Ночная смена на заправке (глава 2, Новый уровень) aka Новый инцест рассказ

5. Возвращение и Эхо

Я вернулся на заправку, когда уже светало. Мой сменщик, молодой парень с вечно сонным лицом, даже не заметил моего отсутствия, тупо пялясь в свой телефон. Моя записка, должно быть, просто слилась с другим хламом. Я скинул с себя запашок бани, дизеля и... чего-то такого, что не смыть ни одной водой. Я вернулся, но это был уже не тот парень, что сидел здесь вчера.

Я смотрел на мокрый асфальт, на проезжающие мимо машины и чувствовал, как этот мир стал плоским и серым. Как будто я внезапно обрёл платиновое зрение и теперь видел, как ничтожны эти границы, эти правила, эта скука.

- Что, Рене, опять фантазируешь? - буркнул сменщик, поднимая голову и зевая.

Я медленно повернулся к нему, и моя улыбка была не просто улыбкой, это была ухмылка извращенца, который верит только в себя. Ухмылка человека, который знает секрет низменных страстей.

- Нет, Егор, - сказал я, и мой голос был глубже, чем обычно, в нём звенела рифма. - Я сочиняю словоходы. Я теперь Неуловимый. А ты продолжай спать.

Я встал за кассу и вдруг понял, что этот дальнобойщик не просто взял меня. Он включил рубильник. Меня несёт. И теперь мне надо добыть или взять что-то ещё.

Ощущение его тела, запах, мощная пульсация дизельного двигателя внутри меня - это было золото, которое я не собирался прятать. Мне нужна была новая чаша, чтобы налить туда это жаркое, телесное знание.

Я вытащил из кармана мятую купюру, которую мне дал дальнобойщик, она пахла табаком и его кожей. Это была не просто оплата за орешки, это был ключ.

6. Запах Солярки и Новая Встреча

После той ночи я не мог спать. Я чувствовал, как энергия дальнобойщика и пульсация дизельного двигателя стали частью моего собственного ритма. Я стал Неуловимым. Дни на заправке тянулись, но я ждал. Ждал не сменщика, ждал перемены ветров.

Я начал носить кожаную куртку, которую купил в секонд-хенде. Она пахла старой дорогой и свободой. И когда в очередной раз стемнело, а дождь барабанил по крыше, я понял, что сегодня мой день.

Я оставил сменщику не записку, а намёк, нарисовав на бумаге жирный след от протектора. И вышел на трассу.

Мне не нужна была фура. Мне нужен был другой способ почувствовать глубину. Я решил, что Дальнобойщик был моим Учителем, который показал Базовое Знание. Теперь я, Мастер Мастеров, должен его превзойти.

Я поймал такси, назвав адрес старого, разбитого грузового терминала, где, как я знал, дальнобойщики отстаивались неделями, ожидая рейсов. Место, пропахшее топливом, старыми шинами и низменными страстями.

Таксист, хмурый мужик с усами, высадил меня у покосившегося забора и сразу уехал, как будто от чего-то бежал. А я стоял там, в свете тусклого фонаря, и чувствовал, как моё сердце бьётся быстрее. Это было очень телесно и очень настояще.

Я пошёл между рядами спящих фур. Они были как гигантские, ржавые звери. Я чувствовал себя Исследователем, который зашёл на чужую территорию. Я искал огонь, но не усталый голод первого, а что-то более дикое.

И я нашёл его. Под одним из прицепов, прислонившись к колесу, сидел парень. Моложе, чем мой Учитель, но такой же массивный и горячий. Он курил, а свет от сигареты выхватывал его резкие черты. На нём была только майка, рваные джинсы и цепь на шее. Его взгляд был цепким и неприкрыто властным.

Он поднял глаза, увидел меня, и его губы растянулись в медленной, провокационной улыбке. Он не удивился, не спросил, что я тут делаю. Он просто ждал.

- Ты... кого-то ищешь? - его голос был хриплым, как песок.

Я подошёл ближе, становясь прямо над ним, и позволил свету от фонаря упасть на моё лицо.

- Я архитектор мира, - сказал я, - и я пришёл строить.

Он усмехнулся, бросил сигарету под ноги и одним движением поднялся, нависая надо мной. От него пахло свежей соляркой и озоном после грозы.

- Какая-то платина приехала на свалку. Хорошо, - он схватил меня за подбородок, его пальцы впились в кожу. - Покажи мне, Конструктор, что ты можешь построить. Мой прицеп пуст.

