Кристина под контролем. Книга первая. by JG Leathers. Из книги Секс книга Часть 17

Глава семнадцатая

Уроки плавания

Кристин

Когда он бросил меня в воду, я чуть не потеряла сознание от паники, погружаясь, но клапаны на трубках закрылись, не давая воде проникнуть внутрь, и хотя я на мгновение не могла дышать, я знала, что смогу, когда достигну поверхности. Тем не менее, я отчаянно махала руками и ногами, и, конечно же, рванулась вверх, почти сразу вынырнув. Когда я инстинктивно ударила ногами, чтобы использовать ласты, движения, естественно, были ограничены моими проволочными путами, и я раздражённо застонала в кляп от дискомфорта. Я пыталась поднять голову из-под воды, чтобы оглядеться, но это было почти невозможно! Небольшая положительная плавучесть гидрокостюма поддерживала меня, и я могла легко держаться на плаву, лишь слегка шевеля закованными ногами и руками, но как только я начинала плыть, стержень между моими ногами постоянно вибрировал и дёргался от движений клапанного устройства, прикреплённого к нему! Постепенно это начало вести меня по пути к подводному оргазму, и у меня не было никакой возможности избежать его постоянных стимуляций, пока оно тянулось почти в двух метрах за моими бьющимися ногами! Внезапно я почувствовала сильный рывок, заставивший меня хрюкнуть в кляп, затем я уставилась расширенными от ужаса глазами изнутри маски, когда меня беспомощно потянуло назад через воду. Движение остановилось, и я посмотрела вниз, увидев ноги моего Господина на камне внизу. Пару секунд я тихо плавала рядом с ним, затем почувствовала, как его рука скользнула между моими обтянутыми резиной бёдрами. Секунду спустя я извивалась в приглушённом дискомфорте, когда телескопическая секция удлинительного стержня выдвинулась на полную длину за моими ластами, ещё на метр! Фаллоимитатор тоже выдвинулся ещё на некомфортный сантиметр внутри моего тела, заставляя меня взвыть от усиленного ощущения, затем внезапный толчок по стержню отбросил меня от безопасного берега к середине озера, чьи глубины скрывались в мутных зеленоватых клубах подводной растительности далеко внизу. Сзади я слабо услышала всплеск, когда он что-то бросил в воду, затем забыла об этом, потому что всё ещё могла относительно свободно двигаться в водной среде, и поэтому продолжала спокойно плыть по поверхности, сопровождаемая моим всегда присутствующим, запертым поводком. После некоторых экспериментов я потеряла большую часть своего страха, несмотря на то, что была ограничена и связана, и начала наслаждаться чувством свободы, которое давало мне плавание. Ручные ласты поначалу было трудно освоить, но я довольно быстро разобралась с ними и начала медленно двигаться, лениво шевеля ногами в пределах их пут, мягко и намеренно раскачивая жёсткий стержень между моими ногами. Гудящая вибрация клапанного устройства добавляла приятные ощущения, которые начали вторгаться в мой разум, исходящие вверх от моей стальной промежности. Внизу дно уходило в зеленовато-голубую бесконечность, в то время как по сторонам моё зрение начинало угасать примерно после десяти метров. Чуть выше уровня, на котором моя сбруя заставляла меня держать маску, я могла видеть серебристую поверхность, но единственным способом проникнуть через этот барьер было слегка нырнуть, затем сильно бить ногами и махать ручными ластами, чтобы на мгновение высунуть голову над водой. У меня хватило смелости сделать это пару раз, но каждый раз, когда моя лицевая панель прорывала поверхность, происходило странное и страшное событие! По какой-то причине она мгновенно становилась непрозрачной и оставалась такой пару секунд, пока снова полностью не погружалась! Я была вынуждена держать голову под водой, вечно глядя в её глубины, если хотела хоть что-то видеть! На воздухе я была слепа! Снова запаниковав, я бессознательно пыталась поднести руки к шлему и снять его, но это было безнадёжно. Мои пальцы, пленённые внутри жёстких рёбер ручных ласт, были неподвижно зафиксированы, и вместе с неудобством попыток двигать ласты под водой я начала понимать, что бесполезно даже надеяться использовать руки для чего-либо, кроме движения. В следующий раз, когда я посмотрела вниз, я увидела, как мой Господин скользит примерно в пяти метрах подо мной, лениво шевеля ногами, когда проходил мимо, его флуоресцентный зелёный акваланг поблёскивал в свете, проникающем сверху, совершенно свободный от обуз. На мгновение он исчез из моего поля зрения, затем вернулся, на этот раз сжимая петлю моего проволочного поводка в правой руке. Он двинулся впереди меня, пока я продолжала лениво скользить по поверхности, затем внезапно я почувствовала, как фаллоимитатор вздрогнул внутри моего тела, и увидела, как он тянет за провод, пока я медленно не начала погружаться под поверхность! Запорные клапаны на моих трубках захлопнулись, оставив меня без воздуха, и в новом ужасе я начала яростно бить ногами и махать руками с ластами, чтобы вернуться к поверхности, но он был неумолим, и меня тянуло всё глубже! Я отчаянно боролась, чтобы избежать своего подводного кошмара, и он, должно быть, почувствовал часть моей нарастающей паники, потому что натяжение на моём поводке внезапно исчезло. Я взлетела вверх и почти на половину длины тела выскочила из воды, как нарушающий поверхность кит, втягивая огромные глотки воздуха и дрожа, как будто меня пробрало до смерти. Потребовались долгие минуты пугливого гребка, пока я пыталась успокоиться, и я отчаянно хотела вернуться к берегу и просто почувствовать твёрдую землю под ногами, но я не знала, где он! Он подплыл подо мной, перевернулся на спину и посмотрел на меня из своей маски, затем жестом показал, что я должна следовать за ним. Наконец, я увидела каменную полку, поднимающуюся из глубин, и мы поплыли к её наклонной поверхности. Я держала голову в воде, пока не оказалась в нескольких сантиметрах от стыка камня, воздуха и воды, лёжа там, как рыба в мелком ручье, затем почувствовала постукивание по моей зашлемлённой голове. Он начал тянуть меня на скользкую, нагретую солнцем поверхность камня, и я слабо услышала его голос, когда моя голова вынырнула из воды.

