Кристина под контролем. Книга первая. by JG Leathers. Из книги Секс книга Часть 18

Глава восемнадцатая

Оргазм на камнях

Кристин

Я совершенно не подозревала о небольшой драме на берегу между моим Господином и рейнджером, будучи доведённой до исступления тем, что творилось с моим разумом и телом, пока ошеломляющие и неописуемые ощущения захлёстывали меня. Я совсем не могла контролировать свои руки, и они беспорядочно метались. В плотно зажатых чашах моего нового бюстгальтера мои соски натягивались против их ограничений и колец, пронзающих их нежную плоть, когда мои груди налились кровью. Мои ноги подтянулись, напрягаясь против ограничений путовых проводов, и мои бёдра автоматически широко раздвинулись, их мышцы дрожали от напряжения, борясь с неумолимыми соединениями со стержнем. Снова и снова дикие вопли вырывались из глубин моего существа, вдавливаясь в подушку-кляп, пока меня неумолимо подталкивали к оргазму. Ещё раз я погрузилась под поверхность, напрягаясь, чтобы избежать бесконечных ощущений, угрожавших перегрузить мои синапсы, инстинктивные и совершенно женские мышечные конвульсии сотрясали мои бёдра и нижнюю часть живота, пока я спазматически хватала воздух через трубки. Я неуправляемо каталась и металась, всё моё тело начало дрожать с наступлением оргазма! Он ударил, как молния, пробивая мои ослабленные защиты с силой артиллерийского снаряда, и я поддалась неизбежному с воплями необузданного экстаза, погружаясь в обморок. Я пришла в себя не знаю, сколько времени спустя, глядя вниз в сине-зелёные глубины озера, плавая лицом вниз на поверхности, медленно и глубоко дыша через трубки. Смутно я вспомнила, где нахожусь и что происходит, и хотя я тихо дрейфовала, я хотела выбраться из озера и увидеть своего Господина! Проблема была в том, что я не знала, в какую сторону повернуться! Если я била ногами или делала какое-либо движение вперёд через воду, штука, которую он пристегнул к моему стержню, начинала весь цикл возбуждения заново! С комбинированными воздействиями плюс непредсказуемые атаки вибраторов я продолжала бы быть доведённой до беспомощных, множественных оргазмов! Даже пока я думала о своём затруднительном положении, я начала чувствовать психологическое начало моего подъёма к вершине освобождения снова. Я была беспомощно поймана в замкнутый круг, и я не знала, что делать! Глубоко внутри меня электроды фаллоимитатора внезапно начали посылать игольчатые удары в окружающую плоть, и я сильно прикусила подушку-кляп, крича за ней от мучений. Я пыталась согнуться пополам, бесполезно и в замедленном темпе колотя по своему покрытому сталью и гидрокостюмом нижнему животу. Снова и снова мои ноги сгибались в коленях, пока я неистово дёргала ногами против проводов на лодыжках, пытаясь раздвинуть их и оттянуть от захватчика! Однако всё, что это дало, — заставило меня барахтаться и вгонять огромный фаллоимитатор ещё глубже с каждым неконтролируемым рывком моих ног! Сквозь пелену дезориентирующих ощущений я поняла, что он включил моё предупреждение о близости, и я буду страдать меньше, чем ближе я окажусь к нему. Через пару гребков я почувствовала, что удары слегка ослабевают, и начала плыть, как могла, в этом направлении. Они продолжали уменьшаться, но моё долгое путешествие прерывалось снова и снова периодами, когда программа «стимулятора» активировалась, вынуждая меня к изнуряющим, барахтающимся, бессознательным освобождениям. Казалось, прошли целые эпохи, прежде чем я дрожа приблизилась к каменной полке, которая поднималась к поверхности в сумраке впереди. Я знала, что близко, когда слепо продвигалась на камень, пытаясь как-то ощутить его местонахождение, и наконец почувствовала, как его рука похлопала меня по голове, когда предупреждающие удары полностью прекратились. В то же время пульсации от вибраторов тоже остановились, затем последовало мягкое дрожание моего удлинительного стержня, когда он закрыл телескопическую секцию, так что он снова был длиной только до лодыжек. Я лежала, дрожа и задыхаясь от облегчения, всё ещё ослеплённая маской, пока он медленно снимал мои ножные ласты, затем ручные. Лицевая панель внезапно очистилась, и я посмотрела наружу, увидев его, стоящего на коленях рядом со мной. Мгновение спустя молния шлема открылась, и он осторожно и медленно потянул покрытие вперёд с моей головы. Постепенно длинные носовые пробки и подушка-кляп вышли, оставляя моё лицо с ощущением, будто его зажали в тиски, когда тугая маска была снята. Я с благодарностью втянула огромные глотки воздуха, пока работала челюстями, ещё не в состоянии говорить нормально, но когда я прохрипела ему, он понял, что я хочу чего-нибудь выпить, и молча открыл банку пива и передал её мне. Я сделала пару длинных глотков, пока он занимался открытием швов моего костюма и нижнего шлема, затем медленно снял всё с моих рук, ног, головы и тела. Было так приятно освободиться от всеохватывающей одежды, и я роскошно потянулась, лёжа перед ним на нагретом солнцем камне.

