Освобожденная-2

Глава 1

Первая часть (бесплатно❤️):

За визуализациями героев можно сразу заглянуть в буктрелер ????

Тело неслось куда-то на бешеной скорости, но почему-то было легким, как будто невесомым. Я смотрела в чёрный космос, на сотни мелких звезд. И мне казалось, что я вот-вот уплыву к ним, — так было хорошо. Я протянула руку, чтобы дотронуться до них, и улыбнулась. Хотя что-то очень смущало.

Так, стоп. Я неслась не вперёд, к звездам, а куда-то в бок. А звезды никак не двигались. Я нахмурилась.

— Проснулась, котик? — до боли знакомый голос вдруг разрезал мое космическое пространство. Что за…? Только я не могла вспомнить, откуда я его знаю.

Я моргнула ещё раз и ещё, и четкость зрения постепенно восстановилась. Черт побери, это были не звезды — тюнингованый лед-лампами чёрный потолок внедорожника. Я приподняла голову. Точно. Я просто лежала на заднем сидении машины с абсолютно затонированными окнами и неслась куда-то вместе с ним.

А на переднем…

— Чейз! — вскрикнула я, резко вскакивая. Даже его затылок я узнаю из тысячи. Но на мой радостный вопль он обернулся и лучезарно улыбнулся, показывая свои ямочки.

— Ага, котик. Ждала своего рыцаря, признавайся?

— Ждала! — Чейз, как обычно, ответил в шутливой манере, а вот я ответила со всей страстью. Его улыбка сползла, и он вернул внимание дороге.

— Думала, ты уже не придёшь. Хотела свинтить сегодня в какой-нибудь канализационный люк.

В стекло заднего вида я увидела, как он приподнял одну бровь.

— Там тебя было бы найти намного сложнее, — он снова улыбнулся. — Но я бы и там нашёл. Прости, что долго. Я верил, что ты справишься и дождешься. Просто люблю делать все качественно и наверняка.

— В смысле?

— В смысле теперь Кармин тебя даже искать не будет.

— Он жив? — ровно спросила я, не зная на самом деле, какой ответ хочу услышать.

Чейз утвердительно кивнул.

— Прости, котик, если разочаровал. Но пришлось пока оставить их в живых. Они часть огромной экосистемы нашего милого африканского террариума. И каким бы ни было мое личное желание, мой отец и отец Нокса пока не давали команду их убирать. Как только дадут — я буду первый в очереди.

Чейз говорил совершенно серьезно, и я заметила, как сильно он сжал руль, когда говорил это.

— А почему ты уверен, что они не будут меня искать? — нахмурилась я.

— Потому что для всего мира ты умерла сегодня, — спокойно ответил Чейз тоном, будто спрашивал, брать ли мне картошку-фри.

— Но? Тело?

— Взял в морге.

— А…

— Взрыв изменил до неузнаваемости.

— Анализ ДНК?

— Подделают…

— Но ты не знаешь, куда отвезут.

— Вышел на местных, отвечающих за эту сеть. Куда бы ни отвезли.

— Чейз, — восхищенно выдохнула я. — Ты - монстр!

— У каждого свои недостатки, — невозмутимо парировал он, и мы оба улыбнулись. — Поэтому так долго, котик. Зато теперь все по красоте.

— Спасибо.

— Потом отблагодаришь, — серьезно выдал он.

Я сидела и не понимала, что со мной не так, лихорадочно соображая, пока меня не осенило.

— Чейз? У меня уже было два сотрясения подряд. Почему не болит голова? Я вообще странно себя чувствую.

— Солнышко, ну я же к тебе не с пустыми руками. Я люблю современную фармацевтику, ты же знаешь. Вколол пару бодрящих коктейлей.

— Наркотики? — глуповато спросила я, не придумав ничего лучше.

— Фу, фу, фу. Нейропротектор нового поколения. Снимает отёк, блокирует цепную гибель нейронов, удерживает давление. Плюс седативное, и анальгетик. Побочки пока не фиксировались.

Теперь понятно, почему я почти не испытываю никаких эмоций. Ну, хоть голова не болит.

Чейз привез меня в Сити, открыл заднюю дверцу и помог выбраться из машины. Постоянно придерживал, будто я могу упасть, но я его успокоила:

— Не знаю, что ты мне все время вкалываешь, но я чувствую себя лучше, чем до аварии!

Он недоверчиво хмыкнул и отпустил меня. А в лифте меня вдруг накрыло понимание:

— Чейз! Алан позвонит маме! Скажет, что меня нет! Она не переживет!

Чейз долго смотрел на меня нечитаемым взглядом.

— Ками. Я тебя понимаю. Но давай договоримся. Ты позвонишь и сообщишь ей, что жива только после того, как он сообщит о твоей смерти. Если ты его опередишь, и даже очень хорошо попросишь её ничего ему не говорить, она все равно себя выдаст. И тебя. Ты снова будешь знать, что он начал на тебя охоту. И жить с этим чувством. Я не запрещаю тебе позаботиться о чувствах мамы. Просто, давай будем продолжать делать все по-умному.

— А если у неё сердце не выдержит?

— А если он завтра утром расстреляет весь экипаж моего самолёта, когда что-то заподозрит по её голосу? Как она относится к Алану?

Слишком хорошо. Чейз был прав. Она может пожалеть его и выдать меня. Ведь до сих пор не понимала, через что я с ним прохожу.

А Чейз знал на что давить. Я все еще испытывала чувство дикой вины, что три человека Нокса погибли всего лишь для того, чтобы Алан получил меня. И Белла…

✧✧✧

Мы поднялись в квартиру одного из небоскребов. Красивую. И ни в одно из панорамных окон в пол не было видно соседних зданий. Полная конфиденциальность. Чейз открыл замок, просто приложив свой палец к замку.

— Такие технологии. Круто! У тебя здесь квартира? — седативные были отличные. У меня было подозрительно ровное настроение. Слишком спокойное. Я должна была хотя бы испытать радость, что мой кошмар теперь закончился.

— Да, раньше часто с Нокси в Москве зависал. Пришлось купить.

При этом имени из уст Чейза я вдруг похолодела и замерла.

— Чейз… а он знает?

— Нет, — жёстко отрезал Чейз.

— Почему?

— Ну, он сейчас…

— Почему Рэй не знает, что ты здесь? Вытаскиваешь меня от Кармина?

— Нокс отказался от тебя, — резко и с несвойственной ему злостью ответил Чейз. — Просто уехал тогда в Барсе, и больше ничего о тебе не говорил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда я ударилась о воду бассейна, упав с высоты четвертого этажа, боль внутри, что скрутила внутренности была в десятки раз меньше, чем та, что вдруг ударила меня изнутри сейчас. При этих словах. Он правда настолько идиот, что просто поверил мне? Хотя... я хотела сбежать. Правда. И была искренна в этом.

Телефон Чейза вдруг разорвался звонком, и я подскочила от неожиданности. Он жестом попросил меня не говорить с ним и отошел в другой конец открытой гостиной.

Говорил на английском, как и со мной.

Внутри все горело. Я до последнего гнала от себя любую мысль о Нем. Просто не позволяла. Пока не выберусь.

Что ж я выбралась. И самый худший мой кошмар оказался вдруг реальностью.

Краем уха я слышала, как Чейз кому-то соврал, что он в Гонг-Конге… ладно, это не мое дело.

— Мои соболезнования, бро… - тихо сказал он и отключился.

Господи, ему сказали, что кто-то умер?

— Что-то случилось? — спросила я.

— Рабочие дела. Такое случается каждый день, — махнул рукой Чейз и хлопнул в ладоши, — работа такая. Так! Мы здесь чилим до утра. Сейчас в душ, а то от нас несет как от погорельцев. Потом доставка еды. Сон. И вылет.

— К-куда?

Чейз тяжело вздохнул.

— Ты ведь не думаешь, что после всего тебе стоит оставаться в Москве? Я не для того так корячился, чтобы тебя снова поймали возле первого же банкомата.

Конечно нет. Я кивнула.

— Ками, давай договоримся. Хочешь оставаться на свободе, подальше от этого ублюдка, слушаешься меня.

Что-то такое мне говорил Нокс. Только из его уст звучало слово «беспрекословно».

Я подошла и крепко его прижалась к груди Чейза, обхватив его руками. Каждый раз возле него было просто хорошо. И спокойно. Я как будто становилась немного счастливее.

Он как-то странно приподнял руки, будто не знал, что делать с моими объятиями. А потом аккуратно, почти невесомо положил их на меня. Ровно на секунду. В следующую он уже крепко меня сжимал.

— Так куда я лечу?

— Мы летим. Ко мне. В Гонг-Конг.

— Прятаться?

— Жить.

Глава 2

Сначала была еда. Обычная доставка пиццы. Потом был душ. Чистая футболка и шорты Чейза. А потом меня накрыло. Но не сразу.

Уже спустились сумерки. Мягкое, неяркое освещение галогенных ламп красиво сочеталось с сиянием вечерней Москвы за окнами внизу и подчеркивало какую-то свойственную только этому городу ночную романтику.

Я вышла из душа с мокрыми волосами, в гостиную, совмещенную с кухней и разделенную барным столиком, за которым сидел Чейз с телефоном. Его футболка доходила мне до середины бедра. Шорты можно было даже не надевать. Но чистого белья, как обычно, не было. Как в старые «добрые» времена. Пришлось надеть его шорты и получилось дико смешно, как юбка.

Чейз оторвался от телефона:

— Черт, — выругался он и даже не улыбнулся.

— Что-то случилось? — он как-то странно застыл.

— Нет, — он мотнул головой, словно пытаясь проморгаться, — просто ты в моей футболке.

— Ты же сам мне её дал? — не очень понятно, о чем он так беспокоится. Можно постирать или выбросить потом. Чейз точно не обеднеет.

— Всё нормально. Одежду на завтра достал, но про пижаму не подумал, — он провел рукой по подбородку, потирая губы.

— Знаешь, я вдруг поймала себя, что уже привыкла к тому, что из вещей у меня есть только то, что на мне. Такое странное ощущение…

— Свободы? — закончил за меня Чейз. — Только ты и твоя жизнь. И ты идешь навстречу неизвестности.

— Да, верно! — улыбнулась я. — Я так скоро войду во вкус. И начну путешествовать по миру с одним рюкзаком.

— Я с тобой, — наконец, Чейз удостоил меня спокойной улыбки.

— Заметано! — в тон ему ответила я, и мы оба понимали, что это был лишь дружеский, ничего не значащий треп. — Единственное, что жаль — то платье, что ты подарил. Розовое. Оно осталось в доме Карминых. А твои серьги я не снимаю!

— Я заметил, — серьезно шепнул Чейз, запустив руки в волосы. Если бы я его не знала, подумала, что он нервничает.

— Слушай! — осенило меня. — А, может, заехать в мою квартиру за вещами? Ещё ведь не поздно. Алан меня туда не пускал. Если мне придется так надолго уехать…

Чейз красноречиво на меня уставился и закатил глаза.

— Ясно, — сдулась я. — Значит, нет.

— Ками, напоминаю, что ты — мертва. А мертвые не ездят по своим квартирам и не собирают вещи чемоданами. Что будет, когда твоя мать или Алан поймут, что там кто-то хозяйничал. Вина хочешь? В честь чудесного освобождения?

— Да, пожалуй, — скисла я. — Чейз! Мои документы! Меня же без них не пустят.

— Пока сделал подложные, котик. Не парься, со мной пропустят. Дома сделаем новые, легальные.

Подложные документы. Чтобы пересечь границу с Китаем. Супер.

Так что в итоге сейчас со мной произошло? Освобождение? Или полное стирание? Жизнь с чистого листа? Я тряхнула головой, отгоняя мысль прочь.

— Алкоголь можно мешать с твоим чудо-снадобьем? — хотя я начинала чувствовать, что его действие проходит: ровное и спокойное состояние внутреннего пространства начинало как-то странно подрагивать, заставляя проявляться первые эмоции. Я ещё не поняла какие. То ли облегчение, то ли истерика. То ли радость, то ли бесконечная тоска по Ноксу.

— Можно. Ну рассказывай, — хмыкнул Чейз. — Откуда второй сотряс? Первый я сам видел, когда ты Кармину в нос врезала.

Я вдруг радостно пискнула:

— Ты видел? Ты там был? — он кивнул, но не так радостно.

— А второе? — его лицо, наоборот, было очень напряженным, и бокал он сжал как-то слишком сильно.

— Да, ещё до этого, — махнула я рукой с зажатым между пальцами кусочком сыра. — В бассейн упала.

— Упала? Сама? — переспрашивал зачем-то Чейз.

— Абсолютно сама.

— Обычно от такого не бывает сотрясений.

— С четвертого этажа, — просто добавила я, с удовольствием положив в рот кусочек и запивая вином.

Ммм! Я почти застонала от удовольствия. Почему даже еда сейчас была в тысячу раз вкуснее, чем в доме Карминых? Любой деликатес там казался сделанным из картона, без вкуса и запаха, который невозможно было прожевать. А сейчас — я снова наслаждалось каждым кусочком, довольно зажмуриваясь.

От резкого звука бокала о столешницу острова резко открыла глаза.

— А можно поподробнее, — процедил он. — Тебя всё-таки сбросили?

— Говорю же, сама прыгнула. Тысячу раз потом пожалела, — промычала я, дожёвывая сыр. — Сглупила в моменте, всё уже прошло, незачем возвращаться. Не хочу об этом говорить.

— А я хочу, — да, что он так зациклился? — Прыгнула в бассейн с четвертого этажа? Ты понимала, что можешь разбиться о воду?

— О воду? Да я даже не знала, что там был бассейн! — я уже захмелела. Буквально от половины бокала, и язык как-то сам собой начал развязываться. — Просто решила: нафиг Алана, к черту это всё. Не буду терпеть. Ну, и разбежалась и прыгнула. Ик!

Внезапно я начала смеяться, уронив голову на стол.

— Прикинь, там бы не было бассейна? — сквозь глупое хихиканье пьяно простонала я. — Я бы приземлилась на верхушки апельсиновых деревьев! Чебурашка, блин.

Остатками еще не затуманенного сознания понимала, что больше лучше не пить, но все равно залпом прикончила свой бокал, и Чейз не успел его у меня отобрать. Хотя попытался.

— Ладно, сегодня тебе можно, — пробормотал он себе под нос, опрокидывая в себя свой. А потом что-то очень эмоционально прошипел на китайском.

И сейчас я поняла, что пусть и какое-то время, но мне придется жить в Гонконге без знания языка, и это будет очень сложно. А ещё. На какие средства? Я посмотрела на огромное кольцо, которое так и осталось у меня на пальце. Чейз уже несколько раз многозначительно на него смотрел, но ничего не говорил.

Биржевая стоимость больше миллиона. Что ж. Это будет не плохой стартовый капитал. Надеюсь, Чейз поможет мне его продать. И я не буду жить за его счет.

И угрызений совести не было. Я его не крала. Это компенсация за то, что из-за моего личного маньяка мне приходится убегать из собственной страны и бросать всё, что я здесь люблю. Меня что-то смутно тревожило, но пока я не понимала что.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чейз! Кольцо! — вдруг вскрикнула я, резко протрезвев, и вскочила, забегав по гостиной. — Оно осталось на мне! А должно было — на трупе, что ты раздобыл! Мы спалились!

— Спокойно, мистер Холмс, — усмехнулся Чейз, глядя на мои телодвижения, — не учи отца делать детей. Я — профи, а не любитель. Украшения — это первое, на что обращают внимание. Когда я понял, что не могу его с тебя снять, если только не вместе с пальцем, и переодеть на реквизит, пришлось немного сымпровизировать. Я честно пытался снять. Даже облизал твой палец — не получилось.

— Чейз? — я начала недоуменно улыбаться. — Ты облизывал палец девушки, пока та была в отключке?

Мы одновременно хмыкнули, едва сдерживая смех от абсурдности ситуации.

— В общем, взрыв был большой, — продолжил Чейз, — экспертам будет понятно, что искать кольцо бессмысленно. Главное, твои серьги, — они хорошая улика. И исправно поддерживают твоё алиби в кабинете судмедэксперта.

Я испуганно схватилась за уши. На месте.

— Не дёргайся. Туда я заготовил такие же. Мой подарок всё ещё на тебе.

— Но откуда ты знал, что я их не снимала? — ошарашенно прошептала я, и Ли вдруг встал из-за барной стойки и приблизился ко мне.

В наступившей тишине его приближение почему-то нервировало. Никогда такого не было. Чейз — был моей точкой безопасности и покоя. Наверное, из-за того, что я итак была на взводе. Он мог сразу ответить, но не сделал этого, подходя всё ближе с какой-то блуждающей, неопределенной улыбкой и очень внимательным взглядом.

— Догадался, — он протянул руку, чтобы потрепать меня по голове, но внезапный звонок в дверь вдруг заставил меня вскрикнуть и подскочить. Действие лекарств и вина уже испарилось, и нервы начинали шалить.

— Тише, это мои.

— Твои кто?

В квартиру зашли два рослых и широких азиата в костюмах, а я оторопело уставилась на них. На клерков они не тянули. Если всегда расслабленный и вальяжный Чейз больше был похож на милашку и k-pop айдола, только раскачанного, и в перерывах между шутками и веселыми рассказами, убивающего пачками африканских разбойников, то эти — настоящие мафиози из триады. Это буквально было написано на их высоких лбах большими жирными буквами. Напряженные, упругие, и даже какие-то злые. И хотя они были в костюмах, татуировки выглядывали из-под рубашки, овивая их шеи, заходя даже немного на лицо, а внизу — опутывая пальцы. Жесть.

Один из них сразу бросился в глаза — у него были абсолютно белые, перекрашенные волосы и пристальный убийственный взгляд, которым он зло смерил меня, и тут же потерял интерес. Они переборосились парой фраз на китайском.

— Ками, я отлучусь ненадолго. Нужно обсудить кое-что с парнями.

— Куда? — тревожно спросила я, подавшись вперед.

— В соседние апарты, не переживай. Ты в безопасности. Тут камеры и системы оповещения — тебя никто не достанет. Я тебя вижу. Ок?

Я только кивнула, но как-то грустно. И Чейз тут же среагировал: подошёл ко мне и всё-таки потрепал по щеке. А позади послышалось насмешливое фырканье белобрысого.

— Я ненадолго, — мягко сказал Чейз, полностью проигнорировав фырканье. — Не беспокойся. Нужно…

— Я понимаю, Чейз. Не обращай внимания. И ничего не объясняй. Ты не должен. Это я тебе по гроб жизни обязана. Я буду тут. Гулять не пойду, — улыбнулась я.

Когда дверь за ними закрылась, тишина полностью оглушила меня. Действие алкоголя уже прошло. Это была премедикация. Теперь уже во второй раз не опьянею, поэтому налила себе ещё и устроилась возле панорамного окна прямо на полу, облокотившись спиной на широкое кожаное кресло.

С тяжелым вздохом уставилась на Краснопресненскую набережную и реку. Мой любимый город. Я влюбилась в него сразу, как только родители привезли меня сюда на зимние каникулы. Пообещала себе, что перееду сюда. И обещание выполнила. Только вот задержалась ненадолго.

Вспоминала студенческие годы, которые стали моими самыми счастливыми в жизни. Тусовки с Аней и компанией. Сколько раз мы гуляли такими вот летними вечерами по ночной Москве? В скольких клубах тусовались. Боже.

Я вспомнила даже своего первого парня. С ним было… нормально. Не плохо. И воспоминания о нем тоже были плотно уложены в колыбель этого сияющего города, что никогда не спит. А потом… пришёл черед мыслей о Ноксе.

Наверное, я так сильно задушила в себе лишние эмоции и задвинула настолько глубоко, пока была в лапах Кармина, что теперь, когда всё закончилась и я осталась одна, наедине с ностальгией и бокалом вина, во мне словно лопнула какая-то пружина.

Сначала задрожал подбородок. Потом сдавило горло, когда я всё ещё пыталась проглотить слезы и не позволить им пролиться. Но только на этот раз — всё было безуспешно. Это было что-то вроде рухнувшей внезапно плотины. Они лились как из ведра, и я понимала, что это то, что сейчас было нужно.

Ладно. Я махнула на себя рукой. Пока осталась одна — могу себе позволить. А ещё: попрощаться с любимым городом. В прошлый отъезд я этого не сделала.

Не сразу почувствовала, как Чейз оказался рядом и уселся на пол рядом со мной, забирая бокал и отставляя в сторону. Я даже не пыталась прекратить проливать эту дурацкую накопившуюся жидкость — это было бесполезно. Нужно просто позволить ей вылиться до конца. А потом идти дальше.

Его рука легла на мою талию, и он притянул меня к себе. Не знаю, почему он так добр со мной и какой у него мотив? В прошлый раз он возился со мной из-за дружбы с Ноксом. А сейчас сам сказал, что тот уже отказался от меня.

И всё-таки у меня уже был прекрасный план, чтобы его отблагодарить. Поэтому я просто радовалась, что у меня внезапно появился человек, на которого я могла положиться.

И ужасно грустила, что больше могу не увидеться с Аней. При этой мысли, жалость к себе вернулась с новой силой, и я снова зарыдала, уткнувшись в грудь молчаливого Чейза.

А потом он вдруг сделал что-то странное. Его ладонь оказалась на моей щеке, как-то уж слишком властно её сжав, он приподнял моё лицо, и вдруг накрыл мои губы своими.

Глава 3

Сначала была оторопь и шок. Я просто ничего не делала, пока его язык мягко и нежно, как будто бы невзначай, погружался в мой рот. Предательские слезы все не останавливались, делая поцелуй ужасно влажным и солёным. Черт возьми, что происходит? Это же Чейз — мой друг. И друг Нокса.

— Чейз, нет, — слабо прошептала я, когда мне удалось это сделать, хотя его сильная ладонь продолжала крепко, но бережно держать мою голову;

— Ладно, — шепнул он в мои губы, даже не думая останавливаться. И только продолжил вылизывать мой рот. Нежно, настойчиво. Вовсе не пожирал, как будто вкушал мои губы, смакуя каждое мгновение.

— Нет, Чейз, — слабо пискнула я.

— Хорошо, — согласился Ли, продолжая ещё слаще, и еще настойчивее. Его язык был таким нежным и сильным. Не наказывал, не подчинял, он утешал, хотя и доминировал.

Его рука внезапно легла на мой голый живот, и я поняла, что он уже пробрался под широкую футболку. Ладонь была сухой, теплой, даже приятной, и очень быстро добралась до моей обнаженной груди. Когда он полностью взял её в свою ладонь, мучительно простонал в мой рот, делая движения языка еще более быстрыми, еще более сладкими.

Нет, это все неправильно. Хватит! Я замычала сквозь поцелуй и ощутимо стукнула кулаком Чейза в грудь. Это подействовало лучше, чем слова, и он с трудом оторвался от меня. В глаза не смотрел, уставившись куда-то вниз на свою руку, которая только что сминала мою грудь.

Тишину нарушало только наше тяжелое дыхание.

— Ты что делаешь, Чейз? — в ужасе прошептала я, и он поднял на меня ошарашенные глаза. Смотрел из-под упавших на них волос, будто он и сам не понял, что сейчас произошло. Он резко отстранился и сел напротив, только у другого кресла.

Мы смотрели друг на друга, не мигая. Я даже не знала, злюсь ли на него. Это был просто шок. А вот слезы и истерика вдруг прошли. Хоть какая-то польза. Потом он уставился на ночной город, так же, как и я до этого, и устало откинул голову назад.

— Прости, — бесхитростно сказал он, так на меня и не посмотрев.

Когда я поняла, что больше ничего не услышу, тоже уставилась за окно. Мы сидели так долго и больше ничего не происходило. Зато внутри наступила какая-то странная, как будто бы исцеляющая пустота. Себя уже было не жалко. Просто ни одной мысли в голове.

— Чейз, только если честно, и без всех этих баек про то, что я спасла тебе жизнь: что тебя заставляет возиться со мной? Ты больше не должен делать это ради Нокса.

Чейз снова вернул мне внимание. Но так, будто я была слабоумной.

— А то, что сейчас произошло — недостаточное объяснение?

— Ясно, — слишком быстро ответила я, вставая с пола. —Я никуда не поеду.

Это не то, что я готова была услышать. Не после Алана. Нет. Это было даже хуже. Предательство нашей дружбы. Я ведь говорила ему, что воспринимаю его почти как старшего брата.

— Нет, подожди, стой, — Чейз тоже вскочил, и выставил руку вперед, будто защищаясь, но не пытаясь прикоснуться. — Ты все не правильно поняла, ясно? Забудь, что сейчас было. Напрочь. Забудь. У меня просто спермотоксикоз. Сниму пару дорогих телок, буду в норме. Не думай, что я предлагаю поехать со мной с какой-то задней мыслью ладно?

— Не нужно так со мной, Чейз, — я отошла ещё на шаг назад. — Я не…

— Ты не для этого, я знаю, Ками. Просто дурак. Я даже так не думаю, Ками. Адреналин после удачной операции. Плюс бокал вина. Тупо облажался, — быстро говорил Чейз. Слишком искренне. Я даже дрогнула. — Просто, приглашаю в гости, пока все не уладится с долбаным Карминым, будь он неладен. Не нужно этого испуганного взгляда, Ками. Только не со мной. Только не от тебя. Я прекрасно понимаю, что и Нокс и Алан могли тебя… надломить.

— Так заметно? — тихо спросила я.

— Заметно, — он немного вдохнул, когда я пошла на контакт. — Не отказывайся. Езжай со мной. Куплю тебе кучу китайских булочек с сыром и самого лучшего кофе. Поживешь у меня немного. Как у друга, — многозначительно добавил он.

— Чейз. Ты сделал для меня столько. А если, допустим, я не смогу расплатиться за это всё? — я ожидала подвоха. Намека на то, какой именно «оплаты» он хочет от меня. Вдруг ему в действительности не нужно то, что я раздобыла в доме Карминых?

— Друзья делают что-то для друзей не ожидая оплаты. Просто весели меня, как ты всегда это делаешь.

— Я тебя веселю? — наконец, недоуменно спросила я.

— Ага, — он снова растрепал мои волосы, и я привычно зашипела на него. А он засмеялся. — Вот, как сейчас.

— Отлично просто. Я всегда чувствую себя с тобой кем-то вроде зверушки.

— Так и есть.

Я немного выдохнула, но всё ещё слабо верила в то, как легко он всё объяснил. Вообще, было неприятно. Но глядя в его невинные щенячьи глаза, тряхнула головой.

У меня паранойя. Я ведь итак знала, что у парня повышенное либидо, особенно после таких вылазок. Просто подвернулась под руку. Вся такая пьяненькая и растерянная со своими слезами.

Надо быть начеку. Чейз — тот ещё ловелас. Ладно. Я не в том положении, чтобы строить из себя оскорбленную невинность. Если он правда лишь один раз оступился, я просто больше никогда не буду об этом вспоминать.

— Обещаешь?

Чейз молча кивнул, всё ещё не убирая свой щенячий взгляд. Ладно. Ладно.

— Можем прогуляться? — предложила я. — Это мой последний вечер в моем городе.

Я протянула ему напряженную руку, желая показать, что не боюсь его, прощаю и убираю всякую неловкость между нами. Он улыбнулся, кивая и беря меня за руку:

— Пойдем. Продышимся.

На прогулке мы большей частью молчали, но молчание не было напряженным. Он давал мне попрощаться, надышаться летним ночным воздухом моего города, чтобы запомнить его навсегда.

— Ух ты, — не сдержалась я, увидев его утром, стоящим у окна в гостиной. Чейз был в идеально сидящем черном костюме, сшитом на заказ, но неизменно вальяжный и расслабленный. Будто воплотился на этой земле лишь для того, чтобы жить в удовольствие, лениво принимая дары жизни, и благосклонно одаривать её в ответ своей очаровательной улыбкой с ямочками. — Хорошо выглядишь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Это должна была быть моя реплика, — недовольно ответил он, оглядывая меня с ног до головы.

Мне он раздобыл белую юбку-карандаш и белую блузку. Выдал только утром. Вместе с комплектом белья от Dior, которое село идеально. Надевая его, я даже покраснела, осознавая, что Чейз либо сам его выбирал, либо попросил кого-то, но при этом идеально точно описал мои параметры и формы. Кхм.

А ещё я обожала юбки-карандаши, и какое-то время на работу носила только их. Он догадался или просто у нас совпали вкусы в одежде?

— То есть лучше, чем потная, мокрая, в штанах-карго на два размера больше, в гигантской мужской футболке и с дыркой в плече?

Я вспомнила, какую картину являла собой в джунглях и в пустыне. Хотя и тогда моё лицо выглядело в тысячу раз счастливее чем то, что выглядывало из зеркал дома Карминых.

— Ты всегда идеальна, — серьезно выдал Чейз. Ну, да. Дежурная заготовка в таких случаях.

— Чейз? — мы сидели друг напротив друга в лимузине, везущем нас в аэропорт.

Он был погружен в смартфон, но я решила, что пришло время с ним поговорить. Он тут же выключил телефон и отложил в сторону, натянув свою фирменную улыбку очаровательного мажора.

Со вчерашнего инцидента и нашей вечерней прогулки, он вел себя абсолютно нормально, вернув мне прежнего, легкого и веселого Чейза.

— Мои уши в твоём распоряжении.

— Я бы хотела тебя отблагодарить…

— Я не требую благодарности, но если захочешь, — он внимательно смотрел, уже не улыбаясь, — отблагодаришь когда-нибудь.

«Когда-нибудь» не подходило — я была рада, что могу сделать это прямо сейчас.

— Возможно, я смогу отблагодарить тебя раньше, — ровно сказала я, вытаскивая из-под одежды цепочку, которую он же мне и подарил. Кроме карточки теперь на ней болталась и небольшая флешка, которую я положила перед Чейзом.

— Что это? — он хитро прищурился.

— Посмотри, — всё так же ровно ответила я, надеясь, что ему понравится.

— Знаешь, ты становишься такой же красноречивой и многословной как Нокс. Это заразно, что ли, — ворчал Ли, доставая ноут. — Надеюсь, это твоё домашнее порно? Я был бы не против такого «спасибо».

— Пошляк, — не сдержалась я.

Через несколько минут просмотра файлов, во время которого лицо Чейза превратилось в каменную маску хищного дракона, он захлопнул ноут.

— Ты понимаешь, что благодаря этому мы сможем вить из Карминых веревки? Уже окончательно. Это намного круче, чем то, что раскопал на них Нокси. И… мать твою, Ками, крипто-схемы? Их-то ты как достала?

— Постепенно. Надо же было заняться чем-то полезным в доме с чудовищами.

— Да, ты не Ками. Ты — Камикадзе. Старший мог тебя за это грохнуть на месте.

Я пожала плечами.

— Это принимается в качестве моей благодарности? — спросила я с ироничной улыбкой.

— Более чем. Я даже разочарован. Теперь ты вроде как со мной расплатилась. А я планировал еще долго манипулировать твоим чувством благодарности.

Я коротко засмеялась.

— Лучше манипулируй моими дружескими чувствами к тебе.

— Обязательно, — холодно бросил Чейз, но его взгляд был вполне довольным. Он уставился в окно, то и дело бросая на меня короткие взгляды, и снова отвлекаясь в окно. И так по кругу.

— Что? — не выдержала я.

— Хорошо.

Чейз хмыкнул одновременно одобрительно и чуть-чуть восхищенно, выдав абсолютно законченное предложение.

— Я оценил. Втягиваешься понемногу, да? — и было совершенно понятно, о чем он. — Надо будет закрывать свой кабинет на ключ.

Я засмеялась.

— Эй! Ты за кого меня принимаешь? За крысу? Я никогда не сделаю ничего, что навредит тебе!

Я дурачилась, Чейз — резко посерьезнел:

— Я тоже, Ками. Запомни. И всегда мне доверяй, — голос был таким, каким обычно дают клятвы. Стало даже неловко, но Чейз всегда быстро рассеивал такие моменты. — Что ж. Командировка оказалась даже более плодотворной, чем я мечтал. Папа будет доволен.

Я бы хотела отдать эту информацию Ноксу. Возможно, передавать её китайскому игроку в Африке было не самой лучшей идеей. Но… Нокса здесь не было.

Глава 4

В аэропорту лимузин заехал в ангар. Сначала я смело вышла из него, когда водитель — это был один из вчерашних странных парней — открыл дверь. Но увидев серебристый джет, почти такой же, как был тогда, в Мадриде, в ушах вдруг что-то застучало.

Время остановилось. Движение людей замедлилось. Небольшой трап был открыт точно так же, как тогда. А наверху лежала Белла с простреленной головой и грудью. Я громко задышала. Так, чтобы слышать звук собственного дыхания и цепляться за него, как за якорь. Чтобы убрать из памяти звуки выстрелов пистолетов с глушителями.

— Ками? Ками? — откуда-то из звукового туннеля доносился голос Чейза, тормошащего меня за плечо. Понимая, что я не реагирую, он встал передо мной, преграждая моему замершему взгляду вид на самолет. — Кэм, мать твою! Посмотри на меня!

Он подошел ещё ближе, и только когда полностью закрыл за собой джет, я смогла поднять на него глаза.

— Прости, Чейз. Я просто… вспомнила. Мадрид.

— Это паническая атака. ПТСР. Успокойся. Тише, — он подошел плотную и прижал мою голову к своей груди в идеально белой рубашке. Так, что я слышала уже не только свой, но и его пульс. Вторая рука закрыла моё ухо, отгораживая от всех внешних звуков. Я не сопротивлялась, закрыла глаза. Сделала десять глубоких вдохов. Кажется, прошло.

— Выпей воды, — он протянул бутылку, которую кто-то подсунул сбоку. — Нам все равно придется полететь на этом самолете. Постарайся успокоиться, хорошо?

— Прости, пожалуйста. Я не хотела лишних проблем. Вообще не ожидала! Не знала, что так отреагирую.

Он взял мой подбородок в ладонь и приподнял. После того поцелуя его близость вдруг начала меня нервировать. Только что, прижатой к его груди, было так хорошо. Но теперь ясно почувствовалась неловкость. Хотя… никакого сексуального подтекста в этом прикосновении и взгляде было. Может, я преувеличиваю.

Он с первого дня нашей встречи был таким — тактильным. И, пожалуй, он единственный, кроме Нокса, от кого я воспринимала это почти нормально. Смирилась с тем, что иначе он себя просто не ведёт и принимала таким, как есть.

— Чушь не говори, — встревоженно отрезал Чейз. — И не извиняйся. Походишь на иглоукалывание, подлечим твои несчастные нервишки.

Черт возьми, не хватало ему ещё возни с истеричкой. Если бы я знала, что так отреагирую на частный самолет, собрала бы волю в кулак заранее. Но это стало полным сюрпризом даже для меня.

— Давай, возьми меня за руку. Лететь — до хрена, — он болтал и медленно вел меня за собой, закрывая спиной самолет. — Я тебе дам чудную таблеточку, запьешь алкоголем и проснешься уже дома.

— Отличный план. Главное, чтобы не в борделе и без паспорта.

— Спасибо за доверие, Ками. Ещё немного общения со мной и твои шутки окончательно испортятся.

— Вообще-то однажды я уже просыпалась в арабской яме без паспорта. Шутки шутками, но я уже не знаю, где окажусь завтра.

— Со мной, Ками. Завтра ты тоже будешь со мной. И послезавтра тоже. И так дальше. Больше с тобой не случится никакой херни. Я не позволю.

На взлете я нервно крутила на пальце кольцо, которым меня пометил Алан. Назвать это подарком или даже помолвочным кольцом язык не поворачивался. Настоящая метка о собственности.

Раньше я её ненавидела. Теперь — это был мой стартовый капитал. Никакой особой радости происхождение этой суммы у меня не вызывало. Только благодарность к жизни, что она никогда не бросает меня на произвол судьбы и не оставляет умирать от голода где-нибудь под забором в Африке.

— Красивые камни. Чистые.

— Считаешь? — нервно дернула я плечами. — Говорят, стоит больше миллиона.

— Да, я вижу, — холодно отвечал Чейз, ревностно следя за тем, как я кручу его, непроизвольно пытаясь снять.

— Поможешь продать? Пока не понимаю, что смогу делать в Китае и как работать. Но не хочу сидеть у тебя на шее.

— Ауч, — прокомментировал Чейз с каменным лицом. — Ещё одна плохая новость.

— В смысле?

— Я надеялся прикормить тебя и привязать к себе.

— Чейз, не шути так, пожалуйста. У меня теперь идея фикс на ограничении свободы, — я снова дернулась.

— Конечно, — вежливо улыбнулся он. — Хорошо, что предупредила. Можешь вложить эти деньги куда-то, чтобы они работали на тебя.

— Поможешь?

— Разумеется.

Чейз снова был чем-то недоволен, но я уже начала привыкать к его переменам. Парадоксально, но самым беззаботным и веселым я видела его тогда, в джунглях. Наверное, из-за того же ощущения свободы, о котором мы говорили. И похоже, я начинаю его понимать.

Хорошо, что в самолете я быстренько отрубилась, на восемь часов выпав из жизни.

— Заходи. Это твои апарты.

Разглядывая дом, я даже не верила, что он так просто это сказал — «это твои апартаменты». Разве это возможно?

Тут просто всё дышало деньгами и высоким стилем. Здесь была гостиная, современная, соединенная с кухней, небольшая гостевая комната и моя огромная спальня. Кухня блестела, как новенький бриллиант, ноги утопали в мягких коврах, а аромадиффузоры распыляли аромат жасмина. Сколько может стоит аренда? Мне не хватит стоимости кольца, если я задержусь надолго.

— Чейз, здорово! Какая круть! Я могу их как-то снимать?

Засмотревшись на настенные живые панели из изумрудного мха, я не заметила как врезалась в спину внезапно затормозившего Чейза.

Он резко повернулся. И он был взбешен. О-о.

— Ками-котик, — прозвучало угрожающе, — ты уже достала говорить о деньгах. Ты полностью оплатила свое пребывание здесь. Просто понятия не имеешь, сколько на рынке стоит инфа на твоей флешке. Так что давай-ка ты прикрутишь эту волынку, хотя бы на время? В печенках сидит.

Ничего себе отповедь. Оказывается не только у меня были запретные темы. Ладно. Имеет право. У каждого свои особенности. Я подняла обе руки вверх, будто сдаваясь.

— Ладно, не кипятись. Попозже, так попозже.

— Да, — рыкнул Чейз.

— Слушаюсь и повинуюсь, — шутливо поклонилась я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Всегда бы так.

— Эй! Не гони. Я всегда тебя слушаюсь!

— Ага, — недовольно бросил Чейз. — У тебя здесь пожизненная аренда. Официальная. Дом принадлежит мне.

— Ты имеешь ввиду, квартира?

— Я имею ввиду небоскреб.

Я почему-то не могла закрыть рот. В таком месте? В самом престижном районе Гонконга? Городе с одними из самых дорогих цен на недвижимость?

— И торговый центр внизу?

— Да.

Недвижимость такого уровня в Гонконге? Господи. Это же — миллиарды.

— Твоей семье?

— Нет, лично мне.

Я все-таки потеряла дар речи. А я с ним так запросто и «на ты». Теперь понятно, почему его бесили мои разговоры о деньгах. Наверное, считал это ниже своего уровня внимания, а меня — вообще нищебродкой.

— Чейз, а зачем ты тогда скачешь по джунглям и делаешь грязную работу? — ошалело спросила я.

— Хобби, — неопределенно ответил Чейз. — В жизни надо все уметь. Ну, и… я считаю, что должен прочувствовать наш бизнес с самого низа. И мне нравится адреналин. Вырываться на свободу.

Убивать людей… — додумала я, вспоминая слова Нокса о Чейзе и то, какое лицо у него было в той стычке в джунглях. Такое спокойное и умиротворенное, будто он медитировал. Но вслух этого не сказала. Странно другое: весь этот новый для меня мир с каждым разом воспринимала всё спокойнее и спокойнее.

Ладно.

— Выспалась в самолете? Ужин?

Я только радостно кивнула:

— Доставка?

— Ресторан! Пора познакомить тебя с моими неоновыми джунглями.

— А-а, есть во что-то переодеться?

За десять часов в самолете я ощущала себя какой-то пожеванной.

— Пойдём, покажу кое-что, — хитро кивнул Чейз и потащил меня в спальню. И судя по слишком уж довольной, но расслабленной физиономии вряд ли с какими-то неприличными намерениями.

Из спальни был выход на зеленую террасу, внизу — вид на огромный парк и океан.

— Чейз! — я восторженно выбежала на террасу и хлопнула в ладоши. — Какая красота!

Ночной город под ногами сиял миллионами огней, будто не спал никогда, с небоскрёбами, пронзающими небо, и неоновыми реками, струящимися по улицам. Но самый дикий восторг вызвало…

— Море! Чейз, отсюда видно море! — я не сдержала радостный смех.

— Это Гавань Виктория, — довольно сказал он, становясь рядом и засовывая руки в карманы. Но море он не смотрел. Только непрерывно наблюдал за мной с легкой полуулыбкой.

Неоновая реклама, мигающая на зданиях, и светящиеся разными цветами паромы, пересекающие гавань, огни, парки, ветер — казалось, город пульсировал какой-то волшебной жизнью, которую мне ещё только предстояло вкусить.

Я даже на некоторое время забыла о Ноксе. Совсем немного, подставляя лицо теплому ветру, что ласково трепал волосы. И мои и Чейза. У него они все время лежали на лице, каким-то четко контролируемым и очень художественным беспорядком. Я на секунду задержала на нем взгляд. Черт возьми, красавчик, конечно. Понятно, почему он думает, что ни одна девица не сможет ему отказать.

— Я не совсем это хотел тебе показать. Пойдем, — он кивнул головой, приглашая меня внутрь. В спальню. Прошёл вглубь и показал встроенную в стену панель, нажав куда-то рукой.

Дверь отъехала, и он кивнул внутрь.

— Чейз, это гардеробная?

— Ты очень наблюдательна.

— А вещи? Здесь кто-то жил и не забрал их? — я ошарашенно шла и шла по длинному помещению со встроенной подсветкой. Насчитала десять шагов. Не все полки и вешалки были заполнены. Лишь небольшая часть. И всё же здесь было довольно много женских вещей, запакованных в пакеты.

— Это твои. Только на первое время. Отдохнешь немного и пойдёшь на шоппинг сама. Не стоит лишать тебя этого удовольствия.

— Мои? — глупо переспрашивала я, проводя рукой по полками и упаковкам.

Думаю, Чейзу просто нравилось наблюдать за моим шокированным состоянием. Каждое наше общение он доводил мой восторг до полной кульминации, после которой наступал катарсис. Как и сейчас. Я вдруг притихла, пытаясь хоть как-то совладать с эмоциями. Мне казалось, что слишком долго и много радоваться — плохо, чтобы потом не пришлось плакать. Так мама всегда говорила.

— Приводи себя в порядок. Я зайду за тобой через минут сорок.

— Ты живешь рядом?

— Соседняя дверь.

Ох. Мы будем соседями…

Глава 5

В ванной оказалась куча косметики, шампуни, лосьоны. Абсолютно всё, что могло и не могло понадобиться. Я постаралась уложиться побыстрее, пообещав потом побаловать себя ванной со всеми этими пахучими маслами и шипучими бомбочками.

У Алана, конечно, была ванная. Но мысль о том, чтобы расслабиться в его логове даже мелком не залетала в голову. Кажется, здесь я, наконец, начну свой путь к исцелению. И наверное, заслужила этот отпуск.

Журналистом я в ближайшее время больше не поработаю. Но по крайней мере, воровка криминальной инфы из меня получилась хорошая. Так что и отпуск я заслужила.

Здесь снова были юбки-карандаши, но я надела маленькое черное платье, которое обтягивало меня во всех стратегически важных местах. Я так и не набрала свои прежние килограммы, и выглядела в нем как сушеная селедка. Только бюст уверенного второго с плюсом размера никогда не подводил. Наберу несколько кило и верну свой третий.

— Нет, что-то я совсем как доска в этом, — недовольно пробурчала я, осматривая себя со спины. — Надо что-то другое.

— Готова? — услышала я голос из гостиной.

Черт, уже не успею. Не хотела заставлять Чейза ждать. Или хуже того — он притащится сюда, пока я буду переодеваться. В голове ещё оставалась вчерашняя ситуация, и как никак она всё-таки неприятно царапала подсознание.

Я почему-то вспомнила, что когда Чейз целовал меня, его дыхание было очень свежим, с ароматом какой-то очень вкусной фруктовой жевачки. Хотя он много курил, это совершенно не ощущалось. Даже сигареты были легкими и их тонкий аромат только дополнял идущий от него особенный пижонский вайб.

Я поймала своё отражение в зеркале и вдруг увидела, что оказывается покраснела от воспоминаний о поцелуе. Да, черт побери. Он-то наверняка уже забыл. А я до сих пор дергаюсь. Надо будет отпустить его сегодня после ужина пораньше. Ему наверняка нужно поискать себе женскую компанию. А он всё со мной возится.

Или в его самолете тоже были специальные девушки? Просто я не заметила, потому что выключилась почти сразу, как он выдал мне какое-то снотворное, чтобы я не нервничала.

— Так. Все. Это все меня не касается! Нечего лезть в чужое личное пространство, — пробормотала я себе под нос и тряхнула распущенными волосами, которые от местных чудо-средств рассыпались по плечам упругими кудрями, примерила на себя дружескую улыбку и вышла к нему.

— Это платье тоже там было? — тихо процедил он, заинтересованно рассматривая декольте. В сочетании с моим бюстом мне оно тоже показалось слишком привлекающим внимание.

— Так и знала, что ты не сам всё выбирал! — весело поймала я его.

— Я в это время занимался другими делами,— напомнил он.

— Не нравится?

— Нравится, — глухо ответил он без улыбки и отвернулся.

— Чейз! Когда я смогу позвонить маме?

Он кивнул и открыл дверь. Оказывается, за ней стояли двое парней «мафиозников», которые прилетели вместе с нами.

— Ками, это Го и Юн. Будут твоими телохронами. Они под это заточены с детства.

Я снова чуть опешила. Особенно меня смущал блондин со злющим взглядом.

— А мне нужны телохранители? Я слышала Гонконг — одно из самых безопасных мест на земле, в плане преступности. Думала, можно спокойно гулять.

— Можно, — твердо кивнул Чейз, — но под присмотром парней.

— Какие-то молодые, нет? — глупо прокомментировала я, просто потому, что не знала, что ещё сказать. Но, несмотря на дикие татуировки, казалось, им обоим не более двадцати лет каждому.

— Ты предпочитаешь постарше? Мне, например, почти тридцать. Подойдет? — Чейз дурачился с каменным лицом, но его выдали смешливые морщинки вокруг глаз, которые собирались там каждый раз, когда он меня подкалывал.

Даже не подозревала, что он старше меня на шесть лет. Мы были больше похожи на одногодок.

— Чейз, перестань, — улыбнулась я.

— Ничего, что молодые. Зато отмороженнные. Даже я в шоке бываю. Так что нормально.

— Так всё-таки, зачем? — всё это снова пугало. Не хотела проводить всю жизнь под присмотром чьих-то глаз. Хотела хоть немного воздуха, надеялась, что найду его здесь.

— Ками. Ты стала моим близким другом, — серьезно начал Чейз, засовывая руки в карманы. — И даже тут, на моей территории есть определенные группы, которые иногда, время от времени, хотят меня позлить. Прощупать почву, границы. И могут использовать для этого тебя. Сейчас относительно все спокойно, но так бывает не всегда. А с твоим талантом находить на свою очаровательную задницу приключения… мне просто будет спокойнее, если дорогой мне человек будет под присмотром. И это сразу обозначит твой статус. Ты же обещала слушаться?

Я молча кивнула, но как-то затравлено. Черт возьми. Я ведь уже надеялась, что хотя бы здесь начну новую жизнь.

— Это ещё не все, — Чейз кивнул на крашенного азиата с неизменно злым взглядом. — Го провел несколько детских лет в России. Сейчас он наберет твою маму и спросит, что ей о тебе известно и нет ли рядом этого ублюдка Кармина. Потом поговорите. Го, защищенную линию.

Разговор был тяжелым. Мама все время рыдала, но клятвенно обещала ничего не говорить Кармину. Когда я рассказала ей всё в общих чертах, она разразилась в его сторону сотнями проклятий. Теперь я была уверена, что она ему ничего не расскажет. А ещё попросила родителей пока оставаться в том месте под Владивостоком, где они сейчас были.

— Я скоро переведу вам с папой деньги, мамуль. Достаточно, чтобы жить спокойно. Но, пожалуйста, смени все телефоны, которые знает Алан, и не возвращайтесь домой, пожалуйста. Он — страшный человек. Я боюсь, что он сможет вам навредить, если заподозрит, что я могу оказаться жива.

В итоге, разговор закончился хорошо, и я облегчено выдохнула, тряхнув головой. Как гора с плеч.

Ресторан был расположен совсем рядом. Мы долго спускались на лифте. Чейз снова привычно болтал, вытаскивая меня из задумчивого состояния, и начинал понемногу вводить в особенности местной жизни.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Итак он жил в соседних апартаментах. Они занимали почти весь этот этаж, и ещё один — ниже. Там была его рабочая зона. На «моём» этаже — жилая.

На этом же этаже было ещё две «небольшие» квартиры, расположенные симметрично. В одной он поселил меня. В другой расположилась охрана. Как я поняла, Го и Юн. Это напрягало.

Возможно, со временем, я аккуратно скажу ему, что хочу переехать в какое-нибудь место подальше: от охраны, и даже от Чейза. Такое резкое сближение очень смущало. Но не сегодня. Заводить такой разговор с порога будет невежливо, раз уж он сам принял решение поселить меня чуть ли не у себя дома. Возможно, так действительно нужно, пока все не устаканится.

За ужином он немного рассказывал об отце и об их инвестиционном и строительном бизнесе. Видимо, о легальной части. Мы уже поели и теперь просто болтали. Кухня была европейской. Чейз сказал, что будет приучать меня к местным деликатесам постепенно, чтобы я не сорвала себе желудок. Опять заботился.

— А твоя мама? — спросила я.

— Её уже нет. Давно.

— Прости. Сочувствую.

Я внезапно поняла одну странную вещь, что Алан, Нокс и Чейз — все потеряли мать в детстве. Какое-то странное совпадение.

— Нормально. Отец встретил её на Гавайях. Она наполовину японка, наполовину итальянка.

— О! Так вот почему ты такой неземной получился, — без всякой задней мысли воскликнула я. — Смешанная кровь!

— Неземной? — Чейз моргнул.

— В смысле красивый, — смутилась я.

— Считаешь меня красивым? — натянуто улыбнулся он.

— Чейз, я всего пять минут прошла с тобой от дома к ресторану, а все женщины вокруг от четырнадцати до шестидесяти пяти уже свернули себе шеи, провожая взглядом. Некоторые даже замыслили план моего убийства. А парочка школьниц тебя ещё и фотографировали исподтишка, — Чейз очаровательно улыбнулся, прикрыв глаза. — А прямо сейчас все, кто сидит вокруг пускают на тебя слюни.

— Но не ты, — резко посерьезнел он.

Я тоже замолчала и уставилась в окно, снова подумав о Ноксе. Я просто не видела других мужчин как мужчин. Не сейчас. Наверное, нужно немного времени, чтобы исцелиться.

— Меня ты просто всегда делаешь счастливее. Независимо от внешности, — наконец, нашлась я.

— Рад служить, миледи, — он отвесил шутливый полупоклон, а потом вдруг посерьезнел. — Но больше не делай мне комплиментов, пожалуйста.

— Почему? Не любишь комплименты?

— Я к ним безразличен в принципе. Но от тебя они… ещё и напрягают.

— Что именно не так? — Чейз становился сложным для понимания. — Если ты и правда меня всё время удивляешь? И даже восхищаешь.

Парень тяжело вздохнул и прикрыл глаза. Последнее ему тоже не понравилось. А ведь я говорила совершенно искренне. То, что чувствую в душе.

— Ты бросаешь их… — начал он и цыкнул зубом, — …слишком легко. Даже без капли смущения.

В этот момент он не смотрел на меня, опустив голову так, что на лоб снова упали волосы. А кулак, лежащий на столе сжался. Кажется, я его разозлила. Плохая новость, если я уже сейчас начинаю его бесить. Мне же ещё тут жить, а он мой единственный знакомый здесь. Надо заранее все прояснить.

— А-а-а… — я тоже немногого зависла. — Почему я должна смущаться?

Наверное, это выбивалось из культурного кода Чейза, где девушка должна быть поскромнее. Путь даже и просто друг.

— Ты говоришь это, но для тебя это ничего не значит.

— Да, нет же! — искренне возразила я. — Я чувствую абсолютно всё, что говорю тебе!

— Ладно, — коротко бросил он. — Мы сейчас о разном. Ты доела? Нам пора идти.

— Конечно, — послушно ответила я. Хотела бы ещё посидеть, за окном был такой фантастический вид. Но по тому, как Чейз задергался, поняла, что у него ещё есть дела. Я итак его слишком долго задерживаю.

В общем коридоре нашего этажа он молча взял меня за руку и повел к другой двери. Видимо, своей.

— Мы куда? — дёрнулась я. — У тебя же ещё дела.

— Есть одно, — отрезал Чейз. — Нужно снять с тебя это уродливое кольцо.

Он и правда все время смотрел на него. И в самолете, и весь вечер в ресторане.

Само по себе оно не было уродливым. Может, совсем немного безвкусным и не для повседневного ношения. Уродливым его делало только происхождение.

Чейз аккуратно усадил меня за барную стойку и достал что-то из ящичка. Масло в бутылке. Точно. Поставил на стол. Я потянула руку, но он остановил меня:

— Я сам.

Сказал так, что возражать почему-то не хотелось. Оказывается он мог быть не только мягким, смешливым или недовольным. А ещё и тем, кого хотелось слушаться. Даже если не хотелось.

Он начал снимать пиджак, а я озиралась по сторонам, разглядывая его квартиру. Дизайн был похож на мой, но какой-то более мужской. И ещё более дорогой. Терраса была огромной, прямо за кухней-гостиной, и темный океан за ней простирался от края до края.

Чейз включил приглушенное освещение. Я всё ещё ждала, рассматривая апарты, пока не поняла, что он снимает и рубашку тоже. Медленно расстегивает пуговицу за пуговицей, неопределенно глядя на меня сверху вниз.

Глава 6

— Что ты делаешь? — ошарашенно спросила я, когда он стянул с себя рубашку полностью, не сводя с меня хитрого взгляда и улыбки с ямочками.

— Не хочу поставить на ней масляные пятна, — тихо пояснил он и отбросил её на спинку стула.

Точно. Это справедливо. Одежда точно была дизайнерской.

Я ещё не видела Чейза наполовину раздетым. Он всегда был в неизменной черной майке или футболке. Под которыми, оказывается, скрывался нехилый такой рельеф мышц.

То есть, бицепсы и перетянутые сухожилиями, будто канатами, предплечья уже видела. Но понятия не имела, что костюм и рубашка, в которых Чейз выглядел легким и аристократичным, скрывали такие грудные мышцы и кубики пресса… и он стоял слишком близко. На одной части груди красовалась вытатуированная морда дракона — фантастически красивая. Он словно лежал, уютно примостившись на плече, чтобы защищать своего хозяина.

У Нокса тоже вся спина была в рисунках, но создавалось ощущение, что они были набросаны как-то хаотично. В разное время. На теле Чейза тату были красивым, законченным, четко выверенным ансамблем, затрагивающим только руки, и лишь немного торс.

Господи, о чем я думаю. Я опустила взгляд, проходя взглядом по косым мышцам пресса и тонкой линии волос, уходящими под пояс брюк.

Как-то всё это странно. Приглушенное освещение, восхищение каждым новым мгновением, Чейз, окруживший меня своей заботой, то, как он склонился теперь надо мной и пыхтел, пытаясь стянуть кольцо. То, как его волосы упали на лицо, и он даже не пытался их смахнуть.

Я отвернулась, спряталась за волосами и пыталась продышаться. Что-то не так со мной. Акклиматизация, смена часовых поясов. Наверное... Воздуха стало не хватать. Ещё и влажность высокая.

— Ты покраснела, Ками. И смутилась, — тихо шепнул Чейз, не глядя на меня, — самое время сделать мне комплимент.

— Сейчас не хочется, — через силу шепнула я.

— Вот об этом я и говорил, — тихо засмеялся парень, и вынес свой вердикт: — Плохо идет. Не хочу содрать кожу. Давай положим руку на лёд и потом попробуем ещё раз.

Слава Богу он отошел к холодильнику, и воздух вдруг прошел в легкие. Уф. Я исподтишка взглянула на его спину. Хвост дракона красиво подчеркивал рельеф мышц. Никогда особо не любила татуировки. Но сейчас почему-то захватило дух. Просто произведение искусства. Да ещё именно на этой спине.

Не такая мощная, как у Нокса, но... Черт возьми, почему я все время их сравниваю? Зачем мой мозг вообще это делает?

Чейз резко обернулся и тут же поймал меня на подглядывании. Снова ухмыльнулся. А потом его пальцы нежно, словно лаская, легли на моё запястье уложили ладонь на пакет с кубиками льда.

— Чейз, а как получилось так, что ты провел детство с Ноксом в Пуэрто-Рико?

Он замер, не ожидая вопроса. Будто решая, рассказывать мне или нет. Прошёл к барной стойке, налил себе бокал вина и залпом его выпил. Потом налил ещё один, и второй — для меня. Лично мне после вчерашнего не хотелось, но и отказываться не стала. Во взгляде Чейза было что-то, что говорило: сейчас будет разговор. И поэтому ты возьмешь этот чертов бокал и будешь меня слушать.

— Отец отвез меня туда, когда мне исполнилось семь. Спрятал у своего друга по бизнесу — Родриго Дельгадо. Отца Нокса.

— Спрятал?

— Да, на долгих пять лет. Сразу после того, как конкуренты из триады убили мою мать и старшего брата. Он должен был стать наследником. Теперь им являюсь я. Младший брат и сестра, — она тогда только родилась, — их спрятали в Англии. А я — проходил что-то вроде практики в картеле Дельгадо. Становление. Возраст с семи до двенадцати — самый интересный. В нем закладывается — всё. Ноксу было четырнадцать, и я бегал за ним как собачонка. Он стал моим кумиром. Несмотря на то, что он был подростком, которому не должно быть дела до всякой сопливой мелочи, сразу взял меня в оборот. И всему научил. Стал ближе брата и отца. На какое-то время. После отец со всеми разобрался. Вернул нас в Гонконг. Но мои связи с Fuego de la Sangre стали очень тесными. Плюс я полюбил полевую работу, и долго бегал по земле. Сначала папа возражал. Боялся за мою жизнь. Но потом понял, что без этого я не стану тем, чем стал. И смирился.

Я не стала спрашивать, чем именно стал Чейз. Хотя, мне казалось, он этого ждал.

— Готово, — вдруг сказал он. За всеми рассказами совершенно отвлек меня от того, что он вытворял с моей онемевшей рукой.

— Ух, ты! Спасибо, — с радостью сказала я, довольно разглядывая полностью свободную руку. Чейз сжал в кулаке кольцо. — Оставишь у себя, Чейз? Поможешь с продажей?

Он кивнул, тщательно вытирая мою руку салфетками. Я могла бы и помыть, но не хотела ему сейчас ни в чем возражать. Он выглядел странно, даже как-то мрачно задумчивым. Наверное, от воспоминаний о маме и брате. Чейз вымыл руки и вернулся ко мне, усаживаясь совсем рядом на барный стул. Я снова немного зависла, потому что он до сих пор так и не оделся.

— Ками, — хрипло начал он. И даже как-то смущался. — Я всё хотел спросить одну вещь. Кармин… он что-то… сделал с тобой? Успел?

Я замерла. Зачем он спрашивает?

— Просто, я довольно долго готовил твой побег. И каждый день думал, что в это время Кармин может делать с тобой разные вещи. Но… я всё просчитал, и не мог вытянуть тебя сразу. Просто действуя в лоб. И Барса и Москва — территория Карминых. Это было бы самоубийственным и в итоге безуспешным мероприятием. Ты осталась бы у него.

— Чейз, — перебила я его, понимая, что слышу обычные душевные метания, связанные с чувством вины. Так вот, почему он такой мрачный. Думает, что слишком долго всё готовил, и Алан уже успел меня изнасиловать. — Он ничего не сделал мне.

Чейз вскинул взгляд, будто не веря.

— Совсем ничего?

Я отвернулась, всё-таки прячась за своим бокалом и делая глоток.

— Ничего страшного. Он со мной не переспал, если ты об этом.

— Но что-то делал? — взгляд Чейза метался по моему лицу, и он был далек от его обычной расслабленной вальяжности. — Пытался?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Чейз, сейчас уже не важно.

Зачем ему вообще это всё?

— Кэм? — угрожающе потребовал Чейз.

— Да, пытался! Все время пытался! — взвилась я, начав тяжело дышать. — Теперь ты доволен? Хочешь посмаковать подробности? Как прижимал к стене? Как целовал против воли и каждый день говорил грязные пошлости? Я — нет! Я хочу забыть!

Я впервые увидела эту эмоцию на лице Чейза Ли. Это была ярость. Сжатая челюсть, сжатая настолько, что желваки заходили ходуном. А потом я услышала хруст сжимающихся кулаков.

— А ты думал, он меня забрал просто, чтобы любоваться и не трогать? Его сдерживало только два моих сотрясения и ушибы внутренних органов. Врачи предупредили, что если он сделает со мной что-то в таком состоянии, я могу не пережить. Но в итоге, все обошлось. И ты — пришел за мной вовремя, так что кончай себя винить в том, что готовился слишком долго. Нормально, ясно? Я и так тебе обязана по гроб…

Фразу я не закончила, потому что моё тело сгребли в охапку железные лапы Чейза, а лицо было прижато как раз к той мощной грудной мышце, которой я только что восхищалась, сама боясь себе в этом признаться. Его ладони легли на мою голову, сильно прижав к себе, а губы зарылись в макушку.

— Прости, Кэм.

Мне было не очень комфортно. Прижиматься к его обнаженному торсу. То есть… торс был отменным, даже его запах как-то вдруг слегка приятно закружил голову, стук сердца. Он снова хотел меня утешить, позаботиться. Но на самом деле мне вообще было не нужно, чтобы сейчас меня жалели и утешали. Я вовсе не планировала раскисать сегодня, а он добивался именно этого.

Я уперлась ладонью в его грудь, мягко дернулась, пытаясь вырваться, и он сразу же позволил. Я снова села на свой стул и схватила бокал.

— Он заплатит, — тихо уронил Чейз. Это была угроза Кармину, но холод от его голоса вдруг пополз по моей спине. Чейз открывался всё с новых и новых сторон. И я начинала понимать, что очаровательный улыбчивый мажор — это даже не вершина айсберга по имени Чейз. А тихая зеркальная гладь, под которой скрывается омут со страшными чудовищами. — Перед отъездом в Москву отец выбил из меня клятву, что Карминых я не трону в этот раз. Но сейчас понимаю, что это было ошибкой.

— Чейз! — окликнула я его, пытаясь вытащить из странного яростного оцепенения, но с первого раза не получилось.

— Я завидую Ноксу, — Чейз не обратил внимания на мой оклик и говорил как-то монотонно, будто самому себе, — он смог пойти против отца. Отделиться от него. Делать так, как он хочет. Стать самостоятельным игроком. Я не могу. К тому же, у нас с папой хорошие отношения. Мы первый раз за всю жизнь разошлись во мнениях по поводу ликвидации Карминых.

— Чейз. Мне это не нужно, ясно? Всё, чего я хотела, освободиться от него навсегда. И ты сделал это для меня. Никакой мести мне не нужно. Я о ней не думала, я её не хочу, она не сделает меня счастливее. Никак. Понятно?

— Меня сделает.

— Чейз! Да, ты мой друг. Я не хочу быть грубой, но тебе не кажется, что месть в такой ситуации — немного моё личное дело?

— Не кажется, — мужчина поднял на меня глаза из-под опущенных волос, и они были в сотни разе темнее, чем небо за окном. Не цветом — как будто в них приступала, наконец, его истинная сущность. И я могла только порадоваться, что этот парень сейчас— на моей стороне.

— Чейз, успокойся. У тебя просто включился профессиональный интерес. Но он правда меня не насиловал… и я не настолько нежный цветочек, чтобы не справиться с парой грубостей, — да, именно поэтому прыгнула с крыши, подумала я, но вслух не сказала. — Не преувеличивай, пожалуйста. Ты ведешь себя странно.

— Разве я не твой рыцарь? — он вдруг снова улыбнулся и тряхнул головой. А потом к счастью потянулся к рубашке и накинул её на себя. Я закивала просто, чтобы успокоить его.

— Давай просто смотреть в будущее, мой рыцарь? А прошлое оставим для мемуаров? Просто… если ты сделаешь что-то с той информацией, что я достала, для моего чувства удовлетворения этого будет достаточно. А убивать или калечить Алана не нужно ради меня, хорошо?

Я подошла к крану и начала отмывать руку от масла. Место, где раньше было кольцо, горело. И я намыливала его несколько раз, хотя кожа уже скрипела, лишь бы смыть это дурацкое чувство, что оно всё ещё сидит на моем пальце.

— Почему не нужно? Ты что-то к нему чувствуешь? — голос Чейза прозвучал глухо и совсем-совсем близко.

Глава 7

Я? Что чувствую к Алану?

— Ненависть. Чувствовала. Сейчас… у меня такое ощущение, что ты увез меня на другую планету. А Алан остался где-то далеко-далеко! Настолько, что мне не стоит больше тратить на него даже капли моих эмоций. Так что давай мы оба просто отстанем от него и займемся своими делами? Например, я всей душой хочу изучить твою планету!

Чейз долго смотрел на меня сверху вниз с каким-то недоумением. Его система бытия говорила: ненавидишь — устрани. Если тебе навредили, перешли дорогу или пытались изнасиловать — тоже устрани. И он со всей очевидностью просто не понимал, что я вообще только что сказала.

Я проскользнула мимо, допила вино и выдала:

— Ничего, если я пойду домой?

— Надоело разговаривать со мной? — Чейз одарил меня своей самой лучезарной улыбкой.

— Нет, просто ты говорил, что тебе нужно расслабиться после этой поездки. Я не хочу тебя отвлекать, — это предложение я почти пробубнила, очень непривычно для себя, испытывая какое-то дикое, новое для меня смущение.

— Расслабиться? — Чейз красиво нахмурился, сначала не понимая, о чем я. Зато потом его брови поползли вверх: — Ты про шлюх что ли?

Он стиснул зубы:

— Господи, Кэм. Ты так любезна, что заботишься и помнишь это даже лучше меня, — излившимся на меня сарказмом можно было бы убить. — Пойдем, я провожу тебя домой.

— Я сама доберусь, тут недалеко. Если без пробок.

Он всё равно взял меня за руку и почти что потащил к двери. Но задержался прямо перед входом, настраивая что-то на сенсорной панели, а потом бесцеремонно приложил к ней мою лапку, чтобы снять отпечатки пальцев.

— Покажи свои красивые глазки тёте-компьютеру, она отсканирует твою сетчатку.

— Чейз…

— Живо! — притворно сурово сказал он. — Хорошая девочка. Готово. Теперь у тебя есть доступ сюда в любое время. Можешь заходить без предупреждения.

— Нет я… могу придти не вовремя, я буду звонить! — я снова покраснела.

— Ты опять о том, что я могу быть с женщиной? — теперь уже Чейз как-то довольно улыбался, глядя сверху вниз и засунув руки в карманы брюк. Он немного наклонился, чтобы прошептать: — Ты заметила, что говоришь об этом чаще меня?

— Спокойной ночи! Спасибо за вечер! И вообще за всё!

Я быстро ретировалась под странную полуулыбку Чейза, провожающего меня взглядом до тех пор, пока дверь моих апартаментов не закрылась.

Господи, всё было не так, как я думала. Оказавшись внутри, я прислонилась к входной двери лбом и долго так стояла. Как-то… сложнее.

Чейз сделал для меня столько, сколько не сделал никто другой. Провёл практически международную спасательную операцию, ради девицы, с которой он даже не спит. Теперь мы живем рядом и… нет, я просто всё преувеличиваю.

Ладно. Самое простое сейчас — плыть по течению. Я отправилась в ванную комнату и набрала себе, кажется, самую вкусную ванную на свете. Пахло так, что всю эту пену хотелось съесть на десерт. А самое удивительное: ванная стояла под окном, из которого был виден ночной город. Обалдеть. Мне даже было все равно, если из стоящих в отдалении небоскребов кто-то мог увидеть меня в бинокль. Плевать. Довольно улыбаясь и зажмуриваясь я погрузилась в пену и воду, и уплыла на небеса.

Меня разбудил громкий звонок. Выбираясь из воды, не сразу поняла, был это телефон или звонок в дверь? В дверь. Кто-то раздражающе звонил снова и снова, как будто был бессмертным, честное слово. Чертыхаясь, спросонья я не нашла ничего лучше, чем обернуться в огромное полотенце и помчаться к двери. Если бы это был Чейз, он бы просто вошёл.

— Да? — свирепо ответила я, увидев на пороге белобрысого. Теперь он был в белой рубашке на выпуск. Окинул меня совершенно наглым взглядом. Босиком, абсолютно мокрая, волосы все в пене. И лицо как у фурии.

— Камилла, — холодно произнес он на русском лишь с небольшим мягким акцентом, плохо сочетающимся с уничтожающим взглядом, — ты не могла бы не спать в ванной? Это очень опасно для жизни. А я за нее теперь отвечаю головой. Если ты там утонешь, Чейз меня лично выбросит с балкона.

— Хватит преувеличивать, — сердито буркнула я, пока до меня очень медленно и смутно кое-что доходило.

— Я не преувеличиваю. Он сделает это, даже не моргнув глазом. Или что-то похуже. Ты просто очень, очень плохо его знаешь. А я пока не планирую умирать вместе с тобой.

И тут до меня дошло.

— А откуда ты знаешь, что я уснула в ванной?

Го молчал с наглой и злой улыбкой, ожидая, пока до меня дойдет окончательно.

— Камеры? Го? Камеры в ванной? — вскрикнула я. — Вы совсем больные что ли?

Я отошла внутрь гостиной, постепенно осознавая, куда попала.

— Го, это что за маразм? Я вообще-то там еще и в туалет хожу.

— Туалет — слепая зона, — Го прошёл внутрь и довольно наблюдал за моим бешенством и метаниями.

— Да ты что? Вот радость-то! На хрена вообще? Вы что извращенцы?

— Я — нет. Мне вообще не доставляет удовольствия пасти какую-то чокнутую милфу круглосуточно. Поэтому он меня к тебе и приставил.

— В смысле?

— В смысле безопасности. Я на тебя не позарюсь.

— Да я не об этом. Но за «милфу» отдельное спасибо. Я всего на четыре года старше!

— На пять…

— Да мне плевать вообще! — вскрикнула я в бешенстве. Разговор шёл куда-то не туда. — И ты что просто сидишь и смотришь на меня в камеры? А Чейз?

— Не знаю насчет него, хотя у него есть доступ ко всем камерам во всем доме.

— Значит, это он больной? — зло спросила я.

— В целом — нет, но когда дело касается тебя — да.

— Я не понимаю…

— Потому что местами включаешь полную дуру. Хотя и не сразу производишь такое впечатление.

— Как их отключить? Камеры? — его любезность я пропустила мимо ушей. Го молчал, явно упиваясь моим злобным бессилием, и я снова крикнула: — Как отключить?

Получив вместо ответа только довольное «никак», я в бешенстве вылетела в коридор и нажала на звонок квартиры Чейза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ответа не было.

За спиной стоял Го и всё-так же улыбался, только больше доводя до белого коленья.

Ладно, не хочет мне открывать, я войду так. Если слова «личное пространство» для него ничего не значит. Как он со мной, так и я с ним.

Я приложила большой палец к сенсорной панели и обернулась на Го. Улыбка медленно сползла с его лица, а губы странно искривились. Не ожидал что ли?

Влетела в полумрак гостиной, где приглушено играла музыка.

— Чейз! — окликнула я и остановилась, только сейчас понимая, что вторглась на территорию опасного парня без приглашения.

А когда увидела их, всё бешенство и злость сняло как рукой. Обернулась, ища помощи хотя бы у злюки-Го, но он не рискнул зайти вслед за мной.

Девушка сидела попой на спинке огромного дивана, обвивая обнаженный торс Чейза ногами и прокладывая дорожку поцелуев по его груди.

— П-п-прости, я потом зайду, — еле прошептала я, заикаясь.

Чейз лениво оторвался от девушки и повернулся ко мне. Хорошо, что всё ещё был в штанах. Но ширинка уже была расстегнута. Мне как-то резко поплохело, и я сделала шаг назад.

— Не думал, что ты вернешься так быстро. И в таком виде, — взгляд Чейза не был раздраженным. Наоборот, даже заинтересованным. — Хочешь присоединиться?

Меня снова бросило в жар. О чем я только думала? Нужно было дождаться пока он сам откроет. Но я не думала. Пятилась назад, пока он зачем-то шёл ко мне, глядя на мои мокрые волосы, одно лишь полотенце, едва прикрывающее попу, которое я придерживала руками, босые ноги.

— Наверное, что-то срочное, да, Кэм? — спросил он, глядя на мои бедра.

— Да, можно отключить камеры в моих апартах?

— А как ты поняла, что они там есть? — обманчиво ласково спросил он.

— Уснула в ванной…

— Опять, — улыбнулся он снисходительно. — Ты уже так делала, помнишь в Африке? Го тебя вытащил?

Я кивнула.

— Лично? — Чейз уточнил это через внезапно сжатые зубы.

— Н-нет. Просто звонил в дверь пока я не открыла, — голос совсем пропал, пока я пятилась назад и переводила взгляд с девушки на Чейза и обратно. Девушка была красивая. Азиатка, но с каштановыми волнистыми волосами. И судя по тому, как равнодушно она смотрела на меня в одном полотенце, для неё этот вечер был просто частью работы.

— Кэм, ты должна понимать, что наличие камер оправдало себя в первый же вечер. Спать в ванной нельзя, — Чейз говорил со мной как с неразумным ребенком, — ты могла утонуть. Я не отключу их пока что. Поговорим завтра.

— Д-да, — я уже дошла до входной двери и прижалась к ней спиной, а Чейз догнал меня и почти зажал возле неё. Так выглядело, пока я не поняла, что он просто открывает ручку за моей спиной, чтобы мягко выпроводить. И судя по физиономии, он явно играл со мной.

Го стоял в коридоре с каменным лицом, они с Чейзом только коротко переглянулись и, как мне показалось, Чейз одобрительно ему кивнул, чтобы тихо закрыть дверь перед моим носом.

Я, наконец, очнулась, и свирепо прошла мимо белобрысой злюки, громко захлопнув свою дверь. Не понимала, что со мной происходит. Упала на кровать, прямо лицом в одеяло. Крутилась, вертелась, не находила себе места. Понимала, что где-то там за стеной Чейз сейчас неистово вбивается в ту девушку. Покраснела. Уши горели. Вспомнила, что Чейз и сам был в такой ситуации, когда мы с Ноксом вытворяли совершенно невероятные в моём понимании вещи в номере в Одьенне. И в джунглях тоже. Да, там он тоже все слышал.

Воздух застревал в легких, не смотря на кондиционеры. Вышла на террасу, хватая ртом свежий ветер, как рыба, выброшенная на берег. А когда посмотрела вниз, на улицы, залитые светом огней, поняла, что мне нужно.

Час ночи. Отличное время для прогулки по незнакомому городу! Кое-как рассчесала мокрые волосы, влезла в кроссовки и полуспортивное платье, доходящее до середины бедра, и выскочила из квартиры.

Вызвала лифт, надеясь, что он успеет приехать, пока меня не остановит Го. Двери уже открылись, я была внутри, но в последний момент в лифт за мной зашли оба телохранителя. Молча, к счастью, ничего не сказав.

