Боги с Нибиру. После вчера 2. Глава Секс после армии

Глава 1.1. Отмщение Аниретаке

Энки, собрав для братьев биороботов и, объяснив задачу, отправил тех — на запад, к братьям. Прибыть должны — самостоятельно, в указанное место и, если те отсутствуют, там ожидать — пока появятся.

Для встречи место указал — в часе пути от поселения на бреге Хапи, где жили братья — ануннаки.

Сам же, отправится к Энлилю в тыл — произвести разведку, чтобы знать мощь и, силы — ситуацию. Без этого, не воспринять масштаба действий брата, и не понять, какие силы применить им — для защиты, от его — подлого вмешательства. Экспансии — не только серединной части Африки…

Новости нехорошие, он получил. Энлиль — на день опередил.

Убит Анирнтаке, Агьло сошёл с ума. Поздно спасать их, государство. — Ради чего он прибыл — с биороботами. Но опоздал — немного.

— Хомо, без помощи моей не выживут, подумал он — определяясь, решая… — на чём остановиться. Аниретаке не поднимешь — здесь, забрать в лабораторию придётся. Агьло, удастся — вылечить. На это — дни уйдут, возможно — месяцы. Нужно найти и, увезти с собою — тех, сегодня, пока ещё не поздно.

Он помнил встречу с ними — позавчерашнюю…

— Ну, подчинятся хомо брату. Он — тех, навряд ли уничтожит, свои задачи выполнять поставит. И в управление отдав — вассалам, вскоре — о тех забудет.

Внезапно вспомнил об их детворе — трёх сыновьях у братьев.

— Детей нельзя бросать! Энлиль их заберёт к себе, не дай Господь, использует — в экспериментах.

И оставлять без наказания — убийство… Аржана нужно наказать! Ведь это слишком! — стрелять по ануннакам! И убивать.

Ночью ушли на юг, укрылись в скалах, чтобы не обнаружили. Решив — оттуда Энлиль не ожидает, пришёл сам — с юга.

Агьло случайно — по дороге встретил, невдалеке от трупа брата, бесцельно и бессмысленно слоняющегося по саванне. Как ожидал — тот, Энки не признал его и, стал на них кидаться, не понимая — с биороботом (одним) не справится. Пришлось вколоть снотворное, чтобы тот успокоился. Не навредил себе.

Один из биороботов — отнёс Агьло и, брата труп — в стоящий вертолёт, в укромном месте, где аккуратно в кресла положил. Сердце и мозг Аниретаке — унёс в лабораторию, чтобы попытку произвести — восстановления.

А Энки, к лагерю Энлиля подошёл — вплотную, решив — на месте действия определить, как наказать преступников. Жестоко, и законно

Энлиль не спал. Сидел на берегу, злобно смотрел на остров, где — гомо, хомо братьев — спрятались. Нагло, беспардонно.

— Скорей всего, деликатесы, пропитание, и ценное имущество, там же припрятали — решил, что те — были неглупыми. Наглыми, беспардонными.

Оставшиеся гомо, хомо братьев — в живых, и воины Маджая — спилили все в округе пальмы вековые. — Из тех — плоты готовили.

Средства передвижения — на острове остались, чтобы к тем не добрались.

— И вновь рутина начинается, Энлиль подумал. Мне стало скучно. Ну, захвачу я этих хомо — завтра и, что ещё? Аржан с Маджаем справится и без меня — с толпою «обезглавленной» — без братьев. И, что с того? Становится здесь — скучно.

Начало главному, положено — легла покорно под меня — вся Африка, а дальше…, мне неинтересно.

Второй не будет кульминации момента. Нужно энергию направить — на Междуречье, где Энки создал новую коммуну и, говорят лазутчики — успешно правит ею.

Прибор на братьях — не испытаю, быть может — выбрать добровольца из своих? Опробовать на плато?

Опасно, не оправдано, и слишком рано. Мне с ними вместе — долго жить, зачем же мысли негативные плодить.

Здесь мне не нравится. Полоска — вдоль реки, затапливаемая временами, пригодная для сельхозработ, а не для отдыха. Нет пляжей океана. И, слишком много крокодилов — этих ужасных тварей.

Дав указание — прибыть в палатку Маджаю и Аржану, немедленно, решил — устрою им разборку на дорожку, для них полезную.

Купание Маджаю — пользу дало, тот вновь стал прежним — преданно смотрел в глаза, как сучка, при…, во время течки.

— Мне здесь — неинтересно. С хомо — вы справитесь и без меня. Определите — местного вассала, а я уеду, — скучно стало. В моей чудесной, гениальной голове — есть мысли новые, мне интересны более, чем вы — проблемные. Прощаюсь с вами. Не надолго.

Я разрешаю — запрячь повозку для меня. Сейчас же отправляюсь в путь обратный — на плато, в воздух горный и приятный, чистый, благодатный — окунуться.

— Быть может, ночью отдохнёте, а в путь отправитесь — с утра, Аржан пытался задержать Энлиля. Неблизкий путь, наткнуться на врага возможно. Зачем нужа — беда? Чуть не сказал — трагедия.

Предчувствовал он, что-то нехорошее и не хотел, чтобы произошло с Энлилем — по дороге, что-то. Ведь Энки не возьмёт его к себе…

— Я отдохну — в дороге, Энлиль отрезал — тоном, не требующим возражений. Боишься, даже тени — брата моего? Какой ты задолиз, начальник моего СБ!

Энки не знал, как поступить. Взять в плен — возможно, брата. Но…, без него, намного проще — с Аржаном провести сражение и, победить того — без всякого сомнения. Не сомневался, что Энлиль изымет лазер у того, а без него, Аржан беспомощен — никто. С ним — не сложна расплата.

Учитывая, что Маджай обижен, не задалось сражение, у них один путь — к поражению, без смысла.

Так и случилось всё — в итоге. Энлиль, направившись в повозку, тому напомнил невзначай, что лазер не был отдан. Аржан отдал послушно лазер, ответив — тот, больше не нужен.

Энлиль взял пистолет и, дал команду кучеру повозки.

— Вперёд поехали.

За ним вослед посеменили бесы, гоня с собой невольниц.

Здесь — больше делать нечего. Окончено завоевание и, развращать здесь некого.

В ночи светились долго огоньки в степной саванне, от удаляющейся, вдалеке повозки. Прождав час, вышел Энки с великанами и, осветив, из глаз тех — светом ярким — молний, пленённых гомо и, зверолюдей, нубийцев, Аржана и Маджая — нежданно напугал. Когда один ногою топнул великан, земля под ними задрожала. Маджай дал дёру, вслед Энлилю.

Не торопясь, догнав, одной рукою взял Маджая — биоробот и, принеся — поставил у ног Энки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— На первый раз, тебя он возвратил, а не прихлопнул, предупредил Маджая и других, Энки — незлобно. Не стоит убегать и падать вам, сбивать коленки. От них — не убежишь, они быстрее всех — на этом свете, быстрей любого зверя и, быстрее птицы. Поверьте в это и, плохого не случится.

Как понимаю, ты убил Аниретаке? — спросил Аржана Энки, лицом к лицу с ним оказавшись. Использовал оружие — супротив ануннака!

— А выбор разве был? — Аржан вопросом на вопрос ответил. Братья за нами гнались, я защищался сам и, защищал Энлиля.

— Ты совершил большое преступление — убив по крови брата — ануннака. Тебе придётся отвечать за это.

— Согласен, только ты учти, что он хотел убить нас первым и, в том числе меня — брата по крови — ануннака.

Пусть разберётся суд, определит — виновен я в убийстве этом? Я думаю, что братьев он осудит — убить гостей пытался — подло.

— Неверно всё! Ведь, были братья безоружными. Убить вас — не могли они.

Я вынес приговор — смерть, за убийство ануннака, согласно — нашей Родины Закона.

Дав биороботу знак, отвернулся, ведь неприятно наблюдать, когда убийство происходит, пусть и заслуженно — врага, убившего — себе подобного.

Тот выпустил луч лазера из глаз, направленный в грудь обвинённому. Аржан ответить не успел и, почерневшим, рухнул, словно подкошенный — с дырой в груди огромной, подобной — у Аниретаке.

— Только всего! Произошло возмездие. Он приказав Маджаю — оттащить Аржана тело, к берегу и, бросить крокодилам — на съедение.

Воины братьев вмиг воспряли духом, пусть было их намного меньше, накинулись на воинов Маджая и, отобрав оружие у них, связали руки, уложили наземь.

— Надёжней будет — понял Энки. Ведь ночь есть ночь.

Душа смеялась над метаморфозой. Он ничего не стал менять и исправлять, расставил биороботов вокруг — всех охранять, на случай — вдруг Энлиль решит вернуться. Ведь, мог, уход быть хитростью тактической и, им придётся вскоре защищаться.

Немало удивился Энки, из дома Агьло утром выйдя — увидев в поселении Агьло, с трупом Аниретаке. Сидел внизу в долине у реки — у тела брата, с опустошённым выражением лица. Он выглядел — намного старше лет своих и, было видно — надломленным несчастьем.

Зная — тот был недавно не в себе, Энки — бесшумно подошёл к Агьло и, положил тихонько руку на плечо, понять стараясь, как воспринимает мир тот — окружающий, действительность. Агьло не шелохнулся, словно не чувствовал руки. Энки присел с ним рядом. Молчали долго, смотря на труп Аниретаке, взглядом — полным тоски и горькой боли.

Хомо стояли в стороне, смотря на них с почтением. Еженедельно, двое-трое умирали, они воспринимали смерть — естественно. Ещё никто и никогда не воскресал. Так и должно быть — знали.

Агьло им говорил, что смерть, — закономерность в жизни. Дети рождаются, и умирают старые. Что этого бояться — не должны они, так как иначе, души не вернутся — в круговорот процесса жизненного, постоянного.

— Возможно, у богов всё по-другому, негромко произнёс один из хомо.

Сказал он это тихо — лишь товарищу, но слышно было всем. И даже птицы — в тот момент замолкли, как и живое всё вокруг — в почтении.

— Мне жаль, что опоздал, понурив голову, сказал, чуть слышно Энки.

— Мне тоже жаль, Агьло ему ответил. А где Энлиль, Аржан?

— Энлиль отправился обратно, Аржана я убил. Отдали крокодилам тело.

— Жаль, что Энлиля отпустил. Не поднялась рука на брата?!

— Не знаю, лгать не стал, оправдываться Энки. Наверное, не смог. Возможно, что ты прав. Не всё так просто.

— Мог пожалеть. Ведь столько лет работали друг с другом.

А я бы не жалел! Я бы за брата разорвал, как суку.

Он не закончил фразу.

Ком звуков стона, из груди сорвался, из глаз полились слёзы.

Не мог ответить Энки — ничего, поднялся — нервничая, понимая. — Не врал он, и Агьло — был прав. Не мог представить Энки, как бы сумел убить Энлиля, хотя прекрасно понимал — не осудили бы за это, после убийства анунака, экспансии попытки — племён цивилизации Египта.

Он, простояв недолго рядом — присел к Агьло, обнял и, не мешая плакать, не мог и сам слезу сдержать.

Прошло немало времени. С глаз слёзы высохли. Часть возвратилась беженцев, с другого берега.

Видя Аниретаке тело — попадали, с почтением, к жилищам пятились — не поднимая лиц. Одна из женщин кинулась к Аниретаке и, ноги обняв — громко зарыдала. Заплакал и Ашшурбанипал, и с ним дети Агьло — Нигушур и Думузи.

Дав указание — обмыть Аниретаке тело и, во всё чистое одеть и лучшее, Энки поднялся и спросил Агьло.

— Где ты решишь похоронить его?

— Там, где убили. На том же месте. Ведь знаешь, дух заснёт — не скоро.

— Когда?

— Могилу выкопают только.

— На воздухе нельзя держать. Пошли, покажешь место, где выбрал для могилы. Дайте мотыги и лопаты воинам Маджая, чтобы трудились в мыле.

Агьло пошёл с войском Маджая вражеским за скалы и, приказал Маджаю выкопать могилу — в семь метров глубиной и, шириной — в четыре. Как выкопали, приказал — часть срубленных стволов пальм ими, когда готовили плоты, для переправы — к могиле принести. Из них — настил и стены сделали для домовины и, подготовили на двухметровой глубине, для склепа — перекрытие надёжное.

Аниретаке опускали в домовину биороботы. Могилу засыпали воины Маджая.

Когда засыпали, Агьло их отпустил, с напутствием:

— Вам повезло, что не убили наших воинов. Поэтому, живыми и остались. Я забираю ваше снаряжение и отправляю в путь обратный — вас, с поражением. Знайте и, помните всегда, своим потомкам передайте и господину вашему Энлилю, что я не буду больше щедрым, и оставлять живыми. Всех уничтожу, не оставлю вам попытки…

И, пусть Энлиль — запомнит навсегда, что у меня к нему есть долг огромный. Не знаю точно, но надеюсь — вскоре, отдам ему я полностью, что причитается — за брата. Настанет день, когда придёт расплата.

Маджай и воины, как только получили разрешение, сразу же кинулись бежать. Бежали налегке, что помогало убегать с немыслимой для хомо скоростью. Боялись, чтобы их, не возвратили вскорости.

Обняв, уже троих детей своих — Думузи, Нигушура и Ашшурбанипала, Агьло, заслушав предложение от Энки, отправиться жить всей семьёй — к ним в Междуречье, для постоянного там жительства, ответил — нет, здесь дом — навечно.

Теперь, уж точно, здесь останусь навсегда. Поближе к брату. Знать, у меня — судьба такая, быть рядом с ним — всегда.

— Я думаю, что облака между собою говорят? — Агьло подметил, неожиданно для Энки. Возможно, не всегда.

— Об этом я не думал никогда, признался Энки, если честно. Они об этом, тебе сами говорили? Или ты сделал вывод, лично?

— Да. Говорили. А я не понял их тогда…, беда свершилось.

Общение меж ними происходит — в виде шума со стрекотанием сверчка. Не понял, что с тревогою — пытались ночью говорить об утреннем несчастье…

— Выходит — знали, что произойдёт?

— Конечно! Те, получив анализ ситуации — сложившейся у нас, с немалой вероятностью — могли предположить, что с нами может быть. Тем более — они, всё видели внизу и, знали, что Энлиль готовил. Ведь даже ты предположил, узнав часть информации — напасть на нас он вскоре может.

Энки, немного испугавшись за него, быть может — рецидив начался, теряет он действительность, из-за больших эмоций, нагрузки большой — нервной, прислушался к словам того.

— Они в тот день бурлили постоянно — в движении, не останавливались ни на миг.

Агьло, немного помолчав — продолжил.

— То приближались к кучке, с ней соединялись, то разрываясь, уплывали; другие — плыли одинокими. Их было много. Одни по небосводу уходили, другие появлялись. Лишь часть — проплыли молча.

— Вообще, как знаю я, ответил Энки, их компоненты «сообщаясь», осадки постоянно создают. Организация осадков на уровне очередном, самостоятельной лишь кажется — вначале, к образованию ведущей — новых облаков. На самом деле — охлаждённый воздух, к встрече с теплом, дождём — несясь, взамен ушедшим облакам — в тучи, мгновенно превращается. Так появляются они. Одни, в дождь превратившись — уходят вниз. Другие, гонимые ветрами по небосводу — хаотично бродят. Этот процесс всё время повторяется — круговоротом воды в природе называется.

— И, что? Какая разница, как создаются облака? Я говорил об их общении, а не создании. Бывает часто, что они не собираются — по многу дней вообще, хотя тепло и испарения, уходят вверх, как раньше — постоянно.

Значит, в то время — в небесах господствуют ветра, их разгоняющие.

— Возможно, ветер помогает им общаться.

Не стал рассказывать Энки — Агьло, что изменение температуры в облаке, есть основная сила, передвижения по небосводу.

Агьло — был в знаниях круговорота не силён и, в принципе, он понимал — не главное в том разговоре, рассказать об их предупреждении, а лишь попытка — другим способом, не надоесть. Он (априори) донести пытался, что никогда не смог бы объяснить.

— Быть может, всё же согласишься — приехать в гости к нам с детьми? Как только ты решишь вернуться, отправлю сразу всех обратно, не задержу вас уговорами. Доставим быстро.

Оставлю биороботов — народы защищать, хотя навряд ли вам они понадобятся. Можешь, спокойно — в Междуречье отдыхать. Энлиль ведь не дурак. Маджай ему расскажет, как великана испугался. И тот, пока всё не узнает, не будет ничего предпринимать.

Он показал рукой — на биороботов, сидящих молча в стороне. Казалось, что заснули те, застыв на месте.

— При случае необходимости присутствия, мне сразу сообщат, и я верну тебя мгновенно. И ребят.

— Не знаю, не категорично, как ранее — Агьло ответил. Если на пару дней лишь, ненадолго…

— Ну вот, и хорошо! — обрадовался Энки. Я рад, что смог тебя уговорить, со мною полететь — к нам в Междуречье. Посмотришь, как живём. Каких успехов мы достигли — в развитии цивилизации. Захочешь, может быть, что-то — от нас, в Египет перенять. Это — возможно.

Недавно, связь восстановили, вновь создаём виманы, вертолёты. Построим корабли и лодки: подводные, надводные и беспилотные, начнём осваивать моря и океаны. Можем помочь и в этом при желании.

— А для чего? — Агьло спросил, не удержавшись от вопроса.

— У вас все сытые, обутые, одетые?

— Все. Кто, всех больше трудится, тот получает больше благ, других.

— Но, нет практически развития. Живёте в допотопном обществе. Всё по старинке. Вот, и Энлиль принёс вам страх.

Мы строим школы, производства и больницы, лаборатории создали и цеха, работают в них много гомо, превратившихся из хомо, чрез поколения.

Места для хомо есть — подсобниками и рабочими…

Всё для того, чтобы народ почувствовал себя уверенно, так было постоянно, не нужно анунакам о хлебе беспокоиться и удовольствиях. В конечном счёте — воздаётся нам при жизни, наша забота, благодарностью плебеев — хомо, гомо.

— Энлиль придёт и всё разрушит! Убьёт друзей, жён, братьев и детей…

— Чтобы такого не случилось, создали биороботов и спецлаборатории.

— У нас нет ничего такого.

Не скоро дорастём до уровня — равного вашему, останемся страной сельскохозяйственной — вздохнул Агьло и, встав — отправился в дорогу собираться. Возможно, будем развивать торговлю с вами, он по пути заметил… и, не только.

— Единственная просьба, — предупреди, не говорить о великанах — Энки Агьло просил, тревожась. Не нужно, чтобы информация дошла к Энлилю — быстро, что остаются здесь они. Пусть думает, что те ушли со мною в Междуречье. Коли надумает с тобой сразиться, то потеряет время.

— Но он узнает это от Маджая?

— Будет в недоумении.

Собрав оставшихся в живых после убийства из клана Аха, Агьло назначил за порядок в поселениях ответственного — Хама, на время своего отсутствия и, предложив тому продумать как, где — строительство начать, не только новых поселений — на левом берегу широкой Хапи, с защитной — крепостной стеной, на случай нападения, но и наметить, для посевов земли — рядом и вблизи.

Узнав, что улетает он на время, все хомо испугались, что улетит надолго…, или навсегда.

Пообещав, что обязательно вернётся, Агьло добавил — здесь останутся, друзьями данные нам — великаны. Вас защитят — при новом нападении…, но это тайна — табу и, будет проклят тот, кто нас предаст — о тех, кому-то скажет, к примеру — бесам.

Глава 2. Подарок

Глава 2.1. Подарок

Агьло был встречен — радостно друзьями. О нападении Энлиля, и гибели Аниретаке — не говорили, старались — постоянно отвлекать от мыслей тяжких и воспоминаний. С трудом, но получалось, почти всегда — увлечь того рассказами о планах, в ближайшем будущем, и о преодолении проблем — в недавнем прошлом.

Тот впитывал в себя — все достижения, завидуя по-белому, и радуясь, что получилось — задуманное ими.

Учась — настойчивости и стремлению, при воплощении — принятых планов, взяв те — себе на вооружение, мечтая о развитии страны — подобном, он понимал — не всё сразу получится, хотя — пример перед глазами. Да и, друзья помогут — всем, что у тех имеется.

На предложение — объединиться, ответил — сразу же отказом.

— Жители государства — всегда были свободными, и не порабощёнными. Ни от кого — зависимости не имели. Слишком отсталая наша страна от вашей. Она — мгновенно ею поглотится. И, как самостоятельная единица — существовать, вмиг прекратит. Не суверенной — автономной станет. Этого не желаю. Поэтому — в этом отказываю.

— Энлиль, вас бы поработил, если бы я, с друзьями — вашу страну не защитил. Я предлагаю вам — не рабство. — Равноправие. Одна стран — одни законы и порядки. Все будут — одинаковыми, равноправными.

— Давай, пока повременим. Я обо всех последствиях подумаю. И, предложение твоё — чётче осмыслю. Решение — тогда приму, когда — всё окончательно обдумаю, решу, что для страны — так будет лучше, и не в ущерб — для её жителей.

— Я не настаиваю на объединении. но, в то же время — понимая, что защищать вашу страну — придётся нам, самостоятельно — с врагом не справитесь — вам предложил объединиться. Другой нет выгоды, кроме защиты государства от Энлиля.

Повременить — согласен. Последствия решения — обдумай. Чтобы враг стал вам — не опасен.

Дети Агьло и сын Аниретаке — играли увлечённо с детьми хомо и гомо из Эриду. Было общение таким же, как и дома. Зато игрушки, увлечённее, игры — сложнее и разнообразнее.

Их смеху радовался и улыбкам. И это — от давящего несчастья, немного помогало отвлекаться.

Стеснялся за бардак — устраиваемый детьми в гостях, как будто дома. Шум, гам от игр их исходил — настолько сильным, что слышен был по всей округе.

Время для тех — мгновенно пролетало, дня — наиграться не хватало, ночами — тем, не разрешал играть. Агьло, тех — ночью, заставлял в кровать ложиться — спать. Чтобы, как можно лучше отдохнуть.

Чем больше видел, ознакамливался, тем больше поражался — развитием страны, названной — Междуречье. Казалось, что находятся на Родине. До катастрофы на Земле, таким потенциалом и возможностями, не обладали ануннаки — ни в обучении, ни в сферах производства. Привидеться — такое лишь во сне возможно.

— Это естественно, ответил Энки — на удивление того. У нас была одна задача на Земле — добыча золота. Той, подчинялось всё. — Добыть для Родины, как можно больше.

Здесь и сейчас, создался — рай, почти — для ануннаков. Пусть жизнью радуются, наслаждаются. Они хлебнули — через край проблем. Теперь, пусть отдыхают — на новой Родине.

Тем нравится жить в Междуречье.

Не всё сложилось сразу. Пришлось — всем потрудиться, чтобы — что есть у нас сейчас — добиться.

Придумывали многое мы — заново, учёных много с золотом «ушло».

— Рай на Земле, почти — Агьло шептал задумчиво. Аниретаке — видеть рай не суждено.

— Увидит.

— Из небес?

— Нет. На Земле — в ближайшем будущем. Вы наяву — вновь встретитесь, а не во сне.

Не знаю я, получится ли, как хотели, чтобы не отличался тот — от прототипа.

— Ты чародейством, заниматься стал? Побойся Бога!

— Нет. Медицина, многого достигла. Клонирование, и нам теперь доступно.

— Мн, для чего — ты сделал больно?

— Ты успокойся, выслушай меня.

Анализировав — сердце его, и состав крови, ДНК, отнёс анализы и тело биоробот, в лабораторию. А дальше…, снова медицина.

Когда-то, вызвало — много восторгов, большое удивление — открытие у нейрофизиологов, перевернувшее вверх дном — о мозге представление. Ведь в некоторых случаях — жизнь продолжается и без участия эпифиза.

Выходит, что часть мозга нашего — эпифиз, есть — мозг в мозгу. Представишь это?

Отсюда получается, что гибель части клеток, на продолжение работы — нормальных функций мозга, не может повлиять. Можно — спасти мозг, и, восстановить, почти…

— Понять мне это — трудно, Агьло ответил — растерянно, и неопределённо. Почти что — невозможно.

— Хотя, долгое время — мозг Аниретаке пробыл без кислорода, надежда остаётся, что ты увидишь брата — живым-здоровым… снова. Возможно небольшое отклонение — частичный провал в памяти. Ты отнесись к такому изменению — нормально. Прими того — таким, как есть. Не создавай внутри себя альтернативу этому и, не нервируй никого, как я считаю — безосновательно.

— Выходит, можете создать — самих себя?

— Да, можем. Это нам запрещено.

— Попробовать, не хочется?

— Душу раздваивать нельзя. Часть времени — душа живёт и после смерти в теле. Она свободна в волеизъявлении.

А в случае — при жизни дубликата, душа находится у одного из них. Второе станет зомби. Оно способно натворить такое… Представить мы не сможем, что «сделать» может тело — без души. Живое, обездушенное…

Увидев — сердце вновь, живого анунака — будто «себя», душа остаться может — в том навсегда, тот будет, как бы тем же — Аниретаке вновь, кем был до смерти.

Агьло повеселел — услышав объяснение. Он попросить хотел прощения — чуть не обидел Энки, сгоряча, но тот понять дал, что они друзья, поэтому — не нужно извинения.

Агьло — получше, «ближе» ознакомить с Междуречьем и, показать, как можно больше достижений, он Нинти попросил, чтобы Агьло — сам для себя определил, какие позаимствовать для родины — Египта.

Агьло, с увиденным — знакомясь «ближе», был поражён.

Прежде, чем Энки задавать вопросы, полюбопытствовал у Нинти. — Как — за такой короткий срок, смогли изобрести, создать, внедрить — все эти достижения, учитывая — большинство учёных — на Родину, на челноке Нибиру улетели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тебе — пусть это разъясняет Энки, ответила с улыбкой — Нинти. Пойдём к нему. Он ждёт — с тобою встречи. Наступит вскоре — поздний вечер, освободится от забот. От дел, немного отойдёт.

Энки их ждал — на берегу Индирки. Увидев, радостно пошёл навстречу.

— Как раз, мне кофе принесли. Вас угощаю. Должны — отпраздновать сегодня — встречу.

Вначале на вопрос отвечу.

— Мне сильно Гера помогла. Когда-то, при одной из первых встреч, мне рассказала о народе Му и Танах, Стиксах. Те под землёй воздвигли храмы знаний — хранилищ информации цивилизаций. Она мне подсказала — наступит время информации, все вековые знания, разумным сущностям — для благих целей, добрых дел — понадобятся вновь. Они хранятся под землёй, во избежание — попасть в «плохие руки» злым сущностям, сребролюбивым. Они нужны тем будут — лишь в корыстолюбивых целях.

В храм — по четыре лабиринта ведут с поверхности земли. Один из них — земли обследуя, невдалеке от Эблы, Ут обнаружил — неслучайно. А дальше — дело техники и изучения полученной инфо… — учеными и лаборантами, приплывшими катамаранами. Назвали это место — Сурией.

Кстати, забыл сказать, на случай засухи внезапной — под вашей Хапи, река большая — уносит воды в море Верхнего заката, — с расходом, больше в десять раз, чем Хапи.

Не передумал возвращаться?

— Спасибо за подсказку. Коль засуха случится, подсказка будет к месту.

К себе домой — не передумал возвращаться. Привык там и скучаю — по тишине саванны, охоте, крокодилам, Диве.

У вас здесь хорошо, но там мой дом. Живём мы не в таком развитом обществе, но не скажу, что хуже. Что нужно сущности моей? — Уют, дом, пропитание. Есть развлечения. Мы не голодные, одеты и обуты; тем более, что «ходим» полуобнажёнными. У нас есть дети, женщины, охота. А большего — особо и не нужно.

Меня, развитием цивилизации, лишь только удивишь, но не прельстишь, не очаруешь. Не обижайся. Я не лгу. Ты это знаешь.

Не спорю, превосходство есть у вас — в науке, в медицине и.., во многом. Но, мне — оно почти что безразлично, не сильно интересно, кроме защиты от Энлиля. Пойми, что говорю я — не в обиду.

Связь — что недавно создали вы вновь? Работать без энергии — не сможет. Значит она — нам бесполезная. Лишь позавидую я — великанам. Возможно — заряжать продуктами питания?

— Стремимся к этому. Пока едят лишь мясо. Прокормятся в саванне — беспроблемно. Охотиться на буйволов, гиппопотамов, крокодилов — способны самостоятельно, — всем движущимися, из разрешённого программой.

— Их оставляешь нам?

— Конечно. И буду рад, если не будешь возражать ты против этого подарка. Ведь защищаю этим — не только вас. Энлилю путь, тем самым преграждаю, если надумает пойти, снова на нас. Пока — надёжней нет защиты. А будет, что-то лучшее, сразу же пришлю.

— Благодарю — лишь только это я отвечу. Слов больше не имею.

— Не стоит благодарности. Всё впереди.

Сейчас — не упади от неожиданности. В руки возьми себя.., держись.

— Готов.

Тогда, спокойно обернись.

Встреча с Аниретаке была, настолько впечатляющей, что долго — Агьло, не говорил — ни слова.

Аниретаке знал — был ранен тяжело, но сам — не помнил ничего, с момента вспышки яркой лазера, направленного в сторону его.

Агьло, не знал бы, что произошло, не понял, что не тот Аниретаке.

Тот, видя в зеркале себя, был так же удивлён. На голове следов от трепанации не стало. Как оказалось — выглядел моложе, чем представлял себя по памяти.

Пока Аниретаке восхищался жизнью в Междуречье, Агьло всё время проводил с детьми.

Ашшурбанипал, отца увидев — навстречу кинулся и, сразу же — попятился обратно.

Аниретаке, подойдя к тому поближе, с усилием — забрал того от ног Агьло, схватившегося за одну из них, насколько было силы, сопротивлялся.

Подняв ребёнка, обнял, поцеловав, тут же вернул на землю. Ашшурбанипал, вновь отступил назад и, спрятался за ногу.

Он долго привыкал к отцу и, возражений не имел, когда Агьло с Аниретаке — решили, по совету Энки — оставить в Междуречье деток, для обучения наукам.

— Нехорошо, когда дети богов — такими, как и хомо, гомо будут, неграмотными — без основ, всех общих знаний.

Теперь торговые агенты станут — нередко, в вашх краях бывать, обмениваясь с Вами технологиями, изделиями и товарами. о многом — вам придётся говорить, и узнавать. Всё это, будет нужно понимать…

Позже, летя домой на вертолёте — Аниретаке рассказал Агьло, что чувствует себя — несколько странно. Как будто он, это не он. Такое впечатление — во мне, кто-то ещё сидит, спокойный более уравновешенный, чужой немного.

— Главное, не волнуйся — услышав, что скажу, ответил брат тому, переживая, как тот воспримет — воскрешение своё. Тебе в себя прийти — вначале нужно, чтобы суметь всё осознать — произошедшее с тобой недавно.

— Что-то не так, после ранения? Мне заменили, что-то?

— Все органы твои заменены и тело. Твои остались — мозг и сердце.

Аниретаке растерялся — от этой информации и, долго сидел молча — в кресле вертолёта, «любуясь» красотой саванны. Не мог придти в себя, не понимая, как жизнь свою теперь воспринимать? Кто, есть сейчас Аниретаке? И, нужно ли себя искать?

— Ты представляешь — впечатление, какое — ты произведёшь, когда тебя — они увидят снова? Прошло — лишь две недели, как мы тебя похоронили, и ты выходишь к ним живым и невредимым.

— Здесь всё — довольно просто. Ведь мы — для тех, являемся богами. Будут нас больше почитать, приписывать нам то, что мы не можем, преклоняться перед нами более.

— Не удивляйся сильно, когда увидишь пополнение, — достойно удивления, предупредил Агьло Аниретаке.

— Родился, кто-то у тебя — ещё? Так же — от Дивы?

Ты извини, не всё я помню, из-за смерти…

— Оставил, для защиты поселений от новых нападений — нас великанов Энки и, запретил всем говорить об этом.

— А как мы будем объяснять, откуда взялись? Да и, кому?

Мы не могли создать — тех, сами.

— Пусть для начала, будет тайной, а там придумаем, что говорить. Пока, это останется — без явного ответа.

— А что вы сделали с Аржаном?

— Попал на ужин к крокодилам.

— Жестоко. Оступился? Или…

— Не оступился. Лазер биоробота убил. Так, как тебя, Аржан.

— Энлиля отпустил?

— Какой догадливый ты стал?

— Раз он оставил великанов, нас защищать от нападений — то это, говорит само.

— Согласен. Не обижайся. Злюсь я на Энки — мог, навечно — Энлиля успокоить. Проблем бы, больше не было у нас.

— Они дружили, вместе создавали хомо…

— И я об этом. Так и спросил. Ответил — растерялся, не смог принять решение (?).

— Я думаю — не врёт.

— Я так хотел подумать…, не получается. Он брата не убьёт.

Увидели — строения их поселений — пустые, полностью без жизни, без видимого разорения. У ануннаков сердца ёкнули. — И биороботы не помогли их защитить — от нападения Энлиля?

Через секунду, хлопая себя по лбу, Агьло пилота попросил — доставить их на левый берег Хапи.

— Переселиться — дал команду, улетая — смеясь, оправдываясь — пояснил Агьло.

Маразм, наверно — начинается от перелётов.

На левом берегу реки, чуть выше — на возвышенности, строительство шло крепостной стены для поселения, в целях предохранения от неприятности.

— Давай, мы назовём селение, по имени дедули нашего — Мемфис? — спросил у брата разрешение Агьло. Когда-то, превратится в мегаполис — наша столица и, будет украшением Египта. Страны прекрасной, что создали мы с тобой. Считаю — самой лучшей.

— Это селение твоё, ты называй, как хочешь — с ним согласился брат.

На правом берегу хотел бы жить остаться, пока не выйдет злость, жестокость из меня. В новой столице — не собираюсь жить. Лишь буду появляться — у тебя Мне это важно — самому определиться. — Кто же — есть я?

С наигранной шутливостью добавил — к своей могиле ближе. Буду приходить, её проведывать. Хочу привыкнуть.

И, имя изменю своё, чтобы — духов запутать. Предупредишь об этом — всех… В связи с перерождением — высшие Боги, дали мне имя новое. Для всех, тепреь — Сутех.

— Ты хочешь, чтобы мы разъединились? Жить, как изгой.

— Время покажет — верность действий. И, не изгой — отшельник.

К тому же — ты любитель строить и, заниматься земледелием, а я — охотиться, зверей подстерегать — могучих, злобных. Мы можем часто приходить друг к другу в гости. Друг друга угощать.

— В саванне, у тебя соперники.

— Кого имеешь ты в виду? Энлиля? Так, с ним — я встречи жду, с огромным нетерпением.

— Огромных биороботов. Они питанием подзаряжаются — охотясь на зверей. Ими питаются.

На землю опустился вертолёт — на левом берегу реки широкой — Хапи. Агьло не слышал — что ответил брат, о появившихся соперниках в саванне.

Строительство закончив — крепостной стены, в целях охраны от вторжения, начали строить поселение во внутреннем пространстве. — За крепостной стеной, между скалой — к стене, что примыкала.

Агьло — сам проектировал и контролировал строительство — всех зданий поселения. Перед глазами был пример — не зря в гостях он был у Энки.

Начал — с разбивки улиц, площадей, переместил за город — предприятия. Предусмотрел водоснабжение, фильтрацию добавил. Канализацию от зданий — школ, жилых и производственных — собрал в коллектор очистных сооружений, чтобы сброс в Хапи был безвредным — отходов бытовых, технических.

Тяжёлые работы — великаны выполняли, подаренные братьям — их другом Энки.

Видя — их действенную помощь, старались хомо «в грязь лицом не пасть» — пред братьями и великанами.

Все отрасли — намного отставали от достижений Междуречья. Агьло придумывал решения проблем, благодаря знакомству с их инфраструктурой. Что-то у них — он перенял, а что-то создавал — самостоятельно.

Фильтрацию воды через песок — оставили, как прежде, кирпич из глины — стали обжигать в огне. Тот «шёл» почти везде: в каналы орошения полей, в коллекторы канализации, в фундаменты для зданий, стены…

В нише скалы — соорудили печь большую, где изготавливали, обжигая — кирпич, керамику, кувшины и посуду.

Подметив — немного проку от него, не выдержав безделья — Аниретаке, собравшись «уходить», пришёл к брату — проститься.

Агьло работал за большим столом, лежал на том — лист глиняный. Он наносил на нём — фигуры, линии, строения и площади.

Присев, в стоящее недалеко от брата кресло, не отвлекая от работы и, на него смотря — прощался молча.

Братья почувствовали сразу, домой вернувшись, что тяжело им — вместе. Распоряжаясь хомо — противоречили друг другу.

Хомо терялись. Какой приказ — им исполнять, не понимая — за ослушание боялись наказания, не знали, как им поступать.

Братьям — придумывать всё время приходилось — невообразимые, сближений формы — распоряжений, смысл — часто доходил до крайнего абсурда.

— Хочу вернуться вновь на правый берег — Аниретаке брату сообщил, как только тот отвлёкся.

— Ты снова хочешь отделиться?

— Да. Здесь я не удел. Считать себя — обузой, бесплатным приложением твоим, я не желаю.

— Обузой? Да, о чём ты говоришь?

— Я буду часто приплывать к тебе, в Мемфис, если не возражаешь — в гости.

Они, обнявшись — замолчали. Им не хотелось расставаться. Агло остался из-за брата — в этом месте. Но тот — не мог с собою справиться, при новых ощущениях, и новом теле. — Как можно быть им и не им? — одновременно, вместе.

— Если решил, не смею более препятствовать — ответил, после долгого молчания — Агьло. Хотя, я не хочу с тобою расставаться — ни под каким предлогом. Я, против расставания — в любой трактовке слова.

— Я знаю. Будем часто видеться.

— На разных берегах?

— Наверное, достаточно и этого. Знать — всё нормально с дорогими для сердца ануннаками — ты и сынишка, когда вернётся. Ведь сердце у меня — осталось прежним. И также бьётся.

— И, есть надежда — скоро будет всё, как прежде?

Когда ты собирался уйти?

— Завтра с утра. Сегодня вечером — на ужин приглашаю. Ты можешь — сегодня не работать?

— Конечно. Может, разве, что-то помешать — быть вместе… Тем более, сегодня.

Чем будешь угощать, охотник?

— Поймал молоденького крокодила, три с половиной метра.

— Прекрасно знаешь — брат, что я люблю.

— Конечно. Сам люблю крокодильчат молоденьких, и Нигушуру — мясо тех нравится.

— Ты сына заберёшь с собой — из Междуречья? Как там один — в саванне, без друзей? Считаю — будет тому — скучно.

Хотел с тобой поговорить об этом. Не будешь возражать, если оставлю здесь, с тобой я — мать его…, как и того, когда вернётся.

— Конечно, нет. Один — хочешь остаться?

— Да. Что-то происходит и, чувствую себя, не как обычно — раньше. Такое впечатление, что есть во мне, другой ещё, какой-то ануннак, чужой по духу, сердцу.

Я говорил об этом, в вертолёте.

— Хочу остаться с тем — наедине и разобраться. Возможно, это — только кажется.

Вернусь в наш старый дом. Немного, разберусь в себе. Займусь охотой.

Пройдусь по тем местам, где шли мы вместе с хомо, где я упал, споткнувшись о проклятый выброс скальный.

Кстати, могилу посещу свою, раз она рядом с домом, а то, ни приходил ни разу к ней.

Мне, кажется, что некрасиво поступаю и, непонятно, как-то. — её не навещаю…

Не понял — брат шутил скабрезно или нет.

Он опустив взгляд, замолчал — задумавшись о чём-то.

Глава 3.1. Информативный доклад о мегабомбе

Маджай боялся — на глаза Энлилю показаться, но нужно было доложить тому — об их пленении, уничтожении Аржана — руководителя СБ коммуны. И понимая — никуда не спрячется от его гнева, простившись с близкими, через огромный страх — отправился к Энлилю, поведать о бесславном поражении — от прибывшего Энки с великанами.

И был немало — удивлён, видя — Энлиль сегодня не накажет за смерть Аржана, поражение — от его брата.

Отсрочит наказание? Насколько? Причина — не важна. Главное — жив остался.

— Быть может, я рождён в сорочке — оберегающей от смерти? — подумал удивлённо, неуверенно — стоит ли радоваться…, нет ли в том — подвоха. Хотя — не съели крокодилы в Хапи, не отомстил Агьло — за смерть Аниретаке. Энлиль — не разорвал и, не повесил.

За меньшее, наказывал — жестоко.

Это — не просто совпадения…

Игра судьбы — защита провидения?

Расспрашивал — подробно, о появившихся нежданно с Энки — великанах, и сразу отпустил… Что означает это? Энлиль…, простил?

Недавно, чуть не утопил…

Вменил добычу золота в Офире… — Это не страшно. Не сам же буду добывать, и жить в той жуткой местности. — Среди озлобленных на местных жителей — термитов, живодёров — комаров огромных. Лишь только хомо выживают среди тех, и умудряются — уничтожать ужасных монстров. Обмазавшись болотной грязью, становятся — тем непригодными для пищи. Сами же — тех употребляют, заверяя, что это вкусно.

— Невероятно. Врут или нет — не знаю, себе — Маджай ответил. Ведь главное — уничтожают. Хотя, тех меньше не становится. Среда для тех — благоприятная? Поэтому — быстро плодятся?

Наверное… или так кажется.

На крыльях облегчения от страха — владевшего им долго, и осознания, что жив остался, летел из резиденции Энлиля — на вдохе, не дыша…

Опомнился, когда спустился с плато.

Он помнил хорошо — одно, отныне — часть воинов его, должна отправиться в Офир болотистый, где — в качестве расплаты за жизнь, оставленной ему Энлилем — милостив, обязаны мыть золото или заставить это делать — живущие там племена. И всё, до грамма — полностью сдавать в казну Энлиля. Так будет — постоянно, пока не поменяются условия.

В какую сторону, когда и как? — понятно без объяснения.

На тот момент он благодарен — такому наказанию, хотя прекрасно понимал — в условиях, куда пошлёт он воинов, для добычи металла — из тех, погибнуть может — каждый, от кровососов — комаров, жутких термитов. И хоронить не нужно — после… Кости съедают — за три дня, в прах рассыпаются скелеты. Крыши жилищ, глина от стен, тростник — всё пожирается, когда тех тварей полчища — на поселения набрасываются. Нигде не спрячется в тот миг — чужак. Лишь помогает грязь болотная, когда — той перемажешься…, преследует тошнота рвотная.

Придётся, чтобы жить — в грязи ходить, и не купаться. А лучше, нагонять туда — местные племена и, охранять, чтобы сбежать — оттуда не смогли, а добывали злато. Пусть кормят комаров или в грязи — ходят, живут. Не бесполезно… Появится в их жизни смысл — служить Энлилю и Маджаю, пока возможно — бескорыстно. И золото им добывать — стабильно нужно.

— Энлиль, я думаю — простит, когда об этом — всё узнает, ведь золото пойдёт в казну, и, без пяти процентов. Меня — тем ущемляет…

Зато — не убивает.

Один оставшись, выход гневу дать — решил. Создал он комнату заранее, где можно бить — всё без вреда; орать, как будто бы взбесился — благим матом, рычать, как гром — глухим раскатом. Звук из неё — не выйдет никуда.

Ярость кипела — огромной силой. В таком количестве, что после выплеска эмоций — тот обессиленным на мат упал, и…, от беспомощности зарыдал — в огромной ярости страдая, себя — с трудом воспринимал.

Не ждал, когда с Египта уезжал, что Энки появиться может — с огромными помощниками. О тех, он — ничего не знал. Лазутчики не сообщали.

Тот — неожиданно напал.

Откуда он их взял? Создал — самостоятельно?

Непредсказуемо — является!

Со зверем страшным — тогда, незванно появился, и, с великанами — сейчас.

Какой удар — исподтишка?!

С кем — снова, тот появится? Когда?

— Выходит, — не уехал бы тогда, в ту ночь оттуда — меня могла участь Аржана ждать? — мелькнуло в голове Энлиля.

Он сильно испугался, представляя — убитого Аржана лазером (как и Аниретаке), отдали подло крокодилам в Хапи.

— Не зря — уехал я оттуда. Аржан удерживал — просил, чтобы остался до утра, но я не согласился, вспоминал Энлиль — последние минуты, поднявшись с мата.

Как руку, брат посмел поднять — на аннунака?

Аржан убил Аниретаке — защищая себя, меня… А он убил Аржана — безоружного! И, мог убить меня…?

Я и подумать — никогда не мог, что так могло случиться. Какой же Энки стал — подлец! Наверняка — дождался, чтобы я в путь отправился, чтобы со мной не встретиться и,… на Аржане отыгрался.

Тогда выходит — тот не тронул бы меня, раз ждал — не нападал, пока на плато не отправлюсь я?!

В ответ — придумаю такую бомбу, что уничтожит прихлебателей всех — Энки, коммуну — Междуречье, и самого его… — всех разом. В одночасье!

Нужно начать быстрее разработку, взяв за основу кислород и водород.

В отдельности, каждый — взрывоопасный газ. Рванёт с такою силою, что на Земле не будет жизни больше — в тех местах. Не будет Энки и, прекрасной Нинти… Как говорят — его советницы.

А я? Могу погибнуть — так же, если накроет радиация — впоследствии? — мелькнула у Энлиля мысль, … как и мои работники. Засомневался — ненадолго.

Подумав, ответил себе — нет. Лишь, кто не спрячется — погибнуть может.

Успеем мы укрыться под землёй, зная, что взрыв произойдёт. Волна от взрыва с радиацией — под землю не дойдут и, не погубят нас.

Тот успокоился, как только выпустил эмоции. Всё было, как всегда. Сброс, для восстановления души и тела. И упорядочит раздумия.

— Для этого, нужна мне эта комната, где стресс выплёскиваю — иногда. Себя я знаю, понимаю. Жаль, что один — всегда…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Помощника найти, такого же, как я — неимоверно трудно. Клонировать себя? И, как потом понять, кто он, кто я? Вдруг — клон взбунтуется, и сотворит — похожего на нас собрата. Уж лучше я один. Остался ведь без брата и, ничего — не сбрендил от тоски.

И тот живой! Живее всех живых. Пока. Создал свою коммуну, внимания не обращая на меня, и плато.

Отправился в лабораторию, где объявил учёным-лаборантам — о гибели Аржана, о появившейся необходимости — создания защиты, одновременно — необходимого возмездия агрессору.

— Энки убил Аржана — в момент знакомства с жизнью, с обычаями местных хомо, живущих в устье реки Хапи, и бросил тело крокодилам — в реку, безнравственно.

Он надругался над законом, честью — поднял на аннунака руку. Аржан не трогал никого, знакомился с обычаями хомо. Забрали бы тех — под своё крыло, и, развивали — по плану помощи.

Тех Энки — захватил и, при знакомстве с хомо, Аржана — подло застрелил. Не допустил, чтобы узнали, что подло хомо подчинил. Теперь, хочу я уничтожить Энки. Стараться буду — из последних сил.

Вы, мне поможете — восстановить Закон? Чести, и справедливости доминион.

Учёные, рассказ восприняли — с негодованием, с огромным рвением, энтузиазмом — готовились, согласно указанию Энлиля — оружие защиты разработать, возмездия агрессору. — Немедленно.

— Останется придумать, как доставить — возмездие, в его страну, чтобы взорвать — в момент, способствующий максимально — наказанию, незнакомый услышал голос учёного из нового отдела — расширенной лаборатории.

Энлиль, довольно усмехнулся.

— Пока создастся бомба — я, что нибудь придумаю.

Себя он успокаивал, в поте трудов своих — он отрабатывал орудие разврата — с красавицами хомо. — Возможно — пригодится, как вариант. создал суккубов и инкуб [2]

Саргону передал — все полномочия Аржана, потребовав — работу бесов, живущих среди хомо братьев и, с Энки рядом — усилить и…, следить за добычей металла — в провинции Офир, внимательно. Докладывать, чуть что не так — незамедлительно.

Тот согласился, с радостью — сменить культуры и искусства поприще, с образованием — на продуктивную работу, пообещав Энлилю, что выполнит все его замыслы и пожелания — старательно, как полагается — благодаря Энлиля за заботу об аннунаках с плато.

Единственно, тот испугался возможной встречи - с Энки извергом, поправшего Законы Космоса, убившего Аржана — аннунака, что было страшным преступлением.

Убив раз, сможет тот убить, другого аннунака — снова, ведь не имеют нравственности гады — преступники и подлецы. И если не поможет им Энлиль, то Энки уничтожит — всех, без всякой жалости.

— Столько веков был лидером коммуны! — он возмущался, восхищаясь — прозорливостью, дальновидностью Энлиля. Никто, за исключением того — не видел в том опасности. Возможно, что догадывался о преступной личности того — Аржан. Пожертвовал собой и, поплатился жизнью — за подозрение, видя врага в том — своевременно.

Как хорошо, что Энки уничтожить — решил Энлиль, с целью — защиты плато, всего, что мы достигли, сохранили, создали здесь — хвалил он господина за дальновидность — мысленно, им восхищаясь — льстиво.

Энлилю доложили, обрадовать готовы физики и, предложить для утверждения — два варианта разработки бомбы, чтобы их в производство запустить и, отомстить — за вероломное убийство начальника СБ, врагом — из Междуречья Энки.

Созвав учёных в резиденцию у озера, он приготовился — тех выслушать.

Первым докладывал — из молодых учёный, на вид — моложе 2-х тысяч земных лет, работать прилетевший — юным аннунаком. Таких немного — молодых и, ранних, прекрасно образованных учёных, считающих, что нужно благоденствиями обеспечивать себя — сразу же, после юности. Чтобы тех — к старости было достаточно — не помешала критическая и неожиданная ситуация.

Агьло, Кищар и Пабилсаг — тот молодой состав, что прилетел к ним — тем рейсом. Первый и третий — ушли с Энки. Кищар остался на Килиманджаро из-за брата.

— При разработке мега бомбы, взяты процессы — за основу, происходящие на Солнце — с огромным выделением тепла, он объяснял доходчиво. При них и появляется, необходимые нам — по заданию, огромные энергии — для взрыва. Работы показали, что синтез термоядерный возможен — при действии между собой, дейтерия и трития. Исследовали озеро — «тяжелую воду» нашли. В ней «изотоп тяжелый» водорода — дейтерий (2H), в небольшом количестве. Его нам — много и не нужно. И заодно — очистим озеро. Употребление — его воды, полезней сделаем, что так же важно.

Ядро дейтерия — протон. Нейтрон — нейтральная частица, по массе — близкая к протону. В ядре у трития — протон и два нейтрона. Тот — нестабилен, и в изотопы гелия — распад претерпевая, мгновенно превращается. След трития — в количестве ничтожном, есть в атмосфере. Взаимодействуя с молекулами газов — входящих в состав воздуха, тот — из космических лучей, в количестве ничтожном — образуется. В достаточном количестве — не соберём оттуда. Того там — мало.

Пришлось учиться — получать необходимый тритий. — В реакторе — потоками нейтронов облучили изотопы лития. И в результате — в смеси дейтерия и трития, получена реакция — с огромным выделением энергии.

Так, силы разрушительной — оружие создали, в тротиловом эквиваленте — две с половиной мегатонны. Кроме того, добавлю — стабильный гелий образуется, при взрыве «чистой» водородной бомбы. Радиоактивность термоядерной реакции — не выше детонатора её. Не будет загрязняться территория, где будет уничтожен враг. Её, использовать возможно — после взрыва, как будет нужно. Во время взрыва этой («чистой») мега бомбы — огромной мощности, не вызывает большого излучения. Там — не наступит полный крах. Почва — не сильно будет загрязнена.

К беседке подошёл учёный — намного старше первого, из молодого поколения. Седой.

— Есть, и другие варианты, добавил этот аннунак.

Как не старался, вспомнить того Энлиль, не смог.

И, эти варианты — дешевле, проще. — Использовать не синтез ядер, а их деление. Но эти варианты — от взрыва загрязнят, намного большее. Кищар расскажет вам, о принципе работы — водородной «грязной» бомбы. Если Вам это будет интересно.

Энлиль, рукой махнул — давай, рассказывай.

— При синтезе дейтерия и трития, начал тот с пояснения открытия, гелий и быстрые нейтроны образуются, энергия их велика. — Достаточна, чтобы самостоятельно уран делился и, изменялся. В реакции — важны нейтроны быстрые, для расщепления защитной оболочки (атомов). Деление тонны урана, создаст энергию — под 20 Мт, в одном из вариантов — идущую на взрыв, тепло. Ядро урана расщепляется на два грязных «осколка» с огромной радиацией. Осадком выпадет на Землю — везде, где ветер пронесётся. Поэтому и называется та, — «грязной» бомба. Вокруг, надолго заражается — среда, земля — по облака, до Космоса.

Благодаря такой конструкции — возможно, нам — оружие создать, мощным — сколько угодно, для Вас, наш господин Энлиль — оружие возмездия. Оно сметёт всё Междуречье, будто его, и не было. Останется — лишь загрязнённая среда. — Безжизненная.

Множество видов поражения та нанесёт — прямым воздействием. — Волна ударная — огромной интенсивности, с мощнейшей силой — огненного урагана, за несколько часов бушующего в месте взрыва — сметёт живое, на долгие века, без возобновления. Частицы так малы, легки, что в верхнем слое атмосферы, остаться смогут — долго. Всё, в месте взрыва — в пепел превратится. Не восстановится повторно.

Пыль, радиация, не сразу оседает — уносится по ветру, облаками и, постепенно, повсеместно дождями выпадает радиационными.

— Не бомба, а мечта!

— Осадки могут странствовать — десятилетиями, по многу раз земной шар обогнуть. Радиоактивность, уменьшается, с годами — на немного. Но остаются их последствия.

Особо страшный — стронций — 90 с полураспадом в 28 лет. Осев на почве и траве, он попадает в пищу, и убивает организмы — к злокачественным опухолям, безжалостно приводит, не пощадив ни аннунаков избранных, ни хомо, гомо. Он междуреченцев убьёт — мгновенно. Опомниться не смогут, как исчезнут. — На постоянно.

— Теперь, наш господин, решение за вами, какой путь выбрать нам, куда идти. — В какое направление. Какую бомбу нам создать? Вам выбирать. Все варианты, зависят — лишь от мощности в тротиловом эквиваленте.

Без загрязнения среды, но трудоёмкой или — дешевле, с сильным загрязнением — с огромным временем восстановления Земли? Возможно, обе?

— Подумаю немного, ответил им Энлиль, довольный их работой. Хотя, чем проще, тем, конечно — лучше. В успехе — вероятность большая, при завершении задачи. Что часть Земли радиоактивной станет, там жить не собираемся. Зато, кто уцелеет из врагов, погибнут. Живые позавидуют всем мёртвым. Хотя, не пожалеют — не успеют. Это, конечно — жалко!

Придумать нужно, как доставить, к месту взрыва бомбу и, как реакцию запустим, на расстоянии большом — отсюда.

Если начнём изобретать велосипед, потратим много времени. Вы знаете — того у нас, даже немного — нет.

— Можно доставить бомбу — под водой, предположил учёный седовласый. Не зря же создали мы индов. В воде, намного меньше весит — чем на земле, и можно той — плавучести добавить, почти что невесомой сделать. А запустить взрыв бомбы, с пульта, с дистанционным управлением — возможно, отплыв от зоны поражения, на расстояние большое. Конечно, не до плато… Или пожертвовать героем индом.

— Нужно учесть, что полная плавучесть — небезопасной может быть, при шторме в океане, добавил молодой учёный. Но в целом — предложение Ашар, вполне приемлемо. Тем более, что операцию доставки — не сложно выполнить двум индам. Они друг друга подстрахуют — одновременно.

— Установить взрыватель в бомбу, после доставки к месту, можно. — Прекрасно, похвалил Кищар Энлиль. — Сообразительным ты стал. Достоин — избранным руководителем проекта — уничтожения эксплуататоров и Междуречья — стать.

Ты — заместителем моим по взрыву будешь. Твоя задача — помогать, несущим свет стать на Земле. Ты можешь занять место — подле. Не представляешь — озарю планету, ярким светом. — До Космоса.

Запомни — с помощью твоей, я изменю порядок в мире этом. Создам свои законы. — Несущим свет.

Готовьте обе бомбы, а там — посмотрим…

Ашар с Кищар, создали быстро — обе бомбы. Одну — с мощностью — половина тонны — «чистую», другую — «грязную», с огромной мощности взрывною — силой в двенадцать тонн тротила. Энлиль мог уничтожить той — в любой момент, всё Междуречье, не только Энки, и ушедших с плато. Всем отколовшимися — расплата неминуема.

Внезапно, к индам проявили интерес — акулы и дельфины, непонятный.

Набрасывались — первые на них, видя в тех лакомый деликатес, вторые стали — просто агрессивными. Не мог никто понят причины — изменения к ним отношения.

Первоначально встретили дельфины — дружелюбно индов, когда те в океане появились. Теперь набрасывались стаями и, индов били беспричинно, на полной скорости врезаясь в спины тем, в живот, в грудь, сбоку. После такого обращения, инд издыхал на месте. Зачастую — сразу.

Чтобы не выжил били — в критичные места. Словно уничтожали — по приказу чьёму-то.

— Возможно, видели в них конкурентов за власть в морях и океанах? — тот недоумевал.

Энлиль не представлял, что те читают мысли — всех находящихся вблизи существ, определяют загрязнения — земель, морей и океанов, и понимают — те виновные, служа орудиями преступлений и посягательств на мирное существование, и издевательство — над праведными мыслями, желаниями. Морские санитары — способностями телепатии владеют? Чему старался гомо обучить, в себе старался — те открыть. И вынужденно — прекратил из-за фиаско.

Считая — уровень развития не выше шимпанзе, не мог подумать, — жизнь разумная в воде и в воздухе — везде, в огне и в холоде, в растениях и в камнях, внутри всех сущностей. А в некоторых, и по несколько — бывает.

— Большая численность тех — затрудняет истребление, всех невозможно и, везде убить. Способ иной их устранения с пути — принять необходимо, Энлиль решил.

Созвав Совет учёных, предложил — способ защиты индов — разработать, от их убийц — дельфинов и акул.

— Нужно добиться, чтобы те, увидев индов — невдалеке, сворачивали в сторону — от их маршрутов. Тем более, не нападают инды — ни на кого из них. Те, не должны мешать — в назначенное место — бомбу доставлять.

Как дать тем — это понимать, чтобы тех не уничтожать? Задача эта, на сегодня — первостепенная

— Сколько нам времени дано для выполнения этой задачи? — спросил Энлиля, зам его Ашар.

Он, всячески старался услужить, быть исполнительным на службе.

— Необычайно мало, Энлиль ответил и…, добавил, немного помолчав — быстрее нужно нам решить эту задачу. Так будет лучше всем, убитому Аржану. Мы помнить — смерть того должны. Не забывать — коварство Энки!

— Смогу я предложить — один из способов защиты индов, Ашар мгновенно предложил. — Их обеспечить генераторами частоты. Направленными волнами — отпугивать от них, дельфинов и акул. Разум тех — повреждать. Те, в результате перестанут соображать — свихнутся. И не станут — тех преследовать.

— Отлично! — рассмеялся лидер. Свихнувшихся дельфинов и акул, нам в океане, не хватает только.

— Ашар сконфузился и, молча сел на место.

— Но предложение твоё, нам стоит рассмотреть. Энлиль — увидев, что Ашар пал духом, немного похвалил того. Ещё бы сделать так, чтобы они все — стали подконтрольными? Это огромный был бы результат — выше любых похвал. Мы были бы — довольными.

Услышав добрые слова, Ашар взбодрился.

— В ближайшем времени — на утверждение, мы представим варианты — воздействия на психику дельфинов и акул, заверил он Энлиля. Все силы отдадим, чтобы — исполнить Ваше поручение. Нет ничего для нас — важнее, чем Вас порадовать, и заодно — преступника убийцу уничтожить.

Прошу Вас — разрешить уехать с братом к океану, где мы в условиях естественной среды — приложим все усилия для получения необходимых результатов.

— Мы, сделать — постараемся, из тех — домашних слуг, рабов, способных относить на спинах бомбы, куда укажем, добавил мысли вслух, Кищар.

Энлиль подумал про себя, смотря на аннунака седовласого, с огромным удивлением — недооценивал того, тот мыслит правильно.

Учёный понял взгляд по-своему и, приготовился нести — заслуженное наказание, за поведение — фривольное.

Казалось всем со стороны, что он замёрз, так била дрожь. Он побледнел и, опустил взгляд вниз, согнувшись — в кресло вжавшись.

— Неплохо было бы, Энлиль с учёным согласился. И, перетягивая мысль его, Кищар предостерёг. — Не смешивайте в одну кучу — всё. Это ваш — следующий путь, новый этап работы. Нужно — в начале научиться на них психически воздействовать, чтобы не думали о нападении — отпугивать.

Хотя, какое-там подумать? Я говорю о них, как о разумных. На самом деле — теми движут лишь инстинкты в среде привычной — в морях и океанах. Между собой — давно притёрлись, хотя и не уверен — проблем меж ними, не имелось?

Внезапно появилась сущность новая. По сути — инды вторглись к ним — без разрешения, на бывшую их территорию — до этого момента. Мне кажется, что корень зла лишь в этом.

А как познают кнут воздействия, научим слушаться их нас, тогда дадим им пряник — улыбнулся, показывая — хорошо относится к учёным, подчинённым — лояльно избирательно, доброжелательно.

— Я верю, что Вы полностью правы, Кищар ему ответил, не смея шелохнуться.

Он понимал — грозы не будет. С ним — господин общается, как с членами Совета.

Хотелось подсказать — тех нужно приручить, до их запугивания… Сдержался, из-за осторожности, решив не рисковать, уйти — от гнева по неосторожности.

Энлиль заметил — неуверенное поведение и, сразу же спросил Кищара, что тот хотел ещё сказать?

Кищар ответил робко. — Без надлежащего контакта, труднее сделать это…. И, запугав — контакт нарушим, сразу. Они не в клетке, выбор есть у них, где обитать, в огромном океане. желательно тем показать — мы с ними дружим.

Фразу последнюю — тихо проговорил, увидев, как Энлиль — внимательно взглянув, жёстко проговорил.

— Ты думаешь, что ты умнее всех, здесь находящихся?! Посмел перечить мне?! — Учёнишка!

— Нет, голосом дрожащим прошептал Кищар. Я думал, что хотели нам сказать — Вы это…, но отвлекли от нужной темы Вас… Прервали — нетактично. Это — случайно. Простите. Я буду — аккуратнее.

— А что? Разве не так?

— Вам же виднее, господин Энлиль. Конечно — так!

Мы, узкопрофильно всё видим, не так обширно, как Вы — господин. Поэтому прощения прошу — не понял сразу, что Вы ввиду имели. Поддерживаю мысли и слова все Ваши, — гениальные и, своевременные. Фразу… последнюю — особенно.

— Возможно, здесь я виноват, доброжелательно ответил, соглашаясь — лидер, исправив ситуацию в Совете. Хотел — всё сразу объяснить, ведь мыслей много. Не получилось — гениально, извините.

— Это понятно, господин Энлиль, Ашар — учтиво произнёс, приподнимаясь. Решаете глобальные проблемы — постоянно. Если на Вашем месте оказались, не знаю — как с такой нагрузкой справились ….

Он не успел закончить. Ему Энлиль, задал вопрос.

— На месте моём, хочешь оказаться? Считаешь, что дорос?

— Ни в коем случае! — взмахнул рукой Ашар. От моих дел головушка распухла, а если было бы — дел столько, как у Вас, не смог бы даже мыслить, не то, что исполнять, и контролировать — всё вместе. У каждого, своё есть место. Каждый — обязан это знать.

— Я не согласен. Всем вам — стараться нужно — успевать, и думать, делать многое — одновременно, Энлиль скабрезно улыбнулся, как между прочим — ведь ты помощник мой, руководитель этого проекта. Старайся! Может, что-то и получится. Но помни — за всё, ты отвечаешь головой. Надеюсь, что единственной. Второй попытки — не получишь, хотя и будешь — долго мучиться… Если оступишься.

Глава 4.1. Эксперимент в океане

Под пальмами высокими раскидистыми, на берегу песчаном — белее снега, расположились — поджидая гомо, хомо, вдвоём — учёные Энлиля.

Молчали — долго. — Отдыхали. И наслаждаясь воздухом морским — под ветерком прохладным, тела вольготно расслабляли. Тот — охлаждая, нежил их — лаская кудри: Кищар седые, у Ашара золотые — не спутывая меж собою — словно любуясь ими.

И те, прибрежной красотою — любовались, вдыхая воздух чистый — с наслаждением, с примесью йода — свежестью. Стремлением к идиллии — в ничтожной части мироздания. — Микроскопической. На бреге океана.

Так было, как и виделось со стороны. Одновременно, они — пути сближения искали с дельфинами, акулами.

Найти — не получалось, как не пытались. Мысли не приходили, чтобы схватившись — за одну из тех, продолжить развивать её — сильнее углубиться, в надежде перспективы, к итогу приближаясь — решения проблемы. На настроение влияло — отрицательно, накинувшая сети пустота.

К ним подбирающаяся хандра — мешала сосредотачиваться. К цели не подпускала.

Строители — прибыли вскоре. Домик, материалы — привезли. Жильём их обеспечив, катамаран собрали. Благо — под боком лес необходимый рос, на берегах реки песчаных — плёса.

Катамаран большой восстановили — на берег выброшенный штормом, из ниоткуда — чудом, словно — во исполнении заказа, её величества — необходимости.

— Как, сохранился — после катастрофы? — подумали, с огромным удивлением. Не развалился — за такое длительное время!

Тот — не могли собрать неандертальцы и кениантропы, тем более приматы. Значит — тому немного больше трёхсот лет… Собран — до катастрофы.

Искали — целую неделю изучали, найти старались — пути воздействия на жителей морских, чтобы мозгами тех — без сбоя управлять. А те должны команды выполнять — без возражений и сопротивления.

В частности — бомбу отнести, чтобы — с приспешниками Энки подорвать. Врага их уничтожить.

Для этого, сюда и прибыли. Пообещав Энлилю — в естественной среде, у океана — контакт смогут найти, с дельфинами, акулами.

Пока — безрезультатно. Но не отчаялись, продолжили искать — придумывать, чтобы на тех — начать воздействовать.

— Слух — чувство главное — у тех и у других, любуясь сочетанием, смыкающихся с небом голубым — вод бирюзовых на далёком горизонте, Ашар — в раздумья погрузившись, чуть слышно произнёс, сидя с Кищар — напротив, в глубоких креслах.

— Согласен, поддержал Кищар. Аспекты жизнедеятельности тех — зависят от взаимодействия между собой, и информации, поиска пищи, навигации. Любое ухудшение — заболевание, физическое повреждение — подвергнет уменьшению жизнеспособности. Как — это нам поможет?

— В частности — акустическую ориентацию используют дельфины, как шумопеленгацию пассивную, определяя направление к источнику, и расстояние сигнала.

— Активную эхолокацию, дельфин активно излучает — сигналы (серию сигналов), по эху возвратившемуся проверяет — объект и направление к нему, не говоря о расстоянии.

— Выходит, что дельфины «слышат», по степени их восприятия объекты, т.е. — дельфин «ушами видит».

— Вот именно! А у акул — слух послабее. Хотя, все колебания среды, за сотни метров, как китовые и рыбы — прекрасно различают на глубине. Уши способны уловить звук низкой частоты (и инфразвуки), способны различать слоями колебания — при трении между собой слоёв воды.

Если бы наши уши — воспринимали звуки так, мы ветер бы услышали — когда скрипит, шуршит, перемещает возле нас. — За слоем слой — сильней, слабее — воздух перемешивает.

Кроме того — уши акул, ответственны — за соблюдение балансировки тела — равновесия и, выполнение ориентировки.

При шуме «отключается» и…, появляются — у тех проблемы.

Ты видел сам — при шумозагрязнении у всех дельфинов и у акул «сломалась навигация» — на берег выбросившись, гибли. Вначале — было непонятно.

— И несмотря, что слуховое восприятие дельфинов — шире, чем у акул, оно — не помогает тем. Всем — шумозагрязнение опасно и, может быть смертельно.

— И я об этом. Возможно, этим способом — отпугивать от индов?

— По крайней мере, в случае неполучения необходимых результатов — при приручении, отрапортуем о создании защитных механизмов. — В наше оправдание.

При помощи лучей — определённой частоты, мы ихтиандров — сможем защитить, Ашар ответил — смотря на плавающих индов — без ощущения опасности вблизи.

Врагов их не было поблизости.

Сегодня море — тихое, спокойное. Куда бы взгляд не обратил, не видно ни барашка, на протяжении огромном — взгляда.

— Прекрасная погода! И, лёгкий ветерок, тела нам обдувает, приятно охлаждая, волны — на водной глади океана разгоняет.

Наполнил паруса — на небольшом катамаране, на воду спущенным с утра — Кищар благодарил природу, Господа.

К огромной радости учёных, с катамараном рядом — дельфины появились, приплыв издалека — нежданно. Одновременно — индов распугали, хотя на тех, на этот раз — внимания не обращали, когда те удирали. — Или показывали — сейчас не интересны.

Попрятались за ограждающим барьером — инды, как приказали ануннаки.

Играя, и кружась — друг с другом — веселились, соединиться с ними предлагали, для игр в воде морской.

Решил Ашар, с собою инда взять. С дельфинами — получится у тех взаимодействовать, при них? Продолжат те — играть или… прервать общение решат?

И стоило им инда показать — вблизи, отплыли от катамарана — моментально, на расстояние большое. Не приняли их предложение.

— Наверно испугались, что им придётся инда убивать — при нас, себя дискредитируя — Ашар предположил.

Кищар не согласился.

Скорей всего, решили — индов станем защищать. Не зря — того им показали. Предупреждали?

Поэтому и передумали — с собою звать в вод играть.

— Или нам показали, что не хотят — индов воспринимать, с собою рядом.

— Когда приплыли, не показывали — враждебности. Мол, безразличны — нам они. Сами с собой играли. На тех — внимания не обращали. Увидев с нами, сразу убежали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Решили провести эксперимент. Ушли — в открытый океан, для встреч с акулами, дельфинами. Где выпустили, дав задание — в пределах видимости их, инду — в открытый океан отплыть. И будто, что-то с ним случилось, чрез небольшое время — обратно возвращаться. Неспешно плыть.

Сначала, всё было нормально. И вдруг — произошло, чего не ожидал никто.

Внезапно появился — вдалеке плавник, стрелой направившийся к инду, с желанием достичь того — предельно быстро.

Инд — скорости прибавил, удирал, что было сил — к катамарану, но двигался плавник — быстрей, во много раз.

Происходило это — не по плану.

И, чтобы инда защитить, в плавник пустили луч высокой частоты. Вышел не лучшим результат,… Хотя, акулу луч остановил и…, инду так же навредил.

Акула погрузилась в воду, а инд всплыл кверху животом на водную поверхность… Недвижимо застыл.

Помощники — к тому стремились, и видели, как «на глазах», подплывшие дельфины — дугою инда окружили, поочерёдно бить носами…, стали толкать от них.

Хомо — на лодке догоняли. Преследовали — не очень долго. И, в тот момент, когда догнали, исчезли те — почти мгновенно.

Помощники — подплыли к инду, чтобы забрать того.

Осталось метров двадцать, когда из глубины — явилась пасть зубастая, сомкнувшаяся на избитом теле. Под воду погрузилась — с телом, оставив на поверхности — лишь пятно крови.

По пасти видно — белая акула, длиной за десять метров, в четыре тонны весом. Прибыв на запах крови — полакомилась индом.

Помощники — не помешали. И не могли. — Того нельзя было спасти.

От виденного — замерли, оцепенели — не в силах оторвать взгляд от пятна, довольно быстро расползающегося, и исчезающего с водной глади.

Решили — впредь не проводить экспериментов, подобных этому. Жизнями индов — не рисковать. Не так и много тех — у них, бесценных — экспериментальных индов Хомо подобных. Трудно рождаемых.

— Единственное — подчеркнём из этого, что луч подействовал на них.

Одна оставила — акула, другая сожрала — Ашар, неловко констатировал — произошедшее. Мгновенно проглотила.

Вначале — нужно нам придумать, как инда защитить, если придётся облучать — лучом высокой частоты, в целях его защиты.

— Лучом — мы оглушили инда, Кищар с ним согласился — пессимистично. В смерти того, виновные — частично.

— Сам догадался? Или подсказал, по доброте душевной, кто-то? — с иронией спросил его Ашар.

Кищар смолчал. Он понимал — грубит не он, а нервы.

Через минуту, тон Ашар сменил и, извинился перед братом.

— Сорвался. Извини. Разнервничался. Жалко инда.

Параметры частот, дельфинам и акулам — изменяя, из акватории прибрежных вод сигналы отправляли — реакции на них определяли. Агрессию их вызывали, возбуждали, искали — как от индов отпугнуть.

Через неделю прекратили. Как оказалось, одинаковыми были реакции на те частоты — для этих, разных видов. И отделить тех — друг от друга, как оказалось — нереально. Воздействовали — одинаково. И пагубно.

Решили — вновь уйти в открытый океан при первом же попутном ветре, где встречи с испытуемыми возрасти должны — быть чаще. В естественной среде — в открытом океане, чем находясь — на одном месте, в акватории при бреге.

— Нам нужно лучше подготовиться.

Чтобы акулы и дельфины, при переноске бомбы — во время отдыха, когда спят инды — врасплох тех не застали, Ашар с Кищаром — опасением делился. Боюсь их — неожиданного нападения на этих горемычных.

— Если по поведению акул, почти всех видов — видно, когда решает нападать, то белая, тигровая, акулы, напасть внезапно могут — неожиданно, готовности не показав. Не только это неприятно, а и опасно. Нам нужно научиться — понимать момент, когда готовятся к атаке. Иначе — не защититься.

— Акулы, запах крови — способны уловить в воде, в пропорции — один к десятку миллионов, на расстоянии огромном. У них, от крови ощущения — психоз мгновенно происходит. Жертву кровоточащую — те, безошибочно находят.

В этом — есть, что-то…, что поможет…?

Но…, как — пока не понимаю.

— Как только мы «найдём общий язык» с дельфинами — мечтал Кищар, их нужно будет обучить — противодействовать акулам, когда пытаться будут нападать — на безобидных индов.

— Они, без нас — умеют это делать. В природе часто нападают, когда акулы — к стае подплывают. Выталкивая на поверхность, носами бьют — жестоко, беспощадно.

Могут забить их — насмерть, особенно, когда те нападают — на самку с дельфинёнком или на — одиночку дельфинёнка заигравшегося или отставшего.

— Самостоятельно дельфины — с тигровой или белою акулою, не смогут справиться. На помощь, часто к ним летят касатки.

Они защитники тех, покровители? Или находят повод — мстители? За что и почему, тех убивая — дельфинам помогают? И этого — не понимаю.

— Пока и мне — так много, непонятно.

А если нам попробовать — дрессировать касаток, воскликнул радостно Ашар, словно нашёл решение — защиты. Прекрасно обучаемы. Размером в десять метров, справляются с акулами — на здрасте.

— Тогда, дельфинов нужно научить — следить за акваторией, где будет находиться инд, и сообщать касаткам — о появлении акул, Кищар добавил, улыбаясь.

Ашару было непонятно, он шутит или согласился. Акула белая для тех — излюбленное блюдо. Стараются касаткам — не попадаться.

— Самое странное, Кищар, задумавшись — добавил, что мы не видели акулу в эхолоте — ту, что сожрала инда — за секунду.

Подводная охотница и, маскировка? Здесь много непонятного. Не кажется?

На горизонте, вскоре показалась стая дельфинов — группами, поочерёдно, из толщи океана — выпрыгивали, восхищая Ашара и Кищара. Словно читали — мысли, желания учёных, и близко — к тем не подплывали, резвились далеко от них, вместе — играть, не приглашали.

Отправиться в залив — к барьеру, поближе к берегу, Ашар — всем индам приказал, и отдыхать в пещерах водных, гротах — тем рекомендовал, пока не станет безопасно — дельфины не покинут акваторию. А сам, одев ремень с тупым копьём, на случай — встречи с монстром, поплыл неторопливо — к стае, для близкого знакомства.

Вода — горько-солёная на вкус, не нравилась ему, и он старался, чтобы в рот не попала. Но, как на зло, попало и, немало.

Он плавал хорошо, но видя, что дистанция не сокращается — остановился, лёг на спину — отдыхать, устав — тех, долго догонять.

Видя, что замысел не получился — хотя заплыл он далеко, немного отдохнув — решил вернуться, прекрасно видя — не получилось у него, к чему стремился — ничего. — Дельфины не пошли к нему — навстречу.

Уже не нравилось плыть в океане, прохладой наслаждаться вод. Осталось лишь одно желание — доплыть быстрей обратно, и попытаться — там придумывать, как добиваться им контакта — с особо хитросделанными особями.

Потом он понял, что дельфины — слыша, по мере приближения его — всё время отплывали, поддерживая расстояние — на уровне определённом, по собственному замыслу играя.

Заманивали или…? Для чего?

Катамаран навстречу шёл и, вскоре был поблизости. Доплыв до трапа, взяв за поручни, ногой опёршись на ступень, стал подниматься…, неторопливо. Было на сердце грустно и тоскливо.

Солнце закрылось облаком, и, тут же вышло из-за него… Мелькнула тень. — Словно — открылась новая страница. Другая энергетика, хотя — день прежний продолжается. Многое изменяется, не только настроение — меняются события и намерения в реальности.

Услышав скрежет, кряканье — знакомые, Ашар остановился… И обернулся.

И не поверил взгляду, дельфинов видя — с катамараном рядом, смотрящих на него с улыбкой, спуститься к ним — играться призывая. Как будто не было заплыва, и его игнорирования.

Те, как бы извиняясь — наигранно зевая и, пасти открывая широко, кивали головами-туловищами — ему, приветливо. К ним — в стаю приглашая, для игр, знакомства.

Он, тут же прыгнул воду. Забыв усталость — с ними закружился, как и задумывалось — встреча получилась. Осталось — чтобы поняли друг друга.

Не уставали — играть, кружиться — подталкивать по-дружески друг друга. И, раззадорившись, дельфины — Ашара окружив, пытались потолкать того — словно огромный мячик.

Но тот был — больше инда и, не такой — доброжелательный, пыл остудил — тех, быстро. Того, кто был поближе — без злости щёлкнул и, затем второго — по носу, по лбу. Небольно.

Почувствовав — контакт теряется, погладил нескольких дельфинов — по бокам, как бы прощаясь с ними.

Заметил — тем понравилось, застыли, как будто ожидая — повтора наслаждения, что вновь погладит тех тот — нежно.

Контакт был восстановлен, как и прежде.

Поднявшись на катамаран — Ашар, куски тунца — взяв из бочонка, что приготовил для прикормки — для закрепления знакомства, тем бросил — угощая.

Поднявшись, на хвостах — кружились долго, трещали без умолку благодаря и, непонятно, что-то…

Решив — стоянку сделать, якорь бросили, спустили паруса и, призадумались.

— Не самый лучший вариант, их подзывать — подобным образом, всегда — Кищар заметил, как бы вскользь, делясь с Ашаром мыслями. Мне кажется — поймать тех нужно, и рядом подержать — немного. — Вместе, и врозь. Пусть и насильно. Продвинуться сумеем дальше — в исследованиях, понять тех лучше. Что нужно им, чтобы начать «дружить». Заставить — верой, правдою служить. И, не выёживаться.

— Неплохо было бы, Ашар с ним согласился, но ты же понимаешь — для этого, стену построить в океане — не преодолеваемую теми, нужно. Словно тюремную. Тех — заключить в неволю. Это обидит их, конечно. Общаться — будет трудно.

— Возможно. — Первое время. Невиноватыми прикинемся. Зато, сможем общаться — часто. Плюс мотивации. Со временем помиримся. Зато, привыкнут к индам. Быть может, и подружатся.

— Время покажет. Ну, это на потом, сейчас оставим — без выводов и разбирательства.

— Нужно Энлиля попросить — дать разрешение использовать — малую бомбу (чистую). — Взорвать её на мысе — скальном выбросе. Благодаря — той взрыву, появится воронка для бассейна, и заодно — проверим силу взрыва, радиацию — наши расчёты.

— Прекрасная идея! — Ашар обрадовался этой мысли. Мы подтвердим — это, практически.

Чтобы вода могла сливаться в океан — с отходами, фекалиями, мы из бассейна — отвод выпустим. Вовнутрь — подачу морских вод, с заслонкой — вниз и вверх, по жёлобу запустим. Возможно — с фильтром, если будет нужно. — Так, уровень необходимый — воды в бассейне, мы регулировать сумеем. Благоприятные условия для проживания — дельфинам и акулам создадим. Прекрасную лабораторию соорудим! Работать будет — легче.

Такие проведём эксперименты, что закачаешься, мой брат Ашар. Оставим вечные следы в науке. Не пропадёт — данный Творцом нам дар!

— Идея хороша, хвалил в ответ — Ашар Кищар. Мыс возвышается над морем — высоко и защищает берег от цунами, которых не было давно. Хвалю тебя. Шикарное решение, братишка.

У мыса — глубина воды пять метров. Создать воронку нужно — в двадцать метров, чтобы вода была проточной, чистой — соединить вход, выход — беспрепятственно. Что важно!

Езжай к Энлилю с просьбою — дать разрешение взорвать здесь, бомбу «чистую», чтобы на практике узнать — воздействие на экологию и наши организмы. И, силу взрыва ощутить на практике, для чистоты эксперимента.

Через два дня — Кищар и, гомо с хомо, на берег океана — доставили Ашару бомбу, беспроблемно. Установив во впадине — в скале, взорвали — отплыв на расстояние — необходимое, чтобы обломки — не достали никого.

Скала надрывно содрогнулась. Казалось — всё, что было там — к небу взметнулось.

Буря над брегом пронеслась. Поднялся с камнями — столб дыма, с мельчайшими осколками и пылью — накрыв весь берег, акваторию прибрежную. Осколки скальные упали, и на край острова, на расстоянии от взрыва — два километра. Рыбы у берега, поднялось, вверх животами — множество.

Не представляли, что её здесь — столько.

И, в результате взрыва появилась — на месте, где Ашар предполагал бассейн построить — прекрасная воронка, в диаметре пятидесяти метров и, глубиной в пятнадцать с половиной.

Будто и не было здесь взрыва — с первого взгляда, всем казалось. Осталось прорубить каналы — под жёлоб и трубу, и вставить — плотную заслонку.

Чтобы дельфины не поранились о край и стены, обдули плотно — пеною.

Через неделю обнаружили — нет и следа от радиации, нигде. Попадавшие в бассейн из океана — организмы, были в прекрасном состоянии. И не повреждены.

— Такая же среда в бассейне, как в океане — Кищар с Ашаром, меж собой делились — радуясь. Всё вышло лучше, чем задумывалось нами. Всё — получилось.

— Теперь осталось — малое, шутил Ашар — поймать стаю дельфинов, в бассейн перенести. Расположить к себе. Эксперименты провести. И, сделав выводы, к акулам перейти.

— Не думаю, что это — будет сложно.

Как только приплывут — играть… «Предложим» тем — остаться.

К катамаранам, сеть прикрепим — заранее, поочерёдно. Первый, что меньше — на север бухты отвести, там бросим якорь, спустим парус. Второй — южнее, с провисанием сети. На рейде станет — в ожидании команды.

Как подплывут дельфины — катамаран с рейда сойдёт, натянет сеть. Кто-то, конечно — перепрыгнет и уйдёт, а кто-то — попадётся, останется — запутавшись в сети.

— Как понял — статус мой — приманка?

— Другие предложения — есть у тебя? — вопросом на вопрос, ответил брат. Придумай нам — свой вариант.

Мы потеряли много времени. Энлиль нас не похвалит. Форсировать события — необходимо. Иначе, нас накажет.

Ашар другого предложить не мог и вынуждено согласился, хотя — обманом не хотел — ловить, и чувствовать себя, что он го@но, пусть даже мысленно. Но…, долг и обещание — Энлилю, превалировали — побеждали.

Распорядившись — подготовить сеть с ячейками 15 х 15 см, он прикрепил к катамарану её, лично. Балласт вниз, к дну прижимал — отлично.

Когда готово было всё, дельфины к ним подплыли и, получали угощения. Благодарили.

Не понимая ничего, дельфинов стая, внимания не обращала — на сеть между катамаранами. — Были удивлены — Ашар не стал спускаться в воду, поплавать с ними.

Он высыпал им рыбу из ведра, пересчитав их инстинктивно. Тех оказалось в этот раз немного меньше — двенадцать особей всего.

— И этого достаточно! — подумал, чувствуя себя — предателем. — Дерьмово.

Видя, что ануннаки отошли и длительное время не выходят, дельфины, крякая и щёлкая — простились. И, развернувшись — в океан поплыли. Одновременно, неторопливо растягивая сеть, катамаран пошёл на растяжение. Как только растянули, захлопнулась ловушка… Дельфины — пойманными стали.

Их оказалось шестеро — лишь половина, другие — непостижимым образом ушли — будто мальки, через ячейки просочились. Или…

Четверо — не борясь и, не сопротивляясь, позволили — себя поднять на брег — из океана, и уложить — в большие ящики, стоящие в воде. Вели себя — спокойно, будто — так и должно быть было.

Двое — упорно бились, свободу не желая — на жизнь в неволе променять, сопротивлялись яростно.

Во избежание ранения, оставили на время — подвешенными, тех двоих в сетях — в воде, пока те не устанут биться — утихомирятся.

При помощи стрелы и полиспастов, доставили — кто в ящиках — к бассейну. Откуда, будто высвободились — в бассейне.

И сразу растерялись — не в океане оказались.

Эмоций — не показывая, словно им было всё равно — мгновенно замерли в растерянности… и, оставались так — неимоверно долго. Словно протест высказывали — недовольно.

А двое продолжали — судьбе «сопротивляться», носились в том бассейне, будто змеёй ужаленные. Не соглашались — оставаться, ни в коем случае — в неволе.

Показывали — лучше, о стены разобьёмся, чем жить — в этой тюрьме, не прекращая возмущаться.

Кищар с Ашаром, издали следили — за их перемещениями, скрытно.

— Как хорошо, что стены — пеною обдули, предусмотрительно, Кищар был рад — безмерно. Они бы покалечились о них или поранились, чего и добивались. Протест нам предъявляя… Нас ненавидя.

Пока в себя придут…

Навряд ли. С «тюремным» пребыванием — не согласятся.

Мне — за себя противно. Не представляли, что обманут… Приплыли в гости с представлением, а их предали. И в заточение отправили…, бесчестно. — Похитители.

— Со всех сторон — от стен бассейна отражаются, сигналы аппаратов, и этого достаточно, чтобы надолго возбуждала — чуждая восприятию тех — обстановка.

Как бы себя почувствовали мы, внезапно очутившись на площадке — в лучах прожекторов? На обозрении, и обсуждаемыми.

— Наверно — неуютно, Кищар ему ответил — одновременно радуясь, что получили эти экземпляры — для их работы, исследований и экспериментов.

А остальное — перемелется. Издержки.

Теперь не нужно их приманивать, искать, каких-то оправданий. Они — у них под боком, постоянно. Осталось подобрать к ним ключ и, увлекательно работать вместе. Привыкнут постепенно. Освоятся. Тем — никуда не деться! Поможет время.

Кормя дельфинов, видели Ашар с Кищар, к еде — те равнодушны стали.

— Это, по меньшей мере — странно. Мы их кормили свежей рыбой в океане, как и «уснувшей». Поэтому — отказ от пищи — не нужно списывать, что не живая рыба. Причина здесь другая, Ашар переживая — волновался, что происходит это — от большого стресса. Ведь не в своей среде. Не в океане — в тюрьме благоустроенной, в неволе.

— Я думаю! — Кищар с ним согласился.

Скорее всего, и я не стал бы есть, если со мной подобное произошло. Не позавидую — попасть в тюрьму, после свободной жизни. Не знаю — выдержат дельфины, хватит сил — им приспособиться?

Ещё сегодня были — свободными…, и нужно привыкать к ограничению.

— Так уж случилась. Рок такой. — Довольны будут пусть — своей судьбой.

— Как хорошо, что этого не слышат. Возможно — завтра отойдут и, поедят.

Сейчас, всю рыбу гомо соберут и приготовят для себя — прекрасный ужин, в награду за хороший труд.

А те — останутся голодными. Может, поймут — кормить насильно — их не будут.

За день неполный, ночь — плохого не случится. От голода не пропадут.

Ушли спокойные, довольные. Ночь спали беспробудно.

Проснувшись и позавтракав — пришли кормить дельфинов, взяв рыбу свежую недавно хомо пойманную. Но к той — никто прикоснулся. В отчаянии — Ашар в бассейн спустился, приблизился к ближайшему дельфину. Тот содрогнулся, в сторону отплыл и, отвернулся. Ашар поплыл к другому …, и тот отплыл, и отвернулся. Надежды не теряя, поплыл он к третьему… И тот, как сговорившись — отплыл и, отвернулся.

Тогда Ашар решил схитрить. Сачок накинув на ближайшего дельфина, подплыл к нему и через сетку, того стал гладить — ласково, словно родного.

Тот, замерев — не шевелился. Как только снял с него Ашар сачок, и попытался погладить вновь, почувствовал боль резкую — укуса за ладонь.

В ответ Ашар — кулак свой сжал, чтобы в ответ рукою не ударить… Сдержался, руку распрямил. Чему и сам — немало удивился. Погладил вновь — укушенной рукою бок, у головы. На этот раз дельфин не шелохнулся, а замер — так же удивившись. — Вместо «ответа», ожидаемого — храбро, вновь ласку ощутил от деспота. — Коварного тюремщика. Диктующего свои правила. Что неприемлемо.

Провёл тот в положении таком, секунд пятнадцать-восемнадцать. И, повернувшись, посмотрел в глаза Ашару — с укором, грустно и, многозначительно.

Затем, вновь отвернулся. Показывая — на них обиделся.

Ашар, за малым, чуть не прослезился, не выдержав — взгляд грустный. Закрыл глаза — к дельфину бросившись, лицом к нему прижался. Он понимал — без слов всё и, не знал, что делать, чтобы исправить ситуацию. И, здесь оставить, и выполнить задачу?

Не выполнить распоряжение — не мог, другого метода познать — не знал. Какой-то рок, и…, сами напросились — вести эксперименты…

— Прости меня — не смог я по-другому…, он прошептал дельфину.

И, с удивлением огромным, услышал от него трескучее — прости себя…

— Я скоро выпущу, пообещал дельфину и, протянул тому кусок тунца, плывущий рядом с ним.

Ваш завтрак; потерпи пока.

Тот съел и, подсказал, что-то собратьям — понятное по смыслу. Дельфины повернулись — съели по куску, затем, все вместе — сбились в угол дальний. Защёлкали зубами, затрещали.

Не долго это длилась.

Вскоре замолчали.

Он, из бассейна вышел — радостным, не став надоедать присутствием, мгновенно поняв — не желанной стал персоною, никто не хочет с ним общаться…, но в то же время понимал — контакт найти ему удастся. Положено начало для сближения. И в этом — не было сомнения.

Пара дельфинов — к рыбе не притронулась.

На третий день они — вновь отвернулись во время их кормления, хотя товарищи их ели. Не реагировали на еду они, не помогали ухищрения.

Учёные спускались в воду — без проблем. Используя все виды мотиваций, пытались укрепить с дельфинами контакт, стараясь подружиться.

Те, отвечали им — безэмоционально. Показывали — не желают им сдаваться. Им подружиться — нереально. Никто из находящихся в неволе — тюремщикам не рад банально.

Хотелось поместить в бассейн к ним индов, чтобы привыкли к ним те — под присмотром, и понимали — инды не опасны, их убивать не нужно. Но знали — ещё рано. Меж ними нет контакта.

Решили — пока не торопиться. За всё — одновременно не хвататься.

Задача главная осталась — заставить есть дельфинов, отказывающихся от еды — как прежде, чтобы не допустить летального исхода. Что было — вероятным из-за их голодовки.

Кищар предположил — отказников, насильно накормить. Ашар — с ним согласился.

— Другого выхода не видно, чтобы «помочь» тем выжить.

Малоподвижное животное — поймать нетрудно, подплыв к нему неспешно. Кищар — схватив, держал. Ашар — раскрыв пасть, рыбу в глотку бросил. Та — проскочила беспроблемно, словно домой к себе — свободно.

Собой довольные, что накормили, тем самым — жизнь спасли дельфину, Ашар с Кищар — отправили вовнутрь тому, ещё рыбёшку. Обрадовавшись — не помрёт отказник, поел немного — заработает желудок. Всё будет с ним — нормально.

Поглаживая ласково — второго, всё повторили снова.

Под вечер — при втором кормлении, те сами рты открыли, глотали корм без принуждения, как и другие.

С каждым дельфином, времени — немало провели, их приучая к мотивациям. — Поглаживали. Давали жирные куски — за послушание, в награду, при выполнении приказов, когда на зов к ним подплывали, кружились на воде, ныряли с ними под воду. Особенно налаживался контакт с самцом, что посоветовал Ашару — простить себя. Назвал того — Отважным, за то, что тот не струсил в день знакомства, отважно с ним «боролся». И главное — был честным.

В шестой день — закрепив начало их контакта с методами общения между собой, повадки изучая, сделали вывод неоднозначный — дельфины могут мыслить. — Отдельно и коллегиально. Обдумывать решения, и здраво размышлять, пути для исполнения искать. — Обычные и сложные.

Эксперимент с зеркальным отражением, их вывод подтвердил. Дельфины в нём — собратьев узнавали, прекрасно понимали, когда лишь видят отражения, а не творения господние.

Это их, к мысли подтолкнуло — дельфины сущности разумные и, именно поэтому, себя в бассейне — успокоили, надеясь, что сумеют донести, что здесь им, непривычно — плохо, их выпустить отсюда нужно. Тогда лишь смогут меж собой — общий язык найти.

