Гейм

⭐ Глава 1. Гадкий, нехороший, жадный Бармалей!

Слава

– Слави-и-ик! Забери-и-и!.. – сдавленно рыдала в трубку девушка. – Он там лежит, прям возле помойки. Весь в крови-и-и… – завыла.

Ну да, ну да, знаю я эти уловки!

– А может пристроить его кому-то ещё?.. – со стуком поставила башенку из консервных банок на прилавок. – Спасибо за покупку, приходите, – улыбнулась пожилой паре.

– Чего?.. – непонимающе хлюпнула носом Олеся и зашлась сильным кашлем.

– Это я не тебе, – отмахнулась. – Слушай, а у тебя же четыре кошки сейчас на передержке. Сладят они, Лесь?

– Значит, не поможешь? – резко перестав всхлипывать, просипела девушка. – Что ж… тогда я сейчас вызову такси и поеду за ним сама! – пустила в ход угрозы.

– Да куда ты поедешь! – воскликнула я. – С температурой под сорок!

– Спасибо! – радостно запищал динамик. – Я тебе сейчас перешлю фотки! – И отключилась. А я, усмехнувшись, взглянула на наручные часы: до закрытия оставался ещё час...

Пока в мессенджер ежесекундно сыпались снимки щенка на фоне городских пейзажей с мусорными баками, я закрыла кассу, переобулась и, выключив везде свет, вышла из магазина.

Майский день клонился к вечеру, по небу ещё ползли низкие тучи и где-то далеко громыхал гром – отголоски только-только прошедшей грозы. В потяжелевшем воздухе пахло дождём и мокрым асфальтом.

Лёгкое дуновение ветерка коснулось моих волос, и я, трижды провернув ключ в замочной скважине, вдохнула горьковато-сладкий аромат цветущей прямо под окнами черёмухи.

– Не спеши, – раздался над ухом низкий, с лёгкой хрипотцой голос.

Подпрыгнула на месте, руки дрогнули, и ключи, выскочив из ослабевших пальцев, упали на мокрую плитку крыльца.

Стала разворачиваться, каблуки светлых босоножек разъехались в разные стороны, и я внезапно поскользнулась. К счастью, упасть мне не дали: схватили сзади за пояс сарафана и рывком, совершенно грубо, вздёрнули вверх.

– Не рановато ты дверь закрываешь? – отпуская.

Восстановив равновесие, я опёрлась о металлический поручень и с любопытством всмотрелась в отражение стекла: за моей спиной возвышался двухметровый бугай в бейсболке.

– Не рановато, – огрызнулась и присела, чтобы поднять связку.

– Придётся вернуться.

– С чего вдруг? – повернулась, пробежалась взглядом по покрытым цветными татуировками рукам. Сильным. Жилистым. Высоко задрала голову вверх так, что отчётливо увидела его разукрашенную шею. – Зоомагазин закрыт! – отрезала я и попыталась обогнуть мужчину.

– Открывай свою будку, – сурово потребовал он, бесцеремонно преграждая мне путь. И как теперь пройти, если перед тобой огромный мужик, который, по всей видимости, совсем никуда не торопится?..

Будка?! Ах, ты – Бармалей!

– Пропусти меня! Совсем – того? – постучала пальцем по виску, ещё выше поднимая голову. Наши взгляды скрестились, как клинки.

– Мне нужны лекарства, – зашевелилась его густая чёрная борода.

– Оно и видно… – пробурчала в сторону и, дерзко улыбнувшись, посоветовала: – В торговом центре напротив есть аптека. А я очень спешу! – И попробовала ловко проскочить мимо.

Ловко не получилось – я снова поскользнулась на кафеле, по инерции вцепилась в чёрную мужскую футболку и буквально повисла на здоровяке.

– Очень мило, – пробасил он. Тень от козырька бейсболки уже не прятала его лицо, и я смогла хорошо разглядеть смуглую рябую кожу, сплошь испещрённую шрамами.

– И… – хотела извиниться, но вовремя прикусила язык: много чести будет. Осторожно разомкнула пальцы и, оттолкнувшись от твёрдого, как дерево, мужского тела, отстранилась. Бугай двинулся на меня.

Вот же упёртый бык! С таким связываться – себе дороже.

– Что ты хотел купить? – повернулась к нему спиной и вонзила ключ в скважину.

– Таблетки от глистов.

Моя грудь затряслась от еле сдерживаемого смеха. Позади послышался странный звук: не то хрип, не то приглушённый рык.

Ну надо же, какие мы нервные. От его злости мне почему-то стало ещё смешнее.

– Для кого? – пискнула я и, широко распахнув дверь, едва не задев мужчину, ступила внутрь полутёмного помещения.

– Для собаки, – сообщил сквозь зубы. – Со вкусом мяса – есть? – прошёл следом.

– Есть, – отозвалась я, обходя прилавок, после чего достала из верхнего ящика тумбы крошечные ключики и быстро приблизилась к высоченной стеклянной витрине. Склонившись, открыла нижнюю дверцу и практически на ощупь отыскала нужную упаковку.

– А лицензия у вас имеется на ветеринарную деятельность?

– Ты серьёзно?! – порывисто выпрямилась, не поверив своим ушам.

Для получения разрешения мне не хватало «самой малости» – фармацевтического, или ветеринарного образования и стажа работы. Можно было конечно заключить контракт со специалистом, располагающим необходимыми документами и опытом, но… где взять на это деньги?

– Вполне, – недобро усмехнулся бугай.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ах ты… Я сощурилась, мысленно посылая на его голову ведро помоев, и вернулась к столу.

– Забирай свои таблетки, – шарахнула коробкой по прилавку, – и уходи. Денег не надо, – отрубила я.

Не велика потеря. Ведь в случае проверки, мне светил просто астрономический штраф! Мой пока ещё только развивающийся магазинчик его точно не вынесет – в том смысле, что бизнес прогорит, как сухие листья. Кроме того, поглазеть на пожар сбегутся все кому не лень. Но самое страшное… что явится папа… и непременно припомнит, что он с самого начала предвещал такой исход и предупреждал обо всех последствиях моей – на его взгляд – сумасбродной идеи.

Ну уж нет. Не бывать этому позору!

Глава 1.2

– Так и будем в гляделки играть? – нахмурилась я, более пристально изучая мужчину. С виду здоровяк казался вполне себе спокойным и уравновешенным, а на самом деле оказался…

Он полез рукой в задний карман чёрных джинсов, вытянул бумажник.

– Я сказала, не надо, – строго напомнила я. – Иначе я твои деньги… – внезапно задумалась, покосилась вправо. – Вот, – подтянула ближе пластиковый ящик для благотворительных пожертвований. – Бросай сюда, – рассудила я.

Он тут же спрятал кошелёк обратно – как последний жмот! Скупердяй! Пожалел копеечку для маленьких беззащитных животных!

Я брезгливо окинула его взглядом с ног до головы. Видно же, что не бедствует. Да и антигельминтик купил самый лучший, дорогой.

"Купил…" – хмыкнула про себя.

– Хорошего вечера, – буркнула на прощание, с грохотом переставляя ящик на место.

Здоровяк молча забрал упаковку и, в один шаг преодолев расстояние до выхода, затормозил возле информационного стенда, бегло пробежал по нему глазами.

Забросив ключи от витрины в ящик, я оправила сарафан и театрально вздохнула полной грудью, намекая, что пора бы и честь знать, убраться восвояси. Но мужчина медлил, внимательно изучая копии документов.

– Не прощаюсь, – тихо пообещал он и, пригнув голову, чтобы не вписаться макушкой в дверную раму, вышел из магазина. Я поперхнулась воздухом.

Ну, прям Россельхознадзор...

Хм, а вдруг он и правда, того? Из этих.

Впрочем, если подумать, то чек я ему не дала, следовательно, и предъявить здоровяку будет нечего. Иначе, как ещё он сможет доказать, что купил ветпрепарат именно здесь – в

моём

магазине? Правильно, никак. А раз так, то и волноваться не о чем.

Да и не похож он на госслужащего... Своим мощным видом мужчина скорее смахивал на фитнес-тренера. Или, возможно, он – тату мастер… Нет, глупости – сразу же отмахнулась от этих мыслей – он может оказаться кем угодно.

Неужели этот бугай и в самом деле проверяющий? Сегодня пришёл разнюхать, что и как, а завтра днём заявится и попросит чек за покупку. Сегодня у него глисты, а завтра – бешенство, и понадобится вакцина… Маловероятно, конечно, но всё-таки исключать такой расклад не стоило.

Неожиданный звонок мобильного заставил меня вздрогнуть – Олеся!

Вот же Бармалей! Совсем мне голову заморочил.

Сморгнув остатки задумчивости, я сгребла со стола связку ключей и, бесстыдно проигнорировав настойчивую подругу, рванула на выход.

Спустя минуту я уже нырнула в салон своей родной чёрной десятки.

– Привет, Мерзавец, – шепнула я и повернула ключ зажигания, двигатель приветливо заурчал.

По дороге меня продолжили посещать мысли о здоровяке… Чтоб его! Признаться, замаячившая перспектива возможного штрафа немного вывела меня из равновесия. Пожалуй, лучше подстраховаться и убрать на недельку-другую с витрин всю ветеринарию. Точно! Завтра с утра пораньше этим и займусь!

Оказавшись у нужной мусорной площадки, я долго рыскала в поисках щенка: обошла вокруг ограждения, посмотрела внутри, не побрезговала даже заглянуть в баки.

Похоже, что малыша кто-то забрал…

Повременив со звонком Олесе, решила прогуляться по ближайшим дворам. И не зря!

– Давай, Макс, ха-ха! – раскатился детский смех по всей улице.

– Бокс!

Разнёсся отчаянный скулёж и громкий гогот.

– Аха-ха!

Прибавив шагу, я свернула к подъезду и увидела троих пацанов лет десяти-двенадцати. Пока один из них удерживал щенка за уши, а второй – боксировал его маленькое тельце, третий – снимал всё это зверство на камеру телефона.

– Эй, а ну отпустите его! – ринувшись на них, завопила я во всё горло. Пацаны заозирались, испуганно тараща свои глазёнки.

Выскользнув из ослабевшего капкана детских рук, малыш плюхнулся на асфальт и пулей сорвался в сторону лавки. Мелкие негодяи тем временем кинулись врассыпную и, отдалившись от меня на безопасное расстояние, начали материться, кричать гадости и угрозы. У меня аж уши в трубочку свернулись!

Откуда у детей такая агрессия и жестокость?

Присела на корточки возле скамейки, кутёнок жалобно заскулил и забился ещё глубже.

– Не бойся, малыш, – приговаривала я, пока шарила рукой под лавкой. – Иди ко мне, – ласково позвала. – Иди, – ухватила его и потянула на себя, вытаскивая из укрытия.

А уже через полчаса я передала щенка с рук на руки подруге. Она хотела броситься мне на шею, но я вовремя успела её остановить и сбежала, чтобы не подхватить вирус.

Подъехала к дому незадолго до наступления вечерних сумерек. Поставила Мерзавца на парковку возле сквера и поспешила домой. Есть хотелось неимоверно!

Уминая в кухне вчерашнюю пиццу и запивая её разведёнными в воде аминокислотами со вкусом фруктового пунша, я в уме прикидывала, сколько в моём распоряжении денег на закупку новой партии товаров.

Едва успела прожевать последний кусочек, как с улицы донеслись душераздирающие звуки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 2. Нетерпеливый щенок и его несозревшая сука

Рост

– А теперь рассказывай, что это были за финты? – прямо с порога предъявил Тарасу и крепко пожал протянутую мне ладонь.

Выглядел Гривас-младший слегка растерянным и помятым, будто после сна, или... после траха.

– О чём ты, Рос? – отступая назад – вглубь холла, скорчил он лицо в фальшивом непонимании.

Мудак.

– Ростик, привет! – раздалось вдруг из-за его спины, и следом из кухни появилась улыбающаяся Рада. Подплывая ближе, она пригладила свои длинные светло-русые волосы и, повиснув на моих плечах, со смешком чмокнула в висок. В ухе болезненно зазвенело.

Засранка.

В отместку чуть прижал её к себе и потёрся щекой о нежную женскую щёку.

– Какой же ты колючий, – заворчала девушка, отстраняясь. – Сбрей ты уже свою бороду! Это же настоящий грязесборник!

– Как только ты вышвырнешь свои вонючие духи, – усмехнулся я и протянул ей упаковку антигельминтиков: – Держи, А-дя. – Тарас заржал, а Раду перекосило от ласкового сокращения собственного имени.

– Гадёныш! – с улыбкой фыркнула она, выхватывая коробку из моих пальцев, и, забросив её в карман своего розового махрового халата, скрылась за резной дверью кабинета.

На секунду я прислушался к дому, пытаясь уловить звуки присутствия хозяина жилища, но он молчал.

– Пойдём, выпьем кофейку, – разорвал наступившую тишину Гривас-младший и сместился в сторону, пропуская меня вперёд. Не разуваясь, я размеренной походкой миновал огромный холл и, оставив позади высокую резную арку, прошёл в кухню.

– Так что с твоим поведением в ринге, Тарас? – вернулся я к нашему разговору, останавливаясь у барной стойки.

– А-а-а, ты об этом, – протянул парень, отворачиваясь к кофемашине.

Я почувствовал, как снова накатывает внутреннее возбуждение.

– Я уже тебе говорил. Но повторю ещё раз, – с расстановкой начал я, опершись предплечьями на стойку. – Первое правило – всегда предупреждай хендлера[1] другой собаки о том,

что

хочешь сделать и

когда

. При этом ты должен убедиться, что он тебя услышал и самое главное – понял. В противном случае ты рискуешь быть покусанным. Или покусанным запросто может оказаться хендлер другой собаки – в этом ты сегодня убедился.

– Слушай, Рос, а что за кипиш? – невозмутимо спросил Гривас-младший, устанавливая две большие чашки на поддон, и небрежно плеснул в них молоко. – Чёрт! – брызги прилетели на его голубую борцовку. – Подумаешь, чуть-чуть прижала моя Вишенка Колюжного, – быстрым движением вытер капли ладонью. – Ролл[2] состоялся. Все довольны, – заметил, нервно дёргая капучинатором.

– Я недоволен, Тарас. – Кофемашина зажужжала, зашумела, и по кухне пополз бодрящий густой аромат. Вынужденно сделав небольшую паузу, я продолжил: – И я опять повторюсь. После ролла ты должен был увести собаку от ринга и объяснить ей, как ты ею доволен. А ты вместо этого позволил ей спокойно смотреть на соперника в ринге…

– Рос, – развернулся парень, – ты же сам видел, какой там замес был! Вишенка с таким азартом атаковала! – его глаза загорелись от восторга и гордости.

Я переплёл пальцы в замок и медленно объяснил:

– Что бы ни было, твоя сука должна уяснить, что ринг – это место

только

для борьбы. – Раздался звуковой сигнал, в кухне стало тихо. Тарас тут же отвернулся, возвращаясь к своему занятию, а я ему возразил: – Твоей собаке только год – она ещё щенок. – С силой сжал челюсти, сдерживая резкие слова, рвущиеся из глотки, и только после этого добавил: – Это не самый подходящий возраст для первого ролла.

– Я хочу её протестить на гейм[3], – двинул «умную» мысль Гривас-младший. Потом подхватил обе кружки, повернулся ко мне лицом и сразу зашипел, ошпарив пальцы выплеснувшимся кофе.

Я взглянул в окно, за которым виднелся приличный космос двора и край высокого металлического забора питомника. Листы оцинковки переливались блеском в лучах закатного солнца, отражающихся от сверкающей зеркальной поверхности.

«Тарас решил, что я не догоняю, куда он так торопится?» – усмехнулся про себя.

– Ты хочешь участвовать с ней в сентябрьских боях? – поинтересовался, потирая бороду ладонью.

– Да, хочу, – поставил передо мной одну из чашек с капучино и встал напротив.

– Тарас, сколько тебе лет? Двадцать три? – пристально посмотрел ему в глаза.

Он неуверенно кивнул, по ходу не совсем понимая, к чему я виду.

– И сколько ты жмёшь лёжа? Рабочий вес.

– Килограмм сорок... – пожал плечами.

– Мне тридцать четыре. И жму я – сто тридцать.

– Ну-у-у, ты сравнил, Рос, – хмыкнул парень, скользнув уважительным взглядом по моей груди и рукам. – Ты занимаешься уже сколько!

– Вот именно, занимаюсь, – оттолкнулся кулаками от стойки и выпрямился. – В этом и смысл роллов: открыть генетически заложенные способности собаки, поощрить её естественную страсть к борьбе, дать возможность получить опыт и развить свой бойцовский стиль, – я ненадолго замолчал, давая Гривасу-младшему переварить мои слова. – Тарас, ты попросил меня посмотреть на ваш пятиминутный ролл. Я это сделал. И вот моё слово: твоя сука ещё не созрела для ринга. Для второго ролла – возможно, но не раньше, чем через полгода. Ей необходимо восстановиться физически и психологически. Иначе, ты сломаешь собаку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да чо так долго, Рос?! – возмутился он, хлопнув раскрытой ладонью по столу. – Черри справится! Я уверен в ней!

Молча обхватив горячую кружку рукой, я поднёс её к губам и в задумчивости отхлебнул добрый глоток.

Тарасом сейчас двигало явно не стремление подзаработать: денег в семье высшего чиновника города предостаточно. Скорее, это желание доказать отцу, что его сын чего-то да стоит, а заодно утереть нос старшему братцу Тихону.

И я даже догадываюсь, на какую суку он замахнулся – Килли.

До безобразия тупая затея.

Три года назад, после пятого беспроигрышного матча она стала гранд-чемпионкой.

Глава 2.2

– Вера в победу – это хорошая предстартовая установка, Тарас, – я отставил полупустую чашку и облокотился на стойку. – Но излишняя спешка и оптимизм – причём, ничем не обоснованный! – могут стать причиной того, что твоя собака вообще не увидит профессиональный ринг. – Парень уставился на меня исподлобья, в его карих глазах всё ярче и ярче разгорался упрямый огонь. Осёл. – Ты же раньше не интересовался боями, да и вообще жизнью питомника, – припомнил я, на что Гривас-младший отвёл взгляд.

– Ну не интересовался, и что с того? – буркнул он, отправляясь к холодильнику. – Теперь подросла Черри... – раскрыл дверцу и вытащил из глубины бутерброд в пластиковом кейсе.

– Что с того? – громыхнул я, в два шага покрыв расстояние до Тараса, и резко захлопнул дверцу прямо перед его носом. – С того, что ты ни хера не в теме и не хочешь в неё вникать – такой же щенок, как и твоя сука.

– Рос...

– За двадцать лет боёв, организованных моим отцом, я многое перевидал. Иногда поведение этих собак не поддаётся нашей логике. Попадая в незнакомую обстановку, они могут робеть, пугаться. А эта ревущая толпа, лающие собаки? К этому готова твоя

Черри

? Всё это стресс для неподготовленной собаки. – Я сурово взглянул на Гриваса-младшего и отчеканил: – Если ты доверяешь моему опыту, то прислушайся. Отбрось на пару дней эту херовую затею с тестом. Присмотрись к своей собаке и ещё раз всё обдумай. Немалая вероятность, что она никогда не будет так же хороша, как перед тестом. И запомни, нетерпение – твой злейший враг.

Надо отдать парню должное: он стойко выдержал мой взгляд и не сдвинулся с места ни на миллиметр.

– Мне, конечно, кофе никто не додумался сделать, – прозвучал мелодичный голос Рады со стороны арки.

– Обязательно дай мне знать, что решил, – кинул Тарасу напоследок и, дождавшись ответного кивка, вернулся к стойке.

– One minute[4], – широко улыбнулся девушке Гривас-младший. Что-то промелькнуло в его взгляде, отчего она покраснела и, опустив глаза, поспешила ко мне.

– Надо поговорить, – сказал, как мне показалось, достаточно тихо, но по ходу парень услышал и, прихватив с собой бутерброд, без лишних слов вышел из кухни.

– Где твой муж?

– В роще, с Пиратом гуляет, – неподвижно застыв в полушаге от меня, хлопнула длинными ресницами Рада.

– Давно ушёл?

– Минут за десять до твоего прихода, – на первый взгляд невозмутимо ответила она. Но я, чёрт подери, слишком хорошо знал свою сестру, чтобы вот так обмануться, простодушно поддавшись её уловке.

– А что у тебя с Тарасом?

– Ничего, – попыталась с безразличием произнести девушка. Вышло – опять херово.

– В самом деле?

– Да, Рос. – И, едва она собралась улизнуть к кофемашине, я молниеносно перехватил её за плечо, настойчиво возвращая в исходное положение.

– Рад, – заглянул в огромные голубые глаза.

Она прикрыла веки – спряталась – и, подавшись вперёд, уткнулась лбом в моё плечо.

Что за херня?!

– Не спрашивай меня, пожалуйста, – промямлила сестра.

– Давай только без глупостей, – опустил ладонь ей на затылок. – Слышишь? – она активно затрясла головой. Но зарубку я в голове оставил.

– Как там Хвостики? – увела разговор подальше.

– Приезжай, они сами тебе всё расскажут.

– Ладно, – засмеялась, отодвигаясь. – Тогда с ночёвкой... Нет, – её глаза хитро сузились. – На выходные!

– Добро. Тихон-то отпустит тебя после тех выкрутасов? – Рада поморщилась, очевидно, встряхивая воспоминания тех дней.

– Может, мне тогда взять с собой Васю? Как считаешь? – выдала она и, подхватив мою недопитую кружку, прикончила весь кофе.

– Ты забыла, что у твоей подружки кинофобия[5]?.. Хотя, если она все эти дни, не вылезая, просидит в твоём чемодане, то – легко.

– Ки-но-фобия... – передразнила меня сестра и предъявила: – А у тебя, как я погляжу, Васяфобия, – показала мне язык. Я вопросительно поднял брови, требуя подробностей. – Признайся, братик, ты просто боишься, что она тебя заарканит.

Я ухмыльнулся:

– Нет, просто у неё маленькие сиськи и чересчур грубый язык.

– Бо-о-оже, можно без подробностей? – простонала девушка, смущённо закрывая глаза ладонью.

А перед моими возникла совсем другая девчонка.

Дерзкая. Невежливая.

Слишком резвая, в чём и крылась причина её неуклюжести.

Две широкие полоски сарафана на женской спине, сшитые крест-накрест, и отсутствие белья, открывали вид на чистую молочную кожу и выпирающие бугорки острых лопаток.

Повторно поскользнувшись, девчонка с любопытством глазела на моё лицо своими синими турмалинами.

Долго.

Дольше положенного.

Я оскорбился.

Не сильно. Но по заднице она уже заработала.

Занёс ладонь, чтобы ударить, но эффект смягчила её твёрдая троечка, расплющенная на моём животе, поэтому, осадив себя, мне пришлось снизить градус грубостью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Злость, замешанная на страхе...

Я буквально слышал этот её будоражащий коктейль. Он щекотал мои инстинкты, толкая на неосмотрительные действия. Вообще я не любитель цепляться к людям, но тут взыграло любопытство, желание её задеть, чтобы услышать, как она выкрутится.

Её состояние с потрохами выдавали пунцовые щёки. Чтобы следить за лицом, ей явно не хватало выдержки. И это играло против неё.

Готов поспорить, не пройдёт и года, как она просрёт весь свой потенциал.

Внутри зудело от необходимости испытать пределы её самообладания.

Но... не в этот раз.

______________________________________

[1] Готовит собак к выставкам; человек, пускающий собаку в матч и находящийся с ней в ринге на протяжении всего матча.

[2] Обучение собаки, повод для хендлеров потренироваться в искусстве управления собакой в ринге.

[3] Глубина боевого духа питбуля. Преобладание инстинкта победы над инстинктом самосохранения.

[4] Англ. One minute – одна минута.

[5] Психическое расстройство, фобия (иррациональный страх), объектом которой являются собаки.

⭐ Глава 3. «Шесть Котят Есть Хотят»

Слава

Под пронзительный жалобный писк я приклеилась к прохладному стеклу, отчётливо различая два силуэта, опрометью бегущих со двора. В вечерней темноте мне не удалось рассмотреть ни их лиц, ни очертаний тела, но стало ясно, под окнами – очередные подкидыши, и если не поторопиться, то котят играючи раздерут местные собаки.

Сминая задники, я втиснула ступни в белые кеды и, набросив джинсовку поверх чёрного топа, выскочила из квартиры.

Сбежав по ступеням лестницы, краем глаза заметила болтающийся шнурок:

– Блин.

Наскоро завязала незатейливый бантик, подтянула вечно сползающие шорты и, оттолкнув тяжёлую металлическую дверь, чуть не сшибла пожилую парочку из квартиры напротив.

– Извините, простите! – вываливаясь на улицу, бросила я озадаченным соседям и понеслась дальше.

Миновав крайний подъезд, повернула направо.

Несколько быстрых шагов под окнами, и снова поворот.

Стоило мне всего на крохотную секунду отвлечься от дороги, выискивая в кармане джинсовки мобильный, как я буквально впечаталась в… Огромный ствол дерева?!

– М-м-м… – глухо застонав от удара, зажмурилась, по инерции попыталась отступить назад, но сделала только хуже: шнурок, похоже, опять развязался и я, наступив на этого пакостника, начала медленно заваливаться вбок.

Неизбежно теряя опору под ногами, почувствовала, как чьи-то жёсткие пальцы до боли впились в мои плечи, помогая не шлёпнуться на землю. Не в силах сдержать шипение, отчаянно забарахталась в воздухе. Давление на руки ослабло, и я вновь обрела твёрдую почву.

– Хорошенькая, – послышался низкий, с вибрирующими хриплыми нотками голос. Знакомый такой… Бармалей?! – Но неуклюжая, – последнее слово он произнёс с откровенной подтрунивающей интонацией, и это вывело меня из ступора.

– Это твои комплименты – неуклюжие. Пусти! – резко поднырнула под одну из мужских рук и, вывернувшись из бульдожьей хватки, рванула в сторону протяжных жалостливых звуков, на ходу доставая телефон и включая фонарик.

Что здоровяк здесь забыл?..

Впереди показалась картонная крышка от коробки из-под офисной бумаги, где копошились малюсенькие разноцветные комочки. Присмотрелась: двое котят уже успели выбраться на свободу и лениво елозили по молодой травке.

– Сволочи, – щёки вспыхнули от бессильной злости на тех нелюдей, что по каким-то глупым причинам не стерилизовали свою кошку, тем самым обрекая её малышей на верную смерть.

Сколько же вас там?..

Присев возле котят на корточки, я подхватила двух беглецов и вернула обратно. Писк становился всё громче и громче.

– Раз, два… – зашептала я и, закончив подсчёт в уме, воскликнула: – Шесть штук!

– И что ты собираешься с ними делать? – поинтересовался мужчина за моей спиной.

– Возьму домой, что же ещё, – удивилась его вопросу, и меня внезапно осенило: – Ты тоже хотел их забрать? – ослепила Бармалея фонариком.

– Да, – недовольно щурясь.

– Вот уж не подумала бы, что ты на это способен, – фыркнула с усмешкой. – Посвети мне, пожалуйста, – протянула ему телефон.

Пару мгновений ничего не происходило. А когда здоровяк наконец снизошёл до отклика на мою простейшую просьбу, поднятая рука уже ощутимо подрагивала от напряжения.

– Тогда мы можем разделить их поровну, – распрямилась вместе с крышкой. Малыши, всполошённые тряской, заползали активнее, пускаясь во все тяжкие – за бортик. Нужно было спешить домой. – Я возьму себе троих, и ты себе – троих...

– Я не собирался их брать

себе

.

– А кому? – завернула за угол. – Выключай, всё видно, – подсказала, попадая под луч уличного фонаря.

– Я собирался от них избавиться.

Я затормозила, как собака, которую дёрнули за поводок.

– Сбрендил?! – крутанулась на месте. Котята заметно оживились и ещё оглушительнее заверещали, разыскивая мамочку.

Выпотрошив взглядом невозмутимого Бармалея, я призадумалась над дальнейшей судьбой этого инвалида и умудрилась пропустить, как один из малышей чуть не вывалился за борт. Зато это не ускользнуло от внимания здоровяка: стремительно шагнув ближе, он просто чудом успел перехватить своей широченной ладонью чёрно-белого непоседу и предотвратить падение.

Крышка, переполненная пищащими комочками, оказалась зажата между моим животом и его кхм… В общем, между нашими телами.

Котёнок в пудовой ручище обиженно замяукал, а я, задрав голову, непонимающе уставилась на мужское, совершенно бесстрастное лицо.

Нахмурилась.

Потом прищурилась.

Никакой реакции – полный poker face.

«Ну да, ну да… Серьёзный дядя» – хмыкнула про себя.

– Херовая из тебя мамаша, – практически выплюнул он из себя и, отшатнувшись, достал из крышки ещё одного малыша. – Пойдём. – Тоже мне, командир! – Какой подъезд? – бросил через плечо. В ответ я лишь поправила шустрых котят и, прибавив скорости, обогнала массивную фигуру.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Рядом с домофоном слегка замешкалась, вспомнив о ключах, скрытых в заднем кармане шорт. Попробовала одной рукой придержать крышку, а вторую сунуть в карман, но ничего не получилось: маленькие непоседы шустро расползались во все стороны и могли с лёгкостью сорваться вниз. Собралась уже прижать крышку к двери, как вдруг…

– Эй, Бармалей! – непроизвольно вырвалось у меня. – Где твои манеры?! – В руке здоровяка звякнули ключи.

– Там же где и твои, – хрипнул он, наклонившись к самому уху, и… шлёпнул меня по попе!

Взвизгнув, я покачнулась, едва не выронив малышей. А уже в следующий момент домофон разразился звонкой трелью, и из подъезда медленной, плавной походкой вышел Лёва в чёрном прикиде неформала.

Глава 3.2

– Привет, – жуя жвачку, меланхолично поздоровался парень, тряхнув спутанными паклями тёмных волос. В его левом ухе блеснул небольшой серебряный крестик.

– Привет. Придержи, пожалуйста, дверь, – попросила я и, воспользовавшись свободным проходом, прошмыгнула в подъезд, мужчина вошёл следом.

Остаток пути мы проделали в молчании. У квартиры я поставила свою ношу на бетонный пол и, выхватив связку ключей из пальцев Бармалея, прислонившегося к стене, открыла дверь.

Очутившись внутри, первым делом заглянула в кладовку: вытащила высокий тазик, переложила в него котят. На мужчину, что своим мощным, натренированным телом заполнил всё пространство моего узенького коридора, старалась не смотреть.

– Спасибо за помощь, – двинулась к нему и не очень аккуратно отцепила от мужской футболки двух крох, со злорадством отмечая дырки, оставленные маленькими, но весьма острыми коготочками. – Ты чрезвычайно добр.

Опустив малышей к их братьям и сёстрам, я подхватила таз и отправилась в ванную, на мой взгляд, довольно красноречиво намекая, что дожидаться меня совсем не обязательно. Судя по отчетливому хлопку входной двери, здоровяк оказался на редкость сообразительным.

Провозившись с котятами около двух часов, я плюхнулась на кухонный диванчик и включила ноутбук. Часы показывали полпервого ночи, с одной стороны, следовало бы пойти спать, но с другой стороны – я так и не сформировала список товаров для завтрашней поездки на оптовку, а покупать наобум – не очень-то разумно.

Львиная доля моей выручки оседала в кармане арендодателя, остальное уходило на закупку товаров, гашение кредита в банке, взятого на открытие бизнеса по франшизе, и налоги. На себя оставались копейки, но и из них мне удавалось понемногу выдёргивать на свою безумную мечту – чёрного бунтаря Maserati Ghibli[1]. Правда, при своём мальчике я старалась о нём даже не думать, иначе Мерзавец в два счёта устроит мне какую-нибудь подлянку. В этом он – настоящий спец!

Звук входящего сообщения заставил меня оторвать сухие глаза от монитора с бесконечным прайс-листом и сфокусировать зрение на…

– А где мой мобильный?.. – безрезультатно покрутила головой.

Припомнив, что последний раз видела его в руке Бармалея, прошлёпала в прихожую, где с лёгкостью отыскала свой телефон на закрытой обувнице.

«Ростик, ты видела, расписание поменяли на frame up[2]?»

«Видела, Уль, в полседьмого буду у комплекса»

– пробежалась пальчиками по экрану, возвращаясь за стол.

«Ок ;) План выручки-то сделала сегодня?»

«Не-а, пришлось пораньше закрыться(( Завтра расскажу. Сейчас заполняю бланк заказа».

«Ок, тогда не отвлекаю, споки!»

Угукнув себе под нос, я по-быстрому добила заказ и под нарастающий писк проголодавшихся котят отправила письмо на электронную почту оптовой базы.

– Чичас-чичас! – тихонько крикнула я, утопив кнопку отключения ноутбука, и подхватила с кухонного подоконника ряженку с блюдцем.

Наблюдая за тем, с каким аппетитом малыши поглощают содержимое шприца, я не выдержала и в перерыве между кормлениями отпила несколько глотков кисломолочного напитка прямо из коробочки.

– М-м-м… Вкуснятина, – облизнулась, поворачивая упаковку в поисках срока годности. Если мне не изменяет память, то ей около недели...

Когда часы отсчитывали последние минуты до двух часов ночи, я забралась на кровать и, устроившись на животе, обняла подушку. Ночник на прикроватной тумбе мягко освещал цветную фотографию, окружённую деревянной резной рамкой.

– Спокойной ночи, мамочка, – прошептала я и крепко уснула.

Проснулась от кошмара.

За нами гналась целая свора собак. Злобных. Агрессивных. Они бросались на отстающих людей и безжалостно разрывали их на куски.

Я мчалась во весь дух, не разбирая дороги, но никак не могла разогнаться…

И вскоре они настигли и меня. Тяжёлые лапы ударили в спину, я повалилась на землю. Псы заскулили в предвкушении расправы.

Успела только перевернуться, как перед моим лицом клацнули мощные звериные челюсти…

Подскочив на кровати, задохнулась от ужаса. Учащённо заморгала и, чувствуя каменную тяжесть в желудке, стёрла дрожащей ладонью холодный пот со лба.

– Сон… – с облегчением выдохнула я. Из картонной коробки на полу раздались нежные мяуканья. – Доброе утро, малышня, – улыбнулась, выравнивая дыхание и успокаивая дико колотящееся сердце.

______________________________________

[1] И

тальянская компания, производитель эксклюзивных автомобилей спортивного и бизнес-класса.

[2] Стиль танца. Создательница – Анастасия Юрасова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 4. Поспешишь – трусы потеряешь

Слава

Время до отъезда пролетело, как во сне: кормление котят, замена пелёнки, утренняя фотосессия крох... и полчаса на себя.

Ровно в девять ноль-ноль я вырулила Мерзавца на парковку базы и остановилась, наблюдая за мужчиной, который яро стремился попасть внутрь первым: ухватившись за ручку двери, он резко рванул её на себя, но она оказалась заперта. Судя по всему, этот факт его сильно разочаровал, так как дальше мужчина вздохнул и, посмотрев вверх, вскинул руки к небу, как бы спрашивая: почему это случилось именно со мной?

В первом акте этой театральной постановки я рассмеялась и, подхватив с пассажирского сиденья телефон, взялась подбирать наиболее привлекательные фотографии малышей для постов в соцсетях. Стоило уже сейчас попытать счастье в их пристройке, вдруг удастся подыскать для них дом без особых усилий. Было бы здорово!

Через десять минут я боковым зрением выхватила движение у входа и шустро направилась к двери.

Переступив порог вслед за ворчащим мужчиной и ещё двумя покупателями, я попала в небольшой холл, отделанный светло-серой плиткой. Странно, но сейчас помещение пустовало. Очевидно, ещё слишком рано, потому как обычно здесь толпился народ в ожидании своего заказа, и, чтобы пробраться в офис, приходилось протискиваться между людьми.

По правую руку от меня за массивной железной дверью располагался склад, а по левую – офис, где нас уже ждали менеджеры и кассир.

– Привет, Даш, – поздоровалась, подходя к одному из рабочих столов.

Пока мы оформляли накладную, приходилось постоянно себя одёргивать, чтобы то и дело с любопытством не коситься на открытые металлические стеллажи с зоотоварами: некогда глазеть, времени в обрез. До открытия магазина сорок пять минут, а мне ещё заезжать за котятами.

Но как же хотелось потрогать все эти яркие мисочки, помять пальчиками домики, лежаки… А игрушки! А…

– Ёб вашу мать! – заорал и без того взвинченный мужчина.

– О, а вот и второй акт грянул, – вполголоса пробормотала я.

– Да вы что, совсем, что ли, оборзели! Что значит, нет в наличии?! – драл глотку он.

– Даш, – отвлеклась от бузотёра, – я там забыла добавить наполнители, – вспомнила я.

– Какие? – она вновь уткнула взгляд в монитор своего компьютера.

Перечислив всё необходимое, невольно прислушалась к ругающемуся мужчине. А ведь его доводы звучали вполне разумно и убедительно. Отчасти он прав: нередко случалось так, что многие товары, представленные в прайсе оптовой базы, по факту отсутствовали на складе.

С каждой минутой скандал набирал обороты, покупателей в офисе становилось всё больше и больше: кто-то бродил по рядам, рассматривая ассортимент, кто-то общался с менеджером, а кто-то на кассе расплачивался за свой заказ.

– На оплату, – Дарья протянула мне два документа и стрельнула взглядом в кассира. Я встала в очередь.

– Лен, что и шлейки, и поводки? – раздался за спиной спокойный мужской голос. Ну, это уже не смешно!

– Ростислав Романович…

Я обернулась, желая подтвердить свои мысли.

– Что тебе не ясно в моём вопросе, Лен? Почему я только сегодня об этом узнаю? – строго произнёс Бармалей, нависнув над девушкой.

Нет, вы посмотрите на него! Он и тут права качает!

– Лена,

ему

ничего не продавайте! – выкрикнула я. – Он – живодёр!

У девушки медленно открылся рот, а следом за ней и у других менеджеров.

Да, кто бы мог подумать, что вот такой здоровяк окажется таким…

– Девушка, вы оплачиваете? – напомнила о себе кассир.

– Ой, да, извините, – протянула ей бумажки и, развернувшись, продолжила: – Вчера я еле успела спасти от него котят! Он хотел их утопить! – Все клиенты замерли на своих местах, с явным осуждением взирая на Бармалея. Даже скандальный мужчина замолк и заинтересованно следил за происходящим.

Краем глаза я уловила, как из-за меня выглянула кассир.

– Шесть котят, представляете? – вытащив из нагрудного кармана джинсового сарафана пластиковую карту, я вслепую положила её на стойку и глянула на здоровяка.

Удерживая в одной руке кожаные ошейники, он, казалось, пытался выжечь меня взглядом. Сжатые мужские костяшки белели буквально на глазах. Я сглотнула, но, взяв себя в руки, подняла подбородок повыше, внутренне подогревая свою воинственность.

– Ужас! Разве так можно?.. Жалко... – зашептались люди.

– Девушка, – тихо позвала кассир, я повернула голову.

Закусив губу, едва сдерживая смех, она ткнула ручкой в расшифровку подписи их директора на моём экземпляре накладной.

– Савранский Ростислав Романович, – одними губами прошелестела я, забирая документ, и одновременно с этим почувствовала жёсткую хватку на запястье. Лист бумаги выпал из моих пальцев и плавно спланировал на пол.

– Ой, – здоровяк дёрнул меня за руку и потащил в сторону выхода.

В холле я изловчилась и всё-таки смогла выдернуть свою ладонь, но мир тотчас перевернулся, и в следующий момент я повисла на деревянном мужском плече.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Отпусти, сволочь! – замолотила кулачками по широкой спине, сильная рука до боли стиснула мою обнажённую ягодицу. – Куда ты меня несёшь, долбанутый ты Бармалей! – упёрлась ладонями в его поясницу и огляделась: повсюду, куда не посмотри складские стеллажи. Я застонала, представляя задравшуюся до талии юбку с оголённой попой, выставленной на обозрение всех кладовщиков и грузчиков…

Глава 4.2

Стоило ногам коснуться пола, как я моментально отступила назад, вжимаясь спиной в угол между стеллажами, и стала неотрывно следить за дальнейшими действиями здоровяка.

Он лениво уложил локти на полки и с высоты своего исполинского роста хищно оскалился, буравя меня глазами. Я разозлилась.

– Долго ещё будешь сушить зубы? – поинтересовалась, скрестив руки на груди.

Грохот, и я даже не успела среагировать на внезапный выпад Бармалея, как оказалась вдавлена грудью в стену его мощным телом. Одной рукой сковав оба мои запястья на пояснице, второй он нахально заскользил по моим бёдрам, приподнимая подол сарафана.

Я задохнулась от возмущения.

– Я буду кричать! – начала изо всех сил извиваться, брыкаться. Краска неприятно царапала щёку, но я отчаянно сопротивлялась. – Клянусь, если ты меня ударишь, – зажмурилась в испуге, – то я… Ай! – он рванул с моих бёдер трусики!

Тишина. Полная. Давящая.

Я оглохла, или моё сердце реально застыло?..

А вместе с ним окаменела и я. На миг. Но мысли в панике заметались.

Мужчина позади меня тоже не двигался, держал паузу, как будто выжидая чего-то.

– Продолжай, – вкрадчиво шепнул над ухом. От его горячего дыхания кожу захватил целый триллион мурашек. – Если я тебя ударю, то ты… – приглушённо напомнил он мои же слова и отстранился, тем самым давая мне возможность вдохнуть полной грудью. Конечно, я не упустила случая: тут же оттолкнулась от стены и, на ходу оправляя юбку сарафана, круто повернулась к здоровяку. Тот даже не моргнул.

– Только тронь, и я расцарапаю тебе всю физиономию, – прошипела я, привычным движением хлопнув ладонью по своему нагрудному кармашку – к счастью, ключи от машины остались при мне.

– А дотянешься, ко-тё-нок? – ощерился, лениво выпрямляясь в полный рост, и, сжав кулаки, напряг бицепсы и мышцы груди так, что ещё немного и ткань белой футболки, натянутая до предела, лопнет по швам.

Позёр! Фыркнула, отвечая ему равнодушным взглядом.

В глазах мужчины заискрило. Да этот Бармалей откровенно насмехался надо мной!

– Не парь шкурку, Ростислав Романович, – обыскала его юрким взглядом, надеясь обнаружить свои трусики. Съел он их что ли?.. Да и пусть подавится! – Мы можем легко выправить твой врождённый дефект, – ехидно скривила губы.