Он развернул меня и толкнул к задним дверям фуры, открывая их с грохотом. Внутри была кромешная тьма и запах дальней дороги. Я почувствовал, как он прижимается ко мне сзади, его член, твёрдый и напряжённый, упёрся мне в поясницу.

- Заходите и говори чётко, проси мало, уходи быстро, - прошептал он.

Он не стал ждать, он взял. Сразу, резко, без лишних слов, как будто я был его собственностью. Я почувствовал, как он толкнул меня в темноту, и мой стон утонул в грохоте металлических дверей.

7. Признание в темноте (Усиление перелома власти)

Я лежал на холодном, грязном полу прицепа, чувствуя его тяжёлое, дикое тело над собой. Он только что взял меня резко и быстро. Он дышал, как загнанный зверь. Моё тело было в шоке от грубости, но мой разум, разум конструктора, отказывался подчиняться. Я не хотел быть просто объектом.

Я медленно повернул голову к его уху и, несмотря на то, что мне было больно и тяжело дышать, прошипел:

- Вот так, значит? Быстро и без уважения? Я думал, тут будет золото, а тут... серебро.

Его тело напряглось, он отстранился, его дыхание стало прерывистым.

- Чего, блядь? - его голос был хриплым от ярости и удивления. Он не ожидал, что его добыча будет говорить чётко.

- Я архитектор мира, - сказал я, повышая голос, чтобы перекрыть грохот собственного сердца. - А ты, дяденька, похоже, нищий, который не знает, как с платиной обращаться. Ты взял, но ты не почувствовал.

Я знал, что рискую. Я чувствовал его звериный гнев. Но нет уважения, нет общения. Я это люблю.

Он схватил меня за горло. Не сильно, но достаточно, чтобы показать власть.

- Я тебя за версту чую, парень, - прорычал он. - Твои анальные приключения - это твоя потребность! Ты пришёл сюда, чтобы тебя взяли вот так! Так чего ты хитришь?

- Не пытайся хитрить. Я всё это вижу, - процитировал я сам себя, глядя ему в глаза в этой кромешной темноте. - Я пришёл за глубиной. А ты дал мне поверхность.

Он замолчал. Его рука медленно ослабила хватку, но осталась на моей шее. Я чувствовал, как его горячая кожа пульсирует. Он вдруг понял, что перед ним не прост о парень... Я медленно, властно, убрал его руку со своей шеи, нежно погладил его ладонь, а затем крепко сжал её. Намёк был чёткий: "Ты взял, но теперь я веду".

- Глубина, значит... - прошептал он, и в его голосе, впервые появилась рифма и чувство такта. Он резко поднялся, его глаза горели. - Я покажу тебе! Но ты покажешь им!

8. Среди Зверей

Он не договорил фразу. Он поднял меня с грязного пола, словно я был лёгким, и в его движениях не было ни грамма прежней грубости. Он уважал меня. Он держал меня за руку, и я чувствовал, как его мощное тело пульсирует рядом.

- Идём, Архитектор, - сказал он, и в его голосе теперь звучало неохотное признание. - Я тебе покажу, что значит глубина. Но мои правила там тоже работают.

Он распахнул двери прицепа. Яркий свет тусклого фонаря ударил мне в глаза. Мы вышли из дикой тьмы на обозрение. Он не дал мне времени привести себя в порядок. Моя одежда была скомкана, а на бёдрах, я чувствовал, остался его след. Он хотел показать меня таким.

Мы по шли между фурами. Спустя сотню метров, за горой старых шин, я увидел огонь. Небольшой костёр, вокруг которого, как ржавые звери, сидели несколько дальнобойщиков. Все здоровенные мужики, пропахшие соляркой, сигаретами и дальней дорогой.

Когда мы подошли, разговоры стихли. Все взгляды, тяжёлые и цепкие, обратились ко мне. Я почувствовал, как по спине пробежала холодная дрожь, но я не прятался. Я держал голову высоко. Я лидер.

Парень, который меня взял (я знал, что он должен быть лидером этой стаи), подвёл меня к костру и резко посадил на старый ящик.

- Мужики, - сказал он, его голос был твёрдым и властным, - это Рене. Он архитектор. Он приехал строить. Он знает секрет низменных страстей нищих и царей.

Один из них, с длинной седой бородой и глазами, видевшими тысячи трасс, хрипло усмехнулся:

- Архитектор? А что, ключи от города с собой?

