просунул язык в её рот.

Но Крисси уже была сыта, и она оттолкнула меня. Её розовые ногти впились в мою грудь. В её глазах мелькнуло раздражение. И тогда она сказала это.

— Мы не можем заниматься сексом, Джейкоб,  — повторила Крисси, чтобы убедиться, что я слушаю.

Я скатился с нее и сел рядом. Мы 

перешли от тесных объятий к едва заметным прикосновениям. Я снова случайно её разозлил. Даже в самых опасных горячих точках, были минные поля, на которых было безопасней, чем с Крисси.

— Ничего страшного,  — сказал я.  — Я и не собирался. Это был всего лишь поцелуй.

— Я сохраняю себя,  — сказала Крисси,  — Для своего мужа. Это важно.

Мне не нужно было, чтобы она говорила мне, что этим мужчиной буду не я. Это было ясно ещё до того, как она это сказала. Мы не строили такого рода отношения. Но в тот момент все равно было больно это слышать.

Моя связь с Крисси была чисто физической. Мы были парой только пока спаривались. Наши отношения продолжали развиваться только пока мы продолжали кончать.

Иногда меня беспокоило отсутствие эмоциональной связи между мной и Крисси. Но когда я пытался представить себе, как могли бы развиваться наших отношений, моё воображение рисовало либо смешные, либо откровенно жалкие картины. Такого рода чувства не вписывались в наши жизни. Только когда мы снимали друг с друга одежду, мы становились близки.

— Конечно,  — сказал я,  — Мы можем заниматься много чем и без секса.

Крисси тяжело, с болью вздохнула и села на моей кровати. Опустила голову на ладони. Розовые ногти выглядывали из-под её светлых волос. Острые локти впивались в её худые бедра. Я мог видеть маленькие бугорки её позвоночника, идущие по спине.

Она казалась расстроенной, но я не мог понять, почему. На самом деле, что-то с Крисси было не так весь день. Я привык к её отстраненности, но сегодня, между нами, будто была пропасть. Даже когда мы кончили, глядя друг другу в глаза, я всё ещё не мог достучаться до нее.

— Я рад, что ты мне рассказала,  — сказал я, все ещё отступая.  — Я уважаю это и не буду давить на тебя.

Крисси только ещё больше напряглась. Она не смотрела мне в глаза. Черт, как я мог так ошибиться? Может, я слишком расслабился. Я вспомнил как загорелись её глаза, когда я грубо стянул с нее лифчик. Я обращался с Крисси скорее, как с бешеным барсуком, чем с девушкой, с которой хотел завязать отношения. Странно, но это позволяло мне остаться в её милости. Мне нужно было вернуться к тому же настрою, если я не хотел потерять свою партнершу по поцелуям.

Крисси снова глубоко вздохнула, а затем отвернулась.

— Мама устроила мне свидание,  — сказала она.

— О.

— Думаю, она испугалась всей этой истории с бассейном,  — сказала Крисси,  — Или, не знаю, ещё чего-нибудь. Она заставляет меня пойти на ужин с сыном своей подруги из церкви. Он учится в католической школе в соседнем городе.

— Ты сказала ей «нет», правда?

— Она показала мне фотографию,  — сказала Крисси.  — Он высокий. Широкоплечий, со светлыми глазами. Кажется, милый.

— Ты сказала ей «нет»,  — повторил я.  — Правда?

— А что я должна сказать?  — спросила Крисси. Наконец она повернулась ко мне.  — Что я могу сказать? Как я могу описать... это?

Она указала на наши 

обнаженные тела на кровати.

— Ты могла сказать ей, что у тебя уже есть парень,  — сказала я. Но это прозвучало гораздо более драматично, чем я хотел.

Крисси покачала головой и вздохнула. Я понимал, о чем она на самом деле просила. Она хотела получить и то, и другое. Она могла бы официально встречаться с этим красавчиком, чтобы не расстраивать своих родителей, их друзей из церкви, и, видимо, самого Иисуса. А потом, по вечерам возвращалась бы ко мне, чтобы продолжить наши обычные развлечения. И все были бы счастливы. И, может быть, я должен был согласиться. Какое право я имел отказаться?

Но я тоже хотел получить и то, и другое. Поэтому я сыграл единственной картой, которая у меня осталась. Я встал и натянул на себя нижнее белье. Затем я собрал остальную одежду и медленно оделся. Наверное, я выглядел глупо, но это не имело значения.

— Это всего лишь свидание,  — сказала Крисси,  — Ничего не произойдет.

Она пыталась выглядеть строго, но, сидя обнаженной на моей кровати она выглядела скорее смешно. Вместо ответа я надел рубашку. Крисси покачала головой и тоже начала одеваться. Я не думал, что кто-то может так быстро и резко застегнуть бюстгальтер, пока не увидел, как это делает Крисси. Похоже, это было больно, но, наверное, в этом и был смысл.

— Я взрослая женщина,  — сказала Крисси, когда снова оделась.  — Я могу делать, что хочу.

— Скажи это своей матери,  — ответил я.

— И скажу!  — крикнула Крисси.

— Отлично!  — крикнул я в ответ.

На этом мы расстались. Крисси ушла, громко хлопнув дверью. Я видел из окна своей спальни как она ушла по улице, даже не оглядываясь.

Остаток дня я провел, упрекая себя. Я знал, что Крисси ни за что не признается родителям в том, что между нами происходит. Я мог бы быть выше этого. Пусть бы сходила на этот дурацкий ужин, отшила бы того бедолагу и снова вернулась бы ко мне. И мы оба были бы в целом довольны таким исходом,  — ну, может быть слегка расстроены,  — но все было бы хорошо. Но вместо этого я решил все испортить.

