Подонок. Ты – моя игрушка. Серия: Секс игрушки рассказы

Пролог

От автора: Добро пожаловать в мою новинку, которая будет бесплатной в процессе написания! Лайки, отзывы, всё приветствуется))) Я вам контент, вы мне немного отдачи) Погнали)

Пролог

Никита Хорольский

– Я очень надеюсь, что ты понимаешь, что творишь…

– Не драматизируй, ты знала, к чему всё ведёт. Мы уже говорили тысячу раз… Настало время, Наташа!

Вслушиваясь в звонкие голоса родителей с улицы или даже скорее крики, вваливаюсь в дом, где, как по щелчку пальцев вновь воцаряется мёртвая тишина. На дворе ночь, только огни террасы позволяют мне разглядеть дорогу, чтобы не наебнуться и не переломать себе хребет в таком состоянии.

– Ай, с-с-сука… – спотыкаюсь о порог, как обычно. Автопилот не всегда работает так, как хотелось бы.

Вернулся с очередной тусы в немного неопрятном виде. Снова подрался какого-то хера. Сам не понял, как так вышло. Перебрал. У меня бывает. Дурной характер, как говорит отец, а когда выпью, так вообще всё дерьмо наружу лезет. Со всех щелей, как сейчас.

– Я дома! – заявляю, а то вдруг мне послышалось.

Осматриваюсь и понимаю, что они реально не спешат мне отвечать или хоть как-то реагировать, блин. Какого хрена вообще? Я же слышал, что ругались, блин…

– Эээ! Отец?! – зову громче. – Мама!?

– Сынок, иди спи, – слышится её голос в ответ.

– У вас всё в порядке?

– Да…

– Ну и зашибись, – тихонько бормочу себе под нос и плетусь в свою спальню на второй этаж, попутно стаскивая с себя кофту, которая настолько сильно провоняла Кириными духами и сигаретами с ментолом, что мне становится тошно…

Опять весь вечер висла и не удалось решить свои вопросы.

Настроение – говно. Впрочем, как и состояние. Вертолёты и противное ощущение предвкушения от предстоящей учёбы в универе злят и вымораживают. Казалось бы, второй курс – пора привыкнуть. А я до сих пор не могу, потому что меня, можно сказать, запихали сюда ради отцовской репутации…

Мама поддержала и выпросила у меня щепотку понимания. Всегда так…

В итоге, я уже год варюсь в этом котле по нефтегазовому направлению. Вообще не моё, но никто и не спрашивает. Учусь, да и ладно… Бонусом являются родительские коврижки. На всё остальное давно забит болт.

Представить не могу, как продержусь до окончания универа, если честно. Меня ждёт неприятный сюрприз, думаю. Потому что первый курс – ещё цветочки. Всё самое сложное и якобы «интересное» впереди. Придётся серьёзно напрячься для дальнейшей работы в отцовской компании.

Сказал так, будто это тоже одно из моих желаний. Но нет, нифига.

Ощущение, что я не особо и бунтарь в свои девятнадцать, раз всё делаю по его дудке, верно?

Думать об этом становится всё неприятнее, а веки во время этого тяжелеют всё сильнее, и я всё-таки проваливаюсь в очередной гнетущий сон, думая о том, что завтра всё же заявлю родакам, что не желаю больше учиться на этой дерьмовой специальности, чего бы там они от меня не требовали оба…

***

Утро встречает адской головной болью и сушняком. Я даже язык с трудом отрываю от нёба, настолько всё плохо… Я ещё и вчера с Кирой разосрался в пух и прах из-за её долбанутого братца, нахрен…

Сползаю на край кровати, смотрю на кулаки. Костяшки сбитые подчистую. Подушка и простынь в крови, блин. Вчера не сообразил даже обработать…

Стояк мучает такой, что хоть вешайся. С похмелья все мозги там и не думается ни черта. Голова как чужая.

Встаю и тащусь на кухню, чтобы попить. В одних трусах, как обычно, и вдруг прямо по пути вижу какую-то тёлку. Блондинку, блин, лет тридцати пяти. С небольшой сумкой и заплаканными глазами. Мы с ней, наверное, минуты две играем в гляделки. Только если её можно назвать расстроенной, то меня таким назвать, увы, нельзя. Я скорее покрытый панцирем из ненависти и осуждения.

А потом откуда не возьмись появляется и мой отец.

– А чё происходит? – спрашиваю возмущенно. – Это кто?

– Сын, присядь.

Мне совсем, блин, не нравится, как звучит его тон. Я в принципе редко с ним нормально контактирую. У меня больше с мамой отношения выстроены, как и диалог, но это… Выбивает меня из равновесия за секунды.

Называйте это шестым чувством или долбанной интуицией. Но я, блин, ни хрена не хочу садиться с ними и разговаривать. Мне даже пить в этом доме неожиданно перехотелось.

– Не хочу я садиться. Чё случилось, спрашиваю?!

– Децибелы убавь и сядь… Ещё раз повторяю, – уже более жёстко, а потом я, сука, вижу, как ладонь этой тёлки ложится на отцовское колено, когда сам он садится рядом с ней и прижимает к себе дрожащую, несчастную и вытирающую слёзы со щёк, словно она – смысл его существования. Сердце моё при этом уже в нокауте, однозначно. Какая бы дичь тут не творилась, вот это явный перебор.

– Мама где? – грузно сажусь напротив и смотрю на них волком. У меня от одного её вида колпак срывает. Сидит и строит из себя какую-то невинную овцу, блин, в загоне.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ник… Мама переехала жить в нашу квартиру в центре… А это Эля… Она и её дочь переезжают сюда…

Я тут же вытягиваюсь вверх. Струной. Ощущая, как каждая мышца на теле забивается. Как сам я становлюсь грудой камней в одночасье, а эта наглая девка пугается и прячет свой грёбанный нос в отцовской рубахе.

– Ник…

– Мне вообще плевать, кто это. Даже слышать не желаю, – отрезаю стальным тоном. Он чё, блядь, думал?! Приведёт сюда какую-то девку на десять лет моложе себя и здравствуй, новая жизнь?! Какого вообще хера?!

Ещё и дочь сюда её приволочь решил?!

– Твоя мать уже всё заранее знала. Сядь! – настаивает он, крича мне в спину, пока я надеваю на себя джинсы и футболку, что нахожу в комоде гостиной.

– Не угадал, нахрен, не сяду! Хорошего вам вечера вдвоём! – резко дёргаюсь в сторону двери, прихватив свои ключи от машины, и хлопнув ею до дребезга окон в соседней сарайке с инвентарём. Меня не просто сейчас разрывает, а мотает из стороны в сторону, как чёртов флюгер на ветру.

Он чё от меня благословения ждал, нахрен?! Это как вообще называется?! После двадцати лет брака повести себя как тупое животное, выгнать маму и привести какую-то сучку в наш дом?! Да ещё и с прицепом?!

Не… Я этого так не оставлю, точно…

Сестра, значит?! Надеюсь, ты понимаешь, старик, какую ошибку, нахрен, только что совершил…

Визы

Евгения Хомова (Она же

–

Хома, но для Никиты

–

хомяк, во всяком случае, первое время))))

Никита Хорольский (Ник)

Заходите в мою группу в ВК, там есть небольшие ожившие анимации по этой парочке)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1.

Никита Хорольский

– О, какие люди… Ник… Даров… Какими судьбами?

– К матери приехал, – нехотя отвечаю бывшему соседу и некогда неплохому товарищу. Просто сто лет не виделись, как мы переехали отсюда в тот дом. И мне вообще стрёмно, что пересеклись сейчас. Я о старой жизни даже вспоминать не хочу. Не моё…

Ну и по роже моей видно всё, походу…

– Случилось чё?

– Не, норм, тороплюсь, – после неуместных расспросов мгновенно исчезаю в подъезде, поднимаясь на лифте на двадцатый этаж нашей элитной новостройки. Квартира у нас огромная и крутая, никто не спорит. Но я не представляю, в каком сейчас состоянии моя бедная мама… Всё-таки слышал же, что вчера ругались, сука… Как чувствовал.

Звоню в звонок и машинально весь скручиваюсь, когда она открывает дверь. Увидев её заплаканной, проглатываю тугой ком в горле. Никогда не мог выносить. Когда ругались с отцом, я всегда вставал на её сторону. И сейчас он поступил так подло, что я не просто против него. Я готов его задавить к херам за каждую слезинку, пролитую из её родных глаз.

– Мам…

– Ничего… Всё хорошо.

– Бл… – ругаюсь себе под нос и тут же прижимаю её к себе в прихожей. Дрожит, трясётся. А я никак повлиять на это не могу даже. Вот чё мне сделать? Ебало ему набить? А что толку? Что это исправит? – Какого чёрта… Как так вышло?

– Пойдём поговорим, раздевайся, – зовёт она меня и потом мы вместе идём на кухню, где она наливает нам обоим свой любимый зелёный чай с апельсинами и закутывается в тёплый кардиган. – Расскажи мне…

– Особо нечего… Ты её уже видел? – спрашивает, вздыхая. Глаза блестят, а голос дрожит… На изломе. И у меня самого скрипят зубы, кажется. От гнева на всю ситуацию, но в большей степени на борзого отца, который под сраку лет решил, видимо, что раз у него кризис среднего возраста, значит, ему всё можно… И пустился в разнос. Как конченый придурок.

– Видел… Откуда ты знаешь? Он сам рассказал?

– Уже давно рассказал… – опускает она расстроенный взгляд и смотрит в одну точку. Будто зависла… Молчала… Ждала чего-то. Мне ни хрена никто не говорил. Просто супер.

– Зачем же вы жили вместе? – спрашиваю, ведь для меня-то это стало подставой. Шоком… Ударом, блин! Прямо в самое сердце.

– Я выжидала… Надеялась сохранить наши отношения.

– Пиздец, – матерюсь, на что она хмурится и протягивает мне руку, состроив жалостливую гримасу. Чувствую себя максимально выжато. И вроде взрослый уже. Мне девятнадцать. А всё равно внутри саднит как у малолетнего пиздюка, который в тайне мечтает, чтобы оба родителя были вместе, потому что один из них страдает от этого решения…

– Сынок… Не надо так. Не ругайся, ты ведь у меня такой хороший мальчик.

– Ага… Конечно.

– Слушай… Ну что она очень красивая? – спрашивает меня аккуратно. Конечно, мама хочет это знать. А у меня вся её красота смывается дерьмовым поступком. Я даже не разглядел, нафиг. Не смотрел на неё в таком ключе. Ибо мне похер, как она выглядит. Мама в любом случае лучше её, красивее, мудрее, нежнее… И ещё плюс сто пятьсот критериев для отца, чтобы подумал своей тупой башкой и не смел разрушать то, что они когда-то с такими силами создали! Она ведь помогла ему с колен встать… А эта на всё готовенькое…

– Нифига она не красивая! У неё ещё и прицеп имеется… Это жесть какая-то… Надеюсь не от него, блин! – рычу я, а она мотает головой, улыбаясь.

– О… Она не может быть от него. Ей восемнадцать лет, дорогой…

– Чего?!

– Ну… Дочери Эльвиры восемнадцать лет… Я говорила твоему отцу, что это плохая идея, чтобы вы жили вместе. Но он настоял, что ты поможешь ей обосноваться в университете… Он уже рассказал? Ой, – замечает мой разъярённый взгляд, замолкая. – Ещё нет?

– Он что её ещё и в универ мой запихал?!

– Да, дорогой… Запихал… Ничего не поделаешь, – пожимает мама плечами, вздыхая. – Но ты у меня умный мальчик. Тебя точно не удастся обкрутить вокруг пальца… Уж ты-то не отец…

– Думаешь… Она с ним из-за денег?

– Ой… Я не знаю, дорогой. С чего ты взял? – спрашивает она, потянувшись за чем-то в шкафчик. – Смотри, что купила…

– Блин… Круто конечно, – гляжу на любимую пачку печенья. – Но сейчас, мам… Мне кусок в горло не лезет. Я доехал-то кое-как.

– Понимаю, дорогой…

– Тебе нужно было мне сказать заранее… Я бы как-то решил.

– Ты же знаешь своего отца. Если моча в голову ударила уже ничего не поможет, Ник… А тут он жениться на ней собирается… – шепчет она с болью в голосе, а я охреневаю на месте.

– Что? Вы же не развелись ещё! – возмущаюсь я, стиснув челюсть и сжав кулаки.

– Ну с этим уж твой отец быстро справится…

– Не-а… А вот и хрен. Я не позволю этой выскочке занять твоё место!

Ощущаю, как меня сейчас разносит. Не представляю, как она ещё держится. Мама всегда была сильной, вот и сейчас…

– Она никогда моё место не займёт… Не в твоём сердце, дорогой. А дом и твоего отца… Что ж… Пусть забирает, как и его бизнес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Щас, ага. Хер им обеим! – выдаю озлобленно, пока мама хихикает.

– Не глупи, сладкий… Всё образуется. Не будь очень груб. Ты у меня не такой…

О, дорогая мама. Ты даже не представляешь, какой я… Я этой сучке такую жизнь устрою, нахрен.

Восемнадцать, говоришь? Ну ок…

Проверим в полной ли мере она готова к последствиям за решения своей дорогуши – матери.

Возмездие не за горами. Я уже готов вершить правосудие…

Уже завтра состоится первая их встреча) Что думаете?)))) Очень хочу услышать ваше мнение) Ждууууууу, дайте мне щепоточку вдохновения)

Глава 2.

Евгения Хомова

– Хотя бы пиши мне, ладно, хома?

– Ладно… Я буду писать, конечно, ты что, Таш? – улыбаюсь, обнимая свою подружку. Я совсем не рада тому, что мы переезжаем в другой город с мамой, но дело ведь не только в её отношениях с Сергеем Николаевичем, но и в моём поступлении в университет. Я мечтала об этом, хоть и понимаю, что за меня частично похлопотали. Просто мне так хотелось стать частью чего-то большего. Интересного… Я думаю, что буду делать всё для того, чтобы задержаться там.

Вроде как все вещи собрали, а на душе всё равно неурядица. У меня так всегда. Этот раз – не исключение.

Я очень тяжело привыкаю ко всему новому. Но пора двигаться дальше.

Тем более, что мама наконец решилась съехаться с тем, кого полюбила всем сердцем. После отца это было очень тяжело. Ужасно, я бы даже сказала. Я думала, что она никогда не отойдёт от этих тяжёлых отношений. Но я сама даже не желаю его знать теперь. Просто потому что там, где мой отец, всё только самое негативное. Ссоры, скандалы, эмоциональные качели, постоянный абьюз. Я вдоволь насмотрелась в своё время и больше не желаю.

А с Сергеем у них как-то сразу возникло. Я помню, как тогда загорелись её глаза. Она сильно переживала из-за того, что он был женат, и никак не соглашалась на близость. А потом…

Он расставил все точки над «i», как я поняла. Вот только теперь у мамы другая головная боль. Она волнуется из-за того правильно ли поступила. Мечется меж двух огней. Я ощущаю по её внутреннему состоянию. Ей плохо из-за того, что она является причиной их раздора. Хотя Сергей говорил, что всё давно пошло по наклонной… И не она то самое яблоко…

– Готовы, девочки? Наташ, ну ты прям вцепилась в неё… Ну, даёте! – уходит мама с очередной порцией вещей на улицу, чтобы загрузить их в багажник и смеётся над нами, а мы с подругой остаёмся в квартире вдвоём.

Быть может и глупо, что мы так обнимаемся. А что поделать, если сердце болит? Так не хочу прощаться…

– Я буду очень-очень скучать… Безумно.

– И я буду, Наташка… – беру последний свой цветочный горшок и книгу, запаковывая те в коробку, а она насмехается надо мной. Как обычно. Мне кажется, иначе уже быть не может. Мы постоянно друг друга подкалываем. Любя, разумеется.

– Думаешь, там таких нет? – издевается, хихикая.

– Думаю, что я люблю всё своё… А чужое – не очень… – отрезаю я с улыбкой.

– Ты как обычно. Тогда уж и туалетную бумагу с собой возьми! – ржёт она, пока я вздыхаю в ответ.

– Она у них там, наверное, из золота сделана… Точно надо взять свою…

– Ахахахахах ты неисправима, – продолжает она ржать надо мной.

– Принимайте такую, какая есть или нет…

– У него ведь есть сын, да? – спрашивает Наташка шёпотом, толкнув меня в плечо и играя своими бровями. Вот дурочка.

Она, кстати, знает моё отношение к парням. Я с ними дружу, но не встречаюсь. Точнее, ни разу не встречалась. Это для меня что-то запредельное.

– Даже если и есть, я навязываться не собираюсь, пытаться дружить или общаться… Мама говорила, что он может быть не особо приветлив… Так сказал ей Сергей.

– Капец… Расскажешь потом, – вздыхает она, ведь скорее всего даже не понимает с какой именно семейкой мне предстоит иметь дело. Нет, к Сергею у меня претензий нет, а вот про его жену я наслышана от мамы… Она не говорила плохого, но сразу объяснила, что они ещё не развелись и там всё очень-очень сложно. И я не сержусь на неё за отношения с женатым. Потому что они давно не любят друг друга, как я поняла. В чём же тогда смысл жить вместе, правда? Как и моим родителям тоже. Кстати, в любовь я верю. Очень даже… Но в более рассудительном возрасте. В моём же – это просто дурацкие гормоны, как правило. И я не ведусь на это.

– Расскажу. С кем мне ещё делиться? Жаль ты туда не поступила…

– Ага, туда берут только по блату. Вот, пожалуйста! – бросает она мне и снова ржёт.

– Мама с ним не из-за денег… – хмурюсь я, потому что не хочу, чтобы она так говорила. Уверена, полно будет желающих высказать мне подобное. И не раз. А тут лучшая и единственная подруга. И как бы мы там с ней не привыкли стебаться, это уже перебор.

– Да я шучу же… – обнимает меня снова. – Иди сюда…

– Наташ, мне правда страшно…

– Звони мне тогда. Как приспичит, сразу звони. Я на связи, ладно, хомыч? – смеётся надо мной и щелкает по носу. Уже по привычке. Мы ведь всегда так делаем. Дружим с детства. Вместе учились в школе. И вот наши пути разошлись… А это всегда так волнительно, не правда ли?

Мне кажется, я стою на пороге чего-то огромного… И очень-очень важного. Того, что в итоге приведёт меня к тому, чем я хочу заниматься в жизни.

– Ладно, Наташ… Пора тащить последние коробки. Идём…

Загружаемся мы достаточно быстро. Мама за рулём нашего старенького приуса. Я смотрю на наш дом с грустью и вспоминаю всё хорошее. Знаю, что пора отпустить и думать о будущем. Хотя бы ради мамы.

– Ну всё, пока, родная…

– Пока! – машет нам подружка, провожая нас, и кажется, ревёт… Да и я тоже.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мама сразу же замечает и хмурится, когда садится за руль, а я пристёгиваюсь, глядя на Наташку в зеркало заднего вида.

– Малыш…

– Всё в порядке. Пора взрослеть, да? Я и так собиралась поступать в другой город…

– Этот расклад нравится мне больше. Тем более, что Серёжа всё решил… Мы приедем и всё будет хорошо, – говорит она, пока я смотрю на неё искоса.

– В смысле? Что решил?

– Ну… Ситуацию с Никитой…

– Это который его сын? – спрашиваю я равнодушно, делая вид, что не запомнила его имя. Мама уже говорила, что он может быть против. И на самом деле я даже немного успела пострессовать на этот счёт. Но сейчас она уверенно кивает и убеждает меня, что с его стороны в мой адрес нападок не будет. – Хорошо. Я рада…

Ехать до соседнего города три часа, и всю дорогу мы с мамой болтаем обо всём подряд. Конечно я переживаю из-за того, как мы будем дальше общаться с Ташей, но… Каждый раз напоминаю себе, что можно дружить и на расстоянии, не видя друг друга 24 на 7. Это ведь не главное…

Я наслышана про их дом. Уже заранее примерно понимаю, что увижу…

Ну, я так думаю.

До определенного момента, пока наша с мамой машина не пересекает черту их огромной обители… Гравиевая дорожка ведёт к массивной дверце из благородного тёмного дерева, украшенной бронзовой решёткой с узорами львов.

Это не просто особняк, блин. Это целая плантация. Господи, как же вычурно.

Словно ожившая сказка из старинных легенд, а не дом, блин. Я такое только в мультиках видела… Его мощные колонны устремляются ввысь, поддерживая огромный портик. Стены, выложенные из светлого мрамора, блестят под яркими лучами солнца, отражая золотистый свет, который сегодня никого не щадит. Даже жалит.

Огромные окна с изящными резными рамами, украшенными витиеватыми узорами, словно чьи-то глаза, пристально наблюдают за каждым моим движением. Меня передёргивает. Витражи переливаются всеми цветами радуги, создавая игру света и тени на каменной мостовой. Крыша, покрытая чёрной черепицей, гармонично контрастирует с белоснежными фасадами, придавая строению строгость, но и элегантность, должна признать. Что-то в этом есть… Но я бы так делать не стала.

По обеим сторонам главного входа растут величественные кипарисы. Перед особняком раскинулся идеально ухоженный сад: густая зелень изгородей плавно переходит в яркие клумбы с ароматными розами и пышными пионовидными цветами. Судя по всему, его мать всем этим занималась.

Вообще цветы я люблю…

Но обо всём этом могу сказать только одно – это место дышит роскошью или же задыхается в ней.

Сергей сейчас на какой-то крупной сделке, поэтому мы одни. Он сказал, что нам помогут разложить вещи. У него здесь даже есть рабочая сила, как я поняла. Охрана, экономка, ещё кто-то. Господи, я даже не разбираюсь в названиях этих профессий, если честно. Но мне не стыдно. Я и не хочу быть такой, как они.

– Ого… – выдаю я, рассматривая фасад и окрестности.

– Я знала, что тебе понравится… – улыбается мама, но на деле она так шутит. Я особо не люблю такие места. Где слишком огромные холодные комнаты. Я больше по уютным небольшим домикам в пятьдесят квадратов. Это точно моё…

Закидываю рюкзак на плечо, и мама ведёт меня вверх по их шикарному крыльцу.

– Серёжа сказал, что приедет после восьми вечера. А мы пока можем тут располагаться с тобой. Выберешь комнату. Да, милая?

– Угу, хорошо…

Заходя внутрь, уже ощущаю здесь какой-то неприятный осадок. Не знаю предчувствие это или интуиция, но здесь я совсем не в своей тарелке.

Сквозь широкие окна зала льётся мягкий свет, играя на хрустальных люстрах, висящих под высоким потолком, украшенным золотистыми лепными узорами. В глаза бросается камин в просторной гостиной. Мраморные полы сверкают, отражая изящные мебельные силуэты из тёмного дерева и бархата – всё здесь подобрано с определенным вкусом. Вкусом, который мне вообще не нравится.

По стенам – картины в тяжёлых позолоченных рамах, а огромные книжные шкафы с антикварными томами тянутся до самого потолка, создавая ощущение давления со всех сторон. В каждом уголке витает напряжение. Это не для меня. Не для нас с мамой, точно.

– Ну как? – будто читает она мои мысли, ведь у меня скривилось лицо. Чисто непроизвольно при виде всего этого праздника жизни.

– Ну… Большой… – отвечаю, пока мама приобнимает меня за плечо.

– Да, брось, доча… Выше нос. Смотри, – улыбается она и танцует.

– Рада, что у тебя хорошее настроение, – смеюсь в ответ, а потом начинаю приглядываться к стенам, от которых так и прёт какой-то помпезностью и показухой. Ремонт мне совершенно не нравится. Но мама говорила, что лезть в это не планирует. Мол тут всё создавала его жена, и она не хочет вторгаться в хрупкую душевную организацию мальчика по имени Никита, который привык видеть здесь всё таким, как сейчас… М-дааа…

На самом деле мамино спокойствие и радость напускные. Я же сразу вижу. Она переживает, но держится ради того, чтобы построить что-то нормальное. Здоровые отношения, где нет места скандалам, истерикам и психологическому давлению, которого им обоим хватало в первом браке.

– Посмотри ту, что с массивной дверью, сразу налево, первая. Там бежевые обои… Она самая светлая, – предлагает мне мама, когда я иду наверх, чтобы выбрать комнату.

Ну и ступаю на порог той самой, про которую она мне сказала. Действительно светлая и довольно уютная. Интересно для кого такая, если у них нет дочери? Хотя откуда мне знать о их жизни? Может и хотели дочь… А может и была… Или вообще есть? Стараюсь не думать об этом. Меня вообще не касается.

На окнах красуются роскошные шторы и расшитые стеклярусами и жемчугом занавески. Дурной тон, однако… Слишком шикарно для такой простой девочки, как я… Которая вечерами ест чипсы под любимые сериалы или раскидывает носки по всей комнате.

Вижу на кровати какую-то небольшую коробочку, а на ней лежит маленькая записка.

«Добро пожаловать в семью, сестрёнка».

Я морщусь, увидев это, потому что звучит уж больно приторно, даже если Сергей сказал, что всё с ним уладил…

А потом я дёргаю за красивую атласную ленточку, открываю крышку и начинаю истошно орать на весь дом, срывая горло, потому что оттуда выползает огромной пушистый паук, похожий на тарантула… И я бегу к двери, сверкая пятками, что есть силы, с разбега врезаясь в высокую стальную, будто высеченную из камня фигуру…

Очевидно, фигуру своего сводного братца…

Глава 3.

Никита Хорольский

Сучка с ангельскими глазами. Тоже мне, святая простота.

Как же меня от неё бомбит. Ощущение, что буквально за секунды стал ненавидеть.

Расстояние – сотни метров.

А воздух в моей комнате сразу же начал искриться.

Внутри меня – сплошной хаос. Разруха и темнота.

Смотрел за тем, как их машина пересекает двор. И всё бы отдал, чтобы мимо проехали. Чтобы забыли о нас раз и навсегда. Чтобы не знать ни как зовут, ни как выглядят. Чтобы всё вернулось на круги своя. Как я привык… Ведь дом – единственное место, где я черпал смысл. А ведь вокруг его так мало… Семья, что казалась мне нерушимой, и та развалилась на части из-за одной только трещины… Нет, двух трещин. Я бы даже сказал – щелей. Одну из которых выбрал мой отец и судя по всему уже поёбывает время от времени.

Как только они вылезли из тачки меня сразу же немножко вскинуло, словно от электрического тока. Я несколько секунд простоял у окна и наблюдал, как эти две пигалицы рассматривают наш дом.

Одетые словно с распродажи, безвкусные и судя по всему всю свою жизнь прорывающиеся только на жалости к себе. Потому что к ним вряд ли можно испытывать что-то больше. Уверен и мой сердобольный папаша так же… Пожалел просто. Ну не мог он променять маму на вот это. Не мог, сука!

У моей матери есть вкус, есть стержень, есть достоинство. А это что?

Даже описывать не берусь.

– Дочка! Что такое?! Что случилось?! – тут же кидается к нам вторая, поднимаясь по лестнице бурными шагами. Она меня ещё сильнее вымораживает. Как вспоминаю слёзы на мамином лице, так и хочется закопать её под мамиными кустовыми розами в саду.

А тем временем её «прелестная» дочурка продолжает утыкаться в меня, словно в жилетку, зажав мою кофту в кулаки, чёрт бы её побрал. Сдаст? Как пить дать, сдаст…

От горшка два вершка, блин. Но бесит так, что меня потряхивает с ней рядом.

Все механизмы внутри стопорятся. Я не припомню момента, когда был настолько зол на кого-то. Когда так сильно пылал яростью к кому-то…

– Что случилось?! Никита??? – удивленно таращится на меня старший хомяк, когда наконец появляется из-за угла. Я их так теперь и называю. С тех пор, как отец сообщил мне их грёбанную фамилию. Ненавижу. – Ты здесь? Я и не знала…

Звучит так, словно меня уже списали со счетов. Как круто она придумала. Не знала она… Замечательно.

– А где мне быть? Это мой дом как бы… – отталкиваю от себя девчонку за плечи.

Мама предупреждала, что скоро меня здесь жаловать не будут. Но намекала на то, чтобы слушался отца. Отца, который теперь для меня враг номер три, блин. Ну а первые два… Прямо передо мной сейчас. И я уже объявил военные действия. Пан или пропал. Посмотрим, кто кого.

– Конечно твой, – соглашается женщина. – Никто и не спорит. И я не хотела тебя задеть…

– Я не задет, поверьте. Разве что кофту бы теперь отряхнуть, – отмахиваюсь как от грязи, пока мелкая рассматривает меня со своего ракурса. То есть, из подмышки.

– Дочка, что случилось, а? Ты так закричала… На тебе лица нет, – тут же приобнимает её мамаша, пока та смотрит на меня своими блядскими невинными зелёными омутами и не моргает. Меня уже тошнит от её внешнего вида. Пипец она на мать похожа. Мой личный триггер в квадрате.

– Я… Я там паука просто увидела… Не важно. Можно мне другую комнату? – пискляво просит, вжимаясь в неё, словно ей десять лет, блин.

– Можно, конечно… Большой что ли паук был? Ты же никогда не боялась… – удивляется она.

– Да нет… Не такой уж большой, – пиздит напуганно, и я, если честно, удивлён. В Божий одуван играть собралась? Ну надо же, блядь, сколько эмоций на лице. И всё в себе давит, сука. Терпеть не могу, когда притворяются. А паук, кстати, большой.

Естественно, большой. Здоровенный американский чёрный тарантул. Самка. Десять сантиметров. Я специально для неё выбирал. Чтобы побольше волосков было, и она обосралась от страха.

– Никита… Господи, извини… Вы познакомьтесь нормально, – тут же звучит из уст моей нелюбимой мачехи. Или кто она там мне? Хер проссыт… Для меня так вообще просто шкура.

– Да знакомы уже, – насмехаюсь я, глядя на сеструху. – Преклонил бы колено, да артрит замучил…

Блонди косится на меня, а её мамашка качает головой. Нет у меня никакого, нахрен, артрита. Мне с ними стоять-то рядом тошно. Две пигалицы, сука… позарившиеся на чужое.

– Ну если мы закончили… Я хочу пожрать пойти, – отрезаю напоследок, обходя их стороной, и она снова окликает меня.

– Никит… Я там привезла ещё остатки шарлотки из дома… В холодильнике лежит.

Стискиваю челюсть и сжимаю кулаки. Удивлён, что зубы не скрипят. В такой ситуации – не лишнее.

Я скорее грязь во дворе пожру, чем твою шарлотку, дура.

– Ага… – иду вниз и прокашливаюсь от тугого кома, застрявшего в горле. Меня всего на части разрывает. С отцом очень долго ругались. Крайне долго. Я бы даже сказал, что в итоге мы пришли к тому, что я должен вести себя «нормально», только потому что мама сказала, чтобы не жестил сильно…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но отец. Честно, я его начинаю ненавидеть… Семейство пустослова.

Нахер создавал семью, если потом её так просто разрушил? Ублюдок…

Никогда бы не поступил, как он. Предатель хренов. Он не только маму унизил этим, но и меня тоже.

Спускаюсь вниз, беру банку энергетика из холодильника и сажусь за стол, достав телефон из кармана, увидев значок нового уведомление на экране.

«Встретимся, Ник? Приезжай… Мамы и Кости нет дома», – сообщение от Киры. У меня с ней сейчас всё в подвешенном состоянии. Хотя я напряжен и мне был пар сбросить, но, сука… Её братец Костя как бельмо на глазу. Он меня настолько бесит, что даже задница Киры не способна решить эту проблему…

И пока я думаю об этом, полностью поглощённый разными эмоциями, меня снова накрывает волна злости, потому что вниз спускается эта бесячая малолетка… Да, у нас разница год. Но мне похер. Она всё равно для меня малолетка. Я по ней вижу, что она из себя представляет. Сто процентов зубрила, ботан и сраная целка.

Взгляд такой, вроде и невинный, а вроде и с гонором. Уверен, что надо сковырнуть эту коросту и оттуда такой гной пойдёт, что все охуеют.

Как бы вытравить эту семейку отсюда поскорее…?

Мама всегда говорила, что я лучше отца. Она всегда убеждала меня, что моя грубость и негатив – становление характера. Но сейчас вот я уверен, что это просто перманентное состояние моей души с того самого момента, как отец променял нас на дырку.

Сижу, не поднимая взгляда, когда она достаёт сок из холодильник и стакан, наливая себе, словно у себя дома. Пизда с ушами. Хозяйничает ещё… Даже не спросила, можно ли. Хотя я бы в любом случае ответил, что нельзя.

Потому что это мой дом, а они тут временные приживалы.

– Никита… – произносит ласково, что у меня аж все внутренности стягивает в узел, и по телу бежит ток. Вот же…

– Ник, – перебиваю, не глядя.

– Ник… Слушай, мы теперь жить вместе должны… И я предлагаю сразу же обозначить, что я не планирую тебе мешать и так далее. У меня своя жизнь, у тебя – своя. Отца я у тебя забирать не стану…

Я вдруг начинаю неистово ржать и всё же поднимаю на неё свой взгляд. Хоть и полный презрения, а ещё негодования. Потому что она совсем уже охренела говорить мне такое.

– Слышь, хомяк, блин… Ты чё о себе возомнила, нахер? Отца она забирать не станет. Учти, что здесь ты в гостях, и никогда своей для меня не станешь. Ты и твоя мамаша. Так что пей наш сок, жри нашу еду, спи на нашей кровати, но имей в виду, что за каждую тронутую вещь в этом доме потом придётся расплачиваться кровью, дорогуша, – отодвигаю стул со скрипом, нервно встав с него и заставив её вздрогнуть, а потом прохожу мимо и задеваю её стакан рукой, нарочно опрокинув тот на пол, и она отлетает в сторону, чтобы не попало на её белоснежные носки. – Упс…

– Да ты… Ты…

Жду, когда психичку прорвёт, и она вылезет из панциря, но пока вижу только как щёки хомяка раздуваются от гнева, словно она семки внутрь запихала.

– Всё в порядке? – появляется из ниоткуда её мать, разбавляя эту гнетущую взрывную атмосферу. У кого-то чуть жопа не лопнула от напряга. И мне её ничуть не жаль. Пусть отвечает за всё, раз ещё и осмелилась сунуться ко мне с разговорами об отце.

– Да, просто у кого-то руки трясутся… Мелочи, – ухмыляюсь я, обходя мелкую стороной, и двигаюсь к выходу, пока та молчит. Не хочу оставаться здесь с ними ни на секунду. Меня и без того всего колошматит. Не знаю, чем заслужил такой расклад. Где разгневал и кого?

Только чёткое ощущение нарастающего пиздеца не покидает мой разум. Мне кажется, масштабы катастрофы куда больше, чем я думаю. Уже появились червоточины на сердце, а это хреново. Очень хреново.

Мог бы – раздавил. Жаль, что мне не позволят так сразу…

Но превратить её жизнь в ад я вполне в состоянии.

И сделаю это сразу, как представится долбанная возможность…

Не забываем про ещё одну мою БЕСПЛАТНУЮ В ПРОЦЕССЕ ИСТОРИЮ) Вдруг вас там нет) ТЫ - мой капкан!

Читать -

Глава 4.

Евгения Хомова

Господи, он ещё хуже, чем я думала. Просто какой-то чёрт во плоти. Фу…

Мерзкий зажравшийся хамоватый переросток. Почему я так говорю?

Да потому что он слишком огромный для своих девятнадцати или сколько там ему. Высокий, блин, такой, широкоплечий и кичится тем, что бросает вызов девчонке вроде меня, которая дышит ему в пупок. Какое же позорище, ну, правда! Что за залюбленные полоумные самцы тут обитают? Кто их такими воспитывает-то?! Разве парень может вести себя настолько по-идиотски?

Уходит с кухни, демонстрируя всем свою напускную важность. Которой на самом деле нет. Он её выдумал! Придурок с завышенным самомнением.

Смотри, чтобы твоё эго тебя на дно не утянуло прямиком к твоим собратьям – навозным жукам, тебе там самое место!

Ну это в мыслях я так ему говорю, а на деле…

Убираю за ним то, что он тут разлил, но ни слова не рассказываю маме. Она и так нервничала из-за его поведения, и если расскажу, уверена, вызову ещё больший скандал. Его отец будет в бешенстве. Понятно, конечно, что носить в себе тоже плохо, но мне жаль маму и их только-только зародившиеся отношения. Я не хочу разлада. Пусть всё остаётся как есть.

Я слышала, что его мама… Кстати, по иронии судьбы её зовут прямо как мою лучшую подругу – Наталья Викторовна, очень суровая и стервозная женщина. Но это я слышала не от моей матери, конечно. Его отец так сказал зачем-то… Уж не знаю, что они там не поделили. Я особо не вникала в подробности, но теперь хотя бы понимаю, что яблоко от яблони недалеко подает, и сыночек явно пошёл в неё.

– Всё в порядке? Он точно тебя не обидел? У тебя лицо такое бледное… – спрашивает мама волнительно, вырывая меня из мыслей. Она ведь предупреждала, что с ним нужно быть осторожнее. Что где-то лучше промолчать. Я так и делала, собственно говоря. Но мне кажется, тем самым только продемонстрировала собственную слабость. И уже жалею об этом. Потому что он не только меня оскорбляет, но и мою любимую маму, а я между тем про его семью и слова плохого не сказала!

– Да, просто не ожидала, что пролью. Что-то чувствую себя не очень… Видимо, переезд сказывается, – выдумываю на ходу, чтобы остаться одной.

– Брось… Ну не так ведь далеко, да, малыш? – приободряет меня мама. Да и не верит мне, наверное. Не знаю.

– Угу. Я пойду наверх, хорошо? Всё-таки начну разгружать вещи…

– Не будешь ждать Серёжиных людей? Я тогда помогу…

– Нет, мам… Ты отдохни лучше. Я сама, правда. Заодно с Наташкой по телефону потреплюсь, – улыбаюсь, и ей ничего не остаётся, как согласиться со мной.

Первым делом я иду наверх, чтобы осмотреть новую спальню. По пути с доскональным прищуром разглядываю пол. Вдруг эта чёрная пушистая фигня попадётся на дороге. Я, конечно, не арахнофоб, но… Такого бы любой испугался.

С ужасом вбегаю за закрытую дверь той спальни, что в итоге выбрала. Она в тёмных тонах, кстати. Но выбора особо нет. Остальные слишком огромные. Мне там будет совсем некомфортно.

Я уже говорила, что больше люблю компактность. Во всём.

А в обитель паука я вернусь только через свой труп.

Прикидываю мог ли он проползти через зазор под дверью, но думаю, что нет. Вряд ли. Слишком уж мало там места.

Выдыхаю, пытаясь успокоиться… Но сердце всё ещё неистово носится от переживаний, наматывая круги по грудной клетке.

Открываю рюкзак и прокручиваю в голове мысли.

Нам ведь с ним не обязательно общаться. Даже если мы в одном доме живём или одном универе учимся. Тем более, он на втором курсе, я на первом. Да и тут так много места, что можем вообще не пересекаться. Потому что я не знаю, как с таким гадом контактировать…

Не успеваю додумать, как вижу звонок от Наташки. И тут же поднимаю трубку, желая вывалить на неё всё, что со мной только что случилось. Как раз вовремя. Мы же всем делимся… С самого первого класса.

– Я уже скучаю… Это капец какой-то… – выпаливает, стоит мне взять трубку.

– Я тоже… Разгружаю вещи. И мне здесь не нравится.

– Почему? Разве там не светская жизнь? Я думала… Басик, коктейли, дворецкий…

– Ага, и тупой сводный… – прерываю я её восторженность, и атмосфера тут же покрывается мраком.

– Тааааак… поподробнее, – встревает подружка. – Он тупой?

– Ну типа… Не в этом смысле. Просто наглый и грубый, вот и всё…

– М… Сочувствую. Что уже было?! – тут же выпаливает и ржёт. Знает меня, как облупленную. Я никогда не стану просто так наговаривать на человека. Вёл бы себя нормально, вообще бы о нём сейчас не говорили.

– Ты точно хочешь это знать?

– Ты сейчас меня очень обидела… – равнодушным голосом говорит, вызвав у меня улыбку, и я заваливаюсь на кровать, хоть и тут же вздрагиваю с опаской осматривая поверхность, потому что вспоминаю про этого огромного ужасного паука. Бррррр.

– Сначала он подсунул мне коробку с тарантулом в комнату, а потом обозвал меня всяческими мерзкими словами, угрожал и разлил мой сок на пол, – тараторю, прокурчивая в голове мысль о том, как уже его ненавижу. – Как-то так…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что?! Фу… Какой выродок.

– Ага… И мне уже совсем не весело…

– Прям настоящего тарантула?! – визжит она в трубку. И это она его ещё даже не видела. У меня же чуть сердце не остановилось. И бежала я, словно на ходулях. Ноги перестали сгибаться…

– Да… Я думаю, что да… Ну такого чёрного и пушистого…

– О, ужас! Я бы умерла на месте!

– Я почти умерла, – хихикаю я, вспоминая. – Ещё и врезалась в него, блин… Позор просто.

– Врезалась? Вот ты дурочка, ахахахахах, – слышу заливистый смех подружки.

– Представляешь, у меня кулаки от страха на его толстовке сжались…

– О-о-о… Мощно, хома… – возмущенно добавляет в ответ.

– Он назвал меня хомяком… Прикинь… Хомяком, Наташ…

– Пипец… Вот он скотина, а… Всё. Ред флаг, подруга. Нет слов. Урод тот ещё… Насри ему под подушку!

Я тут же начинаю ржать и хрюкать, прикрывая рот рукой.

– А, может, так и сделаю, да!

Только разговор с Наташей способен вернуть мне позитивные мысли и настрой… Завтра уже первый день в универе, а я совсем не готова. Вроде как и не панировала сильно наряжаться или типа того, но… Всё равно мне страшно. Предвкушение новых знакомств, да даже страх перед стенами образовательного учреждения. Я с трудом всё это принимаю. Но справлюсь…

Буду стараться.

Иду открыть форточку, потому что тут слишком душно и ещё мне кажется, что пахнет духами его матери. Надеюсь, это не её дополнительная спальня, блин… Слишком тяжёлый шипровый аромат. Но сразу чувствуется, что дорогой.

– Что сейчас будешь делать? – спрашивает Наташа и только я хочу ответить, как слышу маты, звучащие с улицы. Прямо под окном.

– Я говорю тебе, блядь, такие деревенщины, я ебал… Аж тошнит…

Прислушиваюсь и у меня внутри всё загорается. Настолько, что хочется подпалить ему волосы.

– Да ты бы её видел. Дно она, нахер, а не тёлочка. С-с-сука… Я бешусь… Кира? Да о ней тоже не стоит, чувак… Да, из-за него… Ага. Сука, он мне уже столько должен. Вот и я о том же… Ещё и эти присосались к отцовскому карману… – слышу я и всё… Тут же щетинюсь, пока Наташка что-то рассказывает на фоне.

– Погоди секундочку, дорогая, я перезвоню, – тут же сбрасываю и иду прямиком в ванную. Впопыхах нахожу какой-то небольшой ковшик и набираю туда ледяной воды. Скотина, а…

Да кто он такой, чтобы так говорить о нас с мамой!?

Ладно обо мне – пофиг! Я бы стерпела! Ведь мнение одного бездушного козла в состоянии пережить! Но о моей мамочке!

Прибегаю обратно и полностью открываю окно, глядя на то, как он курит там и всё ещё пиздит с кем-то по телефону. Сердце продолжает свою истерику, но я не отступлю. Пошёл он нафиг!

Как раз, когда его фигура мечется внизу от психоза, дожидаюсь, чтобы оказался поближе.

– Эй, придурок! – зову его, и как только он поднимает свою морду вверх, тут же выливаю на него полный ковш воды, заранее решив, что это объявление войны ублюдку…

Глава 5.

Никита Хорольский

– Сука, твою мать! – в этот же момент роняю телефон из рук и резко вытираю лицо, увидев, как эта сучка быстренько закрывает своё окно и показывает мне в него средний палец, окончательно скрывшись из виду.

Вот ведь падла, а…

Смотрю на экран, когда поднимаю телефон с земли, и вижу на нём трещину. Тупая стерва…

За неё она точно поплатится жизнью… Волна внутри меня моментально нарастает. Скрип внутренних конструкций, кажется, можно услышать на другой планете.

Только начинаю идти туда, чтобы задушить её собственными руками, как вижу её мать, которая заметив мой взбешенный, даже разъяренный внешний вид смотрит на меня в ужасе и стопорится на крыльце дома.

– Никита, всё хорошо? Твой отец звонил только что…

Тут же сам зависаю. Чувствую, как горит рожа… Весь покрываюсь багровыми пятнами. Злой так сильно, что повсюду лезут иголки… Еле себя сдерживаю, потому что палиться перед этой, значит, нажить врага в отцовском лице. И тогда всему точно конец. Я их не помирю никогда… И эти две будут счастливы. Я не могу этого допустить.

– И?

– Он едет домой уже. Отменилось что-то… У тебя всё в порядке? Вид такой…

– Нормально, – отрезаю и иду в сторону ванной, чтобы умыться. Надеюсь, это была не её моча. Мало ли что у неё в башке. Судя по всему, она та ещё сука и только притворялась ангелочком.

Ещё раз проверяю свой телефон. Меня Кира звала, но я с другом перетирал, потому что не хотел к ней ехать. Из-за недавнего инцидента с её братом. А теперь я мечтаю оторвать голову мелкой сучке… Позабыв всё остальное, потому что на меня ещё никто не смел вот так поднимать руку.

Мелкая возомнила себя войном в юбке? Серьёзно?

Да я её на раз разнесу. И повешу над универом флаг в виде её трусов, чтобы неповадно было.

Стаскиваю с себя весь верх, потому что на футболку попала вода, умываюсь в ванной и собираюсь пойти к себе переодеться, как вдруг снова натыкаюсь на эту бессмертную тварь, которая стоит и не дышит, заметив меня на пороге ванной с ковшиком в руках. Бежать уже поздно – она это понимает. Сама, блядь, пришла ко мне, как в мышеловку.

– Тебя сразу убить или на колени встанешь?

– Что?! – возмущается она, округлив свои глаза. – Да пошёл ты!

Секунды не проходит, как я обхватываю её за запястье и резко дёргаю на себя, после чего предплечьем придавливаю к двери, надавив на грудную клетку и нависнув над ней. У неё аж дыхание от страха перехватывает, а глаза тут же становятся неестественно огромными. Мы слишком близко друг к другу. И от её волос воняет каким-то дешманским приторным шампунем. Кажись, у меня аллергия. Потому что нос начинает чесаться и в горле першит. Возможно, аллергия на неё саму и их присутствие в моём доме.

– Я сейчас маму позову, – рычит она на меня, задрав вверх свою противную морду. Пытается меня мамкой напугать, серьёзно, блин?!

– Зови, сучка… Зови… Понравился же тебе мой паук? – хриплю прямо в лицо. – Ночью… – склоняюсь к её уху. – Я положу его прямо на твою подушку… Возле головы… – ухмыляюсь, изучая заслезившиеся глаза и дрожащий подбородок. А она что думала? Будет такую дичь творить и ответки не последует? Да я только начал. И хочу изощрённее. Медленно и мучительно.

– Только попробуй…

– Попробую… Я легко к тебе зайду, даже не сомневайся… – зловеще посмеиваюсь, вызвав новую драму на её лице.

– Что тебе от меня нужно?! – скулит она, состроив жалостливую гримасу. Реально думает, что у неё что-то есть? Для меня? Ага… Конечно.

– Ничего… Только чтобы вы собрали вещи и свалили отсюда навсегда туда, откуда вы с мамашей, нахрен, выползли, ты всё поняла?! – давлю её ещё сильнее, и она взвизгивает, а потом вдруг слышу голос отца.

– А что здесь происходит? Ник? – выныривает он из-за угла.

Я тут же отпускаю её, но сам ощущаю, что ещё не отошёл. Как сидела злость на поверхности, так и остаётся. Никуда не делась. И никакого удовлетворения от такой маленькой стычки я не получил.

– Жень… Он что-то тебе сделал?

Пиздец. Как будто меня здесь нет реально. Типа моё слово не в счёт, правильно я понял? По всем фронтам дерьмовый сын. Только суть в том, что дерьмовый он. Дерьмовый муж и отец. И не нужно перекладывать ответственность за свои поступки на меня. Это всего лишь последствия.

– Нет, Сергей Николаевич, – тут же шепчет она, поправляя свою кофту. Опять превратилась в одувана. Ну надо же… Бедняжка. Снова не стала сдавать. – Я пойду… – исчезает буквально за секунды, оставив нас втроём.

– А ты почему в таком виде?! – отец недовольно смотрит на меня полураздетого в шоке. А её мамаша ещё и прячется за его плечом, словно боится влезать в наш разговор. Дешёвка, блин.

– Облился, – резко отрезаю и иду к себе тяжёлыми шагами. И хорошо, что он мне ничего не говорит, потому что я мог бы и снова сорваться. Только на этот раз было бы хуже. Ибо я сильно зол и раздражён. Ещё и мама написала сообщение, чтобы оставался жить здесь. Потому что я предлагал бросить всё к херам и переехать к ней. Но ей этот вариант не показался хорошим.

Моя спальня находится через две двери от той, куда в итоге влезла хомячиха. И я уже её не вижу. Спряталась, ссыкуха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но ничего… Она всё равно ответит за всё. Не сегодня, так завтра… Или послезавтра. В любой другой день.

Ещё и выбрала ту, в которой мама порой ночевала при ссорах с отцом. Не сказать, что часто, но бывало, конечно. Я всё, сука, помню… Интересно как скоро с этой барби начнутся разногласия.

Едва скрываюсь за порогом своей обители, как громко выдыхаю и опираюсь на дверную поверхность, думая о том, как мне тяжело находиться рядом с ним. Как тяжело видеть всё это… А он ещё хочет, чтобы я якобы с ними общался? Пересекался… Ужинал и прочее…

Ну на хрен! Лучше сгореть на костре инквизиции!

Отталкиваясь от двери, тащусь к кровати и достаю свой телефон, ныряя в чат с парнями. Это единственный вариант по-быстрому что-то придумать. Любые способы отмщения. Чтобы все заранее знали о ней и были предупреждены.

Компания у нас дружная и шумная. И не самая простая. Каждый чего-то стоит. А вместе мы как взрывная волна. Особенно у себя на потоке и с первачами.

