Повелительница моей Луны

Глава 1.

КАЙ

Сто лет — это срок, достаточный, чтобы забыть запах надежды. Я правил стаей «Ночной Клинок» с безжалостной эффективностью, железной рукой смиряя любые попытки неповиновения. Они видели во мне символ — несокрушимую силу, Альфу, чья воля была законом, но не видели человека. Человек во мне медленно угасал, оставляя после себя лишь пустоту, которую не могли заполнить ни власть, ни уважение, ни мимолетные связи, затуманенные долгом или страхом.

Моя резиденция, огромный дом из кедра и камня, стояла на возвышении, откуда открывался вид на всю долину «Лунной Рощи». Это место было нашим убежищем, островком дикой магии в мире, который с каждым годом становился все более шумным и искусственным. По ночам я выходил на балкон, подставлял лицо холодному ветру и слушал голос леса. Мой зверь, могучий и одинокий, бился внутри, требуя того, чего я не мог ему дать. Свою вторую половину. Свою Судьбу.

Луна, жестокая насмешница, молчала. Я уже почти перестал смотреть на ее полный диск, предпочитая тень своего кабинета ее холодному, обманчивому свету.

А потом, неделю назад, все изменилось. Я увидел ее не во сне, а будто почувствовал душой. Словно далекий, чистый колокольный звон, отозвавшийся в самой ее глубине. Запах, которого не было, но который уже терзал мои чувства — сладкий, как спелая малина и дикий мед, и свежий, как первый снег. Запах дома. Запах нее.

С того вечера мой зверь не унимался. Он требовал искать, рыскал внутри меня, делая мое и без того суровое настроение невыносимым. Бета, моя правая рука Маркус, смотрел на меня с нескрываемым беспокойством.

— Альфа, все в порядке? — его голос был осторожным.

На это лишь отрывисто кивнул, не в силах объяснить это безумие. Как сказать, что я, Кай Вульфрик, проживший несколько веков, веду себя как юнец в свою первую гонку из-за призрачного запаха?

И вот, сегодня утром, этот запах ударил в нос с такой силой, что у меня потемнело в глазах. Она была здесь. В моих владениях.

---

ЭЛАРА

«Лунная Роща» оказалась именно тем местом, которое изображала брошюра, но никакая фотография не могла передать его истинной сути. Это было не просто красивое место. Оно было… живым. Воздух был густым и насыщенным, словно его можно было пить. Деревья, высокие и древние, шептались друг с другом на языке, который я почти что понимала. Здесь было тихо, но не пугающе, а умиротворяюще. Как будто я, наконец, выключила оглушительный белый шум, что годами звучал у меня в голове.

Мой домик, «Лесная Песня», стоял на отшибе, у самого края чащи. Вечером, стоя на крыльце, я услышала вой. Он был таким близким и пронзительным, что я инстинктивно вжалась в косяк двери. Но страх был мимолетным, как облако. На смену ему пришло что-то другое — щемящее, тоскливое узнавание. Грудь сжало, и я почувствовала странный позыв… ответить. Поднять голову и издать такой же звук, полный дикой свободы и печали.

Я сдержала его, лишь сжав перила крыльца так, что костяшки побелели.

«Выгорание, Элара, — сказала я себе строго. — Просто нервы и переутомление».

Ночь прошла беспокойно. Сны были ярче обычного. Я снова бежала по лесу, но на этот раз не от волка, а с ним. Его массивное плечо терлось о мой бок, шерсть была горячей и шелковистой под моими пальцами. Проснулась я с его именем на губах, которого не знала, и с чувством болезненной пустоты в объятиях.

Утром, решив взять себя в руки, отправилась в главное лобби за завтраком. Может, просто нужно поесть и выпить кофе, и все эти фантазии растворятся.

Я устроилась на просторной террасе с чашкой ароматного латте и своим скетч буком. Вид был потрясающий — долина, утопающая в утренней дымке, и величественные горы на горизонте. Я пыталась запечатлеть эту картину, но линии выходили нервными, неточными. Видимо, была слишком на взводе.

И тут… я это почувствовала. Спиной. Шеей. Всей кожей. Ощущение было таким же реальным, как прикосновение.

Чей-то тяжелый, сконцентрированный взгляд. Он буравил меня, изучал, словно рентгеновскими лучами.

Сердце ушло в пятки, а потом рванулось в горло, бешено заколотившись. Я медленно, очень медленно обернулась.

И время остановилось.

Он стоял у огромной дубовой двери, и казалось, сама рама трещала по швам, пытаясь вместить его. Он был не просто высоким. Он был монолитом. Широкие плечи, мощная грудная клетка, обтянутая простой черной футболкой, руки с прорисованными венами, скрещенные на груди. Его лицо… Мамочки... Оно не было красиво в привычном, кукольном смысле. Оно было суровым, резким, как горный утес, изрезанный ветрами и временем. Темные волосы были собраны в короткий хвост, открывая высокий лоб и пронзительный взгляд. Взгляд цвета старого золота и жидкого меда.

Глаза волка.

Леденящий ужас и пьянящее безумие схлестнулись во мне. Это был Он. Тот самый из моих снов. Но здесь, во плоти, был в тысячу раз реальнее, могущественнее и опаснее.

Воздух вокруг него колыхался от жара, словно он стоял в центре невидимого костра. И запах… О, этот запах. Пахло мокрой землей после грозы, древесной смолой, дымом и чем-то неуловимо диким, чисто мужским. От этого аромата закружилась голова, по телу разлилась сладкая, расслабляющая истома, а в самом низу живота вспыхнул тот самый тлеющий уголек, готовый разгореться в пожар.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он не двигался, но все его тело было напряжено, как у хищника перед прыжком. Его ноздри дрогнули, и по его лицу пробежала тень какого-то первобытного изумления. А потом его взгляд, этот золотой, пронизывающий взгляд, встретился с моим.

В нем не было вопроса. Был только шок, стремительно переходящий в осознание, а затем — в голод. Такой древний, всепоглощающий, что он сжег бы меня дотла, будь у него физическая природа. Мне стало жарко, кровь загудела в висках, а между ног пробежала предательская, влажная волна.

Беги!

— заверещал во мне последний остаток разума.

Но мои ноги стали ватными, а взгляд прикованным к нему.

Он оторвался от косяка двери и пошел ко мне. Его шаги были бесшумными, несмотря на мощное телосложение. Каждый мускул играл под кожей, движение было плавным и смертельно опасным. Он приблизился и остановился так близко, что я ощущала исходящее от него тепло. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с его взглядом.

Мир сузился до размера террасы. До него и до меня.

— Я Кай, — сказал он. Его голос был низким, хрипловатым, словно по нему прошелся наждак. Он вибрировал у меня в костях, отзываясь где-то глубоко в животе.

Я попыталась сглотнуть, но горло было сухим.

— Элара, — прошептала я, и мой голос прозвучал слабо и сипло. — Я… гость здесь.

Он медленно, будто боясь спугнуть, покачал головой. Его золотые глаза не отрывались от моих, и в их глубине я увидела нечто, от чего мое сердце замерло, а потом забилось с новой силой. Я увидела… облегчение. И безумную, всепоглощающую нежность.

— Нет, Элара, — тихо сказал он, и мое имя в его устах прозвучало как самая сладкая молитва и самый страстный обет. — Ты не гость. Ты, наконец, вернулась домой.

Глава 2.

ЭЛАРА

Его слова повисли в воздухе, тяжелые и неоспоримые, как гравитация.

«Ты вернулась домой»

. Они должны были звучать как безумие, как опасный бред незнакомого мужчины. Но почему-то мое тело, мои нервы, каждая клетка откликалась на них вибрацией правды. Этот голос… он был тем самым, что звал меня в снах, низким и бархатным, как прикосновение меха в ночи.

Я не могла вымолвить ни слова. Я могла только смотреть в эти золотые глаза, тону в них, как в двух озерах расплавленного солнца. Воздух, который мы вдыхали, стал густым и тягучим, наполненным запахом грозы и кедра, смешанным с моими духами — ванилью и жасмином. Это сочетание сводило с ума.

Он, Кай, медленно, с невероятной осторожностью, как будто я была хрустальной статуэткой, протянул руку. Его пальцы, длинные и сильные, с легкими шрамами на костяшках, коснулись моей руки, лежавшей на столе. Прикосновение было обжигающим. По моей коже пробежали искры, и я резко вздохнула, чувствуя, как по всему телу разливается волна жара. Это не было похоже ни на одно прикосновение в моей жизни. Это было… знакомство. Воспоминание.

— Ты чувствуешь это? — его голос был чуть больше, чем шепот, но я услышала каждое слово, словно он произнес его прямо в мое сознание. — Эту связь. Это не просто притяжение, Элара. Это Судьба. Ты моя Единственная. Подаренная мне Луной.

Мой разум отчаянно пытался сопротивляться.

«Судьба? Луна? Единственная? Он сумасшедший. Красивый, опасный и абсолютно сумасшедший».

Но мое сердце, моя душа, та самая дикая часть меня, что выла в такт его зову, знала, что он говорит правду.

— Я… я не понимаю, — наконец выдавила я, и мой голос дрожал. — Это невозможно.

— Посмотри на меня, — мягко приказал он. — И скажи, что не чувствуешь этого. Скажи, что твое сердце не бьется сейчас так, как никогда не билось. Скажи, что не знаешь меня. Глубоко внутри.

Я не могла солгать. Не ему. Не себе. Лишь молчала, и мое молчание было ответом громче любого крика.

Его пальцы слегка сжали мою руку, и в его глазах вспыхнула такая неприкрытая радость, что у меня перехватило дыхание. Казалось, он ждал этого момента вечность.

— Позволь мне показать тебе, — попросил он. — Дай мне один день, только вечер. И если после этого ты захочешь уехать, я сам отвезу тебя к воротам и никогда не побеспокою. Ты имеешь право выбирать. Всегда.

Предложение было безумным. Остаться с этим… существом. Но альтернатива — уехать сейчас, вернуться к своей серой, удобной жизни, к снам, которые никогда не станут явью, — казалась куда более страшной.

Я медленно кивнула, все еще не в силах говорить.

Его улыбка осветила все его лицо, смягчив суровые черты. Он выглядел… моложе. Счастливее.

— Сегодня вечером, — сказал он. — Я зайду за тобой в семь.

Он отпустил мою руку, и кожа тут же похолодела в месте его прикосновения, словно лишившись источника жизни. Он еще мгновение постоял, впитывая меня глазами, а потом развернулся и ушел. Его уход ощущался как физическая потеря, будто солнце село посреди дня.

Я осталась сидеть, дрожа, с бешено колотящимся сердцем, прижимая руку к тому месту, где всего секунду назад лежали его пальцы.

«Что, черт возьми, только что произошло?»

---

КАЙ

Когда отпустил ее руку, мне показалось, что я отпустил часть собственной души. Прикосновение к ее коже было подобно глотку чистой воды после столетия в пустыне. Мой зверь, который секунду назад ревел от триумфа и обладания, теперь затих, умиротворенно мурлыча внутри.

«Наша. Наконец-то наша».

Я ушел с террасы, чувствуя, как ее взгляд жжет мне спину. Каждый шаг давался с невероятным усилием. Инстинкт требовал развернуться, схватить ее на руки, унести в свое логово и никогда не выпускать. Запереть от всего мира. Но не мог. Она была слишком хрупкой, слишком напуганной. И слишком совершенной.

Вернувшись в свой кабинет, я с силой облокотился о массивный дубовый стол, пытаясь перевести дыхание. Воздух в комнате все еще был пропитан ее запахом — сладким и чистым. Он сводил меня с ума.

Дверь открылась без стука.

Вошел Маркус.

— Альфа? — его голос был настороженным. — Гости видят… что-то произошло. Я почувствовал твою силу, она вырвалась наружу. Все беты стаи на взводе.

Я выпрямился, с трудом возвращая себе маску холодного правителя.

— Ничего страшного, Маркус, — сказал я, но голос выдавал меня, звуча глубже и немного ниже обычного. — Просто… я нашел ее.

Маркус замер, его глаза расширились. Он был моим другом с тех пор, как мы были щенками, и он один знал всю глубину моего отчаяния.

— Единственную? — прошептал он, не веря.

Я кивнул, и по моему лицу, уверен, пробежала та самая улыбка, что была на террасе. Несвойственная мне, почти юношеская.

— Она здесь. Ее зовут Элара.

— Человек? — в голосе Маркуса прозвучала тревога.

— Да, — я почувствовал, как сжимаются мои челюсти. — Но в ней есть что-то… еще. Что-то, что зовет моего зверя не как добычу, а как равную. Ее душа старая, Маркус. Очень старая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что ты собираешься делать?

— Все, что угодно, лишь бы она осталась, — тихо признался я, глядя в окно, в сторону ее домика. — Но я не могу напугать ее. Я дал ей выбор.

Маркус присвистнул.

— Ты, Кай Вульфрик, дал кому-то выбор? Луна действительно совершила чудо.

— Она и есть чудо, — просто сказал я. — Предупреди стаю. Никто не смеет приближаться к ней без моего приказа. Никто. Особенно те, кто сомневается в моем решении.

В моем голосе прозвучала привычная стальная твердость. Альфа проснулся, почуяв угрозу для своего самого ценного сокровища.

Маркус кивнул, его лицо стало серьезным.

— Будет сделано, Альфа.

Он вышел, а я снова остался один. Но на этот раз одиночество не было гнетущим. Оно было наполнено ожиданием. Ее образ стоял передо мной — испуганные зеленые глаза, огненные кудри, разбросанные по плечам, губы, приоткрытые от удивления.

Вечность внезапно перестала казаться проклятием. Она стала обещанием. Ее обещанием.

---

ЭЛАРА

Весь день прошел как в тумане. Я пыталась гулять, читать, рисовать, но все мои мысли были о нем. О Кае. Его слова эхом отдавались в моей голове.

«Судьба. Единственная. Луна».

Я зашла в небольшую библиотеку отеля и наткнулась на старый фолиант, посвященный местным легендам. И нашла ее. Легенду об Оборотнях Луны — могущественных существах, подаренных самой богиней ночного светила, чтобы охранять баланс в мире. В книге говорилось, что у каждого оборотня есть вторая половина, Единственная, чья душа откликается на зов его зверя. И их связь была нерушимой и вечной.

У меня закружилась голова. Это было невозможно. Сказки. Мифы.

Но тогда кто же был тот мужчина с глазами волка? Почему его прикосновение ощущалось как возвращение домой?

В семь ровно в дверь моего домика постучали. Три четких, уверенных удара. Сердце ушло в пятки. Я глубоко вдохнула, поправила свое простое платье и открыла дверь.

Он стоял на пороге, и у меня снова перехватило дыхание. Этот потрясающий мужчина был в темных брюках и простой серой рубашке с закатанными до локтей рукавами, обнажающими мощные предплечья. Он выглядел менее диким, более… цивилизованным. Но сила, исходящая от него, никуда не делась. Она была просто приручена, как зверь на привязи.

— Ты готова? — спросил он, его золотые глаза мягко светились в сумерках.

— Нет, — честно ответила я. — Но я все равно пойду.

На его губах появилась та самая, редкая улыбка.

— Самый честный ответ, который я когда-либо слышал.

Он подал мне руку. Я колебалась лишь мгновение, прежде чем вложить свою ладонь в его. И снова — этот шквал искр, это глубинное чувство правильности.

— Куда мы идем? — спросила я, когда мы пошли по тропинке, ведущей вглубь леса.

— В место, где я бываю только я, — сказал он. — Я хочу показать тебе свою истинную сущность, Элара. Всю. И я хочу, чтобы ты не боялась.

Мы шли молча, и с каждым шагом мир вокруг менялся. Воздух становился еще чище, звезды зажигались ярче. И наконец, мы вышли на небольшую поляну, окруженную высокими кедрами. В центре бил маленький водопад, впадая в озеро с водой черного как смоль цвета, в котором отражалась полная, огромная луна.

Это было самое красивое и самое пугающее место, которое я когда-либо видела.

Кай отпустил мою руку и повернулся ко мне.

— То, что ты увидишь, может испугать тебя. Но я клянусь своей жизнью, своей связью с Луной, я никогда не причиню тебе вреда. Ты веришь мне?

И я, к своему собственному удивлению, кивнула. Я верила. Безумно, безрассудно, но верила.

— Верю… — прошептала я.

Он отошел на несколько шагов на середину поляны. Его тело напряглось, и по нему пробежала судорога. Я услышала тихий, костлявый хруст, и он упал на колени. Это не было красивым, кинематографичным превращением. Это было больно, мощно и реально. Его кости ломались и меняли форму, мышцы перестраивались, а кожа покрывалась густой, серебристо-серой шерстью. Через несколько мучительных секунд на том месте, где стоял мужчина, теперь стоял Огромный Волк. Тот самый из моих снов.

Он был великолепен. И ужасен. Его золотые глаза смотрели на меня, полные надежды и страха.

И вместо крика, вместо паники, из моей груди вырвался тихий, полный изумления вздох. И шаг. Еще один. Я протянула дрожащую руку.

— Кай? — позвала я шепотом.

Волк медленно, очень медленно подошел ко мне и коснулся своим влажным носом моей ладони. Затем он потерся о мою руку массивной головой, и я почувствовала под пальцами шелковистую, горячую шерсть. Это был все тот же Кай. Его сущность, его душа. Просто в другой форме.

И в тот момент последние остатки страха ушли. Их место заняло что-то новое. Что-то дикое, первозданное и безоговорочно принадлежащее ему.

Я обняла его за шею, уткнувшись лицом в густую шерсть, и прошептала:

— Я остаюсь.

И где-то высоко в небесах, казалось, улыбнулась сама Луна.

Глава 3.

КАЙ

Она обняла моего зверя. Не отшатнулась в ужасе, не закричала. Наоборот, прижалась к моей шее, и ее доверие, чистое и безоговорочное, смыло последние остатки моей вековой ярости, как волна смывает песок со скалы. Мой волк, всегда готовый к бою, к защите, издал тихий, горловой звук, похожий на мурлыканье огромной кошки.

«Единственная. Она приняла нас».

Я медленно отступил, давая ей пространство. Превращение обратно в человеческую форму всегда было менее болезненным, но не менее интимным. Я не хотел пугать ее снова. Когда я снова стоял перед ней как мужчина, ее глаза были широко раскрыты, но в них не было страха. Было благоговение. И любопытство.

— Вот кто я, — тихо сказал я, чувствуя непривычную уязвимость. — Альфа стаи «Ночной Клинок». Оборотень.

— Это… невероятно, — прошептала она, ее взгляд скользнул по моим плечам, рукам, как будто заново видя их. — Так ведь не бывает... Но так хочется в это верить, ведь ты настоящий, передо мной…

Ее слова согрели меня изнутри. Но эйфория длилась недолго. Из леса донесся треск ветки, а затем тихий, но отчетливый звук — рычание. Низкое, предупреждающее. Не мое.

Мгновенно мое тело напряглось. Я шагнул вперед, поставив себя между Эларой и источником звука. Инстинкт Альфы проснулся, яростный и требовательный. Защитить. Спрятать.

— Кай? — в ее голосе послышалась тревога.

— Ничего, — сказал я, хотя сам почувствовал в воздухе знакомый, нежеланный запах — запах вызова. — Кто-то из стаи. Останься за мной.

Из тени кедров вышел высокий, худощавый мужчина с бледной кожей и холодными серыми глазами. Фенрир. Один из старейших и самых амбициозных бета-волков. Он всегда считал, что стае нужен более «решительный» лидер. Лидер, который не будет ждать милостей от Луны.

— Альфа, — его голос был вежливым, но в нем сквозила насмешка. — Я почувствовал всплеск чужеродной магии и пришел убедиться, что все в порядке. Мы не ждали гостей в наших священных местах.

Его взгляд скользнул за мою спину, к Эларе, и в его глазах вспыхнуло откровенное любопытство, смешанное с презрением.

«Человек»

, — говорил его взгляд.

Я почувствовал, как шерсть под моей кожей встает дыбом. Глубокий рык вырвался из моей груди без моего ведома.

— Элара находится под моей защитой, Фенрир, — мой голос прозвучал как удар хлыста. — И это место отныне — ее святилище наравне с моим. Уходи.

Фенрир не двигался. Его глаза сузились.

— Под твоей защитой? Интересно. И что скажет стая, когда узнает, что их Альфа привел человеческую девушку к Сердцу Леса? Что наши древние традиции ничего не значат?

— Стая следует моим приказам! — я сделал шаг вперед, и на этот раз моя сила вырвалась наружу, сокрушительной волной. Воздух затрепетал. Давление стало таким, что с ближайших деревьев посыпались листья. — А мой приказ — оставить ее в покое. Или ты хочешь оспорить мое право здесь и сейчас, Фенрир?

Мы стояли, испепеляя друг друга взглядами. Мой зверь рвался наружу, жаждая крови, жаждая доказать свое превосходство. Но я сдерживал его. Не перед ней. Не сейчас.

Наконец, Фенрир опустил взгляд. Уступка. Но не поражение.

— Как скажешь, Альфа, — он бросил последний взгляд на Элару, полный скрытой угрозы, и растворился в темноте леса.

Я стоял, все еще напряженный, слушая, как его шаги затихают вдали. Проклятие. Надеялся дать ей больше времени. Приучить ее к моему миру постепенно. Но Фенрир все испортил.

Я обернулся к Эларе. Она была бледной, но стояла прямо, сжав кулаки. Ее глаза встретились с моими.

— Кто это был? — спросила она, и ее голос был твердым.

— Проблема, — честно ответил я. — Одна из многих. Фенрир… он не верит в Судьбу. Он верит только в силу. И он считает, что человек — это слабость Альфы.

Она медленно кивнула, переваривая информацию.

— Значит, не все здесь рады меня видеть.

— Их мнение ничего не значит, — резко сказал я. — Ты — моя Единственная. Это выше их понимания. Выше любых традиций.

Но я видел тень в ее глазах. Тень сомнения и страха. Тень, которую я надеялся отдалить от нее хотя бы на несколько дней.

Я подошел ближе, осторожно взяв ее лицо в ладони.

— Слушай меня, — тихо сказал я, глядя прямо в ее зеленые глаза. — Я прожил долгую жизнь. Я сражался с врагами, которых ты не можешь представить. Я пережил потери, которые должны были сломать меня. Но ничто, ничто не сравнится по силе с тем, что я чувствую к тебе. Ты мой дом и мой шторм. И я уничтожу любого, кто посмотрит на тебя с угрозой. Это не вопрос выбора. Это закон моего существа.

Она закрыла глаза, прижавшись щекой к моей ладони, и глубоко вздохнула.

— Я верю тебе, Кай. Но… я не хочу быть причиной раздора в твоей стае.

— Ты — причина ее будущего единства, — возразил я. — С тобой я стану сильнее. А сильный Альфа — сильная стая. Они поймут это. Со временем.

Но мы оба знали — времени может быть не так много.

---

ЭЛАРА

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Возвращение в мой домик было молчаливым. Кай шел рядом, его присутствие было одновременно утешительным и тревожащим. Я только что увидела магию, настоящую магию, и приняла ее. Прикоснулась к оборотню и не сошла с ума. Но этот инцидент с Фенриром… он показал мне, что мир Кая — это не просто романтичные прогулки при луне. Это мир суровых законов, интриг и опасностей.

Он проводил меня до двери.

— Я прикажу Маркусу, моему Бете, приставить к твоему домику охрану. Для моего спокойствия.

— Я не хочу быть пленницей, Кай.

— Ты ею не будешь. Они будут охранять тебя от внешних угроз. Никто не будет ограничивать твою свободу. Ты можешь ходить где угодно. Но… — он замолчал, его лицо стало мрачным. — Пожалуйста, пока не ходи одна вглубь леса. Не все здесь… дружелюбны.

Я кивнула, понимая его беспокойство. После встречи с Фенриром мне самой не хотелось углубляться в эти чащобы.

— Хорошо.

Он смотрел на меня, и в его глазах бушевала война эмоций — желание, тревога, нежность.

— Я оставлю тебя. Тебе нужно время, чтобы все обдумать.

Он был прав. Мой разум был переполнен. Но когда он повернулся, чтобы уйти, я инстинктивно схватила его за руку.

— Подожди.

Он замер.

— Ты… ты действительно не состаришься? — тихо спросила я, озвучивая один из многих вопросов, терзавших меня. — А я… я всего лишь человек.

Кай обернулся, и его выражение лица смягчилось. Он поднял руку и провел пальцами по моей щеке.

— Возраст — это всего лишь число для таких, как я, Элара. Но Связь… она меняет все. Ты — моя Единственная. Твое тело, твоя душа будут подстраиваться под мой ритм. Ты не станешь бессмертной, как я, но наша жизнь будет долгой. Очень долгой. Мы проживем ее вместе. Я не позволю ничему забрать тебя у меня. Ни времени, ни болезням, ни врагам.

В его словах была такая бездонная уверенность, что мое сердце успокоилось. Он говорил не как влюбленный, дающий пустые обещания. Он говорил как существо, которое знает законы мироздания и готово бросить им вызов ради меня.

— Я… мне нужно побыть одной, — прошептала я.

Он кивнул.

— Я буду рядом. Всегда. Если тебе что-то понадобится, просто позови. Я услышу.

Он наклонился и, не касаясь меня губами, поцеловал мой лоб. Это было самое нежное прикосновение, которое я когда-либо чувствовала. Оно обещало защиту, преданность и вечность.

Затем он ушел, растворившись в ночи.

Я заперла дверь и прислонилась к ней, чувствуя, как дрожу. Страх. Волнение. Ошеломление. И под всем этим — непоколебимая, растущая уверенность. Он был моим. А я — его. И никакой Фенрир и никакие традиции не могли этого изменить.

Но где-то в глубине леса, бледный волк с серыми глазами уже нес семена сомнения в уши других членов стаи. И над всем этим витало невысказанное знание, которое я чувствовала кожей — тайна моего собственного происхождения, которая, как я начала подозревать, была ключом ко всему.

Глава 4.

ЭЛАРА

Следующее утро пришло с ощущением хрупкого затишья после бури. Я вновь проснулась с памятью об его прикосновениях — и нежных пальцев на моей щеке, и шелковистой шерсти под ладонью. Но вместе с теплом пришла и холодная тень воспоминания о Фенрире. Его серые, полные презрения глаза были напоминанием: этот волшебный мир имел свои острые грани.

Мне отчаянно нужно было поговорить с кем-то нормальным. Вернее, с Кларой. Ее безудержная энергия и прагматизм были тем якорем, который связывал меня с реальностью. Если, конечно, понятие «нормальности» еще имело какой-то смысл после того, как ты обняла оборотня.

Я нашла ее у бассейна, где она, загорая, яростно строчила сообщения в телефон, вероятно, решая рабочие вопросы даже здесь.

— Наконец-то! — она опустила телефон, увидев меня. — Я уже думала, тебя медведи утащили. Где ты пропадала вчера вечером? Я заходила, тебя не было.

Я тяжело опустилась в шезлонг рядом. С чего начать?

«Знаешь, я встречаюсь с Альфой стаи оборотней, он мой суженый, а вчера один из его подчиненных посмотрел на меня как на обед»?

— Я… гуляла, — неуверенно начала я. — Встретила владельца отеля. Кая.

Брови Клары поползли вверх. Ее взгляд, всегда проницательный, стал пристальным.

— Владельца? Того самого кракена с глазами, в которых можно утонуть? И? Не тяни, Элара! Детали!

Я глубоко вздохнула.

— Он… не совсем обычный. И все здесь не совсем обычное.

— Я уже заметила, — Клара фыркнула. — Место как будто из сказки. И люди здесь… какие-то слишком уж собранные. И мускулистые. Кстати, о мускулах, — она понизила голос, — ты видела того, кто здесь всем заведует? Не Кая, а его правую руку? Маркуса, кажется? Вот это экземпляр! Настоящий медведь, но с обаянием кинозвезды. Пытался вчера помочь мне донести сумки, так я чуть язык не проглотила.

В ее глазах блеснул знакомый огонек охотницы. Я с облегчением ухватилась за смену темы.

— И что, он тебе понравился?

— Понравился? — Клара усмехнулась. — Дорогая, на таких мужчинах нужно вешать табличку «Опасно для женского сердца». Но он, кажется, из тех, кто предпочитает простоту и честность. А я, как ты знаешь, мастер по части простоты и честности, — она подмигнула.

В этот момент, как будто по зову ее мыслей, к бассейну подошел Маркус. Он был в простой темной футболке, обрисовывавшей его мощный торс, и его внимательный взгляд скользнул по территории, прежде чем остановился на нас. На Кларе он задержался на секунду дольше, и уголок его губ дрогнул в почти незаметной улыбке.

— Элара, — кивнул он мне, его голос был спокойным и глубоким. — Альфа просил убедиться, что у тебя все в порядке.

— Альфа? — прошептала Клара, глядя на меня с немым вопросом.

— Все хорошо, Маркус, спасибо, — поспешно сказала я.

— А у меня не все в порядке! — весело встряла Клара, сияя ему самой обаятельной улыбкой. — Я тут заблудиться могу в трех соснах. Может, проведете для меня небольшую экскурсию? Для безопасности, конечно.

Маркус посмотрел на нее, и в его карих глазах мелькнула искорка смекалки. Он явно был не из тех, кого легко смутить.