Кроме того, заметили — дельфины к мысу подплывавшие, вели себя настолько идентично — происходящей ситуации в бассейне, как будто знали, что находятся за этим мысом — в неволе их собратья и, как им плохо в тот момент — тоскливо.

— Раньше, после поимки шестерых — к берегу, тех — не заманить, Ашар — тому не удивлялся.

Чувствуя — инды рядом, внимания на тех — не обращают и, вместе собираясь в большом количестве — стрекочут и, трещат на языке своём. — Об ануннаках — варварах и о собратьях, в неволе заточённых. Вряд ли — о чём другом.

Передают послания, наверное.

— Или нам говорят, чтобы тех отпустили.

— Мне кажется, что время подошло — им ультиматум выставить, чтобы дельфины индов прекратили трогать.

— И как им объясним — подскажешь?

— Если у мыса — индов выпустим, произойдёт ли вновь убийство?

— Я этого боюсь. Эксперимент, с огромной долей риска — ставить, считаю — свинство.

— Тогда рискнём и инда поместим в бассейн — под нашим наблюдением. Тебе — это приемлемо?

— Давай рискнём, Кищар с Ашаром согласился. Дельфинам не дадим убить вновь — невиновного, успеем защитить того мы — своевременно.

Как и задумывалось ими, бассейн — приточною водой из океана очищался. Отходы, экскременты выносились — через отток воды излишней, почти-что — моментально.

При содержании дельфинов, все — появляющиеся проблемы решались, по мере — тех возникновений. Какие-то — в течении мгновений, какие-то — благодаря уходу за бассейном — хомо. Не было запущения.

Осталась, главная — тех нетерпимость к индам.

Лишь инд — перед бассейном появлялся, тех поведение преображалось — моментально, дельфины становились снова — враждебно агрессивными, неузнаваемыми. Как будто — бес вселялся.

Сегодня, исполняя заданное, инд — в бассейн спустился. Дельфины — возбудившись, вмиг приготовились к атаке. Но, присоединились к инду ануннаки, и это, в тех остановило агрессивность — тут же.

Во избежание нападки, расположили инда посредине — между собою, для защиты — если тому она понадобится.

Дельфины сбились в кучу, словно решение искали. Совместно совещались. Принять его — не получилось. Тогда, немного отдалившись — рассредоточились.

По мере приближения к ним — тройки, сближения не допуская, отдалялись, играя будто — в догонялки. Видя — приблизиться не удаётся, Ашар — Кищар оставил для защиты инда, наперерез поплыл — к ближайшему дельфину.

Тот, радости не проявил — от предстоящей встречи.

Ближним — Отважный оказался. Он, приоткрыв рот, зубы показал, все — восемьдесят восемь в челюстях, защёлкав ими злобно, скрипя противно. Другие по примеру — зубами так же застучали, и злобно заскрипели — голосами.

Хомо рассказывали, что и у мыса — дельфины щёлкали зубами, скрипели злобно голосами. — В одно и то же время. Как будто сговорились — о действиях совместных.

Внимания не обращая на предупреждение, Ашар рукою показал — хочет его погладить. Отважный — руку оттолкнул, и отдёрнувшись — уйти пытался. Из-за того, что находился плотно — к другим дельфинам, не смог сразу отплыть — остался.

Ашар, рукой коснулся — кожи мягкой тела, погладил того — нежно.

Отважный — задрожал от злости, негодуя, но оттолкнуть Ашара — не пытался. Вскоре — он сник и, разрешил себя — продолжить гладить, косясь на инда — рядом, злобно.

Расстроился, что сдался. — Повиновался. На инда не накинулся — сдержался. Ведь Ашар — инду обеспечил безопасность, при нахождении в бассейне.

Гладя Отважного, Ашар случайно, потом уже осознано — поглаживать соседнего дельфина начал. И тот — сопротивляться не пытался, бессовестным поглаживаниям, после насилия — тюремщика.

Сказав Кищару — хватит на сегодня, взял приготовленную рыбу для дельфинов, боясь, что вновь бойкот устроят, старался их задобрить, обещая — любить, и гладить тех заботливо и часто, общения желая.

Дельфины ели — сдержано-спокойно, как будто ничего и ни было или, возможно — поверили на слово.

В бассейне плавало — немало мелкой рыбы, её не трогали дельфины. Наверно, понимали — не обойтись в неволе без санитаров. Всех — отравить, элементарно может — водное загрязнение.

Кусочки пищи подбирая, от рта дельфинов, рыбки — те съедали, тем самым воду очищали, протухнуть не давая.

Перед кормлением вечерним, в бассейн спустились ануннаки — с собой взяв — вновь, инда. Дельфины встретили их — злые, как собаки — отплыв от них подальше. Но не скрипели и, не щёлкали зубами, хотя и открывали рты, показывая зубы — неимоверно острые, большие — тем самым, говоря — когда-то отвернётесь, без вас — мы разберёмся с индами, как надо.

Втроём поплавав — с ними в отдалении, Ашар подплыл к дельфинам — вызывающе. Показывая — мы хозяева. И мы диктуем правила. Мы предлагаем вам — дружить, а вы отказываетесь. Ну, что же, так тому и быть. Раз дружба не получится — не станем ею дорожить. И я, не буду к вам — лояльным более. хватит — намучился!

От вас — зависят наше отношение.

Дельфины сжались, но не сильно, и полностью не расслаблялись, держались вместе — косясь на инда, зубы — тем не показывая.

— Сдвиг положительный, я вижу, Кищар докладывал Ашару, кормя дельфинов рыбою. Большие изменения в их поведении.

— Я думаю, они всё поняли, что что были — неправы.

— К ним, нужно — пробовать подплыть вплотную с индом.

— Ни в коем случае! — Ашар не согласился. Пока воспринимать того не будут, как не враждебный вид — нельзя об этом думать.

— Хотя бы ближе — подплывать.

— Я против этого, настаивал на возражении Ашар — категорически. Ты хочешь начать всё сначала? — спросил скептически.

— Ну, не сначала всё, пожалуй. Ведь поняли, кто здесь хозяин, когда тем пригрозил — недолго будешь к ним — лоялен.

— Они без нового насилия, прекрасно это понимают.

Хотим добиться — сближения естественного сущностей, не чрез переживания. Им пригрозил. — Достаточно.

— Пусть будет и на этот раз по-твоему, Кищар с ним согласился — без принуждения и без согласия.

Вскоре, как предрекал Ашар, дельфины плавали в бассейне, внимания не обращая на плавающего невдалеке, «врага их» — инда.

Был кульминацией работы их — момент кормления. Они смотрели долго на Кищара и Ашара, инда — стоящего с ведром в руках, прежде чем тронуть куски рыбы, им брошенные — индом из ведра.

Когда те съели их, возликовали ануннаки. Они от радости и умиления — в тот вечер, чуть ли не заплакали. И, деть себя — куда не знали. И не найдя другого — ничего, вместе с дельфинами и индом, в бассейне провели его — благодаря дельфинов, за доброту, терпимость, понимание. Пообещав, как только будут понимать друг друга, и помогать — меж ними отношения изменятся. Закончатся — их злоключения.

Отважный — стойко перенёс прикосновение инда — к хвосту. Волнение, и заторможенность дельфина — заметны были. Он терпеливо выжидал, когда тот отплывёт. И только — тот отплыл, рванул — со злостью вверх, чуть-чуть не выскочил на парапет.

Дельфины видели — прикосновение и, разрешили инду — к ним прикоснуться так же. хотя и не были — этим довольными.

Инд плавать мог в бассейне — вскоре, спокойно и без опасения, и без охранного сопровождения. Хотя Кищар с Ашаром наблюдали — за тем, с огромным напряжением — всё время. Особенно — вначале.

Не потому, что тем не доверяли… Боялись неожиданности — срыва примирения.

Во время наблюдения ночами, учёные узнали — как отдыхают те. И оказалось — не спят дельфины вообще. Они лежат на дне — расслабив плавники, через минуты поднимаются для вдоха, затем — под воду опускаются неспешно. Так постоянно, попеременно.

— Никак — слова не выйдут с головы, услышанные от Отважного — в бассейне, задумчиво вспомнил Ашар. Я попросил прощения, сказав:

— Прости меня.

И, для себя — с огромным удивлением услышал от того — трескучее — прости-ка лучше сам себя.

— Здесь есть — два варианта. Либо умеют повторять слова, как виды попугаев — умеющие звуки подражать, либо тебе — всё это показалось. И ты «не хочешь — это признавать».

— И, нe всегда легко понять дельфина звуки…

Учитывая, что услышал это — лично, подумать трудно, что слова те — показались почему-то.

Ладно, оставим на потом об этом рассуждение. Главное — получили мы контакт между дельфинами и индами.

Создалось — праздничное настроение.

— Пока лишь только — между нашими дельфинами и индами. Как в океане поведут они, нам неизвестно.

— Возможно, вновь накинутся на них и, вновь убьют — как первого, того — несчастного, Ашар предположил — испуганно…

— Не думаю. Ведь мы установили — между дельфинами в бассейне, и в океане, каким-то образом — связь есть. Общаются те — постоянно. Примеров — не перечесть.

— Уверен — рассказали, что с ними — здесь произошло.

— Тогда, могу я сделать комплимент тебе — Ашар, настойчивая инициатива, при добром отношении к дельфинам — нам помогла установить контакт, не применяя правило — кнута и пряника.

— Можно подумать — ты не помогал во всём?!

Мы делали всё вместе, не я один. А для проверки этого предположения — мы можем отпустить дельфинов в океан. — Двух или трёх. Сегодня.

— И, с ними инда — в свободный путь безбрежный.

— Слишком опасный.

— Конечно. Но и со временем у нас — неимоверно сложно. Мне кажется, эксперимент такой — нам проводить не нужно и, часть дельфинов выпустить на волю, но перед этим заменить их на других.

— В неволю?

— Да. Новички к нам — сами просятся, почти вплотную к мысу подплывая, как только, кто нибудь подходит — из хомо, постоянно. Как будто — сами в руки просятся. — В бассейн переместиться.

— Я соглашаюсь, с предложением твоим! — с Кищар, Ашар — мгновенно согласился. Нам нужно лишь определиться, кого отпустим первыми — из них?

— Ну, здесь, мне кажется — всё ясно. Отпустим — тех дельфинов, которых заставляли кушать.

— Ты выбор свой остановил на них?

— Они не ели — были недовольными в неволе. Один протест — преодолели, но могут начать новый, когда им, что-то будет не по нраву и, что-то надоест.

— Или больными были, а их пленение — болезнь усугубила и, пессимизм у них развило — в тот момент?

— Тогда, тем более — тех нужно отпустить.

— Чтобы собратьям всем своим сказали — раз выпустили нас, то выпустят и остальных.

— Как хорошо, что думаем мы одинаково почти — по всем вопросам. Редко — меж нами происходят несогласия, Кищар ответил, радостно. Мы понимаем хорошо друг друга. Поэтому, всё получается — неплохо.

Поймана небольшая группка — самок. Это — в тупик поставило. У них создалось впечатление, что те заждались их и, сами шли к ним в сети…

Слишком наглядно обходил катамаран их стаю и те — могли успеть уйти из западни, но почему-то в ней остались.

Впрочем, догадка — оправдалась сразу. — Самки подплыли — к самцам своим, прижались к ним боками и, радовались встрече.

— Мысль у меня — давно мелькает, с того дня, когда им грозил — если те не изменят поведение, Ашар доверился Кищар. — Возможно — понимают — о чём мы говорим? Не могут разговаривать — как мы, из-за другого обустройства горла. Пытаются нам подражать.

Вполне возможно — не просто понимают нас, но и читают наши мысли — пытаясь отвечать, и рассказать — о неизвестном нам, полезном.

— Тогда бы первые дельфины, когда попали в сеть, сопротивлялись бы не сильно. И не попались, коли понимали, что им готовим заточение.

— Ну, не скажи. Они попались потому, что знали всё об операции — о поимке лишь небольшой их части стаи. Для них сеть — неожиданной была. Они позволили себя поймать, не зная — как сеть выглядит. Или нас не смогли понять.

— Ну, закрутил! — не зная, как ответить, Кищар — глубокомысленно отметил. Может — попали специально, с каким-то своим планом, сопротивлялись для отвода глаз, чтобы поверили им сразу?

— Если так думать, можно сделать вывод, что убивали индов — для того, чтобы не дать возможности — доставить бомбу к Междуречью, желая занять место — им предназначенное для почёта.

— Смешно! Ты фантазёр, скажи ещё — так сделали они, чтобы украсть и уничтожить бомбу.

— А почему бы нет? — ответил Ашар — грустно.

— В случае взрыва — в океане и в водах сообщающихся с ним, распространится радиация — с огромной скоростью. Погубит много жизней. Мы — будем виноватыми.

Стоит ли месть за ануннака, хоть и помощника Энлиля — всемирной катастрофы?

— Остановись, братишка. Не мы, так были бы другие. Мы — на работе.

— Откуда могут знать о бомбе, если не знали — о готовящейся ловле сетью? Готов дельфинов наделить способностями, которых нет у ануннаков.

— Не знаю. Не готов оспаривать я эти доводы, тем более, что нет необходимых доказательств — о факторе предполагаемом сейчас. Время покажет и, вполне возможно — предположения неверны. Всё, вообще — иначе.

Они отправились к дельфинам новым, их приручать к себе — без индов. Ашар заметил, что дельфины — сильно оживились, с подругами общаясь.

— Мы лишь вернули — часть им прошлого, сделали время — настоящим, соединив их парами — немного осчастливили.

— В тюрьму к ним подсадили их подруг…. Как благородно поступили!

— Мы вскоре выпустим их — всех. Мне кажется — дельфины новые, спокойно реагировать на индов будут — сразу.

— Давай попробуем сейчас.

— Давай, Ашар с ним согласился. Послал за индом гомо, а сам подплыл к одной из Любопытных — так он назвал дельфинов самок и, бок её погладил нежно.

Та, одобрительно — качнулась, и, как Ашару показалось — улыбнулась.

— Ты знаешь — в океане рыбы есть, которых ни акула, ни дельфин — не смогут съесть. Большую гадость выпускает перед пастью, что та не в силах её проглотить, а если и проглотит — выплюнет мгновенно.

Воспользоваться этим методом — должны, в защите индов от акул. Ту гадость, перед мордой распылять — когда наброситься та вздумает. И, в результате — не проглотит, «передумает».

— Акула вряд ли инда выплюнет — целёхоньким, съязвил Ашар — скабрезно.

— Имеет обоняние — прекрасное, если пустить, что-то противное, то обойдёт акула стороною.

Я знаю, что акулы в целом — падальщицы, не станут — мёртвых есть сородичей. Из падали, мы можем сделать репелленты.

— Возможно — этот вариант нам подойдёт, если не сможем — найти другой, Ашар с ним согласился, добавив — нужно начинать нам изучать акул, быстрей, пока Энлиль не разозлился. И не погнал взашей.

Глава 5. Под@опник?

Глава 5.1. Под@опник?

В бассейне плавали — вольготно, дельфинам — инды незнакомые, без опасения — тех нападения. Дельфины — агрессивности не проявляли, но доминировали. Перед другими — подчёркивали превосходство.

А в основном — тех отношения, по большей степени — были нейтральными — в приятельские не переходили. С виду — хорошие знакомые, не более. Друг другу не надоедали, и не мешали — пути тех не пересекались. А если и случалось, инды — мгновенно убирались, путь уступали.

Без принуждения и возмущения — из рук тех рыбу брали. И сдержано благодарили, за то, что инды их кормили.

Прекрасно понимая — не смогут разорваться, исследовать одновременно — дельфинов и акул, решили разделиться аннунаки.

Ашар продолжил укрепление контактов — между дельфинами и индами, Кищар пытаться научиться — понимать акул.

Не нужно было выходить — в открытый океан, акулы сами подплывали — к брегу и катамарану, когда приманивал акул Кищар — стоило вылить ведро крови в воду, и бросить мясо рыбы рядом.

Узнал — от крови, те подвержены психозу, поэтому — со временем, уменьшил дозу — с ведра на пару литров.

Съев мясо, успокаивались понемногу. Кто уплывал, кто оставался. И дело было не в подкормке — в желании общаться, с под стать себе размерами — невиданными сущностями ранее.

Одна акула — белая большая, так часто появлялась у катамарана, что вознамерился Кищар — попробовать наладить с той контакт. Такой успешный, как Ашар с дельфинами.

По виду своему — немного отличалась — других больших акул. При небольших размерах — чуть больше пяти метров, была пошире сверстниц и, не в пример другим — с огромными зубами.

Однажды показалось — над водной гладью приподнявшись, благодарит за угощение.

Подплыв к катамарану — смотрела взглядом немигающим, следя за ним внимательно. Похожую пасть — на капкан коварный, с двумя рядами зубов острых — размером за пятнадцать сантиметров, держала приоткрытой — будто хотела рассказать о чём-то.

Ей бросил в пасть большой кусок тунца, но, отчего-то та — сомкнула челюсть, кусок отбросила — зубами щёлкнув пренебрежительно.

Кищару стало страшно. Представил, как смыкает — те, на теле жертвы.

От болевого ощущения — внезапно появившегося, вздрогнул, понимая, что у него, вмиг не окажется руки, ноги — не говоря об инде.

Зная, что музыка акуле нравится, её включив — ряды нижние сделал громче.

Расслабившись, акула закружилась — будто с партнёром. Подплыли к ней другие, покачивали плавниками, словно хвалили — танцовщицу, той аплодировали.

Кровь поменял на музыку.

Акулы — в гости приплывали без психоза. Знакомая, с катамараном рядом — подолгу плавала, звуками наслаждаясь. Как было видно — с удовольствием кружилась. — И медленно, и быстро, как будто приглашала — партнёра аннунака, к ней — в танце присоединиться.

Но он её боялся.

С акулой трудно справиться, если накинется. — Акула не дельфин. Хотя, она была одна — танцуя, часто. С одной — немного легче, возможно — справится… Если получится, конечно.

Меняя стили музыки, их жанры, направления, репертуар, он сделал вывод — нравятся частоты низкие, звуки фанфар — с преобладающими перепадами, неравномерно громкими и, выпадами резкими.

Тогда решился на эксперимент.

Вставив однажды в руку, от кисти — руки макет, в сторону пасти высунул с куском тунца, словно кормил с руки акулу.

Та — рыбу взяла, и, оттолкнув протез — тунца мгновенно проглотила. Кищар — толчка не ожидал, макет-протез не удержал, упал тот в воду.

Следом за тем — она нырнула и, подняв — отдала.

Растрогавшись вниманием, рукой погладил морду и…, понял — сделал глупость. Могла быть фамильярность неприятна ей и…

— Слава Богу, что не огрызнулась… И в целом, получилось всё прекрасно.

Немного «отойдя» и успокоившись, решил рискнуть с ней — ещё раз, вошёл к ней в воду с трапа, страхуя жизнь тупым копьём — на случай нападения.

Подплыв, погладил брюхо — от головы к хвосту. Тело — в чешуйках жестких, крохотных — на зубы острые похожих, направленных назад, дрожало — от прикосновения Кищара.

Акула замерла, чего-то выжидая. Невдалеке — ещё одна внезапно показалась, на морде — набалдашник, как преогромный молот. В их сторону плыла.

Таких акул Кищар не видел в океане, знаком с такой — из каталога.

Внушительных размеров экземпляр, был в агрессивном состоянии — акульего психоза.

Пытаться убегать к катамарану — Кищар не стал, считая это — бесполезным. Не выбраться из ситуации сложившейся — благополучно. Решил — при помощи копья тупого защищаться. Но тут же понял, что решение — довольно опрометчиво.

Зная, что из теории защиты, акула растеряется — отступит, если копьём ей попадёшь в глаз — точно, засомневался — слишком близко, возможно — не успеть копьё поднять.

Попасть с такого расстояния? Тем более — глаза недосягаемы удару, с боков тупого рыла.

Чтобы видение не исказить — при преломлении изображения в воде из воздуха, Кищар под воду погрузился — с головой.

Увидел — три ряда зубов, сомкнувшихся перед глазами — метнувшейся акулы, сразу же сканил. Мгновенно поняв, отделяет их от встречи — секунда лишь и, ничего помочь ему — не сможет.

Мощным ударом головой, будто тараном с челюстью, в замок огромный сжавшимся, акула приготовилась — сломать все его рёбра. Затем — сожрать размозженного. С удовольствием — полакомится.

Кищар в момент всё детство вспомнил, маму, как ставила частенько в угол, за то, что обижал, проказничал.

— Сейчас, что было не исправишь — с тоской подумал, понимая — копьё тупое защитит — возможно, но вероятность малая.

Он выставил копьё, чтобы попасть ей в рыло — сжав, что имелось силы у него. Решив «продать себя» дороже, зная плачевный результат — заранее, случившегося вскоре.

Осталось десять-восемь метров, секунда до контакта и, он, прикрыв глаза, сдержав мгновение в себе — метнул вперёд копьё, упёршись в рыло — ушедшее нежданно вправо. Ударом мощным — в бок, Кищар отбросило к катамарану.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Он, в тот момент — не понял, что с ним произошло. И машинально, безотчётно — взобрался на катамаран… И лишь тогда дошло — что молодая белая акула, часами находившаяся рядом, к кому рискнул спуститься в воду — спасла, ударом в бок акуле-молоту его.

Та, озверев от боли, неудачи — не получилось смять ударом аннунака, мгновенно — развернулась, и устремилась следом за малышкой — летящей от неё, как пуля.

Малышка понимала, что силы не равны, и в океане — убежать пыталась, безрезультатно. Меж ними сокращалось расстояние. И было видно — акула-молот, той не даст уйти.

— Придётся — с ней прощаться, ведь силы, скорость — не равны, Кищар подумал — сожалея. Она настигнет и, малышке отомстит. Та, от неё не убежит.

Кищар страдая — с болью, в ужасе — смотрел за ними, понимая, что, как бы не хотел помочь, не сможет — спасти её, тем более издалека — с катамарана. Луч низкой частоты — лишь навредит, ударит по обеим — одновременно.

И, в горестных переживаниях, глаза вниз опустил — прискорбно.

Когда их поднял — снова испугался. Что-то огромное — неслось к катамарану, необычайно быстро. На скорости огромной — приближалось, катамаран разрушит — неизбежно.

Он, широко открыл глаза, насколько смог и замер — в ужасе.

Плавник огромный догонял другой — намного меньше. Мгновение позволило понять — гигант преследует акулу-молот.

— Значит малышки — нет, сожрала — сволочь! — Кищар воскликнул с горечью — прискорбно.

Теперь, добычей стала их обидчица — акула-молот.

Гигантская акула — на глазах, размером — около 50-ти метров, настигла молот и, ударив по спине — остановила жертву.

Как маленькую рыбку проглотила, ту — развернув к себе. И успокоилась, довольная. Плыла неторопливо. Куда спешить? Ведь своё дело сделала — малышку уничтожила.

Через минуту, в сторону катамарана — плыла неторопливо, смотря в глаза Кищар — испуганные, пристально. Кищар не впал за малым в детство, от страха положения.

— Теперь — его черёд, подумал. «Настало» его время.

Внезапно, рядом с той — малышка появилась. Она на скорости большой к гиганту устремилась.

— Что делает она?! — Кищар воскликнул, сильнее испугавшись. Осталась жива и, меня — спасает снова, внимание гиганта отвлекает! — мысль, острой болью промелькнула в голове. Она — не думая, собою жертвует, не понимая — мою гибель, отсрочит — только на секунду. Жертва её — напрасной будет. Покончив с ней — акула его проглотит.

Он закричал — остановись. Знал, что не слышит…, а и услышит, не послушает.

Не мог малышке помешать, та плыла следом за гигантом. Погибать…

Тогда решил он прыгнуть в воду, и плыть навстречу смерти — не дать погибнуть — просто так, малышке. Но та — огромная акула, развернулась, путь преградила помощи, открыв — с зубами острыми, с пятью рядами ровными, огромными — пасть жуткую. Куда, в огромную воронку — акула молот проскочила, не задержавшись в той, ни на секунду.

Видел Кищар — идёт несчастье. Вонзил в свою грудь — пальцы, боль не чувствуя. В глазах померкло. На колени опустился, и попытался, рвать от горя, в скорби тело — заполнившего полностью. Воздуха лёгким не хватало, он обессилив, потеряв сознание, упал на палубу — мгновенно.

Сколько лежал, не помнил. В щель ограждения увидел — малышка трётся о бока гиганта, ласкаясь к ней и радуясь их встрече.

Гигантская акула — не мешала и, добродушно позволяла — тереться о бока, живот и, подплывать к ужасно страшной пасти. Они, Кищар не замечая, прикосновениями нежными своими — ворожили. Не осознал тот — в первые секунды, что мать с ребёнком встретились после разлуки — не слишком продолжительной, но всё таки — разлуки.

Кищар не мог решиться — пустить часть индов в океан, без наблюдения. С малышкой плавая, он перестал бояться других акул, заметив, что внимания не обращают. — Не нравится акулам запах пота — ему дошло, в момент.

Непроизвольно это получилось. День был — не только жаркий, ясный солнечный — вдобавок, и безветренный. Он постирал одежду вечером, за жаркий день — вспотевшую…

Малышка, как и раньше — плавала с катамараном рядом, под музыку кружась, а мать ждала или чего-то дожидалась… Была — спокойная, не волновалась.

— Но, что задумала она? — Кищар пытался догадаться, прекрасно понимая, — взбредёт дурное в голову мамаше…, рассыплется катамаран, лишь от толчка, не говоря о чём-то большем — неприятном.

Он от от волнения, вновь пропотел. Смотреть на зверя рядом — страшно.

Время летело незаметно.

Зубастая малышка — кружилась как всегда, слушая музыку и, многократно приглашала — спуститься аннунаку в воду.

Он матери её боялся.

Когда же согласился, решился — заодно прополоскать одежду, за вечер пропотевшую — от напряжения, жары, волнения.

Боязливо спустился в воду, посматривая за мамашей.

Что-то подсказывало — нет опасности, не нужно беспокоиться — если она хотела, давно расправилась с ним, и душа, давно бы отлетела.

Решившись, вынырнув — подплыл к малышке и, попытался взяться за плавник, чтобы плыть вместе, повторять движения — прижаться к ней, играть — стараясь о шипы, одеждой не цеплять.

Не тут то было. Она отпрянула, когда подплыл — мгновенно, будто чужой, и не звала его — спуститься в воду.

Дошло — сыграл роль запах пота. Одежду сняв — отбросил в сторону катамарана. Малышка, плавниками — радостно зашевелила.

Кищар — обрадовался, меж ними создан был контакт, как прежде, развить — для выполнения задания, его — было возможно.

Он наслаждался с ней — общением. Акула, поворачивалась временами — прося погладить ей живот и шею, показывая — удовольствие имеет от ласковых — его прикосновений.

На следующий день — прибытия её дождавшись, спустился к ней — в одежде чистой. Не было больше отторжений. В тот день Кищар — в воде остался, когда акулы появились на звуки музыки — не обращая, что с ними аннунак — внимания.

Мелькнула мысль-вопрос — внезапно в голове, использовать в защите инда — запаха пота. Попробовал — всё получилось, как и задумал. — Инда не тронула малышка.

Вскоре, на звуки музыки приплыла — акул стая. Не реагируя на инда и Кищар — будто не замечая, кружились медленно, синхронно — под звуки музыки рапсодии, в такт создавая плавниками колебания.

Тогда Кищар решился — на отчаянность. — Дотронулся до бока незнакомки, погладил нежно — бок её и брюхо.

Та, словно не заметила — его поглаживания. Кищар — это обрадовало.

— Не показала недовольство, и это хорошо — себя он успокоил, продолжив гладить незнакомку — плывя с той рядом, уже спокойнее.

Считая, что провёл достаточно экспериментов, отправился к катамарану с индом. Всё получилось лучше, чем задумывалось в плане.

Подплыв к катамарану, поднимался — по трапу на него. Вдруг, большезубая акула — подплыв вплотную, выпрыгнув — Кищар толкнула в задницу.

Кищар всё понял, что дала под-опник за нахождение с ним инда… или за то, что гладил — к ним приплывшую акулу, незнакомку.

— Ревнует ли, за явное непостоянство? Или предупреждает. — Недовольна!

Глава 6.1. Свобода

— С дельфинами вопрос закрыт — был рад Ашар. Они общаются, и с индами могут играть, как будто не было вражды меж ними. Жаль, что мы к причине — не подобрались, из-за чего были убийства — нет времени искать. Но главные — проблемы преодолели и, начинаем — окончание работ, их завершение. как и планировали.

— Первоначально инды появились — беспроблемно в океанах, дельфины встретили тех — дружелюбно. Были друзьями. Потом, по непонятной нам причине, дельфины — с теми стали враждовать, что есть для нас — загадка. Её, мы не сумели разгадать.

— Их нужно научить носить поклажу и, индам помогать.

— Ты хочешь, чтобы бомбу отнесли дельфины, до места взрыва?

— Какой догадливый ты стал Кищар, Ашар шутя — ответил.

Будто — не этого мы добиваемся!

Жаль, тех одних — не можем мы послать, а нужно будет — с ними инда гнать.

Не помнишь кто-то говорил, — неплохо бы, из них слуг сделать, способных бомбы относить?

— Конечно, помню. Нельзя, и пошутить? Тем более — её нужно взрывать. Дельфины — это не сумеют сделать.

Ту мысль нам преподнёс Энлиль.

— А ты здесь, не причём?

— Я говорил об этом — в общем, а он сказал — конкретно. Кто станет палачом.

И, улыбнувшись, зная — их могут слушать, наперебой хвалили — дальновидность и, гениальность лидера — руководителя от Господа, из Космоса правителя.

— К индам акулы без внимания относятся, когда в воде находятся одетыми, и к нам — внимание слабее. Притягивает кожа — наша, как и инда.

— Возможно, без одежды — для них, мы — просто рыбы?

Добавлю, что в их поведении, неясного — немало, как и необъяснимого, мне непонятного — вздохнул Кищар, разочарованно.

Акулы — более непредсказуемы и своенравны, чем умницы дельфины.

К примеру — я не понимаю, когда акула спит. По логике — они не могут спать, жить без движения, иначе задохнутся и утонут. Непонимание процесса, не даст понять дальнейшее и производное. На месте топчемся. Мусолим лишь — известное.

— Смотря, что понимаешь, под словом — утонуть. При недостатке кислорода, часть мозга «отключается» — они уходят в анабиоз. Для сохранения энергии, на дне лежат и отдыхают. Глаза хищниц — открыты и, видят всё, что происходит. Понимают.

Выходит, у акул и у дельфинов — врождённые способности для отдыха, поочередно полушариями мозга.

— Это теория.

Не видел отдыхающих акул — Кищар, не согласился. Да и не слышал об этом — никогда.

— С катамараном рядом, спать тем — не захочется…, под нашим наблюдением? Мы — не охрана.

— Согласен я. Огромный океан. Вполне возможно — где-то есть такое место, где спят они, как и дельфины. Но, где — о том не знаю. Наобум — предполагаю.

— Не ёрничай! Понять — нам это нужно, для устранения проблемы отдыха, если бывает таковая. Уставшая акула, как понимаю — подвержена психозу — более, чем неуставшая.

— Считаю, что влияния усталости — не существует на психоз

Я беспокоюсь за дельфинов, индов, когда акула впавшая в психозе — нежданно встретится. Во время приступов агрессии, своих собратьев может атаковать — бездумно, беспричинно, выпрыгивая из воды. И рвать на части всё, что будет рядом. Словно безумная.

— Но это — маловероятно. Ведь в океане много рыбы…

Хотя…, вдруг на пути у индов с бомбой, окажется такая?

— Согласен — это нежелательно.

Все наработки наши — ставишь в ничто. И получается — мы не приблизились к решению задачи, ни на йоту, Кищар с Ашаром, грустно согласился.

Всё начинать сначала? Нет времени. Придётся нести бомбу — рискуя и, надеяться — психозная акула, не встретится.

Дельфины плавали в бассейне безмятежно. Смотря на них, Кищар спросил Ашара и себя:

— Они на самом деле успокоились и приняли неволю, или хитрят и, выжидают случая?

— Зачем?

— Не знаю. Тебя спросил об этом.

Может, поймать акул — подростков, и поместить в бассейн? Попробуем работать в замкнутом пространстве? Где нет удобств, изысков. Сыграем на желании тех, выбраться на волю. Свободолюбие в приоритете.

— Давай попробуем. Не обойтись без риска. Хотя — в неволе, не в открытом океане.

С дельфинами, работу вне бассейна — продолжить сможем «на свободе». Они прекрасно слышат, подплывают — на звуки им знакомые, привычные. Не так, как было — здесь, в нашем бассейне.

Немного доработаем доставку грузов — по направлениям необходимым и, будем выпускать дельфинов — понемногу.

— Не хочешь отпускать всех сразу?

— Целесообразней — выпускать по двое. Мы в этом случае — реакцию проверим оставшихся в бассейне, по отношению к нам, индам.

Работая с дельфинами — кого отпустим, узнаем отношение — в других условиях.

— Боишься — в океан попав, не станут слушаться, что могут быть — лишь здесь послушными, в зависящих условиях от нас? А в океане, вновь изменятся? Пошлют подальше — к праотцам.

— Не знаю, неуверенно Ашар признался. Эксперимент покажет — насколько плодотворно работали с ними в бассейне.

Есть вероятность — в океане работают дельфины с нами, из-за невольников лишь только.

Мне кажется — повтор начала ситуации и, нового мы не получим — ничего. Работать будут — из-за тех, кто здесь остался, при их обмане. Лишь только выпустив всех вместе — определим их отношение к нам, и их честность.

Словно услышав аннунаков, дельфины — сразу пошли кругами. Затем начали представление со всеми трюками возможными — подводными, надводными, благодаря — за их решение.

— Учёные смотрели с удивлением — на это представление и, друг на друга.

— Они нас понимают! — восторженно Ашар воскликнул.

— Мне так же это кажется, Кищар с ним согласился и, для проверки их догадки, к воде нагнулся.

В момент — дельфины оказались рядом. С восторгом затрещали, об руки, мокрыми носами — тереться стали.

— Ты с ними не работаешь, тебе показывают — любят, уважают — обидевшись, в порыве ревности — Ашар отреагировал скабрезно.

— Брось говорить мне глупости! — Кищар, смеясь — ответил. Сам подойди к ним и проверишь. Нет в этом сложности.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ашар к ним подошёл насупившись. Дельфины мягко ткнулись в руки. В ответ им улыбнулся. Те затрещали радостно, как дети, заметно изменившись.

Решив — не ждать и дня, перенесли тех в океан — прощаясь с каждым, как с родным — в отдельности.

Установилась тишина, с бассейном рядом — на площадке и, появилось ощущение тоски, потери, неизбежности.

Зато у побережья в океане дельфины представление исполнили: кружились, прыгали, ныряли, выныривая, замирали, трещали громко — выражая благодарности и, звали индов, аннунаков в стаю.

— Дельфины не хитрили, с восторгом сообщил Ашар, сходя с катамарана — ведут себя, как и в бассейне. Словно дружили с давних пор, и никогда на индов — не нападали.

— Мне кажется, что стали исполнительнее — чем в бассейне, Кищар, показывая индам жестом — добавил, тем — они свободны, и могут оправляться отдыхать после работы — с дельфинами попеременно — таская муляж бомбы в океане.

— Не изменили отношения — после бассейна, к индам на свободе.

— Согласен. Этому я рад. Проблему эту мы закрыли, не меньшая — осталась.

Когда ловить будем акул? Давно Энлиля вспоминали? Не в нашу пользу — сей расклад.

— Я не забыл. Ящики сбили. Мачты подъёмные усилили, чтобы акул при такелаже не повредили.

Не знаю, переменившись — Ашар добавил. Мешает, что-то мне решиться на этот шаг…, что именно — сам не пойму. Такое ощущение, что враг акулам. Наверно — потому, что не сторонник силы и неволи.

— Но мы не можем терять время?

— Пока, и не теряли. Немало — работ с дельфинами, мы провели.

— Одновременно можно это делать, как мы и делали.

— Лишь с разницей — сейчас я в океане, а ты в бассейне.

Кстати, твоя подружка крупнозубая — меня не жалует.

— Так кажется.

Ты подплываешь к ней вплотную, та разрешает тебе гладить.

— Но ощущение тревоги — не покидает. Боюсь, что резко повернётся и, схватит острыми зубами — как рыбку, и проглотит.

— Если произойдёт, не дай Господь такое — в этот момент подныривай под брюхо. Возможно — это, и поможет…

— Знаю об этом — из теории. Но ведь теория — одно, а практика, — другое.

Успею ли я поднырнуть?

Желаний не имеется — с зубами встретиться. — Под брюхом или нет.

— Не видел ты мамаши! Когда увидел в первый раз, чуть было не обделался. — К мамаше бы под брюхо не полез. Хотя, как говорят, захочешь жить и не туда заскочишь.

Если громадина такая, вдруг встретит инда на пути?

Конечно, представляю. Единственно на что надеюсь — она одна такая. По крайней мере — в этом океане. И будет плавать — в другом месте.

— Сколько съедает ежедневно? Такую невозможно прокормить?

— Кита я думаю — надолго хватит. Акулы — до трёх месяцев могут не есть, Кищар Ашара успокоил. Кормить, без надобности тех — не нужно.

— А лихорадка пищевая, не начнётся?

— Возможно, и начнётся.

— А вдруг три месяца не ела?

— Ашар! Сейчас же успокойся! Мы сделать ничего не сможем, при настроении таком. Акулы чувствуют гормоны стресса и, это — может спровоцировать её — на нападение. Возможно из-за страха твоего, малышка большезубая ведёт неадекватно — по отношению к тебе.

— И без тебя — всё это знаю, но ничего поделать не могу. Словно я заколдованный — на страх перед акулами. Они — страшилище морское. Я их всегда боялся, и сейчас — боюсь. Не проще ли их уничтожить — во всех морях и океанах? Тогда проблем у нас не будет — в планах. Мыслей своих — стыжусь.

— Экосистему всей планеты — этим нарушим, всё связано между собой. Нарушится баланс Земной. Что будет в результате, знаешь — катастрофа.

Раз взялись за решение проблем, их нужно выполнять. Иначе снимет головы Энлиль. Их сами вызвались решать.

— Не сильно обращай внимания. Работать буду продолжать, просто…, акул боюсь, тебе я — снова признаюсь.

Давай с утра начнём ловить акул подростков.

Так, как дельфинов?

— Другого способа — не знаю. На удочку их не поймаю?

И нет другого предложения.

Нет предложений. Точно.

Проверим снасти. К растяжке те — сегодня подготовим, чтобы готовыми быть к ловле акул — утром.

К катамарану привязав приманку и вылив ведро крови, Кищар сигнал дал снасть растягивать. Как под заказ, три акулёнка плыли к катамарану.

Проблем при поимке тех — не было. Но, подтащив — в сети их, к берегу, столкнулись с первой трудностью — при помещении тех, в ящики для их транспортировки. Те, были — слишком неспокойными.

Не стали снимать сети, чтобы хвостами не разбили ящики, во время переноски тех к бассейну.

— Не то, кого-то укусили бы, особенно — третья акула — Ашар с Кищаром согласился — с такими мерами к акулам.

Доставили — предельно осторожно и, только там — раскрыли ящики, разрезали верёвки.

Не обошлось без инцидентов — у одного из хомо, акула отхватила пальцы, другому ногу прокусила.

Себя вели — предельно неспокойно, носясь в бассейне — словно заведённые, пытались выпрыгнуть и, на контакт не шли. И, пищу принимать не стали. Ту — сторонились, отплывали.

При виде аннунаков, хомо — в неистовство мгновенно приходили и выражали злобную агрессию — борты бассейна грызли, словно сумасшедшие.

Одна сумела — выпрыгнуть и, утащить с собой в бассейн — стул, вместе с хомо. Акулы — тело под водой, мгновенно разорвали. Тот не успел позвать на помощь, вскрикнуть, как на поверхности воды, чтобы его не забывали — оставил кратковременную память — пятно большое крови…, исчезнувшее вскоре.

— Начало нехорошее, Ашар подметил грустно.

Не зря я этим хищницам не верю. От них всего ждать можно, и даже это…, как не прискорбно.

Не хочется в бассейн к ним лезть мне — отчего-то.

— Туда сейчас, и не зовёт никто тебя. Можешь, не волноваться.

Тем нужно время — успокоиться, Кищар ответил — озабоченно. Их бы заставить, как нибудь — поесть. Ведь в состоянии таком, к еде не прикоснутся.

Не этого он ждал от этих особей, в бассейн — из океана неспокойного, заботливо перемещённых.

После контакта их с дельфинами, казалось, что найти контакт с акулами — несложно. Но, всё пошло — ни как задумывали — сложно.

— Наверное, не понимают — для тесного общения, сюда их мы доставили, сказал Ашар с огромным сожалением.

— Не оценили — гостеприимства. Подержим день-два голодом — как изменится их поведение. Согласен, с этим предложением?

— Я больше теоретик — в вопросах поведения, чем практик. Как знаешь, так и делай. Заранее — согласен с твоим мнением.

— А что — теория нам говорит — об этом?

— Теория — не знает случая, кем либо приручения — акул в бассейнах.

— Возможно, будет первый случай? — Кищар ответил, усмехнувшись — готовый к лаврам, после огромного успеха — с дельфинами, в открытом океане.

Фанфар не будет. Отличием дельфинов и акул от рыб обычных — мозг развитый до неприличности, по массе тела — близкий к обезьянам. Значит, возможно получение с одной из них — нормальных отношений, при заключении контакта. Такое моё мнение. Надеюсь — не только на везение, и на их разум.

— Не думаю, что мы сумеем — свирепых сущностей, с развитым мозгом — приручить, и закрепить контакт в неволе, при такой степени агрессии.

— Ты сомневаешься?

— Учитывая поведение тех — сомневаюсь. В таком их — злобном состоянии, подозреваю — контакт с теми, нам не удастся — Ашар не согласился.

— Наверное, забыл — один дельфин вёл — так же неучтиво, агрессивно — по отношению к нам, прибыв в «гости»? Нашли ведь с ним общий язык, и даже подружились — впоследствии. Настолько, что тот — в океане появляется, на зов наш — первым. Назвал того — Отважным.

— Помню. Акулы, не дельфины. У них повадки разные. Их жизненные принципы существования, нельзя — между собою сравнивать.

— В этом, с тобою не согласен. Дельфины, как и акулы — едят рыбу, только помельче, и также убивали индов…

— Не хочется сегодня спорить, тем более с тобой…, тебе доказывать о чём-то, Ашар Кищару отвечал — расстроенно. Пойду, немного отдохну, прилягу на кушетку. Устал сегодня — сильно.

— Иди, Кищар с ним согласился, а я побуду здесь, понаблюдаю — за их успокоением. Может — придумаю, что-то — со временем? Необходимое, и значащее — для эксперемента.

Понаблюдав за ними, лишний раз он убедился — сегодня, было бы от них добиться — чего-то, невозможно, кроме агрессии и возбуждения. Им помахав рукою — на прощание, отправился он — к месту обитания ночного, в домик — у океана. Сегодня — тихого.

На следующий день, вели себя акулы — с не меньшим возбуждением, агрессией. К еде — вновь не притронулись. Не стали есть и в следующий день, и на четвёртый, пятый. Пытаться всунуть в глотку им насильно пищу — учёные боялись, откусят что-то — обязательно.

Прошло так десять дней. Безрезультатных.

Чтобы заполнить временную брешь — с дельфинами, как прежде — занимались.

Акулы отчего-то перестали к катамарану подплывать, даже малышка крупнозубая — тех избегала.

Кищар, решив — расстались ненадолго, по-прежнему включал — рапсодии любимые малышки и, увеличивал частоты низкие. Но оказалось это — бесполезным. — Акулы не было, и акулят. Без крови и психоза — не приплывали. И, таким образом — бессмысленно тех было подзывать. С теми — нельзя было общаться, что-либо объяснить — даже пытаться. Во время действия психоза — маловменяемы они. Не получаются — с теми контакты. Даже поверхностные предзачатки…

В одиннадцатый день, одна акула умерла. Достать труп — сразу, возможности не представлялось. В труднодоступном месте — находился тот. Тело, пока не разлагалось, и не воняло. Не ощущалось запаха в бассейне, но было видно — акулы сторонились трупа, плавать старались от того — подальше.

Акулы падальщицы, но своих трупы не жрут, Кищар с Ашаром знали. Хотя — живых и раненых, почти мгновенно могут — безжалостно порвать, сожрать. Даже сородичей своих, друзей, подруг.

С большим трудом — смогли труп вытащить. Сожгли невдалеке, поближе к океану.

На следующий день, ещё одна акула померла — оставив в самолюбии Кищара — рану.

— Третью акулу — выпустим сегодня? — спросил Кищар Ашара. Мне кажется — умрёт вскоре, и эта.

— Довольно странно, пожал Ашар плечами — удивлённо. Известно, что акулы, без пищи могут обходиться — триста дней, а тут, «ушли» — за две недели, меньше.

Приходится признать — с акулами мы потерпели полный крах, в эксперименте нашем. Нет смысла ожидать, пока «уйдёт» и третья, следом.

Давай команду — в океан отправим эту, пока она не сдохла. Всё меньший грех получим — за наш эксперимент акулий. Неудачный.

Глава 7.1. Доклад и результат

Прибыв с докладом: Кищар, Ашар — надеялись на милость лидера.

Тот знал о результатах эксперимента, и был — в огромном, несусветном гневе — за то, что не смогли установить контакт с акулами — необходимый.

Был небольшой успех с одной — малышкой крупнозубой. И тот — непродолжительный. Сами обрушили.

— Достигли мы, в общении с акулами — ничтожно мало — Кищар признался.

Понурив голову — ждал наказания.

Хотя, полезное свойство для дела — найдено. — Внимания акул не вызывают — инды, когда — в одежде, а те — не в истерии…, в хорошем настроении.

Акулы обожают — музыку с предельно низкой частотой, с вибрацией и переходами — с аллегро на адажио, со всплесками, репризами — в исходном или изменённом виде.

Это, истории — другие…, но в некоторых случаях — полезные.

Индивидуально привыкают к аннунаку, отдельно к инду — проверить не рискнули, видя враждебность отношения в бассейне.

Могут позволить — гладить тело, хотя им — нравится, просить не станут. — Причину мы не поняли. Конечный вывод: не дрессируются.

С дельфинами — другое дело. Эти — способны выполнять команды, какие нужно. Как вы нам — предлагали ранее, на тех — большие бомбы без заряда, вполне возможно — доставлять, в любую акваторию. В морскую, и в полноводную — речную.

Мы, многократно — муляжи, на спинах закрепляли. Те, с ними уплывали; в открытом океане — с индами, туда — куда указывали.

— Маршрут, как устанавливали?

— Лишь только через индов. Нас понимают — примитивно, а инды, объяснить им могут — точно.

— То есть, без индов не поймут — куда нести им бомбу?

— Маршрут конечный, им преподнести, как и задачу выполнения — непросто. Вместе использовать — возможно. Бомбу — несёт дельфин, а инд — взрыватель. Доставят и взорвут — коллегиальный исполнитель.

— Как вариант — неплохо, хотя — хотелось большего.

Не скрою, я надеялся — на лучший результат. Но будем — реалистами и исходить, что есть, раз те — не признают диктат. — Используем дельфинов, и индов — лишь в одежде.

Время уходит, можно — опоздать. Энки экспансию затеял, планирует забрать море Заката. В планах — послать жить хомо, гомо — северо-восточнее. — До Гималаев и Тибета. День промедления — для нас угроза. Это — понятно. Не нужно — пояснения.

Всё правильно — вы сделали, прибыв с докладом о работе — не совсем удачной. И, кстати — своевременно.

Мы знаем, где и что — не получается у нас.

Мысль — нагрузить дельфинов бомбой, правильна. Хвалю за то, что выполнил моё желание. На фоне неудач с акулами — луч светлый в тёмном царстве.

Закончим операцию — получишь повышение по лестнице карьерной. Дорогой верной предстоит, дельфинов провести. Будьте — уверенней.

Держать маршрут от всех — в глубокой тайне. Иначе, сразу же останетесь — без языка! А это, крайне — неприятно. Я думаю, не нужно много объяснять. Понятно.

Не стал их больше восхвалять, считая — это много.

Принцип — нельзя хвалить работника за выполнение — тому порученного, т.к. обязан его исполнять, считал он — правильным и своевременным. Не нужно перебарщивать. Точнее — перехваливать. Могут начать воспринимать, как должное, привычное.

— Тем более, не всё там — хорошо. С акулами — проблема нерешённая. Остались те — не подчиняемыми. От них, нисколько не зависящими.

Решил, как наказать и, не отбить им рук — одновременно.

Дав указание — поторопить с доставкой бомбы, добавил — уходя, с усмешкой:

— Итог подводится, лишь после завершения всей операции, а не прожекта.

— Узнать хочу — точнее место взрыва, куда доставить бомбу нужно, Ашар спросил Энлиля, добавив — во избежании препятствий — до места назначения. Интересуюсь местностью — условиями, где те — работать будут. Возможно — тех готовить специально нужно, нам обязательно, для исполнения задуманного — качественно.

— Река, воды — в морской лиман несёт. Место укромное, среди степей, болот — найдут, где их не ожидают.

Ашар понурил голову, в отчаянье. Он понял — встреча индов и дельфинов — с крокодилами, в лимане — неминуема, что обернётся — катастрофой. — Они не смогут — завершить задачу. — Через препятствие — такое, дельфины, инды не пройдут. Их, просто-напросто — сожрут, звери — огромные, и кровожадные.

— Простите господин Энлиль за прямоту мою, но это — нереально выполнить.

— Что, крокодилов испугался? — Энлиль, в ответ Ашару — рассмеялся, видя растерянность того.

И улыбнулся.

— Так точно, господин Энлиль, Вы догадались — испугался, за индов и дельфинов. Они погибнут — неминуемо, при встрече с пресмыкающимися. И не произведут, даже попытки взрыва. Если — издалека? Грязная бомба — окружающее уничтожит — на долгие века.

— Значит, в лиман мы не пойдём. Доставьте бомбу — лишь до берега у устья. На берегу, её нубийцы заберут и, донесут — до заданного места.

— Через неделю, дельфинов с индом — отправить сможем.

— Возможно, так мы и поступим.

Маджая завтра, с войском — в поход в Синай отправим. Оттуда — спустятся на берег, где — встретите дельфинов с индом. Такой мой план. Придуманный мгновенно.

— Ваш план — нам нравится. Придумано - великолепно!

— Один из вас, на лодке — с парусом, словно в запряженной повозке — индами, пойдёт по океану — за дельфинами. Другой — отправится с Маджаем — завтра. Решайте сами — кто и где, Энлиль продолжил объяснять. У вас — осталось мало времени, для подготовки.

Сейчас — на берег отправляйтесь, сигнала ждите и, готовьтесь. Доставят бомбу, через неделю. Вы знаете, что нужно делать. В вас верю.

Проинструктировав Саргона, как правильно взрыватель вставить в бомбу, и, как взорвать её — на расстоянии, и спрятаться от радиации. На карте показав, где встретится Кищар, с Ашаром, дельфинами и индом, с Маджая войском — у полуострова Синай, Энлиль — довольно усмехнулся.

— Положено начало, брат. Ты — не успеешь спрятаться. Сам виноват!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Маджаю, строго приказал — хранить нубийцами Саргона, Кищара и Ашара — не меньше своей жизни.

Саргону дал конверт секретный — незаметно. Напутствуя, предупредил:

— Конверт откроешь лишь, когда — получишь бомбу. В нём — пульт и ключ, инструкция, как выбрать место для установки. Этот конверт — беречь ты должен — больше головы. Чтобы не знал, кроме тебя — о нём, никто. Даже Маджай — о всех подробностях пути и установки. Пусть знают то, что им поручишь только лишь, и больше ничего.

Строго предупредил — случайно, по пути — не попадитесь на глаза Агьло — брату Аниретаке, убитого в сражении Аржаном. — Агьло не остановится ни перед чем, чтобы вам — отомстить за брата. А это, вызовет — переполох и, неожиданность — исчезнет. Произойдёт, тайны — утрата. Поход пройдёт — напрасно.

— Тем более, что вероятно, добавил он — громил ему, прервавших операцию освобождения — севера Африки и юга Азии, оставил Энки — для защиты.

Тогда, силы — не будут равными.

И, во-вторых — Агьло не должен знать, что вы идёте — в эту сторону. Возможность будет поквитаться за унижение, когда обратно будешь возвращаться.

Ваша задача — в стычки не ввязаться, ни при каких условиях, к указанному месту мной — добраться и, уничтожить — логово зловредное, для процветания свободной демократии.

— Я ненавижу Энки! — Саргон воскликнул — злобно, и уничтожу, с удовольствием его, того приспешников, всех — поголовно! Я это говорил и, говорю. — Всегда, я буду — ненавидеть Энки, за то, что тот — посмел обидеть, оставшихся на плато аннунаков — коварно, подло.

— Прекрасная возможность есть — желание исполнить и, благо принести народам — всей планеты. Зависит от тебя — мир будет на Земле и наше процветание или усугубятся — междоусобицы. Продолжит Энки — угнетение народов хомо, гомо или сам — навсегда исчезнет.

В историю, с почётом впишут твоё имя, как славного освободителя планеты от паразитов — деспотов, и узурпатора. Тобою — поколения, будут гордиться.

Осечки не должно произойти, ни в коем случае. Ответишь за оплошность — головой, как говорил. Тебе, надеюсь — ясно это?! Всё, чересчур — серьёзно!

— Я понял — не дебил! Конечно — ясно, господин Энлиль. Я благодарен — за возможность, за смерть Аржана отомстить, за то, что — нас ограбили и, унесли — весь ценный инвентарь. А мы поверили…, они нас кинули!

Да будет — голова в вине или весь окажусь в г..не! Я — подвиг этот, посвящу — Вам государь планеты!

— Ни разу я не видел аннунака, вылазящего из г..на. Неужто, мне покажешь — того, вскоре? Или я в нём, узрю тебя?

Шучу. Лучше в вине, конечно — для меня.

Из пунктов — мной указанных, отправишь сообщения. Для этого — возьмёшь пятнадцать голубей. Я должен — в курсе быть событий — вашего передвижения и действий — всех.

Как только — вы к Синаю подойдёте, дельфины с индом понесут вам бомбу. Её Маджай и установит — как можно ближе к резиденции и дому Энки, согласно указаний и инструкции.

Лазутчики — должны удостовериться, что он — там будет находиться. Только — тогда, взрыватель дашь Маджаю, расскажешь, как им пользоваться.

— Ещё раз, Вам — огромное спасибо, мой господин, что доверяете — большое дело. Считаю честью, выполнение — задания. Почёт — в дальнейшей жизни, ценен, но больше — Ваше уважение, доверие.

Можете — смело полагаться на меня, не подведу Вас — никогда. Вам верен — навсегда.

— В тебя я верю, по-отечески — Энлиль Саргону улыбнулся. Хотелось, на твоём быть — месте, почувствовать — всю значимость в истории! Не каждому — дана эта возможность. Завидую — немного.

Цени — честь предоставленную. Не в каждом — она есть. И верь — в свою судьбу! Как и в мечту. Тогда — получится!

Он, благосклонно отпустил — того в поход, в дорогу дальнюю, для завершения этапа Междуречья и, процветания начала — избавления от Энкиновской гегемонии. Грядёт — время Энлиля. Нового лидера, без всякого сомнения.

В фантазии — обрисовались перспективы, владения планетой — безраздельно, во всех углах, морях и океанах — навечно, беспредельно.

— Гере — если та существует, другого не останется, кроме — признать меня хозяином Земли всей — властелином. И поклониться — в ноги низко. Осталось — подождать немного… И поцелует вынужденно…

Захохотал он громко, представив, как сама — душа планеты, простому аннунаку, взметнувшемуся высоко — по значимости, целует ноги — преклонённо.

— Недаром — сын отца я — Властелина Родины! — «кричал» он тихо, в комнате.

— Я с детства знал — великим быть мне предначертано! А этот Энки — тенью заслонял меня, все лавры получал, мне — предназначенные. Пришло сегодня, моё время! И это — справедливо!

Я верил в это и, всегда — об этом знал. И вот, дождался — о чём мечтал!

Знаю! Придёт тот день, и солнца луч — меня обнимет вновь и, скажет мне — ты дома; теперь ты — Властелин Земли и, на ней Солнца! Я для того — свои лучи спускаю вниз, к ногам твоим, чтобы по ним — ты мог ходить и, радовать меня — всё своё время. Соединишься с душой планеты — неразрывно.

— Много столетий пролетело — с того момента, когда модернизировали очистные, при реконструкции. В те времена, мной были найдены — бактерии, с огромной адаптацией — к среде кислотной (агрессивной), учёный Пабилсаг — рассказывал руководителю, как только вышел тот — на воздух, по окончанию совета ОПГ [5] земель и номов — Междуречья.

Мы изучали их, как вариант — добычи золота, в местах труднодоступных и малой мощности.

Насколько время мне позволило, те — изучил, и замелькали мысли — об этом методе.

Труды наши, сооружения — всё, катастрофа уничтожила. Не смог восстановить — по памяти, расчёты. Тем более — добычу прекратили. Открытия и наработки — позабыли…

Совсем недавно — разрабатывая новое месторождение, эти бактерии — вновь обнаружены!

Энки, с улыбкой посмотрел — на радость Пабилсага, помощника в научно-практической лаборатории.

Инанна «перешла» к секретным разработкам — в основном, а Пабилсаг — стал замом Энки, руководителем лаборатории — его помощником.

Лицо того — сияло радостно, как солнце, а широко раскрытые глаза — блестели бриллиантами, размером — со страусиное яйцо. Радостно, счастливо.

— Бактерии Cupriavidus из спецраствора выделяют, крупицы золота, накапливая — внутри клеток. Бактерии семейства Delftia, вокруг колонии, собрали гало [6] — золотоносное.

Когда работали мы — у Энлиля (до катастрофы), я очищал от примесей металл. Тогда и обратил внимание — на выдержку токсичности. Но, так как — были заняты, другими разработками, проблемами, на изучение детальное — бактерий, времени не нашлось. И я работал с ними, с одной лишь целью — очистки золота от примеси. Признаюсь, что не всё тогда, я понимал.

Анализ самородков делая — с месторождения, увидел вновь — бактерии и, вспомнил их способности. Хлоридом жидким — обрабатывал металл.

Как говорил, устойчивы бактерии — к токсичным элементам! И даже более, чем выявлено нами — в прошлом!

Успешно выделив — ген организма из молекул ДНК, на их основе — создал вещество delftibactin, ответственное за осадок — золотых частиц, их накопление. И из него — катализатор.

При помощи — биореактора полученное золото, в очистке — не нуждается, так как в нём, вообще нет примесей.

Ты представляешь, Энки?! Я понял, что cupriavidus metallidurans, нейтрализуют токсичные соединения — самостоятельно, внутри бактерий [7] — когда выращиваем золото.

Он протянул в руке — три самородка.

— Из ничего, мы золотые самородки получили? — спросил, рассказу Пабилсага удивившись — Энки, смотря на красно-жёлтые, в лучах блестящие, бесформенные самородки золота.

— Мы растворяли золото — хлоридом, в труднодоступных, герметичных — под землёй местах, чтобы затем из этого раствора — получали, определённо нагревая — злато и, вновь — хлорид его. Сейчас этот хлорид используем, как корм бактериям.

В биореакторах мы сможем изготовить… — немало, тонны благородного металла.

— Так просто? Мы под землёй — руду рубили сотни тысяч лет. Подняв — ту выплавляли, очищали. Хотя, выращивать в пробирках было можно? Какая-то алхимия био микробная!

— Реальная!

Открытие бы это — передать на Родину…? Но, это сделать — невозможно.

Он тяжело вздохнул, жалея — о потери связи с Родиной, родной планетой. Смотря через слезинки на глазах — на небосвод, откуда прилетали корабли — на Землю. Каждый — Нибиру оборот.

Затем, «себя взяв в руки» — улыбнулся, хваля негромко Пабилсага, потребовал — дать список лаборантов, участвовавших с ним — в открытии.

Тот, виновато произнёс:

— Один я — этим занимался, не привлекая никого, не ждал — такого быстрого эффекта. Непроизвольно получилось, открыл — сам этот способ, благодаря Творца за это!

Теперь, мы сможем — вырабатывать, в необходимых нам количествах — без шахт подземных, очистных сооружений…

— Не сможем! — тоном изменившимся, ответил ему Энки, того — грозно перервав. Не сможем, не мечтай! И эту информацию — от всех скрывай. Этим открытием — нарушим схему отношений в обществе.

— Кто знает — о твоём открытии?

— Никто, ответил робко Пабилсаг. Хотел, чтобы для всех — стало сюрпризом, как и для Вас. Им рассказать — после того, когда узнаете — Вы об открытии. Обрадуетесь и оцените.

— Хоть это — хорошо! — ответил Энки.

Сейчас мы — регулируем развитие, порядок в городах и в государстве — золотом.

Представь — вдруг золота, неимоверно станет — много? Чем сможем — заменить его. Останется, винить себя лишь только. Кому нужна — боль головная!? Нельзя, самим себе — вредить!

Затея твоя — невредная… Точнее — несвоевременная.

Ты хочешь, чтобы появились — новые проблемы?

— Нет, тихо и растерянно, ответил Пабилсаг. Хотел я сделать — лучше…

— И это — гениально!

Пока, никто о нём не должен знать! Это — должно остаться, нашей тайной!

Возможно, в целях государственных — мы, способом твоим — в биореакторе секретном, вырастим — когда и сколько будет нужно. Но, не сейчас. И знать об этом — те лишь будут, кому я разрешу. Меня ты понял Пабилсаг?

— Да. Понял. Никому об этом не скажу. Никто не будет знать! Ни друг, ни враг.

Кивнув, понуро — головой, учёный отвернулся.

Не так он представлял — их разговор.

Начав — с восторга Энки, с предупреждением закончил — строгим… Испортил праздничное настроение.

За что — такое отношение? Прекрасное открытие. Несвоевременное?

Простившись с Энки, медленно побрёл — в лабораторию. Остановился, резко повернув — пошёл, в другую сторону — от офиса лаборатории — к жилищу своему, где редко он бывал и, где — никто его не ждал, кроме служанки гомо, поддерживающей порядок в доме. Практически — всё время, он на работе проводил. Домой — не часто приходил.

Сегодня, работать — больше не хотел. Почувствовал — желания и сил, ту исполнять — сегодня не имел.

Открытие, по сути — гениальное, законсервировано — как опальное, заброшено в архив. Искать, никто не будет. О нём — не зная, позабудут — нигде его не встретив в деле, на производстве, на примере. Почти для всех — запретной тайной стала, чтобы никто о том и не узнал — думал разочарованно.

Споткнулся. Чуть не упал.

Энки, смотрел — вослед ему, молчал. Боролось два желания, одновременно. Хотел — сказать ему, ты — гений Пабилсаг! И похвалить — таких высот сумел достичь!

С другой же стороны…, действительно — его он испугал. Нельзя — с таким открытием спешить. Непредсказуемы последствия. Не понимал.

Всегда, он относился к Пабилсагу — с большой симпатией. Им восхищался. Не знал сейчас — как поступить? Эмпатией [8] — Творцом был «награждён» с рождения. Это скрывал от всех — всё время. А так хотелось — её проявить…

Оставив биороботов в Египте, не только о защите братьев — беспокоился. Эта граница — не только для Египта, но и рубеж для Междуречья.

Новые номы, государства-города, в связи с политикой Энлиля — подчинения, нуждались — постоянно в защите от нападения, для присоединения, порабощения.

— Ведь тот — не успокоится, подумал Энки. Стычка Аржана с братьями, когда убил Аниретаке, указывала явно — Энлиль, миролюбиво — налаживать не станет отношения, меж всеми — от него ушедшими. Цель у него одна — сломить противника. Должна быть его воля — на всех единственная.

Если убить — Аржану разрешил он, сопланетника, то всех нас — уничтожить постарается. Ему нужны лишь поводы, для нападения.

Увидел воинов, зверолюдей — в его отрядах…

Он не успел к началу бойни…

Бойцы! С такими, крепости берут — особо неприступные. Не то, что гомо обыкновенные — длинноголовые. О хомо — речи нет. Те — для войны не приспособлены.

В лаборатории на полуострове Синайском не только биороботов создали, чтобы бои могли вести — в условиях неимоверно сложных, но и летательные аппараты — способные удары наносить, забрасывать десант из биороботов в глубокий тыл врага, производить разведку местности, сканирование и патрулирование, инсценировку ситуаций, и мониторирование возможных действий неприятеля.

От патрулирования огромных территорий людьми и биороботами, громоздких вертолётов, почти что сразу — отказались, из-за секретности и конфиденциальности. — Шум лопастей, громоздкость биороботов и фактор человеческий, секретность раскрывали.

Совсем недавно сконструировали — бесшумный беспилотник — планер, способный патрулировать пространство — огромной территории, используя энергию от солнца.

Планируя бесшумно, энергией подзаряжался, необходимой для высотного подъёма. И, так — возможно, бесконечно — долго. — Планирует — спускаясь, и поднимается.

Энки гордился разработкой бесшумного — разведчика. И оказалось, что не зря. Первый полёт по территории Египта, в районе Ше-Иару, большой отряд запечатлел — из Нубии, под руководством аннунака.

Взяв под контроль передвижение отряда, предупредил Агьло, Аниретаке — об осторожности, о нападении возможном, при провокации.

Больших трудов, двух братьев стоило уговорить, передвижению их — не препятствовать.

Узнав о появлении войска, вблизи их города и поселений, Аниретаке и Агьло к ним — со священной целью отмщения, неудержимо рваться стали. Ведь есть защита — биороботы, и плюс — огромное желание.

Труднее было объяснить — Аниретаке, чтобы ушёл он с их пути. Пришлось, вначале убедить Агьло — грозя, что просьбу, если «не услышат» — обидится он на него и, заберёт всех биороботов — с Египта.

— Ты шантажистом стал, Агьло ему ответил.

Без них, не сможем — строить пирамиды, и защитить от нападения Энлиля — себя, народы. Тогда, Энлиль — нас, точно — победит, поработит народ…, и нас погубит.

— Придётся объяснить.

Нам нужно знать — цель их передвижения, в мои владения. Они пройдут, не попытавшись — к вам, приблизиться. А то, что именно — туда — направились они, сомнений нет — нисколько. — Путь к Междуречью — явно.

Вы можете — тем помешать. И тем — придётся, себя им выявить, и нападать.

Здесь большее, чем просто нападение. Мне — не мешайте, получить ответ. Расправиться — всегда сумеем — с ними, а вдруг, здесь — большее?

Сейчас, нам нужно — не опоздать. Может, несут заразу страшную, чтобы — всех заразить или подобное — бомбу нейтронную, опасную.

Нельзя атаковать — тех напугать, чтобы не заразить — вас, вашу, нашу землю.

— Теперь, согласен я — не нападать на них, Агьло, с ним согласился. Умеешь ты — любого убедить. Пойду сейчас же к брату и, постараюсь — это разъяснить. Только, когда те будут возвращаться, не будешь — вмешиваться, нам мешать — с ублюдками разделаться. Желаем — отомстить, при встрече — по-своему, за брата. И за большие разрушения, убийства хомо, гомо.

К их удивлению, действительно — отряд нубийцев, от них прошёл — на расстоянии, не попытавшись — к ним приблизиться. Сбывалось — предположение, о чём-то большем, чем вторжение.

Аниретаке — своевременно ушёл, с пути — движения отрядов войска.

С Маджаем во главе, все воины прошли — невдалеке от поворота, ведущего в Египет к ним. Отряд — большим был, полчаса прошло, пока отряд — не скрылся.

На колеснице с впряжёнными — десятком хомо, последними проехали — два аннунака, по описанию дозорных, следящих за отрядом. В одном из них — узнали приближённого Энлиля пса — Саргона. Того — не спутаешь с другим, даже — тому подобным.

Смотрел на сына и жену, Аниретаке из-за реки — с огромной тяжестью. Только сейчас — он понял, как не хватало их ему и, что не смог бы жить он вновь, без них — своих любимых и родных.

Тоска щемила — часто грудь.

Он, много раз хотел — вернуться, чтобы обнять — сына, жену и брата, племянников своих. Но дальше берега, приблизиться к ним — не пытался. Часто, сидел на правом берегу, с тоской смотрел на левый берег Хапи, стараясь разглядеть сынишку, детей брата — среди снующих хомо, гомо, загруженных работой, или службой.

Город — рос на глазах, был с каждым месяцем — прекрасней. Виднелась — пирамида издали, такая, как на Родине — Хеопса. И понимал — заслуги в этом нет его, а одного Агьло, а он — бесплатное лишь приложение…, не мог себе позволить — в глазах своих стыдливых, себя — позорить.

Домой вернулся — из-за прохождения отрядов, где он охотится. Приветствовали возгласами бурными, с букетами цветов, как возродившееся божество — восторженно. Для многих, памятны — смерть, погребение его. О нём — ходили мифы и легенды, о сильном, ловком божестве — охотнике.

Агьло — прекрасно знал об этом. Не разуверил никого. И бурно радовался — возвращению Аниретаке.

Первыми бросились сын и жена, чтобы обнять — любимого родного аннунака, кого не видели давно и по нему соскучились ужасно.

Тот, радостно обнял — обоих. Взял на руки и, закружился с ними — плавно, чтобы случайно, в танце — родным не сделать больно.

Агьло стоял с детьми, женою рядом. И лишь — на землю, брат поставил — жену и сына, к ним подошёл и обнял, на ухо прошептав Аниретаке:

— Хотя бы раз устроишь ты такое …., тебя подвешу лично за… любое.

— Что так закончилось всё это — без проблемно, Энки скажи — огромное спасибо, ответил — соглашаясь с ним, Аниретаке, что был не прав — их оставляя.

За Ше-Иару повернув и, переправившись с отрядами — чрез реку, Саргон, назад оглядывался — долго.

Он сожалел, что не подкрался незаметно — к столице братьев, невдалеке от места, где уничтожили — Аниретаке. Рассказы бесов — забавляли, о приведении убитого охотника, блуждающего в одиночестве — в том месте, где похоронен в домовине.

— Воскреснуть — невозможно, после такой дырищи, вспомнил Саргон — с могилой рядом проходя, что подготовили: Маджай с нубийцами — последним «домом» одного из братьев.

Тот, это подтвердил, когда прошли с отрядом — мимо. Нам он — не встретился. «Спит», поплатившись — за попытку нападения, на самого Энлиля.

Второго брата — жаль, что не отправил — следом, Энлиль не разрешил. Идти обратно будем, я ситуацию исправлю. Сгниёт в земле Агьло — не торопясь, как брат гниёт — хоть медленно, но верно.

Голубя выпустил, с характеристикой мест прохождения, и сообщением — мы беспроблемно вошли в Синай.

После привала — восточнее отправимся, как нам велит Ваше задание.

Приблизился конец пути. Как и другие, он устал, но не роптал. Путь долог был. Что будет так — прекрасно знал.

Место для отдыха — понравилось ему. — Среди песков, разведчики, идущие — днём впереди, оазис небольшой нашли. — Судьба благоволила войску. Им повезло. Не зная местности — наткнуться на него.

Уставшие, все бросились к оазису. Обмылись — воды прохладной из ручья напились. Расслабились, поужинав, путь обсудили — прошедший и, что впереди.

— Степь, выбросы большие скал, массивы горные, виднеются вдали. Труднее, через те идти, чем чрез пески. А сил нет — дальше продолжать, без отдыха шагать. Ещё два дня — безостановочных пути.

— Не ропщут воины, хотя мы их — загнали. Ещё день перехода… Не от безвыходности. Все свалятся. Не будет вскорости сражения. Для отдыха — есть у нас время.

Воины требуют — на день привал, Маджай — Саргону передал.

Просил, дать отдохнуть нубийцам, хотя бы сутки. Тем более — таких, в предгорьях — мест прекрасных, немного встретится в пути — для отдыха. Что если — больше не найти?

— Коль, не зависимость от графика — я дал бы больше времени, чем попросил — Саргон ответил, недовольно.

Он понимал, такие переходы — для воинов трудны. Они, за две недели, преодолели — большое расстояние. Чтобы успеть, к намеченному сроку — благополучно встретить бомбу. Спешили. График опережали.

— Сегодня — вечер, ночь — передохнём. Но выступим — перед рассветом, чтобы найти нам — по пути, оазис следующий, до наступления — прекрасной ночи, звёздной.

Иначе, нам идти — без отдыха придётся. Если произойдёт, где-то задержка.

Через два дня — конечный путь маршрута.

Маджай обрадовавшись, распорядился — всем отдыхать! Носильщики — упали и, заснули. Нубийцы — не захотели отставать.

— Даже охрану не поставили, бурчал Саргон — ворочаясь, Маджая вспоминая, себе противореча.

Она здесь не нужна. В этой саванне неуютной, наверно, даже нет зверей. Ну, а появится какой-то, ненароком, и загрызёт нубийца или хомо — не велика потеря.

Последние слова сказал он, отчего-то — громко. Наверное, от недовольства.

Спали все крепко, устав от перехода. Так крепко, что не слышали, как окружили гомо, как связывали руки, ноги. Проснувшись, долго — не могли понять, что происходит с ними.

Саргон стал громко возмущаться, но получив — щелчок по лбу, мгновенно замолчал и, тем, кто связывал — сопротивляться не пытался.

По голосам узнал, хотя давно не слышал их — Энки друзей — Думузи, Нинхурсага, Ута. Они и не скрывались от него — наоборот, внимание — скабрезно проявили; его — дразня, что только псих и идиот, охрану не поставит на ночь.

Вскоре он оказался на земле — напротив Энки, сидящим — рядом с ним, на стуле. А он — лежал навзничь.

— Ты, так и будешь — связанным, меня держать?! — он крикнул Энки, требуя — его сейчас же развязать.

— Не вижу — никакой необходимости, развязывать — Энки, в ответ — спокойно улыбнулся. Таким, мне больше нравишься. Ты, на земле — должен лежать, знать своё место.

— Боишься, ты меня?! — Трусишка?

— Как, кажется — не очень. Драться — не будем?

Мне — так удобней, говорить с тобой. Осознанно — ответишь на вопросы. И заодно — проверим, кто из нас — трусишка.

— Не буду говорить я — ни о чём!

— Не хочешь?

— Не о чем. На сопланетника, ты поднял руку, убил Аржана — подло.

— А с кем ты будешь говорить? — смеясь, спросил Саргона Энки.

— Ни с кем!

— Как хочешь. Можешь, не говорить. Если захочешь — слушай, что я — скажу. Я буду говорить — не долго.

Саргон молчал, не пожелав — ответить Энки.

— Да, я убил Аржана. Убил за то, что — поднял руку, на сопланетника — убил Аниретаке.

Хочет Энлиль — братоубийственной войны. Ему, что — мало середины Африки? На север потянуло?

Он хочет — править безраздельно на планете. Зачем, и для чего?

Меня, моих друзей, вы — выдворили с плато, ну и живите — в удовольствие своё. Расплата вас, ведь не ждала. Так нет, сами нашли её.

Нет. Вместо дружественных отношений — с нами, народом нашим, желаете — смертей! Где потеряли Честь и Совесть аннунака?

— О Чести говоришь плебей?! — не выдержал Саргон, в свой адрес обвинений. — Вы, подло подменив, украли — лучший инвентарь и инструменты, оставив — худшее, нам! — Вор! Собака! Позор для аннунака!

— Наверное — забыл, мы выбирали инвентарь и инструменты, по праву — уходящих и, с вашего согласия? Разве — могли мы, подменить на худшее? Или не так? Я ведь вернулся — к самому отходу, друзей из лагеря.

Саргон смолчал. Он помнил — меняли сами содержимое — на камни, мусор. Те, лишь — вернули всё, перехитрив — их, непонятным образом.

Да и сейчас, ведь это он — агрессор, мысленно обвинил. На нас напал, во время сна. Связал! Создал — всем форс-мажор. Энлиль — такое не простит! Как за Аржана отомстит!

За всё — получит Энки!!! И за позор мой! И за…, что существует Междуречье!

— Так быстро — рассвело, придётся мне — тебя поторопить, Энки вернул к действительности пленника.

Вернёмся — к тяжкому деянию. В твоих бумагах мы нашли — маршрут пути и запечатанный конверт из глины — небольшой. Продолжишь сам? Или я — дальше буду говорить?

Саргон молчал. От страха сжался. Он понимал, что операция — провалена. Нет смысла, более молчать.

— В конверте — ключ и указания, где, как установить, огромной взрывной силы — бомбу. — Чтобы, всех уничтожила она…, и, обязательно — тебя.

Ты — нам, поможешь — бомбу получить? Или, мы сами её — встретим?

Не мог, даже подумать я — о том, что лидер ваш Энлиль — способен, на эту гнусность. Могло — погибнуть, в результате — много хомо, гомо, аннунаков. Это — большая подлость!

Сейчас не знаю, как доставите вы бомбу, хотя — отчасти понимаю — океаном. — Раз вы, должны встречать — Кищар с дельфинами и, индов — на берег океана, послезавтра выйдя.

Саргон смолчал и в этот раз. Не мог предать Энлиля — благодетеля.

— Особо думать — некогда, Энки прохладно произнёс, со стула поднимаясь.

Тебя, Маджая, войска часть — в тюрьму подземную отправим. Там — есть пустоты, обнаруженные нами — при добыче металлов. Для вас — тюрьму соорудили. Можешь гордиться, будешь — первым узником.

Часть войска, кто захочет — добровольцами, уйдут в каменоломни — рубить в них камень. И будут жить — при свете солнца. Отказникам, не видеть солнца — более.

Прощай. Теперь — увидимся, лишь после встречи — дельфинов, индов, бомбы.

Ашар, я думаю — поможет. В тюрьму его я не отправляю. Он — подневольный. Чего — сущности твоей не скажешь.

Саргон и взглядом не моргнул — Энки исчез из зоны видимости. Он, растерявшись — заметался, понимая — коли не примет никаких шагов, то — будет гнить в тюрьме, всю жизнь — оставшуюся. — Сотни веков или тысячелетия. Нет, никакой необходимости, тайну держать — открытую.

Он закричал, чтобы вернулся Энки и, тот, на это — согласился.

— Я буду помогать! Я не хочу — в тюрьму! Но, не смогу я — никогда вернуться вновь — на плато… Энлиль мне это — не простит.

— Конечно — не простит, с ним Энки согласился. За то, что бомбу не взорвал, тем паче — разозлится. Ведь обо всём — узнает вскоре.

Рассказывай. Пока, возможно это, в твоей воле.

Не скрою — не уйти тебе от наказания. Но, может — будет то, не столь ужасное, как заточение в тюрьме — на долгие века, во тьме.

По доброте душевной — так и быть, пожизненный срок — смертью можем заменить.

Но это — должен заслужить.

Зато, не будут мучить мысли, раскаяния о никчёмной жизни. Умрёшь — спокойно, и к тому же — быстро. Без сожаления друзей, коих по-жизни не было. — Энлиля пёс цепной.

Пока возможно — выбирай.

Глава 1.2. Письмо. Сон. Встреча

Известие по голубиной почте, безмерно в бешенство повергло лидера с Килиманджаро.

— Какой наглец — мой кровный братец Энки? — разгневавшись, он высказался — злобно.

Смотря на строчки — сморщился скабрезно, текст из послания читая — негодуя.

Сам — рассказал, что заговор раскрыл, надменно сообщил — Саргон, Маджай и воины осуждены и, наказанию подвергнуты.

Кищара и Ашара — признав, их действия — по принуждению, помиловал. В лабораторию — под наблюдение отправил. В тех — нет сомнения…? Как, интересно — это понял? Даст пояснение?

Индов с дельфинами — в Индийском океане разместил, в закрытой акватории. — Для изучения, принятия решения — дальнейшего использования — в охранных мирных целях, плодотворно.

Пообещали Энки — работать добросовестно, прилежно — во благо мира в государстве Междуречье.

Вчера — создали бомбы, сегодня — миротворцы? Метаморфоза?

— Моё открытие — забрал! И для себя — использует! Какой он, всё-таки — нахал, братишка полу-родный!

Письмо…! Нет! — Вызов мне прислал?! — Мол, как тебя уделал!… Со всех сторон…, по-братски! С грязью меня смешал — змей подколодный!

Саргон — содействовал раскрытию, намеренного преступления — всё честно рассказал, о планах взрыва в Междуречье, с целью — уничтожения правительства и жителей страны — подлейшим взрывом грязной бомбы.

Приговорили — к казни, путём инъекции смертельной — за покушение на жизни аннунаков, согласно разработанного плана поработителя Энлиля.

Маджая воины — рубили скалы, в большинстве — в каменоломне. А кто не пожелал — находятся в тюрьме подземной — шахте заброшенной с пластами маломощными, без права выхода к поверхности — где добычу руды золотоносной, тем — снисходительно доверили.

— Он думает — сломил меня, своей победой — надо мной, очередной — бесчестной! — Энлиль воскликнул громко, сдержать эмоции внутри — не в силах более, расхаживая нервно — меж столами, в зале — Совета КпЗ на плато, в волнении — без устали.

— Чтобы принять ответ — на хамство Энки, понять вначале должен, как вычислил и захватил врасплох — Саргона, и Маджая с войском?

Обычная халатность и беспечность? Или другое, что-то?

Вряд ли…

Скорей всего — случайно, на спящих ротозеев натолкнулись. А дальше — дело техники… Пленёнными проснулись.

Беспечность!

Вреда — всегда, так много — от неё! Ведь — если бы поставили охрану и, не поддались самообману, то не случилось этого.

Так — крепко спали, что врага — проспали! О! Боже мой! Бомбу мою прос@али…

Были бы рядом, разорвал Маджая и Саргона. — Преступных ротозеев (идиотов) — нв мелкие кусочки за беспечность.

Не только не исполнили задание…, отдали ядерную бомбу!

Не только не взорвали…, и выдали секреты… — братцу. Прирученных дельфинов, созданных мной индов — «на блюдце преподнесли» тому. За бдительность его — в награду!

Не предоставит Энки, больше — такого удовольствия. К границе Междуречья, пробраться снова — незаметно, нам не удастся. Явно!

Большим усилием, себя заставил — в кресло сесть и, попытаться — успокоиться, прикрыв глаза.

Мысли — взрываться продолжали, в голове — не слушаясь понятий, смысла здравого. Месть превалировала, доминируя.

Так продолжалось — долго. Иное — в себе поглощая, словно другое — всё второстепенно.

Он, понимая — сегодня трудно будет успокоиться, в круглую комнату отправился, со стенами зеркальными — с чувствительными диафрагмами на фотоэлементах, для регулирования проникновения потока света.

Внутри — стены и дверь покрыты тонкой сталью, с отполированной поверхностью — до блеска.

Дверь, как и диафрагмы — не выделить в стене. Сливались контуры в единое.

Цилиндр зеркальный — нераздельный, представляла — комната. Как и советовал, приснившийся ему Оанн. Диаметром — три и четырнадцать сотых от трости [9],и высотой в две трети (трости).

Работы в той, сегодня завершили. Воздействий — от неё, ещё не испытали на психике — своей, чужой.

Сначала ожидал, когда уйдут работники с лаборатории… Потом — письмо читал, и переваривал в себе, в том содержимое… Ведь из него узнал — пренеприятнейшее сообщение.

Затем, решил — отвлечься, и заодно — испробовать воздействие, войдя в её зеркальный мир. — Реакция на потрясение — естественное отвлечение. Решил, и смело — в комнату вошёл.

— Не зря ведь — я её построил, подумал — стены осмотрев.

После случившегося, ко всему готов.

Не зря Оанн — её создать мне предложил. Как наяву… Всё помню, что тот говорил. Ни слова не забыл.

Предупредил — не удивляться, о чём узнаю. И, не пугаться — зеркальной информации происходящего, произошедшего.

Не видя в отражении — себя, а лишь — объёмное бесформенное чудище, почти на весь периметр стены — он, растерявшись, замер — неподвижно. Пытаясь рассмотреть того…, прекрасно понимал, что отражение — искажено. Это его физиономия, а не кого другого. Знал.

С трудом воспринимая — таким своё отображение, присел он, в центре круга — в кресло, пытаясь отыскать, что-то знакомое.

Даже натянуто, не смог найти — с собою сходства. Такого — жуткого уродства, ни видел раньше — никогда.

— В том, искажённую поверхность — в прямолинейном восприятии воспринимаю. Он улыбнувшись, успокоился — сдержанно реагируя на искажения.

Реальность искажённая! — мелькало в голове. И что здесь — интересного? Да, ничего!

Почувствовал — несвойственную энергетику, наполнившую с ног — до головы его…

— Странное дело. Не думал раньше. — Если мы с Энки алгоритм программы — развитие цивилизаций на Земле — самостоятельно придумали, разве нельзя мне допустить, что мы и сами — персонажи разработок, нас развитей и выше рангом — сущностей?

— Для разработки алгоритмов интеллекта, простой оценки хода — недостаточно. Поэтому и, алгоритм этой программы пришлось — неоднократно усложнять — разбив на несколько, узконаправленных. — Волной незримой, в них вводить — вновь создаваемый критичный алгоритм, способный выбирать — самостоятельно ход максимально верный или неприемлемый — в чрезвычайно сложной ситуации, внезапно появившейся. Ведь при развитии подобных алгоритмов — искусственного интеллекта, смысл состоит — в ведении возможных ситуаций, и их решения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ресурсов памяти — потребовались больше и, скорости — при мега вычислениях. Реализация их — удалась, лишь увеличив мозг, и в нём — огромное количество извилин, создать пришлось, лишив — части способностей, что появились в результате — развития цивилизаций (эволюций) хомо. Пути другого не нашлось.

Эксперимент удался — неожиданно, при ложном восприятии реальности — как виртуальной. Но почему — мне непонятно.

Произошло это — случайно? Или по чьей-то воле, помощи?

Закрыв глаза — Энлиль задумался, события перебирая — в работе с Энки.

Стало не по себе, и…, провалился — в неизвестность, чувствуя себя в дерьме (проснулось внутри, что-то необычное?).

Одновременно — увидел силуэт приснившегося старца, затем — его лицо. Старец высокий, почти как аннунаки. Одетый в платье — до земли, похожее на кимоно.

— Ты вечный странник — сам Оанн, узнал того Энлиль — мгновенно.

Построил комнату, как говорил… Всё сделал — правильно?

Лишь для того, чтобы тебя в ней встретил?

Что-то сказать или спросить хотел? — пытался разговор затеять.

Но тот молчал.

Прошло немало времени, прежде чем — тот ответил.

— Вы параллельные миры — создали. Хотя не научились — обращаться с ними.

Услышав голос, испугался, хотя и ждал ответа.

— Мы лишь наметили — в конфигурации программы алгоритмы, продумать не успев — взаимосвязь меж ними. До катастрофы это было…

Позже, не занимались — разработками. Создался дефицит IT-ишников и оборудования. Многие улетели…

— И не было необходимости, учитывая — в этом мире много места. И не было угрозы — перенаселения.

Как и сейчас.

Мне непонятно, зачем — хотел ты уничтожить Междуречье? И аннунаков с Энки? Тебе — здесь стало тесно? Есть у тебя — больше пол-Африки. Недалеко — Австралия и Океания. Об Азии — тебе известно.

— Сработал комплекс недооценённости.

Я понимал всегда — рождён для большего, чем то, с чем приходилось жить и действовать… и, если бы не Энки…

Я бы не хуже справился с проблемами при добыче металла, возможно — лучше. Почти всегда — не на своём был месте.

Совет Планеты — это, не увидел, к сожалению.

— Переоцениваешь ты — себя. Вокруг — неполно смотришь, со всех сторон — происходящее не видишь, виня напрасно — брата.

— Это, конечно — можно допустить, но думаю, что видел, сравнивал — происходящее, со строгим отношением к себе, всё время.

Бывает иногда — чужое место сущность занимает. — Не понимая, что оно, не для него — предназначалось.

— Ты истине противоречишь — «Без воли… волос с головы не упадёт».

— Значит, Творец решил, что нужно нам — расстаться. — На всё есть Воля Господа. Он не мешал, прощаться.

— Ты спутал — будущее с настоящим и, по Его согласию.

— Здесь, стороны — одной реальности. При рассмотрении — всех фактов, Воля согласия Его — есть, и Его деяния.

— Тебе дано понять лишь то, что можешь воспринять. О большем не пытаешься — задуматься.

— Пытаюсь. Но, признаюсь — честно, не часто это получается.

— За существующее мироздание, реальность, ты заглянуть хотел — неоднократно?

— Хотелось бы увидеть — существо, не захотевшего — взглянуть за недозволенное. И, по возможности, частично изменить то — к лучшему.

— Я дам тебе эту возможность. Для этого — здесь появился, после того — когда приснился…, чтобы помочь тебе.

Открыв глаза, увидишь — несбывшуюся здесь, сейчас — реальность. Смотри внимательно. Не то, упустишь. И не успеешь её познать — произошедшую тут ирреально.

— Странно, Энлиль подумал — удивлённо. Глаза открыты у меня. Вновь искажённая реальность, в округлой комнате? Везде, она — своя?

Открыл их шире, на всякий случай.

Перед ним — взметнулось пламя, километров — за двести, Намного выше стратосферы. Сжирая всё — в прикосновении, мгновенно — без сожаления, прожорливо — бесчеловечно.

Сияние — затмившее свет солнца, на миг лишь — обозначив контур Междуречья — насколько можно обозреть пространство, от вспышки до Килиманджаро.

За тысячу километров — Энлиля ослепило.

— Это — взорвалась ядерная бомба! — вскричал Энлиль — обрадованно сверх ликуя.

Видно, пытался Энки — разобраться, не думая, что может, та — взорваться.

Меня по праву — Свет несущий, теперь возможно — называть, в той ирреальности! Виват! Виват! Виват!

Вырвалась — магма раскалённая с поверхности Земли, смешавшись с водами морей и океанов. — Образовала перегретый пар, в большом количестве — В себя вобравший — магму раскалённую, создав изображение объёмное в глазах Энлиля — страх и ужас в Междуречье.

Пространство над землёю — в виде гриба, заполнило — закрыло свет собою.

Огромной силы — ураган, поднял волну — на высоту в сто метров. И затопил все номы — города, селения, материки. И населяющих их — аннунаков, хомо, гомо, других существ, зверей, животных — приручённых, свободных.

Поднявшаяся магма — разнеслась по сторонам, огромным ураганом. — Падала ливнем огненным с небес. — Сжигая на земле — всё повсеместно, что не затопленным осталось — в пепел, и пемзу превращалось. Вскоре не стало видно солнца. Лишь дым сплошной — густой, как взвесь.

Энлиль, в восторге — продолжал кричать, и восхвалять себя — забыв о страннике Оанне.

— Теперь — нельзя больше молчать! Имя моё — значительнее более, чем я себе — представить мог, оно — Несущий Свет и Тьму. Я Богом избран — быть Его десницей, и покарать всех непокорных — мне, Ему — по всей Земле. Спасибо Тебе — Господи!

В этот момент — увидел тучу чёрную, огромную — неимоверно разрастающуюся, заполнившую всё пространство пред собою — от неба до земли на северо-востоке. К ним — быстро приближающуюся. Та, расширяясь — пространство заполняла, и западнее и восточнее его.

Ещё какое-то мгновение и, это облако, приблизившись — накрыло плато. Огонь, камни и пепел, искры — везде, в количестве огромном — обрушилось, живое уничтожив — далёкое и рядом.

— Явный прообраз — апокалипсиса, Энлиль подумал и, закрыл глаза — испуганно, вспомнив их бегство — на спасительное плато. И тут же, «в руки взял себя». — Реальность искажённая — вспомнил о разных сторонах реальностей. Я жив, хотя мог и погибнуть — в огромном облаке дыма, огня. Это событие — из ирреальности, где нет меня.

— Ты мыслишь — верно, старец подтвердил нежданно — его мысли. Но, в то же время — всё не так на самом деле. А относительно, многообразие — значительно. Не буду говорить загадками. — Произошло бы это — в случае, взорвавшейся огромной грязной бомбы — в Междуречье.

— Не думал я, что взрыв — такие может вызвать катаклизмы. Думал, что будут — меньше, ограниченнее.

— Мог разбудить — тело планеты, её нервы. Возможно было — уничтожить всю планету. И править — негде было бы тебе. Да и тебя — не стало.

— Хотелось уничтожить аннунака, несправедливо — относившегося к нам. С его сподвижниками и прислужниками, нас обманувшими — ушедшими с ним с плато.

Я тех — не прогонял. Им — оставаться предлагал.

— Всех, кто ушёл с ним — лидером СССР [

союз свободных существ разумных

], тебя не признавая? Те, кто на стали пред тобою — в позу, тебя не прославляли.

— Лишь из названия — СССР, прекрасно видно, что честным не был до конца, ни перед кем из нас, живущих вместе — Энки. Хотел, чтобы — все будущие гомо, кого держали в резервациях за сеткой — по разуму сравнялись… И жили — вместе с нами. Когда-то стали равными.

— Всё относительно. Иметь свободу — в степени определённой. И соблюдая — кастовость у гомо, не означает — равные права, тех — с вами. Зато, довольными бы были — те, после признания достоинства. Вы получили бы — из гомо, вассалов для рабов из хомо.

Кстати, сейчас — там, в Междуречье и в Египте. Энки, Агьло, Аниретаке — для гомо божества верховные. Всё — так и стало, как задумывали — ранее.

— Это, лишь говорит — о том, что он всегда — политиком был хитрым, нечестным аннунаком. — Идя к цели намеченной — во что бы то ни стало, он добивается задуманного им — плюя на мнения, желания других. Каким он был — таким остался.

— Не говорил тебе, что Энки — совершенный и идеальный аннунак — как не считаю, таковым тебя — презренный себялюбец.

Энлиль — не задохнулся чуть, от наглости фривольной, позволенной — в их разговоре старцем.

Давно, никто не разговаривал в таком — с ним тоне. Впрочем — никто, пытаться бы не стал — делать такое. Но — этот старец…, наглея, сравнения такие допускает! Мерзавец!

