Дневник. Тематика: Дневник проститутки

Спасённая жизнь

Температура на улице интенсивно падала, забирая последнее тепло моего, и без того продрогшего тела. Боль на подушечках лап сменилась полным онемением, а перед глазами стояла пелена.

Я уже ничего не слышал, не воспринимал, и не надеялся. Холод растекался по венах, лишь сильнее навязывая состояние смерти. От криков, от мольбы о помощи мой голос сорвался, я чувствовал лишь одно - как сердце бьётся все медленней, как пропускает удары, словно разучившись биться.

Не в силах больше цепляться за эту безнадёжную нить жизни, я закрыл глаза, зная что больше они никогда не откроются.

Из агонии меня выдернуло тепло. Оно окутало так внезапно, что казалось не больше чем сном. Иллюзия, которая материализовалась в моем сознание на последних вдохах. Оно казалось настолько осязаемым, словно реальным. Я несколько раз с силой зажмурил все ещё закрытые глаза, заставляя себя их открыть.

- Бедненький. Смотрите он весь продрог. - Донёсся до меня сладостный голос незнакомки.

Ее теплые руки - то самое тепло, что выдернуло меня из лап смерти - с особой аккуратностью достали из-под автомобиля и прижали к груди. Это...спасение? Или все же ведение?

- Не бойся, все будет хорошо! - Голос у нее был таким же нежным и теплым, как руки.

Жар прошёлся по телу, словно ток, что заставил каждую клеточку дрожать, вырабатывая собственное тепло. Это был не сон, не иллюзия и не галлюцинация. Это все в за правду! Меня спасли? Я буду жить?

Через самое короткое время меня принесли домой, где отогрели, напоили и приласкали. Я не верил своему счастью, своей удачи. Не верил что смогу выжить - но я выжил. Меня нашли, меня спасли! Но самое большое и невообразимое счастье - что за спасением стояла семья. Самая настоящая семья, в которой тебя любят и оберегают. Семья в которой меня оставили жить!

Меня зовут Лёвка..

Я выжил. Я живу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ниточка судьбы

Четыре утра. Компания, снявшая домики у озера, разошлась по комнатам уставшие и счастливые. В большом панорамном окне общей комнаты виднелись ели и беседки, где ещё несколько минут назад звинели бакалы и раздавался смех.

Теплый свет от лампы заполнял помещения, отражая в стекле окна два силуэта. Девушка сидела на полу скрестив ноги в позе лотоса и смотрела на собственное отражение. Слева от нее, локтями облакотившись на небольшом выступе подоконника, лежал парень. Тихая приглашенная музыка унисоном развивалась в их сердцах, а пьянящий запах шампанского витал в помещении, оседая приятным послевкусием на губах блондинки. Если ещё днём девушка вела себя уверенно, в совершенно не знакомой ей компании, то сейчас она была полностью раслабленной. То ли действие алкоголя так ее расположило, то ли манящая чуткость собеседника, но она в первые за весь день позволила себе не выдавливать улыбку, а побыть той, кем она является на самом деле.

Парень полубоком лежал на подоконнике, не сводя карих глаз с лица, на котором не осталось и грамма тоналки.

- Ты не устала? - Спросил он чуть шопотом.

Но в место ответа, девушка подняла на него глаза и обомлела под действием его нежного взгляда.

- Не устала носить маску?

Его чуткость, способность раскрывать истенные черты характера в человеке пугали, но в тоже время потресали. На каждый аргумент, на каждый факт девушки о себе, он лишь умиротворенно расплывался в улыбке и произносил два слова. Два слова, которые эхом пробивались в сердце.

- На самом деле я не люблю людей. - Решилась на откровенность девушка.

- Я знаю.

- Я интроверт.

- Я знаю.

- Мне одиноко.

- Знаю.

Казалось, такой сложный, откровенный разговор, но каким он лёгким и непренужденым оказался рядом с ним. На каждый ответ парня, девушка усмехалась, в очередной раз поражаясь его чуткости и внимательности. Тихая музыка из плейлиста парня заполняла тишину между диалогами. Неловкости небыло, просто не хотелось говорить. Им хотелось отречься от всего мира, от проблем, от лицемерия. Им хотелось снять свои тщательно подобранные маски и побыть собой. Они нашли свое одиночество, в одиночестве друг друга.

Юноша нежно коснулся лица блондинки, убирая спадающую светлую прядь за ухо. От горячих пальцев, тело на секунду парализовало и девушка корила себя за ощущения, которые ей нельзя испытывать.

- Ты сильная, - продолжал парень, охватив запястья собеседницы. - Не нужно прятаться. Ты прекрасна, такая какая есть.

Его голос, тепло рук и нежность в голосе, возносили сердце к облакам. Такой покой и чарующая атмосфера. Ей хотелось остаться в этом моменте навечно. Мир перестал существовать. Даже наручные часы, в которые девушка смотрит с болезненной переодичность, словно остановились.

- Не правда. - Парировала она, не в силах держать свои эмоции.

- Правда. Я знаю.

Юноша не убирал руки. Он водил пальцами вдоль предплечья, переодически убирая волосы закрывающие голубые глаза собеседницы.

- Откуда ты так меня знаешь? Мы с тобой впервые видемся.

И это было правдой. Их свела компания, где они оказались оба. Совпадение? Или судьба?

- Я наблюдал за тобой. За манерой поведения, за твоими ответами. - Начал парень, смотря прямо в глаза. - И сделал выводы. А твой плейлист лишь подтвердил мои мысли.

И опять эта легкая, непринужденная улыбка, что вызывает приступы несдержимой радости и чувства полного умиротворения, что девушка не испытывала уже очень давно. Плейлист. Единственный исполнитель, стоящий на репите сутками. Исполнитель, который выдал не только эмоциональное состаяние, но и душевные травмы.

Комната постепена начала наполняться светом. Они просидели так всю ночь.

Казалось, их жизни давно переплела невидимая нить, а им оставалось только встретиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Кира. 1

«Ты мне уже все доказала, возвращайся домой»

Очередное сообщение от матери, которое я тупо игнорирую. Нельзя выгнать дочь из дома, а после ждать, что она прибежит по первому же зову.

Я смотрю в зеркало и вновь не узнаю отражение в нем. Короткие прямые волосы, что я каждый раз закалываю сзади, линзы, к которым мне так трудно привыкнуть, карие глаза – вроде все это принадлежит мне. Но сейчас на меня смотрит совершенно другой человек. Надеваю маску на лицо и уже по инерции отдергиваю и без того короткую юбку, в надежде что магическим образом к ней прибавятся хотя бы пару сантиметров ткани. Но, увы и ах.

- Оставь уже юбку в покои и бегом на сцену!

Сразу кричит напарница, как только заходит в коморку. В последний раз заглядываю в зеркало, опустошаю бокал (без доброй дозы алкоголя я сгорю заживо от унижения) и выбегаю в зал под пристальным взглядом Бьянки.

В клубе стоит оглушительный шум. Все пьют, танцуют, кричат и отдыхают. Некоторые без стеснения придаются откровенным заигрываниям прямо за столиком. Если подумать, здесь столько народу, что вряд ли на них еще кто-то обратит внимание кроме меня.

- Дамы и господа, - начинает шоу программу ди-джей и зал наполняется металлическим звуком микрофона, - ночь только начинается, а вместе с ней начинают свое выступление неотразимые, завораживающие, фаворитки этого заведения ночные танцовщицы!

Зал разрывается бурными аплодисментами и свистами. Первые ряды к сцене выкупаются впервые же минуту после открытия продаж.

VIP-зона – в ней сидят статные, богатые мужчины, что не скупы на чаевые. Они наблюдают за всем шоу с диванов потягивая дорогущий виски. Любимая зона Бьянки. Да что греха таить – любой танцовщицы.

Вторая зона – зона досягаемости. Нам разрешено спускаться со сцены, взаимодействовать с гостями, для получения больших чаевых, но не дальше этой зоны. В зоне досягаемости сидят гости, что не прочь полапать танцовщиц или же даже переспать с ними. Такие случаи тоже были. И никак это не пресекается. Счастливый гость – довольное начальство. Но и этот пункт доступен только для этих двух зон.

Сложно, знаю, понимаю. Но со временем привыкаешь.

В третьей зоне – танцпола, уже нет диванов и столов. Там находятся все остальные посетители.

На каждую зону по три охранника.

- С права от меня, в рыжем одеянии, маски хитрой лисицы, прекрасная Бьянка! – Все вопят, кричат, одобрительно ликуют, пока Бьянка изящной походкой поднимается на круглую сцену и медленно спускаясь на корточки, прижавшись спиной к шесту, раздвигает колени. Полетели первые чаевые в ее «банк». – С лева от меня, в красном костюме и маски фарфоровой куклы, изящная Кира!

Под бешеный стук сердца я поднимаюсь на сцену, на огроменых шпильках. Прожектора направлены на меня, все внимание направленно на меня, чувствую себя рыбкой в аквариуме, а звукач лишь подогревает публику.

- Пусть вас не сбивает с толку маска нашей Киры, она не такая хрупкая, как ее костюм. – Кричит Макс в микрофон.

И в этом он абсолютно прав. Ощущение что брительки лифчика порвутся, стоит мне лишь чихнуть. Преодолеваю последнюю ступень и выхожу к публике с переворотом вперед через продольный шпагат. «Банк» зашелестел купюрами. Встаю на ноги и опускаюсь к полу но уже в поперечном шпагате. Грудь трясётся в тесном лифчике, а полоска трусов неприятно впивается между ягодицами.

«Стоит вначале засветить свои прелести и уже не так стыдно» - вспоминаются мне слова Бьянки перед моим самым первым выходом. Именно поэтому она сидит, раздвинув ноги, держась за пилон, а я всему клубу показала цвет стрингов, что сейчас на мне.

Включается музыка, и визг третий зоны закладывает уши. Один танец длится от трех до пяти минут. Все зависит от того, насколько заряжена публика, и какую музыку включит звукач.

Мы с Бьянкой начинаем свой танец с акробатическими элементами, через движения заигрывая с VIP-зоной. Она откровенно – выгибаясь, максимально используя пилон. Через танец, как бы случайно задирая край юбки и лаская руками все тело. Хищница – ничего не скажешь. Складывается ощущение, что она родилась в шпильках.

Мой танец более скромный, но не менее выразительный. Я не раздвигаю ноги в воздухе, лежа на спине, но я делаю заднюю затяжку, удерживая внимание первой зоны на своем элементе. Я стою к ним лицом, максимально стараясь не думать, что ди-джей – чья аппаратура располагается как раз позади двух сцен – видит

все

что находится у меня под юбкой.

Музыка разрывает динамики, мы с Бьянкой начинаем подстраиваться под темп битов, от чего устаём слишком быстро. Ноги от каблуков гудят, дышать становиться все сложнее, а грудь сдавило так, что косточка лифчика начала больно впиваться в кожу. Из-за маски мой обзор ограничен, но это не мешает мне увидеть, как напарница спускается в первый ряд и садиться на колени к мужчине, что все это время пожирал ее глазами. Он кладет руки ей на ягодицы, сжимая кожу до побеления, и начинает медленно сводить их к центру. Публика ревет, охранники готовы в любой момент сорваться с места, стоит Бьянки лишь поднять большой палец вверх (стоп сигнал).

Она откидывает голову назад, максимально выгибая спину, в то время как мужчина оттягивает большим пальцем полоску ткани, подбираясь к интимному месту. Походу смену мы будем закрывать с бутылкой виски.

Именно поэтому у меня есть правило – никогда не спускаться в зал. Никогда, ни при каких обстоятельствах. Я смотрю на все это, и по телу проходит табун мурашек. Я, ночной клуб, сцена, полуобнаженный наряд – вот тот самый всплеск адреналина на который я подсела. Через стыд, через продажу себя, я не позволяю забыть какое я ничтожество. Никто не должен об этом узнать! Эта безумная часть моей личности, умрет вместе со мной.

Бьянка вырывается из лап похотливого извращенца, отправляя того в уборную, сама же возвращается на сцену закидывая приличную стопку в «банк». Я копирую ее недавней элемент - опускаясь на пол спиной к залу, раздвигаю максимально ноги и прогибаюсь назад. При виде всего этого Макс присвистывает. Каждое выступление передо мной стоит выбор: либо один Макс лицезреет все подробности женского тела, либо добрая сотня посетителей (и это в самом лучшем случаи). Другими словами – Макс в шоколаде. Бьянка обычно выбирает второй вариант. От того она и первая по выручке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Музыка заканчивается, мы замираем. Мокрые, потные, уставшие мы с Бьянкой исполняем последний элемент и под свисты довольных зрителей удаляемся со сцены.

- Поблагодарим наших гибких кошечек, не только овациями, но и щедрыми чаевыми и продолжим веселиться.

Макс переключает музыку на еще более энергичную и подрывается к нам в коморку. Хищница вечера сразу подлетает к зеркалу и начинает поправлять потекший макияж. Я же в бессилие падаю на диван, первым делом откидывая маску в сторону. Под ней так душно, что я боюсь даже в зеркало смотреть. Музыка отдалённо доходит до нас, но как только дверь коморки открывается, она с новой силой бьет по вискам.

- Девочки, это было великолепно! – Макс протягивает мне бутылку воды, и я залпом опустошаю половину.

- Еще бы, ты же в первом ряду сидишь. Да, Кира?

Я прекрасно знаю этот тон, дескать, именно поэтому ты и вторая. Макс же взрывается смехом и опускается на корточки к моим ногам. У меня же нет никаких сил, даже на то чтобы разговаривать. Он аккуратно расшнуровывает стрипы и, схватив за лодыжку, освобождает ногу.

- Шшш ай, яй. – От таких энергичных танцев мазали проступили сразу же. Еще бы пару минут и мне бы пришлось избавиться от этой адовой обуви прямо на сцене.

- Аккуратненько, - освобождает вторую, - а я, Бьянка и не возражаю.

Мои и без того красные щеки стали просто багровыми. Инстинктивно отдернула край юбки между ног, стараясь максимально закрыть то, за что мне буквально минуту назад кидали деньги.

- Я по делу. – Вновь заговорил Макс и протянул Бьянки салфетку. – Мужчина, который так заинтересовался твоей задницей, жаждет продолжения в размере вот этой суммы. – Бьянка аж поперхнулась от удивления.

- Что ж, моя задница не такая нежная чтобы отказываться от

таких

денег.

Она довольно вернула маску на лицо и, крутя бедрами перед Максом, скрылась за дверью. Осуждаю ли я ее? Возможно. Понимаю ли я ее? Отчасти. Из-за долгов попаши их выселили с матерью на улицу. А мама Бьянки уже много лет прикована к инвалидному креслу. Жизнь не сахар, но она сумела сделать из нее целый мед. Пусть и таким путем. Это ее выбор, ее решения, и не мне ее судить. Как вы уже успели заметить, я точно так же продаю свое тело, как и она. Разве, что не сплю с гостями.

Мы проводи ее взглядом и остались в помещении совершенно одни. Макс стоял рядом с диваном, нависая надо мной. Я же так и осталась сидеть операясь руками о край дивана, прижимая край юбки между ног к кожаному покрытию.

- И что ты там пытаешься скрыть? – Усмехнулся парень. – Я уже успел разглядеть все в доскональных подробностях, так что можешь не стесняться. – Макс склонился ближе, опершись рукой о спинку мебели. – Черные.

Я сидела опустив глаза в пол. Конечно, мне стыдно, в такой ситуации даже алкоголь не помогает. Сама не заметила, как подскочила на ноги, остановившись в опасной близости от губ мужчины.

- Я, знаешь ли, не железный, Кира. - Прошептал хриплый голос, а мои зрачки сузились до неестественного размера.

- Что ты имеешь в виду.

Разумеется, я знаю, что он имеет в виду. Я так же знаю, что именно Макс расставлял нас с Бьянкой по сценам. И, конечно же, поэтому я выступаю прямо перед ним.

- Не строй из себя дурочку, тебе не идет.

Воздух в помещение нагрелся до предела. Дышать стало еще хуже, нежели во время танца, но он не напирал, но так же и не отступал, а провоцировал, да так что ноги подкашивались от напряжения. Парень завел руки мне за спину и в следующую секунду нехитрый замок лифчика щелкнул.

- Эй! – Резким движением я подхватила чашечки на груди, удерживая белье на месте, и испуганно сделала шаг назад.

Но ситуация обыгралась далеко не в мою пользу. Ногой я налетела на диван, к которому и так стояла впритык и, потеряв равновесие, повалилась назад. Руки расцепились и белье, потеряв опору, бесформенно повисло на сгибе локтей, полностью обнажая грудь. Стыдливый крик сорвался с моих губ, а лицо сравнялось с бордовым цветом «костюма». Я быстро выпрямилась, закрыла грудь руками и развернулась к собеседнику спиной, стараясь максимально стушеваться.

- Совсем озверел? Какого хрена ты творишь? – Я ругалась слишком много. Или наоборот, недостаточно – смотря с какой точки зрения оценивать. Но Макс и бровью не повел.

- Молю, хватит вопить, Кира. Я уже столько сисек перевидал, тебе и не сосчитать. – Через короткое время Макс вновь приблизился и опустился на корточки рядом со мной. Я же не решилась посмотреть ему в глаза. Холодная ватка коснулась кожи, вызывая мурашки по всему телу. Запах перекиси ударил в нос. – У тебя кровь. – Пояснил свои действия звукач.

Действительно, еще на сцене лифчик порвался и косточка начала впивать в кожу. Но я заставила себя не обращать на это внимание, ведь я не могу показывать эмоции пока гость передо мной, или же я перед ним.

- Мог просто сказать, я бы сама обработала. – Все еще возмущалась я и слегка поддергивалась от жжения. С начала мозоли, теперь это. Явно не самый лучший вечер.

- Ну, так не интересно.

- Подонок.

Но Макс лишь довольно ухмыльнулся.

_______________________________________________________________________________________

У данной зарисовки есть два варианта развития:

1. Она остается второстепеным сюжетом к главной истории других персонажей (как изначально я и планировала)

2. Становится индивидуальной, самостоятельной историей девочки Киры

Я в раздумьях. Пока писала главу (а точнее лишь одно дейсвие, возможно нужно логичнее завершить данный эпизод) прониклась Кирой, и в моей голове родились творая, третья, а того и четвертая глава. И теперь передо мной стоят не простые муки выбора.

Понравится ли история Киры читателям если я дам ей личную жизнь, а не пару глав в другой истории?

Королевство Нейрис. 1

1

Солнце было еще высоко, когда она прошла через городские ворота. Толпа людей, суета, торговые ряды, все шумели, создавая суету. Осторожно, с некой опаской девочка углубилась к повозкам с товарами и позволила себе слегка замедлить шаг. Зерно, пряности и специи, разные ткани и даже оружие и амуниция для лошадей. Все это не так привлекало маленькую девочку, как прилавок с украшениями.

Камни разного происхождения и окраса так блестели под дневными лучами солнца, что создавалось ощущение, словно внутри каждого поселились светлячки. Вокруг толпились горожане, их было так много, что подойти поближе и рассмотреть понравившиеся украшение просто не было возможности.

Оно и не удивительно. Никто не замечал маленького ребенка, одетого не пойми во что. Черные волосы скрывал шаперон, что переходил в мантию. Широкая, ниспадающая до земли одежда была местами изорвана и вся в грязи. Она уверенно сделала шаг вперед, стремясь подойти ближе.

- Пропустите, пропустите. – Но никто и не обернулся.

Когда ей все же удалось пробраться через столпотворение, взору открылось изобилие драгоценных камней.

- Барышня, - раздался мужской голос, - вас заинтересовал мой товар? – Торговец улыбнулся, выпрямился и бегло прошелся по силуэту.

- У вас очень красивые украшения, - уверенным голосом начала девочка, внимательнее рассматривая камни, - сколько просите за вот этот?

Юная покупательница указала на небольшой синий камень, который опоясывал черный шнурок.

Мужчина опустил взгляд на указанное украшение, и на его лице отразилось недовольство и скука. Стоило ему получше рассмотреть наряд юной девицы, как тон голоса сменился на грубый и непочтительный.

- Четыре золотых. – Выплюнул торговец в дорогих тканях и приступил к дальнейшему созыву горожан. – Не проходите мимо! Камни из самих рудников!

Он кричал громко, гортанно, активно жестикулируя.

- Слишком велика цена для подделки! – Выкрикнула та, дабы вновь обратить на себя внимание торговца.

Казалось, ее голос посуровел, словно и вовсе не принадлежал маленькой девочки. Он не был низким, как у большинства взрослых, но уже и не походил на голос ребенка. По крайней мере в нем пропала детская неуклюжесть и неуверенность.

- Да что ты мелишь, брыдлая девчонка! – Мужчина с бородой кричал, размахивал руками, что привлекло достаточно много ненужного внимания.

Горожане, что еще недавно увлеченно бродили по ярмарке замерли и обернулись, а что стояли совсем не далеко от повозки и вовсе окружили ее. Все смотрели на девочку в коричневой мантии, перешептываясь и не прилично указывая на нее пальцем: кто она? Где ее родители? Она бродяга? Вы только посмотрите на ее наряд.

Никто не испытывал сострадания или же милости. Наоборот, бедняков, будь то взрослый или ребенок, сторонились, а иногда и вовсе прогоняли, боясь, что те могут что-либо украсть.

- Сапфир, что вы продаете, подделка. – Повторила девочка, не сводя глаз с собеседника. Все вокруг ахнули, и поднялся еще больший рокот. - Настоящие драгоценные камни обладают высокой преломляющей способностью, благодаря которой свет проникает внутрь камня и создает его характерный блеск, этот же камень мутный и совершенно не блестит. Кроме того, настоящие камни обладают высокой твердостью и не царапаются при контакте с другими поверхностями. А если присмотреться, то можно увидеть несколько царапин и даже сколов.

Торговец знатно побелел, глаза того забегали по толпе собравшихся, а на лбу проступили вены.

- Чушь! Брехун! – Кричал тот на девочку, продолжая размахивать руками. – Пошла прочь! Убирайся!

Толпа горожан с неодобрением приблизилась к товару, толкая и не обращая внимания на маленькую бродячку.

«А ведь малявка права, смотрите. Действительно не блестят. А этот значительно меньше настоящего амазонита. Обдул!» - Разнеслись возгласы возмущения по всей ярмарке.

- Н..нет, вы не правы. Неужели вы в действительности поверили словам этой простолюдинки? – Не унимался торговец. Но жители уже сделали характерные выводы и давно уж позабыли о маленькой девочке в рваном одеянии.

* * *

Оставив ярмарку далеко позади, юная девочка бродила по улочкам города, всматриваясь в дома и разные торговые лавки, что попадались ей на пути, подобно в первый раз. Она так увлеклась изучением всего вокруг, что не сразу заметила мальчишек, что выбежали из переулка.

Они смеялись, бегали и шутили. В порыве игры те так же не заметили девочку и, столкнувшись на всем ходу с ней, один из них приземлился на землю.

- Ой, приношу свои извинения. – Затараторил мальчик, не спеша поднимаясь.

Его ухоженный внешний вид, достаточно дорогая одежда и деревянные мечи выдавали в нем члена далеко не бедной семьи. Под смех своих друзей тот отряхнул камзол и виновато поднял взгляд.

- Все в порядке. Вы тоже меня простите за невнимательность. – Холодная земля еще больше перепачкала и без того потрепанную мантию, отряхивать которую было уже бесполезно.

- Ты что, простолюдинка, что ли? – Отозвался второй мальчишка, направляя кусок обработанного дерева прямо на девчушку.

- И правда, - подхватил третий, едва выговаривая рычащие звуки, - вы только гляньте во что она одета.

- Не приемлемо направлять окружение на простых горожан, а тем более презрительно отзываться об их статусе. – Взглянув на своих обидчиков, девочка повторила движение одного из них, вытянув в их сторону указательный палец.

Слабый летний ветерок колыхал край ткани, слегка приподнимая шаперон.

- Да ты знаешь кто мой отец? Если он узнает, что ты нанесла мне вред, мало тебе не покажется.

Мальчишки, которым от силы было лет десять, возмущенно кричали и продолжали возмущаться. Со стороны это больше походило на детские капризы, от чего брюнетка не смогла сдержать смешок. Она прикрыла рот ладошкой, но ее порыв все же не остался не замеченным.

- Вздумала насмехаться над нами? – Обиженно вскрикнул тот, что столкнул ее и угрожающе сократил расстояние. Девушка не сдвинулась с места.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Лучше тебе как следует извиниться, - надменно выкрикнул второй, поддерживая друга, - между прочим, отец Роба доставляет товар самому королю. – Он нарочно сделал акцент на последнем слове, но даже это не заставило ее отступить. Напротив, данное высказывание еще больше позабавило юную девушку.

Она не сильно была старше мальчишек, но даже такой короткий диалог показал разницу в их зрелости.

- Тебе смешно? – Не выдержал мальчишка в новом камзоле, тот самый Роб.

- Признаться честно, немного. Меня позабавило то, что вы пытаетесь прикрыться статусом отца. – Она гордо подняла подбородок, позволяя обидчикам в полной мере разглядеть ее лицо.

Вместо страха, что они так жаждали на нем увидеть, они столкнулись с усмешкой и вызовом. Злобный оскал поселился во взгляде юнца, и следующее мгновение он вовсе потерял самообладание. В попытке проучить наглую девчонку, что осмелилась возразить ему, Роб замахнулся деревянным окружением, вкладывая в удар весь свой гнев.

Казалось, что может случиться за короткую, невинную прогулку? Но она ошиблась. Как видно один лишь наряд может вызвать у людей отвращение и презрение, что максимально омрачило такой прекрасный, в глазах девочки день. Она втянула голову в плечи и зажмурилась. Послышался глухой удар, но боли не последовало. Девочка настороженно приоткрыла один глаз, затем второй.

Мальчишка вновь оказался прижатым пятой точкой к земле, меч того отлетел в сторону, а его друзья отступили на несколько шагов назад.

- Как ты посмел поднять руку на женщину? – Сиплым, слегка даже писклявым голосом произнес спаситель, что отбил выпад Роба.