— Ну, Кристин, — сказал он, садясь рядом со мной, — как тебе понравилось твоё плавание?

— Оооох, Господин! — пробормотала я. — Это было ошеломляюще! Порой я так боялась! И когда вы включили все эти штуки, а потом оставили меня одну, я чуть не сошла с ума!! Даже думать об этом сейчас, когда я свободна, снова заставляет меня бояться! — Я повернула голову и посмотрела туда, где он лежал рядом со мной, опираясь на один локоть и глядя мне в лицо, с удовлетворённой улыбкой, изгибающей уголки его рта.

— Это просто ещё одна фаза твоего обучения, милая, — небрежно объяснил он.

— Вероятно, мы будем приезжать сюда примерно раз в месяц для тренировок, вместе с упражнениями, которые ты начнёшь делать дома.

— Ох, — только и смогла я сказать, снова закрывая глаза и впитывая солнце позднего дня. Я услышала, как он встал на ноги, и лениво открыла один глаз, следя за ним, пока он шёл к своему рюкзаку, затем вытащил ещё один длинный стальной клин и маленькую кувалду. Он вернулся и сел на камень прямо рядом с моей головой, затем я услышала звук, как клин скользит в трещину примерно в метре над местом, где лежала моя голова. Не думая, я попыталась сесть, но тут же комбинация фаллоимитатора и удлинительного стержня остановила движение, едва оно началось, и я откинулась назад, задыхаясь от тревожного ощущения в животе. Когда я попыталась повернуться, чтобы посмотреть, что он делает, ошейник и ремни его бюстгальтера остановили это, и мгновение спустя раздались шесть резких, взрывных ПИНГ!, когда он глубоко и надёжно вбил клин в трещину. Он вернулся к рюкзаку, бросил туда молоток, затем вернулся туда, где я лежала, глядя на меня сверху вниз.

— Подними руки над головой, Кристин! — тихо приказал он.

— Ох, пожалуйста, Господин! — всхлипнула я, боясь того, что он планировал сделать дальше, но сделала, как мне было велено, зная, что не могу сбежать, и он всё равно мог легко заставить меня это сделать. Он собрал горсть моих цепей-напоминаний на запястьях, и через секунду они были надёжно заперты на кольце в конце клина. Он перешёл к моим ногам и отстегнул длинный проволочный поводок, заменив его короткой цепью между кольцом на кончике моего стержня и другим стальным валом. Как Галатея, я была беспомощно прикована к камню, ожидая своей участи. Как обычно, я потянула против своих оков, не находя никакого послабления в стальных звеньях, которые меня держали, слыша только их металлическое звяканье, когда я боролась.