Наши отношения складывались лучше всего, когда мы не пытались их наладить. Когда они существовали в условном сферическом вакууме, не подчиняясь законам физики; без установки правил, высказывания ожиданий и принуждения к чему-либо. А теперь, своими действиями я заставлял Крисси выбрать меня. И в глубине души я знал, что она никогда этого не сделает. Не сможет.

Возможно, это и разбивало мне сердце. Дело было в том, что я не хотел отношений с Крисси? Или в том, что понимал, что у нас их не может быть, и поэтому даже и не пытался их наладить? Я чувствовал себя ребенком, укравшим «Fеrrаri». Я мчал на ней вдавливая педаль газа в пол, пока у меня была такая возможность, потому что я ни за что и никогда не смог бы позволить её себе.

Это имело смысл в 

случае со спортивной машиной, но в случае с живым человеком это было ужасно. Я знал, что не заслуживаю Крисси. Знал, что она точно представляла рядом с собой не меня, когда фантазировала о своем идеальном будущем. Я не был высоким и красивым. Я не был успешным и богатым. Но я хотел, чтобы она сказала мне, что я все равно достоин её. Как будто я мог заставить её изменить своё мнение. Как будто это что-то значило.

Наступил следующий день, но от Крисси по-прежнему не было никаких известий. После работы я вернулся в пустой дом. Несколько часов пялится в телевизор, даже не осознавая, что я смотрю. Я говорил себе, что со мной все в порядке, что я не смотрю в окно, как влюбленный щенок в ожидании хозяйки. Но блондинка так и не появилась.

В тот вечер наступило время нашего обычного телефонного разговора, но звонок так и не прозвучал. Я лежал в постели и смотрел в потолок. Я говорил себе, что нужно заснуть. Перестать страдать и двигаться дальше. Но все, что я мог,  — это погрузится в сожаления, перебирая в голове каждый проведенный с Крисси момент. Как будто это могло что-то изменить.

Все неудачи прошлого года с новой силой нахлынули на меня. Крисси была для меня своего рода убежищем. Наши отношения были пузырем, в котором мы могли спрятаться от всего мира. Но как только он лопнул, все вернулось на круги своя.

В какой-то момент я, должно быть, заснул. Следующее, что я помню,  — громкий звонок. В моей комнате была кромешная тьма. Сначала я подумал, что это мой будильник, но потом понял, что это телефон. Я упал с кровати и пополз, чтобы дотянуться до него.

Я снял трубку, едва сознавая, что делаю. Я не мог представить, кто бы мог звонить мне в такое время, но надеялся, что это Крисси, и в то же время отчаянно молился, чтобы это была не она. Вы знаете, что говорят родители: после полуночи ничего хорошего не случается.

Едва я успел произнести сонное «алло», как Крисси перебила меня.

— Я сделала это,  — сказала она,  — Я сказала маме.

— Что сделала?  — спросил я,  — Что ты ей сказала?

В ответ я услышал только короткие гудки.

•  •  •

Раз в год, в одни из выходных дней июня, церковь Пресвятой Богородицы устраивала ярмарку на парковке за церковью. Это было довольно крупное событие, особенно для нашего маленького городка, и почти все окрестные жители приходили на него. В течение этих нескольких дней даже «Blockbuster» работал довольно вяло.

В пятницу и субботу я работал допоздна и не мог сходить на мероприятие, хотя моя сестра и родители ходили туда в субботу. А воскресное утро Крисси, как обычно, было отведено для религиозных дел. Но в воскресенье днем и вечером мы оба были свободны. В конце концов, родители Крисси не могли жаловаться на то, что она ходит на церковную ярмарку. Итак, у нас появилась редкая возможность 

относительно безопасно побыть на публике как «пара».

Да, технически Крисси и я теперь были официально парой. Я не был уверен, как именно она описала наши отношения своим родителям, и, честно говоря, не хотел этого знать. По-прежнему было безопаснее держать наши отношения в тайне. Поэтому такая редкая возможность «выйти в свет» казалась нам настоящим праздником. Вроде как.

Всё-таки пока мы были на людях, мы старались держаться прилично. Никаких горячих поцелуев или чего похуже. Для обычной пары это было бы нормально. Даже ожидаемо. Но для нас с Крисси все было сложнее. Мы просто не умели заниматься чем-то, что не заканчивалось... э-э... взаимным удовольствием. И тот факт, что мы только что пережили нашу первую серьезную ссору, тоже не облегчал общение.

Мы с Крисси поднялись на колесо обозрения и прокатились на нескольких каруселях. Я купил Крисси мороженое, и мы разделили на двоих упаковку зепполе (разновидность итальянской выпечки, типа маленьких пончиков). Затем мы подошли к одному из тех аттракционов, которые предлагали спуститься с огромной высоты, на безумной скорости, в одной из качающихся вагонеток, стилизованных под пиратские лодки.

Я не очень люблю ощущение свободного падения. А эта штука выглядела чертовски ненадежно. И я совсем не хотел в нее садиться, но Крисси уговорила меня. Точнее заставила.

Мне стало плохо ещё до того, как мы сели. Те зепполе явно были лишние. Как только вагонетка начала подниматься, я вцепился в металлический поручень перед собой, как в спасательный круг. Это ощущение было хуже обычной тошноты; для меня это было ощущение приближающейся смерти.