Nick09: «Пацаны, у нас новая проблема, нужно срочно решать».

HalenTox: «Чё каво… где?».

Vano4: «Опять Константин и его демоны?».

Nick09: «Хуже».

Vano4: «Что может быть хуже? У Киры ПМС?».

Nick09: «Сестра».

Vano4: «Чё сестра?».

Alex: «Ты тупой? У него теперь сводная сестра, дебил!».

Vano4: «Сам дебил! Я не видел нихуя. Когда писал?».

В такие моменты мне хочется их всех пристрелить, блин…

Nick09: «Вчера».

Vano4: «Пиздец… И чё она? Крокодилица?».

Начинаю ржать. Но самое обидное, что я не могу сказать, что она крокодилица. Потому что объективно говоря… Есть там что-то от ведьмовского. Я даже думать в ту сторону не буду.

Nick09: «Нет, просто охуевшая морда. Вылила мне на рожу ковш воды».

Alex: «Ахахахахахахах. Бля, завтра пожму ей руку».

Лёха – козлина. Ещё и подъёбывает, хотя самому тошно теперь.

Vano4: «В смысле? Чё завтра туса у Ника?».

Alex: «Сук. Ты с какой планеты вообще, а? Перечитай чат. Его сестра теперь будет учиться с нами в универе. Родаки разводятся! Не тупи, Ваня, блин, чёрт, сука!».

Vano4: «От черта слышу… Нихуя себе, делишки. И чё… Чем помочь?».

Nick09: «Как обычно… Охота объявляется открытой. Никаких табу. Всё можно и желательно пожёстче, чтобы плакала».

Vano4: «Есссс, босс. А ты прям вошёл во вкус, да, я смотрю?».

Nick09: «Она и её мамаша посягнули на святое. На семью. А Ник Хорольский этого не прощает. Кидайте идеи. Кто вышлет самую лучшую, тому ящик вискаря лично от меня!»…

Глава 6.

Евгения Хомова

Господи, вот псих, а. У меня чуть сердце из груди не вылетело!

Боже, придурок. Отряхиваюсь и просто невозможно трясусь до сих пор. Потому что он касался меня. Давил своим предплечьем, и я ощущала, как тело прилипает к двери от этого давления.

Долго не могу прийти в себя. Как будто ни ног, ни рук до сих пор не чувствую. И голова как не родная. Кружится, да ещё и болит теперь. Наверное, от стресса.

Телефон разрывается на кровати, и я наконец иду туда, чтобы взять трубку.

– Таш… – отвечаю на звонок.

– Ты чего, блин?! Куда пропала-то?! Я только ей драму выложила, а она…

– Прости… Господи, прости меня… Тут такое было… Что ты там говорила?

– А что было? – тут же прерывает она мой вопрос удивлённо.

– Нет, ты первая!

– Нет ты! – спорит она в ответ, и я немного смеюсь, хотя у самой по телу до сих пор бежит дрожь. Вот это у него аура. Тёмная, агрессивная, пугающая. Я с такими ещё никогда не сталкивалась. Мне кажется, он на всё готов пойти, лишь бы выгнать нас с мамой из этого дома.

– Я вылила ему воду на рожу, потому что он трындел за глаза с кем-то по телефону и обзывал нас с мамой! – выпаливаю на одном дыхании.

– О-о-о… Офигеть… И?

– И он меня… Он хотел запугать в общем. Угрожал. Придавил к двери. Ужас какой-то. До сих пор мурашки…

– Да… Пипец. Твоя история душещипательнее моей…

– У тебя что? – спрашиваю, и мне уже неловко, блин, что не дослушала. Обычно я всегда вникаю, а тут он всё внимание на себя перетянул.

– У меня Коля… Я написала ему сегодня. Что поступила туда же, куда и он. И знаешь что?

– Что?!

– Ок… Просто ок!

– О, Боже мой… – зависаю я, ведь она ждала его реакции. Это парень, с которым они танцевали на выпускном. Он её пригласил, и она думала, что что-то есть, а тут такое.

– Что не так с этими парнями?! Они какие-то тупые или злые. Одно или другое…

– Лучше бы он был тупым, Таша, – начинаю скулить и прячу лицо в подушку, а она ржёт.

– Ну да… Лучше тупым, ты права… – вздыхает подруга, и мы вместе страдаем от того, какой несправедливой бывает жизнь. Я не хочу проводить с ним время. И учиться вместе. И завтракать… Блин, как это вывезти?

– Слушай, хома, ты должна завтра капец блеснуть перед всеми…

– То есть?

– Оденься круто. Чтобы парни постарше заметили. Желательно самые крутые парни! Он тогда точно обосрётся… А у тебя будут заступники…

– Таша-Таша… Опять ты мыслишь не в том направлении…

– Я-то как раз в том мыслю! Это ты! Не тупи, хомыч! Жопу в руки и вперёд выбирать свой лучший наряд! А ещё стрелки сделай! Ты же у нас красотка! Ну дай ему там жару!

– Ой, всё… Ты насоветуешь… Я проблем только найду на эту самую жопу, уверена!

– Я опять очень обижена твоим недоверием… Коза!

Смеюсь, услышав это, а затем слышу стук в дверь.

– Да? – испуганно спрашиваю, и снова шепчу Наташке, что перезвоню. Знаю, что уже достала, но игнорировать такое себе дороже… Вдруг что-то важное? Я же не в своём доме в конце концов.

И ко мне вдруг заходит Сергей Николаевич, заставив меня спрыгнуть с кровати и вытянуться струной перед ним.

– Ой…

– Жень, я часть вещей принёс, остальные ещё несут. Куда? Сюда? – спрашивает, подняв мой чемодан.

– Да, сюда, спасибо…

Он ставит сумки и смотрит на меня.

– Жень, я… Хочу заранее извиниться, если мой сын что-то тебе сказал или сделал…

– Нет, нет… Ничего, правда, – тут же встреваю, чтобы исправить ситуацию. Мне неловко, что ему приходится извиняться за этого изверга, блин. Он же не виноват, что сыночек вырос таким придурком… Наверное.

– Слушай, у него просто период тяжёлый. Он маму очень любит. А у нас с ней… Давно конфликтная ситуация, Ник не знал… Я уже подал документы на развод и собираюсь… Сделать твоей маме предложение. Ты не против? – спрашивает, и у меня прямо-таки голос дрожит.

– Нет, – отвечаю, будто не своим. Вот что мне сказать? Да, я против и мечтаю, чтобы Ваш сын остался где-нибудь за тридевять земель от меня? – Я не против…

– Хорошо тогда. Я очень рад слышать… А Ник, он… Мальчик достаточно своеобразный. Хороший, любящий, но бывает дерзким. Просто нужно время…

– Всё хорошо, правда.

– Ладно. Ни пуха, ни пера завтра. И давайте там учитесь хорошо. Приглядывайте друг за другом… И главное, если что-то… то сразу говори, не молчи, идёт? – подставляет мне кулак и улыбается, и мне ничего не остаётся как сделать так же. – Вечером ждём внизу на ужин… Чтобы объявить…

– Хорошо…

Он уходит, а я смотрю на свою сумку.

Быть может, Таша всё же права, а? Может мне стоит по-особенному выглядеть завтра? Чтобы понравиться всем… И чтобы он не наезжал на меня больше?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Психую и иду к своему багажу. Неторопливо вынимаю оттуда всё, что перевезла. Вещей у меня не так много, но… Прилично в принципе.

Однако мне почти всё не нравится, блин…

Копошась в обилии шмотья, что мы когда-то покупали с подругой на распродажах в дорогих бутиках с хорошими скидками, я только сильнее теряюсь и расстраиваюсь…

Но в итоге через час примерок на связи с Ташей через наш общий чат, нам вроде как удаётся одеть меня…

Стою перед зеркалом, в раздумье, маленькая, почти хрупкая, словно созданная из света и тени. Чувствую внутри лёгкое трепетание, смешанное с предвкушением нового мира, в котором мне, кажется, совсем не рады. Моё отражение показывает миниатюрную фигуру, а выбранный наряд вроде как подчеркивает мою нежность и женственность. Я ведь сама по себе такая. Хрупкая, низкая и, как Таша говорит, худющая… На самом деле, мне кажется, не такая уж худая. Особенно в этом наряде. Кажусь себе достаточно фигуристой. Не сравнить с тем, что было в девятом – ни груди, ни задницы… Сейчас вроде как всё появилось…

Лёгкая, сшитая из мягкой ткани юбка чуть выше колена как раз демонстрирует то, что ниже пояса. Она струится по ногам при каждом движении. Её насыщенный цвет – глубокий оттенок сливового, будто играющий на солнце. В сочетании с изящной блузкой тонкой, белой, полупрозрачной с кружевными вставками на воротнике и рукавах смотрится очень даже изящно. А под низ я надела свой любимый белый топ.

Аккуратно поправляю воротник и делаю очередную фотографию в зеркало.

«Ну как?».

«Офигенно. Ещё лодочки напяль для шика!».

«Чтобы что, блин? Упасть там перед всеми? Я надену кеды, как всегда!».

«Лаааадно, зануда… И так круто будет. У тебя ноги от ушей!».

Я совсем не согласна с ней. Нет у меня таких данных… Просто она любитель приукрасить.

– Женя, ужинать! – слышу мамин голос и вздыхаю.

«Таш… Мне нужно будет идти… А я уже боюсь. Кажется, этот придурок будет сидеть с нами… Он не уехал».

«Сочувствую, малыш. Внимания поменьше! Словно он призрак, вот и всё!», – советует она, и я вроде как согласна с ней, но что-то мне подсказывает, что с ним так не получится… Наоборот.

И когда я переодеваюсь в домашнее и всё же спускаюсь вниз, чувствую, насколько подогретая атмосфера сейчас в гостиной, где накрыт огромный стол… Камин горит, но сильнее, конечно, жар исходит от его внешнего вида.

Он сидит, вальяжно развалившись на стуле и с кем-то переписывается, а я стараюсь на него не смотреть, усевшись с самого края, как бедный родственник. Лишь бы вообще с ним не пересекаться…

Но разве это возможно? Его отец уже сразу говорит мне:

– Жень, ну ты чего так далеко от нас? Иди к матери поближе…

– М… Ладно… – начинаю двигаться, и конечно же сталкиваюсь с тёмными зловещими омутами своего недовольного братца… Мне кажется, в них отражается вся чернота его испорченной души. Но если струшу, то саму себя буду потом гнобить.

Приходится отбросить страхи и усесться прямо напротив…

Пусть даже не думает, что я его боюсь!

Скидки на мои студенческие романы из подборки Литнет. Выбирать здесь -

Глава 7.

Никита Хорольский

Каждый раз, когда её вижу, хочется раздавить как таракана. Ещё и уселась напротив, будто специально. Пялится так, что глаза сейчас из орбит точно выпадут. У неё они и обычно-то большие, а тут прям-таки реально выражают весь шквал эмоций, что таятся внутри. И я, как истинный хищник, чётко улавливаю страх, который она пытается скрыть за маской дружелюбия и покорности. Фальшивая дешёвая выскочка.

Пишу Кире сообщение о том, как люто бешенно хочу ебаться, а она жалуется, что когда звала я не приехал, зато теперь у неё якобы мама дома. Будто меня это вообще волнует. Отсосать можно и в тачке. Нихуя сложного. Рот открыла и вперёд. Тем более уж что-что, а сосать она умеет. Как пылесос, нахрен. У неё даже негласное погоняло между нами с пацанами – Дайсон, блядь.

Хули нет, когда да.

– Жень, ну ты как вообще, готова к первому дню? – спрашивает отец, выдирая меня из переписки, пока у меня внутри всё кипит. Я вообще не желаю слушать о планах этой деревенской сучки и уж тем более видеть, как он ей восхищается. Слюны во рту, ровно как и гнева внутри становится больше. Так и бы харкнул ему в рожу, если честно. За маму и всё, что ей приходится переживать, пока он тут кокетливо сюсюкается с совершенно чужими ему людьми.

Уже не могу нормально переписываться, потому что всё внимание на эту убогую. Жду, что такого скажет, чтобы тоже повосторгаться её умениями. Может там много скрытых талантов, а я и не в курсе… Как, например, у её мамаши. У той-то точно есть, раз отца моего из семьи увела. Ш…

– Да, готова, – пищит она в ответ, и её мамаша улыбается. Я от всей этой приторной сказки уже готов выйти из окна. Что за актёры погорелого театра? Им самим что ли это нравится?

– Женя всегда скромничает. А вообще она даже планирует стать старостой группы… У неё все задатки для этого имеются…

– Ну, конечно же, – подъёбываю я, ковыряясь в тарелке.

– Что, Ник? – тут же прерывает отец, и я поднимаю свой озлобленный взгляд.

– Говорю – задатки видны сразу же. Невооруженным глазом.

Все замолкают, и я тоже продолжаю молча есть. Хотя кусок в горло не лезет. Тошно с ними обеими. У меня аж челюсть сводит. И даже еда приобретает привкус разочарования и уныния от сегодняшнего вечера.

– Ну… – прерывает тишину её мама. – Почему сегодня сделку пришлось отменить?

Серьёзно, блядь? Ещё и в бизнес уже лезет…

– Да там… Не бери в расчёт. Ерунда. Главное, что я всё сделал по твоему вопросу.

– Что? Серёжа…

– Я ведь говорил, что сделаю…

– Ну не нужно было… Зачем?! – тут же возбухает она, а мне прям интересно о чём они там вещают.

Пока мелкая сидит и смотрит на меня исподлобья, я отправляю ей воздушные поцелуи. После чего она тут же стыдливо прячет взгляд и старается вообще не смотреть. Ибо нехуй. Всегда так буду делать. Так и знал, что целка. Сразу же по взгляду видно. Вся сжалась, как будто её пытают. Ещё один рычаг давления. От меня не сбежишь, нахрен.

– Потому что я так захотел. Я – мужчина, Эля… Разговор закрыт, – мягко заявляет отец, положив свою руку на её, и она тут же затихает, вжав голову в плечи. Нашёл себе покладистую пизду без мнения. Теперь радуется. Мама ведь никогда под ним не прогибалась. Аж бесит.

Смотреть на это не могу нормально. Сразу хочется наблевать и уйти.

– Я наелся, спасибо, – заявляю, отставив тарелку, и отодвигаю стул со скрипом, но отец прерывает мою попытку.

– Ник, посиди ради приличия. У нас не просто ужин. Важное объявление, – напрягается он, пока я смотрю на них всех волком. Что он там, блядь, объявить решил? – Я… Сделал Эле предложение… Она согласилась, а Женя благословила нас…

– Как неожиданно, – отвечаю я язвительно.

А у него такой взгляд сейчас. Уверен, он жалеет, что я его сын.

– Не поздравишь, даже?

– Поздравляю, – дроблю безэмоционально. Внутри всё полыхает. Сжёг бы эту гостиную до тлеющих углей. Вся их компашка мне противна. Будто черви завелись под кожей. Ненавижу.

– Поздравляю вас, мам… Сергей Николаевич, – тут же продолжает хомяк. – Я очень за вас рада, правда.

– Спасибо, Женя… Огромное, – делает акцент любимый папочка, чтобы обозначить, как ему не понравилось моё скупое поздравление. Но пусть не обольщается, мне тоже спектакль не зашёл. Так что обойдёмся без оваций.

– Всё? Представление закончилось? Можно мне идти? – спрашиваю и уже вижу, что он начинает закипать, как она вдруг кладёт руку ему на плечо и склоняется к уху.

– Не надо, дорогой. Прошу тебя…

Он стискивает зубы и смотрит на меня как на говно. И как я посмел его разгневать? Такого хорошего заботливого папочку? Урод Ник…

– Иди, – отрезает, и я тут же кланяюсь всему столу.

– Семья, – раздражительно произношу с улыбкой и ухожу к себе, пока сзади меня стоит неловкое молчание. Едва прячусь за стеной, как слышу отцовское:

– Не обращайте внимания. Извините за его поведение… Мне очень стыдно.

– Всё хорошо, дорогой, – тут же успокаивает его старшая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я совсем не обижаюсь. Всё нормально, – поддакивает младшая.

Нихуя себе у них способности по обворожению. Типа такие хорошие. Слова лишнего против не скажут… Только деньги давай и нас всё устраивает… Правда же? Конечно…

– Я думаю, что ему просто тяжело. Такое бывает… – выплёвывает очередной свой вердикт старшая.

– Мам… А можно я тоже пойду к себе? Я просто хочу выспаться…

– Хорошо… конечно, дорогая. Точно всё нормально?

– Да, прекрасно… Спасибо за ужин, – слышу, как она встаёт и начинает греметь посудой.

– Женя, ты что? Поставь, – тут же звучит из уст отца. – У нас есть человек, который убирает. Всё в порядке… – объясняет следом. Мне кажется, он со мной так сроду не разговаривал.

Какая же она тупая, а…

– Поняла, спасибо, – начинает идти, а я караулю её за стенкой.

Как только вижу, что выныривает, тут же зажимаю ей рот и затаскиваю за угол, прижав к стене, пока она мычит в мою ладонь, словно истеричка и лягается.

– Я спрошу один раз. Или шею тебе сверну, – шепчу ей на ухо, пока она продолжает брыкаться. – О чём отец говорил? Что он там решил? Сейчас разожму, и только попробуй заорать. Поняла меня? – стряхиваю её на месте, и она тут же замолкает, кивая.

Отпускаю…

И буквально через секунду она отлетает в сторону, убегая от меня за кресло.

– Ты больной ублюдок! – цедит шёпотом, пока я усмехаюсь.

– Не зли меня, хомяк. Говори, нахрен! Живо!

Мама просила меня всё рассказывать. А я не понимаю, о чём они тут вообще пиздели. Про женитьбу-то хорошо понял, но она и так меня предупреждала… Заранее. Думал, что преувеличивает. А оказалось – чистая правда, блин…

– Вот тебе, – показывает мне средний палец.

– Я тебе его переломаю сейчас. Отвечай, шкура, – рычу на неё, наворачивая за ней круги возле кресла, и она тут же тычет пальцем куда-то за мою спину.

– Ой!

Понятия не имею, как мог купиться, но оборачиваюсь, думая, что увижу отца, а она драпает на лестницу, словно торпеда, и я лечу за ней.

– Дети, у вас всё в порядке? – слышится голос с гостиной, пока мы, словно два слона топаем наверх. Я за ней, будто молния Маккуин.

– Стой, сучка! – едва удаётся схватить её за шкиряк, как она толкает меня от себя и резко захлопывает перед моим носом свою дверь, закрыв ту на щеколду. – Блядь! – ударяю по поверхности, вслушиваясь в её дикое дыхание по ту сторону. – Хочешь поиграть, да? Поиграем тогда…

До встречи, хомяк. Надеюсь, тебе хватит ума закрыть окно на ночь…

Глава 8.

Евгения Хомова

Точно псих! Ненормальный! Шизанутый, блин!

Кое-как справляюсь с дыханием и слышу, как он скребёт мою дверь с той стороны, а потом расхаживает возле неё туда-сюда как настоящий маньячелло.

– Свали отсюда, придурок! Иди на фиг! – отправляю его и прислушиваюсь. Вроде как слышу, что уходит. Хотела помыться на ночь, но теперь явно не пойду. Или придётся ждать, когда пройдёт время.

Немного валяюсь на кровати, немного переписываюсь с Наташкой. Рассказывая ей всё. И она от него просто в шоке. Да я и сама. Никогда бы не подумала, что так можно ненавидеть.

Когда стрелка часов переваливает за двенадцать я подхожу к двери, а там стоит мёртвая тишина. Кажется, все уже почти спят.

Поэтому я тут же выхожу и иду в сторону ванной, закрывшись там на щеколду. Выдыхаю, поняв, что наконец здесь одна…

Начинаю мыться и приводить себя в порядок. Всё своё взяла с собой. Шампунь, щётку там… И прочее.

Моюсь я всегда долго. Минимум минут сорок. У меня много средств для волос и вообще я люблю подольше постоять под струями тёплой воды. Тем более, тут очень красивая душевая, которая вызывает у меня восторг.

Обратно в коридор выхожу с опаской. Оглядываюсь. Всё проверяю, но вокруг как была тишина, так и остаётся. И всё-таки он, наверное, уже спит…

Резко залетаю в комнату и включаю свет первым делом. Проверяя нет ли нигде того дурацкого паука. Мало ли…

Только убедившись, переодеваюсь в домашнюю пижаму и готовлюсь ко сну, предварительно расчесав и высушив свои длинные волосы. Кстати, это одно из немного во мне, чем я очень горжусь. Они у меня и впрямь ухоженные. Светлые, практически всегда прямые, но бывает, что вьются немного. К примеру, если лягу спать нерасчёсанной…

Ставлю телефон на зарядку и прикрываю глаза… Пока шуршу одеялом не сразу осознаю присутствие в комнате другого человека.

И лишь когда его ладонь вновь ложится на мой рот и затыкает его, я начинаю мычать и драться. Не на жизнь, а на смерть.

– Ну, привет, хомяк, чё поиграем?

Чувствую, как он залезает на меня и придавливает собой к матрацу, пока я пытаюсь бить его кулаками. А потом и вовсе кусаю его руку. Со всей силы стиснув зубы на его коже, отчего он озлобленно шипит на меня.

– Помо!!! – не успеваю докричать, как мне на голову приземляется подушка.

– Заткнулась быстро! – рычит он на меня, но я слышу лишь приглушённо, пока брыкаюсь под ним, сталкивая с лица подушку и жадно втягивая носом воздух. – Если не замолчишь, я отрежу их. – придавливая мои руки к кровати собственным весом, он держит ножницы прямо возле моих красивых волос, и я дышать перестаю, пытаясь справиться с эмоциональным шоком. – Всё? Замолкла?

– Не надо их трогать, пожалуйста…

– Чё боишься, что ли? А… староста группы? – издевается он, насмехаясь. – Хочешь на лысо тебя побрею? Всё внимание будет на тебя… Как ты любишь.

– Я тебе потом такое сделаю… – цежу сквозь зубы и жмурюсь, когда он пугающе сжимает их, но пока не режет. А только запугивает меня.

– Отвечай о чём шла речь внизу.

– Я не знаю! Я вообще ничего об их отношениях не знаю! С чего ты вообще взял, что я рада?!

– Ага. Так я тебе и поверил, деревенщина, блин. Откуда ты такая, нахрен, вылезла?

Раздуваю ноздри, лёжа под ним. И грудная клетка вздымается в истерике. Что у него за приколы такие?

– Тебе что доминировать нравится? Унижать? Ты в курсе, что у тебя психологические проблемы?!

– Рот свой закрой… А то психологические проблемы будут у тебя.

– Они и так уже есть из-за тебя, блин! Отпусти меня!

– А что если не отпущу… А, хомяк? Что сделаешь тогда? – склоняется он ближе и обжигает меня своим дыханием. Я вдруг начинаю осознавать, что переодевалась здесь при свете… Он меня видел? Видел в трусах, блин?! Полуголой?! О, Боже… Я умру тогда…

– Я правда ничего не знаю… Ник… Отпусти меня, а. По-хорошему…

– Угрозы бросаешь, блондиночка? – спрашивает, усмехаясь, и рассматривает моё лицо при свете огромной луны. Сегодня очень большая и глаза уже привыкли, так что я тоже его вижу, хоть и плохо, конечно. Только мне от этого хуже… Я не хочу чувствовать этот зловещий взгляд на себе. – Имей в виду, что я тебе нормальной жизни не дам. Ты пожалеешь, что сюда приехала.

Я молчу и просто хмурюсь в ответ. Потому что не знаю, как ещё до него донести, что я здесь ни при чём. И что ему придётся смириться с этим браком. С разводом родителей и прочим. И что я уже жалею, блин! Потому что сама не хочу ничего из этого! Кроме универа, конечно…

– У тебя точно с головой вава… Сходи к специалисту.

– Хах… Да я на нём уже сижу… Как тебе, кстати? Не сильно давит?

Пыхчу под ним, а он продолжает смеяться.

– Твоё привычное положение теперь… Всегда вот так будешь…

Как же я его призираю. Мало того, что он мне уже всё отдавил своим телом, так ещё и издевается.

– Слезь с меня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Давай так… Побреем тебя налысо и слезу…

– А давай просто треснем тебя по башке чем-нибудь тяжёлым и тогда может Бог смилостивится над тобой и там появятся хоть какие-то мозги!

– Сучка, – ржёт он, дёргая мои волосы в сторону.

– Ай! Сволочь!

Держит их в руке, зажав в кулак, и прям-таки весь кипит от злости и эйфории, блин. Глаза как у демона. Совсем долбанулся.

– Заведи себе девушку и её так дёргай! Отпусти, говорю!

– У меня в отличие от тебя и так есть отношения. Это ты у нас одинокая несчастная по жизни лохушка. У тебя на лбу написано, кстати… О! У меня хорошая идея. У тебя есть маркеры?! – спрашивает с энтузиазмом. – Желательно перманентные!

– Только попробуй! И тогда тебе точно придёт конец! Ты ничего мне не сделаешь! Потому что боишься своего папочки! – выпаливаю я, и у него аж зубы скрипят, когда он стискивает челюсть и сильнее сжимает мои волосы до жжения, но я ни звука не издаю. Лишь ответно сверлю его взглядом, а потом и вовсе чувствую, как он давит меня к подушке своим лбом. Бодает буквально, причиняя боль. А потом шепчет в сантиметре от моих губ своими, вызывая дрожь по всему телу и странные импульсы во всём теле…

– Запомни, мелкая дрянь… этот момент…

Не успеваю и сообразить, как он резко дёргается в сторону с меня, хватает какую-то коробку с пола, а потом вываливает её содержимое на подушку возле моей головы, и я начинаю орать, словно сумасшедшая, скидывая с себя паука, как думаю. А он быстро сваливает куда-то в сторону окна, исчезая за тюлью.

Мои визги оглушают весь дом. В комнату вдруг вбегают ошарашенные мама и его отец, сразу же зажигая свет и бросаясь ко мне, когда я в истерике пытаюсь достать из волос то, что он мне оставил. А потом мама пытается меня успокоить.

– Женя, ты что?! Тише… Успокойся!

– Паук там паук, уберите его!!!!

– Жень, это мармеладка, смотри… Простой мармелад… Ты что ела на ночь? – распутывает она его и достаёт с моей головы, пока меня колбасит так, что я не могу прийти в себя… Какой же он конченый идиот всё-таки… Ненавижу!

Глава 9.

Никита Хорольский

Чуть от смеха не помер, когда она визжала и дрыгалась, как психичка. Это было лучшее, что я чувствовал за последнее время… Тупо, конечно, что возбудился, когда на ней сидел. Реакций тела не унять. Ебаться хочется дико просто. А она ещё там сиськами своими светила, будто нарочно. И в принципе, если затолкать её башкой под подушку и вздёрнуть жопу кверху, то можно присунуть. Фу, блядь! Какого вообще хера?! О чём я только думаю?!

Лежу в комнате под аккомпанемент отцовских шагов и её визгов, и ржу, переписываясь с пацанами.

Alex: «Чё ты сделал??? Ахахахахха, придурок, сука».

Vano4: «Она ебабельная вообще?».

Nick09: «Нихуя подобного. Она целка, инфа сотка, и на вид как дешёвая шалапендра».

Vano4: «Шалапендры же ебабельные…».

Сука! Вано, блядь…

Alex: «Ваня, для тебя даже твоя собака ебабельная, так что».

Nick09: «Ахахахахахах».

Vano4: «Гондоны…».

Пока сижу и угораю сам с собой, в дверь звучит стук. Приглушенный, тихий, и я тут же смотрю на время. Почти час уже… Сто процентов отец. Ну кто ещё?

Иду к двери и сразу открываю.

– Чё? – замечаю его, пока он косится на меня.

– Она не рассказала, но я уверен, что это ты успел её запугать… Ник… Что происходит? Я уже не раз тебе говорил. У нас с твоей матерью давно всё плохо…

– Это ты так решил. У тебя всё хорошо, как я могу видеть. А вот у неё плохо, – сцепив зубы, произношу, пока он вздыхает.

– Я хотел переехать в другой дом, ты знаешь… Мама настояла, что тебе будет сложно. И хотела, чтобы ты оставался здесь со мной. Но ты ведёшь себя… Как ребёнок, Ник.

– Это всё? Претензии на сегодня закончились? – пытаюсь закрыть дверь, но он перехватывает.

– Нет, подожди, я не договорил… Ник, завтра её первый день в университете. Вспомни, как тебе было… Прошу тебя, не учуди ничего…

– Вспомнить как мне было… А ты помнишь? Или в этот день заключал очередную ссанную сделку?! – выпаливаю я, и он меняется в лице.

– А тебе плохо из-за этого? Разве деньги не то, что тебе от меня нужно, сын? Что-то я не заметил, чтобы ты жаловался. Ты или твоя мать. Когда покупал вам по бентли, когда ездили отдыхать куда-то без меня, пока я работал. Я не жалуюсь тебе. Я просто даю. А ты должен уважать меня, хотя бы немного, Ник. Я – твой отец!

У меня сжимаются кулаки. Я, сука, так на него злюсь, что половины слов не воспринимаю. Надо же… Как он устал. Один ведь в семье пашет… Бедняга. Со сделки на сделку, пока мы такие хуёвые отдыхаем…

Молчу, а он ещё раз заглядывает в мои глаза.

– Я надеюсь на тебя, сын. Будь мудрее… – и уходит, а я захлопываю за ним дверь.

Теперь ещё злее, чем обычно. Аж зубы скрипят. Боюсь всю эмаль к херам стереть такими темпами.

Nick09: «Хочу устроить ей какую-нибудь дичь. Идеи-то будут, не?».

Alex: «Хз, взглянуть на неё сначала надо. Завтра обговорим».

Nick09: «А мне щас надо. Или не усну».

Alex: «Вано, походу, обиделся… Рыдать пошёл».

Vano4: «Лёха, соси уже, а. Тебя мамка твоя ждёт».

Alex: «Падла».

Сижу и угораю. Задолбали уже, блин.

Nick09: «Мне нужно что-то жёсткое. Чтобы она отметилась… Может облить её зелёнкой, а?».

Alex: «Уже было… Неинтересно».

Это он про школьное время. Мы узнали, что Тохина девушка встречалась сразу с двумя и отомстили ей подобным образом. Пометили, так сказать, ночью, когда возвращалась с очередного «свидания» в машине. В школу она не пришла, конечно же… Пиздела ему, что заболела. Но когда он пришёл к ней, буквально сразу всё просёк. Мы те ещё мстители…

Vano4: «Подкат?».

Alex: «Тебе лишь бы подкатывать…».

Vano4: «А чё сам хочешь?».

HalenTox: «Чё я пропустил?».

Nick09: «Кароч, ладно… Решу вопрос завтрашним утром».

Вырубаю телефон и прикрываю глаза. Но сердце в груди продолжает херачить бит. Если до утра ничего не придумаю, точно с ума сойду. Не успокоюсь. Мне нужно что-то очень унизительное. Прокручиваю в голове её эти невинные взгляды… У неё же никого там нет. Вообще никого. Она одиночка.

«Вспомни, Ник, каково тебе было в первый день».

Бинго, блядь…

Открываю глаза и тут же отправляю сообщение в чат.

Nick09: «Тайный поклонник. Мне нужен второй аккаунт, блин!».

HalenTox: «Заведи».

Nick09: «Общий будет. Все будем с ней общаться».

Vano4: «Ахахахах ну чё прикол, давай».

Nick09: «Ща я сделаю. Дайте идеи. Кто? Сопливое имя».

Alex: «Вано».

Vano4: «Иди на хуй».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Придурки, блин.

Тут же создаю ещё один аккаунт за именем, как у неё. Что ещё может расположить человека? Как не такое же имя, как у тебя…

Евгений Томский.

Похер, пусть будет так.

Нахожу фотку какого-то чувака из инета и ставлю на аватарку.

Nick09: «Чё норм?».

Alex: «Чё-т какой-то дохуя сладкий».

Nick09: «Бля, да ты бы её видел, ей в самый раз».

Alex: «Лан, норм чё. Завтра тогда?».

Nick09: «Ага. Жентос наблюдает за ней».

Alex: «Наблюдает и дрочит».

Vano4: «Ахахахаха сук. Уже вижу, как пишу ей – увидел тебя в первую минуту. Ты такая милая и красивая малышка. Такую ведь дичь они любят, правда?».

Alex: «Кто они, Вано? Собаки?».

Vano4: «Слышь, ты заебал! То, что я люблю своего ретривера, не значит, что я зоофил!».

Nick09: «Пацаны, угомонитесь, а… Мне цельная команда нужна, а вы срётесь».

Alex: «Да мы не срёмся. Мы ж любя… Да, Панин?».

Vano4: «Да, Шаляпин».

Сижу и ржу в истерике. Потому что один постоянно тусит со своей собакой, а второй трахает мачеху… Как бы странно это ни звучало. Ору просто.

Ложусь спать с мыслью о том, что мой выдуманный Евгений уже готов залезть так глубоко в её сердце, что она охуеет после этого…

Глава 10.

Евгения Хомова

Я не высыпаюсь, конечно же… Мне всю ночь снятся кошмары из-за этого придурка. Я дрыгаюсь, пинаю воздух. Бешусь и чувствую себя просто отвратительно. Я бы даже сказала – болезненно, словно он ввёл мне под кожу какой-то смертельный вирус. Да он сам как бацилла. Грибок! Бубонная чума! Короновирус! Всё вместе взятое, но я не могу допустить того, что он добьётся своего и испортит мой первый день в любимом университете. Поэтому, собравшись всеми силами, я пытаюсь проснуться, завтракая с мамой и Сергеем Николаевичем за одним столом уже накрашенная, но пока ещё не одетая, в обычной пижаме.

Едва слышу шаги за своей спиной, как вся покрываюсь иголками. От макушки до пят. Уже предвкушаю этот взгляд и голос…

– Семья, – звучит язвительно из уст болвана, и он плюхается прямо рядом со мной, заставив меня вздрогнуть. – В этом пойдёшь? Тебе идёт.

Я молчу, пока мама с жалостью смотрит на меня, а его отец кривит губы. После чего экономка, женщина с тёмными прибранными в пучок волосами и старенькими покрытыми морщинами руками быстро ставит ему тарелку и исчезает с глаз, словно её здесь и не было… Я удивляюсь, их способности оставаться призраками в таком доме… И удивляюсь людям, которые даже «спасибо» не могут сказать в ответ. Вроде него…

Стиснув зубы, я ем, потому что нужны силы, а он только насмехается рядом, попивая кофе.

– Смотри, потом не влезешь в лосины, а у нас там девчонки аэробикой занимаются. Будешь выделяться…

– Ник, – тут же прерывает отец. – Отстань от Жени и лучше подумай о том, где будешь практику проходить. Заранее.

– Ага, – выдыхает он, а мне теперь кусок в горло не лезет. Вот ведь навозный жук, а. Ненавижу.

Пока родители болтают, а я просто ковыряю вилкой еду, он сидит и дует мне на волосы со стороны, заставляя несколько прядок выбиться от копны.

– Прекрати, – дёргаю головой в сторону от него, поймав его взгляд. У самого глаза красные. Небось тоже всю ночь не спал – радовался тому, что со мной сделал. Псих отбитый.

– Чё пялишься, хомяк? Хочешь меня? – шепчет с ухмылочкой, пока я закатываю глаза и отворачиваюсь к маме. А этот дебил достаёт телефон и начинает переписываться с кем-то. Надеюсь, пишет своей девушке, и отстанет от меня сразу, как они с ней встретятся в стенах универа. Если таковая, конечно, есть и он не соврал мне. Потому что я не представляю, как она должна выглядеть и кем быть, чтобы встречаться с таким моральным уродом.

После завтрака родители отпускают меня, чтобы переоделась, а этот придурок вроде как должен сам доехать до универа. У него ведь есть права и машина. В отличие от меня, кстати. Хотя я бы хотела уметь водить… Но мамину я порой заводила и несколько раз мы даже пробовали учить меня. Получалось не очень и тогда мы бросили это гиблое дело.

Одно меня сегодня радует…

Выгляжу я, слава Богу, точно так, как запланировала.

У меня даже кеды постираны. Идеально белые. Небольшой рюкзак, капроновые колготки, юбка, блузка и кардиган.

Всё, чтобы выглядеть мило и соответствующе…

Правда, кому или чему я там должна соответствовать, я пока не решила…

– Красивая какая… Выглядишь потрясно, – делает мама комплимент, когда спускаюсь вниз, чем сразу же заставляет меня улыбнуться. Чего не скажешь о том моменте, когда этот кровопийца бросает на меня свой взгляд. Улыбочка так и ползёт вверх, чтобы снова что-то ляпнуть. Как же он бесит. Я уже не могу…

– Юбка и кеды… Какая ж ты предсказуемая…

– Ник, ну что не так? Сейчас так модно, – прерывает его мама дружелюбно.

– Ага, точно, я забыл, – отвечает этот гад, и подмигивает мне. – Кстати… Что у тебя в волосах?

Я тут же начинаю проводить по ним руками, потому что у меня уже паранойя после вчерашнего, а он ржёт.

– А… Просто показалось… Думал, паук что ли сидит…

– Придурок, – рявкаю я, когда он безобразно гогочет и выходит первым, после чего все мы идём за ним, только в другую машину. Конечно, он не выпускает меня из виду. Будто целится, блин. Даже снова отправляет мне эти свои поцелуйчики, от которых меня тошнит. Психопат-маньяк, блин.

– Не обращай на него внимания, он видит, что ты красивая. Просто специально так себя ведёт, – шепчет мне мама на ухо, перед тем, как мы скрываемся от его противных глаз во внедорожнике его отца. Вообще у него вроде как водитель есть, но на этот раз он решил отвезти меня сам… Не знаю, может, мама попросила… – Цвета ты очень нежно подобрала…

– Спасибо, мам… – поправляю свою юбку и смотрю в окно в преддверии первого дня. Так страшно, что сердце вырывается из груди.

Как раз это и даёт силы не умереть от недосыпа из-за этого ублюдка.

Доезжаем мы быстро, и его машины я там не вижу. Наверное, поехал куда-то ещё. Может, за девушкой или другом. Не знаю, но зато полно других ребят, с которыми я тут же сталкиваюсь взглядами. Не сказать, что все так негативно настроены, очень даже приветливые с виду. Я точно знаю номер аудитории, и хотя здание несомненно приковывает взгляд, долго осматривать его я не планирую. Хочу поскорее попасть внутрь…

Поэтому быстро прощаюсь с мамой и благодарю Сергея Николаевича, ступая на порог этого огромного величественного и даже немного роскошного корпуса с мраморным полом и тяжеленными колоннами, тянущимися до самой крыши.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Вау… – слышу и со стороны от других, и от внутреннего «я».

Действительно «вау»…

На входе стоит охрана и металлоискатели. Только хочу пройти, как мой рюкзак начинает визжать, и я хмурюсь, пытаясь вспомнить, что у меня там может лежать из запрещенки. Открываю и вижу…

Лучше не произносить вслух, что я там вижу…

– Извините… Я на секундочку… – только разворачиваюсь, чтобы убежать и выбросить это из своего рюкзака, как вновь врезаюсь в уже знакомую грудную клетку со своей силы и поднимаю напуганный взгляд.

– Вооооу… – стопорит он меня в окружении своих друзей и, судя по всему, подружек. – Что такое, мелкая, не пропускают? Она вроде как не опасна, Михаил, можете запустить. – со смехом бросает он охраннику. – Или затыкаешь нас этим насмерть? А? Как себя привыкла? Часто балуешься?

Достаёт эту огромную мерзкую штуку из моего приоткрывшегося рюкзака и швыряет её мне в ноги, а мне хочется удавиться от того, что я испытываю при этом…

Глава 11.

Никита Хорольский

С утра я уже успел понервничать. Потому что у Лёхи возникли трудности, и он из-за этого не смог прийти на первое сентября в универ…

Если вкратце, его отец проснулся среди ночи, чтобы попить водички и застукал их с мачехой ебущихся на столе у него в кабинете…

Как-то так…

Разнос был полный. Когда приехал к нему ранним утром, увидел сбитые кулаки и фингал на роже.

– Нашли из-за чего пиздиться, блин…

– Из дома выпрет…

– Её?

– Ага, её… Меня! – возмущенно выпалил он, а я вздохнул, потому что печально, что у нас такие отцы. Готовые променять детей на щель. Так быть не должно… Сказал ему, что если всё-таки выпрет, то мой дом – его дом. Не вопрос. Может перекантоваться, сколько будет нужно.

А сам поехал за Вано и Тохой. Тем более, что они пешком с похмелья. Оба… Кажись, я один вчера был по трезваку и просто насмехался над лохушкой-сестрой, думая о том, что её можно и трахнуть… Никому не расскажу об этом позоре.

– Зырьте, чё покажу, – заржал, вынимая из сумки здоровенный фаллоимитатор.

У Ваньки сразу случилось истерика. Он ржал так, что чуть из машины не вывалился. Тоха отчаянно пытался предположить куда бы такой влез, пока мы ехали, и он размахивал им как джедайским мечом.

Поднёс к носу и понюхал, вызвав у меня хрюкающий звук.

– Новый хоть?

– Не, я уже поюзал, – отшутился, получив им по башке после этого.

Салон снова наполнился смехом, пока я вдруг не получил отрезвляющий удар в лицо одной только фразой, пока мы парковались возле главного корпуса.

– Нифига себе какая малыха, – промолвил Ванька, уставившись в окно. А у меня заскрипели зубы.

– Приглядись, друг. И не беси лишний раз…

– Да ну нахуй? – тут же встрял Тоха.

– Ага…

– Чё? – снова не допёр Ванька.

– Блин, ты отца его не видишь, что ли рядом с ней? Ослеп?!

– Блядь… Это чё она??? Та самая сестра?

– Аллилуйя, Ваня, ты делаешь успехи. Твой IQ уже выше 15, – добавил Тоха, и они начали пиздиться, когда мы выходили из тачки. А там на меня моментально набросилась Кира, словно у неё детектор вшит. Она вот всегда так. На любой тусе. Едва видит, как хватает и тащит куда-то в угол.

И сегодня не стал исключением.

– Любимый! – чуть ли с ног не снесла…

– Привет…

Повисла на шее мёртвым грузом и всё тут.

– Пацаны… Чё го? – спросил я, чтобы поскорее избавиться. Но она такая… Как липучка. Сам такую выбрал – знаю. Да там как бы и выбора не было. Нужна была самая характерная и сильная. Чисто априори как главному самцу здесь.

– А вы куда? – тут же состроила несчастную гримасу, не отпуская, пока её пигалицы стояли роем за ней, как за пчеломаткой. Да, у неё свой улей. Как и у меня. Ток я папа-шмель, если чё…

– По делам, малыш…

– Я с вами хочу… – надула губы и ждала. Ну и я решил, почему нет? Больше зрителей – лучше эффект…

– На, затолкаешь ей в сумку… – толкнул Ваньке, и он как раз умудрился, пробираясь через толпу, ловко толкнуть ей его за спину, засунув в приоткрытый маленький рюкзачок.

Подмигнул издалека, а потом мы все вместе застыли у металлоискателя.

– А кто это такая? – тут же спросила меня Кира злобным ревнивым шёпотом, скрестив на груди руки. – Почему вы на неё так взъелись?

– Живёт с Ником, новая сестра, – ответил ей Ванька ещё до того, как я успел нормально с ней поговорить на этот счёт. Да, я не распространялся об этом никому, кроме парней. Чтобы инфа случайно не дошла до её грёбанного братца и тот не начал искать рычаги давления. Да, я мудак. Но я и сейчас поступил бы точно так же.

– Не поняла…

– Забей, – подошёл вплотную к хомяку и представление началось…

А сейчас, когда вижу, что её подбородок дрожит от обиды и страха и вся она натягивается струной, увидев под своими ногами здоровенный резиновый член, мой паук кажется мне какими-то детскими шалостями, потому что все, кто стоит позади, видят это и истерично ржут. А она… Убегает оттуда прочь, оставив за собой лишь дымку жалости и сострадания.

– Смотри, блузку тушью не испачкай, малышка, – звучит из уст Киры заботливое ей в спину, пока её девки хихикают.

– Бля, урыл… – бросает напоследок Ванька и ржёт позади меня.

– А это… – спрашивает охранник, глядя на резиновый хуй.

– А, да это новенькая обронила, – добавляет она, и я морщусь. Вот это дерьмо было явно лишним. Ну да пофиг.

Нас пропускают, и мы быстро рассредотачиваемся по этажу. Правда, пакли моей так называемой девчонки никак не хотят покидать мои плечи.

– Завязывай, Кир…

– Чего так? Что случилось? У нас уже неделю ничего не было…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты знаешь, мне не до этого.

– Ну да, ты занят издевательствами над этой девчонкой… а про меня совсем забыл. Мы даже на тусе не трахались!

– Не еби мне мозги, ок? Хочешь ебаться – пошли в толчок, да и всё…

– Я так не хочу.

– Ну вот сама не хочешь – не мои проблемы, – смотрю за её спину, и пацаны там уже угорают, хватая себя за шею, намекая на то, что она уже меня придушила. А это, сука, так и есть. Достала со своей навязчивостью.

– Всё, давай, детка, я пошёл, – целую в щёку и обхожу стороной, быстро ныряя к пацанам. Заходим за угол от всеобщего обозрения, и Тоха тут же достаёт свой телефон, показывая мне.

– Мы уже настрочили, прикинь… Нашли её через брата Аносова… Он всех первачей добавил в группу уже.

– Вы чё гоните или чё?! Я должен был начинать! – выхватываю телефон и вижу там сообщение.

«Видел, что эти придурки сделали… Не обращай внимания на Хорольского. Он всегда такой. Придурок вообще! В прошлом году они перед новогодним вечером окатили одну из девчонок зелёнкой. Было мерзко. Извини, что не заступился – не хотел получить в морду в первый день. Так себе оправдание, конечно. Меня зовут Женя, как тебя. Ты мне сразу понравилась…».

Читаю и пыхчу от негодования.

– Придурок, значит?!

– Это её только подкупит… Смотри, она уже ответила.

«Привет, я и не обращаю. Мне пофиг, просто неловко. Я не такая. Рада познакомиться, Женя. И мне искренне жаль, что девочки вынуждены терпеть такое исчадие ада как Хорольский».

С-с-сука…

– Ник, ну это же хорошо. Вы в коннекте, – заявляет Тоха, а мне им обоим шею свернуть хочется. Хотя не могу отрицать, что план хороший. И написано грамотно. Тоха ведь у нас вообще ловелас. Она же сразу ему ответила… Решила меня позасирать с кем-нибудь. Гадина, блин.

Не такая она. Божий одуван, блядь… Слов нет.

– Так, – бросаю им, дочитав её ответ. – Дальше моя очередь. Вы пока пассивно наблюдаете. – достаю свой телефон и начинаю строчить ей ещё одно новое сообщение…

Глава 12.

Евгения Хомова

Я подуспокоилась… Немножко поплакала на улице, а там ко мне подошла одна девочка, кажется со старшего курса. Дала мне влажные салфетки и вежливо проводила в корпус.

– Не знаю, что случилось, но не стоит так плакать… Первый день. Всё будет хорошо, – промолвила и улыбнулась, исчезнув так же быстро, как появилась. Я даже имени её не спросила. Не успела. Но мне и не до того было. Колотило ведь после его такой тупой шутки. Да ещё и на глазах у всех.

Я уже думала, как буду мстить. Не знала ещё ничего о нём, а уже хотелось что-то сделать…

Потом мне написал какой-то мальчик. Женя. Я допускала, что Хорольского много кто здесь не любит, и кажется, не ошибалась. Он ведь ужасный человек. Это невооруженным глазом видно. Просто отвратительный.

«Нравится универ?», – приходит от того самого мальчика снова, и я пишу ответ пока первая лекция ещё не началась.

«Нормальный. А на кого ты учишься?».

«На экономическом. А ты?».

«На нефтегазовом».

«Наверное, очень умная?».

«Не очень. Но хочу учиться. Мне интересно. Кстати, пара началась. Ухожу».

«Ок, пиши, если скучно будет. Не люблю навязываться».

Читаю это, и фото в профиле, ну, никак не соответствует тому, что он пишет.

Внешность просто как с глянцевого журнала, блин. Ну да пофиг. Я не планирую ни с кем тесно общаться.

Слушаю лекцию, записываю тезисно и иду на следующую. Так весь день. Пару раз даже переписываюсь с мамой. Про выходку Ника не рассказываю, хотя могла бы. Но не хочется ни скандалов, ни разбирательств, ни уж тем более разговоров о резиновых игрушках…

А когда вижу его в универе, обхожу за тридевять земель, потому что замечаю, как здесь всё устроено. Он не просто Хорольский, он король, судя по всему. В центре внимания. И та девушка, что была с ним, похоже, его пассия. Та, что наезжала на меня вместе с ним. Два сапога пара… Чего и следовало ожидать.

«День прошёл. Как тебе? Сильно устала?», – приходит в районе пяти часов дня, но у меня там ещё сообщения от Наташки непрочитанные, и я забываю про него напрочь, начав читать переписку с подругой.

Оказывается, первый день не задался не только у меня. У неё там тоже всё плохо. Юбка порвалась, и она светила кружевными трусами перед всеми, узнав об этом только по хитрым взглядам парней со второго курса. От этой новости мне сначала стало стыдно, потом я жалела её, потом ржала минут тридцать, потом снова жалела…

Сейчас добираюсь до дома и треплюсь с ней по телефону, жалуясь на этого орангутанга с куриными мозгами.

– Вот такие дела…

– Интересно, где он его взял…

– А мне не интересно совсем… – отвечаю, и она хохочет.

– Боже, момент нашего позора запомнится навсегда.

– Это точно…

– А этот Женя обязан был заступиться, между прочим! Ну, кто так делает, а?!

– Не знаю… Мне кажется, он выглядит иначе… На аве… Сейчас, – скидываю ей его фото, и она тут же комментирует.

– У-у-у… Это не он, подруга. Это… Канадская модель… Забыла, как его звать…

– Ну вот, тем более. Так и знала… Зачем обманывать?

– Ну судя по тому, что он боялся получить по морде от Хорольского и написал тебе тайно, то… Он просто стесняется. Страшненький, наверное. Или прыщавый, брррр, – отвечает она, заставив меня хихикнуть.

