Нежный поцелуй. Часть 1

Дело было не в том, что я не радовалась поступлению в университет — я радовалась. Но больше всего меня волновал сам путь туда, и это волнение было далеко не безобидным. Я пахала в школе, получила средний балл 5.0 и выиграла кучу олимпиад. Я стала первой в нашей семье, кто поступил в университет, чем все очень гордились.

Но самое захватывающее было — дорога. Мы жили в провинциальном городке, а мои родители не были богатыми, просто обычные рабочие с квартирой и небольшой дачей. Учёба начиналась осенью, а это время сбора урожая для отца, так что переезд предстояло проделать мне и моей матери.

Три дня в машине, ночёвки в отелях и, возможно, ещё одна ночь перед её отъездом. Мысль о трёх-четырёх днях наедине с матерью заставляла меня промокать трусики. Да, именно трусики, а не штаны.

Выросшая в консервативном городе, я быстро научилась скрывать свои... необычные сексуальные предпочтения. Местные были хорошими людьми, но не особо терпимыми к «не таким». Я пыталась встречаться с парнями, даже переспала пару раз, но это было не моё. А вот первый опыт с женщиной — медсестрой нашего семейного врача, которая была старше меня на пять лет, — отправил меня в космос. Ничего подобного я раньше не чувствовала. Когда её выжили из города за «извращения», я уже точно знала, что я лесбиянка. Но скрывала это, иначе следующей была бы я.

Я смотрела лесбийское порно втайне и доводила себя до оргазма фантазиями. И со временем в этих фантазиях всё чаще стала появляться одна и та же фигура — моя мать, Аня. Мысли сами врывались в голову в момент кульминации и не уходили.

Когда мама предложила отвезти меня, я чуть не кончила на месте. Как я переживу ночь в одной комнате с ней? Это сводило меня с ума, но одновременно пробуждало дрожь желания. И самое грустное — мама даже не догадывалась о моих мыслях.

***

Мы выехали в пятницу с самого утра. Меня смущало, что маме предстоит возвращаться одной, но отец не волновался. Он поцеловал её в щёку, и мы поехали.

Вещи сложили в багажник, а чемоданы и еду — на заднее сиденье. Первые пару часов мы болтали о колледже и моей будущей самостоятельности, но потом пейзаж полей усыпил меня. Я проснулась ближе к обеду, когда стало жарко.

Уезжали мы в джинсах и плотных рубашках, мама даже надела лёгкую куртку. Но теперь она сворачивала на парковку у придорожной зоны отдыха, подальше от других машин.

— Подожди я переоденусь, — сказала она, заглушая двигатель. — смотри как распогодилось.

Я взглянула на неё — и пожалела. Верхние пуговицы её рубашки были расстёгнуты, куртка снята. На коже у шеи блестела испарина, ткань прилипла к телу. В голове дико сверкнула мысль: лизнуть эту влагу с её кожи. Я задрожала от удовольствия.

— Тебе не холодно? — спросила мама, увидев мою дрожь.

Я ожидала, что она пойдёт в туалет, но мама просто перелезла между сиденьями на задний ряд и достала из чемодана лёгкую футболку и шорты. Я хотела что-то сказать, но слова застряли в горле, когда в боковом зеркале увидела, как рубашка соскользнула с её плеч.

Моя мама была обычной рабочей: годы работы в колхозе сделали её подтянутой, стройной и загорелой. Я наблюдала, как в зеркале появляются её плоский живот и смуглые плечи, грудь, выпирающая над чашечками бюстгальтера. Когда она стянула джинсы, я онемела.

Между моих ног вспыхнул огонь, когда в зеркале показалась её упругая попа. «Преступление, — подумала я, — чтобы у сорокалетней женщины была такая попа». Яркие, подтянутые ягодицы были загорелыми до... Стоп. Вся попа загорелая. Значит, она... О чёрт, на ней стринги. Моя мама, согнувшись, в стрингах, с гладкой загорелой попой. Я еле сдержала стон.

Слишком быстро всё закончилось: она надела шорты и футболку, но образ навсегда остался в памяти, когда она вернулась на место.

— Теперь твоя очередь, — спокойно сказала она.

— Что, прямо здесь?

— Ну да, я же только что так сделала.

Я пожала плечами и перебралась назад. Сняла рубашку и начала искать майку, но, подняв глаза, увидела в зеркале заднего вида мамин взгляд.

— Красиво, — тихо сказала она.

Соски моментально затвердели, а между ног стало влажно. Я отложила майку и, как она, стянула джинсы. Я знала, что она смотрит. Часть меня хотела спрятаться, а другая — выставить всё напоказ, умоляя взять меня. Когда я вернулась на место, мама снова казалась отстранённой.

— Готова? — спросила она.

Я лишь кивнула. Я не понимала, что произошло, но казалось, будто она проверяла меня.

***

Остаток дня мы ехали молча, давая моему телу и разуму успокоиться. К обеду я уже почти убедила себя, что всё это был сон.