Но когда я посмотрел на Крисси в поисках поддержки, она только нахмурилась. Она подняла руки над головой, её глаза сверкали от возбуждения. Она посмотрела на мои руки, сжимающие поручень, и покачала головой.

— Боишься?  — крикнула она, перекрывая шум аттракциона.  — Может, попросить твою маму забрать тебя?

— Ты что, назвала меня трусом?  — спросил я, ошеломленный.

Крисси пожала плечами. Но на её лице появилась эта маленькая хитрая улыбка. Я глубоко вздохнул и отпустил поручень. Мой желудок жалобно заурчал, но я велел ему заткнуться. Я не поднял руки над головой, но Крисси все равно удовлетворенно кивнула мне.

Поездка на аттракционе была тем ещё испытанием, но настоящие испытание было ещё впереди. Поскольку ярмарка была относительно большим событием, туда пришли все. Кроме родителей Крисси (и моих). Но вероятность того, что мы столкнемся с людьми, которых мы, во-первых, оба знали, а во-вторых, не хотели видеть, была довольно высока. Ни Крисси, ни я не хотели встречать знакомых из школы, поэтому перемещались между аттракционами и палатками с различными товарами короткими перебежками, резко меняя направление, когда видели кого-то знакомого.

Но, конечно, мы всё-таки столкнулись с некоторыми знакомыми. Только, слава Богу, не с теми, о ком стоило беспокоился.

Сначала, пока мы стояли в очереди на аттракцион, я увидел кое-кого до боли знакомого. Он был высоким, с копной темных вьющихся волос. Действительно, это был мой старый друг из еврейской школы, Адам 

Каплан.

Как я уже говорил, моя семья была единственной еврейской семьей в городе. Нам приходилось ездить в синагогу (не то, чтобы мы часто туда ездили, в основном, только на праздники) в соседний город примерно в десяти милях к востоку, где население было более разнообразным. Там я и познакомилась с Адамом — одним из немногих еврейских ребят моего возраста, которых я знала до поступления в колледж.

Адам, должно быть, почувствовал на себе мой взгляд, и обернулся. Я помахал ему рукой, и он подошел. Адам был высоким и худощавым, как стручок фасоли, именно таким, каким я его и запомнил. Он был в футболке университета Корнелла и рваных джинсах.

Странно, но я действительно искренне обрадовался, увидев его. После окончания школы мы почти не виделись. Видимо, время и отсутствие друзей тем летом заставили меня размякнуть.

Я представил его Крисси, и он пожал ей руку, прежде чем бросить на меня вопрошающий взгляд. То, что я встречался с этой красивой блондинкой-христианкой было либо огромным достижением, либо огромной ошибкой. Его выражение лица говорило и о том, и о другом.

— Гвен навещает свою тетю в Коннектикуте,  — сказал Адам, имея в виду свою подругу.

Гвен была ещё одной знакомой из синагоги, милой девушкой с румяными щеками и приятной улыбкой. Она и Адам были вместе ещё со средней школы. Они встречались так долго, что, по-моему, Адам уже привык, когда люди спрашивали о ней, если видели его одного.

— Жаль, я бы хотела с ней познакомиться,  — сказала Крисси. Я был удивлен, но она звучала искренне.

— Нам стоит сходить куда-нибудь вчетвером,  — сказал Адам.  — У нас с Гвен не так много друзей-пар. Может, в кино?

И снова я поймал себя на мысли, что был бы не против погулять с Адамом и Гвен, что говорило о ранее неосознанном уровне одиночества. Крисси, как ни странно, тоже казалась очень воодушевленной этой идеей. Поэтому я дал Адаму свой номер, и мы договорились созвониться и что-нибудь придумать.

Наша следующая встреча была столь же восторженной и неожиданной. Крисси столкнулась с одной из своих подруг из летнего лагеря, где она работала. Они поприветствовали друг друга стандартным визгом и крепкими объятиями, пока я стоял в стороне, стараясь не выглядеть слишком неловко.

Подруга Крисси была невысокой и худой. У нее были рыжие волосы, туго завязанные в хвост, она была одета в юбку и рубашку-поло с вязанной кофтой сверху. Она выглядела так, будто только что вышла из католической школы, что, возможно, так и было. Но больше всего внимания привлекала её грудь.

Даже через несколько слоев одежды было ясно, что у этой девушки большая грудь. Её грудь выглядела так, будто вот-вот взорвется. Будто она может в любой момент нагнуться вперед и больше не разогнаться под тяжестью этих выдающихся шаров. Я старался не пялиться, но это было сложно. Она была живым памятником странностям физики и биологии одновременно (и предсказанием мрачного будущего с адской болью в спине).

Когда 

девушки разошлись, подруга Крисси повернулась ко мне и широко раскрыла глаза. В тот момент я понял, что Крисси кое-что рассказывала этой девушке о нас. На мгновение я подумал, что, возможно, именно она рассказала Крисси о прелести минета, но сразу понял, что это не так. Эта девушка была слишком застенчива. Уже по её взгляду, я понял, что она едва сдерживает нервный смех.

— Эбби, это Джейкоб,  — сказала Крисси, представляя нас друг другу.

— Привет,  — сказала Эбби, быстро отведя взгляд в сторону.  — Приятно познакомиться.

Да, определенно это была не она.

Мы перекинулись парой дежурных фраз, а потом девушки увлеклись разговором. Хотя они видели друг друга утром в церкви, им было о чем поболтать, ведь в летнем лагере было полно сплетен. Знала ли Крисси, что Эмили злится на Сью из-за того, что сказала Кэролайн? По-видимому, Крисси не знала.