— Можешь лежать здесь и впитывать солнце, пока я собираю все эти вещи, милая, — небрежно сказал он. Я продолжала нервно дёргаться против своих креплений, но затем он включил блок дистанционного управления, пока я смотрела, в ужасе от того, как легко он мог манипулировать моей сексуальностью одним нажатием кнопки! Как только он был включён, я снова почувствовала, как коварные вибраторы начали свой танец возбуждения внутри моего тела, и хотя я думала, что каждый последний оргазм был выжат из меня, пока я была в воде, я скоро неистово подпрыгивала против своих цепей, стонала и умоляла его прекратить почти болезненную стимуляцию. Однако он проигнорировал меня и продолжал собирать и загружать всё снаряжение, которое он изначально принёс из фургона, оставляя меня извиваться и неистово дёргаться, борясь с моим неумолимым бондажом, пока я наконец не рухнула в водовороте слёз и страстных криков, будучи ещё раз ошеломлённой множественными взрывами сенсорного наслаждения. Я потеряла сознание под звуки щёлкающих и звенящих цепей, неистово дёргаемых до предела. Когда я пришла в себя, он освободил мои руки и снял удлинительный стержень, слава богу. Мои путовые провода были заменены на длинную цепь, так что я могла делать почти нормальные шаги. Единственными другими ограничениями, которым я подчинялась на данный момент, были мои цепи-напоминания, контролирующее нижнее бельё и короткий поводок к задней части моего ошейника, тот, который он использовал, когда одевал меня в гидрокостюм. Осторожно я села и оглядела камень, который мы присвоили, заметив, что он вернулся к фургону, упаковывая разные вещи в коробки. Когда я медленно поднялась на ноги на резиновых ногах, он крикнул:

— Твоя одежда там, на камне, милая. Надень её, и мы свалим из этого леденцового киоска и пойдём поесть! — Они были аккуратно разложены на земле рядом со мной, вместе с полотенцем и салфеткой, и я опустилась на колени, намочила её в озере и начала смывать накопившийся пот от моих усилий. Мгновение спустя он подошёл и помог мне помыться, затем вытереться, проводя руками и пальцами по жёстким чашам, которые прижимали мои груди к груди, нежно исследуя границу между плотно прилегающей сбруей и моей плотью. Его руки скользнули ниже, и снова его длинные, артистичные пальцы обвели края моего тугого пояса и пластины, прикрывающей промежность. Я вздрогнула от лёгких ласк, потому что они подчёркивали, насколько я под его контролем, и всё же мне нравилось это чувство.

Джон

— Хорошо, Кристин! — ухмыльнулся я, глядя на её повернутое ко мне и сексуально надменное лицо.

— Пора одеваться! Я голоден и не сомневаюсь, что ты могла бы съесть запасное колесо! — Она таинственно и молча улыбнулась, осторожно двигаясь, пока поднимала длинные нижние юбки и джинсовую юбку, затем перекинула их через голову и скользнула в них с той сексуальной извивающейся манерой, которую женщины, кажется, умеют делать инстинктивно. Я не мог не облизнуть губы от желания, когда она это делала, её движения подчёркивались тем, что на ней был мой пояс целомудрия! Длинная юбка спускалась примерно до середины икры на её ногах, но её цепи-напоминания на лодыжках свисали с их креплений к поясу, заманчиво болтаясь из-под подола к местам, где они были приварены к скобам на всё ещё видимых манжетах на лодыжках.