И затем, как учил папа: ложная атака – короткий удар расслабленной рукой по лицу, и вдогонку с ближней ноги – в пах.

– М-м-м… С-с-сука! – не ожидающий такой выходки здоровяк, хватаясь обеими руками за низ живота, со стоном рухнул передо мной на колени.

Пора тикать! И в темпе.

Прошмыгнув между скорченной мужской фигурой и стеллажом, я смерчем понеслась со склада. С минуту петляла по рядам в поисках заветного выхода, но всё-таки – спасибо отзывчивым сотрудникам – выбралась в холл и в ту же секунду попала под ошарашенные взгляды покупателей. К щекам мгновенно прилила кровь. Казалось, что каждый из них видит меня насквозь. А я без нижнего белья!

Опустив голову, я молниеносно скрылась за дверью офиса.

– Извините, девушка, я здесь… – начала, подбегая к кассиру.

– Вот ваши накладные, – протянула она мне документы и пластиковую карту.

– Спасибо! – поблагодарила я и, унося ноги из офиса, окликнула менеджера: – Даш, я опаздываю, за товаром вечером приеду!

– Хорошо, – в её голосе послышался лёгкий смешок.

Забравшись в машину, я со второго раза завела двигатель и, отъехав от базы на безопасное расстояние, вывела Мерзавца на обочину и затормозила.

– Фу-у-ух, – глубоко выдохнула, откидываясь на спинку сиденья. Потом подскочила, широко распахнув глаза. – Я вмазала по яйцам директору оптовки! – И крепко обхватив руками руль, уронила на него голову: – Финиш.

Стала ли я сожалеть о своём поступке? Ни капельки… Ну... разве что самую малость.

– Тоже мне, утёс, диким мохом оброс[1], – раздражённо буркнула я и бросила взгляд на часы – до открытия магазина оставалось пятнадцать минут.

– Вот же Бармалей! – Нарушил все мои планы.

«У меня нет друзей, у меня есть семья»[2]

– запел телефон.

– Привет, Славик!

– Привет, как себя чувствуешь?

– Температуры нет, – радостно объявила девушка и закашлялась. – Организуемся сегодня? – предложила, прочистив горло.

– Вечером не смогу, Лесь: у меня сегодня танцы.

– Тогда в обед на нашем месте?

– Давай, – согласилась.

– Кстати, звонил Серёга, – заговорщически добавила она. – Говорит, что-то раздобыл. Какую-то новую инфу.

– Серёга-Серж, или Серёга-Фунтик?

– Фунтик.

– По поводу... – не успела договорить.

– Да-да, по тому самому поводу, – перебила подруга. – Не по телефону, при встрече всё обмозгуем!

______________________________________

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

[1] Стихотворение Александра Навроцкого «Утёс Стеньки Разина».

[2]

Слова

из

песни

David Guetta, Artik & Asti, A Boogie Wit da Hoodie «FAMILY».

⭐ Глава 5. Момент «встречи»

Рост

Как только на горизонте показались макушки крестов и памятников, я сбавил скорость и плавно вошёл в поворот. Под колёсами захрустел щебень.

Глаза запекло, в грудине спёрло так, что ни вдохнуть, ни выдохнуть, но я с усилием протолкнул плотный ком подальше в горло и, до скрежета стиснув зубы, прокрался мимо старого заброшенного тока[1], окружённого длинными складскими ангарами – точнее, тем, что от них осталось.

Зрительно ухватив нужный ориентир – маленькую покосившуюся сторожку, взял левее и, протащившись ещё несколько метров, припарковался возле поваленной берёзы.

Я не спешил. Намеренно оттягивал момент «встречи».

Дёрнул ключ из замка зажигания, порылся в бардачке. Нащупав протеиновый батончик, рванул упаковку, запихнул снэк в рот и, практически не пережёвывая, проглотил.

По ходу, он был шоколадный…

Вскрыл ещё один, резко выдохнул и со злостью швырнул батончик обратно. Повернувшись назад, сгрёб охапку тёмно-бордовых роз и решительно выбрался из машины.

Дообеденное солнце ослепляло, и я сощурился, осматриваясь.

Ни души.

Ни единой

живой

души.

Под дыханием ветра слышался шорох листвы. Щебет птиц. Запах травы. Где-то далеко вдруг загрохотал проходящий поезд.

Со дня похорон я впервые на кладбище…

Прикрыв веки, сжал стебли в кулак, и острые шипы, вспоров кожу, разом вонзились в мою плоть, пуская тёплую кровь.

Не чувствуя боли, я широким шагом двинулся вперёд.

С каждым порывом ветра, с каждым новым поворотом между могилами моё сердце всё беспощаднее таранило рёбра.

Полгода…

Полгода, а я так и не сумел перешагнуть…

Мой мозг просто отказывался принимать такую реальность, как конечность жизни.

Чёрт подери, как же меня раздражало собственное бессилие перед этим! До озверения. До приступа бешенства.

Впереди замаячил массивный каменный памятник – такой же основательный, как и сам отец. На ватных ногах я добрёл до его могилы, чувствуя себя при этом настоящим воскресшим мертвецом.

Мерзкий холод лизнул внутренности, и я ощутил отвратительную пустоту. Тоска, хоть вой.

Чтобы переключиться, одеревенелой рукой опустил цветы на земляной холм и принялся вырывать из него искусственные цветы.

Отец ненавидел их.

Я выпрямился и, встав ближе к камню, всмотрелся в фотографию, сохранившую строгие черты лица, смелый соколиный взгляд, полностью соответствующие характеру их владельца.

Отец был тяжёлым человеком. Порой чрезмерно суровым. Неудивительно, что у них с матерью так и не вышло ничего путного. К таким людям сложно привыкнуть. А особым терпением наша мать никогда не отличалась. Свободолюбивая, она не признавала над собой никакой власти. С утра до ночи писала картины и, едва почувствовав, как отец сжимает на её шее незримый ошейник, тут же с истерикой рвалась с привязи, пускаясь во все тяжкие. Погружаясь в пучину удовольствий, она прогуливала всё, что зарабатывала сама, и то, что успевала прихватить из дома. Забывая обо всём на свете…

В том числе и о своих детях.

Как-то на одной из художественных выставок она познакомилась с известным немецким коллекционером и в погоне за лучшей жизнью отправилась с ним покорять Европу. Мне было десять, а Раде – три.

Не прошло и года, как она вернулась. По крайней мере, попыталась.

Правда, попытка с треском провалилась: отец не пустил её даже на порог дома. Заметив нашу мать во дворе, он настрого запретил нам с сестрой любое поползновение в её сторону и, решительно вышел на улицу, где жёстко выдворил бывшую жену за забор.

Мы тайком наблюдали за их недолгим разговором сквозь маленькое пыльное окошко чердака. По разгорячённым женским щекам текли слёзы. Мать то что-то тихонько объясняла отцу, обнимая себя за плечи, то кричала, порываясь обхватить его руками. Тот стоял, как неприступная крепость, грозно сложив руки на груди. Спина прямая, словно в неё загнали железный прут.

Прижав нос к грязному стеклу, Рада плакала навзрыд, чередуя хныканья с мольбой пустить её к мамочке. Я не смел ослушаться отца, поэтому крепко-крепко спеленал сестру её же кофтой и, притиснув к груди, неотрывно смотрел на мать. А у самого в ушах ревела кровь. Она заглушала почти все слова родителей, но кое-что мне всё-таки удавалось расслышать.

– Пожалуйста… Дети…

Переглянувшись, мы с сестрой затаили дыхание: хоть бы он смягчился и позволил матери жить вместе с нами!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.2

– Вспомнила… Больше не приходи… – продолжал он рьяно защищать свою территорию.

– Мне не на что жить…

Ответ отца я не разобрал, но мать вдруг энергично закивала, размазывая рукой потёкшую по лицу тушь, и я безошибочно прочитал по её губам:

– Обещаю.

– Уходи. – Она послушно развернулась и зашагала прочь.

Несколько секунд отец не двигался, пристально смотря ей вслед. Похоже, он не ожидал от неё столь быстрой капитуляции. А может, колебался, боролся с собой, чтобы не рвануть за ней.

Рада громко всхлипнула, завозилась, вынуждая меня разомкнуть руки, и, круто повернувшись, уставилась на меня своими широко распахнутыми глазами.

В её взгляде медленно угасал огонёк надежды… Оставляя после себя не по-детски скорбный, немой укор и острейшую обиду, что до сих пор жгла наши с ней сердца.

Тогда, в силу возраста мы с сестрой мало что понимали. Но чуть позже осмыслили: отец не мог поступить иначе. Переступить через себя, отступить – не в его характере. Если он говорил, то за его словами неизменно следовали дела. За это его и уважали. Поэтому прислушивались.

Я гордился отцом. За его знания. За мужество, честность. За выдержку и абсолютное бесстрашие.

Вскинув руку, я протёр фотографию, выгравированную лазером на камне. Под глазами отца заблестели алые полосы, походившие на кровавые слёзы. Стерев их чистой ладонью, я опустил руку на памятник.

– Я скучаю, – щёки обожгло. – Прости, пап, – выдавил из себя, согнулся, словно на шее висел пудовый камень. – Я продал наш дом. – Помолчал и добавил: – И питов, пап. Оставил только Брута и Жасмин. Остальные теперь у Гривасов.

Внезапно, будто осуждая мой поступок, в кронах деревьев загалдели грачи, я запрокинул голову. Горластые птицы взметнулись с веток ввысь и закружили над кладбищем.

Глубоко вздохнув, снова встретился с отцом взглядом.

– Понимаю, ты против такого решения. И помню, чему ты нас учил: упорство рушит любые препоны. Но… я бы не справился с питомником. Без тебя – нет. –

Нужно быть глупцом, чтобы не признать очевидного.

– Ты знаешь.

–

Он знал. Ведь это была его жизнь, не моя.

Отчего же я чувствовал себя предателем? Какого чёрта изо дня в день терзался?

Кровь прилила к лицу, плечи опустились. Во рту появилась едкая горечь. Сглотнув, я часто задышал.

Разочарование и вина колючей проволокой расползались по венам. Раздирая меня изнутри. Провоцируя унизительно горбить свою спину.

Я сожалел... Дико сожалел о содеянном!

Но тогда, тем зимним вечером, смерть отца потрясла меня и опустошила до глубины души. Привычные вещи в жизненном пространстве исказились. Дом, собаки – всё неожиданно опостылело.

Я любил наших бойцов. Уважал и восхищался ими. Чемпионы! Одни из лучших матчевых собак в России! Сильные, неутомимые, сообразительные. Но когда отца не стало, их существование рядом со мной потеряло всякий смысл.

– Гривасы позаботятся о питах, – прохрипел. – Демид Андреевич дал слово. – Кадык дёрнулся в непроизвольном глотке. Меня душил стыд. За то, что жив. Полон сил. И так быстро сдался, даже не вступив в бой. Бросил дело всей жизни отца. Наотмашь рубанул и отсёк часть нашего с ним мира.

Самое отвратительное – этот ход не принёс мне облегчения – пустота не отступала. Днём я старался заполнить её хоть чем-то: общением с сестрой, работой, железом, сексом, а вечерами она опять обнажалась, и меня буквально топило в едучем одиночестве.

Я метался, злился, чувствуя себя в шкуре загнанного зверя. А по факту бежал как можно дальше от реалий.

– Прости. Я подвёл тебя… – меня оборвала вибрирующая в джинсах мобила.

Сунув ладонь в задний карман, я нащупал телефон, запутанный в женских трусиках, и не смог сдержать кривой усмешки. Перед глазами мелькнул образ девчонки, прижатой лицом к стене с выпяченной задницей, на нежной матовой коже которой виднелся едва заметный след от сорванного мной белья.

Отрава.

В паху заломило – не то от болезненных воспоминаний, не то от желания ощутить на своём члене её острый язычок, зализывающий место ушиба.

Я вытащу

всё

из этого неуклюжего Котёнка.

______________________________________

[1] Площадка с сооружениями, используемыми для хранения и обработки зерновых культур.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 6. Кто не с нами, тот против нас!

Слава

– Отвал башки-и-и, – поставила высший бал Олеся и, перегнувшись через стол, поймала мою ладонь. Засмотревшись на золотое колечко с чистейшим тёмно-зелёным изумрудом, она даже не заметила, как двое парней, проходивших мимо нас, по очереди нырнули заинтересованными взглядами в её декольте.

– Мамино, – улыбнулась, мягко высвобождая руку. С каждой минутой нам приходилось говорить всё громче и громче, перекрывая гул голосов и бряканье посуды. – Папа подарил на моё рождение.

– Славик… – неуверенно начала подруга, но, увидев спешащую к нам официантку, замялась. Симпатичная девушка в чёрном фартуке с логотипом ресторанчика «ot puza» ловко расставила перед нами заказ и, пожелав приятного аппетита, исчезла. – Так ничего и не известно? – осторожно поинтересовалась Олеся, заправляя светлую прядь за ухо. – Куда она могла пропасть? – сдавленным голосом добавила она, потом прокашлялась в кулак и снова повторила вопрос.

– Ничего, – покачала головой. – Последнее, что мы знаем – мама села в рейсовый автобус до Москвы, – поделилась я, борясь со слезами, вдруг засочившимися из глаз. – Её зафиксировали камеры на автовокзале. – Не желая углубляться в больную для меня тему, я придвинула ближе деревянную доску с пистолетом из корейки в окружении картофеля с вешенками и принялась при помощи ножа и вилки отделять мякоть от кости. Подруга не стала больше наседать и последовала моему примеру: глотнув воды из стакана, взялась за своего окуня с овощами.

– Славик, слушай, а твоим танцам не повредит вот это безобразие? – она с завистью взглянула на моё блюдо, хитро прищурилась и нацелилась вилкой на один из нарезанных кусочков ягнёнка.

– Не-а, – с усмешкой фыркнула я, закрывая глаза на её мелкое воровство и пропуская момент, когда возле нашего столика затоптались возбуждённые девчонки.

– Привет! – в один голос поздоровались близняшки и пробежались глазами по свободным стульям. За их спинами вырос Серж.

– А вот и я, куколки! – с обаятельной улыбкой воскликнул парень, обнимая их за талию и притискивая к себе. – Яна? – повернул голову к одной. – Нет?.. – состроил растерянную моську. – Э-э-э… Диана? – посмотрел на другую.

Мы с Олесей рассмеялись, а сёстры дружно чмокнули друга в щёки, отчего он чуть не свалился в глубочайший счастливый обморок – театральный, разумеется.

Так и перешучиваясь друг с другом, они устроились за столом.

Стоит ли говорить, что незнакомому человеку внешне различить близняшек практически невозможно. Однако мы все были очень близки, чтобы за время дружбы не обнаружить у девчонок множество различий – начиная от характера и заканчивая преобладающей рукой: Яна – левша, а Диана – правша.

– Тебя вообще, каким ветром сюда занесло, Серж? – вскинула одну бровь Олеся.

– Лихим, – отбил он и кивнул в сторону выхода.

Словно в подтверждение его слов в кафе ураганом влетел запыхавшийся Фунт в помятом костюме. В три гигантских шага преодолев до нас расстояние, он плюхнулся на свободный стул по правую руку от меня и, отрывистым движением расстегнув первые пуговицы рубашки, откинулся на спинку.

– Девушка, мне яичницу из трёх яиц с беконом и зеленью, – отвлёкся на официантку и тут же вернул всё внимание нам. – Привет.

– Извините, к сожалению, у нас на кухне закончились яйца. – Он медленно развернулся. – Но я бы вам порекомендовала… – она осеклась, натолкнувшись на его фирменный испепеляющий взгляд. – Мы сейчас что-нибудь придумаем, – поторопилась реабилитироваться, сверкая испуганными глазами.

– Что вы там придумаете? Начнёте нести яйца от страха? – зло усмехнулся Фунт.

Признаться, меня всегда потряхивало от его вспышек агрессии, разгорающихся буквально на пустом месте.

– Серёж, – потянулась рукой к его предплечью. Парень опустил взгляд на мои пальцы, крепко сжавшие рукав его пиджака.

– Двойной эспрессо без сахара, – буркнул он официантке, и та мгновенно скрылась с его глаз, напрочь позабыв принять заказ у остальных гостей.

Мысленно поблагодарив парня за сдержанность, успела лишь ослабить хватку, как в следующую секунду он накрыл мою ладонь своей, ласково погладил кожу большим пальцем и только после этого отпустил.

Спрашивается, к чему эти телячьи нежности? Вот уже целый месяц, как мы выяснили отношения и расстались.

Юркнув рукой в нагрудный карман, я сбежала от любопытных взглядов друзей в телефон.

– Дай угадаю, – сказал Серж. – Вчерашняя цыпочка оставила тебя с носом?

– Сейчас ты огребёшь, – со смешком предупредила Яна. Диана прыснула.

– Э-э-эх, ты-ы-ы, Фунтик, – протянул неугомонный, явно испытывая удовольствие от реакции близняшек. – К девушкам с душой надо подходить!

Я хмыкнула, не удержавшись от смешка, и, забросив мобильный обратно в кармашек, вернулась к обеду.

– Да пошёл ты, Серёг! – засмеялся Фунт, вальяжно разваливаясь на стуле и взъерошивая пятернёй рыжие волосы.

Активно пережёвывая мясо, я уловила, как он скосил взгляд на арку, едва из неё выпорхнула та самая официантка с дымящимся кофе. Приблизившись к нашему столику, она аккуратно поставила перед парнем напиток, но чашка всё равно предательски звякнула о блюдце, выдавая её волнение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Серёж, давай колись, какие там у тебя новости? – напомнила Олеся, отвлекая Фунта от важного занятия – прожигания взглядом сквозной дыры в голове девушки.

Глава 6.2

Он не спеша отпил кофе и, дождавшись пока официантка примет у ребят заказ и уйдёт, заявил:

– Сразу предупреждаю, откуда инфа – не скажу. Но она достоверная, не сомневайтесь. – Сделав небольшую паузу, он отхлебнул из чашки. – Следующий бой состоится в сентябре.

Вилка Олеси так и застыла на полпути ко рту.

– Вот твари, – прошипела она, со стуком возвращая её на доску. – Где?

– Место проведения и точная дата, пока не известны.

Мы с девчонками переглянулись.

– Значит, договоры ещё не подписаны… – сделала вывод я и отправила в рот последний кусочек корейки.

– Судя по всему, – кивнул Фунт.

– Я так понимаю, что подробностей твой осведомитель нам не выдаст и под страхом пыток, – кривовато усмехнулась Олеся и зашлась кашлем.

Близняшки обменялись взглядами, словно имели способность свободно обмениваться мыслями, и с сочувствием посмотрели на девушку, прикрывающую рот ладонью.

– Серёж, – сощурилась я, уперев взгляд в его конопатую переносицу, – на этом всё, или?..

– Не всё, – удовлетворённо качнул головой. – Чтобы вытащить из него хоть что-то, я использовал легенду: типа, у меня есть трёхлетний питбуль, и я охренеть как хочу выставить его на бой.

– И он поверил? – скептически приподняла брови Диана.

Фунт хмыкнул «обижаешь» и закончил:

– Он дал мне контакт.

– По телефону тебе тоже ничего не скажут, – умозаключила Олеся, отставив пустой стакан.

– Выход один – заключить с ними договор, – поделилась я своими мыслями.

– Думаешь, они заключат его вслепую? Не взглянув на собаку? – с сомнением спросила Яна.

– Навряд ли, – обронила Олеся.

– Нужно найти подходящего питбуля… – высказалась я.

– Ну, ясно! – жёстко оборвал меня Серж, долгое время хранивший молчание. Десять пар глаз уставились на него, как будто увидели впервые.

– Что? – ошалело выдохнула Олеся.

– Почему вы меня не позвали на встречу, – пояснил, обводя сердитым взглядом всех, кроме Фунта. – Тысячу раз говорил, не лезьте в это! Вы представляете, какие деньги, а самое главное – люди, там крутятся?! – подался вперёд.

– Нет, зато ты, оказывается, в курсе всех дел, а нам ничего не рассказываешь, – насупилась я.

– Бои запрещены законом! Эти нелюди мучают и издеваются над собаками! – воскликнула Олеся. – Мы должны хотя бы попытаться их остановить!

– Остановить? Остановить?! – заржал Серж. – Они спустят на вас всех своих собак, – наклонился к девушке и вкрадчиво добавил: – Не в переносном смысле, Леся. В прямом. – Я поёжилась, во всех красках вспоминая свой недавний кошмар. – Рассказать, каким будет исход вашего геройства? Летальным! – рявкнул.

Но меня было уже не остановить:

– Если мы узнаем место проведения, то можем дать наводку полиции…

– Слав, – друг посмотрел на меня так, словно перед ним несмышлёный ребёнок. Я разозлилась.

– А если они не отреагируют, то попробуем сами пробраться на бои и заснять всё на камеру. – Меня осенило: – Нет! Нам по любому нужна эта запись! Ведь они могут приехать, но потом всё замять.

– Этого недостаточно, – буркнул он. – Да и на бои без собаки вы не попадёте. Место держится втайне до последнего.

– Так подскажи нам, Серж. Что делать? Может, попросить помощи у твоего отца? Он же полковник! Или организуй нам встречу, и мы сами с ним поговорим! – не унималась я.

– Вы даже не понимаете, о чём говорите, – безнадёжно покачал головой.

– Знаешь что?! – я поднялась со стула и упёрла руки в бока. – Кто не с нами, тот против нас! Похоже, что у тебя есть свой интерес в этом деле!

– Ха! Серёга, с тебя пять рублей! – встрял Фунт.

Они что, ещё и спорили на нас?! Мы с девчонками с осуждением переводили глаза с одного Сергея на другого.

– Я поговорю с отцом. Но ничего не обещаю.

– Правда? – с надеждой уточнила Олеся.

– Я когда-нибудь вас подводил?

– Постоянно!

– Ну-ка, давай вспомним!

– Запросто! Помнишь, ты обещал помочь нам чистить вольеры и не пришёл? – Подруга ткнула в него указательным пальцем и, кинув на меня короткий взгляд, напомнила: – Кстати, на выходных съездим в приют.

– Я загремел в больницу! – возмущённо.

– Какая разница! Факт остаётся фактом!

– Лесь, да я смотрю, для тебя собаки важнее друзей.

– Вовсе нет.

– Да.

– Нет!

– Ой, хватит! Вы, как дети! – прервала их перепалку. – Мне пора возвращаться в магазин. Ещё нужно накормить малышню.

– Никто ещё не звонил по объявлению? – спросила Яна.

– Звонили двое, на днях обещали подъехать. Всё, я побежала! На связи! – бросила на ходу, чуть не врезавшись в нашу официантку с подносом в руках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 7. Немного о балете

Слава

– Чумазики, – тихо посмеивалась я, вытирая влажной салфеткой остатки ряженки с мордочки чёрного, как уголёк, котёнка. Он недовольно крутил головой, пытаясь увернуться от противной процедуры, но от меня не убежишь! – Ты у нас пацан, или девчонка? – отбросив мокрый комочек в корзину для мусора, повертела в руке малыша. – Похоже, пацан…

В магазине послышался мягкий перезвон музыки ветра, и я, опустив маленького в коробку к остальным непоседам – прямо на плоскую пластиковую бутылку с горячей водой, поспешила к посетителю.

– Здравствуйте! – выкрикнула по пути, а когда увидела, кто стоял возле стеклянной витрины, застыла, так и не выйдя из-за прилавка.

– Привет, дочка… – поднял папа усталые глаза.

И мне вдруг так жалко его стало. До слёз. Я ведь его неделю не видела.

Внутри всё завибрировало от нахлынувших эмоций.

– Иди сюда, – позвал он, протягивая руку. А я, будто только этого и ждала: позабыла все прошлые обиды и, рванув вперёд, целиком утонула в его объятиях.

– Опять всю ночь работал, – ласково пожурила, крепко-крепко прижимаясь к родному теплу. – Мамы нет, и некому тебя прогнать спать.

–

Ты

могла бы, – в его голосе послышалась улыбка. Я уже приоткрыла рот, чтобы напомнить, чем последние полгода заканчивались наши разговоры, но папа меня опередил: – Приезжай сегодня вечером. Поужинаем… – В глубине магазина, за стеллажами запищали малыши.

– Сегодня не смогу, пап. Давай завтра? – воспользовалась возникшей паузой и отстранилась. Зная, что папа привык держать всё под своим контролем и терпеть не мог, если что-то шло не по его сценарию, я приготовилась к выплеску его злости и раздражения.

– Кто там у тебя? – заинтересовался он, обойдя меня, и прошагал к картонной коробке. Я направилась следом. – Котята? – заглянул внутрь.

– Ага, подкинули во двор. Вот выхаживаю, – улыбнулась, опершись плечом на стену и наблюдая за папой, подхватившим Уголька. Отчего тот перешёл уже на безостановочное верещание.

– Отдай мне этого тасманского дьявола, – засмеялся он, в уголках мужских глаз появилась россыпь мелких морщин.

– Э-э-э… – растерялась я. – Конечно, не вопрос. Бери.

– Собери всё, что ему нужно. Я куплю, – положил его к себе на грудь.

– Смотри, у них очень длинные и острые коготки, – предупредила. – Изрешетит тебе всю рубашку.

– Не страшно, – хмыкнул, накрывая малыша своей широкой ладонью.

Я сцапала со стола запасную ряженку и, забросив её в пакет, отправилась собирать всё необходимое. А уже через несколько минут папа прикладывал к терминалу свою золотую карту.

– Сегодня жду тебя к ужину, – сказал он, убирая портмоне. Насупилась, упрямо выдерживая его тяжёлый взгляд. – Потанцуешь и приедешь, – с нажимом. – Обещаю, ни слова о твоём магазине!

Секунда… вторая…

– Ты дал слово, – твёрдо, смотря на него в упор.

Дёрнув уголком губ, папа кивнул.

– Забыл, – полез свободной рукой во внутренний карман пиджака. – Это тебе, Ростюш, – протянул деревянную коробочку.

– Что это? – сдвинув бронзовый крючок в сторону, с любопытством откинула крышку.

– Старинный гребень. Модерн. Золото, рог и сапфиры.

– Какая красота-а-а, – выдохнула и прищурилась, всматриваясь. – Это феи?.. – не вынимая украшение, мазнула подушечками пальцев по трём светлым фигуркам, на крылышках которых сверкали синие драгоценные камни.

– Да, – ответил папа, а я между тем спустилась ниже – по длинным блестящим зубьям до островатых кончиков. – Надень вечером, мне будет приятно, – как-то чересчур серьёзно попросил он.

Я подняла глаза и, дождавшись пока он привычным движением зачешет пятернёй волосы, чуть прикрывающие выбритые виски, потянулась ближе.

– Конечно, пап! Спасибо, он чудесный! – чмокнула его в щёку.

– До вечера, – напоследок окинул взглядом пространство вокруг. – Ждём тебя, – добавил перед выходом и скрылся за дверью.

– Ждём?.. – на секунду зависла.

«Наверное, оговорился…» – отмахнулась я, затем быстро собралась, закрыла магазин и, подхватив спортивную сумку, уехала на танцы.

– Быстрее, пять минут осталось! – услышала я, ступив одной ногой на парковку спортивного комплекса «Властелин». – Опять выслушивать от Таи за опоздание… – заворчала Уля.

Дождавшись пока я выберусь из салона и возьму сумку, подруга перехватила мою руку и потянула за собой в сторону раздвижных стеклянных дверей здания, по форме напоминающего громадный утюг.

– Подожди, Уль, – притормозила я, утопив на брелке кнопку блокировки дверей, Мерзавец отозвался тоненьким «пик-пик».

– Ух, ты! – с восхищением воскликнула девушка, её малиновое каре растрепал внезапный порыв ветра. – Смотри, какой зверюга!

Я проследила за её взглядом: справа, в глубине парковки, возвышался чёрный Jeep Wrangler. Внушительные габариты вкупе с бронзовыми акцентами на передней решётке, вокруг передних фар и окантовке литых дисков не давали ему и шанса остаться незамеченным… Особенно учитывая пугающую аэрографию в виде двух свирепых оскалов питбулей, украшающих бока внедорожника.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да, впечатляющее зрелище, – согласилась я, поправляя на плече сумку. – Погнали!

На полном ходу ворвавшись в комплекс, мы миновали охранников и, пулей пролетев мимо пустующего гардероба, остановились возле лифта. Я вызвала кабину.

– Вот так всегда, – состроила Уля недовольную гримасу, – когда успеваешь – он тут как тут. А как нет – еле ползёт, – нетерпеливо постукивая каблучком, упрекала она лифт в нерасторопности.

Когда тяжёлые двери разъехались, пропуская нас в холл третьего этажа, тишина буквально взорвалась множеством разнообразных звуков: грохотом металла, шумом голосов, музыкой, выкриками тренеров…

– Ро-о-остик! – горячо зашептала мне на ухо подруга, едва мы приблизились к ресепшну. – Помнишь, я тебе рассказывала про бородатого качка и двух девчонок в пачках?! – Стоящая впереди нас парочка резко обернулась.

– Тише, – прыснула от смеха. – Конечно, помню!

Такое сразу не забыть!

Около недели назад Улю задержали на работе, и ей пришлось заниматься одной гораздо позже обычного. Заканчивая под самое закрытие комплекса – в районе часа ночи, она покинула тренажёрный зал последней и, привычно истязав себя круговой тренировкой, по ошибке ввалилась не в женскую, а в мужскую раздевалку.

Каждый раз удивлялась, почему во всех клубах их размещали по соседству?..

Очутившись внутри, она стала свидетельницей довольно откровенной сцены: обнажённый мужчина стоял, привалившись спиной к стене и запрокинув голову, а перед ним – не то на корточках, не то на коленях – стояли две девушки. Из одежды они имели лишь белоснежные балетные пачки и пуанты. Ну, а качок имел… В общем-то понятно что.

– Он здесь! – возбуждённо пискнула Уля. – На три часа, – обозначила его местонахождение по часовой стрелке.

Я поворачивала голову медленно, предварительно выждав несколько секунд, чтобы не привлекать ненужного внимания, но всё равно оказалась не готова к тому,

кого

увижу.

Глава 7.2

Бармалей стоял к нам вполоборота и, улыбаясь, разговаривал с Алёной – одним из лучших тренеров «Властелина». При каждом вдохе его грудная клетка высоко вздымалась, открыто демонстрируя усердие, с которым её хозяин привык подходить к тренировкам.

Судя по уважению, смешанному с одобрением в глазах девушки, он был явно опытным спортсменом. Сильным. С мощным бэкграундом и скорее всего со своей программой тренировок.

Погладив ладонью рельефный пресс, мужчина вздёрнул одну из штанин чёрных шорт, обнажая своё мускулистое бедро, и засмеялся, в его левом соске весело блеснул пирсинг.

Я бесконтрольно заскользила взглядом по крупным тугим мышцам, крепко окутывающим мужское тело, на мгновение задерживаясь на широком плече, где, словно ненужный элемент, висела чёрная майка, прятавшая часть многочисленных цветных татуировок, покрывающих смуглую, блестящую от пота, кожу.

– Ростик, – позвала меня Уля. – Вытри, измазалась…

– Что? – непонимающе вытаращилась на неё.

– Слюнку с подбородка утри, – мазнула пальчиком по уголку своего рта и расхохоталась.

– Пф-ф-ф, – фыркнула в ответ. – Что я качков никогда не видела.

– Девушки, вы на frame up

?

– напомнила о себе администратор.

– Да, – кивнула я.

– К сожалению, Тая уехала по срочным делам. Занятий сегодня не будет. По расписанию через... – она оглянулась на настенные часы. – Через пять минут румба… – предложила она. – Или позанимаетесь в зале?

– В зале, Ростик? – уточнила подруга.

Стоило признать, встреча со здоровяком полностью отбила у меня всякое желание заниматься. Хотелось одного: развернуться и поскорее уйти отсюда, чтобы не пересекаться с ним больше. Но тогда бы это выглядело позорным отступлением, фактически бегством, чего я никак не могла допустить. Хренушки ему!

Получив заветные ключи от шкафчиков, мы с Улей направились в раздевалку.

– Привет, Алён, – поравнялись с тренером.

Она коротко кивнула, не прерывая общение с Бармалеем, а я чуть замедлилась, смело уставившись в его глаза, отчего мужчина тут же погасил улыбку и с интересом взглянул на мою сумку. Подтянув её ближе, я моргнула и прошмыгнула в раздевалку следом за подругой.

После быстрого душа мы не спеша переоделись и, насладившись целым шейкером фруктовых аминокислот, обновили в памяти предстоящую тренировку.

– Я его знаю, – призналась подруге, замерев перед зеркалом.

– Кого? – встрепенулась она, наши взгляды встретились в отражении. – Бородатого качка? – сообразила.

– Угу, директор оптовки зоотоваров, – поправила широкие лямки бордового топа и подтянула, специально подобранные ему в тон, леггинсы.

– Ох, видела бы ты эту картину! – закатила глаза Уля, замахав ладонью перед лицом, словно веером. – Несите огнетушитель!

– Представляю, – постаралась натянуть на лицо улыбку.

– Кстати, ты в прошлый раз убежала сломя голову, – припомнила мне подруга, – а Тая всех предупредила, что в среду будет снимать клип для своего YouTube канала.

– Ух, ты, здорово! – воодушевилась я, шагнув к выходу. – И мы все будем участвовать?..

В кардиозоне мы разошлись по свободным беговым дорожкам. Ткнув в уши беспроводные наушники, я врубила транс и, приступив к разминке, постаралась абстрагироваться от окружающего мира, погружаясь в музыку. Правда, мысли скакали сбесившимися сусликами туда-сюда и каждый раз возвращались к одному и тому же...

– Ты пока приготовь штангу, а я за степами! – бросила я подруге спустя двадцать минут, сходя с ленты, и устремилась в фитнес-зал, где хранился различный спортивный инвентарь для занятий: гимнастические мячи, гантели, эспандеры…

Войдя в тёмное помещение, успела только протянуть руку к выключателю, чтобы включить свет, как вдруг мельком увидела какое-то движение. А уже в следующий момент ощутила жёсткий хват на своём плече и вдогонку толчок вперёд, вынуждающий меня сделать по инерции ещё пару маленьких шагов.

Тихий щелчок дверного замка позади меня приобрёл в эту секунду по-настоящему зловещий оттенок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 8. Лечение бешеных – дело рук самих бешеных

Рост

Единственная скудная полоска света, вырывающаяся из-под закрытой двери, позволила мне буквально за долю секунды разглядеть женский силуэт и сориентироваться в пространстве.

Чего нельзя сказать о девчонке: действуя вслепую, явно без какого-либо курса, она попятилась, но тут же наткнулась на зеркальную стену фитнес-зала.

Шагнул ближе.

Медленно.

Сердце в груди азартно качнулось, с удвоенной скоростью перегоняя в жилах не кровь. Огонь.

– Любишь смотреть прямо… Ростислава? – ухмыльнулся, с наслаждением дегустируя на языке собственное имя в женском варианте.

Необычно.

Девчонка метнулась в противоположную от звука сторону, но я успел перехватить её за талию, крутанул и быстро скрутил руки, пресекая попытку побега – слишком жалкую, чтобы иметь право на жизнь.

– Не убегай. Злишь, – прорычал на ухо, крепче притискивая спиной к себе.

Замерла.

Умница. Не выводи. Никакого резона.

Прикрыв глаза, плавно провёл носом от виска до подбородка, ощущая мягкие изгибы её тела. Не сдерживаясь, глубоко, с шумом втянул носом лёгкий фруктовый аромат.

– Вот так и знала, что вакцина от бешенства придётся тебе кстати. Пенистое слюноотделение, косоглазие, вываливающийся язык – сходится? – повернула голову, неприятно хлестнув меня по лицу хвостом волос. Я с силой прихватил зубами атласную кожу между её шеей и плечом. – У-у-у, да у тебя Ростислав Романович, буйная форма, – девчонка не отклонилась от меня ни на градус. Но я не обманывался на счёт её мнимого смирения. Бывалый. Котёнок только и ждёт, когда я расслаблюсь и потеряю бдительность, чтобы воспользоваться моментом и, показав боевые коготки, удариться в бегство.

Чёрт подери, её смелость и способность при необходимости дать резкий отпор будили внутри меня что-то животное…

Предвкушение погони?

И голод.

– Хватательные движения пастью, – продолжала она болтать, словно ей было совершенно плевать на своё обездвиженное положение и темноту вокруг, – агрессия, м-м-м… Прячешься в укромных местах. Нападаешь молча, без предварительного лая.

Выдержка мне всё-таки изменила, и я громко рассмеялся, внутренне готовый к любой женской каверзе. И девчонка не разочаровала: порывисто дёрнулась, пробуя вырваться. Вхолостую.

– Пусти, Бармалей! – старательно выворачиваясь. – Ты что, жил в лесу, молился колесу?! Убери свои грязные, мерзкие лапы!.. Меня сейчас стошнит!

– Отр-р-рава, – толкаю её лицом к стене, практически наощупь хватаюсь за лямки топа и рывком высвобождаю грудь, одновременно придавливая своим телом к холодной зеркальной поверхности.

– Ай! – вскрик.

И, не дав опомниться, запускаю одну руку в леггинсы, а другую припечатываю к её обнажённому животу, жёстко фиксируя девчонку в нужной мне позе. – Что ты?.. – задыхается возмущением, стискивая ноги и, выпустив свои коготки, разом впивается в мою ладонь, силясь избежать проникновения.

– Дико злишь… – хриплю и опять прикусываю за шею. В этот раз сильнее. – И возбуждаешь… – без особых усилий ныряю пальцами под резинку трусиков.

Слабо взбрыкнув, вертится в моих руках. Не очень убедительно. Делая себе же хуже. Или лучше – как посмотреть.

– Помурлыкай, Котёнок… – мажу подушечками пальцев по клитору.

От лёгкого касания девчонка вздрагивает, будто живой нерв, и застывает, жадно хватая ртом воздух. Но, сука! Не издаёт ни единого стона, или всхлипа!

Непослушная.

Рисую круги по горячей плоти, перебираю пальцами… Чуть расставляет ноги.

Осознание, что она действует инстинктивно, вынужденно подчиняясь телу, а не мне – раздражает.

Ловлю зубами мягкую мочку. Облизываю… посасываю… Лениво скольжу пальцами в трусиках чуть глубже…

Зажимается.

– Тш, – успокаиваю. – Ты течёшь, Котёнок... – шепчу, тягучим движением размазывая влагу, и возвращаюсь обратно.

Звонко шлёпаю девчонку по промежности.

Покачнувшись, молча вскидывает руки, прижимая их к зеркалу. Тяну её на себя. Не поддаётся: тихонько сопит, упрямо вжимаясь лбом в зеркало.

Строптивая.

Ругаясь сквозь зубы, постукиваю пальцем по припухшему влажному клитору и присасываюсь к её плечу.

Массирую… Потираю… наращивая темп...

Её дыхание учащается.

Лёгкая вибрация женского тела передаётся мне по кистям и устремляется к бёдрам, тем самым подпитывая звериный голод, до помешательства терзающий сознание.

Содрать, к чертям, ненужные тряпки!

Насадить на член!

И немедленно насытиться!

Оттрахать так, чтобы даже коситься в мою сторону боялась, не то, что смотреть с вызовом!

– Сейчас… – дико рычу в загривок девчонки, отчётливо чувствуя, что проигрываю сам себе – теряю терпение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Движения моих пальцев становятся резкими. Напористыми.

Дыхание девчонки сбивается. Она издаёт писк маленького испуганного котёнка, и её дрожащие ноги подкашиваются.

Секунда… Вторая…

Её тело всё ещё долбит судорога наслаждения, когда я через силу отрываю ладонь от её тёплого живота и щёлкаю выключателем, освещая фитнес-зал ярким светом.

– Открой глаза, – требую и обхватываю пальцами тонкую шею, заставляя девчонку взглянуть в отражение. – Тебя всё ещё тошнит? – скалюсь, продолжая поддерживать её одной рукой.

Девчонка смотрит исподлобья.

Спортивный топ – на своём месте.

Щёки горят от стыда и возбуждения. Но в глазах ни намёка на покорность.

Сука, снова вызов!

Загасив невыносимо острое желание сжать девчонку до хруста в рёбрах, держу себя в узде и, шагнув назад, отпускаю. Обессиленный Котёнок сразу прислоняется боком к стене.

Изображаю довольную улыбку и, развернувшись, двигаюсь на выход.

– Не благодари, – бросаю через плечо.

– Не забудь вколоть себе вакцину! – кричит мне вслед.

Ну что за сука!

Стиснув челюсти, я стремительно распахнул дверь.

– Блин! – взвизгнула розоволосая подружка Ростиславы, отпрыгивая назад, как горная коза. – Чуть не зашибли! – вспылила она и, приложив ладонь ко лбу, чудом избежавшему удара, заглянула мне за спину.

Поразительная способность появляться там, где не нужно.

– Извини, – обогнув девушку, двинулся в холл.

Оставленная мной сумка-дафл покоилась там же – на кожаном диванчике, зажатая между широким подлокотником и бедром переобувающегося парня. Ухватив её за ручки, небрежно выдернул из захвата и направился к лифту.

– До свидания! – прилетело мне в спину от администратора. Кивнул, не оборачиваясь.

Оказавшись в кабинке, вдавил кнопку первого этажа и, зажмурившись от яркого освещения, сердито выдохнул.

С силой сжал кулаки.

Внутри заворочалось глухое раздражение на самого себя.

Чёрт подери, увидел девчонку и рванул за ней, как кобель за течной сукой!

Глава 8.2

На улице окончательно стемнело. Порыв прохладного ветра обдул разгорячённое лицо, изгоняя последние отголоски злости и обнажая чистое удовлетворение от тренировки ног. Ощутив приятную усталость в мышцах, я притормозил на ступенях, скользнул взглядом по веренице фонарей, освещающих вечерний город. Постоял так несколько минут, наблюдая за плотным, спокойным потоком машин на проезжей части, и двинулся к тачке.

Забросив сумку на заднее сиденье, забрался в салон и, запустив двигатель, плавно тронулся с места. Поравнялся с центральным входом комплекса... протащился пару метров вперёд... Но вместо того, чтобы вырулить со стоянки, зачем-то придавил педаль тормоза, сдал задом и припарковался ровно напротив раздвижных дверей.

С глубоким выдохом откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза.

Хочу её. Зверски.