Мальчишка шагнул вперед, закрывая беззащитную девушку своей спиной. В руках у него была зажата обычная палка, волосы растрепаны. Откуда в безлюдном переулке так вовремя появился мальчишка, она не знала. Возможно, проходил мимо, но куда, прохода здесь не было, тупик. Возможно, услышал громкие крики обидчиков, девушка не знала.

- Убирайте, пока я не позвал старших! – И без того растрёпанные волосы еще сильнее запутались на ветру. Мальчишка резка подлетел к троице и замахнулся импровизированным оружием. Те в страхе столпились в кучку, а после быстро ретировались на главную улицу.

- Мы еще встретимся, и тогда пощады не жди! – Выкрикнул Роб, прежде чем скрыться за углом одноэтажного стояния.

Несколько секунд молодые люди стояли в тишине, и только когда мальчик присел на каменистый выступ в стене, и похлопал рядом на свободное место, он тихо рассмеялся.

- Прости, если напугал. – Прервал тот молчание, когда девочка опустилась рядом. – Я Эстер.

Он протянул раскрытую ладонь перед собой, и улыбнулся самой широкой улыбкой, обнажая зубы. Рука так и осталась висеть в воздухе, пока девушка размышляла - стоит ли доверять незнакомцу. Но тот факт, что он спас ее, все же убедил юную даму, что Эстер хороший. Она откинула шаперон и пожала руку.

- Меня зовут Эми. Очень рада с вами познакомиться, Эстер.

Черные пряди упали той на лицо, и она смущенно убрала их с глаз. Широкая улыбка на лице Эстера, сменилась румянцем на щеках, стоило тому получше разглядеть собеседницу. Изящные черты лица, алебастровая кожа, черные волосы и такие прекрасные серые глаза. В них отражалось изумление мальчика, и он поспешно разорвал рукопожатие, откашлявшись в кулак.

- Кхм,кхм, ты в порядке? Он тебя не задел? – Мальчик опустил взгляд под ноги.

- Ничуть, все благодаря вам. – Эми сидела с ровной спиной, уложив ладони на коленях.

- Почему ты так странно разговариваешь? – Все же поинтересовался Эстер. В одной руке он продолжал сжимать палку, а вот вторую не знал куда деть. От того она то лежала смирно, то перемещалась в хаотичном направлении. – Ну, как взрослая. Мы вроде одного возраста, общайся со мной нормально. – Пояснил он, заметив замешательство на лице Эми.

Что значит слово «нормально» в понимании мальчика, Эми не догадывалась, но все же решила сменить манеру общения.

- Эми, а сколько тебе лет? – Продолжил разговор Эстер.

Он пальцами зачесал растрепавшуюся челку назад, отгоняя непослушные пряди от карих глаз.

- Двенадцать. А тебе?

- Четырнадцать.

Потеряв счет времени, новые друзья сидели на каменном выступе, обсуждая все на свете: погоду, животных, травы. Проходящие мимо горожане изредка заглядывали в укромный уголок между домами, и продолжали свой путь.

Эстер поведал Эми о своем увлечении травнечеством, о том, что черные волосы тот перенял у своего отца, а карие глаза от матушки. На этом факте они оба усмехнулись, ведь цвет волос у ребят совпадал. Она же в свою очередь рассказала про ярмарку и недавнюю ситуацию с торговцем украшений.

- Это все прекрасно, но Эстер, где ты научился так сражаться? – Под сражением, Эми подразумевала его недавний выпад с палкой, что четко и без лишних движений отбил удар Роба.

- Все же заметила. – Засмущался мальчик и почесал затылок. – Этому я сам научился. – Он гордо стукнул кулаком о грудь.

- Ух ты, ты такой молодец. – Эми сказала это без нотки наигранности. Она немного разбиралась в рыцарском мастерстве, и то, что Эстер в таком юном возрасте самостоятельно смог поставить себе довольно неплохую технику восхитило ее.

- Если честно, то я мечтаю обучаться рыцарству в замке. – Уже тише говорил мальчик. Он боялся, что и Эми посмеется над его мечтой, как смеялись все, кому он поведывал о своих планах. Но она не засмеялась.

- Это прекрасная цель, Эстер. Если я не ошибаюсь, то уже совсем скоро начнутся показательные бои на отбор королевских рыцарей. – Эми подскочила с места и подбочиневшись встала напротив мальчика. – Решено, - она вытянула указательный палец вперед, - ты будешь в них учувствовать. К тренировкам как раз допускаются юноши, достигшие четырнадцати лет. Это прекрасный шанс.

Девочка волнительно закружилась на месте, позволяя подолу мантии развиваться на легком ветру. Такая поддержка воодушевила Эстера и теперь это затея не казалась такой абсурдной. Они обсуждали предстоящие бои до самых сумерек, и когда солнце уже клонилось к горизонту, Эми поняла, что непозволительно задержалась в городе.

- Эстер, мне пора домой. Спасибо еще раз, что спас меня. – Быстро попрощавшись, Эми побежала в сторону главной дороги.

- Погоди, мы же еще увидимся? Как тебя найти? – Выкрикнул в след Эстер и по инерции побежал за новым другом.

- Обязательно увидимся, я так же приду поболеть за тебя на рыцарскую арену.

Дальше он за ней не последовал, о чем позже сильно пожалел. Ведь не на следующий день, не через неделю, и месяц Эстер больше не видел Эми. В один из дождливых вечеров ему и вовсе показалось, что то было лишь сном.

* * *

Тем же вечером

Когда Эми подошла к каменной стене, на небе зажглись первые звезды. Она так сильно задержалась, что боялась возвращаться. Но и не вернуться она не имела права. В памяти все еще отчетливо прослеживалась дружелюбная улыбка Эстера. Его восторженные глаза, когда он поведал о своей мечте, мозолистые руки, видимо от множества тренировок, но самое главное его протянутая к Эми ладонь. У нее появился друг? Настоящий? Его даже не смутила порванная, грязная одежда. Он первый, за весь нелегкий день, кто смотрел глубже, нежели лишь на наряд.

Эми надавила на один из выступающих камней в стене, и нижняя плита отъехала в сторону. В туннеле было темно и сыро. Эми приходилось нагибаться, дабы не упереться головой в потолок. Даже при ее маленьком, детском росте она не могла расслабленно передвигаться в холодном и мрачном коридоре, от чего некоторое время спустя согнутые колени начали неприятно болеть.

Потайной туннель привел девочку к деревянной двери. Скорее это была деревянная доска, отодвинув которую Эми очутилась в роскошных, дворцовых покоях. Она тихо ступила на пол и вернула картину на место, полностью спрятав свой секрет от посторонних глаз. Стоило ей только расслабленно выдохнуть, как дверь распахнулась и на пороге показалась служанка с подносом.

- Ваше Высочество? – Удивленно и даже испуганно выкрикнула та и поспешила закрыть за собой дверь. – Что с вами приключилось? Что это за одеяние?

- Нора, ты только не волнуйся. – Девочка откинула шаперон и виновато опустила глаза. Ее поймали. Она надеялась вернуться так же не заметно, как и сбежала из замка, но ее попытка провалилась.

Поднос из рук пожилой служанки выпал и та поспешно прикрыла рот руками, чтобы ее удивление не услышали все в коридоре.

- Ваше Высочество! – Вскрикнула Нора, продолжая разглядывать неопрятный вид девочки. – А что с вашими волосами? – Она недолго помолчала, а после склонилась к разлетевшейся по полу еде. – Я подготовлю умывальню.

Эми не любила мыться с Норой, она всегда готовила слишком горячую воду, от чего в умывальне становилось слишком душно, так что порой у Эми кружилась голова. Служанка с усилием намыливала волосы, продолжая отчитывать девочку за ее внешний вид.

- Неужели это…сажа? – Удивилась Нора. – Но как?

Эми не спешила рассказывать личной служанки матери, что нарочно окрасила волосы сажей и присвоила на время мантию одной из слуг. По мере того, как Нора несколько раз смывала и намыливала волосы заново, чернота смывалась, пока вовсе не исчезла. Белоснежные волосы вновь ниспадали вдоль хрупкого тела, напоминая, что беззаботный день окончательно закончился.

Вскоре о побеге Эми узнала и сама королева. С того момента стража следовала за девочкой попятам, ни на мгновение не оставляя юную принцессу одну. О новой встрече с Эстером, Эми больше не могла и мечтать.

Лэйфи 1

- Принеси еще бутылку!

Женщина сидела за длинной, необработанной доской, именуемая мной, как барная стойка, расположенной у окна, и допивала очередную бутылку. Ее местами седые волосы прилипли к лицу, а затуманенный взгляд был направлен куда-то далеко.

- Тебе хватит. - Выкрикнула я, натягивая ботинки.

Хотя в моей импульсивности не было надобности. Комнатка, в которой мы жили, едва ли была больше собачей будки. Кровать с выпирающими пружинами, что больно впивались в спину, "стол" из-за которого на пальцах вечные занозы, рваный клочок ткани, что служил вместо штор и старый комод, что мать однажды притащила с помойки. Вот моя реальность.

- Эй! Куда собралась? - Надрывно прокричала мать, вставая на ноги.

Количество выпитого ею алкоголя, превышало количество здравого смысла или же мозга. Тери пошатнулась и не в силах устоять на ногах припала к полу, разбрасывая пустые бутылки по всему трейлеру.

- Ну ты и пьянь. - Хотелось мне сказать громче, но голос выдался тихим, сравни шепоту. - К Джей, вернусь поздно. Не жди меня.

Солнечные лучи обжигали кожу, не позволяя даже маленькому порыву ветра остудить вспотевшее тело. Трейлерный парк не мог похвастаться просторами своей территории. Прицепы стояли почти вплотную, никакой площадки или же беседок, ни магазинов, ни работы. Ничего.

Я спустилась с обрыва и, набрав полные ботинки песка, подошла к реке.

Небольшая речушка, что протекала вдоль парка, стала единственным развлечением для всех детей этого места. Каждый раз, когда мать была в отключке я приходила сюда и, наслаждаясь прохладой от холодной воды, мечтала о несбыточной жизни.

На дальнем берегу был лишь лес. Какие животные там обитают, никто не знает. Ведь на середине реки огромная яма, что способна скрыть в своих водах двухметрового человека. Таких полторашек, как я даже найти не смогут, если вдруг окажемся на середине. А сильное течение поспособствует в скрытие тела. Никто не решается переплыть эту реку. Но многие решаются на отчаянный шаг, сполна захлебнувшись жизнью отбросов.

В детстве нам с Джей навилось выдумывать разные теории по поводу резкой глубины реки. Самая любимая была гипотеза о водовороте.

Я мечтала выбраться из этого места с тех самых пор, когда начала все понимать. Но даже закончив школу пол года назад мне некуда было поддаться. На колледж нужны деньги. На нормальную жизнь нужны деньги. Любая работа лишь в городе, что находиться в пяти милях от парка. На автобус так же нужны деньги. Все в этом мире вертится во круг бумажек.

Даже добравшись до города автостопом, я получала один и тот же ответ: мы не принимаем на работу девятнадцатилетних. Окончите сначала колледж и приходите. Конец. Занавес.

- Лэф! - Окрикнул меня мужской голос, а затем пыль с песочного обрыва заволокла глаза.

Высокий, загорелый парень в спешки спускался к берегу, сильнее сжимая в руках лямку от рюкзака.

- Уже закончил?

- Ага. Тяжелое выдалось утро. Зато у мальчишек есть прогресс, - парень улыбнулся своей самой широкой улыбкой и схватив меня в охапку своих объятий, начал крутить в воздухе. - Малой сегодня без труда смог прочитать целую страницу, представляешь!

-Джей, это здорово! Ты прекрасный учителей.

Парень засмущался и отпустил меня на землю. Он отбросил рюкзак в сторону и, не дожидаясь, когда я сяду на песок, опустился первым. Он руками зачесал темные волосы к затылку, и полностью растянувшись на горячем песке, подложил руки под голову. Его томный взгляд был направлен к небу, а тело полностью расслабленным.

- Я очень им горжусь, Лэф. Я мечтаю, чтобы хотя бы им удалось построить свою жизнь.

Верно. Все мы - дети нищеты, стараемся держаться вместе. Помогать, направлять друг друга. Не редко вещи одного ребенка переходят к другому. Так же и игрушки и учебники. Я с тоской посмотрела на разодранные ботинки, что пару месяцев назад мне отдала девочка из дальнего трейлера и улеглась рядом с парнем, совершенно не переживая, что песок запутается в волосах или же проникнет под одежду.

- Я знал, что найду тебя здесь. - Констатировал Джей.

- Я знала, что ты будешь искать меня здесь. - Парировала я.

Мы лежали молча, поглощая солнечные лучи. Легкий ветерок бился о красные щеки, а звон кузнечиков свидетельствовал о начале лета. Прекрасное время года. Никаких морозов, ни каких сквозняков или же перемерзлой воды. Спустя время песок начал припекать не хуже угольков, от чего я подскочила на ноги и судорожно начала отряхать его со спины.

- Черт, как горячо. - Джей лишь рассмеялся. - Вот тебе смешно, а я чуть не поджарилась.

- Да у тебя просто кожа нежная. - Парень поднялся, оперся о землю.

- Зато у тебя она непробиваемая.

Вода поблескивала на солнце, манила своей прохладой, завораживала. Дергая за ниточки, словно искусный кукловод, она притягивала меня, а я подчинялась. Сбросив с ног ботинки и вступив на мокрый песок, позволила ему проникнуть между пальцев, остужая ступни. Если на секунду забыв о том месте, где мы сейчас находимся, забыть о жизни, которую мы проживаем, я бы хотела остаться на этом берегу, утопая в летнем зное.

К моим следам, прибавились следы Джей, что вдвое больше моих.

-Как ты?

Как я? А ведь действительно, как я? Такой простой вопрос, ответа на которого у меня нет. Ну...я жива. Я дышу. Пожалуй, на этом все. Деньги, что мать получает по программе безработицы, едва ли хватает на оплату трейлера. А деньги с дополнительного ее заработка, та пропивает. Остатка может хватить лишь на хлеб.

Заработок...... Меня вновь передернуло.

Парень сбросил с себя шорты и футболку и зашел в воду по пояс. Он зачерпывал воды в сложенные ладони и плескал ее в меня. Ледяные капли попадали на не скрытые одеждой участки кожи, поднимая табун мурашек.

- Ну же, Лэф! Раздевайся и ойда ко мне.

- Джей...

Нет. Я не могу. Инстинктивно я обвила руки вокруг себя, даже не осознавая на сколько приелся этот жест. Словно он мог уберечь меня от всего на свете. Я отрицательно покачала головой и отошла от берега.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но стоило мне повернуться спиной к парню, как сильные руки подхватили меня за талию и с легкостью подбросили тело в воздух, перехватывая его под спину и колени.

- На солнце под тридцатку. Солнечный удар же схватишь. - И он рассмеялся. - Не хочешь раздеваться, значит, искупаешься в одежде.

Что? Нет!

- Джей, поставь меня.... - Но все мои потуги для него были сравни надоедливой муки.

Он вернулся вглубь реки и, прыгая на месте, погрузился в ледяную воду по горло, а вместе с ним в воде оказалось и я. Футболка сразу прилипла к телу, как вторая кожа. Соски болезненно закололи, и я с уверенностью в сто процентов знаю, что парень ощутил, как они встали. От стыда щеки загорели, а ноги онемели, зубы вмиг задрожали. Река была ледяная. Она никогда не прогревалась. Я вжалась в сильную мужскую грудь, на случай если здоровяку вздумается опустить руки, я останусь висеть на его шее. Что он собственно и сделал.

- Малышка Лэф, так и не научилась плавать. - Утверждал или же вопрошал парень, искренне посмеиваясь.

- Заткнись.

Сжалившись надо мной, мы вернулись чуть к берегу, где я твердо могла стоять на ногах, и как в детстве продолжили плескаться в воде, отгоняя любой поток мыслей. Счет времени был давно потерян и в эмоциях детской беспечности мы и не заметили, как солнце начало клониться к горизонту, а температура на улице падать.

Вымокшая одежда, уже холодные порыва ветра сковали тело холодом, наравне с температурой реки. Я поежилась от противных ощущений прилипшей ткани к телу, что терлась о твердые бугорки груди. Уловив взгляд парня на себе, резко повернулась к нему спиной, вспомнив, что мы уже давно не дети. И если я воспринимаю его не больше чем друга детства, а возможна и как брата, это не означает, что Джей не видит во мне девушки.

- Вот.

Парень протянул мне сухую свою футболку и шорты, что достал из рюкзака и приблизился. Он отлепил прилипшие пряди от шеи и буквально вложил свои вещи мне в руки.

- Я отвернусь, можешь спокойно переодеться.

Моя грудь вздымалась от неровного дыхания. Оглянувшись через плечо от меня не ускользнуло, то, как мышцы его тела напряглись, а на щеках проступил румянец. Здоровяк достал второй комплект вещей и быстро натянул футболку и шорты. От мокрого белья они тут же стали мокрые, но это куда лучше, чем в вечернюю прохладу остаться вовсе без одежды.

-Спасибо.. - Выдавила из себя я и удостоверившись, что на берегу мы одни, стянула мокрую футболку.

Голая спина сразу покрылась гусиной кожей, а во вру пересохло. Сверчки подпевали шуму течения реки, а шелест листвы от леса отчетливо доносился до нас.

Я просунула руки в отверстия на футболке и уже собиралась накинуть ту на голову, как ощутила легкие прикосновения к своей шеи, что спускались к спине. Горячими пальцами Джей обвел рваную, выпирающую кожу на шеи, и остановился там, где заканчивается контур шрама. Тело дернулось и я резко отскочила от парня, неосознанно разворачиваясь к нему лицом. Я сильнее прижала футболку к груди, так и не успев ее надеть. Руки дрожали, а ноги скрестились. Парень смотрел на меня полным печали взглядом, но его глаза были полны холода и гнева. Все как в ту ночь.

Прошло двенадцать лет, а я до сих пор не могу спокойно реагировать на внезапные прикосновения. И это самое малое из последствий.

Он отвернулся, руки его сжались в кулаки так сильно, что вены набухли.

- Прости меня. - Твердо, но с надрывом произнес Джей.

- Ты не виноват. Это было давно, так что....

- Нет! – Прервал меня парень, но больше не повернулся. - Если бы я только знал, куда тебя повели. Если бы я только мог остановить Тери…Дьявол. Тебе было всего семь лет, Лэйфи! – Уже кричал Джейсон.

Футболку я натянула и в плотную подошла к широкой спине, обхватив ту руками, и прижавшись щекой. Парень накрыл мою ладонь своей.

- Ты не виноват громила. - Я говорила тихо. Но он все слышал. - Это было давно. Не забывай, что тебе тогда было всего лишь десять лет и...

- Целых, Лэйфи. Целых десять лет. - Джейсон развернулся и притянул меня в свои объятья.

- Джей...- Я сглотнула, а после продолжила. - Я отпустила это, что и тебе советую. Не забывай она

моя

мать, и я ее простила.

- Как? Как ты можешь так говорить, после того,

что

она сделала, после того

что

продолжает делать.

Горло сдавило, пульс забился в висках, а тело задрожало. Заметив перемену, парень лишь усилил хватку, не позволяя мне отстраниться. Он надавил на слишком больную мозоль. Вскрыл шрам прошлого, распарывая раны настоящего. Он ухмыльнулся.

- Видишь, кроха, ты не забыла. Ты лишь смерилась.... - Но я не дала ему договорить.

- От куда?

- Что?

- Откуда ты знаешь? - Уже кричала я, чувствуя, как перед глазами встала пелена.

Мы были одни. Никто не сможет прервать этот разговор, как и то, что Джей никогда не сможет себя простить. Холодный песок поглощал ноги, запах скошенной травы бился в нос.

Джей единственный человек на всей земле, который не должен был этого узнать. Он единственный в глазах которого я не хотела опускаться. Погодите ка. Он мог узнать лишь по одной причине!

- Неужели ты...

Но он сразу замотал головой.

- Нет. Случайно увидел в телефоне твоей матери, когда она пришла ко мне за помощью.

К трейлеру я вернулась, когда на небе уже зияло не одно созвездие. Огромная футболка парня окутывала теплом и уютом. Мне отчаянно хотелось остаться там на берегу, только он, я и берег. Но ни он, ни я не можем себе этого позволить. Я сбежала почти сразу, как выяснила, что моя тайна раскрыта. Он видел мой позор, видел тот стыд, что душил меня рядом с ним, видел

меня

. По тому и не остановил, когда я, не попрощавшись, побрела обратно в парк.

И вот сейчас я дергаю ручку на себя, и та послушно поддается на нехитрые манипуляции. В помещение темно, и только одна одинокая свеча горит на столе. Пламя колыхается в пространстве, отбрасывая тень на ближайшие предметы.

Тери сидела на кровати в позе по-турецки и смотрела в телефон. Ее лицо подсвечивает яркий экран, выдавая глубокие тени, что залегли под глазами. Когда-то красивая, стройная Тери стала тучной женщиной в рванной футболке и растянутых лосинах. Алкоголь сманил ее слишком быстро. Слишком рано она пристрастилась к бутылке в попытке сбежать от реальности. Вот только я тоже хотела забыться, сбежать, спрятаться. Но мне такая роскошь не доступна.

Мне не стыдно признаться, что раз я все же припрятала банку пива, от которой меня потом рвало полночи. Джей, как истинный джентльмен держал мои волосы в туалете, не забывая отчитывать мой легкомысленный порыв.

- Ты долго. – Отозвалась женщина, не подняв на меня взгляд.

- Я же сказала, не ждать меня.

- А я и не ждала. – Продолжила Тери, все же оторвав глаза от экрана. – Новый заказ.

Грудь кольнуло, а желудок по ощущениям оказался в районе глотки. Каждый раз, входя в эту комнату, я немедленно стремилась слиться с тенью. Но Тери не нужны были глаза, чтобы опознать мое присутствие.

- Отправь что-нибудь из имеющегося. – Я и не заметила, как медленно начала отступать к выходу.

- Думаешь, я так глупа, - она резко встала и стремительно направилась в мою сторону. – Ему нужен эксклюзивный материал.

Женщина сократило последнее расстояние, что нас разделяло и, схватив мои запястья, сжав их до сильнейшей боли, дернулась в сторону кровати. В силу своего возраста и телосложения, ей не составило труда повалить меня. Она была куда выше, куда сильнее, куда больше меня.

- Раздевайся! – Выкрикнула она и, заметив мое полное бездействие, с силой начала стягивать вещи с тела. – Живо!

Ее тон был полон нетерпения. Да и с чего вдруг ей проявлять терпение? Она никогда не нянчилась со мной. Качая головой, я вызывающе посмотрела на нее.

- Нет, хватит!

На что брови Тери поднялись аж до линии роста волос, а на мою щеку обрушивается весь ее гнев. Голова дернулось, в носу ужасно защипало. Даже если я закричу, какой в этом смысл? Я уже кричала, молила о помощи, но никто не пришел. Мать выставляла мои истерики, как юношеский максимализм и нежелание есть овощи. И знаете что? Ей верили….Верно, какой смысл сопротивляться, если в конечном итоге она все равно получит свое. Либо это произойдет без ущерба для моего здоровья, либо через насилие и боль.

Руки женщины дрожали, пока та стягивала шорты и футболку. На лбу у нее проступил пот, а глаза были красные. Она пьяна. А с пьяными лучше не связываться, это я уяснила еще в раннем возрасте. До меня больше не доносились песни сверчков, меня не ласкал лунный свет, и не щекотала свежая трава. Все звуки доносились до сознания, словно через воду – глухо, тихо, отдаленно. Я лежала на кровати лишь в одних трусах, рукой закрывая мокрые глаза. Слезы скатились к виску, а после залились в уши. Моя грудь сотрясалась от рыданий, но с уст не сорвался ни один звук.

- Вот, отлично. Покупатель щедро заплатит за такой материал. – Восторгалась женщина.

И телефон засигналил. Снимок за снимком она снимала мое полуголое тело, в перерывах опустошая очередную порцию алкоголя. Запах отчаянья осязаемо осел на языке, подталкивая рвотные позывы к горлу.

- Да избавься ты от этого клочка ткани!

И в следующее мгновение холодные руки стянули оставшееся белье, параллельно снимая то, как я лихорадочно подпрыгнула на кровати в попытке хоть маленько закрыться. Мои ноги были подогнуты назад, а руками я старалась максимально прикрыть интимные места.

- Черт, половина фото смазались, но есть и удачные.

Слезы капали на рваную простыню, скорее от осознания того, что эти снимки видел Джейсон, чем то, что мать регулярно продает их на своем сайте. Заработок, что приносит ей не плохую сумму для жителей трейлерного парка. Сумму, что она спускает на выпивку. Но тот мизерный процент, что она все же отдает мне, храниться во тьме этой комнаты. И я надеюсь, что она никогда его не найдет. Говорят, деньги не пахнут. Но эти деньги уничтожают меня.

- Эххх, а с личиком получается куда лучше. – Тери села на край кровати, отбирая самый лучший материал для заказчика. Не удачные снимки, она выставляла за полцены.

- Обрезай. – Приложив немало усилий, чтобы голос звучал громче сиплого шепота, произнесла я.

Здравый смысл все же остался крупицей в мозгах матери, ввиду чего на всех фотографиях она обрезает мое лицо, оставляя лишь тело. Мать утонула в переписки с заказчиком, я же молниеносно вернула вещи парня на себя, и с мокрыми от слез щеками, с головой укрылось одеялом.

Мне девятнадцать и моя собственная мать зарабатывает на моих интимных фото.

Я никчемна, моя жизнь никчемна.

Игра началась

..................................Я стою и наблюдаю за голой студенткой, надеясь, что та еще долго не заметит моего присутствия. Худое тело, слегка выпирающие кости, соблазнительная, довольно крупная родинка под лопаткой и черное, мать его,

прозрачное

белье. Только она провела ладонями по телу, очерчивая линию груди и бедер, как мой член болезненно уперся в жесткую ткань джинсов. Захотелось рычать от невозможности коснуться ее, выть от боли в паху. Но я молча стою и любуюсь ее почти ничем не скрываемой наготой. Заведя руку за спину, повернул защелку на двери, чтобы нас никто не посмел побеспокоить.