— Боюсь, мои обязанности сейчас не позволяют, мисс…

— Клара. Просто Клара. Ну, как освободитесь…, я обычно нахожусь где-то там, где самое интересное, — она помахала ему рукой.

Маркус кивнул, все с той же полуулыбкой.

— Я учту. Элара, если что — ты знаешь, где найти меня. — Он еще раз кивнул нам обеим и ушел, его походка была такой же уверенной и бесшумной, как у Кая.

— Вот видишь! — прошептала Клара, хватая меня за руку. — Он просто Аполлон! И явно мной заинтересовался. Ой, Элара, да тут просто рай!

Я смотрела на ее сияющее лицо и чувствовала приступ тревоги. Рай? Возможно. Но с охраняемыми воротами и змеями в траве. Как я могла впустить ее в этот мир, не подвергая опасности? Но и отдалять от себя было нельзя. Клара была моим самым верным другом.

---

КАЙ

Я наблюдал за их разговором издалека, стоя у окна своего кабинета.

Вид Элары, сияющей и живой под утренним солнцем, успокаивал жгучую ярость, что кипела во мне с прошлой ночи. Фенрир. Его выпад был предсказуем, но от этого не менее опасен.

Дверь открылась, и вошел Маркус. На его лице блуждала нехарактерная ухмылка.

— Что? — спросил я, отходя от окна.

— Твоя Единственная не одна, — сказал он, пожимая плечами. — Ее подруга… это что-то. Называет меня «Аполлоном» и предлагает экскурсии.

Несмотря на мрачное настроение, я едва сдержал улыбку. Я видел Клару мельком — сгусток энергии в ярком купальнике.

— Она человек. И она не знает о нас. Элара беспокоится о ней.

— Это разумно, — Маркус стал серьезным. — Фенрир уже шепчется со старейшинами. Он говорит, что ты ослеплен человеческими чарами и пренебрегаешь безопасностью стаи. Что твоя Единственная — это слабость, которую могут использовать наши враги.

Глухой рык вырвался из моей груди.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Моя связь с ней — это моя сила, а не слабость! Она делает меня… цельным.

— Я знаю, Кай. Я чувствую это. Твоя сила стала… стабильнее. Глубже. Но они не чувствуют. Они видят только человека. И им нужны доказательства.

— Какие еще доказательства? — я с силой уперся руками в стол. — Слов Луны им недостаточно?

— Луна молчала сто лет, — мягко напомнил Маркус. — Для некоторых ее голос стал легендой. Им нужно что-то осязаемое. Сила в ней, Кай. Я тоже чувствую ее. Словно спящую молнию. Может быть, если она проявит ее…

— Нет! — я резко выпрямился. — Я не позволю им давить на нее. Она только узнала о нашем мире. Она не готова.

— Тогда готовься к тому, что Фенрир будет набирать сторонников. Он умен и хитер, похоже, выжидает момент.

Проклятие. Он был прав. Мне нужно было действовать. Но как? Защитить Элару, не заперев ее в золотой клетке? Укрепить свою власть, не разжигая гражданской войны в стае? И все это, пытаясь завоевать сердце женщины, которая все еще смотрела на мой мир широко раскрытыми от ужаса и изумления глазами.

— Держи ухо востро, Маркус, — сказал я. — И за Эларой, и за ее подругой. Фенрир может решить, что через них проще ударить по мне.

— Считай, что это уже делается, — кивнул Маркус. — Кстати, о подруге… она действительно считает меня настолько привлекательным?..

В его голосе прозвучало неподдельное любопытство, и я впервые за сегодня внимательно посмотрел на него. Заинтересованность? Со стороны моего старого, преданного Беты, который всегда держал дистанцию с людьми?

— Осторожнее, друг, — предупредил я. — Люди… они хрупкие.

— Эта? — Маркус фыркнул. — Сомневаюсь. Похоже, она может сама за себя постоять. Но точка взята на заметку, Альфа.

Он вышел, оставив меня наедине с моими мыслями. Ситуация напоминала шахматную доску. Фенрир делал свой ход. Теперь была моя очередь. И моим ходом была она. Элара. Мне нужно было показать стае ее истинную ценность. Но сначала ей нужно было показать это самой себе.

---

ЭЛАРА

После завтрака я, наконец, нашла в себе силы проверить телефон. Десятки уведомлений от клиентов и коллег. Один из ключевых заказчиков, мистер Бронсон, был в ярости из-за задержки по проекту. Мой отпуск внезапно прервался звонком от моего партнера.

— Элара, где ты?! Бронсон грозится разорвать контракт! Ему нужны правки, и он хочет именно тебя! Ты должна быть здесь вчера!

Голос его был паническим. Старая жизнь, серая и удушающая, но такая знакомая, звала меня обратно. Это был побег. Возможность вернуться в нормальность, где нет оборотней, интриг и взглядов, полных ненависти.

Я смотрела на экран, потом на дверь, за которой был мир Кая. Мир, где я была не просто дизайнером, а кем-то бесконечно более значимым. Но также миром опасности.

— Элара? Ты меня слышишь?

— Да, — тихо сказала я. — Слышу. Я… я подумаю.

Я положила трубку. Сердце бешено колотилось. Выбор. Всегда этот выбор. Бежать или сражаться.

В этот момент в дверь постучали. Три твердых, но спокойных удара. Я знала, кто это.

Открыв, я увидела Кая. Он стоял с двумя дорожными кружками в руках, и от него пахло кофе и лесом.

— Думал, тебе нужно это, — он протянул мне одну из кружек. — И… мы должны поговорить. О Фенрире. О стае. О нас.

Я взяла кружку, чувствуя тепло через керамику.

— Да, — согласилась я, голос был тверже, чем я ожидала. — Мы должны. Заходи.

Он переступил порог, и его присутствие заполнило собой все пространство маленького домика. Этот невозможный человек был реальностью. Сложной, опасной, но единственной реальностью, которая имела для меня значение.

Я сделала глоток кофе и посмотрела ему прямо в глаза.

— Расскажи мне все, Кай. Все, что мне нужно знать. Я готова.

Глава 5.

КАЙ

Она слушала. Сидя на диване, поджав ноги, с кружкой кофе в руках, она впитывала каждое мое слово. Я говорил ей о стае, о ее структуре, о старейшинах, чье мнение весило не меньше моего. О традициях, которые запрещали Альфе связываться с человеком, если только это не было мимолетной прихотью. О том, что Судьба, Единственная — это высший дар, но для многих она оставалась лишь красивой сказкой.

— Фенрир не просто амбициозен, — объяснял я, расхаживая по комнате. — Он консерватор до мозга костей. Он верит, что сила стаи — в нашей изоляции, в чистоте крови. Твое появление… для него это угроза всему, во что он верит.

Элара смотрела на меня своими огромными зелеными глазами, и в них читалась не паника, а сосредоточенность. Она анализировала. Искала слабые места.

— Значит, ему нужно доказательство, — тихо сказала она. — Доказательство того, что я не слабость, а сила. Что наша связь укрепляет стаю, а не ставит ее под удар.

Ее проницательность снова поразила меня. Она схватывала суть быстрее, чем иные воины, прожившие десятилетия в интригах.

— Именно так. Но я не позволю им использовать тебя, как подопытного кролика. Ты не должна ничего доказывать.

— Но я хочу, Кай, — она поставила кружку и поднялась с дивана. — Я не хочу, чтобы ты вечно стоял между мной и твоим народом, быть яблоком раздора. Если я твоя Судьба, то должна быть частью этого мира. Со всеми его правилами и опасностями.

Она подошла ко мне так близко, что я почувствовал исходящее от нее тепло. Ее запах — ваниль и мед — ударил в голову, затуманивая разум. Мой зверь заурчал внутри, требуя прикоснуться, обнять, заявить о своих правах.

— Ты не понимаешь, что предлагаешь, — голос мой сорвался на хриплый шепот. — Они могут быть жестоки.

— А я - нет? — в ее глазах вспыхнул тот самый огонек, что я видел в ней впервые — дикий, несломленный. — Ты забываешь, с кем говоришь. Я пробивала себе дорогу в мире, где тебя готовы съесть за твои же идеи. Я не хрупкая фарфоровая кукла. Покажи меня им, Кай. Представь своей стае. Как свою Единственную.

Гордость и страх схлестнулись во мне. Гордость за ее смелость. Страх потерять ее, едва обретя.

— Хорошо, — я сдался, положив руки ей на плечи. Их хрупкость обманчива. Под тонкой кожей чувствовалась стальная воля. — Сегодня вечером. Совет старейшин собирается на ежемесячное собрание. Ты придешь со мной.

Она кивнула, не моргнув глазом.

— Я буду готова.

В этот момент ее телефон снова завибрировал. Она взглянула на экран и поморщилась.

— Мне нужно… решить один вопрос. Мой старый мир напоминает о себе.

— Работа? — угадал я.

— И возможность сбежать, — честно призналась она, глядя на меня. — Если бы я захотела.

Я почувствовал, как по мне пробежал холодок.

— А ты хочешь?

Она медленно покачала головой, и в ее глазах не было и тени сомнения.

— Нет. Но мне нужно закрыть эту главу. Правильно. Для себя.

Я понимал. Ей нужно было совершить осознанный выбор. Не просто увлечься магией и страстью, а сознательно отказаться от прежней жизни.

— Иди, — я отпустил ее плечи. — Делай то, что нужно. Я буду ждать.

Она поднялась на цыпочки и быстро, почти по-девичьи, поцеловала меня в щеку.

— Спасибо. За доверие.

И она вышла, оставив меня в комнате, полной ее запаха и щемящего чувства надежды. Она была сильнее, чем я предполагал. Готов ли я был позволить ей сражаться наравне со мной?

---

ЭЛАРА

Звонок партнеру дался мне тяжело. Я слушала его панические тирады, глядя в окно на древний, молчаливый лес. Все эти проблемы с текстурами обоев и оттенками краски вдруг показались такими мелкими, такими незначительными.

— Саймон, слушай меня внимательно, — я перебила его, и в моем голосе прозвучала непривычная для него твердость. — Я продлеваю отпуск. На неопределенный срок. Передай Бронсону, что он может найти другого дизайнера. Я вышлю все материалы и эскизы.

В трубке повисло ошеломленное молчание.

— Ты… ты в порядке, Элара? Ты же годами строила эту фирму!

— Я в порядке. Лучше, чем когда-либо, — и это была правда.

— Просто я нашла нечто более важное. Нечто настоящее.

Я положила трубку, не слушая его возражений. Руки дрожали, но на душе было непривычно спокойно. Я сожгла мосты. Теперь путь был только один — вперед. С ним.

Следующие несколько часов я провела, готовясь к вечеру. Надела простое, но элегантное темно-синее платье, которое подчеркивало глаза. Мне определенно хотелось выглядеть достойно. Не как испуганная человеческая девушка, а как женщина, стоящая рядом с их Альфой.

Когда Кай пришел за мной, его взгляд, полный восхищения и жгучей гордости, был лучшей наградой.

— Ты великолепна, — прошептал он, беря мою руку.

— Готова ли твоя стая к тому, насколько я великолепна? — я позволила себе слабую улыбку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его глаза сверкнули.

— Им придется смириться с этим.

Он повел меня не в главное здание, а вглубь леса, по тропе, которую я не знала. Мы вышли к огромной пещере, вход в которую был скрыт свисающими лианами и могучими корнями деревьев. Изнутри доносились приглушенные голоса и чувствовалась концентрация мощи.

— Сердце Стаи, — тихо сказал Кай. — Здесь собирается Совет. Запомни, что бы ни случилось, я с тобой. Всегда.

Он отодвинул лианы, и мы вошли внутрь.

Пещера была огромной. В центре горел костер, дым от которого уходил в невидимое отверстие в потолке. Вокруг, на каменных сиденьях, располагались человек двадцать оборотней. В основном мужчины, но были и несколько женщин. Все — сильные, с властными позами и пронзительными взглядами. Воздух был густым от запаха магии, силы и… враждебности.

Все разговоры смолкли, когда мы появились. Десятки пар глаз уставились на меня. Я почувствовала их тяжесть на своей коже, как физическое давление, но не опустила взгляд. Я шла рядом с Каем, держа голову высоко.

Фенрир сидел чуть в стороне, и на его губах играла холодная усмешка.

Во главе собрания стояло три старейших оборотня — двое седовласых мужчин и женщина с лицом, испещренным морщинами, но с пронзительными, молодыми глазами.

— Кай, — голос одного из старейшин, Орсона, был глухим, как скрежет камня. — Ты привел сюда человека. В наше святилище. Объясни это нарушение.

Кай не отпускал мою руку. Его голос прозвучал громко и четко, разносясь под сводами пещеры.

— Я представляю вам Элару. Не человека. Мою Единственную. Подаренную мне Луной. Она моя Судьба и будущая Луна этой стаи.

В пещере поднялся гул. Кто-то вскрикнул от изумления, кто-то зарычал от гнева.

— Доказательства! — крикнул Фенрир, поднимаясь со своего места. — Где доказательства этой «Судьбы»? Мы должны принять на слово, что Альфа поддался человеческим чарам? Она слаба! От нее пахнет страхом!

Я почувствовала, как Кай напрягся, готовый броситься на него. Но я опередила его.

Я сделала шаг вперед, отрываясь от его руки. Мое сердце колотилось как бешеное, но голос, к моему удивлению, звучал ровно и громко.

— Я не просила вас принимать меня, — сказала я, обращаясь ко всему Совету. — И я не просила этой судьбы. Но она пришла. И я принимаю ее. Принимаю Кая. Его народ. И все, что с этим связано. А что до слабости… — я повернулась к Фенриру, встречая его ледяной взгляд. — Слабость — это бояться того, чего не понимаешь. И бросать вызов своему Альфе из-за собственных страхов.

В пещере воцарилась мертвая тишина. Никто не ожидал, что человек, да еще и женщина, осмелится говорить таким тоном.

Фенрир побледнел от ярости.

— Ты смеешь…!

— Довольно! — властно прозвучал голос старейшины-женщины, Лайры. Ее пронзительный взгляд изучал меня. — Девочка… подойди.

Кай сжал мою руку, но я высвободилась и подошла к Лайре. Старейшина была невысокого роста, но ее аура была могущественной.

— Дай руку, — приказала она.

Я протянула ей дрожащую, но послушную руку. Лайра взяла ее своими холодными, узловатыми пальцами и закрыла глаза. Внезапно почувствовала странное покалывание, словно кто-то запустил пальцы в самые потаенные уголки моей души.

Через мгновение она открыла глаза. И в них было не враждебность, а глубокое, бездонное изумление.

— Она говорит правду, — объявила Лайра, и ее голос, обычно безразличный, дрожал. — Печать Луны на ней. Ее душа… старая. И спящая сила в ней есть. Я чувствую ее.

Как тихую песню, которую я не слышала много зим.

Гул в пещере возобновился, но теперь в нем было больше изумления, чем гнева.

Фенрир был в ярости.

— Какие-то старые песни! Нам нужны дела! Враги у наших границ не будут слушать ее душу!

— А что, если ее пробуждение — это и есть дело? — спокойно сказала Лайра, все еще глядя на меня. — Кай привел к нам не слабость. Он привел к нам загадку. И стая «Ночной Клинок» всегда уважала загадки.

Она отпустила мою руку.

— Совет признает связь. Но… — ее взгляд стал жестким. — Пробуждение ее силы — это ее испытание. И твое, Кай. Если она не раскроет свой потенциал до следующего полнолуния… Совет будет вынужден пересмотреть свое решение.

Это был ультиматум. Не отказ, но и не полное принятие. У нас был месяц.

Кай кивнул, его лицо было каменным.

— Принято.

Он взял мою руку, и мы вышли из пещеры под пристальными взглядами стаи. Мы выиграли битву, но не войну. Теперь нам предстояло самое сложное — раскрыть тайну, которую я носила в себе, даже не подозревая о ней.

Глава 6.

ЭЛАРА

Возвращение из пещеры Совета было похоже на выход из подводного царства на воздух. Давление десятков взглядов исчезло, но его сменила тяжесть нового осознания.

«Спящая сила». «Печать Луны». «Испытание до полнолуния».

Слова старейшины Лайры звенели в ушах, перемешиваясь с ядовитым взглядом Фенрира.

Кай молча вел меня по ночному лесу, его рука была твердой и надежной опорой. Он не говорил ни слова, но я чувствовала его ярость — холодную, сконцентрированную, как лезвие ножа. Он был зол на Совет, на Фенрира, на ситуацию. Но не на меня. Никогда на меня.

Когда мы вышли на опушку, откуда был виден мой домик, он наконец остановился и повернулся ко мне. Лунный свет серебрил его строгие черты, а в глазах бушевала буря.

— Прости, — его голос был хриплым от сдерживаемых эмоций. — Я не должен был подвергать тебя этому. Этому… судилищу.

Я положила ладонь ему на грудь, чувствуя под тканью рубашки бешеный стук его сердца. Оно билось в такт моему.

— Ты не подвергал. Я сама пошла. И мы выиграли время. Целый месяц.

— Месяц, чтобы раскрыть в тебе силу, о которой мы ничего не знаем, — он сжал кулаки. — Это несправедливо по отношению к тебе.

— А что во всем этом справедливо? — я слабо улыбнулась. — Ты, я, оборотни, Судьба… Кай, я только что добровольно сожгла свой бизнес, чтобы остаться здесь. Со мной можно не церемониться. Говори прямо. Что теперь?

Его взгляд смягчился. Он накрыл своей большой, теплой ладонью мою руку, прижимая ее к своей груди.

— Теперь… теперь мне нужно касаться тебя, Элара. Мой зверь… он вне себя. После той конфронтации, после того как ты стояла там, такая гордая и сильная, а они смели сомневаться в тебе… Он требует подтвердить нашу связь. Он требует… тебя.

Его слова не были просьбой. Они были исповедью. Признанием в самой глубинной, животной потребности. И в них не было ничего постыдного. Только истинная, первозданная правда.

От его слов по моей коже пробежали мурашки, и тот самый тлеющий уголек в низу живота вспыхнул с новой силой. Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.

Он издал тихий, похожий на стон звук и притянул меня к себе. Это не был поцелуй. Это было заявление. Его губы захватили мои с такой жаждой и властностью, что у меня подкосились ноги. Но он держал меня, одной рукой опоясав талию, другой вцепившись в волосы на затылке, слегка откинув мою голову.

Это был поцелуй-поглощение. Поцелуй-утверждение. В нем была вся ярость защитника, вся страсть мужчины и все облегчение существа, нашедшего, наконец, свое пристанище. Я отвечала ему с той же стремительностью, впиваясь пальцами в его плечи, чувствуя, как плавится разум и тело превращается в сплошной нерв, отзывчивый на каждое его прикосновение.

Когда мы наконец оторвались друг от друга, чтобы перевести дыхание, он прижал мой лоб к своей груди. Его дыхание было сбившимся, горячим.

— Ты… ты не представляешь, что ты со мной делаешь, — прошептал он в мои волосы. — Сто лет я был скалой. Несокрушимой. А ты одним взглядом превращаешь меня в пыль.

— Хорошая пыль, — выдохнула я, прижимаясь к нему, слушая бешеный ритм его сердца.

Он тихо рассмеялся, и звук этот был таким же редким и драгоценным, как его улыбка.

— Пойдем. Я провожу тебя.

На пороге домика он снова поцеловал меня, на этот раз медленнее, глубже, с обещанием того, что ждет нас впереди. Потом отпустил, словно с огромным трудом.

— Отдыхай. Завтра… завтра мы начнем. Я отведу тебя к Лайре. Она знает о древних кровях больше, чем кто-либо.

---

КАЙ

Остаться с ней на ночь было бы раем. И самым большим испытанием. Мой зверь рвался наружу, требуя завершить ритуал, сделать ее своей в полном смысле этого слова. Запечатлеть нашу связь не только на душе, но и на теле. Но она была потрясена, переполнена событиями. И, черт возьми, я был джентльменом, каким бы диким я ни был.

Вернувшись в свою резиденцию, я с силой закрыл за собой дверь, прислонившись к ней. Воздух в комнате все еще был пропитан ее запахом. Я провел рукой по лицу, пытаясь унять дрожь в пальцах.

Ее смелость перед лицом Совета… Боги. Она была рождена, чтобы быть моей Луной. Чтобы править рядом со мной.

Но тень Фенрира и ультиматум Совета висели над нами дамокловым мечом.

«Спящая сила»

. Лайра почувствовала то же, что и я скрытый потенциал, дремавший в крови Элары. Но что это было? И как мы могли разбудить это за месяц?

Мне нужна была информация. Об ее прошлом, ее корнях.

---

ЭЛАРА

На следующее утро я проснулась с чувством тревожного ожидания. Один месяц. Тридцать дней, чтобы найти в себе что-то, о чем я не подозревала.

Ко мне, как обычно, ворвалась Клара.

— Ну что, как твой загадочный владелец отеля? Вы уже… э-э-э… осмотрели все номера? — она подмигнула.

Я покраснела, вспомнив вчерашние поцелуи.

— Не совсем. Но кое-что произошло. — Я решила быть с ней максимально честной, насколько это возможно. — Здесь… здесь все не так просто, Клара. Есть определенные правила. Традиции. И некоторые не очень рады моему присутствию здесь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее улыбка исчезла.

— Кто-то тебя обидел? Этот тип с холодными глазами?

— Что-то вроде того. Но Кай на моей стороне. Просто… будь осторожна, ладно? И если симпатичный Маркус предложит тебе прогуляться вглубь леса… пока что, откажись.

Она изучающе посмотрела на меня.

— Ты говоришь так, будто мы в шпионском триллере. Ладно, я не лезу не в свое дело. Но если тебе понадобится помощь, ты знаешь, где меня найти. Я могу и скандал устроить, и морду набить, если что.

Я рассмеялась, обнимая ее. Ее поддержка была мне нужна как воздух.

После завтрака за мной зашел Кай. Он выглядел сосредоточенным.

— Мы идем к Лайре. Она ждет нас.

По дороге к дому старейшины, который стоял на отшибе, у подножия горы, я решилась задать вопрос, который вертелся у меня на языке с прошлого вечера.

— Кай… эта «спящая сила». Старейшина сказала, что моя душа «древняя». Что это значит?

Он нахмурился.

— Есть древние роды, чья кровь была близка к магии Луны с самого начала. Со временем их сила уснула, растворилась среди людей. Но печать в душе остается. Твоя мать… отец? Кто они? Откуда твоя семья?

Я глубоко вздохнула. Пришло время копнуть в прошлое.

— Моих родителей нет в живых. Они погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. Я почти ничего о них не знаю. Мама была сиротой, выросла в приюте. Отец… он был архитектором. Тихим, замкнутым. У него была сестра, тетя Ирина, но мы с ней не близки. Она живет где-то на севере, мы общаемся раз в год по телефону. После смерти родителей я попала в приемную семью. Все, что у меня осталось от моих настоящих родителей, — это коробка со старыми фотографиями и документами. Она у меня в квартире.

Кай остановился, его взгляд стал пристальным.

— Элара, мне нужен доступ к этой коробке. В ней может быть ключ.

— Я могу попросить свою бывшую соседку, у нее есть ключ. Она может ее найти и переслать.

— Нет, — он покачал головой. — Это слишком рискованно. Эти вещи… они могут быть хрупкими, а почта… Я отправлю Маркуса. Сегодня же. Он доставит ее быстро и безопасно.

Отправлять Бету стаи за какой-то коробкой? Это звучало невероятно. Но в его тоне не было места для споров.

Мы подошли к небольшому, похожему на замшелый камень дому Лайры. Старейшина уже ждала нас на крыльце. Ее пронзительные глаза изучали меня.

— Входи, дитя, — сказала она. — Покажи мне свои корни.

Войдя в ее дом, полный сушеных трав и древних фолиантов, я почувствовала, как меня охватывает странное чувство дежавю. Как будто я была здесь давным-давно. Очень-очень давно.

Глава 7.

ЭЛАРА

Дом Лайры был не просто жилищем. Это была сокровищница знаний, храм забытых времен. Воздух был густым от запаха старого пергамента, сушеных трав с горьковатым ароматом и воска. Пыльные солнечные лучи пробивались сквозь маленькое запыленное окно, выхватывая из полумрака связки сухих кореньев, глиняные горшки и стопки книг с потрескавшимися кожаными корешками.

Лайра жестом указала мне сесть на низкий табурет перед камином, где тлели угли. Кай остался у двери, его мощная фигура казалась еще больше в тесном пространстве. Он был настороже, как страж, но его присутствие не давило, а, наоборот, давало опору.

— Дай мне свою руку, дитя, — сказала Лайра, ее голос был шелестом сухих листьев. — Не ту, что вчера. Другую.

Я протянула левую руку. Ее пальцы, холодные и узловатые, как корни старого дерева, сомкнулись вокруг моего запястья. Прикосновение было не болезненным, но невероятно интенсивным. Казалось, она касается не кожи, а самой моей сути.

— Закрой глаза, — прошептала она. — И вспомни. Не думай. Просто позволь образам прийти.

Я повиновалась. Сначала в темноте за веками ничего не было. Потом… пятна света. Запах лаванды. Мамин смех, легкий и звенящий, как колокольчик. Он всегда звучал так, когда она смотрела на отца.

Я, маленькая, сижу на полу в гостиной. Разглядываю старую фотографию в бархатном альбоме. На ней — незнакомая женщина с моими глазами и гордой осанкой.

«Это твоя прабабушка, Аэлита», — говорит мама, ее голос вдруг становится тихим, почти таинственным. «Говорят, в нашей крови течет лунный свет»

. Она смеется, как будто это шутка, но в ее глазах нет смеха.

Лайра вздрогнула. Ее пальцы сжали мое запястье чуть сильнее.

— Аэлита… — прошептала она. — Иди дальше. Глубже.

Ночь. Я просыпаюсь от странного шума за окном. Подхожу и вижу, как во дворе, залитом лунным светом, мой отец… а он не мой отец. Он стоит на коленях, его голова запрокинута, а его тень на траве… его тень огромна и увенчана оскаленной волчьей пастью. Он что-то бормочет, обращаясь к луне. Молитвы? Заклинания? Я зажмуриваюсь и бегу обратно в кровать, убеждая себя, что это сон. Утром все как обычно. Папа пьет кофе и читает газету. Я никогда никому не рассказываю.

— Охотник, — выдохнула Лайра, и в ее голосе прозвучало изумление. — Не оборотень. Охотник на оборотней. Страж. Его кровь… и кровь Аэлиты… Дитя, твой отец скрывался. Он прятался среди людей, порвав со своим кланом. А твоя мать… ее род, род Аэлиты… это одна из древнейших линий лунных колдуний. Их сила не в превращении, а в самой Луне. В управлении ее светом.

Она отпустила мою руку, и я открыла глаза. Комната плыла передо мной. Воспоминания, которые мой разум годами подавлял, хлынули наружу, сбивая с нок.

— Что… что это значит? — прошептала я, глядя на Кая. Он подошел ближе, его лицо было бледным от потрясения.

— Это значит, — тихо сказала Лайра, — что в тебе смешалась кровь двух древних врагов. Стражей, что охотились на нас, и Колдуний, что были нашими союзницами. Твоя сила… она не просто спит. Она в противоречии. Она разрывает тебя изнутри, не находя выхода. Отец, вероятно, знал это. Он скрывал тебя, подавлял твою природу оберегами и тихой жизнью.

Кай опустился передо мной на колени, его золотые глаза пылали.

— И Фенрир… если он узнает…

— Он объявит тебя не чистотой, а проклятием, — закончила Лайра мрачно. — Смешение кровей для него хуже, чем просто человеческая слабость. Это кощунство.

Я чувствовала, как земля уходит из-под ног. Я была не просто загадкой. Я была бомбой замедленного действия. Продуктом союза, который в этом мире считался немыслимым.

— Что мне делать? — мой голос прозвучал слабо и потерянно.

— Тебе нужно примирить их, — сказала Лайра. — Принять обе части себя. Охотника и Колдунью. Только тогда ты обретешь контроль. И только тогда мы сможем показать стае не угрозу, а новую, невиданную силу.

Примирить врага и союзника внутри себя? Это звучало как приговор.

---

КАЙ

Гнев был белой, холодной пеленой перед моими глазами. Не на нее. Никогда. На ее отца.

На этого труса, что спрятал ее, как какую-то постыдную тайну. Он обрек ее на жизнь в неведении, на сны без ответа, на тоску, у которой не было имени. И теперь, когда она, наконец, нашла свой дом, его наследие могло все разрушить.

И на Фенрира. Если он узнает… он не просто потребует ее изгнания. Он потребует ее смерти. Как осквернительницу крови.

Я взял ее холодные руки в свои.

— Ничего не изменилось, — сказал я твердо, глядя прямо в ее испуганные глаза. — Ты моя Судьба. Ты была ею, когда я думал, что ты просто человек. Ты останешься ею, даже если окажешься дочерью самого Пожирателя Лун. Я не позволю никому причинить тебе вред.

— Но как я могу примирить это? — в ее голосе слышались слезы. — Я не знаю, как быть ни тем, ни другим!

— Мы научим тебя, — сказала Лайра. — Вернее, Луна научит. Но для этого тебе нужно пойти туда, где ее сила сильнее всего. На Алтарь Лунного Камня. В ночь, когда серп луны станет полным шаром.

