Печалька и Смирнитский 11

-Ой! - восклицаю я, когда очередная, уже десятая розга падает на мои ягодицы.

-Будешь кричать, сейчас вся ваша челядь сбежится, и все увидят, как я тебя по попе розгами секу… лучше уж молчи… - советует мне князь Смирнитский.

-Хорошо… - тихо отвечаю я.

-Ты будешь считать или нет? - говорит он мне, - смотри, собьешься, начнем порку сначала…

У меня так горят высеченные ягодицы, что я уже почти ничего не соображаю.

-Двенадцать… - шепчу я Владику и он поправляет меня:

-Неправильно! Одиннадцать! Что ж, поскольку ты ошиблась, начинай считать с самого начала… порку придется повторить… считай, я жду…

-Я не буду больше считать! Сам считай, если хочешь, у меня попа болит! - говорю я Смирнитскому.

-Андрей, Андрей, Андрей… - шепчу я, в каком-то исступлении, мечтая в тот самый миг, чтоб мой Андрей был жив, чтоб он заступился за меня, чтоб прогнал Владика из нашего поместья…

И тут происходит страшное. Пространство вокруг нас наполняется желтоватыми сполохами, а в голову Смирнитского несется какой-то светящийся, яркий шар, непонятно откуда вдруг взявшийся. Шар проносится над самой макушкой Владика, в воздухе вдруг пахнет паленым, а шар пролетает дальше, ударяется о каменный пол конюшни, рассыпается разноцветными искрами. Владик падает на пол как подкошенный, а в моей голове я вдруг слышу голос Андрея, и он говорит мне:

-Настя, беги в людскую!

Я вскакиваю с лавки, поспешно натягиваю панталоны и бегу всю дорогу до людской. Там, за столом, дремлет наша кухарка, Тонечка.

-Тонечка, поспеши! - я начинаю тормошить ее, - в конюшню шаровая молния попала! Пожар!

Тонечка с воем убегает, а я вижу, как в конюшне начинает тлеть сено, как конюхи выводят на свежий воздух лошадей, как бегут мужики с вилами и ведрами воды… Еще через пять минут, мимо меня проносят облитого водой, полуживого Смирнитского. Я распоряжаюсь, чтоб его несли в кухню и поливали там водой, пока он не придет в себя…

-Андрей, спасибо тебе… - молча, беззвучно благодарю я Андрея, и вдруг думаю про себя:

-Настя, иди поспи… иди в спальню Олега, закройся там и немного отдохни… тебе сейчас надо просто закрыть глаза…

Я понимаю, что это будет лучше всего, и тихо ухожу в пустую спальню Олега, закрываю дверь на ключ, натягиваю до подбородка одеяло и, наконец, закрываю глаза.

Я тут же вижу Андрея, и немедленно понимаю, что он какой-то странный, необычный сегодня. Его глаза и лицо светятся мягким, неземным оттенком белого, желтого и перламутрового, его волосы белы как снег, и он стоит напротив кровати и говорит мне:

-Настя! Ты чего меня раньше не позвала?! И зачем ты не сказала Афоньке, что Смирнитский тебя бьет? Настя! Я ведь чуть его не убил, понимаешь?!

-Афоньку? - спрашиваю я у Андрея.

-Смирнитского, дорогуша! - отвечает мне Андрей.

-Андрей, ты весь светишься! - говорю я супругу очевидное.

-Ну, разозлился немного, сейчас пройдет… - небрежно пожимает плечами Андрей Иваныч.

-Андрей, а ты кто на самом деле? Ты ангел Светлых Сил? - ахаю я, вглядываясь в неожиданно светлый образ моего взволнованного супруга.

-Я - граф Андрей Иванович Ростовцев, отставной полковник артиллерии… Настя, ты что, перестала узнавать меня, вдруг? - раздраженно говорит мне Ростовцев.

-Андрей, ты весь светишься… - говорю я мужу.

-Ну, разозлился немного, ну, вспылил, с кем не бывает… - пожимает плечами Ростовцев, - не подходи ко мне сейчас, можешь обжечься… и скажи этому прохвосту Смирнитскому, что в следующий раз я не промахнусь! - загадочно говорит Андрюша, и вдруг тает прямо у меня на глазах, пропадает из виду. Я открываю глаза, просыпаюсь, и понимаю, что на дворе уже светло.