4. Роман. Толтек. Аэромир. Бородатый балабол. Из книги Секс роман

ТОЛТЕК. АЭРОМИР.

ОДА ЧЕТВЁРТАЯ.

БОРОДАТЫЙ БАЛАБОЛ.

4-1.

— НЕТ! НЕТ! НЕТ! Послушайте, я расскажу историю, которую узнать должны вы без сомнения!

… В час праведный, когда в туманном куреве земном средь брызг из собственного света Миру, над горизонтом раскрывается светила яркий глаз,… в тот хрупкий миг, когда душа из пены сна вратится, как огнекудро-голая, Венера и окунает негу форм в накаты волн дневных,…  в тот час поведал чрез воплощение форм мысленных своих мне странный человек о сути…

И каждый раз, когда случалось после, мне созерцать восход, я непременно, пред взором видел внутренним великолепие, Его творений слайд за слайдом!

Но не о странном болтуне я говорю, что привязался в этот день ко мне на презентации банальной…. Вы знаете наверняка?... — одна из тех тусовок, что стряпают производители отделки… Средь толп он появился как глашатый, иль нет, — словно юродивый, пожалуй.

Он в мозг ко мне проник и заронил достаточную каплю для зерна, что без того уж долго созревало.…

— Внимание! — Хотим представить вам, ещё один непревзойдённый вид из тысячи моднейших наших плиток! Великолепны свойства и размер!   Купите тотчас же!…

И дальше — в этом роде.

Да, может быть и так, но только наплевать обычно всем бывает на качество отделки в ту минуту. Ведь, посетители подобных представлений — не об этом… Всё — потому, что люди, в сущности, желают тусоваться, и не работать — пить, да флиртовать… Хотя, — не дискотека, и не бар — солидное профессиональное мероприятие, но каждый норовит словить особенное нечто, — свой кураж потешить, побалагурить и покрасоваться!...

Кокетливые барышни в колготах, с графическим рисунком: то — в полоску, то — в ромб, в горох, и все — на каблуках, все разодеты ярко и повязаны шарфами, — Дизайнерши же! — дефилируют и тянут шейки, деланно пьют искристые коктейли, переводя, как будто равнодушный взгляд, с тщедушных, тонконогих и патлатых дизайнеров в жёлтолимонных слаксах, вскользь отвлекающим маневром устермляя взор миндалевидный на менеджеров суетливых в самомнении — тех цепких представителей конторы, которым вверено продать от продавца,… — высматривают среди них, в надежде разгадать того, кто настоящий, крепкий — тщеславного инвестора–дельца, что, ненароком выставился в праздник, словно желая сопричастным стать к самозабвенному всепразднолюбованию стад «оформителей-господ»… но, тайно, между тем, лееющего мысль, о том, чтоб подцепить ту тонизирующую птицу, со сдвинутым мировоззрением нимфетным, из раззадореных вином и общим фарсом, — тех, что теперь игривым взглядом водят под сенью бархатных ресниц густых, полуприкрытых,…. Поймать за интерес Жар-Птицу и приколоть в свою адьюльт-коллекцию для инвестиций в собственную слабость…

О-о! Да-ааа! Системе неподвластны телодвижений человеческих порывы!... Но, предсказуемы они всегда и ясны, тому кто наблюдателен и тонок.... — и я сканировал толпу, желая насладиться,   перемещением броуновским душ в пространстве отдельно выбранного зала.

На выходе обычно каждый раз — даются бесполезные подарки, в больших пакетах и обложены рекламой — макулатура глянцевая! Чушь!…

Ну, знаете ж? Бывали? Итог известен вам?

Пакеты — в мусор, а знакомства — в «бан»! Лишь только вышел за порог…. Знать, всё — пустое! И суета, и распыление — тлен!

Вот, на таком собрании, как ни странно, и началось иное моё знакомство с Ним, известным, как казалось мне, но не с такого бока!...

Сначала примостился сумасшедший, — взъерошенный болтун! — всклокочены власы, щетина, где нельзя по сторонам, на рыхлых складях хари, усы, и борода… — тип, вызывающий всем своим видом заведомое неприятие… Перегар… И где он здесь успел сейчас набраться? И чем? — Таким вином — предельно упрощённым, пригодным лишь для обозначения торжеств, не для гурманства?!...