Алтарь… это было место огромной силы, но и огромной опасности. За пределами охраняемых территорий. На нейтральной, дикой земле.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слишком рискованно, — тут же возразил я. — Фенрир следит за каждым нашим шагом.

— Тогда ты должен будешь выбрать, Альфа, — холодно сказала Лайра. — Что для тебя важнее: безопасность, купленная ценой ее потенциала, или риск, который может сделать ее сильнее, чем ты можешь себе представить? Сила Колдуньи и инстинкты Охотника… если она овладеет ими, ни Фенрир, ни кто-либо другой не посмеют бросить ей вызов.

Я смотрел на Элару. На ее бледное, испуганное лицо. И видел в глубине ее глаз ту самую искру, что была там вчера в Совете. Искру бойца.

— Хорошо, — сказал я, и мое решение было твердым, как скала. — Мы пойдем.

---

ЭЛАРА

Мы вернулись в мой домик, и Кай настаивал на том, чтобы остаться. Он не говорил ни слова, просто держал меня на диване, обняв, пока я дрожала, пытаясь осмыслить все, что узнала. Я была не просто человеком. Я была потомком двух враждующих кланов. Мой отец… он был тем, кто охотился на таких, как Кай. А моя мать… принадлежала к тем, кто ему помогал.

— Он боялся за меня, — тихо сказала я, глядя в пустоту. — Отец. Он видел, что во мне просыпается, и испугался. Он предпочел спрятать меня, сделать нормальной.

— Он был дурак, — Кай прижал меня крепче. — В тебе нет ничего нормального, Элара. Ты чудо. Редкое и прекрасное. И я благодарен Луне каждый день, что он не сумел убить в тебе твою суть до конца.

Его слова были бальзамом на рану. Он не видел во мне монстра. Он видел чудо.

Позже вечером, когда я наконец успокоилась, он разжег камин и сел напротив меня, его взгляд был серьезным.

— Расскажи мне о них, — попросил он. — О своих родителях. Какими они были. Не как о Страже или Колдунье. Как о людях.

И я рассказала. О том, как папа мог часами объяснять мне законы физики, используя только вилку и носовой платок, как мама напевала странные, мелодичные песни на незнакомом языке, когда работала в саду, как они смотрели друг на друга — с такой нежностью и болью, и как будто знали, что их время вместе ограничено.

Кай слушал, не перебивая. И впервые за весь день я увидела в его глазах не ярость, а понимание. Он видел их. Людей. И видел меня — их дочь.

Когда рассказ закончился, он протянул руку и провел пальцами по моей щеке.

— Они любили тебя. Каждый по-своему. И теперь… теперь я буду любить тебя. За всех нас.

Он наклонился и поцеловал меня. Медленно. Нежно. С бесконечным терпением. В этом поцелуе не было страсти вчерашнего дня. В нем было обещание. Обещание быть моим якорем в этом шторме. Моим домом. Моей семьей.

И в тот момент, когда его губы коснулись моих, что-то внутри меня… щелкнуло. Слово сдвинутый камень, открывший путь роднику. Я не увидела вспышек света, не почувствовала прилива силы. Но глубоко внутри, в самой сердцевине моего существа, две враждующие части — охотник и колдунья — на мгновение замолкли. И в этой тишине прозвучал новый голос. Голос, который был просто мной. Эларой.

И он был сильным.

Глава 8.

КАЙ

С каждым днем мой зверь становился все неукротимее. Осознание Элары как своей Единственной, ее запах, ее смелость, ее растущая связь со мной — все это разжигало в нем древний, первобытный огонь. Гон. Для Альфы, столетиями жившего в безмолвной пустоте, он накатывал с силой цунами.

Это было физическое мучение. Постоянное напряжение в каждом мускуле, натянутом, как тетива. Кровь, что гудела в висках жаркой, навязчивой песней. Зуд под кожей, непрестанное желание сбросить ее, обнажить свою истинную форму и заклеймить ее, как свою. Заявить права перед луной и землей.

«Пометь. Сделай своей. Полностью. Сейчас же»

— этот навязчивый рой мыслей не умолкал ни на секунду.

Но, с другой стороны, давила холодная реальность. Ультиматум Совета. Тень Фенрира. И хрупкость самой Элары. Ритуал метки — это не просто укус. Это слияние душ, энергии, крови. Это навсегда. И если она не была готова, если ее собственная сила не была в гармонии, это могло покалечить ее. Или того хуже — пробудить в ней ту самую кровь Охотника, обратив ее против меня в самый неподходящий момент.

Я изводился на тренировках, вымещая ярость и сексуальную фрустрацию на манекенах и деревьях. Лес вокруг моей резиденции напоминал поле боя.

— Альфа, тебе нужно успокоиться, — как-то утром осторожно заметил Маркус, наблюдая, как я в ярости разрываю ствол старой сосны когтями. — Стая нервничает. Они чувствуют твое напряжение. Фенрир использует это, распуская слухи, что ты не контролируешь себя из-за человека.

Я обернулся к нему, с трудом переводя дыхание. Шерсть медленно сходила с моих рук, обнажая окровавленные костяшки.

— А что он говорит о том, куда ты исчез на три дня? — проворчал я, пытаясь перевести тему.

Лицо Маркуса озарила редкая, широкая улыбка.

— Миссия была успешной. И… очень познавательной. Твоя Элара не одна такая яркая. Ее подруга… это ураган в юбке. Половину дороги она пыталась выведать у меня все наши «секретики», а вторую — рассказывала анекдоты, от которых я чуть не свернул с дороги.

Я смотрел на него, и часть моего напряжения ушла, сменившись легким изумлением. Маркус, мой угрюмый, прагматичный Бета, говорил о человеческой девушке с явным интересом.

— Осторожнее, друг, — предупредил я, но уже без прежней суровости.

— Осторожность — это твоя прерогатива, Альфа, — парировал он, протягивая мне потрепанную картонную коробку. — А моя — выполнять приказы. Вот. Наследие твоей Единственной.

Я взял коробку, как будто это была священная реликвия. Пахло пылью, старыми фотографиями и… едва уловимым, горьковатым запахом оберегов. Запахом, который теперь обретал смысл.

— Спасибо, Маркус.

— Все для стаи, — кивнул он, но его взгляд был далеким, словно он вспоминал чей-то заразительный смех.

---

ЭЛАРА

С тех пор, как мы побывали у Лайры, во мне что-то изменилось. Это было похоже на то, как если бы в комнате, где ты прожил всю жизнь, вдруг обнаружилась потайная дверь. Я не знала, что за ней, но само ее существование меняло все.

Я стала замечать больше. Например, то, как Кай смотрел на меня. Его золотые глаза, всегда полные тепла и обожания, теперь пылали еще и голодом. Не просто физическим. Это был всепоглощающий, дикий голод, от которого по коже бежали мурашки и сердце принималось колотиться в странном, тревожном ритме. Он стал чаще касаться меня — проводя рукой по волосам, касаясь спины, когда мы шли рядом. Каждое прикосновение было обжигающим и в то же время успокаивающим. Оно словно говорило:

«Ты здесь. Ты в безопасности. Ты моя».

Но была и оборотная сторона. Я видела, как он напрягался, слышала приглушенное рычание, вырывавшееся из его груди, когда кто-то из стаи, особенно Фенрир, приближался ко мне. Его контроль был железным, но он давался ему ценой невероятных усилий.

Как-то вечером мы сидели у меня в домике, и я разбирала коробку, которую привез Маркус. Старые фотографии, свидетельства о рождении, несколько писем. Кай сидел напротив, его взгляд был тяжелым и пристальным.

— Ты сегодня какой-то… напряженный, — осторожно сказала я, находя потрепанную фотографию своих родителей. Они улыбались, но в глазах отца была привычная грусть.

— Я всегда напряжен, когда рядом ты, — он попытался пошутить, но голос выдавал его. — Просто… мой зверь требует того, чего я не могу ему дать. Пока не могу.

— Чего он требует? — спросила я, хотя интуитивно уже догадывалась.

— Метки, — его слово повисло в воздухе, густое и значимое. — Чтобы ты носила мой знак. Чтобы все, кто посмотрит на тебя, знали — ты под защитой Альфы. Ты принадлежишь мне. Это успокоит его. И… это сделает нашу связь полной. Но это не просто. Это больно. И это навсегда.

Я смотрела на него, на его сжатые кулаки, на мускулы, игравшие на его челюсти. Он боролся. Со своей природой. Ради меня.

— А ты… ты этого хочешь? — прошептала я.

Он поднял на меня взгляд, и в его глазах бушевала такая буря страсти, преданности и боли, что у меня перехватило дыхание.

— Хочу ли я дышать? Хочу ли я, чтобы взошло солнце? — его голос был низким и хриплым. — Это не вопрос желания, Элара. Это необходимость. Без твоей метки я… я сойду с ума. А с ней… с ней мы станем единым целым. Но только когда ты будешь готова. Только тогда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В его словах не было требования. Было отчаянное, искреннее признание.

Я медленно встала и подошла к нему. Опустилась на колени перед его креслом и взяла его лицо в ладони. Его кожа была обжигающе горячей.

— Я не боюсь боли, — сказала я тихо. — И я уже знаю, что принадлежу тебе. Я просто… хочу быть уверена, что не подведу тебя. Что стану той, кто тебе нужен.

Он закрыл глаза, прижавшись к моим ладоням.

— Ты уже ею стала. С той самой секунды, как посмотрела на меня и не убежала.

Он наклонился и прижался лбом к моему, и мы сидели так несколько долгих минут, в тишине, разрываемые зовом его плоти и тенью моего сомнения.

---

КАЙ

В ту ночь я не смог заснуть. Стоял на балконе, вглядываясь в ночь, и чувствовал, как по мне пробегают судороги. Гон был невыносим. Ее доверие, ее готовность… они были и благословением, и проклятием. Они делали борьбу еще тяжелее.

Из леса донесся вой. Одинокий, тоскливый. Это был не мой воин, не сигнал тревоги. Это был Фенрир. Его вой был полон вызова и насмешки. Он чувствовал мою слабость. Чувствовал мою борьбу.

Я ответил ему. Мой вой вырвался из груди без моего позволения — низкий, мощный, полный такой первобытной ярости и обещания расправы, что на мгновение в лесу воцарилась полная тишина.

Он получил свой ответ. Война была объявлена. Не за мою власть. За нее. За мое право назвать ее своей.

И я понял, что времени у нас нет. Мы должны ехать к Алтарю Лунного Камня. До полнолуния оставалось меньше недели. И до того, как мой зверь вырвется на свободу и совершит то, о чем мы оба потом пожалеем.

Глава 9.

ЭЛАРА

Напряжение росло с каждым часом, становясь почти осязаемым. Оно витало в воздухе «Лунной Рощи», как запах надвигающейся грозы. Я чувствовала его на себе — во взглядах членов стаи, которые теперь делились на два лагеря: одни смотрели с растущим любопытством и надеждой, другие — с неприкрытой враждебностью. И в центре этого шторма был Кай.

Его борьба с самим собой была мучительна для наблюдения. Он старался быть со мной нежным, внимательным, но я видела, чего ему это стоило. Каждое наше прикосновение будто обжигало его. Он стал реже прикасаться ко мне, держался на расстоянии, и от этого становилось только хуже. Его отстраненность была более красноречивой, чем любая страсть.

В его золотых глазах теперь постоянно горел внутренний огонь. Временами его зрачки сужались, становясь почти звериными. Он стал резче, нетерпимее. На совете старейшин, куда он взял меня еще раз, он буквально рычал на Фенрира, едва тот открывал рот, чтобы задать какой-нибудь колкий вопрос в мой адрес.

— Контроль, Альфа, — холодно заметил Фенрир после того, как Кай оборвал его на полуслове. — Нам нужен лидер, а не зверь на привязи.

Я видела, как белая полоса шерсти на мгновение проступила на тыльной стороне ладони Кая, прежде чем он с силой вцепился пальцами в подлокотник своего кресла, оставив в дереве вмятины.

— Мой контроль не подлежит сомнению, Фенрир, — его голос был тихим и смертельно опасным. — В отличие от твоей лояльности.

Воздух в пещере снова наэлектризовался. Мы ушли под тяжелым, осуждающим взглядом большей части Совета.

В тот вечер, вернувшись ко мне, Кай не сдерживался. Он ходил по гостиной, как раненый тигр в клетке, его энергия буквально сотрясала стены.

— Я не могу так больше, Элара, — он остановился передо мной, его грудь тяжело вздымалась. — Каждый взгляд, каждое слово в твой адрес… мой зверь требует крови. Он требует, чтобы я положил их всех к твоим ногам, чтобы доказать свое право. А я… я должен быть их лидером. Я должен сохранять рассудок.

Я подошла к нему, не боясь. Зная, что его ярость никогда не будет направлена на меня.

— Тогда что мы будем делать? — спросила я тихо.

— Мы уезжаем. Завтра. На Алтарь. Мы не можем ждать полнолуния. Нам нужно, чтобы твоя сила проснулась до того, как я… — он не договорил, сжав кулаки.

— До того, как ты сорвешься, — закончила я за него.

Он кивнул, и в его глазах читалось отчаяние.

— До того, как я сделаю что-то необратимое. С тобой. Или с ними.

Решение было принято. Мы шли на огромный риск. Фенрир наверняка следил за нами. Поездка за пределы охраняемой территории делала нас уязвимыми. Но альтернатива была хуже.

---

КАЙ

Отправить Маркуса за коробкой было одним. Отправляться самому в логово потенциального врага с самой ценной частью моей души — совсем другим. Но выбора не было. Гон душил меня, сжигал изнутри. Без ее метки, без полного слияния, я бы не выдержал. А чтобы поставить метку, ей нужно было обрести контроль над своей силой. Замкнутый круг, разорвать который можно было только отчаянным шагом.

Я вызвал Маркуса и Лайру в свой кабинет. Элара была с нами, ее рука лежала в моей — прохладный якорь в море огня.

— Мы выдвигаемся на рассвете, — объявил я без предисловий. — К Алтарю Лунного Камня.

Маркус свистнул.

— Смело. Фенрир этого не оставит без внимания.

— Именно поэтому ты останешься здесь, — я посмотрел на него. — Тебе нужно будет управлять стаей, пока меня нет. И… присмотреть за подругой Элары. Если этот старый проныра почует неладное, он может решить, что через нее можно нанести удар.

Маркус нахмурился, но кивнул. В его глазах мелькнула тень беспокойства, и я понял, что его интерес к Кларе перерос простое любопытство.

— Я подготовлю для вас припасы и оружие, — сказал он деловито. — И расставлю своих людей по периметру, чтобы отслеживать передвижения Фенрира и его сторонников.

— Я пойду с вами, — неожиданно сказала Лайра. Ее старый, пронзительный взгляд был непоколебим. — Ритуал пробуждения сложен. Без проводника, знающего старые пути, вы можете не только не разбудить силу, но и погубить ее.

Я хотел было возразить, что ей не место в опасном путешествии, но она была права. Мы нуждались в ее знаниях.

— Хорошо, — согласился я. — Но будьте готовы к быстрому переходу. Мы не можем позволить себе быть медленными.

Лайра лишь фыркнула, словно я оскорбил ее предложением.

— Я бегала по этим лесам, когда твой прадед был щенком, Альфа.

Элара все это время молчала, но я чувствовал, как ее пальцы сжимают мои. Она была напугана. Но готова.

Когда Маркус и Лайра ушли, чтобы подготовиться, я остался с ней наедине.

— Ты уверена? — спросил я ее, гладя ее пальцы своим большим пальцем. — Мы можем попытаться найти другой способ.

— Нет, — она покачала головой, и в ее зеленых глазах горела та самая решимость, что покорила меня с первого дня. — Теряя тебя, я теряю все. Я готова. На все.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она поднялась на цыпочки и поцеловала меня. И в этот раз в ее поцелуе не было ни страха, ни неуверенности. Была сила. Было принятие. Была та самая гармония, которую мы так отчаянно искали.

Мой зверь взревел внутри от триумфа и нетерпения. Он почуял ее готовность. И это делало ожидание еще более невыносимым.

---

ФЕНРИР

Они были такими предсказуемыми. Слабыми. Альфа, теряющий голову из-за человеческой самки. Старая карга, лезущая не в свое дело. И сама эта девчонка, эта помесь, несущая в себе проклятие для всей стаи.

Мой шпион среди людей Маркуса донес: они готовятся к выходу. На Алтарь. Глупцы. Они сами ведут ее на заклание.

Я собрал своих самых верных воинов. Их было немного, но достаточно.

— Завтра на рассвете они уйдут, — сказал я им, собрав их в глухой части леса. — Мы дадим им уйти. И мы пойдем за ними. Алтарь… это идеальное место. Удаленное. Дикое. Случиться может всякое. Нападение враждебной стаи… несчастный случай… — я улыбнулся, обнажая клыки. — И стая получит сильного, незапятнанного Альфу. Того, кто не позволит крови врагов осквернять наше наследие.

Они зарычали в знак одобрения. Они видели слабость Кая. Они боялись его неконтролируемой ярости и той угрозы, что исходила от его так называемой «Единственной».

Завтра все решится. Завтра «Ночной Клинок» снова станет сильным. И я буду у его руля.

А пока… пока я наслаждался их агонией. Наслаждался зрелищем того, как великий Кай Вульфрик изводится от желания, которое не может утолить. Скоро его мучениям придет конец. Навсегда.

Глава 10.

Алтарь Лунного Камня

Место было таким, каким его описывали легенды — и таким, каким его не могло быть в реальности. Огромная, отполированная до зеркального блеска плита черного камня, вмурованная в скалистый выступ высоко в горах. Она идеально отражала полную, огромную луну, висящую в черном как смоль небе. Воздух звенел от магии, такой плотной, что ею можно было дышать. Каждое дерево, каждый камень на этой поляне был пронизан древней, безмолвной силой.

Для Кая это место было одновременно раем и адом. Близость Элары, усиленная мощью Луны, сводила его зверя с ума. Каждый нерв требовал завершить ритуал, пометить ее, сделать своей перед лицом самого светила. Он стоял в нескольких шагах, его тело было напряжено до предела, глаза пылали чистейшим золотом, почти неотличимым от звериного. Он дышал тяжело и шумно, сдерживая превращение усилием воли.

Лайра, казалось, не замечала его состояния. Ее внимание было всецело поглощено Эларой.

— Стой в центре, дитя, — ее голос звучал торжественно и строго. — Откройся ей. Впусти свет. Не борись. Ты дитя Луны, обеих ее ликов. Позволь им говорить через тебя.

Элара сделала шаг на зеркальную поверхность камня. Ее босые ноги едва касались холодной поверхности. Она закрыла глаза, подняв лицо к лунному свету. И в тот миг что-то изменилось. Ее силуэт начал мягко светиться изнутри серебристым сиянием. Воздух вокруг нее задрожал.

---

КАЙ

Я видел это. Видел, как ее сила, наконец, откликается. Гордость и облегчение волной накатили на меня, едва не сбив с ног. Она была прекрасна. Боги, она была самой Луной, сошедшей на землю. Мой зверь завыл от восторга и нетерпения. Сейчас. Сейчас самое время!

Именно в этот миг из-за скал, словно тени, вышли они. Фенрир и шестеро его верных псов. Их глаза сверкали в темноте, полные ненависти и решимости.

— Прекрасная ночь для жертвоприношения, не правда ли, Альфа? — голос Фенрира был ледяным. — Луна жаждет крови. Особенно крови осквернительницы.

Ярость, которую я сдерживал все эти недели, вырвалась наружу с такой силой, что мир покраснел. Превращение случилось мгновенно, без боли, на чистейшем адреналине ярости. Я встал на пути между ними и Эларой, издав рык, от которого с гор посыпались камни.

«Сзади!»

— крикнул разум Лайры прямо в моем сознании.

Я обернулся. Еще двое из людей Фенрира подобрались к Алтарю с другой стороны. Один из них, молодой и ярый фанатик, метнул кинжал. Но не в меня. В Элару.

Все произошло за долю секунды. Я рванулся, чтобы перехватить лезвие, но понял, что не успеваю. Вместо этого бросился вперед, чтобы принять удар на себя.

Но Элара, все еще находящаяся в трансе, почувствовала угрозу. Ее сила, необузданная и дикая, вырвалась наружу в виде ослепительной серебристой вспышки. Это была не контролируемая магия Колдуньи. Это был слепой, инстинктивный выброс энергии Охотника — уничтожить угрозу.

Вспышка ударила в кинжал, отбросив его в сторону. Но отраженная энергия, словно бумеранг, ударила в самый центр Алтаря. В нее.

Раздался оглушительный хруст, и ослепительная белая боль пронзила мне голову. Не физическая. Связь. Наша хрупкая, только зарождающаяся связь… она треснула, как стекло.

Когда зрение вернулось, я увидел ее. Она лежала без сознания на холодном камне, ее серебристое сияние погасло. А вокруг нее… вокруг нее лежали все, кто был на поляне. Фенрир, его воины, Лайра. Все, кроме меня. Ее сила, смешанная с силой Алтаря, вывела из строя всех оборотней.

Я подполз к ней, уже в человеческой форме, дрожащими руками ощупывая ее тело. Дышала. Сердце билось. Физически она была цела. Но когда я попытался коснуться ее разума, нашей связи… я наткнулся на глухую, непроницаемую стену. Пустоту.

---

Три дня спустя

КАЙ

Она очнулась в своей постели в «Лунной Роще». Я сидел в кресле рядом, не в силах отойти ни на шаг.

Ее глаза открылись. Зеленые. Чистые. И абсолютно пустые.

Она посмотрела на меня, и в ее взгляде не было ни страха, ни узнавания.

Только растерянность.

— Кто вы? — ее голос был слабым и хриплым. — Где я? Что случилось?

Лайра, оправившаяся быстрее других, стояла в дверях. Ее лицо было мрачным.

— Удар по связи… и ее же собственная неконтролируемая сила. Она не просто повредила ее. Она стерла себя из своей же памяти. Все, что связано с тобой, с нами, с ее истинной природой. Для нее теперь ты незнакомец.

Я смотрел на Элару, на ее испуганное, потерянное лицо, и чувствовал, как во мне разверзается бездна. Моя Судьба. Моя Единственная. Смотрела на меня, как на чужого.

И самое ужасное было то, что я знал — это был единственный способ спасти ее. Пока Фенрир и его сторонники были живы, пока ее сила не обуздана, наша связь делала ее мишенью. Моя близость была для нее смертельно опасна.

Мой зверь выл внутри от боли и ярости, требуя вернуть свое. Но Альфа в меня знал — чтобы уберечь ее, мне придется оттолкнуть ее. Стать для нее тем, кем я был сейчас. Незнакомцем.

Я медленно поднялся с кресла, сделав свое лицо маской безразличия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Меня зовут Кай, — сказал я, и мой голос прозвучал холодно и отстраненно. — Вы гость в моем отеле. У вас был несчастный случай в лесу. Вам нужно отдыхать.

Я развернулся и вышел из комнаты, не оглядываясь. За дверью я прислонился к стене, сжимая виски пальцами, пытаясь заглушить вой отчаяния, рвущийся из моей груди.

Она была жива. Но я потерял ее. Возможно, навсегда.

А в комнате Элара, все еще слабая и сбитая с толку, смотрела на закрытую дверь. И в глубине ее пустых глаз что-то едва заметное дрогнуло. Словно отголосок далекого, знакомого тепла. Которое тут же погасло, не оставив и следа.

Глава 11.

ЭЛАРА

Мир вернулся в свои привычные, скучные рамки. Слишком резко. Слишком быстро.

Врач, пожилой человек с усталыми глазами, диагностировал «посттравматическую амнезию» в результате падения во время прогулки. Клара, бледная и напуганная, безоговорочно поверила в эту версию. Она уже собирала вещи, торопясь увезти меня от этого «проклятого места».

Я сидела на кровати в том же домике, что и раньше, и пыталась заставить себя что-то чувствовать. Хоть что-то. Но внутри была лишь пустота. Большая, зияющая дыра, где, казалось, должно было быть что-то очень важное. Что-то теплое и дикое.

И были сны.

Они приходили каждую ночь, как только я закрывала глаза. Яркие, тактильные, душные.

Я бегу по ночному лесу, но не от страха. Мною движет жажда. Моя кожа горит от прикосновения лунного света, а в ушах стучит кровь. Я слышу его дыхание — тяжелое, горячее — прежде, чем вижу его. Он выходит из тени деревьев. Высокий, могучий, с глазами цвета расплавленного золота. Он не говорит ни слова. Его руки, сильные и уверенные, хватают меня, прижимают к стволу старого кедра. Кора впивается в спину, но это боль приятная, желанная. Его губы обжигают мою шею, его зубы слегка скребут по коже, и все мое тело выгибается в немом рыдании. Он говорит мое имя, но голос его я слышу не ушами, а каждой клеткой. «Моя...»

Я просыпалась посреди ночи, вся в поту, с бешено колотящимся сердцем и влажным жаром между ног. Стыд и странное, пронзительное желание смешивались воедино. Кто он? Этот незнакомец из моих снов? Почему его образ чувствовался таким… знакомым? Таким правильным?

А днем я видела его. Владельца отеля. Кая. Того самого, что навещал меня после «несчастного случая». Он держался отстраненно, холодно, его лицо было каменной маской. Но иногда, краем глаза, я ловила его взгляд на себе. И в этих золотых глазах было нечто такое, от чего по коже бежали мурашки и снова просыпалось ночное воспоминание. Боль. Голод. Бесконечная, всепоглощающая тоска.

Он избегал меня. Резко менял маршрут, если мы встречались на тропинке. Отводил взгляд. Но его присутствие я чувствовала за версту. Оно было как гроза, что вот-вот грянет.

— Мы уезжаем завтра утром, — объявила Клара, входя в домик. — Билеты уже куплены. Маркус… — она замолчала, и на ее лице промелькнула тень той же непонятной грусти, что была в моих снах. — Маркус поможет нам с багажом.

Я просто кивнула. Казалось логичным — уехать. Вернуться к своей жизни, к своей работе. Но мысль об этом вызывала лишь новую волну пустоты.

---

КАЙ

Она уезжала. Завтра. Моя Судьба, моя Единственная, уедет в тот серый, бездушный мир, из которого я ее забрал. И я должен был позволить этому случиться.

Каждую ночь я стоял под ее окном, скрытый тенями, и слушал ее сонное дыхание. Я чувствовал ее сны. Чувствовал, как ее тело откликается на мой образ, как в ее крови звучит отголосок нашей связи. Это была самая изощренная пытка, которую только можно было придумать. Знать, что она хочет тебя, даже не осознавая этого, и не иметь права прикоснуться.

Мой зверь был на грани безумия. Он требовал, чтобы я вломился к ней, заявил о своих правах, заставил ее вспомнить. Но я не мог. Пока Фенрир и его прихвостни, отсиживающиеся после неудачной вылазки, были где-то тут, пока ее сила была непробужденной и опасной для нее самой, моя близость была для нее смертельным приговором. Лайра подтвердила это — ее психика была слишком хрупкой после удара. Любое мое давление могло разрушить ее разум окончательно.

Я видел, как она смотрела на меня. Сначала с растерянностью, потом с любопытством, а теперь… с тем самым смутным влечением, что рождалось в ее снах. И каждый такой взгляд был ножом в сердце.

Маркус вошел в мой кабинет, его лицо было мрачным.

— Все готово для их отъезда. Клара… — он сглотнул. — Она просила передать тебе спасибо. За все.

Я лишь кивнул, не в силах вымолвить ни слова.

— Ты уверен в своем решении, Кай? — голос Маркуса был тихим. — Отпустить ее?

— Что я могу сделать, Маркус? — мой голос прозвучал хрипло. — Заключить ее в темницу? Напугать до полусмерти? Ее память — это щит. Хрупкий, но щит. Пока она не помнит, кто она, и кто я, она в относительной безопасности. А я… — я сжал кулаки, — я буду искать способ сломать Фенрира. Очистить стаю. И тогда… тогда я найду ее снова. Как бы долго это ни заняло.

Даже если на это уйдут годы. Даже если мне придется сойти с ума от тоски.

---

ЭЛАРА

Вечер накануне отъезда. Я вышла на крыльцо, вдохнуть этот странный, пьянящий воздух в последний раз. И увидела его.

Он стоял на другом конце поляны, у кромки леса. Один. Его могучая фигура была освещена последними лучами заходящего солнца. Он смотрел прямо на меня. И на этот раз не отводил взгляд.

Расстояние между нами было в десятки метров, но я почувствовала его взгляд как физическое прикосновение. Горячее. Весомое. В нем было столько боли, столько невысказанных слов, что у меня перехватило дыхание.

И в тот миг пустота внутри дрогнула. Не воспоминанием. Чувством. Острым, пронзительным, болезненным чувством потери. Как будто я смотрела на самое главное в своей жизни и знала, что завтра навсегда это потеряю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наши взгляды были скреплены навеки за эти несколько секунд. В его золотых глазах я прочла прощание. И обещание.

Я найду тебя.

Слово прозвучало не в ушах, а прямо в сознании. Тихо, но с железной уверенностью.

Я отшатнулась, сердце бешено заколотилось. Это было не из сна. Это было здесь и сейчас. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, крикнуть, спросить.

