Слияние двух лун

Все началось с той луны

Хотя нет, постойте, все началось с корпоратива.

Нет, все началось еще раньше.

Мы с Сашей. С Александром работали в одной компании. Но почти не пересекались. Я – Александра. Он – Александр. АА. Мы здоровались, кивали друг другу. И встречались на бесконечных совещаниях. Наш босс любил толкнуть речи, не понимая, что отрывает всех от реальных дел. И мы сидели и слушали как первоклашки.

И вот новогодний корпоратив в гостинице. Загородом. Сначала был тимбилдинг, где мы оптом прострадали херней типа «разбейтесь на команды и кто быстрее»… Замерзли, потом побежали по номерам переодеваться к ужину. И мне очень повезло, что коллега, с которой я должна была жить, заболела, и я в номере осталась одна. Приняла душ, помыла голову, накрасилась, переоделась и опоздала к началу речи. И наш генеральный пел соловьем. Потом мы начали есть и пить. На выбор было вино для девочек и водка для мальчиков. Я попробовала вино и поняла, что завтра я умру от похмелья. И решила пить водку с соком. И начались конкурсы. Мать их. Тамада, ну настоящий тамада, орал в микрофон «а теперь…» и мы под отеческим взглядом генерального лопали шарики без рук и изображали из себя зверей.

А потом начались танцы. И, блин, белый танец. Дамы приглашают кавалеров. Ну, точнее, не сразу эти танцы начались. Мы ели и пили бесконечные тосты за здравие компании. И слушали речи всех замов по очереди. Короче, к танцам я была пьяна. И тут тамада заорал во всю глотку: «Белый танец! Дамы приглашают кавалеров! » Я была уже так хороша, что могла пригласить кого угодно. От генерального до мальчика-стажера. И то, что я пригласила Александра, была чистая случайность. Он просто первым попался мне на глаза.

И я, покачиваясь на шпильках, двинулась в атаку.

«Дамы приглашают кавалеров»,– сказала я ему, гордо протянув руку.

Он фыркнул: «Александра, да вы пьяны».

«Не пьянее вас»,– ответила я ему.

И мы начали качаться среди таких же качающихся страдальцев.

И тут я чувствую, как рука коллеги начинает лапать меня за задницу. Сначала я думала, что мне это по пьяной лавочке кажется. Но нет, он достаточно властно меня прижал к себе, и я почувствовала его возбуждение.

Интересненько, – подумала я. Вот тебе и белый танец.

И он шепнул мне на ухо: «Пойдем покурим».

«Я не курю»,– ответила я ему.

«И я не курю»,– сказал он мне.

И он, взяв меня за руку, повел за собой в коридор. Я, покачиваясь на высоченных каблуках, пошла за ним. И он прислонил меня к стене и поцеловал. И меня почти согнуло от сильной волны возбуждения. Целовался он как я люблю: нежно, едва касаясь моих губ своими. Мой пульс начал бешено биться, и я притянула его к себе.

Мое тело отвечало на поцелуи с ним волнами возбуждения.

Мой брак тем временем напоминал корабль, который медленно и верно шел ко дну. И я все пыталась, как преданный капитан, вырулить его к свету. Но я пыталась одна. В браке было скучно. Мы исчерпали все темы для разговоров, и молчание могильной плитой похоронило наши отношения.

И мне было вообще не стыдно целоваться с коллегой. Это было единственным ярким моментом среди бесконечной работы и удушающих вечеров дома.

И мое тело, соскучившееся по ласке, кричало мне в висках: дададада.

Но я молчала и смотрела на него.

«Что ты хочешь? »– спросил он.

Тебя,– подумала я.

Но вслух ответила: «Играть в карты на раздевание. Карты были у меня в номере».

И прежде чем мы переспим– ну, если мы переспим – я планировала поразвлечься.

Мы взяли со стола еще водки и сока и пошли ко мне в номер. Меня всю трясло от возбуждения.