«Меня ты уничтожил, растоптал, сломал….»

- Подпевала Миллер возбуждающе пританцовывая.

«Эти шрамы на теле,

Эти слезы на щеках,

Мое тело на пределе,

Я рассыпаюсь в прах….»

Продолжай, не останавливайся. Ведь если остановишься, я сорву с тебя этот чертов клочок ткани, и тогда меня будет уже не остановить.

«На моей шее гематомы,

На запястьях синяки,

Ты мой кошмар, мой личный ад,

Мой демон, черт, мой яд»

И тут я заметил, что не дышу. Сердце отозвалось, задрожав под ребрами. Сжатые кулаки я спрятал в карманах, как околдованный наблюдая за всей этой картиной. Еще немного и девушка полностью развернется ко мне, показывая не только свое личико, но и все прелести женского тела. В моей голове уже давно возник образ ее вставших сосков и мурашек от моих прикосновений. Неужели она предпочитает такого стиля белье? Или она для кого-то его надела? Кулаки сильнее сжались в карманах.

Еще секунда и Майя в танце разворачивает. Она смотрит на меня, как на приведение, в то время когда я уже в наглую приближаюсь к ней.

- Что…ка…какого… - Она напугана, шокирована, обескуражена.

Майя в панике делает шаг назад, но оступается.

- Черт, Майя!

Моментально среагировав, я подхватил ту за талию, но ее уже вытянутая нога в падении, ударяет по моему колену, и мы вместе падаем на пол. Я максимально прижимаю хрупкое тело к себе, не позволяя той ушибиться.

Миллер лежит на полу, моя рука обхватывает ее талию, от чего девушка выгибается навстречу мне, я же нависаю над ее телом, не отказывая себе в возможности, как следует оглядеть каждый изгиб. По инерции или же в состоянии паники зеленоглазка медленно поднимает колено, врезаясь им прямо в мой пах. И по ее расширенным зрачкам понимаю, что девчонка все же ощутило просто каменный стояк.

- Не советую дергаться, куколка. Мы сейчас оба в очень щекотливом положении.

Мое самообладание на грани, как и ее. Похоже, до блондиночки все же дошло,

что

только что произошло, ибо, как только я закрываю ее рот рукой, из нее вырывается глухой крик, а тело начинает биться в истерике................................................................

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Королевство Нейрис 2. Лима

В подвале, где располагались лишь камеры для заключённых, не было ничего: ни стульев, ни света, ни окон. Холод от земли сковывал все тело, а отсутствие нормальной одежды было чреватой для многих заключённых. В камерах было по пятеро детей. Их никак не разделяли ни по возрасту, ни по полу. Единственное по чему их сортировали - по силам. Многие не пережили ночи, другим оставалось не так много. И лишь те дети, что могли хотя бы самостоятельно передвигаться находились по одну сторону железных решёток.

Их было семь. Единственная камера, где было больше пяти.

Лима сидела в самом отдаленном углу, поджав ноги к груди. Изорванная ткань, что была на ней, вмиг впитала в себя грязь. Вот только хуже не стало. Ведь хуже было некуда. Некогда белая накидка стала черной, во многих местах зияли дыры и разного рода пятна. Пахло от нее не лучше, чем и от самой Лимы.

Каждый раз, вспахивая поля, она молилась о дожде. Каждый раб "сотни" молился о нем. И когда небо затягивалось грозовыми тучами, это означало одно - питьевая вода и душ.

Почему я еще жива?

Почему мы все еще живы?

Задавалась вопросами Лима, каждый раз, когда их выводили из подвала. Эти чудовища - так их называли заключенные - никогда не церемонились с ними. Они сильно дергали за кандалы, что те прорезали кожу, ногами пинали тех, кто отставал от строя, и выдергивали волосы.

Повезло тем, кого не давно остригли

- думала Лима, когда очередного парнишку оторвали от пола за его взлохмаченные волосы.

- Отпустите. - Кряхтел худощавый паренек, перехватывая запястья мужчины.

Лучше бы силы поберег, глупец.

- Скажи спасибо, что тебя не грохнули. Наш капитал сегодня такой милосердный.

Двоя мужчин в защитном обмундировании спустились в подвал. Один открыл клетку, швыряя паренька, как блохастую собаку, другой по головам считал остальных заключённых.

Конец последней смены

- подумалось Лиме, и та сильнее прижала ноги к себе –

значит, скоро принесут еду.

Их по очереди выводили на поля, каждую клетку в разное время. И когда очередь доходила до самых "живых" на небе во всю уже висела луна.

В клетке, где жила Лима было пятеро мальчиков и две девочки, вместе с ней. Троя спали, соорудив клубок из собственных тел. Еще троя - рассказывали друг другу истории из когда-то счастливых жизней, и лишь Лима сидела одна.

Тепло им наверно

. Она смотрела на мирно спящих детей и завидовала. Они грели друг друга, Лиму же никто уже не согреет. У нее даже волос не было, что бы попытаться укутаться в них. Даже если бы они и были длиннее, то на ощупь ничем не отличались бы от соломы.

В углу, где она устроилась блуждал ужасный сквозняк. Тело дрожало все то время, как она туда села, губы и ногти посинели.

Может и я не переживу эту ночь?

Лиме не хотелось об этом думать, ей в принце не хотелось напрягать мозг чем-либо, это отнимало слишком много энергии. Через дрожь та пыталась согреться. Даже немного получалось. Но больше чем тепла, Лиме хотелось пить. Горло разрывало от ощущения песка, но вода закончилась еще вчера.

- Время хавчека, отбросы! - Набатом прогремел низкий, злорадный голос, а затем со стороны лестницы показался караульный. Он останавливался у каждой клетки, выливая тошнотворного вида жижу в ржавую чашку.

Как только посудина проникала в клетки рабы сразу кидались на нее, швыряя и избивая друг друга.

- Животные. - Усмехнулся мужчина.

Он встал напротив последней решетки и опустил миску рядом с клеткой.

- Ну же, твари, налетайте!

Но миску тот он не сдвинул с места. Он упивался тем как голодные, изнеможённые дети тянулись к еде через решётку и жалобно скулили.

- Мерзость. - Он ногой пнул чашку, разлив половину на землю.

Дети сразу окружили ржавую посуду, руками хватая, как можно больше жижи. Лима в спешке подползла к клубку сокамерников и протянула руку между двух тел. Ей все же удалось немного зачерпнуть еды, до того как ее грубо отпихнули назад.

Белая субстанция смердила не лучше угла для испражнений, но Лима все же слизнула тут с ладони, стараясь не дышать. Липкая, по ощущениям ни один раз протухшая каша, скатилась в желудок, поднимая рвотные позывы к самому горлу.

Девочка закашляла и как бы не старалась выровнять дыхание, получалось плохо. Желудок скрутило, и каша рвотой вышла из организма в том виде, в котором и зашла. И минуты не прошло, как вывернуло и вторую девочку. Она только и успела подбежать в угол.

- Воды. - Взмыла брюнетка, кряхтя и кашляя.

Пускай они и стали больше похожими на животных, но даже животные не испражняются, где спят. От того все семера придерживаются негласного правила правого угла, ведь им не предоставили даже ведра.

Пока мальчишки бились за последние камки еды, Лима с Вирой приблизились как можно ближе. Они бы скинули с себя этот балдахин, дабы дать друг другу как можно больше тепла, но от одежды осталось лишь одно название.

- Я хочу домой. - Если слышно прошептала Вира, и одинокая слеза скатилось по ее загрубевшим щекам.

Все мы хотим домой

- чуть не сорвалось с губ Лимы. Но вместо этого она начала гладить по шершавой голове Виры, заталкивая любые эмоции глубоко в сердце. Так они и уснули. Ни Вира, ни Лима просыпаться больше не хотели.

Лима проснулась от лязга открывающейся решётки. Она слегка приоткрыла глаза и увидела как в камеру заходят троя мужчин. Двоя одеты одинакова, а вот на одном из них был чистый, вероятнее всего дорогой, костюм. На правой руке того звенели золотые часы, а пальцы украшали перстни. Он был значительно ниже смотровых и куда полнее.

- Вот эту. - Низкий голос неизвестного эхом пронесся по подвалу, поднимая более чутких ребят.

- Двоих? - Обрадовался один караульный, уже в уме считая выручку.

- Нет же, болван. Ту, с белыми волосами.

Это он обо мне?

Караульный прошел в камеру, не особо стараясь перешагивать через спящих ребят, и приблизился к девочкам. Он схватил ткань на груди Лимы и вздернул ту в воздух. В ней почти не было веса, от того для мужчины она была не тяжелее кошки. Лима в ужасе распахнула глаза и забегала теми по клетки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Все верно понимаешь, - словно читая ее мысли, работорговец ухмыльнулся, - выкупают тебя. Надеюсь, тебя запихнут в публичный дом.

Лима трясла ногами и вцеплялась в руки дозорному. Сил не было, что бы всерьез нанести увечья, да даже если и были, она не ровня этим головорезам.

- Прошу. - Караульный протянул цепь от кандалов девушки и запер решетку.

- Тридцать золотых, - жилистый, лысый старик протянул мешок с золотом работорговцу и поспешил на выход, натягивая цепь словно повадок. Это и был поводок, только на другом его конце находился не милый зверек, а человеческая жизнь. Что для него стоит не больше тридцати монет.

Лима не сопротивлялась, ни кричала, ни вырывалась. А толку? Она всего лишь меняет одну клетку, на другую.

Публичный дом?

Повторила она слова головореза, и ее передернуло.

Она читала про них в книгах отца. Но тогда это казалось не больше чем чей-то богатой фантазией.

- Для чего они вообще нужны? - Поинтересовалась совсем юная мечтательница у отца. - Если девушкам это не нравится, почему бы им просто не уйти.

Она смотрела своими невинными глазами на уже преклонного возраста мужчину, не спеша слезать с его колен.

- Надеюсь, ты никогда этого не узнаешь, дочка.

Дрова в камине приятно трещали, наполняя дом теплом и уютом. Сейчас бы Лима все отдала за глоток воды. В те время, это воспринималось лишь обыденностью. Она и представить не могла, что придет время, и все о чем Лима будет молить - лишь о маленьком глотке воды.

Лиму каждый раз дергали за цепь кандалов, подгоняя идти быстрее. Передвигалась та с трудом. Ее шаги были маленькие и неуверенные. Она твердо упиралась на правую ногу, в то время как левая постоянно подгибалась, не позволяя колену выпрямиться. Она бы с радостью подобрала любую палку, чтобы хоть как-то облегчить себе боль, но вместо этого она молча следовала за толстяком, не обращая внимания на опухшее колено.

Лиму посадили в повозку, кандалы сменили на веревку.

- Как же раздражает этот лязг. - Выругался толстяк, затягивая жгут вокруг запястья.

Наручники по свободнее будут

- думала Лима, каждый раз, когда пальцы начинали неметь. В карете она была не одна. На скамейке рядом, сидел юноша - он не был похож на мальчишек, что держали в "сотни". Его рост был выше, тело крупнее, а волосы на голове, грубее - от того Лима и подумала, что он уже не мальчик. Интересно он ее ровесник? А может старше. Ее это интересовала не больше, чем то куда их все-таки везут. Но мысли занять хотелось, ведь колено стало не только болеть, но и остро пульсировать.

На противоположной скамейке сидели две девочки. Руки их также были скованные веревкой, а мешок, что покрывал нагое тело казался новым. Волосы пленниц были длиннее и так же чище. Словно их к чему-то подготовили. Все молчали. Да и говорить было не о чем. Все они пленники. Рабы, которых выкупили для определенных целей. И у каждого ребенка она была своя. Повозка тронулась.

Каждый раз, когда колеса налетали на яму или ветку, Лима подпрыгивала. Тошнота овладела ей сразу же. И вот уже несколько часов она борется с приступами, но легче не становиться. Она концентрируется на свежем воздухе. В отличие от подвала он был чистым и приятным. Она набирала в легкие как можно больше кислорода, но стоило карете подпрыгнуть, как девушка скручивалась калачиком и поджимала рот.

- Держи.

Лима забрала ведро, что юноша протянул ей, и ее вывернула желчью. Желудок был пуст, а позывы лишь усиливались. Воды. Ей нужна вода. Но ее не было. Пробирающий мороз сменился теплом и на ткань повозки легли первые лучи солнца. Как же светло. Пускай ткань и не позволяла им проникнуть внутрь, но глаза Лимы все же защипало и в какой-то момент зажгло. Солнце она видела в последний раз перед тем как ее кинули в подвал. Клетку, где жила Лима, на поля выводили глубокой ночью, а загоняли обратно далеко до рассвета, или же когда перевалит за полночь следующего дня. Она и забыла, насколько оно яркое и теплое. При естественном освещении кожа девушка казалось еще бледнее. Она давно уже утратила румянец, стала бледной местами с зеленоватым оттенком.

- Откуда ты? - Спросила одна из девочек, как только Лиме слегка полегчало.

- Сотня.

Этого хватило, чтобы ей больше не задавали вопросом. Все троя в карете стушевались, и не скрывая своего ужаса отвели глаза

. Это они так сочувствуют?

- Верно. Далеко не райское местечко. - Девочка неосознанно накрыла раненное колено, отгоняя любые воспоминания. Но тот хруст, с которым оно вылетело, Лима не забудет никогда.

Легкий летний ветер трепал листья, поднимая тихий шелест, а птицы щебетали свои песни.

Может все-таки не так плохо - жить?

Минуло много часов в дороге, а сколько еще впереди неизвестно. Лиму многое уже не пугала, как и ее дальнейшая судьба. Сейчас она наслаждалась свежим воздухом, птицами и звуком ручья. Неизвестно когда еще ей доведется все это услышать. Возможно это ее единственная возможность. Они проезжали какой-то ручей. Это она поняла по тому, как близко слышится вода. Горло сразу свело от обезвоживания. Усталость была куда сильнее, чем казалось со стороны. Лима лишь прикрыла глаза, и ее вновь затянуло кровавым сном.

- Мама, мама!

Кричала маленькая девочка и тянула руки к женщины, что двоя мужчины тащили за руки к деревянным столбам.

- Лима, беги!

Вся деревня была в огне. Люди спасались, как могли. Всего час назад деревня цвела и пахла. В ней царила жизнь. Лима с семьей сидели за большим круглым столом и ели вяленое мясо. Отец запивал то вином, мать же ромашковым чаем.

- Он настолько вкусный? - Улыбнулся ей отец и погладил уже крупный живот женщины.

- А ты попробуй, дорогой.

Мать знала, что ее муж ненавидел ромашковый чай, но он каждое утро приносил ей цветки с поля и подавал в постель свежезаваренный напиток. Лима наблюдала за ними и мечтала найти себе мужа такого же достойного, как ее отец.

- Когда мне исполниться четылнадцать, - она так и не научилась выговаривать рычащие звуки, - я женюсь на папе.

Любящую пару позабавило заявления их совсем еще маленькой дочки. Но они знали наверняка, что найдут для нее достойного спутника. Семейную идиллию прервал настойчивый стук в дверь. Кто-то очень спешил, ведь удары нарастали.

- Интересно, кого занесло так поздно. Сиди дорогая, тебе нужен отдых.

Мужчина открыл дверь, и вместо гостя на пороге его встретило дуло револьвера.

- Здрасьте. - Протянул мужчина с закрытым тканью лицом и спустил курок.

От звука выстрела мать подскочила и, увидев лежащего замертво мужа в нарастающей под ним луже крови, она закричала так громко, что в соседних домах начал загораться свет. А затем послышались крики соседей. Стук, выстрел, крик. Разбойники захватили деревню меньше чем за полчаса. Убивали мужчин и поджигали дома. Везде были трупы, кровь, плачущие дети и напуганные женщины.

Мужчина прошел в дом и схватил мать за волосы поволок на улицу. Лима бежала за женщиной, что волокли по земле, но никак не могла догнать. Она кричала, плакала, не понимала, что происходит. Она видела мертвого отца, ужасных людей, что привязывали женщин к столбу, а затем поджигали их.

- Мама! Мама! - Кричала Лима до пропажи голоса.

После кровавого хаоса разбойники отлавливали детей, связывали и кидали в повозки. Уже на корабле, куда их переместили, Лима узнала, что это были работорговцы. И каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней всплывала горящая деревня, мертвые родители и лужи крови.

Лима очнулась от резкого скачка кареты и вопля со стороны кучера. Повозка остановилась, а шум нарастал.

- Что вам надо? - Кричал тучный старик, и по тому как карета завалилась на один бог, спрыгнул на землю.

- Отдавай все что есть, лысый. - Послужило ему ответом, а после в небо раздался выстрел.

Предупреждающий

- подметила Лима, ведь от ранения никто не кричал. А она прекрасно знает, как кричат раненые люди. В следующий момент повозка закачалась и перевернулась. Дети слетелись в одно место, падая друг на друга.

- Что..что происходит? - Хрипло зашептала девочка.

- Похоже на разбойников. - Подключился юноша. - Это наш шанс!

Он не растерялся. Наоборот подбодрил двух девочек на резкий выпад. Все троя выбежали из повозки в том месте, где от удара, скорее всего о камень, образовалась дыра. Немного усилий парня и в нее спокойно пролазило человеческое тело. Бежать? Она может сбежать? Лима прикусила губы, и хромая на одну ногу, выбралась из кареты.

Он увидела, как дети побежали в лес, который они проезжали, вот только им повезло куда больше, хотя бы со здоровыми конечностями. Как только Лима дернулась за остальными, хватаясь за единственный шанс на побег, один из разбойников, а их Лима заметила было четверо, ринулся прямо на нее.

- Эй, там девка! - Крикнул один и почти приблизился к ней.

Нет, нет. Я почти была свободна.

Почти. Руки затряслись, и Лима бросилась по ту сторону повалившейся повозки. Она тащила левую ногу за собой, понимая, что если придется, руками будет цепляться за землю.

Ну же давай. Лима, еще немного

. Она усиленно несла свое тело к обрыву, в надежде, что там окажется хотя бы выступ. До реки оставалось совсем чуть-чуть. Но на этом все. Ручей был далеко, обрыв высокий и каменистый. Разбойник быстро догнал Лиму и схватившись за край веревки, дернул на себя.

- Попалась.

НЕТ! Я не сдамся

. Лима схватила комок земли, когда мужчина уже тянул ее на себя, и бросила тому прямо в лицо. Он закричал, хватаясь за глаза, а в следующее мгновение тяжелый ботинок толкает Лиму в спину и та падает с обрыва, быстро стремясь к каменистому дну.

Вода беспощадно поглощает тело девочки, утаскивая на самое дно. Плечо распорото и вокруг Лимы вода обрела красный оттенок. Она не могла грести ни руками, ни ногами, а течение стремительно уносило Лиму вперёд. Она билась об острые камни, не в силах сделать и вдоха. Воздуха не хватала, а следующая попытка девочки вздохнуть, обернулась чреватой. Легкие наполнились водой, от чего Лима зашлась в кашле, глотая ее как можно больше.

Вот и мой конец

. Глаза затянуло пеленой, а сознание покинуло тело.

Королевство Нейрис 3. Сойер

- Командир, там спуск! - Выкрикнул мужчина в форме и пальцем показал на неприметную тропинку, ведущую к берегу реки.

- Отлично Метис.

Мужчина в черном обмундировании приблизился к краю обрыва и окинул тот взглядом. Действительно, там был спуск. Вот только дорога была такой узкой, что ни тележки, ни лошади не смогут преодолеть ее. А если учесть то, что у одной повозке повреждено колесо, то это делает спуск почти невозможным. Почти…

С тех пор, как боевой отряд во главе главнокомандующего покинули замок, прошло три дня. И только сейчас им не повезло наткнуться на разбойников, что явно выбрали для себя не ту жертву. Отбиться получилось с легкостью, такие как разбойники не представляли никакой опасности для отряда, скорее были лишь надоедливыми мухами, но они успели сломать одно колесо.

- Слишком крутой спуск. - Озвучил мысли командира один из солдат.

- У нас все равно нет выбора, - мужчина, чьи волосы напоминали скорее сажу, нежели естественный черный цвет, ступил на тропинку и начал спускаться. Меч на перевесе раскачивался и Сойер невольно подумал, что да, возможно они не справятся. - С колесом мы провозимся по меньшей мере сутки. Мы не можем оставаться вблизи дороги. - Он махнул отряду рукой и продолжил спуск.

Летнее солнце нагревало черную ткань, обжигая кожу. Первая повозка повернула в сторону спуска и лощадь встревожено фыркнула. Ее копыта ступили на гравий и та с опаской начала переставлять их. Карету тряхнуло, но та не перевернулась. Добрых пол часа отряд из пяти человек, три лошади и столько же повозок, у одной из которой не крутилось колесо, спускались в глубь обрыва.

- Не верю. - Смахнул с лица пот заместитель командира. Блондин, в чьих волосах запуталась грязь. - Мы и правда смогли.

- Остановимся здесь. - Выкрикнул Сойер, и солдаты выпрямились. - Раскинем лагерь, передохнем, а после отправимся дальше. Путь не из близких. - Напомнил командир и окинул каждого взглядом.

Четверо солдат, возраст которых варьируется от девятнадцати, до двадцати двух лет, и пожилой лекарь. Его больные колени не позволили долго стоять, и тот с разрешения командира присел на большой камень. Мужчины расслабились. Сбрасывая с себя тяжелую броню и не пропускающую воздух ткань. Под лучами палящего солнца, было пыткой преодолевать путь в таком обмундировании. Но это было необходимо, пока они не покинули границу Нейриса. В глазах солдат читались одобрительные всхлипы, ведь те добрых три дня, что они были в пути, Сойнер не позволял останавливаться дольше чем на четверть часа. Сейчас у них есть по меньшей мере сутки, чтобы передохнуть и помыться.

- Я обойду окрестности, а вы пока разбейте лагерь.

- Так точно! - В один голос отозвались служащие и лишь один лекарь подоброму, даже как-то по отцовски добавил:

- Будь осторожен.

Сойер двинулся вперед против течения, осторожна ступая на мокрые камни и внимательно оглядывая местность. Из-за крутого склона дорога была незаметна. И это им на руку. Лагерь не заметят, если никто не подойдет к самому обрыву. Солнце не щадило и мужчине пришлось остановиться через какое-то время дабы умыть лицо. Он прошел достаточно далеко и ни одного намека на какую-либо опасность. Это не могло не радовать. Он присел на огромный камень и начал раздеваться. Меч, доспехи, кафтан - он снял все, оставшись лишь в черных плотных брюках. Его босые ноги вошли в ледяную реку и по телу пробежала волна облегчения.

- Как же хочется омыться.

Сойер зачесал руками мокрые от пота волосы и непроизвольно повернулся к горизонту.

- Три месяца. У нас лишь три месяца чтобы передать послание, - он хрипло вздохнул, - и лишь полгода, чтобы вернуться во дворец.

Сойер расстегнул верхнюю пуговицу брюк, намереваясь освежить все тело, но замер. Он смотрел вдаль, подмечая, что течение стало вдруг прерывистым. Глаза мужчины прищурились и он дернулся вперед, замечая в воде нечто непонятное.

- Ткань? - Перебирал варианты командир, пока шел навстречу плывущему куску разорванной одежды. По мере приближения вода обретала ели заметный красноватый оттенок, Сойер прищурился и ринулся с места. - Какого черта?

Камни под ногами больно впивались в голые ступни. Ему сначала подумалось, что они разорвали кожу, окрасив воду. Но нет. Он приблизился достаточно близко к неопознанному объекту, что бы напрячься на столько, на сколько позволяли мышцы. Он инстинктивно потянулся к мечу как только ткань оказалось плывущем по течению телом.

- Труп? - Выкрикнул Сойер, хватая меч. Но его на перевесе не оказалось.

Вода сильнее стала красной, и Сойер галопом преодолел ничтожное расстояние, что отделяло его от предположительного трупа.

"Он жив. У него все еще течет кровь"

- Выкрикнул он у себя в мыслях и подхватил бездыханное тело, вытаскивая на берег.

- Ребенок? - В глазах блеснул ужас. - Девочка. - Твердо добавил он вслух.

Сойер схватил малышку за запястья, нащупывая пульс, и для своей уверенности припал ухом к груди

: бьется. Но слабо

. Он расслабленно выдохнул. За все десятки лет службы мужчина привык к крови, трупам и ко всем последствиям кровавых битв. Единственное к чему он не смог привыкнуть и не желал привыкать, это к смертям в ничем не повинных детей. Сердце забилось быстрее, когда камень, на который Сойер уложил ребенка, покрылся красным.

Осматривать возможные раны не было времени, сейчас Сойера затрясло от осознания, что она может умереть в любую секунду. Птицы сверху заголосили, а вода с силой билась об острые валуны. Сойер сидел на коленях, расположив девочку с белыми волосами перпендикулярно к себе. Он быстро, не теряя ни секунды, поднял ее подбородок кверху одной рукой и запрокинул голову максимально назад, насколько это было возможно. Одной рукой мужчина держал подбородок, второй зажал нос девочки и, сделав глубокий вдох, склонился к ее рту. Сойер выдохнул весь кислород в рот девочки, прижавшись к ее губам так плотно, что бы весь воздух проник в нее.

- Это ребенок, - затараторил тот, складывая руки в замок, - нет, одной рукой. Нижняя треть грудины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В слух повторял он инструктаж по оказанию первой помощи и начал массировать сердце.

- Раз, два, три.

Он сделал тридцать надавливаний и вновь герметично накрыл рот девочки своим, сделал два сильных выдоха.

- Раз, два, три.....Ну же! - Уже кричал Сойер. - Очнись же!

И тут из-за рта девочки полилась вода, и она зашлась в кашле. Облегчение накрыло командира с головой, и он быстро перевернул ту набог, дожидаясь пока вся проглоченная ею вода выйдет наружу. Мужчина придерживал ее за талию, ведь у нее не было сил держать даже собственное тело.