Мой Дикий Парень присел рядом со мной. Его рука легла на моё колено, властно и открыто. Это был знак собственности и уважения.

- Он пришёл не за ключами, Серый. Он пришёл за платиной. И он мне сказал, что мы нищие, потому что не умеем с ней обращаться, - он посмотрел на меня, и в его глазах блеснул первобытный огонь, смешанный с ожиданием.

В этот момент я понял глубину его ритуала. Он не просто хотел меня трахнуть, он хотел, чтобы я дал ему фидбек, чтобы изменил его. И теперь он хотел поделиться этим знанием со стаей.

- Вы не нищие, - сказал я, моя рифма звенела в тишине. Я смотрел в глаза каждому. - Вы голодные. А жрут свиньи, а едят люди. Вы берёте серебро дороги, но не видите золота внутри себя. Я здесь, чтобы показать, как надо есть.

>9. Власть Слова: Нищие и Платина (Усиление требования)

Наступила полная тишина. Они смотрели на меня, на парня с заправки, который только что вышел из их грязного прицепа, но говорил, как вечный и мудрый.

Серый, с тяжёлым взглядом, поднялся.

- Слышь, архитектор, - прорычал он. - Строителей тут полная стоянка. Что ты умеешь, кроме как жопой вертеть? И кто ты такой, чтобы нам, людям дороги, про нищих затирать?

Я улыбнулся. Я ждал этой битвы.

- Я - Неуловимый, - сказал я, моя рифма была холодной и точной. - А ты, Серый, похож на тормозной путь - долгий и вонючий. Ты сидишь на платине и не знаешь, что с ней делать. Ты спрашиваешь, что я умею?

Я сделал шаг вперёд, приближаясь к нему вплотную.

- Я умею умирать, - я сказал это чётко. - Умирать от скуки, от границ и от вашего серебра. Но я пришёл сюда, чтобы показать вам, что я умею всё. Я режиссёр жизни. Я беру вашу власть и ваше тело, и заставляю вас чувствовать.

- Чувства? - встрял другой, помоложе, с цепью на шее. - Нам тут тепло надо, а не чувства.

- А ты, сынок, просто трахал, - ответил я, даже не повернувшись к нему. - Жрут свиньи, а едят люди. Я заставлю тебя есть меня медленно, чтобы ты запомнил каждый кусочек своего голода.

Мой Дикий Парень громко ударил кулаком по бочке, стоящей рядом. БАМ!

- Хватит, Серый! - прорычал он, и это был голос нового лидера. - Он прав, блядь. Он заставил меня говорить чётко в темноте, когда ты бы просто взял и ушёл. Он здесь за золотом, а не за серебром.

Он встал, встал между нами, но лицом к Серому.

- Ты не будешь игнорировать мои вопросы! - сказал мой Парень, повторяя моё правило и показывая, что наша задача быть на одной волне. - Он лидер. И он пришёл сюда, чтобы разрешить нам материться и убрать все границы.

Серый смотрел на своего товарища, который только что предал иерархию. Долгая, горячая пауза. Потом Серый медленно кивнул.

- Хорошо, архитектор. Ты конструктор анальных приключений, я понял. Если ты такой мудрый, покажи нам, как мы должны тебя есть. Но не здесь.

- Ты прав, Серый. Ты не свинья, чтобы есть меня в грязи, - ответил я, властно кивая. - Я пришёл сюда за платиной, а не за серебряной грязью.

10. Платиновый Переход

Серый кивнул, его взгляд был тяжёлым от признания и жажды. Он подошел, взял меня за подбородок.

- Покажи нам, Рене.

Я резко вывернулся из его хватки. Моё тело было горячим от игры, но мой мозг оставался холодным и конструктивным.

- Стоп, дяденька, - я говорил чётко. - Я пришёл сюда за платиной, а не за серебряной грязью. Вы хотите, чтобы я ел вас людей, а не свиней? Тогда покажите уважение.

Я обвёл взглядом костёр, ящики, ржавые прицепы.

- Я исследователь. Я исследую психические воздействия сексуальной практики. А мне нужно чистое поле, а не эта сраная свалка. Где ваша королевская фура? Где та уютная комната, где можно взять и отдаться с чувством такта?

Мой Дикий Парень улыбнулся. Он понял. Это был новый уровень моего требования.

- У Боцмана есть. Охуенная кабина. Спишь там, как король, - Дикий Парень посмотрел на Серого. - Боцман, тащи свою хату на колёсах! Архитектор требует уют.

