Альфа

Глава 1

Название модного клуба «Рози и Волки» не таило в себе загадок и тайн. Оно открыто заявляло о том, какой контингент здесь тусуется. И привлекало наивных дурочек, мечтающих повторить историю счастливицы Рози.

Хотя, честно говоря, я всегда подозревала, что эта история – всего лишь искусно вылепленная фантазия.

Наделённые силой мужчины предпочитали брать в жёны себе подобных. А для мимолетных встреч их вполне устраивали простые смертные, готовые сами вешаться им на шею.

Сколько раз я слышала от однокурсниц, как они мечтают стать избранницами альфы! Они детально прорабатывали сценарии: как

случайно

оказаться в мужской раздевалке, как

нечаянно

столкнуться с ним на пути, чтобы потом, якобы потеряв сознание, оказаться у него на руках.

От таких разговоров у меня закладывало уши и начинала болеть голова. Но я лишь мысленно закатывала глаза. Моя роль тихой невидимки не предполагала права вмешиваться в чужие беседы и пытаться наставить окружающих на путь истинный.

Кто я вообще такая?

Для всех окружающих — обычная студентка. Человек. Тихая, неприметная, с такими же посредственными оценками. Ничем не выделяющаяся. Предпочитающая одежду темных, неброских оттенков. Капюшон — мой лучший друг.

Но, как вы, наверное, уже догадались, это далеко не вся картина…

Ведь в этой академии, затерянной где-то на краю света, я прячусь от своих, как бы это помягче сказать, «горячо любимых» родственников. Моими верными союзниками в этом деле являются крашеные в угольный цвет волосы, очки заядлой ботанички (что далеко от истины) и поддельные документы, которые обошлись мне в целое состояние.

А ещё я катастрофически редко пользуюсь своей силой. По большей части я занята тем, что старательно приглушаю её, неустанно поддерживая вокруг себя что-то вроде купола невидимости.

Прошёл почти год с тех пор, как я выпрыгнула в окно и сбежала из дома. И ни один представитель семьи Райвен так и не появился на пороге академии. Само по себе это приносило облегчение. Но я, увы, не в том положении, чтобы позволить себе хоть на секунду расслабиться.

Моё совершеннолетие уже не за горами. А тётя собиралась отдать меня в руки волка именно в этот день. Точнее, продать племянницу за совершенно немыслимую сумму. Я слышала это своими ушами. И потому точно знала: никакие слёзы, мольбы или даже отчаянные попытки вызвать жалость не остановят леди Алию Райвен на пути к огромным деньгам.

С самого детства, как только не стало моих родителей, и они переехали в наш дом, я поняла: прежней жизни больше не будет. Они благородно взяли надо мной опеку вовсе не из жалости к бедной сиротке, а исключительно ради выгоды, которая прилагалась к опеке. Всё, что принадлежало моим родителям, тут же перешло в их полное распоряжение.

Я и опомниться не успела, как в одночасье стала никем в собственном доме. Точнее, превратилась в неблагодарную сироту, которая посмела огрызаться, когда её пообещали отдать обрюзгшему старику.

Помимо обычных людей и властелинов мира, существуют и другие «виды». Например, колдуны и ведьмы. И, к несчастью для меня, моя семья — как раз из их числа.

Существует устойчивое мнение, что оборотни просто терпеть не могут ведьм. И наоборот — ведьмы только и мечтают о том, как бы ненароком проклясть какого-нибудь оборотня. С этим сложно поспорить. Но, как ни странно, трудно поспорить и с тем, что ведьмы и оборотни часто заключают вполне законные союзы и даже как-то уживаются под одной крышей.

Среди ведьм, как и в любом другом сообществе, есть свой «высший свет». Они обладают большей силой, чем остальные. Но помимо них есть также другого рода особенный вид. Это те ведьмы, которые рождаются в строго определённые дни, отмеченные самой луной. И, согласно древним легендам, женщина, рождённая в один из таких дней, может стать эснией для оборотня.

Что это значит?

А то, что она обновит источник его силы. Подарит ему вторую молодость. И это при том, что оборотни и так живут дольше обычных людей. Прекрасно, не так ли?

Спрашивается, зачем ведьме на такое соглашаться? Однако вот тут у нас очередь из желающих!

Эти дамы мечтают о пожизненной защите, о сильном покровителе.

«Бла-бла-бла, волк будет оберегать тебя до последней капли крови…» — так написано почти в каждой сказке для впечатлительных барышень. Чтобы они стали послушными донорами.

Лично меня такая перспектива ни капельки не вдохновляет. Особенно если твой предполагаемый будущий опекун намного старше твоего отца и вообще годится тебе в дедушки. Представляю себе первую брачную ночь с ожившей мумией. Бррр… Меня это, мягко говоря, катастрофически смущает. А вот мою тётю, леди Райвен, — нисколько.

*

Дорогие читатели

????

,

Приветствую вас на страницах моей новой книги.

Всем от души желаю добра и приятного чтения!

Буду рада поддержке лайками и комментариями, они очень важны для книги и нас с Музой.

С уважением,

Стеффи Ли

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1.1

Продать меня сэру Кролису — всё равно что выиграть в лотерею. Одним махом она сможет раз и навсегда избавиться от надоевшей сироты. Да ещё и неплохо на этом заработать.

Я ещё в детстве почувствовала неладное, когда меня вдруг перевели из обычной школы в закрытый пансион для девочек. Тогда я наивно полагала, что тётя просто хочет оградить меня от опасностей внешнего мира. И лишь спустя годы я поняла, в чём заключалась истинная причина.

Чтобы стать эснией для конкретного волка, желательно быть девственницей. И отдать свою драгоценную невинность, собственно, тому, кто будет черпать из тебя силу. Но это не значит, что тот, с кем ты переспала, потом всю жизнь будет питаться твоей энергией. Вовсе нет.

Чтобы всё прошло как надо, нужно провести особый ритуал. Начертить древние символы, зажечь сотни свечей и выполнить ещё множество условий. Я, честно говоря, не знаю всех подробностей. Но там вроде как целая муторная церемония.

А поскольку у моей «замечательной» семейки, видимо, уже давно были планы на мой счёт, лишиться невинности, пока я жила под их крышей, было попросту невозможно.

Нереально.

Я постоянно находилась под бдительным присмотром своего мерзкого двоюродного брата и не менее мерзкой двоюродной сестры.

Жизнь с ними под одной крышей научила меня никогда не зевать. Они буквально спали и видели, как бы напакостить мне. И если первый год я, воспитанная совсем в другой среде, каждую ночь ревела в своей комнате в подушку, не понимая за что они так со мной поступают, то рядом с Бенж и Китом я быстро поняла, что слезы мне ничем не помогут. Только создадут лишнюю сырость вокруг. А в особенности на простыне.

Как ни парадоксально, именно они сделали меня такой, какая я сейчас. Более собранной, быстрой и осторожной. Они научили меня быть бесшумной тенью, изворотливой, как змея. Стерли с меня любые следы рассеянности и доверчивости. И взрастили во мне мстительность.

Да, я знаю, этим не стоит гордиться. И я совсем не горжусь. Но и не отрицаю. Эта черта характера, если хотите знать, появилась во мне не сразу. Она проросла, как сорняк, вместе с умением планировать, которое тоже пришло с опытом. Потому что однажды я очень ясно осознала: если они сделают мне гадость, им это сойдет с рук. А если моя вина будет доказана, мне не избежать строгого наказания.

Поэтому каждая моя «ответочка» была тщательно спланирована. И вся последовательность шагов возникала исключительно в моей голове. Дневник, конечно, упростил бы задачу, но его могли найти. А оставлять улики было нельзя, сами понимаете.

Когда благодаря моим «стараниям» была безнадежно испорчена любимая сумка Бенж, ко мне в комнату ворвались с гневными обвинениями. Кузина визжала как резаная, требуя, чтобы мать выпорола меня розгами. От её криков буквально звенели стекла в доме.

В глазах тети, готовых вылезти из орбит, читалась неминуемая расправа. Сказать, что я волновалась – ничего не сказать.

Но мой план был настолько безупречен, что они ничего не смогли доказать. В момент «преступления» меня вообще не было дома. Как бы я испортила сумку, находясь в другом месте? Никак.

Я помню, как бешено колотилось моё сердце, пока они переворачивали мою комнату вверх дном. Помню леденящие душу угрозы. Помню леденящий ужас.

Но я выстояла. Я стояла неподвижно, с каменным лицом, и всё отрицала. И они ушли ни с чем. Дверь за их спинами захлопнулась. А я осталась стоять, словно парализованная.

Я выждала несколько долгих минут, которые показались мне вечностью. А затем рухнула на кровать. Зажала рот подушкой и расплылась в улыбке. Это была моя первая победа. Маленькая, но такая опьяняюще сладкая.

Папа бы точно не одобрил мой поступок. В этом я уверена. Но месяц назад Бенж ночью обрезала мне волосы. Волосы, которые я растила с самого детства. Мои светлые локоны, ниспадающие ниже бёдер. Когда я расчёсывала их перед сном, то представляла себя принцессой. Ведьма, воображающая себя принцессой, — знаю, звучит ужасно глупо.

Но когда я в слезах пожаловалась тёте, меня обвинили во лжи. Во лжи!

Как будто я сама себя обкорнала, чтобы подставить сестру. Будто я неадекватна. И вдобавок к потерянным волосам я была наказана и лишилась карманных денег на две недели. Очень справедливо, не так ли?

Конечно, не то чтобы это была большая потеря. Мне давали ровно столько, чтобы в обед я могла купить себе самую дешёвую булочку в школьной столовой, которая была вдвое меньше моей ладони. Но теперь я не могла позволить себе и этого.

И если бы не моя подруга Дани Трувет, я бы постоянно голодала. Дани была моим ангелом-хранителем. Моим единственным лучиком света в этом тёмном и несправедливом царстве.

Гордость не позволяла мне рассказывать ей обо всех издевательствах моей родни. Но, думаю, она и без слов о многом догадывалась. Она тоже была из семьи ведьм. И, вероятно, именно это обстоятельство повлияло на то, что тётя впервые разрешила мне поехать к ним домой на выходные.

Мама Дани даже сама ей позвонила. Я чуть не поседела от страха, пока ждала вердикта, спрятавшись в коридоре и подслушивая, как тётя ледяным тоном выражает в трубку свои «сомнения». Ведь она не хочет взваливать на других заботы о сироте, чей характер, мягко говоря, оставляет желать лучшего...

Но как же я радовалась, оказавшись у Труветов. Это был настоящий рай. Мне словно дали возможность выдохнуть и немного забыть о том кошмаре, в который превратилась моя жизнь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1.2

В глубине души я мечтала, чтобы Труветы однажды удочерили меня. Но, к сожалению, в тринадцать лет меня перевели в тот жуткий закрытый пансион, а семья Дани переехала в другую страну. И наша связь с ней оборвалась.

Именно от мамы Дани, от тёти Несми, я узнала, что ведьма может быть не только ходячим источником второй молодости для оборотня...

Но остальные два варианта показались мне чересчур сказочными. В особенности один из них. Я в такое и по сей день не верю. Но вот третий работает не только с волками, но и с любым живым существом.

И сейчас я переступала порог модного клуба вовсе не потому, что мечтала предложить себя какому-нибудь волку в качестве приятной закуски. Я пришла кое-что забрать. Разумеется, на время. По-другому никак.

Мы, ведьмы, можем забирать чужие эмоции и силу. А можем делиться ими. Это не то чтобы запрещено, но и не одобряется. Главное — знать меру и действовать в разумных пределах.

Причём отдавать можно безвозмездно. Вдруг тебе захочется побыть альтруистом. А вот забрать и не вернуть — нельзя. Здесь много нюансов, которые нужно учесть. Потому, не понимая, как всё устроено, можно навлечь на себя кучу ненужных проблем.

Если ты забрала силу, ты обязана вернуть её тому же человеку, у которого взяла. И никаких «но». Единственное исключение — если этот человек вдруг отправился к праотцам. Тогда ищи ближайшего родственника и отдай долг ему. Не успеешь — посыплются неприятности.

А вот с эмоциями всё гораздо проще. Здесь не нужно быть такой щепетильной. Главное — вернуть столько, сколько взяла. И плевать, кому, как и зачем. Просто верни кому-нибудь эмоции и забудь.

Обожаю поток эмоций!

Вы спросите, как понять, сколько нужно вернуть? Это сложно объяснить словами. Просто у каждой ведьмы есть свой личный резерв. И что-то вроде шкалы внутри него. Она всегда показывает, сколько взято и сколько нужно отдать. Потому каждая из нас может в любой момент точно понять, сколько она взяла и сколько вернула.

Восемнадцать лет наступали мне на пятки. И нужно было срочно ставить новое заклинание сокрытия. Но в начале недели я по глупости растратила почти половину резерва своей силы. А она, как назло, не спешила восстанавливаться.

Как бы я ни старалась улыбаться и радоваться жизни, внутренний «измеритель» силы лишь презрительно фыркал: «Не верю!». И он был прав. Признаю.

Преподаватели словно взбесились. Они гоняли нас так, что до сессии я почти не спала, заучивая конспекты и учебники. Вылетать из академии было никак нельзя. А ведьмовская сила, к сожалению, не делает меня умнее.

Можно было бы использовать заклинание для улучшения концентрации. Но это означало бы, что вновь придется залезть в резерв. А этого делать уже категорически было нельзя. Наоборот, следовало копить. Моя невнимательность и так уже дорого мне обошлась. И вот я снова стою на пороге клуба «Рози и Волки».

Я была здесь всего два раза. И всегда брала понемногу. Совсем чуть-чуть. Осторожно. Едва касаясь.

Оборотни хороши тем, что у них кипит не только сила, но и эмоции. Они насыщенные и яркие, каких не встретишь у простых смертных. Но здесь нельзя терять бдительность.

В такие места альфы приходят не для игры в шахматы и размышлениях о смысле бытия, а совсем за другим. И часто бывают возбуждены до предела, любуясь танцами полуобнажённых девиц.

Так вот, эмоции возбуждения — это зло. Подстава из подстав. К ним лучше не прикасаться. Опытная ведьма, конечно, усмехнётся и скажет, что я несу чушь. Что с помощью этих эмоций можно горы свернуть. Но давайте не будем забывать, что я

не

опытная ведьма. И мой «цветочек» пока при мне.

Тётя, конечно, понимала, что меня нужно хоть чему-то научить. Но делала это спустя рукава. А о многом просто умалчивала, видимо из вредности.

Меня специально запирали в комнате, когда она учила своих детей чему-то по настоящему стоящему. Так что я, рискуя быть пойманной и наказанной, таскала книги и спешно их кое-как читала.

Так что девственнице-самоучке лучше вообще не лезть в эмоции похоти сильных альф. Они могут затмить мой разум. И я, чего доброго, сама полезу на волка. Смешно, конечно… Хотя нет. Если такое произойдет, то мне точно будет совсем не до смеха.

Кто-то скажет, что глупо беречь девственность, из-за которой меня хотят сбыть, как товар. Но отметить свое восемнадцатилетние невинной тоже удача для ведьмы. А в идеале бы… Но идеалы нам не светят.

Исходим из того, что есть.

Я проверила, цела ли бутылочка в кармане моего темного пиджака — я прихватила ее на случай если вдруг спутаю воодушевление с влечением — и направилась к барной стойке.

Улыбчивый бармен одарил меня своим вниманием:

— Наш фирменный коктейль, красотка?

— Воду без газа, пожалуйста. — ответила я, оценивая его эмоции.

Как было бы просто, если бы можно было чуток забрать у него и уйти. Но моя магия не откликнулась на его эмоции. Она осталась к ним полностью глуха.

— Сегодня всем девушкам фирменный коктейль за счет заведения.

— Воду. Без газа. — повторила я.

Терпеть не могу, когда с первого раза не понимают. Он не стал спорить и через секунду поставил передо мной стакан воды с тремя соломинками.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Расточительство, — подумала я, и начала оценивать окружающую атмосферу.

Глава 2

Второй этаж отпадал сразу. Там вип-ложи, в которых тусуются самые сильные мира сего. С моим скромным опытом мне там делать нечего. Я не собиралась ловить акулу или кита. Мне вполне хватит скумбрии или несколько представителей трески. Я девушка не гордая.

Потому на второй этаж можно было даже не смотреть. Но любопытство — страшная сила. Оттого я всё же кинула пару взглядов вверх. Похоже, там была закрытая вечеринка. И народ отрывался по полной.

— Там Вин Сорели со своей компанией, — прозвучал голос бармена, поймавшего мой сканирующий взгляд.

— Ясно.

Несмотря на то, что пояснительную бригаду никто не заказывал, я была благодарна получить информацию. Даже взглянула на него по-другому. Но, очевидно, я поспешила накидывать ему бонусы. Его следующая фраза всё мигом испортила.

— Уверен, они будут рады видеть в своей компании такую красотку.

— Как-нибудь обойдусь. — сделав пару больших глотков воды и почти полностью осушив стакан, я положила на стойку купюру.

Затем поднялась и направилась к колонне, которую ещё в прошлый раз выбрала в качестве наблюдательного пункта.

Свет мягко ласкал тела танцующих. А местная музыка могла раскачать даже скелетов. Но у меня были совсем другие планы.

Обогнув стайку пьяных и хихикающих девиц, одна из которых наступила мне на ногу и крикнула: «Смотри куда прешь!», я наконец добралась до своего темного уголка.

Сюда не доставали софиты. Я оставалась в тени. И могла спокойно заниматься своим делом.

Начало было прекрасным. Даже слишком простым. И это должно было меня насторожить. Но, опьяненная лёгкостью, я, должно быть потеряла на несколько драгоценных секунд понятие «

быть всегда аккуратной

».

Первый, второй, третий …

В этом бурлящем потоке я, как искусный рыбак, вылавливала эмоции восторга и наполненности. Они пьянили и кружили голову. Дарили ощущение полёта. Резерв наполнялся щедрой порцией волшебства.

И вдруг я наткнулась на новый источник, сияющий так ярко, что мне захотелось взять у него немного. Совсем чуть-чуть. Он переливался всеми цветами радуги. Я знала, что его обладатель даже не заметит потери. Для него это капля в море. А я почти наполнила свою чашу. И радость затмила мою осторожность.

Вспыхнувший огонек новой эмоции затаился. Притянув к себе маленькую волну, я вдохнула её в себя. И только потом поняла, что вместе с душевным подъёмом во мне проснулось… желание.

Острое и порочное.

Это была всего лишь капля. Крошечная. Почти неощутимая. Скрытая.

Но тот, от кого я её получила, был не просто силён. Он был, очевидно, чрезвычайно силен. И капля для него стала океаном для меня.

Она обрушилась на меня с яростью. Сбила с ног. Оглушила. Заразила кровь вирусом. Лишила дыхания. Испепелила изнутри. И я ощутила, как волна жара пробежалась от кончиков пальцев до корней волос.

В другой раз я, возможно, и смогла бы с усилием подавить воздействие этой капли. Но что-то было не так с тем, у кого я её забрал. Он очевидно что-то принял, чтобы усилить свою похоть?!

Да что не так с людьми в наши дни?! Зачем пичкать себя всякой гадостью?

Чтобы резко не превратиться в одержимую маньячку, следовало немедленно уединиться и выпить противоядие. Я нервно нащупала в кармане бутылочку. И с облегчением выдохнула, когда пальцы коснулись прохладного стекла.

К женскому туалету я шла с сотрясающей разум на части паникой.

Тело начинало потихоньку испускать пламя и гореть изнутри.

Это было плохо. Очень. И очень опасно.

Один, два, три заинтересованных взгляда коснулись меня. Прожгли навязчивым любопытством. Но я не позволила себе замедлиться или скосить глаза в их сторону. Я шла вперёд так быстро, как только могла.

Только вперёд, вперёд, вперёд.

Увидев двери женского туалета, я почувствовала, прилив надежды и почти влетела внутрь.

Сердце колотилось, как припадочный зверь, пойманный в капкан. Я заставила себя сделать пару глубоких вдохов. Ничего страшного не произошло. Да, небольшая ошибка. Но сейчас я выпью зелье, и всё пройдёт. Я буду спасена.

Я шагнула к одной из кабинок, как вдруг соседняя распахнулась. Не знаю, кто придумал эти двери, открывающиеся наружу, но я попала под удар. Меня буквально припечатало ко второй кабинке. И я вскрикнула от боли.

Выходившая из кабинки девушка бросила на меня презрительный взгляд. Она была не из простых смертных и явно считала, что такие, как я, не достойны их извинений.

Выйдя из туалета, она хлопнула дверью, оставив после себя шлейф злобы и раздражения. Дурное настроение не оправдывало отвратительного поведения. И я с чистой совестью, потирая плечо, прошипела ей вслед:

— Чтоб у тебя каблук сломался, стерва.

А потом ощутила, как футболка в районе груди стала влажной. От догадки, возникшей в голове, меня бросило в холодный пот. Липкий. Охвативший все тело.

Я сунула руку в карман и поняла, что зелья больше нет. Даже если я сниму майку и попытаюсь слизать остатки, этого будет недостаточно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2.1

Паника - самый худший из возможных союзников.

На ватных ногах я подошла к зеркалу. Вцепилась в раковину обеими руками. И приказала себе успокоиться. Выход есть. Он всегда есть. Нужно только его найти.

Дверь снова распахнулась. В туалет ввалились две хохочущие девицы.

— Неважно выглядишь, подруга, — ухмыльнулась одна из них, окинув меня насмешливым взглядом.

На ответ не было времени. Я видела, как меняют цвет мои зрачки. Да, не только оборотни и иные двуликие способны изменяться под действием собственной силы. Мы, ведьмы, тоже умеем удивлять.

Сила служит тебе. Но она же и подчиняет, если ты позволяешь ей. Если ты зазеваешься или используешь заклинание не своего уровня. Сколько новичков погорело на этом — не сосчитать.

Потому: Осторожность превыше всего. Всегда!

В этом дурацком туалете не было ни одного окна. Иначе я бы выпрыгнула, не раздумывая. Оставался только один путь — каким-то чудом выбраться из клуба. И при этом не отдать свою девственность первому встречному.

Счет шел на минуты. Медлить было нельзя. Следовало начать уходить.

Я смогу, я смогу, я точно смогу. — повторяла я про себя, выходя из туалета.

Стараясь ни на кого не смотреть, я направилась к выходу. В клубе их было два. Сначала я планировала бежать к ближайшему. Но стоило мне взглянуть в его сторону, как внутренности окатило теплом. А вот разум посетили холодные опасения.

Возле входа толпились оборотни, и моё появление вызвало у них бурный интерес. У двоих в глазах загорелась похоть. Между бедер кольнуло.

Соберись, соберись, соберись! Ты должна выстоять!

Сила внутри меня шептала, что это шанс вознести её до небес. Но я понимала, что, сохранив девственность, получу гораздо больше. Поэтому я прибавила шагу, направляясь ко второму выходу.

Инстинктивно ощущая, что у меня на хвост сели несколько оборотней, я начала молить древних ведьм рода о помощи. Столько усилий, чтобы вот так всё потерять… Нет, этого не должно случиться. Я что-нибудь придумаю.

Внезапно я врезалась в чью-то спину.

— Простите.

— Ммм, крошка, как от тебя аппетитно пахнет… Куда ты так торопишься? Давай познакомимся поближе...

Ещё один коридор. Нужно пройти всего один коридор. И там меня ждёт свобода. Спасение. Сюда больше ни ногой! Ни за что!

Но надежда растаяла, так как прямо мне навстречу двинулись два бугая. Протиснуться между ними было невозможно. Я же не жидкость. Я всего лишь ведьма. И моя решительность начинала потихоньку предавать и отказываться бороться. Она требовало отдаться кому-нибудь из них. Или… даже обоим. Эта мысль понравилась моему телу. Но ужаснула разум.

Не раздумывая, я открыла первую попавшуюся дверь. Влетела в тёмную комнату и захлопнула за собой дверь. Дрожащими руками несколько раз повернула замок, который, к счастью, оказался на месте.

Прижавшись лбом к холодной стене, я выдохнула, как вдруг услышала за спиной ироничный голос:

— Ты настолько в себе не уверена, что боишься, как бы я не сбежал?

Магия внутри меня забилась в экстазе и завопила хором радости, тут же потянувшись к источнику голоса. От него исходила такая сила, о которой остальные могли только мечтать. С таким даже спать не нужно, чтобы получить магическое удовлетворение. Одного поцелуя будет вполне достаточно.

Но сам этот голос вселял в меня ужас. Ужас узнавания. Потому что я прекрасно знала, кому он принадлежит. В академии с ним водили дружбу только предельно отчаянные на голову.

Если ты в своем уме, никогда не ищи встречи с Тэо Торнтоном. С братом ведущего альфы клана Рассвета.

Холодный и жесткий принц тени, как его называли исключительно за глаза, был, судя по слухам, очень своеобразным парнем.

— Задница ничего, — оценивающе заметил он, — Но я предпочитаю увидеть и твою мордашку, подарочек.

Подарочек?

Медленно развернувшись, я приказала себе не смотреть ему в глаза. Но буквально в ту же секунду наши взгляды встретились. И магия сладко заныла внизу живота. Потянулась к нему, словно именно этого любовника она всегда и ждала. И как удачно сошлись сегодня звезды, что мы с ним, наконец-то, встретились. Да еще в такой темной и крохотной комнате, где нет ни одного окна. А единственную дверь я сама предусмотрительно заперла.

Взгляд оборотня вспыхнул. Он втянул воздух и оттянул ворот рубашки, словно она слегка душила его.

— Кто ты? — требовательно спросил он.

Одурачить сильного альфу рассказами о добрых феях, почти тоже самое, что спеть себе милую адскую колыбельную.

— Произошла небольшая ошибка, — прошептала я с придыханием, чувствуя, как намокают трусики.

Не успела я и глазом моргнуть, как он навис надо мной, прижимая к стене и опаляя своим жаром. Моё тело пронзила дрожь, когда его язык скользнул от моей шеи к уху, оставляя влажный след.

— Неужели? — он ухмыльнулся той улыбкой, в которой я прочла свой приговор, — Тогда я выслушаю тебя, пока буду трахать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3

Голоса моих прародительниц согласно запели гимн в честь скорой кончины моей девственности. Спасибо, конечно, но до этого вы так слаженно молчали, а тут решили устроить целый концерт.

Однако такой расклад меня категорически не устраивал.

Ни капли.

Столько всего пережить, чтобы отдаться какому-то волку? Вы с ума сошли? Да ни за что на свете!

Собрав остатки разума, которые напоминали просвечивающуюся пыль, я попыталась придать голосу твердости и хрипло заявила:

— Меня нельзя трахать.

Его губы оторвались от моей шеи. Альфа поднял голову, изогнул бровь и с притворным сочувствием спросил:

— Букет венерических заболеваний?

Этот вопрос слегка отрезвил меня. Даже кто-то в хоре закашлялся. А пыль разума стала почти осязаемой.

— Ничего подобного! — гневно возмутилась я, вместо того, чтобы согласиться, посыпать голову пеплом и отвадить от себя горячего самца.

Очень горячего…

Так бы его и съела…

А эти скулы…

Я бы потерлась об них…

Мысленная пощёчина едва привела меня в чувство.

— В любом случае я не собирался трахать тебя без презерватива, — успокоил он меня. И горячие губы вновь опалили чувствительную кожу шеи.

Тело дрогнуло. Меня накрыла сладкая волна.

Горячие прикосновения пробудили меня там, где я не ожидала. Голова упала ему на плечо. Мне захотелось, чтобы его руки были не только на моей талии.

И в этот миг я ясно осознала, что ещё секунда — и я сама, по собственной воле окунусь в омут похоти. Послушно раздвину ноги. И отдамся без остатка. А потом меня накроет волна сожаления. Но будет слишком поздно. Поздно.

В голове вспыхнул огонек размытой надежды. Далёкий, но манящий. Рискованный и опасный. Словно маяк, пробивающийся сквозь волны неконтролируемой похоти и туманную пелену слепящего глаза желания.

Он мог меня спасти. Или погубить, если я ошибусь. Но он давал мне крохотный шанс сбежать.

Мне нужно было лишь забрать у него капельку силы. Не эмоций, с которыми я научилась справляться. А именно силы. Для такого как он, это будет сущий пустяк. Он даже ничего не почувствует. А мне этого вполне хватит, чтобы приказать ему убрать от моей шеи свой рот и отпустить меня. Хоть тело и жаждало совсем другого.

Я осознавала, что собираюсь нарушить правила, забрав его силу без разрешения. Но у меня просто не было другого выбора. Ситуация казалась безвыходной! Я была вынуждена пойти на такой шаг.

Потом я как-нибудь верну ему долг. Не обязательно в качестве силы, кстати говоря. Но об этом я подумаю как-нибудь потом. После того, как сбегу. И окажусь в своей комнате в общежитии.

— Поцелуй меня, — попросила я, стараясь скрыть дрожь, которая была слабо связана со страхом.

Я скорее почувствовала, чем увидела его усмешку.

Волк-хохотун…надо же. А слухи говорят, что он вообще не умеет улыбаться.

— Я не люблю целоваться, — прошептал он и слегка прикусил мою кожу. — Предпочитаю другие ласки.

Вот это мне повезло конкретно…

Но поцеловать его против воли у меня вряд ли получится. Даже в мыслях это выглядит смешно и нелепо. Нужно придумать что-то другое.

— Пожалуйста, — голосом робкой попрошайки потянула я. — Всего один поцелуй. Прошу тебя.

Лямка топика улетела с моего плеча. На её месте появился влажный след от его языка. Мир нещадно поплыл перед глазами.

— Я никогда не целовалась… по-настоящему, — пробормотала я, рвано дыша. — Пожалуйста. Всего один раз...

Обязательно было так недоверчиво смотреть?

Я тут, можно сказать, душу изливаю. Делюсь сокровенным и личным, а он…

— Может, ты ещё и не трахалась? — последовал насмешливый вопрос.

— Не трахалась. — сразу честно призналась я.

Мое плечо перестали сладко пытать. Разум ликовал, а тело возмущалось. Я боролась с собственными руками, чтобы не схватить его за голову и не вернуть ее туда, где она была. Еще немного и совсем потеряю остатки контроля.

А лицо альфы между тем застыло в дюйме от моего.

— Девственница? — его глаза были заболочены похотью, отчего жар между моих ног стал почти нестерпимым, но голос звучал на удивление спокойно.

— Дааа… — а вот мой голос, напротив, прозвучал так, будто я та ещё озабоченная нифоманка-девственница, которая наконец получит то, что денно и нощно искала долгие годы.

Его большой палец прошелся по моей нижней губе.

Он усмехнулся. Моя невинность показалась ему забавной? Грубиян! Хам! Невоспитанный! Но я не успела возмутиться. Его губы накрыли мои в беспощадном поцелуе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3.1

Это было невероятно горячо. Остро до боли. Всепоглощающе до беспамятства. Страшно, головокружительно и сладко. Но останавливаться я точно не хотела. Это было невозможно.

Меня словно выпивали, пытаясь вытянуть душу и все ее самые темные тайны. А я тонула в этом опьянении. Задыхалась от наслаждения. Таяла от сладости.

Уж не знаю, с чего он не любил поцелуи, но получалось у него очень хорошо. Идеально. Все судьи поставили бы высший балл. То есть никаких проблем с практикой или ее отсутствием не наблюдалось.

Он подавлял мой рассудок и мыслительные процессы настолько страстно, что я чуть было не наплевала на план, решившись отдаться ему прямо там. На месте. Не раздеваясь. В любой позе, которую он предпочтет.

Его язык грубо толкнулся в мой рот. Исследовал каждый уголок. Затем начал нещадно терзать мой язык. Все тело заныло. Затрепетало. Кожа будто горела. Внизу живота всё сжалось в тугой узел желания.

Схватив мои бедра, он неделикатно дернул меня на себя. Впечатал на свой каменный пах. Я вспомнила, как однажды слышала разговор девочек из моей группы. Они хихикали и томно сравнивали мужской орган с огурцами. Но конкретно этот я бы по ощущениям отнесла к несколько мутированной и сильно раздавшейся вширь версии. Дубинка какая-то.

Терять девственность с ним вдруг показалось не лучшей идеей. Эта штука, целенаправленно таранящая меня, вряд ли сможет поместиться в мою девственную зону без последствий. А вдруг ещё и покалечит?

Сосредоточившись, насколько это вообще было возможно, когда твой рот буквально поедали, я призвала силу пятой струны. Очень аккуратно поместила её на кончик языка и толкнулась им в его рот.

Альфа с глухим стоном вжал меня в стену. Его реакция вызвала бурную радость у всех моих предшественниц. И честно говоря, я бы хотела, чтобы у них хватало больше такта, исчезать куда-нибудь в свои сумеречные края, когда у меня такого рода мероприятия.

«Поставь барьер, если не нравится». — подкинул идею один из голосов.

«Не учи её плохому», — недовольно шикнул второй голос.

Я сделала мысленную пометочку разобраться с этим чуть позже. А сама сосредоточилась на поцелуе.

Я уже ощущала его силу. Она была невероятной. Всепоглощающей. Но мне никак не удавалось дотянуться до нее. Что-то мешало. Стояло на пути. И эта штука сильно раздражала. Я постаралась ее сдвинуть. Оттолкнуть. Но она не поддалась.

На секунду меня накрыла мини-паника от мысли, что волк сейчас прервет поцелуй. А я так ничего и не успею. Поэтому я собрала все силы из собранных эмоций. Сосредоточилась и снова отчаянно толкнула.

Барьер чуть качнулся… что-то словно заискрило немного…

И… наконец-то исчезло…

Получилось!

Сила расплескалась, подобно громадному океану. Оглушила. У меня внезапно так закружилась голова, что показалось, будто стены вокруг на секунду затряслись.

Мне требовалась лишь капля. Крошечная. Почти невидимая. Я потянула ее к себе с лаской. Очень нежно. Она перетекла с его губ в мой рот. Моментально впиталась внутрь. И меня пронзил экстаз. Вот это дааааааа…

Никогда прежде я не испытывала ничего подобного.

С моих губ сорвался стон.

— Смотрю, кому-то понравилось, — самодовольно прошептал он, — А ведь мы еще даже не начали,

подарочек

.

Он и понятия не имел, с чем связана моя звуковая волна кайфа. А я уже ощущала в себе колоссальные изменения. Они пугали и завораживали одновременно. Придавали уверенности. Давали сил. И я больше не боялась.

— Ты… — прохрипела я, зарывшись в его волосы рукой. Затем сжала пальцы, почти причинила ему боль и заставила приподнять голову.

Он посмотрел на меня снизу-вверх с усмешкой. Он все еще думал, что он в нашей паре главный. Альфа. Самец, который может подчинить любую самку. Нечто похожее на любопытство мелькнуло в его глазах, когда он сказал:

— Твои глаза... Они изменились, подарочек... А я…

— Подчинись мне, — прошептала я и провела языком по его губам. Это было необязательно. Но что-то вело меня. Мне так хотелось. Его сила наполняла меня, и я чувствовала перемены, которые не могла объяснить.

Мой приказ мягко коснулся его губ.

Я наблюдала как вспыхнули его темные глаза. Что-то опасное дернулось в них и тут же погасло. Затем они будто слегка заледенели. А после он моргнул, и уже ничто не выдавало примененного к нему воздействия. Для всех окружающих он оставался прежним. Но не для меня.

Я сжала его волосы и слегка притянула его голову к себе.

С одной стороны, меня укачивало на волнах такой мощи, которую я еще никогда не испытывала. Никогда. Она была подобно пламени, способному коснуться звезд и притом глубока, как самая глубокая в мире река. Она пленила. Очаровывала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 3.2

Голоса предшественниц шептали, что я могу одним щелчком заставить всех волков в этом зале пасть передо мной ниц. Заставить их склонить головы и скулить подобно напуганным щенкам. Но я была еще слишком неопытна…

Я никогда не управляла такой силой. И еще ни разу не подчиняла своей воле настолько сильного альфу, у которого и почерпнула впервые каплю силы.

А ведь это лишь капля… А что, если взять чуть больше, что тогда? Так, стоп! Притормози, пожалуйста, свои влажные фантазии.

Об этом я подумаю как-нибудь потом. Когда буду в полной безопасности. Желательно под тёплым одеялом. И обязательно в окружении нескольких десятков охранных заклинаний. Вот тогда можно будет спокойно подумать. Без лишних нервов, назойливого хорового пения и зудящего любопытства в крови. Сейчас явно не лучший момент. Сейчас главное — срочно убираться отсюда, пока не поздно. Сейчас момент – сваливаем.

— Ты подчиняешься мне, волк? — прошептала я, стараясь придать своему голосу уверенности.

Я должна была задать этот вопрос, чтобы убедиться, что магия всё-таки сработала, а не дала сбой в самый неподходящий момент.

Он усмехнулся провокационно-довольной улыбкой.

И мое сердце на миг застучало испуганным зайцем, который посмел вообразить себя львом. А следом по глупости сунул в пасть настоящему царю зверей свою глупую голову.

— Подчиняюсь, госпожа. — произнёс оборотень, склонив голову.

Я с облегчением выдохнула. Эйфория вседозволенности вновь окутала меня золотистым плащом, за которым, казалось, вот-вот вырастут крылья радости.

— Тогда проводи меня до выхода и проследи, чтобы никто не посмел меня тронуть. Теперь я под твоей защитой.

— Конечно, госпожа. Будь уверена, никто не посмеет даже взглянуть в твою сторону. Ты только моя госпожа и больше ничья. — прошептал он, и в его взгляде опасно блеснула сталь.

Он снова улыбнулся мне. И от этой улыбки у меня по коже побежали мурашки. Альфа был похож на самого прекрасного и опасного палача, который одним небрежным движением мог свернуть мою шею.

Его лицо, словно высеченное из мрамора, было совершенным творением искусства. А глаза горели чёрной бездной. Они обещали нечто пугающе-сладкое, в чём так и хотелось утонуть с головой. Но здравый смысл кричал: «Беги без оглядки!»

А в следующую секунду он вдруг наклонился к моей шее и резко укусил меня. Я вскрикнула. Острая боль пронзила всё моё тело. Но затем он медленно и чувственно провёл языком по месту укуса. И меня захлестнула волна странного, почти болезненного удовольствия.

— Что ты делаешь? — воскликнула я, отталкивая его от себя.

— Выполняю приказ моей госпожи, — прошептал он, глядя мне прямо в глаза.

— Я не просила меня кусать! — возмущённо ответила я, чувствуя, как нарастает паника.

Неужели я настолько бездарная ведьма, что не смогла правильно отдать один-единственный приказ и случайно лишила несчастного альфу разума?

— Я поставил метку. — безмятежно подсказал волк, словно речь шла о какой-то незначительной мелочи. — Теперь никто не посмеет прикоснуться к тебе. Ты полностью под моей защитой.

— Да ты… — я не сразу сумела остановить весь поток известных мне непечатных слов.

Оборотень выслушал их с неподдельным интересом, а затем задумчиво заметил:

— Госпожа очень красноречива. Столько экспрессии, столько огня…— он медленно облизнулся. — Это возбуждает.

Я снова всмотрелась в его глаза, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме непроницаемой тьмы. На долю секунды мне показалось, что он откровенно издевается надо мной. Но на его лице не дрогнул ни один мускул.

