Кристина под контролем. Книга первая. by JG Leathers. Из сборника Моя первая секс учительница Часть 16

Глава шестнадцатая

Начало трудного дня

Кристин

Я вскрикнула от испуга, когда моя дверь внезапно распахнулась, яростно борясь, чтобы выбраться из пут сиденья, пока не повернулась и не увидела, как он смотрит на меня с насмешливой ухмылкой на лице.

— Господи, Господин! — ахнула я с частичным гневом, частичным облегчением. — Вы напугали меня до чёртиков!

— Да! Похоже, напугал, верно? — рассмеялся он.

— А теперь дай мне тебя отстегнуть, и я отведу тебя к тому камню вон там. Потом переоденем тебя в снаряжение для плавания.

— Н-но Господин! — простонала я. — Кто-нибудь может нас увидеть!

— Не волнуйся, милая! — уверенно заявил он. — Сюда никто никогда не приходит, кроме меня. — Ремни безопасности моего сиденья с непристойной лёгкостью расстегнулись, когда он хлопнул по большой кнопке на спинке сиденья. Даже с освобождёнными руками и плечами у меня не было никакого способа добраться до неё, а когда мои запястья были заперты, это было совершенно невозможно. Он оставил меня одну, освободив всё, кроме моих рук и поводка, затем прошёл через низкие кусты к большому плоскому камню, спускающемуся к воде, примерно в пятидесяти метрах, неся охапку гидрокостюмов, объёмный рюкзак и большой моток тонкого, гибкого провода, покрытого чёрным винилом. В рюкзаке лежали молоток и клинья, которые он взял, чтобы закрепить мой поводок, вместе с пультом дистанционного управления и парой запасных батарейных блоков. Кроме того, он упаковал сменную одежду для меня и кучу больших пушистых полотенец. У камня он сбросил всё на гладкую, нагретую солнцем поверхность, затем снял рюкзак и вытащил из него молоток и клинья. Найти подходящую трещину в граните довольно близко к кромке воды, похоже, не составило труда, и несколькими ударами маленького кувалды он наглухо вбил клин в живую скалу. Я смотрела с некоторым страхом перед тем, что должно было последовать, когда он пристегнул один конец провода к поворотному креплению на открытом конце клина и пару раз сильно дёрнул, чтобы убедиться, что тот надёжно закреплён. Удовлетворённый тем, что только динамит сможет его вытащить, он вернулся к фургону и отстегнул мой поводок, затем помог мне спуститься и встать рядом с машиной. Я всё ещё носила свои шестидюймовые туфли с ремешками на лодыжках, и он держал мою закованную правую руку и поводок, пока я медленно и неуверенно шла по мягкой земле.

— Хорошо. Давай снимем с тебя эту одежду и переоденем в костюм русалки, — улыбнулся он.

— Да, Г-Г-Господин, — сказала я, ожидая, пока он снимет мою верхнюю одежду. Две минуты спустя я стояла перед ним, обнажённая, если не считать моего блестящего стального бикини для бондажа, соединённого коротким проволочным поводком с вбитым клином у кончика стержня между моими коленями. Он позволил мне всего три метра свободного хода, прежде чем поводок натянулся. Кроме моих обычных цепей и поводка, я была свободна от ограничений и отчаянно хотела спрятаться от любых любопытных глаз. Он сказал мне, что я должна оставаться стоять, пока он разбирает мой «костюм для плавания», и, честно говоря, нагретый солнцем камень приятно ощущался моими босыми ногами. Я медленно вращалась вокруг глубоко вбитого клина на конце моего поводка, держа его натянутым и слегка борясь с его ограничением, ощущая его ограничивающие и контролирующие рывки между моими ногами и, как ни странно, наслаждаясь ощущениями его интимного плена. Было что-то ужасно завораживающее в наблюдении за тем, как он раскладывает оборудование, и я не могла не смотреть с пугающим интересом. Наконец всё было разложено к его удовлетворению, и он позвал меня.

— Пора надевать твоё плавательное снаряжение! — улыбнулся он, держа толстокожую резиновую одежду.