- У тебя рана. - Свободной рукой Сойер приспустил мокрую ткань с плеча девочки – там, где было самое большое кровавое пятно - и его брови нахмурились. Да так, что спустя какие-то жалкие секунды болезненно заныли. Разрез, продолжавший кровоточить, тянулся от плеча к лопатке и скрывался за одеждой. - Слишком глубокий.

Кашель затих, а тело в руках главнокомандующего начало обмякать.

- Нет, нет, не теряй сознание. - Он слегка потряс девочку, что уже висела на его предплечье, но она не отзывалась. Ее руки тряслись, пока мужчина пытался растормошить ее. - Дерьмо!

Бездействовать, больше не было времени. Он не мог допустить, что бы на его руках еще совсем маленький ребенок - так он решил, осмотрев тело - лишился жизни. Только не с ним, только не на его глазах и только не снова. Ноги бросились в сторону лагеря, совершенно не замечая острые пики на своем пути. Еще десять минут назад ему казалось, что он прошел немного, сейчас это расстояние стало милями, но он не сбавлял темп. Он бежал в сторону дыма, что поднимался к небу и молился всем известным богам о ее жизни, пусть и совсем в них не верил. Сойер не был склон к эмоциям, он давно заглушил эту часть себя. Но сейчас от чего-то он терял самоконтроль, вена на шее пульсировало, а голову одолели мысли.

"Не умирай, не умирай".

Она могла оказаться лишь беглянкой, а те умирали с поразительной частотой. Что было совсем не удивительно, если брать во внимание их образ жизни. Или она могла быть ребенком предателей, за которыми отряд Сойера охотились каких-то пять месяцев назад. Мокрая ткань прилипла к телу девочки, выставляя напоказ все увечья и кровоточащие раны.

"Слишком много крови. Она может впасть в шоковое состояние"

Плевать, кем была это девочка - он ее потом допросит. Ее нашел Сойер, и он не позволит той умереть.

- Долан! - Выкрикнул Сойер со всей мочи своих легких и все глаза уставились на него.

- Командир. - Окрикнул один из его сослуживцев. - Что случилось.

Но он не удосужился даже взглянуть на молодого мальчишку. Сойер прошел вдоль всего лагеря, где парни уже возвели палатки, и направился прямо к белому шатру.

- Долан! - Со всей агрессией, со всей строгостью повторил он и пожилой мужчина испугавшись обернулся на крик.

- Сойер, мой мальчик ты чего так кри......

Слова застряли в горле лекаря, пока тот окидывал Сойера взглядом.

- Бог мой. - Дедок закрыл рот рукой и быстро показал рукой на достаточно широкую доску с обтянутой тканью. - Быстрее клади ее.

И только сейчас он невольно обратил внимание на ее грязную изорванную одежду. На мешок, что облепил бессознательное тело. На ней не было даже белья, от чего Сойер поморщился, выстраивая в голове гипотезы ее жизни. И одна была хуже другой.

У входа в шатер собрался весь отряд. Они смотрели на голый торс командира, на котором отпечаталась кровь с тела девочки, после переводили взгляд на лекаря и кушетку.

- Командир, - тихо позвал его один солдат.

Тихий голос парня слегка отрезвил мужчину, он сжал руки в кулак и угрожающе прорычал.

- Пошли вон...отсюда.

Спорить никто не стал. Все вернулись к своим делал, изредка поглядывая на палатку, вход в которую уже закрывала ткань.

- Сойер, - Метис положил руку на плечо друга, глядя на девочку, - что случилось.

Сойер смотрел, как ножницы в руках Долана дрогнули и тот приблизился вплотную к нему, помогая удерживать тело девчушки на боку. Мужчина аккуратно держал ее за талию, Метью за ноги, пока Долан разрезал и без того изуродованную ткань на спине, морща нос от ужасного запаха.

- От нее пахнет хуже чем от выгребной ямы. - Заметил блондин, болтая на указательном пальцем кусок серой одежды.

- Так сожги ее. - Рявкнул Сойер продолжая удерживать девчушку на боку, касаясь горячими пальцами ее ледяную кожу. - И найди какую-нибудь одежду.

- Ты прав, она же не может ходить голая по лагерю, когда очнется.

"Если очнется"

- вспыхнуло у него в голове, и Сойер презрительно сощурился

. "Она очнется"

- уже тверже добавил он.

«Она обязана очнуться»

Струйка крови скатилась вдоль спины к тазу, а после упала на доску, мигом впитавшись в чистую ткань.

- Держи ее в таком положении, пока я буду зашивать рану.

Сойер позволил себе внимательнее осмотреть ее. Помимо пореза на спине были мелкие ссадины и синяки. Много свежих, но алели и те, которым по меркам мужчины было несколько лет. Кожа девочки была бледной, местами даже сине-зеленая, а само тело неестественно худым - тощим. Кости выпирали с ужасающей мощью, а белые - больше похоже на седые - волосы, ели доходили до плеч. От девочки пахло не лучше чем от ткани, что только что унес Метис, но Сойер не обращал на это внимание.

Он не желал видеть ее спереди, ему хватило картины, что открывалось со спины.

"Как же ты жила?"

Лекарь, смазав мазью все ссадины и порез вокруг, приступил к швам. Изогнутая игла вонзалась в кожу, стягивая ее до первоначального состояния. В памяти Сойера свяжи ощущения от накладывания швов. Кажется, это случилось в день состязаний рыцарей. Он совершил самую главную ошибку на поле сражений - обрадовался потенциальной победе и его внимательность снизалась. Только он повернулся к лежащему на земле сопернику спиной, как бок пронзила адская боль, а из рассечённой раны потекла кровь. Для шестнадцати летнего мальчишки удар от деревянного меча по боли не уступал настоящему. Мечи точили остро, не так идеально что бы убить, но достаточно хорошо - чтобы нанести серьезный удар. Сойер рукояткой своего меча вырубил соперника - тем самым выиграв бой.

- Я наблюдал за тобой. - Заговорил лекарь, стараясь отвлечь паренька. Обезболивающих мазей при себе не было, от того целитель положился на рыцарскую выдержку мальчика, ведь на службе нет места страху. - Меня зовут Долан. А тебя, мальчик?

- Сойер. - Чуть погодя ответил паренек. - А этоо..больно? - Он взглядом кивнул на руки лекаря, не сводя глаз с раскалённой иглы.

- Терпимо. - Ответил тот, подмечая, как Сойер нервно сглотнул.

Шрам на боку напоминал Сойеру о моменте слабости, которая больше никогда не повторялась.

Эстер – кажется, так звали мальчика.

Руки Долана, уже давно испещрены морщинами, но он является лучшим лекарем во всем Нейрисе, не смотря на его преклонный возраст. Запах трав и настоев забивали ноздри, противным послевкусием оседали на языке.

- С ней все будет хорошо. - Своим тихим голосом успокаивал Долан, словно насквозь видя Сойера, пусть на его лице и не дернул ни один мускул. - Переверни ее на живот. - Командир подчинился. Лекарь накрыл оголению спину тёплым пледом, не доходя до краев швов. - А теперь ты.

- Я? - Удивился брюнет, и проследил за ладонью Долана, что указывал на кровавые отпечатки ног по всему шатру.

- Садись, я обработаю.

- Не нужно! - Вскрикнул Сойер выпрямляясь. У меня много дел.

Он бегло поблагодарил лекаря и вышел из шатра. Весь отряд распределил обязанности. Одни следили за костром, другие мыли лошадей, третьи возводили недостающие палатки. Сойер стер ладонью кровь с живота и поспешил обратно к тому месту, где оставил одежду. В этот раз он шел еще медленнее, а от вида окровавленного камня, ее замутило. Решив, что неплохо было бы изучить дорогу, дальше он пошел вверх по течению, всматриваясь в каждый подозрительный предмет и взывая к высшим силам - уже второй раз за несколько часов. Он осмотрел берег. Но больше ничего там не было.

Солнце клонилось к горизонту, когда Метис присоединился к Сойеру у костра.

- Она очнулась. - Тихо сказал блондин и начал насаживать рыбу на шампур.

- Знаю. Долан уже доложил.

Сойер снял с огня очередную партию жареной рыбы, складывая ту в одну большую порцию. Он вглядывался в сильный поток воды, параллельно выкладывая следующую. Помыться ему так и не удалось, весь день он вместе с отрядом чинил колесо, но им так и не удалось восстановить поломку.

- Не заглянешь к ней? - Продолжал Метис.

Метис был ровесником Сойера, но он каждый раз удивлялся, как к двадцати пяти годам лицо Сойера сделалось таким гневным и серьезным, что при каждой его команде на нем проступали морщины.

- Не вижу в этом необходимости.

Товарищ не стал спорить, лишь подцепил одну рыбину остриём шампура и направился в сторону отдыхающих солдат, пока Соейр не сводил глаз с огня, наблюдая за искрами что поднимались с костра испаряясь в воздухе. Он знал, что как только он уйдет, Сойер сразу пойдет к Долану. Так и случилось. Мужчина поднялся на ноги, отряхивая испачкавшуюся рубашку, и двинулся в сторону шатра.

Он задержался лишь на миг, прежде чем отодвинуть ткань и углубиться внутрь. Девчушка сидела на кушетке, свесив ноги на край и подставляя спину Долану. Она не сжимала плед у груди в попытках закрыться. Белая рубаха Метиса лежала на краю аккуратно сложенная. Сойеру стояло отвернуться, но он и не думал. Ее руки безжизненно свисали вдоль корпуса, пока шерстеная ткань смирно лежала на коленях, а серые глаза смотрели в одну точку - она даже не моргала.

- Вот так, сейчас боль должна притупиться. - Долан смазывал каждую ссадину на ее спине, болезненно выгибая брови. Он повернулся в сторону приближавшихся шагов и кивнул в знак приветствия. - Соейр. - Устало пробормотал он.

- Как тебя зовут. - Коммандитным тоном произнес Соейр находясь от нее чуть с боку. Но девочка молчала. Она словно его не слышала.

- Сойер, она еще совсем слаба....

- Как. Тебя. Зовут. - Медленно, разбирая предложения на отдельные слова, он не сводил с ее лица взгляда. В его тоне не было и намека на жалость или сострадания, что овладело им еще днем. Бок непроизвольно кольнуло, напоминая - к чему может привести неосторожность. Он много думал, многое осмысливал и боялся, что такой импульсивный поступок мог выльется во что-то непоправимое. Пускай на вид ей и было лет четырнадцать.

- Ее зовут Лима. - Ответил за девочку Долан и продолжил обрабатывать раны. Лима даже не шелохнулась, словно она и вовсе не испытывала боли.

- Значить, говорить ты умеешь. - Его голос не потеплел ни на градус. - Сколько тебе лет? - Лима молчала.

- Сойер, она совсем недавно пришла в себя, дай ей время. - Заступался лекарь, посматривая то на мужчину, то на девочку.

- Я спас тебе жизнь, будь добра ответить хоть на один вопрос. - Не унимался командир.

Ему было жизненно необходимо убедиться в том, что Лима не представляет опасности. Но она не произнесла ни звука, Сойер даже не слышал, как она дышала. Он вздохнул и помассировал переносицу, разворачиваясь в сторону выхода. Только он затронул ткань шатра, как послышался болезненно-тихий, сродни мышиному писку, голосок:

- Семнадцать.

Командир застыл и медленно повернул голову впериваясь в Лиму взглядом через плечо. Им овладел шок.

Не может быть!

- прогремело в его голове. В деревне Сойера девочек уже в четырнадцать подвергали брачному союзу, а в шестнадцать те давали потомства. И насколько ему было известно, этот обычай распространялся на всей территории Нейриса. Мужчина полностью развернулся и пристально осмотрел тело Лимы, задерживаясь на оголённой груди.

"Молока нет. И вряд ли было"

- Пришел к выводу главнокомандующий, сопоставив ее слова и их форму. Грудь Лимы была почти плоская - ели заметные бугорки, но их отчётливо можно прочувствовать, если провести ладонью, в отличие от обычного взгляда. Тело девочки - нет, точнее девушки, если ее слова правдивы - было маленьким и хрупким. Ему на секунду стало неловко от того, что он позволяет себе смотреть на нее, пока Лима сидит совсем неприкрыта. Она не ребенок, и это многое меняет.

- Врешь. - Настаивал Сойер, вновь подойдя вплотную.

Долан не вмешивался. Возможно, Лима скажет что-то еще, ведь помимо имени она больше не сказали ни слова лекарю.

Лима повернула голову в сторону Сойера и посмотрела в его глаза своими. Безжизненный, серый взгляд ошарашил брюнета и он меньше чем на дюйм отшатнулся назад и его взор смягчился.

Она смотрела в пустоту, словно сквозь массивное тело военного.

- Зачем. - Совсем тихо спросила Лима. В его словах не было ни вопроса, ни утверждения. В них не было жизни, как и в самой девушки. - Зачем спас.

Сойер скривился, как от пощёчины. Пока он всеми силами спасает жизни, Лима желала обратного. Сойер сжал кулаки и все же покинул шатер, добавив:

- Прикройся, ты в лагере с пятью парнями.

Долан лишь мягко улыбнулся. Его в расчёт не взяли. Действительно, зачем считать старые головы. Он с осторожностью развернул Лиму лицом к себе, обработал оставшиеся раны и надел на нее рубаху, что своим размером доходила девушки до колен.

- Не обращай на него внимания, дорогая. - Долан облегчено вздохнул. - Сойер в душе добрый. Ты бы видела, как он переживал за тебя. - Лима оглядела ткань на выходе, где еще несколько минут назад стоял командир, после вернула взгляд на старичка. - Где твой дом, девочка?

- У меня нет дома.

Доктор Мег

Д.Мег – «Как твое состояние? Выспалась? Уже позавтракала?»

Клер раз за разом перечитывала сообщение, поймав себя за легкой улыбкой. Еще только десять, а Мег уже успел напомнить о своем присутствие в жизни Клер.

Клер – «Чувствую себя прекрасно, благодарю»

Отправила она и продолжила загружать стирку. Ее светлые пряди падали прямо на глаза, от чего девушке пришлось закрепить их заколками. Перетягивать волосы резинкой той не хотелось, лишнее напряжение она не желала чувствовать даже на голове. Стиралка заблокировалась, и Клер прошла на кухню.

Д.Мег – Так, что на счет завтрака? Ты не ответила»

От одной лишь вибрации она расплывалась в улыбки, а настроение переваливало за сотню.

- Сказать, что поела? Чтобы не беспокоился. – Клер несколько раз набирала и стирала разного содержания ответы, но ни один ее так и не устроил. – Господи, Клер, да что с тобой твориться.

Девушка перевалилась с сидячего на диване положения на бок и смущенно закрыла глаза ладошками, словно на нее кто-то смотрел. Она не могла заставить себя не улыбаться. Слишком сложное действие для счастливого человека. Особенно, когда счастья в жизни стало в разы меньше, если не исчезло и вовсе.

Она вновь вернулась к сообщению от Мега и, отправив сухое «Поела», убрала телефон.

- Слишком это все странно. Словно я не его пациентка, а его де…НЕТ! – От неожиданных мыслей девушка подскочила с дивана, нервно считая комнату шагами. – Да о чем это я? Идиотка, разве такое может быть? – На щеках Клер проступили красные пятна, а градус возбуждения подскочил на столько, что пришлось открыть окно.

Осенний порыв ветра ударил в лицо, остужая все тело. Но его оказалось недостаточно, чтобы вернуть себе холодный рассудок.

- От реальности не убежишь. – Плечи ее поникли, а в глазах застыли слезы. – В этом доме слишком пусто, чтобы не сойти с ума.

Смех, сорвавшийся с губ, потонул в комнате. Она прекрасно понимала, что дыра в груди не затянется за пару дней, она трезво осознавала, что общение с Мегом не поможет ей избавиться от одиночества. Но признаться, держалась она не плохо.

- Он сделает свою работу, и пойдет спасать других. – Клер ненароком бросила взгляд на коробку с ампулами. – Верно. Шесть дней. У нас осталось шесть дней. – Предательская слезинка скатилась по щеке. – Его присутствие все равно не заменит отца, все равно через неделю он даже и не вспомнит обо мне.

Клер не могла простить себя за слабость. Она держалась, как могла. Ни одной истерики с того вечера. Ни одной слезинки после прочтения писем. Но что же сейчас? Сейчас она опустилась на корточки, все еще держать за подоконник, и застыла в тихом плаче. Не всхлипов, не рыданий, лишь одинокие слезы, что градом полились из глаз.

- Больше никто не сделает мне чай с утра. Как папа. – Говорила она тише шепота. – Никто не скажет доброе утро или спокойной ночи. Ни объятий, ни фильма в выходные, ни пиццы на завтрак вместо омлета.

От нахлынувших воспоминаний сердце кольнуло так больно, что девушка не выдержала и все же позволила себе тихо всхлипнуть. Она вновь достала небольшую шкатулку – кладбище последних слов отца – и начала перечитывать письма, что в последнее время делала с болезненной регулярностью. Только она дошла до последнего, где буквы расплывались от капель жидкости на бумаги – Клер запрещала себе представлять, как отец плачет, оставляя для нее эти письма – тишину комнаты нарушила вибрация телефона.

Только в этот раз это не единичный сигнал, оповещающий о новом сообщении, это было настойчивое, достаточно громкое, продолжительное звучание. На дисплее высветился недавно добавленный номер.

- Я уже подумал, что ты меня решила игнорировать. – Раздался искаженный мужской голос.

- Доктор Мег. – Девушка сильнее прижала телефон к уху, и ее пальцы еле заметно задрожали.

- Да, Клер. Это я. – Голос по ту сторону устройства был спокойный, умиротворяющий и…. желанный? – У меня неожиданно образовалось окно, может ты хотела бы сходить выпить кофе?

Окно? С утра пораньше? У сотрудника реанимационного отдела? Может Клер и не разбиралась в рабочих нюансах врачей, но что-то в его словах ее насторожило.

- Разве в больницах бывают окна? – Спросила она, стараясь не выдать своего состояния.

- Это называется обед. – Чуть с весельем ответил Мег.

Нужно ли говорить, что Клер не поверила? Или поверила? Иначе она бы не согласилась, так ведь? Девушка убрала шкатулку обратно под диван и уже бежала в спальню выбирать наряд.

- Ну так что?

- Я..не против. – Тихо прозвучал ответ, и от собственных слов она прикусила нижнюю губу. Неловкость повисла вокруг нее, хотя это все лишь телефонный разговор.

- Рад слышать. Тогда через пятнадцать минут я зайду за тобой.

Длинное шерстяное платье в пол сменилось коротким свитером, что открывает плечи. Затем в зеркале мелькнула майка на тоненьких бретельках, а поверх клетчатая теплая рубашка. Девушка то распускала волосы, то собирала в хвост. Она крутилось перед собственным отражением, выгребая весь гардероб на кровать. Тушь, помада, тени, серьги – осознание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Какого черта я делаю? Почему я стою и наряжаюсь?

«Может по тому, что на самом деле он тебе нравится?»

- усложнял ситуацию внутренний голос.

- НЕПРАВДА! – Клер бросила серьги, одежду и стерла макияж. – Это не возможно. Хотя бы потому что мне девятнадцать, а ему…..А я даже не знаю….

Клер смотрела на свое обнажённое тело в зеркале, истерически посмеиваясь. В одночасье ее мир рухнул. Она потеряла единственного, дорого человека. Она чудом выжила. Но что же она делает? Выбирает наряд для прогулки с чужим человеком.

«Это он тебя спас, а не чудо какое-то» «Он всегда рядом, когда нам плохо» «Всегда поддерживает» «Он очень внимательный, чуткий, заботливый» -

просто кричал внутренний голос.

Клер еще раз окинула стопку вещей на кровати и вернула легкий макияж.

- Мне действительно сейчас очень спокойно. – Призналась сама себе.

На грани срыва. 1

Сегодня, наверное, один из моих самых счастливых дней в жизни! Наконец-то я поеду учиться в университет. Сказать честно я не раз думала о том, что меня там ожидает, какие трудности скрываются за большими дверями учебного заведения. И вот настал тот долгожданный момент, сегодня я покидаю свой дом, родной город, где я родилась и выросла, но самое тяжелое это, то, что придется расстаться с родителя, сегодняшнего дня я вступаю во взрослую жизнь.

До моего рельса было еще много времени, я решила обойти весь дом и вспомнить счастливые моменты моей жизни. Выйдя из комнаты, я направилась в гостиную. Она была сделана в нежных тоннах, бежевые обои, бледно-голубой диван, белый ковер который мама моет по несколько раз в день. Подойдя к дивану и сев на него, мою голову посетили приятные воспоминания:

« я, мама и папа решили устроить день просмотров фильмов. Папа, разумеется, настаивал на боевике, маму же этот вариант не устраивал, ей по душе мелодрамы с сопливым концом!!! Что бы хоть как-то разрешить конфликт, я включила комедию, так сказать нашла золотую середину. Посередине фильма у нас закончилась пицца, и я решила достать попкорн. Зайдя обратно в гостиную с полной тарелкой вкусняшки для поедания, я, споткнувшись об загнутый ковер, упала на него носом, все содержимое тарелки рассыпалось на диван. Мама же сразу закатила истерику, что эти масленые пятно ничем не отмыть, ее ругань прервал папа, бросил несколько зернышек в нее. Затем, как вы уже догадались, мы начали кидаться попкорном.» Дааа весело мы тогда провели время, как странно ведь я была с родителями. Из моих мыслей меня вырвал голос матери.

- Эйвери, родная, мы вернулись. - Послышался голос женщины, и шуршание пакетов.

- Привет мам, привет пап. - Поцеловав их в щечку, я начала свою заранее приготовленную речь. - через полтора часа у меня самолет.......вы бы не могли остаться дома???? - Целый лист прощальной речи, полетел прямиком в мусорную корзину.

- Но почему, родная. - Уже со слезами на глазах произнесла женщина. Ей было трудно поверить в то, что я уже не маленькая девочка, и с этого дня буду отвечать за себя сама.

- Потому что если вы поедите, то я точно никуда не улечу, - теперь начала плакать, - мам, пожалуйста, пойми меня. Лёгким движением руки стерла несколько слезинок, предательски скатившиеся по щеке.

- Дорогая, она права. Пусть едет одна. - Поддержал меня папа. – Привыкает к самостоятельности.

- Хорошо, иди бери сумки, а мы вызовем такси.

Поднявшись в свою комнату, и взяв большую сумку, я последний раз оглядела помещение, и с мокрыми от слез глазами спустилась в низ.

- Я готова. - С ноткой грусти произнесла я.

- Эйви, здесь деньги, только трать их с умом. - Мама протянула мне конверт, и обняла последний раз.

На улице уже стояла машина и ждала меня. Открыв дверь, я села в салон. Машина тронулась, сердце бешено застучало, одинокая слеза скатилась по щеке, оставляя за собой мокрую дорожку. Всю дорогу я тупо пялилась в окно. Одни деревья сменяли другие, фонари, что были расставлены вдоль дороги, уже горели. Воткнув в уши наушники, я стала слушать музыку, что бы хоть как-то скрасить этот путь.

Машина остановилась, и мое сердце замерло. Расплатившись с водителем, я направилась в зал ожидания.... Ждать долго не пришлось, когда объявили посадку на мой рельс, я быстра, встала и направилась к самолету. Сказать честно я немного боюсь, ведь раньше мне не выпадало случая летать на самолетах.

Пройдя паспортный контроль и сдав багаж, я зашла в самолет. Найдя свое место, я увидела, что рядом сидит парень лет 20 - 25 не больше. А на личико ничего так....симпатичный. Не обращая больше на него внимания, я, сев на свое место, погрузилась в мир музыки.

Мы еще долго стояли на месте, а когда уже, наконец, взлетели, моему взору предстал невероятный вид из окна. Люди, машины, дома, все стала мизерным, а перед глазами открылось красивое голубое небо. Эти бездонные просторы вселенной, прекрасный холст для писателей и художников. Жаль, но я не из их рядов. Первые пару часов, я слушала музыку и любовалась в окно.

Спокойная, успокаивающая мелодия играла у меня в голове, с ней я представляла горы, поля, лесные просторы, прибывая в полудреме, музыка казалась все отдалённей и отдалённей. Словно её затягивало в те дали, двери которых, мне ещё предстоит открыть. Подавшись сонному искушению, решила лишь на минутку прикрыть глаза, музыку я уже не слышала, ведь затуманенный рассудок поволок тело в сон, и я послушно подчинилась.

- Внимание пассажиры, пристегнуть ремни, самолет идет на посадку. - Послышался голос стюардессы, из-за чего я сразу открыла глаза, и сонно выполнила указания.

Посмотрев на своего соседа справа, я увидела, что он спит. Правильно семь часов полета как тут не уснуть. Телефон сел, музыку не послушать. А пялится на лица спящих не прилично!!!

Приземлившись в аэропорту, я, забрав свой багаж, направилась к машинам, которые стояли около входа.

- Извините, свободно? - Спросила я у водителя такси, открыв дверь.

- Конечно, садитесь. - Вежливо ответил мне мужчина лет 40-45 - Куда едим?

- В Оксфорд. - С ноткой грусти и гордости ответила я.

Остановившись около больших дверей, я никак не могла найти в себе силы, что бы открыть ее. Но все же, найдя их в себе, я, открыв дверь, зашла внутрь. Внутри было очень просторно, тут легко можно заблудиться. Я решила не терять времени на смотрины помещения, на это у меня будут целые года. Сейчас мне нужно найди кабинет декана, и узнать где я буду жить. Спросив направление у двух девушек, я, четка следуя их указаниям, нахожу нужный кабинет. Постучавшись, зашла внутрь.

- Добрый вечер, я ваша новая ученица. Меня зовут Эйвори Джонс.

- Здравствуй, я как раз тебя ждал. Держи, это расписания твоих пар и номера кабинетов всех аудиторий. Пойдем я покажу тебе твою комнату. - На одном дыхании сказал мужчина. Ну правильно ему не впервой.