Метка оборотня была последним атрибутом, который я вообще когда-нибудь хотела бы заполучить на область своей шеи. Но теперь уже ничего нельзя было изменить.

Насколько я знала, обычные метки держатся всего пару дней, а то и меньше. К тому же с моей новой силой и возросшими возможностями я смогу избавиться от неё без особого труда.

Главное — не паниковать и не совершать глупостей.

А истерить, запихивать в себя шоколадные батончики в качестве успокоительного и пополнять словарный запас ругательств я буду исключительно под теплым одеялом, скрытая за плотным слоем (а лучше даже несколькими слоями-домами) заклятий.

— А теперь выведи меня отсюда. — приказала я. — И без укусов.

— Как пожелаешь, моя госпожа, — ответил он, слегка склонив голову.

Все же это его обращение нравилось не только голосам моих женских предков, но и мне самой. В нём было что-то такое… волнующее и будоражащее воображение. Что-то, от чего по телу пробегала лёгкая приятная дрожь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4

На следующее утро я проснулась словно под напряжением. Энергия буквально бурлила во мне. Совсем как лава в жерле вулкана, готовая вырваться наружу в любой момент.

Она пульсировала под кожей. Танцевала и пела в венах. И отчаянно требовала, чтобы я дала ей хоть какую-то возможность себя проявить.

И именно это удержало меня от мысли пойти на занятия. Конечно, пропускать день, в котором есть предмет ворчливого профессора Фэроуса – это как совершить небольшое самоубийство. Такое себе…

Он обязательно запомнит, что меня не было. И в отместку даст какое-нибудь извращённое дополнительное задание. Но я лучше проведу пару часов за скучным докладом, чем случайно совершу что-нибудь по-настоящему непоправимое. Вроде превращения профессора в чайник или случайного открытия портала в другое измерение прямо посреди лекции

Как видите, я вполне трезво оценивала внезапно навалившуюся на меня силу.

Любая другая на моём месте давно бы вообразила себя непобедимой чудо-женщиной, которой всё нипочём. И, честно говоря, где-то в глубине души я именно так себя и ощущала…

Поэтому мне совсем не хотелось разрушать этот вдохновляющий образ какой-нибудь нелепой глупостью. Вроде внезапного и неконтролируемого выброса силы в самый неподходящий момент.

Лучше отсидеться первый день в безопасном месте. И научиться контролировать то, что мне досталось. А ещё лучше — попытаться загнать большую часть силы в резерв, чтобы не волноваться из-за каждого неосторожного движения. Да и к приближающимся экзаменам можно будет спокойно подготовиться, не опасаясь случайно сжечь конспекты.

Так что я решила притвориться больной. И моя, к счастью, вполне адекватная соседка по комнате Вита Шаспер не стала приближаться ко мне, когда я пару раз душераздирающе чихнула.

Она пообещала сообщить преподавателям о моей болезни, узнать домашнее задание и поделиться конспектами лекций.

Это было даже больше, чем я могла рассчитывать. Поэтому я не забыла искренне поблагодарить её, прежде чем ещё раз громко и убедительно чихнула в подушку.

После того как Вита ушла, оставив меня наедине с моей мнимой болезнью и новой силой, я выждала несколько долгих минут, прислушиваясь к тишине за дверью. Затем медленно перевернулась на другой бок. Слегка опустила одеяло. И бросила быстрый взгляд на дверь.

Замок тихо, но отчётливо щёлкнул.

Да! Потрясающе! Получилось!

Мне даже не потребовалось прилагать особых усилий. Никаких ментальных упражнений. Никакой особой концентрации.

А заперлась я исключительно из благих побуждений. Чтобы никто вдруг не решил заглянуть к нам в комнату. И не заразился от меня.

Безопасность превыше всего!

У меня, если честно, не было в академии подруг. Я сама старательно избегала сближения с кем-либо. Держала дистанцию. И сохраняла видимость отстранённости.

Но это не потому что мне не хотелось иметь друзей. Просто я не хотела усложнять жизнь другим. Не хотела нагромождать одну ложь на другую. А потом трястись от страха, что вся эта карточная конструкция внезапно рухнет.

Да и, чего греха таить, я просто боялась кому-то по-настоящему довериться. Лучше уж быть одинокой, странной и немного нелюдимой. Так гораздо удобнее для меня. И безопаснее для окружающих.

Выскользнув из-под одеяла, неторопливо подошла к каждому из окон нашей маленькой комнаты. И плотно задёрнула шторы. Погрузив помещение в приятный полумрак.

И тут меня вдруг осенило: ведь сейчас я могу осуществить одну до крайности глупую мечту, на которую раньше у меня никогда не хватало сил.

Быстро окинув пространство взглядом, я чуть приподняла руки. И почувствовала, как все предметы в комнате слегка приподнялись в воздух. Закрыв глаза, с улыбкой чокнутого счастья на лице, медленно покружилась на месте. Представляя, что на мне надето длинное струящееся платье. А на голове красуется остроконечный колпак волшебницы, украшенный звёздами.

«Нет, ну вот на что она тратит силы, — недовольно вздохнул один из голосов моих прабабушек. — Ерундой какой-то занимается…»

«Оставь ребенка в покое, старая ворчунья, — тут же вступилась за меня другая. — Дай ей хоть немного повеселиться.»

««Вот-вот, чего привязалась со своими нотациями? Думаешь, мы твой знаменитый яблочный пулемет не помним?»

«Или как ты умудрилась поджечь лес во время пикника?»

«Это совсем другое! — возмущенно парировала первая. — Тогда обстоятельства были исключительными!»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4.1

Кто-то из них еще презрительно фыркнул. Но я не успела разобрать, кто именно. А потом все они, как по команде, резко замолчали. У них вообще имелась отвратительная привычка появляться и исчезать без всякого предупреждения. И устраивать мне внезапные сеансы связи по собственному расписанию. Не уточняя мои желания.

Иногда, когда я только начала слышать их голоса и пыталась с ними хоть как-то связаться, у меня вроде бы даже что-то получалось. Но потом это превратилось в случайные и непредсказуемые, как я их про себя называла, «включения-выключения радио». Ничего приятного в этом, конечно, не было. Но со временем к этому привыкаешь. Деваться то некуда…

Я точно знала, что способность слышать голоса предков по женской линии передавалась в нашей семье довольно редко и избирательно. Моя тетя часто уверяла Бенж, что эти самые голоса обязательно придут именно к ней, как только она достигнет определенного возраста.

Тетя буквально заставляла Бенж звать их, умолять их появиться, повторяя имена предков чуть ли не каждую ночь перед сном, словно мантру.

Не знаю насколько сама Бенж была заинтересована в этих призывах. Обычно она лишь сдержанно улыбалась в ответ на восторженные слова матери. А вот ее мать в такие моменты выглядела слегка пугающей. И…немного одержимой.

Казалось, эта мысль стала для нее навязчивой идеей. Причем, в очень плохом смысле этого слова, судя по нездоровому блеску ее глаз. Потому я точно не хотела получить это «радио» себе.

Помню, как-то перед сном, после того, как тётя в очередной раз завела свою пластинку о голосах предков, я, наоборот, очень серьёзно и искренне сказала в пустоту:

«Дорогие прабабушки, если вы меня слышите, пожалуйста, не приходите ко мне. Я совершенно неинтересная девочка для общения. У меня нет никаких особых талантов и увлечений. Сейчас я живу в доме дяди и тети. Точнее, они захватили дом моих родителей. Но вряд ли вас заинтересуют проблемы обычного подростка, который толком ничего не знает о магии и вообще не уверен, что она ему нужна. Потому идите, пожалуйста, к Бенж. Она вас гораздо больше порадует. До свидания.»

Я тогда наивно полагала, что если голоса решат навестить мою кузину, то тётя станет хоть немного добрее ко мне. И, возможно, ее

сучность

по отношению ко мне тоже слегка прохудится. Но голоса, видимо, решили, что нужно идти туда, куда их совсем не зовут, наплевав на все мои просьбы.

К своему стыду, признаюсь, первое время я пыталась от них избавиться. Ожесточенно намыливая уши самым едким хозяйственным мылом. И прекратила эту абсурдную процедуру только тогда, когда они наперебой начали советовать мне, какое мыло лучше использовать, чтобы не вызвать раздражение кожи. И как правильно массировать ушную раковину, чтобы улучшить кровообращение.

Отчаявшись, я попыталась их игнорировать. Мой план был очень прост. Если я не буду обращать на них никакого внимания, то в конце концов им станет скучно. Они поймут, что ошиблись «ушами», и уйдут искать себе более интересную жертву. Но они оказались совершенно непробиваемыми и отбитыми на голову.

Ведьмы, как ни крути, существа довольно эксцентричные.

Они продолжали настойчиво докучать мне своими бессвязными песнями и непрошеными советами, пока я наконец не смирилась со своей участью. И не приняла их неизбежное присутствие. Не то чтобы я сама их теперь приглашала. Но и прогонять больше не пыталась.

Да, в мире ведьм всё не так просто, как кажется на первый взгляд. Везде свои строгие правила и ритуалы. Иногда даже плюнуть просто так нельзя. А то плюнешь, и тебя обвинят, что лишай на человека навела. Вот такие непредсказуемые дела.

Зато, как только я приняла их, то наконец смогла спать спокойно. И они, главное, словно почувствовав перемену в моем отношении, тут же замолчали. Перестали транслировать свои бесконечные монологи. Целую неделю не устраивали мне спонтанные радио-прямые-эфиры, позволяя наслаждаться долгожданной тишиной.

А меня все мучил вопрос, почему тетя ими так одержима. Почему она так отчаянно хочет, чтобы Бенж их услышала? Какую тайну они хранят?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4.2

Разумеется, я не могла просто подойти к ней и задать этот вопрос в лоб. Это прозвучало бы слишком навязчиво. И вызвало бы ненужные подозрения. Потому я ждала подходящего момента. Ждала, когда она сама затронет эту тему. Чтобы все произошло непринужденно. И выглядело максимально естественно.

Но тетя как назло молчала. Я уже совсем извелась, когда она наконец снова начала капать Бенж на мозги. И тогда, собравшись с духом. Стараясь не выдать своего волнения, я решилась на отчаянный шаг.

Откусив маленький кусочек сочной картофелины, чтобы скрыть свою нервозность и придать голосу непринужденность, я как бы между прочим спросила:

— А почему ты так хочешь, чтобы голоса старых ведьм зазвучали в голове Бенж? Что в этом такого особенного?

Тетя тут же уставилась на меня своим ледяным взглядом. Каждый раз, когда она так делала, я чувствовала себя так, словно в меня направили лазерный луч, который внимательно смотрит и размышляет: разрезать меня пополам или пока оставить целой.

Этот взгляд проникал в самую душу. Заставлял меня замирать от страха. И чувствовать себя совершенно беззащитной.

Но на этот раз я была готова. Я репетировала каждый день. Моя «славная» семейка научила меня в очень юном возрасте сохранять лицо при любых обстоятельствах. Скрывать свои истинные чувства за маской безразличия.

Актёрские навыки были мне необходимы, как воздух, еда и вода. Без них в нашем доме было просто невозможно выжить. И оказалось, что если хочешь выжить, можно побороться даже с мэтрами кино.

— А почему тебя это вдруг интересует? — подозрительно прищурившись, спросила тётя

Я небрежно пожала плечами. Стараясь выглядеть максимально непринуждённо. На моём лице не отразилось ни единой эмоции. Я уже тогда поняла: чтобы хорошо сыграть какую-то роль, нужно в эту минуту искренне верить в то, во что ты играешь. Потому что если ты не можешь убедить себя, как ты убедишь других?

— Просто ты так часто об этом говоришь. И звучит это… странно. Так и свихнуться можно, если в твоей голове постоянно кто-то говорит и не даёт тебе покоя. Это, наверное, ужасно и… страшно. — с притворным сочувствием произнесла я, стараясь придать своему голосу как можно больше искренности.

Если честно, мне было тогда немного не по себе от одной мысли, что это самое «радио» внезапно включилось именно у меня в голове.

И теперь я обречена слушать назойливые голоса в своей голове. Данная перспектива не вызывала у меня дикого восторга. Скорее – тревогу и беспокойство.

— Много ты понимаешь, — на губах тети возникла надменная улыбка. А потом она снова прищурила свои и без того узкие глаза и язвительно добавила, — Но ты права. Ты точно свихнешься, если голоса вдруг выберут тебя. Чего, конечно, с учетом твоей ущербности, не случится. Но моя Бенж совсем другая, она намного сильнее и устойчивее, ей нечего опасаться и бояться, в отличие от тебя, Мэй.

Мне такого уклончивого и двусмысленного ответа вполне хватило, чтобы сделать свои выводы.

Во-первых, я успокоилась, осознав, что точно не свихнусь. А тетя говорит все эти гадости только для того, чтобы меня напугать и еще больше унизить. Ну и, конечно, показать свое превосходство.

Во-вторых, я отчетливо поняла, что какие-то важные «плюшки» в этих голосах все-таки существуют. Иначе тетя ни за что бы не обронила фразу «много ты понимаешь», выдав тем самым свой истинный интерес.

Проблема заключалась в том, что я не знала, как узнать об этих самых «плюшках». И что они собой представляют. И тогда я решила спросить у своего новообретённого «радио».

Каждую ночь, лёжа в кровати я обращалась к ним, умоляя их поделиться со мной своими секретами. Спрашивала, почему они выбрали меня. Пока наконец одна из них, со вздохом не ответила:

«Не торопи события, милая. Мы тебе скажем, когда придет время. А сейчас – спи.»

С тех пор прошло пять лет, но они почему-то совсем не спешили хоть что-то толковое мне сказать...

Я осторожно опустила все предметы в комнате обратно. Абсолютно бесшумно и плавно. Так, что каждый оказался на прежнем месте. Как будто минуту назад не было моего маленького концерта левитации и волшебства. И тут же села за стол и занялась учебой, уйдя в нее с головой.

Но ближе к полудню, когда я уже почти впала в учебный транс, я внезапно ощутила странную нарастающую пульсацию в области шеи. Будто кто-то нежно касался моей кожи, вызывая приятное и в то же время тревожное покалывание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5

Я бросилась в ванную комнату. Единственное место, где было зеркало. И едва успела взглянуть на свою шею, как это странное ощущение мгновенно исчезло. Оставив меня в полном замешательстве.

Вот только предательское красное пятно от укуса никуда не делось. Оно, словно клеймо, напоминало о моем ночном приключении.

На всякий случай, я осторожно выглянула из ванной и открыла дверь в нашу комнату. На случай, если моя соседка неожиданно вернется. А потом снова зашла в ванную и плотно закрыла уже дверь ванной на щеколду.

Аккуратно собрала спутанные пряди в небрежный хвостик. И максимально приблизилась к зеркалу, чтобы получше рассмотреть масштабы бедствия. А также оценить последствия недавнего «поцелуя».

Не успела я сделать и шаг, как пульсация возобновилась с новой силой. Пронзила моё тело волной странной и необъяснимой энергии. Это не было чем-то болезненным или неприятным. Нет. Скорее щекочущим и немного волнующим, как нежное прикосновение чьих-то губ. Но, несмотря на это, приятного было мало. Учитывая события прошлого вечера...

К тому же мои глаза полезли на лоб от ужаса, когда на месте пульсации начало проявляться нечто невероятно похожее на звезду. Будто кто-то тайно нарисовал на моей коже розовую татуировку, созданную моей кровью.

А потом один из тонких лучиков звезды вдруг ожил и начал удлиняться и ползти вниз по моей шее, вырисовывая причудливый узор на моем теле.

— Что за проделки лешего! — воскликнула я, молниеносно расстёгивая пижаму, чтобы проследить куда эта штука движется.

Я татуировки себе не просила! Я вообще против! И насколько знаю, укусы оборотней просто исчезают, а на их месте не образуется самопроизвольные художества с манией хаотичного движения.

— Остановись немедленно! — потребовала я, не ожидая, что мои вопли будут иметь эффект. Но, оказалось, что я настолько страшна в гневе, что даже татуировки меня слушаются. Потому что луч звезды и сама она будто замерла.

Я тихонько выдохнула. Звезда пару секунд честно не двигалась. Коварная. Потом, видимо, решив, что моя бдительность чудесным образом утихомирена, нижний луч начал снова медленно продвигаться к моей груди.

— Я сказала стоять! — указывая на нее пальцем, воскликнула я.

К счастью, второй раз мой приказ снова хорошо сработал.

Точно! У меня же сейчас полно сил! Я могу просто избавиться от этой странной метки, и дело с концом. Но у звезды будто были мозги или какое-то подслушивающее устройство, с помощью которого она считывала мои мысли, потому что я каким-то необъяснимым образом почувствовала ее сопротивления. И… возмущение?!

— Исчезни! — скомандовала я.

Но она крайне упрямо запульсировала. Мне даже показалось, что моя кожа гудит под ней. Она будто совершенно нагло объявила мне протест!

— Исчезни с моей кожи! — сказала я, как вдруг ощутила уже не щекотку, как ранее, а вполне себе ощутимую боль. Будто татуировка совершенно выжила из ума, вцепилась в меня своими звездными краями и не желала уходить. Может, этот оборотень заразил меня какой-то своей волчьей болезнью? Причем, довольно вредной и приставучей. Потому этот тип так ухмылялся…

— Сгинь я сказала! — произнесла я, как тут же меня будто током шандарахнуло. Отчего в глазах потемнело. Я качнулась и схватилась за края серой раковины.

— Исчезни с моей кожи! Я тебе… — боль стала настолько невыносимой, что я медленно опустилась на колени, чувствуя, как на глаза наворачиваются крупными гроздьями слезы.

Ощущения были такие, будто меня кинули на раскаленную поверхность.

— Уйди… я тебе… приказываю! — сквозь зубы, процедила я, корчась на полу.

Мысль, что я вот-вот потеряю сознание накрыла и тут же отпустила. А вместе с ней ушла и боль. Но чувствовала я себя плохо. Отвратно. Словно меня отравили. А потом еще попинали для большего эффекта ногами.

Я каким-то чудом еле доползла до туалета и меня сразу вырвало.

Кто ж знал, что этот альфа переносчик такой жуткой заразы. Его надо изолировать от общества. Имбецил блохастый.

Некоторое время я просто сидела на полу прислонившись к стене. Затем наполнила ванну водой и неуклюжим тюленем залезла в нее. К счастью, вскоре мне стало гораздо лучше. Наличие силы, как ни странно, не так эффектно помогло во время избавления от этой гадости, как я рассчитывала. Но все же она будто подпитывала меня. И я понимала, что именно благодаря ей я так быстро очухалась. Страшно подумать, сколько бы я приходила в себя если бы не ее помощь.

Бедные девушки, которых он кусает.

Они вообще живы?

Надеюсь, у него будет такое же отстойное утро, как и у меня!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.1

Тэо

— Выглядишь паршиво. Так, будто тебя всю ночь гоняли бешеные пчелы. — с притворным сочувствием бросила девушка за стойкой.

Она ловко орудовала кофемашиной. И искоса поглядывала на своего внезапного посетителя.

В небольшом кафе «Лаванда», пропахшем свежей выпечкой и крепким кофе, было в то утро немноголюдно. Лишь две молодые девушки, забившиеся в самый дальний угол, то и дело бросали на угрюмо устроившегося у стойки парня любопытные взгляды.

Появление настоящего волка в этом районе, да ещё и в такую рань, было событием из ряда вон выходящим. Почти невероятным. Совсем как встретить археоптерикса на автобусной остановке.

— Я пришел сюда не ради твоих комплиментов. — хмуро ответил он.

— Видимо, чтобы распугать моих клиентов своим мрачным видом. — язвительно парировала девушка, кинув многозначительный взгляд в сторону шушукающихся девушек.

Парень лениво повернул голову, проследив за её взглядом. Он растянул свои чувственные губы в хищной улыбке, от которой у впечатлительных особ безотказно подкашивались колени.

Две посетительницы, которые до этого оживлённо болтали и смеялись, внезапно замолчали. Будто кто-то резко выключил звук. Следом обе густо покраснели и выдавили из себя несколько смущённых хихиканий.

— Поздравляю. — сказал альфа, возвращая свое лицо на руку. — Теперь у тебя есть два постоянных клиента.

Со стороны волк мог показаться настоящим страдальцем. Жертвой тяжелой судьбы. И бурной ночи.

Он умудрился занять сразу два и без того крошечных стула без спинки – что его совершенно не смущало. А остальным своим мощным телом, он, словно ленивец, нагло растянулся почти на всю длину барной стойки – что, опять же, его нисколько не смущало.

А все лишь потому, что в это прекрасное утро волк по-настоящему страдал и мучился. Его голова раскалывалась на тысячи осколков. Он чувствовал себя так, словно выпил не меньше трёх галлонов забористого алкоголя. А потом пробежал пару марафонских кругов вокруг города, спотыкаясь о бордюры. Однако он точно помнил, что вчера вечером выпил не больше трёх жалких бокалов виски с содовой.

Но и здесь не обошлось без погрешностей. Так как сам он помнил далеко не все. Его память внезапно стала напоминать старый барахлящий телевизор. И это, мягко говоря, его нисколько не радовало. Приводило в ярость, заставляя сжимать кулаки до хруста костей.

У него, привыкшего держать все под контролем, еще никогда не случалось таких позорных и необъяснимых провалов. Словно кто-то вытащил кусок его мозга и заменил дешёвой ватой. Место части воспоминаний теперь занимал густой и непроглядный туман. Белесый, серый, плотный. И до крайности раздражающий. Потому что за ним невозможно было ничего разглядеть.

А альфе категорически не нравилось бродить в потемках. И чувствовать себя слепым котенком, заблудившимся в лабиринте.

Неизвестность вызывала у него неконтролируемый приступ ярости. Ярость зудела под кожей. И он становился по-настоящему страшным для окружающих. Хотя вряд ли кто-нибудь когда-нибудь мог бы сравнить его с милым котиком. Но все же.

После мучительного пробуждения, когда гравитация с утроенной силой прижала его к постели, а голова превратилась в отдельное враждебное государство, в котором то и дело сталкивались астероиды, готовые вышибить ему мозги, он с досадой подумал, что кто-то из ребят подсыпал ему в напиток какую-то дрянь.

А он никогда не любил всякие химикаты и стимуляторы. Ему были не нужны искусственные усилители эмоций. Ему сполна хватало своих собственных.

И лежа лицом вниз на постели он с особым, почти мазохистским удовольствием обдумывал, как именно будет отрывать ноги, руки, головы и прочие конечности тем, кто посмел с ним так поступить. О, их ждала поистине жуткая расправа. Он даже невольно усмехнулся, предвкушая их мучения.

Все знали, что шутки с Тэо Торнтоном заканчиваются отсутствием смеха для тех, кто по незнанию их начал. Потому ему было даже любопытно узнать, кто это вдруг возомнил себя бессмертным супергероем и решил поиграть с огнём. Он быстро покажет насколько ошибочны были их наивные суждения.

Но Рори немного остудил его пыл. Точнее, помог ему сместить свой гнев со всех известных Тэо волков на другого человека. На девушку. При упоминании о ней альфе показалась, что какая-то комета взорвалась в его голове с особой яростью. А затем внезапно защемило в груди.

Сука.

Если за всем этим бардаком стоит девчонка. То он ее найдет. Обязательно. Во что бы то ни стало. И они очень мило поговорят с ней по душам. Конечно, у него не было привычки откручивать ноги женщинам наравне с мужчинами, посмевшими предать его или перейти ему дорогу. Просто как-то не было достойного повода. Да и причин для применения столь радикальных мер к слабому полу тоже не находилось.

К тому же, несмотря на репутацию безжалостного волка, в глубине души он считал себя почти джентльменом. Воспитанным на рыцарских романах и благородных принципах.

Но… разве современные дамы сейчас не на стороне феминизма? Разве они не требуют к себе такого же отношения, как к мужчинам? Без всяких скидок и поблажек?

Внезапно новый, особо крупный астероид врезался ему прямо в висок, вызвав острую боль.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сука! Да что же это такое? За что?!

Глава 5.2

Откровения Рори не принесли ему облегчения. Они никак не проясняли ситуацию. Лишь привели альфу в ещё большее замешательство. Заставляя сильнее хмурится.

По словам его лучшего друга, который, к слову, отличался исключительной честностью, он сам вывел неизвестную девчонку из клуба. Проявив при этом несвойственную ему галантность. Посадил в такси. А потом ещё и надавал лещей парням, которые посмели спросить, кто она такая.

— Ты выглядел как больной псих-зомбак. — потягивая колу, рассказывал Рори. Явно наслаждаясь моментом — Ну, то есть даже более двинутый, чем обычно бываешь по понедельникам. И орал на всех, чтобы никто даже дышать в её сторону не смел. Ах да, еще ты сломал бедняге Олли его и без того кривой нос. А Дилану чуть не оторвал руку. Просто потому что они отвесили парочку комплиментов ее заду до того, как ты, словно разъярённый проповедник, начал читать нам мораль про несвежее дыхание. Было довольно занимательно.

— Ты несешь какой-то бред. — прорычал в ответ Тэо, пытаясь вспомнить хоть что-то из того, что ему только что рассказали.

— Не веришь мне, спроси у Олли. И посмотри, сможет ли он членораздельно говорить после твоего воспитательного урока. А заодно сломай ему, пожалуйста, нос еще раз. — ехидно посоветовал Рори, подмигивая.

Тэо окинул друга тяжелым взглядом, вопросительно изогнув бровь.

— Ему уже второй раз ломают нос. — невозмутимо пожал плечами тот. — И каждый раз он ломается в одном и том же месте. Как будто именно там проходит линия разлома. Мы с ребятами даже поспорили на третий раз, чтобы уж наверняка убедиться. Так что, если хочешь поучаствовать в нашем тотализаторе, можешь сделать ставку прямо сейчас.

Альфа, конечно, знал, что его друзья – конченные идиоты. Но они каждый раз умудрялись находить новые поводы, чтобы с триумфом заново ему это доказать.

— Что это за девушка? Я ничего о ней не помню…

— Ни разу ее не видел. — искренне ответил Рори.

Он, конечно, не думал, что Рори с недавних пор вдруг стал великим сочинителем первоклассной брехни. Хотя, положа руку на сердце, звучало все как первосортная чушь на тарелке с крайне безвкусной расцветкой, вызывающей у волка приступы тошноты.

Но все же, проверить стоило. Истина, как известно, всегда где-то рядом.

Так что, героически борясь с отчаянным желанием собственного организма окочуриться, он загрузил себя в машину и велел Рори отвезти его в клуб «Рози и Волки».

Там ему без лишних вопросов, с поклонами и извинениями, тут же предоставили записи с камер видеонаблюдения.

И вот теперь, сидя в тёмном кабинете и чувствуя себя полным идиотом, он смотрел на экран, где видел себя, ведущего под руку какую-то незнакомую девушку.

Что за ерунда?

Кто она?

И почему он ничего о ней не помнит?

В его голове роились тысячи вопросов, на которые не было ни одного вразумительного ответа.

На незнакомке было больше одежды, чем в отделе супермаркета. Узкие джинсы, темное бесформенное худи с капюшоном и грубые ботинки на толстой подошве.

Зачем, спрашивается, она так вырядилась, направляясь в клуб, куда девушки обычно приходили, забыв прикрыть обе груди. Демонстрируя свои прелести во всей красе. А потом еще и невинно хихикали над своей якобы случайной оплошностью.

А эта заявилась, одетая как заблудшая монахиня, сбежавшая из монастыря строгого режима. Здесь явно было что-то нечисто. И ее появление в его жизни, как гром среди ясного неба...

Она безусловно скрывалась. Наверняка её кто-то подослал, чтобы она незаметно подобралась к нему. Втерлась в доверие. И выведала секреты.

Определенно. И как интригующе. Прямо как в дешёвом шпионском романе, который он однажды случайно нашёл на чердаке своего дома.

Ох, он её обязательно найдёт. Чего бы ему это ни стоило. И всё узнает. Вытрясет из неё всю правду. Выяснит, кто её подослал. Какую цель она преследовала. А самое главное — какую дрянь она подсыпала ему в напиток.

Но сучка была не глупа. Видимо, она тщательно спланировала операцию. И заранее знала, где находятся камеры видеонаблюдения. Потому что каждый раз, когда она случайно попадала в их поле зрения, она тут же ловким движением натягивала на голову капюшон, полностью скрывая лицо.

Позже, когда его голова наконец откажется от навязчивой идеи прикончить его, он в спокойной обстановке все внимательно посмотрит. Изучит каждую деталь. И, возможно, сумеет вычислить ее сообщников. Ведь наверняка, лиса действовала не одна.

Но для начала ему нужно было как можно скорее унять эту адскую головную боль. А, что ещё важнее, срочно решить одну проблему, возникшую вместе с туманом. И, очевидно, с этой загадочной неизвестной никому девушкой.

Каким-то чудом ему все это время удавалось сдерживаться. Но он отчётливо ощущал, как срыв, словно гигантское цунами, движется прямо на него. Приплющивает. Это было опасно и тянуть дальше было нельзя…

Именно поэтому он сейчас сидел в этом до скрежета девчачьем кафе «Лаванда», стены которого были украшены сушенными цветочками. И пытался не разгромить все кругом, когда Джилл в очередной раз, будто специально издеваясь над ним, нажала на кнопки адской кофемашины. Заставляя ту издавать мерзкие мозгодробильные звуки. Будто грохота в его раскалывающейся голове было недостаточно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эта ведьма делала это специально. Он чуял это. Он бы свернул ей шею. Но проблема заключалась в том, что ему требовалась ее помощь. И это чуяла уже она. Потому она с невозмутимым видом отнесла заказ двум хихикающим девушкам, а затем, вернувшись, нависла над ним. Скорчила недовольную гримасу, будто от него пахло псиной и грязными носками, и деловито спросила:

— Так зачем ты сюда пришел, дорогуша?

Глава 5.3

— Какая-то сука что-то со мной сделала. — мрачно ответил он, глядя на нее исподлобья.

— Значит, ты это заслужил, — ни малейшего сожаления или сочувствия не возникло на лице Джилл. Лишь ехидная улыбка. И искорки злорадства блеснули в глазах.

— Я ее, блядь, даже не знаю, — процедил он сквозь зубы, сдерживая гнев. — И не помню.

— Вот и ответ. — Джилл, с видом знатока, вернулась за стойку, — Женщины, знаешь ли, очень не любят, когда про них забывают. А зная тебя… ты, наверняка, даже их имен не спрашиваешь.

Она отвернулась, оставляя его во власти головной боли, как он хмуро сказал:

— Я ее пометил. Я это чувствую.

Девушка медленно обернулась к нему. Ее изящная рыжая бровь элегантно взметнулась дугой, выражая крайнюю степень скептицизма:

— И зачем мне эта информация?

— С меткой что-то не так. Я ее чувствую. Но не могу дотянуться.

Забыв о своей показной невозмутимости, ведьма снова приблизилась. Нависла над ним хмурой Немезидой, явившейся, чтобы покарать за грехи. Её непослушные рыжие волосы выбивались из-под толстого тканевого ободка. Который, похоже, совсем не понимал, как с ними справиться.

— Этот гребанный туман в голове не дает мне ничего увидеть. Я не могу проследить за ее перемещениями. И не понимаю, что происходит.

— Туман? — на лице Джилл появилась небольшая морщинка.

— Да. Гребаный туман. Вот я сижу в випке. Никого не трогаю. Попиваю виски и мирно жду подарок от парней. А потом дверь открывается и внутрь вползает густой туман. И дальше тоже все в тумане. Теперь до тебя дошло, наконец?

— Твои парни решили сделать тебе подарок с сюрпризом?

— Они понятия не имеют, кто она такая. И откуда взялась. У них не было мыслей совершать массовый суицид. Так что ее явно подослал кто-то другой. И я хочу, чтобы ты мне наконец помогла. А не задавала глупые вопросы, от которых моя голова раскалывается на части. Развей эту дрянь из моей головы. Ты же можешь? И… я попрошу тебя помочь мне еще кое с чем. Но учти, это будет строго между нами. Разболтаешься, я тебе язык отрежу.

Джилл снова наклонилась к нему. Судя по выражению ее лица и по тому, как она нервно покусывала уголок своей нижней губы, она что-то обдумывала.

— Ты сейчас не в том положении, чтобы угрожать мне. — прошептала она.

— Ты в этом уверена,

морковка

? — хмыкнул он, припомнив ей детское прозвище, которое она терпеть не могла.

Джилл скуксилась, но не обиделась.

— Может, тебе стоит пойти… к тете? Она сильнее и…

— Если бы я хотел пойти к ней, то не торчал бы сейчас в твоей тухлой кафешке.

— Моя кафешка вовсе не тухлая! — а вот сейчас она обиделась. Надула губы, чувствуя себя оскорбленной до глубины души. И отвесила ему звонкий щелбан по лбу.

Но если в любой другой день он бы даже не ощутил ее прикосновение, то сейчас почти зарычал:

— Еще раз такое выкинешь, я тебе собственноручно пальцы поотрываю и скормлю бродячим кошкам!

— Ты не посмеешь. — скрестив руки на груди, она упрямо вздернула подбородок и вызывающе посмотрела на него.

— А ты проверь.

Она сверлила его недовольным взглядом. Полным возмущения и гнева. Однако они оба прекрасно знали, что, несмотря на все их разногласия и взаимные колкости, она все равно поможет ему. Всегда помогала, если это было в ее силах. А он, в свою очередь, всегда поддерживал её, оказывая покровительство и защиту. Даже тогда, когда она упрямо твердила, что не нуждается в его помощи и прекрасно справится сама. Он всё равно в любой момент приходил ей на выручку. Даже тогда, когда она не сообщала ему, что влипла в неприятности.

— Блядь, Джилл, ты долго еще будешь ломаться? — простонал он, чувствуя, что его голова вот-вот взорвётся. — Я сейчас сдохну прямо здесь, у тебя на глазах. И это будет целиком на твоей совести.

— Так тебе и надо. — прошипела она в ответ. А затем, немного повысив голос, чтобы её услышали остальные посетители, объявила: — Прошу прощения, но мы вынуждены временно закрыться! У нас срочный технический перерыв!

Уже через пять, бесконечно долгих для него минут, она ловко выпроводила из кафе двух девушек, не сводящих с парня взглядов. Повесила на дверь табличку с надписью: «Закрыто». И, вернувшись к волку, деловито скомандовало:

— Иди за мной.

— Наконец-то. — прошептал он, поднимаясь с места. Он бы закатил глаза, но это было совершенно не в его привычках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.4

Джилл провела его через узкую комнату для персонала, заваленную коробками с кофейными зёрнами, в другую, потайную комнату, за дверью которой висели разноцветные бусины и морские камешки, нанизанные на тонкие нити. Они коварно обвились вокруг тела альфы, как назойливые знакомые. Зацепились за одежду и вызвали новый приступ раздражения.

Для его чувствительной головы, их мелодичный звук был новой формой изощренной пытки. Оттого он со злостью отшвырнул их от себя. За что тут же получил очередную порцию недовольства от Джилл:

— Варвар! Только посмотри, что ты наделал?! Ты порвал мои ракушки!

— Не благодари. — бесстрастно ответил он.

Изрыгая вполне громкие проклятия и обзывая его не самыми лестными выражениями, она грубо усадила его на маленький диванчик. Который показался ему слишком узким, жестким и неудобным. Почти пыточным местом. А сама подошла к небольшому стенному шкафу, забитому всяким хламом, и начала что-то оттуда доставать.

— У тебя фетиш на гномов? — спросил он, оглядывая тесную комнату и чувствуя себя Гулливером в стране лилипутов. — Ты себя Белоснежкой давно вообразила? Я что-то пропустил?

— Если тебе нужна моя помощь, то лучше заткнись и не мешай сосредоточиться. А то вдруг я что-то напутаю, и тумана в твоей голове станет только больше. — огрызнулась она, коварно улыбаясь.

Затем опустилась прямо на пол, устроившись на небольшом ярком коврике, вышитом вручную. И принялась раскладывать на маленьком круглом столике разноцветные склянки, бумажки с непонятными символами, засушенные листики, пучки трав и прочие атрибуты, наводящие на мысли о колдовстве.

Волк искренне поморщился, рассматривая колдовское снаряжение.

— Только попробуй что-нибудь выкинуть, и я тебе... — начал он, но Джилл тут же перебила его, закатив глаза и демонстративно вздохнув, сказала:

— Знаю, знаю. Ты отдашь меня своим дружкам-волкам. Они пустят меня по кругу. Потом обреешь налысо, наденешь на меня смирительную рубашку и отправишь в женский монастырь. А пока мы будем ехать, ты, как садист-маньяк, будешь по очереди отрывать мне пальцы, чтобы я не могла креститься. Я всё правильно сказала?

Он, хмурясь и с трудом сдерживая улыбку, кивнул в знак согласия.

Джилл откупорила одну из маленьких бутылочек.

— Мда, твои угрозы из года в год не меняются. У тебя очень туго с фантазией, Тэо. — саркастически заметила она.

Потом ведьма осторожно высыпала на левую ладонь что-то странное. Отдалённо напоминающее детскую присыпку с блёстками. Поднесла ладони к лицу. Закрыла глаза и прошептала непонятные слова на латыни.

Он видел, как ее зрачки неестественно расширились. Изменили цвет и форму. А когда девушка, закончив свои манипуляции, наконец повернулась к нему, волк понял, что теперь она видит нечто большее, чем обычные люди.

Джилл, словно в трансе, медленно взяла его руку в свои ладони. И неожиданно для него восхищённо воскликнула:

— Ничего себе, Торнтон! Да она сильная! У нее нехилый магический потенциал! — Затем ведьма словно очнулась. Закрыла глаза, будто пытаясь что-то почувствовать, и добавила: — Только вот работает она, как слон в посудной лавке. Мда уж. Грубо и топорно. Никакого изящества уважающей себя ведьмы. Как какой-то дровосек, рубящий деревья в лесу…

— Дровосек? — непонимающе спросил альфа.

Но она, находясь в другом измерении, не слышала его.

— Но нам с тобой это только на руку. Будь она хоть немного аккуратнее, она бы не оставила после себя зияющих пробелов. И мне пришлось бы вместе с тобой блуждать в тумане. К тому же ты тоже постарался на славу…Обалдеть! Обалдеть! Она умудрилась использовать твою же силу против тебя самого! Она тебя подчинила! Тебя, Тэо!

— Но это… невозможно? Что ты несёшь? — недоумённо пробормотал он, чувствуя, как в его голове назревает новый взрыв.

— По большому счёту, да… Вроде невозможно подавить волю волка его же силой... Если только… ты сам ей это позволил!

— Не говори ерунды, Джилл. Я не мог такого позволить.

— Тогда у меня нет вариантов…

— Убери уже эту дурацкую головную боль и туман… Чего ты возишься?!

— Какой ты нервный.... Я пытаюсь разобраться. Не торопи меня! Головную боль вызвала не она... То, что у тебя болит голова – это лишь реакция твоего организма. Ты внутренне сопротивляешься. Не позволяешь туману забрать воспоминания. Скорее всего, ты даже был немного в себе, когда она оплетала тебя подавляющей сетью. Интересно, чем она пользовалась… Хотя, в общем-то, без разницы. Главное, ты до сих пор каким-то совершенно непостижимым образом борешься с туманом! Причём делаешь это, очевидно, неосознанно. Подсознательно… Ты либо настоящий псих, Тэо, либо мне сложно комментировать…

— Раз сложно, не комментируй мои психические отклонения. Лучше прямо скажи, — перебил он ведьму, — Ты сможешь с этим что-то сделать или нет?