– Я бы не стала судить по внешности, ты знаешь… Вот у Хорольского она какая… А что толку? Душа гниёт…

– Ты права… Но полно парней, которые вот так стесняются и пишут с левого аккаунта. Лучше так, чем Коля… Ок… Ты всё ещё помнишь?

– Коля и его «ок» запомнится мне навсегда, – ржу я на всю улицу и только заворачиваю за угол, как вижу машину Ника и всю его прикентовку, стоящих возле какого-то кафе и дымящих прямо там, словно им здоровье лишнее. Фу. На этот раз без девушек, но мне всё равно жутко не хочется идти мимо. – Блин… Он здесь передо мной. Придётся улицу обходить…

– Ты что шутишь, хома? Пройди и плюнь ему в рожу, да и всё.

– Думаешь?

– Конечно! Пошёл он! Ещё бы ты ради него не обходила всё. Ну, камон…

– Ну да, ты права… Только будь на связи, мне страшно, – прошу её и гордо делаю шаг в их сторону, стараясь не смотреть, а просто идти и болтать, будто мне нет до них никакого дела…

– Ой, смотрите… Какие люди… – бросает он, заметив меня метрах в семи. – Без охраны… А вдруг что случится?

Игнорирую и иду дальше.

– Чё забрала свой резиновый хуй, надеюсь? – бросает мне в спину, и я тут же оборачиваюсь, закипая.

– Это твой резиновый хуй! Не знаю уж куда ты там его толкаешь, но надеюсь, тебе нравится!

Парни позади него прикрывают рты и хрюкают в истерике, как и Наташка в трубке, пока мы с ним стоим друг напротив друга и буквально прожигаем друг друга взглядами.

– Слышь, хомяк, не борзей лучше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А то что?!

– А тебе, я смотрю, мало? Ок… Словимся дома – поговорим!

– А ты не угрожай мне, понял?! – рычу ответно. – Твоё счастье, что я не стукачка, но это может быстро измениться!

– Да? Ну давай… Жги, сестрёнка, – лыбится этот придурок, а потом делает эти мерзкие движения языком об щёку внутри.

– Фу… Нет, ты точно жополаз… – бросаю, и он делает шаг вперёд, отчего я взвизгиваю и убегаю оттуда в истерике.

– Беги, беги, хомячиха! Куплю тебе колесо потом! – орёт напоследок, пока я показываю ему средний палец. – Тебе конец дома, учти! Последний твой день в живых!

– Да пошёл ты! Псих долбанутый! – кричу, запыхавшись, а потом пробежав, наверное, два двора, подношу трубку к уху. – Наташ…

– Я всё слышала… Какой у него… Голос… У-у-у…

– Некрасивый?

– Да нет… Как раз наоборот.

– Не знаю, – отмахиваюсь я. – Обычный…

– Ну… Он с тобой странно разговаривает.

– Как это странно?

– Ну будто заигрывает…

– Чего?! Фу! Наташа, блин!

– Чтооо?! – хохочет она. – Говорю, что думаю… Ты меня знаешь! А если придёт к тебе ночью снова – огрей его по башке чем-нибудь…

– Нет уж… Мне нужны слабые места Хорольского. А я не знаю, где и у кого их спросить…

– У его отца?

– Слишком палевно…

– Тогда… У того парня? Жени? Он ведь уже говорил о нём тебе… Может, что-то знает? Про их отношения с той девушкой?

– Ну да, может… Только спрашивать у него будет некорректно, да? Будто я им интересуюсь…

– Ну зайти издалека… Мол чё делаешь вечером? А потом скажи, что не можешь выйти, потому что твой тупой брат тебя бесит и угрожает… Ну и…

– Да, придётся так и делать, – подхожу я к дому и выдыхаю. – Господи, Наташ… Он просто ужасный… Я не знаю, как вывезу с ним ещё один день, что уж говорить про потом!?

– Придётся, подруга… И это… Пока его нет, советую, тщательно проверить его комнату… Может, там что найдёшь, – предлагает она, и я подвисаю. А что если реально? Вдруг там что-то на него есть?

– Точно… Натах, ты гений! Гений в юбке!

– Ага… В рваной юбке с кружевными трусами…

Мы снова ржём, и уже почти плачем. Но это на мне больше истерика сказывается… Я не справляюсь.

Прощаясь с подружкой, иду по гравиевой дорожке вдоль этих кованных ворот и вижу вдалеке маму с Сергеем. Они сидят на качели и мило воркуют, словно два голубка в окружении кустовых роз. Смотреть приятно, как он за ней ухаживает. Как нежно на неё смотрит… Кстати, я правда не знаю ничего об их отношениях и тот момент, где Ник спрашивал у меня о чём они разговаривали действительно остаётся для меня в тени… Пока что мама ничего мне не рассказывала…

Ну и я пользуюсь моментом…

Быстро вхожу в пустой дом и иду прямиком к его комнате, чтобы найти там что-нибудь провокационное…

От автора: Сегодня скидки на 1) "Гори со мной" - 20%. Читать -

2) Контакт. Твой личный монстр онлайн - 35%. Читать -

3) Научи меня любить - 35%. читать -

Первая ачсть находится в бесплатном доступе -

Глава 13.

Никита Хорольский

– Сучка, а…

– Да ладно, Ник. Сучка сучкой, но… Согласись, симпотная, – добавляет Ванька, пока я смотрю на то, как развевается на ветру её сиреневая юбчонка. Как ноги уносят её прочь, словно на ковре-самолёте, а я продолжаю стоять, как еблан и пялиться. Как залип, блин, взглядом. Даже немного слов их не могу разобрать. Хочу жопу разглядеть. Зачем? Не знаю сам… Просто помню же, что ночью на неё встал. Конкретно так встал. И это уже минус десять к карме.

Потому что я не должен на неё возбуждаться, нахрен. Какое бы тело у неё ни было, волосы или блядские зелёные глазища на половину лица…

– Чё? – переспрашиваю, когда она скрывается за угол. Будто выныривая из собственных мыслей, наконец, вижу друзей и их довольные рожи, которые уже, кажется, просверлили во мне дыру.

– Лучше молчи, Ваня… – мотает головой Тоха и ржёт надо мной. – Чё написал ей?

– Ни о чём общались… Скорее об учёбе. Наседать пока не стал. Иначе поймёт всё. Нужно поосторожнее…

– Ну да, есть такое… Лёха там чё?

– Да чё… Пока не писал. Но чувствую, не за горами совместная ночёвка…

– Сильно ему прилетело?

– На пол ебла почти…

– Жееесть…

– Ага, не говори, – хмурюсь, почесав затылок, и чувствую, что мне уже пора. – Ладно… Это… Я до дома поехал… – пытаюсь съехать с темы, встречаясь с довольным взглядом Тохи. Он меня им дотла прожигает, засранец. – Чё?

– Да не ничё… Езжай, конечно… – выдаёт с усмешкой. – Тем более, что сестрёнка уже домой убежала…

– Слышь! – рявкаю, толкнув в плечо, пока они оба надо мной ржут, как придурки. Суки. – У меня к ней сугубо своднические отношения. Лютый хейт называется…

– Ну да, ну да… – поддакивает Тоха. – Когда ебать её начнёшь…

– Я тебе ща вмажу, клянусь, сука…

– Всё, всё, молчу, – угорает он, пока я стискиваю зубы и сжимаю кулаки. Чувствую, что сейчас и Тохе могу вмазать на нервозе. Ещё смеет мне такое говорить. Делать мне нехер. Мне на неё как на девку с высокой колокольни… Тем более, у меня есть девушка.

– Поехал, кароч, – психую и сажусь в машину, оставляя их там возле той кафешки. Просто выбесили конкретно.

Нормально я на неё смотрел. То, что реакции организма такие, так это потому что ебаться чаще надо, а мне Кира только и делает, что мозги выносит. Достала уже. Может, уже и пора расстаться реально… Всему же приходит конец рано или поздно. А я с самого начала знал, что с ней у нас из-за Константина всегда будут тёрки. Слишком уж он проблемный чел. Но опять же мне с ним и не обязательно пересекаться… Мне до его трабблов вообще похую.

Домой подъезжаю быстро. Паркуясь за воротами, ступаю на дорожку, ведущую к дому, и уже издалека замечаю этих двух, сидящих на качели возле фонтана и роз, флиртующих у всех на виду и чуть ли не облизывающихся. Фу… Бесят, блин.

Аж передёргивает.

Когда с мамой был, они ни разу так не сидели. Каждый чем-то своим занимался. А тут и сделок нет внезапно. Всё время чё-то сидит сюсюкается с ней. Мрак… У меня аж на коже какая-то липкость появляется…

Подслушивать бесполезно – спалят, зато можно доебаться до мелкой, пока никто не видит. Правда я пока не придумал, что можно сделать, но… Мысли бродят всякие.

Мельком проникаю в дом. Быстрым шагом направляюсь в сторону её комнаты… Прислушиваюсь и ничего… Тишина. Приоткрываю дверь, наткнувшись на пустоту и вдруг. Со стороны моей доносится звук падения, словно что-то грохнулось с полки. Сучка…

Она чё у меня в гостях? Пиздец ты попала, сестрёнка.

Вхожу туда практически с ноги, осматриваясь. На полу лежит мой адаптер. И я делаю ещё два шага вперёд, стараясь различить посторонние шорохи. Паук сидит в террариуме на столе… А я улыбаюсь. Потому что прекрасно ощущаю её присутствие тут. В том числе запах её личного шампуня и даже дыхание, затаившееся в воздухе. Я как зверь на охоте, реально…

– Хомячок… Я же тебя чувствую. Знаю, что ты здесь… Выходи по-хорошему, – усмехаюсь, обходя комнату по всем углам. Она у меня большая. В этом сложность, и я буквально сразу лезу в самое удобное место, где можно спрятаться – шкаф. Дёргаю за створки – пусто… Сука… – Блин… Нет, что ли? Показалось, значит…

Ржу, обходя кровать стороной и ложусь на неё, а потом не проходит нескольких секунд, как свешиваю корпус, заметив её на полу, и дёргаю за ногу. Отчего она сразу же начинает орать и выползать оттуда в истерике. Только убежать далеко не получается, так как я преграждаю путь.

– Я сейчас буду кричать! Пропусти!

– Ты в моей комнате… Сама сюда пришла, не забывай… Игрушку хотела вернуть? – ржу, рассматривая её недовольное лицо. Такая сейчас надутая и покрасневшая. Да ещё и юбка задрана, оголяя все её бёдра, и как только она замечает, куда я смотрю, тут же поправляет её и делает шаг вперёд, пытаясь меня протолкнуть, но я обхватываю за запястье и давлю к стене. Честно, мне уже нравится так делать. – Понравился тебе первый день? Весело же было, да? – спрашиваю, загнав в кольцо рук, и она уже не знает, как от меня сбежать. Стоит и дёргается из стороны в сторону, толкаясь, но выбраться не может. Потому что я намертво её зажал и хер отпущу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ник, дай я уйду… Я ничего не хотела, клянусь. Просто зашла, чтобы зарядку у тебя взять…

– Ага, пизди больше… Не верю.

– Это правда… Я… – замолкает, проглатывая ком. – Выпусти…

– Нет. Не выпущу… А возможно и вовсе скину со второго этажа? Умеешь летать? – улыбаюсь, рассматривая то, как хомяк раздувает ноздри и смотрит на меня своими покрасневшими глазами. – Хотяяя… Тогда ты уже будешь белкой-летягой… Может, цветы любишь? Могу скинуть прямо в них. Идём?

Едва хватаю её за ноги и перебрасываю через плечо хрупкое невесомое тело, как она начинает бить меня кулаками и звать на помощь, а я ржу, направившись к окну.

– Ник, поставь меня! Отпусти! Только попробуй!!!! Ник! Помогите! Мамааа!

Чувствую, как она задирает мне рубашку на пояснице и начинает мне всё там яростно царапать. Прям до крови, блядь. Аж в глазах искрит, когда ногти проникают под кожу. Поехавшая, блин.

– Ты чё, сссс… – перебрасываю её на кровать, а сам провожу ладонью там, после чего смотрю на свои пальцы. Всё в крови. – Пизда, а…

– Только подойди… Я тебе на роже такие же оставлю! – рычит она в ответ, выставляя свои когти, и у меня желание взять и… Сделать что-то пожёстче, нахрен.

И я не задумываясь, стаскиваю с полки свой пружинный эспандер, зажав тот в руке.

– Ну как? Больше той игрушки? – спрашиваю с ехидством и настроем затолкать его ей куда поглубже, пока она сидит на кровати в недоумении и вся заливается красками…

– Ты… Что ты делаешь… Что?! – истерично спрыгивает с кровати и бежит к двери, а я бегу прямиком за ней с ним в руках…

Сегодня снова есть скидки до 35%. Выбрать можно здесь -

Глава 14.

Евгения Хомова

Вот придурок! Не знаю, что у него на уме, но у меня под ногтями теперь его кровь… Ужасно. Чувствую себя кошкой. Кошкой, нагадившей кому-то в тапки и удирающей от хозяина обоссанной обуви по всему дому. Даже скольжу по полу, хватаясь за перила, и перепрыгиваю через лестницу, когда он успевает схватить меня за руку и придавить к кухонной стенке. У него уже какая-то дурацкая привычка, блин. Он давит меня ко всем поверхностям подряд, как зверюга какая-то. Неадекватный австралопитек.

– Ну всё, хомяк, добегалась… – угрожающе обхватывает меня за шею, а я сжимаю его руку в ответ. Ещё чего не хватало. Скотина, блин! Что за удушающий жест. И главное, не душит, но держит вот так. Унизительно… Непристойно. Давит на ключицу большим пальцем и смотрит… Господи, он смотрит прямо на мои губы, зависнув сантиметрах в двух от моего лица. Я даже начинаю думать, что у меня на них грязь какая-то. Потому что он так пристально их рассматривает. И от страха я жмурю глаза и отворачиваюсь в сторону.

– Посмотри на меня, – обдаёт горячим жаром мою щёку и даже немножечко шею, вынуждая затрястись ещё сильнее. Вроде бы приказ, а прозвучало, как заклинание.

У меня сердце бросается вскачь, как ненормальное. Уже хочу захрипеть, как слышу голос его отца и вздрагиваю, распахнув свои глаза.

– Ник? – появляется он на пороге кухни, и Никита тут же отдёргивает свою руку, пока я делаю шаг в сторону, ощущая, что ноги меня плохо слушаются. – Вы чего это делаете? Что происходит?

– Да вот… Учу сестру спорту. А-то совсем хилячка, – ржёт этот неадекват, обхватив свой дурацкий эспандер сильнее, пока я стою и отдышаться не могу от этого марафона.

– Ник, на разговор, – тут же рявкает на него отец, а я смотрю со стороны, пока сам Ник сверлит меня жестоким пронзительным взглядом. – Я сказал. Живо! – повышает на него голос, и я вздрагиваю. Нифига себе у них бывает общение… Не ожидала даже. Думала он на него вообще не срывается.

Сергей уходит, а этот придурочный угрожает мне, проводя пальцем по шее, после чего я показываю ему «фак» на прощанье. Как же он неистово меня бесит и пугает. Я уже не могу в этом доме. Каждый его сантиметр буквально кричит мне о том, что его хозяин конченый говнюк и не изменится, как ни крути. Мы так и будем воевать. А я не вывезу такого накала каждый день. Это сумасшествие какое-то.

– Идиот, блин, – шепчу ворчливо себе под нос.

А как только они исчезают из виду, понимаю, что сзади стоит моя мама, и чуть в обморок от страха не падаю.

– Ой, ужас! Мам!

– Жеееень, – тут же хватает меня за плечи. – Он тебя обижает? Скажи честно…

– Нет…

– Жень…

– Что, мам? Я не хочу об этом… Я не стукачка!

– Я не собираюсь говорить Сергею, честно. Просто объясни мне, что происходит…

– Он не хочет нас здесь видеть, вот и всё. Ничего такого… Просто я ему не нравлюсь, – отвечаю, на что мама хмурится.

– Он так и сказал?

– Ну… Не совсем так. В общем, мам… Я правда не хочу об этом…

Мама вздыхает и смотрит на меня с жалостью.

– Как твой первый день?

– Ну… Мог быть и лучше. Хотя я не одна такая… Наташка тоже отличилась, – нервно смеюсь, а мама прижимает меня к себе и по-доброму гладит, пытаясь успокоить.

– Не расскажешь? М? Малыш?

– Нет, не думаю… – обнимаю её в ответ. – Я вас видела… Там на качели. Вы такие милые… Уже не помню, чтобы ты так улыбалась кому-то…

– Ну вот, оказывается, умею, представляешь?

– Ага…

– Жень, мне очень жаль, что вы ругаетесь. Я хочу защитить тебя…

– Не надо, мам. Я взрослая и сама в состоянии. Кроме того, он не сделал ничего дурного, – пытаюсь оправдать его. А зачем? Вообще не понимаю своих поступков. Наверное, отчасти мне его жаль. Ведь мы оба – заложники обстоятельств. Я не хочу знать его. Он – меня. Но у нас нет выбора.

– Тогда, надеюсь, он не будет его сильно ругать, – с тяжестью говорит она, а я бы конечно обрадовалась, если бы его, к примеру, отправили куда-нибудь в исправительный лагерь или в военное училище. Он этого явно заслуживает. Ему там самое место… Но молчу, ведь не хочу ругани или выяснения отношений…

– Пойду к себе, ладно?

– Хорошо. Голодная?

– Ну… Поела бы, да…

– Отлично, я кексы сделала… Перекусим тогда? Все вместе? – спрашивает мама, вызвав у меня желание убежать. Все вместе звучит просто ужасно… Но возмущаться и бить ногами уже слишком поздно. Сама же его оправдала в чужих глазах.

– Я переоденусь, разложу вещи и спущусь, угу? Попозже…

– Ладно, – отпускает она меня, и я иду к себе. Если реально, я ничего так и не нашла у него в комнате. Убедилась, что паук в террариуме на столе. Увидела кучу презервативов и каких-то открыток, которые его девушка постоянно ему дарит. Они буквально пачкой валяются у него в столе. Словно мусор какой-то… Но мне пофиг, естественно. Очевидно, что она такой же токсик, как и он.

Прохожу по второму этажу и прислушиваюсь к мужским голосам на фоне, доносящимся из кабинета.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я понял…

– Ник, касаемо твоего Лёхи… Разрешаю. Только учти, чтобы всё было нормально. Если вдруг…

– Я же сказал, что я тебя услышал…

– Свободен…

Быстро скрываюсь за дверью комнаты, как только слышу последнее. Аж дыхание спирает. Не хочу, чтобы он меня снова застукал… Хватило.

Переодеваюсь в домашнее, иду в ванную, чтобы умыть лицо и смыть с себя косметику. Там как бы всего лишь стрелки и бальзам для губ, но даже это создаёт для меня эффект тяжести, который я не люблю. Предпочитаю дома ходить вообще ненакрашенной и максимально естественной. Я бы даже сказала – совершенно неухоженной. И пофиг мне, кто что подумает. А ещё…

Вымываю свои ногти от его эпителия. Брррр… Ещё и кровь запеклась. Ужасно я его разодрала, конечно. Но будет знать, как ко мне лезть! Волосы после нашей стычки торчат в разные стороны. Приходится убирать их в хвост. Мне вообще кажется, что рядом с ним спокойно ходить не получится…

Желание запереться в комнате, включить какой-нибудь сериал типа «Офиса» и тупо ржать весь вечер, чтобы не думать о Нике. Я его уже презираю. Сегодня он снова так пыхтел на меня. Ещё и лапал… Господи, ему доставляет удовольствие, да? Теперь я не могу расслышать посыл Наташки о том, что он со мной заигрывает. Позорище… Ещё и думаю об этом. Какой же кошмар. Видела бы она его в реале, точно бы так не говорила. Он же напрочь отбитый. Злой, грубый, агрессивный. Что он собирался делать этой штукой? Он бы не стал всерьёз толкать это в меня, правда же? Хотя, блин… От него вообще можно что угодно ожидать, кажется…

Слышу, как тяжёлые шаги уносят его в комнату. Я буквально привыкаю к звукам этого дома. Потому понимаю, когда его отец прикрывает дверь кабинета и спускается вниз. Хорошо, что я уже в комнате… Не придётся с ним сталкиваться.

Неожиданно слышу стук в дверь и вздрагиваю от ужаса. Практически цепенею, а потом он царапает возле ручки.

– Тебе сегодня конец, хомячиха… Бойся… – шепчет, как придурок, и я подхожу ближе. Прислушиваясь, ощущаю повсюду дрожь и странные импульсы, от которых у меня не просто волнение, а давление на плечах, словно от его наглых паклей. Он действует на меня уже психологически, не касаясь при этом. Ужасно просто…

– Ты вообще ненормальный? Живи своей жизнью, псих! – выпаливаю, надеясь, что он уйдёт, но в ответ слышу:

– А я хочу твоей…

– Пошёл ты! Скройся с глаз, Иуда! Твоё место на вертеле!

– Посмотрим, – усмехается и уходит, шаркая ногами об пол, а мне до сих пор не по себе. Идиота кусок. Вот кто так вообще делает, а?! Жутко, как в каком-то ужастике.

Раскладываю вещи, стараясь успокоиться. Думаю в чём пойду завтра и вспоминаю о том самом Жене, отправив ему сообщение.

«Я уже дома. Извини, была занята сводным братом. Придурком Хорольским, что живёт по соседству».

И нет, у меня нет угрызений совести за то, что я говорю за глаза про него. Потому что он реально жестокий придурок! Я и в лицо тысячу раз говорила и буду продолжать. Ибо уверена, что такие как он ещё хуже, чем о них думают.

«Так ты его сестра?», – приходит буквально сразу же, и я прикрываю глаза, выдыхая себе под нос, что к сожалению, да…

«Сестра поневоле. А ты что-нибудь о нём знаешь? Что он тебе сделал?».

«Он много кому что делал. От него лучше держаться подальше и с ним не конфликтовать. Может не поздоровиться», – будто угрожает он мне, проецируя свои страхи.

«Мне пофиг, я его бояться не собираюсь! А знаешь что-то о его девушке?».

Он вдруг замолкает. Просто перестаёт отвечать и пропадает из сети, а я ещё минут пятнадцать проверяю, не ответил ли… Блин, надеюсь, не выглядело так, будто я интересуюсь о нём как девушка. Тупо вообще… Зря я так спросила.

Дописываю.

«Если что, я не с этой целью. Совсем нет. Меня от него тошнит», – на всякий случай добавляю, но его нет в онлайне. Эээээх.

Примерно через час я всё же спускаюсь вниз. И то выхожу из комнаты с опаской, потому что боюсь увидеть этого пришибленного. У него какие-то задатки маньяка, честно.

– Привет… А где все? – спрашиваю у мамы, когда она раскладывает еду по тарелкам и наливает почему-то четыре чашки чая. Мама решила взять на себя полдник и ужин. Попросила у Сергея, и он не был против. Зато разгрузка для той женщины… Ведь моя мама и сам неплохо готовит. Мы привыкли так жить.

– Сергей отъехал на полчаса. Вот-вот приедет. А мальчишки на улице. Вроде как покурить пошли… – отвечает она, чем вынуждает меня замереть на месте.

Какие ещё, блин, мальчишки?

– В смысле? – спрашиваю у мамы насторожено.

– Ой, я думала, ты слышала… Ник привёл друга. С ночевой…

От автора: Скидки на Омут. Откройся мне, Склад, Нокаут. Бой за сердце, Я тебя у него заберу. Выбирать здесь -

Глава 15.

Никита Хорольский

– Ник, сколько можно, а?! Я же вижу, что ты делаешь!

– Ну и что я делаю? Я её и пальцем, блин, не тронул!

– Конечно, я всё видел, не притворяйся!

– Защищаешь её так, будто она тебе – родная дочь! А может так и есть, а?! – сорвался я от злости. Хотелось ему вмазать, если честно. Потому что из-за этой невинной овцы я терял перспективы и отцовское уважение в том числе.

– Господи, Ник, что ты несёшь вообще?! Лет тебе сколько? Вырасти, – выдал он гневно, и в этот же момент у меня завибрировал телефон в кармане. Я потянулся, чтобы посмотреть. Там было сообщение от Лёхи. «Брат, чё можно к тебе?». – Ник, она же совсем хрупкая. А ты с ней как… Прояви сдержанность…

Если бы он знал, нахрен, какую сдержанность мне приходится проявлять ежеминутно. Не надо было бы – давно бы голову ей оторвал. Но увы… Уголовный кодекс… Меня от неё не просто трясёт, а на месте подбрасывает, как от динамита. Я не могу находиться в одном доме. Потому что кровь закипает. Хочется поскорее вытравить отсюда и жить нормально. Как раньше. Потому что как вспомню о том, что она тут возомнила себя хозяйкой – спокойно таскает продукты из холодильника, топчет газон, рыскает в моей комнате, так сразу хочется ей что-нибудь оторвать. Естественно, я пылил, пылю и буду пылить. Ему меня не переубедить, нахрен.

А тут ещё друг прислал сообщение. Вовремя.

– Лёха просит переночевать у нас…

– Я не договорил, Ник… – прервал отец. – Ещё одна выходка и я…

– Что?

– Мне придётся рассмотреть вопрос о том, чтобы ты всё же жил у матери.

Пиздец. Я и так хотел с ней жить. Но она сказала, что лучше здесь, потому что иначе им будет намного проще и легче присесть на уши отцу… Я чисто из благих побуждений здесь задерживаюсь. Нужно мне с ним тут тусоваться, ага… После его предательства.

Молчал, потому что мне нужно было оставаться тут, а он продолжил нагнетать.

– Присмотрись, возможно, нет причин для твоего привычного давления…

– Я понял… – огрызнулся я на него, и он вздохнул, бросая взгляд куда-то в окно.

– Ник, касаемо твоего Лёхи… Разрешаю. Только учти, чтобы всё было нормально. Если вдруг…

– Я же сказал, что я тебя услышал…

– Свободен…

Едва я вышел оттуда, тут же отправил сообщение другу.

«Ок, жду тебя в семь».

«Гуд».

Сам же пошёл прямиком в комнату и набрал матери. Хотелось услышать её голос. Особенно после ссоры с отцом и его наездов. Я просто знал, что если эту сейчас увижу, то крыша совсем съедет, нахрен. Вот и решил немного успокоиться. Хотя бы спросить, как она. Мне всегда важно.

– Привет, ма…

– Привет, дорогой, я сейчас. Музыку убавлю…

– У тебя там что вечеринка и без меня? – усмехнулся я в ответ, а потом мы ещё час болтали… Обо всём и ни о чём. Об отце, конечно, тоже. Она говорила, что он прав. Что не стоит проявлять агрессию. Лучше наоборот попробовать смягчиться и узнать иным путём, если вдруг есть что-то такое в их отношениях, о чём я не в курсе… Мало ли. Но я же прямой как шпала, я тупо не умею быть таким. Но когда мама говорит «надо», значит надо…

– Не знаю, как… Меня они вымораживают. Обе…

– Хорольские не опускаются до того, чтобы проявлять злость. Достаточно ставить врага на место одним только взглядом и словом. Не опускайся…

– Я не…

Услышал звонок в дверь.

– Ждёшь кого-то?

– Доставку, Ник. Я побежала. Люблю тебя очень. Пиши и звони обязательно. Я буду ждать.

– Окей…

Она сбросила, а я всё ещё злился. Хотелось вынести мозг этой мелкой сучке или запугать её, вот и пошёл поскрести её дверь, чтобы хотя бы что-то в памяти отложилось. Поругались немного, мне стало легче, хотя я не понял, как от ругани в принципе может быть легче. Но это факт.

Потом Лёха позвонил, и я пошёл его встречать…

А сейчас, когда друг паркуется у нашего дома, я уже планирую гениальный план по совращению хомячихи старшей. Он же у нас весь такой из себя. Голубоглазый, статный, девки от него тащатся. Особенно те, что постарше. Но… К сожалению, сейчас у него половина ебла развисована…

– Дарова…

– Даров, – жмёт мне руку.

– Ебать ты светишься… Вместо фонаря будешь, – отшучиваюсь, пока он ржёт.

– Ха-ха! Шутник, блин, хренов.

– Слышь… Чё у тебя с мачехой? Всё?

– Бля… Нашёл чё спросить…

– Да я тут это… Ещё одну милфу хочешь? – спрашиваю и ржу, пока он пожимает плечами, вынимая сумку из своей тачки.

– Чё за милфа…

– Моего бати.

– Ты хочешь, чтобы мне ещё от одного бати прилетело, что ли? – ржёт он, и я мотаю головой.

– Не, не прилетит, идём… Познакомлю…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А чё она зачётная? – спрашивает он за моей спиной, а потом мы оказываемся на кухне, где мачеха как раз стоит к нам задницей, вытаскивая что-то из печи.

– Ну вот… Демонстрация… – ржу и смотрю на Лёхино оценивающее лицо. Сразу же знаю, когда он подсел. Глаза, как два фитиля, сосредоточены на её жопе и ногах. Объективно говоря, она симпотная. Но я в отличии от отца понимаю, что внешность далеко не всё в этом мире. Однако Лёха всегда за милую душу. Он у нас такой. Ни разу в стандартных отношениях не был. Только поёбывает всех время от времени…

– Какая дама… – выдаёт он громче, и она тут же подпрыгивает с противнем в руках.

– Ой… Ник… Господи. Я тут с кексами забегалась, здравствуй…те, – здоровается с моим кентом, увидев его фингал первым. – Будете кексы?

– Эльвира, это мой друг Алексей. Он будет ночевать сегодня с нами… – представляю так, чтобы максимально занервничала. И, кажется, выходит. Дочь вот вся в неё. Глазки сразу бегают, щеки, блин, краснеют. Где их таких выпускают? На какой, блядь, фабрике по производству недотрог?

– Здрасьте… Я бы попробовал ваши кексы, – облокачивается он на стол, сбросив сумку с плеча на пол, а я просто готов оборжаться сейчас. Обольститель хренов. Ещё и татухи свои на груди выпятил.

– Да, я тогда чай налью, – тут же отворачивается она, покраснев, и он подмигивает мне. Мол «зачёт». Ну чё я не знаю, что ли? Если поведётся, и он её трахнет, это будет просто бомбическим поводом для капитуляции… Всей их семейки.

Мелкая ещё наверху. И пока старшая суетится, я еле оттягиваю от неё Лёху, чтобы пойти покурить.

– И чё она прям шкура такая?

– Да бля… Хз какая она шкура… Меня мелкая сильнее бесит. Удушить готов…

– А чё так? Весь на нервах… Сходи к Кире расслабься, – делает затяжку и лыбится.

– Не хочу… Я вообще с ней не хочу ебаться. Из-за Кости…

– А… Точно ли из-за него? – спрашивает, будто под кожу опять лезет.

– В смысле?

– Да забей… Ник, кароч, скажу, как есть… Я на твоей стороне в любом случае. Кира – нормальная девчонка, но… Она тебе не особо подходит. Это с самого начала видно было…

– А тебе мачеха подходит? Или училка наша по географии, а?

– Естественно… Это моё, – оба ржём как дебилы на всю улицу.

– Ща я тебя с ней познакомлю… Та ещё провокаторша, блядь. Наглая доставучая… Меня от неё тошнит, если честно… Порой желание утопить её в нашем фонтане.

– Похожа на мамку?

– Ну да. Очень…

– М-м-м, понятно, – угорает он, отчего я тут же даю ему в плечо.

– Ещё один! Это не то совсем, нахер!

– Да я понял, друг. Не то… Но яйца на всякий случай разгрузи, иначе сорвёшься на этой войне, я серьёзно, – советует друг, когда докуриваем и заходим в дом… А там вдруг…

– Хома?

– Лёша?!

– Офигеть… Жека… Пипец, нафиг! Иди сюда… – стою возле двери, как еблан и смотрю на то, как мой лучший друг обнимает девчонку, которую я мечтаю закопать во дворе… Моего врага, сука… Ненавистную мной блондинистую гадину. Прижимает к себе и поднимает на руки, отрывая от пола и кружа её по кухне, пока она смеётся. А у меня дёргается глаз…

Что здесь вообще происходит?! В какой круг ада я попал?! И где выход, не подскажете?

Ждууууу, жду от вас отзывов) Очень-очень! Если нравится книга, напишите два слова)))))

Глава 16.

Евгения Хомова

Глазам своим не верю! Это Лёшка. Мой друг из лагеря. Мы вместе отдыхали летом года три назад. Потом не общались даже, но там… Там всё было круто. Мы много времени проводили нашей большой дружной компанией. Кто откуда, все разные. И мы с ним реально подружились. И я, ну, никак не ожидала, что он окажется другом Ника… Потому что он всегда казался мне хорошим, добрым и смешным. Понятно, что он немного не обычный. Потому что уже тогда ему было лет пятнадцать, а он тусовался с нашими вожатыми, особенно, девушками. Мне казалось, что у него даже были отношения с одной, но я особо не лезла. Ведь вообще не понимала тогда ничего об этом.

– Лёша, блин!!!

– Ты как здесь вообще?! – опускает он меня на ноги, пока мой так называемый братец стоит и сверлит нас недовольным взглядом сбоку. А мама улыбается, наблюдая со стороны. Мне кажется, что-то определенно пошло не по его сценарию. И это очень смешно…

– Офигеть, дружище, – выдаёт Лёша со смехом. – Вот это совпадение! Ты его сводная теперь?!

– Да, так вышло, – пожимаю я плечами, а Ник стискивает челюсть, когда Лёша даёт ему кулаком в плечо.

– Да ладно, чел, выдохни… Она классная девчонка, да, Жек? – обращается ко мне, а мне и стыдно, и приятно одновременно. Хотя этот его взгляд. О, Боже… Он стал ещё хуже, чем был… Ненависть так и прёт. Карие глаза буквально топят меня в своём гневе. Вот что за человек, а? Ну смилостивись ты уже! Прошу! Мы же даже выбрали одного человека в друзья! Значит, можно не воевать! Не такие уж мы и разные!

– Садитесь за стол, здорово, что вы все знакомы, – разбавляет мама неловкое молчание за нашими спинами, и я тут же сажусь рядом с Лёшей, чтобы подальше от этого придурка. Спрятавшись за его плечом.

У него теперь вид такой, словно он друга потерял, реально. Да и на меня смотрит как на врага народа.

– Что у тебя с лицом такое? Нет, ты и раньше дрался… – смеюсь я, вспоминая, и он толкает мамин кекс в рот, нажёвывая.

– Да получил слегонца…

– Ага, слегонца, – поправляет его Ник. – У тебя глаза не видно, нахрен.

– Бывает. Фигня! Ты лучше расскажи, как так… Давно в наш универ хотела?

– Ну… Я вообще не думала, что это возможно, – хихикаю я, отпивая чай. – Дорого ведь… И статусно…

– Ещё бы, – скрипит Ник, как обычно, пока Лёшка закатывает глаза.

– Не обращай внимания на эту грозовую тучку, он не всегда такой…

Я хихикаю, а Ник закипает.

– Слышь! – выдавливает грозно и скрипит стулом по полу, как уже привык. И я тут же замираю, потому что он выходит с кухни с психом, и мы неловко молчим несколько секунд. Вот достал уже, а… Всем надо всё испортить.

– Я схожу… – тут же встаёт он, но я хватаю его за руку.

– Не надо. Пусть один побудет лучше. Сейчас только раздерётесь… Он злится…

– Ладно, – плюхается он обратно. – Ты права… Значит, Вы её мама? – обращается он к ней, и она кивает. – Круто… Рад познакомиться.

– Ты уже вроде как показал, что рад, – смеётся мама, и он вдруг тоже расплывается в довольной улыбке.

– Ой, я тебе чай не налила, что ли? Сейчас…

Мама встаёт и начинает снова суетиться, а Лёша склоняется к моему уху.

– Колись, чё не поделили с ним?

– Территорию… Ну и отца, разумеется…

Лёша вздыхает и смотрит на меня с драмой на лице. Он, конечно, стал ещё красивее. Высокий такой, широкоплечий с густыми чёрными бровями, волнистыми волосами и голубыми как небо глазами. Удивительное сочетание. Мне всегда нравилось. Но не в таком смысле. Просто объективно.

– Я тебя в обиду не дам. Поговорю с ним. Всё в порядке будет.

– Ты не знаешь, что происходит… И остальные его друзья, они мне сегодня такое устроили, – шепчу я, и он хмурится ещё сильнее.

– Вот, твой чай… – прерывает наш диалог мама.

И в этот момент как раз приходит Сергей Николаевич.

– О, дарова, Алексей…

– Здрасьте…

– А где? Ник где? – осматривается по сторонам, потому что видит, что все здесь, кроме его долбанутого вечно обиженного сыночка.

– Да он как бы… Вышел просто. Ща придёт… – отвечает Лёша.

– Я за ним схожу, – неожиданно для всех, и даже для самой себя говорю, хотя уже жалею, потому что мне страшно идти туда. Но, может, тот факт, что мы с Лёшей знакомы хоть немного остудит его пыл…

Сердце носится, пока ищу его по комнатам. Я точно сумасшедшая… Ощущаю себя как перед прыжком с парашютом. А я боюсь высоты до смерти… У меня фобия.

В гостиной нет. В прихожей тоже… И я поднимаюсь наверх по лестнице… Прислушиваюсь к музыке, доносящейся из его комнаты. Стучусь.

Раз, два, три…

И только потом звуки затихают.

– Чё надо? – слышится оттуда грубый вопрос.

– Ник… Там все ждут. Папа твой приехал…

Слышу агрессивные шаги в сторону двери и уже заранее инстинктивно делаю два шага назад от двери.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда он открывает, вид у него такой, будто он меня сейчас на части растерзает.

– Ты охуела, что ли?! – выпаливает, заставив меня осунуться. Господи, почему он всегда такой раздраженный и суровый, я не понимаю… Ну, должно ведь быть в его жизни что-то хорошее, правда? Чего срываться на всех, как пёс на цепи?

– Что я сделала?

– Ещё и в дружбу мою лезть собралась?!

– Я… Я не лезла. Я просто его знаю. Что же теперь ему можно дружить только с тобой или как?

У него аж ноздри раздуваются.

– Я не хочу ругаться с тобой. Там родные наши ждут. И невежливо пригласить друга в дом и уходить слушать музыку в свою комнату, не предупредив…

– Слышь… Ты давай не указывай мне. Вежливая, блядь, нашлась. Вали давай вниз и не лезь ко мне, – рычит, отчего я хмурюсь.

– Я не лезла. Больно ты нужен, – разворачиваюсь на месте и иду к лестнице. Придурок, блин, недобитый. Достал уже со своими обижонками…

Ведёт себя как ребёнок. И меня заставляет чувствовать себя виноватой.

Когда возвращаюсь, все смотрят на меня, и я мотаю головой, как бы объясняя, что нифига у меня, естественно, не вышло.

– Ничё… – кладёт Лёша ладонь на моё плечо. – Я ща… Верну его. Всё норм.

Он встаёт из-за стола, извинившись, и поднимается наверх, а я роняю взгляд в тарелку.

– Это тот Лёша из лагеря? Красильников? – уточняет мама, ведь я немного про него рассказывала. У нас там даже кружок небольшой был, мы на гитаре играли и песни пели. Вот Лёха громче всех всегда горланил.

– Угу, он…

– Ничего себе совпадение, реально…

– И не говори, мам…

Беру в руки телефон и начинаю писать Наташке сообщение о том, как мне повезло, что его лучшим другом оказался хороший человек. Хотя бы один, блин! Это уже совсем кардинально меняет ход истории!

Возвращаются они вместе спустя минут пять. Ощущение, что дёргали друг друга, потому что морды красные. Но хотя бы пришли.

– Всё в порядке? – спрашивает у Ника отец, а тот молчаливо кивает, уткнувшись в телефон взглядом. Наверное, переписывается со своей девушкой.

А мне при этом приходит сообщение от того самого Жени.

«Знаю, что с первого курса вместе. Больше ничего. А что так спрашиваешь? Хочешь на её место, что ли?», – приходит мне, отчего я тут же покрываюсь иголками. Так и знала, что он подумает не то.

«Боже упаси. Скорее хочу, чтобы они поженились и свалили из города подальше, наделав кучу детей, чтобы у них не было времени возвращаться назад».

«Ахахаха, это вряд ли».

«Почему?», – спрашиваю следом.

«Потому что слышал, что у них не особо серьёзно. Просто секс», – приходит мне ответ, и у меня щёки краснеют, и я чувствую, как Лёшка обнимает меня за плечи.

– Ой, кто-то раскраснелся… – насмехается слишком громко. – Чё там у тебя? Парень?

Я тут же непроизвольно бросаю взгляд в сторону Ника и сглатываю, потому что он смотрит на нас так, словно сейчас плеснёт кипяток в лицо… Причём обоим…

– Нет, знакомый просто. В универе познакомились… – отвечаю, и он одобрительно кивает.

– Лаааадно, это хорошо. Новые знакомые круто… Я за любой кипиш. Кстати… У нас тут туса намечается через неделю. Приглашаю…

– Она явно не пойдёт туда, – отрезает за меня Ник, а у меня такое бешенство внутри просыпается, что хочется рычать на него в ответ. Ещё бы он мне не указывал идти или нет!

– С чего это?!

– Тебе не понравится, – добавляет он нагло, пока Лёшка смотрит на меня с вызовом.

– Ну, а я пойду. И посмотрим… Понравится мне или нет!

Сегодня действуют прокат нескольких моих книг "Беги от меня"

-

, "Не отпускай меня"

, "Я (не) для тебя"

, где можно приобрести их временно со скидкой 50% и максимальные скидки на дилогию сводных! Начать читать здесь -

Обнимаю! Ваша Е. Пелевина

Глава 17.

Никита Хорольский

Я в ахуе просто. Это катастрофа…

Лёха не просто меня подставил, он меня, блин, кинул! Самым настоящим образом! У меня тупо все заводские настройки слетели вместе с его поступком. И хера ли теперь делать?!

– Да ладно, брат… Вот чё ты занудничаешь… Я понимаю, что злишься, но сам посуди… Она не виновата в решениях своей матери, да? – заявляет мне, когда выходим на очередной перекур, и я сжимаю кулаки. Меня, блин, так разносит внутри, словно ковровой бомбардировкой прошлись. Я же рассчитывал на поддержку. На охуенный такой союз, а меня тупо опрокинули.

– Не виновата? Ты серьёзно? Пусть проваливают, и всё будет круто! Мне не нужны в доме приживалы! А то, как она себя ведёт тем более злит! Она меня, блядь, бесит, чувак! – выпаливаю я, стиснув челюсть, пока он выдыхает дым и смотрит на меня с осуждением.

– Бесит – не бесит, думаю… Стоит передавить в себе, потому что она нормальная. Я тебе говорю, а не собака лает. Прислушайся, – давит он на меня, чем делает только хуже. Нет, он всегда был для меня в авторитете. Ближе всех. Поэтому я и злюсь. Уверен, что даже на Вано бы так не злился. Но тут прям выворачивает.

– Я начинаю тебя ненавидеть…

– Ну, и меня поненавидь, хули теперь?

– И чё ты отказываешься от темы с её мамкой?

– Сам как думаешь? Дурак совсем? – тушит окурок о фонтан и бросает его в урну. – Я серьёзно, чел. Расслабься. Дай себе остыть… Сходи с Кирой куда-то. Трахни её в жопу, не знаю. Тебе надо успокоиться просто. Ты на нервах. – хватает за плечо и обнимает, похлопав по спине. – Всё. Релакс, детка, я пошёл общаться…

Он уходит, а я смотрю ему в спину и хочу убивать… Не его, а просто.

Меня всё бесит. Особенно её это последнее:

«Ну а я пойду. И посмотрим… Понравится мне или нет!». Сучка, блин.

Нервно присаживаюсь на лавку и смотрю на звёзды. Ещё и осмелилась припереться за мной в комнату. Совсем уже шизанутая. Камикадзе, блин. Что ещё раз доказывает, что она в край обнаглела. Туса намечается жёсткая. Кира о ней знает. И я даже идти не хотел, потому что знаю, что опять подерусь скорее всего… А у меня и без того контроль сейчас до отметки «ноль» опустился… А тут она ещё выбесила. Теперь я просто обязан, нахрен, туда пойти, чтобы устроить какую-нибудь дичь самозванке!

Лёха разочаровал… Я прям не ожидал от него такого.

Если бы у меня так было, я бы без раздумий ради дружбы тёлку кинул… Даже если она ему тоже подружка, блин. Но они знакомы всего ничего. А мы с ним с самого детства, нахрен, дружим. Через столькое прошли. И тут на тебе. Решил из себя принца построить.

Пыхчу на весь двор, кажется, что дым из ушей идёт. Ещё и возвращаться надо по идее, а не хочется. Будто в душу там насрали.

Чувствую себя максимально кинутым со всех сторон. Жалуюсь пацанам, а они говорят не пороть горячку и успокоиться. В переписку с хомячихой их пока не внедряю. Самому хватает, блин.

Захотела она, чтобы я женился и уехал. Щас, ага. Обойдёшься, пизда с ушами.

Я никуда из этого дома не денусь. Первой свалишь ты.

Эмоций становится всё больше, а желание наказать её превращается в какую-то зависимость.

Когда возвращусь, вижу, как они мило треплются в гостиной и пытаюсь пройти мимо, ощущая, как адское пламя внутри разъедает половину моих кишков.

– Стопэ, братва!!! Полиция нравов, – обхватывает меня Лёха за плечи и тащит внутрь, толкая на кресло.

– Чё тебе надо, кидало? – обращаюсь к нему, отчего он ржёт, а эта гадина сидит и кокетливо строит ему глазки. Выколол бы, сука, честно.

– Мы тут обговорили и решили, что на тусу поедем вместе… У Женьки ещё подружка приедет в гости… Как тебе идея?

– Дерьмовая. Мой дом – не пристанище для всяких бичих, – огрызаюсь, и она тут же щетинится.

– Да как ты смеешь, козлина! Это моя подруга! Я уже разрешения спросила, а ты мне не указ, понял?!

– Да успокойтесь вы оба! – гогочет он, а мне вот вообще не до смеха. Давайте здесь ещё всю гвардию подружаек соберем. Какого вообще хера, а?! – Нормально будет, Ник… Поедем общей тусой… Мы на твоей. Парни на Ваниной. И Киру твою довезём, расслабься.

– Не надо, нахер, никого везти! – рявкаю я, а потом вижу её взгляд и тошно становится. – Я сам Киру заберу. Моя девушка.

– Да твоя, твоя… Кто бы спорил, а…

Хомяк отводит глаза, а Лёха присаживается с ней рядом. И меня бесит даже это. Буквально вымораживает. Может они ещё за ручку теперь везде ходить будут или парные татухи набьют, а?!

– А это… Подруга-то хоть красивая? – спрашивает он у неё, подмигивая, отчего я злюсь ещё сильнее.

– Явно не в твоем вкусе, – отрезаю я. – На десяток помладше. – угораю над ним и получаю в рожу подушкой, отчего эта сучка тут же начинает ржать.

– Уродец, сука! – швыряю в ответ.

– Вдруг я захочу расслабиться… – выдаёт он, а я тянусь за соком. Не достаю. Только хочу встать, как она подаёт мне пачку. Понять не могу, чё делает. Пытается в друзья что ли мои заделаться? У меня для неё плохая новость. Я с пилотками не дружу. Я – не Лёха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ладно, я спать, кароче, пошёл, – сообщаю ему и просто ухожу с коробкой в руке, пока они продолжают пиздеть. Меня бесит, как он себя ведёт. И как у них получается общаться. Я готов сорваться в любую секунду. И не желаю видеть ни её, ни её подружек тут…

Пока собираю шмотки на завтра, пока слушаю музыку, в комнату возвращается Лёха. Спать он здесь не будет, нет, конечно. Мы всегда порознь ночуем. Просто, видимо, пришёл ебать мне мозг снова. Ему же не терпится мне высказать. Поучить, так сказать. Я по глазам читаю.

– Ты же спать ушёл…

– А тебе, нахуй, какое дело?

– Слышь, ты заебал! Эго своё умерь! Я насчёт Женьки… Она уже рыдать готова от тебя. Прекращай, Ник… Реально.

– Пиздец… Щас расплачусь. Так жаль стало, охуеть просто можно!

– С-с-сука… Ник, Ник… Когда-нибудь твоя категоричность ударит тебя хуём по лбу!

– Смотри, чтобы тебя хуём по лбу никто не ударил, а то второй фофен, нахуй, получится! – рычу я на него и уже хочу двинуть, но он преграждает мне путь и чуть отталкивает к шкафу.

– Всё, харэ!

– Ещё раз так сделаешь…

– Слышь, ты ни на того бычишь вообще!

– А на кого надо?! Вано и Тоха меня не кидали хотя бы!

– Я не кидал тебя, нахрен… Чё вот ты под шкуру вечно лезешь, а… Мир не чёрно-белый, очнись!

– Ебать, философ… Соси, – показываю ему фак и иду к двери, пока он посылает меня в ответ. Ещё жизни меня учить будет, мудила. Сам, блядь, трахает жену своего отца, и мне ещё что-то говорит! Нахер!

Со всей дури хлопаю дверью, хочу принять душ перед сном, переписываясь с Кирой. Хотя бы подрочить, потому что уже невозможно… Нервы на пределе, как натянутые канаты. И яйца гудят так, что мне бы сейчас хоть кому присунуть и побыстрее…

«Скинь сиськи, малыш».

«Кир…?».

«Я на тебя обиделась, Ник».

«С хера ли?».

«Ты ничего мне не рассказываешь… И всё время там с ней».

У меня уже реально нервоз из-за этой девки. Ещё и нюдсов меня лишите из-за неё. Вообще охуенно будет!

«Пхах. Смешно, конечно. Но ты не туда метишь. У меня на неё не стоит», – пишу ей и ощущаю себя пиздоболом. Ещё каким, нахер, пиздоболом.

Дёргаю за ручку ванной, не глядя, поймав ровно тот момент, когда майка моей сводной сестры падает на пол перед душевой кабиной, а сама она резко испуганно оборачивается ко мне полуголая в одних трусах, соски топорщатся, бледная кожа сияет, словно бриллиантовое покрытие на солнце, и у меня из рук снова падает телефон, экраном на кафель…

Сегодня максимальные скидки на дилогию "Жестокая" 35%. Читать здесь -

Так же действует прокат нескольких моих книг. Найти можно тут -

Глава 18.