В номере мы сели на мою кровать и стали играть. И оказалось, что системные аналитики играют лучше рекламщиц. Я просто продувала партию за партией. И не понимала, как. Я пыталась, но проигрывала. И в итоге я лишалась одной детали одежды за другой. А он оставался одет.

«Можно подумать, что ты мне поддаешься», – пробормотал он.

«Да как же»,– ответила я. – «Играй давай».

В итоге он снял только пиджак и галстук, я была полностью голая и завернутая в одеяло.

«Сашенька,– сказал он мне, – вылезай. Ты проиграла».

И я вдруг поняла, что впереди меня наверняка ждут еще мужчины. И может, другой муж. И что если я сейчас застесняюсь, то так и буду стесняться потом.

И я вылезла. Абсолютно голая, не считая шпилек, и встала посередине номера, смотря ему в глаза.

Он обомлел. И буквально уставился на меня.

«Ты женат? »– спросила я.

Он сказал: «Да. Но моей жены тут нет».

«А ты замужем? »

«Да. Есть муж. Но он объелся груш».

И Александр опустился на колени передо мной.

«Сашенька,– сказал он, – я буду исполнять все твои желания сегодня».

«И если я попрошу уйти? »– спросила я.

Он кивнул.

Но я точно не хотела, чтобы он уходил.

«Я сказала ему: «Поцелуй мне щиколотки». И он начал аккуратно, и медленно, и нежно их целовать.

Потом я сказала: «А теперь поднимись выше».

И он начал целовать мне под коленками. Я потеряла дар речи, и у меня подкосились ноги.

И я прошептала: «Выше».

И он провел языком по внутренней поверхности моего бедра.

Я закрыла глаза и наслаждалась каждым сантиметром обцелованной кожи, и прошло много времени, прежде чем я сказала ему: «Выше».

И когда его язык достиг самой чувствительной точки, я, застонав, кончила.

И буквально рухнула в его объятия прямо на пол.

Он обнял меня и понес в кровать, и мы какое-то время просто лежали в объятиях друг друга, и он гладил меня по голове и говорил что-то вроде:

«Какая трепетная, сладкая девочка».

Но я в этот момент видела звезды в моей голове и мурлыкала как кошка.

После того как я помурлыкала и полежала, он привлек меня к себе, и мы какое-то время нежно целовались, лаская друг друга языками. Целовался он именно так, как я люблю. Между нами все искрило, и я видела, как в нем рождается желание, как затуманивается его взор и как учащается дыхание. И вот он берет меня за шею и направляет к своей груди, и я медленно, пуговица за пуговицей, расстегиваю рубашку. И ласкаю языком каждый участок кожи. Кожа у него нежная, как у ребенка. Он откликается, постанывает. И я ловлю этот импульс.

И теперь уже его очередь направлять меня. Я ласкаю губами его соски, и он закрывает глаза и облизывает губы.

И я спускаюсь еще ниже по животу, растягивая удовольствие, делая путешествие своего языка бесконечным. Он пытается направить меня ниже, но я не поддаюсь и снова возвращаюсь на старт, чтобы начать путешествие по тому же маршруту наслаждения.

Я вижу, как он заводится все сильнее, как его руки все активнее меня направляют, как он сильно возбужден. Воздух между нами становится густым и тяжелым. Электризуется. И он, прервав мой путь, сажает меня сверху на свой живот, раздвинув мне ноги, и смотрит мне в глаза.

«Сашенька милая, ты хочешь меня? Ты готова? » – говорит он, играя с моими сосками. И я чувствую, как его заливает соками моего вожделения.

И он снова снимает меня с себя и снова направляет к своему животу – мускулистому, заросшему волосами животу, – и я исследую его языком, вызывая у него такую реакцию, что я вижу, как у него трясутся руки.

«Что ты со мной делаешь? »– стонет он.

«Я играю с тобой честно»,– отвечаю я, расстегивая ему ширинку.

И когда мой язык добирается до его самой чувствительной зоны, я хочу этого не меньше, чем он.