Мы поели в придорожном кафе, заправились и снова отправились в путь. Мама неожиданно нарушила тишину:

— Послушай, Катя, — она завела двигатель. — Давай договоримся: эта поездка — только мы. Женщина и женщина, мать и дочь. Никаких мужчин, никаких правил. Я хочу узнать свою дочь до того, как она уедет.

— Мам, я же прожила с тобой всю жизнь. Ты меня знаешь.

— Нет, — она посмотрела на меня. — Думаю, моя Катя не всегда та, кем пытается быть.

***

Ближе к вечеру, разговор принял неожиданный оборот.

— Ну что, разбила чьё-то сердце перед отъездом? — улыбнулась мама.

— Нет, — я фыркнула. — Ни один мальчик не пострадал.

— Я не только о мальчиках.

Я посмотрела на неё, но она уставилась на дорогу. Мои глаза скользнули по её груди, бёдрам, загорелому животу. «Нет, — подумала я. — Никого не оставила. Только одну взяла с собой».

— Нет... Ничьих сердец.

Мама бросила на меня взгляд, будто не верила, но промолчала.

***

— Ничего роскошного, — предупредила мама, — но сойдёт.

— Не надо тратить слишком много.

— Мы будем в одной комнате. Это проблема?

— Нет, — я ответила слишком быстро. Одна комната. Одна кровать? Нет, как оказалось — две.

— Не то чтобы предупреждать тебя о мальчиках было проблемой, — тихо сказала мама после того, как положила трубку.

Я просто смотрела на неё в шоке, пока она убирала телефон в сумочку. Когда она подняла на меня взгляд, её лицо было серьёзным. «О боже, начинается», — подумала я.

— Так почему бы тебе не рассказать мне о Люси? — спросила мама.

— Люси... была подругой... просто... — я запнулась.

— Катя, — мама прервала меня на полуслове. — Я не твой отец, не твой друг или учитель; я твоя мать. Мы замечаем то, что другие упускают. Вот когда появятся свои дети ты поймёшь про что я говорю.

Я молча сидела, что я могла сказать?

— Вы были немного больше чем... друзья, — мама замолчала, когда официантка принесла наш заказ.

Пока нам расставляли тарелки, у меня была возможность собраться с мыслями. Мама не осуждала — это было очевидно. Складывалось впечатление, что она просто хотела знать правду. Я глубоко вдохнула.

— Она была моей любовницей, — тихо сказала я, когда официантка ушла.

— Люси? — мама подняла на меня взгляд.

Я кивнула.

— Женщина? — спросила она.

Я снова кивнула.

— Ты понимаешь, что говоришь? — мама спокойно развернула салфетку вокруг столовых приборов.

— Да, — мой голос дрожал.

Я потянулась к своим приборам; вся сцена казалась нереальной. Это было так спокойно, будто мы обсуждали погоду, а не мою ориентацию.

— Ты знаешь, что сказал бы твой отец? — спросила мама.

— Он, наверное, отрёкся бы от меня, — признала я.

— После того как выпорол тебя и застрелил Люси, — фыркнула мама. — И ни одна душа в том городе не сказала бы ни слова.

Мы начали есть, а мама, казалось, размышляла. Мне хотелось столько сказать, столько спросить, но она вела разговор, и я решила не вмешиваться.

— Как давно ты... чувствуешь себя так? — спросила она между укусами.

— Почти два года, — призналась я.

— А Люси? — мама посмотрела на меня.

— Около года, — ответила я.

— Слава богу, — вздохнула мама. — Значит, дело не в Люси, а в тебе.

— Если ты спрашиваешь, сделала ли Люси меня лесбиянкой, то нет, — сказала я. — Она просто заставила меня почувствовать... — я замолчала.

— Говори, — мама перестала есть и уставилась на меня.

— Мам... — я просто смотрела в ответ.

— Говори, Катя, — повторила она мягче.

— Удовольствие, — выдохнула я.

Мама кивнула и откусила кусочек.

— Значит, она делала тебя счастливой и дарила приятные ощущения?

— Да, — я не могла отрицать.

— Тогда не о чем говорить.

На этом наш разговор закончился. Мы доели и вернулись в отель. Мама предложила мне первой принять душ, чтобы подготовиться ко сну. Я согласилась и окунулась под тёплую воду. Признаться, желание удовлетворить себя было огромным. Образ той груди и той попы на заднем сиденье витал в моей голове, пока я стояла голая под душем. Но что-то меня остановило, и я вышла из ванной такой же возбуждённой, как и зашла.

— Твоя очередь, — сказала я маме.

— Я тут думала, а ты спишь голой? — спросила мама, направляясь к ванной.

— Обычно да, — ответила я, глядя на лёгкую ночную рубашку. — Я просто не думала, что ты...

— Тогда сними её, — прервала мама, стоя у двери ванной.

Я встала у кровати и потянула за бретели. Безмолвно я позволила ткани соскользнуть с плеч и упасть на пол. Я чувствовала мамин взгляд на себе, пока стояла в своём голом великолепии. Затем, не говоря ни слова, она зашла в ванную.