— Думаю, да. Как я уже сказала, эта ведьма сильная, но работа ужасно грубая. Небрежная. Будто она важных азов вообще не знает. Недоучка какая-то… Прямо стыдно за нее. Просто куча глупых ляпов и шероховатостей. Погоди, сейчас попробуем отыскать твою метку. — она перевернула его ладонь и на всякий случай спросила, — Это же…эмм... обычная метка?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет, Джилл, золотая. — с сарказмом ответил он.

— Я уточнила на всякий случай. Ведь иначе сложно объяснить то, как… — она не договорила, так как он сверлил ее суровым взглядом. Осторожно положила указательный палец точно в центр его ладони. Будто пыталась нащупать невидимую кнопку.

Глава 5.5

Альфа ощутил, как острая боль сжалась в тугой комок. Потом резко отпустила, словно сорвавшаяся с пружины защелка. А туман неожиданно начал медленно, но верно рассеиваться.

Но первое, что он вспомнил со всей ясностью, это не то, как выглядела та незнакомка. Нет. Его первым ярким воспоминанием было то, какой она была на вкус. Он никогда не был романтиком. Но на ум приходило сравнение со сладким экзотическим фруктом, сорванным с запретного дерева в райском саду. Ведь этот фрукт должен был принадлежать ему…

И его вдруг захлестнула неистовая жажда. Непреодолимая и неконтролируемая. Он захотел вновь ощутить этот пьянящий вкус. Во что бы то ни стало найти её. Прижать к земле. Подавить любое сопротивление. Укусить. Оставить на нежной коже свой след. Впиться голодным зверем зубами в мягкую плоть . А затем, утолив голод, бережно зализать рану. И подчинить ее себе. Всю. Полностью, без остатка.

— Нашла! — вмешалась Джилл в его мысли, грубо прервав внезапные фантазии, отчего волк недовольно зарычал.

Никому нельзя было вставать между ним и той загадочной девушкой. Никто не имел на это права. Он пока не особо понимал, почему испытывает все эти странные чувства. Но сильное чувство собственности властно накрыло его с головой. А туман рассеивался всё больше и больше.

Теперь альфа отчетливо помнил ее глаза, полные страха и вызова. Ее манящие пухлые губы. Ее трепет и волнение, когда она приказала ему подчиниться, заставив забыть о принципах и гордости. И то пьянящее чувство ее восторга, которое он испытал, когда согласился выполнить ее приказ.

Он помнил, что не мог ослушаться. Но не потому, что всю его силу подавили… Что-то внутри подсказывало, что встать на дыбы было можно. Он не был полностью лишен воли. К тому же волк по своей природе не любил, когда самка ему приказывала.

Но с этой конкретной самкой ему хотелось… поиграть. Посмотреть, как она поведет себя. Потому его одновременно злило, что эта наглая девчонка смеет указывать ему, что делать, но в то же время это доставляло ему какое-то странное изощренное удовольствие.

Он, конечно, мог бы списать все на ее колдовские чары. Ведь раньше он ни одной девушке не позволял приручить себя. Он брал то что хотел. И на этом история знакомства с ним быстро заканчивалась.

А с этой внутренний зверь вилял хвостом и старался растянуть удовольствие. Он хотел найти ее. Выследить, как дичь. Прижать к стенке. И позволить ей услышать пару-тройку его команд. А для этого ему нужно было оставить на ней метку. И тогда он нашел лазейку в ее приказе. Он укусил ее. Ведь теперь, он мог легко и быстро найти её, где бы она ни пряталась.

Ее кожа была сладкой. Аромат чарующим. Чудовищно притягательным. Хотелось вдыхать его снова и снова. Он напоминал наркотик, вызывающий привыкание и лишающий разума. Но сучка просто использовала его, как какого-то телохранителя, чтобы он ее проводил на улицу и усадил в такси.

Теперь, когда туман окончательно рассеялся, он отчетливо все вспомнил. Он точно знал, что она его ничем не поила. Не подсыпала ему в напиток никаких галлюциногенных грибов. И не пыталась выведать хоть какую-то информацию.

На первый взгляд, она никак не пыталась ему навредить… Если не считать того, что ведьма забрала каплю его силы и заставила подчиниться, чтобы он проводил ее до такси… Но не позволила больше прикоснуться к себе.

И это при том, что она… хотела его. Отчаянно. Неистово, как и он ее. Он ощущал это по тому, как ее тело реагировало на его прикосновения. По её учащённому дыханию. По расширенным зрачкам,

Волк всегда безошибочно чувствует, когда желанная самка хочет его. Так вот эта дерзкая самка основательно текла. И явно желала, чтобы он хорошенько оттрахал ее в той вип-комнате. Но при этом взяла и бесцеремонно ушла…

Он качнул головой.

Во всей этой ситуации не было ни грамма логики.

— Я сам! — вдруг зло прорычал он, отдергивая от себя руку Джилл.

Ему захотелось сейчас же, немедленно, во что бы то ни стало найти ту девушку и все узнать. Понять, чего она на самом деле хотела. И какую цель преследовала. Что это все было?!

— Подожди! — попыталась предостеречь его Джилл, но было уже поздно.

Сначала он ощутил в своей душе нечто нежное. Прекрасное. Светлое и чистое. Непорочное. Словно хрустальный цветок, который нужно бережно спрятать и оберегать любой ценой.

Но затем в его груди внезапно разгорелось настоящее пекло. Ощущение было такое, будто он заживо горит в адском пламени. Альфа яростно разорвал на себе рубашку. Взвыл.

На его покрытой шрамами грудной клетке начала проступать метка. Она пульсировала и сверкала. Но что-то пыталось погасить ее. Оттого возникала боль. Он прилагал нечеловеческие усилия, чтобы вытянуть ее полностью. Но что-то злобное отчаянно сопротивлялось. Что-то буквально брыкалось, не желая сдаваться.

На миг ему показалось, что мир вокруг него вот-вот взорвется. Взорвётся либо прямо у него в голове. Либо, что ещё хуже, во всём теле, превратив его самого в груду пепла. Но ему было глубоко плевать на свою безопасность и последствия.

Он не мог дать метке пропасть. Не мог позволить ей исчезнуть. Пока вдруг не почувствовал тёплую руку Джилл на своём плече. И не услышал её испуганный крик:

— Торнтон, придурок, что ты делаешь?! Немедленно отпусти её! Отпусти! Это опасно! Ты убьёшь и себя, и её!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.6

Слова о том, что он может навредить

ей

, заставили его прислушаться к Джилл.

Через минуту он почувствовал себя совершенно нормально. Как будто ничего и не произошло. Только в груди что-то незнакомо заныло. Но если не считать этого тупого чувства, то в целом он чувствовал себя вполне сносно. Голова не трещала. А память не выдавала лишних пробелов.

Все, казалось бы, было хорошо. Но он, как ни странно, был адски зол. До скрежета зубов. И крайне недоволен всем происходящим. Исключительно. И нестерпимо.

— Не смотри на меня волком, — тут же возмутилась Джилл.

Дунув со всей силы, она заставила свою непослушную рыжую прядь отлететь с лица. А затем, скрестив руки на груди, дерзко заявила:

— Я тебя, между прочим спасла. Ты сам пришел и просил. А я помогла, проявив щедрость души и великодушие сердца.

— Я просил всего лишь убрать дерьмовый туман из моей головы.

— А я не только убрала туман, но еще и спасла твою задницу. — с вызовом парировала Джилл, чувствуя, как к ней возвращается привычная самоуверенность. — Ты чуть не спалил себя живьем, пытаясь сдержать метку. Как ты там обычно говоришь: не благодари.

— Я и не собирался. — мрачно хмыкнул волк. — И если бы ты чуть лучше разбиралась в волчьих метках, то поняла бы, что волк не может с ее помощью спалить самого себя.

— Все бывает в первый раз. — сжав губы, Джилл обиженно повела плечом и демонстративно отвернулась, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать бессмысленный спор, — Ты, между прочим, почти дымился. И, если ты такой умный и всезнающий, то должен понимать, что она так или иначе снова проявится, если…

— Свои «если» оставь при себе. — грозно сказал он.

— То есть… я права? — пробормотала Джилл, совершенно не обращая внимания на его грубость. Ну, что поделаешь, если человек плохо воспитан. В конце концов, перевоспитывать взрослых людей — дело совершенно неблагодарное. Среди её многочисленных родственников, кстати говоря, попадаются экземпляры и похуже. Если не сказать — намного хуже.

— Получается…

— «Получается» тоже оставь при себе. — раздражённо перебил её Тэо. — Мне нужно, чтобы ты мне ещё кое в чём помогла.

— Я надеюсь, у меня будет достойное вознаграждение? — лукаво улыбнулась ведьма, сверкнув зелёными глазами.

— Надейся, — тоном отрезающим мечтам хвосты, ответил альфа, оглядывая её тесную комнату. — Насколько прочна сдерживающая каллиграфия в твоей гномьей конуре?

— Она прекрасна. — с гордостью ответила Джилл.

— Это объективная инфа или ты просто льстишь себе? — скептически поинтересовался Тэо.

— Пошел вон! Неблагодарный хам! — обиженно воскликнула Джилл.

— Джилл, я спрашиваю тебя не просто так. — его тон резко стал серьезным. — Потому говори, как есть. Без шуток.

— Ну, до уровня тети Олсен я, конечно, не дотягиваю и вряд ли когда-нибудь дотяну, но вот с Тимоти вполне могу потягаться.

— Паршиво, — откровенно выдал Тэо. — Но деваться некуда. С твоего позволения, я немного потрясу твои записи, ты не против? И, Джилл, пожалуйста, запомни, об этом впредь даже думать не стоит.

— Чего? О чём ты вообще говоришь, сумасшедший волк? — растерянно спросила она.

Это было единственное, что она успела произнести вслух. В следующий миг её рот беззвучно открылся, как у выброшенной на берег рыбы. А зелёные глаза широко распахнулись от изумления, наполнившись немым вопросом.

— Тэо… ты… это...— прошептала она.

— Давай, пожалуйста, обойдемся без лишних вопросов. — спокойно, но твердо произнес он. Но она все же отчетливо почувствовала, как он слегка поморщился. — Просто ответь мне на один простой вопрос. Можешь ли ты вернуть ту… штуку на место, как было раньше? Ты же понимаешь, о чем я?

Джилл была иногда не против немного приукрасить свои таланты. И слегка преувеличить свои способности. Но в данном случае, она ничем не могла ему помочь. Поставленная задача выходила за рамки ее возможностей. И девушка покачал головой.

— У меня нет такого уровня... Но зачем…

— Я же тебя просил. — он поморщился. — Давай без вопросов. Поверь, ответы не принесут тебе пользы.

Она молча кивнула.

Неприятная игла подозрения вошла в ее сердце вместе с догадкой. А так как подозрение касалось человека, которого она любила и глубоко уважала, то непонимание слилось с отрицанием, создавая в ее душе вихрь противоречивых эмоций.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.7

— Только тетя обладает силой, способной… — начала было она, но Тэо перебил ее.

— Я тебя услышал.

То, что она ранее почувствовала, отступило. Правда, теперь она ощущала, как ее магические сети – можно сказать, ее гордость – превратились в дырявое решето, сквозь которое мог проскользнуть любой желающий…

И тут Джилл словно осенило.

— А еще тот, кто… снял

это

с тебя!

Альфа задумчиво прищурился.

— Получается, та ведьма сможет?

— Если у нее хватило сил, чтобы убрать

это

, то хватит и на то, чтобы вернуть.

— Ладно. А какие-то способы сдержать хоть как-то, чтобы я мог немного выдохнуть… у тебя есть?

Ей в голову закралась мысль, каких должно быть нечеловеческих усилий ему стоит сдерживаться. У нее чуть было вновь не открылся рот, готовый задать очередной вопрос. Но она вовремя остановила себя. Поспешно вскочила на ноги. Стремительно подбежала к одной из нижних полок и достала оттуда большую корзину, доверху наполненную всевозможными золотыми цепочками, кольцами, серьгами, брошами, кулонами, браслетами и прочими, на первый взгляд, безделушками.

— Вот, — она водрузила корзину на столик и с азартом произнесла, — Думаю, тебе стоит надеть большую часть этих украшений...

Тэо не выглядел обрадованным. Или хоть немного воодушевлённым. Откровенно говоря, он выглядел так, словно его пригласили на пытку.

Он бросил уничижительный взгляд на корзину. Затем поднял взгляд на девушку.

— А у тебя, случайно, нет чего-нибудь, помимо побрякушек? Ты разве не специализируешься на зельях?

— Я-то специализируюсь. — гордо сказала Джилл. — А вот ты вообще не разбираешься в магии. Хотя, с учетом того, что твоя… — она вовремя прикусила язык. — Зелья в твоём случае, к сожалению, будут гораздо менее эффективны. А эти зачарованные украшения точно помогут.

Он с явной неохотой придвинул к себе корзину.

Через пару минут, когда они вышли обратно в зал кафе, девушка неуверенно спросила:

— Это поставила…

она

?

— Рыжик, мы вроде как договорились не задавать лишних вопросов, помнишь?

— Ах ты, мерзкая блохастая собака! — Джилл с детства терпеть не могла, когда ее называли морковкой.

Но морковка, по её мнению, была ещё вполне терпима. И даже забавна. А вот рыжик — это уже ни в какие ворота! Это было почти так же ужасно, как оранжевая гусыня или ржавый танк.

Но отдать должное, до этих жутких прозвищ Тэо никогда не опускался, всегда проявляя хоть каплю уважения к её чувствам.

Сам Тэо прекрасно знал, что для переключения ее мыслей, нужно просто вывести ее из себя. Она, как и планировалось, тут же начнет поносить тебя на чем свет стоит. И у тебя, таким образом, появится уйма времени, чтобы свалить. Собственно, он весьма успешно реализовывал свой план, пока рыжая бестия вдруг не очнулась, когда он уже стоял у дверей кафе.

— Вообще-то, Торнтон, с тебя должок. — недовольно заявила Джилл, уставившись на него своими зелеными, как изумруды, глазами.

— Не отрицаю. — согласно кивнул он. И открыв двумя пальцами шторку на двери, кивком головы указал на черный автомобиль, в котором поджидал Рори, — Потому, как порядочный человек, я приехал не один.

Глаза Джилл блеснули тьмой, в то время как щеки окрасились алым.

— Я тебя не понимаю. — прошептала она.

— Сделаю вид, что поверил, милая кузина. — лукаво улыбнулся Тэо.

Она, в свою очередь, мысленно разрезала его своим гневным взглядом ровно пополам. Но он, тем не менее, имел наглость продолжать бесцеремонно дышать кислородом. И к тому же нагло ухмыляться ей прямо в лицо.

— Рори заберет тебя на танцы. Но только один раз. И учти, Джилл, все то время, что вы будете с ним танцевать, его руки будут исключительно на твоей талии. Я понятно выразился?

— Да как ты смеешь?! — ее кулаки сжимались и разжимались, и Тэо знал, что будь у нее в руках острый нож, она, не раздумывая, набросилась бы на него. И совершенно не важно, что пять минут назад она действительно его спасла.

Хотя насчет «действительно» он бы еще поспорил.

— Смею. Ещё как смею. — альфа говорил спокойно. Не применяя специально силу. Однако сила растекалась вокруг него сама собой. Как невидимый плащ, которым его щедро наградили ещё при рождении. И это, несмотря на массивные золотые цепи, появившиеся на его загорелой шее. И многочисленные сверкающие кольца на пальцах. — Только танцы в пуританском стиле. Никаких нежностей и вольностей, ясно тебе? И даже не мечтай, что он случайно покажет тебе свой член.

— Что?! — лицо Джилл вспыхнуло. — Меня твои дружки-дегенераты не интересуют! Я даже смотреть на них не хочу, не то что танцевать с ними! — с обидой в голосе воскликнула ведьма. — Танцуй и любуйся на их…их… члены сам, ясно тебе?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 5.8

— Вот и славно, морковка. Твой ответ меня очень радует, — он удовлетворенно кивнул. — В конце концов, должен я хоть немного заботиться о своей более или менее вменяемой кузине.

— Иди знаешь куда?

— Тот придурок в наушниках больше к тебе не лез? — как бы между прочим, спросил он, игнорируя ее вопрос.

— Нет, и больше не появлялся, — буркнула Джилл, чувствуя себя немного польщённой его заботой, но стараясь этого не показывать. — Спасибо. Я знала, что это ты.

— Не понимаю, о чем ты. — пожал плечами Тэо, делая невинное лицо и отводя взгляд в сторону.

— Все, вали! Видеть тебя больше не хочу. Ты меня бесишь!

— И… — уже открыв дверь и собираясь выйти на улицу, он внезапно остановился. Повернулся к ней и, исподлобья взглянув, тихо сказал, — Ты можешь не говорить ей…

— Она все равно узнает, что ты приходил.

— Это я и без тебя знаю. Но ты же умная девочка. У тебя наверняка хватит фантазии, чтобы придумать какую-нибудь правдоподобную причину, чтобы объяснить моё внезапное появление, верно?

— А не лучше ли все же рассказать ей всю правду и…

— Джилл?

— Ладно. Я поняла. Обещаю, не стукачить. Если только она… сам знаешь, что.

— Вот и умница. Всегда знал, что ты понятливая и разумная ведьмочка. — он протянул руку и легонько потрепал ее по рыжим волосам, отчего она зашипела, словно дикая лиса.

— С тебя все равно должок, Торнтон!

— Никто не спорит.

Когда он сел в машину, Рори завел двигатель и, не удержавшись от ехидного комментария, с улыбкой поинтересовался:

— У тебя началась золотая лихорадка?

— Что-то вроде. — отмахнулся альфа.

Он ответил только на некоторые вопросы. Опустив кое-какие детали. Кратко изложил суть произошедшего и поймал заинтересованный взгляд своего друга, который с ухмылкой спросил:

— И что ты собираешься делать?

— Найти её во что бы то ни стало. И выяснить, что ей было нужно, — твёрдо ответил Торнтон.

— Ты всё ещё думаешь, что её кто-то специально подослал к тебе? — с сомнением в голосе поинтересовался Рори.

— Не уверен. — честно признался Тэо. — Но надо проверить. Правда, пока мне совершенно непонятно, в чем заключалась ее миссия.

— Ну, может, те, кто за этим стоят, просто хотели проверить, насколько она способна подчинить тебя?

— Если так, то мне тем более следует ее найти, чтобы доказать, что подчинять будет не она.

— Чувствую, малышке повезло.

— Определенно. — хмыкнул альфа, предвкушая их скорую встречу.

— Обязательно было, кстати, держать меня в машине? Я не мог в кафе подождать, кофе попить? И поболтать с милыми посетительницами, пока ты избавлялся от головной боли.

— Ты бы путался под ногами и отвлекал. — отмахнулся Торнтон. — Давай, поехали уже.

— Я тебе не Убер. — обиженно буркнул Рори.

— Нет? А я хотел поставить тебе пять звезд. Но, видимо, ты не популярен.

— С чего вдруг?

— Я сказал Джил, что ты заберешь ее на танцы, так как с меня должок.

Он внимательно следил за реакцией своего друга. На лице Рори появилось крайне хмурое выражение.

— С каких пор я должен таскать на танцы всяких ведьм?

— Следи за языком.

— Поверь мне, я как раз очень тщательно за ним слежу.

— Тогда не хмурься. Радуйся. Твои танцы отменяются.

Рори приподнял бровь, искоса взглянув на друга.

— Джилл ответила, что волки-дегенераты из моего окружения совсем не в ее вкусе. — подсказал альфа.

Рори на это ничего не ответил. Он внимательно смотрел на дорогу. Но Тэо заметил, что его лицо стало крайне мрачным.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6

Потрясающе. Восхитительно. Просто невообразимо прекрасно! Достойно самой искренней и всепоглощающей зависти – вот так я могла бы описать свое самочувствие в последующие несколько дней после того, как забрала у оборотня крошечную каплю его невероятной силы.

Если не брать во внимание тот неприятный инцидент с проклятой меткой, желающей меня прикончить, я чувствовала себя невероятно бодро. Полной сил и уверенности. Во мне бурлила невиданная прежде энергия.

То, на что раньше у меня уходило много сил и времени, теперь я могла делать с закрытыми глазами. Словно на автомате. Даже особо не напрягаясь.

Конечно, я как-то мельком читала, что сила оборотня способна творить чудеса с энергетикой ведьмы. Но я даже представить себе не могла, насколько это все правда! Это был совершенно иной, неведомый мне прежде уровень бытия. Особенно по сравнению с тем, что давали мне эмоции. Хотя раньше я пела дифирамбы именно им.

Но всё же, наверное, не зря ведьмы в большинстве своём предпочитали забирать и возвращать именно эмоции, а не силу. Ведь забор-возврат эмоций, если всё было сделано вовремя и с соблюдением всех правил, не нёс в себе абсолютно никаких скрытых угроз. Или неприятных последствий.

В отличие от моей ситуации…

А вот при изъятии силы оборотня, могли возникнуть непредвиденные и крайне опасные последствия. Из-за которых многие ведьмы отказывались от этой затеи, предпочитая лишний раз не рисковать.

И я, признаться честно, тоже их всегда раньше опасалась.

К тому же, силу оборотня – если говорить о правилах – можно было забрать только с его добровольного согласия, полученного без всякого принуждения и обмана …

Просто в ситуации, которая сложилась в тот вечер, у меня, к сожалению, не было другого выхода, кроме как действовать на свой страх и риск.

Вы, конечно, можете сказать, что выбор был. И мне стоило всего лишь отдаться этому волку. Но для меня, знаете ли, это совсем не «всего лишь». И я совершенно не хотела ему отдаваться.

С какой стати мне отдавать свою невинность какому-то волку?

Вот на этом месте голоса моих специфических прабабушек начинали что-то бубунить. Но теперь я знала, что звук радио, если и нельзя полностью выключить, то можно хотя бы немного убавить. Сделав менее навязчивым.

К тому же, когда я, охваченная праведным гневом, с вызовом обращалась к ним, уточняя, почему они, такие мудрые и всезнающие, не вмешались в критический момент. И не дали мне каких-нибудь дельных советов. Они начинали возмущаться. И заявлять, что, мол, нельзя вмешиваться в нить судьбы. Особенно когда она находится на важных судьбоносных узлах.

Проще говоря, они начинали бурно нести всякую тарабарщину. А потом, удовлетворенно вздохнув, замолкали. Оставляя меня наедине с моими проблемами. Подход просто…

«потрясающий»,

скажу вам

.

Ведьмы, что с них взять.

Итак, после того как ты забирал силу у оборотня, к тебе, как правило, прилетела неизбежная «ответочка». Так называемое

истощение

. Которое могло варьироваться в зависимости от самого оборотня, его потенциала и той доли силы, которую ты у него отняла. А, беря во внимание тот факт, что каплю я взяла не у последнего оборотня нашей академии, а у самого Тэо Торнтона, и сила у него, как я выяснила, ого-го… меня теперь ждал целый день, проведенный в лежании пластом.

Скорее всего, буду как тряпичная кукла. Обессиленная и неспособная даже пошевелиться.

Подобной участи могли избежать лишь те ведьмы, которые брали силу исключительно с добровольного согласия оборотня. А это, как я уже упоминала, не мой случай. И те, кто были истинными. Что, как известно, из области сказочной фантастики. Особенно когда речь идет о таких несовместимых существах, как человек и волк. И это, опять же, тоже совершенно не мой случай.

Но я старалась не сильно расстраиваться. И не впадать в уныние. Что сделано, то сделано. Пути назад все равно нет. Поэтому какой смысл рвать на себе волосы? Бенж и так укоротила их, как могла…

А когда нагрянет «ответка», я просто сошлюсь на болезнь. Хотя, некоторые преподаватели, как известно, очень не любят, когда ты пропускаешь их занятия. Причём независимо от того, что стало причиной.

Я уже упоминала профессора Фэроуса. Но есть же и другие…

«Сломал ноги? Доползи.» – мрачно, с ледяным спокойствием, как будто это было обычным делом, говорил профессор Туарес, обращаясь к своим студентам.

С оборотнями, конечно, все понятно. Пока он, бедняга, будет ползти, у него, скорее всего, все само срастётся, благодаря его сверхъестественным способностям к регенерации. А вот что делать несчастным людям, у которых таких способностей нет?

Но, профессора, определенно, не интересовали подобного рода вопросы.

Вздохнув, я подумала, что желательно, конечно, чтобы ответочка нагрянула не в день моего совершеннолетия, которое должно было наступить как раз через пару дней.

Безусловно, усилить силу можно и в положении «тюлень по принуждению». Но всё же предпочтительнее было бы использовать специальный ритуал. Он гарантировал бы успех. И не оставил бы лазеек для моей коварной родни. Чтобы ни тетя, ни другая такая же прелестная родственница не смогла найти меня и выдать за какого-то старика.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Кхм-кхм-кхм, — кто-то рядом кашлянул, явно пытаясь привлечь моё внимание, пока я убирала учебники и конспекты в потрёпанную сумку после урока.

Этот звук прервал мои философские размышления, заставив с удивлением повернуть голову.

Глава 6.1

В стенах академии я старалась вести максимально уединённый и неприметный образ жизни. Здоровалась исключительно из вежливости. Когда это было действительно необходимо. А вопросы задавала только в случае крайней необходимости. Чтобы не привлекать к себе лишнего внимания.

Как я догадывалась, у меня даже было какое-то довольно специфическое прозвище среди студентов. Что-то вроде «нелюдимая чудачка». Я не особо вдавалась в детали. Но, честно говоря, если к слову «нелюдимая» у меня не было никаких претензий, то к слову «чудачка» они, определенно, имелись.

Однако такое положение дел меня полностью устраивало. Ведь это означало, что меня по большей части обходят стороной. Так что, к моей радости, лишних и нежелательных контактов у меня ни с кем не возникало.

С моей соседкой по комнате, Витой, иногда приходилось вести кое-какие диалоги. Но опять же, в наших редких «беседах» я всегда была самой немногословной личностью из всех возможных на планете. А сама она ни разу не пыталась вывести меня на откровенность или залезть ко мне в душу. За что ей большое спасибо.

Потому я удивленно уставилась на Луизу, самую активную и жизнерадостную девушку нашего класса.

— Привет, Мэй! — она улыбнулась мне доброжелательной улыбкой, способной растопить ледники.

На самом деле она мне нравилась. Энергия била из неё ключом, словно обезумевший фонтан. И она участвовала во всех мероприятиях, которые только проходили в стенах академии. Будь то спортивные соревнования, научные конференции или танцевальные вечера.

Ещё один важный плюс — она совершенно не была стервозной сучкой, любящей обсуждать людей за их спиной, плести интриги и распускать грязные сплетни.

К тому же она обладала удивительным супер-качеством — моментально забывать обиды. Словно их и не было вовсе. Либо она просто не обращала на них внимания, считая их пустой тратой времени.

Однажды парень из параллельной группы, у которого, видимо, вместо мозгов были только пустоты, пихнул Луизу возле фонтана. Да так сильно, что её тетрадь с конспектами, над которыми она усердно корпела, полетела прямо в воду.

И что вы думаете?

Она даже не назвала его козлом! Не накричала на него. Не обрушила на него праведную ярость, которую я бы на её месте выплеснула с превеликим удовольствием. Не толкнула его в ответ. Показывая, что она не игрушка, а вполне себе человек. Хотя по её бледному лицу и слегка дрожащим губам было видно, что она очень расстроилась.

А этот мудакозавр даже не извинился как следует! Ограничился каким-то невнятным бормотанием, которое и извинением-то назвать было сложно.

А ведь все присутствующие знали, как усердно она ведёт конспекты. Сколько сил и времени, наверняка, вкладывает в каждую страницу.

Если бы из-за кого-то пострадала моя, как я её называю, «священная тетрадь» с конспектами, а потом мне ещё посмели бы посоветовать просто «смотреть по сторонам». И «быть внимательнее». Я бы, не раздумывая ни секунды, сделала так, чтобы этот недочеловек в ближайший месяц не смог бы писать без острых ощущений. Которые он, поверьте мне, точно никогда не забудет.

Мой дорогой папа, конечно, не оценил бы мою мстительную натуру.

Но вот голоса моих предшественниц были гораздо более терпимы и снисходительны в этом отношении. Мои милые прабабушки говорили, что он не только писать, но и спокойно сидеть не смог бы. Видимо, ни одна из них не была такой же доброй и всепрощающей, как Луиза.

— Привет, — ответила я, стараясь придать своему голосу максимально отстранённый тон.

Мне ужасно хотелось ей улыбнуться. Даже очень. Если честно, мне даже хотелось обсудить с ней «Менсфилд-парк», книгу, которую она недавно взяла почитать в библиотеке. И поделиться своими впечатлениями.

Но, к сожалению, я не могла позволить себе такую роскошь. Мой тщательно продуманный образ «нелюдимой

ну-ладно-чудачки

» категорически не допускал подобных слабостей, как искренняя улыбка или проявление дружелюбия. Поэтому я слегка нахмурилась. Показывая, что общение с людьми, даже с такими милыми, доставляет мне ужасный дискомфорт.

— Не хочешь выпить кофе во время обеда? — робко спросила Луиза. Мое лицо кирпичом, видимо, не произвело на одногруппницу должного впечатления, на которое я рассчитывала.

— Нет, — буркнула я, надеясь, что она наконец оставит меня в покое.

— Тогда… — она немного замялась, подбирая слова, и её взгляд скользнул по моему угрюмому лицу. — Как ты смотришь на то, чтобы поучаствовать в предстоящей осенней ярмарке? Мы как раз собираем команду, и ты бы нам очень пригодилась!

— Отрицательно, — отрезала я, стараясь не показывать, как сильно мне хочется согласиться.

Я бы очень хотела, правда. Но опять же. Моя цель — не привлекать к себе внимания. Оставаться в тени. Быть полностью нелюдимой.

— Понимаешь… — начала она.

— Луиза, что ты с ней возишься! — внезапно рядом с ней возникла Мина Трефин, высокомерная блондинка с идеально уложенными волосами. — Лучше предложи ей роль привидения. Это будет для неё гораздо более подходящая роль! — добавила она с ядовитой усмешкой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6.2

Мина была пробудившимся оборотнем. И мнила себя невесть кем из-за того, что карманы её семьи были набиты деньгами до отказа. Вдобавок ко всему она считала себя настоящей звездой, потому что дружила с Элен Колди, признанной первой красавицей академии.

Да, не спорю, Элен была настоящей красоткой, при виде которой некоторые парни буквально сворачивали шеи, забывая, куда идут. Но она была той ещё стервой. Сучашваброй. Настоящей мегерой, бррр… Никто, абсолютно никто не хотел переходить ей дорогу, боясь попасть в её чёрный список.

— Мина, ну сколько можно! — возмутилась Луиза, чье лицо залилось краской от возмущения. — Мы же решили сказать профессору, что в этом году призрака не будет!

— Почему? — Мина скорчила такое недовольное лицо, словно у нее были давние, уже хронические проблемы со стулом. Которые, к слову, она так до сих пор и не смогла решить. И это всецело отразилось на ее мимике. — Мэй же обожает одиночество! А если она будет привидением на ярмарке, ей просто придется весь день торчать в западной башне! Мы, можно сказать, делаем ей настоящий подарок. Идем ей навстречу! Парни спрашивали у Алла, который был привидением в прошлом году, как ему понравилась его роль. Он сказал, что очень надеялся, что к нему хоть какие-нибудь девочки придут, захотят его увидеть и подбодрить. Но по итогу так никто и не пришел. И он чуть не умер от скуки. — она снисходительно посмотрела на меня, — Тебе разве не нравится тусить одной? Ты же будешь рада такому шансу, правда?

Железная. Нерушимая. Абсолютно безупречная логика, достойная самых великих умов человечества! Аплодирую ей стоя.

— Спасибо за такое потрясающее предложение, — начала я, стараясь придать голосу как можно больше искренней благодарности, — Я, честно говоря, даже не ожидала….

— Видишь, я же говорила! — не дала мне договорить Мина, триумфально улыбнувшись Луизе, — Роль привидения – это точно её. Её идеальное амплуа, Луиза! А ты зачем-то протестовала.

— Но я откажусь. — произнесла я, — Спасибо, конечно, за столь щедрое предложение. Но, боюсь, я не смогу его принять.

— Мина! — шикнула Луиза на блондинку, пытаясь умерить её пыл и направить разговор в более конструктивное русло. — Послушай, Мэй, я подошла совсем не для того, чтобы предложить тебе…

— Всё в порядке, — перебила я, делая вид, что эти глупые женские разборки мне совершенно безразличны.

Я повесила сумку на плечо и сказала:

— Мне пора. Пока.

И, не дожидаясь их реакции, быстро вышла из кабинета, желая показать им, насколько мне неинтересно их предложение.

В коридоре, как всегда, стоял невообразимый шум и гам. Оборотни не умели разговаривать тихо. Их голоса гремели на всю округу, словно раскаты грома. Хотя вряд ли в других академиях можно найти тишину и спокойствие.

Я быстро спустилась на первый этаж, где народу было немного меньше. И начала спешно продвигаться по коридору, ведущему в правое крыло основного здания. Плавно огибая небольшие группы студентов, которые, казалось, не замечали моего присутствия.

Во время обучения я постоянно находилась в своём цельном, непробиваемом коконе. Чтобы ни одно мерзкое поисковое щупальце тёти не смогло дотянуться до меня.

Также я тщательно нейтрализовала свой запах. Чтобы никто, и тем более оборотни, не смог выследить меня по аромату.

Я сейчас вовсе не хвастаюсь. И не намекаю на то, что от меня пахнет розами или какими-то невероятно привлекательными ароматами, от которых парни сходят с ума. Нет.

Но кто знает этих оборотней?

Кому-нибудь из них вполне мог бы понравиться мой запах.

Что, в общем-то, доказывалось каждый раз, когда я шла в клуб «Рози и Волки». Где я слегка оставляла свой естественный запах. И без всякой ложной скромности ловила на себе заинтересованные взгляды.

А когда произошла та оплошность с антидотом, мой запах и вовсе вышел из-под контроля. Став, видимо, ещё более притягательным и манящим. И, кажется, некоторым из парней он так приглянулся, что они стали проявлять ко мне повышенный интерес.

Мысли о влажном языке альфы, скользящем по моей шее, вызвали внезапные тягучие волны желания. Которые прокатились по всему моему телу, заставив его предательски затрепетать. Но я, нахмурившись, немедленно пресекла дурацкие мысли.

— Думай о зомби! Думай о зомби! Нападение зомбаков! — шептала я себе, словно заклинание. И, к счастью, это помогло.

Можете смеяться, но я ведьма, которая до ужаса, до парализующего страха боится зомби. И как же хорошо, что их не существует в реальности. Иначе мне пришлось бы постоянно жить в диком стрессе.

Сделав несколько шагов, я замерла. Буквально застыла на месте. Вся краска, которая недавно прилила к моему лицу, мгновенно схлынула. А сердце, словно испуганная птица, подскочило к самому горлу, грозя вырваться из груди.

В следующем пролёте коридора, прямо напротив меня, стояла небольшая группа студентов старшекурсников. Судя по громким заливистым смешкам и шуткам, доносившимся издалека, они были в хорошем настроении. И среди этой шумной компании стоял он.

ОН!

Тот самый альфа, чей влажный язык я, как последняя грешница, как раз вспоминала несколько минут назад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

С нашей встречи в той тёмной комнате прошло три дня. И мне каким-то невероятным образом удавалось всё это время благополучно с ним не пересекаться. Что я, без всякого преувеличения, считала настоящим подарком судьбы. Но, конечно, я прекрасно понимала, что рано или поздно неизбежное столкновение произойдёт.

Видимо, судьба решила сказать мне: «Хватит, детка, наслаждаться тишиной и покоем. Вот и волк пожаловал к твоему порогу. Удачи!».

Глава 6.3

К тому же, мне следовало в ближайшее время позаботиться о том, чтобы вернуть ему ту каплю силы, которую я забрала. И я всё ещё размышляла, как бы мне лучше это сделать. Как найти наиболее изящный и безопасный способ. Я строила в голове целые комбинации. Словно играла сама с собой в шахматы. Правда, пока успешный ход никак не удавалось придумать. Но отчаиваться я не собиралась.

Кое-что показалось мне странным… До того инцидента, у меня не было такого острого обоняния, когда дело касалось чьих-то запахов. Особенно запахов оборотней… Тогда почему же сейчас, даже не видя волка, даже не находясь с ним в непосредственной близости, я так странно, так остро ощущала его присутствие…

Его запах будто проникал в самые глубины моего тела…

Может, всё дело в силе?

И именно она пробудила во мне такие необычные способности?

Точно!

Ведь подавляющую ауру сильных альф невозможно не почувствовать даже на расстоянии, как невозможно не заметить солнце на небе. Это же аксиома! Должно быть, дело именно в этом. В магическом обмене, который произошёл между нами. И из-за его силы у меня теперь с ним какая-то своеобразная связь, заставляющая меня чувствовать его присутствие на расстоянии?

«А вы как думаете?» — мысленно обратилась к голосам своих предков.

Хотя, честно говоря, не особо надеялась, что они откликнутся на мой зов. Или дадут какой-нибудь вразумительный ответ.

Но, к моему удивлению, радио зашептало:

«Связь…»

«Конечно…»

«Связь…»

Значит, дело всё-таки в силе, которая связала нас воедино, создав такую необычную

связь

.

А вдруг…не только я чувствую его присутствие и запах, но и наоборот?

Вдруг он тоже чувствует меня, как я чувствую его?

От этой такой простой, но пугающей догадки моя поджелудочная слегка напряглась.

В тот вечер, когда он сажал меня в такси, я велела ему забыть меня и всю нашу встречу, словно это был просто дурной сон. И до сегодняшнего дня я очень надеялась, что моё внушение сработало. И он полностью забыл меня. Но кто их знает, этих оборотней, с их непроницаемой психикой.

Лучше будет перестраховаться.

Развернувшись, я собралась было немедленно двинуться обратно. Надеясь таким образом избежать нежелательной встречи.

Теперь мне нужно было сделать огромный крюк, чтобы добраться до спасительной библиотеки. Но, к несчастью, смех чужой компании резко двинулся в мою сторону. Шаги гулко застучали по холодному каменному полу, разносясь по коридору, как барабанная дробь.

Бежать? — вполне естественная и крайне соблазнительная мысль в данной ситуации. Она засияла в голове. Но я тут же отвергла ее.

Нельзя. Категорически нельзя.

Во-первых, если ты ни с того ни с сего начинаешь бежать как сумасшедшая, это выглядит подозрительно. Крайне подозрительно. Будто ты только что совершила какое-то преступление.

Во-вторых, бег — очень хороший метод, если вы хотите привлечь внимание какого-нибудь оборотня. В одной книжке под звёздочкой даже было написано *способ, проверенный веками. Потому что таким образом вы автоматически становитесь добычей. Жертвой, которую жаждут поймать.

И если до этого момента

некто-волк

вас в упор не видел. То после того, как вы, как испуганная лань, начнёте убегать от него, он может неожиданно вас заметить. А дальше захотеть догнать.

Ведь они же звери. Действуют чисто на инстинктах. Что с них взять?