И я аккуратно ласкаю его языком, и он отдается мне, и потом он поднимает мою голову, мое лицо, и целует меня в губы, и наши языки снова встречаются.

Он достает бумажник, а в нем – презерватив.

«Ты носишь с собой презервативы?– спрашиваю я. – Ты же женат».

Он отвечает: «На всякий случай».

Я ухмыляюсь: «На какой случай? »

Он говорит: «Вот на такой».

«И часто у тебя такие случаи? »

Он отвечает: «Не задавай вопросы, на которые не хочешь получить ответ».

«Да ты что, у нас Дон Жуан? » – хохочу я.

«Ну, в некотором роде», – смеется он.

«Иди ко мне, Сашенька», – говорит он.

Я и я аккуратно сажусь сверху и чувствую восхитительную заполненность.

Он заполняет меня, и мы начинаем дарить наслаждение друг другу.

Он тонко чувствует меня, и я чувствую его. Нам не нужно слов. Все заполнено нежностью. Наши движения растянуты в вечности и похожи на танец.

А потом он резко меня снимает, переворачивает и входит в меня так сильно и так быстро, что я кричу от наслаждения.

Кончаем мы одновременно.

Потом мы вместе идем в душ, и он моет меня, а его, и мы балуемся, и целуемся, и ласкаем друг друга так, что потом, вернувшись в кровать, мы снова занимаемся любовью. Он не входит в меня и дразнит меня до тех пор, пока я не начала умолять его. И потом наши тела и наши души слились в экстазе, и границ между нашими телами не существовало. Он растворился во мне, а я в нем. Наши руки и наши ноги сплелись, и мы уснули.

Утром мы проснулись без похмелья и без стеснения, и пока наши коллеги коллективно ублажали генерального, Алекс ублажал меня. Особенно смешно было заниматься сексом у окна, видя наших коллег внизу на улице.

Они играли в коллективные игры. Алекс играл с моим клитором, и я кончала без остановки.

Мы решили остаться еще на день. Я написала мужу, что корпоратив затянулся, потому что наша компания не успела поиграть во все запланированные игры.

Я точно не успела поиграть.

В рабочий чат я написала, что умираю от похмелья, и мне ответили, что относятся с пониманием, так полбухгалтерии слегло.

Александр принес свои вещи ко мне в номер, и мы уснули почти до самого вечера в обнимку.

Вечером мы пошли ужинать. Голодные как черти. Как пара. За руки. Я поймала наше отражение в зеркале. Мы были очень похожи внешне, и нас можно было отдаленно представить родственниками.

Наверное, люди, глядя на нас, могли подумать: как они подходят друг другу.

И да. Мне понравилось, что он спит тихо как мышка. Ненавижу мужской храп. И он чистенький, аккуратненький, вкусно пах. Был хорошо подстрижен и имел модную щетину.

Жена хорошо заботилась о нем. Но на это мне было наплевать. Как и на своего мужа. Говорят, изменщики должны чувствовать вину. Я не чувствовала ничего кроме радости. Незамутненный кайф и бабочки в животе.

Секс с мужем, да и с немногими до него, напоминал поездку по дороге с выбоинами. То мы не совпадали в ритме, то в желаниях.

У моего мужа была отвратная привычка менять позы за минуту до моего оргазма. И оргазм, обидевшись, уходил. И я потом долго стояла в душе, направляя себе струю воды на клитор, чтобы догнаться.

И как я не пыталась достучаться до мужа, он был непоколебим.

Так что, дорогой, ты виноват сам.

И еще. Мой муж во время секса не затыкался. Его буквально разбирало, и он нес мне пошлости, от которых мое влечение исчезало.

Алекс во время секса только постанывал.

И секс с ним напоминал прекрасное шоссе, по которому можно было мчаться, не рискуя свернуть себе шею.

Мы заказали еду и сидели друг напротив друга. Я им любовалась.

Такие длинные ресницы. Я наращиваю, а у него свои. Глаза темнее, чем у меня. Темно-серые. Прямой нос. Щетина. Тонкие губы. Волевой подбородок. Красивый. Изящный. Красивые руки с тонкими пальцами, которые с утра совершали восхитительное путешествие внутри меня.