Все время, пока они разговаривали, Эбби нервно поглядывала в мою сторону. Как будто она боялась, что я в любой момент могу превратиться в оборотня. Интересно, что именно успела Крисси ей рассказала? Полагаю, гораздо больше, чем я хотел бы.

Наконец Крисси сказала, что пора домой, и Эбби отпустила её. Они быстро обнялись.

— Приятно было познакомиться, Джейкоб,  — сказала Эбби и наконец расхохоталась.

Крисси вздохнула и осуждающе покачала головой. Вскоре после этого, когда ярмарка начала закрываться, мы оба отправились домой.

Тогда это казалось пустяком. Даже меньше, чем пустяком. Две совершенно незначительные встречи, о которых через несколько часов уже никто бы не вспомнил. В тот день Крисси и я не делали ничего сексуального — просто банальная прогулка, о которой и говорить особо нечего.

Но оглядываясь назад, я понимаю: именно тот вечер имел колоссальные последствия. Просто тогда мы этого ещё не понимали.

•  •  •

Следующий понедельник, обычно мой выходной, приходился на 4 июля. Менеджер сказала, что мне все равно придется выйти на работу в этот день, потому что будет очень много людей и ей понадобится любая возможна помощь. Но взамен, я получал свой первый относительно свободный уик-энд за лето. Закончив смену в четверг, я мог не появляться на работе до воскресенья. Я знал, что должен использовать эту возможность с умом.

Проводить выходные дома было бы пустой тратой времени. Во-первых, мои родители будут дома почти все время, а это означало, что мы с Крисси не сможем заниматься нашими обычными делами. Родители смутно догадывались, что у меня кто-то появился, хотя, думаю, так и не поняли, что это наша набожная соседка-нееврейка. В любом случае, сомневаюсь, что им бы понравилось, если бы я кувыркался со своей девушкой у себя в спальне, пока они смотрят в низу повтор «60 минут».

Вариант найти развлечения поблизости тоже не подходил, как показал бассейн и (в меньшей степени) ярмарка. Нам с Крисси нужно было выбраться куда-нибудь, где мы могли бы по-настоящему насладиться обществом друг друга, если вы понимаете, о чем я. И я знал идеальное место — Джерси-Шор (побережье штата Нью-Джерси).

— Я не знаю, Джейкоб,  — сказала 

Крисси, когда я рассказал ей о своем плане,  — Это далеко, а мне нужно быть дома в воскресенье, чтобы успеть в церковь.

Был вечер вторника, и мы лежали на полу в моей спальне, полуголые и полностью удовлетворенные после очередного эпического соревнования между моими пальцами и её ртом. Единственная разница между нами и сценой двойного убийства была в том, что мы были измазаны соками друг друга, а не кровью.

— Я обещаю, что мы вернемся вовремя,  — сказал я.  — Без проблем.

— А что я скажу родителям?  — спросила Крисси. На мгновение я вспомнил нашу прошлую ссору. Но я усвоил урок насчет ультиматумов. Конечно, в прошлый раз я «победил». Но тогда это совсем не ощущалось как победа, и я не надеялся, что у меня есть шансы удачно провернуть это ещё раз.

— Скажи, что едешь на пляж со своей подругой из лагеря,  — сказал я,  — С той рыжей, которую мы встретили на ярмарке.

— Эбби?  — спросила Крисси.  — Думаю, я могу поехать на побережье с Эбби.

— Ты же понимаешь, что она на самом деле не приглашена?  — спросил я. Крисси закатила глаза.

Теперь настала самая трудная часть. Я знал, что Крисси это не понравится, но я должен был попробовать. Возможность была слишком хороша, чтобы её упустить. Я постаралась подготовить её к этому постепенно.

— Итааак, я подумал, что мы могли бы выехать в пятницу утром,  — сказал я,  — Провести день на побережье, а в субботу утром вернуться обратно.

— Ты имеешь в виду, остаться там на ночь?  — спросила Крисси, слишком быстро раскусив мой план.  — В отеле?

Я видел, как она напряженно думает, и понял, что это не к добру. Я явно зашел слишком далеко, и начал отступать, как мог.

— Просто предложил,  — сказал я,  — Я подумал, что это хорошая возможность провести время наедине. Только мы вдвоем. Чтобы не пришлось беспокоится о родителях или ещё о ком-то. Если, конечно, ты хочешь.

Крисси посмотрела на меня, как будто пыталась понять не обманываю ли я её. А потом на её лице появилась странная, хитрая улыбка.

— Звучит заманчиво,  — сказала Крисси.

•  •  •

Мы встретились рано утром, на парковке перед «Blockbuster». Крисси бросила свои вещи багажник (розовый рюкзак с радужным единорогом) и мы отправились в путь. Сначала дорога давалась легко. Мы оба не выспались и были слишком уставшими, чтобы разговаривать, поэтому слушали радио и наблюдали, как солнце медленно поднимается над горизонтом.

Но как только мы выехали на шоссе, то тут же попали в пробку на Джерси-Шор и остановились. Мы медленно ползли вперед, а кондиционер в моем бедном «Saturn» изо всех сил пытался обеспечить нам комфорт. Даже музыка казалась медленной и вялой.

Не зная, чем ещё заняться, я посмотрел на свою девушку. Я привык видеть Крисси в её обычном образе — в джинсах и свитере. Но в этот раз, впервые за всё время, что я её знал, блондинка была в другом наряде. На ней было что-то вроде платья. Чёрное, слегка прозрачное,  

с молнией сзади по центру, длиной чуть выше колен.