Разум услужливо подсказал источник этого желания – упорное сопротивление девчонки.

Будто мы давние непримиримые противники…

Инстинкт победы, чёрт подери! И у Котёнка он явно преобладал над инстинктом самосохранения.

Это заводило. Буквально с пол-оборота. Побуждая меня действовать напористо и нагло.

Криво усмехнулся, сунул руку в карман джинсов и, достав телефон, набрал нужный номер.

– Рост! – услышал голос друга.

– Привет, Слав, – хрипло выдохнул. – Не отвлекаю?

– Глупости не оплетай! Хорошо, что ты позвонил: на ловца и зверь бежит, – в его голосе послышалась усмешка. – Разговор есть.

Внезапный холодок недоброго предчувствия пробежался мурашками по позвонкам вдоль спины.

– При встрече? – уточнил.

– Да, приезжай в воскресенье к обеду.

– Добро. Карина сварит свой глинтвейн? – обнаглел я.

– Кара! – крикнул он мимо трубки – по ходу девушка находилась поблизости. – Рост интересуется, глинтвейн – в меню?!

– Само собой! – откуда-то издалека раздался женский смех.

– Отлично, я буду! – засмеялся, а в следующую секунду заметил Ростиславу с Алёной, в спешке покидающих комплекс. Оживлённо переговариваясь, они спустились по ступеням и приблизились к чёрной десятке.

– Будь наготове, для тебя собрали целый мешок вопросов, – предупредил друг. А девушки тем временем поместили сумки в багажник и сели в машину.

– По теме?

– По теме питбулей.

Секунда, вторая, и Ростислава включила тусклый свет фар.

– Надумали взять себе щенка? – догадался я, впиваясь взглядом в черноту лобового стекла десятки точно в тот момент, когда из неё выбралась Алёна.

Я прищурился.

– Да, но хочу сначала…

– Что она делает?.. – невольно перебил друга.

– Кто? – не понял он.

– Слав, я тебе перезвоню, – уронил я, и, отбив звонок, подорвался с кресла. – Алён! – вылезая из машины, громко окликнул девушку, упирающуюся руками в багажник.

– А?! – бодро отозвалась она, вытягивая шею.

– Не заводится? – пересёк стоянку.

– Ага, вообще глухо, Рос, – пожаловалась, постучав ладонью о ладонь, чтобы отряхнуть их от пыли.

– Подожди, не толкай. Я гляну, – обошёл десятку и без промедления, не открывая водительской двери, протянул руку в открытое окно. Опустив её на уровень щиколоток Ростиславы, нащупал пальцами небольшую ручку, вскользь задевая тыльной стороной ладони нежную кожу, и открыл капот.

– Эй! – оглушила меня девчонка, поджав ноги, и резко отклонилась вправо.

– Отвёртка имеется в твоей?.. – начал я, выпрямляясь.

– Мерзавец, – грубо прервала мой вопрос.

Нахмурился, буравя её взглядом, на что она осторожно придвинулась к двери и объяснила:

– У моей машины есть имя. – Затем задрала нос, практически высунув голову из тачки и сделав короткую паузу, выплюнула: – Мер-за-вец!

И почему мне показалось, что это прозвучало как… личное оскорбление?

– Принято. Тащи отвёртку, – напомнил. – Хочу познакомиться с ним поближе, – усмехнулся, подходя к передней части машины, где уже стояла Алёна.

– Тебе посветить? – участливо предложила девушка, ныряя рукой в карман своей толстовки.

– Давай, – согласился, не торопясь поднимая крышку капота.

– Может, аккумулятор сел, Рос? – включила фонарь.

– Аккумулятор жив, Алён, – отодвинул воздушный фильтр. – Фары, приборка – всё горит. Попробую запустить мотор напрямую через стартер.

– Меня четвертуют, если я опоздаю, – заворчала она.

– Светани сюда, – попросил я, показывая на металлический цилиндр. – Ага, отлично.

– Держи, – до слуха донёсся слабый голос Ростиславы, и я, не поворачивая головы, вытянул руку, в которую она без лишних слов вложила маленькую отвёртку.

– Спасибо, Котёнок. – Девчонка недовольно засопела, но промолчала. – Коробка на нейтралке?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Да.

– Зажигание?

– Включила.

– Умница. Пробуем. – И, наклонившись, замкнул силовой и управляющий контакт. Тишина. Не сработал.

– Ну, что там, Рос? – с надеждой поинтересовалась Алёна.

– Стартер мёртвый, – размыкая контакты.

– Инжектор шестнадцатиклапанный? – Разогнулся, возвращая девчонке отвёртку.

– Да, – закивала, забирая инструмент, и обхватила себя руками. По ходу замёрзла – немудрено, в одних коротких джинсовых шортах и майке.

– Толкать – не рекомендую, – вернул фильтр в первоначальное положение.

– Мне конец! – воскликнула Алёна, луч фонаря дрогнул. – Пока такси приедет…

– Оставь тачку на ночь здесь, – посоветовал Ростиславе. – Стоянка под охраной и видеонаблюдением. А завтра вызовешь эвакуатор, и он со всеми удобствами довезёт до сервиса… – ухватился за крышку капота и, перехватив взгляд девчонки, добавил: – твоего Мерзавца. – С грохотом захлопнул. – Поехали, отвезу, куда скажете.

⭐ Глава 9. Ничто так не нуждается в исправлении, как чужие привычки

Рост

Судя по каменному выражению лица Ростиславы, такая расстановка её явно не удовлетворила. Правда, долго поразмыслить на эту тему у неё не вышло.

– Рос, спасибо! Скорее-скорее! – возбуждённо затараторила Алёна, подскакивая к багажнику десятки.

С секунду мы с девчонкой в упор смотрели друг на друга.

«Рванёт?..» – предвкушающе вспыхнуло в моей голове.

– Слав, доставай сумки, и помчали! Если я опоздаю, мой многообещающий язык пустят на заливное, – перетянула на себя наше внимание девушка.

Ростислава со смешком фыркнула и под её бурным натиском всё-таки сдалась.

Оперативно перебросив вещи в джип, девушки расселись по местам: Алёна, назвав адрес, разместилась рядом со мной, а девчонка забралась на заднее сиденье, не упустив случая, как следует громыхнуть дверью. Я криво усмехнулся, кидая короткий взгляд в зеркало заднего вида. Котёнок немного поёрзала и, пробурчав себе под нос что-то типа: «Ну, да… Кто бы сомневался… Чья же ещё…», отвернулась к окну и затихла.

– Что там? – выехав со стоянки, спросил я, примерно представляя, что располагалось по озвученным координатам.

– Крупный рекламный холдинг. Интернет-маркетинг, все дела, – подтвердила мою догадку девушка.

– Понял, – кивнул. – Там мой подопечный управляет. Савва.

– Хм… интересно, – улыбнулась Алёна. – Может я сейчас с ним и встречаюсь?

– Весёлый парень, – встал на светофоре и повернулся к Алёне. – Серьга в ухе, – я помял пальцами мочку уха.

– Подожди, – недоумённо свела брови. – Подопечный? Ты стал тренировать? – уставилась на меня.

– Взял одного. Не смог отказать, – с неохотой ответил, возвращая взгляд на дорогу. Загорелся зелёный сигнал, и я плавно повернул направо.

– У нас будешь его гонять?

– Посмотрим, как пойдёт, Алён, – уклончиво выдавил, не желая вдаваться в подробности. – Ты каким боком в этот холдинг?

– Они хотят переоборудовать мансарду под неоновый тренажёрный зал. Для своих сотрудников. Позвонили, попросили проконсультировать по наполнению, расстановке.

– Алён, это круто. А как они на тебя вышли?

– Честно? Я так и не поняла, – засмеялась. – Я когда разговаривала с их представителем, так наэлектризовалась, что почти всё пролетело мимо ушей.

– Сегодня всё разузнаешь.

– Думаю, что они мне ещё предложат тренерство. Но, бл*, Рос, куда мне? И так уже под завязку. Новых клиентов не беру.

– Сразу не отказывайся. Сначала выслушай условия. Если предложение выгодное, то попробуй договориться на долгосрочное сотрудничество. А твои клиенты… – сегодня они есть, а завтра на их место пришли другие. Если пришли. Ты ж понимаешь.

– Тоже верно, – согласилась Алёна.

Подъехав к пункту назначения, я парканулся в кармане проезжей части.

– Спасибо, Рос! – забрала она сумку из рук Ростиславы. – Очень выручил! Раде привет! – выскакивая из салона. – Словимся, ребят!

– Пересядь вперёд, – скомандовал я, едва за девушкой захлопнулась дверь.

– Не хочу, – отчеканила девчонка, гневно сузив глаза.

Я буквально почувствовал её оппозицию. Будто она – реальный физический барьер между нами.

Зажав зубами кончик своего языка, я сдал назад и, взвизгнув колёсами, сорвался с места.

– Ко мне? – стрельнул взглядом в зеркало.

– У тебя с головой нелады?! – возмущённо округлила глаза. – Нет, конечно!

– Тогда что молчишь? – огрызнулся. – Куда едем?! – сурово поинтересовался.

– Посёлок Ильинка, дом двадцать шесть, – буркнула и опять уткнулась в окно, сделав вид, что потеряла ко мне всякий интерес.

Я перестроился в крайний левый ряд и развернулся.

Что она забыла на ночь глядя в «Долине нищих»?..

Едет к родственникам? К друзьям?

К мужику?..

Я отчётливо почувствовал в гортани горечь. Затопив солнечное сплетение, она вызвала неприятное жжение, и я поспешил сменить вектор мыслей, жалея, что не смекнул уточнить у менеджера фамилию Ростиславы.

Через полчаса молчаливого пути впереди показался нужный указатель, и я, снизив скорость, проехал вдоль тёмной посадки, которая скрывала от любопытных глаз скопление элитных коттеджей. Повернул налево.

По обеим сторонам дороги, на приличном расстоянии друг от друга, тянулись внушительные дома, подсвеченные бледно-жёлтым сиянием уличных ламп. Выглядели они довольно независимо и отчуждённо.

– Третий справа, – подсказала девчонка, выглядывая между спинками передних сидений. – Вон тот – с высоченным кирпичным забором и коваными балкончиками, – в её голосе зазвучала улыбка.

Резко затормозив, чтобы не проскочить мимо цели, я взял правее и, не доезжая до раскрытых железных ворот, остановился. Котёнок тут же подхватила свою спортивную сумку и схватилась за ручку. Пока я выходил из машины и обходил капот, она успела открыть дверь и вытащить одну ногу. Протянул ладонь навстречу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Благодарю за службу! – проигнорировав мою руку, она ловко спрыгнула со ступени джипа. – Это было великолепно! – хлопнула дверью и приготовилась дать стрекоча.

– Придётся задержаться, – ответил я, «ненавязчиво» упираясь рукой в кузов и перекрывая девчонке путь к бегству. Внезапный порыв ветра окатил нас густым душистым запахом черёмухи, и я сунул свой нос в макушку Котёнка. Медленно вдохнул аромат её волос, заглушая эту едкую вонь, и положил вторую руку на тачку.

Глава 9.2

– Вижу, у тебя до безобразия много лишних рук, Ростислав Романович, – перебросила сумку из одной руки в другую, тем самым пытаясь меня оттеснить. Я засмеялся.

– Ростислава Борисовна, – провокационно спустился губами к виску, – мне казалось, я сегодня привёл целый ряд веских и, на мой взгляд, убедительных аргументов в пользу своих рук.

Она фыркнула, по-прежнему находясь в моём плену, и смело вскинула голову. Между нашими лицами осталось от силы пара сантиметров.

– Скорее, в пользу своих дурных наклонностей, – упрямо заявила, обдавая моё лицо тёплым дыханием.

– Для тебя у меня в запасе есть ещё аргументы, – вкрадчиво произнёс прямо в её губы.

Её выдох – мой вдох…

– Дочка! – вдруг послышалось из двора, глаза девчонки забегали.

– Выпусти, – прошипела, поднырнув мне под руку, и отступила.

– Почему не заезжаешь? – в проезде появился мужчина в белой, выпущенной из брюк, рубашке.

– Добрый вечер, – поздоровался я, попадая под пристальный взгляд одного из самых влиятельных людей нашего региона – Бориса Эдуардовича Волкодава. Президента компании – лидера химической промышленности страны.

– Добрый. Поужинаете с нами, – прозвучало, как твёрдое, безапелляционное утверждение.

– Ой, пап, нет, – чересчур быстро встряла девчонка. – Ростислав Романович спешит э-э-э… на балет! У него страшно горят… билеты!

Отрава.

– Спасибо, Борис Эдуардович, с удовольствием составлю вам компанию, – согласился я и вернул внимание Котёнку. От её растерянности я почувствовал истинное наслаждение.

– Заезжайте, Ростислав Романович, – велел отец девчонки, изучая мой джип. – После проверки документов и осмотра машины вас пропустят.

Я вернулся в машину и неторопливо двинулся на территорию. Стоило сосновым шишкам захрустеть под колёсами, возле тачки моментально выросли две фигуры охранников, вынуждая меня притормозить и заглушить двигатель. Один открыл дверь, второй забрал из рук портмоне. Всё – вежливо и невозмутимо.

Бегло огляделся: по левую руку, рядом с въездом, располагался пост охраны – домик с облицованным камнем фасадом, за которым, благодаря хорошему освещению периметра, отчётливо просматривалась крытая брусчатая парковка; по правую руку – обширный сад с кованой беседкой и небольшим прудом, где на берегу, свесив изящные ножки в воду, застыла декоративная скульптура феи.

Я глубоко втянул носом воздух, прикипая взглядом к огромной густой ели, раскидистыми ветвями нависающей над дорогой.

– Не сосновые… – пнул шишку под ногами, воскрешая в памяти наши с отцом вечерние посиделки в молодой хвойной посадке за домом. Каждое дерево в ней мы высадили своими руками. Заводили «Муравей» и гнали в лес. А там отыскивали молодняк и, предварительно повязав ленточку не ветку с южной стороны света, выкапывали его, после чего возвращались обратно, чтобы, строго ориентируясь на метку, пересадить сосенки за чащей боярышника.

Обычно в эту пору уже появлялись первые маслята…

– Проезжайте. – Все необходимые процедуры были пройдены, массивные ворота позади нас закрылись, и мне предложили проследовать к одному из парковочных мест.

Заблокировав машину, я отправился к коттеджу. На крыльце, как часовой на посту, стояла Ростислава.

– Я одного понять не могу, – заворчала, прижимаясь поясницей к витиеватым перилам. – На тебя что, в фитнес-баре протеина не хватило? – откинулась на локти, не спеша заходить в дом. Я подошёл ближе. – Или ты привык, что за каждым углом тебе всегда готов и стол, и дом?

– Плохая привычка…

– Хм, годами, небось, вырабатывал, – с ехидством.

Сука.

Подался вперёд и, крепко обхватив рукой её шею, дёрнул на себя.

– У тебя… – зарычал, свободной рукой приподнимая девчонку так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Плохая привычка – выпускать в эфир всё, что придёт тебе в голову.

Она вцепилась пальцами в мои плечи, но потом, опасливо скосив взгляд, вдруг расслабилась и пробежалась пальчиками по кромке выреза моей футболки.

– Камера. Прямо над входом, – довольно промурлыкала. Я оскалился.

Из дома послышались голоса, и я, уловив на лице девчонки смесь удивления, лёгкого неверия и неприкрытой радости, позволил ей сползти по моему телу вниз. Женские глаза заблестели.

Пошатнувшись в моих руках, Ростислава шагнула к приоткрытой входной двери, но на мгновение замешкалась, будто не решаясь войти. Я нахмурился, а она внезапно вздрогнула и, потянув за ручку, буквально влетела внутрь, направился следом.

Миновав тамбур, мы попали в просторный светлый холл, где у подножия широкой деревянной лестницы нас уже ждал Борис Эдуардович с невысокой рыжеволосой девушкой.

– Здравствуйте, – осторожно поприветствовала она, рассеянно поглаживая ладонью заметно выступающий живот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 10. Анна и Волкодав

Рост

На один рваный вдох девчонка пристыла к полу. А потом вдруг отшатнулась назад, будто обожглась, и врезалась в меня спиной. На автомате уронил руку ей под грудь, придерживая.

Реакции её напряжённого тела было достаточно, чтобы понять: Котёнок не ожидала того, что увидела. Или увидела не то, что ожидала…

Тяжёлый взгляд Бориса Эдуардовича переместился на мою руку, удерживающую его дочь.

– Познакомьтесь, – он взглянул на беременную девушку, – моя дочь – Ростислава и… Ростислав Романович.

– Аня, – тихо представилась рыжая, отнимая ладонь от своего живота, и тут же спрятала обе руки в карманах серой вязаной кофты.

– А вы!.. – воинственно начала девчонка, слегка наклоняясь вперёд, но осеклась под нарастающей строгостью карих глаз отца. Я жёстче перехватил её за талию, притискивая к своему телу.

– Анна – моя гостья, – отчеканил мужчина. – Пойдёмте ужинать, – закончил церемонии.

Дразнящие ароматы жареного мяса и пряностей, выплывающие из глубины дома, достигли моих обонятельных рецепторов. Желудок мгновенно откликнулся.

– Стейки! – внезапно воскликнула беременная девушка и, юлой закрутившись на месте, будто не осознавая, где находится, бросилась спасать мясо.

Я ослабил хватку, чуть подталкивая застывшую Ростиславу вперёд. По инерции сделав шаг, она резко обернулась и с секунду глазела на меня с нескрываемой претензией. После чего резко выдохнула, выпуталась из моего захвата и, заглянув в отражение огромного настенного зеркала, заскользила ногами по сияющей мраморной плитке в сторону отца. Я проследовал за ней.

Поравнявшись с Борисом Эдуардовичем, протянул ему руку.

– Проходите, – обменялись крепкими рукопожатиями.

Миновав арочный вход, свод которого подпирали две каменные колонны, повторяющие по стилю внушительный камин в гостиной, мы прошли в большую, но довольно уютную столовую, совмещённую с кухней. Я остановился, осматриваясь.

– А где Зоя? – девчонка задумчиво обвела взглядом пространство.

– Я отпустил её в отпуск, – хозяин дома опёрся двумя руками на высокую спинку одного из деревянных стульев, окружающих овальный резной стол, где могли свободно расположиться человек десять. За спиной Бориса Эдуардовича мелькнула суетливая фигура Анны.

– В отпуск? – смешно округлила глаза Ростислава. На плите в двух раскалённых сковородах-гриль зашипели аппетитные стейки из говядины. Мой рот сам собой наполнился тягучей голодной слюной. – Вот это новость! Она ведь всегда отказывалась… – пружинисто направилась к старинному полированному буфету, грубо выбивающемуся из основного дизайна.

Заинтересовавшись, я приблизился к витражам, коснулся пальцами свирепой львиной морды, спустился по вырезанному узору. Девчонка тем временем присела на корточки и полезла в ящик. Вытащив из него скатерть, подлетела к столу и принялась стелить.

– Конец девятнадцатого века, Франция. Ренессанс, – просветил Борис Эдуардович.

– Орех.

– Да. Увлекаетесь?

– Немного, – уклончиво ответил я, пальцы дрогнули. Отдёрнув руку, развернулся.

– А у нас с супругой любовь с первого взгляда, – он как-то тепло улыбнулся и, усаживаясь на кожаное сиденье, поспешил пояснить: – К антиквариату. Ещё с университета собирали запрещённую литературу. Сначала покупали для своей коллекции. В обычных букинистических магазинах. А потом стали продавать. В какой-то момент организовали с партнёрами аукцион, и тут, что называется, закрутилось.

– Мне всегда было интересно, – потёр бороду ладонью. – Как можно доказать, что вещь действительно старинная? – я подошёл к столу и разместился через стул от Бориса Эдуардовича.

– Вина?

– Кофе, если можно.

– Дочка, сделай нам… двойной эспрессо? – вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул.

– Сейчас, – кинула Ростислава, подпрыгивая за яркой пузатой банкой, стоящей на верхней полке кухонного шкафчика. Я поднялся и, обогнув стол, снял ей аминокислоты.

– Спасибо, – буркнула, явно недовольная тем, что придётся готовить для меня кофе.

Наклонился к самому её уху.

– Не за что, Котёнок, – прижался губами к женскому виску, припечатывая банку на столешницу.

– Проследить судьбу вещи – сложно. Настоящий детектив, – продолжил Борис Эдуардович, едва я вернулся. – Была одна история с кольцом декабриста Евгения Оболенского. Она началась с восстания на Сенатской площади. Оболенский там играл ключевую роль.

– Это получается тысяча восемьсот… – я задумался, вспоминая историю.

– …двадцать пятый, – подсказал он.

– Почти двести лет, – прикинул я.

– Да, получается, так. – Кофемашина заурчала, и я сосредоточился, вслушиваясь в каждое слово. – Декабристов осудили, заковали в кандалы и отправили в ссылку. А когда вышел царский указ – кандалы снять, они их сохранили. Трубецкой предложил сделать из кандального железа кольца и носить, как своего рода символ дворянской свободы. Но от металла начались проблемы с кожей, и они решили с внутренней стороны отделывать их золотом. Такое кольцо Оболенский подарил сестре, и оно передавалось в её семье по наследству, пока не оказалось у девушки, которая вышла замуж за внука конструктора Фёдора Токарева.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Он создал пистолет ТТ, – прокомментировал я.

– Да, – подтвердил он, а я машинально, прямо из рук забрал у Ростиславы чашку бодрящего напитка.

– Осторожно, горячий! – предупредила она.

– И в итоге его продали на нашем аукционе в частные руки. – Борис Эдуардович выдержал короткую паузу и, предвещая мой следующий вопрос, добавил: – За шесть миллионов рублей.

– Неплохо. Но вы так и не сказали, как смогли доказать, что кольцо подлинное?

– Провенанс[1], семейная родословная, документы, фотографии. Даже каталог выставки имелся, где показывали именно это кольцо. Поэтому, естественно, мы прошли экспертизу в Историческом музее.

– То есть, если нет никаких подтверждений, то всё – ты в пролёте?

– Им раз в полгода приносят похожие кольца и просят проверить их на подлинность. Вот только без ничего проследить историю невозможно, – он метнул быстрый взгляд на Анну.

Девушка стояла, прислонившись поясницей к столешнице, и смотрела сквозь нас расфокусированным взглядом, думая по ходу о чём-то своём. Внимательные глаза Волкодава потемнели. Отпив кофе, он положил руку на стол и на какое-то время замолчал, погрузившись в размышления.

Глава 10.2

Воспользовавшись заминкой, я обратил своё внимание на Ростиславу, активно взбивающую в шейкере дозу аминокислот, невольно сравнивая девчонку с её отцом. Теперь стало понятно, от кого она унаследовала высокий лоб, уверенный подбородок и привычку смотреть прямо. Единственное, что не связывало дочь с отцом – это её излишне вспыльчивый характер.

Выдув напиток, Ростислава отставила чашу и шагнула к буфету.

– Пап, – позвала она, на ходу поправляя что-то в волосах, – я хотела с тобой поговорить. – Анна вдруг моргнула и уставилась на украшение, блеснувшее в её тёмных прядях. Неожиданный интерес девушки не ускользнул от зоркого взгляда хозяина дома.

– После ужина, – внушительно постановил он, и мы опять разговорились.

Беседа так меня увлекла, что я даже не заметил, как девушки в четыре руки накрыли на стол. Опомнился только когда Анна поставила передо мной тарелку с ароматным стейком, украшенным веточкой свежего розмарина и румяными овощами.

Не сказав ни слова, я отрезал большой кусок и положил его в рот.

Пища богов.

– Отличный стейк, Аня. Medium Well[2], – похвалил я. Между мной и Борисом Эдуардовичем села его дочь.

– Спасибо, – робко улыбнулась мне девушка, расставляя оставшиеся стейки на стол.

Ростислава горделиво распрямила спину и, отбросив на край тарелки пряность, как ненужный элемент, попробовала мясо. Анна замерла рядом.

В который раз поймал себя на мысли, что по ходу обе девушки чувствовали дискомфорт в компании друг друга. Если так, то сейчас выдержке Котёнка можно позавидовать. Ведь, несмотря ни на что, она вела себя порядочно.

Дождавшись от девчонки скупого кивка, Анна водрузила на центр стола блюдо со свежими овощами и расположилась по левую руку от хозяина дома.

Ростислава ткнула вилкой в кружок баклажана, исполосованного поджаристыми следами от решётки-гриль, и, ожесточённо покромсав его ножом, выдала:

– А брюссельской капусты нет?

Всё-таки поторопился с выводами… – усмехнулся про себя, не прекращая поглощать стейк.

– Есть! – встрепенулась Анна. – Но я… никогда… Просто сварить её с солью? – подскочила на ноги. – Или как?

– Ну-у-у… – как-то разом замялась девчонка, теряя весь запал, – или потушить на сковороде со сливками. Мама… так… делала… – с трудом выговорила последние слова.

Бросила их?.. Или

умерла?

– Сядь, – ледяным тоном приказал Борис Эдуардович, выпятив подбородок, на что девушка плюхнулась обратно на стул. – Ростислав Романович, а вы же местный? – Я кивнул, отмечая, что он так и не притронулся к мясу. – А чем зарабатываете на жизнь?

– У меня оптовая база зоотоваров.

– Значит, это у вас Слава закупает товар на продажу? – лениво развернул вилку с ножом из салфетки.

– Да…

– Но познакомились мы не там, папа, – влезла девчонка.

– Вот как?

– Да! – упрямо повторила она. – Барм… кхм… – Я опустил голову, пряча улыбку. – Ростиславу Романовичу, не к столу будет сказано, срочно понадобились глистогонные таблетки.

– Не мне, а собаке сестры, – поправил её.

– И он заглянул в мой магазин. Правда, я уже закрывалась… – забросила в рот целый помидор черри. – Но не фмогва ему откафать, – с набитым ртом призналась она, потом подхватила стакан с водой и запила. – Он так жалобно клянчил, – промокнула рот салфеткой.

– Что-то не припомню, чтобы просил… – со смешком начал я.

– Взглядом, – оборвала меня. – Ты умолял меня взглядом. Да, – закивала. – И я сжалилась.

Я прищурился, пристально всматриваясь в синие глаза. Девчонка тут же вздёрнула брови в наигранном непонимании. И, сука, снова с вызовом!

– А на перспективу есть задачи? – прервал нашу занимательную игру в гляделки Борис Эдуардович. – С дальним прицелом.

Я вполне мог уклониться от ответа, но в последний момент меня что-то остановило. Появилось стойкое желание произвести на Волкодава хорошее впечатление.

– Завод по производству сухих кормов для кошек и собак.

– Своя линия?

– В том числе. На данный момент ведём переговоры с Канадской компанией. Они производят корма суперпремиум класса.

– Свободно владеете языком? – подался вперёд, его вилка звякнула о фарфор.

– К сожалению, нет. Языки мне неподвластны, – с улыбкой покачал головой, вспоминая все три провальные попытки изучения английского. – Доверенное лицо.

– Строительство планируете здесь? В области?

– Да, в октябре будет аукцион на земельный участок.

– И подвязки имеются?..

Слово за словом, фраза за фразой, и мы с Борисом Эдуардовичем смолотили со своих тарелок всё подчистую.

– Я поменяю на чистые, – Анна хотела встать, но хозяин дома поймал её за предплечье и уверенно удержал на месте.

– Не суетись, отдохни, – заботливым голосом сказал он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я покосился на Ростиславу.

Обида. Вот, что отразилось в её глазах. Настолько знакомая, что у меня дыхание спёрло.

Я сглотнул поднявшуюся горечь, а девчонка сжала нож до побелевших костяшек. Обхватив пальцами её запястье, надавил на женскую руку сильнее, вынуждая Котёнка уронить его на стол.

На всякий случай. Во избежание неожиданностей.

А в следующий момент она чересчур тихо, слишком медленно поднялась из-за стола.

– Я сейчас, – выдохнула на грани слышимости и вышла из столовой.

______________________________________

[1] История владения художественным произведением, предметом антиквариата, его происхождение.

[2] Почти прожаренное. Сок прозрачный, а внутри мясо выглядит жареным.

⭐ Глава 11. Приходит время жить воспоминаньем...

Слава

– Дочка, – догонял меня приглушённый голос папы.

Я сорвалась на бег, пересекла гостиную и, выскочив в холле, последние два метра до кабинета ловко проскользила по гладкому полу. Влетая внутрь, зашипела, больно приложившись плечом об угол французской витрины. Живописные вставки с рокайльными[1] сценками задребезжали. Хрусталь на полках заходила ходуном, подхватывая задорную мелодию своим лёгким перезвоном. Сморщившись, на ходу хлопнула ладонью по выключателю и затормозила перед массивным столом. Дверь за спиной со щелчком захлопнулась.

– Дочка.

– Что, пап?! Что?! – резко крутанулась на пятках по персидскому шерстяному ковру. Схватившись за ушибленную руку, быстро перевела дыхание, набрала побольше воздуха, чтобы высказаться, но…

Он прицелился и спустил невидимую тетиву:

– Как же ты похожа на маму…

Оглушающе тихо.

И, как всегда, исключительно метко.

Запрещённый приём…

Разбитая прямым попаданием, я моментально сдулась, с шипением выпуская из лёгких весь сбережённый воздух. Напряжённые плечи поникли, я покачнулась и, попятившись, неуклюже уселась на столешницу.

– Она совершенно не умела контролировать свои чувства и управлять эмоциями, – неторопливо приблизился. – Такая же импульсивная, – улыбнулся краешком губ, словно вспоминая что-то забавное. – И красивая.

– Почему ты говоришь о маме в прошедшем времени?! Она жива! – я вцепилась взглядом в его лицо.

Папа молчал. Поднял руку, поправил гребень в моих волосах и, убрав растрепавшиеся пряди за ухо, нежно погладил по щеке.

Меня с макушки до пят омыло родной теплой волной.

– Пап, – крепко зажмурилась, стараясь прогнать подступающие слёзы.

– Что ты уже успела себе нафантазировать, Ростюш?

– Я не!.. – осеклась и, увернувшись от ласки, спрыгнула на ноги. – Пап, я честно не хочу додумывать, – отступая к высокому секретеру из красного дерева, – но ты ничего не объясняешь! Поговори со мной! – вскинула руки, призывая его к откровенности. – Кто эта девушка?

– Я сказал, она – моя гостья, – твёрдо заявил он, пристально вглядываясь в мои глаза.

– А ребёнок? – со стуком задвинула чуть выпяченный потайной ящик секретера.

– Что – ребёнок? Говори прямо, – потребовал.

– Он – твой? – сердито сложила руки на груди.

– Нет, конечно! – обезоружил меня папа.

– Нет? – растерялась. Обвинительный приговор, который я единолично вынесла в своём мозгу, внезапно превратился в кучку пепла. – Тогда… кто тебе эта Аня? Почему она у нас? И почему ты вдруг решил отпустить Зою в отпуск? А вместо неё на кухне хозяйничает она? – затараторила.

– Девушка в тяжёлой ситуации. В чрезвычайно тяжёлой, – секундная пауза. – Я хочу разобраться. Именно по этой причине она здесь. Вынужденно.

Что-то всё равно не давало мне покоя… Смущало в этой девушке. Какая-то крайне важная мелочь…

– Где ты её нашёл вообще? – нахмурилась.

– Скорее – она меня. Дочка, давай пока остановимся на этом. Дай мне время оглядеться и как следует всё обдумать.

– А если она аферистка? – выдвинула я предположение. – Как-то всё мутно, пап, – с сомнением протянула под его потяжелевшим взглядом. – И мне это не нравится. Не нравится, что она будет жить тут. С тобой. Это выглядит…

– Нормально это выглядит, – раздражённо отмахнулся. – Знаешь, что

не

нормально?

– Что? – выдохнула.

– Твои мысли, дочка, – глухо прогремел.

По моим щекам растеклась горячая краска стыда.

Папа устроился на столе – ровно на том месте, где всего несколько минут назад сидела я сама.

– Я нашу маму люблю так, – сжал пальцами край столешницы, – что не описать словами. Да даже пытаться не стану. Как впервые увидел её в восьмом классе… – его взгляд рассеялся. – Худенькую, хохочущую, с чёрной косой до колен, тут же и влюбился. А она взяла и сбежала от меня. Замуж, – хмыкнул. – Подумал, всё – потерял её. Навсегда. А вышло… Неправильно всё вышло, – его кадык дёрнулся вверх-вниз. – Ты знаешь…

– Знаю… – прошептала, папа расплылся от пелены слёз, настырно застилающих мои глаза.

Мамочка боялась Волкодава.

«До тахикардии» – рассказывала она.

А папа каждый раз самодовольно уточнял – «Клиническая любовь – она такая».

И мы все вместе смеялись…

С первым мужем мама не прожила и года. Сыграв весёлую свадьбу, они сразу отбыли в соседнюю область к его родным, где обосновались в крупном посёлке. Детки почему-то не получались, и на этой почве молодожёны часто ссорились, отчего мама стала регулярно ездить домой к родителям и подолгу отсутствовала. В дни разлуки муж неизменно изливал ей душу в письмах: терзался подозрениями, что причина проблем в зачатии кроется именно в нём. Вернее, в его бесплодии. «Если так, то я наложу на себя руки» – писал он маме страшные слова, и она тут же возвращалась обратно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Однажды, после очередной ссоры, он напился до чёртиков и забрался в колхозный трактор «Белорус». Укатив на нём в поля, мужчина сумел добраться до самой реки, но на одном из поворотов не справился с управлением и, перевернувшись, захлебнулся соляркой.

Случай.

Глава 11.2

– Второго шанса я не упустил, – продолжил папа, выдёргивая меня в реальность. – Тогда я и подумать не мог, что спустя годы снова её потеряю. Вот так – по нелепой случайности, – наши взгляды встретились, и в моей груди заныло от тоски. – А после и тебя.

По ногам прокатила вибрация, будто к перрону прибывает скорый поезд. Папа снова поплыл перед глазами, а две оскаленные львиные морды, украшающие спинку деревянного кожаного кресла, пришли в иллюзорное движение, смазываясь в серое размытое нечто.

– Нет… – сморгнув, активно замотала головой, отрицая его слова. Слишком неправильные. Пугающие.

В порыве чувств я качнулась вперёд, да так и пристыла к полу, натолкнувшись на протестующе поднятую мужскую ладонь.

– Да, дочка. Ты даже не ушла. Сбежала. Сказала, что хочешь свободно дышать. А не задыхаться. Здесь. Рядом со мной. Под постоянной опекой, – хлестко бил он. Мои щёки горели, словно по ним несколько раз прошлись раскалённым утюгом. Слёзы тонкими ручейками покатились из глаз. Губы задрожали от еле сдерживаемого напряжения.

– Я…

– Я, – оборвал он меня и, упрямо выпятив челюсть, отвёл взгляд. – Не смог сладить с собственной дочерью, – уставился на большую картину с изображением деревенского домика, занимавшую часть противоположной стены. В детстве, пока папа работал, я частенько её разглядывала. По зелёному, залитому солнцем двору гуляли куры, петух, пять гусей и три козы. На изгороди, один к одному, пристроились два упитанных рыжих кота. А под окном на завалинке в обнимку сидели дети – растрёпанный мальчишка и девчонка с широкой улыбкой и соломенными волосами, заплетёнными в две жиденькие косички.

Хлюпнув носом, я по-детски размазала слёзы по лицу.

– Ты – всё, что у меня осталось, – посмотрел на меня в упор. – Я боялся за тебя, – секундная заминка, и он признался: – Знаешь, какая была первая мысль? Отправить тебя за границу, – горько усмехнулся. – Потом передумал. Сдох бы от тоски. Решил, лучше запру тебя в комнате и приставлю охрану.

– Пап, прости… – прошептала сквозь слёзы и прижала ладонь к губам, чтобы не разреветься. Сердце рвалось на части от жалости.

– Страх – это такая дрянь, – он поморщился. – Ты ведь уже не та маленькая девочка, которая засыпала у меня на руках, пуская слюни на рубашку. Ты выросла. Стала самостоятельной. И я просто не имею права на тебя давить. Ты мне ничего не должна, дочка. Моя любовь к тебе, – он тяжело сглотнул, – к маме… – это навсегда. Запомни это. И вспоминай… – мужской кадык опять дёрнулся, – хоть иногда.

Я закивала, затем не выдержала и, закрыв лицо руками, затряслась от рыданий. А в следующую секунду мои плечи укрыли твёрдые ладони папы. Вслепую буквально прыгнула в его объятия, пряча мокрое лицо на мужской груди.

– Пап… прости меня… Прости… – содрогаясь от плача.

– Тише-тише, – поцеловал в макушку, слегка покачивая в своих руках, как в колыбели.

– Я услышала голос на улице… – обвила его руками. – И мне показалось, что это мама вернулась... А тут… эта Аня…

Какое-то время мы молчали: я слушала мерные удары сердца папы под щекой, а он ласково поглаживал меня по спине, голове.

Немного успокоившись, я рвано вздохнула и попросила:

– Пап, пообещай, что будешь искать маму. Пообещай, что не откажешься от поисков, пока не найдёшь её.

Мужские руки закаменели.

– Обещаю, – глухо ответил он.

– Пап…

– М-м-м…

– Прости меня, – задрала голову. – Я тебя не бросала, правда-правда. Я просто... просто хотела… – у меня никак не получалось подобрать правильные слова. – А хочешь, я вернусь? Вот прям сегодня! Сейчас сгоняю в квартиру, соберу вещи и вернусь домой! Хочешь?! – загорелась я этой идеей.

– Ты неисправима, Ростюш, – засмеялся папа, прижимая к себе. – Не торопись. Захочешь, вернёшься.

– Пап.

– М-м-м.

– Я напускала тебе слюней на рубашку…

______________________________________

[1] Фр. rocaille – скальный, от roc – скала, утёс. Главный элемент орнамента стиля рококо, напоминающий форму завитка раковины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 12. Не делай добра – не поставят диагноз

Слава

Негромкий, уверенный стук в дверь заставил нас вздрогнуть и с удивлением переглянуться: уединившись за звуконепроницаемыми стенами кабинета, мы совсем позабыли, что в доме не одни. Папа вопросительно качнул головой, и я, слабо улыбнувшись, кивнула, понимая его без лишних слов.

– Войдите, – мы разомкнули объятия. Дверь распахнулась.

Встретившись с внимательным взглядом Бармалея, я вдруг смутилась, представляя, как сейчас выгляжу, с красными воспалёнными глазами и распухшим носом – глаз не оторвать. Украдкой утёрла сырость на щеках и обдула дыханием своё пылающее лицо.

– Уже уезжаете, Ростислав Романович? – догадался папа.

– Да, нам пора.

Кому это нам?! Встрепенувшись, прожгла эту борзоту гневным взглядом, всем своим видом выражая недовольство, а заодно намекая, куда ему давным-давно

пора

отправиться.

– Я вас провожу, – отчего-то усмехнулся папа, подхватывая меня под локоть, и мягко, но настойчиво подтолкнул к выходу. – В следующую субботу приём в честь дня рождения губернатора, – вполголоса проговорил он, наклонившись к моему уху. – Хочу, чтобы ты меня сопровождала.

Бармалей вышел из кабинета первым, мы следом за ним.

– Па-а-ап, – скривилась, пока он не видит. – Это обязательно? Ты же знаешь, какие у нас м-м-м… натянутые отношения с его кровиночкой.

– Зато ты отлично ладишь с его сыном, – заметил он достаточно громко, и я не стала его разубеждать. «Не при посторонних же…» – язвительно подумала, сверля взглядом широкую спину, идущего впереди мужчины. Пусть папа ещё немного побудет в неведении, что мы с Фунтом уже не так близки, как раньше. – И

это

не обязательно, но…

– Крайне желательно, – сказали одновременно. – Хорошо, пап, – прекратила кочевряжиться.

Со второго этажа донеслось тоненькое, протяжное мяуканье, и я, не останавливаясь, подняла глаза на стенные немецкие часы в готическом стиле. Стопроцентно, малыши в магазине проголодались и пищат на все лады: с момента последнего кормления прошло около трёх часов.

– Как Уголёк устроился? – поинтересовалась, выходя из дома, и на автомате с благодарностью кивнула Бармалею, придерживающему для нас входную дверь.

– Тасман, – поправил папа, вызывая у меня улыбку. – Отлично устроился – со всеми удобствами, – поравнялся со мной, и мы неторопливо спустились с крыльца. В воздухе пахло приятным вечерним ароматом с лёгкой примесью дыма и горечи цветущей черёмухи.

– Он может подхватить вирус, пап, – вспомнила я, сворачивая на мощёную дорожку. – Поэтому, чуть что, сразу звони. Я привезу всё, что нужно.

– Договорились.

Обогнув дом, мы оказались на освещённой стоянке, где почти впритирку друг к другу стояли два джипа. Хмыкнула себе под нос: всё ясно, опять Резной выпендривается – место его заняли.

Папа достал мобильник и набрал номер личного телохранителя:

– Никола. Переставь-ка свой аппарат.

Не успел он убрать телефон в карман брюк, как из-за пристройки показалась мощная фигура в строгом чёрном костюме. Я неотрывно наблюдала за вальяжным, но широким шагом Резного. Слегка приплюснутый, явно когда-то сломанный нос, угловатые скулы и тяжёлая челюсть придавали его лицу прямо-таки зверское выражение и потому производили на всех довольно своеобразное впечатление. По крайней мере, первое впечатление. Но самого мужчину, казалось, это не нисколько не расстраивало, а наоборот только лишь забавляло.

– Добрый вечер, – лениво растягивая слова, поздоровался он и заговорщицки подмигнул мне.

Крепко стиснув губы, чтобы не рассмеяться, я подняла руку и медленно моргнула в знак приветствия. На лице Коли не дрогнул ни единый мускул, только в глазах блеснули весёлые искорки.

Бармалей не стал дожидаться, когда Резной усядется за руль, чтобы отъехать, снял машину с сигнализации и распахнул для меня переднюю дверь. Я демонстративно проигнорировала его беззвучное приглашение.

Пошлёпав ладонями по задним карманам шорт, проверяя наличие телефона, внезапно спохватилась. Чуть не забыла!..

– Позвони, как будешь дома, – велел папа, коротко обнимая меня на прощание. Этого мгновения хватило, чтобы незаметно сунуть пластиковую карту в карман его брюк.