Самое удивительное, что я его не стыдилась. Не стеснялась. Наверное, потому что мы были знакомы, и он не был незнакомцем с улицы. Он был моим коллегой. И я не слышала о нем ничего плохого, а сплетни у нас разлетались со скоростью воробьев, напуганных кошкой.

С мужем с самого первого секса все пошло не так. Дикая неловкость, несовпадение в ритмах. А когда он прошептал в ухо «маленькая шлюшка», мозг тут же срифмовал в «со сладенькой плюшкой».

Но я, наивная, как миллионы женщин, решила, что он изменится. Мы сможем. Так вот. Мы не смогли. Я не знаю тех, кому понравится слушать про «маленькую шлюшку». Ну, только актрисам порно, за гонорар.

Пока мы ждали еду, я спросила:

«Зачем ты изменяешь жене? »

И это была проверка. Я затаила дыхание.

Ненавижу мужчин, что начинают поливать грязью своих жен. Типа, она – дура, а я – мушкетер.

Нет, Алекс проверку прошел.

Он сказал: «Она – прекрасный человек, я ее люблю, ценю и уважаю, но ей не надо так часто, как мне. И она мне разрешила. При условии, что я не заведу ребенка на стороне, буду предохраняться и не разрушу семью».

«Надо же…»– пробормотала я, насаживая на вилку салатный лист, – «какие у вас высокие отношения».

«А ты? »– спросил он. – «Изменяешь мужу? »

«Нет, вчера был в первый раз».

«Ну, тогда с почином», – сказал он торжественно.

И мы чокнулись бокалами с просекко.

Потом мы долго ужинали и подшучивали друг над другом. И после ужина пошли гулять по территории гостиницы, но быстро замерзли, полезли вдвоем в душ. Он сделал мне массаж. И я расслабилась. И мы смотрели «Величайшего шоумена» на ноутбуке. Параллельно обмениваясь информацией о себе. Мы оба любили цирк и не боялись клоунов. Предпочитали собак кошкам, а чай – кофе. Любили долгие прогулки и книги. Оказалось, что у нас довольно много общего.

А потом он посадил меня сверху, сказав, что пора перестать тратить время на разговоры, и секс был медленный, и тягучий, и плавный. И мне с ним было так хорошо.

А потом он уснул, а я думала про его жену и про то, как она отказывает ему в сексе. Ведь он такой нежный и умелый, ласковый и старательный.

Или он ей просто надоел.

Я не испытывала к ней ни ревности, ни злости, ни ненависти.

И еще я думала о себе. Я никогда не понимала, что люди находят в сексе.

Мой муж мне там только мешал.

И если бы я заменила бы мужа на вибратор, то эффект был бы быстрее и качественнее.

Но с Алексом я поняла, сколько упустила в жизни моментов.

И так, пожалев себя, я уснула в его объятиях, и спалось с ним просто чудесно.

А утром мы занялись совершенно безумным сексом в стиле родео-драйв. Я кричала. Надеюсь, соседи не возненавидели меня.

Потом пошли одурманенные, обалдевшие, на завтрак, и там он кормил меня вареньем с ложки.

Обратно в город мы ехали на его машине.

«Сашенька,– спросил он меня, – давай встречаться. Будем заниматься любовью, ну, там, ходить пить кофе. Я могу тебе покупать цветы. Если хочешь. Нам же было хорошо вместе».

И остаток дороги до дома мы обсуждали условия нашей сделки.

Не ревновать. Не вредить. Не разрушать семьи. Не изменять друг другу с другими. Кроме мужа и жены.

И меня все устраивало. Я не видела себя в роли любовницы, что чего-то ждет или требует.

Уводить Алекса от жены я не собиралась.

И наша игра началась.

Мы занимались любовью у него в кабинете в обеденный перерыв, и я выползала оттуда буквально на трясущихся ногах.

В моем кабинете. На столе моей начальницы после окончания рабочего дня.