Мы просто делали вид, что едем в этом лифте как абсолютные незнакомцы. Го изредка бросал на меня бесячие взгляды. Юну было все равно. Он был безразличен к нашим гляделкам и только изредка зевал. На улице они очень профессионально шли в двадцати шагах от меня, и через какое-то время я действительно расслабилась и почувствовала, будто гуляю здесь одна.

Город на спал. Улицы были полны. Толпы местных, экспатов и туристов со всех уголков мира, несмотря на время. Лишь только через пару кварталов меня отпустило. Глаза открылись, и я начала обретать почву под ногами.

Глава 8

— У тебя график сна сбился, — злющий Го догнал меня на улице через пару часов, когда понял, что я даже не собираюсь заворачивать к дому. — К тебе завтра утром придут, а ты насаешься по городу, как подорванная. Мы идем домой.

— Го, у тебя есть деньги? — вместо ответа сказала я, остановившись перед круглосуточной кофейней и не обратив внимания на его пубертатное шипение. — Я тебе потом отдам. Карточку дома забыла.

— У нас оплата по биометрии, не знала?

Я только жалобно на него посмотрела, и, о, чудо! — помогло! Конечно, он выругался, но достал свою карту.

— Чего тебе? — рявкнул он.

— Кофе. Чем я всё-таки тебя так бешу? — лично после такой вот спокойной прогулки успокоилась и даже пришла в какое-то состояние умиротворения.

— Не знаю, — он дёрнул плечами, — меня в принципе бесит всё и все.

— Кто ко мне завтра придет?

— Чейз распорядился. Будут лечить твои нервишки чудесами китайской медицины, — он почти шипел.

— Тебе тоже надо подлечиться, — бросила я и зашла в кофейню. Думала, они пойдут со мной, но парни остались снаружи. Несмотря на глубокую ночь, здесь было полно людей. В основном экспаты и даже одна небольшая компания. Кажется, американцы. Взяла себе стаканчик, но не захотела выходить к этой паре сторожевых щенков. Уселась за барной стойкой, отвернувшись от входа и с наслаждением сделала первый глоток.

Ладно. Здесь мне тоже предстоит отстаивать свои границы. Но с Чейзом хотя бы можно разговаривать. И да, пожалуй, он прав. Надо завязывать со сном в ванной.

— Работаешь здесь? — сбоку послышался мужской голос.

Не поняла? О чем это он? Меня что приняли за ночную бабочку?

— Я имею ввиду в Гонконге? — исправился голос, поняв, что прозвучало двусмысленно. Я медленно повернулась, увидев рядом одного из мужчин, до этого сидевшего в той большой компании.

— Я не… я просто зашла за кофе.

— Да нет же, — он широко улыбнулся, блеснув металлокерамикой. — Я имею ввиду, Ты в Гонконге по работе? На туристку не похожа. Я — Рэй.

В следующую секунду я поперхнулась, и кофе пошло носом. А ещё через мгновение рядом нарисовался вечно равнодушный Юн.

— Сэр, вам лучше отойти от девушки и вернуться к своим друзьям, — почти мягко сказал он. У Го так бы не получилось.

— Не понял? — моргнул американец. — Ты будешь мне говорить, отойти от девушки или нет? Пусть она сама скажет.

Я всё ещё откашливалась и не могла встрять в разговор. Рядом выросла белобрысая бестия, очень однозначно отвела полы своего пиджака, и у незадачливого Дон Жуана округлились глаза. Я заглянула туда же, увидела кобуру с пистолетом, и моя челюсть тоже слегка отпала.

— Понятно. Спишь с местным мафиозником? — нагло бросил он мне и встал, возвращаясь к своим.

Кофе больше не хотелось. Я не знала, радоваться или беситься от присутствия этих двоих. Да — мужик в итоге оказался нахалом. Да, я не хотела ни с кем знакомиться. Но в состоянии и сама это доходчиво объяснить! А Го появился тут же, как он ко мне подсел. Что значило — никому в принципе нельзя ко мне приближаться? Что за бред?

Или Чейз меня завтра выслушает, или я перебираюсь жить на другой конец Гонконга! Как только он продаст мои бриллиантовые булыжники.

Снова не хватало воздуха. Как будто, несмотря на оживленную улицу, началась клаустрофобия.

— Го, а как пройти к океану? — думаю, ветер и соленый морской воздух мне помогут.

— О, да. Конечно, слушай, — непривычно добродушно начал он. — Сначала идешь по этой улице прямо, потом идешь налево, а потом идешь на фиг, Камилла! Уже три часа ночи! И ты, блин, идешь домой!

Завтрак мне притащил он же: грохнул на стол булочки с сыром и кофе, бросил через плечо, что через полчаса ко мне придут врачеватели ПТСР с иглами, направился к выходу и даже не остановился, когда я крикнула ему в спину «Спасибо».

— Ты нам спать всю ночь не давала, носилась как бешеная собака по городу, — огрызнулся он на это.

— Эх. Такой красивый и такой злой, — весело пробурчала я, наконец, заставляя его остановиться.

— Я должен приглядывать, чтобы ты не откинула коньки, не умерла от голода и к тебе не приближались всякие гондоны. Быть с тобой любезным в мои обязанности не входит, я не твоя горничная.

— Само очарование, — бросила я в закрывающуюся дверь.

Пара пожилых китайцев, мужчина и женщина, возились со мной почти полдня, то и дело цокая на меня языком, как будто за что-то осуждая. Они ни слова не говорили по-английски, но всё, что от меня требовалось, это только переворачиваться со спины на живот и обратно. Все гостевая комната пропахла ароматами полынных сигар и чего-то ещё.

Пару раз я выключалась, чтобы поспать, накопить силы на вечер и ещё немного погонять злющего Го по ночному Гонконгу. Раз уж я его бешу, пусть это хотя бы будет оправдано. Сегодня я всё-таки собиралась пойти к морю.

Чейз так и не появился, но прислал утром смс, что будет целый день занят. Наверное, хорошо. Встречаться после вчерашнего не хотелось. Но поговорить было надо. Черт.

Вечером я собралась, чтобы раздобыть какой-то ужин, нарядившись в легкое платье с кедами.

— Привет, — услышала голос Чейза, когда вышла из спальни. Тихий, но я все равно подскочила. Да, Чейз в дверь не звонил. Он сидел на диване, расслабленно развалившись, и поздоровался со мной, не отрываясь от телефона.

— Думала, ты будешь занят, — напряженно сказала я.

— Освободился. Хочу с тобой поужинать. И показать тебе свою планету.

— Чейз, насчет камер…

Он бросил телефон на диван и остановил меня рукой.

— Кэм. Ты только ступила на эту землю, а уже чуть не утонула, и к тебе пристала какая-то мразь в кафе. Может, хватит отрицать, что за тобой нужно приглядывать? И ещё. Парни в камеры больше на тебя пялиться не будут. Моё упущение. За тобой будет следить Нэни. Ей около пятидесяти, она — один из старейших сотрудников моей охраны.

— Чейз! — я почти вскрикнула. — Хватить доводить до ручки своих людей наблюдением за моей скучной задницей в ванной! Это же… это же какой-то бред! Ты сам себя слышишь? Я взрослый человек. И уже пять лет живу одна с тех пор, как уехала от родителей! Ничего со мной не случится! Если ты… если ты не снимешь наблюдение в стенах этой квартиры… я уеду!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я сжала кулаки и свирепо встала над фигурой вальяжного Чейза, который слегка приподнял брови, слушая мою тираду. Да, может, по сравнению с ним я была больше похожа на разъяренного воробья, нападающего на вальяжно развалившегося и прищуренного дракона, но мне было все равно.

— Я так не могу, ясно? Я не таракан в банке, за которым нужно наблюдать! Якобы, во благо, чтобы он не сломал себе лапки. Лучше уж со мной что-то произойдет, чем снова буду жить в такой вот клетке с камерами!

Последнее я почти проорала. Сама не знаю, что на меня нашло. Я ведь не планировала конфликтовать с Чейзом. Он этого не заслужил. Но и я обязана была покончить с этим замкнутым кругом.

Нокс хотел посадить под замок. Алан — посадил под замок. Чейз — делал вид, что ослабил ошейник и удлинил поводок. Но по факту — тоже посадил под замок.

У меня, наверное, планеты в гороскопе как-то неудачно сошлись на этот период. Я тяжело дышала и смотрела куда-то сквозь него с сжатыми кулаками. Он меня не трогал. Я даже не сразу поняла, когда в квартире появились Го и Юн. Причем со стремянкой. Не слышала, как он вызвал их, погруженная в красную пелену своего бешенства.

Очнулась только тогда, когда они стали двигать стремянку, откручивая камеры, щедро натыканные по всем апартаментам, и закрутила головой по сторонам. Почувствовала, как ладонь Чейза трепет меня по щеке, а внимательные, неземные глаза пристально изучают мои реакции.

— Эй? Ками-Котик? Так лучше? — мягко спросил он. Я озиралась на парней. У них ушло почти полчаса, чтобы полностью очистить от камер всю квартиру.

Выходя, Го недовольно бросил на русском, чтобы Чейз не понял:

— Как тебе вообще удается вить из босса веревки? Ведьма что ли?

Мы остались в тишине. Я поняла, что только сейчас выдохнула. И обняла Чейза. Снова прижалась к его груди. Вместо спасибо. На этот раз он ответил почти сразу же, крепко сжав в ответ.

— Спасибо, — прошептала я.

— Пойдем ужинать, — сдавлено ответил он. — Но все твои прогулки по городу — всё равно под присмотром, лады?

— Хорошо! — с готовностью ответила я, поднимая взгляд на его потемневшее лицо.

Следующие дни прошли совершенно сказочно. Чейз проводил со мной по нескольку часов почти каждый день: водил по узким тропам Виктория-Пик, по оживлённым улочкам Козуэй-Бей с яркими зонтиками уличных торговцев, кормил свежезажаренными вафлями и местной уличной едой, — он четко знал, что и у какого-то торговца нужно покупать. Как будто не был одним из самых богатых людей Гонконга. В эти дни он снова одевался просто, в свою любимую черную майку и карго, и был похож на местного хипстера, косящего под айдола.

А однажды вечером положил передо мной две карты: гонконгский ID и новую черную именную карту с одним миллионом долларов от продажи моего кольца. Вау. Вот это было по-настоящему крутой терапией!

— О, кстати, я не отдала тебе твою карту, которую ты дал мне в Кот-д’Ивуаре!

— Оставь у себя, — сказал так, что любые возражения застряли в горле. Ладно. Я просто не буду ею пользоваться. Как, в общем, и планировала.

Мы сидели на закате, наблюдая за вечерним небом над храмом Ман Мо.

— Чейз, я не много времени у тебя отнимаю? — спросила я из вежливости. Мне казалось, что у мужчины его статуса должна была быть высокая загруженность делами, а Чейз проводил со мной каждый вечер и все выходные уже две с половиной недели подряд.

— Я именно там, где нужно, Кэм. Моя компания тебе надоела?

— Да нет, ты что! — я шутливо пихнула его плечом в плечо. — Просто не хочу наглеть, отнимая твое время. Что-то мне подсказывает, что оно стоит дорого.

— Оно бесценно. Именно поэтому я провожу его с тобой. Сходишь со мной завтра на один небольшой семейный праздник?

— Семейный?

— Да, камерные посиделки с моей сестрой, для своих. У них с мужем годовщина, три года совместной жизни. Собирают пару друзей. Не хочу идти один.

Я выдохнула. Ну, с сестрой и для своих — это нормально.

— Она так рано вышла замуж? — по моим подсчетам ей должно было быть около двадцати двух.

— Мужа ей искать не пришлось, это договорной брак. Но она вроде довольна. У них уже есть ребенок. Младший брат уже тоже женат. Тоже договорной брак. Правда, он не совсем по женской части. Но только т-с-с, это наша семейная тайна. Пару племянников мне уже заделал, нашёл в себе силы. Так что папа доволен.

— А почему тебя до сих пор не окольцевали? — логический вопрос напрашивался сам собой. Я спросила как-то равнодушно, но Чейз дёрнулся, смеряя меня хитрым взглядом.

— Потому что я не дал этого сделать. Выбил себе особые условия, на правах наследника.

— Ну, смотри, тебе уже тридцать! Часики-то тикают! — пошутила я, представляя рядом с Чейзом тихую и скромную китайскую девушку. Интересно, оставит ли он свои похождения направо и налево, когда женится? Что-то подсказывало, что нет. Так что фантомный образ скромной прелестницы тут же стало жалко. — У тебя настолько богатый опыт общения с девушками. И никогда не было серьезных отношений?

— Не-а. До сих пор было той самой, — сказал вроде бы легко, но почему воздух вокруг сгустился, когда он тяжело уставился на меня, а от копчика к шее побежали мурашки? Наверное, просто теплый вечерний ветер пробрался по одежду, заставляя кожу приятно отзываться на его прикосновение.

Глава 9

Часов в десять меня разбудил настойчивый звонок в дверь. Я по-прежнему не спала до поздна — в последние дни Чейз активно в этом помогал, присоединившись в ночных прогулках. Я знала, что он в семь утра уже бежал на часовую пробежку по парку, а вот я просыпалась поздно.

— Привет! Я Дизи, сестра Чейза. И на сегодня тебя забираю!

Ого. Я оторопела, когда красивая китаянка проскользнула внутрь без разрешения. Она была где-то моего роста и очень похожа на Чейза. Болтала без умолку, была совершенно очаровательной и легкой, быстро взяла меня в оборот, но при этом я немного ощущала её изучающий взгляд.

Она вытащила меня из дома, усадила в лимузин и притащила в огромный комплекс, занявший несколько этажей здания, мимо которого я уже не раз проходила. Я с легкостью доходила сюда пешком, но Дизи была из тех, кому ходить пешком не полагалось по статусу.

Спустя три минуты мы оказались в настоящем царстве женской красоты и расслабления. Нас с ней разминали, распаривали, обматывали и обрабатывали каждый сантиметр кожи почти полдня. Потом пришла очередь лица, волос, ногтей, масок и макияжа. Боже, почему я сама до этого не додумалась? Для нервной системы, это точно было в миллионы раз лучше, чем тысячи иголок, которыми меня нашпиговывала почтенная пара профессоров, делая похожей на чокнутого ежа.

— Ммм. Я хочу тут провести вечность, — промычала я, когда пара сильных девичьих рук разминала мою спину и попу до состояния растекшейся по пляжу, но очень довольной медузы.

— У нас есть абонемент на курс массажей, — проворковала девушка.

— Беру! — не раздумывая сказала я.

С Дизи мы болтали почти все время. Постепенно она выпытала у меня чуть ли не всю историю моей жизни, что я, конечно, заметила. Но ничего не скрывала. Она даже знала, что я попала в плен Ансар-ад-Диб. И что Чейз вытаскивал меня из джунглей, а потом — из Москвы от Кармина. Но здесь я отвечала на её якобы легкомысленные вопросы более осторожно. И как поняла, про Нокса она почти ничего не знала. Кроме того, что он тоже каким-то боком пересекался в Чейзом в Африке.

Она не оставалась в долгу, и много рассказывала не только о себе, но и о Чейзе. О нем могла говорить просто взахлеб, с восторженной и счастливой улыбкой младшей сестры. Что ж. Эти её чувства я очень даже разделяла. Всегда мечтала о таком старшем брате!

После обеда пришёл черед выбирать платья. Себе она уже выбрала красное платье в традиционном стиле. Впрочем довольно открытое на спине и с разрезом. Мне она тоже предложила алое. Никогда такое не носила, но когда надела — ух ты! Именно этот оттенок шёл мне как никакой другой!

Длинное в пол, с разрезом на бедре, декольте открытое, но красивые широкие бретельки немного уравновешивали бьющую от него дикую сексуальность.

— Ух ты, — выдала Дизи. — Тебя в этом Чейзу показывать нельзя.

Она тут же прикусила язык.

— Диз, у нас не такие отношения, — ответила я на вопрос, который витал в воздухе с самого начала. Она приподняла брови вверх и улыбнулась, продемонстрировав на щеках их фирменные семейные ямочки. — У него есть… свои девушки.

— Да, я понимаю. Конечно, — и я так и не разобралась, было это сказано с сарказмом или нет.

Нас прервал звонок моего телефона. Чейз. По его первому «привет», я тут же поняла, что он дико взбешен.

— Мы же договорились, что идем вместе? — процедил он.

— Чейз, я просто… не знала, что сказать Дизи. Она была очень настойчива. Давай встретимся прямо на празднике?

— Я понял, — проронил Чейз и отключился. Черт, кажется, обиделся.

— Обиделся, что мы появимся на мероприятии не вместе, — сказала я Дизи. Она взяла меня за руку и усадила на диван.

— Ками, в отличие от Чейзи, я буду с тобой честной. Это не совсем камерное мероприятие. Сегодня здесь соберется вся наша семья, вся семья Чжао и множество наших партнеров. Минимум пятьсот человек, — ого. Мало того, что Чейз обманул, он ещё и хотела притащить на праздник, где будет вся семья? Показать отцу? В качестве кого? — Я намеренно приведу тебя на него именно как свою подругу, немного раньше него. Чтобы это не сделал Чейз. За последние две недели вас вместе видел уже чуть ли не весь Гонконг. Ты понимаешь, что я хочу сказать?

— Отлично понимаю! Спасибо! Кажется, Чейз не подумал, что это может выглядеть двояко.

Дизи снова приподняла одну бровь. Или подумал? Хотела спросить у неё вся напрямую. Что всё это вообще значит? Она точно в курсе больше моего. Но в последний момент передумала. Мне нравилась то, как шла моя жизнь сейчас. Я буквально пила её, как амброзию, наслаждалась, забывая обо всем, что произошло. Даже об Алане. Но не о Ноксе.

О нем я думала каждый вечер, глядя на стену душевой кабины. Вспоминала, как была прижата к ней его телом. Фантазировала дальше. Так, что даже не понимала, как иногда моя рука оказывалась вдруг между ног. А потом… пару раз к ней присоединялась струя воды. Было стыдно, но это было только моё время с моим фантомным Ноксом.

Интересно, он знает, что произошло со мной потом? А если думает, что я — умерла? Как и весь остальной мир? Я боялась спрашивать об этом у Чейза. И не знала, как сообщить Ноксу, что жива. Ну. Вдруг ему ещё интересно, что со мной происходит?

— Ты говорил с Ноксом в последние две недели? — это было всё, что я осмелилась спросить однажды у Чейза, когда он позвал меня к себе на ужин, заказав доставку очередного местного деликатеса, который я обязана была попробовать. Шёл дождь и прогулка сегодня не получилась.

— Нет, Кэм. Мы не такие подружки, чтобы созваниваться и болтать раз в неделю.

— Но ты… скажешь, что я у тебя?

Чейз ничего не ответил, но посмотрел так, что я почти отшатнулась. Видимо, это значит «нет».

— Чейз, — я собрала всю в кулак, чтобы не спасовать перед этим холодным рептильным взглядом. — Я могу с ним созвониться?

— Зачем? — Чейз подался вперед, оказавшись как-то слишком близко, и цедил каждое слово.— Он уехал тогда, Кэм. И никогда больше о тебе не говорил. Он. Тебя. Бросил. Я — нет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Понимаю. Чейз снова хотел причинить мне боль этими словами, и у него снова получилось.

— Но. Он же прислал Алану голову того парня из Арева. Достал на Кармина какую-то информацию. Он же пришёл за мной в Барселоне.

— Он мстил за свой экипаж. Может, и хотел забрать тебя…

— Он назвал меня Дельгадо! — перебила я Чейза, который явно пытался запудрить мне мозги, принимая за идиотку. — И хотел, чтобы у нас были дети! Если у него по отношению ко мне что-то и изменилось, по крайней мере, он заслужил знать, что я хотя бы жива.

— Он даже не знает, что ты была мертва, Кэм. Он не интересовался.

А вот теперь я согнулась. В груди словно жгло раскаленным железом. Чейз видел в каком я состоянии, но и сам был не в лучшем, недовольно уткнувшись в свою лапшу. Впрочем, он её не доел и где-то на середине раздраженно выбросил в мусорку. Вечер был испорчен. Не хотела конфликтовать с Чейзом. От этого становилось ещё хуже.

— Я пойду.

— Не-а, — отрезал Чейз. — Я тебя не отпущу, пока не помиримся.

— Мы не ссорились, — тихо сказала я.

— Всё равно. Пойдем на террасу.

— Как думаешь, почему он так поступил? Говорил совсем другое, — спросила я всё-таки на террасе, когда увидела, что он немного успокоился.

Чейз только пожал плечами.

— Ты ведь его там вроде как бросила. У него, наверное, картина мира в этот момент рухнула, где он — центр Вселенной.

— Как-то не верится. Что он мог так вот просто поверить во все. В тех обстоятельствах.

— Я знаю его дольше, чем ты, Ками. Для него на первом месте — его дела, — а вот это точно правда. — Он пришёл за тобой. Ты не пошла. Призналась в том, что собиралась от него свинтить. Это ведь было правдой. Он поверил именно в неё. Дальше ему просто стало не интересно, с Карминым ты хочешь остаться или с кем-то ещё. Женщина посмела признаться в том, что изначально собиралась его обмануть! Такое он вряд ли может простить. Всё просто. Он пошёл жить дальше. И тратить время на более значимые для него вещи.

Да, вот это уже намного больше походило на правду. Горькую и очень болезненную.

Чейз курил, я пила какой-то вкусный безалкогольный коктейль, который он сам мне намешал. Мы молчали, переваривая каждый своё, и смотрели на догорающий закат. И в этом молчании весь конфликт между нами вдруг ушёл. Стало просто хорошо. Мы поняли это одновременно, наконец, взглянув друг на друга и понимающе улыбнулась. Он снова растрепал мои волосы, и только после этого отпустил домой.

На годовщину Дизи мы с ней явились под ручку. Оказалось, её муж приезжает из командировки и будет здесь только через час. Она представляла меня всем гостям как свою подругу и, наконец, познакомила с мистером Ли-старшим. Почему-то я ожидала увидеть кого-то вроде Кармина-старшего. Или же — прожженного китайского мафиози, вроде тех, под которых косили мои малолетки-телохранители, но передо мной был спокойный, округлившийся с возрастом мужчина, с добрыми глазами и хитрой улыбкой, которой он благосклонно одарил меня.

— Камилла. Много о тебе наслышан. Хотел выразить благодарность за твой вступительный взнос в круг нашей семьи.

— А… — кажется, я не понимала, о чем он.

— Я о твоей инсайдерской информации. Это было весьма кстати и вовремя. Я удивлен.

Мы немного поболтали и в конце разговора, в зеркальной панели, я увидела как Дизи, стоящая за моей спиной, одобрительно кивает своему отцу. Он ответил ей на таком же безмолвном языке. После этого её настроение, итак бывшее отличным, поползло вверх ещё больше. А потом она радостно вскрикнула, увидев кого-то в толпе:

— Кэм! Джун приехал! Я побегу к нему! Потом вас познакомлю! — она не дождалась моей реакции и быстро упорхнула, оставив одну.

Черт возьми, в последний раз, когда была на похожем мероприятии, я познакомилась с Аланом. Старалась не вспоминать о нем последние дни, но тут вдруг накрыло, и я нервно схватила у проходящего мимо официанта бокал шампанского. Чтобы отвлечься присоединилась к группе экспатов, с которыми меня познакомила Дизи. Так или иначе чувствовалось, что приезжие держались отдельно, а местные — отдельно.

Много болтать не хотелось, но сейчас был отличный шанс завести знакомство с кем-то, кроме Чейза, и упускать его было глупо. Все эти люди так или иначе работали с семьями Ли и Чжао, были дружелюбны и общительны. С парой девушек и тремя парнями, работавшими в креативном агентстве, сотрудничающим с семьей Чейза, я даже договорилась встретится завтра на ланч. Пора начинать вливаться в местное сообщество и думать о том, чем займусь в будущем. И креативное агентство казалось чем-то заманчивым.

Мы болтали и смеялись, пока все вдруг не стихли и не уставились мне за спину. И почему-то улыбки с их испуганных лиц внезапно сползли.

— Чейз! — я обернулась и улыбнулась Ли. Только он не ответил, опустив тяжелый взгляд на мой разрез до бедра, прилично обнаживший ногу. Просто сейчас я выставила её вперед, пытаясь то и дело разминаться — долго стоять на одном месте было не удобно.

Он медленно отвел потемневший взгляд от моего бедра, схватил меня за руку и куда-то потащил на глазах у всех, кто встречался по пути.

Глава 10

Думаю, мы направлялись в какое-то отдельное помещение, но вдруг я услышала голос мистера Ли.

Он обратился к Чейзу на китайском и позвал его куда-то. Чейз выругался, но подчинился, снова оставляя одну в тени огромных кустов в кадках.

— Жди прямо здесь, Кэм. Я скоро. Здесь. Поняла?

Это было первое, что он сказал мне, снова окинув неодобрительным взглядом платье. Да, что не так-то? И фразу бросил тоном, которым обычно отдавал приказы своим телохранителям. Ладно. Я выдержу. Не хотелось опять ссориться. Может, его настроение было испорчено какими-то рабочими вопросами.

— Это твой парень? — я услышала голос одного из мужчин, с которым только что познакомилась. То ли Курт, то ли Мерт. Сразу забыла.

— Нет, просто хороший друг.

— Что-то он слишком ревнивый для просто друга.

— Да нет же. У него проблемы по работе. Наверное. Хотел поговорить.

— Ну, если не ревнивый, тогда проверим. Потанцуешь со мной?

Танцевать не хотелось, соглашаться тоже, но и то, как повел себя только что Чейз постепенно зарождало возмущение. Тащил куда-то. Молчал. Не отвечал, когда обращалась. Пока я думала, Курт-Мерт уже вел меня на танцпол, положив руку на мою талию. Ладно, пара простых телодвижений мне не повредит.

— Курт… — начала я, и он меня не поправил. Уф, угадала. — А ты чем здесь занимаешься?

— Мы придумываем рекламную стратегию для линии косметики Дизи. А ты, я так поняла, закончила журфак? — его ладонь незаметно скользнула на мою спину и притянула к себе для танца. Поэтому мне пришлось обнять его руками.

— Да, пока не знаю, чем займусь здесь, но я два года писала статьи в редакции, начала работать на последних курсах. Как думаешь, куда мне здесь можно податься?

— Приходи к нам завтра в офис после ланча, — подмигнул Курт. — Просто в гости, посмотришь, как мы творим на нашей кухне. Может, найдем и для тебя проект?

Ответить я не успела. Го вырос рядом с нами и молча просунул руку между нашими телами, с силой отодвигая к себе за спину. Юн же выдал свою дежурную любезную улыбку:

— Найдите себе другую девушку для танца, мистер Баумайстер, — отрезал он, безупречно вежливо обращаясь к гостю по фамилии.

— Какого… — выругался Курт, но наткнувшись на взгляд Го, тут же замолчал, понимая, что он здесь в гостях и умнее будет не нарываться. — Не ревнивый, значит. Ладно. Ребят, я без всякой задней мысли. Просто дружеский треп. Жду тебя завтра, Кэм. Придешь?

Он сказал это довольно громко, и я машинально кивнула, всё ещё стоя в оторопи от того, что творят эти двое. Ладно, если они отогнали от меня какого-то нахала в три часа ночи в кофейне. Но это сейчас что было? Я ведь сама пошла танцевать. С человеком, которой явно был проверен семьей. Мы даже не флиртовали. На таких мероприятиях люди иногда танцуют просто чтобы поговорить.

Я гневно уставилась на этих двоих, но они не удостоили меня и взглядом, оставаясь стоять рядом как два Цербера. Черт возьми. Возвращаться к группе моих новых знакомых теперь было стыдно. Что про меня подумал Курт и все те, кто это видел? То же, что и мужчина в кофейне? Что я сплю с какой-то большой шишкой здесь?

— Вы что творите, Го? — прошипела я.

— Он тебя лапал, — в тон мне ответил белобрысый.

— В каком месте? Просто подержал за талию на вытянутой руке? Вы что, совсем уже? Люди так танцуют. И вообще, кто вас спрашивает? Если я буду против, что меня кто-то лапает, я сама ему об это скажу! Так, может, я не была против?

— Это решает босс, а не ты, — бросил Го и презрительно отвернулся.

Что-что?

— Кэм! — из оцепенения от этих новых новостей меня выдернул оклик Дизи, подошедшей вместе с мужем. — Мы едем в Jin Long Gong — это клуб Чейза, в Макао. Пусть взрослые тут сами догуливают. Эта вечеринка больше подходит для отца и его партнеров. И положенное приличиям время мы уже отсидели. Давай с нами? Где Чейз?

Макао? Ух ты. Там я ещё не была!

— Я за! — тряхнула я головой, предпочитая сделать вид, что не правильно поняла белобрысого.

— Ками, — сзади послышался голос Чейза, — пойдем отсюда.

— Чейз, — встряла Дизи, — покажи свой клуб Кэм, она же ещё не была.

— Нечего ей там делать, — отрезал Чейз.

— Что значит, нечего? — возмутилась Дизи. — То есть для меня это место подходит? А для Ками нет?

— Чейз? — я мягко тронула его за плечо, испытующе заглядывая снизу вверх. У него был такой вид, что на конфликт сейчас лучше не идти. — Что с тобой происходит, что-то случилось?

Он завис, рассматривая моё лицо и, кажется, макияж. Сегодня стилист подобрала мне помаду в тон алому платью, которая только подчеркнула мои и без того полные губы. И всё-таки это не было пошло. Как-то красивенько. Я очень понравилась себе в зеркале.

— Чейз?

— Нет, ничего не случилось, — монотонно ответил он, глядя на мои губы.

— Тогда покажешь мне свой клуб?

Он кивнул, и за спиной послышался победный клич Дизи.

Всю дорогу в машине Чейз молчал. А потом заметил цепочку на моей шее. Ту самую, что он подарил. Я никогда её не снимала, даже во сне. Только перед душем, клала на край раковины, а потом сразу же одевала обратно.

Чейз нахмурился, медленно подался вперед, потянул руку и поддел её, вытаскивая из моего декольте картхолдер. В тесноте и тишине лимузина, в сочетании с его горящим взглядом, было почти интимно.

— Что это? — непонимающе спросил он.

— ID и моя новая карта.

Что же ещё можно носить в кардхолдере?

— Зачем? — Чейз нахмурился ещё больше, так что морщина между бровями стала совсем глубокой. — Ты в вечернем платье, с сумочкой, но носишь это на теле?

— Но я ведь не знаю, где могу оказаться в следующее мгновение! Лучше держать все самое ценное при себе. Надоело вечно оказываться где-то без документов, — как само собой разумеющееся ответила я без всякой задней мысли. Он что правда не понимает?

Я поспешно заправила цепочку снова под платье, прижала руками и только тогда успокоилась, а он долго молчал, изучая меня своими черными глазами, сначала жёстко, а потом постепенно смягчился, и стал говорить очень мягко:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ками. Ты здесь, со мной в абсолютной безопасности. И нигде больше не окажешься не по своему желанию. Я понимаю, что ты чувствуешь… это последствия. Но если не доверяешь миру, доверься хотя бы мне. Я ничему больше не позволю с тобой случиться. Ты в безопасности, слышишь?

— В безопасности? Поэтому выхожу с телохранителями даже за продуктами? Чейз, что случилось три раза подряд, может произойти и четвертый. Это чистая статистика. Не нужно приписывать сюда мою якобы поврежденную психику. С ней как раз всё в порядке. Просто хорошая обучаемость.

— Ну, да, — хмыкнул Чейз, и его настроение снова испортилось.

— Так… у тебя что-то случилось? — я повторила вопрос.

— Да. Уже давно. Сейчас только стало доходить, насколько всё серьёзно, — загадочно ответил Чейз, запустив руки в свои волосы и как обычно красиво их растрепав. — Ками, держись, пожалуйста, рядом. Клуб — мой, но придурков, которые думают, что им все позволено, там хватает, а ты сегодня вырядилась непонятно во что.

— Не поняла? — моргнула я. — Это платье в пол, и разрез не больше, чем у Диз. Мы вместе выбирали.

— Ками. Для местной публики богатых мажоров, что тусят у меня, Диз — неприкасаемая. Может, хоть в купальнике придти. А ты — новинка и слишком экзотична. Ясно? Просто не всё понимаешь.

— Нормальное платье, — обижено буркнула я. — И очень красивое. Я такое вообще первый раз надела. Просто немного яркое. Но это не преступление.

— Красивое, Кэм, красивое, — ответил Чейз и первый раз за вечер улыбнулся. — Просто держись меня и парней.

Клуб оглушил меня громкими звуками. Я тряхнула головой, вспоминая, как ещё несколько месяцев назад мы с Аней отмечали мой первый успешный репортаж. И хотя завеялись в одно из самых пафосных мест в Москве, — в другие Аня не ходила, — то, что я увидела здесь было чем-то… вау! Абсолютно выбивающимся из всего, что я видела до этого!

— Вы по работе, мистер Ли? — спросила девушка-хостесс на английском.

— Мы отдыхать, — бросил Чейз. С момента выхода из лимузина, он крепко держал меня за руку, будто боялся, что я вырвусь и куда-то убегу.

В VIP-зоне, отделившей нас то всего остального мира, он устало растянулся на диване, притягивая меня рядом с собой, и тут же опрокинул в себя несколько шотов. Музыка гремела, дизайн везде был просто обалденный. Мне хотелось туда, восхищаться, танцевать и веселиться, но моя рука была зажата ладонью Чейза, как плотными тисками.

— Я пройдусь по клубу? Рассмотрю? — Диз с мужем уже куда-то свинтила, а я поняла, что Чейз так и не собирается мне устраивать экскурсию.

— Посиди со мной, — Чейз повернулся ко мне, отпуская руку, но был каким-то вымученным.

— Хочешь поговорить?

— Нет.

Он вдруг заставил меня облокотиться на диван и положил свою голову мне на грудь, обнимая руками. Выдохнул, словно испытав какое-то облегчение и замер так, будто бы просто искал у меня какого-то утешения.

Эээ. Ладно. Хорошо.

Я же иногда обнимала его, ища поддержки. Не знала, что с ним происходит, но теперь, видимо, ему она тоже нужна. Я обняла его в ответ, запустила руки в волосы и начала делать слабый массаж. Если у него болела голова или был какой-то стресс, должно помочь.

Правда сейчас наши объятия были не такие как обычно. Обычно я коротко подходила к нему, ненадолго обнимала, и на этом все. Сейчас всё было как-то слишком интимно. Но и Чейз был сам не свой.

Больше он ничего не делал, просто замер, пока я продолжала свои нехитрые поглаживания, разминая его голову, и через какое-то время начал довольно постанывать, зарывшись в моё декольте. Кхм. Как-то незаметно добрался носом, но я всё почувствовала и тут же дёрнулась. Я понимаю, несколько шотов подряд уже подействовали, но в прошлый раз, когда он свалил всё на алкоголь, он лез ко мне целоваться.

Я выпустила руки из его волос и попыталась оттолкнуть его, но он вдруг поднял голову, сделал два незаметных движения, и я оказалась сидящей у него на коленях. Оу. Так плотно, что почувствовала его совершенно однозначную эрекцию.

— Чейз? — я снова уперлась руками в его грудь, но он только крепче меня притянул, снова довольно укладывая голову на моё плечо, утыкаясь носом в шею и шумно втягивая воздух.

— Посиди так. Со мной, — прошептал он мне в ухо. Теперь уже я не утешала, а была чем-то вроде игрушки-антистресс, которую он сжимал в своих стальных руках.

— Чейз, я пойду.

— Охренительно пахнешь, — словно не слыша меня, прошептал Чейз, и его рука вдруг скользнула по моему бедру, проникая под разрез платья. Так быстро, что почти уже добралась до белья.

— Всё! Чейз! Убери руки! Отпусти меня! — вскрикнула я, натыкаясь взглядом на Го и Юна, стоящих в отдалении. В этот раз они просто отвернулись, делая вид, что ничего не видели. Чейз отпустил. Я вскочила и выбежала на танцпол, пробираясь через толпу.

Куда я шла, не знала. Но подбродок уже дрожал: то ли от обиды, то ли от злости. Я понимала, что завтра мне нужно будет выбираться из апартаментов, искать другое жилье, и серьезно говорить с Чейзом. Черт возьми, все ведь было так хорошо! Опять он сорвался. И мне нужно снова все менять. Нет, а чего я вообще хотела от людей вроде Нокса и Чейза? Нормальной психики?

— Эй, малышка, ты куда? — кто-то схватил меня за руку. Я старалась вырваться, но он был очень сильным. — Угостить тебя?

— Нет, я должна идти.

— Не должна, — пьяно проговорил этот кто-то. — Я уже тебя нашёл. Пойдем выпьем!

— Да, отстань ты! — я хотела сказать что-то ещё, но чужая рука уже легла на мой затылок и пьяные, пахнущие алкоголем и сигаретами губы прижалась к моей щеке. Фу.

В следующий момент пьяного верзилу уже смело ветром, и он оказался, прижатым к полу довольным Го, исходящим кровожадной ухмылкой.

Чейз тоже был рядом, и его взгляд был чистым и абсолютно ничем не затуманенным, а лицо — каменным и даже каким-то умиротворенным. Умиротворенным? А вот это плохо.

Чейз взял меня за руку, протащил через весь клуб и все мы вдруг оказались в закрытом помещении, где все звуки стихли. Лицо пьяного нахала уже было разбито, а сам он, обмякший, как тряпочка, висел на руках моих телохронов.

И физиономии у них были такие счастливые, будто паре щенков-терьеров, наконец, перепала возможность как следует повеселиться. Ну, и маньяки.

— Чейз, перестань. Что вы собираетесь с ним делать? — заговорила я, когда стало понятно, что разбитой губой никто не собирается ограничиваться. — Отпустите! Он уже все понял.

Чейз только неопределенно смотрел на меня. Когда он был такой, я не могла понять, он сейчас достанет бритву и шаркает меня ею? Свернет шею голыми руками? А может быть поцелует или засмеется? Потреплет по голове, как обычно? Что?

Именно эти моменты абсолютной нечитаемости эмоций были для меня всегда самыми странными. Раньше они никогда не пугали. Это ведь был Чейз. Но сейчас.

— Он приставал к тебе. Это не может остаться безнаказанным.

— Ты тоже только что запустил руки мне под юбку! — выдала я. Чейз только прикрыл глаза и шумно втянул воздух. — Вы уже разбили ему лицо, хватит.

— Ладно.

Мне казалось, я его убедила и он расслабился. Кивнул мне. И даже как будто сделал два шага к выходу. Как вдруг резко развернулся и с ходу сломал парню челюсть. Дикий хруст ломающихся костей заставил мои зубы сжаться, как будто я съела дико холодное мороженое.

А Чейз всё продолжал, с дикой злостью ломая парню ребра голыми кулаками. Парень только глухо кашлянул, и из его рта потекла струйка крови.

Я вскрикнула и закрыла лицо руками, отворачиваясь к стене. Боже. Это был не тот Чейз, который впадал в медитативный транс, чтобы справиться с целой африканской бандой. Никакого покоя на лице, никакой странной полуулыбки. Сейчас это было чистое зло.

— Зачем? — всхлипнула я, глядя на обмякшего несчастного парнишку.

— Другим в назидание, — Чейз уже выходил из подсобки, увлекая меня за руку. Он шёл размашисто, тяжело дышал и снова тащил за собой. — Теперь все будут знать, что к тебе нельзя подходить в моих клубах. И в моем городе.

— Вообще нельзя подходить? Чейз, ты с ума сошел? Так и будешь всех отгонять? А если я захочу с кем-то познакомиться?

— Зачем? — Чейз резко остановился и уставился на меня сверху вниз.

— А зачем мужчины и женщины вообще знакомятся? Сходить на свидание, например, — с вызовом бросила я. Видимо, замалчивать то, что творилось между нами, было плохой идеей.

И тут Чейз улыбнулся. Улыбнулся так, что я испугалась. Его пальцы со сбитыми костяшками сначала заправили локон, упавший на моё лицо, а потом легли на подбородок и приподняли его. Большой палец погладил губы, на которые он пристально смотрел.

— Сейчас не самое лучшее время говорить мне такие вещи, Кэм. Я немного пьян, — я сделала шаг назад, и Чейз прикрыл глаза, будто решая, что со мной делать.

Глава 11

— Не ври мне, Чейз. Ты ведь вообще не пьянеешь. Думаешь, я не заметила? — Чейз молчал пока мы ждали подачи лимузина. — Так я права?

— Права, — он достал сигарету и закурил, не глядя на меня. — Для человека моей профессии слетать от бокала вина или пары шотов было бы дико глупо. На меня вообще алкоголь не действует, мой наблюдательный котик.

— Так зачем всё время наговариваешь на себя и почему поцеловал тогда в Москве? — я поежилась и обняла себя руками, хотя на улице было тепло. Я долго закрывала глаза на его странности, но дальше делать это было просто глупо. Мне бы хотелось как можно дольше прикидываться невидящей и ничего не понимающей и надеяться, что если не обращать на проблему внимание, она рассосется сама собой. Не вышло.

Сейчас, я снова оказалась зажатой в ловушке, и оттуда снова нужно было выбираться.

Чейз затянулся и с легкой улыбкой смотрел на меня.

— Выходи за меня, Кэм, — вместо ответа просто сказал он.

Вакуум. Он вдруг образовался в том месте, где должен был быть следующий удар сердца. Но там была тишина. Рот открылся сам собой, и я уставилась на него снизу вверх. То есть… в смысле «выходи»? Замуж?

— Э-э-это к-к-как? — я вдруг стала заикаться и даже не закончила фразу, чем снова его развеселила.

Нет, то есть я уже догадалась, что он не против затащить меня в постель. Как всех остальных, кого встречал на пути. В этом был весь Чейз. Думала, он скажет что-то вроде этого. Но вот эта вот фраза напрочь вышибла меня из реальности, подвесив в абсолютной пустоте.

Теперь, когда он это произнес, с его плеч явно упал невидимый груз, который он носил последние пару недель. Я снова увидела перед собой открытого и почти легкого Чейза.

— Как? — усмехнулся он. — А как обычно девушки выходят замуж? Тебе нужно просто сказать «да». А все остальные «как» оставь решать мне.

Я отвернулась. Не могла больше выдерживать его внимательный взгляд, который теперь стал вдруг восприниматься совершенно по-другому.

— Зачем тебе это? — лимузин уже давно приехал, но мы оба не торопились садиться в него. Наоборот, Чейз протянул мне руку и кивнул в сторону моря, предлагая пройтись. Я согласилась, шагнув с тротуара, чтобы перейти улицу, но руки не подала, продолжая ёжится и обнимать себя, будто это могло как-то помочь.

Он засунул руки в карманы и стал идти рядом, подстраиваясь под мой медленный, растерянный шаг.

— Нам просто классно вместе, — как можно более легко сказал он.

— Нет. Я не смогу, — поспешно ответила я. — Не смогу…

— Не сможешь «что»? — жёстко спросил он, перегораживая мне путь и заставляя поднять на него сердитый взгляд.

— Не смогу быть одной из многих твоих девушек, Чейз. Это… я не таких отношений для себя искала, чтобы делить мужа со всеми его… любовницами и разными работницами секс-индустрии. Это всё вообще не для меня.

Чейз сделал шаг вперед и положил руку на моё плечо, когда по коже в очередной раз пробежали мурашки. То ли от холода, то ли от стресса и растерянности. А может теперь я просто боялась его близости? Так и не разобралась.

— Ками. Все они были только потому, что я еще никогда не хотел быть с кем-то раз и навсегда. Я никогда и ни одной девушке не пудрил мозги, вообще не был ни с кем в отношениях, чтобы не давать ложных надежд. Поэтому по большей части провожу время со специальными девушками… ну ты знаешь. Так просто честнее.

— Ну, да, — я иронично, но без всякого веселья, улыбнулась, — Чейз…

— Кэм, никого и никогда больше не будет. Я буду верен тебе до самой смерти. Ещё в раннем возрасте однажды понял, что мне не хочется обращать внимания на чувства тех, с кем я встречался, подстраиваться под них, идти на компромиссы, узнавать, как у них дела, — мне было не интересно. До жути скучно. Реагировать на настроение — раздражало, у меня были дела намного важнее. Даже целовать в губы — не выносил всего. До встречи с тобой. А сейчас — я получаю дикое удовольствие, просто делая что-то для другого человека. Девушки. Подстраиваясь под тебя. Даже, когда это… блин, не удобно и не входит ни в какие планы. От этого — ещё только больше кайфую! Я отражаю тебя и отражаюсь сам в твоих глазах… радостью и восхищением. Я же вижу. И в них нет рассчета, только… черт, такая искренность, что я только уже от этого с ума схожу. Как ты сморишь на меня. Это удивительно. Сам от себя такого не ожидал.

— Чейз, — я нахмурилась, физически ощущая, насколько тяжело ему сейчас было признаваться в таких вещах. — Сказать про девушек — первое, что пришло мне в голову, если честно. Ты же знаешь, что я… пойми, я даже не ревную тебя, когда вижу с кем-то. Чейз. Это ведь о чем-то должно говорить, правда? Я отношусь к тебе как к брату. И ты, наверняка, знаешь, почему.

— Ждешь его? — жёстко процедил он, отводя и пряча взгляд, в котором я всё-таки успела увидеть желание кровной расправы. — Сестричка…

— Чейз. Я… знаешь… я ведь тебя люблю, — его злость испугала меня. — Да! Но это и правда что-то братское. Ничего не изменилось с того нашего разговора в гостинице в Африке. Наоборот, стало глубже и крепче.

— Всё, Кэм, просто заткнись, пожалуйста, — должно было прозвучать грубо, но получилось беззлобно и как-то устало. Он снова пошёл рядом со мной. И мы снова молчали. — Знаешь, ты единственная, кого я вижу своей женой. И в любом случае мне стало легче, что я признался в этом.

Я долго не знала, что сказать, но, казалось, что-то надо было.

— Я была счастлива провести последние две недели с тобой. Правда. Каждый раз, когда мы вместе, ты делаешь это время волшебным. И не важно, идем ли мы в пафосный ресторан, едим ли мы вафли из уличного кафе и просто сидим на лавке, или остаемся у тебя дома. Но только…

— Всё, помолчи, — он взял меня за руку, не дав договорить. И мы продолжил идти рядом. И несмотря на все его признания, которые ужасно напрягли, получилось как-то уютно. Он не пытался трогать меня как-то интимно, целовать, зажимать или что-то требовать. Мы просто шли за руку в одном направлении и просто дышали, рассматривая огни берега и снующих туда-сюда лодок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне нужно уехать ненадолго, — слова резко полоснули в тишине, а сердце вдруг ухнуло.

— Только не говори, что опять полезешь под пули! Чейз, ты обещал, что закончишь! — слова сами вырвались изо рта, когда сердце вдруг сжалось. И хотя я уже собиралась сбегать от Чейза в новое место, мысль о том, что однажды из такой поездки он может не вернуться, как и точно такая же мысль о Ноксе, сдавила желудок в тугой узел.

— Волнуешься за меня? — очаровательно улыбнулся, едва крепче сжав мою руку.

— Конечно! Как не волноваться? — абсолютно серьезно ответила я.

— Не переживай. Обычная деловая поездка в Нью-Йорк. Скучная и безопасная, — явно довольный моими эмоциями сказал он. Как-то слишком радостно.

— Ну, хорошо, — успокоилась я, отводя от него встревоженный взгляд. И действительно, почему я вообще так переполошилась? Я и правда слишком сроднилась с ним. И мне было ужасно грустно, что наши с ним чувства друг к другу были такими разными.

— Я не буду давить и спрашивать слишком часто, Ками, — он остановился, снова разворачивая к себе, но при этом отпустив мою ладонь, чтобы положить свои руки в карманы. Как будто это могло оградить его от того, чтобы прикасаться ко мне. — Но это правильно, что теперь ты знаешь мои истинные намерения. Я люблю, когда честно.

— Да, и спасибо тебе за это, — тяжело вздохнула я, поднимая на него него слегка испуганный взгляд, чтобы тут же отвести.

— К-э-э-м? — Чейз вопросительно заглянул в моё лицо. — Мы, конечно, не всю жизнь знакомы, но я тебя уже знаю, как облупленную. Если ты задумала сбежать отсюда, даже не думай.

— Чейз. Я не стану скрывать. Хорошо, что ты сам начал. Но жить рядом странно, в таких обстоятельствах, когда я не могу ответить тебе так, как ты того хочешь. И заслуживаешь.

— Ками, все. Я не хочу слышать эту пургу. Ты остаешься здесь. И точка. Я поставил тебя в известность, но не стану тебя насиловать, заставлять, зажимать в темных углах и вести себя, как придурок. Если хочешь: моё предложение — это предложение взрослого делового человека. И я умею ждать. Но о том, чтобы куда-то сбежать — даже не думай. Сейчас пока оставляем всё, как есть. Как было до этого, хорошо?

Я снова почувствовала, что сказать последнюю фразу для него было тяжелее, чем всё, что он говорил до этого. Но он снова переступил через себя, лишь бы только я никуда не делась.

— Насчет твоих чувств… к Ноксу, — его голос внезапно треснул, а зубы странно скрипнули. — Я их вижу, я о них знаю. Но и ты знаешь, что с Ноксом жить невозможно. Он бы раздавил тебя так, как его отец уничтожил его мать. Медленно и методично. Стирая твою личность и заменяя её полным подчинением. Кэм. Это факт. Я знаю и вижу, что ты чувствуешь, и все равно хочу жениться на тебе прямо сейчас. Если ты скажешь «да», я поведу тебя к гражданскому регистратору прямо сейчас, посреди ночи. В общем… мой рецепт прост: немного времени и много-много секса со мной, и ты вообще забудешь о том, что он был в твоей жизни.

Ли замолчал, с порочной ухмылкой уставившись на меня, пока я краснела, как рак, от его последней фразы. И, кажется, это было именно то, что он хотел, потому что улыбнулся ещё шире.

— Ты очень милая, когда краснеешь, — он снова заправил прядку мне за ухо, и вдруг, словно шкодливый кот, положил руку на мою голову и быстро растрепал идеальную вечернюю укладку. Вот же гад какой. Я рассвирепела, но при этом тут же рассмеялась, пытаясь добраться до Чейза, чтобы хорошенечко его треснуть. Но это было невозможно, он молниеносно отскочил и оказался за моей спиной, обнимая сзади и утыкаясь губами мне в макушку:

— Ками, поклянись, что не сбежишь от меня трусливо и позорно просто, чтобы избежать неловкости? Давай ты, как смелая девочка, будешь по-прежнему жить у себя дома и спокойно, как взрослый человек, обдумаешь моё предложение столько, сколько тебе нужно? Но при этом не станешь идиотничать, и мы будем общаться и проводить время также, как делали до этого? — я замерла и напрягалась в его руках. — Я ведь твой друг? И это в первую очередь, Кэм. Помни об этом. Я обижусь, если ты так со мной поступишь. Я не заслужил.

Черт возьми, он что мои мысли читает? Именно так я всегда и думаю.

— Так что? Подождешь меня? Когда приеду, снова сходим на руины Сан-Паулу. Тебе там понравилось, — он почти шептал мне в волосы, но больше ничего не делал. Едва держал, но не переступал границы. — Не отпущу, пока не пообещаешь, что будешь ждать. И не станешь делать глупостей.

— А разве от твоих парней можно сбежать? — напряженно спросила я.

— Кэм. Они для твоей защиты. Они — не твоя новая клетка. Захочешь уйти — уйдешь. Но я хочу схитрить и взять с тебя слово джентльмена, что ты останешься. Так пойдет?

— Пойдет, — тяжело вздохнула я, а Чейз снова облегченно усмехнулся.

— Тогда договорились.

Глава 12

Мы ехали в лимузине домой, сидя рядом друг с другом. Никому не хотелось сидеть напротив и испытывать неловкость, встречаясь взглядами.

— Что опять, Кэм? — после долгого молчания спросил Чейз.

— Я молчу.

— Ты громко думаешь. И пыхтишь. Так всегда, когда хочешь что-то сказать.

Я бросила удавленный взгляд: разве может кто-то знать меня настолько хорошо? Не припоминала ни одного человека. Даже моих родителей. Наверное, будь на его месте Алан, я бы только нервно передернула плечами, мысленно обозвав маньяком.

Прислушалась к ощущениям: нет, было удивительно, но очень тепло. Мне нравилось. Но проговорить кое-что всё-таки надо.

— То, что ты сделал сегодня с тем парнем. В клубе. Это было не правильно. Он просто пьяный дурак, и да, мне было противно, но его наказание было чрезмерным.

— Кэм, я знаю. Плохо, что ты это увидела. Я сглупил. Хотел, чтобы ты узнала, что бывает с теми, кто позарится на тебя. Но… не нужно было.

— Чейз. Я не о том, что я это увидела… так в принципе нельзя с людьми.

— Слушай, — Чейз раздраженно выдохнул, — когда ты вдруг появилась, я узнал о себе много нового. Например, что не выношу, когда тебя трогает кто-то другой. Или подходит, пялясь на тебя дебильным, сальным взглядом и открывает свой грязный рот в твой адрес...

— Чейз! Я равнодушно к этому отношусь. И в большинстве случаев могу и сама с этим справиться!

— Я не могу, — после короткой паузы сообщил Чейз. — Но обещаю, ты не будешь чувствовать это на себе слишком явно.

— А не явно, это как? Я, например, пыталась обсудить возможность поучаствовать в рекламном проекте во время танца с руководителем агентства, но твои терьеры…

— «Терьеры»?

— …его грубо отодвинули. Теперь я не знаю, как появиться там завтра им всем на глаза.

— Но можно ведь говорить о работе, не подставляя свою голую спину под его грязные клешни? Или дать себя облапать — обязательная часть программы? — Чейз произнес это ледяным тоном, едва разжимая зубы, и стало тут же понятно: парни вовсе не занимались самодеятельностью. Всем бесчинством заправлял сам Чейз. — Ты просто не видела, как этот гондон облизывался на твою задницу, когда ты отворачивалась.

Почему нужно обязательно сквернословить, черт возьми? Ну, посмотрел кто-то. Я не заметила ничего мерзкого. Может, едва-едва заметный флирт. В нашем возрасте так вообще проходит половина общения. И это ничего не значит. В общем, стало ясно, что обсуждать это с Чейзом абсолютно бессмысленно.

Кажется, он понял, что перегнул палку и решил зайти с другой стороны:

— Слушай, креативное агентство немного не твой профиль. Ты просто схватилась за первую попавшуюся ниточку. Подумай серьезно, чем бы тебе по-настоящему хотелось заниматься?

— Честно? Ты прав. Не хочу менять род деятельности. Моя мечта — независимая журналистика. Всегда завидовала людям, которые не боятся говорить правду. Например, у меня столько информации о темных делах Карминых и Areva в Африке. И Ансар-ад-Диб. А банды вокруг Одьенне? Да, хоть сейчас ютьюб-канал открывай!

— Ты все себе копируешь?

— Конечно. Такая возможность! У меня уже куча набросков для статей и репортажей…

Чейз повернулся ко мне и тяжело вздохнул:

— Времени зря не теряешь. Но, Ками. Ребята, которые таким занимаются, долго не живут. Им нужна хорошая крыша, чтобы они могли говорить то, что хотят.

— Я знаю, — грустно сказала я. — Таких как я хватает только на один репортаж. После чего их закрывают или в переносном, или в прямом смысле.

— Думаю, Хэй Тэн может дать достаточно хорошую защиту, чтобы однажды ты начала подобную деятельность. Только чуть позже и аккуратно. Например, после рождения детей.

— Ты сейчас серьезно? Не про детей… про вашу защиту?

— Почему нет? — пожал плечами Чейз. — Ручные терьеры у меня уже есть. Пусть будет и «ручной» журналист, который будет делать репортажи в моих интересах.

— Это уже не независимая журналистика, — с осторожной улыбкой сказала я.

— Ну, у всего есть свои призы и свои цены. Обещаю, ты будешь говорить только правду и ничего кроме правды. Но раз я буду давать тебе защиту, моя семья будет оставаться неприкасаемой.

— Разумеется, — легко согласилась я, — Чейз. Если ты это серьезно, то спасибо огромное!

Я потянулась и чмокнула его в щёку. Он повернулся, но не улыбнулся в ответ. Наоборот, был чересчур серьезен.

— Может, я заслужил немного больше?

— Ты заслужил тысячекратно больше. Но ни мои поцелуи, ни тем более замужество не могут быть той валютой, которой я буду расплачиваться за какие-то блага, Чейз. У меня тоже есть свои представления о призах и ценах.

— Элегантно отшила, котик. Ладно. Права.

И всё-таки он сорвал мой поцелуй, когда утром зашёл попрощаться перед отъездом. Я только-только вышла из ванной, была немного сонная, и он застал меня на кухне в одной футболке.

— Будешь скучать? — вместо приветствия спросил он, когда я заваривала себе кофе.

Чейз стоял в безупречном костюме с безупречной укладкой, прислонившись к стене и засунув руки в карманы. Ух, ты. Я даже засмотрелась.

— Ками? Твой кофе. Уже достаточно… — с ухмылкой произнес он, явно довольный эффектом.

Черт возьми. Не заметила, что наливаю кофе в уже переполненную чашку, заливая кругом всю столешницу. Совсем еще не проснулась. Ещё и красавчик тут стоит, ухмыляется. Отвлекает.

Конечно, прошлой ночью я тысячу раз думала о том, что могу стать его женой.

Прокручивала в голове это его «много-много секса». Краснела, пыхтела и не могла понять, что чувствую к самому Чейзу, потому что все мысли о сексе неизменно сводились к Ноксу.

Я понимала, что Чейз для меня — безумно красивая картинка, идеальный друг, старший брат. Что теперь он добровольно взял на себя роль той «каменной стены», за которой я могу прожить всю жизнь в полной безопасности.

Понимала, что я действительно испытываю к нему своего рода любовь. И что он меня восхищает по всем статьям, кроме той, где проявляется его темная и неудержимая жестокость. Но в какой-то момент я приняла и её. У всех есть свои демоны. И Чейз родился там, где родился. В этой семье, в этих обстоятельствах. Кто я такая, чтобы осуждать его за это?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сейчас я замерла, рассматривая его высокий, стройный силуэт, продолжая размышлять над тем, что буду чувствовать, когда он будет прикасаться ко мне? Целовать?

А ещё думала о том, кто постоянно дергал ту струну в душе, что причиняла поначалу резкую, а затем постепенно затухающую, превращающуюся в тупую и ноющую боль: Нокс. Он точно меня забыл? Точно не придет? Это уже навсегда?

Если да… где-то внутри грудной клетки, в незаживающей ране, на которую я старательно не обращала внимания, снова провернули тупой нож… если да, то я вряд ли найду ещё кого-то в своей жизни, кем буду так же одержима, как Рэем Дельгадо. И вряд ли найду кого-то другого, с кем мне будет так же хорошо, как с Чейзом. Звучало всё слишком расчетливо, но вполне разумно. А одержимость… многие говорят, что это болезнь. Значит, мне нужно попытаться от неё излечиться.

И всё-таки. Я должна была поставить финальную точку в этой истории. Я не пойду ни на ланч, ни на встречу с Куртом в агентство. Сегодня я собиралась обратиться к Дизи, надеясь, что она даст мне контакт Нокса. В конце концов, они общались семьями. Спрашивать Чейза было неразумно: он мог среагировать плохо и непредсказуемо. Но я обязана была набрать номер Рэя, услышать его голос и сказать всего две фразы: «Я жива. Я в Гонконге». Дальше — пусть решает сам.

И несмотря на всю одержимость, одно условие у меня всё ещё было: никакого острова, никакой клетки и никакого одиночества у окна в ожидании, пока он будет бегать по миру, играя в серого кардинала неведомых геополитических игр. Это было и оставалось моим красным флагом. Навсегда. Но я могла предложить ему: бегать по этому миру вместе с ним.

За этими размышлениями, не заметила, как Чейз мягкой, тигриной походкой уже приблизился ко мне, достал одну руку из кармана и протянул ко мне, нежно взяв за подбородок двумя пальцами. Они больше не пахли порохом, как в Африке. Сейчас кожа была нежной и доносила приятный древесный аромат.

Не знаю, почему я вдруг растерялась. Он часто притрагивался ко мне, но раньше я реагировала как-то проще. Наверное, все эти разговоры совсем выбили из колеи.

— Так ты не ответила, — вкрадчиво произнес Чейз, глядя на мои губы и мягко проводя по нижней губе пальцем, — будешь скучать?

Я едва кивнула, а он нагнулся ко мне, приподнимая себе навстречу мою голову. Я ощутила мягкое прикосновение его губ к краешку моих. Как будто просто поцеловал щёку, но всё-таки прошелся по краю губ, которые он уже успел раскрыть, слегка потянув вниз своим пальцем. Я не отпрянула, не дёрнулась и даже не сжалась, пытаясь понять, что чувствую.

Что-то странное. Как будто ем пирожное. Такое ванильное, с кремом. Чейз улыбнулся прямо мне в губы, понимая, что не встретил никакого сопротивления. И прикусил мою нижнюю губу, слегка оттягивая. Ммм. Не знаю. Все ещё не понятно. Это было приятно. Но никаких подкашивающихся ног и моментально мокрого белья, как было с Ноксом.

Вторая рука вдруг оказалась на моей талии. Прямо на голом теле, успев проникнуть под футболку. Даже почти целомудренно, ведь мог бы пройтись по попе и голым бедрам, но не стал. Зато прижал к себе так сильно, что мне пришлось запрокинуть голову ещё выше, чем он моментально воспользовался и тут же по-хозяйски проник языком в мой рот, сильно, но нежно раскрывая его и изучая. Нагло, но одновременно очень томно. Никуда не торопясь.

Но как только я успела подумать о том, что пора прекращать, он уже меня отпустил, оставляя на талии обжигающее ощущение своих крепких, но многообещающих объятий.

— Я пойду, — как-то неопределенно улыбнулся он. — Жди меня.

И прежде чем я успела что-то ответить, развернулся и ушел, оставляя в полной растерянности.

Глава 13

— Милая. Ты хорошая девочка, и мне нравишься, — сказал мистер Ли в своём кабинете.

Йонг Ли, отец Нокса, практически вызвал меня к себе после того, как моя неловкая попытка выпытать у Дизи номер Нокса провалилась там же, где и началась.

Диз ответила просто: не знает никаких номеров! И похоже, я выдала себя с головой. Понятия не имела, что она знает обо мне и Рэе, и насколько откровенными они были с Чейзом в таких делах. Но по моей логике, ни одному парню не должно было хотеться распространяться, что он запал на любовницу своего друга и выдернул её практически из его постели. Хотя… кто их знает?

В общем, старалась не врать и не придумывать сложных объяснений: невзначай попросила любой его контакт, объяснив, что не успела поблагодарить этого человека за то, что он — вместе с Чейзом, конечно же,— спас мою жизнь. Причем не раз. А то, видите ли, на месте как-то не получилось.

Диз очень тепло улыбнулась, но мягко послала меня с этим. К Чейзу. Мол, они, конечно, хорошо знакомы, но прямой связи с Ноксом у Дизи никогда не было! Ну, да. Конечно. И вот теперь я практически стою на ковре у Йонга Ли. Господи, Чейз! Меня же сейчас на ремни порежут за то, что я тут, за твоей спиной посмела попросить телефон другого мужика.

Вопреки моему дикому страху и трясущимся всю дорогу коленкам, мистер Ли оказался вполне дружелюбным. Усадил в кресло, напоил молочным улуном, практически собственноручно, что точно было ему не по статусу, но должно было означать его крайнее расположение.

Глава самого могущественного клана Гонконга наливает мне чай? Да вы серьезно? Я совершенно обалдела от такой разницы между ожиданиями и реальностью. До тех пор, пока он не начал свою размеренную и неторопливую тираду, сдобренную солидными паузами:

— Камилла. Ты очень хорошенькая и милая. Воспитанная, умная, изящная, как и полагается хорошей девушке. Даже по моим стандартам, а они высоки. Я бы, наверное, другой и не желал для сына. Жалко, что уже испорченная, — на этом месте я поперхнулась чаем, и мистер Ли любезно подождал пока я не восстановлю дыхание и внимание. Думаю, дальше меня, пока ещё ласково, попросят уйти, пока Чейз в отъезде. Я так утвердила себя в этой мысли, что плохо слышала дальнейшие слова Йонга Ли.

— Я подбирал Чейзу много хороших девочек в жены. Молодых и нетронутых. И очень подходящих в политическом плане, как ты понимаешь. Но этот строптивец никого не хочет. Что ж. Я его искренне люблю и потокаю, поэтому уже смирился. Но и ты меня пойми. Мне уже больно на него смотреть. Давай договоримся так: я даю тебе ещё месяц. Ты либо уезжаешь и не травишь ему душу. Либо принимаешь его предложение.

— Поняла Вас, мистер Ли. Я… я уеду, — ответила я, уверенная, что именно это мистер Ли и имел ввиду, давая выбор только из вежливости.

Пожилой мужчина сделал многозначительную паузу и тепло взглянул на меня, внимательно изучая и как будто слегка улыбаясь.

— Камилла… или… Ками. Тебя ведь так сын называет? Ты так поспешно решила, что я прошу тебя уехать, как будто я угрожаю. Но если решишься на это: ты ни в чем не будешь нуждаться. Я обеспечу твое будущее.

— Мне… не нужно, мистер Ли. Ни в коем случае. Я просто не смогу принять это. Вы… — Господи, я не знала, как выпутаться из этой неловкой ситуации, в которую он намеренно меня загнал, внутренне посмеиваясь надо мной, — итак много для меня сделали. Я больше не могу пользоваться вашей добротой. Это слишком.

Он ещё раз смерил меня одобрительным взглядом, как будто ему понравился ответ.

— Ками. Ты мне нравишься. Правда. В действительности, ты не так меня поняла. Я бы предпочел, чтобы ты приняла предложение Чейза. Он будет счастлив, и сможет спокойно вести дела. Если ты уедешь, страдать он вряд ли перестанет. А мне бы хотелось, чтобы его голова побыстрее встала на место. И когда ты сделаешь его счастливым, моё старое сердце тоже успокоится.

— Я…

— Не знаю, чего или кого ты ждешь, — жёстко перебил он меня, — но Чейз — прекрасная партия. Мне даже обидно, что ты так долго раздумываешь.

— Я выбираю не партию. Я выбираю сердцем. И Чейз — самый лучший парень на планете! — искренне возразила я.

— Рад, что ты это понимаешь, — довольно сказал Мистер Ли. — Но тебе нравится кто-то другой?

Нравится? Нравится? Это было не то слово, которым я могла бы обозначить свои чувства к Ноксу, и поэтому совершенно искренне сказала четкое «нет».

— Что ж. Не знаю тогда, чего ты медлишь. Но… Дело молодое, дурное, — вздохнул мистер Ли. — Дам тебе один совет, выбирай, конечно, сердцем. Но только, девочка, подними-ка ты своё сердце в голову. Оттуда, где оно у тебя сейчас находится.

От этих слов я покраснела и снова обожглась чаем, сделав слишком большой глоток.

— В общем, ты меня поняла. Буду рад видеть тебя как жену Чейза. Но даю тебе месяц на раздумья. Потом — можешь оставаться в Китае, раз уж тебе больше некуда податься. Но из Гонконга я тебя переселю. Иначе наследничек так и будет гарцевать вокруг, не занимаясь делами в полную силу и разбивая носы тем, кто криво на тебя посмотрит. Я, конечно, посмеялся один раз, но, как ты понимаешь, это не дело. Я бы его приструнил, но не хочу портить с ним отношения. С каждым годом он у нас становится всё более самостоятельным, и влиять на него… забирает слишком много моих старческих сил. А вот ты это делаешь одним взглядом. Так что давай, девочка. Я на тебя рассчитываю.

— Поняла, мистер Ли. Благодарю Вас за доверие! — я встала и немного поклонилась мистеру Ли, соблюдая этикет, чем ещё раз вызвала его улыбку.

Уф. Я вышла из офиса, и, отбрыкиваясь от «ласкового» предложения Го запихнуть меня в лимузин, чтобы отвезти домой, решила пройтись и продышаться. Мысли роились как пчелы, но ничего конкретного так и не рождали. Бесконечное «бззз» в голове из обрывков диалогов, мыслей и чувств. Кроме того, что с семьёй Ли дела обстоят не плохо. Если бы только — не так неизбежно. Как будто кто-то за меня уже все решил и просто плавно ведет к принятию.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я горько усмехнулась, глядя на себя в витрину: как получилось, что от Рэя у меня не осталось ничего? Ни телефона, ни почты? Ни телеграмма, черт возьми? Интересно, у него есть телеграмм? Он был настолько уверен в том, что я никогда и никуда не денусь, что даже не удосужился оставить о себе хоть какую-то зацепку, на «всякий пожарный». И ни один поиск в интернете ожидаемо не дал ни единого результата.

У меня, конечно, был знакомый «хакер»-Дима, к которому мы обращались в редакции, когда нужна была инфа, которую нельзя было найти на поверхности, но как мне было ему звонить, если для всех в Москве я уже умерла? К тому же простая логика подсказывала мне, что Дима — птица не того полета, чтобы разыскать того, кто не хотел быть найденным.

Я села в кофейне лихорадочно думая, что делать дальше? И надо ли? Разве он бы меня не нашёл, если б хотел? В Москве? Я торчала там пару недель. Здесь? Господи, да конечно, нашёл!

А Чейз — несмотря на то, что стоял как партизан, не желая делиться контактами Нокса, почему-то не бесил даже в этом своём упрямстве. Я как будто понимала его чувства и уважала их. Меня даже не бесила его глупая ревность, хотя должна была! В конце концов я переключилась на серьезное обдумывание своих брачных перспектив. И не находила ни одной причины, почему бы не послушаться мудрого человека — мистера Ли.

При мыслях о Чейзе в груди разливалось тепло и благодарность, на губах всегда появлялась улыбка, а с некоторых пор — ещё и дурацкий румянец на щеках. Всё, кроме настоящей, убийственной, забирающей всю душу страсти.

У всего есть свои призы и цены. Что ж, Рэй.

Йонг Ли дал мне еще месяц. По сути, он дал его тебе. Что тебе стоит просто заехать в Чейзу в гости, как всегда бывало?

И сейчас у меня только два варианта: свалить всё на судьбу и на Рэя, давая им обоим этот месяц, чтобы снова свести нас вместе. Или: артачиться до последнего и хранить всю оставшуюся жизнь верность ничего не подозревающему Ноксу, пока он будет оттягиваться с новыми стюардессами после очередного задания.

А мне в это время? Изнывать от сладких воспоминаний об одной проведенной ночи, попутно продолжая скрываться по окраинам Китая от чокнутого Алана? Проживать оставшуюся жизнь в вечном страхе? Так чем это отличалось от, собственно, плена у самого Алана? Нет уж. Такой вариант категорически не улыбался.

Месяц так месяц. Я тряхнула головой и сама не поняла, как взгляд наткнулся на спа-центр, который открыла мне Дизи. Отлично! Заскочу и спрошу, можно ли попасть на массаж без записи. Оказалось — можно, только не к той девушке, к которой я попала в первый раз. Я согласилась — наверняка, здесь каждый работник — абсолютный профи!

Мальчики остались в вестибюле, пока в пустом кабинете я в расстроенных чувствах раздевалась и забиралась на массажный стол, ложась на живот и ожидая девушку.

Она вошла совсем не слышно, я даже не обернулась, и уже очень скоро все мысли унеслись куда-то далеко-далеко. Сильные руки скользили по плечам, разглаживая узлы напряжения, тепло растекалось по спине, словно горячий воск, смягчая каждый застывший мускул.

Пальцы уверенно нажимали на точки вдоль позвоночника, и с каждым движением из меня вырывался лёгкий вздох, будто все мысли и страхи растворялись в воздухе, пропитанном ароматом эвкалипта. Кожа то и дело покрывалась мурашками под лёгким нажимом, а тело наконец начало поддаваться расслаблению. Голова стала блаженно пустой, и только ритмичное легкое дыхание и шорох масла наполняли тишину.

Когда руки оказались на моих бедрах, я уже отплывала в сладкий сон, улетая на райские облачка. Ровно на пять секунд, потому что меня из него выдернул чей-то дикий вопль и резкие голоса. Причем мужские. Переругивающиеся на китайском. Что? Откуда здесь столько мужчин?

Резкий, надтреснутый голос моей личной белобрысой фурии я, конечно, узнала сразу. А остальные? Так, ещё один — Юн, конечно — я немного обернулась, но не рискнула вставать, ведь была почти полностью раздета, за исключением одноразовых стрингов. Господи, да что происходит? И что за парень валяется в углу комнаты, закрываясь руками от этих чокнутых терьеров? И где девушка?

Трясущимися руками я еле нащупала простыню и быстро обернулась, чтобы встать.

— Вы что творите? И кто это? — я ошалело осматривала картину, под гневным взглядом Го, который он переводил то на абсолютно белого трясущегося парня, то на меня.

— Это — хрен, который лапал твою голую задницу, — возвестил Го, легко переходя на русский. Хотя на повышенных тонах акцент становился более сильным.

Что? Это массажист? А, точно, он же в форме спа-центра.

— А, то есть сегодня не девушка? — глупо сказала я, ещё окончательно не приходя в себя.

— Господи, ты такая наблюдательная, Камилла. Просто пипец. И к тому же блещешь интеллектом, — глаза Го вращались так, будто я изменила лично ему с этим несчастным.

— И? — я всё ещё не понимающе таращилась на этих двоих. — Вы-то что тут делаете? И за что прессуете парня?

Немая сцена продолжалась несколько секунд, после чего Го угрожающе придвинулся ко мне на пару шагов, а я инстинктивно подалась на кушетке назад:

— У тебя есть пара секунд, чтобы сказать правду, Камилла. Ты знала, что это будет мужик?

— А? — я посмотрела на валяющееся на полу тело. «Мужик» было слишком сильное слово. — Нет. Не знала. Мне не сказали. Но это и не то, чтобы мужик. Я не понимаю, с вами-то что? Он обычный профи и делает свою работу. Вы совсем что ли оборзели?

Я начала заводиться. Щенкам просто делать нечего!

— А, то есть ты проблемы не видишь? — цедил Го.

— Не совсем. Я не заметила разницы в самой процедуре.

Го тяжело вдохнул и замотал головой. Хорошо, что у них нашлись мозги, чтобы ничего не сделать парню. Судя по всему они просто отшвырнули его и усадили на пол.

— Босс об этом узнает, — Го угрожающе ткнул в меня пальцем в воздухе.

— Да, пожалуйста. Уверена, он скажет, что вы пара чокнутых идиотов, у которых все мысли идут только в одном направлении!

Чейз позвонил вечером, что странно, по видеосвязи. Как раз в тот момент, когда ко мне в квартиру завалился Го с вопросом, нет ли у меня случайно масла для жарки, а то у них, видите ли, закончилось. Я даже не собиралась с ними обоими разговаривать, устроив демонстративную молчанку от самого спа и продолжая по сей момент. Просто молча указала ему пальцем на кухню, чтобы он взял всё сам, и ответила на звонок Чейза.

Тот был непривычно напряжен. Нет, говорил как обычно, дежурные фразы, как всегда, для которых зачем-то вдруг понадобилась видеосвязь, но почти не улыбался и ещё желваки ходили ходуном, отчего он немного прикрывал лицо кулаком.

— Кэм, слушай, ты прости их за сегодня, — вдруг сказал Чейз, и в этот момент на кухне послышался грохот падающей на пол челюсти Го. Вернее, он уронил пластиковую бутылку с маслом, которое чудом не разлилось, но рот от удивления так и не закрыл, бесцеремонно прислушиваясь к нашему разговору. — Ребята переборщили с активностью.

— Да, Чейз. Спасибо, что ты понимаешь, — я украдкой бросила победоносный взгляд на замершего Го, который теперь одел на себя маску ледяного безразличия, которое плохо подходило к вытянутым, как у осла, ушам.

— Не стоило им устраивать сцен. Достаточно было сделать по-тихому. Тебе было не приятно. Прости.

