Мужчин много не бывает, или Магия стендапа (Порно магия)

Глава 1. Неудачное выступление

Готовишься к оглушительным овациям, а в итоге получаешь оглушительное молчание и счёт за бургер, который ты заказала, чтобы заесть стыд. Жизненно? Для меня уж точно!

Вот и сейчас. Я, Екатерина Сергеевна, стояла на крошечной, липкой от пролитого пива сцене и пыталась продать свою боль семи скучающим людям. Семи. Это даже не мини-группка, это очередь в гинекологию.

— ...Так вот, знакомьтесь, я — живое доказательство того, что сперматозоид зря выигрывал свою гонку! Потому что я вечно опаздываю, — выдавила я в микрофон.

Тишину нарушил только хруст чипсов где-то в задних рядах. Милая парочка, которая с самого начала только и делала, что целовалась, на секунду отлипла друг от друга, чтобы с недоумением посмотреть на меня. Видимо, решили, что я часть шоу, вроде клоуна-неудачника.

— Вы знаете, почему у женщин после тридцати обостряются чувства? Потому что логика уже сдалась. Ты смотришь на мужчину, который рассказывает про свою коллекцию машинок и боится завести кота, и твой мозг просто выключается. Остается только шепот вселенной: «Беги, дура, беги. Но он же такой милый... И у него есть квартира!».

Из зала донесся одинокий, жалостливый смешок. Спасибо тебе, анонимный алкоголик в третьем ряду. Ты мой талисман!

В голове, как всегда, пронеслось: «Катя, ну кому нужны твои унылые шутки про свекровь, ЗОЖ и одиночество? Ты что, Павел Воля в юбке?» Нет. Я была его полной противоположностью. Он умел собирать залы, а я... просто злилась на себя. За то, что согласилась на это выступление, за то, что надела эти дурацкие джинсы, которые давно жмут в бедрах, за то, что мой самый долгий роман это... переписка с доставкой суши.

— Ладно, спасибо всем! Вы были шикарной аудиторией! Представьте, что это был не стендап, а групповая психотерапия, и вам просто не повезло с ведущим!

Я спрыгнула со сцены под жидкие, вежливые хлопки. Бармен Миша, парень с грустными глазами и татуировкой «мама», протянул мне стаканчик с чем-то крепким.

— Держи, Кать. За вредность.

— Спасибо, Миш. Я, наверное, твой самый стабильный гость.

— Да ладно. В прошлый раз тот парень, который читал стихи про экзистенциальный кризис и говорил про исследования о занятиях сексом с утра, был хуже.

На календаре было 31 октября. Хэллоуин. У нас его не очень празднуют, но владелец бара каждый год устраивает вечера в соответствующей тематике. Сюда стекаются все ценители!

За окном щуплый парень в костюме призрака цеплялся за девушку в образе Харли Квинн. Классика. Я посмотрела на свое отражение в грязном зеркале за стойкой: черные джинсы, простая черная футболка, растрепанные волосы того же цвета. Мой костюм назывался «Уставшая-женщина-с-очень-смешными-шутками». Очень страшно.

Чек за выступление чисто символический, хватит на такси до дома и на бутылку дешевого вина. «Праздник», — мрачно подумала я.

Мой подъезд встретил меня традиционным ароматом котлет с луком, курева и сырости стен. И прямо на пороге лежала она. Тыква. Вернее, ее окровавленные останки. Видимо, кто-то слишком бурно отметил.

И вот, судьба, словно последний злой комик, выдала свою коронную шутку. Каблук-убийца, тот самый, что я купила на распродаже в надежде, что он сделает мою жизнь хоть немного глянцевее, предательски соскользнул с тыквенной кожуры.

Удар затылком о лестницу был не сильным, но достаточным, чтобы мир поплыл. Последняя мысль перед отключкой была достойна моего стендапа: «Отлично. Смерть от тыквы в Хэллоуин. В моем некрологе наверняка напишут: «Она боролась. В основном с лишним весом и депрессией».

Я очнулась от резкого запаха. Не тыквы. А скорее... костра, шерсти и трав. В ушах стояла тишина, но где-то вдалеке слышался хохот, песни и разговоры грубых голосов.

Я бы еще полежала, понежилась в этом странном состоянии между сном и явью, если бы не противный скрипучий смех, раздававшийся прямо над моим ухом. Я медленно разлепила веки и увидела...

Что за...?

Два существа, напоминавшие ожившие коряги на ножках! С глазами-бусинками, длинными носами и хихиканьем, от которого хотелось зажать уши!

— Что, ведьма, выгнали из ковена? — проскрипел один, тыча в мою сторону палкой с железным наконечником.

Второй тут же подхватил, захлебываясь своим смехом:

— Или метла сломалась? Не видел я еще ведьм, которые с неба падали!

Я села, потирая затылок. Голова гудела.

— Какая ведьма?.. — пробормотала я. — Кто вы вообще?!

— Нет, я придумал! — первый «стражник» оживился, обращаясь к напарнику. — Она неумеха, и Верховная ее вышвырнула! Пинком под зад! Прямо с небес!

Они оба так залились своим дурацким смехом, что чуть не попадали. Я отползла от них по земле, нащупывая почву под пальцами. Она была холодной и влажной.

— Да ответьте вы нормально! — в голосе послышались нотки истерики. Все это было слишком реальным для сна.

— Умалишенная? Не знаешь, кто мы?! — хором запричитали стражники, гордо выпрямившись. — Стражники ворот в Вердиан! Правда, не центральных...

— Верди... что?! — моя истерика подступала к горлу. Всё было слишком реальным, чтобы походить на сон!

— Вердиан! Великий город, столица Империи, тупица! — закричал первый стражник.

— Заходишь или как? — буркнул второй, лениво махнув рукой в сторону массивных дубовых ворот.

Я неуверенно поднялась, отряхивая одежду. Только сейчас я заметила, что на мне не мои уютные джинсы, а какое-то черное платье и сапоги. Словно я сбежала со съемок фэнтези.

— Вещи свои не оставляй! — крикнул один из стражников мне вслед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я обернулась. Прямо на земле лежала... нет, не может быть... большая, остроконечная ведьминская шляпа. Та самая, клише из дешевых фильмов. На любом другом Хэллоуине это было бы смешно. Сейчас было не до смеха.

Надев шляпу на голову с чувством глубочайшего абсурда, я шагнула к воротам.

— И... вы меня проверять не будете? На предмет, не знаю... запрещенных зелий? — поинтересовалась я из последних сил пытаясь сохранить сарказм.

— А что тут проверять? — фыркнул стражник. — Тебе в любом случае дорожка лишь в местную лечебницу для умалишенных!

Я фыркнула в ответ и прошла за ворота. И замерла.

Яркие разноцветные фонарики, растянутые над мостовой, бросали на землю причудливые тени. Воздух был густым и пряным! Пахло корицей, жареным мясом, древесным дымом и чем-то еще, совершенно незнакомым. И люди... Вернее, не совсем люди. Зеленокожие великаны с клыками, томные бледные типы в бархатных плащах, изящные создания с острыми ушами, низкие крупные человечки, стройные девицы с крыльями... Все это гудело, смеялось и толкалось вокруг.

— Матерь Божья... И куда я попала?! — воскликнула я, но голос мой тут же потонул в шуме улицы.

Глава 2. Ведьма без плана

Первое правило любого провала: не показывай, что ты в шоке. Я, конечно, провалилась буквально, но правило всё ещё действовало. Поэтому я просто стояла, тупо уставившись на этот фэнтези-диснейленд, и пыталась сделать вид, что так и надо.

Мой внутренний диалог напоминал монолог сумасшедшего:

«Так, Катя. Зелёные люди. С клыками. Это либо массовый психоз, либо в местной воде чего-то подмешали. Или это... очень реалистичный трип».

— Эй, колдунья, проходи, не загораживай ворота! — кто-то грубо толкнул меня в спину.

Я отпрыгнула в сторону и обернулась. Мимо прошагал зеленокожий бугай с парой мечей за спиной. Он бросил на меня оценивающий взгляд.

— Новенькая? Бледная какая-то. Тебе бы к вампирам, милашка, они таких любят.

Вау. Фэнтези-мир, а шуточки уровня «сам дурак». Утешительно. По крайней мере, мой юмор тут точно приживется.

Я двинулась по улице, стараясь идти с видом «я здесь по делам, у меня всё под контролем». На мне было это дурацкое чёрное платье и ведьминская шляпа. Похоже, местный дресс-код для попаданок был строг: или ты ведьма, или... нет, вроде только ведьма.

Пахло тут на удивление аппетитно. Как в хорошем грузинском ресторане, если бы его держали гоблины. Сочно, пряно, с дымком. Мой желудок, верный предатель, предательски заурчал, напоминая, что я ела лишь тот позорный бургер.

И тут мой взгляд упал на вывеску. Деревянная табличка, на которой была изображена... нет, не курица. Какая-то диковинная птица с красной головой, сидящая в большом котле. А под ней кривыми, но понятными буквами: «Феникс в Котле». Что же... прозаично. И очень неожиданно, да?

Ну всё. Теперь я точно знала, что это ад. Или рай для гурмана-мазохиста. Я пошла на запах, как зомби на мозги.

Внутри было именно так, как я и представляла себе таверну в мире фэнтези: шумно, дымно, темно и очень сомнительно с точки зрения санитарных норм. Столик у стены ломался от здоровенного типа с рогами, в углу какая-то худая дева с крыльями пыталась продать кому-то свёрток с блестящим порошком, а за стойкой орк с шрамом через глаз лениво полировал кружку.

Я подошла к стойке, пытаясь придать своему лицу выражение безразличной крутости. Получилось, как всегда, круто... будто у меня запор.

— Слышь, — начала я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — А есть что-нибудь... безглютеновое? И чтобы без глаз? Желательно.

Орк поднял на меня единственный глаз. В его взгляде читалась вся тысячелетняя усталость сервисного работника.

— Тебе похлёбку «Драконий плевок». Остро, но съедобно. И чёрный хлеб.

— Отлично, — кивнула я. — А счёт... я могу расписаться? Или отработать? Шутками, например?

Орк хмыкнул.

— Шутки тут и даром не нужны. Плати монетой, пришелица. Или магией. У тебя на лице написано, что ты откуда-то свалилась.

Я сунула руки в карманы платья с тщетной надеждой найти там хотя бы старый пропуск в метро. И... о чудо. Мои пальцы наткнулись на несколько прохладных круглых предметов. Я вытащила горсть странных монет.

— Устроит? — протянула я одну из них.

Орк взял монету, покрутил, даже постучал ею по стойке.

— Сойдет. Но на чай не хватит.

— Поверь, — вздохнула я. — В моём положении чай — последнее, о чём я думаю.

Я забрала свою похлёбку и устроилась в самом тёмном углу. «Драконий плевок» оказался на удивление съедобным. Даже вкусным. Я ела и лихорадочно соображала, что делать дальше.

Паника. Классика. Устроить истерику, бегать и кричать «Я В ДРУГОМ ИЗМЕРЕНИИ!». Минусы: быстро приведут в ту самую лечебницу для умалишенных, о которой говорили стражники.

Поиск единомышленников. Спросить: «Эй, тут есть кто-нибудь, кто тоже с Земли? Из Питера, в идеале? Может, стояли в одной очереди за авокадо?» Минусы: снова лечебница.

Притвориться своей. Ага. Ведьмой. У которой сломалась метла и отобрали диплом колдуньи. Вариант так себе, но других не было.

Я допила похлёбку и отломила кусок хлеба, который пытался сломать мне зубы.

И тут мой взгляд упал на сцену. Небольшую, деревянную, в другом конце таверны. На ней никто не выступал, но стоял одинокий пень, служивший, видимо, штативом для микрофона. Только микрофона тут, разумеется, не было.

И меня осенило. Четвёртый вариант.

Сделать то, что у меня получается хуже всего. Стендап.

Если уж я проваливалась на родной Земле, то в мире, где юмор, вероятно, сводился к туалетным шуткам про троллей, мой унылый сарказм мог сойти за нечто... свежее. Или меня просто забросают тухлыми овощами. Но это тоже опыт.

Я подошла к стойке. Орк смотрел на меня с немым вопросом.

— Слышь, — сказала я. — А на сцену можно? Я... выступлю.

Орк медленно, как бы нехотя, поднял единственный глаз.

— Выступишь? Чем? У нас тут в прошлый раз гоблин на лютне играл. Чуть бунт не устроил.

— Я шутить буду.

— Шутить? — он поморщился. — Над кем?

— Над всеми. Над вами, над собой, над этим... — я махнула рукой вокруг, — ...всем этим цирком.

Орк задумался. Потрогал свой шрам.

— Ладно. Но если начнётся драка, то успокаивать сама будешь.

— Справедливо, — кивнула я.

Я подошла к сцене. Сердце колотилось так, будто хотело сбежать обратно домой. Я взобралась на неё и посмотрела на зал. Шум не утихал. Никто даже не заметил, что я здесь.

Я глубоко вдохнула и крикнула что есть мочи:

— Эй, мясо! У меня есть для вас парочка шуточек про вампиров, которые не могут увидеть отражение в зеркале! Это же вызывает стресс, когда ты две тысячи лет не можешь выбрать себе стрижку!

Шум на секунду стих. Несколько пар глаз уставились на меня. В том числе компания бледных, элегантных мужчин в дальнем углу. Один из них приподнял изящную бровь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ну всё. Похоже, чаевые мне сегодня не светят. Разве что в виде вилки в бок... Или... Они же грохнуть меня могут!

Глава 3. Смех сквозь кровь и бархат

Тишина, наступившая после моих слов, была густой и тягучей, как свежая кровь. Несколько пар глаз — холодных, блестящих в полумраке — уставились на меня. Я прочитала в них всё: легкое презрение, скуку, безразличие. Но самым опасным было любопытство. Особенно в том, дальнем углу, где сидела та самая компания вампиров.

Один из них, тот самый, что с изящно выгнутой бровью, прикрыл лицо плащом, но я заметила, как дергается уголок его бледного, почти бескровного рта. Другой отхлебнул из хрустального бокала что-то густо-алое и покачал головой.

Сердце колотилось где-то в горле, но отступать было поздно. Адреналин был лучшим помощником комика. Я сделала шаг вперед.

— Ну что, про вампиров хотите? — голос дрогнул, но я заставила его звучать увереннее. — Представьте: вам двести лет, вы могущественный повелитель ночи, а познакомиться с женщиной можете только в темном переулке со словами «не кричи». Это не романтика, это уголовно наказуемо! Уже надоели тюрьмы? Переселяйтесь в склепы!

Из дальнего угла донеслось короткий и щипящий звук. Не смех, но почти. Тот самый, с изогнутой бровью, медленно опустил свой плащ. Его лицо было поразительно красивым и пугающе бесстрастным. Но в глазах, темных как старая кровь, плясали чертики любопытства.