В академии есть одна девушка, её прозвище — «убегашка-давашка». Так вот, она специально убегает от парней. Играет с ними во

взрослые догонялки,

если можно так выразиться. И, судя по всему, ей все очень нравится.

Говорят, что чаще всего она проделывает свои

убегашки»

в полнолуние. Когда оборотни, как известно, становятся ещё более неадекватными, чем обычно. И инстинкты сильнее обычного берут верх над разумом.

Ну они и догоняют ее. И всячески телесно наказывают/вознаграждают – выбирайте слово, которое больше всего, на ваш взгляд, подходит ситуации.

К счастью, все происходит по обоюдному согласию. Так что никаких нарушений нет. И все счастливы.

Вот здесь, хотелось бы отметить, что, как бы я не обзывала волков, надо признать, что, несмотря на всю их силу, они не имеют привычку брать женщин силой. В их кругах это считается «фу-фу-фу». Таким полнейшим моветоном, что даже думать об этом неприлично. Им важно, чтобы девушка сама вешалась им на шею. Сама проявляла инициативу. Бросалась в объятия. Ну или, на худой конец, изображала добычу, которую следует догнать и завоевать.

А так как таких «вешающихся» и «изображающих жертву» у нас, кажется, вся академия. То, я думаю, обе стороны процесса вполне довольны своими ролями и самим процессом в целом.

Я осторожно шагнула за массивную колонну, надеясь, что она послужит мне надёжным укрытием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6.4

Признаться, у меня не было никаких особых способностей, чтобы успокоить собственный пульс, который колотился в груди, как загнанный зверь. И это несколько удручало.

Прислонившись к холодной поверхности колонны, я просто мечтала прирасти к ней. Слиться с ней воедино. И стать абсолютно незаметной, как призрак.

Я быстро накинула на голову капюшон. Сделала несколько глубоких успокаивающих вдохов.

Моя сила сейчас позволяла мне не просто скрывать собственный запах. Но и делать его отталкивающим для окружающих. Не сильно, конечно. Чтобы на меня не начали рычать или пытаться прогнать. Лишь слегка. Чтобы оборотни даже не думали смотреть в мою сторону. Чтобы моё существование стало для них абсолютно неинтересным. Я превращалась в безликую пустоту. Невидимку в толпе.

На этот счёт была какая-то оговорка в той книге, которую я так и не успела тогда дочитать. Потому что это была книга моей дорогой тёти. И мне пришлось очень быстро поставить её обратно на полку, когда внезапно хлопнула входная дверь, возвещая чьё-то появление в доме.

Компания приближалась. Их голоса становились всё громче и отчётливее. Точнее, они просто пересекали коридор, направляясь, очевидно, к выходу, ведь погода стояла прекрасная. Было солнечно. И всем хотелось насладиться этим днём. Я бы тоже с удовольствием прогулялась, подышала свежим воздухом, насладилась теплом. Но для меня это тоже было непозволительной роскошью. Очередным несбыточным желанием.

Я вплотную прижалась спиной к каменной колонне. Я почти не дышала, чтобы не выдать своего присутствия. Всё моё тело превратилось в один сплошной пульсирующий нерв. Каждая клеточка которого дрожала от напряжения.

На секунду мне показалось, что кто-то из этой шумной компании, идущей по коридору, замедлил шаг. Остановился. Словно почувствовав что-то необычное. Что-то, что привлекло его внимание.

Силу этого альфы невозможно было не почувствовать. Она словно распространялась вокруг него невидимой волной. И стремилась поработить. Подчинить себе окружающих.

Какие-то девушки, стоявшие у дверей, словно зачарованные, начали хихикать. И строить ему глазки, явно поддавшись его магнетическому влиянию.

К моему облегчению, группа парней все же вышла из здания и растворилась в солнечном свете.

Я с облегчением выдохнула, глядя им вслед. Второй сын Торнтонов был одет во всё тёмное. Словно окутан тенью. Но несмотря на то, что все оборотни были крупными и широкоплечими, настоящими ходячими скалами, он выделялся даже среди них. Притягивая взгляд, как магнит.

А его плечи и руки... О, дивный колдовской мир, какие же у него были плечи и руки!

Я с силой тряхнула головой, пыталась стряхнуть наваждение.

«Даже не думай об этом! Совсем спятила, дурында?!» — мысленно отругала я себя, чувствуя, как краснеют щёки.

Немного приободрившись из-за того, что мне, видимо, удалось заставить одного из самых сильных волков академии забыть меня, я, окрылённая своими невероятными способностями, поспешила обратно в библиотеку. Моё личное убежище. Мой тихий уголок в этом шумном мире.

Честно говоря, мне с трудом удалось устроиться туда на работу. И хотя зарплата была не такой уж большой, но её вполне хватало на скромную еду. К тому же эта работа идеально подходила мне. Она позволяла оставаться в тени и не привлекать к себе лишнего внимания.

Людей в библиотеке обычно было не так много. Что тоже было огромным плюсом. А в качестве бонуса я получала полный, неограниченный доступ ко всем книгам, кроме серой секции, конечно.

Минусом же было то, что по-настоящему полезных для меня книг, как назло, было до смешного мало. Можно сказать, они здесь отсутствовали.

— Ты сегодня что-то припозднилась, Мэй, — деловито произнесла мисс Винс, моя строгая начальница, мельком взглянув на меня поверх очков, сидевших на кончике её носа.

Она не была супер-вредной женщиной, но ценила порядок и беспрекословное подчинение. Сама она была оборотнем и всегда мгновенно пресекала любые попытки нарушить тишину в зале.

Я же, не обладая её физической силой, не могла так же просто усмирять нарушителей. Но все знали, что прикрывать никого я не стану. Так что мисс Винс в конце концов доберется до нарушителей библиотечного спокойствия.

— Мисс Винс, — осторожно начала я, — Моя смена начинается только через пятнадцать минут.

— И что? — она вперилась в меня ледяным взглядом. — Будешь хомячить во время работы? Иди перекуси, пока чай еще не остыл.

— Я не... — я запнулась, чувствуя, как предательски урчит в животе. Хотя мне и не хотелось выглядеть неловко.

— Быстро! — повелительно сказала женщина.

Я молча кивнула и поспешила в комнатку для персонала.

Там, в тесной каморке, на маленьком столике дымился чайник. Рядом стояли две чашки, а на тарелке лежала увесистая порция пирога с мясом, от которого исходил дразнящий аромат.

Во рту собралась предательская слюна. Я отрезала небольшой кусок, заварила ароматный чай, и, поднеся кусочек к губам, уже предвкушала его вкус. Но в этот самый момент дверь распахнулась, и мисс Винс сурово взглянула на меня.

— Я свою долю уже съела. — строго произнесла она. — Так что это всё твоё.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Но тут слишком много, и я…— начала было я.

— Если ты всё не съешь, я подумаю, что тебе не нравится моя стряпня, и очень сильно огорчусь, — категорично сказала женщина. — Так что, ешь давай.

Не дожидаясь моего ответа, она вышла, захлопнув за собой дверь.

Не знаю, почему она меня частенько подкармливала, ведь я вела себя с ней как абсолютный нелюдим, с задатками очень плохого собеседника. Но, честно говоря, я была ей безгранично благодарна. Хотя временами она была просто до жути строгой.

Некоторые студенты даже начинали заикаться, когда брали книги в ее смену. А если кто-то возвращал книги в плачевном состоянии – то все, кранты. Беги-не беги, не поможет.

Пирог, оказался восхитительным. Я уничтожила его меньше чем за три минуты. А потом аккуратно собрала пальцем последние крошки с тарелки и отправила их в рот. Выпила чай. Быстро сполоснула посуду в крошечном умывальнике. Тщательно вымыла руки с мылом. Вытерла их насухо полотенцем. И почувствовала прилив сил.

Собравшись с мыслями, вернулась в зал библиотеки.

— Ты сегодня закроешь зал одна? — спросила мисс Винс, уже направляясь к двери. — Мне нужно отлучиться в город.

— Конечно. Без проблем, — ответила я.

— Отлично, — кивнула моя начальница, и её губы тронула едва заметная улыбка.

Выходя, она бросила на трёх девушек, утроившихся за столом возле окошка взгляд, в котором смешались снисходительность и неявная угроза. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы они тут же втянули головы в плечи и замолчали.

Я устроилась в своем любимом кожаном кресле. Достала из дубового шкафа книгу. Бережно открыла её на закладке. И снова погрузилась в знакомый мир.

На двадцать минут всё пришло в идеальное равновесие: я, моя книга и тишина. Просто идеальное сочетание.

Но моя чудесная гармония рухнула в тот же миг, когда дверь распахнулась и меня накрыла волна почти осязаемой силы.

Это был не просто человек, вошедший в моё тихое книжное царство, это был тот, кто принёс бурю в мое спокойствие.

*

Кэтрин Джонс, спасибо за награду!

‍❤️‍

Глава 7

Мое тело окаменело, в то время как разум лихорадочно метался в поисках спасительного выхода. За всё время моей работы Тэо Торнтон и его свита ни разу не переступали порог библиотеки. Поэтому было бы наивно полагать, что он случайно ошибся дверью. Или вдруг резко воспылал страстью к чтению.

Разум кричал. Буквально вопил, что следует немедленно вскочить. И бежать куда глаза глядят, не разбирая дороги.

Куда — второстепенно.

Главное — подальше. Подальше от этого волка.

Но поступить таким образом означало бы сразу сдать себя. Со всеми потрохами.

Тем временем группа из пяти парней, словно стая хищников, неспешно приближалась к моему столу.

Я прикидывала, смогу ли с ними справиться с учетом имеющейся у меня силы, когда «радио-поддержка» неожиданно решило выйти в эфир:

«Ты слишком сильно напряжена, дитя»

«Расслабься, иначе ты не сможешь действовать»

«Чтобы быть настоящей ведьмой, нужно сохранять спокойствие разума».

«Быть холодной, как воды глубокого озера Ван»

«Страх — худший союзник»

«И главное… почему ты его боишься?»

«В том нет смысла…»

Спасибо, конечно, мои капитанши очевидности! Но легко рассуждать со стороны, когда это не тебя вот-вот окружат несколько волков, ведомых главным альфой академии.

Хотя я понимала, что голоса правы. Чтобы магия послушно откликалась на зов, разум должен быть спокоен. Желательно. Возможно, мне уже давно следовало начать пить какие-нибудь успокаивающие травы… Много успокаивающих трав…

Я мысленно, едва ощутимо, коснулась своих струн. Они тут же откликнулись. Каждая из них сияла, готовая в любой миг ринуться в бой под моим командованием.

Это подарило мне некое облегчение. И позволило справиться с дурацкой дрожью. Я выпрямилась и смогла совершенно спокойно произнести:

— Добрый день. Чем могу помочь?

У стола остановились только двое. Сам Тэо Торнтон и его неизменный спутник Рори Макгрейв. Который, давайте говорить откровенно, выглядел не так устрашающе, как альфа. Вполне себе дружелюбно.

В отличие от Тэо, у Рори была чрезвычайно смазливая внешность. Он словно сошел с обложки глянцевого журнала. Идеально уложенные темно-русые волосы, теплые карие глаза и обезоруживающая белозубая улыбка.

Но я ни на секунду не позволила себе ослабить бдительность. Ни за что. Слишком многое было поставлено на карту.

Ведь прямо передо мной возвышался

он

— сам Тэо Торнтон. Тот, у кого я

позаимствовала

каплю силы.

И теперь не только мое периферийное зрение, но и каждая клеточка моей кожи, каждый нерв, и мой немного-дерганный-именно-в-эту-минуту третий глаз были прикованы именно к нему.

Почему он увешан золотыми цепями, как цыганский барон, сбежавший из ювелирной лавки?

— мелькнула ехидная мысль, которую я тут же попыталась подавить. Но она оказалась на редкость назойливой. Ускользнув от моего внутреннего цензора, она тут же выстрелила новым вопросом: —

Или это новая тенденция в мире оборотней — носить на себе всё золото клана?

Сам альфа казалось, полностью игнорировал мое существование. Ни единого взгляда в мою сторону с момента их появления в зале. Даже сейчас, стоя вплотную к моему столу, он лишь ритмично барабанил пальцами по дереву. Тихо напевал что-то себе под нос. Не поворачивая головы.

Только несколько раз глубоко вздохнул, словно ему отчаянно не хватало воздуха. А затем окинул блуждающим, несколько бесцельным взглядом окружающее его пространство.

Но моя интуиция била тревогу так сильно, будто танцевала на раскаленной сковороде. А волоски на моей шее затрепетали, решив, что немного движения им сейчас совсем не помешает.

— Привет! Нас интересует несколько книг, — с улыбкой произнес друг альфы. При этом его взгляд как-то странно задержался на мне. Будто изучал. И это мне совсем не понравилось. — Сейчас перечислю. Минуту.

Макгрейв достал смартфон. Начал что-то листать. И вскоре выдал список из десяти книг. Пять из них требовали похода в самые дальние уголки библиотеки. А для двух нужен был специальный пропуск, так как они хранились в серой секции. О чем я им и сообщила.

Оборотень, не переставая улыбаться, кивнул. А затем перевел взгляд на Торнтона. Тот, словно по команде, перестал отстукивать одному ему известную мелодию.

Почему я вообще пытаюсь понять, что именно он там напевает? Какая мне разница? Сосредоточься на случай, если придется уносить ноги, Мэй!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7.1

Я невольно проследила за тем, как рука Торнтона отрывается от стола.

Он был одет во всё чёрное: строгие чёрные брюки, облегающая чёрная рубашка и идеально сидящий чёрный пиджак. Казалось, что для него чёрный — это не просто цвет, а целая философия. Ну или…фетиш.

Его движение было отточенным, почти хищным. Пальцы нырнули во внутренний карман пиджака. И через мгновение оттуда появилась небольшая пластиковая карточка. Он достал ее, зажав между указательным и средним пальцами, и медленно, демонстративно протянул мне.

У него есть не только обычный читательский билет, но и — специальный пропуск в «серую» секцию.

Эта мысль настолько ошеломила меня, что я, словно деревянная кукла-истукан, уставилась на пропуск, недоверчиво моргая. И, кажется, мой немой ступор был немного заметен.

Идиотка. Слов приличных нет.

Торнтон медленно повернул голову. Его подбородок слегка опустился. И вот он — первый прямой взгляд в мои глаза. Взгляд, от которого по спине пробежал холодок. А в груди почему-то вспыхнул огонь.

Его глаза были удивительно яркими. Синими. Пронзительными. Почти ледяными. И они резко контрастировали с загорелой кожей.

Меня снова охватил ужас — он узнает меня. Точно узнает. Это же

Неизбежно

.

Я почувствовала, как предательски пересохло в горле.

К счастью, зарождающуюся панику прервал голос Макгрейва, который, казалось, озвучил невысказанный вопрос Альфы:

— Этого достаточно?

— Д-да. — Мне удалось ответить почти спокойно.

Почти.

Я снова мысленно коснулась струн. На всякий случай. Моих сил должно было хватить, чтобы справиться с ними. Но здесь, в стенах академии, я не могла действовать настолько открыто. И совсем этого не хотела. Совсем.

— Подождите, пожалуйста, я сейчас всё принесу.

— Спасибо, — улыбнулся Рори.

Смешно, до абсурда смешно, что я, сотрудница библиотеки, даже мечтать не могла о доступе в «серую» секцию. Моя участь — достать, передать, вернуть. Там хранились вроде бы любопытные экземпляры. Но я не хотела нарушать правила. И не хотела подводить мисс Винс.

К тому же эта академия, как я уже упоминала, была предназначена для оборотней и людей. Ведьм здесь не обучали. А значит, и полезной литературы для меня здесь быть не могло. Но я знала, на что шла. И именно поэтому решила спрятаться именно здесь.

Поиски заняли некоторое время. И вскоре передо мной выросла внушительная гора книг. С трудом подавив желание воспользоваться магией, чтобы облегчить себе задачу, я покачала головой. Рисковать было нельзя.

Уговаривая себя тем, что так я укрепляю мышцы рук, и ругая, что не взяла тележку, я взяла стопку, как вдруг входная дверь хлопнула.

Желание тут же применить силу и ведьмовское зрение, я подавила. Как и все остальные подобные порывы. Я решила, что пока они здесь, применять магию не стану. Я не знала наверняка, почувствует ли он ее, если в заклинаниях будут отголоски его силы. Поэтому решила не рисковать.

Вернувшись за стойку, я растерянно оглядела опустевший зал. Ни Торнтона, ни Макгрейва, ни их друзей, ни даже хихикающих девчушек – никого. Будто здсь никогда и не было.

Осторожно водрузив стопку книг на стол, я медленно обошла длинную полку, которая скрывала часть читального зала, убеждаясь, что за ней действительно никого нет. Ни единой души.

Я еще раз быстро пронеслась взглядом по всем читальным столам – пусто.

Зловещая тишина царила вокруг. А внутри бушевала странная буря. Облегчение потянулось ко мне, желая пожать руку. Но тревога вцепилась в волосы и отчаянно принялась рвать их на части.

Я глубоко вздохнула. На мгновение прикрыла глаза и позволила своему ведьмовскому зрению скользнуть по помещению библиотеки. Пусто. Ни души, кроме моей. Выдохнув, я открыла глаза. И к облегчению и тревоге примешалось новое, жгучее чувство – злость.

Если эти идиоты не собирались ничего брать, зачем было заставлять меня таскать столько книг из дальнего отдела и серой секции?! Им нечем заняться?!

Тупые волки, тупые!

Вернувшись к столу, я снова взяла стопку книг, попутно осыпая оборотней самыми

ласковыми

словами, которые возникали в голове. Хотелось, конечно, пару раз их смачно проклясть. Но ведьме лучше лишний раз не использовать проклятия. С ними тоже все не так просто…

Когда я почти закончила расставлять книги, ведьмовская интуиция, которую я теперь уже предусмотрительно перевела в режим «сигнализация при малейшем шорохе», буквально завопила, что в зал кто-то вошёл.

Я поправила последнюю книгу на полке, собираясь вернуться к стойке, как вдруг за спиной раздался обманчиво ласковый голос:

— Ну привет,

подарочек

.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7.2

Меня окатило ледяной волной. И вместе с тем обожгло. Страх мгновенно пронзил от кончиков пальцев до макушки. Дыхание сорвалось вместе с пульсом. А холодные когти ужаса вцепились в кожу.

Я очень медленно, с трудом повернула голову.

В нескольких шагах от меня, совершенно невозмутимо, стоял Альфа, подперев полку плечом. Скрестив руки на груди, он исподлобья изучал меня взглядом. Ухмылка на его губах, а точнее, хищный оскал, не предвещал мне ничего хорошего.

Я мельком взглянула на ближайшее окно. И с досадой вспомнила, что на окнах установлены решётки. Если и бежать, то к двери. Но путь к спасению теперь лежал через единственное громоздкое препятствие — оборотня.

Я мысленно погладила свои струны. Постаралась придать лицу максимально строгий и невозмутимый вид.

Главное, без паники.

— Не понимаю, о чём ты. — произнесла я.

Он ухмыльнулся ещё шире, обнажив ямочку на правой щеке. Каким же милым он мог бы показаться, если бы не этот давящий, пронизывающий до поджелудочной взгляд. Альфа провёл языком по верхнему ряду зубов, и меня снова пробрал озноб.

— Скажи ещё, что не узнаешь, — в его голосе звучала откровенная насмешка.

— Не узнаю. — ответила я, и кажется сделала это слишком поспешно.

Торнтон оторвался от полки и начал медленно приближаться ко мне.

— Не расстраивай меня. — произнёс он с нарочито огорчённым театральным вздохом.

Я прикусила губу, едва сдерживаясь, чтобы не предложить ему поискать работу в театральной труппе. Его бы приняли без прослушивания. Я более чем уверена.

А в следующую секунду, сама того не ожидая, нервно выпалила:

— Стой! Не подходи! Я буду кричать!

Знаю, прозвучало максимально глупо. Уровень идиотизма 100/100. Но именно эти слова сорвались с моих губ.

К моему изумлению, парень действительно остановился. Слегка склонил голову набок. И невинно спросил:

— Кричать? — его голос был бархатным. Но это была лишь обманчивая ширма. В глубине ощущалась сталь. — Надеюсь, от радости встречи?

Он сделал шаг.

А я сразу же отступила на шаг.

Он усмехнулся.

— Ведь в прошлый раз ты сама пришла ко мне. Сама заперла дверь. — Ещё шаг. Опасный. — Сама... умоляла трахнуть тебя... — оборотень закончил фразу, специально выделив каждое слово.

Его пристальный взгляд пронзил меня насквозь.

— А вот этого точно не было! — вырвалось у меня, прежде чем я успела себя остановить.

Я уперлась спиной в полку, остро осознавая, что бежать некуда. Пора как-то действовать. А еще кому-то следовало держать язык за зубами.

— О, значит, ты все-таки меня помнишь? — у него прекрасно получалась роль насмешливого дурачка, если бы не этот его убийственный взгляд. Голубые глаза, казалось, были сделаны изо льда, способного в мгновение ока и обжечь тебя, и заморозить.

Применять магию мне хотелось меньше всего. Но другого выхода я просто не видела. Если я ничего не сделаю, он меня буквально сожрёт. Именно это отчетливо читалось в его глазах.

Хотя оставалась призрачная надежда на переговоры. Вдруг он всё-таки меня выслушает? Вдруг поймет? Может, он хоть немного адекватный?

— Произошло недоразумение. — ответила я, когда его тело вплотную приблизилось ко мне. А сам он навис надо мной, как огромная, обожающая черный цвет, скала.

— Неужели? — в его голосе звучало откровенное недоверие.

— Да… — прошептала я.

— И из-за недоразумения ты решила стереть мои воспоминания?

Вот как раз этот момент меня сейчас очень беспокоил. Как он мог так быстро всё вспомнить? Я, конечно, именно этого и опасалась больше всего, но все же… Он должен был считать, что просто перебрал с алкоголем. Так почему же он помнил? Почему?

Получается, я

настолько

никудышная ведьма, что не смогла толком подчинить оборотня?

Эта мысль не придавала уверенности, а лишь вгоняла в тоску и уныние.

Радио, говорила же вам, идите к Бенж. Вы явно не в ту голову постучались.

Но сейчас было не время корить себя. Сейчас нужно было спастись. Любой ценой.

— Я могу всё объяснить, — выдохнула я, стараясь говорить убедительно.

— Вот и славно, — его голос смягчился, но в глазах все еще читалась скрытая угроза, об которую можно было поцарапаться, просто проходя мимо. — Не хотелось бы портить наше только что зародившееся

прекрасное общение

. Особенно здесь. — он снисходительно взглянул на бесчисленные полки с книгами. — Эта атмосфера нам совершенно не подходит, подарочек. Лучше уединимся там, где нам никто не помешает.

Уединимся?

— мысль об этом вызвала новый приступ страха. —

Зачем? Зачем это нам с ним уединяться? Нет, спасибо. Я лучше воздержусь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7.3

— Нам совсем не обязательно уединяться, — прошептала я, пытаясь вжаться в полку ещё сильнее. Отчего послышался шорох. Торнтон, не отрывая взгляда от моего лица, едва заметно улыбнулся.

— Очень даже обязательно, — промурлыкал он, и его глаза блеснули темнотой. — Но прежде чем мы отправимся в укромное местечко, нам стоит кое-что повторить.

— Повторить?

— Да. Поцелуй. — он говорил просто, в то время как его глаза будто прожигали мои губы и мое нутро заодно.

— П-поцелуй? — переспросила я, не веря своим ушам.

— Ты плохо понимаешь с первого раза? — с ухмылкой уточнил волк.

— Я считаю, что нам совершенно не обязательно целоваться.

— Ты не права.

— Тебе не нравятся поцелуи.

— Ты запомнила. Похвально. Но в прошлый раз ты так слезно умоляла о поцелуе, что я решил дать ему шанс.

— Ничего не «слезно»! — возмутилась нервно. Что за манера постоянно перегибать. — И мне… не понравилось.

Я попыталась отползти влево. Но его рука мгновенно преградила мне путь. Затем он то же самое проделал справа.

Я оказалась полностью загнана в угол. Теперь мы стояли лицом к лицу. И его горячее дыхание обжигало мою кожу. Вызывая толпы мурашек. И нешуточную тахикардию.

— Тогда я просто обязан доказать тебе, насколько ты ошибаешься. — уверенно прошептал альфа.

Призвав все доступные мне струны, я ощутила, как сила бурлит в моей крови и предприняла отчаянную попытку:

— Подчинись мне, — мягко прошептала я, вкладывая в эти два слова всю имеющуюся у меня на тот момент волю.

Ухмылка волка была подобна обжигающему приговору.

— Конечно, моя госпожа, — ответил он с едва заметным рычанием, и на мгновение в моём сердце затеплилась надежда. Расправила прозрачные крылья. Но тут же угасла, когда он жёстко добавил: — Только после поцелуя.

Его губы впились в мои. Требовательно. Властно. Без тени сомнения.

От шока я невольно приоткрыла рот. И его язык тут же проник внутрь, начав исследовать и подчинять. И, как ни странно, несмотря на ужас, который я переживала, я не могла не признать, что мне было… приятно. Обжигающе приятно. Непередаваемо. Немыслимо. У меня будто временно помутился рассудок.

Он словно пожирал меня. А моё тело плавилось в ответ. Ноги стали ватными. И я бы точно упала, если бы его сильная рука не обхватила меня и не удержала.

Когда он отстранился, я с трудом разлепила веки. Дыхание сорвалось. Мир вокруг дико вращался. Губы горели от поцелуя. А тело, казалось, стало чужим — слабым и податливым.

Во рту остался его терпкий, манящий вкус. Вкус, который, стыдно признать, безумно мне понравился. Вкус, который манил попробовать его снова.

— Люблю послушных девочек, — снова ухмыльнулся этот кретин. В его глазах мелькнуло удовлетворение и насмешка, словно он видел насквозь все мои жалкие попытки сопротивления. Которые, к слову, увенчались полным провалом.

Тут меня охватила волна ярости — на саму себя. Что со мной произошло? Почему я его не оттолкнула? Почему… позволила вот это вот все? И даже … стыд-то какой сама ему отвечала!

— Мы так не... — начала я, но тут же почувствовала, как мои струны гаснут одна за другой.

Я попыталась дотронуться до них. Призвать их. Но всё было тщетно. Они будто отдалились. Скрылись. Посерели. Руки задрожали. Я предприняла новую попытку. Но они никак не реагировали. Молчали.

— Что это... Что со мной? — осознание пронзило меня ледяным ужасом, от которого по спине побежали обеспокоенные мурашки, а сердце забилось где-то в горле. — Ты что со мной сделал, придурок?!

— Небольшая перестраховка, — спокойно ответил он. — Давай без истерик.

Его насмешливый и победоносный взгляд скользнул по моему поникшему лицу, словно читая мои мысли.

— Расслабься. — он нагло щелкнул меня по носу. — Не грусти. Тебе не идет.

А в следующий меня неожиданно подхватили, а затем закинули на плечо, как какой-нибудь мешок с картошкой.

Я вышла из охватившего меня ступора и начала истерично колотить кулаками по его спине. Но меня не покидало чувство, будто я бью по железной стене и отчаянно пытаюсь причинить вред самой себе.

— Немедленно отпусти меня! — вырвалось у меня. — Отпусти! Отпусти, я тебе сказала! Как ты смеешь?! Да что ты себе позволяешь! Я буду кричать! Я буду жаловаться! Я сейчас заору во все горло! Пусти меня!

— Давай. Кричи. — спокойно отвечал он, двигаясь к выходу из библиотеки и неся меня, как какой-то трофей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7.4

С одной стороны, я столько времени скрывалась, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. А тут — такой дурацкий способ! Но я совсем не чувствовала той силы, которая ещё недавно бурлила во мне. Я никак не могла дотянуться до струн. Тех, что ощущала всю жизнь. И которые были частью меня.

И это пугало. Вселяло дикий, парализующий ужас. Страх сковал все тело. Каждую клетку. И, видимо, разум в том числе. Потому я я действительно закричала, по-настоящему.

Альфа, словно в насмешку, шлёпнул меня по заднице, а затем издал утробный, протяжный волчий вой. А после самодовольно заявил:

— Я тебя перекричал, подарочек. Давай ещё раз. На этот раз попытайся как следует.

— Ты что, псих?! Совсем больной?! — прошипела я, переходя от бесполезных ударов к отчаянным попыткам расцарапать ему спину. Но и это не помогало. — Придурок! Отпусти меня, слышишь?!

В следующую секунду ощутимый шлепок по попе заставил меня вскрикнуть:

— Ай!

— Следи за языком. — пророкотал Тэо.

Мы вышли в коридор. И я поняла, что это мой шанс. Собравшись с последними силами, я закричала во весь голос:

— Помогите! Помогите! Кто-нибудь! Спасите!

В ответ я получила ещё пару довольно ощутимых шлепков. И ленивое замечание:

— Не чеши мою спину только посередине, возьми левее. Под лопаткой.

— Помогиииииитееее!

Тем временем Альфу окружила парочка его дружков. Один из них тут же включил магнитолу. И мои крики отчаяния смешались с оглушительной музыкой. Я окончательно поняла, что они — конченные дегенераты.

Но внезапно у меня появился настоящий шанс вырваться — моих «похитителей» остановил один из преподавателей академии.

Оборотни даже убавили громкость дурацкой песни. Но последовавший за этим диалог альфы с преподавателем развеял мои последние надежды. Я предельно ясно поняла: рассчитывать могу только на себя.

— Торнтон, что здесь происходит? — голос профессора звучал сурово. — Почему девушка кричит?

— Это она от радости, профессор, — уверенно ответил мой похититель, — Бегала за мной, запиралась со мной в комнате… — он понизил голос до шёпота. — Умоляла её поцеловать. Я сначала сопротивлялся, как мог. Но это оказалось той еще головной болью, так что я просто решил благородно подыграть и… помочь ей воплотить ее фантазии. Если вы, конечно, понимаете, о чём я, профессор Стейнберк.

Профессор лишь хмыкнул. И в этом звуке не было ни капли удивления. Кажется, эта нелепая история показалась ему вполне правдоподобной. И совершенно не смутила его.

А когда я попыталась высказать свою версию, один из дружков Торнтона нагло зажал мне рот ладонью. Брыкаться было бесполезно. Руки альфы, держащие меня, стали железными. И я чувствовала: одно неловкое движение — и я что-нибудь себе сломаю. Но это никак не мешало мне изо всех сил впиться зубами в чужую ладонь. Что я, собственно, и сделала.

Однако это никак не помогло мне пролить свет на правду, потому что профессор, посмеявшись вместе с группкой оборотней, спокойно удалился.

Пересекая коридор, парень, которого я так «радушно» укусила, решил пожаловаться:

— Она меня укусила.

— Не понял. — голос Тэо стал ледяным.

— Я зажал ей рот, чтобы она не орала, когда подошёл Стейнберк, а она взяла и укусила меня.

Альфа резко остановился. Я почувствовала, как его тело напряглось.

— А я просил тебя затыкать ей рот? — низко и угрожающе поинтересовался он. И даже мне стало не по себе. Захотелось сжаться в комок, но ситуация и положение тела лишали меня такой чудесной возможности.

— Нет, но я подумал… — парень осекся, не договорив. В следующее мгновение меня слегка качнуло в сторону, и я услышала… неприятный хруст, за которым последовало шипение. — Блин… я понял. Понял. Извини, Тэо. Больше не повторится. Честное слово.

Моё сердце заколотилось, как обезумевший колокол. Струны молчали, словно никогда и не пели для меня. И эта тишина с каждой минутой ужасала все сильнее.

Я отчётливо осознавала, что только что было применено физическое насилие, и мысль о том, что подобное может произойти и со мной, вселяла некоторую панику.

Конечно, мой кузен с кузиной тоже вели себя, как редкостные кретины. Но они не были оборотнями, которые могли одним ударом переломать чей-нибудь хребет. А вот тот, кто нес меня куда-то, явно был из их числа.

От страха я сжалась, замерла и перестала сопротивляться. Широкая ладонь Альфы, которая до этого так фамильярно шлёпала меня по заднице, снова опустилась на моё бедро. Но теперь по-другому. Она погладила меня, словно ободряя. И я понятия не имела, как это трактовать.

Как поддержку? Или как очередную издёвку?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8

Когда мы подошли к огромной чёрной машине, я предприняла ещё одну отчаянную попытку сбежать. Но моему похитителю это явно не понравилось. С каменным лицом он затолкал меня на заднее сиденье. А затем сел сам.

Я только хотела метнуться к соседней двери, как она распахнулась и в автомобиль сел другой оборотень. Его правая рука выглядела ужасно. А на внутренней стороне ладони виднелся почти заживший след от укуса.

Значит, это он закрыл мне рот, а потом… ему сломали руку?

Но почему? В чем логика?

Разве он не действовал в интересах их дурацкой группы?

Мы встретились взглядами. У парня была квадратная челюсть, покрытая тёмной щетиной, на шее — татуировка в виде звезды, чёрные волосы и пронзительные серые глаза. Если я не ошибалась, его звали Освальд Каци. Он хмуро окинул меня взглядом, а затем, словно потеряв ко мне всякий интерес, отвернулся и уставился в окно.

Я попыталась отодвинуться вправо, и тут же моё бедро столкнулось с металлом. То есть, с бедром Торнтона. У него вообще есть какие-то мягкие точки на теле? Или его слепили из цельного куска камня?

Но едва эта дурацкая мысль мелькнула у меня в голове, как его ладонь легла на моё колено. От этого прикосновения по коже пробежала волна странного жара, смешанного с тревогой. Я не понимала, что со мной происходит. И почему тело выдает непонятные импульсы.

— Немедленно убери руку, — зашипела я, словно самая настоящая змея.

— Если сумеешь разжать мои пальцы, уберу. — ответил оборотень, и его пальцы сжались, как стальной капкан, отрезая путь к отступлению. А потом он лениво обратился к передним сидениям и скомандовал. — Рори, давай гони в Зеленый Холм.

Макгрейв обернулся. Он одарил нас одной из своих чарующих улыбок. Такой беззаботной и очаровательной, словно мы всей компанией ехали на пикник, и меня никто не похищал. От этого контраста становилось не по себе.

Рори кивнул Альфе, и машина плавно тронулась с места.

В салоне ощущался запах…

как бы деликатнее сказать

… диких зверей. Но один из них был главным. Он подавлял все остальные. Заполнял пространство. И, казалось, проникал прямиком в мою кровь.

Мускусный, с нотками кожи и чего-то неуловимо сладкого. Чуть терпкого. Такого, что возмутительно притягивал меня… И это ощущение дико бесило.

За окном мелькали пустые улицы. Вскоре они сменились редкими фонарями, освещавшими пустые поля и тёмные силуэты деревьев. Мир снаружи казался таким же безразличным к моему пленению, как и эти оборотни в машине.

— Куда мы едем? — нервно спросила я через десять минут, когда пейзаж за окном окончательно подтвердил, что мы выехали за город.

Ответом мне была лишь тишина.

Ни один из этих идиотов даже не удосужился мне хоть что-то сказать.

— Вы не понимаете! Это совсем не смешно! Это попахивает самым настоящим похищением. А оно, между прочим, наказуемо по закону. — я старалась говорить, как можно убедительнее. — И потом… Мне нужно было закрыть библиотеку! Если я ее не закрою, у меня будут большие проблемы, — хотя, я понимала, что им плевать на мои трудности, — Если я не закрою её сегодня, у мисс Винс будут проблемы! Вы хоть знаете, кто такая мисс Винс? Да мисс Винс покруче любого копа! Она вас всех вычислит и разом порешит!

Простите, мисс Винс, у меня просто нет другого выхода.

Но ответом снова была глухая, равнодушная тишина.

— Вы что, глухоне… — так притормози, Мэй, обзывать своих похитителей глухонемой кучкой наитупейших идиотов не лучшее решение в данный момент. Точно не лучшее.

— Вы что, не понимаете? Библиотеку нужно закрыть! Это же важно! Оставлять ее открытой — безответственно! — я шумно выдохнула, — Я не хочу, чтобы из-за меня у мисс Винс были проблемы. Давайте вернёмся. Я быстро закрою библиотеку и… поеду с вами.

— Уверена? — Альфа вдруг резко повернулся и впился в меня изучающим взглядом.

«Надо же, слышит, — с сарказмом подумала я. — Видимо, у него очень избирательный слух».

— Если мы вернёмся, чтобы у твоей мисс Винс-потрошительницы, которая, судя, по твоим словам, «порешит нас всех разом», не возникло проблем, ты обещаешь потом без истерик и лишней драмы поехать с нами?

Я сглотнула. В мире ведьм, как и в мире оборотней, обещания не были пустым звуком. Их нельзя было бросить на ветер и забыть. Существовали принципы, правила и, конечно же, неизбежные ответочки. Куда же без них.

Собственно, что я теряю? Меня итак уже похитили. Применить силу я не могу. А так я хотя бы закрою зал, и у мисс Винс из-за меня не возникнет ненужных проблем.

— Обещаю, — тихо ответила я, нахмурив брови и стараясь, чтобы мой голос звучал как можно увереннее.

— Отлично. — усмехнулся Торнтон, погладив меня по коленке. — О библиотеке можешь не беспокоиться. Я уже обо всем позаботился.

Обо всем? О чем это? О чем это он позаботился?

Вопросы так и рвались с языка. Но я не успела их озвучить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8.1

— Тэо, должен заметить, твоя добыча довольно…нетипична, — хмыкнул оборотень, занимающий переднее пассажирское сидение. — Мисс Винс же входит в почётный топ мегер.

— А ты, видимо, входишь в топ идиотов! — вырвалось у меня спонтанно.

Я и сама прекрасно знала, что мисс Винс в топе мегер, хоть и не является преподавательницей. Но обзывать вот так свою начальницу я никому позволять не собиралась. Даже несмотря на свое крайне невыгодное положение.

Можете считать меня идиоткой, я не буду страдать по этому поводу

.

Оборотень повернул к нам голову, и я смогла его немного разглядеть. Пирсинг в брови, серо-жёлтые глаза и крайне недовольное выражение лица, которое я бы описала как снисходительно-надменно-ироничное. Мне оно категорически не понравилось.

— Я так понимаю, нам нельзя вступать с ней в конфликт. — философски заметил он, переводя взгляд с меня на альфу. — Но все же она назвала меня идиотом. Ты ничего на это не ответишь? — он театрально вздохнул. — У меня ведь ранимая душа.

Макгрейв чуть не заржал. Но тут же сделал вид, что закашлялся.

До этого я зачем-то держала его в списке «более-менее нормальных». Очевидно, его тоже пора было вычеркнуть. Не зря же они все дружат.

Торнтон спокойно повернул ко мне голову и произнёс таким тоном, словно объяснял глупому ребёнку, опозорившему его прилюдно, правила хорошего тона:

— Попрошу тебя не обижать и не оскорблять моих друзей. Они, как видишь, очень ранимые. Уверяю тебя, они не будут вести себя с тобой плохо, иначе я их

накажу

. Но если ты будешь обижать их, подарочек, я буду вынужден наказать и тебя.

Его взгляд был холоден, но в глубине синих глаз мне почудилась ирония.

— Значит, ты накажешь её и за то, что она меня укусила? — неожиданно вмешался оборотень, сидевший слева. Его голос звучал настороженно.

