Монстр с ангельским лицом.

Глава 1. Тайвил.

«

Ты

мой самый верный воин. Ты истинный сын Небесного Владыки. Ты гордость святого воинства, Тайвил

, – звучат слова Наместника в моей голове. Его последние слова напутствия, которые он сказал, прежде чем отправить в этот проклятый город греха. –

Я верю в тебя, как в самого себя, ибо ты всегда был чист душой и непоколебим в своей вере

».

Хм, всегда ли? Ты много обо мне не знаешь, Наместник. Например, того, что до встречи с тобой я был зверем в человеческом обличии. Не найди ты меня еще тринадцатилетним мальцом, я вырос бы в дикого хищника. Этот зверь и сейчас грызет меня изнутри. Прорывается порой, но… стальные прутья моей воли держат его. По крайне мере, до сегодняшнего дня держали.

Да, даже каких-то несколько минут назад я был тверд. Я знал наверняка, что безукоризненно исполню волю Владыки. Был уверен, что с легкостью возьму город, где обитают одни женщины. Сравняю с землей храм порока, в котором жрицы Любви придаются блуду с паломниками и пленю всех женщин, чтобы отдать их потом на суд Наместника.

Но теперь, стоя посреди того самого храма и держа за горло верховную жрицу, я не то что не уверен в себе, я даже в своем Владыке уже сомневаюсь.

Вот так просто, всего один взгляд этой распутной ведьмы, и я оморочен.

Не знаю, что за магию они практикуют, но теперь понимаю Наместника, который велел казнить всех строптивиц, но высшую жрицу, как бы та не сопротивлялась, доставить лично ему. Таких экземпляров, как эта баба, еще поискать. И дело не в красоте даже. Она исчадье тьмы и порока. Сам грех воплоти. Королева разврата.

Все это я читаю в ее распутных глазах. В усмешке, с которой она глядит на меня снизу вверх. Это ж надо, на коленях стоит поверженная. На волоске жизнь ее держится. А если быть точным, на кончиках моих пальцев. Но страха в ее лице нет. И покорности ни грамма. И если бы только она одна молча бунтовала. Нет же, другие жрицы, видя ее сопротивление, тоже показывают норов. Спесивые девки кидаются на моих воинов, будто рассчитывают отбить свою верховную блудницу.

Глупо. Все они тут же падают замертво. Краем глаза отмечаю, как растекается по мраморному полу их алая кровь. Неестественно яркая с примесью серебра. Ну точно колдовская.

Я – не мой друг Иман, у меня нет пунктика насчет ведьм. Но вот конкретно этих жриц я опасаюсь. Серебряная кровь – это уже не просто магия. Это что-то другое. Вот только что?

Даже в моих жилах и телах воинов, что доверяют мне свои жизни, бежит простой рубиновый нектар. А ведь мы Святое воинство Небесного Владыки. Нас сам его Наместник одарил артефактами, которые в виде доспехов в тело каждого воина впаяны. Мы пропитаны магией с ног до головы. Но наша кровь не светится. А их…

Жрица видит мое замешательство и делает едва заметное движение, пытается встать. Еще пара ее сестер считываю этот порыв как сигнал к атаке и бросаются на меня. Естественно, не успевают и на метр приблизиться. Их перехватывают и убивают.

Наместник строго наказал, всех строптивиц долой с этого света. Обращать в нашу веру будем только послушных женщин. Если таковые тут сыщутся, конечно.

– Я убью ее, если все вы не подчинитесь, – говорю холодно и с деланным безразличием в голосе.

Обвожу меланхоличным и даже ленивым взглядом всех присутствующих жриц, чтобы проверить, уяснили ли. Их тут не так много, как хотелось бы. Знаю, что должно быть больше сотни. Пока следили за шествием в храм, насчитал сто двадцать четыре. Но когда мы его штурмовали, часть девушек разбежалась. Сейчас здесь от силы половина. И эта половина понимает – действительно убью, не дрогну.

Кто-то опускается на колени, кто-то снова пытается отбить верховную жрицу. Последних, естественно, не щадят. И снова белый мрамор окрашивается алым.

Мой зверь ликует. Он любит кровь. Он алчен и вечно голоден. И он рад, что я стою на службе ордену с мечом в руках, а не с талмудом священного писания. Будь я совсем уж непогрешим, он точно сожрал бы меня изнутри.

В такие моменты меня душит отвращение к себе. Хочется не хрупкое горло девушки сжимать, а свое собственное. Вот только слова Наместника не дают сойти с выбранного курса.

«

Ты захватишь для меня этот город и его храм. Ты покоришь этих падших женщин. А после мы вместе убьем старых богов, а их адептов обратим в нашу веру

».

Сладкие посулы. Вот только осуществимы ли они? Гляжу с высоты своего роста (а он у меня немаленький) на строптивую блудницу и понимаю, не обратим. Как бы самим не пасть с того небесного трона, к которому только-только пристроили свои задницы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2. Эрия.

Я готовила своих девочек к самому чистому дню в году. Мы должны были принести Лавии дары и соединиться с ней посредством ритуальных песнопений и поста. Я так ждала это светлого дня. В роли верховной жрицы я встречала это праздник впервые. Предыдущая глава нашего сестринства почила в прошлом году, оставив свой пост мне. Я самая молодая хозяйка храма за всю его историю. И видимо, самая несчастливая.

Это ж надо было оказаться захваченными именно в такой день! Впрочем, удивляться нечему. Столица, видимо, пала перед армией тираничного Наместника, и там нашлись предатели, разболтавшие все секреты нашего священного города.

Солдаты знали, что сегодня в нем не будет ни одного мужчины, потому что мы держим пост. И так же они знали, что мы будем заняты приготовлениями к службе. Даже наши воительницы шли в храм вместе с нами.

Процессия была пышной, но стоило нам ступить на порог и зажечь свечи у алтаря, как в дом любви ворвались воины Владыки, что именует себя Небесным. Уж не знаю, что за небеса породили этого монстра, но они явно не из нашего мира. Даже бог войны из моего пантеона не посмел бы убивать жриц в их же храме.

Наместник и его воины либо слабоумные, либо действительно всемогущие.

Не хочется признаваться самой себе, но полагаю, второй вариант не стоит сбрасывать со счетов. Уж больно сильно колдовское воинство. Чтобы захватить наш храм, им даже не пришлось ровнять его с землей. Они просто ворвались малым числом – всего семь молодых совсем мужчин, парней, если быть точной. Ворвались в сиянии магических доспехов и склонили жриц на колени.

Я попыталась оказать сопротивление, но была атакована высоченным молодым парнем с огромными белоснежными крыльями. Он схватил меня за горло и поставил на колени. Угрожал убить.

Меня – верховную жрицу!

Куда катится наш мир? Где вы, грозные боги моего пантеона?! Вашу сестру унижают. Оскверняют ее земной чертог. Или вы думаете, что только Лавия падет, как самая хрупкая из богинь?

Нет, если этот Небесный Владыка действительно существует, и он способен снабдить свою паству такими артефактами, как доспехи моих обидчиков, то несдобровать никому.

Ох, а если он от того и именует себя Небесным, что уже поработил богов там, в их незримом мире?!

Нет, нет и нет! Не верю! Я все еще чувствую связь с Лавией. Конкретно сейчас явственней, чем обычно. Богиня со мной. Она стоит за спиной. Невзирая на мою коленопреклоненную позу, я сильна духом. Меня не сломит даже этот холодный и надменный главарь мясников. Я умру с именем своей покровительницы на устах. Никогда не признаю власть сатрапа надо мной и моими девочками!

Сверкаю гневным взглядом, смотря на крылатого воина в упор. Его льдистые глаза вдруг вспыхивают.

Ба, не думала, что этот бесчувственный истукан способен на проявление эмоций. Когда угрожал, демонстрировал исключительно скуку и безразличие. Будто его лично вообще не волнует происходящее. Словно он всего лишь посыльный гневливого бога, который отправил его отшлепать непослушных девчонок, посмевших грешить в его отсутствие.

Что, лицедей недоделанный, не удержал маску хладнокровия? Не удержал. И теперь поверь, я из тебя всю душу выну, Лавия мне в помощь.

Продолжаю глядеть на него с нескрываемым превосходством и даже издевкой. Позволяю себе ухмыльнуться, и это приводит захватчика сначала в замешательство, а после в ярость.

Ага, понимаешь, что я не сдамся тебе?! Уяснил, что душу мою не получишь?

Уяснил, вон как темнеет его красивое, но будто неживое лицо. Он пытается обратить его в восковую маску, но я вижу, как ходят желваки и дергается жилка на виске. Воин не просто зол, он в бешенстве. Рассчитывал захватить город и покорить беззащитных жриц. Не тут-то было! На нашей стороне сама Лавия. Перед ней и некоторые из богов склоняли колени. А ты, крылатый, можешь и не кланяться, но на послушание тоже не надейся.

Весь этот молчаливый монолог воин внемлет и понимает мой посыл. Правильно понимает. Еще плотней сжимает мое горло и дергает руку вверх. Едва успеваю опереться на ноги и подняться, чтобы мне не оторвали голову.

Глаза в глаза. Обоюдоострое проникновение друг в друга. Мы ранимся. Я, осознавая, что меня не станут убивать, даже если не покорюсь, а будут пытать и унижать, как атрибут старой веры. А он от понимания моей силы. Я все же не простая жрица. Если прочие девочки имеют возможность вставать на божественный канал время от времени, то я не схожу с него никогда. Я, можно сказать, земное воплощение Лавии.

Уж не знаю, как именно на воина влияет моя сила, но эффект ему явно не нравится.

– Парни, пройдитесь по периметру. Обследуйте каждый закуток и проверьте, не спрятался ли где кто-то. А после сгоните всех жриц в ближайший дом и поставьте охрану, – отдает он приказ и рвет меня на себя, впечатывая в свою упругую и обнаженную грудь.

– А ты куда? – интересуется еще один крылатый воин.

Всего их таких трое. Но крылья у всех разные. У моего пленителя, как у ангела. У этого - что-то напоминающее крылья бабочки и стрекозы одновременно. И есть еще один, на ворона похож. Такой же мрачный. Остальные же - обладатели витиеватых наручей. Если бы не видела эти артефакты в деле, подумала бы, что это украшения, уж больно изысканные и все неповторимы, индивидуально под каждого парня выкованы. И судя по сиянию, зачарованы магом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Так куда ты с ней? – снова спрашивает златокрылый.

– Отнесу в наш лагерь. Пусть за ней присмотрят. Наместник велел отправить ее лично к нему. Но сейчас мне не с руки. Займусь этим, когда город будет взят. А пока…

Договорить у него не получается, потому что я, пользуясь тем, что он отвлекся, изворачиваюсь и кусаю его за руку. Воин поливает меня бранью и, естественно, наказывает - горло мое выпускает, но пребольно шлепает по мягкому месту.

Подлец! Меня – верховную жрицу, как какую-то гулящую девку у подворотни.

Ну, погоди, я всех богов призову. Они на тебя такое проклятье нашлют, не отмоешься.

Вот только я и рта раскрыть не успеваю. Парень перехватывает меня и отрывает от пола. Хочет поднять на руки, и я, естественно, дергаюсь.

Он снова выражает свою злобу, не стесняясь в словах. Дотаскивает меня до выхода из храма, а на улице все же сгребает в охапку и взмывает в небо. Непроизвольно хватаюсь за его шею и даже прячу лицо на широкой груди, когда оказываюсь на такой высоте, что мой храм кажется вишенкой на торте города. Но потом, естественно, прихожу в себя и одергиваю руки. Откидываюсь назад.

Парень откровенно смеется надо мной. Молча возвращает мои руки на свою шею.

– Я не собираюсь тебя гробит, жрица, – говорит он покровительственно. – Так что держись крепче.

Приходится обвить его шею, хоть внутри меня все и протестует против такого контакта. Тем более что он как павлин хвост распушает, весь такой довольный собой становится, что меня злость берет.

Глава 3. Эрия.

Стараюсь не думать о том, как мы выглядим со стороны, и не обращать внимания на наготу воина. Нет, его чресла и ноги прикрывают широкие, похожие на шальвары штаны. Но горячий и неприлично упругий торс… А еще сердце, которое колотится с такой силой, будто до моего достучаться пытается. Мне дышать трудно становится, но я сохраняю спокойствие, точнее, его видимость.

Так и летим. Вниз не смотрю. Страшно. И даже не упасть опасаюсь, а того, что от ужаса еще плотнее к врагу начну прижиматься. Не хватало еще опять в его грудь лицом уткнуться, чтобы он возомнил себя моим личным демиургом.

Слава богам, что летим мы совсем недолго. Буквально в километре от города, в тени леса притаился небольшой отряд, всего несколько человек. Но вооруженные до зубов и с телегой, на которой стоит клетка. Именно около этих парней и приземляется крылатый.

– О, Тайвил, так быстро?! Не ожидали! Это та, о ком я думаю? – спрашивает рослый мужик. Не молодой уже, весь в шрамах и с перебитым носом.

– Да, это верховная жрица. Головой за нее отвечаешь. Присмотри, пока мы окончательно не обоснуемся в городе. Как только у нас там все уляжется, я пришлю за тобой, и ты перевезешь ее в храм.

– А разве Наместник не велел отправить эту цыпочку лично ему?

– Не цыпочку, а особо ценную пленницу, – цедит Тайвил, – Если ты думаешь, что она уже порченная и никто не заметит, что и ты подкинешь ей своего добра, то ошибаешься.

– Да я и не думал даже, – оправдывается мужик, видимо, старший среди людей, но отнюдь не во всем отряде.

– Ага, – кивает Тайвил, имея в виду, что думал и очень даже о непристойных вещах.

Мужик стискивает зубы, с трудом держит уважительный тон, но вопрос про Наместника повторяет.

– Вам я такой ценный груз не доверю, – отвечает Тайвил, подводя меня к клетке. – Тем более что до столицы простым ходом несколько дней пути. Я же долечу за сутки, если не быстрее.

До столицы?! Значит, она уже в их власти?! Назад дороги нет, скоро мы все ляжем под Наместника или умрем.

– Да, но когда? – пожимает плечами кривоносый.

– Разберусь в городе и пошлю за тобой. Или сам прилечу и заберу ее.

Он кивает кривоносому, чтобы отворял клетку, и подталкивает меня к ней. Подчеркнуто вежливо приглашает войти. Но я, естественно, вижу в этом издевку.

– Я не полезу, – шиплю змей.

Воин только плечами пожимает и хватает меня поперек талии. Я даже пикнуть не успеваю, как оказываюсь за решеткой. Дверь с металлическим лязгом захлопывается у меня перед носом. Нависает замок и защелкивается.

Хватаюсь за прутья и приникаю к решетке лицом.

– Тайвил! Не смей делать этого! – кричу я в панике, потому что оставаться наедине с отвратительными солдатами в лесу мне хочется еще меньше, чем беситься рядом с ним – павлином этаким.

– Чего именно не делать? – вскидывает он одну бровь. – Не бросать тебя? Так не переживай, я скоро вернусь, не успеешь соскучиться. А если все же заскучаешь… – он бросает искрометный взгляд на потирающих руки похабников, явно собираясь сказануть что-то очень оскорбительное, но видя, как я краснею от ярости, прикусывает язык. Кланяется (опять же потешаясь) и взлетает в небо.

Смотрю на его статную фигуру через железные прутья. Размах белоснежных крыльев широк, светлые волосы развеваются. Они у него не длинные, едва до плеч достают. Но сейчас в небе он выглядит таким непозволительно красивым, таким свободным, в отличие от меня, что я не могу не воспылать к нему еще большей ненавистью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4. Эрия.

Этот день ожидания я определенно запомню, как худший день в моей жизни. Четверо гориллаподобных мужиков, от которых несло, как от помойной ямы, не сводили с меня глаз. Я порадовалась, что постилась и мне не требовалось проситься по нужде. Если бы они вознамерились конвоировать меня, я, наверное, пала бы замертво только от одного контакта.

И как так получается, что в одной армии настолько разные люди служат? Впрочем, те колдовские воины, что захватили храм, уже не вполне люди. К тому же они называют свое братство Святым, а святость предполагает чистоту во всем. Вот Тайвил и выглядит на фоне этих животных, как божество.

Тфу, Эрия! Какое божество?! Петух он неощипанный! Ну я ему перышки-то повыдергиваю. Только вернись за мной, красавчик.

Так я думаю на протяжении всего дня. Накручиваю себя, завожу, раззадориваю и злю. Такая уж у меня натура. Я только в таком вот, казалось бы, не благостном состоянии и могу защищаться, хоть какой-то отпор оказывать. Если размякну, то пропаду.

Но я все же раскисаю, когда утихают звуки боя вдали, а Тайвил так и не возвращается за мной. И посыльного не отправляет к моим сторожам. Казалось бы, надо радоваться, это может означать либо гибель захватчика, либо стойкость нашего городка. Вот только в последний вариант я не верю.

Мы совсем крошечный город. Огромный храм и всего с десяток улиц, что окольцовывают его. У нас мало стражи и та из числа женщин. Мы никогда не заботились о защите, потому что никому не приходило в голову нападать на нас. Сам город находится в центре королевства, свои знают, что мы охраняемы богиней, которую лучше не гневить. А что касается чужестранцев, так им до нас не добраться раньше было.

Это, наверное, первое в истории нашего города завоевание, что, естественно, не сулит ничего хорошего. Могу расценивать такое положение дел, как серьезные проблемы в более высоких сферах, нежели наше человеческое существование. Всегда знала, что земля – это зеркало, в котором отражается истинная жизнь богов. Так что же у них там за бардак на небесах творится, если нашелся один нахал, назвавший себя их Владыкой?

До сегодняшнего дня думала, что все это игры зарвавшегося деспота. Но теперь понимаю, тут что-то иное. Этот Наместник не простой человек. Либо наши боги решили проверить, крепка ли вера в них на земле. Будут ли адепты биться за свои культы или сдадут себя в рабство к тому, кто проявит силу?

Я все еще намерена биться. Хотя бы за свое сердце. Свободу уже не вернуть, это понятно, но душу не продам. Как бы ни было страшно и больно. А мне страшно. Особенно, когда на мои родные земли сходит ночь.

Я не ведьма, в полнолуние по лесам не шатаюсь, головы птичкам не откручиваю и не поливаю ритуальные камни их кровью. Я по сути хрупкая и очень ранимая женщина. Если вы думали, что в высшие жрицы подбирают тех, кто обладает железной волей и лидерскими качествами, то нет. Для этого у нас есть градоправительница. И ее, скорее всего, уже казнили. С такими людьми быстро расправляются.

Я же символ Любви. Живой талисман нашего храма. И я, пожалуй, самая беззащитная девушка из всех, кто в нем обитает. Нет, стойкости мне не занимать, но лишь в одном – я никогда не предам саму идею любви. Она моя природа. Воздух, которым я дышу. Смысл всей моей жизни. Именно поэтому моя связь с Лавией так крепка. И именно поэтому я стала в таком молодом возрасте верховной жрицей. Но в остальном… я безоружна. Я не могу терпеть боль, боюсь темноты, а еще очень щепетильна в вопросах моего достоинства, которое сегодня раз сто ущемили.

Поэтому и защищаюсь злостью, выпускаю коготки. От бессильной ярости.

Но сейчас даже на это уже не остается сил. Я вымотана тревогами, хочу есть и пить. Но из рук грязных обезьян не могу принять даже необходимого. Брезгую и страдаю. Невыносимо. Но морально истощена больше, чем физически, поэтому неожиданно для себя испытываю неподдельную радость и чувство облегчения, когда вижу в небе белую точку. В свете луны она кажется даже не белой, а серебряной. Как звездочка. Она приближается, и вот я уже могу различить два белых крыла.

Он вернулся за мной. Сам. Надеюсь, не для того, чтобы переправить Наместнику. Я хочу вернуться в свой храм, даже если не могу больше считать его таковым. Даже если он теперь принадлежит этим воинам. Родные стены лечат. Так может, я почувствую себя хоть чуточку сильнее, если окажусь там? Может, смогу еще хоть что-то предпринять?

Тайвил пикирует аккурат на клетку, пугая меня и заставляя шарахнуться в самый ее угол. Приседает и смотрит как-то по-новому, не так, как глядел в храме. Хищно и немного диковато.

Это точно он? Не брат близнец?

Такая смена ипостаси пугает. Несмотря на то, что я окрестила этого воина лицедеем, скрывающим свои истинные эмоции за маской безразличия, я содрогаюсь, замечая в его льдистых глазах уже знакомую мне жажду.

Нет, нет, нет, он не может желать того же, чего и прочие мужчины. Он другой. Я доверяю своему первому впечатлению, ведь обычно оно не обманывает. Тайвил жестокий и равнодушный. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда убивали моих сестер. Он безразличен к чужому страданию и уж, конечно, он спокоен по отношению к слабому полу. Я не вызвала у него и тени желания, когда он боролся со мной в храме.

Уж поверьте, я опытная жрица. У меня было немало любовников. Я с первых секунд определяю, хочет меня парень или нет. Тайвил, если чего и хотел, держа меня за горло, так это подчинения. Унизить меня старался, поработить, но не… кхм…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Так что же произошло теперь? Почему его взгляд стал вдруг таким аморально-распутным? Отчего вздымается мускулистая грудь, а порочный язык гуляет по губам? Он облизывается, как дикий лесной котяра, нашедший добычу и готовый броситься на нее.

Друзья, помогите новинке стать более заметной – поставьте ей лайк и напишет пару слов в комментарии).

Глава 5. Тайвил.

Ничто так не горячит солдат, как хорошая драка. Любой удачный бой заканчивается мародерством и насилием. Но наше Святое братство исключение. Мы не совокупляемся, как грязные животные, где придется.

Нельзя сказать, что мы действительно святые и вообще не пользуем женщин. Пользуем. По крайней мере, моих парней писание не усмирило. Как были кобелями, так ими и остались, даже после вступления в орден. Но они наслаждаются девками за закрытыми дверьми и в узком кругу своих. А таковыми мы можем считать лишь членов нашего братства. Восемнадцать парней, выросших в приюте Наместника. Восемнадцать беспризорников, которых тот подобрал с улицы и дал новую жизнь.

Не возьмусь утверждать, что у всех моих подчиненных она была такая уж ужасная до приюта. Иман, например, из благородных. Но отец бросил их с матерю, когда ему было восемь, а через два года скончалась и родительница. Будучи несовершеннолетним, он не мог наследовать богатый дом, тем более что мать оставила его Наместнику, а не сыну. А самого Имана отдала как придаток к богатству. Поэтому к нему я не предъявляю тех же требований, что к остальным. Не жду почтения и уважительного отношения к нашему патрону. Бесполезно это.

Остальные же должны чтить правила нашего ордена. Или хотя бы видимость такую делать. Мы не ведем себя как скоты или садисты. Мы захватываем новые и новые земли для Владыки, утверждая его власть не только на Небе, но и на Земле.

А для того, чтобы эту власть показать, совсем не обязательно жечь постройки и портить баб, гоняясь за ними по улицам города. Но солдаты из числа обычных людей, которых навязал в этом походе мой патрон, занимаются именно этим. Твари невоздержанные, позорят и эту военную компанию и меня лично.

Такую победу уже нельзя будет назвать чистой и благородной. Это и не победа, а мерзость какая-то. Сколько чести в том, чтобы завоевать город, где ни одного мужчины нет, а потом измываться над его жителями? И как потом этих жителей в свою веру обращать?

Так ли я религиозен, как может показаться? Увольте. Я властен. Стремление подмять под себя все, до чего я только могу дотянуться – это моя сила и она же моя слабость. Я не владею всем миром. Ресурса маловато. Но я правая рука того, кто может им завладеть. А это, учитывая мои изначальные стартовые позиции, очень немало.

Я отброс общества, с которым сражаюсь. Оно вышвырнуло меня, посчитав бесполезным. А ведь ребенком я был храмовым работником. Кусты в саду подстригал и полы мел. Но это в прошлом. И вспоминать не хочется. Жрецы старых богов не оценили меня. Зато в мусорной яме разглядел новый Владыка. И уже его я не подведу. Главное утихомирить похотливых козлов, которые мне все планы по чистому и красивому захвату города рушат.

– Эй, Скай, – зову я одного из своих ближайших помощников, когда уже приближаюсь к городу и вижу картину солдатского разгула. – Что с жрицами?

Скай и еще Катан обладают особыми артефактами. При желании, они могут читать чужие мысли. А я, благодаря волшебной серьге в ухе, могу связываться с ними на расстоянии. Только с ними, посылая сигнал конкретно на их артефакты.

– Всех, как ты и велел, согнали в дом и охраняем, – отзывается Скай.

– Хорошо. Оставь там пару наших братьев. Людей к жрицам и близко не подпускай. А сам дуй в храм и проверь его на предмет артефактов.

– Будет сделано, – весело отзывается Скай и наверняка даже руки потирает.

Невзирая на преданность ордену, мы первыми предпочитаем снимать сливки. Если город наш, то и найденные сокровища – тоже. А ищейки Наместника пусть довольствуются тем, что не заметим мы.

– Катан, – зову я следующего телепата.

– Да, – откликается и он.

– Видишь, что в городе солдатня творит?

– Вижу, – устало вздыхает брат.

Сволочь, опять надрался вчера, хоть я и грозил, что крылья ему пообрубаю, если он продолжит заливать за воротник.

– Дуй усмирять. Я следом.

– Там Леам в рыцаря играет, – лениво отзывается Катан.