Я ничего не ответила. Просто не могла, услышав, собственно, самое главное. Чейз снова бы не против того, что они вытворили. Извинялся только лишь за шумиху и дурные манеры.

И те мне менее, проблема с любыми мужскими руками на моем теле была у самого у Чейза. Ладно. Не буду это комментировать. Достаточно и того, что он по слогам выдавливал из себя извинения за их поведение. Я прекрасно видела, насколько для него самого это было дико.

— Я проведу беседу…

— Спасибо, Чейз. На самом деле, проблемы вообще не было, я считаю. Какая разница, кто… делает масс… — я так и не закончила, поперхнувшись словами под тяжелым взглядом Чейза.

— Котик, конечно. Ты права, — после некоторой паузы сказал он вдруг так ласково, будто пытался укротить брыкающуюся кошку. И в то же время — до жути спокойно. И… умиротворенно.

Го снова замер, глядя на нас почти уже круглыми глазами, а я была совсем сбита с толку этой внезапной переменой.

Когда мы попрощались, Го всё ещё нагло стоял на моей кухне.

— Слышал? — спросила я с легким вызовом, нарушая собственный бойкот. — Проведет с вами беседу.

— Да хрена с два. Мы разговаривали с ним десять минут назад.

Я закатила глаза.

— Ками, — я удивленно уставилась на Го, когда он позвал меня. Он назвал меня так впервые. Мало того, вдруг заговорил без привычного вызова и скрипа в зубах. — Ты и босс… ты делаешь с ним что-то странное. Понятно, что он не станет нас наказывать. Наоборот, оштрафует салон за то, что не предупредили тебя и нас о замене. Но… то, что я только что услышал. Никто не знает его с такой стороны, какой он с тобой. Как будто совсем другой человек. Словно ручной… Ручной дракон. Звучит как бред просто.

Го нервно запустил руку в волосы и растрепал их, переживая за своего шефа. Я молчала, переваривая его слова, но он все не уходил.

— Тебя это особенно бесит? — наконец, произнесла я.

— Не знаю. Зависит от тебя. Если ты примешь его и оценишь, дашь в ответ верность и любовь, то нет. Только завидую. В будущем тоже хочу найти человека, который изменит меня. Уберет это постоянное бесячее чувство внутри. Заполнит собой. Но сейчас не обо мне. Я вижу, ты сомневаешься. И не принимаешь решение. Все видят. И не понимаешь, как он дуреет каждый раз, от того, что ты морозишь его. Поэтому и ревнует. И вот этим да, ты нереально бесишь. Хотя в целом, ниче. Пойдешь. Нормальная девчонка.

Глава 14

Десять дней до возвращения Чейза прошли как один. Подъём, надежда, что Он придет, работа, систематизация добытой информации для будущих репортажей, ничего не значащая писанина, без которой не могла жить, снова надежда, вечерняя прогулка по городу, высматривание Его огромной темной фигуры в толпе, отбой. И так по кругу.

Я стала убеждать себя в том же, в чем пытался убедить Чейз. Вспоминала стеклянный, умерший взгляд Рея в доках Барселоны. Точка невозврата. Для таких мужчин, как он, она бывает один раз. Я сказала, что не хочу его. Прямым текстом. Поэтому, Чейз прав, прав во всём. Нокс может тысячу раз знать, что я жива. Но я сама сказала, что больше не хочу его. Поклялась. И это… для него это всё.

Стадия принятия ломала медленно, но очень верно. Я полюбила гулять по многочисленным променадам острова Гонконг, а в последние дни облюбовала Козуэй-Бэй. Отсюда открывался классный вид на Коулун с его тысячью небоскребов, отраженных в водах бухты Виктория.

Медленно и размеренно бродила по набережным от заката до поздней ночи и постепенно, шаг за шагом эта дорога приводила меня к новой версии личности: сломанной, но чудом выжившей; разбитой, но снова склеенной, как-то криво и не понятно; собственноручно сломавшей свои и его чувства, жестоко, грубо, даже кроваво.

Потому что внутри всё кровоточило. И я поймала себя на том, что сейчас, в отсутствие Чейза, эти чувства и боль обострились так, как никогда ещё не ощущались. Всплыли на поверхность, как отложенный после всего афтершок. Заставили сфокусироваться только на них, уйти в штопор.

Иногда я задыхалась, облокотившись на поручни и свесившись над водой, чтобы придти в себя. Го подходил ко мне в такие моменты, но я довольно грубо сказала больше так не делать. Я должна была переварить это сама. И я переваривала. Пыталась.

Понимала, что все это время, единственным, кто удерживал вдали от меня эту боль, что нахлынула сейчас, был Чейз. И не могла поверить: получается, я просто использую его? Он — моё лекарство и моя анестезия? Разве я имею право на это, использовать его и его чувства вот так? Не давая взамен того, на что действительно способно моё сердце? То, что бесповоротно забрал другой?

Завтра Чейз возвращался, а у меня всё ещё не было ответа на его предложение. Но я ждала. Ждала его приезда, словно зависимая. Мне казалось, как только он появится рядом, вся боль снова куда-то уйдет.

— Кэм? — его голос вынырнул откуда-то сзади, пока я гипнотизировала себя сияющим отражением огней в ночной воде. Галлюцинация? Он должен прилететь только утром. Я почти не поверила, обернулась так резко, что волосы взметнулись, подхваченные внезапным порывом.

А потом молча бросилась к нему, спрятав лицо на его груди. Вжимаясь так, будто за моей спиной была пропасть. И если я сейчас отпущу его, то обязательно снова туда упаду.

— Эй, ты чего? — он крепко обнял, но попытался отстраниться, взять моё лицо в свои руки. Я понимала, он тянется меня поцеловать, и именно поэтому вывернулась, чтобы снова прижаться, впечататься щекой в его грудь. — Ты чего, малыш? Так рада видеть?

Я молча закивала, не отрываясь от него, но по-прежнему ничего не говоря. Слёз не было. Глаза были сухими, как и всегда с той ночи в Барсе. Но и слов тоже не было. Как будто просто не могла ничего сказать.

И тогда он тоже перестал говорить. Обнял так, как мне было нужно. Мы стояли так долго. Слишком долго. И всё уходило: боль, растерянность, потерянность, сломанность.

Он сам понял, что меня отпустило, отстранился, взял за руку и повел домой. Уложил в кровать, укрыл, а потом гладил по спине пока я не усну. И в тот момент, провала в спасительную темноту, пришло окончательное понимание: я не имею никакого морального права соглашаться на его предложение.

Прошла ещё неделя, за которую никто из нас не вспоминал, как странно я встретила его из поездки. Казалось, мы общались как обычно. Он не спрашивал ни о том, что со мной было, ни о моём решении. А я просто не знала, как сказать, что уже приняла его. Трусливая, малодушная, слабовольная. Ненавидела себя за это.

Хотела продлить ещё хоть немного те моменты, которые были у нас. У меня. Ведь боль, та, самая глубинная, которая разворотила всю меня в его отсутствие, снова почти притупилась. Даже когда он был просто рядом. За стеной.

Отведенный мне месяц подходил к концу, и я смотрела на Чейза все с большей тоской, которую старательно пыталась маскировать. Мне казалось, что в ответ я видела в его взгляде зарождающееся понимание, смешанное с неверием, которое он еще не осознавал.

Мы снова были вместе каждый вечер. Снова наслаждались тем, как было хорошо. Нам обоим. И я упивалась каждым днем как последним, с отчаянием человека, который неизбежно должен уйти.

— Скажи то, что ты хочешь сказать мне, Кэм.

Мы стояли на его террасе, как обычно вечером, и потягивали вино, от которого в эти дни я даже не отказывалась. Что, конечно, не укрылось от него, но он никак не комментировал. Только курил и внимательно смотрел на меня.

Сказать? Да. Пора. Вдох. Выдох. Задержка. На выдохе. Так долго, как только могу. Чтобы мозг вдруг решил, что мы умираем. Слышал только биение сердца в вакууме. Потом резкий вдох. Вынырнуть на поверхность. Начать жить заново.

— Я должна уйти, — прохрипела я, выныривая из паники. В ответ только тишина. Только шипение сигареты, когда он снова затянулся. Очень привычно. Он знал, что я хочу сказать именно это. Точно знал. Даже не замер, просто продолжая втягивать и выпускать из себя дым.

— Любишь делать себе больно? — он задал правильный вопрос. Ни причины, ни объяснения. Ему они не требовались.

— Не люблю, — я нашла в себе силы повернуться и посмотреть на него, даже с каким-то вызовом. — Так просто надо.

— Не надо.

— Надо! — вскрикнула я. — Я не имею права, ясно?

— На что? На счастье?

— На то, чтобы использовать тебя! А я именно это и делаю, неужели ты не понимаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он молчал, но в его почти расслабленном лице почти ничего не изменилось. Я не сказала ничего для него нового.

— Ты хочешь меня? — вдруг спросил он.

Что? Я как будто ослышалась. Это был очень странный вопрос прямо сейчас. Я тут о высоком. О морали, правах, о правильном и неправильном. Так растерялась, что взяла и ответила правду:

— Нет.

Понимала, что задену его. И оказалась права. Всё, что сказала до этого, он точно готов был услышать. Но сейчас, поджал губы и затушил половину сигареты, отвернувшись так, чтобы я не видела его лица. Уронил волосы на лоб, почти полностью скрывая глаза, но я видела, как челюсть сжалась. Между нами снова воцарилась тишина. Наверное, мне пора сбегать к себе.

И вдруг подскочила от раздавшегося звонка. На террасе он звучал совсем приглушено, а я все равно вздрогнула.

— Ждешь кого-то? — почти пискнула я.

— Нет. Не бойся так, — глухо сказал он, так и не поднимая взгляд.

Я осталась на террасе пока Чейз пошёл открывать. Не знаю, что меня так встревожило. Наверное, просто была на взводе.

Видела, как он посмотрел на экран и раздраженно опустил лицо вниз, словно решая, открывать дверь или нет. Значит, это не кто-то из парней. Кому Чейз так долго решает?

Стояла с замиранием сердца. Ждала его решения. А звонок всё не прекращался, начиная раздражать своей настойчивостью. Он всё-таки решился. Открыл и пропустил её внутрь. Как-то устало.

Девушка. Дизи? Почти сразу поняла, что нет, когда она прошла внутрь и остановилась возле стола, разделявшего зону кухни и гостиной. Это было совсем рядом, за стеклом.

Я стояла незамеченной. Внутри был яркий свет, на террасе — ночь. Я сделала шаг назад, узнавая. Уже видела её. В первый же вечер, когда Чейз привез меня сюда, и я ворвалась к нему в одном полотенце. Она обвивала его ногами, сидя на спинке этого самого дивана.

Каштановые волосы. Почти как у меня. Но… она была местной, значит тратила много усилий на то, чтобы они так выглядели.

Она что-то быстро говорила. Чейз отвечал резко, односложно. Очень раздраженно. Это было выяснение. Он бросил её, и она пришла за объяснениями? Я не понимала ни слова, но это было так очевидно.

Чейзу сегодня везет на выяснения, грустно подумала я. Как вдруг он посмотрел на меня, словно что-то придумав. Я точно знала: он не должен меня видеть. Изнутри, при таком ярком свете то, что находилось на террасе, если не включать свет, было совершенно не видно. Но он вдруг странно улыбнулся, и с его внезапно застывшего лица моментально исчезло раздражение, сменяясь холодным и равнодушным умиротворением.

Она что-то говорила и говорила, заламывала руки и подходила к нему всё ближе, а я стояла и смотрела на них, не в силах проявить себя. Не знаю, что на меня нашло.

Он отошел, облокотился попой на столешницу кухни и закурил, выпуская дым вверх и равнодушно глядя на неё. А она все не прекращала. Её эмоции били через край. В них было отчаяние, надежда, она умоляла его, одновременно обвиняла, то повышала голос, то почти хныкала. А он — смотрел так цинично, как никогда не смотрел на меня.

Наконец, она подошла к нему почти вплотную, поднялась на носки и потянулась к его губам. Он не продвинулся в ответ ни на миллиметр. Я затаила дыхание, ожидая, что он станет делать? Она приближалась к нему с раскрытыми губами. Медленно. Совсем близко. Видела, как она дрожит, сокращая расстояние, вот-вот соприкоснётся.

И вдруг… выпустил дым прямо ей в рот.

— Боже, Чейз, — шёпотом, но я почти вскрикнула и закрыла рот ладонями. Что ты вытворяешь?

Но самое странное произошло после. Она не отстранилась. Не отошла. Не закашлялась и даже не возмутилась. Только задрожала ещё сильнее и опустила голову. Как будто попыталась сделать что-то ей недозволенное. А потом… потянулась руками к его рубашке. Стала медленно расстегивать пуговицу за пуговицей на теле окаменевшего, неподвижного Чейза.

Мои руки медленно опускались от лица, я словно не верила в то, что вижу.

Смотрела, будто под гипнозом, а потом немного подняла взгляд. Чейз смотрел на меня. На то место, где должен был видеть меня, но не видел. И он ничего не делал. До тех пор, пока она не закончила с самой последней пуговицей и не запустила нежные ладони на его обнаженную кожу.

Он вдруг выбросил сигарету в раковину. Глядя на витрину террасы. Не на неё. Она, провела ладонями по его торсу и спустила с плеч рубашку, отбрасывая на пол, но боясь поднять взгляд. Припала губами к его груди. Прокладывая дорожку, впиваясь в его мышцы влажными поцелуями.

Он стоял, сжав зубы, окаменев, словно её тут не было. Но почему позволил ей? Дразнит? Смотрит из-под упавших на глаза волос. На меня. Тяжело, мрачно. Не зло. Но там столько тьмы и порока, и желания. Не к ней. Смотрит так, что взгляд пробирает до костей. Почему я чувствую это именно сейчас?

Она опускается ниже. Расстегивает её пояс. Сейчас он точно её прогонит!

Нет. Только бросил короткий взгляд вниз, на неё. Злой, как будто сейчас просто убьёт. И снова на меня.

Руки снова зажали рот, чтобы не всхлипнуть, когда Чейз вдруг оказался абсолютно обнаженным. А она — перед ним на коленях. Я закрыла глаза. Идиотка. Надо бежать. Бежать отсюда. Но ноги словно вросли в мрамор террасы.

Чейз был возбужден, порочен, красив. Какая же я дура. Думаю о нем так… именно сейчас. В отчаянии я прикусила палец, оказавшийся на моих губах. И в этот момент поняла, что бельё на мне стало абсолютно мокрым. Извращенка. Я абсолютно не понимала, что происходит с моим телом.

Он вдруг рванул её вверх, практически за шкирку и толкнул спиной на стол. От этого резкого движения я снова тихо вскрикнула и шагнула назад, но звук утонул в моих ладонях.

Девушка послушно легла на стол, с готовностью раскрыла бедра, пока Чейз пристраивался между них. Значит, хочет её. Но не смотрит. Ни одного взгляда на неё. Только на стекло. Прямо в мои глаза. Я поняла, что моё тяжелое и частое дыхание вдруг замерло. Он сделает это? Прямо сейчас? На моих глазах?

Я хотела и не хотела этого одновременно. Сделает — и мне не нужно будет снова говорить ему нет. Он решит все за нас. Не сделает… мой тайный внутренний голос умолял его, чтобы он остановился. Потому что… в груди что-то резало, так больно, будто у меня сейчас пытались забрать целый кусок души. Кусок по имени Чейз.

Он остановился. Казалось, что кто-то поставил мир на паузу, где мы, все мы трое, замерли в невесомости. И вдруг он стащил её со стола и с силой отодвинул от себя.

Она не верила. А я… выдохнула, с болезненным облегчением. Как будто меня сейчас миновало что-то дикое, что-то ужасное. Она снова заговорила, но он вдруг, впервые за последние пять минут что-то сказал. Тихо прошипел. И она замерла. С открытым ртом. Он бросил ещё пару фраз. И его голос был тем, что я ещё никогда от него не слышала.

Девушка побледнела, сжалась, как будто в ней вдруг растворилось всё то, что до этого момента делало её собой. Той, которую он однажды хотел. С глазами, полными ужаса, она пятилась к выходу, а потом резко побежала и исчезла, захлопнув за собой дверь.

Я дышала так, будто к моему виску приставили пистолет. Всё это было жутко. Ужасно. Мне было её жаль. Он не должен был так обращаться с ней так грубо. Но он делал это для меня. Он выбрал меня. И черт возьми, почему так призывно тянет внизу живота, какие будто на том столе только что должна была сейчас быть я. Я больная совсем. Что со мной вообще происходит?

Краем сознания услышала, как Чейз дал голосовую команду и освещение внутри вдруг почти погасло, оставляя только пару приглушенных светильников. Это значит — теперь он видит меня. Уже по-настоящему. И его горящий взгляд прожигал насквозь.

Я дёрнулась. Будто, раз до этого момента он меня не видел, то не знал, что я за ними подглядываю. А теперь — застал за этим постыдным занятием.

В отчаянии сорвалась с места и влетела с террасы в гостиную, вихрем пронесясь мимо застывшей каменным изваянием горы мускулов. Несясь к входной двери так, будто от этого зависела моя жизнь.

Не добежала. Железной рукой, Чейз перехватил меня и плотно впечатал спиной в своё обнаженное тело.

Глава 15

Я вскрикнула, когда его железные руки опутали меня сзади, и он рухнул на колени, утаскивая за собой вниз. Дышала так, будто меня накрыло песчаной бурей, и я вот-вот задохнусь.

— Кто у нас тут бежит мимо? Маленькая извращенка, да? — прохрипел он сзади на ухо. — Тебе понравилось? Скажи, ты потекла?

Чейз сорвался, я знаю. Сейчас он был другим. Он был темнотой. Драконом-чудовищем, разбуженным, наконец, моими необдуманными действиями. Безумный шёпот утопал в моей шее, запуская по спине сотни мурашек. Я сидела на его коленях, спиной ощущая его огромное возбуждение.

— Я не целовал её. Все поцелуи, только для тебя, — всё его равнодушие распалось на атомы. Частицы. Звездную пыль, улетевшую в космос. Сейчас это был чистый огонь, плазма, пожирающими поцелуями стекающая по моей шее и голым плечам. — Всю тебя… целовать… вылизать…

Его бессвязный шёпот звучал как заклинания. Руки блуждали по моим бедрам, когда я поняла, что он забирается руками под легкое платье.

— Чейз, не смей, — просипела я, продираясь через собственное шумное дыхание.

— Ответь на вопрос, хотела быть на её месте? — сквозь дикие поцелуи хрипел он.

— Чейз. Я… — сейчас умру, вот что. Потому что на доли секунды: да, хотела. Но не могла признаться в этом даже себе. — Прости, что осталась. Что смотрела. Мне казалось, ты этого хотел.

Звучало как жалкое, жалобное хныканье.

— Да, хотел, — он не переставал вгрызаться в мою шею, запустив руку в мои волосы. Оттягивая голову в сторону, оставляя засосы на шее. — А ты? Хотела быть на её месте?

— Нет! Я просто…

Его пальцы, наконец, нашли то, что искали. Проникли под белье, в мои складки. Влажные и готовые. И тысяча моих «нет» теперь стали такой дурацкой, глупой ложью.

— Вот видишь. Видишь, маленькая врушка. Ты хочешь, — он простонал это, будто сам был готов вот-вот кончить от того, что его пальцы делали со мной. Поцелуи, поцелуи, поцелуи. Сбитое дыхание. Моё и его. Он убрал оттуда руку и вдруг со стоном облизал свои пальцы, пробуя меня. — Хочешь… вкусная… черт. Сдохну просто сейчас. Хочу тебя. И ты хочешь…

— Да! — вскрикнула я. Признаваясь, но не сдаваясь. Находя последние силы, чтобы оправдаться и сказать сразу так много слов: — Я возбудилась. Просто от этой картины. Это глупо. Но ты… Ты такой красивый. Нет, Чейз. Всё! Отстань, пожалуйста!

Я бешено, отчаянно вырвалась из его захвата, вскочила и отбежала на безопасное расстояние, теряя равновесие и опираясь руками на спинку дивана, чтобы не упасть. Поправила сбившееся платье и хрипло дышала, будто сердце сейчас выпрыгнет.

Он не пошел за мной. Если бы пошел, если бы стал целовать снова, точно бы не устояла. Но он как будто вдруг очнулся от собственного бешеного наваждения. Смотрел не на меня, перед собой в пустоту, широко открытыми глазами и как будто не верил, что только что натворил. Что говорил эти вещи, что полностью потерял разум. Я видела, как его глаза постепенно фокусируются, как он пытается сбросить наваждение, принимая и смиряясь с тем, что он способен полностью потерять контроль.

Наше шумное дыхание стало замедляться. Почти синхронно. Его тело чуть дернулось, он запрокинул голову, глядя в потолок, и шумно вдохнул, возвращая себе контроль и реальность.

— Прости, что не ушла. Должна была, — наконец, нарушила я тишину.

Полностью обнаженный, но уже абсолютно расслабленный Чейз встал и устало подошел к столешнице, взял пачку и прикурил, уже таким привычным движением дерзко выпуская дым в потолок. А я почти уже не стесняясь смотрела на него.

— Выходи за меня, Ками, — жёстко сказал он, глядя мне в глаза с безопасного расстояния. — Пока я окончательно не рехнулся.

— Что? — нет, это не новость. Просто прозвучало неожиданно именно сейчас. И я. Ну, я всегда роняла что-то глупое в таких ситуациях.

— Ты слышала «что», хватит переспрашивать.

Недоумение сменилось вдруг странным спокойствием. Как затишье и бессилие после прошедшей мимо полной катастрофы и катарсиса. Но это затишье вернуло мне способность говорить.

— Ты голый, ты в курсе? Стоишь передо мной с сигаретой и эрекцией и делаешь предложение? — я даже попыталась пошутить.

— А что? Разве что-то не так? — в тон мне ответил ироничный Чейз.

— Я…

— Да, я все знаю. Ты маешься дурью и глупым благородством, хочешь точно донести, что не любишь так же, как я люблю тебя, — Чейз закивал, делая затяжку.

— Ты меня любишь? — зачем-то тупо повторила я. Как озабоченная студентка я всё не могла оторваться от его эрекции, которая, к счастью, стала проходить. Видимо, серьезные разговоры и сигареты Чейза расслабляли.

Тонкая талия, широкая грудь, гладкая кожа, рельефные, обтекаемые мышцы, словно выточенные из дорогого мрамора и украшенные замысловатыми рисунками. Он чувствовал себя так свободно. Был таким потрясающе красивым не только телом, но и в этой своей раскованности. Черт. Ну, почему я веду себя как дура весь вечер?

Чейз только приподнял бровь.

— О, прости, только сейчас понял, — его голос сочился уже привычным мягким сарказмом, — что ни разу этого не говорил прямо. Просто думал, действия скажут за меня. Помимо всего прочего, например, что я предложил выйти за меня и поклялся в верности до гроба. Думал, это как-то аккуратно намекнет на то, что я схожу от тебя с ума.

Звучало в привычной ему манере, но мне было не смешно. И Чейз тоже снова стал серьезным:

— Ками, я вижу, что у тебя есть ко мне чувства. И как ты и хотела: полностью отдаю отчет, что не такие, как у меня к тебе.

— Я тоже тебя люблю! Я ведь поняла это. Как-то недавно. Просто…

— Если сейчас скажешь, что как старшего брата, клянусь, я прямо тут совершу инцест, — зло прошипел Чейз. — К тому же только что получил доказательства, что это не так.

Он поднял вверх два пальца, делая развратный намек на то, где они только что побывали, и я тут же залилась краской до самых ушей и затылка.

— Тогда я этого не скажу. Но… как сводного брата. Не родного, да. Самого лучшего и обалденно сексуального сводного брата на свете.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ли потушил сигарету, и медленно подошёл ко мне. На некоторое время его лицо скрылось в полумраке, но когда со следующим шагом снова вынырнуло из тени, Чейз довольно улыбался.

— Знаешь, мне подходит эта игра. Так что можешь не париться на этот счет. Я знаю всё, что ты хочешь сказать. Всё, из-за чего мучаешь свою глупенькую девчачью совесть. Плевать на все твои отговорки. Так что? Выйдешь?

Он уже стоял ко мне почти вплотную, заставляя задирать голову высоко вверх и делать нервные, сглатывающие движения.

— Чейз. Твой отец дал мне месяц. И я... — просто не знала, что сказать.

Зачем-то решила выдать эту информацию, чтобы отгородиться ею. От того, как близко он снова стоял. Потому что если поцелует ещё раз, я сдамся.

— Он что, блин, говорил с тобой о сроках? — Чейз искренне удивился и выругался. Снова отошёл и, наконец, стал одеваться. Уф. Я облегченно выдохнула за его спиной. — Мне сказали, что ты была у него, но ребята не знали, о чем говорили. Ждал, пока сама расскажешь, если захочешь.

— Да, только не говори мистеру Ли, что я его заложила! Пожалуйста! — жалобно попросила я. — Он вообще-то сказал, что не против нашей свадьбы, и я ему вроде как нравлюсь.

— О, — Чейз даже замер на пару секунд, — до конца не был в этом уверен. Ладно. Сделаю вид, что не слышал о вашей встрече. И он типа дал тебе месяц? А меня забыл спросить?

Последнее он произнес, не разжимая челюсти. Как будто обычной интонацией, но я уже знала, что он мгновенно пришёл в бешенство.

— Я готов ждать больше. Намного больше, Кэм.

— Он хочет, чтобы я перестала морочить тебе голову и определилась. Я его понимаю.

— Узнаю отца. Всех должен контролировать.

Чейз сжал кулак, едва заметно.

— Как и ты, — тихо сказала я и снова привлекла его внимание.

— Кэм, — он снова подошёл, но я нервничала меньше, когда он был одет, хотя и оставил небрежно наброшенную белую рубашку расстегнутой. Я уже почти не нервничала. Я спокойна. Да. Пока он снова не начал говорить. — Ты стоишь того, чтобы ждать. Намного дольше. Я всё равно буду тебя добиваться. Всё равно, — он приставил к моей голове палец и шутливо толкнул, — выбью из твоей головы всю эту дурь о том, что правильно и не правильно. Оставлю там только себя. Только нас. Без всяких оценок и сомнений, поняла?

Я затаила дыхание и испугано смотрела на него снизу вверх, ни на секунду не сомневаясь, что рано или поздно у него точно получится. Уже получается.

— Я тебя не отпускаю. Про месяц можешь забыть. Отец больше с тобой об этом не заговорит. Никто не заговорит. Никто не подойдет к тебе, чтобы хоть как-то тебя напрячь или запугать. Ты живешь здесь. Со мной. Тебе просто нужно немного времени, чтобы перебраться из соседней квартиры в эту. Сегодня это понял. И это наш лучший момент за последнее время.

Мы смотрели друг на друга, и наши глаза блестели в полумраке. Он провел костяшками пальцев по моей щеке, следил глазами за своей рукой, а его дыхание стало немного тяжелее.

— Будешь моей, — сладко шепнул он. Как будто самому себе. И от этих слов внутри не возникло никакого сопротивления. Только ожидание. Неизбежного.

Тишину вдруг разорвал звонок его телефона. Я снова подскочила, и Чейз усмехнулся.

— Что-то иглоукалывание не помогает? Нервы так себе, да?

— Ответь, — попросила я вместо комментария.

Он иронично улыбнулся, прекрасно понимая, что я хочу переключить его внимание. И вдруг послушался, отходя к телефону.

— Hai aa, baabaa.

На слух я уже кое-что воспринимала: звонил его отец. Легок на помине. Когда они закончили, я уже медленно навострилась к выходу. Думаю, на сегодня потрясений достаточно. Чейз был прав: нервы стоит подлечить.

Но я уже знала как. Лучшим лекарством был сам Чейз. Мне просто нужно было согласиться с этим и выбросить из головы — как он сказал? — «всю дурь о том, что правильно и не правильно»?

— Чейз, я пройдусь немного, ты не против?

— Не против, — Чейз взял мою ладонь в дверях и крепко прижал внутренней стороной к своим губам, прикрывая глаза и вдыхая запах моей кожи. И это было не для того, чтобы меня соблазнить. Это было нужно ему самому, необходимо. — Но обещай, что сегодня будешь думать обо мне. В дУше.

— В душе? — я вдруг поняла, о чем он. — Ты неисправимый пошляк!

Я едва улыбнулась и ударила его второй ладонью по железным мышцам груди.

— Я знаю, — засмеялся он, отпуская меня. — Опять пойдёшь на Козуэй-Бэй?

— Угу.

— Можно с тобой?

— Я…

— Понял. Вечер был насыщенный. Тебе нужно побыть одной.

— Да, — улыбнулась я. — Не считая Го и Юна, конечно.

— Конечно.

Сегодня я шагала как-то быстрее. Как-то легче. Ветер трепал волосы чуть веселее. И в какой-то момент я заметила, что улыбаюсь себе под нос. Тихо и словно не веря в то, что делаю это. Обернулась, поправляя волосы, растрепанные ветром, и поймала внимательный взгляд Го. Он криво ухмыльнулся, почти оскалился. Но я уже достаточно хорошо знала: это была улыбка. Причем… черт возьми, одобрительная.

Впрочем я тут же забыла о ребятах, и они снова немного отстали, ещё метров на тридцать, деликатно давая полное ощущение уединения. Снова пошла вдаль. Вдыхая солёный запах водорослей и ржавчины, смешанный с лёгкой примесью дизельного топлива шныряющих туда-сюда лодок. Мне нравилось. Почему сегодня мне все нравилось? Бархат ночи укутывал словно объятия. Убаюкивающие, исцеляющие. Как объятия Чейза.

— Мелкая? — раздался тихий шёпот из темноты.

✧✧✧

Друзья! Второй том этой книги тоже будет

бесплатным до конца

в процессе всего написания.

Поскольку, начиная историю, я в принципе не предполагала, что второй том будет ????,

и эти ребята так сильно меня затянут в свой любовный треугольник.

Это должен был быть легкий романчик на 140 страничек с хэппи-эндом сразу по выходу из пустыни.

Поэтому... у меня есть робкая просьба:

подкиньте в топку ???? вдохновения

добрых

комментариев и отметок "мне нравится"

.

Это абсолютно бесплатно,

а у автора в животе бабочки ???? от каждого вкусного коммента!

Заранее шлю огромную благодарность и любовь

по всемирной беспроводной сети позитивных энергий!

Всех люблю. Полетели дальше ????

Страсти только начинаются...

Глава 16

Мне казалось, что с миром что-то произошло. Как будто картинка перед глазами вдруг легла на бок. А потом и вовсе встала верх ногами. Потому что мозг просто перестал её переворачивать. Перестал в принципе работать. Но скоро сжалился и вернул всё на место.

Это ведь бред? Я замерла, не понимая, что сейчас произошло. Обернулась на парней, поняла, что они ничего не слышали. Были ещё далеко. Они привыкли, что я иногда замираю и смотрю на воду, думая о своем. В этот момент они тоже останавливались, где были, не приближаясь и не мешая. Как и сейчас.

Я закрылась от них волосами и часто задышала. Как назло, здесь не было поручней, в которые можно было вцепиться, когда мир стал уплывать из-под ног. Послышалось. Ведь точно послышалось. И рядом никого и ничего не было. Кроме стен старых лодочных мастерских.

— Мелкая…

Низкий, немного глухой, чуть рычащий голос, который снился мне по ночам. С едва-едва заметным, дико волнующим акцентом. Я всхлипнула и медленно, очень медленно, будто за моей спиной разверзлась ожившая и зовущая меня бездна, обернулась на звук.

Огромная, почти двухметровая черная фигура стояла в темноте между двумя стенами, видимая только мне, только с этой точки. Снова мой всхлип. Тело забыло как дышать, просто заглатывая воздух, но не понимая, что ним делать дальше. Го сразу это заметил. Даже издалека. Это была его работа — улавливать малейшие изменения, считывая язык моего тела даже с такого расстояния. И в этом он был профи.

Я обернулась на парней, увидела в их руках оружие и бешеную скорость, с которой они приближались.

— Не-е-ет! — вскрикнула я, выставляя перед ними руку. — Нет!

Они могут просто пристрелить его в темноте, не разбираясь. Особенно Го. Просто за то, что творилось на моем лице.

Они резко затормозили, подчиняясь моему приказу. А потом снова вскинули оружие, направляя куда-то вбок.

— Не смейте! — я обернулась.

Нокс выплыл из темноты, словно сам был её частью, держа на вытянутой руке пистолет, направленный на парней. Спокойно и равнодушно. Парни же были на грани. Видела как едва шевелятся пальцы на спусковых крючках, вот-вот готовые сделать движение. Я сделала аккуратный шаг в сторону, старясь хоть как-то прикрыть Нокса, снова выставив руку.

— Всё в порядке. У- у-берите это, — я медленно говорила. На русском, обращаясь в основном к Го. — Я его знаю, ясно. Все в порядке.

— Мелкая, охренела меня собой закрывать? — ледяным тоном процедил Нокс. Выбросил вперед огромную лапу и задвинул к себе за спину.

— Уберите оружие! Вы все! — воскликнула я. Так отчаянно, что мои парни, наконец, отвели взгляды от Нокса и посмотрели на меня, выпрыгивающей из-за огромной темной фигуры. Медленно осознавая для себя что-то, Го первым скрутил на пальце пистолет, подвешивая на спусковой скобке и слегка поднимая руки вверх. В основном для меня, показывая, что будто сдается.

Юн последовал его примеру, всё ещё сомневаясь.

— Совсем уберите. Пожалуйста, — умоляюще прошептала я, понимая, что все медлят. Го моргнул и, свернув от злости челюсть, послушался меня. — Ты тоже. Рэй.

Я с трудом произнесла его имя. А он легко выполнил мою просьбу.

А дальше. В повисшей паузе не знала, что говорить и делать. Но мне и не требовалось это решать. Как никогда не требовалось с Ноксом. Он просто бросился вперед и сделал несколько молниеносных, странных, танцующих движений.

Го и Юн мягко осели на асфальт, а потом, по очереди закатив глаза, полностью отключились.

— Это что за студенты? — фыркнул Рэй.

— Что ты натворил? — вскрикнула я.

— Ничего, остынь. Уложил детей спать. Не хочу, чтобы через минуту сюда завалился Ли. Надо поговорить. Хочу ещё раз тебя послушать. Внимательно и с чувством.

Я посмотрела на него. Теперь по-настоящему. Без оглядки на свидетелей. Без неверия в то, что вижу. Всё, что хотела — это броситься к нему. Но что-то в его взгляде остановило. Что-то холодное, что теперь проявилось постепенно, когда мы остались одни. Я чувствовала как нарастает в груди отчаяние, натыкаясь на эту стену.

А что я хотела? Я сама её выстроила. Выстроила так, чтобы он обязательно поверил. Вот у меня и получилось. Хоть что-то в жизни получилось.

Я рассматривала его лицо. Он как будто похудел за это время. И все равно оставался целой горой, делая два шага ко мне и наплывая огромной тенью, загородившей свет фонарей.

Его лицо словно немного посерело. На нем точно появились новые морщинки, ведь до этого я знала каждую из них. Сколько часов в джипе в пустыне я украдкой, как мне казалось, его рассматривала. Сейчас, даже в этом тусклом свете было заметно, как он изменился. Будто вышел после долгой и изнурительной болезни. Господи, Нокс. Что с тобой произошло?

Он протянул руку и убрал волосы с моей шеи, посмотрев так, что от его взгляда сердце ухнуло вниз. Мне казалось, он убьет меня. Или нет. Скорее просто раздавит своим равнодушием, даже какой-то брезгливостью. А после этого я и сама умру.

Черт. Я прикрыла глаза, понимая, что он там увидел. Опять. Ну, почему именно сегодня? Час назад Чейз поглощал мою шею своими поцелуями, и мне не нужно было смотреть в зеркало, чтобы понять, какие следы он там оставил и почему Нокс поморщился и сделал шаг назад, одергивая руку, будто я была прокаженной.

Почему при каждой нашей встрече я оказываюсь с чьими-то засосами на шее? Хотя даже не принимаю в этом участия. На шее, которая принадлежала только ему. Отчаяние нахлынуло вдруг с такой силой, что глаза предательски заблестели. Странно. На них столько времени не появлялись слезы. Если бы по утрам подушка иногда не была мокрой, я бы подумала, что слезные железы просто вышли из строя. А теперь вдруг…

— Значит, ты с ним? — процедил Нокс, отворачиваясь к морю и делая несколько шагов от меня. Он тяжело вдыхал воздух. Кулаки были сжаты, а бицепсы напряжены так, что, казалось, проступившие на них вены вот-вот лопнут.

— Мы не… не спим, Нокс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, я вижу.

Стало понятно, что он ни на секунду мне не поверил. Да, что ж за гребаный ты ж адище! Почему именно сегодня!

— Это правда! То, что ты увидел. Мы даже не целовались… в смысле, так просто получилось! — я запнулась, потому что он резко обернулся и уставился на меня полным испепеляющего огня взглядом. Я сглотнула и замолчала, видя, как презрение в его глазах понемногу превращается во что-то другое.

— Хочешь сказать, он силой присосался к твоей шее? — он вдруг оказался возле меня, а его огромная ладонь — легла на мою шею. Слегка сжав. Как он это делал. Только он. И я поплыла. Тут же. Молниеносно. Прикрыв глаза, всхлипнула и почувствовала, как все тело подернулось странным покалыванием.

Он заметил, сразу же, и наклонил голову набок. Едва приоткрыл губы и внимательно изучал мою реакцию, которая не изменилась. С того самого первого раза, когда он сделал это. Стала только острее.

— Если это так, я вырву ему все органы. Один за одним, голыми руками, — после того, как Рэй собственноручно прислал голову наёмника, что похитил меня для Алана, не оставалось ни одного сомнения: Нокс не из тех, кто будет просто швырять такие фразы ради бравады. Точно нет. Сделает. И может даже заставить меня на это смотреть. — Так что? Хотя в это не верю, знаю его слишком хорошо. Но спрошу ещё раз: он взял тебя силой?

— Н-, нет, Нокс. Не силой, — я едва нашла силы, чтобы ответить ему, а он резко отпустил мою шею, слегка, но очень обидно оттолкнув, всё ещё оставаясь совсем рядом.— И я уже сказала, мы с ним не спа…

— В последнюю встречу, ты сказала, что хочешь быть с ублюдком Карминым, — жестко перебил он меня, изогнув губы. — Теперь нашёл тебя — но ты с Чейзом. Так может это просто твое хобби — прыгать по постелям, а? И никаких чувств у тебя ко мне не было?

И тут я услышала звук. Отчетливый звук звонкой и смачной пощёчины. Голова Нокса чуть дёрнулась в бок, а волосы упали на лоб. И только после осознала, что именно моя маленькая ладонь приземлилась на его щёку, абсолютно помимо моего осознанного участия.

Он замер с остекленевшими глазами, не веря, что я вообще сделала это.

— Как ты смеешь осуждать меня за то, о чем вообще понятия не имеешь? Говорить такие жуткие вещи? Об Алане даже не заикайся Так! — прошипел откуда-то со стороны мой собственный голос, пока остальная часть сознания всё ещё находилась в шоке от услышанного.

Я видела, как до Нокса медленно доходило то, что он только что ляпнул. И, наверное, то, что я его ударила, хоть немного отрезвило. Видела, как взгляд постепенно становится растерянным, а затем — в него врезалось понимание.

И тут он резко навалился. Схватил моё лицо ладонями и припал к губам так, будто хотел вбить в меня наказание, прощение и собственную жажду одновременно. Я пискнула, но тут же растворилась, он просто не оставил мне выбора. Он был злым, жадным, слишком глубоким, слишком требовательным, таким, от которого некуда было деться. И я поплыла. Ноги предательски дрожали, и мне пришлось вцепиться в его футболку, чтобы не рухнуть прямо на землю.

— Нокс… — едва выдохнула я, но он не слышал. Его язык прорывался всё дальше, всё настойчивее, и я задыхалась, хотя это было похоже не на удушье, а на удар молнии — обжигающий и сладкий.

Он оторвался лишь на миг, чтобы глухо рыкнуть:

— Так просвети меня. О чем я не имею понятия, а?

Но ответить не дал, снова проникая в мой рот и забирая все дыхание. На несколько мгновений я сдалась, но вдруг зародившийся гнев не давал окончательно упасть. Я начала трепыхаться. Отталкивать, мычать сквозь его яростные губы. Все было бестолку. Он как будто ничего не замечал.

— О том, что никого не было после тебя! — я, наконец, с силой оттолкнулась, чтобы выкрикнуть это. Получилось лишь потому он вдруг разрешил, ведь мне бы в жизни не удалось сдвинуть его самой. — У меня никого не было.

Уже еле слышно прошептала я, отходя дальше и глотая ком слез в горле. Потому что его презрение было худшим… хуже всего. Хуже плена, хуже Алана, хуже жажды, жары, голода. Потому что это то, что я не могла сейчас вынести.

Ему нужно было дать себе время. Серый жидкий металл его глаз с огромными, расширенными от возбуждения зрачками — он изучал каждое микродвижение на моём лице, блуждал, анализировал, вгрызался в меня, чтобы разобрать на атомы и понять, говорю ли я правду.

Он снова сократил расстояние. Медленно подошёл, вплотную. Я понимала, что он начинает мне верить, но тот самый гнев вдруг начал цвести в груди словно гриб атомного взрыва.

— Только знаешь что? — я с вызовом подняла голову, выплевывая слова. — Алан мог. Мог взять силой. Каждый день пытался. Просто не получилось. Немного не успел. Благодаря Чейзу. Не тебе. Ведь тебя со мной не было. А если бы получилось, а? Ты сейчас тоже изображал бы эту брезгливость, м-м-м? Кто ты такой, чтобы осуждать меня за то, что со мной происходило пока ты где-то там прохлаждался, обиженный и… ммм…

Все слова просто утонули. В его поцелуе, настолько грубом и всепоглощающем, будто я опускаюсь на дно бухты Виктория. Тону безвозвратно. Губы жгли, язык вламывался внутрь без спроса, а ладонь держала мой затылок так, что я не могла даже отшатнуться.

Я задыхалась. Но и жила в этот момент впервые за много месяцев.

Мои руки метались — то упирались ему в грудь, то судорожно цеплялись за его футболку, потому что я не знала, хочу ли я оттолкнуть его или слиться с ним навсегда. Он был невыносимым, диким, нестерпимым… и моим.

— Н-Нок… — простонала я сквозь его жадные губы, но он только сильнее вдавил мои бедра в себя, будто боялся, что я исчезну.

— Замолчи, — хрипло бросил он между поцелуями, и его дыхание было горячее, чем пламя. — Больше ни одного слова про них. Только про нас.

Он снова навалился, кусал мои губы, злился, и в то же время пил из меня всё — отчаяние, горечь, слёзы.

— Скажи… — выдохнул он прямо мне в рот, и голос у него сорвался, как у зверя, который больше не может держать себя в клетке. — Скажи, что принадлежишь мне.

— Нокс… — Я зажмурилась. Хотела ответить, но не выдерживала этого взгляда, прожигающего до самой души.

Он схватил моё лицо сильнее, почти больно, заставил открыть глаза и смотреть на него, пока его лоб, откуда-то сверху прижимался к моему.

— Не смей отворачиваться. Скажи, Ками, — каждое слово было рваным, как его дыхание. — Что ты. Принадлежишь. Мне.

Сердце стучало так громко, что, казалось, его слышит весь остров.

— Я… — слёзы покатились сами, и я прошептала, почти срываясь: — Я твоя, Нокс. Только твоя. Всегда.

Он провёл рукой по моему затылку, почти нежно запустил пальцы в волосы. Другой рукой нежно стирая пару прокатившихся слезинок. И уже тише, с каким-то надломом сказал:

— Вот так. Не забирай это у меня больше. Никогда.

Он медленно провел губами по моим. Слишком медленно. Пытаясь быть нежным, наверное.

Но снова сорвался. Не смог. Целовал так, что у меня подкосились колени, и он подхватил меня, отрывая от земли, вжимая и приподнимая выше. Я не знала, плачу я или тону в его поцелуе, но каждое его движение кричало: теперь он верит. Теперь никому не отдаст.

Он отстранился на секунду, и я чуть не упала. Поставил на землю, потянул за руку и повёл. Нет — потащил. Быстро, резко, не оглядываясь. Я даже не сразу поняла, куда именно, пока не почувствовала, как холодная кирпичная стена заброшенного здания прижалась к моей спине.

БУКТРЕЙЛЕР

Друзья,

для разгона вашего и нашего воображения, героев можно обозреть в клипе в разделе "буктрейлер".

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 17

Он вжал меня в стену так, что я застонала, но не от боли — от предвкушения, дрожь которого волнами разошлась по телу. Я точно знала, что сейчас произойдет и зачем мы здесь.

Его ладонь легла мне на бедро, задирая юбку, другая держала шею, сжимая достаточно сильно, чтобы я не забыла, кто управляет этим безумием. И эта грубость не была моим унижением. Она была едва сдерживаемой стихией, силой и властью. Той, которая просто не может вести себя иначе, но которая всегда будет на моей стороне.

Я чувствовала, как он срывается, прямо здесь, в этом грязном проулке между двух стен заброшенных лодочных мастерских, не заботясь больше ни о чём. Даже о том, что лежащие в двадцати метрах от нас парни могут в любой момент очнуться. Или здесь может пройти кто-то из прохожих. Вызвать полицию.

Как будто мир перестал существовать. Он и перестал. Были только он и я. Его тело, которое жаждало меня. Глаза, руки, дыхание. И я — дрожащая, злая, пробужденная, живая, до боли живая, впервые за долгое время.

Его ладони скользнули по моим бёдрам резко, подхватывая и приподнимая над землей, заставляя обнять его талию, открывая навстречу ему полностью, подчёркнуто, бесстыдно, отчего я вскрикнула, а потом выгнулась и застонала.

Нокс поймал мой стон губами так, что снова закружилась голова. Сотый раз за последние минуты. Воздух рвался из лёгких короткими толчками, пока он наваливался сильнее, выдавливая из меня остатки разума.

— Моя… — прошептал он в губы. И прежде чем я успела что-то ответить, грубо рванул ткань белья, отбрасывая в сторону и оставляя полностью беззащитной перед ним.

Я выгнулась, ударившись лопатками о кирпич. Когда костяшки его пальцев прошлись по моим складкам, но тут же отстранились, — зашептала что-то бессвязное. То ли сопротивляясь, то ли умоляя вернуть руки на место. Вместо этого он толкнулся бедрами вперед, резко, почти болезненно, и я застонала так умоляюще, что сама испугалась собственного голоса. Но остановиться не могла.

— Тише, — прошептал Нокс и прикусил мою губу, почти до крови. — Потерпи. Потом сделаю так, что ты будешь кричать ещё громче.

И я не сомневалась — сделает. Уже делал.

Он вошёл в меня резко, одним сильным рывком, и я всё-таки вскрикнула, ударившись затылком о стену. Но он не остановился. Только мягко взял мою голову, прижав лицом к своему плечу, не давая больше отшатнуться и удариться, и двинулся вперед. Во мне. Глубоко и безжалостно, будто хотел вдавить меня в себя и сплавить нас вместе. Вся его жесткость была вовсе не для наказания, лишь для того, чтобы убрать, стереть между нами любые границы.

Боль смешалась с долгожданным наслаждением, расплескалась по телу горячими волнами. Я стиснула зубы, чтобы не кричать, но звук всё равно рвался наружу — тихий, сдавленный стон.

— Скажи, что ты моя, — выдохнул он в самое ухо, толкнувшись так глубоко, что задыхаясь, я вцепилась в его шею. Хотела приподняться и немного отстраниться, избегая того, как глубоко он проникает.

И не сказала. Не смогла. Только всхлипнула и снова уткнулась лицом в его плечо.

Он двигался быстро, жадно, сбивчиво, как будто сам был на грани. Каждый толчок отдавался в стену и в мой позвоночник. Всё вокруг разлеталось на осколки, и единственным центром вселенной был он.

Я не понимала, где начинается он, где заканчиваюсь я. Только его дыхание — горячее, рваное, почти злое. И его движения — жёсткие, не терпящие ни малейшей паузы.

— Давай, — хрипел он между поцелуями, снова и снова, как заклинание. — Моя… Скажи ещё.

— Я твоя… — выдавила я через силу, ведь почти рыдала, уткнувшись в него лбом. В его глазах мелькнуло что-то совсем дикое, но одновременно — освобождённое.

Он задвигался, будто хотел выжечь всё то, что происходило со мной, пока его не было рядом, заставить забыть, кто я, где я. С кем я была.

И у него получалось. С каждым толчком стены вокруг дрожали, а я уже не сдерживала крики.

— Скажи громче, — требовал он, одновременно зажав рукой мой рот, чтобы стон всё равно прорывался сквозь его пальцы. — Чтобы все знали. Чтобы ты сама слышала.

Я задыхалась, но повторяла, прямо в его ладонь, прикусывая и целуя её одновременно:

— Твоя. Только твоя…

И каждый раз он входил глубже, жёстче, сильнее, как будто эти слова были топливом, без которого он не мог остановиться.

— Вот так, — прошипел он мне в волосы, ускоряя ритм. — Так и будет всегда.

Движения становились короче, быстрее, яростнее. Я цеплялась за него ногтями, оставляя царапины прямо через тонкую ткань футболки, и чувствовала, как вместе с ним подбираюсь к точке невозврата.

И когда всё во мне взорвалось — крики, жар, дрожь, — он застонал прямо мне в висок, дернулся ещё раз и замер, запечатывая нас двоих в этом хаосе. Я цеплялась за него, захлёбывалась, билась в наслаждении, а он меня держал. Не отпускал. И больше не отпустит. Я знала.

Мы оба на какое-то время просто замерли, прижатые к холодной стене. Колени дрожали так, что я не знала, смогу ли вообще стоять. Он всё держал и держал. Слегка подрагивая. Как будто боялся, что отпустит — и я исчезну. Его блестящие глаза сейчас блуждали по моему лицу. В них была такая непривычная нежность, с которой, кажется, он и сам не понимал, как справиться. И она была только моей.

— Никогда больше… — его голос был низкий, с хрипотцой, горячее дыхание обжигало моё ухо. — Никогда не смей… даже притворяться не смей. Даже на секунду не смей… думать, что сможешь от меня сбежать. Какой бы ни была причина. Поняла?

Постепенно все звуки возвращались. Первым появился шум воды, легкий всплеск волн о каменную набережную. Я вдруг встревожилась и заглянула за угол. Уф. Парни ещё были в отключке. Усмехнулась и уткнулась лицом в грудь Нокса.

— Что? — он почти улыбнулся. Почти.

— Боже, что было бы, если бы они увидели нас?

— Не всё равно? У меня с этим проблем никогда не было.

Да, вот это точно. Вытворять такие запретные вещи прямо на улице, рискуя быть пойманными. Под прикрытием его широкой спины — это дико будоражило. Я снова усмехнулась, сползая лицом по его груди. Нокс окончательно меня испортил, и я была от этого в восторге.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он сделал медленное, аккуратное движение, и с влажным звуком, от которого я снова всхлипнула, вышел из меня, аккуратно поставив на землю, но всё ещё крепко удерживая. Зная, что если отпустит, я тут же упаду.

Взял пальцами моё лицо, поднимая к себе, провёл по губам снова, будто впервые. Будто не он только что не истерзал их своим бешенством и яростью:

— Ты как, мелкая? Идти можешь?

Я помотала головой. Точно не сейчас.

— Куда? — только тихо шепнула я.

— Это имеет значение? Со мной.

— А потом?

— К чему эти вопросы? — его лицо снова окаменело и он изучающе уставился на меня.

— Потом снова отправишь куда-то?

Он долго меня изучал. Уже не холодно. В глазах вдруг появилось тепло и понимание. Наконец-то понимание.

Я приподнялась на носочках, чтобы ближе видеть его, боялась снова услышать его ответ. Глаза расширились, рот приоткрылся, я замерла… нет, дрожала в ожидании того, что он ответит, не мигая глядя на него округлившимися, полными страха и ожидания приговора глазами. Его взгляд подернулся странным блеском. Не хищным. На этот раз в нём было тепло. Он моргнул:

— Нет, маленькая, — хрипло произнес он, впервые назвав так, — Не бойся. Больше не бойся. Теперь я от себя не отпущу.

Глава 18

Рэй прислонил меня к стене и поправлял одежду, убеждаясь попутно, что я всё-таки могу стоять. Словно ожившая кукла, которой он управляет.

— Пойдем? — он сжал мою ладонь и повёл вперёд, словно меня не существовало отдельно от него.

— Они скоро очнутся? — с диким угрызением совести я проходила мимо своих парней, вглядываясь в их умиротворенные, словно во сне, лица. Сейчас они оба вообще выглядели на восемнадцать. Хотя и были на год или два старше.

— Не скоро. Не волнуйся. Просто выспятся.

— Тогда постой! — я вырвала свою руку из его захвата. Вернее, попыталась. У меня получилось только лишь привлечь его внимание. — Они замерзнут тут. И заболеют. Переложи их! В лодку! В мастерской.

— Мелкая, ты совсем что ли? В мамочки заделалась? Может ещё укрыть и колыбельную спеть? Не буду я с двумя мужиками возиться.

— Но это же ты их тут уложил. Я никуда не пойду! — воскликнула я. Только ногой не топнула. — В смысле. А если их найдет патруль? Поднимется шумиха. Нам это нужно?

Нокс посмотрел в небо, рыкнул и тихо выругался по-испански. Скрестив руки я наблюдала, как он в считанные секунды справился с моим заданием, правда как-то странно морщился. Наверное, ему было очень неприятно. Поэтому в награду я с радостной улыбкой поцеловала его в плечо.

— Ну, уже нет. Этим ты точно не отделаешься. Сейчас будешь отрабатывать по полной.

Я оторопела, потому что он даже не улыбнулся, когда его глаза снова загорелись желанием.

— Но перед этим нужно зайти в аптеку.

— Зачем? — я нахмурилась, думая, что с ним что-то не так.

— Ну… я кончил. В тебя. Не заметила? И прости за это.

— Прости? Ого. В прошлый раз тебя это не смущало. Ты даже разрешения не спросил.

— В прошлый раз ты не реагировала на это так спокойно, — сказал он будто самому себе и нахмурился не понимающе. — Слушай, я итак во многом полный засранец, признаю. В этот раз будем обсуждать планирование семьи вместе.

Боже мой! Рэй Дельгадо вслух признался, что он засранец! И извинился! Мир налетел на небесную ось?

— Отлично, что ты учишься признавать свои ошибки!— назидательно сказала я, слегка над ним посмеиваясь, но заслужила такой убийственный взгляд, что тут же пожалела. Хотя, нет, сдаваться нельзя! Просто буду приучать его в шуткам постепенно. Я снова улыбнулась я, но уже про себя. — На самом деле не нужно в аптеку.

— Почему? Ты всё-таки хочешь детей? — он довольно прижал меня к себе и наклонился.

— Я принимаю, — я почему-то вдруг дико смутилась, — таблетки.

— Что? — его мышцы вокруг меня вдруг так сжались, словно объятия вот-вот превратятся в смертельный захват. Как будто осознав это, он разжал руки и резко от меня отступил, оставляя одну. — Зачем? Если утверждаешь, что ни с кем…

— Да, подожди ты. Господи, нельзя же на каждое слово так реагировать! Мне прописали. Ещё в Москве. У меня начались дикие проблемы с циклом, после всех стрессов и… не важно. Всего, что произошло. Просто, чтобы взять под контроль. Только и всего.

Он ещё некоторое время обдумывал, верить мне или нет. А пока обдумывал, его взгляд снова зацепился за отметины на моей шее, и он кивнул на них.

— Так как это произошло, ммм? — теперь его сомнения в моей верности снова вернулись.

— Я… я даже не целовала Чейза! Так просто получилось по-дурацки…

— Как? Он просто проходил мимо, споткнулся и случайно впился в твою шею губами? Несколько раз?

— Да нет же! Он делал мне предложение, и как-то сорвался немного.

— Он что делал? — черт. Наверное, не надо было. Излишняя честность тоже плохо. Зачем ему было это знать, черт возьми? Теперь ведь, когда он пришел за мной, это уже не имеет никакого значения. Я не знаю, когда уже закончатся эти стадии злости Нокса? Когда мне казалось, что злее, чем он сейчас, быть уже просто невозможно, он снова ломал мои представления о невозможном, сжимая челюсть ещё сильнее. — И что ты ответила? Судя по этим засосам.

— Нет. Я ответила «нет».

— Точно? — я закрыла глаза под его пылающим взглядом. Господи, соврать? Потом же всплывет наружу. Сказать правду? Он же меня прямо сейчас бросит на этой набережной. Уже по-настоящему. Господи, просто скажи, что мне ответить?

— Ну. Сначала сказала «нет». А сегодня… что-то вроде того, что подумаю.

— Зачем? — не разжимая зубов выдавил Рэй.

— Я думала. Думала, ты меня бросил, я тебя разочаровала, и ты не хочешь иметь со мной ничего общего, — промямлила я еле слышно, глядя в пол.

Некоторое время ничего не происходило, а потом моё тело сгребло в охапку и прижало к мощному телу. На этот раз без всякого сексуального подтекста.

— Ладно, мелкая. Нам ещё о многом придется поговорить и выяснить. Поэтому пока просто терпи, — прошептал он, зарываясь в мои волосы.

И всё. Никаких объяснений. Просто «потерпи». Это же Нокс. Мне точно придется ещё некоторое время мириться с его ревностью и неконтролируемыми реакциями, пока мы не выясним и не объясним друг другу всё, что произошло за это время. А «реагировать» ему будет на что. Если он начнет выяснять все досконально. Хотя, может, поведет себя по-взрослому? Просто забудет этот страшный сон, и мы пойдем дальше?

Он снова взял меня за руку и повел за собой. Я даже не спрашивала, куда. Не хотела. Лишь шла и счастливо улыбалась. Ведь всё, о чем когда-то мечтала, именно сейчас и происходило: я шла за ним, смотрела в его широкую спину в черной футболке и надеялась, что теперь так будет всегда.

Мы вышли в более людное место. Толпа народа, куча огней, разговоров, шума. Через несколько минут он резко свернул в сторону сияющего фасада одного из самых дорогих отелей. Мрамор, стекло, зеркала, яркий блеск, — ничего из этого я не замечала, завороженная только тем, как двигаются его мышцы, когда он просто идет. Млея от того, что всё это теперь только моё.

Мы зашли в лифт. Огромный, зеркальный, слишком ярко освещённый. Я поймала своё отражение — раскрасневшееся лицо, взъерошенные волосы, глаза, в которых я сама себя не узнала. Выглядела так, будто меня только что выпустили из карцера для буйно помешанных. Но это только рассмешило меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нокс встал рядом. Тесно, слишком близко для такого пространства. Его плечо прижимало меня к стене, его запах заполнял всё вокруг.

— Смеешься? — ровно спросил он, снова окутывая темной аурой своего желания. Я подняла на него глаза. И все веселье напрочь вышибло из легких. Тело пробило током. Но не от страха. От ожидания.

Он поднял руку и нажал кнопку самого верхнего этажа. Я услышала, как закрылись зеркальные двери за нашими спинами, и кабина двинулась вверх.

— Дрожишь… — его голос прозвучал так низко, что я действительно вздрогнула. Уже заметнее.

— Нет… — соврала я. Голос предательски сорвался, и он ухмыльнулся, скользнув по мне взглядом.

Он не спешил. Просто смотрел на меня. Гипнотизировал. Зеркала множили этот взгляд со всех сторон, и я пряталась от него, понимая, что сейчас, как только дверь номера закроется за нами, я окажусь в его полной власти. Уже по-настоящему. Не только все мои мысли и чувства. Всё тело. Я хотела этого, но и боялась.

Боялась того напора, с которым он всегда на меня обрушивался. Слишком жадного, слишком яростного, будто каждый раз он хотел доказать себе, что я не просто принадлежу ему. Что я и он — одно целое.

Сейчас я думала: ещё раз также, как только что у стены, я просто не выдержу. И всё же жаждала именно этого, как огня, на который летишь, даже если он сжигает.

Трясло от предвкушения и страха одновременно. Может, именно поэтому я прятала взгляд, цеплялась за мелочи вокруг — за блеск металла, за яркий свет, за своё отражение. Хоть что-то, что отвлечёт. Но всё равно возвращалась к нему.

Нокс слегка наклонил голову, уголок его губ дрогнул. Он всё видит, всё считывает. Он знает, чего я боюсь, отчего слегка подрагивают ладони. И именно это делало его взгляд ещё темнее.

Глава 19

Когда дверь номера мягко закрылась за нашими спинами, мир окончательно сжался до одного единственного пространства — до этой темноты и Нокса рядом. За окном сиял ночной Гонконг, неоновые блики играли на потолке и стекле. Он прошёл внутрь и одним нажатием кнопки заставил шторы сомкнуться. Мир исчез. Осталась только тьма.

Я ещё успела вдохнуть, заметив, как город отражается в его глазах, а потом — всё. Тьма стала абсолютно полной, а я потеряла все ориентиры. Остался только он.

— Рэй… — я неуверенно позвала, и почувствовала движение воздуха, когда он приблизился.

Его пальцы нашли молнию на платье. В полной темноте каждый шорох ткани, каждый лёгкий скользящий звук обнажался так остро, будто меня касались не человеческие руки, а сам дух ночи. Он раздевал медленно, но лишая возможности сопротивляться или даже помочь. Не дал ни разу коснуться его самого.

Я тянула руки к его торсу, нащупывая, угадывая, испытывая дикую потребность прикоснуться, почувствовать его кожу, его тепло, его силу. Но он поймал мои запястья и оттолкнул вниз, мягко, но жёстко, словно запрещая.

— Нет, — коротко сказал он, и от этого по телу побежали мурашки. Но какие-то другие. Смутное предчувствие того, что что-то не так.

Я замерла. Даже дыхание перехватило. Почему? Снова не даёт дотронуться? Как тогда, в пустыне. Но ведь в нашу единственную ночь, в Одьенне, он уже полностью открылся мне. И вот снова. Он просто играет со мной? Или наказывает за то, что могла задуматься о том, чтобы выбрать другого?

Мысли рассыпались стоило его губам коснуться моей ключицы, стоило пальцам, едва касаясь, пройтись по спине, которая выгнулась ему навстречу. Он убрал возможность видеть его, возможность держаться за него, трогать, чтобы я превратилась в один оголенный нерв, в слух, чувствование.

Он повалил меня на постель без единого слова, только ткань простыней зашуршала в темноте, и это было единственным звуком, кроме моего собственного сбивчивого дыхания. Его ладонь легла мне на запястья и завела наверх, над головой, прижимая к матрасу. Я выгнулась, пытаясь ухватиться хоть за что-то, но он не дал — снова лишил опоры.

— Рэй… — выдохнула я, но в ответ услышала только его дыхание. Горячее, хриплое, слишком близкое.

Он будто растворился во мраке, стал им, оставались только его прикосновения. Я хотела высвободить руки, хныкала, мне срочно нужно было к нему прикоснуться. Почему оне дает? Что за дурацкая игра? Она мне не нравилась.

Мысль мелькнула — но исчезла, растаяла, как только его губы снова коснулись кожи на моей обнаженной груди. В темноте я превращалась в одно сплошное ощущение. Он двигался медленно, намеренно мучая, будто хотел, чтобы я сама потеряла терпение, застонала, взмолилась. Сначала едва касался, скользил по самому краю, не приступая к главному, и это сводило с ума. Я извивалась, выгибалась навстречу, но его ладонь на запястьях держала слишком крепко — и мне оставалось только ждать, когда он наконец позволит.

Мне показалось, что он так и не разделся. Послышался шорох ткани — тихий, почти сводящий с ума. Его бедро упёрлось между моих, раздвигая их, и я ощутила тяжесть его тела. Застонала от того, как мне не хватало этой тяжести. Каждую ночь.

Цеплялась пальцами за край подушки, потому что он не отпускал мои руки. Сначала его ладонь накрыла мою шею, заставляя изогнуться от предвкушения, а затем всё его тело прижалось к моему, слишком тяжело, слишком жёстко, плотно, он почти лег сверху, лишая воздуха. И я была не против.

Я почувствовала только рваный звук змейки, и его бёдра вдавились в мои. Он не дал времени привыкнуть, вошёл резко, так что я вскрикнула, выгибаясь в матрасе, а он тут же накрыл мой рот своим, утопив крик в поцелуе.

— Тише, мелкая, — и эти вдруг такие ласковые слова резко контрастировали с его первым резким движением. Они были почти рычанием, горячим и хриплым прямо у уха. — Ещё не до конца. Расслабься. Тише. Ты и так слишком тугая… напряглась так, что… я могу войти сильнее, но тебе будет больно. Расслабься. Не бойся, слышишь?

Правда. Он прав. Я хотела его, но и не пускала одновременно. Сама это чувствовала

Его бедра ударились ещё раз, и я застонала в его рот, захлёбываясь в этом безумии и одновременно пытаясь отпустить напряжение.

— Вот так, умничка… расслабься, — он втянул сквозь зубы воздух, резко толкнувшись глубже, — иначе я… чёрт, я кончу раньше.

Он замер, давая мне время. Я часто задышала, пытаясь сделать, как он говорит. Мне казалось, прошла вечность, но у меня всё-таки получилось.

— Хорошая девочка, — шепнул он, почувствовав, как я пропускаю его до конца. И снова двинулся.

Сначала медленно — так медленно, что я почти застонала от нетерпения. Входил глубоко, выводя меня из себя, пока я не начинала сама извиваться под ним, подталкивая бедрами. Но он держал, не позволяя задавать ритм, заставляя терпеть его темп и его власть.

И вдруг — ускорился, одним рывком, одним толчком так мощно, что я вцепилась пальцами в подушку, чувствуя, как матрас прогибается под нами. Двигался всё быстрее, жёстко, без пауз, не давая ни вдоха, ни мысли. Каждый толчок был ударом — больно и сладко одновременно, и я ловила себя на том, что тело само изгибается, жаждет больше, глубже, сильнее.

Я пыталась пошевелиться, прижаться к нему сама, но он не позволял — держал так крепко, что я и правда чувствовала себя распятой под ним, лишённой всякой свободы. Всё, что оставалось — сдаться, позволить ему брать снова и снова, пока он не сотрёт меня до последней искры.

— Рэй… Рэй… — я стонала его имя, снова и снова, и не могла остановиться. Сама удивлялась, как оно вырывается, как будто из глубины меня. Всегда думала, что во время близости звать имя любимого — глупость: он же итак знает, как его зовут. Но под Ноксом поняла — это не имя, это заклинание. Я произносила его, как мантру, как что-то, что спасало, успокаивало и возбуждало одновременно. И с каждым разом, когда оно срывалось с моих губ, я чувствовала, как внутри натягивается тугая струна, готовая взорваться в оргазме только от силы этого звука — Рэй.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Умница… моя, — выдохнул он, и его рука разжала мои запястья, но я не воспользовалась свободой. Даже не думала о том, чтобы прикоснуться к нему — всё, что нужно было, уже происходило.

Он вдруг сменил темп, замедлился, положил одну мою ногу себе на плечо, растягивая почти в шпагат, и медленно, мучительно медленно, вошёл. Уже под совсем другим углом. Волнообразно двигался, будто нащупывал самую сокровенную точку глубоко внутри, и каждый раз точно в неё давил. Я захлёбывалась в этом ощущении — наслаждение с примесью сладкой боли, такой точной, такой невозможной, что хотелось плакать и смеяться одновременно.

Я хныкала и стонала, упрямо удерживая себя на грани. Я не желала разрядки. Хотела, чтобы это продолжалось вечно, эта сладкая пытка, это безумное издевательство, которое само по себе уже было оргазмом, растянутым во времени.

Глава 20

Я отключилась. Наверное, заснула ненадолго. Полностью лишенное сил и обнуленное тело, самостоятельно запустило механизм перезагрузки после мощного, пробившего всё его до основания оргазма.

Засыпая вдруг подумала: Нокс — это ведь «ночь» на латыни, а Рэй — «луч». Луч света. Интересно, он сам понимает, какие странные имена ему достались? Я усмехнулась, уплывая во тьму. Он был моей тьмой, и моим рассветом, моей болью и моим же исцелением, злым духом, мучающим моё томящееся по нему тело и одновременно тем, кто даёт освобождение и покой. И я полностью пропала и растворилась в Нём.

Сон закончился так резко, что я вдруг вскочила. От страха. Ведь его рядом не было. Шторы уже были открыты и занимался рассвет.

Паника накрыла буквально на доли секунды, пока в ванной не послышалось движение. Точно. Он всего лишь в ванной. Дурочка. Я снова упала на подушки с блуждающей на лице улыбкой.

Он вышел. Волосы уже почти высохли, и он был одет. А вот теперь не показалось. Это было запредельно странно. Улыбка медленно сползла с губ. Он не раздевался? Совсем? Не спал рядом? Просто отправился в душ и снова оделся? Что за бред?

Я нахмурилась и встала, не стесняясь подходя к нему на носках. Томно, сексуально. Знала, что он сейчас видит, поняла это по его голодному, снова голодному взгляду. Нужно было проверить.

— Я в душ, — я прошла мимо него, невзначай беря за руку и тут же отпуская. Дразнила. И он позволил.

Позволил пройти мимо, отпустил мою ладонь, замер, как статуя, и даже прикрыл глаза, как будто сопротивляясь чему-то. Мне?

— Так ты со мной или нет? — тихо спросила я, обернувшись в дверях. Он так и не повернулся вслед. Это задело. Сильно. Даже как-то больно.

— Попозже, — сдавленно и глухо ответил он и в последний момент обернулся. И в этом его взгляде было… извинение?

Что-то не так, что-то точно не так. Руки затряслись сами собой. Это не Нокс. Он так не вел себя даже в свои самые странные моменты.

Я наспех приняла душ, лихорадочно соображая, что вообще происходит? Сейчас с ума сойду. Эта трещина, разлом — как-то связаны с его обвинением в том, что я скачу по чужим постелям? Могло бы быть. Но в нашей близости я этого не чувствовала. Там был надрыв, ревность, желание наказать и снова застолбить свои права. Всё это я могла объяснить. Но почему он не лег со мной в постель? Не дал ни разу прикоснуться?

Это убивало. Нокс итак был не самым разговорчивым мужчиной, которого я встречала в жизни, но даже в нашем с ним молчании, там, в пустыне, было больше доверия и тепла, чем сейчас. Что-то не так.

Я вытерлась мягким полотенцем, обернулась им вокруг, и вдруг услышала дикий грохот. О, нет. А вот теперь: сто процентов что-то не так!

Свет в номере уже горел на полную. А ещё: этот номер разносили в клочки два огромных тела, сцепившиеся между собой как два оборотня. В коридоре, за оставшейся открытой, вернее вышибленной дверью и раскрошенной стеной, стояли два шакалёнка Го и Юн.

И, о Боже, если бы они сейчас не были на невидимой привязи, если бы им не отдали приказ оставаться снаружи, они бы меня точно прибили. Оба. Особенно Го. Надеюсь, он не сотрет от злости зубы в порошок.

Я вскрикнула от звука ломающегося стола, на который всем весом приземлилось тело Чейза.

— Нокс! Ты убьешь его! — взвизгнула я.

Впрочем, нет. Чейз вскочил мгновенно, зло уставился на меня, но тут же переключился на моего темного духа. Я видела, каким может быть Чейз. Как он расправляется с людьми. Видела всего один раз, но хватило на всю жизнь.

Но сейчас — он уступал. Пропускал все удары. Нокс — пока ни одного. Никогда не понимала, как будучи таким громилой, он может быть столь легким и гибким. По-кошачьи бесшумным и почти невесомым. Несмотря на то, что Чейз был моложе, Нокс явно давил опытом.

Чейз рвался вперёд, вкладывая в каждый удар силу, будто хотел пробить стену, Нокс ускользал, отвечая коротко и молча. Врезал ребром ладони в шею — думаю, не сильно, иначе мог просто убить, пробив трахею. Но Чейз захрипел и ни на секунду не остановился, бросился снова, отшвыривая от себя кресло, которое треснуло, как картон.

От этого грохота зазвенели уши. Воздух в номере был пропитан злостью, потом и запахом разлетающейся деревянной мебели. А еще… я почувствовала примесь крови в атмосфере ещё до того, как она брызнула из рассечённой брови Чейза. Но тот даже не вытер её— лишь ощерился, будто волк, и снова выбросил кулак.

Нокс принял удар плечом, провернул корпус и вложил локоть прямо в рёбра Чейза. Звук был глухим, тяжёлым, будто сломалась толстая и сухая ветка.

Я забилась в самый угол и пыталась прикрыться руками, понимая, что ни мои вскрики, ни страх не вызывают никакой реакции. Когда очередная щепка пролетела мимо меня, передо мной выросла фигура. Го. Эта белобрысая, вечно злющая мегера встал передо мной, чтобы закрыть своим телом.

— Харе трястись. Щас выпустят пар и будет норм, вернись пока в ванную.

— Ну, уже нет! — гневно воспротивилась я.

Нокс работал точно, как машина, без лишних движений: короткий хук в челюсть, подсечка, Чейз падает и вскакивает снова, будто не чувствуя боли. Кровь залила ему глаз, но он зарычал и пошёл напролом, выкидывая целую серию ударов. Нокс принимал их на блоки, отбрасывал, будто отмахивался от шквала, и вдруг сам рванул вперёд, зажимая Чейза в углу. Они оба с грохотом впечатались в стену, выбивая куски штукатурки.

Казалось, ещё секунда, и Чейз рухнет окончательно. Не понимала, как он вообще ещё стоит. И тут, в бешеном вихре рук и тел, Нокс пропустил первый удар. Прямо в голову. Глухой звук костяшек о скулу. Он только зло усмехнулся и сплюнул кровь. Мгновение, за которое одним танцующим движением Чейз вывернулся, шагнул назад и выбросил прямой удар в живот.

Кажется, не так сильно. Для Нокса это совсем ничего. Чейз сам уже прилично ослаб.

Я ошиблась. Нокс застыл, и в ту же секунду его скрутило. Он согнулся пополам, как будто воздух разом вышибло из лёгких. Глаза налились болью, на лбу проступил пот. Чейз замер и слегка приоткрыл рот, не веря своим глазам. А я… я впервые увидела Нокса таким — неуязвимый, непоколебимый, он вдруг рухнул на колени, хватая ртом воздух.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И уже почти задыхался, когда я бросилась к нему. Пытался остановить меня рукой, но лицо было абсолютно обезображено накрывающей его болью, идущей волнами.

— Чейз, ты охренел! Что ты натворил! — вскрикнула я, пытаясь поднять Нокса с колен. Правда безуспешно. Пока ничего не понимающий, тяжело дышащий Чейз смотрел на меня сверху вниз, застыв как картонный злодей над поверженными врагами. — Помоги же!

Нокс посерел. Я уже была почти на грани паники. И только тогда Чейз снизошёл и усадил хрипящего Нокса на диван. Злость и ярость на его лице сменились, наконец, недоумением. В отличие от меня, он сориентировался быстрее. Опрокинул Нокса на спинку дивана и задрал его футболку.

— Святое дерьмо, — выругался он, когда я вскрикнула и закрыла рот руками.

На правом боку Нокса шел огромный, красный, толстый и плотный шрам. Почти от самого паха, до подмышки. Уже заживший, но слишком свежий. Нокс злился от того, что мы это увидели, и, думаю, только эта злость помогла ему, наконец, придти в себя. Я подползала к нему, но он остановил меня, опуская футболку вниз.

Почему, когда ему плохо, не даёт к себе приближаться? Какой же твердолобый индюк. Я не заметила как на глаза навернулись слезы.

— Черт, мужик, что это у тебя? — кажется, к Чейзу вернулась способность говорить. А вот у меня наоборот — язык словно прилип к нёбу.

— Новая, твою мать, татуировка, — прохрипел Рэй. — А на что похоже?

Похоже на то, что кто-то вспорол ему живот тупым ножом. Полностью. И я боялась думать о том, что с ним было в этот самый момент, потому что это не выглядело как поверхностный надрез.