Потеря бомбы, смерть Саргона, пленение Маджая, войска — всё отошло на второй план — став значимым, намного менее — фривольности Оанна. Но понимая, что видению, он — ничего не сможет сделать, как бы того не захотел, сдержался — вынуждено «в руки взял себя», довольно жёстко. И, смолчал.

— Ты о себе, так сильно — возомнил, продолжил, в том же тоне — старец, в глаза смотря — презрительно.

Не понимая толком — принцип реальности, пытался выйти — из её границ, и на неё воздействовать — принципиально. По виду, ты — не сумасшедший. Быть может — псих беспечный?

Эту вселенную — материальною воспринимаешь? Вы пролетели чрез огромное пространство — на спутнике Нибиру. Оно — частица космоса огромного — прекрасно понимаешь. Системы — состоящей из планет, и спутников, с метеоритами, кометами, болидами и астероидами. Все разновидности — не перечесть, и их отличия. Они — не виртуальные, из мира вашего, для вас — физического. И, до поры определённой — временной, полёт по траектории своей — без столкновений происходил.

Затем, оно произошло… Это, само собой — для вас трагедия. Причина — неизвестная, хотя и предсказуемая. Явно — назревшая.

Какой — реальность мира тебе видится?

— Не знаю. Это — признаю.

— Только безумный, возомнить себя мог — Творцом избранным!

— Возможно, буду я не прав, коли, ответив, не скажу — об относительности и подобии миров — во всех вселенных космоса.

И если — малое подобие принял, поняв действительность. За это, Бог меня — накажет?

— В одном мгновенье увидеть вечность,

Огромный мир — в зерне песка,

В единой горсти — бесконечность

И небо — в чашечке цветка [У. Блейк.].

— Спасибо старец — «разбудил» меня, и снял завесу с моих глаз. Закис на плато — этих гор великих, как понял ты меня. Признаюсь честно, злой на Энки я — за то, что кинул он меня — в тот час, когда ушёл — бросив на плато.

Быть может — некрасиво я повёл, но он, всех лучших — за собой увёл. Хотел «на землю — его опустить», и показать — нельзя по-хамски жить и, заставлять — других страдать. Не понимать.

Да, с выборами, я «переиграл», не смог остановиться — своевременно и, этим себя наказал.

И вот, теперь — живу я без друзей. Не слышу смех, идущий — от души моей. Мысли мои — грустны, страдаю я… в глуши — на плато. А хочется — размаха.

Я, пожелав — войны, надеялся, что испугавшись, попросит мира Энки. А вышло всё — наоборот. — Он выиграл, мне — «от ворот, вновь — поворот».

Вижу прекрасно, что ты — за него. Ему — вновь выигрыш, а мне — лишь только пенки. Больше ничего.

Одних безжалостно — убил, других — в тюрьму под землю посадил. Загнал меня — тот, снова в угол… Вновь — Энки победил.

Как быть мне? Мир вернуть и, тех освободить? В прострации — я нахожусь. И, если честно — я его боюсь. Ведь знаю, каким сильным стал. Не то, что — бедный я, на плато брошенный — ничтожный, и одинокий. Что ждёт меня, в такие — непростые времена, проблемные, как жизнь моя?

Направь на путь — для исправления, без ложного притворства.

— Зачем стараешься — вновь обмануть меня? Я знаю, что повергнуть хочешь Энки, стать лидером Земли — вместо него и, сделав — пленником своим, отвергнуть — все достоинства его, как будто он — ничто…, пустое место.

Энки низвергнув — хочешь показать себе и Силам Господа, как довелось тебе страдать от вашего противодействия. — Завидуя ему, за ним — вновь станешь наблюдать, обдумывать зло, создавать проблемные последствия. Выискивать, как очернять успехи в экономике, науке, в медицине. Всех убеждать в порочности его стремлений во благо жизни разума и благосостояния — всех аннунаков, хомо, гомо — всех поколений.

Советую тебе — не лги. Пока не поздно — прощения его проси.

Друзьями были в прошлом с Энки — вы. Бежать — не нужно от своей судьбы. Гордыню свою прогони. И голову — пред ним склони, прося — прощения. И он — простит тебя. Если честны будут твои слова.

Ему дороже — мир, чем конфронтация. Да и тебе — она, поверь мне — не нужна. Ты видел, что за малым, чуть не натворил?

Себя ты — также, этой бомбой бы — убил.

Стало темно — внезапно, в комнате, изображение со стен исчезло. Энлиль, ещё немного — оставался в кресле, словно пытался — вновь войти в прошедшее. Обдумывал одновременно — фактический смысл предложения услышанного от Оанна, прекрасно понимая, что тот был прав — во всём, когда советовал ему — как поступить …, и в обличении…

Он, просто — не хотел с тем соглашаться… Не нравились ему — нравоучения.

— Будет указывать?! Пошёл бы тот — подальше…!

В момент явления Энлилю — старца, учёные лаборатории, над резиденцией Энлиля — сияние увидели. Приборы зафиксировали — возмущения магнитного поля Земли и ионосферы — по всему плато Килиманджаро. Об этом — доложили, увидев — вышедшего лидера из офиса лаборатории, в недоумении. По большей части — восхищённо.

— Значит, что видел я и слышал — не показалось мне, он произнёс — негромко.

Учёные подумали — что чувствовал и, в помещении он — возмущения магнитные. Такие — мощные!?

Или те были созданы — его стараниями, действиями — во благо аннунаков оставшихся на плато…

Глава 2.2. Гера? Нанна. Совет планеты. Нинти

— Я огорчаюсь, сожалею, тебя надолго покидая. Скучаю по тебе — Энки признался, когда из дома улетаю, тебя не вижу — день весь, вечер — любимая жена моя.

— Во лжи, ты — раньше не замечен. Такие — длительные расставания, как и тебя — не радуют меня. Скучаю также — по тебе, призналась Нинти, обрадовавшись — Энки, время нашёл — средь бела дня, увидеться. Не на «работе».

— Сегодня — появился рано. Устал, наверно — от забот? Я знаю, дел — всегда невпроворот.

— Нисколько. Привык к заботам и, необходимости — всё время находиться там, где происходит — новое и важное. Не потому, что сделают не так — как нужно мне, а оттого, что можно получить — события незапланированные. И неожиданные. Мне — интересные.

Кроме того — необходимо сроки корректировать, планы — увязывать с сопутствующими процессами. Не всё — всегда, идёт по ожидаемому плану. И, иногда приходится, те — регулировать. Насколько своевременны они. Не навредят — развитию планеты?

— Никто другой — не сможет сделать это?

— Могут и делают. И не всегда, бывают нужными — корректировки. Но, в этом должен убедиться — самолично, что всё идёт — нормально, процессы — не разладятся, пусть и случайно.

— Твои друзья — неглупые, надёжные помощники. Они — скрывать не будут ничего, если пойдёт, что-то не так, как нужно. Не доверяешь им ты — разве?

— Конечно — доверяю. Но я — любой процесс проверить должен. Считаю — это важно.

— Мне кажется, что не всегда — считаешься с их мнением. Я правильно — в тебе это увидела?

— Конечно — бывают иногда сомнения. Не в них, а в правильности действий их.

Хотя и не всегда — истина, в мнении — не большинства.

Это прекрасно, что меня — всегда ты понимаешь, вздохнул устало Энки, недоговаривая что-то — явно.

Он понимал, что Нинти — чувствует, не только настроение его, но и невысказанное. — До времени им скрытное.

Немного помолчав, раскрылся сам — продолжил говорить, о чём смолчал, что растревожило недавно. — Произошедшее.

— Событие — на днях произошло — неординарное, в лаборатории. Я не могу — научно объяснить его, самостоятельно. За грани понимания мои — оно выходит, неординарно.

Мы «обучали» роботов — обычной разговорной речи. Чтобы общение их с гомо, хомо — упростить, одновременно — «обучая» мыслить, как мыслим мы. — Создали тех — себе подобными.

Пару новейших биороботов, программой разговорной загрузив — конфигурацию программ решили изменить — для устранения проблем распознавания акцентов речи, различия — синонимов, их правильного понимания, и их замен.

И изначально, для лучшего общения между собой, не знающие языков — двое из них, самостоятельно «придумали» — общение. Они договорились — слово «jaya», обозначает — «в центре комнаты». Ни с кем не согласовывая.

Рут Шульц с коллегами, исследовав процесс формирования их речи, рассказывала:

— Без указаний, наши биороботы — обследовали территорию, используя сонары, камеры и лазерные дальномеры.

В ходе обследования — слова сами придумывали, обозначая теми, другие части помещения и местности.

Сначала — слов, как таковых — почти-что не было. Их составляли наугад, слог комбинируя — случайно выбирая. Когда встречались — там, где первый побывал — немного раньше, произносил его название. Второй — прекрасно понимал, что говорил ему «товарищ». Запоминая.

Запас словарный пополнялся, обозначая — направления и расстояния.

Один, к примеру говорил — «kuzo», и оба шли в «kuzo». — Как думали — одновременно.

После трёх сотен игр, до градуса согласовали — все направления и расстояния, в пределах полуметра. Используя — язык изобретённый, и личный опыт, построил каждый — карту местности, участков, что не смогли достичь — физически. Были — различные препятствия.

Их карты оказались — схожими, как две сестры — близняшки.

При этом Если — часть «их мира» — за дверью оказалась, она — так же имела имя.

Впоследствии, когда дверь открывалась, мог биоробот — попросить второго, отправиться туда. Тот шёл в неё — не ошибаясь.

Ты, представляешь?

— Вот, это — да!

— Ты понимаешь, Нинти — они умеют плакать и смеяться. Видя всех лаборантов — радуются. И это всё — без нашего вмешательства. — Свой мир создали — самостоятельно…

Возможно, и на это Воля Господа.

Как это, всё — понять? Лишь остаётся нам признать — де-факто? Сознание «пришло» — без нашего вмешательства… Откуда эмоции?

Тогда — они не роботы!

— Когда-то, разговаривая с Герой — о будущем, теоретически — возможном, слова пророческие от неё услышал: «Вы сможете создать миры, задать программу в них — развития цивилизаций, с переживаниями, от событий, мотивациями — от вас зависящими, с ощущением любви и ненависти.

Кто-то из вас подумает — почти приблизились мы к Господу.

Но — в тот момент, со стороны увидите — с конструктором ребёнка.

Поймёте — оболочка, организм — ничто, им никогда не сможете — дать души».

— Ты хочешь мне сказать, что предсказание её — не полностью сбылось?

— Меня ты — сразу поняла. Возможно, Гера и была права — в том, что сначала — развивали хомо, их превращая в гомо — лишь для потребностей своих, считая — без нас они — не смогут стать людьми? Что из питекантропов и неандертальцев, Земля не получила бы людей?

— И что с того, что научились — плакать и смеяться? Возьми, к примеру — птиц и рыб, зверей.

Плачут, когда им больно, детёныш умирает — животные, дельфины и китовые, лебеди, журавли и пресмыкающиеся.

Переживания — не могут следствием быть — нахождения души.

Ты понимаешь, что душа — такое?

— Да, как и прежде.

Предполагаю — есть душа у всех.

Нас, кто-то создал — так же. Не сам Господь — лепил из глины. Душу, не в очереди получили — в магазине. — В утробе матери. И хомо — этим способом детей рожают, как аннунаки и приматы, млекопитающие.

— Вы создаёте сущностей, существ, по нашему подобию. И хомо — такие же, как мы, лишь меньше ростом. Хотя — по восприятию, развитию ума, ещё до нас — тем далеко. Но — приложив усердие, добиться смогут — многого.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И биороботы, на нас — похожие…

Ты представляешь, если все бы были обездушенными?

— Жестокий мир, себя — сам уничтожил, нисколько не жалея…, ответил Энки.

— Со временем — без вашего участия, те — так же будут само-создаваться, и развивать себя — свободно, качественно. Физическое объяснение души — простое, тривиальное. — Душа — коллегиальный орган форм вирусных — разнообразных.

У сущности любой — те, продолжительное время, находятся — во всех структурах (частицах) тела. Живя в них — регулируют состав, согласно — внутреннего облика и, изменений сущности — развития.

И, раз они — проникнуть могут в клетки организмов, проникли в клетки биороботов — обычным (для тех) способом! Ведь состоят они, как мы — из клеток тканей, мозга, сухожилий, костей, крови и плазмы.

Ты сам ответил — на свои вопросы. По крайней мере — мне понятно.

— Я мало знаю, многого — не понимаю. Мне кажется — ведёт меня по плану, кто-то. — Задуманному им. И делаю — намеченное тем, почти не думая. Как будто зная — этот путь, единственный, он мой.

— Без мысли, что держать ответ нам нужно, за все деяния свои, не сможем не относиться к поступкам — должно. Иначе будет — вседозволенность. Анархия. И мракобесие. Они поглотят нас и уничтожат.

— Я думаю, что ты — права, в немалой степени. Как говорила Гера мне:

«Время придёт и, человечество — жить будет на Земле, для важной миссии — душ инкубаторы, от разума Вселенского. Иначе говоря, в себе — выращиваем душу, и сможет „заменить“ собой — часть Разума, или мощь нарастить Его».

— Господь нам говорил: «… вы — боги, сыны Всевышнего — все вы»

(Нострадамус. Псалтирь 81:6)

.

— Иллюзии? — спросила, улыбаясь Нинти.

Когда-то тайное откроется и, явное увидят все.

— О чём ты? — удивился Энки.

— О явном…. Скоро пополнение…

Родится сын у нас — в ближайшем времени.

— Наннар наш — долгожданный?! — обрадовался Энки и, Нинти — взяв на руки, по зале закружился — прекрасного дворца, построенного им — недавно, для Нинти и себя.

Сказать, что Энки удивился Энлиля просьбе — простить, забыть произошедшее — плохое, наверно, равносильно — промолчать. Он ожидал подобного — давно. Знал, что немного — нужно подождать.

Если помирятся — война не разразится, не будут гибнуть аннунаки, гомо, но…, почему-то — не верил в это.

Не в первый раз просил Энлиль — прощения. Всё возвращалось на круги своя, в другом лишь виде изъязвления.

— Тот не стоял на месте, его — научные труды и практика, нам — в Междуречье пригодятся…, оправдывал он варианты общения друзьям. Не всем — будет понятно.

И понимал, что никуда не денется — простит. Иначе, имя станет — не пожелавший — мира. Презренным будет аннунак — во всех веках, если произойдёт война, и будут жертвы. Витать повсюду будет — страх с проклятьями. Он мог, но супротив не сделал этого решения. И будет проклят во всех поколениях.

Созвал Совет общественной палаты государства, в свой новый дворец-замок, и прочитал письмо, прося — помочь советом членов ОПГ, как должен поступить он с тем, кто изгонял их с плато? Кто его ненавидит — люто.

— Не стану я скрывать от вас — мне принимать решение на этот раз — довольно сложно. Не потому, что были мы друзьями, братьями и проработали бок обок — много тысяч лет. — Здесь на Земле и, на других планетах. Мои эмоции захлёстывают разум, подвигнуть могут на принятие решений — для нас неправильных. Вызвав — сомнения и неопределённость, не только в отношениях. Давлеет на меня — его предательство.

И в то же время — война нам не нужна…, но, по его приказу свершилось — нападение на братьев, погиб Аниретаке.

Да, мы смогли «спасти» того — доставив к нам в лабораторию мозг с сердцем — своевременно. Но факт свершения — такого преступления, не может, просто так — забыться.

И более того. Была доставлена к границе государства — ядерная бомба, для нашего уничтожения.

Согласно вывода экспертов — должна была нас уничтожить, Синайский полуостров, часть Индостана.

— Хотелось бы услышать от Энлиля, как объяснит он, конфронтацию — по отношению к Египту, к Междуречью — первым из членов ОПГ СССР Думузи, желание своё озвучил. Почти уверен, что проступкам не найдёт он оправданий, хотя могу и ошибаться. — Лис хитрый! Может выкрутиться. Перевернёт — хотел мол защититься. На случай нападения — хотел припрятать. Может — пригодится.

— Возможно, что ты прав, член ОПГ СССР Иштар, с ним согласился.

Логичны — размышления твои. Но иногда — необходимо, супротив логики идти — ради высоких целей, превыше восприятий — чувств, амбиций.

— И если, в целях примирения — на просьбу, знаком доброй воли — ответим мы, «забыв» о преступлениях. Будет гарантия ли — от него, что не создаст вновь конфронтацию? — спросила их Инанна, член ОПГ СССР, помощник властелина. Причём — внутри страны.

— Я думаю — гарантии не будет, ответил ей Думузи. Должны мы — знать всегда, что делает и думает — этот преступник. Это и будет, нам — гарантией, тогда.

— Как — в окружение его, внедрить шпиона? — спросил всех Нинхурсаг. Он сразу вычислит, ведь не простак. Да и чужого — близко не подпустит.

— Вообще-то — мысль, довольно интересная, задумчиво — ответил Энки Нинхурсагу.

Мы это можем обсудить — ещё раз, дополнительно. И улыбаясь, радостно добавил — хотите, чтобы преподнёс я вам сюрпризы?

— Конечно, члены ОПГ — согласны, от Энки получать сюрпризы, ответил Нинхурсаг. Как можно чаще.

— Первый, вначале — меньший. — Есть кандидат, кого Энлиль к себе близко подпустит — это знакомый вам Саргон.

— Саргон? — воскликнули все члены ОПГ. Его казнили — по решению суда. Давно.

Мы воскресим того — клонируя? Не вызовет ли это — подозрение? Тому поверит он?

— Будем считать, что не успели — того казнить, в ответ им — улыбнулся Энки. Успеем вытащить. Он исполнения — в тюрьме подземной ждёт, ещё. Вышло, что не дождётся — повезло.

— Ну, а второй, какой сюрприз? — спросил Думузи, осторожно.

Еле сдержавшись, чтобы не кричать, Энки воскликнул радостно:

— Наннар! Сын у меня родился с Нинти — Наннар! Ура!!! Ура!!! Ура!

Все члены ОПГ — вскочили радостно с диванов и, закричали с Энки, многократно — Ура!!! Ура-а-а!!! Ура!!! Ура-а-а!!! Ура!!! — пока, все — не охрипли.

Упали на диваны, о сыне и о Нинти — спрашивая Энки, совсем забыв об аннунаках с плато — Саргоне и Энлиле.

Взволнованно, всё — рассказав, во всех подробностях — о Нинти, сыне — предложил нововведения:

— Жрецом Великим — государства нашего, с сегодняшнего дня назначу я — Думузи, пообещав помочь ему — во всём, дать информацию — для полного контроля за чистотою веры; и за инакомыслием, обрядами и святостью.

Уту — стать оком государства, третьим моим глазом — смотрящим за Законами, их соблюдением, неисполнением виновных — наказаниям, дознанием и розыском, досмотром, оправданием. — Судебной и превентивною системой.

Божаты — Нинхурсагу, божаткой быть — Инанне. — Это был третий — мой сюрприз.

Все — принимаете на бисс?

После того, когда предложенное — приняли члены ОПГ, Энки продолжил — объяснение.

— Мы создадим мобильный аппарат, для безопасности селений — номов, городов. Построим в городах — всевидящее око. Оно нас — будет извещать, чтобы могли мы — проводить, не только превентивные но и, карательные меры. — Своевременные. Во избежание преступности в селениях и городах коммуны.

Затем, всем Энки предложил — зайти в огромный зал, где ждали их — другие аннунаки. — Чиновники правительства, рядом с огромными столами — с обилием яств, вин различных — на вкус любой и цвет, и сладости.

На следующий день — с трудом большим, сумели провести Совет — принять решение, как быть с прошением Энлиля — «простить» или всемилостиво отказать — при рассмотрении.

И в этот день, в честь праздника — рождения Наннара, взяв клятву — верой, правдою служить — во благо Междуречья, помиловав, преступника Саргона из подземелья — выпустили. Не то — отправится обратно, для умерщвления.

И, за Энлилем — вертолёт послали, чтобы доставить на Совет.

Встречали — холодно и сдержано.

Тот видел, что на лицах тех — благих эмоций нет.

В ответ, не показал и он — эмоций никаких, при встрече с сопланетниками — ставшими с давних пор — лично недругами.

Скромно и часто — опускал глаза, как бы показывал, что он переживает — о тех минутах неприятных, что им принёс, когда-то — погорячившись сильно. — С кем не бывает…

Не кинулся он — обниматься с братом, стоять на месте оставался, пока тот первым — не склонился.

И лишь, тогда — в ответ он, так же — брату поклонился.

Праздник в Эриду — в честь рождения Наннара, Энки продлил — на 10 дней. С утра — все важные работы выполнялись, с обеда и до вечера — шли представления.

Все аннунаки, гомо, хомо — города Эриду были, не только — рады, рождению Наннара, они обильно пили, ели — из кладовых властителя и, предлагали — ещё зачать Энки и Нинти 4 сына. Понравился им — день рождения Наннара. Желали продолжения.

Глава 3.2. Син — «Сияющий» грех и город Ниппур

Нельзя не видеть было — насколько поражён Энлиль — успехами в коммуне Междуречья — СССР.

На третий день застолья — Энлиль у Энки попросил прощения — за конфронтации меж ними. — Мол не со зла…, виновны обстоятельства — неблаговидные. Стечение…, непреднамеренно объединились с трагическим воспоминанием и, в результате — в непонимание друг друга вылилось. Дальше, как следствие — разрыв и исход с плато. Впоследствии — произошла из-за непонимания — трагедия.

Она разъединила нас, казалось — дальше некуда. Но ты, сумел — от плевел зёрна отделить, плохое всё — оставить в прошлом, хорошее увидеть. И в результате — снова вместе аннунаки, пытаются совместно жить.

— Ты, брат, достиг так много — в Междуречье, что я предельно поражён, обескуражен. Возможно, я бы принял другой путь, но главное не это — ты делал то, к чему и я стремился — жизнь аннунаков сделал полной, и насыщенной — проблемами приятными и удовольствиями. — Достойной сущностей — без Родины оставшихся. Чтобы забыли — боль, произошедшее несчастье.

Ты этим доказал — если все силы отдавать на созидание, ты будешь — постоянно и целенаправленно, задуманное — будет создано. Слава — тебе, навечно — лидер коммуны Междуречья!

Я вижу — наши аннунаки, здесь — сильно изменились, стали пиндитными и важными. Наверное, так должно быть — имея всё для жизни. — Забыв о прошлых неудачах, проблемах, катаклизмах.

Гомо — пред ними преклоняются, не только — как рабы. — И с уважением, пусть даже показным — нарочито.

Не буду обсуждать — все методы правления твои, хотя — мне кажется, что слишком многое, ты дал им и позволил. На это — твоя воля. В чужой храм — со своим уставом, не идут. На все законы в этом государстве — твоё лишь право, без обсуждения.

Единственная просьба — чтобы народ с Килиманджаро, если их пустишь в Междуречье, не видел — в отношениях к себе — высокомерности, предвзятости. — Как, к с гор спустившимся и, с плато. Ведь мы с одной планеты, они — невинны, что в жизни их случилось — ушли вы с плато, а они остались.

— И в мыслях — у меня, не появлялось — никогда, чтобы к народу твоему — я относился, свысока, ответил ему Энки. Кто жить захочет — здесь, пред ними путь — открытым будет. Открытыми — все двери. Никто — плохого не припомнит.

Условие — единственное, для всех одно — принятие Законов наших и, правил общежития.

Я не хочу раздоров, конфронтации — между народами, ни в будущем, ни в настоящем.

Необходимо нам — не допустить повтора. Не примет — будущее нас, наших раздоров — снова.

— Возможно, выделишь нам город? Я бы хотел, с друзьями — с плато, от вас — подальше жить, понаблюдать со стороны — за вашей жизнью и укладом, нравами, правами. Увидеть — изнутри, прочувствовать всё нервами.

Не вижу я, проблем особых — в этом. Вернёмся завтра к этому вопросу.

Обсудим — на Совете ОПГ СССР, мы после праздника, и эту просьбу. Определим — один из городов, для постоянной жизни твоего народа. Я думаю — вам подойдёт Ниппур. С проектом ознакомишься, пока тот в разработке — в глине.

Понравится, примешь — участие в его строительстве, внесёшь — в готовые решения проектные, какие посчитаешь нужным — изменения — не только дополняя, и исправляя, на усмотрение своё — запроектированное. «Кровь» новую вольёшь, добавив видение собственное, создашь — город таким, как говорить будет — твоё чутьё, без нашего давления. Из вне.

Для более удобного переселения, всех аннунаков с плато — кто пожелает, мы предоставим вертолёты. Доставим тех — комфортно, быстро.

— Благодарю — за понимание, Энлиль — поднял бокал с вином.

За здравие Наннара, Нинти, и твоё!

С бокала — полного, вино до дна он, выпил, разбил бокал о пол, сказав: — «На счастье! Хочу Вам пожелать — достатка, и чашу — полную добра. Пусть, все завидуют тебе — по-доброму, всегда!»

В гуляниях и пиршестве, по случаю — рождения Наннара в разнообразных празднествах, Нинти — участвовала мало. Большее время — проводила с сыном — не подпуская близко — никого к нему, кроме Инанны, Нинхурсага, Энки.

По многу раз в день — на руки брала, нарадоваться не могла, что сущность в жизни у неё — любимая, ещё одна, не только Энки — рядом. Лишь изредка — показывалась у стола, чтобы принять слова — добра, от всех собравшихся — при поздравлении. И обменяться взглядом радостным, со всеми.

Когда, вновь вышла Нинти к празднующим гостям, Энлиль ей предложил, — второе имя дать Наннару — Син, в честь памяти — прилёта их с Нибиру на планету, невдалеке от города Эриду, где и — родился сын.

Тех, полуостров встретил — ярким светом, и назван был — «сияющим». (Синай от Син).

Ут, Энки, Нинти и Инанна — поддержали, не долго думая — предложенное тем.

Энлиль — от злости рассмеялся, похабной сущности своей. — Вот и у Энки — появился грех. Ведь Син — перевести, не только — как сияющий, возможно. — И «грех», доставшийся им от утех.

Ему немного легче стало — на душе. Не чувствовал — внутри себя он тяжести, от зависти и недовольства, за столь великие — успехи брата. Тем более что согласился выделить, вблизи столицы — строящийся город тот.

— Вначале… и этого — мне хватит…

Моей столице станет. И много бед — вам, в Междуречье принесёт!

Неоднократно пожалеешь, ты об этом — Энки!

«Козла запустишь в огород», он — вспомнив старый оборот-пословицу, и улыбнулся. Не катаньём — мытьём добился! Желаю, чтобы вскоре прослезился, кровью умоешься!

Поверил! — Размечтался! — Я, будто изменился.

Никто — не обратил особого внимания на странную улыбку братца, решив, что улыбается от радости — желая счастья.

В этот момент — увидел, неожиданно — Саргона, прощённого великодушно — в честь дня рождения Наннара.

Обрадовавшись — жив Саргон остался, он — знаком показал ему, чтобы эмоций — тот не выражал, по поводу их встречи, кроме страха. Как будто — испугался, что встретились они. Но уходить не стал. Остался…

Предложенное Энки, на следующий день, согласовали члены ОПГ. — Для аннунаков и Энлиля, уехать с плато, согласившихся, к ним в Междуречье — выделили град строящийся. В составе государства, с правами автономии.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И, в этот день, шесть вертолётов — транспортных гигантов, отправились с Энлилем и Саргоном к горе Килиманджаро — на плато Кибо, за переселенцами — из аннунаков с хомо.

Энки, их молча провожал, с тоскою вспоминая — когда не ссорились с Энлилем и, не были разделены — соперничеством и раздором.

— Себя он — успокаивать старался. Если — оттуда не ушли, то этого — всего, что создано — здесь, не было.

Хотя…, он думал — о переселении, ещё до их конфликта. Но, не было бы оно трудным — физически и эмоционально. Всё делалось бы — хорошо продуманно, чтобы переселение для аннунаков, хомо — нетягостно происходило. Не так, как это — на самом деле было.

С бывшими хомо — контакта добиваться, пришлось им — дольше.

Благодаря тем трудностям, что выпали на долю, они быстрей — прошли путь эволюции, от хомо к гомо, чтобы людьми стать — в современном обществе.

Энлиль был удивлён, не все хотели аннунаки — с ним вместе с плато улетать, на неизвестное им место. Хотя, расхваливая — рассказал, что там им будет много лучше.

Они, о нём лишь знали, что впервые, когда-то приземлился — лидер бывший Энки — с десантом первых колонистов, примерно на том месте. Оттуда началась экспансия планеты. Туда он и вернулся, после исхода с плато, с командой — верных аннунаков. Где ими — установлены свои порядки.

Они с Энлилем — приземлились в Африке. Поэтому, там не были. И ничего о том не знали.

— Если там нравится Энлилю — не значит, что и нам — понравится, об этом — собираясь вместе, рассуждали.

— Тем более — придётся строить город, им вторили другие. Здесь — всё отлажено и слажено. Еды достаточно. А там — всё нужно начинать сначала, полный хлопот — рот и, невпроворот — много забот. И…, их порядки!

— Как вы решили, пусть — так будет, не возражал Энлиль. Это — ваш выбор. Никто вас не осудит. Неволить, уговаривать не стану — ехать со мной в СССР. Оставлю весь запас вам — продовольствия, охотничий и рыболовный инвентарь, хозяйственный, частично из лаборатории. Всё остальное — заберу. Сколько смогу.

Обижены — не будете, ни в чём. Простимся, как друзья мы — не навечно. Я не прощаюсь с вами. Считайте — это, расширением владений наших. Не поступаю — опрометчиво, беспечно. Подумав хорошо, я это делаю.

Вы, аккуратно разберите — комнату мою зеркальную. Я не закончил — с ней эксперименты.

Те, кто готов — со мною улететь, идите — собирайте вещи.

Старшим на плато — остаётся Анатас. Останутся — все зверолюди, бесы, нубийцы, хомо часть — для выполнения работ на плато, чтобы уклад привычной жизни не ломать. Вам будут, как и прежде — помогать. Тех — я не стану забирать.

Да и не надо.

Сборы — закончив и, отночевав в последний раз — в своих жилищах, переселенцы улетели — в Междуречье, где ожидали их — в Ниппуре. Совет коммуны с плато улетал — в полном составе. Энлиль — тех полномочия, и в Междуречье подтвердил. Он, не один — на новом месте, а со своими сотоварищами. Тем более, что автономию — он получил.

Их встретили — с цветами, радостными возгласами — встречающие аннунаки, на встречу прибывшие — с праздника рождения наследника Наннара.

Смотрители строительства Ниппура — высокомерно восседали в высоких резных креслах, смотря на нового властителя их города, с предубеждением и недовольством, одновременно — раздражённо. Каждый из них — им стать мечтал, но это место отобрал — брат властелина Энки, незаслуженно. Нежданно появившийся, без приглашения. Место престижное занял — без конкурса, по назначению.

Поднялись лишь, когда Энлиль с Советом своим (с плато), к ним ближе — подошёл.

— Наше почтение тебе — властитель города, старший по возрасту — негромко произнёс. Слава тебе — по жизни и, всегда — почёт! Позволь мне — передать бразды правления работами; поздравить — со вступлением тебя, от всей души — в властители и, городского повелителя. Мы — все, тебе подвластны, и подчинены.

Кого-то он напоминал Энлилю. Сразу не вспомнив, отмахнулся, решив, что аннунаков всех, не мог он помнить хорошо, особенно, ушедших с Энки с плато. Тех — было много.

Переспросил, будто ослышался:

— Вступлением меня, в какую должность…? — звучит мне, как-то — неприятно, будто в…, Энлиль — скабрезно усмехнулся. — Вступить придётся, раз так нужно.

Он подошёл к столу и, выбрав кресло, дал указание — освободить. Присев — надменно осмотрев старейшин, продолжил — дальше говорить.

— Бразды правления работами — передавать не нужно. Вначале должен буду — всё понять и изучить, что вы запроектировали, и что — добавить в генплан важно.

Пока буду вживаться — работы все остановить! По случаю рождения у Энки, Нинти — сына, приказываю — праздновать! И, не хитрить!

Всё остаётся, как и прежде. Руководители структур, все — остаются на местах. Пока — во всём не разберусь, и стану — при делах.

Когда понадобятся — сразу появиться, с огромной скоростью — ко мне. И пусть — никто не вздумает — ослушаться! На голову того — мой гнев обрушится. Кто дерзкий, пусть рискнёт. Увидят все, как для него — мгновенно всё изменится.

— Наш штаб строительства, от резиденции твоей — невдалеке, правитель города, ответил старший аннунак по возрасту и званию.

— Я — господин властитель города, Энлиль поправил аннунака. С сегодняшнего дня — при обращении ко мне, все добавляйте — господин властитель. Вам, всем — понятно это?

Что дальше — запланировали вы, по протоколу?

— А дальше — нашим протоколом, пир предусмотрен в честь рождения Наннара — сыночка властелина Междуречья, с Нинти — наш господин властитель города. Согласно Вашего приказа — праздновать. И заодно — Вас поздравлять — властитель города Ниппура.

Тогда, сейчас мы и приступим — к приятным действиям, по протоколу запланированным, приказ дал — радостно Энлиль — почувствовав себя — Властителем, сыном отца — с планеты Родина и, спутником — Воли и Разума, надежды — Повелителя.

Всё — в Воле Господа!

Он — безгранично счастлив был.

Выпив вина — на радостях, витая в эйфории — забыл о всех переживаниях и комплексах, давивших на него — со дня явления его в команде Энки, на Земле — по добыче металла золотого, для всем любимой Родины.

Прошло — немало времени с тех пор, но не исчезли до конца переживания. Нет-нет, напоминали о себе, как в жутком сне — кошмарном, воспоминания.

— Давно мне, нужно было — отделиться от братца, и править без указки и давления — самостоятельно, сделал он вывод и, внезапно — понял, что старший аннунак, смотревший на него с ухмылкой, не просто был — смотрящим за строительством Ниппура, а… это вечный странник лично — Оанн…, всё держит под контролем.

С ним — говорил недавно, в зеркальной круглой комнате — построенной, как подсказал ему — во сне. Для восприятия неверного пути, с целями — исправления, и продвижения по лестнице развития? Помочь «подняться»?

Оанн смотрел — со свойственной ему улыбкой, казалось — мысленно он, что-то говорил. Энлиль — услышал его насмешку:

— На плато ты отделался от Энки, уже испытывал — притоки эйфории, как в этот раз. И, что добился…? Прослезился?

— Зануда! — Энлиль скабрезно возмутился. Тебе — испортить настроение, как здрасте! Ты появляешься и…, рядом — тошно.

— И исправляю — твои пути, пока не поздно — услышал голос — ясно. Иначе пропадёшь — в своём клубке эмоций и желаний, погрязнув в сладостях — мечтаний.

Правителем достойным — становиться помогаю. Давно понять ты должен — добра желаю. А ты меня — занудой обзываешь, и сам, от глупостей своих — страдаешь.

Ты многое — понять не сможешь, если — пытаться буду объяснять, вот и приходится — выёживаться мне…

Со стороны похоже — муха…, на большом стекле.

Энлиль почувствовал, что он опять — не прав. Убрал взгляд вмиг с Оанна и…, дерзко думать — перестал.

Он понимал, что в мире всё — не просто и, отвернуться — может, вновь всё — от него. И вновь не будет знать — жить, дальше — как ему, возможно.

Позвав Саргона, он спросил. — Страшно ли было — под землёй, в тюрьме? Понравилось ли быть в г..не? В вине быть лучше, как мне клялся? В тюрьме подземной, вряд ли — нравится? Не хочешь — возвратиться? При памяти? Рад, что со мною встретился? Или предать снова — пытаешься? Всё будешь доносить, если «приблизишься» или через решение?

— Не предавал я Вас, мой господин. Он, обо всём — раньше узнал, чем я — слово промолвил. Смеясь — об этом говорил. А я терпел, негодовал, и к гибели готовился. Всё понимал — был жертвой беззакония тирана.

— Мне непонятно — как Агьло узнал, что был прощён Энлиль, живёт — вновь с нами, в городе Ниппуре — правит, Энки спросил друзей об информации — полученной в письме с Египта.

Им сообщил: Агьло прислал письмо с торговцами — обидное.

Достал конверт — из глины и, вытащив папирус — читать стал, громко:

— Не буду я описывать — насколько, с братом были — возмущены, твоим предательством — нас, Энки.

Вопрос — тебе задать, Аниретаке хочет — зачем ты воскрешал его, затем пригрел убийцу — в Междуречье?

На днях — прибудет караван торговый, к вам. Желаем, чтобы ты — отправил с ним, детей на родину. Отныне — навсегда, мы — лишь партнёры, во всех вопросах. Прощайте — бывшие друзья». Теперь — наши знакомые.

— Я — варианты все, проверил. Утечка с нашей стороны — исключена, Ут произнёс — волнуясь. Я допускаю вариант, что информация у них — от аннунаков появилась, оставшихся на плато, торгующих с Египтом — с недавних пор, довольно интенсивно. Шило, в мешке не утаишь, ведь он — правитель города и, властелин Ниппура. Фигура — значимая.

Контактов с нашей стороны с Египтом — не было давно. Со временем, мы точно выявим — откуда к ним, это известие пришло.

— Какая разница, откуда — оно пришло. Шила в мешке не утаишь. Об этом, правильно ты говоришь — Инанна вскользь заметила.

Немного помолчав, добавила — ведь рано или поздно, это должно было произойти. Я думала об этом и, не знала, что предпринять, поэтому, и не пыталась — советовать, как поступать, что нужно было сделать. Как эту новость — им преподнести.

— И я, не мог придумать, как её донести — признался Энки всем. Конечно, лучше было — рассказать всё сразу, как только приняли решение — «простить» Энлиля…

Но, вспомнил их недоумение — когда Энлиля отпустил, убив — лишь одного Аржана…

— Это, наверно — сделать, и сейчас — не поздно, Думузи попытался успокоить, снять озабоченность — в Совете ОПГ. Они — не могут нас не понимать, что очевидно? Мы сняли — напряжённость с их границы, со всей планеты. Нет более — опасности, никто не гибнет, нет никаких раздоров, нападений. Нет крови и страданий.

Или обида, гонор, выше — детей и матерей стенаний?!

— Им, первым выгодно — всё это, Торговля — не война. — Ут согласился с предложением Думузи. Находятся те — много ближе — к опасной зоне, исходящей от Энлиля.

— Не выполнил — обещанного им. — Отдать Саргона — на пути обратном, признался Энки — не скрывая. Хотя — обратного пути и не было…, его мы — осудили, посадили.

Затем…, освободили.

— Со стороны — конечно, получается всё это некрасиво — пригрели мы убийцу аннунака, ведь это — он, завоевателей отряд — послал в Египет, отметил Ут. И в результате — погиб Аниретаке.

Но ситуацию — нельзя менять, в угоду им или кому-то. Чтобы страдало — большинство, от этого — не только населения, инфраструктура.

Мне — братья дороги, я не хотел бы их терять — своих друзей, но если братья — не способны нас понять. Я разорву — все отношения.

— Кого-то нужно — к ним отправить, попробовать им объяснить — позицию, в вопросе этом — им Энки предложил. Собрав — растерянные мысли. Я был уверен — поступали правильно, когда «прощали» мы Энлиля.

С ним, согласились все — единогласно. Вместе.

И приняв — к исполнению решение, к другим — насущным перешли — проблемам.

Времени было — для текущих заседаний, мало. Четвёртый день шёл — празднества.

В сегодняшней программе — намечены аттракционы, песни, юморески на эстраде. Но нужно было — перед пиром, закончить заседание…

Когда — все расходились, Инанна — вежливо спросила Энки:

— Возможно — неплохим бы вариантом было, на наше празднество, и братьев пригласить? Если бы сделать это — удалось, попробовать — здесь объяснить причину. Так — отчего мы поступили. Что здесь игра — политики.

— Ты ведь не глупая, Инанна?! — Энки, смеясь — спросил. Никто — не предложил мне это — на Совете? Я думаю — об этом, каждый думал, и понимал, что делать это, сейчас — бессмысленно.

— Возможно, что и глупая — обиделась Инанна. Только вопрос — поставлен мной, не так, как ты его воспринял.

Спросила — если бы, нам удалось — их пригласить. Ты видишь разницу? — Не глупый?!

Энки, со злостью — на неё смотрел и, резко — подойдя к ней, на руки поднял — в фойе огромном, закружил и, в угол — залетев, поставил на пол.

Обида — улетела, Инанна мужа — стала звать, смеясь — шутливо.

Думузи — подбежал на зов, в лицо — сказал «обидчику»:

— Есть у тебя — кого кружить, ту и кружи, а на чужое не зарись, поберегись!

И засмеялся. Знал — это игра, сброс нервов — просто. У Энки есть — любимая жена. Инанна — друг ему, навечно — верный.

— Трудно — найти причину будет, чтобы Агьло, Аниретаке — убедить, что мы — правы и, как — суметь уговорить их — прилететь к нам в гости…

Что говорить, как отвечать на их вопросы, я — не соображу, чтобы смогли меня понять. Всё — вроде просто, объективно. — Но субъективно — обижаем их.

Нелепо! — Понимать, и ничего не сделать…

Ответы на вопросы, вопросы порождают — новые, всегда. Те, не всегда понять возможно — спросившему, те — идентично. Ведь иногда те — в большей степени, похожи на иллюзию или на бред — с ума сошедшего.

— И к сожалению — не иногда, почти всегда — так и бывает. Не каждому — понятно.

Глава 4.2. Спаси Боже…

— Мне — под землёй, не привыкать, ведь я — потомственный проходчик. И, сотни лет работал — под землёй, если — конечно, помнишь — эту бытность, Саргон ответил на вопрос — Энлилю, потупив глаза в землю.

Страшно, лишь было — понимать, что это навсегда, на все века. Безапелляционно.

Но, Слава Господу, приговорили — к смерти. Этим меня не испугать.

Если — мой приговор о смертной казни не исполнят, из подземелья «выйти», лишь мёртвому позволят. А может, там и захоронят. Надежда — вскоре всё закончится, мне приносила облегчение, а не испуг — на умерщвление.

Маджаю и нубийцам — хуже. — Приговорили тех — в тюрьме подземной гнить — мучиться, пожизненно. Часть тех, кто согласился — отправили в каменоломню — камень выламывать, рубить. На воздухе — всё время, и есть возможность — солнце видеть. Зато работать до изнеможения. Как будто — добровольно, ради подъёма благосостояния — коммуны «Междуречье».

Тех оказалось — мало. Но, они были. Не знаю — выдержало ли здоровье? «Ушли», скорее всего — в мир за рекою Стикс, от перенапряжения.

Они, в темнице — продолжают гнить. Их, можно — вытащить, оттуда? Или…

— Нужно повременить. Считаю — сделать сразу это — невозможно.

Пусть — наказание несут за ротозейство. За всё — нужно платить.

Разве, не в курсе?

Тебя — прислали доносить?! Иначе, как бы выпустили — «друга».

Смотря — в Оанна сторону, того не видел. Вместо него — сидел с друзьями за столом, старший смотритель с бокалами из мрамора — с вином.

— Мне показалось? — вздрогнул он, вновь — наваждение?

Но он — со мною говорил…, я отвечал ему…. Пусть — мысленно. Воображение?

За тост, с бокалов выпили — до дна. И, явно видно — было мало. Посматривали на Энлиля, ожидали — явно, что тост — властитель города объявит снова — за праздник в Междуречье — рождение Наннара!

Немного времени сидел — в оцепенении, пока не вспомнил, что на пиршестве здесь не один — в честь Энки и рождения его сыночка, а так же и себя — властителя Ниппура. Что должен, что-то — им сказать. И пожелать ребёнку — счастья.

— Поздравлю всех, что у вас лидер — многоуважаемый и почитаемый есть — Энки. Его деяния — достойны уважения и восхваления. Желаю, чтобы правил вами он — беспроблемно и успешно, а вам жилось с ним — в радости, и в здравии — беспечно!

Добавил тихо, посмотрев в глаза Саргону:

— За то — что жив остался.

Не думал, что тебя — смогу увидеть снова …, тому признался.

Не зря хвалился, что в рубашке — в свет явился.

— Давайте выпьем — господин, Саргон с ним согласился, подняв бокал, чтобы им чокнуться — с бокалом господина. — За то — что жив остался.

После того, как выпил — содержимое бокала, внезапно произнёс — признание.

— Вы знать должны, мой господин, что предложил — о Вас, мне Энки — доносить, взамен на жизнь. Со мной, возможно — выпивать и разговаривать не станете, за то, что согласился — на Вас «стучать».

Энлиль мрачнел, зверел — одновременно. Он — свысока смотрел на пса Саргона и, молча — допивал вино из своего бокала. Затем бокал на стол поставив…, тихо и жёстко — произнёс:

— Раз — начал говорить, не останавливайся, продолжай — какое сало съела кошка?

Что сделал, чтобы жить остаться — пёс? Кого ещё — предал?, Ашара и Кищара?! О чём ещё — я не узнал?

— Я дал согласие на шпионаж — в их пользу, лишь — донося на Вас.

Я знал — давая слово им, что расскажу об этом Вам. Так я и сделал, только что. И, больше ничего. И, больше ни кого. Терять мне, кроме жизни — нечего.

Энлиль, внезапно рассмеялся — громко. — Вот — негодяй! Какая гнида!

— Простите — если сможете, меня. Я им — не передал, ни разу — информацию…, пока.

— Той — не было пока что — у тебя.

— Не собирался это делать — без Вашего согласия. Ведь — можно будет с ними поиграть — передавать им только то, что Вы — одобрите.

С ними играть…

— Вот — негодяй, какой же — брат! — Энлиль продолжил возмущаться, выплёскивая гнев — в лицо Саргона. Я мог — предполагать такое, но, что следить за мной — приставит «друга», и не подумал даже?!?

Хотя, а почему и нет? Энки — простым ведь не был аннунаком. Сам — у себя, был на уме — всегда, проблемы создавая — многим, кто из чужого стада.

Он — жестом показал официантам, чтобы наполнили бокалы и, неожиданно — Саргону улыбнулся.

— Устроим комбинацию — многоходовую, раз сами — это пожелали.

Посмотрим братец — сможешь ли меня переиграть. Не знаешь, как — страдать, в тени — всё время находясь. Тебя я — этому, прекрасно научу. От этого — большое удовольствие я получу. Побудешь — в моей шкуре, пока всё наверстаю…

Забвение — всех дел твоих, уделом станет. А я останусь — в этом мире, навсегда — блистать всегда, везде — навечно. Осталось мне — совсем недолго ждать! В небытиё тебя — низвергну, за твою подлость отомщу — жестоко, многократно!

Подняв бокал с вином, позволил вновь Саргону — чокнуться с бокалом и, почему-то — Нуску подмигнул.

Саргон, мгновенно — духом воспарил. Он чувствовал — нутром своим, Энлиль — его простил.

— Я благодарен Вам, мой господин — за Ваше отношение ко мне, великодушное. Поверьте, Вас я не предам, как и сейчас — не предавал, ведь я — Ваш друг, изволили заметить.

— Мой друг? — Энлиль вновь удивился.

И рассмеявшись, весело добавил — мой друг, конечно. Говорил…

Он, пригубив вино, оставил на столе бокал — полный вина. Саргон и Нуску повторили действие, смотря в лицо Энлилю — благодарно.

— И, как к тебе — мне обращаться, после того, как провалил ты — операцию?

— Маджай — охрану не поставил, должную…

— Ты — не проверил…, рассказал — о бомбе Энки, чистосердечно — сразу же, когда попался?!

— В руках — пакет, внезапно оказался…

— В руках — пакет секретный оказался?! Вот именно! В руках пакет!?! А не подскажешь — почему, в руках у Энки — пакет секретный оказался!?!

Рассказывать мне смеешь — было страшно под землёй, знать, что не выйдешь на поверхность — живым из заточения? Как тяжело — в каменоломнях… работать до изнеможения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но это был бы — лучший вариант, остаться — навсегда там и, вовеки, мне — не показываться на глаза!

В тебя — немного веры у меня.

— Вы правы, господин. Так было бы — наверно, лучше…

Почувствовав — идёт в разнос, Энлиль — усилием огромным воли, «взял в руки вновь себя». И сделал — всё возможное, чтобы чуть-чуть, хотя бы — успокоиться. Он не хотел, чтобы от Энки соглядатаи — внимание к нему направили и, донесли тому — о вспышке гнева. И тот — поймёт — его причину.

— Возможно, ты — двойной агент? — Энлиль подумал, смотря в глаза — Саргону. Мне рассказал — о том, что обещал — следить за мной, тому — рассказывать, что обо мне узнает.

Мне рассказал — об этом обещании, чтобы поверил я ему. Докладывать всё — Энки собирался, что запланирую — под боком у того.

Хитро придумано!

На большее способен Энки! — сказал он вслух. Недаром — брат мой, по отцу — Ану Великому с планеты Родина.

— Наверное — следил за нами, рассказывал Саргон Энлилю. Когда заснули — момент выбрал…

— Нет! Вас был — должен разбудить вначале, предупредить — о появлении своём, и лишь потом — всех взять в полон?

— Возможно…, так, и нужно было сделать…

— Возможно? А ты в тюрьме — не подхватил, случайно — вирус менингита?

— Возможно, что предупредили…, кто-то…?

— Служба не отнеслась халатно — к поставленным вопросам перед ними, как ты с Маджаем! Вот — причина.

Предупредили?! Себя — предупредил. И проследил за вами.

Скорее всего — задолго выследили, до пленения. Взяли же, лишь вплотную — вы, к цели подошли похода.

— Вы, как всегда — правы, мой господин. Скорей всего, так — всё произошло.

Велите — миловать меня, а не казнить — понять, как друга своего, простить виновного — не специально. Нельзя мне было — быть доверчивым Маджаю. Проверить было нужно — его службу.

Не стану больше — полагаться на него, ни на кого другого — никогда. За битого, небитых дают — много. Сгожусь ещё я — для чего-то, иногда. Ведь пред Вами, честный и прозрачен я. Как стёклышко.

— Увидим, поживём. Возможно — пригодишься, известный честный? Прозрачный аннунак в г-не.

— Спасибо, господин — Саргон, обрадовавшись — убежал, едва простился.

— Уср..ся? Сбежал, спасая зад. Хотя, мне он — не нужен…, тем более сейчас.

Он — незаметно осмотрелся, допив вино — скабрезно усмехнулся. — Всё изменю — по-своему, проект и жизненный уклад, вначале — города отдельного Ниппура. Для Междуречья — придёт время. Получит, кто-то — хорошо под зад! Со мной связался? Не будет радоваться! Выскочка!

На следующий день, у плана города стоял Энлиль и, слушал пояснения — строителей и архитекторов, о назначении и перспективах — сооружений городских, пока ещё в проекте. Не всё ему — понравилось, в генплане и в облике архитектурном зданий многих, он — делал замечания, советовал — как нужно изменить проект, усовершенствовать.

— Большим храм должен быть — величественным и торжественным и, в то же время, без излишеств — естественным. Чтобы все гомо, хомо — видели и понимали, с каким почтением к богам относимся. — Воспринимали, примером это — для себя, нам поклоняясь. — К Господу, душой стремились и, в храме этом — души очищали. Нас почитали и боялись.

К храму — должна, пристроена вплотную — резиденция. Она должна иметь — с ним сообщение прямое, чтобы в любое время — дня и ночи, мог появляться — там я, для молений, общений с Господом и слугами Его.

На крыше храма — в куполе установить обсерваторию, для наблюдением — за прохождением светил и знаками из космоса, чтобы не пропустить — посланий Господа.

Рядом — суды, торговые ряды, банк, школы и училища, театры. Склады — с необходимым продовольствием, деликатесами — под боком, всегда должны быть — у магистрата.

В центре, жить могут — только аннунаки, их прислуга, и избранные гомо — учителя, банкиры, судьи, и председатели всех исполкомов, чиновники большого статуса.

Больницы, поликлиники, блюстители порядка — по краю центра города, чтобы к ним, к каждому — легко добраться, при появившейся необходимости.

Жильё работников, расположите — поквартально, объединив по принадлежности к профессиям, их привязав — реально. Ткачи, обувщики — у фабрик жить должны, а ювелиры, сразу же — за центром.

Заводы — на край города. Жильё — к заводам ближе. А металлургов всех — за город, где плавить им сырьё, намного будет — легче, дым от печей мешать не будет — живущим в центре жителям, работникам — всем выше перечисленным, и аннунакам.

— Сколько — вам нужно времени, чтобы внести корректировки и, изменения в проекты? — спросил у архитекторов. Сдержав — порывы злости, вопрос добавил — чем-то недовольные?

— Для храма с резиденцией — твоей, нам нужен — месяц, наш господин властитель.

А для других работ — намного меньше, ответил главный архитектор, понурив взгляд свой — боязно. Энлиля строгость помнил — с плато.

— Подъезды к храму, к резиденции моей — не вздумайте застраивать, пока — проект меняете. Строить же — можно начинать, где мало, что изменится.

Встречаемся — через четыре дня. Градплан — закончить для меня, за это время. А ровно через месяц — проекты храма с резиденцией и, центра города, я жажду получить — готовыми. Не саботируйте строительство — градплан представьте — своевременно.

Оставив — заниматься планом города, корректировкой — архитекторов, отправился в Эриду, к брату — на день рождения его сыночка.

Встретились с Энки — сдержано, чем снова показали — между собою отношения. И тем не менее, Энлилю Энки предложил — с собою рядом место.

Первый бокал с вином поднял Энлиль — за предназначенное для Наннара в жизни.

— Он сын своих родителей, внук властелина Родины. Ему по праву — дано многое.

Второй бокал — за мир на всей планете, чтобы нигде — войн не было, народы жили мирно, проблемы все решали сообща — собравшись за столом для пира.

Было заметно — напряжённость спала, и многие, с немалым интересом — смотрели на Энлиля.

Все помнили — перед прощанием, минуты страшные — на плато, с оставшимися аннунаками, когда лишь Гартину благодаря, как называли друзья Энки — чудовище, приостановлено побоище ужасное.

Как говорится — остроту стирает время, всего плохого восприятия, казавшееся — в тот момент тяжёлым, горестным и впечатляющим.

Думузи — с места приподнявшийся, с полным вина бокалом, добавить пожелал — плохое, что их отделяет, пусть канет в Лету — реку забвения в подземном царстве, как на планете Родина.

И, как название реки забвения — забылось и, исчезло — навсегда, и тост — желание, осталось — символом забвения всего, что было между ними — в прошлом… Ушла беда!

Энки — поднялся следом за Думузи, с бокалом вина полным. Встали другие аннунаки, тост поддержав Думузи. Решили «позабыть» о времени — не самом лучшем в жизни.

В этот момент — к гостям, вновь вышла Нинти.

Энлиль был поражён — Нинти, давно не видел. Она — ещё прекрасней стала. Походка — царственная, ровный стан — от женщин выделяли, жён аннунаков — на любой планете. Воистину, она была — царица, жена — планеты властелина. Богиня красоты и страсти, духовной чистоты и искренности — совершенства.

В нём — закипела кровь. — Но почему же Нинти — предназначалась Энки? И почему, всё лучшее — ему?! Как я — случайно — Нинти не приметил? Почему?

С трудом — сдержал Энлиль себя, не показал — судьбою возмущение, несправедливым — выбором к нему, по отношению. Встав — сдержано, тост — произнёс.

— Хочу я выпить — за жену твою, великий Энки — властелин, воистину — царицу всей Земли. Сказать посмею, что — скорей всего, в строительстве всех городов — воплощены организации уклада жизни — мысли прекрасной и умнейшей Нинти.

— Преувеличил, как всегда — Энлиль, заметила она — переключившись сразу же — на Энки.

Больше — в тот день, Энлиль — не поднимал бокалов, не говорил тостов. Он — словно улетел, куда-то. Мысли — с ним были и…, довольно далеко от находящихся событий, на дне рождения Наннара — Сина.

Пир продолжался, чуть ли не до ночи. Затем — отправились в амфитеатр. Смотреть — канатоходцев, клоунов и акробатов, огромных диких кошек, укротителей — львов, тигров и гепардов.

Ниппур рос быстро — на глазах у всех. По мере, завершения строительства — различных предприятий, заводов, фабрик — тот заселялся: заводчанами, рабочими, строителями, металлургами, ткачами, обслугой и врачами, служащими, юристами, администраторами.

По плану — возводили предприятия, инфраструктуру города. На возведённых фабриках, заводах, налаживали производство.

Но более — в него стремились аннунаки — сторонниками Энки бывшими. Переселялись из селений, номов, городов — в Ниппур, где обустраивались — с лучшими условиями, чем были прежде в Междуречье.

И вновь, все были — вместе. Энлиль в Ниппуре — предоставил аннунакам, по максимуму — благоденствия. Никто из них — не должен был работать для города родного, ведь город — сам на них работал, предоставлял жилища, пропитание, увеселения, наукам обучение и процветание.

Энлиль — прекрасно понимал, к чему — деяния сумеют привести. — Почти все аннунаки в скором времени — его сторонниками станут, а золота — для воплощения желания, в его кладовых хватит. Маджай заботился об этом — раньше. Нубийцы, в своё время постарались — немало также. В кладовых — много золота. Задуманное, при помощи его, благополучно обеспечит, если распорядится правильно.

Трудился день и ночь, не покидая города. Казалось — обо всём забыл — другом, кроме создания — любимого строительства, на стройках днюя и ночуя. Он строил — для себя и под себя. Желая — показать, что стоят — он, его амбиции, дела.

Народам в городе — по нраву жить. И благоденствия — великолепные. Слава о нём летит — во все углы СССР, дошла до плато… Многие пожалели, что остались — сейчас не в Междуречье.

Первым был — храм сооружён с обсерваторией и резиденцией. Не отставали и другие — строительства и производства. Средств не жалел для мотиваций. Достиг — «несбыточных» объёмов планируемых воплощений.

Строительство велось — одновременно, во многих частях города, с присущей ему — интервенцией, давлением. Приоритет строительства — был в центре. Чтобы хранить продукты — маркеты, склады соорудили; жильё для аннунаков, и их прислуги. За отступления, карал виновных — строго, финансовые нарушения — искоренил, мгновенно. Забыли, что такое — «рука руку моет», коррупция, семейственность, другие преступления.

Энки был недоволен — в Ниппуре храм построили — огромный, намного больше — чем в Эриду, в столице государства.

Были причины недовольства и Энлилем, пусть значимые — менее, для Энки. — Тот создал — в городе своём — инфраструктуру замкнутую и, независимым стал от столицы — городом, где проживало аннунаков в Междуречье — не меньше, чем в столице государства.

Оазис — расцветал, подчёркивая превосходство — перед другими городами, во многих направлениях культуры и развития. Архитектурой — великолепен. Все говорили — правоохранителей в том меньше, чем в столице. Почти нен знали — преступлений.

Решая множество вопросов и задач, сельскохозяйственных проблем и, ирригационных — создал много общин — из гомо, где — члены получали безвозмездно — земельные наделы. Обязаны в счёт платы были — количество продуктов поставлять — на склады и продбазы городские.

Нунбаршегуну — по отцу сестру, поставил контролировать поставки, их качество и цены.

За счёт продукции — бесплатной, уменьшились нагрузки финансирований. Почти не требовалось — к ним дотаций.

Банк, своевременно им созданный — кредитовал: строительство сооружений, каналов, акведуков, предприятий и, сельское хозяйство, добычу ископаемых полезных: угля, руды золотоносной, медной.

Имели семьи все — земельные наделы, сдавали фермерам — в аренду, если работать в поле не хотели — сами. Мужчины, женщины в семье — были равны, могли учиться и работать — где желали.

Семейные устои — нарушающий, в порядке обязательства — перед сообществом Энлиля, ответственность судебную имели и, обязательно несли уплату — компенсации потерь моральных — в банки при казначействе города.

Энки не нравилось, что аннунаки, о том, что было с ними — позабыли, словно — слова Думузи о забвении — на память вето наложили. Он хорошо знал — о способностях Энлиля, но, чтобы тот смог, самолично — создать так быстро всё, не мог себе представить.

Саргон донёс — какой-то вечный странник, помог ему создать — систему производства, финансов — связующую, в единое.

Вскоре, в Эриду, Бад-Тибиру, Уруке, Эль-Обейде, Лараке, Парсе, Лагаше, Сиппаре и Шуруппах, как в городах — других, работали отделы банка от общества Энлиля из Ниппура.

Строительство закончив — города Ниппура, он попросил у ОПГ СССР, дать разрешение — построить города Адаб, Исиб — невдалеке.

С Ниппуром — рядом выросли они, быстрее чем грибы — с огромной скоростью, архитектуры изумительной — пленили красотой гостей и жителей.

Заметили — все междуреченцы, Энлиль — молился много времени, просил у Господа — прощения, за согрешения — по глупости.

Не зря — храм строили в Ниппуре, у дома с резиденцией.

Размеры — видя, восхищаясь — замирали от удивления. Вовнутрь зайдя — шокированы были, пилонов шириной и высотою храма.

Душа, взлететь стремилась — к куполу, вверх — к Господу и, к святости. Парила — восхищаясь.

Неудивительно, что центр религии СССР, довольно плавно — перешёл в Ниппур. Думузи — находился, в нём — теперь. В Эриду — редко приезжал. В Ниппуре — постоянно жил.

Инанна — жила в Эриду, работая в Совете с Энки.

Для Энки было утешением, что своевременно — он позаботился, о представителе от Господа Великого здесь — на Земле, сделав Думузи — Главным Жрецом планеты.

— В нашей коммуне — на сегодня, сложилась непростая ситуация. Энлиля банки — хозяевами станут в государстве — вскоре, если не примем превентивных мер — докладывал Совету ОПГ СССР, руководитель Междуречья Энки. Он — всех кредитами опутал, как паутиною — Все предприятия и производства, строительство, торговлю, и инфраструктуру. Мы лишь — формальные хозяева всех городов. — Созданных — потом, кровью — гомо, хомо наших. Создал систему поглощения, используя ресурсы — тех времён, когда он овладел — златом добытчиков.

От нас, он независим. Пример — всем аннунакам, гомо показал — его правление намного эффективнее, чем наше. Благоприятнее для жизни аннунаков, гомо, хомо. Разительно.

— В отличии от нас — не сеет и не пашет, и злаки, фрукты — не растит, не обучает и не создаёт, добавила Инанна. Берёт готовое, и за всё платит. Благо — есть чем. Финансами он обеспечен — без проблем. И понимая, что купить почти всё может, не остановится ни перед чем. Вкладывает средства в строительство сооружений и каналов, акведуков, предприятий, в сельское хозяйство, добычу ископаемых полезных: угля, руды золотоносной, медной. — Даёт кредиты.

Инфляция, благодаря ему — из-за вливания средств в оборот, идёт ему на пользу — второй год. Наша казна нищает, убыток — каждодневный получает. Запас его финансов, плюс кредиты, его поддерживают на плаву. С нами в сравнении — он на подъёме, а мы — через полгода разоримся и обанкротимся. В итоге — в Междуречье — всё перейдёт к нему.

— Нужно — нам, что-то предпринять — взволнованно предупредил всех Нинхурсаг. И сделать — нужно это быстро, незамедлительно. Пока не поздно — остановить, чтобы страну не потерять.

— Поэтому, сказал — об этом. Всё, сами видите — прекрасно, с ним согласился Энки.

Как быть мне — в данной ситуации? Что предпринять, как — всё вернуть, обратно? Чтобы распространения — проблема эта, по всей стране — не получила. Не наступило — обнищание.

— Нет нарушений — в действиях Энлиля. Никто не тянет — силой граждан, и предприятия — кредиты брать, чтобы с процентами — те отдавать, заметил Ут. Они — берут кредиты, займы, ипотеки — под невысокие проценты, дают в залог недвижимость свою.

При выплате процентов — частей кредитов плановых, срывают сроки — для оплат, пеню — тем начисляют…, те, в результате — средства свои теряют, недвижимость и производства, предприятия. Поэтому, и нет налогов, без работы — гомо, хомо, пока вливаются в империю Энлиля. И зачастую перепрофилируются согласно требованиям империи его, не государства. Как ему нужно.

— Возможно — оказать поддержку всем — кредиты взявшим, у него? — предположил Нингирслы. Их «вытащим» из кабалы.

— Не думаю, что это — нам поможет, не согласился с ним — Думузи. Кто-то берёт кредит — транжирит, и ожидает — долги погасит государство?

Ему понравится, кредиты — без отдачи, и наберёт — тех, больше. А мы — потворствовать ему, будем и завтра, снова?

— Есть предложение. Не успеваю — самолично и, фактически — в прекрасных наших городах — руководить. Всем членам ОПГ — немедленно принять, под руководство — все наши города.

Вы, право будете иметь — все принимать решения — самостоятельно, и назначать правителей — по собственному усмотрению, единолично.

И отвечать, за всё — вам лично. Что происходит — негативное, противоправное — естественно.

Советы будем проводить — еженедельно, пока вновь — не получим над ситуацией контроль всесущный — постоянный. Пока — не будет жизнь вновь, наша — без проблем, как прежде — продуктивной.

Эриду (

память о далёком доме

) — оставлю я, себе и Нинти. Нашим помощником, одновременно — властителем назначу Алулима. А Бад-Тибиру (

крепость медников

) — отдам Инанне. Урук (

город алмазов, ювелиров

) — отдам Думузи. Втроём — Инанна с сыном и Думузи — в двух городах, считаю — справятся. Ларак (

увидев яркий свет

) — получит Пабилсаг. Сиппар (

сияющий, прекрасный город

) — отдам, блистательному Уту. Шуруппак (исцеляющее место) — получит Нинхурсаг. Парсу (

торговый город

) — уйдёт к Намору. Лагаш (

кладовая

) — Нингирслы. И Эль-Обейд (

старинный город

, один из первых в Междуречье) — Иштар возьмёт под собственное руководство.

Проголосуем. Есть, кто против — предложения?

Совет единогласно — согласился, все — вышеперечисленные города, возглавить — членами Совета ОПГ, на постоянно — на правах властителя.

И, собирать Советы — раз неделю, пока не выведут их — все, из-под влияния — Энлиля.

— Здесь, на Совете ОПГ — проблемы городские обозначены. Они — похожие. В них — процветают бюрократы чиновники и, взяточники. Судебная система — перекошена, в сторону «важных» личностей. Все основные предприятия — задолжники кредитов. И, в результате — стоимость продукции завышена предельно. И в каждом случае, необходимо разбирательство отдельное. Принятие — мер жёстких и, незамедлительных, считаю — обязательным. Нам, в этом — нужно поучиться у Энлиля.

Вот — до чего, их довело — моё неполное внимание, признал вину свою — руководитель Энки. Считал — раз гомо дал прекрасные возможности развития, установил Законы им — для жизни правильной, они использовать возможности должны — для благ других, неукоснительно и плодотворно. А получилось в результате — бесконтрольно.

Развитие — контролю подлежало, не изредка, а постоянно.

Им дал — возможность развиваться — самостоятельно. Они путь выбрали — другой, сознательно.

— Ты — слишком много взял на плечи, а время, хоть и может — растянуться, не до такой же степени — чтобы мог, в состоянии вместить — желаемое к исполнению, подметила Инанна. Ты — сделал правильно — переложил на наши плечи, часть от своей нагрузки, отдав — нам в управление и власть, в тех городах.

Больше возможности — вопросам главным уделять, теперь появится. И будешь успевать — отслеживать, где обязательно твоё вмешательство.

— Один вопрос остался, напомнил Энки Нинхурсаг — о заявлении Энлиля. — Желает членом стать — палаты ОПГ СССР, как управитель городов — Ниппур, Адаб, Исиб — подал он заявление вчера.

— Прекрасно помню, не забыл — ответил Энки. Нет прав — Энлилю отказать, в сложившейся — не лучшей ситуации. Хотя, есть многое — что в тайне бы держал, пример — завод-лаборатория секретная, в Синае. Не нужно, чтобы многое узнал…

— О ней — давно он знает, заметил Нинхурсаг. Ведь — там мы создаём, не только биороботов. И самолёты, вертолёты, беспилотники, лодки подводные, корветы, катера, и спутники. Ракета — в разработке.

— Знает о том, что она есть, но — где находится, не знает и, чем в ней занимаются — не всё…, растерянно — ответил Энки.

— Об этом — неминуемо узнает, коль будет — в ОПГ, добавил Нинхурсаг. Секретное, не сможем прерывать игрой в молчанку — на заседаниях, всегда. Скрыть, будет это — невозможно. Придётся рассказать нам — обо всём и, дальше — большее, невольно.

— И я об этом — так же. Скрыть информацию, будет — проблемно, точнее — невозможно. Тем более, пришла пора — открытие гения нашего, в жизнь запустить. Незамедлительно.

На юге от Суэца, в Уадж-Уру, где среди скальных выбросов — немало вади, находятся — три шахты маломощные, по добыче руд с золотом. Возможно — разместим лаборатории, для производств секретных — в этих шахтах? — им предложил Иштар. Никто и не подумает, что золото — выращиваем там. Количеством металла — получаемого, Энлиль — интересуясь, завидуя — введётся в заблуждение. — Наткнулись — на огромное месторождение. В тех шахтах — добываем золото.

— Спасибо друг, обрадовался Пабилсаг. Я рад — такому предложению. Готов отправиться туда, сейчас.

— Время пришло твоё — сынок, ответил Энки Пабилсагу. Всему — свой путь. С тобой — согласен я. Мы — создадим биореактор мощный, для получения металла — твоим секретным методом, выращивая золото. Твоё открытие — поможет города спасти — от банковского произвола. Путь узурпатора — прервётся, и не достигнет цели. А в Междуречье расцветёт, и наша сила. Так — вместе победим Энлиля.

Создать — систему банков, нам необходимо — быстро. И напитать — металлом золотым её. Иначе, золотом своим — Энлиль поработит всё Междуречье. Обрежем крылья — своевременно, ему — поработителю народа.

Мы — завтра утром отправляемся с тобой — для выбора мест, в шахтах отработанных — для размещения секретной (новой) лаборатории. Где — по твоим проектам, руководством — строительство биореактора начнётся, для воплощения открытия.

Назначишь сам, правителя в Лараке?

— Назначу. Немного времени прошло, как его знаю, но вроде, ему я доверяю, хотя — не до конца.

— Довериться, кому-то — сложно. Так как, отсутствовать — ты будешь долго, Совету поручу — контроль за городом твоим. При выявлении — ненужных ситуаций, в нём меры примут — по стабилизации.

Ут с Нинхгусагом будут помогать тебе — биореактор строить. Иштар, в его отладке. При появлении проблем и ситуаций — непонятных, им сразу сообщи.

И для того, чтобы логично было, тебя — главой назначу «Банка Междуречья». Одновременно — гендиректором Суэцкой шахты, по добыче руды золотоносной, с очисткой золота — химическими способами в лаборатории.

— Простите, у меня — есть предложение, по поводу Энлиля, Ут объявил — о предложении своём. Как понимаю — стать Энлилю членом ОПГ, мы — отказать не сможем. Я предлагаю — нам сейчас создать СБОГ — службу безопасности объединённых государств, лишь властелину Энки — подотчётную.

Вопрос — о рассмотрении вступления Энлиля в ОПГ — включить, для заседания — в дальнейшем. Мы выдержим, для слишком умных, в принятии решений — последовательность и очерёдность — претворений.

Все согласились с предложением — единогласно, прекрасно понимая — оно необходимо им, во избежание — проблем идущих рядом. Что было — в резюме решения Совета ОПГ и зафиксировано. Вложено — в конверт архивный, для случая особого. В архив отправлено, на время до его востребования. Секретное.

Глава 5.2. Изнасилование и осуждение

В тёмном — строящемся здании, на улице неосвещённой, внутри огромного — каркаса купола, стояла пыльная скульптура. На голове её, плечах — держась за мраморные складки блузы и плаща, висели три больших нетопыря — не шевелясь. как будто спали, отдыхая после трудов вечерних — поисков питания.

На самом деле, ожидали те — знамения. Согласно плана странника миров Оанна. Баланс — зла и добра, та обеспечивала, чтобы любая сторона — не получила преимущества.

Узнав о службе безопасности объединённых государств — недавно созданной, и подотчётной только Энки, Энлиль негодовал и злился.

— Опять обвёл меня тот, вокруг пальца.

Он признавал, что прозорливость и предусмотрительность — отменные у Энки, все намерения сорвал — его. Великолепно!

Кто же — такое подсказал? Помощники того?

— Не мог не выполнить тот просьбу — не принять в члены ОПГ его.

Не допустил — к вопросам важным, быть может, и секретным, ловко отшил его, создав — себе лишь подотчётный СБОГ. Сделав ему, путь в этот орган — невозможным.

Вот, негодяй! — Себе, сам на уме! Как и всегда… Энки — есть Энки!

Вроде — как пригласил в Совет, и на пороге — остановил. Фактически не подпустил к себе.

Помощник бывший мой — смекалку проявила, и это подсказала? Ни кто иной — Инанна!

Как дорога — её потеря, для меня!

В СБОГ — явно не войду, пока. Вновь — мимо планов пролетаю! В том — места нет мне, точно знаю.

Как только — я узнал о том, хотел всё высказать, что думаю о нём. Но Энки улетел — в связи с делами государства. Возможности не дал — от гнева высвободиться. Объясниться.

И я страдаю, без объяснения!!! Выход эмоциям ищу. Уверен, что найду, и всё получится! Не буду — долго мучиться.

Прямо — бог воздуха, завидовать лишь остаётся. — Ведь у меня — нет вертолёта. И не могу, куда хотеть — переместиться. — На плато улететь, чтобы отвлечься… и забыться…, сейчас мне хочется! Но не получится.

Нужно сдержаться! Не открываться.

С бывшим помощником — Инанной, общаться не желаю, и, говорить о чём-то…, даже о производстве…

И та, стремления не показала — к встречам, и разговорам.

Меж членами Совета, есть непреодолимая преграда. Её мы видим — они и я. Но, жители страны — не замечают. Считают — раз мы помирились, грехи мои — простились навсегда.

На самом деле — нужны годы, благоприятные события — преграды стирающие постепенно, чтобы всё кануло, как предлагал Думузи — в Лету.

Решил Энлиль ускорить тот процесс — самостоятельно, подарка от судьбы не ожидая.

Он — снизил ставки на кредиты, и увеличил выдачу их аннунакам… Чем изменил — к своей персоне отношение. Плохое сглаживалось — чуть быстрее, и забывалось — «постепенно».

Видя — высокое, стабильное властителя Ниппура, Адаба и Исиба — положение, замыслила прелестную Нинлиль — дочь юную Нунбаршегуну, за брата замуж выдать, пока не опоздала. Охотница другая — своими «прелестями», в сеть не завлекла — секса охочего любителя, и не окольцевала.

Произвести — в Нинлиль судьбу вложение, о той заботясь благосклонно — себя не забывая, для получения впоследствии — пожизненного родственного благоденствия.

Для этого дочь обязала — втирать в кожу пачули и амбру, благоуханный цибетин и эро-благовония после купания, для возбуждения Энлиля — соблазнения.

Только, на базе-складе появился — цветами, золотом с алмазами и платиной — Нинлиль была украшена, готовая к желанному мамой — соитию.

И тот — «случайно» натолкнулся на неё. Видя — во всей красе Нинлиль возле бассейна, непринуждённо отдыхающую — в одиночестве…

Был вмиг ошеломлён — изяществом и красотой прекрасной юной девы, покоем, негой — наслаждающейся возле градирни, у её бассейна.

Нинлиль, властителя увидев — набросила накидку-покрывало, как научила её мама.

«Стесняясь» его взгляда — мгновенно с глаз исчезла.

Нунбаршегуну — замысел удался, Энлиль — увидел формы дочери её: грудь пятого размера, изящный стан, с осиной талий, бёдра — чуть шире плеч, упругие, Энлиля не могли бы не увлечь — прекрасное лицо и руки нежные. Как и, отвлечь его взгляд от неё — обворожительной красавицы, что не могла — кому-то не понравиться. Настолько та была — прекрасная, желанная.

Тот, впечатлённый — видом юной девы, под действием — чудесных ароматов, идущих от неё афродизиаков — остановившись, замер, забыв — зачем здесь появился.

— Кто это? — растерявшись, спросил Нунбаршегуну — придя в себя.

— Вы извините — господин Энлиль, ответила Нунбаршегуну — робко, что эта дева — отвлекла от Ваших мыслей, прервала — Ваш плановый осмотр продуктов.

— Кто это? — повторил вопрос Энлиль.

— Нинлиль, дочь юная моя. Здесь — под моим присмотром. Прошу Вас — не сердитесь на меня.

— Не будь сестрой ты — по отцу, потребовал бы я, чтобы немедленно, её мне — предоставила. Возможно, мне лишь показалось, насколько — хороша она.

— Я знаю — своё место, господин. Поэтому, и не хочу…, чтобы попала к Вам …. — Ваша племянница. Желаю — лучшей доли ей. Она ведь — дочь моя.

Не нужно Ваших благоденствий — при жизни, более — чем есть. Вам — благодарна я.

— Молчи! И, не подсказывай — как жить и, с кем… И дольше проработаешь — довольной всем.

Тебе — не нужно стало — благоденствий? Напомнишь мне об этом.

— Простите, господин властитель — прошу прощения, Нунбаршегуну попросила, обрадовавшись — получилось. — Понравилась дочь — брату. Великолепная.

Я не пытаюсь — Вам указывать, как жить и с кем. Хотела просто — Вам сказать, что доченька моя — Ваша племянница и, внучка — властелина Ана.

Вы, сами это знаете. Я, лишь напомнила…

Энлиль — от ярости, злясь — задыхался. Он понимал — сестра торгуется.

— Ты мало — здесь имеешь, поставки контролируя продуктов, их цены — регулируя? Придётся мне — контроль прислать, чтобы проверить — твою службу.

Немедленно — вызвать инспектора!

— С желанием — найти и, пятнышко, возможно — на альбиносе, заметила Нунбаршегуну — грустно. Я приведу — сегодня дочь свою, к тебе — на ужин… в доме нашем, скромном.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Но, если ты — обидишь деву, боги планеты нашей — Родины и Космоса, тебя — не просто покарают…. Ты, это понимаешь? Я лишь мог просить тебя — не делать глупости. Они всё видят, знают. От них — не только милости, и наказания.

Остаток дня, тянулся долго — нестерпимо для Энлиля. Едва дождался вечера, и ужин приказал начать — немного раньше, об этом известив Нунбаршегуну, выслав семейству предупреждение, и розу. Что означало — она одна мне интересна; вы — приложение лишь к ужину.

Придя к ним в дом, Нинлиль увидев, понял — огонь огромный, обжигая, в сердце — горит, от мимолётных взглядов — девы, словно стрел похоти — пронзающих его, им не изведанных доселе.

Она за стол присела — скромно, рядом с отцом и матерью и, изредка — смотрела на него внимательно.

О том — немало слышала, изредка — вдали видела, близко не знала никогда.

Пир начался — помпезно, с хвалы — властителя Ниппура, Адоба и Исиба.

Во время пира видел — Нинлиль из-за стола исчезла.

Ушла на свежий воздух — дева.

Немного разомлела? Или так пригласила для интима?

Предупредив Саргона, Нуску, чтобы — не прекращали угощать, ни на минуту — Нунбаршегуну с мужем, не дать возможности — о чём-то думать, за ней — во двор отправился, в сад дивный. Надеясь — там расправить крылья, чресла. Познать — все удовольствия от секса.

Нинлиль была, где и желал увидеть — в беседке у фонтана, на надувных больших подушках — скромно лежала.

Сейчас, здесь — не было живой души, кроме Нинлиль, Энлиля. — Время рабочее закончено — обслуги содержания фонтана, сада.

От страсти — задыхаясь, к ней подбежав — пытался сразу же обнять её за стан, насколько смог — предельно нежно. Чтобы предавшись — наслаждению, костёр горящий погасить — в груди и ниже. Страстно.

Не тут-то было. Беспрекословно — Нинлиль объятия от стана отвела, смотря в глаза — прекрасным взглядом, спросила — боязно Энлиля:

— Меня ты — хочешь, силой взять? Тебе — это привычно?! Как отнесусь я к этому — тебе, наверно — безразлично?

Энлиль оторопел. Он — никогда не знал отказа, если к особам интерес свой проявлял, от брачных уз — свободных, ему желанных.

Впервые, кто-то отказал.

— А ты — не хочешь быть со мною? — спросил он — удивлённо. Ты не имеешь чувств природных — любвеобильных?

В твоей душе — непостижимо холодно? Возможно, ты фригидна?

— Я не готова к твоим играм. — Мне неприятным. Отвечу действиям твоим развратным, лишь только — нет.

Такой — Энлиль тебе ответ.

Ещё не с кем я — не «была», не знаю — как всё будет. Мои — нежнейшие уста, не знают — поцелуя грубость. Ты — лидер наш, готовы девы — перед тобою лечь, кто замужем не находился, так будь с другими, не со мною…

Не сможешь — ты меня завлечь в свою игру. Я не приемлю — эту авантюру.

Она вскочила со скамьи и, побежала к зданию. Энлиль смотрел ей — грустно в след и, удивлялся — сам себе. И первому — в таких делах простых, фиаско. После…, стольких побед на личном фронте. — Удар — по самолюбию. Словно под дых.

Обидно! Неприятно.

Вернулся в зал, где пир — горой, в разгаре продолжался.

Мрачный, сев в кресло — призадумался, смотря на всех — озлобленно.

И, едва сдерживался, чтобы не сорваться, не нагрубить — бесцеремонно, не наказать Нунбаршегуну — безапелляционно, без прощения. — За то, что дочь её — вела себя с ним — холодно. Посмела отказать — безоговорочно.

Нуску, не дожидаясь — пока обслужат гомо господина. Вскочив — опередил. Кувшин — с вином забрав, бокал Властителя наполнил — лично.

— Ты представляешь, Нуску, она мне отказала, так просто — «не дала», сквозь зубы — процедил Энлиль. — Непостижимо!

Ух, эти родственнички!

Я им сейчас — устрою…. Отправлю их — в утиль. Смотри! И этот вечер — помни!

— Вы не расстраивайтесь, господин. Устроим праздник — на воде. Когда — она пойдёт купаться. Завтра.

С ней — вволю наслаждаться, никто мешать не станет вам.

Закрыв уста — своими и, затащив в ладью — «уйдёте» в камыши, они вас скроют…

На глубину затащите…, возмездие — устроите. За дерзкое непочитание… Не захотела по-добру, получит — срам и унижение. Все правильно поймут. — Заслуженно.

Я подготовлю вам — ладью, чтобы дождались в ней… момента подходящего.

В ладье исполните с ней — грех желанный. С незнающей таких утех — девой неопытной. До удовлетворения желания.

— И, что — потом? Меня осудят? Я сам — законы утверждал, для всех — единые. Скажу им, что не знал? Все будут — надо мной смеяться!

— Так, захотела ведь — отдаться она сама — ответишь им.

И это будет — от тюрьмы освобождением. Иметь красотку — будете всегда, лишь стоит — захотеть и сколько… Не иногда.

Ей лишь останется — терпеть и, тихо — в дырочки сопеть, она — не дурочка, постольку её мама — хозяйка продуктовая.

Придёт к ней, позже — понимание. — Заслужено наказана.

Выпив вино, Энлиль распорядился — закончить ужин на сегодня. Предупредив — семейство жертвы, что завтра вечером — приедет к ним, повторно — для искупления ошибки. Они устроят встречу — на берегу реки.

— Мы, вечер проведём в прохладе! Получим удовольствие от встречи.

На следующий день — Энлиль, после того, как Нуску сообщил — семейство жертвы — ожидает, где указал — на берегу. Отправился к назначенному месту — в ладье, неторопливо. Для получения — большого сексуального сверх наслаждения, с красавицей — ему понравившейся. Сильно.

Днём было — очень жарко. Попрятались в тени — все комары.

Нинлиль — устав ждать гостя, отправилась — в воду реки, чтобы немного охладиться.

Всё получилось, как задумал Нуску. Нинлиль — спустилась по течению плывя…, за камышами — скрылась.

Энлиль, подплыв к ней — на ладье, и, затащив красавицу — в неё, в ней изнасиловал — горя от страсти. Особо не раздумывая, и не спрашивая. — Приятно ей? Согласна?

Полученным — желаемым «общением» с красавицей, он — вволю насладившись, почувствовал — огонь, внутри горевший — охладился. Осталось — тление, жар небольшой, и только.

И дева — не сильно нравилась уже… Как все. Может, чуть больше…

Подплыл в ладье, чуть позже — к берегу, с девчушкой плачущей, где ждали их — родители, им пожелал — спокойствия, и удовольствия в прохладе.

Распухшее от слёз глаза Нинлиль, без пояснения — всё рассказали.

Те — негодуя, с яствами столы — по брегу разметали, их разгромили — в порыве безграничной ярости.

— По поводу — соития, не получилось пиршества — вздохнул Энлиль и, вниз отправился — где ожидал прислужник Нуску.

Бывает и такое, иногда. Красивая девчонка! — думал. — Прогнал тоску и, ладно. Теперь — неинтересно.

Нунбаршегуну сообщила Совету ОПГ — о злодеянии Энлиля, преступника — насильника.

Злодейство — в шок повергло членов ОПГ. Не ожидали — от Энлиля, они подобного.

Мгновенно прибыли на суд в Ниппур, где сход собрался городской, чтобы судить преступного властителя.

Единогласным был судейский Приговор: насильнику — прощенья нет! Энлиль, им больше — не властитель, покинуть должен навсегда — Ниппур, их бывший повелитель.

Сход — поддержал решение и, тут же — утвердил Совет СССР.

Охваченный раскаянием, не возражал преступник, против наказания.

— Энлиль — насильник, вон — из города! Поганец, уходи — ему в лицо кричали аннунаки, гомо.

И, посмотрев на тех, кто был с ним рядом — вчера, сегодня…, отрезвляюще и, осуждающе — собрался уходить, не пожелав им — слова говорить.

Зная — Энлиль уйдёт на плато, противостояние меж ними — неизбежно, Энки схитрил, решив отправить брата — намного дальше, на острова в море Заката или в Атлантике.

— Бери с собой, что пожелаешь, Энлилю разрешил и, отправляйся завтра же из города — на остров в море, океане. Я думаю — для сборов, хватит дня. Утром ты сядешь в вертолёт, тебя отправят в ссылку, словно преступника изгоя. Чтобы тебя — не видели, не слышали, и о насилии твоём — не вспоминали долго.

— Отправят меня в ссылку? — Энлиль, разгневавшись — внезапно возмутился. Уйду на плато! Невозможно?

Вопрос остался без ответа.

Нунбаршегуну — плача, вошла вновь — в круг. Слезами обливаясь, пыталась рассказать — вокруг стоящим, что-то… Но, слёзы и рыдания — мешали говорить. Сход города — притих, мгновенно. Переживая за неё.

Увидев, что Энлиля — гонят и, благоденствий — не получит. Лишь поругания — на дочь, она — для вида плача, прощения у всех просила.

Все гомо, аннунаки — молчали, негодуя.

— Простите — неразумную меня, она — захлёбываясь, причитала. — За то, что я — оклеветала властелина. Из-за меня — отправят из страны и города, что он построил — порядочного аннунака.

По их согласию — всё было…, я возмутилась… Он обещал на ней жениться…. Дочь — юная, такая! Какая из неё жена?!

Простите — вы, меня?

Иди сюда — дочурочка, и, подтверди — мои слова.

Нинлиль к ней вышла — в круг, растерянно смотря на окруживших их — хомо, гомо, аннунаков.

Глядя на мать — в упор, сказала:

— Я подтверждаю, что была — согласна.

— Попробовала стерва — не подтвердить слова мои, смеялась про себя — Нунбаршегуну.

— Вот видите! Энлиль мгновенно — воспарил, видя — надежду на спасение. Всё было — по согласию у нас. Не изнасилование! Без принуждения.

— И ты — согласна, выйти замуж за него? — спросила у Нинлиль Инанна.

Нинлиль, чуть было не вскричала — нет. Но посмотрев на мать, взгляд юный — опустила и, тихо прошептала — да.

— А ты — по-прежнему, Нинлиль взять хочешь — в жёны? — спросил Думузи у Энлиля.

— Конечно, выдавил Энлиль. Произошло…, по нашему согласию — без принуждения и, без обмана.

— Мы вынесем Нунбаршегуну — порицание, за причинённые Совету ОПГ — тревогу, беспокойство. А молодых — благословим союзом брачным, черту подвёл — устало Энки, и в храм отправился, где вскоре — начиналась церемония, святого бракосочетания — Энлиля и Нинлиль. Венчание.

— Я выполнила — матери желание, а не своё — Нинлиль, чуть слышно — процедила, Энлилю — «улыбаясь». Нет никакого у меня — желания, идти с тобою — под венец. — Негодное создание!

Пообещай — что никогда, ты — не притронешься ко мне. Не то я — расскажу всем, почему — дала тебе, на брак согласие — подлец. Ты изнасиловал меня!

Энлиль был ошарашен — поворотом, но успокоиться не мог. Он счастлив был, что избежал — изгнания.

Другое, сейчас — не главное.

— Из-за — красавицы, какой-то — мог потерять я всё! — думал, смотря в глаза её — переживая. Она ему — понравилась, определённо.

Это — не значило, что он готов — из-за неё, пожертвовать — тем многим, что было у него.

— Я никогда — тебя не «трону» — без согласия, торжественно — той прошептал на ушко. Учтиво — наклонившись к ней. И, сразу же — поцеловал, для вида больше — чем желая, словно она — его любимая.

Она хотела оттолкнуть, но понимая, что выдаст этим — мать, себя. — Стерпела поцелуй, проимитировав момент мгновенный — счастья.

На свадебном пиру — члены Совета ОПГ СССР не пировали — сославшись на большой объём работы. Поздравив молодых, они откланялись, и улетели.

Нунбаршегуну — плакала от счастья, «забравшись» на седьмое небо.

— Мечта осуществилась. — Дочь выдала — за властелина города, прекрасного и сильного — богатого…

Нинлиль — загоревала вскоре, поняв — беременна от нелюбимого. Мать — ни за что, ни разрешила бы — подать ей в суд, принять развод.

Она не знала, как ей быть. И видеть, как — урод моральный, с кровати общей — по утрам встаёт. Пусть даже — не «берёт» её, сил — не было терпеть… — того, противного.

Энлиль узнав — Нинлиль беременна, невиданной заботой окружил жену и, благами — возможными. Он, с нетерпением — ждал первенца рождения. Не думал ранее — всё так изменится.

Нинлиль со временем — немного успокоилась, видя к себе — прекрасное, Энлиля отношение. К нему привыкла, не противилась особо — ласкам и нежности…, ведь спали они вместе. Во сне…, случайно — обнимала и, иногда…

Сны снились ей — прекрасные, нередко.

Лишь только избежал Энлиль, из города и из страны — изгнания, как неприятность новая — свалилась на него. — Дом банковский — в убыток стал работать. По всей стране, все отделения — одновременно.

Как оказалось — бывший лаборант, директор ныне — №- ского золотодобычного шахтоуправления, не только — в городах страны и за её пределами, открыл от банка — филиалы.

Выдав — заёмщикам Энлиля банков, под минимальные проценты — кредиты льготные, переманил клиентов — в свои филиалы.

Те, погасив задолженности — в банках Энлиля, счета закрыли — за ненадобностью более. Остались — нерентабельные только. — Непринятые — в банки Пабилсага. — Ненужными — там оказались. Как и Энлилю.

— Откуда, Пабилсаг взял — столько золота? У Энки — не было количества такого. Он — не алхимик?! Так — парадоксально!

Нашли — месторождение большое? — предположил Энлиль, завидуя — чужой удаче.

Оно — неплохо, со стороны — одной, конечно, что возвращение — задолженностей произошло. Вернулось — много золота, одновременно. Но удовольствия всех аннунаков городов, строительство, бесплатные продукты — казну его, довольно быстро истощали. От выгодных кредитов, исчезли — все доходы. За ними — прибыль. И если — не придумаю я, что-то — вскоре. — Казну мне, как заполнить, то в скором времени, я разорюсь. Ждать этого — недолго.

Или придётся перестать играть — бесплатными продуктами, другими благоденствиями. И сделать, как везде — оплачиваемыми удовольствия.

Оставить города, почти — без привилегий. Чем привлекал всех — раньше.

Тем более — накинулись, когда пытались — осудить меня, будто — насильника.

Нельзя им — всё прощать. Забыли видно — кому служат и, что обязаны мне?! Столько — я успел им дать!

Кормил бесплатно, ублажал…. Они в ответ мне — нечестивиц, вон — из страны, из города!

Дал, в тот же день приказ — бесплатно выдавать продукты, лишь самые необходимые. А лакомства, вино и сладости — за золотые, без накрутки. — По себестоимости.

Не будет прибыли, но и убытков — станет меньше. Не будет — разорения в ближайшем времени. А там — придумаю, что либо, решил Энлиль в волнении.

Все догадались — по какой причине Энлиль ужесточил условия их жизни. Они ухудшились — заметно. Но, всё равно, осталось плюсов — больше, чем минусов, что было важно.

Из городов никто не выехал. Немного — пошумели и, все остались. Признались — всё равно — здесь лучше.

Но с этого момента — Энлиль стал меньше вкладывать средств собственных — в инфраструктуры городские, и меньше — заниматься городами. Дав — замам, полномочия на это.

Время рождения ребёнка Нинлиль — пришло. Энлиль ждал — с нетерпением его. Всё делал для неё — возможное, оберегал и нежил. Имя — придумал сыну сам — Нанна. Знал, что родится мальчик — его наследник, и внук Ана. Его мечта.

И вот настал день — радостный, счастливый. Родился мальчик — девять килограмм. Он был — здоровым, как и мать.

Нинлиль — легко перенесла рождение ребёнка. На следующий день — могла вставать.

Чувство проснулось — матери, у женщины.

На радостях, Энлиль устроил — пиршества, во всех трёх городах, окрестностях. Все жители — трёх городов, забыли инцидент, с как будто — бывшим изнасилованием, в этот момент. И окунулись — в празднество, по случаю рождения — сынишки Нанны у властителя. Единственного — первенца, их повелителя.

Глава 6.2. Он может — мысли контролировать…?

