С мамой за покупками aka Подглядел за мамой

Мама всегда ездила на рынок только со мной — «чтобы ты, сыночек, помог сумки дотащить». Но я-то знал настоящую причину: ей нравилось, когда я сижу рядом и вижу всё.

Сегодня она надела то самое лёгкое летнее платье — короткое, чёрно-белое, с этническим узором, которое едва доходит до середины бёдер. Под ним — ничего. Ни трусов, ни лифчика. Только большие солнцезащитные очки, ярко-красная помада и огромная чёрная сумка из крокодиловой кожи на соседнем сиденье. Как только мы выехали из двора, она сразу задрала подол и раздвинула ноги так широко, как позволяло кресло такси.

— Жарко сегодня, да, мам? — спросил я, стараясь не пялиться, хотя член уже стоял колом.

— Очень жарко, зайчик, — ответила она сладким голосом и провела пальцами по своей гладко выбритой пизде. — Проветриться надо.

Водитель — здоровый узбек лет сорока — сразу заметил в зеркало заднего вида. Глаза у него округлились, он чуть руль не упустил. Мама только улыбнулась и ещё шире раздвинула колени, чтобы ему было лучше видно.

— Красиво за окном, правда? — сказала она ему, хотя смотрела прямо в зеркало. — А у меня ещё красивее.

Я видел, как он сглатывает и переключает передачи левой рукой, а правую опускает себе в пах. Мама это тоже заметила и тихо рассмеялась.

— Не стесняйся, милый, дрочи, если хочешь. Мы не против.

Он покраснел, но через минуту уже расстегнул ширинку и начал медленно наяривать свой толстый хуй, не отрывая глаз от маминой щели. Она в ответ начала трогать себя — сначала просто гладила губы, потом засунула два пальца внутрь и тихо застонала.

— Смотри, сыночек, как дядя радуется, — прошептала она мне, не отрывая взгляда от зеркала. — Может, ему помочь?

Я молчал, только дышал тяжело. А мама уже наклонилась вперёд, положила руку на спинку переднего сиденья и тихо сказала водителю:

— Останови вот здесь, за поворотом. Я хочу пососать, пока до рынка пять минут осталось.

Он резко свернул на просёлочную дорогу, заглушил мотор. Мама вышла, обошла машину, открыла его дверь и встала на колени прямо на землю. Платье задралось до пояса, жопа светила всем проезжающим (хотя машин почти не было). Она взяла его член в рот и начала сосать — глубоко, жадно, с чавканьем. Он держал её за волосы и стонал по-своему.

Я сидел в машине и дрочил, глядя, как мамина голова ходит вперёд-назад, как слюни текут по его яйцам. Через три минуты он кончил — густо, прямо ей в горло. Она проглотила всё, облизнула головку и встала, вытирая рот тыльной стороной ладони.

— Спасибо, красавчик. Скидку за проезд сделай, ладно?

Он только кивнул, глаза стеклянные.

Мы доехали до рынка. Мама вышла из машины, платье всё так же задрано, сперма ещё блестела на губах. Первый же ряд — кавказцы с фруктами. Она подошла, нагнулась за персиками, специально показывая всем пизду, и громко сказала:

— Ой, мальчики, а у вас есть что-нибудь большое и сочное... для мамочки?

Они заржали, сразу окружили. Я стоял сзади с сумкой и смотрел, как один уже запустил ей руку под платье, второй мнёт сиськи через ткань. Через пять минут она уже была в подсобке за ларьком — на коленях, платье на голове, а трое по очереди ебут её в рот и пизду, пока четвёртый снимает на телефон.

Я ждал у входа с пакетами. Когда она вышла — волосы растрёпаны, помада размазана, между ног течёт, но улыбается:

— Всё, сыночек, пошли домой. Только теперь ещё в аптеку зайдём — презервативы кончились.

И подмигнула. Я знал: это только начало дня.