Евгения Хомова

Я что не закрыла дверь?! Или он её как-то открыл?! О, ужас! Какой же кошмар!

– Выйди!

– Бля, – тянется он вниз за телефоном. – Закрываться не учили, не?!

– Я закрывала!

– Ага, нахер. Я вскрыл, чтобы за твоей жопой охотиться, – выпаливает он, а я уже скрещиваю ноги и прикрываюсь полотенцем. Господи, у него вид сейчас такой... Мамочки. Стоит звать на помощь, да? Почему он так на меня смотрит?!

– Выйди говорю! – ещё раз повторяю громче, пока его морда так и сверлит меня с расстояния метров в семь. Ванная комната ведь у них просто огромная. Даже более чем. – Ник, прошу тебя… – уже умоляю его, и тогда он наконец разворачивается и уходит, а меня всю трясёт, блин. Как я так облажалась?! Всегда же по сто раз проверяла, закрыла ли на замок в этом доме…

Он что-то видел, наверное? Успел разглядеть? Как же стыдно, блин…

Пишу Наташке сообщение, а она снова надо мной ржёт и говорит, что я лохушка. И она, кстати, права… Господи. Как теперь в глаза смотреть? Второй раз, когда он, кажется, видел меня голой… Но тогда было темно, а сейчас… Боже.

Всё-таки иду в душ, предварительно уведомив подругу о том, что Лёша ей интересовался.

Но уже знаю, что она ответит. Нет, и никаких парней. Только её Коля, у которого фиг пойми, что на уме.

Она там вовсю страдает от неразделенной любви и сомневаюсь, что ей до мальчишек, но танцевать и повеселиться она точно хочет. Кроме того, очень хочет увидеть дом, в котором я живу и самого Ника… Не знаю уж зачем. Хочет знать, с кем я воюю. И я понимаю, что, объективно говоря, никогда не скажешь, что у него такая гниль внутри. Снаружи-то он… Совсем другой.

Минут через сорок я выхожу из душевой в халате и натыкаюсь на Лёшу, который тоже идёт принять душ с полотенцем в руке. Полуголый, блин. Они тут все как статуи.

– Ой…

– Приветули…

– Какие у тебя татуировки… – смотрю на его грудную клетку. Вся расписана. Я раньше не видела такие.

– Женщинам нравится, – демонстративно проводит ладонью по мышцам с ехидной усмешкой, и я смеюсь.

– Тебе не соблазнить меня, дурак.

– Да? Звучит, как вызов, Жека… Знаешь же, что я люблю, – подмигивает, и мы смеёмся, как два дурачка, пока вдруг дверь в спальню Ника не открывается, и…

Грозовая туча выходит оттуда с таким видом, будто мы вызываем у него отвращение… Да ещё и полностью одетый, будто собрался куда-то уходить.

– Ты куда это, чел? – спрашивает его Лёша, пока тот пытается пройти мимо. – Ник… – хватает за локоть.

– Да чё тебе, блин? Мне отчитываться? Ебаться поехал. Всё? – выдаёт максимально агрессивно, отчего я сильнее сжимаю полотенце в своей руке, а он дёргается и уходит, оставив нас вдвоём.

– Внимания не обращай… Он ревнует.

– Почему? В смысле… Я не планирую забирать тебя у него, – отвечаю ему, а он только ржёт.

– Думаешь, меня что ли ревнует? Хах… – выдаёт он, насмехаясь, пока я хмурюсь.

– Ну не меня же…

– Ага… Жек… А чё подружка?

– Эмм… – задумавшись, открываю переписку с Наташкой, и всё как было… «Мне пофиг на какого-то там Лёшу. Я еду к тебе. Не хочу ни с кем знакомиться. Нафиг оно мне надо». – Ну… Она не особо любит отношения.

– Какие, нах, отношения? – усмехается он. – Я так… Пофлиртовать, разгрузиться.

– А… Она как я. В общем…

– Как ты? – переспрашивает и приподнимает одну бровь.

– Ну я… Я ещё…

– Эм… Понял, – чешет он затылок. – Бля, ясно… Сори, что тему эту поднял. Ладно, мыться пошёл. – тут же обходит меня и идёт в сторону ванной, а я к себе в комнату.

Выглядываю в окно и смотрю на то, как Ник курит вдалеке возле машины и стряхивает сигарету, болтая с кем-то по телефону или даже ругаясь. А потом бросает взгляд в моё окно. Я моментально исчезаю за шторой, но ощущение, что спалилась всё же… Блин. Вот идиотка, а… Зачем вообще выглянула?

Слышу звук движка и снова еле заметно вытаскиваю голову… Он уже уезжает, исчезнув за воротами.

А я теперь ощущаю себя очень неприятно. Он видел меня голой, а потом там на нас огрызнулся. Псих, блин.

Странный до мозга костей просто.

«Я примчу в пятницу после пяти. Мама отпустила пораньше».

«О-о-о, хорошо. Я буду ждать. Встречу!», – пишу сообщение Наташке и думаю, что надеть. Нужно будет какое-то реально крутое платье и косметику… Хочется быть особенной. Не знаю даже нафига оно мне надо. Но время от времени мне тоже хочется показать себя. Особенно, чтобы Ник понял, что я не какая-нибудь мышь, которая будет терпеливо выхватывать все его выходки и молчать в тряпочку. Нет уж, не дождётся!

Смотрю на переписку с тем Женей и хочу спросить у него о вечеринке. Фиг знает почему. Просто вдруг ему есть что сказать. Предостеречь, к примеру… Мало ли.

«Я слышала про вечеринку в субботу. Ты не пойдёшь?».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Я на такие не хожу. А что? Хочешь пригласить?».

«Ну… Мы могли бы познакомиться, наверное», – отправляю, а потом уже жалею, потому что слишком жалко и навязчиво. – «Если ты, конечно, хочешь».

«Посмотрим. Должен был помочь маме на выходных».

«Ясно, извини, что навязалась».

«Нет, всё нормально. Ты планируешь пойти с Хорольским и его друзьями?», – присылает следом, отчего у меня по коже проносится дрожь.

«Конечно, нет. Фу! Ну в смысле… Один его друг хороший – да. Он и мой друг тоже. Но остальные – нет».

«Не знаю у Хорольского хороших друзей. По мне так они все одинаковые».

«Ты ошибаешься», – отправляю ему, ведь знаю, что Лёша другой. Да, пусть я его не видела три года, но… Всё равно уверена, что человек он добрый.

«Ну-ну», – приходит скептическое.

«У тебя нет настроения?».

«Да нет, извини. Ты мне понравилась, а когда речь заходит за них, я нервничаю».

«Я понимаю. У меня так с Хорольским. Мне кажется, скоро мы перегрызём друг другу глотки».

«М… Он заслужил, думаю?».

«Определенно».

«Радует, что ты понимаешь, что с ним лучше не общаться. Надеюсь, ваше вынужденное родство не исправит этого факта».

«Скорее земля разверзнется под ногами».

Женя присылает смеющийся смайл, а я смотрю в окно и вздыхаю. Луна сегодня такая огромная… И я чувствую, что, возможно, впервые за всё время вселенная наконец повернулась ко мне передом… Всё просто обязано быть хорошо, и Нику меня не сломать. Пусть даже не надеется…

От автора: 35% скидка на Одержимые. Первая любовь -

, так же действуют скидки 50% на прокат некоторых моих книг (в графе книги на прокат)

Глава 19.

Никита Хорольский

Остановился на половине пути, чтобы переписываться с этой гадиной. Нахера? Фиг знает… Походу, у меня сотрясение. Телефон на ладан теперь дышит. Поехал к Кире спустить пар, а вместо этого стою на трассе и курю, наблюдая за звёздами на небе. Ощущаю себя каким-то задротом, проверяя экран снова и снова. Вдруг опять написала? Придурок, блин…

Никак не могу развидеть, что там увидел… Если тогда в комнате было в полумраке и полубоком, то сейчас… Блядь, сейчас. Я не могу перестать думать о её теле. Всё огнём горит. Хочу ебаться так, что мне проще было бы подрочить в тачке, чем до Киры ехать, но это будет позор нереальный. А мне нужно хотя бы немного самоутвердиться на этот счёт. Самооценка и так уже где-то в ногах валяется. Я же себя силой из ванной отрывал. Это днище!

Нет… У меня ничего к ней нет.

Просто недотрах. Просто он сказывается. И конкретно она здесь ни при чём…

Она больше не пишет.

Психованно сажусь в машину и всё же еду до своей пассии. Ощущаю, как все заслонки срывает внутри и пар идёт отовсюду, будто движок перегрелся. Как только Кира открывает мне двери своего жилища, я буквально тараном сношу её с ног. Член всё ещё стоит… Я пока ехал он ни на секунду не унимался, падла. Её брата дома нет, мать тоже на работе, и я молниеносно прямо с порога засасываю её шею, начав снимать с неё трусы в прихожей и натягивая на себя презик.

– Малыш… Сладкий… Ник… – слышу из её уст. – Ой, Боже… Ник…

Мне даже насрать, что не готова ещё. Что не возбудил её нихера. Хотя обычно я не такой вот мудень, но… Воздержание сказывается.

– Молчи… Заткнись лучше, – рычу на неё, наконец вталкивая и затыкая ей рот ладонью. Ебу прямо там, уткнувшись лбом в её куртку, висящую на крючке. Глаза прикрываю, пока она наглаживает меня и пытается раздеть. Стаскивает толстовку, потом лезет под футболку… Я же… Долблю, словно в последний раз, а разгрузка никак, сука… Никак не приходит!

А потом вдруг меня начинают бить и отталкивать от себя с какими-то воплями, полными недоумения. Я сначала даже не одупляю, что происходит. Думаю, что это она от вожделения визжит просто.

– Что это?! Что это такое?! – силой сдвигает меня от себя в истерике.

– Да блядь, Кира, я не кончил!

– Что это такое?! – резко дёргает меня за руку снова, и я хмурюсь, когда она смотрит на мою спину. Точнее, на поясницу и чуть выше. В прихожей стоит большое зеркало во весь рост, в которое я тоже кошу взгляд, и там такой пиздец, товарищи… А я же, блядь, тупо забыл про это. Напрочь…

У неё дрожит подбородок, и она вся покрывается красными пятнами. Мне кажется, сейчас взорвётся, словно тротиловая бомба, точно.

– Ты не так поняла…

– Сукин сын…

– Кир… Я не изменял тебе. Я не из таких…

– Ещё что-то про отца своего говорил! Какая же ты сволочь, Хорольский! – тут же надевает одежду обратно, пока я как еблан стою со стоящим колом членом и пытаюсь снять с него презерватив. Пытка…

– Кир, блин… Я серьёзно!

– Как давно ты её трахаешь?!

– Да блядь! – огрызаюсь я. – Я не трахаю её! Она мне просто спину разодрала и всё! Когда я пытался её из окна скинуть… Не важно, кароч. – подтягиваю штаны и надеваю обратно футболку.

– Сволочь! – заряжает она мне по щеке, и у меня тут же натягиваются желваки. Пытается второй раз ударить, но я ловлю её ладонь и отбрасываю.

– Пошла ты… Сука, – рявкаю, желая вылететь оттуда, как пробка из-под шампанского и больше не возвращаться после такого свинского отношения. Ведь я, нахер, не сделал ничего даже. Никаких подлостей…

– Нет… Ник… Ник, подожди, – тут же бросается ко мне обратно и виснет. – Это всё? Между нами всё?

– Я тебе сказал, что я её не трахал. Не целовал. Ничего из этого! Ты сама меня пиздишь!

– Я… Извини… – тут же трясётся она, рассматривая меня, а потом тянется к моим губам.

– Нет, – отторгаю её от себя. – Может так и к лучшему… Давно уже надо было…

– Ты не серьёзно! Получается, ты врёшь! Просто меня хочешь выставить виноватой! – истерично орёт она вся в слезах, а мне вот и сказать нечего. Я устал от её поведения… В целом, и Лёха, кажется, прав… Не подходит она мне. Никогда не подходила… Я не думаю, что в мире вообще существует девчонка, которая бы подходила. Так проще – одному. Как тот же Лёха… Пар сбрасывать можно и не в отношениях.

– Нет, Кира. Я не вру тебе. Это правда… Я не трогал её. Но и вот это всё… Твоё поведение… Ненормальное…

– А как ты прикажешь?! Как?! Если бы я пришла к тебе с засосами! Да ты бы, Хорольский, ты… Ты бы уже житья мне не дал… Ты бы уже… Выставил меня за дверь сразу же!

– Ну и ты тогда выстави… Я сам уйду, – хватаю свою кофту и иду к двери, а она со всей силы врезается в мою спину.

– Нет… Нет, я тебя не отпущу… Ник…

– Блядь… Кира…

– Давай продолжим… Просто продолжим, ладно? Давай… Как начали… Я тебе верю, верю… – лезет с поцелуями, развернув меня к себе, а я уже, сука, нутром понимаю, что не хочу. Не моё… Член даже уже не стоит и не собирается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Кир… – перехватываю её за запястье. – Потом… Дай время остыть…

– Ты рвёшь со мной?

– Я… На паузу ставлю… Поехал. Голова как чугун. Извини, – тут же выхожу оттуда, хоть и вижу, что она вся в слезах, но… У меня что-то не так внутри. Я лучше один переболею в комнате. В гордом одиночестве. Чем покажу это ей.

Домой возвращаюсь, когда уже все, очевидно, спят. Купил себе вискарь… Только пью с трудом. Не хочется почему-то. Смотрю на мамины розы… Гуляю по саду… Вижу, что во всех окнах погашен свет.

Всё рухнуло в одночасье. Тупо рассыпалось, словно песок, сквозь пальцы. Не знаю, чего я вообще ждал. На что надеялся? Дурак просто… Ничего уже не склеить. Семью не починить. Да и я не суперклей, чтобы пытаться…

Присаживаюсь на край садового фонтана и толкаю в воду руку, проводя пальцами по шероховатой стенке внутри. Хочу успокоиться. Не думать ни о чём… Вообще.

От звуков воды какое-то приятное послевкусие на душе и в мозгах. Становится легче…

А потом я поднимаюсь наверх и иду к себе в комнату, когда дверь в ту самую – соседнюю открывается и оттуда выходит довольный Лёха… Без футболки… Твою мать, если бы я только понимал, что за война внутри меня просыпается. Чем они там, блядь, с ней занимались в таком виде?!

– О, даров, вернулся? – спрашивает он спокойным тоном, а я…

Прохожу мимо, так и не ответив, зато проскрипев зубами… Я тупо не понимаю, что за дерьмо со мной происходит…

Сегодня максимальные скидки 35% на "Нарушая запреты, Вне запретов" (дилогия), "Мальчик со шрамами" и на подписку "Нокаут. Бой за сердце" 15%. Искать тут

Глава 20.

Евгения Хомова

Мы с Лёшей примерно до часу ночи болтали обо всём. Я рассказывала, что произошло в нашей жизни. Вкратце, конечно. Об отце лишь маленькую часть, потому что тяжело… Он успокаивал. Сказал, что Ник отойдёт скоро. Что это не навсегда. Говорит, что он другой совсем. Что друг хороший. Что в беде никогда его не бросал. Но я не знаю… Мне не кажется, что он способен перешагнуть. У него порой такой вид, словно он реально готов меня придушить и это очень пугает на самом деле.

Наташка отреагировала смайлом с закатыванием глаз о его друге. Я не стала передавать Лёше, но… Кажется, она вообще не собирается знакомиться и общаться. Да и после моих слов о том, что она девственница, он как-то перегорел. Сразу же замолчал. Так что… Нашим легче. Не хотелось бы создавать неловкую ситуацию между ними.

Ник ведёт себя очень странно. Я понимаю, что связано с тем, что он видел меня голой. И нам обоим неуютно после этого. Я опасаюсь лишний раз попадаться ему на глаза. Хотя на вечеринку пойти планирую. Пусть она состоится только через три дня, а пока я продолжаю общаться с тем самым Женей. Он скидывает мне какие-то тупые видео, а я смеюсь. И тоже делюсь с ним мемами. Создаётся ощущение здорового общения, если не считать, что я его совсем не знаю… Всё-таки мы ни разу ещё не виделись, хотя я бы хотела познакомиться нормально.

Утром после нашего разговора с Лёшей о Нике, просыпаюсь в более-менее нормальном настроении. Зато Ник нет. Потому что не успеваю я достать молоко из холодильника, встречаюсь с ним взглядами, и он буквально испепеляет меня своим. Такой злой после вчерашнего. Волосы торчат в разные стороны, сонный, покрасневшие глаза, напитанная болью гримаса.

– Что… Тоже хочешь? – спрашиваю, забеливая свой кофе, и отдаю ему коробку. – На…

– Так благородно…

– Я и не планировала быть благородной… И вообще… Стучаться надо.

– Это мой дом. Я не привык, что разного рода ш… – замолкает он, стиснув зубы, а потом чуть исправляется. – Я к такому не привык. Нужно закрываться на замок. Поняла?

– Я закрывалась, блин! Или забыла… Я… Ты что думаешь, я специально, что ли?!

– Я в душе не ебу, чё у тебя на уме, хомяк. Так что тупо отвали от меня со своими грёбанными расспросами. Вон иди с принцем своим общайся. И сиськи свои ему показывай…

– Какой же ты урод, – чувствую, как краски приливают к лицу. Господи. Зачем он так вообще?! Я никому и никогда свою грудь специально не показывала. Так обидно становится, а это чудовище садится напротив и утыкается глазами в свой телефон, попивая кофе как ни в чём не бывало.

– Даров, народ… Чё не разбудили…? – разбавляет гнетущую тишину Лёша, появившись из-за угла, и я хотя бы немного выдыхаю, хотя глаза всё ещё красные.

– Ты чё эт, демон, уже успел до слёз её довести? – спрашивает он у Ника, приобняв меня.

– Я чё виноват, что она ноет постоянно? Новопассит прими, хомячиха.

– Слышь, Ник, не стегай, – затыкает его Лёша. – Чё там по завтраку, дорогуша?

– Я бы что-нибудь приготовила, но там…

– У кого-то руки из жопы просто растут, – перебивает он, а мне хочется кинуть ему что-нибудь в лицо.

– Там Агата Степановна уже готовит. Вот-вот будет готово, – сообщаю Лёше и решаюсь игнорировать Ника. Будто его здесь вообще нет. Потому что уже не могу с ним. Слишком сложно.

Болтаем с Лёшей. Затем приносят завтрак. И мама с Сергеем тоже к нам присоединяются. У всех хорошее настроение, кроме конечно и так понятно кого. У него всегда вид такой, словно его обидели. И душа чёрная как смоль. Даже в одном помещении находиться тяжело. Такая аура.

– Ник, ты чего такой сегодня? – спрашивает Сергей Николаевич. – Слышал, ты поздно вернулся. Всё норм?

– Норм, – отвечает, поглощая яичницу, а я поглядываю на него искоса и слушаю Лёшины шутки на ухо. Он опять пытается поднять мне настроение, а мне хочется узнать, что такое у Ника случилось. Он выглядит даже несчастнее, чем обычно. Неужели это правда из-за нашего общения с Лёшей? Он думает, я забрала у него друга? Так я не хотела… Даже не думала.

Кушаем мы быстро, и я собираюсь на учёбу. Лёша обещал, что будет сдерживать своих друзей, так что проблем в универе у меня быть не должно.

Еду я с ним на машине. Ник, разумеется, едет на своей.

– Он сегодня совсем хмурый…

– Походу, поцапался со своей…

– С чего ты взял?

– Да по роже вижу… Не говорил ещё, но… Просто определяю уже. Когда срутся, он так себя ведёт. Но они же сладкая парочка просто. Хер расцепишь. Спрошу…

– Нет, не надо, я не хочу знать! – тут же выпаливаю, на что Лёша ржёт.

– Пиздец вы с ним смешные, конечно…

– Смешные… О чём ты? – хмурюсь, а он качает головой.

– Ни о чём, хома… Всё норм будет. А Вано с Тохой вообще не бойся. Они норм пацаны…

– Но мне так не показалось…

– Да прошутили просто. Придурки, вот и всё…

– М-м-м… – молчаливо смотрю в окно, вспоминая вчерашний позор. Надеюсь, охранник ничего мне сегодня не скажет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лёша паркуется возле ворот, и мы сразу же идём внутрь. Он будто закрывает меня ото всех. Конечно, у него куча друзей. Особенно девчонок. У него как-то получается со всеми держать связь. И не самую обычную, кстати…

– Что с лицом, малыыыыш… – тут же обращается к нему какая-то девушка, состроив жалостливую гримасу. Обнимает его, причём так крепко, словно они в отношениях. Но такого точно не может быть.

– Да так… Прилетело малость…

– Вы меня сегодня до слёз доведёте… Твои красивые голубые глазки не должны так страдать, – хмурится она, а меня что-то подташнивает от такого сюсюканья. Хотя обычно я не осуждаю, но тут прям слишком…

– А кто ещё? – спрашивает Лёша, насторожено приподняв одну бровь.

– Да Кира же не пришла… Расстались же…

– В смысле? – спрашивает он, а я ненароком навостряю уши. Не знаю вообще почему… Ощущаю, что сердце ускоряется. Моментально разогнавшись до критической скорости, создаёт ощущение наполненности внутри, словно давит на рёбра… Ему не хватает места, а мне не хватает совести не подслушивать чужие разговоры. Тем более, о Нике, блин… Что я творю?

– Ну Ник козлина бросил её вчера… Ты не знал?

– Нет… – отвечает Лёша, а потом накрывает меня своей ручищей, склоняясь к уху и насмехаясь. – Вот видишь, Жека… Всё ещё прозрачнее, чем я думал… Наш бедолага втрескался по уши…

– В кого? – хмурюсь я, пытаясь понять смысл его умозаключения. И мне это совсем не нравится.

– В тебя…

От автора: Вышла новинка – самостоятельная история про Лёшу и Наташу – Испорченный. Будешь моей.

Глава 21.

Никита Хорольский

Они бесят меня так, что я уже и от дружбы готов отказаться. Нихера не хочу вообще. Два задрота. Ещё и стоят там в обнимку, сюсюкаются. Уродцы… Всё утро мне нервы мотали. В этом доме теперь четыре моих врага. Четыре! И должна приехать пятая! Я свихнусь, нахрен, точно!

– Даров, Ник… Это чё правда? – подплывают ко мне парни, когда подъезжаю к универу и паркуюсь. Они думают, я мысли читать умею или как?

– Чё?

– Что ты Киру кинул… Уже весь универ болтает, – ржёт Вано, пожав мне руку через окно. Я выхожу к ним с Тохой и закуриваю сигарету.

– Не знаю… На паузу просто поставил… – пинаю асфальт, потому что бешусь. На ровном месте просто начинаю раздражаться. Ещё и Кира, блин, языком своим треплет. Я, конечно, знал, что так будет. Потому что когда к твоей персоне проявляют столь пристальное внимание, то и к личной жизни тоже. Если не вдвойне.

– М-м-м… А Лёха где?

– А Лёха теперь в отряде пилоток, хули…

– В смысле?

– В смысле он не со мной ехал. Вёз эту…

– О-о-о понятно, – усмехается Тоха. – Вы ток не раздеритесь…

– Если надо будет… – тушу окурок и смотрю на то, как они заходят вместе в корпус. Всего бомбит просто изнутри. Сладкая парочка, блядь.

– Лан, идём…

На первой паре сижу и залипаю, ощущая, что весь мир настроен против меня. Мама сто лет не звонила… Только пишет сообщения, расспрашивая о том, выбрана ли дата свадьбы и так далее. А я в душе не ебу. Меня никто в такое не посвящает, да я и знать не хочу…

После уже достаю свой полуразъёбанный телефон, блин. Надо купить новый, а у меня руки не доходят. Это она его угандошила. Всё из-за неё…

«Я подумал, что пойду на вечеринку», – отправляю ей сообщение, и мне тут же приходит ответ.

«Да? Я рада. Очень! Там встретимся!».

«Ага, обязательно».

Чувствую себя каким-то идиотом. Её сиськи мне всю ночь, блин, мерещились… И это бесит больше всего. Почему просто не могу вытравить её из своей башки и не думать, а?! Ладно бы там первоклассные дойки третьего размера были… Так нет же… Так и груди-то толком нет. Ну, двойка максимум… Если не единица, нафиг. И чего так в памяти засела?! Эти острые соски, словно пики отпечатались в мозгу и уже все нервы мне вымотали…

«Раз ты сестра Хорольского, значит, твоя мама мутит с его батей, да?»…

«Ну, они вместе. Да. А что?».

«Ничего, просто спросил. Давно?».

«Я не знаю. Я вообще не знаю об их отношениях. Кстати… Об отношениях. Все вокруг болтают, что Хорольский расстался с девушкой».

«М… а ты что думаешь об этом?».

«Ничего. Раздосадована. Мне кажется, он стал ещё злее, чем был».

«Куда уж злее», – пишу ей и скриплю зубами.

«Ну или придурковатее».

«Ахахахаха», – отправляю, а самому хочется заткнуть ей рот, блин. Гадина тупая.

– Слышь, – толкает Лёха в плечо.

– Чё тебе?

– Чё лицо такое кислое?

Сворачиваю экран и смотрю на него волком.

– Лёх… Честно. Я не хочу общаться.

– Бля, братан… Не надо на меня злиться. Я нихера не делал. Женьку и пальцем не трогал и не собираюсь…

– Ты… Блядь, ты всерьёз думаешь, что мне не похуй на это? Мне вообще срать чё у вас с ней. Забирай её к себе домой и живите счастливо, я тебе даже руку пожму за это, не вопрос!

– С-с-сука… Да чё же ты такой тупой, а…

– Сам тупой.

– Харэ, парни, препод ща запалит, – шипит на нас Вано. – Потом побазарите.

Отворачиваемся друг от друга, и мне реально хочется подраться, аж кулаки чешутся. Как до пятницы в таком режиме провести, не знаю. Идти туда – не идти… Как сделать так, чтобы она больше никогда не появлялась в моей жизни? Что сделать? Я даже душу дьяволу готов продать…

Потому что не вывожу уже… Ничего из этого дерьма…

***

Несколько дней проходят в привычном режиме. Лёха всё ещё живёт у нас. Я – не плохой человек. И другом всегда был нормальным. Выгонять точно бы не стал. Но он будто нарочно мне под шкуру лезет. И так, и эдак с ней контачит. Смеются, фильмы смотрят. Пока я от лица лоха Жени переписываюсь с ней и даже заказываю для неё букет цветов с доставкой в пятницу около пяти вечера. Как раз дома будет. Готовиться к свиданке с несуществующим кавалером, блядь.

Кира писала, я некоторое время игнорил. Потом ответил, что пытаюсь переварить развод родителей. Что мне сейчас тупо не нужны отношения. Она снова рыдала. Не появлялась и сегодня в том числе. Возможно, придёт в понедельник, не знаю… Вечерами я уезжаю из дома тусить с парнями, а Лёха проводит всё своё свободное время с новой подружкой, будь она не ладна.

Я стараюсь перестать думать об этом. Прихожу очень поздно, чтобы не видеть их. И утром уезжаю раньше всех. В универе ещё как-то удаётся держать себя в руках, потому что они порознь в основном, но у меня ощущение, будто уже начали мутить, просто на глазах не палятся… Не знаю. Или это уже мои больные фантазии… Догадки…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В пятницу с самого утра отец и его новая пассия заявляют, что уедут на свидание. На какую-то, блядь, ферму за городом. Надеюсь, он потеряет её где-нибудь в загоне или в куче навоза. Я буду искренне рад…

Лёха начинает потреблять спиртные напитки сразу как возвращаемся с пар. Между нами снова завязывается неприятный разговор. Палит мой ноут с букетом, ещё и насмехается, гондонище… Не хватало, чтобы понял, что это я, блин, сделал… Потому что как истинный мудак всё ей сразу же расскажет.

– Это чё? Решил вину загладить?

– Не твоего ума дело.

– Не жмись ты… На, выпей… – тянет он мне стакан с бухлом. А мне и так тошно, ещё нажраться щас не хватало, чтобы всех там отпиздить и загреметь за решётку.

– Не хочу.

– Ник… Забей, правда…

– Не могу забить. Заебало всё…

– Тебе расслабиться надо. Вот и всё… И если тебе будет легче, у меня правда ничего с твоей Женькой не было.

– Она не моя, блядь! И похер мне чё у вас было, а чё не было! Хоть ебитесь за пределами дома! Мне насрать! – толкаю ему стакан обратно и обливаю его джинсы. Честно, мне поебать. Если сейчас бычить начнёт, буду драться.

– Воу-воу… Всё. Полегче, друг… Вот хера ли ты сделал, а?! Твою мать… Пятно теперь останется! Сука! – он уходит из комнаты, а я тем временем пыхчу от негодования, когда мимо моей приоткрытой двери проходит довольный хомяк. Буквально бежит вниз на крыльях, потому что в дверной звонок звонят, и только потом до меня доходит, что приехала её заебанная подружка.

– Привееееет!!! Привет, моя! Господи! Малыш! – слышу визги, а потом и…

«Доставка…». Судя по всему, потому что я слышу голос курьера.

– Ох, нифига себе… Твоей маме?

– Не знаю… – прислушиваюсь и угораю, встав возле лестницы.

– Для Евгении Х… Распишитесь…

– Огооооооо, – тут же вылетает изо рта её подружайки. – Дурной тон… Офигеть… Ну и потратился. Кто этот щедрый ухажер?!

– Прекрати, Наташ…

– Блин, я так писать хочу, столько в дороге терпела… Расскажешь потом, ладно? Где тут у вас туалет?!

Морщусь, представляя, как кто-то будет ссать в наш унитаз. И весь покрываюсь иголками, а тем временем она уже поднимается, а я делаю вид, что равнодушно спускаюсь вниз. Наши глаза встречаются. Её голубые, прям как у Лёхи, и мои, пропитанные ненавистью ко всему живому.

– Ты должно быть Ник… – бросает, пока я прохожу мимо, и даже не думаю знакомиться с ней.

– Ссать будешь – смыть не забудь, – отгрызаюсь следом.

– Не волнуйся, я нассу тебе под дверью. Смывать не придётся, – выдаёт она ответно, и я качаю головой пока иду на кухню. Такая же сука, как её подруга. Так и знал, блядь.

Вижу, как хомяк довольно несёт цветы от Жени Т. и ставит их в только что набранную водой вазу. Прям-таки от счастья сияет, как кура-гриль на прилавке.

– Смотри не тресни.

– Да пошёл ты… Сегодня прекрасный день. И даже ты мне его не испортишь, мудила, – выдаёт она, проплывая мимо меня, а потом нюхает букет.

Надо было всё же аммиаком побрызгать… Глядишь, вскинула бы свои четыре лапы кверху ещё перед вечеринкой…

Глава 22.

Евгения Хомова

Букет мне очень понравился. Даже более чем… Ощущение, что выбирали с душой. И мне приятно, что он так позаботился перед нашей первой официальной встречей.

«Спасибо большое, но не стоило тратиться».

«Надеюсь, ты улыбнулась? Я хотел тебя порадовать».

«Улыбнулась, конечно», – отправляю Жене и следую с Наташей наверх, пока она ругается с Лёшей. Очевидно, он ей не нравится, хотя я не понимаю почему… Он ведь правда хороший. Во всяком случае, намного лучше и приятнее Ника уж точно.

Чувствую себя сегодня такой загадочной. И букет мне прислали, и подруга приехала… Отчего-то у меня какое-то приятное послевкусие внутри, и ещё предвкушение прекрасного вечера. А уж когда Наташка достаёт из своего рюкзака шампанское, сомнений не остаётся. Вечер точно обещает быть томным и чудесным…

На этот раз подруга даёт мне своё платье. Красивое персиково-бежевого оттенка или даже цвета шампанского, с кружевом и тонким силуэтом. Я буквально не могу насмотреться на себя в зеркало. Она мне и волосы уложила, и подкрасила глаза… Лёгкие стрелки, тушь, румяна…

Красивая… Действительно красивая и возможно даже немного взрослая…

Боюсь идти вниз, если честно. Боюсь его взгляда. Его осуждения, а ещё очевидно того, что он может одним своим словом испортить мне весь настрой и желание куда-либо идти, но на этот раз Ник очень сильно меня удивляет…

Когда мы спускаемся, перепалка происходит между Лёшей и Наташей, а не между нами, и это немного скрашивает нашу совместную поездку, ведь пьяный Лёша привлекает всё внимание на себя. А Ник просто молчит и изучает меня, словно экспонат в музее… Я ведь вижу, что смотрит. Но понять не могу, что ощущает при этом. И что я ощущаю тоже… Странный трепет в груди.

– Сядешь ко мне на колени? – звучит из уст Лёши, и я чуть не давлюсь, если честно. Но Наташка быстро находит, что ответить. У неё так всегда. Она за секунды любого на место поставит. Талант…

– Слюни подбери…

– Я могу тебя обслюнявить, детка…

– Мы точно с ним поедем?

– Ну… – задумчиво отвечаю, пока голова немного кружится. – Лёша выпил, так что…

– Я отвезу, – какого-то чёрта заявляет Ник, а Наташка так на него смотрит после этого, что я готова сгореть от стыда. Улыбается и смущает меня до ужаса.

– Я же говорила… Твой-твой, – бормочет мне на ухо довольно.

– Прекрати, это не так!

– Ага, я что слепая по-твоему? – смеётся, пока идём до машины, а парни тащатся позади. Не слышу о чём они говорят, мне и Наташки хватает, потому что она несёт всякое, а мне отдуваться…

Когда садимся в машину, всё Лёшино внимание теперь на её ногах и платье, а я не знаю куда себя деть. Но самым кошмаром служит момент, когда я ловлю глаза Ника в зеркало заднего вида… И он так на меня смотрит, что у меня внутри всё сворачивается в клубок. Я понять не могу, что такое… Ему не нравится? Или нравится? Зачем он с ней расстался? Почему сканирует меня так, словно играет с огнём?

Я уже не знаю, куда смотреть, когда мы подъезжаем к месту. Естественно, напрягаюсь, когда Лёша выпрыгивает первым и подаёт мне руку… У Ника при этом, кажется, все мускулы на лице дёргаются. Но я подаю ему её и аккуратно следую вперёд с Наташкой, пока их ссора не достигла критических масштабов.

Уже там теряю Ника из виду, и оно к лучшему. Потому что я не могу сконцентрироваться на отдыхе. Тем более, что друзья постоянно собачатся, и некоторое время приходится сидеть одной и помалкивать, периодически натыкаясь на холодный взгляд своего сводного брата, проходящего мимо и здоровающегося со всеми подряд.

– Приветик, ты кто такая…

– А… Эм… Я не знакомлюсь… Жду друга, – отвечаю какому-то парню, который с противной дотошностью изучает мои ноги. Так, что приходится оттягивать платье вниз.

«Жень… Ты не приехал?».

Проверяю телефон снова и снова, как дура… Но он даже сообщения мои не читает, блин.

«Если ты стесняешься или… Я не из тех, кто будет осуждать».

– Ты с первого курса? – неожиданно подходит ко мне ещё один парень, и я уже плачу куда-то во вселенную, когда же Наташка вернётся, а?! Она сейчас чистит своё платье от пролитого Лёшей шампанского… Ну что им всем от меня нужно?!

– Да, но я жду своего парня, – нагло вру, лишь бы отстали, а потом Наташка с Лёшей наконец возвращаются… И я выдыхаю. Фууууф…

Через несколько минут после этого начинаются какие-то танцы, и Лёша тащит меня туда, чтобы я тоже оторвалась, но у меня какое-то стеснение внутри. Я не могу расслабиться. Совершенно… А причина тому – угнетающий взор, что витает вокруг, будто коршун, дожидаясь момента, когда я буду наиболее уязвима. Его карие глаза… В них точно есть что-то от лукавого.

Потом какой-то парень хватает мою Наташку за жопу, и я совсем не ожидаю, что парни начнут драться из-за этого, но Лёша с Ником буквально за секунды заставляют меня отпрыгнуть назад, избивая того парнишу, пока Наташка вцепляется в меня обеими руками.

– Наташ… Ты что натворила?!

– А я что?! Я ничего… Он меня лапал… Пусть огребает…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ужас… – наблюдаем за всем этим, и у меня ещё сильнее кружится голова. Не вечеринка, а катастрофа. Повсюду кровь, и мы уже такие прилично выпившие…

А затем Наташке звонит её мама. Они с ней вообще в странных отношениях. Она ей не доверяет, от слова совсем, а Наташа, между прочим, одна из ярых приверженцев секса после свадьбы… Мне кажется, что она своего Колю доломает. И он на ней женится в итоге. Потому что на ней невозможно не жениться. Она же у меня идеальная. Во всех смыслах. Сильная, независимая, гордая…

Я снова остаюсь одна. Лёша ушёл за ней, а я чувствую, как внутри всё колется, потому что Женя продолжает меня игнорировать.

– Эй… Сводная сестрёнка Ника! – слышу со стороны грубый женский голос, и вздрагиваю, покрывшись мурашками. Серые глаза смотрят на меня с ненавистью и яростью. Я даже немного цепенею на месте.

– Эм… Что…?

– Ты охренела совсем, сучка, его царапать?! – выдаёт девушка в толпе своих подружаек, пока я смотрю на неё и не моргаю.

– Не нужно меня оскорблять. Я вообще не знаю, кто ты и какое тебе дело.

– Я его девушка!

Ну, как будто я этого сразу не поняла… Видела же их уже возле металлоискателя. Какая же она противная, а… Сразу не понравилась.

– Поздравляю. А от меня тебе что нужно? – спрашиваю, стараясь максимально спокойно и равнодушно оценивать ситуацию. Если они захотят драться, то их как бы… Шесть, а я уже одна…

– А я тебе сейчас покажу что, тварина! – нападает на меня словесно, но и делает выпад, после чего я вдруг чувствую, как меня отдёргивают за плечо и закрывают собой так, что я оказываюсь позади него… Глядя на его каштановый взъерошенный затылок.

– Кира, не стегай, а. Пошла отсюда.

– Ник…

– Иди вон, поболтай лучше со Шмелевым, ты же не наговорилась…

– Ник, это вообще не то, что ты подумал…

– Да мне насрать, я ничё не подумал. Иди, говорю. Ты свободна.

Его голос и впрямь звучит так, словно он её бросил и перегорел. Но мне от этого не легче. Ведь всё выглядит так, словно мы с ним… Будто я и он…

– Ты её что… Теперь защищаешь?! – встаёт она в позу и смотрит на него волком, пока меня трясёт прямо за ним. Если честно, кажется, что я скоро сознание потеряю. – Сам же трепался, как её ненавидишь! Получается, ты врал мне?! Вы всё-таки трахались?! – выпаливает, отчего меня вообще начинает тошнить, и я сразу же сваливаю оттуда, потому что мне максимально неприятно это слышать. Ещё и позорит меня при всех. Я, если честно, очень удивлена, что он вообще меня загородил и заступился. Единственная логичная причина в том, что не хотел сцен при всех. Особенно о том, что у нас якобы что-то есть. Ему, наверное, и самому неприятно это слышать, учитывая, как сильно он меня ненавидит.

– Ебанутая ты, Кира… Голову подлечи, – слышу за своей спиной, после чего вылетаю на улицу и начинаю идти куда глаза глядят… Прохладный воздух моментально окутывает плечи, и я обнимаю себя за них, ощущая как дрожь расходится по всему телу… Слёзы накатывают на глаза. Я хотела хорошо провести вечер, а теперь ощущение, что все будут считать меня какой-то скрытой шлюхой Хорольского…

Чем дальше я ухожу, тем больше об этом думаю…

Звуки музыки становятся тише и мне немного страшно. А ещё холодно…

Но вдруг я слышу, что позади меня раздаются отчётливые шаги… В этот момент моё сердце и вовсе падает куда-то в пятки…

От автора: Если хотим ещё главу сегодня – шумим в комментариях) Поднимем активность книге)

А ещё сегодня максимальные скидки 35% на многие мои работы

Глава 23.

Никита Хорольский

Что за дичь я творю – не знаю. Иду за хомяком, как её собственный хвост, потому что боюсь, что с ней в таком вот виде что-нибудь случится и самого себя понять не могу. Какая мне, нах, разница?! Ну и случилось бы! И что теперь?! Нет, не смогу вот так просто…

Она от страха еле ноги перебирает. Ещё и платье это блядское слишком короткое, чтобы что-то скрыть. Жопа, спина, сиськи… Ник, прекрати уже, а… Пусть хоть в колодец упадёт. Ты должен радоваться! Но почему-то не радуюсь, нет… Вовсе нет.

Ещё и Кира выбесила пиздец просто. Я впервые ощутил себя свободным. Будто оковы сбросил прямо там при ней. Ибо нахуя мне такие нездоровые отношения? Можно ли сказать, что это всё благодаря ей, не знаю… Но почему-то ощущаю себя лучше от осознания, что наконец всё прекратил. С концами.

Даже если мне сейчас приходится следить за этой блондинистой дрянью… Вот кто так одевается, а?! Кто?! Она там решила вообще всё внимание на себя привлечь? И вторая тоже, блин… Вырядились как две малолетние проститутки… Нет, конечно. Я пизжу… Красивое на ней платье. Просто бесит пиздец. Особенно, что к ней там подходили подряд, наверное, человек десять просто. И хотя она их шила, мне от этого явно не легче. Внутри горит, сука… Надо было точно Лёхе втащить тоже. За одни только взгляды и танцы. Гондон, сука, штопанный… Не может свои руки под замком держать. Всё время надо на нервы мне действовать. В беде бы я его не бросил, но потом хотелось в отместку по его роже следом пройтись…

За что?! Отвлечённый этими мыслями не сразу понимаю, что слишком уж громко шаркаю кроссовками по асфальту. Будто ноги поднимать, блядь, не в состоянии! В самом деле, Ник?!

– Господи! – вскрикивает она, резко обернувшись и увидев меня посреди дороги. – Ты чего? – осматривается по сторонам. Пока я стою перед ней со сложенными в карманы руками и слишком уж громко дышу, вслушиваясь в гулкое биение своего сердца.

– Я не убивать тебя иду, если что…

– Я и… Не думала, что убивать, блин… – шмыгает носом и вижу, что у неё потекла тушь на глазах. Ревела…

– Давай домой отвезу…

– Зачем? В смысле, там Наташа… Наверное…

– Она под присмотром, – сообщаю ей, думая, что из Лёхи сейчас так себе смотрильщик, но… Её подружка и сама может за себя постоять. Я, блин, видел какая она добрая провокаторша и манипулятор в юбке. – А вот ты нет. Здесь опасно одной. Тем более, далеко от дома.

Вижу, как она мнётся. Смотрит на меня с опаской, но потом всё же кивает, потому что я реально не думаю, что хорошая идея оставаться там, где они уже сцепились языками с Кирой. Та, если захочет, такую бучу может поднять. У меня у самого порой глаз дёргается.

Достаю ключи и открываю тачку, которая стоит неподалёку. Она садится. Практически молча утыкается глазами в окно, а я… Я, блядь, приклеиваюсь взглядом к её голым коленям. Лучше бы сзади села, реально… Так бы хоть не провоцировала…

Я её когда увидел в этом, чуть кони не двинул. Ещё и глаза эти на пол лица… Я понимаю, что не должен так смотреть, но физиологию никуда не денешь. Она свободная тёлка, а у меня недотрах. Вот и всё… Так бывает. Это не делает меня предателем собственных установок, да? Ведь не делает же? Ещё и мама сегодня звонила, как назло, в то время, когда я уже был на вечеринке. Даже трубку не стал брать, потому что был зол на всё. Завтра перезвоню лучше… Когда внутри всё уляжется.

И снова эти колени, блядь… Крыша, остановись, куда ты едешь…

– Почему ты заступился за меня? – спрашивает тонкий голос, выдёргивая меня из пошлых мыслей, где она уже стоит раком на заднем сиденье тачки и даёт мне в оба отверстия. Я конченый, точно…

– Не выдумывай. Просто скандала не хотел и всё.

– М-м-м… Ясно… Может, нужно было всё же забрать Наташу, а?

– Я могу за ней потом съездить. Или Лёхе наказать, чтобы такси вызвал.

– Ладно… Я позвоню ей тогда из дома, – вздыхает хомяк и трёт свои щёки. И мне совсем не хочется это говорить. Я не понимаю, как вырывается. И зачем вообще. Бред же какой-то…

– На её слова не обращай внимания. Это тупо ревность и всё. Без каких-то привязок.

– Мне всё равно…

– И то, что я везу тебя домой, не делает нас друзьями, поняла? – тут же добавляю, сам не зная нахуя? Придурок, блин. То одно, то другое… Она аж косится на меня.

– Я и не думала об этом. Не хочу с тобой дружить.

– Пхах, – выдаю нервно. Не хочет она… Сучка, блин.

Телефон в кармане неожиданно начинает звонить, и я вижу на экране «Лёха». Приходится взять трубку и объяснить, что я увёз Женьку домой.

Естественно, он там ржёт надо мной, и я тут же сбрасываю. Мудила, блин.

– Всё в порядке?

– Да. Ровно. Они пока побудут там.

– Хорошо… Думаешь, родители вернулись?

– Думаю, нет ещё…

– Ладно…

Разговор кажется мне таким тупым. Словно нам вообще не о чем разговаривать… Давайте ещё погоду, блядь, обсудим… В самый раз сейчас, действительно. Сильнее сжимаю руль и даже кажется, что бешусь на ровном месте. У неё какой-то дар или что… Просто выводить меня из состояния равновесия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я реально становлюсь психом.

Мы так и едем молча… До самого дома. А это минимум двадцать пять минут езды… Дурдом какой-то.

– Сама выйдешь или помочь? Налакалась же…

– Я… Не пьяная, – хмурится она в ответ, и сама выходит из машины. После чего смотрит на меня тревожным взглядом.

– Что?

– Ты обещал за Наташей поехать…

– Ща поеду… Домой хочу зайти…

Она отворачивается и уходит, а я за ней, блин… Снова будто хвост. Так и манит, сучка, своими булками. Не могу ни о чём другом думать. Мне даже кажется, что уже всё… Приплыл.

Оказываемся в прихожей. Она снимает туфли и смотрит в зеркало.

– Какой кошмар, – выдыхает, пока я ржу над ней.

– Не то слово.

– Да иди ты! – шлёпает меня по руке и достаёт салфетки, стирая с глаз подтёки. – Мне очень не понравилось, как вела себя твоя девушка.

– Она не моя девушка. Уже нет.

– М-м-м… Какая разница? Ты понял…

Снимая с себя толстовку, иду за ней в гостиную. Сажусь на диван и сжимаю кулаки, потому что теперь все мысли о том, что у неё под платьем. Я даже сосредоточиться не могу, ровно, как и вырвать себя отсюда. Хотя понимаю, что должен.

– Наташа там, наверное, нервничает… – ещё раз намекает вслух хомяк, присаживаясь рядом. Только с другого края дивана. Мне и так слишком мало места, а она всё ближе и ближе. Кажется срастись со мной желает. Да ещё и постоянно парится за тех двоих, словно…

– Ты тупо ревнуешь Лёху, что ли к ней?

– Что?! Ты чего, блин? – тут же возмущенно краснеет.

– Выглядит именно так.

– Ну уж не знаю, как что выглядит… Но у меня с Лёшей только дружба, вот и всё…

– А… Точно… У тебя же тайный поклонник… – бросаю с усмешкой, отчего она очень сильно меняется в лице и хмурится.

– Да нет… Я даже не знаю, что это было вообще… Он не пришёл даже. Обманул… Кажется, мне лишь нужен был союзник против тебя?

Ох, ну надо же, как призналась…

– А я здесь при чём?

– Ну он просто с этого начал… И я подумала, что у нас много общего… Как бы что он… Тоже тебя ненавидит…

Мне заржать хочется, но я лишь легонько усмехаюсь.

– А… Значит, ненавидишь меня?

– Нет, я… Не так выразилась, наверное, блин… – выдаёт она, виновато взглянув своими омутами. Сука, я эти глаза уже ненавижу, реально. Они что-то умеют. Колдуют невидимо. Быть может, она амулеты какие-то таскает сюда, а?!

– Да нет, всё в порядке. Я тоже тебя ненавижу, хомяк, – выдаю и тут же получаю в морду подушкой.

– Как же ты бесишь, а…

– Взаимно…

– А если серьёзно, Ник… Мы же можем нормально общаться? Просто нормально? – спрашивает она дрожащим голоском, глядя на меня таким взглядом, что, мне кажется, внутри меня сейчас всё заскрипит… Нахуя вот так в душу лезть? Под шкуру своими цепкими ручонками? – Мне бы хотелось, наверное… Я же вижу, что ты бываешь другим…

– Нет, не бываю. И нормально общаться с тобой я никогда не буду, – отрезаю грубо, дёргаюсь и ухожу оттуда в сторону ванной. Потому что ещё чуть-чуть и это точно добром не кончится… Я чувствую…

От автора: Спасибо огромное за поддержку, так приятно) Настроение мне подняли, как и вдохновение... а я вам за это ещё две главы, мои дорогие!!! Там такооооое... Листаем дальше))))))

Глава 24.

Евгения Хомова

Он уходит, а у меня болит сердце. Смотрю ему в спину и вздыхаю, думая о том, что мне не пробиться сквозь эти оковы… Нет. Не получается. Даже если он защитил меня там, даже если заступился, но… Внутри у него сплошной лёд. Дрейфующие айсберги… И мне кажется, он меня точно погубит, если я хотя бы попытаюсь протиснуться между ними. Да и стоит ли оно того? Зачем? Ведь он явно показывает, что я ему никто. Что даже если мы живём в одном доме, ему плевать на меня. Пусть я думаю чуточку иначе. Ведь мне кажется, что мы могли бы общаться и даже найти общий язык. Уверена, что он не плохой человек где-то внутри… Просто так сложились обстоятельства наших с ним жизней. И Наташа с Лёшей не правы…

Я не вижу его чувств. Тех, о которых они говорят. Иначе бы он давно сказал или хоть как-то показал это. А тут… Сплошная темнота…

Настроения нет и из-за того, что случилось. И из-за Жени, который меня обманул, получается… Зачем же тогда прислал букет? Не понимаю его логики… Получается, что снова остался в тени. Но я так тоже не хочу. Это неправильно, а потому я достаю телефон, чтобы расставить все точки над «i».