Догадываюсь, что прикорнул где-то под кустом.

– Живо поднял задницу, где бы она не была!

– Понял, – сипит Катан, и я вижу, как его тяжелая фигура на темных вороных крылах поднимается в небо.

Разлетаемся в разные стороны и начинаем приводить в чувства солдатню. В качестве помощника у нас действительно малыш Леам. Вот кого не нужно заставлять о чести нашего братства заботиться. Этот пацан, пожалуй, лучший экземпляр, который Наместнику удалось слепить. Смел, непорочен, наивен. Прекрасные качества для адепта религиозного культа.

Я вначале сетовал на то, что мне такого мелкого парня в команду дали, а потом присмотрелся и решил, что ценный он экземпляр. Послушный и проблем с ним нет, не то что с Катаном. Эта зараза вместо того, чтобы баб от насильников спасать, кажется, ищет чем опохмелиться.

– Катан, – рычу, настраиваясь на его головной артефакт. – Если учую, что от тебя вином пасет, будешь всю ночь заложников по нужде водить. Понял?

– Понял, – лаконично отзывается тот и наконец-то берется за работу.

И вот теперь мы быстро справляемся. А дальше начинается рутина. Нужно собрать всех пленных женщин и желательно в одном месте. Принимаю решение вернуть жриц в храм и остальных тоже туда определить. Потом приходится подумать о провианте. Распределить солдатню по периметру города, чтобы охраняли сами подходы к нему. Выставить дозорных. Ну и самое главное… проверить как там Эрия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Узнал, как зовут высшую жрицу, от одной прачки. А еще узнал, что она приняла этот пост совсем недавно. Что ж, это не помешало ведьме посеять во мне панику. Не то чтобы я боюсь ее, просто… не понимаю, как противодействовать стоящей за ней силе. А бросаться в бой без лат – это как минимум глупо. Но беда в том, что взять мне их неоткуда.

Я не совсем темный человек. Некоторая степень образованности касательно старых богов имеется. И я не тупой фанатик, который верит всем россказням Наместника. Пусть восторженному Леаму рассказывает, что Небесный Владыка такой уж полноправный там в облаках. В это поверят только болваны. Я же знаю, что и старые боги существуют. Но власть их слабеет. У всего имеется срок годности, такой вот гадский закон подлости. А я предпочитаю быть на стороне победителей, поэтому…

Поэтому не спешу в лес забирать Эрию. Я не готов к этой встрече. Я пока солдатню гонял, на такое насмотрелся, что меня теперь дикая похоть распирает, что в принципе мне не свойственно. Нет, в юности страдал неконтролируемыми вспышками лютого вожделения. Но после некоторых событий, о которых вспоминать тошно, я взял эти пагубные для меня желания под контроль. Уже давно воспринимаю женщин исключительно как несушек. Но поскольку лично у меня задачи размножиться нет, они и не трогают. Так изредка бывает сбрасываю пар. В основном после боя. И то не всегда. Чаще просто спать хочется, а не девок тискать. Да и лицо опять же надо держать. Я ж предводитель Святого войска.

– Предводитель, – напоминаю сам себе, стоя у кромки леса. – Поэтому забери эту жрицу и унеси подальше от своих парней, пока не вышло беды. Нечего ей тут делать. Пусть Наместник балуется. Перевоспитывает или что у него там в планах было?

Как назло, в красах и непристойных подробностях предстают предо мной планы на верховную жрицу, которые уже наметил себе мой патрон. Верить в то, что этот великий кукловод четко следует всем своим заповедям и держит себя в чистоте и непорочности, не приходится. Это я вначале думал, что он старый немощный брюзга, но однажды имел возможность видеть, как он перевоспитывает одну из принцесс. К нашей вере, так сказать, склоняет.

Странный способ, скажу я честно. Но он сработал. Принцесса приняла Владыку, отреклась от своих богов и впустила Наместника в город. Но я подозреваю, что дело было вовсе не в том, что посредством своих нехитрых манипуляций мой патрон убедил принцессу в истинности нашего бога. Она просто поняла, что тягаться с нашей армией бессмысленно. Захотела сохранить свою жизнь и право управлять городом, ведь приняв наш веру, она осталась на своем прежнем месте. А Наместник получил верную овцу.

А вот останусь ли я на месте старшины, если в одиночку рискну переправить верховную жрицу Любви в столицу?

Я вымотан, а впереди много часов полета. Но… я прекрасно понимаю, что оставлять Эрию в лесу опасно. Парни могут ее в непотребный вид обратить, за что нагоняй получу, естественно, я. Возвращать ее в город – тоже плохая идея.

В общем… нужно забыть о своем внутреннем звере. Придушить его и сделать дело как можно скорее.

Взмываю в небо и нахожу стоянку. Пикирую на крышу клетки и, как только вижу Эрию, понимаю, что против той силы, которая стоит за ее спиной, лат нет даже у Наместника.

Куда же ты нас послал патрон? Чем ты думал?

Глава 6. Эрия.

– Скучала, жрица? – откровенно глумится надо мной крылатый гад.

– Скучала, – отвечает за меня кривоносый детина. – Весь день с задранной башкой просидела. Все тебя высматривала,

– Успела привыкнуть ко мне, что ли? – усмехается Тайвил и тут же качает головой. – Зря. Я тебя подле себя не оставлю. Не привык быть обремененным.

И это говорит старшина целого братства? Не верю. Привык ты, еще как привык к обременению. Оно твое чувство собственной важности полирует. Но, возможно, тебе вполне хватает братьев. Они сердца твоего не трогают. Только самолюбие тешат безропотным подчинением. Но от меня ты его не дождешься. Я твоему честолюбию не собираюсь потакать.

– Ты меня подле себя не оставишь, потому что я не твоя, – вскидываю бровь, изображая надменность. – Ты пес Наместника, рыщущий по лесу в поисках добычи, которую тот подстрелил. И у тебя права на эту добычу нет. Хочешь не хочешь, а вынужден будешь принести ее хозяину.

Тайвил меняется в лице. Напускное безразличие, которое плохо скрывало его истинную жажду, развеивается, и я вижу перед собой вовсе не того светлого воина, что играл на людях в божьего пастыря. Я вижу монстра. Настоящее чудовище с горящими глазами.

Доспех Тайвила вспыхивает сиреневым светом. Серьга в ухе тоже загорается. Тайвил морщится словно от боли. Ощущение такое, будто он не контролирует свои собственные артефакты. А может, и самого себя. Магия в его теле бунтует, требует выхода и находит в разгневанном взгляде. Глаза воина горят как фонари.

Страшно. Не передать, как страшно, особенно, когда он спрыгивает с клетки на землю.

– Тебя подстрелил я, – тихо, но на удивление жутко, рычит он.

Мотаю головой, продолжая добивать его. Чувство противоречия взыграло во мне очень не вовремя. Надо бы замолчать, но страх заставляет выпускать когти.

– Нет, воин, ты всего лишь та самая стрела, которая угодила в цель. Но пустил ее именно твой господин.

Тайвил скалится и снова издает тихий, нечеловеческий рык. Требует отворить клетку.

Кривоносый не перечит ему. Прочие стражники вообще убираются подальше. Похоже, состояния неконтролируемой агрессии не редки для старшины и, видимо, опасны даже для сильных мужчин. Что уж говорить обо мне?

О боги, я только что призвала на свою голову страшного зверя. Уж не знаю, кто это чудовище, но оно явно не станет церемониться.

Может, это и к лучшему. Пусть убьет быстро. Не хочу становиться игрушкой в руках врагов. Не хочу, чтобы через мое унижение потешались над Лавией.

Я почти готова к концу. Почти, потому что вопреки всем внутренним протестам все же прячусь в самый дальний угол клетки.

Конечно меня это не спасает. Она не так уж и велика. Тайвил просовывает в нее голову и одну руку. Хватает меня за волосы и тянет на себя.

– А-ау-у-у…– подвываю, ползя к выходу на четвереньках.

Оказываюсь рядом с воином. Лицом к лицу. И снова мы в глаза друг друга смотрим. Точнее, даже не так - падаем. Я в его горящий фиолетовым светом океан ненависти, он в мой.

Захлебываемся. Но барахтаться смысла нет. Против такой силы чувств не выстоять. Они поглощают нас.

Я хочу его убить. Так сильно жажду смерти врага, что он читает это в моем взгляде. Он же, как ни странно, хочет иного – он хочет меня… присвоить.

Я заразила его своим же чувством противоречия. Возбудила в нем желания, которым прежде не было места в его сердце.

Уж не знаю, свойственны ли они ему вообще или это банальный протест. Сказав, что я уже принадлежу Наместнику, я заставила Тайвила пожалеть о его связи с тираном. Я заставила его усомниться в статусе его собственного положения. Я посеяла смятение в его сердце. Но боюсь, что все это вернется мне сторицей.

– Запомни, жрица, ты… моя… собственность, – говорит он с расстановкой, делая акцент на принадлежности именно ему. – Моя, пока я сам не решу обратное.

И я вдруг понимаю, не решит. Не решит он обратное, потому что задеты какие-то его глубинные противоречия. Эти противоречия он годами в себе носил. Сопротивлялся им, отдавая предпочтение чему-то одному, а теперь… Хочет всего и сразу.

О, Лавия, защити! Молю…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7. Тайвил.

Я идиот, каких мало. Неисправимый причем. Знаю же, что мне нельзя идти на поводу у низменных чувств. Что для меня это пагубней, нежели для любого из моих братьев. Ведь казалось же, держал себя в узде, но в такой ответственный момент сорвался!

И ладно бы из-за какой-то рабыни меня накрыло. Не велика беда, кто их считает? Кто жалобы выслушивает? Но я повелся на манипуляции заложницы, которую мой патрон возжелал лично.

Проклятье, понимал же, что она играет на моих слабостях. Осознавал, что нащупала нитку и как марионеткой мной управляет. Все отслеживал. Даже малейшие колебания взбунтовавшегося сердца. Все! А поделать ничего не мог. И вот теперь вместо того, чтобы лететь к столице с клеткой в руках, я несу дозор в храме, то и дело поглядывая в самый центр залы, где у алтаря стоит клетка Эрии. Не пустая, нет, с узницей. Моей личной узницей!

На кой она мне?! Что я делать с ней буду?! Не пользовать же, как рабыню? Тут к обычной жрице не знаешь, как подступиться, опасаешься, что зачаруют. А с этой как себя вести? Я ж даже на расстоянии действие ее магии ощущаю. Эта подлюка мне в самое нутро залезла.

Сидит гадина и смотрит, не сводя с меня глаз. Мог бы подумать, что влюбилась, не имей я возможности сойтись с ней в зрительном поединке еще в лесу. Тогда, не успев поднять щит и отгородиться, я оказался перед ней обнаженным. Всего на миг, но Эрии хватило его, чтобы понять мои истинные мотивы. Чтобы оценить степень уязвимости и ударить в слабое место. Мне же стало очевидно, на чем зиждется ее стойкость. Что она ко мне испытывает на самом деле. И с чем мне придется теперь иметь дело.

Эрия меня ненавидит. Такой лютой ненавистью, какая возможна только на идеологическом уровне.

Такую высоту мне не взять. Я могу быть самым сильным и влиятельным. Самым главным здесь в этом городе, пока не явится Наместник. Я могу даже роль бога на себя взять. Но это ничего не изменит, ведь я не

ее

бог. И стать им мне не суждено. Это место занято, и соперник мне не по зубам. Точнее, соперница. Против Лавии сражаться – это все равно что гром на поединок вызвать. Он явится, но так шандарахнет, что мало не покажется.

Впрочем, меня уже прибило и не слабо. Я вместо того чтобы за периметром следить, только на жрицу и пялюсь. И она, зараза, на меня смотрит. Не стесняясь, без игривости и похоти. Прямо так глядит, не мигая, словно пронзить взглядом хочет. И ведь пронзает.

У меня внутрянка горит. Тот самый зверюга, который мне жизнь с юности портил, наружу рвется. Это его Эрия призывает. Шаманит жрица, колдует, измывается надо мной. Она не понимает, что если я отпущу удела, то ей несдобровать.

Я не оборотень, в волка или медведя не обращаюсь, но я становлюсь неуправляемым и алчным мясником. Мое место в сражениях. Только там я могу быть собой. Только в бою мой зверь ликует и нажирается вдоволь. Но если б ему хватало этого.

Впрочем, раньше хватало. А если и возникала потребность задобрить его особенным жертвоприношением, я находил ту, о которой некому будет тужить. После мне было тошно. Как правило несколько дней. Но зверь молчал. Или даже довольно урчал, что раздражало еще больше.

Будет ли он урчать, если я принесу ему в жертву Эрию? Сомневаюсь. Я даже сомневаюсь, что мы с ним выживем, если я позволю фантазиям осуществиться.

О боже, и отчего ты не послал сюда отряд из простых наемников. Ну и разбомбили бы они тут все. Попортили б этих баб, бес с ними! Или напротив, ничего бы у них не вышло, и ты просто сжег бы этот притон, как сжигают зараженный скот. Но нет, ты решил силы проверить.

Моих лично уже не осталось. Я все!

– Эй, парень, вставай, – бужу я малыша Леама, понимая, что пялиться на ведьму и дальше опасно. – Отдохнул, дай другим.

Он что-то мычит спросонья, потягивается и утирает слипшиеся глаза. Встает. Тащится на пост сгорбившись. Проверяю, не пялится ли на девок, а то поразил меня сегодня: то ли из жалости, то ли из любопытства, хотел клетку с жрицами открыть.

Просил Катана «прочесть» его. Тот сказал, что наш малыш как всегда о высоком думает. В башке у него нуменозная каша и немного сострадания к несчастным пленницам. В целом парень в своем репертуаре восторженного дурачка. Значит, можно быть спокойным.

Оставляю с ним того же Катана дежурить (приглядит, если что), а сам по нужде выхожу. Недалеко от храма всего в трехстах метрах есть специальная постройка, оснащенная системой сливов. Там у местных отхожие места. Цивилизованно жрицы живут, ничего не скажешь. Но я этим заведением пока не пользовался.

Удобряю струей розовые кусты, глядя на звезды. Ясно сегодня. Идеальная погода для полета. Может, все-таки взять жрицу и отнести Наместнику? Пускай она ему нутро скручивает. Путь его мозги в фарш превращает. Не потяну я эту ведьму. Слабоват, как ни прискорбно признавать. И ладно бы был обычным воином. Ну потерял бы контроль и натворил дел (поправимых, скорее всего). Но я не нормальный. С юности самой, так что мои срывы не поддаются исправлению.

Да, надо ее в столицу отнести. Вот отдохну сейчас часок и полечу.

Возвращаюсь в храм. Целенаправленно иду к месту, где дрых Леам. Оно максимально далеко от моей мучительницы. На нее не смотрю. Не смотрю… Даже мельком!

Сидит, зараза. Не спит. У нее что, дополнительный источник питания имеется? Или она днем отдыхала?

А, неважно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Отворачиваюсь и укладываюсь прямо на пол. Подложить нечего. Не озаботились. Так устали, что в храм затаскивали только необходимое: еду, которую не нужно готовить на огне, и воду из местного фонтана, она там чистая и сладковатая. На этом все. Но мне, признаться, сейчас плевать, где спать. Я и на полу вырублюсь.

Прикрываю глаза и почти мгновенно погружаюсь в забытье. Мне мерещатся какие-то картины, я даже запахи улавливаю и вкус чего-то солоноватого. Ах, это кровь. Кажется, я губу во сне прикусил. Переворачиваюсь на другой бок и… проклятье, открываю глаза. Тут же ловлю пристальный и пронзительный взгляд. Эрия уже не та, что несколько минут назад.

Сменила тактику? Решила на жалость давить?

Не выйдет, жрица, жалось мне не свойственна. Я ее только сыграть могу, для некоторых членов братства. Для Леама, например. Она на него благотворно влияет. Но ты на нее не рассчитывай. Знаю, что лицедейство ты почуешь, а истинного чувства сострадания не вызовешь. Ведь я хочу сделать с тобой то же самое, что и ты со мной. Только по другой причине. И лучше бы тебе о ней не знать.

Но ведьма любопытна. Она манит меня пальчиком и даже губы облизывает.

Дурная? Распутная? Отчаявшаяся?

«Не проверяй, Тайвил! Даже не думай! Не смей!» – вопит мой рассудок, но я бойкотирую его и встаю на ноги. Отряхиваю шальвары и иду к клетке. Молча открываю ее.

Катан и Леам смотрят потрясенно, но никак мое желание пройтись с заложницей вне храма не комментируют. Даже дверь придерживают, когда я вывожу ее на улицу.

– Поиграем, – предвкушая веселую ночь, говорю жрице и толкаю ее вперед. – Беги.

Она озирается. Не верит, что отпускаю. Правильно, Эрия, не верь. Но все равно беги. Я так хочу.

– Ну! – подгоняю ее хлопком в ладоши.

Она срывается и несется прочь.

Я же стою, задрав голову к небу. Вдыхаю чистый свежий воздух, на звезды смотрю. Держу себя. Держу, держу, хотя внутри все так и клокочет. Дымится аж.

Нет ничего опасней, чем вот эта агония. И нет ничего прекрасней и пагубней, чем отдаться ей.

– М-м-м-м, – выпускаю тихий стон и расправляю крылья. – Держись, Эрия. Я иду за тобой.

Глава 8. Тайвил.

Я позволяю ей сбежать из города. Не хочу пугать солдат. И не хочу, чтобы мне кто-то мешал.

Впрочем, все это не совсем я. Меня уже и нет почти, я загнан в самый глубокий пласт подсознания. Сижу тихо и не высовываюсь, потому что надо мной властвует зверь. Вожжи в его руках, как и кнут. Если начну вмешиваться, отстегает. Поэтому… прости, жрица. Сама напросилась. И прости, Наместник, надо знать своих приближенных. А ты… был слишком слеп и верил всему, что показывают. Поэтому не видать тебе жрицы. Она уже моя.

Беда только в том, что я со своими игрушками тешусь лишь раз. Потом мне требуются новые.

Настигаю Эрию, когда она выбегает на поляну, где стоит огромный, плоский камень с руническими знаками. Очень символично. Идеальное место для заклания. Мой зверь доволен.

– Не так быстро, – хриплю в ее ухо, сбивая с ног.

Жрица падает на колени. Пытается вырваться, но я ставлю ногу на ее поясницу. Давлю не слишком сильно, но этого хватает, чтобы она прогнулась, отклячив свою округлую и явно холеную попку, на которой слишком много одежды.

Склоняюсь и разрываю нижнюю часть ее платья на две половины. Передо мной открывается донельзя возбуждающая картина. Я знал, что формы у этой блудницы окажутся что надо, но не подозревал, что мне будет жаль портить их.

Ты ли это, мой зверь?

Злюсь на самого себя, что ведьма умудрилась околдовать даже монстра, с которым еще не имела удовольствие иметь дело. Срываю с дерева ветку и быстро обрываю на ней листья. Пробую хлесткость удара на ладони.

– Пойдет, – ухмыляюсь и заношу руку.

– Ау! – вскрикивает Эрия, когда прут приземляется аккурат на ее правое полушарие.

Дрожу от предвкушения настоящего удовольствия и стегаю по левой стороне.

И снова она кричит.

Облизываю пересохшие губы и прикрываю глаза. Рано… еще рано. Ты только начал. Насладись ее стонами. Растяни удовольствие.

Я склоняюсь, провожу языком по красной борозде на нежной коже. Эрия вздрагивает, я же захожусь от внутренней тряски. Зажмуриваюсь и перевожу дыхание.

– Будет хорошо, – бормочу я тихо и, занося руку для нового удара, поясняю, – мне.

– А-а-ау-у-у-у! – воет жрица, когда я рассекаю ее покров.

– Молодец. Вот теперь не стесняйся, потому что мы начинаем танцевать, Эрия.

Она вся дрожит и давится слезами. Пытается вырваться, но я не пускаю. Держу ее за длинные русые волосы, наматываю их на кулак и уже не останавливаясь стегаю блудницу по мягкому месту.

Вой стоит такой, что все птицы и звери сбегают подальше. И правильно. Сегодня в лесу орудует настоящий хищник, и он не терпит конкурентов.

– Ну же, Эрия… почему ты замолчала?! – возмущаюсь я, проходясь розгой по ее израненным бедрам.

Она не отвечает, и я понимаю, что жертва выдохлась. Отпускаю ее волосы. Голова тут же падает в траву.

Без сознания. Так быстро?! Я ж еще ничего не сделал толком!

Осматриваю свою работу и сглатываю. Зрелище донельзя непотребное. На пятой точке жрицы нет живого места. Все в красных полосах, многие из которых кровоточат.

Я должен ликовать и испытывать восторг. Обычно все происходит именно так. Я чувствую себя отмщенным. Ощущаю власть над женщиной. Наслаждаюсь ее болью. Но сейчас я просто зол. Точнее, я в бешенстве, потому что эта зараза умудрилась сбежать от меня!

Ей не больно! Уже нет! Она просто валяется бесчувственной тушей, так и не успев удовлетворить меня.

– Су-у-ка, – рычу я, расстегивая пояс.

Руки дрожат, потому что я перевозбужден. Но я справляюсь с замками и сдергиваю шальвары. А дальше… Встаю подле Эрии, провожу пальцами по ее спине, задерживаюсь на пояснице, будто не решаясь измараться в крови.

Сглатываю и веду руку ниже. Окрашиваю ее алым. Вдыхаю железистый запах и дурею. Подношу пальцы к губам и пробую жрицу на вкус.

Божественно. Это амброзия, вот только я сомневаюсь, что стоило причащаться ею. Теперь жалко доводить дело до конца. Ведь если я сотворю то, чего хочется, больше не вкушу ее. Но… зверя не унять. Он верховодит.

Я склоняюсь к девушке и провожу языком по ее ранам. Зализываю каждую, напитываясь волшебным нектаром ее боли. Вот только мне мало того, что получил. Мне нужна отдача. А какая отдача от бесчувственной девки?

Поднимаю жрицу на руки и несу на камень. Укладываю на спину.

Красивая. На куклу похожа. Вот была бы она такой всегда. Были бы все женщины такими. Тихими, послушными, безобидными.

Вздор! Дочери земли призваны убивать в мужчине его самость, волю и здравомыслие. Даже когда они покорны, таят коварство. Им верить нельзя. Особенно, когда очень хочется. Это значит, что они уже запустили в тебя свои коготки и манипулируют.

– Эй, жрица, – зову Эрию, пошлепывая по щекам. Не больно, но она приходит в себя. – Продолжим? – улыбаюсь ей. Надо сказать, искренне. Ведь я действительно рад, что удалось вернуть ее.

– Нет, пожалуйста, – дергается она.

Закрываю ее рот, но глаза говорят и без слов. И этот диалог приятен. Ужас съедает ее красивые медовые зрачки. Хотелось бы, чтоб вожделение, распирающее меня самого, но я знаю, что на него рассчитывать не приходится, поэтому наслаждаюсь хотя бы этой реакцией.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не покидай меня раньше времени, Эрия, договорились? – произношу я мягко и запрыгиваю на жертвенный камень.

Девушка снова дергается, причиняя себе боль, ведь она лежит израненной филейной частью на жестком ложе.

– Нет, нет, – не меняя тона, протестую я. – Ты не можешь уйти, ведь я тебя поймал. Значит, ты моя. Понимаешь?

– М-м-м, – мотает она головой и мычит. Говорить не может, ведь я все еще зажимаю ей рот.

– Не понимаешь, – сокрушаюсь, тяжело вздыхая. – Что ж, придется объяснить доходчивей.

Глава 9. Тайвил.

Резко вклиниваю между ее ног колено. Развожу бедра, невзирая на сопротивление. Падаю на мягкое, будто под меня слепленное тело жрицы.

– Если не будешь зажиматься, то сможешь получить удовольствие. Я в целом не против. Мне даже нравится, когда девочки текут. Но если тебе по душе орать то боли - и этот вариант меня устроит, – говорю все так же любезно и улыбаюсь лучшей из своих улыбок.

Но Эрию моя попытка утешить не смягчает. Она снова мычит и даже кусать мою руку пытается.

Отлично. Бои без правил меня тоже заводят. И ничего что вернусь к братьям весь исцарапанный. Они меня таким уже видели. Вопросов не задавали. И сейчас не станут спрашивать.

Отнимаю руку от лица Эрии. Ставлю ее у плеча девушки, рядом со второй. Зажимаю ее таким образом, чтоб не рыпалась слишком активно. Она, естественно, пытается, да еще и в лицо мне плюет. Поэтому я, не утруждая себя проверкой, возбудилась ли хоть как-то моя жертва, врываюсь без прелюдий.

– А-а-у-у, подонок! Мерзавец! Кобель! – вопит Эрия, я же… слышу ее стенания в полуха, потому что меня накрывает… просто размазывает, расплющивает несказанное удовольствие.

В ней так хорошо, что я на миг даже теряю связь с реальность. Но потом жрица все же выдергивает одну руку и впивается мне в лицо. Она расцарапывает мне всю правую щеку и даже глаз умудряется ранить.

Вот это лишнее, потому как я надеялся, что удастся обойтись без откровенной дикости. Я рассчитывал усыпить своего монстра. Просто спустить пар и отпустить несчастную в лес. Пусть бы бежала уже. Спасалась. Взывала к своей богине и обрушивала на меня ее кару. Но только после того, как я получу удовольствие.

