Хельга. Глава 19

На следующее утро они отправились в старый дом, где раньше жили Том и Луиза Мария. Он напоминал старинный замок, и в детстве Хельга даже была уверена, что там обитают призраки. Она делилась своими страхами с Бонни, и та навсегда потеряла интерес к этому месту, сочтя его чересчур жутким. Хельга лишь улыбалась, вспоминая детские страхи сестры: сама она давно перестала верить во всякие привидения, а готический стиль дома всегда вызывал у неё восхищение.

Теперь этот дом казался идеальным местом для встреч с Дэвидом. Здесь их никто не потревожит. Родным она сказала, что едет на пару дней к друзьям, и те отпустили её без расспросов и лишних опасений. У них просто не было причин не доверять Хельге.

Погода стояла солнечная, мягкая и теплая, и они решили провести время на улице. Хельга принесла одеяло и корзину с едой, а Дэвид разжег костер, аккуратно укладывая дрова, чтобы огонь засиял мягким золотым светом. Они устроились во дворе, наслаждаясь теплом и свежим воздухом, и часами говорили обо всем на свете — от мелочей повседневной жизни до мечтаний и планов на будущее.

Когда сумерки начали опускаться на землю, они закончили ужин, и Хельга убрала тарелки, направляясь в кухню мыть посуду. Дэвид остался на улице, лениво глядя в темнеющее небо, лежа рядом с небольшой грудой листьев, которые только что подкинул в костер, чтобы создать еще один теплый всполох света. Он улыбнулся про себя, предвкушая, как Хельга вернется, и как они снова окажутся вдвоем под звездами, наслаждаясь тихим вечером в этом уединенном месте.

Когда Хельга вернулась во двор, воздух был наполнен сладковатым, слегка горьковатым ароматом опавших листьев, которые будто шептали о конце осени. Дэвид сидел на одеяле,   стараясь сделать вид, что нет ничего странного в запахе осенних листьев в ноябре. Хельга опустилась на колени рядом с костром, долго всматриваясь в танцующие языки пламени, а потом подняла лицо к Дэвиду. Даже в мягком сумеречном свете он заметил, как ее глаза сияют, словно отражая огонь.

— Спасибо, — тихо и просто сказала она, и в этом одном слове было столько тепла, что Дэвид почувствовал, как внутри него растет улыбка.

- Пожалуйста, - ответил он внезапно охрипшим голосом и протянул руку, пытаясь справиться с приливной волной нахлынувшего желания, когда Хельга, неправильно поняв приглашение сесть рядом, устроилась между его ногами, с тем чтобы, повернувшись к нему спиной, любоваться костром. Желание сменилось отчаянной радостью, когда она тихо призналась:

- Та ночь в отеле была лучшей в моей жизни, Дэйв.

Дэвид обнял ее за талию, стараясь не выказать, как он растроган. Свободной рукой он откинул ее волосы и поцеловал в затылок.

- Правда?

Хельга нагнула голову под натиском горячих губ и ответила:

- Да. Мне было хорошо с тобой.

Дэвид, улыбнувшись в темноте, прикусил мочку ее уха, но страсть уже взрывалась в теле огненными клубками, лесным пожаром разливалась по венам, и ни остановить, ни задержать этот буйный поток было невозможно. Потрясенный его силой, Дэвид повернул Хельгу к себе лицом и завладел нежными губами, такими мягкими, сначала прохладными, но постепенно налившимися жаром, и, когда она ответила, он потерял голову. Его рука проникла под ее рубашку, пальцы стиснули грудь, и тихий стон наслаждения, вырвавшийся у Хельги, порвал последнюю тонкую нить его сдержанности. Он сжал ее в объятиях, уложил на одеяло, накрыв своим телом и зарывшись руками в волосы, несколько минут удерживал неподвижно, осыпая безумными поцелуями. Он так тонко чувствовал ее настроение, что ощутил мгновенное колебание, прежде чем свирепость его натиска лишила Хельгу способности двигаться. Его потрясла также эта отчаянная всепоглощающая потребность овладеть ею полностью, до конца, необходимость сделать сознательное усилие, чтобы справиться с собой и немного успокоиться. Эти эмоции захватили его с безоглядной силой, и Дэвид так и не понял, что Хельга колебалась не из страха перед ослепляющей страстью, а из-за неопытности и неумения отвечать такими же бурными ласками. Но даже если бы он и осознал это, не решился бы показать ей прямо сейчас, потому что любые попытки помедлить, продлить острое блаженство оказались безуспешными. Поэтому он раздел ее внезапно ставшими неловкими пальцами и целовал, пока она не начала извиваться под ним, скользя ладонями по его горячей коже.

Прикосновение ее рук и губ воспламенило его, и каждый стон, который она издавала, заставлял кровь бурлить, и он вел ее от одной вершины к другой, шепча хриплые, почти грубые слова наслаждения. Хельга послушно следовала за ним, и они слились воедино, пока он наконец не заставил ее кричать и содрогаться в экстазе.

Потом он завернул ее и себя в одеяло, и они легли рядом, глядя на залитое звездами небо, вдыхая благоухание осени.

- Извини меня, если… если я вдруг причинил тебе боль, - вдруг прошептал Дэвид.

- Ты не причинил мне никакой боли, - ответила Хельга, сильнее прижимаясь к нему. – Я только боюсь потерять тебя. Вдруг ты подумаешь, что я слишком молода для тебя, и решишь порвать со мной. Я не переживу…

- Нет, - прервал он ее. – Я люблю тебя. Ради тебя я готов на все.

«Нет, не на все. Ты не готов оставить ради меня свою жену», - с печалью подумала девушка, но благоразумно промолчала.

Мысли о будущем не давали ей покоя. Неужели так и придётся жить, постоянно прячась от всех? Тайные встречи, которые раньше казались такими простыми, теперь давили на неё. Она осознавала, что поступает против своей веры, и это пугало её. Он знал о её принципах, но не говорил о них, и её это ранило.