Несмотря ни на что, он не заблокировал кредитку, когда я убежала из дома, а наоборот, втрое увеличил по ней лимит средств. Наверное, впервые в своей жизни мне показалось тогда унижением – воспользоваться этой картой. При моей гордости – это равносильно признанию в своём полном фиаско. Тем более, после слов папы о моём взбалмошном характере и глупой затее с зоомаркетом, которая якобы приведёт к разочарованию в целом и бесполезной трате денег и времени – в частности.

Ну уж нет!

Коля плавно сдал назад и припарковался на самое крайнее место, а я между тем двинулась к расписному джипу.

– Пока! – крикнула за секунду до того, как меня подсадили, помогая забраться на пассажирское сиденье, и захлопнули дверь.

Поджала губы, глядя через лобовое стекло на то, как мужчина обходит капот машины. Неожиданно он вскинул глаза, цепляя мой взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не отвернулась.

«Любишь смотреть прямо?» – вспыхнули в голове его слова, и внутри всё сжалось от воспоминаний. Крепко свела колени, закрываясь, будто кто-то сейчас мог пробраться ко мне в трусики.

Вот же Бармалей!

Мужчина моргнул и, затормозив возле водительской двери, резко обернулся. Я протяжно выдохнула, переключая внимание на папу: его губы зашевелились, но мне не удалось расслышать ни слова. Немного опустила стекло – всё без толку, ничего не разобрать. Даже не буду пытаться.

С удовольствием откинувшись на спинку сиденья, я прикрыла глаза, чувствуя себя выжатой, как лайм для мохито: откровенный разговор с папой опустошил меня, но в то же время наполнил ощущением правильности и облегчения.

Где-то глубоко в душе замерцала некая доля благодарности к этой беременной девушке… К Ане. Впервые с того момента, как между мной и папой пробежала трещина непонимания, мы смогли выдержать разговор о маме и о моём уходе из дома.

– Ты в порядке? – серьёзно спросил Бармалей, запрыгнув в машину.

– Нет, – окрысилась я, складывая на груди руки и поворачиваясь к нему всем корпусом. – Я в охренении!

Он усмехнулся:

– Что так?

– Ты кашки-борзянки что ли обтрескался, Ростислав Романович?! Сначала нагло напросился к нам на ужин, потом раскомандовался…

– Во-первых, меня зазвал твой отец, Ростислава, – выезжая с парковки. – А во-вторых, я же не слепой. Ты явно хотела побыстрее отсюда смыться.

– Что за бред?! С чего ты взял?! – воскликнула я, буквально подпрыгивая на сиденье от возмущения.

– Взгляд. Я прочёл это по твоему взгляду, – отомстил он, растягивая губы.

– Очень смешно.

– Разве нет?

– Хорошо, допустим, папа тебя позвал, – согласилась я, махнув рукой охраннику, выглядывающему из маленького постового окошка. – Но ты же мог отказаться.

– Уверен, ты уже вынесла приговор моим действиям, – миновав открытые ворота, он вырулил со двора. – Поделись, Котёнок.

Глава 12.2

– Почему бы и… да, – пожала плечом, поёрзала. – Мой папа влиятельный человек в городе… ­– неторопливо начала я.

– Не прибедняйся.

– Хорошо, у него хорошие связи и на федеральном уровне.

– И на международном, – улыбнулся он, поворачивая на трассу.

– Да, – закивала. – И вдруг такая удача! Сам Волкодав Борис Эдуардович приглашает тебя на ужин!

– Я понял, к чему ты клонишь, – неприятно ухмыльнулся и, хоть большую часть щёк Бармалея скрывала густая борода, я разглядела, как заходили под кожей его желваки. – Когда мне ещё подвернётся такая возможность пообщаться с ним, верно? В ближний круг подобного человека можно попасть разве что рискнув своей шкурой. К примеру, если заслонить собой, подставив грудь под пулю, предназначенную ему. Правда, тут требуется умение чувствовать опасность. Да и существует риск того, что спасая его жизнь, ты не избежишь своей смерти. Тогда и знакомство – будет ни к чему.

С каждой секундой направление нашего разговора нравилось мне всё меньше и меньше.

– В ближний круг? – зацепилась за его слова. – С какой радости?

– Ты мне скажи, – на крохотное мгновение мужчина отвлёкся от дороги, чтобы встретиться со мной взглядом. – Не делай вид, что это моя версия, – снова уставился в лобовое стекло.

– Я имела в виду открывшиеся перед тобой возможности. Выгоду, которую ты теперь можешь поиметь, – разъяснила свою первоначальную мысль, рассматривая мужской точёный профиль, время от времени озаряемый мягким светом дорожного освещения.

Он плотно сжал губы, и я покосилась на мускулистые татуированные руки с длинными пальцами, стискивающими руль.

– Если под выгодой ты подразумеваешь себя, то – да.

Где-то в груди заворочался маленький ёжик. Сворачиваясь в клубок, он выставил тысячи иголочек, неприятно царапая меня изнутри.

– Даже не надейся, – осадила Бармалея. – Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда[1].

Он хмыкнул, проскакивая мимо дорожного указателя с названием города:

– Котёнок, язык тела, в отличие от твоего острого язычка, не может врать. Он не поддаётся твоему контролю.

– Тело, – фыркнув, гордо отвернулась к окну и после недолгой паузы попросила: – Завези меня, пожалуйста, сначала в магазин, – я усиленно делала вид, будто с интересом что-то высматриваю на улочках. – Мне нужно забрать малышей.

– Добро.

Последнюю часть пути мы ехали в полном молчании, а затем, не отыскав свободного места на парковке напротив зоомаркета, притормозили перед въездом в арку жилого дома.

Я взглянула на приборную панель. Часы показывали десять минут первого ночи.

– Если ты очень спешишь, то езжай, – кинула, открыв дверь. – Мне до дома всего ничего, пешком – минут десять, – спрыгнула со ступеньки.

– Я тебя жду.

Котята встретили меня пронзительным жалобным писком и шорохом. Наскоро покормив непосед, я ласково почесала их надувшиеся розовые животики и, подхватив коробку, вышла из помещения, не забывая запереть замок.

Открыв заднюю дверцу джипа, поставила свою ношу на сиденье и разместилась рядом. Бармалей бросил на меня острый взгляд через зеркало заднего вида, но ничего не сказал.

До дома добрались буквально за пару минут. Всю дорогу котята барахтались в попытке вылезти из своей крепости, а я успокаивающе поглаживала пальчиком их пушистые головки.

Едва мужчина пристроил машину на свободном пятачке с торца дома, как я предупредила:

– Спасибо, не провожай!

– До подъезда, – заявил он, примерив привычный poker face.

Вот же упёртый!

– Слушай, мне сегодня весь день не давал покоя один вопрос, – достала из салона коробку и, перехватив её одной рукой, захлопнула за собой дверь. Озираясь по сторонам, я потихоньку направилась во двор. Сзади запиликала сигнализация.

– Что за вопрос? – поравнялся со мной.

– Да я вот всё думала-думала, зачем тебе мои трусики? – И, не дав ему ответить, тут же продолжила: – В общем, я решила спросить у гугла. И ты знаешь… Как бы тебе это помягче сказать… – не останавливаясь, мы миновали первый подъезд. – Все признаки указывают на то, что у тебя фетишизм, Ростислав Романович, – выдала я. – Да, возможно, ты даже не подозревал о своём психическом расстройстве, – затараторила. – Ну, в том смысле, что тебе казалось это м-м-м… нормой. Но это не так! Это самая настоящая па-ра-фи-лия! – по слогам произнесла я, искренне восхищаясь недюжинным самообладанием мужчины. Всю жизнь эталоном выдержки для меня являлся папа, хоть и его терпение небезгранично. Но Бармалей сейчас решительно бил все известные мне рекорды. – Ты как первобытный человек, который в каждом камешке, в каждом кусочке дерева видит нечто живое. Не удивлюсь, если у тебя есть целая коллекция фетишей: слипы, стринги, бразилиана... А может… Может, там есть и чулки. Или даже... балетные пачки! – меня несло и несло. Интуиция вопила: «Замолчи!», но я только отмахнулась. – Я понимаю, мне ты никогда не признаешься. Скорее всего, ты и перед собой не можешь быть до конца честен. Но специалисту всё же проще открыться, поделиться своей проблемой. Там, кстати, тоже свои нюансы, – поднялась под козырёк подъезда. – Есть вероятность, что у тебя лёгкая форма – если ты, например, не надеваешь трусики на себя, а только периодически трогаешь их, или… нюхаешь… – я закашлялась, скрывая смех. – А может они и сейчас в твоём кармане!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я развернулась и разом задохнулась от того,

как

он на меня смотрел.

Рывок, и мужчина прижал меня спиной к холодному металлу, выбивая практически весь воздух из лёгких. А последующий оглушающий грохот точно над моей макушкой заставил меня испуганно зажмуриться. Сердце крутануло сальто в груди и бешено заколотилось.

Сквозь отчаянные мяуканья растревоженных котят раздалось приглушённое звериное рычание, отчего я вновь широко распахнула глаза.

Его губы оказались совсем близко. Лицо обожгло тяжёлым мужским дыханием. И жар… Жар огромного тела, несравнимо более сильный, чем когда-то прежде. Он передавался и мне.

Коробка, зажатая между нашими телами, под давлением хрустнула.

Он же их раздавит…

– Не надо, – прошелестела одними губами. – Не делай этого.

Мышцы, словно свело от напряжения. От недостатка кислорода голова закружилась.

Неожиданно Бармалей мотнул головой, словно отказываясь от своей затеи, резко оттолкнулся от двери и зашагал прочь.

Я больно ударилась затылком о металл и, протяжно выдохнув, машинально облизнула пересохшие губы.

– Дура...

______________________________________

[1] Рассказ Антона Чехова «Письмо к учёному соседу».

⭐ Глава 13. Жизнь полна стриптизов

Слава

«Дзинь-дзинь…» – просочилось сквозь вязкую пелену сознания и мигом рассеялось в непрерывном пищании котят.

Я заворочалась, балансируя на границе между сном и явью.

«Дзинь-дзинь…»

С трудом разлепив губы, поморщилась от боли: каждую клеточку моего тела, затёкшую от неудобной позы, ломило, мышцы ныли. Судя по всему, эта ночь стала для меня не только беспробудной, но и неподвижной.

Приоткрыв один глаз, я свесила ноги на пол и, уцепившись одной рукой за спинку диванчика, со стоном подтянула своё тело и села. В поле моего зрения появился кухонный гарнитур.

– Ёпстудей, – беззлобно выругалась.

Надо же, уснула прямо за столом.

Потянулась к шейкеру с недопитыми аминокислотами, принюхалась.

– Фу-у-у, – скривилась, отставляя напиток подальше, потом потянулась, потёрла руками лицо и, мысленно откатившись во вчерашний день, засмеялась в ладони, вспомнив своё ночное словоизвержение.

«Дзинь-дзинь-дзинь…» – в дверь снова настырно позвонили.

Тело слушалось плохо, но я, кое-как встала и, покачнувшись, как каракатица потащилась открывать, на ходу оправляя майку с шортами.

Пока возилась с замком, отодвинула заслонку и прильнула к глазку, чтобы посмотреть, кто там так по-свойски трезвонит в мою квартиру спозаранку.

– Лёва? – удивилась, настежь распахивая дверь.

– Доброе утро. Слав… – парень затеребил крестик в мочке уха, прокашлялся. – Я спускался и… случайно… – замялся и затем огляделся, словно проверяя, не подслушивает ли нас кто-нибудь.

– Зайди-ка, – скомандовала я, нетерпеливо махнув головой, и отошла в сторону, пропуская Лёву внутрь. Захлопнув дверь, выжидательно уставилась в чёрные угольки его глаз. Парень в нерешительности затоптался на месте, разглядывая меня в тусклом свете, проникающем в коридор из кухонного окна.

– В общем, вот, – громко выдохнул он и, запустив руку в карман мешковатых камуфляжных брюк карго, протянул мне… трусики – те самые, красные, кружевные, что ещё вчера утром облегали мою попу. Рот самопроизвольно раскрылся, но из него не вырвалось ни звука, щёки вспыхнули. – Они висели на твоей ручке. И я подумал, что лучше… а то будут все ходить, глазеть… – голос Лёвы дрогнул, как и его рука, сжимающая бельё. – Я чисто случайно заметил…

– Какой ты глазастый, – ворчливо отметила я, забирая из его пальцев свои трусики, и сунула их в задний карман.

Парень явно чувствовал себя неловко. Как, собственно, и я.

– Извини, – зачем-то попросил прощения.

– Перестань, ты-то здесь причём… – успокоила я. – Спасибо, Лёв. Ты всё правильно сделал, – нервно дёрнула уголками губ, изображая улыбку и пытаясь его немного приободрить. А у самой внутри, будто вулкан проснулся. Растерянность. Гнев. Обида. Всё перемешалось, забурлило в крови. В груди запекло.

Вот же говнюк!

По квартире разнеслись протяжные мяуканья, перерастающие в прямо-таки душераздирающие завывания. Это меня охладило. И жар мгновенно улетучился, как нестойкий аромат поддельных духов.

Вздохнув, я вдруг опомнилась:

– Лёв, а тебе котёнок не нужен?

– Котёнок? – растерянно почесал затылок парень, а я решила ковать железо, не отходя от кассы.

– Да, пойдём, покажу, – пошлёпала босыми ногами в спальню. – Не разувайся, – бросила через плечо. – Они такие маленькие, хорошенькие. – Войдя в комнату, я шагнула в угол и присела на корточки возле коробки, где возились пять разношёрстных комочков. Парень наклонился ближе. – Ты хочешь котика или?.. – прицелилась взглядом на лобастого серого котёнка.

– Я возьму этого, – неожиданно подхватил самого слабенького и крохотного малыша неопределённой расцветки, с лишь одним открытым глазом. Тот заверещал так истошно, с таким отчаяньем, будто был категорически против такого положения дел и наотрез отказывался покидать свой временный дом, умоляя вернуть его обратно. Остальные пушистые непоседы, переполошившиеся его криком, загомонили, запищали, царапая картонные стенки жилища тонкими острыми коготками.

– Ты уверен? – засомневалась я, разгибаясь.

– Уверен, – решительно заявил парень и, вжикнув молнией ветровки, спрятал малыша за пазуху. – Чем он питается?

Рассказав об уходе и кормлении, я поскорее спровадила Лёву за дверь и, как юла, закрутилась по квартире: до отказа накачала малышей ряженкой, быстро приняла душ и, выглянув из окна спальни, за которым вовсю светило утреннее солнце, надела платье ярко-апельсинового оттенка, а поверх набросила светло-голубую джинсовку. Урчащий от голода желудок подтолкнул меня к холодильнику, заставляя достать из него надкусанный бутерброд и, практически не разжёвывая, проглотить его.

Подхватив рюкзачок и коробку с котятами, я выскочила из квартиры.

Толкая бедром подъездную дверь, внезапно осознала, что я сегодня без колёс: Мерзавец так и остался на парковке «Властелина». С досадой цокнув языком, поправила ремешок на плече и, поудобнее перехватив свою ношу, в темпе двинулась в нужную сторону.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13.2

Всю дорогу до магазина мобильник в рюкзаке разрывался от звонков и сообщений, но я держалась. Вплоть до тех пор, пока не закончила все приготовления к работе. И только тогда, плюхнувшись в кресло, взглянула на телефон.

«На платье» – сообщал папа, осуществляя перевод средств мне на карту. Правда, поступившая сумма в разы превышала требуемую. Я улыбнулась, параллельно прикидывая, куда потратить оставшиеся от будущей покупки деньги: на товар, или…

– Товар! – вскинулась я и мазнула пальцем по экрану, набирая номер менеджера оптовки.

– Даша, здравствуйте! Это Ростислава, ИП Волкодав. Я вчера так и не забрала свой заказ. Машина сломалась. Скажите, на сегодняшнюю доставку я, наверное, уже опоздала, да?

– Нет-нет, – возразила она. – Ближе к обеду вам всё привезут. Ростислав Романович ещё вчера распорядился.

То было вчера…

– А-а-а сегодня он не отменял своего кхм… распоряжения?

– Нет. Да и машина уже уехала.

Телефон возле уха завибрировал от очередной порции входящих сообщений, и я поспешила закончить разговор. Нырнув в чат «frame up» обнаружила оживлённую переписку на тему предстоящей съёмки нового танца, о котором вчера упоминала Уля.

«Ребят, приходите сегодня все-все-все. Очень нужна массовка для живой атмосферы. Наш вайб[1] должен прочувствовать каждый, кто будет смотреть видео на моём канале».

«Тай, а ты уже решила, кто именно будет танцевать?»

«Определюсь после итоговой репетиции».

– Мне это явно не светит, – тихо хмыкнула.

Прежде всего – по причине неоднократного пропуска занятий, где Тая с ребятами разучивала и отрабатывала новый танец. А вот помаячить в массовке – это я запросто.

«Всем привет! Я буду!»

– ответила на призыв, а в следующую секунду музыка ветра мелодично оповестила о первом посетителе зоомаркета. Свернув чат, я отложила мобильный и полностью включилась в процесс обслуживания.

Весь день поток покупателей практически не прерывался: то и дело кто-нибудь заходил, покупал влажный корм, лакомство, игрушку, наполнитель для туалета, или опилки для клетки. Некоторые делали заказ на большие пакеты сухого корма. Перезвон металлических трубочек не умолкал вплоть до самого закрытия, и мне даже пришлось несколько раз закрыть магазин на перерыв, чтобы принять товар, удовлетворить свои естественные нужды и заодно покормить проголодавшихся малышей.

Проводив последнего покупателя, я пересчитала сумму выручки, закрыла смену и, прижав мяукающий картонный домик к своему боку, довольная до безобразия отправилась домой.

Шагая по городским вечерним улицам, минуя квартал за кварталом, я, по обыкновению, наткнулась на уютный зелёный скверик. Прежде, выбирая наиболее короткий путь, я обходила его стороной, но сейчас, завидев прохожих, лениво прогуливающихся со своими четвероногими питомцами, изменила привычке и свернула. Кто знает, возможно, среди них найдутся владельцы американского питбультерьера, готовые посодействовать в нашем деле…

Вдоль широкой аллеи тёк густой аромат черёмухи и свежести. Перед глазами мгновенно возник фантомный призрак Бармалея. Вчера, стоя перед воротами дома в Ильинке, я заметила, как от каждого дуновения ветерка, что приносил с собой насыщенный запах цветущего дерева, мужчина постоянно морщил нос и нагло прятал его в мою макушку, стараясь сбежать от надоедливых благоуханий.

Тряхнув головой, отгоняя ненужные мысли, я прибавила шаг и присмотрелась к окружающим людям с собаками: грозный мужчина с овчаркой, молодая женщина с двумя хасками и влюблённая парочка с померанским шпицем. Негусто…

По лопатке прокатилась лёгкая вибрация, вынуждая меня остановиться и опустить на ближайшую лавочку свою ношу.

«У меня нет друзей, у меня есть семья»

– рассеялось в воздухе.

– Да, Уль, – выдохнула в микрофон телефона.

Проболтав около получаса обо всём на свете, мы с подругой условились встретиться через час возле «Властелина», и я направилась домой. А уже в квартире пришла к неутешительному выводу – из-за вчерашней спешки Его Бармалейшества я забыла у папы свою спортивную сумку.

______________________________________

[1] Анг.

V

ibe – вибрация. Означает чувство атмосферы вокруг чего-либо, общее настроение.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 14. Здесь парни гламурные, девчонки фигурные

Слава

Заезжать домой передумала. Стрелки настенных часов неумолимо приближались к восьми, времени на сборы совсем не оставалось.

Пройдя в спальню, я раздвинула двери шкафа-купе, достала старую, изрядно помятую сумку и, сцапав новенькие легинсы, провозгласила:

– Настал ваш час!

Правда, новенькие – они только формально, ведь купила я их ещё полгода назад в одном известном интернет-магазине спортивной одежды. А во время примерки выяснилось, что при растягивании сквозь тонкую ткань защитного цвета просвечивается моё тело вместе с бельём. Вот такая неожиданность. Возвращать не стала: поразмыслив, пришла к выводу, что всему виной мой лишний вес, от которого уже давным-давно пора избавиться. «В принципе, чтобы легинсы пришлись мне впору, всего-то и нужно – похудеть килограмм на пять» – прикинула тогда.

Чуть наклонилась вперёд.

– Мечты, мечты… – хмыкнула я, через плечо «любуясь» отражением своей попы в зеркале.

И вообще не проблема! Танцевать я сегодня совершенно точно не собиралась, а значит, можно не переживать.

Подхватив с полки футболку подлиннее, я торопливо собралась и вызвала такси. А уже через полчаса подъехала к комплексу, где на ступенях беспокойно топталась Уля.

Мельком взглянув на родненького Мерзавца, я вышла из машины.

– Ростик, опять опаздываем, – напомнила подруга, утягивая меня за собой во «Властелин».

– Как думаешь, ты будешь в кадре? – поспешила я сменить тему и первой вошла в кабину лифта.

– Да ну! Уверена, Тая уже определилась с составом. Думаю, что из ребят точно будут танцевать Джони с Макаром.

– Это будет интересно, – заулыбалась я.

Когда мы приблизились к ресепшну клуба, я внезапно поймала себя на том, что оглядываюсь по сторонам и внимательно всматриваюсь в окружающих в поисках знакомой мощной фигуры.

– Кого-то потеряла? – хитро улыбнулась подруга, привлекая моё внимание. Я фыркнула.

– Пожалуйста, – сказала администратор, опуская на стойку ключи от шкафчиков.

– Спасибо! – поблагодарили мы и двинулись к раздевалке.

А там… творилось настоящее столпотворение. Судя по всему, на съёмки подтянулись не только девочки из нашей танцевальной группы «frame up», но и из многих других.

– У тебя новая сумка? – поинтересовалась Уля, роняя рюкзак на свободный край скамейки.

– Нет, – засмеялась я. – Наоборот, старая. – И развернулась к блондинке, занявшей всю соседнюю скамейку. – Я вас немного подвину?

Ойкнув, девушка спохватилась, сдвигая свои вещи:

– Конечно!

Устроив сумку на сиденье, я вернулась к нашему разговору:

– Я же вчера ужинала дома, с папой.

– Я помню, ты говорила, – покачала головой Уля, прислоняясь спиной к стене, и принялась натягивать спортивные брюки.

– Вот… – посторонилась, пропуская девочек, спешащих в душ после занятий.

– И? Как прошло?

– Хорошо, – не стала вдаваться в подробности.

– Славик, – подруга сделала небольшую паузу, застёгивая молнию на рюкзаке и вынуждая меня отвлечься от переодевания. После чего придвинулась вплотную и уже тише продолжила: – Ты мне так и не рассказала, что у вас вчера случилось в фитнес-зале? С тем бородатым качком.

– Да ничего такого, – ответила резче, чем следовало, и смутилась, чувствуя, как загораются щёки. – Хотел поговорить, – я достала легинсы с серой футболкой, попутно вспоминая наш красноречивый диалог…

Моё тело так легко отзывалось на грубые... откровенные мужские слова... Настолько остро... чутко реагировало на каждое прикосновение его горячего дыхания и сильных, настойчивых рук… Откликалось инстинктивно, гораздо быстрее, чем я могла бы воспротивиться.

– А я уж подумала… – отступив, лукаво протянула Уля.

– Знаю я, о чём ты подумала, – убеждённо заявила я, припомнив балерин, и отвела глаза.

Спустя несколько минут в дверном проходе показалась голова взволнованной Таи:

– Привет, девочки! Давайте шустрее! Репетиция.

Я ловко повесила платье с джинсовкой на вешалку, подхватила сумку, и, забросив её в шкафчик, заперла дверцу.

– Погнали! – в один голос воскликнули с Улей и рванули на выход.

Стянув с запястья резинку-пружинку, я толкнула плечом приоткрытую дверь и, глядя себе под ноги, начала перевязывать волосы, как вдруг на полном ходу врезалась в кого-то огромного.

На мои плечи опустилась тяжесть мужских рук.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14.2

– Росинка, весь дух вышибла, – послышался сверху смеющийся голос Резного.

Запрокинула голову, логично задаваясь вопросом: зачем он здесь? Тренировался Коля всегда в тренажёрном зале на мансарде нашего дома. Неужели папа снова взялся за своё?!

– А я думаю, пересечёмся, или нет, – широко улыбнулся и метнул острый взгляд в Улю. – Стоишь крепко? – встряхнул меня. Я засмеялась, высвобождаясь из его рук.

– Ростик, – раздался тихий оклик из-за спины и мигом рассеялся в пространстве, заполненном гомоном и лязгом железа. – Я пойду. Догоняй, – опустив глаза в пол, подруга мышкой прошмыгнула мимо нас. Резной проводил её цепким внимательным взглядом, пока девушка не скрылась за фитнес-баром.

– Ты её пугаешь, – с осуждением произнесла я, заново собирая волосы в хвост. В ответ мужчина лишь неопределённо пожал плечами. Отшагнув назад, я бегло осмотрела широкоплечую богатырскую фигуру, облачённую в чёрный спортивный костюм. – Хм… – скрестив руки под грудью, вопросительно уставилась на Колю. Он лениво потянул уголок губ, но промолчал. – Ясно, не расскажешь, – со вздохом констатировала я, а в следующий момент буквально ощутила на себе чей-то пристальный взгляд.

Резко обернувшись, встретилась глазами с Бармалеем. Стоя среди тренажёров, он уверенным движением застёгивал на талии широкий кожаный ремень для подвешивания отягощений.

– Лети на треню, Росинка, – широкая ладонь Коли легла мне между лопаток, при этом в затяжном взгляде Роста, устремлённом на Резного, полыхнуло жёстким, колючим огнём.

– Да, я побежала, – встрепенулась, разворачиваясь. – Хорошо тебе потрениться!

– Угу, – донёсся до меня его многозначительный ответ.

Войдя в зал, я мгновенно окунулась в атмосферу, пропитанную неукротимой творческой энергией. В то время как Джони и Мак, поглощённые танцем, под ритмичную музыку оттачивали синхронность своих движений, трое ребят на заднем плане возле стены, облицованной обожжённым кирпичом, передвигали объёмные красные буквы, складывая из них название комплекса – «Властелин». Слева и справа, вдоль чёрных металлических стоек, тянулись цепочки горящих лампочек. А ниже, над полом, висели две огромные колонки, которые создавали в пространстве более качественный звук.

Танцевальный зал превратился в настоящую видеостудию.

Большинство участников рассеялись вокруг танцпола: кто-то стоял и весело переговаривался друг с другом, кто-то разместился прямо на полу, я же, замерев недалеко от Таи, подбирающей с оператором лучший ракурс для съёмки, выискивала глазами подругу.

– Слав, мы за раскладными стульями! Захватить тебе? – выкрикнула Кристина, пробегая с девчонками мимо меня. Её белые афрокосы больно хлестнули по руке.

– Нет, спасибо! – бросила ей вдогонку и, погладив место дискомфорта, выхватила взглядом Улю.

Скрестив ноги, девушка сидела в компании ребят из нашей группы и поддерживала выкриками танцующих парней. Заметив меня, она тут же замахала рукой, поторапливая присоединиться к ним.

По мере приближения я чувствовала, как просыпается нетронутый запас внутренней энергии. Как закипает, стремясь к высвобождению…

– Ты тоже могла бы сегодня танцевать, Славик, – догнала меня Тая.

– Если бы не пропускала занятия, – с улыбкой закончила за неё и остановилась, так и не дойдя до подруги.

– Да, и не ходила вместо frame up на румбу, – добавила она.

Я засмеялась, признавая её правоту.

– А это для кого? – кивнула на стул, установленный на танцполе.

– Да пришла в голову одна идея классная. И не знаю… Сомневаюсь, что найдём такого человека. – Я выжидающе молчала, и Тая продолжила: – Хочу посадить туда какого-нибудь красавчика из тренажёрки.

– Хм… Типа сцена такая? – заинтересовалась я.

– Да, он сидит такой весь наглый, вразвалочку. Самоуверенный мужик. А для него танцуют, соблазняют, – на последних словах она покосилась. Я проследила за направлением её взгляда и наткнулась на Джони с Маком, откровенно кайфующих от реакции собственного тела на музыку.

Каждому хватало одного-единственного взгляда на этих ребят, чтобы отчётливо понять их ориентацию. Нет, они не пара. К сожалению, или к счастью, – не знаю, но нравились им обоим исключительно брутальные самцы. Поэтому они на пару время от времени становились на беговые дорожки, располагающиеся в кардиозоне, соседствующей с тренажёрным залом. Вызывая тем самым на себя приличную долю негатива со стороны занимающихся мужчин. Но, несмотря ни на что, мы относились к ним адекватно. Правда, порой бывало всё же тяжело скрыть иронию.

– Я поняла тебя, – догадалась я.

– Да, нужен такой мужчина, который лояльно…

– У меня всё готово, – вклинился в наш разговор подошедший оператор. – Начинаем? – Тая задумалась, а моё самолюбие молниеносно потребовало реванша.

Тянуть не стала и, охваченная неутолённой жаждой мести, на одном выдохе выпалила:

– Я знаю, кто нам нужен!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 15. Кто тут главный?

Слава

Я ни капельки не сомневалась, что при большой нужде Тая способна уговорить кого угодно на что угодно, но на всякий случай предупредила:

– Тай, ты только в открытую не говори ему о наших мальчиках.

Она перевела взгляд мне за спину, нахмурилась и вдруг закричала:

– Джони! Что за ветки вместо рук?! В-о-от, супер! – довольно улыбнулась и, уперев руки в боки, вновь сосредоточилась на мне. – Слав, а ты точно уверена, что он терпимо относится к такого рода м-м-м… предпочтениям? – засомневалась девушка.

– Конечно! – не моргнув глазом, соврала я. – К тому же он дружит с Алёной, – привела достаточно убедительный – на мой взгляд – довод, заостряя внимание Таи на всем известном факте: лучший тренер «Властелина» сожительствует с девушкой и совсем не интересуется мужчинами.

– Женщины и мужчины – это не одно и то же, – возразила Тая. – Ладно, я сначала к ней подойду, – подытожила. – Девочки, смените ребят! – бросила в сторону шумной компании у танцпола и отправилась на дело.

Закусив губу, я ощутила лёгкий предвкушающий мандраж, слепым взглядом провожая стремительно удаляющуюся женскую фигуру, облачённую в завышенные чёрные шортики и голубой топ.

Как бы не запороть всю съёмку...

Осторожное прикосновение к предплечью заставило меня обернуться. Под боком топталась одна из уборщиц комплекса – невысокая молоденькая девушка в рабочем сером халате, надетом прямо поверх джинсов и шерстяного свитера.

– Я уберу, – еле-еле зашевелила она губами, кивая мне под ноги, где валялся чёрный чехол от штатива.

– Конечно! – я присела на корточки и, подняв реквизит для съёмки, протянула его девушке. Смущённо кивнув, она потупила глаза и направилась к оператору, а я, усевшись на пол, присоединилась к своим ребятам.

Из колонок на повторе разносился один и тот же музыкальный трек, люди сновали взад-вперёд, а девчонки продолжали репетицию, время от времени сменяя друг друга. Оператор с помощником, установив по двум сторонам от танцпола переносные осветители на стойках, присели в углу на лавочку, и принялись лакать кофе из пластиковых стаканчиков. Я же настолько откровенно увлеклась разговорами о предстоящем танцевальном конкурсе в столице, что пропустила тот момент, когда в зале появилось новое действующее лицо.

Гул голосов внезапно стих, танцующие перестали двигаться. Три десятка пар глаз с любопытством уставились на вошедшего.

Почувствовав между лопаток странное жжение, точно чужой взгляд обжёг кожу, я развернулась. Бармалей неторопливой походкой прошёл в центр зала и без лишних слов сел на раскладное кресло, заранее сдвинутое на край танцпола так, чтобы открыть мужскому взгляду наилучший обзор.

– Ребят! – окликнула всех Тая, останавливаясь рядом. Айнишан кинулась к низкому стеклянному столику с раскрытым ноутбуком и убавила громкость. – Познакомьтесь, этого шикарного мужчину зовут Рост! И сегодня он тут главный! – её лицо приобрело игривое выражение.

Девчонки с восторгом завизжали, заулюлюкали, радостно пританцовывая на своих местах. Бармалей нагло ухмыльнулся, удобнее устраиваясь на сиденье. Чёрная футболка обтянула напряжённые после изнуряющей тренировки мышцы.

Посмотрим, как широко ты

дальше

будешь щерить свои зубы!

Вспомнив, с чего началось моё сегодняшнее утро, я буквально закипела от злости. Прежний азарт накатил жгучей, ослепляющей волной, начисто разрушая слабые поползновения разума остановить эту… Глупость?..

Тая кивнула оператору, давая отмашку к старту, и резвой рысью выскочила в центр зала.

– Начинаем! – с задором хлопнула перед собой ладонями. – Ребят, вы знаете, что делать?! – воскликнула девушка.

– Да-а-а! – в тон ей заголосили мы и рассмеялись.

– А на телефоны можно снимать?! – раздался позади меня голос Кристины.

Взглянув на Бармалея, Тая вопросительно вскинула брови, как бы интересуясь его мнением. Но тот лишь безразлично пожал плечами.

– Снимайте! – с улыбкой махнула рукой и плавно опустилась на танцпол.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15.2

Условный знак оператора девушке, склонившейся над ноутбуком, и музыка становится громче.

Устроившись вполоборота к мужчине, Тая ждёт начало трека и затем под мягкое мелодичное вступление с чувством ведёт ладонью по своему бедру, заманчиво очерчивая изящные изгибы тела.

Я украдкой кошусь на Роста: придавив своими мощными лопатками спинку стула и вольготно раскинув ноги, он с прищуром наблюдает за происходящим.

Бит, и девушка разворачивается к нему лицом.

Откинув голову назад, она широко разводит ноги, не отрывая своих горящих глаз от объектива камеры, пристально фиксирующего её танец.

Девчонки вокруг взвизгивают, подначивая Таю, и она, словно откликается… Соблазнительно прижимает ладонь между ног и двойным битом дёргает, то одним, то другим коленом.

В эту секунду её взгляд прикован исключительно к Бармалею.

Взмахнув ногой, девушка встаёт на четвереньки и, призывно поманив мужчину пальчиками, припадает щекой к полу. Изгибаясь… Выставляя напоказ слегка обнажённые упругие ягодицы…

Рост в ответ ухмыляется, всем своим нахальным видом призывая Таю не прерываться...

Под двойной бит она резко двигает бёдрами влево, вправо, и, выпрямляясь, остаётся на коленях. Одной рукой ухватившись за шпильку, второй она мягко скользит по губам… шее… к ложбинке между грудей.

Её мучает жажда…

Я опять смотрю на Бармалея и неожиданно встречаюсь с его насмешливым взглядом.

Неужели он решил, что я буду перед ним танцевать?.. Чёрта с два! Пусть перед ним кружатся виртуозные балерины: крутят фуэте, выписывают пируэты…

Я первая отвожу глаза и отмечаю, что Тая уже на ногах… Её гибкое, послушное тело с лёгкостью повинуется музыке. Каждое движение отработано до абсолютной безукоризненности.

Лаская своё тело руками, девушка завлекает… искушает…

Повернувшись спиной к Росту, она провокационно наклоняется… упирается ладонями в пол... С битом падает на шпагат, а со следующим – обратно сводит ноги вместе, поднимая бёдра.

Снова и снова…

Полностью отдаваясь своим желаниям…

Рухнув на танцпол, Тая устало переворачивается на спину… Потом на живот…

Кажется, она выжата досуха…

Оператор опускает камеру ниже, снимая её с более близкого ракурса.

А в следующий миг, будто незримые мужские руки подтягивают женские бёдра кверху.

Девушка вынуждена подчиниться…

Стоя на локтях и на носочках ботильонов, она покачивает попой.

Её ноги подкашиваются… Таю ломает…

И вот она вновь на шпагате…

Её позы меняются… Но неизменно одно – изводящая до настоящего исступления страсть.

…тяжело дыша, Тая замирает, стоя на коленях…

…а спустя мгновение, едва передвигая ногами, покидает танцпол…

– У-у-у! – зашумели ребята, и зал утонул в громких аплодисментах.

Выйдя из образа, Тая возбуждённо засмеялась, после чего, чуть распахнув руки, двинулась к Бармалею. Немедленно разгадав её порыв, он поднялся навстречу, и через мгновение они уже дружески обнялись. На мужских губах заиграла весёлая улыбка.

– Как она смогла его уговорить?.. – тёплое дыхание Ули защекотало моё правое ухо.

– Не знаю, – неопределённо мотнула головой, следуя взглядом за Таей: оставив Роста, она присоединилась к ожидающим своей очереди девчонкам в чёрных защитных масках. Обменявшись парой фраз с Полиной, Тая шутливо шлёпнула её по аппетитной попе, полная высокая грудь, спрятанная под тканью бордового топа, тихонько колыхнулась.

Под одобрительные выкрики и хлопки пять танцовщиц вышли в центр зала и расселись на полу, застывая в неподвижности. Тая между тем заняла место рядом с оператором.

Неизменный трек начался заново, и девочки ожили…

Работая синхронно и гармонично, они с лёгкостью привносили в, казалось бы, идентичный танец частичку себя. Не только на эмоциональном уровне, но и на физическом – мастерски видоизменяя некоторые движения.

Например, упав на спину, они неожиданно подняли ноги кверху, составляя тем самым прямой угол к туловищу, а потом, поддержав ладонями поясницу, вытянули ноги в стороны.

Когда они закачали ими словно чашами весов, у меня перехватило дыхание от восхищения:

– Вау! Как эффектно!

Уля не ответила, не отрывая зачарованных глаз от танцпола.

С каждым вдохом огонь жаркого танца разгорался всё ярче и ярче. Воздух становился всё более плотным, вязким, как густой кисель…

И вот Полина отделилась от других девушек и с томным взглядом, по-кошачьи прогнув спину, на четвереньках поползла к Росту. Он лениво закивал, давая понять, что она на верном пути. Уголки мужских губ подрагивали, желая подняться в улыбке.

Ребята вокруг загудели от предвкушения. Многие достали телефоны и включили видеосъёмку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Добравшись до Бармалея, девушка повернулась к нему спиной и мягко опустилась на шпагат, демонстрируя упругие половинки своих ягодиц. Мужчина сел ровнее и, пригнув голову, стал вызывающе разглядывать девушку с максимально близкого расстояния, уделяя внимание мельчайшим деталям её внешности.

– И-и-и! – запищали девчонки, послышался смех – такой дружелюбный и заразительный, что просто невозможно удержаться, чтобы не хохотать вместе со всеми.

Рост расслабленно откинулся на спинку стула. Его глаза заинтересованно заблестели.

Вот же Бармалей!

Полина опять встала на четвереньки, и, приласкав пальчиками мужское колено, бесстыдно повела бёдрами, поддразнивая, приподнимая свою попу как можно ближе к лицу Роста.

– А-а-а! Давай, Поля! – неслись выкрики.

– У-у-у! – подхватили остальные.

Трек подходил к концу, зазвучали последние аккорды… И именно в этот момент Бармалей опустил руку и, ловко цапнув девушку за щиколотку, всё-таки рассмеялся, вскакивая с сиденья. Грохот упавшего стула рассеялся во всеобщем визге и оглушительных хлопках.

⭐ Глава 16. Неблагодарная

Слава

В перерыве Тая ни на шаг не отходила от Роста, не позволяя ему даже сходить за кофе. Зато для этих целей вполне сгодилась безотказная девочка-уборщица, которая уже через несколько минут, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, не знала, как вручить разговорившимся заказчикам невысокие стаканчики в бумажном держателе.

Я же изо всех сил старалась не заглядываться на Бармалея: во-первых, боялась спалиться, а во-вторых… его донельзя довольная физиономия просто выводила меня из себя! Поэтому, не желая рисковать, я решила отвлечься: поднялась с пола и первым делом потянулась, разминая затёкшие мышцы. А затем, отправилась к Полине, находящейся в окружении танцовщиц.

Похвалив девочек за танец, я сама не заметила, как проболтала с ними всё оставшееся время, изредка ощущая на себе чей-то пристальный взгляд. Признаться, мне каждый раз страшно хотелось почесать зудящее местечко между лопаток, но я сдерживалась.

Когда Джони и Мак нетерпеливо затоптались возле танцпола, звуки музыки усилились, и все, как по команде, возвратились на свои места.

Выход ребят сопровождался нестройным шквалом возгласов:

– Ма-а-ак!

– Джони-и-и!

Я непроизвольно прыснула, созерцая их грациозно-ломанную походку на высоченных шпильках. Нет, я наблюдала это не впервые, но сейчас, перед мужчиной весьма мужественной наружности, это выглядело особенно комично.

Мне пришлось оторвать свой взгляд от танцоров, чтобы не пропустить реакцию Роста, но она меня жестоко разочаровала – полный poker face.

Что ж, ещё не всё потеряно!

Бит, и мальчики широким жестом закинули ногу на ногу, опускаясь спинами на пол. Расстегнутая белая рубашка на плечах Макара обнажила подтянутую фигуру с идеальными кубиками пресса.

Лицо Бармалея разом окрасилось в пятьдесят оттенков серого.

Я до боли прикусила щёку изнутри, чтобы не рассмеяться. А в следующий момент меня с двух сторон хлестнули взглядом. Рост – убийственным, а Тая – осуждающим.

Игнор. Причём тотальный.

А как иначе?

«Давайте, мальчики, не подведите» – мысленно направила им свою мольбу, внимательно присматриваясь к происходящему на сцене.

Встав на корточки, ребята широко развели колени и, лениво облизнув свои пальцы, мазнули ими между ног... соблазняя… Или всё же правильнее выразиться – совращая?..

Девчонки громко заулюлюкали.

– О-о-о! – подхватили остальные. – Да-а-а!

Стоило признать, в отличие от Мака движения Джони были более угловатые, хоть и были скрыты свободной футболкой. Но это нисколечко не портило картину: мальчики работали слаженно и в синхроне, поражая нас всех – ну, или

почти

всех – своей удивительной пластичностью.

Я покосилась на застывшего в одном положении Бармалея. Скользнула взглядом по напряжённым скулам, плотно сжатым губам, выдающим истинное напряжение, которое мужчине с видимым усилием удавалось сдерживать.

Вот завидую! Искренне завидую его стойкости!

Я вернула внимание на взмокших от пота парней. Их взгляды стали опасными… похотливыми… Ребята походили на хищников, почуявших запах лакомой добычи. Приземлившись на четвереньки, Джони с Макаром изогнулись, беззастенчиво имитируя бёдрами процесс м-м-м… спаривания.