Он не забыл — как его гнали, но праздник был большой…. В первую очередь — гордился сам собой.

Энлиль, смотря на лизоблюдов, в душе негодовал, что тратится на глупых хамов — зря, хотя был сам — неглупым. И понимал, что вынуждено, не означает — правильно всегда.

И, свысока смотря — на толпы гомо, ануннаков — на пиршествах, по случаю — рождения сыночка Нанны, он сделал вывод:

— Не делай сущностям добра, не будешь — сам, похожим — на козла. Кого — гоняют все, со зла — раз не даёт тот молока…

Лишь знаю, что терпеть их нужно, использовать и подставлять.

Сейчас лишь вынужден пока — мечтать. Придёт пора и власть вернётся. Я терпелив, того дождусь, ведь я не трус и, бисер не мечу пред — духом нищими плебеями, с тоски.

Члены Совета СССР — кроме Думузи и Инанны, на праздник не пришли — поздравить с сыном.

Обиды он — не показал, ведь знал заранее — так будет. Себя считают — выше? Но будущее — всех рассуди, и по местам расставит. — «Знал».

Благоухание и, красота убранства — в зале для встреч, Думузи и Инанну — восхитили. Они бывали — редко здесь, хотя — Думузи жил в Ниппуре, в связи с религиозной службой.

Инанна, с взрослым сыном наведывалась — изредка к нему…

Оставив сына — в этот раз, смотреть за Бад-Тибиру, на праздник прилетела — без него, как и, когда судили — за насилие Энлиля.

Их сын, бывал здесь — так же редко, отца — не часто видел. Соскучившись — хотел проведать, и, получалось если — отлучиться, то приезжал — для встречи.

Инанна, извинение — передала от Энки, присутствовать на празднике не смог тот — лично. Преподнесла от членов ОПГ подарок — вертолёт, чтобы перемещаться — быстро, на расстояния большие — мог, отправившись в полёт.

Энлиль — был удивлён, польщён — вниманием к своей персоне. — Уняв обиду, гостей — сопроводил к столу, с собою рядом усадив — с почётом. Показывая вновь — Инанне, что может — другом быть, как раньше. Плохое — кануло всё в Лету.

Благодаря гостей, за появление и поздравления, он первым бокал поднял.

— Я рад, что именно Думузи — блюститель нравов чистоты, вместе с женой своей Инанной — поздравить прибыли меня, в день сбывшейся мечты.

Инанна — лучшая помощница была, из всех помощников, что были у меня. Я сожалел всегда, что не сберёг её. Она ушла, и вместе с ней — ушла моя удача.

Благодаря Думузи, отправлены воспоминания — о прежних негативных отношениях, навечно в Лету.

Есть у меня сейчас — лишь два желания. Чтобы сын рос — здоровым, крепким и, получил — большие знания. Второе — рядом с вами быть — всегда. Вы — настоящие мои друзья. Такие — никого не предают и, верят, знают, создают — условия для понимания, даже ущербного сознания.

Имеет кто — таких друзей, тот жизнь живёт — не зря! Пока — жива планета эта, клянусь — ваш друг — навеки я!

Вино с бокала выпил полностью — до дна, подав пример и, приказал — бокалы вновь наполнить всем, отборным — из прекрасных вин. За сына!

Пили за Нанну — первенца, Нинлиль, Энлиля, Думузи и Инанну. — Много вина. На этот раз Инанна, под стол вино — не выливала и, как другие гости — опьянела.

После большого пиршества, решили — на гуляния отправиться, развеяться. Для них — намечены спектакли, представления, разнообразные сюрпризы, угощения, конкурсы, фейерверки, другие развлечения.

В парке — Инанна оказалась.

Со статуи — внезапно летучий мышь сорвался.

Нехорошо, внезапно стало — Инанне, от вина. Ушла — подальше, с видимости гомо, ануннаков, в кусты орешника.

В глазах померкло, наступила темнота, внезапно «провалилась», поплыла — в кромешной темноте, нетопырём сопровождаемая. Очнулась — ощущая тяжесть на себе.

Сообразив — не сразу, что происходит с ней — она, сопение услышав — сущности на ней, с тоской и болью поняла. — Что кто-то — ею — подло овладел, воспользовавшись — состоянием её нетрезвым. И главное, почувствовала — хорошо себя, от этого деяния — сверх подлого.

Закончив дело — ануннак встал, удалился. Придя в себя, Инанна — поднялась, оправила одежду.

Путаясь в мыслях — гадких и противных, шла медленно — к центральной площади, где — потерявший муж её, искал — немало времени.

Шум в голове стоял — от путанного и, внезапного — потока мыслей, сменяющихся — непрерывно.

Уже — нет опьянения, но появилось зло — воспоминание, об удовольствии и мерзости — одновременных.

Она узнала ануннака — ей овладевшего. — Тем был Саргон. Она — так ненавидела его, сейчас. — Готова была — разорвать, без лишних фраз …. Не знала, как — об этом Думузи рассказать.

Саргон — на смех поднимет, отрицая — произошедшее деяние. Хотя, если сейчас — анализы сдать в поликлинике, будет возможно доказать — Саргон входил в неё, на самом деле.

— И, что? Докажешь, что — всё было без согласия, спросил её — голос второй?

На нём, царапин нет — зубов твоих, ногтей …. Ты не противилась — вхождению.

Кого винить — за это будешь? — преступника или себя? Ты получала удовольствие. Его не сбрасывала.

Брела, не видя ничего — по сторонам.

Инанна — не заметила, когда нашла Думузи.

Сослалась — стало ей нехорошо, одну оставить — попросила. Отправилась бегом, в его — в Ниппуре дом, где проживала, когда к Думузи приезжала.

Ею — желание владело — принять быстрее ванну и отмыться, от мерзости противной — её наполнившей, Саргона спермой.

Но, сможет ли — душой «отмыться»? — не понимала.

— Энлиль — об этом, всё узнает — вскоре, если ещё — не знает. Она, от горя — всеобъемлющего, рыдала в ванной — горько.

— О, Господи — злодейство это допустил Ты, поругание? Позор не выдержит — моё сознание. Пришлось испить — позора чашу горькую? Как мне теперь — жить «грязною», на ласки отвечать — Думузи, и нечестивой — обнимать его? Представить — невозможно.

Молча страдать? Как я смогу ему солгать — своим молчанием? Спокойствие — изображать, будто и не было — ужасного деяния? Но разве можно — ему лгать?!

Как я смогу — ему, всё рассказать — я не сопротивлялась, мне было — хорошо! Я — от стыда, желаю — закричать и, жить не хочется — чем жить и знать… — Какая стала — «грязная, я — потаскушка, как хомо подзаборная».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Лучше «уйти»! — она решила, прекрасно понимая — лишаясь жизни, совершит — грех больший, чем свершила — Саргону отдавалась, не сопротивляясь.

Достала бритву острую и, в тёплой воде — в ванне, прощаясь, в зеркале — с собой, взмахнула резко — правою рукой. — Ударила…

Фонтаном — брызнула кровь из воды, окрашивая вмиг — поверхность. Одновременно — в толще, облаком тоски — поплыло горе, безутешно, безнадёжно. — Овладевая смыслом её — прежней жизни. Оставшимся в далёком прошлом.

Саргон, найдя Энлиля, с восторгом рассказал — о совершённом акте — возмездия Инанне. Торжествовал — сумел, хоть чем-то отомстить — за унижение, после пленения — согласие Совету, лично Энки — им доносить, чем дышит господин Энлиль и, что он слышит от него — при встречах.

Зная — Инанна помощницей была Энлиля, до перехода к Энки, и, что она уходом с плато — бессовестно, того — предала, надеялся на получение — «благодарю», от господина своего Энлиля.

Ему, не нужно было много — от него, ведь он был — преданным слугой того.

Энлиль в лице переменился. Он не был пьян, и та часть алкоголя, что в нём была — мгновенно улетела.

— Как ты посмел — её унизить?! — он прошипел, едва себя сдержав — от мега-взрыва гнева. Кто ты такой, чтобы вершить деяния — такие?!

Ты — мразь! — шипел Энлиль, в сторонку отойдя от ануннаков — на празднестве гуляющих и, беззаботно отдыхающих, не ведая — дурных деяний произошедших рядом.

— Но я хотел — как лучше, сделать для тебя. Я вижу — меж собою, не общаетесь.

— Я разорву тебя — на клочья! Мразь! Ты праздник — опозорил, негодяй! Не доживёшь — до завтрашнего дня! Сегодня ночью, на глазах у всех — тебе отрежут яйца. И только — боль уйдёт, отрежут — мерзкий член, чем ты вошёл в Инанну. И в завершении всего — тебе отрубят руку, какой ты — член в неё вставлял. И выгонят из города. Паск@да!

Не вздумай — прятаться! Тебе, лишь будет — хуже. Отправлю навсегда — под землю. Тварь!

Кем был, тем и остался!

Ты, подлый негодяй! — Урод безмозглый. Гнида, и падаль…

Он кинулся — искать Думузи. Найдя, спросил:

— Жена твоя, где добрая Инанна?

— Ушла домой. Возможно, выпила — чуть лишнего, почувствовала себя — плохо.

— Бегом — за ней. О, Боже мой — спаси Инанну!

Думузи — сразу же метнулся к дому Верховного Жреца. Энлиль бежал с ним — рядом. Они нашли Инанну в ванне — с водою красной, без признаков малейших жизни.

Вызвав Ари и, опытных врачей — пытались к жизни возвратить её.

Думузи удалился в — молельную, чтобы молиться — не мешали, где он — никем невидимый, упал перед Великим Господом и, распростёршись ниц, просил — жену спасти, простить ей грех и, непростительный проступок — самоубийства. Взамен — его забрать, коль силам — кто-то нужен.

— Мне, без неё — не жить!

Он понимал — неотвратимость наказания, и всё сознание его, было устремлено — молить простить Инанны преступление — окончить жизнь свою, самоубийством — без прощения. Просил Творца, чтобы осталась жить Инанна. И, в её сердце — затянулась рана, сподвигшую её на это преступление.

Не знал он — сколько времени прошло. В комнату эту заходить не мог — никто, даже Энлиль — правитель города, без позволения. Поэтому, никто и не мешал ему — с Великим Господом общаться.

Молясь, невольно потерял — отчёт реальный времени. Не знал, сколько провёл — в молении. Он понимал — если душа уйдёт в зону распада, уничтожения — почувствует никчёмность жизни — без неё. Без капельки сомнения.

Сын повзрослел и, получил недавно — посвящение, окончив на отлично — школу богословскую. Сейчас в Эриду — служит в храме Господа.

Он видит — редко сына, в месяц — раз, в Совете ОПГ СССР. В Эриду приезжает редко — в гости.

Как Энки говорил, тот — в скором времени стать сможет — в храме, жрецом Главным. — Без действия влияния отца — самостоятельно. Заслуженно.

Раз говорит — так будет. Тот, слов — на ветер не бросает.

— Жизнь у него — своя, полна событий и познаний. А у меня? — он сокрушался. — Жена не выживет — то жизнь моя, мне не нужна? Осознанно….

В этот момент почувствовал, что начал бредить. Будто — Артём из будущего времени. Помнил по снам, в видениях — различных, хитросплетениях — невиданных. К нему он относился — как к персоне — игр разума и, только.

Поодаль — незнакомый человек стоял. Имя назвали — Световид. Не знал ещё, кто тот — но отчего-то — его знал.

Ростом — выше Артёма, но — меньше ануннака, как (недомерок), от связи — самки гомо с анунаком. Такие связи были часты.

На вид — доброжелательный, открытый.

Внезапно — скрылся тот за облаком тумана, в молельной появившегося — из ниоткуда.

Запах ладана — отрезвлял немного.

Жрецы — ладан жгли в храме, молитвы пели — задушевно Богу. Под звуки барабанов, труб и, арфы.

Непосвящённые считали — жрецы создали оберег для Нанны. И наделяют святостью.

Думузи — вышел из молельной комнаты. Направился к Инанне — с тяжелым сердцем и, предчувствием — произойдёт, что-то плохое.

У ванной комнаты, служанку видя хомо — черноголовую сан-нгига, лежащую ниц — в приступах конвульсий, перекрестил — крестным знамением

— её, себя, закрыв глаза — вошёл к жене любимой, чтобы проститься — навсегда.

Инанна — неподвижно на столе лежала, укрыта — простынёй. Тело — просматривалось, меж врачами — в халатах белых, склонившихся над ней, спасти пытавшихся его Инанну.

Энлиль — к Думузи подошёл, увидев — подсказал, что всё ушло — плохое, сейчас — она заснула. Не нудно беспокоиться.

— Спит? И кошмар — закончился.

Бедный Наннар — смерть матери не выдержит — его сознание.

— Какая смерть? Она — живая.

Сейчас — спит, под воздействием наркоза, а в это время, в легкие — вдувают воздух. Дыхание — искусственно проводят.

Под руководством главврача Ари, в лаборатории создали методы — восстановления и оживления. С успехом — в клиниках внедряемые повсеместно. Для лёгких провели дефибрилляцию, затем — сердечный сделали массаж… Как следствие…

В этот момент — главврач, вздохнув, сказал:

— Есть явные симптомы жизнедеятельности.

И тут же — в вену ввёл иглу от капельницы.

Вздохнув, добавил:

— Нужно — восстановить кровопотерю. Всё — хорошо идёт. А это — важно. Нормальные — у сердца сокращения. Главное — потеряв сознание, она — не окунулась в воду, и той не захлебнулась сразу.

— Так что, отделались — только испугом, благодаря Энлилю. Тот сделал массаж сердца — непрямой, нас вызвал к тебе домой. Он — ваш герой!

— Выходит, что Энлиль — мою Инанну, спас?

— Не он — то, вероятно бы — не удалось. спасти Хотя — провентилировав ей лёгкие, возможно — смогли бы ей помочь. Но это, бабушка сказала — надвое. Не лишней была помощь — своевременна.

Думузи — стал перед Энлилем, на колено.

— Благодарю тебя — за помощь, к Энлилю обратился и, поднялся — сан помня.

Перекрестив, добавил — премного благодарен за её спасение.

Врачи — на дверь им показали и, попросили — подготовить ложе, где разместят Инанну — позже.

В полночь, Инанна «отойдя» — пришла в себя, но — ей врачи не разрешили говорить и, дали ей — снотворное, чтобы заснула снова. — Необходимо — силы восстановить.

Думузи от Инанны — ночь не отходил, до самого утра. Ни разу не проснувшись, та — беспокойно спала.

Покинул — только ранним утром. Уйдя на службу, для моления — о здравии Инанны и прощения, за тяжкий грех — самоубийство.

С Энлилем встретился — зашедшим, «вновь рождённую», проведать.

— Я твой должник, Энлиль. Ведь если бы не ты, моей Инанны — не было в живых, он произнёс, волнуясь.

Нужно — скорей узнать причину, отчего — свести пыталась счёты с жизнью, решившись на великий грех — самоубийство.

— Инанну — изнасиловал Саргон.

— Что? — закричал Думузи. Как тот посмел?! Этот урод!

— Будем судить, когда поправится Инанна.

— Я уничтожу выродка — сейчас, криком Энлилю — отвечал Думузи.

— Нельзя Вам, сан не позволяет — сделать так. Пример для всех Вы — ануннаков, гомо, хомо.

Отдайте — правосудию, или позвольте мне… это, наверно — проще будет. Найдут, жёстко накажут и…, уничтожат.

— Сан — я сниму и, отомщу — за поругание Инанны.

— И этим — предашь Энки?

— Тебя — это волнует?

— Да, друг! Волнует! Я сам — ошибок сделал много, потом — с трудом, те — исправлял. Часть их, исправить — до сих пор не смог. У ОПГ СССР, доверия — нет и сейчас ко мне. И ты, не доверял.

— Ты — сам был, в этом — виноват. Хотя — не предавал.

А города — свои лишь развиваешь. В жизни страны, ты — не участвуешь.

— На большее — не хватит средств. Но, прав ты — всё равно! Виновен — в этом! И не хочу, чтобы и ты — был виноват, что преступил Закон — в порыве гнева!

— Какое благородство!

— Что-то — не вспомнишь ты о благородстве, когда спасал Инанну!

— Прости. Погорячился. Но, не могу, вот так — стоять и ничего не делать, а тот подлец — живёт спокойно, дышит — одним и тем же воздухом со мной — вольготно и спокойно.

Жаль, что меня не слышит.

— Отдай — мне, или правосудию, а сам — молись, Инанне помогай. Ей нужно — через многое пройти, чтобы вернуться в этот мир — такой, какая была раньше — до преступления, свершённого — над ней.

Думузи попытался — «в руки взять себя», но этого не получалось у него. И понимая правоту Энлиля, что гнев — не лучший спутник, старался снова… Не выходило — успокоиться. Вернулся вновь — к Инанне.

Проснулась — бледная, лежала — молча, бездумно смотрела — в потолок. Не обращая ни на что — внимания, когда зашёл Думузи — в комнату её.

Тот, наклонившись к ней, поцеловал и, попросил послушать — не перебивая.

— Прошу тебя — лишь ободном. — Не волноваться — от того, что я тебе — скажу, начал — обдуманную речь, заранее.

Я знаю — кто с тобою, сделал злодеяние — Саргон. Им — занимаются.

Хотел сказать, что занимается Энлиль, но воздержался, подумав — нужно будет Инанну убеждать в Энлиля честности.

Саргон — будет наказан, ты поправишься. Пройдёт всё…, наши отношения…

— Как прежде — будут неизменными?

После того, как не сопротивлялась — подлецу?

— Ты — была пьяная, любимая. Вино, затормозило — защитные реакции. Очнувшись, осознала — деяние произошедшее и, в результате — угрызений совести, на душу — наложила руки.

— Ты предлагаешь жить по принципу — если правдоподобно объяснить всё — верят. Лишь потому, что — все хотят поверить. Или боятся — узнать правду…, и лгать — себе, друзьям — всем, постоянно?

Я никогда — тебе не лгала раньше. Не буду лгать — сейчас. Мне было — хорошо с ним. Да — подлец он! Ненавижу! Тебя — всегда любила…, терпеть приходится — сейчас, весь этот ужас…

Но, как понять — себя мне и простить?

Врать научиться мне — себе, тебе, другим?

Я за свою жизнь — лишь раз лгала, целое утро — когда мы, сделав рокировку с ценностями и инвентарём, перед исходом с плато — выкручивались, «пряча» — хитрость нашу. Придумала — об экспертизе…

— Я помню — милая Инанна, и я тебя люблю, люблю — всю жизнь. Возможно, не был я — хорош в постели и, гордость — уязвлённая моя, пытается противоречить.

Почувствовав — мужчину «лучше», ты от него, и получила — удовольствие. — Намного большее, чем от меня. Исправиться — я попытаюсь, если — получится…

Считаю, что не нужно — истязать себя, ты всё — сказала честно. А время — лечит нас. Всегда.

Многое впереди — у нас изменится. Тебя — Энлиль спас. Поправляйся.

— Энлилю — благодарность, от меня — ты передай, пожалуйста — Инанна прошептала и заплакала.

— Прошу тебя — я, успокоиться, Думузи — попросил Инанну.

Сама, и выразишь Энлилю — благодарность. Узнает, что тебе — чуть лучше и, сам к тебе примчится. Относится к тебе, действительно — прекрасно.

Думузи, попрощавшись с ней — ушёл, переживая за Инанну — в келью в храме.

Энлиль — закрывшись в резиденции, охране приказал — не беспокоить. Направился — для встречи, в комнату зеркальную — секретную.

Сеанс — начался сразу, лишь в кресло тот присел.

Слова — негодования Оанна, разрезали — пространства восприятий, на множество начал. Заполнив промежутки — жутким, объёмно-зыбким страхом. Мозг, в первые секунды — возможности осмысливать происходящее — лишал. С трудом — его воспринимал.

— Тебе — Саргона уничтожить нужно, иначе — тот убьёт Думузи, что вызовет — такие изменения в мирах, что и представить — никогда не сможешь!

Из-за проступка этого, изменится весь мир — парадоксально (существующий). И восприятие — всех связей, сущностями! И пространства.

Прошлое может — с будущим, настолько сблизиться — соединиться, уничтожая время действия — до прекращения. Произойдёт коллапс пространства-времени и пропадёт буквально всё. Все — ануннаки, люди, хомо, объекты и предметы — попавшие в объём соединения, не смогут воспринять энергию — глобальных перемен, «состарятся» — мгновенно, умрут — после рождения.

Желания твои — вмиг уничтожатся, как и ты сам. Я не смогу тебя спасти. — Если Саргона не убьёшь, в живых оставишь. Или вдруг опоздаешь. В тюрьму, вначале попадёшь…

А дальше, многократно ускоряясь — время сжимаясь, уничтожаясь — в миг превратится. Увидеть — тот момент, не сможешь.

— Я выполню указ — Оанн, Энлиль покорно — отвечал ему. Не идиот. В тюрьму — попасть я не хочу.

Раз говоришь об этом — знаешь!

Но разреши задать вопрос. — Как может ануннак — один, влиять — на мироздание и, изменить — его устройство? Ведь — не Господь тот?

— Через него — проходит вектор времени.

Увидишь — в шестимерном измерении, часть тел вокруг тебя, перемещаясь — ментально в «точку» движутся.

Настолько быстро — непривычно. Ты — удивишься. Скорости — выше световых. Тела — вспять времени «уходят» — из настоящего в произошедшее, как будто, изменяя прошлое. — Мгновенно.

— Но, векторное направление движения зависит лишь от точки наблюдателя.

— Произойдёт, на первый взгляд — абсурд.

Нарушится — причинно-следственная связь, одно из свойств — миров материальных. Пространство станет — временем, время — его пространством. Кроме того, движения во времени — изменчивы, растянуты и, сжаты — в зависимости от характера движения.

— Я понимаю — о чём говоришь. Явление — подобное, мы с Энки — прогнозировали, создав — компьютерные игры четвёртого подуровня.

Перемещая угол, меняя вектор — нужных нам событий, по отношению — к происходящему событию, меняем мы — пространство, и время! В мире — шестого уровня, скорость добавилась — сверхсветовая…

— В вашей игре — неучтено, так много! — Игра — для дилетантов, за созидание процессов сложных — взявшихся. Сценарий жизни — на планете, может, и не самый лучший, но он — имеет место. И уничтожить — невозможно его из жизненного поля. Последствия — аукнутся.

Вы не учли, что в заданные вами действия развития, могут вмешаться — кроме вас, другие.

И если Энки шёл — целенаправленно путь выбирая. Меняя — незначительно конфигурации, из-за не компетенции. То ты — используя имеющие знания, смог изначально изменить её (конфигурацию «игры») и сущностей — отличных от начальных (перво заданных), создать незапланированных… Энергию начала — Зла огромного.

Я говорю с тобой и помогаю, чтобы зло меньшее — торжествовало, занявшее — огромные пространства, в ваших мирах. Его — достаточно, чтобы добро увидеть, и уничтожить. Зла, создано тобой — с избытком. — Для десяти миров, возможен — крах.

А это, уже — слишком!

Тебе нужны — власть и почёт, это ничто в сравнении — с Думузи данным даром.

Его существование — вне времени. Не знает он — об этом. Создав религию — жрецом став Высшим на планете, незримо для себя — вошёл в круг избранных Всевышним.

Помог ему в том — Энки. Способствовала будущая жизнь, где получил он доступ к информации.

Содействовала Гера — душа этой планеты.

— Но, почему он, а не я?

Ведь я — сын Властелина Родины и, мне — должно, по праву — многое принадлежать.

— Тебе, и так принадлежит — немало. Тобою — зависть овладела. «Вчера» — завидовал ты Энки, сегодня позавидовал — Думузи.

Освободись — от зависти, пороков. — Возможно, и приблизишься — к Думузи уровню, чуть ближе.

Спеши — его спасти. Пока не поздно.

Вместе с лучом, исчез и голос — странника Оанна. Стало темно.

Энлиль, в контактном кресле — сидел долго, как будто ожидал — Оанна возвращения. Возможно, и надеялся — на это. Но вскоре стало ясно — луч солнца не появится сегодня, в зеркальной комнате. И не наполнит стены её поверхности — энергией.

Голова — ясная была, как никогда и, не было сомнений. Он знал, что будет делать. Как специально — сочетание всех ситуаций, в узор благоприятный слаживались — противоречия отбрасывая, на грани степени трудно приемлемой. Но ясной.

Убрав Саргона — выполняет поручение Оанна, одновременно — обещание Думузи.

Учитывая, что он спас Инанну — возможно, для семьи стать — благодетелем. Им — Богом данным.

Хотя, по-прежнему — но реже, звучало в голове:

— Плебей, какой-то — не ровня мне, без рода племени — по статусу стал меня выше. Ну ладно — Энки. Тот, как я — сын Ана. Но, как попал в наш спор — Думузи?! По меньшей мере — это странно!

От этих мыслей — пробирала дрожь, но он — умел «брать себя в руки».

После зеркальной комнаты, Энлиль ушёл в апартаменты, откуда контролировать собрался — поимку подлеца Саргона.

И хорошо подумать — спасать Думузи, нужно? Ведь он, и так — спаситель, спасший жену его — Инанну. Возможно, всё не так и страшно, как тот Оанн рисует. Быть может, он — меня запугивает, и под себя, как ветку прогибает, чтобы послушным был ему…, а не спасает.

Не мог — понять, как прошлое — соединиться может с будущим. Они живые или…

В этот момент, услышал вновь — голос Оанна.

— Всё будущее, прошлое и настоящее. — Лишь — сферы, интеллект имеющие — разума.

Они — словно вселенные, соседствуя — между собой, входить — частично могут или полностью. Заметно, незаметно — вовнутрь друг друга. — Меняя формы и границы — сфер, пространства. Одновременно оставаясь — сферой единоличной, нам привычной. Сами собой.

Каждая сфера, лишь кажется — отдельной или единой (вместе). — Они в одном «лице», как будто — триедины. Лишь им — понятным принципам, процессы сами регулируют — внутри. Могут позволить — измениться прошлому и будущему, настоящему — самостоятельно и, под воздействием — сил внешних, внутренних (энергий) Господа, Космического Разума.

Прошлое, будущее, настоящее — единый, саморазвивающийся организм — по собственному, саморегулирующему — Ему известному лишь Одному — сценарию.

Энлиль — затрясся, испугавшись. Он не был — в комнате зеркальной и, слышал голос — вновь, Оанна…

Читать он может — мои мысли, и контролировать? Теперь — зависим от него, я — постоянно?

И, за столом в Ниппуре — видел, слышал — его, не архитектора?

Глава 1.3. Олицетворение зла или путь в неизвестное?

Артём на лодке плыл при помощи шеста — по зигзагообразной Уле, среди брегов заросших — густо смородиной (чёрной) с поречкой (красной).

Взял лодку — у рабочего строительства моста, стоявшую — почти всегда — без пользования из-за того, что тот — лишь изредка рыбачил, а остальное время — после работы, в выходные — квасил чернила (вино плодово-ягодное) безудержно.

Солнце — стояло высоко. Небо безоблачное. Было жарко.

Думузи — никогда не видел — мест столько прекрасных, с такой природой — удивительно красивой, живописной. Щедрой на ягоды — необычайно вкусные. Для всех существ — доступных.

— Жаль — не художник я, мелькнуло сожаление. И не могу запечатлеть — это прекрасное творение.

Артём был, как и гомо — под метр восемьдесят ростом, среднеголовым, малорослым.

— Ассимиляция людей делювиальных с хомо, сделал — мгновенно вывод, «смотря со стороны» Думузи. Он недоволен был, что изменился сильно. — В Артёма (человека) — нежданно превратился.

Причина — непонятная.

Сейчас, он не был аннунаком. Всё настоящее — ушло, совместно с памятью о прошлом. В двадцатом веке, в семьдесят шестом году, у града Чашники, близ Витебска, плыл по реке красивой — Улле. Против течения, шестом отталкиваясь — ото дна.

Так продолжалось, казалось ему — долго.

Услышав — громкий писк, похожий на приветствие, он посмотрел по сторонам, ища пищавшего зверька ( — желающего познакомиться?).

Не видел никого, кто мог бы — так здороваться.

В кустах — подобие тропинки, увидел неожиданно — большую крысу или кролика на той. Стоял — зверёк тот прямо, смотрел — приветливо, будто бы звал знакомого — причалить к берегу начала приключения.

Вспомнил Пустошкин, встречу с королевой крыс. Дальнейшее знакомство.

— Возможно — крысы, как и люди — общаются между собою, на расстоянии далёком, Артём подумал и, не удивился. — Воспоминание осталось — о прошлом удивительном. Далёком… Артёма, не Думузи.

Он улыбнулся.

Событий — столько с ним произошло — за эти годы, что удивлениям — в себе, не мог предоставить — много места. И рассказать — о них, кому-то — было бесполезно. Решили бы, что выдумал. Всё было — маловероятно.

Направил лодку он — к тропинке, и к зверьку. Дождавшись — тот, пока нос лодки не зашёл в кусты, на все — четыре лапки опустился и, юркнул в них.

Артём вошёл между кустами — в промежуток. И по тропинке, с берега ушёл — наискосок. Куда — вела она его, маняще.

Услышал вновь — писк тот же.

Июньский день был тихим, безветренным и жарким. На небе, появились облака, не загораживающие солнце.

Пройдя кусты, увидел — пред собой избушку. Немного покосившуюся, в землю вросшую — от времени или событий, с открытыми окошками. Словно, в неё — вход сторожил, сидел с седою бородою на покосившемся пороге — старик с огромной лысиной — зеркальной.

Звеня, комарик сел на плешь, и поплатился жизнью — за своевольство. Шлепком ладони старика был размозжён — без жалости, мгновенно.

Дед выругался — нецензурно. Сказав — туда тебе дорога. — Кровопийца.

С реки, избушку видеть — невозможно. Как будто — логово преступное, стояла — скрытно, в одиночестве, по краю поля — кустарниками отгороженного, растущими на берегах реки — слева и сзади, справа, спереди.

— Доброго дня Вам — уважаемый! — Артём, культурно — поздоровался.

В ответ — услышал недовольный голос деда.

— Вам не хворать — пришедший. В гости? А для чего? Не звали — вроде бы тебя. Сегодня, и вчера.

— Я заглянул сюда — случайно.

— Отчаянно бьют — за случайно и нечаянно.

— Вам, вижу — скучно? — спросил Артём, не показав — что можно и обидеться.

— А почему, должно быть — скучно? — вопросом на вопрос, ответил дед — скабрезно.

— Одна избушка, рядом — никого в округе. Словно — на острове затерянном, таинственном — от глаз укрытая.

— Живём здесь, никому мы — не мешаем, и нам никто, как видишь — не мешает.

— А в магазин, как добираетесь — без лодки? Хлеб не растёт на поле, огорода нет. Выходит — нет и бульбы.

— А нам — не нужно много. Соль есть — всегда, и сухари. Кролы, рыба в реке и жабы на берегу, в воде.

— Так нет же — кроличьих домов здесь, рядом. А жабами…, сытым не будешь?

— Кролы — прекрасно под землёй живут.

— А крысы? Не трогают?

— Крысы — отдельно, кролики — отдельно. Да и боятся крысы — кроликов подземных. Те — забивают насмерть их, если какая-то — надумает дурное. — Пробраться к ним, детёнышами их — полакомиться.

— Не слышал — никогда, об этом. А, что зимой — едят они?

— Покармливаем — понемногу. Травы растёт, вон сколько. Покоса — для них хватит. Кустарники — прорежу. Ветки грызут, словно конфеты.

— Может, Вам, что-то — привезти? Не трудно мне — смотаться в город, Артём — чистосердечно предложил.

— Нет, нам не нужно ничего. Всего, есть — вдоволь, как говорил тебе.

В этот момент, Артём заметил кролика, неторопливо пробежавшего — с избушкой рядом, затем — другого. Немного присмотревшись, увидел и в других местах — пятнышки светлые, серые. — То появляющиеся, то исчезающие — на холмах, с кустарниками рядом.

Открылась дверь в избушке, Артём — остолбенел.

Стояла на пороге — в красном сарафане, с большими синими глазами девушка — необычайной красоты, с двумя — спускающимися до талии, с груди — словно канаты, косами. Похожа — на Варвару писанную из русской сказки.

Короткий сарафан — с большими вырезами на груди, бокам, скорей всего, и на спине — подчёркивал изящество и красоту форм тела, стан.

Грудь, высоко вздымалась — при дыхании, казалось — сарафан, не сможет удержать. Но, как ни странно — грудь не выпадала. Подрагивала, приподнимаясь.

Смотря на деда — недовольным взглядом, спросила у того:

— Ты отчего — в дом, гостя не позвал? Чтобы подумали о нас — неважно?

Строго смотря, то — на неё, то — на Артёма, ответил тот — небрежно:

— Не гость он — вовсе. Бродят здесь… чужие, всякие.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Артём хотел бы — задержаться и пообщаться с девушкой из сказки, но видя — отношение хозяина избушки, понял — тот против их общения. Ему пора — отсюда убираться.

— Спасибо Вам — за приглашение, ответил он красавице, в таком я виде… В плавках — не ходят в гости. Дед прав, наверное. Вы извините.

— Тем более — без смокинга, ответила — смеясь, прекрасная Варвара. Лучше быть в плавках, чем без…

— Плавок или смокинга? — ей подыграл Артём, неловко.

— Без смокинга — наверно, лучше — Варвара улыбнулась, чему-то — радостно.

И поклонившись, не свела с ума — за малым. Видом — груди прекрасной…, той — колыхая.

В дом пригласила — на чашку чая.

— Проще, всегда ведь — лучше.

Косясь на деда, видя — по улыбке странной, что тот — не против, быть хозяином приёма, Артем вошёл в избушку — осторожно.

Внутри — избушка оказалась, больше — чем с поля показалась. Мебель старинная, в стиле — ампир, в убранстве доминировала — помещения. Формы архитектурные — стереобаты и колонны мебельные, формы кривые — сабель, косые ножки кресел — изящно сочетались с силуэтами прямыми древнегреческого, древнеримского искусства — шкафов, пирамидальных горок и комодов, украшенных — начищенной латунью.

Артём, не в состоянии — ни то, что шаг был сделать, и слова — не мог сказать. Он растерялся — понимая, подумают о нём, что из глухой деревни. Так, и стоял. Как — здесь, сейчас — вести себя, не знал.

— Ты проходи — гость дорогой, к дивану — позвала девушка к столу большому — на тонкой изящной ножке.

На нём фарфоровые чашки — мгновенно появились, варенье из поречки красной — в вареньице хрустальной.

Красавица — чай заварив, присела рядом, слегка — его руки касаясь.

Окидывая его взглядом — произнесла игриво, весело:

— Пусть постоит немного, и заварится. А мы поговорим, между собой — немного полюбезничаем, не эпатажно.

К нам — редко гости, в таком виде — без смокинга приходят, такие симпатичные — растерянные, скромные.

Диван — большой был, много места. Артём хотел — ради приличия, немного отодвинуться от девушки, но передумал — в последнюю секунду, немного испугавшись, что та подумает…

Вдруг — этим действием обидит девушку.

Или решит, что застеснялся.

Почувствовав приятный аромат — пьянящий, волной идущий от неё — поплыл. Руки дрожали. Он — ложечку случайно уронил.

Стыдясь неловкости — нагнулся, не заметив, что девушка — нагнулась так же.

Уткнувшись — в вырез сарафана на груди лицом, ещё сильнее растерялся. — Приличия нарушил — не специально, но выглядело — будто повод он нашёл — призывно-сексуальный.

Пытался извиниться. Но бормотание — похожим стало, на лобызание груди — красавицы, понравившееся ей — до изнеможения.

О страсти, можно — не рассказывать, пока — нос не проснулся, и не почувствовал — вонь тины и болота.

Он, осмотревшись — понял, что на траве лежит — с запахами гнилостными, с кем-то.

В той — он узнал старуху страхопетрю, с кем трижды — встретился в Пустошкин-Резникове.

Сказать, что не обрадовался встрече — без надобности; лучше промолчать.

Вскочил, и бросился — к реке. Лодка была — на месте. Запрыгнув в лодку, сильно оттолкнулся — шестом от берега и, по течению реки поплыл — с огромной скоростью, в сторону града Чашники. Стремительно — насколько было сил и ловкости.

Пришёл в себя за поворотом, дома увидев — издалека. На автостопе, под дружное сопровождение собравшихся — на берегу лягушек, добрался до стоянки лодки.

Проплыл весь путь — без отдыха.

Поднялся по крутому спуску, чтобы зайти в пивную, где залпом осушил — бутылку пива, сразу.

И лишь потом — стал вспоминать произошедшее.

Зная прекрасно — не просто так в красавицу, старуха превратилась, чтобы пытаться — совратить его, невинного. Здесь было, что-то большее, чего — не мог понять, в этой истории.

Жаль, что удрал — трусливо, не расспросил хозяев.

Пустошкин-Резников от Чашник — неимоверно далеко. Уму — непостижимо, чем, со старухой связана — та встреча, и для чего? И как, откуда — та могла узнать, что буде плыть на лодке по реке — сегодня?

— Довольно слабо развито — мышление моё, нет знаний — правильно воспринимать потусторонние энергии и силы, он — сокрушённо понимал.

Хотя, не в первый раз — общался с силами потусторонними, но, так и не узнал — не только свойства и, секрет — природы их. Ему непостижимый, недоступный — раньше, как и сегодня.

Ответы не найдя — поник, не понимая — куда взор обратить, что нужно ему изучить, чтобы непостижимое им, недоступное — расшифровывать суметь. Не попадать в подобные истории. — Из-за непонимания происхождения.

Спустившись вновь — к воде, отправился на пляж. Прилёг — позагорать, чтобы расслабившись, как будто задремать. На самом деле — в порядок мысли привести, вновь их собрав ответ на те найти.

Возможно, и удастся, найти упущенное — при всём сумбуре действий, в мозгу — словно виденье. Осмыслить вновь — всё это приключение.

Но полежать — не дали. Пришедшие товарищи, в воду — играть позвали. Затем — им, пива захотелось выпить и, в карты поиграть. — Мешали — думать и соображать.

Для этого нужно отвлечься, созреть для поиска ответа.

«Созрел» по времени — через полдня.

Чтобы понять произошедшее, решил отправиться — к избушке, вновь по реке. Найти в той — старика. И расспросить того, что было нужно — старухе от него? И, для чего — та перевоплощалась в прекрасную Варвару? Чтобы — им овладеть? И что — ей помешало?

Немало времени искал, между кустами — в промежутках, тропу — ведущую к избушке. Были — похожие места, но проходя через кусты — не находил тех, и подобных. Так проблуждал — часа два-три. И не найдя искомые, отправился обратно. Без результата и, без настроения.

Темнело.

Идти на танцы не хотелось. Устал, довольно сильно. Отправившись к мосту, решил ночь провести — в вагончике жилом, на берегу реки.

Дорога шла — у кладбища. Услышав зов оттуда, ответил — недовольно.

— Вы извините, но со мной — сегодня, немало приключений произошло, и мне не хочется — попасть ещё в одно. Я не приблажный. Отдохнуть — мне нужно. Меня — вы извините. Пойду я — дальше.

В ответ — услышал хохот и, всё затихло. Он, оборачиваясь — шёл к мосту, частично — боязно.

Луна дорогу освещала — ярко. У городка вагончиков — немного успокоился, хотя — был там один. Но, в этом месте — не витала энергетика — тревожная, и беспокойства — не было.

К ручке двери вагончика — прикреплена лягушка, ещё холодная — убитая недавно.

Отбросив в сторону — дурные мысли, открыл свободно дверь, вошёл в него. Здесь — было всё в порядке.

Спать не хотелось, читать нечего. Съев пончик, выпив чай — решил отдаться мыслям и вопросам. Благо — тех было много.

Вопросы с мыслями посыпались, не соблюдая очередь. Он, словно разделился — на отвечающего, спрашивающего. Похоже — состояние на исповедь. Если представить — так возможно.

Ему, внезапно показалось, что он — нашёл ответ, на свой вопрос — извечный. — Рождённый человек не помнит ничего — из прошлых жизней и ошибок. — Ему дана возможность исправляться — без прошлого отягощения, пройдя — через ошибки новые, с рождения.

Короткий срок у жизни, дан им был — во благо, чтобы не мучиться — столетия, неся от прошлого — отягощения?

Сбить — с истинной дороги, немало способов придумано, и направлений. К примеру — мазохизм, непогрешимость, вера в абсолют, для воплощений зла… или добра, намеренное искажение — правдивой информации.

Поэтому — ответов не находим, на многие вопросы. Не иногда, и часто.

Одни, забьются в угол и, молятся смиренно.

Другие, исступлённо, дать просят благодать — себе, родным, друзьям, хорошим людям — достойным уважения.

Третьи — иллюзии пытаются создать, и борются, как видится — за благородное и «чистое».

Четвёртые, придумали — себя, создали — будто личностью.

Пути свободы ищут — истинные (пятые), избрав дорогу трудную, невзгоды.

Не сможешь — счастья оценить, ушедшего, чрез годы — не познавая горя.

Он понял, что хотел ответить дух — той ночью в Довжице, в доме родителей Василия, когда спросил — злой дух он, или нет?

Напрашивался сам — ответ.

Отдельно — Зла не существует без добра, ведь света нет — без тьмы. Добру — необходимо Зло. Силу даёт ему — к противоборству и существованию.

Исходят: Зло, Добро от Абсолюта — нашего Творца. Они величественны, беспристрастны в вечности — ему и многим, непонятной — нескончаемой.

Голос звучал, будто дух рядом был.

— Создание Зла — Сатана…

Я вижу — рано говорить — о нём с тобою. Как и о том — зачем я здесь, сегодня…

Горит свеча твоя — неярко. Кем был, тем и остался.

Не разобрался. Но то, что не сложил — бездумно «руки». Стараешься — ответ найти, это похвально.

— А кем стать — должен был, хотел спросить Артём у духа. И понял, что не он — пытается с ним говорить — настырность, злость его, наружу лезет — из него.

Он извинился и, задал вопрос.

— Я понимаю, ты — считаешь, что со мной — не только рано, бесполезно говорить — о Сатане и о подобном Зле. Но я хочу узнать, кем создано Зло мировое — Сатана и, для чего? Не Господом-Отцом — случайно?

— Всегда он близок, и безвыходно переплетенный с человеком. Вопрос лишь в том, — насколько. Под именем (противник — Сатана), указывают Дьявола. — Дьявол старается — животные инстинкты, плотские низменные страсти — вновь в людях пробудить, развить. В них разжигая — похоти и вожделения, через журналы, радио, газеты, телевидение. Он — культивирует насилие, жестокость, злобу, ненависть, чтобы вести род человека — к полнейшему моральному падению.

И, разлагает род людской через наркотики, алкоголизм, секс, революции. Стараясь сделать так, чтобы утратил человеческое — человек. Животным став — безмозглым, только инстинктами лишь движимым, страстями, похотями.

Он в людях разжигает ненависть, непримиримость, слепую одержимость — идеями конфессий.

— Так говорите вы — о нём.

Не буду с вами спорить. Напомню лишь, что слово «сатана», с древнееврейского — «противник»; «дьявол», а с греческого — «лжец», «враг» и «лжеобвинитель».

Иран Америку назвал — «великой сатаной», то есть — большим противником, для курса — их политики, религии.

Если вы говорите, что представляет дьявол — греховные желания, тогда, как результат желаний ваших — грех. Что согласуется с «…. (Иисус) явился для того, чтобы грехи — взять наши» [24]. И подтверждает вывод — «грехи наши» и «дело диавола» — одни и те же.

Петр сказал Ананию: «И для чего ты допустил — вложить мысль в сердце сатане, солгать Святому Духу?» [25] Вложение — в сердца есть, что — наполнение.

Если в сердца — греховный план вложить, внутри он вас — останется. Если зачала женщина ребенка, того — не существует вне ее; внутри нее — он начинается. «Наша же похоть, грех раждает, а грех раждает смерть» всего. (Иоанна 3:5. [25] Деяния 5:3. [26] Иаков 1:14—15.)

— Нельзя рассматривать отдельно — дьявола деяния, от человека?

— Смотри-ка — проблески ума? Создать зло и добро — сущность необозримого порядка, раздельно — невозможно. Они — лишь аллегории, не более того.

Зло и добро — внутри у человека. Его деяния — определяют сторону поступка. Того, подвигнуть только можно — на исполнение поступка.

Заставить, шантажировать, уговорить и соблазнить, использовать — все слабости и уровни плохого воспитания или хорошего. И далее…

Религия — ханжа. Ко всем — жестокая, кто ей — не подчинился, не стал — рабом её. Ведь легче — обвинить вас в связи с дьяволом, чем попытаться — изыскать причины несогласия. Тем более, зачем нужны той, понимающие — более, чем её слуги (будто) — помазанники Божьи.

Церковь — «невестою» Христа себя назвала. Зачем ей — нужен человек, всевидящий — происходящее в миру», по богомыслию — других превосходящий?

От действий инквизиции — погибло больше душ, чем на любой войне. Факт — сверх ужасный.

— Что-то — не так здесь, произнёс Артём — растерянно. Не буду я — опровергать услышанное, не так я грамотен — авторитетно утверждать, что сам — не в силах осознать.

Возможно — упрощая, церковь старается сберечь людей от лишней информации. — Если не привирая — сложить неправильно, сменив местами факты, настолько исказить всю информацию возможно — останутся одни противоречия.

Разве — религия, пойдёт — против народа? И, я не раб…, который изначально грешный?

— Не помнишь, чьи слова — «… сказал: вы — боги, и сыны Всевышнего (Псалтирь 81:6)— нам объяснил Господь. А чернецы добавили — я раб твой, Господи».

— От Тени это слышал — Её Святейшества. Но? Как? Вы, Тень? Друг с другом — Вы знакомы?

Я понимаю, что просил — ответ, лишь на один вопрос, но у меня — ещё вопросы появились. Извини.

— Нет ничего — под солнцем нового. И драма Фауста, вновь повторяется — стремление ввысь, вечная неудовлетворённость — тем, что имеется.(Экклезиаст)

А ввысь — без ясного видения действительности знаний, подняться не получится.

Чем больше будешь спрашивать, вопросов будет — больше. Нельзя объять — всё, необъятное. В каждом из вас, пытаясь сохранить — миг равновесия, переплетаются долг и желание. И разум с сердцем составляет, в конечном результате — целое.

Сначала — для себя определись, как — факты с информацией, неправильно сложить. Ведь факты — вещь упрямая и, сумма — не изменится, как их — не переставь, всё — тот же результат получится после сложения.

— А как, увидеть Тень — Её Святейшество? Что нужно — сделать, чтобы встретиться — возможно мне, в ближайшем времени? Хотел с ней — посоветоваться…

— Задал вопрос ты — не по адресу. Лишь знаю — есть такая под землёй, с той — лично не знаком. Прощай Артём.

— Прощайте, с сожалением — задумавшись, Артём ответил. Жаль — обратился не по адресу…

Не знаю — для чего, возможность мне дана — услышать, то — о чём, и рассказать нельзя. — Подумают, не всё в порядке — с головою.

Возможно, многие — больными кажутся — психически, на самом деле — не являются такими? Мы их воспринимаем — с точки своих возможностей, понятий.

И неспособны — в мир собственный их — погрузиться?

Зачем воспринимать, что тяжко — разуму понять, ведь лучше — оттолкнуться.

Как мало — знаю, и понимаю! Дух прав, объять я — не сумею, и небольшую часть вопросов.

Потрогав левую икру, нащупал чип в ней — с удивлением.

— Я — сколько раз искал? — он констатировал — того там не было! — готов поклясться в этом.

Я обращаюсь, к преосвященству Тени. — Как разобраться мне и, получить ответ — на появившийся вопрос: «Религия — пойти против народа, может…?»

И тут же, в голове услышал — на вопрос ответ:

— Религия — лишь то, что ищет человек. Найти пытаясь — помощь в бедах, в горе, в утешении, в несчастье — свой краткий век.

Тому — он верит Богу, кому — душою предан. Где есть — успокоение, и сердца — очищение. Ища сообщество — нуждающихся в доброте — существ и сущностей, людей. Находит.

Что одному — довольно, второму — недозволенно. Один — став на колени, в пол бьётся головой — в молитвенном экстазе, хвалу возносит Богу. Другой — понурив голову, обходит стороной — мечеть, храм, синагогу. И став — неподалёку, завидует упорству — их поклонов, в час страстной. Смотря — на них, пытаясь — разума ответ отвергнуть — понять стремление их к Богу, найти свою дорогу. Или — всё опровергнув, отчаявшись, искать беду — взамен надежды.

— Вопросов — накопилось много, и я прошу мне пояснить — откуда они берутся?

Другие — головы себе, ими не забивая, живут — заботясь лишь о том, что рядом с ними, кто им по жизни — друг, стремясь к тому, что можно и, где — взять, кого любить и ненавидеть. И ничего — другим не дав, не дать — себя обидеть, создав — порочный круг.

Зачем мне — мыслей кутерьма, ведущая во тьму, где не могу — найти себя? Вопросов много стало — предо мной и, нет — ни одного ответа…

Как — перед зеркалом стою, порой — себя лишь вижу в нём, во тьме ночной — при свете звёзд и месяца. — Один. И без ответа. Словно квадрат Малевича — не видя, в черноте…

Окутал мрак в тот миг Артёма, темнее темноты ночной. Не видел — рук своих. И понимая, что ночью смысла нет — в свечах, особо — ведь нужно спать.

Нашёл кровать — на ощупь, лёг. И засыпая…, силуэт увидел. Как будто — приближался.

Тень — оказалась рядом.

Обрадовался.

Хотел вскочить, приветствуя — создание Высокое, но та — сказала властно:

— Сейчас — ты спишь. Лежи. Такое состояние — способствует, чтобы твоё сознание — немного успокоилось. Я, к сожалению — не в силах изменить твой путь, желания все — удовлетворить.

Прости, на все твои вопросы — не стану отвечать. На многие — из них, самостоятельно — найдёшь ответы. Пусть — не сейчас. Пройдут года…

Я буду помогать тебе — всегда, незримо. Такая — оказалась у тебя судьба. Путь твой, никто — пройти не сможет, за тебя. И не твоя — в этом вина.

Ты можешь, отказаться — по нему идти. Для этого, все мысли лишние — отбросить нужно. И мыслей кутерьма — тебе не будет докучать, и перестанешь — ответ на них искать.

Пока, возможность — выбирать, есть у тебя. Но выбрав путь, назад ты — не вернёшься. Назад — дороги все, закрыты будут, кроме одной — во мраке безнадёжном. — Плыть по течению — безропотно и осторожно, довольствуясь тем, что — разрешено. Стать индивидуумом — при этом, невозможно.

Чтобы часть мыслей — лишних, от тебя убрать, пришла — тебе я подсказать. Да — силы зла, конечно — злы. Но, а какими — быть они должны? Они, как и твои эмоции, бывают сильными и слабыми.

Я Дьявола — не возвеличиваю, но — честного, кого он обманул? Ведь если — в сделку тот вступил, то преступление — тем самым совершил. И почему, разрешено — Его винить, ведь тот, за договор — наказан? Деяния — не нужно объяснять, ища лишь — оправдания. Если польстился — преступил черту, достоин — обвинения. Чрез договор — тот связан.

А наказание — не может быть, не злым. Зло, быть не может — добрым.

— Тебя послушаешь, решишь, что Дьявол нужен Богу, чтобы исполнить для Него — всю грязную работу. Тот проверяет и испытывает души на праведность и чистоту. Что Иисус и Дьявол верные сыны Ему.

Всё зло, как и добро, исходят от Творца. Каждый несёт — только ему доверенную ношу.

— Пути Господни — неисповедимы. Понять Его нельзя.

Но, у вас есть — святая вера… И в этом — ваше преимущество.

Глава 2. Генератор воздействия на сознание. Грибы в лесу

Глава 2.3. Генератор воздействия на сознание. Грибы в лесу

Не часто вспоминал он сон — приснившийся перед дипломом. Сон — вещим был, подсказывал — уедет из Ростова.

Артём диплом свой — на отлично защитил и, право выбора имел — в связи, с полученным образованием — бесплатным, срок отрабатывать — три года. Специалистом молодым — на месте выбранном. Или продолжить — заниматься боксом, в Ростове-на-Дону остаться.

По праву — красного диплома, одним из первых — выбирал. Решил уехать — вырваться из скорлупы, определённой ему — будущим, зная — что спортом, не прокормишься. А заниматься — воровством, приписками — после карьеры в спорте, работать тренером в спортивной школе — не хотел. Примеров видел — множество, за годы тренировок — билеты собирать с автобусов и поездов, реализация талонов… и, многое другое. Он сожалел, что такова система — родного государства. В нём — спорта.

Распределение взял — в Витебск БССР, в пятый мостостроительный район (МСР-5). И в день приезда — сразу был определён, в районный город Чашники, к Мацкевичу — начальнику прорабского участка, мост строить — через реку Уллу. Практически — с нуля. Была готова лишь одна опора — устой моста.

Районный городок не впечатлил Артёма — изначально. Объединённых — три посёлка: бумфабрика, центр, спиртзавод, посёлками и были — в прямом, и переносном смысле. Дома — в два этажа, большая редкость — администрация, райком КПСС, универсам, ДК и ресторан с кулинарией, школа. Да несколько — домов жилых полутораэтажных.

От скуки — мест не находил, по выходным и вечерами. Усугубляла объективность — реальности посёлка. Пассивность им овладевала — после работы, часто. Не знал, чем заниматься — особо. Прогулки — по окрестностям и центру, довольно быстро надоели. Не приносили удовольствия, от обозрения — обыденности, зачастую — серости.

Старший прораб Мацкевич Дмитрий Сильвестрович — был настоящим человеком, в чём — убедился сразу, да и потом — порядочность того, неоднократно подтверждалось в разнообразных ситуациях.

Через — недели полторы, Мацкевич — в Крым уехал, срочно — забрать семью, перевезти — в квартиру в Витебске вселяться. Пришлось Артёму одному, руководить участком. Надеялся, что справится. Один — ведь ненадолго. Что делать — знал. Несложно.

Перевезя семью, Мацкевич — возвратился и, пробыл в Чашниках — неделю. Видя, что тот — проделал, за отсутствие его. Он вывод — правомерно сделал — строительство серьёзное, доверить мастеру — возможно.

Об этом — объявил, сняв полномочия с себя — начальника участка, в связи с внезапным переводом — главным инженером мостостроительного управления, что было для Артёма — неожиданно.

В последний день — работы на объекте, имущество — под роспись, передал. С Артёмом выпили — хорошего вина, разговорились — по душам.

Спросил он, как бы невзначай Артёма — о вере в господа.

— Религия, как кажется — защитный механизм, почти любого человека — от самого себя, Артём ответил — уклоняясь от темы разговора. Ведь много легче, нам сказать — всё в воле Господа и, по течению — спокойно «плыть», чем продолжать бороться, правду искать — собою в жизни оставаться.

Мацкевич разговор продолжил — в русле Артёма, Не став настаивать — на более прямом ответе.

— Согласен я. Религиозный человек способен легче вынести — любые тяготы, несчастья. Те — воспринять, как должное — без воли Господа, и волоса упасть — не должно, с их головы. Что Он накажет — за любое преступление, грехи свершённые. — Намеренно, непреднамеренно.

— Не мне судить Создателя, Артём — подправил тему разговора. Но, если человек запомнил грехи прошлой жизни, то не грешил бы больше.

Зачем, нужен повтор? — понять не в состоянии я этого. Вор, навсегда — останется вором. Прелюбодей — прелюбодеем.

— Возможно, сделано — так, для того, чтобы — самостоятельно «шли» люди. Без груза — опыта ошибок прошлой жизни, и осуждения другими. Способны были — выбирать путь, пред решением — ошибку совершить или зажаться — отступить от действий преступления. Смогли бы совершенствоваться — внутренне, не жить под тяжестью вины — из прошлого.

— Вновь наступать на грабли? Согласен, если бы могила — горбатого исправила, и смог — ответить на вопросы:

1. Если жизнь — с чистого листа, то почему, рождаются «горбатыми»? И карма прошлой жизни, кому нужна — не каждому понятная?

Одни — рождаются в богатстве, роскоши, в уюте и заботе, задавлены другие — от рождения. — Проблемами и трудностями, бедностью.

Одним — любовь и нежность, с детства. Другим — родители пропойцы, наркоманы. Третьим — детдом и улица. Четвёртым — слепота, уродство…, отбросы на помойке, презрение и попрошайничество. Отверженность нашего общества.

2. Зажавшись, пусть от страха — за последствия и наказания — за грех свершённый, не сделает вреда другому человеку. И будет — меньше горя, слёз, страданий — у невиновных и обиженных. А тот — в другом себя проявит, если в душою нечестив — подлец.

Так почему — тогда, нет осмыслений — проступков прошлых человека? Такое впечатление, что на сознание — направлен генератор действий, ответственный — за все повторы произошедшего.

Нужно придумать — карму было? — если её бы — не было.

— И будущее, настоящее и прошлое — исходят по сценарию единому, в одно и то же время — в происходящем. И человек (не каждый) — лишь на мгновение сумеет вырваться из скорлупы — ему определённой сферы, чтобы больнее возвращаться.

— Теоретически — могу представить, хотя — не в полной мере.

От прошлого зависит — настоящее, естественно и будущее — всех. Убогих и богатых, политиков, воров и депутатов, больных и бедных…, и несчастных.

Синхронная зависимость — между собой? Единый мозг — одна система, как у грибов? И разделения — на миллиарды ипостасей, при виртуальном восприятии — совместного сознания (единого гриба) …?

— Это нельзя назвать — зависимостью от происходящего. Здесь выполнения — одной программы, единого сознания.

— Тогда вообще, в моём понятии — полнейший бред. Если — проступки совершаются, как функции программы — везде и сразу, то — для чего, все сказки — о карме прошлой жизни? Кому-то это надо?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не бред это, не сказки. Согласно — кармы жизни прожитой, вновь созданная сущность, в ту группу функций попадает, каким был — задан импульс генератора. — Распределение по кастам.

Тебе известно, что должно произойти, то — неминуемо произойдёт. И лишь последствия, возможны — разные.

— Если бандит — убить простого человека — должен, невиновного?

Убьёт? Лишь с разницей — как, каким способом?

— При крайних обстоятельствах — да, должен. У каждого — есть, жизни срок. Если — он, ранить — только может, а не убить, то ранит лишь того — легко…, возможно — тяжело.

— И что? Нет выхода — из-под контроля действий генератора?

— Есть. Но для этого, желающий — с собой бороться должен. Вначале, лишь отслеживать в себе — все старые энергии. Потом — «ловить» из подсознания программы, их различать, определять. Затем, со своей «тенью» — личностью, пытаться встретиться. Привязанности и привычки — уничтожать.

Разрушишь этими противодействиями — влияние от генератора, воздействующее по плану жизненной игры — на подсознание. Не каждый — сможет, до конца — тот путь пройти. — Оставить в прошлом — «жизнь» привычную, чистой энергией уничтожая негатив, тем самым — путь найти к свободе личности, чрез позитив.

Прежде чем — путь искать пытаться, ответить должен сам себе — готов ли стать свободным? Не лучше — в прежней жизни оставаться?

Ища — понятие свободы, захочешь — новые оковы получить, условия зависимости — не свободы личности? — Меняя те — на перемены лишь.

Вспомни — Ветхий Завет. — «Повёл из рабства — миллионы Моисей, чтобы им даровать свободу. В землю обетованную.

Но, многие — блуждая по пустыне, не дошли — погибли…, не изменив своё сознание. Лишь только сотни из тех дошли — вместо ушедших миллионов».

Станешь свободным — обновив сознание в себе, всё создавать вновь — с чистого листа придётся. С того момента — помнить станешь всё, и понимать — отчётливо. Не будет кармы прошлой жизни — больше.

Поймёшь — единство времени. Но, и пенять не будешь — на кого-то, сетовать, что происходит всё — вне выбора и воли. Во всём — сам будешь виноват, не из-за действий генератора.

— Выбор, согласен — страшноват. Принять — возможно, хорошо обдумывая.

— Кроме того, с тобой я — не согласен, что видеть всё — что натворили раньше (в прошлой жизни), как раз и призовёт — остановиться, и не творить им беззаконий — в новой.

Ведь часто, человек — нейтральный, не потому — что был исправлен, а потому, что нет возможностей — плохое дело совершить. Нет денег и, не занялся — преступными делами, не развращался в обществе — подобных, вино хорошее не пил — бокалами и, дурь перед проступком — не курил с кентами, шмарами.

Всегда считал — с рождения у человека, есть «стержень» или нет, закончил — тему разговора Дмитрий Сильвестрович Мацкевич. В тебе он — есть. Не потеряй и, не сломай его. Нет — этого, ценнее — ничего.

Ему, не трудно было — в Белоруссии. В первое время — слишком скучно.

Провинциальный городок, грусть навевал своим укладом — неторопливым, жизненным. Единственное развлечение — посмеиваться изредка, над глупыми попытками — борьбы начальника РайОВД майора Мандрика — с подвыпившими гражданами, праздно — на грустных улицах — «заснувших» города, гулявших.

Патрульным дал приказ — во всех общественных местах, подвыпивших всех — арестовывать.

Видя, как молодёжь, увидев бобик — канареечного цвета, изображала — выпивших ребят…, как подчинённые майора к ним бежали — арестовать. А те — оказывались трезвыми. Смеялись.

Он улыбался — этим сценкам. Ребята, «бобик» провожая — задорно хохотали и, с недвусмысленные шутки — вослед им отпускали.

Сам иногда — покачивался, за столб хватался. — Старался не упасть — при виде бобика, и с удовольствием — смотрел в глаза тем — наглые, когда те подлетали — арестовывать.

Увидев — вновь ошиблись, не повезло, те уходили — недовольными. — Придётся им — других искать, план выполнять.

— Шавки позорные — хотелось, тем вослед кричать.

Позже, у них с Артёмом — появились счёты, вначале с участковым — после того, как он — племянника его, на танцах проучил — потом и с Мандриком — борцом за трезвость, избранно…

Дмитрий Сильвестрович снимал дом у Петровны — добрейшей, милой бабушки — по Луначарской улице.

У той два сына — Пётр, Николай.

За сорок — Николаю. Тот жил с семьёй — у берега реки.

Петру — чуть больше тридцати. Жил вместе с матерью и, строил дом, по меркам того времени — большой, метров — сто двадцать, одноэтажный. Все окна вставлены и двери — в том, но — не везде настлал полы. Досок для пола — не хватало. Ведь нужно — их, было немало.

Так получилось, что они — немного подружились, по-жизни часто — рядом находились.

Петровна — по натуре, хозяйственной была. Держала — несколько свиней, и две коровы. За домом — поле, с пол гектара. Участку — много отдавала времени и сил, здоровья.

Землю свою любила. Комья земли — руками разминала, чтобы была та — рыхлая. Прекрасный — урожай дарила.

Участок разделён — на части был. На первой, большей — овощи: капуста, бульба, а на втором — фруктовые деревья — груши и яблони, кусты поречки белой, красной, чёрной, жёлтой.

Однажды, в выходной день — в воскресенье, Пётр Артёму предложил — поехать с ними в лес. Если имеет интерес.

Пока стволы порубят на делянке, размеченной лесничем — для порубки, можно грибы пособирать — для жарки и засолки.

Погода для апреля — тёплая, прекрасная. На небе солнышко светило — ясное, с утра. День обещался — славным.

И с настроением хорошим, подобным — солнечным лучам светила ласкового, Артём стал собираться — радостно.

Корзину для грибов — взял у Петровны и, по совету Пети, чтобы в лесу — дубу не дать, взял куртку и, отнёс в телегу.

Удобно разместившись — сзади братьев, отправился в лес — развлекаться. Грибы, не собирал он — никогда. Знал по рассказам — увлекательно.

Минули льнозавод, минут через пятнадцать — проехали вдоль Бороздецкой слободы. Свернув — с асфальтовой дороги на грунтовый грейдер, под монотонный скрип — рессор телеги, въехали в лес угрюмый. К ним — безразличный, привыкший — к безысходности, к порубке.

Проснулся — перед остановкой. Увидел, что — находятся в лесу.

В секунды — дух перехватило, от царствия великолепия — стремящихся вверх к небу, к солнцу — величественных, стройных — вековых прекрасных лиственниц и сосен.

С трудом — свет пробивался через ветви их.

В лесу — прохладно, мало солнца, как в государстве сказочном, где лешие и ведьмы — в чаще прячутся, и всякое — с людьми случается, таинственное и загадочное. Замёрзнуть можно — запросто.

Петра — благодарил, что куртку взять — ему советовал. В лесу — прохладнее, чем на открытой местности. Разительно.

Братья готовились — к порубке леса, выбрав стволы — толстенные.

Артём вздохнул — смотря с тоской на них, прекрасно понимая — что тех не остановишь — для этого приехали, тем более — есть разрешение.

Послушавшись совета — не отходить от них далече, решил идти — лишь прямо, чтобы не заблудиться.

Как только — соберёт грибы, назад вернётся — просто развернувшись.

Грибов в лесу — огромное количество. Они росли — под каждым деревом, почти.

Если — не разгибаться, очень быстро — корзина наполняется до верха, набором — ассорти.

Не разбирался — в тех…

Какие — для еды пригодные, какие — нет, он возвращался — дважды к братьям, с полной корзиной — грибов разных.

Смеясь, они выбрасывали те, в корзине оставляя — один гриб или два — четыре.

Видя, что начал им — надоедать. И постигая их учение, какие — нужно собирать, а на какие — не обращать внимания, он — в третий раз отправился искать — хорошие грибы, с огромным рвением. Стараясь — в выборе не ошибаться больше, чтобы для шуток их — не стать объектом анекдота. Ведь, на незнание — не нужно злиться. И здесь нужны — наука, опыт, и привычка.

Слышал, какое дело — увлекательное, сборка грибов — теперь, узнал — попробовав. Понравилось, действительно.

Вскоре — Артём, не слышал — звуков топоров. Это — встревожило. Он — развернувшись, решил идти — обратно. И, ничего не слыша — стал сомневаться, в правильности пути — для возвращения…, почувствовав усталость. Нервозность от сомнения.

Присев — возле огромной лиственницы, слушая — пение непринуждённое, никем непуганое — птиц, из-за вершин деревьев, похожее на щебетание и переливы.

Когда молчали — тишину.

На крик — ау-у, ау-у, ответа братьев не услышал. Лишь пение прелестниц — перебивающее эхо, звучало изредка. — Таинственная музыка природы, уже не завораживала.

Впервые в жизни не был рад — птиц пению и красоте зелёных лап. — Не ярко освещаемых лучами солнца — с трудом, сквозь кроны пышные деревьев — проникающих, где он присел в раздумьях — что же предпринять…

Зная, что будут — всё равно искать, решил — не уходить отсюда. Чтобы не заблудиться — окончательно, обманчиво надеясь — возвращается.

Около часа просидел, или ему — так показалось, переживая — не нашли его ещё.

Казалось — задремал. Иначе, не привиделась ему — история грибная. — Из серии — фантастики залётной, после никуши или косяка.

Философ Молешотт (немецкий), в виде большого мухомора — ему рассказывал, толково просвещая:

— Без фосфора нет мысли. Связь между фосфором и мыследеятельностью, не просто — очевидна. Признали мы, что этот элемент необходим — разумным существам и сущностям. Тот формирует мозг, нервы.

Грибы — богаты фосфором. В грибах — присутствует в избытке. — Так, фосфоресценция — гнилушек, известна издавна.

Отсюда вывод — эти организмы проводники процесса мыследеятельности.

Я утверждаю — миром правят микроорганизмы, что подтверждает и влияние на человечество — космического разума, чрез фосфор — элемент, любой — разумной деятельности, с коллегиальным «мозгом» — отсутствием руководящих центров.

Увидишь в будущем — устройство в государствах, и в обществах людей — заменится общинным, как это было — в прошлом. Поможет — изучение царства грибов, им в этом]. Повсеместно.

Нежданно, он (проснулся?) — увидел человека. Идущего — неторопливо. И степенно.

Куда-то — целенаправленно, лес понимающего, знающего — явно.

Живой — не приведение, с седою бородой — возраста непонятного, легко одетый — в одежду изо льна, покроя революционного — был подпоясан кушаком. Цвета, как и одежда — серого.

Тот, не спеша шёл в сторону — прошёл бы мимо, не обратив внимания на заблудившегося юношу — растерянно и, с удивлением смотрящего — на его одеяние.

Артём с ним поздоровался.

После приветствия, остановился человек и, посмотрев — неласково, ответил — здравия и вам, приезжий молодец. Понравился наш лес… И замолчал, прервавшись на полслове.

— Скажите мне — пожалуйста, спросил Артём — если пойду я в эту сторону, он показал рукой — в казавшуюся правильной, (чтобы вернуться к братьям)? Куда я выйду…?

— К Лепелю, если вновь не заблудишься, ответил человек и, странно улыбаясь, пошёл неторопливо — дальше. Ещё бы миг, и, тот исчез.

От неожиданности — растерялся, едва спросил того — вослед, делясь проблемной ситуацией — в лесу он заблудился.

— Мне, в Чашники бы — возвратиться. Куда идти — дадите мне совет?

— Чашники — там, остановившись, к Артёму повернувшись — ответил человек. И показал рукою — вправо, как понял он — на юг. Идти же тебе нужно — влево, где рубят лес. Пока не поздно уезжать — после порубки.

Артём вертел башкой по сторонам и, возвратив обратно, увидел — человек исчез, без благодарности. Мгновенно.

Стало — немного неприятно.

Благодаря — заочно, Артём — забрав корзину, отправился — куда было показано. Он даже не подумал — откуда человек, с ним рядом оказался? Не — прогуляться вышел по лесу, в одежде лёгкой? — Пройтись — мимо Артёма налегке, бравируя — не холодно? Или забыл — одеться?

Нелепица…

Вскоре услышал — звуки топоров и этому, несказанно — стал рад. Довольный, что нашёл — явился, с корзиной полной. — В тот момент, когда очередной — срубили ствол.

Решили братья — отдохнуть и, пообедать.

Достав из сумки — нож, картошку, яйца, сало, хлеб, стаканы и бутылку с водкой — стали раскладывать на свежесрубленном — широком пне, как дома — на столе. С чувством — большого удовлетворения, от выполнения работы — полезной, трудной, нужной. — Семье.

— Подумали, что заблудился? — как, между прочим, Пётр объяснил — волнение, хлеб нарезая. И волноваться стали. Ещё немного бы — пошли искать. Ругали бы, за то, что — время потеряли.

— Я, точно заблудился, Артём признался, присев на ствол, освобождённый от ветвей — вчистую.

— Так далеко ходил? Забеспокоились — случилось что, с тобою? Желудок, затошнило?

Братья смотрели — озабоченно. Не зря, наверно — волновались.

— Как перестал — удары слышать топоров и, растерявшись и расстроившись, присел у дерева огромного, спиною на него — опёршись, рассказывал — о приключении своём — Артём.

— И? — с интересом, Пётр — вновь спросил.

Смотрели на него — вдвоём, с укором.

— Долго прислушивался — вас не слышал, лишь тишина и, пение птиц сверху. Тех, я не видел.

Пытался вам кричать — ау-ау, но понял, не услышите, как вас зову.

Потом, явился человек — в одежде древнего покроя. Он подсказал, куда идти, чтобы — на звуки топоров прийти.

Сказал — иди туда, пока, не поздно — уехать в Чашники после порубки.

Коля, чуть-чуть не поперхнулся, жуя — хлеб с салом, луком, услышав тот рассказ. И у Петра — лицо, вмиг изменилось, серьёзным — слишком стало. Словно — случилось, что-то — в этот раз, не самое хорошее.

— Какой он был? — встревожено спросили, разом — оба, переменившимися голосами.

Артём подробно описал того и, стал рассказывать — о разговоре…

Братья вскочили, не желая больше отдыхать и, продолжать обед, ужаленные — будто шершнем, грузить в телегу брёвна кинулись — готовые к погрузке.

Собрав с накрытого стола — продукты в сумку, забрав бутылку с водкой — толкали с брёвнами телегу, тянули лошадь. — До асфальтовой дороги.

Мужики крепкие, силы не занимать — не трудно лошади везти, с их помощью, тяжёлый груз — по грейдеру.

Артём, корзину примостил с грибами — сзади, догнав телегу — в неё прыгнул сразу.

Не понимая — что произошло, спросил у них — когда в телегу, те присели — поверх стволов деревьев бывших:

— Что же случилось с вами? Вы, толком не поели…

Не получив ответа — пожал плечами, не стал допытываться — от братьев информации, уставших и насупившихся.

И те молчали, пока к дому Петровны — не доехали.

И лишь все бревна выгрузив, ответил Петя — на вопрос её: — почто, так рано — прилетели?

На замечание — что можно было — больше леса привезти, ответил Коля:

— Не получилось бы.

Хозяин вышел на порубку. Спасибо — отпустил, дал время на уё-ку.

Петровна испугавшись, взметнула руки вверх и, тут же опустила, забормотав молитву тихо, за чудо и спасение — благодаря Творца Всевышнего.

Догадываться — Артём начинал. Не став расспрашивать их больше, даже когда за стол присели — для обеда.

Поздний обед, без перерыва, до ужина «дошёл» — неспешно. И лишь тогда — Артём узнал, как — появляется хозяин, несчастья происходят — с порубщиками леса — часто. С исходом нехорошим, и зачастую — страшным.

— Бывает, что порубщики, и вовсе исчезают — признался Петя. Слышал я — от старших. — Хозяин может — души забирать. И превращать те — в духов мерзких. Тела — в гниющие коряги превращать.

Пока от гнили не разложатся — на мелкие гнилушки, и не рассыплются…, будут вонять.

Из них растут грибы, что — ядовиты.

Он вспомнил сон о мухоморе — философе из сна… или видение? Не зря…?

Не было — от лесничего, у братьев разрешения. Рубили лес — хороший, не бракованный — Артём подумал, на него смотря. Видя, что сами понимают, несказанное им — сегодня.

— Хозяин спас от гибели — возможно, из-за меня.

Наверное, лесной дух — пожалел.

Но дух — не обладает жалостью, эмоциями…

Тогда, кем был — тот человек? Прохожим, вышедшим из дома — на свежий воздух, моцион в лесу…?

Пройтись по лесу?

Так далеко от поселений?

Вряд ли, возможно…. И, не спросить.

Не у кого.

Глава 3.3. Парная

Артём знал хорошо — парные и, не любил их. Об этом — никогда не говорил и, вида не показывал — скрывая.

Запомнил навсегда — дни перед состязаниями, выпаривания — ста грамм, чтобы не выскочить — за весовую категорию. Они выматывали сильно — физически, морально. Особенно, когда — вес сбрасывал в парной, диетою — нещадной, задание исполнив тренера. Дисциплинированно и неукоснительно. Безапелляционно.

И в Беларуси, вначале — так же попал в историю. Парную…

Когда, Петра брат старший — Николай, их пригласил попариться, из уважения — он согласился. Хотя, и без особого желания.

У Николая в доме ещё не был.

Был зимний, нерабочий день — субботний, и заниматься — больше нечем. Наряды на работы — все оформил, заполнил табеля к ним, акты — на скрытые работы. И форму 29 — подготовил. Остались акты — на малоценку, и переработку.

Когда — пришли с Петром, баня протоплена и вымыта была. Отпарились в ней — дочери с женою — Николая. Гостей с хозяином — ждала парная.

— Приходится — всё время, ждать тебя! — накинулся на брата Николай. Скоро — остынет баня.

— Дров мало? — Пётр огрызнулся. Я привезу тебе их — завтра.

— Напривозился!

— Хватит, как собачата! — набросилась жена на Николая. Как встретитесь, и начинается грызня.

— Ну, не всегда, ей улыбнулся Николай и, сбросив — верхнюю одежду, отправился — в растопленную баню, Артём, вслед за Петром — без приглашения. Осматривая — всё, кругом.

Не парился ни разу — в частной бане.

Баня — стояла, метрах в двадцати от речки, во льду — прорубленная прорубь, чтобы запрыгивая, не задеть края, и не порезаться.

Не глубоко, недалеко от берега — чуть больше метра, для наслаждения. И не уйти под лёд — случайно, при охлаждении.

За ограждением соседским — примитивным, стоит — такая точно баня и, из трубы дымок — столбом идёт. За следующим ограждением — ещё одна, и дальше. По берегу — тех много и, изо всех труб, дым струится. Всем радость создаёт.

Словно — угадывая мысль, Артёму Пётр объяснил, что по субботам день парной всеобщий.

Сделав — дела необходимые, растапливают бани и чистят проруби — живущие на берегу реки. Традиция с времён далёких — отпаривать грехи. Особенно — в морозы.

Артём разделся и, войдя в парную — внизу на полке примостился Как истязают братья — от души, на верхних полках, наблюдал — притихши. Менялись — с удовольствием, местами, те наслаждаясь.

Почувствовал себя — не в той тарелке, где пожелал бы — находиться. Им удивляясь.

Чуть позже, и ему лечь предложили — на полку, выше — чем сидел, хотя, об этом не просил — нисколько. А Николай залез — на третью полку, к потолку. Артём — мгновенно офигел.

Обхаживая веником, старался — убедить Артёма Петя, что тот — мужик, что выдержит парную — высокую температуру, получит удовольствие огромное — от снега, проруби. И не бежит, как заяц или кролик — от веника и пара.

Артём — страдал, сам дал согласие, не думая об экзекуции. С трудом выдерживал, такое истязание, и, выскочив — воспользовался ситуацией, сбежал по снегу к берегу. Ни на кого — внимания не обращал. — Желая прыгнуть в реку.

Холод и снег — не чувствовал, было ему — приятно, от этого контраста.

Петя не обманул. Комфортно на морозе — не то слово.

В проруби — оказавшись, «обжёгся» ледяной водой, почувствовал одновременно — большое наслаждение. Там и сидел бы, до потери пульса — до охлаждения. Но разум, братья — подсказали, что можно, так простыть — по многу раз, ныряя — в ледяную воду.

С трудом, себя заставил — выскочить из проруби. И, как стрела — помчался в баню, видя, что из соседских бань, бежали в прорубь — женщины, девчата — на фоне снега красные, в таком же, как и он — наряде. Не обращая — на него внимания.

Дверь закрывая за собой — в парную, видя — люди бегут из бань к реке, обратно, по всему берегу — уже не удивлялся.

На экзекуцию — не согласился больше, сам отхлестался — с удовольствием, на первой полке.

Братья смеялись — добродушно. И обзывая — слабаком, продолжили — друг друга истязать. — До полного измора, сверх удовольствия.

Утром почувствовал себя — легко. Хотел летать — необозримо высоко. Взмахнул и, в небо голубое устремиться — навстречу солнцу, облакам, любуясь, ими наслаждаться. Видом — лесов заснеженных, полей…, и городов… Мечтая… там остаться — навсегда и, к «грязи» — не касаться.

Петровна — отвлекла от сказки, к столу позвав — где ждала кружка молока парного, варёная картошка в кожуре и, хлеба чёрного — кусок. — Так вкусно! В удовольствие огромное!

Артём задумался, позавчерашний день — перебирая и, вспомнил первую парную — с Петром у Николая. Как будто было — на неделе, когда впервые был в их бане.

И не обиделся — ведь был вынослив менее — парная в те мгновения, не приносила удовольствия, жара была — не для него, тогда. В действительности — слабака.

Субботы были выходными и, чтобы время — проходило, идущее днём — медленно, способ нашёл — его использования, ходить стал в баню городскую — париться.

Народу было мало, он с удовольствием сидел один в парной, температуру доводя — до максимального значения, считая, что поступок озорной — забавный, не думая, о стороне его — коварной.

Ходили в баню, в основном — одни и те же посетители и, как — само собой, друг друга знали все в лицо — парильщики.

Мало, в парной — кто оставался, когда он заходил. Зная, температуру разогреет — высоко и, париться — с ним станет, нестерпимо.

Он не хотел — их обижать, но, превосходства ощущение — манило, и озорство. Понравилось быть «лучшим», во вкус войдя, стал получать большое удовольствие, в контрасте — тела и воды холодной, с парною жаркою (условно).

В обычную субботу, в баню отправился — попариться, время укоротить и получить — все удовольствия от жара.

Людей — не очень было много в раздевалке, как обычно. И привычно.

Обмывшись, сразу же — в парную. Там было человек двенадцать. Может — чуть больше. В большинстве — на нижних полках.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не так и мало, думал он, и примостившись у камина, на камни — черпаком воды поддал немного, дл затравки.

Парильщики — почувствовав пар нестерпимый, ни слова не сказав — повыходили, кроме троих — особо терпеливых.

— Прохладно здесь, Артём заметив, спросил — парку добавить, чтобы не заснуть? Не против?

Парильщики — оставшиеся, промолчали.

Считая, знак молчания — согласием, он — тут же поддал пару.

Все, сразу же притихли.

В парной было просторно. Людей осталось з мало.

— Может ещё добавить? — минуты через две, спросил оставшихся парильщиков. Чтобы — чуть жарче стало.

— Не слишком — будет жарко? — с предложенным не согласились его соседи

Не лучшая, из всех — затей.

— Мне кажется, что нет — Артём ответил, реакции — другой, не ожидая.

Плеснул из черпака на камни — совсем немного.

Сразу же, двое — недовольных, вышли. Остались: он и старичок сухой.

Смотря на старичка, оставшегося — в одиночестве, принципиально, вновь спросил Артём — добавить трошки — пару? Терпеть получится?

Тот усмехнулся добродушно, согласием ответил. — Добавь, внучок — немного.

Артём не мог остановиться, понимая — для организма, это лишнее. И выглядеть — пред старичком, залётным слабаком, не мог позволить — гонор превалировал. Так вышло.

Подбросив пару черпаков, чтобы «добить» — наверняка парильщика, услышал голос старичка. — Можешь ещё подбросить. Как раз, и будет то, что надо. Не перебарщивая.

Артём, от удивления, частично — вошёл в ступор.

— Как скажите, ответил «безразлично» — будто небрежно.

И бросив, черпачок воды, на камни раскалённые, смотрел на деда — искоса.

Почувствовал — не в силах шевелиться. Как только, пара порция — по телу пробежала, подняла волосы и…, тело потемнело. Он понял — нужно сдаться. Дышал, с большим трудом, как будто появилась астма.

В открывшуюся дверь — зайти, один из завсегдатаев — пытался, но — окунувшись в воздух раскалённый, сразу же выскочил — с многоэтажным вздохом.

— Там, можно чокнуться! В ней — невозможно находиться, не то, что — париться!

Собрав всю волю, что осталась — в рукавицу, Артём у старичка, как бы интересуясь — спросил, как тот относится — к добавке пара.

— Давай, внучок — добавь немного пару, ответил улыбаясь — тот Артёму.

— Слово — не воробей, подумал — в ужасе Артём, выдержке деда — удивляясь. Учитывая — тот сидел на полке, выше. Хотя Артём был — к камням ближе.

Он — не встречал, парильщика такого. Не мог себе — представить, что бывают.

Подбросив — черпачок воды на камни, Артём мгновенно замер. Не в состоянии — пошевелить ресницами. Ни то, что — головой, рукой, ногами.

А старичок не унимался. Через минуту, разрешить просил — Артёма, воды — чуть-чуть, на камни бросить — снова.

Артём, прощаясь с белым светом, конечно, разрешил — с трудом, кивком ответив, плывя в пару горячем — разумом, что он — не против.

Старик спустившись — воды подбросил. И повернувшись — улыбаясь, сказал — доброжелательно Артёму :

— Я парюсь — много лет, с прошлого века. Иди под воду — охладись, я — посижу ещё немного.

Артём — не помнил, как — сползал он с полки. И выйдя, добирался к крану — в душевую.

Включив — воду холодную, чуть ли не лёд, стал под неё и понял — не чувствует — контраста холода.

С трудом большим — руку подняв, проверил — приоткрыта ли вода. И понял, что не ощущает холода, от перегрева тела…, хотя стоял под ледяной струёй воды и, терпеливо ждал, когда наступит охлаждение.

Прошло, чуть меньше получаса — когда почувствовать сумел прохладу.

Вздохнув — с огромным облегчением, он вышел — в раздевалку. Присев на лавочку — высматривал парильщика, так сильно наказавшего — за гонор превосходства.

— Не видел я его — лишь время, когда стоял под душем — подумал он, ища — парильщика.

После меня — в парной остался.

Потом — обмыться в душе нужно, обсохнуть и одеться…

Навряд ли бы успел уйти отсюда.

Найти бы деда. Извиниться…

Пройдя у зеркала, он машинально — посмотрел в него. И, незнакомого — увидел человека… С лицом…, взамен глаз — щели. Было коричневым и шире — настоящего, обычного.

Смотря на тело — опустив глаза, увидел, что распухло — в объёме увеличилось, как и лицо. Почти в два раза.

— Ну, ничего себе, допарился — парильщик! — только и смог сказать Артём себе, за свой проступок — укоряя. Благодаря парильщика, что охладиться — из парно отправил. В парной, ещё немного не оставил.

Не видя старичка — ни в раздевалке, ни в купальне, направился в парную — удивляясь, если он там, найдёт того.

Открыв дверь — заглянул в неё. И чувствуя ожог — закрыл, мгновенно.

Секунды, что осматривал парную — хватило, убедиться, что та — пустая. нет того.

Пройдя через купальню — в раздевалку, всех осмотрел — внимательно, в ней находящихся и, не найдя парильщика, стал спрашивать. — Кто видел, ииии куда мог деться?

Все — словно сговорившись, плечами пожимая, Артёму отвечали — здесь не было, такого деда. Наверное — допарился…

С трудом — одевшись, домой отправился — к Петровне. Как шёл — почти не помнил, словно сонный.

Вечер лишь начинался — было светло, но он — в постель улёгся. Спал крепко, долго — Петровна беспокоилась. Пришёл — распухший. Заболел? Не просыпается. Вроде бы — не напился…

Проснулся утром ранним — в понедельник, проспав всё воскресенье — с субботы вечера.

Петровне рассказав о старичке — за завтраком, ту — напугал, своим ребячеством.

Перекрестившись, тихо прошептала — это парильщик проучил тебя. Поэтому, никто того — не видел, кроме тебя.

Спаси и сохрани Господь — тебя. Спасибо, что тот отпустил и, не запарил — до смерти. Понравился, наверно, чем-то…, не поступил жестоко. Но проучил — безжалостно. Хотя, и виноват был, явно.

Пару недель спустя, вновь — братья пригласили в баню, решив — в очередной раз, «утереть нос» — слабаку.

Он, там нагнал — такого пару, что на вторую полку — сразу спустился Петя. А Николай — ругаясь, и с нижней полки не поднялся. Долго кряхтел, ругался. Там и остался.

Зато, Артём — три раза бегал в прорубь, окунаться, приветствуя соседок — взмахом радостным и, с удовольствием — влезал на третью полку. Где истязался.

Глава 4.3. Иллюзия? Наивность? Случайность?

Впоследствии, тот городок — пришёлся по душе Артёму. Люди в нём были, в основном — нормальными, без червоточины. Если подумали — о человеке плохо, то говорили в лоб — за маскою не прячась, ложно.

Естественно, в семье не без урода и, попадались изредка, и хитроделанные…, себе, что на уме. Но тех — в лицо достаточно знать было — общение свести до минимума, и тех, как будто — не было, вообще.

И алкоголик, под чернил парами (плодово-ягодными винами), достоин уважения. Практически — с любым из них, идти в разведку. Без опасения — возможно, не получив удара в спину.

Ему пришлось — подраться в городке, возле районного ДК (дома культуры), чуть ли не в первый день, с пятью их представителями молодёжи.

Конечно, помогала в том — наука бокса и, дерево возле забора — ограждения. Иначе бы — не справился.

Заняв — в углу позицию, меж ними — атаки отражал, незатруднительно. Сложилось так, как будто подгадал. — Для близкого знакомства.

И, по заслугам получив, положенное им, те обещали — вскоре встретиться. На что, ответил тем — не против, куда мы денемся.

Пошёл смотреть фильм — в дом культуры, культуры набираться. Думал о продолжении, идя к ночлегу своему — обратно.

Оглядывался по привычке, когда обратно шёл — к мосту. Ждал нападения — исподтишка, как практикуется нередко — в Ростове-на-Дону, Воронеже, да и в других посёлках, городах — где не всегда в Чести — такое слово.

Но ожидаемого, не произошло. — Из-подтишка — не было встречи. Всё было честно. Безобидно. Почти что — благородно.

На следующий день — он убедился, в обещанных событий — справедливости. Встреча произошла — в центральном злачном месте, куда зашёл он — выпить пива.

Там встретился, с одним из крепких — вчерашних нападавших, став в очередь — за кружкой пива. Друзья того — стояли рядом. Тот обомлел — Артёма видя, стоящего за ним — спокойно, безмятежно. Будто — вчера, «знакомства» между ними — не было, особого.

Потом — при споре с ними пили, кто больше выпьет — литров пива. Победу одержал Артём, выпив — за двадцать минут, 18 кружек.

Правда, он тут же выскочил — и слил всю жидкость в — место, рядом, закутком... Но это было — третьим делом, так как соперники по пиву — за ним, «повтор» произвели — при меньшем выпитом количестве. Всё — «вылили». Не удержали.

Работа в целом приносила удовольствие. Ему немало помогли руководители — всех предприятий города. Он, как-то быстро — с ними познакомился, за помощью к ним обращаясь, по работе. Воспринимали его — правильно.

В АТП — 9 выделяли автотранспорт, в ДРСУ — дизтопливо к насосу и компрессору, для трактора — в Бумажной фабрике брал экскаватор, бетон на РБУ строительства ГРЭС Новолукомльской — крупнейшей ТЭС в Европе, на то время.

Он понимал — не личная заслуга, городу был — нужен мост. Единственный мост деревянный — старый, слабый, с ограничением — в пятнадцать тонн, мог развалиться — вскоре. Тяжеловесный транспорт — не мог пройти, крюк делал — через Лепель. Сложились обстоятельства и, люди помогли.

Хотя, когда перевели — однажды в Витебск, место — освободить, для брата — руководителя, помощь, внезапно прекратилась.

Артёма — в этом, не было заслуги. Хотел бы — не успел, настроить никого — сборы с ним, были быстрыми. В течение — пол дня, он передал дела, и увезли его — мост строить в парке Фрунзе — чрез балку, в центре Витебска. Недалеко — от пл. Свободы к кинотеатру [35] летнему, на улице Доватора.

Потом, начальник новый — участка Чашникского, просил — руководителя, Артёма прислать — в помощь. Артём — поехать отказался, аргументировав — там делать нечего, вдвоём. Пришлось, Артёма — возвращать, руководителю — так как бетон, возили с Витебска, а не из Новолукомля, машин свободных в АТП - не стало, дизтоплива в ДРСУ — самим едва хватало….

Построенный мост в парке им. Фрунзе.

Не знал он, почему так получалось. Из этого всего, мог объяснить — одну лишь связь. Она — случайно появилась, через два месяца, после работы — на строительстве моста.

Стал ожидать в приёмной гендиректора, пока — найдёт тот, время, чтобы — смог с просьбой обратиться. Помощник объяснила — популярно, что зря — на это он надеется. Итог бесперспективный — без сомнения.

— У гендиректора, секунды не найдётся, чтобы — с тобою встретиться и, предложила — ей, письмо оставить. Незамедлительно.

В течение недели, месяца, рассмотрит. Обязательно.

Момент улучшив, лишь помощник отвлеклась, открыл дверь в кабинет, с вопросом — разрешите?

Не видел раньше — никогда, таких огромных кабинетов — ни в фильмах, ни в журналах. Могло, в нём разместиться — стоя, за тысячу людей, а за столом большим, сидеть — сто человек, не меньше. К столу директора — двенадцать метров, приблизительно. И много стульев у стены — больше полсотни.

Подняв глаза, смотрел директор удивлённо, то на него, то на помощницу, готовую пасть в обморок.

Она — пыталась оправдаться, не разрешала заходить. Одновременно — вывести пытаясь — Артёма силою, выталкивая вон — из кабинета.

Директор — с неподдельным интересом, спросил — что хочет, от него?

— Нужен бетон нам — срочно, Артём ответил робко. Мост строим в Чашниках восьми пролётный, в опору каждую — шестьсот кубов. Возим из Витебска в ЗиЛах — малопригодный и, вариантов нет других — как строить РБУ, склады цементные. Для этого — объём незначащий. На Вас — только надежда. Случай, довольно трудный.

Директор попросил — Артёма и помощницу, из кабинета выйти — жестом.

Стоял в приёмной он — недолго, выслушивал упрёки. Негодование — рекой огромной, обрушивалось — с малым перерывом. — Секунду, две и, вновь потоком. На голову — неслось, со вздохом, пожеланием…. И предвкушением….

Выйдя от гендиректора, к двери напротив, направляясь, не глядя — главный инженер, Артёму бросил на ходу — письмо с гарантией оплаты за бетон, доверенность — со всеми реквизитами мостостроительного предприятия. Быстрее привози, пока — он добрый. Как видно, смелость — города берёт, а ты бетон на нашем РБУ. Бывает, что… везёт… счастливчикам.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пока наряды — проверяла нормировщик, зашёл он, к инженеру с разрешения.

Скоро — обеденное время. Тот, предложил Артёму — почаёвничать, вместо обеда.

Дмитрий Сильвестрович Артёму — симпатичен был, со дня знакомства. С огромной радостью, время обеда, провести — вдвоём, с тем — согласился. Более, у них есть тема — для общения, другим неинтересная.

— На протяжении большом — по времени, пытаюсь — мир познать, себя, смысл своего существования, Артём признался, ожидая — пока чай в чайничке заварится.

Он сокрушался — осознание приходит медленно — ко мне. Я, зачастую — путаюсь в происходящем, не находя ему — не только объяснения, и восприятия. Вместо того, чтобы понять, принять его.

Желание — стать лучше, казаться — что умнее, даёт мне — убеждение, что путаница мыслей в голове — единственное правильное представление, происходящего в наших мирах. — Невидимом и видимом.