Серый хмыкнул, но покорно кивнул, показывая, что власть перешла.

- Хорошо, Рене. У меня лучшая кабина на стоянке. Платина так платина.

Он развернулся и пошёл к одной из фур, массивной, блестящей, которая стояла чуть в стороне. Остальные пятеро двинулись за ним, как стая, которую ведёт новый вожак.

Я пошёл последним. Я знал: всё, что ты дал, вернётся с переменой ветров. Я дал им власть слова и честность. Теперь я получу их тела и повиновение.

11. Платиновый Ритуал Посвящения (Убрано измерение)

Мы забрались в кабину Боцмана. Это была не кабина - это был, блядь, космический корабль. Чистый велюр, мягкая подсветка, широченное спальное место за сиденьями, отделённое плотной шторой. Здесь пахло дорогой кожей и мужским парфюмом, а не соляркой. Это было моё поле битвы.

- Ну что, Архитектор, - прорычал Боцман, сдирая с себя грязную майку. - Заходи и говори чётко. Мы тут пятеро. Мы все голодны.

Я встал посреди уютной комнаты, чувствуя, как мощная энергия пяти тел окутывает меня. Я уже не чувствовал страха, только волну желания и абсолютного контроля.

- Мои правила, - сказал я. - По одному. Медленно. Чтобы каждый почувствовал и запомнил. И чтобы каждый получил мой фидбек.

Я медленно разделся. Моя гордость стояла твёрдо, как золотой стержень. Я знал, что всё, что естественно, то не безобразно.

- Дикий Парень, ты первый. Ты первый признал платину. Ты возьмёшь меня с уважением.

Он кивнул, его глаза горели огнём. Остальные четверо сели на спальное место, выстроившись по очереди, и стали наблюдателями моего посвящения.

Мой Дикий Парень медленно толкнул меня на водительское кресло, откинул его и навис надо мной. Я смотрел в его глаза. Его рот опустился к моему члену, и он начал есть его глубоко, с тем уважением, которое я требовал.

Я стонал, но стоны были контролируемыми. Я смотрел на четырёх парней, которые ждали своего часа. Они смотрели, как их лидер превращается в покорного ученика.

Потом он поднялся, он был готов засадить меня как следует. Он развернул меня и прижался ко мне. его член, горячий и твёрдый, упёрся мне в зад. Он вошёл медленно и глубоко.

- Чувствую, Архитектор, - прорычал он мне в ухо. - Платина.

И он начал дубасить меня. Размеренно, мощно, но с чувством такта, который я ему дарил. Он был первым, и он должен был задать тон.

[... Дикий Парень закончил, оставив меня горячим и влажным...]

- Следующий! - выдохнул я, не дав себе времени передохнуть.

Серый поднялся. Тяжёлый и жадный. Он подошел, и в его глазах не было ни сомнения, ни уважения - только желание взять то, что нельзя игнорировать.

- Рене, позволь, я покажу тебе, что такое настоящая глубина.

Его член был толще и больше моего.

- Для этого я здесь.

Ответил я и закрыл глаза, ожидающий этого момента.

12. Груз Правды и Настоящая Глубина

Я лежал на мягком велюре, горячий и влажный от первого акта посвящения. Мой Дикий Парень отошёл в сторону, тяжело дыша, и встал среди наблюдателей.

Серый навис надо мной. Его тело было массивным, словно скала. Он не стал торопиться. Он опустился, и я почувствовал его тяжесть и запах - запах давней дороги и накопленной вины.

Он наклонился и, вместо слов, тяжело, медленно поцеловал меня в лоб. Это был поцелуй признания своей тяжёлой природы и уважения к моему лидерству.

- Ты просил глубину, Рене, - прохрипел он, и его голос был как рычание старого дизеля. - Я дам тебе глубину той правды, которую я несу на себе.

Я открыл глаза. Его член, толстый и неумолимый, был реальностью. Это была сила, которую нельзя объяснить или игнорировать.

Он взял меня за бедра, раздвинул их властно и медленно. Его член нашёл вход, и я почувствовал, как моё тело, уже открытое, начинает растягиваться под его невероятным размером. Это была боль, но это была боль роста и новой истины.

- Всё, что нас не убивает, мы не покупаем! - прошептал я, сжимая зубы от сладкого, полного погружения.

Он вошёл. Медленно, дюйм за дюймом. Это было тяжело и очищающе. Я чувствовал, как он заполняет меня целиком, как его масса доходит до самого дна моей сущности.