«Знаешь, я ведь ждала тебя… Думала, что ты придёшь», – пишу сообщение и слышу звук вибрации на диване.

Сначала не придаю значения, но потом…

«Следовало предупредить, что ты не сможешь… Хотя бы раз написать».

И снова «бр-р-р».

Хмурюсь.

«Женя?», – отправляю и тут же толкаю руку под подушку, увидев телефон Ника, который, очевидно, выпал у него из заднего кармана, а там и всплывшие уведомления на экране… Из социальной сети с моим именем.

У меня дёргается глаз… От напряжения грудную клетку зажимает в тиски.

Сукин сын…

Сдавливаю его в руке, когда вижу, что Ник делает шаг в гостиную, и мы встречаемся взглядами.

– Что это?! – выкрикиваю в истерике, ощущая, что буквально готова его разорвать. На кусочки… В клочья. Ненавижу…

– Какого хера у тебя в руках мой телефон?! – выдаёт он агрессивно, но у меня уже внутри всё горит. Ему не удастся скрыть от меня правду. И не удастся выставить меня виноватой.

– Женя Т. это ты?! Господи, ты что?! Ты ненормальный?! – спрашиваю, срывая голос. Кем надо быть, чтобы заниматься такой чухнёй?!

– Телефон отдай, – повышает он в ответ, пока я нервно вскакиваю с дивана и сцепляю челюсть, уставившись на него в гневе.

– Какая же ты скотина, Ник… И тот букет – это ты?! Сволочь… Вот я дура, а…

– Ты права, ты – дура! – выкрикивает он, и я тут же со психа кидаю его телефон об пол с характерным трескающим звуком. – С…сука…

Взгляд глаза в глаза. И ненависть изо всех щелей. Причём у обоих.

Он кидается за мной, я – от него. У меня внутри всё гудит теперь от осознания, что я с ним переписывалась. Ладно хоть ничего такого не рассказывала и не делилась, но… Какой же он гад… Просто нереальный. Телефона мало, я бы хотела уничтожить в ответ его самого!

За секунду меня резко обхватывают за плечо, разворачивают и давят к стене, заставляя обмякнуть перед ним. Его предплечье нажимает на мою грудную клетку с грубой силой. А я обхватываю его обеими руками и пытаюсь оттолкнуть, но он же больше в два раза. Чёрта с два у меня получится это сделать…

– Ты просто сволочь, Ник! Ублюдок! Свинья! Я тебя ненавижу! Урод! – рычу на него в ярости, ощущая, как глаза наливаются слезами и краснеют. Всё горит и болит. Мне так обидно, что я хочу удавиться.

– А ты думала, на тебя кто-то посмотрел, да?! Наивная глупая дурочка… Да кому ты нужна, нахрен?!

– Пошёл ты! Пошёл на хрен, кусок говна! Это ты никому кроме своей безумной Киры не нужен! Никому!

Чувствую, что он злится сильнее, и вместе с тем его хватка только усиливается. Давление тоже нарастает.

– Всю жизнь будешь в этих больных отношениях, потому что сам такой! Больной на всю голову!!! Помогите!!! – ору в надежде, что может родители уже сидят где-то на улице и наконец поставят его на место… Потому что я уже не могу. Я так его ненавижу, что хочется ударить его по голове чем-то тяжёлым… Он всё внутри меня уничтожает. Как вирус, как бубонная чума! Он не заслуживает любви… Просто ужасный человек, я беру свои слова о нём назад! В нём нет ничего хорошего! Он отвратителен!

– Громче, хомяк, кричи громче, потому что, если хочешь выйти отсюда живой, лучше постараться…

– Думаешь, я боюсь тебя, дорогой сводный братец? Ошибаешься! Не на ту напал! – даю ему кулаком по руке, но ему хоть бы хны. Не отпускает.

– Ну, давай. Показывай на что способна, раз раскрыла свою поганую варежку, пока я чем-нибудь её не заткнул…

У меня даже дар речи от его угроз пропадает, и только я вскидываю руку вверх, чтобы ударить его по роже и оцарапать, как он просто подаётся вперёд и целует меня в губы. Целует так, что я перестаю дышать… Буквально жрёт, поглощает. Надавив так сильно, что мои губы инстинктивно для него размыкаются. Ноги подкашиваются… Пространство плывёт. Он жадно ворует у меня кислород, проталкивая язык в мой рот и забирая остатки самообладания. Я чувствую его вкус и напористость. И словно взрываюсь изнутри, покрываясь тысячью мурашек…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это первый мой поцелуй… Господи…

И у него мятный, сладкий, шипучий вкус…

Ник, что ты, блин, творишь?!

Не разрывая контакта, его наглые руки спускаются вниз и обхватывают меня за попу, буквально в секунду, подбрасывая и заставляя повиснуть на нём. Я боюсь, что он поймёт не так, но не перестаю скрести его плечи ногтями… Я не знаю, сколько длится этот поцелуй, но мне кажется, что вечность. Сердце в груди не просто бьётся в истерике, оно уже мне не принадлежит и не поддаётся контролю. Словно не моё отныне… Чужое. И кажется, что у этого вечера губительные последствия. Не просто похмелье… А кровавое послевкусие…

Ощущаю, что мне между ног что-то упирается, что-то большое и твёрдое, и я не дура, чтобы совсем не понимать, что… Меня смущает другое… Я в целом не могу осознать, что здесь происходит, как вдруг…

Господи… Отрывая меня от стены, он тащит меня куда-то…

Глава 25.

Никита Хорольский

Это пиздец… Лавина с такой силой накрывает голову, что я не могу адекватно расценивать ситуацию… Я пропал, блядь, без вести, я труп, сука…

Не могу от неё оторваться. Эта злость вкупе с безумной тягой, которую я не в состоянии здраво оценить. Это помешательство. А она, блядь, так целуется, что лучше бы била. Лучше бы просто кусалась и царапалась, нахер. Потому что такое со мной творит, что словами не описать. Уже под кожей, в венах, слилась с кровью воедино, изменила меня изнутри. До скрежета, до скрипа, до тошноты… Скулит, всхлипывает, мычит. Чувствую, как её руки скребут мои плечи. И вкус её языка чувствую… Сладкий, ни с чем не сравнимый. Без сигарет, без отвратительных духов, даже бухла совсем немного, ровно столько, чтобы я тоже опьянел, нафиг, вместе с ней от одного только осознания, что впервые целую кого-то и не хочу, чтобы это заканчивалось, потому что психика уже сказала мне «прощай!». Адамово яблоко… Семь смертных грехов… Жалит и травит меня изнутри. Уничтожает.

– М, – издаёт совершенно надрывисто. На изломе. Чем, естественно, ещё сильнее меня провоцирует.

Сам не понимаю, что делаю, но уже сжимаю её задницу через тонкую ткань задранного платья и тащу её на диван. Собирая все поверхности подряд. То к одной стене прижму, то к другой, с безумием уткнувшись ей между ног. Можно сказать, потираясь о червоточину всех моих внутренних проблем и противоречий. И она горячая, она кипяточная, блин… Член совсем сдурел в джинсах. Там такое, что лучше не думать. Вся кровь из организма, похоже, туда устремилась и мозги в кучу… И я ни на секунду не перестаю её целовать, чтобы не завизжала и не начала свою привычную истерику.

Через мгновение оказываемся на диване. Она на лопатках, я – на ней… Придавил так, что она просто вцепилась в мою кофту, и я слышу, как наше с ней дыхание сплетается воедино, заставляя меня чувствовать себя самым отбитым извращенцем. Я её хочу… До безумия. Ладонь сползает на нежное бедро. Собирает мурашки с её невинной бледной кожи. Не могу терпеть. Не могу даже чуть-чуть нажать на тормоза, поэтому провожу ею выше, окончательно задирая её платье, а она начинает давить на меня ладонями и пытается отпрянуть от моих губ, истерично задыхаясь подо мной.

– Ник… Ник, прекрати, Ник… Стой… – кое-как произносит, пока я засасываю кожу на её скулах. Прихватываю за шею, даже немного душу, когда целую. Никак не могу отойти, блядь. Глаза как чёрной пеленой накрыло… – Боже, Ник… Не надо…

– Заткнись…

– Нет, Ник… Подожди…

Вдыхаю запах её кожи и дурею ещё сильнее, ощущая, что у меня каждая клетка в организме наполняется чем-то новым. Каким-то инфильтратом, который делает меня животным, блядь. Заставляет меня хотеть её хрупкое тельце ещё сильнее… Вдолбить её в диван так, чтобы она плакала и стонала подо мной. Я только об этом и думаю…

– Прекрати! Что ты делаешь! Отпусти меня! – ощущаю, как её пальцы въедаются в мои плечи и волосы, оттягивая меня от себя с таким жжением, что искры из глаз сыплются, и я наконец начинаю приходить в себя, понимая, какую дичь только что натворил… Но это такой пиздец, если честно. Я будто в неадеквате был. Под гипнозом. Сердце истошно долбится об грудную клетку.

Она задыхается, я нервно встаю с неё и чувствую, что мир под моими ногами рушится, как карточный домик, сука…

– Блядь! – рычу и тут же ухожу оттуда на улицу, пока она кричит мне в спину.

– Ник!

И всё… Хлопаю дверью… Иду прямиком к тачке. Не осознаю, что и как… Зачем… Еблан, а… Чё натворил вообще?! Какая дичь только что произошла там?! У неё точно какие-то чары, блядь. Ведьма заебучая! Хомяк чёртов! Ненавижу!

Сажусь за руль, хотя самого херачит из стороны в сторону. Завожу машину, уезжаю, увидев, как на территорию заезжает машина-такси. Видимо, Лёха уже Натаху привёз. И чудно, блядь… Пускай там втроём отжигают… Может, она пьяная была, а?! Может не запомнит?! Сука!

Торможу на обочине и начинаю нещадно хуярить руль, издавая прерывистые автомобильные гудки. Сам себя предал! Сам себя подставил! Чёртов слабак!

От бессилия и осознания собственной тупости падаю башкой на руль. Теперь ещё и без телефона остался… Просто прекрасно! Спасибо, вселенная, сука!

Я в этот дом теперь ни ногой не хочу возвращаться… Но и на тусу ту не хочу. Вообще никуда…

Думаю, может, к матери приехать? Потому что не знаю, что ещё способно меня утешить… Я не в состоянии головой нормально думать, поэтому бросаю всё и выдвигаюсь в сторону нашей квартиры…

По пути немного успокаиваюсь… Она сама провоцировала. Смотрела так… Она, сука, хотела! Так же, как и я… Я, блин, не олень, чтобы не заметить… У нас просто гормональная зависимость и всё.

Приезжаю до нашего жилого комплекса уже в районе двух часов ночи… Я понимаю, что поздно, но… Звоню в домофон и слышу мамин перепуганный голос.

– Ник? Господи… – тут же открывает мне дверь, и я поднимаюсь наверх. Не пил даже, а чувствую себя в соплину уделанным.

Едва мама видит меня, как хмурится и обнимает на пороге квартиры.

– Что случилось?! Ты подрался? – захожу внутрь.

– Нет… Хуже…

– Что может быть хуже? С Кирой расстались?

– Нет… Точнее, да… Но я не из-за неё…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– А из-за чего тогда?

Нет, я не могу ей сказать. Это причинит ей ещё большую боль, нафиг. Это и меня самого разрывает. Так что нужно тупо забыть.

– Не важно, мам… Можно я у тебя переночую?!

– Конечно… Что за вопрос? Твоему отцу, наверное, некогда, естественно, пойдём, – обнимает меня за плечи, когда я стаскиваю с себя обувь, и она ведёт меня в мою старую комнату… А я ощущаю, что вся моя жизнь в одночасье пошла по пизде из-за одной грёбанной стервы…

– Вот, ложись, – стелет мама покрывало. – Завтра поговорим, да?

– Да, хорошо… Завтра…

Она выходит из комнаты, погасив свет, а я переворачиваюсь на живот и смотрю в окно, думая о том, как безумно облажался…

Глава 26.

Евгения Хомова

После того, как Ник уехал, домой вернулись Лёша с Наташей, и наедине я ей всё рассказала… Мы болтали некоторое время, и каждый раз, когда я вспоминала его поступок, у меня внутри было неспокойно. Да нет… Там был настоящий ураган. Слёзы не переставали литься, хотя я хорошо понимала, что рано или поздно должно было рвануть, но, наверное, не думала, что вот так скоро и столь сильно… Наверное, в моей голове скрывались картинки, где он бьёт меня, а не вот это всё…

Я сделала вид, что уснула, потому что мне казалось, Наташка уже хотела идти мыться. Сердце в груди до сих пор не может найти себе место. Я не знаю куда он уехал и зачем, но надеюсь лишь об одном… Что он не поехал к своей Кире или любой другой девушке. Не знаю почему… Но мне кажется, это причинило бы мне нестерпимую боль.

Я не могу уснуть. Сломала его телефон и теперь даже позвонить ему не могу. Чувствую себя очень плохо… И дело не в том, сколько я выпила. У меня от воспоминаний всё болит. Первый поцелуй…

Первый…

И у меня от него повсюду иголки. Трепет…

Не потому что не понравилось. А потому что очень, безумно понравилось. Мне кажется, что где-то очень глубоко… Внутри моего подсознания я даже хотела и молила его об этом, как бы убого и тупо это не звучало. Всё вышло из-под контроля, но что, если в тайне, я хотела, чтобы это случилось? Вдруг он понял? Что если я как-то спалилась… Я же даже не отталкивала его вначале. И это вызывает у меня стыд и боль одновременно. Что мне делать? Как теперь с ним общаться? Смотреть в глаза? Разговаривать? Завтракать за одним столом, в конце концов??? Я не знаю… Но у меня чувство, словно я не смогу. Просто не выдержу…

Пока лежу и думаю, слышу, что подъезжает какая-то машина. На эмоциях бросаюсь к окну, надеясь увидеть его… Но…

Это мама и Сергей Николаевич… Выходят под руку и счастливо обнимаются, а у меня внутри всё падает вниз тяжёлым грузом. Не знаю, было бы мне легче, если бы он вернулся или же нет. Но я бы хотела понять, что этот поцелуй значил для него самого. Он сделала так со злости? Хотел так отомстить или что? Отобрав у меня то единственное и важное… Ценное для меня. То, что я хотела отдать по доброй воле особенному человеку… А теперь даже не могу винить его в этом, потому что всё сложилось так, как должно было…

Мне так и не удаётся уснуть, а Наташка не возвращается в комнату отчего-то. Но я догадываюсь почему. Возможно, они с Лёшей всё же нашли общий язык. Не знаю так ли это, но если вдруг, то я буду рада…

***

Всю ночь в непонятном полуразбитом состоянии, и проснуться удаётся только в двенадцать часов дня и то с ощущением, будто голову надвое поделили… Не знаю, вернулся ли он…

Умываюсь, прислушиваясь к звукам, но никого и ничего не слышу. Зато, когда спускаюсь вниз к Агате Степановне, она говорит, что с утра всё пусто пока, но завтрак уже готов…

Я принимаю её помощь, потому что очень голодная и у меня болит голова из-за этого…

Кушаю и всё время смотрю на телефон. Конечно, в сети он не появится… Как? Если я сделала всё, чтобы оставить его без связи, блин.

– У Вас всё в порядке?

– Да, спасибо Вам за завтрак. Очень вкусно. Я сама помою…

– Уверена?

– Да, я уверена… Можете идти, – отпускаю её и складываю посуду в раковину, чтобы хоть немного успокоиться. Когда я убираюсь или мою тарелки, мне становится легче. Кажется, так у большинства людей.

Я не могу перестать думать о нём. Но его точно нет, потому что, когда выглядываю в окно, не вижу его машины… Получается, он возненавидит меня отныне, да? Вообще перестанет тут жить? Переедет?

Столько мыслей и они пугают меня до чёртиков. Ещё совсем недавно я хотела, чтобы он исчез из этого дома, а сейчас… Я даже не знаю, что именно испытываю. Но мне это тоже не нравится.

Когда поднимаюсь наверх, соседняя дверь вдруг издаёт характерный скрип и я вижу Наташку, на цыпочках выходящую из комнаты Лёшу с растрёпанными в разные стороны волосами. В его футболке…

– Эм… А… – замираю и она шикает на меня, указывая в сторону моей комнаты…

Быстренько прячемся там и я смотрю на неё, не сводя глаз.

– Что? – поправляет волосы.

– Ни-че-го… Как бы… У вас что-то…

– Нет… Ну… Да, но… Не то, что ты подумала… В общем, это на один раз, – выдаёт он излишне равнодушно, но у самой горят щёки.

– Мне не стоит говорить об этом, да? Интересно ведь…

– Я сейчас не лучший собеседник, смотри, – показывает мне тремор своих конечностей и ржёт. – Я есть хочу…

– Я уже поела… Больше не будем так пить…

– Не будем, конечно… Что Ник? Говорили?

– Он не вернулся даже… Машины нет, – вздыхаю я, а она цокает.

– Придурок… Как же бесит, а… Только не грусти, – приобнимает она меня.

– Я не знаю, как буду с ним общаться, я…

– Я тоже не знаю, малыш… Я вообще поскорее сбежать отсюда планирую, – шепчет она в ответ, и я хватаю её за руку.

– Что?! Нееет! Как я без тебя, Таша?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У неё бегают глаза, и она вздыхает.

– Не смогу тоже… С ним… Мне проще сбежать, Жень…

– Я… Ну как же…

– Вот так… Я сейчас быстренько такси вызову и слиняю… Прости меня, прошу тебя… Но я не могу…

– Ладно…

Господи, что же между ними такого ночью случилось, что она берёт и уезжает на сутки раньше, при чём даже не поговорив с ним.

В глубине души я понимаю, что это не моё дело. Просто переживаю за них обоих. Особенно за неё, конечно.

Она быстрее пули собирает свою сумку и говорит, что за ней уже приехала машина… Мне приходится проводить её.

И я очень не рада, что она так скоро оставляет меня, но Наташа говорит, что всегда со мной на связи… Я это понимаю. Мы можем переписываться… Только мне было бы лучше будь она рядом со мной…

Трагедия происходит тогда, когда в коридоре я встречаю заспанного довольного Лёху…

– А где? Доброе утро…

– Она уехала… – сообщаю ему, вызвав недоумение.

– В смысле? Уехала… Не понял…

– Ну вот так… Просто она что-то… В общем ей нужно было и…

– Пиздец… А Ник чё?

– Он не вернулся…

– Охуенно просто, – выдаёт он, и мы оба с ним стоим как брошенки в коридоре, после чего он идёт ко мне и обнимает меня. – Ты чё плакала? У тебя глаза такие красные…

– Угу… Немного…

– Расскажешь, что случилось?

– Нет… Не смогу…

– Ладно, я под шкуру лезть не буду… Но… Ты же скажешь мне, как мне найти её, да?

– Ты уверен, что хочешь этого? Она ведь уехала… Сама…

– Я в курсе. И чё теперь? Мне сдаться?

– Я не знаю… А что у вас?

– Хер знает… Что-то странное… – выдыхает он со смехом. – Она на всю голову у тебя стрельнутая…

– И?

– И я буду не я, если потеряю такой экземпляр, – ржёт он, похлопывая меня по плечам, а потом мы слышим звуки входной двери… И наши глаза встречаются…

Господи, это Ник… Он вернулся.

Слышу тяжёлые шаги вверх по лестнице и тут же убегаю в свою комнату, заперевшись на замок. Я не смогу видеть его глаза…

Лучше убейте меня после всего…

От автора: Сегодня максимальная скидка на Психушка. Любовь до гроба -

А ещё скидка 10% на подписку Ты - моя свобода -

Глава 27.

Никита Хорольский

– Просыпайся, дорогой… Уже одиннадцать…

Слышу, как мама раскрывает шторы и солнечный свет сразу же проникает в комнату. А у меня чувство, словно я сгораю из-за этого прямо на месте. Будто получаю ожоги, несовместимые с жизнью. Она мне всю ночь снилась. Точнее, ту часть, когда я всё же спал, а всё остальное время я просто думал о ней. Не переставая. О том, что натворил. О том, как чуть не трахнул, и всё внутри меня сжалось до размеров одной маленькой точки, которая хоть и крошечная, зато способная разорвать меня к хуям в клочья. У меня нет шансов. Потому что я даже не смог ночь продержаться… Я, блядь, только и делал, что задерживал дыхание, чтобы не чувствовать её запах и тело под собой. А она всё равно лежала и отзывалась. Во сне… Что за залупа, вообще?! Было ощущение острой фазы какого-то ранее неизвестного мне заболевания… Смертельного, сука!

– Встаю…

– Я там завтрак сделала. Ну, как ты? – садится мама рядом и смотрит на меня тревожным взглядом, а я с трудом могу рассмотреть её лицо, потому что открыл только один глаз...

– Спать хочу.

– Я вижу – да. Но мы должны поговорить…

– Да, я помню, ща я… Душ приму…

– Давай, дорогой, жду тебя на кухне, – говорит мама и уходит, пока я смотрю ей вслед, мельком оценивая помещение при свете дня. Когда-то эта комната казалась мне больше. Важнее, что ли… Сейчас же всё обросло паутиной в сознании. Вообще не помню время, когда был тут мелким… Когда смотрел на мир без злобы и ненависти. Словно и не было… Не знаю, в какой момент всё стало не так. Тогда или же сейчас? Я порой самого себя понять не могу… Не то, что оценить всю катастрофичность ситуации вокруг меня…

Быстро моюсь, пытаясь привести себя в порядок. В первую очередь мысли… Потому что она их не покидает. Вцепилась как клещ и никак не хочет выходить. Знаю, что сам виноват. Не её заслуга… Она ведь даже не предпринимала прямых действий, это я всё… У меня сорвало внутри. Она ни при чём. Но, сука, я продолжаю её ненавидеть. Просто за то, что к ней ощущаю. За то, что сидит внутри меня и никак оттуда не вылезает.

Смотрю на себя в зеркало и ощущение, что глаза горят. Покрасневшие, но… Дело будто не в этом. Как ширнулся, честное слово. Пиздец…

То ли меня с неё так вынесло, то ли я просто уже начал сходить с ума. Никогда ещё не ощущал настолько губительной связи к человеку. Даже с Кирой у меня не так было. Одно дело – симбиоз, совсем другое – паразитизм. Я не верю в то, что она способна дать мне что-то. Только брать… Да не просто брать, а вырывать с корнями. Ведь уже половину души, нахуй, вынула… Лишила сна. Вырезала кусок меня… Заставила хотеть. Но хуже то, что я начал её защищать. Что посчитал, будто она достойна моей защиты. Моего внимания и мне из-за этого так хреново… Словно хомяк начала менять структуру моего ДНК. А вот хуй ей! Не впущу, сука… Даже после душа мысли о ней не пропадают, а только усиливаются.

К матери на кухню прихожу уже более-менее бодрым, хоть и всё ещё несчастным.

– Вот. Твой кофе…

– Спасибо… Как ты здесь?

– Я звонила… Ты не отвечал…

– Я знаю… Я был… Немного занят… – виновато смотрю на маму, а она усмехается. Знаю, что дерьмово себя повёл, с учётом того, сколько она натерпелась от отца. Я так не хочу её подводить. Мне больше даже смотреть на её уставшее измученное лицо не кажется возможным.

– Знаю-знаю, чем мой сын бывает занят… Ты, как и твой отец, отличаетесь исключительной важностью своих дел…

– Я не как отец… Не говори так, – хмурюсь, на что мама вздыхает и садится напротив, протянув мне тарелку с завтраком. А у меня даже ведь не похмелье… Но боль такая, что не пойму, где курсирует. Бродит по организму, словно айсберг в океане и ждёт, кого бы отправить на дно… Жаль, что это в любом случае буду я.

– Вчера я узнала, что мой любимый муж, ещё будучи в браке, закрыл огромный кредит Эльвиры… С нашего общего счёта… Даже не спросив у меня, представляешь?

Я молчу, проглатывая ком, и мне теперь кусок в горло не лезет.

– Насколько огромный?

– Гигантский, Ник… Не знаю уж на что она там брала… Но этот факт меня сильно ранил, – говорит мама сдавленно. – Ощущение, что те годы, что я посвятила твоему отцу я была лишь пешкой на поле… А сколько я вложила… Будто ничего. Пустой звук… Столь подло с общего счёта…

У меня теперь внутри всё мечется от тревоги.

– Значит… Он даже не звонил тебе? Не общаетесь?

– Нет, он очень давно не спрашивал, как я… Ну ещё бы. Ему ведь некогда. Он занят Эльвирой и её долговыми обязательствами… А ещё… – выдыхает мама медленно.

– Что?

– А ещё он открыл счёт на её имя… Целый счёт, Ник…

– Откуда… Ты знаешь?

– Земля круглая. У нас общие связи… Не знаю, что эта вертихвостка задумала, но… Мне крайне неприятно говорить об этом…

Пиздец. Меня сейчас будто поезд переехал… Добейте, пожалуйста. Не могу это дерьмо слушать.

От самого себя теперь тошно. И, естественно, я меняюсь в лице, отставив тарелку в сторону.

– Что такое, Ник? Перехотел есть?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я виноват перед тобой…

Она молчит и изучает меня нахмуренно и испуганно. А у меня внутри всё переворачивается и, кажется, словно я самый дерьмовый сын на свете. Недостойный человек. Гнида просто какая-то. Прямо как отец… Она права.

– Я… Проявил несдержанность в отношении её дочери… И мы с ней… Мы вчера поцеловались… – смотрю куда угодно только не матери в глаза, пока её взгляд напротив – направлен только на меня.

– И… Ты что-то чувствуешь к ней? – дрожит её голос, и внутри меня тоже землетрясение после этих признаний, блин.

– Нет. Совсем нет… Кроме ненависти, злости… Возможно… Что-то чисто физическое… Телесное… – даже слов подобрать не могу, потому что не скажешь же матери, что я просто хотел её трахнуть, но мама всё равно осуждающе на меня смотрит.

– Значит, телесное?

– На один раз только, я… Этого больше не повторится…

Мама выдыхает и скрещивает на столе руки.

– Да нет же, напротив… Возможно, вам стоит подружиться…

– В смысле?

– В смысле… Ну, знаешь… Может, стоит быть немного более открытыми друг с другом… Ты же знаешь, как девочки её возраста легко влюбляются… Особенно в таких мальчиков, как ты… Где-то понежнее, где-то осознать свои ошибки… Для вида, Ник… Просто показать ей, что ты бываешь другим, да? Тем более, ты свободен теперь…

– Зачем, я не понимаю…

– Это ведь козырь в рукаве, сынок… – касается она моего лица. – Мы поступим вот как…

От автора: Максимальные скидки 35% на

1) Спор не по плану

2) Кричи. Никто не услышит

Глава 28.

Евгения Хомова

Сердце, кажется, уже затихло. Долбило так, что все ресурсы истратило…

Он вернулся… Вернулся только сейчас... Хотя время уже перевалило за двенадцать.

И я прислушиваюсь к мужским голосам за дверью, в отчаянии сжав в кулаки свою подушку, а потом вдруг…

Стук…

Я чуть с кровати не падаю от страха. Серьёзно… Мне не послышалось? Пусть это будет Лёша… Пусть он что-то забыл у меня спросить…

– Да?

– Открой мне, – звучит голос Ника, который буквально выворачивает меня наизнанку. Зачем??? Зачем пришёл? Где ночевал? Господи, как же страшно.

На цыпочках иду к двери и останавливаюсь. Почему он всегда такой грубый и прямой, как шпала? Будто приказывает, а не просит. Почему его голос звучит, словно выстрел в тишине… Ранит и пугает. Я реагирую совсем не так, как мне бы хотелось…

– Что тебе нужно? – спрашиваю тихо, и голос так дрожит, что сразу всё понятно. Ты влипла, Женя… По-полной.

И он уже всё от тебя ощутил. Ты вчера всё ему продемонстрировала.

– Поговорить…

– О чём?

– Ты так хочешь разговаривать? Мне здесь при всех говорить?

– Нет! – тут же открываю и вижу тёмно-карие, которые практически сливаются с цветом его футболки, которую я столь бессовестно скребла вчера… Лицо покрывается красками, а я сама – испариной… Страшно, просто жуть какая-то. На губы его смотреть не могу, сразу же всё горит. Ладони потеют. И я вытягиваюсь перед ним стрункой.

– Впустишь?

– Извини… Проходи, – делаю шаг назад, и он сильнее открывает дверь, заполняя пространство своей тёмной аурой. За секунды, блин… Не человек. Армагеддон. И я рядом ним, будто в ловушке. Он затягивает в свои сети.

Бессвязно кружит вокруг меня и моей кровати. То туда, то обратно. А я просто стою и наблюдаю за тем, как нам обоим, оказывается, неловко.

– Вчера…

– Я всё забыла… Я… Выкину из головы. Ничего не было, можешь не переживать, – выпаливаю на автомате, перебив его, потому что там в груди столько боли и речь теперь непонятная, сбивчивая, торопливая. Да и я сама в трёх секундах от того, чтобы упасть в обморок. А он так смотрит. Буквально прожигает во мне дыру.

– Что если… Я не хочу забывать?

По коже тотчас же проносится мороз. Не просто холодок, а буквально оледенение, от которого у меня пропадает дар речи, и я инстинктивно ёжусь, обхватив собственные руки.

– Ты… Вызываешь у меня разные эмоции. Одна из них прямо противоположная другим, – говорит он, и я слушаю. Словно завороженная дурочка, жадно впитываю каждое его слово. Наши глаза, мне кажется, утонули друг в друге. Иначе как объяснить, что он тоже, как и я, не отрывается от моих? Как? – Я сам запутался, но… Вчера голову потерял просто.

– Голову… От меня?

Будто укол влетает в сердце, заставив его биться заново…

Он молчит, но кивает. А лицо такое… Я даже описать не могу. Сердитое, но умиротворённое.

– Мне казалось, ты с Кирой ночевал снова…

– Нет, я к матери ездил. Нужно было мозги проветрить, – рубит, присаживаясь на мою кровать. – Что думаешь?

– А что я могу думать… Я вообще не знаю… Для меня это…

– Шок, я понимаю. Сам примерно в таком же состоянии… Хорошо, что затормозила вчера, иначе я бы… – проводит рукой по своим волосам. Я же вчера его прямо за ним оттаскивала, потому что по-другому он не слышал…

– Больно?

– Нет. Нормально… Напоминает.

– Ясно… Ник, мне нужно немного одной побыть. Я вообще не понимаю, что происходит.

– Ладно, будь одна. Долго?

На него это так не похоже. И я не хочу его обижать, но… Он ведёт себя странно. Мне не по себе. Наверное, он и сам такого от себя не ожидал…

– Не знаю… До вечера?

– Ну до вечера, так до вечера, – резко встаёт с кровати, а потом идёт к двери, заставив меня окаменеть. Я стою ровно напротив, и…

Он застывает так же резко, как подорвался. Прямо возле меня. По позвоночнику вниз скатывается напряжение. Он слишком близко. Непростительно… Смотрит так глубоко, но… В этом взгляде будто таится отчаяние.

– Можно ещё раз тебя поцеловать?

От этого вопроса у меня происходит ступор. Словно я провалилась в ледяную прорубь под лёд. Безмолвно смотрю на него и даже боюсь дышать. А он, кажется, готов хоть сейчас продолжить вчерашнее, и как только я вижу, что его рука тянется к моей талии, я тут же отхожу назад.

– Ты серьёзно? Нет… Я не буду. Нет.

– Ладно, – отрезает категорично, даже слегка обиженно, словно я задела его эго, и уходит из моей комнаты, хлопнув за собой дверью. За этим следует резкий мой выдох. Ощущение, что лёгкие упали вниз вместе с сердцем. Я не верю, что всё это только что происходило, блин…

Он правда хотел поцеловать меня ещё раз? Правда хотел повторить?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И так смотрел на меня, будто… Та вражда, что была, перегорела… Или же затаилась где-то глубоко внутри, как враг, который ждёт, что ты потеряешь бдительность?

Прислушиваюсь…

Вроде как ушёл к себе. Интересно, он сказал правду о маме? Он у неё был? Не у той своей девушки?

Господи… Почему от одной только мысли о том, что он целовал кого-то после меня, мне становится дурно. Почему всё кажется сном? Я ревную, да? Вот она эта жгучая необоснованная ревность…

Тут же бегу к кровати и прячусь ото всех под покрывалом. Словно здесь кто-то есть. Достаю телефон и пишу сообщение Наташе.

«Он вернулся. Я очень переживаю… Пришёл поговорить и хотел снова поцеловать».

«Блин, наконец-то. Я в дороге. Жопа болит. И чешусь вся. Вдруг заразилась чем-то от того кобеля? Фу! Передай ему, что тогда он будет оплачивать всё моё лечение!».

«О, ужас, ты серьёзно?! Вы что с ним что-то делали???».

«Да шучу я, Хома. Ничего не делали. Рассказывай, что там дальше с Ником».

«Больше ничего. Я не захотела. Сказала, что мне нужно подумать».

«Ну и правильно! Пусть теперь бегает, тупица!».

«Наташ… Ну… Мне правда плохо».

«Тебе правда не стоит брать и бросаться в омут с ним. Потому что он уже разок проявил себя хреново. А может и не разок. Посмотри, как будет вести себя. Да, красивый. Да, мрачный и таинственный, но… Ты, между прочим, намного лучше его! И заслуживаешь лучшего!».

Читаю и улыбаюсь, как дурочка. Мне так приятно, что она обо мне заботится и переживает. Как родная сестра. Наверное, для меня почти так и есть. Я уже жалею, что мы снова на расстоянии.

«Я тебя люблю. Ты знаешь?».

«Знаю, Хома… И я тебя. Если по-честному… Я написала Коле, что начала встречаться с другим».

«О, Боже… А он?».

«Он… Он просто прочитал и не ответил».

Блин, как же мне обидно за неё. Она же у меня такая классная. Потрясающая.

«Какой же он гад».

«Не то слово… Но я его достану».

«А как же Лёша?».

«Лёша? Брось… Он завтра забудет, как я выгляжу. И ты не напоминай. Он классный и всё такое. Просто он не для такой как я. А я не для него».

Не знаю, почему она так говорит, ведь мне показалось, что ему было очень грустно, что она уехала… Но я не хочу навязывать ей своё мнение. Они уж явно лучше нас во всём разберутся… Не мне её учить. Я вообще в отношениях полный ноль, судя по всему.

Не успеваю я додумать, как в дверь моей комнаты снова стучат. Я иду туда, но никто не реагирует на мои вопросы. Приходится открыть и…

Я вижу на пороге розу из сада, а рядом записку, лежащие на полу, и тут же разворачиваю её.

«Прости, я бываю колючим. Я не хотел обижать. Просто ты меня ломаешь. Надеюсь, ты подумаешь, и мы к чему-то придём. А сейчас я уеду из дома до вечера, чтобы ты могла свободно передвигаться. Вернусь в семь. Если будешь готова, отвезу тебя кое-куда. Ник»…

От автора: Максимальная скидка 35% на "Мажор. Твоя проблема" (первая любовь, от ненависти до любви, богатый парень и бедная девушка)! Взрывные характеры!

Глава 29.

Никита Хорольский

Мне с ней и находиться в одном помещении тяжело после всего, не то, что выдавливать эту милость, сука. На иголках весь. Не могу проявлять нежность к человеку, который её явно не заслуживает. Вообще…

Ещё и Лёха лезет, куда не просят. Догоняет меня внизу и смотрит своими ошарашенными глазами, словно уже что-то для себя тут подметил. И я не могу показать ему свои слабые стороны, мне нужно притворяться по уши влюблённым придурком.

– Ты чё где был, так и не скажешь?

– У матери. Всё нормально…

– Ясно… А чё у вас тут вчера было? – спрашивает, усаживаясь за стул, а я уже реально хочу уйти отсюда, потому что распространяться хоть о чём-либо не желаю. Но какой у меня есть выбор? Нужно же показать своё осознание, да? Иначе какой смысл? Он меня тупо сдаст…

А я типа внезапно ощутил такую тягу, что не могу ей противиться. Вот и посмотрим, какой из меня актёришка…

– Я её засосал… – отвечаю ему надсадно. Будто мне тяжело, но чувствую, что реально тяжело. Скорее оттого, что понимаю, как облажался, а не от эмоциональной привязки к хомяку. Совсем нет.

– Бля… Ну и долго ж до тебя доходило, – будто с радостью выпаливает он, ведь очевидно, что-то такого от меня ждал. Они все ждали. Только не на того напали, блядь. Хер они во мне эту любовь отыщут.

– Ага, – беру энергетик из холодильника и собираюсь уходить.

– Э! Ну ты куда, блин?! Я думал похаваешь со мной?!

– А чё Натаха с тобой не хавает?

– Она съебалась… Свалила от меня в закат. Кинула, кароч, – ржёт он, и я лыблюсь. Минус одна тупая курица у меня дома. Ессс.

– Ясно, хули. Ну, значит, мы с тобой оба кинутые тёлками…

– Жека чё… Не хочет или…?

У меня аж челюсть сводит. Не хочет она. Если я захочу, блядь, она за мной как хвост ходить будет.

– Я даю ей время. Мне самому нужно остыть. Поэтому прошу тебя немного её подуспокоить, лады? Я пока отъеду…

– Ладно, не вопрос… А это… Ты не против если я ещё немного перекантуюсь здесь? Хату пока не искал…

– Живи сколько хочешь, – отвечаю я, направившись к двери. А сам думаю, что мне это только на руку по сути. Если он её будет убеждать со мной мутить, так вообще заебись. Тем более, что мама попросила меня кое-что сделать.

Я пока займусь этим вопросом. А хомяк пускай там разговаривает со своими бабочками в животе и пялится на меня в окно, как привыкла. Я же всё замечаю, не тупой. Понимаю, что там помимо ненависти ещё дохуя эмоций. И если я был бы противен, она бы себя сосать никогда не дала. А тут поддавалась ровно до момента, когда я к запретному не полез. Она тупо не готова ещё. Но нихуя. Мы терпеливые.

Как там мама говорит? Хорольские не опускаются до того, чтобы проявлять злость… Я выжму из себя все ресурсы, чтобы эта злость плавно стала тем, что маленькая хомячика желает во мне видеть…

***

Домой возвращаюсь вечером, как обещал. Купил себе новый телефон. Восстановил всё, что мог. Сижу в тачке перед крыльцом и думаю о том, как не хочу идти внутрь. Сжимая руль, всё время вспоминаю о том, что плохо контролирую себя рядом с ней, хотя должен. Иначе эту войну я проиграю. А моя главная задача, чтобы они свалили из этого дома, раз и навсегда вместе с матерью. Отца и её мамашу сегодня не видел, да и признаться, видеть не хочу. Меня от него вообще тошнит после того, что мама рассказала. Но выбора нет.

Нужно скорее действовать. Куй железо, пока горячо. Пока она ещё ощущает нашу связь. А я уверен, что физически она её тоже нащупала…

Только хочу идти, как вижу, что она выходит на крыльцо. Волосы заплетены в какую-то шишку, сверху вязаная кофта, снизу безвкусные джинсы в три раза шире её ног. Но похер… Главное, что вышла. Стоит, обхватив свои плечи, и перебирает ноги на месте, глядя на тачку с опаской и тревожностью. Но потом всё же идёт ко мне. Открывая дверь, садится рядом.

Будет весело поиграть с такой… Игрушка сама бежит мне в руки. Даже делать ничего не пришлось…

– Значит, подумала?

– Я… Решила, что нам нужно немного узнать друг друга, наверное.

– М-м-м… Ладно. Поехали узнавать… – завожу машину, а она пристёгивается.

– Куда мы?

– Увидишь.

По иронии судьбы я собрался отвезти её в то самое место, где сам никогда не был. Априори не про меня, но… Прекрасно понимаю, что девчонки вроде неё от такого тащатся. Литературный паб, малоизвестный, но колоритный.

Людей тут не так много. Все свои. Осуждения самые разные, как я слышал. Едва моя машина останавливается возле вывески, она буквально сразу же смотрит на меня своим зелёными глазищами, будто недоумевает, почему мы именно сюда приехали. Но я же видел книги в её комнате. Раз с собой привезла, значит, они имеют для неё вес.

– Мы сюда?

– Да. Ты же читаешь, – обхожу машину и открываю для неё дверь.

– Но ты ведь… Нет… Или?

– Я бы мог отвезти тебя на завод нефтегазового оборудования, но там пропускная система как бы. Да и ты после такой попойки вряд ли могла бы нормально там передвигаться… А тут можно отдохнуть. И поговорить…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я не была пьяной, сколько можно повторять?! – ворчит она, пытаясь вылезти и, разумеется, заваливается. Прямо в мои руки. Роста не хватает.

– Осторожнее… – ловлю стыдливый блеск её глаз. – Слишком большая машина для тебя, да, хомяк?

– Не называй меня так… или я уйду, – хмурится она, а я…

Вскидываю руки кверху.

– Окей, я понял… Идём?

– Ну, пошли…

Мы заходим в это странное заведение. Естественно, я по взгляду её всё понимаю – ей нравится тут. Ещё бы. Я был уверен, что такое ей по душе. Она рассматривает декорированные стены, украшенные старыми плакатами и фотографиями известных писателей. В углах стоят стеллажи с книгами – старинными изданиями и современными бестселлерами, приглашая её присесть и погрузиться в разговоры о литературе. Но она от меня ни на шаг не отходит.

– Ты должно быть Ник? – спрашивает меня одна женщина, кажется, с ней я договаривался, и хомяк тут же напрягается, не понимая откуда меня тут знают. Но суть в том, что я позвонил и заранее. А она вроде как администратор. Что-то типа того.

– Так точно – Ник…

– Добро пожаловать… Если вам пока поговорить, это вон там… Если захотите присоединиться к дискуссиям, то сюда. Милости прошу…

– Ага, благодарю…

Все такие добренькие и интеллигентные, блин, аж тошно. Мы проходим дальше… По направлению, что она указала.

Тут мягкое освещение. Довольно уютная, чуть туманная атмосфера.

Она садится напротив меня. Небольшой закуток, покрытый тайнами и чем-то слишком приторным для такого как я, но… Я всё вывезу. Я уже с самим собой договорился.

Сбоку звучат разговоры о Толстом, Достоевском, о том, как важно сохранить в себе дух эпохи через книги, а я готов закатывать глаза от таких заявлений. Кроме того, половина людей здесь, очевидно, подшофе. Даже есть писатели… Сидят и работают за ноутбуками. Загруженные и напряженные. И чего им дома не сидится, не пойму? В тишине и одиночестве ведь намного легче работать.

– Будешь что-то?

– Что-то горячее… Чай…

– Лады. Замёрзла, что ли? Вот, – протягиваю ей плед, которые здесь как часть композиции, специально лежат на диванах и создают чисто домашний уют.

– Спасибо, так лучше… – укрывается и смотрит на меня, когда я прошу приготовить нам по кружке горячего чая с имбирём. – И глубоко ты такой прячешься?

– О чём ты?

– Ну… Вот эта твоя сторона… Не колючая, как ты выразился…

– А, – ухмыляюсь я. – Весьма глубоко… Под запретом.

– Но мне отчего-то показываешь… Стоит опасаться?

Слышу её вопрос и непроизвольно внутри всё выворачивает. Глаза у неё, конечно, словно читают тебя изнутри. Хотя на деле, она же не догадывается ни о чём. Но просто смотрит так… За нитки дёргает.

– Ты боишься меня, что ли?

– Ну ты так вчера показал… Да, я испугалась, Ник… Сильно.

– Ясно… Я не этого добивался. Так вышло просто… Некоторые эмоции не поддаются контролю.

– А теперь ты хочешь дружить?

Из моих уст вдруг вылетает нервный неконтролируемый смешок. Дружить, блядь…

– Нет. Я не дружить с тобой хочу, – отвечаю честно, протянув ей руку, и она сглатывает, но в ответ не даёт. Только бросает взгляд и нервничает. Приходится убрать свою. Даже такой контакт для неё, видите ли, интимный… Так можно до старости за ручки ходить, блин. А мне оно не надо. Мне нужно быстрее.

– Тогда что? Ты же понимаешь, что я… Что мы с тобой… У нас даже нет ничего общего.

– Ты так не думаешь. Просто ищешь причины. Но я слушаю… Мне интересны аргументы, – тянусь к первой попавшейся книге на полочке рядом, чтобы занять руки, но она вдруг выпаливает.

– Давай сыграем…

– Сыграем…? – изгибаю я бровь в изумлении. – Что-то новенькое. Знал бы, что ты лудоман, отвёз бы тебя в казино.

– Дурак… Мы погадаем по этим страницам. Разве не веришь в пророчества?

Фыркаю и смотрю на обложку. «Мастер и Маргарита». В её глазах – вызов. В моих, очевидно, разочарование. Я, конечно, понимал, что она девчонка. Но вот это… Пиздец бред. В каком дебильном фильме она это подсмотрела? Хотя чему я удивлюсь. Её мамаша сидит на качели во дворе и часами любуется фонтаном, словно ей больше заняться нечем. От тоски прям умирает, когда отца дома нет. Это что-то с чем-то, конечно. Настолько нереализованная личность. Пустышка, блядь… Как и её дочура.

Я ведь знаю о чём говорю, да?

– Ну что, мне кажется, – начинает она, делая вид, будто гадание – это нечто сакральное. У меня же дёргается глаз. – Что, если я открою страницу, на которой будет половина предложений о любви, значит, я романтична, а если – о войне – я, значит, люблю бороться за свои идеи.

Я издаю какой-то рык в ответ. Меня уже заранее это бесит. И тут я притворяться не намерен. Сладко ворковать и слушать весь этот бред.

– Очевидно, что бы там ни было, это полная собачья хрень…

– Да ты просто неуч… Мы говорим о гадании, как у иствидских ведьм… Или, может, что-то подобное...

– Давай уже жги, ведьма, блин… Тридцать первая, пятая снизу.

Она резко вырывает у меня книгу, отыскивая нужную строку, и тычет мне в неё пальцем:

– Вот, смотри, – читает вслух с ехидной улыбкой. – «Мы говорим с тобой на разных языках, как всегда, но вещи, о которых мы говорим, от этого не меняются». Сильно…

– Чухня какая-то…

– Да нет же… Это о нас с тобой, – уверенно заявляет она, улыбнувшись, и я тут же ловлю это настроение, выворачивая его для себя в удобное русло.

– Нас с тобой… Так «мы» всё же есть, верно?

Она тут же краснеет и уводит взгляд в сторону, прячась в свою ракушку. Начинает мяться и подбирать слова.

– Нет… Я просто… Я не знаю, Ник…

– Ну ты пока посиди подумай, а я схожу нам за чаем…

Резко встаю и иду за стойку, пока она остаётся сидеть там и рассматривать помещение… И я думаю, как же просто она ведётся на любые подобные манипуляции… Уже у меня на крючке. Идеальная безропотная жертва…

От автора: сегодня максимальная скидка 35% на "Гори со мной"

Глава 30.

Евгения Хомова

Сейчас он кажется мне совсем другим. Не таким ужасным… Наверное, он наконец раскрывается или…? Я, возможно, хочу это видеть. Только правда в том, что я его совсем не знаю. Для меня он – закрытая книга. Одна из тех, что лежат на полках. Многие я даже в глаза раньше не видела…

Он возвращается с чаем в руках и ставит кружки на стол, а мне настолько неудобно теперь, что я не знаю куда смотреть. Однако Ник плюхается обратно и сверлит меня своими тёмными омутами. Будто нарочно, блин. Суперспособности его коварной натуры… Раздевать, не касаясь… Залезать внутрь, не спрашивая разрешения…

– Женя… Ну, посмотри на меня… Чего ты боишься? – спрашивает, словно под кожу мне лезет, и тогда я собираю силу воли в кулак и смотрю… Как могу. Со всей своей естественной простотой… Чувствую, что тону в его взгляде. Ещё и назвал впервые «Женей»… И мне страшно, но… Ещё мне очень нравится видеть его перед собой таким спокойным и уравновешенным. Каким он вообще со мной почти не был. – Отлично. Продолжим?

– Тебе что гадать понравилось? – хихикаю в ответ, и он вздыхает.

– Я уже сказал, что это чушь, но если твоя душа желает… То…

– Вот, кстати… Веришь в человеческую душу? – спрашиваю, но не знаю зачем, потому что для него, кажется, это всё какая-то пытка… Наверное, он не привык о таком разговаривать. Хотя и не убегает от ответов. Скорее, задумывается.

– Более или менее… Не знаю. Ты?

– Да… Я ощущаю ауру человека… Верю в то, что наши поступки ходят прямо за нами…

– Ага… Маршируют, блин, – язвительно отвечает он, потому что, как я и думала, ни во что такое не верит. Но…

– Ну… Не веришь – не надо… Это я так, к слову сказала… Вообще я считаю, что если две души в связке, то это навечно.

– Ага… Скажи это моим родителям, – резко отвечает он, и у меня колет в сердце. Блин, я зря так сказала, наверное. Знаю же, что больная для него тема. Очень.

– Ник… Я не это имела…

– Забей.

– Нет, я серьёзно… Мои ведь тоже когда-то были счастливы… Давно. Я уже и не помню…

Он бросает на меня такой взгляд, что мне удавиться хочется.

– Кто твой отец?

– Проще сказать не кто он такой… А кем он точно никогда не был… Отцом, – отвечаю я, и Ник усмехается в ответ на это. – Тебе смешно?

– Нет. Очевидно, что столь же неприятно, как тебе…

– Давай тогда… Мы просто опустим эту тему… И… Смотри что нашла… – улыбаюсь, схватив с полки потрёпанную старую книгу – «Госпожа Бовари». Он сразу же закатывает глаза и недовольно выдыхает. Взгляд искривлен вызовом. – Ну что, сейчас я открою страницу, и она скажет мне, кто я есть на самом деле. Или, может, кто я буду завтра…

Он ржёт надо мной чуть ехидно.

– В этот раз ты выбрала книгу, потому что ведьмам гадание по страницам нравится больше, чем по луне? Или тебе кажется, что «Госпожа Бовари» – это такой магический артефакт?