Но нет же. Все бабы одинаковые. Все они хотят видеть рядом с собой чудовище. По крайней мере, меня в человеческой ипостаси не приняла еще ни одна. Каждая взывала к монстру.

И Эрия воззвала, поэтому я заламываю ее руку и дергаю в сторону. Она орет так, что я глохну. Не рассчитал. Похоже, сломал. Но это уже не существенно. Игрушки – они такие, портятся.

– Совсем меня не хочешь, да? – сиплю, отводя назад бедра.

Эрия сглатывает и сквозь слезы бормочет.

– Не хочу.

Вот упертая.

Срываюсь и уже плохо контролирую себя. Молочу с такой силой, будто в камень ее вбить пытаюсь. Издаю поистине животные звуки, зажмуриваюсь. Но помня о том, что высшей жрицы у меня больше никогда не будет, снова распахиваю глаза и красотой ее упиваюсь. Губы в меру полные, идеально очерченные. Хоть и кривятся сейчас, все равно вызывают желание прикоснуться.

Склоняюсь и пробую их на вкус. Когда поднимаю голову, они оказываются окрашенными кровью. Еще соблазнительней выглядят. И я загоняю в ее мягкое тело всего себя. До самого упора. До основания. Загоняю и содрогаюсь, радуюсь, что сумел сдержаться. Что сберег свою куколку.

Улыбаюсь ей, отыгрывая в горячем лоне пляску страсти. Орошая его наконец. Теперь в нем не так сухо. Теперь она должна бы получить удовольствие. Но Эрия не желает быть счастливой со мной. Она ведь хочет меня убить. Это я в момент экстаза забываю об этом, а она нет. Ведьма рвется вперед и вгрызается в мою шею. Прокусывает артерию и продолжает потрошить, будто дикая львица.

Хватаю ее за волосы и отрываю от себя. Хриплю, в попытке зажать рану, но из нее все равно толчками выходит жизнь.

– Ты победила, – сиплю не своим голосом. – Но я заберу тебя с собой. Ты стала мне очень дорога.

Она в ужасе округляет глаза, когда моя рука смыкается на ее горле.

– Пой мне, – прошу ее о последнем стоне и продолжаю движения бедрами. – Пой, Эрия, мы не можем танцевать без аккомпанемента.

И она поет. Хрипло и тихо, но поет, издавая последний стон, прежде чем замереть.

Ее глаза обездвиживаются. Это миг истины. Обычно в такие моменты я испытываю катарсис. После меня настигает обратная волна, и я каждый раз пытаюсь наказать себя. Но пока мне не удавалось свести счеты со зверем. И он, и я все еще живы. А вот Эрия…

Моя куколка. Теперь она действительно похожа на нее. Вот только кровь на ее лице все портит и… эта рука сломанная некрасиво как-то лежит. И волосы все растрепались.

– Эрия, – хриплю, отсчитывая последние минуты жизни. – Я уже иду. Иду к тебе.

Приглаживаю ее волосы, руку пытаюсь вернуть в нормальное положение, но не получается, и я психую. Подрываюсь с камня, пинаю его, скуля от боли, а потом падаю на колени и роняю лицо в ладони.

– Сука, это снова случилось. Снова…

– Да, – урчит довольный зверь и отступает. Он залегает на дно, как нажравшийся аллигатор, а я… Я оказываюсь на свободе, как тот, кто призван убирать грязь за несдержанным извергом. Как тот, кто служит ему, воображая в часы покоя, что он хозяин своей жизни.

Да, оказываюсь на свободе, но категорически не хочу выходить из убежища. Это тот случай, когда я рад, что ранен и скорее всего не выживу.

И все же я поднимаюсь на ноги, чтобы в последний раз взглянуть на нее. Даже сломанную и уже не способную порадовать меня.

Смотрю и разеваю рот в немом крике. На меня обрушивается небо, и я…

Сначала подрываюсь, а потом и глаза распахиваю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слава богу, орал я не вслух. И, похоже, вообще никак не выражал безумия. Я тихо спал, не выдавая своего секрета никому, даже жрице, которая на удивление сдалась и, свернувшись как кошка калачиком, тоже задремала в своей клетке.

Боже…. Я надеюсь ее прутья достаточно крепки.

Впрочем, о чем я? Я ведь обладаю магическим доспехом. Для меня нет клетки, которую я не сумел бы взломать. Лишь та, в которой оказываюсь, когда на арену моей жизни выходит он – мучитель.

Закусываю щеку изнутри, когда перед глазами проносятся картины его последнего пиршества. Едва успеваю вскочить на ноги и выбежать вон из храма. Выхаркиваю всего себя прямо на белые ступени. Падаю на колени не в силах держаться.

Проклятье, если меня сейчас кто-то заметит… М-м-м, как хорошо, что серьга в ухе защищает от проникновения в мой разум. Если бы парни увидели хоть один из моих снов… А если бы они узнали, что некоторые из них я претворил в жизнь…

Снова сгибаюсь пополам и прочищаюсь так, что даже жидкости не остается. Лишь омерзение и страх. Лишь осознание, что и я, и жрица попали в очень скверную историю.

Она спровоцировала меня на глупый поступок, я же… Не знаю теперь, как отнести ее Наместнику. Как вообще находиться с ней в одном пространстве. В одном городе. На одной земле. В одном мире.

Я ж ее везде теперь достану. Мне мой зверь покоя не даст. Он изведет.

Владыка, если ты все же есть, помоги…

Глава 10. Эрия.

Просыпаюсь и не понимаю, почему так темно. Тру глаза и потягиваюсь. Подползаю к прутьям. Вот скоты, они на меня покрывало надели, будто я птица! Ну, это вас не спасет.

– Эй, Тайвил! Где ты, сукин сын!

Сам старшина не откликается, но около клетки тут же начинается шевеление. Покрывало приподнимается, и я вижу, что ничего не поменялось. На полу храма как сидели, так и сидят повязанные пленники. В центре, рядом со мной стоят клетки. В них жрицы. Нас, как особо ценный товар, держат под замком. Гляжу на своих бедных девочек, и слезы на глазах наворачиваются.

О Лаваия, как же так? Неужели они заслужили такое обращение? А я?! Чем я тебя прогневала?

– Сними эту чертову накидку! – требую у подошедшего ко мне парня.

Он закусывает губу и мотает головой.

– Сними! – кричу, не жалея связок.

Тот аж на корточки приседает и чуть не молит:

– Не кричите, прошу.

– Освободи меня и тогда перестану.

– Я не могу, – снова мотает он головой. – И накидку снять не могу. Старшина не велел.

– Так это он меня замуровал?

Парень едва заметно кивает.

Понятно, доигралась в гляделки. Надоела. Теперь придется сидеть в полной темноте.

Но это же невыносимо! Да и не могу я больше сидеть. У меня тело все затекло.

– Мы нужно выйти, – говорю я парню.

– По нужде? – неделикатно спрашивает он.

Я вспыхиваю. Боги, какая бестактность! Но что делать, если говорить приходится с животными?

Молча киваю. Парень скрипит зубами, ругается себе под нос, но кличет кого-то из своих. К нам подходит уже известный мне парень с темными вороными крыльями.

– Катан, отведешь ее? – просит парнишка.

– А сам что? – лениво бросает Катан и смотрит на меня с таким видом, будто я ему всю жизнь испоганить успела.

– Я это… ну, она же верховная. Тайвил и тот головой поехал. А я, знаешь… вот вообще не хочу с ней контачить.

– М-м-м, и ты думаешь, что один я не поеду, так, что ли? – раздраженно рычит Катан.

– Да ладно тебе, ну не злись. Но тебе ведь и правда, все эти жрицы до фени. Разве нет?

– До фени, – нехотя роняет Катан и сбрасывает с моей клетки накидку.

– Я открою дверь и провожу тебя. Не дергайся. На старшину не смотри. Бежать не пытайся. Могу ненароком ранить, когда буду догонять. Поняла? – окликает он меня, но я не отзываюсь.

Я смотрю в сторону алтаря. Около него стоит Тайвил. Спиной ко мне. На статую Лавии смотрит. Могла бы подумать, что молится ей. Но разве ж это возможно? Скорее угрожает, дурной.

– Ты поняла?! – повторяет свой вопрос Катан.

– Да, – отзываюсь и вздрагиваю, потому что старшина в этот момент поводит широкими плечами и оборачивается. Он будто почувствовал на себе мой взгляд. Как нечто неприятное причем.

Воин морщится, стискивает зубы и стремительно идет к выходу. Отмечаю, что кулаки его в этот момент сжимаются до побелевших костяшек. Катан прослеживает за моим взглядом. Закатывает глаза. Но замок открывает и даже руку мне подает.

– Голову опусти, – велит он, когда мы выходим на ступени храма.

– Что?! – возмущаюсь я.

– Опусти голову, – уже не лениво, а злобно рычит Катан.

Я опускаю. Но вовсе не потому, что мне приказывает какой-то там колдовской воин. Я встречаюсь взглядом с Тайвилом. Он ведь вышел вперед нас и стоял на нижней ступени, в небо смотрел. Но заслышав, как открывается парадная дверь храма, повернулся и теперь буквально убивает меня своим взглядом.

Я даже не предполагала, что человек может глядеть так пронзительно. Он и не глазами на меня смотрит, а будто самой душой. И мне от этого контакта не по себе. Я цепенею. Холодею вся, потому что, невзирая на миловидное лицо, внутрянка этого парня черная. Она из мглы и пороков соткана. Из боли, отчаяния и ненависти.

Всего один миг я принимала на себя всю тяжесть его пристального взгляда, а отравилась так, будто бочку мухоморов съела. И сейчас, когда Катан тащит меня вниз, я едва перебираю ногами, но чувствую на себе внимание Тайвила, липкое обволакивающее с головы до головы. Он будто склизкий червь вползает в мое нутро. Он под кожей у меня копошится. В самое сердце заползти хочет.

– Насмотрелась, – слышу я злобное шипение и вздрагиваю.

Слава богам, оно ударяется в мою спину. Даже если я и подняла б ненароком голову, уже не увидела бы Тайвила. Он остался позади.

О Лавия, что же он такое? Что?! Ведь не человек же! Не человек! Не могут люди быть настолько ужасающими.

А я наивная играть еще с ним пыталась. Дразнить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11. Тайвил.

Стою у алтаря Лавии. На изваяние ее гляжу и думаю, что еще она для меня приготовила? Как еще решила наказать. И главное, за что?!

Малое я проклятье на себя принял?

Неужели все эти кары за доверчивость и непристойные желания юности? Почему на других тогда небо не обрушивается? Многие из моих братьев и не такое творили. А воины, которых мы вчера гоняли, чем лучше? Почему их еще не сразило молнией или еще чем похуже, любовью, например?

Ладно, пустое все. Старые боги и раньше на мои вопросы не отвечали, чего теперь ждать? Ну, кроме наказания, естественно, ведь как еще расценить возмущения пробудившейся Эрии, которая поняла, что ее спрятали от моих глаз.

Выметаюсь из храма, чтобы не видеть ее и не слышать. Не хватало еще сорваться на людях. Но и на улице мне нет покоя, Катан тащит ведьму по нужде.

Проклятье, сбеги ты уже или сама преставься, пока я грех на душу не взял!

Не то что меня сильно волнует дополнительное злодеяние в копилке прегрешений, просто… Не хочу, чтобы Эрия была в списке моих жертв. Вообще не хочу, чтобы она мучилась, но… Я мало что решаю в этом мире. Сегодняшняя ночь показала, что с момента своей духовной смерти я стал еще большим рабом, чем был в детстве.

Тогда я был заложником привязанности и юношеского томления. Теперь, как правильно выразилась Эрия, выполняю функцию стрелы для Наместника. Лечу, куда он меня пустит. Да еще и жертвой внутреннего демона, пожирающего мою волю, не перестаю быть. Для полного счастья не хватало только одержимости. И вот она пожалуйста – стоит на ступенях храма, ужасается тому, что видит в моем лице.

Понимаю жрицу, ведь затолкать своего беса достаточно глубоко уже не получается. Он из меня наружу лезет. В лицо ее взглядом впивается, будто на расстоянии убить хочет.

Не дожидаюсь, когда сдадут нервы, и взмываю в небо.

– Катан, – связываюсь с телепатом. – Передай Иману, что он за старшего. А сам дуй со мной на разведку.

– Принял, – лаконично отзывается воин.

Он в принципе не многословен, а когда косячит, так вообще старается незаметным сделаться. Вот только с его ростом и темной ипостасью это трудно. Он сильно среди братьев выделяется. Но если раньше вселял ужас и трепет, то теперь больше недоумение вызывает или раздражение.

Конкретно я, не досчитавшись сегодня Леама и той самой жрицы, к которой парнишка проявлял интерес, так на Катана разозлился, что мне из храма на целый час уйти пришлось. Опасался, что брата постигнет участь одной из моих жертв, только без эротического подтекста. Думал, забью его розгами или просто задушу паскуду. Ведь оставил же мальца с ним, рассчитывая, что он за мыслями его проследит. Но этот пьянчуга был слишком плох.

Это еще одна беда. О состоянии своем Катан не говорит, все в себе носит. И с виду кажется вполне ничего. Ну, если на ногах стоит. А что там с ним на самом деле творится, и Скай не всегда разберет.

Уже не раз хотел его доспеха и крыльев лишить. Выставить вон. Но… что-то останавливает. Он в сущности, как и я, стал жертвой все той же Лавии. Но его демон, в отличие от моего, очевиден и тривиален. Катан сдается зеленому змею. Уже полгода как за воротник заливает.

А вот чему сдался Леам и куда в итоге пропал Дамир, пока загадка. Не хочется верить, что жрицы дают отпор, похищая моих солдат, причем не из числа людей, а именно братьев лишают. Если так пойдет, то наше войско расколется на два лагеря.

– Прочеши всю левую часть, вплоть до высоких скал, а я разведаю правую половину леса, – велю Катану, когда он оказывается неподалеку.

– Рассчитываешь найти Леама? – имеет он наглость спросить.

– Естественно, – рычу я. – И Дамира тоже пока не похоронил.

– Ты нет, но смотри, как бы они тебя на тот свет не отправили.

– Они не предатели.

– Ну да, жертвы колдовства, еще скажи, – хмуро отзывается Катан и уходит влево. Я же в противоположном направлении.

Летаю долго, почти весь день. Кружу над полянами, ручьями и водопадами. Их тут немало, целых три. Но один особенно красив. Огромный такой, большущую, похожую на гору, скалу ласкает.

Снижаюсь, брожу вдоль него, наслаждаюсь шумом воды. Успокаивает. Остался бы тут навсегда. Хорошее место. Какая-то благодать на меня нисходит здесь. Так бы и забыл обо всем. Бросил пост старшины, Наместника с его деспотичным Владыкой. Все… отдался бы природе и…

Что и?

Нет, без людей я не могу. Зверя опять же кормить надо. Хотя, может он и заткнулся бы, окажись я в гордом одиночестве.

– Может, – вздыхаю, пиная камень, – только ты об этом никогда не узнаешь. По крайней мере, пока Эрия в твоих руках.

Проклятье, Эрия… Я должен отнести ее Наместнику. Обязан просто, но… Это опасно. При любых раскладах опасно. Особенно если учесть, что двое моих солдат пропали. В лесу наверняка скрываются партизаны. То, что я их пока не нашел, ничего не значит. А где партизаны, там и засады. Простых солдат не отправишь. У них жрицу точно отобьют. Нести ее самому – обречь нас обоих на трагедию. Оставить в храме… обречь на мучения себя.

Это днем я могу прикрываться разведкой или еще чем-то. А как я объясню парням ночное отсутствие? Не то чтобы мне нужно будет это делать, кто меня допрашивать станет? Просто и так настроения в наших рядах тревожные, если еще и я начну себя странно вести…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В общем, куда не плюнь, везде засада. Но деваться некуда, пора возвращаться, и я лечу в город.

В храме что-то вроде пирушки. Парни обустроилась, натащили подстилок, установили жаровню прямо в саду и жарят пойманного оленя.

– О старшина, ты как раз на горячее, – оповещает меня молодой воин, тот самый, что с Эрией утром разговаривал.

Вглядываюсь в его глаза, пытаюсь прочесть в них что-то такое, что могло бы навести меня на тревожные мысли. Скашиваю взгляд на Ская. Тот утешительно качает головой, понимая меня без слов.

Ладно, можно немного расслабиться. Усаживаюсь в кресло, которое приволокли из какого-то богатого дома.

– Специально для тебя трон принесли, – хвастаются парни.

Я киваю, принимаю кубок с вином. Делаю хороший глоток. Подцепляю кисть винограда. В общем, веду себя непринужденно. В сторону, где должна стоять клетка с жрицей, стараюсь не глядеть. Стараюсь, но… Естественно, гляжу.

Сидит с гордо поднятой головой. Поза царственная, хоть и расположиться к клетке довольно трудно, но спину Эрия держит прямо. Ничего эту жрицу не ломает. Кремневый у нее стрежень, что ли?

На меня она не смотрит. Казалось бы, должен радоваться, но… Я воспринимаю ее равнодушие как пощечину. Меня не просто раздражает, что она с большим интересом группу молодых воинов разглядывает, нежели меня, а откровенно бесит. Того и гляди на парнях срываться начну.

Вот и не знаю теперь, что хуже - ее пристальное внимание или его отсутствие? Так и так она меня в канат закручивает. Так и так призывает монстра.

Может, и не в ней все дело, а во мне? Может, я просто ищу того, на ком отыграться?

Не-е-ет, не ищу. В столице оттягивался. Не пришиб, нет, но изрядно помял одну рабыню. Откормил своего питомца.

Обычно этого на долго хватает. Да и не крыло меня так, как сейчас. Я на людях себя всегда держал, а сейчас… доспех вспыхивает, причиняя боль, потому что заряд его некуда направить, кроме как в самого себя.

– Что Катан, вернулся? – спрашиваю я.

– Вернулся, – кивают парни. Оленя ж он приволок.

– А сейчас где?

Все молча опускают глаза в пол, и я понимаю, что мой приближенный опять позорит все наше войско.

– Спит?

– Угу.

– Поднять, искупать в фонтане. Привести ко мне с докладом.

– Как скажешь, – кивают двое парней и удаляются. А я… снова на ведьму гляжу.

Глава 12. Эрия.

Не знаю, где весь день был Тайвил, но прогулка его настроение не исправила. Что в общем-то не удивительно, ведь он лишился ночью одной из заложниц, а заодно и своего колдовского воина. Несравненная Флора умничка и истинная жрица Любови, даром что еще девственная, сумела окрутить паренька и увела в наш тайный лагерь.

Уверена, в Гроте Лавии скрылось достаточное количество наших. И если у девочек получилось заманить к себе солдат с магическими артефактами, то я могу не переживать за них. Сам грот так надежно спрятан, что его не сыскать без подсказок, да еще и защитники теперь сильные имеются. Слышала, что помимо рыжеволосого красавчика, Святое войско потеряло в самые первые часы боя и некоего Дамира.

Ну, они потеряли, а кто-то нашел. Я более чем уверена, что это одна из моих жриц. Что ж, повоюем еще. Точнее, они повоюют. Я со своей стороны могу лишь наблюдать и ждать удобного случая. Или… соблазнить кого-то, как и мои жрицы. А что, не зазорно. В войне все средства хороши.

Кого бы только выбрать? Вот есть пара весельчаков, которые засматриваются на женщин, не скрывая интереса. Есть хмурый воин, постоянно точащий свой кинжал. Два крылатых, опять же, помимо Тайвила. Крылатые нам бы пригодились. Да нам любые бы пригодились, если уж на то пошло. Вот только никто из этих красавчиков на меня не смотрит. Не поймать контакта глазами даже.

Зачаровал их кто, что ли? Или запугал, что вернее. Видимо, парни знают, что старшина возомнил меня личным трофеем и опасаются начальственного гнева. Хорошо еще не накрывают снова покрывалом. Сидеть в полной темноте и неведении – хуже нет. Впрочем, быть пустым местом тоже довольно унизительно. На меня только пленницы и смотрят и то с опаской. Пытались заговорить, так быстро были проучены. Златокрылый доходчиво и не выбирая выражений объяснил, что разговаривать между собой нам нельзя. Вот и молчим. Переглядываемся только и тяжело вздыхаем. Гадаем, кто из воинов сегодня станет новой жреческой добычей. А лично я молю Лаваию о том, чтобы самой ею не стать.

Тайвил хоть и делает вид, что я ему безразлична, а все же бросает редкие и весьма неласковые взгляды в мою сторону. Как бы ему не приспичило утвердить на мне свою власть, показать так же, как и Катану, что он в этом городе главный.

Высокого, мрачного здоровяка даже немного жаль. Так его старшина распинал за стенами храма, что даже закрытые двери и окна не спасли беднягу от позора. Все братья крылатого и все пленные слышали мнение старшины касательно своего приближенного. А также слышали, что тот лишится-таки доспеха уже завтра, если не проспится и не будет выглядеть, как граненый алмаз.

Куда именно Катана отправили отсыпаться, не знаю. В храм он не вернулся. Видимо, остался проветриваться на свежем воздухе. А вот Тайвил вошел в дом любви, где раньше звучала лишь музыка и сладострастные стоны, как истинный разрушитель. И в первую очередь, всего гармоничного и светлого.

До сих пор в голове не укладывается, как при его миловидной внешности он умудряется быть таким жутким. Не одержим ли он случаем? Не поселился ли в его красивой голове злой гений?

Очень может быть. В таком случае, я была самонадеянной дурой, провоцируя его и издеваясь.

Но… сделанного не воротишь, приходится принимать последствия. Пока что они выражаются в его злобных взглядах. Но боюсь, что их ему может стать мало.

Зарекалась не смотреть на него, но все же пересеклась молниеносным, хлестким, будто удар розги, контактом. Глаза в глаза. Вспышка. Удар. Я чудом не теряю сознание. Отвожу голову в сторону, даже веки опускаю.

Нет, этого воина даже мне не переиграть. С ним нужно быть осторожней. Вот только как быть с тем, что не могу я не проявлять к нему интереса?

Он в числе первых ложится отдыхать. Солдаты принесли своему старшине удобный топчан. Для Тайвила он маловат, но похоже, это бывалого воина не смущает. Укладывается и прикрывает глаза. Довольно быстро его дыхание становится ровным. Я ловлю себя на том, что любуюсь им. Такой нежный, такой светлый кажется он во сне. Крылья его эти ангельские еще, которыми он накрывает себя, как одеялом. Ну прям в самом деле посланник богов. Прекрасный и недоступный.

Вот только спустя каких-то минут десять парня начинает лихорадить. По его совершенному лицу проходит судорога, верхняя губа приподнимается, обнажая ровный ряд белоснежных зубов. Он дергается, рычит и… стонет.

Натурально стонет и даже выгибается во сне дугой. Уж не знаю, от удовольствия или боли. Судя по злобной мимике, Тайвила что-то мучило, но сейчас его лик блаженен. Более того, он улыбается. Правда, странно, злорадно как-то. Улыбается и снова стонет. А потом так неожиданно вскрикивает и подрывается, распахивая черные от ужаса глаза, что я цепенею.

Я буквально в статую обращаюсь, когда он разворачивается ко мне всем корпусом и даже пригибается, будто зверь перед прыжком. Его снова колотит, как во сне. Он скалит зубы, расстреливая меня бешеным взглядом, и облизывает губы.

Боги, он точно одержим! Без всяких сомнений. Теперь я это знаю наверняка.

Друзья, не скупитесь на отзывы, моему Музу очень нравится обратная связь).

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13. Эрия.

Мы смотрели друг на друга слишком долго. Не знаю сколько, да это и не важно, потому что в случае с Тайвилом, долго - это даже одна минута. Его эманации настолько мощные и в тоже время тяжеловесные и удушающие, что я теряю последние силы и просто опадаю. С трудом нахожу в себе силы разорвать зрительный контакт и, отвернувшись, скручиваюсь в комок. Даже колени обнимаю, подтягивая их к груди.

Засыпаю.

Мне снится наш лес. Он сияет в свете солнца. Я на любимой полянке рядом с водопадом, что ласкает высокую скалу. Скидываю одежды, захожу под струю воды, нежусь. А после скрываюсь на обратной стороне водопада. Хочу пройти под аркой и укрыться в гроте Лавии. Он таится именно за этой стеной воды. Делаю шаг, как вдруг… мне навстречу выходит Тайвил.

Я отшатываюсь, хочу бежать, но он ловит меня за руку. Притягивает к себе и склоняется к самым губам.

– Прошу не надо, – шепчу испуганно.

Тайвил хмурится, будто не понимает причины моего протеста. Проводит по моим влажным волосам рукой, убирает их за ухо.

– Это же я, Эрия, ты чего? – улыбается он и все же захватывает мои губы.

– М-м-м-м… – стону и, кажется, не только во сне.

А Тайвил продолжает изводить. Он на удивление ласков, но и требователен. Воин пылко целует меня, завладевает моим ртом всецело, хозяйничает в нем языком и все плотнее сжимает в объятьях. Я пытаюсь противиться, но по правде сказать, не слишком усердно. Я и сама уже отвечаю на его поцелуй. Завожусь и позволяю парню вольности.

Он сжимает крепкой рукой мои полушария ниже поясницы, он протискивает пальцы между складок, которое беззастенчиво мокнут от прыти наглого захватчика.

О Лавия! Что же это?! Я осознаю, что сплю, как бы это ни было странно. Но тем ужасающей происходящее, ведь я уже не сопротивляюсь. Даже когда Тайвил подхватывает меня под попку и сажает на свои крепкие руки, я не рыпаюсь. Даже когда он прижимает меня спиной к каменной кладке арки, я не сопротивляюсь. Я послушно повинуюсь ему, я отдаюсь.