- ААМ....спасибо большое. - Мы вышли и направились пока в неизвестном мне направлении. Всю дорогу мужчина рассказывал мне про универ, но как всегда я не слушая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- В Оксфорде более 100 библиотек, 40 из которых входят в систему Бодлианской библиотеки - одной из самых старых в Европе и одной из самых крупных в Великобритании и мире. Университету принадлежат несколько музеев, в т.ч. Эшмоловский музей, Музей естественной истории, Музей Питта Риверса и Музей истории науки........... - мне кажется или этот мужик полностью помешен на своей работе. - Так что-то я заговорился, но суть думаю ты поняла. Вот твоя комната - 203 запомни, и удачи.

- Спасибо. - Натянув на себя улыбку, пробубнила я. Все тело ломит от долгого перелета, хочу поскорей развалиться на кровати и погрузиться в мир снов!

Открыв дверь комнаты, я увидела девушку, лежавшую на кровати.

- Привет, я Рейчел можешь звать меня Рей. - Представилась девушка с осиновой талией.

Рейчел было лет 18-19 не меньше, была не большого роста, с длинными темными волосами и голубыми глазами. Немного странное сочетания, но против мать природы ведь не пойдёшь. Девушка лежала, скрестив колени, а голову придерживала правая рука, играющая роль опоры. Её поза просто кричала, что та ждала явно не меня.

- Привет, я Эйвери. - Все, также улыбаясь, ответила я. - Я могу занять эту кровать?

- Да конечно, располагайся. - Она поднялась и села как подобает приличной девушки. Рейчел было довольно общительной личностью, думаю, мы поладим.

Комната, в которой я теперь буду жить сделана в темно-коричневых оттенков. Две кровати, которые находились у окна, довольно удобные. Кинув сумку около своего спального место, и поставив телефон на зарядку, я, надев пижаму, легла спать.

- Слушай, а ты откуда приехала? А на кого учишься? А сколько тебе лет? Парень есть? - Как только я прикрыла глаза, то сразу повалились вопросы в мой адрес, отвечать на которые у меня уже не было сил.

- Давай завтра, поговорим, я очень устала от долгого перелета, и ужасно хочу спать.

- Хорошо, спокойной ночи.

- Угу. - Укутавшись с головой в одеяло, я долго не могла заснуть, видимо сильно перенервничала, но семи часовой перелет дал о себе знать, и я погрузилась в мир грез.

* * *

Противный звук неожиданно и можно даже сказать слишком резко раздался в этих стенах из-за чего, подлетев с кровати, не сразу поняла, где нахожусь.

Окинув комнату взглядом, все быстро встала на места, университет, это хорошо.

Часы показывали ровно полседьмого, да распорядок моего подъёма нарушал перелет, что ж не отойдя от полноценного сна, мне предстояла встать с кровати с сопровождением, самого ужасного звука. Скрип кровати въелся в мою голову и будто скреб в черепной коробке, заставляя меня, скривиться и быстро подняться, дабы больше его не слышать.

Отличного начало нового дня видеть мне не приходилось. Запнувшись об ручку багажа, который я так беспристрастно вчера швырнула на пол, сегодня умело отомстил ленивой хозяйки. Ударившись об старую древесину, такое падения просто не смогла остаться не замеченным, маленькие царапинки в виде кружка, начинали медленно синеть, дополняя моему образу все больше синих красок.

- Замечательно!- Мой голос прозвучал резко, слегка раздражительно, но в этом случаи вполне уместно, даже в тему.

Соседке в комнате не было, от того я почувствовала себя раслабленной. Все же заводить новые знакомства не так легко, как кажется. Наспех приняв душ, я вернулась в комнату и начала готовиться к парам.

Счастливая тем, что учусь теперь в Оксфорде и сегодня первый день, окрыленная летела к чемодану.

Открыв его моё лицо искосилось так, что просто крик отдыхает. В чемодане лежали аккуратно сложенные

мужские

, нет, не так, шмотье и явно не моё! Меня окутала такая пелена страха, что сначала даже в глазах потемнело. Где теперь искать вещи и самое главное на сегодня, как я смогла взять не свой чемодан?

Актуальные вопросы, которые оставались без ответа минут так 20, пока в голове, словно по щелчку не всплыла картина. На борту тогда, были два одинаковых багажа, возможно из-за спешки, я как и всегда взяла не свой чемодан. Все просто, вот только как его вернуть?

- Контактные данные!- Радостно вскрикнув, мой мозг вспомнил, что на каждой ручке багажа, прикреплена бумажка с контактным номером владельца. Мозг ты гений!

Схватив телефон и набрав номер указанные на бумаги, я старалась выкинуть из головы образ, человека которые копается в моих вещах. Фу, что-то не та мысль меня посетила, даже страшно представить, кто взял мой чемодан.

- Алло,- грубоватый голос выдернул меня из глубокого замешательства и быстро вернул в реальность.

- Ой, да, здравствуйте, не хотелось вас будить в столь ранний час, но боюсь случилась чудовищная ошибка, ваш багаж оказался у меня, как и мой по всей видимости у вас...

- Если вы являетесь хозяйкой кружевного белья, то бьюсь об заклад, что да, это ваш чемодан,- перебив меня, он умудрился своими словами выбить меня из мира людей и ошарашено хлопать глазами. Так, Эйвери соберись, ты должна вернуть багаж, не конец же света, что он нашёл твои трусы, правильно? Главное лекарство, а все остальное пусть себе оставит.

- Боюсь, что вы правы… думаю, нам стоит встретиться и обменяться находками,- мой интерес к его вещам, после сказанного выше, вызвал большое желания, поэтому, не терзая себе ни какими угрызениями, принялась за дело.

- Где вы находитесь?- После длительного молчания, резкость голоса напугала меня, и я выронила из рук возможно дорогой парфюм. Когда мои нервы хотели сыграть похоронный марш, флакон упал обратно в чемодан, целый и невредимый. Это так облегчило душу, что я выдала своё место нахождения как на духу.

- Университет Оксфорда,- меня терзают смутные сомнения, вдруг этот человек сейчас на другом конце земли и теперь-то, если фантазии станут былью, все будет плохо да чертиков.

- Какая удача и ехать не придётся,- его эти слова ехать не придётся, сначала стали не ясны, но оппонент видно понял, что сказал несуразный бред, после чего поправил себя. - Вам повезло, я учусь здесь и буду признателен, если мы встретимся немедленно в холе на третьем этаже.

Его приказной голос и эта манера, «Аля я принц и точка», вызвали маленький приступ гнева, который был ликвидирован, головокружением и нарастающей паникой.

- Да конечно чем быстрее, тем лучше.- Перекинувшись ещё парой слов, в голове созрел вопрос, мое отражение подкинуло не большой подарок. В чем мне идти, уж явно не в полотенце? Можно конечно взять вещи у соседки, но это не красиво, да и не правильно, а надевать вещи чужого человека из чемодана, страшнее всего.

Подумав об этом минут пять и, взглянув предварительно на время, я поняла, что пора бежать на свидания с багажом, иначе будет ужас.

Не придумав ничего путного и решив, пойти как есть, наплевала на всех вокруг, взяла чемодан и вышла из комнаты.

Было довольно-таки странно, воцарилась гробовое молчания, которое я слышала ещё вчера. Такое ощущение, будто все ещё спят. Ну, мне же лично такой вариант только на руку, никто не увидет моего вида, так что откачивать никого не придётся, ну или поить успокоительными, когда он или она будут биться в припадках.

Сначала слегка заблудившись, я свернула не туда, но все же, в конце концов, нашла истинный пути и увидев вдалеке мужскую фигуру, была уверена, это тот самый собеседник, причём не самый приятный.

Когда я подошла, он обернулся, и я застыла, пытаясь не закричать. Мы с ним летели бок о бок и теперь ясно, почему багаж перепутала, они и вправду одинаковые.

Пока мой взгляд был прикован к багажу, парень явно смотрел не туда, куда следовало бы.

- Может хватит смотреть на чемодан, забирайте свой и верните мой,- в живую голос ещё злее и звонче, а взгляд...я просто потерялась. Такой холодный и цепкий, что мне хотелось развернуться и убежать, словно псих по палате. Это не был страх, скорее всего я ощутила неприязнь, не скрывая ее при этом.

- Возьмите.- Отдав ему ручку чемодана, я потянулась за своим, из-за чего гребанное полотенце чуть не спала. Чёрт!

- Угораздила же вас в таком виде прийти, удачи на поворотах.-Это его пожелание не было из ряда полезных советов, это скорее всего была издевка, тоже мне принц в халате.

Знаете, если бы нас увидели сейчас, то смеялся бы весь Оксфорд. Стоим мы значит один в халате, другая в полотенце и нет, чтобы взять, чертов багаж, и свались в свою комнату, мы буравим друг друга взглядом.

- Ваш вид не лучше!- Не знаю, что черт дернул меня сказать, но произнеся выражения тихо, я, молча, взяла чемодан и повернулась к нему спиной. Услышав смешок и подавив в себе чувства развернуться и ударить нахала, я с высоко поднятой головой пошла в комнату в надежде забыть все и пойти на занятия.

На грани срыва. 2

Вернувшись опять в свою комнату, я так и не застала Рейчел. Открыв сумку, начала развешивать свои вещи в шкаф, начиная от деловых фасонов и заканчивая вечерними платьями. Во мне кипел гнев и стыд. Не то что бы меня смутил факт того, что этот гад шарился в моем белье, сколько его надменный тон.

Конечно, я не хотела портить себе день воспоминаниями о нашей не особо приятной встречи, потому запретила себе о ней вспоминать.

Время поджимало, сегодня мой первых день и я не в коем разе не могу опоздать!! Подойдя к зеркалу, я начала придумывать себе образ... Нанеся легкий макияж, и остановившись на обтягивающих джинсах и слегка свободной кофте, я, взяв в руки листок, который дал мне декан, пошла в нужную мне аудиторию. В коридорах было очень людно, я все еще не могу поверить в то, что буду учиться в Оксфорде. Найдя нужную мне аудитория, я быстро зашла в нее и села за самую последнюю парту, в надежде на то, что ко мне никто не подсядет и не решит познакомиться.

Учитель оказался весьма занятным и прикольным, он рассказывал свой предмет с искрами в глазах, такого учителя беречь надо, обычно преподавателям не нравится их работа, и они вымещают свою злость и ненависть к ней на нас – учениках, давая каждый день контрольные!!! Но, не смотря на все прекрасные доводы, минуты превратились в вечность. Как-никак, но подростковый организм не способен продержаться все полтора часа, хотя бы раз не переведя свой, и без того усталый взгляд, от явного недосыпа, от преподавателя на телефон. Или же нервно не водя по чистому листку бумаги, пачкая его каракулями моей скукаты.

Выйдя из аудитории, я тот час пошла, искать Рейчел, обошла почти весь колледж, но ее нигде не было. Зато я сама нашла, где туалет и столовая. Между прочим, самая полезная информация. С самого утра я и крошки в рот не положила, поэтому мой путь лежал именно туда. Зайдя в столовую, я удивилась:

- Да, тут прям шведский стол какой-то.

- Да, кормят здесь хорошо, сам до сих пор в шоке. – Послышался голос со стороны правой руки. – Ой прости, я Стив.

Я повернула голову и на миг оторопела. Господи, да он красавчик! В меру накачанное тело, черные волосы, сексуальные голос и взгляд, а глаза... Я просто утонула в его голубых бездонных глазах. Я смотрела непозволительно долго, упиваясь его красотой. И мне нисколечко за это не стыдно. Ну, если он, конечно, не умеет читать мысли.

- Ну как? - Ухмыльнулся парень на мой оценивающий взгляд.

- Прекрасно. – Вырвалось у меня раньше, чем я успела откусить себе язык. Боги, я что, сказала это вслух?

- Да. Сказала. – Ответил парень, демонстрируя свои белые зубы. Его плечи слегка подрагивали в смехе.

- И это тоже?

- Да.

А вот сейчас мне действительно стыдно. Дайте мне веревку и мыло.

- Ну так, как тебя зовут? – Возвращая меня на землю, продолжит Стив.

- Ой, да, прости. Я Эйвери. – С пылающими щеками произнесла я.

- Эйвери значит... Прикольное имя.

- Да, мама выбирала. – Чееерт, что я такое несу... « мама выбирала??» Да вы шутите!

Я смотрела на широко растянутые губы парня, в то время как земля под ногами медленно уплывала. В столовой было так многолюдно, что спасала меня от ненужных свидетелей моего позора в кубе. Стив подхватил апельсин со своего подноса и протянул мне.

- Ты слишком бледная, тебе нужны витамины.

Я молча забрала фрукт и все же выдавила из себя улыбку. Бледная? Да я сейчас до костей обгорю.

- Эйвери, вот ты где. Я тебе повсюду ищу. – О да, мои молитвы услышаны. Спасибо тебе...боженька!!!

- Рей, где ты была? Я тебя уже обыскалась. – С явной злостью сказала я. Я знаю, что мы с ней не прям близкие подружки, что бы рассказывать друг другу все, да и не подружки вовсе, но я и в правду волновалась.

- Это не важно. Слушай, сегодня вечером Элен устраивает вечеринку, и мы просто обязаны там быть. – Не прекращая тараторить, выносила мне мозг соседка. – О, Стив. Здоров.

- Здоров. – Парень отсалютовал Рей двумя пальцами, в то время как его глаза бегали по моему телу. От чего стало еще более неловко.

- Рейчел, НЕТ. Я не любительница тусовок с пьяными похотливыми парнями и напившимися шлюхами. – Не могла угомониться я.

- Оу. – Прокомментировал мой резкий позыв Стив.

- Ви, ну пожалуйста. – Ви? Она уже и сокращение придумала к моему имени?

- Загляни в словарь и посмотри, что означает слово «нет».

Люди, что собрались у стола раздачи охотно начали вслушиваться в наш разговор. Многие смотрели на меня, некоторые на Рейчел, а вот Стив продолжал не сводить с меня взгляд. Он приблизился на шаг и подхватил выпавшую прядь волос у лица, накручивая ее на палец.

- Я тоже там буду. Буду очень рад тебя увидеть. – Он улыбнулся так искренне, так мило, что я моментально забыла все свои аргументы и доводы. Я смотрела на него, испытывая легкое головокружение. Толи от его красоты, толи от того, что такой красавчик и вовсе заговорил со мной.

- Лаааадно. – Сладко протянула я, явно не осознавая в какие слова изогнулся язык.

- Виии, ты лучшая! – Рейчас бросилась мне на шею, и вот тут до меня дошло, на что я все-таки подписалась.

- Только с одним условием...- Моментально перебила я ее восторженные крики. - Мы не будим пить, и уйдем оттуда, когда я этого захочу.

- Это уже два условия. – Натягивая улыбку, пробубнила подруга.

- А ты к словам не придирайся. – Все также грубо отвечаю я.

- Ну, хорошо, сегодня в 9 ты должна быть готова.

Отсидев все остальные пары, мне не верилось, что этот день закончился, как же я устала, щас приду и завалюсь на кровать! В коридоре было пусто, даже как-то странно. Но меня это ничуть не заботит. Зайдя в свою комнату, я как мешок картошки грохнулась на диван. Почувствовав, что подомной что-то лежит, тут же вынула содержимое из-под себя. Это было записка, написанная видимо очень торопливым человеком, ведь я ели как смога разобрать почерк.

«Эйвери, ты лучшая. Буду ждать тебя в комнате 220. Надень платье, что я повесила тебе в шкаф»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ах, точно, я же обещала Рейчел, что пойду с ней на вечеринку, дырявая голова. И я согласилась вовсе не из-за того, что там будет Стив. Нет. Я просто решила не выделяться в первый же день. Надо втягиваться в коллектив.

Заглянув в указанное место, я просто дар речи потеряла, и это она называет платьем? Да оно ели-ели мой зад прикрывает, да вдобавок еще и без лямок, а если спадет? Но выбора у меня нет, так уж и быть порадую девчушку. Напялив этот ужасно вульгарный клочок ткани, нанеся легкий макияж и распустив свои непослушные волосы, я посмотрела в зеркало и ошеломленная мысль закралась ком не в голову: ему понравится?

Мне стало дурно от собственных действий. Когда это меня стало волновать внимание парней? Как же противно.

Я вышла в коридор и направилась на встречу с подругой.

* * *

Пока я шла в указанное Рейчел место, не могла отделаться от ощущения, что все на меня пяляться, пускай даже в коридоре никого и не было. Мне хотелось максимально быстро преодолеть это чертого расстояние до комнаты и хоть чем-то прикрыть зад.

Ну вот зачем я влезла в это платье?

«Действительно, зачем?» -

Подтрунивал надо мной внутренний голос. Я передвигалась так быстро, насколько позволяли каблуки. По собственной неосторожности и невнимательности я на скорости завернула за угол и прям влетала в того, кто так же хотел повернуть в коридор.

- Ауч. – Вскрикнула я, упираясь лбом в чью-то крепкую грудь.

- Полегче на поворотах! – Низкий, раздражённый тон отскочил от стен пустого коридора и ужасом донесся до меня.

Этот голос. Я медленно подняла голову навстречу гортанному рыку и отошла на шаг назад.

- Ты! Грубиян!

Я смотрела на утреннего нахала и возмужение проступило на щеках красными пятнами. Ну почему со мной всегда случаются такие нелепые ситуации?

- Девушка в полотенце?

Мы смотрели друг на друга раздражённым, но изучающим взглядом.

- Смотрю халат ты сменил рубашкой. – Я изогнула одну бровь в то время пока его глаза бегали по каждому изгибу на моем теле. От чего то мне захотелось закрыться.

- А я смотрю тебе нравиться выставлять все на показ. – Парень сложил руки на груди, и его ухмылка ударила словно пощёчина. - Признаться, полотенце скрывало куда больше.

Я проследила за его взглядом и в спешке прикрыла грудь, на что парень уже в открытую начал смеяться.

Продолжать разговор нахал явно не горел желанием. Он прошел мимо, всем своим видом показывая, что я не достойна его внимания. Гребаный нарцисс!

А ведь он прав. Полотенце и то прикрывало больше. Ведь ты же не такая Эйвери! Тогда мой ответ на счёт вечеринки был спонтанный и необдуманный до конца.

А теперь отступать глупо, придётся принять тот факт, что я бесхребетная особа, которая явно думает не мозгами, а местом, на котором сидит.

Пока такси увозила нас все дальше и дальше от Оксфорда, мои глаза не могли оторваться от вида за окном. Как тут красиво, пики крыш старинных домов выглядели величественно и прекрасно, будто они специально были сделаны под старину. Я любитель старой архитектуры, барокко, мадер, готика, все это до жути прекрасно и обворожительно. Как хочется сейчас сказать шаферу стоп, выйти за пределы этой машины и, остановившись возле одного из множества домов, стоять, минуту, две, час, да хоть весь день.

Из-за глубоких размышлений, мне удалось прослушать монолог Рейчел, лишь изредка кивая головой, я как бы говорила, да-да слушаю тебя, очень интересно.

На первый взгляд она простая, хотя как знать, вечер покажет.

Вечеринка была посвящена началу учебного года, один студенты сменялся другим, лишь мелькая перед глазами. Запомнить кого-то мне не удалось да и не хотелось, все равно я приехала учится, а не заводить знакомства. Уже завела как-то, спасибо сполна получила, думаю на одни и те же грабли наступать больше не стану, лучше их обойду, порой одной куда лучше.

Рейчел сразу же ушла с горизонта видимости, оставив меня одну, топтаться у входа и чувствовать себя полной дурой.

Весь дом в целом был погружен в хаос, его стены были пропитаны алкоголем и сексом. Пробыв здесь всего ничего, голова уже начала раскалываться, а ноги не слушаться, даже подчиняться не хотели. И все это из-за того, что растяпа Эйвери забыла выпить лекарства. Дура!

Пить и веселится не хотелось, не после того, как меня потихоньку начинал душить подкрадывавшийся приступ, отдаваясь во всем теле.

Двадцать минут, меня хватило ровно на двадцать минут! Я не могу находиться в таких местах, слишком плохие воспоминания, слишком уязвимая атмосфера. Нет. Надо срочно убираться отсюда. И как можно скорее.

С каждым шагом меня накрывала паника, горло сдавливало тугим обручем, а перед глазами все начало расплываться. Ощущение что меня сейчас стошнит или я упаду в обморок было на столько сильным, что я не заметила, как по щекам покатились слезы. Страшно. Люди вокруг превратись в неразборчивою кашу. Я сталкивалась с каждым, кто шел мне на встречу.

- Ей, смотри куда прешь! – Кричал кто-то вслед, пока я судорожно пыталась найти блистер в сумке.

- Нет, нет, нет. Только не сейчас.

Спокойно, Эйви. Вспомни, что тебе говорили. Глубокий вдох, дыши медленно. Я отошла к стене, облокотившись на нее спиной, и закрыла глаза. В голове сразу воспроизвелся голос Нины:

«- Это не инфаркт, не инсульт, не сумасшествие. Дыши, Эйви»

- И я начала дышать.

«Может случиться так, что у тебя под рукой не окажется препарата, ты должна научиться справляться без него. Что бы в дальнейшем полностью от него отказаться»

- До этого мне далеко, Нина.

Как только мое состояние приблизилось к пометки – терпимо – я продолжила искать соседку.

Ища везде Рейчел, мне удалось отшить парней пять, которые предлагали весьма сомнительные развлечения. И на каждый мой отказ, они лишь продолжали напирать.

Найдя соседку на втором этаже с парнем, который явно был старше, она умело крутилась вокруг него. Ну все, приплыли корабли, что прикажете делать? Без этой Рейчел обратно мне не вернутся, классно, жесть прям! Так, план весьма прост: Отобрать ключи от комнаты, вытянуть из нее адрес дома и вызвать такси. Все максимально просто! Если не брать во внимание то, что мое сердце было готого разорваться в любой момент.

«Это не катастрофа, это паническая атака. Это не катастрофа, это паническая атака

» - повторяла я свою мантру на протяжении всего времени.

Видел бог, делать этого мне не хотелось, но нужно. Подойдя к сладкой парочки, я кашлянула, привлекая к себе внимания.

- Мне нужно обратно!- Мой голос взял самые высокие октавы, лишь бы она услышала, ведь эта музыка вокруг, словно барьер для ушей.

- Эйвери, прошло всего ничего, погоди ещё, скоро пойдём,- одернув меня шквалом бурлящих эмоций, Рейчел повернулась к парню и начала мило беседовать с ним, не обращая на меня должного внимания.

- Ну и оставайся одна,- я развернулась и быстрыми шагами пошла к выходу.

Застрелите меня сразу же, если я еще хоть раз соглашусь на что-то подобное. Я искала глазами Стива, но в такой суматохе я бы его и до утра не успела найти.

Я отдергивала платья каждый раз, как то поднималось выше кален, и уже мечтала о том, как смогу снять, а еще лучше сжечь. Мне хотелось кричать, плакать и спрятаться. И не потому что я испугалась или от того, что меня бросили. Нет. Просто это не моя атмосфера, мое состояние не позволяет находиться в таких местах. Я то, идиотка, подумала, что смогу развлечься, отдохнуть. Видимо больше такая жизнь не для меня. Я замкнулась в своих мыслях и не заметила, как ступеньки на лестнице закончились. Каблук повалился в сторону и моя нога болезненно подвернулась.

Но вместо холодного и грязного пола, в мозг ударил запах мужского парфюма вперемешку с гелем для душа. Медленно открыв глаза, я увидела только белую футболку. Парень что меня словил, был высоким, даже очень, по сравнения с ним, я маленький гном.

- Не ушиблись?- Этот голос, такой спокойный, словно не я сейчас упала ему в руку, а он.

- Нет, все хорошо,- скрывая своё смущения и покрасневшие щеки, мне пришлось поднять глаза. И тут бамс и кирпич на голову, кирпич правды и непокрытой злобы. – Опять ты?

- Какая однако, встреча. Ты меня преследуешь?- Владелец поганого языка буквально пилил меня заинтересованными глазами, словно не все успел рассмотреть. Будто заметив мой взгляд, он вмиг выпрямил спину и, отпустив руки с моей талии, ожесточился. Стал более грубее и этот холодный взгляд, словно в его глазах целый айсберг. - Всегда так с люди знакомишься? Или предпочитаешь вариант с полотенцем?

Мне стало поистине неприятно и так... Неловко. Время будто замедлилось, был только этот парень и я. Заставить себя не смотреть, сил не было...

"Эйвери отвернись и уходи!"

- Моё подсознания буквально орало, билось в истерике где-то там в глубине. И я знала, должна уйти, даже не уйти, а бежать быстрее любого спортсмена, но что за сила пригвоздила мои ноги, я не знала.

Ощущения его рук на моей талии ещё остались, это сводило с ума, как же это странно.

- Надеюсь, таких встреч больше не представится. С меня уж точно хватит. - Дрожащими ногами я смогла повернуться и уйти, вот так просто взять и уйти, сказав такие неправильные и не нужные не ему, не мне слова. А этот вопрос про полотенце, пусть сам обдумает, мешать не хочется.

Выйдя на улицу и подставив лицо под холодный ветер, он умело обдул пылающие щеки, этот взгляд...чёрт, я все ещё чувствую его на себе, тяжёлый отдаленный и такой неповторимый. Всего несколько фраз и взгляд, смог полностью вышвырнуть меня из этого лживого мира, это ведь глупо, совсем чокнулась, окончательно помешалась. Это все рассеянность, полное отсутствия контроля над ситуацией, это все паника и невыносимая жара внутри.

Когда поток мыслей сбавил обороты, мозг смог выдать свои задумки. Нужно вызвать такси, сейчас бы только телефон найти.

И вот объясните мне, что за дебил смог придумать такую вещь как клатч? В этом маленьком подобие сумки, найти нужные вещи просто невозможно.

Достав телефон, я посчитала себя городским достоянием, который смог сделать невозможное. Но на этом шутки кончались, аккумулятор сдох, как и попытка поехать домой. Как и мое терпение.

- Чёрт! Все так не вовремя!- Топнув ногой и повесив голову, мне было трудно понять, что делать дальше. - Это не катастрофа, это паническая атака. – Начала я закрыв глаза, как только пальцы начали дрожать. – Дыши.