— Это для прикрытия,  — сказала Крисси, заметив мой взгляд.  — Под ним у меня купальник, так что мне не придется переодеваться на берегу.

Я кивнул, улыбаясь. Теперь, когда я знал, куда смотреть, я мог разглядеть бретельки купальника цвета морской волны, под её одеждой. Крисси завязала волосы лентой в тон купальнику. Поскольку мы собирались купаться, она надела очки вместо контактных линз. Она выглядела как самая сексуальная ботанша в мире.

Глядя на Крисси и думая о том, куда мы едем, и чем сможем заняться, я закипал от, скажем так, предвкушения. Но пока мы стояли в пробке, проезжая от силы десяток метров в минуту, и не могли заняться ничем интересным. И тогда мне в голову пришла мысль. Отличная мысль.

Осторожно я переложил руку с ручника на сиденье Крисси. Она смотрела в окно, погруженная в свои мысли. Я погладил кончиками пальцев её обнаженную руку, щекоча её сексуальные светлые волоски. Крисси бросила на меня недовольный взгляд, и снова отвернулась к окну.

Медленно, чтобы не напугать её, я переложил руку ниже, на её обнаженную ногу. И когда почувствовал, что момент подходящий, я засунул руку под её платье.

— Джейкоб!  — вскрикнула Крисси. Она посмотрела на меня с возмущением и удивлением одновременно.

Я не делал ничего возмутительно, пока. Просто погладил её через ткань купальника. Крисси отодвинулась, пытаясь остановить меня.

— Сосредоточься на дороге,  — сказала Крисси.

— Я сосредоточен,  — ответил я, продолжая водить пальцем вверх и вниз по её прикрытой тканью киске.

Крисси бросила на меня строгий взгляд, умоляя меня остановиться, но в то же время слегка раздвинула ноги, поощряя меня продолжить. Это было привычное для нее выражение лица, которое она любила использовать, когда не хотела прямо говорить «да», но и не собиралась говорить «нет».

Я оттянул ластовицу купальника Крисси и начал напрямую поглаживать её волосатую киску. Крисси задыхалась. Она снова попыталась отстраниться от моих пальцев, но я прижал их ещё сильнее.

— Пожалуйста, не надо,  — сказала Крисси,  — Серьезно.

— Почему?

— Это неловко,  — сказала Крисси. Она выразительно кивнула на окно.  — Мы в общественном месте.

— Никто не видит,  — ответил я. Отчасти, это была ложь, но мне уже было трудно остановиться.

— Это неправильно,  — почти прошептала Крисси.

Теперь настала моя очередь закатывать глаза. Я стал активнее двигать пальцами. Крисси задыхалась и извивалась в кресле. Она сдавила мою руку бедрами.

— Джейкоб, пожалуйста,  — сказала Крисси. Затем её голос стал очень тихим.  — Мне нужно пописать.

— Хорошо,  — сказал я, не переставая ласкать ее — Мы сделаем остановку на следующей заправке.

Крисси бросила на меня отчаянный взгляд. Её глаза были широко раскрыты от волнения и возбуждения. Она переводила свой взгляд то на мою руку между её ног, то на моё лицо, как будто не могла решить, на что ей смотреть. Её рот открывался и закрывался, как у рыбы, которую выбросило на берег.

Наконец, она не выдержала и оттолкнула мою руку.

— Пожалуйста, не делай этого,  — сказала Крисси,  — 

Я чувствую себя неловко. Как будто я сейчас описаюсь.

Я даже не посмотрел в её сторону. Не могу объяснить, почему, но я продолжал. По какой-то причине предупреждение Крисси только подстегнуло меня. Мы были зажаты в пробке на шоссе, еле двигаясь, но я все равно мчался к обрыву. Я говорю это не для того, чтобы оправдать своё поведение или объяснить его. Скорее для того, чтобы признать, что зашел слишком далеко.

Я вернул пальцы туда, где хотел, чтобы они были. Несмотря на все жалобы Крисси, она была насквозь мокрой и горячей. Я нашел её клитор и начал растирать его круговыми движениями, как она любила. Мои пальцы скользили вокруг её чувствительной кнопочки, снова и снова, пока её лицо не покраснело.

Крисси схватила моё запястье, пытаясь удержать его на месте. Она сделала самое жалобное лицо, которое я когда-либо видел. Ей не нужно было говорить ни слова.

— Для того, кому все это не нравиться, ты, похоже, получаешь слишком много удовольствия,  — сказал я.

— Мне стыдно,  — сказала Крисси,  — Я не хочу обмочиться.

— Звучит забавно,  — сказал я,  — Мы могли бы начать называть тебя Писси Крисси.

Крисси сердито зарычала. Я только ухмыльнулся ей в ответ, не переставая дразнить её клитор. Крисси пыталась удержать мою руку на месте, бесполезно протестуя, но не отталкивала меня.

Примерно ещё через минуту активной работы моих пальцев на её клиторе, лицо Крисси исказилось. Её ноздри раздулись, а губы скривились в странной, оргазмической улыбке. Её голубые глаза расширились.

— Оооох,  — простонала она,  — О, мой Бог.