— Хорошо, Кристин, — успокаивающе сказал он. — Я отключил автоматическое затемнение лицевой панели. Теперь ты можешь видеть. — Я моргнула глазами и огляделась, обнаружив, что мы оба лежим на почти затопленном камне посреди пруда. На мгновение забывшись, я попыталась подтянуть ноги под себя и встать, только чтобы почувствовать, как провода от моих пут на лодыжках дёрнули длинный стержень между моими ногами, заставляя меня взвизгнуть в толстую подушку-кляп от последующего и неудобного колыхания пробки в моём животе, и когда я попыталась перекатиться, удлинённый стержень наткнулся на препятствие, напоминая мне о его новой длине. Я была вынуждена просто лежать на камне, как обтянутый резиной морж, вполне способный существовать вне водной среды, спасибо, но очень плохо приспособленный для какого-либо передвижения на суше. Изнутри шлема я смотрела на него, пока он снимал свой баллон и маску, затем придвинулся ближе ко мне.

— Похоже, ты довольно хорошо адаптируешься к тому, чтобы быть человеческой тюленицей! — рассмеялся он, пока я боролась следующие несколько мгновений, затем мне пришлось лежать тихо из-за неудобного толкания и дёрганья в моих чреслах. Заключённая в липкое головное рабство, я испуганно всхлипнула, когда почувствовала, как его рука схватила стержень высоко между моими бёдрами, затем попыталась выкрикнуть в знак протеста, когда он начал двигать его медленным круговым движением! Я отчаянно жевала подушку-кляп, пока стоны дискомфорта и возбуждения вырывались из моего горла. Он наклонился ближе к моей обтянутой резиной голове.

— Ну, милая, мне пора возвращаться к нашему камню за холодным пивом. Я оставлю тебя здесь поиграть ещё на час-два, затем верну под руководством твоих сигналов близости, хорошо? — Конечно, у меня не было возможности ответить, полностью покрытая и с кляпом во рту, как я была. Я могла только молча и беспомощно смотреть, как он надевает свой воздушный баллон и ласты. Перед тем как исчезнуть из моего поля зрения, он снова наклонился.