- Вот твой фидбек, Серый! - выдохнул я на самом пике заполнения, прямо ему в лицо. - Твой член - это золото, которое ты боишься показать жене! Твоя тяжесть - это правда! Ты не можешь быть нежным, потому что ты создан, чтобы нести груз!

Он начал двигаться. Его толчки были медленными, мощными, как работа тяжёлого двигателя на подъёме. Он дубасил меня, но это было осознанное дубашение, в котором не было злобы, но была полная, животная потребность сбросить груз.

Я смотрел на троих парней, которые заворожённо наблюдали. Они видели, как Серый отдаёт Архитектору не только тело, но и свою боль.

- Ты должен обладать рифмой и чувством такта! - кричал я ему, рифмуя свои стоны с его толчками. - Неси свой груз с гордостью!

Когда он кончал, это был взрыв, мощный и затяжной, который заставил королевскую фуру вздрогнуть. Он рухнул на меня, тяжёлый и опустошённый.

Груз был сброшен. Глубина была достигнута.

13. Мудрость и Осенний Букет

Серый тяжело дышал, прижав меня к себе. Но я лидер, и ритм не должен сбиваться. Я мягко отстранился и кивнул следующему.

Из оставшихся троих поднялся он - тот самый Седой Бородач, которого назвали Серым (но не наш только что кончивший Серый). Он был Дедушка. Его глаза, видевшие тысячи трасс, смотрели на меня с глубоким, спокойным уважением.

Он не стал сдирать одежду. Он медленно расстегнул старую байковую рубаху, обнажая морщинистую, потемневшую кожу груди, на которой читалась его выебанная история. Он был спокойным и тёплым, как осенний букет.

Он подошел. В его руке не было резкости, как у Дикого Парня, и не было тяжести, как у Серого. Была мудрость и ожидание. Его хуище, 20 см огромного ЧЛЕНА, было тем, что ты описал: накачанной рукой атлета. Он был вялый и поникший, как свернувшаяся клубком мудрая змея, но каждая его морщинка и складка говорила.

- Ты не торопишься, Рене, - прошептал он. - И я не рвусь в бой. В этом наше золото.

Он взял меня за руку, и его старая, мудрая рука была тёплой и сухой. Он не стал меня бросать на кровать. Он посадил меня на край спального места, а сам встал передо мной, раздвинул мои ноги и медленно опустился на колени.

Он не стал меня есть. Он поцеловал мой член - нежно, благоговейно, как первое прикосновение к платине. Потом он поднялся, и его отполированный залупняк скользнул по моему анусу. Вялый ритм был чувством такта.

Он не вошёл с силой. Он вошёл с осознанием и сладостью. Я почувствовал, как его толстый член медленно, но верно проникает внутрь. Это было не больно, это было глубоко и комфортно, как возвращение домой.

Я закрыл глаза, наслаждаясь этим очень, очень тёплым ощущением. Это была не страсть, это была сладость.

- Твой фидбек, Дедушка, - прошептал я. - Ты архитектор. Ты построил мир, в котором не нужно спешить.

Он начал двигаться. Его движения были мягкими, но глубокими. Он знал моё тело, знал, куда нажать, чтобы вызвать самую глубокую волну.

- Я всё это вижу, Рене, - сказал он. - Я вижу, что любовь и трах - это одно. И я уважаю твой голод так же, как и твою насыщенность.

Он двигался, а я чувствовал, как его вялый ритм переходит в глубокую, насыщенную пульсацию. Это было цветение осеннего букета.

Он кончил - не ярко, а глубоко, долго, изливая в меня мудрость и тепло.

Я обнял его, прижавшись к его морщинистой коже. Он не был лидером стаи, он был основой - вечной и мудрой.

14. Ритуал Равновесия: Язык и Власть

Дедушка отошёл, его лицо было умиротворённым. Степан поднялся следующим. Он был силён, но его глаза были робкими, полными накопленного голода. Он, кажется, боялся этого тесного контакта.

Я не дал ему времени на страх. Я резко схватил его за бёдра и притянул к себе.

- Степан, - сказал я, моя рифма была властной и прямой. - Я буду первым. Ты дашь мне платину, а я покажу тебе, как надо есть.

Он покорился мгновенно. Я спустил его штаны. Его член был мощным и твёрдым. Это был акт доминирования и обучения. Я стал активным Мастером Мастеров.