Но он уже развернулся и растворился в сгущающихся сумерках леса, как призрак.

На следующее утро машина увозила нас с Кларой прочь от «Лунной Рощи». Я смотрела в окно на уходящие вдаль горы и чувствовала, как что-то рвется внутри. Что-то важное. Остающееся здесь.

А в кармане моей куртки лежал маленький, холодный камень, отполированный до зеркального блеска. Я нашла его на пороге своего домика сегодня утром. Обломок черного лунного камня. Я не знала, кто его положил. Но, сжимая его в ладони, я чувствовала странное, едва уловимое тепло. И слышала далекий, знакомый вой.

Глава 12.

ЭЛАРА

Две недели спустя.

Вернуться в свою квартиру было похоже на попытку надеть старое, когда-то любимое платье, которое теперь давило и выглядело безвкусно. Стекло, бетон, хром — все было стерильным, гладким и бездушным. Воздух пах переработанным кислородом из кондиционера, а не хвоей, влажной землей и… им.

Работа, некогда бывшая смыслом жизни, превратилась в механическую рутину. Клиенты, коллеги, правки — их голоса доносились будто из-за толстого стекла. Я выполняла все автоматически, мои пальцы вырисовывали линии, а мысли были далеко. В горах. В лесу. У него в золотых глазах.

Сны не прекращались. Они стали только ярче, настойчивее. Теперь это были не просто вспышки страсти. Это были обрывки чувств.

Я сижу с ним в библиотеке перед камином. Моя голова лежит у него на коленях, а его пальцы медленно перебирают мои волосы. Он не говорит ничего. Тишина между нами густая, живая, полная доверия. Я чувствую его любовь. Она обволакивает меня теплее любого огня. Я в безопасности. Я дома.

Просыпалась я всегда с одним и тем же ощущением — острой, физической боли под ложечкой. Как будто отняли часть меня. Самую важную.

Я ловила себя на том, что в метре, в толпе, я ищу высоких мужчин с темными волосами. Прислушиваюсь к голосам в надежде услышать тот самый, низкий, с хрипотцой, что звучал прямо в моей душе. Однажды в кофейне мне показалось, что я уловила знакомый запах — грозы и кедра. Я резко обернулась, сердце колотясь как сумасшедшее, но это был просто аромат нового освежителя воздуха.

Я была призраком в своей собственной жизни.

Клара, видя мое состояние, пыталась вернуть меня в реальность. Вечеринки, свидания с «нормальными» парнями.

— Вот посмотри, Эра, — она тыкала в экран телефона, показывая фотографию очередного «идеального кандидата». — Банкир, стабильный, машина, квартира. Улыбается, вон!

Я смотрела на улыбающегося мужчину и сравнивала его улыбку с той, редкой и ослепительной, что видела в золотых глазах. И снова чувствовала пустоту.

Однажды вечером, заказав еду на дом, я распаковала пакет и замерла. Вместо одноразовых деревянных палочек для еды в пакете лежала аккуратная пара, вырезанная из темного, почти черного дерева. На них был выжжен тонкий, едва заметный узор — стилизованная волчья лапа.

Рука задрожала. Это было не случайно. Это было послание.

Я схватила телефон и в отчаянии начала искать. «Кай». «Лунная Роща». Но в поисковике выскакивали только туристические сайты с восторженными отзывами и стандартными фотографиями. Никаких упоминаний об оборотнях, о стае. Как будто того мира не существовало вовсе.

Отчаявшись, я открыла старую коробку с вещами родителей, которую мне тайком привез Маркус. Я перебирала фотографии, письма, искала хоть какой-то ключ. И нашла. Среди бумаг отца — старую, пожелтевшую карту региона, где находилась «Лунная Роща». На ней были отмечены территории, не указанные на обычных картах. И одно место было обведено красным карандашом. Рядом почерком отца было написано: «Алтарь. Опасно».

Я сидела на полу среди разбросанных бумаг, сжимая в одной руке черный камень, а в другой — эти злополучные палочки, и понимала, что сойти с ума — не самая страшная участь. Страшнее — жить с этим знанием, что ты забыл нечто огромное, и не иметь сил вспомнить.

---

КАЙ

В это же время.

Следить за ней, не приближаясь, было новой, изощренной формой пытки. Мои люди, верные мне, были ее тенью в том каменном мешке, который она называла домом. Они присылали отчеты. Фотографии. Я видел, как она тускнеет. Как ее глаза, некогда полные огня, становятся пустыми.

Я видел фотографию, где она сидит в кафе с каким-то жалким человеческим самцом. У него были мягкие руки и пустой взгляд. Моя ярость была такой, что я едва не разнес свой кабинет. Мой зверь требовал его крови. Но я сдержался. Ради нее.

Именно тогда я придумал эту маленькую, жалкую уловку с палочками для еды. Рискованно. Глупо. Но я должен был дать ей знать. Что я здесь. Что я не отпустил.

Что она не одна.

Лайра, оставшаяся в «Лунной Роще», поддерживала со мной связь. Она пыталась найти в древних фолиантах способ восстановить разорванную связь, не причинив Эларе вреда. Пока безуспешно.

А Фенрир… Фенрир затаился. Но я чувствовал его, как ядовитую змею в траве. Он выжидал. Он знал, что я слаб. Что я разрываюсь между долгом перед стаей и мукой по своей Единственной.

Как-то ночью, стоя на балконе своей пустой резиденции, я смотрел на луну. Она была ущербной, но ее свет все равно жгло мне душу. Я представил, что она смотрит на ту же луну. И послал ей свою тоску. Свое обещание.

Скоро, моя Луна. Держись. Скоро я приду за тобой.

И где-то там, в своем бездушном стеклянном гнезде, Элара, сжимая в руке черный камень, внезапно подняла голову и посмотрела в ночное небо. И по ее щеке, сама того не понимая, скатилась слеза.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13. 18+

КАЙ

Глубокой ночью.

Гон.

Это было не просто желание. Это был голод, переписанный в костный мозг, в каждую клетку. Физиологическая потребность, сравнимая с потребностью дышать. Без ее метки, без полного, физического и ментального слияния, мое тело восставало против меня. Мускулы горели огнем постоянного напряжения. Кровь гудела в висках навязчивой, животной музыкой. Обоняние, обостренное до болезненной остроты, улавливало каждый след ее запаха, оставшийся в резиденции, и каждый раз это был удар под дых — сладкий и мучительный.

Сон был единственным прибежищем и самой изощренной пыткой. Потому что в нем наша связь, хоть и поврежденная, находила лазейку. В нем не было барьеров, сотворенных ее разумом.

Я входил в ее сон не как незваный гость, а как ее собственная, самая сокровенная тоска. Появлялся из тумана, всегда сзади. Мои руки, твердые и горячие, скользили по ее бокам, поднимаясь под тонкую ткань ее ночной рубашки. Ладони, шершавые от старых шрамов, покрывали ее грудь, и она выгибалась в моих объятиях с тихим стоном, не удивляясь, не сопротивляясь. Это было так же естественно, как дыхание.

— Кай... — ее голос во сне был шепотом полного признания и смирения.

Этот звук, ее губами произнесенное мое имя, сводило с ума. Я прижимал ее к себе спиной, чувствуя, как каждое нервное окончание в моем теле кричит от потребности. Губы находили чувствительную кожу у нее за ухом, а зубы слегка скребли по ней, посылая по ее телу электрические разряды. Я не целовал ее. Я вкушал. Вдыхал ее запах, ставший в этом сне еще более концентрированным, пьянящим.

— Ты помнишь, — мой голос звучал не в ушах, а прямо в ее сознании, низкий, хриплый от невыносимого желания. — Ты помнишь мой запах. Ты помнишь вкус моей кожи. Глубоко внутри ты все знаешь.

Мои грубые руки скользили вниз, по животу, впиваясь пальцами в ее бедра. Я прижимал ее к себе, и она чувствовала меня — твердого, готового, абсолютно своего — через тонкие слои ткани, разделявшей их. Это было обещание боли и наслаждения, власти и полного самоотречения.

— Я чувствую твою пустоту, — прошептал я, и в моем голосе была такая же боль, что и в ее сердце. — Она зовет меня. Каждую ночь она зовет меня, чтобы я ее заполнил.

Я повернул ее к себе. Мои золотые глаза пылали в лунном свете, который, казалось, исходил от меня самого. Я был и мужчиной, и зверем — могущественным, первозданным, ее.

— Скажи, что хочешь этого, — потребовал я, мой лоб прижался к ее лбу. — Скажи, что хочешь меня.

И она, не колеблясь, потому что во сне не было места лжи, отвечала:

— Хочу. Всегда хотела.

Это было все, что мне было нужно. Мой поцелуй был не поцелуем, а поглощением. Голодный, властный, полный отчаяния и ярости. Я срывал с нее одежду, и мои руки, мои губы, язык исследовали каждую линию ее тела, как слепой, читающий священный текст. Я заставлял ее кричать от наслаждения, доводил до края, а потом оттягивал назад, заставляя ее умолять.

— Ты моя, — рычал я будто в бреду, входя в нее в один точный, безжалостный толчок, заполняя ту самую пустоту, что мучила ее наяву. — Моя кровь. Мое дыхание. Моя жизнь. Никогда не забывай этого.

Наше соединение было не просто сексом. Это был ритуал. Битва и исцеление одновременно. Каждое движение было клятвой. Каждое прикосновение — заклинанием. Я пометил ее изнутри своей страстью, своей тоской, своей сущностью. И когда волна накатила на нас, сокрушительная и одновременная, я вонзил зубы в место соединения шеи и плеча, не разрывая кожу, но оставляя на ней жгучую, фантомную боль — обещание настоящей метки.

Просыпался всегда в одно и то же время — за час до рассвета. Весь в поту, с бешено колотящимся сердцем, с телом, напряженным до боли, со свежим, обжигающим воспоминанием о ней в каждой клетке. И с горьким осознанием, что это всего лишь сон.

Что она лежит в своей постели за сотни километров, одинокая и забывшая меня.

Я вставал с кровати, мое тело дрожало от неудовлетворенного желания. Шел в душ и включал ледяную воду, стоя под ней, пока мурашки не сменялись онемением, пытаясь заморозить огонь, пылавший в моей крови. Но это не помогало. Ничто не могло помочь.

Голод никуда не уходил. Он только рос. И однажды он станет сильнее моей воли. Я это знал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14.18+

ЭЛАРА

Глубокая ночь.

Сон накатывал, как наркотик — желанный и губительный. Он был не бегством от реальности, а искаженным, гиперреальным ее продолжением. Единственным местом, где пустота внутри нее сжималась, наполняясь жаром и смыслом.

Я стояла в том же лесу, что и в кошмаре на Алтаре, но теперь он не был пугающим. Он был… живым. Каждый лист шептал мне что-то на забытом языке. Лунный свет струился сквозь кроны, не холодный, а бархатный, ласкающий кожу. Я была босиком, и влажная земля пружинила под ступнями.

И я знала, что он рядом. Не видела, не слышала. Чувствовала. Волна тепла проходила по моей спине, и мурашки бежали навстречу. Прежде чем я успела обернуться, его руки обвили мою талию сзади — твердые, как сталь, и горячие, как живой огонь.

— Не оборачивайся, — его голос прозвучал прямо у уха, низкий, с бархатной хрипотцой, от которого все внутри меня сжалось и тут же распустилось цветком сладостного ожидания. — Просто чувствуй.

Его ладони медленно поползли вверх, под тонкую ткань моей ночной рубашки. Прикосновение было шершавым, мозолистым, и от этого невероятно эротичным. Каждая нервная окончание взрывалась искрами. Его пальцы нашли мою небольшую грудь, уже тяжелую и чувствительную, и сжали с такой уверенной нежностью, что из губ вырвался сдавленный стон. Я откинула голову ему на плечо, позволяя делать все, что угодно. В этом сне не было стыда. Была только нагота души и тела.

— Ты вся дрожишь, — прошептал он, его губы коснулись моей шеи, чуть ниже уха. Не поцелуй. Долгий, влажный выдох, от которого по коже побежали мурашки. — От страха? Или от желания?

— Не знаю, — честно выдохнула я, и это была правда. Это было и то, и другое, сплетенное в один тугой, вибрирующий клубок.

— Знаешь, — он повернул меня к себе, и я, наконец, увидела его лицо. Золотые глаза пылали в полумраке, но не яростью, а таким голодом, что у меня перехватило дыхание. — Твое тело знает. Оно помнит меня.

Его рука скользнула между моих ног, через ткань, и нажала точно в центр пульсирующей, влажной жажды. Я вскрикнула, вцепившись пальцами в его плечи. Мои ноги подкосились, но он держал меня, крепко, без шанса на побег.

— Вот видишь, — его губы растянулись в торжествующей, дикой улыбке. — Оно меня помнит. Оно скучало.

Он сорвал с меня рубашку одним резким движением, и ночной воздух обжег обнаженную кожу. Но его взгляд был горячее. Он смотрел на меня, как на сокровище, как на добычу, как на самое священное, что есть в его жизни. Это сводило с ума.

— Кай… — прошептала я, и имя, наконец, сорвалось с губ, чувствуясь абсолютно правильным.

Услышав свое имя, он издал звук, похожий на рычание и стон одновременно. Его поцелуй был не просто соединением губ. Это было завоевание. Он пил из моего рта, как умирающий от жажды, его язык был настойчивым, требовательным, заставляя меня отвечать той же дикостью. Мои подрагивающие руки сами впились в его волосы, притягивая его ближе, еще ближе.

Он опустил меня на мягкий мох, что чудесным образом оказался под ними. Его тело, тяжелое и мускулистое, прижало мое к земле, и это было самым правильным ощущением в мире — быть пригвожденной им к этой древней, живой земле. Он не спешил. Его губы, зубы, язык исследовали каждую деталь моего тела — изгиб шеи, тонкую ключицу, напряженный сосок, трепещущий живот. Он заставлял извиваться и стонать, доводя до грани безумия, но не отпуская в свободное падение.

— Я хочу слышать, как ты просишь, — приказал он, его голос был густым от страсти. — Попроси меня, Элара.

И я, вся пылающая, потерявшая всякий стыд, повиновалась.

— Пожалуйста… Кай, пожалуйста…

Его торжествующий рык был моей наградой. Он раздвинул мои бедра и вошел одним долгим, безжалостным толчком, заполняя до предела. Боль была острой, стремительной, и тут же растворилась в накатывающей волне такого всепоглощающего наслаждения, что у меня потемнело в глазах.

Он не двигался, давая привыкнуть, и в его глазах я читала не просто похоть, а нечто большее — благоговение, боль, безумную любовь.

— Теперь ты моя, — прошептал он, начиная двигаться. — Не только во сне. Навсегда.

Его ритм был неистовым, но не грубым. Каждое движение было рассчитано, чтобы доставить максимальное удовольствие. Он знал мое тело лучше, чем я сама. Он находил точки, о которых я не подозревала, и заставлял их петь. Мир сузился до лунной поляны, до его тела внутри меня, до его глаз, в которых я тонула.

Я цеплялась за него, плача и смеясь одновременно, чувствуя, как внутри нарастает невыносимое, сладкое давление. Он чувствовал это, его движения стали еще глубже, еще точнее.

— Со мной, — приказал он хрипло. — Кончай со мной.

И когда волна наконец накрыла меня, сокрушительная, выворачивающая наизнанку, я почувствовала, как его тело напряглось, и он с животным рыком, полным муки и освобождения, излился внутрь. В тот же миг его зубы сомкнулись на моей шее. Не кусая, но с такой силой, что обещание настоящей боли и обладания пронзило меня, как электрический разряд, смешавшись с оргазмом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он лежал на мне, тяжелый и потный, его дыхание выравнивалось. Он не отпускал, прижимая к себе, как будто боялся, что я исчезну.

— Я найду тебя, — снова прошептал он в мои волосы. — Я верну тебя. Никуда не уходи.

Я просыпалась. Резко. С криком, застрявшим в горле. Все мое тело было покрыто испариной, сердце колотилось, как бешеное. Между ног было влажно и пусто. Фантомное ощущение его зубов на шее пылало, как ожог. Я сжимала простыни, пытаясь удержать ускользающие образы, запах его кожи, звук его голоса.

Садилась на кровати, дрожа, и прикасалась пальцами к тому месту на шее, где он «укусил» меня. Кожа была гладкой. Ничего. Но боль и ощущение обладания были так реальны...

Я закрывала лицо руками. Это было безумие. Меня преследовал призрак, фантом, созданный моим же травмированным мозгом. Но почему тогда эти сны чувствовались не как кошмары, а как... воспоминания? Почему тело откликалось на незнакомца так, как никогда не откликалось ни на одного реального мужчину?

Подошла к окну, глядя на спящий город. Где-то там был он. Тот, чье имя сводило меня с ума. Тот, чье прикосновение было единственным, что заполняло пустоту.

И я понимала, что не может так продолжать. Я либо сойду с ума, либо..., либо должна найти способ вернуться. Вернуться к нему. К тому месту, где меня преследовали не только сны, но и сам их объект. И черный камень в моей руке, казалось, пульсировал в такт решимости.

Глава 15.

ЭЛАРА

Офис. Неделю спустя.

Солнечный свет, отражаясь от стеклянного фасада небоскреба, больно резал глаза. Я сидела на совещании, глядя на экран с презентацией нового проекта — дизайн лобби для премиального бизнес-центра. Все было стерильно, идеально, бездушно. Светлые породы дерева, хромированные детали, абстрактные картины в стиле «минимализм». Все, что я когда-то считала верхом элегантности, теперь казалось мне пошлым и безжизненным.

— Элара? — голос партнера, Саймона, вернул к реальности. — Ты нас слышишь? Клиенту не нравится концепция. Говорит, ему нужно что-то… «живое». С душой.

Я смотрела на экран и видела не линии и цвета, а отражение собственного опустошенного лица в темном мониторе. «Живое». С душой. Как тот лес. Как тот дом из кедра и камня. Как те золотые глаза.

— Переделаю, — монотонно сказала я, закрывая ноутбук. — Дайте мне пару дней.

— Пару дней? Элара, у нас жесткие сроки! — Саймон заерзал в кресле. — И, если честно, ты сама не своя с тех пор, как вернулась из того отпуска. Может, тебе к врачу сходить?

«Врач», — с горькой усмешкой подумала я. Какой врач пропишет лекарство от потери части собственной души?

— Со мной все в порядке, — я встала, собрав бумаги. — Просто устала.

Выйдя из переговорной, наткнулась на Клару. Та стояла у кофемашины, но не делала кофе, а просто смотрела в стену, сжав в руке телефон. На ее обычно жизнерадостном лице была та же тень, что и у меня.

— Клара? Все в порядке?

Та вздрогнула и судорожно сунула телефон в карман.

— Да, да, конечно. Просто… Маркус писал.

Я почувствовала легкий укол ревности. Глупой, нелепой ревности. По крайней мере, Клара могла общаться с тем, по кому тосковала. У нее был телефон, сообщения. А у меня — только сны и черный камень в кармане.

— И как он? — спросила, пытаясь звучать нормально.

— Не знаю, — Клара горько усмехнулась. — Пишет что-то нейтральное. «Как дела? Все хорошо?». А я чувствую, что там что-то не так. Что-то случилось. Но он не говорит. Ничего не говорит.

Мы стояли молча, две подруги, разорванные одним и тем же невидимым миром, который оставил в наших душах незаживающие раны.

— Я думаю уволиться, — неожиданно сказала я.

Клара удивленно посмотрела на меня.

— Что? Но это же твое дело! Ты его создавала с нуля!

— Я знаю. Но это больше не мое. Здесь, — я провела рукой по воздуху, очерчивая пространство офиса, — меня нет. Я не знаю, где я, но я знаю, что не здесь.

В глазах Клары мелькнуло понимание. Она кивнула.

— Я тебя понимаю. Больше, чем ты думаешь.

---

КАЙ

«Лунная Роща».

Стая была на грани раскола. Аура недоверия витала в воздухе. Фенрир, формально сохранявший лояльность, вел свою игру. Его сторонники, ранее державшиеся в тени, теперь открыто выражали сомнения в моем праве быть Альфой.

— Он слаб, — шептались они. — Его разум затуманен человеческой самкой. Он позволил ей уйти, не отомстив за нападение на Алтаре. Какая стая нуждается в таком лидере?

Я знал, что они правы. С точки зрения законов стаи, я должен был вызвать Фенрира на дуэль за его предательство. Ритуал «Битва за Первенство». Но я не мог. Не сейчас. Вся моя энергия, вся моя воля уходила на то, чтобы держать в узде своего зверя и поддерживать хрупкую связь с Эларой через сны. На дуэль у меня просто не оставалось сил. И Фенрир это прекрасно чувствовал.

Маркус, мой единственный союзник, пытался удержать ситуацию под контролем. Но даже его авторитета не хватало.

— Они собираются сегодня ночью, Кай, — доложил он мне, войдя в кабинет. — Фенрир созывает тайный сход. Если ты не примешь вызов, они могут объявить тебя недостойным и избрать нового Альфу по итогам схватки между претендентами. И этим претендентом будет Фенрир.

Я сидел за столом, сжимая в руке тот самый черный камень — осколок Алтаря. Я чувствовал его холод и едва уловимое эхо силы Элары.

— Я знаю.

— Что ты будешь делать? — в голосе Маркуса звучало отчаяние.

— То, что должен, — тихо ответил я. — Защищать то, что мне дорого.

Даже если это значит выглядеть слабым в их глазах.

Я посмотрел в окно. Где-то там, в своем мире стекла и стали, она принимала решение. Я чувствовал это. Ее смятение, ее растущую решимость. Она искала путь назад.

И я знал, что Фенрир тоже это чувствовал. Он знал, что она мое уязвимое место. И он ударит именно по ней, чтобы добить меня окончательно. Ее возвращение в «Лунную Рощу» без восстановленной памяти и без моей защиты было бы для нее смертным приговором.

Мне нужно было действовать. Рисковать. Но как?

---

ЭЛАРА

Поздний вечер.

Я сидела на полу своей квартиры, окруженная распечатками. Карты местности вокруг «Лунной Рощи», распечатанные статьи о локальных легендах, психологические исследования о диссоциативной амнезии. И в центре этого хаоса — черный камень и те самые палочки для еды.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я провела пальцем по выжженному узору волчьей лапы. Это был знак. Была в этом уверена. Так же, как была уверена, что не смогу жить дальше в этом полупризрачном состоянии.

Взяла телефон и набрала номер Клары.

— Я еду туда, — сказала резко, без предисловий.

В трубке повисло молчание.

— Ты уверена? Эра, там… там что-то не так. Маркус… он словно не тот. Что-то случилось. Опасное.

— Тем более, — тихо ответила ей. — Я не могу остаться здесь. Я сойду с ума. Лучше уж встретить опасность лицом к лицу, чем медленно угасать здесь.

— Тогда я еду с тобой, — немедленно сказала Клара.

— Нет! — я резко возразила. — Это мой путь. Мое безумие. Я не втяну тебя в это.

— Слишком поздно, — усмехнулась Клара, но в ее голосе не было веселья. — Я уже в этом. До глубины души. Мы обе. Мы едем вместе.

Мне хотелось начать возражать, но поняла, что это бесполезно. Клара была права. Мы обе были в паутине этого таинственного мира.

Я положила трубку и снова посмотрела на карту. На то место, обведенное красным. «Алтарь. Опасно».

Я ехала навстречу опасности. Навстречу призраку из своих снов. Навстречу правде, которую, я чувствовала, могла меня уничтожить.

Но оставаться здесь и дальше было уже невозможно. Моя жизнь превратилась в разбитое зеркало, и только там, в тех горах, я могла найти осколки, чтобы собрать себя заново. Или окончательно разлететься на куски.

Глава 16.

«Лунная Роща». Две недели спустя.

Воздух в стае был густым, как болотный туман. Тайный сход сторонников Фенрира состоялся, но открытого вызова пока не последовало. Они выжидали, как стервятники, чувствуя, что их Альфа с каждым днем истощается. Гон, тоска, политические интриги — все это медленно пожирало Кая изнутри. Он держался лишь на железной воле и на хрупкой нити снов, что связывала его с Эларой.

Именно в этот момент на границах владений «Ночного Клинка» появились чужаки.

Первым их учуял Маркус. Он ворвался в кабинет Кая, его лицо было напряжено.

— Альфа! На восточных рубежах. Запах чужой стаи. Сильной.

Кай поднял голову. Усталость мгновенно сменилась концентрацией. Он вышел на балкон, втянул воздух. Да. Чужой. Дикий, агрессивный, с нотками дыма и медной руды. Знакомый. Слишком знакомый.

— «Стальные Клыки», — прошептал Кай, его глаза сузились. — Стая Рейвара.

Рейвар. Альфа стаи «Стальные Клыки». Их давний соперник. Сильный, безжалостный и так же, как и Кай, переживший несколько человеческих жизней. Ходили слухи, что когда-то, века назад, они с Каем могли бы стать братьями, но их пути разошлись из-за разного видения будущего для своего народа. Рейвар считал, что оборотни должны править людьми, а не прятаться от них.

— Что ему нужно? — пробормотал Маркус.

— То же, что и Фенриру, — мрачно ответил Кай. — Слабость. Он почуял ее. Как и все.

---

ЭЛАРА и КЛАРА.

В дороге.

Машина мчалась по извилистой горной дороге, унося их все дальше от привычного мира. С каждой минутой Элара чувствовала себя все более на взводе. То ли от страха, то ли от предвкушения. Ее пальцы нервно перебирали черный камень.

— Ты уверена, что мы правильно делаем? — в пятый раз за час спросила Клара, с белой костяшками сжимая руль. — Маркус… он не отвечает на мои сообщения. Уже два дня. Это не похоже на него.

— Может, просто плохой сигнал в горах, — попыталась успокоить ее Элара, но и сама чувствовала неладное.

Они миновали знакомый поворот к «Лунной Роще», но Элара неожиданно для себя скомандовала:

— Сверни здесь.

— Куда? Здесь же глухая тропа! — удивилась Клара.

— Просто сверни, — настояла Элара. Ею двигал смутный импульс, инстинкт, исходивший из самой глубины ее существа. Та самая кровь Охотника, что чуяла добычу… или угрозу.

Клара, пожав плечами, свернула на узкую грунтовую дорогу. Она вела вглубь дикого леса, в сторону от охраняемой территории Кая. Через несколько километров дорога уперлась в забор с колючей проволокой и знаком «Частная собственность. Вход воспрещен». Но калитка была распахнута настежь, а замок висел разорванным, словно его вырвала чья-то нечеловеческая сила.

— Элара, мне это не нравится, — прошептала Клара, останавливая машину.

Но Элара уже выходила из машины. Ее как магнитом тянуло вперед. Она шла по тропинке, не обращая внимания на тревожные оклики подруги. И вышла на поляну.

И увидела его.

Он стоял спиной к ней, у ручья — высокий, мощный, с широкими плечами и темными волосами, собранными у затылка. Сердце Элары замерло, а потом забилось в бешеном ритме. Кай?

Он обернулся.

И это был не Кай.

Черты лица были удивительно, дьявольски похожи — тот же сильный подбородок, те же скулы. Но глаза… Глаза были не золотыми, а холодными, стальными. И в них не было ни боли, ни тоски Кая. В них была уверенность хищника, который видит долгожданную добычу.

Он улыбнулся. И в этой улыбке не было ни капли тепла.

— Элара, — произнес он, и его голос был низким, как у Кая, но в нем звучали иные обертоны — металл и власть. — Я ждал тебя.

Она застыла, парализованная. Ее разум кричал, что это не тот человек, но ее тело, ее изголодавшаяся душа откликалась на это сходство с болезненной силой. Он пах по-другому — дымом и железом, но под этим запахом сквозил тот же дикий, мужской дух.

— Кто вы? — с трудом выдохнула она.

— Рейвар, — он сделал шаг к ней. — Альфа стаи «Стальные Клыки». И… твое спасение.

— Спасение? От чего?

— От него, — Рейвар бросил взгляд в сторону «Лунной Рощи». — От Кая. Он слаб. Он прячет тебя, боится твоей силы. А я… я могу помочь тебе раскрыть ее. Я могу дать тебе все, что он не смог.

Его слова ложились на благодатную почву ее смятения, ее обид за забытые недели, за пустоту, за сны, что не становились явью. Он был сильным. Уверенным. И он смотрел на нее не с болью, а с восхищением.

В этот момент из-за деревьев вышел Фенрир. На его лице была довольная улыбка.

— Она пришла, как ты и предсказал, Рейвар. Как по нотам.

Элара отшатнулась, наконец почувствовав явную угрозу.

— Фенрир? Что ты здесь делаешь?

— Обеспечиваю будущее своей стаи, — холодно ответил он. — С Альфой, который не будет цепляться за человеческий мусор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все происходило слишком быстро. Элара почувствовала легкое головокружение. Взгляд Рейвара казался таким тяжелым, таким пронзительным… Он гипнотизировал ее.

— Не слушай их, Элара, — его голос зазвучал прямо в ее сознании, мягко, настойчиво. — Ты устала. Ты запуталась. Позволь мне помочь тебе. Позволь мне показать тебе, какая сила таится в тебе.

Он протянул к ней руку. И она, словно во сне, сделала шаг вперед.

— ЭЛАРА, НЕТ!