- Помочь?

Повернувшись на звук, мне хотелось сказать «да» стоя ещё спиной, но когда увидела что за рыцарь - нет, обойдусь, пожалуй.

- Не стоит утруждать себя,- снова отвернувшись, я решила пойти пешком, все равно выбора нет.

- Знаешь в первую нашу встречу на тебе было не больше одежды чем сейчас, фетиш у тебя, что ли такой? - Позлить решил?

- Ты это уже говорил, придумай что-то пооригинальней.- Ответив, весьма небрежно, без намека на колкую злость и долю ненависти, мне пришлось прибавить шаг.

- Ну что ж ты так, твой метод знакомства покорил меня. Первый раз видел, что свой чемодан люди забирают в полотенце.- Резко остановившись, я почувствовала его слишком близко, это опасное расстояния, словно шаг над пропастью.

Да он пьян!

- Слушай, чего ты ко мне престал? Да, забрала багаж в таком виде, это не имеет никого отношения к методу знакомства и прочему.- Обернувшись и увидев его всего в шаге от себя, я слегка отошла назад, он заметил.

- Это весело.- Растянув губы в усмешке, парень подавил в себе смех и, сказав фразу напоследок ушёл. - Удачно добраться.

Так сказал, будто издевается, хотя так и есть. Закатив глаза и перестав смотреть в след, я ушла в надежде быстрее оказаться в постельки в обнимку с уколами. Пусть я и до последнего надеялась, что мне все же удаться успокоиться и прийти в себя. У меня осталось лишь три ампулы.

Я сжимала и разжимала онемевшие от паники руки, как можно дольше сдерживая слезы. Меня трясло, а к горлу подступала рвота.

Хренова.

Я только и успела, как отбежать к ближайшим кустам, как меня вырвало прямо на газон.

Таблетки уже не помогут.

Королевство Нейрис 4. Сойер

Сойер

Солнце давно склонилось к горизонту, что вынудило Долана накинуть на плечи теплый плед. Солдаты сидели у костра, поедая рыбу и утоляя жажду водой с ягодами. Они обсуждали разные насущные темы, перепрыгивая с них так резко, что некоторые не успевали уловить сути.

- Командир, что насчет девочки? - Поинтересовался один парень, играя мышцами пресса.

Парни не спешили одеваться. Больше суток под палящем солнцем в доспехах вымотали куда больше, чем тренировочные бои в Нейрисе. Они позволяли ночной прохладе пройтись по каждому рельефному выступу, по каждому дюйму перегретой кожи.

- Для начала нужно узнать кто она и от куда. - Грубым тоном ответил Сойер. - От этого уже и исходить.

Ржание лошадей, в тот момент, когда ткань палатки Долана распахнулась, заставило всех собравшихся повернуться. Долан, придерживая Лиму за предплечье, чуть подталкивал ее к костру. Рубашка Метиса прекрасна закрывала все ее маленькое тело, доходя на ней до колен, что еще больше подчеркивало ее маленькую, изнеможённую тушу.

Девушка остановилась на выходе из палатки и оглядела каждого, кто находился у костра, а после ее взгляд столкнулся со взглядом Сойера.

- Ну же, лапочка, тебе нужно поесть. - Нежно поговаривал Долан, пока его свободная рука утешающе гладила ее здоровое плечо.

Лима никак не отреагировала. Она сделала шаг вперед, и ее тело покосилось на левый бок, и лишь поддержка лекаря не позволила той упасть. Сойер вздрогнул, намереваясь подхватить Лиму. Этот рефлекс сработал помимо приказа мозга, но командир напряг мышцы и все же остался сидеть на месте. Лима шла очень медленно, с каждым шагом наваливаясь и опираясь о Долана. Ее левая нога подгибалась и в моменте, когда лекарь чуть ослабил опору, ее прострельнуло и Лима болезненно закусила нижнюю губу. Это была первая эмоция, которую она показала.

"Что за черт?"

Сойер невольно подметил, как кость колена торчало в сторону, а сама нога подгибалась внутрь.

"Вывих? Разрыв сустава?"

От чего-то он сердито поморщился. Мужчина продолжал наблюдать за действиями Лимы, пока та преодолевало такое короткое расстояние в такие долгие минуты.

"Да оно же вылетело!"

Парни смотрели на девочку тревожными взглядами, каждый был наготове подорваться и перехватить Лиму. Но Долан вполне справлялся с ее маленьким весом. Они приблизились к костру и солдаты освободили для них место. Лекарь помог Лиме опуститься на бревно между Сойером и Метисом, сам прошел на противоположную сторону. Повисло минутное молчание, и лишь треск горящего полена не давал ушам заложиться.

Пахло от нее чуть лучше чем днем, но не достаточно приятно дабы не забыться и не закрыть носы. Сойер подметил, что как только дневное солнце будет достаточно теплым, отправит Лиму мыться в реке.

- Эмм...Лима, а сколько тебе лет? - Решил прервать неловкое молчание солдат. Но девушка молчала. Она смотрела на огонь, передергивая плечами от холода и в ее взгляде читалась пустота.

- Ей семнадцать. - Ответил за девушку Сойер, не сводя с нее взгляда.

Солдаты заохали и начали переглядываться. У самого Сойера была схожая реакция, от того он не винил парней за их резкость. Смотря на Лиму оценивающим взглядом, только безумец мог увидеть в ней зрелую женщину, но ведь она такой и являлась. Годы в плену "Сотни" отобрали у Лимы ее свободу, здоровье, красоту, причину жить. Сейчас она представляла собой живого мертвеца, нежели человека способного думать, говорить и жить. От этих мыслей у Сойера засосало под ложечкой.

"Зачем спас"

- всплыло в его памяти.

Метис положил несколько жаренных рыбок на тарелку и передал Лиме. Она смотрела на рыбу волчьим голодом. И как только аромат еды дошел до мозга, желудок громко заурчал, что вызвало у собравшихся смешок. Для всех это было лишь голодом, для Лимы же настоящим спасением. Она оглядела парней, с секунду наблюдая за тем, как они с удовольствием поглощают пищу, а после поднесла тарелку к носу.

Невероятный запах еды огромным комом скатился в желудок и упал больным спазмом. На очередную мольбу организма девушки улыбнулся и Сойер. Он наполнил кружку ягодной водой и поставил ту рядом с девушкой.

- Ешь уже.

Лима еще секунду помедлила, а после накинулась на еду, как с голодного года. Но это не было уж столь сильным преувеличением. Она беспощадно поглощала пищу, не обращая внимания даже на кости. Она ела, ела, ела как дикое животное, стараясь максимально быстро набить желудок, пока у нее не отобрали тарелку. Но никто и не думал забирать у нее еду. Солдаты уже вовсю пялились на Лиму, находя ее поведение не просто странным, а даже отталкивающим.

- Ох, голубушка, не торопись так, ты же можешь подавиться. - Проговорил Долан, отставив собственную тарелку. - И не забывай запивать.

Еда камнем упала в желудок, от чего тот свело, а во рту образовался ядовитый привкус. Тошнота стянула все внутренности, больными позывами поднимаясь к горлу.

"Ну вот, опять"

- простонала в мыслях Лима. Тарелка выскользнула из рук на пол, пока девушка в спешке начала закрывать рот и подниматься с места.

Еду, что приносили в камеры, была не лучше помоев. Она выходила из организма моментально, и желудок девушки не смог к ней привыкнуть, очищаясь каждый раз.

Ее спасали лишь хлеб и ягоды, что Лима старалась в тихую срывать с деревьев. Поля, на которых их заставляли работать, помимо добычи камней, были засеяны разными плодородными саженцами. И в день, когда Лима заметила плоды, она начала набивать ими карманы и рот.

- Эй, ты! - Послышалось со спины, и Лима отшатнулась. - Ты что делаешь?

Военный приближался так быстро, что если бы Лима и побежала, то с босыми ногами вряд ли смогла бы скрыться. Тем более на чистом поле. Мучитель приблизился так быстро, выбивая из груди весь воздух. Он швырнул девушку на землю, оглядывая перепачкавшуюся соком ягод одежду и набитые карманы.

- Ах, ты сука! Да как ты посмела! - Орал мужчина в форме, а после Лиму застелил удушающий ужас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Военный подбросил руку вверх, замахиваясь кувалдой, и крик вырвался наружу быстрее, чем колено взорвалось адской болью. Очнулась Лима уже в камере, с распухшим, кровавым коленом и с обручем синяков на шеи. Ее не брали на поля минимум с неделю, до тех пор пока не спал оттек. Лиме пришлось заново учиться ходить, и ушла на это далеко не неделя.

Сейчас же при каждом шаге колено пульсировало, и тонкие иголочки боли простреливали всю ногу.

Лима зашлась в кашле и бросилась в сторону, подальше от костра. Холодный ветер остужал щеки, приятными мурашками оседая на коже. Она хотела отойти раньше, чем желудок избавиться от еды, но нога не позволила Лиме завершить действие. Она болезненно подогнулась, и та упало на землю позади бревна, на котором они сидели. Лима начала руками подтягивать тело подальше от костра, волоча за собой ногу.

- Эй, совсем спятила? Ты чего творишь? - Возмущался Сойер, подрываясь за ней.

Он подошел как раз в тот момент, когда Лима подтянула к себе здоровую ногу, усаживаясь на холодную землю и ее начало рвать недавно съеденной пищей.

- Метиас, воды! - Приказал командир, склоняясь над девушкой.

Желудок продолжало выворачивать на изнанки, пока мужчина держал девушку за плечи, стараясь обходить рассеченного участка.

- Дыши. - Проговорил Сойер, опуская руки к спине. Большими пальцами он надавливал на мышцы поясницы, массажными движениям то поднимаясь вверх, то вновь возвращаясь вниз. - Округли спину и старайся дышать ровно. Ну же!

Так ему делал в детстве отец, каждый раз, когда маленького Сойера тошнило. И это ему помогало.

Солдаты у костра засуетились и повыскакивали с мест. За столь короткое время Лима смогла запасть в сердца каждого армейца, и каждый хотел хоть как-то облегчить страдание девчушки.

Метиас склонился над Лимой, протягивая той стакан чистой воды, но она лишь отрицательно покачала головой, пока из нее выходила уже желчь. Позывы не прекращались, они по нарастающей сковывали внутренности, и Лиму затрясло, а из глаз покатились слезы.

- Тебя уже рвать нечем. Желудок пуст. - Прозвучало слишком грубо, чем Метиас хотел. Он так же, как и другие беспокоился за Лиму и не мог смотреть, как она страдает. - Что ж, ну тогда не вини меня за грубость. - Произнес блондин и подхватывая Лиму за подбородок, смахивая соленную жидкость, поднял голову.

Мужчина слегка надавил большим пальцем на губы, не слишком сильно, что бы причинить боль, но достаточно для того, чтобы рот девушки приоткрылся и Метиас смог влить в него жидкость.

Пока Сойер удерживал Лиму от резких движений, а Метис наполнял ее желудок водой, двоя парней принесли одеяло, а третий отправился с Доланом в шатер за отваром. Даже лошади проснулись от гвалта, что поднялся в лагери.

- Накинулась на еду, как голодающая, вот теперь принимай последствия. - Отругал Сойер и покосился на Метиаса. Друг с растерянностью во взгляде смотрел на Сойера, совсем тихо отвечая: "не думаю". Сойер кивнул.

Она и впрямь, как ходячий мертвец.

Лима закашлялась, перехватывая себя за живот, и остатки воды покатались с ее губ, скатываясь за шиворот рубашки. Она старалась дышать ровно, как говорил Сойер, но это не помогало. Она не могла даже разогнуться. Теплые пальцы вновь легли на поясницу, и девушка вздрогнула от неожиданности.

- Лучше? - Отозвался Сойер, без рези в голосе. Лима кивнула, а затем рот наполнился слюной, и ее вновь вырвало, но уже водой. Раз, два, затем позывы прекратились, и седовлазка смогла вздохнуть полной грудью.

В лунном свете ее силуэт казался еще более изнеможённым, а бусинки слез, что скопились в уголках глаз, покатились по щеке.

- Командир. - Позвал один из солдат, протягивая тому бутылек с раствором. - Долан передал. Сказал это поможет успокоить желудок.

- Спасибо, Карат.

Сойер перехватил сосуд и протянул его девушке.

- Сама выпьешь, или и его придется насильно вливать? - Не смотря на то, что тон его голоса не потеплел в глазах командира стояло беспокойство и...страх?

Лима дрожащей рукой забрала бутылек и поднесла его ко рту. Она поморщилась от резкого травяного запаха и коснулась губами стеклянного горлышка.

"

Цимак

" - распознала главный ингредиент Лима и опустошила сосуд

. "И ромашка

". Теплая жидкость скатилась по горлу, приятным теплом охватывая весь организм. Она облегчённо вздохнула и выпрямилась. Вздох получился слишком громкий, так что его подхватили и солдаты и командир войска.

Лима хорошо знала этот цветок. Его запах стал частью самой Лимы. Знания, что когда-то заложил в нее отец, спасло ей жизнь. Там, за решеткой, в полях, в шахтах. Цимак - белый цветок, что обволакивает стенки желудка. Сам по себе он ядовит. Прием чистого Цимака вызывает сильнейшее отравление почти в стопроцентном соотношение со смертельным исходом, но в сочетании с ромашковым раствор становится настоявшим спасением при том же самом отравлении.

Цимак редко встретишь в свободном доступе, его выращивают в лечебницах, в отличие от ромашки. Лима собирала каждый цветок, что находила и принимала после каждого рвотного позыва. Она разжевывала белые лепестки Цимака и белые лепестки ромашки во рту. Никто не обращал на это внимание. От голода многие ели траву, вот только это трава спасла ее.

- Сможешь встать? - Сойер подхватил ее за предплечье, аккуратно помогая подняться и вернуться к костру.

Пока остальные солдаты избавлялись от следов случившегося, Лиму укрыли теплым пледом и вместо тяжелой для ее атрофированного желудка рыбы, принесли рыбный бульон. Испугана та покачала головой и уже хотела вернуться в палатку к Долану, как Сойер остановил ее попытку встать и зачерпнув теплый бульон поднес ложку ко рту.

- Тебе в любом случаи надо поесть. - Рыкнул он, хотя сам даже этого не заметил. Это был его привычный тон.

Сойер привык общаться лишь с солдатами, отдавая им приказы. И совершенно не знал, как вести себя с девушками. От этого комичного выражения его лица, что Сойер всеми силами пытался смягчить, у Метиаса свело губы от смеха.

- Меня вновь может стошнить. - Проговорила Лима так тихо, что Сойеру и вовсе показалось, что ему лишь послышалось.

Лима молчала так долго, что когда заговорила, не узнала собственного голоса. Он был сиплым, таким отстранённым и чужим, что казалось что он вовсе принадлежит не ей. Неужели он всегда был таким? Лима не помнит.

- Пусть тошнит. - Отчеканил командир. - Будешь есть маленькими порциями, пока хоть что-то не останется в желудке.

Холодная ложка уже касалась потрескавшихся губ, как Лима все же приоткрыла рот и съела протянутую ей пищу. Теплый бульон скатился по горлу, а в животе закололо.

Пока Лима ложка за ложкой ела бульон, а Метиас следил за костром, все оставшиеся солдаты столпились за спиной девушки, в ожидании, если ей понадобиться помощь. Ясное ночное небо предвещало хорошую погоду, а прохладный ветер приятно остужал кожу.

- Чего столпились? Шоу окончено. - Проговорил Сойер, поворачиваясь к подчинённым. - Свободное время.

- Да, командир.

Сойер хотел вынудить Лиму на разговор, но вспоминая, что за все это время она от силы сказала пару фраз, не знал с чего начать. Он впервые был обескуражен и не знал, что делать. Перед ним не солдат, которому он мог дать распоряжение, а напуганная девушка. И от этого что-то внутри Сойера покосилось.

"Вот почему я сторонюсь женщин"

- подумал он, но все же начал разговор, стараясь сделать так, что бы это не было похоже на допрос:

- Что с тобой случилось?

Лима молчала. Командир неосознанно прошелся по девушке изучающим взглядом и остановился на оголенных ногах. Рубашка доходила ей лишь до колен, в то время когда сами ноги девушки подрагивали от холода.

"Может раздобыть ей хоть какие штаны. На ней же даже белья нет"

Пока Сойер вспоминал все имеющиеся в повозке вещи, блондин уже укрыл колени Лимы еще одним пледом.

- Лима, мы не желаем тебе зла, - начал Метиас, - мы лишь хотим тебе помочь. Но пока ты сторонишься нашей помощи, мы бессильны. Прошу, поговори с нами.

Мужчина переглянулись, и когда Лима неуверенно кивнула, Метиас облегченно выдохнул.

«И вот как это у него получается?»

- Что с тобой случилось? - Спросил Сойер, не надеясь, что седовласка станет отвечать на такой вопрос. Но какого было его удивления, когда она заговорила. Тихо, хрипло, но заговорила.

- Меня продали в качестве товара, думаю в публичный дом, нам не докладывают. По дороге на повозку напали, но нам удалось сбежать. Другие побежали в лес, а я упала со скалы.

Лима дрожала, но в этот раз не от холода. Ее душили слезы ужаса и страха, стоило ей начать рассказ. Говорить было тяжело. Ощущение словно атрофировался не только желудок, но и я зык. За все годы, что она пробыла в "сотни" он стал на столько бесполезным, что сейчас начал мешаться.

- Кто

мы

? - Уточнил Метиас.

- Я и другие дети в подвале.

Мужчины замерли, наблюдая, как Лима подтягивает ноги к груди. Правую она подтянула без проблем, но как только девушка попыталась согнуть левое из груди вырвался протяжный стон.

Оно так и осталось вытянутым. Другие парни разбрелись по лагерю. Кто-то ушел в палатку, кто-то к Долану, а кто-то к лошадям. Никто не стал подслушивать, зная, что если Сойер это заметит, то может до бессознательности затренировать солдат.

- Лима, где ты была? - Вернув голосу прежнюю суровость, вопросил Сойер, до побеления сжимая кулаки.

- Сотня. - Только и сказала она, и этого было достаточно, чтобы лица мужчин исказились в ужасе и страхе.

"Сотня"

- сборище самых жестоких работорговцев, что воруют людей, а после перепродают таким же отбросом, какими и являются сами. Мало кто выживает в их плену.

Теперь картина начала складываться. Ссадины, травмы, выпирающие кости, мешок вместо одежды и безжизненный взгляд.

У Сойера закололи кончики пальцев, как только он смог переварить услышанное.

- Сколько ты там была. - Брюнет не хотел знать ответа. Сойер знал, что ему он не понравиться.

- После седьмого лета, я перестала считать. - Лима закашлялась. Слова давались ей с большим трудом.

Теперь и Метиасу пришлось сдерживаться. Сойер прокручивал разные варианты, он пытался дать разумное объяснение по поводу состоянии девушки, но то

что

он сейчас услышал, он не мог представить и в самом худшем сне.

В лагере стало тихо. Все ушли в палатки, отдыхать, после тяжелого дня. Только Лима, Сойер и Метиас сидели у костра не решаясь затронуть главную тему.

"Как она туда попала, и где ее семья"

- но вместо этого Сойер спросил:

- Что с твоим желудком и коленом.

Лима болезненно вздохнула, а как только в ушах послышался хруст кости, ее затрясло. Да так сильно, что Сойеру пришлось держать ее за плечи, дабы маленько успокоить. Его ладонь полностью опоясывало плечо, ощущая как в кожу врезается выпирающая кость. Он помнил ее тело, ее раны и обтянутый кожей скелет.

- Сойер, мне кажется с нее достаточно. Я предупрежу Долана, что она сегодня спит в его шатре. - Метиас поднялся и под одобрительный кивок друга ушел.

Брюнет ели заметно подсел ближе, на случай если Лима начнет падать и как только она немного успокоилась, убрал руки. Он уже не надеялся получить ответ, но неожиданно, даже для самой себя Лима продолжила. От чего-то ей хотелось рассказать это вслух. Словно от того, что она произнесет это, прошлое перестанет быть правдой. Превратиться лишь в очередной ночной кошмар, от который она подрывается каждую ночь.

- Никто не будет кормить мусор в виде нас. Трава, черви, дождевая вода и протухшая каша, вот наша еда. - Лима прикусила язык, вспоминая какой вкусной была предоставленная ей сегодня еда. - Чтобы не умереть с голоду я старалась воровать ягоды. Но однажды меня заметил один из работорговцев, - Лима откинула плед в сторону и чуть подняла край рубашки, открывая Сойеру колено, - он впал в бешенство и удар кувалды пришелся прямо по колену. Разумеется, ни о каком лечении речи и быть не могло.

Сойер полностью развернулся к девушке, наблюдая, как пристально она смотрит на поднимающиеся в небо искры пламени. Он сел на корточки напротив Лимы и, не спрашивая разрешения, подхватил распухшее колено. Лима взвизгнула от боли, цепляясь ногтями в кору бревна.

- Как давно это произошло. - Сиплый голос послышался со спины, и девушка от испуга повернула голову. - Не бойся, дорогая. Это всего лишь я.

Долан обошел бревно и приблизился к Сойеру.

- Несколько лет назад. - Ответила Лима, еще тише, чем до этого.

Под таким пристальным взглядом Сойера, Лиме стало не по себе. Ей захотелось стушеваться, сбежать, спрятаться. Но она продолжала сидеть. Давно она не испытывала такой заботы, давно не могла расслабиться.

- Его еще можно вправить? - Обратился командир к Долану, не замечая того, как глаза Лимы начали закатываться.

- Можно, - Долан присел рядом на бревно, вытягивая свое больное, только от старости, колено, - но боюсь, она не выдержит.

Напряженная до этого нога в руках Сойера расслабилась, и он вскинул глаза. Тело Лимы обмякло, а голова начала запрокидываться назад.

- Черт!

Сойер подскочил, как раз в тот момент, когда рука девушки соскользнула, а тело начало заваливаться назад. Он схватил ее за шиворот пледа и подтянул обратно вперед, притягивая в свою хватку.

- Она в отключке. - Прорычал Сойер и быстрым шагам направился к шатру. - Долан, поторапливайся.

Сойер, что раньше всегда избегал женщин, не зная как с ними общаться, сейчас нес на руках маленькую Лиму, прижимая к своей груди.

Женщины всегда были для командира слишком слабыми, беззащитными и уязвимыми. Вот и сейчас, он не знал, как сильно он мог прижимать Лиму, дабы не сделать ей больно. Он аккуратно уложил ее на кушетку, подмечая, насколько же она плохо выглядит. Насколько ужасна была ее жизнь.

- Сойер, не переживай ты так. Она просто очень устала. С ее историей, - Долан прочистил горло, - это было ожидаемо. Но я рад, что ты в этот момент оказался рядом. Я точно не успел бы ее поймать.

- Что нам с ней деть? - Сойер смотрел на бессознательную Лиму, укутанную в плед, и что-то внутри защипало.

Женщины – они слишком слабые. Их легко сломать. Ей с нами точно не по пути.

Доктор Мег

- Проходи. - Отозвался мужчина, и придержал для Клер дверь.

Нерешительным шагом она прошла внутрь, переступая дверной проем.

Светлый коридор с минимум громоздкой мебели. Весь интерьер сделан в едином стиле, главным акцентом которого является горчичный цвет. В коридоре располагается обувница и большой шкаф во всю длину несущей стены.

Девушка оставила кроссовки у входа и прошла за хозяином дома.

Шла за ним до кухни, а точнее до гостиной, где горчичный, раскладной диван разделял комнату на главные зоны. Мег прошел в зону приема пищи, а после запарил две кружки горячего чая, в одну из которой налил 2 столовые ложки коньяка и убрал бутылку обратно в белоснежный верхний гарнитур.

- Тебе не предлагаю, а вот мне не помешало бы расслабиться.

Мужчина сделал небольшой глоток, ощущая, как горячий напиток скатывается по горлу. Усталость и пережитое волнение обрушилось на Мега, как ураган - резко, сильно, катастрофически. Он сделал еще один глоток, рукой предлагая девушке сесть напротив.

- Клер, не стесняйся. Выпей со мной чаю.

С минуту она стояла не шевелясь, и возможно и дальше бы продолжила так стоять, если бы не мужчина. Мег уловив ее нерешительность и смущение, возможно даже небольшой страх, встал со стула и подошел к испуганной Клер. Нежно, аккуратно он подтолкнул ту в спину в направлении стояла и, отодвинув стул, надавил на плечи.

- Прошу, попробую расслабиться.

Клер обхватила горячую кружку руками, согревая слегка замёрзшие пальцы, и все-таки сделала глоток.

Что делать? Как вести? Что дальше?

Мысли кружились и без того в тяжелой голове, возвращая болезную пульсацию.

Дабы притупить это бессмысленное саморазрушение, девушка сделала еще пару глотков. Горячая жидкость просочилась в горло, согревая все тело изнутри. Дрожь пропала и Клер смогла расслабиться, а что еще немало важно - согреться.

- Что планируешь делать дальше?

Вопрос, что поставил в тупик. Клер об этом не задумывалась. И вот сейчас, когда поднялся этот вопрос, она стушевалась.

А ведь действительно. Что мне делать?

- Мне продлили академический отпуск еще на год. Если честно, то я про это даже не думала.

- В любом случае, для начала тебе нужно как следует сдать все анализы и серьезно отнестись к процессу восстановления.

Усталость сильнее овладела Мегом. Мужчина несколько раз непроизвольно зевнул, растирая сонные глаза, и через какое-то время встал из-за стола.

- Клер, у меня было тяжелое дежурство. С твоего позволения я бы прилег отдохнуть.

- Д..да, конечно.

Клер не понимала, для чего доктор спрашивает ее разрешения. Это она гостья в этом доме. Но никак не наоборот. За все это время они так и не коснулись насущной для нее темы. Но и самой начать этот разговор Клер не могла. Возможно позже, когда ее смелость пересилит страх или же когда Мег самолично вернется к событию в той кофейне. Мужчина так же не упомянул произошедшее в доме. А ей хотелось задать пару вопросов: как он оказался у нее, почему остался, и для чего предложил съехать.