Крисси впилась ногтями в моё запястье. Её глаза закатились, а с губ сорвался ещё один короткий стон. Я почувствовал, как теплая струйка попала мне на руку. Я посмотрел вниз и увидел, что низ платья Крисси потемнел от жидкости. В нос ударил запах её мочи, который, клянусь, был не менее возбуждающим, чем запах других её жидкостей. Под её сиденьем, с характерным журчанием, начала собираться небольшая темная лужица.

Крисси корчилась и извивалась на своем сиденье. Она уткнулась в своё плечо, стараясь заглушить стон, когда оргазм охватил её. Это был тихий стон блаженства и стыда, переросший в небольшую истерику в конце. Наконец, её тело расслабилось, и она обмякла на мокром сиденье.

Глаза Крисси затрепетали. Она опустила взгляд, осматривая себя, хотя, думаю, она и так знала, что произошло. Как только она увидела подтверждение того, что её опасения подтвердились, лицо Крисси помрачнело, а её голубые глаза стали жесткими. Она была готова сорваться в любой момент.

Прежде чем она успела закричать, я сказал:

— Это самое горячее и сексуальное, что я когда-либо видел.

Наступила пауза. В этот момент все могло разрушиться к чертям. Я был уверен, что Крисси вот-вот выскочит из машины и сбежит куда подальше, но сначала, вонзит мне в грудь мои собственные ключи от машины.

Вместо этого, как ни странно, её красивое лицо смягчилось.

— Мне так стыдно,  — сказала Крисси,  — Я же говорила, что так и будет.

— Тебе нечего 

стыдиться,  — сказал я,  — Мне понравилось.

— Ты странный,  — сказала Крисси. Она презрительно покачала головой. Но я заметил, как она пыталась скрыть улыбку. Ей нравилась идея, что она возбуждает меня, даже если она не понимала чем.

У меня в бардачке всегда был запас влажных салфеток и бумажных полотенец (частые поездки с пьяными друзьями подготовили меня к возможным неприятностям), а на заднем сидении был расстелен плед. Пока я вытирал руку, Крисси изо всех сил пыталась вытереть ноги. Проблему с мокрым сиденьем могла решить только химчистка, поэтому я стащил плед с заднего сиденья, чтобы Крисси могла застелить им своё кресло и не ехать остаток пути сидя на мокром.

Мы ехали в тишине некоторое время. Я включил радио и приоткрыл окно. Пробка понемногу начала рассасываться, и мы, наконец, смогли ехать с более-менее приличной скоростью.

— Это было странно,  — внезапно сказала Крисси,  — Более интенсивно, чем обычно. Ну, когда я...

— Тебе понравилось?  — спросил я.

Крисси отказалась отвечать и отвернулась к окну, но я знал, что ответ был «да».

•  •  •

Мы добрались до Пойнт-Плезант (курортный город в штате Нью-Джерси) и припарковались на стоянке рядом с набережной. Мы собрали свои вещи — полотенца, складные стулья и пару пляжных сумок — и направились к пляжу. Несмотря на пробки, было ещё рано, и пляж был почти пуст. Темно-зеленые волны ревели и разбивались о берег, и только одинокие крики нескольких чаек нарушали тишину. Мы выбрали место в центре пляжа, где до нас не доберется прилив.

Пока я расставлял стулья и расстилал полотенца, Крисси сняла остатки своего платья, обнажив купальник цвета морской волны. Он был менее консервативным, чем тот красный, который она надевала в бассейн, но назвать его откровенным не поворачивался язык. По сравнению с купальниками, в которых были другие девушки на пляже, Крисси могла с тем же успехом надеть монашескую робу.

Но она все равно выделялась среди всех девушек на пляже. Это была Крисси — золотистые волосы развевались на ветру, а купальник идеально подчеркивал её соблазнительные формы. Пока мы сидели на пляже, который постепенно заполнялся людьми, я заметил, как мимо прошли, глядя на нас, несколько мужчин (и даже женщин). Я понял, что большинство из них даже не собирались заходить в воду, а просто использовали это как повод, чтобы получше рассмотреть мою девушку.

В конце концов, мы зашли в океан, покачиваясь на волнах. Вода была ледяной, мутно-зеленой и тяжелой от запаха соли. Но нам было все равно. Было лето, мы были вдвоем, и никто не мог помешать нам быть вместе.

Пока мы купались и дурачились в воде, я несколько раз хватал и прижимал к себе свою девушку. Крисси хихикала, но давала мне свободу действий, позволяя мне лапать её сиськи и попку. Она даже несколько раз игриво сжала мой член в ответ. Это было весело и возбуждающе, но ничего непристойного.

Через некоторое время мы устали и вернулись на наше место на пляже, чтобы обсохнуть. Пляж к тому моменту 

уже заполнился людьми, а набережная за нами наполнилась какофонией звуков. Берег был забит отдыхающими, которые устраивались вплотную друг к другу. Повсюду бегали дети, разбрасывая песок. Кто-то недалеко от нас притащил магнитофон и на всю громкость транслировал дневную игру «Янки». Над головой пролетел самолет, таща за собой баннер рекламы автостраховки.

Крисси смотрела на это все, как будто мир решил досадить лично ей.

— Я ненавижу людей,  — бросила она небрежно.

— Я готов мириться с некоторыми из них,  — сказала я, многозначительно посмотрев на нее.

Она покачала головой, но я заметил, как она пыталась скрыть улыбку.

Когда мы достаточно обсохли, Крисси накинула парео (она взяла его с собой чтобы переодеться на пляже) и мы отправились на набережную пообедать. Мы нашли забавное место с поющей гориллой-роботом в натуральную величину у входа и заказали пиццу — типичную для побережья, такую, где тебе отрезают половину пиццы, если ты заказываешь один кусок.