— Если ты вдруг плохо различаешь идиотов, — вмешался парень с переднего сиденья, — то вот тебе наглядный пример. Освальд — Идиот обыкновенный. — и он кивнул на покусанного.

— Лучше заткнись, Герцог!

Герцог? Он? Но такое прозвище только у…

— Ты Майкл Кингсли по прозвищу Герцог? — воскликнула я, прежде чем успела прикусить язык. — Тот самый, кто написал реферат о влиянии луны на оборотней и весь магический мир? Чья работа получила одобрение самой гильдии?!

Оборотень посмотрел на меня новым, изучающим взглядом.

— Ты читала? — хмуро спросил он.

— Ты еще спрашиваешь?! Конечно! Я даже конспектировала!

— Ясно. Интересуешься всякой мутью, — с ноткой пренебрежения ответил парень.

И я почувствовала, как его слова бьют по моему представлению о нём. Я-то думала, что он эдакий одинокий гений, весь в своих теориях и философии. А он приближенный Торнтона! Да еще и один из тех, кто меня похитил. Ожидание и реальность не совпали.

Его взгляд на секунду задержался на моём лице, а затем он бесстрастно отвернулся, как будто моя реакция его сильно утомила.

И в салоне снова воцарилась тишина. Но ненадолго. Вскоре из динамиков полилась музыка — то ли рок, то ли что-то потяжелее. Рори, видимо, решил добавить поездке драйва.

Машина неслась на полной скорости, унося нас всё дальше от города. А музыка, казалось, только усиливала тревогу, которая решила, что ей хватит «прохлаждаться» и пора уже начать пожирать меня изнутри. Но я не собиралась ей этого позволять. Нужно было срочно себя чем-нибудь занять.

Пытаясь найти хоть какое-то занятие, чтобы отвлечься от страха, гнева и терзающей душу тревоги, я схватила руку, сжимающую моё колено, и попыталась стряхнуть её. Буквально через две секунды стало ясно, что это абсолютно бесполезное занятие.

Тогда я решила поступить иначе. Сосредоточилась на одном пальце. Большой и указательный оказались неподъемными, как будто приросли к коже. Тогда я переключила все свое внимание на мизинец. Футболка, казалось, прилипла к спине от напряжения, когда мизинец неожиданно поддался и я смогла его приподнять.

Но стоило мне ослабить хватку, как мизинец снова сомкнулся на коленке, лишая меня всякой надежды. В гневе я подняла взгляд на Альфу, который, как оказалось, всё это время с интересом наблюдал за мной. Видимо, я была настолько увлечена процессом, что даже не заметила его насмешливого взгляда. Хотя его лицо оставалось показательно суровым.

— У тебя почти получилось. — серьезно сказал он.

Слева раздался сдавленный хохот. В ярости я резко повернулась ко второму верзиле. Но он тут же замолчал и уставился в окно с каким-то неестественным интересом.

Съежившись на сиденье, я скрестила руки на груди и закрыла глаза. Мне было страшно. Определенно. Но вместе с тем… страх не пожирал меня. Хотел. Но что-то будто его сдерживало…

Мою силу каким-то неведомым образом заблокировали. Меня везли в неизвестность. А я тратила время на какую-то детскую глупость, пытаясь убрать руку Альфы с моей коленки!

Что со мной не так?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 8.2

Нужно было сосредоточиться. Собраться. Ни в коем случае не поддаваться панике. Если она вдруг нагрянет. Ведь если я поддамся панике, то точно не найду выход. А я должна его найти. Просто обязана.

«Радио-предков, отзовитесь! — мысленно взмолилась я, испытывая надежду и отчаяние одновременно. — Вы не можете молчать, когда меня самым наглым образом похищают оборотни! Когда я в таком положении! Неужели вы не могли предупредить, чтобы я бежала из библиотеки со всех ног или вообще не шла на смену!»

«Мы не оракулы, милая» — оскорбленно отозвался голос в моей голове.

«Нельзя вмешиваться в важные для судьбы встречи» — настоятельно порекомендовал другой.

«То есть то, что меня сейчас похитили и везут невесть куда, — это, по-вашему, важная для моей судьбы встреча?! — воскликнула я, хотя понимала, что это лишь крик в пустоту. — Вы шутите?»

Предки промолчали. Ожидаемо.

Просто класс. Фаза – восторг. О таких пра-пра можно только мечтать. Не понимаю, почему тётя так иступлено о них грезила. У нее явно что-то не в порядке с головой.

«Как мне выбраться?! — в отчаянии спросила я. — Он что-то сделал с моими струнами? Это же не навсегда, верно? Сила вернётся ко мне?»

«Не навсегда….» — прошептала одна из них.

«Ты можешь подчинить его…» — тут же отозвалось эхо.

«А он тебя…» — вмешался следующий, как мне показалось, более зловещий голос.

«Нужно найти баланс…»

«Баланс очень важен…»

«Попроси его вернуть тебе силу…» — посоветовал едва различимый тоненький голос.

«Вернуть?...Он ее что, забрал? — в ужасе воскликнула я. — Но как? Как такое возможно? Он же волк, а не чародей!»

«Нет», — только и прозвучало в ответ. Только вот непонятно, на какой из вопросов.

«Нет? Что значит «нет?! Але, радио, приём-приём! Да ответьте мне хоть раз нормально!» — мысленно взмолилась я, отчаянно пытаясь снова пробиться в эфир сквозь их равнодушие.

Пока я пыталась прорваться сквозь завесу их молчания, машина свернула на узкую, едва заметную дорогу, ведущую в густой лес. Мы долго мчались среди вековых деревьев, пока не выехали к огромному белоснежному дому, напоминающему неприступный замок.

Пару раз я бросала взгляды на альфу. Особенно когда его запах, острый и пьянящий, прорывался сквозь музыку и тревогу, пробуждая во мне крайне неадекватные мысли о его дикой привлекательности. Понятно, что это все страх и тревога крайне плачевно сказывались на моём здравом смысле. И путали сознание.

Но я очень быстро поняла, что лучше на него не смотреть. Стоило мне только взглянуть в его сторону, как он тут же, молниеносно, отрывал взгляд от окна и смотрел на меня. Буравил. Испепелял. Словно ловил меня на подглядывании. И от этого взгляда по коже пробегал непонятный трепет, природу которого я никак не могла понять.

Один раз, когда я снова не удержалась и бросила на него взгляд, он, самодовольно усмехнувшись, спросил:

— Нравлюсь?

— Нет. — вызывающе ответила я, тут же уставившись на дорогу и запретив себе впредь смотреть в его сторону.

Конечно, он мне не нравился! Еще чего вообразил! Он был опасен, груб и вообще... Он волк! Но что-то в его синих глазах заставляло моё сердце биться чаще. А тахикардия совсем не входила в мои планы.

Рори Макгрейв изредка поглядывал на нас. Его взгляд в зеркале заднего вида останавливался то на Альфе, то на мне. Он выглядел немного обеспокоенным, и это отчего-то настораживало сильнее, чем неизвестность.

Машина плавно остановилась. Все, включая водителя, быстро покинули салон.

Альфа слегка сжал мою коленку и, повернув ко мне голову, вальяжно уточнил:

— Ты сама сможешь выйти из машины или мне нужно тебе

помочь

?

У меня не было ни малейших сомнений в том, что слово «помощь» в его лексиконе подразумевает принудительные меры.

Поэтому я ответила, как можно спокойнее:

— Я сама справлюсь.

Он кивнул. А потом вышел из автомобиля и протянул мне руку. Любой посторонний человек, не знающий, что меня похитили, мог бы подумать, что у меня крайне обходительный сопровождающий.

Принять его помощь? В мои планы это точно не входило. Я гордо выбралась сама, стараясь по возможности избегать его прикосновений. Хотя его протянутая рука, казалось, притягивала меня неведомой силой.

Потом тут же огляделась, пытаясь найти хоть малейшую возможность сбежать. Но, похоже, он читал мои мысли.

— Здесь вокруг густой, непроходимый лес. — произнёс Торнтон, и его ладонь тут же нашла мою.

Его прикосновение было тёплым, кожа — гладкой, но под ней чувствовалась огромная скрытая сила, готовая вырваться наружу в любой момент. Прежде чем я успела отдёрнуть руку, он сцепил наши пальцы в замок.

— Я бы не советовал тебе бежать, — прошептал он мне на ухо, потянув меня на себя. — Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я тебя догнал.

Мысль о том, что случается с теми, кого «догоняют волки» пронзила сознание.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не хочу, — ответила я, судорожно пытаясь высвободить руку и отодвинуться. Но его хватка была железобетонной.

Он опустил взгляд на мою трепыхающуюся ладонь, словно изучая её, и буднично, совершенно спокойно спросил:

— Дойдёшь до дома без истерик и лишних попыток вырваться, или мне лучше сразу закинуть тебя на плечо?

Я сжала губы. На плечо? Опять? Только попробуй!

Остальные парни ждали нас на некотором расстоянии, куря и оживлённо переговариваясь. Я обратила внимание, что никто из них не смотрел в нашу сторону. Они будто делали вид, что нас не существует.

— Я сама дойду, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал увереннее, чем я чувствовала себя.

— Умница. — он на секунду выпустил мою руку. И, прежде чем я успела понять, что происходит, почувствовала новый шлепок по попе.

— Ай! Не смей так делать! — вскрикнула я, когда он снова, уже крепче, взял меня за руку и повел к дому. — Я тебе запрещаю!

— Почему? — спросил гад невинно. Его голос стал откровенно насмешливым.

— Потому что мне не нравится.

— Не ври себе. — отрезал Альфа, и его пальцы сжали мою руку еще сильнее.

У меня чуть челюсть не отвисла от того, насколько уверенно он это произнес.

Глава 9

Мы поднимались по каменным ступенькам, и моё сердце учащённо забилось от удивления. Неужели в таком месте действительно кто-то живёт? Наш дом был далеко не маленьким, но все же это… это был целый замок.

Высокие башни со шпилями тянулись к самому небу. Светлые стены были густо увиты плющом. А в огромных изящных окнах отражались последние лучи заходящего солнца. Он был идеален, словно сошёл со сказочной открытки.

— Что это за место? — ошеломлённо выдохнула я. — Зачем ты меня сюда привёз? Что ты собираешься со мной делать?

— Мне не нравятся болтливые девушки, — ответил наглый волк, открывая массивную дверь, украшенную коваными узорами, и приглашая меня войти.

— А мне не нравится, когда на мои вопросы не отвечают! — зло выпалила я, оказавшись внутри, и чувствуя, как к лицу приливает кровь.

Он так резко затормозил, что мои ноги не успели затормозить. Я врезалась в его грудь, ощутив под ладонями твёрдость мышц и тепло сильного тела. На секунду у меня перехватило дыхание. Пульс участился. А в голову с новой силой ударил запах резких, пряных, диких ноток.

Сам Торнтон не пошевелился. Лишь слегка наклонил голову. И я почувствовала, как его взгляд остановился на мне и обжег. Я дернулась было в сторону, но отстраниться мне уже не позволили.

Его рука, до этого державшая мою, крепко сжала мою ладонь, не давая отпрянуть. Затем скользнула ниже и легла на мою талию. Движение было таким быстрым и уверенным, что я даже не успела среагировать.

Затем он положил вторую руку мне на затылок. Его пальцы мягко, но уверенно легли на кожу, словно фиксируя добычу в нужном для него положении. Обхватив мои волосы, он слегка потянул их вниз, заставляя меня запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза. Синие, пронзительные, пристальные.

Сердце забилось нервной дробью. В горле пересохло. Под кожей ззапульсировало странное, незнакомое волнение, будто мне вдруг резко перестало хватать кислорода.

— Тайное, — произнёс он, и его голос стал тише, словно он пытался успокоить не только меня, но и себя. — Уединиться. Зависит от тебя. Так лучше?

Мысли бешеными табунами метались в моей голове. Его взгляд, казалось, гипнотизировал, захватывая всё моё внимание. Поэтому я не сразу поняла, что он, кажется, всё-таки ответил на мои вопросы.

Только вот ни один из его ответов меня не успокоил. Наоборот, каждый из них лишь усиливал беспокойство, порождая новые, ещё более тревожные вопросы.

Тем временем нам навстречу вышла женщина в строгой форме горничной. Она приветливо улыбнулась моему похитителю и, поклонившись, произнесла:

— Добрый вечер, сэр Торнтон. Очень рада вашему приезду. Я подготовила комнаты для вас и ваших гостей, как вы и просили.

— Добрый вечер, Сара. Спасибо. — ответил он, и его взгляд, как мне показалось, на мгновение потеплел. — Мы очень проголодались с дороги. Особенно моя спутница.

— Я не голодна, — хмуро ответила я, стараясь не смотреть в его сторону.

Но все же заметила, как этот гад усмехнулся. В его глазах мелькнула какая-то тень, которую я не смогла распознать. Он явно мне не поверил.

— Но сначала мы приведём себя в порядок после дороги. — произнёс Альфа, бросив на меня новый странный изучающий взгляд. — Думаю, часа нам будет достаточно.

Что он имеет в виду?

От этой фразы, произнесённой с таким странным, изучающим взглядом, у меня по спине побежали мурашки. Я понятия не имела, что он задумал. Но приводить себя в порядок, тем более по его указанию, я точно не собиралась.

— Конечно, сэр. Тогда я распоряжусь, чтобы через час накрыли на стол. Я проследила, чтобы приготовили ваши любимые котлеты, — добавила она с трепетной улыбкой.

— Ты, как всегда, очень внимательна, Сара, — ответил он.

Я хмуро переводила взгляд с нее на него и обратно. Вокруг царила величественная атмосфера. Даже воздух здесь казался другим — пропитанным ароматом полированного дерева и блистательного порядка.

Кричать «Помогите!» при ней было, очевидно, бесполезно. В её глазах читалось лишь покорное принятие. А взгляд, которым она смотрела на моего похитителя, был полон такого умиления, словно перед ней стоял не псих, а самый милый щеночек на свете.

Но всё же, когда Альфа, крепко сжав мою руку, потащил меня дальше, я решила рискнуть. Посмотрев на женщину жалобным, полным мольбы взглядом, я трагическим шёпотом произнесла:

— Он меня похитил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9.1

Оборотень остановился как ни в чем не бывало. Лениво взглянул на меня, и в его глазах мелькнула явная насмешка. Этот взгляд был настолько снисходительным, настолько полным пренебрежения, что у меня от ярости заскрежетали зубы.

На долю секунды идеальная улыбка служанки слегка дрогнула, брови едва заметно нахмурились, но тут же снова разгладились, вернув прежнее умиротворённое выражение. Она широко улыбнулась, словно услышала самую милую детскую сказку и произнесла:

— Меня зовут Сара Адамс, я экономка в доме сэра Торнтона, но вы можете звать меня просто Сара. Я всегда рада гостям моего хозяина. Если вам понадобится что-то помимо того, что вы найдёте в своей комнате, пожалуйста, дайте мне знать.

Меня захлестнуло разочарование, смешанное со злостью и всепоглощающей беспомощностью.

Может, она не расслышала?

Или, может быть, ей плохо дается понимание простых предложений?

— Я не гость, — чуть громче и медленнее повторила я, стараясь говорить чётче.

Оборотень при этом мне никак не мешал. И не пытался случайно заткнуть мне рот. Даже наоборот – он стоял, слегка склонив голову, будто ему и самому было очень интересно, что я ещё ей скажу.

— Меня привезли сюда силой! Против моей воли! Вы понимаете?

Альфа шумно вздохнул, словно устав от моего «спектакля», и вмешался:

— Сара, она говорит правду. Но пойми, мне пришлось так поступить. — этот гад понизил голос, изображая искреннее сожаление и неловкость. Он слегка нахмурил брови. Уголки его губ опустились. А взгляд на секунду устремился в сторону, будто ему было стыдно за всю эту ситуацию, — Она как-то пробралась ко мне в комнату, умоляла об уединении… И отчаянно просила меня… её поцеловать.

— Ох… — понимающе воскликнула экономка, прикрывая рот рукой и округляя глаза. На её лице отразилось такое сочувствие, что мне в прямом смысле слова захотелось завыть во весь голос.

То есть, мои слова о похищении не вызвали у неё даже намёка на сочувствие, а его бессовестно вывернутая наизнанку история быстренько довела до стадии «Охов»?

И она, кажется, безоговорочно верит всей этой чуши?

Мир сошел с ума… Остановите, я сойду.

— Мне, как мужчине, — доверительно продолжал похитивший меня кретин, — Её желания вполне понятны… Но я решил, что прежде чем так сильно сближаться, нам стоит узнать друг друга получше. Она немного… расстроена. Но, понимаешь, я не мог поступить иначе.

Я ошеломлённо смотрела на волка. У него вообще есть совесть? Вот уж действительно мастер переворачивать действительность с ног на голову! Затем я так же ошеломлённо повернулась к его экономке. Она с умилением произнесла:

— Ох, сэр, вы всегда так галантны. Всем бы молодым людям быть такими, как вы… —

она что, под чем-то очень и очень сильным? И, видимо, уже очень давно

. — Мне проводить вашу гостью в ее комнату?

— Не стоит, Сара. — ответил ей Тэо, задержав на мне взгляд чуть дольше, чем следовало. — Я сам ей все покажу. А потом приведу в Лунный Зал.

— Хорошо, сэр. — женщина быстро кивнула и, поклонившись, стремительно зашагала по коридору, оставив нас наедине.

— Рори! — неожиданно громко сказал Торнтон, оборачиваясь. Его друзья, оказывается, уже стояли в холле. — Чего вы столпились? Не знаете, где ваши комнаты? Или вас, может, тоже нужно проводить, чтобы не потерялись?

— Мы как-нибудь сами справимся. — улыбнулся Макгрейв, а следом спросил, — Только мы пропустили момент о том, во сколько сядем есть?

— Я готов начать хоть сейчас, — резво отозвался Освальд.

Я знала, что он ест за семерых. Об этом знали все в академии, кто хоть раз бывал в столовой. Понятно, что все волки едят чудовищно много. Немыслимо. Но у Освальда, очевидно, вместо желудка была абсолютно бездонная всепоглощающая яма.

Торнтон повернул ко мне голову. Окинул непроницаемым взглядом, от которого волоски зашевелились в труднодоступных местах, а затем снова обратился к друзьям:

— Рори, лучше попроси Сару накрыть для вас на стол в Лунном зале, и смело начинайте без нас. Мы с моей милой гостьей немного задержимся.

— Без проблем, — отозвался Макгрейв.

А когда через минуту Альфа потащил меня дальше по коридору, я не удержалась и попыталась возмутиться:

— Почему это без нас? Я вот тоже жутко хочу есть.

Он насмешливо взглянул на меня. С этой ужасно милой ямочкой на щеке, которая так меня раздражала — да, именно раздражала!

— Неужели? Разве не ты пару минут назад утверждала, что не голодна?

— Голод накрыл меня внезапно.

— Какая у меня внезапная госпожа. — иронично заметил он, останавливаясь перед лестницей.

— Ещё немного, и я потеряю сознание от голода.

Он кивнул, словно что-то для себя решив, а в следующую секунду без предупреждения закинул меня себе на плечо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9.2

— Что ты делаешь?! — завопила я, инстинктивно начав бить его по спине — мой бесполезный, но уже привычный способ борьбы с этим придурком. — Отпусти меня! Я же нормально шла! Мы же договорились!

— А вдруг ты потеряешь сознание? Я просто перестраховался. Ради твоей же безопасности, — бесстрастно сказал этот конченый идиот. — К тому же у меня спина зачесалась. Не знал, как вежливее попросить тебя её почесать. Да, вот так хорошо. Возьми чуть правее. Ну и чего ты остановилась? Так, отлично все делала.

— Собака ты сутулая, — прошептала я одними губами, надеясь, что он не услышит. Но тут же получила болезненный шлепок по попе.

— Ай! За что?

— Я не глухой, — прорычал он, крепче сжимая мою талию. — Так что следи за языком. Если только ты не хочешь, чтобы я промыл тебе рот с мылом.

Вскоре он опустил меня на пол. А затем распахнул дверь комнаты, напротив которой мы стояли, и сказал:

— Проходи.

— Только после тебя. — вызывающе ответила я, скрестив руки на груди.

Он лишь хмыкнул и, не дав мне опомниться, подтолкнул меня внутрь.

Охи, готовые сорваться с губ, я едва успела сдержать. Потому что комната, распахнувшаяся передо мной, была не просто чудесной – она была восхитительной. Если, конечно, отбросить на секунду всю историю с похищением.

Нежные обои светло-оливкового цвета. Тяжёлые бархатные шторы, скрывающие окна, но из-под которых пробивался мягкий тёплый свет, создавая уютный полумрак. Величественная деревянная кровать с балдахином, огромный шкаф и даже настоящий, хоть и небольшой, камин. У которого уютно расположилось мягкое кресло, а на столике рядом стояла ваза с пышными благоухающими цветами.

Торнтон, наблюдая за мной, позволил себе лёгкую довольную улыбку. А затем строго поставил меня перед фактом, сказав:

— Это твоя комната.

— И надолго? — я воинственно скрестила руки на груди. По крайней мере, мне хотелось верить, что я выгляжу воинственно.

— Зависит от тебя. — ответил он, пристально глядя на меня.

— Что это значит? — переспросила я, чувствуя, как нарастает напряжение в комнате.

— Что нам нужно серьёзно поговорить, — его голос стал серьёзнее. — И тебе лучше сразу уяснить: я не люблю обман.

— Я тебя не обманывала! — выпалила я. — Говорю же, я могу все объяснить! Вышло небольшое недоразумение.

— Обсудим всё после ужина, — его голос звучал окончательно и бесповоротно.

— Тогда зачем ты привёл меня сюда? Давай сразу пойдём ужинать и всё обсудим, — мне хотелось поскорее во всём разобраться.

Может, если я спокойно объясню ему, что всё вышло случайно и что я уже сегодня готова вернуть ему каплю его силы, то он отстанет? Я же сделала это не специально. А была вынуждена пойти на столь радикальный шаг.

— Я подумал, ты захочешь помыться после дороги. — спокойно ответил он.

Мои щёки мгновенно вспыхнули, и я выпалила, не успев подумать:

— Хочешь сказать, что от меня воняет?

Он слегка наклонил голову, словно обдумывая мой вопрос. Его лицо оставалось совершенно бесстрастным, будто совершенная маска. Но в глазах на миг вспыхнул опасный огонь.

«Ужасно красивый психопат», — внезапно мелькнуло у меня в голове. Но не успела я мысленно дать себе смачную оплеуху, как зашумело неприглашённое радио:

«Дааа...»

«Хорош волчонок, хорош…» — вздохнула совершенно бесстыжая прабабушка.

«Я бы с ним покувыркалась в травке…» — её поддержала другая, ещё более бесстыжая…

«Я бы с ним и на сеновал пошла…» — их фантазии не было ни края, ни конца.

Мое лицо залилось пунцовым румянцем.

— Ты нервничала в дороге и нервничаешь сейчас, — ровным голосом, словно мы обсуждали прогноз погоды, пояснил оборотень. — Оттого и потеешь так сильно, подарочек. А я слишком остро чувствую твой запах.

Кажется, я стала красной всей поверхностью кожи.

Вот же придурок.

Почему-то мне ужасно захотелось вцепиться ему в горло и придушить. Совершенно иррациональное и дикое желание. Но такое острое.

Меня против воли похитили. Напротив стоял один из самых сильных Альф академии, от которого я не знала, чего ждать. Но провалиться сквозь землю мне хотелось оттого, что мне открытым текстом, прямо в лицо, сказали, что от меня воняет. Воняет! Причем, видимо, настолько сильно, что меня просят помыться.

Я, конечно, все понимаю, про особый нюх у оборотней, но все же… Такого унижения я не испытывала никогда в жизни. Никогда.

Почему-то я не испытывала такого острого укола обиды и злости, когда мой придурковатый по всем пунктам кузен обзывал меня уродиной или чувырлой. Но сейчас… сейчас это было совсем другое. Обида буквально душила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9.3

— Спасибо за откровенность, — я изо всех сил натянула на лицо выработанную годами маску безразличия. — Я приму душ, чтобы не заставлять тебя и дальше мучиться.

— Спасибо. — искренне ответил самый, очевидно, большой придурок на свете. Он нахмурился, словно о чём-то задумался, и добавил, — Лучше несколько раз хорошенько намылься. А я зайду за тобой через полчаса.

— Ты же сказал Саре, что это займёт час.

— Это на случай вынужденных мер. — в его голосе послышалась откровенная насмешка. — Думаю, ты понимаешь. — и он очень нагло, словно самодовольный демон, улыбнулся.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же молча закрыла его. Нет, я совершенно не понимала, что он имел в виду под «вынужденными мерами». Но интуиция подсказывала, что ничего хорошего для меня.

Торнтон развернулся и вышел. И хорошо, что он ушёл, а то мне уже невыносимо хотелось наброситься на него и выцарапать его бесстыжие синие глаза. Несколько раз намылиться! Он намекает, что от меня воняет, как из мусорного ведра? Что его нюх чуть не скончался в дороге? Бестактный. Некультурный. Грубиян!

Как только за его спиной закрылась дверь, я, словно одержимая, подняла руку и понюхала свою правую подмышку. Потом — левую. Затем, не стесняясь, задрала кофту и понюхала её. И плевать, что в тот момент я выглядела немного странно.

Меня оскорбили. Прямо в лицо! Сказали, что я сильно потею! А потом ещё и... сравнили с вонючкой! Эта мысль обожгла меня изнутри.

Давайте признаем честно: я, конечно, не благоухала ароматами альпийской свежести, и меня бы точно не взяли рекламировать стиральный порошок — у режиссёра могли возникнуть вполне понятные сомнения на этот счёт… Но и сказать, что от моего запаха можно было загнуться в адских муках, тоже было нельзя.

Но вскоре, осознав всю

идиотичность

своего поведения — с какой стати меня вообще волнует его мнение о моей «вонючести»?! — я бросилась к окну.

Комната находилась на втором этаже. Но, о чудо, рядом с окном росло раскидистое могучее дерево, ветви которого почти касались стекла. А у меня уже был один весьма удачный опыт побега через окно.

Правда, тогда я знала, куда бежать, а здесь… здесь я не имела ни малейшего представления. Вокруг простирался густой бескрайний лес, который завораживал своей красотой. От открывающегося вида буквально захватывало дух, если бы не обстоятельства, которые привели меня сюда.

Гардероб оказался пуст — ни одной вещи, ни одной нитки. Зато в ванной комнате было всё, что могло понадобиться девушке: средства личной гигиены, новые, аккуратно упакованные. И недешёвые. Я даже о такой бритве, как здесь, могла только мечтать, покупая самые дешёвые станки.

Немного поразмыслив, я на цыпочках направилась обратно к двери. Рука легла на ручку. Если бы мои струны не молчали, я могла бы проверить, есть ли кто-нибудь в коридоре. Но сейчас мне оставалось только надеяться на удачу.

Стараясь не издать ни звука, я медленно приоткрыла дверь и осторожно выглянула. И как только я повернула голову вправо, то сразу поняла: сегодня удача не на моей стороне.

Альфа стоял, прислонившись спиной к стене и просматривал что-то на своем телефоне.

Не поворачивая ко мне головы, он произнес:

— Вышла посмотреть, как бы сбежать? — его голос звучал спокойно.

Нужно было срочно придумать что-то правдоподобное, и я, сглотнув, ответила:

— Нет. Просто у меня нет сменной одежды. А раз от меня… ужасно воняет, то, боюсь, моя одежда будет пахнуть даже после того, как я помоюсь.

Он всё же взглянул на меня. Его взгляд был цепким и острым, словно он оценивал меня по шкале обмана. Затем он коротко кивнул.

— Возвращайся в комнату. Когда выйдешь из душа, одежда будет ждать тебя на кровати, — сказал он. — И никто не говорил, что от тебя воняет.

Ага, как же. Не говорил.

Я снова вошла в комнату и закрыла за собой дверь. А потом услышала, как снаружи начал поворачиваться замок.

— Ты меня еще и запираешь? — гневно прошипела я.

— Это для твоей же безопасности. — последовал спокойный, убийственно ровный ответ. — У тебя есть двадцать минут. Если за это время ты не помоешься сама, мне придётся тебе помочь. Не вынуждай меня. Хотя я и понимаю, что тебе этого очень хочется.

— Блохастая псина! Помогай себе сам! Размечтался! — прошипела я сквозь зубы и решительно направилась в ванную.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9.4

К счастью, на двери в ванную была внутренняя задвижка. Щёлкнув ею, я почувствовала себя немного увереннее и, кипя от ярости, со злостью открыла кран с водой.

Сбросив с себя одежду, я торопливо заново собрала волосы в пучок и вошла в душевую кабину. Конечно, я обратила внимание на белоснежную ванну в форме чаши, которая так и манила расслабиться и забыть обо всём. Но не сейчас. Сейчас не было времени на спа-процедуры.

Под теплыми струями воды мне стало немного легче. Я вспомнила, как в академии всегда приходила в душевую последней, минут за десять-пятнадцать до закрытия, и в бешеном режиме спешки.

Здесь мне тоже не выделили много времени, но эта душевая была несравнима с той, что была в академии. Там, конечно, было чисто, и трубы не имели обыкновения падать на голову, но меня никогда не прельщали общие душевые.

Из-за слишком сильного напора воды часть моих волос, собранных в пучок, намокла. И, смирившись с собственной глупостью — ведь я так старалась их не мочить! — я сняла резинку и промыла шампунем уже все волосы.

Все представленные средства оказались люксовыми, так что я решила ни в чём себя не ограничивать. Вылила на себя и бальзам, и маску. И да, я целых три раза намылила себя пеной со вкусом ванили и клубники. Не ради хамоватых волков, нет. А ради себя. Чтобы не ощущать себя грязной неумывашкой. По крайней мере, какое-то время.

Выйдя из душа, я насухо вытерлась полотенцем. Оно было божественно мягким, словно облачко. А потом мне показалось, что в зеркале, в моём отражении, что-то изменилось. Я протерла запотевшее стекло рукой и чуть не взвыла от увиденного.

Чёрный цвет волос сильно потускнел. Теперь я уже не была жгучей брюнеткой, но и не стала полностью блондинкой. Я превратилась в серую мышь. Вообще, краска всегда плохо держалась на моих волосах. Но мне удавалось продлить ее стойкость благодаря моей ведьмовской силе. А теперь… теперь ещё и это…

Я ещё немного покрутилась перед зеркалом, наблюдая, как волосы теперь уже спускаются ниже плеч. Я всегда тщательно укладывала их таким образом, чтобы со стороны казалось, будто у меня короткая стрижка.

Воспользовавшись феном, я быстро их высушила, аккуратно собрала в привычный пучок и накинула на себя белоснежный мягкий халат.

Приложив ухо к двери, я прислушалась. В комнате стояла тишина — ни звука, ни шороха. Тогда я осторожно повернула замок. Открыла дверь и, сделав всего один шаг, замерла как вкопанная.

Альфа сидел в одном из массивных кресел у окна и безмятежно листал что-то на планшете, появившемся у него в руках. Его тёмные волосы были влажными, а одежда явно сменилась. Из чего я сделала вывод, что он тоже успел принять душ. Неизменным осталось лишь бесконечное количество золотых цепочек и колец.

Очевидно, он плотно подсел на побрякушки…

При моем появлении, он неторопливо поднял голову. Обжег мое тело взглядом с головы до пят. Затем посмотрел на часы на своем запястье и снова перевел взгляд на меня.

— Что ты здесь делаешь?! — выдохнула я, с трудом сдерживая гнев.

— Жду тебя, — он принюхался, и на его лице тут же расцвела блаженная улыбка. — Теперь от тебя за километр пахнет клубникой. Отлично.

— Любишь клубнику? — зачем-то хмуро поинтересовалась я, пытаясь скрыть свое замешательство.

— Терпеть ее не могу. — ответил он, вновь опуская глаза к планшету. И я даже на секунду растерялась. — Одевайся. У тебя пять минут. Не успеешь, так и быть помогу тебе хотя бы одеться.

На кровати лежала аккуратная стопка одежды. Явно мужской. Но чистой. Когда я жила с тетей, мне почти никогда не покупали новую одежду. Я всегда донашивала за кузиной, а иногда даже за кузеном. Единственное, на что им приходилось тратиться, — это на обувь. У меня очень маленькая нога. Кузен часто дразнил меня, говоря, что у меня ноги карлика.

К моему удивлению, на прикроватном столике я обнаружила свою сумку. В ней всегда лежало запасное бельё — на случай, если придётся срываться с места при появлении кого-нибудь из моих горячо любимых родственников. А ещё — пара интересных зелий. И телефон!

Надежда робко постучалась в мою грудь. Может, мне всё-таки удастся выбраться из этого волчьего замка-логова. Шанс есть!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 9.5

Взяв предложенную одежду и свою сумку, я отвернулась, собираясь пойти обратно в ванную, как вдруг мне в спину полетел вопрос:

— Что ты делаешь?

— Иду в ванную, чтобы одеться. — ответила я. — Ты же не думал, что я буду одеваться при тебе.

Стоя спиной к нему, я почувствовала, как он поднимается, и тут же напряглась. Каждая клетка моего тела покрылась волнением.

Зачем он встал? Ведь у меня оставалось время! Он же сам сказал. Сам! Или он хочет отобрать у меня сумку? Нет, не отдам!

— У меня еще пять минут! Не подходи! Не подходи! Я сама! — вскрикнула я, резко оборачиваясь. — Я не отдам…… — сердце колотилось где-то в горле.

Я поймала на себе крайне удивлённый взгляд оборотня. Он стоял у двери. И определенно собирался выйти из комнаты.

— Спокойно, — иронично сказал он. — Я буду за дверью. Выходи, когда будешь готова. — Затем снова взглянул на часы. — Осталось три минуты.

Когда Торнтон вышел, я подбежала к двери и сама заперла её на замок. С той стороны не последовало никаких комментариев. Тогда я вернулась к кровати и начала лихорадочно рыться в сумке. Все зелья до единого исчезли. И, видимо, появившийся шанс, пропал вместе с ними. Но всё остальное было на месте. Даже телефон.

Правда, грустная ремарка заключалась в том, что мне совершенно не к кому было обратиться за помощью. Я даже в полицию не могла пойти. Они бы без раздумий сдали меня обратно тете. А кто хуже — леди Алия Райвен или сэр Тео Торнтон, я пока не решила.

Могу лишь констатировать, что альфа определённо симпатичнее. Гораздо симпатичнее и горячее... От этой крамольной мысли захотелось дать себе звонкую пощёчину.

Что ж, делать нечего. Вздохнув, я начала одеваться.

Это точно были его вещи. Даже после стирки и идеальной глажки они словно хранили отпечаток его мужского запаха. Будто каждая ниточка пропиталась его пряно-терпким ароматом.

И как бы я ни кривилась, я не могла не признать: мне нравился его запах. Нравился настолько, что пару раз мне отчаянно хотелось закрыть глаза и глубоко вдохнуть, уткнувшись носом в мужскую футболку.

Но адекватность все же присутствовала в моей изрядно поехавшей от стресса голове, потому я не стала совершать такого рода паталогические телодвижения.

В тёмно-серых спортивных брюках можно было утонуть. Они были мне очень велики. Но, к счастью, плотная резинка спасала ситуацию. А когда я надела футболку того же цвета, то поняла, что вполне могла бы носить её как платье.

Рядом с кроватью также появились мягкие тапочки. На этот раз они были не мужские, а вполне себе женские. Но я предпочла оставить свои кеды. В них в случае чего будет гораздо удобнее убегать, чем в этих ненадёжных тапочках.

Раздался резкий стук в дверь, сигнализирующий, что чаша терпения оборотня не железная. И время вышло.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10

Сделав пару глубоких вдохов, я вышла из комнаты. Он встретил меня одобрительным взглядом. А в следующее мгновение меня резко закинули на плечо, и оборотень помчался с невероятной для обычного человека скоростью.

Вот что за неандертальские манеры?! Зачем так делать?!

Когда меня поставили на ноги, мир вокруг закачался.

— Это было обязательно? — яростно спросила я.

— Ты слишком долго возишься. — сказал он, мягко придерживая меня за плечи. А затем, словно безвольную куклу, усадил на стул. — А я сильно проголодался, пока ждал.

Голова всё ещё немного кружилась, но теперь я могла хотя бы осмотреться.

Мы находились в просторной комнате, в центре которой стоял длинный прямоугольный стол, уставленный всевозможными блюдами, при виде которых у меня тут же потекли слюнки. А желудок вдруг издал такой громкий звук, что, казалось, его услышали бы и за дверью.

И хотя мне было глубоко плевать на весь род оборотней, но все же когда альфа многозначительно приподнял бровь и взглянул на меня, захотелось провалиться сквозь пол.

— Ешь. — скомандовал он и сам тут же принялся за еду.

— А как же твои друзья? — уточнила я, заметив, что мы одни в комнате.

— Они уже поужинали.

Однако я не торопилась приступать к еде. И, видимо, он это заметил. Потому что, прикончив за пару минут огромный стейк и десяток котлет, он строго спросил:

— И чего ты не ешь, если твой желудок буквально молит о пище?

Интересно, насколько будет плохо, если я швырну в него вилкой? Или ножом? Определенно, у каждого из этих столовых приборов имеются свои достоинства…

— Мой желудок ни о чём меня не молит. Я не очень голодна, — ответила я, стараясь говорить, как можно увереннее.

— Неужели? — гад снова приподнял бровь.

— Да.

— Значит, мне показалось, что ты пожираешь еду глазами. Нравится вуайеризм?

Комбо из ножа и вилки лучший, на мой взгляд, вариант. Прямиком между глаз. Пульнуть в него и…

— Ага. Обожаю.

Он нахмурился и откинулся на спинку стула.

— Ты будешь есть или хочешь, чтобы я тебя покормил?

— А если еда отравлена?

— Зачем мне ее травить?

— Чтобы… что-то со мной сделать? — неуверенно предположила я, чувствуя, как краснеют щёки.

— То есть… ты признаёшь, что у меня есть основания что-то, как ты выразилась, с тобой сделать? — его голос стал чуть тише и в нем появились явственные нотки напряжённости.

— Вовсе нет! — яро воскликнула я. — Но я потому и боюсь, что ты, не выяснив всей правды, решишь…

— Еда не отравлена, — перебил он меня, снова склоняясь над своей тарелкой. — Если бы я хотел от тебя избавиться, я бы не стал так усложнять себе задачу, поверь. — он с усмешкой скользнул взглядом по моему лицу. — А если ты так сильно боишься, то ешь то же, что и я. Я же не буду травить сам себя.

— Ну-у, возможно, ты заранее выпил антидот. — предположила я.

Он подпер голову ладонью. Лениво взглянул на меня, словно что-то оценивая. И задумчиво спросил:

— Что у тебя в голове?

— Великолепные мозги. — усмехнувшись, с вызовом ответила я.

— Я бы назвал их параноидальными.

— Ха. Мне их такими сделали, — пробормотала я себе под нос.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, и я тут же ущипнула себя за идиотизм. Оборотни слышат намного лучше простых людей. Не забывай, Мэй!

— Ничего. Это было не для твоих ушей.

— Ну тогда ешь молча. Или продолжай смотреть, как ем я. — он снова склонился над своей тарелкой.