— А вечный гонор? — продолжала я, чувствуя, как на меня смотрит весь зал. — «О, я так стар, я помню, как строился тот древний замок!» Милый, я тоже помню, как строился торговый центр у моего дома, но не ношу это как знак отличия! И еще этот дресс-код! Только бархат, только черное! Ребята, вы либо вампиры, либо участники готической группы 2005 года. Расслабьтесь! Попробуйте бежевый!

По залу прошел сдержанный гул. Кто-то фыркнул. Орк за стойкой выпустил из рук кружку, и та со звоном разбилась. Но я не смотрела на него. Я смотрела на него.

Вампир с изогнутой бровью поднес длинные, бледные пальцы к своим губам, словно скрывая улыбку. Его спутник, тот, что пил из бокала, мрачно нахмурился. Но первый... первый смотрел на меня так, будто я была не неудачливым комиком в дурацкой шляпе, а редким зверем. Или изысканным десертом.

— И самое главное, — понизила я голос, обращаясь уже почти лично к нему, — эта вечная драма с зеркалами! «Ах, я не вижу своего отражения!» Ну и слава богу! Представьте, каков был бы ужас, если бы вы, прожив пятьсот лет, увидели у себя первую морщину! Вы бы с ума сошли! Вам повезло!

Тишина взорвалась.

Сначала одинокий, но громкий хохот раздался от стойки. Это смеялся орк-бармен. За ним, скрипуче и неохотно, захихикали гоблины. Даже один из людей за соседним столом фыркнул в свою кружку.

Но самый ценный звук донесся из дальнего угла. Короткий, сухой, но совершенно отчетливый смех. Он прозвучал, как выстрел. Его издал он.

Вампир с изогнутой бровью откинул голову и рассмеялся. Это длилось всего секунду, но было достаточно, чтобы его спутники уставились на него в немом изумлении, а по моей спине пробежали мурашки.

Я стояла, слегка дрожа, и глупо улыбалась. Мой первый в этом мире стендап не закончился моей смертью. Это было круто.

— Ну что, — выдохнула я в наступившую паузу. — На этом у меня всё. Если понравилось — расскажите друзьям-сородичам. Если нет... что ж, я не боюсь неодобрения тех, кто в зеркале не отражается...

Я собралась спрыгнуть со сцены, как ко мне подошел орк-бармен.

— Неплохо, — буркнул он, протягивая мне еще одну кружку. — Бесплатно. Чтобы ты заткнулась. Но... было забавно.

Я кивнула, все еще находясь под действием адреналина, и сделала глоток. Жидкость обожгла горло. Я собиралась сделать второй, как вдруг почувствовала... присутствие.

Кто-то оказался прямо за моей спиной. Не слышно, незримо, просто пространство вокруг изменилось, стало плотнее, холоднее.

Я медленно обернулась.

Передо мной стоял Он. Высокий, в безупречно сидящем черном костюме, от которого так и веяло запахом старых книг, дорогого вина и ледяного ветра. Его темные глаза изучали меня с безмятежным интересом, а тёмные волосы были зализаны.

— Твои слова жгутся, — произнес он. Голос у него был низкий, бархатный, словно обтянутый сажей.

Я попыталась сглотнуть, но горло пересохло.

— Это... профессиональная деформация. Я могу и про фей, если хотите.

Уголок его идеального рта дрогнул.

— Меня зовут Кристиан. И мне интересно... откуда существо, столь щедрое на яд, взялось в нашем... скучном городе?

Он сделал шаг вперед. Холодный воздух окутал меня.

— Я могу предложить тебе бокал чего-то... покрепче, чем эта оркская бурда. И ты расскажешь мне, — его взгляд скользнул по моей дурацкой шляпе, — откуда берутся такие... яркие ведьмы.

Я посмотрела на его протянутую руку. На бледную, идеальную кожу. А потом на свою кружку с мутной жижей.

«Ну что ж, Катя. Либо тебя сейчас отведут в тихое место и высосут из тебя всю кровь, либо... ты получишь самое интересное свидание в своей жизни. И, возможно, посмертное».

Я поставила кружку на стойку.

— Только если без склепов, — выдохнула я. — У меня на них аллергия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4. Свидание с привкусом крови

Решение пойти за вампиром не самое разумное, что я принимала в жизни. В конкурсе на звание «Идеи, хуже которых только кредит под залог почки», это уверенно занимало первое место. Но, черт возьми, после стольких лет одиночества, когда самым страстным любовником был курьер, предложение от невероятно красивого и загадочного мужчины (пусть и не совсем живого) было трудно игнорировать. Даже если он смотрел на меня так, будто я не столько потенциальная партнерша, сколько деликатес.

Кристиан — да, я успела запомнить его имя — вел меня по узким улочкам Вердиана, и я едва поспевала за его плавной походкой. Он не оборачивался, но я чувствовала, что он прекрасно осведомлен о каждом моем шаге, каждом вздохе. Воздух вокруг него был холодным и густым, словно я шла рядом с кондиционером, воплотившим в себе мечту готической поэтессы.

— Итак, «Феникс в Котле», — произнес он наконец, не поворачивая головы. Его бархатный голос обволакивал в темноте. — Не самое очевидное место для такой, как ты.

— А что, есть список рекомендованных мест? — ответила я, спотыкаясь о булыжник. — «Лучшие точки: пятое место — опушка Эльфийского леса, первое — задний двор таверны с сомнительной гигиеной»?

Он на секунду остановился и бросил на меня через плечо взгляд, в котором читалась удивленная насмешка.

— Твое остроумие это какой-то защитный механизм? Как шипы у розы?

— Нет, это хроническое состояние. Лечится только большими дозами денег и внимания красивых мужчин.

Мы подошли к высокому, узкому зданию, больше похожему на шпиль, уходящий в черное небо. Никаких видимых дверей. Кристиан просто провел рукой по грубой каменной кладке, и часть стены бесшумно отъехала, впуская нас внутрь.

Меня охватил прохладный, сухой воздух, пахнущий старой пылью, замшелым камнем и едва уловимыми нотами сандала. Внутри царила роскошная, но леденящая душу аскетичность. Ни лишних предметов, ни ярких красок. Только темное дерево, книги до потолка и несколько изысканных канделябров, в которых горели свечи, отбрасывая длинные, пляшущие тени.

— Присаживайся, — он указал на массивное кожаное кресло у камина, в котором, разумеется, не было огня.

Я плюхнусь в него, чувствуя себя крайне нелепо в своем дешевом черном платье и ведьминской шляпе на фоне этой вампирской эстетики. Кристиан тем временем подошел к резному бару и налил в два хрустальных бокала густую темно-рубиновую жидкость.

— Вот, — он протянул один из бокалов мне. — Полагаю, это безопаснее, чем предлагать тебе классический аперитив.

Я с подозрением понюхала содержимое. Пахло вином, но с каким-то странным, металлическим и одновременно сладковатым оттенком.

— Что это?

— Это «Кровь Роз». Игристое. Местные виноделы-алхимики делают для тех, кто ценит красоту, но не может позволить себе настоящую роскошь.

Я сделала осторожный глоток. На вкус было... как вино, но с привкусом того, как пахнет монета, если ее лизнуть. Странно, но пить можно.

— Спасибо, — сказала я. — А то я уже боялась, что сейчас начнется «просто потерпи, будет не больно».

Кристиан усмехнулся, устроившись в кресле напротив. Свет свечей играл на его идеально зализанных черных волосах и безупречно гладком лбу.

— О, нет. Ты для меня куда интереснее в качестве говорящего экземпляра, чем в качестве закуски. Расскажи, откуда ты. В твоих шутках было много слов, которые я слышал впервые.

И я рассказала. Ну, почти. Рассказала столько информации, за которую, наверное, в лечебницу не упекут. Про стендап, про тыкву, про то, что мой мир полон машин, которые не ездят на паре, и устройств, с помощью которых можно смотреть котиков на другом конце света. Он слушал, не перебивая, его темные глаза не отрывались от моего лица. Вдруг его взгляд скользнул куда-то за мою спину, и на его губах появилась легкая, почти невидимая улыбка.

— Что? — спросила я.

— Ты сейчас активно жестикулируешь, — заметил он. — И, должен сказать, твои движения в зеркале смотрятся весьма комично.

Я застыла с раскрытым ртом и медленно, очень медленно повернула голову.

Прямо за моим креслом висело огромное, в позолоченной раме, зеркало. И в нем... отражалась я. С широко раскрытыми глазами, растрепанными волосами и глупейшим выражением лица. И рядом со мной, во всей своей вампирской красе, сидел Кристиан.

Я вскочила, тыча пальцем в зеркало.

— Постой-постой-постой! Ты... ты же отражаешься! А как же... весь фольклор? «О, я бессмертный повелитель тьмы, но мое величайшее проклятие не видеть себя в зеркале!»

Кристиан поднял бровь с видом полнейшего превосходства.

— Дорогая моя, — произнес он. — Это магическое зеркало. Очень дорогое, кстати. Отражает все сущности. Как ты думаешь, как мы следим за собой? Ходим друг к другу с вопросом? Это же просто неприлично.

Я смотрела то на него, то на его идеальное отражение, чувствуя, как рушатся основы мироздания.

— Так значит... все эти драмы про отсутствие отражения...

— Удел консервативных вампиров, — он пожал плечами, делая очередной глоток. — У всех цивилизованных вампиров стоят такие зеркала. Их же ты можешь видеть в общественных местах. Этим изобретениям уже добрых двести лет...

Я медленно опустилась обратно в кресло, пораженная этим открытием. Моя защита в виде сарказма дала трещину, обнажив чистый, неподдельный стыд.

Вот уж действительно, нет ничего страшнее, чем узнать, что мои шутки просрочены на два века!

Кристиан изучал мое смущенное лицо с нескрываемым удовольствием.

— Не переживай, — сказал он. — Это лишь добавляет тебе... очарования. Такой первозданный поток жизни. Забавно.

В его глазах читалось нечто большее, чем просто интерес к диковинке. Что-то голодное, любопытное и опасное. И я поняла, что это свидание только начинается. И что я, Екатерина, возможно, вляпалась во что-то гораздо более серьезное, чем просто вампирский флирт.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5. Искусство соблазнения за гранью реальности

Вино «Кровь Роз» оказалось коварной штукой. Сначала был просто металлический привкус, потом — приятное тепло, разливающееся по жилам, а теперь... теперь голова стала легкой, а язык развязался окончательно. Я сидела в кресле напротив Кристиана, и стены его мрачной башни уже не казались такими уж враждебными. Скорее... интригующими.

— Итак, — Кристиан откинулся в кресле, наблюдая, как я допиваю свой второй бокал. Его взгляд был тяжелым и цепким, но в нем появилась какая-то дьявольская искорка. — Ты рассказала мне о своем мире, о своих... «выступлениях». Но ты до сих пор не назвала своего имени. Неужели я так и буду звать тебя «ядовитая незнакомка»?

Я поставила бокал, чувствуя, как вино ударяет в голову. Хорошо, что я сидела.

— Екатерина, — выдохнула я. — Но можно просто Катя. Если, конечно, вампирам дозволено использовать сокращения. Это не нарушает ваш древний этикет?

Он улыбнулся. На этот раз улыбка была настоящей, без тени насмешки. Она преобразила его бледное, идеальное лицо, сделав его почти... живым.

— Для тебя, Катя, я готов сделать исключение.

Он встал и подошел к бутылке, чтобы долить мне. Его движения были плавными, хищными. Когда он наклонялся, холодный воздух от него снова окутал меня, смешиваясь с теплом вина внутри.

— Твоя отчаянная дерзость... это как глоток свежей крови после веков однообразия.

Он вернулся и сел на подлокотник моего кресла, так близко, что на мою кожу начали набегать мурашки. Ткань его плаща почти касалась моей руки.

— Ты знаешь, что самое сложное в бессмертии? — его голос стал тише, интимнее. — Не солнечный свет, не осиновые колья. А скука. Однообразие веков. Одни и те же лица, одни и те же интриги. А потом... ты.

Он протянул руку и кончиками пальцев отодвинул прядь волос с моего лица. Его прикосновение было ледяным, но от него по телу разливалось странное, согревающее изнутри возбуждение. Трезвая я бы уже давно заверещала и попыталась сбежать. Но я была не трезва. Я была полна «Крови Роз» и опьянена близостью этого невероятного существа.

— Ты ищешь способ вернуться? — спросил он, его пальцы медленно скользнули по линии моей челюсти.

— Не знаю, — честно призналась я, и голос мой прозвучал хрипло. — Там... меня никто не ждет. А здесь... по крайней мере, интересно.

— Интересно, — повторил он, и его лицо оказалось так близко, что я могла разглядеть каждую ресницу, каждую деталь его фарфоровой коже. Его дыхание было холодным и пахло вином и чем-то древним, как пыль на звездах. — Я могу предложить тебе... интерес. Только на эту ночь. Завтра ты можешь пожалеть. Можешь бежать и попытаться найти свой путь домой. Но сегодня... позволь мне показать тебе, что значит быть желанной существом, которое видело, как рушатся империи.

Это было безумием. Чистейшей воды безумием. Но я столько лет играла по правилам! Ходила на скучные свидания, надевала удушающие платья, смеялась над несмешными шутками менеджеров среднего звена. А здесь, сейчас, мне предлагали забыть обо всем. О прошлом, о будущем. Только эта ночь. Только он.

— Ладно, — прошептала я, и мое сердце заколотилось где-то в горле. — Только на эту ночь. Но только давай без укусов в шею. Это уже клише. И... — я потянулась и сняла с головы свою дурацкую шляпу, швырнув ее в угол, — без этого.

Его губы тронула улыбка.

— О, нет. Я предпочитаю... более изысканные места.

Он наклонился, и его холодные губы коснулись моей кожи, но не шеи. А чуть ниже ключицы. Легкий, едва ощутимый укус, больше похожий на страстный поцелуй, послал по всему моему телу волну огня, контрастирующую с ледяной прохладой его губ. Мир поплыл, свечи расплылись в золотые пятна, и единственным якорем в этом море безумия стало его тело, прижавшее меня к креслу, и его холодные, уверенные руки.

Где-то на краю сознания я подумала, что, возможно, «Кровь Роз» была не такой уж и безобидной. Или это просто сам Кристиан был самым опьяняющим веществом во всех мирах.

Его укус ниже ключицы был лишь прелюдией. Я ахнула, когда его зубы слегка вонзились, не пронзая глубоко, а лишь царапая поверхность, высвобождая крошечную каплю крови, которую он слизнул языком, медленным и ленивым. Это не было болью, а электрическим разрядом, который пробежал от груди вниз, к животу, и ниже, заставляя мышцы сжиматься в предвкушении.