Рывок за рывком…

Толчок за толчком…

Зал заполнился диким визгом девчонок.

– Уи-и-и!

– Да-а-а! – заверещали все вокруг.

Мои глаза наткнулись на стиснутые до побледневших костяшек кулаки Роста. От мужчины исходила такая волна ярости, что на меня это подействовало не хуже увесистого подзатыльника.

С осторожностью поднявшись, я крадучись двинулась в сторону выхода из зала, краем глаза продолжая следить за танцем.

Резко крутанувшись на месте, парни упали лицом вверх и, отталкиваясь ногами от пола, поползли на своих спинах к Бармалею.

Шум сделался настолько оглушающим, что заложило уши. Меня начало распирать от смеха.

Прижимая ладонь к губам, я добежала до двери и, затормозив, обернулась, чтобы мгновенно пошатнуться от угрозы, сверкнувшей в пронзительном взгляде почерневших глаз.

А вот теперь пора уносить ноги.

Выскочив из зала, я с ходу ломанулась в холл, где едва не снесла двух ничего не подозревающих девчонок, так не вовремя оказавшихся на моём пути. Удерживая в руках гимнастические мячи, они весело и беззаботно о чём-то переговаривались. Правда, лишь до тех пор, пока я не затормозила прямо перед их носами.

Ойкнув, я не растерялась, обогнула девушек по дуге и, оглянувшись через плечо, крикнула:

– Извините!

Практически ворвавшись в безлюдную раздевалку, я нырнула рукой в нагрудный кармашек и нащупала бирку с номером шкафчика. Открыть дверцу с первого раза не вышло: ключ ловко выскользнул из моих суетливых пальцев и шлёпнулся на кафель.

– Блин...

Подняв его, медленно вдохнула и выдохнула, пробуя хоть немного успокоиться и, бинго! – со второй попытки мне всё же удалось справиться с этой, как оказалось, весьма непростой задачей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наскоро переодевшись, я подхватила сумку и, даже не заглядывая в зеркало, тихонько высунула голову из двери: посмотрела направо, посмотрела налево – чисто – и рванула к ресепшну.

– До свидания! – не останавливаясь, кинула ключ на стойку администратора.

Шлёпнув ладонью по кнопке лифта, нетерпеливо перекатилась с пятки на носки. Лифт ехал непозволительно медленно, но к счастью, дождалась я его в полном одиночестве, а через пару десятков секунд, миновав охрану, уже спускалась по ступеням к парковке.

Глава 16.2

– Мерзавец, – улыбнулась, наткнувшись взглядом на свою десятку.

Оставлять его здесь грустить ещё сутки не хотелось, поэтому нужно было что-то решать с ремонтом. Варианта два: вызвать эвакуатор и отвезти машину в круглосуточный сервис, либо обратиться к Коле, и он сам всё организует.

Поразмыслив, достала из сумки ключи с телефоном и направилась к Мерзавцу, попутно набирая номер Резного.

– Слушаю, – раздражённо гаркнул в трубку.

– У-у-у, какие мы сер-р-рдитые! – шутливо прорычала в ответ.

– А, Росинка, – чуть смягчился.

– Я-я-я, – игриво протянула, посматривая на Wrangler Бармалея. Такой же здоровяк, как и его хозяин. – Коль, – перевела глаза на свою машину, – я хотела... – оборвалась на полуслове, заметив на лобовом стекле, под дворником, белеющий клочок бумаги. Резной угукнул, поторапливая меня с продолжением, а я приблизилась к капоту и аккуратно вытащила бумагу, на которой печатными, слегка небрежными, размытыми от влаги, буквами было написано:

«НЕ БЛАГОДАРИ».

В голове тут же зазвучал низкий, с лёгкой хрипотцой голос.

Нейроны в мозгу закоротило.

Не поняла…

Усиленно соображая, я открыла водительскую дверь и, забросив на заднее сиденье сумку, опустилась в кресло.

– Коль, скажи, а можно открыть капот Мерзавца, если нет доступа в салон? – автоматическим движением дёрнула рычаг скорости, проверяя нейтральное положение.

– Можно. Нужна помощь? – Я с недоверием сунула ключ в замок зажигания, повернула, и мотор молниеносно огласил стоянку знакомым рокотом. – Но я уже уехал, поэтому смогу подъехать минут через тридцать, не раньше.

Ошарашенно пялясь на приборную панель, я проговорила:

– Коль, всё, не надо. Я разобралась.

– Не сомневался, – хмыкнул Резной. В его интонации мне почудилась… усмешка?.. Или это откровенный сарказм?..

Телефон в левой руке завибрировал, оповещая о входящем сообщении.

– Спасибо, Коль! Если что, я позвоню. – И, сбросив звонок, открыла видеосообщение от Ули.

Под звуки музыки на экране мелькнула забавная подмигивающая рожица подруги, а затем включилась внешняя камера, являя мне девушку, с ритмичной грацией танцующую перед Бармалеем. В чёрных кожаных леггинсах и топе Кристина напоминала настоящую пантеру… Гибкую и соблазнительную…

Уля отвела камеру от танцпола, позволяя мне разглядеть развалившегося на стуле Роста. На первый взгляд его поза демонстрировала спокойствие и уверенность, но на самом деле, если присмотреться, становилось ясно – мужчина зол. Не сомневаюсь, пока он шарил свирепыми глазами по танцовщице, в его уме рождались и созревали десятки тысяч планов отмщения.

На четвереньках приблизившись к Бармалею, девушка обольстительно улыбнулась и, накрыв его колени ладонями, разместилась между мужских ног. Раздались громкие вскрики, полностью забивающие музыку, а меня вдруг осенило: судя по всему, Кристину приберегли на десерт, она – последняя.

Время!

Пришла пора отсюда смываться.

Поставив запись на паузу, я отбросила телефон на пассажирское сиденье, включила первую передачу и вырулила с парковки.

Возникло ли у меня чувство стыда за свою пакость?.. Ну… разве что самую малость… Да, даже несмотря на его доброе дело.

Я не обольщалась и прекрасно понимала, что Рост отремонтировал мою машину по одной единственной причине – долг за покупку антигельминтика. Хотя, возможно, он решил исправиться, осознав свою неправоту в отношении меня и… моих трусиков.

Я со смешком, повернула на свою улицу.

А я ведь ночью ещё жалела Бармалея. Думала, что если он и вправду фетишист?.. Обсмеяла больного человека…

А выходило, не сильно-то Бармалей и привязан к женскому белью…

Припарковавшись возле дома, я заглушила Мерзавца и заливисто рассмеялась в ладони, поражаясь своей находчивостью.

Не успела переступить порог квартиры, как меня охватила сильная жажда. Уронив сумку на пол, я стянула кроссовки, скинула джинсовку и понеслась на кухню. Щёлкнула по выключателю, единственная лампочка вспыхнула и сразу же погасла.

– Ёпстудей, – шёпотом выругалась я. – Не до тебя сейчас, – махнула рукой.

Лунного света было достаточно, чтобы отыскать грязный шейкер, сполоснуть его в раковине и, сыпанув внутрь две мерные ложки любимых аминокислот, залить их водой. Активно встряхнув содержимое, я с жадностью присосалась к горлышку.

«У меня нет друзей, у меня есть семья»

– услышала, громко глотая коктейль.

– Ка-а-айф, – с наслаждением выдохнула я, оставляя шейкер на стол.

Подойдя к окну, приняла звонок:

– Привет, Лесь! – По стеклу тихонько постукивал накрапывающий дождик. Луна зашла за облако, в комнате заметно потемнело.

– Привет! Завтра в силе, Славик? Едем в приют чистить вольеры?

– Едем… – отчётливо замечая во дворе соседнего дома знакомый силуэт в бейсболке. Не поверив своим глазам, я несколько раз моргнула. Нет, вроде он…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В руках Бармалея виднелись два поводка, удерживающие… питбулей! Этот факт буквально вогнал меня в ступор.

⭐ Глава 17. Послушная девочка

Рост

Отсвет плазмы на стене разгонял по углам ночной мрак, не позволяя тому полностью завладеть пространством. В кабинете стояла густая тишина, сквозь завесу которой прорывалось лишь сонное сопение Брута, свернувшегося на лежанке поблизости.

По правую руку от меня, на невысоком резном столике, возвышалась пузатая бутылка армянского коньяка из коллекции отца, блюдце с нарезанным лимоном и пара хрустальных рюмок, до краёв наполненных тёмной жидкостью. Каминные часы забили ровно в тот момент, когда я резким движением опрокинул первую.

Полночь.

Расслабленно откинувшись в кресле, уронил голову на высокую кожаную спинку и, вытянув ноги, прикрыл глаза. Гонять мысли по лабиринтам прошлого до потери счёта времени – неизбежно и прочно превратилось в мою регулярную ночную привычку, но сначала… Сначала последний, двенадцатый бой. Для отца он срабатывал, как сигнал к действию – поднять рюмку. Одну, не больше. И исключительно, чтобы смазать разговор.

Отец всегда пил медленно, небольшими глотками, смакуя напиток и зажёвывая его сочным ломтиком лимона, отчего у меня всякий раз срабатывал условный рефлекс – рот наполнялся слюной, вызывая на языке оскомину.

– Хороший коньяк нужно пить осторожно, – приговаривал он, вытирая сок с пальцев салфеткой. – Попробуй, потом за уши не оттащишь.

На этом месте я морщился и запивал его малопривлекательное предложение солёной минералкой прямо из горлышка. Никогда не понимал удовольствия – наслаждаться крепким алкоголем.

А потом мы много говорили. Открыто. Прямо. На самые острые темы. Высказывая всё, что думаем и чувствуем. Казалось, для отца не существовало закрытых тем…

Но всё же одна была – наша мать.

Я до того глубоко погрузился в себя, что не сразу заметил, что Брут перестал сопеть. А едва разомкнул отяжелевшие веки, с размаху разбился об уродливую действительность этого мира – отца со мной нет.

Так какого чёрта я каждую ночь выворачиваю душу наизнанку?! Зачем?

Старые добрые времена

миновали, и с этим уже давным-давно следовало смириться.

Только выходило – как-то херово.

И завтра станет только хуже.

Сфокусировал свой взгляд на второй, так и нетронутой рюмке, осушил её одним большим глотком. Горло обожгло огнём, я закашлялся.

– Отрава… – просипел, сжимая ладонями две грозные львиные морды, украшающие подлокотники деревянного кресла – точная копия которого стояла в кабинете у Волкодава.

Воспоминания вчерашнего вечера потекли неспешной рекой вместе с согревающим теплом, мягко разливающимся по телу.

– Какие у тебя намерения в отношении моей дочери? – спросил у меня перед отъездом Борис Эдуардович.

Покосившись на Котёнка, прикорнувшего в моей машине, усмехнулся про себя и, практически не задумываясь, ответил:

– Благие.

Он развернулся, впиваясь пристальным взглядом в мои глаза.

– Не ошибись доро́гой, Ростислав Романович. Цена будет смертельно высока.

– Я понял, – кивнул без тени улыбки.

– И займись её машиной, – добавил он через плечо, направляясь к крыльцу.

Следит.

Не он лично, а кто-то по его распоряжению.

Первый же, кто пришёл на ум – тот сторожевой пёс… Никола, если мне не изменяет память.

Раздалось глухое рычание, Брут настороженно поднял голову. Я нахмурился прислушиваясь.

В дичайшей тишине щелчок замка входной двери ударом грома встряхнул всё пространство. А следом донёсся пьяный женский смех.

Брут с лаем рванул из кабинета.

Поднявшись из кресла, я привычным движением пригладил бороду и направился в прихожую.

– Бру-у-у, хватит! – заливисто рассмеялась сестра, пока тот, бросаясь и неистово виляя хвостом, пытался лизнуть её в нос. – Не бойся, Вась. Он не укусит, – успокоила она подругу, напряжённо вжимающуюся спиной в дверь.

– Я бы не был так в этом уверен, – со скепсисом произнёс я, за что тут же получил укоризненный взгляд от Рады. Улыбнулся, наблюдая бурную радость Брута: – Соскучился.

– Скучал, Хвостик? Скуча-а-ал, – защебетала сестра, наклонившись. Потрепала пса по голове. – Бру, ты мне платье порвёшь! – воскликнула, перехватывая его передние лапы и отталкивая от себя. Чешуйки блестящего короткого платья сверкнули золотом в свете софитов. – Хватит! – уже строже сказала она, предостерегающе выставив ладонь. Брут послушно закружил в полуметре, а девушка пошатнулась, переходя в неустойчивое положение, но вовремя упёрлась рукой в стену.

Шагнув ближе, придержал сестру за спину.

– Запуталась в ногах? – не смог сдержать усмешки.

– Три раза ха. И два раза ха-ха, – отразила ворчливо и, обняв за корпус, уткнулась лбом в моё плечо. – Привет.

Брут подошёл к Василисе.

– Ой! – отскочила она в сторону. Пёс раздражённо рыкнул, явно недовольный её поведением.

– Стой смирно, – жёстко предупредил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Брут снова приблизился, деловито обнюхал тонкие пальцы, острые колени, туфли на шпильке и, фыркнув, потерял к девушке интерес. Медленно переставляя крепкими лапами, отправился к миске с водой.

– Надеюсь, Тихон в курсе, где ты?

– А если нет? – ощетинилась Рада, пробуя отстраниться. – Выгонишь?

– Глупая, – намертво прижал к себе. – Это и твой дом.

– Хорошо, – расслабилась в моих руках. Где-то громко заиграла мелодия мобильника. – О, материализовался, – фыркнула сестра. – Пожалуйста, будь душкой, – тихонько шепнула мне на ухо и, чмокнув в щёку, полезла в сумочку. Достав телефон, она приняла видеозвонок и, постукивая каблуками, скрылась в кухне.

Глава 17.2

Я перенаправил свой взгляд на её подругу, которая уже вертелась перед зеркалом. Пробежался глазами по её худенькой фигуре в красном обтягивающем платье. Будто почувствовав моё внимание, Василиса огладила ладонями свои бёдра, мазнула по гладким, мерцающим блёстками плечам, скользнула пальцами по коротким светлым волосам. В отражении мелькнул её хитроватый прищур.

Нагнувшись, девушка потянулась, чтобы снять туфли: ткань на её заднице натянулась до предела, обрисовывая очертания тугих ягодиц.

– Нет. Не разувайся. Из-под пола дует.

– Слушаюсь и повинуюсь… господин, – захмелевшим голосом весело ответила она, выпрямляясь и поворачиваясь ко мне лицом.

– Послушная девочка, – криво ухмыльнулся. Её чёрные глаза заблестели. Губы растянулись в улыбке.

– У тебя уютно, – осмотрелась Василиса.

– И что?! Не твоё дело… – долетели до нас препирания Рады и Тихона. – Да пошёл ты! Придурок! – разговор на повышенных тонах перерастал в крики.

– Располагайся, – жестом пригласил девушку пройти налево. – Можешь занять любую свободную комнату. – И дождавшись от неё кивка, двинулся по коридору.

Войдя в спальню, стянул с себя футболку с джинсами, откидывая их на стул, и ушёл в ванную.

Подставив плечи и спину под упругие тёплые струи воды, заботливо массирующие кожу, я опустил голову, стараясь ни о чём не думать. И всё же одна мысль по-прежнему маячила на заднем плане сознания.

– Отр-р-рава, – без злобы прорычал в полный голос, вспоминая сегодняшнюю выходку Ростиславы.

Рассчитывала оскорбить? Не прокатило.

Но её ответку я заценил. Ухмыльнулся, вспоминая, как отлично смотрелись трусики девчонки на ручке её же двери.

– Выпорю, – предвкушающе оскалился.

Заслужила.

И пусть она не проронит ни слезинки, хорошая порка пойдёт ей только на пользу.

Во благо…

Затащить Котёнка в свободный зал. Перекинуть через колено. Задрать её длинную бесформенную футболку, спустить тонкие, почти прозрачные штаны вместе с бельём, обнажая идеальную молочно-белую кожу и, опустив одну ладонь ей на поясницу, второй – увесисто пройтись по мягким женским ягодицам. Раскаляя их до алого свечения.

А после овладеть.

По своим правилам.

В паху заломило от напряжения.

Рыкнув, широко расставил ноги, упираясь руками в стену. Прикрыл глаза. Память подкинула, как вчера в том же самом фитнес-зале девчонка сладко кончала на мои пальцы. И сколько бы Котёнок не держала лицо, сколько не старалась проецировать полное равнодушие, вызов, присущий её натуре, что до рези в глазах сверкал в синих дерзких турмалинах, как и аромат чистого возбуждения, до краёв заполняющий мои лёгкие, откровенно выдавали её личную тайну.

Я на секунду зажмурился, отфыркиваясь от воды, попадающей в рот, а затем потянулся к мочалке из сизаля, намылился и, быстро ополоснувшись, выключил душ. Насухо растерев тело полотенцем, вернулся в спальню.

– С лёгким паром, – прозвучал вдруг тихий женский голос за моей спиной. До сих пор удерживая в руках влажное полотенце, я остановился возле кровати и медленно развернулся: в углу, в небольшом кресле расслабленно сидела Василиса.

– Заблудилась, милая? – нырнул взглядом в вырез бежевого халата, откуда выглядывало соблазнительное красное кружево в тон её туфлям. Похоть тягучим раскалённым металлом потекла по венам.

Проигнорировав мой вопрос, девушка плавно поднесла руку к губам, закинула ногу на ногу, слегка качнула носком, отчего полы халата распахнулись, открывая вид на стройные женские бёдра. В полусумраке комнаты вспыхнул синий огонёк электронной сигареты, и Василису окутало облако дыма. Пространство наполнилось специфическим запахом.

Я поморщился и под пристальным взглядом девушки неторопливо приблизился. Не стесняясь наготы, отшвырнул полотенце на стул к одежде.

– Здесь не курят.

Её взгляд прилип к моему возбуждённому члену.

– Прости, – покорно мурлыкнула Василиса и, сев ровно, отложила сигарету на столик.

Ухмыльнулся на её послушание и подошёл вплотную: её лицо оказалось чётко напротив моего паха.

Наклонившись, дал себе волю, запуская левую ладонь под ворот халата. Стиснул маленькую грудь и разом почувствовал какое-то внутреннее неудовлетворение, вместе с тем, замечая в чашечке бюстгальтера блестящий край резинки.

Скользнул выше, к шее.

Зарылся пальцами в короткие светлые волосы… И снова смутное разочарование.

Отрава.

Блаженно закатив глаза, девушка откинула голову назад и прикрыла веки.

– Так зачем ты здесь? – жёстко спросил я, смотря на неё с высоты своего роста.

Василиса открыла глаза, кончик её языка юркнул между пунцовых губ.

– Хочу тебя. Так же, как в прошлый раз…

Резко подавшись вперёд, обхватил второй рукой её подбородок, и, сжав пальцами щёки, притянул ближе.

– Не люблю запах жжёной резины, – выдернул из лифчика презерватив, отбрасывая его на столик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Девочки

❤

Если книга вам нравится, подарите ей ★ Мне будет очень приятно!

ОТСЛЕЖИВАЙТЕ меня, чтобы ничего не пропустить и быть в курсе новостей!

Вы вдохновляете и помогаете мне творить!

С любовью, Ваша Ольга Лучезар

Всё побеждает любовь

❤

(Amor omnia vincit)

⭐ Глава 18. Будь, что будет!

Слава

– Удивительно, насколько легко он нашёл общий язык с папой, – недоумевала я, наслаждаясь сладким латте из бумажного стаканчика.

– В отличие от Фунта, – улыбнулась Олеся, умело маневрируя в потоке машин. – Подвинься, не будь гондоном! – нетерпеливо посигналила, чтобы ей освободили дорогу.

– Лесь, не спеши, – попросила, щурясь от ласкового утреннего солнца.

– Да, блин! Сам не едет и другим не даёт, – пожаловалась подруга. – Значит, твой Бармалейка отлично держался, – вернулась она к прежней теме разговора.

– Да, вполне достойно. По крайней мере, не корчил из себя невесть что.

«И не пасовал при неудобных и каверзных папиных вопросах» – признала про себя, механическим движением ставя горячий кофе в подстаканник.

– И вообще-то он не мой, – проворчала.

Олеся перестроилась в правый ряд и, остановив свой красный MINI Cooper перед светофором, повернулась ко мне.

– Слушай, – отвела ото лба светлые кудряшки, – ну, на видосах у Ули он выглядел просто огромным. Мощным. Я бы могла сказать, идеально красивым, но его лицо… Эти рубцы… Не знаю, есть в них что-то безобразно отталкивающее.

Рубцы?.. Его изуродованная кожа совершенно не вызывала у меня неприязни. Ни капельки. Стоило признать, что при всём его дурном характере, Рост очень привлекательный мужчина.

– Я их даже не замечаю, – пожала плечами, скользнув рукой по бедру в рваных джинсах. Олеся хмыкнула, трогаясь с места. – Что? – засмеялась я.

– Вкрашилась?[1] – повернула направо.

– Ещё не хватало, – фыркнула. – В такого говнюка! – Мы дружно прыснули со смеху.

– Тоха сказал…

– Ты и брату своему показала?! – перебила я и стыдливо прикрыла лицо ладонями.

– А что тут такого? – искренне удивилась подруга. – Короче, Тоха сказал, что за такие приколы он для начала догнал бы тебя…

– Пулей, – вспомнила его военный позывной «Пуля».

– А потом бы открутил голову, – посмеиваясь, закончила она.

– И больше он ничего не добавил? – не отнимая рук, растопырила два пальца, поглядывая на Олесю одним глазом.

Она довольно кивнула.

– Не бойся…

– … воин женщину не обидит, – завершили в один голос известную нам обеим поговорку Антона и снова рассмеялись.

Когда впереди показалась табличка «Центр помощи бездомным животным «Любимец»», подруга снизила скорость и, свернув к одноэтажному желтоватому зданию, въехала на небольшую пустынную парковку, располагающуюся прямо под окнами приюта.

– Я так и не поняла, ты с отцом-то помирилась в итоге? – заглушила мотор.

– Да, – расплылась в улыбке, но тут же сникла, вспоминая беременную Аню.

– Вот и правильно, Славик! Зачем ругаться? Так хоть денег тебе подкинет…

– Да не нужны мне его деньги! – взвинтилась я, остервенело дёргая ремень безопасности. – Сама заработаю! – рявкнула. – Образование есть, жильё – тоже. Зоомаркет. У меня всё получится!

– Конечно, – наклонившись, мягко сжала моё предплечье. – Не обижайся, Славик, я в тебе не сомневаюсь. Но, если честно, зная твоего отца, мне как-то с трудом верится, что он так легко смирился с твоим уходом из дома и отказом от его обеспечения. И твоего отца можно понять.

– Его понять?! – отстегнула, наконец, этот чёртов ремень. – Ты серьёзно? – выпучила глаза на подругу. – А меня понять? Меня понять нельзя что ли?!

Олеся вздохнула и с улыбкой покачала головой:

– Ты, как колючий ёжик, Славик. Вот честно.

– А ты прямо, как папочка. Вычитываешь меня, – нахохлилась я, потянувшись к ручке двери.

– Даже ещё не начинала, – усмехнулась мне в след.

Покинув салон, мы открыли багажник, подхватили по коробке с зоотоварами и отправились к крыльцу.

– Славик, я тебя понимаю, правда, – на ходу продолжила свои нравоучения Олеся, не забывая по-свойски толкнуть меня плечом. – Не ругайтесь. Как там писал Карнеги: «Пользы от этого никому никакой, а вред – очевиден».

– Доброго утречка, девчат! – встретила нас при входе работник приюта.

– Доброго! – воскликнули в ответ.

– Вы нас встречаете, Светлана Вячеславовна? – обрадовалась подруга, пожилая женщина заметно сконфузилась.

– И вас тоже, – кивнула.

За спиной зашуршали колёса, и мы с Олесей развернулись, наблюдая за подъезжающей тентованной газелью. Подняв в воздух столб пыли, машина затормозила ровно напротив нас, после чего из кабины на землю спрыгнули двое мужчин. У меня запылали щёки: среди них неожиданно оказался хорошо знакомый мне сотрудник оптовой базы – тот самый, который помог сориентироваться на складе, когда я со всех ног улепётывала от Бармалея… без трусов.

– Здравствуйте! – широко растянула губы Светлана Вячеславовна, демонстрируя, насколько важные гости прибыли, и, как козочка, преодолев пару ступеней, засуетилась возле кузова. – Девчат, проходите-проходите, там Танюша вас проводит! – крикнула уже нам, пока мужчины откидывали борт с тентом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ага, – согласилась я, и через пару минут мы уже водрузили коробки на старые школьные парты в холле.

– Надолго к нам? – послышался голос ветврача.

– Привет, Тань! На пару-тройку часов, – ответила Олеся, приближаясь к аптеке, где в окошке маячила светлая макушка девушки.

– Знаешь, твой Буй опять прибежал, – пожаловалась она, упираясь локтями в прилавок.

– Вот же! – не сердито, но с досадой сказала подруга. – Сейчас поговорю с ним.

– Поговори-поговори, уже третья семья, а ему всё что-то не так, – бормотала нам в спину.

Заглянув на десять минут к котятам с кошками, мы миновали узкий коридорчик и вышли на улицу. По кругу двора стоял ряд просторных вольеров. По обыкновению, большинство собак тут же вскочили со своих мест, бросились на дверцы, заскулили, отчаянно скребя когтями по прутьям. Буй и ещё несколько псов – даже ухом не повели.

– Ты держи двери, Славик, а я буду чистить, – предложила подруга. – Так будет быстрее.

Глава 18.2

Управившись за полтора часа, мы промыли все миски и, разложив их на траву под тёплые солнечные лучики сушиться, отправились выгуливать Буя с Дедом – старым неповоротливым псом.

К тому моменту, как мы с Олесей всё закончили, Светлана Вячеславовна с Татьяной уже приступили к обеду в своей крохотной коморке.

– Приятного аппетита, – пожелали мы, так и не войдя в комнату.

– Спасибо, девчат! Всё, готово дело? – улыбнулась женщина.

Ответить не успели, потому что я вдруг вспомнила:

– Совсем забыла! Мы же ящик привезли! Сейчас принесу.

Вернувшись в приют с пластиковым ящиком для пожертвований в руках, грохнула его на парту. Светлана Вячеславовна ловко открыла замок ключом и, пересчитав все купюры, оформила Акт.

– Мелочь, как обычно оставим, – объяснила она. – Вот бы все хозяева́ были такие честные, – убирая деньги в полиэтиленовый розовый пакетик.

– В смысле? – не поняла Олеся.

– Не доносят до нас деньги, девчат. Копейки собираем в основном. – Я нахмурилась. – Да, Славочка. Они думают, мы дураки тут.

Вспыхнувшая догадка обожгла сознание своей возможной вероятностью. А что, если Рост из-за этого и не захотел класть деньги за антигельминтик в ящик?.. Что, если решил, будто я делаю так же?..

Последнее о чём я думала тогда – это о мотивах его поведения. А сейчас такие подозрения Бармалея показались мне вполне реальными, имеющими под собой почву.

И уже на выходе, скользнув взглядом по мешкам с кормом, упаковкам с памперсами и наполнителями, заметила:

– Сколько вам всего привезли, Светлана Вячеславовна.

– Да-а-а, это нам помогает Савранский Ростислав Романович, Славочка. Такой хороший, отзывчивый мужчина!

– Кхе-кхе… – позади меня раздалось негромкое покашливание подруги.

– Такие… неравнодушные люди – это настоящая находка, – со знанием дела заявила я, прежде чем попрощаться с женщиной.

– Удачи, девчат! Приезжайте, – пригласила она напоследок.

– Обязательно, – заверила её Олеся, спускаясь с крыльца и откровенно сдерживая смех.

Поравнявшись, легонько пихнула подругу локтем в бок, та ответила тем же, мы разом прыснули. Перекидываясь шутками, приблизились к машине и, усевшись в салон, медленно отъехали от приюта.

– Тебя в магаз? – всё ещё посмеиваясь, уточнила девушка перед выездом с территории. Я согласно кивнула.

Уставившись невидящим взглядом на проплывающие за окном городские пейзажи с бесконечными потоками автомобилей и вечно спешащими по тротуарам прохожими, я кусала губы, ругая себя за непредусмотрительность. Вот что мне стоило проглотить выходку Роста с трусиками? Ну, вернул и вернул – и отлично. И замечательно! В сознании калейдоскопом замелькали вчерашние приключения.

С досадой вздохнула, отчётливо представляя, какие неизгладимые впечатления оставили у него неистовые танцы мальчиков.

– Славик, заходить не буду, ладно? Уже опаздываю к зубному, – предупредила Олеся, сворачивая на нужную улицу.

– Конечно, Лесь, езжай. Не паркуйся, останови вот здесь, – жестом показала на свободное местечко между двумя машинами. – Удачи! – звонко чмокнула её в щёку, как только она притормозила.

– Охрененной выручки! – бросила мне вслед.

В зоомаркете первым делом накормила оголодавших котят: малыши цеплялись своими маленькими лапками за пластиковый цилиндр шприца так, словно боялись, что его кто-то отнимет.

– Непоседы вы мои, – приговаривала я с улыбкой, поглаживая пальцем по пушистой головке. – И как можно от вас избавиться?.. – припомнила жестокие слова Бармалея. На секунду задумалась.

А что если посмотреть на них двояко? Возможно, Рост имел в виду что-то иное?..

Нет, с какой стороны не посмотри, его фраза просто отвратительна!

– Ой! – от злости чуть сильнее надавила на рукоятку поршня, и ряженка потекла мимо рта серого котёнка. Подхватив влажную салфетку, наскоро вытерла ему мордочку и аккуратно опустила обратно в коробку.

Хотя… – снова ушла в свои мысли, – при всей своей нелюбви к кошкам, он, очевидно, больше тяготеет к собакам. Это может сыграть мне на руку. Расскажу ему во всех красках и подробностях о собачьих боях, и он обязательно проникнется – уж я постараюсь! Тем более, у него две собаки такой же породы. Бармалей просто обязан понять и… помочь!

Остаток дня я старалась не расплескать на покупателей и окружающих свою нервозность, а возвращаясь в сумерках вечера домой, не оставляла попыток проработать хоть какой-никакой план по своей реабилитации в глазах Бармалея.

Оказавшись дома, поставила на пол коробку с малышами и сразу подошла к кухонному окну. Глаза мгновенно приковал двухметровый забор из тёмно-зелёного профнастила, за воротами которого вчера, после короткой прогулки, скрылся Рост с собаками. К сожалению, это единственное, что мне удалось рассмотреть сквозь листву высоких деревьев во дворе.

Сосед.

Сграбастала шейкер со столешницы и развела в нём порцию аминокислот.

– Итак, – присела на край диванчика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Хорошая новость в том, что у Бармалея есть питбули. Но есть и плохая – ничего дельного на такой неблагоприятной для меня почве не родится. Значит, её нужно удобрить… А что? С папой это всегда срабатывало.

Поэтому не надо откладывать в долгий ящик и ждать у моря погоды. Тянуть кота за хвост ни к чему, надо брать быка за рога! Вспоминала я всё подряд, подталкивая себя к действиям. Правда, потом вдруг вспомнилось – утро вечера мудренее… Это я порывисто отбросила, как нечто ненужное и затолкала подальше, чтобы не сбивало с настроя.

В конце концов, за спрос не бьют в нос. Да!

И пусть я внутренне сомневалась в положительном исходе, однако…

– Будь, что будет! – воодушевлённо воскликнула я и, хитро прищурившись, отправилась на дело.

______________________________________

[1] На молодёжном сленге означает – влюбиться.

⭐ Глава 19. Прямое отношение к прошлому и косвенное – к настоящему

Рост

Чуть ранее

– Отр-р-рава, – прорычал, заканчивая свой рассказ.

– Хм… – послышалось глубокомысленное, а затем последовала долгая пауза. Прерывать её не стал. Отвернулся от огромного панорамного окна, сдвинул пригласительное на свадьбу ближе к краю стола и, привычным движением потирая бороду, принялся наблюдать за манипуляциями Карины. Смахнув ножом с доски нарезанные апельсины и лимон, она ловко бросила в кастрюлю горсть специй и сунулась в кухонный ящик за длинной деревянной ложкой. Дурманящий аромат пряностей и цитрусов мгновенно наполнил дом, заставляя меня то и дело сглатывать слюну и дышать полной грудью.

– Хм!.. – гораздо громче изумилась девушка, не переставая помешивать глинтвейн на плите.

Я усмехнулся, неторопливо встал из-за стола и подошёл к ней сбоку.

– Ещё что-то скажешь? – опершись обеими руками на столешницу, улыбнулся, пристально разглядывая мимику её лица.

Каждый раз удивлялся, насколько быстро между мной и Кариной установились дружеские отношения. Никогда бы не подумал, что способен на это. Всегда казалось, что дружба мужчины и женщины априори невозможна, поскольку нас создали для иного. Но если таковая и существует, то по ходу, это именно она. Иначе, как объяснить моё стремление услышать мнение Карины? Прислушаться к её тихим словам, даже если они идут вразрез с какими-то моими мыслями? Больше всего меня привлекало в этой девушке умение правильно понять ситуацию. А для этого необходим ум вкупе с опытом и логикой. Именно эти качества я ценил в людях превыше остального. И думаю, именно по этой причине меня подкупала её прямолинейность – не чрезмерная, или обжигающе грубая. Нет. Скорее, по-настоящему естественная и на редкость честная.

Полковнику повезло.

Хотя с ним по-другому и нельзя.

– Видимо, ты чем-то сильно её задел, Рост, – в её голосе послышалась лёгкая улыбка.

– Не исключено, – допустил я и оттолкнулся от столешницы. – Долго ещё?

– Пару минут, – отозвалась, позволив себе короткий взгляд за окно, где в лучах полуденного солнца засеребрилась Audi. Карина мягко улыбнулась себе под нос.

– Мамочка... – в кухне послышался тонкий детский голосок, и последующие слова слились для меня в единое мурлыканье.

– Сходите во двор к дяде Славе, котёнок... Он поможет. – Никита захныкал. – Рост, прости. – И не дожидаясь ответа, девушка вышла.

Вернувшись буквально через пару минут, она суетливо отыскала прихватки и потянула кастрюлю на себя, чтобы переместить на заготовленную плетёную подставку.

– Привет, мальки! – раздалось из прихожей, Карина отвлеклась.

– Ай! – горячая кастрюля полетела на пол.

– Кара… Осторожнее! – Слава кинулся вперёд. Грохот резанул по ушам. Я подорвался со стула следом, в последний момент успевая дёрнуть девушку на себя и прикрыть собой от кипятка.

Полковник резко вырвал её из моих рук.

– Не ошпарилась?! – встряхнул за плечи, взволнованно осматривая с ног до головы. – Кара! – заорал. Девушка замотала головой, её губы затряслись. – Ну, не плачь, – на секунду крепко прижал женскую голову к своей груди и поцеловал в макушку.

Я облегчённо вздохнул, поднял кастрюлю и поставил в раковину.

– Обидно до соплей, – с досадой пробормотал Слава, взирая на кровавую лужу с разлетевшимися ошмётками напитка.

Я засмеялся.

Карина фыркнула, высвобождаясь из объятий будущего мужа:

– Сейчас ещё сварю.

– А мы пока потолкуем, – качнул головой полковник в сторону кабинета. – Не вздумай сама снимать, – предостерёг девушку. – Позови меня.

– Позову, – кивнула. – Как будет готово. Я буду осторожна, не отвлекайтесь.

– Глупости не оплетай, – отмахнулся и тут же строго добавил: – Позови.

– Хорошо, – улыбнулась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 19.2

* * *

– Шкуру с них снимут – и смелости сразу поубавится, – с равнодушием в голосе высказался я. Полковник полоснул по мне острым, как лезвие, взглядом.

– Слав, – подался вперёд, упираясь руками в подлокотники, – а что ты так за них топишь?

– Да плевать я хотел на этих дворянских отпрысков! – гаркнул он, шарахнув ладонями по разделяющему нас столу. – Я хочу только одного! Чтобы Сергей не лез в это дело! – пролил свет на свои истинные мотивы. Я расслабленно откинулся на спинку кресла.

Лёгкий стук в дверь кабинета прервал наш разговор. Напружинившийся, будто перед прыжком, полковник шумно выдохнул и с укором взглянул на Карину, удерживающую небольшой поднос с двумя глиняными кружками, над которыми вился пар.

«Ослушалась» – ухмыльнулся про себя.

Девушка молчком приблизилась, расставила перед нами горячий напиток и, улыбнувшись, вышла, не забыв тихо притворить за собой дверь.

Я поднёс чашку к носу. В ноздри хлынул насыщенный запах глинтвейна. Жадно отпил.

– Слав, ты же знаешь, что моя семья уже не имеет прямого отношения к боям, – напомнил я.

– Вот как? – в удивлении приподнял он брови. – Интересно… А разве семья зятя – теперь не твоя семья?

– Гривасы – семья Рады. Не моя, – возразил с нажимом, уставившись в серые глаза друга. – Моя семья – это мой… – запнулся, едва не упомянув по привычке отца, – моя сестра.

Полковник отхлебнул из своей кружки и задумчиво причмокнув, усмехнулся:

– Что ж, тогда с твоего позволения, я зайду с другой стороны.

Показалось, Слава в эту минуту получает от нашего общения какое-то особое удовольствие, пытаясь докопаться до корней моей несговорчивости.

– Попробуй, – ухмыльнулся.

– Помнится, между тобой и Тихоном существует устная договорённость касательно тендера на аренду земли под твоё производство. Пусть она предварительная. Но всё же. – Я кивнул. – Вот видишь, в отличие от тебя, твой зять, судя по всему, считает тебя своей семьёй.

А как же!

– К чему ты клонишь, Слав?

– А вот к чему, Рост. Как думаешь, сможет тебе помочь Тихон, если он вдруг лишится своих полномочий? Ты же понимаешь, что если факт его, как ты сказал,

прямого отношения

к организации боёв придать огласке, то твоего зятя попросту сместят с поста. Без возможности вернуться обратно.

Я выругался про себя, сделал ещё один глоток глинтвейна и внимательно посмотрел на полковника.

Чёрт подери, кто бы знал, как мне не хотелось соваться в это осиное гнездо!

– Серёга слишком много знает и далеко не дурак, чтобы…

– Да он вообще

всё

знает! – грубо перебил Слава и недовольно поморщился. – А вот его самонадеянные друзья в полном неведении, чьи шеи обмотает верёвка из клубка, который они так торопятся размотать. И Сергей за них горой! – Он глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: – В общем слушай. Только пойми меня правильно. Ждать, когда их по очереди вздёрнут, я не собираюсь. Поэтому, когда придёт время, буду действовать так, как посчитаю нужным. Тебя я предупредил.

Ответить не успел, по дому прокатился звонкий детский плач, сливающийся с женским причитанием. Друг нахмурился и широкими шагами покинул кабинет, я за ним.

– Что стряслось? – громыхнул полковник, ощупывая взглядом сначала Никиту, а после Карину, замершую посреди прихожей с младшим на руках. Я заметил, что левая штанина его зелёных джинсов намокла.

– Зоря хотел Урана угостить зефи-и-иркой. А он его укуси-и-ил… – удалось разобрать из надрывного рёва Никиты, прилипшего к ноге матери.

Удивительно, но сам Назар лишь пару раз хлюпнул носом, стойко сдерживая слёзы, выступившие в уголках светлых мальчишечьих глаз.

Мужик. С характером.

– Котёнок, – прозвучало взволнованно. – Уран уже старенький, ему нельзя сладкое. Я же столько раз просила вас не подходить близко к будке!

– Так, поставь его на ноги, – нетерпеливо скомандовал Слава, девушка тотчас исполнила. – Снимай штаны! – обращаясь к Назару.

Никита жалобно всхлипнул и притих.

– Что?! – с испугом пискнула девушка, дико вытаращивая на него глаза. Причём вместе с детьми.

Я не смог сдержаться и рассмеялся, представляя, что они уже себе надумали и какую картину нарисовали. Карина смешно насупилась и бросила на меня быстрый взгляд исподлобья.

– Я осмотрю место укуса, – спокойно прояснил всем Слава и, глянув на Карину, добавил: – А вы с Никитой принесите аптечку.

– Хорошо, – прошелестела она, отцепила от себя детскую ладошку и отправилась с сыном вглубь дома.

– Я теперь стану бешеным, да, дядь Слав? – спросил Назар, расстегивая ширинку, и, стянув джинсы, плюхнулся на коричневый кожаный диван.

– Нет, Назар. Уран привит от бешенства, поэтому ты не заболеешь, – опустился перед ним на корточки, а в моей голове зазвенели слова Ростиславы: «Не забудь вколоть себе вакцину!». – Тем более, – приподнял ногу, рассматривая обширную гематому на икре, – он тебя только прикусил зубами. Крови нет. Хорошо, что на тебе были штаны. Одевайся, – подмигнул пацану, на что тот робко улыбнулся и протянул к нему тонкие ручонки. Слава наклонился вперёд и прижал его к себе. Я улыбнулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Пойдём, скажем маме, что аптечка уже не нужна, – шепнул ему на ухо, и руки мальчонки соскользнули с мужской шеи. Подтянув штаны, он вскочил с сиденья и вприпрыжку помчался по заданному курсу.

⭐ Глава 20. Уличные разборки

Рост

За обедом в столовой меня с неподдельным интересом расспрашивали о скандальной славе питбулей, что вызывало саркастическую улыбку.

– Знаешь, как говорят: «В собаке как бы отражается дух, который царит в семье. У злобных людей злые собаки, опасен хозяин – опасен и пёс»[1]. В некотором роде так и есть, но по моему мнению – только отчасти. Потому что настоящий питбуль всегда уравновешен. Например, мой отец никогда бы не одобрил злобную собаку в качестве производителя. Он считал агрессию к людям одной из самых важных негативных черт этой породы, равно как и робость.

– Робость? – удивлённо переспросила Карина, поставив посередине стола домашний пирог. Пацаны заёрзали на стульях, переглянулись и, схватив по пышному куску, унеслись на улицу. Входная дверь громко хлопнула.

– Будьте под окнами, чтобы я вас видела! – крикнула им вслед девушка, но те, уверен, не услышали ни слова.

– Да, застенчивые питы встречаются довольно часто, – мы с полковником слаженно, как по команде, потянулись к центру стола.