– А почему бы и нет? – усмехаюсь я. Всё лучше, чем застревать на той ужасной теме. – Ведьмы ведь бывают всякие, магии полно. А вдруг, если я открою страницу, там будет что-то про мою судьбу?

Он делает жест, словно направляет меня рукой.

– Ладно, давай проверим. Открываю я сам, и ты указываешь мне на страницу.

– Давай!

– Ну… Читай…

Мой палец останавливается на одной из строчек.

Я делаю вид, что читаю вслух, хотя читать вслух не люблю, скорее, цитировать:

– «Она была слишком часто одинока, чтобы верить в чудеса»… И что… Так… Так… Так… – задумываюсь я. – Это говорит мне о том, что я буду одна вечно? Или о том, что я, словно ведьма, могу загадывать судьбу других?

– Скорее, о том, что ты, как и госпожа Бовари, страдаешь от иллюзий. – я поднимаю бровь в ответ на это. – Представляешь, ведьмы по страницам рассказывают о наших желаниях, а тут речь именно о заблуждениях.

Я хлопаю по книге, будто этому придала магическую силу. Но меня даже удивляет, что он понимает о чём мы говорим. Он читал, блин, что ли? Я вообще не ожидала…

– А я сейчас открою, и мне скажут, кто я:

«Ты ищешь любовь, но находишь только тень».

Ауч… Фигня какая-то, но я пытаюсь вынырнуть из этой неудобной темы… Которая сейчас вообще неуместна.

– Может, я – ведьма-отшельница, которая гадала бы по страницам, чтобы понять только свою судьбу? Тут всё об одиночестве, блин… Не ту книгу я выбрала для гаданий...

Он так на меня смотрит. Как на дурочку.

– Или…, – поднимается и приближается ко мне со смешанным сарказмом, но у меня внутри сразу же всё дрожит от его близости. – Ты сама эта самая тень. Вся в иллюзиях. И что именно ты хочешь знать, кто ты, или просто любопытна как любая ведьма…

Я затихаю и вдруг так серьёзно говорю, стараясь не смотреть на него, потому что он сбоку… Касается моего плеча своим.

– А ты, что думаешь, гадания по страницам – это что, магия? Или обычное зеркало твоей собственной глупости?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он пожимает плечами.

– Не знаю. Наверное, чуть магии, чуть глупости. Главное – это игра. А ты – будто бы ведьма, которая мечтает разгадать свою судьбу. И знаешь что? Может, и правда. Гадания по страницам – это ведь тупые иллюзии для идиотов. А мы с тобой…

– Нет, нет, нет… Никаких мы с тобой… Ты опять переходишь черту, – отталкиваюсь и чуть сдвигаюсь от него на край дивана, но он настойчиво обхватывает меня за талию и двигает обратно к себе, заставив обхватить его кофту, зажав в кулаки. – Ник…

У меня дыхание спирает от страха. Снова…

– М? Что? – смотрит на меня столь открыто. Так, будто хочет поцеловать. Наши глаза так близко. Чёрт… И губы тоже… Но он просто не отпускает мой взгляд. Держит намертво своими котлованами. – Блядь… А в тебе, правда, есть что-то от той самой ведьмы, да, хомячок… – он тянется к моим губам, обхватив меня за голову, и я уже не могу этому противиться… Сдаюсь ему на секунду другую…

От автора: Сегодня максимальная скидка 35% на «Нам нельзя»

Глава 31.

Никита Хорольский

Целовать её постоянно, очевидно, дерьмовая идея, потому что у меня организм не справляется с этой задачей. Я не могу остановиться. На этот раз вкус её губ сладкий с нотами имбиря и лимона, они тёплые, влажные, слегка напряженные, но очень скоро становятся податливыми от моих настойчивых движений. Мне хочется выжать всё, что можно. Я готов её сожрать… Буквально всю обсосать, потому что по вкусовым ощущениям она, конечно, валит меня наповал, не позволяя соображать адекватно…

Сжимаю вязаную ткань сбоку, пытаясь сдержать себя таким образом, но всё идёт по пизде в одночасье, стоит поцеловать её скулы. Будто там установлена какая-то особенная кнопка, от прикосновения к которой она издаёт слишком уж пошлый дьявольский стон, и у меня дыхание приобретает какую-то животную направленность. Знаю, что надо притормозить, а то прямо здесь её лапать начну…

– Ш-ш-ш… – выдыхаю в её ухо тревожно и возбужденно. – Чё творишь?

– Я ничего не сделала… Я что-то? Извини… – пытается она вылезти из моей хватки.

– Тихо ты, не двигайся лучше…

Её грудная клетка вздымается, видок такой напуганный и зашуганный, что хочется пожалеть… Ну, хотелось бы, если бы я был не я.

– Нравится целоваться со мной… – вжимаюсь в её лоб своими и спрашиваю прямо в глаза.

– А тебе…

– Вопросом на вопрос… Нечестно…

– Я не знаю. Ты первый, кто меня целует, – отвечает она шёпотом, а у меня по спине между лопаток бегут блядские мурашки. Что это за дерьмо вообще?! – Я чувствую смятение и дрожь… М… Страх немного… А ещё…

– Ещё… Давай ещё… – ловлю её губы снова и обхватываю за шею рукой. Слишком сильно, кажется, потому что в определенный момент она и вовсе роняет голову на спинку дивана, а я, не отпуская, продолжаю давить её туда, пока за нашими спинами не слышится лёгкое покашливание.

– Молодые люди… Тут не клуб или что-то такое. А литературный бар… У нас так не принято…

Су-ка…

– А ты, конечно, же, не мог не заметить, – отрезаю я в ответ какому-то мужику за ноутбуком в растянутой вязанной кофте и очках.

– Вы меня отвлекаете от работы…

– То есть, тебя не отвлекает музыка, разговоры и алкашка, которую ты глушишь весь вечер, а вот поцелуй двух незнакомых тебе людей пиздец как отвлекает…

– Ник, – тут же прерывает Женя. – Не надо… Прошу тебя.

– Да он, блядь, специально…

– Ну и что? Просто успокойся и всё… Давай посидим ещё…

По-хорошему бы вывести его отсюда и въебать по роже, но я терплю, чтобы она не думала, что я совсем дикарь. Хотя, походу, поздно…

Я злюсь, а она, блин, меня обнимает. Просто обнимает, заполняя пространство своим запахом. Не знаю, что чувствую. То ли ещё сильнее раздражаюсь, то ли успокаиваюсь… Я вообще нихрена уже не понимаю…

– Ладно, Жень… Достаточно… Ага… – отрываю от себя её руки, а она виновато роняет взгляд, поджимая губы.

– Я просто… Хотела тебя немного успокоить. Ты таким злым порой становишься…

– Злым, да, – усмехаюсь, глядя на свои руки, которые отчего-то подрагивают. Ещё чего, нахуй, не хватало…

– Ну да… Как когда я в тебе впервые врезалась… Я, кстати, не хотела, – тут же добавляет, вздыхая. – Это случайно вышло…

– Потому что ты неуклюжая, да… Координация страдает?

– Нет… Испугалась, потому что. Твоего паука…

Ржу и мотаю головой, пока она скептически смотрит на меня в ответ.

– Он, кстати, не мой… Точнее, мой… Но я его специально для тебя купил. Никогда они мне особо не нравились…

– Вот уж спасибо, – кривит она губы, и я снова смеюсь.

– Ты меня бесила… Каюсь. Виноват по всем фронтам…

– А сейчас не бешу уже?

– Сейчас… – сглатываю образовавшийся ком, глядя в эти зелёные омуты. – Всё ещё бесишь… Немного…

– Ты меня тоже… Значит, не перестаём друг друга ненавидеть?

– Ни в коем случае… – усмехаюсь, и она тоже. Вздыхает и чуть отодвигается, взяв в руки свой чай.

– У тебя вкусные губы, – зачем-то выпаливаю. Никогда и никому такого не говорил. Просто как посмотрел на то, как они смыкаются на кружке, так всё… Крыша потекла… А теперь и её руки сразу же мёртвой хваткой застыли на чашке, опасаясь выронить.

– Спасибо, у тебя… Тоже… – выдыхает она стеснительно, а потом сильнее закутывается в свой плед. – Мне было проще, когда мы гадали…

– Мы можем как бы продолжить…

– Родители не потеряют?

– А чего им терять? Ты совершеннолетняя…

– Ну да… Просто я в незнакомом городе и маму не предупредила… Никогда ведь не ухожу. Понимаешь?

Святая простота, блин…

– Так предупреди тогда. Напиши…

– Я… Не знаю, что писать, – опускает она напуганный взгляд. – Лгать не умею…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Что со мной сидишь в литературном пабе. Вот и всё. Разве это ложь?

– Нет, наверное… Ладно, – достаёт свой телефон и начинает строчить, а я наблюдаю за ней со стороны. Хз что в этой маленькой блондинистой головушке. Порой кажется, что уж слишком она загоняется. А порой… Что всё это хитровыебанный план по приручению. Потому как уж больно она милая, блядь. До какого-то безобразия. – Всё… Я написала. Чтобы не выглядело как-то неправильно…

– Неправильно? Это как?

– Ну что мы с тобой тут… Ну…

– Что мы сосёмся, когда захотим?

Её щёки сразу же становятся пунцовыми.

– Ник…

– Ну что? Я просто спросил прямо… Нет, так нет.

– У меня от этих твоих прямых вопросов повсюду волосы дыбом встают… – отвечает она, и я улыбаюсь.

– А много волос? Покажешь?

– Хорольский…

– Молчу… – ржу, отвернувшись, пока она окончательно в обморок не завалилась. И так вся красная и натянутая, как струна. – Значит, ещё посидим? Не против…

– Да, я за, – соглашается, и у меня внутри что-то щёлкает. Ну, повелась ведь… И я всё делаю правильно. Умею быть другим, когда надо. И пусть меня рядом с ней немного выносит, это можно перетерпеть. Не страшно. Мы сидим там ещё часа полтора точно. То в обнимку, то опять целуемся. Выходит, я научил её это делать, потому что первый, кто в принципе касался её губ. Странное, конечно, ощущение… Не могу сказать, что мне это не нравится. Наверное, потому что охуенно быть где-то первым. Даже если, по сути, это ничего не меняет… Она же мне всё равно никто… И никем останется…

Домой доезжаем, всё ещё болтая ни о чём. Я стараюсь не открываться сильно. Больше у неё выпытываю, но чувствую, что она тоже ещё не до конца готова делиться.

– Зайдём по отдельности, да? – спрашивает, когда я торможу машину возле ворот.

– Причина? Ссышь?

– Нет… Я не знаю, что они подумают об этом. Вдруг мы заденем кого-то тем, что…

На самом деле мне глубоко поебать, кого мы там заденем. Пусть скрывать это – будет её выбором, а не моим.

– Ага, я понял… Ладно. Ты иди… Я тоже скоро вернусь.

– Точно всё нормально? Ник…

– Точно, я же сказал… – отвечаю, и она тут же подаётся вперёд, коснувшись моей щеки губами. Целует, приобняв, и уже хочет удрать, как я обхватываю её за талию.

– Попалась…

– Ник, правда… Уже десять…

– И… Хомячкам давно пора спать, да?

– Прекрати… – фыркает, на что я усмехаюсь, притягивая её ближе.

– Ну, поцелуй ещё раз. Один… И отпущу…

– Ладно, – собирается с силами и смотрит на мои губы. Смотрит так завороженно и любопытно… Зараза, блядь. Как же бесит со своими взглядами. Не могу уже. Нагло притягиваю сам, потому что мне не нравится эта нездоровая херня. Каждый раз, когда она смотрит, словно ток по венам и какие-то импульсы по всему телу… Идущие до внутреннего мотора, разгоняя кровь с такой силой, что я дрожу и норовлю спалиться с этими дурацкими никому не нужными эмоциями. Поцелуй длится несколько минут… Потому что я не отпускаю, а она не торопится убегать, но, когда всё же отрываемся друг от друга, я размыкаю руки.

– Беги… – выдыхаю с жаром. Если не отпущу – закончится плохо.

– Угу, – исчезает, быстро выпрыгнув из тачки и убегая по гравиевой дорожке на территорию нашего дома, а я достаю телефон и набираю матери сообщение…

«Ты выяснила, что хотела?».

«Да, и мне нужна твоя помощь, Ник… Нужно создать кое-что в сети».

«Не вопрос, завтра приеду, сделаем».

«Хорошо. Я тебя люблю, сынок. Всё по плану?».

«Даже лучше»…

От автора: Сегодня максимальная скидка 35% на "Если бы не ты"

Глава 32.

Дорогие мои, с сайта временно исчезли некоторые комментарии, не знаю почему так. Просто не отображаются, хотя я вижу, что люди пишут в уведомлении. Обратилась в техподдержку. Как только выяснят, исправят, так всем отвечу!

Евгений Хомова

Мне даже не верится, что всё это происходит между нами… Я домой лечу, будто на крыльях. Впервые в своей жизни. Неужели мне он нравится? Так сильно, что ли? Господи, я даже сама от себя не ожидала таких реакций…

По пути в комнату натыкаюсь на Лёшу и чуть ли с ног его не сбиваю, а потом смотрю ошарашенно, когда он разглядывает моё лицо…

– Приветик, норм?

– Угу, – отвечаю и тут же убегаю в комнату, закрыв дверь на замок. О, Боже…

Губы горят, сердце носится по грудной клетке. Что это вообще было там, а?! Мы столько раз целовались, что уже не списать на ошибку или помутнение… Он хотел. Я хотела… Мы же даже общались. Я его обнимала…

Тут же пишу Наташке сообщение, окрылённая своими мыслями… Пребываю в каком-то странном состоянии. Меня будто волной накрыло. Эйфория…

«Наташ, малыш, напиши мне, прошу тебя! Я только что вернулась со свидания с ним. Меня всю трясёт».

«Он что тебя обидел??? Тогда я выезжаю обратно».

«Нет. Он не обидел… Мы снова целовались… Ужас».

«Всё настолько плохо?», – отправляет мне смайл с торчащим языком, а я хихикаю, уткнувшись в подушку лицом, пока не слышу приглушённые голоса парней внизу.

– Погоди, я ещё напишу скоро, – отправляю голосовое и иду к окну, прислушиваясь.

– Ты же не против, что я здесь задержался, да?

– Нет, с чего ты взял?

– Рожа у тебя просто, Ник… Не пизди мне, я знаю тебя…

– Я не пизжу. Просто мне пока нечего тебе сказать насчёт хом… Жени…

– Настолько всё серьёзно?

– А ты как хотел? Чтобы я её трахнул и кинул, что ли? Такой план?

Мне и неприятно это слышать, и наоборот. Потому что я хотя бы убеждаюсь в его решениях. Он ведь не стал бы лгать лучшему другу, да? Они же делятся таким… Наверное…

– Хах… Тебя потом батя кинет… Через бедро. Не один раз, походу…

– Да он уже как бы… Ладно, я в душ пошёл. Заебался сегодня, – отвечает Ник, а потом внизу стоит тишина, и я записываю Наташе очередное голосовое.

– Не знаю, что между нами… Но у меня сердце просто в тисках зажало. Я очевидно что-то к нему чувствую…

– Это ведь хорошо… А этот… Всё ещё там или уехал куда-то? – интересуется она, и я делаю для себя вывод, что ревнует. Улыбаюсь.

– Лёша тут. Внизу… Мне кажется, думает о тебе.

– Конечно, ага, – присылает она следом. – Он только о ебле думает. Такой по натуре. Надеюсь, Ник не позволял себе лишнего?

– Нет… Вроде как нет, – отвечаю, вспоминая наши касания… Вроде ничего такого не было. Только в ту ночь. Сейчас он старается не пугать меня. За исключением пары пошлых шуток.

Слышу его шаги по лестнице. Потому что он всегда по ней топает. Только по коридору передвигается бесшумно, как правило. И я не знаю, зайдёт ли…

Но он, очевидно, проходит мимо моей комнаты, заставив громко напряженно выдохнуть.

Мне же ещё нужно помыться обязательно, а я теперь не знаю, как идти туда. Потому что не понимаю, как мы будем общаться. Ведь живём в одном доме. Хотя в лагере ведь тоже так… У нас были девочки, которые встречались с мальчиками и те приходили к ним ночами в гости… Как бы ужасно ни звучало. Но на самом деле было весело.

Будет ли у нас так? Сомневаюсь… Я Хорольского опасаюсь за темноту его души и мыслей. Он не просто человек. Он тёмная субстанция. Сгусток энергетики, накрывающий горизонты…

Примерно через полчаса я всё же иду принять душ. Мама вроде как внизу с Сергеем и Лёшей. Ник у себя… Я не дёргаю его, потому что он сказал, что устал… Вообще там было другое слово, но я поняла его именно так.

В ванной торчу минут тридцать. Изучая своё тело и то, что он мог обо мне подумать. Каждое место прикосновения отзывается. Я, кажется, выросла… Потому что реагирую на всё. Даже его голос… И это какое-то безумие, однозначно…

Когда выхожу оттуда, уже переодетая в пижаму с влажными волосами, понимаю, что в доме пахнет просто божественно. Узнаю в этом запахе мамину выпечку и тут же тащусь вниз за одним абрикосовым рулетиком.

А там натыкаюсь на её странный взгляд.

– Жень, Господи… Всё в порядке?

– Да…

– Хорошо… Ты просто не поздоровалась даже. К себе побежала…

– Да я Наташе обещала написать… и вот…

– Понятно… Дочка, можно с тобой поговорить, пожалуйста? – просит она, и я заранее настораживаюсь.

– Да, конечно… Что такое? – присаживаюсь напротив и беру рулетик.

– Твой отец звонил…

– Что… Зачем?

– Не важно… Это совсем не важно… Нас с ним больше ничего не связывает. Вообще ничего. Во многом благодаря Сергею. Я знаю, что, может, где-то неправильно, но…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Неправильно?

Я не совсем понимаю о чём идёт речь, но мама шепчет.

– Он закрыл наш кредит, Жень… Звучит ужасно, знаю. Но как-то так…

– Кредит… Отцовский, что ли?

– Угу…

Слушаю её и прям неприятно становится. Потому что отец оставил нам такие долги, что мы из них вылезти никак не могли. Взял на бизнес, а как итог. Просто растратил их в никуда… То ли проиграл, то ли просто просадил. Не знаю…

– Я сказала тебе на всякий случай, чтобы ты в курсе была…

– Ясно, я поняла, мам, да…

– И насчёт Ника хотела тебя спросить…

– А что Ник? – тут же вытягиваюсь стрункой, глядя на неё взволнованным взглядом.

– Да ничего, дочка, ты что? Успокойся, – смеётся она, а у меня там внутри уже всё в узел завязалось. – Просто если вдруг что, рассказывай мне всё… Договорились?

– Да, мам, договорились, – отвечаю я и хватаю ещё один рулетик. – Я это возьму, угу?

– Конечно…

– Всё, убежала, – бегу вверх по лестнице с этими двумя рулетами в руках в надежде поскорее спрятаться ото всех и переварить сегодняшний вечер, только вот забежать в комнату не успеваю, потому что дверь в соседнюю открывается и меня силой затягивают туда, будто собственную безвольную игрушку…

От автора: У меня вышла новинка о сталкере! Одержимый герой в студии!

«В темноте». Поддержите, пожалуйста, лайки, отзывы приветствуются! Этот красавец точно не останется без внимания)

А ещё сегодня максимальная скидка 35% на «Контакт. Твой личный монстр онлайн»

Глава 33.

Никита Хорольский

Она просто идеальная забава, блин. И жить с ней в соседних комнатах становится всё интереснее… Я принял душ, ждал, что пройдёт мимо, но она как торпеда полетела вниз, я не успел даже среагировать… А сейчас смотрю на эти рулеты в её руках и хочется ржать, как идиоту.

– Это чё?

– Будешь? – мило смотрит и протягивает мне один ко рту.

Я открываю и кусаю, разглядывая её, пока она глядит в ответ и не шевелится даже.

– Мама испекла… Она всегда такие делает. Вкусно, да?

– Ничего, – отрезаю, проглатывая. На самом деле вкусно, конечно, но меня от этого ощущения неприятно подташнивает, если честно. Я и так еле играю это странное для себя существо перед ней.

Влюбленный, романтичный, тупой. Вот, что я вижу в зеркале…

– Ты зачем-то меня пригласил?

Пригласил… Ага. Тупо затянул, чтобы пожамкать. Ну пусть думает, что пригласил.

– Сама как думаешь?

Она тут же краснеет.

– Рулеты твоей мамы хотел, блин, похавать, – добавляю и снова получаю его в лицо. – Жень… Я пошутил… Это шутка, блин.

– Тогда зачем?

– Иди сюда… – пытаюсь сгрести её на руки, но она тут же напрягается и смеётся возле двери. Зажимаясь, пытается меня от себя оттолкнуть.

– Погоди, не надо. Я же реально вот с ними… Дай хоть положу куда-нибудь…

– Давай сюда, кароч, – хватаю её руку и вместе с пальцами засасываю оставшийся рулет, пока она смотрит на всё это и не моргает. Глаза как два блюдца. Наблюдая за тем, как я поглощаю его, прячет вторую руку.

– Эй, этот я сама съем!

– Так ешь! – ржу, и она аккуратно, но быстро толкает его в рот, набив щёки. Как реальный хомяк, отчего у меня просто вырывается дичайший смех на всю комнату. Глаза её удивлены, но она еле жуёт, пока я ржу и хватаю её на руку. – Сейчас только без обид, ага? Ты реально на хомяка похожа…

Она, естественно, начинает меня пиздить, а я заваливаю её на кровать, пока она дожёвывает свой рулет.

– Ник, ты просто скотина, блин… Бесчувственный… Озлобленный хам! – замолкает, потому что я пришпориваю её сверху. А она сразу так смотрит. Обхватив мои плечи, лежит подо мной и сверкает зеленью своих колдовских омутов. Я, блядь, пытаюсь сопротивляться этой силе притяжения, но что-то не так. Что-то определенно, нахрен, не так, потому что они нереально огромные и заманивают без каких-либо шансов выжить.

– В рулете было какое-то зелье, да?

– Какое ещё зелье…

– Не знаю. Ведьмовское… – улыбаюсь, рассматривая её лицо. Она, конечно, напряжена подо мной. У меня ведь встал уже – предатель. И я априори постоянно утыкаюсь меж её ног своей елдой. И она, разумеется, это чувствует. Я вижу это по её реакции. Она сразу же начинает чуть отодвигаться и жмётся от меня, пытаясь отползти повыше, чтобы не ощущать её…

– Ник… Может ты слезешь всё-таки. Мне некомфортно… У меня ещё во рту рулет, блин…

Смеюсь снова…

– Ладно… Слезу. Поболтаем немного? – отталкиваюсь от кровати и ложусь на подушку. Просто рядом с ней, пока она подбирается. Поправляет одежду и ложится рядом на бок. А у меня как был камень между ног, так и остаётся…

– Давай… Я за…

– Что хочешь знать?

– Вот так сразу? И ты ответишь? – спрашивает она, улыбнувшись. Вид такой довольный… А я просто хочу стать ближе. Потому что мне нужно стать ближе. Я обязан.

– Отвечу…

– Ну… Кто твой самый лучший друг?

– Хах… Очевидно же… Лёха, конечно…

– Конечно, да… А другие два… Те парни…

– Ваня и Тоха. Они тоже наши друзья… Просто мы с ним ближе…

– А как вы познакомились?

– Отпиздили друг друга в первом классе…

– Ты серьёзно? О, ужас…

– А вы с Натахой?

– Мы друг друга не били никогда, если ты об этом, – отвечает она, пока я ржу.

– Я в курсе, что у девчонок всё иначе… Вы тоже с первого класса?

– Да… Тоже…

– Ясно… Прикольно чё… Но, если вообще, она у тебя полноценная боевая единица. Лёхе нелегко придётся…

– О, да! Она такая… В отличие от меня, наверное… Я более…

– Мягкая, – отвечаю за неё, и она заглядывает в мои глаза, кивая.

– Наверное… Это плохо?

– Мне нравится, что ты мягкая… – обхватывая за задницу, тяну к себе, пока она сопротивляется. Проскальзываю ладонями по её телу, ощущая все изгибы. Я бы трогал ниже, конечно… Я бы так трогал, что она сама бы потребовала продолжения, но она даже показать не даёт пока.

– Ник… Ну…

– Ну что… Мне нельзя тебя касаться?

– Можно, наверное… Но не так открыто…

– А как тогда? – спрашиваю в сантиметре от её лица. – Мы можем делать это закрыто… К примеру, под одеялом. Как тебе идея? – накрываю её, пока она хохочет. А потом мы натыкаемся друг на друга и тяжело дышим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Мама услышит… – шепчет в мои губы, когда встречаемся с ней под темнотой моего покрывала томными взглядами.

– Ну и что? Твой смех говорит о твоём счастье больше, чем слова, да? – спрашиваю её, хотя ощущаю от своих приторных речей такую тошноту, что мне не по себе просто. Но она, блядь, ведётся… Так ведётся, что сама прижимается ко мне и начинает целовать… А я обнимаю её и лапаю… Держу за задницу через пижамные штаны и ощущаю, что натуральным образом горю… Пиздец, я хочу её физически… Это, конечно, существенно усложняет любую задачу…

Особенно, когда мы вот так целуемся. Это же реально безрассудно. Я уже всю её истрогал. С тех самых пор, как видел голой, забыть не могу её тело. Хочу залезть под майку, чтобы коснуться груди, но буквально сразу же получаю тайфун в лице маленькой Евгении…

– Всё… Не трогаю… Обещаю, я… Жень…

Она шумно дышит и не отпускает мои пальцы. Сжала их так, что сейчас оторвёт.

– Я не готова, Ник. И не стоит нам…

– Не бойся меня. Я срываюсь, но это не значит, что я не слышу тебя… Я не трогаю, клянусь…

– Ладно, – всё ещё держит.

– Отпустишь? Я просто обниму…

Её взгляд такой напряженный и недоверчивый, но она всё-таки отпускает, а я обнимаю её, позволяя положить голову на мою грудную клетку. Сам слышу своё сердце, которое разгоняется внутри до каких-то немыслимых пределов… Дурит. Что за хрень происходит не знаю. Но склоняюсь к тому, что это всё дурацкие гормоны… Или флюиды, как их там называют. В общем, химия наших с ней тел. Моё орёт мне в рупор, что хочет ебаться…

– Какие на завтра планы? – спрашиваю у неё, думая о том, что нужно предложить что-то обыденное. Такое, которое не внушает подозрений и крайне простое для отношений…

– Не знаю…

– Сходим в кино? – зову её, и она, вижу краем глаза, улыбается.

– Ладно… Давай… Никогда с парнем в кино не ходила…

– Значит, буду первым, – отвечаю, поцеловав её в макушку. Если честно, для меня она не человек, а загадка просто. Ни разу в кино с парнем не была? А чем ты вообще, блин, занималась? Вроде не уродина же, объективно говоря… Чего же тогда не ходила никуда не с кем… Да и парня у неё не было никогда. Странная пиздец.

– А вы часто ходили в кино? С Кирой? – спрашивает, чем, конечно, заставляет меня немного напрячься. Что я не собираюсь обсуждать – это отношения с бывшими. Тем более, с Кирой. Ну, нахуй…

– Может мы не будем о ней разговаривать? Нафига тебе это?

– Не знаю… Я всё время думаю, что вы помиритесь скоро…

– Нет. Мы расстались и точка. Давно уже надо было. Сама говорила мне о больных отношениях…

– Я просто… Разозлилась на тебя из-за Жени. Я даже не думала осуждать на самом деле…

– Ага… Суть в том, что сейчас мне на неё насрать… – чувствую, что она сильнее прижимается ко мне и прячет лицо в ткани моей футболки.

– А на меня…

– А на тебя нет. Ты даже не представляешь, насколько…

От автора: Сегодня максимальная скидка 35% на «Я (не) для тебя»

Глава 34.

Евгения Хомова

«Ты даже не представляешь, насколько»…

Почему именно эти его слова заставляют моё сердце биться быстрее? Хотя, казалось бы, куда быстрее… Но он как-то умудряется довести его до самых верхних пределов… Я уже не понимаю, почему мы с ним вообще ругались. Почему сразу не могли вот так поговорить. Мне ведь нравится проводить с ним время. А ещё… Он завтра позвал меня в кино…

Наташа, кстати, тоже собиралась. Интересно, на что они с мамой пойдут. Надо спросить, что сейчас вообще показывают…

– Не сможешь тут остаться?

– Тут… – испуганно выныриваю из-под его подмышки. – У тебя?

– Ну да… У меня на ночь. Просто поспали бы вместе.

– Не знаю… Наверное, это пока неправильно. Рано… Если только на разных сторонах кровати…

Слышу его смех, а самой становится стыдно. Потому что я никогда бы не подумала, что так быстро вдруг стану встречаться с парнем. Он как снег на голову… Я даже не была готова к первым отношениям. Но сейчас хочу попробовать.

– Я старомодна…

– Из тех, кто только после свадьбы? – спрашивает издевательски. Дурак, блин.

– Нет, я не об этом… А о том, что не хочу торопить события, – отвечаю ему и толкаю между нами подушку. – Вот так мне спокойнее…

– Да… Действительно, мне тоже, – гогочет он, а потом всё же вырывает её, выбросив назад за свою голову. Мне нравится у него в гостях. Тут темно, стильно и в целом так… По-Никовски, если можно выразиться подобным образом. Он ведь точно как его комната… Мрачный и загадочный…

– У тебя такая огромная кровать, кстати…

– Да нормальная. Чуть больше твоей. По габаритам нам как раз…

– А в той комнате, где сейчас я… Кто там жил?

– Мама порой ночевала, – отвечает он сдавленно. – Но прям чтобы постоянно, никто…

– Тогда, наверное, так пахнут духи твоей мамы… Такой дорогой шипровый горький аромат.

– Наверное. У матери всё дорогое… И вообще. Давай не будем об этом, лады?

– Лады, – с горечью выдыхаю. Понимаю, что его сильно задевает эта тема и каждый раз заикаюсь. Дура… Просто забываю. Потому что сама об отце отвечу, если спросят. Как бы ни ненавидела его. Стараюсь не думать.

– Значит, такие пижамки носят хомячки ночью? – дёргает меня за кромку игриво. Вот всё и всегда ему надо опошлить. Я думала, только Лёша такой… Пока не столкнулась с тем Ником, который проявляет чувства… Он внутри и он очень… Испорченный. Почти такой же, как его друг. Разве что более сдержанный. Пока…

– Ты уже видел, – растягиваю я губы в кривой усмешке.

– Видел… Ещё какие имеются?

– Если ты про латекс или кружево, у меня таких нет.

– Жаль. Купим, – улыбается он, а я трескаю ему по грудной клетке до громкого выдоха.

– Ай… Чё дерёшься?

– Ничё… Никогда не стану ради тебя наряжаться…

– Уже однажды стала…

– Я не для тебя, я для… – замолкаю, и он смотрит из-под своих густых бровей вопросительным и довольным взглядом.

– Не для меня… Для Жени… Я в курсе, – ржёт, за что вновь получает.

– Твоё счастье, что я тебя за это извинила… Но ещё одного подобного предательства никогда не прощу. Надеюсь, ты понимаешь…

– Понимаю, – кивает он, протянув мне руку. – Дай…

– Возьми, – кладу в ответ свою ладонь, а он сжимает её и тянет к себе, вновь обняв меня и притиснув под бок. Меня ещё никогда и никто так часто не касался… И уж тем более столь открыто. Но дело в том, что мне нравится. Это плохо? Меня ведь даже запах его успокаивает.

– Давай немного поговорим о хорошем, – предлагаю ему, когда он гладит меня. Даже не думала, что Ник может быть таким нежным, если честно. Он же обычно тот ещё грубиян и животное… Но, оказывается…

– Давай… Мне нравятся твои волосы…

– Да? А мне твои, – улыбаюсь, хихикнув, потому что они у него тёмные, взъерошенные. По краям немного выбритые. И ему идёт такая стрижка. А на солнце они отливают тёплым каштановым оттенком… Мои же наоборот – холодной сединой…

– Вот видишь, как много у нас общего, – крадётся губами к моему уху и снимает прядки волос, заправляя их за него.

– Ага, вижу… – прикрываю глаза, испытывая странное ощущение… Мурашки, тепло… И всё тело будто превозносится от его таких приятных касаний.

– Хитрая ты…

– Я? – тут же распахиваю глаза удивленно. – Почему?

– Соблазняешь меня… Думаешь я не вижу?

– Что?! Я??? – пытаюсь вылезти из его хватки, но он намертво обвил мою талию и смеётся надо мной, не опуская.

– Чувствуешь, – подаётся пахом прямо в мою попу. Ну а там…

Такое, отчего я вся съёживаюсь в тревоге.

– Не делай так, прошу тебя… Не надо…

– Не буду больше… Просто показать хотел, как хочу тебя. Вот и всё…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Тогда совсем не хорошая идея спать вместе…

– Совсем-совсем? – спрашивает он писклявым голосом, имитируя мой голос.

– Я так не говорю! – пыхчу, толкая его в плечо, а потом в дверь раздаётся стук, и наши глаза встречаются в приглушённом свете комнаты.

– Кто это?

– Не знаю… Лёха, ты? – спрашивает Ник, а оттуда доносится голос его отца.

– Это я, Ник… Открывай, разговор есть.

– О, ужас! Что мне делать?! – тут же на панике дёргаюсь с места, пока он косится на меня.

– Просто успокойся и встань за дверь. Вот и всё. Ну или лезь под кровать…

– Я лучше под кровать… Так надёжнее… – бурчу и тут же залезаю туда, когда сам Ник, поправляя всё, что мы скомкали на кровати, идёт к двери.

– Что? – открывает и я вижу две пары ног, замерев на полу и на всякий случай прикрыв рот ладонью.

– Я по поводу Жени… Эля сказала, что вы вместе были в литературном пабе. Это правда?

– Допустим, и?

– Это какой-то твой очередной трюк или что? Зачем ты вдруг стал приглашать её куда-то? – спрашивает его отец, а я хмурюсь. Мне даже как-то обидно за нас, наверное. Почему я верю в его симпатию, а его отец так отзывается? Это всё-таки «мы»… И «мы» уже есть… По-настоящему.

– А мне нельзя, да? Херовый Ник? Мне не может кто-то нравиться по-твоему?

– Нет, ты меня не понял. Если это так, то я рад… Общайтесь, конечно. Только учти, сын, если…

– Ты угрожать мне ещё будешь?! – рычит Ник в ответ, и я уже думаю, что они сейчас подерутся… Но его отец смягчает ситуацию. И тем не менее, я как была напряжена, так и остаюсь. Совсем не хочу, чтобы они ещё сильнее ругались, тем более из-за меня. Ведь я не жаловалась даже… Лишь бы не допустить их ссор.

– Я не угрожаю тебе, сын. Я тебя люблю. Но переживаю за девочку.

– За неё можешь не переживать… Это всё?

– Всё, Ник. Надеюсь на твоё благоразумие… – его отец уходит, а он закрывает за ним дверь и идёт в сторону кровати, присаживаясь на неё и громко выдыхая на всю комнату, пока я выползаю оттуда.

Стоит увидеть его понурый вид со склонившейся головой, как я хмурюсь и подхожу к нему вплотную. Он даже взгляда на меня не поднимает. Так и сидит, уныло вжав голову в плечи…

– Ник… – касаюсь его волос рукой, а он обхватывает меня за поясницу и притискивает к себе.

– М…

– Он просто спросил и всё… Это не значит ведь, что он тебя не любит или в чём-то подозревает…

– Да ладно?

– Ну… Ты ведь не обидишь меня… Ведь не обидишь? – спрашиваю, зачёсывая назад его волосы, и он поднимает на меня свой взгляд.

– Может и обижу… – отвечает с улыбочкой. – А, может, тебе даже это понравится… – ухмыляется и дёргает меня, завалив на себя сверху. И я оказываюсь сидящей на нём, словно наездница, блин…

– Ник… Что ты делаешь? – спрашиваю дрожащим голосом, зажав футболку у него на груди в кулаки.

– Обижаю тебя, что же ещё…

От автора: Сегодня пир, мои дорогие! Максимальные скидки 35% почти на все мои работы!!! Выбирать здесь

Глава 35.

Никита Хорольский

Отец, сука, конкретно выбесил. Достал уже вмешиваться. Какое ему дело вообще?! Он ей не отец. Пусть идёт и дальше продолжает ебать свою меркантильную подружку, а я пока продолжу совращать её дочь. Злюсь, блин, до какого безумия. Аж слышу, как свистит моя фляга.

Сжимаю её упругую задницу в ладонях и двигаю на себя, присосавшись к сладким манящим губам так сильно, что она и сдвинуться не может. Пытается ёрзать, но тем только сильнее меня распаляет…

– Тихо ты… – перехватываю за волосы и давлю на затылок. – Всё под контролем…

– Нет, не правда… – пытается отпрянуть. – Я же всё чувствую у тебя…

– Это никуда не денешь. Физиология. Не будем же мы теперь вообще не целоваться…

– А без этого что никак? – спрашивает её тонкий голосок, и мне вот реально хочется заржать.

– Ты же не с тринадцатилеткой сосёшься, да? Как ты ещё хотела?

– Не знаю, Ник… Я лучше… Я к себе пойду, ладно? Не обижайся, – пытается слезть, а я стискиваю челюсть. Злюсь на неё пиздец. За то, что она убегает постоянно. Так долго ждать сближения. А это мне совсем не нравится… Но и наезжать на неё за это тупо вообще. Я же осознаю, что так мы ближе не станем. Наоборот. Я только оттолкну её своим напором. Нужно быть мягче… Но я такой ведь от природы. И мне капец как тяжело меняться.

– Ладно, иди… – отпускаю её, хотя внутри всё трещит по швам. Кажется, что вот-вот грудную клетку разорвёт на части. Давление просто нереальное внутри.

– Только не расстраивайся… – слезает она и присаживается на кровать. Чем, кажется, только сильнее добавляет дров в мою личную топку, но я ведь не должен разгораться. Мне наоборот нужно остыть… И её тоже успокоить. Иначе всё испорчу.

– Давай… – произношу сбивчиво. – Давай просто будем говорить… Без поцелуев… Я не хочу, чтобы ты уходила…

Она замирает на моём лице и обнимает себя за плечи.

– Ты замёрзла? Залезай под одеяло, а я тут полежу в сторонке…

Женя делает всё, как сказал и прикладывается на подушку, рассматривая меня.

– Расскажи, как вы познакомились с Лёхой, – прошу её, и она удивляется.

– С Лёшей? Ну… Мы были в разных отрядах. Он во втором, кажется. Я в третьем… Он играл на гитаре, был активистом таким… А ещё у него там вожатая была…

– В курсе, – ржу я, вспоминая. – Геля, да?

– Ага…

– Ясно… А ещё что?

– Ну он всегда был добр ко мне… Не как…

– Не как я… Да?

– Наверное, – стеснительно улыбается она, ковыряя краюшек одеяла. – Ещё у него была способность всех веселить. Он даже делал какую-то стендап программу… У него круто получалось.

Значит, стендапер дохера… Лёха-Лёха… Просто принц, блин. Жаль меня не научил, как так быстро втираться кому-то в доверие…

– Я в нём не сомневаюсь…

– Я всё время думала, что хотела бы такого брата… Извини, – роняет она взгляд вниз. – Не в том смысле…

– Да я понял. Я и не хочу быть твоим братом. Это извращения какие-то. Ты мне никто…

– Никто – да…

– Блядь… Жень… Ты поняла.

– Конечно, – улыбается она, а потом тянется к моему лицу. – Когда ты ругаешься или злишься, у тебя появляется морщинка… Мне хочется, чтобы она исчезла… Не надо сердиться…

– Я не сержусь. Я просто от природы такой…

– Не правда, – мотает головой категорично. Словно что-то знает, блин. Святая простота…

– Правда…

– Нет. Я уверена, что ты умеешь быть добрым и отзывчивым… Лёша тебя очень любит… И ты его. Там на вечеринке ты за него сразу заступился… А потом за меня. И я знаю… – замолкает она тревожно.

– Что? Что ты знаешь, хомячок?

– Что это пройдёт… Твоя эта защитная реакция. Она ослабнет и покажет мне настоящего Ника, – шепчет она взволнованно, а у меня при этом отчего-то такое поганое чувство в груди. Просто разрывает.

– Ты это… Не нагнетай… Я такой и есть…

– Посмотрим…

– И посмотрим, да… На что бы ты хотела сходить? Давай билеты забронируем?

– Если честно, мне всё равно… Только бы не ужасы… Я не выношу всякую кровь и прочее…

– Понял. Что тогда? Мультфильмы? – улыбаюсь, а она растягивает губы.

– Чего сразу мультфильмы-то?! Можно мелодрамы…

– Ой фуууу…

– Ну или просто драмы…

– Уже лучше… Кто-то всё равно должен страдать в конце истории…

– Почему это?

– Как это почему? Так жизненно…

– Ты что же… Не веришь в хорошие и добрые финалы? – спрашивает она с огорчением.

– Хз... Не встречал.

– Ну как же… Их полно и в жизни. Некоторые люди любят искренне и взаимно… Кто-то выздоравливает, вылечившись от смертельных болезней… Или очень бедный человек выигрывают в лотерею…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Оооо… – выдаю я язвительно. – Всё ещё хуже, чем я думал… Да ты капец блаженная, оказывается.

– Да иди ты! – швыряет она в меня маленькую декоративную подушку и смеётся. – Ты бы понял, если бы открыл своё сердце…

– Сильно…

– И снова ты издеваешься… А я серьёзно, Ник… Я понимаю, что некоторые вещи не исправить, но я хочу, чтобы ты знал… Я тебе зла не желаю. И мне не нужны деньги твоего отца. Мне не нужен этот дом. Или какие-то связи… Я не хотела всего этого и мешать тебе не хотела… Наверное, ты так думал… – роняет она взгляд, потому что её глаза слезятся. И вот, сука, чёрт…

У меня горит там, где был только пепел…

– Но я не собиралась забирать твоего отца или ломать вашу семью… Нет.

– Я… – издаю на изломе, потому что вообще говорить не хотел. Вырвалось. Что за падла у меня там внутри сидит? Как её вынуть?

– Ты на самом деле очень хороший человек… Я верю, что ты найдёшь успокоение в учёбе, например. Или спорте. Вы же занимаетесь чем-то…

– Почему ты плачешь? – спрашиваю, ведь вижу её глаза.

– Не знаю, – пожимает плечами. – Не думала, что скажу всё это. Но захотелось сказать, а говорить больно, поэтому… И, наверное… Я тоже хочу, чтобы у меня всё зажило внутри. Понимаешь? Ведь я осознаю твои обиды… Я тоже это чувствую к своему…

– Отцу… – договариваю, и она кивает. Начинает рыдать…

А я совершенно непроизвольно тяну её к себе за руку, ощущая, как она прячет лицо в вороте моей футболки, заливая всё слезами… Сердце внутри, словно камень в почках, шевелится, вызывая боль… Что за херня собачья… Почему мне её жаль…

От автора: Скидки продолжаются!!!! Максимальные 35% на романтическую эротику) А ещё на Литнет действует система промокодов за покупки в этом жанре) Выбирать тут –

Глава 36.

Евгения Хомова

Я сама не понимаю, как засыпаю на его плече. От слёз вдруг так сильно разболелась голова… И он так крепко обнял. Гладил…. Молчал. Вот я и уснула от напряжения.

Просыпаюсь только ночью, прислушиваясь к его мирному сопению у себя за затылком. Мы как-то перекочевали, и он лежит сзади, смыкая на моём животе свою руку. И честно… Мне так тепло, так хорошо и приятно с ним спать. Он так вкусно пахнет. И это тепло, оно какое-то родное для меня. Сама не понимаю, как так выходит. Пытаюсь чуть сдвинуться, но вместо этого Ник только сильнее прижимает и сквозь сон бормочет.

– Куда?

– Я пописать только схожу… Ник…

– Только вернись, ладно? – спрашивает, я угукаю, но как только высвобождаюсь, он переворачивается на живот и продолжает спать дальше.

Я же выхожу из его комнаты, стараясь не скрипеть половицами. Но они нет да нет всё равно издают неприятные звуки. А там и Лёша на подхвате.

– О как…

– Это не то, что ты подумал… Я просто уснула на его плече. А ты? Почему не спишь? – шепчу, пока он возвращается из ванной.

– Натахе писал… Дичь всякую скидывал… – ржёт, будто так и надо.

– А она?

– Не отвечает…

– Ну может спит уже…

– Да она весь вечер гасится. Нихуя… Завтра поеду за ней. И похер мне на всё.

Смотрю на него и хихикаю.

– Господи… Ладно, я в туалет пошла… – шепчу и начинаю уходить.

– Погоди, Жень… Я рад за вас… Ну, Ник, он… Классный, правда…

– Спасибо, – отворачиваюсь, улыбнувшись, и по телу проносится импульс тепла. Мне было важно услышать это мнение хоть от кого-то. Потому что Наташка не советует ему доверять. Его отец вообще очень скептически настроен… А моё сердце… Оно упрямо хочет броситься в этот омут полностью и без раздумий. И как же тогда справляться с истинными чувствами? Но вот Лёшины слова всё равно внушают некоторое доверие. Или мне просто было необходимо себя хоть чем-то утешить.

Возвращаюсь обратно и смотрю на то, как он спит, присев рядом на кровати. Красивый, конечно. Я в его внешности сразу же потерялась. И если бы он не вёл себя так дерьмово, наверное, моментально бы подсела…

Но в первое время он не то, что не внушал доверия, он отталкивал… Сейчас же. Всё наоборот. Рядом с ним хоть и рискованно, но желанно до безобразия.

Ложусь рядом, и едва он чувствует меня, как тащит к себе под одеяло.

– М… – произносит, уткнувшись носом в мои волосы. Радует то, что дальше засыпает. И что Кирой не называет… Я боялась этого, если честно…

– Спокойной ночи, Ник… – произношу себе под нос тихо и снова засыпаю с ним рядом, позабыв обо всём плохом, что когда-либо между нами происходило.

***

Утром просыпаемся от звука отъезжающего автомобиля под окнами…

Смотрю на часы и вижу, что только восемь.

– Лёха что ли… – бормочет Ник недовольно.

– Да, он кажется, к Наташке поехал…

– М… Откуда знаешь?

– Виделись ночью, – отвечаю, сразу же поймав напряжение его конечностей.

– Значит… Когда я сплю ты ходишь к другим мужикам?

Я хихикаю и обхватываю его руку своими.

– Дурак… Я в туалет пошла, а он из него…

– Ага, оправдывайся теперь… – ворчит он, потягиваясь и отпуская меня из своей хватки.

– Не ревнуй меня к нему…

– А то что?

– Ничего… Просто… Доброе утро, ворчун, – касаются его торчащих густых волос пальцами и ещё сильнее их взъерошиваю, а он довольно улыбается, разбавив гримасу своими ямочками.

– А ты красивая с утра… Даже очень.

– Да? Правда, что ли? – стеснительно касаюсь лица, потому что чувствую, что от его слов оно горит.

– Щёчки такие, – тянет за руку, сжимая до хруста моё тело, и я снова чувствую… То, что он называет «физиологией». Поэтому хочу поскорее перевести тему, пока он не начал на меня нападать снова.

– Скажем родителям, что в кино пойдём или…?

– Я не знаю. Мне всё равно. Тебе решать. Но мне сначала нужно до матери съездить…

– Оу… Хорошо, да… Конечно. Я тогда буду ждать, когда ты освободишься…

– Мы ещё даже не проснулись. Давай поваляемся немного…

– Наши валяния нас до добра не доведут, – улыбаюсь, ощущая, как его ладонь скользит по моим бёдрам.

– Тебе понравилось со мной спать? – спрашивает неожиданно, заставив меня оторопеть.

– Ну… Конечно…

– А что именно?

– Мне нравится, как ты греешь меня и как… Пахнешь, – признаюсь стыдливо, но у меня сразу же тело покрывается мурашками.

– Это мило… Я рад.

– А тебе? Понравилось?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты ещё спрашиваешь… – шепчет мне на ухо, целуя в него. Вызывает дрожь. У меня даже глаза от удовольствия прикрываются. Кажется, я начинаю сходить с ума от чувств к нему. Они с каждым днём становятся сильнее.

– Ник… Пойдём умываться и завтракать тогда? – предлагаю и чувствую, как он касается моего соска под тканью пижамы. – Ник…

– Чувствуешь? Пиздец, Женя…

– М-м-м… Не надо, – скулю, ощущая, что он убирает руку.

– У тебя очень красивая грудь. А ещё ты отзывчивая… Безумно.

Перевариваю его слова, и у меня сердце в груди носится.

– Это плохо?

– Хах… – усмехается он позади бархатно. – Нет, малыш… Это охуенно. Но ты после поймёшь… Сейчас вряд ли…

– Ладно…

– Ладно… Пошли завтракать. Удивим всех тем, что не срёмся с тобой по мелочам…

– То есть, ты больше не будешь проливать мой сок и подсовывать мне своего паука, да? Кстати, что он ест?

– Корм специальный… Насекомые там. Разное… Порой так много жрёт, что, кажется, лопнет, блин, – смеётся он, пока я ёжусь от страха.

– Не бойся ты… Я больше его не выпущу, обещаю. Но только при одном условии… – неожиданно добавляет, заставив меня напрячься.

– При каком это?

– Поцелуй меня…

– Прямо сейчас?

– Конечно, прямо сейчас, а когда?

И я тянусь к нему… Как будто я сама этого не хотела, блин. Конечно, хотела… Губы касаются его губ. Глаза автоматически закрываются. Он обнимает меня и шумно выдыхает от возбуждения, кажется.

– Ты меня с ума просто сводишь…

Ощущаю как его ладонь снова ложится на мою попу и сминает её, и поцелуй становится уже совсем не невинным. Бурным и страстным. Языки вновь встречаются или даже борются друг с другом. Подавляют. В какой-то момент его ладонь пролезает под резинку моих штанов и трогает мои ягодицы голыми. Кожа к коже… Оттягивая трусы куда-то в сторону. Хорошо, что большего себе не позволяет. Это и так максимум, что я могу ему позволить. Но мне почему-то приятно, что он говорит, как дышит и как при этом закрывает глаза, сдерживаясь. Через секунду я лезу потрогать его тело под футболкой спереди. Чисто инстинктивно. Потому что он тёплый… Твёрдый… И такой прекрасный на ощупь… Он даже целовать меня перестаёт, замирая взглядом на том, как нагло и бесцеремонно я поползла туда проверять границы.