Кристиан отстранился на миг, его глаза — два темных озера, полные вековой жажды — встретились с моими. В них не было спешки, только уверенность хищника, знающего, что добыча уже в ловушке. Он подхватил меня на руки с легкостью, словно я была перышком, и перенес на широкий диван у камина, где пламя танцевало тенями на его бледной коже. Плащ соскользнул с его плеч, открывая рубашку из тонкого шелка, облегающую мускулистый торс, который, несмотря на холод, казался выточенным из мрамора.

— Расслабься, Катя, — прошептал он, опускаясь рядом со мной. Его пальцы скользнули по моему платью, расстегивая пуговицы одну за другой, медленно, дразняще. Каждый сантиметр обнаженной кожи встречался с его прикосновением. Я выгнулась навстречу, чувствуя, как вино в крови усиливает каждое ощущение, делая мир ярче.

Его губы спустились ниже, целуя ложбинку между грудей, затем живот, оставляя след из легких укусов. Я запустила пальцы в его волосы и потянула его ближе, забыв о всякой осторожности.

«Это безумие», — мелькнула мысль, но она утонула в волне желания, когда его руки раздвинули мои бедра.

Он опустился, его губы коснулись внутренней стороны моих ног, заставляя кожу покрыться мурашками. Я почувствовала, как его пальцы нежно, но настойчиво раздвигают ткань моего нижнего белья, обнажая самую уязвимую часть меня. Он скользнул по внутренней стороне бедра, там, где кожа тонкая и чувствительная, как шелк. Он целовал ее медленно, дразня языком, обводя вены, которые пульсировали под поверхностью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Здесь, — прошептал он, его голос вибрировал против моей кожи. — Здесь твоя кровь поет громче всего.

Я задрожала, когда его зубы коснулись плоти — сначала нежно, как поцелуй, а потом глубже. Укус был точным и острым. Боль вспыхнула на миг, но тут же сменилась эйфорией и теплой волной, разливающейся от бедра вверх, по всему телу. Я вскрикнула, не от страха, а от удовольствия, которое граничило с экстазом. Его рот прильнул к ране, и я почувствовала, как он пьет... медленно, смакуя каждый глоток, его язык ласкал кожу вокруг, усиливая ощущения! Мои бедра сжались вокруг его головы, пальцы впились в диван, а мир сузился до этой точки: холод его губ, тепло моей крови, ритм его глотков, синхронизированный с биением моего сердца.

Это длилось вечность и миг одновременно. Когда он отстранился, его губы были окрашены алым, а глаза горели. Он слизнул каплю с уголка рта и поднялся выше, прижимаясь ко мне всем телом. Его холод проникал в меня, контрастируя с жаром, который он разжег, и мы слились в ритме... Его руки направляли мои движения, уверенные и властные, а мои царапали его спину, ища тепла в его ледяной коже.

Ночь растворилась в каскаде ощущений... его шепот в моем ухе, обещающий миры за гранью, мои стоны, эхом отдающиеся в башне, и финальный пик, когда удовольствие взорвалось, оставляя меня обессиленной, но живой, как никогда.

На рассвете, когда первые лучи солнца пробивались сквозь тяжелые шторы, я лежала в его объятиях, чувствуя слабость от потери крови и вина, но и странную силу.

— Утром, — прошептал он, — ты уйдешь. Но помни: я всегда жду твою сладкую кровь... и тебя.

Глава 6. Прогулка по дну мультивселенной

Утро в Вердиане оказалось на удивление... обычным. Ну, если считать обычным вид двух гоблинов, яростно торгующихся из-за связки вонючих кореньев, или эльфийку, с наслаждением потягивающую что-то розовое и шипучее из огромной кружки с надписью «Лучшая ведьма города».

Я шла, стараясь держаться в тени и не привлекать внимания. Тело приятно ныло, напоминая о прошедшей ночи, а в голове стоял легкий, но настойчивый хмель от «Крови Роз». И от самого Кристиана. Стыда не было. Была какая-то странная, отрешенная ясность. Да, это случилось. Да, это было невероятно. И да, я сбежала, как последняя трусиха, не в силах вынести утренних взглядов и разговоров.

«Только на эту ночь», — вспомнила я его слова. Что ж, он честно предупредил. А я, как дура, надеялась на... на что, собственно? На вампирские серьги на память? На предложение переехать в его склеп?

Я свернула на оживленную улицу, где царил настоящий базар. Крики торговцев, запахи специй, жареного мяса и чего-то сладкого, от которого слезились глаза. Мой желудок предательски заурчал. Деньги... А были ли у меня еще те монеты? Я засунула руку в карман и с облегчением нащупала несколько прохладных кружочков.

Передо мной был лоток с какими-то подозрительными пирожками. Торговец — невысокий, коренастый тип, похожий на уплотненного гнома — увидел мой голодный взгляд.

— Пирожки с мясом древесного крокодила! — проорал он. — С пылу, с жару! Один — и сыт до вечера!

— А чем этот... крокодил питался? — поинтересовалась я с опаской.

— Деревьями! — бодро ответил гном. — Или гномами, которые плохо охраняют свои лотки! Не важно! Вкусно!

Я купила один пирожок. На вкус он напоминал курицу, пропитанную сосновой живицей. Странно, но съедобно. Пока я жевала, разглядывая толпу, мой взгляд зацепился за огромную фигуру по другую сторону улицы.

Он стоял у лавки оружейника, спиной ко мне. Высокий, под два метра, с широкой спиной, перечеркнутой перевязями двух огромных мечей. Но дело было не только в размерах. В отличие от многих своих сородичей, одетых в рваные шкуры, на нем была практичная, но добротная кожаная броня, а его густые каштановые волосы были аккуратно собраны в высокий хвост. В нем чувствовалась... стильность. Ирония, доведенная до абсурда! Ухоженный (насколько это возможно для его... расы) орк.

Память выдала картинку: первые секунды в этом мире, ворота, и этот здоровяк, который тогда грубо толкнул меня и бросил что-то про «вампиров». Тот самый.

Я наблюдала, как он что-то говорит оружейнику, и в его жестах сквозила спокойная уверенность. Он обернулся, и его взгляд скользнул по толпе. Желтые, как у хищной кошки, глаза на мгновение задержались на мне. Затем он снова отвернулся, продолжив разговор.

Что-то внутри меня ёкнуло. Не страх, а знакомое щемящее чувство невидимости. Вот так всегда. Променяла роскошного вампира на сарай, а теперь вот, жую соснового крокодила, пока на меня смотрят как на придорожную пыль. Без денег, плана и будущего...

Я закончила пирожок, смахнула крошки и, поддавшись внезапному порыву, направилась прямо к нему. Я встала рядом, в его личном пространстве, пахнущем кожей, металлом и чем-то древесным.

Орк медленно, словно нехотя, повернул ко мне голову. Его взгляд был тяжелым и оценивающим.

— Что, мякоть? — его голос был низким, с хрипотцой, но без злобы. — Я помню тебя. Опять потерялась?

— Вообще-то, я по делу, — заявила я, поднимая подбородок, чтобы встретиться с его глазами. — Я провожу социологическое исследование на тему «Кто тут самый невоспитанный бугай, который толкает дам без предупреждения». И вы лидируете с большим отрывом. Хочу вручить вам символический приз.

Я сунула руку в карман и с самым серьезным видом протянула ему оставшуюся крошечную монетку.

Он смотрел то на монетку, то на мое лицо. По его мускулистому, покрытому шрамами лицу пробежала тень какого-то сложного чувства. Уголок его рта, украшенного четко очерченным клыком, дрогнул.

— Приз, — наконец произнес он. — За то, что толкнул.

— Ну конечно, — кивнула я. — В номинации «Лучший способ познакомиться с девушкой в фэнтези-мире». Поздравляю. Можете добавить это в свое резюме.

Он не взял монетку. Вместо этого он вдруг фыркнул. Звук был коротким и насмешливым.

— Болтливая, — констатировал он.

— А ты тот самый, с комплексом слона в посудной лавке, — парировала я. — Есть имя? Или просто «Зеленый и Неповоротливый»?

— Громтор, — отрезал он. — И я далеко не неповоротлив. А тебя, болтливая, как зовут? Или просто «Пахнущая вампиром»?

Его слова ударили точно в цель. Я пахла Кристианом. Этот запах, еще вчера сводивший меня с ума, теперь висел на мне несмываемым клеймом.

— Екатерина, — выдохнула я, опуская руку с монеткой. — Но сейчас, наверное, действительно «пахнущая вампиром».

— Пахнешь бегством, — поправил он, его желтые глаза сузились. — От него не бегут. От него либо уносят ноги, либо остаются навсегда. Ты выбрала третий путь.

— Спасибо за анализ, доктор Фрейд в теле орка, — огрызнулась я, но уже без прежнего жара. — А что посоветуете? Вернуться с повинной головой?

— Советую сменить платье, — он бросил взгляд на мою одежду. — Пока не привлекла внимание кого-то похуже. Его врагов... или поклонников. И то, и другое для тебя смертельно.

Он говорил спокойно, без угроз, просто констатируя факты. И в этой спокойной уверенности было что-то... завораживающее. После театральности Кристиана его прямая честность действовала как ушат холодной воды.

— А что, у вас есть знакомый модельер? — поинтересовалась я, пытаясь вернуть себе хоть каплю достоинства.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Громтор снова издал тот короткий, хриплый звук, который я уже начала узнавать как его смех.

— У меня есть знакомый торговец, — сказал он. — Продает достойную одежду для всех видов, — он повернулся, чтобы уйти, но бросил через плечо:

— Если хочешь выжить, а не просто острить, иди за мной. Если нет... наслаждайся своим запахом.

Он пошел, не оглядываясь. Я постояла секунду, глядя на его спину. Он был прав. Я не могла вечно бродить по городу в этом платье-напоминании. А главное... в его словах не было ни капли снисхождения или жалости. Было просто предложение.

Сжав в кармане злополучную монетку, я сделала шаг. Потом второй. И пошла за ним.

Глава 7. Чары юмора

Идти за Громтором было все равно что идти за двигающимся фортом. Толпа расступалась перед ним сама собой, бросая на меня любопытные или сочувствующие взгляды. Видимо, орк, ведущий за собой пахнущую вампиром женщину... зрелище не самое обычное даже для Вердиана.

— Слушай, — не выдержала я, поравнявшись с ним. — А мы далеко? Только предупреди, если твой знакомый торговец окажется шкуродером, который делает одежду из непонятно чего. У меня сложные отношения с кожей. Особенно... э-э... чужой.

Громтор бросил на меня боковой взгляд.

— Бо. Он торгует тканью.

— Фух, — я преувеличенно выдохнула. — А то я уж подумала, сейчас придется примерять платье из бывшего гоблина.

Мы свернули в узкий переулок, где пахло краской, кожей и озоном. Лавка Бо оказалась маленькой и забитой до потолка рулонами тканей, готовой одеждой и разной мистической дребеденью.

На пороге нас встретил сам Бо — низенький, кругленький человечек с глазами-бусинками и совершенно лысой головой.

— Громтор! — просипел он. — Принес клиента! И не простого, судя по... э-э-э... ауре.

Он многозначительно посмотрел на мое платье и покрутил пальцем у виска.

— Нужно что-нибудь... нейтрализующее.

— Ей нужно сменить платье, Бо, — без обиняков заявил Громтор, усаживаясь на огромную бочку у входа, словно собирался охранять процесс. — И желательно без запаха чёртовых вампиров...

— Пахнуть буду я сама, чем захочу, — огрызнулась я, но с благодарностью приняла кружку какого-то травяного чая, который мне протянул Бо.

Я отсекла все варианты с туниками и штанами. Мне нужно было только одно. Новое платье. Опять черное. Ну, а что? Цвет универсальный. Подходит для свиданий с вампирами, походов по оркам и будущих похорон, если что-то пойдет не так. Я выбрала хорошо сидящее платье с вставками полупрозрачной ткани и темными камнями.

— А это? — я указала на простую, но элегантную черную шляпу с широкими полями, лежавшую на полке.

— А, это! — оживился Бо. — Это для начинающих ведьм! Символический аксессуар. Помогает настроиться на потоки магии. Многие берут для уверенности. Не то чтобы она реально работала, но... знаете, как костюм целителя! Надеваешь их плащ и уже чувствуешь себя специалистом.

Я надела шляпу и посмотрела на свое отражение в потрескавшемся зеркале. Смотрится. Даже лучше, чем моя первая. И правда, чувствуешь себя... увереннее. Как будто и впрямь можешь творить чудеса. Я повертела головой, представила, как бросаю молнии из кончиков пальцев. Ничего, конечно, не произошло.

И тут меня осенило. А что, если...

Я повернулась к Бо, который заворачивал мое старое платье в коричневую бумагу, словно заразный биоматериал.

— Слушайте, а ведьмы... они как? Зарабатывают тут? Колдовством?

Бо фыркнул.

— Кто как, дорогая! Кто зелья варит, кто порчу снимает, кто предсказывает будущее... Этим занимаются те, кто не в Главном Ковене! Но конкуренция! О-хо-хо! В каждом районе по три гадалки, и все они «потомственные». А спрос есть. Люди и прочие виды ведь не меняются! Всем хочется легких денег, любви и чтобы сосед сдох.

Я задумалась, вертя в руках шляпу. Юмор. Колдовство. А если совместить? В моем мире это называлось бы... Простите, цензурные слова подобрать не могу. А здесь...

Мысли закрутились вихрем. Вот я стою на сцене. И я не просто шучу. Я... колдую. Насылаю на них легкие чары веселья, чтобы все рыдать от смеха начали! Чтобы монета сама падала в шапку, даже если шутка так себе!

Это же гениально! Нет, это отчаянно. Это безумно. Но у меня за душой ноль магических способностей. Но ведь если все вокруг верят в магию... Может, и я смогу? Хуже точно не будет.

— Спасибо, Бо, — сказала я. — Вы не представляете, какую идею вы мне подали.

— Надеюсь, не опасную, — пробормотал он, косясь на Громтора.

Тот молча встал с бочки, когда я вышла из лавки в новом платье и шляпе. Я избавилась от запаха Кристиана. Теперь от меня пахло просто новой тканью и... надеждой.

— Ну что, болтливая, — произнес Громтор. — Сменила образ. Определилась с планами?

— Абсолютно, — с вызовом сказала я, поправляя шляпу. — Я становлюсь комической ведьмой. Буду смешить народ и... ну, слегка колдовать на него. Для пущего эффекта.

Он фыркнул. Но на этот раз в его фырканье слышалось не только презрение.

— На твоем месте я бы больше думал о крыше над головой, чем о карьере.

— А что, есть варианты? — спросила я, с надеждой глядя на него. — Кроме сарая?

Он посмотрел на меня, и в его желтых глазах мелькнула искорка того самого сложного чувства, состоявшего из смеси раздражения, насмешки и чего-то еще, что заставляло мое сердце биться чуть быстрее.