Девушка на минуту задумалась, а я, прихлёбывая мелкими глотками капучино, сам не заметил, как прикончил приличный кусок творожного пирога с вишней.

– Рост, про агрессию – понятно, а робость… Что же в этом плохого?

– Ты хочешь видеть вместо своей собаки только пару горящих жёлтых глаз в глубине конуры? – И, не дав ей ответить, тут же продолжил: – А вытаскивать её из будки как будешь? За цепь?

– Ты сказал, что твой отец был против таких собак, а значит, к вам они не попадали, – с улыбкой сделала вывод девушка и отпила чай из чашки.

– Не совсем так, – я потянулся за добавкой. – Да, отец считал это проблемой. Но всё-таки в одном случае он сделал исключение. И никогда не пожалел об этом.

– Расскажи, – женские глаза загорелись.

– Так, – встал из-за стола Слава, обращая всё наше внимание на себя. – Я в гараж. Никак не переобуюсь на летнюю резину. Тачку только забрал из сервиса.

– Я помогу, – с набитым ртом проговорил я.

– Давай, – кивнул полковник и двинулся на выход. А Карина, подперев щёку рукой, стала ждать, когда я прожую и начну рассказывать.

– Килли – по-настоящему выдающийся экземпляр. Она просто не могла не попасть в число наших производителей: её гены необходимо было сохранить. Эта собака проявила себя в соревнованиях и имела безукоризненных предков. В их родовой линии отсутствовали застенчивые представители. Кроме Килли, конечно. Она – единственная.

Девушка смотрела мне в глаза и молчала. Я вопросительно приподнял брови.

– Рост, честно говоря, я уже пообещала мальчишкам щенка питбуля, – выпрямилась. – А сегодня с Ураном прям, как знак какой-то!

– Как там?.. – принялся вспоминать. – Глупости не оплетай, – усмехнулся. Карина рассмеялась. – Питбуль очень общительная, жизнерадостная собака. Она великолепно уживается со всеми членами семьи. Поэтому пит станет отличным компаньоном, – выдержал паузу и затем добавил: – При соответствующем воспитании, конечно.

– Всё равно сомневаюсь… – тихо призналась.

– Мой тебе совет – решайся. – И поднявшись, бросил: – Тебе помочь?

– Нет-нет, спасибо, – отказалась девушка. – Иди.

Провозившись с полковником в гараже несколько часов, мы поужинали на открытой веранде, и я уехал во «Властелин», где, убившись на тренировке ног, принял душ, переоделся и, разместившись за стойкой фитнес-бара, перекусил, переговариваясь с барменом.

Вскоре в вечернем небе за окном сгустились тяжёлые свинцовые тучи, сверкнула огненная молния, подул сильный ветер. Я не стал ждать, когда разразится гроза, и хлынет дождь: подхватил сумку-дафл и, спустившись на лифте, покинул спортивный комплекс.

На улице совсем потемнело, и едва я выехал со стоянки, как шквал воды ударил по лобовому стеклу, прогремел раскат грома.

К удаче, дорога до дома не заняла у меня много времени. А подъезжая, я вдруг разглядел возле ворот небольшое скопление людей. Перед глазами замелькали фигуры, завязалась потасовка.

С разгона вырулив на обочину, я въехал в кусты и даванул по тормозам. Стоило опустить стекло, как сквозь монотонный шум ливня и рокот работающего двигателя послышались выкрики.

Заглушив машину, я, голос за голосом, начал распознавать, кому они принадлежат: Рада, Тихон, Тарас и… Ростислава?

– Что за херня? – нахмурился, потом зачем-то вытер капли с лица и, хлопнув ладонью по поясу, проверяя чехол с телескопической дубинкой, выбрался из джипа.

Футболка враз промокла, струи дождя стегали по лицу, но сейчас, приближаясь к этому сходбищу, меня мало волновало подобное.

На улице послышался звонкий шлепок. Ростислава пронзительно заверещала, и Гривас-младший атаковал своего брата – драка возобновилась.

– Эй! – прикрикнул, кидаясь к ним.

– Хватит!!! – завопила Рада. Рыдающая, в грязном мокром платье, она топталась вокруг них, явно не решаясь подойти ближе. Зато Котёнок, словно отважный маленький питбуль, бросилась на Тихона, обрушивая на его спину череду ударов своими кулачками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Геймовая девочка.

Глава 20.2

– Харэ! Завязывайте! – гаркнул, крепко сжимая мужские плечи, и занял позицию между братьями, тем самым прерывая их стычку.

По дороге в оба направления проносились машины, изредка сигналя и щедро обдавая нас веером крупных брызг из-под колёс.

Тарас, направив полный ненависти взгляд на своего братца, гулко сглотнул поток воды, стекающий ему в глотку, и прохрипел:

– Вот ты мразота.

– Иди на х*й! Эта сука – моя жена! – взревел Тихон и снова дёрнулся вперёд, пихнув и меня. – Забыл… брат? – неприязненно скривился.

– Харэ, я сказал! – обрубил, грубо расталкивая их в разные стороны. Мужики по инерции отступили друг от друга. Над головами полыхнула молния, опять громыхнуло, полностью заглушая наши вопли.

– Шлюха! – Тихон с презрением сплюнул кровь прямо под ноги Раде.

– Полегче газуй! – высек Гривас-младший.

Налетевший ветер швырнул мне в лицо порцию сырого воздуха, вынуждая отвернуться. Рада всхлипнула, и я, чёрт подери, только тогда отметил на её левой скуле огромный, наливающийся синевой, кровоподтёк.

Низкий гортанный рык обжёг горло.

Ублюдок.

Кислота волной хлынула в кровь. Затерзала жилы.

– Иди домой, – выцедил, сужая поле зрения до Ростиславы и чувствуя, как серия разрушительных импульсов пронзает всё тело. Девчонка не сдвинулась ни на сантиметр. Очередная вспышка молнии озарила небо.

– Иди, – с нажимом. – Это тебя не касается.

Котёнок недовольно поджала губы, но от высказывания сдержалась. Убрав со лба прилипшие пряди волос, она под косым дождём, лупившим по листьям и асфальту, раскалённому за день жаром солнца, зашагала к дому.

– Спасибо, – дрогнули губы Рады вслед уходящей девушки. Фонари вдоль дороги внезапно загорелись, освещая ей путь.

– И ты, – холодно обратился уже к сестре. – Иди в дом.

– Она поедет со мной! – отрезал Тихон, подаваясь к девушке. Я заслонил её собой, одновременно посылая предупреждающий взгляд Тарасу, сжимающему кулаки и готовому наброситься на брата в любую секунду.

– В самом деле? – натянул ухмылку, открыто его провоцируя. Он стиснул зубы. – Быстро в дом! – рявкнул так, что Рада, подпрыгнув, резвой рысью унеслась за ворота.

– Куда ты пошла, сука?! – заорал Тихон и толкнул меня плечом, намереваясь убрать с дороги.

В горле закопошилась откровенная грубость, но я заставил себя задвинуть её поглубже и вместо этого подогнал Гриваса-младшего:

– Вали отсюда. Живо!

Он не стал рыпаться: заскочил в чёрный гелик брата, стоявший в нескольких метрах, и сорвался с места, будто с цепи.

– Да вы за*бали! – с нескрываемой злостью пнул первый попавшийся бордюр Тихон. – Ты что их прикрываешь?! – раскинул руки с претензией в голосе. – Может, братец не только сосётся с моей женой у тебя под окнами, но и трахает её в твоём доме?! – вытаращил глаза.

В ушах загрохотало. До алых кругов перед глазами.

Всплеск адреналина заставил меня против воли ощериться в ответ:

– Закрой пасть, пока я тебе её не порвал.

– По-хорошему тебе говорю, выпусти мою жену! – потребовал Гривас. – Иначе я за себя не ручаюсь.

«По-хорошему» – хмыкнул про себя.

Слишком много звериной ненависти в глазах.

Старой… Затаённой.

– Завтра.

– Сейчас! – в бессилии шарахнул по профнастилу ладонью. – Рада!!! – заорал он.

Гроза заканчивалась, дождь утихал, а чаша моего терпения переполнялась.

– Кончай, Тих! Ты меня притомил, – раздражённо скривился. После чего в три шага преодолел расстояние до ворот и, демонстративно задев Гриваса плечом, чтобы тот посторонился, распахнул их для заезда.

Отправившись к джипу, поёжился: свежий ветер неприятно обдувал мокрое тело, вызывая мурашки по коже и неконтролируемую дрожь.

– Если через час я не застану свою жену дома, х*й ты выиграешь тендер, понял?! – прилетело мне в спину. Я сбился с шага, остановился и медленно развернулся. – Обещаю, я сделаю всё, чтобы этот ёб*ный клочок земли тебе не достался, – его лицо перекосилось.

В груди поднялась знакомая глухая ярость. Она искала выхода. Подстёгивала утвердить своё право на силу. Сейчас. На своей территории. И с полной отдачей.

– Это – твоё слово? – угрожающе тихо уточнил я, с трудом сдерживая в себе совсем иные слова, и ненадолго отвлёкся, цепляясь взглядом за кухонное окно Ростиславы: из-за занавесок мелькнул силуэт девушки, наблюдающей за происходящим на улице.

Не отводя глаз, я глубоко вдохнул, выдохнул и… отступил назад, увеличивая между мной и Тихоном дистанцию. Правда, Гривас отчего-то неверно истолковал моё передвижение, принимая его за отступление.

– А потом, – показал на меня пальцем, – я пущу всех твоих псин на разогрев тяжеловесам, – оскалился. Показалось, он остался крайне довольным собой.

Чего ты добиваешься, недоносок?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Освобождения Рады? Или

реванша

?

Что

ты без кучки своих угрёбышей? Жалкий трус, способный выстоять разве что против бабы.

Я криво ухмыльнулся.

Застыв напротив, Гривас тихо зверел, проецируя на своём лице целый спектр различных эмоций и чувств.

– Простить, или нет – решать Раде. Но ещё раз тронешь, вырву руки. – Тихон промолчал, и я, развернувшись, наконец подошёл к тачке.

Забравшись внутрь, завёл двигатель, сдал назад и устремился в свой двор. Оказавшийся на пути ублюдок в последний момент успел отскочить в сторону.

Ворота прикрывать не стал. Покинул салон и сразу в дом.

– Рад! – крикнул в темноту жилища, стукнув по выключателю. Из ванной комнаты донёсся шум воды вперемешку со сдавленными женскими всхлипываниями.

Сжав челюсть, задумчиво потёр бороду ладонью, не зная, как поступить.

– Ладно, – устало выдохнул, стягивая худи.

В кабинете я предварительно нарезал ломтиками лимон, приготовил бутылку коньяка с тремя хрустальными рюмками и принялся ждать сестру.

Ровно через пять минут раздался требовательный стук в дверь дома.

– Тупорылый! – зарычал, вскакивая из кресла.

______________________________________

[1] «Архив Шерлока Холмса», Артур Конан Дойл.

⭐ Глава 21. Время пошло

Слава

Быстро сменив мокрые джинсы с майкой на сухой сарафан и ополоснув грязные ступни в душе, я влетела в кухню и буквально приклеилась к окну, внимательно всматриваясь в размытые фигуры мужчин, что вырисовывались между пригибающимися от порывов воздуха ветками деревьев.

Почему они не расходятся?..

Дёрнула на себя одну створку и изо всех сил напрягла слух, улавливая лишь монотонный стук дождя с завываниями ветра.

– Не фига не слышно, – огорчённо пожаловалась сама себе, оставив на стекле уменьшающийся след от дыхания.

Как Рост вообще может разговаривать с этим… ничтожеством? О чём?!

– Козёл несчастный! – зло выдохнула я.

Не находя себе места, отпрянула от окна и пошла слоняться по квартире. Переступая босыми ногами по коридору, свернула в комнату и, включив свет, прошла к двери балкона, выходить на который было, мягко говоря, страшновато из-за его угрожающего аварийного состояния. Потопталась немного, полила драцену на подоконнике из цветастой пластиковой лейки, оставшейся от предыдущих хозяев. А затем поправила прозрачный тюль и заглянула в коробку с котятами, присаживаясь возле них на корточки. Пузатые сытые малыши, как обычно, уснули на горячей грелке, уютно прижавшись друг к дружке, и изредка попискивали, отчего мои губы сами собой расползались в улыбку.

Стоило бросить взгляд на журнальный столик с бутылкой из-под ряженки, как голодный желудок сразу же заурчал. Протяжно. С возмущением. Напоминая о том, что его, между прочим, так никто и не покормил. А ведь он так мечтал о…

– Ёпстудей! – воскликнула шёпотом – Торт! – резко поднялась на ноги и двинулась в коридор. Там, сунув ноги в босоножки на тракторной подошве, застегнула ремешки и выскользнула из квартиры.

На улице ощутимо похолодало, и я уже пожалела, что не догадалась накинуть джинсовку. Не встретив ни души, обошла дом и, шлёпая по лужам, перебежала проезжую дорогу. Впереди показался высоченный тёмно-зелёный забор, где на траве, неподалёку от распахнутых ворот, белела забытая мной кондитерская коробка.

Я сглотнула в предвкушении лакомства и сама не заметила, как очутилась рядом. Покосилась на горящие окна в доме Бармалея. Потом на торт. После снова на окна.

Не время сомневаться. Я сделаю это сегодня же!

Всё ради дела. Да.

Подхватила торт и неторопливой, но твёрдой походкой устремилась на территорию. Миновав железного зверя Бармалея, я прошагала по садовой дорожке, вымощенной плиткой и, приблизившись к крыльцу, постучала в дверь.

– Себе в дупло подолбись! – раздалось с той стороны. Щёлкнули замки, и передо мной вырос Бармалей в одних красных спортивных шортах.

Я честно-пречестно старалась держать глаза хотя бы на уровне его выступающего кадыка. Но… Вот он судорожно перекатился под мужской кожей вверх-вниз… А дальше… Дальше я снова оценила агрессивные трапециевидные мышцы… Мощные грудные, полностью покрытые татуировками в виде двух жутких оскаленных морд питбулей с железными цепями на шеях… Мазнула взглядом по маленьким штангам пирсинга в сосках и проследовала по рукояти булавы за змейкой тёмных волосков, сползающей за резинку… Порожки пресса напряглись, становясь более очерченными.

Моргнув, мысленно наградила себя увесистым подзатыльником и вернула внимание лицу Бармалея. Он понятливо ухмыльнулся. С оттенком легкомысленности и беспечности. Но я заметила на дне его глаз всё ещё тлеющую злость.

– Ты всегда такой гостеприимный? – хмыкнула, как мне показалось, умело маскируя свою растерянность. – А если это бабушка-соседка к тебе пришла за краюшкой хлеба? – улыбнулась в ответ и вдруг услышала поблизости чьё-то повизгивания с подвыванием, напоминающим сдавленный скулёж. – Кто это у тебя? – машинально закрутила головой, соображая, откуда конкретно доносятся звуки. Уже развернулась в нужном направлении, как меня схватили за руку и совершенно грубо рванули внутрь дома.

В темпе пересекая узкое пространство тамбура, обшитого белой вагонкой, я уловила своё отражение в круглых настенных зеркалах разного диаметра, приметив под ними низкую деревянную банкетку, обитую бархатом цвета бирюзы. Дверь за спиной захлопнулась, и мы попали в просторный холл.

И снова всё та же отделка и расцветка мебели.

Ладонь отпустили так же неожиданно, как и сграбастали. Потеряв опору, слегка покачнулась, прижимая к животу сырую коробку, и заозиралась вокруг.

– Извини. Я ждал не тебя.

На автомате кивнула.

– Кажется, я догадываюсь кого именно, – пробормотала, с любопытством заглядывая в кухню-гостиную. Она располагалась по левую руку, а по правую – коридор с двумя рядами закрытых светлых дверей. – У тебя м-м-м… уютно.

Слишком уютно.

И чересчур светло.

А ещё как-то по-женски очаровательно.

«Нет, абсолютно точно: я несколько иначе представляла жилище Бармалея» – подумала я, рассматривая цветастые шторы в столовой. И тут же осознала, что сказала это вслух.

– Да? – хмыкнул мужчина. Я перевела на него взгляд. – И как же?

Окинув взглядом исполинскую фигуру, прислонившуюся спиной к прихожей, всерьёз задумалась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Думаю, тебе подошло бы что-то более мужское. В тёмных тонах. Минимализм и простота. Где есть место только для тебя и чего-то… Чего-то самого необходимого.

– Признаюсь, – его губы дрогнули в грустной усмешке. – Я не особо выбирал.

– Почему? – удивилась.

Пропустив мимо ушей мой вопрос, Рост оттолкнулся от дверцы и, обхватив сильными пальцами мой локоть, потянул вглубь дома.

– Последняя слева, – качнул подбородком, указывая на дверь в конце коридора.

Там оказался кабинет с камином, от пола до потолка заставленный шкафами, полными книг. Перед одним из них стоял массивный резной стол, на котором лежали две неровные стопки, очевидно так и не разобранных журналов. В углу стоял маленький деревянный столик с бутылкой крепкого алкоголя – если судить по виду бокалов и блюдцу с нарезанным лимоном. А рядом пустовало кресло, очень напоминающее…

Глава 21.2

– Точная копия, – поймав мой интерес, пояснил мужчина, сдёргивая со спинки свою футболку. После чего натянул её на себя и опустился в кресло.

– У тебя? Или у папы? – уточнила, приближаясь. Поставила торт на столешницу и раскрыла короб, демонстрируя покосившийся «Наполеон». И пусть он потерял форму, но не свежесть!

– У Бориса Эдуардовича, – ответил Рост, не сводя с меня пристального взгляда. Я замерла, чувствуя, что вот и пришло время разговора. Но как его лучше начать? С чего?

Пока я прикидывала и лихорадочно подбирала первую фразу, на мужском лице появилось напряжённое, подозрительное выражение. Будто он с лёгкостью считывал все мои внутренние метания.

– Выпьешь? – внезапно предложил, поднимая бутылку.

– Э-э-э, – протянула «красноречиво». – Нет, спасибо, – чуть отступила назад.

Несмотря на мой отказ, Бармалей до краёв наполнил все три рюмки и развалился на сиденье.

– Рост, я надеюсь ты не отпустил эту девушку… Раду, с её мужем? – решила зайти издалека.

– Нет. Она осталась здесь. – И опять этот сосредоточенный на мне взгляд.

– Хорошо, – выдохнула и затараторила, меряя кабинет шагами: – Она твоя сестра, да? Я случайно влезла. Шла к тебе поговорить, – взволнованно откашлялась. – А тут они.

Проходя мимо мужчины, я всё отчётливее ощущала, исходящую от него волну раздражения. Боковым зрением увидела, как он медленно возвращает бутылку на столик, затем обманчиво плавно подаётся вперёд и... дёргает меня на себя, бесцеремонно усаживая к себе на колени.

– Эй, Бармалей! – взвинтилась я, забарахталась в его руках.

Словно стальным обручем, сдавливая меня в объятиях, Рост взглянул в сторону камина, стрелки часов показывали без пятнадцати полночь.

– Спрячь коготки, Котёнок. – Я уже набрала побольше воздуха в грудь, чтобы высказаться… – Просто посиди со мной, – на мужских губах застыла вымученная полуулыбка, и он ослабил тиски, давая мне выбор.

Бабочки совместно с тараканами в моей голове назначили экстренный референдум, началось открытое голосование. Я застыла, впиваясь ногтями в каменные плечи мужчины. Хотя сейчас мне больше всего на свете хотелось вскочить с его колен и переключиться на более важную задачу, ради которой, собственно, я здесь и оказалась. А не вот это вот всё многообразие противоречивых ощущений и чувств!

Скупым движением одёрнув мне подол сарафана, Рост устроился вместе со мной в кресле удобнее и расслабился.

– Продолжай, – легонько пробежался пальцами вдоль обнажённых лопаток, вспугнув по коже стайку приятных мурашек. Мысли редкими пушистыми облачками поплыли мимо… – Ростислава, у тебя пятнадцать минут, – еле расслышала из-за свихнувшегося сердцебиения.

Приди в себя, дурёха!

Пару раз моргнув, стараясь сбросить влияние его прикосновений, я отцепила от мужчины свои подрагивающие от напряжения пальцы и как ни в чём не бывало привалилась плечом к мускулистой груди.

– Запомни, – наигранно низким размеренным голосом начала я, – волшебство продлится только до полуночи. После того, как часы пробьют двенадцать, дом снова станет тыквой, а Бармалей обернётся толстой крысой! – и прыснула в ладонь. Рост ухмыльнулся и равнодушно пожал плечами, мол, дело твоё, время пошло.

– Ладно, – кивнула. – В прошлом году, на одной из выставок собак до нас долетела очень интересная информация. Якобы в городе проводят подпольные собачьи бои с американскими питбультерьерами. Представляешь? – Руки на моих бедрах напряглись, и я посчитала это очень хорошим знаком.

– До кого – до нас? – выдохнул в макушку.

– Какая разница, – отмахнулась. – Важно другое – мы занялись расследованием! Но оно сразу застопорилось: куда не ткнёшься, везде глухо! Мы даже решили, что всё это враньё. Ведь ни одной зацепки, ни одной ниточки, – безнадёжно сказала я.

– Детский сад, – фыркнул Рост.

– Почему это – детский сад?! – вскинулась я, чтобы заглянуть ему в глаза. Мужчина немного поморщился.

– Да потому что

ниточек

всегда навалом, нужно только знать, за какой конкретно конец дёргать. – И поучительно добавил: – Но так, чтобы, натягивая, не затянуть узел туже. Или, что ещё хуже, – не завязать при этом на собственных шеях петлю Линча.

– Линча? – переспросила.

– Да, удавка для виселиц, – беззаботно пояснил он. – Вот ты. Пришла ко мне с тортом, – качнул подбородком на скучающий «Наполеон». – С чего ты взяла, что я люблю сладкое? – Я поджала губы. Не признаваться же ему, что по большому счёту ориентировалась на предпочтения папы. – А что если моя слабость – вино?

– Ты тратишь моё время, – намекнула на установленный для меня тайминг.

– Так ты согласна со мной? Что прежде, чем завалиться к кому-то в гости, следует узнать о предпочтениях хозяина?

– Окей, – с неохотой, но всё-таки признала его правоту. – И какое ты любишь? – зажала ладони коленями.

Рост тут же заинтересовался моими ногами. Скользнул взглядом по бёдрам… выше, к груди… и задержался на губах. Наклонившись ближе, прижался колючей щекой к моему виску.

– Красное… – мужской тёплый шёпот запутался в волосах. – Кружевное… – ладонью сгребая подол моего сарафана.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Щёки опалило огнём, но я сидела неподвижно.

– Да? А я была уверена, что белое фатиновое[1], – не осталась я в долгу и повернула к нему голову, невинно хлопая ресницами.

______________________________________

[1] Имеется в виду полупрозрачная ткань для пошива балетных пачек.

⭐ Глава 22. Лекция на тему «Как приручить зверя?»

Рост

Вонзившись взглядом в синие турмалины, я попытался проникнуть глубже. Понять, что девушка сознательно, или бессознательно скрывала за своей последней фразой.

Ревность? Неуверенность в себе?

На моих глазах внешнее довольство Ростиславы сменялось нечто иным, прямо противоположным.

Пожалела.

О своей несдержанности. И о неосторожно сказанных словах.

Её разгорячённые щёки ярко пылали, но она стойко выдержала мой взгляд.

– Ты сюда пришла, чтобы обсудить мой дурной темперамент?

– Нет, конечно! – рванула с моих колен. Удерживать её не стал. – Я пришла рассказать тебе про бои, – добежала до стола и, развернувшись ко мне лицом, скрестила руки на груди. – В этом году мы точно знаем, что они будут проходить в сентябре.

– Что, и даже известно где? – я опустил обе руки на подлокотники, привычным движением обхватывая ладонями львиные морды.

– Нет, – прислонилась бёдрами к столу. – Но у нас есть контакт одного человека, с которым можно договориться об участии! – похвасталась Ростислава.

Я нахмурился, догадываясь, в чём именно будет заключаться её просьба, но всё же решил уточнить:

– Кто-то из вас воспитывает пита?

Она отрицательно покачала головой.

Ясно.

– И какой же у вас план в таком случае? – лениво причесал ногтями деревянные звериные гривы.

– Расскажу, если согласишься нам помочь, – выдала, вцепившись пальцами в край столешницы.

Правильное решение. Только придётся объяснить.

– Помочь в чём? – поднялся из кресла и медленно приблизился к девушке. Чтобы посмотреть мне в глаза, ей пришлось вытянуть шею.

– Как ты не понимаешь! – вспылила она и, не устояв на месте, обошла меня, отправляясь в путешествие по кабинету. – Без собаки мы не сможем подписать контракт и узнать место проведения боёв!

– Котёнок, а ты в курсе, что в ветеринарном паспорте указываются данные владельца собаки? – поворачиваясь к Ростиславе.

– Причём здесь?..

– А при том, – не дал ей договорить. – Тебе не приходило в голову, что было бы логично заключать контракты именно с

владельцами

собак?

Девчонка скептично фыркнула:

– Ой, ты думаешь, они там смотрят какие-то документы?

– Представь себе, – сухо обронил. Она подозрительно прищурилась. – Поэтому вам нужен не только пит, но и его хозяин, которого вы по ходу планируете потом оставить со всеми последствиями нарушений условий договора.

– Да какие там могут быть юридические последствия? Сделка незаконна. Бои запрещены!

Я громко рассмеялся.

– Поверь, Котёнок, есть дерьмо – похуже штрафов.

– Ты просто обязан нам помочь, Рост! – горячо воскликнула Ростислава.

Мои брови поползли на лоб.

Нет, эта самоуверенная девчонка совершенно не умела просить. А плясать под её дудку, как Серёга, я был не намерен: хватит, исчерпал лимит добрых дел.

Присев на край стола, я вытянул ноги и спросил:

– Объясни мне, пожалуйста, почему я должен впрягаться?

– Почему? – опешила Ростислава. Стопудово, не ожидала такой постановки вопроса. Конечно, она была убеждена в том, что я преданным псом метнусь выполнять все её команды. – То, что они творят – это ужасно! – наконец собралась она с мыслями. – И противозаконно!

– Меня это не трогает, – хмыкнул. – И честно говоря, я удивлён, что

тебя

это волнует: сама имеешь рыльце в пушку. – Она непонимающе захлопала глазами. – Не ты ли торгуешь ветпрепаратами без разрешения?

– Сравнил, – иронично выдохнула. – Это ерунда.

– Ты считаешь ерундой смерть животного от аллергии, или генетической непереносимости препарата? Ты отдаёшь отчёт своим поступкам? Ты не можешь дать надлежащей консультации по лекарствам, Ростислава. У тебя нет профобразования.

– Сейчас речь не обо мне, – нашлась она.

– И не обо мне, – отзеркалил.

– То есть тебя трогает исключительно твоя жизнь?

– В точку, – кивнул.

– Я до последнего надеялась, что ты не такой… Такой!.. – девчонка пыхтела, как ёжик, сжимала и разжимала кулачки, покрываясь красными пятнами от негодования.

Я проглотил.

– Да ну? Я так не думаю. Ты с первого дня знакомства поставила мне диагноз. И вообще… – внезапный бой часов оборвал мою реплику.

Поспешив к резному столику, я миновал застывшую рядом девушку и большим глотком осушил первый бокал коньяка. Напиток жгучим огнём потёк по пищеводу.

– Кхм… – удивлённо кашлянула Ростислава. – И вообще?.. – напомнила она.

– Уверен, ты можешь лучше. Попробуй.

– В смысле?

– Упрашивать. Уговаривать. Ты просишь без уважения. Давай, Котёнок, на что ты готова ради своей цели? – ухмыльнулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Её глаза заблестели, подбородок приподнялся, а губы растянулись в понимающей усмешке. Откинув волосы назад, Ростислава уже приоткрыла рот, чтобы отбить, но потом вдруг передумала. Вместо этого шагнула ближе к столику и, резко подхватив один из наполненных коньяком бокалов, махом опрокинула его внутрь.

Выпучив глаза, девчонка с трудом проглотила жидкость и сильно закашлялась.

– Лимон, – поморщившись, подсказал я.

Она шумно задышала.

– Если вы, – подавшись вперёд, яростно ткнула пальцем мне в грудь, – Ваше Бармалейшество, считаете меня продажной девкой, то сильно заблуждаетесь! Никогда! Слышишь, – зашипела. – Никогда ты не увидишь меня в красном кружевном белье!

– А в белом фатиновом? – И в ту же секунду хлёсткая звонкая пощёчина обожгла мою щёку.

Девчонка замахнулась повторно, но я перехватил руку за запястье, рывком притягивая к себе.

Глава 22.2

– Прекрати, – прорычал ей в лицо.

Сражаясь глаза в глаза, никто из нас не сдавал позиций до тех пор, пока в кабинете не раздался глухой рык Брута.

На внезапно побледневшем лице Ростиславы застыл испуг. Потянув носом, я безошибочно различил сильнейший запах чужого страха.

Густой… Тягучий…

Омерзительный.

Возникло противное ощущение неправильности.

Я привык слышать подобные эмоции людей в присутствии питов, но чувствовать их

так

остро, мне не доводилось никогда. Но, чёрт побери, как можно поверить в то, что девушка, так самоотверженно защищающая животных, боится собак?!

Я плавно перевёл взгляд на Брута: тот хищно обнажив клыки, твёрдо стоял на четырёх лапах, наблюдая за происходящим.

Интересно.

– Не смотри ему в глаза и уважай его личное пространство, – предупредил я, разжимая пальцы на тонком женском запястье, и слегка отступил назад. Щёлкнув зубами, пасть Брута захлопнулась. За его спиной, кутаясь в розовый махровый халат, появилась растрёпанная Рада. Удивлённо ойкнув, она смущённо переступила с одной ноги на другую.

– Я думала, ты один, – извинилась она.

– Нет, – зачем-то подтвердил очевидный факт.

– Пойду к себе, – промямлила сестра, пряча припухшие от слёз глаза, и быстро скрылась из виду. Пёс тут же, доброжелательно виляя хвостом, шагнул навстречу Ростиславе.

Девушка попятилась, пока не упёрлась в меня спиной. Вздрогнула. Терпкий запах страха усилился, практически насквозь пропитывая воздух кабинета.

– Не бойся, Котёнок, – опустил свою ладонь ей на живот, прижимая к своему телу и тем самым фиксируя Ростиславу на месте. – Покажи Бруту руку. Дай себя обнюхать. Пусть он сам решит.

– Что решит? – выдохнула, медленно и аккуратно протягивая ему ладонь тыльной стороной.

Мои губы искривились в немой усмешке: прежде я не замечал за ней такого послушания. Всё, что угодно – горячность натуры, острый язычок, противостояние, – но только не робость и покладистость.

Брут осторожно обнюхал женскую руку, лизнул маленькие пальчики. Лёгкая вибрация сковала мышцы девушки, буквально превращая её тело в камень.

Такая беззащитная. Чувствительная.

Уязвимая.

Да, всё-таки уязвимость – самое настоящее порождение страха.

– Можно тебе доверять, или нет, – объяснил я и, на секунду прикрыв глаза, зарылся носом в её ещё влажные волосы, глубоко вдохнул. Девчонка пахла мёдом и молоком. Тёплый, сладковатый аромат успокаивал.

Когда Брут ткнулся лбом в ладошку Ростиславы, она недоверчиво улыбнулась. Запах страха понемногу рассеивался.

– Всё, Брут? Я прошла проверку? Заслужила твоё доверие?

– Погладь его, – убирая руку с её талии и отстраняясь.

– Как он любит?

Я тихо засмеялся:

– Между ушей.

– Хоро-оший Брут… Хоро-оший… – замурлыкала Котёнок, поглаживая пса по голове и плавно перемещая ладонь на его подбородок. Хотел её остановить – небезопасная зона, но в последний момент передумал: ласки девчонки вызывали у Брута неподдельный щенячий восторг.

– Терпение, Котёнок, и тебе удастся приручить любого зверя. – Услышав мои слова, она распрямилась. Брут фыркнул, уселся к ней поближе и, замахав хвостом из стороны в сторону, заскулил, требуя добавки. – Место! – скомандовал псу. Тот покорно побрёл к своей лежанке.

– Я пойду, Рост, – глухо сказала Ростислава, проследив взглядом за Брутом, затем подняла на меня глаза. – Не провожай. Спасибо, что выслушал. И… извини.

Дождавшись от меня кивка, она отвернулась и молча вышла. Через пару мгновений раздался хлопок входной двери.

Эту ночь я не спал. Дожидался утра, чтобы позвонить полковнику. А когда рассветное солнце заглянуло в окно, присел на край заваленного хламом стола и набрал номер друга.

– Слушаю, – хриплым ото сна голосом громыхнул он.

– Доброе утро, – я достал из канцелярской вертушки карандаш и нетерпеливо постучал им по столу.

– Уверен? – настороженно уточнил.

– Слав, мне нужен пригласительный к губеру. Сможешь достать?

– Вот как? – хмыкнул полковник. – Расскажешь?

– Позже.

В телефоне повисла пауза. И в какой-то момент мне даже показалась, что это навсегда.

– Будет тебе пригласительный.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 23. VipBoutique

Слава

– Славка! – с возмущением рявкнула Уля прямо в моё сонное ухо через динамик мобильного.

– М-м-м, – с закрытыми веками причмокнула я слипшимися губами, ни на микрон не меняя своего положения в постели.

– Ты дрыхнешь что ли?!

– Угу... – выпрямив одну руку, сладко потянулась и случайно задела фотографию мамочки. Она покачнулась и грохнулась на пол. – Ёпстудей! – подскочила на кровати, пытаясь продрать глаза. Котята жалобно заверещали. – Сколько время?! – И не дожидаясь ответа, отняла трубку от лица, чтобы посмотреть на экран – половина одиннадцатого. – М-м-м, – застонала, закатывая глаза. – Уль, ты не могла пораньше позвонить! – предъявила я, соскочив с кровати.

– Кхех, – прифигела она от моей наглости.

– Чёрт-чёрт-чёрт! – сунула ноги в тапки и ринулась в ванную. – Сегодня в десять должны были прийти за мешком корма! Подожди, Уль, поставлю на громкую. – И, забросив телефон на полочку, продолжила: – Ага, говори!

Пока подруга вещала, я проверила все мессенджеры, почту и пропущенные звонки.

– ...во сколько?

– А? – немного потерялась.

– Блин, ты что меня не слушала? – упрекнула девушка, а я, оторвав взгляд от мобильного, наткнулась на отражение своей помятой физиономии и не менее помятого сарафана, который вчера я так и не сняла. Просто завалилась в нём на кровать и сама не заметила как вырубилась.

– Извини, Уль, никак не проснусь, – достала из хрустальной пузатой вазочки брашинг и начала причёсываться. – Повтори, плиз.

– Говорю, сегодня погоняем вечером на скейтах?

– На скейтах… – задумалась, отложила расчёску и выдернула из стаканчика электрическую зубную щётку с тюбиком. – Мне сегодня нужно купить платье...

– Куда намылилась?

– На день рождения к Денису Сергеевичу, – проворчала, щедро выдавливая пасту.

– Ничего себе, – ошарашено пробормотала подруга.

– Папа попросил, чтобы я его сопровождала.

– И зачем ты согласилась?

– Блин, Уль! – разозлилась я.

– Понятно-понятно. Та самая просьба, которая – приказ. Я тебе почти сочувствую. – Представив, как за её словами показалась хитрая рожица, я рассмеялась.

– Ладно, тогда подъезжай к семи. Закроем зоомаркет и рванём шопиться.

– Ты проспорила мне бейсболку! – напомнила Уля.

– Вот сегодня и купим, – усмехнулась я и, не прощаясь, отключилась.

Быстро приведя себя в порядок, уделила время малышам: наскоро промыла им глазки, поменяла пелёнку и немного покормила. После чего обулась и, подхватив коробку, вылетела из квартиры.

На ходу воркуя с попискивающими пушистыми непоседами, я спустилась на улицу, прошагала вдоль дома и пересекла проезжую дорогу, стараясь не заглядываться на забор справа, но взгляд так и притягивало к месту недавних ночных разборок.

«…на что ты готова ради своей цели?»

Какая же я всё-таки наивная! Решила, что он нам поможет. Просто так.

Да ещё и повелась на его провокацию. Как он вообще мог сравнить меня со своими сосками?!

Да чтобы я...

Да он!..

«Терпение, Котёнок, и тебе удастся приручить любого зверя».

Фыркнула себе под нос. Такого добра у меня отродясь не водилось.

За этими мыслями я успела добраться до машины и пропустила момент, когда в воздухе повеяло тончайшим ароматом роз. Сосредоточив взгляд, обнаружила на капоте Мерзавца громадный букет алых роз в чёрной упаковке.

Поставив коробку с котятами на крышу, забрала цветы и, прижав их к себе, тут же нырнула носом в нежные, мягкие лепестки, втягивая в себя их головокружительный запах.

Глаза наткнулись на небольшую красную карточку, где знакомым мне почерком было выведено: «Извини». И ниже, чуть мельче: «Я подумаю».

Закусила губу, чувствуя, как на лице непроизвольно расползается глупая улыбка.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23.2

* * *

В поисках подходящего вечернего платья мы с Улей заехали в крохотный, ничем не примечательный магазинчик, совершенно случайно откопанный нами ранее на одной из маленьких тихих улочек старинного центра города. Кирпичное трёхэтажное строение, вход со двора и невзрачная вывеска «VipBoutique»[1] выглядели абсолютно непривлекательно, но любопытство взяло верх. Внутри скрывалась настоящая находка! На напольных вешалках пестрели десятки разнообразных платьев собственного производства, отшитые в штучном экземпляре под единым брендом и с качественной отделкой.

Стоит ли говорить, что в тот день никто из нас не ушёл без покупки. А вот в этот – мне совсем ничего не понравилось. Не приворожило. Все модели выглядели простовато, или наоборот излишне вычурно. По крайней мере, для предстоящего мероприятия – так точно.

Надежда сэкономить испарилась, как капля духов в незакупоренном флаконе. Теперь придётся штурмовать бутики с высокими ценниками…

– Верните мне деньги! – донеслось из маленькой каморки ателье по соседству.

Я чуть отклонилась назад, чтобы увидеть короткостриженую блондинку, постукивающую своим длинным красным ноготком по краю светлой столешницы.

– Но… – растерялся портной. – Куда же я дену ваш отрез? – поднимаясь со стула.

– А мне плевать! – отозвалась девушка, нервно поправляя не плече ремешок своей сумочки. – Куда хотите, туда и девайте. Это меня не касается. Шить у вас платье я не буду!

– Но почему? Вы ведь даже не взглянули ткань! Она… – восхищённо начал парень довольно субтильного телосложения, но та его грубо перебила.

– Если вы сейчас же не отдадите мне деньги, то я обещаю! Я надолго испорчу вам репутацию. Будете до конца своих дней шить исключительно рабочую робу, – пригрозила скандалистка.

Видимо, мастер решил, что спорить с клиенткой себе дороже, потому что уже в следующую секунду резко кинулся к сумке и выловил оттуда мобильный.

– Так ничего и не присмотрели? – поинтересовалась продавец-консультант, когда моё подглядывание за разворачивающейся драмой затянулось до неприличия.

– Э-э-э… – моргнула, вчитываясь в бейджик, красующийся на её груди.

– Спасибо, Алёна, пока нет, – ответила за меня подруга и сняла вешалку с длинным красным платьем. – Смотри. Огнище! – повертела им перед моим носом.

Позади нас истерично застучали каблучки, входная дверь хлопнула.

Я скривилась:

– Только не красное.

Подруга иронично подняла бровь.

– Зачем ты отдал ей деньги, Стёп?! – раздался возмущённый шёпот.

– Как я мог не отдать, Алён? Не могу я так. Работу же я не выполнил. Обидно так… – причитал парень. – А я ей уже придумал просто потрясное платье-годе, – сказал с досадой.

– Вот же крыса дохлая!

Мы с подругой переглянулись.

– А можно… – заговорили одновременно и тут же прыснули.

– Покажите, пожалуйста, – попросила я, поворачиваясь к парочке, горюющих возле кассовой зоны. – Ткань.

В глазах Степана вспыхнула надежда.

– Конечно! – встрепенувшись, он побежал к себе и всего через несколько секунд уже подозвал нас с Улей к стойке, аккуратно разворачивая материал: – Вы только посмотрите на эту прелесть. Тончайший атлас. Он двусторонний. Вот, – показал нам. – Но по моей задумке с лицевой стороны должен быть именно с матовой фактурой.

– Прямо под цвет кожи, – с горящим взглядом поразилась подруга.

– Да, эффект обнажённого тела. Чистый секс. А какая здесь вышивка серебряными и золотистыми нитками! – чуть подкинул отрез вверх, тем самым разглаживая его и демонстрируя мерцающие переливы узоров.

– Что это? Похоже на огромные перья… – выдохнула Уля, робко скользя пальчиками по материи.

– Перья. Но не бойтесь! Они не будут сильно блестеть, – предупредил портной. – Лёгкий блеск.

– Уль? – посмотрела на девушку, с жадностью взирающую на это чудо. Подруга кивнула, не без сожаления отдавая мне право выбора.

Степан враз засуетился, расценив мои слова, как сомнения:

– Девочки, – как-то манерно взмахнул руками, – за работу я с вас вообще не возьму. Нисколько. Ситуация такая. Неприятная. Понимаете? Мне бы окупить расходы на ткань. Дорогая очень. Вам ведь нужно платье? – спросил парень, перебрасывая взгляд с меня на подругу и обратно.

– Дело не в цене, Стёп, – успокоила его, с лёгкостью переходя на ты. – Дело в том, что до мероприятия осталось меньше недели. Если успеешь, то…

– Не сомневайтесь! Сделаю! – воскликнул он. – Но нужно через день приезжать на примерку.

– Без проблем, – заулыбалась.

– Тогда пойдёмте, я набросаю эскиз и сниму с вас мерки.

И через мгновение мы втроём склонились над столом, любуясь карандашными очертаниями моего будущего платья.

– По перу вдоль рук, – черканул по бумаге мастер и пояснил: – Сделаем платье с длинным рукавом. Будет изумительно! – Я улыбнулась, наблюдая за его работой. – По груди расположим вот так, – набросал рисунок в отдельных частях верха платья. – По ногам… вниз… и чуть в бок, – зашуршал грифелем, изображая на альбомном листе перья по всей длине юбки. – Получится неповторимый общий узор. Платье будет по фигуре, от коленей небольшой клёш. Поэтому не переживайте, ходить будет комфортно, – Степан отвлёкся от эскиза и обвёл меня взглядом. – У тебя роскошная фигура! Только не худей и не толстей, умоляю!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Распрямившись, мы с Улей заливисто рассмеялись.