— Желание, умней себе казаться, и эго непомерное — открыто отражают в подсознании, все твои внутренние убеждения — как личности. Ведь знаешь — не умней других, ответил — Дмитрий Сильвестрович ему, заварку наливая. Из этого, ты — вывод сделал. — Принять — не получается.

Кто допускает — путаницу в мыслях и, не уверен в том, как быть должно всё — в мире воспринимаемом, понять не сможет, что — мир не таков, как кажется ему сегодня.

— Пытаясь — сам себя исследовать, развить — способность понимания различий — от истинного к иллюзорному, запутался — в сравнении происходящего. Из-за — не убеждённости, в действительности восприятия.

Как я могу определить — где истинное восприятие действительности, а где — неверное? Как отличить — реальность от иллюзии и ирреальности?

— Немного попытаюсь объяснить, ответил Дмитрий Сильвестрович, налив в заварку кипяток Артёму и себе.

Всё, что воспринимаешь ты — себя и мир — игра воображения, иллюзия — программа, существующая — в подпрограмме. — Сознание в сознании, (матрёшка, находящая себя в матрёшке).

Наукой современной установлено, что тело человека — со всеми свойствами, не только — возникает из программы и, существует по программе, в программе сохраняется — в самостоятельном воспроизводстве, записанной в шифровке ДНК — компьютере мощнейшем, мозг — многократно превосходящем.

Не только управляет в человеке — ДНК, всеми процессами, и существует — в телах других, когда исходное исчезнет тело.

Не ДНК есть в человеке, а человек есть в ДНК. Это должно — задуматься заставить человека, о том, насколько — ум запутан. Считает внутреннее — внешним, а внешнее — считает внутренним.

Ведь человек считает внутренним — эмоции, и мысли, чувства, но это внешние вибрации сознания, а мир с объектами, являющимися — лишь отражением в сознании — считает внешним в своём понимании. Мир видит вывернутым — наизнанку, большое — малым, малое — большим. Так в восприятии казаться могут: атомы — вселенными, а бесконечное сознание в воображении — микроскопическим, лишь заключённым в коде ДНК.

И эта путаница — не даёт возможности, понять ему — кто он, на самом деле. И вынуждает — принимать происходящее, как жизнь свою. — На боль, страдания, тем самым обрекая [36] — себя и свою душу.

— Мне кажется — программу эту, я не смогу освоить. Запутанно.

— Не знаю. Возможно — сможешь, если станешь принимать — мир и вселенную, как голограмму. Пытаясь — окружающий мир воспринять, от обывателей обычных — убегаешь.

Жизнь, понемногу изменяет всех — сознание. Помочь найти — прямое русло, к истинному мирозданию, вот главное деяние — смысл разума.

Я думаю, немало в жизни будет — случаев, с тобой происходящих — неправдоподобных и бессмысленных. Это поможет разобраться в смыслах — происходящего безвременья.

Представь — огромный мир, раскинулся перед тобой. — В нём, все события — текут, настолько медленно, что кажется тебе — мир замер, неподвижен. И в нём — покой, за малым — не абсолютный. Ты — словно муравей, пытаешься тот мир — обследовать. Понять — закономерности его развития — узнать смысл — назначения.

Но он огромен, твоим мозгом — непостижим. Его обследовать, не хватит — жизни. В том мире — время, в сравнении — с воспринимаемым тобой, в сто тысяч раз проходит — медленнее.

Вывод — один. — Ни ты, ни жители — в том мире, друг друга действий — не увидите. Твои — слишком быстры для тех, а тех — практически — в покое, слишком медленны. Любые твои выводы — ошибочны. Ты — не увидишь ничего, как и они. — Все выводы — безвременны.

— Со мной — случалось многое, что вряд ли кто поверит, если — об этом рассказать, настолько — для восприятия обычного, необъяснимо.

— Значит, в тебе я — не ошибся, различия — между реальностью и кажущим, ты видишь правильно. Подобное — случается со многими, но — замечают это, мало.

— События, со мной происходящие — без кажется, не видеть невозможно — как в вероятности происходящие поверить.

— Ты понимаешь — сверхъестественных событий не бывает, есть наше — причин непонимание. — Не видим ясности. Наши суждения — бездоказательны, лишь оттого что мы — неграмотны, до нужной степени. Придёт и к нам — период знаний и понятий, событий кажущих сегодня — сверхъестественными.

Обеденное время пролетело. Всего лишь час, вопросов — много снял. Артём — прекрасно знал, случайного не так и много в мире, и этим — объяснить нельзя, всю путаницу, нужную — кому-то, и отделил происходящее. Господь, систему создал? Это религии мистерия?

Зёрна от плевел отделить? Или после Него, здесь — намудрили? Тогда, как это допустили? Ответ найти мне — невозможно, самому. Хотя — пытаться буду.

— Дайте — гарантию на Новолукомльскую ТЭС — оплаты за бетон, полученный по факту, ежемесячно.

— Помог райисполком, на руководство выйти ТЭС? — спросил Мацкевич у Артёма, в восторге восхищения — активностью начальника участка.

— Нет. Был — у гендиректора строительства ГРЭС, ТЭС.

— У генерального директора? — испуганно спросил Сильвестрович, Артёму — пристально смотря в глаза.

Он, даже — заикаться стал, услышав эту новость.

— Разыгрываешь ты — меня, делая выводы — из разговора?

Соображаешь, что могло — с тобою быть, если бы только — попытался подойти, на расстояние — ближе ста метров? Тебя бы сразу же — отправили в психушку. Пример иллюзии….

— Нет. Путаницы — малого с большим. Никто — меня не забирал. Там, у него — охраны нет, не видел.

— Не смог, её увидеть. Есть разработки — видеть всё, записывать.

— Следить за действиями, их фиксировать?

— Возможно. Значит, им не показался я — опасным.

Какой-то бред. К нему — записывается за месяц…, в удобное — для генерала время, сам — председатель райисполкома.

— Дмитрий Сильвестрович! Вы — дайте гарантийное письмо, потом решайте, после результата — иллюзия для Вас, невероятность? Или простая сказка.

Тот, молча — осмотрел Артёма и, понимая — тот не заболел, ушёл к руководителю — за разрешением, готовить документы — на получение товарного бетона, на РБУ ТЭС Новолукомльской.

По деревянном мосту — через реку Ульянку, на въезде в Чашники — с Заречной слободы, висел знак запрещающий — проезд автомобилям, весом (общим, с грузом) — 15 тонн и больше.

Мост был — на вид, довольно крепким и, руководство МСР — Артёма попросило — обследовать тот — на предмет возможности проезда автокрана г/п 16 тонн, на базе КрАЗа, чтобы в объезд не гнать, за восемьдесят пять километров. Весил тот кран — 23 тонны.

Учитывая — дополнительный объезд, под 20 километров, по грейдеру проходит — похожим на стиральную доску, предложено — узнать, есть риск — проезда по мосту? На знак — внимания не обращая.

Проехав через Уллу, Артём остановился, невольно — обратив внимание на стелющийся по земле туман. Залез под мост и, осмотрел — настил, опоры и места — их сопряжения, внезапно понял (?), что с туманом, пришла зима. Увидел — под собою лёд. Всё изменилось — вмиг, как и сам мост.

Собак лай — злобный, выстрелы и крики — бегущих по мосту людей, затем падения с моста на лёд — убитых, раненых — всё на глазах Артёма, заставили его — предельно испугаться. В душе, неистово метался, не в состоянии — собраться, определиться.

Вспомнил Мацкевича, реальность — кажущуюся, проверить не решался — выйти из-под моста, попробовать — нарушить ирреальность, если есть таковая в этом факте. На льду лежали раненные, и стонали, убитые — молчали.

Сверху — раздался смех и возгласы: «Жиды живучие, ни лед, ни пуля не берёт!», и вновь услышал выстрелы. — Добили раненых, кто шевелился.

Артём настолько испугался, что не заметил, что замёрз. Вскоре — всё стихло. Осторожно, из-под пролёта высунулся. Огляделся.

Артём — не видел никого, кроме убитых, распластавшихся на льду, в застывших позах, неестественных. Он в ужасе, фуфайку снял с убитого, чтобы — сильнее не замёрзнуть. Понять — пытался, что произошло, куда попал он — снова? Что делать — в этой ситуации, ему?

Пошёл по следу — машинально, невдалеке увидел — под конвоем, идущую к Заречной Слободе, колонну — больше триста человек.

Люди безропотно — как овцы на заклание, шли медленно — без ропота, сопротивления.

Что-то трагическое чувствовалось в воздухе. Было понятно — зачем туда людей ведут.

Машины — не было на месте, и водителя….

Он понял — что попал в другое измерение, нежданно и негаданно. Что это было, знать не мог — попал он в прошлое или реальность — параллельная, но понимал одно — идёт война. Убитые — на льду лежащие, были евреями. — Скорей всего? — Война Великая Отечественная.

— И полицейские назвали их жидами…, догадку подтвердил свою. Ноги несли — за ними следом, сами.

На улице не видно никого. Стараясь, чтобы не заметили, держался от колонны — вдалеке, прячась в сугробах, за деревьями.

Услышав шум, упал — сбоку дороги, укрывшись за сугроб. Мимо него — в санях проехали два офицера с кучером. Один похож — на Мандрика из Чашникского РОВД. Второй — на Кузнецова, зама МЭРа из Ростова. Кучером — парень молодой, похожий на пенсионера, живущего — невдалеке строительства моста.

— Бывают же такие совпадения? Или увязаны, между собою сущности — по образу? Все…, одинаковы — подобные.

Не понимая и, боясь — увидеть могут, вслед за санями — плёлся.

За хутор выйдя, видел, что колонна — стала, в толпу сгрудилась, ожидая худшего. Идти — дальше было опасно, местность открытая — не спрячешься.

Остановившись, наблюдал со страхом — не спрашивая, почему попал он — в это время, жалея тех людей. Страдал, что всех убьют, он понимал, что ничего — не сможет сделать, им помочь. Не помешает — той расправе. Не воспрепятствует — фашистам, полицаям.

С собою офицеры — лопаты, ломы привезли, чтобы евреи, обречённые на смерть — копали для себя могилу сами. Земля промёрзла и, не поддавалась, евреев отогнали, раздались взрывы.

— Взрывают мерзлоту — гранатами, чтобы потом — легче копать, Артём, немного удивился. Пожалели?

Когда могилу выкопали — общую, заставили раздеться и, при морозе — больше минус двадцати, спуститься в неё — голыми. Артём — горел, от ужаса. На лбу — пот выступил, обильно, и по лицу струился.

Люди ложились группами — на землю, в яме. Слышались выстрелы. — Стреляли — бессистемно. Детей кидали в яму, плачущих — живыми. Всех уничтожили — за полчаса, не больше, в этой бойне. Для подстраховки или развлечения — гранату бросили, когда стрелять закончили.

Убитых засыпали — кучер и полицейские.

Забрав — одежды часть, лопаты и ломы — уехали обратно офицеры, а полицейские — присели на одежду, что не забрали офицеры, и весело смеясь, обильно пили из бутыли — закусывая салом, хлебом, бульбой — вспоминали, как обречённых убивали, хвалясь друг перед другом — кто больше расстрелял.

Хотелось выскочить — наперерез телеге…, когда та приближалась.

Но — понимал Артём, что это глупость и, кулаки лишь сжав, вослед им — плюнул, проехавшим мимо — нелюдям.

Четвёртую колонну расстреляли. Всего — почти две тысячи. — Сорок второго года, 12-го февраля. Хутор Трелесино.

Темнело, возвращаться легче.

Он понимал, что в прошлое попал, не думал в Чашники входить, идти к Петровне. Она о нём — не знает, вперёд ведь, не заглянет.

Куда идти, не знал.

Осталось лишь — залезть под мост, возможно — не замёрзнет; обратно попытаться — возвратиться. Вдруг повезёт — выход найти, получится.

Дойдя к мосту, залез вмиг — под него, присел — на том же месте, где — крик и выстрелы услышал. Стал ждать — не зная, что ему — сделать ещё, возможно.

Но, сколько он не ждал, всё, как и было — оставалось. Он — сильно был напуган и, понимал, что ситуация — попала в безысходность. Это — сильней пугало, удручало.

— Я в этом времени, так и останусь? — испуганно подумал, затравлено — по сторонам смотря, словно ища, что мог забыть он — растерявшись.

Не радовала — перспектива, остаться — в этом времени. Здесь — навсегда. …Он ещё не родился.

Вступила ночь — в свои права. И под мостом, как и вокруг него, было светло — от света звёзд на небосводе. Хотя, мороз усиливался, Артёму было жарко, испарина на лбу — собралась в капли, глаза нещадно заливала. Соскальзывали — капли ниже и, по щекам струились. На губы попадали — солёные и, неприятные.

Сбросил фуфайку, вылезти хотел — из-под моста. В этот момент, слова водителя — услышал:

— С тобой беда не приключилась? Что-то ты — долго под мостом сидишь, мне, как бы — на обед уехать надо. Ты — там, не спишь?

Дыхание перехватило. Он пулей выскочил — из-под моста, с радостным криком — я вернулся! Поехали — быстрей, отсюда!

Водитель на Артёма посмотрел — встревоженно, не понимая — произошедшего.

Артём в машину заскочил вперёд водителя и, повторил ещё раз шесть — вернулся!

Не выдержав, он рассказал, что «видел» — под мостом.

В лице — водитель, изменившись, тихонько — прошептал:

— Подробно описал — 12 февраля сорок второго года. Мне шёл тогда — шестнадцатый годок, жил я — в Трилесино. Возле Заречной Слободы, недалеко от нас — находится могила братская еврейская.

Чашники — поселение евреев, с веков далёких — средних, в КВЛ. И перейдя к России — таким осталось. Лишь пятая часть — не евреи. Всего евреев в Чашниках, в начале ВОВ — возле трёх тысяч проживало.

Эвакуация не проводилась. Наоборот, все две недели — 13 дней, с начала объявления войны — до оккупации местечка, власти предупреждали — каждого, оставившего место — ждёт, неминуемо — расправа.

Сыграла роль — их отдаленность, от крупных населенных пунктов. Шоссе Минск-Витебск — стороной обходит, и линия ж/д дороги — к городу, немного не доходит. Поэтому — никто не знал, что было в Польше, никто не представлял — масштаб террора, антисемитизма.

Евреи в Чашниках — компактно жили в центре (местечка [38]), оставили фашисты тех — в своих домах.

Евреям запрещалось — навещать друг друга, общаться с белорусами — соседями и, подходить к окраине этого города.

С первого дня — фашисты, у тех, что было — забирали. До сентября — подчистили вчистую. Искали, находили — отбирали.

Не только немцы — полицаи так же, евреев грабили. И местных часть — попользовалась ими, ведь это было — безнаказанно.

Мальчишки издевались — над старухами, кидали камни — в окна, били стёкла. Они — прекрасно понимали — евреи не пожалуются…. За тех, им — ничего не будет. И, обижали. Ведь понимали — евреев вскоре расстреляют….

Те — от мальчишек, и не отбивались.

Использовали тех, на самых грязных принудительных работах — расчистке улиц, резке шпал и, заготовке торфа. Старые женщины выщипывали травку — в центре, не только с тротуаров, но и возле. А надзиратель-немец, тех — избивал, ради потехи — плеткой.

Шпалы, песок и воду — тяжести таскали, только евреи — в телеги запряженные, как лошади.

Командовал евреями, назначенный насильственно — еврейский староста Черейский, бывший завхоз больницы местной, знавший язык немецкий.

В первый же год войны, перед зимой, фашисты премии давали — махорки по две пачки, за смерть еврея. Неважно — взрослого, ребенка.

Нашлось — немало добровольцев.

Немцы уменьшили — в 2 раза премию, но это — не уменьшило «охоту».

В начале февраля сорок второго года, трудоспособным приказали — собраться вместе, для работы. Собралось — 200 человек, их повели — к Заречной Слободе Проземлянского сельсовета. Когда переходили — по мосту через Ульянку, по ним — стреляли полицаи.

Чтобы скорей — мучения закончить, бросались раненые — вниз, с моста, где их достреливали…. Тех, кто не разбился.

12 февраля сорок второго года — с утра, послали немцы группу молодежи — дороги чистить — перемёты снега в деревне Копцевичи.

Оставшимся евреям к 16.00 — собраться повелели в центре — в Доме культуры, бывшей церкви, (костеле — ранее). Евреи поняли, что их там — ждет. И не пришли — в назначенное время. Так полицаи — окружили улицы и, из домов их — выгнали. Тех, кто бежать — пытался, сразу убивали. Трупы — для устрашения других, на месте смерти оставляли.

Из неевреев, никого из Чашников — не выпускали, и выходить — на улицу, всем неевреям — запрещали.

Памятник убитым евреям из гетто — в Чашниках. Установлен в деревне — Заречная Слобода.

Затем произошло, что видел — под мостом.

Артём увидел слёзы — льются. При нём — водитель плачет, не стыдится.

Всё понимая — вышел из машины, не в силах видеть — слёз мужчины.

Жалел, что рассказав, напомнил — фашистов преступление.

Вот так, он — мост обследовал, узнал подробности — огромного несчастья.

Глава 5.3. Василий из деревеньки Должица

В эту субботу — не искал он превосходства. Парильщики его не узнавали и, удивлялись — жар не нагнетал и, слишком тихим был. Нет — на лице эмоций. Возможно — заболел?

Залез на самый верх, где жарче и, ждал «парильщика». Хотя — тот говорил, что парится здесь — постоянно, не встретился Артёму больше — в бане. Сколько не ждал…. И, чтобы встретить — специально приходил.

Напарившись, он — заскучал, и захотелось кушать — на свежий воздух выйдя. Пройти не мог он — мимо ресторана. Тот находился за углом — за баней сразу. Сегодня не обедал. Открыт, по времени — с семнадцати часов. Сейчас — пять тридцать вечера, значит — работал ресторан. До танцев, в нём — возможно время провести, в мыслях о жизни и работе — плавая, планировать дальнейшие шаги, планы по ускорению строительства моста. И заодно — насытиться.

Заказ отдав, смиренно — ждал Артём, заказа исполнения — в зале полупустом, единственного ресторана в городе. Жалел, что — слишком рано ушёл из бани. Считал — лучше, ещё попарился. Там бы и думал, и планировал.

Грустил. Тоскливо на душе, вновь выходной прошёл — бездарно. Как обычно.

К нему подсел, спросив культурно — можно? — чуть его старше, человек с курчавой шевелюрой — Анжелы Дэвис, хотя присесть бы мог — и за другой, свободный стол. Тех было — рядом, много.

Он, как бы невзначай — спросил Артёма: «Скучно?».

Артём пожал плечами — надеюсь, отвечать — не нужно?

— Василий, тот представился.

Чтобы — с деревни снобом не смотреться, и он назвал имя своё — Артём.

Василий, извинившись — предложил кампанию, Артём составит? — и поможет одолеть бутылку водки?

— Одному много, а в графине — не хочу, чтобы не пить — разбавленную. Вдруг, разбодяжат? Сразу я — не разберу, а утром, будет — поздно.

— Не хочется, Артём ответил. Вчера немало выпил, не пойдёт.

— Обратно? — Василий пошутил.

— Вовнутрь, Артём его поправил — вежливо.

— Тогда и я — не буду водку. Лучше — вина бутылку закажу и эскалоп с картошкой.

— Картошка — основной гарнир здесь, в ресторане.

— И, между прочим — неплохой, как и другие блюда.

Официантка принесла заказ Артёму и, приняла заказ соседа.

Артём налил в бокал вино и, видя, что сосед не против, налил в его бокал вина сухого — также. И извинившись, приступил к уничтожению — котлеты приготовленной «по-киевски».

Здесь — в ресторане, кухня — нравилась. Он ужинал в нём — с удовольствием, когда была — возможность и, желание.

Для Белоруссии — неплохо зарабатывал. Учитывая, что не выпивал практически, за исключением — особых случаев, да чьих-то дней рождений, праздников — проблем финансовых не знал. Когда — не получалось отказать — не экономил. Был бы — поближе ресторан, в нём, чаще бы бывал. Жил с края города, почти у льнозавода.

Одно дело — парная, танцы, кино, другое дело — вечером идти в центр городка. Лишь — для того, чтобы покушать — три километра.

Распределял — рабочий день, чтобы после обеда — оказываться в центре, в столовой — пообедать заодно. Ведь — в первой половине дня, а иногда — и во второй, мотался — обеспечивал объект. — Необходимым всем — чего недоставало на строительстве. — Заказ автомобилей в АТП — на завтра. Поиски — экскаватора и автокрана, бульдозера, дизтоплива. Организация — подвоза гравия, песка и далее. Заканчивая, в Витебск — в МСР, звонками.

День пролетал так быстро — не успевал и оглянуться — рабочий день, почти мгновенно — завершался.

Василию — вино подали сразу, а блюдо, попросили — подождать.

Второй бокал — налил ему Василий, «долг» нужно — возвращать.

Приняв — как должное, Артём, желая здравия — обоим, не торопливо — пригубил вино.

Разговорились постепенно. Василий жил не в Чашниках, в в деревеньке Должица. — В шести километрах — от города.

— Часто — идёшь домой, средь ночи? — спросил Артём, сочувствуя Василию. Волки

(волки — оперативные работники ИТУ) встречаются, здесь — по пути?

— Откуда, ночью? У нас здесь, в целом — тихо.

Опомнившись — сказал, не то поправился:

— О настоящих, ты спросил — волках? Не въехал сразу. Извини.

Встречаются, но редко — соседи говорят, посетовал Василий.

Я их — пока не видел, миловал Господь, за свою жизнь — ни разу. Приходится — беду (беда — нож) носить с собой, на случай — если встретиться придётся. Чтобы обороняться.

— Давно откинулся?

— Да — больше года. Работаю — на станции ж. д.

Не бойся, я — рамсы не путаю, когда немного выпью; без дел, не наезжаю — беспредельно. И наливаю — без забот особых. На хвост к тебе я — не сажусь. На вечер — тети-мети] есть, а завтра — новый день и, как я снова греться буду, не станем обсуждать.(наливать, налить — говорить не по существу) (тети-мети, тити-мити — деньги)

Мои проблемы — мне вертеться. Не будет кипиша у нас, если — сам не напросишься.

— Не нужно было бы пугать. Тебя — Василий, не боюсь, на кипишь я — не нарываюсь. А если что? По воздуху пройдёмся. Надеюсь, понимаешь?

— И ты, пугать решил меня? — Василий передёрнулся. Улыбка появилась — злая. Тик дёрнул глаз. Для понта, будто — за бедою потянулся.

— На понт меня — не нужно брать. Я за себя — смогу ответить. Как человек пришёл, едрёна мать (!), так им и будь, позволю я — пока, заметить.

Василий — снова изменился. Он улыбнулся и, сказав, что пошутил и, извинился — я видно, всё же перебрал. День сложный был, заботы…. Меня, Артём, ты — извини.

Тебя не понял видно, сразу….

— Что ты? Ещё добавь — прости!

Ништяк сейчас, пока — всё рядом, рамсы не спутаны — пора нам разойтись или уйти отсюда. Сменить программу. Счета оплатим…, и пошли.

Они — спустившись, со второго этажа — из ресторана, пошли по Ленина — к райкому партии и к парку. Стояла — летняя прекрасная погода. Артём, для осторожности — держался сбоку, на случай — если вытащит заточку, успеет защититься — от Василия. Но тот — об этом, и не думал — вообще. Наоборот, Артёму предложил — на танцы с ним пойти. Спрятав нож в парке — были подшофе, придётся защищаться, устроят шмон менты, отправились к площадке у ДК, откуда — песни, музыка слышны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Когда закончились танцы, с площадки — вышли вместе, не торопясь пошли, как большинство ребят, девчат — в сторону парка.

Немногие лишь — по домам ушли. Ночь летняя — прекрасная была. Небо, усыпанное звёздами располагало — мечтать, и ими любоваться.

Хмель — вышел. Завтрашний день — выходной. Домой — не торопились, кто остался в парке.

Присев на лавочку свободную — наполовину, не зная, чем заняться, решили — отдохнуть немного, после танцев. Прохладой парка насладиться. Потом лишь — расходиться.

Рядом — сидели девушки, обняв ребят. О чём-то говорили — весело смеясь. Рассказывали анекдоты им — ребята. За это, девушки — их целовали и позволяли — обнимать.

Лавочка — длинная, места свободного — достаточно. Но им, в обнимку было — лучше, компания тесней — дружнее вместе, ближе.

Артём с Василием — прислушались — невольно, к анекдоту:

— Идёт Иван Царевич — по лесу. Дело шло к ночи, пора — ночлег искать. Видит — избушка на курьих ножках стоит, напротив. И смотрит на него — Баба Яга. Глаз — хитрых, не отводит.

Баба Яга — пустила в дом царевича, спросила:

— Ты где — Ванюша, будешь спать? Здесь — на полу в избушке или — на сеновале, там, правда — дочка прилегла?

Смотрит Царевич — страшная Бабка-Яга, и думает.

— Наверное, у дочери той — рожа …, как у неё!

Нет, лучше лягу — на полу, в избе….

Наутро, умывается царевич и, видит — девушку красивую

— Ты кто? — спросил её Иван Царевич.

— Я — доченька Бабы Яги. А ты кто? — отвечала красавица вопросом.

— А я? — Иван-Дуррак! — царевич ей ответил. Самый большой дурррак — на белом свете!

Все рассмеялись.

В парке, внезапно — драка началась, к ней молодёжь — потоком устремилась, чтобы быть рядом — с ней. Возможно — поучаствовать.

Собралось, наблюдающих — под сорок, хотя на лавочках сидело, человек — пятнадцать.

— Будто — из-под кустов, словно грибы — после дождя. Василий засмеялся, смотря по сторонам, будто ища не находя, откуда — они взялись.

Драка закончилась. Разочарованно — все разошлись, ушли из парка — все почти. Осталось две-три пары. Подъехала милиция. Немного покрутились и, удалились.

— Останешься или пойдёшь? — спросил Артём, вставая с лавочки — не видя смысла больше — оставаться.

— Пожалуй, также я — пойду. Пройдусь с тобой — немного прогуляюсь.

Забрав беду, догнал его.

Направо, за райкомом партии, свернул Артём на Луначарскую.

— Улицу имени — образователя, с уклоном деспотии, централизма, атеизма. Партии — Ленина и Сталина. Приговорившего к расстрелу Господа.

Василий повернул — туда же, хотя Советская вела в Варки, а Луначарского шла к льнозаводу.

— Ты, не домой идёшь? — спросил Артём, зная, что улица — в другую сторону.

— Зайду к подруге, рядом. С тобой, немного — по пути.

Они прошли вместе — метров сто двадцать, после чего — Василий, повернув, к окошку дома — подошёл и, постучал в него — негромко.

Артем, остановившись — подождать решил, прекрасно понимая — домой идти Вася не хочет. — Дома подруги, может быть — не будет или прогонит прочь, так как был — час ночной, могла заснуть — спать крепко, беспробудно.

Решил, в вагончике — Василия устроить, тот был — свободным.

Упрёки выслушав — подруги, оправдывался Вася, сделав — приблажную мордашку:

— Все танцы я — выглядывал, искал и ждал, надеясь, что придёшь; искал глазами — твою прекрасную фигуру. И не дождавшись — сам к тебе пришёл. Соскучился — не представляешь, сил больше нет. Тебя увидел — легче стало. Меня ты — манишь, как магнит. И от себя — не отпускаешь.

— А я — на танцы не пошла, тебя ждала — подруга отвечала. И не дождалась. Из-за тебя….

Скучала.

Василий показал Артёму, чтобы быстрее уходил.

— Ты знаешь…, слышал он часть фразы, сказанной…, перестав их слушать, к ночлегу поспешил.

Прошло немного времени — с начала пребывания в районном городке. За это время, познакомился со многими — из молодёжи. И более, не ощущал — чужим себя. С Василием нередко виделись — дружили. Особенно — после того, когда, однажды — защитил его. Затем, ещё раз — в тот же день, на танцах.

Однажды — после танцев, тот предложил Артёму — пойти в деревню, к нему в гости. На что, тот, не раздумывая — согласился. Путь одолели — быстро, за разговорами. И часа не прошло — Василий постучал в окошко домика с краю деревни. С железною дорогой рядом.

Вино употребляли в этот вечер — мало, к моменту появления их — в доме Василия родителей, запах исчез, претензий к нему — не было.

Артёму — постелили на печи. Впервые спал он — на таком экстравагантном ложе. Вместо — матраца жёсткого, к которым он привык, лежала — мягкая перина.

Восторг — нельзя воспеть словами.

Заснул он — сразу, провалившись — в её объятия. Не сон, а сказка.

Наутро, мама Васи — угощала их молоком, с протёртой сахаром — смородиной. Свой литр выпив и, кусок съев пирога — не отказался, от добавки молока.

Позавтракав, Василий предложил — пойти в лес погулять, а заодно собрать — берёзового сока. Это Артёму — было ново. Берёзовый сок пи, не раз — в отделе соков магазина, а настоящий — никогда.

— Пошли, конечно — радовался предложению. Сок — никогда не собирал. Я понимаю, что собрать — иносказательное слово. Расскажешь, как их сборы происходят?

— И расскажу и покажу, он удивился — не знал Артём занятия простого.

Достал топор.

— Топор зачем? — встревожился Артём. Их, что — нужно, надрубывать?

Ему берёзы — стало жалко. Из-за водицы сладкой, надрубывать деревья? — это же варварство, подумал он и, не смолчав — к порубке отношение — сразу же высказал:

— Я не хочу — рубить берёзы. Уйду я лучше — в Чашники, а ты — здесь оставайся… и, делай, что захочется.

— Никто надрубывать берёз — не собирается. Мы, разве — варвары? Ведь, среди них живём. Никто не стал бы делать — это. Леса — наш дом. Живём мы — в нём.

В выбранном дереве, на высоте с полметра от земли, мы — делаем зарубку, в неё вбиваем гвоздь, он показал — двухсот миллиметровый стержень. И, вытащив его, ножом — канал подрежем.

В него — вставляем желобок, из свежесрезанных отростков — клёна или липы. Длиною — в 20 см. Под желобок — посудину прикрутим — банку, туда — сок собирается. Затем, во флягу — тот переливается.

На, почитай инструкцию по сбору сока.

Достав плакат с названием — Инструкция по сбору сока, отдал его — Артёму.

— Читай и просвещайся, пока я — добрый. Сегодня.

Артём вздохнул, ведь у него — мгновенно отлегло в душе и он, взяв сумку с банками и кольцами — пошёл с Василием, с ж/дорогой рядом — в лесную чащу. Тот, по дороге — изготовил дротики по 20 сантиметров и, положил их в сумку.

Шли вдоль и по ж/д дороге — не углубляясь в лес непроходимый, из-за разросшихся кустарников, пока — не вышли к роще.

Выбрав берёзу — со стволом, под тридцать сантиметров, ловким движением — вонзил в неё топор. Взяв из кармана — гвоздь большой, он, выдернув топор, вниз щели — вставил гвоздь. Вогнал в неё — неглубоко, ударом обуха — несильным. Затем, вместо гвоздя, он — вставил дротик, а ниже, банку привязал — к стволу. И сразу же в неё — по дротику, сок — струйкой устремился.

Вкус сока — лишь похож, что продаётся в магазине и, в то же время был другим — живым. Он обладал — неповторимым запахом, оригинальным вкусом.

— Вода живая!

Энергию — впитав в себя, почувствовал Артём, что стал сильнее…, легче. Сближаясь — с чистотой естественной природы, он ощутил, неуловимо — её вечность.

Ему казалось, что взлетит, подняться сможет — выше стратосферы, парить над миром — красотою наслаждаясь мироздания и Веры.

Присев, Василий — за руку схватил и, потянул Артёма — вниз.

— Быстрее! Прячемся! — шептал. Пока — нас не заметили… и, не устроили — плохой сюрприз.

Артём присел и, оказался за кустарником — в непроходимой лесной чаще.

В момент — окутал их туман, и он увидел сам себя — со стороны, в одежде — странной, за кустами — в том тумане.

Невдалеке — расположилось войско КВЛ. Он это понял, слыша речь литовскую и польскую. Рядом — за небольшим столом, возле костра — сидели офицеры, беседуя — между собою. Невдалеке — охранники стояли, смотря по сторонам — не в ту, где спрятались — Артём с Василием.

Наверно, с этой стороны — пришли, где мы находимся — думал Артём. — Тревожился — тыл здесь. А место встречи — впереди.

— Из-за преступного решения Ходкевича (Ходкевич — надворный гетман литовский), в Лифляндию — отправленного с войском, ударили по нашим московиты. И, в результате — пали Витебск, Полоцк — сказал один из них, с огромным сожалением, держа рукою — бороду.

— Нет бы — ударить!

Но он, с Челядниным (московским воеводой) переговоры начал — как «православный с православным»! — с ним — солидарно возмущался офицер, что был моложе.

— Жалко. — Наш Полоцк хорошо был укреплен. И защищало — войско целое — его. Не удержали — город в результате, от супостатов — московитов. Сдали.

— Такие — цитадели на холмах, толстыми стенами обнесены — как Верхний, Нижний замки, и те — не выдержали ядер.

— Они — в начале февраля, из Лук Великих — привезли «большой наряд». И из него — бомбардировал безбожно варвар.

— Не дожидаясь — штурма нового, Семён Довойна (воевода полоцкий) — нежданно крепость сдал. Не думаете, гетман, что он — струсил?

— Не знаю. То — король решит.

Нам донесли — недавно, войско — под руководством: Шуйского, Охлябинина и князя Татева — под 20 тысяч человек, вышло — из Полоцка. Плетутся в нашу сторону. По плану их — войско соединиться — в селе Барань должно, у Орши — с войском с Вязьмы Серебряного (князя-воеводы). Затем, направятся — на Вильно.

Те воеводы, мер не предпринимают — предосторожности в дороге, видно решив — никто не ведает об их передвижении. Они — не ожидают нападения, не ведают, что — знаем о них всё. С самого отправления — их войска.

— Твоя задача Филон Кмита, не допустить соединения — войска Серебряного с войском Оболенского, заставить отступить от Орши их — к Смоленску. (Филон Кмита стал одним из ее героев с литовской стороны. В 1562 г. около Чернигова, он во главе трехсот всадников, в числе которых были и любечские бояре — 25 всадников с их людьми (почтовыми) разбил двухтысячный отряд московских войск. Получив подкрепление, Кмита во главе отряда из тысячи четырехсот всадников взял штурмом и сжег Чернигов. Вместе с ротой Острожского победил втрое больший московский отряд князя Мещерского. С тысячью всадников осуществил рейд к Стародубу, возвращаясь, разбил московский отряд на реке Снов).

А мы сразимся с войском Полоцким — на Улле, ударив неожиданно — по стражникам и войску.

Скоро из Лукомля — моё войско придёт, займёт позиции — в низине, в чаше — с Овлялицей, невдалеке. Ночь отдохнёт и, рано утром — когда ворог спит, мы нападём и, отомстим — за Полоцк и за Витебск, закончил гетман Радзивилл [42]

, своё напутствие Филону Квита.

Вскоре к костру явился офицер дежурный, и доложил, что войско прибыло из Лукомля в количестве — три тысячи, заняв позиции — для нападения на войско московитов, согласно плана штаба Радзивилла. (Николай Радзивилл гетман войсковой)

Артём прекрасно понимал — немедленно предупредить необходимо — русское войско и, тут же, слыша голос — Я второго:

— Имеешь право — изменять историю? — мгновенно растерялся.

Тем временем, Филон — поднявшись, направился к лесной дороге — где, рядом с Должицей стояла конница. С ней — ускакал он к Орше.

Время летело, с быстротой — неимоверной. Ночь пролетела — в полчаса. Как только первый луч — блеснул поверх кустов, деревьев, Артём услышал — выстрелы и крики. Началось сражение. Точнее — войска русского уничтожение.

Литовцы, рать московскую — разбили быстро, и неожиданно. Те, не успев — проснуться, вооружиться — поддавшись панике, спастись пытались — бегством, обозы бросив — с воеводами проспавшими сражение — с оружием и продовольствием.

Артём — страдая, наблюдал, как вместе — с безоружными солдатами, убили воевод — князей Палецких, Шуйского, Охлябинина, Захария Ивановича Очин-Плещеева, 700 дворян, детей боярских и, тысячи солдат, обслугу.

Когда туман рассеялся, Артём — в себя, не мог прийти — после кошмара виденного. Он помнил — тело Шуйского и пленных, подарком — Сигизмунду (Сигизмунд — король КВЛ, с большими почестями похоронил князя Шуйского в 1564 г., убитого под Чашниками во время засады устроенной его войску гетманом Николаем Радзивиллом Рудым и последующего его разгрома.) повезли, в далёкий Вильно.

Василий — подойдя к нему, стал тормошить, пока он — не поднялся.

— Ты, так — перепугался?! — спросил Артёма, удивлённо. И побелел! Не стоит их — бояться.

— Да — сильно испугался, Артём — признался. Видеть и, не бояться…!?

Всё было — так естественно и неожиданно. Вроде туман был — растворился, и снова, вскоре — появился ….

— Ты прав. Они….

Может — осмотрщик на ж. д. дороги, может лесничий, может — вместе. Тех — двое было. А туман? Он появился — незаметно, рассеялся затем. Бывает — часто так. Совпало вместе — дрезина и туман.

— Причём осмотрщик и лесничий? — Артём не понял. Где дрезина?

— Проехали на ней, смотря — в глаза Артёма, спросил — недоумённо. — Ты, что, не видел тех — двоих?

— Конечно, видел — Радзивилла, Кмита….

Ты знаешь их. Откуда? Знакомые твои? — пытался пошутить Василий.

Я, если честно, так же — испугался. Не в кайф, на сборе сока — попадаться.

— А разве — собирать нельзя?

— Лишь — с разрешения лесничего, возможно. Нужно — найти, уговорить. И тот, затем — придёт, проверит — всё ли сделал правильно. — Не надоил ли — лишнего, забравшись — на другой участок. Мороки с ним — не оберёшься.

Может поэтому ….

Зима немного задержалась — позже обычного, весна пришла и, пролетела — быстро. Лето пришло — в начале мая. Совсем недавно — лёд сошел, и, распустились почки — ветвей деревьев и кустов. Вокруг — всё буйно расцвело, украсив зеленью — поля, сады и улицы.

Долины, поймы у реки — покрылись нежным разнотравьем, ковром и, множеством цветов — благоухающих волшебным запахом. Хотелось — убежать к ним, наслаждаясь негой. Раздеться и остаться — в естестве, в чём мама родила. Со всем, что чистого — в душе осталось, в прекрасное, мгновенно — окунуться. Где наслаждаться — единением, с возвышенными чувствами — мечтой и сокровенной мыслью, уйти от серого, обыденного бытия — быть счастливым, как в детстве.

Стало — по настоящему тепло, сбросили тёплые одежды — люди. 26 градусов тепла — 1-го мая, на пасху, 3-го — за тридцать градусов. — Жара.

Проснувшись — в субботу утром, не зная чем заняться, решил разбивку сделать — не спеша, опор моста. Раздевшись — до одних лишь плавок, в долине у реки, он — создавать стал выносную линию, желая закрепить на ней расположение осей опор моста.

Он никуда не торопился, наслаждаясь — долины дивной красотой. Казалось — в этом мире, всё прекрасно и, хорошо живущим — всем. Счастье и радость — наполняли душу, хотелось — раствориться в запахах, и стать — единым целым с этим миром.

Со стороны — могло, кому-то показаться — что он блаженный. Почти что — голый парень, с венком на голове — из полевых цветов, танцы устраивал — один в долине. На пышной, молодой траве — зелёной, в движениях ритмичных, без партнёрши — соло.

Он наслаждался ощущением единства — с чистейшим воздухом и солнцем, с природой, небом и, собой — в себе, нерукотворной красотой вокруг, не чувствуя забот и бремени — вседневных. Он отрешился — от действительности мира и погрузился всей душою — в неизвестное, до этого момента — другой действительности — измерение, в обыденном — казалось, окружении.

Идиллию нарушил звук автомобилей, спускавшихся в низину — от дороги, идущей — к льнозаводу.

Артём, как белорусский партизан — на землю лёг, видя фашистов. — Сразу стал наблюдать — зачем те варвары на монстрах (автомобилях) появились. Чтобы изгадить сказочный ковёр зелёный — протекторами шин и, воздух чистый — выхлопами газов от моторов?

Не удивившись, он узнал — в вальяжно вышедших, персон нон грата — секретарей райкома партии, других руководителей и, Мандрика.

— Пьянку — борец за трезвенность организовывает на природе, Артём подумал — с отвращением, негодованием.

Единство ощущения с природою — исчезло, будто его — злой дух настиг и, уничтожил.

Видя, что догадался правильно — причина появления в прекрасной девственной долине, обилие бутылок, указывали — на простую — пьянку, на природе. От глаз подальше — удалившись от народа.

Не думали, те — встретят в воскресенье, здесь — нежелательную сущность. — Мастера с моста.

С негодованием — внутри себя, поднявшись — он отошёл подальше, чтобы не видеть — этих мр… и, мерзавцев.

Без радости — от встреч с прекрасным, видя — шакалов свору, загадившую — девственную красоту, он попытался вспомнить — где же проходит нравственности грань — у человека, с лицемерием…, прокладывать продолжив — выносную линию опор моста, переживая.

Работая — он, как-то — развернувшись, увидел, что поднявшись из низины, за ним в бинокль — наблюдают. Он, отворачиваясь, присмотрелся искоса — узнал, в тщедушном человечке — Мандрика. Тот знал его, невольно.

Не обращая — на него внимания, он продолжал работу, осей, отметок — закрепление.

Лишь через полчаса, чуть больше — о том, случайно вспомнил и, повернувшись — не увидел.

Подкравшись — к месту, где лежал он ранее и наблюдал — за варварами подлыми, там — никого не обнаружил. Спустившись, с горечью смотрел на — банки, брошенные и бутылки.

Словно — по волшебству. Или — специально ожидали, когда он — спустится в низину, УаЗик — цвета канарейки, с двумя — кроме водителя ефрейторами — направился к нему, для встречи.

С криком — попался варвар! — достав наручники, размахивали ими, и кричали:

— Узнаешь, как губить природу! Сейчас, тебя — накажем. За всё, теперь — ответишь! Приезжая зараза!

— Вы, идиоты! — ругался Мандрик, удивлённо — смотря на лучших оперов, с провальной ходки задержания.

Элементарного — произвести не можете!

— Не думали, что прыгнет в воду, оправдывался молодой. Ведь — ещё холодно. В реке вода — холодная. Два дня, как палит солнце.

— Ещё и издевался — хам, позвал играть — в пятнашки, пожаловался старший — на Артёма.

Хотели — задержать мы нарушителя — родного края экологии, не получилось. Извините. Вы представляете, какой он хам — приезжий! Если поймаю я… его…

— Устроим мы — облаву? У нас — есть доказательства вины, мы всё бутылки — с места пьянки их, собрали, и привезли с собою.

— Как жалко! Мандрик, думая о чём-то, им — ответил.

— Так точно! Жалко! — руководителю поддакнул — первый. Жалко, что никого — из них, мы — не застали на месте преступления. А то… бы — всех скрутили …, фразу окончил жестом — руки, вниз сверху. Схватившись за наручники, продолжил мыслить.

— На всех бутылках, что собрали — имеются их отпечатки пальцев! Мы будем сравнивать со всеми — в базе данных. Так — вычислим, тех — нарушителей!

— Сдавайте!

— Точно! — среагировал, второй ефрейтор. Мы — так и собирались сделать — сдать все вещьдоки, сразу же — в лабораторию.

— В лавку посудную! — руководитель крикнул, поднимаясь с кресла. Сдать — все бутылки, в лавку ….

Себе, купите… сахара, он — прорычал и, вновь — уселся в кресло. Ефрейторы, в испуге — сжавшись, пятясь назад, из кабинета — вышли. Прикрыв дверь — тихо. Они, не слышали ещё — такого рыка.

— От сладкого, я — где-то слышал, умней становятся — продолжил первый, зная — что не слышат.

— В лаборатории медэкспертизы — работы много, и без бутылок, пытался объяснить слова начальника — тот, что моложе.

— Хотели же, как лучше, получилось….

— Да. Вышло — как всегда.

— Что — как всегда?

— Всё получилось — как всегда.

— Не помню, чтобы раньше, когда-то — так бывало, второй ефрейтор — растерялся.

Первый, смотря внимательно — в глаза ему, ответил:

— Нам, правда — нужно в лавку. Срочно.

Артём был — в это время, с ними — рядом. Баня — почти напротив РОВД. Он попытался — незаметно проскочить. Не получилось у него. Оперативники заметили. И удивившись наглости, решили — сразу же, с поличным задержать. Тем самым — репутацию поднять, авторитет восстановить и, лавры получить — заслуженные. Ведь нарушителя — поймают.

Кинулись, поняли — что обознались, так как — нигде того, там — не нашли, осматривая граждан всех — в мужском разряде. Чуть было — в разряд женский не зашли. На всякий случай — заглянули в туалет, в парную. Артём — под феном спрятался и будто волосы сушил, давно одевшись.

Задело чувство — сильно, несправедливости к нему. И он решил — расслабиться, немного вина выпить, и заодно — покушать. Одновременно отрешиться — от действительной реальности, себя послушать.

Неторопливо кушая и выпивая — обедал в одиночестве, перебирая день весь — произошедшее сегодня, вспоминая. Он никуда — не торопился, обед стал — ужином. Он заказал — ещё вина бутылку. Когда наелся и напился вдоволь — товарищей увидел, зашедших в ресторан — для разогрева, перед танцами.

Не спрашивая позволения, к нему присели. На это — не обиделся, возможно — рад сегодня. — Один — весь день, плюс — впечатления, о дне прошедшем — выходным, субботнем. А завтра — пасха.

Василию поведал в конце ужина — о том видении из старины — в лесу, когда за соком берёзовым ходили.

— Настолько — сильно растерялся я, в тумане…, о том, что — там увидел, не стал рассказывать тебе тогда.

О том, что было — под мостом, он промолчал, боясь — подумать могут — с головой проблемы.

Василий выслушал — внимательно Артёма. И было видно, что затронул — за живое.

— В этих местах, случается подобное — нередко, ему признался.

Совсем недавно, по дороге — от дома к станции, сражение — под руководством Витгенштейна, отчётливо, будто реальное — увидел.

Войска располагались — от сражения, примерно — в трёх верстах, за авангардом Яшвиля — у Слободы. Войска французов, маршала Виктора — по обе стороны от реки Лукомли.

Бои шли от деревни небольшой — Варки до нынешнего льнозавода. (Тогда завод льняной был в другом месте.)

Князь Лев Яшвиль, бой начал — на рассвете и, вынужден был — отойти, не справившись с сопротивлением. К ним, вскоре — прибыл Витгенштейн.

Штейнгеля корпусы, мгновенно перестроились — чуть-чуть правее, а корпус Берга — стал в резерве.

Яшвиль атаковал и, оттеснил французов.

В сражении при Чашниках, потеря наших войск — четыреста солдат и офицеров. Французов было, только пленных — восемьсот, потеряно в бою — чуть больше тысячи.

Артём вздохнул. То, что видения бывают здесь — у многих, указывало — с головой, нормально. Недалеко выходит — порталы временные расположены. Недаром — говорил Мацкевич, что прошлое и будущее, настоящее, одновременно «происходят». И можно — побывать, в отрезке времени — любом, как таковом — не существующем сегодня.

— Закономерность возрастания — единоличной ценности субъекта — после травм получения, и опыта. — За битого, небитых двух — дают, отчасти помогло при воспитании, доверился Артёму по дороге — домой к нему, Василий.

Места у насекомых — в системах иерархических, по типу пирамид — любой сверчок, прекрасно знает — свой шесток, что помогает мне — сейчас. Давно — высовываться перестал, стараюсь быть — малозаметным, как «трёшку получив», попал на зону — первоходкой.

Я понял, это — всё. Победа их, а я — ни с чем. Всё дорогое — отобрали и, главное — надежду, что если и не всё, то — многое, зависящее от всех нас — украли.

Раньше считал, что каждый — может судьбу свою создать. Выходит — был наивным, как ребёнок — считая, что смогу — мир собственный исполнить. И изменить — в огромном мироздании, в программу заложив файл — с функцией корректировки, в сторону — нужную. Но, одним махом, «победители» — поработители, все намерения благие — стёрли. Оставив — созерцать — крушение надежд и веры в справедливость — ни с чем, кроме потери — не оставив.

Выходит, что незыблемость законов справедливости — иллюзия, как мир — мной созданный?

Или у сильных, справедливость есть — своя, а я в ней оказался — неслучайно, на их пути. — Поэтому, всё — у меня и рухнуло в небытиё? И силы — не смогли помочь — понять смысла пути. Или — не захотели.

— Сломался? На молоке обжёгся — на воду теперь дуешь? Ударили, и растоптали всё? Теперь, и дальше пусть — так будет?! — Ты — согласился?!

— Считаешь, что закон — не писан дуракам? А разве, можно — вновь стать прежним, имея — в прошлом опыт?

— Наверно, нет. Мне не пришлось ещё — сломаться. Воспринимаем — окружающий нас мир, мы — адекватно восприятию?

— Прекрасно. Есть выбор у тебя, кем стать по жизни.

— Как будто, выбора — нет у тебя?

— Особо, нет. История одна — сидел. И это — на всю жизнь. Куда бы не пришёл — устраиваться на работу, везде — одни вопросы и…, вам — места нет. Как будто, кто-то — предо мной приходит, устраивается — чтобы мне место не досталось. Так получается.

— Если захочешь, можешь — к нам придти работать.

— По двум причинам — нет.

— Ответь.

— Пахать, как Карло, получать — пятёрку в день?

Быть в подчинении — порвётся дружба.

— Не сможешь — отделить работу с отношением?

— Это не водка. Можно с рабочими тебе — после работы выпить, а на работе нет. Не так я — сделаю, непреднамеренно, что-либо, наедешь — я обижусь.

— Если будет за что?

— Нет — одинаковых примеров, ситуаций. Будет по-новому. В момент какой-то, кто-то — не разберётся. Да и коситься будут — обязательно.

Всё время — находиться в положении двусмысленном придётся — меж ними и тобой. То я — дружок твой, то — спиной к тебе — не стану их закладывать, при случай — чего.

— Зачем — закладывать? Есть справедливость?

— Ты много видел её — в жизни? И у тебя, всё было — справедливо?

— Конечно, нет, Артём признался. — Не всегда….

Он вспомнил — многие обиды, в школе, техникуме, не честные поступки — в отношении к нему, да и ….

— Вообще-то, говорил Оскар Уайльд: «Работа — тех прибежище последнее, кто больше не умеет ничего». Последую — его определению. Возможно, и решу — свою проблему.

За разговорами и, не заметили, как к дому подошли — родителей Василия.

В дом — не хотелось заходить, будить радушных стариков. Воздух из леса, озера — пьянил, энергией наполнив — особенное чувство, телу придавая — лёгкости, воздушности. Делая тело — невесомым, сказочно, объемным — одновременно.

Почувствовал себя он, как-то — странно, ведь был — везде, всегда. — Слева и справа, спереди и сзади, под звёздами вверху и, на земле.

Ему — не нужно было подниматься…. Он понял, что способен — видеть всё, что есть — вокруг него. Что может — слышать всех, везде — одновременно, не смешивая — понимая смысл их слов, не только разговоров, но и мыслей.

А дальше — больше. Происходящее увидел — в прошлом, будущем, пройдя сквозь настоящее и, странно — оно не смешивалось в сферах — переплетаясь меж собою, стало — единым.

Всё продолжалось долго и недолго — миг, может — вечность. Исчез отсчёт событий — временной, был просто мир — события, энергия. Похоже — на пласты, с соединяющимися основами, как переходами — в пласт, выше уровнем, поочерёдно. По разным сторонам, местами — с завихрениями, через отрезки-промежутки — тем самым, как бы — разделяя происходящие события — на составляющие. Он мысленно составил схему.

Внимательно присматриваясь — к тем пластам, причудливо — соединённых сверху, видел — конфигурацию нагромождений. — Будто — на первый взгляд; вверху — соединение тех линий параллельных — стройное, пластов многообразия их жизни (вид сбоку).

Событиям происходящим — своё место, в зависимости — связи их между собой, критичности происходящего. А завихрения — сплетение событий, в клуб — эмоций напряжённых, кровавый зачастую — с жатвой смерти.

Василий, развернул Артёма, привёл в действительность — вопросом:

Вчерашний анекдот — из жизни, рассказать?

Не показав, им — недовольства, что мыслей перебил течение, Артём вздохнул и, согласился.

— Работал ли, когда-нибудь — сантехником? — спросила вечером подруга, услышав шум — замочной скважине, входной двери.

— А что? — я удивился, думая — мне этого, для жизни — не хватало.

— Придется — начинать, хотя бы в роль войди — сантехника, ответила — волнуясь. — Муж из командировки…, только что приехал, своим ключом — дверь открывать, пытается…. Она, пока закрыта — на защёлку. Скоро откроется…. Он — догадается….

— Смешно, наверно — получилось, спросил Артём — представив ситуацию. И как? — спросил Василия. Сантехником — стать, получилось.

— Другой нашёлся способ — сменить действительность.

— Какой? Мне интересно.

— Я выскочил — в окно из комнаты, в чём мама родила, пока она — его встречала.

— Неубедительно.

— Но я же — здесь! Живой и невредимый. Разве не будет — это доказательством благополучного спасения, от неминуемой расправы?

— Неубедительно — для мужа, жену увидев — в неглиже.

— Ждала, вся исстрадалась — в нетерпении.

— Приехал — неожиданно.

— Возможно, сердце чувствовало приближение — милого сердцу человека.

— Юродствуешь?

— Не разглагольствуй.

— Вижу, что — интересно? — вспомнив увиденное ранее, спросил Артём. Стараясь, миг вернуть событий — созерцавших, до анекдота. Мне показалось — за одну секунду, увидел — очень многое.

— Однажды, я в тумане — увидел великанов высоких и громадных. Те, что высокие — под метров восемь-девять, сидели рядом — в креслах, с людьми делювиальными — с длиннее черепами чем у нас. Поодаль — люди небольшого роста. А с ними…, черти с рожками, и рядом негры — воины, пленённые. Вокруг них исполины — высотой под двадцать метров, наверное — охранники.

— Сидели аннунаки, а рядом люди, зверолюди, биороботы огромные. Их аннунаки — создали. Они построили — все пирамиды на планете. — В Америке и в Африке, на полюсе и в Азии.

— Откуда — знаешь ты об этом? — Василий удивился. Это — моё видение, тебя в нём — не было. А пирамиды, знаю — лишь в Египте.

— Те, что — под восемь-девять метров ростом — аннунаки. Они — на нашу Землю прилетели с планеты Родина — на спутнике Нибиру, Артём продолжил, на вопрос — не отвечая.

Создали на Земле — людей делювиальных, для разработки золота, работы на себя, потом — другие мысли появились, для их использования. И в результате — ассимиляций многократных, смешения тех — с питекантропами, неандертальцами, — подвиды человека появились, со средними, короткими, как наши — черепами.

Статные воины — нубийцы (новые убийцы), как — воинов в междоусобицах, создали аннунаки. Рогатых — могу только догадываться. О тех я — ничего не знаю. Наверно — бесы.

— Ты Дарвина объединяешь с мифом, — создание людей, с инопланетным разумом.

— Нет, это несколько сложней. Если желание — есть у тебя, я расскажу, только учти, рассказ — мало доступный.

— Согласен, но вначале — поедим, Василий — предложил Артёму. Мне, что-то кушать захотелось. Я с вечера — не ел.

Их ждал кувшин — до края молока и, каравай — домашней выпечки, с литровой банкой — с сахаром поречки.

Поужинав, вышли во двор — на свежий, чистый летний воздух — на простор.

— Когда идёшь — не так заметно, как хорошо — вокруг. В пути проходишь через вечность — быстротечно. И к этому, наверно — привыкаешь, предположил Артём — зевая.

Василий — сильно затянувшись, вдохнув дым — потянувшись.

Артёма попросил, продолжить — тот рассказ.

— Если желание — осталось, то — можешь рассказать свою теорию происхождения — людей делювиальных.

Ну, это — не моя теория, а симбиоз теории Машкова, с археологическими артефактами — из многих частей мира. И информации — с табличек глиняных с Месопотамии — между Евфратом, Тигром. — Из Междуречья древнего. (генерал-лейтенанта Валентина Александровича Машкова «Новая теория происхождения человека и его вырождения», изданной в 1907 году в Варшаве)

Глава 6.3. Новая теория происхождения и вырождения человека

— Сразу оговорюсь — не претендую на дословность, перескажу лишь смысл, Артём, немного помолчав, рассказ тот начал. Я почему, на этом заострил внимание, ведь в мелочах бывает часто, значимое — колоссальное. Преподнеся их — несколько иначе, случайно исказить могу — смысл вывода. Часть — из того, что расскажу, является — догадками. Основываясь — при сопоставлении, не только артефактов, наук — таких, как зоология и геология, антропология, археология, статистика, история и этнография — с легендами и сказками, из уст в уста передаваемых за много сотен лет и тысяч.

Конечно, лучше рассказать об этом может книга — Машкова (генерала царского), изданная в Варшаве — в девятьсот седьмом году. Я из неё, перескажу частицу — пытаясь донести словами, смысл — книги, как — сам понимаю.

— Какое отношение — теория Машкова, к видению в тумане — моему, имеет? Тем более — теория от девятьсот седьмого года.

— Ты видел с черепами длинными — людей делювиальных. Впервые, я о них узнал — из этой книги. Пишет о фактах — парадоксальных:

— Есть масса фактов, непонятных с точки зрения теории. Нам скажут ….: «вряд ли будет — это нам известно», … самоуверенно: «наука будущая — объяснит».

Есть факты …. прямо ей противоречащие, …. о них они, умалчивают.

…. (те) поколения цивилизованные — европейцев, расстались со старинным миросозерцанием и заменили новым — в глубокой древности мол …., кроме дикости и глупости …, невежества — не знаем ничего. Что… изобретено, открыто — в те (доисторические) времена — случаем объясняется. Вроде — открытия стекла (необразованными будто) финикиянами.

Мы создали …. «теорию… степенного развития»… Если прогресс… и регрессирует слегка, то только в виде отдыха …., чтобы потом… вперед идти (ставя в тупик всех обывателей).

…верим в прогресс, как основной закон …, не ошибаемся.

…реальность слишком очевидна. …прогресс — это одно, …пути — совсем другое.

…. Для нас приятней думать — позади, лишь были — дикость и невежество, а мы стоим вверху прогресса (как думали …, и древние). А потому, мы затыкаем уши — перед фактами. Те, нам — не говорят, …кричат, что это (всё) неправда, что наши отдаленные — доисторические предки — не дикари. …Они — так высоко стояли в умственном развитии, что даже — многие тысячелетия, не в силах уничтожить — оставленных …следов их жизни.…

Мы знаем, в неолите возделывали 10 злаков — горох, мак, лён и даже яблоки.

…наши зоологи становятся в тупик, прирученных животных изучая, ботаники — вопросы многие — «не понимают», при изучении растений в доме.

…так как культура (злаков всех) растений — трудна (неимоверно), как и искусственный отбор. Дарвин — не может допустить, что культивировали дикари — животных.

— Если потребовались, (рассуждает) — столетия, тысячелетия, чтобы растения те — довести до степени полезности, то станет нам — понятным, отчего — Австралия и мыс Доброй Надежды, где обитают — слаборазвитые племена, не дали нам растений — стоящих….

…Другим — немаловажным доказательством является, что в неолите, был человек — не диким, служат постройки тех — менгиры. — «Постройками (гигантов) исполинов», те — справедливо названные.

…сооружения неолитического века — встречаются во многих местностях, особенно во Франции, где отличаются — гигантскими размерами и красотой — неповторимой и загадочной.

Немало, привести примеров — можно, что в древности глубокой жили — люди вполне разумные. Несложно сравнивать полученные черепа с большим объёмом мозга — значительней объёма современного, найденных — на стоянках древних. Люди и в древности, разумным видом были на планете, и доминировали.

— Делювиальных создали пусть — аннунаки, неандертальцы были ранее — без их вмешательства. Была своя культура — в веке каменном.

Произошли из обезьян — вначале гоминоиды, из них неандертальцы гоминиды — потом лишь люди.

Мог же Машков придумать — делювиальных? Возможно — черепа те — ранние, до аннунаков и, прав был Дарвин? Ведь — сам же говоришь, разумный вид — не первый этот, на планете нашей.

— Труд Дарвина, мы — обсуждать не будем. Залезем в дебри и, не вылезем.

Не хочешь спать? Ночь поздняя.

— Так завтра — выходной. Нам — рано, можно — не вставать…. Или спать захотелось? Здесь хорошо и, звёзды светят. Дышать легко. Прохладу — ветерок приносит. Мне нравится. Здесь хорошо.

— Немного хочется — не сильно, Артём ответил, видя — желание Василия, ещё немного времени остаться — на свежем воздухе.

— Пошли на сеновал — Василий предложил. Можно — на сене полежать, даже заснуть, если — захочется.

Артём с ним — согласился. Лёжа,…Василий сразу же заснул.

Артёму — не спалось. Он окунулся в мыслях — в диалог с Машковым, Дарвина не понимая — что двигало им, или….

— Горящая свеча, Артём подумал — символ жизни, для меня. В ней ведь начало — настоящее. Рождается ребёнок, горит она — жизнь началась и продолжается. Сгорая — станет прошлым, сгорит — окончен срок. Жизнь — как свеча. — Она — сгорая в настоящем, уходит в будущее — пламенем. Сгорая — уменьшается, как и остаток жизни.

Пламя — дымок. — Следы — сгорания и жизни, зависят от материала. — Из чего — сделана свеча (воск, гелий, парафин или, мне незнакомый стеарин) — думал Артём, на мягком сене — лёжа. Вдыхая — с наслаждением — душистый аромат, прекрасно понимая — и он, немаловажен — в жизни. И муравей, пчела, и мысли. А сколько — форм её, не знаем и, вообще не представляем. Учитывая, что энергия есть — в пламени, во льду, в реакциях любых — в движении и в мыслях.

Быть может, разум — есть энергия? Точнее, разум есть везде, где есть энергия? Разумен ветер, муравей, огонь и, снегопад. Когда иду — энергия выходит из меня?

Не получилось — первооткрывателя из сущности моей, смеясь — подумал он, решив отбросить — недоступное, вернуться — к прежней мысли.

В зависимости качества горения свечи — следов по жизни — эмоций и поступков живущих на Земле, преобразуется вся ноосфера на планете, с количеством большим — плохих отходов, оставшихся после сгорания некачественного материала — безнравственно прожитых жизней, судеб испорченных — им чуждых.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вынужден признать — вывод Василия. И в жизни собственной, мы — не хозяева, сделал он вывод — для себя, неутешительный, смотря на множество звёзд небосвода.

Быть может, луч сомнений — идёт оттуда? И хочет, чтобы — сами поняли, что в жизни — важное.

По вероятности — сознание сформировавшие, до нашего рождения материального — задолго, действовали — силы. — Создав вначале внутреннюю часть — у нашей сущности — энергию. И, постоянно действуют. — До нашего рождения и, при рождении, при жизни, после смерти. Мы им — сопротивляемся, не сознавая — хорошие, плохие ли они, с трудом воспринимая их воздействия. — Мы жалуемся, просим Господа — помочь, ища от них — защиты….

Он вспомнил притчу. — Умер человек. При встрече с ангелом-спасителем; тот показал путь пройденный совместно.

Артём — дотронулся до чипа на ноге и, не почувствовал — тот, рассосался.

— Совсем недавно, — был в гостях у Тени. Затем — колхоз, коровник, королева крыс.

Тень — предлагала мне понять: кто я и, цель какая в жизни — важная.

Она сказала — впереди, мне выбор предстоит — неоднократный, и предлагала стать одним из них….

Он вновь попробовал — то место на ноге, где был вживлён, когда-то чип — для связи, надеясь вспомнить, как, когда исчез….

— Вроде не тёр я — это место, не избавлялся от него — подумал, допуская — во сне, случайно — сделать мог. А может — удалили у меня, в связи — с моей никчёмностью и бесполезностью? Бодливому телку, не дали рог?

И в Белоруссии …, видения кровопролитий…, будто — наяву.

Такое впечатление — что показали, чтобы совершил — необходимое для всех. Но, что конкретно? — у себя спросил и сил, что рядом быть могли. — Не знаю.

Ветер поднялся, заволок вмиг тучами — весь небосвод, стало темно — без света звёзд. Он чувствовал — дрожь в теле, напряжение — во лбу, в затылке головы. Смотря на спящего товарища, он ясно — того видел, при свете звёзд и месяца — мгновение назад, и усмехнулся. Не видимый, был слышен. Сопение указывало — спящего, где тот лежал.

— Спит, как младенец. Просил — немного задержаться, в ночи на воздухе — зазвав меня сюда. И, спать остался.

Ветер усилился. Он бушевал вверху — выше навеса крыши, как будто — не хотел мешать им спать. Ветви деревьев — гнулись до земли, где ветра — не было почти.

Не мог он — это видеть в темноте, но чувствовал и слышал. — Стонали, гнулись, разгибались, чтобы согнуться вновь и, вновь — они стонали. Стоны, вверх уносящиеся — слышались отчётливо. Будто за помощью — к нему, пытались достонаться, словно — помочь им мог он — не сломаться.

— Но, как — я им смогу помочь? И чем? — спросил себя Артём, ведь я чужой здесь- в Должице и, сил нет — ветер прекратить. Мне это — неподвластно.

— Ты можешь, им помочь грехи — частично искупить, если захочешь — услышал голос чей-то. И — откуда?

Он, испугавшись — оглянулся. Но в темноте — не видел никого.

— Чьи, их грехи? Деревьев? — спросил, недоуменно.

— Сейчас — это деревья. Когда-то — сущности разумные. А люди ведь, почти всегда — грешны.

— Но ведь считается, что в большинстве своём, деревья — благородны? Они — излечивают души, силы нам дают, нас успокаивают, лечат.

Могут — создания греховные, лечить?

— Не все деревья — лечат. Есть и калечат — высасывают энергетику — вампиры и, отнимают силы. Делая вас — беспомощными.

— А как вампиров отличить — из множества?

— Довольно просто. Послушай дерево. Если оно — к себе притянет, значит, энергию — вбирает. Если почувствуешь — отталкивает, и от него — идёт, как лёгкий ветерок — энергия, другим её даёт.

— А кто не может — это чувствовать?

— Деревья им и не нужны.

Узнать, на что нацелена энергия, сумеешь — приложив к стволу полоску от фольги. Если притянется к нему — значит, в себя ствол тянет. Если отталкивается — отдаст всем, кто с ним рядом.

— А наказания, за что несут?

— Не наказание. Для многих — благо, повышение в сравнении с существованием их прежним. Часть были — сорняками и колючками, часть — благородными кустарниками. — Быть наказанием большим — не может, в застывшем состоянии — такие души. Так как, находятся — в том самом осознании — как в прежней жизни.

Когда-то была у них возможность — прожить активно, с пользой жизнь — не только для себя, осознавая пагубность — никчёмных действий.

Прожили жизнь они — для эго, не отдавая ничего взамен, но получая максимум — как ты сейчас живёшь. — Единственная польза от тебя, что строишь мост. Но, если не было тебя бы здесь, другой, кто-то — построил бы его.

— Согласен — мост, другим бы был — немного, с другой душой.

— А для кого, кроме тебя — значение имеет это? И говорим — не о тебе, тебя я вспомнил — к слову. Мы говорим — об этих грешных, с душой больной.

— Вообще-то, слышал, что дерево скрипящее — с душой запёртой, грешника. Скрип для неё — единственный доступный способ — просить живых молиться за неё. Если заснуть — под деревом таким, после молитвы, во сне поведает историю — умерший.

— Деревья могут быть — пристанищем для душ, но это — разговор особый.

Дерево, как растение — вообще, по внешним признакам, с людьми — впрямую соотносится. Ствол — туловище. Корни — ноги. Ветки — руки. Соки — кровь.

Есть «женские» деревья и «мужские» (береза — березун, дубица — дуб), по форме отличающиеся: ветки березы распускают в стороны, у березуна — взметнулись вверх.

— А ты кто? Ветер?

— Нет. Но сдуть могу.

— Не нужно. Ты извини, что я спросил. Как посчитаешь нужным, то — назовёшься, как величать тебя.

Ты, по всему — злой дух, наверно? Пространство ниже облаков — жилище духов злых, как говорят священники в писаниях своих.

— Для умников….

— Как я смогу — их искупить грехи? — спросил Артём, вести беседу не желая, с ним. Уж слишком много — в нашей жизни, скорби.

И почему — у христиан, скорбь в жизни — обязательно, присутствовать — должна?

Господь Иисус Христос предупредил своих последователей, что на земле — исполнится жизнь скорби. Он допускает — разделение на нищих и богатых! Но, почему Он разрешил — вас грабить всем — у власти находящимся и рядом с ней, присвоивших — страны богатства?

Ты оглянись вокруг. Меня ты называешь — злым, но я вам — горя меньше приношу, и скорби, зла — чем ваш Господь. Вспомни — воспетым Гёте, Фауста — кто принуждал того, подписываться кровью — под обязательством? Ему, так было мало — благ полученных, подай, тех — больше! За всё — нужно платить! — Это, всё время — нужно помнить.

По судьбам неисповедимым, перед смертью — святого Причащения людей, не отличающихся благочестием по жизни, Господь (внезапно) удостаивает. И, за какие-либо прежние грехи, пусть и очищенные покаянием, лишает этого напутствия — святого праведника. Внезапную смерть посылает — одним из средств духовного, Ему известного лишь — наказания для очищения грехов незнания, забвения.

Своя рука — владыка? Прощу того, кого — считаю нужным, а где же — справедливость для человека?

За что и почему, пот проливаете и слёзы, за жизнь свою — не блага получая, а лишь подачки — нищих? Не потому ли, кое-кто идёт на преступления, видя — лишь безысходность в жизни, когда считают — за плебеев, быдло? Дойдёт, что по указке президента, мошенников — судить не будут, а приближённых осуждённых — амнистировать. — Пускай они, спокойно — грабят предприятия, людей и банки. Сажать будут — лишь, кто не делится, или незначащих — в чиновничьей номенклатуре. Тех, кто не входит в «семьи».

— Возможно — справедливость высшую, нам — не дано понять и, нужно — совершенствовать себя, чтобы достойным — милости быть, заслужить?

— Достойным Его милости быть, заслужить? — он рассмеялся. Рабы от Господина — милость получают!

Сколько, ни очищал себя ты — на земле, и как бы — в святости себя ни совершенствовал, не сможешь истребить в себе ты — корень зла, достигнуть состояния — такого, чтобы не тяготиться телом (и), не вздыхать вместе с апостолом святым (Павлом): «Бедный я человек, избавит кто меня — от сего тела смерти?»].

— Если Адам — после падения, остался — телом бы бессмертным, и зло бессмертно было, то не было надежды бы — для человека на спасение. Чтобы с бессмертием и аду не быть вечным, Адаму было — запрещено, после греха — вкушать плод древа жизни.

— Сколько бы не было сил — отдано тобой, чтобы различные труды — философов, теософов, мыслителей — читая, изучая — не стал умнее ты. Остался — тем же, кем и был — самим собой. Не видишь — за написанным, подтекста.

Я вижу, что сегодня рано, бесполезно говорить с тобой, о том, в чём смысл того, зачем — я здесь. Ещё — немного, тебя — била жизнь. Твоя свеча — тускло горит. Не то, ни сё.

Придётся им — скрипеть, ещё — года. Пока — разумный человек найдётся, что станет мне — помощником достойным. Ох! Тяжело — тому придётся. Ведь на Земле, такие есть — как ты. И, вам — неймётся….

Всё стихло — вмиг. Очистился — весь небосвод, вновь заиграли — звёзд соцветия — на нём кружащие — размеренно, вокруг Земли и зарождающего месяца.

Месяц смотрел — с улыбкой с высоты, заботливо указывая — спать пора. Артём — прилёг на сено и, прикрыл глаза. Заснуть — не получалось.

Билась — всё та же мысль, заснуть мешая: — Если — злой дух, по сущности своей, то — сделал бы мне зло, пусть даже — небольшое?! Но тот — не сделал ничего — плохого. Разве умеют — злые духи жалеть — кого-то?

Навряд ли…, вновь мне — непонятно.

Ответы — не нашёл, насущные — мешали мысли спать. Он, в результате — сделал вывод, каким бы не был дух, с ним говоривший — ночью, тот оказался прав. — Сколько — не отдано им сил, что бы труды — философов, теософов, мыслителей — различных направлений изучить. Остался — тем же, кем и был — самим собой. Не стал умней.

— Ещё вчера, жизнь шла — по одному пути, сегодня может, и другим путём пойти. Меняются условия и перемены. Вчерашние поступки, кажутся сегодня — глупыми, нелепыми — невероятно. Их — на другом пути, не смог бы совершить я — никогда, думал Артём.

Что бы, не сделал он — вчера, сегодня делает — другой смысл, видя — в них. Эти, ново видения и изменения — под постоянным действием тех сил и, происходят — сознание меняя, реформируя.

— Ново видения? Многие факторы, видим — по-разному.

Жизни — с рождения, до смерти — связаны с другими жизнями. Пути — из линий состоят: прямых, извилистых; соединений постоянных, пересечений и препятствий — в виде преград и пропастей. Тх нам приходится всё время — обходить и преодолевать или беспомощно пред ними — останавливаться.

И этот скрип — сегодняшний, в ночи, и разговор — с духом невидимым…, вновь взбудоражил — разум мой. Открыв его — для беспокойства. Но, как понять мне этих сущностей? Мой разум слаб — для восприятия их слов и энергетики….

Была ли встреча — вообще? Ведь это мне — могло присниться. Возможно, и сейчас я сплю….

Странный — какой-то сон. Всё те же — звёзды, тот же месяц, как и тогда, когда не спал. Реальность изменённая?

Тем более — не понимаю, видя, что мы живём — в обмане иллюзорном, силы верховные, — бездействуют….

И в голове, ответ услышал:

— Иллюзии происходящего — теряя, многие руки опускают, и происходят — катастрофы. — Гибнут. Поэтому вам не дано увидеть — как есть на самом деле. Ваши правители — живут в самообмане, теша иллюзиями вас, себя — о будущем ими, задуманного — исполнения.

Пришедшие посланники злых бесов — Ленин, Сталин — собрали, в окружение своё — в большом количестве, всю пену грязную. — Всегда, сверху раствора — грязного и общества, муть поднимается со дна — от сбросов и отбросов, пеною.

Они, их слуги — на окружающий народ, шоры — накинули, бесчестно. Главное было — тем пообещать, вселить — фиктивную надежду. В глаза пустили — лучики иллюзий, что не могли, не собирались исполнять. Их слуги — из головорезов, всевозможных урок, народ — поверивший в рассказанное будущее, счастливое и светлое, уничтожали — с готовностью неимоверною, огромной. — Задачи выполняя — бесов. Урок усвоив от — правителей, своих руководителей — прилежно.

Бесы создали — институт воров в законе, чтобы прозревших — опускать, режимом — недовольных и, слабых духом. Одних — задачи выполняя, других — для куража и собственного удовольствия, подчёркивая силу их и, безнаказанность. Те, кто снимали — сами шоры с глаз, обычно погибали или в бандитов, душегубов — превращались. На мир, их окружающий — озлобившись.

Попавшие — на выселки в безлюдные места — необжитые, где не были — опутаны иллюзиями, глаза открыли — сразу. Почти — все. А кто-то — постепенно.

Бандитов было меньше — выживали. Где было много — склеивали ласты, затюканные и униженные. Или менялись — выживая и, становились — отморозками.

Тем временем — бесов посланники продолжили иллюзии плодить — о светлой жизни при коммунизме, бесплатных — обучении, здравоохранении, квартирах, возможности — достойно жить при старости, нуждающихся в пенсиях, о честности номенклатуры — в партии и на госслужбе, отдав жизнь воплощению идей и измов.

Делая шаг — к народу, к ним продвигали и проблемы, на два шага вперёд — одновременно.

Иллюзии — Хрущёв снять попытался, но вскоре оказался сам — за штатом. И Крым украл у русского народа, с помощью Маленкова и, в дальнейшем — Ельцина.

Сменил его — малоземелец, с набором на груди наград — четырежды Герой страны, времён расцвета Пугачёвой. Спросил соратников — однажды, маразмом — глубоко, страдая. — А что? В Росси — есть коррупция?

Артём, вместо деревьев видя — людей измученных, подумал.

— Возможно, так и есть — и на Земле, под облаками, находится — чистилище? Но ведь чистилище — для мёртвых только? Вновь, чернецы нам — лгали, иллюзиями — правду прикрывали? Возможно — смерти нет, как личности — души?

Эти деревья-сущности, прав лишены здесь — говорить, просить. Жестоко!

Как им помочь? Не знаю.

Дух мне сказал, что искупить грехи — могу помочь им, если захочу.

Странно, вопрос поставлен — разве могу, им не хотеть — помочь?

Хочу, конечно. Но дух — не посвятил, как сделать это, как искупить мне — их грехи. А обвинил меня — ты не готов ещё….

И почему — скорбь в нашей жизни, обязательно — присутствовать должна? Если воздушное пространство — жилище духов злых, то — отчего, легко здесь — дышится?

— Вот отчего — ад помещён под землю, мелькнула у него — догадка.

Ад — многоуровневое формирование. Здесь наверху — чистилище, чтобы почувствовать могли, как под землёю — жарко, душно. Воздух стремится — вверх, где дышится — легко. Чем глубже — тем дышать труднее. В Аду, отягощённая душа грехами — лишь может ползать, корчиться в мучениях. В нём — будет мучиться и, задыхаться. И изнывая — от сознания запрета, подняться, воздуха глотнуть — прохладного, пытаться.

Владеют — этим миром, где живём — чистилищем, злобные духи. А ангелы — испытывают нас, с огромной радостью зловредной — вниз опускают души, не могущие — улететь за небеса.

И злые духи — низвергают вниз их, чтобы не рвались, безнадёжно — ввысь. И, в этом — жизни смысл? Как примитивно и, противно!

Иллюзии. Самым опасным видом поражения, является — метод внедрения эмоционального заряда и кодирования, посредством заражённых информаций. И, первым делом разума — является различие, от истинного — ложного [54].

Интуитивно — на своём пути, барьеры строят люди — от получения ненужной информации, но не всегда — способны справиться.

При помощи иллюзий, эмоциями «зарядив» — имеющую информацию, становится возможным — разума барьеры одолеть, и вызвать в человеке взрыв страстей — переживать заставив их — по поводу внедрённой информации [55]. Почувствовать скорбь, угнетение и радость?

— Не верю, что Господь, груз скорби в жизни — сделал обязательным. Скорей всего, Он указал, что в мире — скорбь присутствует. Церковники добавили, сознательно — так быть должно. Ведь если — скорбь не знает человек, может — дорогу позабыть, в их лоно.

Успешные, здоровые, счастливые и обеспеченные люди — в поддержке церкви не нуждаются. Ведь человеком — проще овладеть, манипулировать и побуждать — пожертвовать и, сделать приношения — если он молится об избавлении невзгод, души, тела спасения.

Ведь зачастую, большинство людей — потребность в Боге ощущают, когда им плохо, нехорошее случается или должно случиться с ними, с близкими, друзьями.

Когда же всё в порядке, и места скорби нет в душе — лишь вспоминают многие о Боге. С иконой рядом проходя, у церкви, мест святых — не заходя, молитву — про себя произнеся и, то — не все и, не всегда.

Часть из нуждающихся, обычно превращаются — в голимых попрошаек — с любой проблемой и желанием, к Нему — всё время обращаются, надеясь, Он — поможет.

Артём представил — миллиард людей, Господа просят — одновременно. И ужаснулся — от такого светопреставления.

Себя, мгновенно успокоив, что — Слава Господу, не может быть — всё, так плачевно. Вновь повернувшись — в сторону деревьев, на них смотрел он по-другому — увидев связь стремления ветвей — вверх, к небу, чтобы из поднебесной — вырваться среды и, в глубину корней — где соками земли питаются (прошлым и настоящим), вернуться — возродиться.

— Как люди — думал он, представив — живших на Земле людей, когда-то — вместо деревьев. Тогда мне — многое понятно.

Если — освободить стволы их от корней и, ветви от ствола — деревья гибнут. Жить могут — только вместе. Души, стремлением своим — ветвями связаны. Они — с грехами, вверх и вниз (корнями) — через сознание произошедшего, происходящего события — уходят.

Корни — души основа, ведь из неё растёт ствол дерева. Чем выше — души стремление подняться, тем выше и сильнее — от греха очиститься. Земля ей помогает, давая корням соки, (кровь человека) — в ветви и стволы.

Скрипят же оттого, что их стволы — сгибает дух порывами, как будто — ураганный ветер.

За что он их — наказывает, не ответит.

Проснувшись — с этой мыслью, понял — с удивлением, что спал и, всё — приснилось. Василий был невдалеке, сидел на лавочке — у дома.

— Словно — всё было наяву, а не во сне — в недоумении он произнёс, растерянно, к Василию идя.

— Что-то приснилось — интересное?

— Не вариант с сантехником — съязвил Артём и, улыбнулся.

— Тебе я вижу, случай тот — понравился, Василий предложил — дать адрес? Сам побываешь — в анекдоте?

— Это лишь — оттого, что сам ты — анекдот ходячий. Причём, не вроде.

— Смешной? Или с меня — смеяться нужно?

— Не заводись — Артём остановил, не пожелав вступать с ним, в перепалку в доме — где был в гостях. Нельзя. Невежливо.

Сдержался и Василий, не нагнетая обстановку — он разговора тему перевёл, в другую сторону — о снах.

— Так, что тебе приснилось? Расскажи. Мне интересно.

— Подробно расскажу. Но ты — сначала мне скажи, что за деревья скрипят у сеновала — неприятно?

— Где мы сегодня — спали? — спросил Василий, голосом переменившимся.

И внешне — сразу изменился, не только голосом. И видом.

— Что-то не так? — спросил Артём, почувствовав — затронул, что-то важное.

— Они здесь появились — неожиданно. Вначале их — никто не замечал. За изгородью — не мешали, никто внимания на них — не обращал. Однажды — обратили. Случайно — как-то.

Кустарники те — бузина. Одни поверья говорят, что это — проклятые дерева, будто — живёт дух демона — под бузиной, обычно.

Эти деревья, строго-настрого — мне трогать запретили предки. Они мне говорили — к смерти может привести — в семье, к несчастьям и болезням, а также — падежу скота и разным бедам.

Я узнавал потом и у других. Все говорят — по-разному. Одни, что бузина — жилище духов дома, хозяевам добро несущих — блага. Другие говорят, что просьбы, произнёсшие под кроной — «от напасти», «чтобы не насудил суд много», для избавления бед всяких — все выполняются. Но, в случае моём — она не помогла, трёшку — я отхватил, по полной.

— А сколько — прокурор просил?

— Крыша поехала или звёзду схватить хотел. Он мне просил — режима строгого дать восемь лет, как за деяние — опасное, жестокости особой.

Он стукнул — со всей злости, кулаком об стол — лицо, став — каменным и напряжённым — замерло.

— Ты успокойся, посоветовал Артём. Вообще-то, знаю я — со слов сидельцев, что если прокурор попросит восемь лет, то — даст судья шесть, редко — пять бывает. Твою статью — сменили видно, и срок скостили.

— Профессор прямо, — юриспруденции! — Василий усмехнулся. Тебе, откуда это знать? Может, понятие твоё — судье бы нужно довести и мне, не трёшку — шестерик впаять?!

— Со слов сидельцев — знаю. Не довелось мне — это испытать и, слава Богу. Там быть — врагу не пожелаю.

— Ты знаешь — лишь со слов, а я — на шкуре испытал своей, как ждать звонка, считать день каждый!

— Я понимаю — было трудно. Не собирался — эту тему трогать. Ты сам сказал — о трёшке, теперь заводишься. Об этом, вспоминать — не нужно.

— О бузине я говорил — она не помогла!

— И я о ней, Артём ответил — примирительно, не став, по этой теме — продолжать.

Молчали оба — смотря по сторонам, смотреть в глаза — друг другу, не желая — первым. Так продолжалось — минут пять, молчание им было — тягостно, но гонор — первым отвечать, не позволял — ни одному из них. И, было муторно.

В этот момент, с кувшином молока — в одной руке и кружками — в другой руке, к ним вышла — мама Васи.

— Какого ляха — в дом не шли, позавтракать?! — спросила строго их, смотря — на отвернувшихся ребят.

Да вы, никак — поссорились! — она их укорила. Немного в жизни — радостей, так вы — беду накличете!

— Не кличем никого мы, мама!

Просто — поспорили немного, ответил ей Василий, искоса — смотря на друга. Тот, так же — покосился, осторожно.

Глаза их встретились, и отвернулись — резко. Со стороны — было смешно и, мама Васи — не сдержавшись, рассмеялась. Ребята — посмотрели на неё и, искоса — вновь на себя, не удержались, так же — рассмеялись.

— Вот, ладно! — радостно сказала — мама Васи и, отвернувшись — в дом пошла.

Хлеб знаешь, где лежит…, негромко — прошептала.

Слеза предательская, речь сковала. Она плохого — детям, не желала.

Глава 7.3. В первый раз

Поднявшись на этаж, где их квартира, Никита подтолкнул — тихонько дверь, зная — что та не замкнута. Дверь сразу же открылась.

Стараясь, мать не разбудить — вошёл, ключ провернул — в двери торчащий, оставленный — предусмотрительно. Двери замкнул. Деньги достал и положил — на стол. Присев, горбушку пожевал — с солью и чесноком. Затем — раздевшись, на топчан — на кухне, стоящий — с незапамятных времён, прилёг.

Рассказывала мама — отец его, принёс.

На нём мечтал — о встрече с ним и, сладко — засыпая, того — с ним представлял. На этот раз, заснул — не сразу. Перед глазами — бабушка уставшая, с которой разговаривал — нечестно. Ему её, так было жалко, что в горле — появился ком.

Обидно — сделать ничего не мог и, ей помочь, одел лишь — маску благородства. Он — не заметил, как заснул. Спал — крепко.

Проснулся — мама улыбалась и, гладила по голове — благодаря, что деньги заработал — необходимые им, сильно

— Спасибо! Умница! — хвалила сына, квартплату сможем оплатить мы — своевременно. Не будет к нам — претензии из домоуправления. Спокойно будем — спать и жить.

Сказала, и в хорошем настроении — отправилась работать. А у Никиты — легче стало на душе.

Вылёживаться — некогда и, повалявшись — он поднялся. Спускаясь вниз — остановился на площадке, где вечером сидела бабушка, и снова — стало стыдно, что оказался он — нечестным.

— Обидно, что исправить — ничего нельзя. Так и останусь я — бесчестным, Никита вспоминая — это, понимая — вниз спускался.

С утра — обследовал знакомые места, где вечерами собираются ребята, их старше возрастом — на посиделках. Там — после них, он находил — бутылки, сдавал в приёмку стеклотары. Брали — всегда, даже, когда — проблемы были с тарой. Хватало денег — ксу на завтрак. И иногда — на них, возможно, было — протянуть до вечера.

Пиво, всё больше — выпускали в ПЭТах, а водку — пили мало. Даже вину — предпочитали пиво. Сегодня — выручки, на завтрак лишь хватило, и булку хлеба с кило винегрета. Поужинать сумеют — с мамой. Перекусив, он — в настроении приподнятом, вышел во двор — на лавочку. На ней сидел — угрюмо, Гриша.

— Что-то случилось? — видя мрачность друга, спросил Никита.

— Да нет. Особо, ничего — ответил Гриша, озабоченно.

— Но я же — вижу, что сидишь, как — потерял себя.

— Ты не смотри. Вдруг, там увидишь — неприглядное, пытался пошутить Григорий. Ты же — всевидящий у нас. Сквозь стены — смотришь, фигу видишь?

Шутка не удалась, и оказалась мрачной.

— Ведь мы с тобой друзья! — обиделся Никита. — Я что, похожий на тебя — если умеешь, так обидеть? Спросил я — почему, таким ты стал… и, рассердился!

— Да ладно, сильно то — не злись. Задание я получил, его мне выполнить — непросто.

— Что? Очень сложное? Так, расскажи — о нём.

Мы, может быть — вдвоем, с ним справимся! — помочь Григорию, Никита вызвался.

— Ещё — тебя впрягать, в эти дела!

— Остановись! Ты слышишь! Тебя расспрашивать, мне — долго нужно, и уговаривать — как малолетку? И то не так, и это — так, не так, давай-ка говори — выкладывай, что за задание такое — раз удручает сильно! С чего ты — нос повесил? Сидишь — невесел и, потерянно.

— Ну, хорошо! Сам напросился. Услышать хочешь — расскажу.

Но, никому — смотри, не говори — о том, что я доверю! Понял?

— Да понял, понял я! Всё понял! Ты говори, быстрей! Подробней, и не мямли.

— Родители — сегодня приказали, чтобы я к вечеру принёс — две тысячи рублей.

— А где ты их — возьмёшь? Ведь с перекрёстка — таких денег, мы — в жизни не снимали. Да и — не только мы.

Две тысячи?!

— Я им сказал об этом. В ответ — затрещина и мудрое, как посчитали — указание, как жить мне — дальше в этой жизни:

— Это, твоё лишь — дело! Хоть укради, а принеси. Как? Нам — до лампочки!

И, помолчав, добавили — большой. Достаточно, чтобы искать и находить — с подобных ситуаций, выход. Думать лишь, нужно.

— Зря, мать твоя носила — девять месяцев тебя!?

И, мать моя, так посмотрела на меня — с укором, будто — виновен был, в их бедах и проблемах.

Может — действительно, меня бы лучше — не вынашивала, не рожала! Возможно, что — из-за того, что кормят — иногда, им на бутылку не хватает? Из-за меня.

— Вот это да! — Никита удивился. — Они — офонарели? А завтра скажут, чтобы — три принёс?!

— Я думаю, что вряд ли — немного успокоил друга — Гриша. — Я эти — две, не знаю, где — достать. Я думаю, что понимают. Быть может, так они — меня испытывают? Какой им сын — подросший, определяют.

— Ну, так и что, мы будем — с тобой, делать?

— А что ещё — мне остаётся?! Пойду сегодня — воровать. Или есть выбор у меня? Домой, без денег идти — жутко!

— Куда пойдёшь?

— Ещё знаю. Пойти — сараи «чистить»? Там будет, что-то — можно, и продать.

— И не боишься?

— Да. Боюсь. А делать — что? Не знаю. Ты предложи — послушаю.

— Ну ладно! Делать нечего, вставай — пошли.

— А ты — куда? Со мной — на дело, что ли?

— Куда — деваться, от тебя? Не одного — бросать на произвол судьбы, ведь мы же — верные друзья. С какого будем начинать — сарая? Вон — в том сарае, у Житковых — мотоцикл «Ява».

— Ну, это — слишком круто! Куда — его мы денем и, кто-то купит его — сразу? И, не дотащим — никуда, не заведя. На них я — ездить не умею, хотя — другие, также не умели…, раньше.

— А может, к Леменшенковым полезем? У них — машина в гараже стоит. Да и живут они — не рядом, в другом квартале. А значит, не увидят сразу. Хотя, есть окна и соседи.

— Ты что, так — издеваешься и, надо мной — смеёшься!?

— Напротив. Ведь в машине — есть приёмник, возможно, и магнитофон. Они ведь — больше чем на тысячу потянут, вместе.

— Но их, продать — ещё, нам нужно.

— Тогда, давай — сидеть здесь и, мечтать — о деньгах. Придут к нам — сами, как желали? Много….

— Да, под лежачий камень — не течёт вода.

— А может, хату «взять»? — Никита вспомнил разговор, подслушанный — у старших пацанов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Там, могут — «бабки» и «рыжьё» быть, он добавил — тише.

— А будем — брать её, как? Ты — подскажешь?

— Не знаю. Посоветуйся с Семёном. Он — парень грамотный, расскажет.

Никита — не в своей тарелке был. Он чувствовал, что связано — с вчерашней встречей с бабушкой, и сам, как вроде — кражу предложил, участливо.

— Я предлагал, надеясь — тот, откажется от кражи! — пытался успокоить, сам себя. Успокоение — не приходило.

Дышал — взволновано и возбуждённо.

— Тогда, его — брать нужно в долю, ответил Гриша. Не будет — тот, учить бесплатно.

— Тебе что, жалко? — пытаясь уцепиться, за новое препятствие — настаивал Никита.

— Не знаю. «Хата» хилая вдруг будет и, там, на всех не хватит. Мы спалимся, как фраера — пред ним, зашкваримся базаром. Нас — не опустят, как фуфлыжников?

— Мы — неучи пока, притом — полнейшие. Будем — учиться. Выходит, без учителя — негоже начинать. Тем более — спалиться, можно.

— Пошли — будто играть. Горшки — не боги обжигают. Собаки же — на нюх идут. Мы — прошвырнёмся по подъездам. Вдруг, что-то — в голову придёт, и всё, как по наитию — получится? Согласно — промысла Его.

— Пошли! — Никита согласился, с сожалением — с совестью мучиться.

— С какого мы начнём — подъезда?

Давай-ка — с дальнего, где — не живём.

Они — отправились к подъезду дальнему, искать удачу — в деле.

Время для грабежа — удачно выбрано. Кто — на работе и, давно ушли, кто — не работал, в магазине — за покупками, на рынке. В подъезде — никого, кто бы — спугнуть их мог, не встретили.

Начали сверху, оценивая — все квартиры по пути, какая — большего внимания заслужит, на той бы — взгляд остановили.

Поднявшись, будто бы — играясь, стараясь — шума не производить, толкали двери. Но — запертыми, все оказывались, словно — их ждали и боялись.

Пытаясь — проскочить на дурачка, вдруг кто-то невнимательный — дверь не примкнул. Они спустились — на восьмой этаж, «играясь», затем — седьмой, шестой этаж. И на шестом, им — повезло. Квартира — номер 22, была не заперта.