— У меня есть комната. На чердаке над оружейной мастерской. Там сухо.

— И что я должна буду делать за эту комнату? — уточнила я. — Кроме того, что буду молча восхищаться твоей... э-э-э... зеленоватой мужественностью?

— Будешь работать, — отрезал он. — Привлекать клиентов. Стоишь у входа, рассказываешь свои шутки. Если, конечно, твое колдовство сработает.

Мы пошли дальше. Я — начинающая комическая ведьма без магических способностей, но с большой верой в свою новую шляпу. Он — орк-наемник, приютивший у себя самое проблемное существо в городе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8. Ночные уроки и утренние иллюзии

Комната на чердаке над оружейной мастерской оказалась на удивление... сносной. Сухая, с крепким полом, небольшим окном, через которое виднелись крыши Вердиана, и кроватью. Громтор, буркнув что-то вроде «не шуми», оставил меня одну. Одиночество навалилось сразу, густое и тягучее. План с комическим колдовством, который днем казался блестящим, в вечерних сумерках начал напоминать авантюру сумасшедшей.

«Шляпа, шляпа, сделай же что-нибудь», — мысленно умоляла я свой новый головной убор, уставившись в стену. Магия явно требовала чего-то большего, чем аксессуар из лавки Бо.

Мне нужны были знания. Ковен, как я понимала, был чем-то вроде закрытого магического клуба, куда без блата и врожденного дара не попасть. Но библиотека! В любом уважающем себя фэнтези-мире должна быть публичная библиотека.

Спустившись в мастерскую, я обнаружила Громтора, чистящим один из своих гигантских мечей. Он сидел на полу, и свет единственной лампы выхватывал из полумрака мощные мышцы его спины и рук, играющие под кожей. Он был сосредоточен, почти медитативен. Я на секунду застыла, наблюдая за ним. В нем была какая-то несуетливая грация.

— Я выйду, — сказала я, и он обернулся. Его желтые глаза блеснули в темноте. — В библиотеку. Надо... поднатаскать теорию.

Он кивнул, словно в том, что его новая жилица решила заняться магическим самообразованием посреди ночи, не было ничего странного.

— Не заблудись. И не связывайся с пьяными гоблинами. Они кусаются.

Библиотеку найти оказалось проще, чем я думала. Массивное здание с колоннами, над входом которого висела вывеска «Хранилище Знаний». Внутри пахло пылью и древним пергаментом. Пожилой библиотекарь, не поднимая глаз от книги, махнул рукой в сторону дальних залов.

— Магия для начинающих? Третий стеллаж слева. Не шуметь.

Я бродила между высоких полок, заваленных фолиантами с застежками из драконьей кожи и свитками, испещренными мерцающими рунами. Это было обескураживающе. Я искала что-то вроде «Магия для чайников», но вокруг были только «Трактаты о сплетении эфирных линий» и «Основы некромантии: том первый».

— Ищешь что-то конкретное, дитя? — раздался у меня за спиной мягкий, мелодичный голос.

Я обернулась. Передо мной стояла женщина. Высокая, статная, в темно-синих одеждах, от которых веяло холодом и звездной пылью. Ее лицо было прекрасным и невозможным, словно высеченным из лунного света, а глаза горели внутренним сиянием. Настоящая ведьма. Не такая самозванка, как я.

— Я... — я запнулась, чувствуя себя школьницей у доски. — Хочу научиться основам. Очень основным основам. Чтобы... чтобы шутки были смешнее.

Женщина подняла идеальную бровь. На ее губах играла легкая улыбка.

— Нестандартное применение магии. Меня зовут Морвина. И мне интересно... откуда в тебе этот вихрь чужеродной энергии?

Она подвела меня к небольшому столику в нише, уставленному хрустальными шарами и чашами с дымящейся жидкостью. Я, не в силах солгать этому пронзительному взгляду, вкратце рассказала. О падении и о своем отчаянном плане.

— Колдовство и юмор, — задумчиво произнесла Морвина. — Энергия смеха... она действительно мощная. Но грубая. Неуправляемая. Ею не насылают чары, ее направляют. Ты хочешь не заколдовать публику, а лишь... подтолкнуть ее. Снять барьеры, позволить себе расслабиться и получить удовольствие.

Она говорила, а ее пальцы водили по воздуху, и за ними тянулись серебристые нити света.

— Магия — это не заклинания из книг, дитя. Это воля и намерение. Ты хочешь, чтобы твои слова нашли отклик? Не пытайся силой вырвать смех. Представь, что твоя шутка — это семя. А твое заклятье... это дождь и солнечный свет, которые помогают ему прорасти в душах других.

Она взяла мои руки в свои. Ее прикосновение было ледяным, но за ним шла волна странной силы.

— Я дам тебе кроху. Искру. Достаточно, чтобы ты почувствовала. Дальше твой путь.

Она что-то прошептала на языке, который я не понимала, и внезапно по моим жилам пробежался электрический разряд. Мир на секунду поплыл, заискрился. Я почувствовала... присутствие. Внутри меня. Словно у меня завелся второй, крошечный и очень странно настроенный пульт управления реальностью.

— Спасибо, — выдохнула я, чувствуя головокружение. — Я... я не знаю, что сказать.

— Не благодари. Просто сделай это смешным, — улыбнулась Морвина и растворилась в тенях между стеллажами, словно ее и не было.

Я вышла из библиотеки на рассвете, другим человеком. Вернее, той же Екатериной, но с крошечной искоркой магии, горящей в груди. Я шла по пустынным улицам и репетировала шутки, мысленно «подталкивая» их своей новой силой.

— Смотрите, вон орк идет! Наверное, ищет, кого пнуть для утренней зарядки!

Я представила, как направляю в эту шутку легкий, едва заметный импульс.

И случилось чудо. Проходивший мимо гоблин, неся корзину с рыбой, вдруг рассмеялся и покачал головой, что-то бормоча.

У меня получилось. Чертовски получилось!

Я почти влетела в мастерскую, распахнув дверь. Внутри было тихо. Громтор спал. Вернее, он лежал на своем спальном мешке, раскинув мощные руки. Рубашка была сброшена рядом, и в сером свете зари его зеленая кожа, покрытая шрамами и рельефными мышцами, казалась почти скульптурной. Он был... огромным. И по-своему прекрасным. В нем чувствовалась не просто грубая сила, а какая-то первозданная мощь.

Я стояла, переводя дух, и смотрела на него. На его спокойное лицо, на расслабленные, но все равно готовые к действию мышцы. Искра магии внутри меня затеплилась теплее, смешиваясь с внезапно нахлынувшим желанием. После утонченного и холодного Кристиана эта грубая мужственность действовала как наркотик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он почувствовал мой взгляд и открыл один глаз.

— Нашлась, — хрипло произнес он. — Наколдовала себе неприятностей?

— Наоборот, — сказала я, подходя ближе. Магия внутри пела, требуя выхода, смешиваясь с адреналином и чем-то еще. — Кажется, я научилась. Сейчас проверю на тебе.

Я остановилась прямо над ним, глядя в его желтые, еще сонные глаза.

— Шутка номер один, — прошептала я, направляя на него тот самый легкий импульс. — Говорят, у орков только две эмоции: голод и ярость. Это правда? Или есть еще что-то... спрятанное поглубже?

Громтор не засмеялся. Но его взгляд из сонного стал острым, изучающим. Он медленно поднялся на локти, и его лицо оказалось совсем рядом с моим.

— Есть, — прохрипел он. Его дыхание было горячим и пахло дымом и мятой. — Но это не для шуток.

Одна его рука поднялась и сомкнулась на моей талии, притягивая меня к себе. Движение было стремительным и невероятно точным. Я вскрикнула от неожиданности, но не стала сопротивляться. Искра внутри вспыхнула ярким пламенем.

— А если я попробую угадать? — прошептала я ему в губы, чувствуя, как горит все тело.

— Попробуй, — бросил он вызов, и его губы нашли мои.

Этот поцелуй не имел ничего общего с холодной страстью. Он был горячим, властным и прямым, как удар его меча. И это было именно то, что мне было нужно.

Когда мы наконец разъединились, чтобы перевести дух, я, запыхавшаяся, прошептала:

— Кажется, мои чары работают... слишком хорошо.

Он усмехнулся.

— Это не твои чары, болтливая. Это что-то другое.

Он снова поцеловал меня, и на этот раз его руки пошли дальше, срывая с меня новое платье. И я поняла, что магия магией, а некоторые вещи происходят и без всяких заклинаний. Просто потому, что ночь закончилась, наступило утро, а мы были всего лишь мужчиной и женщиной. Ну, или орком и попаданкой. Какая, в сущности, разница?

Глава 9. Эйфория и шутки

Громтор не стал тратить время на церемонии. Его ладонь скользнула под мою спину, одним движением приподняла меня и уложила на спальный мешок, который пах кожей, металлом и дымом костра. Я оказалась под ним, ощущая тяжесть его тела. Его кожа была горячей, и каждый мускул под ней отзывался на моё дыхание.

— Тихо, — прорычал он. — Не хочу, чтобы ты потом жаловалась, что я тебя сломал.

Я рассмеялась, и мои пальцы сами потянулись к его груди. Кожа была грубой, покрытой мелкими шрамами. Я провела ногтями по линии от ключицы к животу, чувствуя, как под ними напрягаются мышцы. Он выдохнул сквозь зубы.

Его губы снова нашли мои, но теперь поцелуй был медленнее, глубже. Язык его скользнул внутрь, исследуя, пробуя, будто он хотел запомнить вкус. Я отвечала, впиваясь в его нижнюю губу, слегка прикусывая, и он издал низкий рык, который отозвался у меня между ног. Его рука скользнула вниз, по моей талии, по бедру, и я почувствовала, как пальцы задирают мое белье, обнажая кожу.

— Слишком много ткани, — пробормотал он, и в следующую секунду белье свалилось на пол. Он не стал извиняться. Просто посмотрел на меня сверху вниз и медленно провёл ладонью по моему обнажённому животу, оставляя за собой дорожку огня.

Я выгнулась навстречу, и он принял это как разрешение. Его рот опустился на мою грудь. Это был сначала лёгкий поцелуй в ложбинку, потом язык обвёл сосок. Он взял его в рот, посасывая, покусывая, и я застонала, вцепившись в его волосы.

Он понял. Его губы спустились по животу, оставляя влажные следы, и я почувствовала, как его дыхание обжигает внутреннюю сторону бедра. Он раздвинул мои ноги шире, без церемоний, но с какой-то звериной осторожностью. Его пальцы скользнули между складок, нашли влажность, и он издал удовлетворённый звук.

— Вот оно, — прорычал он. — То, что пряталось под твоими шутками.

Один палец вошёл в меня медленно, растягивая, исследуя. Я выгнулась, вцепившись в его плечи, и он добавил второй, двигая ими в такт моему дыханию. Его большой палец нашёл клитор, надавил, покрутил, и я закричала. Он не торопился. Двигался медленно, будто хотел растянуть это удовольствие до бесконечности.

Потом он опустился ниже. Его язык прошёлся по всей длине, от входа до клитора, и я задрожала. Он лизал меня, как будто это было последнее, что он сделет в жизни. Я чувствовала, как его клыки слегка царапают кожу, но не ранят, просто напоминают, кто здесь хозяин.

— Громтор, — выдохнула я, и это было почти мольбой.

Он поднял голову, глаза горели.

— Хочешь меня?

Я кивнула, не в силах говорить. Он поднялся, и я увидела его, полностью обнажённого, мощного, с членом, который стоял твёрдо, венами пульсируя. Он был огромным, как и всё в нём, но я не испугалась. Я хотела этого.

Он вошёл в меня одним движением. Медленно, но уверенно, растягивая меня до предела. Я ахнула, вцепившись в его спину, и он замер, давая мне привыкнуть. Потом начал двигаться... Глубоко, каждый толчок отдавался в самом центре меня. Его руки держали мои бёдра, направляя, и я чувствовала, как он заполняет меня полностью, до краёв.

— Смотри на меня, — прорычал он, и я открыла глаза. Его лицо было близко, потное, сосредоточенное. — Хочу видеть, как ты кончаешь.

Он ускорился, толчки стали жёстче, глубже, и я почувствовала, как внутри всё сжимается, как волна накатывает. Его рука скользнула между нами, большой палец снова нашёл клитор, и я взорвалась крича, дрожа, впиваясь ногтями в его кожу! Он последовал за мной через несколько секунд, издав низкий, животный рык, и я почувствовала, как он изливается в меня.

Мы лежали, тяжело дыша, его тело всё ещё на мне, внутри меня. Он не спешил выходить. Просто прижал меня к себе, его рука гладила мою спину, а другая волосы.

— Это не магия, — прорычал он мне в ухо. — Это ты.

Я улыбнулась, уткнувшись в его шею. Утро было серым, но внутри меня всё горело.

Солнце уже вовсю било в единственное окно мастерской, когда я проснулась. Громтор спал, повернувшись ко мне спиной. Тело приятно ныло, напоминая о буре, но в голове была непривычная ясность. Это было хорошо. Очень хорошо. Но это было в первый и в последний раз. Я чувствовала это в его последнем прикосновении, прежде чем мы уснули, и в том, как он сейчас лежал, отгороженный.

Я осторожно поднялась, нащупала на полу свое новое платье и натянула его. Шляпа лежала на сундуке. Надевая ее, я почувствовала, как та самая искра, подаренная Морвиной, отзывается внутри теплой пульсацией. Она ждала применения.

Я оставила Громтора спать и вышла на улицу. Утро в этом районе Вердиана было деловым и шумным. Ремесленники открывали лавки, наемники искали работу, торговцы расставляли свой товар. Идеальная аудитория.

Я нашла место у входа в соседнюю с мастерской Громтора кузницу. Поток людей был постоянным. Сделав глубокий вдох, я настроилась. Это был не просто стендап. Это был перформанс. Я представила, как крошечная искра магии внутри меня разгорается, превращаясь в невидимый свет, готовый окутить первых слушателей.

— Эй, добрый народ! — крикнула я, и мой голос, усиленный легчайшим магическим импульсом, прозвучал удивительно четко и далеко. Несколько человек остановились. — Не хотите ли немного волшебства для настроения? Бесплатно! Ну, почти... Смех — валюта!

Я увидела скептические взгляды. И тогда я отпустила первую шутку, одновременно направив на маленькую группу зевак тот самый импульс, о котором говорила Морвина.

— Вижу, многие тут с оружием! Отлично! Знаете, чем меч отличается от жены? Меч хотя бы можно заточить, когда он затупится!

Сначала тишина. Потом один из прохожих фыркнул. Вслед за ним засмеялся его напарник. И вдруг вся группа разразилась хохотом. Это сработало!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А вот заклинание на привлечение удачи! — объявила я, делая паузу для драматизма. — Просто повторяйте за мной: «Работай больше, трать меньше, не доверяй гномам в темных переулках»! Гарантирую, золото в кошельке не переведется!