И что-то бормотал так непрерывно, что, сразу, право, я и не нашёлся чем отговориться, а потом и влип…. К тому ж, ему поддакивали слева, так сказать… Но он желал,… Зачем!?... беседовать со мною только…

Когда ж дошло до обсуждения новшеств, Архитектурных, то чудак мой, вдруг,… изрёк:

— А знаете вы Силина Василия, Архитектора?.... —

Тут я насторожился…

— Ну, да, конечно! Кто ж не знает здесь этакого выскочку!!! Ведь, столько баек…. про него! — Случайный проходящий подхватил и удалился …

— Вот, вот, вот, вот! Я — то же говорю! — Обрадовался поддержанию почина, мой новоявленный отвязный собеседник.

— А почему вы так пренебрежительно? — Себя я вдруг услышал с удивлением, Мне нравятся дома скульптурные Мастро Силина! — Вот, не удержался! Я не настроен изначально был на спор. Но, подтвердите мне моё негодование, — почему, с какой ядрёной, извините, стати, любая размазня решает хаить такого мастера и заявляет мнение своё в моём присутствии, вполне экспертном?!

Кому, вообще, должны быть интересны рассуждения от бомжа? Пусть даже окажись, он как-нибудь причастным даже к мастерству Архитектуры! Такие, могут мнить себя богами мысли сколь угодно, однако, Мэтра полоскать при мне я не позволю!…

Но, прилипала, вдруг, остепенился и даже далее, не стал доказывать своё. Ему только и надо было, чтоб дёрнуть хорошенько мя за нерв, получше цапануть и, вслед, толкнуть своё — любое! Вот, — пройдоха!

А я-то и попался, как мальчишка! Что говорить, он мастерски обвёл меня — сей архибомж! Иль это… журналюга был прожжёный?! — Не сразу я и понял, но — не важно!...

— Представьте, Друг Мой, — Я уже и друг! — Себе площадку с парком на высокой точке самой, невероятного, лепного небоскрёба! Скульптура-здание в виде наяды обнажённой, коленопреклонённой меж колец из двух хвостов! Вся целиком — в стекле цветном!

Мне довелось там быть. Я приглашён однажды был к предмету поклонения вашему, да, да, завидуйте. Я — к Силину Василию самому, которого вы защищаете так рьяно, был приглашён! — Бомж начал заворачивать мне шпильки за фразой фраза — заплетаясь языком. Но что ему сказать я сам подставился, а он, тем временем, использовав возможность, всё глубже закрутил сюжет.

Ну, точно, знать, — писака!...

Борзописец ж козырял, тем временем, событием своим и так и эдак, поначалу всё тянул… А, я и слушал…Было чувство мне подспудное, не отпускало…

— Мэтр этот ваш — Порфирич Силин, — признаюсь, долго меня мурыжил. Но я, не лыком шит, уламывал на встречу мостодонта. И вот добился же! Но, сильно рано утром, что признаюсь меня насторожило…Не выбило, однако, и вот я там!

Он в тот момент, когда поднялся вверх, и на террасу вышел, стоял ко мне спиной, чуть видимый в глухом тумане, и на краю, за линией перил, парящего, как будто в самом небе, чудесно-сказочного сада своего!

Скажу я вам, какой роскошный парк! Кубизм Дерена, выстриженный в купах из зелени по вертикали, по кривой, горизонтально — все слои живые, переходящие в бетонные кубы, полифигуры и параллелограммы… Д-аа!.. В прекрасной гамме цветовой и выверены точно и композиционно идеальны со всех точек… — Разбрасывал бомж термины, чем далее, тем заковырестей, словно, знаток отменный! — …И всё вокруг в саду составлено из супрематических тематик, из плоских опусов Малевича, переведённых ловко, в пространственно-абстрактные объёмы! —

— Да! Даа-а… — Болтун, знать, хорошо был подготовлен, он понимал, чем разом захватить внимание собеседника, как я такого!... —

— Так вот, Василий Силин ваш стоит, в туманы погружённый, средь умопомрачительных фигур архитектурных, и, кажется, изсиня–чёрный силуэт его, вот-вот,… и растворится, движением размытый облачных клоков!

А та-а-ам — далеко в небесах — над нами, представьте, огромное светило зависает, объёмное, словно желток в бокале, перед глазами лилипута на столе, — всё в мареве топлёном, — Солнце!....