Отвернувшись, я какое-то время сидела с абсолютно прямой спиной. А потом поняла, что поступаю неправильно. Во-первых, если я не буду есть, у меня не будет сил сбежать. А во-вторых, если трезво взглянуть на вещи, он определённо прав: если бы хотел избавиться от меня, не стал бы так усложнять.

Осторожно протянув руку, я положила на тарелку несколько кусочков запечённых овощей и кусок мяса, которое выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Попробовав его, я чуть не застонала от удовольствия и подумала, что даже если оно отравлено, то оно того стоило. Я понемногу попробовала все блюда, которые ел альфа, и все они были восхитительны. Повар в этом доме знал своё дело и выполнял его на славу.

Поначалу казалось, что Торнтон совершенно не обращает на меня внимания. Ведь я то и дело с опаской косилась в его сторону. Но он даже не поднимал головы, поглощённый очередным стейком.

Когда мы закончили, в комнате появились две девушки. Они быстро убрали основные блюда и принесли различные десерты. Альфа остался к ним совершенно равнодушен. А вот я с некоторым усилием, но всё же запихнула в себя «Наполеон».

Кто в здравом уме откажется от «Наполеона»? Точно не я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10.1

— Ты наелась? — спросил он, исподлобья наблюдая за мной.

И я резко вспомнила, что нахожусь не на курорте «Братья наши волки» с трёхразовым питанием.

— Да, спасибо. — ответила, чувствуя, как внутри всё сжимается.

— Отлично. — кивнул Торнтон. — Силы тебе понадобятся.

И эти его слова мне совершенно не понравились.

— Зачем? — спросила, вжимаясь в кресло, пока он грациозно и лениво поднимался и направлялся ко мне. — Давай лучше сразу всё проясним. Я готова рассказать тебе всю правду!

— Конечно, ты расскажешь мне всю правду, подарочек. — его голос прозвучал завораживающе ласково. Он протянул мне руку, — Неужели ты в этом сомневалась?

Я снова с надеждой потянулась к своим струнам, но они молчали. Я была обычным человеком. Без магии, без защиты и не могла ему противостоять, если не считать абсурдной идеи про вилку и нож.

Поняв, что никто не собирается подавать ему руку, он сам схватил мою ладонь. И потянул так, что я не просто поднялась. А прямо впечаталась в его железную грудь, ощущая тепло его тела.

— А нельзя поаккуратнее? — прошипела я.

— Если бы ты сама дала мне руку, то можно было бы, — ответил он. — А теперь пойдём.

— Куда ты меня ведешь?

— К озеру Ван, — спокойно ответил он.

Новая пугающая мысль закралась в мою голову.

— Хочешь меня утопить?

— Зачем мне переводить на тебя продукты, чтобы потом топить?

— Я же не знаю, какие извращения у тебя на уме. Может, у тебя своя схема.

— Помолчи, иначе познакомишься с моими настоящими извращениям и схемами. — усмехнулся он. Его глаза опасно блеснули. И я решила придержать язык, а то болтаю как дура, но, видимо, сказывается стресс.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11

Мы вышли из дома, держась за руки, что, на мой взгляд, было совершенно лишним. Но упрямый оборотень явно так не считал. Моя рука была крепко, почти стальным захватом, зажата в его ладони. Разумеется, никто не спрашивал моего мнения.

Его друзья, как выяснилось, уже были на улице. Они играли в летающий диск. Правда, сила броска и расстояние между игроками разительно отличались от того, как это делали простые смертные. Здесь требовались нечеловеческая скорость и сила.

Я наблюдала за тем, как Освальд подпрыгнул и поймал диск, который летел с такой силой, что мог бы срубить небольшой лес. Не скрою, зрелище было завораживающим. Однако мне совершенно не хотелось восхищаться своими похитителями, поэтому я тихо пробормотала:

— А я-то думала, что игра в мяч более популярна среди…

И очень вовремя прикусила язык, потому что мой сопровождающий медленно повернул ко мне голову. Его взгляд, пронзительный и, мягко говоря, слегка убийственный, заставил меня понять, как пагубно на меня влияет стресс, раз я то и дело балансировала на грани фола. Играя в камикадзе.

Альфа подал знак своим парням.

Те тут же прекратили свои игрища. И, словно по команде, бросились к нам. Все же, в стенах академии оборотни чаще всего вели себя как обычные люди, если, конечно, никуда не опаздывали. И я не так часто была свидетельницей того, что они могут настолько быстро бегать. А здесь, видимо, ничто не сдерживало их природную мощь.

Все трое остановились напротив нас и внимательно посмотрели на Альфу. Меня игнорировали. Будто я была невидимкой. Но меня, в принципе, такое отношение, вполне устраивало.

— Какой план? — коротко спросил Макгрейв.

— Простой. Рассредоточьтесь по территории. Рори, ты идешь в северный блок. Ос, ты - в западное крыло. Герцог, ты - на восток. А мы с моей гостьей прогуляемся до озера Ван.

Только после этих слов на меня обратили внимание. Причём все сразу. Как будто до этого момента я была для них троих прозрачной, а тут вдруг обрела вполне осязаемые черты.

Я тоже хмуро посмотрела на них исподлобья, стараясь казаться увереннее. Зачем-то постаралась выпрямить спину. Если я и боялась, то не хотела этого показывать. Будь у меня моя сила, я бы им показала…

А пока я могла лишь отметить, что взгляды каждого из них отличались.

Каци смотрел недружелюбно, хотя и старался скрыть это за маской безразличия. Видимо, до сих пор не мог простить за укус и сломанную руку, хотя ломала ее совсем не я.

Герцог же выглядел действительно отстранённым и безразличным. Возможно, даже слегка задумчивым. Это немного задевало. Было обидно, учитывая, что его работы меня восхищали. Ну, может, не прямо восхищали, но определённо вызывали интерес. Теперь я точно знала: нельзя составлять чьё-то мнение только на основе его работ. Иначе можно сильно разочароваться. Сильно.

Единственным, кто не выглядел безразличным, был Рори. Он казался немного взволнованным, как и в машине. Теперь я точно знала, что мне не показалось. И моя догадка только подтвердилась, когда он как бы между прочим спросил у Торнтона:

— Может, я тоже прогуляюсь с вами до озера?

Не знаю, почему моя голова начала вести себя как китайский болванчик и согласно кивать. Но Альфа сначала встретился взглядом со своим другом, а потом вопросительно посмотрел на меня.

Этот гад поймал меня на предательских кивках. И, судя по его взгляду, моя реакция ему не очень понравилась. Я не придумала ничего лучше, чем сделать вид, что разминаю шею. Мало ли, может, она затекла.

Зачем смотреть таким волком?

Затем он снова посмотрел на Макгрейва и сказал:

— Мы сами справимся. А вы на всякий случай будьте на чеку.

— На всякий случай? — нахмурился Освальд Каци и снова как-то косо посмотрел в мою сторону.

Кажется, не только я не понимала, что имеет в виду Торнтон. Но сам Альфа не счёл нужным вдаваться в подробности.

— Да. На всякий случай. — твердо повторил он. И все вопросы, кажется, разом у всех отпали.

— Я пошел. — первым сказал Майкл.

Он кивнул Альфе, а затем его словно ветром сдуло. Он с бешеной скоростью помчался в сторону леса. И вскоре послышался треск веток.

Вторым кивнул Каци и тоже унесся прочь бешеным ураганом, но в другом направлении. И последним был Рори, с которым Торнтон практиковал нездоровые долгие гляделки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11.1

Когда же мы остались наедине, оборотень усмехнулся и спросил:

— Хочешь дойти пешком, на своих двоих? Или предпочитаешь снова оказаться на моем плече. Обещаю, что домчу тебя с ветерком, — и придурок улыбнулся.

Снова эта раздражающая ямочка на его щеке словно подмигивала мне. «Спрячься! Ты мне не нравишься! Даже не надейся!» — мысленно прошипела я.

— Предпочитаю идти пешком. На своих двоих. Обожаю передвигаться с помощью своих ног. — я дала максимально развёрнутый ответ на случай, если у него всё же возникнут какие-то сомнения.

Однако я всё равно напряглась. И, видимо, он это каким-то образом почувствовал, потому что в ту же секунду спросил:

— Почему ты напрягалась?

— Боюсь, что, несмотря на мой ответ, ты снова применишь свой варварский метод.

Он хмыкнул и взглянул исподлобья.

— Я бы не задавал вопрос, если бы меня не волновал ответ.

Я лишь пожала плечами. Не говорить же ему, что от психопатов никогда не знаешь, чего ожидать. Хотя у меня буквально чесался язык от желания озвучить свои мысли.

Вскоре мы вышли на ухоженную тропинку, и я снова попыталась осмотреться, чтобы составить хотя бы минимальное представление о том, где я нахожусь.

— Тебе здесь нравится? — внезапно спросил Торнтон.

Поскольку я меньше всего ожидала услышать подобный вопрос, то не смогла придумать ничего колко-режущего в ответ и честно сказала:

— Да. Здесь красиво.

— Я рад. — с улыбкой произнес он.

И я искоса посмотрела на него, как на душевнобольного. Причём такого, у которого бывают обострения.

— Ты слишком напряжена, — заявил он через пару минут, легонько, но ощутимо сжав мою руку. — Расслабься. Я тебя не съем. Если, конечно, ты будешь хорошим подарочком.

— Мне не нравится, что ты постоянно называешь меня

подарочко

м. — я уже знала, что пытаться вырваться из его хватки бесполезно, но упрямство требовало хотя бы попытаться. Ну а вдруг? — Я точно не подарок. Так что прекрати.

Сначала мне показалось, что он меня не расслышал — он задумчиво смотрел в небо. Но потом он повернулся и очень серьёзно уточнил:

— Уверена? — если бы не эта дерзкая усмешка в уголках его губ, возможно, он бы меня так сильно не раздражал. Но это не точно.

— Уверена.

Он запустил свободную руку в волосы и, смеясь, взъерошил их. Отчего я не то чтобы залюбовалась, но просто чуть дольше задержала на нём взгляд. И этот гад тут же перехватил мой взгляд и самодовольно спросил:

— Признайся, что не можешь отвести от меня глаз.

Я чуть воздухом не подавилась. Нет, ну это же надо иметь такое самомнение!

— Че-чего? Не придумывай небылиц! Тебе, наверное, корона сильно жмёт… — выдохнула я.

— Совсем нет, — усмехнулся он. — Я её почти не чувствую.

— Это должно быть оттого, что слишком сильно сдавила. Все рецепторы перепутались и сместились.

Он снова засмеялся, и я отчаянно запретила себе смотреть на него. А ещё больше — думать о том, какой у него приятный смех. Совсем не приятный! Просто отвратительный. Ужасный.

— Мне нравится твой язык. — сказал он, и в его голосе прозвучала нотка удовлетворения.

— А мне твой - нет, — ответила я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно твёрже

— Ты его просто пока не распробовала. — уверенно заметил придурок.

Мои щёки тут же залились румянцем, и я посмотрела на него с крайним возмущением.

— Очень надеюсь, что после того, как мы спокойно поговорим, как цивилизованные люди, и ты поймёшь, что произошло недоразумение, мы с тобой больше никогда не встретимся.

— Не беси меня. — насмешливо бросил оборотень.

Это, в свою очередь, по-настоящему выбесило меня.

— Ты бесишь меня намного сильнее! Прямо раздражаешь! Аж под кожей зудит!

Клянусь, я произнесла это одними губами. Даже не шепотом. Там даже звук никакой не пробегал. Но каким-то образом он расслышал даже это! И вдруг метнул в меня яростный взгляд:

— Неужели?

А в следующую секунду он притянул меня к себе и впился в мои губы поцелуем. Всё произошло так быстро, что я не успела среагировать и начать сопротивляться. Меня словно застали врасплох. И он, и его запах, и его язык. Да, наглый язык особенно!

В первые пару секунд мне вроде бы удалось оказать какое-то сопротивление, но это было всё равно что бороться с Железным человеком. А потом... я не знаю как описать то, что произошло дальше...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11.2

То ли у меня мозг поплыл, то ли ещё какие-то отклонения нагрянули. Но вместо того, чтобы продолжать сопротивляться, я вдруг схватила его за рубашку и начала отвечать. Меня охватила беспощадная волна неадекватности. Иначе и не скажешь.

Я горела. Трепетала. И чувствовала, как жар разливается по всему моему телу, обжигая каждую клеточку. Почувствовав мою отдачу, альфа вдруг перестал бешено терзать мои губы, и в поцелуе внезапно появилась нежность. От этой нежности у меня окончательно снесло крышу. А когда он, оторвавшись, влажно и пошло провёл языком по моим губам, я и вовсе нелепо всхлипнула, закрыв глаза и пытаясь восстановить дыхание.

К счастью, я не упала. Меня крепко держали за бёдра... За бёдра! Этот придурок держал меня за бёдра! Но я понимала, что ещё не до конца восстановила связь с миром, чтобы оттолкнуть его. Тогда я, не открывая глаза, нащупала его ладони и подняла их выше, оставила на талии. Услышала, как он хмыкнул. Но сопротивляться не стал.

Самым постыдным было открыть глаза. Но не могла же я вечно стоять, как заторможенная. Я медленно приоткрыла веки и увидела его крайне довольное и ухмыляющееся лицо.

— Видишь, ты от меня без ума. — уверенно произнес оборотень.

— Ты просто применил какие-то свои волчьи феромоны, вот и всё!

— Ты сейчас серьёзно? — кажется, он действительно был озадачен.

— Конечно! У меня нет привычки целоваться вот так с незнакомцами!

— И это говорит та, которая сама умоляла меня её поцеловать в клубе!

— Это была вынужденная мера!

Мне показалось, что он очень хотел закатить глаза, но стойко сдержался.

— Боюсь даже представить, какие ещё вынужденные меры ты применяешь к мужчинам!

— Раз так боишься, то не стану тебя пугать. Вдруг ты ещё начнёшь плохо спать!

— Не доводи меня!

— Ты первый начал! Распускаешь тут свой рот и язык… — я запнулась, отчаянно надеясь не покраснеть как рак. — Пожалуйста, держи себя в руках. Мне такое не нравится. Я не такая! Понятно?!

Он сверлил меня мрачным взглядом. Я боялась, что на собственном опыте узнаю, что такое бесконтактная лоботомия. Но потом оборотень закрыл глаза, сделал пару глубоких вдохов и неожиданно сдержанно произнёс:

— Прости. Не сдержался. Больше такого не повторится, — и с улыбкой добавил: — Пока ты сама не будешь полностью согласна.

— Ха! Согласна? Я? Мечтай. Пфффф. С чего вдруг?

Он звонко рассмеялась. Я же про себя подумала, что у кого-то эмоциональная нестабильность прямо на лицо. Но тактично воздержалась от комментариев, чтобы лишний раз его не провоцировать.

Мы пошли дальше. Вокруг было по-настоящему прекрасно. Как же хотелось оказаться здесь при других обстоятельствах! Эх… Я взглянула на наши переплетённые пальцы, и в голове мелькнула вопиюще глупая мысль о том, что мы выглядим как настоящая парочка, у которой здесь потрясающее романтическое свидание.

— Кажется, мы кое-что упустили, — задумчиво произнёс Торнтон. И резко остановился. Отпустил мою руку и сказал, — Мы с тобой так и не познакомились нормально. Надо это исправить.

Он издевается? Еще спрашивал, что у меня в голове. А про свою у него таких вопросов не возникало? Если нет, то это большое упущение с его стороны.

— Меня зовут Тэо Торнтон. Я второй сын альфы клана Торнтонов. Несмотря на странность нашей первой встречи, я рад нашему знакомству.

Он точно болен. Что-то связанное с психикой. Похоже на биполярку, но в особо запущенной форме.

Я скрестила руки на груди. Накинула на лицо скепсис. Погуще.

Он вопросительно изогнул бровь.

Я шумно выдохнула.

— Меня зовут Мэй Веним. Не могу сказать, что рада нашей встрече. Если тебе, конечно, интересно. — он хмыкнул, будто не поверил. Но продолжал смотреть так, будто все еще чего-то ждал, так что я зачем-то грубо добавила, — Сирота.

— Соболезную твоей утрате, — серьёзно произнёс Альфа. На этот раз в его голосе не было ни тени иронии, и я отчего-то смутилась.

— Не стоит. Они уже давно ушли.

Он снова взял мою руку. Все так же властно, но не грубо. Мне даже почудилась некая мягкость в его жесте. Но самое странное, что его прикосновение на миг каким-то неведомым образом будто согрело меня. И успокоило...?

У меня тоже что-то с головой? Он меня заразил? Радио-предков, вы поэтому меня выбрали?

Мол, этой уже нечего будет терять, а мы ее хоть прямыми эфирами в старости повеселим?

Признавайтесь!

*

Промокод к книге "Платиновый Принц": xzbBDVVl

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 12

Озеро Ван оказалось небольшим, но потрясающим по красоте. Вода в нём была кристально чистой и отражала бескрайнее небо. Всё вокруг выглядело завораживающе, словно ни одна, даже самая тонкая, рука цивилизации не касалась этих мест. Хотелось лечь прямо на мягкую траву и просто наслаждаться царящей вокруг атмосферой.

Но, как всегда, существовали некоторые сдерживающие меня факторы. И вот один из них негромко произнёс:

— Вот мы и пришли, Мэй. Здесь мы с тобой спокойно все обсудим.

— Наконец-то, — деловито ответила я, пытаясь высвободить руку из его хватки. На этот раз мне это удалось, потому что никто не стал сопротивляться.

Он жестом пригласил меня в небольшую беседку, где стоял маленький круглый столик, а вокруг него тянулась сплошная скамья.

Мы сели друг напротив друга, и между нами повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы.

— Я тебя внимательно слушаю, — придурок нарочито серьёзно сдвинул брови. — Говори. Даю тебе возможность рассказать всё самой. И прошу ничего не скрывать. Иначе я могу расстроиться. А это не понравится ни тебе, ни мне.

Это такая завуалированная угроза? Тоже мне, мастер туманных намеков…

— Ты обещаешь включить мои струны после того, как я тебе всё расскажу?

— Если ты расскажешь мне всё честно и без утайки, то конечно.

Понятно, что я не особо верила ему на слово. Но деваться мне было некуда.

— Ладно. Слушай. Как я и говорила, я оказалась с тобой в той комнате случайно. Я вообще не думала, что там кто-то есть. А зашла я туда, потому что за мной шли какие-то бугаи.

— Какие еще бугаи? — его взгляд опасно блеснул.

— Не знаю. — пожала я плечами. — Какие-то. Какая разница? Должно быть, я им понравилась, и они захотели познакомиться со мной поближе.

— Ты можешь их описать? — серьёзно спросил Торнтон.

Мне показалось, что в его голосе прозвучали недовольные нотки, и я недоверчиво покосилась на парня.

— Зачем? Они тут вообще ни при чем.

— Ты их защищаешь?

— Ты совсем больной? Я их вообще не знаю. И знать не хочу! Говорю же, это были обычные перепившие ребята из клуба.

— Ладно, — сдержанно кивнул он. — Продолжай. Говоришь, зашла в вип-комнату, потому что за тобой шли те ребята. Получается, ты не хотела знакомиться с ними поближе или…

— Конечно, не хотела! Ты вообще меня слушаешь? Всё, чего я хотела в тот момент, — это поскорее свалить из клуба! Думала, пережду в той комнате, пока парни не уйдут. А там оказался… ты. Вот и всё.

— Вот и все? Тебе не кажется, что это не вся история? А как же то, что произошло дальше? Или ты потеряла голову при виде меня?

— Не придумывай лишнего! Знаешь, я бы обрадовалась, если бы в той комнате вообще никого не было…

— Но при этом ты сама активно терлась о мой член и просила тебя поцеловать.

— Да как ты... — возмущение тут же подступило к горлу, отдаваясь барабанной дробью под кожей. Я даже вскочила на ноги, направив на него указательный палец, и прошипела, — Ты! Ты!

Очень хотелось придумать что-нибудь такое, чтобы его пробрало от моих слов, но получилось лишь жалко пролепетать:

— Ты очень сильно ошибаешься, Торнтон!

Надо отдать ему должное, он не предпринимал никаких действий. Только расслабленно откинулся на спинку стула, почесал кончик носа большим пальцем и исподлобья посмотрел на меня своими яркими синими глазами.

Насмехался, гад блохастый!

Я сжала кулаки. Сделала глубокий вдох. Четко осознала: рядом с ним я веду себя как тупая идиотка. Очень тупая. В высшей степени идиотская. А еще я без умолку болтаю, хотя все это время мне удавалось сводить общение с людьми к минимуму. Тогда почему? Из-за недостатка общения? Мой язык рядом с ним выходит из-под контроля? Или из-за близости именно этого волка у меня активно скачут вверх какие-то гормоны болтливости?

В общем, я мысленно дала себе пару оплеух. Сделала ещё один глубокий вдох. Полностью собралась с мыслями, села и спокойно, по-деловому сказала:

— Думаю, нет смысла скрывать. Будешь ты презирать меня за мои поступки или нет — твоё дело. Каждый выживает, как может. Потому скажу честно: я иногда забираю немного эмоций, чтобы пополнить резерв. У ведьм это…

— Я знаю, что это, — перебил он. — Продолжай.

Я мельком встретилась с ним взглядом и заметила, что усмешка исчезла из его глаз. И с уголков губ она тоже испарилась. Он был так же собран и серьёзен, как и я.

— Я всегда возвращаю ровно столько, сколько взяла. Обычно стараюсь отдавать чуть больше, — не знаю, зачем я добавила эти слова. Можно было обойтись и без этого уточнения. Но я надеялась, что он не подумает, будто я ляпнула это, чтобы выглядеть в его глазах лучше, чем есть на самом деле. Я сделала это не поэтому. Вовсе нет. — И в тот раз в клубе я собирала только безобидные эмоции: радость, восторг, предвкушение. — я нахмурилась, так как у меня было ощущение, будто я раздеваюсь перед незнакомцем до нижнего белья, — Я никогда не касалась эмоций… похоти, — потому что понятия не имею, как их контролировать и как с ними обращаться. — Они мне просто не нравятся. Но в тот день ко мне случайно попала крошечная частичка похоти. На такой случай у меня всегда с собой противоядие. Но какая-то тупая дура толкнула меня, и бутылочка в моём кармане разбилась. Поэтому мне пришлось срочно покинуть клуб. Именно это я и собиралась сделать, чтобы избежать последствий. Но...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Каких последствий? — внезапно и строго перебил оборотень.

— Это не важно.

— Важно.

— Это никак не связано с тобой.

— Давай я как-нибудь сам решу, что со мной связано, а что нет. А ты будешь отвечать на мои вопросы. Итак, я слушаю?

Глава 12.1

Я скрестила руки на груди. Мне очень хотелось обрести суперсилу и спрятаться от его сканирующего взгляда.

И чего он такой напряжённый и злой?

Я ещё даже не дошла до него в своей истории.

— Короче, я хотела уйти, чтобы не превратиться в озабоченную дамочку, которая сама набрасывается на мужчин, — как бы мне ни хотелось говорить гордо и уверенно, под конец мой голос задрожал. Я почувствовала, как запылали мои щёки.

— Ты сказала, что тебе не нравятся эмоции похоти, — задумчиво произнёс оборотень, прищурившись. — Но ты превратилась бы в озабоченную дамочку только в том случае, если бы не умела с ними справляться. А не уметь ты можешь только по одной причине...

Он медленно поднял на меня глаза. Злые глаза. Но я не могла понять двух вещей: откуда он так много знает о ведьмах? И почему он вдруг так разозлился на меня?

— Получается… ты не врала. Ты девственница!

Никогда не думала, что моя девственность может кого-то так обозлить.

— Это тебя не касается.

— Это я сам решу! — громыхнул придурок.

Они с моей тетей теперь соревнуются в неадекватности? Или я что-то упустила?

— Почему ты вообще пошла в клуб к Рози?! Ты вообще думала головой о последствиях, если бы… — он не договорил, только шумно выдохнул и гневно пилил меня своими глазами.

— Ты что, глухой? Говорю же, за эмоциями! Я туда пошла за эмоциями! Ты плохо понимаешь с первого раза? — с особой, кривой улыбкой на губах, я вернула ему его ироничный вопрос.

Он наклонился чуть вперед. Его челюсть напряглась, а в глазах вспыхнул опасный огонек.

— Эмоции можно взять у прохожих на улице. Выходи гулять и бери! Нет, она поперлась в клуб к Рози! Искала приключений на свою миленькую задницу?!

— Почему ты на меня орешь? Тебе вообще какое дело? Я совсем не обязана тебе ничего объяснять из того, что не касается конкретно тебя! Понятно?! И не собираюсь! Качественные и яркие эмоции так просто не найти! А у вас, у оборотней, они гуще! Но я это все говорю не для того, чтобы отчитываться перед тобой! Понятно?

— Мне понятно, что в клуб Рози ты больше не пойдешь, — строго отчеканил он, подняв на меня глаза. Он больше не орал, как истеричка. Только прожигал меня гневным взглядом. — Во всяком случае, одна.

— Не поняла?

— У тебя еще будет время, — деловито обронил хам. — А теперь продолжай.

— Что продолжать? Дальше ты и сам все знаешь. Я оказалась в той комнате с тобой. Ты, как и те бугаи, тоже был не прочь со мной поразвлечься, и я…

— Ты меня сравниваешь с какими-то бугаями?! — это было произнесено таким тоном, будто я оскорбила его честь и достоинство. Сравнила короля с бомжами! У него даже желваки на скулах пошли ходунами, хотя секунду назад он выглядел полностью собранным.

Псих.

Ещё и какой-то крайне чувствительный, когда дело касается его персоны.

И тут мне, сама не знаю зачем, захотелось его подразнить.

— Нет. Как ты можешь такое говорить? Ты один единственный на всем белом свете! — я постаралась смазать слова иронией со всех сторон, но броня самолюбия кое-кого пропустила мой шикарный укол через свой личный фильтр.

— Так-то лучше. — самодовольно кивнул тупица. — Продолжай.

— Я не могла тебя остановить. И… чувствовала, что сама вскоре потеряю контроль и… — я сильнее сжала руки на груди и отвернула голову. Все же было неловко вспоминать тот момент. — Соглашусь отдаться тебе…

— Правильно. Потому что я

единственный

. — удовлетворенно произнес он.

Я одарила его снисходительным взглядом «это уже не излечимо» и произнесла:

— Я, правда, не хотела забирать у тебя каплю силы. Я еще ни разу и ни у кого ее не забирала. Клянусь. Я вообще против того, чтобы нарушать правила. Просто у меня не было другого выбора. Я сделала это, чтобы попросить тебя помочь мне выйти из клуба. И ты мне очень помог. Спасибо тебе большое. Век не забуду. А если ты включишь обратно мои струны, я прямо сейчас верну тебе твою каплю силы. Честно.

— То есть, — он снял одно из своих золотых колец и поставил на стол. — Если верить твоей истории, наша встреча – случайность.

— Случайность, — я согласно кивнула. — Конечно. Я о том и говорю. Я не искала с тобой встречи.

— Ты, может, и не искала. Но может ее ищет тот, кто тебя подослал? — он снял еще пару колец.

— Подослал? Меня? — я удивленно указала пальцем себе на грудь. — Тебе никто не говорил, что у тебя слишком буйная фантазия?

Он хмыкнул.

— Одна ведьма недавно сказала, что у меня с ней очень туго.

Мне почему-то не понравились ни его слова, ни выражение его лица. Вот настолько он меня нервировал.

— Зачем кому-то посылать меня к тебе?

— Не понимаешь? — он чуть склонил голову, и его улыбка стала едва заметной, но от того не менее загадочной.

Затем на столе оказались все его золотые браслеты. Они легли на гладкую поверхность с тихим, мелодичным стуком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Нет. Потому что меня никто не подсылал. Все было так, как я тебе и рассказала. А придумывать всякие бредни может каждый.

— Хорошо. — задумчиво произнес он, его взгляд стал пристальным. — Предположим, я тебе поверю. Но остаются открытыми еще два вопроса.

— Два?

— Два.

На столе одна за другой оказались его цепочки.

Это какой-то приват-стриптиз на минималках?

— Первый, — он снял последнее золотое украшение. Самую толстую цепочку. И она, словно прощальное проклятие, упала на стол. Оборотень размял шею, будто избавляясь от невидимых пут, а потом, сощурившись, спросил, — Зачем ты сняла с меня ограничитель?

— Ограничитель? — переспросила я.

— Будешь и сейчас прикидываться, Мэй?

— Да нет же, я вообще не понимаю, о чем речь, — непонимающе ответила я, а потом резко ощутила…

Глава 13

То есть, я и до этого ощущала исходящую от альфы силу. Ее невозможно было не ощутить, она буквально касалась тебя. И, чувствую, в моменты, когда он был особенно не в духе, эта сила могла спокойненько прижать тебя к земле. Не зря же он считался одним из сильнейших альф в нашей академии. Никто в здравом уме не хотел переходить ему дорогу.

Но теперь я явственно поняла, что именно было не так. И что отличалось от того, каким он был тогда в клубе. Я отчетливо вспомнила, как концентрация его силы мгновенно увеличилась, когда я забирала крошечную каплю. И точно так же она увеличилась сейчас.

Он ничего не делал. Просто откинулся на стуле и исподлобья смотрел на меня. Мощь вокруг него буквально опутывала пространство. И, как ни странно, эта мощь не пугала меня. Не вызывала приступ паники. Не склоняла к желанию немедленно убежать.

Эта сила вызывала где-то глубоко внутри отчаянно ненормальное чувство восхищения. И тянула к нему. Тянула, как умалишенную букашку к тягучему меду. Хотя, вряд ли какой-нибудь волк смог бы оценить всю непревзойденную метафоричность моего сравнения. Да, я и сама была не в восторге. Я отчаянно отвешивала себе мысленные пощечины.

Пытаясь собраться с мыслями, я перевела взгляд на поверхность воды и заметила, что она чуть бурлила. А потом постепенно начала успокаиваться. И тогда картина сложилась в моей голове.

— Это не простое озеро, — выдохнула я. — Оно зачарованное. Либо само это место является местом силы… твоего рода. — Я перевела взгляд на горку золотых украшений, которые лежали на столе. — И они тоже зачарованы. Но если они сдерживают, то озеро, скорее всего, поглощает и накапливает. И возвращает, если тебе вдруг потребуется пополнить резерв? Хотя… разве у оборотней есть резерв?

— Что-то вроде этого, — медленно кивнул он. — Вижу, твои знания не настолько плачевны, как предположил кое-кто. Но, признаться, я рассчитывал, что ты сразу поймешь все об озере, как только увидишь его. Ты же ведьма, и должна была почувствовать.

— Ну, во-первых, я никому ничего не должна, — огрызнулась я. — А во-вторых, я бы, может, и почувствовала, если бы мои струны кое-кто не отключил! Ты обещал мне вернуть мою силу, если я все расскажу. Так что, давай. Возвращай.

— Не спеши. Мы еще не закончили. Есть важный вопрос. Зачем ты сняла с меня ограничитель? — следующие слова он произнес максимально серьезно. — Послушай, Мэй, я точно не причиню тебе вред. Просто скажи, кто тебя послал, чтобы ты сняла его?

Точно, да, так я тебе и поверила.

— Я все рассказала. Меня никто не посылал! И я понятия не имею, о каком ограничителе идет речь! — выпалила я, а потом начала вспоминать. — Погоди… Если подумать, то, когда я попыталась забрать каплю твоей силы, мне кое-что мешало. Я будто не могла прикоснуться из-за той штуки. Не знаю, как правильно описать. Ну, знаешь, как будто хочешь сорвать вкусный сочный персик, а он за таможней, и тебя не пропускают…

— Ты сейчас сравнила меня с вкусным и сочным персиком? — перебил оборотень, в чьих глазах плясали целые валуны самодовольства.

Я не стала сдерживаться и закатила глаза так сильно, как только могла.

— Нет. Не тебя, а силу. Не путай, пожалуйста.

— Прости. Просто уточнил. Продолжай.

Желание вцепиться ему в горло и немного придушить снова повисло на моих плечах. Я стиснула зубы, чтобы не сорваться.

— Так вот. Эта штука мешала. Я понятия не имела, что это какой-то там ограничитель. К тому же, я силу забирала первый раз. Подумала, так и должно быть.

— Ты сейчас серьезно?

— Ну да.

— И как ты его сняла?

— Ну… надавила немного и… получилось.

— Надавила и получилось? — он, правда, выглядел ошеломленным. Его челюсть почти отвисла. Но затем Альфа усмехнулся, — Ведьмочка, если ты сейчас не шутишь, то я потрясен.

— Я ужасно польщена. Но лучше верни мои струны. Что ты вообще с ними сделал? И как?

— Я их верну. Но ты должна будешь кое-что сделать.

— И что же? — меня захлестнул гнев. — Я тебе уже все рассказала. А если не веришь, то принеси детектор лжи, и я готова повторить свою историю снова.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13.1

— Я верю. — его голос был ровным, но в нем звучала сталь, — Но поверю полностью, если ты пообещаешь, что после того, как я включу твои струны, ты вернешь на место ограничитель.

— Верну на место ограничитель?

Мне не послышалось? Он сам просил меня ограничить его силу?

— Да.

— Но я не знаю, куда я его дела. Он просто исчез…

— Ну, тогда установи новый, — хмуро произнес он. — Чтобы моя сила ощущалась на том же уровне, какой был вместе со всеми этими… — он махнул рукой в сторону горки золота, — Побрякушками. Я тебе помогу, если не сможешь понять, какой уровень силы надо оставить.

— Да, это я и так понимаю. — пришла моя очередь философски щуриться. — Но я понятия не имею, как устанавливать всякие там ограничители на силу оборотней.

— Но ты же как-то его сняла?

— Снять и установить не одно и то же. Говорю же, когда я снимала, я просто толкала… все делала на уровне интуиции.

— Так воспользуйся интуицией снова. И установи его.

— То есть… — я честно пыталась контролировать свою речь, но в голове крутилась одна мысль, — Ты настолько не можешь контролировать свою силу, что тебе нужен ограничитель? И что у вас у оборотней часто такие проблемы? Я первый раз о таком слышу, но тяжело, наверное, …

Меня одарили максимально мрачным взглядом. От этого взгляда мне захотелось провалиться сквозь землю. И вот тут была одна крамольная мысль вскочить и броситься бежать с криками: «Помогите!» Но я усилием воли сдержала себя.

— Не переживай. Я прекрасно себя контролирую. — его голос звучал как обещание, но с оттенком опасности.

— Тогда зачем ограничитель?

— Это тебя не касается. — сухо отрезал он.

Я непроизвольно поежилась. Он и до этого вел себя как неадекватный грубиян, но сейчас словно отгородился ледяной стеной. И это, конечно, нисколько меня не задело. Хотя, если быть честной, было немного неприятно, и я даже почувствовала укол обиды.

— Мне и дела нет до твоих дел. И ограничителей, — я постаралась ответить так же сухо, вытягивая губы в тонкую линию. — Хочешь, поставь себе один. А хочешь - десять.

Отвернувшись, я смотрела на воду, когда он чуть менее резко произнес:

— Я не хотел тебя обидеть.

Его слова, казалось, немного разрушили возведенную им же стену. И я почувствовала, как странное напряжение немного спало

— С какой стати мне обижаться?

Последовал вздох.

— Можешь постараться поставить ограничитель, когда я включу твои струны?

— Ты хочешь, чтобы я поставила то, о чем не имею никакого понятия? — я говорила медленно, четко проговаривая каждое слово, словно пыталась донести мысль до упрямого ребенка.

Он снова шумно выдохнул. И я так и быть, повернула к нему голову. Правда, сам он на меня не смотрел. Альфа был занят тем, что надевал на себя кольца, и хмуро тер переносицу. В его движениях читалось напряжение, которое он пытался скрыть.

— А если ты изучишь книги на эту тему? Или найдется кто-то, кто подскажет, как это сделать, ты мне поможешь?

— С чего мне тебе помогать?

— С того, что я веду себя с тобой, как… душка?

Я очень надеялась, что сумела поднять бровь так же эффектно, как делал он.

— Ты меня похитил. И привез в непонятное место. Еще пугал. И варварски таскал на своем плече.

Я перечисляла его «заслуги» с едкой иронией. Мой голос звенел от возмущения, но я чувствовала, что он воспринимает это как комплимент.

— Знаю, что ты в восторге. — он словно не слышал моих слов, ухмыляясь своим мыслям. — К тому же, за твою помощь, я не попрошу обратно каплю силы, которую ты взяла.

— Правда?

Он молча церемониально кивнул. Мне показалось, что я уловила демонят в его глазах, но я могла ошибаться.

— Клянусь. — он взглянул серьезно, возвращая обратно браслеты. — И даже разрешу взять у меня еще каплю силы.

— Серьезно? — я слишком резко спросила, показывая, как сильно меня вдохновило его неожиданно щедрое предложение.

Мне казалось, что я слышу в его словах подвох.

Гад посмотрел исподлобья и обманчиво мягко произнес.

— Если будешь хорошо себя вести. — его тон был настолько ласков, что вызывал подозрение

— Мне не нравится, как это звучит.

— Хочешь быть со мной плохой девочкой? — серьезно уточнил он, но я всей кожей чувствовала, что придурок просто издевается.

— Звучит еще хуже.

— Я просто спросил. Чтобы понимать твои желания.

— Мое основное желание. Это чтобы мои струны снова зазвучали.

— Я готов вернуть их тебе сейчас же. Но с условием.

— И с каким же?

— Ты останешься здесь, пока не вернешь мне ограничитель.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я теперь что, твоя пленница?

— Моя особенная гостья. — ухмыльнулся альфа.

Глава 14

Я перевела взгляд с кристально чистой воды озера, манящей своей безмятежностью, на голубые глаза оборотня, в которых тщетно пыталась найти подвох. Потому что то, что он предлагал, звучало до крайности неубедительно.

Видимо, он сильно сомневался в моих умственных способностях. Или, возможно, считал меня наивной глупышкой. Но не настолько же, чтобы я поверила его словам, которые звучали как дешёвая уловка?

— То есть, — я внимательно смотрела на него, ожидая, что его лицо хоть немного выдаст его, — Ты утверждаешь, что для того, чтобы мои струны снова заработали, мне нужно войти в это озеро голой? Тебе — зайти за мной следом, тоже голым? И, самое главное, в воде нам нужно будет поцеловаться?

Он согласно кивнул. И хотя внешне придурок оставался совершенно серьёзным и, надо заметить, крайне довольным. Я видела, как вспыхнул его взгляд, в котором так и читалось «развожу ведьм-лохушек на раз-два».

Поверила ли я хоть одному его слову?

Нет. Ни капли.

Как вообще можно доверять человеку, который говорит такое, да еще и с такой наглой ухмылкой?

Конечно, у ведьм тоже есть свои специфические ритуалы, которые со стороны могут показаться симптомами полного помешательства. Как будто у женщины разом съехала крыша. Причем, в нескольких направлениях.

Но его слова попахивали откровенным бредом. Первосортным.

— Ты что, меня совсем за дуру держишь? — гневно выдохнула я. — И много ведьм поверили твоим словам и бросились в озеро голышом, надеясь на чудо?

— Ты единственная, кому я отключил струны, — самодовольно ухмыльнулся альфа-кретин. — Но ты первая начала нашу игру, Мэй. Я лишь поддержал её и предложил тебе приятный способ вернуть себе струны. Не понимаю, что тебе не нравится?

