Исчезни, тварь, с планеты Земля

Поймали мы змею, и не одну змею.

Зиновьев! Каменев! На первую скамью!

Вам первым честь – припасть губами к смертной чаше!

Нет больше веры вам. Для нас уж вы мертвы.

Убивши Кирова, кого убили вы?

Стихотворение перекликалось с передовицей, которая гласила: «Расстрелять, как бешеных собак! » Монтефиоре Двор красного монарха

- Угрюм бурчливый парадигм,

И на глазах густеет ахуй,

Вшивобородый Дугин и очко жим - жим -

Идите, падлы, на х...

Пуйло с собою прихватив,

А также сонмы гадов,

Коала, мудро удалив

Из сферы невнимания шакалов,

Единых русским языком,

Навеки проклял падаль,

Единую русскоязыческим говном.

Очки и четки, свиньи, ннада ?

Неоднократно отмечавшаяся мною как автором собственных Вселенных смыслов девальвация и деградация воистину всего, не только из созданного погаными соотечественниками, едиными со мною наречием, но и произведенного на иных языках, точно так же, как и с русским, обесценившихся со времен Норвича, Дрюона и прочих, просто тупо вынуждает перечитывать и пересматривать, так как современная продукция способна заинтересовать лишь на мгновение свысока того пресловутого Кабзон, бля, коим я изгалялся, издеваясь и глумясь, над русскоязычной мразью, отчего - то бросившейся унисонно дрочить мягкой силой на априори сраный и непотребный продукт телесериала.

- Слышь, Евфим, чо пасан сказал - то ?

- Кабзон, бля, сказал он.

- Если бы, братан. Сказал он, что есть еще надежды.

- А то, Онфим. И Кадышева, и Бабкина, и даже Толокно. До х... Надежд на планете.

- Тады стихоза.

- Банби.

Обитавшие подвалом Онфим и Евфим, умозрительно составляя экипаж машинки боевой, вслушались в зазвучавшие в таинственной полутьме простые, но святые слова.

- Говна с лопаты в каждый рот,

В глаза все те же рожи.

Питайся, русскай обормот !

Английскай и немецкай тоже.

Общепланетное дерьмо

Мультикультурно давит массу,

И все слилось в говно,

Но наполняет кассу

Буржуйских помыслов и дел,

Унылых, скучных, безнадежных.

Товарищ ! Крепи мышцу у тел,

В шеренгах чотко - ровных.

Стоит толпой всемирный оглоед,

Жует попкорн и точит пончик,

Не в силах крикнуть " Нет ! ",

Для рифмы вам - балкончик.

Кричит - надрывается с балкончика особняка Кшесинской лысый, ростом невелик :

- Товарисцы ! Мы все говно !

- Правильное решение ! - бурно аплодируют массы, незаметно для себя оставаясь все теми же мелкими буржуа в помыслах, мечтах и вообще по - жизни. И х... на них на всех, как говорится, тем более, что кинематографические френчи давным давно разоблачили все обаяние этого дерьма, так сняв и сделав, что никто больше и на шаг не приблизился к просто хорошему кино шестидесятых - семидесятых, с чем вас всех и поздравляю.