– Разведи ноги шире, – требует он, и я развожу. – Вот так, хорошая девочка, – хвалит он, и я захожусь от счастья. – Получишь награду.

– О да-а-а-а, – стону, когда получаю ее. – М-м-м… да, да… благодарю…

– Тише, Эрия… тише, сестер разбудишь, – смеется похититель моей воли и начинает окончательно распинать.

Его берда приходят в движение, и мне ничего не остается, как уткнуться в мускулистую грудь и стиснуть зубы, потому что в моем лоне будто ураган случается. Да что там, во всем теле! Хочется стонать в голос и даже вопить, но я лишь тихо поскуливаю, чтобы действительно не разбудить сестер. А воин потешается надо мной.

– Хорошо тебе? А так? – отводит он бедра, почти покидая меня, и тут же вонзается с такой силой, что я в каменную стену чуть не врастаю.

Мне и больно, и сладко. Но главное невыносимо от того, что я отдаюсь мучителю по доброй воле. Да еще и льну к нему сама. Шею его зацеловываю, грудь, ищу губы.

Он награждает меня поцелуем, который больше на пожирание походит. Кусает мои губы до крови, пьет ее и рычит зверем. При этом его бедра продолжают вколачивать меня в стену.

– Будешь послушной, проглотишь все? – спрашивает он.

– Да, – бормочет совсем размякшая копия меня, которую довели до такого исступления, что она уже и мычать не может.

– Тогда на колени, – приказывает Тайвил, переставая держать меня.

Я соскальзываю на землю. Встаю пред ним, задрав голову.

– Раскрой рот, – велит наглец.

Естественно, раскрываю, хотя внутри все протестует, но это у той части меня, которая осознает, что спит. Другая же принимает в себя внушительное достоинство врага и с жадностью обсасывает его. Причмокивая и лаская себя попутно.

– Давай вместе, – предлагает Тайвил, разрешая мне спустить пар.

Я ликую и с еще большим остервенением натираю свои мокрые складочки. Губ при этом не размыкаю и позволяю воину скользить меж ними.

Но ему моего послушания мало. Он прочесывает пятерней от виска к затылку и собирает волосы в кулак. Наматывает их на него и начинает насаживать меня на себя. Да еще и бедрами помогает.

От такой прыти я взрываюсь. Дрожу всем телом и даже хнычу от переизбытка ощущений и эмоций. Тайвила тоже взрывает от удовольствия, и я чувствую, как по моей глотке стекает горячая струя.

– Да! Да! Умница, Эрия… У-у-у… получишь награду еще раз.

Моя полностью деморализованная копия уже падает на четвереньки, готовая к любой милости воина, но та, что все еще сознает весь ужас происходящего, просыпается, наконец.

Вскакиваю, как совсем недавно Тайвил.

Глаза широко раскрыты, грудь ходуном ходит, воздуха не хватает. Поворачиваю голову. Смотрит на меня мой растлитель. Пристально. Как удав.

Околдовал, что ли?

Нет! Нет! Только не это!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14. Тайвил.

Я наконец-то понял, что невзирая на видимость победы, так и не захватил этот проклятый город греха.

Сегодняшняя ночь стала доказательством этого и сущим кошмаром. И это я не про сновидения, что вынули из меня душу, снова опозорив перед Эрией, которая не спала, а наблюдала за моей агонией. Знала бы жрица, что мне снится, не проявляла бы такого любопытства, а уже грызла зубами металлические прутья в попытке сбежать.

Но нет, она сидела смирно и даже гонор свой припрятала. Хоть и таращилась на меня излишне пристально. Я даже сначала подумал, что ее на такое внимание к моей персоне не столько вредность толкает, сколько необходимость. И в принципе, был не так уж далек от своих суждений. Но я полагал, что Эрия просто пытается уяснить, с кем связалась, и только-то. А она… эта тихая и коварная паучиха тем временем плела свою сеть, в которую угодил один из моих лучших воинов.

Имана ранили во сне. И это уже предел. Я начинаю подозревать, что все дело в жрице. Пока она здесь, пока поддерживает своих девок, те колдуют. Либо же колдует она сама. Не удивлюсь. Наблюдал за ней после пробуждения. Подлюка явно тешилась во сне с каким-то парнем. И по странному стечению обстоятельств, наш Иман тоже вел себя в это же время весьма двусмысленно. Стонал во сне и дергался. Даже губы трубочкой вытягивал, а в самом конце выл.

Я не предал этому значения, думал просто навязчивые сны, как у меня. Трудно держать себя в руках, когда вокруг столько баб. Раньше-то мы не отказывали себе в удовольствии, но сейчас осторожничаем. Правда, напрасные это старания. До него все равно добрались. Так сказал Скай, а ему я верю, как себе. Причем добрался не кто-нибудь, а ведьма.

– Его разум закрыт, – доложил воин. – Но не полностью. Я могу читать его мысли фрагментарно. Тут вижу, ту не вижу. Белые пятна.

– И что это значит?

– Это значит, что на месте былых пятен либо воспоминания, либо мысли о ведьме. Очень сильной, на которой стоит мощная защита.

– Настолько мощная, что распространяется даже на других?

– Не столько на других, сколько на себя в чужих сознаниях.

– Только не говори, что мы потеряли Имана.

– Пока нет. Но… все может быть, – дал свой неутешительный диагноз Скай.

Еще днем я надеялся, что все обойдется. Что Имана спасут. Травницы хлопотали над ним усердно. Я так их запугал, что они не осмелились ослушаться меня. Но к вечеру, когда парню стало лучше, я понял, что Скай оказался прав. Иман околдован. И его уже не вернуть. Единственное, что остается, это использовать его как наживку. И я использовал. Когда он ни с того ни с сего решил вдруг на ночь глядя свежим воздухом подышать, выскользнул из храма за ним.

– Иман, – окликнул его на ступенях. – Ты куда?

– Пройдусь. Посмотрю, что в городе. За солдатами пригляд нужен, а то опять распоясаются.

– За солдатами Скай и Катан следят, – хмуро признаюсь, уже догадываясь, что он в курсе о способностях братьев, которые мы трое все это время хранили в секрете.

Он как-то странно на меня смотрит, чему-то ухмыляется и машет рукой.

– Все равно проверю, – решает он

– Ладно, – вздыхаю, понимая, что его уже не вернуть. – Только не долго. Ты сегодня дежуришь первым, – кидаю стандартную фразу, чтобы он ничего не заподозрил.

Иман машет рукой, мол, договорились и спускается со ступней. Вдыхает чистый воздух. Задирает голову и на небо глядит. Я повторяю за ним.

Ясно. Звезд тьма-тьмущая и… Одна падает!

«Господи, не дай нашим путям разойтись», – загадываю я желание и возвращаюсь в храм, чтобы не вызвать у Имана подозрений. А сам в узкое стрельчатое окно смотрю, и как только брат уходит из храмового сада, я тоже выбегаю.

– Катан, Скай, – зову парней.

Отзывается только последний.

– Где Катан?

– Усмиряет пьяных дебоширов, чтобы те не подожгли еще один дом, – отзывается Скай.

– А ты?

– И я.

– Бросай их. Катан и один справится. У нас Иман чудит. Найди его и проследи. Я пошлю тебе в помощь простых солдат.

Как только отдаю приказания, лечу в первый же окраинный дом и поднимаю с десяток парней. Велю им прочесывать лес.

Скай тем временем отыскивает Имана, тот скрывается в одном из домов. Только вот бесследно. Лаза Скай не обнаружил (хотя понятно, что он там имеется) и отправился искать брата за пределами города. Нашел. Вот только обыграли моего телепата и меня вместе с ним. Да не кто-нибудь, а какая-то рыжая бестия в компании Дамира и Леама. Эти предатели во главе с ведьмой умудрились скрыться от него в густой темени леса.

И вот теперь я сижу на ступенях храма и кусаю локти. Скай выгладит подавленным и виноватым. Но мне сейчас нет дела до его душевного состояния, свое бы не расплескать, ведь оно ядовитее. Не дай бог выплесну сейчас хоть каплю эмоций, все к демонам пропадет.

Но держать их в себе сил нет. И я все же поднимаюсь на ноги. Молча иду в храм. Велю парням вытащить клетку с высшей жрицей на улицу.

– Что ты задумал?! – чуть не вешается на меня Скай.

– Я должен был сделать это уже давно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Дело не в ней!

– А в ком, мать твою?! В ком?!

– Я видел вовсе не жрицу, а натуральную ведьму и еще воительницу. Они охмурили наших братьев.

– Не важно. Ведьмы, жрицы, простые прачки – все они служат ей, – указываю на сидящую в клетке Эрию, которая держится за прутья и в панике озирается по сторонам, пытаясь понять, что за движение началось вокруг ее персоны. – И все они сильны, пока она рядом.

– Убьешь ее?

– Надеюсь, что нет, – говорю тихо, потому что по правде сказать веры в благополучный исход для верховной или для меня нет.

– Наместник просил ее доставить ему, – напоминает Скай.

– Помню, – снова вздыхаю.

– Давай, я полечу с тобой, – предлагает Скай. – подстрахую.

– Нет, ты нужен мне тут. Вы с Катаном остаетесь за старших. Следите за городом, пока я решаю вопрос с жрицей.

– Тайвил, может, хоть до утра подождешь?

– Чтобы еще кого-то во сне ранили или даже убили? Или что, прикажешь всем бодрствовать?

Мои аргументы весьма вески. История с Иманом напугала всех, может, сегодня действительно весь отряд будет бодрствовать, не знаю. Но лично я точно больше не усну рядом с этой ведьмой. Мне двух лютых приходов хватило с ее участием. И если в первом моем сновидении все было еще относительно эстетично и даже эротично, то во втором я действовал как одичавший мясник. И мне до сих пор дурно. От воспоминаний даже у меня желудок скручивает. Если б кто-то другой узнал, как отрываюсь во сне с моей занозой, то уже бежал бы от меня без оглядки.

– Я полечу, Скай, а если… если не вернусь, то примешь мой пост. Кто, если не ты?

– Это, конечно, лестно, но на кой оно мне надо?

Пожимаю плечами и расправляю крылья. Хватаюсь руками за большой крюк, который приделали к клетке. Бросаю искрометный взгляд на жрицу.

Последнее явно лишнее. Она же смотрит… Нет, сердце мне выжигает молящим взглядом. Страшно дурехе. То ли из родного города улетать не хочет, то ли оставаться со мной наедине. Глупая, она еще не знает, что и то и другое – погибель для нее.

– Призови Катана и сторожите храм, – отдаю последнее напутствие Скаю и взмываю в небо вместе с клеткой.

Эрия от страха кричит, а я улыбаюсь. Нравится ее голос. Возбуждающий. Даже когда она от ужаса орет.

Глава 15. Эрия.

Мы летим уже несколько часов. Не знаю, что задумал Тайвил, но кажется, вовсе не то, что делает. Допускаю, что его странное и хаотичное поведение может быть стратегическим маневром. Но уверенной быть не могу.

Унося меня далеко от моих земель, а потом возвращая, чтобы снова улететь подальше, он путает, вводит в замешательство. Да что там в замешательство – в ужас. Я не вынесу еще нескольких часов полета. Я с ума сойду. От страха неопределенности.

– Тайвил, – взываю к воину. – Ты заблудился? Или решил доконать своими каруселями?

– Хм, – очень недобро усмехается подлец, – не нравится романтическая прогулка?

Можно было бы подумать, что он потешается надо мной, если бы не тон. Неужели он действительно воспринимает наш полет как… нечто романтичное?!

Боги, не страдает ли он душевным недугом?! В своем ли уме? Впрочем, да, просто его ум явно с изъяном.

– Тайвил, ты пугаешь меня, – признаюсь честно. – Если хочешь за что-то отомстить, наказать или убить… – сглатываю, но завершаю фразу, – приступай уже к своей экзекуции. Хватит измываться!

Я позорно всхлипываю и замолкаю, опустив голову. Но тут же вцепляюсь в перила, потому что руки Тайвила начинают дрожать. О Лавия, он же выронит меня или… это очередная издевка?

– Прекрати! – ору изо всех сил и разражаюсь рыданиями.

И вот тогда мы приступаем к снижению. Тайвил несет меня к водопадам, и я начинаю паниковать еще пуще прежнего. Если он ненароком отыщет грот Лавии, то всему конец. Не спасутся даже те, кто сумел сбежать.

Я захожусь еще большей паникой и начинаю раскачивать клетку. Не могу ему позволить долететь до самого большого водопада Любви, за которым и скрывается вход в наше убежите.

– Ты что творишь?! – кричит воин.

Не обращаю внимания на его возмущения, раскачиваюсь, как на качелях, и в конце концов вынуждаю Тайвила приземлиться у малого водопада.

У самой земли он разжимает руки, клетка падает, я тоже. Ударяюсь лицом о прутья и вою от боли. Скулу не сломала, но синяк точно будет. Хотя, какое это теперь имеет значение? Судя по разъяренному лицу Тайвила, мне жить осталось минуту, не больше.

Он тоже приземлился не слишком удачно. Переворачивается через голову, но довольно хорошо группируется, так что остается цел. Судя по пластике, все кости целы. Крылья тоже. Он расправляет их, глядя на меня, как на беса в юбке, и… просто взмывает в небо. Улетает, даже не проверив, цела ли я.

Доигралась. Вынудила на редкостное зверство. Теперь меня ждет страшная и медленная смерть от обезвоживания. Если, конечно, мне не повезет и меня не отыщут партизанские разведчики.

Утираю руками лицо, пытаюсь успокоиться. Но не получается, потому что всего в трехстах, может, пятистах метрах от себя слышу душераздирающий вопль, а потом грохот. Поворачиваю голову и вижу, как валятся одно за другим деревья.

Боги, что же это? Неужели Тайвил лютует? Почему на мне пар не спустил?

Ах, ну да, я ж трофей Наместника, меня нужно доставить в целости. А деревья что? Их никто не ждет, да и сдачи они не дадут.

Неужели еще вернется?

Нет, нет, нет, не надо. Я лучше буду надеяться на разведчиков или даже ни на что не буду надеяться. Только бы не встречаться с бешеным Тайвилом. Только бы не видеть опять его нечеловеческих глаз. А они будут именно такими, как тогда в храме. Уже поняла, когда воин злится, им завладевает какая-то потусторонняя сущность. Демоническая. Жуткая. Опасная.

О Лавия, прошу, убереги от монстра!

Но моя покровительница, похоже, бессильна. По крайней мере, она не может освободить меня от внимания крылатого чудовища. Или же именно она и переплела наши судьбы таким образом, что тот вынужден ко мне возвращаться, хочет того или нет.

Так или иначе, а хорошего это мне не сулит, ведь Тайвил, хоть и сбросил пар на беззащитной флоре, за мной является отнюдь не в лучшем расположении. Но надо отметить, что является он – человек, а не та чудовищная тварь, что глядела на меня через его глаза.

– Успокоилась? – холодно осведомился он, подходя к клетке.

– А ты? – зеркалю вопрос.

Тайвил сводит губы в тонкую линию и тихо рычит. Отворачивается. Делает пару глубоких вдохов и размеренных выдохов. Резко переворачивает клетку, потому что она упала замком к земле, и просто срывает тот рукой. Доспех его в этот момент вспыхивает, и я понимаю, что он использует магию, но все равно поражаюсь мощи.

Он ловит мой восхищенный взгляд и снова отворачивается. Кажется, ему неприятны любые проявления эмоций в его адрес. Что ж, будем стараться держать лицо равнодушным.

Воин снова переводит дыхание, успокаивает свечение своего артефакта и оборачивается. Отворяет дверь клетки и, не дожидаясь, когда я выйду сама, хватает меня за руку и дергает на себя.

Врезаюсь в его упругое тело. Он подхватывает, ставит на ноги. Мы так близко, что я ощущаю бешеное биение его сердца. А он… наверняка чувствует, как и мое тоже колотится, в попытке расшибиться о ребра.

Очень хочется поднять голову и посмотреть на Тайвила. Проверить, рядом со мной все еще человек? Но я не решаюсь. Зато сам воин сжимает мой подбородок и заставляет встретиться с ним взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И снова это ощущение, будто в меня тупой нож входит. Медленно и болезненно. Так воспринимается его пристальное внимание.

– Больно? – спрашивает он хриплым голосом, проводя пальцами по скуле.

Там рассечена кожа и это наверняка выглядит страшно, но… у Тайвила почему-то глаза горят. Он облизывает губы и улыбается.

– Больно, – признаюсь и вздрагиваю, когда воин склоняется и проводит языком по моей ране.

– Вкусная, – шепчет Тайвил и снова стискивает зубы.

Его начинает бить мелкая дрожь, а потом… в глазах вспыхивает что-то дикое и необузданное.

Жажда. Вот только чего хочет этот человек? Крови моей, что ли?

– Ты хорошо бегаешь, Эрия? – вкрадчиво спрашивает он.

Киваю, хотя на самом деле бегаю я не ахти, особенно по лесу.

– Тогда беги, Эрия. Беги так быстро, как можешь, и прячься, – голос Тайвила мягкий, даже ласковый, но у меня мурашки от него бегут, а по спине тонкая струйка пота стекает.

– Ты отпускаешь меня? – спрашиваю дрожащим голосом.

– Я разрешаю тебе сбежать, – поправляет он.

Не знаю, что это значит и есть ли разница, но я срываюсь и несусь прочь от жуткого парня с безумием в глазах.

Глава 16. Эрия.

Я так страшусь, что он меня догонит. Я до зубного перестука его боюсь, но… нужно бежать. Нестись в сторону тайного укрытия.

В лесу Мелмори их множество. И большая часть, естественно, у Грота Лавии. Все эти секретные тайнички еще много веков назад делали зодчие, что возводили первый храм. Тогда битвы богов были обычным делом, и приходилось обороняться, так что… выкручивались как могли.

Вот и мне надо как-то выкрутиться, добежать до малого водопада, а там юркнуть в темень пышного ольшаника и отыскать в скале печать. И я добегаю. Вот только ольшаник так разросся, что я теперь и не знаю, найду ли вход в убежище. Но я все равно ломлюсь в кусты. Раздираю платье, ломаю ветки, пока не обнаруживаю, что чуть левее есть просвет. В него проходит тусклый лунный свет.

Похоже, здесь совсем недавно был кто-то из наших и расчистил проход. Что ж, это очень хороший знак. Партизаны ведут активность, значит, я сумею открыть старую дверь. Ранюсь, продолжаю рвать платье, но продираюсь к заветной цели, очень рассчитывая, что с воздуха меня в этом кустарнике не видно. И вот я оказываюсь у расчищенной от мха скалы.

Печатью пользовались! Я спасена!

Снимаю с шеи кулон, какой есть у каждой жрицы и воительницы. Прикладываю его к печати и жду. Тяжелая плита отъезжает в сторону, и я ныряю внутрь.

Тут темно. Пахнет сыростью и могут водиться какие-нибудь насекомые и мелкие грызуны. Но они ничто по сравнению с Тайвилом. А он меня здесь никогда не найдет. Закрываю вход в убежище и тихо зову:

– Эй, есть кто-нибудь? Девочки, это я, Эрия.

Тишина.

Что ж, не страшно… Точнее, не слишком страшно. Пережду здесь ночь, а утром попробую добраться до водопада Любви.

Усаживаюсь на холодную землю, опираюсь спиной о камень и стараюсь расслабиться. Надо отдохнуть. Хоть немного. Правда, уверенности в том, что я смогу заснуть нет, ведь на голодный желудок это удается плохо, да и жутковато одной в каменном мешке. Но я подтягиваю колени к груди, утыкаюсь в них лицом и все же расслабляюсь. Даже не замечаю, как впадаю в дрему.

Не знаю, как долго я отдыхаю. Одни видения сменяются другими, и по ощущениям их очень и очень много. Но ведь на них ориентироваться глупо – в пространстве сна время течет иначе. И ощущается все тоже по-другому, не как в жизни. Например, последняя выходка Тайвила воспринимается мной не как ужасающая игра, а как нечто романтичное.

Я снова переживаю во сне его странную ласку. Он держит меня в объятьях, прижимает к своей обнаженной мускулистой груди и покрывает поцелуями лицо. Я отчего-то плачу, а он слизывает мои слезы. Дышит часто и натужно. Постанывает, будто несказанное удовольствие получает от этой невинной ласки.

Я тоже стону, но именно от того, что его проявления слишком уж целомудренны. А мне хочется чего-то большего.

– Тайвил, не издевайся, – молю его.

Он тихо посмеивается и, выпуская меня из объятий, разворачивает спиной к себе. Давит на поясницу, заставляя прогнуться, и я, естественно, слушаюсь его. Делаю все, что он ждет от меня. Упираюсь руками в дерево и подставляюсь ему. Он разрывает на мне одежды и падает на колени. Приникает к моей промежности губами и начинает пить сок моей страсти.

Мои стоны разносятся по всему лесу. Я млею, на ногах уже плохо стою. Я дрожу всем телом, когда внизу живота волнами расходятся судороги.

– Боги! Да! Да! Тайвил, я люблю тебя! Тайвил! – схожу я с ума, теряя власть не только над разумом и телом, но и над волей.

Я позволяю Тайвилу прикусывать мою нежную кожу, посасывать ее и доводить меня до экстаза. В итоге я падаю. Ударяюсь коленями о землю и содрогаюсь, продолжая стонать.

Тайвил же поднимается на ноги. Я слышу хруст, а затем странный шелестящий звук, а после… меня обжигает дикая вспышка боли. Я даже не сразу понимаю, что происходит. Я лишь чувствую, что мои ягодицы горят.

– Ау! – кричу, когда этот кошмар повторяется.

– Не стесняйся, – слышу голос Тайвила и после уже ору без остановки, потому что на мою неприкрытую попку обрушивается чреда хлестких ударов.

– А-а-а-а… – кричу, распахивая глаза.

Боги, что это?! Просто кошмар? Предупреждение? Пророчество?

Что?!!!

Страшно, аж руки трясутся. И холодно. Здесь в пещере очень неуютно, что и не удивительно, замкнутое пространство ведь.

Надо выбираться. Пытаться пробиться к своим, пока я не свихнулась.

Открываю каменную дверь и понимаю, что занимается утро. Я проспала несколько часов. Точнее, промучилась. Выползаю из кустарника, наскоро умываюсь и напиваюсь водой, а дальше… просто бегу. Без оглядки, не жалея ног. Бегу, старясь не думать, что Тайвил все еще следит за мной с воздуха. Но когда я уже подбираюсь к водопаду Любви, неожиданно слышу, как характерно хрустит ветка.

Ну все, нашел! Добегалась.

Друзья, эта книга скоро будет выложена в полном объеме. А сегодня у меня вышла 5 часть цикла. Она про известного вам Катана и Айви.

Встречайте 5 книгу в серии: «Исцели мое сердце».

Я уроженка священного города Любви. Он построен вокруг храма богини. Но сама я не жрица, не ведьма и даже не воительница. Я простая женщина, не лишенная привлекательности, но не красавица. Могу ли я обольстить колдовского воина из Священного братства? Не знаю, но я должна попробовать, ведь это не только вопрос личного интереса, это способ выжить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Этот самый воин вместе с армией захватил мой город. Я теперь беженка. Прячусь в лесах. Скрываюсь и не теряю надежды победить в войне, которую ведут мои соотечественницы, переманивая врагов в наш стан.

Глава 17. Эрия

Я замираю. Вжимаюсь в дерево. Прислушиваюсь. Снова хруст. По земле идет человек и направляется он в мою сторону. Он совсем рядом. Еще пара метров и найдет меня.

Сердце колотится так, что кажется, уже должно было выдать. Но нет, человек меняет направление и уходит чуть вбок. Пользуюсь этим, срываюсь, бегу к водопаду.

– Стой! – раздается мужской голос.

Оборачиваюсь и обмираю. Это один из воинов Святого братства, на нем такие же доспехи, как на Тайвиле. Только крыльев не хватает.

– Ты воин Наместника? – спрашиваю я, продолжая пятиться.

– А вы верховная жрица? – задает он встречный вопрос.

Ничего не отвечаю, только озираюсь в поисках подмоги. Я близка к гроту, где-то рядом должны дежурить мои люди. Если только…

– Не бойтесь, Эрия, – протягивает парень руку и даже гасит свечение своего доспеха. – Я не причиню вреда. Я на вашей стороне. Несу дозор.

– И что ты охраняешь? – спрашиваю с замиранием сердца.

– Грот Лавии. Что еще тут можно охранять? Ах, ну и ваших подопечных, кончено. Тех, что там прячутся.

–Ты – брат Тайвила, охраняешь тех, кто сбежал?

– Ну да, – улыбается парень и делает шаг ко мне.

Я вскидываю руку, останавливая его.

– Значит, Тайвил отыскал наше убежище? – спрашиваю, закусывая губу, но дрожи все равно унять не могу.

– А, нет, – машет рукой парень и почему-то улыбается. – Хотя он тут был. Ему этот водопад очень приглянулся. Он прилетал сюда уже дважды, поэтому пришлось с той стороны поставить заслон. Теперь так просто в грот уже не зайти. Поэтому я тут дежурю.

– Ты, что же… привратник, что ли? – поражаюсь я.

– Ну да.

– И кто тебя им назначил?

– Бэйта. Она сейчас за старшую.