Нашу игру?

Не понимает?

Предложил приятный способ?

Приятный для кого, хотелось бы мне знать. Это же надо так извратить реальность, чтобы это звучало хоть сколько-нибудь убедительно!

Я подошла ближе к воде, решив использовать свой главный козырь.

— Ты вынуждаешь несовершеннолетнего человека раздеться? — мой голос дрожал от праведного возмущения. — И потом, кто даст гарантию, что ты не захочешь зайти дальше поцелуя? Или, может быть, ты совсем не боишься закона?

Надо было видеть его лицо! О, это было прекрасно. Пожалуй, лучший момент за весь день.

Если бы у меня была такая возможность, я бы с радостью попросила время вернуться назад, чтобы ещё раз насладиться видом этой вытянувшейся волчьей мордочки. Или, будь у меня с собой телефон, я бы непременно его сфотографировала. А потом поставила бы на заставку, зная, что каждый раз, глядя на неё, буду чувствовать прилив хорошего настроения.

— Это была шутка. — строго отчеканил Торнтон, и его голубые глаза впились в меня, словно гневные лазеры. — Несовершеннолетняя, говоришь? Я читал твою учебную карту. Там указано, что тебе уже полгода как исполнилось восемнадцать.

— Мою учебную карту? — прошептала я, осознавая масштабы катастрофы. Получается, он вычислил меня ещё до того, как пришёл со своими дружками в библиотеку? И это была какая-то сложная многоходовочка?

— Если ты сейчас не врёшь. А я чувствую, что твои слова — не ложь, — продолжил он, и его голос стал более угрожающим. — Получается… Твои документы поддельные?

— Тебя это не касается, — резко ответила я, отступая к самому краю кристально чистого озера. — Можно мне коснуться воды? — на всякий случай спросила, повернув к нему голову.

Он продолжал самозабвенно сверлить меня взглядом, словно пытался превратить в решето. Но, к моему удивлению, всё же кивнул в знак согласия.

Я присела на корточки и медленно поднесла палец к поверхности озера. Легонько, почти невесомо коснулась воды. И мгновенно ощутила, как по телу разливается странное предвкушающее тепло.

— Ты утверждаешь, что тебя не подослали ко мне, — в его интонации промелькнула настороженность. — Но при этом ты сама говоришь, что у тебя поддельные документы. Одно с другим не сходится.

Опять двадцать пять. Чего он ко мне привязался? С чего вдруг такая заинтересованность и подозрительность? И ведь ещё этот ограничитель нужно как-то на него надеть… Хотя я понятия не имею, как это сделать.

— Одно с другим никак не связано, — пробурчала я в ответ.

И тут, словно по волшебству, моя первая струна чуть слышно зазвенела. Я тут же потянулась к ней. И она, к моей огромной радости, отозвалась. У меня аж перехватило дыхание. А на губах появилась дурацкая улыбка, выдававшая мой восторг.

Хорошо, что оборотень не видел моего лица. Надежда заплясала в отражении озера. Поддавшись интуиции, я опустила палец в воду. И струна тут же полностью отозвалась. Ярко зазвучала во мне.

Не мешкая, я погрузила руку в озеро и почувствовала, как сила покалывает кожу, поднимаясь от запястья к локтю. Затем к плечу. И постепенно охватывает всё тело. А струны, словно оттаивая, раз за разом тянулись ко мне. Ласкались. Они послушно отзывались, наполняя меня привычным теплом.

— Ты должна мне всё рассказать, — строгий и требовательный голос донёсся из-за моей спины. Альфа стоял всего в паре шагов от меня. — Мне нужно знать о тебе всё, Мэй.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Честно говоря, я была немного занята. Обе мои руки уже полностью были в воде. Я старалась делать вид, будто просто дурачилась. В то время как буквально впитывала в себя огромную силу, открывая свои погасшие струны.

Мне даже на мгновение показалось, что вот-вот откроется новая. Почудилось, будто она колышется, манит и дрожит. Я даже дышать перестала от нахлынувшего ожидания. Но я ошиблась. Хотя жар в груди был вполне ощутимым, как это обычно бывает при их открытии.

Теперь я могла с лёгкостью использовать ведьмовское зрение, чтобы увидеть, что передо мной действительно заколдованное озеро. Вода в нём буквально потрескивала от скрытой в ней энергии. Она была словно живая. Хотя простым человеческим глазом это было бы невозможно разглядеть.

Я, конечно, слышала о родовых источниках силы. Они есть и у ведьм, и у оборотней. Но мне ещё ни разу не доводилось видеть такую силу воочию. К тому же считалось, что каждый источник силы настроен на определённый род и наполняет энергией только тех, кто с ним связан. Так что я понятия не имела, почему место силы Торнтонов вдруг решило помочь и мне. Но я была совсем не против. Даже очень за!

Вытащив руки из воды, я почувствовала, как во мне бурлит энергия. И поняла, что у меня появился вполне реальный шанс сбежать. Да, вокруг был густой лес, но у меня хватит сил выйти на дорогу, а там поймать машину и уехать.

Глава 14.1

Или же стоило вернуться с ним в особняк и уже там продумать план побега? Но, вернувшись, я окажусь под присмотром не только Альфы, но и его дружков. А сейчас мы с ним одни. Его приятели где-то далеко. Такой возможности, скорее всего, больше не представится.

Конечно, пока он не сделал мне ничего особо плохого. Но, может быть, это только до тех пор, пока я не вмонтирую ему этот непонятный ограничитель? Моя тётя тоже сначала пела о том, как будет обо мне заботиться. А я, наивная дурочка, поверила.

И потом, ну кто, скажите мне, кто из нормальных оборотней, или даже просто людей, если у него мозги на месте и самоконтроль не на нуле, будет сам просить установить на себя ограничитель? Правильно – никто. Так что надо сваливать, раз подвернулась такая замечательная возможность.

— Мне всё ещё нужно раздеться? Или есть более адекватный способ вернуть мне струны? — хмуро спросила я, поднимаясь на ноги. — Мне нужны силы.

— Я же сказал, что пошутил, — не менее хмуро ответил он и кивком дал понять, что нам пора идти. — Пойдём. Я включу их для тебя, как только мы доберёмся до поместья.

А вот и звоночки. Самые настоящие, набат! Я определенно права. Похоже, он и не собирается мне их включать. Просто вешает мне на уши самую толстую лапшу, какую только можно себе представить.

— Но ты же обещал, что включишь их, если я расскажу тебе всё честно.

— Если я что-то обещаю, то выполняю, — ровным, как сталь, голосом произнёс он. — Я просто лишаю тебя соблазна совершать глупости. Пойдём.

Возможно – но это не точно! – но, признаться, вероятность того, что я передумаю убегать, существовала. Если бы не его последняя уверенная фраза о том, что он знает, будто я могу что-то выкинуть. Она меня немного… самую малость… взбесила.

Тэо уверенно развернулся и зашагал прочь, совершенно не сомневаясь, что я послушно пойду за ним следом, словно безмолвная тень.

До встречи конкретно с этим парнем мне почему-то казалось, что годы, проведенные рядом с кузеном и кузиной, закалили мой характер, научив терпению и умению выжидать нужный момент.

Я была закалена горьким опытом и прекрасно знала: действовать на эмоциях – плохая стратегия. Разрушительная, не приносящая нужных плодов. Но этот альфа почему-то подрывал мой самоконтроль и разрушал всякую разумность. И только гораздо позже я узнала, почему так себя вела рядом с ним… Тогда же я этого совершенно не осознавала. Мной двигало лишь упрямое желание перечить ему как можно сильнее.

— Не люблю, когда мной командуют, — тихо произнесла я, не сдвинувшись с места.

Мой голос звучал напряжённо, но я держалась на тонкой грани спокойствия, готовая сорваться в любой момент.

Он остановился. Чуть повернул ко мне голову и, ухмыльнувшись, сказал:

— Если так хотела снова оказаться у меня на плече, могла бы просто попросить.

Ах, как же он меня бесил! Эта его бездонная, непоколебимая уверенность в себе. Эта ухмылка! И эта его дурацкая ямочка на щеке, как будто специально созданная, чтобы сбивать с толку! Сгинь с глаз моих!!!

Альфа обернулся, но я не дала ему сделать шаг. Не раздумывая, мгновенно создала сеть из мерцающей энергии и швырнула её прямо в него. Да, признаю, что получилось немного грубо. Но у меня не было времени рисковать и снова пытаться подчинить его.

А еще это был уже второй раз за день, когда я с удовольствием сфотографировала бы его вытянувшееся лицо, прежде чем он рухнул на землю. И крайне некультурно выругался.

Он посмотрел на меня как на недалекую. Словно оценивал каждый мой нерв и каждую мысль, и с оттенком разочарования в голосе произнёс:

— Что ты творишь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 14.2

— Я тебе не доверяю, понятно?! — заявила я, вместо того чтобы, как подсказывал здравый смысл, броситься бежать. Просто что-то внутри меня, упрямое и неистовое, требовало высказаться. — Я никому не доверяю.

Как ни странно, он не пытался вырваться из сковавших его магических цепей. Я бы это почувствовала это, как вибрацию в собственном позвоночнике. Он лишь перевел взгляд с ряби на воде на мое лицо и хмыкнул: «Надо было догадаться».

Но после моих слов его лицо стало серьёзным.

И оборотень без тени шутки сказал:

— Назови тех, кто тебя обидел, и я… — он сделал паузу. Его взгляд стал острым, словно нож, — Хорошенько накажу их.

«Он не только накажет их ради тебя…», — вдруг вырвалось радио в эфир.

Должна заметить, совсем не вовремя.

«Не мешай молодым!» — сразу вмешался второй голос. И со вздохом добавил: «Разве ты не видишь, у них тут романтическая история полным ходом!»

«Какая ещё романтическая история?! — мысленно огрызнулась я, чувствуя, как краснеют мои щёки от возмущения. — Я его связала, вы что, не видите?»

«Ну, милая, романтика бывает разной», — сладко, почти елейно попытался возразить третий.

«Уходите!» — скомандовала я, резко дёрнув невидимый регулятор, и связь с прабабушками мгновенно оборвалась. Хотя до меня ещё успели долететь пару недовольных вздохов, полных неодобрения.

Альфа тем временем дёрнулся, и сеть ударила его магией.

Что-то внутри меня, что-то, что я так отчаянно пыталась заглушить, взбунтовалось. Я, сама того не ожидая, сделала шаг к нему, и, забыв обо всем, обеспокоенно – и очень глупо! – спросила:

— Тебе не больно?

И тут же застыла от собственной реакции, чувствуя себя полной дурой.

Придурок улыбнулся. Серьезно? Я его связала. Он лежал, не в силах пошевелиться, обездвиженный моей магией, но при этом выглядел так, будто был хозяином положения. Словно это я попала в ловушку.

— Немного щекотно, — хмыкнув, ответил Альфа. И эта щекотка, судя по блеску в его глазах, вызывала у него куда больше веселья, чем неприятных ощущений. — Но, если ты передумаешь и просто развяжешь меня, обещаю не злиться.

«Так я тебе и поверила», — подумала я.

— Извини. Не могу.

Зачем я извиняюсь? Зачем? И почему до сих пор остаюсь рядом с ним, теряя драгоценное время, когда нужно было давно исчезнуть? Соберись, дура! Соберись!

— Не поцелуешь меня перед тем, как убежать? — насмешливо поинтересовался он.

— И не мечтай.

— А я надеялся… — в его голосе промелькнула нотка наигранной обиды, что ещё больше выводило из себя.

Смех наглого оборотня, полный игривой беспечности, звучал у меня в ушах, пока я, не оглядываясь, углублялась в чащу леса, оставляя его позади.

*

Дорогие читатели!

Вот и завершилась первая часть истории “Альфы”.

Спасибо, что были со мной и с героями на этом пути! Надеюсь, начало истории вам понравилось. ????

Ваша поддержка безумно вдохновляет меня и Музу!

Если вам понравилась первая часть книги, пожалуйста:

Поставьте «мне нравится»

– звездочки помогают книге стать заметнее))

И ✍️

Оставьте отзыв

– ваше мнение очень-очень ценно для меня))

И самое главное –

приглашаю вас во вторую часть,

которая называется:

"Мой Альфа"

ссылка на книгу:

Только для читателей старше 18 лет!

С нетерпением жду ваших отзывов и новой встречи!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

ПРИГЛАШЕНИЕ

Дорогие читатели,

Если вам нравятся эмоциональные истории, наполненные тайнами и обжигающими чувствами,

То смело приглашаю вас заглянуть в мою книгу

"

Измена. Серебряная Принцесса"

*ТОЛЬКО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 18 ЛЕТ

ССЫЛКА НА КНИГУ:

Аннотация:

Готовлюсь крикнуть: «Сюрприз!»

Дверь открывается. Слова застывают где-то в горле. Улыбка на губах замирает, превращаясь в восковую маску боли. Умирает.

Не уверена, стучит ли сердце. В него неожиданно воткнули холодный нож. Все тело и органы цепенеют. Все, кроме глаз. Глаза широко распахнуты и смотрят на Андрея. Светлые соломенные волосы взъерошены, из одежды на нем только темные джинсы.

Взгляд скользит за его спину и цепляется за кровать. Кровоточит от вида девушки в одном белье. Она оборачивается, видит меня и тут же отворачивается, спешно натягивая на себя одеяло.

Эта девушка - моя лучшая подруга. Но сейчас голос внутри подсказывает, как сильно я ошибалась.

#очень эмоционально

#на пределе чувств

#первая любовь

❤️❤️❤️

Прилагаю несколько глав для ознакомления:

Глава 1

Я хотела отдать ему всю себя,

Но он предпочел растоптать мое сердце

— Шикарно выглядишь, Рин! – говорит Стас, пьяно улыбаясь, пока встречает меня возле дверей.

— Спасибо, — смущённо отвечаю имениннику и неуверенно поглядываю внутрь дома, в котором уже полным ходом идет вечеринка.

Я даже не мечтала попасть в особняк Савельева. Неделю назад отец огласил строгий запрет и буквально полтора часа назад неожиданно передумал. Пришлось собираться впопыхах. Радостно помчавшись в гардеробную, я надела новое воздушное бледно-розовое платье. Оно уже несколько месяцев ждало своего часа. А вместе с ним и кружевное белье, купленное специально для этого события.

Нервно кусаю губы и тут же мысленно приказываю себе прекратить.

Сердце заполошно бьется в груди. Волнение скользит по венам. Но дело вовсе не в сомнении.

Семь месяцев не маленький срок. Я убеждена, что Андрей тот самый. Тот, кому я хочу отдать свой первый раз. И все последующие, если он захочет их забрать.

— Спасибо, — смущенно отвечаю однокурснику и перевожу взгляд на огромную комнату.

Часть приглашенных отдаётся танцам, кто-то играет в настольные игры за круглым столом, прямо напротив огромных окон, а оставшиеся предпочитают пить пиво, устроившись на темных кожаных диванах.

Кручу головой, но нигде его не вижу.

Обычно стоит войти в помещение, как он первый, кого находят мои глаза. Так происходит всегда, с тех самых пор, как мы встретились. Не знаю, как это работает. Но это особая магия наших тел. Мы просто чувствуем друг друга.

И он согласился ждать столько, сколько потребуется.

Машинально касаюсь большим пальцем кольца на безымянном. За месяц оно успело стать неотъемлемой частью меня. И теперь, если нервничаю, всегда его поглаживаю.

Протягиваю имениннику подарочный пакет и произношу слова поздравления. Стас достаёт небольшой игрушечный автомобиль и с восторгом произносит:

— Ахренеть, Рин! Как ты узнала? Он же кучу денег не стоит, не надо было!

— Я рада, если тебе нравится. — говорю, краснея.

— Не просто нравится! Я растворяюсь в галактическом восторге!

Стас – один из лучших друзей моего жениха. И с самого начала нашего знакомства, он очень хорошо ко мне относится, поэтому к выбору его подарка я подошла со всей серьезностью.

— А ты не видел Андрея? — неуверенно спрашиваю.

Может, надо было сообщить

ему

заранее? Сказать, что папа меня отпустил?

Вдруг он сюда не приехал? А я таким глупым способом решила сделать ему сюрприз.

Именинник почёсывает висок. Вспоминает пару долгих секунд. Хмурится, а затем, улыбаясь, говорит:

— Он пошёл наверх с Улей. Просил их не беспокоить.

— Спасибо. — отвечаю.

Двигаюсь к лестнице.

Интересно, зачем ему понадобилось идти куда-то с Улей?

Знаю!

Должно быть эти двое готовят сюрприз к моему дню рождения, который наступит через пару месяцев.

Уля моя лучшая подруга еще со средней школы. Правда, Андрей ее на дух не переносит. Даже не пытается быть с ней милым, хотя я не раз его об этом просила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Остановившись в нерешительности на последней ступеньке, достаю из маленькой сумочки зеркальце. Изучаю свое отражение, боясь, не испортился ли макияж, пока я бежала от ворот к дому.

С самого утра по городу хлещет безжалостный дождь. Николай порывался выйти с зонтом и проводить, но я запротестовала. Не хотела его беспокоить ради каких-то двух минут.

Несколько дверей на втором этаже приводят в замешательство. Не знаю, к какой именно подойти, пока за одной из них не раздается знакомый женский смех, а затем и стон.

Непонятная тревога проходится острым лезвием по коже спины.

Подушечки пальцев начинает тревожно покалывать. Набираю в легкие воздуха и стучу по деревянному полотну.

Нельзя же входить без стука. Это в высшей степени не вежливо.

Слышатся шаги. Глаза наблюдают, как крутится ручка.

Готовлюсь крикнуть: «Сюрприз!»

Дверь открывается. Слова застывают где-то в горле. Улыбка на губах замирает, превращаясь в восковую маску боли. Умирает.

Не уверена, стучит ли сердце. В него неожиданно воткнули холодный нож. Все тело и органы цепенеют. Все, кроме глаз. Глаза широко распахнуты и смотрят на Андрея. Светлые соломенные волосы взъерошены, из одежды на нем только темные джинсы.

Взгляд скользит за его спину и цепляется за кровать. Кровоточит от вида девушки в одном белье. Она оборачивается, видит меня и тут же отворачивается, спешно натягивая на себя одеяло.

Эта девушка - моя лучшая подруга. Но сейчас голос внутри подсказывает, как сильно я ошибалась.

Он всегда говорил держаться от неё подальше, а сам вдруг решил узнать поближе?

Она уверяла не торопиться, не соглашаться на близость с ним, а сама…

Дверь закрывается.

— Что ты здесь делаешь? — холодный голос отрезвляет.

Возвращает в реальность, которая меньше чем за секунды превратилась из молочного шоколада в горький яд. В ту реальность, где я пришла к любимому с желанием подарить ему всю себя без остатка, а теперь стою с расколотым сердцем и не могу ни вздохнуть, ни пошевелиться.

В глазах Андрея мрачное безразличие. Мы не виделись три дня. И три дня назад он смотрел на меня по-другому. Я точно помню тепло.

— Папа отпустил. Пришла сказать, что готова стать твоей полностью. — не понимаю, зачем говорю это.

Глупо. Не к месту.

Та сильная девушка, которой мне всегда хотелось быть, дала бы пощёчину и гордо ушла. Ни разу не оборачиваясь.

А слабая я смотрит в его глаза. Мне мерещится секунда неприязни или боли в бездонной синеве, покрытой острой сталью. Он отворачивает голову. Сжимает челюсти.

— Но это уже не имеет значения. — мой голос звучит тихо, но на удивление спокойно. Вся буря, сбивающая с ног, происходит внутри.

— Не имеет. — соглашается он. — Хорошо, что ты сама все поняла.

Нож в ране поворачивается. Кровь заливает пол, но ее никто не видит. Никто, кроме меня и скорчившейся вокруг тела горечи.

— Почему? — бесцветно спрашиваю.

— Давай ты просто уйдешь. — твердо говорит Андрей, продолжая смотреть в окно.

Ему неприятно даже взглянуть на меня?

— Почему? — тихо повторяю.

Мне нужно знать. Нужно понять. Так сильно, будто это поможет остановить боль. Так, будто это жизненно необходимо.

Желваки на его скулах дергаются от злости.

— С тобой скучно. Ты слишком правильная дочка своего отца, даже твои деньги и пафосный род не спасают положения. Теперь понятнее?

Отшатываюсь, будто он влепил мне пощечину. Нож уже не просто крутится. Он бешено кромсает.

Я набрасываюсь на Андрея с кулаками, кричу, срывая горло. Слезы рвутся из глаз. Врываюсь в комнату и, кидаясь к кровати, вырываю Уле клок волос. Но это все безумство я творю лишь мысленно. Наследница Серебряных не может позволить себе столь вопиюще дикого поведения. Я всегда должна держать лицо и не имею право опозорить драгоценную ветвь.

Вспоминаю уроки Зинаиды Львовны и обрастаю иллюзией безразличия. Пульс так сильно грохочет в голове, что я боюсь упасть или оглохнуть, но все же ровным голосом произношу:

— Более чем. Спасибо за честность. Желаю вам обоим счастья.

Поворачиваюсь на негнущихся ногах и ухожу. Глаза ничего не видят вокруг. Ощущение, будто все стало серой жижей. Но я двигаюсь, сопротивляясь безграничному желанию упасть. Раствориться. Исчезнуть и оказаться на другом краю мира.

Когда прохожу сквозь танцующую толпу, кто-то ломает шары с конфетти и серебряные фантики затопляют пространство. Из глаз тайком соскальзывают солёные свидетели терпкого разочарования.

Выхожу на улицу и вижу нашу машину. Николай не уехал. А ведь я всю дорогу уверяла его не ждать меня.

Заметив мою приближающуюся фигуру, он быстро выходит из автомобиля, держа над головой зонт. Спешно подбегает и встревоженно интересуется:

— Северина Вячеславовна, что-то случилось?

— Отвезите меня, пожалуйста, домой. — говорю совершенно чужим голосом.

Кивнув, он открывает передо мной дверь, и я без сил опускаюсь на сидение.

Глава 2

— Николай, — тихо говорю я, когда мы проезжаем возле парка Зеленого Кита, — Вы не могли бы остановить машину? Мне хочется немного пройтись и подышать свежим воздухом.

— Но… Северина Вячеславовна, — неуверенно оборачивается мужчина, — На улице идет сильный дождь.

— Я возьму зонтик. Всего на пару минут. Я быстро, не стоит волноваться.

Мои губы выдают тугую улыбку, которая отдается в сердце россыпью нерастворимой боли. Но, к счастью, наш водитель не силён в физиогномике¹.

Подъехав ко входу на территорию лесопарка, он глушит двигатель, выбирается из машины и открывает передо мной дверь, придерживая над головой огромный зонт.

Выхожу из салона и благодарно киваю. Забираю из рук обеспокоенного провожатого большую черную завесу, способную полностью скрыть мою фигуру от плачущего неба. Прошу Николая подождать в автомобиле, уверяя, что не стану задерживаться.

— Может, мне стоит пойти с Вами? — несмело предлагает он.

— Нет-нет, мне хочется побыть немного одной.

Отвернувшись, двигаюсь в сторону железных ворот. Шаг за шагом устремляюсь в глубь парка, обходя лужи, похожие на тоскливые моря.

Серое небо хмурится и полыхает печалью. По поникшим листьям деревьев разгуливает холодный беспечный ветер. Ему чужды человеческие метания. На асфальтированных дорожках непривычно пустынно. Никто не желает гулять во время пиршества ливня.

Никто, кроме меня.

Мысли в голове путаются. Сплетаются в колючий клубок отчаяния. Картинка за открытой дверью той ненавистной комнаты никак не хочет перестать застилась глаза. Она словно приклеилась к коже век и мелькает каждый раз, стоит только моргнуть.

Когда отхожу достаточно далеко, внимательно осматриваюсь по сторонам. Никого. Ни единой души.

Окончательно убедившись, что никто не сможет увидеть сломленную наследницу серебряной ветви, опускаю темную преграду, мешающую нам с дождем соприкоснуться.

Мне хочется промокнуть и очиститься. Стереть с себя его слова. Его холодную интонацию. Её смех и цвет белья. Красный. Как пошло…

Дождь беспощадно хлещет по лицу. Он не жалеет ни меня, ни кровь, что сочится из раненого сердца. Запрокидываю назад голову. Затравленно кричу.

Я должна освободиться. Должна выплеснуть всю эту невыносимую боль.

И никто никогда не увидит мои слёзы. Я хочу выплакать их все. Все, что существуют во мне. Навсегда отдать их грозе и заледенеть в том месте, где кровоточит сильнее всего. Я горю в агонии чужого предательства и не могу никак понять, как?!

Как два таких близких человека могли поступить со мной таким образом?

Почему?! За что? Неужели я заслужила подобное?

Уля уходит из сердца на удивление быстро. Ее образ стирается, забрав с собой красный. Этот цвет меркнет. Становится цветом лжи. Обмана. Лицемерия и подлости. Оказывается, я ненавижу красный. Не переношу его с этого самого дня.

А

он

все ещё сидит глубоко-глубоко внутри меня. Время идет тик-так, тик-так. Я промокаю насквозь. Одежда прилипает к телу. Холод пробегается по коже, царапает острыми когтями. Зубы нещадно дрожат, но как бы я не кричала:

— Ненавижу тебя! Ненавижу! Предатель! Предатель! Уйди, ненавижу тебя!

Он все ещё тянет ко мне руки. Смотрит, не отрываясь, серо-синей пропастью своих глаз. Молчит. Но никак не желает отпустить и исчезнуть среди бесчисленных капель дождя.

Безвольной куклой опускаюсь на землю. Зонтик ускользает из рук. Мир перед глазами начинает кружиться.

А через минуту сквозь мутную пелену я улавливаю возникшее передо мной встревоженное лицо Николая. Он выглядит крайне взволнованным, и мне становится не по себе от мысли, что причиной его беспокойства являюсь я.

— Северина Вячеславовна, — растерянно говорит мужчина, — Зачем вы так? Что же вы. Давайте я вас подниму. Вот так, обопритесь на меня. Да, вот так, держитесь. Вы сказали, что отойдете всего на пару минут, а Вас все нет и нет. Нет и нет. Я ж шибко волноваться начал. И решил проверить, не случилось ли чего. Но как же так… Как же так… Ох, Северинушка Вячеславовна. Пойдёмте, пойдёмте, скорее. Вы совсем промокли. Надо поскорее домой. Вашему отцу это не понравится.

1. Наука, которая изучает влияние человеческих эмоций на мимику, называется физиогномикой.

Глава 3

И папе действительно не нравится.

Не нравится, что его дочь насквозь промокла и почти сразу же свалилась с температурой.

Я слышу его крики даже сейчас, лёжа под одеялом, за закрытой дверью своей полутемной комнаты. Они блуждают по всему дому. Въедаются в стены. В то время как угрозы всех уволить злобно скалятся, нависая над застывшей в испуге прислугой.

Пальцы нервно сжимают края одеяла. Тело объято жаром, окутавшим меня пылающими цепями. Я словно генерирую огонь каждой клеточкой.

Сознание путается, спотыкается и то и дело проваливается в пекло. Но отчетливо представляет все, что происходит в остальной части особняка.

Папа никогда не повышал на меня голос. Со мной он всегда ласков и заботлив. Но каждый раз, когда я наблюдаю за тем, как он кого-то отчитывает, испытываю непонятную тревогу и желание поскорее спрятаться. Он способен одним лишь словом расплющить любого, кто посмел его ослушаться.

Вот и сейчас, зажмурив глаза, на миг пытаюсь абстрагироваться. Но мне нельзя, нельзя проявлять малодушие. Нужно постараться встать и пойти к нему. Объяснить, что только я одна во всем виновата.

Вдруг он обвинит Николая. Вдруг решит его уволить. Этого нельзя допустить. Сколько себя помню именно Николай всегда возил меня в гимназию и вначале даже провожал до самых дверей. Он не просто водитель, он близкий для нашей семьи человек. Но папе, конечно, об этом не стоит говорить.

Превозмогая дикую слабость, силюсь сбросить с себя одеяло и приподняться на локтях. Но в следующую секунду над кроватью возникает величественная фигура мачехи. Бледный свет из окна освещает лишь ее тонкие руки и идеальный алый маникюр на ногтях. Ненавистный цвет. Она разом пресекает мои жалкие попытки встать.

— Тебе надо отдыхать. — сухим и бесцветным голосом говорит Констанция.

— Николай ни в чем не виноват, — глухо шепчу в ответ. — Мне надо сказать об этом папе…

— Твой папа сам прекрасно знает, кто и в чем виноват. Он сам во всем разберется. А ты лежи и постарайся поспать.

Мне её не убедить. Она ничего не сделает. Не пойдет, даже если стану умолять.

Отворачиваю лицо в другую сторону и чувствую, как соленая слеза скатывается вниз по щеке. Застревает пленником на потрескавшихся губах.

И зачем только она пришла, когда Николай буквально на руках занес меня в комнату и положил на кровать? Зачем делала вид, будто пытается помочь?

Я же видела её хмурое лицо. Неприязнь в голубых, как морозный воздух, глазах.

Должно быть, это папа её попросил. Иначе она бы не сидела все это время в кресле возле окна, а поехала бы в свой любимый салон красоты.

Нельзя сказать, что мы с мачехой открыто враждуем или придерживаемся каких-то особых отношений. На самом деле этих отношений просто-напросто нет. Между нами стойкий и установившийся с годами нейтралитет. И ни одна из нас не горит желанием посягнуть на территорию другой.

Мне и раньше доводилось болеть, но Констанция ни разу не удостаивала меня такой чести, как сегодня.

— Ты можешь идти, если хочешь. — сдавшись во власть удручающей слабости, говорю я. — Необязательно со мной сидеть.

— Твоему отцу так спокойнее. А если тебя что-то не устраивает, ты вольна сказать ему об этом сама.

Нет смысла продолжать диалог.

Закрываю глаза, чувствуя, как сознание уплывает в темноту…

— Севушка моя! — раздаётся голос отца, вместе с громким хлопком открывшейся настежь двери.

— Вячеслав! — недовольно шепчет на него мачеха.

— Как она себя чувствует? Он как следует её осмотрел? Не халтурил?

— Конечно, Аристарх Вениаминович, как следует осмотрел Северину. И не раз заметил, что ей нужен полный покой. Полный.

— Папа, — тихо выдыхаю вместе с огнем, который поднимается из горла.

— Деточка моя, — он тут же садится на кровать подле меня.

Берет мою ладонь в свою. Целует. Целует. Целует.

— Ты чего это вздумала устраивать прогулки без зонта? — стараясь звучать беспечно, говорит отец. — В могилу меня хочешь свести?

— Слава, — вновь раздаётся недовольный голос Констанции.

— Я со своей дочерью сам разберусь. Я всего лишь хочу донести до ребенка, что ее родитель волнуется. И что так поступать не следует. — в словах отца ощущаются вкрапления железа.

— Конечно. — с усмешкой отвечает его новая жена. — Это ведь твоя дочь. Не смею вмешиваться.

Она отступает к окну, а папа снова принимается целовать мою руку.

— Это безответственно, Севушка. Не только по отношению к своему организму, но и к окружающим любящим тебя родным людям. Или я в чем-то не прав?

— Прости меня, пожалуйста, папочка. — сжимаю пальцами его запястье. — Но только не наказывай, Николая. Это все моя вина. Моя…Но я обещаю. Обещаю, что больше не буду так делать. Мне просто очень хотелось прогуляться под дождем. Сама не знаю, как так вышло. Прости.

— Севушка, девочка моя. А почему ты уехала с той вечеринки? Что-то произошло? — ласково спрашивает папа и щурит глаза, — Николай сказал, что ты там от силы минут пятнадцать пробыла.

— Нет, ничего. Просто ты оказался прав. Там было совсем не интересно. — стараясь вытеснить из голоса всякое волнение, отвечаю я.

— А я говорил, что не стоит ездить на вечеринки к недрагоценным, дочь. Не просто так не пускал тебя на сборища ко всякому сброду… — он не договаривает. — Это совсем не твой уровень, Севушка, не твой. Пойми ты уже, наконец.

Молча киваю, хоть и не согласна с ним. Мне никогда не удастся разрушить убеждения отца. Общество разделено на аристократов, чьи дома относятся к драгоценным металлам, и простой народ. Однако я не считаю, что дружбу и общие интересы можно найти только среди представителей своего круга. Папа такие взгляды не одобряет, потому я стараюсь с ним не спорить.

Вуз, в котором я учусь, числится в списке лучших в стране, но попасть в него может лицо любого сословия.

Папа вначале желал отправить меня в Алмазный, тот лишь для драгоценного общества. Но я на протяжении нескольких лет упрашивала его позволить мне подать документы в Малахитовый Дворец. Ведь именно там в свое время училась моя мама.

Довольно долгое время он не соглашался, но в итоге все же сдался и разрешил. Моему счастью в тот день не было предела.

— А твой этот женишок, что же, тоже там был?

От его вопроса мне становится дурно. Пожалуйста, только не сейчас. Пожалуйста, я не готова говорить об Андрее.

Но неожиданно в кресле, на котором сидит Констанция, раздается шуршание.

— Слава, не следует ли нам оставить Северину одну, раз она собирается поспать? Аристарх Вениаминович сделал ей укол и строго велел не беспокоить, обеспечив полный покой. — сказав это, она не дожидается ответа отца.

Бесшумно поднимается и покидает комнату.

Папа прикладывает мою ладонь к своей щеке.

— Конни права. Отдыхай, дочка. Поправляйся как можно скорее. И ни о чем не…

— Николай…— шепчу я.

— Нашла из-за чего переживать. Не уволю я старика. Ты, главное, не волнуйся о пустяках и отдыхай.

Наклонившись, он целует меня в щеку, а затем встает и уходит вслед за мачехой.

Бросаю взгляд на окно. Дождь все также барабанит в стекло. Врезается в преграду и грустно сползает вниз. Он так безнадежно одинок. И кажется, никто в целом мире не способен ощутить его глухое кромешное одиночество. Никто, кроме меня.

*

Очередная неделя проходит, как в вязком тумане. Симптомы болезни отступили на третий день, но желания встать с постели с тех пор так и не возникло.

Ничего не хочется. Время превратилось в черепаху. Мечты – в груды пепла.

Даже приемы пищи сродни пыткам. Мачеха преобразилась в инквизитора. Она

каждый раз лично заходит в мою комнату и строго следит за тем, чтобы я поела. Проявляет мнимую заботу.

— Поругалась с Андреем? — в один из своих надзирательных визитов интересуется она.

На ней темно-зеленый халат в мелкий цветочек, светлые волосы собраны в высокий хвост. Неизменна лишь броня безразличия в голубых глазах.

Ничего не отвечаю. Молча отодвигаю от себя тарелку и перестаю насильно впихивать в себя рисовую кашу.

В последующие приходы она ничего не спрашивает. Только раз тихо произносит:

— Все наладится, Северин. Помни, что в твоей крови серебро.

Желаю приятного чтения!

Приглашение 1

Дорогие читатели,

Приглашаю заглянуть в книгу

Нежеланная жена: История одной Попаданки

ссылка на книгу:

Аннотация

Из бизнес-леди в нежеланную жену? Судьба, ты шутишь? Моя жизнь перевернулась с ног на голову! Я оказалась в теле несчастной Агнес, привыкшей быть послушной и незаметной. Но отчаиваться и терпеть беспредел я не собираюсь!

Неверный муж, говорите? Получит по заслугам! Серые будни? Превратятся в захватывающее приключение!

Моя цель: выжить в этом мире, отомстить изменщику и создать свое дело.

⚜️Приготовьтесь к захватывающим приключениям, магии, интригам и зельям!

В тексте нас ждут:

????неунывающая героиня

????горячий дракон

????загадки и тайны

???? помощник себе на уме

⭐неожиданные повороты сюжета

⭐юмор

⚜️ХЭ

Прилагаю ознакомительный фрагмент

Глава 1. Парю над пропастью во лжи

— Пей, Агнес! И поторапливайся! Сколько можно повторять! — мужчина с отвращением протянул склянку с мутной жижей хрупкой девушке в залатанном платье.

— Конечно, любимый. — тихо произнесла она, с готовностью забирая бутылочку.

Агнес, милая, не делай этого!

— отчаянно подумала я, тщетно пытаясь коснуться ее. Мои пальцы проходили сквозь ткань ее платья, не встречая сопротивления.

Честно говоря, субстанция в склянке выглядела крайне подозрительно. Так, словно в ней вымыли ноги тролля после его недельного похода по болотам, да еще и приправили парой дохлых крыс для пикантности.

Я бы такое даже в кошмарном сне пить не стала.…

Погодите, она что, правда собирается это выпить?!

Неужели у нее совсем нет чувства самосохранения?

Агнес, одумайся!

Не делай этого!

Я прямо чувствую, что это не обернется ничем хорошим…

И, кстати, где я?

У меня ощущение, будто я парю под потолком… И этот жуткий сквозняк!

А откуда мне известно, кто они такие? Почему я знаю их имена? И зачем я здесь?

Странно все это…

Неужели настолько реалистичный сон?

Или… я внезапно спятила?

Девушку зовут Агнес Эртон. Тихоня до мозга костей. И как только ее угораздило связаться с этим типом?

Ведь она с отличием окончила местную академию по профилю зельеварения. У нее, на минуточку, фотографическая память. И при этом, очевидно, ужасный вкус на мужчин. Потому что существо, из чьих рук она приняла пойло, – ее дражайший муженек. Идиотизм, конечно, но кто я такая, чтобы судить вкусы окружающих?

Агнес обожает мужа. Всем сердцем. Влюбилась в него с самого первого взгляда, как наивная дурочка.

В принципе, ее можно понять. Мужчина, чего уж там, хорош собой. Высокий, статный блондин с правильными чертами лица. Правда, на мой вкус, чересчур смазлив.

Какой-то… слишком ванильный, словно сбежал из рекламы зубной пасты. Да и взгляд у него…пустой, без огня.

Но дело даже не в этом. За три года брака Агнес так и не разглядела, что ее муж настоящее парнокопытное. В нем нет ни капли благородства. Одна только наглость и самовлюбленность. Кажется, он в зеркало влюблен больше, чем в свою жену.

Я точно знаю, что он обращается с ней, как с бесплатной прислугой. Вечно ворчит, хамит, а супружеский долг исполняет с таким видом, будто делает бедняжке великое одолжение. И она ведь еще потом его за это благодарит!

Но Агнес, несмотря на все, продолжает восхищаться им. И верит, что ей несказанно повезло, раз Говнер (имя-то какое!) выбрал в жены именно ее. Хотя, на мой взгляд, он и пылинки с ее старой туфельки не стоит. И как она только не видит его гнилую сущность?

Весь его бизнес, кстати о птичках, держится исключительно на ней. На ее знаниях и умениях, если быть точнее.

Будь я на ее месте, Говнер и эта его…Элоиза, кажется? (Имя как у лошади!) давно бы познали всю прелесть волшебного пенделя, помноженного на проклятие третьего уровня.

Откуда я знаю про проклятие третьего уровня?

И почему меня так бесит эта парочка?

Кажется, я начинаю что-то вспоминать… Или наоборот - забывать?

— Подтверждаете выбор нового тела? — вдруг раздался в ушах металлический голос.