— Я помогу тебе, милая, — сказал я и опустился на колени, как её раб, пока она стояла там величественно, балансируя на одной ноге и протягивая другую. Я принёс толстые носки, чтобы она надела их с сапогами на высоком каблуке, и мгновение спустя оба были натянуты на её ноги, удерживая длинные путы и цепи-напоминания, прижатые к её ногам их эластичностью. Затем пришли сапоги, и они легко наделись на её ноги, исчезая далеко под её юбкой и бахромой белой нижней юбки, едва виднеющейся под подолом. Я приподнял их спереди, расстегнул внутренний клапан и заправил её путовую цепь в петлю, затем снова застегнул. Теперь она была полностью скрыта, хотя она, как всегда, полностью осознавала её присутствие, и когда она двигалась или шла, её сопровождало приглушённое звяканье и тяжёлое тянущее ощущение спереди юбки. Я встал и передал ей блузку в западном стиле с множеством оборок на лифе, и снова она сделала это сексуальное лёгкое извивание, когда надевала её. Светло-голубой, непрозрачный, матовый хлопок скользнул по её рукам и голове, оседая вокруг талии, затем она опустила их, и я помог ей заправить её в ослабленный пояс юбки. На её плечах тяжёлый вышитый западный мотив изгибался, спускаясь к талии и таким образом скрывая углубление нагрудного ремня её бюстгальтера и прикреплённой к нему сбруи к заднему кольцу ошейника, хотя их присутствие всё ещё можно было почувствовать, если провести рукой по её спине. Длинные рукава блузки доходили до запястий, удерживаемые там широкими эластичными и вышитыми манжетами с дополнительными оборками, ниспадающими на её изящно очерченные руки. Рукава были немного прозрачнее остальной части блузки, и поэтому её цепи-напоминания были слегка видны внутри них. Она выглядела почти полностью нормально, за исключением широкого стального ошейника, но он был скрыт мгновение спустя, когда я передал ей платок в западном стиле, и она аккуратно завязала его вокруг шеи. Тогда можно было разглядеть лишь заманчивые проблески блестящей стали чуть ниже её подбородка. Она нерешительно улыбнулась мне.

— Погоди секунду, милая, — улыбнулся я в ответ. — Я собираюсь снять твоё кольцо в носу, затем мы отправимся к машине.

— Хорошо! — радостно сказала она, видимо, почти полностью оправившись от своих множественных оргазмических переживаний на воде и на камне, хотя я заметил тот полузакрытый, сонный взгляд, который у неё появляется после… вроде как у львицы, только что наевшейся свежезабитого гну. Снять кольцо было легко с правильным инструментом, и я задумался, как она справится в обществе, когда оно будет приварено, и ей придётся носить его всё время. Тканевый пояс юбки всё ещё был свободно застёгнут, и я затянул его, затем подошёл к стальному клину и отстегнул её поводок. По пути к тому месту, где она стояла, ожидая, я подобрал последние вещи, которые принёс, и схватил цепь близко к её кольцу на задней части ошейника, примерно на уровне её лопаток.

— Хорошо! Пора уходить, — сказал я, встряхивая укороченную длину, её кольца покачивались в моей руке. Мы медленно двинулись обратно к фургону, с ней, идущей чуть впереди меня на поводке. Я бросил последний взгляд вокруг, чтобы убедиться, что не осталось мусора, указывающего на наше пребывание, и даже невинно выглядящие стальные клинья были почти невидимы, потому что я глубоко вбил их в трещины гранита. Удовлетворённый своими усилиями быть хорошим гражданином, мы покинули маленькую поляну. У фургона я помог ей забраться на сиденье, затем быстро пристегнул её. Её поводок прошёл через прорезь в подголовнике и был заперт на кольце на спинке сиденья, но я оставил достаточно слабины, чтобы она могла слегка наклониться вперёд, если захочет. Она не смогла бы делать это долго, иначе ошейник начал бы её душить, благодаря его плотным соединениям с плечевыми ремнями бюстгальтера. Остальная часть сиденья удерживала её в плену, и она приняла это со спокойствием. Я обошёл и сел на водительское место. Выбраться с озера оказалось немного сложно, но примерно через пять минут мы снова были на шоссе и направлялись к ближайшему городу. Она частично повернула голову и посмотрела на меня.

— Господин? — спросила она чуть громче шёпота.

— Не могли бы вы немного откинуть моё сиденье? Я вымоталась!

