Рождение настоящей сабы. Глава Рождение шлюхи Часть 2

Машина подъехала к зданию где-то внутри кварталов. Я сидела на расстоянии от него на заднем сиденье. Он словно делал вид, что меня нет рядом. Сквозь капли дождя я осторожно выглянула на улицу, чтобы посмотреть, что это за место. На часах было уже за полночь, но я чувствовала себя спокойно.

Мастер объяснил еще в кафе, что девочка должна сама попросить его о сессии, разъяснил правила, и девочка, не раздумывая, сделала это. И теперь она была здесь. Скрип тормозов, шум капель по крыше автомобиля и звук открывающейся двери. Мужчина обошел машину сзади, открыл дверь, снял с себя пальто и накрыл им меня, чтобы я не промокла. Я вышла из машины, не встречаясь с ним взглядом, и мы спешно пошли внутрь.

Это было что-то вроде ресепшена, но было так тускло, так интимно. Девушка за стойкой улыбнулась мужчине, и она его явно узнала. Я скинула с себя его пальто и повесила его себе на руку; оно почти не успело промокнуть. И отошла в сторону. Я оглядывала помещение в красно-черных тонах — не то чтобы уютно, но весьма вызывающе. Хотя, кто знает.

Закончив с бронированием, Сэм стукнул ключ-картой о стойку, улыбнулся девушке, развернулся ко мне, но мне он не улыбался.

— Готова? — спросил он, наверное, уточняя, не хочу ли я сбежать прямо сейчас, пока не поздно. А я лишь улыбнулась ему в ответ. Я была готова. Готова шагнуть в этот бездонный мир под названием БДСМ.

Подойдя к двери номера, я держалась позади него, но рассматривать все досконально мне не хотелось — это был очень волнительный для меня опыт. Первый. Дверь открылась, и он, как истинный Хозяин, вошел внутрь, оставив ее открытой, чтобы я подумала еще раз, действительно ли хочу войти. Я хотела, но поколебалась для приличия, наверное.

Я аккуратно щелкнула замком и повернулась к нему, все еще держа его пальто в руках. А он уже сидел в кресле, властно развалившись и положив лодыжку на колено, руки при этом покоились на подлокотниках. Его взгляд был хищным, а мое желание принадлежать росло с каждой секундой. Он не торопился говорить и приказывать, он наблюдал.

Я постояла на месте, а потом любопытство взяло верх. Я подошла к какой-то софе и вопросительно посмотрела: «Положу пальто? ». Мастер отрицательно мотнул головой, а потом кивнул в сторону вешалки. Я закрыла глаза и опустила подбородок: «Поняла». Это было интимное общение. Без слов. Уютное, приятное. Пока я шла к вешалке — какие-то пару шагов — я увидела множество девайсов, но рассмотрела их лишь мельком. Повесив пальто, я повернулась к нему, ожидая дальнейших указаний. Но мой взгляд задержался на нем ненадолго: он упал на стеклянный журнальный столик у его кресла. На нем лежали табак и бумага для самокруток, словно все было приготовлено заранее. Я давно не курила. Блядь.

— Смотри на меня, — сказал он спокойным, глубоким тоном. Я сглотнула и вернула взгляд на его глаза.

Тут его рука плавно оторвалась от подлокотника, и он сделал жест: поднял руку с указательным пальцем и вывел в воздухе знак — букву «Z». Я могла бы сказать, что не поняла этого жеста, но это было не так. Лазая по форумам, я видела условные жесты доминантов для своих сабмиссивов. И желание курить тут же меня покинуло. Я следила внимательно за его рукой, как кошка за мышью, и уголок моих губ дернулся.

И я начала раздеваться. Я делала это довольно поспешно от волнения, у меня дрожали руки. Я словно хотела побыстрее с этим покончить. Но когда я встретилась с ним взглядом, то увидела, что он без слов говорит: «Нет, не спеши». И я успокоилась. Сделав глубокий вдох, а потом выдох, я повернулась к нему и скинула пальто с плеч, оставаясь в блузке и джинсах.