– Да, это я могу.

– И приходи сразу в белье, которое планируешь носить под платьем. Это важно. – Он задумчиво погрыз кончик карандаша.

– Что такое? – вопросительно протянула я.

– Есть у меня ещё одна задумка... – загадочно произнёс портной.

______________________________________

[1] Англ. Vip Boutique – имеется в виду бутик для особо важных персон.

⭐ Глава 24. Интересное начало

Слава

В огромном, ярко освещённом мраморном холле лилась мелодичная тихая музыка, создавая уже при входе особую праздничную атмосферу. Папа галантно подставил мне локоть, и мы размеренным шагом прошли под арку двойной лестницы, где возле журчащего фонтана нас уже ожидал распорядитель торжества в чёрном костюме.

– Добрый вечер. Борис Эдуардович, Ростислава Борисовна, – почтительно склонил голову мужчина. – Проходите, пожалуйста, на второй этаж, – сделал приглашающий жест рукой в сторону правой парадной лестницы. При движении головы на его лысине весело блеснули зайчики, отражающиеся от роскошной хрустальной люстры, свисающей с потолка.

Быстро спрятав улыбку, я спохватилась, что всё ещё не придумала, как озвучить папе свою просьбу. Самое важное – сделать это осторожно, чтобы он ни о чём не догадался.

– Борис Эдуардович, – приглушённо начала я, поднимаясь в ногу с папой.

– Слушаю, – заинтересовался он.

– Я хотела попросить… – немного замялась, подбирая слова. – Не оставляйте меня наедине с…

– Борис! – оглушил нас догоняющий цокот каблучков.

Скривилась, сразу узнавая эти хриплые нотки в голосе, и заодно порадовалась, что в этот раз, благодаря своей сообразительности, надела на тонкие шпильки бежевых туфель силиконовые колпачки.

Достигнув последней ступени, мы сместились влево, освобождая проход для других посетителей, и остановились рядом с охраной, бдительно отслеживающей посторонних.

– Варвара, – поздоровался папа.

– Привет, – обворожительно улыбнувшись, к нам шагнула длинноволосая рыжая девушка в красном платье в пол. Высокий разрез до бедра позволил по достоинству оценить её длинную стройную ножку в пикантной прозрачной босоножке. – О, как хорошо, что я тебя встретила до банкета! – не обращая на меня никакого внимания, заворковала дочь губернатора. – Мне очень нужно с тобой посоветоваться, – схватила его за свободное предплечье.

Кое-как сохранив нейтральное выражение лица, я отвернулась, скрывая свои истинные эмоции.

«Ага, как же! Совет ей нужен» – насмешливо хмыкнула про себя.

Вон, как облизывается!

Почувствовав на себе изучающий женский взгляд, я подняла повыше подбородок и легонько пробежалась пальцами по собранным на затылке волосам, проверяя на месте ли все шпильки.

– Некрасиво заставлять именинника ждать, – мы с папой одновременно бросили взгляд на распахнутые двери, откуда доносилась живая музыка вперемешку со смехом и шумом гостей.

– Да, конечно, ты прав, – по-лисьи прищурилась Варя. – Но, умоляю, не забудь обо мне, – игриво повела открытыми плечами.

Нет, настолько убедительно просить я не научусь никогда!

Папа ничего не ответил. Многозначительно посмотрел на женскую ладонь и, дождавшись, когда девушка его отпустит, потянул меня за собой.

– Борис! Рад! Очень рад! – радушно раскинул руки Денис Сергеевич, одетый в белый смокинг. Мужчины крепко обнялись. – Ростислава, – неуловимым движением подхватив мою руку, губернатор прижался влажными губами к моим пальцам. Его гладко прилизанные каштановые волосы рассыпались по бледным морщинам, выставляя на показ, предательски пробивающуюся у корней, седину. Меня передёрнуло, по коже расползлись противные мелкие мурашки. – Вы, как всегда, прелестны, – его глаза алчно вспыхнули.

– Спасибо, – выдавила я. – С днём рождения, – натянула вежливую улыбку и, несколько секунд понаблюдав за свободным перемещением людей по ресторану, воспользовалась моментом вручения подарка и улизнула в фуршетную зону.

Обогнув одну из массивных колонн, поддерживающую высокие потолки, я очутилась перед громадным шоколадным фонтаном, сервированным бесчисленным количеством свежих ягод, кусочками экзотических фруктов, орехами и полусотней разнообразных видов сладостей, начиная от суфле и заканчивая бисквитом. Присоединившись к присутствующим здесь гостям-сладкоежкам, я вытянула бамбуковую шпажку из вазочки и наколола на неё крупную клубнику.

– Детка, опять бьёшь наповал, – вдруг раздалось прямо над моим ухом.

– Ёпстудей, Фунтик! – вскрикнула в сердцах и тут же сжала губы, опасливо озираясь, не услышал ли меня кто-нибудь. К счастью, всеобщий интерес близстоящих гостей сейчас возбуждал главным образом десерт и подносы с искрящимся шампанским, что разносили по залу услужливые официанты.

– Какая пугливая девочка, – пробурчал Серёжа, бессовестно отбирая у меня шпажку с ароматной ягодой, и сунул её под каскад горячего шоколада. Но едва клубнику обволокло густым лакомством, я мигом конфисковала её обратно.

– Спасибо, – наигранно улыбнувшись, откусила сладкое угощение. – М-м-м, – не сдержалась я и облизнулась. Мужской жадный взгляд приклеился к моим губам.

– М-м-м, – протяжно вторил мне Фунт, закатывая глаза к лепнине на потолке. – Детка, режешь без ножа.

Я засмеялась, а он снова с ловкостью выхватил из моих пальцев остаток лакомства, и тот чудесным образом исчез у него во рту.

Вот гадёныш!

Развернувшись вместе со мной лицом к залу, Серёжа недовольно прищурился:

– «Девочка в красном, дай всем несчастным»[1].

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я проследила за его взглядом и наткнулась на Варвару в компании двух высокопоставленных чиновников. Видимо, они рассказывали что-то жутко интересное, потому девушка слушала их, приоткрыв рот.

– Серёж, она – твоя сестра, – напомнила я, отчего он скривился, будто его макнули в ведро с помоями.

– Ошибаешься, – процедил сквозь зубы.

– Тебе виднее, – пожала плечами, не желая развивать эту тему, но наблюдать за компанией продолжила. И не зря: в это самое мгновение к ней присоединилось ещё одно действующее лицо. Мужчина показался мне до боли знакомым, но я никак не могла вспомнить, кто он. – Лучше, расскажи мне о приглашённых. Вот, например, тот господин в сливовом смокинге, – кивнула на интересующий меня объект и стащила с подноса у пробегающей официантки бокал шампанского. – Кто он?

Мужская рука на пояснице заметно напряглась, и я, удивлённо подняв глаза, повернулась к Фунту, отмечая на его лице странную хмурость.

Глава 24.2

– Интересное начало, – проворчал он, всматриваясь куда-то вдаль. – Это Гривас Тихон Демидович, министр имущественных и земельных отношений.

Я задумалась, отпивая игристое вино, и, отправив взгляд по той же траектории, что и Серёжа, поймала заговорщическое подмигивание Резного. Стараясь не афишировать своё существование, Коля держался в тени дальней колонны, недалеко от панорамного окна, закрытого плотными бежевыми шторами.

По-дружески подморгнув ему в ответ, я вернула взгляд на министра.

– Кого-то он мне напоминает…

И как только представила его в обычной повседневной одежде, фрагменты недостающих пазлов с сумасшедшей скоростью закружились, без труда складываясь в единую картинку почти недельной давности.

Это же… Муж сестры Роста.

Как же смокинг меняет людей и их манеру поведения! До неузнаваемости!

Тихон…

С виду такой интеллигентный, образованный. Безупречный.

Козёл недоделанный!

– Добрый вечер, дамы и господа! – выпрыгнул, как кузнечик, на сцену ведущий. – Приветствую вас в этот праздничный майский вечер! Пока именинник встречает гостей и принимает поздравления, я прошу вас всех занять свои столики.

Я принялась искать взглядом папу.

– Вы – за вторым, – подсказал Фунт. – Пойдём, провожу, – ухватил меня за локоть, и мы, плавно лавируя между столиками, двинулись в нужном направлении.

У искусно сервированного стола он отодвинул для меня стул, приглашая присесть, а затем ушёл к Денису Сергеевичу.

Папа появился буквально через пару минут в компании двух пожилых директоров оборонных предприятий города. Поздоровавшись, они тесно сдвинули стулья и погрузились в деловые разговоры. А ещё через некоторое время пришло время праздника. Музыканты заиграли громче, зазвенел смех. Один за другим звучали тосты в честь губернатора. Казалось, гости чувствовали себя непринуждённо и легко, наслаждаясь яркими вкусами изысканных блюд, закусок и напитков.

Когда рядом с нашим столом появился именинник, я как раз подцепила вилкой тонкую пластинку копчёной утки и отправила её в рот.

– Ростислава, приглашаю вас на танец. – Кусок мяса застрял в горле, так и не добравшись до желудка.

Судорожно сглатывая, я заёрзала, мечтая сейчас лишь об одном – пусть под ногами Дениса Сергеевича разверзнется гигантская чёрная дыра, и он провалится неизвестно куда, в какое-нибудь далёкое далёко.

Сделав большой глоток шампанского, я наконец протолкнула пищу и попыталась улыбнуться, надеясь, что улыбка вышла не слишком натянутой. Кивнула, не смея даже покоситься на папу: о его поддержке в данном случае не могло быть и речи. Мелькнула малодушная мысль отклонить предложение, но я отбросила эту идею: какое я имела право пренебречь правилами приличия и отказать имениннику в такой малости, как танец? К тому же в присутствии нескольких десятков дорогих гостей. Тем более на глазах у папы! Мой ход точно не останется незамеченным и вызовет подозрения не только у него, но и Фунта, пристально наблюдающего за нами. Значит, придётся всячески изворачиваться, сочинять небылицы, либо… во всём признаться. А я абсолютно точно не хотела стать причиной конфликта папы с губернатором, равно как и ссоры сына с отцом, с которым у Серёжи и без того складывались непростые отношения.

«Ничего, вытерплю!» – подбодрила себя и, без лишних слов приняв руку именинника, поднялась со стула, машинально оправляя подол с дополнительной юбкой-шлейфом.

Когда мужская ладонь обожгла спину, пришло давящее ощущение чужого взгляда. Обернуться не удалось: Денис Сергеевич твёрдо подтолкнул меня к площадке в центре зала, и мы присоединились к другим танцующим парам.

Наши тела соприкоснулись, и тяжесть постороннего взгляда стала просто невыносимой. Я занервничала, но отвести глаза от чёрной бабочки губернатора так и не решилась.

– Расслабьтесь, Ростислава, – хрипло произнёс именинник, ведя меня в танце. Говорить, что это в принципе невозможно, конечно, не рискнула.

Между тем с каждым следующим шагом тревога внутри меня нарастала, ноги тяжелели, а дышать становилось всё труднее и труднее. Я словно ждала чего-то… Чего-то такого, с чем мне будет не по силам справиться в одиночку.

– Ростислава, я хотел попросить у вас прощения, – мужчина ещё плотнее прижал меня к своему, надо признать, довольно подтянутому телу.

Я скользнула взглядом по чёрным шёлковым лацканам его смокинга:

– За что?

– Не сдержался. Повёл себя, как животное, – отрывисто проговорил он голосом полного сожаления. – Был не прав.

Перед глазами замелькали серые слайды того злополучного вечера, когда он зажал меня в коридоре своего дома и, дыша перегаром прямо в лицо, шептал всякую пошлятину и полную ерунду про ревность к собственному сыну.

От нахлынувших воспоминаний по телу промаршировало толпище ледяных мурашек.

– Хорошо, Денис Сергеевич, – вскинула взгляд. – И давайте больше не будем возвращаться к этой теме, – спокойно, с холодом в голосе сказала я.

– Нет, Ростислава, я всё равно чувствую свою вину, поэтому дайте мне шанс всё исправить, – пахнуло крепким табаком, алкоголем и… неприятностями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Шанс? – не поняла я, пальцы на мужском плече дрогнули.

– Да. Поужинайте со мной, – не терпящим возражений тоном заявил он, пристально всматриваясь в мои глаза.

Старпёр чёртов!

– Это что, приказ? – вспыхнула я и попыталась освободиться от мужских рук, но где там... – Извините, но я считаю это плохой идеей. Вы намного старше меня и, скажу прямо, я не хочу с вами ужинать, – слова слетели с языка прежде, чем я успела их обдумать.

Губернатор настойчивым движением вернул меня в танец и мягко улыбнулся:

– Не простила.

Создалось впечатление – очень обманчивое, – что он не воспринял мою отповедь всерьёз, если бы не одно но – я уловила, как на мужских щеках отчётливо забугрились тугие желваки.

И тогда поняла, мой отказ его не остановит.

______________________________________

[1] Слова из песни «Клава» Мальчишника.

⭐ Глава 25. Друг детства

Рост

Чуть ранее

– И как ты это провернёшь? – недоверчиво хмыкнул Князев и затянулся сигаретой точь-в-точь как Николай II – папиросой на огромном портрете за его спиной.

Уперев локти в колени, я наклонился вперёд и спокойно ответил:

– А вот это уже не твоё дело.

Он с прищуром выпустил большое облако дыма в потолок курительной комнаты, после чего долго и пристально смотрел в мои глаза, будто выискивая в них подтверждение каким-то своим подозрениям.

– Не ищи в моих словах подвох, Воль. Я предельно честен, – не отвёл я взгляда. – И естественно, у меня есть свой интерес в этом деле, – пролил свет на свои мотивы.

– Говори, – кивнул, стряхивая пепел в массивную пепельницу, установленную на низком гранитном столе между нашими кожаными креслами.

– В октябре будет аукцион на земельный участок. Я должен его выиграть.

Курильщики за соседним диваном внезапно оживились, раздались громкие восклицания, смех, и Воль, выкатив челюсть, сердито зыркнул глазами в их сторону.

Да, с годами ничего не изменилось: в случае Князева энергетика имени Всеволод в полной мере передалась его носителю.

В отличие от меня…

Я повёл плечами, скованными проклятым смокингом.

– Мне нужны подробности. Но не здесь, – он снова чиркнул взглядом по шумной компании. – Давай у меня. Завтра. В любое время. Приедешь? – его левый уголок губ дрогнул – Воля всегда так делал, когда силился удержать добрую улыбку.

Глаза запекло. От раскаяния. От сожаления о потерянной дружбе.

– Приеду, – всё же смог улыбнуться я бывшему другу и, подхватив со столешницы подарок для губернатора, встал из кресла.

– Ты здесь ещё задержишься? – поднялся он следом, поспешив потушить дымящийся окурок об дно пепельницы.

– Да, хочу спасти одну хорошенькую девушку от одиночества, – разоткровенничался я.

– Хорошенькую? От одиночества? – моё заявление явно позабавило Князева. – Что ж, удачи! – И протянул мне руку, прощаясь.

* * *

В результате чистого везения, я столкнулся с именинником прямо в коридоре, ведущем в банкетный зал.

– Ростислав! – воскликнул он. – Так вот для кого Слава выцыганил у меня пригласительный! – Я скупо улыбнулся, и мы крепко пожали друг другу руки.

– С днём рождения, – вручил ему чёрный кожаный футляр. Глаза Дениса Сергеевича хищно блеснули. – Помню, вам приглянулся клинок отца, – сказал я, наблюдая за тем, как он, забрав из моих рук подарок, отстёгивает замок и поднимает крышку.

– О-о-о, – восторженно отреагировал губер. – Кручёный дамаск, – достал оружие, примерил в своей руке.

– Рукоять – карельская берёза, литьё – посеребрённая латунь.

– У Романа была жёлтая рукоять, – хитро покосился.

– Да, это единственное отличие.

– Спасибо, Ростислав. Угодил ты мне, угодил, – с довольным лицом вернул клинок обратно. – Я смотрю, ты сразу с дел начал, – указал взглядом на дверь курилки.

– Случайно встретил друга детства, – ответил уклончиво.

Он скорбно вздохнул.

– Друга… – задумался. – У нас с Романом тридцать лет дружбы за спиной.

Да, насквозь фальшивой и пустой.

– Как ты? Без отца… – голос губера в момент пропитался сочувствием – настолько лицемерным, что пришлось задавить в себе острейшее желание грубо заткнуть ему рот и с силой сжать кулаки, стараясь не выдать своих чувств.

Ни к чему.

Но, очевидно, я оказался херовым актёром, потому что что-то в моём поведении всё-таки заставило именинника извиниться и пригласить меня в ресторан, выпить за его здоровье. – Подойдёшь к моему Соколёнку, он тебя посадит, – дал указание.

– Да пока вроде не за что… сажать, Денис Сергеевич, – ухмыльнулся я, пристально изучая его лицо. Судя по его хмурому выражению, моя реплика не пришлась ему по душе, но мужчина быстро взял себя в руки и открыто рассмеялся, по-отечески похлопав меня по плечу, после чего скрылся в курительной комнате.

С пару секунд я задумчиво таращился прямо перед собой, а затем снова устремился к банкетному залу, где при входе меня уже ожидал угрюмый охранник губера.

Оперативно.

– Пойдём, – обронил он.

– Чего такой унылый, Соколёнок? – ухмыльнулся я. – Работа вконец осточертела?

Наградив меня полным неприязни взглядом, он ни слова не говоря направился в ресторан, я – за ним.

По пути бегло огляделся, изредка кивая, встретив знакомые лица. От подиума тянулась нить мелодичного женского пения, и цветомузыка мягко пульсировала в такт, выхватывая из полутемноты танцпола то обнажённые спины женщин в вечерних платьях, то дорогие смокинги мужчин.

Проводив меня к крайнему пустующему столу, охранник тут же свалил. Я усмехнулся про себя. Всем известно, что на такого рода мероприятиях людей рассаживают по степени родства и близости. Помимо того, учитывая дружеские связи. Обычно самых почётных гостей размещают по левую и правую руку от именинника. Меня же, в доказательство «крепкой» дружбы отца с Денисом Сергеевичем, посадили как можно дальше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Соколёнка сменил молодой официант, удерживающий в руках металлическое ведёрко с бутылкой шампанского, скованной грудой тающего льда. Пока он ловко откупоривал игристое и расставлял блюда с едой, я сунул ладони в карманы смокинга, не спеша присаживаться, и ещё раз, более внимательно присмотрелся к приглашённым.

– Привет, – перехватил мой взгляд Тихон, вырастая, как сорняк из-под земли.

Сдержанно кивнул, давая понять, что не настроен на разговор.

И когда я только успел подпустить эту мразь так близко?..

– Рост, слушай… – замялся он. – Глупо собачиться из-за бабы, – небрежным тоном заявил он.

В этот момент мимо нас прошёл Денис Сергеевич, целенаправленно куда-то двигаясь. Как ледокол, прокладывая себе маршрут, он добрался до одного из столиков и, остановившись возле темноволосой девушки, протянул ей руку.

Узнавание пришло молниеносно. Полыхнуло яркой вспышкой.

Я задержал дыхание.

Глава 25.2

Короткая заминка, и Ростислава приняла мужскую ладонь.

Испытывая острое чувство досады, я неотрывно следил за парочкой взглядом. На танцполе губер немедленно прижал девушку к своему телу, её платье завораживающе заискрилось в световых лучах. Ткань облегала женскую фигуру, словно вторая кожа, и потому складывалось впечатление, что ладонь именинника, уверенно поддерживающая женскую спину, касается её обнажённой кожи.

Чёрт подери, как может полностью закрытое платье быть настолько откровенным?!

С каждым движением в мужском взгляде всё отчётливее проявлялся интерес, природа которого была мне кристально ясна.

А что Ростислава?.. Что сейчас чувствует она?

Болезненное озарение накрыло с головой. По телу заструился мгновенный поток арктического холода и отчуждения. Я с яростью стиснул кулаки, пытаясь отогнать назойливую мысль, что девчонка выбрала губернатора в качестве выгодной для себя партии.

Огонь заклокотал в жилах, как ржавчина, разъедая меня изнутри.

Гривас резко обернулся, замечая моё состояние, и с любопытством уставился на девушку, танцующую с Денисом Сергеевичем.

– О, это же та девчонка с улицы! – вдруг с удивлением понял он. – Вот это встреча…

Задавив в себе все до единой эмоции, не позволяя им завладеть собой, я равнодушно пожал плечами.

– Как Демид Андреевич? – с трудом вытолкнул звуки из глотки.

– Отец в больнице, – опустил глаза. – Утром увезла скорая.

Тело застыло, а позвоночник буквально сковало стальным прутом.

– Как? Что с ним? – пытаясь осмыслить услышанное. – И куда его увезли?

– Сердце. А в какую больницу – не знаю, Рост.

– В смысле? – нахмурился.

– В прямом, – разозлился он. – Сказали, что позвонят.

– Ну ты и гниль, – выплюнул я и, развернувшись, вышел из зала.

В холле звуки музыки отдалились, я прошагал до ближайшего окна и тут же набрал Гриваса-младшего.

– Привет, Рос, – после серии длинных гудков отозвался приглушённый мужской голос.

– Как отец? – без лишних предисловий перешёл я к цели своего звонка.

– Плохо, Рос. Утром хватанул сердечный приступ. Вызвали бригаду скорой помощи, они сделали ЭКГ[1] и увезли его в кардиологию, в реанимацию.

Жив. Значит, есть надежда.

– А что спровоцировало? – немного расслабившись, прислонился боком к подоконнику.

– Да мы спровоцировали! – взорвался он. – Мы виноваты, понимаешь?!

Хоть кто-то в этой семейке в ладу с совестью.

– Опять побрехали с Тихоном, – продолжил сокрушаться Тарас. – Отец с Радой попытались нас успокоить… Ну, и…

Ясно, выходит, сестрёнка тоже внесла свой вклад – поддала жару.

– Будут новости, позвони мне. Рада рядом?

– Нет. Я не дома живу.

– Может, это и к лучшему…

На той стороне связи послышалось недовольное сопение.

– Я так не считаю, – парень запнулся. – Рос…

– Что? – заранее зная, что он мне скажет.

– Хочу, чтобы ты знал. Я люблю её. – Я промолчал. – И ещё… – произнёс он серьёзно. – На счёт участия в боях. Я не передумаю, Рос. Поэтому, если ты мне не поможешь – откажешься, – то я сам буду тренировать Вишенку, – с каким-то тупым упрямством добавил парень.

Осёл.

– Я тебя услышал, Тарас, но подумай сейчас лучше об отце. Подключи все ваши резервы, связи и возможности. Если будет нужна моя помощь, обращайся в любое время, – договорив, боковым зрением зафиксировал приближающуюся мужскую фигуру и, пропустив последнюю реплику Гриваса-младшего мимо ушей, отключился.

– Борис Эдуардович, – вытащил руку из кармана, здороваясь с отцом Ростиславы.

– Добрый вечер, – сжал он мою ладонь, приветствуя. – Пойдём. Хочу тебя кое с кем познакомить.

– С кем? – мы отправились вперёд, постепенно продвигаясь к входу в ресторан.

– Вадим Евгеньевич специализируется на проектировании и изготовлении быстровозводимых зданий.

– У него собственный завод?

– Да, они уже лет двадцать на рынке.

– А фундамент, монтаж? – заинтересовался я.

– Широчайший спектр услуг.

Погрузившись каждый в свои мысли, мы вернулись в банкетный зал.

Ещё на подходе к столу я отметил отсутствие Ростиславы, сместил взгляд правее и обнаружил недалеко от сцены Дениса Сергеевича: потягивая виски из бокала, он весело и оживлённо переговаривался с ведущим.

Далее Борис Эдуардович уделил время моему знакомству с партнёрами. Между нами завязался лёгкий разговор, который плавно коснулся темы металлургии, строительства, а впоследствии перетёк в деловую беседу и обмен визитками.

Девушку я заметил издалека.

Ростислава шла медленно… Размеренно...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Изящно покачивая бёдрами, она слегка придерживала пальцами воздушный шлейф своего платья, откровенно подчёркивающего каждый изгиб её пленительного тела. Вышивка игриво сверкала на ткани, не давая ей ни малейшего шанса остаться незамеченной.

Я встал, неотрывно скользя взглядом по соблазнительным округлым бёдрам… полной груди… тонкой обнажённой шее… Выше… чуть дольше задерживаясь на сочных красных губах, придающих женскому образу лёгкий оттенок порочности.

Сладкая порочная невинность…

Жидкий огонь прокатился по горлу, вынуждая меня судорожно сглотнуть. За грудиной зажгло. Языки пламени заплясали по позвоночнику.

Нехотя, но я заставил себя перевести глаза на причёску девчонки… Появилось нестерпимое желание вытащить все до единой озорно поблёскивающие шпильки и зарыться пятернёй в мягкие ароматные волосы, заставляя девчонку откинуть голову назад, чтобы вдоволь насытиться греховной чувственностью её губ.

Я провокационно провёл языком по своей нижней губе.

Ростислава хитро сузила глаза и… улыбнулась.

Я постарался удержать её взгляд. Неизменно дерзкий. С вызовом.

Нисколько не смутилась.

«Отрава» – ухмыльнулся про себя, откровенно разглядывая девушку.

Чарующая… Манящая… Притягательная…

До одури соблазнительная.

– …И совсем скоро мы с вами узнаем, кто же сегодня станет Королевой вечера! – вдруг выкрикнул ведущий. Его слова встретили одобрительными, в частности женскими, возгласами.

Повернув голову в сторону, я увидел пристальный, сосредоточенный на Ростиславе, взгляд именинника.

______________________________________

[1]

Электрокардиогра́фия

–

методика регистрации и исследования электрических полей, образующихся при работе сердца.

⭐ Глава 26. Когда мир трещит по швам...

Слава

– Краш… – произнесла одними губами и чуть замедлила шаг, беззастенчиво пялясь на мужчину, разместившегося за нашим столом.

Зрелище, прямо скажу, не для слабонервных.

Рост сильно выделялся среди остальных мужчин и выглядел просто до неприличия круто: тёмно-синий костюм-тройка плотно облегал внушительную фигуру, подчёркивая мускулы, и прекрасно сочетался с элегантной бабочкой в тон. Не отвлекаясь от разговора, он поднял стакан, наполненный фруктовым соком, и сделал несколько больших глотков, из-под рукавов показалась часть цветных татуировок. Отставив напиток, слегка оттянул ворот белоснежной рубашки и раздражённо дёрнул плечами. В эту секунду выражение лица Роста кричало громче слов: ему было некомфортно. Находиться здесь, в этом смокинге. Не по душе.

Меня разобрало любопытство: тогда что Бармалей тут забыл?.. Ведь он уже доказал, что совсем не из тех людей, что станут ломать себя в угоду кому-то…

Наши глаза встретились, и мужской взгляд тут же изменился, превращаясь в раскалённый нож, с жадностью вспарывающий тончайший атлас моего платья. Рост медленно поднялся, а мою спину накрыло волной лёгких мурашек.

Неужели, он пришёл из-за меня?..

Стараясь идти размеренно, я не отводила от него взгляда и буквально из последних сил пыталась держать лицо.

Мужчина плотоядно облизнулся, и я мгновенно ощутила, как щёки залились предательским румянцем.

Вот же говнюк!

Кое-как подавив волнение, я нашла в себе уверенность и, вздёрнув подбородок, заставила себя улыбнуться.

– …скоро мы с вами узнаем, кто же сегодня станет Королевой вечера! – прозвучало со стороны сцены.

Рост отвлёкся, а я тем временем приблизилась к столу.

– Потанцуем, детка? – раздался сбоку насмешливый голос Фунта.

Повернув голову, я открыла рот, чтобы ответить, но меня опередили.

– Нельзя! – жёстко гаркнул Бармалей. Прозвучало, как строгая команда хозяина.

Я захлопнула рот и фыркнула:

– Хорошо хоть, не «Фу».

– Да я смотрю, ты выбрал путь самурая?.. – зло усмехнулся парень, подаваясь вперёд. Музыка зазвучала громче.

– Так, мальчики, спокойно, – охладила я их пыл и, встав спиной к Росту, вцепилась пальцами в каменное предплечье Фунта. – Серёж, я понимаю, ты хочешь устроить грандиозное шоу на день рождения отца. Но можешь мне поверить, он не оценит. – Пока я судорожно подбирала слова для умиротворения друга, на его широких скулах вздувались желваки. – Рост прав, мы уже с ним договорились… м-м-м… что сейчас…

– Поедем ко мне, – уверенно закончил за меня Бармалей. Парень прожёг его испепеляющим взглядом, а мои брови от удивления непроизвольно взлетели вверх. Отпустив Серёжу, развернулась и легонько лупанула кулаком по мужской груди.

– Вообще-то я не это хотела сказать, – прошипела в лицо Росту, как вдруг в следующий миг осознала, что рядом, за столом сидит папа. Покосилась. Да, так и есть: поставив локти на стол и уложив подбородок на соединённые кулаки, он с нескрываемым интересом наблюдал за нашим представлением. Тогда как его партнёры делали вид, что ничего не происходит, и продолжали о чём-то разговаривать.

– Пойдём. – Моя прохладная ладонь утонула в грубоватой тёплой руке Роста.

Я совсем не возражала, когда он увёл меня прочь из зала – прямо из-под носа папы и Фунта, и совершенно не сопротивлялась, когда неожиданно потянул к лифту: мне ужасно хотелось поскорее куда-нибудь сбежать!

Следуя за мужчиной, я прикипела взглядом к его широченной спине, мышцам, выпирающим через ткань смокинга… Странное дело, но нервная взвинченность вместе с тревогой, что весь вечер кругами расходились вокруг меня, внезапно схлынули, и я... простосердечно рассмеялась.

Стоило нам оказаться возле блестящих дверей лифта, как они незамедлительно открылись, пропуская нас внутрь.

– Самое время убраться отсюда, да? – не отпуская моей руки, надавил на кнопку нужного этажа Рост. – Кажется, я тебя снова выручил, Котёнок, – улыбнулся.

– Опять читаешь по глазам? – засмеялась. – А куда мы едем?

– Скоро увидишь, – подмигнул он, поглаживая большим пальцем моё запястье.

Я покосилась на электронное табло с беспрерывно меняющимися цифрами: три, четыре, пять… В груди ёжиком заворочалось неприятное чувство разочарования.

Нафантазировать всякого не успела: кабина затормозила, и звонкий сигнал прибытия оборвал мои мысли. Створки разъехались, но я не сдвинулась с места. Впрочем, как и Рост.

– Маленький пугливый котёнок, – мужское дыхание разбилось о мой висок. В нос ненавязчиво проник аромат мужского парфюма. Сладковатый… мускусный… немного древесный… – Не бойся, – добавил с оттенком шутливой снисходительности.

Язвительно фыркнув, освободила свою ладонь от его руки и решительно вышла из лифта в фойе.

– Добрый вечер, – привлёк наше внимание услужливый консьерж за стойкой. – Могу я вам чем-то помочь?

– Да, принесите на террасу шампанское и…

«Терраса?» – уловила я главное и, осмотрелась: справа располагалась пара круглых столиков в окружении узких коричневых кожаных диванчиков, за которыми я разглядела неприметную дверь, сливающуюся с панорамными окнами. Одной рукой придержав подол, я не торопясь отправилась в зону отдыха.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Спасибо, – бросил мужчине свою благодарность Бармалей, и позади меня послышались догоняющие шаги. Поравнявшись со мной, Рост подался вперёд и широко распахнул дверь. Лёгкий порыв ветра всколыхнул подол моего платья и нахально, без спроса забрался под юбку, по спине промчался табун мурашек.

Глава 26.2

Ступив на деревянный настил, я обвела взглядом открытую, освещённую лишь гигантскими световыми буквами рекламной вывески на фасаде здания, террасу, и восторженно выдохнула:

– Ух, ты! – Площадка была просто огромной и практически пустой. Угловая скамья со спинкой и низкий прямоугольный стол из дерева – вот и вся мебель. – Откуда ты знаешь об этом месте? – приблизившись к краю, скользнула руками по стеклянному ограждению, наслаждаясь потрясающим видом вечернего города.

Глубоко-глубоко вдохнула свежий воздух.

По дорогам, украшенным мигающими светофорами, гнали бесконечные вереницы машин, полыхала разноцветная наружная реклама, сверкали витрины магазинов. Здесь чувствовался пульс города. Учащённый, вибрирующий…

Зажмурилась от кайфа и невольно поёжилась.

– У Рады проходила здесь выездная регистрация.

– Твоя сестра… – зачем-то тихо уточнила я, ощущая на лице порывистое дуновение ветерка.

– Холодно, – мои плечи согрел необычайно большой мужской смокинг. Он всё ещё хранил тепло своего хозяина.

Возникло странное чувство… Словно где-то под грудью медленно распустился огненный бутон.

– Ой! – вздрогнула от неожиданного хлопка двери и развернулась, совсем не ожидая, что Рост подошёл ко мне вплотную.

– Мне не нравится, когда ты такая, – нахмурившись, придержал меня за плечи, кутая плотнее, как маленькую.

Официантка прошмыгнула к столу и приступила к сервировке стола.

– Какая – такая? – заглянула в глаза, возвышающегося надо мной мужчины. Он ухмыльнулся. – Что?.. – хлопнула ресницами.

– В одном мы с тобой похожи, – Рост обнял меня одной рукой за плечи и повёл к столу. Девушка тем временем расставила последние тарелки с закусками с подноса и растворилась.

– Хм... В чём это?

– Наш мир будет трещать по швам, но мы никогда никому не признаемся. – После этих слов он без малейшего усилия подхватил меня на руки и прижал к груди.

Сердце подпрыгнуло, застревая где-то на уровне горла.

Я инстинктивно обхватила мощные плечи руками.

Бах-бах… Бах-бах… – отдалось в ушах.

Опустившись на скамью, Рост усадил меня боком и наклонился к столу, вынуждая ещё крепче уцепиться за его рубашку – губы мимоходом мазнули по колючей мужской щеке.

Бах… Бах… И сердце ухнуло в пятки.

В чувство меня привёл неприятный скрежет деревянных ножек стола по доскам пола. Чуть-чуть отклонившись, заметила на мощной шее Бармалея небольшой шрам. Пальцы дёрнулись, как будто в попытке его коснуться.

– Попробуем расслабиться? – скудно улыбнулся Рост, выпрямляясь, и протянул мне наполовину наполненный бокал.

Видно, отвлечься нужно не только мне…

Поправив сползающий смокинг, я осторожно обхватила чашу, чтобы не столкнуться с мужскими пальцами и забрала игристое.

Всё так же поддерживая одной рукой мою спину, Рост придвинул бутылку с закусками ближе и затем откинулся на спинку, увлекая за собой и меня. Привалившись плечом к твёрдой груди, демонстративно приподняла бокал.

– А ты? – Он отрицательно мотнул головой.

Спокойно пожав плечами, я сделала два жадных глотка, довольно выдохнула и облизнулась.

– Божественный нектар… Ик! – громко икнула. Озадаченно выпучив глаза, прикрыла рот ладошкой. Мы рассмеялись.

Когда следы смеха исчезли, я скрипнула шпильками туфель по сиденью, удобно вытягивая ноги, и прищурилась.

– Зачем ты здесь? – поднесла к губам бокал, отпила шампанское. Мужской взгляд с лёгким сомнением пробежался по моему лицу, словно Рост раздумывал, говорить правду или нет.

– По делу, – выдавил с явной неохотой.

– Не думала, что ты из нашего круга, – я присмотрелась к нему повнимательнее. – А это дело, оно касается моего отца? – допытывалась я.

– Нет, с Борисом Эдуардовичем мы пересеклись… – Бармалей запнулся, его губы искривились в ироничной усмешке, – случайно.

– Мы? Ты пришёл не один? – ляпнула я очевидную глупость.

– Почему ты так решила? – не понял он.

– Э-э-э… Обычно на такие мероприятия ходят с девушкой, или женой… с эскортом.

– Твой отец сегодня один, – отметил Рост и, увидев, как я в удивлении разинула рот, исправился: – С дочерью.

– Потому что Аня отказалась, – буркнула.

– Я надеюсь, ты не думаешь, что он только по этой причине взял тебя с собой?

– Нет, папа очень хотел, чтобы мы появились здесь втроём. – Я недовольно поджала губы, а в следующий миг одним махом осушила бокал. Со стуком отставив его на стол, стащила рыбную тартинку и, забросив в себя, принялась её тщательно пережёвывать.

Какое-то время мы молчали: я, тяжело сопя, лопала во рту чёрные икринки, а Рост, запрокинув голову назад, глядел на чёрное небо.

– Это не сто́ит того. Не убивайся так.

– Ты ничего не знаешь, – процедила, нервно скребанув каблуками по скамье.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Расскажи, – поднял голову, встречаясь с моим пристальным взглядом.

Секунда, вторая, третья…

– Откуда у тебя этот шрам? На шее, – задала волнующий меня вопрос. Он тут же потёр то самое место рукой.

– Это не тайна, – весело признался он, мои щиколотки обожгла просто огненная ладонь, отчего сразу захотелось поёрзать, но я сдержалась. – Мне было примерно три с половиной года, – ловкие мужские пальцы стянули с моей ступни правую туфлю, а затем левую, и сбросили их на пол. – К бабушке пришёл двоюродный племянник. Они, как всегда, с отцом выпивали, играли в карты. Дядь Толя курил самокрутку, – сжал горячей рукой мои пальцы, согревая… – Ну, а я постоянно крутился у них под ногами, под столом, – заскользил выше, задирая длинный подол платья… Ласково огладил колени… Меня начала бить мелкая дрожь. – В общем, прилетел мне окурок за пазуху. – Чтобы отвлечься я потянулась за очередной тартинкой, но Рост перехватил мою ладонь. – Это мой первый шрам, – прислонил к своему рубцу. – Я рос, и он – за мной.

Я сглотнула, понимая, что кажется окончательно теряю нить рассказа.

⭐ Глава 27. Чем тише ты себя ведёшь, тем больше ты слышишь

Рост

Лицо Ростиславы было так близко.

Я отчётливо ощущал на губах привкус её сладкого дыхания.

Тёплый медовый аромат заполнил ноздри, грудь, лёгкие… Всё вокруг.

Меня накрывало.

– Твоя очередь, – с силой вытолкнул из себя, чувствуя, как завожусь.

– А? – девчонка несколько раз моргнула, отклонилась. – Ты про что? – поймал её непонимающий взгляд.

– Расскажешь о

своём

первом? – отнял озябшую женскую ладонь от своей шеи, но не отпустил, наоборот, захватил ещё и вторую.

– Первом?.. – подвисла. Представив, о чём она подумала, я согрел дыханием тонкие девичьи пальцы, пытаясь скрыть смех.

– Да, о первом

шраме

, – постарался напустить на лицо серьёзность. Вышло – херово. О чём красноречиво сказал неожиданный удар острым локтем прямо мне в бочину. На долю секунды я задохнулся. А затем одновременно закашлялся и рассмеялся.

– Шут гороховый, – насмешливо фыркнула девчонка и снова поправила съезжающий с плеч смокинг.

Потянувшись к бутылке игристого, я, сунув нос в ароматную женскую макушку, наполнил бокал. Ростислава тут же его подхватила и от души глотнула шампанского.

– Моя мама пропала, – выпалила на одном выдохе.

– Давно? – обнял её крепче.

Она покрутила бокал за ножку.

– На папин день рождения. Двенадцатого ноября. – Отпила немного. – Она… Мы… – поставила шампанское на сиденье.

Успокаивающе потерев ладонью спину Котёнка, я намертво притиснул её к себе. Девушка уронила голову на моё плечо.

– Рост… – тихо позвала. – Ты ведь всё знаешь, да?

– Знаю, – кивнул.

– Тогда скажи,

как

он мог так поступить?.. – Я не догонял о чём она толкует, но перебивать не решался, боясь спугнуть её откровенность на самом корню. – С мамой. Со мной. Почему вместо того, чтобы броситься вместе со всеми на её поиски, он поехал на эти чёртовы переговоры с китайцами? Только папа мог её найти, понимаешь? Только он. Больше никто, – она лихорадочно перехватила воздуха и перешла на шёпот: – Мы упустили столько времени, Рост… Столько бесценных секунд…

Чужая боль обожгла нутро.

– Считаешь, для твоего отца движение вперёд – дело наживы? – сухо спросил я, заранее зная ответ.

– Нет. Конечно, нет, – возмущённо замотала головой.

– Котёнок, я не знаю деталей и подробностей, но на твоём отце лежит большая ответственность, – прикоснулся губами к её волосам. – За развитие страны. За тысячи людей, которые на него пашут.

– А как же мы?.. – подавленно произнесла она.

– Уверен, он сделал всё возможное, чтобы найти твою мать. – Ростислава тяжело вздохнула. – Почему ты живёшь не дома? Бунт, протест?

– Он сказал, что моя затея с магазином заранее провальная, – проворчала, бессознательно теребя пуговицы на моей рубашке.

– Он лишь высказал своё мнение, Котёнок. Только и всего. И я с ним полностью согласен, – усмехнулся. – Так ты долго не продержишься на плаву.

– Чего?! Ты серьёзно?! – взвинтилась она, запрокидывая голову, и со всего маху заехала макушкой мне в челюсть. – Ёпстудей! Прости! – воскликнула девушка, заключая моё лицо в ладони.

– М-м-м, – наигранно застонал, закатывая глаза.

– Я случайно! Честно! Прости! – тёплое взволнованное дыхание согрело кожу…

Меня замкнуло.

На нежных пальчиках, слегка подрагивающих на моих щеках...

На светящихся диким блеском синих турмалинах… На полных губах…

Подался вперёд. Девчонка с лёгкой дразнящей улыбкой отпрянула назад.

– Отр-р-рава, – вибрирует в грудине, словно там вместо сердца настоящий движок гоночного болида.

Резким движением обхватив её затылок, дёргаю на себя, жёстко сминая пальцами причёску.

– Проиграешь, Котёнок, – рычу в красивое лицо и прихватываю зубами её нижнюю губу.

Втягиваю в рот… Слегка посасываю…

Мягкая… Сочная…

Девчонка на миг теряется, застывая неподвижно.