Закончив наш обед, Крисси объявила, что ей нужно отдохнуть от пляжа. Мы собрали вещи и пошли к машине. Наш отель находился в нескольких минутах езды. Это был типичный дешевый пляжный мотель, с выцветшей краской на фасаде, парковкой раза в два больше, чем весь отель, и кучами песка в каждом углу.

Наша комната была... нормальной. Это было не самое чистое место в мире, но своих денег стоило. Комната была застеклена старым коричневым ковролином, весьма истертым у входа. Вдоль стен стояла дешевая мебель. Кровать королевского размера, с продавленным матрасом и серыми простынями. Я, конечно, не стал бы рисковать и проверять всю комнату ультрафиолетовой лампой, но в целом для наших целей место подходило.

Крисси бросила сумку на кровать и сразу же заявила, что хочет принять душ. Несмотря на то, что мы уже не раз видели друг друга голыми, моя девушка настояла на соблюдении правил приличия и направилась в ванную, чтобы переодеться.

Я услышал скрип открывающегося крана, звон металлических колец занавески. Я стоял и ждал своего момента, даже не рассматривая альтернативы.

Как только я убедился, что Крисси начала, я снял свою одежду и зашел в ванную. Она уже была заполнена паром. Зеленоватые занавески были задернуты.

Крисси вскрикнула, когда я залез к ней, но через мгновение притянула к себе, обняв меня за плечи, а её губы прижались к моим.

Горячая вода лилась на нас, пока наши языки сражались друг с другом. Мой член, твердый, как никогда, скользнул в теплую, пушистую борозду Крисси. Даже под струями воды я чувствовал её влагу.

Крисси стонала, каждый раз, когда наши интимные части тел терлись друг о друга. До сих пор каждое мгновение, которое мы проводили вместе, казалось украденным. Взятым в долг. Даже в моем доме, когда мы были совершенно одни, всегда было ощущение, что мы берем это время в долг, и что непременно наступит момент, когда придется этот долг вернуть. Что в любой момент кто-то может зайти и не просто прервать нас, а прекратить это все раз и 

навсегда.

Но сейчас, здесь в душе дешевого отеля мы впервые смогли расслабиться. Наслаждаться друг другом ни о чем не заботясь. Да, часы все ещё тикали. Это было не навсегда. Но эти несколько мгновений были полностью наши.

В конце концов, мы разъединили наши губы, задыхаясь. Крисси взяла кусок гостиничного мыла. Но когда она начала намыливать себя, я остановил её. Она позволила мне взять маленький кусок мыла из её рук, и я провел им по её телу.

Опять же, этот неограниченный доступ к её телу был для меня совершенно новым опытом. Крисси никогда не позволяла мне раньше исследовать её тело. Не так, как сейчас. Впервые мне было позволено без ограничений трогать, гладить, сжимать и ласкать каждую часть её тела. Рассматривать и прощупывать каждую возбуждающую деталь.

Крисси, возможно, в тот момент все ещё обижалась на меня за то, что я заставил её сделать в машине (честно говоря, я и сам в тот момент все ещё не до конца смирился со своим поведением), но теперь я понимал, что это странным образом позволило ей расслабиться. Я видел Крисси в самый уязвимый, постыдный момент и проявил к ней только поддержку и восхищение. Думаю, это придало ей больше уверенности.

Я не торопился, намыливая Крисси, и не зацикливался только на «отборных» местах. Я любил её худые плечи. Её загорелые бедра. Очаровательные милые пальцы ног и гибкие, женственные пальцы рук. Но да, я также провел огромное количество времени, поглаживая и сжимая её скользкие от мыла сиськи.

И её попку. Крисси никогда раньше не подпускала меня к этой части своего тела, за исключением невинных поглаживаний во время других наших занятий. Но теперь я мог сколько угодно ласкать её упругие, округлые ягодицы. Я даже провел туда-обратно мыльными пальцами по щели её попки. Крисси вскрикнула, когда я это сделал, а затем погрозила мне пальцем, но позволила мне продолжить поклоняться её невероятной попке.

Единственная часть, которую я оставил почти без внимания, была её киска. Тогда мне ещё были не очень знакомы правила женской гигиены, и я не был уверен, что мылить её там будет безопасно. Я намылил поверхность, но не стал лезть внутрь, не хотел рисковать и вызвать какие-либо проблемы.

Крисси была удивительно терпелива со мной, но в конце концов она сказала, что пора двигаться дальше.

— Мне нужно ещё немного поработать с твоими сисечками,  — сказал я ей,  — Мы должны убедиться, что они идеально чистые.

Крисси закатила глаза.

— Теперь моя очередь,  — сказала она, почти жалобно. И я с радостью отдал ей мыло.

Моя отстраненная подруга снова последовала моему примеру. Она намыливала моё тело с той же тщательностью, не торопясь, исследуя каждую его часть. Я никогда не считал себя красавцем, честно говоря. Но в тот момент, когда Крисси уделяла столько внимания моему телу, я чувствовал себя настоящим жеребцом.

И дело было даже не в том, что она уделяла моему телу так много времени. Дело было в 

тех едва слышных звуках, которые она издавала, когда это делала. Милые воркующие звуки и звонкие, музыкальные смешки. Крисси получала удовольствие. Я не понимал этого, но она, казалось, наслаждалась моим телом так же, как я наслаждался её.