— Д-да, Господин, — пробормотала я смиренно и подошла, чтобы встать перед ним. То, что он держал, было на самом деле специализированным гидрокостюмом для дайвинга с молниями по бокам вместо спины, разработанным так, чтобы его можно было надеть, не беспокоясь о моих цепях-напоминаниях. Они, конечно, оставались приваренными ко мне, но были бы снаружи костюма. Внутренняя поверхность представляла собой гладкий неопреновый каучук, а внешняя сторона была покрыта чёрным спандексом, модно разрезанным яркими неоново-зелёными полосами. Он выглядел достаточно невинно, и он быстро надел его на меня, затем застегнул длинные молнии, немедленно скрыв мой бюстгальтер и пояс целомудрия под его безобидным покровом, хотя мой ингибиторный стержень до колен всё ещё непристойно торчал между моими ногами. Затем пришли ботинки, которые натянулись на мои ноги, застёгиваясь на молнию к штанинам костюма, но оставляя мои цепи-напоминания на лодыжках лениво качаться между теперь скрытыми манжетами и боковыми кольцами моего пояса. Поверх них надели длинные и широкие ласты, надёжно пристёгнутые вокруг моих стоп и лодыжек. Будучи такими большими и прекрасно движущими в воде, на суше они ограничивали меня лишь маленькими, неуклюжими, хлопающими шагами, и поэтому я стояла спокойно, пока он наклонялся и брал ещё больше снаряжения.

— Это, Кристин, новый вид ручных ласт, — сказал он, держа чуть меньшие версии тех, что были на ногах.

— Разница в том, что они разработаны с односторонними клапанами по всей части ласты между расширенными рёбрами, которые изолируют твои пальцы. Когда ты проводишь рукой назад через воду, вот так, — он продемонстрировал, — клапаны открываются под давлением воды, а когда ты двигаешь руку вперёд, они закрываются и образуют ласты. Ты также можешь использовать их, чтобы менять направление в любых осях.

— Ну, это вроде как круто, наверное.

— Хорошо. Вытяни руку с растопыренными пальцами, затем немного пошевели ими, пока я надеваю ласты. — Он натянул большой перчаточный кусок на мою руку, и мои пальцы скользнули в жёсткие, плотно облегающие трубки внутри рёбер, теперь широко разведённые. Сюрприз, сюрприз. Они стали совершенно неподвижными. Ручная ласта имела широкий манжет, который доходил до середины моего предплечья, позволяя цепи-напоминанию свисать через перекрывающуюся прорезь. Она держала моё запястье абсолютно жёстким, когда он закончил плотно её пристёгивать. Закончив её крепление, я подняла ласты к лицу и осмотрела их, отмечая десятки клапанов, которые открывались и закрывались, когда я двигала рукой. Я опустила её к боку. Ласты были тяжёлыми, неуклюжими и очень ограничивающими. Хотя я сильно старалась сжать пальцы внутри встроенной перчатки, практически никаких моих усилий не было видно. Она слегка гнулась у ладони, но это было всё. Интересно. Минуту спустя моя другая рука была аналогично заключена и отобрана у меня. Я стояла, чувствуя себя какой-то женской человеческой тюленицей.

— А теперь шлем, маска и трубка, — с энтузиазмом сказал он и взял резиновый шлем дайвера. Это был стандартный верхний шлем, и через минуту он полностью покрыл мою голову и волосы, его сердцевидное переднее отверстие оставляло видимыми только моё лицо и подбородок. Тяжёлая молния вокруг основания шейной трубки плотно соединяла его с корпусом гидрокостюма, оставляя мои цепи свисать серебристыми, петляющими длинами от их крепления на задней части моего ошейника к запястьям. Он взял мою маску для дыхания с трубкой, и я отшатнулась от него настолько, насколько могла. Это было не очень много, потому что ласты, пристёгнутые к моим ногам, гарантировали, что я делала только короткие неуклюжие шаркающие шаги в тщетной попытке избежать его. Я знала, что не смогу избежать надевания шлема/маски.