– Бэйта значит, – киваю я, а сама думаю, что кажется, Лавия все же услышала мои молитвы. – Ты Леам или Дамир?

– Дамир.

– И кто она?

Задаю вопрос, который свой человек поймет сразу. И Дамир не подводит, вспыхивает, прикусывает губу и с особым трепетом не проговаривает даже, а выдыхает:

– Нанна.

Улыбаюсь и даже позволяю себе настолько расслабиться, что у меня по щеке скатывается слеза. Боги, это счастье! Это шанс, ведь мои самые смелые и радужные предположения оправдались.

– Веди меня к девочкам, – приказываю воину, которой теперь в моем отряде.

Он уважительно кланяется и протягивает руку. Помогает мне пройти водопад, отодвигает каменную заслонку, которая действительно загораживает теперь проход в грот, и передает одной их моих воительниц.

– Боги, Мэрта! – восклицаю, обнимая девушку.

Она тоже обхватывает меня рукам. Плачет. Я отвечаю тем же.

– Пойдемте скорее внутрь! – спохватывается Мэрта. – Все будут так рады вам!

И мы идем.

Как только я показываюсь в проеме высоченной арки, в шумном зале, где идет обсуждение каких-то военных маневров, становится тихо. Все замирают, а после зал взрывает дружеское ликование.

Меня обступают жрицы, городские хозяюшки и ведьмы. Всего четыре. Всего четыре из целого ковена!

Ну, ничего… мы справимся. Теперь-то точно. Понимаю это, глядя на двоих мнущихся в стороне парней. Оба рыжие. Братья, что ли? Нет, не похоже. Но похоже на то, что оба в моей команде. Только молоденький уже освоился, а тот, что еще вчера был в стане врага, – пока нет.

– Чей он? – интересуюсь у девочек. Кивая на златокрылого воина. – Кто такой смелый оказался, что увел у Тайвила приближенного?

– О-о-о, – задирает подбородок Бэйта, и я понимаю, что этот воин - заслуга кого-то из ее подопечных.

– Силена? – предполагаю, видя, как смущается рыжая бестия – самая дерзкая и непослушная ведьма ковена.

– Угу, – бурчит она себе под нос и незаметно кивает.

Я лишь улыбаюсь ей, хотя хочется расцеловать и закружить в объятьях. Но при воинах проявлять такую бестактность неуместно. Воспримут себя трофеями, а это нехорошо.

Решаю, что чуть позже похвалю девочек. Но, увы, не со всеми это получается. Отважная Силена забирает всех троих мужчин, нескольких воительниц и уходит в город. Говорит, что у них там важное дело. Что сегодня должен случиться переломный момент в сражении за город, который и решит, за кем тот останется.

Я не могу держать ее, хотя страшно отпускать самых сильных членов сопротивления. Если они не вернутся, то… о спасении можно будет забыть.

– Держи лицо, Эрия, – подбадривает меня Бэйта. – Сейчас все девочки будут ровняться на тебя. Ты должна быть сильной и стойкой. Тогда и они выдержат все тяготы, глядя на тебя.

– Да, я постараюсь, – киваю старушке, которая подталкивает меня вглубь древнего храма, чтобы привести в порядок, накормить и залечить мои раны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18. Тайвил.

Периодические вспышки ненависти к себе и окружающим не новы для меня. Но прежде я справлялся, должен и сейчас справиться, главное бы забыть о жрице. Только вот беда в том, что это невозможно. Она занозой в моем сердце застряла. Ноет оно по ней, никак утихать не хочет.

Уже раз пятьсот за ночь проклял и ее, и себя. Ее за красоту и запредельную магию приворота, себя за идиотический приступ благородства. Или страха, теперь уже не разберешь. Но изначальной мотивацией у моих бредовых поступков было желание защитить Эрию. От себя, естественно. Потом от Наместника и вообще от всего мира. И если первое и второе казалось выполнимым, то с последним выходил затык. Именно поэтому я рвал волосы на башке, летая всю ночь над лесом и умоляя Эрию вернуться.

Естественно, она не отозвалась. Кто вернется к чудовищу? Притаилась где-то моя несносная жрица и молча сидела, не высовываясь, пока я душу в клочья рвал. А может, и жертвой другого хищника стала. Я встречал и дикого лесного кота, и стаю волков. Живности в лесу хватает. Нет никакой гарантии, что Эрия не досталась кому-то с более тривиальными запросами, чем у меня.

Но я все же надеюсь на лучшее. Ведь я не слышал в лесу женских криков. А умирать молча люди не большие мастаки.

– Что ж, Эрия, надеюсь, ты спаслась. Если так, то сиди тихо и не высовывайся. Ведь я же не угомонюсь. Сейчас вернусь в город, но однажды сорвусь и снова полечу искать тебя. Жди, Эрия… жди меня.

Слетаю с высокой скалы. Поднимаюсь ввысь. Над миром занимается новый день, чувствую, он будет жарким. Еще только утро, а уже душно. Вдалеке виднеется холм, на котором стоит храм, и нисходящие по кругу улицы, что его окольцовывают. Лечу к этому холму, чувствуя себя изгнанником.

Зачем мне весь этот город, если в нем теперь нет ее? Непонятно. Но я все же движусь по выбранной траектории. Проношусь над лесным морем, над блестящими лентами ручьев, над островками полян и скал. Лечу и думаю, что я самый несуразный старшина из всех. Столько лет уверенно шел вперед. Из грязи поднялся. Был безупречен, пока не встретил свое личное проклятье. И почему это снова жрица? Что за вычурная избирательность судьбы? Что за издевка такая – каждые тринадцать лет посылать мне по роковой божьей деве? Первая сотворила из меня то, кем я являюсь. Последняя просто доконает.

Если, конечно, меня раньше времени не прикончит Наместник.

Почему я так думаю? Да потому что, подлетая к городу, нутром чую, мой лагерь настигла беда. Пока еще не знаю, что именно стряслось, но по какому-то особенному неживому покою осознаю - провал.

Пикирую на окраинную улицу, забегаю в первый попавшийся дом, где должны были дежурить солдаты из числа людей.

Проклятье, они все убиты! Обшариваю комнаты и понимаю, что оружие у парней забрали. Дальше действую более осторожно. В последующие дома захожу, возбудив все имеющиеся у меня артефакты и даже серьгу в ухе.

– Скай, Катан, отзовитесь. Скай! Катан!

А вот это уже очень плохой знак. Оглядываю солдат, что в доме напротив. У них глотки целы и потроха на месте. Приближаюсь и прислушиваюсь. Спят, но таким глубоким сном, что не добудишься. Пытаюсь их растолкать, хлещу по щекам. Так разъяряюсь, что одну ломаю позвонки. Только тогда отвешиваю оплеуху и себя, выметаюсь на улицу и снова парней зову.

– Да, – отзывается Скай.

– Что так долго?!

– А ты, старшина, что так долго? – впервые осуждает меня младший по званию.

А мне и сказать нечего. Понимаю же, что сам подвел их.

У парней нет возможности самостоятельно взывать ко мне. Такой вот несовершенный артефакт. Они могут говорить, лишь когда я устанавливаю между нами линию связи. То есть сами они инициаторами разговора стать не могут и вынуждены ждать, когда я соизволю узнать, как у них дела. А я не мог этого сделать, потому что был слишком далеко. Радиус действия артефакта всего пять-шесть километром, не больше. Я же находился дальше.

– Так вышло. Где вы?

– В храме.

– Что с пленными?

– Здесь все. Прилетай, увидишь.

Несусь к моей цитадели, уже понимая, какую картину увижу. И не ошибаюсь в догадках. В священном месте то же повальное царство сна, как и везде. В храмовом зале стоит храп и сопение. Не спят лишь двое моих верных приближенных: Скай и Катан. Последний на удивление трезв, вот только помят изрядно. Да и Скай выглядит не лучше. Кровоподтек на скуле, губа разбила. Катан же вообще разукрашен знатно. У него на лбу здоровенная шишка.

– Имана видел? – спрашивают они в один голос.

– Только не говорите, что это он вас так отметелил?

– Видел?! – нарушая все правила субординации, вопят парни.

– Нет.

– Разминулись, – вздыхают они, пиная первый попавшейся тюк, в котором оказываются тыквы.

– Да что тут, мать вашу, происходит?! – кричу так, что и мертвые должны бы встать, но ни один солдат или пленный даже ухом не ведут, как дрыхли, так и дрыхнут.

– Партизаны пробрались в город и отравили воду. Видимо, еще ночью. Утром, когда все стали пить, мы почуяли неладное. Первыми среагировали дети. Они ощутили вялость, затем и остальные взрослые. Меня спасло то, что я ношу персональную флягу и в ней оставалась вчерашняя вода. А Катана его любовь к другим напиткам. Он решил начать утро с чего-то более вкусного.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Будить пробовали? – спрашиваю о главном, игнорируя очередное непослушание брата.

– Да, они просыпаются, что-то бормочут, но потом снова вырубаются.

– Странно, – хмурюсь, потирая переносицу. – В городе солдаты тоже спят, но их не разбудить.

– Значит, не врали, – мрачно говорит Катан. – Подонки!

– Кто подонки? О чем не врали?!

– К нам заявились наши беглецы - Дамир, Леам и Иман. Все они теперь на стороне партизан, которые скрываются где-то неподалеку. Вот только где, мы не выяснили пока. Сколько их - тоже не ясно. Но среди них есть ведьмы и воительницы. Последние убили нескольких спящих солдат, как нам сказали парни. Первые околдовали их. Леам утверждал, что будить их бесполезно. Они зачарованы.

– Сука! – швыряю о стену серебряный подсвечник. Звон стоит непередаваемый, но спящим это, естественно, до фени. Только Катан морщится. Видимо, я зря решил, что он так уж трезв.

– Когда они здесь были?

– Совсем недавно, но они, естественно, уже ушли. Не догоним. Удержать бы храм.

Удержать бы себя и не разнести тут все к блудливой матери. Проклятье, как держать город таким малым числом?! А колдовству как сопротивляться?

Ну, Наместник, ты и влип с этим королевством. Второй город только взял, а уже части Святого войска лишился. И что самое поганое, продолжишь лишаться. Эти девки же каждую ночь у меня по брату забирают. А сегодня еще и всех обычных солдат лишили. Хорошо хоть просто усыпили, а не в логово свое заманили.

Что же это за скотство?! Владыка, если ты есть, помогай уже, а?

Но Владыка не склонен мне помогать. Он, кажется, отступился. Понял, что я пропащий. А вот другая богиня взялась за меня и весьма основательно. Вместо того, чтобы думать о стратегии, я все Эрию вспоминаю. Терзаюсь страхами, переживаю за нее.

Глава 19. Эрия

Специальный отряд, что спозаранку отправился в город, вернулся в полном составе, но без заложников. К храму воителям не удалось подобраться, но зато, по словам ведьмочек, большая часть солдат нейтрализована.

У Тайвила осталось четырнадцать колдовских воинов и около дюжины обычных солдат. С таким войском можно и потягаться. Но совсем не так, как рассчитывают люди меча. Мне кажется, наша основанная сила в расположении богини. Только благодаря Лавии моим девочкам удалось переманить на нашу строну троих парней в магической амуниции. Даже Силена, не будучи жрицей, и то умудрилась внести свой вклад. Соблазнила самого перспективного воина из имеющихся у нас.

Видела их, когда они вернулись. Как голубки ворковали и почти сразу уединились. Дамир и Леам тоже своих девочек как самое великое сокровище мира принимали, стоило тем выбежать навстречу.

Никогда еще грот Любви не оправдывал свое название так, как сейчас. И это вдохновляет. Мне тоже хочется внести свою лепту. Тем более что шанс имеется.

Пока я ждала возвращения Силены, все тщательно обдумала и взвесила. Еще раз прокрутила в памяти все свои сны и пришла к выводу, что они были даны мне неспроста. Либо это Лавия пытается до меня достучаться, показывая будущее, либо же… мое подсознание. Я склоняюсь к последнему, ведь как бы не злилась на Тайвила, как бы не мечтала отплатить ему за злодейства и издевательства смертью, а игнорировать наше странное влечение друг к другу больше не могу.

Я боюсь его как огня, но не в силах забыть и не вспоминать. За эти три ночи я изучила его лицо досконально. Большие миндалевидные глаза, чувственные губы, ниспадающие на лоб светлые волосы, волевой подбородок. Не слишком крупный, у него вообще на удивление изящное лицо. Если бы не видала в его глазах болезненной одержимости, то решила бы, что он ангел. Нежный, прекрасный и крылатый… Само совершенство, вот только душа у этого лучезарного парня с двойным дном. И порой Тайвилу с этого дна стучат. Просят отворить. Он отворяет, и лезет из глубины его души чудовище, иначе не скажешь. Просто монстр, который смотрит на мир через глаза своей жертвы. Как паразит он в Тайвиле сидит. Точит его, губит… Да не одного его, полагаю.

Вот бы выманить этого зверя и придушить. Освободить прекрасного ангела. Пусть бы летал над миром, олицетворяя свет и добро.

Ох, что-то меня занесло в какую-то слащавую лирику. Нет, все это прекрасно и уместно, когда готовишься в храме к ритуалу. Я же…

А что собственно? Если воспринимать это как ритуал. Но не для мужчины, как это было всегда, а для меня – верховной жрицы Лавии. Ритуал обретения силы. Если я истинная проводница любви, то просто обязана победить в человеке зло. Даже если этот человек захватил мой город.

Тем более если он посмел захватить мой город!

– О, Силена! – окликаю рыжую ведьмочку, когда она возвращается в наше убежище вместе со своим воином. – Подойди, дорогая.

Силена проходит всю анфиладу, останавливается у трона, на котором я сижу.

– Эрия, – кланяется она.

Я спускаюсь с подиума, подхожу к девушке. Приобнимаю ее и веду в закуток. За постаментом есть крохотная дверца, которая ведет в комнату размером с кровать. Тут она собственно и есть. Личное ложе высшей жрицы. Но я вытащила топчан и расположилась вместе со всеми в общем зале. Чтобы быть ближе к своим и поддержать, как советовала Бэйта. Но сейчас мне самой нужна поддержка. И именно ведьмы, потому что она сумела невозможное – соблазнила Имана во сне.

Я прикрываю за нами дверь, зажигаю крохотную лучинку.

– Силена, у меня есть план, – приступаю сразу к делу. – Я посмотрела на вас с Иманом, на других девочек и… Я думаю, что тоже обязана завлечь в наш стан сильного воина.

Силена в ужасе округляет глаза, и я теряюсь. Всякую реакцию ожидала, но точно не такую. Она что же не верит в мои силы?!

– Что тебя смущает, Силена? – спрашиваю холодно, пытаясь скрыть возмущение.

– Э-эм… – заламывает она руки. – Надеюсь, вы еще не выбрали воина…

– Вообще-то выбрала. Точнее, не то что бы я, скорее он меня выбрал, поэтому…

– Нет, нет, Эрия, вам нельзя даже на расстояние выстерла приближаться к Тайвилу! Поверьте, я знаю, что говорю! Просто поверьте!

– С чего ты взяла, что я имела в виду старшину? – говорю все так же холодно, а у самой внутренности в спираль заворачиваются.

– Да с того, что я… видела вашего поклонника. М-м-м… я видела его истинную сущность и она… Она вам не понравится.

– В каком смысле?! – ревностно восклицаю, не сумев скрыть неожиданно вспыхнувших чувств.

Силена снова заламывает руки, губу кусает и смотрит на меня так, будто я требую выдать тайну, причем не нее.

– Силена, – цежу строго. – А тебе Иман сразу понравился?

– Это другое.

– А-а-а, ну да, – усмехаюсь я.

– Не поймите меня неправильно – старшина Святого братства действительно слишком опасен. Даже для такой сильной жрицы, как вы. Он для кого угодно опасен, если уж на то пошло.

– Ну, естественно, – дергаю я плечами, уже жалея, что доверилась ведьме. Надо было со своими жрицами все обсудить. – Он опытный воин, к тому же обладает магическими артефактами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Иман, Дамир и Леам тоже сильные воины. Просто воины. Со своими заморочками и недостатками, как все люди. Люди, – поднимает Силена палец к потолку. – А ваш Тайвил, он… он не человек. Точнее, уже не человек.

– А кто же он? – сглатываю, позабыв и о ревности, и о возмущениях. Кажется, ведьма почуяла то же, что и я, вот только при каких обстоятельствах? – Говори мне все, Силена!

– Я охотилась за Иманом во сне. Но позавчера мне пришлось ждать, когда он окажется в поле моего воздействия. И… пока я ждала, заглядывала в видения других воинов.

– Ты видела сон Тайвила?!

– Д-да, – кривится Силена, будто я ее жуков есть заставила.

– И что ему снилось?

– Вы, – все так же не скрывая отвращения, говорит ведьма. – В весьма недвусмысленном ключе. Он… занимался с вами…

Стараюсь не обращать внимания на ее мимику. Мало ли какие у этой девочки внутренние травмы.

– Ну вот видишь, я ему снюсь, – перебиваю Силену. – Значит, желание имеется. Его надо только усилить и тогда…

– Он вас убьет! – выпаливает девчонка.

– Что?! – теряю я челюсть.

– Он болен. Сильно болен, – начинает тараторить ведьма и даже за руки меня хватает. С такой силой стискивает, что я вскрикиваю. Но Силена этого не замечает и продолжает выдавать все свои страхи касательно моего будущего. – Если вы позволите ему, если хотя бы даже намекнете на близость, то… он вас погубит. Этот человек не умеет любить. Он только внешне кажется чистым и благородным воином Света. На деле же он чудовище. Он совершенно больной. Одержимый или просто такой, не знаю, но больной.

Слушать подобное, стоя в крошечной полутемной комнате, очень страшно. Антураж добавляет ситуации зловещности. Но я уже не могу оказаться от борьбы. В дело вступает мое природное чувство противоречия.

– Больного можно вылечить, – говорю я с уверенностью, ведь любовь на многое способна.

– Этого нельзя, – качает головой ведьма и трясется вся, будто от холода. – Это тот случай, когда лучше убить. То, что я видела во сне, было настолько страшно, что меня до сих пор передергивает, если вспоминаю.

– И-и-и что ты видела? – спрашиваю я с замиранием сердца и опасением, что оно может не возобновить свой бег, когда я узнаю о Тайвиле правду.

– Он избил вас, а потом… Надругался, невзирая на ваш протест.

По моему виску стекает тонкая струйка пота, но я понимаю, что Силена не рассказала еще самого главного.

– Он был очень жесток и в конце… – она всхлипывает, закрывает ладошкой рот. Переводит дыхание и договаривает. – Он вас убил.

– Я разозлила его? – зачем-то спрашиваю, как будто мне было мало того, что описала Силена.

– Нет, он… он получал от этого удовольствие.

– Что?! – задыхаюсь я от ужаса.

Силена кивает и добавляет дрожащим голосом:

– Ему нравится издеваться над женщинами. Вся его любовь болезненная. Он действительно жаждет вас. Может, даже влюблен и сильно, но… Если вы позволите ему проявить свои чувства, то не получите ничего, кроме унижения, издевательства и страшной смерти в муках. Тайвил сломан. Покалечен. Его душа настолько изуродована, что спасти ее уже невозможно. Его можно только освободить.

– Хорошо, – вздыхаю я и опускаю голову. – Это будет милосердно.

– Да, – шепчет девушка и, осмелев, кладет руку мне на плечо. – Мне жаль, Эрия. Очень жаль, я понимаю, он.. Впрочем, не важно, – одергивает она себя. – Не беспокойтесь, мы позаботимся о том, чтобы его… в общем, чтобы его не стало.

– Нет! – вскидываю я голову. – Не вы. Это должна сделать я. Я позволила монстру захватить свой храм и… – «захватить свое сердце», – думаю я про себя и всхлипываю. – И только я могу подойти к нему достаточно близко.

– Но это опасно! Я же только что рассказала вам…

– Да, и из твоего рассказа я поняла, что он не прибьет меня быстро. Он захочет поиграть со мной. Это шанс.

– Нет, нет, поверьте, я думала так же. Я охотилась за Иманом и рассчитывала убить его, пока он… Ну вы поняли. Так вот, я лишь ранила его, а вот он всадил мне в живот клинок. Убить мужчину, даже будучи настолько близко, насколько может лишь любовница, не так-то просто.

– Хорошо, значит, его убьет кто-то другой, а я только отвлеку.

Глава 20. Тайвил.

За весь день в чувства почти никто не пришел. Лишь четверых наших солдат удалось добудиться и отпоить чистой водой, которую я натаскал из лесного ручья, рискуя попасться партизанам. Остальная восьмерка даже в сидячее положение не пришла. Про пленных и говорить нечего, те глаз не открывали ни разу за все это время.

– Ну хоть таскаться с ними до отхожего места не надо, – находит что-то радужное во всем этом бардаке Катан.

– Ага, только караулить их все равно придется, как и храм, – зевает Скай.

Глядя на него, тоже разеваю рот, перевожу взгляд на разбуженных братьев. Они ходят по стенке, пытаясь создать видимость бодрого отряда. М-мда, ставить этих ребят в караул опасно. С другой стороны, что нам остается? Ни я, ни мои телепаты не спали уже давно. Мы не механические, мы живые люди. У нас есть ресурс.

– Скай, Катан, – давайте первые на покой. – Через два часа разбужу одного из вас. Нельзя этих сомнамбул одних оставлять, – киваю я на полусонных парней.

Ребята соглашаются и тут же падают на боковую. Уже через пару минут я слышу мирное сопение, которое перемежается шарканьем моих горе-напарников в этом карауле абсурда.

Обстановка не просто усыпляющая – удручающая. У меня даже места гневу не остается. Я просто-напросто обессилен, как душевно, так и физически. Таращусь на статую Лавии, сидя в кресле, которое мне принесли парни. Очень хочется вина, но я не рискую. Разморит. Сидеть-то не безопасно, но я и так весь день на ногах был.

Пока город не обошел и не убедился, что все солдаты спят, не угомонился. Оказалось, что с дюжину парней ведьмы зачаровать так и не сумели. Их мне удалось растолкать. Они что-то мычали и даже бормотали во сне. И при них было оружие. Это наводит на радужные мысли. Хоть кого-то удастся разбудить. Правда, когда? Выстоим ли мы до прихода Наместника с его людьми? Или станем жертвой коварной богини, которая играет не по правилам?

Впрочем, какие правила в бабской войне? С ними ведь даже при дворах никто не решается вступать в конфликты. Открыто эти шельмы не сражаются. Все исподтишка норовят ударить. Подлезть с такой стороны, откуда и не ждешь подвоха.

– Ну что, Лавия, ты мне за жрицу свою мстишь? – веду я разговоры со статуей, чтобы не заснуть. – Понимаю. За Эрию бы и я мстил, будь она моя. А ведь она была. Вот тут у меня находилась, – протягиваю я руку и сжимаю кулак. – Крепко ее держал. Но отпустил ведь. Ты должна это знать, так что… Хм.

Нет, прощения я от богини не жду. Я уже вообще ничего не жду, по правде сказать. Я потерян. Не понимаю, как сражаться с тем, с кем нет ни малейшего желания биться. Но и как проиграть, тоже не знаю. Я ж не проигрываю никогда. Такое кредо. Вырываю победу любой ценой. Не скуплюсь, когда мое имя на кону. Вот только чем сейчас платить? Братьями?

Допустим. Но будет ли победа за мной? Получу ли желаемое?

– А, Лавия? Что молчишь?

Хочется объявить войну сомой богине. До такого отчаяния я дошел. Самой любви предъявит требования.

– Еще поборемся, бормочу я уже в каком-то чаду. Я заберу ее у тебя, так и знай.

Мои губы уже еле шевелятся. Надо встать. Надо пройтись. Сейчас, сейчас…

Вот демон! Как меня так срубило?! Я ж только что бодрствовал. Но очухиваюсь, понимая, что голова уже на груди лежит. Только хочу подняться с кресла, как слышу вдруг знакомый голос.

– Тайвил, – зовет меня Эрия.

Озираюсь по сторонам. Нет ее здесь. Дверь храма закрыта. Скрипа не слышал. Братья, что несут караул со мной, не спят, так и бродят гуськом по стенке, как заведенные болванчики.

– Тайвил, – снова слышу я голос жрицы и понимаю наконец, что он в моей голове.

Ну все, спятил.

– Ты звал меня, воин, всю ночь звал. Я пришла.

Вскакиваю на ноги, затыкаю уши руками. Но это не помогает.

– Ты больше не хочешь меня видеть, Тайвил? – донимает голос в моей голевое.

– Не-ет, – вою сквозь стиснутые зубы.

Парни озираются на меня с удивлением. Я одергиваю себя. Опускаю руки, трясу башкой.

– Пойду проветрюсь, – роняю им и выметаюсь из храма, куда похоже явился дух замученной мной жрицы.

Сбегаю по ступеням вниз. Там посреди храмовой площади стоит еще одно изваяние богини. Я падаю перед ним на колени и молю:

– Прости. Я не хотел. Правда. Я… – роняю лицо в ладони. – Мне жаль.

Мне действительно жаль бедняжку Эрию. Она была так молода, так красива. Уж не знаю, какой блудницей она была, видимо, знатной, все же верховная жрица. Но, несмотря на весь пафосный антураж, я сумел разглядеть в ней человека. И это меня погубило. Нельзя видеть во враге личность. Тем более если она принадлежит женщине.

Как теперь вернуться в храм? Как нести дозор, если там витает дух Эрии?