– Извини, – тут же отдёргиваю, а он возвращает назад.

– Трогай, если тебе хочется… Мне приятно…

– М-м-м… Но это не значит, что тебе так же можно, да? – улыбаюсь, а он хитро мотает головой.

– Нееееет… Значит, – засасывает мою шею, крепко сжав талию, и я смеюсь, ощущая, как его пальцы начинают касаться области рёбер, вызывая щекотку и что-то ещё… Намного приятнее этого…

Глава 37.

Никита Хорольский

Спать с девчонкой и не иметь её определенно какой-то новый для меня опыт.

Я хотел, конечно. Я всю ночь перед сном только об этом и думал. Потому что там невозможно было о другом. Мы же слиплись буквально… Я отпускать не хотел… Однако ничего так и не произошло.

За завтраком мы все молчим. Отец насторожен, я это сразу понимаю. Её мама просто, судя по всему, боится начать разговор, а Женька… О, я очень хорошо узнать этот взгляд. Ей просто стыдно за то, что мы начали…

Сейчас мне нужно уехать к матери и мне уже интересно будет ли новая семейка сплетничать обо мне. О том, какой я плохой… Совращаю такого ангела… Планирую нечто ужасное. Ведь Ник тут злодей. Ёбанный Джокер в этой вселенной…

– Чуть не забыла, Женя, я купила тебе твой бальзам. Видела, что заканчивается…

– Спасибо, мам… Там Наташка, кажется, пол флакона на себя вылила, она любит, – хихикает Женя, пока я пытаюсь не слушать эти бабские разговоры. Не особо люблю… Но…

– Что насчёт Киры? – неожиданно спрашивает мой отец, и мы все… Буквально все смотрим на него. И видно, что её мама всерьёз так напряглась после этого вопроса. А я так вообще готов заржать в голосину.

– А-а-а… – ухмыляюсь я. – Знаю, что ты делаешь… Нет, это не второй фронт. Мы с ней расстались. И Женя об этом в курсе.

– Я ничего не делал, – тут же оправдывается он. – Просто решил спросить и убедиться.

– Так мило с твоей стороны… Спасибо, – улыбаюсь наигранно и допивая свой кофе. – что поинтересовался и вообще… Спасибо, семья… – отодвигаюсь на стуле и выхожу оттуда, но слышу вдруг её тоненький невинный голосок за своей спиной:

– Ник… – догоняет меня в гостиной и хватает за руку. – Подожди…

– Что?

– Я не знаю, зачем он так… И зачем спросил… Я не хотела так.

– Я тебя ни в чём не виню. Просто это мой отец, вот и всё…

– Когда ты вернёшься? – спрашивает она измученно и смотрит на меня так, словно любым своим словом я могу причинить ей боль. Наверное, так и есть. Раньше мне казалось, что там дохера притворства, а теперь чувство, что она просто сама по себе такая. Начиталась всякого дерьма о любви и грезит… Прям как её эта дурацкая Бовари.

– Маме помогу и вернусь сразу… Ты чего так занервничала? – сжимаю её пальцы в ответ и чуть двигаю к себе, обхватив за талию. – Я же не сбегаю, верно? Я говорил, что отъеду…

– Просто когда ты в момент ссоры уезжаешь… Это очень угнетает.

Её голосок дрожит. Сама она вся бледная. Порой кажется, что в обморок упадёт. Маленькая беззащитная и до жести простодушная… Или просто доверчивая, не знаю.

– А ты не бери на свой счёт, вот и всё… У нас ещё весь день впереди и вечер. Да, хомячок? – перехватываю её подбородок и только хочу поцеловать, как она перехватывает мои руки и чуть отстраняется...

– Я не могу так… – шепчет мне в лицо. – Прости, но… Я просто не могу. Вдруг мама увидит? Или твой отец?

– М… Ладно, я понял, – отвечаю, хотя, сука… Блядь! Ощущение, что по касательной пролетело. Но задело же, блин… Кровит. – Тогда иди…

– Ага, – отворачиваюсь и двигаюсь в сторону прихожей, схватив с полки ключи и куртку.

После чего вылетаю пулей на крыльцо и ощущаю такую боль в грудине, что кажется, словно там костёр развели. Не понимаю, что за дерьмо. Этого ещё не хватало. На кого я так сильно злюсь? Тому виной отец? Хомяк? Я сам? Кто?!

Достаю сигарету, начинаю курить… Хожу туда-сюда, получая от Лёхи сообщение, что он в пути к Натахе и всё ок… А потом приходит и ещё одно, от неё…

«Когда ты нервничаешь, много куришь».

Поднимаю глаза и встречаюсь с её взглядом из комнаты. Она уже наверху, стоит и изучает меня, словно экспонат за стеклом.

«Можешь вылить на меня ледяной воды, как в прошлый раз – потушишь сигарету».

«Нет уж. Твоё здоровье – только твой выбор. Я не стану наседать».

«А сиськи покажешь?», – пишу и ржу, а она, прочитав это, подставляет к окну средний палец, и тогда я делаю последнюю затяжку.

«Справедливо… Малыш, я помчал. Мне пора. Примерно к шести буду. Плюс минус час. Не теряй».

«Хорошо».

«Скучать буду. А ты?».

Снова поднимаю довольный взгляд и вижу, как она улыбается, уставившись в телефон… Пиздец…

Вот так её размазало… Просто как влюбленная дурочка. Буквально растекается, словно восковая свеча от адского пламени… А мне только в кайф за этим наблюдать…

«И я буду», – присылает ответно, и я ловлю себя на мысли, что улыбаюсь точно так же. Как конченый еблан. Тут же встряхиваю головой и валю оттуда подальше.

Мама просила что-то сделать на компе. Пока не объясняла, но…

Я готов всё что угодно сделать. Всё что попросит, если ей так будет хоть чуточку легче…

Пока еду всё время думаю о Женьке. И это меня, естественно, выбешивает. Я не понимаю, почему так часто в голове всплывают мысли о ней. С Кирой ведь так не было. Наверное, дело в мести. Ведь она не объект обожания… А в целом центр всего сейчас. Вокруг неё крутятся все планы и решения…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Доезжаю в итоге крайне быстро, потому что на автопилоте. Головой в другом месте… Поднимаюсь в квартиру к матери…

– Ник… – обнимает меня с порога и задумчиво принюхивается к моему вороту. – Сразу же бросается… Я и не ожидала, что так сильно… Будто сам запах сменил…

– Чё палевно? – спрашиваю, насмехаясь. Ну да, Женька пахнет иначе…

Натаха вообще будучи в моей машине сказала, что там пахнет какими-то дешёвыми шмарами и обозвала её блядовозкой. Язык, блин, без костей…

– Ну, заметно… Я бы точно разгадала сразу же, – отвечает мама.

– Так чего там надо, – спрашиваю, снимая куртку и ботинки, и сразу же направляюсь за ней.

– Видишь вот эти реквизиты… – протягивает мне листок.

– Ну… И?

– Мне нужно создать благотворительный сайт…

– М… Зачем?

– Так надо, Ник… Вбить нужно вот эти реквизиты… И отправить ссылку на мою электронную почту.

– А кто получатель? – спрашиваю, на что мама отмахивается.

– Какая разница, сын? Если ты не можешь… – тут же парирует, но я перебиваю. Терпеть не могу, когда она так делает. Недооценивает меня. Или манипулирует.

– Я могу, мама. Это не проблема… Но… Что сложного сказать?

– Ник… Надеюсь, у тебя с этой девочкой так, как мы договаривались?

– Ты серьёзно, блин?! Ты что… Не доверяешь мне? После всего?

Она смотрит на меня с таким видом, словно и впрямь думает, что я способен начать её отговаривать или защищать чужих мне людей.

– Мам…

– Ник… – выдыхает она тревожно. – Это реквизиты бывшего мужа Эльвиры. Жениного отца…

Глава 38.

Евгения Хомова

Я не понимаю, что со мной… Но мне кажется, словно он окончательно меня зачаровал. Надеюсь, по мне не сильно это видно? А если так, надеюсь, что это взаимно, потому что мне страшно. Очень сильно. Я боюсь, что привяжусь намного сильнее. Ведь у меня это впервые…

Весь день думаю о нём и мне очень плохо оттого, что его отец так отреагировал. И что Ник уехал в таком подавленном настроении. На секунду мне кажется, что он может из-за этого не приехать сегодня обратно домой… Но он ведь обещал мне, да? Значит, сделает…

Я уверена…

Слышу стук в дверь комнаты в районе четырёх часов и вздрагиваю. Уже даже немного накрасилась и выбрала наряд. Наверное, мама сразу заметит это, чёрт…

– Да?

– Жень, это я…

– Сейчас, мам… Две секунды… – быстро прячу своё платье в шкаф, потому что мне стыдно. А почему? Понятия не имею… Но это ведь действительно странно. Что мы с ним начали так близко общаться.

Открываю и смотрю на неё, а она улыбается, осматривая меня.

– Как нежно сделала…

– М… Спасибо, – отвечаю, замерев на пороге.

– Впустишь?

– Да… Да, конечно. Извини, мам… Я, как и всегда, запарилась немного… – пропускаю её внутрь, и она садится на край кровати, вздыхая.

– Жень… Как ты себя чувствуешь? Точно всё в порядке? Поговорить не хочешь… Хотя бы о…

– Что?

– Предохранении…

– О, ужас, мам… Нет, – мотаю головой, а она смеётся.

– Почему?

– Потому что это совсем не то…

– Нет? Мне показалось, что…

– Нет, мам… Я девственница, – тут же перебиваю, и она кивает.

– Ладно, я поняла, но это же не навечно, правда? Я знаю, что Ник мальчик опытный, но всё же хочу тебе сказать, что нужно регулярно предохраняться… обязательно…

Господи, как же мне теперь стыдно.

– Мам… Ну… Мы вообще не так общаемся…

– Хорошо, – кивает она. – Кстати, чуть не забыла, Сергей уезжает завтра вечером. На неделю. Срочная сделка…

– Понятно, мне жаль… Чем займёшься?

– Вот… Хорошо, что ты спросила. Я подумываю, чем бы заняться. Буду подыскивать себе дело завтра.

– Хорошо, ладно… А мы… Мы… – издаю и слова подступают к горлу.

– Мы…?

– Сегодня идём в кино. С Ником… Просто в кино.

Мама улыбается и касается моих волос.

– Ты красивая очень. Думаю, он оценит, – шепчет и чуть не плачет. У меня у самой, блин, сейчас истерика случится… Но мама уходит, и я сдерживаю порыв разрыдаться от эмоций.

Глубоко дышу… И даже не могу сейчас поболтать с Наташей, потому что они с Лёшей вроде как встретились… Подробностей не знаю. Знаю только, что с того самого момента, она исчезла из сети. Поэтому я кукую одна в гордом одиночестве в ожидании своего… Парня…

Ну и эффект, конечно. Моментально вызывает дрожь по всему телу…

Ник мой парень… И мы идём в кино… А завтра он, возможно, познакомит меня с остальными своими друзьями и всё теперь будет хорошо… Я уже размечталась, конечно…

Снова достаю из шкафа своё платье. Оно трикотажное белое. Тёплое, но красивое… Мило. Не слишком короткое, но и не до пола. С небольшим вырезом сбоку и высоким воротом, как у водолазки. В общем, мне оно очень нравится. И идёт…

Каблуки я носить один фиг не умею, так что снова напялю кеды… Даже если Ник считает это предсказуемым…

Но я всё равно выгляжу иначе. Не как обычно, до того, как начала краситься. Кажется, я ощутила в себе настоящую красивую девушку…

И теперь мне хочется, чтобы он тоже её видел. Как видел в своей Кире… Не скажу, что я её лучше. Красивее или что-то такое, но… Я бы хотела, чтобы он иначе на меня смотрел. Потому что видела, какой он с ней. И мне совсем не нравилось. Там не было ничего от того Ника, которым он становится рядом со мной. Пусть он считает это глупым и наивным. Но это так и есть. Настоящее – вот, что я в нём так ценю. И таким он бывает не часто, зато, когда я это вижу… Мне становится очень радостно на душе.

Примерно в семь я слышу звук подъезжающего автомобиля.

Как и обещал… Даже не опоздал. И сообщений не писал. Просто приехал.

И я тут же бросаюсь вниз по лестнице, потому что мне не терпится его увидеть. Сердце в груди так колотится, и я замираю, когда он показывается в прихожей с букетом цветов в руках. У меня аж дыхание перехватывает.

Не ожидала, если честно…

– Приветик… – смотрит на меня своими омутами.

– Это мне?

– А кому ещё?

– Не знаю, – убираю волосы за ухо, а он подходит ближе.

– Тебе… – обнимает меня за талию, и я растерянно сгребаю в охапку цветы. – На этот раз от меня… Не от Жени…

– Красивые… Твой вкус лучше, – отвечаю и вижу улыбку на его лице.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты готова?

– Да… Только в вазу надо их поставить…

– Хорошо, поставь. Я пока до комнаты дотянусь. Мне нужно кое-что взять.

– Угу, – улыбаюсь, провожая его взглядом до лестницы и смотрю на эту красоту в своих руках… Нюхая бутоны, просто тащусь от того, что ощущаю себя девочкой. Пусть по-детски, возможно. Но зато так прекрасно…

Пока нахожу ещё одну вазу, пока наполняю её водой, не сразу замечаю, что он уже снова стоит за моей спиной, рассматривая то, как я ношусь с ними и как излишне сладко и приторно им радуюсь. Это ведь заметно по поведению… Ещё как.

– Эй, хомячок… – шепчет игриво, и я тут же вздрагиваю, обернувшись.

– Напугал!

– Поехали… У нас сеанс в половину восьмого… Опаздываем.

– Ой… Да, конечно, поехали… А что ты выбрал? – подхожу к нему, и он обхватывает меня за талию сбоку, направляя в сторону двери.

– Увидишь…

Глава 39.

Никита Хорольский

Я сделал всё, как мама попросила… И с благотворительным фондом, и с другими вопросами. А сейчас у меня поганое и дерьмовое предчувствие на душе… Я, конечно, сильно удивился, когда мама сказала, что познакомилась с тем самым Хомовым, и где-то в глубине души нифига не оценил этого, потому что слишком мутно, но…

Ей виднее, как вести себя на войне. Я подумал, что метаться было бы максимально тупо. Сказал – сделал. Всё чётко. И никаких чувств. То, что я пытаюсь ощутить больше связано с моим желанием отыметь её, нежели с тем, чтобы реально узнать. Мне плевать…

Она мне не нравится. Она мне никто… Никто… Никто, сука!

– Ник?

– М?

– Задумчивый такой, – смотрит сбоку и изучает моё лицо.

– Запарился немного… – чуть склоняю голову в бок, и колет то место, где должно быть сердце.

– Почему? Что-то случилось? Если устал, мы можем…

– Нет, не устал, – перебиваю я. – Всё в порядке, просто сегодня состояние непонятное. И мне хочется расслабиться с тобой…

– Расслабиться… Интересное слово, – произносит она, и я насмехаюсь.

– Не в том смысле… Отдохнуть просто. Успокоиться, кароч.

– Поняла, – вздыхает она, чуть оттягивая вырез своего платья вниз.

– Красивое оно. Очень идёт тебе…

– Да? Спасибо, – отвечает с улыбкой.

– И ноги красивые, – добавляю, потому что она всячески пытается их от меня скрыть.

Щёки в мгновение краснеют, и сама вся становится такой застенчивой. Переживает… А потом смотрит на меня открыто и отзывчиво, после чего проводит ладонью по моему лицу, моментально заставив меня совершить выброс адреналина в кровь.

Сука, мне от самого себя мерзко… и тошно.

Но рядом с ней я начинаю нервничать.

– Что?

– Ты тоже красивый…

Тук-тук-тук… Тук-тук-тук… Отчаянно носится в груди сердце, вынуждая меня крепче сжимать руль. Проклятие… Если так дальше пойдёт, то я точно сотворю какую-нибудь дичь, которая будет лишней.

– Почти приехали, Жень… За рулём, – объясняю и отворачиваюсь к дороге. Твою мать, вот это меня сейчас оглушило, конечно. И ослепило ещё…

Я даже на секунду видеть и слышать реально перестал. Всё, что за пределами. Кроме своего сердца.

Из машины выходим вместе, и она смотрит на выбранный мною кинотеатр.

– Просмотр старых фильмов? И что ты выбрал? – улыбается она, когда беру её за руку, а потом шепчу:

– Грозовой перевал…

– Серьёзно?

– Да… Я у кассирши спросил, что лучше выбрать, чтобы впечатлить девушку, – смеюсь искренне, потому что так, сука, и было…

– Но выбор она сделала хороший… Я люблю и фильм, и книгу…

– Ништяк… Я эту муть не смотрел и не читал конечно же, – улыбаюсь, перехватив её за тонкую талию.

– Значит, всё это ради меня? Такой романтик, – будто бы издевается она, картинно схватившись за сердце.

– Ещё бы… Я пользуюсь популярностью у женщин…

Слышу её хихинье, а у самого уже мозги уплыли куда-то вниз. Все мысли о ебле… Ну или хотя бы о том, чтобы помацать её во время сеанса, блин.

Накупив всякое вредное дерьмо для просмотра, заходим в зал. Темно, прохладно и комфортно… А ещё, когда садимся, она моментально прикладывается на мою грудную клетку. Ставим кресла в лежачее положение и обнимаемся, прижавшись друг к другу, как два влюбленных ебалая… Сказка, блин, реально.

Если бы только не одно «но»…

– Мама сказала, что твой отец уезжает завтра…

– Да, я в курсе, – отвечаю ей, прижав к себе. – А что такое? Боишься, что ли? Со мной без него оставаться? – улыбаюсь, обхватив её за личико, и вижу, как глазки блестят, пока на фоне показывают какую-то тупую заставку.

– Нет, конечно, Ник… Я тебя не боюсь. Просто решила передать тебе, вдруг ты не знал.

– Готова к завтрашнему совместному дню в универе?

– Нужно быть готовой?

– Думаю, да… Настройся просто. Может быть сложно. Ладно?

– Ладно, хорошо.

– Но я всё равно буду рядом, – успокаиваю её, поглаживая хрупкие плечи, и она так смотрит, что мне даже не хочется делать ничего, что запланировал до… Тупо обнимать или… Жалеть. А ещё… Целовать, несмотря на то, что буквально час назад, когда я был с мамой, я думал, что никогда больше не поцелую. Ибо мама предупредила, что эмоциональных привязок быть не должно.

– Ты так напрягся… Успокойся… Давай массажик тебе сделаю, – тянется к моим плечам, и мне кажется, у меня сейчас случится срыв.

– Массажик?

– Ну, немного, – мнёт мои плечи и застывает прямо перед моим лицом. В сантиметрах двух… Пиздец красивая… Я даже как дышать забываю. А она смотрит. С такой доверчивой нежностью, что у меня внутри всё щемит и сжимается в кокон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я думал о тебе сегодня…

– А я о тебе…

Каким-то болючим сгустком внутрь сердца врывается желание убежать отсюда… Перестать контактировать. Не делать ничего этого, но я не могу. Я не могу перестать смотреть на неё. И касаться. И даже просто врать ей в лицо не могу остановиться…

Да и она вдруг тянется к моим губам сама. Нежно трепетно сминая их своими. Не было у меня раньше таких поцелуев, клянусь. Это что-то другое, и я боюсь их до смерти. Потому что с каждой новой попыткой они всё глубже внутрь меня проникают. Настолько, что меняют структуру моего внутреннего «я».

Оно мне не нравится… Я знаю, что вынужден буду поступить ещё хуже с ней и на секунду мне вдруг становится жаль…

Только в силу собственного эгоизма жаль мне становится себя и обстоятельств, которые меня ломают. На части…

В очередной раз я повторяю себе…

Она мне не нравится. Она мне никто… Никто… Никто, сука!

– Жень… – останавливаю наш поцелуй, потому что сердце внутри шалит, словно безумное. Наяривает и разрывается. – Фильм начался…

– М… Угу, да, – тут же отворачивается она к экрану, а я обнимаю и целую в макушку. Делаю вдох, ощущая её божественный запах… Этот запах меня калечит, выворачивая наизнанку всю поганую натуру.

И в этот момент я уже понимаю, что за тварь внутри отзывается… Не просто играет со мной, а конкретно мучает…

Неужели оно реально настоящее, а не напускное?

Глава 40.

Евгения Хомова

Сегодня он какой-то совсем другой. Что случилось, не пойму?

Ощущение, что с мамой поругался. Надеюсь, это не так, потому что я слышу его повышенный сердечный ритм и нервничаю… А хочется увидеть улыбку на его лице… Прикоснуться к лицу. Успокоить…

Пока на экране крупным планом показывают Тимати Далтона, я не могу оторвать свой взгляд от Ника, который в свою очередь напряжен и практически обездвижен. На экран смотрит так, словно пытается спрятать от меня свою душу…

– Ник…

– М?

– Точно всё хорошо?

– Да…

– У тебя сердце носится в груди…

Он молчит и лишь сильнее смыкает пальцы на моём плече. Чтобы там ни было, я с его тревогой еле справляюсь. Потому что, оказывается, сильно за него переживаю.

Примерно до середины фильма он так и не выходит из состояния анабиоза. Только когда тянусь к нему, касаясь лица, Ник перехватывает мою ладонь и целует её, удерживая возле своих губ. Странное касание. Казалось бы простое, но… От него дрожь по телу проходит ещё сильнее, чем от поцелуя в губы.

– Что такое, Жень? Не нравится твой фильм, что ли?

– Я хочу с тобой поговорить, – шепчу, осматриваясь. Тут людей не так много. Всего несколько парочек и мы. Так что не страшно, если мы немного пошепчемся, думаю.

– Прямо сейчас? Давай вечером перед учёбой поболтаем…

– Не хочу, чтобы тебе было плохо, – касаюсь его уха губами. И щетины на подбородке, проскользив по мужским скулам.

– У меня всё в порядке. Я уже сказал… Не плохо мне. Успокойся…

Он, видимо, думает, я такая дурочка… Ну ладно. Не вытягивать же из него теперь клещами. Просто ложусь обратно и обнимаю его, принюхиваясь. Надеюсь, его состояние никак не связано с мыслями о бывшей, к примеру. Вдруг он понял, что хочет с ней помириться и боится мне сказать… Или что-то такое, блин…

До самого конца фильма я думаю об этом и переживаю, а когда выходим из кинотеатра, он обхватывает мою руку своей.

– Извини за моё поведение… Я что-то совсем сегодня туплю…

– Ник… Если ты чувствуешь, что должен помириться с Кирой, то я не стану тебе мешать… Если ты считаешь, что тебе из-за этого плохо.

– Погоди, – дёргает меня за руку, останавливая. – Чё?

Смотрю в его сердитые омуты и все слова, что сидели на языке, куда-то пропадают…

– Жень… Я не из-за Киры такой сегодня… Не в ней вообще дело. Чего ты её приплетаешь? Нет у меня к ней ничего, – повышает он голос с нервозом.

– Ясно…

– Ты так и будешь сомневаться, да? У меня тоже бывают смешанные состояния…

– Я не сомневаюсь, Ник… Но ты очень злой сегодня. Я понимаю и верю, что это состояние не вечно, просто расскажи мне… Ведь мне тяжело на тебя смотреть…

– Почему?

– Потому что… Ты мне не безразличен, – отвечаю, ощущая, как внутри колет.

Ник хмурится и смотрит на меня, собрав наши пальцы в замок.

Роняет взгляд в пол, и я вижу, как сильно вздымается его грудная клетка. Буквально раздувается от тяжёлого дыхания.

– У меня просто вышел неприятный разговор с мамой, вот и всё… Извини, что тебе приходится…

Не успевает он договорить, как я вжимаюсь в его кофту носом. Обняв так крепко, как могу.

– Я чувствовала, что что-то не так…

Ощущаю, как его руки проходятся по моей спине.

– Ты замёрзла, наверное, уже… Пошли в машину… Там поговорим, ладно?

– Ладно, давай… – соглашаюсь, и мы за руку следуем в его машину.

Фильм, если честно, я даже не смотрела, хотя и так всё помню. Но не могла я отвлечься. Все мысли были о нём и его состоянии.

Как только садимся, буквально сразу согреваюсь, потому что он заранее её прогрел. Смотрю на него, но говорить он не торопится, будто с мыслями собирается.

– Я не знаю, как начать…

– Просто скажи, что случилось… Надеюсь, это не из-за меня?

– Вообще-то… Вроде как. Немного… – сжимает руки в кулаки.

– Она против?

– Можно и так, наверное, сказать…

– И ты… Что ты хочешь… Ты не хочешь тогда?

– Жень, успокойся…

Я и сама слышу, что мой голос дрожит. И если честно, это больно слышать. Я и не думала, что понравлюсь его матери. Просто это очень горестно осознавать, что она наши с ним отношения вряд ли примет… Что бы я ни делала. Как бы ни старалась понравиться. Я всегда буду напоминать ей о расставании с мужем.

– Я хочу. Ты знаешь это… Ты всё видела…

Молчу, глядя на него и душа наизнанку выворачивается. Мне кажется, с ним то же самое сейчас.

– Я не собираюсь сомневаться или что-то такое. Просто из-за этого нет настроения. Но это не значит, что я передумал. Да?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Угу, – киваю, ощущая, как предательски щиплет глаза. И, естественно, они начинают слезиться. А Ник перехватывает моё лицо за подбородок. Проникая прямо в сердце одним только взглядом, смотрит остро и выразительно. Его брови при этом выстраиваются в одну хмурую линию.

– Жень… Ты мне нравишься. Я правду говорю, – выдыхает устало. У меня чувство, что я сейчас окончательно разрыдаюсь, но он останавливает мой порыв, касаясь губами лица. Целует нежно и аккуратно. Я бы даже сказала не как обычно. Ведь я привыкла к его натиску, а тут… Крылья бабочек. И они с точно такой же силой по инерции щекочут низ моего живота. Вдыхаю его запах и пропускаю язык внутрь. Сталкиваюсь с мытным вкусом жвачки и лёгким привкусом сигарет. Ощущаю зависимость от этих ощущений… Словно кто-то посадил на поводок. Всё внутри грохочет и взрывается. И уже через секунду я сижу на нём, самостоятельно перебравшись на его колени и обхватив за шею… Он держит и не отпускает, а у меня горит тело в его руках… От его поцелуев. И меня даже не смущает тот факт, что мы не отъехали от кинотеатра… Мне просто хочется запомнить это мгновение, потому что именно сейчас я всем сердцем ощущаю, как много чувствую к нему… И что по-настоящему живу…

От автора: Сегодня максимальные скидки на две мои работы:

1) Не отпускай меня

2) Я тебя у него заберу

Глава 41.

Никита Хорольский

Мы приезжаем домой, и я всем сердцем хочу остаться один, потому что не вывожу уже. Зря я думал, что её влияние на меня ничтожно. Это не так. Оно колоссально, и я бы даже сказал разрушительно.

Потому что я начинаю менять своё отношение…

Даже ревновать… Особенно, когда она кому-то пишет, и у меня подкрадывается ком к горлу.

– Ты чего?

– Ничего… – сижу рядом в гостиной. На диване. И смотрю на неё неотрывно. Будто безмолвно выпрашивая ответа, который хочу слышать.

– Наташа просто… Спрашивает про Лёшу… Мы скоро пойдём спать?

– Мы?

– Ну да… Я думала… А ты не хочешь?

– А ты… – спрашиваю, глядя на неё взволнованно. Я чуть от тех поцелуев в машине не сдох, если честно. Тяга просто сумасшедшая. Думал схаваю её. Да и она даже не сопротивлялась. Стонала и дышала в мой рот, словно только и ждала, когда же у нас всё случится. Я еле затормозил снова… Сам не знаю почему.

– Я… Мне понравилось…

– Ладно, если понравилось, то хочу, конечно… Я только позвоню, ладно? Мне надо… – предупреждаю её, и она кивает, отпуская меня. После чего достаю сигарету и иду к своей машине на улицу. Подальше оттуда, чтобы она не услышала разговора… Хотя и звонить совсем не хочу…

– Привет…

– Привет, Ник. Что-то случилось?

– Нет… Мам… Я хотел спросить… Про её отца…

– Ник, ты скинул Эльвире на компьютер всё, что надо?

– Я скинул…

– А Женя не видела?

– Нет… Она цветы ставила тогда. Точно была внизу…

– Ну и всё тогда. Дальше не переживай. Уверена, что рыбка увидит и не проплывёт мимо…

– Допустим… Даже если… Отец же не поверит, что она ни с того, ни с сего начала с ним общаться… Он же с ней постоянно.

– Ты в голову не бери лишнего, хорошо? Он уезжает сейчас… И у меня будут фотографии. Мы её выманим… Всё будет хорошо. Нужно будет только потом с ним рассчитаться. Не с моего счёта. Придумаем…

– Ладно… Я понял тебя… Договорились.

– И Ник…

– Что?

– На всякий случай… Мне нужны будут Женины фотографии… Ты понимаешь, да? Потому что всё может пойти не по плану… Не буду уточнять какого характера. Ты понял… – говорит она, заставив напрячься и ненароком сломать сигарету в руке.

– Понял, – отвечаю еле слышно. Но для себя самого звучит как пушечный залп, если честно.

– Ну и чудно. Дорогой мой… Мы избавимся от этой семейки раз и навсегда… И я вернусь к твоему отцу. К тебе… Будем жить вместе, как раньше. Ты же хочешь этого?

– Хочу…

– Хорошо. Беги тогда… Я на связи. Если что, можешь всегда писать мне и звонить, дорогой…

– Ладно, – она сбрасывает, а я ещё минуту пялюсь на пустой экран. Внутри такой раздрай, что словами не передать. А ещё ведь идти к ней… Ещё смотреть в глаза… Я, блядь, уже жалею, что ввязался в это, как бы ненавидел по началу…

Поднимаюсь наверх и иду мимо её комнаты к себе, а она открывает дверь и зовёт меня.

– Ник… Ты не придёшь?

– Приду… Душ приму только. Ладно?

– Угу, я тоже… Пойду на первый этаж тогда…

– Хорошо, – отвечаю ей, а сам не ухожу даже. Всё… Опять заколдовала своими омутами. Буквально тянет сетями, словно я уже попался… Никуда мне не деться…

– Пожалуйста, не грусти, – подаётся вперёд и врезается в мою кофту носом, обхватив за спину.

– Жень… Я не грущу… Правда…

– Мне становится плохо, когда ты такой…

– Я уже понял, но всё хорошо, правда. Смотри, – наигранно улыбаюсь, а она смотрит на меня и мотает головой.

– Нет… Я всё чувствую. Тебе не спрятаться.

– Ага… Детектор ты мой. Я правда сейчас приду… Если ты, конечно, не хочешь пойти мыться со мной, – улыбаюсь уже по-настоящему, но она тут же качает головой.

– Нет. Это точно нет…

– Ну всё тогда… Разбредаемся… – целую её в лоб. – Скоро приду, малыш.

– Ладно… Значит, у меня будем?

– Давай у тебя… Как хочешь.

– Хорошо… Я пока помоюсь и вещи на завтра приготовлю. В универ.

– Да, я тоже…

Отпуская её, ощущаю себя нереальным гондоном. Я как бы понимаю, что её мать должна за всё ответить. Только то, что я делаю с ней уже не кажется мне таким беззаботным. Наоборот почему-то… Всё становится хуже и хуже… И я к ней прикипаю, и она ко мне. Пора бы уже действовать, пока не влип окончательно.

Ухожу к себе, быстро беру шмотки и тащусь в ванную. Для себя решаю, что чем быстрее всё случится, тем лучше и проще у меня внутри всё это заживёт… И похер мне. В полной семье с мамой… Раны затянутся, будто их и не было.

Переодеваюсь и иду к своей. Когда захожу она сидит за столом и расчёсывает свои влажные после душа волосы, глядя на меня через зеркало.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я не вовремя или норм?

– Нормально. Заходи…

Уже отвык от этой комнаты, если честно. Тут странные эмоции… Особенно после того, как видел её голой…

Ухмыляюсь и иду сесть поближе. На кровать. Встречаясь с ней взглядами, смотрю как она готовится ко сну.

– Я в полотенце…

– И?

– И тебе придётся отвернуться, чтобы я могла переодеться…

– Ты должна знать, наверное, что отворачиваться я не хочу.

– Мало ли чего ты не хочешь, – смеётся она. – Придётся…

– Те два раза… Блядь, я их из головы не могу выбросить… Ты красивая. Очень.

– М-м-м, – издаёт она еле слышно. – Два… Значит ты и в первый раз что-то…

– Немного. Да… Мне понравилось…

– Ужасно…

– Помнишь, как мы тискались в тот день на кровати? – ухмыляюсь, и она вздыхает, хихикнув.

– Это было больше похоже на экзекуцию, а не на тисканья…

– Я этого и добивался на самом деле…

– Понятно. Изверг…

– Хах, – выдаю, развалившись на кровати и вытянувшись, а она встаёт со стула и идёт ко мне… Встаёт…

Прямо напротив. Между моих ног, которые всё ещё на полу… И я тут же чуть приподнимаюсь на локтях. Рассматривая её, моментально вспыхиваю… Потому что улавливаю что-то во взгляде. Какую-то близость. Соблазнение… Эмоциональную обоюдную зависимость.

Поднимаю корпус и обхватываю за ноги, двигая её настолько близко, как возможно. И она вся дрожит передо мной… Не могу сказать, что мне это не нравится. Пиздец. Конечно, нравится… Я в круговерти собственных фантазий.

– Снимай… – выдыхаю, дёрнув за полотенце, и оно сползает по её невинной коже вниз…

Глава 42.

Евгения Хомова

Я просто думала об этом… Я не случайно осталась в полотенце. Мне хотелось его успокоить. Хотелось побыть с ним наедине в более непринуждённой обстановке и…

Я не планирую ему отдаваться. Просто очень хочу увидеть от него ту самую реакцию… Может узнать что-то другое о взаимоотношениях женщины и мужчины… Что-то что допустимо, наверное… А что для меня допустимо, не знаю…

Он даже смотрит так, словно сейчас меня съест. Господи, я вообще голая перед ним. Вообще…

Стою и не шевелюсь, а он удерживает полотенце за моей спиной руками и изучает моё тело, жадно шаря по нему своим голодным взглядом. Это не глаза, это убийцы…

– Не бойся…

– Я… Не боюсь…

– Блядь, у меня сейчас точно башню снесёт. Какого хрена ты такая красивая?

– Прекрати…

– Не-а… Можно? – ныряет губами к моему животу, и я раскачиваюсь на месте, сминая его волосы… Потому что он целует. Рёбра… Солнечное сплетение… Пупок… Проводит руками прямо по моей груди. И я вижу, как выглядит моё возбужденное тело от его касаний. Оно очень-очень непривычно реагирует на всё.

– Ниииик…

Чувствую, как шумно и животно он дышит… Как его ладони ненасытно опускаются. То ласкают грудь, то очерчивают талию, а в один момент и вовсе тянут вниз полотенце, которое уже собралось в гармошку за моей спиной.

– Ложись… – притягивает к себе на кровать и сам начинает раздеваться. Я обхватываю края одеяла, спрятавшись под ним и смотрю в его омуты испуганным взглядом, и он, видимо, это чувствует. – Я ничего плохого не сделаю… Обещаю.

– Страшно…

– Зачем тогда разделась?

– Не знаю… Показать хотела, – отвечаю, и он усмехается.

– Ты показала… И мне очень понравилось, пусти, – приподнимает покрывало и заползает ко мне такой же голый как я.

Честно… В этот момент у меня совсем сердце шалит. Я впервые это всё ощущаю. И это не передать словами. У меня такое чувство, что оно сейчас просто вырвется из груди и перестанет биться.

Его горячая кожа касается моей. И я рядом с ним просто таю, словно масло на раскаленной сковороде.

– Тише… – нежно целует шею, снимая с моих плеч влажные волосы. Каждое касание его губ и языка для меня – пытка. У меня сразу же реагирует каждая клеточка. Особенно на шее и ключицах. И живот моментально наливается свинцом…

Прикрываю глаза и ресницы дрожат. Вздрагиваю, когда он скользит руками по моему телу.

– Безумно нежная… Хомячок.

– Посмотри на меня, – прошу его шёпотом, схватив за затылок, и смотрю в глаза. – Ты мне очень… Нравишься…

– Ты мне тоже…

Встречаемся с ним в поцелуе. Полном каких-то новых сумасшедших ощущений. А потом его губы сползают ниже и ниже…

До ключиц… Ещё провокационнее…

Забвение происходит тогда, когда он доходит до груди… И я буквально проваливаюсь куда-то…

Меня обволакивает со всех сторон и затягивает в водоворот, из которого нет выхода. Есть только сумасшедшая сила притяжения. И меня тянет к нему так, как никогда и ни к кому не тянуло. А дьявол смотрит на меня из-под своих чёрных ресниц и порабощает… Мне кажется, он и сам напитывается этим…

И сам крайне удивлён тому, что чувствует…

– Что дальше?

– Дальше туда… Расслабься, – просит меня, положив ладонь на низ моего живота. Он дрожит, я дрожу. Не могу контролировать ни дыхание, ни волнение. Накрывает.

– Ник… – опять зову, прикрывая глаза, потому что чувствую, как он придавливает меня и целует… Сначала туда, где пупок, потом туда, где лобок… Уже на этом моменте я куда-то улетаю. Ощущая влажность и температуру его пухлых невероятно красивых губ в таком провокационном для меня месте. А дальше и вовсе… Не могу…

Парю…

Когда его язык касается меня там. Когда он целует, присасываясь, словно нашёл там губы… Но, наверное, и так нашёл… Боже…

Я скулю. Вжавшись в матрац телом, обхватив его волосы так сильно, что целюсь их оторвать.

– Господи…

Он молчит… Потому что занят. Только шумно дышит, ещё сильнее раздвигая мои ноги… Скользит пальцами по бёдрам, по попе, даже там касается. Продолжая целовать… Скидывает одеяло полностью и рассматривает меня при комнатном свете, и мне стыдно.

– Ты везде красивая… Везде…

– М-м-м… Ник…

Каждое движение языка кажется безумием. Потому что я вот-вот расплачусь. Если я раньше трогала своё тело, то таких эмоций явно не ощущала. Это не просто волна, это какая-то бомба замедленного действия…

В организме что-то тикает… Сначала тихо, потом всё громче… И доходит до того, что оглушает мои уши. Я перестаю думать головой. Я хочу ещё. Мне нужно ещё… Ощущение, что нужно настолько, что если я не получу это, то умру.

– Я тебя хочу… Никита…

Вижу его лицо. Оно сейчас такое хмурое и напряженное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Нет… Не сейчас… Рано.

– Почему?

– Лежи, малыш, ладно? Кайфуй просто… – ощущаю, как меня дёргают ниже и я сползаю головой с подушки. Выгибаюсь, когда он сильнее присасывается и продолжает дурить мою голову. Я что только что предлагала ему?

Какой кошмар…

– М-м-м…

– Вот так…

Чувствую, как он трогает меня рукой и продолжает делать языком свои злодеяния.

– Ты такая сладкая… Пиздец просто. Охуенная…

От его слов ещё сильнее гудит. Наливаясь внизу. Я физически ощущаю, как всё набухает… Как кровь сгущается. Как живот стягивает в петлю… И как быстро он выводит меня из этого состояния до эмоциональной вспышки.

Будто внезапно перед моими глазами что-то воспламенилось… Заставив меня затихнуть… Скинув петлю с моего живота… Я вновь дышу. Вновь ощущаю себя живой, только ещё сильнее… Растекаюсь, расслабляя руки на его волосах, и не чувствую ног. Они, словно две направляющие срослись с кроватью. А Ник целует меня в лобок и поднимается наверх ко мне. Укрыв нас обоих одеялом.

– Ну как, хомячок?

– Хорошо, – выдыхаю довольным голосом.

– Ты бы себя видела… – усмехается, закинув руки за затылок, и мы оба смотрим как топорщится ткань между его ног.

– Почему ты отказался?

– Я не отказался… Просто мне показалось, ты не готова.

– Я и впрямь не была готова…

– Значит, правильно сделал…

– А как же тогда ты?

– Хочешь сделать мне приятно? – спрашивает он хриплым тоном, от которого у меня повсюду расходятся мурашки.

– Хочу…

– Хорошо… Тогда иди сюда… Ближе, малышка…

От автора: Если ещё сегодня хотим главу, пошумите в комментариях) Жду очень!!!

Глава 43.

Никита Хорольский

Сердце в режиме «нон-стоп» разрывается. На каком-то бешеном адреналине. Она нереальная… Невозможная. Невероятная. И то, что я к ней чувствую физически ни в какие ворота не влезает… Я обо всём забываю, когда трогаю. А когда целую, там вообще туши свет. Сладость её кожи, взрывной вкус, от которого каждую клетку забивает чем-то новым, заставляет задуматься. Почему именно с ней? Почему раньше меня даже не тянуло никого там целовать? Почему сейчас я готов был сожрать её. Всю… От и до. Меня подбросило вверх… Что это за сумасшедшая гравитация?

– Ляг вот так и… – обхватываю её ладонь и касаюсь ею своего члена, увидев такую реакцию, что засмеяться хочется. – Не страшно, нет?

– М-м-м… – произносит еле-еле.

– Женька… Ты только сознание не потеряй, ага? Это же на паук, ёлы-палы…

– Лучше бы был паук, – пищит она в ответ, и я ржу.

– Мы можем не делать этого…

– Но я тоже хочу сделать тебе приятно… Можно как-то ещё?

Зря она это спросила, конечно… Потому что картинки, что всплывают у меня в голове… Крайне неприличные для этой миленькой блондинистой головушки. Я там уже такое напридумывал… Сзади, снизу, сверху, спереди…

– Самое безобидное, хомячок… Просто трогаешь… Просто делаешь так…

– Нежно… Что ты чувствуешь?

– Что хочу тебя трахнуть, – хриплю, прикрывая глаза и смеюсь.

– Ник…

– Да всё-всё… Шучу я… Мне приятно.

– Хорошо тогда… Я продолжаю…

– Ага, продолжай, блин… Малыш… – касаюсь её сосков, которые торчат как антенны, блин. И это так красиво смотрится. Так возбуждает. Её тело… Тонкая талия. Ярко выраженные ключицы, плечи, тазовые косточки… Бледная кожа. Розовые соски… Светлые волосы… Ангел, блин. Ангел во плоти, который сейчас надрачивает мой член.

Оттого ещё приятнее. Потому что грязно. А я люблю грязь. Такую, от которой во мне рождаются разные даже самые неправильные желания. Я хочу затолкать ей в глотку… Хочу, чтобы давилась. И чтобы по милому личику были размазаны густые слюни. Хочу, чтобы она была взмокшей и потной при этом. Чтобы волосы прилипли к лицу. Чтобы дрожь заставила её тело напрячься и перевозбудиться.

Я хочу её… Хочу своей…

Остатки мозга сопротивляются низменным инстинктам, которые давно расставили эти стройные ноги и пристроились ровно посредине… Там, где тепло, хорошо и узко… Там, где я сегодня был своим языком…

У меня даже не хватает ресурсов держаться. Потому что у неё нежные ладони, а у меня прекрасная фантазия. И когда я смотрю на её соски, я представляю совсем не то, что сейчас происходит… Кроме того, этот взгляд на мой член. Эти зелёные омуты… Это дыхание и животный интерес, что в них загорается.

Кончаю, разумеется…

Ощущая, что этот оргазм сшибает меня напрочь. Заваливаюсь на кровать полностью. Дышу абы как… Думаю о том, что так не бывает. Простая дрочка…

А какой эффект. Кажется, что где-то в комосе ощутили мои вибрации.

– Ник… – ловит мою реакцию хомячок, а я даже и не понял, что обкончал ей всю руку и свой живот тоже.

– М-м-м…

– Можно я вытрусь…

– Бля… Извини… Возьми, – тяну ей свою футболку и смотрю на неё. – Совсем голову мне задурила…

– Я?

– Ты, конечно… Соблазнила… Пригласила в комнату, разделась, напала… Я кое-как отбился… – ржу и тут же получаю подушкой по башке.

– Заткнись…

– Я шучу, Жень…

– Хорошо было, да?

– Да… Мне было хорошо. Тебе, надеюсь, тоже…

Едва вижу, что она тянется за одеждой, как перехватываю её и притискиваю к себе.

– Нет… Не надо… Давай голыми поспим, прошу тебя… Так вот. Кожа к коже… Хочу тебя чувствовать…

– Я тоже хочу… Ладно, – откладывает она пижаму в сторону. – Ты такой горячий…

– Тебе это не нравится?

– Нравится… – улыбается она, пока я вожу носом по её шее, обнимая сзади.

– Ты самая красивая на свете, знаешь же, да?

– Нет…

– Да…

– Я рада, что ты так считаешь… Ник?

– М?

– Если твоя мама будет против… Ты бросишь меня? – спрашивает, вызвав у меня моментальную дрожь по всему телу. Но не приятного характера… А болезненного. Странный вопрос, конечно. Просто до усрачки. Но я отчего-то понимаю её страх и, сука, даже разделяю его.

– Нет. Я тебя не брошу.

– Ладно… Я этого боюсь.

– Не бойся, – прижимаю её к себе сильнее. Пиздец она пахнет. Пиздец ощущается. Как то, что всегда было моим. Как то, что я не могу просто взять и…

– Слышишь, как стучит?

– Слышу… – прислушиваюсь к стуку в груди. – Ты можешь засыпать. Я буду рядом… А ты будешь в безопасности…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты обещаешь?

– Обещаю, конечно… Спи, хомячок…

– Ник…

– Что?

– Расскажи что-то о своём детстве…

– О детстве… Ну… Когда-то мы не здесь жили… В центре в квартире. И я всегда мечтал о чём-то своём во дворе. Что-то вроде своей детской площадки…

– Качели, горки?

– Ага… Качели, горки, дом на дереве…

– Дом на дереве – это здорово…

– Он у меня был…

– Да?

– Да… Потом всё убрали… Сделали фонтан и сад… Но до этого… Тут был целый замок для меня. Я носился. Мы с Лёхой… Нам особенно нравилось после школы…

– Я представляю…

– Хорошее воспоминание?

– Да, очень…

– Ну, вот. Теперь ты знаешь… Засыпай, малыш… – глажу её по голове… Не знаю даже сколько… Но до момента, пока она окончательно не засыпает. Ощущаю в груди жжение и ядовитую, расползающуюся по грудной клетке боль.

Она не просто мне нравится… И не просто тянет меня к себе…

И тем не менее, я сползаю с кровати, стянув с неё одеяло, беру свой телефон и начинаю делать эти чёртовы фотографии, как обещал. Даже если ощущаю себя при этом последней мразью на свете…

Глава 44.

У автора сегодня День Рождения) Всего 34 годика) Так что у нас с вами всё ещё впереди! Ну и я не могу оставить вас без дозы дофамина даже в такой день)

Евгения Хомова

Когда просыпаюсь, его уже нет в моей комнате. Будильник оповещает о половине седьмого утра и пора собираться в университет. Присаживаюсь, прикрывшись покрывалом, и вспоминаю, что мы вчера делали…

Это был не просто кайф. Было блаженство. И сейчас я ощущаю себя бабочкой. Потому что на душе легко, словно могу вспорхнуть и улететь отсюда в одночасье…

Надеюсь, Ник не слишком рано ушёл… Потому что я помню, как обнимал меня и грел. Было безумно приятно ощутить себя взрослой вчера… Почувствовать нечто большее, чем притяжение. Увидеть в его глазах тлеющие угольки от той неуёмной страсти, что он в себе подавлял. Ради меня… Ради того, чтобы мне не было так страшно. Тушил её специально, чтобы не напугать.

Не знаю часто ли он так кого-то целовал, но мне понравились его реакции на меня и моё тело. Я перестала стесняться, наверное… И ощутила себя любимой. Быть может, не совсем это слово… Но желанной уж точно. Красивой…

Для него самой-самой… Именно это донесли его слова. Именно это они во мне пробудили.

Думаю об этом и мурашки скользят по коже…

Сергей уехал на работу… И мама, судя по всему, ещё спит… К вечеру он должен будет оставить нас на целую неделю.

И, собравшись в университет, я встречаюсь с Ником на кухне…

– Ты ушёл вчера… Доброе утро…

– Привет, малыш… – целует меня в щёку, в мгновение успокоив. – Будешь?

– Если можно, это же твой дом, – смеюсь, и он закатывает глаза, насмехаясь.

– Как спалось? Я ушёл, потому что проснулся среди ночи и решил не будить тебя… Даже случайно…

– Понятно. А я немного испугалась, проснувшись одна.

– Да ты чё, не бойся… Я же говорю…

– Да я так… Мои дурные мысли, – отмахиваюсь, начав завтракать. – Ты давно проснулся?

– Ну… Прилично уже. Готова ехать?

– С… С тобой? – немного заикаюсь, спрашивая. Чем вызываю на его лице изумление.

– А ты с кем хотела?

– Ни с кем, – улыбаюсь я. – В смысле… С тобой, конечно…

– Ну вот. Мечты сбываются…

– Хорошо… Мама, видимо, ещё спит… Я мимо прошла…

– Отец же уехал… Я в курсе… Вчера… Было классно. Нереально.

– Я… Я тоже думаю об этом, – выдыхаю, боясь даже взглянуть ему в глаза. Потому что эти омуты… Никто бы не вылез живым.

– Жень…

– Ой… – отвлекаюсь я. – А Лёша? Он не приехал?

– Нет… Он ночевал не здесь…

– А где?!

– Не в курсе. Вроде с пацанами был, как я понял. Трубу щас не берёт…

– Блииин…

– А что такое?

– Они с Наташей… В общем… Они поругались. Я не знаю, что именно…

– Доконала его всё-таки, – ржёт он, а я хмурюсь.

– Ник…

– Да я шучу, хомячок… Давай доедай и поедем в универ. Увидишься со своим Лёхой, блин…

– Он не мой, не ревнуй, – бурчу, пока он протягивает мне кофе.