Смех стал громче. К моим ногам упала первая монета. Потом вторая. Я продолжала, шутя над орками-модниками, гоблинами-воришками и, конечно, над самой собой, над ведьмой, которая не умела колдовать достойно!

— Говорят, чтобы стать великой колдуньей, нужно лет десять учиться! Я, кажется, нашла способ побыстрее... Он называется «отчаянная необходимость и полное отсутствие стыда»!

К полудню у моих ног лежала приличная сумма. Я чувствовала легкую усталость — магия, даже такая крошечная, требовала энергии, — но также и опьяняющую эйфорию. У меня получилось. По-настоящему.

Я собрала монеты и зашла в мастерскую. Громтор был уже на ногах, чистил свои мечи. Он бросил на меня беглый взгляд, потом на туго набитый кошель у меня в руке.

— Получилось, — констатировал он. Не вопрос, а утверждение.

— Получилось, — кивнула я. — Спасибо. За ночлег. И за... всё остальное.

Он молча кивнул, его лицо ничего не выражало. Ни сожаления, ни просьбы остаться.

— Удачи, болтливая, — просто сказал он, возвращаясь к своему занятию.

— И тебе, зеленый и неповоротливый, — ответила я.

Я вышла на улицу, поправила свою ведьминскую шляпу и посмотрела на раскинувшийся передо мной Вердиан. Страх ушел. Осталось лишь пьянящее любопытство. У меня была магия и ремесло. И теперь у меня была свобода.

«Пришло время узнать, что еще может предложить этот странный мир. И, может быть, найти кого-то для новой ночи...»

Сделав первый уверенный шаг, я растворилась в толпе, готовая к новым приключениям, новым шуткам и новым встречам. История только начиналась.

Глава 10. Искра, пламя и внезапный карьерный рост

Свобода, как выяснилось, пахла жареным мясом, пряностями и... возможностью купить себе целую тарелку этого самого мяса, не оглядываясь на ценник. Я сидела за столиком на открытой веранде таверны «Услада странника» — заведении получше «Феникса в Котле», — и с наслаждением уплетала нечто, отдалённо напоминавшее курицу-гриль, только с тремя ногами и хрустящей корочкой. Запивала всё это местным элем, который был куда приятнее на вкус, чем та похлёбка, что мне всучил орк-бармен.

В кармане моей новой дорожной накидки приятно позванивали монеты. Я была чиста, накормлена и независима. Лучшее состояние за последние... ну, за всю сознательную жизнь, если честно.

Именно в этот момент блаженного спокойствия я это и почувствовала.

Та самая искра, которую вложила в меня Морвина, та крошечная капля магии, которую я использовала для своих шуток... она изменилась. Раньше она была едва заметной точкой света где-то в груди. Теперь она напоминала тлеющий уголёк. Она пульсировала тёплым, ровным ритмом, и мне вдруг страшно захотелось... активировать ее.

Я огляделась. Никто не обращал на меня внимания. На соседнем столике два гнома яростно спорили о качестве стали, у стойки официант-человек лениво расставлял кружки, а эльф-поэт в углу что-то строчил на пергаменте, временами вздыхая так драматично, что, казалось, вот-вот испустит дух.

«Ну-ка. Что, если...»

Я отломила от своей трёхногой «курицы» маленькую высохшую веточку какой-то приправы и положила её на каменный стол. Затем сосредоточилась. Я не знала заклинаний. Не было у меня ни посоха, ни гримуара. Было только намерение. И это тлеющее внутри чувство.

Я представила, как тот самый «уголёк» внутри меня вспыхивает. Я не пыталась вырвать из себя молнию или шар огня. Я просто... очень сильно захотела, чтобы эта веточка загорелась. Я направила на неё всё своё внимание, всю ту теплую пульсацию, как будто протягивала невидимую нить от своего сердца к этому кусочку дерева.

Сначала ничего не происходило. Я уже было собралась махнуть рукой, списав всё на самовнушение и хороший эль, но тут... от кончика веточки повалил тонкий дымок. Потом послышался легкий треск, и на самом её конце заморгала, словно не решаясь разгореться, крошечная оранжевая искорка. Она подпрыгнула, потрещала ещё немного и... разгорелась в маленькое, но вполне себе настоящее пламя!

Я сидела, заворожённая, глядя на этот миниатюрный костёр. У меня получилось. Настоящая магия!

— Эй, ведьма! — раздался грубоватый голос. — У нас тут с пожарной безопасностью строго!

Я вздрогнула и смахнула горящую веточку на пол, где она и потухла. Надо мной стоял тот самый уставший официант, скрестив руки на груди. Он смотрел на меня не столько сердито, сколько с долей профессионального раздражения.

— Это... новая кухонная техника, — отбрехалась я, чувствуя, как краснею. — Считайте, это бесплатное шоу для посетителей.

Официант фыркнул, но в его глазах мелькнул огонёк любопытства.

— Шоу, говорите... А вам, случайно, не в Ковен надо? Там как раз ценят такие... э-э-э... горячие номера. Только они обычно просят сначала пройти обучение, а не жечь мебель в приличных заведениях!

Меня будто током ударило. Ковен.

— Я? В Ковен? — рассмеялась я, пытаясь скрыть внезапно нахлынувшее волнение. — Я думала, туда берут только тех, кто может с первого раза отличить... корень мандрагоры от хрена, а не тех, кто умеет поджигать обед.

— Ну, я не знаю, — бармен пожал плечами и взял мою пустую тарелку. — Просто болтают, что Верховная, леди Морвина, последнее время интересуется... нестандартными талантами. Говорят, даже сама по городу ходит, присматривается. Мало ли, — он многозначительно посмотрел на пепельное пятно на полу. — Может, вам повезёт.

Он ушёл, оставив меня в состоянии, близком к лёгкому шоку. Леди Морвина. Верховная. Так вот кто была та статная незнакомка из библиотеки! Не просто «крутая ведьма», а глава всего местного магического цеха! И она... интересуется нестандартными талантами. И даже, если верить слухам, сама рыщет по городу в их поисках.

Я встала, оставив на столе плату за обед с щедрыми чаевыми. Чувство лёгкой эйфории от успешного колдовства смешалось с головокружительным вихрем новых мыслей. Комическая ведьма это весело и прибыльно. Но ведьма, которую, возможно, заметила сама Верховная Ковена... это уже не просто карьера. Это судьба, которая стучится в дверь, причём стучит, судя по всему, весьма могущественным посохом!

Мне нужно было проверить свои силы ещё раз. Я вышла на улицу и, найдя тихий переулок, снова попробовала. На этот раз на небольшом клочке пергамента, валявшемся на мостовой. Сосредоточилась, представила тепло, направила его... И на краю пергамента появилось сначала коричневое пятно, а потом и маленький огонёк. Я быстрее потушила его сапогом, но сердце бешено колотилось от восторга.

Искра росла. Она откликалась на мою волю. После дней беспомощности и поисков это ощущение было опьяняющим. И теперь у меня была цель. Не просто выжить и заработать. Попасть в Ковен. Узнать, на что я действительно способна.

Я шла по городу, и планы строили сами собой.

«Екатерина», — подумала я, останавливаясь у фонтана на одной из площадей. «Похоже, твоя скромная карьера уличной юмористки подошла к концу. Впереди карьера ведьмы-недоучки, которая умудрилась привлечь внимание самой Верховной. Осталось только выяснить, как пройти прослушивание».

Я посмотрела на свою руку, сжатую в кулак. Никакого пламени. Но внутри по-прежнему тепло пульсировала та самая сила.

— Ничего, — прошептала я сама себе, и на губах появилась ухмылка. — Главное зажечь первую ветку и не подпалить при этом заведение. А там, глядишь, и до целого Ковена недалеко. Интересно, у них там есть стендап-клуб для внутреннего пользования?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11. Аудиенция у трона из лунного света

Мысль о том, что я, Екатерина, неудачливая стендаперша из Питера, могу претендовать на место в самом Главном Ковене, была настолько абсурдной, что сначала я решила проигнорировать ее. Но искра внутри не давала этого сделать. Она нашептывала: «А почему бы и нет? Ты же смогла переспать с вампиром, а после и с орком! Сможешь и тут».

Пару дней я провела, отрабатывая свой новый «талант» вдали от глаз обывателей, способных доложить о подозрительной деятельности куда следует. В заброшенном саду за полуразрушенной аристократической усадьбой я пыталась поджечь все, что плохо лежало: сухие листья, обрывки бумаги, пыльные паутинки. Получалось через раз. Магия была жуть какой капризной! То вспыхивала ярко и послушно, то шипела и гасла, словно насмехаясь надо мной. Но прогресс был. От крошечной искорки я перешла к небольшому, но стабильному пламени размером с монету. Я даже попробовала поджечь мокрый лист! И у меня получилось! Правда, после пятой попытки и с болью в голове, напоминавшей о похмелье после дешевого вина.

Однажды вечером, сидя на крыльце постоялого двора «Спящий гном», где я сняла комнату на третьем этаже с видом на соседскую помойку, я размышляла о своем следующем шаге. Я могла вернуться в библиотеку в надежде снова встретить Морвину. Но что я скажу? «Здрасьте, я та самая, кому вы дали волшебный пендель, не возьмете ли меня в ученицы? И, кстати, можно ли совмещать учебу с вечерними выступлениями?» Звучало отчаянно, по-дурацки и нагло одновременно.

И тут ко мне подошел мальчик-посыльный, лет двенадцати, с торбой через плечо и выражением лица, говорящим, что он видел в жизни всякое и его ничем не удивить.

— Вам письмо, госпожа, — протянул он свернутый в трубку пергамент, перевязанный серебристой лентой, от которой исходил едва уловимый аромат полыни.

Сердце ушло в пятки, сделало там сальто назад и замерло в ожидании. Я сунула мальчику монету и дрожащими пальцами развернула послание. Текст был написан изящным, витиеватым почерком, чернила отливали на свету перламутром, и читался он сам собой, словно кто-то нашептывал слова прямо в мою голову.

«Той, в ком тлеет дарованная искра.

Явление твоего необычного таланта на городских подмостках не осталось незамеченным. Если твое любопытство столь же велико, как и твоя дерзость, я жду тебя с закатом солнца в Башне Хрустальных Сфер.

Имей смелость прийти.

— М.»

Вот это да. Не просто «М», а прямо целая «М»! От Морвины. Она не просто заметила меня, она следила за мной! Или, по крайней мере, ее осведомители докладывали о моих скромных успехах в поджигании мусора. Башня Хрустальных Сфер... Звучало так, будто меня вызывают на аудиенцию к волшебнику из старого диснеевского мультфильма, только, надеюсь, без бороды и звезд на колпаке. И без навязчивого желания спеть песню о своих мечтах!

Остаток дня прошел в нервной лихорадке. Я привела себя в порядок, надела свое лучшее (и единственное) черное платье, тщательно вычистила сапоги и, конечно, надела свою шляпу (талисман и символ моей пока что бутафорской магической карьеры). С закатом, с сердцем, колотившимся как сумасшедший дятел в металлической бочке, я стояла у подножия той самой башни. Она была высокой, стройной и, как и обещало название, увенчана куполом из того, что действительно выглядело как хрустальные сферы.

Дверь была массивной, из темного дерева с серебристыми прожилками, но бесшумно отворилась сама, едва я поднесла к ней руку. Вместо лестницы в центре круглого зала вилась спираль из мерцающей энергии. Сделав глубокий вдох, я ступила на нее.

Она мягко понесла меня вверх, и через мгновение я очутилась в просторной круглой комнате под самым куполом. Стены здесь были не из камня, а из того же хрусталя, что и сферы снаружи, и через них был виден весь Вердиан, залитый сейчас огнями. В центре комнаты на невысоком пьедестале стоял трон, высеченный из белого камня, в котором мерцали серебристые прожилки, напоминавшие застывшие молнии. И на этом троне сидела она.

Морвина. На ней было струящееся платье цвета ночного неба, усыпанное крошечными звездами, которые то вспыхивали, то гасли в такт ее дыханию. Ее волосы были увенчаны легким серебряным венцом, простым и оттого еще более величественным.

— Подойди ближе, дитя, — ее голос прозвучал так же мягко, как и в библиотеке, но теперь в нем чувствовалась несомненная власть, способная сокрушать горы и, я подозреваю, непослушных учеников.

Я подошла, пытаясь не запинаться о собственные ноги и сохранить хотя бы видимость достоинства.

— Здравствуйте, леди Морвина. Я... получила ваше письмо. Спасибо. За приглашение, я имею в виду.

— Я знаю, — она улыбнулась. — Ты не разочаровала мое ожидание. Немногие обладают смелостью откликнуться на столь... неопределенное приглашение. Большинство предпочитает оставаться в неведении, довольствуясь своими маленькими мирками.

— Ну, — я сглотнула, чувствуя, как под шляпой начинают потеть волосы. — Когда Верховная ведьма лично приглашает тебя «проявить смелость», отказываться как-то... невежливо. И недальновидно. Особенно если ты уже успела поджечь пару-тройку городских растений в учебных целях.

Ее улыбка стала шире.

— Прямолинейность. Мне это нравится. Ты, наверное, задаешься вопросом, зачем я позвала тебя сюда. И я не верю, что ты думаешь лишь о возможном наказании за ландшафтный вандализм.

— Мысль такая промелькнула, да, — кивнула я, решая, что честность лучшая тактика. — Если честно, я ожидала чего-то вроде экзамена. Показать, как я поджигаю листья, или, на худой конец, рассказать пару шуток про магические неудачи. У меня как раз заготовлена одна про мага, который перепутал зелье роста волос с зельем для... Ой, подождите, я забыла...

— Экзамен ты уже сдала, — спокойно сказала Морвина. — На улицах этого города. Мне докладывали. Ты взяла крошечную искру, подарок незнакомки, и не просто пронесла ее, а взрастила. Смекалкой, упрямством и... да, своим особым чувством юмора. Ты не стала прятаться и бояться. Ты использовала это, чтобы выжить, а затем твое любопытство перевесило страх. Это и есть главное качество для того, кто хочет постигать магию. Не врожденная сила, а ненасытная жажда понять.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она поднялась с трона и подошла ко мне. Ее сияющие глаза, казалось, видели меня насквозь.

— Магия в тебе не проснулась сама, Екатерина. Я ее посеяла. Но почва оказалась благодатной. Ты из мира, где магии нет. Твой разум не зашорен догмами, не отягощен ожиданиями. Он гибкий и непредсказуемый. И поэтому опасный. И поэтому бесценный.