Я не могла оторвать от него взгляд. Я видела, что он держит себя в руках, но в глазах я ловила искры жадности. Ему трудно было держать себя под контролем, все его нутро кричало: «Моё! » и «Моя! ». И тут я поняла, кому принадлежу — принадлежу всецело и полностью, разумом и телом.

Блузка упала вслед за пальто, а я уже чувствовала себя увереннее перед своим Мастером. Я медленно стянула с себя штаны и отшагнула от них. Трусов на мне, конечно же, уже не было, был лиф и гольфы. Я хотела прикрыть лобок руками, но Мастер, будто предвосхищая мое движение, сказал:

— Продолжай.

И я расстегнула лиф, который плавно упал с моих плеч на пол.

И вот я, обнаженная, стою перед ним в одних гольфах, как на подиуме, такая беззащитная, голая, но я не чувствовала себя уязвимой. Под его взглядом я чувствовала себя его. Я не знала, куда деть руки, и сцепила их за спиной. Порицания со стороны Мастера не было, он позволил мне так сделать. Он рассматривал каждый дюйм моего тела, блуждая взглядом по нему, оценивая свою собственность. А я кротко стояла на расстоянии, чувствуя, как меня оценивают.

— Моя девочка, — заключил он свою оценку, сказав это нарочито ласковым тоном.

— На колени.

И тут мои глаза загорелись, и я опустилась на колени, словно ждала этого всю жизнь. Мастер улыбнулся моему рвению:

— Шлюшка должна плавно опускаться на колени перед своим Хозяином.

У меня перехватило дыхание. Он сказал «Хозяином», а значит, хочет взять меня под свой ошейник. Но, кажется, внешне я на это не отреагировала.

Сэм потянулся к столику, взял бумагу для самокруток и начал скручивать сигарету. Я опустила голову и смотрела в пол. Очередной жест, показывающий, кто тут главный. Пока он готовил себе сигарету, он говорил со мной:

— Я думаю, про «стоп-слова» ты знаешь, но я должен это проговорить. Прежде чем мы начнем…

И далее был экскурс в основы и правила БДСМ. Когда он закончил лекцию, он показал жестом, чтобы я смотрела на него. Самокрутка уже была у него между губ, и он прикурил. Тяжелый запах табака наполнил комнату, и я стала дышать гораздо глубже, чем до этого. Глубокий жадный вдох. Выдох.

— Видишь Андреевский крест? — Я тут же посмотрела в его сторону. — Умничка, сообразительная. — Я подумала, что нужно быть уж совсем тупой, чтобы ошибиться, но, наверное, у него случались эксцессы.

— Подойди к нему, познакомься, пощупай, понюхай, если хочешь, и проанализируй, что ты испытываешь, чего ты хочешь.

Можешь встать. — Я поднялась на ноги куда элегантнее и медленнее, чем плюхнулась на колени, и подошла к кресту. Сначала я рассмотрела его, не трогая. Затем прикоснулась к дереву, погладила, провела рукой и затем, действительно зачем-то, понюхала его. Запах дерева, тяжелый и манящий, наполнил мои легкие. Я уперлась в него лбом, закрыла глаза и представила себя прикованной. И мои руки машинально, сами, потянулись к кандалам. Я себя одернула и оставила их внизу.

Мастер затушил сигарету и встал из кресла. Я не шевелилась.

Он подошел вплотную ко мне и прижал меня к кресту всем телом. Он погладил мне волосы и одновременно с двух сторон заправил пряди за уши. Движения легкие, приятные, как перышко... я чуть не застонала. Он провел кончиками пальцев по моей шее, затем вниз по спине. Я прерывисто задышала и дернулась. Ему это понравилось. Моя чувственность сейчас была на пределе. Мастер снова надавил на меня всем телом.