Крик Клары, полный чистого, не замутненного ужаса, прозвучал как удар хлыста. Она не поддалась чарам, не видела снов о Кае. Она видела лишь двух опасных мужчин и своего друга, находящегося под их влиянием.

Крик на секунду вырвал Элару из оцепенения. Она встретилась взглядом с Кларой и увидела в ее глазах панику и предупреждение.

Но было уже поздно. Рейвар взял ее руку. Его прикосновение было обжигающим, но не от страсти, а от чистой, концентрированной силы.

— Твоя подруга излишне эмоциональна. Отведем ее в безопасное место.

Он кивнул Фенриру, и тот грубо схватил сопротивляющуюся Клару.

— Беги! — закричала Клара, прежде чем Фенрир зажал ей рот ладонью. — Предупреди Маркуса!

Рейвар повернулся к Эларе, все так же держа ее руку.

— Не бойся. Скоро ты все поймешь. И поблагодаришь меня.

И он повел ее вглубь своих владений. А Элара, с разумом, затуманенным странной апатией и гипнотическим влиянием Рейвара, шла рядом, чувствуя лишь смутную тревогу, тонущую в море ложного спокойствия и странного, извращенного чувства… принадлежности.

Клара же, вырвавшись на секунду из хватки Фенрира, бросилась бежать к машине. Она должна была добраться до Маркуса. Она должна была предупредить их. Пока не стало слишком поздно.

Глава 17.

ЭЛАРА

Мой разум был похож на стекло, покрытое густым туманом. Я шла рядом с Рейваром, его рука твердо лежала на моей, и сквозь туман пробивались лишь обрывки мыслей.

«Не тот... но так похож... Сильный... Не отталкивает...»

Он привел меня в просторный, но аскетичный дом из темного дерева и камня. Ничего общего с уютной резиденцией Кая. Здесь все дышало функциональностью и силой.

— Ты в безопасности, — его голос был бархатным, но в нем не было тепла Кая. Это был голос хозяина, констатирующего факт. — Никто здесь не причинит тебе вреда. Фенрир и его люди обеспечат охрану.

«Фенрир... Я ему тогда не понравилась сразу... Он был против меня... А теперь?»

— мысль промелькнула и утонула в апатии. Мне было все равно. Удивительно, но мне было все равно.

Рейвар подвел меня к большому зеркалу в холле.

— Посмотри на себя. Ты видишь слабость? Я — нет. Я вижу потенциал. Силу, которую Кай боялся выпустить на волю.

Я смотрела на свое отражение. Бледное лицо, пустые глаза. И глубоко внутри, под толщей этого странного безразличия, шевельнулось что-то знакомое. Искра протеста. Но она была так слаба...

— Почему я должна тебе верить? — спросила я, и мой собственный голос показался мне чужим.

Он улыбнулся, и его стальные глаза сверкнули.

— Потому что я не стану тебя прятать. Я покажу тебе правду. Всю правду о нем.

Он поднес руку к моему виску, его пальцы едва коснулись кожи. И в мою голову хлынули образы. Но не мои.

Я вижу Кая. Но не того, что снился мне. Он молод, его лицо искажено яростью. Он стоит над телами оборотней в человеческой форме. Кровь. Так много крови. Он Альфа, завоевывающий свою власть. Без жалости. Без пощады. Потом другие образы. Холодные решения, изгнания, сломанные судьбы. Монстр. Хищник.

Я зажмурилась, пытаясь отгородиться от видений, но они впивались в мой мозг когтями.

— Он — тиран, Элара, — голос Рейвара звучал убедительно. — Он сломал бы тебя. Подчинил. Я же предлагаю тебе партнерство. Силу.

Отвращение и страх шевельнулись во мне, но его воля, его гипнотическое влияние, давили сильнее. Он предлагал простой выход. Объяснение моей тоске. Кай был монстром. А этот... этот сильный мужчина предлагал защиту.

— Я.. я не знаю, — прошептала я, чувствуя, как слабею.

— Тебе не нужно знать, — мягко сказал он. — Пока что просто доверься мне. Отдохни.

Он отвел меня в комнату. Я осталась одна, и туман в голове сгустился вновь, унося с собой ужасные образы. Оставалось лишь смутное ощущение, что мне показали лишь одну сторону правды. Но какая была другая, я вспомнить не могла.

---

КАЙ

Я стоял в своем кабинете, и ледяная волна паники сжимала мне горло. Связь. Наша хрупкая, едва живая связь... она исказилась. Не порвалась, а будто... загрязнилась. Сквозь привычную тоску и боль пробивалось что-то новое — чуждое, металлическое, гипнотическое.

Рейвар.

Имя вспыхнуло в моем сознании, как сигнал тревоги. Он нашел ее. Он дотронулся до нее.

Рычание вырвалось из моей груди само собой. Я схватил тяжелую bronze статуэтку со стола и швырнул ее в стену. Она с грохотом вмяла в дерево панели.

— Альфа!

В комнату ворвался Маркус. Его лицо было бледным, а в руке он сжимал рацию.

— Клара... — он сглотнул. — Она только что добралась до КПП. В полуобморочном состоянии. Кричала, что Элару забрал Рейвар. Что Фенрир с ними.

Весь мир сузился до точки белой, холодной ярости. Рейвар. Фенрир. Они посмели тронуть ее. Прикоснуться к тому, что принадлежит мне.

«Она не вещь!»

— прошептал во мне остаток разума. Но зверь не слушал. Зверь видел лишь свою метку, свою самку, похищенную врагом.

— Собирай боевой отряд, — мой голос прозвучал тихо и смертельно. — Только самых верных. Мы идем за ней.

— Кай, это ловушка! — попытался возразить Маркус. — Фенрир хочет спровоцировать тебя на безрассудный шаг! Рейвар этого и ждет!

— Я ЗНАЮ! — рявкнул я, и комната содрогнулась. — Но я не могу оставить ее там! С ним! Он... он в ее голове, Маркус! Я это чувствую!

Маркус понял. Он видел мою агонию. Он кивнул.

— Хорошо. Но мы делаем это с умом. Мы не можем просто вломиться туда.

Ум? Какой мог быть ум, когда твою душу рвали на части? Но он был прав. Без плана мы все умрем, а ей не станет лучше.

— Приведи ко мне Клару, — приказал я. — Мне нужны детали.

Пока Маркус ушел, я подошел к окну, глядя в сторону владений Рейвара. Где-то там была она. Моя Луна. И ее свет затуманивала ядовитая тень.

Я послал ей мысль, вложив в нее всю свою ярость, всю свою боль, всю свою любовь.

«Держись. Я иду. Я уничтожу всех, кто посмел тебя тронуть.»

И из глубины того чужого, загрязненного присутствия, я уловил слабый, испуганный отклик. Ее истинное «я» все еще было там. И оно звало меня на помощь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

---

КЛАРА

Я бежала. Ноги подкашивались, ветки хлестали по лицу, но я не останавливалась. Крики Фенрира и его людей звучали все ближе. В ушах стоял оглушительный звон, а перед глазами стояло лицо Элары — пустое, покорное, не ее.

Я споткнулась о корень и с размаху упала в мелкий ручей. Ледяная вода обожгла кожу, но придала ясности. Я должна была добраться до Маркуса. Только он мог помочь.

Выбравшись на берег, я рванула дальше, ориентируясь по памяти. Машина была далеко, но я помнила примерное направление к его дому на окраине «Лунной Рощи».

Внезапно из кустов передо мной выскочили двое оборотней из банды Фенрира. Их глаза мерцали в сумерках, а на лицах застыли оскалы.

— Куда собралась, человечишка? — прошипел один из них, делая выпад.

Я отпрыгнула, сердце ушло в пятки. И в этот момент с громовым рыком на них свалилась с дерева огромная волчья тень.

Это был Маркус. Почему-то уверенность была стопроцентной. Просто на подсознательном уровне. Но не совсем Маркус.

Огромный, с шерстью цвета горького шоколада, он вцепился в первого нападавшего, отшвырнув его в сторону с хрустом костей. Второй попытался атаковать, но Маркус развернулся с невероятной скоростью, и его мощная лада с когтями величиной с мой палец впилась ему в плечо. Тот взвыл и отступил.

Я застыла на месте, не в силах пошевелиться, смотря на это великолепное, ужасающее существо. Оборотень. Настоящий оборотень.

Маркус обернулся ко мне, его золотисто-карие глаза, теперь такие знакомые и в этой форме, смотрели на меня с тревогой. Он издал короткий, горловой звук, больше похожий на вопросительное ворчание, и кивком головы показал в сторону своей резиденции.

Мое сердце бешено колотилось. Страх? Да. Но еще и облегчение. И странное, щемящее понимание. Все кусочки пазла — сила этих людей, их нечеловеческая грация, шепотки об «Альфе», тот вой в ночи — все это наконец сложилось в единую, пугающую картину.

— Ты... ты оборотень, — прошептала я, не в силах отвести от него взгляд.

Он снова кивнул, и в его взгляде читалось ожидание. Ожидание моего страха, моего отвращения.

Но его не было. Был только шок и жгучее желание спасти Элару.

— Элару забрали, — выдохнула я, подходя к нему. Я протянула дрожащую руку и коснулась его плеча. Шерсть была густой, теплой и удивительно мягкой. — Рейвар и Фенрир. С ней что-то не так. Она будто под гипнозом.

Маркус снова рявкнул, на этот раз с яростью. Он толкнул меня мордой в сторону дома, давая понять, что нужно двигаться. Его преобразование обратно заняло несколько мучительных секунд — кости хрустели, мышцы перестраивались. Вскоре передо мной стоял снова человек, дышащий тяжело, с яростью в глазах.

— Быстро, в дом, — приказал он, и я бросилась за ним, не оглядываясь.

И вот теперь, сидя в его гостиной, закутавшись в плед, я смотрела на него и понимала, что мир гораздо страннее и страшнее, чем я могла предположить. Но также я понимала, что мое место — здесь. Рядом с ним. И я сделаю все, чтобы вернуть свою лучшую подругу.

---

МАРКУС

Она узнала. И не убежала. Не закричала. Она коснулась меня. В той форме. И в ее глазах был не ужас, а решимость.

В этот момент что-то щелкнуло внутри меня. Та самая стена, что я всегда держал между собой и человеческим миром, дала трещину. Клара была не просто «человечишкой». Она была... своей. Храброй, упрямой и до безумия преданной.

И теперь, глядя на ее бледное, испуганное, но непокоренное лицо, я знал — мы пойдем до конца. И я сделаю все, чтобы ни она, ни Элара не пострадали. Даже если ради этого придется пойти против приказа Альфы и вступить в схватку с самой тенью.

Глава 18.

ЭЛАРА

Комната Рейвара была спартанской, как и все в его доме. Большая кровать, шкуры на полу, тяжелые шторы, закрывающие луну. Туман в моей голове сгустился до состояния густого сиропа. Его слова текли плавно и убедительно, омывая мои сомнения.

— Он боялся твоей силы, Элара, — говорил Рейвар, медленно приближаясь ко мне. Его стальные глаза приковывали меня к месту. — Он хотел оставить тебя слабой, зависимой. А я.. я вижу в тебе равную. Давай докажем это. Слейся со мной. Стань частью моей силы.

Его рука коснулась моего плеча, скользнула вниз по руке. Прикосновение было обжигающим, но не от страсти, а от чистой, нефильтрованной мощи. Во мне все сжималось от протеста, но его воля была тисками, сдавливающими мою собственную.

— Ты чувствуешь это? — его голос звучал прямо в моем сознании, глубже, чем у Кая, и лишенный той нежности. — Настоящую силу. Не ту сентиментальную слабость, что предлагал он.

Он наклонился, его губы почти коснулись моих. Его запах — дым и железо — заполнил собой все пространство, вытесняя знакомый аромат грозы и кедра. Я чувствовала, как мое сопротивление тает. Что-то внутри умоляло сдаться, принять эту простую истину, которую он предлагал.

«Сила... а не слабость...»

Он притянул меня к себе, и его губы грубо захватили мои. Это был не поцелуй, а акт доминирования. Его руки скользнули под мою одежду, и их прикосновение было требовательным, лишенным той благоговейной нежности, что я... что я помнила из снов.

И в этот миг, когда его пальцы коснулись обнаженной кожи на моей спине, сквозь толщу гипноза и чужой воли, как раскат далекого грома, прорвалось что-то знакомое.

Боль.

Не моя. Его. Кая.

Острая, раздирающая, животная агония. Чувство предательства, такое сильное, что оно физически обожгло мне душу. И вместе с болью — образ. Золотые глаза, полные не ярости, а сокрушительного, абсолютного отчаяния.

«НЕТ!»

Этот крик прозвучал не в ушах, а в самой сердцевине моего существа. Это был его голос. Голос Кая.

И этого было достаточно.

Я рванулась назад, с силой оттолкнув Рейвара.

— Нет! — мой собственный голос прозвучал хрипло и дико. Туман в голове рассеялся, сменяясь леденящим ужасом и пронзительной ясностью. — Я сказала, нет!

Рейвар отшатнулся, и на его лице впервые мелькнуло изумление. Его контроль дал трещину.

— Как...? Он не должен был... Связь повреждена!

— Оказывается, не настолько, — прошептала я, прижимая руки к груди, где эхом отзывалась боль Кая. Его боль стала моим щитом.

---

КАЙ

Я рухнул на колени посреди своего кабинета, сжимая голову руками. Это было хуже, чем любая физическая боль. Хуже, чем гон. Это было чувство... нарушения. Осквернения.

Через нашу связь, искаженную, но живую, я почувствовал его. Рейвара. Его прикосновения к ней. Его намерение. Холодную, расчетливую похоть, лишенную любви, полную лишь желания обладать и подчинить.

И я почувствовал ее смятение, ее слабеющее сопротивление. И это убивало меня.

Я зарычал, и в рыке было столько отчаяния, что стекла в окнах задребезжали. Я не мог это вынести. Мысль о том, что он прикоснется к ней, что осквернит то, что было священным...

Я собрал всю свою волю, всю свою ярость, всю свою любовь — все, что осталось от меня, — и послал это ей. Не слово. Не образ. Чистую, нефильтрованную ЭМОЦИЮ. Боль. Ужас. И безумную, всепоглощающую потребность защитить ее, даже изнутри этой агонии.

«НЕТ!»

И я почувствовал ответ. Слабый, но ясный. Ее собственный протест. Ее отпор.

Она сопротивлялась. С помощью нашей связи. Моя боль стала ее оружием.

Я поднялся на ноги, весь дрожа, но с новым, стальным огнем в глазах. Она боролась. Значит, я должен был бороться за нее.

— МАРКУС! — проревел я.

Дверь распахнулась, и он ворвался внутрь, с ним была Клара.

— Альфа! Что случилось?

— Она сопротивляется, — выдохнул я, все еще чувствуя эхо ее отпора. — Рейвар пытался... но она оттолкнула его. Наша связь... она сработала.

На лице Клары вспыхнула надежда.

— Значит, она в порядке?

— Нет, — я покачал головой.

— Но она борется. И теперь Рейвар знает, что его чары не абсолютны. Он будет действовать жестче. У нас нет времени на хитрые планы.

Я посмотрел на Маркуса.

— Мы идем. Сейчас. Прямой атакой. Отвлекаем главные силы. А ты, — я перевел взгляд на Клару, — ты будешь нашим тайным оружием. Ты знаешь, где его дом. Пока мы будем драться у ворот, ты проберешься внутрь и найдешь ее.

— Но как я..? — начала она.

— Я покажу тебе, — я подошел к ней и прикоснулся пальцем к ее виску, посылая ей мысленный образ — карту местности, вид дома Рейвара изнутри, то, что я видел через связь с Эларой. — Ищи ее. Выводи. Маркус будет прикрывать тебя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Клара, бледная, но решительная, кивнула.

— Я найду ее.

Я обернулся к Маркусу.

— Собери всех, кто готов идти за мной. Скажи им... скажи им, что мы идем за нашей Луной. И что мы не вернемся без нее.

Маркус ударил кулаком в грудь в знак верности.

— Будет сделано, Альфа.

Война начиналась. И на кону было все.

Глава 19.

Владения Рейвара. Ночь.

Воздух трещал от предгрозового напряжения. Кай вел свой немногочисленный, но преданный отряд через границу владений «Стальных Клыков». Они двигались как тени, но Рейвар их ждал. Сирены взрели, извещая о вторжении.

Началось.

Схватка вспыхнула у главных ворот. Рыки, звон когтей о когти, крики боли. Кай, превратившись в своего могучего серебристо-серого зверя, был в самой гуще боя. Его ярость была слепой, разрушительной. Он рвал и метался, сокрушая всех на своем пути, ведомый одним лишь импульсом — пробиться к ней.

Но Фенрир и его предатели, сражавшиеся на стороне Рейвара, знали его слабость. Они не шли в лобовую. Они изматывали. Наносили мелкие, болезненные раны, отступали, заманивали под удары других.

---

ЭЛАРА

Я сидела, запертая в своей комнате, прижавшись спиной к стене. Сквозь толстые стены доносились звуки битвы — рыки, вопли, грохот. Каждый звук отзывался во мне ледяным ужасом. Он был здесь. Он пришел за мной.

Дверь с грохотом распахнулась. На пороге стоял Рейвар. Его лицо было искажено холодной яростью. Гипноз не сработал, и его гордыня была уязвлена.

— Твой Альфа решил устроить представление, — его голос был ядовитым. — Жалкая агония. Хочешь посмотреть?

Он схватил меня за руку и потащил по коридору к большому балкону, выходившему на площадку перед осадными воротами.

И я увидела его.

Кай. Мой Кай. Его огромный волк, весь в крови и пыли, отчаянно сражался с тремя оборотнями одновременно. Его движения, обычно такие грациозные и смертоносные, были тяжелыми, замедленными. Он был истощен — эмоционально, физически. Гон, тоска, предательство и теперь эта битва — все съедало его изнутри.

Я увидела, как Фенрир, воспользовавшись моментом, вонзил свои когти ему в бок. Кай взревел от боли и отшвырнул его, но кровь хлынула из раны темным потоком.

— Нет... — прошептала я, и сердце мое замерло.

— Скоро все кончится, — сказал Рейвар с наслаждением в голосе. — А ты станешь моей. Добровольно или нет.

В этот момент я увидела, как из-за угла вынырнула Клара, а за ней — Маркус в своей волчьей форме. Они пробирались к боковому входу! У них был план! Но Кай... Кай этого не видел. Он видел только меня. Наши взгляды встретились через все расстояние.

В его золотых глазах я увидела не ярость. Я увидела любовь. Такую огромную, такую безнадежную. И прощание.

«Прости...»

— донеслось до меня слабым эхом.

И тогда что-то во мне... сломалось. Или, наоборот, встало на место.

Пустота, что мучила меня все эти недели, заполнилась. Не снами. Не чужими воспоминаниями. А мной. Всей моей болью, моим страхом, моей яростью за него. И самой главной правдой, которую не смогли стереть ни амнезия, ни чары Рейвара.

Я его люблю.

И я не позволю ему умереть.

— НЕТ! — крик вырвался из самой глубины моей души.

Это был не просто звук. Это была волна. Волна СИЛЫ.

Она вырвалась из меня, серебристо-белая, ослепительная, как сама луна. Она не была слепым выбросом, как на Алтаре. Она была управляемой. Целенаправленной.

Она ударила не в Рейвара, а в площадку перед воротами. Не причиняя вреда Каю и его людям, она отшвырнула нападавших на него оборотней, как щепки. Фенрир с воем отлетел в стену и замер.

Воздух застыл. Все смолкло. Все, включая Рейвара, смотрели на меня с открытым ртом.

Я стояла, вся окутанная мягким серебристым сиянием. Мои глаза glowed тем же светом. Я чувствовала каждую травинку на этом поле, каждую каплю крови, каждое биение сердца моего Альфы.

Я спустилась с балкона. Мои шаги были бесшумными, но каждый из них отдавался в земле. Я прошла мимо ошеломленного Рейвара, не удостоив его взглядом.

Я подошла к Каю.

Он лежал на земле, медленно превращаясь обратно в человека. Его грудь была разорвана, кровь сочилась сквозь пальцы, которые он прижимал к ране. Но его глаза... его глаза смотрели на меня с таким благоговением, такой гордостью и такой любовью, что у меня перехватило дыхание.

Я опустилась перед ним на колени.

— Ты... вспомнила? — его голос был хриплым шепотом.

— Нет, — честно ответила я, и слезы потекли по моим щекам, но это были слезы облегчения. — Я просто... почувствовала. Я почувствовала тебя.

Я протянула руки, и мое серебристое сияние перетекло на него, окутав его теплым, живительным светом. Я не знала, как это делаю. Я просто знала, что должна. Я направляла к нему всю свою любовь, всю свою только что обретенную силу. Кровотечение замедлилось, раны на его теле стали затягиваться.

Я подняла голову и посмотрела на Рейвара. На его стаю, замершую в нерешительности.

— Он мой, — сказала я, и мой голос звучал уже не как голос испуганной девушки. Он звучал как голос Луны. Властно и неоспоримо. — И я его. А вы... вы тронули то, что вам не принадлежит.

Я посмотрела на Фенрира, все еще лежащего без движения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И ты... ты предал своего Альфу. Свою стаю.

Рейвар наконец опомнился. Его лицо исказила ярость.

— Колдунья! Добить их!

Но его воины не двигались. Они смотрели на меня, на мое сияние, на Альфу, которого я исцеляла, и в их глазах читался суеверный страх.

В этот момент Маркус и Клара, воспользовавшись замешательством, пробились к нам. Маркус встал рядом с Каем, приняв боевую стойку, а Клара бросилась ко мне.

— Элара! Боже мой, ты... ты светишься!

Я обняла ее одной рукой, не прерывая поток энергии, идущий к Каю. Сила внутри меня была бездонной. Это была не только моя сила. Это была сила Луны. И сила любви.

— Все кончено, Рейвар, — сказал Кай, с трудом поднимаясь на ног. Его раны еще не зажили полностью, но в его глазах снова горел огонь Альфы. — Ты проиграл.

Рейвар смотрел на нас — на воссоединившуюся пару, окутанную сиянием Луны, на верного Бету и на хрупкую человеческую девушку, которая не побоялась встать между ними. Он видел, что его стая дрогнула.

С громким, яростным рыком он развернулся и скрылся в темноте. Его воины, не решаясь больше сражаться, медленно отступили вслед за ним.

Битва была выиграна. Не силой когтей, а силой духа. Силой любви, что смогла разбудить дремлющую мощь и исцелить самые страшные раны.

Я опустилась на землю рядом с Каем, вся дрожа от перенапряжения. Сияние вокруг меня померкло. Он обнял меня, прижал к своей груди, и я, наконец, позволила себе заплакать. Плакать от страха, от облегчения, от любви.

— Я тебя нашел, — прошептал он в мои волосы. — Я тебя нашел, моя Луна.

— Ты никогда меня и не терял, — выдохнула я, прижимаясь к нему. — Я всегда была с тобой. Просто... забыла дорогу домой.

И впервые за долгие недели я почувствовала себя целой. Не потому, что вспомнила все, а потому что нашла самое главное. Его. И себя в нем.

Глава 20. 18+

ЭЛАРА

Возвращение в «Лунную Рощу» было триумфальным, но тихим. Не было ликования, лишь глубокая, пронзительная тишина благоговения. Члены стаи, даже те, кто ранее сомневался, смотрели на меня иначе. Не как на человека, не как на загадку или угрозу. В их взглядах читалось признание. Почтение.

Они видели сияние Луны на мне. Они видели, как их Альфа, истекающий кровью, поднялся благодаря моей силе. Видели, как я одним словом и взглядом остановила это побоище.

Лайра встретила нас на пороге резиденции Кая. Ее старые глаза блестели.

— Колдунья вернулась к своему Зверю, — произнесла она, и в ее голосе звучало завершение долгого пути. — Круг замкнулся. Стая снова цела.

Кай, все еще слабый, но уже на ногах, не отпускал мою руку. Его хватка была firm, почти болезненной, словно он боялся, что я исчезну, если он разожмет пальцы. Его зверь, столь долго терзавший его, теперь не бушевал, а.. ждал. Напряженно, терпеливо, но с несокрушимой уверенностью.

Маркус увел Клару, дав нам понять, что позаботится о ней. Мы остались одни. В его огромной, пустой спальне с видом на звездное небо.

Дверь закрылась, и наступила тишина, густая, звенящая. Я обернулась к нему. Он стоял, прислонившись к косяку, его золотые глаза пылали в полумраке. Не голодом гона, а чем-то гораздо более глубоким. Любовью. Преданностью. И темной, животной потребностью, которая наконец-то могла быть удовлетворена.

— Элара... — мое имя на его губах прозвучало как клятва и как молитва.

Я не сказала ни слова. Я просто подошла к нему, поднялась на цыпочки и прикоснулась губами к его губам.

Это был не поцелуй страсти. Это было причастие. Возвращение домой.

И все сломалось.

---

КАЙ

Ее губы коснулись моих, и столетия одиночества, боли и ярости растворились в одно мгновение. Это был не конец борьбы, а ее триумфальное завершение. Мой зверь не набросился. Он взревел от триумфа и облегчения и отступил, давая мне, мужчине, насладиться тем, что по праву принадлежало нам обоим.

Я ответил на ее поцелуй. Нежно. Бесконечно нежно, с благодарностью, переполнявшей меня. Мои руки обняли ее, прижали к себе, и я почувствовал, как ее хрупкое тело откликается дрожью, но не страха, а того же нетерпения.

— Я помню, — прошептала она, разрывая поцелуй. Ее глаза сияли в темноте, и в них не было пустоты. Была ясность. Любовь. — Я не помню все. Но я помню это. Тебя. Нашу связь. Я чувствую ее сейчас... здесь. — Она прижала мою руку к своей груди, к бешено колотившемуся сердцу.

Это было все, что мне было нужно. Ее сердце помнило. Ее душа помнила.

Я поднял ее на руки. Она была легкой, как пушинка, и бесконечно дорогой. Я понес ее к огромной кровати, и каждый шаг был исполнен священного трепета.

---

ЭЛАРА

Он опустил меня на шелковые простыни, и его тело прикрыло меня, как живой щит. Его руки, сильные и нежные, скользили по моей коже, срывая с меня одежду. Каждое прикосновение было клятвой. Каждый взгляд — обетом.

— Я боялся потерять тебя навсегда, — его голос был хриплым шепотом у моего уха. — Когда я чувствовал его на тебе... это было хуже смерти.

— Ты не потерял, — я вцепилась пальцами в его волосы, притягивая его ближе. — Ты спас меня. Твоя боль... она вернула меня к жизни.

Я чувствовала его всего — каждую напряженную мышцу, каждый шрам, каждую частичку его могущественной, израненной души. И я принимала все. Его ярость, его нежность, его вековое одиночество. Это было мое. Все мое.

Его губы спустились на мою шею, и я выгнулась, предлагая себя. Его зубы скользнули по коже, обещая, готовя место. Жар разлился по всему телу, собравшись в тугой, пульсирующий узел желания в самом низу живота.

— Кай... пожалуйста... — я сама не узнавала свой голос — хриплый, полный нужды.

Он вошел в меня медленно, давая каждому дюйму своего тела запечатлеться в моей памяти, в моей плоти. Это не было вторжением. Это было... воссоединением. Заполнением той самой пустоты, что мучила меня все эти недели. Не сном, а явью.

В тысячу раз более реальной, более острой, более прекрасной.

Я закричала, но не от боли. От освобождения. От полноты.

---

КАЙ

Она была тесной, горячей, влажной. Раем, в который я мечтал попасть всю свою жизнь. Я замер, чувствуя, как ее тело принимает меня, обволакивает, как наша связь, наконец-то чистая и полная, поет в унисон. Это был самый сокрушительный и самый исцеляющий момент в моей жизни.

Я начал двигаться. Медленно. Глубоко. Каждый толчок был словно клятвой, высеченной в плоти. Ее ноги обвили мои бедра, ее пальцы впились в мои плечи, ее дыхание смешалось с моим.

— Моя... — рычал я, не в силах сдержаться. — Моя Луна. Моя жизнь. Моя все.

Ее глаза, полные слез и страсти, смотрели на меня без тени страха.

— Твой. Всегда твой.

Ее покорность была не слабостью. Она была силой. Доверием, которое разжигало меня сильнее любой страсти. Я ускорил ритм, чувствуя, как внутри нее нарастает ответная буря. Ее тело сжималось вокруг меня, ее стоны становились все громче, отчаяннее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я чувствовал ее наслаждение, как свое собственное. Наша связь работала в полную силу, умножая каждое ощущение, сливая наши души в один вихрь экстаза.

— Я не могу... Кай! — она закричала, ее тело затрепетало подо мной.

— Со мной, — приказал я, вкладывая в последний, сокрушительный толчок всю свою любовь, всю свою сущность. — Сейчас!

Ее крик слился с моим рыком, когда волна оргазма накрыла нас одновременно, смывая последние остатки боли, страха и разлуки. Мир сузился до этой комнаты, до нашего соединенных тел, до нашей слившихся душ.

И в этот пиковый момент, когда ее сознание поплыло в море наслаждения, а мой зверь завыл от триумфа, я вонзил зубы в то место на ее шее, что уже было подготовлено моими ласками.