Брр, аж мурашки по коже побежали!

Что за…?

— Лэр Шорт? — дверь открылась и в лабораторию вошла стройная рыжеволосая девушка, та самая Элоиза. — Готово ли средство для попугая лэри Мишлим?

Элоиза захлопала своими зелеными глазищами с таким приторным видом, что мне захотелось выдать ей медаль «За самую фальшивую невинность года». Или хотя бы запустить в нее чем-нибудь тяжелым.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И да, Элоиза, тебе бы стоило застегнуть халатик. На пару верхних пуговиц. А лучше на все.

Хотя, кого я обманываю, она явно не против простудить что-нибудь еще, кроме молочных желез.

Да, будь я в теле Агнес, этим двоим давно бы стало жарко. И не от химических реакций. Это только она не видит, чем они тут занимаются, когда запираются. И что за странные звуки доносятся потом из лаборатории…

— Ваше повторное подтверждение выбора тела принято. — снова прозвучал металлический голос.

У меня от этих слов волосы дыбом встали. Причем, даже на тех местах, где их быть элементарно не должно. Что еще за «выбор тела»? Какого тела?!

Агнес дрожащими руками открыла склянку и спешно поднесла ее к губам.

Не пей, бедовая!

– отчаянно подумала я.

Но девушка, конечно, не могла меня услышать. Она вообще что-нибудь слышит, кроме голоса урода-муженька?

Агнес залпом выпила содержимое. Бульк! И все. А потом вдруг рухнула на пол, как подкошенная. Точно зомби в дешевом ужастике.

— Агнес! — разъярённо взревел мужчина.

— Да что с ней вечно не так! — Элоиза брезгливо скривилась и пнула тело Агнес носком туфельки.

Ах ты ж змеюка подколодная!

— Видимо, у нее снова на что-то аллергия... Давай вставай скорее! Нам нужен результат. Или ты думаешь, мы тут вечность будем ждать?

Ну погоди, коза! Я тебе сейчас устрою аллергию по заявкам!

Я хотела было броситься на рыжую змею и объяснить ей предметно, в чем она не права. Но меня вдруг с неимоверной силой потянуло к лежащему на полу телу. Словно я – железная стружка, а тело Агнес – огромный магнит.

Я кричала и отчаянно пыталась сопротивляться.

Не хочу! Не хочу! Остановитесь!

Но вихрь затягивал все сильнее, поглощая в ледяную тьму.

Все… Это Конец?

Глава 2. Встречайте: Агнес Петровна!

— Агнес! — орало нечто над ухом. Прямо надрывалось, как будто решило взять все высокие ноты разом.

Я поморщилась. Не знаю, что вы такое, орущее чудо-юдо, но имейте совесть, уменьшите звук! А то сейчас барабанные перепонки лопнут.

— Я вижу, что ты уже пришла в себя! Немедленно вставай! Чего ты разлеглась посреди лаборатории? Мне нужно срочно узнать результат.

Глаза открылись с трудом. Словно веки налились свинцом. А к ним еще и гири привязали.

Комната поплыла перед глазами, вращаясь, как карусель в парке аттракционов. Только вместо лошадок – колбы и реторты. А еще этот орущий индивид рядом.

В нос ударил резкий запах химикатов и чего-то приторно-сладкого. Неужели кто-то решил сварить варенье из носков и серы?

И…Где… я?

Откуда у меня такая жуткая головная боль?

И что это за орущий мужик? И почему он так похож на… Говнера?

Я попыталась привстать, но тут же врезалась обо что-то рукой. А потом мне неожиданно на голову вылилась порция какой-то гадости. Ну вот, теперь еще и пахну, как передвижная химическая лаборатория.

Кажется, сегодня мой день не задался с самого начала. И чем дальше, тем хуже.

— Агнес! — снова взревел голос. — Будь аккуратна! Мои ингредиенты слишком ценны, чтобы вот так их тратить! Они, между прочим, стоят целое состояние!

Агнес? Это он ко мне обращается? Он не в себе?

Или я все еще смотрю тот странный сон? Только звук теперь стал долби диджитал, а картинка перешла в формат 4D?

Зрение наконец сфокусировалось. И лучше бы оно этого не делало.

Я села и с ужасом уставилась на свои руки. Божечки-кошечки… Это же не мои руки вовсе…а чьи-то чужие…

Что за грешный Гарибальди?!…

На ум приходили одни неприличные слова… дядя Степа мной бы гордился…

Мои холеные, знавшие только нежность клавиатуры, пальцы превратились в подобие рук свинопаски, подрабатывающей чистильщиком дымоходов в свободное от поросят время.

И ногти какие-то… желтые.

И вообще, это точно мои руки?!

А под ногтями - грязь, словно я только что откопала клад с останками мамонта. Или, что вероятнее, ковырялась в носу у того самого тролля. Фу!

К тому же на мне было какое-то немыслимое тряпье. То самое, которое я заметила на Агнес. Видимо, во сне я решила примерить на себя роль жертвы плохого вкуса.

Я бы назвала его недоразумением слепого портного.

Если бы я однажды решила сшить себе вечерний туалет из кухонных полотенец с узором «Сирень в стиле авангард», то, наверное, получилось бы нечто столь же несуразное. И воняло оно… затхлостью и отчаянием.

— Агнес, и долго ты собираешься так сидеть? — недовольно произнес мужчина. — Немедленно вставай! И попробуй что-нибудь сказать, ну же!

Я покрутила головой, в поисках этой несчастной Агнес.

Где она вообще?

Неужели спряталась?

Потом взгляд наткнулся на ноги истеричного блондина. Медленно подняла глаза. Лицо перекошено гневом, серые глаза сверлят… меня? Что за цирк с конями?

Минуточку.

Не хочет же он сказать, что я – это… она?! Да быть того не может! Это какая-то ошибка! Или я окончательно сошла с ума. Сбрендила ты, Наталья Петровна. Причем, крыша твоя поехала капитально.

И тут в мою голову хлынули чужие воспоминания. Как ни странно, общую их суть я уже знала. А тут вроде как более детальная бригада приехала. С полным набором пыльных фактов.

Кто-то будто насильно вливал в мой мозг содержимое чужого архива.

Нет. Нет. Это не я!

Остановите немедленно этот беспредел!

Я из другого мира! Я Наталья Петровна, владелица процветающего бизнеса. Не домохозяйка из фэнтезийного мира! Уходите! Я вас не звала!

Сейчас сон пройдет. Я проснусь и отправлюсь в свой любимый офис. Свою компанию я, между прочим, создала сама и теперь занимаю отличные позиции на рынке. И зарабатываю столько, сколько не могла и мечтать.

Правда, из-за вечной загруженности на личную жизнь никогда не оставалось времени. Но я не привыкла страдать. Сама свой выбор сделала, так что мне винить некого.

Мой взгляд наткнулся на большое зеркало в углу комнаты. И тут меня окончательно охватило предчувствие чего-то ужасного….

Превозмогая тошноту и головокружение, я поплелась к нему.

Увиденное заставило меня судорожно сглотнуть. На меня смотрела… Агнес. Вернее, не просто Агнес, а Агнес, пристально рассматривающая меня с выражением ужаса в глазах. Я осторожно потрогала щеку. Отражение повторило мой жест. Твою ж…невменляндию…

Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь происходит?!

— Может, зелье повлияло на ее рассудок? — раздался противный женский голос. Словно кто-то поскреб ногтями по школьной доске. И в отражении за моей спиной появилась та самая Элоиза.

Я открыла было рот, чтобы сказать, что думаю о ее рассудке в особо убедительных выражениях, но не смогла вымолвить ни слова. Из горла не вырвалось ни звука. Ни шепота. Ни хрипа. Только пугающая тишина.

— Не можешь говорить, да? — хищно улыбнулась рыжая.

Я яростно замотала головой.

Агнес же точно не была немой, тогда что за…

— Вот и отлично. — удовлетворенно произнес Говнер. — Зелье работает. Элоиз, можешь отправлять «Немоус недельный» лэри Мишлим.

— С величайшим удовольствием, лэр Шорт, — промурлыкала Элоиза, бросив на Говнера такой похотливый взгляд, что мне захотелось пойти и вымыть глаза с мылом.

И вообще, где тут санитайзер?!

Но тут вдруг я вспомнила…

Агнес! Чтоб тебя! Как ты могла добровольно влить в себя эту гадость?

Это же не витаминный коктейль для бодрости! Это средство для попугая, которого захотела заткнуть его хозяйка, так как он начал слишком грубо ей отвечать. Попугая!

Говнер, который очень любил

вроде как своим разработкам

давать названия, назвал средство «Немоус недельный». Что на простом

не выпендрежном

наречии означало, что бедная птица неделю не сможет произнести ни звука.

И это он считает гениальным изобретением?!

Изверги! Они даже не подумали, какой это может быть стресс для птицы! Пускай эта лэри Мишлим спаивает себя этой гадостью!

Ладно, Наталья Петровна, соберись. Успокойся. Не нервничай.

Да, ты будешь нема, как рыба, целую неделю. Но ничего страшного! Зато никто не услышит твоего возмущения.

А что если этот гений химической мысли добавил в формулу что-нибудь этакое? Какой-нибудь новый ингредиент, о котором не предупредил Агнес… Что-нибудь такое, после чего у меня вырастет хвост или я начну изрыгать пламя?

Надо было убедиться, ради собственного спокойствия, что меня ждет только недельная немота. Хотя какое тут может быть спокойствие?!

Подойдя к рабочему столу Говнера, я схватила один из блокнотов и карандаш. Надеюсь, я умею писать на их языке.

— Что ты делаешь? — взвизгнул муженек и тут же подскочил ко мне, как ужаленный червяк в банке с кислотой. — Оставь мои вещи! Не смей трогать ничего на моем столе! Или я сейчас же…!

Но я не обращала на него внимания.

Крупными буквами написала:

«Ты в мою формулу для Немоуса что-нибудь еще добавлял?» — и сунула тетрадь прямо ему под нос.

— Что ты себе позволяешь, Агнес? — процедил он сквозь зубы, делая вид, что возмущен до глубины души.

Но я вновь упрямо приблизила вопрос к его смазливому лицу.

Он презрительно хмыкнул:

— В твою? Ха. Ты хотела сказать «в мою!». Ничего больше не добавлял. И вообще, займись делом! Нечего тут шастать! Приберись.

Стало немного легче. Хоть какая-то определенность.

Этот гад обожал вносить «рационализаторские» предложения в формулы Агнес, якобы «для улучшения». В результате получалось обычно с точностью до наоборот.

Вспомнилось, как однажды она три дня блеяла вместо разговора…

Ведь почти все свои гениальные разработки, перед тем как отправить их заказчикам, заботливый супруг тестировал… на Агнес!

Кадры из чужой памяти вспыхнули перед глазами, словно слайды в дешевом волшебном фонаре: Агнес, вся в пятнах от аллергии; Агнес, с высыпаниями по всему телу; Агнес, заикающаяся после очередного «улучшения» состава… Меня затрясло от ярости! Хотелось взять что-нибудь тяжелое и…приложить к блондинистой голове Говнера.

Если в моем мире я крайне отрицательно относилась к тестам на животных, то здесь муж тестировал средства для животных на своей жене! Да он просто… У меня слов приличных нет! Ни одного.

Итак, я это просто так не оставлю. В моей голове, как в котле ведьмы, кипели идеи возмездия.

Я создам самое гадкое зелье во всем мире! Превращу мерзкого хлыща в козла — в самом прямом смысле этого слова — и буду тестировать на нем все самые отвратительные снадобья, которые только смогу придумать.

Ах, как сладко будет наблюдать за его страданиями!

По-моему, вполне честная ответочка для такого му… мундарианца. И это еще мягко сказано!

Я повернулась и направилась к двери. Нужно было немного передохнуть. Собраться с мыслями и составить четкий план дальнейших действий. А еще постараться смириться с вынужденной недельной немотой.

— Ты куда пошла? — раздался за спиной недовольный голос мужа. — Ты еще не закончила уборку! Или думаешь, за тебя это сделаю я?!

Я обернулась и попыталась всем своим видом телепортировать вопрос: Да ты издеваешься?! Ты серьезно?!

Но мой мысленный телепорт остался ему неподвластен. Видимо, слишком толстая кожа.

Он брезгливо скривился и приказал:

— Продолжай убирать лабораторию. И нечего тут строить мне глазки!

— Да… здесь и правда довольно пыльно, — сладко протянула Элоиза, сморщив носик. Словно учуяла запах протухшей рыбы.

И как она только не боится, что у нее лицо треснет от этой фальши?

Превратить его в козла – будет банально, но приятно. А вот ее… В козу? Нет, как-то пошло. Слишком предсказуемо. Надо придумать что-то более изысканное. Что-то такое, чтобы она потом в зеркало на себя смотреть не могла. Определенно, есть над чем подумать…

— Агнес, ты слышала Элоиз? — назидательно произнес Шорт. Словно учитель в школе для дебилов.

Послать их на художественный фильм вслух не было никакой возможности. Но зато отлично получалось мысленно. Я прямо представляла, как они падают в какую-нибудь зловонную канаву!

Широко улыбнувшись, грациозно продемонстрировала им средний палец и гордо удалилась из лаборатории. Агнес так надраивала ее каждое утро, что пыль, наверное, боялась даже близко подлетать к этому месту. Да и вообще, мне кажется, здесь стерильнее, чем в операционной!

И потом, чистота на данный момент не первоочередная задача.

Глава 3. Библиотека дядюшки Говнера, или: Здравствуй, пыль веков!

Я бойко вышла из лаборатории. Но все же ощущала себя несколько оглушенной и раздавленной. Нужно было срочно успокоиться и как-то переварить этот сюрреалистический кошмар.

В голове до сих пор крутилось, словно я только что слезла с самых зубодробительных американских горок, построенных безумным архитектором.

Не успела я сделать и пары шагов, как сзади раздался хлопок двери.

— Агнес, дорогая, — сладко пропела Элоиз, а затем грациозно, как пантера, преградила мне путь. — Надеюсь, ты не дуешься на лэр Шорта? Ты же понимаешь, что он очень переживает за свою работу. Тебе ли не знать, как она для него важна.

Рыжая уставилась на меня своими огромными зелеными глазищами, в которых плескалась такая патока, что у меня чуть не развился диабет второго типа. Захотелось вылить ей на голову ведро серной кислоты. Но я лишь молча сжала кулаки.

Я попыталась сделать шаг в сторону, надеясь избежать дальнейшего общения, но она мне не позволила.

— Ты должна понимать, Агнес, — продолжала помощница козла, стараясь казаться милой, — Лэр Шорт – гений своего дела. А гениям нужно покорно служить! И немедленно выполнять все их поручения. И лучше… не беспокоить их глупыми вопросами. А то, знаешь ли, это может плохо сказаться на их работе и… по итогу… и на тебе...

Она подошла ближе и положила свою руку мне на плечо. Ее прикосновение походило на касание змеи, холодной и скользкой.

— Ты ведь не хочешь, чтобы лэр Шорт расстраивался? А то, знаешь ли, у него очень ранимая душа. И когда он расстроен, — ее голос стал тише, почти интимным, — Он может… забыть о мерах предосторожности. Ты же не хочешь, чтобы тебе досталась порция его дурного настроения, правда?

Она мне угрожала? Очевидно. Причем, в лоб, как говорится. Без всяких там экивоков и завихрений.

Вот же наглая рыжая лисица, возомнившая себя хозяйкой курятника!

Я попыталась освободиться от ее захвата. В моем прежнем теле я бы эту вертихвостку даже не заметила. Просто сдула бы с дороги. Но сейчас… я была вынуждена довольствоваться хрупким телом Агнес. И противостоять стерве было сложнее, чем мне бы того хотелось.

Хотя Элоиз нельзя было назвать крупной или мускулистой силачкой. Однако ее рука напомнила железную клешню.

— Просто будь умницей, Агнес. Ты же не собираешься расстраивать нашего гения? А теперь, извини, мне пора возвращаться. Лэр Шорт ждет меня в лаборатории. У нас, знаешь ли, много дел на вечер. Очень важных дел. Ах да, чуть не забыла, принеси нам, пожалуйста, в лабораторию пару сэндвичей и чай. А-то у Силии же сегодня выходной. И не забудь положить побольше сахара лэр Шорту. Он без сахара не может думать!

Я едва не вывихнула брови, так высоко они взлетели от удивления. Да она просто издевается!

Но змея, видимо, неверно считала потрясение ее хамством.

Она нагло подмигнула. Тряхнула своими рыжими локонами. И пошла обратно, демонстративно покачивая бедрами. Кажется, она возомнила себя королевой красоты. Хотя, на мой взгляд, ей больше подошла бы роль огородного пугала.

К тому же, проходя мимо, стерва небрежно задела меня плечом, чуть не сбив с ног.

Ну ничего, дорогуша-широкозадка, я тебе эту наглость еще припомню!

Вот же хамка!

И что самое возмутительное, она не только крутит шашни с моим муженьком прямо у меня под носом (точнее, под носом Агнес), но еще и имеет наглость давать мне советы и указания. Это уже ни в какие ворота не лезет, даже если эти ворота построены Сальвадором Дали!

Не устану поражаться бескрайности человеческой наглости…

Но ничего, скоро и на ее улице перевернется грузовик с пряниками. И за рулем этого грузовика буду сидеть я, в черных очках и с широкой улыбкой на лице!

Погоди немного, я устрою тебе «веселую» жизнь, прошмандовка… Ты у меня еще попляшешь…

Я тебе такой…

Нет! Наталья Петровна, стоп! Успокойся!

Так дело не пойдет. Нельзя поддаваться эмоциям из-за какой-то стервы. Иначе я опущусь до ее уровня. Нужно взять себя в руки и действовать рационально. Нужна холодная, кристально чистая голова. И план! Без плана никуда.

Я сделала пару глубоких вдохов, пытаясь унять дрожь в руках. Ярость медленно отступала, уступая место холодному расчету.

Ладно, Наталья Петровна, ты же сильная и умная женщина. Ты справишься!

Желаю приятного чтения!

Приглашение 2

Дорогие читатели,

Приглашаю заглянуть в мою книгу

«Мой первый роман про…»

Если вам нравятся истории с юмором, истории про боссов и подчиненных, то смело открывайте книгу))

Аннотация:

Можно ли написать роман с пометкой 18+, если все, что ты писала до этого – книжки для детей?

Это мне и предстоит выяснить.

Добрая сказка 18+ (если героиня не зайдет уж совсем в дебри...)

*ТОЛЬКО ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ СТАРШЕ 18 ЛЕТ

Прилагаю несколько глав для ознакомления:

Глава 1

— Хм, — Римма Константиновна хмурила брови, сидя в своём алом кресле, напоминающем трон бывалой императрицы. И смотрела на распечатанный текст. Тот мирно лежал перед ее глазами на раритетном столе, пережившем революцию.

С книгой она ознакомилась ещё неделю назад, но, по обыкновению, играла на моих нервных клетках симфонию «Ожидание».

Диковинный кабинет напоминал место встречи выкраденных из музеев уникальных предметов интерьера, свойственных различным социальным слоям - викингам, ярым последователям Ленина (о чем свидетельствовала голова вождя пролетариата на столе) или только-только зарождающимся австралопитекам - и вызывал назойливый интерес, склоняющий заглянуть в другие двери. Чтобы убедиться в наличии нормальных, серых, признающих двадцать первый век комнат в стенах здания.

Издательство "Эра" было детищем Петра Малышева ещё три поколения назад. И сейчас его правнучка, полноправная владелица, с выражением острого несварения на лице, изучала текст книги.

По моему скромному мнению, история вызывала иного рода мимику — счастливое блаженство, которое присуще при поедании вкусных пончиков с кремом.

В сравнении со своими гигантами-братьями "Эра" вполне могла считаться так и не выросшей сестрой-невеличкой. Но при этом ни разу не комплексующей от неудавшегося роста, так как мешок ее карманных денег временами перевешивал заработки конкурентов. В этом был виноват природный дар, который у них, по словам Риммы Константиновны - с совершенно серьезным лицом поведавшей мне тайну своего рода в первый же день нашего знакомства - заключался в остром чутье на книги-бестселлеры. Марвел вроде не снимал фильмов про героев с обостренными нюхательными способностями, но в тот день я с особым усердием кивала под потоком ее слов. Признаюсь, алчно желая, чтобы мою первую книгу напечатали.

И вот теперь я принесла в стены издательства пятую детскую историю. Предыдущие разошлись неплохими тиражами и дали нам с Мороженкой возможность немного пошиковать. Мохнатому везло больше, чем мне. Троглодит настолько прочувствовал деликатесную жизнь, что часто кривил нос и посматривал на меня недовольным взглядом, стоило предложить ему корм подешевле.

— Кхм, кхм. — Римма Константиновна с достоинством откашлялась — свидетельство последнего аккорда. И подняла на меня свои прицельные глаза через оправу толстых очков.

— Милочка, — произнесла владелица издательства, скривив в скупой улыбке ярко-алый рот.

С первого дня нашей встречи я именовалась определенным образом: либо «милочка», либо никак. Мое имя Святослава оказалось сложным и ненужным для запоминания. Данная особенность меня никак не тяготила, так как в остальном Римма Константиновна была хорошей женщиной, прекрасно знающей свою работу и предсказывающей ожидания читателей без всякого магического шара.

— Не хочешь сменить жанр литературы?

В очередной раз следуя за своими суждениями о ценности времени, начальница сразу перешла к делу, не разбрасываясь лишними словами.

— Сменить жанр? — неуверенно переспросила, ожидая услышать все что угодно - но не это.

— Да. — убежденно подалась вперёд женщина, заставив меня попятиться назад и прирасти позвоночником к спинке стула. Не то чтобы я ее боялась, но в моменты особой увлеченности в Римме Константиновне открывался жутковатый взгляд, который несколько напрягал мой мышечный корсет…

— Вот ты написала прекрасную книгу про девочку и двух братьев медвежат! — слова похвалы вызвали на губах улыбку.

На моей личной «полке лестных отзывов» имелись такие эпитеты, как «хорошая» и «интересная». Сейчас же я с радостью укладывала туда «прекрасную», пока она вдруг не добавила:

— А ты бы лучше изменила немного сюжет, перекроила историю для более взрослой аудитории, сделав героиню Лилии совершеннолетней, но неопытной и невинной девушкой, забредшей в лес. И встретившей на свое счастье двух славных братьев медведей, показавших ей все прелести любви. — я рухнула вместе с полкой, а по голове звонко стукнула «прекрасная».

— З-зачем? Вам не нравится моя книга? — высказала единственное предположение.

Ведь, если нравится история, к чему столь резкий переход…

— Наоборот. Очень нравится. И слог у тебя хороший. Только вот мы хотим запустить серию книг для взрослых, с пометкой 18+. Понимаешь?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да… но…не понимаю, при чем здесь я. Сейчас многие пишут...

— Да, и я многое из этого прочла. Но … Ты пойми, на детской истории ты много не заработаешь, а на измененной я тебе обещаю семьдесят процентов, 70%!

Щедро, конечно, с учётом моих сорока сейчас…

— Но Римма Константиновна... Это совсем не мое. Поверьте, я далека от… этого…

— В каком смысле далека? Тебе лет сколько? Двадцать пять? Ну так, напряги своего парня! Почитай популярные романы, пофантазируй и составь свою историю.

Легко сказать - напряги. Прийти в квартиру и заявить: «привет воображаемый латиноамериканский любовник. Давай познавать искусство любви под хиты Рики Мартина?».

Единственное, что получу в ответ — недовольное мяуканье Мороженки и взгляд: «чего встала? корми меня немедленно, женщина.»

— Но я не хочу …

— Никаких «не хочу»! — надула губы Римма Константиновна. Свидетельство агрессивно-пассивного недовольства. — Я о тебе же забочусь. Смотри какую сумму получишь авансом, если история мне понравится. — так как цифры она вслух никогда не озвучивала, то, взяв ручку и желтый стикер, быстро начеркала что-то на бумажке и передала ее мне.

Брови изумленно поползли вверх, а затаенная самоуверенность вдруг выпятила грудь и объявила: «Да я такое напишу, Декамерон отдыхает!». Но неуверенность быстро дала ей в челюсть и, выйдя на первый план, произнесла:

— Нет, не мое. Извините, правда, не смогу я…

Римма Константиновна долго испепеляла меня недовольным взглядом и жарила на неудобном стуле, а затем вздохнула, смилостивилась и решила дать вольную.

— Ладно. Книгу твою отправлю Георгию.

— Спасибо. — широко улыбнувшись, встала и направилась к двери, сдержав неожиданный порыв поклониться барыне в пояс.

— Милочка. — догнал голос женщины. — Даю тебе время подумать. У тебя неделя! У меня есть на примете ещё одна писательница, но я пока не буду с ней заключать договор.

— Да не стоит….

— Подумай! — впечаталось в спину и, решив не рисковать свободой, я кивнула в знак согласия и вышла.

Глава 2

Идеальный вечер воскресенья — это когда ты отгладила все вещи на неделю и положила в контейнер полезный, да к тому же вкусный обед. И можешь, наконец, спокойно поваляться на диване со смилостивившимся Мороженкой, великодушно разрешающим себя тискать во время просмотра фильма или чтения книги.

Но вместо этого я сижу в квартире папы и выслушиваю очередные хвалебные оды мачехи относительно ее дочери Ксюши. Вместе со мной выслушивают еще три подруги новой жены отца и их слегка пьяные мужья. Все оживленно и дружно кивают китайскими болванчиками на каждый щедрый комплимент в адрес сводной сестры. Я стараюсь мимикрировать и пытаюсь улыбаться, вливая в себя по каплям самый кислый на свете морс, отчего-то налитый одной мне. Совпадение? Случайное ли?

Поглядываю украдкой на часы и молюсь, чтобы папа, которого вызвали на работу в законный воскресный выходной, сдержал слово вернуться через час. Осталось десять минут, а Чацкого все нет…

Из мнимой зоны комфорта, меня вырывает звонкий голос мачехи, в котором - я убеждаю себя - нет никакого ехидства:

— Святослава, а ты все там же работаешь? Все еще простой экономист?

— Да, там же. — отвечаю коротко и повелеваю стрелке часов двигаться быстрее. Зараза не подчиняется. — Да, экономист.

— Неужели нет никакого роста? Ты уже там сколько лет? Года два, три? — гости зачем-то снова кивают, словно недавно хором увлеченно просматривали мою трудовую книжку.

— Год. — поправляю Наталию. — Меня все устраивает.

— Ну нельзя же так… — и яда в голосе нет, Слава. Ты додумываешь. Это морс повлиял на реакцию. — Надо стремиться к чему-то большему…

— Она книжки свои пишет. — хмыкает около своей матери Ксюша, что-то увлеченно печатая в телефоне, обёрнутом в чехол с серыми заячьими ушами. Волосы идеально выпрямлены и покрашены в модный розовый цвет.

А я мгновенно осознаю, чем отличается новичок от профи. Уровень дозирования яда в голосе максимален и не взят под контроль.

— Ксюша! — мать тоже недовольна непрофессиональным выпадом своей дочери и явно озадачена необходимостью приватных мастер-классов, поэтому сглаживает углы. — У каждого есть хобби….

— Ага, — снова усмехается та, поправляя единственную прокрашенную в светлый цвет прядь волос и игнорируя недовольную мать.

Наконец в двери щелкает замок.

Если спросить меня, как папа женился на Наталии Петровне Кобылкиной, то мой словарный запас и фантазия выведут разом на новый уровень русского ненормативного языка, поэтому я скажу иначе — не знаю.

Не знаю, потому что она совершенно не похожа на мою мать. Не имеет ни одного общего с отцом интереса. К тому же постоянно недовольна, что бы он для нее не сделал — факт, доводивший меня до белого каления.

Но она моложе папы. Обладает хорошей фигурой и утонченной стервозной внешностью, с которой можно сразу пройти кастинг на Круэллу. Уверена, мачеха бы даже не моргнула, распотрошив всех далматинцев ради шубы.

И, кстати, у нее сейчас висит очередная шубка в шкафу, а отец так и не купил себе новую машину. Внутренний следователь просит успокоиться и вспомнить, что я здесь лишь для того, чтобы пообщаться с отцом.

— Дочка, ты пришла. — радушно говорит папа, когда его могучая рука ложится на мое плечо.

— Конечно, я пришла. — улыбаюсь в ответ и встаю для объятия.

— Мы как раз обсуждали, какая у нас Святослава талантливая девушка. — нараспев произносит мачеха, удивляя своим мастерством лицемерия одного из мужей своей подруги. Добро пожаловать в клуб, приятель.

*

— Не хочешь вернуться домой? — спрашивает папа, когда мы закрываемся вдвоем в его кабинете, и я, стоя у огромного книжного шкафа, проверяю наличие коллекционных изданий. Как-то в разговоре мачеха задумчиво предложила их продать за хорошие деньги. Тогда первый раз я слишком резко ей ответила. А она так и не простила, что папа принял мою сторону.

— Нет, пап, спасибо. Мне, наверное, лучше одной. — вру.

Мне было намного комфортнее с ним вдвоем, пока он не привел в дом двух нахлебниц, из-за которых моя жизнь превратилась в ад. И я съехала сразу, как только начала зарабатывать сумму, достаточную для аренды квартиры и покупки нам с Мороженкой еды .

— Ты же знаешь, я не сильно могу помочь. — потупив голову, оправдывается папа. — Но вот это возьми. — и в карман моего кардигана опускаются три красные бумажки.

— Папа! — возмущенно шиплю.

— Бери говорю и молчи. Мне сегодня шеф заплатил сверху, за то, что я вышел.

— Тебе от Наталии за это не попадет?

— А она не узнает, — хитро подмигивает отец и тут же пытается оправдать ее. — Она не плохая женщина, дочь. Вы просто не смогли найти с ней общий язык… Может, если бы ты дала ей время… — искусство видоизменять действительность тоже одна из сильных сторон мачехи. — И Ксюша очень хотела с тобой подружиться. — наивно и уверенно продолжает папа.

И, с одной стороны, так хочется спросить у него, интересно в какой именно момент она этого очень хотела? Когда резала мои юбки, неприлично увеличивая вырез? Или срезала пуговицы с кофт? Или откровенно портила колготки? А кетчуп в сумке, на которую я копила деньги несколько месяцев, тоже проявление сестринского чувства? Может, она красное сердечко на дне чехла нарисовала, а я, неблагодарная, не заметила?

Но к чему это все будет сказано? Что принесет, кроме расстройства отца? Ведь я ничего ему не рассказывала, пытаясь найти этот мифический общий язык. Но в итоге сдалась и поняла, что лучше платить кому-то тридцать тысяч в месяц и не портить свои не поддающиеся восстановлению нервные клетки, чем продолжать молча терпеть пакости.

— Ты закончила свою новую книгу? — осведомляется отец.

— Да, ее скоро должны отправить на печать.

— Молодец. — с гордостью говорит он.

Глава 3

Будильник не успевает начать играть на моих сонных рецепторах, оставленный позади лапой Мороженки, которая хлопает меня по щеке. Полуоткрывшиеся глаза встречают озабоченно недовольную мордочку кота, заинтересованного в утреннем завтраке намного больше, чем в снах его рабыни. Потому что я уверенна, Мороженка стопроцентно считает себя господином. И проявляет щедрость сердца, позволяя Славе время от времени брать свое мохнатое тельце на коленки.

— Имей совесть, злостное Эскимо. — недовольно бормочу, стараясь скрыться под одеялом.

Но кот не дремлет, и тяжелая туша точным снарядом приземляется мне на лицо.

— Я переведу тебя на Вискас! Так и знай. — сонно и злобно грожусь я, стаскивая массивного захватчика сна и вылезая из-под одеяла.

— Мяу. — мурчит наглая рожица, уверенная в полном блефе моих слов.

Ноги облачаются в шерстяные носочки, и я топаю на кухню, доставать его кошачий фуа-гра. Хоть кто-то из нас может пошиковать. Права была мачеха, утверждая, что я работаю на благо своего кота.

А, пофиг, несмотря на его барские наклонности, он меня любит. Стоило Наталье с Ксюшей придумать очередной невидимый папе способ для издевательства надо мной, как Мороженка тут же являлся и мстил за хозяйку.

Насыпав коту еды в мисочку, следую за биологическими потребностями к полностью оранжевой комнате, где ждет белоснежный трон. После иду на пятнадцать минут в душ. Но мокрая и злая вылезаю минут через пять, потому что нарастающий звук будильника грозится дойти до соседей. Выключаю и с удивлением застаю сообщение от хозяйки квартиры.

Мигера : Тебе завтра надо съехать.

Забыв про душ, пялюсь в экран, пока тот не решает, что с него достаточно моего глупого выражения лица, и гаснет.

Что значит съехать?

Но почему?

Сегодня день оплаты за следующий месяц. А я всегда плачу вовремя, ничего не ломала, никого не приводила, пьяных демаршей не устраивала… Может, надо было?

Как просто она об этом сообщила.

Хотя, зная ее, хорошо хоть сроки оговорила.

Да какие сроки, завтра надо съехать!

Но как за день найти квартиру?

Найти, наверное, можно, но вряд ли за ту сумму, которую я плачу здесь.

И погодите, завтра? Когда хозяйка отправила мне эту радостную весть?

Да, замечательно, отправлено вчера в час ночи, но подозреваю, что ее завтра — это сегодня… СЕГОДНЯ!

Довольный своей порцией лухари еды, белый кот трется об мои ноги пушистой шерсткой. В другой раз я бы оценила столь любвеобильный жест, да еще и с утра, но сейчас я плотно придавлена к полу одним коротким сообщением. И не обращаю внимание на мурашки, которыми покрылось от холода тело.

Ни тебе здравствуй, как в том анекдоте, ни мне спасибо… просто съе**зжай, Святослава.

Написать Юле с ее любвеобильным Стасом… не вариант. Их пара наделена стойким отсутствием чувства стыда за нехватку дверей между комнатой и кухней. А воздержание к скачкам на кровати и подавно к ним не относится. Однажды красный, как рак, человек, не подготовленный морально к чересчур близкому порно, практически душил себя на кухне под подушкой, лишь бы не слышать чужие оха-скрипы. После того раза я к ним ни ногой…

Моя психика и так пошатнулась...

Конечно, я могу пару дней пожить у папы, но мысль о ехидных улыбочках мачехи и Ксюши заставляет поежиться. Даже сон на курском вокзале видится более здравой затеей.

Глава 4

Понедельник. Еженедельное утреннее совещание проходит как обычно.

Наш финансовый директор проводит его в своем маленьком кабинете, каждый раз затаскивая еле помещающиеся стулья для плотного утрамбования всех восторгающихся им — на его скромный взгляд — женщин, находящихся в его подчинении. На деле — синхронный не моргающий покер фейс моих коллег. Вначале мы неизменно выслушиваем трехчасовые истории из жизни фин-дира, а затем получаем список нелепых заданий, которые, как неожиданно выясняется, нужно было сделать еще на прошлой неделе.

В своих мыслях о квартире, поворачиваю голову немного вправо и ловлю непроницаемый взгляд своей начальницы, которым она умело развеивает самовлюбленный пар директора. Я совершенно искренне ее обожаю и никогда не перестаю восхищаться внутренней силой этой удивительной женщины. Она настоящее гениальное сокровище, знающее в разы больше надутого индюка. Но особенно Елена Олеговна хороша в минуты, когда со стальным выражением на лице таранит нескромное самообожание начальника, спрашивая, как и сейчас:

— Виктор Борисович, на этом всё?

Мужчина нервно поправляет сальные волосы, бросает на нее недовольный взгляд и нехотя произносит:

— Да. Надеюсь, мои замечания все услышали. А теперь идите работать.

Но стоит сделать шаг к волшебной освободительной двери, как меня окликают:

— Слава, Вы, наконец, подготовили формат таблицы? — и ведь подождал, пока Елена Олеговна выйдет!

Она бы ему в очередной раз красочно высказала про неведомый формат, который он уже год не может согласовать. Причем я каждый раз четко записываю его «хотелки» и создаю образец точно по указаниям, но получаю:

«Слишком мало цифр, что я здесь по-Вашему могу увидеть?»

или

«Слишком много цифр! Отчет должен занимать одну страницу! Одну! А если не умещается на одной, то сделайте десять разных отчетов».

К слову, десять разных отчетов его тоже не устроили… Человек-загадка... Мистер-головоломка...

Когда все счастливицы, кроме меня, покидают кабинет, я десять минут выслушиваю про его пространное новое видение отчета, а потом еще час о новом холодильнике на его кухне. Вообще не понимаю, почему меня, простого экономиста, тоже зовут на эти встречи. Но, как сказала Елена Олеговна, Виктор Борисович сам на этом настоял.

Наконец, ко времени превращения моих ушей в мощный сопротивляющийся потокам ненужной информации аппарат, директор меня освобождает. И я, поймав чужой неблагопристойный взгляд на своей груди, внутренне морщусь и спешно покидаю место изощренного битья моего слуха.

Вот что делать с глазным офисным харасментом?

— Жива? — участливо спрашивает Олеся, когда я возвращаюсь в наш, не видевший много лет ремонта, кабинет.

— Уши переживают очередной кризис, но, думаю, справятся. — улыбаюсь, опускаясь в свое кресло. Дергаю мышку и ожидаю, когда воскреснет экран.

— Вот я давно говорю, Виктор Борисович на нашу Славу смотрит иначе. — многозначительно и уверенно замечает Надежда Ивановна. Она часто любит подчеркивать, что, в силу возраста, видит ситуации намного лучше. И она же, с первых дней моей работы в компании, решила найти мне мужа.

Ну, хоть кого-то беспокоит моя личная жизнь. Еще Юльку, может, но та, кажется, уже вырастила мох на своих попытках.

— Фу фу фу. — морщится Олеся и начинает пшикать антисептиком вначале на себя, а потом и на меня.

В это время дверь открывается и входит Елена Олеговна.

— Вижу вернулась, — улыбается она мне. — Снова с таблицей мучил?

— Большей частью со своим холодильником. — честно признаюсь я.

— О, мне на той неделе тоже пытался рассказать, но я прервала и ушла. — да, она шикарно его сбривает. Я такое позволить себе не могу. — Можешь свести для меня две таблицы? Помнишь, отчеты по прибыли в пятницу смотрели, за 2019 и 2020 год? Сделаешь?

— Конечно. — начинаю открывать свои папки, когда она озабоченно нависает надо мной и участливо спрашивает. — И, кстати, у тебя все нормально? Ты все совещание какая-то дерганная сидела.

— Да… Просто хозяйка квартиры вчера написала, что мне надо сегодня съехать, а я не успела еще ничего найти...

— Мигера… — точно угадывает Олеся прозвище, под которым у меня на телефоне записана женщина.

— М-да. — хмурится начальница. Про ситуацию с отцом и мачехой ей известно, и она полностью поддерживает мое решение жить отдельно. — Ладно, отчет я сама сведу, там, в принципе, не долго. Лучше посиди и посмотри квартиры, может найдешь чего. — сурово командует и уходит.

— Все же она потрясающая. — произношу с обожание, когда за эффектной брюнеткой в строгом деловом костюме серого цвета закрывается дверь.

— Да, — согласно хмыкает Надежда Ивановна. — С Еленой нам повезло.

— Ищи квартиру давай, — тыкает в мою сторону ручкой Олеся, — Пока Борисович тебя не припахал.

Конец