— Где? — процедил Чейз.

— Москва.

— Месяц назад? — Нокс кивнул. — Давно. И так херово выглядит? Ты что при смерти был?

Нокс поднял красноречивый взгляд на Чейза, как будто он задал идиотский риторический вопрос.

— И сколько раз?

— Что сколько?

— Сколько раз клиническая была?

— Ли, ты что, моя тетка Кармелла что ли? — рявкнул Рэй и тут же поморщился. — Тебя это вообще трахать не должно. Тебе было бы лучше, если б я сдох, разве нет?

Чейз едва кивнул, но потер ладонью лицо, как будто сам начал чувствовать ту боль, что сейчас испытывал Нокс.

— На этой работе ты точно не умрешь от старости, так что у меня будет ещё до хера шансов, — прозвучало беззлобно. Как пустой треп, но Нокс вдруг поднял голову и мрачно уставился на Чейза. А вот от меня прятал глаза.

— Я ушёл.

Что?

— Чё? — выдохнул Чейз.

— Ты слышал. Ушёл на пенсию.

Он всё-таки нашёл в себе силы и посмотрел на меня. Я была бы, наверное, счастлива это услышать, но пока была в таком ступоре, что могла только сжать зубы и переваривать тот факт, что он уже мог быть мёртв и не сидеть сейчас передо мной, потому что выжил он лишь чудом. А ещё — не понимала, как до этих самых пор ни о чем таком не догадывалась. Даже в момент близости.

— Наконец, до тебя дошло, — продолжил Чейз. — После такого может выжить только такой лось, как ты. Сколько раз откачивали, придурок?

— Два.

— Блин, копец. Всё наружу что ли вывернуло?

Нокс снова едва кивнул, слегка усмехнувшись, как будто это было что-то забавное.

А вот я рухнула в стоявшее за мной кресло. Господи, он умирал там пока я ходила по кафе и ресторанам по ночному Гонконгу, гуляла и развлекалась.

— Это у Карминых? Или ещё где-то?

— Ага.

— Нокс, ты можешь нормально отвечать? — гавкнул Чейз.

— Да! У Карминых.

Месяц назад? Я еще была у них, в том доме. И Нокс был там?

— Нокс? — я еле встала и подошла к нему, становясь прямо перед ним. — Ты что приходил за мной?

Он снова красноречиво смотрел сверху вниз, и отвечать ему не требовалось.

— Тогда ещё свет отключили. Во всем поселке. Это ты? — еле слышно спросила я.

— Свет вырубил не я, а наёмники... Друзья Кармина из Ансар-ад-Диб послали их с приветом. Не знаю, почему эти кретины думали, что Кармины в это время у себя. У них были неверные данные. Я-то знал, что их нет. Это было идеальное время вытащить тебя, мелкая. Чистое везение, что я пришёл за тобой в тот же вечер, что и они. Поэтому, — Нокс набрал в легкие воздуха и снова поморщился, — пришлось сначала разобраться с ними. Но за тобой уже не успел.

— Я догадывался, что это ты их всех положил. Но кто тебя вытащил, если тебе кишки выпустили? — встрял Чейз.

— Ну, явно не ты вытащил, да, Чейзи. Ты в это время занимался тем, что придумывал план, как охмурить мою женщину.

— Да пошёл ты, — выплюнул Чейз. — Ты облажался. От Карминых её вытащил я. Тихо и чисто.

— А потом заставил меня поверить, что ни хера не знаешь о её смерти? Заставил верить, что она там умерла? Соболезновал? Сука… Врал, что ты в Гонконге. И я повёлся поначалу. Как идиот. Ты же - мой друг, да, Чейз? — Нокс взревел как медведь и вскочил с дивана, возвышалась над «другом» на пол головы.

— Ты ж сам отказался от неё. Так мне и сказал.

— Я… — Нокс запнулся и бросил на меня короткий взгляд, проверяя мою реакцию. Очень виноватый взгляд. — Это была минутная слабость, кретин. Просто слова. Треп. А ты воспользовался. Как падла.

— А ты меня в Барсе бросил, — выплюнул Чейз.

— Тебе что, пять лет, детка? Сел на автобус и сам приехал.

— Не знаю, — обиженно, но как-то тихо ответил Ли. — Я тебя никогда не бросал. Нигде. Ты бросил и её. И меня.

— Тварь злопамятная, — беззлобно бросил Нокс и снова рухнул на диван, держась за бок.

— Дай посмотрю. Чтобы опять не открылось внутреннее кровотечение.

— Лапы убрал.

— Да, пошёл ты, — ласково парировал Чейз, не обратив внимания на слова Нокса, и снова задрал его футболку. Попытался дотронуться до гематомы, которую оставил на боку Нокса, но тот отпихнул его руку. Не помогло. Чейз не обратил внимание и на это и снова дотронулся до места удара. И сейчас Нокс, позволил. Как раненная зверюга, которая согласилась принять помощь далеко не с первого раза.

— Нужен доктор Хао. Лучше в больницу.

— Нет, мы с Ками уезжаем.

— Ага. Только ты не долетишь, сдохнешь на борту. И уж тогда я её утешу, когда она будет плакать. Хорошо утешу. Качественно. У меня вообще отлично получается. Как тебе вариант, а? — зло шипел Чейз, вперившись взглядом в Нокса. На меня даже не смотрел. Они ещё некоторое время мерились тестостероном. — Или всё-таки врач?

— Врач, — выдавил из себя Нокс и бросил на меня неопределенный взгляд. — Но я говорю, я в порядке.

Я молчала. Эти двое прекрасно общались и без меня. А Нокс — вообще к себе не подпускал. Ну, да. Я же увидела его уязвимость. Его смертность. Да, как я посмела вообще? И кто я такая, чтобы быть с ним в минуту слабости?

Я встала, схватила своё платье и ушла в ванную. Оделась. Черт. Белья не было. Опять. И мне всё это снова начинало что-то напоминать. Я долго умывалась холодной водой, пытаясь справиться с новой волной панической атаки. Звук открытой воды хоть как-то отвлекал. Я вцепилась руками в раковину и долго смотрела на себя в зеркало. Видела как дрожит челюсть, как странно блестят глаза с расширенными от злости и страха зрачками.

Пара часов счастья снова сменилась ощущением, что происходит что-то опасное. Опять. Нокс может умереть. Эти двое грызутся между собой как два сбрендивших волка. Один к себе не подпускает, другой — ну, явно же хочет убить после того, как я добровольно ушла с Ноксом, да?

Я закрыла глаза и захотела провалиться сквозь землю. А потом услышала хлопок. Далёкий-далёкий. И не спрашивала себя, откуда, но точно знала, — это был звук далекого взрыва. Вылетела в номер и уставилась туда же, куда и все четверо мужчин, стоящих у окна, — на раздающееся во все стороны серое облако взрыва, разорвавшего этажи стоящего в двух кварталах отсюда небоскреба.

— Мой пентхаус, — мертвым голосом уронил Чейз.

Глава 21

Я даже не успела моргнуть, как на Нокса были наставлены четыре глока сразу. Чейз всё ещё смотрел в окно на свою догорающую собственность, когда я вскрикнула и бросилась наперерез двум чокнутым малолеткам-мафиозникам.

Нокс вскочил, сцепив зубы от боли, перехватил меня, прижал к себе и повернулся к оружию спиной, нависнув сверху.

— У тебя вообще инстинкта самосохранения нет? — прошипел он.

— У меня есть инстинкт сохранения тебя, — выпалила я быстрее, чем подумала. В ответ Нокс уставился так, будто я слабоумная, пропустив мимо ушей моё такое очевидное признание в любви. — В меня же они не будут стрелять…

Последняя фраза вышла какой-то зажеванной под его мрачным и осуждающим взглядом.

— Ещё хотя бы раз проделаешь эту хрень, я тебя прилюдно выпорю, прежде чем меня пристрелят, ясно? — выплюнул он едва тихо так, что я не знала теперь, чего боюсь больше: его или четырех пистолетов, наставленных на нас с ним.

Не знаю, как ему удавалось, но он всегда доносил мысль так, что никаких сомнений в том, что именно это он и сделает, не оставалось.

Я тихо кивнула, Нокс ещё некоторое время уничтожающе смотрел в воспитательных целях, а потом повернулся к моим, наверное, теперь уже бывшим, телохранителям.

Самое смешное, всё произошедшее проходило за спиной Чейза, умиротворенно изучающим клубы дыма над своим догорающим домом.

— Вы что делаете? — абсолютно равнодушно спросил он у своих, едва обернувшись, и снова повернулся к окну. От растерянности даже не перешёл на контонский, продолжая говорить по-английски. — Уберите. Не пугайте Кэм, у неё итак с нервами плохо.

Юн стал что-то быстро говорить, тараторить и всё-таки привлек внимание Чейза. Тот снова повернулся с абсолютно ледяным выражением лица, а потом посмотрел на Нокса.

— Вот Юн утверждает, что это ты мой дом подорвал. Пришел, забрал Кэм, а меня решил убрать. В пять утра я точно должен был быть дома.

— Но ты здесь, — прошипел Нокс.

Я удивленно переводила взгляд с одного на другого, один всерьез говорил какую-то чушь, второй даже не пытался оправдаться!

— Только потому, что у неё треккер в цепочке, — сипло и монотонно цедил Чейз. Значит, он просто повесил на меня ошейник, чтобы отслеживать. Хорошо ещё не чипировал, как собачку. Пока я спала. — Я всегда должен знать, где она. Мы подключены к городским системам камер, но поиск все равно не такой мгновенный, как по старому доброму треккеру. Так что, Нокс? Юн прав? — спросил Чейз с легкой и очень неопределенной улыбкой.

Рэй посмотрел в потолок, устало потер лицо и глаза одной рукой, чувствуя себя так, будто два парня протягивали ему букеты с цветами, а не держали на прицеле. Потом снова уставился на Чейза как на полного идиота, даже с какой-то жалостью. Так они мерились хладнокровием и тем, чья неопределенность во взгляде круче.

Рэй сдался первым:

— Ли, а можно я тебе ещё раз просто врежу за этот вопрос, и мы оставим тему?

Чейз улыбнулся и засунул руки в карманы брюк, качнувшись на носках. А потом дал команду своим. Те едва пошевелились, лишь немного дрогнув. Чейз приподнял одну бровь, не понимая, какого черта они не исполнили приказ мгновенно.

— Нокс с удовольствием забьет меня кулаками до смерти на глазах у нашей любимой женщины, но подрывать пентхаус, как крыса, пока я сплю, не станет. Мы слишком хорошо друг друга знаем, Юн. Но за версию, спасибо. А если ещё раз самовольно наставите пушку на Кэм, я лично переломаю вам руки. И пальцы. Стрелять больше не сможете никогда. Свяжитесь с Лао, — Лао — брутальный пятидесятилетний мужик, с дикими татуировками в пол лица и, по-совместительству, начальник охраны семьи Ли, — чтобы к вечеру у меня лежали головы первых подозреваемых.

Чейз вел себя мягко говоря, странно. Говорил всё это с блуждающей улыбкой и легкой, какой-то вальяжной хрипотцой в голосе, делающей его каким-то равнодушным. Не припоминаю такого Чейза. Воистину, многоликое создание.

— И выясните, что с другими жильцами. Всем предоставить крышу и помощь.

Три этажа под пентхаусом Чейза вообще были никем не заняты, потому что Чейз «не любил соседей». Ещё десять этажей вниз сдавались под фешенебельные офисы, которые пустовали в это время, поэтому я очень надеялась, что люди не пострадали. К тому же небоскреб по-прежнему стоял на месте, не рассыпаясь и не заваливаясь Дым начинал рассеиваться, становилось очевидно, что взрыв был очень точечным и прицельным.

Когда парни бросились исполнять все распоряжения, и мы остались втроем в номере, Чейз снова повернулся в окно.

— Там были все твои новые вещи, Кэм, — он обратился ко мне, но на меня не смотрел. — Что ты чувствуешь, утратив их?

Серьезно? Чейза потянуло на философские разговоры сейчас?

— Ничего, — я ответила правду, удивившись самой себе.

У меня снова больше не было никакого имущества, — лишь то, что было на мне: одно платье. А Чейз ещё говорил, что ничего больше не случится.

Странно, что я восприняла это чуть ли не как должное. Теперь стало понятно, что за предчувствие накрыло за несколько минут до этого в ванной. И почему я так старательно всё это время таскала за собой кардхолдер с кредиткой и ID. И зачем теперь хранила все свои записи и информацию только в облаке.

— Главное, вы оба здесь. Живы. Это всё, что нужно.

Нокс странно дёрнулся, подняв на меня взгляд. А Чейз даже не отреагировал.

— Я тоже ничего не ощущаю, странно, — рассуждал он, словно сам собой. — Раньше мне казалось, я любил свой дом. А теперь мне все равно.

Он устало упал на оставшуюся нетронутой часть дивана и закурил.

— Можно не здесь, — поморщился Нокс.

— Тебе не скучно быть таким правильным, старичок? — раздраженно бросил Чейз.

— Я — старик? Это ты в мои тридцать семь будешь выглядеть как сморщенная мартышка, если не бросишь эту херню.

В номере воцарилась звенящая тишина, я сидела на кровати и переводила взгляд то на одного, то на другого. Почему-то в этот момент острого ощутила, что под платьем больше ничего нет. Осознав, натянула его чуть пониже, хотя оно итак ничего не открывало. Просто это было нервная, психологическая реакция, желание почувствовать себя более защищенной, и Чейз точно заметил это движение, криво и зло усмехнувшись в пол, как будто уже знал, что под этой юбкой я абсолютно голая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я сделаю пластическую операцию, если ты так волнуешься за мою красоту, — процедил Чейз в ответ на нравоучения Нокса, снова затягиваясь. А потом кто-то из них прыснул от смеха. По-моему, оба сразу. Чейз как-то нервно, Нокс — понимающе и более сдержанно.

Но напряжение в комнате вдруг резко спало, и стало понятно: раз эти двое ещё могут смеяться вместе, мне не удалось стать причиной их вражды. Слава всем местным богам!

Я тоже облегченно усмехнулась, и даже пыталась поймать глазами взгляд Чейза, как всегда бывало, когда мы шутили. Только вот внезапно поняла, что он ни разу не встретился со мной взглядом за всё время, что был здесь. Бросал короткие взгляды, проверяя, в порядке ли я, но тщательно избегал зрительного контакта.

Осознание сильно резануло, но и понимание тоже — а чего я хотела? Если пустила под откос все его усилия, растоптала чувства, просто вышвырнув бухту Виктория, как только Нокс поманил пальцем. Ну, как поманил, затащил как пещерный человек в темный переулок. Но ведь я была только рада.

Чейз получил входящий сигнал на телефон:

— За тобой приехали, Нокс.

— Что? Кто? Куда? — я испугалась, вскочила с кровати, и впервые удостоилась тяжелого и прямого взгляда Чейза.

— Для начала проверить, нет ли у старичка внутреннего кровотечения. Судя по виду, я мог пробить ему внутренние швы.

— Я в норме, Ли, я ж сказал.

— Заткнись.

— А потом? — я перебила их ласковую перепалку и напряглась, ожидая следующих слов, словно вердикта. По сути, мы оба сейчас полностью находились во власти Чейза. И он, наконец, посмотрел на меня. Зло. Очень зло. Будто я была неоправдавшей себя инвестицией, воровкой времени и самым большим его разочарованием в женщинах и их природе, предательской и неблагодарной. Как же больно. Не могла это вынести и просто опустила глаза.

— Потом свалите на все четыре стороны. Вы оба мне тут на хер не сдались, на моей территории, — выплюнул он, наконец, снова затягиваясь.

— Ты понимаешь, что сейчас был бы мертв? — нашу странную беседу, как ножом, вдруг разрезал голос Нокса, наблюдавшего за ней со стиснутой челюстью.

— Ты у нас капитан Очевидность? — взъелся Чейз.

— Вижу, не догоняешь. Если бы я её не забрал, ты не пришёл бы сюда за ней этим утром, а значит, был бы уже мертв. Вы оба.

Ли не донес сигарету до рта, моргнул, уставившись в пустоту, но быстро очнулся:

— Я сам принял решение придти и навалять тебе. На эмоциях. По хорошему, должен был остаться дома и вычеркнуть вас обоих из памяти, сразу же. Так что не хер присваивать себе лавры спасителя, придурок. Ещё не известно, причастен ли ты к тому, что произошло.

Я подошла к чудом уцелевшей стеклянной бутылке с минеральной с водой и налила немного в стакан, чтобы как-то успокоиться. Афтершок догонял постепенно, и руки заметно подрагивали: моя жизнь снова летела в экстремально неопредленную и опасную для неё задницу.

То, как медленно и мрачно Нокс уперся локтями в широко расставленные колени, а потом прожёг Чейза взглядом, снова заставило меня замереть. От этого взгляда Чейз мог бы без труда прикурить новую сигарету.

— Ты правда веришь в то, что говоришь? — как-то уж слишком, обманчиво мягко для своего взгляда сказал Нокс.

— Не знаю. Ты мог привести за собой хвост, не думал?

— Я? Хвост? Ты точно про меня сейчас? Я уже два дня в городе, и ты до сих пор не знал об этом.

Чейз снова завис, явно услышав новую информацию, потом усмехнулся, а потом разозлился:

— Слушай, не такой уж ты и безупречный, Рэй, — выплюнул так, будто в действительности напротив, считал Нокса именно таким, и при этом завидовал. — Чё там, кстати, с Карминым? Он тебя разве не пасёт?

При звуках этого имени, руки разжались сами собой. Я уронила и бутылку, и стакан с водой, который в этот момент поднесла к губам. Разноцветное стекло разлетелось на сотни мелких осколков у моих босых ног. Я даже не вскрикнула от того, что пара из них вонзились в ступни. А вот парни вскочили.

— Черт, Кэм, прости. Не шевелись, — Чейз по привычке вскочил, чтобы позаботиться обо мне, забывая, что злится.

Я в самом центре круга из ошметков стекла, и шагнуть некуда, — подумалось как-то равнодушно на фоне всего, что происходило вокруг.

Они подошли почти одновременно. Чейз на пару секунд быстрее, Нокс — тяжело и с гримасой боли на лице.

— Не трогай её, — громыхнул он. — Я сам.

Глава 22

— Сам? — разозлился Чейз ещё больше, хотя я думала, что это уже не возможно. — Хочешь, чтобы у тебя печень окончательно лопнула? Или желчный? Кишечник тоже зашивали? Сделаешь её вдовой уже сегодня?

Нокс на секунду отвел злой в собственном бессилии взгляд, я видела, что он едва покачнулся, но тут же сделал усилие и снова жёстко уперся глазами в нас двоих.

Идиотская ситуация, и выеденного яйца не стоит. Я просто сделала шаг вперед. Один шаг, и я выберусь из этого круга. Не важно, что появится ещё пара царапин. Иначе эти двое снова сцепятся.

Но я не донесла занесенную уже ногу до земли — пара сильных рук оторвала меня, пронесла над всеми осколками и мягко приземлила на кровать.

Я почти прижалась к Чейзу, мысленно понимая, что это последний раз, когда могу это сделать. Просто прощаясь. С его запахом. И теплом его исцеляющего тела. У меня ещё никогда не было такого друга. С такой степенью эмоциональной близости, граничащей с телепатией. И больше уже не будет.

Он аккуратно посадил меня на кровать, задержался так, всего на мгновение. Мгновение, которое оказалось слишком долгим для Нокса:

— Отойди, — он смог прорычать только оно слово. Но Чейза не испугал. Он итак уже поднимался и вытаскивал руку из под моих коленей, но только я заметила, как намеренно долго он протягивает ладонь по чувствительной обнаженной коже под коленками. Юбка уже почти задралась, я покраснела и натянула её на колени как можно сильнее.

Нокс шагнул ко мне со сжатой челюстью, сел рядом на кровать и положил мои ноги себе на колени, чтоб вытащить осколки. Чейз отошёл, бросая долгий взгляд на нас обоих.

— Слушай, а зачем ты в таком состоянии перетаскивал моих парней в лодку? Ты чё не понимал, что тебе нельзя? — Нокс молча вынул второй осколок и никак не отреагировал на вопрос. Понимал, конечно. Просто послушал меня. — Как только додумался до этой фигни?

Рэй бросил на меня быстрый взгляд, наполненный внутренним смехом, и снова вернулся к моим царапинам.

— Ты мог просто сказать, что с тобой что-то не так, — едва слышно сказала я по-русски, но Чейз услышал. И сразу догадался, о чем я:

— А, понятно теперь. Твоя гениальная идея была, Кэм? Интересно, если бы ты попросила его разбежаться и убиться об стену, он бы тоже сделал? Или это легче, чем признаться женщине, что ты сейчас в состоянии инвалида?

— Иди в жопу, Ли, — незамысловато и неэлегантно прокомментировал Рэй. — До того, как пропустил твой удар, всё было зашибись. Уже почти в норме.

— В норме как? На наркоте?

— Это фарма. Не наркота.

— Ага, — кивнул Ли. — Викодин? Перкоцет?

Нокс снова не ответил, обрабатывая мои раны водкой из мини-бара.

— Идти сможешь? — спросил он меня почти ласково своим низким, обволакивающим как уютный туман голосом. Я кивнула и спустила ноги, влезая в носки и кеды. Лицо, словно по привычке, поморщилось от боли, но мозгу было, честно говоря, совершено плевать на пару поверхностных царапин. Сейчас нужно было пойти с Ноксом в больницу, чтобы не оказалось, что у него разрыв какого-то органа.

— Судя по тому, что ты еще не отключился, — сказал Чейз, — швы всё-таки не разошлись. Больше похоже на сильный ушиб и контузию.

— Ага, — Нокс медленно встал, но на этот раз не пошатнулся, подошёл к своему рюкзаку и молча закинулся парой таблеток, — я ещё не полный идиот, чтобы не понимать, пробита у меня печень или нет.

В больницу ехать не пришлось, пара медиков уже заходили в номер, таща за собой аппарат УЗИ. Я задерживала дыхание всё то время, что они обследовали моего злющего и мрачного мужчину, и ловила на себе долгие и оценивающие взгляды Чейза, пока сама, не мигая смотрела в монитор, будто что-то там вообще понимаю, а потом тревожно вглядывалась в каменное лицо врача.

Разрывов не было. Новый внутренний отек, микротравмы без разрывов и адская боль. Всего лишь…

— Довольна, мелкая? — Нокс спросил это мягко, как будто согласился позорно полежать десять минут исключительно из уважения к моему страху. — Всё, пойдем. Прощай, Ли. Хреново, что тебя пытались убить. Но нам пора.

Прозвучало так холодно, что напряжение в комнату снова вернулось.

А потом…

Как вспышка белого солнца в комнату влетело нечто невидимое. Взрыв обрушился в глаза, в лёгкие, в самую сердцевину тела. Пространство взорвалось осколками света и грохотом, который был не звуком — болью. Мир треснул и сложился внутрь себя.

На миг я увидела, как воздух становится плотным, вязким, и стёкла летят к нам замедленно, словно в толще прозрачной воды. В этот миг всё было красиво — искры, сверкающие словно бриллианты осколки, тонкая мебель, складывающаяся, как бумага.

А потом ударная волна толкнула в грудь, забрала дыхание, сорвала с место моё тело, и меня просто не стало.

Провал. Темнота. Я вернулась на секунду — сухая, жгучая боль в ушах, во рту металлический вкус. Казалось, что язык — чужой, глухой, не слушается. Я попыталась вдохнуть, но лёгкие будто налились камнем.

Снова тьма.

Следующая вспышка сознания — я в чьих-то руках. Качка, толчки. Рубашка Чейза пред глазами. Его дыхание, тяжёлое, сбивчивое, каждая его мышца впивалась в моё тело, удерживая в своих руках. Меня било о его грудь при каждом рывке. Я попыталась спросить — где Рэй? — но губы едва шевельнулись.

Провал.

Очнулась от яркого света и топота нескольких пар ног. Мелькали коридоры небоскрёба, остеклённые стены. Рэй. Где Рэй? Чейз держит меня так крепко, будто боится, что исчезну, если отпустит хоть на миг.

Провал.

Последний раз, когда сознание прорывалось сквозь вязкую темноту — был звук. Ритмичный и режущий воздух. Лопасти. Вертолёт где-то рядом. Слабым движением я только успела вцепиться пальцами в его плечо, когда он рванул, чтобы затащить нас внутрь.

— Нокс, — прохрипела я.

Я очнулась оттого, что тишина вокруг оказалась слишком густой. Такая тишина способна разбудить. Она не бывает естественной — в ней было что-то нарочито вычищенное, стерильное, как в пустоте.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сначала подумала — сон. Слишком мягкое постельное бельё, прохладная ткань, пахнущая свежей травой и чем-то горным, резким: мята и полынью, наверное. Потолок — собранный из гладких деревянных балок, а по стенам — лёгкие циновки, тонкие, почти прозрачные, но идеально ровные. Простота, доведённая до совершенства. Всё выглядело так, будто я оказалась в традиционной азиатской хижине где-то на краю мира, где вековая тишина стала основным строительным материалом.

Я приглядывалась постепенно, и иллюзия постепенно трещала по швам. В углу, под деревянной панелью, блеснула камера. Чуть выше — едва заметный чёрный глазок датчика движения. Я видела кучу таких в апартаментах Чейза и в своих.

Все современные навороты были умело спрятаны под маской простого загородного дома, будто духи прошлого и настоящего делили это пространство между собой.

Я приподнялась. На мне была лёгкая зеленая шёлковая пижама — тонкая, почти невесомая, с мелким узором журавлей, вытканных золотой нитью. Кто-то меня переодевал.

Горло сжалось. Нокс.

Мысли ударили снова, как будто взрыв, который оглушил меня тогда в номере снова повторился. Он жив? Он в порядке? Или я проснулась в мире, где его уже нет?

За первым ударом, накатил второй — уже более тягучий и ещё более противный. Тревога. Казалось, даже деревянный пол под ногами дрожит от неё, когда я встала.

Босые, изрезанные ступни ощутили прохладу лакированных досок. Сделала шаг, другой. Каждый отдавался физической болью и эхом.

Я вышла из спальни, прошла мимо ещё пары таких же спален, которые оказались пустыми, вышла в общее помещение. Сплошная мертвая тишина. Будто я осталась одна в этом мире.

Подошла к двери, у которой нашла свои кроссовки. Только лишь мои. Наверное, лучше надеть. Вдруг снова придётся куда-то бежать.

Рука легла на резную ручку, покрытую временем, но отполированную до блеска чьими-то руками. Вышла наружу — и мир качнулся, словно я шагнула в какой-то сон. Только не свой.

Горы стояли в утреннем мареве, величественные и невозможные: каменные столбы уходили в небеса, утопая верхушками в молочном тумане. Лёгкий ветер скользил по коже, приносил прохладу и запах мокрой листвы, и в этом шелесте было что-то, почти священное. Будто местные духи хотели что-то нашептать мне, рассказать истории, до которых мне не было никакого дела.

Для меня вся эта красота была невыносима. Слишком безупречна, слишком безмятежна — и именно поэтому чужая. Миру как будто было все равно, что происходит у меня внутри, я стою тут перед ним, с распахнутым, обнажённым страхом: он жив или нет? А этим деревьям, этим горам, всей этой прекрасной картинке — им просто плевать. И на меня, и на него. И тогда я разозлилась. Сжала зубы, пытаясь удержать слезы. Почему никого нет рядом? Почему я вообще тут одна? Один на один со своим неведением. Было в тысячу раз лучше думать, что он просто бросил меня. Главное — чтобы он всё ещё Был на этой планете.

— Ками? — я резко обернулась.

Глава 23

Чейз. Это был Чейз. Я бросилась к нему. Почему он не говорит ничего? Молчит и стоит, как истукан? Неужели не понятно, чего я от него жду?

А сама я… подбородок дрожал так, что даже спросить не могла. Как будто горло в тисках. Не могла, но намного больше — боялась.

— Эй? Ты чего? — он рванул ко мне, будто не понимая, что со мной, но уже был готов обнять.

Да, действительно, что со мной? Да, что же он молчит? Я же сама не могу ни слова произнести, чтобы даже просто задать вопрос. Воздух не проходил ни внутрь, ни обратно.

— Мелкая?

Три.

Два.

Один.

Всхлип. Прошёл. Вдох. Выдох. Получилось. Наконец-то.

Теперь снова разозлилась. Разве можно меня так доводить?

Я обернулась на звук Его голоса. Он уже был рядом, стоял прямо за спиной. Подхватил и обнял, сдавливая грудную клетку, которая только-только начала нормально дышать.

Отстранился, нагнулся, хотел поцеловать, но вместо этого получил только сильный пинок моего кулака в грудь. А потом ещё один.

— Ты чего? — его ясные серые глаза расширились от удивления, и чтобы это увидеть, мне как всегда пришлось сильно задрать голову. Боже, я приходила в экстаз уже только от этого.

— Я чего? Я? — о, ко мне, наконец, голос вернулся. — Я не знала, жив ты или нет, ты — просто гад! Лежала в отключке, в темноте, но всё это время думала только о том, что не знаю, жив ты или нет! А ты еще спрашиваешь, что со мной! А потом проснулась… одна! Ты где вообще был?

— Дрова принес, — немного растерянно ответил он.

— Дрова? — ушам не верила. — Дрова? Зачем?

— Камин вечером разжечь, — снова этот растерянный тон.

Я не выдержала и ещё раз пнула его в грудь, уже совсем слабо и просто, чтобы лишний раз дотронуться, убедиться, что настоящий. Он не пошевелился, но с каждым моим новым вскриком всё больше смотрел, как на сумасшедшую.

— Я валяюсь там в темноте, в полном хаосе. Потом… потом хожу тут, прощаюсь с миром, а ты дрова для камина носишь? Совсем уже?

— Почему прощаешься с миром? Мелкая, тебя же не задело.

— Я думала, ты умер! Вот почему! Тебя не было!

Нокс замер. Смотрел и, кажется, впервые молчал не потому, что не хотел или не считал нужным отвечать, а потому, что просто не знал, что говорить тогда, когда ты полностью растерян и находишься в шоке. А он, видимо, действительно только сейчас столкнулся с этим неведомым ему состоянием.

— Ну, я жив, — наконец, смилостивился он и даже улыбнулся. Очень тепло. Протянул руку, убрал с моего лица волосы. Даже наклонился, потянулся к моим губам, но наткнулся на мою выставленную вперед ладонь.

— Не сейчас, — строго выдала я, и он непонимающе нахмурился. — Хоть бы записку оставил.

— Я вообще-то думал, ты меня видела. Я же бежал сразу за вами с Чейзом, в двух шагах. И в вертолете, ты у меня на коленях лежала.

— А. Ну. Я не видела, — выдохнула я. Даже как-то виновато. Чем сдаться своему страху, стоило лишь немного выглянуть из объятий Чейза, пока мы неслись по коридорам. По-моему, я не очень тогда могла шевелиться. Но должна была, черт возьми! Чем просто заваливаться в эту истерику. — Извини.

Я буркнула почти недовольно, не глядя на него, высвободилась из его захвата и развернулась, чтобы уйти в дом. Чейза уже нигде не было.

В гостиной в доме упала, садясь низкий диван, стоящий перед камином. Он зашёл через пару минут следом. Дрова притащил. Господи. Видя, как он укладывает охапку рядом с камином, я почти засмеялась, чувствуя ревность к этим сухим безжизненным деревяшкам.

Он смотрел на меня, но теперь уже не растерянно. Просто тепло. Ждал, пока приду в себя.

— Могу я… тебя поцеловать? — вдруг спросил он, подходя совсем близко.

Что? Это что сейчас было? Я затравлено посмотрела на него сверху вниз. На этом низком диване моё лицо оказалось почти на уровне его бёдер. А он даже не подумал наклониться ко мне.

Нокс, сам Нокс спрашивает разрешения? Тот, кто всегда целовал без спроса, требовал беспрекословного подчинения, и отдавал короткие команды «лежать», словно собаке. Кто затащил вчера в темный переулок, придавил к стене и просто взял без разрешения? Кто, не озадачив ни на секунду себя вопросом, а согласна ли я, просто взял мой несчастный рот в гостинице в Кот-д’Ивуаре и сделал с ним всё, что ему вздумается без всяких тормозов?

Этот мужчина скромно спрашивает, можно ли меня поцеловать? Я на секунду зависла, думая, что наверное, в действительности умерла, и просто попала в параллельную реальность. И даже сейчас: пока тормозила, он не воспользовался паузой. И правда ждал ответ.

— Потом, — шепнула я. Просто, чтобы проверить. Он кивнул так, будто понял, что мне нужно время. Серьезно? И отошёл на кухню, чтобы вытащить что-то из холодильника. Я пыталась проморгаться, думая, что ещё сплю. Не помогло.

— Идёшь есть? — ровно спросил он.

— Как твой бок? — еле слышно спросила я.

— Норм. Желательно, чтобы ещё месяц, меня никто в него не пинал, и буду как новый.

Ого. Такая длинная сводка о своём состоянии от Нокса. Опять что-то фантастическое.

Сидеть за столом было впервые как-то неловко. Нужно было так о многом поговорить, но никто не знал, с чего начать, поэтому до конца завтрака мы ели в полном молчании, изредка перебрасываясь странными взглядами.

— А куда делся Чейз? — спросила я, думая прервать молчание. Чашка Нокса замерла на полпути к его рту. Он просто не ответил, и не посмотрел на меня. Зато его лицо окаменело, и мы снова продолжили есть в тишине. Ошибка.

Через некоторое время я залюбовалась тому, как он поглощает уже второй огромный сэндвич. Обожала смотреть, как он ест.

— Что? — он поймал меня за бесцеремонным разглядыванием и немного смягчился.

— Это наша третья совместная трапеза, — сказала его. — Я имею ввиду, нормальную еду, а не протеиновые батончики.

Он усмехнулся.

— «Трапеза». Сто лет не слышал этого слова. Четвертая.

— Разве?

— Ты об ужине и завтраке в Одьенне. Но, наверное, забыла романтичный ужин из кус-куса и фиников у туарегов? Перед тем, как они на нас напали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Точно. Мы оба заулыбались, и напряжение немного оттаяло. Правда, я быстро вспомнила, что случилось после, и как именно Нокс расправляется с предателями.

— Так. Что произошло в гостинице? — я снова решила начать разговор, когда мы закончили.

— Ну, кто-то хочет вас убить. И тебя и его. В гостинцу прилетело вдогонку. У них хорошая подготовка. И подключение к следящим системам Хэй Тэн.

— Почему меня? — я услышала эту странную версию и зависла. — Разве я такая важная фигура, чтобы за мной кто-то охотился? Получается, это всё-таки Алан?

Я с трудом произнесла его имя, но это единственное, что могло придти в голову.

— Нет. Кармин думает, что следит за мной. Но на самом деле, я наблюдаю за ним. По своим каналам. Он пока не знает, что ты жива. Но думаю, что-то подсознательно ощущает. У маньяков всегда хорошая интуиция и чувствование своих жертв.

Я передернула плечами. Нокс это заметил и замолчал.

— Но кто в Гонконге хочет убить меня? Почему вы вообще так решили?

— Достали копии с камер наблюдения — они передавались на удаленный сервер. Стало понятно, что взрывчатка сработала тогда, когда к твоим апартаментам пришла шлюха Чейза с похожими на твои волосами и нажала на электронную панель.

Я поморщилась от этого дурацкого слова. Мне до сих пор было жаль эту девушку. Я видела, насколько её эмоции были пронзительными. Стоп. Она умерла?

— Подожди? Она приходила ко мне? Зачем?— глупо спросила я. Нокс странно на меня посмотрел. Как-то жалостливо.

— Наверное, поговорить. Или выдрать тебе клок волос. За то, что увела у нее Чейза, — последнее выплюнул как яд. — Детонатор прикрепили как дубликат твоего кодового замка. Так что сама она как подозреваемая отпадает.

— Жаль её, — сказала я куда-то в стол. Нокс задрал брови вверх, как будто я его удивила. — Не понимаю. Почему тогда прилетело в гостиницу? Чейза там не должно было быть. Следили за мной?

— За обоими. Уверен, всё это идет изнутри. Чейз и ты, кому-то помешали внутри кланов.

— Я?

— Ками, ты же сказала, что он сделал тебе предложение, — взгляд Нокса стал таким тяжелым, будто мою грудь придавило КАМАЗом. И всё же, он старался делать вид, что разговаривает вполне спокойно и цивилизованно. Только я стала тихо задыхаться от того, как он прожигал меня этим мнимым холодом. — Пораскинь мозгами. Он отшивал всех невест из самых именитых кланов, и вдруг хочет ввести в семью не просто девочку с улицы, а ещё и иностранку, плюнув им всем в лицо. А ещё, из-за тебя, в своем собственном клубе вышиб челюсть наследнику Као. И когда делал это, прекрасно знал, кто перед ним. Да, их семья поменьше, чем основные, но это был серьезный сигнал о том, что он способен вытереть ноги обо все их семьи. Из-за чужестранки.

— Это все твои предположения? — спросила я, и Нокс кивнул. — Как ты можешь быть так уверен?

— У меня тоже хорошая интуиция, — усмехнулся он невесело. — И немножко опыта жизни в таких гадюшниках, как мафиозные структуры. Чейз пока не верит, но его отец настоял на том, чтобы он… ну, и ты, некоторое время отсидели здесь. Йонг не может потерять своего любимого наследника. И сейчас проверяет все мои версии.

Нокс так запросто называл отца Чейза, главу Хэй Тэн, по имени. И эта интонация подсказывала, что и при личном общении тоже.

— То есть мы тут только втроем? В горах, в лесу. Одни? — пискнула я, наконец, осознавая.

— Ага, — процедил Нокс так раздраженно, что от расползающегося по коже покалывания я даже зачесалась. — Я этого отморозка, конечно, и сам очень хочу закопать. За то, что позарился на моё. Хочу, но… пока не стану. И Йонгу пообещал, что подстрахую здесь этого упыря. Но главное и основное — пока не докопаемся, кто прицепился к тебе, ты тоже будешь всю жизнь в опасности. У триад очень длинные руки. Особенно, если гниль идет изнутри. Поэтому - пока здесь.

Глава 24

— Я не понимаю, зачем им моя смерть? Я ведь не с Чейзом. Я с тобой, — в голове не укладывалось, как моя мелкая фигура несостоявшейся журналистки, могла мешать таким могущественным людям.

— Теперь это уже не важно. Твоё существование как потенциальной жены Чейза уже нанесло оскорбление нужным кланам.

— А Чейз? Не понимал, что он делает?

— Чейз — малолетний дурак, несмотря на свою тридцатку. И это не оскорбление, а сухая констатация факта. Последние полтора месяца думает только членом. Так нельзя вести дела. Ни с ними, ни со мной. Он делал ошибку за ошибкой. И самая главная — позариться на моё. То, что я его не убил — это вовсе не прощение. И не благо.

У меня по коже прошёл холодок, и я испуганно уставилась на Нокса, понимая, что триады могут быть и не самым опасным зверем на этой земле.

— Что ты собираешься делать, Рэй? — он молчал, просто прожигая своими металлическими глазами. — Рэй, пожалуйста. Не трогай его. Чтобы ты ни задумал.

— А что? Так прикипела к нему? — обманчиво тихий голос прошелестел мимо меня и забрался под одежду, парализуя как кролика. — Что ты к нему чувствуешь, Камилла?

Я дёрнулась, потому что последний раз меня так называл только Алан.

Чейз каким-то нутром чуял, что так лучше не делать и никогда, даже когда мы вздорили, не произносил моё полное имя. И лишь совсем недавно, в один из вечеров, я поделилась с ним, почему эта самая «Камилла» теперь вдруг стала мне неприятна.

— Что чувствую? Благодарность за то, что вытаскивал меня отовсюду уже столько раз. Благодарность, пререросшую в искреннюю дружбу. Но на счет чего-то большего — даже не думай. Ничего нет.

Казалось, у Нокса в глазах встроены датчики детектора лжи. Он считывал меня ещё какое-то время, потом обрабатывал информацию. А потом хмыкнул:

— Да, это похоже на тебя.

— Рэй. Я прошу тебя. Я ведь выбрала не его. Пожалуйста, не делай ему ничего, чтобы ты там ни задумал. Достаточно того, что ты уже раскатал его в отеле. Послушай меня очень внимательно: если бы в тот день он меня не вытащил, вечером Алан бы взял меня силой. И с этого момента делал бы это со мной столько раз, сколько ему вздумается. А если бы Чейз опоздал на неделю — я и вовсе стала бы женой Кармина. И поэтому, я обязана Чейзу по гроб своей жизни, и никакое вранье не отменит того, что он для меня сделал. Ты меня понимаешь? И ты не нашёл бы меня сейчас в добром здравии, поверь. Даже если бы, после выздоровления, вновь пришёл за мной. Было бы уже поздно.

Рэй молчал, но на несколько секунд отвел взгляд. И мне казалось, что в нем была вина. Потом он мрачно кивнул.

— Хочешь сказать, я должен быть ему благодарен? — процедил Рэй, спустя время.

— Да, — как можно тверже ответила я. — Хотя бы за то, что он сохранил мою психику и моё тело, и теперь мы снова можем быть вместе. Если этого не понимаешь, то хотя бы из чувства моей благодарности — не делай ничего Чейзу. Даже в будущем. Но я вижу, что он всё ещё тебе дорог. Я видела, как вы говорили в отеле. И поэтому ты здесь.

— Я здесь только благодаря Йонгу. Только благодаря тому, что он успел образумить меня до встречи с вами обоими.

Я нахмурилась:

— Объясни?

— Я прибыл в Гонконг, увидел вас, и первое желание было — грохнуть. Его. А тебя — наказать так, что… — Нокс не стал продолжать, просто запнулся. — …за вранье, за то, что бросила. И как оказалось, не ради Кармина, не ради свободы, а ради моего лучшего друга. Так может, у вас это началось ещё в Африке?— подумал я. За моей спиной?

Я замерла, понимая, что сейчас слышу то, что мне лучше было бы не знать.

— Но, по старой памяти, пошёл к дяде Йонгу. Какая-то часть меня всё-таки вопила, что так сразу лить кровь будет ошибкой, стоит поговорить. Но не с Чейзом. С ним я тогда разговаривать точно не мог. Я объяснил, что Чейз забрал то, что принадлежит мне. И Йонг, как бы это мягко выразиться, был удивлен тем, что вырастил настолько тупого долбоё… человека. И когда сам глава Хэй Тэн кланяется в пол и остаётся так, прося прощения за своего сына — это отрезвляет даже такого, как я.

Я не понимал, что значит фраза «даже, такого, как я» и не знала, что говорить. Не понимала до этого момента, насколько серьезны были обвинения Нокса. То есть, если бы мистер Ли всё не разрулил заранее, то что? На что Рэй был бы способен? Я смотрела на него огромными глазами и очень надеялась, что никогда этого не узнаю.

— Йонг объяснил, что в действительности вы не вместе, хотя и производите такое впечатление. И что до сих пор ты так и не дала ответ Чейзу, и я могу быть относительно спокоен.

— То есть ты уже знал о предложении Чейза, когда пытал меня там на набережной? Просто проверял мою честность?

— А что? Какие-то претензии? Ну, ты же не подвела меня. Рассказала всё сама. К тому же, Йонг не знал точно, спали вы уже с Чейзом или нет. Тут пришлось полностью довериться тебе. И я поверил. Надеюсь, ты оценишь, — с сарказмом процедил Нокс.

— Спасибо, — холодно ответила я. — То есть ты всё-таки не собираешься причинять ему вред? Раз согласился поехать сюда?

Нокс закрыл глаза, сделал несколько дыхательных движений.

— Я поехал сюда потому, что тебя действительно нужно было где-то спрятать, пока Йонг чистит свои конюшни. Ты в опасности — и это не пустые слова. А об этом месте не знает никто, кроме Чейза и Йонга. А ещё — за то, что я полностью «прощаю» Чейза и даже присматриваю за ним здесь, Йонг и вся Африканская шайка отдают мне ублюдка Кармина. Полностью. Со всеми потрохами, заводами и сферами влияния. За эти два дня Йонг уже договорился со всеми сторонами в Африке. Теми, которые раньше ласково просили меня его не трогать. Отныне с него снимается любой иммунитет, и я могу сделать с ним всё, что мне заблагорассудится. И всеми способами, которые только придут в мою больную голову. Осталось только добраться до него. Достойная плата за то, чтобы не трогать глупенького мажора, которого я и сам воспитывал целых пять лет.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я моргнула, не зная пока, как реагировать на эту новость. И не знала как реагировать на дикий блеск в глазах Нокса и хрустнувшие костяшки пальцев, когда он говорил об Алане.

— Ты и правда простил Чейза? — спросила я.

— Нет, — Нокс взъерошил волосы. И не смотря на ответ, как будто немного расслабился. — Но несмотря на то, что дурак, Чейз задал мне всего один правильный вопрос, Ками. И когда я ответил себе на него, понял, что… ничего ему не сделаю. Если он вовремя остановится.

— Какой вопрос?

Вместо ответа Нокс встал из-за стола и медленно подошел ко мне.

— Мелкая? — он смотрел тяжело и так же тяжело бросал каждое слово, нависая надо мной. — Мы здесь втроем. Вынуждено. Но я хочу напомнить, что ты тогда сказала на набережной.

Я залилась краской по самые уши. На набережной, мы оба, как обезумевшие говорили только одно. Нокс считал моё смущение идеально точно:

— Всё правильно. Ты — не со мной, как ты выразилась. Ты — моя. Принадлежность. Ты именно так и подписалась под этим. Сама. И если ты будешь продолжать смотреть на него этим своим щенячьим, восхищенным взглядом и радостно вилять хвостом от каждого бутерброда и печенья, которое он протягивает, я абсолютно точно буду ломать ему по одной конечности за каждый такой твой взгляд. Серьезно. И буду в своем праве. И даже Йонг меня поймет. Я не намерен сглатывать здесь ваш гребаный флирт. Не обманывайся на счет того, что я продолжаю с ним разговаривать. Предупреждаю сразу, на берегу.

Господи, он ведь мне угрожает. Почему у меня мурашки от этого его тона? Те самые, которые тугим узлом уже собрались под бельем, делая его мокрым. Я больная. Точно. И мы с ним идеально нашли друг друга.

Я кивнула так, будто была в чем-то виновата. Может, и была. А может, и нет. Он подошёл совсем близко:

— Ты тоже не останешься безнаказанной. За это…

Он лишь слегка прикоснулся костяшками пальцев к моей шее, глядя на отметины Чейза, а между ног всё запульсировало с удвоенной силой, будто он распылял вокруг себя жутко концентрированные феромоны. Или просто меня заколдовал.

— Боюсь, твое наказание может мне понравиться, — тихо шепнула я, вспоминая как чуть не кончила от его шлепков по моей попе.

Нокс сначала оторопел, будто не ожидал от меня таких развратных комментариев, да ещё сказанных этим смущенным тоном, а потом порочно ухмыльнулся и притянул к себе:

— Какая же ты…

Мы оба резко обернулись на звук хлопнувшей двери. Как будто, не осознавая, что в мире существует кто-то ещё, кроме нас двоих.

Чейз замер на секунду, смеряя нашу позу ледяным взглядом, а потом прошел к холодильнику, взял воду, отпил и облил ею голову. А точно: он же в это время по утрам всегда бегает. Уже прошло около часа, как он ушел.

Напряжение стало вдруг таким осязаемым, густым, будто, если кто-то сейчас чиркнет спичкой, воздух вокруг полыхнет.

— Как бегаешь? Не задыхаешься? — язвительно спросил Нокс.

— С чего бы? — Чейз даже не обернулся.

— С того, что раньше ты бегал по два часа, не задыхаясь, а сейчас меньше часа. И притащился весь выжатый, как шлюха после двенадцатичасовой смены.

— Заткнись, а? — рыкнул Чейз.

О, Боже. Они так и собираются общаться всё это время? Лучше бы молчали.

Да, уж. Находится с этими двумя в замкнутом пространстве будет тем ещё испытанием. Я медленно попятилась к выходу из кухни, надеясь, что они не заметят моего исчезновения.

Чейз потянулся за своей пачкой сигарет, но Рэй молниеносно перехватил её, смял одним кулаком и забросил точным броском в мусорное ведро на другом конце кухни.

— Ты чё творишь?

— Ты бросаешь, — отрезал Нокс.

— Иди на хер.

— Только вместе с тобой. Пойдем.

— Куда? — моргнул Чейз.

— Наружу. Тут есть поляна. Хочу выяснить, почему за пятнадцать минут, которые я тебя гасил в отеле, причем в своём нынешнем состоянии, ты смог попасть мне в корпус только один раз. Ты забыл вообще всё, чему тебя учили? Чему я учил?

— Отстань, — прошипел Чейз. — Я ушёл, и теперь работаю мозгами, а не тупой горой мяса, как ты.

Нокс поднял бровь, но не разозлился, видимо обладая иммунитетом к таким разговорам:

— Так и скажешь убийцам, которые в очередной раз придут за тобой, застав одного? — Чейз недовольно цыкнул и закатил глаза, как трудный подросток, которого достали нравоучения. — Ты просил, чтобы мы с Камиллой спали в разных спальнях, пока находимся в твоём доме? Окей. Принимается. Но взамен, ты бросаешь курить и снова берешься за тренировки.

Ничего себе: Чейз посмел сказать это Ноксу? Что мы спим отдельно? Если честно, вообще, это было бы нормально.

В этой хижине с картонными стенами, представить себе не могла, как мы и Нокс… прямо под боком у Чейза, который точно будет всё слышать. После всего, что чуть не произошло у нас с ним. Но я плохо представляла, как он вообще подошёл к Ноксу с этим разговором, не рискуя сломать себе позвоночник.

— Ты сильно мне уступаешь сейчас, — продолжал давить Нокс. — Теряешь квалификацию.

— Я не теряю, ясно? Но дотянуться до тебя всегда было…

— Что? Сложно? И ты сдался на полдороги? А когда придешь к власти в Хэй Тэн? Тоже будешь сдаваться на полдороги?

В этот момент Чейз пристально посмотрел на меня, стоящую в дверном проеме с открытым ртом. И черт возьми, кажется, мы все трое подумали об одном и том же: не сдаваться на полдороги. Это касалось и меня тоже? Потому что глаза Чейза в этот момент опасно сузились, и улыбнулся он как-то совсем уж дико:

— Ладно, старик. Уговорил. Но ты сам напросился.

Рука Нокса вдруг легла на плечо Чейза, а её обладатель улыбнулся не менее дико, чем только что Чейз:

— Ты не так понял, мажор. В её сторону больше даже смотреть не смей. Иначе я наплюю на своё обещание дяде Йонгу. Скажи, кретин, ты меня понял?

Судя по всему, плечо Чейза было сжато так, что тот едва только не стонал от боли, но напрягся, чтобы держать лицо. Спустя долгие мгновения он кивнул. Только вот: выглядело так, будто он тоже может наплевать на это своё обещание.

А потом они просто, как ни в чем ни бывало, пошли на тренировку. Чокнуться можно. Я, наверное, никогда так до конца и не пойму всех тонкостей мужской дружбы.

— Не называй её Камиллой, придурок, — я услышала, как Чейз бросил это в спину Ноксу, когда они уже вышли.

— Не понял? — Нокс замер и обернулся, но дверь за ними уже закрылась, когда Чейз стал объяснять, почему.

Когда я осталась одна, набрала в легкие побольше воздуха, надула щеки и с шумом выпустила воздух.

— Да. Это будет сложно. Очень.

Ладно. Я решительно подошла к холодильнику, чтобы понять, в компании каких продуктов судьба забросила нас на этот край китайского света. Поэтому на ужин у нас были тушеные овощи, паста (пардон, лапша) и салат. Мясо сделала максимально мелким, тушеным и легким для переваривания. Думаю, Рею нужно сейчас больше диетической и полезной еды. Я заулыбалась, поймав себя на мысли, что впервые в жизни готовлю для любимого мужчины. Пусть и настолько жёсткого и даже чокнутого. Но любимого. Это было счастье. Наверное, спустя лет пятнадцать я уже не буду так думать. А, может, и буду. Интересно, как все пойдет дальше? И сколько у нас будет детей?

— Кэм, але? Ты на этой планете? У тебя что-то горит, — из мечтательного ступора меня вывел раздраженный голос Чейза и едкий запах сгоревших на сковороде помидор. Черт. Придётся начать сначала.

— А где Нокс? Ты не трогал его шов? — я переполошилась, поняв, что Чейз вернулся один.

Я поймала его злой взгляд и обнаружила на красивом лице Чейза пару новых ссадин, впрочем, довольно аккуратных:

— Кэм, я, конечно, повел себя как говнюк, когда скрыл, что ты жива. Признаю. Но не настолько же, чтобы убивать его сейчас, когда он пытается помочь. Ещё одного удара он не выдержит. Он просто меня немного поднатаскает и всё. У Рэя всегда есть чему поучиться. Всё равно тут заняться нечем.

Я скромно кивнула и вернулась к готовке.

Ужин, как и ожидалось, проходил тяжело. Чейз был мрачным и, казалось, вот-вот взорвется от напряжения; я, улавливая его настроение, тоже старалась смотреть только в свою тарелку, не встречаясь ни с кем взглядом; и только один Нокс держал хорошую мину. Ну, почти…

— Кстати, вы в курсе, что неделю назад Кармина-старшего устранили? — спросил Нокс, как будто обсуждал погоду.

— Что? Он умер? Нет, не знала, — я нахмурилась.

— На этот раз до него добрались турки. Кто-то слил их темные криптосхемы, поэтому часть из них накрыли местные госструктуры. Они там, конечно, все в доле, но это как раз было то, чем оружейники не хотели делиться с государством. А поскольку о том, как и где они проводят деньги, знал только Кармин, его грохнули как предателя. Ещё и деньги с кошельков поснимали.

— Деньги? С крипто-кошельков? Так это, наверное, из-за меня?

— А? — Нокс, кажется, не понял.

— Ну, я передала информацию об этом мистеру Ли. Значит, он пустил её в дело? Чейз, ты не говорил.

Нокс удивленно меня рассматривал, как будто у меня на голове выросли рога.

— Я хотел максимально оградить тебя от всего этого, Кэм, — встрял Чейз.

Я ковыряла еду палочками и не понимала, что чувствую, фактически став причиной убийства Артура Кармина.

— Тебе его жалко? — вдруг спросил Чейз, наблюдая за мной.

— Нет. Точно нет. Просто, — не знала, как это описать. — На самом деле, я каждое утро носила ему кофе, ровно в семь тридцать. Пока я была там, он пил только тот, что приготовила я. Один раз даже сказал «спасибо», — понятия не имею, зачем им всем эта информация. — И ещё: пару раз спас от Алана, чтобы тот не... И это он тогда продавил Алана, в тот, последний в день в их доме, чтобы Алан выпустил меня наружу. Получается, мои действия убили его.

Нокс слушал мои откровения с каменным лицом. Только желваки слегка подрагивали, а на виске пульсировала вена. А ещё он сжал нож, будто хотел воткнуть его куда-то, но не находил цели.

— Его убило то дерьмо, которое он творил. И конкуренты, — жестко отрезал он. — Если уж на то пошло, то его убили турки или папа-Ли, который стравил их. Но только не ты, поняла? Он точно заслужил.

Это он меня так успокаивал своим ледяным тоном.

— Да, я знаю. Наверное, — тихо шепнула я.

— Вот поэтому я ни о чем таком ей не трепался, бро, — как бы тихо шепнул Чейз. Нокс не отреагировал, и мы продолжили есть в полном молчании.

Ух, ты. Нокс уже «бро», а не «придурок». Значит, хорошо потренировались.

После ужина Чейз достал из холодильника пиво, и, о, чудо, Нокс даже согласился выпить с ним.

— Сегодня ты был не так плох, как в Hayatt, — проронил Рэй, наконец. — Я думал, все чуть хуже, чем оказалось на самом деле.

— Я там был на эмоциях, — буркнул Чейз. — Правда хотел тебя убить.

— Эмоции надо отключать, — назидательно усмехнулся Рэй, но только снова взбесил Чейза.

— Ага. Как ты в Барсе, когда наживую по сантиметру отрывал голову тому блонди? Что-то не похоже, что ты тогда держал эмоции под контролем, бро, — выдал Ли, который сам только что воспитывал Нокса и говорил, что ни о чем таком мне лучше не рассказывать.

Глоток чая вдруг застрял в горле, и я замерла, переводя взгляд с одного мужчины на другого. Это он про того француза, который украл меня в Мадриде, и чья голова до сих пор мне снилась? Нокс что, правда именно Так это делал?

Я смотрела на своего мужчину и на его руки, сжавшись. Казалось, тело уменьшилось в размерах раза в два.

— Перестань, придурок. Какого черта? — выплюнул Нокс и напряженно наблюдал, как я замерла, и как испуганно смотрела на него, на его ладони. Тошнота и флешбеки снова накрыли с головой. Я предпочитала не думать о том, что Рэй делал это так, как сказал Чейз, теми же пальцами, которыми он ласкал меня. Да, он жесткий. Но он же не садист, правда? Он всегда такой… правильный и хладнокровный. Рассуждает и делает только то, что строго необходимо. Черт. И правда начало тошнить.

Я быстро поставила чашку, расплескав чай, и вылетела из дома в густую и ароматную темноту горной ночи.

— Не честно играешь, — услышала я голос Нокса за закрывающейся дверью.

Глава 25

Воздух снаружи ударил в лицо прохладой и влажностью. Я сделала вдох — и едва не закашлялась от плотности ароматов. Горный воздух был другой: густой, терпкий, наполненный пряным запахом влажной земли и трав. Сверху в темноте шуршали листья. Ветви бамбука гнулись, цепляясь друг за друга, и их шелест напоминал шёпот сотен голосов.

Я прикрыла глаза, но не смогла заглушить в голове другой голос. «В Барсе наживую отрывал голову… по сантиметру…»

Спустилась с деревянных ступеней и шагнула в темноту. Освещение вокруг хижины было минимальным, чтобы не привлекать внимание сверху. Не смотря на отсутствие забора, на горе было безопасно: инфракрасный барьер, сейсмические и акустические датчики огромной дальности, автономные камеры с ИИ-анализом и даже небольшой рой дронов, — в общем, если парни разрешили мне гулять здесь одной, за количество техники, которой был нашпигован этот холм, точно можно было не беспокоиться.

Он вышел за мной через пару минут. Медленно и довольно громко спустился с крыльца.

Мог сделать бесшумно, как он умел, но не хотел испугать меня. А потом за спиной качнулась тьма, и воздух стал намного теплее.

— Говорил же, у Ли не очень много мозгов. Решил не сдаваться и настроить тебя против меня.

— То есть он соврал? — я резко обернулась. — О том, что ты сделал это именно так? Как живодер?

Нокс прикрыл свои металлические, сверкающие в темноте глаза, и втянул воздух.

— Нет. Не соврал.

— Почему? — шепнула я. — Это была месть за твой экипаж?

— Наверное, меня бы хоть как-то оправдало, если бы это было так. Но нет.

— Тогда…

— Потому что Легран забрал тебя. У меня, — жестко перебил Нокс. — И в тот момент, я получил от этого удовольствие. Если уже хочешь правды, то получай её до конца.

Я отшатнулась от него. Смотрела в его такие спокойные и такие разумные глаза. Да — он идеальная машина для убийства. Четко спланированного и максимально выверенного. Но он не кровожадный зверь, издевающийся над жертвами!

— Я не понимаю. Как это удовольствие? Нокс, это же не ты. Я тебя знаю!

— Не знаешь, — снова перебил он. — Не до конца. Но я больше не хочу, чтобы между нами были хоть какие-то секреты. Ты должна принять обо мне всю правду. Всю и сразу. Чтобы больше никогда от меня не сбегать.

Он протянул к моей щеке ладонь. И я дёрнулась. Рефлекторно. Помимо воли. Будто обожглась. Он замер и опустил руку, но сейчас — не так, как в Барселоне. Сейчас он не был намерен сдаваться.

— Мелкая, — пророкотал он низким, хриплым голосом. — Я не прошу тебя принять эту мою сторону как норму. Но знать о ней ты должна.

— Какую сторону?

— Я всё учу Чейза самоконтролю. Потому что знаю, как ему научиться. Потому что мне самому пришлось делать это. Ты же понимаешь, что когда впервые убиваешь человека в десять лет, а потом делаешь это каждый день, пока не вырастешь, шансов на то, что к твоему совершеннолетию у тебя будет нормальная психика: один к тысяче?

— Но у тебя нормальная психика! Ну, — я запнулась, — относительно, конечно.

Нокс усмехнулся.

— Я скопировал её. Изучал то, какой она должна быть у нормального человека.

— Ты… ты психопат?

Он смотрел на меня долго, будто решал — стоит ли говорить. Потом всё-таки заговорил низко, ровно и без пауз, так, как умеет только он:

— Даже не смотря на то, что я был сыном Дельгадо, поначалу, лет с пяти где-то, я все равно варился в общем котле со всеми детьми. Знаешь, чем детей ломают в картеле? Не оставляют ничего своего. Ни игрушек, ни вещей, ни даже белья. У тебя нет ничего своего, даже имени. Потом смотрят, кто и как будет проявлять себя в этом. Часть из них, большая часть, понимает, что владеть чем-то значит подвергать себя опасности, потому что всё равно отнимут. У них отнимают даже собственное «я», и они уже никогда не преследуют свои интересы, воют только лишь за хозяина. А другая часть, небольшая, кто не ломается. Но они становятся теми, кто отнимает. ⁕

Рэй запнулся и опустил взгляд.

— И ты… из другой части? — тихо спросила я.

— Для меня тогда единственным способом выжить — было присвоить себе. Отец относился ко мне жёстче, чем к другим. Говорил, если я его разочарую, то буду не нужен. И это то из-за чего моя мать поседела в двадцать два года. И я выживал. Любым способом. Там… если не вцепишься зубами, у тебя просто не будет ничего. Вцепился — защищаешь до конца. Даже своё право на кличку я выдрал себе с кровью, на ринге. В одиннадцать.

Он замолчал, изучая мою реакцию. Конечно, я много раз думала о том, каким было его детство, но зная, что он сын Дельгадо, думала, у него были хоть какие-то привилегии. Но всё было наоборот.

Видимо, мне нужно было что-то сказать? Нокс просто проверял, способна ли я вообще ещё говорить или просто нахожусь в ступоре.

— Я уверена, что ты сам не считаешь такую жестокость нормальной.

— Если бы не считал, если бы засомневался хотя бы на секунду в том, что она не нормальна, то обязательно дал бы слабину. Хотя бы раз. И тут же проиграл. В ту же секунду.

Я моргнула, глядя на него снизу вверх.

— А про психику… — он чуть усмехнулся уголком губ. — В какой-то момент я понял, что отец забрал у меня даже её. Когда увидел Чейза. Отец к тому времени уже переселил меня к себе на виллу, из общего котла, и был ужасно доволен тем, что я оказался именно тем, кто отнимает и добивает. И когда Чейза прислали к нам, я внезапно обнаружил, что дети, оказываются, могут быть не такими, какие были в моем окружении. Он, знаешь, мелкий был и таскал мне свои игрушки. Отдавал. А я наблюдал за ним, анализировал. И итоге понял, что это со мной что-то не так. И очень захотел стать, хотя бы казаться нормальным. Поэтому стал учиться. И копировать. Шаг за шагом. И продолжил это делать, когда матери удалось вырвать нас и увезти в Москву. Наверное, только благодаря Чейзу я и захотел уехать с ней. Увидеть другую жизнь и другие правила.

Он чуть опустил голову.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но есть моменты, когда копия не работает. Внутри что-то рвётся, и глаза заливает красным. Это не садизм. Просто… поломка прошивки, которую я создал. И в тот миг я действительно получаю удовольствие. Как получил его тогда впервые на ринге, вышибая зубы такому же малолетке, просто потому, что это дало мне право на кличку. И тут… нечем гордиться. Только признаться в том, что это иногда происходит.

Я не перебивала, но он снова замолчал, ожидая моей реакции.

— А… как часто? Происходит?

— Ну… в работе — никогда. За это я её и люблю. Никаких лишних эмоций, кроме всплесков чистого адреналина, от которого я ловлю приходы, — он запнулся, — Но с тобой — всё по-другому. Это иррациональное желание обладать другим человеком, тобой. Оно… не вяжется с моим новым эмоциональным контуром. Я уже говорил тебе. Мне пришлось снова его перестраивать, чтобы впустить тебя в свой мозг. Я там больше не один. И поэтому…

— Подожди, а Чейз? — я перебила Рэя, — он ведь тоже пытается? Отобрать меня?

В груди вдруг возникла дикая тревога за моего друга. Что если всё, что он говорил до этого не сработает? И однажды он тоже так сорвется? Только с Чейзом?

Нокс долго думал, что ответить. Как будто и правда разбирался в себе, прямо сейчас.

— Поэтому мне всегда нужно немного времени, мелкая. Хотя бы день или два. Придти в себя. Поэтому я пошёл к Йонгу. И всё-таки. С Чейзом по-другому, — начал он. — Он — всё равно свой. Я с семи и до двенадцати лет дрессировал его. И с него начался мой новый отсчет, и путь к тому, чтобы я стал другим.

— Он знает?

— Н-е-е-т. И ты не скажешь, — улыбнулся Нокс, и я кивнула. — Так что не бойся за него. Я не стану разрывать его, как Леграна. Главное — сама к нему больше не подходи. Хорошо?

Нокс ждал, когда я снова кивну и продолжил только, когда я сделала это.

— Поэтому, Когда я говорю «ты моя», это не ревность. И даже не власть. Я снес ему голову, потому что он украл у меня то, что я считаю единственным настоящим в моей жизни. Если тебя отберут, я снова останусь пустым. А мне перестало это нравится так, как нравилось раньше. Когда ты сказала, что хотела сбежать от меня. Я знал, что ты не хочешь быть с Карминым, но понял — что и со мной не хочешь. Ты пыталась отобрать себя у меня. И мне нужно было несколько дней. Чтобы снова справиться с этой красной пеленой перед глазами, которую ты сама же и всколыхнула. Чейз этого не понял. Я не объяснял ему никогда. Но Йонг знает… эту мою… особенность.

Я чувствовала, как он смотрит, проверяет — как воспринимаю. Каждое слово.

Он коснулся пальцами моей руки. Я вздрогнула, но на этот раз руку не убрала.

— Я не психопат, Кэм, — сказал он ещё мягче. — Я умею любить. Но для меня это значит в буквальном смысле тобой обладать. Я отдаю себе отчет в том, что это не совсем норма. И может звучать странно. Я изучал, как это происходит у других, и понимаю. Но правда в том, что по-другому я не могу. Иначе — снова становлюсь тем малолетним придурком, на ринге. Скажи, что хотя бы немного меня понимаешь?

Я кивнула — и не заметила, как моё тело чуть расслабилось. Его ладонь была всё так же рядом, и теперь я уже не дёргалась. Закрыла глаза и прижалась к ней щекой, пытаясь разобраться, что чувствую сейчас.

Старалась не думать о том, что он делал этими руками. Просто поставила стену. Всё, что он когда-либо делал за пределами моего понимания, нужно оставить за этой стеной. Даже того маленького мальчика Нокса, что на ринге выбивал зубы своим сверстникам.

А сейчас — это Рэй. Мой Рэй. Тот, который светит своими ясными глазами цвета жидкого металла, сверкающими даже в темноте ночи. Я повторяла себе это снова и снова, прислушивалась к теплым волнам, идущим от его ладони, и понимала, что никогда не смогу отказаться от него.

Я просто буду оставлять всё, что мне не нравится, за этой стеной. Я буду об этом знать, но не буду давать себе права высказывать на этот счет своё мнение.

Я буду об этом знать, но не обязана считать это нормальным. Это просто было в его жизни. И возможно, ещё будет.

Я буду об этом знать, но не обязана рвать себе душу и винить себя за то, что даже не осуждаю его. Ведь он уже сам себя осуждает. И уже совершил почти невозможное, создав себя почти заново.

Я хочу просто принимать Его. Потому что уже не могу иначе.

— Я люблю тебя, — тихо шепнула я, не открывая глаз.

┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉┉

⁕

реально существующая практика

в некоторых латиноамериканских картелях

Глава 26

— Я тебя люблю…

Долгое время стояла гробовая тишина, нарушаемая только шёпотом тысяч бамбуковых листьев над нашими головами. Я чувствовала тепло его руки на своей щеке и не открывала глаз. Слышала только свой пульс. А потом и его, когда он прижал моё ухо к своей груди и зажал в железных объятиях.

Не знаю, сколько мы так простояли. Я даже не ждала ответного признания. Он уже итак сказал всё, по-своему. Странно и долго объясняя, как впустил меня в свою голову. Но это было именно оно. Поэтому, когда через долгое время вдруг зазвучал его голос, отдаваясь вибрацией в груди, к которой я прижималась, я даже вздрогнула от неожиданности, но он вдавил меня обратно.

— Никогда больше не думай, что могу тебя бросить. Даже если увидишь, что я ухожу. Хотя нет. Больше не увидишь. Обещаю.

Ух, ты. Слишком длинная фраза о чувствах. Мне казалось, на сегодня Рэй уже исчерпал лимит таких сложных разговоров.

— Выйдешь за меня?

— А если нет? — сказала это и сама же не поверила. Знала, что должна за него выйти, но почему-то вдруг включила защитную реакцию: отшутиться и сделать вид, что воспринимаю это не так остро, как на самом деле. Дать себе немного времени, чтобы придти в себя от услышанного. Я даже виновато улыбнулась и подняла голову, проверяя его реакцию.

Он долго всматривался, прекрасно понимая, что я шучу. Ему точно не понравилось, но он взял себя в руки. Всё считал. И всё понял.

— Ты уже никуда не денешься. Но я хочу ещё и сертификат о принадлежности.

— Ну, тогда надо оформить, — счастливо улыбнулась я и потянулась, встав на носочки. Хотела поцеловать и даже закрыла глаза. Но в последний момент ощутила лишь поцелуй в лоб. Целомудренный и совершенно издевательский. — Эй…

Я почти зашипела на Рэя, но тот только тихо ухмыльнулся.

— Будешь знать, как издеваться надо мной, — мстительно прошипел он и отстранился, беря при этом за руку. — Теперь наказания будут такими. Предыдущие тебе слишком понравились.

— М-м-м, — я обиженно надулась, но даже эта глупая игра вдруг сломала все невидимые стенки, что так и норовили встать между нами с каждой случайно брошенной кем-то фразой. И поэтому, я чувствовала себя совершенно счастливой.

Он потянул меня прогуляться, не спеша заходить в дом. Я как обычно любовалась его спиной, — кажется, теперь это моё любимое занятие, — надеялась, что он утащит меня куда-нибудь в бамбуковый лес, но потом вспомнила о его травме и перестала предаваться глупым фантазиям. Ему нужно восстановиться. Столько, сколько нужно. И думаю, именно поэтому он убрал все поцелуи. Начнет, и мы не остановимся.

Мы подошли к краю поляны, с которой открывался вид на горы, которые я так иррационально возненавидела в первый момент своего пробуждения. Сейчас я их обожала, и они были самыми прекрасными из всех, подсвеченные светом полной луны. Они были прекрасны. Но не лучше профиля Рэя, на который я все время украдкой поглядывала.

Когда мы шли обратно, молчание стало уже не таким легким, и я решила поболтать.

— Нокс, а как ты вообще пришел к свой нынешней работе? Через отца?

— Не совсем. Какое-то время после смерти мамы я вообще не мог с ним общаться.

— Ясно, — думаю, пока не стоило расспрашивать дальше, почему не мог. Вечер итак выдался слишком богатым на откровения. — Тогда мистер Ли?

Нокс снова усмехнулся:

— Мелкая, любопытная хитрюга. Нет. Скажем, трудоустройство после академии.

— В смысле? Ты ходил в институт? — я как-то даже опешила. Почему-то никогда не думала о том, что Нокс может сидеть за партой и вести конспекты. Наверное, моё удивление могло его обидеть, но он только засмеялся, показав смешливые морщинки вокруг глаза. Боже, мне хотелось впиться в них губами прямо сейчас.

— То есть я не похож на человека, у которого может быть высшее образование?

— Да, нет же, — мне стало стыдно. У него всегда была почти идеальная, логически выстроенная речь и вообще — ум явно был прокачан побольше, чем мышцы. И всё-таки я представляла его эдаким самоучкой, одиноким волком, поглощающим книги в перерывах между тренажерами. — Просто я не представляю тебя, пыхтящим надо конспектами или на экзаменах. И плохо догадываюсь, какую профессию ты мог выбрать. После того, через что прошел в детстве.

— А. Ну, над конспектами я и правда не сидел. Не люблю писать, предпочитаю запоминать сразу.

— Без конспектов? — я удивилась, потому что своими я заполонила всю комнату в общежитии. — У тебя, наверное, была куча поклонниц в институте, да?

Черт возьми, я выпалила это неожиданно для себя, и вышло очень ревниво. Рэй остановился уже на крыльце и сгреб меня в охапку:

— Ревнуешь? — он наклонился и легко прошептал мне это в губы.

— Немного, — я смутилась так, будто он поймал меня на подглядывании или что-то вроде того.

— На самом деле, — он снова выпрямился и повернулся к двери, так и не поцеловав, чем вырвал из груди очередной разочарованный вздох, — на моем направлении не было девушек.

— Так где ты учился, скажешь?

— Попозже… — мы остановились в открытых дверях, глядя на сидящего на полу Чейза, бледного и покрытого потом.

— Чейз! Боже, что с тобой.

Лицо было явно перекошено от боли, а левая рука висела безвольно и неестественно, как чужая. Он сцепил зубы и как раз пытался зацепился предплечьем за край дивана, чтобы со злостью дёрнуть корпусом.

Послышался глухой скрип, будто дерево треснуло. Чейз сцепил зубы от боли злости и замер, так и не доведя движение до конца.

Я хотела броситься к нему, и в этот момент Нокс молниеносно развернулся, а его рука налету поймала мою шею, останавливая меня. Не больно, даже нежно. Но и сильно, и настолько собственнически, что стало обидно от того, что это произошло на глазах у Чейза. Хотя, наверное, это предупреждение предназначалось не только мне. Но и ему.

Глаза Нокса подернулись странной дымкой, а лицо окаменело.

— Ками, почему ты всё время забываешь то, что мы уже однажды проговорили? Или ты думаешь следующие разговоры как-то отменяют предыдущие предупреждения? — прошелестел он ледяным голосом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Черт. Нет. Просто мне казалось, мы так хорошо только что поговорили. И я расслабилась, забыла его слова, насчет проявления чувств к Чейзу. Пусть даже и дружеских.

Я коротко кивнула. В ответ его большой палец ласково прошелся по моей нижней губе.

— Хорошо. Пожалуйста. Никогда не забывай ничего из того, что я тебе сказал.

Чейз только успел поднять на Нокса глаза — злые и упрямые, — как тот уже был возле него, нагнулся, наверное, хотел помочь.

— Отвянь, Дельгадо. Я сам… — прошипел Ли.

Рэй немного помедлил, но всё-таки отпустил Чейза. А тот вдруг посмотрел на меня. Прямо мне в глаза, хотя до этого по большей части избегал прямого контакта.

Уперся так, будто хотел этим взглядом пригвоздить меня к стене, причем с теми же намерениями, как до этого прижимал к стене на набережной Нокс. У этого парня точно нет тормозов и инстинкта самосохранения. Я отвернулась на секунду, боясь, что снова спровоцирую Нокса. Но любопытство взяло верх.

В следующее мгновение Чейз дернул и провернул руку точно и резко, возвращая сустав на место. Его замерший на мне взгляд даже не дрогнул. И только после того, как у него получилось, он прервал контакт и тяжело задышал, двигая вправленной на место рукой.

Рэй завис, переводил остекленевший взгляд с Чейза на меня. Я только испуганно озиралась и помотала головой, отрицая свою причастность к тому, что сейчас произошло. Хорошо, что у Чейза хватило ума встать и с диким кряхтением плюхнуться на диван со словами:

— Остынь, мужик. Проехали. Лучше выдай больному лекарство.