Понятия не имею, а подлюка еще и подначивает:

– Я жду тебя, воин. Иди же скорей. Мне холодно тут в лесу. Мне очень холодно одной.

– Ты хочешь, чтобы я отыскал твое тело? – решаюсь вступить с ней в диалог.

– Да, я хочу, чтобы ты меня нашел. Я жду тебя на поляне у ритуального камня. Ты не пропустишь это место. Его видно с высоты. Ну же, Тайвил, – добивает меня плаксивым голосом Эрия, – ты не можешь оставить меня тут одну. Ты не можешь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Проклятье, я спятил. Я окончательно поехал головой. Куда не знаю, но это место явно несовместимо с жизнью. Туда же, чую, отправится и сердце, если я действительно отыщу Эрию.

Я не должен этого делать. Права не имею, но… Я уже во власти магии, той магии, которой невозможно противиться. Взмах крыльями, еще и еще один и вот я уже достаточно высоко, чтоб видеть весь город как на ладони. Но не он сейчас волнует меня, а хрупкая девушка, точнее… то, что от нее осталось.

Интересно, призрак Эрии оставит меня, если я упокою ее тело? А мой… мой зверь не сожрет заживо, когда увидит, что я отдал добычу кому-то другому?

Хм, так ли это важно сейчас? Жрица призывает, и я должен идти. Жрицы – это моя слабость. Они созданы для того, чтобы мучить меня и губить. Но Эрия станет последней. Кто может быть после жрицы Любви?

Глава 21. Эрия

Ночь. Я, Силена, Иман и Леам стоим на поляне у алтарного камня. Вокруг темное кольцо деревьев. Саму поляну освещает луна. Обстановка довольно зловещая. Воины удрученно молчат. Я знаю, что Иман был приближенным Тайвила, а Леам считал его чуть ли не святым. Ни тот, ни другой не готовы убить старшину. Если быть честной, не готова к этому и я. Одна Силена не испытывает к парню и тени жалости.

Ведьма держит меня за руку, а сама чертит на ритуальном камне какие-то символы. Я же шепчу слова призыва в магический рожок, сооруженный Силеной из бересты.

– Я жду тебя, воин. Иди же скорей.

Тайвил не отзывается

– Не работает, – говорю на ухо Силене.

– Пробуйте еще. Может, голос в его голове слишком тих. Или он спит. Я добавлю еще пару рун. Это усилит контакт.

И действительно к своему ставу она пририсовывает еще две руны.

– Мне холодно тут в лесу, – подвываю я в рожок. – Мне очень холодно одной.

– Ты хочешь, чтобы я отыскал твое тело? – отзывается наконец-то воин.

Что?! Тело?! Он думает, я мертва?!

Ах, какая разница? Главное, чтобы явился.

– Да, я хочу, чтобы ты меня нашел.

Боги, что я творю?! Разве это правильно?!

Мне становится дико страшно, когда вижу, как в небо над городом поднимается фигура Тайвила, и, похоже, не мне одно одной. Иман подхватывает свою зазнобу и стремительно уносится с ней, крикнув напоследок, что вернется. Хочет спрятать ведьму, понимаю я. Это к лучшему, хоть за нее переживать не буду. Но похоже, придется нервничать из-за Леама. Малыш явно не готов к встрече со своим бывшим патроном. Одно дело предать, улизнув втихаря, и совсем другое – вонзить в спину нож.

Но он все же храбрится, достает клинок и делает несколько шагов назад, прячась в тени дикого шиповника.

– Я буду наготове, Эрия, – обещает он. – Ничего не бойтесь. Если Тайвил попытается причинить вам вред или унести вас с собой, я не позволю.

– Угу, – киваю, проверяя натяжение невидимой веревки, которой опутала меня Силена.

Это подстраховка, на случай, если Тайвил без всяких прелюдий просто схватит и решит забрать меня. Я обмотана за талию. Конец у Леама. Но что-то подсказывает мне, что они не сумеют отбить меня у старшины, если тот вздумает сражаться.

Так, все! Долой страхи, сомнения и жалость! Тайвил здесь. Его фигура с огромными крылами заслоняет луну. На ее фоне он смотрится как ангел ночи – темный, хтонический, неотвратимый.

О Лавия, дай знак, что ты со мной.

В груди у меня екает, когда воин приземляется на поляну, и я не очень понимаю, знак ли это. И если да, то почему такой неоднозначный?

– Эрия? – в недоумении тянет мое имя Тайвил. – Эрия, ты… жива?!

Он подлетает ко мне и сгребает в охапку. С такой силой стискивает в каменных объятьях, что я вскрикиваю.

– Прости, – выдыхает он. Немного ослабевает хватку, чуть отстраняется. Смотрит с высоты своего немалого роста на меня. – Эрия, – шепчет он мое имя, как молитву. – Эрия…

Я пришла убить его.

Я. Пришла. Его. Убить.

Но… как бить и без того лежачего? Он же ранен! В самое сердце. Стоит подле меня, высокий, сильный, казалось, что несокрушимый, но на деле абсолютно обезоруженный своим открытием.

Не знаю, о чем он сейчас думает, но явно не о тех мерзостях, которые расписывала Силена. Я даже не уверена, что Тайвил вообще способен сейчас на мыслительный процесс. Он… плачет. По его прекрасному лицу катятся две большие, сияющее в лунном свете слезинки.

О Лавия, может, он и чудовище, может, внутри него прячется страшный зверь, алчущий моей крови, но… Этот зверь сейчас скулит от муки. Его покорежила встреча со мной.

– Ты уже похоронил меня? – шепчу едва слышно.

Зрачки Тайвила расширяются, в них вспыхивает ужас. Воин прикладывает палец к моим губам.

– Не говори об этом, – просит он, не в силах унять дрожи в голосе.

Сглатываю. Вот как его убить? За что? Только за то, что он был стрелой Наместника? Так и трое парней, что теперь на нашей стороне, тоже были его стрелами. Но сейчас они с нами. Узрели лик богини. А Тайвил что, хуже?! Почему он не может быть с нами?!

Почему, Лавия?!

Неужели он настолько болен? Даже ты не сможешь излечить его?

Богиня мне не отвечает. Впервые за много лет она молчит и намека не подает, будто позволяет мне вершить суд над воином.

Да какой из меня судья или тем более палач? Я жрица Любви. И все что я умею – это любить. Даже чудовищ.

Встаю на цыпочки, тянусь к лицу врага. Овиваю его шею рукой и тяну на себя. Тайвил смотрит на меня в недоумении, но позволяет мне вести. Прикрываю глаза и… касаюсь его губ своими.

Дрожь… мурашки… подгибающиеся колени. Сердце срывается на бег. В голове пульсирует.

Тайвил отвечает. Отрывает меня от земли, приподнимает и с жадностью всасывается в мой рот. Это трудно назвать поцелуем. Эстетики или удовольствия в нем нет. Но это… страстно, пылко, исступленно. В его поцелуе потребность обладания. В нем такая жажда, какой я не встречала ни у одного человека. Он не просто хочет меня. Он подыхает от собственного желания. Оно его уничтожает. И меня заодно. Я попадаю в ореол его одержимости и окончательно теряю связь с реальностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– М-м-м-м… – стону в его объятьях, пока те не становятся слишком тесными, а губы напористыми и дикими.

Я пытаюсь пошевелиться, но Тайвил расценивает это движение как попытку оттолкнуть его и разъяряется. Прокусывает мне губу. Наша нездоровая страсть приобретает солоноватый привкус крови. Я начинаю верить Силене. Паникую. Тайвил это улавливает и неожиданно отпускает.

Отшатываюсь. Вытираю губу, смотрю на окрашенную алым руку, потом на воина, который меняется на глазах. Он как будто даже в размерах увеличивается, видится более грозным, диким и голодным. Но вместо того, чтобы наступать, он делает шаг назад. Нервно дергает головой, морщится. Его доспехи вспыхивают. Тайвил падает на колени, а я… срываюсь и бегу прочь.

Снова. Снова я от него убегаю, но на этот раз гонка воспринимается мной не как попытка выжить, а как предательство.

Я налетаю на пару воинов, что ждали все это время в укрытии. Они готовы к броску.

– Оставьте его! – молю я их.

– Почему?! – сипят они в один голос.

– Не знаю, – бормочу растерянно.

Уговаривать ребят не приходится. Они и сами поражены увиденным. Похоже, их старшина никогда не представал перед ними таким… уязвимым. А бить лежачего – это подло. Особенно если все еще считаешь его своим другом или наставником. Взяли б мы Дамира, может, у него рука не дрогнула бы. Но кого-то надо было оставить отдыхать, чтобы он потом встал на ночное дежурство.

– Тогда уходим, – решает Иман и несется вглубь леса.

Леам подхватывает меня на руки и спешит за братом.

Скорость у парней феноменальная. Но я знаю, что у Тайвила она выше. Если захочет нагнать, то нагонит. Через километр подбираем ожидающую в тени деревьев Сивиллу и спешим к гроту.

Было бы проще взлететь, но Иман говорит опасно. В небе мы уязвимы и заметны. Здесь же в темном лесу скрыты кроной деревьев. Я соглашаюсь с ним и понимаю, что мы все приняли верное решение, когда пространство леса разрывает отчаянный вопль Тайвила.

– Эрия! Вернись, жрица! Вернись, я не трону тебя.

Закусываю губу, радуясь, что в некотором роде лишена права выбора, ведь меня несет на руках Леам. Вот только пацан оказывается излишне впечатлительным и притормаживает. Озирается назад. Всхлипывает.

Понимаю, что ему жаль старшину. Он нашел свое счастье и ему, как доброму и ласковому юноше, хочется, чтобы и близкие обрели счастье.

– Леам! – прикрикивает на него Иман, видя, что тот замешкал. – Ты верховную жрицу спасаешь! Соберись!

– Д-да, – кивает тот и все же уносит меня к водопаду.

Какая же все-таки плохая была идея, лишить Святое войско головы. В итоге ее лишилась я.

Глава 22. Тайвил

Сижу в кресле последи храма, пялюсь в одну точку. Дозором мое бдение не назовешь. Я в полной прострации. Почти мертв. Не знаю, что меня держит. Может, надежда? Похоже на то, вот только глупо рассчитывать, что Эрия вернется. Но хотя бы я знаю, что она жива и, видимо, нашла своих. Либо сама ведьма, как я ее и окрестил.

Почему я так думаю? Да потому что она в голову ко мне забралась, а на это только ведьмы и способны.

Господи, да пусть бы она хоть исчадьем тьмы оказалась, демоницей или еще хуже, самой богиней зла. Я был бы только рад. Не представал бы на ее фоне таким уж монстром. Но она просто жрица. Точнее, верховная жрица.

М-мда, я их недооценивал. Видимо, виной всему моя ненависть к этой касте.

Почему я их ненавижу, спросите вы? Пожалуй, уже можно рассказать. Когда терять нечего, можно все.

Это случилось в день моего тринадцатилетия. Не думаю, что погубившая меня девчонка прознала про мой личный праздник, просто так совпало. Я был слишком мелкой сошкой. Мне вообще казалось, будто жрицы, что служили в храме богини Правосудия, не замечали моего присутствия. Несуразный, долговязый мальчишка, снующий то с метелкой, то с ножами для кустов по храмовому двору, не самое любопытное зрелище. Чего не скажешь о самих жрицах. В одну из них я был влюблен. Неуклюже, по-детски пылко и, естественно, безответно.

Я в тайне мечтал заполучить себе ленту из ее волос. Мне казалось, что будь она у меня, я стану самым счастливым. Я стану укладывать ее рядом с собой, отходя ко сну, и вдыхать аромат. Ведь она же обязательно должна хранить аромат хозяйки.

Мои желания были скромны и тривиальны. О пошлостях я не грезил. Не в отношении жрицы. А вот она о них думала, на мою беду, и все время подыскивала жертв.

Если бы я тогда об этом знал! Если бы у меня имелся хоть один друг, сумевший предостеречь…

Глупые стенания. У храмового служки вроде меня не могло быть друзей. Я тогда был нелюдимым и излишне скромным. А вот моя обожаемая Анора – нет.

Она подкараулила меня, когда я мел дорожки, и поманила пальчиком.

– Подойди, – велела девушка, которую я обожал.

Естественно, я повиновался.

– Хочешь получить мой поцелуй?

– Да, – выдохнул, не веря своим ушам.

– Тогда давай поиграем в игру, – улыбнулась она. Забрала мою метлу и выдернула из нее прут. Протянула мне. – Я хочу, чтобы ты отшлепал меня, мальчик.

– Зачем?! – удивился я, но прут принял. Моя богиня же его протягивала, как не принять?

– Не спрашивай, просто стегани меня как следует.

– Тебе будет больно.

– В этом вся соль, – снова улыбнулась она и закусила губу.

– Но… я не хочу делать тебе больно.

– А целоваться хочешь?! – прикрикнула жрица и тут же осмотрелась по сторонам.

Толкнула меня в самую тень кустарника. Притянула к себе и нависла так близко, что я почувствовал на своем лице ее дыхание. Сложил губы дудочкой и потянулся к ней.

– Не-ет, – засмеялась проказница, – сначала моя просьба.

– Хорошо, – кивнул я.

Жрица кокетливо стрельнула глазами и развернулась. Нагнулась, подставляя мне свой округлый зад, и я… занес прут. Занес, но замер.

– Ну! – поторопила она.

Я шлепнул.

– Сильнее! – потребовала извращенка.

Я попробовал второй раз. Она не угомонилась, и тогда я влупил со всей силы.

– А-ау-у-у! – закричала жрица, но продолжила растлевать меня. – Еще!

Я снова обрушил на нее хлыст. Она опять вскрикнула, а потом… случилось непоправимое.

Около кустов оказалась фигура охранника из храмовой стражи. Почти сразу подбежала и высшая жрица. Запыхавшаяся и растрепанная. На мою беду, она оказалась неподалеку и поспешила на крики неугомонной подопечной.

– Анора?! – воскликнула женщина. – Как это понимать?!

Анора спохватилась и резко разогнулась, развернулась и вытаращилась на высшую как на кару господню.

– Этот мелкий изверг поймал меня, когда я шла с вечернего омовения, и затащил в кусты! – нагло соврала она. – Он… Он пригрозил, что убьет меня, если я не… не… – Анора очень натурально пустила слезу и спрятала лицо в ладонях.

Я же просто остолбенел. Внешне выглядел как статуя, но внутри меня рушились какие-то фундаментальные основы. Я умирал в тот миг. Просто умирал. Именно поэтому я не сопротивлялся, когда страж схватил меня и по наставлению верховной жрицы потащил в храм.

Почти сразу собралась вся храмовая служка и, обступив меня, молча взирала на то, как мое разоблаченное тело уродовали розгами. На них я не смотрел, только на Анору. Девчонка пряталась за колонной, подглядывая за моей казнью.

Я так и не узнал, чего на самом деле хотела эта сука, получить странное удовольствие от собственной боли или обречь на страдания меня. Но я уяснил одно – бабам верить нельзя. И бабы заслуживают наказания, просто потому что они бабы.

Но тогда я еще не желал быть их карателем. Я просто смотрел на Анору и переплавлял кипучую любовь, что разъедала мое сердце, в ненависть. Этот алхимический процесс занял много времени. Когда мое тело превратили в кусок окровавленного нечто, я еще думал, что сумею остаться человеком. Но позже, когда меня вышвырнули за ворота храма, прямо на улицу, надежда пропала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я просто лежал и подыхал. Смотрел на звездное небо и даже не осмеливался просить у богов помощи. Кто станет помогать такому никчемному созданию, как я?

Но так думал я, не судьба. Она смилостивилась, послав мне Наместника. А позже сыграла злую шутку, столкнув меня с Анорой.

Я был уже взрослым двадцатилетним парнем. Служил в ордене. Шел по ступеням успеха. Помогал своему патрону завоевывать город за городом. И вот в одной из таких павших крепостей я встретил ее. Уже не жрицу. Простую блудливую девку, которая вешалась на шею всем солдатам за кусок кукурузной лепешки. Анора все еще несла в себе следы красоты, поэтому, когда она, не узнав меня, попыталась предложить свою любовь за бутылку вина, я недолго думая согласился.

Отвел ее в укромное место. Снял ремень и приказал встать на колени. Обещал, что ей понравится, на деле же понравилось мне.

Она стала у меня первой. Во всех смыслах. Я же у нее последним. Когда я вышел из комнаты, в которой мы заперлись, руки мои были в крови, как, впрочем, и стены того помещения. В крови и моем семени.

Прошло шесть лет. Я так и не научился пользовать женщин иначе. И признаться, не горел желанием. Все, о чем я мечтал, вообще перестать реагировать на них. Я даже порывался несколько раз кастрировать себя. Но кишка оказалась тонка.

Я и сейчас хочу предпринять такую попытку, но не делаю этого лишь потому, что осознаю – скрыть подобную операцию от парней не удастся. А режущий собственные чресла старшина, вызовет панику у солдат, которых и так немного осталось. Поэтому я просто сижу, глушу вино, пялясь на то место, где совсем недавно стояла клетка с Эрией. Я так пристально гляжу на нее, будто надеюсь материализовать свою мечту. Но она, естественно, не материализуется.

Поднимаюсь на ноги. Прохожусь по храму. Братья, которых мы сумели разбудить, все еще бодрствуют и даже не заподозрили ничего. Я отсутствовал меньше получаса. Как будто действительно подышать выходил. Все остальные спят, включая Ская и Катана.

Бужу двоих последних.

– Эй, парни, – толкаю их по очереди. – Просыпайтесь. Есть дело.

– Какое? – потирает глаза Скай.

Катан просто зевает.

– Летите в лес и отыщите логово врага. Это можете сделать только вы.

Парни переглядываются.

– Сейчас? Ночь же.

– Ии-и-и? – развожу руками.

– А то, что ночью люди обычно спят. Найти тайное логово можно только по ментальному следу. И то если его не закроют магией.

– А ментальный след максимально силен днем, – поясняет для меня как для дурачка Катан.

– Предлагаете ждать?

– Если ты настаиваешь, то полетим, но… это бессмысленно.

– Ладно. Подождем до утра, – соглашаюсь, скрипя зубами, хотя зверь, что скребет по грудаку, вопит, – «Отправь их сейчас! Я не могу ждать!»

Парни кивают. Снова переглядываются.

– Ляг, поспи, Тайвил, – говорит Катан. – Я подежурю. Потом Скай. А ближе к утру смени нас, мы еще немного отдохнем и полетим на твое задание.

Киваю, залпом допиваю бутылку вина и укладываюсь на боковую.

Господи, не посылай мне только видений с участием Эрии, молю.

Глава 23. Эрия.

Я не спала всю ночь. Все обдумывала свой поступок.

Нет причин сомневаться в словах Силены. Хотя бы потому, что они объясняют мою странную реакцию на изменения в поведении Тайвила. И все же, она видела сон – не явь. Да, может, внутри него и сидит вторая сущность. И вполне возможно, что она очень кровожадна, но… Тайвил ни разу не позволил ей навредить мне. Он запугивал, пленил, но боли не причинял. По крайней мере, той боли, о которой говорила Силена.

Боги, я оправдываю чудовище. Впрочем, нет! Я оправдываю человека, который оказался слабее чудовища. Все мы не без изъяна. Но у кого-то червоточина больше, у кого-то меньше.

Хотелось бы думать, что недуг Тайвила все же можно как-то излечить. В конце концов, я не простая жрица, верховная. Кто знает, на что способна магия Лавии? Даже мы, ее проводницы не всегда понимаем, как именно она воздействует на наших паломников. Иной раз приходит к тебе один мужчина, а уходит совсем другой.

Ох, Эрия, ты не исправима, а ведь вроде не больна. Но побороть природную жажду противоречия не можешь. А от извращенца ждешь покаяния и низложения своей звериной сути к своим ногам.

Конечно жду, ведь со своими качествами я родилась, а его болезнь приобретенная. Значит – она не его природа. А все что не природа, можно искоренить.

Вот только нужно ли?

Пока я ломаю голову над зараженной душой своего избранника и ищу аргументы в его пользу, он ищет способ разбить меня окончательно.

Почему я так думаю? Да потому что Тайвил послал разведчиков. С явным указанием во что бы то ни стало отыскать наше убежище.

Я уже знаю, что в его отряде есть два телепата. И Бэйта это знала еще до моего появления. Ведьма плела амулеты, защищающие людское сознание от потустороннего проникновения. Вот только в одиночку она не могла снабдить этими безделушками всех наших партизан. На каждый такой амулет уходило до двух-трех часов, а нас ту слишком много. И скрываемся мы всего три дня. Защитить всех разом, установив магические кордоны, старушка тоже не могла, ведь ее ковен оказался разбит. Четыре ведьмы против тринадцати – это очень мало для сотворения сильной оборонительной магии. А без нее мы оказались уязвимы перед телепатами Тайвила, и те нашли нас.

Понимаю это, когда в грот вбегает дежурившая у водопада воительница и призывает всех своих сестер по оружию.

Выбегаю, в надежде застать старшину и хоть как-то повлиять на него. Но меня, естественно, не пускают свои же. Воительницы преграждают мне путь, перехватывают и против воли волокут в тот самый закуток, где я разговаривала вчера с Силеной. Запирают там, а сами бегут на подмогу к сестрам.

– Леам! – воет Флора, видимо, убегающему парню, который вместе с воительницами решил проверить, в чем дело.

– Я должен! – отсекает тот на удивление строго.

Помимо этих криков я слышу топот и женский плач, а еще грохот. Я опасаюсь, что воины проникнут в сам грот, применят свою колдовскую силу и снесут несколько колонн. Не то чтобы мне так уж жаль архитектурного убранства, просто без них скала обрушится, и все спасенные погибнут.

Я рвусь наружу. Требую выпустить меня. Но никто не отзывается и в конце концов я ломаю одну из дверных петель. Кое-как вышибаю полотно. Выбираюсь из укрытия и понимаю, что битва идет на поляне у водопада. Здесь пока все относительно безопасно. Просто перепуганные женщины жмутся к стенам.

Не обращая внимания на окрики, бегу прочь из грота. Проношусь через стену воды, не озаботившись волшебным порошком, и вижу ужасающую картину.

Скай держит Леама в заложниках, приставляя к его горлу клинок, он закрывается парнем как щитом. Раненого Катана скручивают Иман и девять имеющихся у нас воительниц. Он, естественно, брыкается и сипит. Скай пятится. А Дамир наступает на него, видимо, рассчитывая хотя бы брата отбить.

– Не дайте ему уйти, – хрипит Леам. – Убейте меня! Убейте, но не отпускайте Ская. Он же расскажет о нас Наместнику!

Беднягу никто не слушает. Все солидарны с Флорой, которая категорически против убийства ее любимого. Она плачет, стоя на коленях, и молит Ская отпустить его брата.

– Не брат он мне больше, – холодно отвечает тот. – Как с тобой связался, так и перестал им быть.

Я понимаю, что была слишком самонадеянна. Этому холодному воину я ничего не смогу предложить или возразить. Он равнодушен к нам. И все же я пытаюсь.

– Скай… не убивай мальчика. Он же…

– Предатель.

– Ой, да брось ты, – плюет Дамир. – И кого он предал? Владыку Небесного? Или может, Наместника? Или тебя лично? Ты же никогда вроде особой набожностью не отличался. Чай не Тайвил.

– Мы были братьями еще до всего этого религиозного беспредела. Просто братьями.

– Иди в зад, Скай! – кричит ему Иман. – Вы все дворовое отродье никогда не были моими братьями!

– Даже Тайвил? – усмехается Скай. – А что ж ты тогда пред ним лебезил в детстве, чтобы он с тобой побратался?

Иман злобно рычит, но ответить на это ничего не может. Видимо, и правда братался со старшиной. Скай усмехается и, тукнув Леама в висок, лишает парня сознания. Надеюсь, только его, а не жизни.

– Не-е-е-ет! – кричит обезумевшая Флора и бросается на воина с голыми руками, как разъяренная фурия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее оттаскивает одна из воительниц. Скай тем временем взваливает парня себе на плечо и несется прочь. На наше счастье крыльев у него нет, как у Катана. Но бегает он так же стремительно, как и Дамир. Правда, с ношей это становится очень непросто.

Я несусь за ними следом и вижу, что Дамир отвоевывает у брата Леама. Но в схватку со Скаем вступить не успевает, тот скручивает отчаянную воительницу, которая увязалось за ним. Прикрывается ею так же, как и недавно Леамом.

– Убью, ты же понимаешь, – усмехается Скай.

– Убей! – кричит девушка, но Дамир медлит и это промедление оказывается роковым. Скай кидает нож, которым угрожал девушке, и тот попадает аккурат в грудь Дамира. Воин мычит от боли и складывается пополам. Падает на колени, а Скай преспокойно удирает вместе с моей воительницей.

– Не-е-ет! – ору теперь уже и я. Несусь за ними, спотыкаюсь, падаю, встаю, опять бегу. Но оказавшись рядом с Дамиром, понимаю, что спасти могу только его.

– Облокотись о меня. Давай, давай, воин! – подбадриваю его. – Нанна проклянет тебя, если ты не вернёшься к ней.

Дамир хрипит и ругается, но с трудом встает на ноги и позволяет мне помочь ему. Мы доходим до грота. Там уже настоящий переполох. Все высыпали на поляну, поглядеть на поверженного Катана. Среди прочих и Нанна. Бедняжка падает в обморок, видя, что ее мужчина ранен. Я и сама, признаться, едва держусь, и не потому что Дамир тяжел, нет, мне помогают подоспевшие воительницы. Я просто осознаю, что скоро нам в гости ждать все оставшееся войско Тайвила. И если мы не сумели справиться с двумя бойцами, то с дюжиной точно не совладаем.