— Стой спокойно, — строго приказал он, показывая мне гладкую внешнюю поверхность маски, затем медленно повернул её, чтобы я могла увидеть её внутренние, гораздо более зловещие части. Маска полностью закрывала лицо с большим закалённым стеклянным экраном над областью глаз, но я не могла видеть сквозь него! Внутри была чёрная резиновая дыхательная маска, которая покрывала бы мой нос и нижнюю часть лица, плотно обхватывая подбородок. Всё сходство с маской дайвера стандартного образца полностью исчезало, когда он показал эту часть маски. Там была большая формованная подушка для моего рта, и, как в случае с маской для сна, были две длинные, гибкие и довольно толстые носовые трубки. Длинные, угловатые трубки, по одной с каждой стороны маски, были встроены в структуру над областью рта. Их воздушные проходы были жёстко отлиты в структуре, ведущей к носовому выступу. На их нижних концах были обычные продувочные клапаны, из-за чего маска выглядела слегка насекомоподобной и уродливой, как я подумала, в то время как на верхних концах трубок были другие клапаны, которые автоматически закрывались, когда их концы уходили под поверхность воды. Вся сборка была установлена в другой толстый резиновый шлем, который полностью покрывал бы тот, что я уже носила. Он также плотно застёгивался на молнию сзади моей головы и шеи.

— Ох, Господин? Пожалуйста! Пожалуйста? Я не хочу это надевать, пожалуйста? — умоляла я, когда он встал с этой зловеще выглядящей штукой в руках, готовясь надеть её на меня.

— Ну, Кристин, — заявил он, — учитывая, что ты собираешься плавать, я хочу, чтобы у тебя была лучшая защита и безопасность, так что тебе лучше привыкнуть к тому, что придётся это носить. Я хочу убедиться, что всё идеально функционирует пару минут, прежде чем ты войдёшь в воду. Хватит возиться. Открой рот!

— Пожалуйста, Господин!? П-пожалуйста? — всхлипнула я от страха, пока он подносил её к моему лицу. Тем не менее, я послушно открыла рот, и он без дальнейших промедлений засунул огромную подушку-кляп за мои зубы, затем медленно вставил неудобные резиновые трубки в мои ноздри. Я извивалась против своего бондажа, бесполезно хлопая своими ластообразными руками по его груди в немом протесте. Однако для меня не было спасения, и он натянул шлем назад на мою голову, затем застегнул его на молнию и запер у основания шеи. Как только маска полностью опустилась и заняла своё место, весь свет мгновенно отключился. Я оказалась стоящей в полной темноте, способной только слышать лёгкое шипение моего панического дыхания, пульсирующего через воздушные проходы маски. Чувства изоляции снова захлестнули меня, пока я смотрела в темноту, и я покачивалась взад-вперёд, пытаясь сохранить равновесие. Он держал мою руку, и я немного успокоилась, едва способная слышать. Это было страшно и угнетающе в крайней степени. Я отчаянно пыталась передать ему свой страх через глубоко проникающую подушку-кляп, но только маленькие всхлипы поднимались по дыхательным трубкам, почти полностью заглушённые системой клапанов. Внутренняя маска плотно прижималась к моему лицу и вокруг носа, усиливая моё чувство бондажа, и я снова начала паниковать. Я подняла свои руки с ластообразными концами и отчаянно пыталась оторвать сковывающее устройство от моей головы и лица, хныкая от дискомфорта и нарастающей клаустрофобии, но всё, что я могла сделать, — это тереть резину сковывающих ласты рук о гладкие поверхности шлема. Ничего не двигалось. Я была пленницей этого головного покрытия, пока он не решит, что пришло время меня освободить.

Джон

Я внимательно наблюдал, как она боролась, чтобы снять свои головные и лицевые покрытия, но неопреновая резина внешнего шлема была очень прочной, несмотря на толщину в 1/32 дюйма, и я знал, что она не сможет сдвинуть ничего ни на миллиметр. Она боролась со своим заточением пару минут, яростно тёрла свои обездвиженные руки о маску и шлем и бросала голову из стороны в сторону, насколько позволяли ограничения её ошейника и его ограничивающая сбруя под ним. Я нажал маленькую выпуклость на верхней части лицевой панели маски. Через две секунды толстая кварцевая пластина стала прозрачной, открывая её покрытое резиной лицо внутри. Только её изумрудные глаза и небольшая область кожи вокруг каждого из них оставались свободными от плотно зажатой внутренней дыхательной маски. Она постепенно успокоилась, как только смогла снова видеть, затем просто стояла, ожидая следующих дополнений. Вид её пленённых, расширенных от страха зелёных глаз и беспомощного, покрытого резиной лица за толстым кварцем лицевой панели возбудил меня. Я улыбнулся и помахал ей, пока она стояла молча и уныло, выглядя для всего мира как странное морское млекопитающее, выброшенное на берег. Мне потребовалась всего минута, чтобы переодеться в свои плавки, затем подготовить маску, баллон и трубку. Я оставил её стоять, привязанной коротким поводком к стальному клину, и быстро вернулся к фургону, вернувшись через минуту с последним дополнением к её костюму. Её голова начала яростно качаться в отрицании, когда я подошёл с длинным телескопическим ингибиторным стержнем, с которого свисал странный торпедообразный кусок, держа его в руках. Она увидела его и инстинктивно поняла, куда он будет помещён. В отчаянии она пыталась отступить, когда я приблизился. Её ласты на ногах сильно ограничивали её способность двигаться по суше, и их широкие поверхности хлопали и скользили по камню, пока она неуклюже шаркала на длину своего короткого поводка. Спасения не было. Я знал, что она всё ещё может слабо меня слышать.