Нокс «отвис», разжав кулак, двинулся к холодильнику и достал из неё новую баночку пива.

— Это был вывих, да? — спросила я пространство перед собой. — А как он получился?

Чейз посмотрел на меня с видом «догадайся сама, дурочка».

— Р-э-э-й? — почти угрожающе начала я. Правда угроза была больше похожа на мяуканье кошки. — А зачем это сделал?

— Чтобы Чейзи играл честно, Ками. Всё нормально. Чейз не в обиде. Да, Чейз?

— Ага, — буркнул Чейз, принимая из рук Рэя баночку с пивом и устраиваясь поудобнее на диван.

Нет, эти двое меня точно доведут тут до белого каления! Внутри начинало закипать какое-то противное чувство, которое я еще не могла определить, но мне срочно нужно было остаться одной. Всё романтическое настроение вдруг резко испарилось.

— Ну, раз у вас двоих все в порядке, я иду спать, — бросила я раздраженно и отправилась в спальню под пристальным взглядом Нокса.

Поняв через полчаса, что заснуть сейчас без транквилизаторов просто не смогу, снова мегерой ворвалась на кухню и тоже достала себе из холодильника пиво. В конце концов, чем я хуже них?

Парни что-то вполне себе мило обсуждали. Действительно, обычная светская беседа. Как будто до этого совершенно ничего не произошло. Но при моем появлении замолчали и уставились в легком недоумении.

Вместе со своей добычей я рванула к выходу. Поняла, что без крекеров будет что-то не то. Вернулась, разъяренно схватила их со стола, и снова рванула к выходу, ни на кого не оглядываясь.

— А ты не хочешь…

— Нет, — рявкнула я, только потом поняв, что это был голос Рэя. И я впервые ответила ему в таком тоне. Ничего. В следующий раз будет знать, как вынимать моим друзьям руки из суставов. Чейз тоже хорош. Постоянно его провоцирует. Оба хороши! Бесят.

Глава 27

Я проснулась довольно рано, но не спешила вставать. Косые лучи утреннего солнца светили прямо в окно, падая на простыню красивыми солнечными бликами. Я задумчиво обводила их пальцами и понимала, что совсем не хочу выходить сегодня из комнаты.

К каждому из мужчин я испытывала глубокие, очень разные, но очень сильные чувства, но сейчас не хотела снова погружаться в ту тяжелую атмосферу, что рождало пространство между ними при моём появлении.

Потому что без меня, у них все было вполне себе не плохо. Вчера, когда я ушла к себе, они ещё долго ворковали, обсуждая общие дела. Я не слышала, о чем именно, но гул их низких голосов в конце концов приятно меня убаюкал.

Как долго мы ещё здесь пробудем? И что вообще происходит там, на большой земле? Вчера я даже не думала об этом, полностью погруженная в то, что творилось между нами тремя. Сегодня поняла, единственный способ это прекратить — просто выбраться отсюда как можно быстрее.

Выбраться туда, где кто-то хочет моей смерти. До сих пор не понимала, что чувствую поэтому поводу. Но почему-то это был не страх. Просто какое-то дикое раздражение, словно какая-то гигантская назойливая муха вдруг объявилась в моей жизни и теперь мешает нормально жить и просто уехать с Рэем.

Ладно. Я перевернулась на спину и тяжело вздохнула, глядя в потолок. Ванная все равно только одна, значит, придется выходить.

В спальнях снова никого не было. Как и во всем доме. Я вышла на улицу и увидела вдалеке Чейза, сидящего на удобном камне на краю обрыва, где вчера стояли мы с Рэем. Это даже не камень, а целая скамейка, высеченная в глыбе. Вчера я вовсе её не заметила.

Немного подумала и всё-таки решилась пойти к нему: у меня были вопросы. Куча вопросов, льющиеся гневным потоком мыслей, который последние сутки я старательно задвигала куда-то вглубь подсознания.

И всё-таки, как бы это ни было логично, но моя обида на Чейза не могла перечеркнуть другие чувства. Теплые и более глубокие. И именно поэтому мне нужно было высказать всё это, чтобы идти дальше.

— Где Рэй? — спросила я, подходя к нему, но останавливаясь на довольно большом расстоянии.

— Пошёл пройтись пока ты спишь, помедитировать — просто ответил Чейз, нарочито делая вид, что все в порядке. Он подставил лицо лучам солнца и изобразил беззаботность.

— Помедитировать? Рэй? — вот уж чего не ожидала услышать.

— Он сейчас не бегает, но так он называет утренние пробежки. Без них его тонкая душевная организация трещит по швам, — язвительно бросил Чейз, делая глоток кофе.

— Не знала.

— Ага, а ещё ему лучше не пить кофе, у него от этого крыша со временем начинает течь. А ещё от того, что не выносит конкуренции…

— И от того, что друзья предают, тоже наверное? — жёстко спросила я, уставившись на Чейза сверху вниз.

Ага. Я, наконец, заставила его посмотреть на себя. Ненадолго. Он снова перевел взгляд вдаль, как подросток, делая вид, что игнорирует меня.

— Почему ты врал ему, будто я умерла? И врал мне, что я ему не нужна?

— Потому что я хитрожопая скотина, — выдавил Чейз. — Захотел тебя себе, ясно? Ещё вопросы есть? Нет? Тогда проваливай. Пока он опять тебя не придушил. Хотя ты по ходу в от этого восторге. Чуть не кончила вчера. Смотреть противно.

И говорил тоже, как подросток, злой и обиженный.

— Почему ты со мной так? — я не ожидала такого. Шла сюда высказать свои претензии и быстро помириться, а теперь опешила и растерялась от этого ушата злости. — Ты наврал нам с ним. Ну а я — не ответила взаимностью на твои чувства. Можем считать, что мы квиты.

— И что? Общаться дальше, будто ничего не произошло? Кэм. Я не идиот и понимаю, о чем ты. Да. Я — говнюк, и я виноват. Но только потому, что проиграл. Если бы ты выбрала меня — результат оправдал бы любые средства. Нокс поступил бы точно также на моём месте. Ты думаешь, почему он спустил мне всё на тормозах и не оторвал голову?

«Потому что ты стал отправной точкой новой личности Нокса? Потому что у него к тебе сентиментальные чувства старшего брата? Потому что за твою амнистию ему отдали Алана с потрохами? И потому, что ты прав — ты ведь все равно проиграл».

И да. Вслух всего этого говорить не стоило. Чейз просто всего этого не понимал и уставился на меня снизу вверх, ожидая ответа на свой вопрос.

— Я задал ему вопрос, Кэм: разве он поступил бы точно также на моём месте? И он прекрасно меня понял. Если ты думаешь, что он лучше меня, то сильно ошибаешься. Поменяйся он со мной местами, сделал бы ровно тоже самое.

— Чейз… в ваши с ним отношения я не хочу лезть. Меня они не касаются. Но ты ведь… видел, в каком состоянии Я была этот месяц. Хотела с ним связаться. Но ты врал мне. Убеждал, что ему всё равно. Чтобы я его забыла. Мне было больно, ты видел. А я думала… ты мой друг. Ты ведь и сам так говорил. Получается, в этом тоже соврал?

Я говорила тихо, без всякого вызова и праведного гнева, хоть и планировала. Сама не понимаю, куда он улетучился. Осталось толко опустошение. И неверие. Я смотрела на него, зная, что он видит мои блестящие от обиды и растерянности глаза. А Чейз поморщился, будто ему это было неприятно.

— Нет, не врал. Я тебя люблю, Кэм. Не просто дико хочу трахнуть. Хотя и это тоже. И с каждым днем всё больше. Но и… люблю тоже. И дружба с тобой для меня основа этого чувства. Всё вместе. Смешалось. Запуталось. Поэтому. В этом не врал. Когда мы вместе, мне кажется, мы просто созданы друг для друга. У нас же… телепатическая связь просто! Блядь, неужели ты тоже этого не чувствуешь? — он вскочил и тяжело задышал, встав совсем близко. — Скажи, что не чувствуешь!

— Чувствую, Чейз, ты же знаешь, — я сделала шаг назад. — Это то, что я и называю дружбой. Потому что во всем этом я не испытываю к тебе влечения.

— Да? — он зло оскалился и шагнул вперед. — Поэтому покраснела, как рак, когда я сказал, что с каждым днем всё больше хочу тебя трахнуть? Вот как сейчас. Опять покраснела.

— Хватит! — я почти крикнула это. — Тебе не приходило в голову, что мне просто стыдно за тебя? Господи, Чейз, я же помириться пришла! Думала, ты просто извинишься, мы обнимемся и всё будет как раньше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как раньше? Раньше? — Чейз наступал на меня с каждым словом. — Как раньше уже не будет. Никогда. Прямо сейчас, моё единственное желание — содрать с тебя эту чудесную пижамку и трахнуть прямо здесь, даже не смотря на твои вопли и сопротивление. Думаешь, я на это не способен? Сейчас дошёл до того, что уже способен. И поэтому… у меня только один вариант удержать себя от этого края — послать тебя на хер. Так далеко, чтобы ты обиделась и больше не смотрела на меня этим жалобным взглядом обиженной младшей сестрички, от которого только ещё больше крышу срывает.

— Ты говоришь ужасные вещи, — я действительно чувствовала, как дрожит подбородок. — Разговариваешь со мной еще хуже, чем с Ноксом.

— Его я трахнуть не хочу. Так достаточно доходчиво объяснил?

— Предельно.

Я убежала со всех ног, в считанные секунды добравшись до хижины. Зачем он вылил на меня всю эту грязь? Разве это мой Чейз? Я не верила, что он притворялся тогда хорошим. Всё это время. Отказываюсь.

Уверена, он притворяется как раз сейчас. Просто хотел прогнать. Пустые угрозы, рассчитанные на детскую неустойчивую психику. Как я могла повестись на это? Да, он хотел остаться один. Но я всё равно не могу так. Я должна с ним помириться. Пусть он и валяет дурака, я должна быть взрослее и выше этого.

Спустя несколько минут я уже убедила себя во всём этом на сто процентов и снова вернулась, не желая сдаваться. Он даже не ожидал, что я осмелюсь, глядя совершенно ошарашенно на то, как я снова вплыла в поле его зрения.

— Ты совсем камикадзе? — рявкнул он. — Сейчас придет твой хозяин и накажет тебя.

— Дело в том, что тебе просто нужно то, что принадлежит Ноксу, да? — я пропустила эту чушь мимо ушей. И была уверена, что права: когда озвучу это, Чейз сразу всё поймет про себя. И это его отрезвит. Заставит понять, что все это не чувства, а соревнования, патология. Он ведь разумный человек. Должен понять, как глупо ведет себя. — Это просто какое-то соревнование. Из детства?

— Боже, Кэм, — он накрыл своё лицо руками, потянул вниз и зарычал. — Ну, почему ты такая странная? Почему не хочешь видеть в людях то плохое, что в них есть на самом деле, и вечно всё пытаешься себе объяснить? Нет, Кэм. Нет. Дело не в соревновании. Дело в том, что в твою спину воткнулся нож, который предназначался мне. Всё случилось именно тогда. Я не знаю, как и почему. Не спрашивай. Но именно тогда меня и припечатало. Как утюгом впаяло в тебя. И Нокс тут ни при чем. И не надо меня перед собой оправдывать, ясно? Я именно такой, каким ты меня сейчас увидела. Хитрый, беспринципный и озабоченный мудак, который кладет хрен на многолетнюю дружбу, чтобы заполучить женщину. А теперь проваливай, Кэм. Я серьезно. Не уйдешь сейчас — я буду считать, что ты напросилась сама после всех предупреждений.

— Нет, ты хороший! — крикнула я на него. — Ты не убедишь меня в другом, не сможешь! Ты всё равно — мой друг, и я буду любить тебя даже тогда, когда ты будешь строить из себя вот этого «мудака», которого я вообще не знаю!

Мы оба замерли. А потом Чейз медленно встал, и почему-то очень сильно меня этим испугал.

— Я хороший, Ками. Очень хороший. Пока ты со мной. Горы ради тебя готов срыть. Вот эти вот, — он показал пальцем вниз. — Мне хочется для тебя быть всем. Самым лучшим на свете, только бы ты вот так вот продолжала смотреть всегда. На меня. Даже отец был в шоке, насколько я изменился. Ему зашло. Поэтому он за тебя так болел. Но знаешь, — Чейз зашептал, снова как-то очень жёстко. Даже жестоко. И опять начал на меня наступать, — когда ты не со мной. Мне не хочется быть хорошим, Ками. Когда ты не со мной, ты вытаскиваешь из меня всё дерьмо, на какое я только способен. Но я очень стараюсь с этим бороться, милая.

Чейз вдруг сделал одно молниеносное движение и оказался настолько близко, что я почувствовала, как его длинная челка коснулась моего лба, вслед за горячим и возбужденным дыханием.

— Беги, Ками, — шепнул он в мой лоб. — Иначе я за себя не отвечаю. И Нокс тебя не спасёт.

Глава 28

Было ошибкой, огромной, дикой, непростительной, запихнуть нас троих на эту чертову гору. Я ненавидела гору, ненавидела хижину, ненавидела Чейза, ненавидела того, кто заказал наше убийство, и заодно ещё и мистера Ли, который решил на троих тут «укрыть». И ненавидела себя за… за что? За то, что доверилась ему? Так прикипела? За то, что вывела его на все эти эмоции? За то, что не понимала, играет он или на самом деле вдруг стал таким жестоким? Или всегда им был?

Голова кружилась. Я уже не понимала, где мысли, где чувства, где логика в моей голове. Я смотрела на Чейза полными слез глазами и пятилась назад, видя в его пылающих глазах злого дракона из преисподней.

Сейчас ему уже не нужно было играть, чтобы испугать по-настоящему. Ещё один его шаг, и он точно что-то сделает. За что потом не простит себя. Или я не прощу его.

Я развернулась и побежала. Подальше отсюда. От этого дома. От Чейза. И не дай Бог встретить по дороге Рэя. Я даже думать не могла о том, как объясню своё состояние сейчас. И он обязательно как-то отреагирует. Снова сделает Чейзу больно. Поэтому лучше просто бежать. Как можно дальше от этого всего.

Чейз так и сказал: «Беги», поэтому я просто бежала. По поляне, на которой, видимо, приземлялся вертолет, дальше вниз, по бамбуковому лесу, по склону, по листьям, которые скользили под ногами. Это было так легко — просто катиться со склона эдаким колобком, думая только о том, чтобы не упасть. Зато все остальные дурацкие мысли постепенно улетучивались.

Я даже не знаю, сколько так бежала, — вряд ли выдержала бы больше, чем полчаса; ну не час же, правильно? Бежать целый час я просто не способна. Запыхалась, поскользнулась и села задницей на мягкий полог из листьев. Ладно. Думаю, хватит.

Тело, накачанное стрессом и эндорфинами приятно гудело. Я откинулась спиной на листву и смотрела вверх. Небо всё не светлело. Хотя утро было солнечным.

Уф. Хорошо. Выпустила пар. И мысли все ушли куда-то далеко. Я начинала понимать тех, кто не мог жить без ежедневных пробежек. Хотя сама была далеко не в самой лучшей форме. Дыхание всё никак не восстанавливалось, и всё-таки под конец стало даже немного весело. Всё, что осталось там позади, здесь в этом шелесте бамбуковых листьев, в полном одиночестве и безмятежности, показалось вдруг не настолько несущественным.

Чейз перебесится. Мы с Рэем уедем. Убийц поймают. Нужно немного подождать, и всё рассосется. А пока жду — не драть себе душу в клочки. Эмоционально отстраниться, убрать всю это драму из сердца. Хватит. Вот как сейчас. Сейчас хорошо. Спокойно. Тихо.

Я посмотрела назад и вверх, туда, откуда прибежала. Высоко.

— Ой-ё-ё. Мне же ещё обратно идти. Это целый час теперь, — сказала я лесу.

Рэй будет волноваться. Черт.

Ладно. Придётся наплести, что я просто решила заняться пробежкой. Или тоже пошла помедитировать. А что? Разве только он у нас умеет? К завтраку должна дотащиться обратно. Может, он навстречу мне пойдет, тогда прогуляемся вместе. Я уже вполне для этого успокоилась.

Я сделала пару уверенных шагов наверх, шагая по бамбуковой листве, которая вдруг оказалась влажной. Странно, раньше она была сухой. Но под верхним сухим слоем оказался влажный, и теперь проворачивался под ногами, как будто я шла по льду. Шаг, два, три вверх. И… я снова сползла вниз туда же, где стояла до этого.

Постойте. Ерунда какая-то. Я нахмурилась. Как назло вокруг не было ни одного ствола, чтобы зацепиться, только какой-то овраг за спиной. Так. Если я сползу ещё пониже, рискую туда грохнуться. Я снова глупо хихикнула. Какая-то анекдотичная ситуация.

Ладно. Ещё раз. Это всего лишь листья. Я не могу проиграть им свою маленькую борьбу. Шаг. Два. Три. Четыре. Листва под ногами вдруг странно дрогнула. Но я почти не заметила, зато обрадовалась, потому что проскочила точку невозврата и перестала сползать обратно. Как вдруг земля снова дрогнула.

— Это что? — глупо сказала я, прежде чем огромный пласт, на котором я стояла, отделился от склона и со странным треском, будто трещали кости самой земли, начал тащить меня вниз, набирая скорость.

Инстинктивно я упала на колени, сгруппировалась и закрыла голову руками, боясь, что какая-то ветка или корень просто попадут мне в глаз. Я считала. Просто считала секунды до момента пока всё не остановится. Наверное, китайские боги тоже меня полюбили.

Когда всё остановилось, я не обнаружила себя со сломанным ребрами, выколотыми глазами или вывихнутыми конечностями. Аккуратно присыпанная землей и листьями я медленно вставала, озираясь по сторонам. Падать дальше было уже некуда, я оказалась в самой нижней точке какого-то темного оврага.

Я жива? Цела? И прокатилась на небольшом земляном оползне. Сколько там было? Секунд пятнадцать? Хотя они показались вечностью. Но слишком далеко не могло быть. Из груди вдруг вырвался нервный смешок. Да уж. Отвлеклась так отвлеклась. Лучше не придумаешь. Я снова хихикнула. А потом ещё и ещё, будто в том, что я попала в эту задницу было что-то смешное. Говорю же, в рубашке родилась.

Прошло минут десять прежде чем я начала соображать, что делать дальше. Ладно, я же не в пещеру упала. Тут полно деревьев, за которые можно уцепиться. Ну. Склон, крутой, конечно, но и мне не девяносто лет. Выберусь как-нибудь. Так. С какого склона я сползла?

Черт. Во-первых, здесь было довольно темно, и я совершенно не видела, с какой стороны солнце. А во-вторых, кажется, здесь недавно случилось ещё несколько точно таких же оползней, и теперь я совершенно не понимала, какой из них «мой», чтобы начать взбираться обратно в нужном направлении.

— Так. Вот это. Точно сюда. Тут самый свежий запах земли, да? — говорила я самой себе, играя в уверенного следопыта. Если честно, в таком полумраке ещё при падении тут же потеряла ориентир. Поэтому теперь, как полоумная, ходила и нюхала землю, проверяя её влажность и «свежесть». Да что же так темно? Ведь рассвет? Должно становится хоть немного светлее с каждой минутой?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

А. Вот почему... Сначала послышался странный шум. А потом на лицо упали первые капли. Дождь. Стало понятно, куда подевался весь солнечный свет.

— Дождь? Дождь? Нет! Постой! — кричала я в небо.

Слава Богу, я успела определить нужное направление до того, как тут всё размоет к черту. Хотя, может, это кратковременные осадки? Не обязательно же должен пойти ливень стеной, правда? И бамбуковый лес был хорошей преградой воде. Так мне очень оптимистично казалось первые десять минут.

— Ладно. Мне сюда. И побыстрее.

С полной решимостью я закатала штанины, рукава, символически поплевала на ладони и уцепилась за первый ствол.

Спустя тридцать минут, грязная, злая, мокрая до последней нитки, и уже далеко не такая оптимистичная я сидела ровно на том же самом месте, чертыхаясь и ругая небесные хляби, которые разверзлись именно сейчас. Теперь я уже была не так уверена, что местные духи меня любят. Скорее прямо наоборот. Разве можно было найти ещё более неудачный момент, чтобы вылить мне на голову всю воду мира?

Спустя ещё полчаса, когда вода внезапно перестала уходить под землю, и оставалась, наполняя мою яму, поняла, что выбираться нужно во что бы то ни стало. Иначе меня здесь просто затопит.

Выбраться с моей стороны было невозможно. Я пыталась, но неизменно оказывалась в точке «ноль». Значит, выбираюсь туда, куда могу в первую очередь. А дальше… разберемся.

Побродив по кругу, выбрала наименее крутой склон, и на секунду остановилась. Я опять в яме. Да что же это такое? Но из этой, я точно выберусь сама! Во что бы то ни стало!

Однако… они же пойдут меня искать? Найдут оползень, наверное. Проверят, а меня тут нет. Надо оставить ориентиры. Пришлось оторвать манжеты от штанов и привязать к какому-то стволу. А потом ещё один, чтобы обозначить направление, куда я поползла наверх.

Ладно. Всё, что могла я сделала, ребята. Главное, не раскисать. И не утонуть. Я решительно завязала волосы в узел, и приступила к новому штурму. В этот раз — я преодолею все, мать их, ямы! И сама! А наверху меня ждет приз — мой Рэй!

Господи, как же я мечтала о воде в пустыне, когда тащилась за ним по пескам.

Мечты сбываются. Газпром. Я снова неуместно заржала, успешно преодолев первые метров десять вверх. Уф. Да я монстр! И склон хороший выбрала. Тут почти ничего не сползало. Правда, теперь вообще понятия не имею, где «наша хижина», но это уже другая проблема. Сейчас главное не утопиться во цвете лет.

Казалось, прошла вечность, прежде чем я добралась до какого-то горизонтального участка. Упала почти в бессилии и мне было всё равно, что вода сверху била нещадно, словно хотела просто забить меня своими струями до смерти.

— Ну, что я вам такого сделала, а? — причала я в небо. — Чейза отшила? Это вы так защищаете своего любимчика, да? — в ответ на эту тираду земля подо мной снова задрожала. — Черт подери.

Я и с первого раза прекрасно усвоила, что это дрожание — предвестник нового оползня. Пришлось быстро вскочить и помчаться, что есть мочи подальше от края платформы. Ну как, помчаться. Это было сильно сказано, с учетом накатившей усталости, страшного болота под ногами и уже почти расклеившихся кроссовок. Зато от оползня удалось отбежать в самый последний момент. Фу.

Вообще не понимала, где я. Ясно было одно — на гребне какой-то горы, а по обе стороны от меня — овраги и оползни. Нужно убраться с этого гребня. Тут вообще не безопасно. Тем более следующий овраг постепенно превращался в какую-то скалистую пропасть.

Кажется, я брела вперед целую вечность, пока не наткнулась на каменную стену. Отлично. Камни улетали ввысь на несколько десятков метров. Красиво, когда смотришь на это все со стороны. Но теперь куда? Я в ловушке что ли? Вдоль стены ещё можно было пройти. Снова побрела, нашла небольшую выемку, даже почти грот, и почти благодарно в него забилась. И хотя здесь было сыро, но хотя бы вода не долбила в макушку так остервенело. Ладно. Я просто тут отдохну немного. Совсем чуть-чуть.

Проснулась от того, что мои собственные зубы стучали друг о друга, а руки и ноги почти посинели от холода. По-моему уже вечерело. Дождь уже не такой сильный, но и небо светлее не стало. Черт. Конечно, они не найдут меня здесь. Если сейчас эта гадость сверху не прекратится, и снова не станет тепло, я просто тут замерзну. Наверное, заснуть в мокрой одежде было дурацкой идеей. Да я и не планировала. Просто провалилась, едва уселась на пол и прислонила голову к стене.

Как бы ни было холодно, думаю, всё-таки надо раздеться, потому что эта мокрая ткань выхолаживает ещё больше. Я видела в фильмах, когда люди падают в ледяную воду зимой, а потом спасаются, обязательно раздеваются на берегу, чтобы не околеть окончательно. А у меня все-таки лето на календаре! И пусть было холодно, как в инфернальном круге ада, но лето же! Если повторять эту мысль чаще — она должна была согреть.

Я и хотела, но руки как-то не очень слушались. Блин. Почему так по-дурацки получилось? Я снова прислонила голову к стене. Совсем темно. Надо встать, раздеться и начать прыгать. Лето. Раздеться. Прыгать. Я прокручивала эту мысль в голове раз десять подряд, уговаривая и уговаривая себя это сделать.

Пока луч от фонаря вдруг не ударил мне в лицо, заставляя недовольно морщиться, инстинктивно от него прикрываясь.

Как думаете, кто из мальчиков её нашёл?

А какая у меня тут фоточка... (надо в браузере смотреть) пока рисовала, несколько раз выпала в осадок ☺️ Зато это именно то, как я представляю наших мальчиков.

С такими, да в хижине...

Глава 29

— Кэм?

Господи. Чейз! Чейз! Я думала, что прокричала это, только вот звука изо рта не было. Осипла что ли? Темная фигура бросилась ко мне из стены дождя и полостью накрыла собой, сгребая в охапку. Меня трясло. Его тоже. Он только повторял моё имя, снова и снова осматривал, и, не находя ничего страшного, снова накрывал собой.

— Ты цела? Точно?

Я только кивала. А зубы продолжали стучать. Выглянула из-за его спины, ища Рэя, но нет, он пришёл один.

— Черт, замерзла. Подожди, — он достал из рюкзака какую-то тонкую фольгу и развернул её. — Давай укрою. Идти можешь?

Я снова кивнула. Правда не была уверена, как-то ноги затекли.

— Подожди немного. Согрейся. На самом деле не настолько холодно. Сейчас согреешься и пойдем, хорошо? Кэм, прости меня, я — кретин. Это из-за меня, — я только кивала как болванчик и даже улыбнулась ему. Я на него не злилась. Я сама приняла решение немного освежиться, пробежаться по лесу. — Черт.

Он вдруг взял моё лицо в свои ладони и долго всматривался. А потом всё-таки сделал это. Притронулся своими губами к моим и крепко вжался. На несколько долгих секунд. Не раздвигая, не проникая, вообще не шевелясь. Судорожно вздохнул, совсем немного отстранился, но тут же прислонился своим лбом к моему. Черт возьми, это было даже как-то целомудренно. Даже не смотря на то, что в губы.

— Мы думали, с ума сойдем. Черт. Нокс, — Чейз отстранился, что-то вспоминая. — Надо ему сказать. Мы разделились по секторам.

Я молча наблюдала за ним из своего термо-одеяла, радуясь только одному: я постепенно согреваюсь. Он достал из рюкзака рацию.

— Она жива. В порядке. Ты где сейчас?

Тишина на другом конце.

— Нокс? Ты там?

— Да, — раздалось, наконец, — шестой квадрат.

— Это в восьми километрах и трех расщелинах отсюда. Мы за границами первого. Я просто решил проверить ещё один грот за пределами периметра, и не ошибся. Иди домой, Нокс. Тут есть хижина в километре. Мы там заночуем.

Из рации послышался отборный английский, а потом и русский мат. Я только тихо усмехнулась, а Чейз убрал рацию подальше, чтобы не оглохнуть. Да уж. Нокс не часто ТАК матерился.

— Дождь усиливается, я выбрался к ней из полной жопы. На чистой интуиции. Я эту местность знаю с детства. Ты вообще не знаешь. И не дойдешь сюда по темноте. Я клянусь…

Шипение рации снова перебило изрыгающимся потоком брани.

— Бро. Сегодня можешь быть спокоен. Клянусь, что не трону её… ты не дойдешь. Мы на чертовом обрыве. И тут вся почва едет на хрен. Мы дождемся окончания дождя и пойдем только днем. А ты сейчас просто убьешь себя. Тебе не помогут координаты, придурок.

Я закрыла глаза. Голова начинала раскалываться. И их перебранка вообще не помогала. Наконец, в меня ткнулась рация и Чейз приказал мне что-то сказать Ноксу, чтобы угомонить его.

— Я в порядке, — я прочистила горло. Боже, голос как у мужика. — Рэй. Не дергайся. Пожалуйста, ради меня, иди домой. Чейз прав. Мы в безопасности. Но вокруг — полный треш. Пожалуйста. Всё, что он сказал…у меня нет сил повторять.

— Мелкая… — на другом конце снова повисла пауза. Я даже подумала, рация перестала работать, — я тебя люблю. Завтра увидимся. И не смей к нему приближаться.

— Хорошо.

Мы с Чейзом ненадолго зависли, глядя на рацию. Он только что сказал, что любит меня? В прошлый раз я этих слов не дождалась. Чтобы заслужить их, стоило свалиться в овраг и потеряться насовсем? Тогда надо будет каждый год повторять.

— Ладно, Кэм. Давай я попробую тебя поднять. Ноги затекли? — я кивнула. — Тогда медленно. Обними меня за шею. Я не буду дергать. Вставай, как можешь, ок? Нет, подожди, по-другому лучше.

Я и оглянуться не успела, как Чейз подхватил меня под колени и спину и легко оторвал от земли, вставая вместе со мной.

— Ты что делаешь? — выдохнула я.

— Всё нормально. А вот теперь выпрямляйся. Давай. Ставь одну ногу на землю, потом вторую.

А. Ну, да. Так было определенно лучше.

Километр до так называемой хижины мы шли не двадцать и даже не сорок минут. В основном из-за меня. Чейз несколько раз порывался взять меня на руки, но я каждый раз слабо отбрыкивалась. И всё-таки последние десять минут, в полной темноте, он уже перестал меня слушать и взвалил на плечо, как блестящий, обернутый в фольгу кулёк. Ладно. К тому время я морально дозрела к тому, чтобы воспользоваться этим транспортным средством.

— Это хижина?

Затхлый запах ударил в нос, когда Чейз открыл деревянную дверь, вмонтированную в скалу, и обвел пещеру своим фонарём. По сути, это тоже был грот, совсем ненамного больше прежнего и едва оборудованный.

Не сметь приближаться к Чейзу? Это я хорошо пообещала. Когда мы протиснулись внутрь, стало понятно, что обещание выполнить не удастся. Ладно. Уверена, Нокс имел ввиду, «не приближаться с определенными намерениями». А намерений не было. Только дикое желание согреться и укрыться от чертового дождя. А здесь, не смотря на запах старого дерева и тряпья, было довольно сухо.

Всего одна узкая койка, небольшая буржуйка с трубой, выведенной наружу, какой-то микрошкаф и квадрат пустого пространства пятьдесят на пятьдесят сантиметров. Поэтому, как бы мне ни хотелось, несмотря на то, что пол был обшит деревом, растянуться на нём Чейзу вряд ли удастся.

Я испуганно посмотрела на него, а потом снова на кровать и пол.

— Я буду спать сидя, прислонюсь к двери, не бойся так, — Чейз сказал это как-то горько. Будто я одним только своим взглядом обвинила его в попытке изнасилования. — Тут иногда бывает пастух Вэнь. Если он ещё жив, конечно. Тоже, когда его непогода застает. Он говорил, что оставляет тут рис. Но у меня есть протеиновые батончики.

— Рис! — поспешно крикнула я, падая на три сбитые доски, которые служили кроватью. Ещё на них лежал какой-то псевдо-матрас, но мне было абсолютно все равно, как он пах. — Если есть, конечно.

— Есть, — Чейз заглянул в шкафчик и понюхал банку. — И даже почти свежий. Не больше пары недель. Жив, стало быть, красавчик. О! А вот это за это отдельное спасибо!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Чейз вытащил из-за печки полуторалитровый бутыль, полный какой-то белесой мутноватой жидкости. Я слабо озиралась по кругу, жалобно косясь на печку и мечтая о её тепле.

— Давай застелим это термо-одеялом. У меня есть еще пара, — поморщился Чейз, оценивая удобства, на которые я упала.

— Не кривись, Чейз, это в тысячу раз лучше, чем джакузи на дне той ямы, куда я свалилась. Или холодного и мокрого грота. Печка работает?

— Сейчас, — он разжёг её так быстро, будто делал это каждый день, а не жил в пентхаусе, напичканным техникой с голосовым управлением. — Кэм. Сними одежду, ты простудишься. Думаю, уже простудилась, но это не повод сидеть дальше в мокром. Я повешу возле огня, высохнет через какое-то время.

Да.

— А у тебя нет случайно запасной футболки в рюкзаке? — спросила я со слабой надеждой.

Чейз только помотал головой.

— Не подумал, котик, извини.

— Ладно. Тогда, может, отвернешься? И достань ещё кусочек фольги, я хотя бы в неё завернусь.

Чейз кивнул. Я снова встала с кровати, и мы оказались слишком близко друг к другу, но мне было совершенно не до этого. Чего нельзя было сказать о Чейзе. Он медленно отвернулся и уперся рукой в стену. Я стала раздеваться, касаясь его каждый раз, когда расстегивала пуговицы на своей пижаме.

Мокрая ткань шуршала и хлюпала в полутьме. И что-то мне не очень понравилось, как Чейз задышал. Нет, показалось. Я преувеличиваю. Как же неудобно-то. Внезапно Чейз поднял руки, забросил наверх и стянул с себя футболку через голову.

— Что ты делаешь? — выдохнула я.

— Я вообще-то тоже мокрый, Кэм. И если ты думаешь, что никогда в жизни не болел, потому что терминатор, спешу разочаровать.

— А, ну да.

Я стала как-то сильно медлить с раздеванием. Теперь, когда почти уперлась лицом в его голые лопатки, украшенные хвостом дракона, всё начинало казаться вовсе не таким безобидным как две минуты назад. Тем более, что его спина как-то странно вздымалась.

Воздух наполнился смесью его пота и дезодоранта. И черт возьми, запах Чейза всегда притягивал чем-то неуловимым. Как будто был чем-то родным и успокаивающим. Не афродизиаком, как у Рэя, но мне всегда нравилось его вдыхать.

— Можно побыстрее? Мы собираемся стоять так вечность? — вышиб меня из ступора его голос.

— Чейз? Ты сам вообще в норме? Тебе не больно? Это Нокс тебя так? — спина Чейза была украшена кровавыми потеками, которым было несколько дней. Явно последствия той стычке в отеле. Я машинально дотронулась до одной их гематом своими заледеневшими пальцами, и Чейз вздрогнул будто его пробило электрическим током.

— Больно? Прости.

— Нет, Кэм. Просто не надо.

— Извини, у меня пальцы холодные. Я не подумала.

Я очнулась, стала стягивать с себя штаны и почти уперлась щекой в поясницу Чейза, вылезая из них. Чейз снова всхлипнул, когда я всё-таки завалилась вперед и впечаталась физиономией в его копчик, на котором тоже красовался синяк, внезапно для себя прыснув от смеха. Господи, тут развернуться негде. Мы как две мокрые селедки в банке.

— Прости, тут мало места, — дурацкое неконтролируемое веселье накрыло как лавина, я всё никак не могла успокоиться, пока снова заворачивалась в фольгу. Наверное сошла с ума, но чем больше сдерживала дикое ржание, тем смешнее становилось. — Готово.

Я немного выдохнула, всё ещё всхлипывая и уселась на доски, а Чейз обернулся, и в его взгляде, прожигающем меня из-под длинной мокрой челки, закрывающей глаза не было ничего радостного.

— Что смешного?

— Да, нет. Просто в этой фольге точно индейка для запекания. Не находишь? — даже его злой взгляд не мог заставить меня снова испугаться. Я жива, я в тепле, я в безопасности с Чейзом. И уже завтра попаду в объятия Рэя. Да я просто счастлива сейчас!

— Да, пожалуй, выглядит аппетитно, — бросил Чейз и резко стянул с себя штаны, явив моему взору каменную, идеально очерченную задницу, зависшую в трех сантиметрах от моего лица. Бельё он носил редко. Я замерла буквально на секунду, а потом снова прыснула и заржала.

— Что, блин, ещё? Это так весело?

— Нет, нет, прости, — я замахала руками. Слава Богу, он обернул вокруг бедер какую-то тряпку и стал развешивать нашу одежду на крюки, вкрученные в каменный потолок. Судя по всему, именно для этого они и были здесь вбиты. — А ты не нарядишься в фольгу, как я?

Когда он повернулся, вид его голого тела в одной набедренной повязке уже почему-то не так веселил.

— Чтобы ты умерла от смеха как хорёк в «Кто подставил кролика Роджера»? Нет уж. Мне и в полотенце хорошо, — Чейз всё ещё не разделял моего веселья. — У тебя эйфория, эндорфины взлетели, как реакция на стресс. На держи.

Он протягивал мне бутылку, на горлышко которой предварительно поплевал и протер своей мокрой футболкой. Чудная мистерия. Наверняка всё сразу стало стерильным. Ни разу не противно.

Я подозрительно косилась на его приготовления, а теперь — и на мутноватую жидкость, вид которой не вызывал ничего, кроме рвотного рефлекса.

— Это что? - отчеканила я, задрав брови.

— Самогон старика Вэня, он сам делает. Ну, или его сын, не знаю. Вэню уже лет пять назад было около восьмидесяти. Но судя по всему, тут кто-то был не позже двух недель назад.

— Я не буду, я не пью самогон, - сказала, как отрезала.

Глаза Чейза странно блеснули и он, наконец, улыбнулся. Только как-то хищно, а потом присел передо мной на корточки, рискуя сбросить набедренную тряпицу.

Глава 30

— Ещё как будешь. Или я волью в тебя это силой. Только повод дай, котик, — Чейз сидел передо мной, с этой своей блуждающей улыбкой, угрожая влить в меня какую-то токсичную жидкость. Потом немного смягчился. — Ладно, смотри.

Он отпил из бутылки несколько больших глотков и, клянусь Богом, не закашлялся, только приложив титанические усилия, и лишь для того, чтобы продемонстрировать свою крутизну. Потому что глаза его округлились и наполнились чистыми, как родниковая вода, слезами, сверкающими в свете огня.

— Ну, я жив, как видишь, — ага, а голос-то охрип. — Я серьезно, Кэм. Ты веселишься, но тебя подбрасывает до потолка. Если схватишь воспаление легких, вертолет придется ещё пару дней ждать. Ну, и этого всего в принципе можно избежать, если сейчас хорошо тебя напоить. Давай, не капризничай. Похмелье к утру будет намного лучше, чем жёсткая лихорадка, поверь.

Я осторожно взяла бутылку, уже заранее морщась. Представляю, что там.

— Чейз, а как ты нашел меня? — я не донесла бутылку до рта, оттягивая кошмарный момент. — Впервые оставила твою цепочку с треккером в доме и вышла без нее. Я ушла далеко от инфракрасного барьера?

— Да. Очень. И от датчиков движения. Треккер тут все равно бы не сработал. Мы разделились в поисках. Нокс тут впервые, я отдал ему менее рельефную местность. А себе взял этот кусок. Тут овраг на овраге, — да, я заметила. — Я провожу здесь отпуск, когда всё задалбывает, поэтому хорошо ориентируюсь.

— И?

— Мы не думали, что ты заберешься так далеко. Не планировал заходить сюда, когда делал расчеты. Просто потянуло.

— Именно в этот грот?

— Да.

— Странно, — я пожала плечами, — ты экстрасенс?

— Кэм, хватит заговаривать мне зубы. Пей давай.

— Черт. Я думала тут в лесу безопасно. Просто решила пробежаться немного.

— Я сказал, пей. Хватить трепаться, — Чейз процедил это сквозь зубы довольно угрожающе.

На рис, который он сварил, я набросилась как голодный матрос. Порядком захмелев от пары глотков огненной жидкости, ела с беззвучными стонами наслаждения.

— Господи, вкуснятина какая, — не выдержала под конец. — Спасибо огромное.

Чейз только молча на меня смотрел, не понимая, шучу я или нет. Я не шутила.

— Прости, что напугал, — наконец выдал он.

— Когда? — я чуть ли не вылизала простую деревянную плошку и сытненько откинулась на обшитую досками стену пещерки.

— Утром. Когда ты убежала из периметра.

— А, да нет, не стоит, я просто решила проветриться. Не испугалась. Не драматизируй.

— Я тебя испугал. Я видел, — Чейз сидел прямо передо мной на полу возле печки, благородно уступив мне «кровать».

Черт возьми. Нужно срочно убирать этот надрыв в отношениях. Да, я первая начала их выяснять. Но странное дело, за эти двенадцать часов в непонятной грязной яме в горах, внутри как будто что-то перегорело. Причем в самом лучшем смысле этого слова. Такое спокойствие опустилось. И как раньше без него жила? Теперь понимаю, почему люди уходят в горы, чтобы что-то там найти. Или потерять. Я вот, например, потеряла этот самый надрыв и желание расставить всё по местам на своих условиях.

— Нет. Это не так. Ты не можешь меня напугать. Ты — хороший. Чтобы там ни изображал.

Чейз внезапно поднял задницу и встал на колени. Пара простых движений, но в этом тесном пространстве он уже стоит вплотную к кровати, возвышаясь надо мной в тусклом свете догорающих углей.

— Я — убийца. Я — наследник одного из управляющих кланов Гонконга и его будущий глава. И я не стыжусь ни того, ни другого. Я соврал своему лучшему другу и хотел увести женщину, которая его любит, прямо у него из-под носа. И если ты считаешь, что стыжусь этого — то тоже нет. И ты всё ещё упрямо твердишь, что я хороший?

Черт возьми, у Чейза что, экзистенциальный кризис? По-моему, ему нужно срочно с кем-то поговорить о своем месте в мире. Боже, ну почему именно сейчас, когда я совершенно без сил? Ладно.

Я села на кровати, чтобы он не стоял тут надо мной на коленях, в итоге оказавшись выше. Если уж нужно доказать человеку, что-то, то в этом разговоре надо доминировать. Я села и… наши глаза оказались на одном уровне. Черт. Какая-то низкая здесь кровать. И он так, слишком близко.

— Чейз. Не стой так, давай садись рядом.

Я опустила ноги на пол и похлопала по кровати рядом с собой. Получилось вполне по-пацански. Как и хотела. Никакого интима, чисто братский разговор.

— Всё, что ты и Нокс мне рассказываете, я всё это знаю, ясно? А если чего-то не знаю, догадываюсь. Поэтому, я знаю, кто ты, в какой семье родился и как ты зарабатываешь на жизнь. Хватит меня пытаться этим шокировать.

— Я просто не могу понять, что ты в нас обоих нашла? Ты, с твоей душой, да ты должна была бежать от нас на всех парах. Или хорошую девочку просто привлекают плохие мальчики, да?

Он отпил ещё глоток и отдал бутылку мне. Теперь, когда по телу разлилось живительное тепло и расслабление, я уже не сопротивлялась, делая микроскопические глотки время от времени и неотрывно наблюдая за огнем.

— Все люди и хорошие и плохие. Просто каждый на своём уровне. Ты и Рэй, вы оба прекрасно понимаете, в чем ваши грехи. Почему ты считаешь, что я лучше? Жизнь длинная. Может, однажды я совершу что-то, от чего кто-нибудь там в аду охренеет. И это перевесит все твои грехи вместе взятые. Разве я могу себе гарантировать, что никогда не совершу ничего плохого в своей жизни? Или ты? Ты можешь предвидеть, что не станешь монахом?

Чейз прыснул от смеха и ударился затылком о стену.

— Ауч. Никакого монаха, это я могу гарантировать!

— Чейз, кто хочет нас убить? — надоели разговоры по душам, если честно. И я боялась, куда они могут нас завести. Мужчина резко стал серьезным и дико мрачным.

— Есть наметки, но я пока не хочу в них верить, Кэм.

— А точнее?

— Есть подозрение на клан Чжао.

— Подожди! Муж Дизи?

Чейз прикрыл глаза и долго молчал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Есть подозрение, что не только он. Но и она. Я не хочу об этом думать. И не хочу говорить, пока все не выяснится, — каждое слово причиняло ему очевидную боль.

— Нет, Чейз. Я не верю. Диз? Тебя? Меня? Я не понимаю мотив?

— Я хотел, чтобы ты стала моей женой. И всё выглядело так, что ты уже согласилась. А вот семьи Чжао и Фэнь были категорически против, — Чейз замолчал.

— Я не верю, что Диз в этом участвовала.

— Вот, что бывает, когда человек с детства получает только то, что он хочет. Он перестает испытывать эмпатию к другим. И понимание этого — единственное, что останавливает меня от того, чтобы не устранить Нокса и не забрать тебя себе любым способом и не зависимо от твоего желания. Но я… я не хочу превратиться в такого монстра, как она.

От этих слов я поёжилась.

— Ладно. Я ответил на твой вопрос. Теперь твоя очередь.

Я пожала плечами:

— А что ты хочешь услышать от меня?

— Правду.

— Какую именно? На данный момент, я пока никого не убила, не соврала, не знаю, в чем мне тебе исповедаться?

— В том, что я на самом деле хочу услышать.

— И?

— Ты хотела меня хотя бы раз?

Черт. Он все об этом. Я поднесла к губам бутылку, чтобы выпить вместо ответа, но у меня не получилось, потому что бутылку у меня перехватили.

— Нет, сейчас ты отвечаешь. Хотя бы раз, следующие пять минут будь со мной честна. И с собой заодно. Я заработал пять минут твоей честности, Кэм. Знаю, что любишь ты его. Хотя, меня тоже любишь. Я вижу. Но… в тот момент, когда ты была со мной, по-настоящему, в этот только наш с тобой месяц, когда ты думала, что он тебя бросил, ты хотела меня хотя бы раз?

— Да, — правду так правду. Правду я любила, поэтому и пошла на журфак. Хотя прекрасно понимала, насколько эта правда может быть вредоносной. И не дай Бог, она дойдет до Рэя.

— Один раз?

— Нет.

— Ты хотела сказать мне «да» в тот вечер, когда ушла от меня в последний раз? Я видел это, Кэм, в твоих глазах видел.

— Нет!

Хотела, конечно, уже все решила. Поэтому было так легко, поэтому я улыбалась. Но… каждой правде свой предел. Зачем это знать Чейзу сейчас, когда то решение уже потеряло смысл?

— Твою мать, Кэм! Хотя бы себе можешь не врать?

— Себе я как раз не вру, — пьяно усмехнулась я.

— А, то есть себе нет, а мне да? — заплетающимся языком выдал Чейз. Ого, он же у нас не пьянеет? Или это не касается девяностоградусного рисового самогона Пастуха Вэня?

— Тебе — да.

— А чем это я хуже тебя? Ты что — расистка? Или сексистка? Или че-там ещё…

Чейз икнул и тут же хихикнул.

— Чейз, ну вот зачем тебе это, а? Давай спать.

— Просто подтверди, что я не сумасшедший. Это, может быть, наш последний такой разговор. Как раньше. Подтверди и всё. Я не хочу жить с дебильным чувством сомнения в собственном здравомыслии. Два дня назад… в наш вечер, ты уже решила, что выйдешь за меня? Просто ответь правду.

— Да.

— Ты точно хотела меня, я это чувствовал, — он улыбнулся по-мальчишески, отпивая глоток. Улыбнулся, будто вместе с этим спором выиграл какой-то приз. Странно. Я не разделяла его веселья. Я чуть было не совершила непоправимое в тот день, после чего больше уже никогда не смогла бы смотреть в глаза Рэю, а он веселится. — А в какие ещё моменты?

— Всё, Чейз, хватит. Я сказала намного больше, чем хотела и должна была. И только потому, что ты сегодня спас мне жизнь. Снова. Я итак чувствую себя так, что уже только этим разговором предаю Рэя. Не говоря о том, что пока мы с тобой веселились в Гонконге, он был при смерти. Я до сих пор тебя простить не могу.

— А я — тебя. Ты уже почти сказала мне «да». Я был, — Чейз повернулся, и перед моим лицом оказались два его пальца, — вот, в миллиметре от того, чтобы не стать моей, Кэм. В гребанном, твою мать, миллиметре. Я как слабоумный просто отпустил тебя гулять. Если бы ты сказала «да», ты б уже никогда не отвертелась. Рэй-не Рэй, явился-не явился. Похрен. Ты…

Чейз растрепал волосы и зарычал так дико и горько, будто у ребенка отобрали его самую любимую игрушку и выбросили в пропасть у него на глазах. А ему оставалось только смотреть на это и понимать, что ещё пару секунд назад он всё мог изменить, просто вцепиться и не отдавать. А теперь — он уже никогда не вернет эту игрушку.

Ну, почему? Почему я понимаю его настолько хорошо? И почему даже сейчас, чувствуя его состояние, оно разрывает мне сердце, как будто я сама всё это проживаю. Хотя эта игрушка — я сама.

Но всё, что я могу, сказать только:

— Чейз! Ты несешь чушь! Я чуть не согласилась по одной просто причине: ты мне нагло врал, что ему на меня наплевать!

— Ты согласилась по той простой причине, что ты меня любишь, Ками.

— Как друга…

—…которого хочешь.

— Уже нет.

Он выматерился и от его пьяного веселья уже ничего не оставалось. Только дикое бешенство. И слава Богу, что он не смотрел в этот момент на меня, — инстинкты вдруг начали вопить, что он сейчас не совсем в адекватном состоянии. Чейз вскочил и открыл дверь на улицу.

Дождь всё ещё стоял стеной. Он шагнул наружу в одной набедренной повязке и подставил своё почти обнаженное, вздымающееся от тяжелого дыхания тело струям воды. Мне казалось, я воочию увидела идущий от его кожи пар, когда прохладная вода попадала на неё. Красивый, как дух местного леса. Хорошо, что решил освежиться, ему нужно. И мне в последние минуты перестало хватать воздуха в этом тесном пространстве.

Я посмотрела на наполовину уничтоженные запасы убийственного пойла и решила, что на сегодня душещипательными речами я сыта по горло. Решительно схватив бутылку, я зажмурилась, зажала нос и сделала столько огромных глотков, сколько в принципе смогла. Пьяный матрос. Ну, точно.

Последнее, что я успела сотворить, это поставить тару на пол, посмотреть на ошалевший взгляд Чейза, обернувшегося через плечо на дикие звуки моих глотков и с мстительной улыбкой уплыть в полную темноту. Пока, Чейз. Сегодня так будет лучше для нас обоих.

Глава 31

Мне было жарко, так горячо, будто тело погрузили в толщу жидкого огня, который обжигал при каждом шевелении. Но при этом… я была в темноте и не могла пошевелиться — тело больше не принадлежало мне. Что это? Что настолько сильно лишил меня сил. Я снова в клетке, снова погребена заживо?

Я в темноте, без движения, но… кажется, я могу выбрать. Я знаю, что все ещё могу выбирать — я в клетке или в объятиях? И я выбрала. Это ведь только мой сон! Я выбираю объятия. Объятия ночи, объятия Нокса. Только он может обнимать так, что ты не можешь даже пошевелиться, даже вздохнуть, но даже в этом плене — абсолютное счастье и покой. Хотя нет, какой покой? Когда он вот так проводит ладонью по голой коже живота. По бедрам, сжимает грудь. Вот, откуда жар. Откуда этот огонь. Я всхлипнула, выгибаясь от его ласк. Это наркотик. Но мне не нужно лечение от этой зависимости. Мне нужно только больше Рэя.

Ещё больше его горячего дыхания на моей шее. На горле, где слегка сжалась его ладонь. Слишком сладкий сон. Ещё, ещё. Стонала я это или просто думала? Во сне не разберешь. Ладонь протолкнулась между моих ног, и я только радостно подалась ей навстречу, протяжно застонав. Я твоя. Только твоя.

Сильные пальцы скользнули вниз, раздвигая сладки, по-хозяйски, как умел только он. Задвигались сразу же. Вверх-вниз. Вверх-вниз. И я задохнулась, захлебнулась стоном. Схватила его руку, чтобы направлять её ещё быстрее. И он двигался быстрее, грубо, без жалости, а моё тело отзывалось судорогой удовольствия, волной за волной. В этом блаженстве и мучении я почти задыхалась, сжималась, распадалась на куски. Я не могла остановить это, не могла спрятаться. Только всхлипы и дрожь, будто меня разрывало изнутри.

«Выбери меня, Кэм, прошу. Умоляю. Выбери. Не уезжай с ним. Кэм. Он сломает тебя. Сломает», — сквозь поток дикого шёпота, я вдруг различила слова, которые понимала. Я ведь уже его выбрала. Всегда выбирала Рэя. Что он сейчас несет?

— Рэй… — сорвалось с губ, когда я кончала под его безумным шёпотом. Я снова не понимала ни слова из того, что говорил он. Но почти выкрикнула его имя. Жадно, отчаянно. — Рэй…

И всё вдруг остановилось. Движение, жар, — всё. Снова темнота, накрывшая с головой. Темнота, которая тяжело дышала, как живой человек. Пульсировала вокруг меня своим горячим, каким-то злым дыханием.

— Рэй, — прошептала, прощаясь с его видением. Осталась только тишина и звон в ушах, а на щеках — горячие дорожки от слёз.

Я проснулась рывком. От резкого звука срывающейся с петель двери. Боже. Что это? Взрыв? Я подняла голову, которая весила целую тонну и тут же разорвалась от дикой боли.

На улице уже занимался рассвет, а в дверном проёме стояла огромная двухметровая фигура. Боже. Рэй! Значит, не приснился! Я почти улыбнулась ему. Только вот от этого простого движения, голова снова разорвалась взрывом сверхновой.

— Боже, — простонала я, желая просто умереть.

— Мелкая, — Рэй бросился ко мне и приподнял моё безвольное тело. Кстати, оно снова было в пижаме. Сухой пижаме. Кто-то меня одел. Сама не помню, чтобы делала это.

Чейз? Где он? А, вот он. Как и обещал, спит, сидя на полу, прислонившись к стене. И тоже в одежде.

— Мужик, чего ты орешь? — едва простонал он, закрываясь рукой от ворвавшегося в нашу хижину луча солнца.

Рэй окинул взглядом меня, Чейза и ещё треть бутылки мутной жидкости.

— Вижу, вы тут лечились? И как? — Нокс почти усмехнулся сквозь ледяную маску холодного бешенства.

— Слушай, не говори ничего, плиз. От твоего голоса последние нейроны в башке рвутся, — жалобно стонал Чейз, снова прикладываясь к злосчастной бутылке и делая пару глотков. — Блин, пять утра, мужик, ты не мог попозже придти, а? Ночью всё-таки шёл, придурок…

— Ну, и смелл от вас, алконавты-любители, — вместо ответа громыхнул Рэй, как будто немного расслабившись, но на самом деле продолжая сканировать нас на предмет странностей.

В ответ мы с Чейзом промычали только что-то бессвязное. Кажется, умоляли его перестать говорить так громко, но это не точно.

— Давай, Кэм, — Чейз уже протягивал мне адское зелье. Снова. — Иначе не дойдешь обратно.

Я в отчаянии замотала головой.

— Больше никогда, — едва простонала я. — Никогда в жизни. Клянусь.

Но под аккомпанемент своей садистской улыбки, Рэй, не сговариваясь с Чейзом, силой раскрыл мне рот и влил ещё один глоток этой несусветной дичи.

Меня выпустили из хижины первой. Рэй зачем-то остался там с Чейзом, и я вдруг услышала странный, короткий грохот. Господи, заглянуть или нет? Наверное, хватит между ними лезть, взрослые мальчики разберутся сами. Я медленно досчитаю до десяти и тогда загляну. На счет «восемь» первым вышел Чейз. Зло поправляющий одежду, он быстро прошел мимо меня и пропустил по едва заметной тропинке. За ним — Рэй, кажется, чуть менее злой, чем был до этого. Я перехватила его одобрительный взгляд, когда крепко взял меня за руку и потащил за собой.

Головная боль прошла довольно быстро. Рэй держал меня за руку всю дорогу обратно и не отпускал даже тогда, когда идти так становилось совсем не удобно. Чейз шёл впереди и не говорил ни одного лишнего слова, только коротко и максимально ёмко отвечая на все вопросы Рэя, где и как меня нашёл. По дороге он несколько раз чихал, а глаза странно блестели. А вот я, не считая похмелья, была почти в норме.

Я рассказала про оползни, и даже показала, хотя точно не была уверена, был это «мой оползень» или нет. Пришлось кисло оправдаться, что всего лишь хотела пройтись по лесу, признавая собственный идиотизм.

Странно, но никто из них не ругал меня, и ни в чем не обвинял. Даже слова плохого не сказали. И ладно Чейз — он хотя бы понимал, почему я убежала. Но Рэй тоже никак не прокомментировал. А ведь я приготовилась защищаться.

— Я первый в душ, — буркнул Чейз, когда мы оказались в доме, протискиваясь мимо меня.

— Мужик! — саркастично бросил Рэй, провожая его взглядом. Как только дверь за ним закрылась, моё тело врезалось в грудь Рея, притянутое его огромными лапами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но когда я поняла, что его руки уже поднимают моё лицо для поцелуя, резко затрепыхалась:

— Нет, пожалуйста, нет!

В ответ наткнулась на замерший, стальной и жёсткий взгляд наёмника. Бывшего наёмника.

— Не понял? Что «нет»?

— Рэй, пожалуйста, мне ужасно стыдно… — я готова была просто провалиться под землю, несмотря на то, что за всю дорогу обратно съела целую пачку жевачки, которую стащила у Чейза.

Руки Рэя вокруг моего тела напряглись так, будто он был анакондой, вот-вот готовой меня придушить.

— Стыдно? И что же вы там делали, что тебе стыдно? — выплюнул он.

— Что? — сначала я не поняла вопрос. — Пили, Рэй.

— Тогда за что тебе стыдно?

— За запах. Это ужасно. Не целуй меня сейчас! Пока я не приду в норму.

Нокс ещё некоторое время жёстко смотрел на меня, но в его глазах уже собиралось веселье вот-вот готовое пролиться наружу.

— И в горе и в радости, мелкая, — наконец, проронил он, и его губы смяли мои, разрушая все представления о приличиях, о горе и о радости. Разрушая вообще все мысли.

— Больше нечего мне рассказать? — снова напряженно спросил он, отстраняясь.

— Нет, — я прямо уставилась на него, понимая, наконец, что он хочет услышать. — Правда нечего.

— Чейз ничего не делал?

— Нет, Рэй. Кроме того, что вовремя нашёл, спас от переохлаждения и напоил той отравой.

Рэй всё не реагировал. А мне под кожу стало пробираться противное чувство:

— Ты сомневаешься во мне? Или в нем?

Я тоже ждала ответа. От него зависело очень многое.

— В нем, — проронил нехотя Рэй. Хорошо. Я выдохнула. Не знала, как отреагировала бы на другой ответ.

— Рэй. Он же не делал ничего весь тот месяц, что мы жили рядом. Не думай так о нем.

— А это? — Рэй показал глазами на мою шею, где уже абсолютно ничего не осталось. И всё-таки, мне казалось, теперь он всегда будет видеть там засосы Чейза.

— Это было один раз всего! Говорю же! — мне больше нечего было сказать. Не хотелось вдаваться в объяснения. Умолять. Рассказывать подробности. В общем, унижаться. Или он верит мне сейчас, или я так и буду оправдываться всю жизнь.

И всё-таки он злился, я видела. И о чем-то думал.

— Рэй, — я взяла его лицо в свои ладони. — Я всё понимаю. Но… не сомневайся во мне. Я не вижу никого, кроме тебя.

Он снова накрыл мой рот своим. И целовал безумно долго. До тех пор, пока дверь ванной не щёлкнула, и из неё не вывалился мрачный Чейз, который окинул мои распухшие красные губы и скривился от злости.

Плевать. Душ, душ, душ. Мыло. Шампунь. Вода. Тепло. Это всё, о чем я могла думать, судорожно стягивая с себя одежду. Ванная после Чейза была уже прогретой, запотевшей, но мне это даже понравилось, потому что тело продолжало противно знобить.

Я сняла верх, отбрасывая в угол грязную одежду. Наклонилась, стянула штаны и замерла в этом положении. Стоя вниз головой. Сглотнула, не веря в то, что вижу.

— Что это? — растерянно спросила я, трогая засохшие пятна белесой жидкости на правой коленке. И ещё пару на внутренней стороне левого бедра, немного повыше. Но ответ я прекрасно знала. Просто не могла его принять и осознать.

Глава 32

Хорошо, что здесь был проточный нагреватель воды. Думаю, я сожгла весь дизель в генераторе, прежде чем смогла выйти из душа.

Уже два раза ко мне стучался Рэй, но я отвечала, что всё в порядке, мне всего лишь хочется согреться. А сама просто не могла выйти из этой комнатки. Сначала меня трясло. Потом наступила апатия. Потом снова трясло. Думала, там, на дне грязной ямы я оставила весь свой эмоциональный надрыв, но сейчас поняла, какой иллюзией это было.

Не знала, как отсюда выйти, не знала, как посмотреть в глаза Рэю, как посмотреть в глаза Чейзу. Как вообще разговаривать с ними обоими после этого.

Я помнила свой сон. И начинала сомневаться в своём здравомыслии. Это был сон? И почему Рэй в нём говорил со мной на английском: «Выбери меня, Кэм»? «Он тебя сломает»? Это было бы вполне оправдано, если б действительно было смешением ошметков памяти в диком бульоне из забытья, алкоголя и лихорадки. Но что если нет? В реальности эти фразы принадлежали Чейзу.

— Чейз, господи, нет.

Я не знала, что чувствовала. Предательство? Абсолютное. Он был внутри меня? Или только так, как мне приснилось? А может, мне вообще все приснилось? Я отчаянно пыталась понять, разобрать по косточкам все варианты и подготовиться к каждому из них.

А ведь только что разыгрывала из себя святошу, рассказывала Рэю, как он может мне доверять. Боже. Горло пересохло, дыхание сбивалось, восстанавливалось, снова сбивалось. Но я не могла здесь сидеть вечность. Пора выходить. Пришло время взглянуть жопе в глаза.

Из чистой одежды оказались только футболка и шорты Чейза, которые он выдал мне. Теперь уже не знала, хочу ли это натягивать на себя. Выбора не было. Но зубы противно сводило, пока я медленно, через силу одевалась.

На кухне был только Чейз, он стоял ко мне спиной и делал какой-то бутерброд.

— Где Рэй? — мертвым голосом спросила я.

— Пошёл заправить генератор. Только что ушёл, — таким же мертвым голосом ответил Чейз, но после сразу чихнул. Ясно.

Генератор стоял отдельно, немного ниже по склону, чтобы его шум не мешал обитателям хижины. Чейз замер, не поворачивался, но и бутерброд делать перестал.

— Чейз?

Он снова не повернулся, но спина напрягалась так, что мышцы под футболкой забугрились, а кулак сжался так, что костяшки почти побелели. И это сразу дало так много ответов. Если бы все было как раньше, поднял бы злой взгляд, отпустил колкость. Но с самого утра он снова не сказал ни одного слова. И снова ни разу не посмотрел.

— Посмотри на меня, Чейз! — проорала я с металлом в голосе, который впервые ощутила внутри себя.

Он медленно положил нож и обернулся.

— Чейз, скажи, ты… ты сделал это?

— Что?

Говнюк. Какой же он говнюк. На глаза уже навернулись слезы. Я до последнего надеялась, что не права. Но с каждым его новым жестом, каждым движением и взглядом надежда рушилась.

— Сделал или нет? — подбородок дрожал. Я не верила, что смотрю на своего любимого Чейза и вижу монстра. Но он там был. И именно этот монстр со мной заговорил:

— Знаешь, я никогда не узнаю, каково это, прожить всю жизнь с любимой женщиной. От которой ты без ума настолько, что готов пойти против своей семьи, против всех кланов, против своего друга, и против самого себя, — он молчал, давая мне переваривать, понять, к чему он опять всё это несёт. Но я не понимала. Пока он снова не начал:— И ты… ты тоже никогда не узнаешь, сделал я это или нет.

— Чейз…

— Я не могу, ясно? Не могу «быть выше» всего этого. И… я не рад, что ты случилась в моей жизни. Я ненавижу то, каким я стал. Это затмевает просто… просто Всё! Даже то, что меня пыталась убить родная сестра.

— Диз? Подтвердилось? — машинально спросила я. И он просто кивнул, глядя в пустоту.

— Чейз…

— Не говори ничего, — перебил он. — Я пока не могу переварить.

— Я ненавижу тебя! — вместо всех слов крикнула я. Может, я должна была посочувствовать или как-то перевести тему, обсудить с ним Дизи. Но не могла. Не сейчас.— Но…

— Но? — отвлекся Чейз от своих мыслей.

— Но я хочу ненавидеть тебя хотя бы немного меньше, чем ты сам себя. Ответь, ты был внутри или нет?

Он поднял на меня тяжелый взгляд, который плохо скрывали упавшие на глаза волосы. И очень долго мучил меня своим молчанием.

— Я бы очень этого хотел, Ками. Если уж мы оба итак меня ненавидим, то хотя бы, чтобы было за что.

Я выдохнула, медленно переводя эти слова на нормальный язык. Не был. Не был. Точно. Я выдохнула и часто задышала, хватая воздух, который до этого задержала слишком надолго. Я ведь могу ему верить? Сейчас мы с ним оба были настолько обнажены в своих чувствах, что вряд ли кто-то из нас мог бы соврать.

— Тогда что за пятна были на моём бедре?

— Черт, — выругался он и снова отвернулся.

— Чейз?

— Тебе есть, за что меня ненавидеть. Я кончил на тебя, Кэм.

— Что? Ублюдок, ты! — я чуть не бросилась на него с кулаками, но меня остановило только то, что в любой момент мог войти Рэй.

— Да, блин, — он грохнул чашкой об стол, и она аккуратно раскололась на две половинки. — Я не знаю, как это произошло! Да! Ублюдок! Называй как хочешь. Можешь даже по яйцам врезать. Даже несколько раз, если тебе полегчает. Но когда ты начала стонать во сне, а с тебя сползла одеяло, я всё… слетел с тормозов.

Я закрыла лицо руками. Боже. Я во сне стонала. Это кошмар. Край. Финиш.

— Ты же поклялся! И? Что потом?

— Не заставляй меня это вспоминать, Кэм, — он снова повернулся. — Пожалуйста. Смилуйся хоть в этом. Лучше врежь мне. Хочешь, нож в руку воткни.

— Ну уж нет! Ты мне все расскажешь! — я подлетела к нему и схватила за футболку. Должно было быть похоже, будто я схватила его за грудки, чтобы хорошо встряхнуть, но из-за разницы в габаритах больше походило на то, что я просто повисла на нем, как злобно шипящая куница.

— Ты был во мне или нет, засранец?

— Нет!

— Руками!

— Что?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Твои руки были между моих ног?

— Эээ… тоже нет… Ну, не вчера…

Уже менее уверенно. А я снова выдохнула. Значит, я тоже — та ещё извращенка, и мне просто снился Рэй. Господи. Ну, хотя бы так. Я отпустила его и отошла подальше, всё ещё распадаясь сознанием на атомы.

— Тогда что ты делал?

— Ну, я просто положил на тебя руки, провел по груди, по шее, поцеловал и тут же, как долбаный подросток, позорно кончил на твою торчащую задницу, потому что… второй раз в жизни был в стельку. Я вообще правда не пьянею, как и говорил. Но вчера, не знаю, что произошло… — Чейз снова начал чихать. — Это всё. Я вообще все стер. Думал, ты не вспомнишь. Ты же спала.

— Идиот. Какой же ты идиот! Извращенец! — вопила я, напрочь забывая, что Рэй ходит где-то вокруг.

— Да.

— Как мне смотреть в глаза Рэю? Как? Я с такой чистой совестью утверждала, что ему не в чем меня винить! А теперь?

— Ему и не в чем. И тебе себя не в чем.

— Да? А напиваться в компании озабоченного извращенца? Это по-твоему нормально с моей стороны? Мне противно. Как же мне противно от того, что приходится вести все эти разговоры за его спиной. Тошнит просто. И перестань, черт тебя подери чихать, когда я с тобой разговариваю!

— Ну, так расскажи ему, — выдал Чейз, вытирая покрасневший нос салфеткой. А я замерла.

— Ты сейчас серьезно?

— Да. Я подтвержу, что ты спала, и твое безжизненное тело никак в этом не участвовало. Это правда. Я, конечно, не совсем тебя изнасиловал. Но фактически это были насильственные действия сексуального характера.

— И что он сделает? Знаешь?

— Знаю. Убьёт меня. Я бы убил за меньшее. Намного меньшее. Как был в шаге от того, чтобы убить того мудака в клубе, который тебя схватил. И Нокс жив только по той причине, что на нём твой иммунитет. Твой выбор.

— Он только что почти уже простил тебя. А ты… снова. Он убьет тебя, — тупо повторяла я, схватившись за виски.

— Да.

— И ты позволишь?

— Нет, — будничным тоном, как само собой разумеющееся выдал Чейз. — Умрет тот из нас, кому в этот день не повезет.

— Ты так легко бросаешь эти слова на ветер, Чейз. Представь на секунду, что ты и правда заберешь его жизнь? Как ты будешь жить потом с этим? Убить друга из-за какой-то бабы? Просто зашквар.

— Ты не просто женщина. Ты тоже мой друг, сама же всё время это твердишь. И если выбирать между вами двумя. Я не собираюсь нападать на него. Сказал же, только если он сам придет ко мне. И я никогда не бросаю такие слова на ветер.

— Тогда, может, сам ему расскажешь? Или яиц не хватит? — прошипела я.

— Хватит,— всё тем же ровным голосом ответил он. — И прямо сейчас готов. Но это тебя скомпрометирует, Кэм. И ты сама должна решить, хочешь ты этого или нет. Может, он бросит тебя после этого? Лично меня бы такой расклад устроил на все сто. А если не бросит, ваши и без того хрупкие отношения снова будут испачканы моей спермой на твоём бедре. Так что, только ты сама должна это решить.

— Всё! Замолчи! Больше ни одного слова! Никогда! Ясно! Я… просто не хочу ничего помнить. И не помню. Тошнит от всего этого. Просто тошнит. И от тебя тошнит. Ты просто предал всё то, что у меня было к тебе.

Я уже почти ушла, но остановилась в дверях:

— И… Мне жаль насчет Диз. Искренне.

Не дожидаясь больше никаких ответов, я убежала в свою спальню и задвинула хрупкую дверку, трясясь в беззвучной ярости. За что он так со мной? Ну, за что? А за что с ним так Дизи? Почему все просто не может быть нормально?

Глава 33

Я смотрела в окно и пыталась уговорить себя, что все не так страшно. Подумала, если бы лет пять назад это случилось со мной и каким-то студентом на студенческой вписке, где все перепились, — нет, мне, было бы противно, мерзко и прочее, — но я бы как-то пережила. Пообсуждала с Аней, повозмущалась какое-то время, пожалела себя, встряхнулась и пошла дальше. Я не настолько нежный цветочек. Вообще не нежный. Иначе бы давным-давно уже сбежала от этих двоих.

Сейчас уговорить не получилось. Сейчас у меня был не парень, не любовник и даже не муж, — у меня был тот, кому не подходило ни одно из этих слов, — Рэй Дельгадо. Точнее — я была у него.

И произошло всё это — с его лучшим другом. Которого он только что, невероятным чудом, формально простил за предыдущий проступок. А этот упрямый идиот всё никак не угомонится.

И сотворил это со мной. А я — собираюсь его покрывать и держать в секрете, что это произошло. Для того, чтобы элементарно сохранить идиоту жизнь.

Потому что эти двое — не студенты на вечеринке. Они — жестокие мафиозники с мировым радиусом действия, наёмники с искалеченной с детства психикой, внутри которой обитают неведомые чудовища, и они — всего лишь иногда пытаются притворятся нормальными. И это,— моя новая реальность. Где цена глупости, пусть даже случайной, — чья-то жизнь.

И я ненавидела Чейза не за пару пятен на моей коленке, хотя и это тоже. А за то, в какое положение он меня поставил перед Рэем. За то, что теперь моя совесть навсегда останется с этим пятном вранья.

— Мелкая, не заболела? — Рэй пришел в мою спальню, внезапно заполнив собой всё пространство небольшой комнаты, нахмурился и потрогал мой лоб. — Ли там залег с лихорадкой и снова заснул. Вообще, не похоже на него. Он в джунглях, как дома, тусовался столько лет с малярийными комарами. А тут...

— Я в норме. Наверное, он схватил какой-то вирус еще в городе.

Сейчас главное вести себя нормально. У Рэя сканеры правды и лжи встроены в заводские настройки. Если я начну себя жалеть, впадать в ступор и вести не так, как обычно, он начнет копать. И тогда Чейзу точно больше никогда не придется болеть.

Да, было ужасно противно врать, и ужасно противно от Чейза. Но я все равно хочу его защитить, и не дать Ноксу ему навредить.

Рэй развалился в довольно широком кресле, которое стояло под окном, и неопределенно уставился на меня. Его изначально заботливый вопрос теперь показался не таким безобидным. Что-то в его каменном выражении лица настораживало. А потом, он молча похлопал по коленке.

— Что?

— Садись, — я тут же оторопела, понимая, о чем он. Судя по прожигающему взгляду, он приглашал меня не просто пообниматься. — Поговорить нужно.

Я медленно подошла, слегка подрагивая то ли от чувства вины, то ли от предвкушения. И аккуратно села на одну из его коленок. Впрочем, ровно на мгновение, потому что меня тут же развернуло, и я вообще не поняла, как мои ноги оказались раздвинутыми, а я — сидящей сверху на вальяжно развалившемся в кресле Ноксе.

— Рассказывай. Как ты смеешь рисковать собой, когда я только что снова тебя нашёл?

А я-то надеялась, что пронесет. Подбородок уже был зажат в железные тиски его пальцев, а лицо — очень непривычно находилось на одном уровне с его лицом, заставляя плавится под жёстким стальным взглядом убийцы.

— Я просто пошла погулять. Даже надеялась, что найду тебя, и мы прогуляемся вместе, — пискнула я. — Так просто произошло и все. Это бывает, даже с опытными туристами.

— Ну, и какого черта бегать по горам одной, если ты — не опытный?

Я пожала плечами и опустила глаза вниз. А потом увидела, как его рука потянулась к ширинке и стала её расстегивать.

— Рэй?

— А ты как хотела? Будем проводить воспитательные работы.

— Ты же обещал. Будет слышно.

Нокс только жёстко сощурил глаза и немного опустил голову на бок, отметая всё желание ему возражать. А потом медленно сдвинул мои широкие шорты в сторону.

— Я не настолько хороший парень, чтобы моим обещаниям можно было верить. Особенно, если я дал их всяким предателям. Насаживайся.

— Что? — я только посмотрела вниз и резко втянула в себя воздух, задержав дыхание.

Сейчас, при свете дня, в принципе не понимала, как он может в меня помещаться. Какой же он красивый. Ровный, рельефный. Просто произведение искусства… почему мой рот наполнился слюной? Я совсем извращенка.

— Сама. Сейчас.

Я только судорожно сглотнула и посмотрела в глаза Рэя.

Хотя он выглядел очень молодо, и между нами было тринадцать лет разницы, — по сути не так уж много, не то, чтобы он годился мне в отцы, — но его взгляд был намного-намного старше его реального возраста. Таким, от которого дух захватывало.

И я чувствовала себя той, кто хочет в каждый момент времени заглядывать ему в рот и послушно выполнять все, что он говорит.

Я снова опустила глаза вниз. Черт возьми, я не смогу вот так просто взять и сесть на него. Он приподнял мой подбородок одним указательным пальцем и снова заставил поднять на него взгляд. Смотрел довольно, с легкой ухмылкой, прекрасно считав моё перепуганное выражение.

— Я что сказал делать?

Я медленно приподнялась. Думала, он поможет, но он не шевелился, только крепко держал мой подбородок и, не мигая, смотрел мне в глаза, вынуждая взять всё под свой контроль, помогая себе руками. Я только едва села сверху, и уже напрягалась от дикого, распирающего чувства. Так странно. С ним каждый раз всё так — будто второй раз в жизни.