Обрадовавшись, осторожно — страшась одновременно, почувствовали — дверь чуть приоткрылась. Боясь — наткнуться на хозяина, в прихожую вошли и, обомлели.

В жизни не видели — шикарнее убранства, много вещей красивых — стояли, лежали и висели — тут и там, сервизы и картины, ковры ручной работы, цветные вазы. Светлая стенка — с тёмными прожилками на дверцах, их отражала — образы, а с потолка — смотрело небо с солнцем — большая люстра.

Открыв, первый попавший шкафчик — на глаза, увидели — две пачки толстые с купюрами. В одной — по пять тысяч рублей, в другой, чуть тоньше по объёму — тёмно-зелёные, им незнакомые.

Схватив по пачке — каждый, упрятали в карманах, ретировались сразу, не став — больше искать и выбирать. Что было сил пустились — из квартиры. На лестничной площадке — приостановились и, дух перевели.

Только собрались вниз бежать, услышали шаги. Сердца забились их — тревожно, учащённо. Никита — уходя, схватил за руку Гришу и, вверх потащил, прижав к губам — свой палец.

Гриша, не меньше его — трусил. В кармане брюк, лежала — пачка денег, предательски жгла ногу, как будто — это совесть.

Поднявшись — на два этажа, вызвали лифт — посматривая искоса, между кабиной лифта и площадкой. Увидели старушку.

Сердце, вмиг — ёкнуло, дыхание Никиты — замерло. Стояла бабушка, что спала на площадке.

Спустившись в лифте — вниз, во двор — вбежали. Опомнившись — не торопясь, отправились к родным подъездам. Где — не дождавшись лифта, к квартире Гриши — побежали.

Ключ, как чужой — в руках дрожал, и норовил упасть, когда — с большим трудом, дверь открывал.

Вскочив в неё — замкнулись тут же и, долго просидели — молча. Уставившись — в пустую точку, от пережитого — дрожа, ища решения — в задачке.

Молчали долго, пока — Гриша не прошептал — в тиши. — Выходит — красть, не так и трудно. Казалось мне — страшнее будет, и опаснее.

— Не страшно — Никита Гришу передразнивал, а сам, чуть было — не наделал! Авторитетный вор — квартирный!

— Ты сам — в штаны, за малым, чуть не наложил! — не согласился Гриша. Что, я не видел? — как замялся, готов был на попятную!

Он чувствовал себя — героем, не то, что друг Никита. В нём появилось — чувство гордости, за то, что сделать смог работу — страшно опасную, как и другие пацаны — богатые квартиры начал грабить.

Никита — вспомнил бабушку.

— Мне интересно, как бы невзначай, спросил Григория — нас ищут? Наверно — вызвали милицию, и та — везде, с собаками-ищейками и следопытами в погонах — рыщут.

— Ты думаешь? — спросил Григорий, испугавшись.

— Не думаю, а знаю — наверняка. Смотри, как сильно — их «поставили»!

— «Поставили» их — круто, но — может нас, и не найдут. Мы смылись — своевременно.

Никита злился на себя, что вляпался — в такое дело, вдобавок — был инициатором — взять хату.

Видя испуг Григория, решил — ещё чуть попугать. — Найдут, конечно — повторил уверенно. Мы — пальчики оставили. Они — для этого учились сами, собак учили. У них есть школы — специальные и, как там — академии.

— Так что? Ты думаешь — найдут, узнают, кто снял бабки и, нас — в тюрьму теперь, засадят — менты позорные?

— Конечно! Только — не в тюрьму, там — взрослые сидят, нас — в беспредельную колонию отправят — для малолеток, у Азова.

— Если ты знал об этом — спросил Григорий, то почему, со мной — пошёл на дело?

— Надеясь на «авось», и друга поддержал. Тебя в беде — не брошу.

— Теперь нам, дружно, по этапу — канать в колонию придётся, вместе.

Будут — отец и мать мои, жалеть, рыдать…, кто водку будет покупать, лечить их — приболевших.

Что же — придется пострадать, когда меня ждать будут — то ли шутя, то ли серьёзно, нараспев — Григорий произнёс, будто — пропел напев.

С опаской — посмотрел в окно, боясь увидеть там — погоны на серо-синей форме, с огромными овчарками.

— Мне, если честно, даже — выходить во двор, немного страшно — признался он. А тут ещё, и ты пугаешь — тем, чего не знаю. Как жить мне — дальше? Всё изменилось — вмиг, словно во сне.

— Ладно — не беспокойся, авось, и в самом деле — пронесёт на первый раз — вздохнул Никита, с тем же сожалением. Нас — не найдут. Первый, почти всегда — фартовый.

— А ты — откуда знаешь?

— Слышал не раз — от старших, говорят.

Делить — не стали деньги пополам, — задумались, что с ними делать. Отдать — родителям Григория, обрадуются и…, пропьют. Что будет дальше?

— Спрятать — наверно, нужно — деньги? — Никита предположил. Отдашь — две тысячи, а остальное — спрячем, куда — подальше. Когда-то — пригодятся.

— Куда — их спрячу? Может, у тебя?

— И у меня, не знаю — где, чтобы их мама не нашла — квартиру убирая. Нужно нам подыскать — такое место, чтобы их — не нашёл никто. Тогда, не будет денег — с нами, когда менты поймают, выследив.

Кстати — не думаешь, что их менять нельзя.

— А почему?

— Т, много видел — пятитысячных бумажек, в обращении?

— Такую я, один раз видел.

— Ты представишь, ходишь в магазин — за хлебом, всё время — с пятитысячной?

— Да, ну тебя! Несёшь — такую глупость! Я — сын миллионера? Глупый!

Спустя — час, полтора — осматриваясь, крадучись — во двор, на воздух вышли. Казалось — обоим, что все в округе знают — о воровстве их, что они — преступники. Сейчас — начнут на них — показывать пальцами, взглядами, стыдить — безбожниками называть, ворами. И вызовут милицию, чтобы их повязали.

Пряча глаза — от всех соседей, ушли к песочнице, на обрамлении — где посидеть любили, и обсуждать проблемы.

Присев — в неё, рядом друг с другом — с завистью на малышню смотрели, играющую — беззаботно в ней. Себя жалели, что быстро повзрослели.

Копались те — в песке, что-то возили на машинках, другие — формочки лепили, не знали — их проблемы.

— Эх! Мне бы — их заботы! — вздохнул Григорий — горестно. С утра — одна была боль головная — достать, где-либо пару тысяч. Сейчас — другая, куда — их спрятать.

— Не говори, Григорий! Сложная жизнь у нас. Не знаешь, как проблемы появляются. Не спереди, так — сзади. Порой — мне кажется, что все — проблемы, специально — для меня, построились в ряд — ждут, чтобы нежданно — появиться, а вот и мы! И впиться — в мою душу.

— Ага! Как будто — специально они хотят, чтобы выкручивался — наизнанку, перед ними.

— Согласен. Точно! — вздохнул Никита, так — тяжело! И вновь уставился — на малышню, в песке играющую — беззаботно.

— И будет так, наверное — всю жизнь, пока мы — не состаримся.

— Да. Хорошо — состаримся нескоро.

— Ты прав. Хоть это — хорошо.

Сидя — на обрамлении песочницы, они — непроизвольно, искоса смотрели — во все стороны. Как будто — ожидали неприятности. И зная, что бесплатным сыр бывает — в мышеловке, прекрасно понимали — в жизни, за всё нужно платить. Расплаты ждали, она — не приходила.

— Всё впереди — найдёт, когда — больнее будет, сказал Никита и, невольно — улыбнулся грустно.

Подумал.

— Скоро в школу, в первый класс — в этом году. Будут уроки, новые проблемы. Быть может — хорошо, что появились деньги. Только, как маме преподнести, откуда — эти тети-мети?

Время тянулось, отвлекаться стали — на все события происходящие — во всём дворе, у дома.

И тут — Никита вновь «увидел» бабушку, что встретил на площадке. Как будто, через стены — расстояние, её увидел — поднимающуюся к квартире. — Откуда «сняли» деньги. Его, как будто бы — ошпарили! Стыд, словно боль — сковал; едва согнулся, спрятал голову — в коленях.

— Я знаю, как решить — нашу проблему! — Никита, тихим шепотом — воскликнул. Давай, те деньги — отнесём обратно!

— Ты что? Зачем? И, как мы — это сделаем? Нас, сразу же — сдадут в полицию, как только — мы признаемся. Лошара — полоумная!

— И, что? Если сдадут, то сразу почти — выпустят. Во-первых — малолетки, а во-вторых — проступок осознали и, добровольно принесли назад, что взяли. Ну, просидим немного — в «обезьяннике», пока родители — зайдут за нами.

— Самим, что взяли — принести назад? А для чего тогда, мы — рисковали? И дома — попадёт мне, больше — лишь за то, что мы — вернули деньги. Чем — украли.

Нет, лучше мне в колонию — если поймут, что мы — воры. Но, может — не поймут…, сам говорил — впервые…

— А ты — оставь себе одну купюру, ведь за одну — нас не убьют, и, может — не заметят. Их в пачке — много. Получится — не зря ходил на дело.

— Мне жалко. Столько денег — никогда, я не держал в руках. Когда ещё — придётся?

— Но, всё равно — они ведь не твои.

— Ты знаешь, я привык к ним, как-то — они мне, как родные — стали.

— И жечь в кармане — перестали?

— Ты знаешь, только ты — их предложил отдать, так сразу — перестали жечь. Теперь — приятно греют.

Я буду — плохо чувствовать себя, если отдам — не будет, денег — этих, у меня….

— Смотри! — Никита засмеялся, как — благотворно повлияла мысль, что нужно будет — их отдать.

— Да ну тебя! Ты всё — серьёзно или шутишь?

— Ты знаешь, Гриша, ведь я — действительно, серьёзно — отдать их предложил. Мысль появилась у меня — вдруг люди собирали их всю жизнь, и мы — украв их, мордою об стол — воткнули тех.

— Какой ты — благородный стал!

— Не очень. Был благородный бы — не поддержал, не воровал.

— Тогда скажи, что на тебя нашло? Раньше — Никита, было нужно думать! Да и не думаю, что мы — украли их мечту. Ковры и роскошь собирали — всю жизнь, они? Едва ли. Быть может — малый миг для них, есть жизнь для нас — в десятки лет.

— Не знаю, как тебе — всё объяснить, чтобы ты понял, надо мною — не смеялся.

Какая разница, какой длины — тот миг, ведь главное, чтобы — самим собой остаться. Какой-то — сдвиг в мозгах произошёл и стал — возможно, чуточку — честнее. Ведь у меня ещё — никто не крал, и чувствовать — не мог я раньше, это ощущение. Сейчас — представил я себе, что у меня — украли, то, что мне сейчас — необходимо. И стало — стыдно, словно — я варяг. И на душе, вмиг — опостыло.

— О! Ты стараешься мне — так красиво объясниться! Но почему-то, тебя слушать — неприятно, ответил Гриша.

И смеясь, достал все деньги и, отдал — глядя с усмешкой, говоря:

— На! Забирай скорей! Бери, коли таким — вдруг стал! Иди и, отдавай! И позабудь об этом — навсегда, как и меня!

Иди, скорее! Возвращай, пока — тебе отдал их. И получи от них — большой привет, как песня — с прошлых лет. Что хороша — для дураков таких, как ты и я…, что другом был тебе — до этого момента.

Никита деньги взял, Гриша — смеясь, ушёл куда-то — в сторону, обидевшись.

Сказать — намного легче, чем пытаться сделать. Ноги — налились тяжестью свинцовой. Никита, еле-еле — их, передвигая — направился к подъезду. С трудностью, одолел — 6 этажей и, в нерешительности — перед дверью стал, боясь — стучать в неё. Он мялся — с ноги на ногу, пока не оступившись — случайно, дверь толкнул, и та — открылась. А у него, сердце — забилось, дошло — до пяток.

От страха — глаза зажмурил сильно и так — стоял, минуты две.

Открыв их — в ужасе, смотря — в прихожую, представшую — перед глазами, как в тумане. И дальше, в зале гостевой — на мебельную стенку. В квартире не было — наверно, никого.

Ступая осторожно, боясь — с хозяйкой встречи, тихо вошёл в прихожую, и крадучись — на цыпочках, передвигался к стенке.

Дорога, от двери к той — показалась вечностью. Дойдя — нетвёрдым шагом к стенке, он — нерешительно открыл в той ящик, откуда — взяли деньги. И… замер, видя наваждение — такие же две пачки, как те, что он сейчас принёс: одна из пятитысячных купюр, другая — иностранная.

Растерянно — замялся на секунду, опомнившись — не думая, достал — украденные деньги и быстро — положил их в ящик стенки. Задвинув ящик — бросился он к выходу и, открывая дверь, стал — испугавшись. Стояла бабушка вчерашняя, пред ним — сидевшая в подъезде.

— Здравствуйте! — тихо произнёс Никита.

— Здравствуй, малыш! — ответила она. — Что здесь, ты делаешь? Ты, в гости — заглянул ко мне, проведать — старую? А как узнал, где я живу?

— Деньги принёс.

— Какие — деньги?

— Мы, те — украли утром. И я — пришёл вернуть, краснея от стыда, за утренний проступок — ответил ей Никита, глаза — в пол опустив.

— И где ты — взял их? Мне покажешь? — старушка улыбнулась.

— Вон, в этом ящике. Он, повернувшись к стенке — растерянно, на ящик показал рукой — тот, что прикрыл — неплотно.

— Сейчас посмотрим — улыбаясь, ответила старушка. Приблизилась — вплотную к стенке, открыла ящик, что показал Никита. В нём — денег не было. Исчезли.

Откуда-то, накрыла дымка — в мгновение окутав всю квартиру. И многое — внутри неё, переменилось, как и сама квартира. Будто Никита был в плену иллюзии — до этого момента, сейчас же — из неё, освободился.

— Но я — те, лично положил туда! — воскликнул удручённо и, растерянно — Никита. Не понимая — происходящего. Совсем недавно — в ящик положил! Там, и другие были — деньги, много.

— Но, где они — тогда, если их положил? Других, как говоришь — там, так же нет. Да и откуда — могут быть они, если — тех, отродясь, здесь не было. Тем более — так много, говоришь. Может — приснилось это, мальчик?

— Не знаю — тихо, бабушке ответил — горя весь, от стыда. Готовый — провалиться сквозь пол, или разбиться.

Вновь убедился, не та квартира — довольно бедная, скудно обставленная, с обычным потолком — белённым, чем-то похожая — на их квартиру — с мамой.

Затем — вновь наваждение. Как будто — ничего, до этого и не было.

Спускались с Гришей — на шестой этаж, играли и толкались в двери — квартир на этажах, как в прошлый раз — как будто бы случайно. Толкнув — одну из них, они — обрадовались и испугались, дверь приоткрылась — квартиры №22.

Увидели — через прихожую, светлую стенку с ящиками. На стенах, на полу, в углу — прекрасные ковры, картины.…

Переступив — порог квартиры, они, один из ящиков открыли — увидели две пачки денег. Никита тут же взгляд почувствовал — со стороны. И, моментально вспомнил — всё, старушку. Или ему, так — показалось?

Остановившись, схватил Григория — за руку и прошептал тому на ухо — дрожащим голосом, волнуясь, как бы — издалека:

— Стой! Погоди! Брать их — нельзя. Всё будет — плохо очень, потом, сейчас. Я знаю — точно, ты меня — послушай!

Шепча — словно чужой, шаг отступил назад и, руку выронил — Григория.

За ним — пошёл Григорий, видя — Никиты изменение, почувствовав — дрожь в голосе.

— Пошли отсюда! — сказал Никита, отойдя от двери и, быстрым шагом — вниз направился.

Не понимая ничего, Григорий — плёлся следом.

На первом этаже — им встретился старушка. Она шла — по ступеням вверх. Он улыбнулся ей и, поздоровался.

— Это квартира — её дочери, — сказал Никита. — Сейчас бы нас — застукала.

— Откуда знаешь?

— Вчера сидела — в моём подъезде, видно — ушла из дома и, не хотела, чтобы дочь её — нашла. Так понял я — она спала.

— Что не застукала нас — хорошо. А что мне делать? Денег — не украл, а заработать не смогу я столько….

— Не знаю, если честно — Никита отвечал, глаза — вниз опустив. Рассматривая, как бы — ноги.

Они, с подъезда, пошли к песочнице. Уселись, как обычно — на краю, стараясь беззаботными быть — будто в детстве и, с ними — ничего ещё не стало — не произошло.

Сегодня — жаркий день. И от волнения, жары — пот выступил на лбу у Гриши. Решили — перебраться в тень, под дерево.

— Я, может — не спасу тебя советом, Никита произнёс. Но кажется, что этой кражей — ситуацию, ты бы — не спас. Сегодня, должен принести — две тысячи. А завтра? Десять? Они — твои родители…?

— Думал — на эту тему. Но это — завтра…. Сегодня, мне — придётся получить. Если до вечера — я не придумаю, как — выкрутиться.

— Наверно, лучше — получить сегодня, чем быть — зависимым, всегда. Когда-то — всё равно, момент придёт — не сможешь, денег им достать и, времени — закончится оттяжка.

— Да, это так, но….

— Молодцы, ребята — не стали воровать! — услышали старушку.

Рядом с собой, увидели её.

— Начнете, никогда — не остановитесь, она продолжила. — И, не в песочнице сидеть придётся — по тюрьмам, да по зонам.

— А вы — откуда знаете, что мы хотели сделать? — спросил старушку Гриша, удивлённо — со страхом, на неё — смотря.

— А я — немало знаю, жизнь — прожила. В мире другом, вы — это сделали, теперь с — проблемами остались, не буду говорить — какими.

— Наверно — Гриша, грустно пошутил — не знаем, в мире том, куда девать нам — деньги, так много мы украли. Или связали нас, отправили в колонию?

— Почти что — угадал, малыш — ответила ему, она. — Умеете — смотреть вперёд и, видеть, что произойдёт. Это — поможет вам, не раз — в дальнейшей жизни. А жизнь — станет такой, какая быть — должна или была бы. Быть может — занимательной или непостижимо грустной. Очень короткой или очень длинной и, значимой или совсем пустой, возможно, жалкой — непростительно. Зависит это — лишь от вас самих, а не от объективных, субъективных обстоятельств, какие бы не появились — в вашей жизни.

Старушка — грустно улыбнулась и, как рассеянная — после слов своих, ушла. Пройдя мимо подъезда, где жила. Ребята — долго ей смотрели вслед, пока она — не скрылась в переулке.

— Не сделав — этого проступка, мы стали — молодцами, с иронией — Григорий засмеялся.

Смеялся больше — над собой или над страхом, что пережил — болезненно, пред этим.

— Как знать, о чём она? — спросил Никита. Улитка, в домике живёт — счастливо? Она нам — не расскажет. Берлога для неё — огромная? Или в ней можно сделать — общежитие, для всех улиток округа?

— Колхозом называется.

Часть 4

Глава 1. Смерть

Глава 1.4. Смерть

Празднество шло — не только в городе Ниппуре, и в городах Адаб, Исиб — по случаю рождения ребёнка — сына Энлиля, его первенца. На улочках окраин городов и в номах, в кварталах для рабочих фабрик и заводов — звучали, за здоровье малыша — почтительные тосты к семье властителя, не прекращающиеся днём, ночью.

Гомо и хомо — не боялась пить вино, сегодня. У многих, нерабочим днём был — завтра.

Вино, хлеб, мясо, сладости — возили в изобилии — телегами, к огромной радости народа. Их раздавали — всем желающим, в честь первенца властителя, как милость — от правителя трёх городов страны великой — СССР Земли.

Условие одно. — Славить семью властителя, желать ей крепкого здоровья — без споров, беспорядков и раздоров.

Нарушивших условие, подвергнуть наказанию, могли — мгновенно. Зависимо, от тяжести проступка — язык отрезать, руки, голову — без разбирательства особого, при всём народе.

Поэтому — никто и не пытался нарушать, а просто — веселились, угощаясь — дарённой милостью Энлиля. Вино, не прекращалось литься — рекою из кувшинов, столы ломиться угощениями — закусками и сладостями.

Саргон — напуган был. Стоял пред глазами — высокомерный гнев Энлиля.

Расправой угрожал ему — тот, если убежит — пожизненно, тюрьмой подземной. Он был в ней, знает. — Безысходность ощущения, от понимания — пожизненного заключения. Без толики надежды — получить, когда-то, в будущем — освобождение.

И, изувеченным, с позором — выгнанным из мегаполиса, Саргон — не мог представить, в будущем — существования, ни в городах СССР, ни в его части — в Междуречье. И, ни на плато. Кроме тюрьмы, себе — не видел места.

Не мог сидеть он в одном месте — не думая, куда-то шёл — всё время. Прошёл лишь день — после угроз Энлиля. Очнулся — на окраине Ниппура, возле скопления — очередного гомо с хомо, рядом с телегой рефаима — с дарами-угощениями от властителя.

— Потомки гоминид, он усмехнулся. Вчера — в саванне бегали, с деревьев слазили. — Сегодня, как порядочные аннунаки — пьют, жрут. И им — до сраки, что будет — если, не дай бог, меня….

Ещё — в ладоши будут хлопать, когда найдут и изобьют — при всём народе. Или, вполне возможно, здесь же и убьют, им по Закону, это — можно.

Порядочные…, этой ночью, завтра сделают…, если не убегу. Да вот, куда бежать? Доносчики — везде найдутся. Попал меж двух огней — Энлиля, Энки. От них сбежать мне — нереально. Пока все празднуют, меня не ищут. Но это — ненадолго.

— А может быть — нашли давно, ведётся слежка? — подумал он, по сторонам смотря.

Но не заметив — подозрительного ничего, он — успокоился.

Дойдя к телеге — с милостью Энлиля, Саргон — взял из неё еду и два больших — с вином, кувшина. Опустошил один — за здравие и милость господина властителя Энлиля, сразу. Второй кувшин, опустошая медленно, вино — за его сына Нанну.

Он, вспоминая — службу господину и, чёрную неблагодарность — по отношению к себе, почувствовал обиженным — ведь вместе были — много лет.

— Меня он — другом называл и, просто так — предал.

Приснилось — это понял позже он, из будущего, имя — Световид. Вид — человек. От Северного полушария Земли, членом Совета выбран был — пожизненно. Был молодым — всего сто лет.

В туман переходя — рассеивался мрак, Артём «проснувшись» — понял — что-то здесь, не так. И отчего-то, улыбнулся.

— Перевоплощение?

И подтверждая — перевоплощение, преобразилось зеркало — в окно, без перемычек.

Ручей — с болотистыми берегами и, одинокими деревьями — с полу засохшими корявыми ветвями, как у раскаявшихся грешников — поднятыми, взывал — обеспокоиться об экологии.

Он не успел — ответить на вопрос, из памяти своей — в деревне Должица, ночной был с духом разговор…, перекликался, в чём-то с Тенью — обдумать предложение?

Из стен — напротив, музыка струилась. Услышал, как вплетался — мягко, нежно — в звуки, тембр сопрано, помощницы его — Лозано. Она напомнила, что через час и две минуты — расширенное совещание по экологии планеты.

По окончании, Совет Земли — решение издаст, определяющее — направления стратегии правительства — для жизни на Земле, обеспечения.

К вам на площадку — подан вертолёт. Через — четырнадцать минут, отправитесь в полёт.

— Вполне достаточно, чтобы в порядок — привести себя. Лишь — пять минут займёт полёт. Для подготовки — к совещанию, останется — двадцать минут, решил (Артём — Думузи или…) Световид.

Совет планеты состоял из представителей — от трёх частей планеты. — Из Южного и Северного полушарий, Экватора и, председателя Совета — Оанна (властелина). От Северного полушария — представлен Световид.

В наследство от ушедшего правительства — в отставку, досталась экология — ужасная. В придачу ей — конфликты, с монополиями — на воду, руды с высоким содержанием металлов; алмазы, уголь, лес; и квоты — на кислород и снежные вершины.

Все понимали, ситуация возникла — не спонтанно. Ведь уверения учёных — запасы углеводородов, сумеют — долго прослужить народам, по факту оказались, просто — уверениями, фактически — обычным фейком, не только для населения. Нарушились планы развития планеты. Так как, действительность была — намного хуже. — Газ продержался — не дольше нефти. И это вызвало — мощнейший кризис на планете. Уголь — весь выбран, Антартика и Артика — растоплены. Дыра огромная озоновая — в Антарктиде. Из космоса — бьёт радиация. Если не принять мер достаточных — катастрофическая ситуация, наступит — повсеместно, вскоре. К ней — нужно подготовиться, немедленно.

Очередное совещание прошло — без непредвиденных эксцессов и, выпадов противников. Всем были очевидны — нарушения. Все представители служб — экологии охраны, с повесткой дня согласны. Лишь возражали, при принятии Закона — «Ограничение ресурсов потребления, в связи с большим их — злоупотреблением, использованием тех — нерациональным». Считая всех — виновных, невиновных — причешут под одну гребёнку. — Усреднённо.

Радиоактивное и тепловое загрязнение — среды из космоса, как нерациональное природопользование — вызвали гибель фауны и флоры. Плюс — осушение болот в верховьях рек, добыча ископаемых открытым способом, использование сырья для ТЭС — углей бурых и каменных, нас привело, в конечном счете — к катастрофе, гласило резюме Совета — на световой панели виртуальной в колонном зале совещаний правительства планеты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Можно Законы, ограничивающие — природопользование, принять любые. Но ситуацию, мы — не изменим кардинально, Оанн докладывал Совету. Будут — не только недовольные и нарушители, обиженные — ссор любители и демонстраций, жёлтой прессы.

— Ограничение природопользования, поможет удержать от катастрофы — сложившуюся ситуацию, не согласился с властелином Световид. Иначе, катастрофа — неминуема. И мы, как вид — исчезнем, вымрем — скоро.

— Ты прав — частично, согласился властелин. Не ставлю я — вопрос сомнения, предостережениям твоим. Но загрязнения среды, не все увязаны — с природной деятельностью. К примеру, загрязнение — антропогенное и, от естественных явлений — вулканов извержений, землетрясений, метеоритов. Не говоря — о радиации из космоса, через большие бреши в золотом щите — над всей планетой. Ведь эти загрязнения — вредны, не меньше жизнедеятельности — на всей планете.

Если — смогли бы радиацию закрыть, тогда — резонно было бы — прогресс остановить. Согласен — добавляем загрязнения. Да, добавляем — лишь процентный минимум.

Разницы нет, когда — придёт апокалипсис. Через — сто, двести, триста лет, чуть позже. Латаем бреши опылением — с трудом, у нас — осталось, мало золота.

Совет постановил — заслушать предложение СБ планеты — после перерыва.

Во время перерыва — Совет СБ планеты собрался в кабинете у Оанна, в полном составе — для обсуждения и нахождения решения.

— Считаю, что Закон ограничения природопользования, принять необходимо — временно, высказал мнение от Юга представитель — Ли, сроком на год. А через год — мы сделаем оргвыводы.

— И дальше что? — Ид-наг не согласился. И через год, мы будем говорить по-прежнему — всё плохо и, с тем же и останемся. Чуть лучше или хуже — нет разницы. большой По этому вопросу — не продвинемся. И ситуация — останется проблемной.

— Ты можешь, что-то лучше предложить? — парировал усмешку Ли. Рискни и предложи. Мы — слушаем внимательно.

— Нужно нам изучить — с начала загрязнений — ситуацию, ответил им Ид-наг. Ведь мы не знаем — обстоятельства, заставившие аннунаков, людей — внимания не обращать на вред, от деятельности их. Возможно, им помочь. Как помнится мне — из истории, для них добыча золота — важней всего была, в связи с необходимостью — спасения планеты Родина.

— Теперь и мы — на эти грабли наступили, добавил Ли. И получили — необходимость в золоте, для той же цели.

По документам — сохранившимся, отчётливо понятно, что загрязнение — вначале, только было, Оанн поправил Ли. Их отношение к среде — по неизвестной нам причине, внезапно — приказом Энки, изменили. Все очистные он — модернизировал, построил циклы новые промывки — оборотные и, запретил — любые способы добычи, во вред природе, экологии. При этом, план отправки золота — с лихвою перевыполнил.

Последующая катастрофа — все созидания, мгновенно уничтожила. И им — инфраструктуру развивать, пришлось — с нуля. Строили номы, города, болота осушали, выращивали урожаи на полях — большие, с Синаем рядом — в Междуречье. Науку, медицину и искусство — развивали. С единомышленниками — государств, содружество создали — СССР, с основой — в Междуречье. С Энлилем — помирился Энки, затем — вновь отдалился. — Не ссорился с ним, и не сблизился. Их отношения, вновь привела к последствиям — не лучшим. Соседи из друзей — чуть не врагами стали и, друг от друга — отвернулись.

— Об этом — знаем из истории, Ид-наг дополнил властелина, когда тот замолчал. Период золотой — продлился двести восемь тысяч лет. Энки — от полной власти отдалился, в пользу соратников по делу. Энлиль — в круг этот не вошёл, хотя — в трёх городах, единоличным был властителем, где, в полной мере наслаждался — властью. Но, не того он долго ждал, к чему стремился.

— И многого — он не узнал, Оанн добавил. — Великим Пабилсагом — был метод изобретён, к нам — не дошедший. — Выращивание в реакторах металла — золота.

Как не пытался, не смог понять Энлиль, как Пабилсаг сумел найти — огромные месторождения чистого золота. Перехитрил тот, где-то — сам себя.

Что это не месторождения металла — не догадался.

Истоки всей проблемы — в разногласии меж братьями, и Геей — душой планеты.

— Нам, тот секрет, помог бы — Землю защитить от космоса, заметил Световид. Исправили бы экологию. Жаль, что ответы — нужные нам, от нас — надёжно спрятаны. И, как узнать их — неизвестно.

— Надеюсь, что не всё потеряно.

И, к Гее обращаться» — бесполезно, чтобы путь к золоту — нам подсказала. Тем более что — помогала часто Энки. За экологию, готова — уничтожить была, чуть ранее….

— Считаешь, если к братьям — мы приблизимся, когда — задействовано было — реализовано открытие, сумеем мы спасти планету? — спросил Оанна Световид. А сам ты — Энки, не пытался объяснить, что мы спасти не сможем сами — Землю? Точнее, жизнь разумную — на ней.

Не проще ли — на Гею выйти и, попросить — открытие нам дать? Или на Энки.

— Раньше — так нужно было поступить, но Ан, не в меру разозлившись, прислал меня — Энлилю помогать. Энки узнал. Тогда — предупредил Ан — лидерства лишит Энки — на всей Земле, и злясь, что Энки — не пугался, поставил вне Закона Родины — того. Поэтому, придётся нам — другим путём идти.

Энки — не тот, давно. (Оанн не мог им рассказать по двум причинам — Ан ставку делал на Энлиля, (не знал о связи Энки с Геей) и, было подозрение — что в мире параллельном, а может, и в других мирах он, вместе с Геей — ипостась божественная.

А если — это так, не мог понять он, отчего, не делает тот ничего, по исправлению — неблаговидной ситуации? Ждёт катастрофы нации? Но, почему и, для чего? Обида — выше патриотизма? Малоприятно…).

Открытия от Пабилсага, нужно узнать. Попробуем — приблизиться к нему?

Считаю, нужно — там, пост — наблюдения установить, посланников отправив. Анализы процессов получать, исследуя среду во временах, в континууме, делать мониторинг — Оанн свой вывод сделал. Так — мы найдём момент, когда планета, превращаться станет — в клоаку. И постараться — период тот, исправить — навсегда. Поможем им — доверие заслужим. Взамен — секрет открытия попросим.

Но, нужно нам — туда добраться. Решить всё — правильно и, без проблем — всем заниматься.

Немного помолчав, добавил — зная ошибки их, возможно — мы спасёмся, от будущей — ужасной катастрофы.

Я подготовил почву для наблюдений — ранее. Энлиль установил в Ниппуре, на крыше храма — постамент, к всевидящему глазу. Там будет — станция для мониторинга всей обстановки местности. С неё, сканировать поверхности — возможно, и получать анализы мест — всех необходимых, не только в прошлом — но и, в настоящем.

Отправиться — ответственным, для изучения влияния процессов — на среду и, попытаться — получить открытие у Пабилсага, решился Световид.

Оанн, был — против предложения, но…, не найдя обоснования — для возражения, лишь указал, что нежелательно — члену Совета и СБ планеты, перемещаться — в другое время, здесь оставляя, невыполненных дел — количество немалое.

Члены СБ с Оанном согласились — отправить в прошлое посланников и, огласили своё Решение — руководителем посланников назначить — Световида. Отбыть — немедленно.

Не мог Оанн — Совету объяснить. — Нельзя с Думузи — Световиду находиться, во времени любом — одновременно. Нет у Совета — доступа необходимого. А без него — не мог он это говорить. Себе позволить — выдать информацию о планах Разума безмерного.

Пришлось смириться.

Они — лишь знали информацию доступную. — Устройство государства Междуречье, с границами — на западе, от моря Верхнего Заката, до горного массива Загрос — на востоке; от моря Аравийского — на юге до гор Армянский Тавр — на севере. Их созидание, расцвет, упадок, и исчезновение.

Причины настоящие — от любопытных глаз, их понимание, меж строчек спрятаны, как и любое — истинное знание, для большинства — не только сущностей, и времени. По большей части — тайное.

— На карте — в круге храм, крестом отметил. Обсерватория — на крыше храма. Хотя, и так увидишь — храм. Нет выше — здания.

Сегодня — праздник в городе Ниппур. На площади — столпотворение, полный сумбур. Возможно — незамеченными к храму — вам пройти.

На постаменте — для всевидящего глаза, установите сканер — машину перемещения и времени. Включишь сканирование, глаз будет наблюдать — автоматически. — За всем происходящем — в Междуречье и за пределами. — От Библа, Угарита, Ура, Египта, Индии, Китая. Передавать нам будет — информацию, тот — постоянно. Впоследствии, мы увеличим его мощь — Оанн, перед отправкой — Световиду рассказал, что должен сделать тот.

Энлилю скажите — посланники Оанна. Он вам — окажет помощь. Вас — недомерками, возможно — назовут. Внимания не обращайте. — Вы — ростом меньше их и, если будет нужно, отвечайте — вы дети гомо матерей и аннунаков — рефаимов, живущих в номах. Такими будете — там, не одни. Ассимиляция — естественная и, недомерки появляются в народе — постоянно. Их там.

И, отведя отдельно — Световида в сторону, последнюю инструкцию шепнул. — Возврат обратно, от всевидящего глаза — по плану твоему (никто не должен знать). За руки — вместе, взявшись, нажмёшь на пульте кнопку — лично, чтобы вам — возвратиться. Ясно?

Трудно, вам будет — там. Но — если, сбережёшь себя, нас сбережёшь ты — на века.

Пульт Световиду дал, советуя — от глаз чужих, подальше спрячь. Произойти меж вами — много чего, может. Там — вы не дома…. Я — не помощник, там. Надеюсь, что — до скорого свидания.

И, показав на сумки — у двери, пред комнатой перемещений, им пожелал добра в пути — не самых трудных изменений временных и, меньше приключений.

Решил Саргон — пойти на крайний шаг. — Стравить — между собою братьев, вовлечь Думузи в распрю и, сделать, чтобы оправдаться — не появилось шансов у Энлиля, и…, постараться выполнить души наказ — их подвести к братоубийству….

Тогда…, он сможет скрыться — без проблем, пока между собою — будут грызться.

— Скажу я Энки и Думузи — вынуждено выполнял приказ, под принуждением Энлиля — воспользоваться состоянием Инанны и, овладеть той — пьяной. Что мол — пытался я предупредить Думузи, искал, но — не нашёл, тут — подвернулась пьяная Инанна и…, выполнил приказ — ведь жизнь дороже.

Под действием вина, страх — мысль мою убил и, эту гадость — совершил. Тем более, она мне — не противилась; подмахивала и стонала. Сам удивлялся, но — так было. Я видел — ей понравился в соитии. — Она кончала — сладостно.

Саргон — направился в центр города и, по дороге к храму — придумывал, как появиться — с повинной, пред Думузи, чтобы придуманную драму — разыграть, в душе того — смятения усугубив и, злость к Энлилю, Энки.

Это нетрудно — было сделать. Ведь, со жрецом Верховным Междуречья — без проволочек, каждый аннунак, всегда мог — встретиться.

Прикинуться осталось, кем-то — другим, вместо себя?

Он понимал, что сделать — нелегко, так как Думузи — знал его давно и, хорошо — в лицо.

Решил он — облачиться в одеяние жреца, чтобы — мог в храме находиться — сколько нужно. Случайно будто, ожидать — с ним встречи. Не ожидая, тот — услышит, вынужденно — всё, что расскажу.

И…, что потом…?

— Потом — что будет? Я не знаю. Пытаться буду, продолжать играть — в историю пса загнанного. Думузи станет защищать — от дикой злобной стаи — желающей, меня порвать ….

Затем — я буду, дальше думать. Сначала, это обыграть всё — будет нужно — правильно, как нужно мне — достойно этих хамов и, очень осторожно — чтобы добиться, что задумано.

Богослужение шло в храме — днём и ночью.

Возле изображения Креста Господня — горели три лампады. Ревели трубы, барабан бил, хор — псалмы пел нудно. В них — с середины каждого псалма, звук арфы — мелодичный, слышался, вплетавшийся в короткие мгновенья пауз — нежно, меж рёвом труб и боем барабана. Затем звук труб и барабанов — умолкал, и часть души, вверх уносилась — с болью, с мелодиями — арф волшебных, жрецов рыдающих в псалмах — прискорбно, прощения прося — Инанне.

Саргона затрясло. Невольно — опустился на колени пред статуей бога судьи (Уту), и поклонился — низко. В жизни, впервые испугался — сильно, сильнее — чем, когда — грозил Энлиль.

Удары барабана — глухим боем, нещадно били — по понурой голове. Трубы — вытягивали жизненные силы, мелодиями — унося их вверх, следом за болью, в сумраке — от стелющегося исчадья свеч и ладана. Подталкиваемые — звуками ударов, несущими весть — о беде.

Как мелкий крыс — в величественном храме, опустошённый, обессиленный — ненужный никому, дрожа от страха — в руки взять себя Саргон пытался — стараясь, выхода Жреца не пропустить — из кельи к алтарю храма Господня.

Он, постепенно — приходил в себя. Силы и ясность, возвращали мысли — к жизни.

Послушника заметив — рядом, Саргон спросил: — Верховному жрецу неможется? Не вижу — своим взглядом.

Верховные лидеры Междуречья Думузи и Энки.

— Он молится в келье своей — перекрестившись, тот ответил. Неизмеримо — удручает горе нас, всех повергая — на колени, но Бог ведь — милостив к молящимся. Мы верим — в снисхождение и, ждём — Его прощения.

Мы — воздаём молитвы, с просьбой — о наказании преступника, заслуженно, такой проступок — грех свершившего.

— Боги — того жестоко покарают, Саргон — чуть слышно прошептал. — Почувствовав, как вновь — душа ослабевает, готовая — покинуть тело. — Пыльцу от совести — в него, вбирая.

Я знаю — как найти преступника. Но информация — секретная, её могу доверить лишь Верховному жрецу и никому другому. Я здесь — не знаю никого, ведь — из другого города.

Послушник встрепенулся — направился к жрецу, молящемуся — в метрах десяти от них, чтоб слова — жреца прибывшего, с секретной миссией — к ним, передать.

— Стой! — грозно прошептал Саргон. Ты видно — плохо меня понял?! Это — секрет!

Боги решили — сделать избранным тебя, чтобы принёс — успокоение для сердца Верховного Жреца, а не другого! Ты хочешь, на тот свет? Чтобы тебя — безмозглого придурка, все покарали — Бог и духи?! Об этой тайне — говорить нельзя, ни слова — никому, лишь можно — одному Верховному Жрецу!

Если такие — глупые здесь. Лучше — я уйду отсюда.

Послушник задрожал, словно ковыль в степи — во время частых дуновений ветра и, на колени пав, креститься стал — безудержно и раболепно.

— Простите меня Бог и духи! — взмолился он, за то, что осознал неправильно — деяние, своё предназначение. Не будьте — ко мне строгими, пожалуйста.

— Веди — к келье Верховного Жреца, чуть мягче — произнёс Саргон, не привлекай, со стороны — внимания. В грязь не ударь лицом, перед самим — Верховным. Я же пойду — поодаль, в стороне, во избежание проникновения — непосвящённых, любопытных — в тайну огромную.

Пошёл послушник — к алтарю и, не дойдя к нему — метра четыре, справа — в проёме скрытном стены скрылся. Саргон — немного подождав, приблизился к проёму, и юркнул следом. Молящийся жрец в храме — видел, что незнакомый жрец — исчез в проёме скрытном, идущем — прямо к келье Верховного жреца. И бросился за ним — в погоню. Не ожидал, что в темноте — ударится он, обо что-то и, потеряет сразу же — сознание.

Его — послушник обнаружил, наткнувшись — по пути обратно. На воздух вывел, павшего жреца и, убедившись — тот в себя приходит, в храм возвратился — продолжать моление.

В дверь кельи — постучал Саргон и, разрешение — услышав, в неё вошёл и, преклонил колени.

Он облик изменил, но, несмотря — на все старания, как и предполагал — узнал его Думузи.

Тот — побледнев, дар речи — потеряв в волнении, взяв крест Святейший аннунаков, решительно шагнул вперёд — навстречу негодяю.

Саргон стоял пред ним — нагнувши голову.

— Можешь — убить, он произнёс — не поднимая глаз. Но, попрошу тебя, вначале — выслушать рассказ, причину преступления — ужасного.

Думузи, силой воли, удержав — с трудом, стремление — ударить, сумел — остановить себя. Гневно, смотря — на преклонённого Саргона, в жреца — переодетого.

И гневно прошептал — покайся, есть возможность, в грехах своих — поганых. Ты — можешь говорить!

— Мне, ничего — не оставалось делать, я оказался — между двух огней.

Энки мне приказал — жестоко наказать, перед народом не позоря, за то, что празднуешь — на дне рождения сына Энлиля, но, чтобы было — очень больно.

Энлиль мне приказал — Инанне отомстить — за то, что предала на плато.

Возможно, сговорились оба — убрать Инанну. И этим самым — вниз тебя «спустить». Чтобы ты — понял место, знал, от них — зависимость. Для них мы, только быдло. Они ведь — дети властелина Ана. А мы — безродные собаки аннунаки, без дома и без права.

После «признания» Саргона — в секунды первые, Думузи замер — не шевелясь. Слова бессовестного негодяя — жгли разум и, лишь мысль — одна, смогла явиться в голову — Энлиль от смерти спас Инанну.

— Ты лжёшь — подлец, на братьев наговаривая! — вскричал Думузи и, крестом Святейшим — взмахнув, направился к Саргону …, остановился, решив — не пачкать об него святыню.

Открыв — из кельи дверь, позвал послушников — чтобы, того схватили и, сразу же — отправили к Энлилю, но — звуки труб и барабана, зов заглушили.

Саргон — увидев, что поклёп на братьев — неудачен, не захотел — перед Энлилем оказаться и, отвечать на обвинения и…, за поклёп …, в придачу. Ведь — всё равно, не оправдаться.

Думузи боль почувствовал — в районе сердца от ножа, вонзившегося в спину — бессердечно. И, бездыханный, на пол — замертво упал….

Не попросив у Господа прощения.

На площади Ниппура — в центре, как и в Адабе, и Исибе, в дальних и ближних номах — веселье, третий день не прекращалось и, всем казалось, что конца тому — не будет. Неудержимая волна — от праздника из радости и удовольствий — от пития соков, вина и, вкусных угощений, прекрасных зрелищ — захлестывала население части страны, насущные проблемы — отодвинув, от существующей действительности — в сторону. Такого праздника — не помнили они, чтобы их — господа, так — высоко ценили. Их угощали и вином поили, словно они — на этот миг, стали — им равными.

Группа с огромными баулами, ни у кого не вызвала вопросов и, не была никем замечена, кроме единственного стражника, лениво наблюдающего — за надоедливо мелькавшими пред ним событиями — на площади центральной, возле храма Господа и резиденции Энлиля.

Он дожидался окончания дежурства, чтобы быстрей — соединиться с ними, на дне рождения у первенца властителя. Ведь он — такой же гомо и, вволю сладостей наесться — хочет, хорошего вина напиться — на этом празднике. Когда ещё — такое, в будущем — случится?

Храм невозможно было спутать — с другими зданиями, тот соответствовал — Оанна описанию.

С тремя помощниками — Световид, баулами нагруженными — направились к нему, надеясь — лишь на чудо, понимая — вряд ли, властителя трёх городов, ближайших номов — в праздник найти они сумеют.

Стражник, поднявшись, к ним пошёл навстречу.

— Откуда прибыли к нам, путники? Быстрее говорите. Из города какого, нома — для чего? — спросил у Световида он — лениво. Подумав недовольно — нужны они, сейчас мне — вообще? Всякие — бродят….

— Нам — срочно Энлиль нужен, по делу — важности большой. Веди к нему — немедленно, не то — наказан будешь, если ослушаешься и, приказ не выполнишь — сейчас же, мой.

Стражник — ответить недомеркам, хотел — грубо.

— Правитель города — не примет вас, тем более, сегодня — празднует, но видя взгляд — серьёзный и решительный, вмиг стушевался.

И позвал идти — вслед за собой.

— Идём мы — в резиденцию. Энлиля. Попробую я, доложить ему — о вас, ответил он — обеспокоенно. Но, горе — будет вам, если визит не будет — важным, безотлагательным. Не позавидую тогда я — вашим жизням.

Невольно, Световид взглянул — на аннуака в одежде жреческой, из храма — вышедшего спешно, оглядывающегося по сторонам и, скрывшегося с глаз их — быстро. Стражник — зевая, не заметил. Ему осталось отработать — час и, на сегодня, он — свободен.

Разделаться бы — с этими, сейчас…

Со стражником — к Энлилю в офис, Световид поднялся, помощников — в фойе оставив резиденции, решения Энлиля дожидаться.

Энлиль взглянул на недомерка — недовольно, но — слово об Оанне, отмело — мгновенно, недовольство. Он — пригласил помощников, оставшихся в фойе — в свои апартаменты, им предоставил всё — что мог, на тот момент — обсерватории часть, постамент для глаза — как говорил Оанн. Для проживания — часть резиденции и пропитание.

Кроме того, команду дал — их обеспечить, необходимым всем, что пожелают. И разрешил — себя им, беспокоить, при всех проблемах — появляющихся. Ключи — от входа запасного выдал, чтобы могли входить и выходить — всегда, вне проходной и, безотчётно, словно — к себе домой.

К Нинлиль пришла весть, о случившемся с Инанной. Только пришёл Энлиль — в опочивальню, услышал крик:

— Тебе, что — было меня мало? Ты — изнасиловал меня! Теперь, помощник твой — Инанну обесчестил?! Скотина! Ненавижу я тебя и, вас — насильников, терпеть — нет сил! Уйди, насильник — от меня!

Все уговоры и увещевания — послушать, успокоиться — не изменили ничего. Нинлиль, разгневавшись — отправила на площадь глашатая, для объявления — о прекращении всех празднеств, потребовав — незамедлительно найти Саргона — Инанну изнасиловавшего подло и, утвердить развод с Энлилем — её, преступно — обесчестившего силою.

Подобно грому — в ясный день, весть — пронеслась по городу. С телег — свернули угощения. Толпа из гомо, хомо, аннунаков — собралась вмиг — на площади, желая слышать объяснения, причины прекращения — празднества угощения.

Нинлиль — прибыв на место сбора, рассказала, что муж её — развратник, что он и, друг его Саргон — насильники. Они, за всё должны ответить — безбожные преступники!

Толпа, всё вспомнила — совсем недавно, из города Энлиля — гнали. Раздались снова — те же крики. — Из города уйди — насильник! Добавились, — позор Энлилю и Саргону! Судить насильников — жестоко! Отправить, вместе их — под землю. Раз, угощений нет, вина и праздника! — тем более! От них — нет проку!

Собрались судьи — вмиг, процесс разбора — начав, послали за Энлилем.

Из резиденции своей, тот — вышел сразу, не заставляя ожидать. На площадь, вскоре прибыл — готовый отвечать на задаваемые судьёй вопросы обвинения. — Как бы — расследования.

Первый вопрос судья задал жене.

— Ты госпожа — нам, в прошлый раз — поведала, что «отношения» меж вами были — по согласию. И, замуж выйти за Энлиля — согласилась, ты — по любви взаимной. Чем вызвано — сегодняшнее обвинение — отца ребёнка твоего? Нет — здесь обиды посторонней и, давления?

— Я была сильно удручена — лишением невинности и мыслями, что после надругательства — не буду никому нужна, ответила Нинлиль. Поэтому я согласилась — замуж, сняв обвинение — с насильника. Сегодня — помощник мужа моего, Инанну изнасиловал, как ранее — меня Энлиль.

И я, разгневавшись — решила рассказать, что было — девять месяцев назад.

— За ложь твою, тебя бы нужно — наказать, вердикт — судья Ниппура произнёс. Но, так как, ты — младенца мать. И мы возмущены — проступками преступников, наказана — отказом будешь, в разводе с мужем.

Чем ты, правитель бывший — города, ответишь — на обвинение, спросил Энлиля.

— Сейчас — всё можно рассказать, что ей заблагорассудится, злобно — судье Энлиль ответил. Ведь сын — у вашего правителя родился, внуком являющийся — властелину Ану. Ещё сегодня — вы, дары вкушали — по случаю его рождения. И — пользовались льготами, мной — предоставленными. Сейчас же судите меня, как хомо или гомо. Теперь, по-вашему — позорить меня можно — жене моей? Прискорбно!

Я говорить — отказываюсь вообще, и отвечать — на все ваши вопросы.

И льготы — прекращаю. Живите, так же, как и все. Раз, добрые дела — так быстро забываете. Я вас, кормить бесплатно — больше не желаю. Ваши желания, запросы — оставляю, все вам и…, к вам их — отсылаю.

Ропот, негодования — по площади неслись. Решением Энлиля — недовольные. Скандировала дружно — нужно, прогнать его — из города.

— Позор Энлилю, прощения — не будет никогда! Правитель нам — такой не нужен! Позор — насильнику! Вон! — Уходи из города!

— Энлиля изгоняем, и изолировать Саргона — поручаем, вынес решение судья. До утверждения — решения Советом СССР — отправим, временно — в тюрьму Энлиля. Поймав Саргона — приковать к позорному столбу на площади Ниппура — до вынесения решения, по преступлению.

В Эриду отослали — нарочного, чтобы в Совет СССР тот сообщил — градоначальника Энлиля задержали и временно — в тюрьму отправили.

Ропот и обсуждение — случившегося, не стихали. Гомо и аннунаки обсуждали — слова Энлиля, льготы снятые. Все возмущались — решением со злости.

— За это — мы его прогнали, в тюрьму отправили. Неблагодарным стал — властитель, жадным!

Об изнасиловании — забыли сразу. Их волновало — личное, потерянные благоденствия.

Тревожный громогласный барабанов звук, вопящих труб — всем возвестили, сообщая — события исполнились трагические. — Убили Главного Жреца СССР, воткнув нож в спину.

Услышав — страшное известие, на площади, ошеломлённые — все жители упали на колени…, в почтении огромном — к Верховному Жрецу СССР Думузи, забыв на время — о доходах, льготах — лишённых их Энлилем.

Собрав, установив — всевидящий глаз-сканер, машину времени — произвели отладку.

На площади — у храма, увидели толпу огромную — людей и аннунаков. Прислушавшись, узнали — Энлиля, только что арестовали и, был убит Думузи — Верховный Жрец СССР, в спину ножом — Саргоном.

— Энлиль нам — больше не поможет, растерянно — промолвил Световид. Убит Думузи — Главный Жрец СССР. Как это всё — некстати!

— Нас угораздило — здесь появиться, в это время! — задумавшись, заметил Максимум.

— Не связано — произошедшее с прибытием, Горазд ответил — нерешительно, поглаживая — голову. Но, лучше было бы, если Энлиль остался. Никто нам больше не поможет — кроме самих. Придётся — выходы искать — самим, из ситуации. Поставленную нам задачу — решить обязаны. Не отправляться же обратно — без результата.

Главной проблемой нашей будет — пропитание и, невозможности — преодоления огромных расстояний.

— А что, если — освободим его мы из тюрьмы? — спросил Никто.

— Как? И, куда ему податься? Здесь — нужно предпринять, другое — не согласился Световид. — Чтобы, и в должности восстановить — правителя трёх городов и, раньше времени — не засветиться.

— Запустим — глаз всевидящий, быстрее, одной проблемой — будет меньше. За это время — и придумаем, как дальше быть, Горазд добавил. Пока не знаю, что — придумать сможем.

— Вначале нужно будет — разузнать, как можно больше — что в государстве их творится. С кем-либо познакомиться — поближе. И информации — узнать, как можно — больше, добавил Световид. Отправлюсь — на разведку. — Пройдусь по городу и рынку, быть может — повезёт и, что-то — нужное найду, узнаю.

— Пойдём вдвоём, Горазд — с ним напросился. Вдруг, что-то — там произойдёт, а мы — не будем знать, где ты и, что с тобой случилось — в пору такую — смутную.

— Тогда пошли — сейчас, позвал с собою Световид. Работу основную — сделали. Никто и Максимум — осмотр продолжат, глаз — «доведут» без нас. Когда вернёмся, то — дополнят, увиденным — рассказ. — Какие неполадки выявлены.

Глава 2.4. В семье, не без урода

Из Чашников вернувшись, не мог найти он места — в прямом и переносном смысле, оставшись сердцем — в Белоруссии, хотя — сам из России, где с мамой жил в шахтёрском небольшом посёлке.

Для описания всего — не хватит тома, и книга — не об этом. У каждого — своя судьба, несбыточность мечты, с поднятой планкой высоко — до фантастической черты, понятной — многим.

От чистоты зависит — путь по жизни. Итогом — сожаление и горечь об ошибках. У каждого — свои они, как и судьба.

Работы — по специальности быть не могло — поблизости, не на того учился. В других же отраслях — потребности в нём не было, разнорабочим и подсобным лишь — устроиться, возможно, диплом с отличием засунув — далеко, в тёмное место.

Товарищи, из армии — вернувшись, работали — все, под землёй — шахтёрами. И он туда пошёл — горнорабочим, чтобы на шее не седеть у (инвалида) мамы — безработным… в связи с фактическими обстоятельствами.

Зарплату — неплохую получал в горняцком шахтоуправлении, но перспективы для себя — не ждал, с тоскою думая — находится, в среде чуждой и …, в этом времени. В общем-то, жизнь текла — тоскливо и безвременно.

Знал — максимум, что может приключиться — на ком-то женится, работа, дети, пиво… и, водка вечерами — ежедневно. Как — здесь, годами — принято. Нечем гордиться — в будущем, наверное. Такие положения вещей и перспектив, конечно, не устраивали — ни маму, ни его. Не видя лучшего, плыл по течению судьбы — местами медленно, а где-то с завихрениями, не ожидая — в жизни улучшения и, задыхаясь в ней — от монотонности и ощущения потери времени, пустой и, многим — безразличной.

Имея опыт — небольшой, руководителя, для всех в посёлке был, всё тем же — сорванцом. Каким и был, когда учился в школе, в техникуме — обычной безотцовщиной и, в чём-то — босяком.

Когда приехал, многие подумали, что отсидев на зоне срок, вернулся — лишь на время, от жизни получить — новый урок. Через такую тему — многие прошли, привычную для общества — посёлка.

Артём, под мысли их — не строясь, держал на улице себя, словно откинулся, лишь потому, что улицей воспитывался.

— Вы так считаете? И, пусть. От этого, на сердце грусть — не правит праздник. Юность — везде прекрасна.

Со временем — позволил вдоволь пиво, потом покрепче алкоголь. Ему, совсем не интересны были — чужие судьбы, чья-то боль, любовь. Достоинство своё — не мог не защищать, на остальное было — наплевать. Когда, в местах укромных — притеснять пытались, им — недовольные, он — ввязывался в драку. — Меняя положение. Пытались кодлой с ним расправиться, напав из-за угла — ночами, исподтишка… на одного. Им — не везло. Судьба, для всех — неодинакова.

Мама боялась за него, ему же было — всё равно. И недовольные смирились, в конце концов, после последствий — внутренних, у потерпевших. Угрозы, удивления остались — как после этого…, он — по поселку ходит, не испугавшись, не сбежит — достойно, и без промедления, пока возможно — своевременно. Иначе — не сохранит здоровье. Подрежут, внутренности отобьют или как бомжика убьют — из-за угла подстрелят.

Артём «сбежал», но по другой причине — однажды, после разговора с мамой и, совпадение — от инцидента, для одного из потерпевших — закончившегося в травмотделении больницы Шолоховской. Она ему — глаза открыла, что он, живя здесь — деградирует. И, если жив — останется, то может — спиться, стать брандахлыстом, кретином — постепенно. Как многие осевшие — в посёлке, сидеть приучится — за рюмкой, постоянно — не только вечерами. Зачем тогда, она — учила, копейку каждую кропила — из пенсии своей, «сидя» на хлебе и кефире? Ему хотела — судьбы иной, чтобы не стал сидельцем и пропойцей. И жил — жизнью достойной.

В больнице, потерпевший, ментам писать не стал — заявы, как не давили — на того. Хватило чести заявить, что виноват и получил, согласно собственным заслугам — сам спровоцировал, тот — инцидент. — И, сами разберёмся. Был — только наш момент.

— Давай! Вместо него, к нам — попадёшься, ему — те, пригрозили. И перестали — добиваться ксивы.

Слова от мамы — к сознанию дошли и, совесть разбудив — глаза открыли. Он, вместо помощи — ей приносил, лишь беспокойства. Ведь не для этого, его носила и растила.

Так оказался вновь — в Ростове, где множество людей — плохих, хороших встретил — руководителей, рабочих, безработных. Были, конечно, и другие…, но тех — намного меньше, чем уважаемых — людей. О них не в этой книге расскажу, если не позабуду только — типа Мужицких, Кузнецовых — хуже… тварей, — им подобным, не очень много.

Зайдя в горсад, не встретил из знакомых — никого. Зато увидел — парка новое лицо, с заполнившейся — с южных гор, особой частью горцев, по-русски знающих лишь — твою маму и тебя…, горсад стал — удручающей помойкой, как и Ростов, с приезжими …, не только. Примеров много. Вот один из них.

В трамвай вломилась особь из отрыжек на остановке — «Центральный рынок» и, оттолкнув — беременную женщину на выходе, через неё пролезла …. Был очевиден результат. — Пару часов — мытарили в милиции, и объясняли — так нельзя с приезжими.

— Ты — укроти амбиции, им нужно объяснять, учить, показывать и…, с ними — обходиться толерантно, вежливо — хоть бить не стали, в этот раз, пытаться.

Себе дороже.

Таких приезжих — в городе немало, как и других — людей нормальных. Были товарищи, и друг из Кутаиси — Гела, погиб нелепо — в «Москвиче», КамАЗом смят на перевале. — Царство небесное ему и тем, кого не стало ….

Прошло два года. Поработал в МСУ, ГСКБ «Красный Аксай», пришёл в МРСУ «Роставтодор» строить мосты и трубы для дороги Цимлянск — Морозовск.

Начальник управления, приехав на участок — однажды, объявил ему.

— По всем объектам я проехал. И показать тебе хочу — вещицу интересную. Поехали со мной. Недалеко. Довольно быстро обернёмся.

Свернув от Паршикова к Синему Кургану — ехали молча. Артём подметил — волнуется руководитель, тоскливо смотрит — далеко вперёд и, как-то непривычно — думает, переживает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Не став лезть в душу, Артём молчал — поглядывал, с участием — на поведение. Пытался угадать, что хочет показать. Понять, никак не мог. — Любовницу или…?

Не думал он, что тот — бывал в этих местах — так часто, скучал без встреч с ней — редких. Тут же отбросил глупости — что заскочили «в гости». Владимирович — верный семьянин. Его жену — красавицу и умницу, знал — хорошо Артем, и допустить — не мог, такие тупости.

Дорога — пред въездом в поселение сворачивала влево. Недалеко от поворота лежало — много сборного бетона, для труб (ж/) бетонных — под дорогами.

Заехав в поселение, припарковались в центре.

— Видел? — спросил руководитель.

— На въезде, много — сборного бетона, с каким — и мы работаем. И, больше ничего.

— Не удивился? Железобетон тот — наш. Бывший прораб участка — Ковтун, живущий — в Волгодонске, продал армянам — шабаям. Ты у него — участок принимал.

Брат, заместитель гендиректора в «Роставтодоре» — прикрыл того. Узнаешь про него — немало.

Приказывать тебе я не могу — забрать. Но — если заберёшь ты — собственной персоной, тот ничего не сможет сделать — ведь будет выглядеть, что ты нашёл пропажу, вернул её. У них — нет документов на него. Он на тебя — влиять, через меня лишь может. Я этого — не допущу.

Пойду к руководителю Роставтодора — Щербакову и, в случае чего — всё расскажу. Не думаю, что Ковтуна братишка — дурак и, кинется на помощь. Тогда — срок явный светит им, обоим — за это воровство.

Чтобы тушить — немало нужно денег, хотя менты, частично куплены — давно, вряд ли помогут им; так всё наглядно вылезло. — Учись от жизни. Повезло.

Всё впереди, — о людях и их честности, ещё узнаешь много — ведь жизнь прожить, не поле перейти — сказал однажды, всем — известный классик.

Не став оттягивать — десант экспроприации, с утра Артём — сменил задачу у бригад, оправив на погрузку кран К-162 и технику: КрАЗы, трал — с Кировцем, площадку с Т-150. Другой кран К-162 — поставил возле базы, для выгрузки оперативной — грузов.

Артём — так подсчитал, что смогут всё перевезти — за три-четыре рейса. Всего — тонн триста пятьдесят. Не больше.

С погрузкой вместе — начался концерт. Приехали армяне. Один из них представившись — я представитель Лорика, «наехал», как наглец.

— Бетон, — зачем крадёшь?! Крутой такой? Ты понимаешь — больше не жилец? Ты понимаешь, что тебе — капец!?!

— Угрозы — при свидетелях? — спросил Артём — у побледневшего от злости, представителя. Я не краду, а забираю наш. Ты видишь — маркировку, номера? В прокуратуре — сверимся, когда он — вашим стал. И, кто из нас — его украл.

— Конечно, сверимся! Начальник РОВД — в дороге, вместе с дознавателем. А Лорик передаст нам документы, когда он — куплен, кем.

— Прекрасно. Куплен кто? Начальник, дознаватель?

— Какая наглость! Куплен — наш бетон.

— Тем лучше. Я задам вопрос ему: «Настолько — Лорик, ему дорог? Готов — подставить, под разборку — попу? И, вместе с ним — пойти, как — паровоз на зону?»

Видя — погрузка продолжается, внимания — на представителя не обращается, тот — тон сменил. И стал просить — униженно:

— Очень прошу — ты прекрати погрузку. Срочно, машину к Лорику отправлю — за документами. Всё будет, брат — ништяк. Сейчас — всё привезём. Накроем стол, коньяк армянский «Арарат» — поставим, кушать будем. Ты — пальчики оближешь, гулять и пить — на славу станем. И позабудем — всё плохое, как и вражду — не ставшую, меж нами.

— Погрузку — останавливать не буду, не смогу. Везите документы, тогда — остановлю, если увижу — правоту твою.

Если ошибка вышла — обещал Артём, что вывезли — вам, завтра же — вернём, по всем объектам вашим — развезём. И этим, все вопросы — между нами, снимем. Не только нервы компенсируем и — кое-что ещё.

— Ты знаешь, на какую сумму здесь — бетона? — спросил, со злостью — представитель Лорика. Если чего-то — завтра не хватает, больше заплатишь — в десять раз, чем стоит.

— Я не смогу — столько отдать. Материала много — не меньше триста тысяч. В кармане — нет и ста рублей. Придётся вам — смириться с этим. Поверь, так лучше будет.

— Давай — договоримся, хорошо. Тебе — три тысячи даю и, ты — до завтра, прекратишь погрузку. Машину купить сможешь.

— Хоть десять дашь — не прекращу.

— Ну, десять — это много. Их нужно — отработать.

С железобетона этого — тридцатку мы возьмём, ведь нужно — технику нанять, купить бетон товарный, щебень, рабочим дать. Давай — дам пять и разойдёмся. По рукам? Ждать — лишь до завтра. К тебе приедет Лорик, сам.

Не уговаривай. Распоряжение есть у меня. В Ростове — всё об этом знают. И, чтобы мыслей никаких — плохих, не появилось, твоей машины номер передан на базу — рейсом первым. Оттуда — тот «ушёл» — в Ростов, мгновенно.

— С Ростовом было — согласовано!

— Это — так Ковтун, вам сказал. Он — обманул вас. Согласие, у брата — только получил, поэтому — гружу обратно. Нет личного здесь — ничего.

Понятно?

Когда при свете фар, последний погрузили оголовок — подъехал жигулёнок, отправленный в обед — за документом.

Водитель — представителю, о чём-то объяснил. Тот — молча сел в машину и уехал…, проститься, почему-то — позабыв. Наверно — за начальником милиции….

Крановщика, рабочих и водителей, как будто прорвало — рассказали громко, всем — словно себе, как отбирали краденный бетон — у борзого бандита. Какие — все герои и воители. Как — ничего не мог, поделать тот, смотря на них — беспомощно — судьбы ж/б вершителей.

Один Артём молчал. Он понимал, что — вряд ли, это просто обойдётся — жизни закон. Жил он в вагончике — сбоку от трассы и, оставалось — лишь надеяться на Господа и ангела хранителя, что не придётся — пожалеть об этом, горя в огне или…, на чём другом и, где-то.

Зима восьмидесятого была на удивление — людей, проживших — много лет в районе, обильно снежной (слишком). Намёты, перемёты высотой — до четырёх и больше метров.

Люди — по многу дней, на трассе застревая — ночевали. Дорожники искали — неудачников, глупцов — по трассе, вздумавших отправиться — по непогоде, в такую страшную дорогу.

Рассказывали тихо — замёрзшие есть, насмерть, и отравлялись — выхлопом угарным, засыпанные снегом в перемётах.

Артём уехал к маме — в Новый Год, до снегопада. Дождавшись — после праздника, когда расчистят трассу — движение настроится на Волгоград, отправился в Морозовск — на автобусе. Оттуда, думал — с помощью дорожников или на поезде — до Парамонова добраться.

По телефону — скоординировал работу бригад, готовых — выехать на трассу и, жить в гостинице колхоза, чтобы домой — не ездить, в непогоду. Направился — спокойно в Парамонов.

Мороз не сильным был — пять-десять градусов. Вести им — подготовку, для погружений свай опор — вполне возможно. Мешал лишь снег и перемёты. «Пригнал» бульдозер С-90 — дорогу чистить, сваеоболочки, к месту их погружения — подтаскивать.

Прораб участка ДСУ, отвёз до перемёта — крайнего и, разведя руками — констатировал: Либо назад, либо вперёд — пешком.

— Сколько километров — до Парамонова? — спросил Артём.

— Километров пять с половиной — по прямой, не меньше. По снегу — не дойдёшь. По балкам, перемётам — провалиться и, сбиться можешь, в метели — ошибиться в направлении. Ведь видимость — не стопроцентная, вьюга кружится. К морозу — видно.

Возможно, позже всё — изменится.

— Ну, ничего — в тулупе не замёрзну. И не собьюсь? — спросил себя — проверить.

По трассе — много ездил, мне каждый угол здесь знаком. Сколько, сидеть и ждать — не знаю, пока расчистите — всю трассу. Пойду. Не очень далеко. Дойду, надеюсь — не устану.

— Как знаешь, тяжело вздохнув — ответил Александр. И, головою покачав — смотря вослед Артёму, уехал — медленно, обратно.

Наверно, ожидал, что повернёт Артём — вернётся.

Первые метров сто — Артёму дались нелегко, но было можно, всё-таки — передвигаться, скорее потому, что место — было ровным и открытым. Снег до колена лишь. С поднятием ноги — почти до подбородка, шаг делал и, невольно вспоминал — их тренировки, для накачки пресса. Тулуп по снегу волочился — как мантия, пришлось — невольно, расстегнуться. Чтобы сквозь снег не провалиться — в ложбину, балку и овраг, прокалывал путь вешкой — впереди, из перемёта взятой.

Попробовал ползти, но — получилось хуже, и разум говорил — что пять километров, на брюхе — намного тяжелее, чем идти.

Держать старался — направление на ориентиры, как можно чётче. Коль отклонялся — на немного, иногда, чтобы в засыпанный овраг — не провалиться, угадывая по верхушкам — ветвей деревьев, торчащим из-под снега, старался — поскорей восстановиться. Чтобы с пути — не сбиться.

Вскоре — позёмка ослабела, кружить снег — перестала. Он — как предполагал, вдали — на северо-востоке увидел элеватор. Обрадовался — не ошибся, сильно.

Видно отчётливо — до элеватора далековато.

Чувствуя — сил имеет, недостаточно — идти, присел — немного отдохнуть. От навалившейся усталости — клонило в сон. Устал идти. Выбрав ложбинку, выгреб снег — в траншее сбоку, соорудил берлогу. Забив лаз снегом и, оставив — лишь отверстие для воздуха и, вешки поднятой — вдруг, всё-таки — замерзнет в той берлоге. По вешке — отыскать сумеют.

Берлога получилась, как задумывал — просторная, в ней можно было — растянуться в полный рост, и поворачиваться с бока на бок. Спать — сколько нужно, больше суток.

В тулупе — жарко. Учитывая — разогрелся, снег — выгребая, пришлось — раскрыться, чтобы — охладиться. И понимая — в берлоге не замёрзнет, решил заснуть. Ведь — отдохнув, до хутора он, доберётся — точно. — Даже, ночью, при свете звёзд и месяца.

Приснилось — он из будущего, снова — Световид. Вид — человек. От Северного полушария Земли, членом Совета был — пожизненно. Ему — всего сто лет.

— Я, ранее — Думузи был, мелькнуло в голове и, получил, откуда-то — ответ:

— Думузи был ножом убит. В жизни другой — ты Световид.

Мрак таял. Перейдя в туман, рассеивался постепенно. Артём проснувшись, чувствовал — нехватку воздуха, поднялся. Решил — окно открыть, словно он не «проснулся» и, понял — находится в берлоге снежной, в степи — невдалеке от Порамонова.

Через отверстие — вверху, свет освещал — внутри, указывая — вечер был — не поздний. Сон — лучший отдых, восстановил его.

Почувствовав — прилив огромный сил, решил — отправиться, в путь дальний.

Разбив из снега — стену, он вылез на поверхность — бескрайнего заснеженного поля.

Позёмка стихла.

Солнца лучей — блеск, ослепил вначале. Солнце клонилось к горизонту. Лучи — играя цветом, преломлялись, пытаясь — радовать Артёма, соцветием веселья. Предавая — полную уверенность, что он дойдёт — сегодня. Лишь бы — ночь лунная была и звёздная, чтобы по темени — не заблудиться, да в балку и в овраг — не провалиться.

Казалось — элеватор ближе, прекрасно виден — путь короче? Но, сделав несколько шагов, ответил сам себе — так, не пройду я — много. Ползти — я не смогу, он помнил — пробовал ползти, это труднее.

— Сейчас бы — сани или лыжи, подумал и, сняв с плеч тулуп — небрежно, на снег бросил. Лёг на него — не провалился.

— А дальше что? Снова ползти, на смех — всем зимним птахам? Всё это — глупость! Пока сил хватит, нужно идти. Ещё — километра два-три и, можно вновь остановиться — себя подбадривал Артём. — С пути — лишь бы не сбиться. Держать нужно — правее элеватора, там — есть дорога. Хотя, что толку — ведь она, находится под снегом; что есть она, что нет её, сейчас мне это — всё равно.

Долбанный дух экспериментатора! Повёл — в заснеженное поле. Нет бы, на поезде доехал. Но, стук вагонных пар о рельсы — сегодня не услышал, пока — шёл и, ползком — передвигался. Вокруг — такая тишина! В тиши — издалека, услышал бы шум поезда, как бы — не отвлекался, мысленно. Знать, не доехал бы на нём, сидел бы — на вокзале. — Забита снегом колея. Вот и — железная дорога. Не отправляться же — кругом, через Ростов. Зато, не мучиться — идя по снегу и, не пришлось бы обращаться — с просьбой к Богу.

— Подмоги здесь, кроме Него, мне не найти. В тулупе и в берлоге — не замёрзну, коли останусь на ночь, не смогу дойти. Проверено недавно.

— Мне — страшно! И, всё же боюсь — в снегу замёрзнуть, подало голос Я второе. Молчу! Молчу! Молчу! Молчу!

Ругаясь и шутя, Артём вперёд шёл — волоча тулуп по снегу. Он вспоминал — в берлоге сон о Световиде и…, убит Думузи.

А элеватор, как назло — почти не приближался. Манящий «свет в окне» — вновь удалялся.

Вспомнил, как он бежал к нему по подземелью, шёл среди крыс и, не сумел, как не пытался — приблизиться к нему.

Наверно — свет и элеватор, с подземельем, звенья одной цепи — судьбы. Стремясь к ним, бессознательно идёшь, не ведая — дальнейшего пути, с надеждой к лучшему, пытаясь — всё неверное отбросить и, постараться — верный путь найти.

Но не всегда — всё гладко и, как хочется. Раньше Думузи был — убили. Потом — стал Световидом. Для чего?

Из прошлого далёкого — Думузи, а Световид — из будущего, скорей всего. Сейчас — в снегу, Арём. Дурдом!

Дорога — из последних сил.

Связь? Энки мне сказал:

— Живём мы — постоянно, в лицах и временах различных. Лишь тело — умирает. Душа же — вечная, поэтому, смерть нестрашна — тому, кто — это понимает.

Примерно — так, Тень говорила мне. Дословно, и не вспомню. Но смысл — похожий. Слова не те…, но мысль, те выражают — прежнюю.

Значит — замёрзну, снова буду жить. Жизнь продолжается? Душа не умирает?! Силы стараются, чтобы ошибок в жизни — совершили меньше….

С трудом это — увязывается.

Солнце исчезло, стало — неуютно. Волков ещё — мне не хватает, Артём — испуганно смотрел вокруг себя. Хотя навряд ли, здесь они — появятся, глубокий снег — для них и рыхлый. У нор зверей — отсиживаются, чтобы дождаться ужина. Сейчас бы — лёгкой стал добычей. И не подумал, когда ушёл. Если идти — вновь буду, кинжал возьму — не помешает, возможно — пригодится.

Стараясь думать — о чём-либо, отвлекаться — «забыть» о трудности пути, он вспомнил шутку — полуанекдот и, постарался — рассмеяться.

— Как — площадь Ленина найти?

— Умножить — Ленина длину на ширину.

— А был бы грамотным, то знал, что надо — интеграл взять по поверхности. Двойной — объём его покажет. Тройной — центр тяжести.

— А как длину найти?

— Возьми — дифференциал от площади. Проще решение, нельзя найти.

Почти, как: У попа — была собака, он её — убил. Убил и закопал. На камне — написал: У попа — была собака, он её — убил. Убил и закопал. На камне — написал: ….

Вновь, чтобы занять разум, стал «вспоминать», как в роли Световида решил попасть из будущего в прошлое и, снова осознал — погиб Думузи. А он — к нему привык.

Меж мной, Думузи, Световидом — связь? Обидно, но понять её — не смог сейчас.

Мне Энки дал секрет — в пробирке, золото возможно получать. Алхимия? Обсмеивали зря? Но я не помню — делается, как! Не выйдет из меня — алхимика и, золотого маклера.

А жаль — стал бы Рокфеллером и Морганом в придачу. Да нет, они бы — в пояс мне дышали, не иначе. На золото — все цены обвалил бы в Англии, Америке — оставив тех, ни с чем — с необеспеченными долларами, стерлингами — в большой истерике.

Зато — Россия поднялась бы до небес, хватило бы нам — булочек и масла, без нефти, газа; строили дороги и мосты через все реки и озёра, проливы, острова, на все материки. Не только — в Крым, на Сахалин, в Японию и на Камчатку. Забыли — о беде и депутатах дагестанских, ростовских, краснодарских…, других — великобоссах правящих и казнокрадов.

— Останутся — одни лишь дураки, такие, как и ты — Артём! — вновь, голос появился. Давай — быстрей иди! Ведь мы — почти пришли. Чтобы — ты делал, без меня? Забылся?

Артём остановился — разозлившись.

— Не надо — злиться! Ведь это не идёт — тебе. Иди вперёд — быстрее. Чуть-чуть и, путь наш — завершится!

Подняв глаза на элеватор, Артём — не верил сам себе. Тот — высился невдалеке. В почти — сгустившей темноте, была видна дорога — расчищена от снега. Дома жилые — с краю хутора.

— Добрался! Рядом с элеватором стою! Идти осталось мне — чуть-чуть! — Артём пытался — закричать, но, вскрика — не услышал. Голос — застыл в дороге и пропал, сбежал — куда-то. Наверно — захотел согреться, где-то.

Устал! Быстрее бы — в кровать попасть или в берлогу. В полубреду — нашёл в гостинице рабочих. Раздевшись, рухнул он — в беспамятстве в кровать, и вмиг заснул. Не просыпался ночью. Так сильно — хотел спать.

Проснувшись утром — видя свет в окне, долго Артём лежал ещё, вчерашний путь — невольно вспоминая, через заснеженное поле…. Встать — не желая, хотя, нужно сходить, в одно местечко, лядом….

— Перед тобой в долгу, хранитель — ангел мой. Спасибо, дорогой! — Нёс на руках своих меня, когда я обессилил.

Уверен был в душе — дойду! Хотя сомнения — мелькали в мыслях — устану я чрезмерно и замёрзну, пусть — и невольно. Бывает — всякое в пути. Господь помог — в очередной раз мне. Спасибо Боже! Прости меня, что я — дурак, отправился один — по снегу рыхлому, глубокому.

И вспомнилось, как встретил ангел — во время перехода, через немыслимые времена. Беседа с ним — запомнится надолго, подумал он — оценивая, все слова:

— Частица света — от рождения, есть — в каждом человеке. Желающие — под контроль, часть света получить — не жаждут, чтобы безвозмездно частицы света — отдавались людям. И тех виня, сомнения высказывают — тем говоря, что заслужить им нужно, а люди — не имеют благодарности, нельзя дарить свет — понапрасну. Они — в реальности, не ценят благость света. И могут — мир другого погубить, подобного себе — убить любого, себя забыть. И, не простить — подобного. Любить врагов своих — не могут. Зачем — убогим, свет дарить?

Приходим и уходим — в настоящем, там — где есть мы. Нет нас, и света нет, а есть мы — жизнь вокруг струится, покой, захватывая, снящийся нам лишь или проходит мимо.

— Мы существуем — лишь в своём воображении? А как же дети, день, ночь, отец и мать? С рождения — встречаем мы рассвет, и очень часто — вечером закат. У каждого остались из воспоминаний — хорошее и не совсем, в произошедшем прошлом — благоприятные надежды в будущем. Всё это кажется нам всем? Иллюзии?

Нет мест таких — здесь, времени — вчера и завтра. Жизнь существует — лишь сегодня и, сейчас. На прошлое и будущее — разделяя, люди заводят — в заблуждение себя. Они «живут» — в реальности проекции ума, созданной разумом, встречая лишь необходимые — явления, для очищения души — подъёма, либо — падения. Проходят через обстоятельства. И окунаясь в «прошлое», жалеют — что-то упустили, надеются — упущенное наверстать в «ближайшем будущем», живут мечтами и с надеждами. Хотя, существование реальное — в мгновении, не знает прошлого и будущего; — это изобретение ума события во времени, в своей основе только — существует, когда «вчера и завтра» — будто есть всегда.

Мгновение — не временная часть, а обстоятельство. Сегодня — это то, что есть; сейчас — единственное время лишь, в котором есть — вы и другие. Если живём, значит — сейчас. Освобождаясь — от сомнений тяжести, отвергнув — прошлое, поступков осуждений, можешь жизнь вновь свою начать и жить, как сердце повелит, иллюзии отбросив — в сегодня существующих явлениях и обстоятельствах. С самим собой, в согласии.

Внимательно я — слушал ангела, что говорил, он мне со стороны. — И медленно я — «поднимался» ввысь. Медленно-медленно — воспринимал слова его и всех. Время исчезло. Мерой была лишь — высота. И в понимании — кроме неё, осталась — пустота.

Боялся — оглянуться, посмотреть — назад. Сердце в груди — с трудом держалось в клетке, но видя — он за мною, поднимался вверх, я верил — что дойду, как в первый раз. Не сдамся — вновь, не ожидая милостей судьбы. Придёт ко мне — заслуженный успех.

Усталым — был. Понял я это — лишь потом, у света яркого — огня, когда к нему — дошёл.

Знает, наверное, каждый — способен достичь небес. Кто-то — доходит сам до этого, кого-то — подзадорит бес. Страх, неизвестность, темнота — сёстры препятствий на пути. Но знал я, когда шёл — нельзя свернуть, уйти — с однажды выбранного мной пути.

Смутно я помнил — оказался здесь, видя огонь, обрадовался — был Он, и есть! Значит — я не напрасно шёл, с трудом — вверх поднимаясь и, не напрасно верил — в Него и, в свой успех.

Трудный путь, время — неважно, и сколько сил — ушло в пути.

Прошла часть жизни, не напрасно — к огню, сумел дойти.

Пройти, прошла. — Противоречие и игра слов?

Если нет прошлого и будущего — миг настоящего, остановилось всё? Но слышу — крик души, как — нет здесь настоящего? Совсем запутался. Ответ. — Миг краткий…, это жизнь реальная.

— Всё относительное — в мире любом. Явился в нём я — не случайно. Не отворачиваясь — от проблем, преодолеть — пытаясь их, как путь преодолел — по снегу шёл вперёд.

— Одни события? Произошли, значит — прошли. Но у событий — есть начало и конец? Произошли — не происходят. А прошлое — есть то, чего уж нет — образ произошедшего. — В своей непредсказуемости и, зачастую — неудовлетворённости.

Что будущее есть? В реальности — не существует? Лишь ирреальный символ — и образ? Воспринимается, как существующее свойство мира.

Выходит, все понятия — без смысла временного. Но это — под сомнение моё поставит, не только — времени понятие, как формы космоса — материи, мировоззрения….

Проснувшись и, с кровати — приподнявшись, Артём почувствовал, что хочет есть. Рабочих — не было в гостинице. — Работают — вставляют сваеоболчки на мосту, в отверстия — пробуренные, до отъезда.

Полдня проспав, как царь зверей, расслабиться вновь — захотел.

— В кровати лучше спать — намного, чем в берлоге. Не нужно помощи просить у Бога, бредя устало по сугробам.

Вздремнуть, ещё немного можно — подумал он после обеда и, комнату замкнув, в кровать сразу нырнул.

Лишь голова дотронулась подушки, снова заснул.

— Во сне, не удивлялся. Он мог летать — как птица, став человеком-птицей. Теперь — Никитой звать.

С домом простившись, летел на остров. Он был — отважен, смел и, будущего — не боялся, ведь он, не просто человек. Он может перевоплощаться. Сейчас он — птица.

Глава 3.4. Везение?

Трассу Цимлянск — Морозовск не достроив — уволиться решил Артём. Не из-за трудностей, хотя работа — не из лёгких. В простонародье, называется — дурдом. В шесть тридцать — первая планёрка и звенья первые — бригады, на трассу уезжали — строить и укладывать на трассе ж.б. трубы. В семь — новая планёрка и, перерыв — на лёгкий завтрак. В семь пятьдесят, со старшим базы — обсуждение. — Куда готовить для отправки материалы, механизмы, ремонт текущий — транспорта, и обсуждение, явившейся — проблемы. Те появлялись — регулярно….

Позавтракав, мотался — по делам, по предприятиям в Цимлянске или в Волгодонске. Освобождался — на трассу уезжал.

Длина всего участка — сто сорок восемь километров, одновременно строилось три-пять объектов, в зависимости — расстояния меж ними и перечня работ. Не каждый день он ездил — из конца в конец, но три-четыре раза — за неделю, как минимум. Бывало больше. Водители — с ним ездить не хотели. — В дороге уставали и, часто — приходилось одному, без них мотаться — за рулём ему.

Руководитель — высоко ценил, а с главным инженером — недопонимания, происходили — постоянно. Однажды, тот прислал — проверить у него списание колец и блоков — труб ж/б, без ведома руководителя. Не зная, что излишка много.

За счёт шва — между кольцами, одно кольцо — всегда списать возможно, не устанавливая в трубы тело. Затем — продать неплохо. Желающих купить — немало, для колодца. Но он, не думал это делать. Знали пока лишь — только двое, что у него — конструкций лишних, после изъятия — ворованных, немало. Повесить красным — объявить о воровстве. Решили — тайну удержать пока, для управления.

Не знал он — раньше, главный инженер — руководил, участком этим — строил на трассе первый мост, возле Цимлянска. Поэтому — он знал о кольцах, вплоть — до «коммерции» возможной. Но, не о возвращённых кольцах, порталах и открылках.

По трубам всем — построенным пролезли, пересчитали кольца. Артём, не в меру разозлившись, послал подальше — главного. Тот — взбеленившись, что найти не может — ничего, нет недостачи, ответил также — ради своего престижа.

В ответ Артём — лишь рассмеялся и, посоветовал — остаться и руководить, вместо него, а он — уволится. Дал заявление — на увольнение. Тот не подумав, согласился — подписал. — Ходатайствую. И, ОК в приказ. Когда Артём собрался — тот, спохватился — что чересчур переборщил и, поменял решение.

— Тебя я — отстраняю от работы. Уволиться — без передачи, ты — не можешь. Давай обратно — заявление.

— Могу, в глаза смеясь — Артём ответил. Переписали, все материалы — на подотчёте. Вместо меня — вы остаётесь. Отгулов у меня — намного больше, чем на месяц. В двух экземплярах — заявление, одно у Вас. Второе — у меня.

Планёрка, не забудьте — первая в шесть тридцать. Пока, привет! Адьёс. Пока!

Артем, собрав скарб — был таков, причину и решение свое — по телефону сообщил секретарю, в связи с отсутствием руководителя — на месте.

Месяц летел, как день. Единственное осложнение — воспоминания во сне, трясутся на Урале с тремя мостами, на одном уровне с дорогой — кузов, в глубокой колее.

День в день — приехал в управление за книжкой трудовой, зашёл — стесняясь, в кадры, будто — еле живой.

ОК, непонимающие — сделала глаза. Ответила — не вижу заявления, естественно — нет и приказа. Впервые слышу — об увольнении тебя.

Он предъявил, подписанную инженером главным — копию. Вздохнув, ОК его — отправила… — подальше.

— Тебе — начальник только может подписать, а главный — ходатайствовать лишь о приказе.

Он, разозлившись, что играются — футболят, отправился к руководителю. Тот — вёл планёрку.

— Отдых удался, отпускник? Присаживайся — слушай. Есть — много интересного, и для тебя. Участок новый — открываем, нужно помочь прорабу….

— Не отпускник, а был в отгулах. Месяц назад, писал я заявление — на увольнение. Но, почему-то в кадрах — о том, будто — не слышали.

Дайте команду — трудовую мне отдать, и я — не буду вам мешать.

— Мешаешь проводить планёрку! Обрезал Семилетов. Или сиди, молчи или уйди из кабинета и жди, пока закончится. Здесь нет — обиженных. Мальчишка!

Артём — сдержав себя, из кабинета вышел, направился в ППТО.

(планово-производственно-технический отдел)

— Как отдыхалось, отпускник? — с улыбкой на лице, как месяц — круглой, Олег Устинов встретил — начальник ППТО МРСУ.

— Наверно, лучше отдыхать, чем сутками работать — Артём ответил фразою — затасканной. Тем более, после такого ада — в рост человеческий, огромной колеёй, рядом со строящейся трассой.

— Рассказывали мне — о колеях, невероятно — жутких.

— Вы, недостачу — подсчитали, учётчики — всё выявили? С успехом, обличили воров — прораба и рабочих.

— Волшебники вы господа? Материалов — на твоём участке, мы насчитали — красным, за триста тысяч деревянных. По управлению — по бухгалтерии, на всех объектах — меньше. Как строить можно — столько остаётся…? Вроде — не аферисты. Непонятно.

— Значит — сажать вас за приписки, нужно. Списали раньше, те — материалы. Отсюда и излишки.

— Может быть, где-то, что-то было — до меня, Устинов — непонятно улыбнулся. — И хата с края — не моя.

Зашла бухгалтер в ППТО и радостно воскликнула:

— Артём, ты здесь! Как хорошо! Зарплату получать — за два прошедших месяца, ты думаешь или мне деньги отправлять на депозит? Как скажешь?

— Табель подавал, кто на меня?

— Там — подпись главного. Да знаю, ты — в отгулах был. Он — за тебя работал там, как вол — один. Помощник у тебя — не сильный.

Зато, ты отдохнул — отлично и с новой силой — план нам дашь приличный.

— Вот, так — перекрутили? Становится — всё интересней, если честно. Меня женили — без меня и, летом — в отпуск отпустили?

Но, не успел он получить зарплату, нашла его инспектор кадров, и попросила — к ней зайти.

— Ну, наконец-то! — рад Артём, одновременно — немного огорчаясь. Ведь он уже — остыл, зря плату получив.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Приказ подписан, заявление?

— Да, подписал руководитель — ответила ОК. Уходишь в отпуск, поздравляю — с сегодняшнего дня.

И в кабинет — войдя, конверт достав из сейфа — смотря в глаза, смеясь — по-доброму, ему отдала. Не расстаёмся, это — главное, сказала.

— Ты ошарашил — увольнением меня. И растерявшись, сразу — не отдала, путёвку в «Дружбу» — рядом с Туапсе (дом отдыха). Везёт же некоторым…. Едешь — летом, отдыхать на море.

— Летом, на море? Ничего себе! На сессию не отпускали! Экзамены — за третий курс, поэтому не сдал, а тут — в дом отдыха, на море?!

Закончилась планёрка, Артёма вызвал Семилетов — срочно.

С виду он был — не сильно злым. Единственно, в глаза смотря — спросил.

— Ну что, немного отошёл? Пар выпустил?

— Владимирович! Я не мальчик!

— Молчи и слушай! — он обрезал. Сейчас ты — едешь отдыхать. Приедешь, скажешь — увольняешься. Я тут же подпишу приказ на увольнение, и это заявление. Согласен? — показав, на лист бумаги — перечёркнутый, спросил. А главный инженер — работать будет на участке, пока ты будешь — отдыхать. Пусть знает, где находится — ядрёна мать! Самостоятельно — решать….

— Согласен, с удивлением — Артём ответил. Такого — я не ожидал.

И в этот вечер, сидел в вагоне — он, с билетом в город Туапсе, под лёгким градусом — пивка, весь в предвкушении — романтики и отдыха.

Вернувшись — отдохнувший, с прекрасным настроением, зашёл к руководителю. И с ним — обнявшись, как добрые друзья, ответил на вопрос.

— В Цимлу — обратно не вернусь, вплоть — до немедленного увольнения. Я не привык, чтобы следили, закладывали обо всём, как будто — враг и, не работал, в сутки — четырнадцать и более часов. Пусть — инженера ставленник, руководит участком. Он так желал, не видя трудностей, забот, проблем — смещения меня, с поста — руководителя участка.

Пусть радуются — получилось, сбылась — у них мечта. Возьму другой участок, если дадите.

— Не поднимаем — этих тем. С тобой — согласен. Губить участок — не желаю, но и тебя — не увольняю, тем более, что дел немало в управлении. Поможешь — в их решении.

В те времена — материалы получали лишь по фондам, разнарядкам. Ища — в остатках неликвидов, нашёл Артём в «Ростовснабсбыте» — клад, значимости — Клондайка.

Инженера «Ростовснабсбыта» — не разбирались в маркировках. Все предприятия сдавали — отчёт по неликвидам, ежемесячно, ежеквартально. За превышение остатков — на балансе, несли — большие наказания. Пытались сбросить всё, что нам негоже, плюс — путаница в маркировках ведомств и, постоянная зарплата клерков — без повышений и возможности надбавки, архивы делали никчёмными. Отчёты в них — покрылись пылью бриллиантовой. Он находил — фундаментные блоки на ККПД, плиты покрытия и перекрытия, лист, профиль, арматуру. В УПТК при СКВО; — чего там не было. Искать и не лениться — глазами пробежать по спискам номенклатурным и, прозвонить на предприятия в сомнении названий, маркировках.

Он там бывал — три раза минимум, в неделю, выписывал счета на материалы на суммы — баснословные. Вскоре, резиновые части брал в Черкесске, плиты дорожные и трубы в Таганроге, фундаментные блоки, плиты на ККПД, кирпич — в Глубоком, далее…, не перечислишь все — без фондов ценности.

Особенно запомнилась, на юг поездка — абсурдная затея.

Похожая — на горную Швейцарию Кабар-Балкария, ей уступала — лишь в развитии.

Составами — по фондам, разнарядкам, возили щебень из неё — в большом количестве. Его — всем не хватало. Естественно.

Руководитель, неожиданно — послал Артёма, для выписки его — без фондов, разнарядки — в карьер Камлю‘ковский, недалеко от Нальчика. Без возражений, он собрался. Взяв вяленую рыбу — лещей цимлянских, рыбчиков, синьгу, автобусом — отправился до Пятигорска. Затем — доехал до станицы Зольской на ПАЗике (местном автобусе (, до Малки — на попутном МАЗе, шедшем — в Приречное из Залукокоаже. В карьер Камлю‘ковский, с трассы — пешком, как показали, шёл — прямиком.

Трасса, как вымерла — чисто кругом. На небе нет — ни облачка. Слышно, как шмель жужжит — за 200 метров. — Тишина. Воздух дрожит, и преломляется — от испарения. Под 40 градусов — жара. Обед — на трассе нет движения.

Услышав звук мотора — издалека, он удивился и, остановился. Но повернувшись, «Волгу» видя, разочарованно — побрёл по трассе, дальше.