---

ЭЛАРА

Боль была острой, обжигающей, стремительной. Но она тут же растворилась в накатывающей волне такого невероятного, всепоглощающего блаженства, что у меня потемнело в глазах. Это было не нарушением. Это было... обладанием. Полным и безоговорочным. Сквозь боль и экстаз я почувствовала, как что-то щелкает в самой глубине моего существа. Слово последний замок в моей душе отпирался, и все, абсолютно все воспоминания хлынули обратно.

Леса моих снов. Нашу первую встречу. Его ярость и его нежность. Боль разлуки. И ту самую ночь на Алтаре. Все. Я вспомнила все.

Слезы хлынули из моих глаз, но это были слезы счастья. Я обняла его за шею, прижимая его к себе, чувствуя, как его сущность вливается в меня через метку, навсегда связывая нас.

— Я помню, — рыдая, прошептала я ему в ухо. — Кай, я все помню. Я люблю тебя. Я всегда любила тебя.

Его тело вздрогнуло, и он издал звук, похожий на сдавленный рыдающий стон. Он прижался лбом к моему плечу, его могучие плечи тряслись.

Мы лежали так, сплетенные воедино, пока буря эмоций не отступила, оставив после себя глубочайший, самый мирный покой, который я когда-либо знала.

---

КАЙ

Она вспомнила. Эти два слова означали для меня больше, чем любая победа, любая сила. Она была целой. И она была моей. Официально. Навеки.

Я осторожно поднялся на локтях, глядя на нее. Ее глаза сияли, а на шее алела свежая метка — мой знак, моя печать, мое обещание защищать ее до последнего вздоха.

— Больно? — прошептал я, касаясь метки пальцами.

Она покачала головой, и ее улыбка была такой яркой, что затмевала луну за окном.

— Нет. Это... правильно. Как будто я, наконец, полностью собрана.

Я поцеловал ее. Медленно, сладко, без спешки. Теперь у нас была целая вечность.

— Спи, моя Луна, — прошептал я, укрывая ее одеялом и прижимая к себе. — Ты дома.

И впервые за сто лет я заснул с миром в душе, чувствуя ее ровное дыхание на своей коже и зная, что больше никогда не буду одинок. Наша история, полная боли и страсти, только начиналась. Но самая важная глава — глава нашего воссоединения — была, наконец, написана.

Глава 21.

ЭЛАРА

Я проснулась от того, что меня будил солнечный свет, пробивавшийся сквозь шторы, и.. тепло. Глубокое, всепроникающее тепло, исходившее от могучего тела, прижатого к моей спине. Его рука лежала на моем животе, тяжелая и собственническая даже во сне. Я улыбнулась, не открывая глаз, и прижалась к нему. Метка на шее слабо пульсировала, напоминая о вчерашней ночи, и по моему телу разлилась приятная, ленивая истома.

Воспоминания вернулись ко мне не взрывной волной, а мягким приливом. Я помнила все. Каждую секунду, каждую эмоцию. И это было... прекрасно.

— Ты не спишь, — его низкий, сонный голос прозвучал у меня прямо над ухом, заставляя меня вздрогнуть от удовольствия.

— Как ты узнал?

— Твое дыхание изменилось. И твое сердце... оно стучит быстрее, — он провел ладонью по моему животу вниз, и его пальцы слегка впились в мою кожу. — О чем думаешь?

— О том, что я, наверное, самый счастливый человек на земле. Или колдунья. Кто я теперь, собственно?

Он рассмеялся, и звук его смеха, такой редкий и настоящий, заставил мое сердце екнуть.

— Ты — моя головная боль, — поцеловал он меня в плечо. — Которая светится по ночам и разбрасывает моих врагов, как кегли. И я бы ни на что ее не променял.

Мы лежали так еще с полчаса, просто наслаждаясь близостью. Потом в дверь осторожно постучали.

— Альфа? Элара? — это был голос Маркуса. — Вы... э.. живы там?

Кай тяжело вздохнул.

— Входи, Маркус.

Дверь приоткрылась, и Маркус, стараясь смотреть куда-то в нейтральное пространство над кроватью, просунул голову.

— Просто хотел доложить. Периметр чист. Рейвар и его стая отступили на свои земли. Фенрир... — он замолчал. — Он в подземелье. Ждет твоего решения.

Лицо Кая стало серьезным. Я почувствовала, как напряглись его мускулы.

— Понял. Спасибо, Маркус.

— И... — Маркус заколебался. — Клара просила передать, что, если вы не появитесь на завтраке в течение часа, она вломится сюда с бензопилой. Ее слова, не мои.

Я расхохоталась, представляя себе эту картину.

— Передай, что мы будем!

Маркус кивнул и ретировался, закрыв дверь.

— Бензопила? — поднял бровь Кай.

— Не стоит ее недооценивать, — улыбнулась я. — Она может.

---

КАЙ

Завтрак в главном доме был... событием. Элара сидела рядом со мной за большим столом, и вся стая, от старейшин до молодых щенков, так или иначе бросала на нас взгляды. Но теперь в них не было ни капли сомнения. Было любопытство. И уважение.

Клара, сидевшая напротив с Маркусом, смотрела на нас с широкой, довольной улыбкой.

— Ну что, вспомнила наконец, кто твой парень? — бросила она Эларе, подмигивая.

Элара покраснела, но улыбнулась в ответ.

— Вроде того.

— А то! — Клара фыркнула. — А то я тут одна отбивалась от этого угрюмого медведя, — она толкнула локтем Маркуса, который с невозмутимым видом поедал свой стейк. — Он, между прочим, пытался меня отговаривать ехать за тобой. Говорил, опасно.

— И правильно говорил, — проворчал Маркус, не поднимая глаз от тарелки. — Чуть не убилась там, пока носилась, как ошпаренная.

— Но не убилась же! — парировала Клара. — Потому что я воительница, что б ты знал. Кстати, о птичках, — она повернулась ко мне. — Когда ты уже сделаешь из нее настоящую королеву? С короной и всем таким? А то ходит тут, светится, а титула нет.

Элара закашлялась, поперхнувшись соком. Я посмотрел на Клару, потом на свою Единственную. Идея... не была лишена смысла.

— Луна стаи не нуждается в короне, — сказал я, и все за столом затихли, прислушиваясь. — Ее сила и ее связь со мной — ее титул. Но... — я взял руку Элары в свою. — Ритуал представления Луны стае состоится на следующее полнолуние. Официально.

В воздухе повисло одобрительное гудение. Элара смотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Ритуал? — прошептала она. — А что там нужно делать?

— Сиять, дорогая, — встряла Клара. — Просто сиять. И, может, немного порычать для солидности. Я научу.

Все засмеялись. Даже угрюмый Маркус хмыкнул.

---

ЭЛАРА

После завтрака Кай ушел на совет со старейшинами, чтобы решить судьбу Фенрира, а я отправилась на прогулку с Кларой.

— Ну и ну, — растягивая слова, сказала Клара, оглядывая меня с ног до головы. — Метка, сияние, влюбленные глаза... Ты выглядишь так, будто тебя только что создали и остались очень довольны результатом.

— Чувствую я себя примерно так же, — призналась я, вдыхая свежий лесной воздух. — Как будто я, наконец, нашла недостающий кусок пазла. Тот, без которого картина никогда не была бы завершенной.

— А он? — Клара понизила голос. — Он... в порядке? После вчерашнего? Я имею в виду, не только физически.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я понимала, о чем она. Гон, тоска, раны...

— Да, — улыбнулась я. — Он... спокоен. Впервые за долгое время. Его зверь умиротворен.

— Хорошо, — Клара кивнула, и на ее лице было искреннее облегчение. — А то этот твой внезапный Рейвар... брр. Холодный как айсберг. И глаза... недобрые.

Мы дошли до озера и сели на старый причал.

— А что с тобой и Маркусом? — осторожно спросила я.

Клара вздохнула, запустив пальцы в воду.

— Не знаю. Он... он другой. Не такой, как парни, с которыми я обычно. Он серьезный. Ответственный. Иногда с ним скучновато. Но когда он смотрит на меня... — она покраснела. — Кажется, я готова к немного скучному, но очень надежному.

Я рассмеялась.

— Воительница, влюбленная в медведя. Мне нравится.

— Ага, только чтобы этот медведь перестал меня опекать, как несмышленого щенка! На днях я попыталась помочь на кухне почистить картошку, так он у меня нож отобрал! Сказал,

«опасно»

, уму не постижимо!

Мы просидели так еще долго, болтая о пустяках, и это было так нормально, так прекрасно после всех ужасов и драм. Я смотрела на отражение леса в воде и чувствовала себя частью этого места. Домом.

Вечером, вернувшись в резиденцию, я застала Кая в кабинете. Он сидел за столом, разбирая бумаги, но, когда я вошла, он отложил все в сторону.

— Как дела с Фенриром? — спросила я, подходя к нему.

Он обнял меня за талию и притянул к себе.

— Изгнан. Лишен статуса и связи со стаей. Он может искать убежища у Рейвара, но его сила будет не больше, чем у обычного бродячего оборотня.

В его голосе не было злорадства. Была усталая грусть. Я поняла, что для него, Альфы, изгнание одного из своих, пусть и предателя, — это неудача.

— Мне жаль, — прошептала я, гладя его по волосам.

— Не стоит. Он сделал свой выбор. А я.. — он посмотрел на меня, и в его глазах снова зажегся тот самый огонь, что сводил меня с ума. — Я сделал свой.

Он поднял меня и усадил на край стола, встав между моих ног.

— И сейчас я выбираю провести вечер с моей Луной. Без бензопилы.

Я рассмеялась, обвивая его шею руками.

— Отличный выбор, Альфа.

И пока за окном садилось солнце, окрашивая небо в багровые тона, мы снова потеряли счет времени, наслаждаясь простым счастьем быть вместе. Ссоры, интриги и враги подождут. Сейчас было время для нас.

Глава 22.

ЭЛАРА

Жизнь в «Лунной Роще» обретала новый, захватывающий ритм. Я больше не была гостьей или загадкой. Я была Луной Стаи. И, как выяснилось, у этой роли были не только плюсы в виде обожающего Альфы, но и свои... обязанности.

Например, сегодня мне предстояло разобрать спор между двумя молодыми оборотнями из-за того, чья территория для патрулирования лучше. Они стояли передо мной в человеческом облике, два рослых парня, споря с таким жаром, будто речь шла о золотом прииске, а не о клочке леса с особенно вкусными зайцами.

— На той поляне солнце лучше греет! — упрямо твердил первый, Рори.

— Зато у меня ручей! — не сдавался второй, Лиам.

Я сидела на резной скамье у главного дома, пытаясь сохранять серьезное выражение лица, в то время как Кай стоял поодаль, прислонившись к косяку двери, и явно наслаждался зрелищем. Его глаза подмигивали мне.

«Ну же, Луна, разреши их спор»

, — донеслось до меня его мысленное послание, полное иронии.

Я вздохнула.

— Рори, Лиам. А вы не думали... патрулировать вместе? Смена локаций? Солнце и ручей?

Они уставились на меня, словно я предложила им начать летать.

— Вместе? — переспросил Рори с нескрываемым скепсисом.

— Это... не по правилам, — добавил Лиам.

— Правила устанавливает Альфа, — мягко напомнила я. — И Луна. И мы считаем, что командная работа укрепляет стаю.

Я посмотрела на Кая. Он кивнул, его лицо было серьезным, но в уголках губ играла улыбка.

— Приказ Луны — закон. Патрулируйте вместе. Начинайте сегодня.

Юноши, немного ошарашенные, ушли, что-то горячо обсуждая. Я повернулась к Каю.

— И много таких «споров» мне предстоит решать?

— О, это только цветочки, — он подошел и обнял меня за плечи. — Подожди, пока начнутся споры о том, чья шкура пушистее перед зимним балом.

Я застонала, а он рассмеялся и поцеловал меня в макушку.

---

КАЙ

Наблюдать за тем, как она вживается в свою роль, было лучшим развлечением в моей долгой жизни. Она подходила ко всему с такой искренностью и неожиданной мудростью, что даже старейшины начинали смотреть на нее с неизменным уважением.

Но сегодняшний главный вызов ждал ее не здесь. Сегодня мы ждали Клару. Она уезжала в город на неделю — «наводить порядок в своем королевстве», как она выразилась, — и теперь возвращалась.

Машина Клары подъехала к дому с визгом тормозов. Из нее выпорхнула она сама, вся в ярких цветах, с огромными сумками в руках.

— Я вернулась! — крикнула она, бросаясь обнимать Элару. — И привезла гостинцы! Не смей говорить, что вам тут в лесу ничего не нужно!

Маркус, вышедший встречать ее, со стоическим выражением лица принял из ее рук несколько тяжеленных пакетов.

— Что на этот раз? — спросил он, вздохнув. — Еще двадцать пар туфель?

— Хуже! — сияя, ответила Клара. — Пряности! Ингредиенты! Я тут подумала, что ваша стряпня, конечно, сытная, но на вкус... как будто ешь дерево с хорошими намерениями. С сегодняшнего дня я беру вашу кухню в свои руки!

Лицо Маркуса выразило неподдельный ужас. Кухня была его священной территорией.

— Клара, — начал он осторожно. — Наши повара... они готовят так, как принято веками.

— Века — не показатель вкуса, дорогой мой медведь! — она потрепала его по щеке, от чего он покраснел и нахмурился еще сильнее. — Не бойся, я научу твоих суровых воинов готовить тирамису. Мир еще не видел оборотня с миской взбитых сливок, но я исправлю эту несправедливость!

Элара смеялась, глядя на эту сцену. Я стоял рядом и не мог сдержать улыбку. Эта хрупкая, шумная человеческая девушка вносила в нашу строгую жизнь хаос, в котором мы все так нуждались.

— Держу пари, она за неделю переманит на свою сторону половину кухонного персонала, — тихо сказала мне Элара.

— Держу пари, Маркус к концу недели сбежит в лес и будет жить в берлоге, лишь бы не видеть это кулинарное безумие, — так же тихо ответил я.

Мы переглянулись. На кону стоял... массаж для проигравшего. На час. С полным правом заказывать любые зоны.

Пари было заключено.

---

ЭЛАРА

Неделю спустя.

Кулинарная революция Клары шла полным ходом. Аромат чеснока, трав и чего-то сладкого витал теперь над «Лунной Рощей» вместо привычного запаха простого жареного мяса. Я заходила на кухню и заставала картины сюрреалистические: огромный оборотень-повар, с лицом, испещренным шрамами, с величайшей концентрацией взбивал венчиком крем, в то время как Клара, стоя на табуретке, командовала: «Сильнее, Леон! Представь, что это глотка твоего врага!»

И Леон, ко всеобщему изумлению, старался. И у него получалось.

Маркус ходил по территории с видом человека, переживающего экзистенциальный кризис. Его упорядоченный мир рушился под натиском ванили и розмарина.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Как-то вечером мы с Каем ужинали в его резиденции. На столе стояло нечто удивительное — нежнейшая телятина под соусом из лесных ягод, которую приготовила Клара с помощью впечатленного Леона.

— Ну? — спросила я Кая, поднимая бокал с вином. — Готова признать поражение?

Он прожевал кусок, и на его лице появилось выражение блаженства, с которым он обычно смотрел разве что на меня.

— Ни за что, — сказал он, хотя в его глазах читалось поражение. — Маркус еще не сбежал. Он просто... стратегически перегруппировывается.

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге появился сам Маркус. Он был в походной одежде, за спиной — рюкзак.

— Я ухожу, — объявил он мрачно. — В горы. На неопределенный срок. Пока эта... эта фурия не перестанет превращать мою кухню в кондитерский цех.

Кай медленно отпил вина, стараясь не смотреть на меня.

— Отказ от обязанностей, Маркус? Это не похоже на тебя.

— У меня есть предел, Кай. И этот предел — безе. Я отказываюсь понимать, зачем взбивать яичные белки до состояния облака. Это... это не еда!

Из-за его спины появилась Клара с миской того самого безе.

— Ах ты неумеха несчастный! Это — воздух, это — нежность! Это — будущее твоего десертного меню! Открой рот.

— Нет! — Маркус отшатнулся, как от кобры.

— Открой! — Клара наступила на него.

Слово завороженный, Маркус открыл рот. Клара засунула туда кусок безе. Он прожевал. Помолчал.

— Ну? — руки Клары уперлись в бока.

— ...Прилипло к небу, — буркнул Маркус, но в его глазах мелькнула искорка интереса.

— Так и должно быть! — торжествующе воскликнула Клара. — Теперь иди разгружай машину. Я привезла ванильные стручки и какао-бобы. Завтра будем делать шоколад!

Маркус издал стон, но послушно поплелся за ней, бросая на нас взгляд, полный немого мольбы о помощи.

Как только они вышли, Кай повернулся ко мне.

— Ладно, ты выиграла. Массаж. Весь час. — Он встал и протянул мне руку. — Пойдем, проигравший Альфа исполнит свой долг.

Я с торжествующим видом пошла за ним в спальню. Проигрыш Кая в пари оказался моей самой большой победой.

Глава 23. 18+

КАЙ

Она выиграла. Чистейший проигрыш был сладок, как тот самый проклятый безе, потому что вел сюда. В нашу спальню. К ней. И только потом я понял, что она в любом случае хотела взять инициативу на себя, хитрюга.

— Ну что же, — сказал я, снимая рубашку и бросая ее на стул. Я лег на живот на широкую кровать, подложив руки под подбородок. — Твой побежденный Альфа к твоим услугам. Только предупреждаю, я не из тех, кто легко сдается.

Она рассмеялась, и звук этот был лучше любой музыки.

— О, я это знаю. Но и я не из тех, кто останавливается на полпути.

Я слышал, как она подошла к туалетному столику, заскребла крышечка какого-то флакона, и через мгновение воздух наполнился ее запахом — ваниль, мед и что-то новое, цветочное и теплое. Масло.

Ее руки, прохладные и мягкие, легли мне на плечи. Первое прикосновение было почти невесомым, исследующим. Пальцы скользнули по коже, нащупывая узлы напряженных мышц.

— Черт, Кай, ты весь каменный, — прошептала она, и в ее голосе прозвучала забота.

— Столетия ношения мира на плечах, дорогая, — пробормотал я в подушку, закрывая глаза. — Не жди чудес.

— О, чудеса — это как раз моя специализация, — она налила масла на ладони, растерла, и снова коснулась меня. На этот раз увереннее.

Ее пальцы принялись за работу. Они были удивительно сильными для таких хрупких на вид. Она разминала затвердевшие мышцы моих плеч и спины с методичной настойчивостью, находя каждую зажатую точку и заставляя ее сдаться под напором нежности и давления. Я тихо стонал, не в силах сдержаться, когда особенно упрямый мышечный узел наконец отпускал, разливая по телу волну блаженного расслабления.

— Вот видишь? — ее голос звучал самодовольно. — Уже лучше.

— Колдунья, — выдохнул я. — Ты воруешь мою боль.

— Не ворую. Обмениваю, — ее губы коснулись моего позвоночника между лопаток, и по мне пробежали мурашки. — Забираю боль. А возвращаю... кое-что получше.

Ее руки спустились ниже, к пояснице. Пальцы впивались в мышцы, и я невольно выгнулся, чувствуя, как жар от ее прикосновений растекается по всему телу, собираясь в низу живота тугой, тяжелой пружиной. Она знала, что делает. Каждое движение было выверенным, каждое прикосновение — соблазнительным пыткой.

— Твой час только начался, — напомнил я, и голос мой прозвучал хрипло. — Не зазнавайся.

— О, я и не думала, — ее пальцы скользнули под пояс моих спортивных штанов, касаясь кожи чуть выше. — Я просто выполняю условия пари. Со всей тщательностью. И, должна заметить, я бы при любом раскладе была победительницей.

---

ЭЛАРА

Он лежал под моими руками, могучий и.. покорный. Почти. Я чувствовала, как его тело откликается на каждое мое прикосновение — сначала расслаблением, потом — растущим напряжением совсем иного рода. Быть с ним так, не в пылу страсти, а в этой медленной, осознанной игре, было невероятно интимно.

Я работала с его спиной, наслаждаясь тем, как под моими пальцами каменные мускулы постепенно смягчались. Но я знала, что это лишь поверхность. Настоящее напряжение, та ярость и боль, что копились в нем веками, сидели глубже. И я хотела добраться до них. Исцелить.

Мои руки опустились на его ягодицы, сильные и упругие. Я принялась разминать и их, чувствуя, как он вздрагивает. Приглушенные низкие стоны становились громче, менее контролируемыми.

— Элара... — в его голосе прозвучало предупреждение.

— Тише, Альфа, — прошептала я, наклоняясь так, чтобы мои губы почти касались его уха. — Массаж еще не окончен. Расслабься.

Я заставила его перевернуться на спину. Его золотые глаза были темными от желания, грудь вздымалась. Я улыбнулась, видя его состояние. Мой могущественный оборотень был на грани.

Я налила еще масла на руки и начала с его груди. Мои ладони скользили по рельефным мышцам, обходя соски, которые и так были напряжены до каменной твердости. Я дразнила, двигаясь все ниже, к животу, чувствуя, как его пресс напрягается под моими пальцами.

— Это уже не массаж, — прохрипел он, его руки сжали простыни.

— А что это? — я притворилась непонимающей, проводя кончиками пальцев вдоль линии его штанов, туда, где огромная выпуклость выдавала его готовность.

— Пытка, — он выдавил сквозь зубы.

— Ошибаешься, — я медленно, наслаждаясь каждой секундой, спустила с него штаны. — Это... прелюдия.

---

КАЙ

Когда ее пальцы, скользкие от масла, наконец обхватили меня, я зарычал. Контроль трещал по швам. Она вела себя так уверенно, так властно, и это сводило с ума сильнее любой невинности.

Ее руки двигались по мне с мучительной медлительностью, изучая каждую прожилку, каждый изгиб. Она наклонялась, и ее волосы щекотали мою кожу, а дыхание обжигало.

— Ты такой... красивый, — прошептала она, и в ее голосе был не только восторг, но и какое-то удивленное открытие. — Такой сильный. И весь мой.

Это

«весь мой»

добило меня окончательно. С рыком я перевернул ее, прижав к матрасу. Масло с ее рук перешло на мою кожу, и теперь уже мое тело скользило по ее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мой час, говоришь? — я прикусил ее нижнюю губу, заставляя ее вздохнуть. — Кажется, твое время вышло. Теперь моя очередь.

Я не стал срывать с нее одежду. Я снимал ее медленно, снимал с поцелуями. Каждый новый участок обнаженной кожи я исследовал губами и языком, как будто впервые. Ее ключицы, изгиб груди, упругий сосок, который я заставил набухнуть во рту, трепетный живот, дрожащие бедра...

Она стонала подо мной, ее тело извивалось, полностью отдаваясь ощущениям. Ее руки впивались в мои волосы, то притягивая, то пытаясь оттолкнуть от особенно чувствительных мест.

— Кай... пожалуйста...

— Пожалуйста, что? — я поднял голову, глядя в ее затуманенные страстью глаза. — Скажи.

— Я не знаю... просто не останавливайся...

Я улыбнулся, чувствуя, как мой зверь довольно урчит внутри. Я опустился между ее ног, раздвинул их и приник к самому ее центру губами и языком.

Ее крик оглушил меня. Хрупкое тело вздыбилось, но я держал ее, не давая вырваться, заставляя принять всю глубину наслаждения. Я пил ее, вкушал, доводил до края и оттягивал назад, пока она не начала умолять, рыдая от переизбытка чувств.

Только тогда я вошел в нее. Медленно, глядя прямо в глаза, давая ей почувствовать каждый миллиметр. Она была готовой, влажной, безумно тесной. Она обвила меня ногами, притягивая глубже, и ее глаза сказали мне все, что нужно.

На этот раз не было ярости, не было отчаяния. Была только радость. Игра. Глубочайшая, животная радость воссоединения.

Мы двигались в унисон, находя ритм, который был знаком нам с первых минут встречи. Ее ногти впивались в мою спину, мои зубы снова нашли ее метку, и она закричала, когда оргазм накрыл ее, сжимая меня изнутри так сильно, что я последовал за ней с рыком, в котором было больше ликования, чем триумфа.

Мы лежали, сплетенные, тяжело дыша. Масло смешалось с потом, делая наши тела скользкими и липкими. От запаха ванили, ее духов и нашего секса кружилась голова.

— Ну что... — она выдохнула, проводя рукой по моей спине. — Я хорошо помассировала своего Альфу?

Я рассмеялся, перекатываясь на бок и прижимая ее к себе.

— Это был самый лучший и самый жестокий массаж в моей жизни. Я требую реванш.

— О, с удовольствием, — она зевнула и прижалась ко мне. — Но в другой раз. Сейчас я слишком... расслаблена.

Я смотрел, как она засыпает у меня на груди, и чувствовал, как что-то внутри меня окончательно заживает. Она не просто украла мою боль. Она превратила ее во что-то прекрасное. В эту ночь. В этот смех. В это мирное выражение на ее лице.

И я понял, что готов проигрывать ей снова и снова. Лишь бы проигрыш всегда был таким.

Глава 24.

ЭЛАРА

Идея пришла ко мне во время очередного «суда Солнечной Поляны против Ручейка», который я с завидной регулярностью теперь проводила. Если наша стая должна была стать единым целым, ей не хватало чего-то... объединяющего. Не войны, не угрозы, а чего-то светлого.

— Бал, — объявила я вечером Каю, когда мы ужинали в тишине его резиденции.

Он поднял на меня взгляд над чашкой кофе.

— Бал? — переспросил он, как будто я предложила полететь на луну на бумажном самолетике. — Элара, мы оборотни. Мы охотимся, деремся, охраняем территорию. Мы… не танцуем.

— А почему нет? — я уперла руки в бока. — У вас есть два облика, и в обоих есть ноги. Значит, вы можете танцевать. Представь: полная луна, музыка, огни... Все нарядные. Это будет прекрасно!

— Это будет катастрофа, — пробормотал он, но в его глазах я увидела искру интереса. — Рори наступит Лиаму на лапу, кто-нибудь из старейшин сломает себе что-нибудь, пытаясь повторить па на старых лапах, а Маркус просто встанет у стены и будет смотреть на всех с видом человека, которого пытают.

— Тем более! — рассмеялась я. — Это же будет весело! И Клара поможет. Она обожает такие вещи.

Имя Клары заставило его вздрогнуть.

— Только не позволяй ей приносить сюда диджея и стробоскопы. Мои воины могут принять мигающий свет за атаку и разнести все к чертям.

— Обещаю, только живая музыка. Что-нибудь элегантное.

Кай вздохнул, потер виски.

— Хорошо. Но если кто-то провалится в таком танце через балкон, я тебе напомню, кто это затеял.

Я подскочила и поцеловала его в щеку.

— Ты самый лучший!

Три дня спустя.

Когда я рассказала Кларе о бале, ее глаза загорелись таким огнем, что я на мгновение испугалась за безопасность «Лунной Рощи».

— БАЛ?! — она вскрикнула, хватая меня за руки. — Настоящий бал?! С платьями, с музыкой, с кавалерами?! О, Элара, это гениально! Это то, что им нужно! Немного цивилизации в их дикие волчьи души!

Она тут же схватила блокнот и начала строчить планы со скоростью пулемета.

— Музыканты! У Маркуса есть какие-нибудь местные, кто играет на скрипках? Нет? Значит, везу своих! Еда! Фуршет! Но элегантный! Никаких целых туш на вертеле! Канапе! Маленькие пирожные! И платья! Боже, платья! Мне нужно срочно в город за тканями!

Маркус, стоявший рядом, слушал все это с лицом человека, идущего на эшафот.

— Канапе? — переспросил он хрипло. — Мои воины не едят никакие канапе. Они подумают, что это приманка для птиц.

— Научатся ценить изящное! — парировала Клара, не отрываясь от блокнота. — А теперь, милый мой медведь, ты поведешь меня к тем, кто у вас тут шьет одежду. Им понадобятся мои консультации. И мои ткани.

Маркус бросил на меня взгляд, полный немого укора, прежде чем покорно поплелся за Кларой, которая уже сыпала терминами вроде «парча» и «шелковый атлас».

Подготовка к балу стала для стаи чем-то вроде мягкого, но повсеместного землетрясения. Повсюду царила суета. Молодые оборотни, сначала скептичные, теперь с интересом обсуждали, что надеть. Старейшины качали головами, но в их глазах читалось ностальгическое оживление. Давно они не видели ничего подобного.

---

КАЙ

Ночь бала.

Я стоял на балконе своей резиденции, глядя на подготовленную площадку внизу. Элара и Клара действительно совершили чудо. Под полной луной раскинулся огромный шатер, внутри мерцали сотни огней. Живая музыка — струнный квартет, выписанный Кларой — играл что-то мягкое и элегантное. В воздухе пахло цветами и изысканной едой.

И они... танцевали. Да, черт побери, мои суровые волки в своих лучших одеждах, некоторые неловко, но со старанием, водили в танце своих спутниц. Я видел Рори и Лиама, которые, похоже, забыли свою вражду и теперь соревновались в том, кто кого перетанцует. Даже Лайра, опираясь на палку, улыбалась, наблюдая за молодежью.

И тут я увидел их. Элару и Маркуса.