Я выключила свет между кроватями и залезла под одеяло. Потянувшись, я наслаждалась ощущением ткани на коже. Соски затвердели, когда я вспомнила ту попку, а затем её взгляд, когда я обнажилась. Мне хотелось засунуть пальцы между мокрых бёдер, но звук выключенной воды остановил меня.

Вместо этого я просто лежала, ошеломлённая, когда мама вышла из ванной и спокойно подошла к своей кровати. Она оставила свет в ванной и приоткрыла дверь, так что её загорелое тело купалось в мягком, почти нереальном свете.

Её грудь покачивалась при ходьбе — полная, мягкая; наверное, третий или даже четвёртый размер. Между упругих бёдер виднелась аккуратно подстриженная тёмная прядь волос, которая выглядела такой мягкой... Когда она откинула одеяло, мои глаза прилипли к округлостям её упругой попы. Я чувствовала, как сок буквально вытекает из меня.

— Это то, что ты хотела увидеть... ? — её тихий голос прозвучал в полутьме.

— Да, — только и смогла выдавить я.

— Почему? — спросила она.

Она легла под одеяло, и теперь я видела только очертания её тела, скрытого тканью. Но этот образ уже навсегда остался в моей памяти. Я уставилась в потолок, размышляя, как осторожно ответить, но вспомнила её слова в начале поездки: она хотела узнать настоящую меня.

— Потому что ты красивая, — прошептала я.

Тишина воцарилась в номере, и я подумала, что разговор окончен. Но затем её голос снова донёсся до меня:

— Ты и Люси были... любовницами? — она колебалась. — Как?

Этот вопрос словно ударил меня. «Как»? Что она имела в виду? Я решила ответить так, как умела.

— Когда она целовала меня, это сводило меня с ума.

— Расскажи, — её голос был мягким, но настойчивым.

— Это было не так, как с парнем, — сказала я. — Не животно, не требовательно. Нежно и страстно.

— А когда она трогала тебя? — мама нажимала на все мои “кнопочки”.

— Её пальцы... — я прошептала, одной рукой сжимая грудь под одеялом. — Они дразнили мои соски, пока те не начинали болеть.

— А потом что она делала? — Боже, она вытягивала из меня самые сокровенные воспоминания.

— Потом... она сосала их, — я прохрипела, пока пальцы скользили между мокрых губ.

— Её рот был приятным? — Я теряла контроль.

— Да, — простонала я. — Такой горячий... влажный... и когда она... — я запнулась, даже играя с клитором.

— Продолжай, — голос мамы стал ниже.

— Когда она... лизала мою киску, — я застонала, вводя два пальца внутрь. — Я слышала её... видела... она использовала пальцы и язык одновременно.

Я старалась двигаться тихо, но воспоминания о Люси заводили меня всё сильнее. Боясь, что мама услышит, я вдруг различила другой звук — тихое, мокрое шлёпанье. Неужели она... трогала себя? Пока я рассказывала о Люси?

— Не останавливайся, — её голос подбодрил меня; это сводило её с ума так же, как и меня. Я уже не заботилась о том, слышит ли она меня, раздвинула ноги и с мокрым хлюпаньем ввела пальцы глубоко в свою текущую киску. Я позволила воспоминаниям захватить меня, а словам — литься без остановки.

— Она находила мою точку G мгновенно, — я хрипло прошептала. — Сосала мой клитор, делая его твёрдым, пила мои соки, — застонала я. Я слышала, как её пальцы ускоряют ритм. Это было самое развратное и возбуждающее, что я когда-либо делала, и я чувствовала, как напряжение затягивается в животе.

— Я обожала её вкус... скользить языком внутри... вдыхать её мускусный аромат, — я тяжело дышала. — О, чёрт... — застонала я, чувствуя, как живот сжимается.

— Это то, что ты хотела...? — мамина рука не замедляла ход.

— Дааааааааа, — прошипела я, бёдра двигаясь в такт руке.

— Я хотела... попробовать тебя... заставить тебя... о Боже... мам... — внутри меня вспыхнул огонь.

— Маааааааам! — я застонала, когда оргазм накрыл меня с головой.

— Катя! — мама задыхалась рядом, и я буквально услышала, как её тело дёрнулось на кровати.

Мы кончили... вместе. Я представляла её соки на своём языке, на лице, в то время как мои собственные вытекали вокруг пальцев. Это был один из самых сильных оргазмов в моей жизни.

Когда мы обе успокоились, в маленькой комнате раздавалось только наше прерывистое дыхание. Я не знала, что сказать дальше, но мама разрешила это, тихо пожелав спокойной ночи и повернувшись на бок. Я просто лежала, отходя от пережитого, гадая, что вообще происходит.

*****

Прочитать финал истории можно на Boosty:

Пишу истории на заказ на любую тему пишите или на сайте или в Telegram

Наш Telegram с интересными фактами и историями:

Чем больше оценок, тем быстрее выйдет продолжение! Ваша поддержка вдохновляет на новые главы!