Феминитив

В период активного языкового выравнивания, когда женщины успешно овладевали мужскими профессиями, а язык — новыми феминитивами, такими как авторка, блогерка, репортёрка, директорка, психологиня, обнаружился досадный пробел. Ни одно прогрессивное сообщество не удосужилось изобрести женскую форму слова графоман.

Литератор Аркадий Злословкин, движимый искренним энтузиазмом и чувством филологического равенства, предложил вариант графоманка. Его намерение было сугубо гуманистическим: устранить языковую дискриминацию в сфере низкокачественного письма.

Однако женское литературное сообщество восприняло это как агрессию. Было заявлено, что «женщина не может быть графоманкой, ибо каждое её слово — акт травматического самовыражения и сопротивления агрессивному патриархату».

После короткого, но интенсивного заседания Комиссии по языковому равновесию, Злословкин был признан виновным в создании «лексической агрессии» и «семантического харассмента». Его публикации изъяли из библиотек, а рукописи отправили на перевосписания — в раздел "нейтрализации мускулинного письма как вторичного полового признака".

Через год термин графоманка был всё же узаконен, но в особом значении: «женщина, чьи тексты слишком глубоки, чтобы быть понятыми мужчинами».

Аркадий Злословкин к тому времени уже молчал. Говорят, он придумал слово плагиаторка, хотел предложить, но вовремя остановился.