— Опасный? — переспросила я, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

— Любая сила опасна, дитя моё. Но сила, приходящая из ниоткуда, чья природа не ясна, чьи границы не очерчены... Она может быть всем. И я хочу дать тебе шанс узнать, кто ты есть на самом деле. Понять этот дар. Научиться им управлять, чтобы он не сжег тебя изнутри. Я предлагаю тебе место в этом Ковене. Стать моей ученицей.

Где-то в глубине души я, конечно, надеялась на что-то подобное, но услышать это... У меня перехватило дыхание. Сценарий «бедная попаданка» окончательно канул в лету, уступая место чему-то невероятному и пугающему.

— Ученицей? — прошептала я. — Верховной ведьмы? Но я... я ничего не знаю! Я не могу отличить ваши волшебные корешки от хрена! Я даже нормально заклинание прочитать не смогу!

— Именно поэтому ты и будешь учиться, — ее голос прозвучал твердо, но без упрека. — Я научу тебя основам. Научу отличать не только волшебные корешки от хрена, но и поток эфирной энергии от банального сквозняка. А твой «нестандартный» подход... мы посмотрим, как его можно применить. Возможно, именно он откроет нам нечто новое. Магия застоялась, Екатерина. Она стала слишком предсказуемой, слишком скучной. А ты... аномалия. И аномалии иногда способны на прорыв, который не снился самым ученым магам.

Она смотрела на меня, и в ее взгляде я читала не только интерес, но и вызов, и готовность взять на себя ответственность за этот странный эксперимент.

«Черт возьми!» — пронеслось у меня в голове, пока я стояла, пытаясь осмыслить этот водоворот. «Из питерской обшарпанной квартиры с вечно капающим краном — в ученицы к Верховной ведьме фэнтези-мира. Это либо самая крутая история... либо самая эпичная ошибка в моей жизни. Но, черт побери, какая захватывающая ошибка!»

Я выпрямилась во весь свой, не самый внушительный рост, и посмотрела ей прямо в глаза, стараясь не отводить взгляд.

— А юмор? — спросила я, цепляясь за последний якорь своей старой личности. — Мне придется бросить юмор? Потому что, знаете ли, это моя отдушина. И, кажется, единственное, что у меня действительно получается. Кроме, возможно, поджигания всякой всячины.

Морвина рассмеялась.

— Дитя мое, я как раз надеюсь, что ты принесешь его с собой. В этих стенах царит благоговейная тишина, способная усыпить и дракона. Нашим магам давно уже не хватает чувства юмора и способности посмеяться над собой. Твои «выступления» могут стать... полезным учебным опытом. Для всех. Договорились?

Я глубоко вдохнула, вдыхая аромат магии, власти и чего-то невероятно нового. Страх был. Но в груди бушевал дикий азарт...

— Договорились, — сказала я, и голос мой прозвучал увереннее, чем я ожидала. — Где мне ставить палатку? Или здесь предусмотрены какие-то более цивилизованные условия для... э-э-э... аномалий?

Еще один серебристый смех, на этот раз короче, но не менее искренний.

— У тебя будут свои покои. Со всеми удобствами, полагающимися ученице. И, разумеется, свои обязанности. И свои уроки. Не самые простые, предупреждаю. Завтра на рассвете. Не опаздывай.

Я больше не была бездомной попаданкой или уличной ведьмой. Я была... ученицей Верховной! Одной из миллиарда... наверное.

Остановившись у фонтана, я посмотрела на свое отражение в темной воде, в которой теперь отражались и огни города, и звезды. Та же Екатерина. Но в глазах горел новый огонь.

— Ну что ж, — прошептала я своему отражению, поправляя шляпу. — Похоже, твое следующее выступление пройдет в Главном Ковене. Надеюсь, у них там ценят юмор про магические неудачи и самовозгорающиеся мантии. Потому что, похоже, у меня их будет предостаточно. Но, по крайней мере, теперь это будет происходить под присмотром профессионалов.

И с этой мыслью, одновременно пугающей и невероятно воодушевляющей, я пошла собирать свои нехитрые пожитки, чтобы начать готовиться к своей безумной жизни.

Глава 12. Пробы заклинаний

Прошло несколько недель с тех пор, как я стала ученицей Ковена. Не буду врать! Это было тяжелее, чем отбиваться от пьяных гоблинов с помощью остроумия. Мой мозг, привыкший к логике моего мира и абсурду стендапа, с трудом переваривал тонны информации о энергетических потоках, свойствах лунного камня и правильном произношении древних рун, от которых могло скрючить язык...

Мои «успехи» были, мягко говоря, своеобразными. На уроке по трансмутации я случайно превратила серебряную ложку в подобие желеобразного слизня, который тут же уполз в щель в полу. На занятии по зельеварению мое снотворное так бурно вступило в реакцию с котлом, что усыпило не только меня, но и преподавателя, и двух однокурсниц. Мы проспали до вечера.

Единственное, что давалось мне относительно легко, — это магия огня. Та самая искра, видимо, чувствовала себя здесь как дома. Я уже могла зажечь свечу с расстояния в несколько шагов и даже поддерживать небольшой огонек в ладони, не обжигаясь. Но Морвина, моя могущественная наставница, качала головой.

— Огонь — это хорошо, Екатерина, но это грубая сила. Истинная мощь заключается в тонком контроле, в работе с более сложными материями. Например, с эмоциями.

Именно поэтому я в этот вечер засела в самой дальней и пыльной части библиотеки Ковена, в отделе, гордо именуемом «Магия Чувств и Природы Связей». Мне нужно было освоить базовое заклинание легкого расположения, нечто вроде магического «усилителя симпатии». В идеале, его следовало бы использовать на стражниках у ворот, чтобы они пропускали меня в город после комендантского часа без лишних вопросов, или на поварах в столовой, чтобы они клали в мою тарелку кусок мяса побольше.

Я устроилась за столом, заваленным фолиантами, и уставилась на древний свиток с заклинанием. Слова были запутанными, жесты сложными.

— Пусть сердце смягчится, а взгляд станет благосклонным, как лунный свет на воде... — бормотала я, в очередной раз путая последовательность движений пальцами.

Ничего не происходило. Я вздохнула, откинулась на спинку стула и закрыла глаза, пытаясь представить себе не абстрактное «расположение», а конкретное чувство. То самое щемящее чувство, которое заставляет улыбнуться при виде кого-то. Я представила его как теплый, золотистый свет, исходящий из моей груди.

Я снова начала шептать слова, на этот раз менее заботясь о произношении, а больше сосредоточившись на намерении.

И тут я почувствовала нечто новое. Не всплеск силы, как с огнем, а нежную вибрацию, исходящую от меня. В воздухе запахло цветущим миндалем и теплым летним ветром. Казалось, самая пыль в библиотеке замерцала в лучах закатного солнца, став чуть прекраснее.

«Получилось?» — подумала я с удивлением.

Я обернулась, осматривая пустынные проходы между стеллажами. Библиотека казалась безлюдной. Я уже собралась было праздновать маленькую победу над собой, как вдруг услышала тихий шорох.

Из-за поворота между полками с трактатами по некромантии (не самое романтичное место, надо сказать) вышел эльф. Высокий, стройный, с серебристыми волосами, в изысканных одеждах из серого шелка. Его лицо было воплощением спокойной, отстраненной красоты, а глаза цвета дождливого неба смотрели на мир с легкой усталостью.

И сейчас эти глаза были прикованы ко мне. Но не с усталостью, а с... завороженностью. Он медленно приблизился, его взгляд скользил по моему лицу, по моим рукам, все еще сложенным в незавершенном жесте заклинания.

— Я... чувствую аромат миндаля, — тихо произнес он, и его голос был мелодичным, как шелест листьев. — И странное тепло. Исходящее от вас.

Я замерла, понимая, что натворила. Чары подействовали! Но не на стражника или повара, а на этого эльфа! И судя по его лицу, это было не просто «легкое расположение».

— Это вы? — спросил он, подходя так близко, что я почувствовала легкий аромат сандала и свежего пергамента, исходящий от него. Его глаза сияли с непривычной интенсивностью. — Это вы наполнили воздух этой музыкой? Я слышу музыку.

О, боги. Я не только усилила симпатию, я, кажется, добавила туда полный романтический пакет с саундтреком и обонятельными галлюцинациями! Проклятое отсутствие контроля!

— Э-э-э, — блеянно произнесла я, отступая на шаг и натыкаясь на стол. — Это, наверное, сквозняк. Или... зелья в отделе алхимии опять протекли. Случайно вылили парфюм.

— Нет, — он покачал головой, и его взгляд стал еще глубже, еще более проникновенным. — Это вы. Я видел, как вы творили заклинание. Ваша магия... она не похожа ни на что из того, что я знаю. Она пахнет не пылью гримуаров...

Он протянул руку, и его длинные пальцы коснулись пряди моих волос. От его прикосновения по коже побежали мурашки. Это было приятно. И чертовски неправильно.

— Меня зовут Лориэль, — прошептал он. — И я никогда не встречал никого, чья магия ощущалась бы как... как летний шторм после веков тишины.

Вот это поворот! Я хотела добиться, чтобы стражник у ворот перестал ворчать, а вместо этого эльф-интеллектуал из отдела некромантии читает мне стихи взглядом.

— Екатерина, — выдавила я, чувствуя, как краснею. — Но, честно говоря, я думаю, здесь небольшая ошибка вышла. Техническая неполадка в чарах, так сказать.

— Ошибка? — он улыбнулся, и это было ослепительно. — Или судьба? Я пришел сюда искать трактат о забытых ритуалах, а нашел нечто гораздо более интересное.

Он наклонился ближе. Его дыхание коснулось моей щеки.

— Позвольте мне... отблагодарить вас за эту музыку.

И прежде чем я успела что-либо сообразить или хотя бы вспомнить заклинание на рассеивание магии, его губы коснулись моих. Поцелуй был мягким, почти невесомым, но невероятно сладким. В нем была вся та нежная магия, которую я сама же и высвободила. В голове у меня зазвучал тот самый воображаемый вальс, а по телу разлилось тепло, в тысячу раз более приятное, чем от моих огненных трюков.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это длилось всего мгновение. Он отстранился, его глаза все еще сияли, но в них появилась тень осознания.

— Что... что это было? — прошептал он, касаясь своих губ.

— Это, — сказала я, наконец находя дар речи и с облегчением чувствуя, как чары начинают рассеиваться, — было заклинание легкого расположения. Кажется, я слегка перестаралась с концентрацией.

Лориэль замер, и по его лицу пробежала волна самых разных эмоций: удивление, досада, разочарование и... интерес.

— Любопытно, — произнес он, и его голос снова стал более прохладным и аналитическим, хотя легкая улыбка не сошла с его губ. — Обычно это заклинание вызывает лишь вежливую улыбку. Вы же вы создали целую симфонию. Пусть и ненадолго.

— Я... аномалия, — вздохнула я, пожимая плечами. — Так меня и записывайте.

— О, я непременно это сделаю, — сказал Лориэль, и в его глазах вновь вспыхнул огонек, но на этот раз. — Леди Екатерина. Я думаю, нам стоит обсудить природу вашего дара. Более подробно. Как-нибудь... без посторонних чар.

Он кивнул мне и растворился между стеллажами так же бесшумно, как и появился.

Я осталась стоять одна, прикасаясь к своим губам, на которых все еще ощущалось сладкое послевкусие его поцелуя и собственной магической оплошности. Ну что ж, хоть один эльф в этом городе теперь знает, что я существую. И, кажется, даже не против узнать меня получше. Без всяких чар.

«Отличная работа, Катя. Хотела добиться скидки на мясо, а вместо этого добилась внимания красавца-эльфа. Надо будет чаще ошибаться в заклинаниях. Или, наоборот, реже? Решила пойти во все тяжкие?»

С этим вопросом я и отправилась в свои покои, чувствуя себя смущенной, немного виноватой, но заинтригованной. Похоже, моя учеба в Ковене обещала быть еще более интересной, чем я предполагала.

Глава 13. Симфония из плоти и шёпота

Мысль о том, что я по неосторожности приворожила эльфа, не давала мне покоя всю ночь. Я ворочалась на своей новой, куда более комфортной кровати в покоях ученицы, вновь и вновь переживая тот нелепый и в то же время пьянящий поцелуй в пыльной библиотеке. Стыд грыз меня изнутри. Я почти что воспользовалась магией, чтобы добиться внимания! Это было низко, недостойно и... эффективно, что лишь усиливало стыд.

На следующее утро я пряталась в лаборатории, пытаясь сосредоточиться на правильном составлении успокоительного зелья (на этот раз я намеренно избегала каких-либо компонентов, которые могли бы хоть как-то повлиять на эмоции), когда дверь бесшумно открылась.

В проеме стоял Лориэль.

Он выглядел так же спокойно и собранно, как и всегда. Его серебристые волосы были безупречно уложены, а одежды безукоризненно свежи. Но в его глазах я увидела не упрек, а то самое неподдельное любопытство, что мелькнуло в них накануне, когда чары рассеялись.

— Леди Екатерина, — произнес он, и его голос был без тени волшебной сладости. — Я надеюсь, не помешал.

— Нет! — выпалила я слишком быстро и громко, чуть не опрокинув колбу с голубоватой жидкостью. — То есть... нет. Не помешали. Я как раз экспериментирую. С чем-то абсолютно безопасным и нейтральным.

Он вошел, и дверь закрылась за ним. Комната вдруг показалась меньше.

— Я пришел обсудить наш вчерашний инцидент, — сказал он, остановившись в нескольких шагах от меня. — Без применения магии, как и договаривались.

— Слушайте, — я отложила ступку и повернулась к нему, сложив руки на груди в попытке выглядеть увереннее. — Я хочу извиниться. Это была непростительная ошибка. Я не хотела манипулировать вами.

— Я знаю, — он кивнул. — Ваше смущение вчера было куда красноречивее любых чар. Но это не отменяет факта, Екатерина. Факта, который я нахожу захватывающим.

— Факта? — переспросила я.

— Того, что вы смогли сделать. Обычное заклинание, которое любой ученик первого курса способен сотворовать, в ваших руках приобрело такую силу и глубину. Вы не просто вызвали симпатию. Вы создали целую гамму чувств. Это искусство.

Он сделал шаг вперед.

— Меня интересует не тот мимолетный эффект, что вы на меня наложили. Меня интересуете вы. Эта «аномалия», как вы сами себя назвали.

Его слова задели какую-то потаенную струну внутри. Всю мою жизнь мне твердили, что я «не такая», что мой юмор — это несерьезно, что я вечно делаю все не так, как все. А здесь, этот изящный, мудрый эльф, видевший, наверное, тысячу лет, говорил, что моя «непохожесть» это не недостаток, а нечто ценное.

— И что вы предлагаете? — спросила я, и голос мой дрогнул. — Изучить меня как диковинный экспонат? Разобрать на магические винтики и шестеренки?

— Нет, — он покачал головой, и на его губах появилась легкая, почти невидимая улыбка. — Позвольте мне наблюдение.