Глава 24. Тайвил.

Парней не было весь день. Я успел раз десять вылететь из города, чтобы почти сразу вернуться обратно. Меня рвало на части. Мотыляло между долгом и жаждой найти Эрию. И если бы оставшиеся члены братства пребывали в здравии, то последняя победила б однозначно. Но парни были еще слабы. Как, впрочем, и пленные.

Я натаскал чистой воды из ручья в лесу. Отпоил всех, разбив сонные оковы, но отравленных все еще мучила слабость. Радовало в этой ситуации лишь то, что жрицы не пытались соблазнить моих воинов или просо бежать.

Оставшихся солдат тоже решил переместить в храм. Понимал, что если партизаны атакуют город, то я лишусь их в первые же минуты боя. А так, может, хоть храм отстою. По сути, он главная святыня этого места. Вот только продержусь ли я до прибытия Наместника?

По-хорошему, стоило отправлять ребят к нему, а не на поиски жреческого логова. Но… как вы понимаете, я уже отравлен той самой проклятой болезнью, которая в моем случае никогда не проходит без осложнений.

– И что интересно ждет меня на этот раз? – задаюсь я вопросом, стоя на ступенях храма и глядя в небо. – Я окончательно сойду с ума? Полностью потеряю контроль над зверем? Или позволю себя убить?

Молоденькие только нарождающиеся звезды не отвечают мне. Молчит и ветер, который весь сегодняшний день шуршал листвой. Мир будто бы замер в ожидании, что я сам приму решение. А я уже дошел до той крайней точки, когда согласен на самый фатальный исход, лишь бы эта пытка кончилась.

Я не могу без нее. И я совершенно точно не смогу быть рядом с ней.

Я обречен.

Но какая-то маниакальная упертость не позволяет отпустить ситуацию. Я мог бы бросить на самотек все, даже войну Владыки. Плевать я на нее хотел. Места на его небесах мне уже точно не светит. И даже не потому что я чудовище (он и не таких принимает, если поглядеть на того же Наместника), просто я… оступился.

Я по жизни отступник и предатель. Сначала старых богов предал, променяв их покровительство на расположение Владыки. Теперь вот чую, готов переметнуться в старую веру. Но по факту мне нигде нет места. Я везде чужой. Я разве что в царстве Зла за своего сойду. И скорее всего, после окончания земного пути я именно туда и отправлюсь.

– О боги, скорее бы уже! – ною, как сопливый мальчишка, продолжая задирать голову к небу.

А крылатой фигуры все нет и нет. Да и Ская не докричаться. Но я все же пробую в миллионный раз.

– Скай! Катан! Отзовитесь.

– Я иду, – доносится до меня слабый голос Ская.

– Ты ранен?!

– Ерунда.

– Где Катан?!

– Повязан.

– Твою мать! Вы нашли убежище?

– Да. Катан нашел. Это скала с самым большим водопадом. Вход прямо через него. Просил Катана не соваться в одиночку. Но… он, похоже, ослушался. Нас там поджидала троица пропащих братьев.

– Проклятье!

– Согласен.

– Где ты?

– Я у ведьмовского камня.

– Лечу за тобой.

Ская я нахожу изрядно потрепанным, выдохшимся и дико злым. Переношу в храм. Заставляю травниц привести его в порядок. Те еле копошатся, но нужные примочки на раны моего верного брата накладывают. Я же утоляю его жажду. Но вовсе не чистым питьем. Я капнул в его чашу немного отравленной воды.

Да, я опустился до того, что опаиваю собственных солдат. Предаю друзей. И подставлю всех, кто еще верит в успех этой военной кампании. А чего удивляться, если я от самого господа бога уже отрекаюсь? Не отрекаюсь я лишь от своего безумия и лютой потребности увидеть Эрию. Это все, чего в данный момент жажду. Так промариновался за день ожиданий, что с трудом дотягиваю до того момента, когда утомленный Скай все же засыпает.

– Охранять храм. В город не соваться. Дальше отхожего места не ходить и то по трое, – отдаю я указания. Подумав, добавляю, – Ская не будить. Пусть восстанавливается. Он сильно напрягся, пока все вы дрыхли.

Парни кивают.

– А ты куда?

– На разведку, – вру, не краснея и жутко рискуя в придачу.

Нет никакой гарантии, что я вернусь раньше, чем пробудится Скай. И так же нет уверенности в том, что он выполнит мой приказ и сохранит местонахождение партизан втайне от братьев. Скай ведь заподозрил неладное. Хмурился, когда я просил не нагнетать паники и не сообщать на ночь гладя о том, трое наших братьев стали предателями, а четвертый взят в плен.

– Я обмозгую все и утром решу, как лучше поступить, – сказал я ему, прежде чем завести в храм.

– Как знаешь, – недовольно бросил он. – Ты старшина, тебе и решать. Но учти, эти сучки в день по парню у нас забирают, так что проволочка будет стоить тебе Катана.

– Боюсь, что его уже не вернуть, – вздохнул я.

Скай только хмыкнул и головой качнул, мол, лихо ты старыми друзьями разбрасываешься.

Было ли мне совестно? Кольнуло ли хоть маленько?

Нет. Вообще никаких сердечных спазмов. Катан, увы, пропащий человек. Ему уже ничем не поможешь. Он выбрал долгую и мучительную смерть в объятьях зеленого змея. Так что… мне не то чтобы совсем не жаль отдавать его на растерзание жрицам, я даже рад за парня. Может, хоть они его в чувства приведут? Больше ведь надеяться не на что.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мне к слову тоже не на что, и все же я лечу стремглав к тому самому водопаду, который приглянулся мне в первый же день. Вот как чувствовал, что в этом месте судьба моя решится. Что ж, хоть антураж будет благостным.

Пикирую на верхушку скалы. Осматриваюсь. В лесу темно, детали плохо просматриваются, но поляну перед водопадом и саму воду освещает неполная луна. Красиво. Сказочно даже. Хорошее место, чтобы умереть.

– Иман. Дамир. Леам. – зову парней, догадываясь, что кто-то из них наверняка дежурит у входа в святилище.

Глава 25. Тайвил.

Никто не отзывается.

– Я знаю, что кто-то из вас точно здесь. Я один. Не собираюсь нападать. Только поговорить.

Из темени листвы на поляну выходит Иман. Я смотрю на него, но улавливаю плеск воды. Кто-то метнулся внутрь, предупредить о моем появлении.

– Ты пришел за Катаном? – отвлекает меня Иман.

Спускаюсь на поляну, показывая, что не намерен нападать.

– Нет. Вряд ли его можно вернуть.

Иман кивает.

– Я не о том, как сильно вы его сковали, я о его недуге.

– Хм, тебе даже Крылатого телепата не жаль? Ты вообще хоть кого-то из нас за братьев своих считал? Или ты действительно монстр?

Так, а вот это уже интересно. Что значит «действительно монстр»?

Увы, вопрос этот я задать не успеваю, на поляне показываются остальные парни. Леам и Дамир.

Качаю головой, глядя на ребят с осуждением.

– Я думал, вы погибли, – вру не стесняясь.

– Нет, – отрицает Дамир, – спаслись.

Понимаю, на что он намекает. Удивлен лишь тем, что о спасении говорит самый веселый и, казалось, беззаботный парень из нас. Но видимо, и его тяготила служба в ордене.

Что ж это за организация у нас такая, что лучшие ее члены с радостью свинтили?

– Мы надеемся, что и вы спасетесь, старшина, – принимается за пропаганду малыш Леам.

– Посмотрим, – отзываюсь без воодушевления. – Позови мне старшую, я хочу говорит с ней.

– Это невозможно, – отрезает Иман.

– Почему? – лениво спрашиваю я, хотя у самого нутро в узел завязывается от страха.

Мертва?! Ранена?! Ненавидит настолько, что запретила подпускать на расстояние выстрела?!

– Она верховная жрица. Символ сопротивления. Мы не можем так рисковать.

– Придется. Если ты не дашь мне поговорить с ней, то завтра тут окажется весь оставшийся отряд. Вы с двумя парнями не справились, дали Скаю уйти. Как думаете, удержите свой бастион, когда прибудет все братство?

– Угрожаешь?! – рычит Иман.

– Предупреждаю. Скай очень зол. Если я не вернусь в храм, он вернется сюда.

– Мы его ждем, – рычит Иман. – Пускай возвращается.

– Я хотел бы это предотвратить, – признаюсь честно.

Парни вскидывают брови, переглядываются.

– Доложите Эрии, что я жду ее здесь для разговора. Пусть она решает, принять меня или нет.

– Хорошо, – скрепя сердце соглашается Иман и то после довольно выразительных взглядов со стороны братьев.

Я выдыхаю. Одна маленькая победа есть. Слежу за тем, как Леам заходит прямо под водопад и пропадает там. Перевожу взгляд на оставшихся ребят.

– Зацепила? – решается спросить Дамир.

– Не твое дело, – отвечаю бесцветным тоном, понимая, что моя одержимость Эрией уже настолько очевидна, что они не набрасываются, потому что рассчитывают заманить в свой лагерь.

Хочется спросить, как все было у них. В кое-то веки поговорить по душам, как с братьями. Но… я продолжаю держать маску надменности. Если Эрия меня не примет, то мы уже никогда не окажемся по одну сторону. А значит, не к чему миндальничать.

И вот он – момент истины. Прямо через толщу водопада проходит мое наваждение. Замирает, едва увидев меня. Я ошарашено хлопаю глазами, отмечая, что Эрия в прямом смысле вышла из воды сухой, но потом вспоминаю, что в ее распоряжении ведьмы, и это уже не кажется такой уж странностью. Гораздо большим потрясением является то, что она все же подходит ко мне. Причем довольно близко, хоть парни и пытаются притормозить.

– Зачем ты здесь? – шелестит ее голос.

Страшно ей, несмотря на то, что я один, а она с охраной.

– Ты знаешь, – отвечаю так же тихо, смотря ей прямо в глаза.

Она кивает. Прикусывает губу и неожиданно отворачивается от меня. Тянется к ближайшему дереву, обламывает ветку и очищает ее от листвы.

Пока она делает это, я стою не дыша. Меня долбят страшные воспоминания. Так сильно кроет от них, что я опасаюсь, как бы не стошнило. Но стоит Эрии передать мне прут, как я вздрагиваю и дальше уже не могу себя держать.

Я принимаю у нее символ моего падения трясущейся рукой. Все видят, как тот ходит ходуном вместе с моей кистью. Я же вижу лишь Эрию. Она и сама едва зубами не стучит, но продолжает поражать меня.

– Пошли, – уверенно говорит она.

– К-куда? – заикаюсь я.

– В лес.

– Нет, Эрия, не надо! – кричит выбегающая из грота девчонка с копной рыжих волос.

– Иди к девочкам, Силена, – строго требует Эрия, даже не оборачиваясь к той.

– Пожалуйста, – рыдает девчонка. – Эрия, он же… – она кидает взгляд на меня, прикусывает язык и шарахается назад. – Иман, ну хоть ты сделай что-нибудь.

– Никто ничего не будет делать, – отсекает Эрия, проявляя себя как верховная жрица – Я так решила. Расходитесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Но…

Эрия вскидывает руку. Я гляжу на своих парней и рыдающую ведьму (это несомненно она, раз обращалась к Иману). Да, моего лучшего друга переманила именно ведьма. Во сне соблазнила. И я догадываюсь, почему она боится меня. И почему у верховной жрицы лицо беле луны. Не понимаю я только одно, что она творит?! Зачем?!

Глава 26. Эрия.

Я ожидала атаки. Уже мысленно прощалась со всеми родными и близкими мне людьми. Просила прощения у Лавии, за то, что не уберегла храм и ее жриц. Я готовилась к худшему, но богиня дала мне второй шанс.

Понимаю, что это смертельно опасно, но у меня нет выбора. Я верховная жрица Любви. Кто, если не я, может подарить Тайвилу желаемое? Кто, если не я, освободит заложниц и обеспечит будущее тем, кто скрывается в гроте?

Безопаснее было бы отдаться этому парню прямо на поляне, рядом с водопадом. Но я отвожу Тайвила в лес, так глубоко, как позволяет мой страх. Во-первых, я не хочу осквернять священную территорию грота, во-вторых, пугать своих людей и, в-третьих, лишать Тайвила возможности раз и навсегда разобраться со своим монстром или уже позволить ему погубить нас обоих. Если честно, я просто не представляю, как жить, зная, что я так и не попробовала приручить зверя.

Глупо, скажите вы и будете правы. Но я очень упрямая девушка. Всегда такой была. И уж если что вбила себе в голову, то уже не могу отступиться.

Останавливаюсь в небольшом пятне лунного света. Гляжу вверх. В кроне деревьев есть просвет, и он странным образом похож на сердце.

Символично. Воодушевляет.

Разворачиваюсь к Тайвилу, который молча шел за мной. Поднимаю на него взгляд.

– Ты все знаешь? – шепчет он сипло.

– Да.

– Не боишься?

– Очень боюсь¸ – говорю откровенно. – Я не переношу боли. Но… – сглатываю, воображая, что он пустит дарованный прут в дело, – боль нравится тебе. Верно?

Тайвил округляет глаза. Человеческие, не звериные. Отбрасывает прут.

– Я не хочу так! – кричит он, захлебываясь отчаянием. Он даже отходит от меня подальше. Прячется во тьме деревьев. Но его доспех горит, и я вижу, как красивое лицо сводит судорогой.

– А как хочешь? – спрашиваю, стараясь сохранять спокойствие, но, естественно, безуспешно.

Какое уж тут хладнокровие, когда оказываешься в темном лесу одни на один с монстром?

– Хочу нормально. Как у людей, – говорит Тайвил и даже делает ко мне шаг, но тут же возвращается обратно в тень. Не верит, что в силах исполнить свое желание.

– Хорошо, – киваю и сама к нему приближаюсь. – Давай попробуем.

– Нет, – стонет воин, закусывая губу, и снова пятится. – Я не умею.

– Но ведь ты именно за этим и пришел – научиться.

– Д-да, – заикается он. – Но… теперь, когда я вижу тебя, я… понимаю, что у меня не получится.

– Почему? – продолжаю я наступать, пока Тайвил пятится.

– Я слишком сильно хочу тебя. И он… Он тоже тебя хочет, – рычит несчастный и с силой бет себя в грудь. – Но его желания… это мерзость.

– Может, стоит показать ему, что он способен желать что-то другое?

– Может, но точно не рискуя тобой, – усмехается Тайвил, но очень уж горько, и снова отступает.

Делаю резкий выпад и ловлю его за руку. Он сильный, может вырваться, но… не делает этого.

– Поцелуй меня, Тайвил.

– М-м-м-м… – страдальчески мычит парень, сражаясь с противоречивыми желаниями выполнить просьбу и удрать.

– Просто поцелуй, – прошу мягко.

– Этого будет мало, – стращает он.

– Тогда возьми то, что хочешь, и успокойся уже, пока не сошел с ума.

– Да я уже сошел, как ты не видишь?! – орет он, мерцая полыхающим доспехом. Обрушивает свой гнев на дерево. То с треском и грохотом валится. – Я сломан, Эрия, как этот ствол. Меня уже не починить, не восстановить и не исправить. Проще убить.

– Мне нет, – признаюсь ему и не сдерживаю слез. Так больно смотреть на его агонию.

– Ты погибнешь, пытаясь излечить меня. А после погибну и я, когда… когда испачкаю свои руки в твоей крови.

– Ты не испачкаешь, Тайвил, – шепчу я с придыханием. – Лавия тебе не позволит, –уговариваю его, хотя на деле не верю своим словам. – Ну же.

Тайвил сглатывает, сжимает дрожащие губы и резко притягивает меня к себе. Ударяюсь о его каменную грудь. Запрокидываю голову. Он склоняется и у самых губ замирает.

– Ты должна знать, Эрия… ты… лучшее, что со мной случалось.

– А ты – самое странное и неотвратимое.

Он кивает и, зажмуриваясь, касается моих губ.

Стонем в унисон. Просто контакт. Просто вкус и запах. Просто одна дрожь на двоих и все… мы понимаем, что оба были обречены друг на друга. Это то редкое чувство, когда жрица любви потрясена от собственных чувственных волнений. И они не столько про эротизм, сколько про сердечное томление. Оно нашло выход в теле. Оно получило отклик.

То, что творится между нами – это ритуал. Но он темный. Мы собираемся принести жертву. Вот только какой она станет, не знает никто. Чья голова окажется на алтаре – моя или зверя?

– М-м-м, – стону я, когда Тайвил сжимает меня в объятьях и неистово целует.

Если мы снимем одежды, если мы сейчас все же решимся на близость, то это будет даже не ритуальный блуд, ведь займемся мы не любовью, а магией. Черной магией изгнания или же порабощения. Хотела бы сказать, выбирать нам, но это не так. Нам сражаться. Но я готова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Обхватываю руками широкую, мускулистую спину воина, скольжу по ней пальчиками. Стараюсь быть нежной в противовес его дикой жажде поглотить меня. И это немного усмиряет порыв Тайвила. Он отстраняется. Я же чуть откидываюсь назад, повожу плечами и скидываю бретели платья.

– Э-э-эрия-я-я… – сипит воин, разжимая кольцо рук и позволяя платью упасть до линии бедер. – Боги… ты… совершенство.

Улыбаюсь и снова притягиваю его к себе. Меня накрывает новый чувственный экстаз. Трусь грудью о его крепкий торс, наслаждаюсь силой могучего воина. Он заходится тряской, снова впивается в мои губы с таким неистовством, что прокусывает нижнюю и дичает от запаха крови.

Тайвил сжимает рукой мою ягодицу. Я вскрикиваю, но любовник уже не контролирует себя. Мнет вторую, а потом резко разворачивает меня спиной к себе и вгрызается в шею.

– Тайвил! – пытаюсь я достучаться до парня, но кажется, уже поздно, надо обращаться к чудовищу, вот только его имени я не знаю. – Боги, спасите нас, – шепчу едва слышно и расслабляюсь, позволяя мучителю терзать мою шею и выкручивать соски.

Мне больно, и я плачу, но все еще на что-то надеюсь, хотя… бессмысленно, конечно.

Тайвил толкает меня вперед. Я падаю, едва успев выставить руки и обернуться к нему.

– Тайвил, я люблю тебя! – кричу с таким отчаянием, что голос срывается чуть ли не на визг.

Он отшатывается. Животная похоть в глазах сменяется страхом. Тайвил скалится, сжимает кулаки, а потом… расправляет крылья и взлетает. Прошибает головой крону деревьев, ломает ветви, запутавшись в них. Полощет крыльями, как угодивший в сети ангел. Но все же продирается и покидает меня.

– Та-а-айви-и-и-л! – кричу я вслед, но парень не оборачивается, и вскоре я теряю его из виду. Падаю на колени, роняю лицо в ладони и вою.

– Что же это, Лавия?! У нас же почти получилось!

Лавия за моей спиной, я чувствую ее присутствие как никогда остро. Она плачет вместе со мной.

– Я обязана его спасти. Молю, Лавия, помоги!

На мое плечо падет несколько капель. Вскидываю голову.

Дождь?

Не похоже.

– Нет, нет, Лавия, ты не можешь отказать. Только не ты! Да, он болен. Да, он наверняка делал жуткие вещи, но… Твоя сила способна исцелять, я верю. Я просто женщина, но ты ведь богиня! Хочешь, забери его себе, но только освободи! Умоляю…

Глава 27. Тайвил.

Целовать ее настоящую, вдыхать аромат, чувствовать мягкость податливого тела и наслаждаться покорностью – это все, чего я хотел бы как мужчина. Но я, увы, не простой человек. Я изуродованный. Неудержимый. И я сорвался.

Абсолютно точно я причинил бы Эрии вред, не останови она меня своим внезапным признанием.

Не уверен, что оно было правдивым. Боюсь, что жрица могла выкрикнуть это из страха. Просто понадеявшись, что подобным высказыванием пробудит во мне человека.

Что ж, ей это удалось. Он взбунтовался и одержал над зверем верх, вот только… все равно остался не у дел. Я не посмею больше коснуться Эрии, я даже глядеть на нее опасаюсь. И не только от того, что могу навредить. Я боюсь прочесть в ее глазах разочарование или того хуже, правду. Ведь не может же она в самом деле любить меня. Верховная жрица, молодая красавица, моя пленница, в конце концов! Я оскорбил ее, лишил дома и вообще… Она не способна полюбить меня.

А я?

Я способен?

Хм, как бы это ни было странно, но да. Способен и люблю, но так сильно страшусь своих чувств, что заталкиваю их себе же в глотку. Давлюсь ими, ведь на самом деле жажду выплеснуть наружу. Признаться в своем провале Скаю. Я даже возвращаюсь ради этого в город. Но скрывшись в храме, передумываю. Я картинно засыпаю в кресле, демонстрируя усталость после разведки. А поутру позволяю Скаю взять на себя командование остальными парнями, пока сам пытаюсь сбросить оковы сна.

По-хорошему, я должен переложить на него свои полномочия. Он единственный из моих приближенных остался не тронут любовной заразой. У Ская вообще иммунитет к подобным делам. Он ни разу не был замечен за разговорами о бабах. Пользовал их, концентрируясь исключительно на плотских удовольствиях, не выделяя те среди прочих. Скай вообще всегда поражал меня феноменальной сдержанностью во всем. Мне иногда даже казалось, что он и не человек: во всем безупречный, стойкий, рассудительный.

По моим представлениям старшиной отряда должен был стать именно он. Но у Наместника было свое видение. К тому же Скай не сумел освоить волшебные крылья, а нашему патрону хотелось, чтобы глава братства был непременно крылатым. И ми стал я, не Катан, потому что мой друг слишком мягкий для подобной роли, хоть и силен физически. И уж конечно не Иман, который клал на все наши религиозные учения и вообще ненавидел Наместника.

И все же божественный посланник просчитался. Не на того поставил. Я погублю наше братство, если уже не погубил. Из последних сил, но уже без всякого желания и уверенности в своей правоте, держу город. И держу при себе звание старшины. Впрочем, Скай не пытается оспорить мои права, он всего-навсего распределяет нагрузку по работникам. Кого-то отправляет в лес за водой, кого-то на охоту, кого-то оставляет в качестве караульных.

Меня будить не пробует. Но стоит мне подняться с кресла, он резко меняется. Даже не спрашивает о дальнейших планах, будто его совсем не волнует судьба информации о местонахождении партизан, за которую он заплатил ранами и братом. И вообще, весь оставшийся день Скай ведет себя странно. Парней сторониться и выглядит отрешенным.

Грешу на водицу, которой опоил его, перед тем как отправиться на свое роковое свидание, ведь больше не на что. Да и мне, признаться, не до душевного состояния солдат. Сейчас важно свое уравновесить. Но с этим у меня трудности.

За весь день я так и не сумел приструнить вопящего зверюгу. То, что еще держу его в клетке и выгляжу, хоть и нервным, но вполне вменяемым, заслуга травниц. Еще утром попросил приготовить для меня успокоительной отвар. Причем не столько нервы успокаивающий, сколько либидо.

Травница посмела выдать глумливую ухмылочку. Но стоило ей увидеть в моих глазах неподдельную жажду ее крови, как она вмиг присмирела и бросилась варить отвар. Работала усердно, не без личной мотивации. Но похоже, эффект ее зелья слабеет. Почему я так думаю? Да потому что моя патологическая жажда обладания Эрией снова принимает эротический подтекст. Торчу в своем пафосном кресле и пялюсь на статую богини, которая как назло не обременена одеждами. Вот только видится мне вовсе не она, а Эрия.

И зачем я увидел ее восхитительные груди, плоский живот и тонкую талию. Все это не выходит у меня из головы. Более того, я фантазирую, воображаю, как может выглядеть то, что ниже ее осиной талии, и эти мысли сводят меня с ума.

– Пойду пройдусь. Может даже поохочусь, – бросаю Скаю, поднимаясь с кресла. – Ты за старшего.

Парень вскидывает на меня все тот же подозрительно-отрешенный взгляд, молча кивает и уходит в свои мысли.

Я должен насторожиться. Просто обязан! Ведь это Скай, мой гарант безопасности, неизменная константа нашего братства. Все может рухнуть, но Скай останется, каким был всегда. Он прикроет, если что. Возьмет на себя груз командования. Впрочем, уже может, и не возьмет. Его тоже что-то надломило. И вероятно, это что-то не здесь, не в храме, а осталось в Гроте за стеной водопада. В таинственном месте, куда приняли моих братьев и быть может, впустили бы меня, как гостя, но… Я сам не зайду. Опасно.

Выхожу на ступени храма. Приседаю на них, опускаю голову в ладони. Плечи тоже никнут. Устал казаться сильней, чем есть. Как же, господи, устал!

Наместник утверждал, что в момент отчаяния Владыка каждому посылает свою благодать и поддержку. Но вот я ее что-то не ощущаю. Мог бы подумать, что мое отчаяние не слишком масштабное, но подозреваю, что дело в самой причине его возникновения. Я ведь борюсь с искушением предать Владыку, а кому понравятся такие мысли? И все же у меня есть стойкое ощущение потустороннего присутствия. Как уже сказал, поддержкой его назвать трудно. За мной скорее наблюдают. Видимо, ждут окончательного решения, чтобы поразить молнией, как только оно склонится не в ту сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да не жди уже, руби давай, – не выдерживаю я и даже голову поднимаю.