В моей машине.

В его машине.

В гостиницах.

В квартирах моих подруг и его друзей.

И не влюбляться в него было очень сложно. Очень. Он умел быть таким нежным и таким страстным. В сексе слушался меня беспрекословно. Никогда не менял поз невовремя. Не нес бред.

И вообще был образцовым любовником.

Дарил мне подарочки на праздники. Делал комплименты.

Мы почти не ругались. Пару раз, когда он отменял встречи из-за болезни ребенка, а я еле вырвалась из дома, я злилась. Могла ему резко ответить. Но тогда он вставал на колени, как в самую первую ночь, и пускал в ход свой язык, и я прощала его.

А потом все началось с луны.

Мы никогда не общались помимо наших жарких встреч. Мы не переписывались. А тут он прислал мне смс:

«Выйди на балкон. Видишь луну? »

Я написала: «Да».

Он ответил: «И я смотрю на нее и думаю о тебе. И сейчас ты тоже смотришь на луну. Представляешь, это же лунный передатчик».

И после этого мы стали писать друг другу.

«Привет». «Пока». «Смотрела новую «Миссию»? » «Иду в гости».

А потом, год спустя, был корпоратив. Мы договорились держаться подальше друг от друга, чтобы не палиться перед коллегами.

И ко мне стал приставать наш финансовый директор.

Он сидел рядом и начал приглашать меня на танцы и вообще. Проявлять активность. Пытался меня поцеловать на танцполе. И я не могла ему отказать, потому что он был начальником, и лихорадочно думала, как бы выйти из этой ситуации.

И пошла попудрить носик. И на пути обратно из туалета я услышала в коридоре голос Алекса, что говорил с моим назойливым ухажером.

«Сергей Петрович, я все понимаю, но у нас с Александрой отношения. Я ее люблю».

Я не слышала, что ему ответил финансовый, но от слов Алекса у меня застучало в висках.

Мы никогда не говорили о любви. Это слово было под запретом.

Я ничего ему не сказала о подслушанном разговоре.

Я пыталась забыть об этом невысказанном«я тебя люблю». Но не могла. Оно всплывало в моей памяти то и дело, и я гадала, что он ко мне чувствует. Неужели то же самое, что и я. Конечно, я давно его любила. Его нельзя было не любить. Но у нас была сделка. В которой ничего не было сказано про любовь.

А потом забеременела моя коллега. И я тоже захотела ребенка. Вирус беременности проник в меня. И моя гормональная система взорвалась. Я стала засматриваться на младенцев в колясках и думать о том, что часики тикают, а люблю женатого Алекса.

И тут их отдел перевезли в другой офис, и мы стали видеться реже.

И я увидела свое будущее. Без мужа и детей. Жду смс от любовника. Пока ему не надоест спать со мной.

Или пока его жене не надоест.

И я поняла, что надо завязывать с ним. Ради будущего ребенка.

Надо завязывать с ним и срочно искать себе настоящего мужа, готового к тому, чтобы родить малыша.

На нашем последнем ужине я сказала ему все как есть. Я ничего не скрывала.

И мне даже удалось не заплакать.

И только в машине я дала волю слезам.

И мне удалось его отпустить. Того, кто любил меня. Того, кого любила я.

Ради его семьи и ради моего будущего.

Я подала на развод и начала бегать по утрам.

Ходила на свидания.

Занималась сексом.

Плакала по ночам, скучая по Алексу. Но утром вытирала слезы и шла вперед.

И нашла себе мужчину, к которому стала присматриваться.

А потом Алекс вернулся.

Жена его отпустила. И им удалось расстаться без драм.

«Забери меня себе,– сказал он. – Я же тебе пригожусь? »

И он мне пригодился.

И мы поженились. Просто расписались в загсе. И потом улетели в Париж в тот же день.

Я была в джинсах на шпильках, в футболке и с фатой.

И там, в отеле с видом на Эйфелеву башню, в одну из ночей мы зачали нашу дочь.

И луна благословила наш союз.