Он снова приблизился. Теперь между нами оставалось не больше полуметра. Я чувствовала исходящее от него прохладное, чистое сияние. Оно было таким же манящим, как и вчерашнее зачарованное тепло.

— И все? — прошептала я. — Только наблюдение?

— Начнем с этого, — его голос прозвучал тише, приобрел бархатистые нотки. — Но кто знает, к чему может привести такое близкое... сотрудничество.

Его взгляд упал на мои губы, и воспоминание о вчерашнем поцелуе вспыхнуло между нами с новой силой. Воздух в лаборатории сгустился, наполнившись не запахом миндаля, а напряженным ожиданием.

И в этот раз я не ждала, пока магия или случайность решат за меня. Я сама сделала шаг вперед, закрывая последнее расстояние между нами.

— Ладно, — выдохнула я, глядя ему прямо в глаза. — Но только на один раз. Чтобы... протестировать гипотезу. Нашу с вами химию. Без всяких чар.

— Без чар, — согласился он.

Лориэль не дал мне времени на сомнения. Его руки, мягкие, но с той скрытой силой, что ощущалась в каждом движении, сомкнулись на моих бедрах, притягивая меня ближе. Его губы снова нашли мои, и поцелуй стал глубже, настойчивее. Я чувствовала вкус его дыхания. Его язык скользнул по моему, дразня, исследуя, и я ответила, впиваясь пальцами в его волосы.

Его пальцы скользнули по застежкам моего ученического платья, расстегивая их с такой ловкостью, будто он делал это тысячу раз. Ткань с легким шорохом упала к моим ногам, обнажая кожу, которая тут же покрылась мурашками под его взглядом. Он смотрел на меня так, словно я была древним свитком, который он жаждал разгадать, но в его глазах горело не только любопытство, но и голод.

— Ты прекрасна, — прошептал он, и его ладони скользнули по моим плечам, вниз, обрисовывая изгибы талии, задерживаясь на бедрах. Он опустился на колени, и я почувствовала, как его губы коснулись моего живота в легком поцелуе, за которым последовал другой, ниже, у самого края белья. Его пальцы зацепили тонкую ткань, медленно стягивая её вниз.

Он поднял взгляд. В нем была просьба о разрешении, но и уверенность, что я не откажу. Я кивнула, едва заметно, и этого хватило. Его руки раздвинули мои бедра, мягко, но властно, и я почувствовала, как его дыхание коснулось внутренней стороны моих ног. Его губы прошлись по коже, оставляя влажный след, и я ахнула, когда его язык нашел самую чувствительную точку.

Он лизал медленно, с той же методичной точностью, с какой, наверное, изучал древние тексты. Его язык обводил круги, то мягко, то настойчиво, находя ритм, который заставлял мои колени дрожать. Я вцепилась в край стола, чтобы не упасть, и мои пальцы впились в дерево, пока он продолжал то замедляясь, то ускоряясь, то слегка прикусывая, вызывая у меня короткие, прерывистые стоны. Его руки держали мои бедра, не давая мне сдвинуться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Лориэль... — выдохнула я, и мой голос был хриплым, почти чужим.

Он не ответил словами. Вместо этого его пальцы скользнули, раздвигая складки, и один из них вошёл в меня. Осторожно, но так глубоко, что я задохнулась от удовольствия. Он двигал им в такт своему языку, находя идеальный ритм, который заставлял моё тело петь. Второй палец присоединился к первому, растягивая, заполняя, и я выгнулась, чувствуя, как волна наслаждения нарастает, готовая вот-вот захлестнуть меня.

Он поднялся, не прерывая движений пальцев, и его губы снова нашли мои. Это было одновременно шокирующим и невероятно возбуждающим. Я потянула его за пояс, срывая с него тунику, и мне показалось его тело... Гибкое, с гладкой, почти светящейся кожей, под которой проступали упругие мышцы.

Я провела ладонями по его груди, чувствуя, как его сердце бьётся быстрее, чем можно было ожидать от эльфа. Мои пальцы скользнули ниже, к завязкам его брюк, и я почувствовала его возбуждение. Твёрдое, горячее, готовое. Он издал тихий стон, когда я обхватила его, проводя рукой по всей длине.

Он приподнял меня, усаживая на стол, и я раздвинула ноги, приглашая его. Склянки и свитки полетели на пол с глухим звоном, но нам было всё равно. Он вошёл в меня одним плавным движением, и я блаженно вскрикнула. Его движения были размеренными, но мощными, каждый толчок отзывался во мне новой волной, и я обхватила его ногами, притягивая ближе.

Его руки скользили по груди, по бокам, по ягодицам, направляя меня, задавая ритм. Я чувствовала его дыхание на своей шее, его губы, которые то целовали, то слегка прикусывали кожу, оставляя мурашки.

— Смотри на меня, — прошептал он, и я открыла глаза, встречаясь с его взглядом.

Он ускорил темп, и стол подо мной скрипел, но я уже не замечала ничего, кроме его тела, его движений, его дыхания. Мои пальцы нашли его волосы, потянули, и он ответил, впиваясь в мои губы с новой силой. Волна накатывала, и я чувствовала, как она поднимается, как всё моё тело сжимается вокруг него. Когда оргазм накрыл меня, он был долгим, глубоким, как симфония, которая звучала в каждом нерве. Я вскрикнула, вцепившись в его плечи, и через мгновение почувствовала, как он следует за мной. Его тело напряглось, он издал сдавленный стон, и я ощутила его тепло внутри себя.

Мы замерли, всё ещё соединённые, тяжело дыша. Его лоб прижался к моему, и я чувствовала, как его сердце бьётся в унисон с моим. Потом он медленно отстранился, но не отпустил меня, его руки всё ещё обнимали мои бёдра, а губы коснулись моего виска.

— Гипотеза подтвердилась, — прошептала я, пытаясь отдышаться, и мои пальцы всё ещё гладили его ключицу.

Он улыбнулся такой улыбкой, которая сделала его лицо ещё красивее.

— Подтвердилась, — согласился он, и его голос был мягким, но с лёгкой хрипотцой.

Я рассмеялась, откидываясь на стол, и он наклонился, чтобы поцеловать меня снова — медленно, лениво, как будто у нас было всё время мира. И в тот момент я подумала, что, возможно, магия — это не только заклинания и искры. Это было то, что происходило между нами — необъяснимое, живое и невероятно реальное.

Глава 14. Уличная магия и личные открытия

Следующие несколько недель пролетели в вихре знаний и магии. Стены Ковена, сначала казавшиеся воплощением мечты, понемногу начали напоминать очень престижную тюрьму. Меня душила рутина: подъем на рассвете, медитации для «очистки каналов», заучивание тысячелетних заклинаний, от которых мозг сворачивался в трубочку, и вечная пыль древних фолиантов.

Мой прогресс, однако, был налицо. Я уже не просто поджигала что попало. Я научилась направлять тонкую струйку пламени, чтобы аккуратно расплавить воск на письме или вскипятить воду для чая, не спалив при этом стол. Я освоила несколько полезных бытовых заклинаний: «Непроливайку» для своих вечно опрокидывающихся склянок, «Собирай-коврик» для разбросанных свитков и даже простенькое «Чисто-платье», которое отталкивало пыль и пятна. Для вечной неряхи это было сродни великому откровению.

Но самым большим личным достижением стало заклинание левитации. После двух недель упорных тренировок, состоявших в основном из того, что я краснела от напряжения и сшибала со столов соседские принадлежности, я наконец смогла поднять перо над столом и удержать его в воздухе целых десять секунд! Я так ликовала, что непроизвольно щелкнула пальцами, и на краю стола вспыхнул маленький, но гордый огонек. Пришлось срочно тушить его остатками чая.

— Прогресс, — сухо констатировала Морвина, появившись как будто из ниоткуда. — Но контроль, Екатерина, контроль. Сила без контроля — это не мастерство, а диверсия.

— Я работаю над этим, — проворчала я, вытирая пролитый чай рукавом. — Но, знаете, иногда хочется не просто контролировать, а творить! Вы же сами говорили, что магия застоялась!

— Творить — это прекрасно. Но сначала научись не громить лабораторию, — с легкой улыбкой ответила она и удалилась, оставив меня наедине с моим дымящимся столом и чувством легкой досады.

Именно эта досада и выгнала меня в город в тот день. Мне нужен был глоток настоящего, нестерильного воздуха. Нужен был хаос, крики торговцев и возможность сделать что-то простое, веселое и безответственное.

Вердиан встретил меня привычным гомоном, но теперь я смотрела на него другими глазами. Раньше я видела лишь угрозу и чужеродность. Теперь я видела структуру. Я чувствовала слабые вибрации магии: от амулетов на шеях прохожих, от светящихся вывесок зельеваров, от самых камней мостовой, хранивших следы древних заклинаний. Это было потрясающее чувство!

Я купила на рынке горячую лепешку с пряным мясом (теперь я могла с помощью простого заклинания проверить, не подсунули ли мне дохлого древесного крокодила) и пошла бродить. Я прошла мимо «Феникса в Котле», откуда доносились знакомые крики и звон разбитой посуды, и улыбнулась. Как же давно и просто все было тогда.

На центральной площади я увидела уличного фокусника. Человек, показывавший довольно примитивные трюки, доставал монетки из ушей гоблинов, заставлял платок менять цвет с помощью ловкости рук. Люди смотрели, скептически хмурясь. И мне в голову пришла идея.

Подойдя поближе, я дождалась, когда фокусник закончит свой номер под жидкие аплодисменты, и шагнула вперед.

— Неплохо! — громко сказала я. — Но настоящая магия — это вот!

Я щелкнула пальцами. Я сконцентрировалась и направила крошечный, тщательно контролируемый импульс в стоявший рядом пустой деревянный ящик фокусника. Из ящика с тихим шелестом поднялось в воздух облако разноцветных искр. Они кружились, переливаясь, складываясь в причудливые узоры то в виде летящей птицы, то в виде ухмыляющейся рожицы, то в виде маленького плюющегося дракончика.

Толпа ахнула. Это было несложное заклинание иллюзии, которому меня научили на прошлой неделе, но для обывателей это смотрелось как нечто невероятное. Искры плясали в воздухе еще с полминуты, а затем с тихим шипением исчезли, не оставив и следа.

— Вот это да! — прошептал кто-то.

— Настоящая ведьма! — восхитился другой.

Я сняла шляпу и, грациозно поклонившись (грация, правда, далась с трудом, и я чуть не уронила шляпу), прошлась по кругу. В нее зазвенели монеты. Фокусник смотрел на меня с открытым ртом, но без злобы, скорее, с профессиональным интересом и долей зависти.

— Спасибо, добрые люди! — объявила я, водружая шляпу обратно на голову. — Помните, магия не только в великих заклинаниях и скучных свитках! Она в том, чтобы сделать мир чуть ярче и веселее! Ну, или поджарить стейк без огня, если что! — я подмигнула толпе и, довольная, двинулась дальше, оставив за собой шепот восхищения и смех от шутки.

Этот маленький успех придал мне больше уверенности. Я чувствовала, как расту. Не только как ведьма, но и как личность. Я больше не была той потерянной, несчастной женщиной, которая поскользнулась на тыкве. Я была Екатериной, ученицей Верховной, обладательницей уникального дара и... хоть и ненадолго, но любимицей уличной толпы.

Вечером, вернувшись в свою комнату в Ковене, я стояла у окна и смотрела на огни Вердиана. Во рту все еще был привкус пряной лепешки, а в ушах звон монет. Я поймала себя на мысли, что мне не хватает чьего-то присутствия, чтобы разделить этот момент. Но не чьего-то конкретного. Просто... кого-то. Возможно, это было то самое «личное открытие», что магия, какая бы мощная она ни была, не заменяет простого человеческого (или не очень) тепла.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15. Идеальное свидание

Идея пришла ко мне внезапно, ярко и с легким оттенком безумия. Я сидела в библиотеке Ковена, разбирая принципы проекционной магии, и вдруг меня осенило. Все эти недели я пыталась «обуздать» свой дар, втиснуть его в чужие рамки. А что, если направить его природную хаотичность в нужное русло? Не контролировать каждую искру, а... делегировать полномочия. Как начальник, который отправляет подчиненных работать, а сам пьет кофе.

Я загорелась. Целых три дня я не появлялась на общих занятиях, проводя все время в лаборатории. Я не просто изучала заклинание. Я его перекраивала, приспосабливала под свою природу. Вместо того чтобы создавать хрупкий, безвольный мираж, я хотела создать автономных клонов. Частички себя, наделенные моей волей, моими воспоминаниями... и моим отчаянным желанием не выбирать между закусками на шведском столе жизни.

И у меня получилось!

Я стояла в центре своей комнаты, глядя на трех других... себя. Они были точными копиями, одетыми в такие же одежды. Они смотрели на меня с одинаковыми ухмылками, в глазах которых плескалось озорство и предвкушение.

— Ну что, девочки, — сказала я оригинальная, чувствуя странную легкость, будто с меня сняли три слоя ответственности. — План простой, как оркский кулак. Каждая из вас знает, куда идти. Ведите себя прилично. Ну, или не очень. Главное — делиться ощущениями.

Одна из копий, та, что стояла слева, томно потянулась. В ее движениях была холодная, вампирская грация, которую она, видимо, унаследовала из моих воспоминаний о Кристиане.

— Башня Кровавого Кристиана, — произнесла она моим голосом, но с бархатистыми нотками, словно только что съела пачку леденцов от кашля. — Скучает он по нам, небось.

Вторая копия, справа, сжала кулаки, и по ее лицу пробежала тень оркской суровости.

— Мастерская Громтора. Надо проверить, не проржавел ли он без дела. И не забыл ли, с какой стороны у женщины находится кнопка «включить блаженство».

Третья, в центре, улыбнулась с эльфийским изяществом и тайной.

— Лориэль ждет в обсерватории. Говорил, что нашел новый свиток, который меня заинтересует. Надеюсь, это не инструкция по правильной медитации. А то я уже от них зеваю.

Я, четвертая и главная, плюхнулась на кровать.

— Отлично. Я буду... центральным процессором наслаждения. Координировать процесс. Наслаждайтесь, девочки! И не перепутайте, кто где!

Я закрыла глаза, и мир вокруг меня распался, уступив место трем потокам чужих, и в то же время моих, ощущений. Мое тело лежало на кровати, превратившись в подобие многозадачного вибратора, а разум раскалывался на три части. Это было похоже на попытку одновременно слушать три песни разных жанров, при этом делая массаж.

Первое касание: холод и бархат

Я оказалась в башне Кристиана, где воздух был пропитан ароматом старого вина и воска свечей. Мое тело стояло у его кровати, застеленной черным шелком, который холодил кожу. Кристиан приблизился, его глаза скользили по мне с хищной жадностью. Его пальцы, ледяные, как мрамор, коснулись моего запястья, поднимая мою руку к его губам.