— Я снова активирую затемнение твоей лицевой панели, так что тебе будет весело искать дорогу назад! О, ещё одна вещь, Кристин, — слабо услышала я. — Твои стимуляторы теперь переходят в режим случайной активности! Увидимся через некоторое время! — Внезапно мой мир ярких зелёных оттенков, белых облаков, голубого неба и мерцающей, искрящейся воды стал совершенно чёрным! Я барахталась на камне, вопя в беспомощном, заглушённом кляпом разочаровании. Это было просто несправедливо! Я была почти беспомощна вне воды и могла только бесцельно барахтаться, надеясь найти путь обратно к ней, где я хотя бы могла что-то видеть. Ползание было практически невозможно из-за ограниченных путами ног и тревожных и неудобных движений удлинительного стержня, вызываемых рывками проводов. Теперь, из-за его большей длины, я даже не могла подняться с земли больше чем на пару сантиметров, несмотря на почти полную подвижность моих рук с ластами! Снова я осознала, что действительно была не более чем ослеплённым животным вне воды, и начала плакать от жалости к себе внутри моей кромешно-чёрной маски, всё время извиваясь и перекатываясь по нагретому солнцем камню, отчаянно надеясь найти воду. Наконец, я повернулась в правильном направлении, и благословенная прохлада окутала меня; лицевая панель моей маски очистилась, как по волшебству. Я посмотрела вниз на усыпанную солнечными бликами каменную поверхность в нескольких сантиметрах под толстым стеклом над моим лицом и начала медленно продвигаться в более глубокие воды. За моими барахтающимися ногами с ластами кончик моего стержня подпрыгивал по шершавой каменной поверхности, заставляя меня снова стонать от отвратительных дрожаний фаллоимитатора, но внезапно я полностью всплыла, осторожно отплывая от камня, который был моим кратковременным радостным узилищем. Гидрокостюм поддерживал меня на приятно прохладной температуре, предотвращая любое переохлаждение, и на данный момент я была относительно не обеспокоена своим текущим состоянием бондажа. Пока я плыла, устройство, привязанное к кончику моего стержня, продолжало хлопать и гудеть, проходя через воду, доводя меня до новых удивлённых вздохов и стонов низкого уровня возбуждения, пока я гребла. Внезапно клиторальный вибратор начал нерегулярно пульсировать против моего сверхчувствительного узелка, и я потеряла контроль, когда мои руки автоматически попытались дотянуться до моей стальной промежности, чтобы оттащить эту ужасно настойчивую штуку. Эти неистовые движения привели меня к немедленному погружению, когда мои бёдра и нижняя часть тела начали инстинктивно извиваться по-женски, и первобытный крик попытался пробиться через мою подушку-кляп. Естественно, с моими пальцами, жёстко зафиксированными внутри рёбер ласт, и тем фактом, что длинные и широкие поверхности самих ласт препятствовали любому лёгкому движению через воду, я ничего не могла сделать, чтобы облегчить пульсирующие вибрации, которые пронизывали моё нижнее тело! Я извивалась и корчилась в водовороте брызг, мои ноги спазматически бились против их привязей, когда я пыталась избежать непрекращающегося дразнения, затем воздушные клапаны моей трубки закрылись, и я погрузилась в кричащем приступе задыхающегося возбуждения! Я испуганно взвыла, на мгновение игнорируя вибрации, и стремительно рванулась к поверхности, где, когда моя голова прорвала воду, я снова ослепла! В панике неуправляемого барахтанья я снова погрузилась под поверхность, задыхаясь и вопя, пока пыталась уйти от ужасной вещи, которая так приятно меня мучила! Ощущения начинали сводить меня с ума, когда, к моему ужасу, вагинальный фаллоимитатор тоже начал вибрировать в противовес клиторальному, и я закричала внутри своей маски от мучительного экстаза, пока мой оргазм приближался. Вибрации становились всё сильнее, подталкивая меня к вершине переживаний, пока мои ноги дрожали и бились неконтролируемо. Я хотела, чтобы ощущения прекратились, но даже не могла коснуться стали над моей промежностью под костюмом! Снова и снова я взмывала из воды, как какой-то человеческий дельфин, переворачиваясь и ныряя глубоко.

Джон

Она определённо устраивала грандиозное представление, подумал я, взбираясь обратно на камень, где были разложены наши вещи. Это было намного лучше, чем поход в Sea World! Я не знал точно, какой эффект оказывали на неё множественные сенсорные дразнящие устройства, но по её барахтанью и общему поведению было очевидно, что что-то происходит! Она внезапно снова взмыла с поверхности, её бесполезные руки с ластами яростно колотили по промежности, пока её ноги неконтролируемо бились и дёргались, выталкивая её почти наполовину. Она сделала полупереворот, и её ноги и длинный серебристый стержень, торчащий между её ногами, обутыми в ласты, выгнулись наружу, в то время как блестящая петля её проволочного поводка выбросила в воздух брызги водяных капель, когда её высоко подбросило. Её яростно бьющиеся и дёргающиеся ласты скользнули под поверхность, когда она нырнула, чтобы как-то попытаться избежать своей судьбы, затем мгновение спустя она снова вынырнула и повторила всё представление! Позади меня я услышал, как зашевелилась низкая поросль, и, повернувшись, обнаружил идущего ко мне рейнджера в униформе. Я встал, когда он приблизился.

— Здравствуйте! — поприветствовал я его.

— Добрый день, сэр, — ответил он.

— Это ваш фургон там сзади?

— Да, это мой, — подтвердил я.

— Есть какие-то проблемы?