— Ты хочешь этого. Ты хочешь быть распята на этом кресте. Ты хочешь быть выпорота своим Хозяином. — Его голос был тихим, вкрадчивым. Он не спрашивал, он утверждал.

Мастер взял мою руку и вложил в браслет. Затем то же самое с другой стороны, затем ноги. Ооо... Как же я стала уязвима, когда он меня приковал! Когда я не могла больше его видеть, когда я не могла предугадать каждое его действие. И он отошел. Наверное, чтобы посмотреть на свою вожделеющую порки распятую шлюху. Но он не торопился. Он взял кнут и подошел на расстояние вытянутой руки. Мои чувства обострились настолько, что я улавливала каждое его движение, несмотря на то что не видела его. Но я буквально чувствовала всё: каждый шорох, каждое движение, дуновение ветра, каждый взмах, шаг, вдох!

Мастер прикоснулся кнутом к внутренней части бедра и нежно провел им от колена к промежности, остановившись в паре сантиметров от нее. Я тихонько застонала.

То же самое с другой стороны.

Затем кнутом он гладил бедра, икры, поясницу, спину, а я слегка подрагивала от его прикосновений. Кожа кнута нежно ласкала мое тело. Я скажу вам, что оказывается, кнут создан не только для боли... я начала неистово возбуждаться.

Моя пизда намокла так, как не мокла еще никогда, и я начала потихоньку сходить с ума от желания.

— Ты курила в моем присутствии. Ты знала, что не имеешь на это права, ты ослушалась, шлюха. Ты будешь наказана.

Я объявляю тебе 120 ударов кнутом. Ты будешь считать каждый. Вслух. — Я испугалась. Это была очень внушительная цифра, и для новичка, который еще не пробовал ничего такого, она показалась очень и очень пугающей. Но я знала, что у меня есть стоп-слово и Мастер, который знает свое дело. Я ему доверяла.

— Поняла, мой Мастер.

— Хозяин, — резко отрезал он, поправив меня, заявляя свои права, и нанес первый удар.

Он был несильный, скорее ласковый, нежный, любящий, разжигающий огонь.

— Один, — начала я отсчет.

— Умничка. — Следующий удар был такой же по силе.

— Два…

И чем дальше заходило дело, тем сильнее становились удары, но каждый был нанесен с огромной любовью и заботой. В каждый удар была вложена частичка Хозяина, и это была не боль, это было блаженство. В совокупности с возбуждением, а оно не отступило, а только нарастало, это приносило огромный кайф.

И когда пошла череда завершающих ударов практически без остановки, я уже сбилась со счета, не успевая, и просто обмякла, понимая, что я больше не принадлежу себе.

Я очнулась на полу. Тело слегка ныло, но это было не так значительно по сравнению с тем, что я испытала.

Постепенно приходя в себя и фокусируя взгляд уже не куда-то вдаль, а на своего Мастера, я начала приходить в себя. И я почувствовала, как меня захватывает не волна чувств, а буквально цунами, лавина. Оно надвигалось неспеша, но с каждой секундой нарастало. Я начала прерывисто дышать, и на моих глазах начали наворачиваться слезы. Я перевернулась со спины на живот, уткнулась в бедра своего Мастера и начала плакать. Сначала тихонько, но меня не отпускало, и тихий плач разросся до масштабов неистового рыдания. Я не могла остановиться, я вжималась в его бедра так отчаянно, пыталась в них зарыться. Я не могла совладать в этот момент сама с собой. В этот момент, постепенно приходя в себя, я была настоящей. Впервые в жизни. Настоящей перед ним, настоящей перед самой собой. В этом и была суть. Он гладил меня нежно по волосам, улыбался, хоть я этого и не видела, и приговаривал:

— Вот так, моя девочка, поплачь, моя маленькая, моя малышка. Кайфанула, моя девочка… — Да, я кайфанула. Такого со мной еще не случалось. Никогда.