– Не испытывай меня на прочность, – не узнаю свой голос, ломаный хрипом и, отстраняясь, с фальшивой непринуждённостью закидываю руки на спинку скамьи. Синие глаза напротив чернеют, как обсидиан.

«Вот ты и попалась, дерзкая моя» – усмехаюсь про себя, старательно сдерживая довольную улыбку.

– Чтобы ты знал… – Ростислава медленно, с некоторой ленцой оплетает мою шею руками. – Я ненавижу советы… – с придыханием сообщает мне в губы и, коротко лизнув их кончиком языка, мгновенно вскидывается в попытке улизнуть с моих колен.

Вхолостую.

Зафиксировав одной рукой её напряжённую спину, я успеваю стиснуть пальцами женский подбородок и жёстко сминаю манящие губы поцелуем.

Из горла девчонки вылетает глухой стон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Улыбнувшись, врываюсь языком в приоткрытый рот. Толкаюсь глубже, напирая сильнее… И как только чувствую ласковые поглаживания её остро-сладкого язычка, мычу, как пацан. Плевать.

Девичьи пальцы комкают мою рубашку на груди… плечах… Исследуют шею… ласкают затылок…

Сдвигаю ладонь со спины Котёнка на поясницу, ниже… С наслаждением сжимаю роскошные ягодицы, скрытые под облегающей тканью платья…

Глава 27.2

Скользнув рукой к девичьим коленям, пробираюсь под юбку… Касаюсь внутренней стороны бёдер…

– Рос… – мурлычет Котёнок, стискивая мою руку ногами.

– М-м-м?.. – отзываюсь на автомате, не в силах оторваться от её губ.

Поцелуй превращается в настоящее безумие: грубо сдавливая скулы девчонки, я бросаюсь на неё, как цепной пёс, фактически лишая нас обоих дыхания…

В голове дурман…

Он искажает восприятие, странным образом сужая пространство до величины одной-единственной крышесносной девчонки…

Не встретив сопротивления, я пробегаюсь подушечками пальцев по её плоти прямо через гладкую ткань трусиков. Девчонка вздрагивает, нетерпеливо ёрзает.

– Отрава, – сипло втягиваю воздух и, сдвинув последнюю преграду в сторону, легонько шлёпаю по горячей промежности. Обнимая меня за шею, девчонка инстинктивно разводит колени, но узкое платье не позволяет ей свободно двигаться.

– Рос… – всхлип.

Лениво распределяю влагу по клитору… Потираю…

Придерживая её спину, мажу языком по припухшим губам и, прикусив нежную кожу за ушком, ныряю сразу двумя пальцами в её мокрую киску.

– Ох! – вскрикивает, зажимаясь и загоняя свои ноготки мне под кожу.

– Чёрт подери, какая ты тугая, – хриплю, зализывая место укуса и осторожно массируя девчонку изнутри…

– Я… я… – задыхается Ростислава, нервно цепляясь за мои волосы.

– Молчи, – выдыхаю с шипением и начинаю трахать её пальцами.

Сперва плавно… Размеренно… Чуть задевая клитор ладонью…

Уткнувшись в моё плечо, Котёнок покачивает бёдрами в такт.

Член горит под её вертлявой задницей. Воздух становится настолько густым и до того плотным, что его попросту невозможно протолкнуть. Ни в себя, ни из себя.

Глотку душит жажда… Жажда иного сценария.

В голове крутятся десятки сцен секса…

От грязных мыслей, образов и желаний внутренности будто обдаёт кипятком… Жар спускается под ширинку…

Никакие предохранители не спасут при таком напряжении.

Я присасываюсь к белоснежной шёлковой коже над ключицей девушки и, не сдерживаясь, ускоряю ритм… Движения моих пальцев становятся настойчивее. Резче.

– Кончай, Котёнок, – хватаю её за волосы, вынуждая запрокинуть голову и открыть свои затуманенные глаза. – Иначе, я разложу тебя прямо здесь. На этом столе. И по херу на всё, – вжимаюсь своим лбом в её лоб.

Непонятно, на неё так действует моя грубость, или Ростислава действительно близка к финалу, но в следующий момент её дыхание обрывается, тело вибрирует, бёдра дрожат…

– Бл*дь… – неожиданно матерится девчонка, и я буквально захлёбываюсь возбуждением.

Член в боксерах горячо пульсирует...

Котёнок пищит, её внутренние мышцы ритмично сокращаются вокруг моих пальцев…

И мне ничего не остаётся, как со злостью выругаться сквозь зубы.

В последний раз трепыхнувшись, тело Ростиславы обмякло, голова запрокинулась, и девушка обессиленно откинулась на моё плечо.

Я попробовал ослабить на шее удушающий галстук-бабочку. Бесполезно.

Чёрт подери, с этой девчонкой я почти не владею собой!

– Я помогу, – слабым голосом произнесла она и, выпрямившись, взялась за эту проклятую петлю.

Пока она неторопливо занималась своим делом, я, сомкнув ладони на женской талии, изменил положение своих ног, давая девушке возможность в полной мере ощутить силу моего возбуждения.

Она с хитрым прищуром покосилась на ведёрко из-под шампанского.

– Лёдику? – насмешливо вздёрнула брови.

Отрава.

– Боюсь, что такие методы только усугубят положение, – ухмыльнулся. Ростислава вернулась к развязыванию бабочки.

– Ты же ещё даже не пробовал. А вдруг это будет «вау-эффект»? – веселилась она.

– В лучшем случае, кратковременный. А потом последуют

серьёзные последствия, Котёнок

, – я особенно подчеркнул остаток фразы.

– Там… наверное, скоро выберут Королеву вечера… – сменила тему девчонка, с усердием разглаживая на моей груди широкие концы ленты.

Она в самом деле сейчас об этом думает? Сожалеет, что находится не там, а здесь – со мной?

С трудом сдержав вспышку гнева, я посмотрел на Ростиславу в упор и ответил чистую правду:

– Тебе не нужна никакая коронация, Котёнок…

– Не дотягиваю, да?.. – в её голосе прорвалось раздражение вперемешку с обидой. Я нахмурился.

– Мой отец всегда говорил: слушай, не перебивая[1]. – Она открыла рот, но тут же его захлопнула, решив превратиться в ёжика. – Да, порой это бывает сложно, – сквозь недовольное сопение прокомментировал её поведение. – А ещё он говорил: чем тише ты себя ведёшь, тем больше ты слышишь.

– Ладно, прости. – И поджав губы, изобразила на них зиппер.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Я имел в виду, что ты и так Королева. Без лишних церемоний. – Ростислава смутилась и тут же спрятала глаза в воротнике моей рубашки.

Подцепив костяшками пальцев её подбородок, заставил вернуть мне взгляд и легко прикоснулся губами к её губам.

– Спасибо, – согревая тёплым дыханием мою кожу.

Улыбнулся в ответ, после чего порывисто ссадил девчонку с колен на скамью и встал. Она потянулась к разбросанным туфлям, но я её опередил, присев у ног.

– Позволите? – протянул ладонь к её стопе. – Моя королева.

Хихикнув, она молча подняла ножку. Я обхватил её рукой… Ласково погладил щиколотку… Перестав смеяться, девушка закусила губу, внимательно наблюдая за моими манипуляциями.

– Надо возвращаться. Холодает, – поднял смокинг, валяющийся на полу, и распрямился, помогая подняться и Ростиславе.

Оправив платье, она неопределённо пожала плечами.

– Ай! – вскрикнула от моего звонкого шлепка и пробежала по инерции вперёд. Я засмеялся.

Добравшись до стойки в фойе тем же путём, каким и пришли, мы поблагодарили консьержа и двинулись к лифтам.

– Домой? – утопил кнопку вызова.

– Да, – двери распахнулись, – но сначала нужно попрощаться с именинником.

Меня перетряхнуло.

Пропустил Ростиславу в кабину, и едва мы остались наедине, оттеснил её к зеркальной стене.

– Как тебе наш губернатор? – сжал ладонями поручень по обе стороны от девчонки.

– Губернатор? – удивлённо переспросила она. Я медленно кивнул.

– Он достаточно м-м-м… интересный мужчина. В клиническом смысле.

Я опустил голову, прижимаясь губами к её волосам, и засмеялся. Она тоже.

– Никогда не думала выучиться на врача? – приобнял её одной рукой. – Знаешь, у тебя настоящий талант ставить диагнозы.

– Не-а, – улыбаясь, уложила ладошки мне на грудь.

Ритм сердца в это мгновение походил на бой настольных часов в моём кабинете, отчего у меня появилось жгучее желание по традиции глотнуть коньяка.

– Что скажешь про меня? Уверен, к моей куче диагнозов добавилось что-то новенькое, – усмехнулся.

– Хм… Пожалуй… – задумалась. – У тебя наблюдаются ярко выраженные приступы хронического недержания, – отвесила она, а я отстранился, чтобы вопросительно заглянуть ей в лицо. – Недержания рук, – объяснила она, демонстрируя мне свои пальцы.

Мы опять рассмеялись.

– Любишь сюрпризы, Котёнок? – неожиданно для себя самого спросил я.

______________________________________

[1] Книга Притчей Соломоновых, Глава 18, стих 14.

⭐ Глава 28. «Поздравительная открытка»

Слава

Причёске конец – «залюбовалась» я своим растрёпанным отражением в зеркале. Выбившиеся пряди топорщились во все стороны, щёки пылали, а в глазах сверкали взбалмошные искорки.

Да, мозги лихо съехали набекрень.

Вынула шпильки из того, что осталось от элегантного пучка и, закрутив легкомысленную гульку, снова воткнула их в волосы. Мелькнула мысль, обновить помаду, но я её развеяла: золотой тюбик сейчас преспокойно лежал на дне сумочки, которая мёртвым грузом висела на спинке стула в ресторане.

«Тебе не нужна никакая коронация, Котёнок...

…ты и так Королева. Без лишних церемоний».

Всплывая пузырьками шампанского, воспоминания кружили голову. Внутри что-то подрагивало.

Я скользнула подушечками пальцев по горящим от поцелуев губам, и на лице тут же нарисовалась шальная улыбка.

«…Моя королева».

Склонившись над раковиной, крутанула вентиль и побрызгала в лицо холодной водой. Прохлада освежила кожу, но не смогла остудить сердце.

С шумом выдохнув, я отправилась в одну из закрытых кабинок. Кое-как расстегнула молнию на спине, сняла с себя платье, чтобы не запачкать подол, а после снова его надела. На выходе ощутила некую скованность в области шеи и, прежде чем поняла, что к чему, резко дёрнула головой.

– Ауч! – серьга пулей выскочила из моего уха, отлетая прочь.

Схватившись за мочку, немного потёрла.

– Блин, – заскрипела зубами, заметив петлю на вышивке. Наверное, впервые в своей жизни мне стало до слёз жаль собственное платье.

Всхлипнув от досады, шагнула к резвой потеряшке, брякнувшейся о гранитный пол, и наклонилась. В этот момент входная дверь открылась, впуская в помещение громкий смех вперемешку со звуками музыки. Послышался перестук каблучков.

– Видела своего качмэна? – Не знаю почему, но это её «качмэна» заставило меня попятиться вглубь крайней кабинки и замереть на месте. – Кстати, как у него погостила? – голос искрился лукавством.

– У Савранского? – Меня словно головой в ледяную реку окунули, в груди всё сжалось.

– Ага, – на пару секунд они обе затихли. – И-и-и? – протянула девушка с явным нетерпением.

Да, подслушивать жутко некрасиво и до неприличия неприлично. Но… как?! Как пропустить такое мимо ушей?!

Тут главное, не спалиться раньше времени.

– Да пошёл он, – обиженно отозвалась её собеседница, а я почувствовала, как мелкие камушки украшения неприятно впиваются в ладонь. – Здесь есть более лакомые кусочки. Например, губернатор, – уловив знакомые нотки в манере говорить, я разочарованно выдохнула. Захотелось изо всех сил потопать ногами, требуя от девицы немедленного ответа.

Давай, подруга, надави на неё! Пусть выложит всё, как на духу – было, или не было?!

– Ой, нет, – не перехватила она мои мысли. – Я присмотрела себе супчик посвежее.

Я скривилась – вот дешёвки! – и, забывшись, опёрлась плечом о стену. Раздался характерный стук металла серёжки о декоративный камень. Наступила тишина, нарушаемая лишь журчанием воды из крана.

Вот, блин.

Отлепившись от опоры, выпрямила спину, натянула – очень надеюсь – невозмутимое выражение лица и походкой королевы вышла на обозрение девушек. «Охотницы за золотыми членами», как обычно кличет их Олеся, коротко переглянулись, проводили меня офигевшими взглядами и продолжили прихорашиваться дальше. Правда, на этот раз в полном молчании.

Кровь пульсировала в висках, пальцы плохо слушались, но мне всё-таки удалось ополоснуть ледяные руки и, высушив их, с достоинством покинуть уборную в целом, и идиотскую ситуацию в частности.

В полутёмном коридоре чуть замедлилась, стащила с уха вторую серёжку и, прогулявшись пальцами по шпилькам в волосах, очутилась в оживлённом холле. Захмелевшие гости разбились на несколько групп по два-три человека и, наслаждаясь напитками и пританцовывая в такт зажигательной мелодии, доносящейся из ресторана, весело переговаривались о чём-то своём.

Приближаясь к мраморной балюстраде, где мы договорились встретиться с Ростом, взгляд зацепился за одинокую массивную фигуру, застывшую в самом дальнем углу. Улыбнулась и, придержав одной рукой подол платья, уже собралась направиться к Резному, как вдруг натолкнулась на его холодный предостерегающий взгляд.

Будто в непробиваемую стеклянную стену вписалась.

Сердце кольнуло ржавой иглой нехорошего предчувствия…

Телохранитель папы почти незаметно качнул головой «не вздумай подходить», из-за чего мне пришлось быстренько скорректировать свой маршрут, сдвигаясь ближе к лестнице.

А в следующий миг второй этаж сотряс просто оглушительный грохот.

Твёрдая опора под ногами задрожала. Раздался визг, крики.

Теряя устойчивость, я зажмурилась и на автомате присела, закрывая уши ладонями.

Чьи-то могучие ручищи сдавили меня так, что стало нечем дышать.

Один за другим громыхнули ещё два взрыва.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я запищала от страха. Женщины разразились пронзительными воплями, соперничая по громкости с душераздирающим воем пожарной сигнализации.

Укрывающий защитный кокон сжался сильнее, до хруста костей. Меня перекосило от боли. А потом я буквально провалилась в непривычную, глухую тишину.

Папа!

Судорожно затрепыхалась в мужских объятиях.

– Тихо-тихо, Котёнок, – захват ослабился, и я дёрнулась, захлебываясь пыльным запахом гари, зашлась в приступе кашля.

– Пап! Папа! – хотелось кричать, но получилось только хрипло прокаркать.

– С ним всё нормально! Нормально! – повысил он голос, чтобы заглушить рёв оповещения. – Его вывели, – Рост рывком вздёрнул меня за плечи, загородив своим телом весь обзор. – Слышишь?! – встряхнул, как тряпичную куклу. Зубы клацнули. – Посмотри на меня, – моё лицо утонуло в широких ладонях.

– Да... Да… – выдохнула. – Я слышу… – не мигая уставилась на маленькую рябинку над мужской бровью. Сердце ухало в груди. Я попробовала сглотнуть, но во рту пересохло.

Где-то там, позади нас приходили в себя испуганные гости. По холлу разливался нарастающий гул монотонных голосов, напоминающий потревоженный улей.

– Уходим! – скомандовал Резной, и меня подхватили на руки.

На желудок накатили противные волны. Меня замутило. Чтобы хоть как-то спрятать тремор рук, я намертво вцепилась в рубашку Роста и, уткнувшись носом в его плечо, задышала глубоко и размеренно.

Непокорность собственного тела жутко пугала.

– …к заднему… да… – замаячил сбоку Коля с рацией.

Глава 28.2

– Всем немедленно покинуть здание, используя эвакуационные выходы! – услышали мы, когда бросились к закрытой секции на первом этаже. – Без паники! Не спешите!

Миновав короткий проход, мы втроём быстро выскочили во двор. Перед джипом, припаркованным к запасному выходу, выросли два охранника. Распахнув перед нами двери, один из них тотчас исчез в салоне, меня усадили рядом, после сел Рост и, перехватив мою руку, крепко переплёл наши пальцы. Я оказалась зажата между двумя мужчинами.

Коля резво прыгнул за руль, и машина тронулась.

Я вперила невидящий взгляд в тёмное пространство.

Абсолютно все связные мысли испарились. А те, что остались в сознании – беспорядочно кружили безумным вихрем, образовывая внутри меня гигантскую воронку.

Кажется, меня засасывало…

Наверное, Рост это почувствовал, потому что неожиданно нажал клавишу стеклоподъёмника и наполовину опустил стекло. Ветерок упругими прохладными волнами ворвался в салон. Я с удовольствием вдохнула свежий воздух, по-прежнему ощущая на своей руке горячее тепло мужской ладони.

– Спасибо, – одними губами произнесла я.

Через некоторое время наш джип проскочил мимо двухметрового забора из тёмно-зелёного профнастила и повернул на парковку возле сквера.

Резной затормозил, в зеркале заднего вида сверкнула пара диких глаз:

– Жди в машине.

Сухость его слов привела меня в чувство и серьёзно разозлила.

Можно подумать, это я развернула в ресторане «поздравительную открытку»!

Коля покинул салон синхронно с Ростом и, пропав из зоны видимости, уединился с ним где-то за багажником машины. Оставшись наедине с двумя немыми неподвижными амбалами, я сдвинулась вправо, скрестила руки на груди и недовольно засопела.

Мужской разговор продлился не больше минуты, затем дверь с моей стороны распахнулась, и показалась ладонь Роста. Ухватившись за неё обеими руками, я ступила на порог, но на асфальт так и не приземлилась: Савранский подхватил меня за талию, а потом позволил медленно сползти по своему крепкому телу вниз.

– Сюрприз – за мной, Моя королева, – прижался сухими губами к моему виску. Кажется, я покраснела.

– Пойдём! – окликнул меня Резной. Мужчины коротко переглянулись, явно общаясь на каком-то только им понятном безмолвном языке, и спустя мгновение Рост скрылся за воротами своего дома.

– Что ты ему сказал? – нахмурилась, переведя взгляд на телохранителя папы. Вместо ответа он полоснул меня острым взглядом и, стремительно перехватив руку, потянул за собой к подъезду. Вырываться не стала: подхватила свободной рукой подол платья и покорно потащилась за ним, как на поводке.

Дверь домофона. Мелодичная трель. И мы поднялись на нужный этаж.

Молчанка затягивалась. И это напрягало. Невыносимо.

Мне до такой степени не терпелось узнать все подробности, что я не сразу сообразила: Коля открыл

мою

квартиру

своими

ключами.

Откуда?..

Мужчина первым вошёл в моё скромное жилище, бегло осмотрелся и, заглянув в каждый уголок под верещание пушистых непосед, наконец пропустил меня в кухню. И всё это с таким свирепым видом!

– У тебя сейчас волосы задымятся, – усмехнулась я и, достав из подвесного шкафчика аминокислоты, развернулась.

– Твою мать! – взорвался Резной, с рычанием шарахнув раскрытой ладонью по стене с деревянной кухонной утварью. Я подпрыгнула, пластиковая банка выскользнула из пальцев и покатилась по полу. Туда же с крючков посыпались: лопатки, скалка, половники и разделочная доска. – Росинка, чему я тебя учил? Что ты должна была сделать?!

Я не смогла выдавить ни слова, язык прилип к сухому нёбу. Как и ноги к ламинату.

– Отвечай! – психанул он.

– Лечь на пол, – каким-то мёртвым голосом ответила я и обиделась.

– Ну! – потребовал он.

– И, – ощетинилась я.

– И?! – явно терял терпение Коля, что обычно ему было не свойственно. Или может, он никогда раньше при мне не демонстрировал подобные особенности своего характера.

– И я растерялась! Ясно?! – взвинтилась. – Была не готова! Перепугалась! – развела руками и… чихнула от поднявшегося облака частиц аминокислот. После ещё раз. И ещё. Резной как-то устало провёл рукой по светлому ёжику волос. Этот простой жест меня остудил. – Коль, ну, всё же хорошо. Мы с папой не пострадали. Он дома?

– На заводе.

– Понятно. А…

– Всё потом, – закрыл он тему. – Шуруп останется здесь. Завтра его сменит другой человек.

– Здесь? – стрельнула глазами по сторонам.

– Нет, но будет рядом.

– Зачем? Мне грозит опасность? Думаешь, что…

– Росинка, – жёстко оборвал он. А мою голову наоборот, закружило вопросами. – Я сказал, всё потом. – И вышел из квартиры.

Стащив с себя платье, бросила его на мягкий уголок и отправилась в душ, где изо всех сил постаралась смыть эту незримую тяжесть, давящую на сердце.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наблюдая за пенной водой, стекающей в водосток, я призадумалась.

Если ресторан практически не пострадал, равно как и холл с первым этажом, то получалось, что взрывчатку заложили где-то выше, либо в районе туалетов...

Я обтёрлась полотенцем и нацепила майку.

Пострадал ли кто-то? И кому именно предназначался этот заряд?

Покормив вечно голодных котят, бездумно прибралась в кухне и, завалившись на кровать, щёлкнула пультом. По телевизору крутили передачу «Битва экстрасенсов».

Совсем скоро на меня накатила сонливость. Перевела взгляд на фотографию мамы, но прежде, чем меня окончательно разморило, я всё-таки успела ухватить одну совершенно бредовую, но очень навязчивую идею за хвост.

⭐ Глава 29. Что может быть хуже неизвестности?

Рост

– На ход ноги, – погладила меня по плечу Карина, поставив на дубовую столешницу кусок пирога и горячий глинтвейн.

Пахло оглушительно вкусно.

Я отстранённо улыбнулся – чисто из вежливости. А сам размышлял над словами полковника.

– Зачем лезешь не в своё дело? – громыхнул друг, дождавшись, пока девушка выйдет из кабинета. Я оставил его вопрос без ответа: обхватил ладонью глиняную кружку, чтобы тепло перетекло по руке, и осторожно пригубил напиток.

Я сознательно не интересовался ходом расследования исчезновения матери Ростиславы, поскольку не имел на этот счёт

никаких сомнений

. Меня волновал исключительно инцидент на празднике.

Слава достал из ящика стола пачку сигарет, подтянул ближе стальную пепельницу и, чиркнув зажигалкой, прикурил. К аромату еды примешался едкий запах сигарет.

– Иной раз удобнее раскручивать клубок с конца… – задумчиво произнёс полковник.

Эта реплика настолько прочно въелась в мой мозг, что я раз за разом возвращался к ней на протяжении всего дня, прокручивая в памяти всю полученную от Славы информацию.

С его слов выходило, заряд заложили на дно бачка унитаза в одной из кабинок. Закрытых. Повезло, что в момент детонации в мужском сортире никого не было. И это самая большая странность, учитывая, что для взрывания использовали электрический способ[1]…

«Иной раз удобнее раскручивать клубок с конца…» – снова воскресил в памяти фразу друга.

Да, полковник любил поломать голову над сложной задачей, прежде чем приступить к расследованию. Стопудово, он уже составил личное представление о происшествии и построил предварительные версии.

Небрежно смахнув свежую стружку с табуретки, я отодвинул заготовку ореха, отбросил стамеску на стол и, отряхнувшись от древесной пыли, вышел из мастерской. До полуночи оставалось полчаса.

До спальни так и не дошёл: слух неожиданно резанула серия коротких, судорожных звонков в дверь, которые не прекращались до тех пор, пока я не щёлкнул верхним замком.

– Какого хера? – глухо зарычал, а в следующую секунду напрочь забыл об атаке, фокусируя свой взгляд на бледном зарёванном лице Котёнка.

Размазывая по щекам слёзы, девчонка отчаянно старалась не позволить пролиться новым каплям, но они всё равно не переставая катились по коже.

Блеск её мокрых глаз в одно мгновение зародил внутри меня какой-то глубинный источник совершенно незнакомых чувств.

– Котёнок… – стоял, как оглушённый.

Мой голос подействовал на Ростиславу, как спусковой крючок: она бросилась вперёд и, обхватив меня двумя руками, прижалась всем телом. Я обнял в ответ, погладил её по волосам.

– Кто тебя обидел? – сквозь зубы, давя в себе глухую ярость.

– Мне… – всхлип, – стра-а-ашно-о-о… – комкая пальцами мою футболку между лопаток. – Я была на групповом… групповом… – так и не договорив, она опять расплакалась. Я нахмурился и захлопнул дверь.

– Так где ты была? – подгоняя к продолжению рассказа.

– На спиритическом сеансе, – тихо выдавила она и вдруг затихла, будто страшась моей реакции.

Я немного подвис, уставившись на отражение наших застывших фигур в зеркале напротив.

– Настоящий спиритический сеанс?

Девчонка запрокинула голову и закивала, в её широко распахнутых воспалённых глазах сверкнула россыпь искр доверия. Невообразимых прежде.

– Расскажи, – гипнотизируя взгляд Ростиславы, пропустил её шелковистые пряди сквозь свои пальцы, рассыпая по женским плечам.

Не отстраняясь, девчонка с силой потёрла веки.

– Нас там было шестеро – вместе с медиумом, – легонько сжала ткань клетчатой рубахи на моей груди. – Он и проводил сеанс… Вернее, она – Жасмин, – хлюпнула носом. Услышав имя шарлатанки, я сильнее стиснул пальцы на талии Котёнка. – Когда я приехала, все уже собрались за круглым столом. Жасмин попросила всех нас достать фотографии людей, с которыми мы хотим связаться и любой, принадлежащий им предмет.

– Где ты её откопала вообще? – нахмурился.

– В инете, – пожала плечами. – Она должна была стать проводником между нами и… духами.

– Должна была? – зацепился за её слова. Ростислава повела головой.

– Медиум перед сеансом с нами поговорила. Приободрила даже. Сказала, что духи уже готовы и… ждут общения, – на этом моменте девчонка стыдливо спрятала лицо на моей груди и зашептала прямо в солнечное сплетение: – Она начала раскладывать на столе всякую ритуальную атрибутику: ножи, свечи… серп… спиритическую доску. Ну, знаешь… – подняла глаза, – такую, с алфавитом, словами и стрелкой. А нам велела подумать над вопросами для ответов типа «да», или «нет». Когда она закончила, мы все взялись за руки и закрыли глаза. Жасмин что-то бубнила…Может, заклинание какое-то… не знаю, – Котёнок вдруг замолчала и оплела мой торс руками, буквально вжимаясь в меня своим телом.

Я зарылся носом в мягкие женские волосы. В ноздри тут же ударил тяжёлый, выворачивающий нутро, душок благовоний. Поморщившись, отвернулся, прислоняясь щекой к её макушке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29.2

– Там так воняло ладаном и какими-то пряностями, – будто сумев подслушать мои мысли, сдавленно заговорила она. – И все эти разноцветные свечи… Фиолетовые, синие, оранжевые… – затараторила. – Они так чадили. Мне стало душно. А в какой-то момент даже показалось… Показалось, что стол приподнялся над полом… Голова закружилась и я… я… Рост, – она снова вернула мне взгляд синих турмалинов. В них застыл животный ужас. – Мне почему-то послышался запах горелого пороха, – её голос звучал всё тише и тише. – А потом над ухом кто-то сказал: «Убереги», – последнее слово она прошелестела беззвучно, одними губами.

– Ты ушла оттуда? – догадался я.

Она мрачно хмыкнула:

– Скорее, удрала: подскочила, как на пружинке, вырвала руки – хотя Жасмин предупреждала, что разрывать круг запрещено. Но она не принуждала меня остаться, позволила уйти.

– Да, Котёнок… С тобой не соскучишься, – улыбнулся, пригладив её волосы. Девчонка фыркнула, и я притянул её голову к груди.

– Думаешь, у меня просто разыгралось воображение? – прогудела немного обиженно.

– Я этого не говорил.

– Не говорил, – подтвердила она.

«Хоть и думал, да».

– Но предпочитаю всё-таки не закрывать глаза на очевидное – этот сеанс не стоил того. Он не принёс тебе облегчения, стало только хуже на душе.

Ростислава посмотрела на меня, в её глазах стояли слёзы:

– Что может быть хуже неизвестности?

Я очертил взглядом изгиб женских бровей, скользнул по совершенной линии носа, приласкал контур по-детски припухших губ.

Спустя несколько болезненных секунд я хрипнул:

– Хорошо, что ты это понимаешь.

Мой ответ девчонке не понравился: на мгновение нахмурившись, она приоткрыла рот, чтобы высказаться, но я опередил: – Пойдём, – ухватил её за руку и потянул за собой к заднему выходу, вынуждая часто перебирать ногами.

– Куда?! – ошарашенно воскликнула она.

– Я задолжал тебе сюрприз.

– Что – прямо сейчас? – шмыгнув носом, удивилась Ростислава.

– Почему – нет? – усмехнулся, отпуская её ладонь и распахивая дверь, ведущую на улицу.

Ночной мрак на территории неплохо рассеивали множество светодиодных уличных прожекторов, установленных по периметру двора. Поэтому девушка без опаски переступила порог и вышла из дома. Следом за её кроссами по мелкой щебёнке зашуршали мои кеды.

Когда справа загремела решётка вольера, Ростислава резко остановилась.

Затормозив за её спиной, я медленно наклонился к блестящим тёмным волосам.

– Пугливый, Котёнок, – прошептал на ушко, касаясь губами маленькой нежной мочки. – Это Брут.

Услышав мой голос, пёс возбуждённо заскулил и повизгивая забегал взад-вперёд, с задором хлестая воздух сильным хвостом. Я обогнул девчонку и, в два шага оказавшись возле вольера, просунул пальцы в ячейку. Брут тут же ткнулся в них мокрым носом.

– Хороший, – погладил его по морде. Пёс причмокнул и зафыркал. – Мой богатырь, – отчётливо почуяв приближение Ростиславы. – Дай свою руку, – не поворачиваясь попросил я и раскрыл свободную ладонь в её сторону. Она покорно вложила в неё свою.

– Не бойся, – выдохнул, сжимая ледяные пальчики.

Котёнок подошла ближе, позволяя мне протиснуть наши сцепленные ладони между железными прутьями, и Брут кинулся их облизывать.

Ойкнув, девушка дёрнулась, но осталась стоять неподвижно.

– Щекотно… – вдруг захихикала, втягивая голову в плечи. Пёс же похрюкивая продолжал радоваться встрече.

– Вот ты хрюндель, Брут, – усмехнулся я, вытаскивая наши влажные руки. Девчонка потёрла ладонь о ладонь. – Что, погнали дальше? – указал подбородком на соседнее строение.

– Там вторая собака? – Пёс продолжил носиться по вольеру, как в задницу укушенный. – А почему она тебя не встречает? Спит? – посыпались на меня вопросы.

– Терпение, – улыбнулся, направляясь к следующему вольеру. Засов легко поддался, и мы вошли внутрь.

– Такой большой! – с интересом заозиралась Ростислава. – А там – что? – спросила, с любопытством заглядывая в другую комнату через остеклённую пластиковую дверь, и обернулась.

– Заходи, – протянул ей ключик. – Только тихо, – приложил палец к губам. Синие турмалины сверкнули азартом, и это подействовало на меня довольно странным образом… Вовлекая меня в какое-то состояние ребяческого предвкушения.

Сердце ударилось о грудную клетку и с опасной скоростью заколотилось о рёбра.

______________________________________

[1]

С помощью электрической энергии можно: осуществлять взрыв зарядов взрывчатого вещества с безопасного расстояния или из укрытия; контролировать исправность всей электрической сети, отдельных её элементов и гарантировать безотказность взрыва; производить взрыв в точно назначенный момент времени; взрывать любое число зарядов одновременно или разновременно в любой желательной последовательности (очерёдности) однократным включением тока.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

⭐ Глава 30. Сеанс собакотерапии

Слава

В следующий момент дверь отворилась, и Рост беззвучно мазнул рукой по выключателю. Тусклая лампа на стене, обитой ДСП, осветила пространство. Неярко, но этого хватило, чтобы разглядеть большой деревянный короб наподобие двойной будки, откуда до нас донёсся тонкий, пронзительный писк. Меня охватило волнение, взволнованный пульс застучал в висках, как у воробышка.

Осторожно ступив на старый советский ковёр, постеленный прямо на пол, я застыла по центру комнаты, а Бармалей в это время с улыбкой поднял крышку домика и надёжно закрепил её на стене.

Я приблизилась, сразу же ныряя взглядом внутрь.

– Жасмин, цветочек мой, – Рост принялся ласково гладить полулежащую мамочку-питбуля по чёрной блестящей шёрстке, испещрённой множеством шрамиков разной величины.

– Ой! – прижала руки к груди и, кажется, перестала дышать, во все глаза рассматривая маленькие комочки. – Какие они лапочки!.. – добавила громким шёпотом. Услышав незнакомый голос, Жасмин мгновенно занервничала, засуетилась.

– Да, моя девочка… Да-а-а… – дотронулся рукой до её макушки Рост, успокаивая. Но она всё равно попыталась подняться, что совсем не понравилось мохнатым пиявочкам: крепко-накрепко присосавшись к мамочке, они с капризным брюзжанием, как могли, противились такому раскладу, но в итоге не справились и по очереди попадали на ковролин, заботливо подстеленный хозяином на дне их домика. – Не трогаем, не переживай, – приговаривал он, продолжая гладить Жасмин, топчущуюся на месте. – Всё-всё. Не бойся. Я их не заберу. Тихо-тихо, лапой придавила, – мужчина высвободил неудачливого кроху из-под мамочки. Аккуратно, бережно.

Щенки принялись неуклюже пихаться, подбираясь к мамочке.

– Буксуют, – засмеялся Рост, подхватывая одного малыша. – Смотри какой. Чёрный с шоколадным отливом. И бабочка на груди. – покрутил его в руке, демонстрируя мне белое пятнышко в форме раскрытых крыльев. Я невесомо и коротко провела двумя пальчиками по его макушке. Родительница тут же начала усердно облизывать своё дитя, поскуливающее в мужской ручище. – А у кого на переносице беленькое – будут мощные, – привлёк моё внимание к остальным. – И обычно они у нас всегда мальчики.

Поймав мой взгляд, он расплылся в улыбке, а я, отчётливо представив своё умилительное выражение лица в это мгновение, немного смутилась.

– Им здесь не холодно? – решила заполнить возникшую из ниоткуда паузу.

– Стеклопакет хорошо защищает и от холода, и от шума, – опустил щенка обратно.

– Один прям чёрный-чёрный, – отметила я.

– Как будто глянцевый, – кивнул мужчина.

«Прям как моя мечта – чёрный бунтарь Maserati» – сравнила про себя.

– По-моему, он самый крупный, – пригляделась. – А это кто?! – заметила странность. Из груди вырвался смешок.

– А это – Мотя, – представил мне крохотного рыжего котёнка Рост.

– Но как же Жасмин его приняла? – недоумевала я.

– Спокойно, – пожал плечами. – Да? – почесал её между ушек. – Да-а-а, ты лучшая мамочка. Моя девочка.

– А почему – Мотя?

– Мотя – мотороллер. – Я озадаченно свела брови. – У него аномалия – только три лапки.

– А… О… – не смогла подобрать ни одного внятного слова.

– Пойдём, – прикрыл он крышку родильного короба, и мы вышли из вольера.

По дороге меня неожиданно осенило:

– Рост…

– М-м-м… – отозвался он, стоя ко мне спиной и проворачивая ключ в замочной скважине.

– Признайся, ты собирался тех котят с улицы подложить Жасмин на выкорм? – Он неопределённо пожал плечами. – Но ты же сказал, что хочешь от них избавиться! – возмутилась я, вставая фертом[1].

– Я всего лишь постарался тебя не разочаровывать, Котёнок, – нагло ухмыльнулся он, подходя вплотную.

– Пф-ф-ф, – всплеснула руками и, не найдясь, чем отбить, насупилась. – Бармалей! Вот ты кто, – отступила от него на шаг. Мужчина ответил мне смехом и, перехватив мою ладонь, уверенно потянул в сад.

Под ногами захрустели майские жуки, устилающие дорожку. Неподалёку робко защёлкал соловей, распеваясь о чём-то личном.

Со стороны реки подул прохладный ветерок, но я не чувствовала холода. Только обжигающе горячую руку Роста, перекочевавшую ко мне на талию. Кожу приятно закололо от мужского прикосновения. Даже через плотную ткань платья.

Прерывисто вдыхая воздух весны, я переключилась на другое:

– Ты и правда думаешь, что я не продержусь на плаву? – припомнила его слова.

Мы остановились возле деревянного столика. Рост развернулся и изучающе вгляделся в моё лицо. Даже соловей умолк.

– Если хочешь знать моё мнение… – Я кивнула. – То твой магазин выживет только в одном случае.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30.2

– Если выкуплю для себя торговую площадь? – предположила я. – Чтобы не платить за аренду помещения.

– Нет. Хотя это значительно и облегчило бы тебе существование, – потёр бороду ладонью.

– Тогда – о чём ты? – присела на скамейку.

– Я не о самой площади, а о её местоположении.

– Мой зоомаркет расположен в отличном месте! Спальный район, проходимость отличная, – перешла я к обороне.

– Ты считала?

– В смысле? Это и дураку понятно!

– Ты считала трафик? – с нажимом повторил он.

– Нет, не считала, но…

– Без «но». Это не то дело, в котором апеллируют словами. Нужны чёткие цифры. Завтра у нас среда? Значит, завтра и… – задумался, – в пятницу не поленись, потрать три с половиной часа своего драгоценного времени и зафиксируй. Один день – дневной замер, другой – вечерний. Десять минут замер/десять минут отдых. Всех проходящих.

– В обе стороны? – заинтересовавшись, уточнила я.

– В обе.

– Хорошо, – согласилась я. – Но ты так и не сказал, что хотел предложить… – напомнила я Росту.

– Ты не думала насчёт аренды в каком-нибудь сетевом гипермаркете?

– Нет, – покачала головой.

– Будет идеально – на этапе строительства. Найди контакты, обсуди возможности. Если откажут, то обратись к франчайзеру[2], пусть выйдут на отдел аренды. У них больше опыта в такого рода переговорах. А, возможно, их точки уже есть в этих сетях.

Я скуксилась: мне совершенно не хотелось куда-то переезжать. Я прикипела душой к этому местечку. Уже наработала постоянных клиентов. Да, их немного, но все они – мои!

– Я…

– Никто не говорит принимать решение прямо сейчас, Ростислав. Подумай. Переговори со своим куратором. Он должен дать тебе дельный совет.

Шаловливый ветерок поиграл с моими волосами и, пощекотав оголённые щиколотки, понёсся дальше.

– Хорошо, – поражаясь сама себе, второй раз за вечер покладисто согласилась я.

Рост снова потёр бороду и, спрятав руки в карманы джинсов, выдал:

– И ещё. В случае переезда тебе сто́ит заручиться поддержкой отца. Сама понимаешь, потребуется обеспечительный платёж[3] и пополнение ассортимента.

Ну уж нет!

– Мне не нужна его помощь! – мой голос взвинтился ввысь вместе с телом. Вскочив со скамейки, я шагнула к Росту. – Я со всем справлюсь сама! – запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. – А папа… Папа не верит в меня, – буркнула.

– Верит. Просто беспокоится, – я ощутила, как локти сжали сильные мужские пальцы, притягивая меня ближе. Ладони легли в районе его солнечного сплетения.

– Что ж, это многое объясняет, – усмехнулась с сарказмом, стремясь подавить накрывающее меня волнение.

– А твоя квартира? Откуда она? – поинтересовался чуть тише.

– Я её купила, – догадываясь, к чему он клонит.

– А деньги, где взяла?

– Родители накопили. Для меня, – уставилась исподлобья.

– Вот видишь. Котёнок, если у тебя принципы, то…

– Я не подумала об этом… – опустила взгляд, внутри завозилось чувство досады. Зацепившись взглядом за расстёгнутую пуговичку на рубашке Роста, я потянулась, чтобы исправить. – Да, ты прав. Думаешь, надо было и от них отказаться? В принципе, я могла бы снять квартиру… – быстрая речь оборвалась, когда чужие пальцы резко перехватили мою ладонь.

Не отрывая своего пристального взгляда, Рост сжал моё запястье и мягко направил руку в отверстие между распахнутыми бортами. Кончики пальцев коснулись тугих рельефных мышц живота, покрытых порослью жёстких волосков.

Низкий рокочущий вздох, наполнивший тишину, вызвал в моей душе какой-то необъяснимый трепетный страх и… желание…

– Нет. Я так не думаю.

– Что?.. – выдохнула, растеряв все мысли разом.

– По мне – вы одна семья, – ответил приглушённо, возвышаясь надо мной, словно гора. – Зачем делить на твоё-моё? Твой отец работает, как вол. Для тебя. Ради тебя. И всё его – твоё. – Наблюдая за движением мужских губ, я изо всех сил старалась сосредоточиться на том, что он говорит, но получалось так себе. – Что плохого в том, что он имеет возможность дать тебе то многое, что не могут позволить себе другие?

– Ничего… – пролепетала, утопая в его глазах. – Кажется…

– Тогда прими, – хрипнул Рост, и его рука скользнула по моей спине на поясницу. Внизу живота прокатилась болезненная волна жара. – Не пряча взгляд... С благодарностью… И без стыда.

______________________________________

[1] Нашим предкам буква ферт напоминала человека, который самодовольно поставил обе руки себе на пояс.

[2] Компания, которая продаёт франшизу, предоставляя тем самым возможность другим предпринимателям открыть точку продаж/обслуживания под своим брендом, пользоваться наработанными технологиями ведения бизнеса и партнёрской поддержкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

[3] Сумма, которую арендатор передает арендодателю на случай, если он нарушит условия договора: например, задержит оплату или испортит имущество (ст. 381.1 ГК РФ).

Дорогие читатели!

❤

Поделитесь эмоциями и впечатлениями о книге, мне будет очень приятно!

И ПРИГЛАШАЮ ВАС В СВОЮ НОВИНКУ "ГЕЙМ" (вторая книга). УЖЕ НА САЙТЕ! Жду вас!

ОТСЛЕЖИВАЙТЕ меня, чтобы ничего не пропустить и быть в курсе новостей.

Вы вдохновляете и помогаете мне творить!

С любовью, Ваша Ольга Лучезар

Всё побеждает любовь

❤ (Amor omnia vincit)

Конец