Печалька в шоколаде 19

-Сонечка, снимай свои гвоздики… клади их вот в эту коробочку, и отдавай мне… - говорит Верховцев, и я вижу в своей руке маленькую пластиковую коробочку с крышкой.

-Как это - «снимай»? - не понимаю я.

-Как? Живенько снимай! Я еще раз повторять не буду! - объясняет мне Виктор.

-Ты что, против моего пирсинга?? - вдруг понимаю я.

-Какая ты догадливая! - хвалит меня Витя, - Да, я против пирсинга пупка, бровей, носа и языка… Все это с себя снимай, все гвоздики и отовсюду, в ушах можешь оставить только по одной дырочке для пары сережек, остальное снимай!

-Витя! Но я же только что проколола себе уши в третий раз! Мне надо носить гвоздики!

-Сонечка! Если я сказал, не надо, значит, не надо… А вот это надень…

Виктор протягивает мне лиловую картонную коробку, с бантиком на крышке. Я открываю коробку, и вижу внутри белое платье в цветочек, из тонкого струящегося материала. На дне коробки я нахожу большие белые трусы. Я начинаю смеяться, и Витя смеется вместе со мной, а потом говорит мне:

-Снимай свои леггинсы, снимай свои стринги, надевай крепдешиновое платье и трусы…

-Зачем это, Витя? - с содроганием в голосе, говорю я.

-Потому что я так хочу… - объясняет Верховцев, - Когда я наказываю тебя розгами, мне бы хотелось снять с твоей провинившийся задницы не леггинсы, и не стринги, а красивое белое платье в цветочек и белые трусы, понимаешь?

-Не понимаю, Витя… - качаю головой я.

-Твоя толстая попка будет выглядеть интереснее в обрамлении приподнятой юбки и приспущенных трусиков, стринги и леггинсы просто не так красиво смотрятся, когда их стягиваешь с твоей попы… - объясняет мне Верховцев, - к тому же, я не хочу, чтобы ты носила леггинсы, в принципе… они просто оставляют так мало для воображения, что на тебя невольно обращаются взгляды многих моих клиентов, включая Толика Кочергина… Понимаешь?

-Но сейчас все так ходят! - возражаю я, немного приходя в себя от удивления.

-Все так ходят, кроме моей невесты! Моя невеста носит шелковые платья, юбки в складку чуть выше колена, допустим наряд французской горничной, в домашних условиях… а леггинсы - нет!

-Ну, Витя! - говорю я плачущим голосом.

-Соня! Ты моя невеста или не моя?! - вдруг ставит ультиматум Верховцев.

-Твоя! - Быстро соглашаюсь я.

-А если моя, то переодевайся! Помочь?!

Верховцев вдруг притягивает меня к себе, резким движением стягивает мои леггинсы до колен, а потом и вовсе вынимает мои ноги из леггинсов… вслед за этим я расстаюсь с моими стрингами, и уже через две минуты обнаруживаю себя в струящемся шелковом платье, и новых белых трусах, которые по сравнению с моими стрингами кажутся мне шортами, а даже и не трусами…

-Вот! Теперь другое дело! - удовлетворенно говорит мне Верховцев, - теперь всегда так и ходи… повернись для меня…

Я кружусь на месте, и Виктор смотрит очень внимательно, как я кружусь перед ним, и шепчет, очень тихо, немного про себя:

-Боже, какая ты красивая…

-Может, хоть гвоздики мне оставишь? Ну чем тебе мои гвоздики не угодили? Они же прикольные… ну, все мои знакомые сейчас делают себе пирсинг пупка… ну, что тут такого?

-Хорошо, тогда поставим вопрос ребром… - терпеливо говорит Верховцев, - меняю твои гвоздики вот на это… хочешь?

И он внезапно открывает передо мной еще одну маленькую коробочку, полукруглую, бархатную, розовую. И я вдруг вижу в этой коробочке кольцо с большим, светящимся и переливающимся камнем… И я тут же понимаю, что это бриллиант.

-Меняю твои гвоздики на это… хочешь?

-Хочу! - тут же кричу я, прыгаю на шею Верховцева, протягиваю руки к коробочке с кольцом.

-Нет-нет-нет… - говорит мне Витя, - сначала снимаем все гвоздики отовсюду, а потом примеряем колечко… кстати, хвост тоже придется отдать… и уши…

-И даже уши? - шепчу я в ужасе.

-И даже уши, Сонечка… - нежно говорит Витя, - ты больше не белка-летяга, ты - моя невеста, а у моей невесты хвоста быть не может! Моя невеста - не белка, моя невеста - человек, я не могу жениться на белке-летяге, Соня… поиграли уже, и хватит…

И я понимаю, что для того, чтоб получить от Виктора кольцо с бриллиантом, мне придется расстаться с хвостом. Потеря хвоста - это ужасная потеря. Я смотрю на Витю с мольбой, но он непреклонен.

-Соня, игры в белок и зайцев, котов и собак подходят для детей дошкольного возраста…

-Ты не прав! Ты сейчас совершенно неправ! - говорю я Вите.

-Ну, хорошо! Тогда самый последний аргумент! - вдруг говорит он мне, и я вижу в руке у Виктора Верховцева длинный тонкий прут.

-Поди сюда, Сонечка… сейчас ты приляжешь на мое колено, и очень, очень быстро все поймешь… ложись, Сонечка!

-Сонечка, ты такая строптивая сегодня, а строптивых невест надо немножко… наказывать… - говорит мне Верховцев, притягивает меня к себе за руку, кладет меня на свое колено.