«…В час праведный, когда в туманном куреве земном средь брызг из собственного света Миру, над горизонтом раскрывается светила яркий глаз,… в тот хрупкий миг, когда душа из пены сна вратится, как огнекудро-голая, Венера и окунает негу форм в накаты волн дневных,…»  — Да, да! Всё этот бомж тогда мне завернул, и дальше спрашивает:

— Силен, ли эффект, скажете?! Чтоб пригласить меня к себе в подобный час, под утро? И потом…

Ан, — Нет!... Я, было, и сначала сам так думал!... Но ваш Василий Силин, показалось, и не ждал меня, а больше всё смотрел на длань простора прямо пред собой! Но, он не любовался, и не созерцал, а, будто, в нечто погружался неотрывно, стремясь мираж постичь и потому, с вниманием не желал расстаться!

И стоило приблизится к нему, как в небесах повсюду, — В том сочно-апельсиновом коктейле, густом и плотном, и желеобразном, окутанным туманом конденсационным грёз неведомых, словно глоток аперитива дорогого, что капилляры мозговые наполняет, гурману предвкушением изысков предстоящих, молекулярной новомодной кухни,… — Кристаллов мириады в небе, размеренно мерцали перед нами, подмигивая, словно джин стоглазый!

Я, прям-таки застыл, как геймер пред прологом фантастичным сета игрового! Ну, вылитый небесный гоголь-моголь, — в оправе ледяной слюды мне подан на подносе чудо-сада! А я — тот лилипут перед бокалом!….

Да! Да! Да! Повсюду бликов россыпь по солнечной картине пробегает. Настолько крупные, что невозможно спутать их с ворохом летящей горсти блёсток …

Разбросаны — откуда ни возьмись, они весь горизонт мерцанием, цветным заполонили! — Калейдоскоп сверкающих кристаллов самоцветных, казалось, пел неслышимую песню!

Василия силуэт, меж паутины нитей солнечных, среди громад кристаллов, и впрямь казался мизерным!... То — тут, то — там, блестя, — во мне они рождали странный, и чувственный, и гипнотичный зов, — в тягучий сон мерцанием завлекали! И Солнца немигающий зрачок заглядывал мне прямо в душу.

Глаза слипались, я остолбенел, весь в пол врос, и не смог продвинуться ни шагу!...

Представшее в минуту передо мной, казалось сюрреально, но, одновременно, — возможно, осязательно, банально даже! Мой мозг не принимал и принимал видение. Не помню сколько чудо продолжалось, но до сих пор видение предо мною!...

Я улыбнулся. — Бомж мой, знать, романтик…. — Но, такое слышать часто доводилось об Архитекторе Василии Силине!...

И про контракты странные, про трип в Подводный Мир, ходило множество легенд досужих. Но, сам Василий Силин, отрицая, всегда кивал на архи-опусы свои, подобные рептилиям и наядам. Мол, — всё от них одних летит нелепых слухов ворох!

Однако, я всегда готов был верить! И верил в невозможное, — мне так вкуснее. Ведь, отвратившись, информацию откинув, ты не вложишь, недостающий пазл в картину Мира.

А что касается текущей бомж–истории, то признаюсь, хотелось очень мне, чтобы на этот раз рассказ был точно правдой!... И я внимал, ища зерно меж плевел, и чуял — существует суть меж слов! Он продолжал…

— Вы скажете сейчас, что борзописцы, как всегда, блефуют, желая облачить свой репортаж в одежды эпатажа?!… Да! Бывает! Не стану отпираться,… но не в этом случае!... — Он, вдруг, прервался, словно б наяву увидел вновь блистательную сцену!

А, ведь, мой балабол и точно оказался журналюгой! — Отметился, себя хваля, за проницательность меж делом. — А он…

— Вы скажете, — И я туда же?! — Приплёл ещё одну историю к самопиару в список? — …Продолжил, долгую задумчивость прервав. —

— Да, только, вот и нет! Для вас сегодня я, преподнёс кристально честный, правдивый и невероятный случай! Я не кропал о нём ни ранее, ни после, — ни пол-строчки! Пусть — кто-нибудь! Но только, вот, не я! И никогда писать о нём не стану! Да, и о чём? — Раз видел эпизод?! Какой болван в фантастику поверит?!...