Они встали из-за стола и направились вглубь дома. Мег провел небольшую экскурсию, дабы Клер могла спокойно ориентироваться в доме во время его отсутствия. Они остановись у крайних дверей, и мужчина указал на каждую.

- Это будет твоей комнатой. Можешь распоряжаться ей как пожелаешь. – Он перевел взгляд на соседнюю. – А это моя. Если возникнут вопросы или нужна будет помощь

с чем угодно

, смело зови меня.

Напротив этих комнат располагались двери в ванную и уборную.

- Сходи, прими душ и согрейся.

Девушка кивнула и с удовольствие скрывалась за дверью ванной. Горячий душ помог телу полностью отдохнуть и смыть с себя все остатки сегодняшнего дня. Вода стекала по мягкой коже, даря долгожданное чувство релакса. Клер так расслабилась, что даже не заметила, как теплая вода сменилась чуть горячей. Произошедшее никак не укладывалось в голове, ощущение, словно так все и должно быть, словно все идет своим чередом. Клер села на корточки, обнимая колени руками, а после холодные струйки слез ошпарили разгорячённые щеки.

- Папочка, правильно ли я поступаю?

В комнату девушка вернулась лишь через полчаса. На постели ее ждала аккуратно сложенная мужская футболка. А на ней записка.

«Пока мы не перевезли твои вещи, надень ее. Если не захочешь забирать старые из дома, завтра сходим в магазин и купим тебе все необходимое. Отдыхай»

Невольно Клер заметила, что улыбается. Она несколько раз прочитала записку, поймав себя на том, что не может от нее оторваться. Футболка была значительно больше ее самой, но не достаточно длинной, как хотелось бы. Она спокойно закрывала ягодицы, но стоило поднять руки, как та задиралась до поясницы.

- Все равно выбора нет. – Она посмотрела на джинсы, что повесила на спинку стула и залезла под одеяло. – Так вкусно пахнет.

Мысль, что доктор Мег сейчас спит по ту сторону стены, согревало и дарило ощущение полной безопасность. Клер закрыла глаза, но сон к ней так и не пришел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Уже ближе к утру, когда солнце только намеривалось подняться в небо, а ночные сумерки потихоньку начинали развеиваться, Клер встала с кровати. Она прошла к окну и, распахнув шторы, вперилась в морозный пейзаж. Волнение ушло, сменившись покоем. Девушка вглядывалась в мелкие силуэты деревьев за окном и обнимала себя за плечи. Часы отчитали пять утра.

Клер не хотелось ложиться обратно в кровать, от того ее ноги повели к двери. Желудок заурчал, стоило ей лишь представить намечающейся завтрак.

- Ничего же страшного, если я воспользуюсь кухней? Ведь, правда?

Поколебавшись, Клер все же дернула ручку, выходя в коридор. Дверь в комнату Мега была закрыта, но это не гарантировало то, что он находиться там. Вечером доктор Мег выглядел очень уставшим, потому девушка не волновалось, что мужчина мог увидеть ее лишь в футболке. Она была уверена, что он проспит до обеда.

На каждый шаг Клер одергивала подол футболки, стараясь ту стянуть ниже. Переодеваться ей не хотелось. Просторная футболка – пусть и не ее – была куда приятнее и комфортнее, нежели тесные джинсы. Клер спустилась на кухню и начала осматриваться.

Чайник она нашла быстро, он стоял прямо на столе, рядом с кофе машиной. Сам чай находился в ящике под столешницей. Клер открывала каждый ящик. Так она нашла столовые приборы, кастрюли, сковородки и даже кухонный комбайн. Из холодильника та достала яйца, молоко и овощи. Она смешила все ингредиенты в миске, представляя, как это месиво превратиться в омлет. И по ее задумки он должен получиться если не вкусным, то хотя бы съедобным.

От внезапного прилива энергии, Клер даже начала пританцовывать, пока наливала себе чай и мыла грязную посуду. Она так погрузилась в свои размышления, что и вовсе не заметила, как Мег, спустившись на кухню, облокотился об угол и, скрестив руки на груди, пристально наблюдал за легкими, непринуждёнными движениями Клер.

Он улыбался, стоило ей забыться и начать подпевать, улыбался когда она выливала омлет на сковородку приговаривая: пожалуйся, пусть это будет вкусно. Он ненамеренно обратил внимание, что девушка не переоделась, оставшись в предложенной им футболке. Обратил внимание и на то, что она оказалась куда короче чем он предполагал, от того Мег невольно увидел и белье, когда девушка потянулась за крышкой в верхний шкаф. Но он ей об этом, конечно же, не скажет. Как и не оповестил Клер о своем присутствии, продолжая с улыбкой за ней наблюдать.

Девушка поднялась на носочки, но так и не смогла дотянуться до нужней ей вещи. Еще чуть-чуть и крышка бы упала той на голову, если бы Мег вовремя не придвинулся и не помог ей.

- Тебе это нужно?

Мег подошел так близко, что спина Клер буквально вжалась в его грудь. От неожиданности она замерла, а после резко развернулась, уткнувшись в нее уже носом.

- Д..доктор Мег?

- Аккуратней, сзади плита. – Свободной рукой Мег подхватил девушку за талию, не позволив той ошпариться.

Ее голос задрожал, та неловкость, что она ощущала вчера, вернулась. Клер подняла голову и встретилась с пристальным взглядом ореховых глаз. Мег смотрел на нее сверху в низ. Его пальцы на талии девушки чуть сжались, а после он отступил на шаг. Мужчина накрыл сковородку крышкой и подошел к кофе машине.

- Будешь кофе? Или предпочитаешь чай? – Он кивнул на остывающий напиток в кружке.

- Если честно я не разобралась, как ею пользоваться.

Казалось, это было такой обыденностью, оттого мужчина и вел себя максимально непринужденно. Но Мег заметил, как Клер одной рукой смущенно начала оттягивать край футболки ниже, а второй прикрывать грудь. После душа она так и не надела лифчик, потому сейчас старалась скрыть выпирающие из-под ткани бугорки. Стыд залил щеки жгучим румянцем, а нос неприятно защипало.

Мег предусмотрительно повернулся к девушке спиной - делая вид, что полностью поглощён приготовлением кофе - дабы не смущать ее еще больше. Ему был важен ее комфорт в этом доме, потому решил пояснить.

- Клер, тебе незачем стеснять, - он помешал омлет и достал две тарелки, - мне важно, чтобы ты чувствовала себя комфортно. И я прекрасно понимаю, что джинсы и кофта не лучший выбор для домашней одежды. Постарайся хоть немного расслабиться.

Клер молчала. Она боролась с подступающими слезами и чувством позора. Но она не могла не согласиться с Мегом, ей самой не хотелось стягивать кожу плотной джинсой. Но это не отменяет того факта, что Мег застал ее у себя на кухне сверкая нижнем бельем и оголенной грудью.

- Я не думала, что вы так рано проснетесь.

В отличие от Клер, Мега кажется это нисколько не смутило. Он продолжал разбираться с завтраком и кофе. Мысль кольнула неожиданно и остро:

конечно не смутило, он же врач! Пока я смущаюсь из-за какой-то футболки, он вынужден каждый день разглядывать голые тела, причем всех возрастов и полов. Ты его ничем не удивишь.

Голос Мега выдернул Клер из собственных умозаключений, прозвучав так ласково, словно успокаивающе:

- Я могу повернуться?

Клер на секунду замялась, глубоко вдохнула, а после ответила.

- Да.

Она не могла увидеть облегченную улыбку Мега, так же как и он ее бусинки слез, которые Клер успела смахнуть:

какой же я еще ребенок.

Мег поставил на стол две тарелки с омлетом и два кофе и рукой предложил Клер занять стул напротив него. Девушка села, но руки не убрала, пока не приступила к трапезе. В силу своей профессии и возраста данная ситуация не вызвала у него столь бурной реакции в отличие от Клер. Но он не мог не согласиться с тем, что это было забавно.

«Ей определенно идет смущение» -

подумал Мег, наблюдая за румянцем на щеках девушки.

Они ели молча. Мег все время что-то бурно печатал в телефоне, боковым зрением наблюдая за девушкой. Ее руки слегка подрагивали, а под глазами залегли синяки.

- Тебе нехорошо? Как ты себя чувствуешь?

Рука мужчины так быстро коснулась ее лба, что Клей не успела заметить, как он чуть наклонился над столом. Она вздрогнула и мысленно отругала себя за такую реакцию.

- Нет. Просто не выспалась.

- Ты меня боишься? – Вопрос, что сорвался с губ мужчины, противно прожег язык. Он не знал, как Клер ответит и невольно напрягся. – Если тебе так некомфортно со мной, что ты даже стареешь не смотреть на меня, я могу поесть в гостиной.

Тишина, что образовалась в этот момент, кольнула куда резче, чем Мег предполагал. Он подхватил тарелку одной рукой и как только собирался встать, Клер резко схватила его за свободную руку, остановив. Она сжала его пальцы своими маленькими кулачками, а после так же резко отдернула руку в смущении.

- Это не так! – Прикрикнула она, понимая, что мужчина не правильно растолковал ее молчание. Она помялась, зажмуривая глаза, а после выпалила все свое волнение так быстро, чтобы не растерять всю смелость. – Я не думала, что вы так рано спуститесь. Если бы знала я бы надела джинсы, или хотя бы лифчик.

Стыд выжигал кожу Клер так, как пожар лесную поляну. Она резко закрыла рот рукой, понимая,

что

только что сказала. Но Мег лишь усмехнулся. Так искренне и беззаботно, от чего девушка почувствовала себя еще хуже.

Усмехается.

Он обошел стол, останавливаясь сбоку и подцепив подбородок девушки, чуть приподнял его, вынуждая посмотреть в глаза.

- Если тебя беспокоит лишь то, что я увидел очертания твоих грудей, то я рад. Рад что ты лишь стесняешься, а не испытываешь ко мне ненависти или того хуже – страха. – Мег схватился за края стула и развернул его так, чтобы девушка сидела напротив, а не полу боком. – Клер, я смотрю на тебя и вижу прекрасные голубые глаза, в которых так и хочется утонуть. Вижу твои шелковистые светлые волосы и пухлые губы. Вижу твою доброту, нерешительность и светлую душу.

Девушка замерла и, не сумев сдержаться, всхлипнула. Мег смахнул пальцем скатившуюся слезинку, продолжая смотреть ей в глаза.

- Я не отрицаю, что все же позволил себе опустить взгляд, - Клер напряглась и уже намеривалась отвернуться, но Мег не позволил ей, вновь подхватив за подбородок. Он не стал признаваться в том, что видел ее белье, дабы еще сильнее не вгонять девушку в краску. - Нет, посмотри на меня. Если ты боишься, что у меня есть какие-то похотливые мысли или же что я могу накинуться на тебя, то уверяю, этого не будет. Я не притронусь к тебе без твоего разрешения.

Тело Клер чуть расслабилось, и Мег незаметно выдохнул, а после закончил мысль:

- Ты первая женщина в этом доме, и я бы хотел, чтобы ты чувствовала себя здесь свободно. Клер, я взрослый мужчина и умею держать себя в руках, если ты этого боишься. Но уверяю тебя, что у меня ни какой и мысли не возникло по поводу твоего тела. И я не хотел бы, чтобы ты мучала себя дискомфортной одеждой.

Мег попытался максимально перефразировать предложение, предполагая, что слово лифчик или бюстгальтер мог так же вызвать у блондинки неловкость.

- Если у тебя был какой-то негативный опыт в этом плане, - у мужчины сжались кулаки, - ты можешь мне рассказать.

- Нет! – Не задумываясь, выкрикнула Клер и напрягла мышцы так, что оцепенел каждый мускул. О чем точно она не хотело говорить, так это о близости. Она никогда не поднимала эту тему даже с родными, но сейчас она от чего-то добавила, - у меня никого не было.

- Оу, - вырвалось у Мега, за что он мысленно себя отругал.

Клер была такой хрупкой, такой беззащитной, но все же женщиной. Уже взрослой женщиной. От того он был полностью уверен, что к ее годам у нее уже был опыт. Возможно, это из-за слов матери, а возможно из-за слов ее собственно отца:

- Элен, Мег, - нарушил тишину Итан во время ужина, что Элен Доус организовала в честь помолвки, - я понимаю, что вы наверно рассчитываете на невинность моей дочери в браке, - он замялся, - но я, к сожалению, не могу вам этого гарантировать.

В тот день, когда состоялся ужин, а Клер все же узнала о скором браке с семьей Доус, Мег надеялся, что она будет присутствовать на собственной помолвке. Что хотя бы захочет увидеть мужчину, за которого ее выдают. Но Клер не пришла. По словам Итана они сильно поссорились и она сбежала.

Клер, за которой Мег все время присматривал, которую полюбил, стоило узнать ее достаточно хорошо, так и не узнала, что тот мальчик, который играл с ней в песочнице, пока она была маленькой, тот парень, что обрабатывал ее разодранные колени от падения с велосипеда, станет ее мужем и главой двух влиятельных фирм, что сольются воедино благодаря этому браку.

- Сколько ей сейчас? Девятнадцать? – Элен сделала глоток вина. – Тогда это неизбежно, Итан. Ты сам не позволил Мегу находиться подле нее. Все боялся, что Клер раньше времени взбунтуется. – Женщина сделала еще один глоток, не скрывая своей раздражённости. – А ты что скажешь, сынок?

- Думаю было бы проще, если бы я был рядом. Возможно, между нами уже была бы какая-то связь. Не исключаю, что при таком раскладе она была бы полностью моей. В интимном плане тоже. – Мег наблюдал, как у Итана заходили желваки. Сам отдает единственную дочь замуж против ее воли, а сейчас смеет злиться на правду. – Но ведь ее невинность не главный аспект в этом браке, разве не так, матушка?

- Ты прав, Мег.

Не успели они закончить тему, как ужин прервал всего один звонок с клиники:

- Доктор Мег, срочный вызов. Девушка девятнадцать лет, автомобильная авария. Впала в кому.

Он вылетел из дома так быстро, что уже через десять минут находился в операционной. Его ум оставался холодным, в то время когда сердце разрывалась от вида Клер на операционном столе.

Ты не умрешь! Я тебе не позволю!

- Значит, тот поцелуй у тебя был первый? – Догадался Мег, возвращаясь в реальность.

Вот они и коснулись той темы, что так трепетала сердце Клер и пугала одновременно.

С минуту она молчала, а после неуверенно кивнула, опуская глаза к ногам. Ей не хотелось сейчас продолжать разговор. Возможно, она боялась тех слов, которых не желала слышать - что это было ошибкой, что она все неправильно поняла. От того Клер закусила губу, всем видом высказывая свое нежелание по поводу данного разговора. Не сейчас. Она обязательно расспросит Мега, но тогда, когда наберется больше смелости.

Верно, Мег взрослый мужчина, в отличие от Клер, что своим поведением развязала такой стыдливый в ее глазах разговор.

Первая женщина в этом доме.

– Мелькнула у нее в голове и от чего-то по телу разлилось тепло.

Мег видел, с каким трудом ей дается данный разговор, но и игнорировать его он не мог. Клер нужно привыкать к постоянному его присутствию рядом с ней. От того лучше сейчас прояснить все нюансы. Он посмотрел на нее с высоты своего роста, а после добавил:

- Собирайся, поедим в магазин. Не думаю, что ты сможешь войти в дом, после случившегося даже для того чтобы забрать вещи.

Клер подтвердила его догадку и отправилась в комнату.

- Это будет куда сложнее, чем я рассчитывал. – Прошептал он ей в спину, наблюдая, как девушка максимально старается оттянуть край футболки вниз.

___________________________________________________________________________________

Полный Апгрейд персонажей. Нашла дневник с заметками по этой истории. Подумала, что не справедливо по отношению к героям, если их история останеться лишь на бумаги ежедневника.

Тем более если обычный поход по магазинам, оказался целым испытанием для Клер.

Олеандр 1.

Глава 1

...Олерия...

Я помню тот день.

Помню до мельчайших подробностей.

Каждую мелочь, каждую деталь.

Я помню сколько раз за те злосчастные минуты, мое сердце подрывалось остановиться. С ужасающей точностью могу сказать, сколько выкуренных сигар лежало в переполненной пепельнице.

- Я все сказал. – Пробасил отец и потушил четвертый сверток.

Сорок пять раз мое сердце намеривалось остановиться, в то время как ноги словно прибили к деревянному полу. Я вновь разгладила руками складки на длинном платье, но глаза так и не подняла. Оно было идеально отпаренное, но от чего-то я еще раз провела по подолу ладонями.

- Отец. – Умоляюще прошептала я, и мои щеки опалило от холодных слез. – Молю.

Тело не слушалось. В то время как грудь сдавило смертельной петлей, ноги не шевелились. Тело мне не подчинялось. Оно слишком остро знало последствия неподчинения. Еще свежи отметины на запястьях.

- Молю. – Всхлипнув последний раз, я сжала кулаки так, что ногти почти прорезали кожу.

Но он лишь ухмыльнулся. Он определенно заметил, как дрожат мои колени. Отец откинулся в кресле, складывая пальцы в жесткую пирамиду, упиваясь моим страхом и ужасом.

- Меня не волнует, что ты об этом думаешь. Решение принято, договор заключен.

Сорок шесть раз.

Воздух в кабинете был густым, пропитанным запахом старых книг, дорого коньяка и чего-то еще – чего-то металлического, острого. Крови. Я всегда чувствовала этот запах, когда отец решал чью-то судьбу.

Я все же подняла глаза, и меня придавило взглядами с мрачных портретов предков, чьи глаза следили за мной с немым укором. На столе перед отцом лежал пергамент с кроваво – красной печатью.

Кровь.

Он подписан кровью. Мой приговор.

Точно. Как я могла подумать, что отец когда-то оставит меня в покои. Как я могла только представить, что моя жизнь не будет отпечатком судьбы матери.

Горло оцарапало смертоносным криком. Казалось, будто пол наклоняется под ногами, увлекая в пропасть. К горлу подступила желчь, стоило отцу оглядеть меня с головы до ног. В его взгляде не было ничего, кроме ледяного расчета. У него нет сердца.

Сорок семь.

- Я могу идти?

Он одобрительно кивнул.

- Сара подготовит все необходимое.

Слова повисли в воздухе, тяжелые, как гильотина.

Вспышка молнии осветила кабинет, последующий раскат грома заставил меня сжаться еще сильнее. Какая ирония. Шторм за окном – предельно четко описывал состояние моей души. Нет. Он словно насмехался надо мной.

Я вышла в коридор, и массивная дверь закрылась за мной с тихим, но окончательным щелчком. Как крышка гроба. Моего гроба.

- Лея, так нельзя.

Сара поспешно выставляла готовые блюда на сервированный стол. Первые, вторые, десерт. Стол ломился от переизбытка еды. Я сильнее сжала стакан с водой, ощущая, что даже те мизерные глотки, что я успела сделать, намеривались покинуть желудок.

По другую сторону, ближе к Саре сидел Энзо. Отец приставил ко мне охранника, как только я пошла в школу. Энзо был моей тенью. В младшей школе он даже ходил со мной в туалет, и эта бы не изменилась, если бы я уже в подростковом возрасте не устроила истерику по поводу личного пространства.

Мужчина протянул мне салфетку, не отрываясь от своего кофе. Я благодарно кивнула и промокнула мокрые губы. Желудок отказывался принимать пищу с самого утра. Я вновь разгладила подол платья. Дуратская привычка.

- Я правда не голодна.

Женщина лет сорока лишь прицыкнула и добавила к моей переполненной тарелки столовые приборы. Меня всегда забавляла, когда она убирала свои каштановые волосы в эту смешную сеточку, но сейчас я не смогла даже ухмыльнуться.

- Что значит не голодна, - она подбочилилась, - девушке в твоем возрасте нужно хорошо питаться. Стресс и голодовка ни к чему хорошему не приведут. Ты очень похудела за последнее время.

Сара отчитывала меня, как ребенка. И на этом моменте я не сдержалась, мои губы все же поднялись на пару дюймов вверх. Она уже много лет работает на моего отца, и со смертью мамы, Сара стала для меня настоящей опорой. Она всегда могла помочь советом, утешить меня. С ней я не чувствовала себя одинокой в этом огромном доме. Я любила прокрадываться к ней на кухню. Это было единственное место, где я позволяла себе дышать свободнее. Там всегда пахло теплым хлебом, сушенными травами, что Сара часто заваривала мне перед сном, и дымом очага – запахами, которые напоминали о временах, когда я еще не знала страха.

- Ради Бога, Лея, у тебя в этом месяце даже месячных не было! Энзо ну хоть ты ей скажи! – Слишком резко и громко возмутилась Сара, от чего только что выпитая мною вода выплеснулась на новую скатерть.

Я буквально почувствовала, как загорелись щеки.

- Держи. – Протянул еще одну салфетку Энзо. – Сара права, тебе нужно тщательнее заботиться о своем здоровье.

Раскат грома ударил так же сильно, как и ударилось о ребра мое сердце. Я опустила глаза к коленям, чувствуя, как начинают гореть уши.

Только не при Энзо. Зачем, Сара?

- Я в порядке. – Все что смогла сказать я, но голос все же предательски дрожал.

- Не поверю, пока ты хоть что-то не съешь.

Делать было нечего. Я действительно за последние несколько дней съела не больше чем пару печенек за завтраком. Под пристальным взглядом четырех глаз я надломила вилкой омлет и отправила тот в рот.

Теплота воздушной массы приятно согревала желудок, и даже гром на улице уже не внушал такого страха. Я поймала на себе довольную улыбку Сары и отправила в рот еще один кусок.

Я наслаждалась завтраком, слушая последние сплетни от Сары. Она всегда любила быть в гуще событий. Особенно если это касалось южного побережья. Энзо же с невозмутимым выражением на лицо продолжать пить свой кофе, прячась за газетой. В моменте он поддакивал возбужденной Саре и с периодичностью в несколько секунд наблюдал за мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот же неугомонный.

- А что я слышала про их торговый порт…. – начала была Сара, как тяжелые шаги заполонили все пространство.

Энзо поднялся со стула, я же сжала вилку с такой силой, что вполне могла деформировать сталь.

Нет. Пожалуйста. Не подходи. Тело пробила мелкая дрожь, от чего брови Энзо искривились в неодобрительном жесте.

- Энзо.

Раздался грубый низкий голос поверх моей головы, а после массивная рука сжала плечо. Я вздрогнула и сжала губы так, чтобы даже мизерный писк с них не сорвался.

Я буду сильной.

- Сэр.

Энзо пожал протянутую ему руку и вернулся за свое место в углу стола. Отец не стал утруждать себя завтраком со мной. В конечном счете, он никогда не видел необходимости общаться со мной помимо надобности.

- Сара, подготовь Лею к вечеру. У нас сегодня гости. – Голос, что впечатал все мои внутренности к полу. Омлет в желудке зашевелился.

Сорок восемь раз.

- Гости? Меня никто не проинформировал. – Сара, казалось, нисколько не боялась отца. Наоборот, своим звонким и твердым голосом она бросала ему вызов, на что отец оскалился.

- Я сейчас это делаю! И проследи, что бы моя дочь выглядела безупречно. – Он заскрипел зубами. – К нам прибудет Рикардо Марано с сыном.

Вздох Сары пронесся по всему помещению. Женщина схватилась за край столешницы в тот момент, когда Энзо обеспокоенно подорвался и придержал ту за предплечья.

- Марано? – Паника явственно отразилась на смуглом лице.

- Именно, Сара! Поэтому все должно быть в лучшем виде. – Голос отца балансировал на грани с криком.

Его пальцы сильнее впились мне в плечо, да так сильно, что оно покосилось под тяжестью его хватки. Болезненный всхлип все же сорвался сквозь стиснутые зубы. Омлет продвинулся выше.

- Я…я поняла. – Сара сильнее сжала край столешницы.

Кухонный воздух застыл, будто сам дом затаил дыхание, когда отец развернулся в сторону своего кабинета. Пламя в очаге внезапно сжалось до синеватого огонька, отбрасывая на стены невероятно длинные тени. Его тень – черная, бесформенная масса – растеклась по деревянному полу, поглощая свет, достигая аж до противоположной стены.

Моя собственная тень на стене вдруг показалась мне такой маленькой, такой ничтожной перед этим черным великаном.

Сара скрылась за дверьми кухни, шепча себе под нос: Марано, Марано. Что ему надо? - В то время как меня охватил приступ удушающей паники. Очередной раскат грома смешался с учащенным сердцем.

Удар.

Удар.

- Олерия? – Донесся до меня приглушенный голос Энзо. – Тебе не хорошо?

Когда он успел приблизиться? Когда успел перехватить мои дрожащие плечи? Когда я сама успела встать из-за стола?

Ком уже плотно засел в горле. Я постаралась его проглотить, но не смогла.

Тошнота так резко скрутила желудок, что мне пришлось с силой сжать рот, прежде чем я успела добежать до уборной. Весь съеденный мной омлет вышел из организма больным спазмом.

Черт! Черт! Черт!

- Лея! – Кричал Энзо из столовой. Его голос приближался слишком быстро.

- Не заходи.

Я хотела крикнуть, но смогла лишь прошептать. Он вероятно даже не услышал, ведь в следующую секунду большая тень нависла надо мной, пока я сидела на холодном плиточном полу, нависая над унитазом.

За несколько минут меня вырвало минимум три раза, и я вспомнила всех мне известных богов, чтобы в этот момент остаться одной. Ни один меня не услышал.

- Дыши.

Буквально приказал мне мужской голос, а после я почувствовала его руки на своей спине. Не спрашивая разрешения, не колеблясь ни секунды, Энзо потянул за ленты на спине и стремительно начал разматывать шнуровку.

- Энзо….- пыталась возмутиться я, но живот вновь скрутило.

- Тихо.

Как только он закончил с лентами, он дернул два стенки корсета в стороны, высвобождая мои внутренности от тугих оков. Я облегченно ахнула и сделала самый глубокий вдох, на который не была способна в тугом корсете.

- Сейчас станет легче.