— Раздвинь ноги, Кристин!

— Нннннх! — Слабый протест просвистел из её двойных трубок. Она пыталась скрестить ноги и предотвратить установку нового стержня, но я коснулся её пульта управления. Она мгновенно напряглась и начала трястись, когда клиторальный выступ запульсировал электричеством, шокируя её в опустошённое подчинение. Через несколько секунд она приняла позу, необходимую для того, чтобы я мог заменить её удлинительный стержень и путы. Я встал и посмотрел глубоко в её глаза, пленённые за стеклом, игнорируя слёзы, выдавливаемые тугим внутренним резиновым уплотнением, пока она безмолвно пыталась протестовать против необходимости носить эту ненавистную штуку. Специальный кусок на конце трёхфутового провода к кольцу на кончике был разработан, чтобы усиливать её ощущения, поскольку, когда она двигалась через воду, он вибрировал и вращался дико из-за сопротивления жидкости против его смещённого крепления и внутренних клапанов, постоянно напоминая о своём присутствии. Её путовая система также гарантировала, что она будет постоянно осознавать фаллоимитатор в своём животе, подёргивающийся от его рывков, когда она била ногами, чтобы двигаться вперёд или держаться на воде. В сочетании с клапанным приспособлением у неё не было никакой возможности избежать автоматической стимуляции, и как только она окажется в воде, стержень, сейчас доходящий только до её лодыжек, будет удлинён ещё на метр благодаря телескопической секции. Её ноги всё ещё будут иметь небольшую свободу движений, так как её укороченный путовой провод будет прикреплён к неудлиняющейся части, но она будет полностью лишена возможности стоять, способная только медленно и неуклюже ползать по суше. Пришло время отправить её в воду.