Знал, что своих — не возят «Волги», не то что, к ним — залётных, ненароком — русских.

Но, почему-то, оказался в этот раз — неправ.

Водитель предложил, Артёма — подвезти.

Присел вперёд, под ноги бросив сумку.

Водитель, у него спросил:

— Один идёшь и, не боишься? Вдруг, встретится дебил?!

— Ну, от дебала, отобьюсь. Бояться? Дороже — будет мне, в итоге. Ведь грабить — бесполезно. Деньги, лишь на билет — немного.

Столько — поездил по стране. Видел плохих и, головой убогих — но в большинстве — людей хороших. Вы — мимо не проехали. В машину взяли — не из-за денег, видя — мне идти тоскливо.

На неприятности — не нарываюсь. Приехал в край к вам — по нужде. Сделаю, что смогу и — возвращусь. Быть может — повезёт здесь мне.

На повороте щит, сбоку дороги, возле ворот — «Камлюковский карьер».

Артем, прося притормозить, собрался выходить. Водитель — проехал мимо поворота. Артём — пытался возмутиться.

Притормозив — свернули влево и, сразу — стали. Артём, вмиг успокоился и, извинился.

— К кому, тебе здесь — нужно? — спросил водитель, у него. Впрочем, неважно. Сегодня, все — на месте.

Достав леща, благодаря, Артём добавил — угощаю. Тот, чебака взял, улыбаясь.

— Не взять, я не могу — раз угощаешь. В ответ, желаю я — тебе удачи. Вопрос нескромный, разреши — задам. — Рыбу — зачем привёз ты нам? В реке её — немало плавает, мы ловим.

— Как эта — вкусной, быть не может. Попробуйте, узнаете.

В бумагу завернув, оставив рыбу, вышел Артём из «Волги». Водитель, сразу же — на этажи направился, по лестнице крутой — наружной.

Артём спросил старушку:

— Обед закончился? Подскажите мне — время?

— К кому, конкретно, ты пришёл? — спросил водитель у Артёма, вновь, сверху обернувшись

— К директору, заму — завода.

— За мной — вверх, поднимайся. Все здесь, как говорил. Пока обед не начался. Быстрей иди.

Подняться, предложив — за дверью скрылся. Артём бежал — следом за ним.

Стал, перед дверью с надписью — директор и, постучав — в дверь заглянул.

Трое людей сидели за столом и слушали водителя, стоявшего пред ними. В чаше большой — лепёшки. Рядом — другие чаши, с зеленью, с мясом. В одной — вода. Большие блюда — возле каждого.

Понял — пришёл он не ко времени. Закрыл дверь — извинившись.

— Парниша, заходи — не стой под дверью! — услышал голос вновь, водителя. Зачем — за дверью стал? Там, прячешься?

— Я подожду, обедайте. Вы — извините, Артем прося прощения — пытался отойти. Но, вновь услышал — заходи!

— Садись за стол — позвал водитель. Ты — гость наш. Все дела — потом. Подкрепимся — затем, продолжим. Мой руки и, наш дом — твой дом.

— Не голоден я, он ответил. Благодарю — за приглашение. Хорошие Вы люди, без сомнения.

— Если уйдёшь, иди совсем. Зачем тогда — приехал! — сердитым голосом добавил — кто-то, из-за стола. Кто, не заметил.

Присядь — за стол, покушай. Между делом — нам расскажешь, что здесь — ты хочешь получить. Хотя, понятно — щебень. Пока — отставим разговоры о работе. Будем обдать. Иди скорей — не дай остыть.

— Наверное, возит самого директора — карьера или щебзавода, раз говорит — от коллектива, думал Артём — послушавшись приказа.

Зайдя — достал синьгу, лещей цимлянских, рыбчиков, и положил на край стола, ответил скромно — сипло, горлом — перехватившим.

— Мясо, конечно, с рыбой — не едят, но — после мяса….

Попробуйте — он произнёс, стесняясь.

— Где руки — можно вымыть мне, сейчас?

Водитель показал на дверь, от него — справа.

Артём, зайдя в санузел — руки вымыл и, выйдя, видел — пять, с водою чаш. Водитель — место уступил. В директорское кресло — пересел. Ему, другого не осталось, чтобы присесть за стол.

— Значит, позволить себе может, авторитет — такое, присаживаясь — рядом, Артём подумал.

Он врал им, что голодным не был.

Вчера — поужинал немного, всухомятку. Утром, решил — съем, на вокзале — завтрак. Но не успел зайти в кафе — в автобус отправляющийся — заскочил. Голодным — оставался.

Баранина с кисломолочным соусом — понравились ему. Доев — кусок огромный мяса, почувствовал — объелся. Есть, более — невмоготу.

— Ну, пообедав, приступим и к работе, с улыбкой — констатировал водитель.

Собрав посуду со стола, смотря на рыбу — с удивлением, спросила женщина в переднике — водителя. — А это — положить, куда?

— В бумагу заверните, чтобы — не отсырела и, в холодильник положите. Иначе — поржавеет и, вкус свой — потеряет, Артём ей подсказал, смотря на рыбу.

— Приехал к нам за щебнем? — спросил водитель. Рассказывай подробней. Кто, откуда?

— Я из Ростова. Меня прислали — попытаться, если сумею — щебень выписать, в Вашем карьере — знаменитом.

— В Ростове, никого не знаем. Наверное, прислал — кто, обознался? Как звать начальника? Возможно, вспомним. В другом — наверно, месте — познакомились.

— Не говорил, что с кем-то, он знаком. Возможно, выразился я — неправильно. Имя его — Вам ничего не даст. Оно Вам — неизвестно.

Поник, видя — иронии, с сарказмом — жест.

— Видно узнал он в автодоре, где — лучший щебень, и прислал меня — попробовать….

— В Роставтодоре? Отправляем щебень. Фонды — большие, есть — у вас?

У нас — напряг с платформами, с полувагонами. План — на количество вагонов, дашь? Сколько — по плану, их в месяц — у тебя?

— Не знаю. План есть или нет.

— Плана — с собою нет? — водитель хохотать стал — громко.

Артём всё понял. — Что =напрасно, приехал он — без этих фондов….

— Из предприятия в «Роставтодоре. Поэтому, не знаю.

— Посмотрим сами в плане мы — ж/д дороги.

Так — сколько щебня есть, у вас по фондам?

— Наверное, нет фондов…, растерянно — Артём ответил, пятясь спиной к двери.

Сквозь землю провалиться, был — в тот миг, готов.

Хотел быстрей — отсюда, удалиться.

— Так опозориться!

Артёму — стало стыдно.

Нужно — вначале было им сказать, прежде чем к ним — присаживаться, кушать.

— А щебня, сколько сможете — вертушку, …, если, конечно, можно….

Голос, глушил смех — четверых мужчин, включая и водителя.

— И тот, туда же! — думал, обидевшись — Артём. Сдержав обиду, ответил вслух:

— Если бы — фонды были меня, к вам бы — не посылали, выписывать…, без фондов щебень….

— Какой же — молодец, руководитель! — воскликнул, с восхищением — водитель.

Нет фондов, плана нет — вертушку дай. Такой, на свете — всём, один. Вай, вай!

— Давай быстрее — реквизиты и код станции. Гарантию оставь. Вышлем тебе вертушку.

— Артём, поправил скромно — нам.

— Тебе! — водитель передёрнул, и вышел сразу же — из кабинета.

Артём, засомневался в нём — видя присутствующих, удивление — решением водителя.

— Он сможет — сам решить вопрос, с директором?

— Решит, с собой! — смеясь, ответил — небольшого роста человек, с огромными усами.

Как понял — заместитель. Тебе, несказанно — здесь повезло! …. И, твоему руководителю.

Фонды — с трудом мы, выполняем. — Недопоставки нам — платформ, мешают. А тут, без плана — целую вертушку, отгрузим мы — парнишке.

Письмо — на бланке написав, с печатью круглой, где гарантировал оплату, Артём письмо директору на стол — себе не веря, положил.

Ему — неловко стало, что принимал, всё время — водителем машины «Волга» — директора. Он автоматом чебаков [69] забрал и, положил обратно в сумку.

Мужчины засмеялись, увидев его действия.

Но, тут же замолчали, когда Артём — на место, где лежали чебаки, всю рыбу — с сумкой, положил. — Её бы нужно в холодильник.

Как раз, зашёл директор — в это время и, пробежав письмо — глазами, предупредил Артёма.

— Не мешкай.

Машина — в Пятигорск идёт. Она тебя — до города и подвезёт.

Поблагодарив присутствующих — за приём, Артём отправился к двери.

— Сумку — напомнил, вслед — директор щебзавода.

— Нет, не забыл. Оставил в благодарность. От всей души — за отношение.

— Впервые отдаю — за рыбу, целую вертушку — из своего резерва, смеялся тот — вдогонку. Артём не слышал, что — ему понравился.

На крыльях — радости влетел в кабину ЗиЛ-130. Доехал — в нём, до Пятигорска. От радости, не помня — как, отправился к автовокзалу.

Автобус на Ростов — дождался. Сложилось всё — удачно, выписал — вертушку щебня. Как — непонятно.

Докладывая утром, что выполнил задание, Артём, неслабо — удивил руководителя.

— Я не надеялся, на результат успешный, ответил — восхищённо. Один процент из ста и тот — с огромным допуском случайности, давал на это.

Рыба — наладить отношения, вам — помогла?

— Они — брать не хотели. Всунул, как благодарность.

— А как — решил вопрос?

— Обедал — с ними, вместе.

— В кафе водил?

— Денег нет столько, угощать бараниной и соусом — втридорога.

— Ладно. Я вижу, что, не договариваешь, что-то. Езжай, с дороги — отсыпайся. Потом расскажешь обо всём.

— Возможно…, не придётся.

Глава 4. Слава Богу, всё закончилось…

Глава 4.4. Слава Богу, всё закончилось…

Щебень пришёл. И более того, перед отправкой с щебзавода, звонила женщина и попросила Артёму передать — рыба вкуснейшая была, без исключения. Каждая — разная, прекрасная. Директор передал, что если — будет он в Ростове, будет просить Артёма — обязательно, чтобы тот — показал, какую рыбу и где — покупать. Просил — привет Артёму передать, может приехать в гости к ним — без просьб руководителя. — Для отдыха. Места прекрасные — увидит. Сказочные.

Артём хотел — Владимировичу рассказать, как получил бетон на ТЭС, строя мост через Уллу.

Что-то похожее и, в этой ситуации. Ведь оба раза, нереально было — получить материал желаемый. И получал его — при странных обстоятельствах.

Но тут, звонок из «автодора» — прервал рассказ, в начале….

— Возможно, мне судьба — вновь говорит:

Не нужно — эти темы обсуждать, о неестественных подарках от неё, решил Артём.

Решил — смолчать. И, больше, не пытался — бисер метать …, пред своим эго.

Тем более, что сверхъестественного больше не было. А если были, небольшие — мелочи. — В посёлке, где — у мамы жил, попал в другое измерение — однажды, минут на двадцать; в Пустошкино история — и всё, если не помнить Чашники.

События — ведь происходят, не по желанию. — По заведённому порядку, кем-то — со смыслом, зачастую — непонятным.

Однажды, предложил — руководитель объехать с ним объекты в Морозовском районе.

— Встречусь с начальником Морозовского ДСУ, и заодно — объекты осмотрю, в Морозовском районе. Сориентируешь меня по ним — скоро сдавать дорогу.

Морозовска — не знаю, где расположены дорожники. И, мост нам — нужно посмотреть, скоро — по плану сдача. А между делом — на пути обратном, в Васильевку заскочим — по блокам девяносто пятым.

За разговорами километров — под триста, довольно быстро пролетели. К обеду, в ДСУ — приехали.

— Руководитель управления в райисполком уехал и, обещал быть сразу же — после обеда, ответил секретарь руководителю. Не договаривались вы о встрече?

— Что же, заеду на пути обратном, ответил Семилетов. Сейчас проедем по объектам.

Выехав — к Цимлянску из Морозовска, молчали всю дорогу, как будто в рот воды набрали, или в — столовой ДСУ объелись.

Они там — пообедали.

Щемила сердце грусть Артёма. Увиденное зрелище — расхлябанности, конструкций брошенных: порталов, блоков на обочинах. Объёмы — не приносили радости. Создалось — впечатление, что он уехал — лишь недавно. — Там, ничего за год — практически не сдвинулось — лишь, кто-то напроказничал, пока отсутствовал. И качество работ — исполненных, не лучшее.

К мосту — руководитель передумал ехать. Он вспомнил — мост другой сдаётся, перепутал.

— Участок — инженер курирует. Сейчас тот, по объёму — малозначим для управления — поэтому и спутал. Ты, примешь — извинение?

— Участок — малозначим? Больше пол плана он давал — для управления, а остальные — шесть участков, его лишь часть? — спросил Артём Владимировича, недоверчиво.

Он понимал — руководитель, не может — перепутать, какой сдаётся мост сейчас.

— Так было раньше. Много сделано — тобою. Осталось, мало.

— Галиматья! Здесь конь на поле не валялся! Да, за работу эту, голову снести…! Чтобы ус…

Километров — двенадцать, не доехали до Парамонова, руководитель — резко развернулся и, сразу же — остановился, не выключая зажигания.

— Что-то случилось — с задним колесом, со стороны — моей. Благо — мы ехали не быстро. Выйди и посмотри, пожалуйста.

Выйдя, Артём — машину обошёл и, не увидел ничего, чтобы могло — влиять на управление. Целое колесо — на месте, там, где и следовало быть. Уазик тронувшись — вперёд рванул и, обомлев — успел Артём лишь крикнуть — Куда поехали?

— В Ростов, остановившись — метров через двадцать, ответил Семилетов.

Ты сам — всё видел. Настроение, я думаю — испортил?

— Паршивое.

— И у меня. Участок свой, не жалко?

— Конечно, жалко. Его… угробили.

— Сказал бы лучше — сволочи! Ну, значит — всё, и сам ты понял. Сегодня добирайся, принимай участок. Деньги хоть есть, немного?

— Достаточно.

— Завтра с КамАЗом передам — аванс, пришлю вам сваеоболочки — для моста, недовезённые. Продумай, где их будешь выгружать, чтобы к копру — удобнее подтягивать.

— Их, что — ещё не забивали?

— Копёр не устанавливали даже.

— Вы перепутали…?

Геодезистов, мне пришлёте?

— Сам сделаешь разбивку. Не сохранился репер. Привяжешь к трассе, согласуешь с ДСУ, с их службой.

В Цимлянск Артём — довольно трудно добирался. Машин, по строящейся трассе, проехало — немного. Не останавливаясь — пролетали мимо. Прошёл по трассе 8—9 километров. Под вечер — видя жигулёнка, радостно надеялся — возможно, остановится.

С надеждой — призрачной, рукою — просьбу показал, водителю — немного подвезти. Он понимал, что путника — без сумок, под вечер — не возьмёт никто. Но, не надеяться…, нельзя.

Всё ничего — если водитель жигулёнка, не закрутил бы фигу — для него, со смехом. Себя — крутым показывая перед женщиной, сидящей — рядом, спереди.

Проехал бы, как и другие — мимо. И ничего бы — не было.

Вид фиги, смех — как молния пронзили Артёма — с головы до ног. Злость, пробудив в нём — несусветную.

Сдержать себя — не смог.

Нагнувшись, кусок щебня — небольшой, вдогонку той — машине бросил. Произошло это — мгновенно. Камень, летел к той — быстро. Ударил — в заднее стекло.

Водитель, продолжая роль играть — крутого, остановил свой жигулёнок. И выйдя из него, с огромной монтировкой, пошёл к Артёму — грозно.

Он выше был — на голову, и толще. Упитанным — намного более, и, значит, был — неповоротливым. Через секунду — он лежал, с огромной монтировкой — у ног Артёма. Артём сдержался, чтобы не воспользоваться — той, по назначению — недавнему. Ту поднял. Хотел забросить — за обочину, но передумал, в руке своей оставил.

К нему, на всех парах неслась — заботливая женщина, переживая за водителя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Артем — немного, отступил назад, и предложил — забрать мужчину, чтобы того — вести в машину, что она сделала.

Когда за руль — удачно усадила, захлопнула — дверцу машины, Артём — отбросил монтировку, в сторону автомобиля.

Женщина вышла, подобрала монтировку и, сделав резкий выпад в сторону Артёма… грозя, осознавая бесполезность, ушла — села в машину. Артем, скабрезно засмеявшись, направился в их сторону.

Смеялся он — не над произошедшим, над осознанием — скоро стемнеет. Тогда — никто не остановится, уж точно. Не подберёт — из-за боязни нападения. Кто-то в кустах, возможно — прячется ещё и, поджидает, чтобы забрать автомобиль — остановившийся?

К машине подходя, увидел — толкала женщина мужчину и тот, будто очнувшись — мотор завёл.

Автомобиль, рванув вперёд, через минуту — растворился в сереющем пространстве.

— Доедете…! — он пожелал вослед…, и, тяжело вздохнув, дальше отправился — пешком.

Какие идиоты! Нет бы — подвёз, а он, как малый — фиги крутит, выпендриваясь — перед женщиной.

Хутор ближайший — Парамонов, посередине трассы Морозовский — Цимлянск, прошёл он затемно. Прекрасно понимая, что расстояние — за сорок километров, преодолеть — без отдыха, не сможет. От безысходности, не останавливаясь — шёл. Решил — идти, пока не ляжет.

— Сейчас бы — человечки помогли, Артём подумал, вспоминая — произошедший случай, студенческой поры. Но, вряд ли. Хотя, когда тонул на тоне — вытащили. Как-то, узнали?

Воспоминания о прошлом — помогали, не замечая трудности и монотонности пути — идти, идти, идти.

— Видно, что сделал, что-то я — неправильно, подумал он. Ведь Тень — не просто так, найти — ни разу не пыталась, хотя, желал я это — часто. Сейчас, снова попал впросак….

Немного не дойдя до Паршикова, сзади услышал гул машины грузовой. Водителя — рукою попросил, чтобы притормозил — надежды на удачу не имея. И, чудо — к радости своей, увидел ЗиЛ бортовой — 157-ой, остановился. В кузове — были люди. Они и помогли Артёму, как мешку с… и, обессиленному — в кузов забраться. Не было силы.

К борту — прижавшись, Артём не замечал — нисколько, тряски. Ему — прекрасно ехать было бы, и в худшей свистопляске.

Только сейчас — он понял, что устал — так сильно, этого понять — не зная, лишь из рассказа — невозможно. Свинцом налились — тело, руки, ноги, шея, голова, язык и, даже брови. Пошевелить — ни чем, не мог. Одни лишь мысли — двигаться могли, и то — лениво.

Они и помогли понять, что вновь от глупости — идти пешком, спас ангел или провидение.

В начале первого, возле участка — в станице Красноярской города Цимлянска, он, по кабине постучав водителя, просил остановиться.

Рублём благодаря, душевно — дополнительно, Артём им пожелал — счастливого пути.

Зашёл — на территорию участка. В ночи — знакомого, немало. Сторож — поставил сразу же его — в известность, без лишних комментариев, ночь — очень поздно. И находиться здесь — нельзя. А посторонним, тем более.

На информацию, что — перед ним, руководитель новый, тот не поверил. — Ходят — тут, всякие. Прораба звать не стал, тот занят был «гулянкой», время — позднее.

— Семёновна работает ещё?

— Работает, ответил сторож.

— Зови. Она меня — прекрасно знает.

— Иди — к воротам райпотребсоюза — понад оградою, я у себя пройду. К калитке выйдет. Попрошу.

Семёновна — узнала сразу и, радостно — волнуясь, в каморку пригласила, чаю попить и отдохнуть. Не волновался сторож, видя — они знакомые. Убил двух зайцев — не потревожил «старого» прораба и, не нарушив распорядок, приветил нового. Спать — в поле, не оставил.

Напившись чая, разомлевший, заснул Артём в каморке, как младенец и, до утра проспал. Сильно устал.

Утром, с рабочими к 8.00, во двор участка — вышел Аржановский.

— А ты, что здесь нашёл? — спросил Артёма, с удивлением. Какого хрена ты сюда припёрся?

— Вот, мимо проезжал. Решил заночевать. А у тебя гай-гуй, не стали — беспокоить.

— Правильно сделал, что не стал. Вмиг вылетел бы — от меня, как пуля!

— А ты, какого хрена допустил — на территорию чужого, постороннего! — накинулся на сторожа. Так хочешь — вылететь отсюда?! Сдавай объект, …, пока при памяти! И дуй отсюда.

Рабочие, среди которых — знакомых у Артёма не было, в недоумении смотрели — на события, на их глазах — рождающиеся.

— Заночевал? Теперь — отсюда дёргай! И не мешай — работать мне, снабженец! В контору дуй — великий иждивенец.

— Так ты встречаешь, кто пригрел тебя? Забыл — хорошее, что я — привёл сюда?

— Было давно, сейчас — неправда это. Оно — быльём и мохом поросло.

— Как и твоя работа.

— Ты будешь — угрожать мне?! Выйдет боком.

— Но, почему? Я говорю, что есть. Дела мне — передай. Нужно работать.

— Какие — у тебя, дела? И, в чём — твоя работа? Мести здесь — языком, как помелом? Молчишь? Я жду ответа.

— Ну, я не прокурор, а лишь прораб участка.

— Когда-то был им. Шутки неуместны. В контору позвонить и рассказать, что ты устроил здесь концерт, артист известный? Ты не «поехал» случаем? И шутишь — пресно!

— Звони, вначале инженеру.

Аржан, как звали в детстве, вбежал в прорабскую. Через минуту, довольный с радостной улыбкой на лице, позвал Артёма к телефону.

Ёкнуло в сердце у Артёма — руководитель, всё — переиграл? Так я сюда, и не просился! Жалко — вчерашнего мучения, пока добрался — до Цимлянска. И, унижение сейчас…, от стукача …..

Ему — в порыве «откровения», с ехидством — инженер признался. — Кто «подтолкнул» — в создании проблем, сливая информацию — всю, негативную и подозрения.

Взяв трубку, к телефону подойдя, Артём услышал в трубке — вопль инженера:

— Ты что там — за концерт устроил? И почему — в Цимлянске, не в конторе?

— Я на работе. Меня начальник управления — привёз в Морозовск, затем отправил принимать — в Цимле участок.

В трубке послышался негромкий разговор — с Валерием Владимировичем Семилетовым. Артём, с трудом — их слышал голоса. Затем — после молчания, услышал просьбу инженера — дать трубку бывшему прорабу.

Не слушал, что заступник говорил, но видел — выражение лица Аржана, изменилось. Улыбка — вмиг исчезла, лицо его — набухло, покраснело. Казалось — миг и, он заплачет.

Отбросив трубку, убежал в вагончик — рядом, где жил, устраивал гай-гуй.

— Сейчас, наверно — плакал, решил Артём и, вновь набрал руководителя.

Услышал радостный тон голоса — добрался! Я ночь — не спал, переживал — как ты! Экспромтом, лучше — не всегда….

— Это — отдельный разговор. Увидимся — когда мы, с глазу на глаз, всё расскажу. — Сколько пешком прошёл, во сколько ночи — до участка, я дошёл. Где — спал….

— Ты извини! Но понимаешь сам, что вариантов — не было. Не знал я, как отправить — руководить участком — тебя, снова в Цимлянск. Ведь не поехал, если предложил тебе, в Ростове это?

— Нет, я бы отказался.

— Вот видишь. Правильно я — рассчитал. Завёз тебя — на середину трассы, участок показал, как он угробился. И…, успокоишься немного …, пока к Цимлянску будешь добираться.

Ещё, наверно — злишься на меня?

— А как считаете — не сильно?

— Один вопрос и делай, как сам знаешь — до возвращения обратно. Я правильно — с тобою, поступил?

— Почти! Но думаю, что можно было и, придумать — другое, что-то….

— Быть может. Только — незадача, я не сумел придумать — лучше. Но и на этом, говорю — спасибо.

И разреши поздравить — с новой, старой должностью твоей?

— За поздравление — спасибо. Вникаю в суть — текущих дел. Освоюсь, позвоню. Аржана — убираю. К вам отправляю. — В помощь инженеру.

— Он мне — не нужен здесь, в конторе.

— А мне, тем более. Сам справлюсь, как и ранее.

Артём, сел в старенькое кресло, что раньше было у него. Задумался — на миг короткий. Зашедший бригадир, отвлёк вопросом — чем заниматься, в этот день — рабочим.

— А чем — планировали заниматься?

— Открылки отвезти — на восемнадцатый пикет для труб, смонтированных и, к монтажу готовиться, кран подойдёт — монтировать их, стыки изолировать, омонолитить — с оголовком.

— Порядок на участке наведём, пока я — разберусь, что с транспортом. Чёрт ногу сломит! Всё и везде — разбросано, как при погроме!

Кругляк сложите — в штабель, и сетку натяните — ограждения, провисла. Мусор уберите.

Открылки загрузили?

— Да, мы готовы — к отправлению. Осталось загрузить цемент, и воду в ёмкости залить и, можно — отправляться. Или, другие будут указания?

Щебень, песок возьмём в отвалах у дорожников.

— Обедаете где?

— С собой берём. Колхозная столовая — не близко.

— Что с КрАЗами, с площадкой?

— В ремонте КрАзы. Трактор — еле дышит.

— Зови водителей, механика. Рабочих на погрузку — цемента и, уборку.

Что нужно, чтобы были — машины на ходу? — спросил механика. Тот сжался.

— В одном — снимать коробку нужно, с другим похуже, нае… ся задний мост.

— Выставьте краны, разбирайте. Возьмите в помощь двух рабочих, чтобы …. работать, а не лясы…!

Бригады — половина, сейчас же — на пикет. Поехали. Там — встретимся. И, ближе познакомимся.

Рассматривая карту трассы, хотел позвать Аржана, чтобы тот рассказал — о планах по работе, но в этот миг, негромко, кто-то постучал и, разрешения спросив, вошёл в прорабскую.

Плотный мужчина — рослый, его увидев — развернулся, молча и, вышел из вагончика. Водитель — жигулёнка сине-голубого, на трассе — на него набросившегося, с огромной монтировкой.

Артём забыл о нём. — Зашёл, зашёл. Вспомнил, когда увидел — отъезжая в исполком, тот самый жигулёнок сине-голубой, стоящий — рядом с ограждением участка, со стороны — граничащей с огромным пустырём, с северо-запада.

Аржан — надолго заперся в вагончике. Артём — заволновался, не сделал, что-то — тот, себе — плохого? Он, из одного посёлка. Его мать — проклянёт меня, хотя…, ничего лишнего — это работа.

И собираясь — отъезжать на трассу, увидел — вышедшего из вагончика Аржана. Просящего Артёма — «отойти», для разговора.

— Если захочешь, то — наверно, сможешь — меня понять. Мы ведь — работали с тобою на участке — всегда нормально.

— Стучал всё время на меня — Медкову.

— Он рассказал тебе — об этом?

— Да. Считая, что уволюсь.

— И почему, ты — не уволился?

— Не дал — руководитель.

— Есть покровитель у тебя — начальник управления. Я так же ведь хотел — иметь защиту, покровителя. Возможно, где-то я — переборщил, немного. Ты извини — пожалуйста.

— Если бы это, рассказал руководителю, я понял бы тебя — болел за производство.

— Но, Семилетов бы меня — не понял, послал подальше….

— Понял бы, разобрался — ты правду говоришь или, по сучьи — наговариваешь. Я не хочу с тобой работать — рядом спать.

— Жить можем — в разных комнатах. Быть может, отойдёшь и, передумаешь? Не буду — я тебе мешать.

Год не был на участке, связь потерял — не всё здесь знаешь, есть — проблемы новые.

— Не отойду. Как либо, справлюсь.

Езжай домой. Прощай.

К нему претензий было — много и не только…, способствующие — уволить по статье, руководителю сказал — не хочет жизнь ему испортить и книжку трудовую.

Аржан уволился — по собственному пожеланию.

Артём, на трассу уезжал — в последующие дни, вместе с рабочими — после планёрок, а приезжал — намного позже их, почти за полночь. И лишь — на пятый день работы, вновь — обратил внимание, что жигулёнок сине-голубой — стоит ещё на пустыре, у ограждения. Узнав — какая-то поломка, послал механика — помочь с ремонтом.

Бедные люди…. Туалет на пустыре, еда — лишь в сухомятку, обмыться негде….

— Я предлагал, Василий рассказал — механик на участке. Они — от нас принять боятся — помощи. Твердят — не надо вашей помощи — не надо, вы помогли — прекрасно….

Мне это — непонятно.

— В машине — нет поломки, никакой. Ей нужно было — отстояться….

Скажи им, что начальник — этого участка, прислал тебя — с машиной разобраться.

Я думаю — на этот раз, помочь им — разрешат. Скажи, закончились мучения — все ваши.

Минут через пятнадцать, в недоумении большом — с восторгом, механик возвратился.

— Вообще — понять не смог я, ничего. Какая-то там — чертовщина! Сказал — меня послали, им помочь. Они мне — разрешили. Я сел за руль, ключ провернул и, неожиданно для всех, машина завелась — мгновенно, буквально — с полуоборота. Они, собравшись — со слезами на глазах и, со словами благодарности — ко мне и к вам, в машину сели и уехали.

Волшебник?

— Нет. Находился бы — не здесь. И, слава Богу — всё закончилось! — вздохнул Артём. И, что — машина завелась, и люди — мучиться не будут, в таких условиях. Отмучились.

Страница навсегда закрыта — эта, ведь старая — закончилась.

Глава 5.4. Арест Энлиля и тюрьма. Горе Инанны, Энки. Страдания Нинлиль

Известие настигло на этапе — Саргон убил Думузи.

Энлиль — случившимся, был поражён. Долго не мог прийти в себя, и был — собою пристыжён. — Не выполнил наказ Оанна.

— Помня предупреждение его — я должен был беречь Думузи, он думал — с горечью в пути. Не ожидал, что быстро так, событие — должно произойти?

И убедился — предупреждения Оанна — точны и ценные. Нельзя те — игнорировать. Плачевно — их неисполнение.

Не понимаю я Саргона! Он над Инанной надругался…. Зачем? Теперь, вдобавок стал убийцей…. Какую цель — преследовал при этом?

Где сможет спрятаться? Никто его — не спрячет, не даст воды и не поможет? — Теперь убийца — тот, презренный — убивший сопланетника. — И, не в сражении. Кара настигнет — неминуемо! Пусть, не сегодня — «завтра»!

С таким мыслями Энлиль, в клети спускался — в подземную тюрьму.

— Вот мы и встретились, наш господин! — Маджая голос он узнал, как вышел из клети.

Глаза Энлиля — к темноте привыкнуть не успели. Слабые — точки освещения пространства штрека, выработок шахтных — бывших, обозначали лишь места — для поворотов, другая информация — затемнена. Возможно, не было её. — Лишь повторения — былые или от пыли — грязные.

Я вас — давно здесь дожидался. Вначале — ждал, что вытащите нас. Затем — узнав, что в заточение — и вас направили в подземную тюрьму, прибытия, с огромным нетерпением — здесь ожидал и, встречи. Теперь узнаете, как здесь ужасно — сами.

— Дождался, говоришь?! Меня ты видишь — верно. С тобою, вновь я рядом, с иронией Энлиль ответил. Слышу по голосу — соскучился безмерно. Вчера, казались бредом — события неимоверные.

— Но не настолько — как вам кажется, наш господин. По воле я, скучаю больше… — понять давая, что господства — нет здесь — превосходства, Энлиля — господина. Здесь, от него зависит — тот, всецело. События их уравняли. Права их — равные — подземные.

— Ты бы, «границ» не нарушал, чтобы не стало — самому себе дороже. Я не уверен, что останусь здесь — надолго. Поэтому, к своим словам — ты отнесись построже.

Тебя и воинов бы выпустили — вскоре, если Саргон не натворил беды. Но он — задуманное обломал и опозорился, и в результате, здесь остались вы.

— Когда есть — на кого валить, неплохо. Можно поверить. — Больше некому.

Нам надоело в тюрьме гнить. Не все ушли в каменоломни.

— Другого, и не остаётся, лишь только -верить и надеяться, что жизнь наладится.

Ведь кто ещё захочет — в Междуречье, тебе и воинам твоим — помочь?! Не забывай — я здесь, всего — два года и, не вошёл ещё — в СБ страны. Возможность только появилась — стать чуть ближе — к руководству брата, Саргон испортил всё. — Инанну опустил и, мужа — жреца Верховного убил.

— Какой хозяин — в него слуги.

Я слышал, что жену — ты изнасиловал, как и Саргон Инанну. Чтобы замять скандал и не попасть в тюрьму, на ней — женился. В браке, от насильника — благополучно сын родился.

— Не при твоём развитии, меня винить, Энлиль ответил грубо — верному Маджаю. Происходящее — ты видишь в направлении, лишь интересном — для себя. И коли хочется — пофантазировать? Ты, занимайся этим — молча, чтобы беда с тобой — не встретилась нежданно. Знай лучше — своё место!

— По-прежнему — запугивая, статус держите — наш господин Энлиль. Но здесь — не на поверхности. Давно, в тюрьме подземной — определено мне место.

Наш господин, здесь — под землёй темно и, мало знает — кто, что ждёт, как сложится судьба, в условиях подземной жизни — у него. Кого — быстрей найдёт беда. Советую — не нужно никого стращать, вначале нужно — иногда подумать.

— Если пугать надумал — то, дурак. Предупреждаешь, объясняй яснее. Веди туда, где буду находиться, спать. Не ориентируюсь в кромешной темноте.

Чтобы мне, ненароком не споткнуться — по пути и, не воткнуть — заточку в бок тебе. Ведь думаю, что хочешь жить? — Показывай, куда идти!

Тебе доверено меня вести. Не вздумай — снова ошибиться.

Сумели бы вы бомбу отнести — туда, где было нужно — её подорвать? То, не были бы — вы в тюрьме и, не пришлось бы под землёй страдать — глупцы! А так — подставили себя, меня. — Словно ослы, уснули — без охраны сна и, не дошли, к намеченному — вам, концу пути. И в результате — оказались здесь, закономерно.

Тебе, хоть что-то — ясно?

Теперь, со мною снова. Живей веди!

Мне нужен отдых и покой. Я слишком много перенёс страданий, не только из-за вас — тебя, Саргона — дураков и ….

Послышалось — немало нецензурных фраз.

Маджай Энлилю предоставил номер — люкс отдельный в огромной выработке — нишу с углублениями, в одной из них вода покапывала — прекрасный вид удобств, в таких условиях — ужасных. Всегда — обмыться можно и напиться. Прохладней — в выработке той. Можно — понежиться и обтереться.

— Это — всё лучшее, что можем — предоставить, сказал Маджай, Энлиля подведя — вплотную к нарам. Один карман — для туалета. В нём — много места для фекалий. Заполните — не быстро. Другой карман — для душа. Там есть посудина — для сбора влаги. О номере таком — мечтать возможно, а вам даётся — на подносе, великодушно.

И нары новые. Недавно их собрали — для меня. Я Вам — отдал.

Сколько — подарков, от меня!

Энлилю — не могло присниться такое и, в кошмарном сне. С трудом сдержавшись, чтобы не сорваться — не нагрубить Маджаю, на нары — молча лёг, как будто отдыхать, после дороги дальней.

Мысли — метались в голове, нечёткие и рваные. Он понимал, что так нельзя — из господина, стал отбросом ср… ным. И, главное — во всём винить, нужно — себя! Или судьбу благодарить — за удар подлый, неожиданный.

— За совершённое деяние — ценою дорогой, приходится мне — отвечать, где тишина и темнота, покой, и выхода на волю нет. — Подземная тюрьма. Таким, примерно, в одном из вариантов — с Энки ад планировали. Энки создал, меня в него — сегодня этапировали!

Какая интересная судьба?! Сын властелина Ана и…, где сейчас — в тюрьме? Увидел бы отец — всё это! И Энки…, от него я — жду ответа. Хотя — ему сейчас не до меня, убит Думузи — друг его. Жена Думузи — изнасилована.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Зачем Думузи, этот пёс — Саргон убил? За кражу с плато — отомстил? Но я — не посылал, решил он сделать это — сам…. Оанн предупреждал….

Тот наперёд — всё предсказал….

И вновь, к тому вернулся — виноват я, сам во всём. Зря успокоился — ведь спас Инанну…, не стал спасать Думузи…, прекрасно зная — что если не спасу, Саргон, убьёт….

Какой же был я — идиот, что не послушался Оанна! На шкуре собственной, я ощущаю результат — непослушания!

Теракт задуманный — простили, за изнасилование… — как быдло, посадили — гомо….

И, под землёй теперь — жильё моё, мой дом. Как всё это — ужасно! Какой облом!

На нарах, «погрузился» — в верхний мир, где сын, жена остались — на поверхности, где он — стремился к власти. Где брат — властитель.

Теперь, он — сына не увидит, долго. Подземная — моя обитель. И разлучила с ним — жена, если и выпустят меня…, какая у меня, и их — дальнейшая судьба?

Сейчас в опале, малыша обидят?! — От этой мысли — разум плавя, боль — сердце разрывала, изнутри. С ума сходил он — от тоски.

К брату письмо отправил — с просьбой и, прошением. Надеялся, что тот — поможет ….

— И у тебя есть сын, жена…. Какой-то негодяй, когда я изгнан, теперь в Ниппуре — может их обидеть. — Прошу лишь одного, — Их защити и…, пусть простят — они меня, когда-то.

Он помнил, как толпа насытившись — его же угощением, гнала из города, презрев. — Добра не помня — прошлого, поставив под сомнение — порядочность и нравственность его.

Да! Он — не прав был! Бес попутал. — Тот самый бес, которого — сам создал. И год почти, Нинлиль — лелеял, поступок помня — гадкий. Страдая, горько — сожалел. Но нет — пути обратного. Поэтому — не стал судье перечить, когда к тюрьме приговорил. Любимую Нинлиль — окинул взглядом и, поклонившись — на прощание, в тюрьму отбыл.

Сейчас, на нарах — лёжа, по сыну и жене — тоскуя, расчувствовавшись, чуть не зарыдал — себя и их жалея.

— О! Если бы я, только знал — тогда, что обернуться так всё — может! Не сделал бы, такого — никогда! Подумать — не посмел бы я, об этом! О боги, кто поможет мне…?! Простят ли — сын, Нинлиль — меня? Как жить мне — с этим? Без них мне — трудно, им…, возможно — без меня….

Когда Энлиля — увезли, Нинлиль почувствовала — неуютно стало…, Энлиля ей — недоставало. И осознав — потерю, зарыдала. И с головы — нещадно волосы рвала. — Представив, что — тюрьме гнетёт — любимого.

Мысль осенила и, рыдания — вмиг прекратила. Решилась и, собрав суму, оставив сына — няньке, отправиться собралась — к мужу своему, в тюрьму.

Признание — посыльным судье отправила. — Я виновата, но люблю. За это — можете отправить, меня к нему — в далёкую подземную тюрьму. Хочу увидеть я его, и наслаждаться — прекрасным голосом в подземной тьме и, буду я — надеяться, что приговор — изменится по отношению к нему, ко мне — не утвердит судейский приговор Совет страны, ведь он мой муж, путь будет мне позор за то, что я отправила — туда его, пойму. Я виновата — что люблю.

Но не успела выйти, прибыл Ут.

— Энки зовёт тебя, ей сообщил. Сейчас он у Инанны, и, весь в смятении и в горе. Но, видеть — захотел тебя. Быстрее — собирайся. Немедленно, к нему — отправимся.

Пошли, необходимости мне — собираться, нет. Готова — к встрече с деверем, Нинлиль ответила и без малейших сборов — отправилась к Инанне, для встречи с Энки — приказ верховного правителя и повелителя — родного брата мужа, неукоснительно исполнив.

— Не попытался бы прислужников он звать, не нужно было бы — его мне убивать! — ругал Саргон Думузи. Тот, для чего-то — стал кричать? Хотел — схватить меня и, отослать — безжалостно, на суд — к Энлилю?

В тюрьме я был и знаю — как там страшно. Ведь, если бы он — не кричал, его бы я — не убивал! — твердил Саргон, реку перемахнув — из города удрав.

Лежал в приямке спрятавшись — на правом берегу, боясь, что будет найден. Ждал — вечера, а день, казалось — вечным был. Днём — по степи не убежать, увидят — подлые лазутчики, шпионы — информаторы, заснимут — дроны вездесущие. Придётся — ночью путь искать.

— Обиженный, несчастный аннунак — презренный всеми в СССР, Энлилем преданный — простак доверчивый, как он себя считал. Ждал ночи наступления. Надежды избавления.

Дождавшись сумерек — бежал на запад, страх подгонял. — Бежал, так быстро, что вскоре — ног не мог переставлять. Остановился и прилёг — на землю, душою зарыдав:

— Я — столько сотен лет ему отдал! Служил — старался, а меня он — предал! Хотел бы, чтобы он — страдал!

Увидел — свет костра, вдали. Подкрасться — осторожно, в ночной тиши — несложно. Узнав, из разговора — это конвой, на отдыхе ночном — после доставки властелина городов Ниппура, Адаба и Исиба — в тюрьму, идёт домой.

Мгновенно растерялся. Всё хуже оказалось, чем подумать мог. Хоть, тут же — полезай в петлю. Ничем — себя не выдав, он обошёл костёр, и побежал на запад — словно спринтер. Почувствовал в мозгу — самораспад.

Если Энлиля — не стесняясь Энки, отправили — судьи в тюрьму, то с ним — никто не станет церемониться. Наверное — распнут или убьют, не проявляя жалости, гуманности — подумал, убегая.

Звёзды — на небосводе, саванну освещали — было прекрасно видно. От страха стало жарко. Прохладный лёгкий ветерок дул в спину — облегчая путь, немного помогая — Саргону остывать.

Арест Энлиля — поразил, настолько, что он в себя, прийти не мог — довольно долго. Он позабыл, что только что хотел — чтобы Энлиль страдал. И понимая — его искать начнут — не ранее утра, старался — удалиться от страны, как можно дальше. Ведь тут ему — опасно. Смотреть придётся — в небо, довольно часто. Увидев дрона, планер — прятаться.

Он понимал, куда ему бежать — к нубийцам, затем на плато. — Восстание поднять и, вытащить Энлиля — из темницы, навеки — приближённым его стать, а может, и вассалом — в этом государстве…. Тогда — он им покажет, где живут…. Шакалы!

— Об этом — рано говорить, тем более — мечтать, мечты приостанавливая — бежал он дальше.

И, будто — силы духи дали, бежал быстрее.

Пройдя Синай и земли братьев, почувствовал себя — вольнее, в безопасности.

Теперь — не нужно было прятаться, бояться — кто-то, неожиданно — заметит. Метаться в страхе, стараясь — не попасться.

Свободой — вновь мог наслаждаться. Он шёл — среди, почти родных земель, без страха — пред прислужниками Междуречья. Сейчас, все страхи, ему были — нипочём. И только так! Не может быть — иначе! Забьёт вновь жизнь его — ключом! Раз убежать сумел из города, от казни — вперёд к удаче!

Нубийцами сопровождён, на плато Кибо. С объятиями распростёртыми — не встретил Анастас, как будто был Саргон — предателем. Наоборот, потребовал рассказ, о том — как осудили, отправили в тюрьму властителя. Вокруг сидели, молча — зверолюди, бесы, нубийцы, аннунаки — не захотевшие отсюда уезжать. Все жаждали услышать об Энлиле — вести, переживая, что пришлось страдать — их господину под землёй, осужденным судом Ниппура на срок — бессрочно, до решения Совета.

— В последний раз мы — сильно поругались, признался им Саргон. Я, в отмщении — чуть-чуть переборщил. Инанну — обманувшую Энлиля и всех нас, на именинах сына его — «опустил». Затем — убил Думузи, предавшего нас, как Инанна. — За инвентарь — отобранный на плато, что — вместе с ней и Утом, Нинхурсагом, как помните — украли подло.

Энлиля обвинила — жёнушка Нинлиль, как будто — перед свадьбой, её он — также «опустил». Судья — согнал с правления Энлиля, и место — занял сам. Предполагаю — с Энки было согласованно — заранее, того изгнание. Нужна была причина.

Я кинулся — в бега, к вам добирался, чтобы собрать отряд — освободить Энлиля попытаться, а на пути обратном — к братьям заскочить и, их убить. Готов — с вами сражаться!

Потом — Энлиль расскажет, что делать — с Междуречьем. Ему решать, как дальше жить — нам в государстве.

Я вас прошу — в поход собраться, чтобы тюрьму занять и, постараться — освободить оттуда пленников, быстрее. Важнее — дела, нет. Так хочется увидеть — в здравии, вновь — друга и, душу перестать терзать, лить слёзы по страданиям Энлиля! Вот — мой ответ, сейчас.

— Сейчас? Слова твои проверить нужно — не провокатор ты, не Энки пёс?

Освобождён — из той тюрьмы был, за какие, вдруг — заслуги? — интересуясь, Анатас спросил. До нас дошло, что клялся кровью — о делах Энлиля доносить, и знаем — делал это, не однажды. Поэтому — погони не было? Или другие причины есть? Тебя ведь — не искали, или нашли и — отпустили!? Хотя, Думузи — не простили бы.

— Слова я — эти, слышу с болью. Энлилю — рассказал я обо всём. То был лишь повод — чтобы выйти мне на волю, сейчас всё это обсуждать…, по меньшей мере — глупо, когда такое горе — Энлиль сидит в тюрьме. Как выйдет, только — сам расскажет. Не каждому — желаю, эту долю, и во сне. Лишь Энки и, приспешникам того…. Тем — вволю.

Услышав — шорох рядом, Энлиль определил, кто-то к нему — крадётся потихоньку.

— Не терпится — кому-то …, встретиться со мной? — спросил он, обнажив кинжал, чтобы им — защититься, к ноге прижал.

— Не надо — обнажать кинжал, мой господин, я к вам пришёл, без глупостей — один и, безоружный — Маджая голос прозвучал в тиши, негромкий. Пришёл вам предложить на волю выбраться из-под земли — сегодня, стражу убить. Готовились к побегу мы — давно. Если согласны — нам поможете, а нет, мы — обойдёмся. Решайте. С нами вместе или нет. Во время ужина — свершится нападение.

— Маджай, ведь я не псих. Как в сказке — думаешь, побег — задуманный, получится?!

— Несвоевременен побег, тем более — с убийством. После убийства — если вырвемся отсюда, путь будет лишь один — бежать на плато. Его нам — сразу Энки перекроет. В ловушку — однозначно, попадём. Затем, расплата всем последует — жестокая. Я не помощник тебе — в этом. И предлагаю — подождать немного, вы больше ждали. Если разумны.

Не с вами я. У нас не будет — козырей в руках, а это значит — проигрыш. Побег ваш — непродуман. Готовить нужно так, чтобы был — только выигрыш.

Возможно, всё на днях — изменится и без побега. Не думаю, что брат позволит — мне в тюрьме остаться. А коли так, то — выйдете за мной, и вы — отсюда, лишь только — позже. Верьте, надейтесь и, без глупостей. Всё взвесь и, принимай решение. И больше — с тупостями не ходи ко мне. И без тебя — сумбурно в моей головушке.

Если всё понял — уходи и, воинам своим скажи, чтобы — не обольщались и, не отчаивались. И глупостями — более, не занимались.

— Ты прав Энлиль, освобождения мы — ждали долго и, дни — не могут помешать, нисколько — надеждам нашим, ожиданию.

Согласен подождать ещё — такой ответ. Чуть раньше или позже? Огромной разницы, возможно — в этом нет. Поверим и на этот раз. Так сладок, твой рассказ.

— Маджай, так быстро — согласился….

Энлиль подумал — усыплял внимание и, разозлившись, прокричал — вдогонку:

— Не смейте — делать глупости! От вашей — эксклюзивной тупости, пожизненного срока всем — не избежать! Не смейте — стражу убивать.

Маджай здесь — сильно изменился, Энлиль — негромко, вслух сказал. Не видя свет, к нему стремится. Быть может, просто — одичал? Разнообразий — в тюрьме мало. Ограничений — много. Относятся к ним строго — стражники. А как иначе? Для них, они — разбойники.

Послушается? Или снова оступится….

Возможно — перебесится?

Как тот поступит — он не знал. Саргон — не слушал, убежал. Он стал, одним из них — судимым.

— Как трудно быть — непоколебимым! На волю хочется! На брата лишь надеяться — останется. Вдруг, тот «захочет» — позабыть и, от меня избавиться?

Избавился он — от меня?!?

Красиво, если тот замешан — в этом! Покажет время, что — у меня украл….

Тогда, бежать отсюда будет надо — на юг, домой — на плато Кибо. Там — недостанет никогда меня.

— Возможно, сам себя, я в этом — убедил? Не нужно — торопиться. Потом, скажу себе — спасибо?

— Смотря за что. Побег — не самое большое преступление. Мстить — не посмеет, если мы — наглядно, не будем — стражу убивать. Случайно? Может. — Это, в случае чего…. Пока что — нужно подождать ещё.

Инанна порывалась встать — всё время. Никто не мог остановить. Пришлось — надеть рубашку для смирения, связав в ней рукава, чтобы бинты с рук не срывала, когда — в истерике бросалась, рвалась.

Энки молчал, не знал, что предпринять. Удар — настолько сильный, не в состоянии осмыслить — произошедшее, принять решение — как дальше поступить. Ближе — Думузи и Инанны, Нинти, отца Ана — на всей планете и в других мирах, не стало никого — давно. Обуял — жуткий страх потери.

Узнав — о гибели Думузи, дела отбросив, сразу — прилетел в Ниппур, не побывав в Эриду. Там — об убийстве, ещё не знал никто. И Нинти — не сказал он, ничего.

В надежде — за Нинлиль послал, что сможет та, что накипело — рассказать и, свет пролить, что побудило — обвинить Энлиля вновь, в давно прошедшем преступлении. Ведь отказалась ранее — от обвинения, свидетельствуя, что произошло — по соглашению у них — сношение.

Теперь Совету предстоит решить, оставить приговор — о наказании или решение суда Ниппура отменить.

— И почему судья — так быстро принял осуждение Энлиля? — хотел спросить, знает она, хоть что-то. Или хотя бы — скажет, мнение своё.

Невероятно — страшно, всё!

С глазами красными от слёз, Нинлиль — перед ним предстала.

— Я сгоряча, Энлилю выдвинула — обвинение, из-за обиды. — Инанны — приняв боль. Свершил — похабное деяние Саргон, прислужник мужа моего — это мой гнев усилило, и я — вновь рассказала, как получил меня мой муж. Я ненавидела и, презирала, и в тот момент — не понимала, как сильно — я люблю его.

— Такое обвинение, лишило — права руководства городами.

Судья, выходит — прав, что отстранил от власти — не допуская издевательства над междуреченским законодательством. Бесчестному — не можем разрешить мы, городами править. Закон — один для всех. Ты поступила — правильно, все — рассказав, решив — в тюрьму отправить.

А в довершение — Саргон, в Думузи — нож воткнул, убив.

— Муж мой, Саргона бы убил — за это, но я — отправила Энлиля моего….

— И поведение в суде — вмиг изменило, отношение к нему. Поняв, что совершила, я собралась — уйти к нему в тюрьму, сейчас и навсегда.

Да, я люблю! За это — злодеяние его, простила. От злости получился срыв. — Саргон с Инанной поступил — бесчестно. И это — прорвало девятимесячный нарыв, таившийся внутри — малозаметно.

Прощай — наш правитель, я к мужу отправляюсь. Такая видно, у меня — судьба. Теперь — тюремная обитель домом будет — навеки для меня.

— Энки молчал. — Погиб Думузи, Энлиль сидит. Как поступить, не знал. Поэтому — молчал.

Посыльный сообщил — письмо от брата. Открыл табличку.

Тот — в письме просил, чтобы — он защитил — жену и сына. Просил — чтобы они простили, когда-то — в будущем, его. Чтобы, однажды вспомнили — что их любил всегда; пока жив будет — не забудет никогда.

— Кто управляет городом? — спросил у Ута Энки. Созвать на площадь — весь народ. Решение своё скажу. — Я, до рассвета — Энлиля из тюрьмы освобожу.

— Пообещав, что хватит сил, бразды правления — судья принял. Энлиля — лишь в тюрьму отправил, об этом — тут же объявил и власть всю — в городе подмял.

— Я думаю, что тот — поторопился, к нему ты — лучше присмотрись. Откуда — вообще, тот — взялся? Где обучался? Как судьей, тот — стал? Прыть — гомо-выскочки, откуда? Быть может — просто карьерист?

Внешность — обманчива бывает.

А может быть — кристально чист?

Коррупция среди судей — большая, и честных — среди тех, осталось — мало. Нужно, когда-то — чистку провести. Подыщешь время — более спокойнее и, этим — сам займись.

Энлиль страдает. Свершил — постыдный грех и, должен быть — наказан. — Не тюрьмой.

Единственный — тот, среди всех, кто — тем прощён, кого обидел. И просьбой — из тюрьмы пытался защитить, жалея, что до свадьбы — гнусно надругался. Значит — умеет он любить. И, аннунаком он — остался. Не потерял, что дал отец. Приказ отправьте, сразу — сроку его пришёл конец. За ним — отправьте вертолёт. Думузи проводить — успеет. Нинлиль, бедняжку — успокоит. Надеюсь, больше — не уронит, он честь свою, мой брат. — Как сердце моё — больно ноет! Думузи нет.

Саргона — гада гнусного, не скроет — никогда, никто!

Куда бы — не сбежал, везде найду! — Не поздно это сделать — никогда. Ответит — за презренные дела.

Не нужно похорон! Хочу клонировать Думузи! — он Уту приказал, чтобы прислал врачей — изъять мозг, сердце из того — отправить всё, в лабораторию.

Ут Энки отозвав — предупредил, что у Думузи — нового, проблемы будут — с ним, не связанные. Аниретаке — первый их эксперимент, «восстановившись» — сильно изменился. Собой остался лишь — на семьдесят один процент. Проблемы с клонами, не все — разрешены и, могут — выявлять последствия. Готовым — к изменениям, быть нужно. Настолько — может измениться аннунак, что можно — не узнать. Побочные эксцессы — могут появиться. И, что потом? Не убивать же …? Ведь он — Верховный Жрец. Создать — такую ситуацию, возможно, что не найдём — решения. Подумайте ещё, прежде чем дать приказ — для исполнения.

— Ценю твоё я — мнение и твой совет, со вздохом, Энки с Утом согласился и, загрустил — ещё сильнее, ушёл в себя — на длительное время.

Глава 6.4. На остров

Энки — навстречу поспешил Энлилю, к месту посадки вертолёта, брата доставившего — из тюрьмы. Ему казалось, срок был вечным — заключения. Переживал за брата — он не меньше, чем тот — сам за себя и, верная — его жена. Сомнений не было, что поступил он — правильно, освободив Энлиля

Так — длительно, тянулось время — до прибытия.

Нинлиль — осталась, в зоне допуска — стоять, Энки — завидуя. О встрече — с милым мужем, сил — мечтать, осталось — мало. Желая — поскорей обнять, после разлуки — едва держалась, чтобы — не рыдать от счастья — что вновь увидит мужа….

Возможно, он позволит — его обнять, поцеловать.

И вот — Энлиль из вертолёта вышел, внимательно смотря — вокруг. Нинлиль увидев, к ней понёсся — мимо Энки, чтобы обняться со своей женой — любимой и желанной.

Энки вздохнув, поплёлся — сзади. И понимая брата — без обид, дойдя к ним — обнял их обоих. И, постояв немного — с ними, оставил их — одних, уйдя в шатёр. Чтобы после разлуки, они смогли — свободно наслаждаться присутствием любви друг к другу. Сказать — желанное, вдвоём оставшись. Почувствовать — биение сердец в одной мелодии, от близости любви, желания и счастья, нежности. И ожидаемой, так долго — радости.

Лишь соловей — посмел нарушить, тишины — мгновение, в такой момент. Он — трель завёл, с подъёмами души — при всех, заливистую — счастья фейерверка. Пел от души, насколько было сил, нисколько не боясь, что кто-то в этот миг — осудит или же, его прогонит.

Казалось, мир вновь — в радость окунулся, тюрьмы не стало, был — прекрасный вечер. Мгновенно изменилось, будто не было — мучений, угрызений, заточения.

Хотя, недавно — был убит Думузи, Инанну — изнасиловал Саргон. Но это было — там, за встречей…. Об этом — думать, можно было — позже. Сейчас были — она, он, вечность.

Энки — им не мешал. Смиренно ожидал, когда Энлиль — о нём, когда-то «вспомнит» и, подойдут они к нему — поближе.

Дождавшись — улыбнулся, приподнялся — в шатре vip-зоны, с трона. Он — честь оказывал немногим аннунакам, приподнимаясь перед — ними, с большим почтением, желанием, как равными.

— Тебе я — брат, желаю — многих лет любви и радости, и извини, что помешал невольно — быть вам вместе. Я лишь хотел — тебя узреть, после несчастья встретить, и, пожелать — любви и счастья. Прости, что — разбирался долго. Всё навалилось — глыбою огромною. — Тебя отправили, Инанна и Думузи…. Так было жутко, страшно, больно. Нет — никакой возможности забыться. Я и сейчас — себя, не чувствую — свободно.

— За то, что из тюрьмы освободил, я благодарен тебе брат. Но, городов моих, ты — почему лишил? Я их построил — сам!

Я виноват, но ведь жена меня — простила, я в исправление — Инанну спас. Ты доброе моё — забыл, твердишь, что виноват. Рассказываешь — жутко было больно! А не хотел бы — сам, в тюрьме той — побывать? Узнал бы, что слова те означают — в неволе, под землёй. Там — страшно жутко. Настоящий ад.

…Другие, «сидят» — долго…

Указом — ты меня простил и, тут же — низко «опустил». Отец тебя наш — не поймёт! Не сделал он бы, никогда — как ты решил. Ведь он — всегда, деяния раскладывал — соизмерял, что большее: добро иль зло. По справедливости — решал, кто виноват и, может ли — виновный быть прощён? Или поступки — никогда ему, не смыть.

А ты — лишь просто осудил, хотя…, тюремный срок скостил — навечно гнить в тюрьме ужасной — не оставил.

Видно забыл — Нинлиль любит меня, и у меня — хватило сил, добиться этого. Судьба? Прощения я попросил — не для показа, а потому что — полюбил и, знать — судьба была такая. Иначе — мимо бы прошла, и я бы — ей не овладел, и не была — впоследствии она — женой моей. Ведь и сейчас ко мне — сама пришла, без принуждения.

Я уезжаю — с ней и с сыном, из страны твоей. Уеду — создавать порядок собственный. Ты — больше мне, не брат. Теперь — никем, тебе я стал. Другого брата — раньше знал. Надеюсь, удовольствие твоё — по поводу отъезда моего, добавит в чашу твою — сладость. Дарю тебе я — эту радость. Жду позволения — сейчас. А коль — не дашь, и так уйду. Верю — в свою судьбу-звезду.

— Неблагодарным — брат, всегда ты был — ответил Энки. Я — из тюрьмы тебя освободил. В неё — тебя я, не сажал.

Но, как преступнику — доверить руководство? Пример показывать, как жить — другим всем, нужно?

Ты понимаешь сам, насколько это — идиотство? Не слышать — сплетен в городах? На мельницу — кто недоволен…, лить воду — второпях?

Отец — уверен, поступил бы — так же, как и я.

Ты — сам, представить сможешь, чтобы отец потворствовал — прелюбодеям, казнокрадам и насильникам? Когда — МЭР, губернатор — вор? Плюёт на честь и, преддефолт — устраивает для страны, властитель? Как может доверять народом правление — ублюдкам и ворам, насильникам и дуракам? А ты, хоть и прощённый, но, всё равно — насильник.

— Народ — стал выбирать, сам — губернаторов и МЭРов? Ещё скажи — Думизи Бог прислал? Работает, когда-то созданная — мной с тобой, система. Меня ты — попросту убрал, повод найдя. — Ведь города — мои, всех лучше — в Междуречье.

— Неправ ты. Более скажу — ты брат. И я горжусь, что ты в тюрьме просил — не за себя, а за Нинлиль и сына. Иначе бы — там сгнил. Я ничего не стал бы делать для тебя, не прояви ты — благородство, сына, жену — любя.

Хочешь уехать? Уезжай! Трудностей хочешь? Создавай, жене и сыну!

Тебя — не гонят из страны. Если, тебя бы убирал, на всю страну — не объявлял, что — я тебя простил, а не Совет страны!

— Карманный, полностью — тебе послушный?

Набросив на меня — позор, лишённый власти и почёта, остался я, в твоей стране — униженным правителем, бужто преступник. Жить здесь, мне равносильно — быть в дерьме. Не только — аннунаки рефаимы будут смеяться…, с короткой головой и те, показывая пальцем — великим Энки будут восторгаться, между собой.

Моим — жене и сыну достанется позор, после меня. Придётся им — всю жизнь терпеть и маяться, слыша укор — в словах тех и, в душе — перед собой, оправдываться — дарить им благоденствия, мы не обязаны.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Согласен, позавидовать тебе — нельзя, но власть — не главное. Осталась у тебя — семья. Жена красавица — родит ещё детей. Здесь — лучше, чем на плато.

Время расставит всё — верней, как нужно — по местам. Ты — в этом, вскоре убедишься — сам. Возможно — путь другой, в общении — придётся нам найти. Пройдём — через преграды, путы.

Не значит это, что менять необходимо — местожительство.

— Как хорошо тебе, о власти рассуждать — ведь ты же лидер.

Меня — послать теперь, любой сумеет, когда захочет. Кто я теперь? Стал изгнанным, униженным.

— Я защищу. — Не сможет — обижать тебя, твою семью — никто! Я брат твой! Считаю, что поможет это — семье твоей. Я за тебя — горой!

— Я буду прятаться — за спину брата!? Кара небесная! — не меньшая расплата.

Нет, братец дорогой, уж лучше — я уйду, чем стать «немощным».

С ума сойду — лишь оттого, что стану вновь — никем.

Был — не для этого рождён! Желаю всем — найти посмешище другое, не меня. Ведь я — не клоун. Не выдержит семья — позора моего, лучше уйти. Не стой ты больше на пути, как коршун. Прошу — уйди!

— Я не хочу — такого окончания, не только — разговора, и прощания.

Но задержать тебя — не в силах я, хотя — прошу остаться.

Пойми меня. Ты бы, ведь — так же поступил. Шаг каждый — должен быть ответственен. С тобою — мы пример для всех. Какие бы мы не были — мы разные и вместе. И наш разрыв, к добру не приведёт — для государства. Итог — известен.

Сейчас меня — услышать и понять, не смог. Боюсь — немало времени пройдёт, когда поймёшь, что ты не бог. И я не бог. Мы аннунаки — грешные, как все, поэтому — себя блюсти должны везде и, понимать стараться — всех, кто рядом есть, и будет находиться.

— Я попрощаюсь с ними — только взглядом. Они — забыли о моём добре. Кричали — уходи из города насильник, мы не приемлем в городе — насильника своей жены. И в результате…, осуждён был оказаться — в тюрьме подземной, с разрушительной тоской. Томительные дни….

Раньше, там не был — никогда. Там — очень неприятно, не снилось это и во сне — дурном. Тебе узнать, я это — не желаю, хотя понять — не сможешь ты меня, пока на шкуре собственной — не испытаешь, как там — ужасно, душно, плохо. На то она — тюрьма….

— На плато — будешь возвращаться? И конфронтацию — вновь начинать?

— Что, не на шутку испугался? Боишься, что могу взорвать — всё Междуречье ваше — дом новый ваш. Или — вновь закуёшь меня в оковы, чтобы на плато — не пускать?

— Нет. Я удвою осторожность. И более — вооружусь, чтобы смогли мы отразить — все нападения, лазутчиков — в страну не пропустить.

Не буду говорить тебе про Лету, что унесла — воспоминания от нас. Но, как ты — можешь думать, говорить об этом? Нежели — конфронтация, тебе нужна?

Если — на плато хочешь возвращаться, то — извини, лабораторию — тебе я не отдам. Ты можешь — злиться на меня и насмехаться, прощу — как брата неразумного. — Не дам возможности тебе — вооружаться, готовить бомбы и заряды — против нас.

— Я новую лабораторию создам.

— Тогда — на плато отправляться, разрешения не дам.

— И индов — также не вернёшь? Себе оставишь? Неровен час и, на Нинлиль — взор остановишь. Твоей жене, служанки ведь — нужны?

— Ты не глупи. Нинти, без помощи Нинлиль — прекрасно справится.

И индов — не отдам. Ведь знаешь — полуостров Индостан был нами — им подарен. Они живут — в тех водах и на берегах, как нация — спокойно разрастаясь. Всем, что там есть — безмерно наслаждаясь, и постигают — знания природопонимания. Давно они не те — рабы послушные, тобою созданные — для войны. Ашар — их представитель у дельфинов, осьминогов, и разбирает — все конфликты, между ними.

Кстати, Ашар рассказывал — конфликт дельфинов с индами, преодолели — трудно. Узнали мы причину его появления — дельфины рассказали. Когда-то — они были гомо, из предыдущей расы. И проводя — большую часть жизни в морях, изыскивая пропитание, преобразились постепенно и, выбрали жизнь — не на суше. Как поняли, что инды овладеют — безраздельно — морями, океанами и, им не будет места. Что, как и человек — захватят, размножаясь, их истребят — как пищу. Решили — воспротивиться их появлению, хотя, вначале приняли, как равных — индов.

Пришлось — тех убеждать Ашару, что инды — безобидные и, цели нет у тех — в уничтожении дельфинов, гегемонии. Они такие же. По ДНК — две копии, и плавники — как руки, ноги.

— Но, что тогда — моё отдашь? Или отправишь, всё забрав?

— Всё золото — судья конфисковал, но это можно, нам решить — по-братски. Получишь ты его, на днях.

— Отдай мне, комнату — зеркальную?

— Бери. Отдам, что нужно вам — для проживания, чтобы происходило — там, без проблем и прозябания. Не походило — на изгнание.

— Наверно, место мне — определил, если на плато — отправляться запретил?

— Нет. Выбирай. Любой край — милый сердцу, только — не на плато. Это — зашита наша, а не твоя — за грех расплата. Чтобы тебе — скучать там не пришлось, возьмёшь с собою — туда, кого захочешь — всех, кроме Саргона, если не будут — выбранные против. Хотя — по доброй воле, вряд ли захочет, кто уйти — сейчас, с тобою.

— Надеюсь, слово сдержишь — отпустишь, кто согласен будет — уезжать со мною.

— Моё, ты знаешь слово. Так и свершится.

— Тогда я предложу — отправиться со мной Маджаю, воинам, томящимся в застенках — под землёю.

— Возьмёшь их, при условии, что место — недоступным быть должно, раз будет окружение — воинственным. Я думаю, что это будет — остров. Какой? — Таинственный. Сам выбирай — с собой, с женой, советуйся, братец мой — самоизгнанный.

Весть, словно молния по городу неслась — Энлиль освобождён. Гомо качали головой и, говорили — сокрушённо, с предубеждением и, без сомнения — о вседозволенности, безнаказанности тех — семей неприкасаемых (единобоссов).

— Вороны, ворону — глаза не выклюют. Страны правитель — может, своей волей менять судебный приговор и, брата миловать. На тяжесть преступления — им наплевать. И месяца не отсидел…, как по УДО освободили! Такое может быть — лишь в Междуречье, в мире, где смешаны цивилизации, правитель лишь один — навечно!

— Энлиль помилован? — переспросил Горазд, у продавца лепёшками — из смеси сыра и муки подсоленной — обрадовано, словно — тот брат ему, переживал, что тот отослан был в тюрьму.

— Конечно! Он помилован, с улыбкой подтвердил торговец. Ведь странно было бы — брат у правителя страны, как все — сидел в тюрьме.

Пепец! Тот, не простой ведь — смертный! Распространяться — на таких, как он — законособлюдение и равноправие, не может! На все — законы, те — кладут, вначале — наши головы, если — передадут им наши мысли, разговоры. Затем, и наши семьи — между делом.

— Но говорят, что потерпевшая — просила о помиловании, правителя страны.

— Странное дело — было бы, если она — не попросила! Ей объяснили — где окажется, при конфискации имущества — вот и «опомнившись», отправила — послание. Конечно же — сама просила, без принуждения.

— Так суд — не присуждал ей конфискацию?

— Если касалось гомо, то это было бы — само собой. А в этом случае — куда подует ветер, там тьма прикроет — любую вонь и сор.

— И ветер, куда дул?

— Куда правитель — пожелает, туда — тот, и подует.

А почему — меня ты, так расспрашиваешь, будто — сам ничего не знаешь? Опрос торговцев рынка, для выявления — режимом недовольных? Так я — доволен всем, могу тебя — заверить, опрашивающий нас — недомерок.

— Ты не пугайся — меня, зря. Я — с длительного путешествия вернулся. — Горазд торговца — успокоил. Не был я дома — двадцать лет. Так много здесь — переменилось, поэтому и интересен — твой ответ. Знакомлюсь с ситуациями в городе — происходящими. Ведь мне — здесь жить, оставшееся время.

— Но двадцать лет назад, в помине — города здесь не было. Да и тебе — не так уж много лет, смотря на недомерка — подозрительно, торговец произнёс.

— Само собой, Горазд ответил — неуверенно.

Мальчонкой — взял меня отец с собой, надеясь — уезжает ненадолго. Не получилось, как планировал. И вся наша семья — с ним мыкалась. Не помню точно, сколько. И вот — вернулись мы домой. А здесь — всё изменилось. Хожу, смотрю — на всё, словно чумной.

— Странное дело, произнёс торговец.

И, кто же разрешил, тебя из школы отпустить? Что-то — не так здесь. Или врёшь ты или…. Быть может — провокатор? Разговорами ты — провоцируешь меня, чтобы узнать — болтун я или хуже?

— Тогда, зачем бы я — лепёшки покупал? — спросил Горазд.

Его, этим запутал.

— Если бы — не был покупателем, а был бы — провокатором, поговорив с тобою — отошёл, не покупая ничего — к другому продавцу. Чтобы — с тем говорить, об интересном для меня. Не веришь, так спроси — знакомого. Недалеко — живёт тот, от меня.

На Световида — головой показывая, невдалеке стоящего, кивнув тому — приветствие.

Тот, тут же подтвердил, кивком ответным — с ним знаком. И подходя, стал рядом с винной бочкой — налить вина немного, попросив — для пробы.

— Верно, с Гораздом — согласился продавец, монету получая золотую и, чтобы сдачу покупателю отдать, достал — мелочь серебряную.

Сдачу — оставь себе, с огромной благодарностью, Горазд — благодаря торговца, оставил серебро — «на чай». Лепёшки — больших денег стоят, чем взял с меня. Считай, что мы — в расчёте.

— Странный, какой-то случай, торговец — радость сжал и, отсчитанную сдачу, не отдавая — бросил в кассу.

Затем, Горазд и Световид — беседуя с торговцами, купили — жареных фазанов, сыра, зелени, вина и фиников.

Довольные — успешной адаптацией и, появлением знакомых в городе — на рынке, отправились — нагруженные, в храм. В обсерваторию — на крыше.

Максимум, к возвращению товарищей, собрал с всевидящего глаза — полученную информацию. Её, с Никто — классифицируя на: явную и вероятную, определяющую и незначащую — распределяли в каталоге, пометки делая — соображения, рекомендации, напротив всех пометок и вопросов.

Интересуясь — сооружениями, особенно — в районе вади, Максимум вычислил — тюрьму подземную, где был Энлиль. И, рядом с ней — строительство.

— Мы, место нахождения властителя трёх городов — определили. Теперь — решить нам нужно, как вытащить — оттуда, вдыхая — запахи лепёшек, сыра и вина — с огромным наслаждением, Никто им — предложил вопросы, для обсуждения.

— Давайте ужинать. Во время ужина — подумаем, как лучше сделать это.

— У них — прекрасное вино! Я, пробуя, кувшин чуть было — не опорожнил. Еле — сдержался. Так бы, вино — всё выпил, из него, рассказывал о рынке Световид. На рынке — изобилие продуктов настоящих, выращенных, а не — к каким привыкли мы — к искусственным, ненатуральным.

— Ты был — всегда, ценителем — вина хорошего, Никто ответил. Так, говоришь — прекрасное? Сейчас — оценим. Вино и я люблю. Тем более — хорошее.

— А кто — не любит? Здесь — аннунаки, гомо, в продуктах — знают толк. Такие вкусные — лепёшки, сыр, инжир, фазаны — пробуя продукты Гораздом, Световидом принесённые, Максимум — восхищался.

— Особенно — понравилось вино. Такого вкуса — я не пробовал ещё, Горазд добавил. Наше вино — из спирта, подсластителей, плюс — химия для вкуса. А это — изготовлено из винограда. Рецепт простой, торговец рассказал. — Выращивают виноград — до созревания и, из него — выдавливают сок. Сок превращается — затем, в вино — играя.

— Так просто, удивился Световид. Ягоды вырастил, их подавил и получил, играя с ним — вино? Не нужно — заморачиваться с химией, очисткой спирта? Что нам мешает — получать такое? Секрет ещё, какой-то есть? Иначе бы, и в нашем времени — выращивали виноград и, получали бы — прекрасные напитки. Наверное, секрет — в игре? Не рассказал торговец, что-то нам ещё.

Да! Тайн я вижу — здесь, в избытке.

— Торговец — скрыл секрет — Никто с ним согласился. Я понял, что вино играет — само с собой, словно, оно — живое.

Секретов много, не как у нас. Давайте, к ужину приступим — советовал Горазд и, между делом, дальше всё — обсудим. Наш глаз всевидящий увидел — немало интересного. Всё сразу — не понять, но обобщить — необходимо, понадобится это — через время.

— И главное — Энлиля нам спасать из-под земли, не нужно. Энки его освободил. Узнал — на рынке.

Скоро — вернётся он в Ниппур. Но, новые проблемы есть, добавил Световид. Проблемы — могут быть у нас, не только в храме — Не будет он — властителем Ниппура. Энки — лишил Энлиля власти в городах. Боюсь, что вскоре — к нам прибудет, служба безопасности. У нас — была надежда на Энлиля, но изменилось всё и…. — Ситуация сложилась — неинтересная.

— Нужно придумать, как нам — подружиться с Энки, Горазд ответ им предложил. — Умное дитятко, у мамок — двух, брало за сиськи, и сытым было. Энлиль нас — познакомить с Энки, может. И, без проблем с СБ, работать сможем, жить и строить всё, что нужно. Никто не будет — беспокоить.

— Мысль неплохая! — Световид воскликнул, обняв Горазда. Сможем приобрести — легальность. Без трудностей — общаться с Пабилсагом, секрет того — узнать. Давайте выпьем! — таков ответ тебе, Горазд!

Нам — не подрежет никто крылья. Энлиль — сегодня отдыхает, а завтра — встретимся мы с ним. От нас — о многом он узнает, расскажем — кое-что и, с ним отправимся мы к Энки — вместе. Чтобы знакомство — с тем установить и, получить для выполнения задания — возможность.

Не знали — Световид, Горазд, что в городе Ниппуре — нет Энлиля. Он появился в нём, как тень и в тот же день — исчез с семьёй. Почти никто — не знал, куда отправились — из города и из страны. Все думали — на плато. Исчез — бесследно. Причина непонятна.

Энки мешала думать, соображать — смерть друга. Быть может, принял бы решение — другое, по отношению к Энлилю. Придумал, что-то бы такое, что — обоих, могло бы не поссорить, а удовлетворить.

Не в это время, позже.

Энки был — в сложных чувствах, на распутье. Ещё недавно, сам желал — отправить в ссылку — брата, сейчас — бежал брат, сам на остров, лишь только убедился — что в должности не восстановлен, и срам свержения остался — ему навечно — в Междуречье.

Из властелина — городов и банков, стал — просто гражданином Междуречья.

Энлиль, к несчастью понимал — повержен жёстко Энки, нарушена цель жизни. — Ясно, что к власти в Междуречье — приблизиться не сможет никогда, если позиции — в создавшей ситуации, он, не изменит кардинально — навсегда.

Он знал — нужно сейчас исчезнуть с глаз всех, быстро. Не роптать, смирение показывать — что будто сломлен, ему пришлось бежать — от повсеместного позора и бесчестья.

С Думузи, со слезами на глазах — простившись, Энлиль на остров улетел с семьёй, Анири, Нуску и Маджаем с воинами.

Энки, великодушно — хомо выделил, на время — для обустройства дома, так как Маджая — воины не приспособлены к работам, стройке.

— Через три месяца, тех хомо — желающих вернуться, заберу. Им обещал — что пребывание на острове — не превратится в рабство, условие поставил Энки.

Используйте их. Дал тебе, что мог, чтобы ты сделал, что желал.

Чем мог — помог.

Прошу запомнить, что обиды не держу, свидетель — Господь Бог.

Лабораторию отдал — лишь при условии, что создавать — не станешь конфронтации.

Считай, что заключили мораторий на действия — военные, меж мной — тобой.

Видел Энлиль, что брат переживает — «отдаление», но не хотел прощать — от власти отстранение.

С трудом сказал — спасибо братец, переживаешь зря — о конфронтации. Хотел бы, не уехал, отомстить — пытался. Живи спокойно. Не ищи зла — в действии. Каким ты был, таким ты и остался!

В море Заката остров выбирал — по Божьему наитию. Вдоль северного берега — в широтном направлении, цепь растянулась — горная, на километры. От моря — высотою в два километра. На юго-западе массив изрезан — долинами речными, покрытыми — ольхой и лиственницами, кедрами, соснами, а ниже, к морю — кипарисами.

Место для лагеря Энлиль определил — у гор Троодоса, на юге острова, меж рощами — дубовой, кедровой и кипарисовой.

— Здесь — непривычно хорошо и тихо, заметил Анири — с восторгом, удивлением.

Такой красы, ещё не видел — на планете.

Изредка слышался — шум моря с юга и, пение разноголосое. — Им успокаивало — душу, бальзамом — сердце наполняло.

Установив шатёр — в тени развесистого дуба, Нинлиль сыночка уложила отдыхать, уставшего от перелёта, шума — в большую детскую кровать. Сама, и веря и не веря — что далеко остались все проблемы, уставшая — в шезлонг присела. Любуясь красотою — озера, долины, гор, кустарниками, росшими на них — платана, можжевельника и кактусами, диковинными — земляничными деревьями. И, наслаждаясь пением, не слышанных птиц — ранее, не ожидая этого — сама, запела.

Никто, из тех, кто рядом был, не слышал никогда, чтобы она, когда-то раньше — пела. Застыли слушатели, как заворожённые. Птицы затихли на деревьях. Звери и пресмыкающиеся, хомо и нубийцы, аннунаки, все — замерли, от восхищения. Казалось всем, что нет — прекраснее мелодии, струившейся — о счастье будущем, живущих — в мире на Земле и этом острове.

Нинлиль назвала — Кипром остров, в честь Киприады — богини моря. Энлиль с ней согласился.

— Название — достойное. Мне — нравится.

Расчистив заросли кустарников вечнозеленых (маквис, фригана), гигантских кактусов, в устье реки — с водой хрустальной, впадающей в большое озеро, на берегу — дом хомо строили — семье Энлиля.

Маджая воины охотились — с огромным удовольствием, не вспоминая о тюрьме, годах — в ней проведённых, соскучившись по воле, воздуху.

Муфлоны, повсеместно обитающие — в неистребимом множестве на склонах гор, были добычей лёгкой для нубийцев. Их вскоре, останавливать пришлось. Туши — подстреленных муфлонов, все — нужно было обработать. Нубийцы — их освежевали, варили мясо, жарили и, наслаждаясь — волею, после неволи, запахом пьянящим — с кровью.

Завялили и засолили много туш бараньих — впрок. К их радости — южнее, озеро — с солёной голубой водой — прозрачной, будто — слеза ребёнка. С засолкой — не было проблем, мороки.

Растительный мир острова, богаче Междуречья.

Энки, с досадой — пожалел, что место выбрал не на Кипре, а в Междуречье. Леса, дубравы, изобиловали красочными анемонами, на склонах и в долинах — асфодилы, цветы царства подземного

На острове — кустарников, деревьев — разных видов, собралось — много тысяч эндемичных, и, характерных, только лишь для Кипра. И, кроме них, на склонах гор — смородина, крыжовник, виноград, малина, земляника. Дикие яблоки, айва, рябина, груши, вишня, мушмула, черешня, слива, персики, лимоны, апельсины, орехи грецкие и кедровые, абрикосы, инжир, миндаль, фанат, хурма, бананы, ананасы — в количестве огромном на долинах и предгорьях, росли — давая пропитание весь год, не только птицам — более чем триста видам, на острове живущим.

Оляпки, сойки, вороны хохлатые, синицы, ласточки, клесты, фламинго, соловьи, кукушки, жаворонки, коршуны и ястребы, и множество — других птиц, уживались — на острове огромном, мирно. Пищи хватало всем — в изобилии.

Лишь только — коршуны и ястребы, могли охотиться — от слабых особей природу избавляя. Другим всем, воспрещалось убивать. Поэтому — все жили — мирно.

Орлы-могильщики, бактериям и вирусам — не позволяя размножаться, чистили остров — неустанно, с воронами — соперничая.

Дух ликовал — Энлиля, видя — красоты райских мест. Не в силах — описать словами, он насаждался видами, понять пытаясь, как, и когда — пришла мысль в голову, для жизни выбрать — этот остров, неповторимой красоты, великолепия, идиллии, мало подобной — флоры, фауны. Нинлиль боялась сглазить — счастье.

— Возможность дал Господь для жизни и утех — на нашу радость, после унижений — увидеть благость, она — чуть слышно молвила, природе радуясь. Милость великая и всеобъемлющая. Мы — счастливы от созерцания и ощущения — прекрасного. И рады знать — бывают сказки в жизни — не только у счастливых, но и вчера — несчастных, желающих — немного счастья, аннунаков.

— Нет здесь — различных мнений. О красоте такой — и не мечтал. Здесь, так чудесно! — Энлиль ответил радостно.

Я очень рад, что тут тебе — по нраву. Не нужно — беспокоиться о пище. Плоды растут — везде, лишь выбери и, руку протяни — за ними.

Представить я не мог себе, не только под землёй — в тюрьме, что кроме плато, городов и Междуречья, есть красота и наслаждение прекрасным — намного краше мест, тех, что познал я раньше.

Братец возможность дал — душой и телом отойти, воспрянуть. Не знал он этих мест, иначе — рай был здесь, вдали — от всех живущих.

— Вечно, хочу здесь — жить и никуда, не уходить отсюда, не видеть больше зла, не чувствовать испуга.

Животный мир, растительного не беднее. Кроме муфлонов горных, хамелеонов, змей и черепах — немало. В долинах — диких кроликов, ласки и белок, слонов, гиппопотамов карликовых, на удивление — доверчивых, игривых — много. Их столько здесь?! Не перечесть всех сразу. И все они — для нашей жизни, для игр сынишки.

Маджай и воины — нубийцы, в эйфории — Энлилю благодарны, и для семьи готовы — на всё, что в силах были. И делали — всё, что могли. Усердно, хомо помогали — строить, и создавать лабораторию, в доме уют. Урок — запомнили, из-за чего — в полон попали, когда уставшие, пленение — проспали.

На скорую, жильё себе соорудили — вокруг Энлиля дома, его установили, чтобы Энлиль за сына подрастающего, жену красавицу, спокоен был — враг ли появится или огромный зверь. Дежурили — по очереди и, наслаждались — жизнью. О чём, и не мечтали.

Лишь хомо, красотой не восторгались. Они повинность отбывали — домой надеясь, вскоре возвратиться — к друзьям, к подругам для утех и секса.

Не нравилось Энлилю, что на острове — не только гоминид и гоминоид нет, не видел — даже обезьян. Необитаемым до них был остров. Никто здесь — раньше их, не побывал.

Рядом с огромным кабинетом, комнатой отдыха, соорудил — комнату круглую, зеркальную. Руки зудели у него — от нетерпения, и он — участвовал при их сооружении, сам — лично руководил работами.

Глава 7.4. Первые похороны аннунака в Междуречье. Путь в Египет

Позавтракав, посланцы — с Энлилем встретиться решили и, к удивлению, узнали — Энлиль с женой и сыном, отправился в изгнание — на остров в Море Заката Верхнем, по доброй воле — жить, обидевшись на брата. Закончилась погрузка в вертолёты — вещей и оборудования. С семьёй, ближайшими помощниками — верными, тот улетел — чуть раньше.

Не зная — как теперь им поступить, посланцы — растерялись. Вновь появлялись — обстоятельства — не лучшие, и трудности — немалые. Проблемы все — остались и, новые — добавились.

— Я думаю, что выход — лишь один, после раздумий, Световид признался — в мыслях-выводах — не лучших. Нам нужно — к Энки, напрямую обратиться. Придумать нам — легенду нужно, зачем мы — в это время, вздумали — переместиться.

— Как есть расскажем — положение по факту — о катастрофе окружающей среды, ответил Максимум. — О дырах в атмосфере, и не справляющихся очистных — с отходами, очисткой воздуха. О радиации из космоса. О тех — кому, всё можно, так называемых — семейств блатных — руководителей большого ранга, корпораций….

Что, в результате, мы — не в силах защитить — бесправных жителей, и бросить нищих — на произвол судьбы.

— А третье, и дальнейшее — мы можем опустить. Оно ему не нужно, не согласился с ним Никто.

Вдруг — Энки не поверит, и решит, что золото — в корыстных целях, обогащения — необходимо? — спросил, с тревогою Никто. Ведь нас — могли прислать блатные семьи, руководители тех самых корпораций или преступники, от президента, что — то же самое. Неубедительно.

— И я боюсь, что может — так подумать, с ним согласился Световид. Тем более — после упоминания об избранных и нищих.

— Возможно, это — лучший путь? — Максимум снова, предположил решение.

Но, только не пойму — никак, что помешать могло Оанну, направить сразу — к Энки нас. Здесь кроется — какая-то проблема, возможно — тайна государственная. И почему — до нас он, не отправил никого, к нему — другого? Проблема эта — появилась, не сейчас. И судя по всему, ей много тысяч лет — до нас. До пика — дотянул, проблемы?

Такая же проблема, как в прежние века, когда священники не понимали, как Дьявола от Бога отдалить и, перестать народ дурить.

— Оанн — рассказывал нам на Совете, ответил Максимуму Световид. Он знал, что братья — будут в ссоре. Энлиля выбрал — посчитав, что тот — поможет больше, чем братец Энки — в своё время. Энки — самостоятельнее, менее — доверчив.

Скорей всего, Энки узнал — Оанн Энлилю, в чём-то помогал.

Жалел, что раньше — не послал к нему, когда не ссорились. Энлиль — силу набрал и, правил городами, пока судья — решение не принял, об отстранении Энлиля и, выдворения из городов его, затем ареста, обвинения. Мы в это время появились — здесь.

Иметь ввиду нам нужно — СБ давно нас видит. Не сможем — объяснить мы, без Энлиля, кто мы и от кого. Нас, неминуемо — задержат. Считаю — в ситуации такой, найти нам срочно нужно — Энки. Иначе на допросы — без толку, уйдёт — немало времени, добавил Световид и, предложил — отправиться на погребение Думузи, там попытаться — к Энки подойти, чтобы назначил им — аудиенцию.

Другого — не могу найти пути….

Гомо и хомо хоронили — на возвышенности, на правом берегу реки — на территории, от гадов и зверей — шипами отгороженного кладбища. — Было достаточно, чтобы те, не попытались — перепрыгнуть и, перелезть чрез них.

Место захоронения — жреца Верховного, выбрали у горы Синай. Невдалеке — от приземления десанта Энки, с челнока.

— Отсюда, друг мой, начинал — знакомство я, с планетой этой. Нам — показалось, что здесь рай — мысленно Энки разговаривал с Думузи. Позже — тебя узнал.

Ты прилетел — впоследствии. Объединила нас — работа, авария и катастрофа.

На плато — выбор сделали. Жизнь показала — верный. Ему, мы оьа следовали.

Думузи провожали — в путь последний, не только жители Ниппура, народа множество — из многих городов страны и номов приехало? чтобы проститься лично.

Энлиль — простился рано утром, до выноса — из храма тела.

До вертолёта траурного — несли Думузи на руках. Плач из груди — десятков тысяч верующих гомо, хомо и анунаков? рефаимов — заполнил всё пространство — вокруг тела. Слезами, стонами — из многих тысяч глаз, сердец — горе огромное рвалось и, разносилось — по сторонам и к небесам, не унимаясь.

Деревья — пообмякли, воспринимая боль — тоску народа. Святой отец — любимый многими и уважаемый, ушёл — пример заслуженный, оставив жизнь — с любовью, и уважением народа.

Энки подумал — на мгновение:

— А будут ли меня, так провожать — в последний путь, испытывая горе и утраты — так, как Думузи — провожают?

И тут же, от себя отбросил — мысли. Ещё не скоро, коли не убьют. — Тогда, мне будет — безразлично.

В себя Инанна приходила — ненадолго, рыдая — горько.

И снова — «уходила», сознание — теряла, от боли и утраты — любимого, потерянного ранее — при жизни….

Её — поддерживали: сын и лидер Междуречья Энки, путь весь — до вертолёта, с тревогой — беспокоясь, сумеет выдержать ли сердце — такое горе. Нинти шла — сзади. Она была готова помощь оказать — той, когда нужно.

Врачи прекрасно понимая — невозможность, оставить её дома, под присмотром, на похороны — допустили. Энки и сын её — не отпускали. Боялись — за неё. Двойной удар — не каждый выдержит. Вначале — изнасилование, затем — любимого потерю.

Горазд и Световид — пытались к ним приблизиться, но тут же — были остановлены и, вся четвёрка — вежливо, бесшумно и, немедленно отправлена — в закрытый изолятор — спец содержания, в тюрьму подземную. Благо, она — как по заказу, была рядом.

Процессия остановилась — у вертолёта. Энки пытался — обратиться к провожающим в последний путь Думузи, но — слёзы, в горле ком — мешали.

Страна — увидела впервые, слезы Энки. Он — никогда, не позволял — такую слабость.

Сегодня, он — не думал ни о чём, кроме того, что друга лучшего — за жизнь свою, он — не увидит больше. Ведь, вскоре тело — похоронят в ущелье скальном, хребта горного — горы Синай — сияющей. Останется лишь память.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На продолжающихся длительных допросах — никто, ни на один вопрос — допрашивающих, им не ответил — предупредив, что отвечать — не будут. — Что эта информация — гостайна, расскажут — только Энки, лично.

— Помочь вам, к сожалению — не сможем. Энки в глубоком трауре по другу — жрецу Верховному Думузи, им дознаватель объяснял, всю тщетность — попытки встречи с лидером,

Придётся — рассказать вам мне, я передам в СБ, всю — вашу информацию.

Посланцы — с ним не соглашались и, продолжалось — всё сначала, с завидным постоянством, словно и не было — вчерашнего допроса, позавчерашнего дня и ещё — того же самого — вопроса. Им дознаватель — объяснял, посланцы — отвечали, что не раскроют никому, кроме него — гостайну.

Всех — четверых держали вместе, в тесной камере. — И для троих, в условиях — невыносимых.

— Скорей всего, находимся — под наблюдением и нас, вдобавок — пишут, предупредил друзей Горазд. В светильники — вмонтированы камеры, способные — всё видеть ночью, записывать — все разговоры наши.

— Каменный век! — воскликнул Световид. Такого нет у нас — давно. Но, тем не менее — не станем, слежки уровень — недооценивать. И, будем — осторожными, предельно. Они — не могут нам поверить, а зря — подкрадывается к ним, страшная беда. Те — ничего не смогут сделать.

— Такое впечатление, что нас считают — идиотами, Горазд, предельно — возмутился. Ведь каждый день — одно и то же. Такой вид — пытки? Мы сообщили им — о намерении, лишь с Энки говорить, и только.

— СБ — пытается расшифровать. Они — не могут, никак понять — кто мы, откуда — чьи посланцы, предположил Никто. Это — их стиль работы. — Следить, искать — одновременно и, уводить — частично в сторону, пытаться — зацепить за информацию, и, раскрутить — на всю катушку.

Я думаю, что версия, что присланы из Африки мы — для большой диверсии, у них — отпала. Не братья же прислали — в целях мщения, за то, что брата — принял Энки?

— Как хорошо, что в мыслях — покопаться, они ещё не могут — их прочитать, Горазд порадовался — слабым достижениям. Иначе бы, сумели — нас понять, гостайну, подло — разгадать.

— По части фраз и поведению — могут, конечно, кое-что — сложить, хотя — не так, для них это и просто. Для этого — нет времени достаточного, пыл остудил Горазда Световид. Скоро — произойдёт событие, заставившее их увидеть — что были неправы, к нам — в отношении. Затем — второе…, открутят всем им — головы.

— Скоро случится? — подыгрывал Горазд, поняв игру.

— Событие? Какое? Вы, о чём? — спросили удивлённо, Максимум, Никто.

— Это — гостайна, наивысшей важности, тихо ответил Световид. Вам доверять нельзя — до времени определённого. Нет уровня у вас — достаточного доступа к подобной информации.

— Хоть намекни, когда наступит время? Когда за сообщение — несвоевременное Энки, в СБ планеты — о нашем знании послания, их головы слетят? — зажёгся Максимум. Хотелось бы — скорее, что бы знали — о стоимости этого сюрприза.

Скоро. Немного потерпи. Процесс начался — его, остановить — довольно трудно. Хотя, конечно — можно, если — постараться. Но — с каждым днём, на это — шансов меньше. Они — теряются во временном пространстве.

Допросов в этот день не делали. Поверили.

Энлиль тоскливо сожалел, что нет здесь даже обезьян.

— Время идёт, а у меня — нет материала для работы, так ничего здесь, не создам. Хомо — вскоре отдам.

Дождавшись завершения сооружения — зеркальной круглой комнаты, войдя в неё, закрыл дверь за собой. Солнечный свет, струившийся — из щели сверху в комнату, стул-кресло освещал — посередине в той. А на поверхности стены, по ширине окружности — широкое, расплывшееся — непохожее лицо, бесформенное — до неузнаваемости, у чудища из жуткого спектакля ужасов.