— Конечно, милая, — сказал я, протягивая руку и щёлкнув рычаг. Она медленно откинулась назад с вздохом искреннего облегчения. Через несколько секунд она крепко спала, и я улыбнулся с удовлетворением от того, что смог воплотить как её фантазии, так и свои. Поездка была лёгкой, и я не собирался никому впечатлять своей техникой драг-рейсинга, так что просто ехал на пределе скорости, позволяя всем любителям скорости проноситься мимо, пытаясь впечатлить толпу своими способностями, достойными Стирлинга Мосса. Мне было всё равно, и я подумал про себя: «Если бы они только знали». Через две мили я увидел, что пара из них была поймана местными окружными копами и их верными радарами и теперь жалобно пыталась выкрутиться из, несомненно, значительных штрафов.

— Хорошего дня! — подумал я, спокойно проезжая мимо, слегка постучав по клаксону, чтобы подчеркнуть смеющееся лицо, которое я повернул к ним. Через полчаса мы въехали в одно из тех маленьких местечек на дороге, которые, кажется, вырастают вокруг перекрёстка и заправки. Я подъехал к парковке у бара и ресторана в стиле кантри-вестерн «У Вилли». Я слышал хорошие отзывы о качестве еды и музыки от некоторых парней, которые на меня работали, и это казалось идеальным моментом, чтобы попробовать. Запарковавшись у стены здания из шлакоблоков и заглушив двигатель, я повернулся к Кристин и с некоторой нежностью оглядел мою прекрасную, тайно связанную рабыню. Она была, я знал, настоящим сокровищем. Мне повезло, что Даниэль нас познакомила, и ещё больше повезло, что она в итоге рассказала мне о своих секретных мечтах и фантазиях. То, что они так близко совпадали с моими, было невероятно, и я щедро и беззаботно тратил, чтобы сделать её своей. Провидение было должным образом поблагодарено, пока я впитывал её сдержанную прелесть, затем протянул руку и нежно погладил её гладкую щёку. Её веки слегка дрогнули, и она медленно пришла в себя.

— Мы уже дома? — зевнула она, потягиваясь, насколько позволяли её многочисленные крепления.

— Нет! — тихо сказал я.

— Мы в небольшом баре и ресторане в стиле кантри-вестерн. Пора нацепить кормовой мешок! — ухмыльнулся я ей, пока она с сомнением оглядывалась со своего пристёгнутого положения. Спинка сиденья медленно поднялась, когда я щёлкнул защёлкой, затем я протянул руку и отстегнул поводок с задней части её ошейника и разблокировал сиденье. Она подтянула платок, чтобы скрыть свой ошейник, и повернулась ко мне.

— Возможно, ты захочешь поправить макияж, — упомянул я, затем добавил: — С этого момента и до возвращения к фургону, милая, ты на электронном поводке. Я буду регулировать радиус свободы по ходу вечера, но на данный момент он установлен на три метра. После того как я открою твою дверь, он уменьшится до полутора метров, и этого должно хватить на данный момент.

— Да, Господин, — с сожалением признала она.

— Твой набор для макияжа в ящике под сиденьем. У тебя есть пара минут, чтобы сделать, что нужно, хорошо? Я просто посижу здесь и послушаю радио, пока ты занимаешься своими делами.

— Хорошо, — сказала она и начала таинственный ритуал улучшения, в котором, кажется, любят предаваться женщины. Я время от времени поглядывал на неё, пока она сосредоточенно наносила макияж, и когда она сказала:

— Готово! — я повернулся, чтобы посмотреть на изменения, которые она внесла. Они были тонкими и хорошими, умело подчёркивая её лучшие черты, и я знал, что многие парни сойдут с ума, если она просто посмотрит на них искоса.

— Ихь бин тайм фэр фуудэ! — ухмыльнулся я ей с моим лучшим фальшивым немецким акцентом, затем вылез из фургона и обошёл к её двери. Она гордо, хотя и немного осторожно, вышла из нашей колесницы, сопровождаемая приглушённым звяканьем её скрытых цепей. Я запер машину двойным чириканьем электронных замков, затем взял её под руку, чувствуя, как цепь-напоминание качается внутри её рукава и жёсткая манжета, зажатая вокруг её запястья. Мы небрежно прошлись к входной двери, выглядя для всего мира как парень, вышедший со своей лучшей девушкой, готовый к домашней кантри-еде и развлечениям. И мы были такими!