— Хорошо, Кристин, — громко заявил я. — Давай пристегнём тебя к длинному поводку. Пора намокнуть. — Она продолжала качать головой от страха, но я подошёл и пристегнул длинный провод к кольцу у основания её стержня, отсоединив короткий поводок. Когда я встал, я снова коснулся скрытого переключателя на её шлеме, снова погружая её в стигийскую темноту внутри маски. Она знала, что её время близко, и ещё одна серия жалобных всхлипов донеслась из её замаскированной и зашлемлённой головы. Прикреплённое клапанное устройство зловеще лежало позади неё на конце своей привязи. Когда я поднял её на руки, оно злобно свисало с кольца на кончике, качаясь взад-вперёд короткими рывками. Она отчаянно цеплялась за меня, её закованные в ласты руки и плечи плотно обхватывали меня, пока я нёс её к кромке воды, и я посмотрел вниз на пустую серебристую лицевую панель, полностью скрывающую её лицо. Она качала головой в отчаянном отрицании, зная, что я иду к воде. Безнадёжно она начала извиваться и колотить меня по спине, пытаясь избежать того, что должно было случиться. Позади нас мотки её поводка медленно начали разматываться, когда я вошёл в воду по пояс, затем бросил её в неё. Всплеск, который произвела Кристин, был впечатляющим, и она ненадолго исчезла под поверхностью, но почти сразу же снова всплыла, её руки и ноги яростно бились, чтобы держать голову над поверхностью. Она всё ещё была слепа внутри шлема, и я внимательно наблюдал, пока она медленно привыкала к своей новой среде, чтобы увидеть, не испытывает ли она каких-либо трудностей. Всё выглядело нормально, и она скоро начала осваиваться с использованием своих ручных и ножных ласт для стабилизации. Её стальной ошейник гарантировал, что она держала лицо опущенным, способная поднимать его лишь на короткие периоды, прежде чем ей приходилось возвращаться к требуемой позе. Вскоре она начала плавать более уверенно, удаляясь от берега, и под поверхностью воды я мог видеть, как её цепи-напоминания отбрасывали приглушённые отражения солнечного света, проникающего в прозрачную жидкость, когда они развевались в блестящих петлях от её запястий и лодыжек. Только её спина частично выступала над водой, а голова выглядела как округлый резиновый горб с двумя трубками, торчащими по обе стороны. Плавучесть костюма помогала ей легко держаться на плаву. Она отошла примерно на пять метров от того места, где я стоял, когда я остановил её движение вперёд и потянул её назад ко мне за проволочную привязь, перебирая её руками против её попыток сбежать. Через мгновение она лежала рядом со мной на мелководье, барахтаясь против ограничения своего поводка, её дыхание свистело, входя и выходя из трубок. Я наклонился и схватил длинный блестящий стержень между её ногами, затем нажал на кнопку освобождения телескопической секции, и подпружиненный вал медленно выдвинулся с нижнего конца между её лодыжками. Всё ещё крепко держа его, я толкнул её, отталкивая от берега, затем поднял свободные мотки её поводка и бросил их за ней, оставив лишь короткую длину от якорного клина, тянущуюся к тому месту, где она исчезала у кромки воды. Перед тем как оставить нашу кучу вещей на камне, я щёлкнул маленьким переключателем на её пульте управления, возвращая ей зрение, но только в очень ограниченных обстоятельствах. Я засунул его на дно сумки с оборудованием. Датчики лицевой панели были активированы, и отныне, если она поднимала лицо из воды, датчики влаги, света и давления мгновенно затемняли специализированную панель до непрозрачности. Внутри маски она погружалась в полную темноту, в то время как её внешняя сторона показывала только непроницаемую серебристую зеркальную поверхность. Наконец, я схватил свои ласты и маску, затем вернулся в спокойную, прозрачную и довольно тёплую воду. К этому времени она была на некотором расстоянии, лишь немного её спины, верхушка головы и трубки, а также случайные всплески её ласт на поверхности отмечали её позицию. Провода, стягивающие её лодыжки, её поводок и цепи-напоминания были почти невидимы с берега. Снова я внимательно наблюдал за ней, пока она двигалась. Она никоим образом не могла сбежать от своего проволочного поводка. Пришло время мне выбраться туда и посмотреть, как она справляется. Я вставил регулятор в рот и вошёл в воду. С быстрым толчком вперёд я нырнул и начал медленно опускаться, следуя за почти невидимой линией её поводка в глубину. Через несколько минут я поймал отблеск от покрытого винилом провода, где он петлёй спускался от фигуры, медленно плывущей по поверхности примерно в десяти метрах надо мной. Я держался сзади и ниже, наблюдая за её плаванием, и поражался её плавным, лёгким гребкам, несмотря на то, что они были ограничены её различными привязями. Кристин была сильным пловцом, и я не беспокоился о ней, пока она была в воде. Следуя, как верная собака, примерно в двух метрах за её медленно бьющими ногами, двигался «мучитель»-торпеда, хаотично колеблясь на конце своего провода, прикреплённого к длинному, блестящему стержню, жёстко торчащему вниз из её промежности между её раздвигающимися ногами. Он сверкал отражённым солнечным светом, знаменуя своё зловещее присутствие и неизбежность. Пришло время для следующего урока Кристин в беспомощности и контролируемости, и я поплыл ко дну пруда. Понадобилось несколько мгновений, чтобы найти петлю её привязи, затем я схватил её, просунул под конец большого затонувшего бревна и начал подтягивать слабину. С несколькими быстрыми рывками провод внезапно натянулся, звеня, к кончику её ингибиторного стержня, и я потянул ещё больше мотков в свои руки. Далеко наверху движение Кристин вперёд резко остановилось, затем она начала неумолимо погружаться под поверхность. Она яростно била ногами и руками, пока её засасывало вниз в глубины, но натяжение поводка было неизбежным. Я держал провод всего около тридцати секунд, затем отпустил его, и она ракетой взлетела к поверхности и частично выскочила из воды. Её обучение началось всерьёз.