Я двигалась миллиметр за миллиметром со странным, влажным звуком, но так и не могла заставить себя взять его до конца. Стала приподниматься, но Нокса это точно не устроило: больше он не стал ждать, надавил на бедра с такой силой и резкостью, что я громко всхлипнула, а его ладонь тут же оказалась на моих губах.

— Молчать. Не смей пищать. Поняла? — я кивнула, пытаясь восстановить дыхание, которое только что сорвалось вместе с диким и резким проникновением Нокса до самого основания.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он отпустил мой рот, и я судорожно посмотрела вниз, не смея пошевелиться. Рассматривая свой живот. И он как будто понял, на что я смотрю.

— Думаешь, где я сейчас? — хрипло прошептал он, а я кивнула. — Где-то здесь.

Он приподнял край моей футболки и аккуратно провел ладонью по моему животу, где-то в районе пупка. Боже, неужели так далеко? От одной этой мысли я сжала Рэя внутри так, что он судорожно прикрыл глаза.

— Тише, мелкая. Не так резко. Расслабься.

Он нажал ладонью на нижнюю часть моего живота, и я почти застонала, когда она продавила напрягшийся внутри меня орган. Это было что-то запредельно странное, запретное, возбуждающее. Меня трясло от этих изощренных, медленных, бесшумных и тайных игр. Я всхлипнула, но стон даже не успел сорваться, как его рука снова зажала мой рот.

— Я же сказал, сегодня не разрешаю шуметь. Ты всегда такая непослушная, — с притворной жалостью и хищным блеском в глазах выдал он, уже предвкушая, что сделает со мной за это непослушание.

Внизу все распирало, давление нарастало даже несмотря на то, что мы ничего не делали. Особенно поэтому. Его волосы щекотали мои складки, прижимаясь так плотно, что самая чувствительная точка начала судорожно сжиматься и подергиваться помимо моего желания. Я хотела начать движение, почти хныкала уже. Пыталась привстать, чтобы снова сесть, но одной только ладонью он жёстко зафиксировал мои бедра. Огромной ладонью, обхватившей моё бедро. Ему ничего не стоило просто нажать на меня так, чтобы я вообще не могла пошевелиться.

— Сидеть. Сейчас ты будешь отвечать на мои вопросы.

Что? Он сумасшедший? Он решил поговорить? Вот в таком положении? Я сейчас с ума сойду. Мне хотелось хныкать, выть, хотелось двигаться на нем, что угодно, но только не разговаривать. И как мне разговаривать, если он зажал мне рот и приказал молчать?

— Ты понимаешь, что эта твоя вчерашняя «пробежка» чуть снова не забрала тебя у меня? Причем насовсем? Если бы ты там умерла?

Я кивнула несколько раз, начиная понимать, что эта игра может быть намного серьезнее, чем казалось сначала. Рэй дёрнулся внутри меня, задевая какой-то нервный узел, и я попыталась застонать, но вовремя вспомнила, что нельзя.

— Ты помнишь, что бывает, когда кто-то забирает у меня что-то? — я снова испуганно кивнула. Моё желание вдруг стало сходить на нет, зато Нокс напрягся внутри ещё сильнее, хотя я думала, что это уже не возможно. — Ты хотя бы немного думаешь головой, когда рискуешь своей жизнью?

Я снова по привычке закивала, говоря «да», а Нокс приподнял одну бровь, явно сомневаясь в моей адекватности. Пришлось замотать головой из стороны в сторону. Не думала, конечно. Нокс снова приподнял бровь и ухмыльнулся. И всё-таки, он точно был в бешенстве. Я разглядела это только теперь, когда заметила, как дергается нерв на его веке.

— Отныне ты никуда не уходишь, не спросив моего разрешения. Не только здесь. Вообще. Даже, мать твою, за хлебом в соседний магазин.

Я застыла, уставившись на него огромными от ужаса глазами. Он что собирается посадить меня на поводок?

— Нет, это не тюрьма, — «успокоил он меня» и снова дёрнулся внутри, вышибая искры из глаз. Я выгнулась в пояснице и запрокинула голову, но Рэй быстро вернул её на место. — Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю.

Я судорожно хватала воздух носом, потому что рот так и оставался в тисках его ладони.

— Но ты не уходишь больше никуда без предупреждения и моего разрешения. Именно потому, что ни хрена не понимаешь, куда можешь вляпаться. Даже если тебе кажется, что вокруг безопасно, — снова дикое, распирающее движение внутри и мой немой вскрик, который мне пришлось проглотить, — на бамбуковых деревьях сплошь висят пушистые панды, а мир вокруг — дружелюбная поляна с единорогами. Даже тогда. Ты никуда не выходишь без моего согласования. Потому что всё это — ни хрена не так. Это ясно?

Я снова кивнула, а он отпустил мой рот.

— Скажи.

— Я всё поняла, Рэй. Прости, пожалуйста.

Вместо ответа, он поднялся и впился в мои губы своими, запуская язык в мой рот, и оставаясь там, когда начал тихо, но жёстко приподнимать и насаживать меня на себя с такой силой, что ожидаемое наслаждение вдруг смешалось с болью. И всё же, делал это почти бесшумно, поглощая мои немые стоны, тонущие в недрах его рта.

Я уже была на грани, и мне хватило лишь несколько его движений, чтобы судорожно обхватить его своим лоном и увидеть все звезды этого мира, когда я зажмурила глаза. Он подождал, пока я не перестану дрожать, сжиматься вокруг и не затихну, нежно поглаживая мои бедра, а потом также нежно приподнял, снимая меня с себя.

— А? — я так и не поняла, что он делает. Разве он не хочет меня?

— А теперь твоё наказание, — порочно прошелестел он, медленно опуская меня перед собой на колени, — я хочу быть уверен, что до тебя точно дойдет и отпечатается в сознании, что ты больше не имеешь права рисковать своей жизнью. И телом, которое принадлежит мне.

Я уже почти послушно опустилась перед ним на пол, прекрасно понимая, чего он хочет. И если честно, сама ужасно этого хотела. С того момента, как я увидела его прекрасное, обнаженное тело, а рот наполнился слюной, будто перед глазами возникло какое-то, черт его побери, мороженое. Хотела его всего. Но он вдруг потащил меня к кровати, прижимая мою голову к её мягкому краю. Что он делает?

Рэй навис сверху, уперев руки в кровать, и тут я поняла, что сейчас мне придет конец. Лишенной всякой возможности двигаться, мне придется только покорно ждать, пока он снова будет брать меня на своих условиях. И судя по моему вжатому в кровать положению, они мне не понравятся.

Он только толкнулся, а я уже почти задохнулась от полной паники. Рэй замер:

— Голову вверх, — он положил одну руку на мою шею, показывая, под каким углом нужно поднять голову и слегка поглаживая по шее мягкими, успокаивающими движениями. — Расслабьcя. Дыши только носом.

Он погружался медленно, останавливаясь, давая привыкнуть, давая научиться дышать, не желая травмировать, но желая подчинить. И в одном он был прав, этот раз я точно запомню навсегда. Всё моё положение, моя неспособность двигаться, его полная власть и наказание, смешанное даже с некоторой заботой — всё это было настолько порочно и дико, что между ног всё снова сжалось в тугой узел. Опять.

И когда Рэй понял, что я смогла сделать это полностью, и что именно от всего этого я снова на взводе, он начал мощно, но плавно двигаться, не создавая никакого лишнего шума. Вбиваясь до конца, и изливаясь в меня горячим потоком, который я радостно принимала до самой последней капли. Когда всё закончилось, казалось, есть только шум в ушах и сладковатый запах его тела, затмившие все вокруг.

Внезапно вокруг меня появился воздух, и только тогда я поняла, что он начал медленно отстраняться, садясь со мной рядом на пол и притягивая к себе на руки, будто я была огромным плюшевым медведем, которого он нежно обнял и привлек к себе. Рэй тут же впился в мой рот глубоким, пронзительным, даже каким-то благодарным поцелуем, несмотря на то, что секунду назад был в нём совершенно другим способом.

— Вот теперь ты хорошая девочка, — снова нагло улыбнулся он, поднимая моё лицо к себе, но при этом, напряженно изучая мои эмоции. Ух, ты. Непробиваемого Рэя Дельгадо на самом деле волновала моя реакция на то, что он только что проделал со мной?

Я только улыбнулась, покраснела и снова спрятала лицо у него на груди. Рэй был не прав. Я — очень плохая девочка. Потому что на самом деле пришла в восторг от таких игр. А ещё потому, что теперь буду всю жизнь ему врать и покрывать Чейза.

— Люблю, — тихо выдохнул он. Так тихо, что я подумала, будто мне послышалось, потому что его глаза были закрыты, а лицо абсолютно умиротворенным. Каким я его ещё никогда не видела.

Глава 34

Он стоял совсем близко, прижав мою спину к своему животу, и тепло его огромного стального, но такого легкого и пластичного тела вновь начало плавить меня. Я чуть прикрыла глаза и знала, что они подёрнулись тонкой дымкой желания. Особенно, когда он запустил пальцы в мои волосы, положил на затылок, а потом, внезапно, вдруг резко дернул назад:

— Не смей даже думать сейчас о том, что хочешь снова, поняла? Ты сейчас защищаешь свою жизнь. И у тебя есть цель. Вон там, — Нокс поднял одну руку и показал на мишень, висящую на дереве. Второй рукой он уже долго держал мою, вместе с пистолетом, безуспешно пытаясь научить целиться. — И пока ты её не достигнешь, не смей думать ни о чем, даже обо мне. Сцепила зубы, нажала на спуск, сделала то, что нужно, и только потом чувства и вся прочая хрень. Это ясно?

Он ещё сильнее оттянул волосы назад, но его взгляд был таким ледяным, что это уже перестало быть похоже на привычную «ласку». Ещё немного, и он просто снимет с меня скальп. Я испуганно закивала, понимая, что всё это уже не игра, но он вдруг стянул волосы ещё больше.

— А ну быстро убрала страх из глаз. Сейчас. Моргни. Быстро! И когда откроешь глаза, чтобы я больше не видел этих дрожащих ресниц и дергающегося подбородка. Никогда, ни перед кем. Даже передо мной. Даже когда я делаю так. Ты не испытываешь страха, Ками! Никогда, когда тебя загоняют в угол. Так почему тебя нужно каждый раз загонять в угол? Чтобы ты перестала дрожать и по-настоящему ощутила свою силу? Ммм? Быстро перестала меня бояться, даже если искренне считаешь, что я способен тебе навредить. Тем более, если так считаешь…

Днём, после воссоединительно-наказательного секса Рэй дал немного отдохнуть. Я проспала всего пару часов, после которых была зверски вытянута из постели и выгнана на улицу в компании двух пистолетов.

Черт возьми. Чейзу хорошо, он заболел и валялся с температурой, лишая возможности Нокса кого-нибудь подрессировать. Зато под руку подвернулась я.

— Держи, — он отвел меня на безопасную полянку и всунул руку пистолет с глушителем.

— Что это? — я таращилась на тяжелую штуку у себя в руке и плохо понимала, что Рэй от меня хочет.

— Глок 19.

— Да, я вижу, что пистолет. Зачем он в моей руке? Я не люблю оружие.

— Надо. Будешь учиться стрелять, — жёстко отрезал Рэй. О-о. Судя по этому ледяному взгляду, для него это не просто развлечение на пикнике: "научи новичка стрелять по банкам". Кажется, я попала. И очень серьезно.

— Я не хочу стрелять, не хочу держать оружие, — я не переставала отстаивать свою пацифистскую позицию. — Рэй, мне за последние месяцы выше крыши хватило насилия, убийств, выстрелов и оружия, направленного мне в лицо. Хватит. Я не хочу это даже держать. Ты итак не выпускаешь своё из рук. Под подушкой держишь и в туалет с ним ходишь. Ну, а я — рядом с тобой. Так что мне это не нужно.

Я попыталась отдать ему железку, но он не брал. Глаза уже опасно сощурились, совсем как у Чейза, перед тем как он споил меня самогоном. Ради моего здоровья, разумеется.

Я только застонала про себя: почему эти двое заставляют меня делать всякую фигню? Я снова хочу пить кофе в три часа ночи на улице в Гонконге. А лучше в Москве. Только теперь уже с Рэем. И хочу забыть, что в мире вообще существует оружие.

— В Мали я сказал, что со мной ты в безопасности. Что я выведу тебя. В итоге… к чему привела моя самонадеянность? Тебя забрали, сам я чуть не умер, рискуя так и не дойти до тебя. А если все-таки умру завтра?

О, Бо-же-мой. Начались разговоры!

Я понимала, что Рэй только что выбрался в другой стороны. В очередной раз. И теперь не мог об этом не думать, потому что теперь был не один. Но меня трясло от этой темы. Я предпочитала делать вид, что такой вероятности просто не существует.

— Не говори так. Ты же ушел с работы, — ответила я.

— Да. Но ты никогда не знаешь. Мелкая. Что угодно может быть. Тромб, мать его, оторвется, и завтра ты останешься одна. Ты обязана уметь себя защитить. А что касается остального. Я уже оформил тебе доступ ко всем своим счетам, вечером все расскажу. Но будет лучше как можно быстрее пожениться. Хотя бы с точки зрения твоего будущего и недвижимости. А её много.

У меня в глазах потемнело. Обычно о заботы мужчины на душе женщины должно становиться тепло и спокойно. Но не от ТАКИХ разговоров. От них в груди было только холодно и липко. И уж точно не это я считала причиной для брака.

— Я просто не буду никогда об этом думать, и этого не случится. Я уже нашла у себя седые волосы, Рэй. И не собираюсь думать о том… никогда не говори об этом.

— Мелкая, — он приподнял моё лицо ладонями и начал нежно целовать. Лоб, виски, нос, глаза. И в этом не было никакого секса, только океан любви. — Ками. Ты уже Дельгадо. Фактически. И ты не можешь не уметь обращаться с оружием, как ни крути. И чем раньше начнешь, тем лучше. А теперь — в стойку. Я покажу.

Он развернул моё растерянное тело к себе спиной и всучил в руку Глок, помогая целиться. С этого и начался ещё один адский день в моей жизни. Не то, чтобы руки были слабыми и совсем не держали оружие, скорее это было что-то психологическое, что в конечном итоге разозлило Рэя, и вот теперь — он вцепился мне в волосы, как сбрендивший оборотень.

Но даже это ему не помогло. После жесткого приказа «перестать бояться», я перестала. Беспрекословно. Почти мгновенно. Это было как озарение, какая-то, черт возьми, магия Рея "Нокса" Дельгадо.

Он был бы идеальным психологом. Сказал клиенту этим своим магическим ледяным тоном: «Не нервничайте, просто не нервничайте. Я приказываю», и клиент уходит исцеленным, раз и навсегда. Мог бы стать миллионером законным путем.

Всего за два дня на этой горе со мной произошло уже столько изменений, что и сейчас - я даже не удивилась, когда дурацкая дрожь в коленях и руках, сопровождавшая меня так долго, что уже превратилась в хронический стресс, внезапно прекратилась. Просто от его слов. И даже сердце стало биться медленнее. Как будто внутри что-то оборвалось. Нити постоянного стресса, что дергали меня в воздухе словно куклу в театре.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не могла это объяснить логически. Такие вещи просто иногда происходят. Ты доходишь до пика, после которого говоришь себе «хватит». Я больше не могу это испытывать. Потому что у меня нет на это сил. И в этот момент - в тебе открывается дверь, за которой находится сила совершенно иного рода. И сегодня — был мой пик. А слова Рэя — его катализатором.

Рэй был в восторге. Я видела, как его стальные глаза бегают по моему лицу, шаг за шагом считывая происходящие во мне перемены. Через несколько минут, я прочла на его лице искреннее восхищение. Ух ты. Это того стоило.

Но была и другая сторона — теперь он не мог добиться того, чтобы я серьезно подошла к задаче, нормально целилась и вообще воспринимала обучение всерьез.

Он некоторое время бесился и думал, что теперь со мной делать, пока в один прекрасный момент не сменил тактику:

— Когда сделаем документы, хочешь стать Ками Дельгадо? Можно так и записать. Тебе ведь теперь неприятно, когда тебя называют Камиллой, правда, — он шептал мне на ухо теперь уже ласково, стоя позади.

Я закрыла глаза, внимательно осознавая, что он сейчас сказал. В смысле? Совсем убрать моё имя из документов? Внутри вдруг стало нарастать какое-то странное чувство. Оно распирало изнутри и заполняло всю меня, каким-то дико неприятным, зудящим потоком.

А какого, собственно говоря, черта, я вообще позволила Алану забрать у меня моё полное имя? Раньше я любила его, была счастлива, что родители назвали меня именно так, а теперь что? Ежусь как только кто-то прошепчет его надо моим ухом? Сжимаюсь и мечтаю больше этого никогда не слышать? Да что со мной не так? Чертов Алан! Не позволю забрать моё!

Я подняла сразу обе руки и выстрелила в мишень. Тело было так сильно напряжено, налито сопротивлением и гневом, что я почти не почувствовала отдачи. Я даже не моргнула, представляя на месте мишени Алана. Пусть и не настоящего, а того призрака, которого я постоянно водила за собой на веревочке воспоминаний и которому позволила завладеть тем, что мне так нравилось.

— Отлично, — довольно сказал Рэй, скрестив руки на груди. — То, что хотел.

— Что? — я резко обернулась на него.

— О чем подумала, мелкая? — хитро спросил он.

— Об Алане, — жёстко сказала я.

Рэй едва заметно сощурился.

— Я не хочу, чтобы ты вообще думала о другом мужике, - он сделал короткую паузу. - Хорошо, что этот мудак — не мужик, а просто падаль. Поэтому, используй кого и что угодно, если это позволяет тебе стать сильнее. Только каждый день убивая свои страхи и жалость к себе, из которой они рождаются, мы можем что-то изменить, — он обошел меня и обнял со спины, снова прижав к себе. — Закрой глаза. Что ты чувствуешь?

— Силу. Даже какую-то власть, — прошелестела я тихо, прислушиваясь к ощущениям. - Над собой. Это самое главное.

— Да-а-а. А ещё? Что ты, не такая, как все. Правда? Что можешь немного больше. Что ты не идешь на поводу у того, чего боишься. Ты убиваешь это и идешь дальше. Никто не может тебе навредить, потому что ты — сама можешь себя защитить. Верно?

— Да, — шепнула я, не открывая глаз.

— Стреляй. Быстро.

И я снова сделала это. Не так четко как в первый раз, но почти.

— Хорошо, мелкая. Отлично, — Рэй, наконец, добился от меня того, чего хотел. И дело касалось не только стрельбы.

Он забрал мой страх. Вернул моё имя. Научил держать оружие и стрелять и заставил несколько раз убить фантом Алана. И всё - за пару часов. Боже, Рэй! Я люблю тебя!

Он точно читал это в моём влюбленном взгляде, довольно изучая моё улыбающееся лицо. И в этот момент сталь его глаз была такой теплой и обволакивающей, что я готова была заплакать от переполняющих меня эмоций.

— Не расслабляться, — вдруг отрезал он вместо того, чтобы подойти и поцеловать. — Теперь будешь учиться собирать и разбирать оружие.

Я только тихо зарычала. Кайфоломщик. Рэю срочно нужны собаки — у него явная тяга к тому, чтобы кого-то постоянно дрессировать.

— Не собаки, Ками, дети. Минимум двое.

Господи, я что сказала это вслух?

Глава 35

В хижине было накурено. Чейз сидел, широко расставив ноги, упер локти в колени и дымил, глядя в пол.

— Вижу, тебе лучше? — бросил Рэй как бы невзначай, но взгляд был встревоженным. И он промолчал насчет сигарет.

— Ага, — прохрипел Чейз низким, простуженным голосом. Но даже это у него получалось довольно сексуально. — Мне охерительно.

Видимо, хуже некуда. Мы только тревожно переглянулись с Рэем и сели рядом на диван слева от Чейза.

— Семьи Чжао и Фэнь грозят устроить резню. Если… я не женюсь на прелестной дочуре Фэнь, — начал он. — Это они мне так якобы мир предлагают. После того, как хотели ликвидировать. Эти твари имели наглость заявить мне и отцу, что знали, будто меня и Кэм тогда не было в пентхаусе. А в Хаяте РПГ и вовсе только по касательной пошло. Якобы как предупреждение. Назидание, что нельзя плевать на тысячелетние традиции.

Чейз говорил монотонно, держал между пальцами сигарету и растерянно потирал лоб большим пальцем и мизинцем той же руки. Потом он снова уставился на пол под ногами.

— Ты им веришь? — напряженно спросил Рэй.

Чейз только пожал плечами.

— Меня не волнует, чего они хотели. И как они всё объясняют. Они рыпнулись на меня. Думают, могут разговаривать со мной на языке силы? Я покажу, как Я разговариваю на нём.

От этого хриплого замогильного голоса и от этого обещания вокруг снова стало холодно. Нет, мой страх не вернулся ко мне. Но почему-то вдруг захотелось поджать ноги на диван и придвинуться к Рэю поближе.

— Что будешь делать? — снова Рэй.

Чейз, наконец, сменил позу и равнодушно посмотрел на нас из-под своих спутанных волос.

— Женюсь, — Чейз затянулся, внимательно глядя на меня и на то, как я прижимаюсь к Рэю, а потом так же резко потерял интерес, вернув своё внимание полу. — Только не на Фэнь.

Мы с Рэем терпеливо ждали продолжения. И оно было. Голос Чейз стал ещё ниже. Ещё более жутким, чем был до этого.

— На Лин Гун.

Чейз снова бросил на меня взгляд. Проверял, что я чувствую.

А я… поняла, что внутри не дернулось абсолютно ничего. Что не считала Чейза своим даже в те несколько часов, когда по-настоящему думала, что могу выйти за него замуж.

— Подожди… — Рэй отпустил мою руку и подался вперед. — Лин Гун?

— Ага, — закивал Чейз. — Элегантный вариант, согласись.

Рэй обернулся ко мне и заговорил по-русски:

— Семьи Ли и Гун давно находятся в противостоянии, но почти одинаковы по силе и влиянию. В нашем детстве Гун формально поддерживали тех, кто убил мать Чейза. Реальных доказательств пособничества никогда не было. Но осадок оставался до сих пор. Они почти не общались и не пересекались по бизнесу. Никто не ожидает их слияния. Но если они объединятся…

— Вместе с их и своей армией я утоплю своих врагов в крови, — прервал его Чейз потусторонним голосом. — Гонконг будет полностью под нами. Подо мной. Я перекрою весь баланс сил, и больше никто не сможет указывать мне, как мне жить и что делать.

— Чейз, — ровно сказал Нокс. — Йонг не согласится.

— Ничего. Папа подумает и смирится. Однажды. А когда я буду внутри семьи Гун, со временем, раздобуду все доказательства. Если узнаю, что будущий тесть хотя бы одним волосом был замешан в смерти матери, разберусь и с ним. Но позже. Сейчас в приоритете другое. Или ты предлагаешь сглотнуть то, что они сделали? Подумай со своей стороны: они чуть не убили её, Рэй, — прошептал Чейз, кивая в мою сторону. — Даже если пойду на их условия, это не гарантирует безопасности Кэм. Сегодня они говорят, что отпустят её. Но завтра. Вы будете идти по улице Сан-Паулу, Москвы, мать-его-Токио, или просто завтракать на Исла Дельгадо, а ей в спину прилетит привет от моих новых родственников. Ты же их знаешь. Просто так. Из чистой любви к порядку.

Рэй удовлетворенно кивнул, будто на самом деле и не хотел другого ответа.

— Мне остаться? — Нокс подался вперед. — Пока ты не разгребешь это дерьмо.

Я напряглась, не веря в то, что слышу. Мы только что строили планы на мирную жизнь!

С другой стороны, он прав. Чейз объявил, что вступает в войну. Нам что, просто развернуться и бросить его? Он и мой друг тоже в конце концов. Черт, я не создана для всех этих мафиозных разборок. Но теперь я с Рэем— а к нему это всё прилагается. Без вариантов.

Чейз только зло засмеялся.

— Узнаю старшего братика. Нокс, у тебя есть своё дело, не забыл? Разберись с ублюдочным Карминым. И добавь от меня лично пару штрихов, когда будешь скармливать ему его яйца. Я бы с удовольствием присоединился к тебе в этом развлечении, но как видишь, буду немного занят. Поэтому сними на камеру и пришли мне. В качестве свадебного подарка, — и это не было шуткой. Чейз говорил очень серьезно, я его знала, а потому меня физически подбросило вверх от прошедшей по телу дрожи, и они оба это заметили. — Нокс, теперь твоя главная задача, её безопасность. Так что обо мне не думай. Но за предложение спасибо.

— Что будет с Диз?

По лицу Чейза прошла короткая судорога, которую он попытался замаскировать новой затяжкой.

— Она малолетняя избалованная дура, которая пошла на поводу у мужа. Плохо, когда нет своих мозгов. И своей морали. Отправлю её в нашу частную тюрьму, когда разберусь со всеми остальными. Не могу же я убить сестру. Я — не она. Но лет через двадцать в изоляции, она и сама пожалеет, что осталась жива.

— Та девушка, она же тебя лично ненавидит, — внезапно напомнил «добрый» Рэй. Видимо, чтобы окончательно добить Чейза.

— Ничего, — на удивление, Чейз откинулся на диване и широко, даже по-детски, улыбнулся, как будто это была какая-то совершенно незначительная информация. — Мне не привыкать. Папаша Гун уже согласился. Я только что с ним всё обсудил. Представляешь, как все охренеют?

Ух, ты. Какой Чейз быстрый. И многозадачный, с сарказмом подумала я. Всё успевает за одни сутки провернуть. Настоящий глава Кланов.

— У меня тоже есть для вас подарок, к вашей свадьбе, — он снова посмотрел на нас, затягиваясь. Рэй вопросительно приподнял бровь. — Го.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кто? — не понял Рэй.

— О, нет. Ты что! — вскочила я.

— Бывший телохран Ками, — пояснил Чейз. — Тот беловолосый, которого ты вырубил. Юна не предлагаю — он наставил на Кэм пистолет. А Го — прошёл тест. В отеле он целился только в тебя, а её прикрывал от нашей стычки.

— Ли, ты совсем поехал? — начал Нокс. — Я не держу прислугу, это раз. Во-вторых, он в принципе достал пистолет, чтобы направить в мою и её сторону. В-третьих, он необученная малолетка.

— Да перестань. Он шикарный и злющий, как терьер. Для тебя все — необученные малолетки. Поднатаскаешь под себя. И я дарю его ровно потому, что знаю: ты никого больше не держишь. Понимаю, конечно, что ты самый крутой одиночка на свете, — с сарказмом цедил Чейз. — Только теперь ты уже не одиночка. И скоро вас будет ещё больше. Ты чуть не сдох недавно. Твои таинственные друзья, что вытащили тебя в Москве, не могут быть рядом всегда. А Ками… слушай, она всегда находит на свою задницу того, кто хочет её убить. Даже если это обычная лесная шпана в Кот-д’Ивуаре.

Чейз невесело улыбнулся:

— Впрочем, это касается всех женщин, которые приближаются к нам и становятся нам дóроги. Не находишь? У каждой нашей женщины будет мишень на спине, — мрачно заметил Чейз. Рэй согласился. Просто моргнул и выдохнул. — Вторая пара глаз не помешает, бро. Ты знаешь, что я прав. Кто будет присматривать за вами, пока вы будете трахаться в медовый месяц?

— Фу, Чейз, — скривилась я. Это была слишком уж грубая шутка.

— Хочешь подселить к нам своего шпиона? И как ты себе это представляешь? Мне уже поперек яиц, что в её поле зрения постоянно присутствуют другие мужики.

— Понимаю, — горько усмехнулся Чейз. — Он станет невидимкой. Бро, я бы и не спрашивал, приставляя к вам страховку, но хотел по-честному предупредить. Если ты обнаружишь его без моего предупреждения, грохнешь же без вопросов.

Рэй устало потер глаза, будто действительно думая над этим предложением.

— Только на первое время, Ли, — наконец выдавил он. — Пока я не наберу свой штат охраны. И у меня будет ещё одна просьба…

— Всё, что хочешь, — равнодушно кивнул Чейз.

— Если из нас двоих, ты выживешь, а я — нет, — жёстко начал Рэй, а я снова вскочила с дивана. Опять он начинает! — Позаботься о Ками.

Что? На что он вообще намекает? На какую заботу? Которую он мне устроил в лесной хижине пока я спала? Чейз вообще-то жениться собирается! Хотя. Это у меня мозги повернулись. Рэй наверняка имеет ввиду всего лишь мою безопасность.

Не знаю, почему я молчала и не встревала в их разговор. Чувствовала, что нельзя. Ушла из гостиной и начала метаться по кухне, нервно наливая себе воду, хотя даже пить не хотела.

— Тебе не нужно просить от таких вещах, Рэй, — тихо сказал Чейз, глядя в пол. — Это то, что я буду делать в любом случае. И за тобой тоже буду присматривать. Поэтому не вздумай её обижать.

— Пошёл ты, — беззлобно рыкнул Рэй.

— Сам пошёл.

Отлично. Вот они и договорились.

— Что за звук? — я встрепенулась, поднося стакан воды ко рту.

— Наш вертолет, Кэм. Уже отдохнули. Пора делать дела, — отрезал Чейз, вставая.

Глава 36

— Привет, Бэй, — я даже обрадовалась, увидев, как из вертолета выходит Го.

Его никто почти никогда не называл по имени, но сейчас мне почему-то захотелось. Как будто я снова встретила свою потерянную в Гонконге тень. Улыбнулась совсем чуть-чуть, из вежливости, одними губами, но все равно заслужила молнию из глаз Нокса. Я ведь ничего не сделала. Просто поздоровалась.

Го привез мне нормальную женскую одежду моего размера. Обычное светлое платье, какие я всегда носила, пока гуляла по Гонконгу. Он хорошо изучил мой вкус. И размер. Сейчас он только коротко хмыкнул одним краешком губы, вручая пакет с вещами. А потом наткнулся на Нокса, и его взгляд остекленел, словно Рэй был всего лишь стеной, на которую не стоит обращать внимания. После этого, они всю дорогу виртуозно не замечали существование друг друга.

Мы летели полночи и приземлились в маленьком, и очень закрытом аэропорту для частных самолетов, наверное, даже не обозначенном на карте.

— Ваша остановка, ребята, — невесело прохрипел Чейз, когда вертолет заглох. — Я подогнал вам транспорт, ты же пролез на мою территорию инкогнито.

Перед нами стоял небольшой, но лоснящийся от роскоши черный суперджет, совсем не похожий на самолеты Рэя или Чейза, на котором мы прилетели сюда.

— Спасибо, Ли.

— Кэм боится джетов после Барсы, — сказал Чейз Ноксу. А потом обратился ко мне и подмигнул. — На борту есть снотворное и виски.

Чейз опять демонстрировал, что провёл со мной намного больше времени и знает намного лучше, чем Нокс. И хотя это было правдой, сейчас он точно специально дразнил Рэя. Ещё хоть немного. Напоследок. Не мог удержаться.

— Больше не боюсь, — я смело посмотрела на джет и действительно почти ничего не почувствовала. Рэй забрал мои страхи. Почти все. Я взяла его за руку и окинула благодарным взглядом.

— Ну, отлично, — недовольно прищурился Чейз. — Отвезут, куда скажете.

Мы трое стояли на бетонной площадке перед самолетом, и понимали, что пришла пора прощаться. Как будто тянули время. Не знали, что говорить.

— Нокс. Тебе не обязательно разбираться с Карминым лично. Не сейчас, в твоем состоянии.

— Я в отличном состоянии, — уронил Рэй, но на последних словах Чейза вдруг стал смотреть куда-то в пустоту, прямо перед собой. Кулак сжался, и он странно качнулся вперед и назад. Я держала его за вторую ладонь, и чувствовала, что всё его тело почти звенит от напряжения.

— Я дам своих ребят, — продолжал Чейз. — Человек пятьдесят хватит, думаю. Где он сейчас?

— Твои сейчас нужны тебе самому. И я должен сделать это сам, — Рэй снова качнулся. Чейз смерил его взглядом и тревожно посмотрел на меня. Видимо, это и было начало той самой красной пелены, о которой он говорил. — Я не пойду один. Возьму братьев.

Братьев? Каких братьев? Он имеет ввиду, бывших собратьев по картелю? Никаких других он не упоминал.

Я гладила его большим пальцем по внутренней стороне ладони. Вряд ли ему это поможет. Может, даже взбесит, если будет щекотно. А в раздраженном состоянии это всегда бесит. Но нет. Рэй как будто взял себя в руки, выдохнул и немного расслабился.

— Понимаю. Я бы тоже хотел сделать это лично, — выдал Чейз.

— Он прячется в Барсе последние несколько дней, когда Йонг, мой отец и все остальные сняли с него международный иммунитет.

— Значит, полетите туда? — спросил Чейз.

— Нет, сначала в Москву. Нужно оформить все документы, прежде чем я пойду за ним, — Рэй бросил на меня загадочный взгляд. Это он так называет роспись?

— Ясно. На свадьбу можешь не приглашать. Я бы не приехал в любом случае. Даже если б сдыхал от скуки.

— Угу, — больше Нокс никак это не прокомментировал.

Да какая вообще свадьба? Поставим две подписи, и он спокойненько улетит отрывать голову Кармину, — подумала я. Не то, чтобы я мечтала о сотне гостей в загородном особняке с зеленой лужайкой, по которой буду рассекать в пышном фатиновом платье с пятиметровым шлейфом. Но когда долгими ночами думала о Рэе — да, Боже мой, именно об этом я и мечтала!

О чем я вообще? Это явно не про него. Как я себе это представляю? Человек его склада будет целый день терпеть всякую романтическую чушь и улыбаться гостям? И каким гостям? Я от силы наберу человек десять, кого хотела бы видеть. Родители, Аня с отцом, и ещё несколько человек из института. Я грустно вздохнула и привлекла внимание мужчин.

Они резко замолчали.

Вот и всё. Пора уходить.

Чейз долго прожигал меня взглядом, даже не стесняясь Нокса. А мой подбородок всё-таки задрожал.

Увижу ли я его ещё когда-нибудь? Не было никакого предчувствия.

Я все ещё была зла на него, но уже до смерти по нему скучала. По Гонконгу, который исшагала весь вдоль и поперек и теперь знала наизусть. По той уютной квартирке, что уже считала почти своей и которую разрушили какие-то ублюдки, возомнившие себя хозяевами чужих жизней.

В том месте началась совсем новая Ками. Та, которую я ещё не знала. Там я снова писала статьи, не спала до утра, гуляла, пила кофе, предавалась меланхолии, страдала по Рэю, который якобы меня отверг…

И тем не менее… проводила лучшее время жизни с человеком, с которым душевно и духовно мы были почти как одно целое. Какое-то время. В груди вдруг сильно защемило. По прошлому.

И по будущему тоже. Я мечтала быть с Рэем. Но сейчас снова испытала страх. Где-то там, куда мы сейчас полетим, снова был Алан Кармин. А Рэй — снова пойдет рисковать своей жизнью. Я всхлипнула внезапно для самой себя. От всего сразу.

Рэй понял это как-то по своему и развернул к себе, поднимая за подбородок на глазах у Чейза.

— Мелкая. Хорошо. Из чистого доверия к тебе, я дам вам попрощаться. Тридцать секунд. Без глупостей, — он угрожающе посмотрел на меня, а потом на Чейза. И вдруг отошёл.

Лучше бы он этого не делал. Когда мы остались один на один, эти сволочные слезы вдруг полились из глаз нескончаемым градом. Гадство. Я даже сказать ничего не могла, когда Чейз вдруг произнес:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кэм, прости. За всё.

Я только глупо закивала. Не могла ничего ответить. Наверное, и не нужно было. Глаза Чейза тоже дико блестели. Из-за простуды, конечно.

— За всё, да… тебе спасибо, — еле выдавила я.

Он был сволочью. Но он спасал меня снова и снова. Хотя и брал за это свою цену. И время, проведенное с ним, по-своему сделало меня счастливой. Ладно, хватит рыдать, надо взять себя в руки. Последнее, что увидит Чейз будет моя раскисшая физиономия? Я всё-таки нашла силы проглотить ком в горле и начать говорить.

— Иди и победи. Или как там нужно говорить? Мне жаль, что из-за меня они решили, будто ты слаб.

— Наоборот. Отлично вышло. Чем раньше вырезать болячку, тем лучше.

Я кивнула, и мы снова не находили никаких слов на прощение. Пока Чейз вдруг не сгреб меня в охапку, так что моя голова оказалась полностью закрыта его бесцеремонными лапами и прижатой куда-то к его широкой груди.

— У меня шесть секунд, чтобы ещё раз потискать тебя напоследок. Потом он оторвет мне руку, — я услышала его шёпот. Прямо в моё ухо. Так, чтобы больше никто не слышал. Почувствовала, как судорожно он вдохнул запах моих волос. — Четыре. Три. Две. Люблю тебя. Навсегда. Прощай.

Он нехотя поднял голову, медленно разжал руки, а потом протянул одну из них, положил на голову и растрепал мои волосы, довольно смеясь. Как всегда. Я недовольно зашипела. Как всегда. Только на этот раз сквозь слезы.

Потом Чейз вдруг поднял руки вверх так, будто где-то за моей спиной Нокс наставил на него пистолет.

Я обернулась. Наверное, пистолет был бы лучше. Менее страшно — точно. И всё-таки Рэй ничего не сделал. Хотя и сжал кулак так, что кости громко хрустнули, отдаваясь эхом под крышей ангара.

— Остынь, громила, — ухмыльнулся Чейз своим обычным, легким голосом, — больше никогда её не трону. С этой секунды я официально считаюсь глубоко женатым человеком.

— Точно глубоко? — рыкнул Нокс.

— Как пойдет, — порочно улыбнулся Чейз.

Уже в самолете под пристальным взглядом Нокса я заставила перестать себя плакать. Просто сжала зубы и решила, что поплачу потом, где-нибудь в ванной. Через пару дней.

Люблю тебя. Навсегда. Прощай.

Я села напротив и легко улыбнулась, но Рэй не улыбнулся в ответ. И мне не стоило себя заставлять.

— Так у тебя правда есть братья? — спросила я, чтобы нарушить тишину. И чтобы подбородок снова не начал дрожать. — Или это кто-то из картеля?

— Кто-то из картеля, — жёстко ответил Нокс, — и они правда мои братья. По отцу.

— Расскажешь? — я старательно не смотрела в иллюминатор, где на бетонной площадке стоял Чейз с неизменной сигаретой в руке и смотрел прямо на нас.

Люблю тебя. Навсегда. Прощай.

Почему самолет так долго стоит? Ещё несколько секунд, и я не выдержу. Начну пялиться в окно, чтобы навсегда запомнить его лицо.

— Расскажу, — уронил Рэй, глядя на меня, словно рентген. Господи, ну продолжи же ты. Отвлеки меня от этого. Хватит смотреть так, словно я предаю тебя всем этим. Своими эмоциями по отношениями к другому. Но я правда сейчас расплачусь. Начни со мной говорить! Нокс молчал.

Словно услышав мои мольбы, двигатели взревели, и самолет начал движение. Я посмотрела в иллюминатор. Последние две секунды, прежде, чем он исчез из поля зрения. Его красивое лицо. Дерзкое движение головы вверх, когда он выдохнул дым, и дьявольская, но такая умиротворенная улыбка.

Люблю тебя. Навсегда. Прощай.

Глава 37

— Ками? — ладонь Нокса легла на мою щёку и заставила посмотреть на Рэя. Самолет уже набирал высоту, и меня слегка подташнивало. — Ты его любишь?

Голос металлический. Странный, не злой, не ревнивый. Чересчур нейтральный. Но и напряженный тоже. Будто что-то действительно зависело от моего ответа. Что? Он откажется и отпустит меня к Чейзу, если я отвечу не правильно?

В темноте погасшего в салоне освещения фигура Нокса казалась такой… сильной. Он был слишком сильным. Не только физически. Морально. Психологически. Сильнее не только меня, сильнее Чейза тоже. Намного. И когда был таким, как сейчас — подавлял своей темной, порой кажущейся такой спокойной энергией.

Я не ожидала вопроса и вздрогнула. Хотя он был логичен. Засохшие дорожки слез на щеках были лучшим подтверждением. Он резанул так, что по всему телу пробежали неприятные, липкие мурашки. Как будто забрались под кожу и теперь неприятно стекали вниз.

— Думаю, я отношусь к нему точно так же, как и ты, Рэй, — аккуратно начала я. Несмотря не его темное спокойствие, Нокс ревновал. Всё ещё ревновал, я чувствовала. И после вчерашней ночи, у него появились серьезные основания, хотя он и не знал о них. Но наверное, ощущал интуитивно. — Отношусь, как к человеку, который стал мне родным, хотя и не по рождению. Никакого сексуального влечения с моей стороны в этом нет.

Нокс молчал. Внимательно следил за мной. Каждой моей реакцией, а его серые глаза блестели в темноте.

— К сожалению, для него моя дружба выглядела по-другому. И я не смогла это остановить или изменить. И обстоятельства, в которых я оказалась, этому тоже плохо способствовали.

Я старалась говорить четко, и в конце — прямо посмотрела в его металлические глаза. Нокс ничего не говорил, ожидая ещё какого-то продолжения.

— Если тебе интересно, когда он сказал, что женится, я не почувствовала ничего. Кроме желания его поздравить. Но в тот момент это было неуместно. Я ответила на твой вопрос?

Он долго думал. Потом кивнул. Но не поцеловал. Просто откинулся в своём кресле. И я его понимала.

Что бы я чувствовала, глядя на его эмоции по отношению к другой женщине, с которой он познакомился всего лишь пару месяцев назад? Но рассказывал, что она ему — всё равно сестра? Наверное, уже давно послала бы к черту и его и его объяснения.

Я была не такой великодушной и терпеливой как Рэй. И вообще не стала бы бороться с другой женщиной за внимание мужчины. Или я, или к черту. Что ж. Мне повезло, что Рэй был не таким.

— Так кто они? Твои братья?

Нокс только втянул носом воздух, явно не испытывая радости от этого разговора. И всё ещё неопределенно глядя на меня исподлобья. Это было недоверие. И хотя я только что решила, что понимаю его — было больно. Что ж.

Отмотать время назад и скрыть те чувства, что увидел Рэй в аэропорту, нельзя. Было слишком поздно. Теперь нужно двигаться только вперед.

И всё-таки он ответил.

— Отморозки. Такие же, как наш отец. Ну, и как я, наверное. Кроме того, что они не выросли в общем котле. А жили на виллах своих матерей. Отец скрывал их. От меня. А меня растил как наследника. Но в этом я разочаровал его. Так что хорошо, что у него оказались ещё сыновья в запасе.

Я вопросительно смотрела, ожидая продолжения.

— Я не знал об их существовании лет до четырнадцати. Мама была официальной женой отца. Братья были от других женщин. Мать всё знала с самого начала, я — нет. Потом отец нас свел, мы все вместе провернули пару дел, но и тогда не знали, что являемся братьями. Он рассказал намного позже. Старшему из них — Алехандро — тридцать. Самому младшему, Луке, семнадцать, он живет с отцом и ненавидит меня всеми фибрами. Разумеется, его там не будет. Средним — двойняшкам, двадцать шесть. Рико и Камило.

— Камило? Серьезно?

— Ага, — наконец, улыбнулся Рэй, думая о брате. — Кэм. Твой тезка.

— Ты сказал, они тебе помогут? С Аланом?

Рэй кивнул.

— Ты к ним обратился?

— К этим засранцам не надо обращаться. Они примчались, как только узнали, что я в коме, — Рэй бросил быстрый взгляд, понимая, что я напряглась. Значит, кома? Ясно. Понятно. — Искусственная. На пару дней. Я думал, их прислал отец. Оказалось, нет. Ему они не рассказали до тех пор, пока я не очнулся. Потом, они выбили из меня всё, что произошло за последнее время. И то, что связано с тобой. Мы довольно долгое время не общались. Теперь они плотно за меня взялись. Ты познакомишься с ними через десять часов. Эти бойцы сказали, что не пропустят то, как меня окольцуют.

Я улыбнулась. В том, как он о них говорил было много всего. И боли. И обид. Но гордости и тепла тоже. Видимо от того, как они поступили в этой последней ситуации. Доминик Торрето точно бы одобрил.

— Ты относишься к ним настороженно? — на этом вопросе я поймала ледяной взгляд Рэя, которым он смерил безмятежного храпевшего в дальнем углу Го.

— Нет. Саша достоен уважения. Двойняшки — черт знает, — Рэй пожал плечами. — Никак не могу определиться. Но Алекс им доверяет. Не знаю, мелкая. Понимаю, что до ужаса глупо и по-детски переносить на братьев вину моего отца. Но я слишком долго это делал. Окончательно принял их только лет десять назад. Как будто они тоже были виноваты в том, что отец жил на несколько семей сразу. А я — категорически против полигамии. Со всех сторон. Как с женской, так и с мужской.

Значит, измены мне не грозят. Раз это не только убеждение, но и детская травма.

Я всё-таки заснула. Без снотворного и тем более алкоголя, о котором вообще не могла больше думать после пещеры.

— Рик.

— Кэм.

Лучи рассветного солнца ударили в лицо, когда сонная, но до жути уставшая, я вышла из самолета и спустилась с трапа на родную землю.

Пара почти одинаковых улыбчивых парня встречали меня особенно радушно. Они были чуть ниже Нокса, где-то как Чейз. Метр восемьдесят пять или шесть, кареглазые, смуглые, черноволосые и ужасно широкие в плечах, что делало их почти квадратными. Даже как-то забавно. Я не удержалась и хихикнула, глядя на их такие же широченные и квадратные улыбки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Бро, да она красотка просто! Не ожидал, что настолько. Вау! Я прямо сейчас готов её у тебя отбить, — сказал кто-то из них Рэю по-английски с шипящим испанским акцентом, и получил пинок под ребра от другого.

— Можешь начинать, если тебе больше яйца не нужны, — выдал второй, глядя на молчащего Нокса, который взял меня за руку и собственническим движением задвинул за спину.

— Заткнитесь. Просто заткнитесь, — устало рыкнул Рэй, ведя меня дальше, когда из тени выплыла ещё одна фигура.

Ого. Сколько же в нём метров? Все два?

— Алехандро, — суровый парень бесстрашно протянул мне ладонь, не глядя на то, что я была задвинута за спину Нокса. К моему удивлению, Рэй спокойно меня отпустил, чтобы я ответила на рукопожатие. Двойняшкам он не дал ко мне даже притронуться. — Но можно короче.

— Хорошо, — только и уронила я, рассматривая песочно-каштанового загорелого шатена с ярко голубыми глазами. Странный персонаж для пуэрто-риканского семейства. Наверняка, тоже смешанная кровь. — Как ты предпочитаешь короче?

— Лекс, Ксандр, Алекс. Мне совершенно все равно. Нокс иногда называет Саша, — ровно чеканил слова… Ксандр. Да. Ксандр ему подходило как родное.

— Ясно, — коротко уронила я, вежливо улыбнувшись. — Ками. Можно Кэм. Можно Камилла.

Нокс бросил на меня взгляд сверху вниз, и довольно улыбнулся. Одними глазами.

Ксандр был удивительно похож на Рэя чертами. Почти одно лицо, но разная расцветка. Кожа Нокса загорелая с оливковым оттенком. Ксандр — как будто медовый. Как и его волнистые, но короткие волосы, почти не отличавшиеся от кожи цветом, будто продолжавшие её. А ещё он казался чуть легче Рэя и немного уже в плечах, но и на пару сантиметров выше. Еще выше.

— Вы очень похожи, — наконец, выдала я, и Ксандр только сухо улыбнулся. Скорее из вежливости. Да. Пожалуй, они похожи не только внешне.

— Я пригнал твою тачку, бро.

Нокс только кивнул.

— Поехали?

— Кстати, а где мы остановимся? — спросила я Рэя.

— У меня. У нас, мелкая.

— А Го? — я чувствовала, что Рэй совершенно не хочет заниматься вверенным под мою опеку чрезмерно наглым телохранителем. Он каждый раз закатывал глаза, когда в поле зрения попадало белобрысое юное дарование.

— Я могу, конечно, поехать в квартиру Чейза. Но тогда толка от меня будет мало, — выдал Бэй Го на чистом русском. Я знала: чтобы говорить настолько чисто, ему приходились очень стараться. Нокс ещё более угрожающе на него сощурился. Да. Всё не было времени поведать ему, что Го русифицирован. Сюрприз.

— От тебя итак мало толка, — зло бросил Рэй. Никак не могла понять, Рэй серьезно не переносит Го на дух, или просто стращает? И что ему этот несчастный ребенок встал поперек горла? Он, конечно, не располагал к себе со своей сигма-физиономией и наигранным отрицанием авторитетов, но очевидно же — у него всего лишь возрастные заскоки. Или очевидно только мне? — Тебя же подослали присматривать за Кэм? Значит я буду использовать тебя по назначению. Едешь с нами. Вернее, с ними. В эту тачку ты не сядешь. Найду для тебя подходящий чулан в своем доме.

Го только кивнул и пошёл к братьям Нокса, которые садились в машину поодаль.

— Aston Martin? Серьезно? — засмеялась я, когда Нокс открыл передо мной дверь спорткара.

— Что-то не так?

— Любишь фильмы про Бонда?

— Ты теперь будешь меня подначивать? Это просто хорошая машина. И всё, — на лице Нокса одновременно отобразились и бешенство и плохо скрываемая улыбка. — В Мали ты притворялась более воспитанной девочкой и не шутила над большим страшным наёмником.

— С тех пор я немного освоилась, и, конечно же, оборзела, — как можно более мягко сказала я, усаживаясь в кресло.

— Я заметил, — улыбнулся Нокс, захлопывая дверь.

Как же было хорошо ехать с ним в машине. Снова. Но теперь не по пустыне, а по родному городу. И теперь — не просто с «большим страшным наёмником». А с мужем.

«С мужем», — повторяла я про себя снова и снова, улыбаясь, словно слабоумная. Никак не могла привыкнуть. И от этого всё происходящее казалось ещё более волшебным.

Рэй прекрасно все видел. И тоже улыбался, отворачиваясь к окну. Совсем как тогда, в пустыне. Внезапно оказалось, что всё напряжение, витавшее между нами, осталось на борту самолета.

Чейз и всё, что было с ним связано, — всё было далеко-далеко. Мы снова только вдвоем. И теперь никто не может встать между нами.

— Боже, Рэй. Ну, и домина! И это в центре? — я зашла в апартаменты, открыла рот, и только потом смогла это воскликнуть.

— Пойдет? — спокойно спросил Рэй, довольно наблюдая за моей восхищенной физиономией. Мы приехали раньше других, и теперь я осматривала двухэтажный пентхаус в центре столицы и огромными зелеными террасами, имитирующими такой же двухъярусный сад. Наверное, была похожа на дикарку, впервые попавшую в цивилизацию.

У Чейза, конечно, был отличный пентхаус, но я всегда была там в гостях. А Рэй…

внезапно он прижал меня к стене и впервые за долгую дорогу потянулся, чтобы поцеловать. Я изголодалась по его ласке. Грубоватой, первобытной, но такой живительной. Необходимой как воздух. Даже несколько часов без его прикосновений уже были как пытка. Я только ждала, пока он придет в себя от того, что я устроила при прощании с Чейзом. И Рэй, наконец, оттаял. Нежно и медленно сминал мои губы, подчинял мой язык, выпивал из меня всё дыхание. Я бы итак ему его отдала. Даже не задумываясь.

— Это всё твоё, мелкая. И я. Весь твой.

— Мне только ты и нужен, — улыбнулась я, беря его лицо в свои маленькие ладони. Он прикрыл глаза, впитывая в себя эти слова. Выдыхая так, будто до сих пор не знал этого!

Нас прервал звонок телефона

— Мать его, — Рэй закатил глаза, вытаскивая из кармана телефон и бросив злой взгляд на экран, — он когда-нибудь оставит нас в покое?

— Чейз? — сразу догадалась я.

Рэй отпустил меня, положил телефон на мраморный кухонный остров и поставил на громкую связь.

— Жить без меня не можешь, Ли? — вместо приветствия рыкнул Нокс.

— Забрали его, сволочи, — услышали мы оба пьяное бормотание на английском. Только это был не Чейз. — Ну так я у тебя тоже кое-что заберу, падла.

Мы непонимающе переглядывались. Кто мог взять запароленный телефон Чейза?

— Юн! — воскликнула я, узнавая. И тут же пояснила Рэю: — Это его голос! Но что у них там происходит? Почему телефон Чейза оказался у него?

— Кого мы забрали, Юн? — спросила я как можно более ласково. Нет он был не пьян. Он был на грани какого-то истошного отчаяния, безумия. Того помешательства, в котором люди иногда попросту выходят в окно.

— Го! Братишку моего! Сволочи! Любимого. Моего любимого, — послышались странные всхлипы. Юн плакал. Мы непонимающе уставились на дверь, куда уже вошла остальная свита. Го только скрипнул зубами и рванул к телефону, чтобы отключить этот бессвязный поток сознания. Но Рэй успел перехватить трубку. — Ну так и я в долгу не останусь. Ты знаешь, чем твоя шлюха занималась с Чейзом в лесу, а? Он на неё там кончал между прочим! Конец связи, суки.

Глава 38

Пять пар мужских глаз уставились на меня в звенящей тишине.

Вот и все. Наверное, это было как прыгнуть в бассейн с четвертого этажа. Только хуже. Там-то было хорошо — меня сразу поглотили тьма и забытье. Сейчас этого спасения не было.

Я стояла и до меня очень медленно доходило, что вот сейчас всё оборвалось. Показалось даже, что где-то в сердце послышался звук рвущейся струны. Все планы на счастливую жизнь с любимым человеком. Все те короткие минуты счастья, что я снова испытала, когда он прилетел за мной. Все закончилось. Сейчас я потеряла его навсегда.

Самое странное, я чувствовала такую пустоту и принятие, будто по-другому и быть не могло. Разве наша история изначально могла быть со счастливым концом? Никто из нас в это не верил. Думаю, нет. Мы оба просто были не созданы для этого.

Рэй отвел взгляд и уставился перед собой. Ксандр и Го выглядели испуганными. Кэм и Рик — какими-то странно, удивительно довольными, видимо заранее не рассчитывая на женскую верность.

Я сделала шаг назад. Наверное, до меня дойдет позже. Может, я буду плакать. Сейчас я была благодарна психике за полную пустоту в голове, и в душе. Он никогда не был моим. Всё это были лишь надежды и иллюзии красивой, начавшейся в пустыне приключенческой истории. Сказки о любви и страсти. Только с убийствами.

Он уперся обеими руками в мраморную столешницу, наклоняясь над ней и глядя прямо перед собой, качнулся вперед и назад. Самым страшным было его молчание. Но каждый присутствующий понимал: единственное разумное действие —ждать, когда он заговорит первым.

—…need his blood, — едва выдохнул Рэй самому себе. Насколько тихо, будто по гостиной всего лишь пролетел легкий порыв ветра.

Он сжимал пальцами мрамор так, что кто-то из них должен был сломаться. Уверена, что мрамор.

— Почему твой друг решил это сказать? — уронил Нокс уже четко, обращаясь к Го. И от его голоса вздрогнули почти все. — Он твой любовник? Это истерика? Месть?

— Нет, я… я по девочкам, — прочистил горло Го, начавший непривычно заикаться. — Юн… ну, он да, мы с ним не совпали. Он мне признался… я его отшил, потом попросился уехать сюда…

— То есть он наврал, чтобы как-то навредить Камилле?— резко перебил его Рэй. Снова странно качнулся вперед.

Воцарилась немая сцена. Фактически Нокс давал последний шанс продолжить вранье. Сделать вид, что ничего не было. И я не знаю: было это проверкой, или он действительно хотел, чтобы сейчас мы оба отмотали время назад. Сказали: ты прав, Рэй. Юн просто — ревнивый лжец. Забудь.

У меня было секунд десять, чтобы принять решение. То, которое может изменить не только мою жизнь, но и меня.

С тем, что моя жизнь меняется каждый раз, когда я успеваю моргнуть, я уже странно смирилась. Но изменять себя. Вернее себе — нет. Нет. Это не правильно. И я так не хочу. Как не хотела начинать свою жизнь с Рэем с той лжи, которая теперь уже станет циничной и хладнокровной.

— Юн не солгал, — тихо сказала я, поймав испуганный взгляд Го.

А вот Рэй на меня даже не посмотрел. Только костяшки пальцев, державшие столешницу, побелели ещё сильнее.

— Дельгадо, подожди, ты все не так понял, — внезапно с лица Го схлынул весь страх. Оно очистилось и ужесточились. Он вышел вперед, видимо, думая, что его работа защитника продолжается и сейчас. — Она вообще была не в курсе того, что произошло, — Нокс просканировал меня и снова отвернулся. — Ну, то есть сейчас она в курсе. Но она только потом узнала. И боялась тебе сказать.

— Ну, правильно боялась, — встрял Рико. — Шлюха.

Рэй перевел тяжелый, стальной взгляд на Рика, и тот внезапно подавился последними буквами. В абсолютной тишине медленно подошел к нему, взял за горло и приподнял над головой, прижимая к стене. Сколько реальной силы в его руках? Если он может оторвать от земли девяносто-килограммового парня и просто придавать его к стене на весу?

Потом, Рэй что-то зашипел. На испанском. Тихо и едва различимо.

Ксандр встревоженно положил руку на бицепс Нокса:

— Tranquillo, bro, lo resolvemos todo. Suéltalo, ya pilló el punto, — он тоже почти шептал, пытаясь загипнотизировать Нокса своим спокойным, тихим голосом. — Tranquillo, hermanito…

Кроме «tranquillo», созвучного транквилизаторам, я не поняла ничего, но на Рэя эти слова подействовали. Его ладонь разжалась, и Рик осел на пол, тяжело закалявшись. Затем, Рэй потерял интерес к брату. Потерял интерес ко всем и вернулся к своему столу, за который цеплялся как за спасательный круг.

— А как вы узнали об этом, Го? — Рэй снова обращался не ко мне.

— Мы прослушивали хижину.

Не удивительно. Эти прослушивали всё и всегда. Теперь уже Го говорил четко, но без привычного ему гонора, вытянувшись по струнке, как на экзамене.

— По приказу мистера Ли. Старшего. Слышали весь разговор Ками и хозяина. В смысле, Чейза.

— Значит, она не знала?

— Нет же, говорю! Она спала, Чейз был…

— Я здесь, Нокс, — я снова нашла в себе силы обратиться к нему, и странно охрипшим голосом перебила Го. — Спроси у меня.

— Зачем? — Рэй вдруг повернул голову ко мне. А я поежилась и отвела глаза. Этого его взгляда я просто не могла выдержать. Он физически меня уничтожал. — Ты соврала один раз. Соврешь еще раз. Разве для тебя это проблема?

— Она не соврала. Она не прибежала жаловаться, когда сама узнала! Она могла соврать вот сейчас, но не стала, — выдал Го.

И почему он так меня защищает? В этой ситуации точно не обязан этого делать. Мало того, ещё и Чейза подставляет. Сваливает всю вину на него. По сути так и было. Только вот зачем это самому Го?

— Теперь ты затыкаешься, — тихо бросил Нокс парню, всё ещё раскачиваясь вперёд и назад. Он замолчал слишком надолго и все трое братьев вышли на веранду, оставляя нас.

Я почти забыла о том, что Го тоже остался с нами. Не понимала, что делает моё тело, пока медленно, полушаг за полушагом, не оказалась возле входной двери. Нокс все ещё на меня не смотрел, а я теперь смотрела на его раскачивающуюся спину.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это было то самое состояние. Мне не нужны были посторонние объяснения — сейчас он был за пределами своего спасительного контроля. И был тем, кто убивает голыми руками.

За себя я не боялась. А Чейз был далеко. В этом смысле, хорошо, что Нокс узнал об этом здесь, а не в Китае. На короткий миг я испытала облегчение: теперь мне не придется врать ему всю оставшуюся жизнь. Это было бы абсолютно невыносимо.

— Бро, — Ксандр вошёл на кухню снова с телефоном в руке. — Там регистратор внизу пришел, что со свадьбой? Женщине подниматься?

Мы что должны были прямо в квартире пожениться? Сейчас? Я замерла, глядя на широкую спину Рэя.

— Отправь обратно, Лекс. Не сейчас.

— Понял.

Внутри ещё раз что-то оборвалось. Хотя до этого казалось, что больше нечему. Но на этот раз точно. Рэй сделал это. Принял решение. Вот так, даже не поворачиваюсь ко мне лицом. А может, просто освободил? От всего этого? От всего, что не дает дышать?

Я втянула воздух до самого живота. Выдохнула. И тихо открыла входную дверь.

Последний короткий взгляд на Го. Я коротко сказала ему одними лишь глазами не идти за мной, и выскользнула в коридор. Дверь захлопнулась с громким щелчком. Я смотрела на неё. Но больше ничего не происходило.

Медленно и бесшумно пошла по дорогому ковру покрытого мрамором коридора. Не спеша спустилась на лифте, вышла из дома в тихий летний двор элитного здания и ещё раз глубоко вдохнула воздух. За мной никто не шёл. И хорошо. Я просто начну все сначала.

Он слышал щелчок входной двери. Он отпустил. Что ж. И правда лучше уйти самой. На своих условиях. Через полчаса он очнется и выставит меня за дверь сам, удивляясь моей непонятливости.

Да. На своих условиях всегда лучше.

Еще один глубокий вдох. Сжимаю неизменный картхолдер на шее, который снова одела перед вылетом из Китая. Я просто начну все сначала. Может, Рэй не сделает меня счастливой в будущем, но он уже сейчас сделал меня сильнее. Они оба сделали. За это спасибо.

Я вышла на оживленную улицу знакомого города и пошла дальше. Не бежала, не торопилась. Просто гуляла в никуда. Совсем ещё утро, яркое летнее солнце, легкое платье и ветер, который трепет волосы. Как будто и не было ничего. Как будто и не уезжала никуда. Мне все просто приснилось.

Шла по набережной, смотрела на реку, пролетающие мимо дорогие машины. Подумала о том, что нужно будет сходить на шоппинг. Скорее всего, квартира, которую я снимала, уже занята кем-то другим, и хозяйка выбросила мои вещи на помойку. Хотя может, после инсценировки моей смерти Аня догадалась их собрать? Но скорее всего тоже выбросила.

По этому поводу я тоже ничего не чувствовала. Жалко было только игрушки, которые я иногда покупала. Да. Иногда я покупала себе плюшевые игрушки. У меня была ворона, мамонт и много игрушечных собак. Может, их Аня сохранила. Надеюсь. Нужно было ей позвонить. У меня всё ещё был смартфон с гонконгским номером, который здесь тут же заработал. Го подобрал его в отеле после взрыва и вернул в вертолете. Там было много фоток нас с Чейзом. Но ни одной фотографии Нокса. Призраки не фотографируются.

Первый порыв набрать Чейза, чтобы узнать, почему его телефон оказался у Юна, я пресекла. Если бы с ним что-то произошло, Юн убивался бы по совершенно другому поводу. Скорее всего просто взял телефон, оставленный на столе без присмотра. Воистину в самое «удачное» время из всех возможных.

Номер Ани я помнила наизусть. Набрала. Но так и не решилась нажать на зеленую трубку. Сбросила. Сейчас придется рассказывать ей все сначала. С самого-самого начала. Много говорить. Много извиняться, что заставила её поверить, будто меня больше нет. А я просто не могла сейчас говорить. Мне нравилась пустота внутри. Тишина. Никакой болтовни. Полный эмоциональный ступор.

Из него меня не вышиб даже резкий визг тормозов черной спортивной машины, которая перегородила путь в десяти сантиметрах от меня.

Глава 39

Я равнодушно смотрела на машину. Мне уже действительно было все равно, кто там внутри.

Дверь пассажирского сидения открылась, и с водительского на меня уставился Ксандр.

— Садись.

— Зачем?

Свадьбу отменил, но нужно ещё поговорить? В груди что-то дрогнуло. Не страх. Но и не радость. Не знаю. Что-то.

— Ты не можешь просто так взять и уйти, — отчеканил он.

Наверное. Он прав в чем-то. Сказать хотя бы «прощай» всё-таки стоило.

Но я сопротивлялась, оттягивала момент и не хотела послушно выполнять всё, что говорит надменный малознакомый мафиозник. Как не хотела хотела выбираться из спасительного ступора, откуда он меня выдергивал. Последние полчаса прошли… хорошо. Почти.

— Я именно это и сделала. Взяла и ушла. Он отказался. Только что.

— Он никогда этого не сделает. Ты принадлежишь ему. Ты уже давно подписалась под этим. Прогулялась и хватит. Садись.

— Ксандр. Я не знаю, в какой вселенной вы там все живете, но для меня это все — слова, которые обычно люди говорят друг другу в постели. Любовный шепот, ясно? В реальной жизни, жизни нормальных людей, я могу взять и уйти. Если считаю, что так нужно. А так нужно, — цедила я ледяным тоном из чистого упрямства. Что я хотела доказать Ксандру? Или себе? Что не нужно посылать за мной своих прихвостней? — Он ведь отправил регистратора. Чего мне ждать? Пока он не возьмет за шкирку и не вышвырнет физически? Я сделала тоже самое, но на шаг раньше.

Ксандр вышел из машины, обошёл её, засунул руки в карманы и прислонился к машине.

— А ты интересная.

— Это он тебя прислал? Или ты сам решил выслужиться?

Ксандр кивнул, пропустив мимо ушей колкость.

— Сказал дать тебе немного проветриться и привезти. Ты проветрилась? Я уже полчаса за тобой еду. Достаточно?

Ух, ты, елейный сарказм уровня Чейза. Но я тоже так умею:

— Что будете делать? Закидывать шлюху камнями? Или сорок ударов плетьми?

— Кэм, — Ксандр раздраженно вздохнул. — Никто тебя шлюхой не считает. Дерьмо случается. С некоторыми чаще, чем с другими. У тебя, видно, к этому особый талант. Я знаю тебя всего час, и уже сразу понял. С Чейзом… ну, да. С ним потом разберемся. Но после Кармина. А Рика не слушай. Он постоянно ляпает какую-то хрень.

— Но я Ему соврала, — я сделала шаг назад, боясь, что Ксандр может взять меня за руку и силой запихнуть в машину. Мужчина скосил голову на бок и согласно хмыкнул:

— А вот это — «да». В этом как раз — огромная проблема. Огроменная. Наверное, правильно, что ты боишься.

— Я не боюсь! — с вызовом сказала я. — Просто… мне кажется счастья эти отношения не принесут. Ни мне, ни уж точно ему. Каждый раз будет случаться что-то… что Рэй будет решать только кровью. Ты ведь слышал, что он сказал? Ему нужна кровь Чейза. И другого пути у Нокса нет. Сначала это был наемник, завтра — Чейз. А послезавтра — я?

— Ты прекрасно знаешь, Рэй никогда тебе не навредит. Физически, я имею ввиду, — я фыркнула. Какое важное уточнение. Ксандр смерил меня ледяным взглядом своих синющих глаз. — То, что у него происходит с тобой нельзя описать блеклым словом «отношения». Ты — его. И зря не воспринимаешь это всерьез. Но ты научишься.

Снисходительность его тона бесила. Я скрестила руки на груди и смотрела сквозь него.

— Кэм, ты правда не понимаешь, с кем ты? Думаешь, он как-то позирует? Или это театр? Поверь, он тот, кто максимально далек от показухи. Вообще не про него, — Ксандр покачал головой. — Каждого из нас отец искалечил по-своему. Но Рэю досталось больше всех. Он точно не рассказал тебе всё. Там набралось бы на несколько томов у психиатра. В работе — да. Никогда не сорвется. Ничего не чувствует, кроме адреналина, который его хоть как-то развлекает. Но…

Ксандр запнулся, решая, рассказать мне что-то или нет.

Сейчас будет душещипательная история, съязвила я про себя. Ну, точно.

— Лет десять назад, я попросил его подстраховать меня в одном деле. И не зря. Меня предал мой друг на одной сделке. Выстрел в спину. Не смертельно, я бы и сам на это ответил. Но не успел. Рэй… в общем, я видел это своими глазами. И поверь, никогда не забуду того, каким он может быть, и что делает с теми, кто вредит «его людям», Камилла. Оружие в этот момент он не использует, — я поёжилась, не желая даже представлять, что собой представляют такие срывы. — Конечно, это он тебе рассказывать не будет. Я прав?

Я только коротко кивнула, и Ксандр продолжил:

— То, что у него — аффективное расстройство — признанный факт. В клиниках таким колют препараты и одевают смирительные рубашки. Он пошел по другому пути. Дисциплина, ритуалы, правила, самоконтроль. Идеальная машина. То, как он выстроил себя заново, было сверх моего понимания. Пока не появилась ты.

— И что? Мне что делать? Почувствовать себя виноватой? Исчезнуть обратно? Убиться об стену? Запереться в высокой башне на острове, чтобы никто и никогда на меня больше не взглянул? Потому что это провоцирует аффекты Рэя? Теперь я понимаю, почему он на самом деле хотел меня там закрыть. Или мне пожалеть его? Не буду. Слишком уважаю его, чтобы жалеть.

— Я не об этом прошу, — Ксандр красиво смотрел на реку, а ветер играл его короткими волнистыми волосами. — Жалость ему не нужна. Нужно, чтобы ты просто была рядом. И никогда не врала. И не флиртовала с другими, провоцируя такие ситуации. И не сбегала трусливо. Как сейчас. Все просто.

— Это все ни хрена не просто! И я не флиртовала… черт, — я пнула траву газона. — Всё намного сложнее. Говоришь, он никогда от меня не откажется? Он уже делал это, в Барселоне. Чейз мне говорил. Его кидает из стороны в сторону. То он пытается перекрыть кислород. Ради моего блага. То его накрывает красная пелена…

— Аффективное расстройство…

— … и он отказывается от меня. Второй, кстати, раз. И как мне это интерпретировать?

— Как то, что после утренних новостей он как-то не готов к такому маленькому семейному празднику, как заключение брака. Не то настроение, не находишь? Дай ему время.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слушай, Алехандро, — я подошла к нему совсем близко и сжала кулаки, свирепо глядя снизу вверх и высоко задирая голову. — Я уже приняла все его особенности, ясно? Не надо меня запугивать. Но они должны быть отдельно от меня. Где-то за стеной. Если он собирается отрабатывать свои аффективные штуки на мне и на моих друзьях…

— Друзей? Так, как поступил Ли друзья не поступают. Ни с Рэем, ни с тобой. Хватит, Камилла, — рявкнул он, нависая и пронзая взглядом своих ледяных глаз. Таких же холодных как у Рэя, только синих. Как будто душу вынимал. — Мне твои оправдания на хрен не сдались. У тебя два варианта. Или ты собираешь свои яйца в кулак и справляешься со всем, не пытаясь каждый раз сбегать от него в кусты. А для этого — сейчас ты вернешься, и не дожидаясь вопросов скажешь, что просто решила пройтись. Проветриться, как он и сказал. Поняла? Либо второй вариант. Если ты продолжишь его расстраивать, я лично утоплю тебя в этой реке. А Рэю скажу, что произошел несчастный случай. Просто, чтобы ты перестала причинять ему боль. Один раз — и я решу его проблему, из-за которой он теряет годами натренированный контроль.

— Ты это серьезно? — спросила я без всяких эмоций, так и не сделав шаг назад. Снова чистое любопытство.

— Абсолютно, — с классической лучезарной улыбкой маньяка-убийцы ответил Ксандр. — Хотя ты мне и нравишься. Ты ему подходишь. Если научишься нескольким вещам.

— А то, через что прохожу я, когда общаюсь с вами? Со всеми вами?

— Прости, милая. Но мой брат — Рэй, а не ты. Моя забота весьма избирательна. Твои чувства, взятые отдельно от Рэя, интересуют меня меньше всего.

Холодная рептильная логика. Свои и чужие.

От злости я закусила щёки, в два счета обогнула его, запрыгнула на пассажирское сидение и с мстительным чувством грохнула дверью как можно громче, чуть не прищемив его руку. Ксандр засмеялся, и всё ещё улыбался, садясь за руль.

— Нет, ты все-таки забавная, — выдал он, показывая очаровательные ямочки на щеках и точно такие же морщины вокруг глаз, какие были у Рэя, когда он улыбался.

— Не разговаривай со мной больше, — холодно отрезала я. — Тебя интересует только Рэй? Разговаривай с ним.

Ксандр приподнял одну бровь, — впрочем, вряд ли я действительно его обидела, — и довез меня обратно в полном молчании.

«Он Тебя не тронул?» — по дороге в машине пришло сообщение от Чейза. Значит все знает. Ксандр бросил заинтересованный взгляд на мой телефон и отвернулся.

«Нет, конечно» — отвечаю я, хотя даже не знаю, что меня ждет, когда я вернусь.

«Как твой телефон оказался у Юна?» На самом деле, я знаю, что Чейз бросает его в доме где попало.

Сообщение прочитано. Длинная пауза. Чейз Он-лайн. Но ничего не пишет. Слишком долго.

«Кэм, если намекаешь, что это было мое задание — я бы никогда тебя так не подставил. Но ты права. Это мой прокол с персоналом. Я уже разобрался с этим».

«Как?»

Без ответа. Ладно. Я не хотела думать, что могло стать с глупым парнем. Но предательство такого рода Чейз вряд ли простит. Не тогда, когда он вышел на тропу войны.

«Я никогда не думала так про тебя, Чейз».

В ответ только смайлик.

Рэй сидел на диване и даже поднял на меня взгляд исподлобья, когда я зашла в апартаменты вслед за Ксандром.

— Хотела уйти? — тяжело уронил он.

— Прогуляться, Рэй, просто прогуляться, — устало ответила я нарочитым голосом, каким обычно разговаривают с психбольными. И тут же заслужила убийственный взгляд братца-опекуна.

Подошла к холодильнику, достала оттуда бутылку воды, а когда закрыла дверцу, Рэй стоял прямо за ней. Наверное, раньше я бы подскочила от неожиданности. Но не сегодня.

Я сделала несколько глотков, за которыми он пристально наблюдал, а потом забрал бутылку и отставил её в сторону.

— Что? — с вызовом спросила я.

— Ничего, — тихо сказал он, скосив голову на бок и убирая пряди волос с моего лица. Это ласковое движение совсем не сочеталось с жёсткостью его голоса. — Ты мне соврала.

— У меня была веская причина, — сказала я. Спокойно. Устало. Как человек, которому нечего терять, и не в чем себя винить. Я и правда устала. И мне точно нечего было больше терять.

— Соврала только что, когда сказала, что не собиралась сбегать. Ты ведь собиралась.

Утверждение, не требующее ответа. Он прекрасно меня знал. Его рука оказалась на моей щеке. Почему он всё ещё прикасается ко мне?

— Да. Но мне Ксандр посоветовал так тебя успокоить, — я мстительно уставилась в спину уходящего было братца-маньяка, когда тот замер и резко обернулся. Ну, война так война. Не нужно было мне угрожать убийством. — Решил, что тебе понравится, если я буду относиться к тебе как к психу.

Рэй несколько секунд смотрел то на меня, то на испуганного Ксандра, а потом почти усмехнулся. Почти.

— Ксандр, — наконец, выдал он. — Не загоняй её в угол. Так она перестает бояться.

— Я уже понял, — бросил братец и, наконец-то, убрался.

Рэй снова, не мигая смотрел на меня. Думаю, самый опасный пик прошел. По крайней мере, он мог нормально разговаривать. Странное, едва заметное покачивание вперед и назад и остекленевший взгляд тоже ушли.

Но всё равно. Эти долгие паузы, мрачное молчание — дико давили. Казалось, ещё чуть-чуть, и он мне голову откусит.

Отойти он не позволял. Рука, лежавшая на моей щеке медленно переместилась на шею и приподняла мою голову ещё немного вверх. Нежно. Крышесносно. В отличие от его тишины, именно в этом движении не было опасности или угрозы. Только власть.