Я балаболом слыть не собираюсь! Ха! Ха! Ха! Ха-ха!...

А ты меня, наверное, туда назначил! Ну-ну, признайся! Таковы вы люди: чуть оступись, и сразу же — болтун!

Но, — Далее…

— Так мы внимали с Василий Силиным вдвоём небесную феерию! Казалось,… вечность канула. Часы остановились. Лишь ветер, гнал клоки из сотен лет пред нами. Мне чудилось, — я сплю, и снится сон…

А после, нечто, вдруг, переменилось, пришло движение созвездие кристаллов, и показалось мне, одна из граней, вдруг развернулась, засверкала ярко, открылась, Силин шагнул в проём… и в нём пропал мгновенно!

Я ахнул!

Плеяда тех кристаллов повернулась, мелькнула, словно морзе световое и канула, и растворилась, словно лёд, в соке апельсина, прояснив, мгновенно марево небесного коктейля!

Привычно резким снова стал взгляд Солнца, и дымка, всюду бывшая, только назад минуту, рассосалась…Как сквозь соломку втянута пространством!

Так что, ни снять на фото артефактов я не сумел, ни пригласить свидетелей на помощь. Видение кануло, ни шанса не оставив, чтоб разобраться, или доказать кому-нибудь крамольное явление.

Вы понимаете меня! Такой компот! Не сдюжил я и не шагнул в кристалл с ним! А, может быть, к тому вела идея, чтобы назначить встречу в ранний час!... — Бомж лопотал с восторгом, с сожалением. — И, может быть, хотел, он приобщить меня… Но бликов блеск не пропустил чужого, а только ослепил и обездвижил! Признаюсь, ко всему, я — спасовал!

Но Архитектор ваш — и вправду испарился! Не сомневайтесь здесь вы ни минуты! — Ворочал языком хмельным враль еле-еле… Слова в мычание слиплись… Погодя… Нет, снова встрепенулся ….

— Остолопом я, стоял, и обалдело пялясь, в видение всплесков солнечных, в вращение граней, какие в голове моей мерцали, засвеченные на подкорке мозга, словно на матрице светочувствительной пластины фотоаппарата, предолго оставаясь на сетчатке, наложены в прозаику небес пустых и блёклых, потерявших чудо!

Я кое-как опомнился, и за испугом следом, к перилам подбежал и глянул вниз: не пал ли сумасшедший Архитектор ваш в пучину — с высоты на подиум-алтарь перед Наяды обнажённым торсом скульптурного колосса небоскрёба! И не лежит ли распростёртый ниц, пред идолом своим немой и плоский?! …. Нет! Нет же, нет, и нет!...

В обратном убедившись отступил я, в испуге суеверном, и страшился, чтобы всполохи, унесшие творца, меня туда же не втянули гипно-блеском! Гдее-е там…. От них и след простыл! А я остался!

И, ретируясь, пятился, пока не оказался под прикрытием, наружного остекления кабинета! И там, завороженным взглядом, сверлил пространство сквозь стеклопакет, глазам не веря, ждал опять повтора, пока мираж видения бликов не потух в экране моего воображения!

А после повернулся и широким шагом я выбежал стремглав наружу, через распахнутую дверь, в приёмную, где референт,… и мимо, было,… — в холл!

А, Томная, взглянула мимоходом, не отрываясь от бумажных дел, и… — «До свидания» — Говорит!

…И эдак Он меня преловко сбагрил! Свинья! Дешёвка! Клоун и трюкач! Не верю ничему!.... Но-оО… — Моло-оодец!

Однако, что тут скажешь! Потешил фарсом! Сам-то, может быть, в тот миг сидел делами где-то схвачен. Или потягивал в каптёрке коньячок!

— Спросил, замедлившись я, в беге полоумном, и обернув к той крале удивлённый вид свой, — Она в приёмной пальчиками тап, тап, тап,… Спокойна! Величава! Лишь…

Подрагивала телом обалденным,…— Сударыня, куда-то босс ваш делся?! .

— Исчез? — То ль — констатирует она, а то ль — переспросила… и, словно ведьма, ухмыляясь, вся в заботах, будто…. Ну, хороша-а-а!,… И, с томным щебетанием, пряча, злорадство надо мною:

— Ничего-о... Он в скором времени вернётся! Иногда за Ним такое водится …. Вы не волнуйтесь. Вас запишу опять на день другой, хотите? — И улыбается так вкрадчиво…. Вся выпукла до нельзя, хоть обними, — туга и налита! Того гляди, на блузке белоснежной все пуговицы лопнут от напруги! —

— Вы не берите в голову, — Он позвонит, конечно!