– Пей, пока не засунул в твой рот что-то погорячее…

Наши глаза встречаемся, и мы оба начинаем смеяться, хрюкая на всю кухню.

– Ты такой дурак, блин!

– Рада слышать ваш обоюдный смех, – выходит мама из гостиной, и Ник тут же напрягается. – Доброе утро, дорогие…

– Доброе… Жень, я покурю пойду… Буду в машине ждать…

– Хорошо, – провожаю его взглядом и роняю стыдливые глаза в пол.

– Малышка, всё хорошо? – спрашивает меня мама, нахмурившись.

– Угу… Мне кажется, его мама против наших отношений…

– Ничего страшного. И она их примет рано или поздно. Если увидит, что у вас всё серьезно. Не переживай… А я нашла занятие на сегодня!

– Правда? Какое?

– Благотворительный фонд… Хочу помочь детям... Мне пришло уведомление, я почитала… Растрогалась… А Сергей зачем-то открыл мне счёт. Но мне эти деньги не нужны. Хочу отдать на благое дело…

– Слушай, ну это здорово. Очень, мам… я рада.

– Да, я тоже, малыш. И за вас рада. Ник порой так на тебя смотрит… Я в нём вижу Серёжу…

– Ну, он его сын, – хихикаю я, и она кивает.

– Да… Конечно…

– Ладно, мам… Допиваю… – делаю глоток и убираю кружку в раковину. – И бегу…

– Давай, дорогая. До вечера…

– Пока-пока! Не скучай! – бросаю напоследок и вылетаю на улицу, словно на крыльях. Сразу же бегу к нему. А он уже ждёт меня возле машины.

И каждый шаг к нему кажется счастьем. Что он передо мной. Что я вижу его и чувствую… Что могу прыгнуть на него. Почти взлетев…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А он ловит… Буквально поднимает над землей и сцепляет ладони на моей попе, раскачиваясь.

– Всегда так будешь делать?

– Да, мне нравится, – обнимаю его за плечи и прижимаюсь к нему лбом. – Не хочу на пары идти. Хочу с тобой ещё один день…

– У нас будет вечер, малышка…

– А что мы будем делать?

– Я что-нибудь придумаю, обещаю… Скажу тебе на обеде. Поехали? – несёт он меня к пассажирской двери и помогает сесть. – Порядок?

– Да, – нацепляю на себя ремень и ловлю себя на мысли, что смотрю на него ужасно влюбленными глазами. Интересно, со стороны видно? А он это тоже видит? Ник садится за руль, и я немного отвлекаюсь на телефон, переписываясь с Наташей насчёт её Коли… Конечно, немного расстраиваюсь. Потому что она пойдёт с ним на свидание сегодня.

Хотя она и про Лёшу тоже сильно переживает.

– Что-то не так? – спрашивает он, заметив моё лицо.

– Нет… Наташа просто.

– Понял… Жень. Если Кира будет подходить… Сразу мне говори… Ладно?

– Хорошо, конечно, – отвечаю растерянно. Мне не очень хотелось бы с ней пересекаться на самом деле. Но раз уж он так сказал, значит, надо быть готовой на всякий случай.

В универ мы доезжаем достаточно быстро и Ник, как положено джентльмену, даже провожает меня до моей аудитории, правда, предварительно зажав куда-то в угол противоположной входу стены…

– Ник… – смеюсь, уползая от него, пока мимо ходят одногруппники и прочие студенты.

– Поцелуй…

– Здесь стесняюсь…

– Почему? Чё такого-то?! Дай мне свои губы… Малыш… Пока я до других не добрался… Тех, что внизу…

– Тихо, – прерываю его поцелуем. Лёгким… А-то он совсем уже обезумел и обнаглел. – Всё, я побежала…

– Ладно, хорошо… Учись на отлично. Приду – проверю, – шлёпает меня по заднице, заставив покраснеть… Господи… Ещё и при всех так сделал! Ну точно дурак!

В итоге на паре… Все мои мысли только о нём… Я вообще не могу сосредоточиться и сконцентрироваться на учёбе. Господи… Скрещиваю ноги… Ну и эффект у Хорольского, конечно. Просто бомба замедленного действия.

И как только пара заканчивается я иду по коридору на следующую, никого не трогаю, пока путь мой не преграждает какой-то стрёмный незнакомый парень.

Я сильнее сжимаю лямку на плече, пытаясь обойти, но тщетно. Он возникает передо мной снова. И его оскал не просто отталкивает меня, а пугает.

– Далеко пошла, куколка?

– Ты кто? И что тебе нужно?

– Я брат Киры… Ты её обидела, – звучит из его уст, и мне, если честно, даже не смешно. Что за фигня вообще такая? Он выглядит совсем не дружелюбным. Как какой-то уголовник или даже больше.

– Я ничего не сделала… Что тебе от меня вообще нужно?

– А пойдём покажу, что, – секунды не проходит, как его рука смыкается на моём запястье, и он начинает тащить меня в сторону мужского туалета. Естественно, я ору и сопротивляюсь. Даже пытаюсь пнуть его… Но у меня мало, что получается. Страх подкрадывается к горлу.

А потом…

Наверное, за секунду в коридоре появляется Ник и буквально начинает втаптывать его в пол. Ногами и руками бьёт так, что всё в крови, блин. Я даже слов от него не слышу, одни маты…

Задыхаюсь рядом, завалившись с ног. Ищу глазами его друзей, вцепляясь в них руками, и они помогают мне встать.

– Тихо ты. Жень, не лезь… – отодвигает меня, кажется, Антон.

– Оттащите его, пожалуйста…

– Костя сам нарывается. Пусть теперь огребает…

Кажется, я Ника таким никогда ещё не видела… Он не просто бьёт его, как того парня на вечеринке, а измельчает. В труху.

– Ещё раз, сука, к ней подойдёшь! И ты! – кричит куда-то за мою спину, я оборачиваюсь и вижу напуганную Киру. Ник начинает идти на неё, но я тут же обхватываю его руками и торможу всеми силами.

– Тише-тише… Ник… Ник… Я здесь… Успокойся…

– Он ничего тебе не сделал?

– Нет. Ничего… Он не успел… Ник, успокойся…

Ощущаю, какая дрожь бежит по его телу, и сама как по инерции трясусь, но не отпускаю его, потому что чувствую, как сейчас нужна ему… И он мне безумно нужен…

Глава 45.

Никита Хорольский

Как только я приехал в универ, повсюду искал Лёху, но не нашёл. На парах его почему-то не было. Парни сказали, что за ним якобы приехала Деля. Женьке я не собирался об этом говорить. Просто это меня удивило… Он же так рьяно тянулся к этой Натахе. И для меня стало шоком, что так легко от неё отказался.

Но мне уже было за что париться…

Чужие проблемы в этот список сейчас не входили…

Потому что после вчерашнего мне позвонила мама.

Пришлось брать, как бы я ни хотел… Как бы ни боролся с самим собой. Ведь вчерашняя ночь была самой прекрасной в моей жизни.

– Ник, ну что?

– Привет… Что?

– Фото…

– Пока не вышло…

– М-м-м… А когда?

– Я пытаюсь, ма… Просто не было возможности…

– Ладно, я жду. Насчёт Хомова старшего, он уже дозвонился до нашей птички. Всё как должно было быть…

– То есть, она ответила?

– Да, дорогой. Она повелась… Идиотка… Но ему нужен задаток.

– Ладно… И?

– Я скину тебе его номер. Переведи туда. И отправь ему скриншот в подтверждение.

Я проглотил всё, что ощущал тогда. Всю желчь, гарь и злобу. Всё, что сидело на поверхности. И чуть не удавился…

Попрощавшись с мамой, ещё долго не мог прийти в себя. И всю пару сидел, словно живой мертвец. Не реагируя ни на вопросы Тохи с Вано, ни на препода. Будто упал в анабиоз.

Потому что не хотелось ничего. Потому что ощущал себя гнидой и по отношению к Жене, и по отношению в матери… Пытался спорить с самим собой о том, что чувствую, но не получалось… Материл себя в душе. Ненавидел. Просто презирал.

А потом…

Наверное, так и бывает… Наверное, вот оно долбанное осознание. Меня словно молнией поразило, когда я увидел в коридоре по пути на следующую пару этот пиздец. Каждая мышца на теле напряглась до разрыва. Я просто понял, что никогда и никому не позволю к ней прикоснуться. Никогда и никому не позволю её обидеть… И пусть, нахуй, только попробует ещё раз сунуться… Думал, что убью его, нахер, пока она меня не остановила.

Пока не преградила мне путь и не начала говорить. А голос её для меня как мантра… Как заклинание. Укол в самое сердце… Точно ведьма.

Вдыхаю запах её волос. В воздухе, естественно, пахнет кровью, но я всё равно чувствую этот её бальзам, к которому пиздец привык. Который для меня кажется чем-то потрясающим отныне. Слишком вкусный, слишком сладкий… На ней почти как мёд…

И то, что за секунды способно меня успокоить. Я в нём тону.

И из этих ощущений меня вырывает только тот пиздец, что происходит в реальности вокруг нас.

– Ник, валите давайте… Ща охранник прибежит, – говорит Тоха, и я обхватываю Женькину руку.

– Пошли?

– Побежали! – выдаёт она, и мы на скорости сваливаем по другой лестнице вниз. Сердце на износ работает. Я уже не я… Слишком много чувствую и от этого становится только сложнее.

Выбегаем с Женькой на улицу через чёрный ход, а там сразу же бежим к воротам. Костя нихуя не скажет, просто сам факт, что сейчас бы начали истерить и, возможно, позвонили бы отцу. А я не хочу этого. Проще свалить сейчас.

Бросив этого хуесоса там.

– Зачем ты это сделал, Ник? Не нужно было…

– Нужно, – поправляю, помогая ей сесть в машину. – Никто не имеет права тебя трогать.

– Я… Я не знаю, что ему было нужно.

Святая простота… Я бы сказал, но не буду. Потому что она и так испугалась. А он от неё явно хотел больше, чем она в жизни-то видела…

– Не думай об этом. И меня заново не драконь, а то точно вернусь и скину его со второго этажа… И её туда же…

Женя молчит и смотрит на меня своими глазками-блюдцами. Не моргает даже. Губы дрожат. Руки зажаты в маленькие кулачки.

– Ты готова со мной в одно место сгонять?

– Куда?

– Я же сказал в одно место… Сюрприз…

– Хорошо. Тебе надо успокоиться. А мне – побыть с тобой, – соглашается она, касаясь моей руки своей, а потом хмурится и морщится, словно от боли. – Нужно обработать…

– Не сейчас. Ерунда. Там обработаем. Пристёгивайся…

Нехотя, она уступает. Мы выезжаем с территории университета, и я везу её на нашу старую дачу. Место, которое грело меня, когда я был мелким. Мы много времени там проводили. Тогда отец был отцом… А мама мамой. Мы с ним рыбачили. У меня была бабушка, которая пекла пироги и булки. Тогда он ещё столько не зарабатывал. Мы были настоящей семьёй.

И об этом месте у меня самые тёплые воспоминания. Как о настоящем доме… Я везу её именно туда, чтобы показать…

Просто побыть вдвоём. Просто поговорить. Дача находится в часе езды от города. Я сто лет там не был, если честно. Как-то с парнями проверяли, не разнесли ли её года три назад, а после, кажется, здесь ни одной живой души не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Просто тут реально тихо и спокойно. В сентябре всё вокруг золотое. Речка, что протекает неподалёку, становится чистой… Быть может, я хочу, чтобы она и мою поганую душу очистила, но что-то я сомневаюсь, что это возможно…

Когда машина останавливается возле старенького дома, Женя на удивление, наоборот, умиляется.

– Это что?

– Дача нашей бабушки… Старая. Я давно не был здесь.

– Красиво тут…

– Неплохо – да.

Я достаю аптечку, а она перехватывает мою руку.

– Сама сделаю… Почему ты так резко отреагировал? Тебе он не нравится?

– Не в этом дело… Просто он дерьмо, а не человек… Мне жаль, что я напугал тебя, хомячок… Но… Это факт.

Женя дует на руку и промачивает перекисью мои сбитые костяшки. Но они не болят… Болит другое. То, что скрыто… Пиздец болит.

Я даже не думал, что так будет. Но такой дурак, раз пытался это в себе задавить. Ведь кажется нереальным. Всё равно, что пытаться пальцем разгладить морщины на лбу… Или вылечить рак витаминами… Невозможно.

Она уже внутри. И так глубоко, где ещё никто никогда не был. Кажется с первого мгновения, как я её увидел. Просто дурак, всё-время думал о другом.

– Давай забинтую, а то… Сильно…

– Будешь моей медсестрой? – улыбаюсь, рассматривая, как аккуратно она накладывает повязку и вздыхает.

– Раз уж ты так любишь драться, то да…

– Нет, Жень. Я не люблю драться… Просто так выходит… Я испугался за тебя…

– Испугался… За меня? – повторяет растерянно и поднимает свой взгляд. – Не нужно было…

– Нужно.

– Почему?

– Потому что… Ты мне не безралична… – говорю в ответ её же словами и тянусь поцеловать эти розовые влажные губы… Однако внутри меня отстукивает совсем другое слово… И оно же меня убивает.

От автора: Скидка на «В темноте»

И максимальная скидка на подписку "Нокаут. Бой за сердце"

Глава 46.

Евгения Хомова

Мне здесь очень нравится. Небольшой аккуратный домик, из окна которого через завалившийся заборчик видно речку. Тишина и покой. И Ник, который здесь чувствует себя совсем иначе… Дышит ровно. Расслаблен и умиротворен. Во всяком случае внешне.

– Успокоился?

– Благодаря тебе… Сейчас уже чай налью, отогреешься…

Снимая небольшой ковшик с газовой печки, разливает по кружкам заваренный чай, пока я сижу на диване и укрываюсь пледом. И мне так здорово от подобных эмоций.

– Значит, раньше тут жила ваша бабушка…

– Ну да… Её не стало, когда мне было лет семь, если правильно помню… Или вообще шесть. Мама моего отца… – достаёт он фотографию с пыльной полки и передаёт мне. – Вот батя… Ему лет семнадцать тут.

– Как же ты на него похож…

– Ну да. Кровь всё-таки… Не вода…

– Точно…

Ник садится рядом и ставит передо мной кружку, обнимая.

– Извини, что я так сорвался… Не надо было при тебе.

– Нет. Не надо извиняться… Может, я сама виновата…

– Женя… – тут же прихватывает он за подбородок и поднимает на себя мой взгляд. – Никогда так не говори, ладно? Ты ни в чём не виновата…

Слышу, как сердце бьётся в груди. И как оно меня оглушает.

Я не могу на него насмотреться… Утопаю в его карих омутах. Кажется, что полностью в них затянуло…

Какой же он красивый… Какой нежный со мной… Какой единственный.

– Поцелуй меня, – прошу еле слышно и тянусь к его губам. За секунду перебравшись на его колени. Пока он укрывает нас пледом и терзает мои губы своими… И мы не можем прекратить. Слишком сладко. Слишком страстно. И тело в его руках просит о большем… Потому что уже знает, каково это… – Ник…

– Жень, тихо…

– Здесь кто-то есть? – испуганно спрашиваю, пока он смеётся.

– Да нет, блин… Я просто… Заводишь, – поправляет свои джинсы, а обхватываю ворот его толстовки и смотрю прямо в глаза.

– Если я скажу, что готова…

– Жень… Ну… Не тут же. Я не для этого тебя привёз. Правда.

– Почему нет? Это место намного больше говорит о тебе, чем какое-либо другое…

Он молчит, но выглядит таким побледневшим.

– Ник…

– М?

– Почему ты отказываешься? Ты не хочешь? Я же чувствую…

– Я хочу. Как раз слишком сильно… Малыш…

Обхватывая за края толстовки, тяну её вверх и раздеваю его до футболки, начав целовать его шею и ключицы. Кадык… Который при каждом прикосновении моих губ дёргается, словно от перенапряжения.

– Жень…

Скулы натягиваются. Ресницы дрожат… Мужское дыхание совсем сбивается. Становится тяжёлым и мучительным. Каждый вдох, будто сделан с надрывом…

Тяну вверх свою кофту. Как бы ни боялась, но хочу остаться перед ним уязвимой. Хочу показать, что действительно готова. И что сейчас здесь у меня нет сомнений. Я его девочка. Я ему принадлежу. Остаюсь в одном лифчике и джинсах. Кожа вся в мурашках… А он так смотрит своими котлованами, что буквально съедает остатки кислорода… Тёплые пальцы скользят по спине, задевая позвонки, и доходят до застёжки. Секунда и он тянет чашки спереди, полностью обнажая мою грудь, и от прохлады помещения я тут же реагирую всем телом. Воспламеняюсь, ощущая, как грудь и низ живота наливаются чем-то плотным. Эта тягучая субстанция внутри напитывает меня жаром ещё сильнее. Кажется, что до костей… А ещё распирает.

Ник жадно обхватывает её горячими ладонями и начинает посасывать мои соски, заставляя выгнуться перед ним. Продолжает целовать, расстёгивая пуговицу на моих джинсах…

Резко берётся за мою талию и укладывает меня на этот самый плед, заставив замереть под ним в ожидании. Целует снова… Проталкивает пальцы под ширинку, и я тут же напрягаюсь, ощущая как его подушечки касаются самого сокровенного, вынуждая меня застонать.

Через несколько минут я становлюсь слишком мокрой, чтобы это можно было хоть как-то скрыть или притормозить… Процесс уже запущен. Глажу его спину под тканью футболки… Тяну её вверх. Ладони касаются его рельефов, ощущая каждую выпуклость и каждый подъём… Его тело такое приятное на ощупь. И этот запах… Боже. У меня от него голова приятно кружится и бабочки повсюду.

– Ник… – снова повторяю. – Мне страшно…

– Давай остановимся…

– Нет… я не хочу останавливаться. Я просто хочу, чтобы ты сказал мне, что это для тебя значит…

Чувствую его дрожь… Его взгляд и волнение. Как он зависает надо мной и залипает взглядом на моих глазах.

– Я тебя люблю… – выдыхает, задевая носом мою щёку, и не отводит своего полностью обнажённого взгляда. – Если ты не готова, я спокойно могу…

– Нет… Я тебя тоже, Господи… И я тебя люблю, Ник… – зарываюсь в его шее носом и не хочу отпускать, потому что глаза слезятся.

– Плакать не надо… Малыш…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Всё, я не плачу… Возьми меня только… Возьми сейчас, – обхватываю за лицо и жду. Грудь вздымается от эмоционального всплеска внутри. А Ник так на меня смотрит. Господи, я бы за этот взгляд всё отдала… И за те слова, которые он сказал. Мне уже ничего не страшно…

Я просто хочу стать ему ближе. Стать ему родной. Въесться под кожу. Смешаться с кровью… Чтобы запомнил. Остаться печатью на его сердце…

На манипуляции с презервативом в упор не смотрю, просто слышу. И просто наблюдаю за его глазами… Иначе точно испугаюсь последствий, потому что в прошлый раз мне реально показалось, что он порвёт меня изнутри, если только…

– Расслабься… – приподнимая ногу, приставляет ко мне его и толкается.

До моего всхлипа. И до того, что я вонзаю ногти в его спину, как кошка.

– Прости, прости… – бормочу, потому что не ожидала такого. Аж в глазах заискрило.

– Ты прости… Больно?

– М-м-м… Да…

– Я не буду больше…

– Ник… – нюхаю его скулы и подбородок. Провожу по ним носом и лицом, прикрыв глаза. – Ты так обалденно пахнешь.

– Ты тоже… Малыш…

Ладони скользят на его задницу, и я выше поднимаю свои ноги, толкнув его к себе ещё раз, а он шипит.

– Бл… Женька… Чё делаешь?

– Не прекращай, ладно? Я потерплю…

– Дурочка ты… Хомячок мой маленький… Глупая… Сладкая… – слышу, как он шепчет это и не перестаёт целовать моё лицо, обхватив меня ладонями за обе щеки. Практически не шевелится во мне…

И я ощущаю себя взрослой. Под ним…

Мы полностью голые. Прилипшие… И мне так хорошо сейчас…

– Целуй меня… Ещё целуй… – зарываюсь пальцами в его ершистый затылок, и он начинает медленно и плавно делать движения внизу. Дышит шумно. С наслаждением… Словно вот-вот взорвётся… И я ощущаю, какой наполненной рядом с ним становлюсь. Эмоционально.

До краёв просто…

Невозможно. Так безумно хорошо.

Дальше мы оба молчим… Покрытые россыпью мурашек, стонем и не сдерживаемся, напоминая друг другу, что здесь только одни. Здесь нет ограничений. И мы можем показать друг другу всю свою любовь. Можем раскрыться…

Я ёрзаю по его заднице пятками. Чувствую, что остаются считанные секунды до оргазма. Больно просто ужасно, но настолько же это ощущение восхитительно и остро… Кровь в венах воспламеняется. Мне так хорошо, когда он сверху, когда он на мне… Во мне. Словно закрывает меня от всего плохого. Как мой щит, мой любимый парень… Моя стена.

– Ник… – в последний раз произношу и оставляю ему на спине новые отметины, прежде чем ощущаю, как всё внизу начинает сокращаться… Как боль, что сидела внутри резко сменяется ощущением кайфа и наслаждения… Перед глазами всё плывёт, словно я совсем пьяная. И мы с ним так пахнем… – Никита… – ещё раз повторяю, пока он тяжело дышит, уткнувшись в моё плечо лбом. Чмокает и сползает на бок, прикрывая меня пледом.

– Чё это было, Жень…

– Не знаю… Любовь? – предполагаю я, улыбнувшись.

– Ты как? Не больно? – кладёт ладонь на низ моего живота и смотрит нахмуренным взглядом

– Немножко…

– Прости…

– Ты был нежным…

– Я голову потерял… Извини, если как-то в конце…

– Нет, всё было прекрасно…

Чувствую, как он крепко обнимает меня за талию и прижимает к себе сильнее.

– Не замёрзла? Давай согрею тебя…

– Мне жарко…

– Жень… Я такой дурак у тебя… Прости меня, пожалуйста… За всё, что я там вытворял…

– Я не злюсь… Я тебя обожаю, – обхватываю его за спину и целую грудную клетку, вжавшись в неё носом и губами. А он гладит по голове.

– А я тебя обожаю…

– Мы тут останемся?

– До вечера… А потом я отвезу тебя домой…

– Меня? Почему…

– Мне нужно будет снова до матери доехать… Я очень быстро… Обещаю тебе.

– Хорошо. Я буду тебя ждать, Ник… Расскажешь мне ещё что-нибудь?

– Что-нибудь… К примеру то, что ты меня заколдовала…

Я смеюсь, спрятавшись лицом в его объятиях, а он целует в макушку.

– Заколдовала… Заворожила. Изменила… Я ещё ни с кем не был настолько…

– Целым?

– Да…

– Я тоже…

Его руки смыкаются на моей пояснице, и мы болтаем обо всём, что только приходит в голову. И я ни на секунду не жалею, что это случилось здесь и сейчас… Потому что ощущение, что я полностью растворилась в любви к нему. Без остатка…

Глава 47.

Никита Хорольский

Я не знаю, сколько мы так лежим с ней… Час, два, три… Болтаем, нежничаем, обнимаемся. И я впервые счастлив настолько, что нихрена больше не хочу. Мне всего до краёв хватает. Я тупо провалился в этот чан с любовью. И понимаю, каким придурком был всё это время.

Мне ничего не надо, только чтобы она рядом была. Под боком. Чтобы смотрела на меня, как сейчас. Чтобы грела своей нежностью и любовью. И знала, что я точно так же её люблю. Будто прозрел. Будто глаза наконец открылись… Так долго смотрел мимо. Так долго сопротивлялся и воевал с самим собой. Больше не стану. Не вывезу…

– Ник… Так хорошо, да?

– Хорошо. Ты не замёрзла?

– Ты каждые пятнадцать минут спрашиваешь, – хихикает она, прижимаясь ко мне. – А одеться мне не даешь… Но я не замерзла…

– Не даю, потому что мне нравится тебя к себе прижимать… Но если замёрзла, скажи.

– Мне с тобой тепло.

– Знаешь, ещё у нас тут соседи классные были. Два моих друга. Чисто деревенские парни… Мы с ними отжигали тут бегали летом… На речку там, прикольно было.

– Ты, наверное, был таким сладким в детстве…

– Я и сейчас такой, – шепчу ей на ухо, заставив рассмеяться.

– Да, я знаю. Ты такой…

– Милая такая, – касаюсь её нежной розовой щеки. Совсем другой мне теперь кажется. А как это всё работает я не понимаю. Но… Одно знаю точно. Пора раз и навсегда завязывать. Поэтому и собираюсь приехать к маме сегодня вечером, чтобы объяснить, что влюбился по уши. Что не могу больше. Не будет никаких фотографий и мести больше не будет. Потому что она хорошая. И добрая… Нежная. Потрясающая. Не такая, какой я всё время пытался сделать её в своих глазах.

– Хорольский мой, – целует в губы и улыбается. А потом снова рвано целует и проводит своим маленьким носиком по моей щеке. Завораживает, блин. Я впервые ощущаю, как по девушке сдают последние нервы. Как по ней болит сердце. Как рвёт душу… Хочется быть лучше. А всё плохое и гнилое от себя оторвать. Выбросить нахрен, чтобы никогда больше не видеть.

– Ты такая…

– Какая?

– Не знаю… Совсем не такая, какой мне казалась. Совсем не такая, как другие…

– Это хорошо?

– Это прекрасно…

– М, – улыбается загадочно. – Хочу в туалет… Это на улицу?

– Ага… Проводить тебя?

– Давай… Одеваться придётся. Голая я не пойду, – смеётся она, и я вздыхаю.

– Жаль… Я бы посмотрел…

– Дурачок ты, Ник… – ищет свои вещи, а я протягиваю ей трусы на пальце, и она тут же стыдливо их сдирает.

– Что ещё сделаешь?

– Да я шучу же, хомячок. Всё в рамках приличия… Кроме того, ты снова сама разделась… Я только подхватил…

– Ага, – ухмыляется и прячется от меня в своих джинсах и кофте. – Всё! Я готова!

– Ща я тоже накину на себя…

Одеваюсь, провожаю Женю до деревянного толчка на улице, сам стою курю, любуясь окрестностями. И мне стрёмно оттого, что время так неумолимо летит куда-то. Я бы притормозил. Как раз сейчас. Здесь… Я бы поставил на стоп. И проживал с ней этот день долго-долго…

Мне бы хотелось выжать из него максимум. Потому что только с ней мои эмоции вышли на новый уровень. Не было раньше так. И секса такого не было. Близости с человеком. Не только телесной, но и духовной. Чтобы чувствовать на каком-то ментальном уровне. Понимать… Ощущать ауру, про которую она говорила… Её светлую, чистую, ранимую и мою… Ужасную, агрессивную, отталкивающую… Но ту единственную, которую она принимает.

Парадокс…

Но оно именно такая.

Готовая вылечить раны на сердце. Такая открытая и честная…

– Ой… Я всё, – вылезает из туалета, проскрипев дверью. – Ещё останемся?

– Останемся… До вечера давай… На речку хочешь сгонять?

– Да… Очень.

– Ладно, пошли тогда…

Тушу окурок, зову её на берег… Долго мы там сидим. Обнимаемся, валяемся. Рассказываю ей дурацкие истории из детства. Как учился тут плавать. Как однажды конкретно унесло течением куда-то в сторону, и я мелкий представлял себя на необитаемом острове, хотя меня всего лишь на соседний берег вынесло. Ну, в общем… Разным делюсь. Будто и не стыдно совсем. Никому раньше не рассказывал, а теперь вот захотелось…

Нравится, как она смеётся. Как тоже делится чем-то смешным и особенным из своего детства. Ощущаю себя при этом важным звеном. Осознаю, что всё не просто так. Что она полностью открылась мне, как и я ей. Значит, для чего-то это нужно…

Когда вечереет, отвожу её обратно. Прощаться, блин, не хочу… Совершенно. Придавливая к себе за маленькую головку, целую в губы и не могу надышаться…

– Моя…

– Ты ненадолго?

– Я туда-обратно… Пулей.

– Хорошо… Буду скучать очень.

– И я буду. Люблю тебя, хомячок мой…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вижу, как она улыбается и пытается улизнуть, но успеваю перехватить руку.

– Стоять. Скажи мне тоже…

– Я тебя люблю, – произносит с улыбкой так стеснительно и чмокает меня в щёку. – Всё. Я пошла к маме. Буду очень тебя ждать.

– Хорошо…

Она закрывает дверь, а я провожаю взглядом, пока её фигурка не исчезает за деревьями на территории…

Выдыхаю, жму на газ… И еду к матери. Понимая, что должен обозначить всё без доли сожалений. Пусть лучше сразу сдамся. Потому что не способен больше лгать. Я не смогу сделать ей больно. Не смогу так подло с ней поступить.

Доезжаю быстро, и снова встречаю своего знакомого, потому что он вылетает на улицу в этот самый момент, и мне не приходится звонить в домофон.

– О, Ник, дарова…

– Дарова, тороплюсь… – отвечаю, потому что не хочу говорить, да и некогда тоже. Нахер надо. Быстро поднимаюсь и стучусь в дверь, а потом вижу, что у меня шнурок развязался. Поэтому приходится сесть и завязывать, прямо возле двери.

– Доставка, наверное, Миш, открой, – слышу мамин голос, а потом дверь открывается, и я вижу перед собой практически голого мужика в трусах… Да не просто, блядь, мужика… А отцовского компаньона.

– Какого х…

– Ник… Блин… – зависает он, пока сзади показывается моя напуганная мать.

– Ник… Ты что здесь делаешь?! Почему не позвонил?! – прикрывается своим халатом, пока у меня скрипит челюсть.

– Как давно, блядь?! Чё за херня, мама… С Мишаней, серьёзно?!

– Ник… Для тебя он Михаил Юрьевич.

– Щас нахуй! А отец знает?!

– Да, Ник… Он знает… – отвечает она с выдохом и смотрит на меня с тяжестью своего взгляда. – Миша, иди, я сейчас…

Я, если честно, в ахуе оттого, что увидел и оттого, как она себя ведёт при этом.

– А, знаешь, блядь… Оно к лучшему, мам… Потому что я уже не могу. Никаких фото не будет. Потому что я в неё втрескался. По уши, блядь! И в этом только твоя вина, блин! Только твоя!

– Что ты хочешь этим сказать?! Не моя вина, что твой отец всё время пропадал где-то! Что он работал постоянно! А я женщина, мне нужна была любовь!

– Погоди… – подвисаю я, услышав это. Тарабанит в груди так, что оглушает, сука. Но я всё равно расслышал то дерьмо, что она мне сейчас сказала. – Ты хочешь сказать… Ты… Это из-за твоей измены всё случилось?! Вы расстались из-за твоей измены?!

Она молчит и смотрит на меня своими покрасневшими…

– Сейчас… Не начинай только…

– Сука! – ударяю и без того разбитым кулаком по стене, оставляя за собой кровавые следы. Мама вздрагивает, а я сейчас так бешусь. Так, сука, ненавижу себя, что хочется удавиться, блин. – Пошла ты… Просто пошла на хер!

– Ник! – кидает она мне в спину, но я уже ухожу оттуда прочь… Полностью потерянный и дезориентированный происходящим…

Ощущая, как мир вокруг меня рушится на осколки…

Глава 48.

Евгения Хомова

Не нахожу себе места. Трубку не берёт. И я так волнуюсь за него, что всё в груди отдаёт болезненными спазмами. Мне нечем дышать, блин. Кажется, что в лёгких не осталось ни капли кислорода… И вокруг меня тоже…

Стены давят, напоминая об одиночестве. Руки дрожат… Ладони потеют.

Ник… Почему у меня такое плохое предчувствие?

Мамы отчего-то дома нет. Я не понимаю, почему вдруг все решили куда-то исчезнуть…

Нервничаю безумно. Мне плохо, когда я одна в неведении…

Особенно после такого важного события в моей жизни. А вдруг ему не понравилось? Нет… Женя… Ему понравилось. Ты видела…

А сейчас уже накручиваешь…

Убеждаю себя, и по телу проходится колючая дрожь.

Слышу топот внизу, звуки двери и мамин плач. Автоматически вздрагивая. Я уже сто лет не слышала, как она плачет. С тех самых пор, как она рассталась с отцом.

– Серёжа, нет… Всё вовсе не так… Ты приедешь, и мы поговорим. Нет!

Выхожу из комнаты и прислушиваюсь. Внутри при этом всё сжимается в тиски. Потому что она так кричит и… Настолько надрывается, что у меня тоже внутри всё трепещет.

– Почему ты… Почему не слышишь меня? Почему кричишь? Я не… Нет… Я… Да, я виделась с ним, но… Послушай…

Мама рыдает, а мне так больно в груди, я не понимаю, что происходит.

Медленно спускаюсь по лестнице и нахожу её всю заплаканную и дрожащую в гостиной.

– Мам… Мамочка… Что произошло? – тут же бегу к ней, обнимая. Не могу на это смотреть… Помню, как было плохо. Помню сколько слёз она пролила в том браке. И как мы вот так часами могли обниматься, потому что она была опустошена до самого дна…

– Женя… Я не знаю… Я не знаю, что это такое было вообще, я…

– Успокойся… Просто расскажи мне, мам… Расскажи, что случилось?

Глажу её, но её так сильно трясёт, что она не в состоянии усидеть на месте. Снова и снова набирает его номер, а он не отвечает. Она и объяснить мне нормально не может. Вся на панике.

– Мам…

– Я виделась с твоим отцом и…

– Мам, зачем?

– Он сказал, что сожалеет обо всём. И хочет о тебе узнать… Я поверила… Встретилась… Мы поговорили с ним… И Серёжа он… Откуда-то узнал об этом. Я пока ничего не знаю, просто он почему-то уверен, что я… Что я начала с ним отношения… Только из-за денег… И что я якобы… Обманываю его со своим мужем… Бывшим… Господи, я вообще не понимаю…

– Мам… Да с чего он это вообще взял?!

– Жень, мне страшно очень… – опускает она застланный слезами взгляд, и мне так обидно за неё. Так неприятно. Но я уверена, что они это решат. Я же видела, как они любят друг друга. Я уверена, что это не бывает с первым встречным.

– Когда он вернётся?

– Сказал, что завтра… Он всё бросил и… Поехал. Теперь считает меня не пойми кем, что я изменщица и предательница, я понять не могу…

– Господи, мам… Мне так жаль, но вы же поговорите… И всё прояснится, да? Это ведь глупости всё…

– Он так кричал. Был таким злым…

Вспоминая, каким бывает Ник, когда злится, я её прекрасно понимаю… А эта жгучая ревность… Она всем голову дурит.

– Он сказал, что я якобы денег перевела на его счёт… А я не понимаю… Я этого не делала… Не переводила я…

Хмурюсь, ощущая, как её колотит. И мне всё передаётся как по инерции.

– Мам… Т-ш-ш-ш… Успокойся, хорошо? Тебе нужно успокоиться… Сложно, но… Нужно…

– Ника нет дома?

– Нет. Он уехал к матери… Мам… Давай я провожу тебя до комнаты… Сделаю тебе чай и…

– Хорошо… Да, да пошли…

Тут же бегу на кухню и делаю маме успокоительный чай на травах. Как умею… Меня и без того шатало, а сейчас вдвойне. Господи, ещё чего не хватало. Они же только начали отношения, и тут отец влез, как всегда…

Какой же ужасный человек.

Веду маму в комнату и ложусь с ней на кровати, обнимая и укрыв нас обеих тёплым одеялом. Сердце изнывает в грудной клетке. Ощущаю себя яблоком раздора, хотя таковым вроде бы и не являюсь. Только отчего-то посещают такие мысли…

Мама истошно плачет и не засыпает до того момента, как не освободит организм от слёз… Мне так её жаль. Я вся на нервах.

Наконец, когда слышу всхлипывание вперемешку с сопением, понимаю, что она всё же уснула…

Плотнее укутываю её одеялом, а потом вижу, что мой телефон начинает вибрировать.

Ник…

– Да? – тут же хватаю трубку.

– Хомячок… – слышу до одури пьяное. Просто ужасное. Лыком не вяжет. Господи…

Моментально бегу из комнаты и прикрываю за собой дверь.

– Ник… Ты где?

– Я… Я в аду…

– Ник, я думала, ты у мамы… Почему не сказал, что задержишься и что будешь пить? Я очень испугалась…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Испугалась… Я знаю… Прости…

– Забрать тебя? Где ты именно?

– Я у Тохи… Валяюсь на полу…

– Господи, Ник… Ну чего ты? Что случилось?

– Хээээй, Женька, – слышу голос его друга. – Приезжай за ним, а… Он уже всех тут заебал… Трындит о тебе, бухой в нулину…

– Хорошо, я заберу его, да… Хорошо.

– Не надо забирать. У меня можете переночевать. Родаков всё равно нет. Приезжай, кароч, – зовёт он и скидывает, а потом мне приходит сообщение с адресом.

Я и маму оставлять не хочу… Но и Ника в таком состоянии очень жалко…

Что же надоумило его так напиться, блин? Да ещё и после нашей первой совместной ночи…

Вызываю такси и еду по тому самому адресу…

Ощущая жжение и дискомфорт в грудной клетке…

Мне кажется, что грядёт что-то очень нехорошее, но я не знаю с какой стороны его ждать…

Глава 49.

Евгения Хомова

Когда я приезжаю на место, меня встречает тот самый Антон. Сердце в груди всё ещё не может успокоиться. Наверное, пока не увижу Ника, не получится. Потому что сильно за него переживаю… Потому что ни с того, ни с сего… А мы так хорошо провели вечер и теперь у меня разные мысли, которые мешают мне нормально думать…

Кажется, будто я что-то нафантазировала. А вдруг у него не так? Вдруг я для него меньше, чем он для меня? Но тогда он бы не меня пьяный звал, а свою Киру, к примеру… Мне просто нужно успокоиться и перестать себя накручивать. Ещё и маму так жаль, что просто щемит сердце…

– Нас тут небольшая компания. Все свои… Ник в комнате без сознанки, – ржёт он, и я тут же пугаюсь. – Да не в том смысле… Кароч, пошли.

Захожу в его дом, здороваюсь с ребятами. Тут и девчонки, и мальчишки. Выпивают, играют в приставку, смотрят что-то, целуются, а Антон зовёт меня на второй этаж и приводит к комнате.

– А что с ним такое? Почему напился так сильно?

– Он таким уже приехал… Не со мной бухал. Не знаю, где был…

– Вот как…

– Я ему тазик поставил. Если чё понадобится – зови…

– Угу, – отвечаю ему и выдыхаю прежде, чем зайти в комнату. Горит ночник и Ник спит без задних ног на кровати, изредка вошкаясь одеждой о покрывало.

Я присаживаюсь рядом. В груди всё давит. Не понимаю, где он был. С кем напился и зачем? Может с Лёшей? Его ведь тоже почему-то нет дома уже второй день…

Смотрю на него и касаюсь лица. Его ресницы дрожат и неожиданно он открывает глаза ото сна.

– Блин, Жеееень… Прости… – морщится, уткнувшись носом в подушку. Такой милый… Но так воняет, Господи… Словно канистру выжрал.

– Всё нормально… Поспи, тебе надо…

– Бля, от меня, наверное, воняет капец…

Я хихикаю, помотав головой.

– Зачем же ты так налакался, а? Дурачок… – провожу ладонью по его волосам. – Пить хочешь?

– А есть?

– Тут вода стоит… и аспирин…

– Не надо… Я пьяный ещё… Воду давай, – тянется к бутылке и начинает жадно пить, пока я сижу рядом. – Спасибо, что приехала… – еле произносит, но я понимаю, что говорит, как ни странно.

– Можно тебя обнять?

– Конечно… Ты чего? Извини, что не приехал домой…

– Всё в порядке… – ложусь спереди и сразу же попадаю в его объятия, и мне пофиг даже то, что от него воняет как от бочки со спиртом. – Мама там плакала… Поругалась с твоим отцом…

Он молчит, закрывая бутылку и обнимает меня. И я думаю, что зря сказала это. Он сейчас совсем никакой. Зачем ему ещё на нервы действовать?

– Я испугалась, что тебя долго не было. Очень…

– Не бойся. Я больше так не сделаю… Больше нет… – причитает себе под нос, и я слышу, как начинает снова сопеть…

Закрываю глаза тоже. Хотелось бы забыть рядом с ним обо всём и просто успокоиться. Но как-то погано на душе до невозможности.

– Надеюсь, что у тебя всё хорошо, Ник… Спокойной ночи, – шепчу себе под нос и целую его руку. Ненадолго всё же вырубаюсь, пока не слышу вибрации телефона. Громкие и настойчивые.

Сначала не понимаю, что происходит, но потом вижу, что его телефон разрывается.

На экране высвечивается «мама».

– Ник… – пытаюсь разбудить, но он как обмякший. – Эй… Ник, тут мама твоя звонит…

– Пошла она… – бормочет, и я хмурюсь. Он же всегда категоричный. И его отец недалеко ушёл. Но так ведь не должно быть.

– Слушай, ну, так нельзя… Она что-то написала…

– Ответь ей, чтобы забыла этот номер.

– Я не могу ответить… Телефон на пароле.

– 2207, – на автомате выдаёт он и снова отрубается, а я сижу с этим телефоном в руках и не знаю, что мне делать. Написать, чтобы перезвонила? Потому что она названивает. А вдруг что-то случилось, блин?

Вбиваю пароль и только-только хочу написать, как помимо мамы в чатах, вижу адресат «Хомов». И моё сердце просто падает куда-то в ноги, разбиваясь на тысячи частичек. Я забываю, как дышать.

Что это за херня?

Проглатываю ком… Как бы ни хотела не видеть, не смотреть, всё равно захожу и руки начинают дрожать.

«Приятно иметь с Вами дело», – пришло от адресата три часа назад. А до этого буквально утром Ник отправил скрин о переводе денег. Это совпадение? Что это, блин, такое?!

Чуть отодвигаюсь на край кровати и вижу сообщение от его матери.

«Ник, ты не можешь так со мной поступать! Возьми трубку! Уже всё сделано, и ты не спрыгнешь! Хватит быть ребёнком! Перезвони!».

Дыхание спирает, и я не могу дышать нормально. Всё через силу и адскую боль. Лезу посмотреть скрины в галерее. Что, кому и зачем он ещё переводил.

Душа не на месте и сильно тошнит теперь…

А когда вижу себя абсолютно голую в постели, вообще не могу сделать вдох. Смотрю на его спину и всё моё тело окутывает огнём. Грудь словно зажали в тиски сейчас. Меня колотит так, что я усидеть на месте не могу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Господи…

Господи. Это не со мной сейчас происходит.

Что это, блин, такое?!

Я тут же бужу его жёстким ударом в спину.

– Эй… Чё такое… – оборачивается он, и я его даже плохо вижу, потому что глаза все в слезах. Тут же встаю на ноги и смотрю на него волком, наполняя взгляд лютой ненавистью к нему. – Жень… Жень, ты чего…

– Что это?! Что тут делает переписка с моим отцом? Зачем ты фотал меня голую?! Что это за херня, Ник?!

Он вдруг сглатывает, приподнявшись и трёт своё лицо, глядя на меня красными глазами.

– Я всё объясню… Жень, блин… Погоди…

– Нет, сиди! Сиди, где сидишь! И не подходи ко мне!

– Жень…

– Это мой отец?! За что ты переводил ему деньги?

Он молчит, а меня начинает разрывать на куски внутри. Если бы могла, я бы его сейчас по стенке размазала.

– Отвечай мне! – быстро лезу в его телефон и начинаю удалять всю эту хрень с него. А потом и из корзины. Сволочь. Какой же он гад…

Как я могла… Как я вообще поверила?! Повелась на это дерьмо… Какая же я наивная овца, а…

– Я люблю тебя, Женя, да? Дура…

– Слушай, это правда… Сначала было так. Но клянусь…

– Заткнись! Заткнись просто! Я ненавижу тебя! – швыряю в него его телефон и разворачиваюсь, уходя оттуда. Он что-то ещё пытается сказать, но я пулей спускаюсь с лестницы и двигаюсь в сторону выхода.

– Эй, Жень… Чё такое?! Ты куда? Жень! – орёт мне в спину Антон, но я уже оказываюсь на прохладной улице. Слёзы обжигают лицо, но эта боль не сравнится с той, что бушует внутри…

Я просто умираю сейчас… И не представляю, как мне жить с этим дальше…

Глава 50.

Никита Хорольский

В секунду мне кажется, что всё, во что я верил, теряет силу. Не могу понять, где именно курсирует боль. Кажется, что повсюду. Я такой еблан, блин. Просто конченый придурок.

Тело всё ещё пьяное, координации никакой, но сознание от стресса неожиданно одыбало, и теперь я не знаю, как допустил всё это.

Топаю вниз, как слоняра, сбивая Тоху с ног. Вообще ничего перед собой не вижу. У меня только одна мысль – догнать её. Иначе я просто загнусь без неё…

– Ник, блин, какого хера?!

– Женя где?!

– Вылетела только что… Чё за игры у вас, чувак?! Знал бы не стал бы ей адрес скидывать…

– Да нахуй ты вообще это сделал, блин?! – пока он не в понятках, я уже выбегаю на улицу и осматриваюсь. Я знаю, что сам просил, звал её пьяный… Знаю… Но… У меня не просто мир перевернулся. У меня в ушах всё заложило. Ощущение, что я где-то на Марсе сейчас, блядь. В другой среде обитания. Не пригодной к жизни.

Рыскаю взглядом по пустому тёмному проулку и тут же кидаюсь вдогонку.

– Стой, стой, стой, – бегу за ней как ненормальный, увидев метрах в тридцати от дома, а она бежит от меня.

– Отвали, Ник! Отстань от меня!

– Жень… Жень, погоди… Куда ты пойдёшь… На улице ночь!

– Я вызвала такси. Умоляю тебя отстань от меня и забудь о моём существовании! – кричит на меня вся в слезах, и у меня внутри всё скукоживается. До размеров песчинки.

Догоняю…

Смотреть на неё не могу. Потому что глаза всё говорят сами. Пиздец…

Если бы можно было отмотать назад. Хотя бы раз… Один единственный раз… Я бы всё исправил.

Внутри меня тлеет огонь. Болезненный, неугасимый, словно рана, которую ничем не зашить. Кровоточит так, что нихуя не видно. Каждая секунда напоминает о том, что я предал того, кто был для меня всем. Вижу её глаза, некогда полные доверия, любви, которая теперь кажется разбитой на тысячи осколков. Я всё ещё помню её голос, когда она говорила мне о верности, о честности, о нежности, и понимаю, что я разрушил всё это одним тупым, необдуманным поступком.

– Женя, выслушай меня, ладно? Только… Один раз… Я…

– Вы что-то сделали, верно? – спрашивает она в слезах. – Ты и твоя мама?

Я молчу и чувствую, что должен сказать. Я должен. Даже если когда-то считал, что поступал правильно.

Киваю. А она всхлипывает сильнее. Я покрываюсь огнём при ней, видя, как вдалеке виднеется свет фар.

Душа моя истерзана сейчас, как будто она разрывается на части, каждое ощущение – острое, как нож, впивающийся всё глубже. Я ощущаю тяжесть в груди, словно груз, который я сам же и взвалил на себя. Где были мои глаза? Где были мозги? Почему я слепо верил матери и не видел нихрена, что было под носом??? И нет образа, который смог бы оправдать или забыть эту боль – ту, что я вызвал своим предательством. Каждый момент, когда вижу её слезы для меня пытка. Неотличимая от настоящей муки, забирающая дыхание и превращающая сердце в холодный камень. И я понимаю: больше нет ничего важнее этого чувства и этой боли, что проедает меня изнутри, словно я сам попал в собственную ловушку.

– Я прошу тебя… Дай мне шанс сказать… Дай мне…

– Ник… Ты сделал выбор. И всё, что ты натворил на твоей совести.

– Я сожалею. Я очень и очень жалею, Женя… Выслушай меня, умоляю. Я бы не стал их отправлять… Я бы не стал.

– Но ты их сделал… И я даже знать не хочу, что ещё. Надеюсь, ты сам понимаешь это…

– Жень… Я тебя…

– Прощай, Ник, – она садится в машину, а у меня нутро выворачивает. Хватаю её за руку в последний раз. И этот взгляд… Он в упор стреляет в меня свинцовыми пулями. Я на автомате разжимаю её, потому что…

Блядь, да потому что она меня теперь ненавидит просто.

И ей не важно, что я там скажу, потому что я столько дров наломал… На жизнь вперёд бы хватило…

Машина уезжает, а я так и смотрю вслед…

На душе отчаяние, уныние и ощущение собственной никчемности.

– Ник… – подходит Тоха и кладёт ладонь мне на плечо. – Чё случилось… Пошли в дом, брат…

Опускаю голову и чувствую, что всё нутро прошибает дрожью. Впервые в жизни я ощущаю, что не способен справиться с этим в одиночку. Что я налажал так, будто от меня кусок оторвали… Это не боль.

Это тупо ад.

Тоха ведёт внутрь, и я на эмоциях начинаю рассказывать ему всё, что накопилось в душе. Всё, что я успел натворить. Для них всё было шуткой раньше, но сейчас… Твою мать, о каких шутках мы говорим, если я впервые встретил человека, которого по-настоящему полюбил…

Сил нет ни на что. Голова сейчас словно колокол, в который ежесекундно долбят без передышки.

Уснуть я больше не могу. Потому что не могу расслабиться.

Домой возвращаюсь под утро. Готовый пасть на колени… Готовый извиняться и просить прощения пока не охрипну…

Только чувствую, что уже поздно. И не зря…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда делаю несколько шагов, натыкаюсь на Агату Степановну, которая только-только показывается из кухни.

– Никита Сергеевич, там завтрак готов, – сообщает мне, пока я замираю перед ней между гостиной и столовой.

– Женя у себя, не знаете? – спрашиваю с болью в сердце, а у неё такой взгляд. Будто она прекрасно поняла, что здесь произошло. И от этого нихера не легче.

– Они уехали с вещами. Евгения и Эльвира попрощались… – сообщает она с печалью в голосе и исчезает, пока я стою и пытаюсь сделать новый вдох.

Но у меня, к сожалению, ни черта не получается…

Продолжение здесь

Конец