— Любишь сбегать, как только возникает проблема? — я не отвечала. — В лагере туарегов, когда пришлось всех устранить, ты впервые побежала от меня. С тех пор, делаешь так каждый раз, когда тебе что-то не нравится. Зато по ночам стонешь, что ты моя и принадлежишь мне. Так, как всё это понимать? Враньё? Или дразнишь? Любишь, чтобы тебя ловили?

Он водил большим пальцем по моем подбородку. Медленно. Будто делал то впервые. Я замотала головой.

— Нет, Рэй… мне действительно нужно было уйти сейчас, — я почти задохнулась под его давящим, тихим голосом. — Не в смысле от тебя. Вообще. Отсюда. Я не могла тут находиться физически в тот момент среди вас. Вас пятерых. Иначе бы задохнулась.

Он медленно моргнул, принимая информацию. Хотя уже заранее знал правильный ответ.

— Ясно. Ну, тогда можешь бегать, — великодушно разрешил он. — Как добыча. Если считаешь, что именно так справишься с проблемами. Но я всё равно найду. И мы будем решать их по-взрослому.

Он убрал руку с шеи, и едва касаясь, провел пальцами по моей щеке, так нежно, что от этого я вздрогнула.

— И всё-таки… ты мне соврала. Сейчас я про Чейза.

— Как я и сказала, у меня была веская причина, — я не мигая смотрела ему в переносицу. — Твоя красная пелена. Ты бы его убил. Там же. На месте. В хижине. Я бы тебя не простила. Никогда. Мы бы расстались. Насовсем. Ты так и так от меня откажешься, но на твоих руках хотя бы не будет его крови. Этим враньем я прикрывала не себя, Рэй, и не свой проступок. Я не считаю, что он был. Я была без сознания.

— Кто тебе сказал, что я от тебя откажусь? И кто тебе сказал, что на моих руках не будет его крови?

Я замерла. Не верила в то, что слышу. Нет-нет. Надо срочно включить логику. Логику Рэй любит.

— На второй вопрос ты ответил своим первым. Убьешь Чейза — я ухожу. Не удержишь, хоть обугрожайся тут. Можешь запереть, конечно. Как это сделал Алан. Но это не изменит того, что ты меня потеряешь навсегда.

— Ты считаешь то, что он сделал — нормально? Тебе понравилось? — ровным голосом продолжал допрос Рэй. Господи, да наори ты уже на меня в конце концов!

Этот неопределенный металлический оттенок, будто робот под транквилизаторами, жёсткий, холодный и тихий — именно он добивал больше всего.

— Ни черта не нормально! Ни черта не понравилось! Я была в бешенстве! До сих пор! И всё же — он сотворил глупость. Просто глупость. Непроизвольная реакция пьяного тела. Он не должен за это умирать!

— А если бы он сделал больше?

— Но он не сделал.

Рэй закрыл глаза и убрал ладонь от моего лица. Опустил руку и сжал кулак. Я видела, как скрипят его зубы, ходят желваки. Как он кусает щёки изнутри. И всё же, лицо оставалось почти каменным. Всё это были только микро-движения, которые я видела, потому что стояла совсем близко.

— Ты постоянно его спасаешь. Сколько раз?

— Сколько потребуется. Рэй. Сколько потребуется, — едва прошептала. — Так же, как и тебя. Всегда.

Нокс не открыл глаз. Только громко выдохнул. Сначала один раз, потом второй, как будто с каждым таким выдохом его постепенно накрывала стадия принятия.

— Откуда в тебе столько…? — сипло спросил он.

— Чего?

— Всего этого? — он открыл глаза, и они странно блестели. Как будто к жидкому расплавленному металлу добавился красивый бриллиантовый блеск. — Я не знаю, сколько в твоей голове этих идиотских представлений о благородстве? О том, будто ты, мелкая, в состоянии всех нас от чего-то уберечь. От самих себя. От того, кем мы являемся. Ты…

— Я нормальная, Рэй, — отрезала я, но твердость моего взгляда, которую я изо всех сил пыталась изобразить, уже дрогнула.

— Думаешь?

— Уверена, — вымучено улыбнулась я.

Мне казалось теперь, что самый острый пик нашего противостояния прошел. Казалось, Рэй выдохнул. И теперь для Чейза опасность миновала. Хотя бы смертельная. Как вдруг откуда-то из глубины послышался сдавленный вскрик. Совсем глухой, но надрывный.

— Что это? — тревожно отскочила от Рэя, оглядываясь по сторонам, предчувствуя что-то ужасное. — Нокс? А где Го?

Глава 40

Я рванула вглубь дома. Господи, куда они дели пацана и почему Рэй не ответил мне?

В одной из спален для гостей я обнаружила их всех. И Го тоже. Привязанный к стулу, без рубашки. Весь в крови.

— Н-е-е-т! — я заорала, напрочь срывая голос. И все трое братцев-психопатов тут же на меня обернулись. В руках Рико и Камило были ножи. Совершенно огромные и острые.

— Что вы… что вы делаете, ублюдки? — меня мгновенно стало подбрасывать кверху от внутренней дрожи. — Он ни в чем не виноват! Он ребенок!

— Чё? Это хамло — ребенок? — процедил Камило. — Он нас всех уже до десятого колена матом обложил. Я даже таких выражений не слышал, а я вырос на улице. И за такое обычно кастрирую.

— Ками, я в норме. Не ори так, — тихо прошептал Бэй и открыл глаза. Уставился на меня. Как всегда нагло и злобно. Слава Богу, злобно. Значит, точно в норме.

— Что вы сотворили, — я бросилась вперёд, расталкивая чокнутых латиносов, вместе с их ножами. — Бэй? Бэй? Что они натворили?

Вроде цел. Руки, ноги, пальцы, уши. Все на месте.

— Откуда кровь?

Кровь была на груди. Кровь и ещё что-то синее. Грязь. Чернила? Я удивленно смотрела на свои пальцы, растирая между ними… да, это точно чернила из ручки.

— Что это?

Я обернулась. В дверном проходе, прислонившись к нему плечом и положив руки в карманы стоял Рэй. Спокойно, расслабленно, изучающе смотрел на меня. У Ксандра был такой же взгляд, но ещё и с примесью непонимания. А вот двойняшки… разозлились, что я отпихнула и помешала издеваться над парнем дальше.

— Это послание, — гордо выдал Камило, будто сделал что-то стоящее. Взял полотенце и стер всё лишнее с плеча Бея. — Отправим его обратно в Китай. Слушай, Нокс, а отправляем по частям или целиком?

Я прижала руки ко рту и всхлипнула.

— Чудовища! Вы все здесь монстры!

— Ками, да угомонись ты. Я в норме, видишь. Еще одна татуха, только и всего, у меня же вся спина в них, — выдал Го своим наглым тоном, нарочито говоря по-русски, чтобы отморозки его не понимали.

Я присмотрелись и снова всхлипнула. Слёзы вдруг градом полились, на нетронутой, чистой коже груди были надрезы. Мелкие и уродливые. Сделанные их огромными ножами. А ещё эти сволочи вскрыли ручку и заполнили порезы чернилами.

Fin de la hermandad. Надпись на коже из шрамов и чернил. Боже.

— Что это?

— Братству конец, — перевел мне довольный Камило. Рико нарочито со мной не разговаривал. — Сегодня Чейз Ли официально потерял союзников в лице Fuego de la Sangre. Навсегда. Он же не понял с первого раза, что наших женщин трогать нельзя. Так что? В каком виде отправляем, Нокс?

— В живом, Кэм. В живом. Самолет как раз ещё не улетел. Ксандр, загрузишь его? Только живьем, ясно?

— Принято, бро, — серьезно кивнул Ксандр, отвязывая поплывшего Го. Наверное, выражения, которыми он обложил латиносов были чересчур крепкими: на его лице уже расплывались несколько кровоподтеков.

— Го, — я протянула дрожащую ладонь, мокрую от слез. Потоки воды текли уже отовсюду. Из глаз, носа, рта. Я не могла это остановить. — Го, прости меня, Го. Прости. Меня. За них.

— Остынь, Кэм. Я буду почтовым голубем, — зло и весело рыкнул он. Всё-таки не сдается.

Ксандр только хмыкнул, наблюдая за этой бравадой, когда положил руку ему на плечо и повел к выходу.

— Прощай, Го, — хищно и очень равнодушно выдал Рэй. — Хозяину привет.

Боже. Этот монстр ни секунды не раскаивался в том, что сделал? Уходя Го молча поднял вверх два средних пальца, глядя на Нокса так, будто тот был какой-то подзаборной шпаной. За это в его затылок прилетел кулак Ксандра, второй рукой Ксандр вывихнул Го один из пальцев. Го скривился, но выстоял, хоть и пошатнулся. Медленно повернулся к выходу и пошел прочь.

— То есть он реально не притворялся всё это время, что отмороженный? — равнодушно спросил Рэй, наблюдая за последними трепыханиями моей ручной злюки.

— Он нормальный! Это вы тут все отмороженные! — рыдала я, оседая на кровать. — Зачем вы его изуродовали? В чем его вина?

— Он отвечает за своего хозяина, — проронил молчавший до этого Рико. — Такие правила. Должны были вообще убить. Нокс ради тебя его пожалел.

Мне казалось, пол уходит из-под ног. Голова кружится. Картинка плыла.

«Он сломает тебя» — почему именно сейчас эти слова всплыли в памяти? Не тогда, когда всё это касалось меня лично. Сейчас. Когда они взялись за пацана, к которому я уже так сильно привыкла. Вот о чем говорил Чейз.

Я почувствовала, как на моё плечо легла рука, а Нокс присел передо мной на корточки. С этим своим заботливым выражением лица, как будто ему было невыносимо видеть мои слезы.

— Не трогай меня! — вскрикнула я. — Не смей прикасаться!

Я сбросила его руку в тот момент, когда его взгляд остекленел, не верящий, что я вообще это выкрикнула. Что смогла его оттолкнуть с такой злостью.

Я вскочила и вылетела в коридор. Но не побежала к выходу. Машинально взлетела наверх по лестнице, пролетела в первую попавшуюся спальню и захлопнула дверь, прижавшись к ней спиной. Это край. Финиш. Я не могу жить в таких условиях.

Взгляд опустился вниз. На двери оказалось защёлка, и я закрыла её. Призрачное ощущение безопасности. От кого? От Нокса? Просто не хотела, чтобы он пошел за мной и начал что-то говорить.

Не знаю, кто это придумал, но Рэй это разрешил, поддержал. Я сползла по двери и села на пол, глядя в панорамное окно напротив.

Через полчаса немного успокоилась. Трясти перестало.

Стала осматриваться в комнате и поняла, что из всех дверей каким-то чудом, из нескольких закрытых дверей, выбрала именно комнату Рэя, хотя ещё даже не была втором этаже. Здесь были его личные вещи. Все разложенные по линейке на черно-сером, минималистичном дизайне.

Видимо, ко всем диагнозам можно смело добавлять ещё и маниакально-депрессивный педантизм. Как будто всего остального было мало.

Я невесело усмехнулась. Отправилась в гардеробную с идеально разложенными под линейку вещами. Почти все — черного цвета. Протянула руку, чтобы взять его футболку, но та опустилась сама собой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не могу. Я замотала головой. Не могу натянуть на себя его одежду. Нет. Не после того, что он только что сотворил. Я достала телефон и всё ещё дрожащими руками, быстро заказала несколько вещей, ориентируясь только на скорость доставки. Моя карта на удивление сработала.

Потом отправилась в душ, где провела, наверное, больше часа. Выходить в реальность снова не хотелось. Не знала, не понимала, как мне с ней справляться.

Обернулась в полотенце. Вышла. И сразу почувствовала, как в спальне изменилась сама аура. Он сидел на кровати, расставив ноги и уперев в них локти. Ждал меня, перебрасывая из руки в руку черный резиновый мячик, который до этого я заметила на письменном столе.

Я остановилась в дверях ванной, не желая к нему приближаться. Боясь, что он может приблизиться ко мне.

Рэй был особенным. Не только его глаза были стального цвета, он весь ощущался как человек, высеченный из стали. Из жидкого и одновременно твердого металла. Т-1000, черт его подери. В нем не было злости, не было агрессии, как в его младших братьях. Только бесконечная сила, то теплая, то холодная, изменяющаяся, окрашивающаяся в разные цвета в зависимости от обстоятельств. Она фонила далеко за пределами его тела, заполняя собой всю комнату.

Сейчас от него шло странное, ровное тепло, которое я чувствовала физически. И только сейчас я осознала, что даже когда сегодня он злился, его злость не была направлена на меня лично.

— Поешь, — коротко бросил он, показывая глазами на поднос с кофе и булочками. Судя по всему, с сыром.

Странно, что он принес еду в комнату. Может, у него не педантизм, а порядок — только часть обязательной дисциплины, которой он искусственно сковал себя, как доспехами?

— Не хочу.

— Дать мою одежду?

— Не хочу. Я заказала. Привезут через пару часов. Курьера не убьете на пороге?

Рэй шутки не оценил, скользя голодным взглядом по моим голым ногам и мокрым распущенным волосам. Я напрягалась, вцепившись рукой в дверной косяк. Он заметил это и отвел взгляд.

— Сядь, — коротко и нейтрально бросил он, кивнув на кресло напротив.

Я аккуратно опустилась на него, молча ожидая, что он скажет.

— Мелкая… — он перебрасывал мячик из руки в руку. Нервно, но слаженно. — Я долго спускал Чейзу всю ту херню, что он творил. Он заставил меня поверить, что ты мертва, он соболезновал мне. Ты хоть немного представляешь, что со мной было в ту неделю, когда я тебя похоронил? По-настоящему? Хотя бы на секунду представляешь? Наверное, нет. Но я не прошу об этом.

Нокс остановился, а его голос дрогнул, когда он погрузился в воспоминания. Я видела как он смотрит прямо перед собой, крепко сжимает мяч, сжимает зубы.

— Я это спустил. Не простил. Но… спустил. Он ведь мне как брат. Избалованный мажор, который считает, что ему все можно. Но брат. Мне понадобилось пару дней, переварить, поговорить с Йонгом. Он наврал и тебе. Будто бы я тебя бросил. Будто ты мне не нужна. Я тоже спустил на тормозах. Он обхаживал мою женщину как долбаный похотливый кобель, хотя и называл себя моим другом. Я простил. Подставил ему, сука, вторую щеку, как добрый христианин. Хотя, мать твою, я в жизни до этого ни разу так не делал! Ни с кем!— Нокс сжал руку в кулак, и мяч треснул с громким звуком. Но Рэй даже не моргнул.

— Мне казалось, мы уже договорились обо всем. С ним. С Йонгом. Но нет. Он не понял моего прощения. Не оценил. И поэтому, после всего… он, блядь, делает с тобой ЭТО. И? Что мне прикажешь делать? Снова закрыть глаза? Как куколд? Или как мать Тереза? Я ни то, ни другое, Ками.

Я молчала. Понятия не имела, что говорить в ответ на его железную логику.

— Так смотришь, — усмехнулся он, и меня снова пугало его спокойствие. — А как бы ты поступила на моём месте?

Не знала, что ответить, и Нокс улыбнулся. Одними губами.

— Дай угадаю. Сбежала бы, да?

Я… черт возьми! Он тысячу раз прав. Конечно, сбежала бы. Это было в моем духе, трусливом и не желающим ни с чем бороться, когда все становилось слишком сложно. Поэтому я снова не ответила.

— Значит, хорошо, что я — не ты, — усмехнулся он.

— Рэй, — я прочистила горло. — Ты не понимаешь, да? Всё, что ты сказал выше — так и есть. Но. Ты не понимаешь того, что вы все не имели права трогать Го. Просто не имели. Раз так нужна была физическая расправа, лучше бы ты меня ударил. Это было бы хоть как-то логично, — при этих словах Рэй скривился и посмотрел так, будто я была полоумной. — Но зачем уродовать абсолютно постороннего пацана? Он вообще никак не замешан в наших с тобой отношениях.

— Это по твоей обычной логике, Ками. В моем мире — то, что я сделал с Го более чем оправданно. За провинность Чейза. Он отвечает как его человек. Как гарант. Так часто делают в наших кругах. Обмениваются людьми, чтобы гарантировать, что вторая сторона не будет косячить. То, что мы сделали — вообще ни о чем. Просто послание. И ни по какому кодексу никак не смывает с тебя его спермы, Ками, которой он пометил тебя как…

— Го больше не принадлежит Чейзу! — я громко выкрикнула это, вцепившись в подлокотники и подавшись вперед. — Он — мой телохрон! Вы не имели права его трогать!

— Ого, — глаза Нокса сощурились, оценивая мою разъяренную позу, отметив тяжелое дыхание. В воздухе что-то неуловимо изменилось. Потемнело. Он продолжил с той угрозой в голосе, от которой вся бравада тут же испарилась. — Интересная реакция. А кому же тогда теперь принадлежит Го? Тебе?

— Я… на самом деле так не считаю, — выдохнула я. — Но ты понимаешь только такой язык. А я чувствую дикую вину за то, что он пострадал из-за меня. Что не уберегла его от вас.

— Ты вообще себя слышишь? Он — твой телохранитель, не ты — его мамочка. Господи, — он опустил голову между ног, выдохнув и даже как будто расслабившись. — Я забыл, с кем разговариваю…

— Я не хочу жить в этом вашем мире, — перебила я его. — И в этих ваших кодексах. Думала, и ты тоже, когда ушёл от них.

Мы оба замолчали. Оба были правы. Оба понимали друг друга. Но все равно стояли по разные стороны морали. Он только изучающе смотрел на меня. Но теперь его взгляд был… добрым?

Как будто он сочувствовал нам обоим в том, насколько мы разные.

— Знаешь, — начал Нокс. И усмехнулся, отбрасывая ошметки лопнувшего мячика. — Я ведь казался себе таким безупречным. Ни одного проваленного задания. Ни одного промаха. Все жизнь — отлажена как хорошо смазанный механизм, которым управляю только я и где ничего не выходит из под контроля без моего ведома. Я всех всегда просчитывал, всё предвидел, нигде не оступался. До того одного долбанного момента, как позвал оказавшегося рядом Чейза на помощь в Мали. Случайность. Его могло там и не быть. Но с тех пор, в один момент, — он щёлкнул пальцами, — всё слетело с катушек. А с тобой… с тобой я вообще перестал быть безупречным. Это сводит с ума.

Он снова коротко ухмыльнулся одной левой стороной. Но улыбка не коснулась глаз.

— Ну, добро пожаловать в мир обычных смертных, мистер Дельгадо. У нас такая фигня происходит каждый день.

— Я не жалуюсь. Это сводит с ума, но с тобой я чувствую себя таким живым, как никогда не чувствовал. Если бы только эта потеря контроля не была так смертельно опасна. В моем мире.

Несмотря на его потеплевший взгляд и откровенный разговор, я не почувствовала себя лучше. Го не выходил из головы. И что Нокс собирается делать с Чейзом? Я не стала обманываться, что он снова возьмет всё и забудет. Он ведь сам только что сказал.

— Так что ты собираешься делать? — я напряженно вцепилась в подлокотники, и Нокс прекрасно это видел.

— Сначала Алан. Потом Чейз. Его за это время могут добить и свои же. Если повезет.

Я только судорожно выдохнула, глядя мимо Нокса.

Обычный разговор влюбленной пары: сначала убью твоего бывшего, потом возьмусь за того, кому ты нравишься сейчас. Нормально. Ни разу не жутко.

— Ты хочешь его…? — я не смогла произнести слово «убить». Запнулась.

Нокс приподнял одну бровь и почти усмехнулся.

— Я? Хочу Чейза? — я прыснула от этой глупой шутки, но тут же вспомнила суть разговора, и улыбка резко померкла.

— Спрашиваешь, хочу ли я его убить? — сипло спросил Нокс, тоже став серьезным. — Очень хочу. Он предал всё то, что между нами было. Двадцать три года дружбы. Братства. Но не стану. Ты же потом на меня не посмотришь. Ты могла мне этого и не говорить там внизу. Я итак это понимаю.

— Спасибо.

— Да. Он обязан этим только тебе, Ками. Но, мне жизненно необходим сложный открытый перелом той руки, которой он на тебя дрочил.

— Значит сделаешь это, когда увидишь в следующий раз, и успокоишься.

— Моя леди мне разрешает? — иронично спросил Нокс. Пришлось кивнуть, чтобы хоть в чем-то согласиться.

Он встал и вплотную подошел ко мне. Снова протянул руку:

— Так я могу тебя тронуть? — спросил он как бы невзначай, но в глазах притаилось что-то тяжелое. Я коротко кивнула. Он выдохнул и положил руку на щёку, заставил посмотреть на себя. Всё ещё нежно и бережно. Хотя вывернуться было невозможно.

Несмотря на тот треш, который происходил последние часы, он всё равно прикасался ко мне. Постоянно. Как будто его руки сами тянулись, и он просто не мог этого не делать, сам того не осознавая.

— Ты правда думаешь, я мог бы тебя ударить? — голос дрогнул, хотя и оставался твердым… ему что, было больно?

Мне хотелось ответить что-то язвительное, но даже язык не повернулся. Я промолчала, и он провел пальцем по моей нижней губе.

— Я монстр, мелкая. Ты права. Но я твой монстр. И никогда не смогу тебе навредить. Это как воткнуть нож себе в мозг. Инстинкт самосохранения не даст этого сделать. А ты… я ведь говорил, что ты уже внутри меня?

Я только кивнула, позволяя его пальцам нежно гладить мои губы. Это мягкое, порочное движение гипнотизировало и даже немного успокаивало. Не только Рэю нужно было ко мне прикасаться. Мне самой его прикосновения были нужны как воздух. Как подзарядка. Ежечасная. Ежеминутная.

— Хорошо. Больше никогда не подозревай меня в том, что я на это способен, — он запустил палец в мой рот, проводя им по моему языку вперед и назад, а я непроизвольно обхватила его губами и втянула в себя. Я ведь злилась на него! Только что кричала, чтобы он не трогал меня! Почему моё тело теперь автоматически делает это? Почему так хочет его внутри?

Он прикрыл глаза и с шипением втянул в себя воздух. Некоторое время просто ощущал то, что я делаю с ним.

— Остановись, мелкая, — прохрипел он. Не приказал, почти умолял. И я послушалась.

Он снова открыл глаза и уставился на меня с таким жаром, что я чуть не расплавилась под ним, как кусочек льда. А потом наклонился ко мне, уперся своим лбом в мой лоб и вдруг зашептал. Дико, безумно, совершенно не похоже на себя:

— Ты как маленький зверек между двух огней. Я люблю тебя даже в этом твоем детском, инфантильном спасательстве всего и всех. Иногда кажется, особенно в этом. И оно же — бесит. Во всем этом бесишь. Каждый раз охреневаю: как ты это делаешь, почему ты это делаешь. Спасаешь, убегаешь, спасаешь, убегаешь. Удивляешь. До бешенства доводишь. Хочу догнать, завладеть, подчинить. Наказать за эти твои дурацкие самовольные решения. И за них же люблю. Обожаю просто. Ты ведь не бросаешь меня. По-настоящему, никогда. Даже когда бежишь, все равно смотришь так…

Он запнулся.

— Как? — одними губами спросила я.

— Как сейчас, — хрипло сказал он. — Как будто такой, как я, заслуживает любви такой, как ты.

Что? О чем он?

— Не просто любви. Как будто я единственный, кого признаёт твоё тело. Кто может трогать тебя, вот так, — он запустил руку в мои волосы и приятно сжал затылок. — Единственный, кто имеет право догонять тебя, брать. Кому ты это разрешаешь. Кто заслуживает твоего обожания… этого сводящего с ума взгляда, ставящего на колени.

Подбородок задрожал, и он взял моё лицо в свои ладони.

— Не как будто. Ты итак единственный, — тихо прошептала я. Рэй громко вдохнул. С облегчением?

— Пока я вижу это в тебе: можешь меня дразнить, — всё так же шептал он в мой лоб. — Можешь убегать. Догонять и наказывать тебя будет отдельным видом наших сексуальных игр, мелкая.

Он улыбнулся и вокруг его глаз солнечными лучами разбежались морщинки, которые я просто обожала. Так хотела потянуться, поцеловать их. Но в этот момент он что-то вспомнил. Улыбка сошла, он выпрямился и встал в полный рост, убирая руки от моего лица.

— Но чего я не выношу, — он так резко переменился, что я вздрогнула, — это вранья. От всех остальных — глубоко похрен. Но не от тебя. От тебя не выношу. Как оказалось. Как будто одна часть меня врет другой моей части. Голову перемыкает. Я понимаю, почему ты соврала, понимаю, чего боялась. Но поклянись сейчас, что больше никогда не будешь этого делать. Или просто скрывать правду — потому что для меня это — то же вранье.

Я яжело вздохнула и медлила с ответом. Откуда я знаю, что ещё будет впереди?

— Я жду, Ками, — обманчиво мягко сказал он.

— Да, Рэй. Клянусь.

— Хорошо, — проронил он. — И запомни ещё одну вещь: ещё раз скажешь, что кроме меня, тебе принадлежит ещё какой-то мужик… вообще не важно в каком контексте…

— Я поняла, Рэй.

Глава 41

Он оставил меня. Поцеловал перед выходом, но только в макушку. Как провинившегося ребенка. Ушел к своим братьям, и они что-то обсуждали внизу. Я всё-таки поела. Мои любимые булочки с сыром казались резиной, вкуса я вообще не чувствовала. Потом Камило принес одежду, которую уже доставили.

— Всё дуешься на нас? — не стала отвечать, и Кэм покачал головой. — Не понимаю, то ли ты настолько нежный цветочек, то ли расчетливая и холодная змея. Но то, как ты вьешь из него верёвки — это просто кошмар, понимаешь. Кошмар. Хорошо, что он не в картели больше. За такие дела уже бы давно убрали или тебя, или его.

Кэм недовольно цокнул языком и всё стоял в двери, ждал моей реплики.

— Я не сделала его хуже.

— Ты про мораль, а я — про силу. Ты точно сделала его слабее.

— Ваш отец — достаточно сильный? Но как это отразилось на вас, его сыновьях? На вас на всех?

Судя по тому, что Камило забыл закрыть челюсть, я попала в яблочко. Вероятно, у двойняшек тоже была своя история. Он молча развернулся и ушел.

— Когда вы уезжаете? — спросила я ему вслед.

— С первым лучом солнца. Мы придем туда на пятый день, с востока.

— Кэм, я серьезно.

— Серьезно. Завтра ранним утром. Только я не еду. Теперь я твоя нянька вместо азиата. И судя по всему, за это время ты успеешь засрать своей фигней и мой мозг тоже.

«Го, ты в норме?». Я написала злюке, надеясь, что ему хотя бы отдали телефон перед вылетом.

«Старушка, ты охренела?» — точно в норме. Никто другой не стал бы мне так писать.

«Я не это спросила».

«Не ссы. Пара царапин. Забью новой татухой. Хотел на этом месте медведя».

«Тебе больше пойдет волк. И чтобы позлее».

Хотела написать что-то ещё, но сопливые слова поддержки он просто проигнорирует.

«Спасибо за всё, Го. И прости».

Так и есть. На последние сообщения он просто не ответил. И всё же мне совсем немного полегчало.

В три часа дня Нокс вернулся в комнату. Окинул взглядом мои джинсы и простую белую футболку. Не то, чтобы осудил, но я поняла, почему взгляд был таким странным, когда он вышел из гардеробной в темно-синем костюме, ткань которого была настолько дорогой, что, казалось, поглощает весь свет вокруг себя. Как черная, то есть темно-синяя, дыра.

В общем… дар речи я потеряла. Скосила голову на бок и смотрела на это двухметровое произведение искусства матушки-природы, которое вышло в другом произведении искусства, сшитого на заказ итальянскими мастерами.

— Что? — хищно спросил он, застегивая запонки.

— А-а-а… ну…. Ты… Да.

Никогда не думала раньше, что вид мужчины в костюме может возбудить настолько, что вся кровь от мозга мгновенно переместится куда-то между ног и начнет пульсировать там с бешеным ритмом. Всегда думала, это мужская фишка. Но нет. В этом смысле я полностью поддерживала равноправие полов.

Я начала отводить и прятать глаза, чтобы хоть как-то спасти свою репутацию, но было до смешного поздно.

— «Я — да?» Сочту за комплимент, — саркастично выдал он. — Думала, кроме черных футболок, у меня принципиально нет другой одежды?

Он заставил посмотреть на него, потому что я усиленно разглядывала пол. Я даже непроизвольно облизнулась, когда медленно проводила взглядом по его фигуре. Придурошная, одним словом. И озабоченная. Но другой меня у меня не было.

— Д-да, я как-то привыкла к тебе в рабочей одежде.

Рэй искренне улыбнулся, снова показав смешливые морщинки, и со сдержанным весельем рассматривал моё возбуждение.

— Я иногда переодеваюсь, — он наклонил голову и шепнул мне на ухо, опаляя его своим горячим дыханием: — Для ролевых игр…

Какие ролевые игры? Я испуганно смотрела на него снизу вверх, и он снова широко, но хищно улыбнулся.

— Это шутка, мелкая. Нам нужно кое-куда прогуляться.

— А мне идти в этом? — пискнула я.

— Да. Пойдем, — он крепко взял меня за руку и вывел из дома под молчаливые и осуждающие взгляды горячего латинского семейства.

— Елена здесь?

— Конечно, господин Дельгадо. Всё готово!

В салоне одежды нас встретил швейцар и проводил в круглую примерочную, где нас ждала девушка в идеальной юбке-карандаше, пиджаке и укладке.

— Здравствуйте, Рэй. Я подготовила три платья, как вы и просили, — мягко сказала она.

На постаменте, одетые на манекены, были представлены три вечерних платья. Все цвета шампань. Точно не свадебные. Мы что, в оперу собираемся?

— Вот это, — Рэй холодно окинул взглядом все три манекена и безапелляционно ткнул пальцем в один из них.

— А девушке? — Елена была не из робкого десятка. И хотя разговаривала с максимально возможным уважением, все же не забыла спросить и моё мнение, чем заслужила стальной взгляд «господина Дельгадо». А вот я была ей благодарна. Но справедливости ради, мне его выбор тоже понравился больше всех.

Воздушное, нежное, будто сотканное из брызг самого дорогого шампанского, застывших в материи. Не платье, а мечта любой девушки!

— Это, — подтвердила я с улыбкой.

— Прекрасно. Рэй, вы не оставите нас? — выдала девушка. Вот уж у кого точно были стальные яйца и полный иммунитет к красавчикам, вроде моего, так это у прекрасной Елены. Особенно, когда он в очередной раз убийственно на нее посмотрел, а она не повела и бровью, только профессионально улыбаясь с ответ.

Платье сидела как влитое. Ниспадающая юбка, расширяющая от бедра делала меня похожей оживший цветок. Цветок из шампанского. Я даже засмеялась, когда прокрутилась в нем перед зеркалом. Но Елена не отпустила меня без укладки и красивого, воздушного, сияющего изнутри макияжа.

— Вот теперь отлично, — довольно выдала она с видом художника, только что закончившего писать картину. — Нет. Идеально!

Я немного боялась выйти к нему. Рэй ещё ни разу не видел меня с макияжем. Тем более с таким профессиональным, и все же — абсолютно незаметным. Хотя нет — smokey eyes не заметить было трудно, но у Елены получилось совершенно бесподобно и нисколько не пошло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— М-м-м, — Рэй жёстко уставился на меня, поднеся кулак к губам, как будто ему резко понадобилось над чем-то задуматься. Вторую руку он засунул в карман, отодвинув пиджак в сторону и, кажется, тоже сжал в кулак.

— Что-то не так, мистер Дельгадо? — хитро спросила Елена, а брови Рэя взлетели вверх.

— Нет, всё отлично, — выдал он глухо, всё ещё общаясь со своим кулаком.

— Благодарю. Тогда желаю Вам приятного вечера.

Рэй молча кивнул, убрал руку от лица, ещё несколько раз сжав и разжав ладонь с громким хрустом, взял меня за руку и потащил к выходу на всех порах, как пещерный человек. Даже не попрощался ни с кем. А заплатить не надо?

Я испуганно обернулась на провожавшую нас Елену. Судя по её абсолютно непрофессионально умиляющейся нам вслед физиономии, всё уже было хорошо оплачено.

— Куда теперь?

— Тут не далеко, — хрипло сказал Рэй, стараясь на меня не смотреть. Ауч.

Это было обидно. Я так надеялась ему понравиться. Ладно платье. Но я и сама ведь отлично выглядела! Макияж был невесомым и стильным. Укладка в коей-то веке ниспадала ровными голливудскими локонами. На этот раз без уже обязательной примеси песка, грязи, пороха и бамбуковых листьев. А он даже не смотрит.

Почему снова глаза заслезились? Нет, ну правда. Мог хотя бы сделать вид, что ему хоть что-то в этом всем понравилось.

— Почему ты выбрал это платье? — спросила я в машине, не сдаваясь.

— У него единственного свободная юбка, которую можно легко задрать и взять тебя, не раздевая, — всё так же хрипло уронил Рэй.

— Что-о? — какие брызги шампанского? Какой воздушный цветок! Единственный критерий: «взять не раздевая»?! — Ты… ты…

— Я. Да. Слышу это уже второй раз за день. Я это я, Ками. Ты очень проницательна. Приехали, — он уже вытаскивал меня из двери пассажирского сидения. И очевидно куда-то торопился. Он что так и будет в обычной мирской жизни вести себя как неадекват? Или он просто к ней не приспособлен?

— То есть мы…

Господи, а со мной что происходит? Я ведь никогда не лезла за словом в карман, но сегодня после обеда постоянно теряю дар речи.

В частности сейчас. Потому что увидела табличку на двери, в которую мы входили. Пульс в ушах забился так резко, что мне казалось, сейчас я просто куда-то уплыву. Так вот, почему Рэй ведет себя мало вменяемо. Он же нервничает!

— Мистер Дельгадо. Я уже думала вы не придете. Шесть вечера, — укоризненно покачала головой женщина-регистратор средних лет, когда Рэй буквально затащил меня в зал бракосочетаний.

— Вы готовы? — вместо приветствия спросил грубиян, пока я задыхалась от бега и того, как медленно до меня доходят слишком быстрые изменения в моей жизни.

— Да, да, — регистратор прочистила горло и взяла в руки бумаги.

— Рэй, а где твои братья? Они же на твою свадьбу прилетели? — испуганно спросила я, всё ещё очень отдаленно осознавая, что сейчас будет происходить.

— У тебя с ними не заладилось. Не хочу портить твой день ещё больше. Пусть то, что сейчас произойдет будет только нашим. Нашим с тобой. К тому же, твоих родителей мы не успели привезти. Так что это справедливо.

Он отвечал отрывисто, будто своими дурацкими вопросами я отвлекаю его от безумно важного задания.

— А документы невесты?

— Вот, — Рэй швырнул на стол паспорт, который достал из заднего кармана. Судя по всему мой. Откуда? Я просто переставала что-либо понимать и голова закружилась. Кажется, Елена слишком сильно затянула там что-то на платье. Ребра сдавило.

Регистратор прочистила горло:

— Мы собрал…

— Госпожа Воронова, — резко прервал её Нокс с заметно усилившимся акцентом. — Вы спешите, мы — тоже. Мы просто поставим подписи, и все пойдем по домам. А после заберем документы, как договаривались.

«Госпожа» испуганно закивала, и выражение её лица начинало постепенно напоминать моё. Такое же растерянное и бледное. Она посмотрела на меня:

— Согласны ли вы…

— Леди, мы все здесь согласны, иначе бы так вырядились, — рыкнул Рэй. — Давайте бланк с подписями.

Не понимаю, мне показалось или Рэй боится моего ответа на вопрос, согласна ли я? Иначе зачем её перебил? Сэкономить ровно тридцать секунд времени? По сути мы итак никуда не спешили, и вся его стремительность была только для того, чтобы скрыть его такой человеческий и такой позорный мандраж. Ещё одно доселе неизведанное чувство, мистер Дельгадо? Добро пожаловать в клуб!

Нервы регистратора были не такими железными, как у Елены. Трясущейся рукой она открыла папку и протянула ручку, которую Рэй выхватил у неё, почти уничтожив её взглядом за медлительность. Поставил свой витиеватый росчерк и протянул ручку мне.

Я только смотрела на неё и на регистратора, плохо понимая, что должна сделать.

— Простите, — регистратор набрала в легкие побольше воздуха и заглянула в мой паспорт, — Камилла. Вам нужно поставить подпись. Если вы…

Она подавилась под тяжелым взглядом Дельгадо, но вдруг расправила плечи, резко поднимая подбородок вверх:

— Если вы здесь по своей воле? — она тревожно посмотрела на меня, и только это меня отрезвило. Через несколько показавшихся бесконечными секунд.

Бровь Нокса взлетела вверх, он замер и неопределенно уставился на меня.

— А, конечно, да. Да, — заморгала я. — Просто растерялась. Душно. И платье жмет.

Наконец, я начала вспоминать некоторые слова русского языка и виновато заулыбалась. Регистратор тоже вымучено, но с облегчением улыбнулась в ответ, очевидно мечтая, чтобы мы побыстрее убрались и перестали доводить её. Я взяла ручку и снова зависла над бланком.

Он меня в могилу сведет своими стремительными перформансами. Кто вообще так делает? И только разозлившись как следует, наконец, яростно поставила подпись.

— Хорошо, — выдохнула регистратор. — Теперь…

Её слова внезапно стихли, когда Рэй резко притянул меня к себе, собираясь поцеловать.

— Кольца! Молодой человек! Ещё не все!

Я почти засмеялась, когда молодой человек тихо выругался себе под нос. Он ведь забыл про эту часть. Я видела, как на пару мгновений на его лице появилась растерянность. Точно забыл.

Он всё-таки достал коробку из недр своих волшебных карманов. Открыл поспешными, отрывистыми движениями, достал кольца, отшвырнул коробку на стол. Взял мою руку, и только сейчас замер, глядя на то, как она утонула в его ладони. На пару секунд. Потом быстро одел на палец минималистичное, но полностью усыпанное бриллиантами кольцо, которое подошло идеально.

— Пока такое. Потом будет то, которое дарят на помолвку. Я еще не нашел то, что подойдет по-настоящему.

Снова говорил отрывисто, грубо, но несмотря на это, я слышала во всем этом извинение.

— Господин Дельгадо! — воскликнула регистратор. — Это невеста должна надеть ваше кольцо!

Рэй остановился, когда понял, что только что чуть не сделал это сам. Я бы, наверное, рассмеялась, если б перед глазами по-прежнему все не плыло, а дыхание не было таким сбивчивым.

— Ну, вот, как-то так, — я медленно подняла на него глаза, когда трясущимися руками справилась со своей задачей.

Его взгляд, остановившийся, наконец, на мне, прожигал и вынимал из меня всю душу. Огромная сильная рука притянула меня за талию, и он выдохнул мне в губы:

— Теперь я точно могу поцеловать невесту, — утверждение, сказанное до жути хриплым голосом. — Леди, вы не оставите нас? Боюсь, это не для ваших глаз. И закройте дверь с другой стороны.

Это было такой запредельной наглостью, что я снова забыла как дышать. И бледная женщина тоже, особенно, когда её бедное трепыхающееся сердце замерло под ледяным немигающим взглядом наёмного убийцы, как олень в свете фар.

— Благодарность будет, — процедил он так, будто обещал стереть её с лица земли. Она выдохнула, кивнула и, спотыкаясь, почти побежала к выходу, плотно закрывая за собой дверь.

— Дельгадо, ты ужасный! — я совершенно озверела от его поведения. — Даже неандертальцы, и то были воспитаннее те… м-м-м…

Я оказалась подмята под жёсткое тело Рэя, и мои губы больше мне не принадлежали. Он завладел ими целиком и полностью, срываясь с цепи словно голодный зверь. Я хотела его каждую секунду времени, с тех пор как увидела в этом костюме, с тех пор как старалась стать для него немного красивее там в салоне. Но сейчас происходило что-то неправильное. Точно неправильное.

Я отстраненно чувствовала, как моя попа оказалась на столе с бархатной зеленой обивкой, юбка уже взлетела вверх, обнажая ноги, которые Рэй обвил вокруг себя, нависнув надо мной словно демон с горящими глазами. Не знала, что Рэй может превращаться в такую стихию, такую бурю желания, сметающего все его барьеры и приличия.

Приличия. Только сейчас в голове что-то перемкнуло.

— Нет, Рэй, нет!

Он как будто не услышал, только сильнее прижав мою талию к своим бедрам, и снова закрывая рот поцелуем, чтобы больше я ничего не могла сказать. Его руки уже были под бельем, пальцы добрались до складок, сминая их, одновременно с его глухим стоном. Всё, что мне оставалось, это отчаянно молотить его руками по плечам, мыча что-то бессвязное. Только через несколько секунд до него дошло, что происходит что-то не то.

Он оторвался на меня. Глаза безумные, осоловевшие, поплывшие от страсти. Никогда ещё не видела его таким.

— Нет, Рэй! Нет! Не так и не здесь! Имей ко мне хоть немного уважения!

Он ещё некоторое время тяжело дышал, не отпускал. Но с каждой секундой взгляд постепенно прояснялся. Наконец, он тяжело выдохнул и кивнул. Стянул меня со стола и поправил платье.

— Я чуть не сдох, когда увидел тебя там полчаса назад. Ты… — он потянулся ко мне и взял моё лицо в свои ладони, покрывая его мелкими поцелуями, —… нереальная. Ты самое красивое на свете из всего того, что я когда-то видел. Красивее всех закатов и рассветов в пустыне. Больше всего хотел трахнуть тебя прямо там. Но мы бы опоздали сюда.

Я растеклась довольной лужицей у его ног, когда услышала это поистине изысканное, в духе Рэя Дельгадо, признание. Значит, все-таки понравилось. И тем не менее, кто-то из нас должен был сохранить остаток здравого смысла.

— Рэй. Здесь я не хочу. Пойдем.

— Две минуты замужем, и жестокая Камилла Дельгадо теперь не даёт своему мужу? — вдруг улыбнулся он, проведя пальцами по губам.

Наверное, весь макияж теперь к черту.

— Помада не стирается, — прокомментировал он, отвлеченно глядя на свой абсолютно чистый палец. — Удобно.

Мгновенно оценив Рэя, Елена позаботилась даже об этом.

Мы смотрели друг на друга, всё ещё тяжело дыша, но уже улыбаясь. Он взял мою руку, посмотрел на кольцо и поцеловал его.

— Надеюсь, теперь будешь сбегать не так часто?

Я только рассмеялась в ответ, теперь даже не собиралась. Больше нет. Пора взрослеть.

Он крепко держал меня за руку и тащил к выходу, пока я влюбленно смотрела на его широченную спину. Неандерталец. Грубиян. Мой.

— Госпожа Воронова. Моя благодарность за вашу доброту безмерна, — вежливо процедил Рэй, глядя на всё ещё перепуганную «леди», провожавшую нас до дверей ЗАГСа с ключами. Я только широко ей улыбнулась, извиняясь за нас обоих.

— Господи, чего только не насмотришься, — услышала я её ворчание за закрывающейся дверью.

Он впихнул меня в машину, сел за руль и крепко в него вцепился.

— Так, миссис Дельгадо… просто офигительно звучит… у нас два варианта: или я продолжаю тебя целовать прямо здесь, но на этом не остановлюсь. И твоя первая брачная ночь случится тоже в машине. Или мы сразу едем домой. Или… самый хреновый вариант, конечно, но для нас двоих зачистили всю летнюю веранду в одном из довольно неплохих ресторанов.

— Ты хотел сказать, освободили? — улыбнулась я.

— Да, именно.

— Звучит как свидание, — улыбка так и не сходила с губ.

— Да. Так что? — его руки всё ещё сжимали руль так, что тот уже готов был треснуть, хотя Рэй и пытался изображать благодушие.

— Если честно, я голодная, — мяукнула я. — И свидания у нас с тобой действительно еще ни одного не было.

— Ты самое красивое и самое жесткое создание, которое я встречал в своей жизни, — натянуто улыбнулся он. — Ладно. Наверное, тебя действительно надо покормить, потому что сил тебе понадобится много.

Глава 42

По дороге он набрал какого-то Женю:

— У нас в городе можно купить особенные кольца? Нет, Жень. Не втирай дешевые камни, на которые бренды нашлепывают свои имена. Что-то настоящее, что имеет реальную ценность? Ага. Да. Принял. Предупредишь о нас? Спасиб. Мы как раз рядом.

Через полчаса на моей левой руке красовалось нечто, на что сложно было смотреть без солнечных очков. И всё же, это было самое красивое из всего, что я видела. Настоящее фамильное украшение, которое передают по наследству долгие-долгие годы. И к огромному счастью, оно было принципиально не похоже на кольцо Алана. Хотя стоило приблизительно также.

Я только сегодня начала понимать, что наши с Рэем вкусы совпадали не только в постели, но и в выборе одежды, украшений, интерьера. Боже, по сути, мы только сейчас стали узнавать друг друга в обычной, бытовой жизни! Как будто я вышла замуж за незнакомца, и сегодня с этим незнакомцем у меня будет брачная ночь. От этой мысли я вспыхнула, как спичка.

— Пойдет? — ровно спросил Рэй, глядя на мою ошарашенную физиономию. Ещё пять часов назад я вообще думала, что между нами все кончено. Теперь я его жена, а у меня на пальце — целое состояние.

И несмотря на первую космическую скорость, он всё сделал по-настоящему красиво. В своём стиле, конечно. Стремительно, отточенно, выверено до минуты. И в каждом этом движении был таким же четким и элегантным, каким я увидела его впервые на задании, в лагере Ансар-Ад-Диб.

— Что-то не так? — он ждал моего ответа.

— Н-нет, все так. Просто я даже не успеваю осознать всё происходящее сейчас, не то что насладиться процессом.

— Наслаждаться будем ночью, — он по-хозяйски провел рукой по моей щеке на глазах у холеного ювелира, довольного заключенной сделкой. А я непроизвольно потерлась о его руку, прикрыв глаза как ручная кошка.

— А почему на левую руку?

Это кольцо Рэй надел мне на другой безымянный палец со словами: «Думаю, уже нет смысла спрашивать, согласна ли ты выйти за меня замуж. Но с помолвкой тебя, Мелкая».

— Ну, я вырос в Пуэрто-Рико. Там принято на левой. Пусть оба моих кольца будут у тебя на обеих руках. Разве плохо? Не снимай его, мелкая. Это не украшение, а твой капитал на случай самых экстренных ситуаций, поняла?

Я помотала головой. Чисто утилитарный подход. Это же Нокс.

И вот мы уже сидим в ресторане, на крыше одного из самых пафосных ресторанов, которую сегодня расчистили специально для нас.

— Дмитрий Сегеевич просил вам передать порядок на вашу свадьбу, личного от него, — говорил пожилой сомелье с легким поклоном, — Жак Селосс 2010 года.

Мужчина держал в руках бутылку шампанского. Рэй даже немного растерянно почесал затылок и улыбнулся.

— Щедрый подарок. Диме спасибо. Но мы заберем с собой. Мелкая, ты не против, если я сегодня не буду пить? Никогда не пью перед выездом. И сегодня не хочу нарушать. Особенно сегодня. Отметим, когда вернусь?

— Да, конечно, — внутри всё похолодело, когда за всеми этим платьями, камнями и стремительной романтикой, я внезапно забыла главное. Завтра Рэй идет за Аланом. И от этого сердце снова ухнуло куда-то вниз. А вся искрящаяся картинка внезапно померкла в моих глазах. Выгорела в воздухе, осев на сердце тяжелым пеплом из липкого страха.

— Эй? — он дотронулся до моей руки, когда мы остались одни. — Вернись ко мне. У нас, черт возьми, первое свидание.

Я слабо улыбнулась:

— Сначала мы спим, потом женимся, после ты даришь мне помолвочное кольцо, и только на сладкое — наше первое свидание.

— Да, — довольно улыбнулся Рэй, отпивая из бокала минеральную воду. — Разве плохо?

— Офигительно, — я не сдержалась, глядя на его мальчишескую улыбку. — Так, кто тебя вытаскивал здесь, после ранения, если это были не братья и не Чейз?

Я решила поддержать разговор пока мы ждали заказ.

— Коллеги по работе, — неопределенно хмыкнул Рэй.

— Те же коллеги, которые печатают на станке мои настоящие паспорта один за другим?

Рэй молча кивнул.

— И те, которые не могут пойти с тобой за Аланом на территорию Испании, и поэтому тебе пришлось взять людей из картеля, чтобы все выглядело как мафиозная разборка?

— Мелкая, — Рэй отбросил нож, которым играл до этого в руках. — Ты очень умный маленький журналист, но это разговор не для первого свидания.

Я даже поперхнулась минералкой. Это не выглядело шуткой. То есть после всего того, что между нами было и всех его остальных признаний, этот разговор было заводить ещё рано?

— Не переживай. Камило не единственный, кто будет приглядывать за тобой, пока меня не будет. Но другие будут держаться в стороне.

— Не такая уж я и важная птица, — пробормотала я в стакан.

— Ками. Алан наделал много глупостей как бизнесмен. Он вообще не про это. Но он маньяк. У него свой извращенный ум. Иногда его сложно просчитать.

— Но ведь он думает, что я мертва? — я замерла. До сих пор я вполне чувствовала себя в безопасности под пологом своей легенды.

— Надеюсь, мелкая, — неопределенно хмыкнул Рэй.

— Что значит «надеюсь»? Ты сказал, ты следишь за ним. Он что-то знает? — ступни внезапно похолодели. И пальцы рук тоже, а перед глазами всплыл холодный блеск его очков, и яростных, бешеных глаз за ними.

— Нет. Не похоже. Не хочу тебя пугать, но… интуиция что-то орет. Ладно. Может, это просто паранойя. Давай не сегодня, — разозлился Нокс. — Сегодня только мы.

Наверное, мы оба не умели проводить время в ресторанах. Другие люди сидели над тарелками и болтали часами, растягивая вечер и наслаждаясь процессом. Мы оба справились с едой за пятнадцать минут, и теперь молча смотрели друг на друга потяжелевшими взглядами.

— Что-то хочешь на десерт? — глухо спросил Рэй, не отрывая глаз от моих губ.

— Тебя, — вырывалось непроизвольно, но это было чистой правдой.

Рэй вскочил из-за стола молниеносно, снова вытащил меня за руку и повел за собой. Как всегда.

— Почему вы ещё здесь? Мы же договаривались, у меня брачная ночь, — «вежливо» обратился он к своим братьям, которые довольно весело проводили время в гостиной его пентхауса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну, мы празднуем, — процедил Рико. — Мы вообще-то на свадьбу прилетели, а в итоге сидим здесь. Может, ты разрешишь хотя бы поздравить тебя, придурок? Или для этого мы тоже не достаточно хороши?

— Ладно, парни, — выдохнул Рэй, сдаваясь, когда трое мужчин подошли к нам с угрожающими лицами убийц. — Просто всё…

Да. Я бы тоже не нашла, что сказать в такой ситуации.

— Да, ладно, бро! — Рико внезапно оскалился в широченной улыбке и первый подошел к Ноксу с медвежьими объятиями, довольный, что ему удалось смутить Рэя. — У тебя итак все в жизни через жопу, с тех пор как ты покинул картель. Не удивительно, что и женился ты также.

Ауч. Вот за это отдельное спасибо.

Парни много говорили по испански и поздравляли в основном Рэя. Но я им не улыбалась. Меня передергивало от понимания, что на самом деле творится в их жестоких головах. Рико даже извинился за «шлюху». Но я об этом итак уже забыла. Мне было совершенно плевать, что там изрыгалось изо рта Рико.

Наконец, мы остались одни. Уф. Страшно хотелось пить. Но до кухни я не дошла.

Резкое движение оторвало меня от земли и с глухом звуком впечатало в закрывшуюся за мужчинами входную дверь, от которой мы не успели отойти. Ноги взметнулись вверх, легли на стальные, словно перетянутые канатами предплечья Нокса, мгновенно раскрывая меня перед ним максимально широко и бесстыдно. Я оказалась практически размазанной по этой двери широким телом Рэя.

— Я уже несколько часов хожу с диким стояком. Смотрю на свою жену и не могу взять. Поэтому сейчас премедикация, мелкая, — прошипел он откуда-то сверху, подсаживая меня под попу ещё выше. — Я устрою тебе очень длинную ночь и удовлетворю всеми возможными способами, но прости, сейчас твоему мужу нужно выпустить первый пар.

Он с размаху вошел в меня, заставляя выгнуться и вскрикнуть от его резких движений. Они начались сразу, остервенелые, злые, дерганые, так сильно отличающиеся от того холодного и бесстрастного Рэя, который заставлял меня переживать мою страсть в хижине в бамбуковом лесу абсолютно беззвучно.

— Здесь, — толчок, — отличная, — толчок, — звукоизоляция.

Ещё один дикий толчок вышиб из меня непроизвольный, звонкий и протяжный стон, как будто я была оборотнем-волчицей, вот-вот готовой к обращению. Не знаю, что со звукоизоляцией, но стальная входная дверь кряхтела при каждом нашем движении.

— Хорошая девочка, — голос Рэя стал низким и хриплым, больше похожим на рык. — Понятливая. Послушная. Вся. Моя.

Он резко вышел из меня, почти бросил и кончил куда-то на мою ногу, содрогаясь в сладких судорогах, за которыми я хотела бы наблюдать вечность. Ведь их причиной была я. Моя власть. Мой мужчина.

— Ну, — усмехнулся он без тени раскаяния. — Я обещал, что это будет быстро.

Он вытер мою ногу подолом моего же платья. А потом грохнулся передо мной на колени. Я настолько оторопела, что замерла, не понимая, что он делает. Его глаза оказались где-то на уровне моей груди, но он поднял их на меня, сверкающие, светящиеся любовью. Обнял за бедра, крепко прижал к себе, но ничего не говорил.

А потом прикрыл глаза и потерся своей большой и тяжелой головой о мою грудь. Как огромный кот, оставляющий на мне свой запах. Сжимал всё крепче, стискивал руками, бедра, попу, талию, всё, до чего мог дотянуться. Втирал себя в меня, смешивал наши запахи, наше дыхание, наши звуки, нашу дрожь — всё одно на двоих.

Его руки прошлись по моему бедру, и он закинул мою ногу себе на плечо, снова раскрывая меня перед собой, впечатывая в дверь и не давая пошевелиться. Юбка взлетела вверх, его лицо оказалось между моих бедер, таких горячих и влажных от моего собственного желания. Он продолжал двигаться, втираясь лицом, собирая на себя мою влагу, втягивая мой запах, как будто не мог надышаться. Как полоумный. Как обезумевший. Как мой.

Вдруг он замер и и сжал меня с такой силой, что мне послышался звук собственных ребер. Его голова снова легла на мою грудь.

— Иногда мне кажется, что нельзя любить так сильно… — проронил он так внезапно, что я вздрогнула, а он поднял глаза.

— Почему? — я смотрела на него сверху вниз, и это было ужасно непривычно, но безумно нежно. Гладила по голове, запускала руки в волосы. Он зажмурился и прикрыл глаза от этой простой ласки.

— Потому что… — он так и не открыл глаз. — Если с тобой снова что-то случится. В смысле, по-настоящему…

Он так и не договорил. Я наклонилась и поцеловала его веки со словами:

— Я люблю тебя.

— Ты знаешь, что говоришь это впервые? — он улыбнулся и встал, снова вырастая передо мной огромной скалой.

— Что? Нет! Не может быть!

— Ага. Поверь, я знаю, я там был, — почти обиженно выдал Рэй, но тут же широко улыбнулся и схватил на руки, вызвав мой короткий и испуганный вскрик.

— Рэй, не нужно меня поднимать, — воспротивилась я.

— Не говори, что мне делать, женщина, — шикнул он и легко взлетел вместо со мной вверх по лестнице.

В дверях спальни он опустил меня и взял за руку.

— Добро пожаловать на свое рабочее место, миссис Дельгадо.

— Пошляк, — я не сдержала дурацкой улыбки, хоть и покраснела, когда он медленно притянул меня к себе.

Ммм. Обожаю нашу разницу в росте. Стоять вот так, когда он отгораживает тебя от всего мира огромной, живой, обалденно сексуальной стеной.

Его руки прошлись по моей спине и потянули вниз молнию.

— Мать твою, — зло выругался Нокс.

— Что?

— Заело, — его глаза странно сверкнули, и я сразу поняла, что сейчас произойдет.

— Нет! Нет! Только не рви! Я хочу это платье! Хочу оставить! Это же мое свадебное!

Рэй снова рыкнул на меня, не понимая, как я могу думать в такой момент о тряпках. Но я решила, что оставлю его как талисман.

— Тогда повернись спиной.

Впрочем он развернул меня сам, заставив упереться руками в стену. Почти прижав к ней. Не знаю, действительно ли ему нужно был так мучительного много времени, чтобы справиться с небольшим куском ткани в молнии, но пока он двигал своими горячими руками вниз, прикасаясь к моей обнаженной спине, я чувствовала, что её опаляет сотней искр, как от бенгальских огней. Я выгнулась, прогибаясь в пояснице, приглашая его снова, соединиться своим телом с моим.

Он тяжело дышал. Его дыхание на моей спине, его голодный взгляд на моей спине, который я физически ощущала так же остро, как и дыхание. Его руки, которые расстегнули платье и теперь проводили по моему телу вниз, полностью освобождая меня от него. С тяжелым шорохом платье упало к моим ногам, но он не разрешил мне повернуться.

— Стой так. Не двигайся.

Он отошёл, тяжело дыша в абсолютной тишине, наблюдая за мной. За моей прогнувшейся спиной, манящими бедрами, бесстыдно расставленными ногами, за руками, всё ещё прижатыми к стене. Он наблюдал. Он приказал не двигаться. И я слушалась его. Я любила его слушаться.

Внезапно его руки легли на мою талию, а затем толкнули на кровать. Поставили на четвереньки, раздвигая мои колени как можно шире друг от друга.

Мои руки он завел над головой, прижимая их к кровати. Провёл ладонью по голове, прижимая её к постели. Рука прошлась по лопаткам, надавила, заставляя опуститься как можно ниже, оставляя бедра максимально поднятыми вверх. Я ждала. Знала, что сейчас он войдет. Сильно, глубоко. Его руки уже легли на мою попу, сжимая её голодными, рваными движениями. Сейчас возьмет именно так, как я люблю. Я уже была готова к этому, подрагивая, мечтая, как он вышибет из меня новый стон боли и наслаждения. Истекала предвкушением, умирала от ожидания.

Как вдруг почувствовала на своих влажных, изнывающих и пульсирующих складках его широкий и бесстыжий язык.

Глава 43

— Я больше не могу, — через три часа я почти хрипела и чувствовала себя, словно растаявшее желе, абсолютно неспособное двигаться. — Не могу, Нокс.

— Можешь, — прошептал Рэй в такт своим движениям. Не понимаю, как ему это удавалось? С каждым разом он только больше и больше наливался энергией. — Я твой. Ты примешь меня всего. Я буду у тебя внутри, каждый день. Каждую ночь, каждое утро. Как ты — всегда внутри меня. До последнего вздоха.

Только один его безумный шёпот доводил меня до экстаза.

Наша третья полная ночь. А я даже не подозревала, что внутри Нокса спал всё это время настоящий зверь. Предыдущие разы он сдерживался. Как же сильно он сдерживался. Его голова точно всегда оставалась холодной.

Он был способен говорить, рассуждать, отдавать себе отчет в том, что происходило вокруг и полностью контролировать весь процесс. Всегда.

Но не сегодня. Сегодня контроля не было. Вряд ли природа могла придумать какой-то другой процесс занятия любовью, но все люди делали это по-разному.

Сегодня Рэй делал это со мной так, что когда посреди ночи мы оба дико проголодались и вышли на кухню, я просто не могла поднять на него взгляд.

Для него не существовало запретных движений, поз, слов или мест моего тела. Он брал все без остатка. Извлекал из меня такие звуки, доводил до таких состояний, что теперь, когда в голове немного прояснилось, я только дико краснела, глупо улыбалась и прятала глаза за волосами, заедая всё это крупными виноградинами с квадратными кусочками сыра.

— Эй, — он заметил моё состояние, с порочной улыбкой снова подошёл ко мне и прошептал на ухо. — Говорят, любовью нужно заниматься так, чтобы утром было стыдно посмотреть другу другу в глаза. И раз ты на меня даже не смотришь…

Он всё-таки поднял мою голову к себе, убирая с лица волосы, хотя я зажмуривалась до последнего, со смехом и смущением.

—… с этой задачей я справился, — довольно выдал он, целуя меня и отнимая еду прямо изо рта. Извращенец. Мой любимый извращенец.

— Нет задачи, с которой бы ты не справился, — искренне ответила я, влюбленно глядя снизу вверх, как он дожевывает мой сыр. И мы оба замерли, вдруг осознавая, что через два часа ему нужно будет меня покинуть.

— Мелкая, — он резко стал серьезным. — Я вернусь. Как всегда. Обычное дело.

— В этот раз это не работа. Сейчас ты лично заинтересован, Рэй. И…

— Эй, — он нежно гладил моё лицо ладонями и скользил по нему глазами, — нет. Никаких ошибок. Я правда должен сам.

— Я понимаю, — я накрыла его руки на моём лице своими и прижала сильнее. — Я молчу.

Уже пообещала себе, что никогда не буду висеть у него на локте и устраивать тихих или громких истерик. Он тот, кто он есть. И если ему нужно сделать то, что он решил, я обязана лишь поддержать его в этом. И поцеловать на прощание. Нельзя посадить зверя в клетку. И я этой клеткой не стану. Я слишком часто в последнее время оказывалась в них, чтобы не понимать, каково это.

Он уже сказал, что ушёл с основой работы. Это итак было огромной жертвой с его стороны.

— Ты запомнила все карты, документы, код от сейфа? К кому нужно идти…

— Рэй, всё! Хватит! Я запомнила, и ты вернешься! Ясно?

Он удивленно замолчал, остановленный моим гневным вскриком. Раньше я и правда себе такого с ним не позволяла. Даже улыбнулся.

— Поела? Пойдем, — его взгляд снова потемнел, он взял меня за руку и опять повел наверх. И даже не смотря на полное отсутствие сил и абсолютно дрожащие, обессиленные ноги, которые трудом сводились вместе, я не собиралась ему отказывать.

Через полчаса он упал на кровать и притянул меня на себя, уложив на левое плечо. Я лежала на нем, зарывалась в его кожу, вдыхала запах, гладила его мышцы. Грудь, пресс, руки. Старалась запомнить. Нет, не думала, ни о чем плохом. Но надо запомнить. Не только глазами. Руками, обонянием, всей кожей.

— Теперь мне можно тебя трогать? — я нежно провела рукой по огромному, красному шраму, который достался ему в награду за то, что он пошёл за мной к Карминым.

— Можно. Я весь твой.

— Ну, раньше нельзя было, — улыбнулась я.

— Надо было заслужить.

— И чем же я заслужила? — я приподнялась и хитро уставилась на него, но он снова прижал мою голову к груди.

— Ты приняла меня. Целиком и полностью. И я сейчас не про секс. Хотя за сегодня — отдельный лайк, — я засмеялась и легко пнула его в грудь. — И ты выдерживаешь всё это; мою жизнь, меня. Да, пыталась сбежать. Но я понимаю, почему, девочка из нормального мира. Мелкая. Спасибо.

Он нежно гладил меня по спине широкой ладонью. Нежно, но сильно, спокойно и так… убаюкивающе. Я дала себе обещание не спать. Провести ещё пару часов с ним. Всего лишь на пару секунд закрою глаза. И снова буду смотреть на него. Всего пару секунд. Я должна с ним попрощаться, обнять крепко-крепко, когда он будет уходить, прижаться и прижать его к себе. Всего пару секунд.

Луч солнца медленно поджаривал моё лицо, заставляя поморщиться и открыть глаза.

— Нет! — я вскочила, озираясь по сторонам. — Нет, нет, нет!

Шарила по кровати руками, будто Рэй вдруг стал невидимкой, и это как-то поможет его найти. Глупая, глупая Ками!

Может? Я вскочила, завернулась в простыню, обшарила ванную и гардеробную, уже прекрасно зная, что это бесполезно. Солнце было слишком высоко, а Рэй должен был уйти на рассвете. На кухне послышался звук посуды, и я ринулась к лестнице.

— Привет, Кэм, — раздался мужской голос снизу. — Омлет будешь?

— Привет, Кэм, — мертвым голосом ответила я и развернулась обратно.

Я нигде не плакала. Ни в пустыне, ни в Гонконге, ни тем более в дома Алана. Последний раз это было здесь же, в Москве, когда Чейз вытащил меня от Карминых, мы сидели в его квартире, пили вино, а потом он полез целоваться. Черт возьми, нужно было отказаться ехать в Гонконг ещё тогда. Я ведь не была наивной дурой, чтобы не догадаться о его намерениях. Просто дурой. Думала, всё как-то рассосется само, и скоро он сам потеряет ко мне интерес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но теперь. Вчера. Сегодня. Как будто в глазах прорвало трубу. Сидела на кровати, скорчившись и рыдала, разглядывая его кольцо на своем пальце. Не могла остановиться. Оба кольца.

Думала, я крутая да? Поборола свои страхи? Всё это чушь. Не может человек побороть свои страхи. И я не справилась. То, с чем я тогда совладала — были всего лишь призраки прошлого. Старые психозы, уже давно несуществующие в реальности, которые ходили за мной по пятам и не давали нормально дышать.

Но то, что я испытывала сейчас было настоящим, реальным страхом. За него. И с ним я справиться не могла.

К полудню я всё-таки сходила в душ и вышла из комнаты, даже не высушив волосы.

— Я сожрал твой омлет, чё ты так долго? — бросил Кэм, увидев мою красную, опухшую физиономию, привести в порядок которую не было ни единого шанса. — А, вот чего.

Он равнодушно окинул меня взглядом и отвернулся.

— Я тебе новый сделаю.

— Я не хочу, спасибо, — уронила я, беря у него стакан воды. Руки дрожали.

— Нокс сказал тебя кормить, — безапелляционно выдал Кэм, не слушая меня, и достал из холодильника яйца. — И на всякий случай повторяю, что эти три дня, он запретил выпускать тебя из квартиры.

— Да, я помню, — хрипло ответила я, оглядывая террасу. Он также показал мне, что на ней будут два человека, которых я не знала. И сейчас я заметила их. Он советовал не вступать с ними в контакт. Тихие и незаметные, как вооруженные до зубов тени. Сказал, что будут ещё люди, «на всякий случай», но отсюда будут не видны. А в квартире только Кэм.

Я кое-как промаялась до вечера. Ходила по дому, изучала. Пыталась что-то понять о нем. Трогала его вещи. Завернулась в его гигантскую футболку и обняла себя руками. Несколько раз выходила на террасу, но не разговаривала с молчаливыми фигурами в неприметной одежде, как он и велел.

«Всё уже произошло?» — я получила короткое сообщение от Чейза. И в ответ прислала ему фотку обоих колец. Смайлик в ответ. Пауза. Так и не поздравил, подлец. Я только усмехнулась телефону.

«Как он разрешил для себя нашу с тобой ситуацию?» — вопрос вместо пожеланий счастья.

«Тебя ждет открытый перелом руки».

«Без проблем», — ответил Чейз.

«Го в порядке? Это было ужасно»

«Да. Прислал мне фото»

«Какое?» — я спросила прежде, чем догадалась.

Пересланное сообщение от Го. Белобрысый чокнутый позировал для Чейза с голым торсом, фотографируя новые шрамы вместе с диким оскалом, который должен был означать улыбку. Но больше всего мурашки пошли по коже от того, что, делая селфи, второй рукой Бэй Го изобразил “V” и приставил пальцы к глазам, как какая-то японская школьница. Совсем отъехавший. Тоже мне, китайский Джокер на минималках.

«Передай ему, что мне ужасно жаль».

«??? Самолет прилетел без него. Теперь он твой, Кэм. И ко мне не вернется».

Я не отвечала, хотя сердце забилось вдруг в ушах с бешеным звуком. Но и сюда он не вернулся? Так где он?

Может, решил просто уйти ото всех? От Чейза, от меня. Начать новую жизнь? Наверное, он заслужил. Так ему будет лучше.

«Надеюсь, ты будешь счастлива, Кэм».

«Да».

Смайлик. Конец связи.

Подождите-ка. Я потеряла своего телохранителя! Его не было целую ночь и полдня. Куда он делся?

«Го, ты где?»

Сообщение получено. Прочитано. Ответа не было. Ладно. Ясно. Понятно.

Значит, он так решил. Имеет право. Я никого не держу в клетке. Даже хорошо получилось. Если он хотел выбраться, и это был его план. Что ж. Отлично. Пусть он тоже будет счастлив. Я бы тоже не вернулась туда, где тебя запросто режут ножом. Сбежала бы точно.

«Ладно, Бэй. Желаю тебе удачи в новой жизни. Была рада знакомству».

Получено, прочитано. Тишина. Ушёл офф-лайн. Типичный Го.

Уже был закат. И за эти часы я поняла, что ещё три дня в таком режиме я просто не выдержу. Ни фильмы, ни соцсети не отвлекали — только раздражали, я все выключала и отбрасывала.

— Ужин! — рявкнул Кэм на весь дом, и я подскочила на кровати от неожиданности.

Проходя, выглянула на террасу. Странно, но молчаливых парней не обнаружила.

— А где парни с террасы? — спросила я, спускаясь.

— У них пересменка, скоро придут новые, — с широкой улыбкой ответил Камило. Почему-то она показалась мне неуместной. Хотя, наверное, просто обычная вежливость. Ладно, может, он меня как-то подбодрить хочет. Ужин с доставкой из ресторана. Даже белое вино. Он уже наливал мне бокал.

— Я не хочу, Кэм, спасибо.

— Что так?

— В последнее время не очень могу смотреть на алкоголь.

— Зря. Ты вся дерганая. Расслабилась бы немного. Давай, выпей с деверем за компанию. Или? — он внимательно смерил меня взглядом. — Ты беременная что ли?

Я зависла. Сегодня ночью, в наш второй раз, в спальне наверху, когда Рэй довел меня до самого дикого и уничтожающего оргазма, которого у меня ещё никогда не было, он внезапно остановился.

— Скажи, куда мне кончать сегодня? — его хриплый шёпот стремительно возвращал меня из космической черной дыры, в которую я уплывала. — Ты не понимаешь таблетки с момента взрыва в отеле. У тебя две секунды, мелкая.

Они были мне не нужны. Я судорожно притянула его бедра к себе, не желая, чтобы он покидал меня. Никогда. И всю остальную ночь напролет Рэй больше не осторожничал, так что я до сих пор чувствовала его внутри. Я как-то инстинктивно положила руки на живот.

— Не знаю.

Рик странно на меня смотрел.

— Ну, если пока не знаешь, значит пару глотков ещё точно можно. Давай.

Он подошел ко мне слишком близко, и с дикой улыбкой слишком настойчиво притягивал бокал. Черт возьми. Был похож на тех отмороженных персонажей, с которыми лучше совсем не связываться. Не нужно на них косо смотреть, не нужно препираться. При встрече с такими на узкой дорожке, лучше всего опустить взгляд, притвориться невидимкой и впечататься в стену, пропуская их мимо.

Думаю, если бы он не был его братом, Рэй никогда не оставил бы меня с таким в одной квартире.

– Ладно, – как можно более миролюбиво сказала я, беря бокал и делая пол глотка. Надеюсь, он успокоится и отстанет.

Он выпил почти весь и всё это время весело смотрел на меня поверх бокала.

Думала, меня уже больше ничем не запугаешь, но я поежилась. Наверное, у меня начала развиваться паранойя.

— Они не выходили на связь? Нокс сказал не звонить, если нет ничего срочного. Но может он сам тебе звонил? Что-то говорили?

— Всё хорошо, Ками. Они уже в Барсе, встретили ещё людей из семьи, подкрепление… — Кэм почему-то подмигнул мне. У меня бред или он ведет себя странно? Как будто язык тела не сочетался с простыми фразами, которые он бросал.

— А что-то ещё говорил? Они уже нашли Алана? Когда они пойдут туда?

— Ты есть будешь? — вместо ответа бросил он. — Давай, хватит трещать. Иначе скоро начнешь свой психоанализ.

Я послушалась и начала есть.

— Нормально?

— Суховато, — выдала я.

— Запивай. Нокс сказал о тебе заботиться.

Я снова послушалась и снова отпила глоток из бокала.

— Давай, мышка. Слушайся мужа. И меня тоже.

— Мышка? — я дёрнулась. Это слово. Звучащее из телефонной трубки.

Меня как-то Алан так называл, когда мы ещё встречались. Недолго. Потом, когда я сказала ему, что бросаю его, перестал так называть. Сказал, это слишком ласковое прозвище для провинившегося предательницы, которая его бросила. Поэтому и я благополучно забыла об этом. Сейчас Кэм говорил это слово на другом языке. Но совпадение все равно страшно резануло.

— Слушай, я забыла телефон в спальне, вдруг Рэй позвонит, сейчас приду, — я улыбнулась, а он недовольно кивнул, откидываясь на стуле.

Зашла в спальню, где телефон разрывался от тихого звонка, едва слышного в коридоре. Боже, я целый день смотрела на экран в надежде, что он позвонит, а когда Камило рявкнул и позвал на ужин, просто оставила его здесь! Как так-то?

Я подлетела к нему и ответила на вызов:

— Рэй?

— Мелкая, уходи оттуда! Быстро! — голос Рэя был за гранью человеческого. Я никогда не слышала в нем столько боли и надрыва. Боже, там что автоматная очередь на заднем фоне? Я закрыла рот руками, — Кэм? С тобой?

— Да.

— Слушай внимательно. Делаешь вид, что все в порядке и иди к ребятам на террасе.

— Но их нет, они на пересменке. Кэм сказал, скоро придут другие.

— Мать твою. Не придут. Он их убрал. Кэм и Рико спелись с Карминым. В картели раскол. Они пошли против нас и отца. Сейчас делаешь вид, что ничего не произошло, выходишь на террасу подышать воздухом, улыбаешься. И тихо спускаешься вниз, на нижний уровень террасы к соседям, как я тебе показывал вчера, помнишь? Потом уходишь, как я объяснял. Быстро. Старайся, чтобы он не заподозрил раньше времени.

— Рэй? Рэй? Где твои люди? — я кричала уже в пустое пространство. Туда, где раньше в руке был мой телефон.

Теперь он оказался перехвачен огромной лапой Камило, возникшего из темноты коридора.

— Упс. Где его люди? — предатель отвечал с такой же очаровательной улыбкой, с какой до этого предлагал мне бокал вина. — Я их убрал, Камилла. Не убил, конечно, — он пожал плечами, — мне не нужны дополнительные проблемы с местными властями. Но ты можешь их не ждать.

Я попятилась к кровати и осела на неё.

— Ты спрашивала, нашли ли они Алана? — он засмеялся, чуть ли не сгибаюсь пополам, как будто рассказывал, какой-то анекдот. — Не нашли, Ками. Ведь он здесь.

— Ну, здравствуй, Камилла, — я услышала знакомый металлический голос, выплывающий на меня из коридора и истошно закричала.

Глава 44

— Господи, Камилла, как же ты им провоняла.

Не может быть. Нет. Я не попадусь снова.

Ни секунды не дожидаясь, я метнулась к выходу на второй ярус террасы. И даже успела сделать три шага, когда волосы рвануло назад с такой силой, что из глаз посыпались искры. Я вскрикнула от адской боли и упала назад, прямо на спину Алана, притянувшего меня к себе. Он бешено вжимал меня в себя обеими руками.

Я хрипела. Всё это было не реально. Просто не реально. Я не принимаю этого, не могу. То, что я вижу, не может быть правдой, и каждая клетка в теле была готова взорваться изнутри от того, что я не могла прожить этого противоречия.