— Мой дикий огонь, — прошептал он. — Твоя кровь зовет меня.

Его губы прижались к внутренней стороне моего запястья, там, где вены проступали под тонкой кожей, пульсируя в такт моему сердцу. Он поцеловал кожу, медленно, смакуя, его язык обвёл голубоватую линию вены, и я задрожала от этого прикосновения. Затем он укусил, но не глубоко, ровно настолько, чтобы проколоть кожу. Боль вспыхнула на миг, тут же сменившись волной эйфории, когда он начал пить. Его губы сомкнулись вокруг ранки, и я чувствовала, как он втягивает мою кровь. Каждый глоток сопровождался горловым стоном, который вибрировал в моих костях. Я ощущала, как тепло уходит из вены, заменяясь холодным, но пьянящим удовольствием.

Я вцепилась свободной рукой в его волосы, притягивая ближе. Его язык лизнул ранку, собирая последние капли, и я почувствовала, как его холодные пальцы скользнули под мою одежду, срывая. Ткань упала, обнажая кожу, и его руки прошлись по моим бокам, сжимая талию и ягодицы.

Он перевернул меня, уложив на шелковые простыни, и его губы нашли другую руку, чуть выше локтя, где кожа была ещё тоньше. Ещё один укус, ещё одна вспышка боли, смешанной с наслаждением, и я застонала, чувствуя, как его язык ласкает кожу вокруг ранки, пока он пьет, а его пальцы скользят между моих ног.

Его холодные пальцы раздвинули складки, находя влажную плоть. Он провёл по ней медленно, исследуя каждый изгиб, каждый чувствительный участок, и я ахнула, когда его большой палец надавил на клитор, слегка покручивая, вызывая резкую вспышку удовольствия. Его пальцы вошли в меня — сначала один, затем второй, двигаясь в ритме его глотков. Я чувствовала, как мои мышцы сжимаются вокруг них, и как влага покрывает его пальцы. Он отстранился от моей руки, его губы, окрашенные алым, нашли мои. Он рычал, прижимая меня сильнее к простыням.

Кристиан вошёл в меня, его член был холодным, но твёрдым, с гладкими венами, которые я ощущала внутри себя. Каждый толчок был рассчитанным, словно он хотел растянуть это мгновение на века. Я чувствовала, как его холод проникает в мои глубины, контрастируя с моим жаром. Его пальцы продолжали играть с моим клитором, усиливая каждое движение, и оргазм накрыл меня. Я закричала, впиваясь ногтями в его спину, и он последовал за мной, издав хриплый стон, его тело напряглось, и я ощутила его холодное тепло внутри.

Второе касание: жар и сталь

Сцена сменилась, и я оказалась в мастерской Громтора. Запах кожи, масла и дыма ударил в нос, а тепло от очага обволакивало кожу, заставляя её блестеть от пота. Мое тело стояло у стены, и Громтор был передо мной. Его зеленая кожа, покрытая шрамами, блестела в свете огня, а желтые глаза горели первобытным голодом. Он не говорил, только смотрел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его руки, грубые и мозолистые, схватили меня за талию, прижимая к холодной каменной стене мастерской. Я почувствовала его дыхание на своей шее, а затем его губы вцепились в мои. Его язык ворвался в мой рот, и я укусила его нижнюю губу, что вызвало у него низкий стон.

Он сорвал с меня одежду, не заботясь о пуговицах, и его ладони прошлись по моим бокам, сжимая ягодицы с такой силой, что я почувствовала отпечатки его пальцев. Я провела руками по его груди, ощущая твёрдость мускулов, и мои пальцы нашли пояс его брюк, срывая их. Его член был массивным, с толстой веной, пульсирующей под кожей, и я охнула, когда он приподнял меня, раздвигая мои ноги шире.

Громтор вошёл в меня одним мощным движением, и я закричала! Я чувствовала, как его член движется внутри, как его грубая кожа трётся о мои внутренние стенки, вызывая почти болезненное удовольствие. Его руки держали меня за бёдра, направляя, а его губы нашли мою шею, прикусывая кожу. Мои ногти впились в его плечи, царапая, и он рычал, ускоряя темп, пока оргазм не накрыл меня.

Третье касание: магия и эфир

И вот я в обсерватории Лориэля, где звезды сияли сквозь стеклянный купол. Мое тело стояло у его рабочего стола, заваленного свитками, а Лориэль стоял напротив.

Его пальцы коснулись моего лица, проведя по скуле, и я почувствовала, как его прохладная кожа вызывает мурашки. Он поднял руку, и воздух вокруг нас задрожал, наполняясь тонкими серебристыми нитями магии. Они закружились вокруг нас, опускаясь на мою кожу, и я ощутила их теплые касания.

Его пальцы начертили в воздухе руну, от которой нити магии стали ярче. Они обвились вокруг моих запястий, мягко, но властно, притягивая мои руки вверх. Лориэль снял с меня одежду с грацией, его пальцы скользили по застежкам, обнажая кожу. Нити магии следовали за его движениями.

Он направил магию, и нити обвились вокруг моих ягодиц, приподнимая меня, пока я не оказалась прижатой к столу. Мои ноги были раздвинуты, а тело открыто. Я чувствовала, как магия пульсирует, усиливая жар внизу живота. Его пальцы начертили ещё одну руну, и я ощутила, как невидимая сила коснулась моего клитора, посылая резкую вспышку удовольствия.

Я застонала, впиваясь пальцами в край стола, и он наклонился ближе. Его губы нашли мою шею, целуя её с такой нежностью, что каждый поцелуй отзывался в моём теле. Его руки скользнули по моим бокам, обводя изгибы, но магия делала больше. Она проникала глубже, касаясь меня изнутри, словно невидимые пальцы, которые знали каждый чувствительный участок. Я чувствовала, как мои мышцы сжимаются вокруг этой неосязаемой силы, как влага покрывает мои бёдра, и я дрожала, не в силах сдержать стоны.

Он снял свою тунику, открывая тело. Я потянулась к нему, но магия удерживала мои руки, и он улыбнулся дразнящей улыбкой. Лориэль провёл своим членом по моим складкам, дразня, не входя. Я выгнулась, умоляя взглядом, и он наконец вошёл. Магия продолжала работать, усиливая каждое движение, посылая импульсы удовольствия, которые синхронизировались с его толчками.

Его движения были ритмичными, но не торопливыми, каждый толчок был как нота в мелодии, которую он создавал. Я чувствовала, как его член движется внутри, как магия усиливает каждое ощущение, касаясь клитора, проникая глубже, и мои стоны становились громче. Оргазм накрыл меня, усиленный магией, которая взорвалась внутри меня, и я вскрикнула, дрожа, пока он не последовал за мной, издав сдавленный стон. Я ощутила его тепло, пульсирующее внутри, смешивающееся с магией, которая всё ещё дрожала в воздухе.

Я лежала на кровати, мое настоящее тело дрожало, покрытое потом, вцепившись в покрывало. Три потока ощущений сливались в один — холод Кристиана, жар Громтора, магия Лориэля. Я чувствовала каждый укус, каждый толчок, каждое магическое касание, и они накладывались друг на друга, создавая невыносимое блаженство. Мои пальцы впились в ткань, когда оргазмы настигли меня — три разных, но одновременных — я закричала, мое тело выгнулось, а разум растворился в этом вихре.

Когда всё стихло, я лежала, тяжело дыша, с улыбкой, полной триумфа. Мои двойники вернулись, материализовавшись в комнате с лёгкими, удовлетворёнными улыбками. Они растворились во мне, и я почувствовала, как их воспоминания вливаются в меня.

Я перевернулась на бок, уткнувшись лицом в подушку.

— Вот это я понимаю — многозадачность, — прошептала я в ткань и засмеялась. Уставший, счастливый, немного истеричный смех. — Одновременно и вампира накормила, и орка размяла, и эльфа обеспечила научными данными. Надо будет в резюме добавить: «Опыт управления множественными романтическими проектами в условиях сжатых сроков».

Засыпая, я подумала, что, возможно, быть аномалией... не так уж и плохо. Это позволяло находить поистине гениальные (и слегка абсурдные) решения самых сложных жизненных проблем. Например, проблемы выбора. Или банальной нехватки времени на личную жизнь.

Глава 16. Хэппи-энд с тремя мужчинами и полным залом

Прошло время с того момента, как я, Екатерина Сергеевна, профессиональная неудачница и мастер несмешных шуток, поскользнулась на тыквенной кожуре и провалилась в новую жизнь. Если бы мне тогда сказали, чем все обернется, я бы, наверное, решила, что меня послали куда подальше еще на том свете.

Но вот она я, иду по улочкам Вердиана, и город кажется мне не враждебным лабиринтом, а... ну, чем-то вроде родного района, только с более экзотическими жителями и странными запахами. Я уже не путаю гоблина с гномом и знаю, что нельзя смотреть в глаза троллю-вышибале.

Я подошла к своему любимому месту — небольшой, но уютной таверне «Смеющийся гном». Вывеска изображала ухмыляющегося гнома, который держал в руках не пиво, а магический кристалл, испускавший искры. Владелец, бывший рудокоп по имени Борим, после моего первого же выступления понял, что я приношу ему больше прибыли, чем все его прежние артисты, вместе взятые.

Внутри было полно. За столиками сидели и люди, и орки, и парочка эльфов, которые старались выглядеть снисходительно, но я знала, что они мои поклонники. У одного даже накидка была с вышитой шуткой про магические неудачи — мой мерч!

Я взошла на небольшую сцену. Никакого микрофона не было, его заменяло простое заклинание усиления звука, которое я теперь делала на раз-два.

— Добрый вечер, Вердиан! — крикнула я, и мой голос мягко прокатился по залу. — Рада видеть так много... разных лиц! Особенно тех, у кого их больше одного! Это я про вас, вон тот джентльмен с тремя головами в углу. Сложно, наверное, выбирать, какой вилкой есть. И спорить самому с собой, кому достанется последний кусок торта.

Зал засмеялся. Я чувствовала, как по залу расходится легкая, почти невидимая волна магии. Мое новое, усовершенствованное заклинание «атмосферы». Оно еще лучше снимало напряжение, делало людей (и не только) открытее. Как психолог, только с более зрелищными номерами.

— Вы не представляете, каково это — быть ведьмой в нашем городе! — продолжала я, расхаживая по сцене. — Все ждут, что ты будешь варить зелья из глаз летучей мыши и предсказывать будущее по бараньим кишкам. А я вот на днях с помощью магии... пришила пуговицу! Моя наставница чуть в обморок не упала. Говорит: «Екатерина, ты могла бы перемещать горы!» А я ей: «Леди, а зачем мне перемещать гору? Чтобы найти под ней свою вторую носка?»

Громкий смех. Даже эльфы улыбались.

— А знакомства! Раньше у меня был выбор между «одиноким волком с квартирой в ипотеку» и «маминым сынком с коллекцией машинок». А тут! — я сделала паузу для драматизма. — Вампиры! Орки! Эльфы! Это вам не «любишь ли ты котиков?» Тут вопросы посерьезнее: «Как относишься к солнечному свету?», «Не против ли зеленого оттенка кожи?» и «Готов ли прожить со мной тысячу лет, слушая одни и те же шутки?»

Я рассказывала им о своих «приключениях». Конечно, приукрашивая и опуская самые пикантные детали. Я говорила о Кристиане, Громторе и Лориэле как о своих «добрых друзьях», которые помогли мне освоиться. Публика обожала эти истории. Для них это была сказка. Они и не догадывались, что сказка иногда становилась очень, очень реальной.

Особенно когда я использовала свое коронное заклинание. То самое, с клонами.

Я не рассказывала об этом прямо, конечно. Но иногда, во время выступления, я использовала его для спецэффектов. Однажды на сцене появились три моих двойника, которые начали спорить о том, какая шутка смешнее. Они перебивали друг друга, передразнивали, и в итоге все четверо (включая меня, оригинал) запутались и одновременно споткнулись о невидимый порог. Зал рыдал от смеха. Никто, конечно, не знал, что это были не иллюзии, а самые настоящие клоны, натренированные на сарказм и актерскую игру.

После шоу, как обычно, ко мне подходили благодарные зрители. Какой-то молодой человек-ученик зельевара робко спросил, не научу ли я его «заклинанию хорошего настроения». Я улыбнулась и посоветовала начать с чего-нибудь попроще. Например, с заклинания для поиска потерянных носков.

Возвращаясь поздно вечером в Ковен, я чувствовала приятную усталость и глубокое удовлетворение. У меня была работа, которая приносила радость и деньги. У меня была магия, которую я наконец-то научилась не просто контролировать, а творить с ее помощью. Я могла зажечь в ладони маленькое солнышко, чтобы освещать путь, или заставить фонари на улице вспыхнуть ярче в такт моим шагам.

И да, у меня была личная жизнь. Та самая, немножко безумная, но идеально подходящая мне. Не нужно было выбирать. Не нужно было делить себя на части. Я и так была... многозадачной.

Я поднялась в свои покои — просторную комнату с видом на город, подаренную мне Морвиной в знак признания моих «успехов». Я сняла плащ, щелкнула пальцами, чтобы затопить камин (огонь послушно вспыхнул), и плюхнулась в кресло.

И тут, как по расписанию, я почувствовала три знакомых присутствия. Три легких, едва уловимых щелчка в сознании. Мои клоны вернулись «с заданий».

Я закрыла глаза, и в памяти всплыли обрывочные образы и ощущения.

От Кристиана... легкий укус на шее, смешанный со вкусом дорогого вина и бархатной простыни. Чувство леденящей нежности и вечной тоски, которую я научилась согревать своим смехом.

От Громтора... запах дыма и кожи, ощущение грубых рук на талии и низкое, довольное ворчание где-то глубоко в его глотке. Простота и ясность.

От Лориэля... тишина библиотеки, переплетение магических нитей на коже и его спокойный, аналитический голос, шепчущий что-то о «совершенстве аномалии».

Они не были здесь физически. Но они были со мной. Все трое. Каждый по-своему. И я была цельной.

Я открыла глаза и посмотрела на горящий камин, на огни Вердиана за окном, на стопку свитков с новыми шутками на столе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

«Ну что ж, Екатерина. Из несчастной одинокой женщины ты превратилась в... ну, в ведьму с тремя мужчинами, успешной карьерой и магией, которая тебя слушается. Почти всегда».

Я подошла к окну. Город жил своей жизнью. Где-то там был вампир в своей башне, орк в своей мастерской и эльф в своей обсерватории. И все они, так или иначе, были частью моей жизни. Моей странной, абсурдной, но на удивление счастливой жизни.

«А знаешь... а ведь ты не прогадала с тем Хэллоуином».

И это был самый смешной и самый честный вывод за всё это странное время.

Конец