Ее тут же касается чья-то легкая рука, и я вздрагиваю. Резко оборачиваюсь, но вижу вовсе не мужественного Владыку в ореоле божественного сияния, а прекрасную деву. Правда, тоже в ореоле мягкого белого света.

Лик ее настолько прекрасен, что и передать невозможно, вот только глаза строги. Так строги, что я непроизвольно сглатываю панический ком.

– Ты кто? – сиплю испуганно.

– За тебя просила Эрия, – звучит ее приглушенный, томный голос, который не лишен властности.

Я оцениваю ее манеры, внешность и особую силу, что исходит волнами. Заполошно хлопаю ресницами и вскакиваю на ноги, осознавая, кто передо мной стоит.

– Даю тебе один шанс¸ – строго говорит покровительница Эрии. – Обидишь мою жрицу, я твоего зверя против тебя направлю.

– Он и так против меня, – признаюсь с горечью.

– Поверь, пока нет, – качает головой богиня.

И снова я сглатываю ершистый ком, но он никак не проталкивается. Я уже задыхаюсь от ужаса, а Лавия продолжает меня огорошивать.

– Лети¸ – приказывает богиня. – Она плачет там без тебя.

– Эрия?! – не верю собственным ушам.

– А кто еще?

Хочется еще раз уточнить, правильно ли я понял слова богини, но высшие не повторяют дважды. Удивительно, что со мной вообще церемонились, а не отправили к праотцам за одни лишь слезы жрицы.

Глава 28. Тайвил.

Стою на ступенях храма и нервно мну рукоять кинжала.

«Лети», – сказала богиня, но как лететь? Я ведь наброшусь на Эрию, как только увижу?

А как остаться после недвусмысленного приглашения?

Один взмах крыльями, и я уже в небе. Еще около четверти часа, и я парю над заветным гротом. Вижу поляну. Еще довольно светло, ведь день только готовится отдать власть вечеру. Поэтому я могу без всякого труда увидеть миниатюрную фигуру в белом платье. Она сидит на валуне около водопада. Плечи ее вздрагиваю. Голова опущена на притянутые к груди колени.

В том, что это моя Эрия, сомнений нет. Я узнаю ее с любой высоты. Но зачем же она так откровенно подставляется?! Ее ведь мог найти не только я. Нет, рядом с ней стоит воительница, несет стражу. Но это же бессмысленно! Против моих парней она не выстоит.

Пикирую вниз. Стражница тут же вынимает меч и направляет в мою сторону. Из тени дерева выходит Леам. Эрия вскидывает голову.

– Прости, – выдыхаю я, прежде чем она успеет отдать воинам хоть какое-то указание. – Струсил.

– А сейчас уже не страшно? – с надеждой спрашивает Эрия и встает на ноги.

– Очень страшно¸ – признаюсь, стараясь не думать, что делаю это при свидетелях, которые вообще не к месту.

Эрия печально улыбается, но находит в себе мужество подойти ко мне и даже положить руку на мое плечо.

– Обними меня, – шепчет она.

Естественно, я повинуюсь, и не потому что мне Лавия угрожала, я и сам хочу этого. Кажется, сильнее, чем жить. Притягиваю Эрию к себе, зарываюсь носом в ее пушистые русые волосы и просто замираю.

Лавия, если ты видишь нас, молю, не дай мне навредить твоей жрице. Не оставляй ее. Умоляю.

Лавия мне ничего не отвечает, но сама Эрия прижимается влажной щекой к моей груди и затихает. Ее тонкие пальчики вцепляются в мою спину, будто в попытке прорасти. Я отслеживаю эту странную ласку, наслаждаюсь ею. Для меня любой контакт с Эрией – это счастье. Если бы она вздумала отстегать меня, я, наверное, и этому был бы рад. Но жрица просто стоит. Прижимает меня к себе и тихонечко всхлипывает.

Не тороплю ее, только по голове осторожно глажу. Хотелось бы утешить и пообещать, что все будет хорошо, что я не трону ее. Но… как вы понимаете, сделать я этого не могу. Поэтому просто нежно ласкаю плечи, перебираю волосы и стараюсь не думать о последствиях ее смелого поступка. А еще стараюсь не думать о том, что стража покинула нас. Надеюсь, она все еще где-то рядом. Просто скрылась, чтобы не стеснять.

Но так или иначе, я не собирался пробовать что-то более смелое, чем объятья. Если нам удастся простоять так хотя бы минут десть, то я уже буду считать себя героем. Очень бы хотелось взять эту высоту. Очень и я стараюсь. Усмиряю демона похоти и алчного монстра, который нашептывает скабрезности. Гоню мысли о тривиальном, вспоминаю богиню. Она дала мне шанс. Сама явилась! Это дорогого стоит. Я не могу подвести ни ее, ни смелую Эрию, ни того мелкого пацана, которого забили до полусмерти в тринадцать только за то, что он был влюблен не в ту девушку. Я обязан выстоять, чтобы этот несчастный ребенок внутри меня смог наконец встать с колен и получить свою долгожданную награду.

И я стою. Полчаса, час, другой, третий… просто стою, лаская свое сокровище настолько трепетно, как ни ласкал никого в жизни. Стою, пока она не обмякает в моих объятьях. Подхватываю ее, поднимаю на руки и прижимаю к груди. Поворачиваюсь в сторону водопада. Из него сразу же выходит две воительницы и Леам.

– Она устал. Хочет спать, – говорю я тихо.

Лема машет рукой, приглашая меня в святыню.

– Не стоит, – мотаю я головой.

– Ну же, старшина, – улыбается парень. Мягко так, как только он и умеет. Вот же чистая душа, вот счастливчик. – Не бойтесь, мы приглядим за вами, если что.

– Я-я-я…

– Вы сделали правильный выбор, – не дает соскочить брат. – Любовь стоит того, чтобы за нее бороться, с кем бы не пришлось вести бой. Просто поверьте.

– Я верю.

Делаю шаг в воду, Эрия шевелится во сне и трется о мою грудь щекой, что-то бормочет во сне.

– Видите, как она вам доверяет? – кивает на жрицу пацан. – Доверьтесь и вы себе. Вы самый сильный из всех, кого я когда-либо знал. Справитесь.

Хм, парень, как хорошо быть наивным. Я может, и сильный, так ведь и мое чудовище не слабое существо. Мое же все-таки. Но ты прав, нужно бороться. Опускать руки грешно, особенно, когда сама богиня дает второй шанс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29. Эрия.

Я проспала почти всю ночь. Не знаю, как я так расслабилась, сама поражена. Видимо, тревоги и страхи настолько меня обессилили, что заглушили инстинкт самосохранения. Организм был слишком истощен и как только почувствовал хоть мнимую безопасность, отдался сну.

О боги, я ощутила себя в безопасности, будучи в руках убийцы! Вы можете себя такое вообразить? Я до сих пор поражена, что это случилось. Ведь после того, как Тайвил сделал мне больно, а потом просто сбежал, сомневаться в его болезни я уже не могла. Он сам расписался в своем недуге.

И все же… я крепка в своем убеждении, что Лавия нам поможет. Она привела его ко мне не просто так. Она зла на захватчика, но он нужен нам, чтобы победить. Он нужен лично мне. Как женщине, готовой отказаться от статуса и звания верховной жрицы ради любви. Я согласна уступить свое место другой девушке, я на все согласна, лишь бы иметь возможность быть с Тайвилом. Только с Тайвилом – моим ангелоподобным чудовищем, которого я намерена приручить.

Воин уже со мной. В моем лагере, на стороне Любви, но… он пока не познал ее силу во всех аспектах, и поэтому я считаю свою победу не полной.

Я приподнимаюсь с топчана, на который меня заботливо уложили и даже накрыли покрывалом. Мое ложе у самой стены, ближе к трону. Все мы спим по периметру большой залы. Она не слишком предусмотрена для жилья, так что ютимся как получается. Жрицы и дети в самой глубине, воительницы у входа. Там же наши мужчины. С ними и Тайвил.

Он не спит, сидит прямо на полу со своими парнями и что-то тихо, но настойчиво, им вдалбливает. Здесь не все воины, я почему-то не вижу Катана. Ну и Дамира нет. Последний, скорее всего, охраняет вход в грот, а вот где первый, не ясно. Он вроде ранен был, за ним одна девушка их простых женщин ухаживала.

Может искупать повела? Хм, ночью?

Ладно, о Катане подумаю позже. Сейчас есть проблема понасущней. Как склонить Тайвила к близости и не умереть?

Приподнимаюсь с лежанки и тут же ловлю на себе взгляды всех воинов. Тайвил, который сидел ко мне в вполоборота, тоже смотрит, причем так, будто ждал моего пробуждения и в то же время страшился.

Я оправляю складки платья и уверенно направляюсь к нему.

– Не спится? – спрашиваю, останавливаясь рядом с ними и глядя с высоты.

– Мы обсуждаем стратегию, – уклончиво говорит Тайвил, поднимаясь на ноги.

Все его браться следуют примеру старшины.

– Да, Тайвил решает, как будем возвращать город, – гордо вскидывая голову, сообщает Леам, но видя хмурые мины братьев, сникает.

Я же радуюсь, что мой избранник, даже примкнув к воинам последним, сохранил за собой статус главного. Не знаю почему, но это важно для меня. Впрочем, знаю, это важно для самого Тайвила, а раз так, то и для меня имеет значение. Вот как-то так.

– Разговор очень серьезный, да? – вздыхаю я.

– Да нет, – отмахивается все тот же Леам.

– Мы уже обсудили основные моменты, – подает голос и Иман.

– Но… – пытается спрятаться за спины парней растерявшийся Тайвил.

Но те с трудом давя улыбки, проталкивают его ко мне, да еще и приговаривают:

– Нам с Леамом скоро на дежурство заступать. Хотелось бы еще поспать хоть пару часов.

– Ага, а вам если не спится, подышите свежим воздухом, – добавляет пацан и подмигивает еще.

Тайвил закатывает глаза, с обидой смотрит на парней, которые пристраиваются к своим девушкам и, обнимая их со спины, действительно отдаются неге. Я же смотрю на него, жду, когда обернется, чтобы понять, готов ли и он к объятьям.

Не готов, осознаю, когда Тайвил все же разворачивается и решается посмотреть на меня в упор. В глазах ужас. Просто панический.

– Эй, – беру я его за руку.

Он не вырывает кисти, напротив, поглаживает мои пальчики, а потом неожиданно выпаливает.

– Я хочу тебя. Всю без остатка. Любить хочу, по-настоящему.

– Тогда пойдем.

– Нет, я… я не говорил, что готов. Только то, что я… Я разделяю твои чувства. Ну те… те, что… – он запинается и кусает в кровь губы. К таким признаниям мой антигерой не привык и уж конечно пока не готов. Но одно то, что он пытается, уже делает ему честь.

– Ты о моей любви? – спрашиваю я.

Тайвил кивает и с силой стискивает мою руку. Стараюсь не кричать, хотя мне больно. Это не грубость, просто он так выражает свою взволнованность. Просто…

– Я тоже, Эрия… я тоже… Ты понимаешь? – сжимает он и вторую мою руку, притягивает к себе и с высоты своего роста в глаза заглядывает, будто ответ в них найти рассчитывает. Я понимаю, но все равно провоцирую.

– Докажи.

– Как?

– Ты знаешь.

– Ладно, – облизывает он губы, решительно кивает и тащит к выходу. Выводит из грота, проводит под аркой, где теперь стоит ограждение, чтобы нельзя было просто так попасть сюда. Останавливается. Медленно расстегивает пояс, снимает с него все свои подвесы: кисет, какие-то непонятные магические артефакты и кинжал. Последний передает мне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Не выпускай его из руки и в случае чего не раздумывая применяй, – напутствует он.

Я мотаю головой и вонзаю нож в расселину между каменными блоками арки. Тайвил тяжело вздыхает, но не перечит. Спускает свои странные, похожие на шальвары штаны. Все, что на нем остается – это его доспех. Его снять нельзя, он впаян в тело.

Я осматриваю его совершенное тело и понимаю, что готова отдаться ему прямо сейчас, без прелюдий. Настолько он красив, что дух захватывает.

Поспешно спускаю бретели платье. Оно повисает на бедрах, я стаскиваю его и позволяю упасть к ногам.

Теперь мы оба обнажены друг перед другом. Тайвил так же наслаждается увиденным, как и я. У меня обычная фигура, без изъянов, но и без особых волнительных нюансов. Но ведь это и не к чему. Когда любишь, даже недостатки кажутся особенными пикантностями, а уже если перед тобой ладненькая и стройная девушка, то ее можно совершенством назвать, что собственно Тайвил и делает.

– Ты чудо, Эрия. Я ничего подобного прежде не видел.

– Так дотронься, не бойся, – подбадриваю его.

Он приближается. Встает так близко, что мои соски касаются его груди. Я чувствую сильный удар его сердца. Он приходится прямо на меня. Тайвил будто хочет ударить им. Я тоже не могу унять стука за ребрами. Мне волнительно, причем во всех смыслах. Страшно, сладко, нетерпеливо…

– Тайвил…

– Я буду нежным, – неожиданно обещает он и, обхватывая руками, толкает к выходу.

Нащупываю дверь и делаю шаг под воду. Тайвил следует за мной. Волшебным порошком мы не пользовались, поэтому тут же намокаем. Но это то, что надо, чтобы остудиться.

Стоим так в обнимку, гладим друг друга, позволяем воде омыть нас, избавить от страхов и последних сомнений. Тайвил первый делает шаг в сторону поляны. Осторожно укладывает меня на мягкую траву. Накрывает собой и замирает.

– Хочу тебя, – отдаю ему его признание. – Всего без остатка.

– Забирай, – выдыхает он и раскрывает губы для поцелуя.

Глава 30. Эрия

И я забираю. Поглощаю его особенный индивидуальный вкус, запах и силу. Он целует, как и обещал, нежно, но в его касаниях столько чувственности, что я в миг теряю над собой контроль. Начинаю стонать, хотя ничего ведь еще не произошло. Это всего лишь поцелуй, а я уже на седьмом небе от блаженства.

– Тайвил, – мычу в промежутках между обоюдными поцелуями и его индивидуальными попытками зацеловать все мое лицо. Он щекочет губами скулы, щеки, виски и веки, даже подбородок зацеловывает.

– Люблю… – шепчет он. – Люблю…

И все, я понимаю, что приручила. Осталось только показать, что соитие – это прекрасно. Что его зверю может понравиться не только чужая боль, но и удовольствие. Что он не что иное, как ущемленная когда-то жажда близости. Что этот его монстр не родился таким, как и сам Тайвил. Он был просто слишком силен в своей потребности реализоваться и слишком обижен когда-то.

– Возьми меня, Тайвил, – шепчу я с придыханием и развожу перед ним ноги. Так широко, что он буквально падает между ними.

– Уже? – улавливаю страх в его голосе.

– Наконец-то, – поправляю его. – Возьми меня наяву, так, как ты на самом деле хочешь. Как оба вы хотите. Возьми и пойми, что это все, чего тебе на самом деле нужно.

Он ничего не отвечает, только едва заметно кивает и с протяжным сиплым стоном входит в меня. Медленно, нарочито медленно, давая мне прочувствовать каждый миг нашей общей победы.

– Х-хм, боги! – всхлипывает он, роняя голову мне на плечо. – Эрия… Эрия… это все по-настоящему?!

– Да, любимый. А теперь сделай так, чтобы нам обоим было хорошо, – напутствую я его, и он подчиняется.

Его достоинство крепнет еще больше и начинает пляску страсти в моем лоне. Я выгибаюсь дугой, старюсь быть к нему еще ближе, стону в унисон и прошу не останавливаться.

Он собственно и не думает. Наращивает темп. И уже через каких-то пару минут срывается на скачку.

– А-ау-у-у, А-у-у-у… Тайвил, – зову, ощущая внизу живота сгущающийся клубок удовольствия. – Я хочу, чтобы ты излился в меня.

– М-м-м-м-м, – мычит он в ответ и, отжимаясь на руках, немного замедляется. Смотрит на мою грудь, плотоядно облизывает губы.

– Попробуй, – разрешаю ему, и он тут же набрасывается.

Сначала он засасывает одно из моих наверший и мычит от удовольствия, потом переходит ко второму. Первую грудь мнет и играется соском пальцами. Но стоит мне вскрикнуть чуть громче, как он становится неистовым и слишком уж ретивым.

Тайвил впивается в мою грудь и начинает с таким остервенением сосать ее, что я пугаюсь и понимаю, переоценила свои силы. Любовник становится все белее и более диким, возбужденным и агрессивным. Его раскачивания бедрами начинают походить на долбёжку. Он будто тараном меня берет. Рычит и все сильнее заводится.

Такое ощущение, будто он, обладая мною, не получает на самом деле того, чего хочет. Что все происходящее - всего лишь прелюдия. Что он вот-вот разоблачится и предстанет предо мной во всем своем нечеловеческом образе.

Я воображаю нечто жуткое и совершенно необузданное, нечто такое, что действительно может убить. И неожиданно для себя вдруг начинаю сжимать достоинство Тайвила своими гладкими стенками с такой силой, что он не выдерживает и изливается в меня, как я и хотела.

– О-о-о, – стону я, ловя первую волну экстаза. – Да, Тайвил, да! Еще, прошу. Еще!

– Эрия… М-м-м-м… Эри-и-и-ия-я-я-я… – рычит он и впивается в мои губы, да так рьяно, что я почти сразу ощущаю солоноватый привкус нашей непростой любви.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31. Тайвил.

Я впервые люблю женщину. Именно люблю. То, что происходит в этот момент с нашими телами, нисколько не похоже на все пережитое мною ранее. Мы не совокупляемся, мы будто молимся. Я так точно.

Не знаю, связь ли это с жрицей так на меня влияет или же чувства, которые кроют, как высокая волна. Во мне все смешалось: и похоть, и любопытство, и страх. Я по сути только сейчас лишаюсь невинности. Хотя на самом деле всю жизнь был виновен. Порочен. Преступен. И теперь отдаю все это на божий суд. Пусть покарают, если сочтут нужным, но только не обрывают этого мига причащения.

Я в теле самой прекрасной женщины из существующих. Я в ее храме. Я перед ней, как пред алтарем. И каждое мое движение – это присяга. Другое доказательство моей преданности ни к чему. Да я и вряд ли смог бы объяснить словами то, что способно рассказать мое тело.

Через него раскрывается моя душа. Я порывист и непоследователен, я хаотичен, но во всем этом есть особенная эротическая патетика. Я зацеловываю лицо Эрии, в каждом жесте выражая несказанную потребность в удовлетворении ее желания и в том, чтобы она была рядом. Я нестерпимо сильно хочу доставить ей удовольствие. Так же сильно, как когда-то хотел растерзать.

Эрия сумела пробудить желания, что владели мной много лет назад, когда я был еще невинным подростком. Она воскресила меня. Но беда в том, что она оказалась неспособна убить моего лютого и непримиримого врага, моего отчаянного мстителя и кровавого зверя.

– А-ау-у-у, А-у-у-у… Тайвил, – стонет Эрия и с такой силой сжимает мой ствол своими лоном, что я тоже мычу ей в ответ. А после она добивает меня просьбой, от которой в буквальном смысле кружится голова. – Я хочу, чтобы ты излился в меня.

– А-а-ахх-х, – выдыхаю и отжимаюсь на руках, чтобы взглянуть в ее лицо.

Эрия раскраснелась, ее тело блестит от пота в свете луны. А может, это влага с мокрых волос. Не важно, меня это возбуждает.

Смотрю на ее грудь и плотоядно облизываюсь. Дико хочется попробовать на вкус эти торчащие сосочки цвета спелой вишни.

– Попробуй, – разрешает она, понимая мое желание правильно.

Не жду второго приглашения и склоняюсь к соблазнительным ягодкам, засасываю одну из них, не сдерживая сладострастного стона. Боги, она сладкая. Головокружительно сладкая. Пьяная вишня.

Тянусь ко второй и оставляю на ней влажный след, обсасывая не менее тщательно, чем первую горошинку. Попутно мну другу грудь, блаженствуя от ее упругости.

Я ликую, я наслаждаюсь тем, что мой дикий зверь отступил, но стоит Эрии вскрикнуть из-за того, что слишком сильно прикусываю ее сосок, как мой демон возвращается и начинается схватка.

Я стараюсь удержать его, но он рвется наружу. Потрошит грудь Эрии, будто сожрать хочет. Моя жажда обладания жрицей становится необузданной. Я становлюсь все яростнее и агрессивней и ничего не могу с этим поделать. Меня на части рвет от потребности поглотить Эрию и такой же сумасшедшей потребности ублажить.

Это двоякое желание выливается в немилостивую гонку за удовольствием. Я атакую ее лоно с таким неистовством и дикостью, будто хочу убить ее своим достоинством. Словно оно шпага и я как маньяк закалываю и закалываю ее.

Хотя, почему как? Я и есть помешанный сумасшедший, который не в силах совладать с собственной похотью и жаждой крови.

Я уже готовлюсь к худшему. Начинаю откровенно паниковать, как вдруг, Эрия еще сильнее, чем в первый раз, сжимает меня своими шелковыми стенками, и я исполняю ее желание – с глухим рыком изливаюсь в нее. Заполняю ее всю своим семенем.

Внутри жрицы становится так горячо и влажно, что я едва не выскальзываю. Но держусь, не хочу терять связь с ней, там более что она так сладостно стонет.

– Да, Тайвил, да! Еще, прошу. Еще!

– Эрия… М-м-м-м… Эри-и-и-ия-я-я-я… – рычит мой зверь в каком-то агонистическом припадке.

Моя жрица не то что бы убила его, но ослабила. Я всего себя без остатка ей отдал. И до сих пор ощущаю слабые толчки в ее лоне. Вытекаю в нее по капле. Но чудовище сопротивляется несмотря ни на что. Оно жаждет крови жрицы и впивается в ее губы с такой силой, что я почти срезу ощущаю солоноватый привкус моей одержимости Эрией.

Боги, нет! Только не кровь! Только не это!

С невероятным усилием и даже воем отлипаю от ее губ. Ощущение такое, будто меня на смолу к ней приклеили. Зверь рычит и воет, но я держу его. Держу, выгибая спину. Бедра при этом все еще прижаты к телу жрицы. Я по-прежнему в ней.

– Убей меня, – молю Эрию.

– Нет! – выпаливает она и тянется ко мне.

Но еще до того, как мы успевает соединиться, я вижу перед собой фигуру уже знакомой мне женщины. Она склоняется и опускает руку на мое чело.

– Я освобождаю тебя, – шепчет она, и в моей голове вдруг что-то болезненно взрывается, а после… я весь свечусь.

Горю изнутри. Стону от муки, но терплю, осознавая, что в этот момент выжигается мое чудище, все мои страхи, все претензии к этому миру, все детские обиды. Я обновляюсь в этом внутреннем пожарище, очищаюсь, восстанавливаюсь. Я воскресаю, нет, не другим человеком, а собой. Тем, кем я должен был стать уже давно, но не мог, потому что все эти годы таскал в узелке памяти ненависть и злобу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И вот когда боль отступает, а свечение моего тела постепенно затухает, я наконец-то могу видеть, что Эрия все еще рядом, что она не испугалась и не покинула меня.

– Спасибо, моя жрица, ты спасла… – роняя на ее грудь слезу, признаюсь я. – Освободила.

– Тогда целуй! – радостно восклицает она и обнимает с такой силой, какой и мои воины в магических доспехах могли бы позавидовать.

Я целую, целую с полной отдачей, осознавая наконец, что сила любви так же мощна, как и ненависти, но выбор всегда за человеком. Я сделал неправильный, но теперь… буду искупать его безусловной любовью. Я приму свою Эрию любой, я даже готов согласиться с тем, что она не сможет принадлежать лишь мне.

– Эрия… я… ты… Ты ведь не прогонишь меня? Разрешишь быть с тобой еще?

– Почему нет? – удивляется она.

– Но ведь ты жрица Любви и не можешь принадлежать одному мужчине.

– Вот именно, что я жрица Любви – высокого чувства. И его мне подарил именно ты, так что… тебе и буду служит, жрец мой.

– А как же Лавия?

– Она только что нас благословила, разве ты не понял? – смеется Эрия.

Она смеется, а я… Что б меня, я плачу. От счастья. Оказывается, это чувство настолько всепоглощающее, что в нем можно и захлебнуться. Но я согласен, лишь бы вместе с моей любимой. Лишь бы с ней. На все с ней согласен!

Друзья, спасибо что прошли весь нелегкий путь с героями. Они молодцы, справились с нелегкой задачей. Теперь все у них теперь будет хорошо.) А нас с вами ждет новая пара. Уже известный вам Катан и Айви.

Встречайте 5 книгу в серии: «Исцели мое сердце».

Я уроженка священного города Любви. Он построен вокруг храма богини. Но сама я не жрица, не ведьма и даже не воительница. Я простая женщина, не лишенная привлекательности, но не красавица. Могу ли я обольстить колдовского воина из Священного братства? Не знаю, но я должна попробовать, ведь это не только вопрос личного интереса, это способ выжить.

Этот самый воин вместе с армией захватил мой город. Я теперь беженка. Прячусь в лесах. Скрываюсь и не теряю надежды победить в войне, которую ведут мои соотечественницы, переманивая врагов в наш стан.

Конец