— Ладно. Я отмою тебя, Камилла. С хлоркой, — он шептал мне на ухо так похотливо, что меня чуть не вырвало тем, что я успела съесть. Я чувствовала как он вдыхает запах моей шеи, плеч, всё ещё мокрых после душа волос. И то, как он судорожно сжимал меня при каждом вдохе говорило только не о том, что я пахну Рэем, а о том что вдыхать меня было для Алана сродни наркотику. Его рука протиснулась между моих ног, сжала так грубо, что я снова коротко взвизгнула. — Во всех местах отмою. Чтобы можно было нормально пользоваться. Будет жечь, но ты потерпишь. Ради меня.

Я ненавидела этот голос. Я ненавидела этот голос. Как же так? Почему? За что это со мной происходит? Я что, сама была маньяком в прошлой жизни? Принуждала кого-то, кто ненавидел меня, к сексу и теперь расплачиваюсь? Грудная клетка непроизвольно начала всхлипывать, когда черное отчаяние пыталось вырваться наружу.

— Р-Э-Э-Й! — я заорала, что есть мочи в открытую раздвижную дверь террасы. Как будто ночной воздух моего города может перенести этот крик на тысячи километров на запад, и он его услышит.

В ответ моё тело развернуло к Алану, и его рука взлетела вверх, чтобы влепить мне пощечину. Не знаю, что было у него в голове, но в последний момент, он остановился, прямо перед моим лицом, дико кусая собственные губы. Глаза убийственно блестели от плохо контролируемой ярости. Но все-таки контролируемой. И как будто ненавидя себя за то, что не смог меня ударить, он с силой пнул меня на кровать. Но тут же снова схватил за волосы и рванул вверх. Он никогда меня не бил. Уничтожал, угрожал, прижимал и насильно целовал, но не бил.

— Эй, голубки, — лениво протянул Камило, пока я обеими руками пыталась хоть как-то вцепиться в руку державшего меня сзади Алана. — Я вырубил его людей на пару часов, но скоро их дружки выйдут на контрольную связь, и уходить будет проблематично. Кармин, поехали уже. Потом разберешься со своей тёлкой. Меня эта ваша романтика вообще не вштыривает.

Я все равно прикусила себе губу, когда жёстко упала на кровать, и теперь она стекла из губы. Я вытерла её и с отвращением посмотрела на Алана, вот-вот готовая зубами вцепиться ему в глотку.

— Ну, а как ты хотела, Камилла? Неверных тварей нужно учить. Я тебя научу.

Он перехватил меня за плечо так, что я снова вскрикнула. Он же мне сустав сейчас раздавит.

— Проверь, чтоб на ней не было цепочек и прочей хрени с трекерами, по которой можно отследить, — рявкнул Камило.

Алан развернул меня и стал шарить по моему телу глазами и руками. Пока не наткнулся на кольца. Взгляд потемнел, ноздри стали раздуваться, как у бешеного быка. Он рыкнул и одновременно дернул кольца с такой силой, что пальцы дико хрустнули, а я снова заорала.

— Заткни её, — снова гавкнул Кэм, — иначе сбегутся люди.

Алан отбросил мои кольца назад, и они с резким металлическим звуком ударились о каменный пол террасы. С какой же ненавистью он на меня смотрел.

— Сука! — заорал он. — Знаешь, что не идет ни в какое сравнение с тем, что ты снова легла под него и выскочила замуж? То, что ты заставила меня думать, что ты умерла! Тварь!

Последнее, что я увидела, это его приближающуюся руку. Он развернул меня, сжал несколько раз шею в каких-то местах, и я погрузилась в темноту.

Кровать. Чистая постель. Дорогое белье. Лунный свет в открытое окно. Шум леса за вздымающимися от ветра занавесками. Тусклый свет от изящной прикроватной лампы. Запекшаяся кровь на губах. Онемевшее тело. Дикая головная боль. Бездна отчаяния.

Ещё эта ночь или уже следующая? Если следующая — всё очень плохо. Лететь от Барселоны часов пять. И если Рэй не долетел…

— Нет.

Я не могла быть в отключке больше суток, я же не в коме была, меня просто придушили и отключили. Значит, времени прошло мало. И он придёт за мной.

— Я не сдамся. Я не сдамся. Я не сдамся.

Повторяла еле шевелящимися потрескавшимися губами. Ради него, я не сдамся. Нет. Придет, я знаю. Мне нужно просто продержаться ещё несколько часов.

За спиной пошевелился воздух, открылась дверь, и кто-то появился в комнате. Я зажмурилась. Только не он. Пожалуйста. Только не Алан. Если он прикоснется ко мне хотя бы ещё раз… я до сих пор чувствовала его грязную руку между моих ног, хотя она и была только поверх джинс. Но ощущение этого прикосновения всё ещё сводило судорогой от омерзения.

Щеку вдруг опалила одинокая слеза, которая скатилась и впиталась в подушку.

— Слышь? Я тебе еду и воду принес.

Камило. Тварь. Предатель. Недочеловек. Мгновенная вспышка ярости заставила меня вскочить так резко, что в глазах потемнело. А потом я тут же упала на пол, потеряв равновесие.

Черт их всех раздери, тело так занемело, что я и не заметила, что у меня связаны ноги и руки. Это логично. Поэтому они так смело оставили открытым окно.

Перед глазами показались ноги Камило, и он присел передо мной на корточки.

— Понятия не имею, что они все в тебе нашли. Ты миленькая. Но на моей родине девчонки намного красивее. Кровь с молоком.

— Твоя родина тебя обратно и не примет. Как только ты ступишь на её землю, она тебя сожрет, как предателя своей семьи, Камило.

Я даже не узнавала свой голос, шипящий что-то на змеином языке.

— Предателя? — Кэм приподнял одну бровь, поигрывая ножом-бабочкой. Раскрывал и открывал его туда-сюда, пока разговаривал со мной. — Это отец ни хрена не понимает, что в интересах семьи, а что нет. Нокс бросил его давным-давно. Послал практически на хрен, предал семью и в душу наплевал. А Хесус всё носится с ним как с главным сокровищем в своей жизни. Рэй это, Рэй то! Рэю нужна его девушка, отдадим ему Кармина! Откажемся от многолетних переговоров о передаче нам месторождения! Все только потому, что у его драгоценного Рэя зачесалось в одном месте? Хрен ему! И тебе! И отца — тоже на хрен!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Камило изрыгал каждую фразу, как будто ядом плевался.

— Ты вообще понимаешь наши убытки от всех этих финтов ушами Нокса? Хватит! Половине людей в семье это все не нравится. И тогда мы с братом решили, что Хесусу пора на покой. Рэя в расход — он уже задолбал всех своей моралью. Блядь, отец ему простил даже то, что Нокс спутался со спецами. Это вообще в каком месте видано, а? Папа говорит: какая вам разница, если они не наши и с нами не пересекаются? А я говорю: на хрен такого брата! И Алехандро туда же! Носятся все со своим гребанным Ноксом, как будто у него нимб надо головой. Любимый ребенок от единственной любви его жизни, которую он любил настолько, что отпустил. Он про этого сукиного сына так всегда и говорил. Прямо нам в лицо. А мы тогда ему все кто? Ублюдки?

Он всё больше распалял сам себя и теперь дышал, как боец MMA перед боем.

— Я тебе так скажу: у меня только один брат. Рико. Только он всё нормально понимает. Хотя бы один урановый рудник в Африке, и мы поднимем картель на качественно новый уровень. Инфляция, детка, касается даже нас. Люди физически не могут принимать больше наркоты, чем вмещает их организм. А вот уран — это же совсем другое поле игры!

— Очень интересный рассказ, Кэм. Спасибо, — саркастично выдавила я из себя, так и оставаясь прижатой щекой к полу. Как я ни трепыхалась, встать со связанными за спиной руками и связанными же ногами, пока не получалось.

Кэм замер и зло уставился на меня, снова открывая свой нож прямо перед моим лицом, он театрально выжидал пока я испугаюсь. Страх так и не пришёл, и сыграть я его не смогла. Несмотря на то, что он размахивал лезвием в опасной близости от моего глаза. Почему-то сразу вспомнилась огромная тётка с теми же намерениями в Кот-д’Ивуаре. Впрочем, вполне отстраненно.

Так и не дождавшись никакой реакции, наклонился и остервенело разрезал пластиковую стяжку на моих руках.

— Ты прямо уже настоящая Дельгадо, — Камило даже помог мне встать, грубо подняв рывком за шкирку и усадив на кровать. — Не боишься. Черт. Жалко даже отдавать ему тебя на растерзание.

Я тут же замерла и испуганно обернулась на дверь.

— Оу. А вот чего мы боимся? — наигранно сочувственно вопросил Кэм. — Дона Кармина? Согласен. Он стремный. Даже когда ничего не делает. Просто смотрит. Б-р-р.

Камило передернул плечами. Он даже близко не представлял, насколько прав. Я уже распрощалась со страхами перед призраком старого Алана. Того, кто жил в доме под присмотром отца, который держал его хоть в какой-то узде. Но тот, что вырубил меня сегодня, был качественно иным. Я довела его почти до самого края. Я знала.

Тело непроизвольно затряслось, и чертов Кэм это увидел.

— Ты правильно боишься. Его кидает из сторону в сторону. Он порывается то убить тебя то трахнуть. И обратно. Поэтому он че-то там себе вколол.

— Он что, наркоман?

— Не, вроде какой-то транквилизатор. Для психов. Сказал, что не ожидал, что так отреагирует, когда увидит тебя снова. Мне кажется, он не трахает тебя только потому, что ты ещё от Нокса не остыла. Я сказал ему, что вы поженились только сегодня. Иначе он дёрнулся бы раньше, а это не входило в мои планы. Но теперь он в бешенстве. Наверное, ждет пока ты хорошенько проветришься.

Кэм пошло гоготнул.

Я обняла себя руками и сжалась, постарались уменьшиться в размерах. Кэм равнодушно наблюдал за мной сверху вниз.

— На меня можешь не рассчитывать, тезка. Ты считай уже вдова. И всё, что Кармин захочет с тобой сделать… я мешать не буду. У нас такой уговор. Но ты давай, поешь пока. Ты вчера так и не поужинала. Ещё двинешь тут кони раньше времени. И у Кармина опять крыша потечет, что он не сам это сделал.

Камилло снова противно засмеялся. «Считай» вдова? Значит, он не знает точно. Просто запугивает. Упырь.

— Кэм, голова сильно раскалывается. Сколько я была в отключке?

Предатель наклонился, положил лапу на моё плечо и посмотрел на меня внимательно, с дико мерзкой улыбочкой:

— Хочешь понять, как далеко мы забрались за это время от города? Достаточно. Он не найдет. Через три часа мы вылетаем в Африку. Навсегда. Кармин в эту страну больше не вернется. И ты тоже.

— Вам не дадут разрешение на пролет! — огрызнулась я. — Ты вырубил людей Рэя!

— Убери с неё свою гребанную клешню, — от рева, который раздался из дверного проема, где-то в комнате зазвенело стекло.

— Да успокойся, партнер, я так только, — Камило поднял руки вверх и сделал три шага назад, — уговаривал её поесть.

Алан появился где-то в боковом периметре моего зрения, и я тут же отвернулась, чтобы он снова исчез. Увидела, как уходят ноги Камило. Машинально проводила их взглядом и на доли секунды подняла глаза вверх.

Он снова был в очках. В белой расстегнутой рубашке с закатанными рукавами. Мне казалось, с момента нашей последней встречи, он как будто немного заматерел и расширился в плечах. Хотя плевать, если честно.

Руки в карманах. Обманчиво расслабленная поза. Я как будто обожглась, невольно взглянув на него, и тут же отвернулась, уставившись в пол перед собой. Только не смотреть, только не смотреть. Если не смотреть на нечисть, она может и исчезнуть. С первым криком петухов.

— Посмотри на меня, — тихо прошелестел он. Я не могла. Не могла. Эти светло-карие глаза за блестящими стеклами очков не раз являлись мне во сне, хотя наутро я каждый раз это отрицала. Именно эти глаза доводили меня до слез, когда по утрам я обнаруживала под собой мокрую подушку. И я физически не могла поднять взгляд и посмотреть в них добровольно ещё раз. Наяву.

— Посмотри на меня, — снова потребовал он.

Он не прикасался. Слава Богу. Хотя бы это. Я собиралась с силами. Лучше я сама посмотрю. Тяжело задышала, но дыхание сбилось, и я почти захлебнулась им. Всхлипнула, но с упорством трехлетнего ребенка смотрела в пол.

— Посмотри на меня! — заорал он, и стоящий рядом со мной поднос с едой с диким грохотом полетел в противоположную стену.

Глава 45

Мне казалось, что время замедлилось. Как будто я могла подумать сотню мыслей одновременно за одну чертову секунду. Не просто подумать! Осознать. И одна из них была: страх — очень сильная вещь. Очень сильный психический заряд. Он заряжает мгновения нашей жизни. Часы. Дни. А иногда захватывает всю жизнь полностью.

Алан захватил мою жизнь. Я отдала ему все свои ночи, после которых просыпалась с мокрой подушкой целый месяц в Гонконге. Каждую ночь. Но каждый день трусливо делала вид, что ничего этого нет. Не существует. И плакать я даже не умею. Умею только мило улыбаться Чейзу на прогулках.

Но вот, он вернулся. И весь мой аутотренинг и аффирмации оказались ложью, какой и были изначально. Потому что сколько не прикрывай вонь духами и ароматом ванильных вафель и ночного латте в Гонконге, пока не устранишь источник, ничего не получится.

Алан — не человек. Как человек — он просто никто. Падаль, как сказал Рэй.

Но Алан — мой страх. И в этом он намного более реален. Ментальная конструкция. Сильная ментальная конструкция, поселившаяся в моей голове. Но вся Сила этого страха строится только на той, что он забрал у меня!

Я одушевляю его, кормлю. Я готова всю свою жизнь отдавать ему свои ресурсы, поддерживая его жизнь.

Но я могу…

…сама стать хищником. Могу не отдавать своё, а сделать ресурсом его!

Он уже всё равно родился, прямо сейчас, этот мощный импульс дрожи, идущий от самого спинного мозга, леденящий кровь в сосудах, оцепеняющий, лишающий воли и разума. Но пока ещё — не настолько, чтобы я окончательно перестала соображать.

Он родился именно во мне, моё детище, я — его носитель и его родитель. Не Алан. Я позволила ему родиться. А он в благодарность забрал мою энергию и всю волю. И теперь я не могу сопротивляться маньяку, стоящему сейчас передо мной.

Тому, кто заберет либо мою жизнь, либо уничтожит мою личность и растопчет все надежды на будущее.

Нет. Я стану хищником. Я стану Кроносом, что жрет своё собственное порождение. Я сама сожру свой страх, заберу его ресурс, поглощу энергию, да с наслаждением! И всё, что я заберу у него, я направлю на собственное выживание!

Я сделала глубокий вдох и открыла глаза. Теперь я могу смотреть на тебя. Здравствуй, Алан.

Мне показалось он не ожидал. Не того, что я не подниму на него глаза. А того, что сделаю это Так. Маньяк всегда находит свою жертву. Именно поэтому Алан нашёл меня. Я готова была стать его жертвой. Той, кого хочется держать в доме как экспонат в коллекции дорогих вещей.

Той, в чьих глазах всегда светится: «Смотри, как больно ты делаешь мне. Тебе нравится? Тебе ведь нравится то, какая я слабая, правда? То, что ты можешь сделать со мной всё, что пожелаешь? Это отчаяние и беспомощность, они ведь заводят тебя правда?»

Конечно, ему это нравилось. Конечно, его это заводило. И даже в редкие проблески моего сопротивления, он знал, что ему нужно лишь ещё немного надавить. А значит, эти короткие трепыхания только разжигали ещё больше.

Я знаю, что приучила его к этому в ту жуткую неделю в Барселоне, когда позволила заботиться о себе в больнице и дома. Когда испуганно принимала еду из его рук, подарки и другие знаки внимания. Разрешала прикасаться. И в Москве — когда просто сдалась и ходила замороженной сомнамбулой, натянуто ему улыбаясь. Всё это сделало меня именно такой… жертвой.

Сейчас… несмотря на его дикий ор, от которого я всегда втягивала голову в плечи, я знала: он увидел что угодно, только не то, что привык. И когда я заметала в его глазах растерянность, на мои губы наползла улыбка. Дикая, хищная. И такая же маниакальная, как у него.

Какова вероятность, что в одной комнате окажутся два маньяка одновременно? Что ж, Алан. А давай сыграем в эту игру?

Он смотрел на меня, и, кажется, не знал что сказать. Тогда я начну.

— Ну, вот, Алан. Я смотрю. Я тебя вижу. Что-то ещё?

Он засунул руки в карманы и, не мигая, уставился на меня. Первая растерянность уже прошла, и теперь он меня изучал. Думал, играю ли я? Или нужно снова немного надавить, чтобы я стала прежней? Почему-то молчал, хотя вена на виске всё ещё пульсировала. Так всегда было после того, как он орал. Боже, почему я так хорошо его знаю? Я ненавидела его за то, что он заставил меня узнать его в каждом микродвижении.

— Почему ты сразу меня не убил? — жёстко спросила я, рассматривая его со всех сторон. Интересно, как Рэй убивал голыми руками? Я примерялась к шее Алана взглядом и размышляла о том, что других вариантов у меня нет. Либо он меня, либо я — его.

— Потому что ты, единственное, что держит меня на плаву, я уже говорил.

Он проронил это на удивление устало. Разбито.

Ну, уж нет. Я на это не поведусь. Я вцепилась в своё маниакальное состояние, как Тузик в грелку и не желала из него выходить.

— Я не буду с тобой, Алан. Никогда. Тебе придется меня убить, — легко и просто сказала с я с широкой улыбкой.

— Нет.

Нет? И все? Продолжения не было. На контакт он не шёл. Наверное, седативные были очень хорошие. И как мне его убивать? Когда он стоит так далеко, а я со связанными ногами?

— Ты изменилась, мышка. Снова.

— О, я опять заслужила это чудное звание? Чем же?

Он внимательно на меня смотрел, кажется, не понимая, что со мной делать. Сделал один шаг вперед, а я почти возликовала. Не знаю, как, не знаю, с каким успехом. Но я собиралась в буквальном смысле вцепиться зубами в его горло. Так обрадовалась этой идее, что дико улыбнулась, глядя как он приближается. И в этот момент он остановился. Нахмурился и посмотрел со странным выражением лица.

— Будешь, Камилла. Будешь. Сейчас ты хорохоришься, и думаешь, что у тебя есть выбор, жить или умереть. Быть со мной или не быть. Посмотрим, какой ты станешь, когда я заберу у тебя всех, за кого ещё держится твой разум.

— Ты не сможешь добраться до всех.

— Разве? — Алан приподнял одну бровь. — Устроить раскол в триадах Гонконга было не так уж и сложно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не поняла? — я моргнула.

— Когда Рэй Дельгадо запросил у триад и картеля отзыв на мой международный иммунитет, хотя раньше просто следил за мной, я задницей почувствовал, что это не спроста. Вышел на двух младших-дурачков Дельгадо. Спросил, зачем он он делает. Выяснил, что ты жива… — Алан запнулся. — Это был лучший день в моей жизни. Почти такой же, как день, когда убили моего отца. Я так радовался, что даже забыл на тебя разозлиться. В первый момент.

Алан говорил каким-то мертвым голосом, всё так же мрачной статуей стоя надо мной. Он даже не шевелился пока говорил. Просто сипло ронял слова, как механическая кукла. Было не похоже, что он рассказывает о своей «радости».

— И тогда тот дикий клубок лжи, который ты сплела, используя своих ёбарей, распутался просто мгновенно. В один день, — он вытащил одну руку из кармана и щелкнул пальцами.

— Я не спала с Чейзом, — машинально отреагировала я, и тут же себя одернула. Зачем ему эта информация? Его это вообще не касается. А я теряю контроль. Надо вернуть. Алан только дернул краешек губы вверх.

— Не важно. Он все равно умрет. Просто не моими руками. Наши организации слишком долго были в одной связке. Несколько десятков лет. И разумеется, время от времени, мы внедряем наших людей. То они к нам. То мы к ним. Запустить сомнения в приверженности наследника Ли верности триадам? Дернуть за пару ниточек? Это был вопрос двух часов. Тем более, что он сам оступался шаг за шагом, плюя на традиции. Пара звонков моим людям, несколько слухов. Это было как бросить спичку в сухой стог сена. И вот к утру они уже готовы идти войной друг на друга. Мышка, ты просто как Елена Троянская. Ты хотя бы осознаешь, что все эти войны… всё это я сделал для тебя? Я — твой Парис.

— Он плохо кончил, — съязвила я. — Зачем эти сложности?

Алан не обратил внимания, и продолжил говорить так ровно, будто просто отчитывался о том, как удачно поменял резину на машине.

— Чтобы отвлечь внимание Ли от тебя и Дельгадо. Оставить его одного. Переманить двух младших дурачков-Дельгадо на свою сторону. Подмять под себя картель. Убрать Рэя Дельгадо. А заодно его папашу, который живёт в прошлом. Заполучить тебя? Разве плохой план? Отличный, по-моему. Тем более сработал.

— Ты не убрал Рэя Дельгадо, — взвилась я, вскакивая с кровати и снова рискуя упасть.

Во всём этом я услышала только одно, пульс бешено застучал в ушах, а глаза сузились. Он врет. Глупо врет, чтобы вывести меня из себя.

— Ну, как же, Ками? Уже убрал. Остались только мы с тобой. Во всем мире. Как и должны были.

Он холодно смотрел на меня, но так и не подходил. Снова едва дернул край губы вверх, и с этими словами вышел. Так и не подошёл и вообще не сделал ничего из того, что я ожидала. Только уничтожил словами. Он всегда действовал именно так, как я не могла предугадать.

— Нет,— я тряхнула головой и расправила плечи. — Нет, второй раз я в это не поверю. Даже думать об этом не буду.

Я села, закрыла глаза и представила Рэя. Далеко-далеко. Мой муж. Часть меня. Живой. Он живой. Теперь я это знаю. И Кармин не собьёт меня с моего нового пути.

Я увлеченно наблюдала как по стене медленно стекают капли красного джема, который Алан отправил туда вместе с блинчиками и подносом, когда дверь шкафа тихо скрипнула, и из него показалась зловещая физиономия Бэя Го.

Глава 46

— Бэй? — от неожиданности я почти просмеялась его имя. — Что ты делаешь в шкафу?

— Охраняю тебя. Я же твой телохрон, — недовольно он ответил, но так и не вышел оттуда, отчего ситуация становилась все более сюрреалистичной. Я вообще начала сомневаться в том, что он там есть. Может, я просто заразилась безумием от Алана?

Рядом лежали два пистолета, а сам Бэй в черной толстовке, в черных джинсах и с абсолютно белыми волосами сидел в скучающей и расслабленной позе уставшего от жизни одинокого волка. Меня всегда дико забавлял этот его щетинистый образ, но никогда не сбивал с толку.

Камило был совершенным отморозком. Бэй — только играл в это. За его взглядом всегда таилась боль мальчишки, кто стал единственным выжившим из своей семьи. Он знал, что такое семейное тепло. Вырос в любви, своего отца, своей матери и своей старшей сестры. Но потерял всё в один момент.

Поэтому, как бы Го это не отрицал, я видела в нем чуткость, боль, и тягу к человеческому теплу.

— И почему ты сидишь в шкафу, как дурацкий сталкер из дурацкого подросткового дарк-романа? — я начала глупо хихикать. Нервы сдавали. — Ты бы ещё под кровать залез.

– По-моему это логично: чтобы меня не обнаружили твои многочисленные посетители. Моя задача смотреть, чтобы тебя не убили и не изнасиловали. Справиться с охраной из пятидесяти человек персонала задачи не было.

— И давно ты здесь?

— С тех пор, как сюда залез. Держи.

Он протянул мне складной нож и кивнул на стяжку на ногах. Точно.

— А почему не вылезаешь? — я немного повозилась со стяжкой. Освободилась. Потом посмотрела на нож, сложила и молча положила себе в карман. Го никак не прокомментировал.

— Чтобы меня не обнаружили и не убили раньше времени, дурочка. Ещё раз: пока тебя не убивают и не насилуют, я не высовываюсь. Такой приказ. Ну, и объективно я не смогу убить их всех…

— Чей приказ? — взвилась я, пока до меня медленно доходило то, что теперь я не одна.

— Твоего муженька.

— Что? — я почти вскрикнула, но Бэй меня осадил.

— Да, тише ты. Во-первых, не ори. Во-вторых, успокойся. Счастье, что здесь камер нет, раз я всё ещё тут.

— Я спокойна, — огрызнулась я. — Давай выкладывай! Как ты вообще здесь оказался?

— О, это очень интересная история. Дело в том что тот грёбаный латинос Ксандр действительно запихнул меня в самолёт и пристально следил, чтобы он поднялся вверх. Но я сам не собирался улетать. Я больше не в семье. Я — твой телохрон, пока ты сама мне не скажешь другого. И никто этого не может отменить. Ни кучка долбанутых латиносов, ни твой муж.

— Почему ты делаешь это для меня, Бэй? Ты мог просто уйти и начать новую жизнь.

Он хмыкнул и стал изучать облупленную краску старого пустого шкафа.

— Мне моя нравится. Это единственное, что я умею делать. А ты бесишь меня меньше всех. И потом, я успел искренне убедиться, что тебе и правда нужна круглосуточная защита. Ты — самое бедовое и при этом всё ещё живое существо из всех, кого я встречал.

Го явно преувеличивал, но говоря это, закатил глаза.

— Спасибо. И ты приземлился обратно?

— Ну да, это же самолёт Ли. Пилоты меня послушались. У них не было причин не послушаться. Но самое смешное не это. Когда мы уже приземлились, мне позвонил Нокс.

— Что?

— Забыла погоняло своего мужа?

— Н-нет. Зачем?

— У него паранойя. Он спросил, хочу ли я все ещё быть твоим телохроном. Я ответил, что уже сажаю самолёт, чтобы вернуться и продолжать это делать, и пошёл он на хрен, если думает иначе. Он усмехнулся и сказал, что вообще-то позвонил попросить меня о том же самом. В общем, мы поняли друг друга. Но при этом приказал, чтобы я не смел приближаться к дому. И установил слежку за всеми. И за спецами, из-за Камило. Всё-таки у него чуйка, как у терьера. Хотя, если такая чуйка, зачем он вообще оставил тебя со своим братцем? Оставил бы лучше со мной.

— Тогда они взяли бы штурмом квартиру и тебя убили, — тихо ответила я. — Подожди! Ты хочешь сказать, что Рэй что-то подозревал, и я была приманкой?

— Н-е-е. Он просто установил трёхступенчатую защиту. Где я стал тем контролером, о котором никто не знает. Уверен, он не знал, Кэм. Правда. На девяносто девять процентов доверял своим. Я стал тем одним процентом, который подстраховал его чертову чуйку.

Мы замолчали. Он давал мне время всё переварить.

— И прости, что я не остановил вас на выходе из апартаментов. Тебя вывезли на неприметной тачке одного из жильцов этого дома. Так что остальные следящие даже не почесались. Да и я бы никогда за такой не поехал.

— Но ты поехал…

— Да, — Го странно усмехнулся.

— Зачем?

— Просто так. Проверить. Предчувствие. Поэтому я работаю тем, кем работаю. И через пару кварталов тачка остановилась, а тебя пересадили в фургон, и было ещё два. Отбивать тебя там для меня было самоубийством. Я адекватно оцениваю свои возможности. Нокс бы справился. Я один — точно нет. Мой максимум пять человек средне обученной шпаны. Я проверял. Поэтому я просто проследил за вами. Нокс вышел на связь, когда я был уже в пути. Дал дальнейшие инструкции. Они уже летят, Кэм.

— С этого нужно было начинать, придурок! — взвилась я громким шепотом.

— Жалко, что тебе рот не завязали, — сузил свои глаза злобный Го.

— А что, только тебе можно сквернословить? — я снова огрызнулась, но на этот раз мы оба почему-то улыбнулись. Как будто, наконец, стали говорить на одном языке.

— Хорошо, что ты начала отращивать зубы, старушка. Тебе пригодится. Нужно продержаться ещё часа три. Мы вдвоём сможем.

Я улыбалась. Как же я улыбалась.

– Так что, пока они не причиняют тебе вреда, я просто буду здесь. Если что-то начнётся, начну рвать глотки. Стольким, скольким успею.

– Да, Бэй. Я тоже. Я тоже. Теперь я просто так не сдамся. Где мы вообще? Здесь есть аэропорт рядом?

— В четырех часах от города. И нет. Аэропортов нет, в этом проблема. А ещё ублюдки скоро планируют выдвигаться отсюда дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тогда Рэй не успеет…

— Я скинул координаты, он сказал, они посадят самолет в поле.

— Чейзу тоже уже доложил? — спросила я больше из интереса. Мне до сих пор было интересно, в чьих интересах работает Го.

Го странно на меня посмотрел. Очень жёстко.

— Я больше не обязан докладывать ничего Чейзу, Кэм. И не буду. Я абсолютно официально вышел из семьи. У тебя есть муж, который способен с этим разобраться быстрее и лучше, чем кто-либо другой. Может, он и меня научит, и однажды я стану таким, как он.

На это фразе Го едва заметно, но мечтательно улыбнулся, и тут вдруг меня осенило, что Го втайне восхищается Ноксом. Я тоже тихо улыбнулась.

— Почему ты считаешь меня бедовым существом, Го? — я решила поддержать беседу. Заняться все равно пока было нечем. — Я замужем за Ноксом. И ещё сутки назад чувствовала себя самой счастливой на свете.

Го странно на меня посмотрел.

— Кэм. С того момента, как кто-то из таких парней в принципе подошёл к тебе — ты всегда будешь под прицелом. Чейз, Алан, Нокс… не важно, кого из них ты бы выбрала в конце концов. Знаешь, это только в дурацких книжках мужики вроде них во всем идеальны, а женщины рядом с ними всегда в безопасности, тепле и счастье. Посмотри, что происходит в реальном мире. Нет непогрешимых. Каждого из них можно переиграть, каждого из них — ударить по самому больному. Ли-старший не уберег свою жену. Ли-младший подставил тебя. На тебя объявили охоту просто потому, что ты с ним. Иностранка. И рано или поздно, и он бы тебя потерял. На Алана вообще идет постоянная охота. Одна только недавняя атака турок, когда убили Кармина-старшего. Нокс — из той же серии. Когда ты стала его слабым местом, он перестал быть неуязвимым одиноким волком. Все женщины из этого мира носят мишень на спине. И просчитать абсолютно все не может никто из этих парней. Сколько бы денег или людей у них ни было. Так просто не бывает. В этом мире предать может кто угодно. Отец, который посчитает, что так тебе будет лучше, брат, напарник… иногда даже из каких-то своих лучших побуждений. Но все равно предаст.

На последнем слове «напарник» Го запнулся, и я прекрасно поняла, что он сейчас вспоминает Юна.

— Говоришь так, будто я обречена.

— Я не настолько пессимист. Надеюсь, твой муж разберется со всем, и вы сможете пожить спокойно хотя бы какое-то время.

Отличный астрологический прогноз от Го. Я только пожала плечами, и в этот момент по комнате прошла странная вибрация воздуха, заставив стекла дрожать, а стены слегка вибрировать, как будто кто-то выстрелил из огромного духового ружья.

— Что это?

— Это взрыв, — равнодушно сказал Бэй, ковыряя краску шкафа, — километрах в трех отсюда.

— Это что-то значит?

— Понятия не имею. Может, звуки Нокса, а может, просто бензовоз взорвался. Я что похож на цыганку с хрустальным шаром?

Я не стала говорить, что разумеется похож. Он же поехал за неизвестной ему машиной просто потому, что его «потянуло». Да ему вообще на шоу экстрасенсов пора.

«Звуки Нокса» — как музыка для ушей. Внезапно Го бесшумно захлопнул дверь шкафа, прежде чем я услышала поворачивающейся в дверях замок. Ещё одно доказательство паранормального слуха Го.

Алан ворвался в комнату так быстро, что я даже не успела одеть на себя свою новую маниакальную физиономию, которая его ненадолго отпугнула. И, наверное, он снова увидел испуганную мышку, которая в страхе обернулась на звук грохота двери о стену. Потому что внезапно мерзко ухмыльнулся.

— Что-то мне не понравился этот звук. Мышка.

Он медленно подошел. На этот раз в руках у него было оружие. И что-то ещё. Что-то похожее на ремень. Это зачем? Я тут же вспомнила о Го. Он не даст ничему плохому со мной случиться. Черт. Его присутствие меня даже немного смягчило и вернуло прежнюю меня. А мне понравилось то ощущение, что я уже взрастила в себе, преодолевая страх Алана в своей голове.

— Что это? — я таращилась на мигающий какими-то лампами ремешок.

— Мышка, это моя гарантия. Либо ты достанешься мне, либо никому.

— Это, это…

— Ошейник со взрывчаткой, милая. А детонатор здесь, — он показал на своё запястье, где были часы. — Если моё сердце перестанет биться, этот ошейник сделает так, что твоё — тоже.

— Ты не оденешь это на меня! — взвизгнула я одновременно с выстрелом, раздавшимся из шкафа. А потом ещё и ещё.

Го наконец-то догадался, что у него идеальная позиция для того, чтобы убить Алана, когда тот не подозревает о его присутствии.

Я бросилась к стене, чтобы не стоять на линии огня. А когда повернулась на ещё один выстрел снова заорала.

Го… дурачок Го. Если ты не был уверен, что попадешь, зачем вообще вылез?

— Го? — тихо позвала я бездыханного парня, лежащего с простреленной грудью.

✸ ✸ ✸

Друзья! Сегодня у меня стартовала новинка!

Поддержите, пожалуйста, библиотекой и звездочкой! Обещаю, плюс тысячу в карму! ????❤️

«ЭВАКУАЦИЯ»

В тексте есть:

✧ дарк-романтика в космосе

✧ нежная внутри, но твердая снаружи героиня

✧ властный герой-психопат с нечеловеческой логикой

Предупреждение

: действительно психопат.

Спойлер

: героиня выдержит - она уже была замужем.

✧ никаких любовных треугольников, но будут попытки

✧ секс и брак по принуждению (но все останутся довольны) потому что…

✧ хэппи-энд как всегда

#эротика #darkromance #космическаяфантастика

#бракпопринуждению #преследование #бешенаястрасть

Глава 47

Я перевела взгляд на молчащего Алана, надеясь, что увижу его хотя бы умирающим. Висок был оцарапан. Рукав уже застегнутой белой рубашки залит кровью. Но сам он держался за бедро, пытаясь остановить кровь.

— Го? — позвала я снова, медленно подошла к нему и опустилась на колени. Хотела дотронуться. Он ведь просто отключился, правда? Не каждая пуля может быть смертельной. Даже в грудь.

Но мне так и не дали. Сзади на шее с громким щелчком сомкнулся ошейник. Алан намотал мои волосы на кулак и с силой дернул наверх, заставляя встать. И в этот момент я почувствовала, как из кармана на пол выскальзывает нож.

— Как же ты меня задолбала, Камилла. Ещё один твой ёбарь? Ммм? — от прежнего хладнокровия не осталось следа. — Как ты, сука, протащила его сюда?

— Заткнись, Алан! — заорала я, практически срываясь на рык. — Просто заткнись!

Его взгляд упал на пол. Не отпуская моих волос, он медленно наклонился и поднял нож, нажимая на кнопку прямо возле моего лица.

— Мышка? Ну, как так-то? — он смотрел с сожалением и маниакальной нежностью, никак не сочетающейся с железной хваткой на моих волосах. — Убить меня хотела?

Он тяжело вздохнул, как будто сожалея и сочувствуя моей глупости.

— Теперь не получится, — он сунул мне под нос свои часы с детонатором. — Теперь мы с тобой сильно связаны. Как же мне тебя наказать-то, а?

Он посмотрел на нож. А потом на свой кулак, на который всё ещё были намотаны мои волосы, очевидно, что-то придумывая.

— Мммм, — почти сладко протянул он, становясь прямо передо мной. — Жаль, конечно. Но я обещал, что буду тебя учить. Значит, придется.

Он оттянул мою голову ещё немного назад и с мерзкой улыбкой начал отпиливать маленьким ножом мою толстую и густую шевелюру. Мне было плевать на мои волосы. Мог даже на лысо побрить. Но слезы текли ручьём от понимания, что за спиной Алана сейчас лежит парень, который бросился за мной в самое пекло. И теперь так глупо погиб. Нокс был прав. Тысячу раз прав, когда ворчал на него. Го был не обучен и слишком неопытен… Бэй, Господи. Я всхлипнула. Снова и снова, с ненавистью глядя в его светло-карие, почти жёлтые, подсвеченные упавшим в них лучом теплой лампы, глаза.

Когда волосы упали к моим ногам я зажмурилась. Больше не могла на него смотреть. От ненависти, что я изливала на него, у меня и у самой начали жечь глаза. Или это были слезы по Го?

Обе ладони Алана прошлись по моей голове, пальцы пропускали сквозь себя короткое, рваное каре. А потом, он снова схватил волосы и оттянул назад, как будто примеряясь к чему-то:

— Так тоже удобно, — хищно улыбнулся он. — Держать тебя за голову и трахать в твой маленький непослушный рот. Сойдет.

Я открыла глаза. Но не смотрела на маньяка. Он был не достоен. Я судорожно выискивала хоть какие-то признаки жизни у Го. Но их не было. Алан схватил меня за щеки и заставил посмотреть на себя.

— С этого момента, ты смотришь только на меня? Каждый, на кого ты ещё хотя бы раз посмотришь, просто сдохнет. Ты усекла? — рявкнул он.

Я не ответила. И что он мне сейчас сделает, если я не отвечу? Скальп снимет? И в этот момент снаружи раздались странные звуки.

Алан встрепенулся и посмотрел в сторону окна.

— Звуки Нокса, — мелодично пропела я, глядя на его ошарашенную физиономию.

Прошла всего минута, как странные звуки переросли в звуки самого ада.

Выстрелы, крики, взрывы. Дом задрожал, как будто земля под ним раскалывалась. А я по-идиотски улыбнулась сквозь слезы. Улыбка была ненормальной, я знала, но сейчас все эмоции сплелись в тот клубок, распутать который было нереально. И не нужно.

Здоровой рукой, Алан судорожно схватил мою, впиваясь своими пальцами, словно железными клещами, и потащил за собой, ковыляя и прихрамывая на простреленную ногу. Я стала вырываться, оттягивая время. Старалась пнуть его в рану, то в одну, то в другую. Но как бы я ни была зла, ни это, ни его ранения, никак не компенсировали нашу разницу в весе и росте. Черт бы его побрал. Он что, стероиды жрал весь последний месяц? Или его держит чистый адреналин?

— Р-э-э-й! — заорала я, что есть мочи, когда он тащил меня вдоль балкона, где внизу угадывалась гостиная. Именно оттуда «звуки Нокса» доносились всё громче и громче. Алан больно выкрутил мою руку и ещё быстрее потащил мимо. И дальше вверх по лестнице.

Грохот падающих тел. Перестрелка. Настоящая война. Всё вдруг осталось позади, заглушаемое гулом лопастей вертолета, когда Алан вытащил меня на крышу. Мои короткие, жестоко обгрызанные ножом волосы легко взметнулись вверх, щекоча лицо и бесцеремонно влезая в глаза.

Крыша была подсвечена четырьмя прожекторами по периметру, ослепляя ярким светом. В кабине уже ждал Камило. На этот раз без дурацкой ухмылки. Ха-ха. Раз Нокс здесь, то он уже разобрался с Рико и плохо подготовленный бунт не удался, да Камило? Я только радостно ухмыльнулась, наблюдая его встревоженную и поэтому очень глупую физиономию.

Тишина и темнота наступили так резко, что Алан, пытавшийся запихнуть меня в вертолет вдруг остановился. Прожекторы погасли. Звуки выстрелов, взрывы, все стихло, кроме шума лопастей вертолета, который теперь звучал в ночи даже как-то одиноко. А потом, один четкий выстрел из чего-то крупнокалиберного вывел из строя лопасти, и те с противным металлическим лязгом медленно останавливались.

Я сумасшедше засмеялась. Уже вслух. И поймала ледяной взгляд Алана. Засовывать меня в сломанный вертолет уже не было никакого смысла, поэтому, он задвинул меня к себе за спину и поднял руку с часами вверх, закатывая рукав.

— Ты уже там, а Нокси? — крикнул он в темноту. — Любишь играть?

Ответа не было.

— Я тоже люблю, представляешь? — кричал Алан. — Видишь игрушку у меня на руке?

Он резко выпихнул меня вперед и оттянул голову за волосы назад, чтобы моя шея была хорошо видна.

— А вот ещё одна игрушка. Наша с тобой любимая, да? Самая сладкая игрушка на свете, да? Если мой пульс перестанет биться… ты сам знаешь, что произойдет с нашей с тобой игрушкой, да, Нокс? Твоя проблема в том, что живой она тебе больше не достанется. Сдохну я, сдохнет она. Расстояние больше километра от меня, и её голова тоже взлетает на воздух. Хочешь, чтобы она просто жила? Но уже не твоя? Тогда ты нас отпускаешь. Сейчас.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В ответ из темноты, подсвеченной только идущим от света вертолетом, беззвучно выплыла огромная темная фигура. А за ней — ещё одна — немного более узкая и чуть более высокая. Они приблизились совсем немного и остановились. Оба в полной амуниции, но в руках оружия не было.

Я была счастлива видеть его. Он цел. Он здесь. Даже если последнее, что я увижу, будут его прекрасные глаза, я умру счастливой. Я просто улыбнулась ему, а слезы счастья текли по щекам. Он не сводил меня глаз, лихорадочно шаря по телу, чтобы понять, все ли со мной в порядке. На коротких волосах он тоже остановился взглядом, и снова вернулся ко мне.

Алехандро — вперился ледяным взглядом куда-то за наши с Аланом спины. На Камило, видимо. Потом, он коротко ухмыльнулся и сделал пару едва заметных жестов пальцами. Как будто язык глухонемых. Наверное, Алан этого не заметил.

— Твоё решение, наёмник? — жёстко крикнул Алан.

Нокс так и не ответил, только губа немного дёрнулась, как в этот момент Алан сзади издал странный звук. Я мгновенно обернулась, а Алан ошарашенно осел на пол, закатил глаза и через пару секунд отключился. Огромный кулак Камило знал, как с первого раза вырубить человека ударом в затылок, но при этом не убить.

Дальше всё начало происходить с той скоростью, от которой перед глазами все мгновенно поплыло. Я оказалась дома. В его теплых, родных объятиях. Нокс отстранился только на секунду, осматривая меня с ног до головы. Кажется, мы оба были в таком состоянии, что ни я, ни он не произносили ни слова.

Я точно не могла ничего сказать. Иначе бы просто задохнулась. Мы общались взглядами, и это было намного лучше.

Он стащил с себя бронежилет, который ужасно мешал мне чувствовать его тепло, и снова вдавил меня в себя, запуская руку в мои короткие волосы, и прижимая голову к своей груди. Я чувствовала, что его трясло. Физически подбрасывало вверх и поэтому он прижимал меня к себе всё сильнее и сильнее, будто пытаясь удержаться от этого состояния. Ещё немного, и он меня придушит, но это было не важно. Я хотела впечататься в него не меньше, чем он в меня.

Боковым взглядом заметила, что Камило уже стоял на коленях, подняв руки вверх. Алехандро что-то тихо говорил ему. Но я не понимала испанский. Наконец, Нокс отстранился.

— Ксандр, надо эту хрень снять с шеи, пока он ещё жив.

— Да, сейчас.

Ксандр метнулся куда-то в сторону, а Кэм уставился на Рэя снизу вверх и начал по-английски:

— Это ведь мне зачтется, брат? Я прошу сохранить мне жизнь.

— Не называй меня братом, — механически уронил Нокс.

— Но… мы с Лексом договорились! Я помогаю и остаюсь в живых! Он обещал!

Камило начал паниковать и вдруг метнулся в сторону. На что он надеялся? Прыгнуть с крыши? Мог бы обратиться за советом к мне, я бы сказала, что это плохая идея.

Нокс среагировал мгновенно и вырубил Кэма одним движением. Сзади появились ещё люди. Судя по обилию испанской речи — люди Ксандра.

Алехандро подошёл к нам с лаптопом, заставил меня сесть на пол и открыл комп. Его движения были быстрыми и точными — типичными для человека, который привык работать с кодом под давлением.

Я почувствовала как Рэй опустился на пол позади меня, взял меня за талию, посадил к себе на колени, притянув спиной к своему животу, а потом… прижался своей шеей к моей.

— Что ты делаешь? — Ксандр спросил ошарашенно, но тут же взял себя в руки и снова нацепил ледяную маску. — Ты хорошо понимаешь, что если я ошибусь…?

После этих слов я дёрнулась, понимая, наконец, что задумал Нокс.

— Рэй? Нет, отпусти! Не нужно так!

В ответ, он только сильнее притянул к себе. Я сама не сразу осознала, что любая ошибка — это взрыв, — только сейчас, под тяжелым и мрачным взглядом Ксандра. Я всё ещё могу… Нет, вернее теперь: мы оба… Я стала вырываться. Но теплая горячая рука вжалась в мой живот, а вторая ладонь легла на ключицу, притягивая к себе так, что расстояния между нами абсолютно не осталось.

— Только так и нужно, мелкая, — прошептал он мне на ухо. — Не дергайся. Посиди со мной спокойно. Я всё равно не отпущу.

Рэй сжал ещё сильнее и кивнул Ксандру:

— Давай. Делай свою работу.

Ксандр с хладнокровием хирурга воткнул в мой ошейник какой-то кабель и протянул его к лаптопу.

— Ты ещё и хакер? — слабо улыбнулась я Ксандру. Это могут быть последние минуты моей жизни. И, наверное, мне сейчас нужно говорить другие слова и другому человеку. Но я просто плохо соображала.

Ксандр бросил на меня все такой же нечитаемый взгляд и вернулся к чёрному терминалу с бегущими строками кода.

— Мне ответить? В прошлый раз ты сказала мне больше с тобой не разговаривать.

Я только слабо улыбнулась и подняла глаза на Нокса, бровь которого стремительно улетала вверх при прослушивании нашей перепалки.

— Я не взламываю банки. Но да… цифровые бомбы и кибер-минирование — это моё.

Нокс усмехнулся и снова перехватил руки, прижимаясь своей теплой щетинистой щекой к моей. Я закрыла глаза. Вдыхала его запах. Прекрасно понимала, какую смерть выбрал сейчас Рэй, в случае малейшей ошибки. И у меня даже не было сил его оттолкнуть. Несколько долгих минут. Наверное, целая вечность.

— Я с тобой, мелкая. Не бойся, — услышала едва различимый шёпот в ухе.

— Я не боюсь, Рэй. С тобой не боюсь, — едва произнесла я. Наверное, просто подумала.

На секунду он провел ладонью по моему животу, и, наверное, мы с ним подумали об одном и том же. Я уже могла носить ребенка.

Ксандр издал какой-то звук себе под нос, привлекая наше внимание, и вдруг замер. Мы оба уставились на то, как он занес руку над клавиатурой. Его пальцы нервно подрагивали в воздухе.

— Не уверен, брат? — спокойно спросил Рэй. — Тогда дождемся других спецов.

— Уверен, — уронил Ксандр. — Просто… ты мой последний… не важно…

Я не заметила, как с этими словами он уже опустил руку на клавиатуру. Зажмурилась. Досчитала до трех и услышала короткий щёлчок за мгновение до того, как Ксандр молниеносно содрал с меня эту гадость и отшвырнул на другой конец крыши. Потом он достал оружие и с ненавистью пальнул в ошейник, который сдетонировал и разлетелся на сотни частей. Да, пожалуй, моя шея этого бы не перенесла.

Только сейчас я поняла, что Ксандр был не просто в ледяном состоянии, он был в холодной ярости, которой дал прорваться наружу, и теперь его трясло. Холодная маска на лице подрагивала, и с горящими глазами он развернулся в сторону лежащего недалеко Камило.

Но дальше я ничего не видела. Мои губы смело горячими губами Рэя. И в этом были все чувства, что мы только что пережили. Все до капли. Мы почти все время молчали это время, но наши чувства теперь лились друг на друга исцеляющими потоком, минуя все слова. Он целовал меня недолго. Оторвался от меня, запустив обе ладони в мои волосы и прислоняясь ко мне лбом. А потом улыбнулся. И я не видела столько эмоций на его лице даже в нашу первую брачную ночь. Не видела, чтобы он был таким счастливым и опустошенным одновременно. Его глаза блестели, и он снова ничего не мог мне сказать, скользя по моему лицу короткими, нежными поцелуями, как будто проверяя, реальна ли я. Точно ли жива.

— Ладно, — он немного отодвинулся. — Потом…

— Да… — улыбнулся я, начиная вставать.

Мы встали, и он снова притянул меня к себе, как будто не мог оторваться. Вдыхал меня. А я — его.

— Мелкая. Мне нужно кое-что закончить. Наверняка.

— Ты про Алана?

— Я не хочу, чтобы ты это видела.

— Я выдержу, — если он собирается выстрелить в него, пока тот в отключке, я точно это выдержу. Именно так я и сказала Ноксу, но он вдруг взял моё лицо в свои ладони и странно, как-то дико улыбнулся.

— Н-е-е-т. Мелкая. Ты ведь не думала, что для него будет всё так просто? — я едва не отшатнулась от того, как быстро поменялся взгляд Нокса, от того, как внезапно остекленел.

— Рэй, — осторожно начала я, но тут же посмотрела ему за спину и нахмурилась. — Рэй?

Я дернула Нокса, чтобы он тоже обернулся. Он повернулся и задвинул меня к себе за спину, откуда я испуганно выглядывала. Алехандро стоял над Камило, направив на него пистолет. Тот уже очнулся, стоял на коленях, и о чем-то его умолял. Итак было понятно, о чем.

— Я не могу, — Алехандро убрал пистолет и отошёл на несколько шагов, устало потирая лицо руками.

— Давай тогда я? — послышался новый голос откуда-то сбоку. — Я с удовольствием.

— Бэй! — взвизгнула я и рванула к едва передвигающему ноги белобрысому Го. — Ты жив!

Я даже не подумала о том, что делаю. Бросилась к нему и крепко обняла.

— Господи, я думала ты…

— Ты меня удушишь сейчас, — довольно улыбался Го во все тридцать два зуба. — У меня итак внутреннее кровотечение. Уйди, пока твой бешеный муж меня не грохнул по-настоящему.

Я тут же отошла и испуганно покосилась на ироничную ухмылку Нокса. Тот аккуратно вернул меня к себе.

— Прости, — виновато улыбнулась я.

— Ок. Сегодня прощаю, — серьезно ответил бешеный муж.

— Ты сказал, кровотечение? — я только сейчас обработала информацию.

— Выстрел про бронику с такого маленького расстояния? Там че-то точно внутри не в порядке. Хорошо, что ублюдок не привык делать контрольный в голову. Так что, латинос, — спросил Го у Ксандра. — Нужна помощь?

Ксандр не оценил легкомысленного тона Го. И не ответил. Он переживал настоящую внутреннюю трагедию. Я видела по его лицу, как постепенно внутри него что-то ломается, когда он запускал руки в волосы и сжимал голову.

Нокс подозвал около десяти человек своих людей, которые оказались рядом почти мгновенно, и обратился к Го:

— Слушай, Злюка, возьми парней, забери Ками, и пойдите сделайте себе чайку на кухне. Дальше будет не для ваших с ней глаз. Скоро поедем домой.

Го по привычке смерил Нокса злым взглядом, но тут же скорчился, когда Нокс опустил свою руку на его плечо:

— Отвыкай, Злюка. Теперь ты работаешь на меня. Охраняешься мою жену. И весь этот свой сигма-взгляд запихиваешь себе в задницу, понял? Навсегда. Если хочешь, чтобы я научил тебя всему, что сам знаю. Усек?

— Да, — Го поменялся в лице мгновенно, клянусь, вытянулся по струнке и, преисполнившись, согласно кивнул. Я бы, наверное, засмеялась, если бы у меня были на это силы.

— Мелкая, — Рэй притянул меня к себе и коротко поцеловал, пропуская мои короткие неровные волосы между своих пальце. — Я скоро. Подожди ещё немного хорошо?

Я кивнула, но уже сейчас видела, что взгляд Рэя постепенно уплывает. Это были последние мгновения, когда он держал свой фокус на мне. Когда Бэй выводил меня в дверь, ведущую с крыши вниз, я обернулась.

Нокс уже повернулся к Алану, достал откуда-то огромный нож с прорезью посередине. Посмотрел на него, и как будто что-то решив, отбросил в сторону.

Потом он присел над бессознательным Аланом и смотрел на него как-то очень странно. Даже улыбался.

— Просыпайся… — услышала я за уже закрывающейся дверью.

Глава 48

Прошёл, наверное, час. За это время один из людей Ксандра, мужчина в возрасте, сделал мне чай, нашёл в холодильнике всё те же блинчики, которые я так и не попробовала, сыр и что-то ещё. Поставил передо мной, видимо, уговаривая поесть. Он говорил что-то по-испански, прекрасно зная, что я его не понимаю. Вообще-то почти все остальные знали английский, но не этот.

Но он был вполне добр и мягко, даже как-то по-отечески, пытался что-то в меня впихнуть. Он правда думал, что я могу есть сейчас?

Я прекрасно понимала, что мой муж сейчас медленно и методично добивает моего бывшего. И от этой мысли ощущения внутри были абсолютно ужасными. Как будто внутри все превратилось в дрожащий студень.

Бэй как мог отвлекал меня словами. За это время я выяснила, что тот взрыв, что мы с ним услышали в спальне, действительно был делом рук Рэя. Он приказал посадить свой суперджет в чистом поле, что, конечно, не могло пройти без пожара. Все люди эвакуировались в считанные секунды, и после этого самолет просто взорвался. Рэй прекрасно знал, что так будет, но ему на это было плевать. Он шёл за мной.

Когда интересные истории у Го закончились, он нашёл где-то в гостиной бренди и поставил на стол бутылку. Остальные ребята довольно заухмылялись, а я даже смотреть не могла.

— Старушка, давай. Сто грам, и весь твой тремор как рукой снимет, — Бэй почти силой влил в меня своё «лекарство» и, на удивление, через минут пять мне заметно полегчало.

— ¡Ahora come! — не отставал латинский наёмник со своей едой. Клянусь Богом, я свирепо схватила блинчик просто, чтобы он успокоился, хотя и боролась с тошнотой, но тут же замерла, забыв как жевать, когда в гостиную спустился Ксандр.

Казалось, его лицо почернело за это время. Как будто ходячий мертвец.

Кто-то что-то спрашивал у него по-испански, но от не отвечал. Сел на диван и уставился в пустоту. А когда ему протянули бутылку, он не отрываясь и без единого звука выпил почти четверть. Я взглядом спросила у одного из людей, что происходит, и он подошёл ко мне, чтобы шепнуть:

— Сегодня ему пришлось убить двух своих братьев. Это трагедия. Жуткая, конечно.

— Почему сам?

— Потому что он поручился за них головой перед Ноксом, хотя у того и было к ним недоверие. Они до последнего спорили. Но Алехандро его убедил, и в итоге, подвёл. И вообще, никак не ожидал такого предательства. Никто не ожидал. Просто ужас.

Мужчина цокал языком и качал головой, как будто обсуждал новости на рынке.

— А где Рэй? — спросила я. Мужчина тихо пошёл поближе к Алехандро, чтобы осторожно что-то разузнать, а потом вернулся.

— Рэй дал волю эмоциям. Он остался один на крыше.

Я опустила голову и закрыла лицо руками. Наверное, это было плохой идеей. Не то, чтобы мне было жалко Алана. Хотя нет, наверное, жаль. Он был болен. Но абсолютно не понимал этого. Болен и одержим. На моём месте могла оказаться любая другая девушка.

Просто выбор его нестабильного разума почему-то сошёлся на мне. Наверное, по чистой случайности. Но Рэю не стоило сейчас срываться. Я была уверена, что каждый такой срыв оставляет в его душе след, который потом ничем не стирается.

— Нужно пойти забрать его, — сказала я Го, но мне ответил всё тот же парень, что общался со мной до этого:

— Ксандр говорит, туда нельзя. Никому. Блин. Там, наверное, потом только тест ДНК...

— Мигель, заткнись, — бешено рявкнул Ксандр с другого конца гостиной, не дав договорить. — Кэм, иди сюда.

Я послушно прошла и села напротив, немного испугавшись его резких эмоций. Он тяжело уставился на меня и снова сделал несколько больших глотков.

— Однажды я обещал тебя утопить, — он сделал ещё глоток. — Беру свои слова назад. Я никогда тебе не наврежу, Кэм.

— С чего такие перемены? — ровно отозвалась я, вспоминая, что то обещание он давал вполне себе серьезно и снова обижаясь на него.

— С того, что если ты умрешь, он просто отправится в дурку. Сегодня я так ясно это увидел, что там без вариантов. И… не хотел бы я быть на его месте. Это ведь ужас.

Я вздохнула.

— Я сожалею насчет того, через что тебе пришлось сегодня пройти.

Он кивнул.

— Я виноват. Перед вами обоими.

— Не нужно винить себя за то, что доверился кому-то, кого любишь. Если кто-то не оправдал твоего доверия, это его вина, а не твоя. Не бери на себя вину своих братьев.

Ксандр снова тяжело смотрел своими ледяными глазами, а потом усмехнулся.

— Рэй говорил мне приблизительно такую же херню. И меня не винит. А вот я так легко не могу…

Я помолчала немного, а потом протянула ему руку:

— Ладно. Я, видимо, тебе не нравлюсь, но предлагаю мир. Ради Рэя.

— Ты мне не не нравишься, Кэм. Мне не нравится то, как… как его стержнем, вокруг которого все держится, теперь вдруг стала ты. А не его дисциплина и холодный расчет, как раньше. Я злился только на это.

Я уронила руку.

— Ну. У меня с Рэем точно также. Как и у него со мной. И… спасибо, что спас меня сегодня.

Он внимательно изучал меня, не понимая, верить мне или нет. Потом сам взял мою руку и несколько раз тряхнул.

— Ладно. Черт с этой вашей любовью. Мир, Камилла.

— Что ж, — я широко улыбнулась, точно зная, что сказать ему, чтобы позлить. — Желаю тебе найти такого же человека для себя, Ксандр, и узнать что такое истинная любовь.

— Нет, спасибо, — он прожёг меня взглядом, понимая, что я издеваюсь. — Звучит как проклятье.

Я сидела на диване и непрерывно смотрела на лестницу. Ещё один час. Целый, длинной в жизнь, час.

— За ним точно не нужно подняться? — уже на пределе нервов почти простонала я.

— Кэм, — одернул меня Ксандр. — Дай Рэю пройти это до конца. Он заслужил.

— Мне кажется, для него это плохо.

— Не в этом случае. В этом случае — ему станет хорошо. Очень хорошо, поверь…

Он прервался на полуслове, когда наверху вдруг хлопнула какая-то дверь. Но Рэй так и не появился. Ксандр глазами приказал Мигелю проверить, как там Рэй. Через пять минут парень спустился. С каменным лицом зеленого цвета. Он едва мог говорить и издавал странные горловые звуки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Как он? — спросил Ксандр.

— Норм, — сдавленно произнес Мигель. — Я ща ему чистые шмотки принесу. Он идет в душ.

— Ок, тогда начинайте минирование здания. Не будем оставлять криминалистам слишком много работы. Собираемся, — командовал Ксандр, а затем тихо спросил парня о Ноксе: — Он вменяемый?

— Твой брат? Точно нет. Я знаешь, я такого… — Мигель поднял руку, показывая на лестницу, и, казалось, вот-вот расплачется.

— Я не об этом спросил, идиот! — рявкнул Ксандр и парень резко сник.

— Ну, он со мной разговаривает…

— Хорошо. Свободен.

Я вжалась в диван, слушая их разговоры. Господи, кого я увижу перед собой, когда Рэй вернется? И тут же прогнала свои мысли, тряхнув головой. Так могла думать только старая Камилла.

А сейчас:

я увижу перед собой того, кто только что приставил свою шею к моей, когда она могла взорваться в любой момент.

Того, кто задвинул своих братьев и не пустил их на свадьбу просто потому, что они мне не понравились.

Того, кто ради меня простил предательство и смертельное оскорбление, которое нанёс ему его самый близкий друг и брат.

Кто вывернул наизнанку весь хрупкий теневой альянс и заставил два крупнейших мафиозных клана и всех остальных игроков, которым был выгоден Кармин, поступиться своими принципами и отдать того на растерзание.

Того, кто пошёл за мной в дом Карминых и получил смертельное ранение в живот, две клинические смерти и искусственную кому.

Того, кто ради меня перелопатил пол Барселоны и разобрался со всеми предателями из Арева, которые забрали меня и передали Кармину. Недавно Арева как организация, вообще прекратила своё существование.

Я увижу того, кто отдавал мне свои последние антибиотики и еду в пустыне. Кто положил весь лагерь туарегов потому что те собирались пустить меня по кругу.

Того, кто ради того, чтобы тогда ещё мало знакомую девицу не обнаружили и не убили, убрал двух своих связных. Кто пожалел и не бросил меня умирать в лагере.

Я увижу того, кто однажды в пустыне, взял меня за руку и повёл за собой. И с тех пор, я готова идти так за ним всю жизнь.

Всё остальное — теперь уже абсолютно не важно.

Я видела, как он замер наверху лестницы. Опустошенный, с мокрыми волосами, которые теперь упали на лоб. Он осторожно посмотрел на меня. Я понимала: он не знает, как я отреагирую на него и на то, что он только что там творил.

Но я не стала дожидаться. К черту принципы, осуждение, и вообще всю мораль в этом мире. Есть только Он и Я.

Я сорвалась с места и побежала к нему, напрыгивая на него с ногами уже внизу лестницы. Зарылась в его шею и замерла, пока он крепко прижал меня к себе под бедра.

— Эй? Всё в порядке? — тихо спросил он, всё ещё не веря, что я отреагировала именно так.

— Ага, — пробубнила я куда-то в его ключицу. — Теперь да.

♡ ♡ ♡

Sound: Teddy Swims - L.I.F.E.

От автора:

эти ребята стали для меня такими особенными, что я плакала просто потому, что их история закончилась, и мне придется их отпустить.

Если вы были всё это время со мной и с ними, поставьте нам, пожалуйста,

звездочку

))) ⭐️

Из приложения:

прямо на этой странице, в верхнем левом углу.

С сайта -

на главное страничке книги:

там где написаны слова: «

мне нравится!

»

Я буду вам бесконечно признательна и за пару слов) желательно приятных, потому что к эту книгу я вложила всё своё сердце. Люблю всех своих читателей!

И… эпилог!

ЭПИЛОГ

На медовый месяц он всё-таки потащил меня на Исла Дельгада. Уговорил, защекотав чуть ли не до смерти, когда я уже не могла дышать от смеха и едва слышно простонала «да».

Я наслаждалась каждым мгновением, наслаждалась островом, вкушала его ароматный воздух, как будто он был самой лучше едой, и ругала себя за то, что так предвзято отнеслась изначально к этому райскому месту. Я могла бы здесь провести всю жизнь! Вместе с Рэем, конечно.

— Рэй! Я беру свои слова назад. Я хочу жить здесь, с тобой.

Мы были на белом песчаном пляже в тени мангровых деревьев. Он сидел в белой рубашке, прислонившись к стволу пальмы. Расставил ноги, усадил меня между ними и уложил мою голову себе на грудь. Я млела под его ласковыми руками, то и дело пробирающимися под платье, до тех пор, пока не сказала эту фразу. Внезапно его руки остановились, а тело подо мной напряглось. О-о. Что-то не так.

— Рэй? — я встала, и он не стал этому препятствовать, только странно на меня смотрел. — Выкладывай!

Я села перед ним на пятки и подозрительно сощурилась, чем вызвала его короткий смех. После чего он отвел глаза в сторону. А вот это вообще плохо!

— Мелкая…

— Да?

— Понимаешь, мне предложили работу.

— Что? — взвизгнула я. — Ты не ушёл? Я так и знала, что не ушёл! Ты обманул меня! Такие, как ты не уходят!

Я вскочила, но тут же была обрушена обратно на песок и прижата огромными горячими руками к его животу.

— Да, подожди ты, мелкая фурия. Ты дашь мне договорить? — его губы щекотали моё ухо, пока он прижимал мою спину к себе и поглаживал ладонью ключицу. Потом медленно поднял ладонь на шею и прижал к себе ещё сильнее, прекрасно зная, от каких именно движений я начинаю плавиться и перестаю соображать. — Успокоилась?

Я только тихо кивнула; уже поплыла. Мы занимались любовью очень давно: только утром. А уже был обед, и я успела соскучиться по нему.

— Готова хотя бы послушать?

Я снова кивнула, и он меня отпустил, усаживая напротив.

— Понимаешь. Всё то, что творится в Африке, — начал он, а я закатила глаза и скрестила руки. — Прекрати. Ты обещала нормально слушать!

— Ладно.

— В общем, Кармины не просто так были всем выгодны. У них было налажено всё: контакты, поставщики, добыча. Огромная бизнес-махина с хорошей капитализацией, причем действующая в интересах вполне себе легальных игроков. И теперь это все осталось без присмотра.

Я снова сощурилась, довольно быстро соображая, к чему он ведет.

— Без присмотра?

— Да.

— И эти самые легальные дяденьки тебе предложили за этим всем присмотреть, Рэй Дельгадо? Чтобы продолжать работать на континенте в их интересах?

Он поджал губы, кивнул и выдохнул:

— Молодец, — похвалил он меня за догадливость. — Я в тебе не сомневался.

— Рэй? Ты же говорил, что ушел?

— Я ушёл. Из полевой работы. Это значит, вероятность, что мои мозги разлетятся где-нибудь в пустыне в самый неподходящий момент будет в сотни раз меньше…

— А что, для этого бывает подходящий момент?

— …Я просто хочу перейти в другую сферу деятельности. И подо мной только их легальный бизнес. Вся грязь, которую я раскопал на Кармина-старшего, то, чем занимался помимо урана и оружия, всё уничтожено.

— Рэй? Ты только что проговорился, ты это понимаешь?

Он вопросительно поднял бровь и нахмурился.

— Ты сказал: «Подо мной их легальный бизнес». То есть — он уже твой? Дельгадо! Ты не советовался со мной сейчас! Ты ставил перед фактом, так?

— Мелкая…

— Их легальный бизнес? Уран и…? Оружие? Оружие — это прям нормально?

Рэй смотрел на меня исподлобья. А вот сейчас я точно трахаю ему мозги. Он позволил мне встать, и теперь я ходила перед ним по пляжу, туда-сюда, как взбешенная кошка, и что-то бурчала себе под нос, пытаясь со всем смириться. Он спокойно, с легкой полуулыбкой наблюдал за мной своими тёплыми металлическими глазами и ждал, когда я успокоюсь.

Я же знала, что он не будет сидеть возле моей юбки! Знала, как то, что небо — голубое, трава — зеленая, а Рэй Дельгадо никогда не будет бездельником и домохозяином в халате, окруженный оравой детишек.

Знала и то, что он точно придумает себе что-то в Африке. Он и пустыня — да они вообще выглядели как одно целое! Просто до сих пор не думала, что это случится так скоро. Я ведь обещала себе, что не стану его клеткой! Обещала! Но на глаза почему-то навернулись слезы. Я просто… просто боялась…

— Ты правда хочешь этим заниматься? — спросила я, останавливаясь перед ним. Это было последнее, что я должна была спросить.

— Вообще не хочу, — устало выдохнул он, встал и притянул к себе, понимая, что теперь можно. — Просто кто-то должен их заменить. Кто-то надежный на континенте. Кого все давно знают. Кто всех устраивает. У кого безупречная репутация. Кто давно в теме и... я — идеальный вариант.

— Идеальный вариант для кого?

— Мелкая, — он погладил меня по спине. — Я больше не буду бегать как наёмник. Это бизнес. У меня будет много деловых поездок. Вполне легальных. И намного больше денег, чем сейчас.

— П-ф-ф, — я фыркнула, — только не втирай мне, что тебя прям вот это вот соблазнило.

Как будто я не знала, что у итак него достаточно средств, чтобы оставить всем своим детям приличное наследство.

— Ками, — он приподнял мой подбородок. — Последний аргумент: ты будешь ездить со мной. В отличие от Карминых, у меня не такая плохая репутация. После него, меня теперь не так много народа хочет убить.

— Не так много? Отлично успокоил!

— Вообще не много. Ладно. Это издержки жизни с плохим парнем, мелкая. Но сейчас и правда всё спокойно. Мы мониторим. Ситуация очень благоприятная. Я и правда устраиваю абсолютно все стороны.

Он только уткнулся мне в макушку и начал покачивать нас из стороны в стороны.

— Ещё бы я не ездила с тобой! — пробубнила я в его грудь. — Даже не мечтай, что будешь оставлять меня одну! Деловых поездок, говоришь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да, а что? — нахмурился Рэй.

— Значит, ты будешь чаще носить костюм? — наконец я нашла в себе силы улыбнуться, запуская руки под его белую расстегнутую рубашку, чтобы снова ощутить под ладонями каменные мышцы, сплошь покрытые шрамами.

— Возможно, — порочно улыбнулся Рэй, склоняясь надо мной. — Тебя это возбуждает? — прошептал он мне в губы.

— Возможно, — выдохнула я.

Через пару недель после этого разговора мы уже собирались вылетать. Сначала в Москву. Кажется, пришла пора познакомить моего мужа с родителями. А потом в Африку. Обживаться на новом месте.

К слову, с отцом Рэя я всё-таки познакомилась. Однажды ранним утром к острову без всякого предупреждения причалила небольшая ультрасовременная яхта, откуда высыпало несколько человек охраны во главе с седовласым джентльменом — точной копией Рэя, только на сорок лет старше, кареглазой и чуть более смуглой. Он был в пижонском белом костюме, шляпе и с элегантной тростью, которая для него совершенной необходимостью, а не для завершения образа. Он тяжело опирался на неё, волоча за собой одну несгибающуюся ногу, что совершенно не мешало его почти двухметровой фигуре выглядеть бесконечно величественно.

— Здравствуйте, соседи, — пророкотал он хорошо поставленным голосом.

Рэй был не рад, но под моим осуждающим взглядом всё-таки смягчился и пригласил отца в дом; на чашку кофе. Теперь из-за новой работы Рэя им придется общаться намного чаще, и хорошо бы они нашли общий язык. Хесус немного поговорил со мной, довольно улыбнулся. А потом я оставила их одних. Они проговорили несколько часов, за которые я часто бросала на них взгляды, появляясь то в саду, то на пляже, откуда они были видны. И в конце концов, застала их за крепкими и очень искренними объятиями.

— Уф. Ну, слава Богу, — выдохнула я и тут же наткнулась на стремительно приближающуюся ко мне фигуру Го. Физиономия у него была совершенно дикая.

— Го, что случилось?

— Ты знаешь, что сегодня день свадьбы Чейза? — почти выкрикнул он.

— Знаю. Я поздравила его вчера вечером, когда у него было утро. Сейчас у них вечер, наверное, праздник в разгаре. Не хочу мешать.

— Её отравили, — уронил Го.

— Кого? — не сразу соображая, глупо переспросила я.

— Жену. Теперь уже жену Чейза. Прямо на празднике. Только что. Мне друг сообщил.

Го был жутко расстроен и встревожен.

— Я не понимаю. В смысле? Она в больнице?

— Нет, Кэм. Её больше нет.

— Что? — я хлопала глазами, даже не понимая, как к этому относиться. Я осела на стул прямо в саду и молчала некоторое время, прежде чем смогла сказать: — Как Чейз?

— Говорят, в бешенстве.

— В бешенстве… — повторила я одними губами.

— Говорят, он начинает полномасштабную войну. На его стороне теперь все ресурсы её семьи. Они ведь успели заключить брак.

— Он итак хотел войны,— машинально ответила я. — Бедный Чейз. Бедная девочка.

Так и не успев переварить все до конца, мне пришлось встать, чтобы пойти и проводить Хесуса Дельгадо. Он потрепал меня по плечу и сказал, что не мог и мечтать о лучшей невестке, чем я. Уж не знаю, правда ли так думал или просто из вежливости, но я почти не участвовала в разговоре, рассеянно глядя по сторонам.

— Мелкая, что не так? — спросил Рэй, нахмурившись, и взяв меня за подбородок.

— Ты знаешь, что случилось в Гонконге? — Рэй тут же отступил, быстро меня отпуская. С раздражением.

Рэй больше не желал говорить о Чейзе. Знать, где он и что с ним. Его лицо становилось каменным те пару раз, что я упоминала его, и в конце концов, он попросил меня больше о нем никогда не заговаривать.

— Что случилось в Гонконге, девочка? — вмешался Хесус. Вообще-то, знать такие вещи было и в его интересах. Я коротко все пересказала. И Хесус только покачал грустно головой, цыкнул и достал огромную сигару.

— Что ж, ты вовремя оттуда уехала, Ками. Ты позвонишь Чейзу? — немного погодя спросил Дельгадо у Рэя, наткнувшись на его тяжелый ледяной взгляд.

— Нет. Я буду контактировать с мистером Ли только в рамках делового общения, когда этого потребуют общие дела на континенте, — отчеканил Рэй.

— Понимаю, — с достоинством кивнул Хесус. Он говорил медленно, размеренно. С огромной силой в каждом слове. — Я сделаю это от семьи. Чейз мне тоже… почти как сын. Что ж. Прекрасно пообщались. Я могу заезжать к вам чаще, когда вы будете останавливаться здесь? Мне не так много осталось. Я потерял двоих сыновей. И… хотел бы заслужить перед небесами право увидеть первых внуков.

— Пожалуйста, приезжайте в любое время, — перебила я его, пока сама не начала плакать. Всё это было… слишком.

За весь наш медовый месяц я совершенно забыла, в каком мире теперь живу. Мне кажется, Рэй услышал, что мой голос дрогнул, и тут же положил руку на мою спину, чтобы успокаивающее погладить. Хесус тут же это заметил и улыбнулся.

— Береги своё сокровище, сын, — с этими словами он отчалил на своей лодке, как какой-нибудь современный пират Карибского моря.

— Не обманывайся на счет этого милого старичка и его сентиментальности, Ками. Это самое беспринципное и жестокое существо, которого носит земля. Алан и Артур Кармин у себя в аду нервно курят в сторонке, глядя на него.

— Возможно. Но у него есть одна слабость, — ответила я, приветливо помахивая рукой стоящему на палубе Хесусу.

— Да что ты?

— Конечно. Рэй. Это ты.

Не знаю, что я такого сказала или сделала, но в этот момент мои ноги оторвались от земли. Рэй подхватил меня на руки, как пещерный человек, и снова потащил в нашу спальню.

— Нет, — я засмеялась больше от неожиданности. На самом деле настроение было ниже плинтуса. Чейз никак не выходил из головы, и я не могла просто взять и пойти заняться любовью с мужем. Но у мужа было другое мнение на этот счет.

Мало того, он прекрасно знал, как любое моё «нет» превратить в сладкие стоны из тысячи «да» уже через две минуты. Знал, как развеять все мои мрачные мысли, страхи, сомнения, боль. Всё это было в его абсолютной власти.

И я больше не боялась этой власти. Не боялась довериться ему. И не боялась того, что будет впереди.

Глядя на все оттенки розового и золотого заката, я поняла одну простую истину: моя жизнь никогда не будет спокойной. Она не будет похожа на те глянцевые картинки счастья, что рисуют в романтических фильмах. Но она будет настоящей. Она будет моей.

И в ней будет он — мой несовершенный, опасный, невозможный Рэй Дельгадо, который каждым прикосновением напоминал мне, что я жива. Что я люблю. Что я свободно выбрала этот путь вместе с ним. Потому что Рэй освободил меня не только из ямы в пустыне. Он освободил меня от слабости, от сомнений, от моих страхов, которые держали меня в плену куда крепче любых цепей.

Он разбил все мои внутренние клетки и дал мне крылья. И я выбрала… лететь рядом с ним.

Конец