Я мог сказать, какие части ей нравились больше всего, потому что она задерживалась на них дольше всего. Мои широкие плечи и волосатая грудь. Мои накачанные икры и сильные бедра. Крисси, даже, намылила мне задницу. Я этого не ожидал. Она скользнула пальцем между моих ягодиц, хихикая при этом. Она отдавала столько же, сколько получала.

Но, конечно, больше всего времени Крисси уделяла моему члену. Она так хорошо и тщательно вымыла мой член, что он был стерильней операционной в больнице.

Крисси также уделила особое внимание моим яйцам. Опять же, опровергая мнение моей сестры, блондинка была удивительно нежной, когда брала в ладони мой кожаный мешочек с семейными драгоценностями. Она ощупывала мои яички, нежно перекатывая их между пальцами.

Это было совершенно потрясающее ощущение. Это была настоящая пытка. Помните, я и так был возбужден до предела после утренней поездки. Когда Крисси закончила намыливать меня, мой член пульсировал в такт с моим сердцебиением, а все моё тело дрожало. Я так сильно страдал от желания, что боялся, что вот-вот потеряю сознание.

Мы посмотрели друг на друга. В этом взгляде было желание, это было неоспоримо. Но в то же время было что-то новое. Я хочу назвать это признательностью. Хотя я знаю, что это не совсем правильное слово. Мы наслаждались друг другом, восхищались своим партнером так, как никогда раньше.

Теперь, когда мой член был безусловно чистым, Крисси решила снова его испачкать. Она ополоснула меня от мыла, опустилась на колени и втянула мой член в рот. Она издавала громкие, непристойные сосущие звуки, когда с упоением работала над моим членом. Когда я был близок к оргазму, она села ближе и начала быстро дрочить мне, чтобы я кончил ей на лицо и грудь. Это было фантастически.

Когда я прислонился к стене душа, пытаясь отдышаться после оргазма, меня внезапно осенило. Крисси стояла под струями душа, её тело было полностью мокрым. Моя сперма медленно стекала по её лицу и груди.

Я опустился на колени. Обнял Крисси за талию и прижал к себе. Несмотря на огромное количество мыла, я все ещё чувствовал запах морского воздуха и, клянусь, запах золотистой киски Крисси. Я опустился ниже. Её лобковые волосы щекотали мою щеку.

Часть меня понимала — сейчас или никогда. В душе мы оба были чисты, как никогда, и я отчаянно хотел воспользоваться этим шансом. Мне оставалось только надеяться, что Крисси не оттолкнет меня в этот раз.

Я осторожно прикоснулся губами к складкам нижних губ Крисси. Блондинка резко выдохнула. Её руки оказались на моей голове. Я практически слышал, как тикает таймер.

Я провел языком по её киске, раздвигая лепестки половых губ, стараясь проникнуть как можно глубже в её щель. Впервые я почувствовал на языке настоящий 

вкус Крисси, прямо из источника. Она была сладкой и пикантной. Гораздо менее резкой, чем другие девушки, которых я пробовал. Я захотел провести вечность в этом волшебном месте, ни на секунду не отрываясь от её сладкого источника. Я знал, что испытываю удачу. Но если я смогу возбудить её достаточно сильно, довести до оргазма, она, возможно, позволит мне сделать это ещё раз.

Я поспешил поласкать маленький клитор Крисси. Когда я коснулся его кончиком языка, Крисси зашипела, как будто её обдало кипятком.

На мгновение я почувствовал, как её тело напряглось, но не в плохом смысле. И я подумал, что, наконец, у меня получилось. Я ласкал киску Крисси с полной самоотдачей. Я сжимал её клитор губами, стараясь втянуть его в рот и одновременно щекотал кончиком языка. Я ел её киску, как будто ел большой, мягкий, сочный персик.

— Джейкоб.

Пальцы Крисси сжались на моем затылке. Ей не нужно было говорить «нет». Я уже услышал это. Это было не то «нет», которое Крисси говорила, когда можно было сделать паузу и продолжить. Это было окончательное «НЕТ», и я знал, что навсегда могу потерять её, если нарушу этот запрет.

Я сразу же отстранился от Крисси, поднял глаза и улыбнулся ей с тоской.

— Я просто хочу, чтобы тебе тоже было хорошо,  — сказал я.

— Я знаю,  — ответила Крисси,  — Но мне это не нравится. Мне от этого становится не по себе.

Я вздохнул, но встал. Я прижал Крисси к себе. Я хотел, чтобы она знала, что я не расстроен, а просто немного разочарован.

После того, как вода смыла сок Крисси с моего лица, она позволила мне поцеловать её. Я поцеловал её мочку уха и шею (два известных мне почти приличных волшебных места на теле Крисси), затем опустил руку к её киске. Я проник пальцами между её складок, нежно поглаживая все необходимые чувствительные места.

Крисси вцепилась в мою спину и укусила моё плечо. Вскоре она кончила; резко, задыхаясь, как будто её ударили в живот.

— О, мой Бог,  — простонала Крисси, падая на меня.

В тот момент я понял, что когда Крисси говорит: «О, мой Бог», это не то же самое, что у других людей, которые используют это выражение как восклицание. Крисси действительно имела это в виду. Как будто произносила маленькую молитву, личную молитву своему божеству. О, мой Бог.

Я прижал Крисси к себе, пока она дрожала и задыхалась. Оргазм парализовал все её тело — от глубины её киски до груди и до кончиков пальцев ног. Наконец, он отпустил её, и Крисси отпустила меня. Её глаза были пустыми.

Ее пальцы были сморщенными.