Меня совершенно не заботило, что Энзо видел мою оголённую спину, лямки нижнего белья и возможно очертания поясницы. Я сделала еще один полный вдох и как только тошнота отступила, нажала на кнопку смыва.

- Ты понимаешь, что если отец узнает что ты сейчас сделал, он тебя убьет. – Ответом мне было молчание.

Я придерживала каркас одеяния спереди на груди, не позволяя тому полностью оголить мое тело.

- Ты знал? – Вырвалось у меня быстрее, чем я успела прикусить язык. – Знал, что отец выдает меня замуж?

Молчание ударило слишком больно.

- Знал. – Уже утверждала я, на что Энзо кивнул.

Энзо непозволительно для охранника смотрел на меня, положив руки на колени. Костяшки на кулаках, казалось, вот-вот порвут кожу.

Сорок девять раз.

Вот сколько сильных, удушающих ударов потребовалось моему сердцу, прежде чем что-то внутри меня сломалось.

Я согнулась пополам и заплакала так сильно, насколько только была способна, пока Энзо сочувственно и успокаивающе гладил по моей, вздымающийся от агонии, спине.

Я прекрасно помню тот день.

В то утро собственный отец затянул на моей шее петлю.

Олеандр 2.

Я смотрела на свое отражение и с трудом могла отыскать в нем знакомые черты. Это была не я. Совершенно не я. Набухшие веки, красные от многих часов рыданий глаза, разодранные губы. Кто эта девушка?

- Так, деточка, еще один вдох….- Сара показательно вздохнула сама и как только я повторила за ней, она еще туже затянула корсет.

- Мне нечем дышать. – Прохрипела я, держась как можно крепче за край туалетного столика.

Тусклый свет масляных ламп в комнате дрожал на стенах, отбрасывая наши длинные, зыбкие тени. Я схватилась за столик так сильно, будто пыталась ухватиться за что-то надежное в этом внезапно перевернувшимся мире.

Сара привела меня в порядок, как велел отец. Мои русые волосы она превратила в элегантные кудри, легкий макияж скрывал недостатки, а сковывающий корсет и юбка до колен с вырезом с боку и вовсе не оставляли ничего воображению. В таком виде я ощущала себя нагой.

Сара держалась невозмутимо, но я четко чувствовала, как дрожат ее руки.

- Господин Орси велел поторапливаться. Гости уже подъехали. – Проинформировал нас Энзо и меня вновь затошнило.

Я дрожала так сильно, что ели стояла на ногах.

Марано.

Рикардо Марано, что еще в прошлом году убил посланника отца и вернул ему лишь его голову, сейчас находится у нас в гостиной. Он и его сын.

- Олерия, – тихо позвала меня Сара и коснулась запястья. Там где буквально десять минут назад пыталась скрыть синяки. Она никогда не обращалась ко мне полным именем. Сара была напугана. - Мне так жаль.

В ее голосе слышались слезы. Но она не могла допустить, что бы кто-либо их увидел.

Шторм стих, но это не замедлило сердце. Я развернулась к Саре лицом и буквально упала в ее объятья, стараясь не расплакаться самой.

Мне страшно. Мне так страшно.

Я должна быть сильной

.

- Все хорошо, Сара. Не переживай за меня.

В комнате стояла духота, и даже через открытое окно свежий воздух не поступал. Казалось, я смерилась с этой мыслью, смерилось со своей судьбой, но от чего мне тогда хочется выть?

- Он не имел права продаваться тебя как вещь! Особенно сыну Марано. Этому безжалостному сукин сыну.

Сару трясло не меньше моего. Она всегда была рядом. Растила меня. Она и Энзо стали мне семьей. А сейчас мой мир рушится. Я четко ощущала, как что-то внутри меня ломается. Я неосознанно обхватила себя за плечи и позволила одинокой слезинки скатиться по идеально-ровному тону на лице.

- Лея, тебе нельзя туда идти. Тебе нельзя за него замуж. Грегор сломает тебя. Он монстр. – Вопила Сара, все еще не осознавая правдивость ситуации.

Контракт.

Отец продал меня, как залог мира между побережьями. Я для него ничего не значу. Я всегда это знала, но где-то глубоко в душе надеялась, что он отпустит меня.

Мысли прервал резкий удар ручки двери о стену. Я вздрогнула, но вовремя прикрыла рот рукой, чтобы не закричать.

В дверном проеме стоял отец в черном смокинге, за его спиной стоял Энзо. Он вошел в комнату, сжигая меня оценивающим взглядом.

- Сайлен, молю, не делай этого. Это же наша девочка, наша маленькая Лея. Она только закончила школу. А как же колледж? – Сара бросилась к отцу и схватилась за рукав его пиджака. Он грубо отдернул руку и приблизился ко мне.

- Вот именно, Сара, маленькая. Нам крупно повезло, что Рикардо согласился на эту сделку. – Указательным пальцем он подхватил локон у лица и мои колени дрогнули. Я боялась моргать, я даже не дышала. – Рикардо отдаст часть южного побережья своего порта, взамен на Лею. – Он смотрел мне в глаза, выжигая душу до пепла. – Взамен ему нужна была гарантия моего перемирия. И ты, Лея стала отличной разменной монетой. Будь умницей и хорошо удовлетворяй своего мужа, чтобы у него и в мыслях не возникло о захвате моих земель.

- Она же еще так невинна. – И тут Сара сдалась. Она закрыла рот руками и горько заплакала. Энзо сделал шаг к ней, и я заметила, как его глаза потемнели. Он был зол. Кровожадно зол.

В этот раз, Сара ты мне поможешь.

- Это ненадолго. – Отец довольно ухмыльнулся. – Идем. Тебя уже ждут.

Я не осознавала, как преодолела расстояние от комнаты до гостиной. Не осознавала, как отец открыл передо мной дверь, слегка подталкивая в спину.

Я прошла в гостиную, стараясь не упасть на этих ужасно высоких для меня каблуках. Я окинула взглядом каждого. Двоя мужчин, что были вдвое больше и шире моего отца стояли у окна, что-то бурно обсуждая. Они непринужденно попивали коньяк, даже не развернувшись в мою сторону. Их жестокие лица пугали меня куда сильнее внешности.

Так же присутствовали еще двоя. На диване сидела девушка в прекрасном голубом платье. Она пила шампанское. Рядом с ней стоял еще один мужчина. Он не выглядел так устрашающе, как те двоя у окна, но вся его поза говорила о том, что он не понаслышке знает, что такое боль.

Я замялась, и острый приступ паники скрутил каждый орган. Мне захотелось бежать. Отец подтолкнул меня вглубь комнаты и оповестил всех присутствующих о нашем прибытии.

- Дорогие наши гости, позвольте представить вам мою дочь, Олерию. – Достаточно громко сказал отец, и все глаза уставились на меня.

Они скользили по мне, оценивающе, словно я была не человеком, а вещью на аукционе. Четыре пары глаз блуждали по каждому открытому участку на моем теле, оставляя болезные ожоги. Я подавила в себе желание обхватить плечи. Энзо оставался позади.

Я подняла глаза и встретилась с неодобрительным взглядом карих глаз. Мужчина приблизился ко мне, разглядывая как зверушку в зоопарке. Я ели доходила ему до груди, а объем мышц вызвала во мне панику.

Он слишком огромный. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы увидеть лицо собеседника.

- Сколько тебе лет? – Низкий голос впечатал меня в землю. Я и не заметила, как отступила на шаг назад.

- Шестнадцать. – Ответила я, далеко не с первой попытки. Мужчина удовлетворительно кивнул, и дрожь завладела каждым открытым участком моего тела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Что происходит? Мамочка, как же мне страшно.

- Грегор, ты же понимаешь, что нам придется отложить свадьбу до ее совершеннолетия. – Произнес отец, и он кивнул.

Грегор? Это и есть Грегор?

Он смотрел. Не просто бросал взгляд – он поглощал меня, медленно, как змея, измеряющая жертву перед ударом. Его глаза, цвета мутного янтаря, скользили по мне с таким склизким, голодным внимание, что я четко ощущала, как под этим взглядом мое тело предательски горит – от ужаса, острого и тошнотворного.

Я ощущала его взгляд физически – будто по рукам, шее, лицу ползали мурьи. Мне пришлось прикусить и без того травмированные губы, чтобы подавить в себе желания смахнуть эти ощущения. Но когда он остановился на моей впалой ключице, я непроизвольно прикрыла ее ладонью, словно могла спрятаться за этой жалкой преградой.

Не смотри…не смотри на меня так…

Заметив это, Грегор хищно ухмыльнулся. Он сделал еще один шаг ко мне, я же отступила назад, за что получила недовольное рычание со стороны отца, а после он крепко сжал мое плечо, удерживая от дальнейшего бегства.

Я не могла отвести от него взгляда. Я боялась опускать взгляд. В секунду воздух стал густым, как кисель. Я отчаянно пыталась вдохнуть – но легкие будто сжались до размера кулака. Губы слегка приоткрылись, дрожа, но звука не было – только тихий, прерывистый хрип, который, казалось, только раззадоривал его.

Грегор наклонился ближе.

- Ты дрожишь.

Беги!

– кричало внутри. Но ноги онемели.

-

Я..я не.. – слова царапали горло.

Я вцепилась в край юбки так, словно боялась, что он может сорвать ее с меня лишь одним взглядом. Ткань была мокрой от пота – я даже не заметила, как промокла насквозь.

Отец больше не держал меня. И мне впервые не хотелось, чтобы он отпускал.

Со стороны дивана послышалось шуршание, а после женский голос прорвался в мое уже затуманенное сознание.

- Грег, она слишком бледная. Что-то мне это не нравится.

Кто это? Чей это голос?

Мгновение и его рука – широкая, с белыми шрамами поперек костяшек – медленно протянулась к моему лицу.

В ушах зазвенело. Последнее что я помню, это резкий встревоженный крик Энзо:

- Лея!

- Стоять на месте! – Еще один неизвестный голос.

После тьма накрыла меня с головой.

Резкий запах нашатыря ударил в нос. В виски неприятно кольнуло, и я усилием воли заставила глаза открыться.

Мутное очертание выбеленного потолка стояло перед глазами, но стоило мне моргнуть, как в следующую секунду надо мной нависло незнакомое лицо.

- Очнулась, слава Богу.

Что происходит? Где я? Что произошло? Грегор. Точно, где Грегор?

Я отпрянула так резко, что перед глазами поплыли пятна. Девушка схватила меня за плечи, не позволив подняться.

- Нет, лежи. Ты еще слаба.

Ее голос звучал так нежно, успокаивающе. Мои плечи расслабились, и я позволила ее рукам уложить меня обратно.

- Отлично. Полежи немного.

Девушка сидела на краю дивана. Она убрала падающую мне на глаза прядь лакированных волос и, промокнув тряпку в тазике с холодной водной, приложила ту к моему горячему лбу.

- Ты слишком бледная и худая, Лея. Кто-нибудь вообще в этом доме заботиться о твоем самочувствии?

В ласковом голосе незнакомки послышались нотки призрения и чего-то не понятного мне…тревоги?

- Кто ты? – Прохрипела я и от сухости в горле зашлась в кашле.

Девушка склонилась к кофейному столику и поднесла к моему рту трубочку. Я с упоением глотнула воды, все еще ощущая приступы головокружения.

- Я Милина, но можешь звать мне просто Мила. Рада с тобой познакомиться, Олерия.

Милина повернула голову куда-то в сторону, но я не смогла проследить за ее взглядом. Грудь больше не сдавливало паникой и постепенно ко мне начал возвращаться здравый рассудок.

- Что случилось? – Я говорила тихо, боясь, что нас могут услышать. А так как я не видела в какой части гостиной находились все остальные, осторожность не помешает.

- Ты упала в обморок. Грегор успел тебя поймать, прежде чем ты разбила бы себе голову. – Милина вновь прополоскала полотенце. – Переволновалось что ли? Хотя, я бы тоже от страха свалилась бы, увидь Грега в первый раз.

Я лежала на диване, и даже не сразу заметила, как начала прислушиваться к посторонним звуком. Где-то доносились неразборчивые диалоги. Предполагаю что отца с членами Марано.

- Отец меня за это точно убьет.

Вырвалось у меня, прежде чем я успела осознать весь риск сказанных слов.

Милина с изяществом поправила свои волосы и в ее зеленых глаз я уловила нотку тревожности. Я хотела спросить о многом: кто она, что со мной будет, но не могла выдавить из себя даже ровного вздоха. Еще чуть-чуть и я задохнусь. Милина коснулась моего запястья и усилила хватку, как только я неосознанно вздрогнула.

- Он ничего тебе не сделает, Лея. С этого момента ты принадлежишь Грегору, - большим пальцем она коснулась драгоценного камня на кольце. Я даже не заметила, когда оно появилась у меня на пальце. Скорее всего Грегор надел его пока я лежала без сознание. – Отец тебя бьет?

Вопрос врезался в мозг так сильно, что мне захотелось съежиться. Внутренности словно окатило колодезной водой. Я никогда не умела скрывать эмоции, как того велел отец, от чего Милина с лёгкостью прочитала ответ в моих перепуганных глазах. Ей даже не пришлось ждать моего лживого ответа. Она ухмыльнулась и произнесла:

- Все понятно.

Не знаю, что за эмоции она испытывала в этот момент, ведь кроме изогнутых уголков губ ее лицо оставалось непринуждённым. Слишком элегантным и….фальшивым. Кто она? Одна из высших правивших семей южного побережья?

Мой внутренний монолог прервали громкие тяжелые шаги, что приближались к нам. Я резко встала с дивана и заняла сидячее положение, упокоив ладони на коленях. Этикет велел, чтобы я встала и извинилась за свое унизительное поведение, но перед глазами все еще плыло. Я боялась даже поднять голову.

Милина никак не отреагировала на мои действие. Это хороший знак?

В помещение стало слишком душно. И даже недавняя гроза не добавляла свежести. Я напряглась, а когда в поле моего зрения показались две пары ног, мне все же пришлось поднять взгляд.

Мой взгляд метнулся на раздражённые глаза отца, его брови сошлись на переносицы, а кулаки сжались в гневе.

Он ничего тебе не сделает, Лея. С этого момента ты принадлежишь Грегору.

Сделает, еще как сделает. Мои плечи напряглись.

- Как ты себя чувствуешь? – Послышался низкий, хрипловатый голос Грегора. Он чуть склонился, и когда его рука коснулась моего подбородка, слегка приподнимая его вверх, я до крови прикусила изнутри щеку, дабы заглушись рвущийся наружу отчаянный крик. Прошу, напомните легким, как дышать?

- Н…нормально. – Пропищала я, вглядываясь в черные глаза мужчины. Еще недавно янтарный подтон радужки сменился более глубоким, темным. Он недоверчиво прищурился.

- Оставьте нас наедине.

Что? О нет! Не надо. Молю.

Сара!

- Что? – Ошарашенно отец покосился на гостя, на миг, забыв все правила приличия. Его первая настоящая реакция. – Грегор, вы еще не женаты, что бы оставаться наедине с моей дочерью.

Дочерью. Слово что как яд прожгло мои уши. У отца дернулся кадык.

Грегор не опустил пальцы с моего подбородка, заставляя каждую клеточку моего позвоночника вытянуться навстречу его движению. Он не удосужил отца даже косым мимолетным взглядом, вместо этого он следил за мной.

- Сайлен, я собираюсь лишь

поговорить

с твоей дочерью, а не присваивать ее. С этим я подожду до первой брачной ночи.

От его слов я явственно ощутила, как мои щеки вспыхнули таким ярким румянцем, что казалось, будто их обожгло пламя. Я замерла, не зная куда деть взгляд.

Точно. После свадьбы ему придется

присвоить

меня. Обязанность, что до скончания твоих дней делает женщину собственностью мужа.

Грязная, опороченная, использованная – вот какой она станет без мужа. Никто не притронется к испорченному товару.

Брачная ночь разбивает любые надежды женщины на повторный брак. О любви в нашем мире, не может идти и речи.

Что-то из моих мыслей, должно быть, отразилось на лице, потому что Грегор издевательски усмехнулся.

- Всего пару минут.

И все вышли.

Отец, Энзо, Милина и Рикардо Марано вышли. Мы остались одни.

- Сама подбирала? – Кивнул он на туго затянутый корсет.

Мужчина, наконец, отпустил мой подбородок и отстранился на пару шагов. Я покачала головой.

- Отец.

- Что ж, Олерия, - начал он и мои руки дрогнули, - до твоего совершеннолетия ты можешь жить в моем доме или же остаться здесь.

Он об этом хотел поговорить? Он действительно предполагает, что я могу согласиться?

- Я останусь.

- Как пожелаешь. Я правильно понял, что Энзо твой телохранитель?

Значит, они уже успели представиться. Сколько я лежала без сознания? Я кивнула.

- Тогда передай ему, если я узнаю, что твой сегодняшний обморок не результат лишь испытанного стресса, а твое постоянное состояние я отрежу ему яйца.

От резкости и угрозы не только в голосе, но и во всей позе мужчины меня замутило. Я приложила руку к животу, надеясь, что жесть окажется незамеченным.

- И еще, - Грегор схватился за мое запястье, не сильно, лишь показательно, - как бы ты не пыталась замазать синяки, у тебя получилось ужасно. Милина мне рассказала, да я и сам это понял, как только увидел. Не хотелось бы развязывать войну с Сайленом, когда ты предоставлена мне в качестве гарантия мира…но я не потерплю насилия над моей невестой. – У него заскрипели зубы. – Сайлену я уже сказал об этом, тебе говорю, чтобы в случаи повторения подобного если не ты, то Энзо сразу связались со мной. – Его рука скользнула к пальцам и остановилась на кольце, - теперь ты под моей защитой. Поняла?

Мне потребовалось не меньше минуты, дабы осознать все, что только что услышала. Он меня защитит? От отца? Но как, если он никогда не узнает, что твориться в стенах этого дома?

Грегор чуть потряс мою руку, возвращая к реальности.

- Поняла.

А после он ушел, оставив меня со всем вихрем эмоций на сердце и сломанной судьбой. Я подождала пока закроется дверь, и горько заплакала.

Я уверена, что он это слышал.

Аромат осени. 1

Если бы у осени было лицо, оно было бы похоже на нее. Не то чтобы она была грустной. Нет. Она была тихой. Такая тишина, что слышно, как облетают листья. Ее звали Айлис, и она верила, что осень — это не время года, а состояние души. Дверь в другой, более честный мир, где можно наконец услышать шепот собственного сердца.

Шум мегаполиса всегда был саундтреком жизни Айлис. Вибрация телефона, гул машин за окном, бесконечные голоса и гудки — всё это сливалось в один сплошной фон, который она давно перестала замечать. Она жила в ритме дедлайнов и кофе с собой, где единственной осенью были мокрые зонты в подъезде офиса и жёлтые листья, приклеенные к асфальту первым дождём.

Ну всё изменилось тем днём. Когда вибрация мобильника попала в резонанс с раскатом грома. Понедельник, гроза, важное совещание через полчаса и томный, раздражающий мужской голос по ту сторону телефонного аппарата.

Айлис по сей час помнит, как дрожали её пальцы, а глаза щипало от нахлынувших слёз.

- Как это... умерла?

- Девушка не мне вам объяснять, как устроена жизнь, точнее уход из нее, - на миг воцарилась тишина, - в телефонной книге вы были последней кому звонила Маргарет, потому мы с вами и связались, просим вас приехать и забрать вещи.

- Н.. нет, погодите это точно какая-то ошибка. Я только вчера с ней разговаривала. Какая авария? Какая кома? Какая....- Айлис сглотнула, - какая смерть?

- Ещё раз приносим свои соболезнования.

Телефон прилип к щеке. Мир вокруг замер. Шум дождя, прежде громкий и назойливый, превратился в глухой, далекий гул, будто кто-то выключил звук. Она видела, как капли оставляют темные круги на ткани ее пальто, как с козырька подъезда стекает мутная струйка, как где-то в дали мигает фонарь, — но все это было плоской картинкой, лишенной объема и значения.

Она не убрала телефон от уха, но уже и не слышала, как мужчина называл адрес и время куда ей нужно было подъехать, чтобы подписать какие-то бумаги, и забрать вещи тёти Маргарет.

Холод пронзил ее до костей — не столько от промокшей одежды, будто прикипевшей к коже, сколько изнутри, из самой глубины, куда не достать никаким теплом. Она стояла в луже, и грязная вода медленно заливала ее ботинки, но она не чувствовала ни холода, ни влаги. Только дрожь, мелкую и неконтролируемую, бегущую по всему телу.

- Вас ждать? - Острым ударом прозвучал все тот же голос.

- Да. Да, я буду.

Страх пришел не как испуг, а как физическое ощущение пустоты. Глухой, всепоглощающий ужас от осознания, что одного из опорных столбов ее мира больше не существует. Тетя Маргарет, пахнущая пирогами и корицей, с морщинками у глаз, которые становились глубже, когда она смеялась. Ее голос, ее советы, ее объятия… Все это теперь было… ничем? Призраком? Памятью? Мысль о том, что этот голос больше не прозвучит, этот смех не раздастся в телефонной трубке, вызвала волну тошноты. Айлис почувствовала, как земля уходит из-под ног, и инстинктивно вжалась в телефон, единственную твердую точку в расползающемся пространстве.

Это был страх перед будущим, в котором не будет этих воскресных обедов, звонков «как дела, родная», заветного рецепта её шоколадного печенья. Страх перед несправедливостью и хрупкостью жизни, которая обрывается в одно мгновение, посреди самого обычного дня. И самый главный, детский, животный страх — страх одиночества. Потери того человека, чья любовь была безусловной, как воздух.

Она не плакала. Слезы застыли где-то в горле холодным комом, мешая дышать. Она просто стояла, превращаясь в мокрый, дрожащий памятник собственному горю, пока дождь, будто сжалившись, пытался смыть с ее лица невыплаканные слезы. Ее пальцы сжали телефон так сильно, что кости побелели. Она боялась пошевелиться, потому что знала — один шаг, одно движение, и эта хлипкая плотина, сдерживающая внутри все, рухнет, и ее смоет волной боли, от которой нет спасения.

Обычный понедельник, обычный противный горький кофе с утра перед работой. В этот день всё должно было быть "обычно". Пару часов назад всё так и было, сейчас же Айлис сидит на мокрой от дождя лавочке, в руках вместо кофе у неё бутылка красного вина, под глазами чёрные, от потекшей туши, круги, а в свободной руке смятый листок бумаги. Она прочла его так много раз, что наизусть знает, где проставлены все точки и запятые, а где тётя Маргарет их упустила.

"Моя дорогая, моя единственная племянница.

Если ты читаешь эти строки, значит, я отправилась в своё последнее путешествие. Не плачь, солнышко. А если и плачешь, то знай, что это слёзы не только грусти, но и бесконечной благодарности за каждый твой смех, который наполнял мой дом светом.

Хочу, чтобы ты помнила одно: я прожила долгую, очень счастливую жизнь. И огромная часть этого счастья — ты. Твои детские кудри, твои подростковые секреты, доверенные мне шепотом, твои взрослые, мудрые советы — всё это мои самые драгоценные сокровища. Я уношу их с собой, завернув в любовь.

И теперь я хочу передать тебе своё самое большое земное сокровище — нашу кофейню. Да-да, именно «нашу». Помнишь, как ты в десять лет впервые помогла мне взбить молочную пенку? Как в пятнадцать тайком от всех пыталась приготовить свой первый «правильный» капучино? Эти стены помнят твой смех, а старый кофейный жернов — твои мечты.

Поэтому я завещаю её тебе. Полностью. Со всеми её трещинками, запахом свежей выпечки и душой. Это не просто бизнес, моя девочка. Это место, где встречаются рассветы, где знакомятся будущие супруги, где плачут от счастья и грусти, где находят утешение в чашке горячего кофе. Это живое сердце нашей деревни.

Не бойся. Не бойся, что что-то не получится. Рецепты мои ты знаешь наизусть, а секрет моего яблочного пирога спрятан в верхнем ящике кухонного стола, в синей тетрадке. В ней не только рецепты, там — все мои маленькие хитрости, как согреть душу тому, кто пришёл с мороза или с тяжёлым грузом на сердце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ухаживай за геранью на подоконнике, подливай птицам зимой крошки, а старику Пени всегда наливай чай бесплатно — он этого не помнит, но его душа помнит доброту.

Пусть из окон кофейни всегда льётся свет, а из дверей доносится аромат свежих кексов с бананом и корицей, и твой счастливый смех. Лучшим продолжением моей жизни будет видеть, как ты наполняешь это место своей энергией, своими мечтами и своей любовью. Сделай её своей. Перекрась стены, добавь новые десерты в меню, найди свою музыку. Пусть она живёт и дышит тобой.

Я не прощаюсь. Я буду в каждом солнечном луче, что заглядывает утром на кухню, в запахе корицы и кардамона, в уютном треске поленьев в камине. Когда ты будешь пить кофе из моей любимой синей чашки, знай — я здесь, я рядом, и я так горжусь тобой.

Люблю тебя больше жизни и даже после неё.

Твоя Маргарет.

P.S. Ключ от запасного выхода, как всегда, под большим горшком у задней двери. Не забывай его доставать зимой, а то замёрзнет

."

- Ты же давно его написала. Верно, тётя? - Айлис подняла голову к небу, позволяя холодным каплям разбиваться о ее лицо. - Какая к черту авария? Какая нахер моментальная смерть? - Она уже не стеснялась своего крика. - Какое к черту письмо?

Алис кричала так громко и усердно, полностью позабыв о том, что находится посередине жилого двора. Ей было всё равно, как на неё смотрят прохожие, ей было всё равно, как она выглядела в их глазах. Она кричала навзрыд, дабы тётя Маргарет ей ответила. И только когда в ответ ей никто не ответил, Айлис упала на колени, позволив мокрому песку прилипнуть к новым джинсам. Она смотрела в мокрый песок, стоя на четвереньках на глазах у всех, и ей было абсолютно плевать на этот мир, и на саму себя.

- Какое к чёрту кафе? - Шёпотом спросила она, но и тут ей никто не ответил.

Конец