Возможно, нечто срочное случилось,… и Он — по делу вышел, может быть…. Даа-а,… Сильно занятой у нас начальник!

— Я молчаливо с безразличием кивнул, в глаза ей и неже в выпуклости клюнул напоследок взглядом… Но, что сказать? Спросил, как ненароком:

— А он, ваш Силин, не того ли,… не упал,… мне показалось, будто?...

— Что вы-ы! Можно ли подумать?! Он, неожиданно бывает занят часто. Уж, вы его простите! Записать?.... Нет?... Ладно!... Позвоните! Будем рады! — И всё с улыбочкой.

Да, я и удалился.

— Так что, такая у меня с Василием исторья! А выы-ы кичитесь, мол, — Нравятся ДОМАААА! —

— Пустышка он! — И архи-бомж, под выдох, с довольством крякнул, опрокинув белого бокальчик очередной, да, снова и налил, из спрятанного где-то им пакета, с дрожаньем рук, им в такт тряся патлатой, чёрной бородищей, …и с проседью, да, и опустошил глотками, роняя капли крупные по волнам усов. Утёрся рукавом. И замолчал, потупясь, как андроид, который исчерпал аккумулятор….

— Василий Силин, — Говорю — Занятный малый! И врут о нём премного! И он сам… Но, Бог Он формы! Хоть, и отрицает! Василий утверждает, будто, только,… лишь импульсы проводит из пространства сквозь себя! Что дело, мол, его, — точнее выбрать какому из толчков невидимых стать в яви воплощённым.

Потом, рассказывает, словно, избранный им импульс, себя растит сам. Только надо слышать, и вовремя решения дополнять!… — Всё в таком роде! А я ему и верю! Классный мастер! И ваша повесть — этому мандат! — Я разошёлся почему-то, потеплел к бродяге. — Вы, сударь, говорю, и может быть, реально зрили чудо! Вам повезло! Как я не отказался бы от места вашего в такой момент! Зря, сетуете Вы….— Так взялся, почему-то,… я собеседника увещевать. А он….

— Бредятина! Дешёвые эффекты! Ваш Силин только слил меня! — Понятно ж — сноб! Пустой бокал без грога! Не архитектор, а — иллюзионист!

— Ну-у, может быть! Как вам угодно. К чему мне убеждать вас! — Я б вас…. «Слил» туда же! Не обольщайтесь истиной владением! Откланяюсь. Пора домой!... А за рассказ — поклон! —

Народ на презентации уж редел, а я — сбежал. Мой пьяный бормотал своё и пил, остатки зелья за столами, цедя полупустые рюмки чьи-то….

Такую вот историю поведал как-то,… мне хорошо знакомый архитектор. И сильно сцена в подсознание мне запала, словно не он, а, сам я слушал, того потрёпанного жизнью журналиста! И, более того, — казалось мне, словно не он, а я на той террасе в компании Маэстро созерцал, сияния кристаллов мироздания! Настолько принял я за чистую монету и с живостью представил действо всё… И почему я так уверен! —  Вы спросите! —  Да, я — не знаю….

Аристип, Ваш, Едадил.

4-2.

Суть творчества Василия много лучше раскроется, тогда, как мистика и явь вокруг него сплетаются клубами.

И каждый призрачный восход встречаю я с тех пор, воспоминанием о восторженной душе прекрасного Маэстро!

Бывает, что, возвышенные чувства и идеи, бесследно растворяются в рутине быта жизни… Но, вехи сотворений Силина Василия, прорезанные в небе силуэтом, над нами высятся и мне напоминают, да, — всякому, готовому к прозрению, о тайнах красоты миров вокруг!

И я готов покорно ждать момента для встречи с Архитектором моим. Пока ж — довольствуюсь творений созерцанием, и о Нём, пазл к пазлу реестр мифов составляю…

И никогда не перестану удивляться, подобным фактам, словно знакам свыше. Вижу ясно, как остроты пикантной добавляет каждая заноза к и без того, горячим фактам жизни Кумира Моего — Василия Силина!...

Перевернём страницу!

****