Маркус, облаченный в темный, отлично сидящий костюм, с лицом, выражавшим полную и абсолютную покорность судьбе, пытался повторять па, которые ему показывала Элара.

Он был огромен и неуклюж рядом с ее изящной фигурой, но старался. Боже, как он старался. А она, смеясь, мягко направляла его.

И тут к ним подлетела Клара в ослепительном платье цвета заката.

— Моя очередь! — объявила она и, выдернув Маркуса из рук Элары, потащила его в центр зала. — Я научу тебя настоящим танцам, медведь! Не бойся, я веду, можешь преспокойно положиться на замечательную меня!

Я не смог сдержать смех, глядя на то, как мой грозный Бета, способный одним ударом лапы сломать хребет медведю настоящему, покорно кружится под энергичные команды хрупкой человеческой девушки. Он был красный, как рак, но в его глазах... в его глазах было не только страдание, но и какая-то теплая, удивленная нежность.

---

ЭЛАРА

Я отошла в сторону, дав Кларе насладиться ее «трофеем», и поймала взгляд Кая. Он стоял на балконе, и лунный свет серебрил его волосы. Он смотрел на меня, и в его взгляде было столько любви и гордости, что у меня перехватило дыхание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я поднялась к нему.

— Ну что, Альфа? Все еще думаешь, что это тотальная катастрофа?

Он покачал головой, его руки обняли мою талию.

— Это... идеально. Ты идеальна. — Он посмотрел на танцующих. — Я не видел свою стаю такой... живой. Счастливой. Спасибо.

— Не за что, — я прижалась к нему. — Просто напомнила им, что они не только воины. Они семья.

Мы стояли так несколько минут, наблюдая за весельем. Потом музыка сменилась на медленную, томную мелодию.

Кай отпустил меня, сделал шаг назад и с преувеличенной галантностью поклонился, протянув руку.

— Луна моей стаи, могу я иметь эту честь?

Я рассмеялась, делая реверанс, и положила свою руку в его.

— Конечно, мой Альфа.

Мы спустились и вышли на танцпол. Все расступились, давая нам место. Его рука легла на мою талию, моя — на его плечо. Мы начали двигаться. И это было... волшебно. Он вел меня с такой уверенностью и нежностью, будто танцевал со мной всю жизнь. Мы не говорили ни слова. Мы просто танцевали под луной, в центре нашей стаи, и в этот момент я поняла, что нашла не просто любовь. Я нашла дом. Семью. Свое место во Вселенной.

Когда танец закончился, раздались аплодисменты. Я покраснела, а Кай лишь улыбнулся своей редкой, ослепительной улыбкой и притянул меня к себе для быстрого, но страстного поцелуя.

Позже той же ночью, когда бал уже подходил к концу, я увидела Клару и Маркуса. Они сидели на скамейке в стороне. Клара, сняв туфли, потирала ноги, а Маркус... Маркус сидел рядом, и его огромная рука лежала на ее спине, мягко массируя. Он что-то говорил ей, и она улыбалась, уставшая, но счастливая.

Я поймала взгляд Кая и кивнула в их сторону. Он посмотрел и тихо рассмеялся.

— Кажется, — прошептал он мне на ухо, — что даже самый упрямый медведь может научиться танцевать. Или, по крайней мере, массировать уставшие ноги своей ненаглядной фурии.

Я засмеялась, чувствуя, как переполняет меня счастье. Бал удался. Не только как вечеринка. А как новое начало для всех нас.

Глава 25.

ЭЛАРА

Спустя несколько недель после бала жизнь в «Лунной Роще» вошла в новое, счастливое русло. Я почти привыкла к своей роли. «Почти» — потому что иногда меня все еще охватывало легкое головокружение, когда ко мне за советом приходили седовласые воины, видевшие на своем веку больше, чем я могла представить.

Однажды утром, разбирая ту самую коробку с вещами родителей, я наткнулась на тот самый старый, потрепанный дневник. Он принадлежал моему отцу. Большинство записей были скучными заметками архитектора, но несколько страниц в конце привлекли мое внимание. Он описывал свое... «наследие». Не в подробностях, а с чувством глубокой тревоги. Он писал о «бремени крови», о «бдительности», которую должен был соблюдать. И упоминал некое «Хранилище» — место, где Стражи, его род, веками скрывали артефакты и знания, слишком опасные для мира.

Последняя запись была самой тревожной:

«Они ищут его. Чувствуют пробуждение. Должен быть сильнее. Должен защитить ее. Даже если придется забыть, кто я».

Мое сердце заколотилось.

«Они»

. Кто? Другие Стражи? Или что-то похуже? И

«пробуждение»

... имел ли он в виду мою силу?

Я показала дневник Каю вечером. Его лицо стало серьезным, когда он прочитал отрывки.

— Хранилище, — пробормотал он, откладывая дневник. — Я слышал легенды. Говорили, что это место, где твой род запирал не только артефакты, но и.. самих себя. Тех, кто не мог справиться со своей природой Охотника. Оно должно быть надежно скрыто.

— Но, если «они» ищут его... — я сглотнула. — Значит ли это, что они могут найти и меня?

Кай взял мою руку, его большой палец провел по моим костяшкам.

— Никто не тронет тебя. Ты под моей защитой и под защитой всей стаи. Но... — он задумался. — Если это правда другие Стражи, и они почуяли твое пробуждение... нам нужно узнать их намерения. Или найти это Хранилище первыми.

---

КАЙ

Идея, что на горизонте может появиться новая угроза, связанная с ее прошлым, заставила моего внутреннего зверя насторожиться. Я только что обрел ее. Я не позволю никому, даже призракам из ее крови, забрать ее или причинить вред.

Мы с Маркусом начали тихое расследование. Отправляли разведчиков в места, которые могли быть связаны с ее отцом. Искали любые следы других Стражей. Пока все было тихо.

Но напряжение витало в воздухе. Элара стала более задумчивой. Ее сны, теперь, когда память вернулась, иногда были полны образов незнакомых людей в плащах с капюшонами, преследующих ее в тумане.

Однажды днем, когда мы тренировались с ней на поляне — я учил ее основам контроля над силой, чтобы она могла защищаться, а не просто реагировать инстинктивно, — она внезапно замерла. Ее глаза стали остекленевшими.

— Элара?

Она не ответила. Ее рука поднялась, и перед ней в воздухе возникло дрожащее изображение — как будто камера с плохой связью. Я увидел каменную арку, заросшую плющом, скрытую в глубине гор. И почувствовал исходящую от этого места волну древней, спящей мощи.

— Хранилище... — прошептала она. — Они близко...

Изображение рассыпалось, и она покачнулась. Я подхватил ее.

— Что это было?

— Видение, — она смотрела на меня широко раскрытыми глазами. — Я почувствовала... тревогу. Идущую от этого места. Как будто его печати проверяют. Кто-то пытается их взломать.

Это меняло все. Если Хранилище действительно существовало, и кто-то пытался в него проникнуть, мы не могли оставаться в стороне. Артефакты Стражей в чужих руках... последствия могли быть ужасны.

— Покажи мне, где это, — потребовал я.

Она закрыла глаза, положив руку мне на лоб. И снова образ вспыхнул в моем сознании — горная цепь, знакомые очертания. Это было всего в двух днях пути к северу.

---

ЭЛАРА

Решение отправиться к Хранилищу далось нелегко. С одной стороны, это был мостик к моему прошлому, к наследию отца. С другой — потенциальная ловушка.

Клара, узнав о планах, настаивала на том, чтобы ехать с нами.

— Архаичные печати, древние артефакты? — говорила она, сверкая глазами. — Это же круче любого исторического сериала! Я ваш эксперт по всему, что блестит и имеет возраст, уж у меня глаз-алмаз на подобное!

Маркус, как всегда, был голосом рассудка.

— Мы не знаем, что там. Это может быть опасно.

— Тем более я не оставлю вас одних! — упрямо сказала Клара.

В конце концов, мы сформировали небольшой отряд: я, Кай, Маркус, Клара и двое самых надежных воинов — Рори и Лиам, которые, казалось, нашли общий язык после совместного патрулирования и теперь были неразлучны.

Путешествие заняло два дня. Дорога вела в дикие, неисследованные горы. По мере приближения к месту из моего видения я чувствовала растущее беспокойство. Воздух становился гуще, а природа — неестественно тихой.

Наконец, мы вышли к той самой каменной арке. Она была высечена в скале и почти полностью скрыта завесами плюща. Но сейчас часть плюща была обожжена и сорвана. Перед аркой на земле валялись обломки камней с выцветшими рунами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кто-то действительно пытался войти, — тихо сказал Кай, обнюхивая воздух. — Недавно. Чужая магия. Сильная.

Я подошла к арке и положила ладонь на холодный камень. И тут же почувствовала отклик. Глухой, тревожный гул, идущий из самых глубин скалы. И.. зов. Слабый, но настойчивый. Он звал меня по крови.

— Мне нужно войти, — сказала я, поворачиваясь к Каю.

Его лицо вытянулось.

— Одна? Нет. Я иду с тобой.

— Печати... они могут быть настроены только на кровь Стражей. Ты можешь не пройти. Или это может быть опасно.

— Тогда мы найдем другой способ, — его голос не допускал возражений. — Но я не оставлю тебя одну.

Пока мы спорили, Клара, ведомая своим неукротимым любопытством, уже пролезла под арку.

— Эй, тут вроде как... тоннель! — донесся ее голос.

— КЛАРА! — рявкнули хором Маркус и Кай.

Но было поздно. Как только она пересекла порог, арка вспыхнула ослепительным синим светом. Раздался оглушительный грохот, и с потолка тоннеля посыпались камни.

— Защищайся! — крикнул Кай, отталкивая меня за спину и превращаясь в своего зверя.

Но атака была направлена не на нас. Свет сгустился в центре арки, приняв форму высокого человека в плаще с капюшоном. Призрак? Стража?

— Кровь Аэлиты, — прозвучал бездушный, металлический голос. — Ты пришла. Но ты не одна. И не чиста. Твоя связь с диким зверем оскверняет наследие.

Это было Хранилище. Или его страж. И оно... оно видело во мне предательницу.

---

КАЙ

Я встал между призраком и Эларой, рыча. Энергия, исходившая от этого существа, была холодной, безжалостной, как сталь. Это была не магия Луны. Это была магия запретов, тюрем и осуждения.

— Отойди от нее, — проревел я.

— Зверь, — холодно парировал страж. — Ты не имеешь права здесь находиться. Уйди, или будешь уничтожен.

Я почувствовал, как позади меня копится сила Элары. Не страх, а ярость. Ярость за меня.

— Он имеет право, — ее голос прозвучал громко и четко, и в нем зазвучали обертоны власти, которых я раньше не слышал. — Он мой Альфа. Моя Судьба. А вы... вы просто тень. Эхо прошлого, которое боится будущего.

Страж сделал шаг вперед, и ледяная волна силы ударила в меня, пытаясь отбросить. Но я устоял. И в этот момент Элара выпустила свою собственную волну — серебристую, теплую, живую. Две силы столкнулись в центре зала с громовым хлопком.

— Ты выбрала свою сторону, дитя Аэлиты, — сказал страж, и его образ начал мерцать. — Наследие Стражей для тебя потеряно. Хранилище будет запечатано вновь. Навсегда.

— Мне оно не нужно! — крикнула Элара. — Мое наследие — не в камнях и заклинаниях! Оно здесь! — она положила руку мне на спину, и наша сила слилась воедино, создавая сияющий щит вокруг нас. — В моей стае. В моем Альфе. В моей любви!

Страж издал шипящий звук, словно от боли, и его образ рассыпался на миллионы сверкающих частиц. Свет погас. В воздухе остался лишь запах озона и древней пыли.

Тишина. Затем из тоннеля выбежала перепачканная Клара, за ней — Маркус.

— Что это было?! — задыхаясь, спросила она. — Я чуть не ослепла от этой вспышки!

— Это было... прощание, — тихо сказала Элара, все еще держась за меня. — С частью моего прошлого, которая не могла принять мое настоящее.

Я обнял ее. Она дрожала, но в ее глазах была решимость. Она не просто защитила нас. Она сделала окончательный выбор. Была Луной стаи «Ночной Клинок». И ничто из ее прошлого не могло этого изменить.

— Пойдем домой, — прошептал я ей на ухо. — В наш дом.

И мы повернулись спиной к Хранилищу, оставляя его темноте и забвению. У нас было будущее, которое нужно было строить. Вместе.

Глава 26. 18+

КАЙ

Возвращение в «Лунную Рощу» было похоже на выныривание из ледяной воды в теплую, солнечную лагуну. Тишина леса, знакомые запахи, ощущение дома — все это обволакивало, смывая остатки напряжения от встречи с призраком Хранилища.

Но главным противоядием была она. Элара. Ее рука в моей, ее плечо, прижатое к моему. Ее решимость, с которой она отвергла свое наследие ради нашего будущего, наполняла меня таким чувством... благодарности и гордости, что его невозможно было выразить словами.

Мы молча прошли в нашу резиденцию. Дверь закрылась, отсекая внешний мир. Здесь были только мы.

Я остановился посреди гостиной, все еще держа ее за руку, и повернул к себе. Лунный свет, просачивавшийся сквозь окна, выхватывал из полумрака ее лицо — уставшее, но спокойное. В ее глазах не было сомнений. Только уверенность. И любовь.

— Ты была великолепна там, — сказал я, и мой голос прозвучал тише, чем я планировал. С явной хрипотцой, как после пробуждения.

Она улыбнулась, и в уголках ее глаз собрались лучики.

— Я просто защищала то, что важно. Тебя. Нас.

Я провел большим пальцем по ее щеке, по линии скулы, чувствуя под кожей пульсацию ее крови. Мой зверь, обычно требовательный и нетерпеливый, сейчас не бушевал. Он мурлыкал, будто это не волк, а какой-то домашний кот. Глубокое, довольное урчание, исходящее из самой глубины моей груди. Он был счастлив. Умиротворен. Его самка доказала свою силу и преданность не на словах, а в деле.

— Он хотел разлучить нас, — прошептал я, глядя в ее зеленые глаза, такие ясные и глубокие. — Это древнее, холодное существо. Оно видело во мне угрозу, ментально ощущалось острое давление.

— Оно было слепо, — она подняла руку и коснулась моих губ. — Совершенно не видело, что наша связь — это не осквернение. Это... благословение. Сильнее любой древней магии.

Ее слова были бальзамом на мою, все еще немного задетую, душу. Я поймал ее пальцы и прижал их к своим губам, закрыв глаза, вдыхая ее запах — ваниль, мед и та дикая, чистая нота, что была только ее.

— Покажи мне, — попросил я, открыв глаза. — Покажи мне, что все это не ложь, что мы действительно предначертаны друг другу задолго до нашего появления на этот свет.

---

ЭЛАРА

Его просьба была не о страсти. Она была о доверии. О слиянии. О том, чтобы запечатлеть наш союз не только в душе, но и в плоти, после того как мы так яростно его отстояли.

Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Взяла его за руку и повела в спальню. На этот раз не было спешки, не было ярости гона. Была лишь торжественная, медлительная нежность.

Мы раздевали друг друга молча, взглядами и прикосновениями. Каждый сброшенный предмет одежды был словно слой старой кожи, сброшенный после линьки. Мы обнажались не только физически, но и эмоционально, показывая друг другу самые уязвимые части своих душ.

Когда мы остались совсем без одежды, он опустился передо мной на колени. Не в позе подчинения, а в позе утверждения как своей единственной, перед кем он был действительно слаб, не физически, а духовно. Его руки обхватили мои бедра, а лицо прижалось к моему животу. Я чувствовала его дыхание на своей коже, горячее и влажное.

— Ты моя жизнь, Элара, — его голос был приглушенным, но каждое слово отпечатывалось во мне, как клеймо. — Моя Луна. Мой свет во тьме. Я не знал, что такое настоящая сила, пока не встретил тебя.

Слезы навернулись мне на глаза. Я запустила пальцы в его волосы, чувствуя их шелковистую грубость.

— И ты мой дом, Кай. Моя земля. То, что держит меня, не дает упасть в пропасть этого серого мира.

Он поднял голову, и его золотые глаза светились в полумраке. Он поднялся и поцеловал меня. Это был поцелуй, в котором была вся нежность мира. Медленный, глубокий, исследующий. Его руки скользили по моей спине, впиваясь в кожу, прижимая меня к себе так плотно, что, казалось, он хочет, чтобы мы стали одним существом.

Он повел меня к кровати. На этот раз не бросил меня на простыни, а уложил, как самое ценное сокровище, осыпая мое лицо, шею, плечи мелкими, горячими поцелуями. Каждое прикосновение его губ было клятвой. Каждое движение его рук — присвоением.

---

КАЙ

Я исследовал ее тело, как будто впервые. Но на этот раз уже знал каждую реакцию. Я знал, что легкое прикосновение к коже за ее ухом заставит ее вздохнуть.

Что мой язык, проведенный по ее соску, заставит ее выгнуться. Что мои пальцы, скользящие по внутренней поверхности ее бедра, вызовут у нее дрожь и тихий стон.

Я был пьян ею. Ее доверием. Ее полной, безоговорочной отдачей. Она лежала подо мной, вся открытая, сияющая, и смотрела на меня с такой любовью, что мне перехватывало дыхание.

Я вошел в нее так же медленно, как танцевал с ней на балу. Давая ей почувствовать каждый миллиметр, каждое мгновение нашего соединения. Ее тело приняло меня с горячей, влажной готовностью, обволакивая, сжимая. Она обвила меня ногами, притягивая глубже, и ее глаза сказали мне все, что нужно.

Мы не спешили. Мы двигались в ритме, который был рожден не страстью, а глубоким, безмолвным пониманием. Наши взгляды были скреплены. Я видел в ее глазах отражение своей души — больше не одинокой, не яростной, а нашедшей покой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я чувствовал, как ее удовольствие нарастает, не как взрыв, а как медленный, мощный прилив. Ее стоны становились громче, ее пальцы впивались в мои плечи. И когда она наконец закричала, содрогаясь в оргазме, это был не крик потери контроля, а крик освобождения и полного, абсолютного слияния.

Ее внутренние спазмы вытянули мое собственное наслаждение — долгое, глубокое, потрясающее до самых основ. Я излился в нее с тихим, прерывистым рыком, чувствуя, как наша энергия смешивается, циркулирует между нами, замыкая круг.

Я рухнул на нее, стараясь перенести свой вес на локти, и прижался лбом к ее плечу. Мы лежали, тяжело дыша, наши сердца отбивали один и тот же бешеный ритм.

---

ЭЛАРА

Он лежал на мне, тяжелый и потный, и я не хотела, чтобы он куда-нибудь уходил. Его вес прижимал меня к матрасу, и это было самым безопасным ощущением в мире. Я проводила руками по его спине, чувствуя под пальцами шрамы и напряженные мускулы.

— Я люблю тебя, — прошептала я в тишину. — Больше, чем думала, что способна любить кого-либо.

Он поднял голову. Его золотые глаза были темными, почти черными в полумраке, и сияли такой нежностью, что у меня снова выступили слезы.

— И я тебя. До последнего вздоха. И после него.

Он перевернулся на бок, увлекая меня за собой, и прижал к своей груди. Я прислушалась к стуку его сердца. Оно билось ровно и мощно. Ритм дома. Ритм моей жизни.

Мы лежали, сплетенные, и засыпали без снов, без кошмаров, в полной, безмолвной гармонии. Прошлое было окончательно похоронено. Будущее было туманным, но не страшным. Потому что у нас было настоящее. Это мгновение. Эта ночь. Эта любовь, которая оказалась сильнее любого наследия, любой магии и любой тьмы.

И в этой тишине, на пороге сна, я почувствовала нечто новое. Крошечную, теплую искру жизни, что зажглась глубоко внутри меня, в самом безопасном месте, какое только можно было представить — в объятиях моего Альфы, под защитой нашей любви. Но я пока не сказала ему об этом. Эту тайну я приберегу на лучший момент...

Глава 27.

ЭЛАРА

Идея исходила от Клары, что было неудивительно. После всего, что мы пережили — битв, интриг, столкновения с призраками прошлого — она заявила, что нам всем срочно нужен отпуск.

— Не просто отпуск! — воскликнула она, врываясь в нашу гостиную с планшетом в руках. — Нам нужен полный релакс! Море! Песок! Солнце! Отель, где за тебя все делают! И чтобы никто не рычал, не кусался и не пытался взломать древние печати!

Кай, читавший отчет на диване, поднял на нее вопросительно бровь.

— Звучит как кошмар.

— Это звучит как РАЙ! — поправила она. — И кстати, у меня есть для вас сюрприз. Помните ту богатую клиентку, для которой я делала проект несколько лет назад? Герцогиня Изабелла де Винтер? Так вот, она владеет частным курортом на Лазурном Берегу и лично приглашает нас всех в качестве почетных гостей! Все оплачено!

Я увидела, как Кай напрягся. Выйти за пределы своих владений, в гущу человеческого общества, да еще и в качестве «почетного гостя» аристократки... для него это было хуже, чем бой с Рейваром.

— Кай, — мягко сказала я, садясь рядом с ним. — Это могло бы быть... хорошо. Мы могли бы провести время вместе. Как обычная пара. Ненадолго.

Он посмотрел на меня, и в его глазах я увидела не только нежелание, но и что-то еще... любопытство? Желание дать мне то, о чем я прошу?

— И кто будет в этом «нас всех»? — спросил он, возвращаясь к Кларе.

— Ну, мы с тобой, Элара, я, Маркус... — Клара заколебалась. — И.. сама герцогиня с мужем. И ее брат, принц Лоренц.

Маркус, молча стоявший у камина, издал глухой звук, похожий на предупреждающее рычание.

— Принц? — его голос был плоским. — Зачем нам принц?

— А что? — Клара подбоченилась. — Ты ревнуешь? Он, кстати, невероятно красив. И холост.

Маркус скрестил руки на груди, и его бицепсы напряглись.

— Мне все равно. Но присутствие посторонних, да еще и королевской крови, — это угроза безопасности.

— О, не будь таким занудой! — Клара махнула рукой. — Это частный остров! Охраны больше, чем у президента! Никто не узнает, что вы... э.. не совсем люди.

В конце концов, после нескольких дней моих мягких уговоров и язвительных комментариев Клары, Кай сдался. С условием, что Маркус и еще двое боевых оборотней под прикрытием будут сопровождать нас в качестве «охраны».

И вот, неделю спустя, мы ступили на белоснежный песок частного пляжа «Лазурного Острова». Воздух пах солью, жасмином и деньгами. Огромная вилла в стиле ар-деко стояла на утесе, открывая вид на бескрайнюю бирюзовую гладь.

---

КАЙ

Место было... чужеродным. Слишком ярким, слишком открытым. Мой зверь нервничал, чувствуя отсутствие привычных лесных запахов и теснящихся вокруг чужих людей. Но вид Элары, которая с восторгом смотрела на море, заставлял меня сжимать зубы и терпеть.

Нас встретила сама герцогиня Изабелла — женщина лет пятидесяти с безжалостно подтянутым лицом и пронзительным взглядом. Рядом с ней стоял ее муж, герцог Фредерик, молчаливый и невозмутимый. И.. принц Лоренц.

Маркус был прав. Он был вполне красив даже по мнению мужчины. Высокий, стройный, с идеальной укладкой и обаятельной улыбкой, которая, казалось, была включена в его королевский комплект. Его глаза, цвета морской волны, сразу же нашли Элару.

— Мадам Элара, — он взял ее руку и с легким акцентом поцеловал, задерживаясь на секунду дольше необходимого. — Ваша слава дошла даже до наших ушей. Говорят, вы дизайнер с невероятным вкусом. И, как я вижу, с неземной красотой.

Я почувствовал, как по моей спине пробежала волна шерсти будто перед трансформацией. Глухое рычание застряло в горле. Элара вежливо улыбнулась и высвободила руку.

— Вы слишком любезны, ваше высочество.

— Пожалуйста, зовите меня Лоренц, — он ослепительно улыбнулся, а затем перевел взгляд на меня. — А вы, должно быть, Кай. Владелец знаменитой «Лунной Рощи». Изабелла в восторге от того места.

Его рукопожатие было твердым, но в глазах читалась легкая насмешка, как будто он видел во мне не равного, а интересного дикаря из глуши. Мой зверь зарычал громче.

— Кай, — кивнул я, отпуская его руку.

---

ЭЛАРА

Первые два дня были... напряженными. Кай держался со мной как тень, его мрачное присутствие и острый взгляд отпугивали не только Лоренца, но и половину обслуживающего персонала. Мы плавали, загорали, ужинали изысканными блюдами, но атмосфера была наэлектризована.

Лоренц, вопреки моим ожиданиям, оказался не просто легкомысленным повесой. Он был умен, начитан и проявлял неподдельный интерес к моей работе. Он расспрашивал о принципах дизайна, о влиянии пространства на психику. И, что самое неловкое, он делал это с таким ненавязчивым обаянием, что было трудно просто отмахнуться.

Кай в это время сидел молча, его золотые глаза были прикованы к принцу, словно к добыче. Маркус, исполнявший роль «начальника охраны», стоял неподалеку, и его угрюмость идеально дополняла мрачность Кая.

Клара, тем временем, пыталась растопить лед.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ну же, Маркус, расслабься! — она толкнула его в бок, когда мы сидели у бассейна. — Ты выглядишь так, будто собираешься кого-то съесть. Поплавай немного!

— Я не для плаванья здесь, — пробурчал он, не сводя глаз с периметра.

— О, Господи! — Клара встала, схватила его за руку и, ко всеобщему изумлению, стащила в бассейн с разбега.

То, что произошло дальше, было одновременно ужасно и смешно. Огромный, мускулистый Маркус, в одежде, обуви, с лицом, выражавшим тотальную катастрофу, плюхнулся в воду с оглушительным всплеском. Он вынырнул, отфыркиваясь, с мокрыми волосами, прилипшими ко лбу, и с таким выражением ярости и беспомощности, что я не смогла сдержать смех.

Даже Кай фыркнул.

Клара, хохоча, пыталась помочь ему выбраться, но он был слишком тяжел. В конце концов, он вылез сам, с него лились потоки воды, и молча, с убийственным взглядом, направился к себе в номер.

— Ну вот, — с облегчением выдохнула Клара. — Хоть немного его растормошила, хоть и принудительно.

Вечером того же дня Лоренц пригласил меня на приватную прогулку по пляжу.

«Чтобы обсудить возможное сотрудничество».

Я видела, как Кай сжал кулаки, но кивнул, давая свое молчаливое согласие. Он доверял мне. Но не ему.

Прогулка была недолгой. Лоренц был галантен, но не переходил границы. Пока мы не вернулись к вилле, где в тени пальм нас ждал Кай.

— Ваше высочество, — его голос был тихим и опасным. — Наслаждаетесь вечером?

— Безмерно, — улыбнулся Лоренц. — Ваша невеста — восхитительная собеседница. Жаль, что вы не присоединились к нам.

— Я предпочитаю наблюдать, — Кай взял мою руку, и его хватка была чуть более жесткой, чем обычно. — Чтобы убедиться, что ничто... и никто... не побеспокоит мою Луну.

Между ними пробежала молчаливая искра напряжения. Два Альфы в своих мирах. Один — мира изысканности и власти, другой — мира дикой природы и древней силы.

— Я прекрасно понимаю желание защищать то, что дорого, — наконец сказал Лоренц, и его улыбка стала чуть менее яркой. — Не беспокойтесь, мистер Вульфрик. Мои намерения исключительно честны. Спокойной ночи. Вам и вашей… Луне?..

Когда он ушел, Кай повернулся ко мне.

— Я не выношу его запах. Деньги, политика и фальшивая улыбка.

— Он просто другой, Кай, — я прижалась к нему. — И он не представляет для нас угрозы. Ты мой Альфа. Никто не может этого изменить.

Он тяжело вздохнул и прижал меня к себе, уткнувшись лицом в мою макушку.

— Я знаю. Просто... просто мой зверь не любит, когда другие самцы кружат вокруг тебя. Особенно такие... надушенные. Аж тошнить тянет, пижон ряженый.

Я рассмеялась.

— А мне нравится, когда ты ревнуешь. Это забавно.

Он оторвал голову от моих волос, и в его глазах вспыхнул знакомый огонек.

— Забавно? Покажи мне, как сильно тебе это нравится.

И он поцеловал меня там же, под пальмами, под шум прибоя, с такой собственнической страстью, что у меня потемнело в глазах, и я забыла о существовании какого-то там принца. Отпуск только начинался, и он обещал быть жарким во всех смыслах этого слова.

Глава 28. 18+

ЭЛАРА

Тот вечер на вилле был особенным. Напряжение, копившееся из-за присутствия Лоренца, странным образом преобразовалось в невероятную, почти болезненную близость между мной и Каем. После той сцены под пальмами, где он заявил свои права на меня с такой первобытной силой, мы молча вернулись в наш номер-люкс.

Дверь закрылась, и нас окутала тишина, нарушаемая лишь далеким шумом прибоя. Воздух был густым и влажным, пахнущим морем, ночным цветком плюмерии и.. им. Его диким, древесным ароматом, который теперь означал для меня дом.

Он не зажег лампу. Лунный свет, полный и серебристый, заливал комнату через панорамные окна, выходившие на океан. Он стоял передо мной, его лицо было освещено лунными бликами, а глаза мерцали тем самым внутренним золотым огнем, который сводил меня с ума.