— Нет, не совсем. Я просто хотел проверить, что он не украден и что всё в порядке, — легко объяснил он.

— Вы здесь один, сэр?

— Нет, — рассмеялся я.

— На самом деле я здесь со своей невестой. Это она там делает все эти причудливые брызги. Думаю, она хочет быть дельфином! — Я указал на дальнюю сторону озера, где Кристин продолжала неистово нырять и барахтаться в водовороте пены, и рассмеялся. Она была довольно далеко, и её цепи и поводок были почти невидимы с того места, где мы стояли, если не знать, что искать. Единственными вещами, которые могли показаться немного необычными, были её шлем и ручные ласты, но они тоже были частично невидимы из-за её энергичных вращений.

— Похоже, она там здорово развлекается! — заметил рейнджер, с интересом наблюдая за эволюциями Кристин.

— Да, — согласился я.

— Она сказала, что хочет практиковаться для своей команды по синхронному плаванию и ей нужно быть подальше от отвлекающих факторов. Вот мы и приехали сюда, где она могла бы это делать без помех, — плавно объяснил я.

— Ну, вы определённо нашли уединённое место, — заметил он.

— Почему она в гидрокостюме?

— Ну, она сказала, что ей нужно носить его, чтобы предотвратить переохлаждение, — сказал я, — и она сказала, что это даёт ей какой-то ориентир для координации движений, но чёрт меня побери, если я понимаю, как это работает, — с сожалением ответил я. Неистовое барахтанье Кристин постепенно прекратилось, и она начала спокойно курсировать по поверхности в бесцельных рывках и зигзагах, пока искала путь обратно к берегу и к месту, с которого начала.

— Ну, — сказал рейнджер, — полагаю, делаешь то, что должен. Кстати, что за верёвка уходит в воду? Вы знаете, что рыбалка здесь любого рода запрещена, верно?

— О! — небрежно заявил я. — У меня там в сетке пиво, чтобы оно оставалось прохладным. Это якорная верёвка. Хотите одно? — спросил я, поднимая проволочный поводок Кристин и начиная его сматывать.

— Нет, спасибо, сэр. Я на службе, — серьёзно ответил он, наблюдая, как Кристин теперь довольно спокойно плавает по поверхности.

— Как хотите, — сказал я, бросая провод.

— Может, мне самому пока не нужно.

— Извините за беспокойство, сэр, — сказал он, поворачиваясь, чтобы уйти. — Но мне пришлось проверить местность. Хорошего дня, и, пожалуйста, уберите за собой, когда будете уходить.

— Точно! Сделаю. Хорошего дня и вам! — крикнул я его удаляющейся спине, пока он медленно уходил с камня через низкий папоротник к шоссе. Далеко через озеро Кристин снова начала неистово брызгаться и нырять, когда её «стимуляторы» снова активировались, не в силах контролировать свои реакции на атаки на её центры удовольствия/боли. Я наблюдал за её неистовыми движениями ещё тридцать минут, затем включил её предупреждения о близости, когда она приблизилась к центру озера, всё ещё плавая в бесцельных кругах. Медленно, чтобы не дать ей никаких намёков, даже обратных, на направление, которое ей нужно было взять, чтобы вернуться, я подтягивал и сворачивал её поводок вокруг глубоко вбитого стального клина. Каждые пару минут она начинала свою рутину попыток избежать нападений своих стимуляторов, и во время этих сеансов, конечно, теряла любое чувство направления, которое могла приобрести. Предупреждения о близости были запрограммированы так, что удары становились постепенно слабее, чем ближе она подплывала к удалённому устройству, и сильнее, чем дальше она удалялась. С небольшой осторожной навигацией с её стороны она в конечном итоге нашла бы путь обратно к берегу, но в сочетании с её случайной стимуляцией этот процесс было очень трудно завершить. Я бросил часть поводка, всё ещё находящуюся в воде, примерно на три метра в сторону, так что, когда она наконец вынырнет, ей всё равно придётся как-то добраться до меня. Конечно, как только она поднимет маску над поверхностью, она снова ослепнет и будет вынуждена ползти туда, где я сидел, точно оценивая интенсивность ощущений, пока они не перестанут её мучить. Ей придётся быть в пределах полутора метров, чтобы это произошло. Это был медленный прогресс, и я терпеливо наблюдал, как она постепенно приближалась к тому месту, где я сидел на камне, в тихие периоды, подкреплённые постоянными, игольчатыми ударами от её предупреждений о близости. Иногда её доводили до очередного сеанса неистового, спазматического, безумного движения, когда стимуляторы активировались, выныривая и ныряя неконтролируемо, пока она бессознательно реагировала на их мучения.