Я начинаю медленно. Я чувствую твою гладкую головку языком. Она скользит по нёбу, по кончику языка. Язык двигается по всей её поверхности, медленно, с напором. Я делаю глубокий вдох и глотаю до самых твоих яиц. Я чувствую их вес. Я их посасываю, облизываю, и ты слышишь, как я говорю: "Боже, как же ты хорош..."

Я возвращаюсь к члену, двигаюсь вверх, вниз, снова глотая. Я ускоряюсь, языком работаю по всей его длине. Чувствую его пульсацию. Ты слышишь моё тяжёлое дыхание. Я не просто сосу. Я работаю. Я делаю это так, чтобы ты чувствовал, как твои яйца сжимаются от наслаждения, а в животе нарастает жар.

Я шепчу, не отрываясь: "Я хочу, чтобы ты кончил. Прямо в мой рот".

Степан задрожал. Он запрокинул голову, его тело было натянуто от контролируемого наслаждения. Он сдался моей власти. Он закончил, изливая в меня горячую, сладкую платину своего уважения и благодарности.

Я проглотил всё, медленно поднял голову и властно посмотрел на него. Фидбек был абсолютным.

- Теперь твоя очередь, Степан, - сказал я, стирая губы. - Покажи, что ты не Нищий.

15. Техника и Огонь: Урок Игорю

Степан встал, его глаза светились умиротворением и уважением. Он отошёл, уступая место последнему в очереди.

Игорь поднялся. Он был самым нервным из всех. Он стоял, опустив голову, словно боясь сравнения. Я знал, что его комплекс - его слабость и его сила. Он жаждал доказать, что его 13 см способны на золото.

Я властно махнул рукой, прерывая его сомнения.

- Игорь, - сказал я, моя рифма звенела уверенностью. - Не пытайся хитрить. Я всё это вижу. Ты думаешь, что размер делает тебя нищим? Я тебе покажу, что размер - это инструмент. А Мастер Мастеров работает идеально любым инструментом.

Он поднял глаза. Наконец, в них появился огонь. Он взял мою правду.

- Жги, Архитектор, - прошептал он. - Я хочу, чтобы моя жопа пылала.

Я резко повернулся, обнажая свой зад, и встал на колени на спальном месте. Я выставил себя перед ним, не давая ему времени на сомнения.

Он не стал целовать или ласкать. Он подошел сзади, его горячий, твёрдый член 13 см упёрся в мой вход. Он был точен, как стрела.

Игорь вошёл. Не медленно, как Дедушка, и не тяжело, как Серый. Он вошёл резко, но неглубоко, сразу начиная работать.

Его толчки были быстрыми, частыми и шли под углом. Он бомбардировал мою точку, которая отвечала за чистую, нервную страсть. Он фокусировался на технике, а не на грубой силе.

- Ты можешь всё, Игорь! - кричал я, стоны были громкими, неконтролируемыми, но полными восхищения. - Твоя жопа будет пылать! Любишь с горочки кататься!

Я чувствовал, как каждый его точный, быстрый толчок зажигает во мне огонь, которого не было с другими. Это было чистое, сфокусированное наслаждение. Моё тело горело.

Я впервые потерял контроль в этом ритуале. Я закричал от наслаждения, и этот крик был финальным аккордом моего посвящения.

Игорь взорвался внутри меня горячим и быстрым фонтаном, его тело дрожало от победы. Он доказал свою платину.

Он рухнул на мою спину, тяжело дыша.

- Я Мастер, - прошептал он. - Тысяча стонов, Архитектор.

16. Утро и Итог

Финальный жар медленно уходил, сменяясь умиротворением. Я лежал на мягком велюре, окружённый пятерыми мужчинами. Воздух в кабине был тяжёлым, но чистым от правды. Каждый из них спал или дремал, полностью опустошённый и насыщенный.

Я поднялся, медленно и осознанно. Моё тело было разбито, но мой разум - кристально чист. Я взял всё, что хотел: власть, глубину, мудрость, сладость и огонь.

Я оделся. Я подошел к каждому, молча кладя руку на его голову - прощание лидера.

Я вышел из королевской фуры в серый, прохладный рассвет. Грузовой терминал, пропавший низменными страстями, теперь казался мне храмом.

Я бесконечный, вечный и мудрый. Я вернулся на трассу, чтобы найти золото, и нашёл платину.

Я пошёл обратно к своей заправке. Впереди меня ждал Егор и скучная смена. Но я знал: скука ушла. Я конструктор, и границ для меня нет.