— Ты сегодня... сияешь, — его голос был низким, обволакивающим. — Даже больше, чем обычно. Этот жалкий принц видел это. И это сводило меня с ума.

— Это не из-за него, — прошептала я, делая шаг к нему. — Это из-за тебя. Всегда из-за тебя. И ты это знаешь.

Я протянула руку и коснулась его груди, чувствуя под тонкой тканью рубашки бешеный стук его сердца. Оно билось в такт моему. С тех пор, как мы обменялись метками, наши ритмы все чаще синхронизировались.

Он накрыл мою ладонь своей, прижимая ее к себе.

— Я сегодня едва сдерживался, Элара. Видеть, как он смотрит на тебя... Мой зверь требовал вырваться и показать этому парвеню, кому ты принадлежишь.

— Но ты сдержался, — я поднялась на цыпочки и поцеловала уголок его напряженного рта. — Потому что ты сильнее. Потому что доверяешь мне.

— Доверяю, — он выдохнул, и его дыхание было горячим на моей коже. — Но это не облегчает боль. Единственное лекарство... это ты.

Его руки нашли застежку моего платья. Он расстегнул ее медленно, с почти ритуальной торжественностью. Ткань с шелестом соскользнула на пол. Лунный свет окутал мое обнаженное тело, и я увидела, как его зрачки расширились, поглощая золото.

— Так прекрасна, — прошептал он, его взгляд скользил по мне, как физическое прикосновение. — Ты похожа на саму Луну, сошедшую на землю. Моя Луна.

---

КАЙ

Она была не просто красива. Она была превосходна в своем естестве. Ее кожа светилась в лунном свете, а силуэт был очерчен серебристым контуром. Я чувствовал ее силу — ту самую, что смела тень Хранилища, — теперь тихую, спокойную, готовую отдаться мне. Это было смирение, которое делало меня сильнее любой ярости.

Я снял с себя одежду, не сводя с нее глаз. Ее взгляд скользнул по моему телу, и в нем не было страха, только голод. Такой же, как у меня.

Я подошел к ней, и на этот раз не было спешки. Взял ее на руки и отнес на огромную кровать, стоявшую прямо перед окном. Океан и луна были нашими свидетелями.

Я уложил ее и опустился рядом, опираясь на локоть. Моя рука скользнула по ее щеке, по шее, остановилась на метке. Она вздрогнула, и по ее коже побежали мурашки. Эта метка была не просто знаком собственности. Это был проводник. Через нее я чувствовал каждую ее эмоцию, каждую искорку удовольствия.

Я начал с поцелуев. Нежных, бесконечных поцелуев. Целовал ее веки, ее виски, уголки ее губ. Я спускался ниже, к ее груди, и заставлял стонать, когда мой язык и зубы ласкали ее упругие соски. Ее руки впились в мои волосы, притягивая ближе.

— Кай... — мое имя на ее губах было молитвой.

— Я здесь, — прошептал я, продолжая свой путь вниз. — Я всегда здесь.

Я раздвинул ее ноги и нашел ее центр. Горячий, влажный, пульсирующий. Ее вкус сводил с ума — сладкий, дикий, чисто ее. Я пил его, как нектар, доводя ее до края безумия. Ее бедра дрожали, стоны становились громче, отчаяннее. Она была на грани, и я чувствовал это каждой клеткой.

Но я не отпустил ее. Оттянул ее назад, заставляя ее тело выгибаться от невыносимого напряжения.

— Пожалуйста... — она рыдала, ее пальцы сжимали простыни.

— Скажи, чья ты, — потребовал я, мой голос был хриплым от собственного желания.

— Твоя! — она закричала. — Твоя, Кай! Навсегда!

Это было все, что мне было нужно.

Я поднялся и вошел в нее одним плавным, но безжалостным движением, заполняя до предела. Мы оба замерли, захваченные интенсивностью момента. Наши взгляды встретились. В ее глазах не было ничего, кроме любви, доверия и полного самоотречения.

И тогда я начал двигаться.

---

ЭЛАРА

Это было не похоже ни на один наш предыдущий секс. Это было... слияние. Наши тела двигались в идеальной гармонии, как будто управляемые одной волей. Через метку я чувствовала не только его физические ощущения, но и его эмоции — ярость, превратившуюся в нежность, страх потерять меня, растворившийся в абсолютной уверенности, любовь, такую огромную, что она заполнила каждую частичку моего существа.

Я чувствовала, как наша энергия циркулирует между нами, создавая сияющий кокон вокруг нас. Лунный свет, казалось, впитывался нашей кожей, подпитывая этот танец. Я больше не знала, где заканчиваюсь я и начинался он. Мы были одним целым. Душой и телом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Его ритм был неистовым, но не грубым. Каждое движение было рассчитано, чтобы доставить нам обоим максимальное наслаждение. Он находил угол, который заставлял меня сходить с ума, и глубину, от которой перехватывало дыхание. Я цеплялась за него, плача и смеясь одновременно, чувствуя, как внутри нарастает невыносимое, сладкое давление. Оно было другим. Более глубоким, более... целостным.

— Я чувствую тебя... везде, — рыдала я, прижимая его к себе. — В каждой клетке.

— Потому что ты — моя, — он вонзил зубы в мою метку, не причиняя боли, а усиливая связь, и это стало последней каплей.

Оргазм накатил на меня не волной, а целым океаном. Он был сокрушительным, всепоглощающим, выворачивающим наизнанку. Я кричала, чувствуя, как мое тело бьется в конвульсиях, и через нашу связь чувствовала, как его собственное наслаждение умножает мое. Он излился в меня с долгим, глубоким рыком, полным такого триумфа и благоговения, что слезы хлынули из моих глаз с удвоенной силой.

Мы лежали, сплетенные, наши тела были влажными, дыхание — сбившимся. Мир медленно возвращался. Шум океана. Лунный свет. И странное, новое ощущение... умиротворения, которое было глубже, чем когда-либо прежде.

---

КАЙ

Я лежал на спине, прижимая ее к себе, и чувствовал нечто... иное. Покой был не просто эмоциональным. Он был физическим. Глубинным. Мой зверь, всегда бдительный, даже в моменты блаженства, сейчас спал. По-настоящему спал. Его урчание было похоже на отдаленный гром, умиротворяющий и мощный.

Я провел рукой по ее спине, и мои пальцы наткнулись на что-то... новое. Крошечное, теплое свечение, исходящее из самой глубины ее существа. Оно было слабым, но безошибочным. Оно было... жизнью. Нашей жизнью.

Сердце у меня в груди замерло, а потом забилось с новой силой. Я знал. Я знал с абсолютной, животной уверенностью.

— Элара, — мой голос прозвучал чужим.

— М-м? — она прошептала, уже почти спя.

— Ты... — я не знал, как сказать. Как выразить это словами. Я просто прижал ее крепче и послал ей через связь не слово, а образ. Тот самый образ, что видел я — крошечную, сияющую искру, уютно устроившуюся в ней.

Она замерла. Потом медленно подняла голову, ее глаза в лунном свете были огромными.

— Что... что там такое? — ее голос дрожал.

— Тут наше будущее, — прошептал я, и слезы, которые я не помнил, чтобы когда-либо проливал, выступили у меня в уголках глаз. — Наш щенок. Наша Луна.

Она смотрела на меня, не в силах вымолвить ни слова. Потом ее лицо озарила такая яркая, неподдельно чистая радость, что затмила луну за окном. Она расплакалась сквозь широкую улыбку, прижимаясь ко мне.

— Правда? Хотела сделать сюрприз… — она выдохнула. — Как ты понял?

— Я чувствую его, — я положил руку ей на живот. — Здесь. Он... он пахнет тобой. И мной. Он — это мы.

Мы лежали так всю ночь, не в силах заснуть, просто глядя друг на друга, прикасаясь друг к другу, ощущая это новое, хрупкое и могущественное чудо, что зародилось между нами. Все тревоги, все враги, все принцы мира померкли перед этим.

Утром нас ждал мир с его проблемами. Но в эту ночь, под светом полной луны, под шум океана, было только начало. Начало новой жизни. Нашей жизни.

Глава 29.

ЭЛАРА

Первые лучи солнца, пробивавшиеся сквозь панорамные окна, разбудили меня. Я лежала, прижавшись спиной к Каю, его рука лежала на моем животе, тяжелая и крепкая даже во сне. И я чувствовала это. Тот самый крошечный, теплый комочек света, что зажегся внутри меня прошлой ночью. Это было не физическое ощущение, а нечто большее — на уровне души, на уровне нашей связи.

Он не был сном. Это была правда. У нас действительно…

Я осторожно повернулась к Каю. Его лицо в состоянии покоя было лишено привычной суровости. Он выглядел... молодым. Почти беззаботным. И бесконечно любимым.

Как будто почувствовав мой взгляд, он открыл глаза. Его золотые зрачки сузились от света, а потом нашли меня. И в них не было ни капли сна — только абсолютная, сияющая ясность.

— Он здесь, — прошептал он, его голос был хриплым от сна, но твердым. Его ладонь лежала на моем животе. — Я чувствую его сильнее при свете дня.

— Он? — я улыбнулась, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы счастья. — А может, она?

Он на мгновение задумался, как будто прислушиваясь к чему-то внутри себя.

— Нет. Он. Маленький воин. Будущий Альфа.

Я рассмеялась, смахнув слезу.

— Ты уже решил за него? Может, он захочет стать художником.

— Он будет тем, кем захочет, — Кай серьезно посмотрел на меня. — Но его кровь... она сильна. Я чувствую это. Он будет могущественным. — Он помолчал, а потом, подмигнув, добавил, — Как его мать.

Мы лежали, просто глядя друг на друга, и это осознание медленно пронизывало нас, меняя все. Наши приоритеты, наши страхи, наше будущее. Оно больше не было туманным. Оно было здесь, под его рукой.

— Нам нужно сказать Кларе, — наконец сказала я. — Она сойдет с ума.

— И Маркусу, — кивнул Кай. — И.. стае. Луна стаи ждет потомство. Это не просто наша радость. Это событие для всех.

Мысль о том, чтобы объявить об этом всей стае, вызвала у меня легкую дрожь. Но это было правильно.

---

КАЙ

Завтрак на террасе с видом на океан был неестественно спокойным. Герцогиня и ее свита отсутствовали, у них были свои утренние дела. За столом были только мы, Клара и Маркус.

Клара болтала без умолку о вчерашнем вечере, о том, как Лоренц смотрел на Элару, и о том, как Маркус устроил себе незапланированное погружение в бассейн. Маркус молча поглощал омлет, изредка бросая на нее укоризненные взгляды.

Элара сидела рядом со мной, ее рука лежала в моей под столом. Я чувствовал ее легкое волнение.

— У нас есть новость, — наконец сказала она, прерывая монолог Клары.

Клара замолчала на полуслове, уставившись на нас.

— Новость? Хорошая? Плохая? Не томите!

Я посмотрел на Элару, давая ей право сказать это. Ее лицо озарила такая счастливая, сияющая улыбка, что у меня сжалось сердце.

— Очень хорошая, — сказала она, и ее голос дрожал от счастья. — Я.. мы... ждем ребенка.

Наступила мертвая тишина. Даже шум океана на мгновение смолк.

Потом Клара вскрикнула. Не просто вскрикнула, а издала пронзительный, оглушительный звук, от которого даже Маркус вздрогнул. Она вскочила, опрокинув стул, и бросилась к Эларе, обнимая ее так, что, казалось, хочет раздавить.

— ЧТО?! Ребенок?! О, БОЖЕ! ЭЛАРА! — она рыдала, смеялась и снова рыдала, прижимаясь к подруге. — Это же невероятно! Маленький волчонок! Или волчонка! О, я буду крестной матерью! Я уже все решал! У него будет самая стильная колыбелька в мире! Сейчас столько всяких гаджетов напридумали!

Маркус медленно встал. Его обычно невозмутимое лицо выражало глубокое, почти комическое изумление. Он посмотрел на меня, и в его глазах я прочел целую гамму эмоций — шок, радость, ответственность, и.. гордость. Он подошел ко мне и, к моему удивлению, не сказал ни слова. Он просто обнял меня. Крепко, по-мужски, похлопав по спине.

— Поздравляю, Альфа, — его голос был густым. — Это... великая новость.

Когда Клара наконец отпустила Элару, она повернулась ко мне, ее глаза сияли.

— А ты, папочка! Держись, сейчас и тебя обниму!

И она это сделала, заставив меня на мгновение остолбенеть от такого проявления чувств. Потом я расслабился и даже улыбнулся, похлопав ее по спине.

— Спасибо, Клара.

— О чем речь! — она отскочила от меня и снова уставилась на подругу. — Так. С этого момента никаких стрессов! Никаких дурацких принцев! Только релакс, здоровое питание и положительные эмоции! Я все беру под контроль! Ох, еще же надо будет на курсы молодых родителей записаться!

Маркус вздохнул.

— Я позабочусь об усилении охраны. И о том, чтобы новость не вышла за пределы стаи, пока вы не будете готовы.

Именно в этот момент на террасу вышел Лоренц. Он был безупречен, как всегда, в белом льняном костюме.

— Какое прекрасное утро, не правда ли? — он улыбнулся, но его улыбка померкла, когда он увидел наши сияющие лица и следы слез на щеках Клары. — Кажется, я пропустил что-то важное.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Клара, недолго думая, выпалила:

— Элара ждет ребенка! Не правда ли, это чудесно?

Лоренц замер. Его улыбка исчезла, сменившись на долю секунды чем-то неуловимым — разочарованием? Досадой? Но он тут же овладел собой и склонился в изысканном поклоне.

— Мои самые искренние поздравления, — сказал он, и его голос снова стал гладким, как шелк. — Это прекрасная новость. Желаю вам обоим всего наилучшего.

Но его глаза, скользнувшие по мне, были холодными. Он понял, что его шансы, если они вообще были, теперь равны нулю. И ему это не понравилось.

После завтрака мы с Эларой уединились в нашем номере. Она стояла у окна, глядя на океан, ее руки лежали на еще плоском животе.

— Все изменилось, — тихо сказала она. — В одно мгновение.

— Да, — я подошел и обнял ее сзади, положив руки поверх ее. — Но это хорошие изменения. Самые лучшие.

— Я немного боюсь, — призналась она.

— Я тоже, — я прижался губами к ее шее. — Но мы справимся. Вместе.

Решение поскорее вернуться в «Лунную Рощу» пришло само собой. Наш отпуск, по сути, закончился, как только мы узнали о ребенке. Нам нужно было домой. К нашей стае. К нашей настоящей жизни.

Мы попрощались с герцогиней и Лоренцем, который был холодно вежлив. Отъезд был стремительным.

В самолете Элара уснула, ее голова лежала на моем плече. Я смотрел на нее и чувствовал ту самую новую жизнь внутри нее. Маленькое, могущественное будущее.

Мой зверь, обычно требующий действия, сейчас был сосредоточен на одном — защите. Защите ее. Защите нашего ребенка. Никакие принцы, никакие древние хранилища, никакие враждующие стаи не были теперь важны. Важно было только это.

Я знал, что возвращаемся мы другими. Не просто Альфой и его Луной. А семьей. И это была самая важная битва, которую мне предстояло выиграть. Обеспечить им безопасность и счастье. И я был готов на все.

Глава 30.

ЭЛАРА

«Лунная Роща»

Воздух родного леса пахнул по-настоящему. Не изысканными духами, не соленым бризом, а хвоей, влажной землей, дымом из очагов и своим, волчьим, духом. Для Кая это был глоток свежего воздуха после удушающей атмосферы курорта. Для меня — запах дома.

Нас встретили не как глав клана, вернувшихся из отпуска, а как долгожданных членов семьи. Члены стаи вышли из своих домов, с любопытством и теплотой глядя на нас. Они, конечно, еще не знали. Но, казалось, чувствовали, что что-то изменилось.

Лайра ждала нас на крыльце главного особняка. Ее старые, пронзительные глаза сузились, когда мы подошли. Она смотрела не на нас, а сквозь нас, вернее, сквозь меня.

— Луна нашей стаи, — ее голос был шелестом листьев, но прозвучал на всю поляну. — Ты принесла с собой не только радость возвращения. Ты принесла новую жизнь. Новую надежду.

Тишина, воцарившаяся после ее слов, была оглушительной. Потом по толпе пробежал гул. Сначала недоумение, потом осознание, и наконец — взрыв радостного воя, рычания и приветственных криков. Молодые оборотни прыгали и толкали друг друга, старейшины улыбались, а некоторые старики даже вытирали скупые слезы.

Кай стоял рядом, его рука лежала на моей пояснице, и я чувствовала, как он напрягся от этого бурного проявления эмоций. Но на его лице была не привычная суровая маска, а неприкрытая гордость и легкое смущение.

— Да, — сказал он, и его голос, обычно такой властный, прозвучал громко и четко, разносясь над толпой. — Ваша Луна ждет ребенка. Наследника стаи «Ночной Клинок».

Новый взрыв ликования. Ко мне подбежали женщины стаи — матери, сестры, воительницы. Они осторожно, с благоговением касались моего живота, желали здоровья, сыпали советами. Я чувствовала себя... частью чего-то огромного и древнего. Не просто женой Альфы, а матерью будущего их лидера. Это было и потрясающе, и немного пугающе.

---

КАЙ

Я наблюдал, как ее окружают со всех сторон, и мой зверь, вместо того чтобы ревновать или защищаться, испытывал глубокое удовлетворение. Она была принята. Полностью и безоговорочно. Ее ценность для стаи теперь была неоспорима.

Маркус, стоявший рядом, кивнул мне.

— Они обожают ее. И будут обожать его.

— Иначе и быть не может, — я пробурчал, но беззлобно. — Иначе будут иметь дело со мной.

Маркус усмехнулся.

— Не сомневаюсь.

Позже, когда первые восторги поутихли, мы с Эларой остались одни в нашей резиденции. Она сидела на диване, все еще сияющая, но с тенью усталости на лице.

— Ну как? — я сел рядом, обняв ее. — Не перегрузили?

— Немного, — она улыбнулась. — Но это приятная усталость. Они такие... искренние.

— Ты их Луна, — напомнил я ей. — И мать их будущего. Для них это все.

— Я знаю. Просто нужно привыкнуть. — Она положила голову мне на плечо. — А ты? Как ты?

Я задумался. Как я? Испуганный до смерти. Счастливый до головокружения. Ответственный так, как никогда за всю свою долгую жизнь.

— Я думаю о безопасности, — признался я. — Новость быстро распространится. Рейвар узнает. Другие враждебные стаи узнают. Ребенок Луны и Альфы... это лакомый кусок. Или угроза.

Ее улыбка померкла.

— Ты думаешь, на него будут охотиться?

— Нас, — поправил я. — Будут охотиться на нас всех. Но я не позволю этому случиться. Как можно скорее укреплю границы. Удвою патрули. — Я поцеловал ее в макушку. — Никто не посмеет тронуть вас.

---

ЭЛАРА

Неделю спустя.

Жизнь в «Лунной Роще» постепенно входила в новое русло, но теперь оно было окрашено в теплые, золотистые тона ожидания. Женщины нашей большой семьи взяли надо мной своеобразное шефство. То одна приносила отвар из целебных трав «для силы», то другая — мягчайшие шкуры для будущей колыбели. Даже суровые воины, проходя мимо, кивали мне с непривычным уважением и иногда застенчиво протягивали какую-нибудь игрушку, вырезанную из дерева.

Клара, естественно, была в своей стихии. Она и Маркус (к ее огромной радости) остались в «Лунной Роще».

Она уже завалила наш дом каталогами с детскими товарами и вела ожесточенные споры с Лайрой о том, что лучше для новорожденного оборотня — современные памперсы или традиционные моховые пеленки.

— Мох — это натурально! — настаивала Лайра.

— А памперсы — это сухо и удобно! — парировала Клара. — Он же не пещерный человек!

Я сидела в кресле-качалке, которое Кай принес в нашу спальню, и с улыбкой наблюдала за их спорами. Внутри меня что-то шевельнулось. Слабый, едва уловимый толчок.

Я замерла, прислушиваясь. Ничего. Потом... снова. Крошечное, похожее на пузырек ощущение.

— Кай, — позвала я его тихо.

Он был рядом в мгновение ока.

— Что? Что-то не так?

— Нет, — я улыбнулась, беря его руку и прижимая к своему животу. — Все правильно. Кажется, он... проснулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он замер, его глаза расширились. Он прислушался, затаив дыхание. Мы ждали. И через несколько секунд он почувствовал это — слабый, но отчетливый толчок изнутри. Его лицо озарилось таким изумлением, такой нежностью, что у меня снова выступили слезы.

— Он сильный, — прошептал Кай, его голос дрожал. — Такой сильный. Меня уже распирает гордость.

Он опустился на колени передо мной, прижался ухом к моему животу и закрыл глаза. Он стоял так несколько минут, и по его лицу текли беззвучные слезы.

В этот момент в комнату влетела Клара.

— Так, я все решила! Мы берем и мох, и памперсы! Пусть... — она замолчала, увидев нас. — Что случилось?

Я посмотрела на нее, сияя.

— Он пошевелился.

Крику Клары, наверное, испугались волки в соседнем лесу. Она бросилась ко мне, и начался новый виток объятий и слез.

Вечером того дня мы сидели с Каем на балконе. Он держал меня на руках, а я прижималась к его груди, слушая ровный стук его сердца.

— Я назвал его, — тихо сказал он.

Я удивилась.

— Так рано? Мы же не знаем...

— Я знаю, — он был непреклонен. — Его зовут Оррин. В честь моего отца. Он будет мудрым и сильным лидером. Как он.

Я почувствовала легкий протест. А если это девочка? Но, глядя в его полные надежды и любви глаза, я поняла — это не важно. Оррин или Оррина. Это будет наш ребенок. Наше будущее.

— Оррин, — прошептала я, и имя показалось мне правильным. Сильным. — Хорошо. Пусть будет Оррин.

Мы сидели в тишине, глядя на восходящую луну. Нас было уже трое. И наша история, полная страсти, битв и предательств, плавно перетекала в новую главу — главу семьи, надежды и тихой, несокрушимой силы, которая зрела у меня под сердцем.

Эпилог.

ЭЛАРА

Прошло шесть месяцев. Моя жизнь превратилась в странный, прекрасный танец между тишиной и бурей. Бурей были первые толчки Оррина, с каждым днем становившиеся все увереннее и сильнее. Тишиной — те редкие, драгоценные моменты, когда я оставалась наедине с Каем, и мы просто чувствовали друг друга и наше растущее чадо.

Мой живот уже был большим и округлым, тяжелым. Но эта тяжесть была приятной. Это был вес любви. Нашей любви. Иногда по ночам, когда я не могла уснуть, я клала руку на него и чувствовала, как Оррин ворочается, и представляла себе, каким он будет. Унаследует ли он золотые глаза отца? Или, может быть, мои зеленые? Будет ли его сила похожа на дикую ярость оборотня или на сконцентрированную магию колдуньи?

Кай почти не отходил от меня. Его резиденция превратилась в неприступную крепость. Патрули вокруг были утроены, и каждый член стаи, от мала до велика, считал своим долгом охранять свою будущую Луну или будущего Альфу. Даже самые строптивые воины, ранее скептически относившиеся ко мне, теперь смотрели на мой живот с неподдельным почтением.

Однажды вечером мы сидели с Каем у камина. Я вязала что-то маленькое и мягкое из овечьей шерсти — инстинкты взяли верх, — а он читал вслух старую книгу легенд нашей стаи. Его голос, низкий и бархатный, был таким же уютным, как и огонь в камине.

Внезапно он замолчал и положил книгу.

— Подожди, — прошептал он.

Я замерла. Он приложил руку к моему животу, и его лицо озарилось такой нежностью, что мое сердце сжалось.

— Он слушает, — сказал Кай, его глаза сияли. — Его сердцебиение... оно изменилось. Подстраивается под ритм моего голоса.

Я прислушалась к нашей связи и почувствовала это — маленькое, умиротворенное присутствие внутри меня, затихшее и внимающее низкому голосу отца. Слезы навернулись мне на глаза. Это было чудо. Простое и абсолютное.

— Расскажи ему еще, — попросила я тихо.

И он продолжил. Историю о первом Альфе, получившем благословение Луны. И пока он говорил, я чувствовала, как Оррин затихает, словно заслушавшись, а мое собственное сердце наполняется таким миром и счастьем, что, казалось, вот-вот разорвется от переполнявших его чувств.

---

КАЙ

Я никогда не думал, что смогу испытать такой покой. Сто лет ярости, одиночества и борьбы... и все это растворилось в тихом вечере у камина с моей беременной женой, читающей сказки нашему еще не рожденному сыну.

Мой зверь, моя вторая сущность, всегда бывшая воплощением дикости и агрессии, теперь был... стражем. Он не метался в клетке моего тела. Он лежал, свернувшись клубком вокруг того теплого, сияющего шара жизни, что был Эларой и Оррином, и урчал, будто был огромным котом. Глубокое, вибрирующее эхо, которое я чувствовал в каждой клетке.

Иногда страх все еще подкрадывался ко мне. Темный и холодный. Страх потерять их, не справиться. Страх, что мир окажется слишком жестоким для такого хрупкого чуда. Но тогда я смотрел на Элару, на ее сияющие глаза, на ту непоколебимую веру, что была в них, и страх отступал.

Она научила меня не только любить. Она научила меня надеяться.

В ту ночь, когда мы легли спать, она прижалась ко мне спиной, а я обнял ее, положив руку на ее живот. Оррин толкнулся, отвечая на мое прикосновение.

— Он говорит «спокойной ночи», — улыбнулась она сквозь сон.

— Он говорит, что он сильный, — поправил я, целуя ее в плечо. — Как его мать.

Мы заснули так — сплетенные воедино, трое в одном сердце, под мягким светом луны, что заглядывала в наше окно, словно благословляя нас.

Два месяца спустя.

В «Лунной Роще» царила весна. Воздух был свеж и полон ароматов цветущих деревьев. На поляне перед резиденцией Альфы собралась вся стая. Не для войны. Не для совета. Для представления.

Я стоял на крыльце, держа на руках маленький, туго запеленатый сверток. Элара стояла рядом, ее рука лежала на моей руке. Она была все еще немного слаба, но сияла таким светом, что затмевала солнце.

— Стая «Ночной Клинок»! — мой голос прозвучал громко и четко, разносясь над толпой. — Вы собрались здесь, чтобы приветствовать не просто ребенка. Вы собрались, чтобы приветствовать будущее! Оррина, моего сына и вашего будущего лидера!

Я развернул сверток, и на свет появилось маленькое личико. Крошечный носик, пухлые губки. И глаза. Они были закрыты, но, когда он медленно открыл их, по толпе прошел сдержанный вздох.

Его глаза были не золотыми, как мои, и не зелеными, как у Элары. Они были... уникальными. Янтарными. Как будто жидкое золото смешалось с весенней листвой. В них была и дикая мощь зверя, и глубокая мудрость древней магии.

Оррин посмотрел на собравшихся, не моргнув, и в его крошечном личике была такая странная, не по возрасту серьезность.

И тогда он улыбнулся.

И вся стая, как один, склонили голову в почтительном жесте. Не по приказу. По зову сердца. По зову крови. Они склонили головы перед своим будущим.

Элара сжала мою руку, и я почувствовал, как по ее щеке скатывается слеза. Но это были слезы счастья.

Я посмотрел на своего сына, на свою стаю, на женщину, которая подарила мне все это. Сто лет я искал смысл. Искал свою Судьбу. И вот она была здесь. В сиянии луны в глазах моего сына. В тепле руки моей жены. В верном рыке моей стаи.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наша первая битва была выиграна. Наша любовь прошла через огонь и лед и закалилась в несокрушимый союз. Теперь начиналась новая битва — битва за его будущее. Но мы были готовы.

Ведь мы были больше, чем просто оборотень и колдунья. Мы были семьей. Мы были стаей. И пока наше сердце билось втроем, никакие силы в этом мире не могли сломить нас.

Послесловие для тебя, мой дорогой читатель

Вот и подошла к концу эта история. История о двух одиноких душах, нашедших друг друга вопреки вековой тоске, древним предрассудкам и собственным страхам. История, где дикий зверь обрел покой в свете своей Луны, а потерянная девушка нашла дом в объятиях своего Альфы.

Спасибо тебе за каждый вечер, что ты провел(а) в «Лунной Роще», за каждую улыбку в ответ на шутки Клары, за замирание сердца в моменты опасности и за участие в судьбе Кая и Элары. Ты стал(а) частью этой стаи, и без твоего внимания и сопереживания их мир не был бы таким живым и полным.

Их путь только начался. Впереди — бессонные ночи с маленьким Оррином, новые испытания и, конечно, бесконечные споры Клары и Маркуса. Но теперь ты знаешь — что бы ни случилось, их любовь и их стая выстоят. Потому что они нашли самое главное — друг друга.

Пусть в твоей жизни тоже найдется своя «Лунная Роща» — место, где тебя любят и ждут, несмотря ни на что. И пусть твое сердце, как и сердце Элары, всегда найдет дорогу домой.

С теплотой и благодарностью,

Твой рассказчик из мира «Лунной Рощи».

Конец