Присев на стул — стоящий в центре комнаты, в отображение — своё смотрел, ждал встречи — помня, в прошлый раз — так вызывал на связь Оанна. Молча — сидел.

Забывшись, погрузился — в воспоминания, в себя уйдя.

Увидел пред собою — старца, одетым в платье — тёмно-серое, чуть — до земли касающееся.

— Дождался, наконец-то, к чему стремился?! — спросил он строго у Энлиля, заставив трепетать — виновного.

Он знал вину свою во многом — от изнасилования до гибели — Думузи. Тюрьма и остров, по сравнению — цветочки.

— Дождался, мой провидец. Простишь ли ты меня?

— Я? Нет! И помогать, как прежде, вновь — не буду. Корм — не в коня, пошло всё — прахом и, разлетелось — в никуда. Моим советам — ты не внял. И сделал всё, как сам — желал. Думузи — не сберёг. И, кем ты стал? Теперь — сидишь, дрожа — ждёшь милости. Эх, если бы — не Нанна, я бы в Тартар тебя загнал. Моих посланников — из-за тебя, я потерял.

— Я знаю, виноват. Не мне помочь прошу, а Нанне — сыну.

И компромат перечислять — не нужно. Я в пекло ринусь, чтобы счастливыми сделать — Нинлиль и Нанну.

— Им помогу — с Египтом, его судьбу — свяжу.

Вижу — твой взгляд! Перечить мне — не смей! Заткнёшь свою гордыню — в одно место и, будешь рад, что с братьями — помиришься. Надеюсь, ясно?! Или добавить, как закончишь путь — несчастный, на плато брошенный? Ненужный. Могу, и поспособствовать.

— Не нужно. Согласен. Говори. Всё сделаю. Сможешь — прости.

Строй корабли и отправляйся в путь. Энки об этом — не говори. Спросит? Про корабли — солги, что торговать надумал с Междуречьем. Быть может, и с Египтом. Но в Междуречье — не ноги! Пока — заказано, туда — тебе, но — не навечно. Ты сделал — правильно, что убежал оттуда. Всё впереди и, многое — вернётся. Только смотри, ослушаешься раз — беспечно, никто уж не поможет — ни пекло, ни вода. Ты сложишь голову — нелепо, заброшенным — в песках безвременья. Я — лично прослежу за этим! И, за Думузи — не прощу тебя!

— Благодарю тебя Оанн, за то, что ради сына — новый шанс дал.

Тебя я — больше никогда, не подведу!

— Быть может, я тогда тебя — прощу.

Сказал Оанн — последние слова и растворился. Лишь темнота — окутала пространство. Из щели — свет струился слабый и беспомощный. Энлиль поднялся, выйдя, приказал:

— Катамараны строить будем. Торговый флот — создам. Мы — будем торговать с Египтом, Междуречьем.

Маджай — от ужаса, решил, что сбредил тот — с тоски. Аниретаке — Аржан убил. Маджай — за малым не погиб, от исполина Энки… Какой Египет? Кто его — примет там, и ждёт? Его — убьют — сразу, только к границе подойдёт.

Нежели, вновь — пришла беда и, у Энлиля — помутился разум?

— Не беспокойся! Я здоров, услышал голос он Энлиля. Ещё не нужно докторов. Мой ум, как прежде — чист, здоров.

Видение мне было — с Египтом помириться и, там — обосноваться. Но это — будет позже. Сейчас же, никому — об этом! Рубите лес, готовьте брёвна. Командуй всеми! Быстро! Умеете, с пилой общаться, с топором?

Или — мне браться самому, за это? Тогда не нужен будешь — больше мне. Хочется вновь — со мной расстаться? И оказаться — неизвестно где (в дерьме).

— Нет, господин. Хочу — остаться при тебе, и верою служить. Я буду там, где нужно быть, по твоему велению. Дозволь — соизволение на это мне и, в добрый час — всем нам скажу. Коль нужно будет, положу я голову свою — на плаху, а ей я — сильно дорожу. Ты знаешь, господин — об этом.

— Но, как я встречусь — с братьями, как им помочь — вражду забыть? — думал Энлиль, заснуть не в силах ночью — даже на миг короткий. Забыл спросить я у Оанна. Он, очень строгим был — со мной. По видимости — зол. Вину мою — мне предъявляя, общаться больше — не желал, совет дал — только ради Нанны.

Но, как мне выполнить — желаемое им?

Не спал всю ночь? — спросить Нинлиль хотела — мужа, но не посмела — обратиться. Коль нужно будет? Сам расскажет — решила и забыла.

На Кипре хорошо. Чего желать ещё. Тепло, светло, нет комаров. Фруктов и ягод — полный дол. Кролы, бараны — сами просятся, чтобы зажарили и съели. Сынок играется. Вместо игрушек — черепахи, слонята, бегемоты — карликовые, ужи и полозы. Словно прирученные — птицы. Жизнь, будто в сказке. Нет — проблем, что были в Междуречье.

Места — не мог найти Энлиль. Пока — готовили плоты, оснастку, вёсла; паруса — плели из листьев пальм, он думал, сомневался.

— Как получить — доверие в Египте? Что нужно — будет им сказать, как поступить? Поверят ли ему, что воевать не хочет? И хочет с ними — торговать, помочь им — развиваться. Взамен — они ему должны дать хомо, гоминид. Рабы ему — нужны, для опытов — материал. И, ему верить.

Хомо — не пожелают, сами — оставаться, их Энки — увезёт обратно. Это — понятно.

После очередной бессонной ночи — с Нинлиль прогуливаясь в роще, Энлиль — признался ей, грустя.

— Нет мочи мне терпеть — любимая, невысказанность мыслей. Сон мне приснился — старец говорил о сыне — в нём. От этого — большое беспокойство. Пророчеством был — сон и, в нём наказ.

Судьба сыночка, указал — увязана с Египтом, скорей всего — навечно.

— Повинен будешь, не создашь — условия ему.

Тебе — он дал наказ. — Без промедления — строй корабли и, отправляйся — с сыном, в страну указанную им — Египет. Мир заключи и соблюдай, не смея рушить договора.

— Так это — очень хорошо! Сон вещий говорит — сыну судьба благоволит. В Египет — нужно путь держать, но до него — не близко…,

Нинлиль задумалась.

— Обидно! Плыть на плотах — я не смогу, боюсь.

Заплакала стыдливо, прикрыв лицо руками. Прости — за то, что я тебе досталась — трусливая такая.

Когда мы плыли с Энки — на катамаранах, стремясь — быстрее к Междуречью, болела я — почти весь путь. Так исстрадалась! Казался вечным — наш исход из плато. Такая жуть! Себя стыжусь, но не могу — со страхом сладить.

— Не самая большая, милая — проблема в этом, а в том, что брат правителя Египта, посланником моим — убит.

Как встретит брат другой, меня — виня? Повесит? Или, как убийцу — четвертует? Может- «простит», с улыбкой саркастической — меня?

Хотя погибшего Аниретаке — Энки клонировал. Но я — нанёс им разорение. Что сделать мне теперь — такое, чтобы простить смогли — они? Чтобы не помнили убийства? Сына — со иной, не тронули.

Что им сказать смогу я — в оправдание, после проступка злого?

— Всё у тебя — не, слава богу. Думузи — подчинённый твой убил. В Египте — брата властелина, посланник твой — опять, убил. И думаю, что это — не все жертвы?

— Нинлиль. Из ануннаков, больше — никого. Хотя и тех двоих — немало. Я виноват. Всё плохо. Я лично, никого не убивал — однажды, Энки попугал и всё….

Нинлиль, заплакав — убежала в дом и, обняв сына — пуще зарыдала. Назад вернуть, что было — ведь нельзя, а как помочь мужу — не знала. Но знала, верила — время судья, расставит всё — туда, где нужно — на приготовленные им места. И успокоившись — нашла ответ, для мужа.

Соорудив — огромные плоты, спустили на воду — для испытаний. Прекрасно — повели себя они. Анири — настоял на бортиках из тонкомера, с щелями — слива волн, во время — непредвиденного шторма.

Решил Энлиль, что не пойдёт в Египет — первым рейсом. Старшим отправил Анири — с письмом, составленным Нинлиль. В нём — предлагал он мир, и верность, дружбу. Просил — забыть былое зло. В залог — отдать себя и сына предлагал, на долгие века, чтобы могли — поверить, что он — добра желает, а не зла.

— В залоге будем — мы у вас, пока не станет — вера ваша, как сталь крепка — в меня.

Нубийцев он, с трудом уговорив — пойти матросами по морю, пообещав, что может — ещё раз, попросит их на плот зайти и, только. За это — обещал им, женщин из Египта — вскоре.

Погода им — благоволила. Дул ветер с севера. Плоты отчалили. Пошли по морю, как корабли игрушечные. За горизонтом скрылись — быстро.

Энлиль — с волнением стоял, смотря на юг, ища их взглядом И. понимая — бесполезность, вздохнул — лишь бы поверили.

Он понимал — указ Оанна выполнить, почти что — невозможно.

Нинлиль совет дала — разумный. Возможно — тот поможет, хотя — он не поверил бы, будь на их месте.

— Ты осторожно всё разведай, и не являйся, сразу — сам. Пусть — от тебя придут, с дарами, клятвой в честности — послы. Отдашь — в залог себя и сына, в знак доброй воли, верности. Ты будешь уязвим — они поймут, тебе поверят. Легко быть можешь — устранён, в случае лжи, навета, коли задумаешь им зло — убьют и всё на этом.

Не глупые — правят страной. Увидев, что им помогаешь — советами, и явными делами — поймут, что ты не враг им больше.

А сын — меж делом, подрастёт, исполнит — предначертанное. Так — сон исполнится твой в срок, если обет свой — не нарушишь. Более. И, не убьёшь, кого-то вновь…. Не тяготеет, над тобой — злой рок.

— План твой, намного лучше — им предложить торговлю. Сметает, предложение залога — недоверие. Они не смогут в нём — найти подвоха.

Я им — немало ноу-хау подготовлю, и помогу — «поднять», отсталую страну.

В короткий срок — все смогут убедиться, что без меня в своей стране — не смогут обходиться. Иначе — вновь она отсталой станет, сельскохозяйственной неразвитой державой.

— Не нужно — резко, ничего менять, чтобы не стал потом — себя винить, что слишком сильно — поспешил. Всё нужно делать — равномерно и посильно, показывая, сколько сил — страны подъёму приложил. Они должны тебе быть — благодарными, а не завидовать — успехам, твоей значимости, в преодолении проблем отсталости. Скромнее будь, тогда получится — задуманное, к твоей огромной радости — к тебе потянутся, а, не завидуя — расстанутся.

— До бухты, заносимой илом Хапи — два дня пути. Сейчас, как раз подъём воды — начало половодья. Семь рукавов большой реки ведут к Мемфису. Понадобятся вёсла — против течения идти. На паруса одни — надежды мало. Эх! Двигатели — им поставить…. Как всё — отстало! С нуля всё нужно — начинать. Так надоело — жить, в отсталом обществе! От неудобств — страдать.

Энки не даст — на Кипре развиваться. Поэтому, Оанн совет мне дал — немедленно в Египет отправляться. Коли смогу я — подружиться с братьями, тогда — всё остальное, мне удастся. Надежда есть — на Анири. Сумеет ли в доверие втереться (?) — к Агьло, к Аниретаке, когда те его примут — в стране Египет.

Письмо — втроём обсудят и, я думаю — поймут, что жизнь в залог — не станет отдавать — дешёвый плут. Тем более — родного сына…. Ведь буду — уязвим, зависеть — от их воли и, чести их обоих. — Живя в неволе, под присмотром — постоянно.

Грустя, домой вернулся. Нинлиль ждала. На стол — обед накрыла, кувшин вина достала — отборного. С собою — догадалась взять вино, когда на остров собиралась. Недавно это было и, давно.

Не будет с ними — вскоре хомо, Их Энки заберёт, как обещал.

Давно — живут на острове. Счёт месяцам, он — потерял.

Своё вино — невыдержанное, стоит — в большом количестве. Есть марочное — с Междуречья. Его немного.

Сегодня повод, предстоит — немного выпить; волнения уменьшить — за Анири и, будущее Нанны помечтать. Оанну данные слова — исполнить.

Глава 1.5. Выполнение наказа Оанна. Сюрпризы

Анири повезло. Встретив аборигена с побережья, узнав — рукав Восточный — Хапи полноводней, с течением навстречу — меньшим. Поднялись по нему почти к Мемфису. Им приказала стража — пристать к брегу реки. Забрали Анири и, повезли — для встречи с братьями — Агьло, Аниретаке, так как отметился — посланником к правителям Египта.

Не став — письмо читать Энлиля, решили — выслушать посла. От злости и недоумения, вначале — лишились оба, речи дара и, понимания. Когда Анири — повторил, что господин — забыть о зле просил, Агьло вспылил — мгновенно, сильно.

— Нас — уничтожить он хотел, продукты все забрать, убил — часть хомо, брата. Лишь чудом — избежать нам, разорения и смерти — удалось. Теперь нам — предлагает позабыть — всю нашу злость, что держим на него.

И говорит об этом, нам — его посол-гонец.

Посмел прислать — тебя он, к нам. Какой же он — подлец! Ведь мы тебя — за беды причинённые, на кол посадим и пошлём ему — nt, z обратно, на колу.

— Вы вольны делать, как желаете. Вначале, прочитать письмо — прошу. Чтобы поверили ему, себя и сына предлагает, в залог отдать.

— Только глупцу — такое может прийти в голову — смерти искать, сына отдать, если захочется ему — соврать.

— Но он же — не глупец, как не суди. И видит Бог — он предлагает — искупить вину свою и, нужным — для страны быть, вашей. С лихвой, потери возместить и? приумножить.

Не утаю — если скажу, что сильно изменился он — после тюрьмы подземной.

— Энки Энлиля — посадил в тюрьму? Знать, заслужил — темницы страшной!

— Судья — в неё отправил. Энки — помиловал, но — городов построенных, лишил. На остров — улетел Энлиль, с женой и сыном — потери городов, он брату — не простив, виня — за низложение, позор и унижение.

Живёт с семьёй — на Кипре, друг друга любят. При них мы — Нуску, я, Маджай с нубийцами. Никого — больше.

Нужен ему — заслуженный почёт. Там — скиснет, от безделья. Вот и решился — искупить вину пред вами. Своей энергией и знаниями — хочет страну вашу развить, поднять, необходимым — обществу стать вашему. Письмо я вам — отдал. Прошу прочесть. На кон поставлена, не только жизнь его — и сына. Не стал бы — сыном рисковать, себя — вам отдавать, ведь понимает, не заслуживает он — доверия от вас, сейчас.

Считая Вас — мерилом Чести, он пишет Вам — об этом, прочитайте.

— Своею речью, ты меня — затронул, Аниретаке засмеялся.

Готов с ним встретиться и показать могилу. Там труп, а я лишь клон, хотя похож — во многом. С трудом, могу приезд к нам допустить — убийцы своего.

— Брат! Как ты можешь — это говорить. Убийца — не изменится, останется — убийцей.

— Согласен. И тупица, тупицей — навсегда.

Давай — попробуем понять. Письмо открой, будем читать.

Письмо — три раза прочитали и после этого, молчали — долго. Затем Агьло — тихо сказал.

— Там есть момент один. В нём, не узнал Энлиля — прежнего, заносчивого выскочку и, господина. Здесь он другой. Жена, ребёнок. — Мистика!

Так измениться, вообще — нельзя, но — тот, другой Энлиль — не стал бы говорить слова:

— В залог отдам — себя и сына, в знак доброй воли — верности….

Легко могу быть — устранён, в случае лжи, навета, коли задумаю вам зло, убьёте — всё на этом.

Мы будем думать — до утра. Всё это, для нас — сложно.

— Вы разрешите — Вам подарки передать. Обратно — морем, невозможно, их довезти живыми, не примете, то отпустите. — Невиданные ранее — гиппопотамы, слоники и кролики.

— Подарки принимаем, привозите, Аниретаке согласился, невиданные, дивные — принять подарки. Хотя — гиппопотамы и слоны, какая невидаль? В саванне, много….

— Так, карликовые….

— И ты живи. И утро — не проспи.

От радости — был сам не свой. Ушёл, прекрасно понимая — начало разговора, получилось. Подарки взяли, согласились — Энлиль другой.

Осталось, подождать лишь — утра и, в путь обратно — собираться. Задание я выполнил! Ура! Ура! Уверен, можно наслаждаться — покоем и, спокойно спать.

Утром — не сразу братья, для встречи пригласили.

Когда вошёл к ним, то увидел — оба злые.

— Нежели сглазил — прошептал. Сердце — забилось учащённо, боясь услышать — обречённо, ответ не тот, что он желал.

— Мы приняли — своё решение, злобно смотря — вперёд, сказал Агьло. Замечу сразу — отвращение к Энлилю, не прошло. Передавать ему — прощение, не разрешаю! Он сотворил нам — много бед и разрушений. Мечтаю — наказать. Я верю, что исполнится желание — сорвётся он, для наказания. Пусть не сейчас, но совершится это….

Наш — передай ему ответ:

— Приехать разрешаем. Но, только с сыном, без охраны. Жена — захочет, едет пусть. Жить будут, в отведённом месте. Не нравится, коль, значит — нет. Тебе и Нуску, и Маджаю, нубийцам — места нет.

На заседание Совета Междуречья приглашены Горазд и Световид, Никто и Максимум. Манёвр, придуманный экспромтом — Световидом и Гораздом, сработал — получился. Теперь придумать своевременно — должны, до заседания — легенду, чтобы концы сходились, авторитет повысив. — Чтобы решить проблемы, с Энки — сблизиться.

— Мы к вам пришли за помощью из измерения другого — решился Световид, как есть, всё рассказать. Пройдёт — немало сотен тысяч лет, и превратится вся Земля наша — в помойную клоаку. Озоновые дыры в атмосфере, появятся — в количествах огромных, потоки радиации, словно чрез сито — бить станут, мощно. Часть населения — болея, станет задыхаться — страдая белокровием и отравлением. Загубленная экология планеты — мстить станет и, сживать — со света. Вот и решил — Совет планеты, к Вам, с просьбой обратиться. И нас прислал — к вам в ноги — поклониться.

Нужно создать — незыблемое правило. Любой отход и мусор — убирать. Канализацию — не выпускать в моря и реки, за злато — с совестью играть не надо. О злате разговор особый. Нам — для спасения планеты, нужно — много.

— Мы — это проходили. Проблема нам — понятна. Но, как — к вам, в ваше измерение — отправить золото, это нам непонятно — ответил Нинхурсаг.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да. Всё непросто, согласился с ним Горазд. Но золото, нам отправлять — не нужно. Энергии — не хватит, для того. Метод выращивания в пробирке золота — изобретений Пабилсага нам передать — достаточно.

— Как это просто?! — в ответ, сердито Энки рассмеялся. Откуда — вы пришли, ребята?

— Мы — от Оанна.

— От странника Оанна? Саргон — о нём нам, говорил, что будто тот — дружил с Энлилем. Энлиль на острове сейчас. А, кто Оанн — у вас?

— Оанн — наш властелин планеты. Послал он нас — к Энлилю. На крыше — резиденции и храма, жили. Установили там — всевидящее око. Можно — просматривать в него, далёкое пространство. И, наблюдая — охранять границы государства, параметры — интересующие вас. Всё время — измерять, по ним — расчёт производить, анализ получать ….

— Ядрёна мать! — воскликнул Ут. Энлиль — шпионил, в нашем государстве?

— Нет. Он не знал — о нём, пытался успокоить Совет СССР — Никто. Когда собрали полностью, Энлиля — этапировали. Мы же его, недавно — испытали. Когда Энлиля, уже не было в Ниппуре.

— Считаю, нужно разбираться с ними. Откуда, кто они такие? — вердикт свой вынес Пабилсаг. Возможно, за спиной — наш явный враг. Не правда ли, какое совпадение? Оанн, Энлиль, Саргон, Инанна, Думузи, глаз на крыше, секреты — получения металла?

Какое мнение — члены Совета, создалось — сейчас у вас? Отправим их — в подземную тюрьму и, вытащим — всю информацию, от нас скрываемую ими!

Совет страны — с ним согласился и, обречённых увели.

Совет стал — обсуждать вопросы, накопившиеся. А о посланцах — позабыли, как только — увели.

Инанна долго отходила, после смерти мужа, и сильно горевала. Боль в сердце — не ослабевала. Решила отомстить Саргону — без помощи чужой, сама. Она — в негодовании к себе, прекрасно помнила, что ей с ним — было хорошо, хотя деяние — отвратным было. Решила — дело деликатное. Поэтому, и не желала — просить помочь ей Энки в отмщении.

Энлиль — на острове, наверно — успокоился, забыв об обещании своём. Узнала — где находится Саргон, стала готовиться — к жестокой мести, над врагом. Желала — чтобы тот, просил у Бога — только смерти, из сил последних — у того, после жутчайшей её мести. За мужа — отомстить желала и, поимев, убить — так отомстить.

Летать умела и сама — на вертолётах, хотя за ней был — закреплён пилот Нангал.

Письмо — Саргону написала, Нангалу отдала и, попросила, чтобы слетал на плато, письмо тому отдал. В письме том было приглашение на встречу …, далее.

— Я знаю, что неправильно отвечу на вопрос — с чего бы мне — к тебе лететь? Ты был — на мне, хорош. Сгореть хочу — в аду, и получить — вновь удовольствие. Словно — в бреду, твержу — всё время: «Тебя — хочу, хочу, хочу, хочу, хочу. С Думузи — сравнивать тебя я, не могу. Он был — слабее, передком. Запчасти, много меньше — с твоими не сравнить».

На встречу — прилечу одна. Найди — уединённое нам место.

Пилоту скажешь, где — ждать будешь, когда — тебе удобно. Достаточно. До встречи, мой насильник! Хочу я вновь тебя и, твой долбильник!

Течение реки — несло плоты, легко — обратно. Приятно было — отдыхая, наслаждаться — разливом Хапи. Вода поднялась, но не сильно, из берегов — не вышла.

Нубийцы — рады возвращению, что избежали — отмщения. На них — внимания не обратили, когда Анири — забирали, сопроводили к братьям.

В морскую бухту — вынес их рукав, за пол дня. Оттуда — шли на веслах, ветер — переменился, подул им в спины, заставляя — паруса надуться. Без живности: гиппопотамов и слонов, плоты — намного легче были и, по воде — легко скользили, хотя — добавилось немало — пассажирок. Их обменяли на подарки. Вёсла — ненужными им стали.

По истечении двух дней, на горизонте — показался остров. Чтобы быстрей — добраться, вёсла вставили и, ими — ветру помогали, ускорили движение плота-катамарана.

С помощью — ветра, вёсел — дошли до брега, быстро. Где — с радостью, пришвартовались. С известием, их ожидали — Энлиль, Нинлиль. С огромным нетерпением — встречали.

На берег вытянули плот, от шторма уберечь.

Анири доложил Энлилю, что может он — в Египет плыть.

Нинлиль — сама, решение Энлилю — подсказала. Сейчас — узнав, что тот, отправиться — готов, от чувств нахлынувших и страха — зарыдала.

— Тебе я — сына не отдам, как будет, без меня он — там? Я — с ним, туда поеду.

Но, как добраться — до Египта, боясь — морскую качку? Она — меня погубит и сыночка. Теперь — сон потеряю, покой меня оставит. Зачем — тебе дала, совет такой я — дурочка!

Нельзя ли — Энки попросить, дать вертолёт? Переношу — неплохо, в нём — полёт. Мы — без проблем бы, до Египта — долетели….

— Нет. Это — невозможно, по двум причинам — старец сказал:

— Не должен — Энки знать. И братья — с ним поссорились, за то, что принял тот, меня — в своей стране.

— Во сне, переплывёшь ты — море, не заметив. Я за сыночком пригляжу, любимым. Проснёшься, когда к берегу причалим. Сын будет у тебя — у изголовья.

Мы, провиант с собой — возьмём, лишь на три дня. На большее — считаю, нам — не нужно. Плоты — легки, и нам — ветра помогут, пройти по морю — быстро.

Окинув дом, Нинлиль вздохнула — счастливой здесь была, как будет там — не знала.

— Но главное — сына судьба. Ради неё — иду на жертвы, понимая, что — это главное, ради него живём, не только для себя. Наш долг — жить ради сына.

Мечтаю — вырастет, родителей поймёт. — Ради него — мы рисковали. И, нас — на старости не бросит и, будет — рядом с нами.

Она, по-матерински — улыбнулась сыну и, в лобик поцеловала.

Двумя плотами — по морю, решил Энлиль идти. С женой и сыном на одном, другой пойдёт — как запасной, на случай — непредвиденной поломки. Отчаливать — с утра, до первого луча, проснувшегося солнца.

Их солнце — на рассвете осветило, когда — по волнам плыли и, остров — скрылся с глаз вдали.

Установив, среди плота — стационарную каюту, гамак в той — крепко к стенам привязал. Чтобы — при качке, и порывах ветра — исчезли колебания.

Нинлиль — снотворное вколол и, аккуратно уложил в гамак, а рядом — сына Нанну положил.

Когда отчалили — ушёл в каюту, чтобы быть с сыном и женою — рядом. Анири — у окна, снаружи стал; необходимым быть желал.

— Ветер — сильнее рвёт, чем в прошлый раз — встревожено заметил Анири, через окно каюты.

Энлиль и взглядом не повёл, лишь тихо — Анири ответил:

— Не страшно — с нами ведь Господь. Парус сверните — чтобы не сорвало.

Анири выполнил команду, и — моряки свернули парус. А на втором плоту — все шкоты оборвало.

— Шторм надвигается, — Анири доложил.

— Ветер меняется?

— Нет, но усиливается.

— Нужно спустить все паруса, иначе — сорвёт рею.

— Потом — поднять их будет, трудно. Намокнут и отяжелеют.

— А если рею — оторвёт и сломит мачту? Такого — допустить нельзя.

— Согласен господин. Спускаем, чтобы не корить себя — в дальнейшем.

Он дал команду — паруса спустить.

Их прикрепили к мачте и к бортам — на обоих плотах, перевязав в рулоне — чтобы плоты не погубить, если швырять шторм станет — плоты, в кромешной темноте ночи.

Тучи свинцовые — весь небосвод закрыли. Волны — захлёстывали палубы плотов и, если бы не ограждение, матросов — смыло бы в пучину.

Энлиль — гасил движения у гамака, чтобы Нинлиль и сын — не выпали, во время качки шторма. Старался — Нанну удержать, пытался — в гамаке играть с сыночком, но, тот заплакал — сильно. — Волн, шума шторма, испугавшись. Вдобавок — гром и молнии, над головой сверкая, над ними проносились, Нанну — сильней пугая.

Пришлось — взять Нанну на руки Энлилю, стараться — успокоить малыша. Нинлиль спала — не ведая, что происходит. Энлиль оберегал её и сына — держа одной рукой его, другой рукой — гамак.

Гром — продолжая грохотать, старался — Нанну напугать, сильнее. Но, успокоился Нанна и, как тот не пытался, не мог мальчонку, больше испугать. В ответ ему — Нанна смеялся. И гром затих, пред сильным — сдавшись.

Мальчонка — к молниям тянул ручонки, без боязни, зовя играться, как с — игрушкой детской. Он перестал — всего бояться. Считал, наверно, для него — сверкают молнии, игрушки.

Солнце поднялось, утро — наступило вновь. Как оказалось, шторм кидал — всю ночь. Второй плот — не нашли, отбросило, куда-то — далеко, в ночи. К бухте, куда впадает дельта Хапи — пришли под вечер. Решив не рисковать — утра дождавшись, на вёслах — стали подниматься, как указал Анири, по рукаву — Восточному. Нинлиль проснувшись, Нанну обнимая — лежала в гамаке, после снотворного — болея. Энлиль — о сыне рассказал, как не боясь — тот пережил ночь шторма. — Тянул — ручонки к молниям, пытаясь — те поймать, зовя их — подлететь к нему, играться.

Перед Мемфисом — встретила их стража. Простившись с Анири, с матросами, Нанну на плечи посадив — Нинлиль поддерживая под руку, на их корабль — Энлиль поспешил.

Держа Нанну — взошёл он на корму. Нинлиль — последовала рядом. Смотря — вослед плоту, с Анири и матросами, Нинлиль — слезу смахнув, вздохнула. — Дом вспоминая — вдали, оставшийся.

Плот — по течению шёл к морю. Под парусом — на Кипр, обратно.

Энлиль с Нинлиль и Нанной — вошли в канал на корабле властителей Египта, ведущий в город — их столицу.

— Хорошая примета — над нами стерх летит. Тот, нас — оберегает.

Рукою, показав наверх, Энлиль семье — указывал на птицу.

Он волновался. — Как их, братья встретят? Как — с ним, с семьёй его — поступят?

Конечно, понимал, что если согласились — принять с семьёй, то — никого не тронут.

— Хотя, со мной — расправились бы точно, в закрытом месте, «позабавились». — С огромным удовольствием — подумал, в мыслях беспокоясь — молча.

Их привели, в великолепный зал — гигантский, где братья восседали — на тронах золотых, среди — статуй львов, аллигаторов, шакала.

— Что к нам тебя, вдруг — привело? И почему, согласен — нам, служить?

Не понимаем. Ты — сын Ана. Пробуй — объяснить, задал вопрос Агьло.

— Меня вы — поняли неправильно. Служить, не собирался вам. Помочь — «поднять» страну отсталую, я предлагал. Для этого я — здесь. Отдам — все знания и опыт наработанный, чтобы Египет процветал. С Энки — расстался я, обидевшись, что города забрал.

Жил я на острове, последние года. Там — жизнь прекрасная, словно в раю. Но, от безделья — стал скисать. Тогда, из двух зол, выбрал — меньшее.

Я не таю. — Хочу — быть нужным, делом заниматься. На острове, лишь только наслаждаться природой — можно, красотой. Работать там — не нужно. Для чего?

На плато — Энки не пустил, боится конфронтации.

— Я не забыл, Агьло ответил гневно, — боль и сожжённые деревни.

— Нет мыслей у меня — дурных, чтобы рискнул я — сыном и женой. Ради чего? Хитрить с собой? Их, подвергать опасности — не смею.

— У нас — из-за тебя, проблемы — уже есть. Мы также — с Энки поругались, обидевшись — тебя пригрел, убийцу брата моего — Аниретаке. Теперь мы, оказались — в недвусмысленной прострации. Сами, с тобою — знаемся. Тот удивится — смене нашей ориентации.

Агьло смотрел — во время объяснения, недружелюбно на Энлиля. Нинлиль с ребёнком, не замечая.

— Согласен, ситуация — сложна, Энлиль ответил. Понять поступок мой — мало возможно. Я предлагаю — рассудить по результатам. Не буду нужен, выгоните — просто. Не представляю — вам угрозы. Любой метаморфозы мне не скрыть — со мной семья. И кстати, мы устали сильно — попали в шторм в пути. Нам — нужен отдых, душ, еда. Пусть отведут — туда, где уготовано нам жить. А с завтрашнего дня, готов — к работе приступить. Время и, побежит — доверию навстречу, без чуждой, отношениям всем нашим — лжи и хитростям.

— Идите — в след за Ашшурбанипалом.

Сынок, веди их — в старый дом наш, за амбаром.

Сына позвав — Аниретаке, дал указание ему. — Дай одного им, преданного нам слугу.

Пусть размещаются — в том доме и, живут спокойно. Не тронет их — никто здесь, могут быть — спокойны. Мы — слово держим, не вероломны.

Энки был поражён известием — Энлиль с семьёй — жить переехали, с Кипра в Египет! Как, братьев он — сумел уговорить, их принять — после трагедии с Аниретаке? Из-за него — они порвали дружбу с Междуречьем, теперь же — сами приняли. Беспечны? Вряд ли. Что-то — непонятное. Понять бы, что такое?

Не мог понять — причины Энки, что побудило — изменить решение.

На острове — жилось Энлилю хорошо. Нинлиль — там расцвела. И красотой блистая — свела бы в Междуречье, всех — с ума, в себя влюбляя — поголовно. Если, по-прежнему бы, здесь жила. Выходит — лучше, что — её не стало.

Нинти — её прекрасней, но, о влюблённых — никогда не слышал, в жену мою. Быть может — красоту Нинлиль, преувеличил?

Хотя, однажды — захотев проверить, как им живётся — на остров прилетел. Её — случайно, в озере увидел и, обомлел. — Ведь родила ребёнка, но, будто девушкой осталась — изящной и прекрасной! Намного красивей, чем раньше — грудь высока, изящество подчёркивая — украшала и, талия — в два раза тоньше бёдер стала. Она — светилась радостью и счастьем, в воде прозрачной — озера кристального. Мозги — перемешались в драбодан и, если бы не брат…, и Нинти….

Она, увидев — улыбалась, как будто — в озеро звала. После дороги пыльной, в воде чистой — обмыться. И не дождавшись, к берегу пошла.

— Поймав себя на мысли — нехорошей, ретировался сразу, не став прекрасным видом наслаждаться. — Он вспоминал, с необъяснимым чувством. Хотя — глаза искали вновь, в ушах — звон отрезвил и, в руки взяв себя, к дому Энлиля и Нинлиль ушёл, чтобы никто не смог сказать — уставился на жену брата, не только из-за любопытства — на обнажённую красавицу.

Вдруг — не поймут и, что-то, не дай бог, подумают — с ехидством? — испугался. — Заметно это было, по его лицу.

Перед глазами, образ появлялся — часто, маня к себе. Усилия, пришлось — вновь применить, чтобы ушли видения, подальше. — Они, мешали думать о насущном дне — в Египет, почему — отправились они, а не ко мне?

Ведь там — нет городов, отсталая страна, по уши — в тине и в дерьме.

Чуть позже — понял он. — Страну — хочет «поднять» и, значимым — в ней стать. Ведь лидером он, в Междуречье — не станет никогда. Здесь — от меня зависит, быть или не быть. А там, благополучие — стране подарит и, станет лидером в тени. Ах, мать! И здесь он, хитростью займёт — место, себе под стать. Ядрёна мать!

Хотя — развитие страны, я предлагал им — раньше. В ответ услышал — не нужны, открытия нам ваши. У нас — всё есть, а большего — не надо…. Чем же — прельстил он их?

Быть может — лестью? Он, неспособен льстить. Тогда, что может быть, ещё? Нежели месть — угасла в братьях. Они простили? Тогда — дурное дело совершили.

Посмотрим, что получится у них! Энлилю нужно — помешать! Внедрить к нему — лазутчика, а пока — инфу собирать.

Доверием — заручится, а я подумаю, что сделать с ними. Возможно — пересмотрим отношение с Египтом?

Узнав, что из тюрьмы — Энлиль освобождён, войско освобождения Энлиля — распустили. Саргон остался не у дел. Энлиль по воле собственной, с женой и сыном — отправился на остров в Верхнем Море. И Анатас, сигнала от Энлиля — ждал, и, до сигнала — ничего особого, не предпринял.

— Когда найдёт — тот нужным, то знак подаст — решил.

И продолжал руководить на плато, по-своему — спокойно. Готовил бесов армию, учил коварству, лести, мгновенно перевоплощаться, учить — кичиться благородством, честью, быть вероломными, бесчестными, овладевать чужим добром, внедрять завистливость, лжегордость и, пользоваться местью. Внедрял, во все селения, что находились рядом, а самых лучших — запускал на север континента: в Египет — к братьям; в Междуречье.

Когда Энлиль с семьёй — в Египте появился. Обрадовался Анатас — не зря трудился, предвидел — скорую, в помощниках — необходимость.

— Обрадую, сейчас же милость — господина, хотя бы малость.

Подлец, увидит подлеца — издалека, так и Энлиль — увидел бесов. Хотя, сближаться с ними, он не стал, пока. — Не было смысла, интереса. И Анатас — всё «поняв», к семье Энлиля, приказал — бесам не приближаться, никогда — до указания его.

И видя, как старается тот — уровень поднять чужой страны, не понял — почему; гадать не стал — не ведал мыслей господина, и не ему судить — того деяния.

Видя — Энлиль старается, деятельность бурную развив — в стране, во благо, почти всех, бесов забрал с Египта. Оставшимся — ждать приказал, пока не призовёт Энлиль к услугам кандидатов — претендентов; работать — не высвечиваясь, как и прежде, до поворота — нужного момента.

Когда прислал Энлиль приказ — учёных лучших к нему прислать, немедленно, он тут же — выполнил наказ и, самых лучших — отослал, незамедлительно.

Не только плавили в печах медь, алюминий, композиты получали. Заводы строили и, двигатели ДВС, из вылитых деталей собирали. Размеры — до микрона выверяли, и проходили обработку лазерную, чтобы запчасти и детали — служили в механизмах долго. Топливом стали — газ, нефть, уголь, ртуть. Для дерева — другое применение нашли. — Мебель, конструкции и корабли. Учителям подробно объяснял — нововведений суть. Чтобы учители детей гомо, как нужно — для развития страны и, развивая свой мировоззрение — готовили учёных и врачей, деятелей искусства, других — интеллигентных членов общества.

Сын подрастал Энлиля, дружил с детьми — не только аннунаков, но и гомо. Энлиль — в лабораториях, всё время пропадал. За сыном, наблюдала лишь — Нинлиль. Того — одна воспитывала. Души своей — энергию вливала.

Братья — увидели, как изменилась их страна, какие мощные конструкции создали. — Построили мосты, плотины, мельницы, каналы, города. Они — склонили головы перед Энлилем.

— Мы благодарны, за рассвет такой — страны. Прошло — не больше сотни лет, а мы, как птицы — в воздухе летаем, как рыбы — под водой живём в скафандрах, без скафандров. Если желаешь — можешь лидером Египта стать, и власть — себе забрать. Достоин — много больше нас, её. Страну, людей, ты развиваешь. Мы не слабее Междуречья стали.

— А в чём-то и сильнее, Энлиль добавил.

Вам — ясно, почему, хотел приехать к вам в страну? Энки мне — воли не давал на плато, в Междуречье. Здесь я — сумел всем показать, что значу, от вас встречая — лишь поддержку, во всех вопросах, начинаниях, задумках. Вы, с плато разрешили, всем желающих уехать аннунакам — мне их, сюда забрать. С ними, быстрее — удалось лаборатории создать. Учёные — оставшиеся, не уехавшие к Энки, приехали к вам — с плато, с удовольствием, поступок оценив ваш — добродетельный, что приняли меня — после убийства. Вы разрешили — с Кипра Нуску, Анири забрать. Мне — перед ними было стыдно, что их оставил — от безделья прозябать. Маджай с нубийцами — не захотели, с Кипра уезжать. Боялись, что запомнили — их зло, навечно. На то, была их воля. Их уже нет, срок жизни их — не долог…. Но появился там народ — родные их — потомки.

Пример есть вашей доброй воли — моя семья. И чести вашей — слово.

— Подозреваю — когда на Кипр вы, уезжали, меня доставив — к братьям, наверно, хомо — женщин собирали по дельте — вы, немало? — спросил у Анири. Откуда бы на Кипре — появились дети, если там женщина была одна — Нинлиль?

Немногих женщин привезли — при первом рейсе, когда мне — разрешение везли.

Расскажешь нам об этом, Анири? Мне интересно знать, спросил его Энлиль.

— Как господин прикажет. Я думаю — сейчас, за это — не накажет?

— Ты, рассказать теперь об этом — можешь, Агьло, с улыбкой попросил. Многих девчат на плот грузил?

— Когда обратно шли, в бухте морской — остановились. Там пришвартован был — второй наш плот, что в шторм — попал в ужасный переплёт, как наш, и потерялся. На нём увидели мы — много самок хомо. Их пригласили моряки и, что неоспоримо — они голодными до самок были, поэтому, тех — удовлетворили, так, что с плотов уйти те — не могли. И мои воины — поддавшись духу вакханалии, на плот наш, также самок завели…. Не осторожничали мы, как в первый раз, когда купили тех — за поросят.

В том племени, обычай был — за девушку давался небольшой калым. А мы их брали — без калыма. Да, плюс — благодарили. А так как, девушек было — немало…, три дня мы шли — по морю перегруженными и, слава богу — с попутным ветром и, под парусами…. Устали сильно, но добрались.

А через девять месяцев — большое пополнение, на острове произошло. Так появилось смешанное население — египетско-нубийское, на Кипре.

На Кипре, Энлиль затосковал. Наш дом….

Ваш дом отдал — под детский сад, когда — тот пустовал. Не беспокойтесь, мы отремонтируем. Он станет, много лучше. По новому проекту. Усовершенствуем конструкцию. Мы, детский сад — другой, построили.

— Аниретаке и Агьло — я рад, что лидерство мне предложили — Энлиль благодарил, от сердца — братьев, хотя меня вы не спросили — желаю этого я или нет. И вот ответ вам — извините — нет.

Вы — правьте, созданной страною — сами. Ещё есть силы и у вас, и у меня. Я на покой, не собираюсь. Мой сын — помощник ваш, если вам нужен — тот, останется в Египте и, будет продолжать — мои дела. А я уйду — на Кипр, с собой возьму — друзей и слуг, мне преданных. К сыну — являться буду, часто. Теперь — есть вертолёты, корабли подводные и катера, в зависимости от желания — добраться можно, выбирая.

Не мог он — братьям рассказать, что повстречал недавно — странника. И вечный странник — указал ему, на Кипр возвращаться. — Он — выполнил задание. Сын взрослым стал — Верховный жрец Египта Нанна, помощником — в правлении страны у братьев, был им — незаменимым. Система — созданная им, работала — стабильно. Нанна — обряды проводил по всей стране — народ живущий полюбил, думал — не только о себе. Школы, училища, университеты — посещал, где кандидатов добросовестно искал — для службы, посвящения в жрецы.

Учил тому, чему учил отец. — Боги за них — всегда в ответе, если их — с благодарностью превозносить, то и народ, они — станут любить.

А он — должен спасти посланцев, им Энки — не поверил и, может их, в тюрьме подземной — сгноить, до самой смерти.

Саргон письму был — сильно удивлён. Вначале думал, что подвох лишь в нём, но, как он не старался, не искал, тот — не увидел.

— Поверю! — он решил. Инанна — меня хочет? Силу мою — испробовать, повторно. Не стоило — тогда мне, убивать Думузи — рогоносца. Как поворачивает иногда — судьба! Сюрприз преподнесла — нежданно.

Ну, что же! Хочет, пусть тогда получит здесь — меня, на плато. Я покажу ей — вновь, каков на случке!

Он, усмехаясь, с гордостью ответил — конверт сминая.

— За белый скальный выброс прилетит — через три дня. Там никого — давно уж, не бывает.

Инанна — радостно, известие смакуя, собралась в путь — через три дня. Нангал — не соглашался, оставаться. Он понимал, что госпожа Инанна, задумала — опасные дела и, отпускать её, он — не желал одну. Она же — настояла, сказав ему:

— Я полечу одна. Свидетели мне — не нужны. Я не хочу, чтобы, что сделаю я с ним — узнали. И даже — ты. Прости.

Нинлиль — слезу с глаз, не смогла сдержать, когда на остров — ножкой встала. Мой Кипр, как долго мне — мечтать, об этом дне — пришлось и вот я — дома. Она запела, как — в тот раз, когда впервые — на остров прилетела, после разрыва — с Энки. И вновь — замолкли птицы, звери замерли. Молчали гомо, аннунаки.

В Египте — столько лет не пела, страна была — чужая. Собою жертвовала — ради сына и, столько лет в ней провела — ради него и мужа.

Нуску — проверил целостность лаборатории, комнаты отдыха. По помещению прошёл — довольный. Открыл — все двери, комнаты — проветрил. Служанок — сразу же, позвал. Уборкой занялись — надолго, ведь было видно — никто не убирал, после ремонта. Пыль — толщиною с палец. Стёкла — как плексиглас.

Их дом — за занавесью, был закрыт от глаз, чтобы и мимолётным взглядом — невидно было запустения.

— Оберегают нас — от лишнего волнения. Под детский сад — был отдан, без сожаления — Энлиль шепнул Нинлиль. После ремонта — лучше прежнего, как мне сказали. Увидишь всё — сама.

Затем, Нинлиль взяв за руку, повёл по роще. Здесь — много изменилось за это время, что здесь они не жили. Народу появилось — тьма. И не захочешь, встретишь человека.

— Куда бы нам — уединиться, чтобы поведать, что есть на душе. Чтобы никто не мог — там появиться, не перебил — душевное и сокровенное, волнуясь — как ребенок, спросил Нинлиль Энлиль, сбиваясь.

О сне своём — поведать и о том, что одному — пришлось изведать и молчать, от этого — затем, долго страдать. Хочу — тебе я рассказать, пока уборку производят — что вынужден скрывать был, долго. Но, время подошло — тебе узнать, всё — как, на самом деле было.

Сна вещего мне о Египте — не было. Странник Оанн — так сделать, наказал.

Не мог — ослушаться. Однажды, я не сделал, как мне он — приказал и…, был убит Думузи. Что — может быть такое преступление — я знал, но — ничего не сделал. И в результате — сам в тюрьму попал, лишился городов — на остров улетели.

Сына — с Египтом он связал и пригрозил, что помогать не станет больше, если не выполню наказ. Не мог — тогда, тебе — всё рассказать. Теперь — довольно, от тебя — скрывать. Явился он — ко мне, недавно. Сказал, что выполнен наказ. Пора, оттуда уезжать.

Сын наш, в Египте — один из главных. Не обманул он, и на этот раз. Сказал, что уезжать могу — с тобой на Кипр, в Египте — миссия окончена моя. Простишь ли ты, что я скрывал — действительность, Нинлиль любимая?

— Ты, сам себе — ответил. Сын наш — в Египте, один из главных — смыслов в нашей жизни.

Добавлю. Ему нравится судьба. Ты знал, что делал. Уплыл в Египет, ради сына.

Куда ведь ты, туда и я,. Как я — остаться без тебя могла? С тобой мы вместе — навсегда.

А сын — стал взрослым…. Ты и я, не так нужны — ему, как раньше.

Тем более, ты стать ему помог — номенклатурой государственного ранга.

Ты, улетев из Междуречья — всё будущее наше изменил, не только ход вещей, событий. Ты создал новое — своё и наше — настоящее, создал другого, нового себя.

Египет был — всего лишь, продолжением — процесса изменения в тебе. Ты жертвовал годами — ради сына и, очищения души — своей, меня.

Выйдя из рощи — отдохнуть присев, на берегу у озера — влюблённые могли — красою мест, невиданных давно — налюбоваться. Соскучились — по острову.

— Мы — дома!

Здесь, каждый камушек — родным был, кустик, дерево. Сбросив одежду, Нинлиль вбежала в воду. Энлиль ей любовался.

— Становишься — прекрасней! Все боги — видят, красивее нет, желанней. Моё ты — счастье! — Энлиль жене признался — в тебя влюблённым, всегда являлся, счастливым — в большей частью жизни. Не с кем — тебя сравнить нельзя, любимая прекрасная. Любить тебя — всегда я буду, пока — живу на свете. Моя любимая!

Свет солнца, месяца и звёзд — не смогут красоту затмить, и ветер всем слова разнёс, что я люблю тебя — любил всегда.

Глава 2.5 Энлиль — лаборант

Когда вернулись — к зданию лаборатории, уборка — подошла к концу. Стол праздничный накрыли им и, управляющий, торжественно — их пригласил к столу.

— Наш господин! Прими от нас подарок — восстановили мы ваш старый дом. И это только — малость. Сюрприз вас ожидает в нём.

Надеемся, не будете в обиде. И рады будете — тому, кого увидите, без приглашения.

— Один, в него я не пойду, Энлиль, позвал Нинлиль — получим вместе тот сюрприз. Ведь тот — для нас двоих.

Он дал сигнал рукой и, занавесь убрали. Дом их, как новый был, и стены — красивее стали.

Предупреждённые супруги — о сюрпризе, обомлели, быстрее в дом, за Анири — вошли. Тянула ностальгия — по тем минутам — счастья, когда на острове — были одни. Воспоминания — полились вновь и, радостно — щемило сердце, видя — убранство прежнее своё.

— Удивлены? — услышали знакомый голос.

Их встретил Энки в гостевой.

— Ты здесь, брат мой?! — Энлиль спросил, прекрасно понимая, глупость — вопроса — слов, напротив его — брат стоит. В руках цветы любимые Нинлиль, глаза горят — от нетерпения.

Цветы — Нинлиль вручив, без слов ответа, обнял Энлиля и, к груди прижал.

— Как долго — этого я ждал, Энлиль, чуть слышно — прошептал. Тебя, сегодня я — не ждал, а ты — припёрся, как всегда — без приглашения….

— Пошёл подальше! Сил нет — терпения, так жить — как прежде, с прискорбным ощущением — разъединения сердец. За тот период, что мы рядом жили — души обоих объединились. Отсюда горечь, боль — от расставания. Кому-то, первым нужно совершить — признание. И вот — я здесь. Твоим успехам — рад и, братьям рад, что — всё-таки, смогли тебя понять — тем самым уровень — страны своей поднять. Доволен — тем, что от правления Египтом — отказался. — Достоин — большего, ты брат. Ты — очень сильно изменился, хотя в душе — остался, тем же.

Коли захочешь — в Междуречье, всегда ты — можешь возвращаться. Отдам обратно — города. Да что там города! Под нами будет — мир. Наша страна, способная распространить — силу свою, на всю планету. Словно — высокоточный ювелир, мы можем — точечно, ракеты посылать, уничтожать опасности. А можем — на буксир, для подстраховки — брать. И отсылать — нам неугодных — в макро, микромир, другие измерения, без сожаления.

— Когда-то — этого и я желал. Переболел — бредом таким.

Созрел — для бо'льших дел, давно. С тобой мечтали мы — об измерении шестом, но, лишь четвёртое познали, живя — в трёх на Земле, создав здесь дом. — Тот мир, где сущность каждая — сумеет созидать свою судьбу и, собственное будущее, свободное от предсказаний, не смогли создать — свою мечту забросили, растратив силы — на вражду.

К утопии — вновь возвращаться не хочу. Мой мир, мне дорог — любовь к жене и к Господу.

Все эти гомо, останутся надолго — недостойными Его деяний, хотя и будут мнить, а кто-то мнит сейчас, что он достоин Его взгляда, с Ним разговаривать.

Пусты они, как звон бокала. Есть стенки — звук, а внутри пуст, и упадёт — один лишь хруст стекла останется и мелкие осколки. Мы — выше разумом и, их судьбу — творим. От нас — зависит, как планета — будет развиваться. Что, кто — на ней останется.

Спасибо — за сюрприз, наш дом. Спасибо — за слова добра. Пошли — присядем брат за стол и, выпьем доброго вина. Когда-то — этим мы грешили, по вечерам — немало пили.

— Не так и много. Утром мы — работали и, создавали. И кое-что творили, исследовали и, учились ….

А если нужно, можно было — поругаться.

— Воспоминаниями наслаждаться, ты будешь — после. Сейчас — немедленно за стол! А то за шкирку и…, к бокалу отведу, без слов.

— Согласен, принимаю — условие-приказ, без лишних фраз.

Сейчас — скажу, свой первый тост. — За вас друзья, семья. Но, не один я здесь….

Нельзя — меня к столу позвать, жену мою оставить, и твою.

— Здесь Нинти?! — разозлился вновь Энлиль на Энки. Каким ты был, таким остался! Меня заставил — разглагольствовать и, Нинти скрыл. Её, мне удовольствие — не меньше видеть, чем — тебя. Твоя красавица жена, достойна большего, чем мог — всегда ей предложить.

— Прошу — нас, сильно не судить.

Нинти смеясь, выйдя к Энлилю — из-за Энки, добавила:

— Однажды — встретится, каждый из вас, с тем ужасом — существования и, мало кто — с ним справится. Я здесь, чтобы исправить — того прибытие или отсрочить, нежелаемое. Помочь, принять вам — неизбежное, уйти к истокам — порождения. Плод, мыслить начавший — начало сотворения венца, а дальше — пустота исхода. Энлиль частично прав — в сравнении бокала с гомо. Но это — не сейчас, не к этому периоду.

Сегодня праздник — возвращение семьи домой. И этот остров — отдых, восстановления души психического состояния.

Порой, достаточно — короткого мгновения, чтобы — вновь стать, самим собой. — Познать, души — неудовлетворение.

Я поздравляю вас — не только с возвращением, я поздравляю вас с тем, что нашли — с собою соглашение, без всякого вмешательства — из вне, в согласии — с судьбой своей. Поэтому — сегодня прилетела, чтобы отметить — день рождения Нинлиль.

— Мой — день рождения? О нём я — позабыла. С детства, в семье — не вспоминали, о тех днях.

Мой день рождения…. Давно, когда-то было…, пирог и свечи — по числу прожитых лет, количество большое поздравлений, и разных угощений — утомления….

И в назидание — ты стала на год старше…, послушай добрый наш совет….

Надеюсь, назиданий не услышу здесь?

— Нет. Кроме поздравлений, ты не услышишь — ничего. А торт и свечи — здесь. Сейчас зажгу.

— Спасибо Нинти, что на Кипр — вместе прилетели, поздравить с днём рождения меня. Тебя, за это я — люблю, моя сноха-невестка.

Она, зажмурившись, вобрала воздух в грудь и выдула его на пламя. Оно, поколебавшись — задрожало и, исчезло. Нинти, поздравив — тихо, ей — сказала:

— Сознание моё — существовало до рождения и, если бы — увидела обличье, что окружает нас — не стала бы ты думать, что различия, есть — повод для сравнения. Сейчас, есть главный факт — два брата помирились, и на планете — укрепится мир. Всё остальное — меньше значимо, ведь в этом мире, страшнее нет — раздоров, войн и ссор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Если вошла — в другое измерение, проникновения — увидела бы точки, в момент событий — зарождения. Была готова бы увидеть, — происхождение в других мирах событий, подобным — тем, что происходят на Земле. Как микрокосмос, так и макрокосмос — они, всегда единые. Срез в голограмме — картину даст изображения. Взаимодействий их — ограничения ничтожны. Весь мир — един, взаимосвязан, событиями тот — неотделим. И, просто так, не происходит ничего — отдельно. Ведь мир — един.

— Мне — не даны, такие созерцания. Хотя — такая же, как ты — жена. Я — проще. Восприятия — граничат домом, мужем, островом и сыном — у меня. Гуляя в роще, радуюсь — деревьев кронам пышным, цветам и пенью птиц. В моём сознании — верх наслаждения, когда муж любит, красота — вокруг и нет сомнений у меня — ни в ком, ни в чём. Счастливой чувствую себя я — в окружении заботы, неги мужа.

Мне недосуг — внимание делить, на неурядицы….

— Вы, что-то нам ещё — сказать хотели, чтобы нам показать — своё величие? — спросил Энлиль, злясь, что не за столом, не слушают его.

За стол! Вновь повторяю я — приказ, Энлиль смеясь, под руки Нинти подхватил. Нинлиль из дома выведя — за стол их усадил, напротив Энки и себя.

— За вас друзья — наша семья! — тост Энки произнёс, вставая. За мир — внутри нашей семьи! За осознание — желаемого, скрываемого на мгновения — из-за неверия в друзей, в их верность, чистоту.

Давайте выпьем — за мечту, верить всегда, во всём — друг другу! — второй тост произнёс Энлиль. Пусть — сбудется мечта, всегда — доверие, во всём. Плохое, пусть уходит в Лету, не возвращается в наш дом.

Сказав о памяти, он загрустил. Энки прекрасно понимал — причину.

Думузи говорил — слова на празднестве, по случаю рождения….

Третий тост поднят был — за тех, кого не будет больше — никогда, кто навсегда ушёл от них. За тех, кого веками — помнить будут. История — создателей, не позабудет.

В песок — не превратятся созидания, их имена — увековечены в умах народов, времени, сознания. — Останутся — в фольклоре и балладах, в мифах и сказаниях.

Вино — на празднике лилось рекою полной. Так повелось у аннунаков — пить, сколько выпить смогут, когда — для этого есть повод. Пили за Нанну, за прибытие и, за Наннара — детей Энлиля и Нинлиль, и Энки с Нинти. Затем за жён, и за Инанну, за Ана, Гею, за гостей. Ушли спать — лишь под утро, когда вино — всё было выпито, что принесла для них прислуга.

Больше — не в силах были пить. Решили — отдохнуть, чуть-чуть проспаться. А как проснутся — повторить, продолжить — встречу праздновать, прибытие и примирение, сюрприз, на остров возвращение и, день рождения.

Проснувшись, так и сделали. Стол был — накрыт, для продолжения — большого угощения.

Инанна привезла с собой — кувшин вина, с подмешанным снотворным. Обильно — угощала им Саргона, сама почти — не пила. Саргон пил — также мало. Не засыпая, акт он совершил на давшей — вынужденно и, с желанием — Инанне. Она старалась — не сорвать задуманного плана и, ради этого — работала под ним. Подмахивала — страстно, словно — обезумевшая.

Менял он позы, не давая остудиться. И у Инанны — от экстаза сердце, в какой-то миг — за малым, не перестало биться. Когда закончил и остановился, Инанна — рухнула бел сил, не в состоянии — подняться. Ей был — хорошо настолько, что кончила — раз шесть, за весь процесс. С Думузи так, ни разу — не происходило. В последнее же время, ничего и не было.

От сухости — рты слиплись у обоих и, промочить — и ей пришлось, вином. Усталость, вместе со снотворным — сделали, что было — ей задумано. — Саргон уснул — сном мёртвым, но и она…, заснула с ним — мертвецким сном.

Саргону — так же, как Инанне, с ней было — очень хорошо. Он — не был, с аннунаком — женщиной, давно. Она ему — всегда была, по нраву. Но, не имел он — никакого права, пытаться это — объяснить ей, раньше. — Пока, та — замужем была.

Проснувшись и, дождавшись — когда она проснётся, он — ей, во всём — признался. А в довершение, на плато предложил — остаться.

Силы вернулись — после отдыха и снова, Саргон — приблизился вплотную к ней и, вновь совокупился — меняя способы и позы, одновременно — лаской одаряя, какой — не знала никогда от мужа.

Она, и не сумела бы — месть свершить Саргону. Она — хотела вновь и вновь его. Стремилась — к его члену.

Вино в кувшине кончилось. Одолеваемые жаждой, они — на берег озера ушли, где ранее Инанна и Думузи, ночей немало — жарких провели. И вспоминая — ночи эти, она — признаться не смогла — себе, что жарче этих ласок — с Саргоном, не знала никогда, нигде — даже во сне.

Опомнившись — от наваждения, она метнулась к вертолёту, крича — найду я способ, и решу — проблему. Ты будешь, снова — ждать меня?

— Я буду — ждать тебя, Саргон ответил — обещая.

Смотрел он — долго, вертолёту вслед — взметнувшемуся вверх и, удивлялся — произошедшей метаморфозе.

— Я никогда и, никому бы — не поверил, что может, и со мной случиться. Ведь по всему выходит — я влюбился?! Сюрприз она — преподнесла большой…. Я потерял — покой. Узнать желаю, неужели правда — она в меня влюбилась — так же? Как — это я, и от кого — кроме неё, узнаю?

О Боже!

Я получил — такое удовольствие, какое — никогда не получал. Вот бы всегда так, продолжалось — долго! Я о таких мгновениях, и не мечтал. Я таю и мечтаю — ещё хочу её. Уже сейчас — скучаю….

— Хотелось бы вернуться — к тому времени, когда планировали жизнь мы на Земле. Я посвятил — его немало, своим воспоминаниям. Хочу понять, что упустил? Когда свернул в другую сторону? Ты — понимаешь ли меня, Энлиль? Наверно — при создании, я второпях — внимания не обратил на мелочи, в дальнейшем оказавшихся, не просто — доминантой. От неимения — хорошей практики, оплошность допустил — большую, где-то. Такой — неосмотрительный!

— Опять хитришь? Ты знаешь — где, когда и сколько — дел не доделал.

Меня — сейчас, вовлечь пытаешься — в проект свой, новый? Стараешься ты — зря. Наверно, думаешь, я не у дел…. А даже если — так….

Всё возвращается, вновь — на круги своя. Для обсуждений — нового процесса, нужна — не только голова, и время. Нужна — стратегия дальнейшего пути, зачем всё это? Что сможем — в ней найти?

Встретимся вновь мы, через пару месяцев. Обвыкнем чуть — на острове, преподнесёт сюрпризы — время. Устанем — от безделья, к вам в гости — случай занесёт, возможно. Тогда — вернёмся к разговору. Такой ответ, устроит? Нет?

— Пойдёт или поедет. Работы много — невпроворот.

Создали клубы мы — аэронавтов, воздухоплаванием занялся народ. Всё впереди. Отправили — недавно, в космический полёт — вокруг Земли — двенадцать космонавтов. Понять пытались безуспешно, как нам пройти — сквозь чёрную материю. И потерпели — неудачу. Отбрасывать приходится нам — в сторону, незыблемые постулаты и, начинать всё заново.

Выходит — чёрная материя, не только, где-то в космосе находится — везде она и, обладает — тепловой энергией, как и другие — эфир и праматерия. А разница — меж полем, веществом в пространстве — волной, лишь в степени структуры сложности, насыщенности в них энергии. Не скрою, мне — не всё ещё понятно. Лишь 5% в Космосе — материи обычной, а 26% в нём — темной, а остальные — темная энергия. Взаимодействуя — сама с собой, она — при этом игнорирует — обычную материю. Поэтому — её не видим. От разработок и открытий — большая перспектива!?

Мы разбираемся, но — далеко, до внятного суждения. Ошибок — слишком много совершаем. И это гробит — начинания.

— А как без них?! Вершков лишь нахватался. Познаниями блещешь, как учёный.

Тебе однажды я сказал — каким ты был, таким остался, и …, улыбнувшись — не закончил мысль Энлиль. Ты не учёный, а руководитель. Или увлёкся — новым хобби? Теперь — исследователь?

Обнял он на прощанье брата, Нинти по-дружески руку пожал и, пожелав — счастливого пути, от места взлёта отошёл.

Долго смотрел вослед — их удаляющему вертолёту, прежде чем к дому — медленно пойти.

Нинлиль смотрела на него и понимала, Энлиль, вновь — от неё, успел «уйти»; уедет вскоре к брату в Междуречье. Сманил — работой тот. — Что он — находит в той? Надоедает дома быть! Здесь — божья благодать и, жить, да жить, а он — ищет забот. Чтобы, тех было — невпроворот.

Он улетит и, что — останется ей делать…? Жить здесь и, к мужу- на свидания летать? Ловить — мгновения у счастья, когда он будет — время выделять?

— Какой же ты — бессовестный! — пряча слезу, смахнула ловко, шутливо — укорила.

— Я покажу тебе — безпоясный! Ишь, что надумала! Мужа — так обзывать!

Нежно обнял и ласково — погладил волосы.

Она ответила — став целовать лицо, глаза и губы, влеча к себе, легла на нежный травяной ковёр, обдавший запахами — трав душистых. Всё закружилось, нежность их заполнила — от кончиков волос до ног. Любовь — наполнила сердца.

Любя — друг друга, в бурном порыве страсти, тела сомкнулись, наслаждаясь — счастливым мигом, содрогнулись. Поняли оба, жизнь — ещё одна, в прекрасном мире появилась.

Счастливые, ещё нежнее — ласки, Энлиль — Нинлиль, Нинлиль — Энлилю, вместе — дарили. Минуты наслаждения, так быстро пролетели. Они переросли в уверенность — дня завтрашнего и, желания.

— Теперь — уедешь, буду не одна. Как никогда, сейчас я — счастлива.

Слова Нинлиль, Энлиль не понял или внимания не обратил. Он поглощен был ей. Нинлиль — любил, стараясь — больно ей не сделать. Любили — сколько было сил, и у него и у неё. И обессилив, спали на ковре — душистых нежных трав. Приснилось им обоим, что по Земле — пронесся ураган, забрав плохое, выглянуло солнце, даря вновь свет — живущим на Земле, всем — существам и сущностям.

Малышка — мальчуган, протягивал ручонки — к поющим птицам, на ветвях деревьев, зовущих — насладиться, их пением прекрасным.

Проснувшись, вновь обнялась, чтобы — любя друг друга, сон — закрепить и, продолжать соития. Почувствовать — мгновения, истому сладкую — конца события, для удовольствия. Так продолжалось — очень долго. Рассказать об этом можно, не прекращая — длительно, часы.

Супруги — счастливыми были, старались — угодить друг другу, как могли и, друг от друга — получали удовольствие. Они — по-настоящему любили.

Два месяца, обещанных Энлилем Энки, прошли как миг. Нинлиль вновь забеременела. От радости, Энлиль не находил — места себе, томился от безделья. В руках — горело всё, за что бы он не брался. Сам сделать для неё — что мог, прислугу отослав, пытался.

Коляску самоходную для сына — не родившегося, соорудил, чтобы тот мог, в ней находясь — играться, забавляться. Горшок, мог приближаться, когда сынишка будет звать и удаляться — после работы с ним. Не зная, чем ещё заняться, бродил по дому он, вокруг Нинлиль, гулял по рощам с нею, любуясь красотою гор, долинами и, озером большим. Ловя момент, желал он наслаждаться — общением с любимой.

Нинлиль, пытаясь сдерживать, всё чаще — уклонялась и, когда время подошло — запрета, стала ему — отказывать.

Энлиль, всё — понимая, замкнувшись — о работе тосковал.

Вместо двух месяцев, прошло — четыре, с хвостиком. Но Энки — не тревожил, решив — что не созрел Энлиль.

Однажды — осторожно, в контакт вошёл — предупредив, что не настаивает — на приезде. Просто — проведать он решил, и передать привет им — обоим, от Нинти.

Чтобы событий неприятных — им, не нагнетать, решили, что Энлиль уедет в Междуречье к Энки. Рожать Нинлиль — нескоро, А если — преждевременные роды будут, здесь есть, кому — принять. И сообщат ему — об этом сразу, как только — воды отойдут.

Перед отъездом в Междуречье, Энлиль зашёл в лабораторию и, на прощание — в зеркальную круглую комнату. Когда вошёл, стал ожидать — явления Оанна, присев на стул. Тот не заставил — долго ждать.

Голос шёл — отовсюду.

— Смиренный подданный — паяц! Зачем надел — чужую маску? Такое — в голову пришло? Решил — повеселиться? После Египта, поднял нос? Смотри под ноги, чтобы — ненароком, не спотыкнуться!

— Не знаю я, как поступать. Решил — лететь к нему, учиться. А ученик — должен внимать учителя — смиренно; и получать — даваемые знания. Многое я, не смог сейчас создать, что у него в лаборатории. Себя бесчестно — знатоком считать великим, не понимая — многого. Мне ясно — должен поработать обычным лаборантом, в лаборатории и, обучиться многим знаниям — экспромтом, у Пабилсага.

— Не ожидал — такого от тебя, решения. Значит — созрел для посвящения, хотя и грех висит — большой.

— Их много — к сожалению. Ввиду, имеешь — грех, какой. И как, его — исправить можно?

— Посланников моих, наверно — помнишь?

— Я их на крыше храма — поселил.

— Их Энки — сразу посадил в тюрьму подземную. Тебе в Египте — об этом говорил.

— В тюрьму подземную? За что? Кто-то из них — вредил ему?

— Нет. Думали, что их прислали — с плато, с целью шпионажа, при помощи всевидящего глаза. Хотя — они всё рассказали честно, о бедствии планеты и, о необходимости — латать озоновые дыры в атмосфере. Но им — в Совете, не поверили.

Прилёт Энлиля — в Междуречье, всех аннунаков, гомо — возмутил. Многие знали — что Египту посвятил он, больше сотни лет и отдал — много средств и сил, а здесь — не появлялся и, льгот, когда-то — в городах своих лишил.

Брат, встретил и, отвёз его в Ниппур.

— О городах своих — забыл, что строил — под себя? Бросил — всех горожан, на остров удалился и, города не развивал? — кричали горожане на площади, перед дворцом, с пустующими — длительно, апартаментами. Зато — в Египте, столько времени провёл! Страну поднял, на нас же — наплевал!

— Так отобрали их — все у меня? — Энлиль пытался — перед ними оправдаться.

— Не слышали — об этом! Что было, то — неправда.

Знаем, что с братом поругавшись, уехал сам — из Междуречья. Никто — тебя, не выгонял! Не захотел — здесь, оставаться!

— Да, поругался! Не захотел — здесь, остаться — униженным, обиженным на брата.

Я повторяю, был разжалован — после тюрьмы. Энки меня — снял с должности властителя всех городов, что строил, хотя им был помилован.

За срок в тюрьме, такая была плата. Жена Нинлиль — уехала со мной, меня любя — на остров, тогда — необитаемый. Сейчас мы — ждём второго сына. Упрёк — необоснованный, по отношению ко мне. Конечно, в чём-то — не был прав, за это — извините. Но у меня — есть жизнь своя. А вы меня — изгнали, словно преступника.

И, как бы поступили вы, на моём месте — все?

— Словно — преступника?

Обязанности исполнять — без изнасилований нужно, потери чести! — раздался голос бывшего судьи.

Энки Энлиля руку взял и, сразу в храм увёл — с центральной площади.

— Ты — ничего не объяснишь им. Перекормил их — льготами. Уехал ты, исчезли льготы. Никто на них, средства им — не давал. Казна — для всех, все равные и одинаковые. Полезли с жалобами, что ты — как казнокрад, со всех ног удирал. Мол прихватил — финансы городские, когда на остров убежал. И, что ты псих, всех девушек — насиловал, обманывал — жениться обещал, а замуж никого — не взял.

Советы шли — со всех сторон, что нужно нам с тобою сделать, чтобы урон их возместить, льготы вернуть и неучтённые потери.

Один советовал, чтобы не смог ты убежать — из городов своих, на острова — к креслу цепями приковать.

Другой советовал — заочно, за тебя, всех изнасилованных и обманутых — тобою, замуж выдать, чтобы пожизненно платил им алименты.

Третий — раздел устроить — полный, имущества…, и не обидеть при разделе гомо.

— Маразм! Зажрались — при мне, видно! Значит, я снова — должен буду их кормить? Нет! Снял с властителей меня! Слёзы — не стану лить. Освоился я — в новой шкуре. Пускай себя — сами винят!

Кричали — вон из города! Прогнать из города Энлиля! Теперь — пусть, что хотят — кричат. Я не вернусь к ним — никогда. Обиделся на них — тогда я и, сейчас — тем более.

Я был не прав, когда исследователем — тебя назвал.

В твоей лаборатории хочу — обычным лаборантом поработать. Вы сделали — так много. Без практики, смогу — не скоро, в мозгах своих — всё это проработать. Что знаю, что в Египте мне открылось, я передам всё — даже малость. Во многом — помогать тебе, сейчас — не в состоянии. Нет у меня — достаточных познаний. Мне кажется, что груз твоих свершений, меня раздавит — не оставит пятнышка.

Отсталость — явная зависимость, от ваших достижений. Не может быть — ни капли в том, сомнений, что вы достигли — большего, чем я.

— Не против, Энки согласился. Пройдёшь техминимум и, отправляйся лаборантом — в лабораторию. Но только — там, не сильно зазнавайся. Тебя ведь — знаю, как обучишься, всем станет мало места. — Достанешь всех — кто рядом, пока — намеченного, не добьёшься — результата.

Не мог он — отказать Энлилю, ведь сам позвал, для завершения — намеченного плана. Сейчас — он попадал впросак, невольно.

Как объяснить — в Совете, разрешение — ему работать лаборантом, в «закрытом» заведении?

Ведь главное, не навредить — защите государства от конфронтации Энлиля, при случае разрыва между ними?

— Хотя, работая в Египте, он без проблем особых, сместить бы братьев мог и, сам стать властелином. Когда решили братья сами — власть предложить ему, отказом — им ответил.

Он это — не преследовал.

Ну, что же, быть тому или не быть, пусть Нинти даст совет, Энки подумал, она ведь мыслит, в отличие от нас — неординарно. Давно — это подметил.

Задумавшись, Энлиля слушая, ответил — нет, когда тот о пришельцах говорил из будущего — временно в подземную тюрьму — несправедливо осужденных.

— Осудит — будущее нас, что мы — не помогли им. Боюсь, что отомстят — устроят катаклизмы.

Тебя я — не пойму!

Они к вам — с просьбами пришли, а вы — под землю их, в тюрьму. А это — наши правнуки, с другого временного измерения.

Откуда, не пойму, жестокость? Ты раньше таким не был — никогда. Безнравственный поступок совершил ты — невиновных заточил в подземную тюрьму и, спишь сейчас — спокойно.

Остановись, прошу, не заступай — за справедливости черту, след навсегда останется и будущее всех — изменится — возможно, кардинально. И правнуки, тебя запомнят — не поймут. Историки твой образ создадут — бездушного жестокого тирана — злодея лицемера, кому — не важна боль и правда, плевать на жизни — существ и сущностей.

— Решение — их осудить, пленарно принималось. Пленарно — может, обсуждение быть — вновь. Ты должен — доказать, что не враги они и, прибыли к нам — с целью уважительной.

Тебе совет — к защите, подготовься. Иначе, им — не выйти из тюрьмы, придётся стать в ней — долгожителями.

Энки был рад — успеху брата, понимая — успехи для страны важны. Они помогут аннунакам — не только, больший срок прожить. И изменившись, помыслы плохие, неправильные — негативные, если и появляются — в себе искоренять. Счастливо, долго — жить, во благо разума.

Он очень рад, что «помирился» с братом. Какое-то предчувствие — витало…. С тяжёлым сердцем отпускал того, когда на остров улетал тот. Сразу — тяжелее стало.

Рожать второго сына — готовилась Нинлиль. Домой лететь Энлиль собрался — сразу, как сообщение — из дома получил. Бежал — до вертолёта, изо всех имеющихся сил.

Роды Нинлиль прошли — намного легче, чем в первый раз рожала. Сын ростом — метр пять и весом — в десять килограмм, как только появился, воздух вдохнул — начал кричать. От радости — Энлиль смеялся, плакал, жене любимой — гладил волосы и, голову ласкал. Щёки, лоб, губы — нежно целовал. Радовался так, как будто — сын был первенцем, и он не знал отцовства.

— Я волновался очень, ей признавался — позже. Хотя уверен был, знал — будет всё нормально, но успокоиться — не мог и, слава Господу — ты родила нам сына.

— А дочь была бы?

— И её, любил бы — горячо! Я просто знал, что будет — сын второй. Поэтому, и ждал его. Всё связано — между собой, как и рождение детей. Через неделю — пир устрою я, горой.

— На остров — будешь звать гостей. Я не хотела бы — в дом звать тех, кто — не дорог.

— Нет! Праздновать — в Ниппур уедем. На Кипре — видеть, никого, я также — не хочу. В Ниппуре, мне на них — плевать, плебеев, выскочек и тварей!

— И брат с женой?

— Он прилетел в тот — первый раз, не спрашивая у меня — согласия. Ведь — властелин, ему — всё можно! Порой — такое отвращение с ним находиться рядом, но я — безвыходно терплю и, не показываю — отношение к нему.

Наверное, другим покажется, что стал он добрым…. По мне — беспечным.

Быть может — я не прав, устав. Немного — отдохну, посмотрим и, может быть, пройдёт — к нему, такое отношение или…. — Сорвавшись, я наговорю такое, что тот взорвётся…, порвётся снова всё. — Терпение моё — вот, главный принцип — сегодняшнего дня.

Поверь, жена — я не забыл, как городов меня лишил, мой братец Энки. Тебе известно — сколько сил на их строительстве я положил, не говоря — о золоте. Убил мою — систему банковскую.

— Тебя — никто, быть рядом с ним — не заставляет. Останься дома — навсегда. Он, без тебя — немного значит.

— Он — нет. Но — Пабилсаг! Я упустил того — на плато! А Энки — подхватил, почувствовав — предвосхитит надежды. Учёный Пабилсаг — от Бога.

Я в знаниях — сильнее многих, кроме него и, все учёные лаборатории, умней — на голову меня, объединившись в одного. Да и, лабораторию создать — как у него, я не смогу — на Кипре и, на плато. Лишь в будущем, возможно….

— Иди. Дай, милый — отдохнуть, да и тебе, желательно — заснуть. Извёлся ты — в переживаниях, волнениях. Решил, как сына назовём? Я нахожусь — в сомнениях. Много имён — достойных. Услышать — мнение хочу, освободиться — от сомнения.

— Мне имя нравится — Нергал, с тобой, пусть будет солнце — днём и ночью — рядом, всегда. И никогда — в душе, не знала ты — прохлады.

— А не сожгут меня, лучи Нергала — солнца жаркого? — смеясь, Нинлиль спросила, имя сына — принимая.

— Возможно, когда взрослым станет, придётся — отдалить, чтобы не жёг — лучами славы.

Мир этот — покорит и, неугодных нам — отправит, в мир подземный.

— В тюрьму?

— Под землю. Пусть Энки — посидит там, и узнает, как тяжело — в ночи, всё время находиться, ждать — когда освободят. День с ночью — перепутав, терять течение, не только времени — происходящего.

Повод — на Кипр, лучший был — к жене, от Энки улететь. Здесь — поработать мог над тем, над, чем бы — там, не мог посметь.

И радостно — смотря на сына, жену обняв — ушёл в лабораторию. Сегодня праздник — сын родился! Он рад — по-настоящему и, будет веселиться. А мир тот — с Междуречьем Энки, сейчас не с ним. Придёт ему — расплата! Всему — есть время.

И счастье, может быть — утратой. Смотря — какая доля.

Глава 3.5. Песня о псе

На острове, перед войной ужасной — завод кроватный находился. На территории — цех был, к заводу — номинально относившийся. При нём, лабораторию создали, и в той — амфибий изучали, и позвоночных эмбрионы. Затем — создали человека-рыбу и человека-птицу, в войну пустивших — эшелонов фрицев немало — под откос и, потопивших — барж и кораблей — немалое количество, врагу устраивая часто — полный разнос от неизвестности, будто мистической.

Человек-рыба подорвался, о нём — никто не догадался. Подбитый, чтобы не светиться, тайну свою, с собой «унёс» — человек-птица. Поговорили — фрицы и забыли. Бездоказательно, ведь — это было. Тем более — сами, не видели его.

После войны — приборы, оборудование — с завода вывезли. Строения — под снос готовили, затем — переоборудовав под базу отдыха трудящихся, отдали в профсоюз завода.

То ли — планировали на потом, то ли рассчитали — как придётся, но получился, как всегда — конфуз. — Не получалось у народа, на базе отдыха — народной, как люди — отдыхать и, создавать — одновременно, завод кроватный новый. Пришлось с баланса заводского — базу снять, списать. Осталась база — никому ненужной, заброшенной — полу бесхозной. Строения ветшали, и вскоре — внимания на ту, не обращали.

Внезапно, собственность народа взялась — серьёзно охранять — районная охрана ведомственная.

В цеху — среди полуруин, строений рядом — лабораторию, вновь — удалось создать. Трудились в ней из строгого режима — фонда золотого, советские учёные, желающие Родине служить.

Они — работая в лаборатории, жили — в цехах бывших — завода. Трудились, рук не покладая — срока пожизненные отбывая. И тех — кормили, охраняли, чтобы — куда-то не сбежали. — С острова, случайно.

После реабилитации — в конце пятидесятых, ученых — там осталось мало. Разъехались. Кто помер, кто состарился. — Собрать команду удалось, с трудом — из молодых («проштрафившихся»).

Проехал — по ушам, вспомнил о Чести, добром имени и людской низости, пообещав им — от безвыходности и от безысходности — прославить на всю страну. Чтобы узнали — есть в Союзе головы, свои Эйнштейны, не из Германии, Америки, а из глубинки — страны нашей, державы — специалистической, советской.

В те времена — когда Андропов правил, о перестройке, демократах, никто ещё не слышал. Так, как и раньше — воровали и, на показ — заботы о народе проявляли, цены на водку и селёдку — иногда снижали, устраивали — ловлю «тунеядцев» по ресторанам и в кинотеатрах. Ещё беда — под видом Горбачёва, Гайдара, Ельцина и, Собчака, Чубайса, … — Россию не опутала. Ещё не знали ничего — о проститутках — демократах, бывших — кровавых коммунистах, ни всевозможных — яблочных и левых, правых, великобоссов. Слышали лишь — о тёмных кардиналах, но оставляли слухи — без вопросов.

Спецорганы, от партии — героев ждали и чудеса. Поэтому и создана была, вновь — суперптица.

Васильевич — отдал сил много ей, особенно чужих. Награды ждал, но — перестройка помешала…. Союз распался, он остался не у дел. — Лаборатория — закрылась.

Коммерцией — пришлось им заняться, ведь нужно было — выживать. Васильевич — в налоговой зарегистрировался и, начал «воровать» — внедрять патенты заграничные, меняя личности и направления.

Никиту — добровольца, некуда девать? Он возмужал и вырос — на глазах у всех. Отец к лаборатории приписан, когда был жив — работал в ВЧК и в КГБ. Ведущим правильно — народ, вперёд. — К мерцающему будущему на горизонте — светлому, псевдонародному.

Никита знал, что демократы, коммунисты — «в сторонку» отойдут, а КГБ — останется. Так, Александр Васильевич — однажды говорил, немного выпив джина, лишнего.

Определит с ним — встреча, сегодня — много.

В «путь — в никуда», Васильевич не собирался, но знал, что день для сборов — недалёк. Он брошен всеми был — женой и сыном, Люцием, остался — одинок и, жил — на острове в лаборатории. Так — продолжаться, без определённости — в действительности настоящей, долго — не может продолжаться. И понимая, что никто, определённо — не поможет, он несколько путей наметил — ещё до наступившей перестройки, демократии — отправиться …, для созидания задуманного раньше.

Ему, план будущего направления, «напомнил» — неслучайно, однажды, на Люция похожий — незнакомец.

Выйдя на берег Дона — утром, чуть-чуть размяться, пробежаться и, насладиться — воздухом прекрасным, увидел — старца разводящего костёр, невдалеке — от проходной завода бывшего. Тот — тщательно, протёр валежник — от росы и, из него — собрал шалашик небольшой. Внутрь — листья положил и, веточки те — подпалил.

— Когда-то здесь бывал…, ответил старец, увидев строгий взор — направленный к нему.

— Ты здесь, работал, разве? — не радуясь костру, спросил Васильевич. Тебя я здесь, не помню.

— Нет, приходил на берег — часто, здесь — клёв прекрасный был всегда. Рыбу ловил — невдалеке, уху варил — в армейском котелке. Присаживайся — рядом, Васильевича — недовольного, позвал. Рыба — подкормленная в этом месте. Видно, отходы ей выбрасывали — съестные.

Скучаешь — видно это по тебе. И на душе — не очень-то спокойно. Не нужно, сильно удивляться — тем мыслям беспокойным.

Если желание появится — поговорим.

Уедешь ты отсюда — скоро. Не будет больше — вольно, в стране — лжедемократии с извечно духом загребным от партократии.

— Участок куплен — для лаборатории, скрытый от глаз — на бреге моря Чёрного, освоили, мои — два заместителя. Но, как об этом — тот узнал? — Васильевич подумал.

Ответил, будто бы — не понял

— Мне — неизвестно, о чём ты говоришь, соврал ему Васильевич.

Он чувствовал — внутри, идущее — потоком волн свободных, превосходство — над всеми, в том числе и над собой, от этого был — сам не свой. — Какой-то полубомж — ему указывает, так — вольготно…. Кто он такой?

Быть может, тот — расскажет, как дальше — ему жить? И, где — его покой?

— Известно. Не криви душой. Ты не такой уж и простой. Сейчас — гребёшь всё, под себя — других виня во всех грехах, свои проступки — не желаешь видеть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А что тебе — до этого?

— Так просто. Легко ведь — старика обидеть. А этот мир — не твой. Мне неизвестно ничего. Но, кажется….

— Крестись ….

— Когда, лишь кажется? Возможно, и не худший вариант, но, не поможет он тебе. Ты сам — не крестишься.

— Грешен, старик? Или не веришь в бога?

— Грешен, как ты — делец от КГБ, убогий.

А бог? Верь, что он есть или не верь, что это даст тебе, кроме потерь? Не очень много. Ведь, по рождению ты — зверь! Рвёшь всё и всех, кто рядом, чтобы себя насытить, сразу — разом.

Бьюсь — под заклад, что хочешь получить от встречи, мой собеседник хренов, большое удовлетворение. Я не попутал, ничего? Не вижу тени я — сомнения.

Васильевич — обидевшись, присел на ствол — поваленный недавно бурей тополя, на старика смотря, в костёр подбросившего — сучья.

— Я сам — из Симферополя, здесь — затерялся ненадолго, старец добавил — улыбнувшись добродушно. Словно из памяти — подробность вытащил, ненужную.

Седая борода скрывала, больше пол-лица.

— Здесь — затерялся ненадолго? — спросил Васильевич, немного удивляясь — приглядываясь к старцу. Завод здесь был лишь — до войны. Сейчас — начало девяностых.

— Время бежит — вздохнул старик. А кажется — стоит на месте.

— Любимое словцо твоё, как вижу — кажется?

— Нам кажется, что видим мир. Иллюзии — не отличаем от реальности. Не понимаем, что мечты — есть план для будущего или пустословие.

— Мечты — есть план по жизни?

Смотря как посмотреть.

Можно считать — фантасмагорией. Но можно, настоящее — бесправие учесть. Тогда фантасмагория — способна мир увлечь, сильнее отгораживаясь от реальности.

Идеи фантастические — бредом, всегда казались — раньше. Но воплотили их, и — на подходе новые. Ведь жизнь — не бред? Или ошибка мироздания — данное нам сознание?

— Я долго, напряженно размышлял, что есть — сознание и, что является — причиной появления его, и почему стремимся мы — познать его? Возможно, мозг у человека, имеет — много общего с Вселенной?

Подумав, сообразил.

Мозг может порождать — сознание, словно эффект побочный — возрастающей, всё время — энтропии, происходящего процесса во Вселенной — с момента Большого взрыва.

Ведь энтропия — термодинамическое свойство, и означает степень беспорядка — неупорядоченность в системе. — И, описание движения системы — к беспорядку, от кажущего — должного порядка.

Самостоятельно, без должного — вмешательства из вне, система перейти не может — с высокой энтропии к низкой. Таяние — льда кубика, примером энтропии может, где — кубик, в низкой энтропии остаётся. По мере таяния и беспорядка возрастания, больше становится и энтропия.

— Второй закон термодинамики гласит — быть может, энтропия — постоянной или всё время возрастать — в системе замкнутой, Васильевич со старцем согласился, неуверенно смотря тому в глаза.

Находится всё время в энтропии — возрастающей, Вселенная — с момента Большого взрыва. По мере расширения, та превращается в систему с высокой энтропией.

Испытывает мозг — подобное. Сознание — эффект побочный, процесса изменения.

Сравнив, когда — находимся в сознании и, не в сознании — при моделировании сетей нейронов в мозге, в моменты — бодрствования, в моменты — сна, эпилептических припадков, в других — подобных ситуациях. Увидим, что количество возможных вариантов взаимодействия меж нейронными сетями мозга –наибольшее — в полном сознании и, следовательно — высокую имеют энтропию. Что побудило, мне предположить — сознание — эффект побочный системы, работающей для обмена информацией. Выходит — сознание у человека возникает, при большей энтропии, лишь только.

— Ответом на вопрос, (Зачем всё это — мне?) не интересуется — почти никто. Хотя, мы отвлеклись.

Непосвящённые, когда-то — назовут сегодняшние времена — политикой авторитарной государства, не понимая — кто стоит за этим. Век варварства, коварства — не окончен и, люди — замороченные жизнью, внимания не обращают — плюют на них. Овациями «благодетелей» встречают.

Но есть и те, кто всё — осознают, что происходит — в мире этом. И видят — как, куда, новации уходят. И, кто стоит — за этим.

— Но и, зачем им это? Чтобы понять в каком они — дерьме? Или избавить мир — от него, смогут? Не лучше ли им — приспособиться, и жизнь прожить, как многие другие — «под дурачка» и, «между прочим», считая — мягко, выдумкой — дерьмо?

Страх, человечество — неоднократно заставлял, в невежестве — теряться. Иллюзиями и прикормкою с подачками — усугубили восприятие.

— Или фантастикой. Ведь человек желает всегда — иметь, что не имел — с рождения. Полёты в стратосферу, в космос — отвлекут, и заодно — помогут опровергнуть все негативные суждения, столкнувшись — с неизведанным, им непонятным.

— И отойти — от восприятия мировоззрения и, непривычного сознания?

— А лучше — выбраться из тьмы, остаться вновь — незащищёнными, без устоявшейся опоры, точки зрения?

— Отправлюсь — в Геленджик, там для Никиты — всё готово и, новые задачи — решать придётся. Задачи сложные — тем паче, подумал мысленно, Васильевич.

Знакомому сарказму, Васильевич — не удивился. И, присмотревшись — в часть лица, без бороды у старца — знакомые черты увидев, за малым, чуть не прослезился. — От радости, что тот — нашёл его. В старца тот превратился, наверно — для сюрприза.

— Не может, это — Люций быть! — себя он успокаивал. Ему, зачем — в таком здесь виде, появляться? Он бы, как властелин себя повёл, а не старался вывести на разговор — о восприятии реальности сознанием, через иллюзии и, собственное мировоззрение.

Решил проверить моё — к миру, отношение?

— Если уйду, он не останется здесь — у костра, а выказав себя, в администрации появится, решил он и, сказав — пока, откланялся.

Чуть сожалея, если — показалось, что старец — Люций. Вдруг — обознался?

Но, как похож — на Люция и…, борода — лишь портила. Возможно, знал про Геленджик? Ему известно, о Никите…?

— Я бы спросил — почто ты, господин — луч света в тёмном царстве, покинул — обманув, не дал мне власти. Ведь я надеялся и ждал, и сделал всё — как мне сказал, как было нужно. Тут — перестройка…, лиходейка-лицедейка на голову обрушилась…, не вовремя.

А ты о ней — не знал, как будто?! Предупреждать тебя ли — было нужно?

Пока он ждал, и вспоминал слова — с усмешкой старца, что мы — мечтая, создаём — не только планы…. — В этот момент — решил, что нужно — собираться, куда давно хотел ретироваться, из этих мест. Ведь — новая лаборатория построена на берегу, у моря Чёрного. Там, отгорожена от всех — предел больших надежд. Он замов — отослал под Геленджик — район 16/у, деревня Прасковеевка. Закончена — в ней подготовка и, набран штат — со всей страны, особенно — с окраины.

Приказам — многие ещё верны, подпитанными средствами.

Люций — не появился и, вышел Александр Васильевич — на берег, снова. Костёр потух, и старца не было. Он — словно растворился. Можно вопрос задать — он был? И, с кем он говорил?

Но, от костра — дымок струился….

Васильевич — костёр не разжигал. Что-то убавь, добавь, поправь, но дым не опроверг бы — тот, остался.

Стояла тишина. Место безлюдное. Охранник в полудрёме, уставился — в точку одну.

— Пойду я лучше — отдохну, решил Васильевич и, к переезду — подготовлюсь. Не зря — здесь Люций появился (?). Надеюсь — к радости. К добру.

— Какой-то сон — мне не совсем понятный, из двух частей; вначале снилось мне — в берлоге, вторая часть — сейчас прошла. Закончится чем? Мне неясно. И, будет продолжаться он? Сон — лишь воспоминание? Мозг присылает — в сон, что помним и, о чём мечтаем, пытаемся забыть. Понять смысл — отголосков памяти, что спрятаны в прошедшем прошлом, не всем — дано. Понятно — лишь сознанию.

— Проблема сейчас — одна, я слишком много уделил — не главному, в цепи событий ощущений и понятий. Нужно увидеть стройность — системы созданной по воле Господа — природой, космосом.

— Как может — стройной быть система, где заняли смерть, войны, воры, голод, разруха, и поборы — много места? Убийство, унижение — людей невинных, стройно? Во власти, правят нами — недостойные, не знающие совести и чести! Или вся — стройность, созданная Господом, в мошне набитой состоит? В ней — злато правит, власть — почти любую, купить — возможно. Лишь нужно знать — их стоимость.

— Знать не дорос ещё — до понимания системы стройности и, падали сознания?! — с усмешкой, голос внутренний ответил. Ты видишь — негативную лишь сторону, как будто — тень её, случайно не заметил.

— Тогда — не говори о ней.

Всё, что мне сказано, не спорю — правильно.

— Но, не о той системе — речь. Есть — большее, чем мир, где ты живёшь — чистилище под облаками. И тот не мал — это тюрьма для грешников, грешивших в прошлой жизни, душ место очищения — от груза дум тяжёлых, и дел ужасных. И ты попал сюда, не за мечтания — о благах для народа. Здесь выбор — для тебя, других, в системе — потерявшихся.

— Если, я не желаю выбирать?

— И это — выбор. Преобладать должна — одна из трёх сторон и, приносить, кому-то радость.

В условиях, жить будешь — благодатных, если — сидящего в тебе, с рождения — глумливого, воспримешь разумом — за господина. И от тебя — зависит путь дальнейший.

— Раз бес — во мне живёт, я не в чистилище, в Аду?

— А ты хотел бы жить — в раю, после того, что натворил — в своей никчёмной прошлой жизни? — голос второй спросил.

— Спасибо. Просветил. Такая у меня отчизна! А я-то думал, почему — что депутат, то вор или позёр? Выходит — мир до облаков, таков! — Бандит у власти — цепной пёс, слуга господ — без чести. А все несчастья — от моих грехов прошедшей жизни …, не очень честной.

— Ирония здесь — неуместна. Коль хочешь жить — без воровства, обманов — честно, без наговоров и поборов? Живи тогда — белой вороной, и не скули, что нищета — тебя заела без предела.

— Согласен я — с тобой, сидит во мне — такой же бес, как — ты!

Понять — полдела. А как избавиться мне — от тебя? Или — мечты не сбудутся? А сбудутся — не в этой жизни?

— Тогда — меня ты, больше — не зови. А на прощание — хочу преподнести, про пса цепного песню. Сам — вывод сделаешь или, не хватит — сил на это? Тогда не слушай. Не понял бы меня, был бы — придурком честным.

— Я уже слышал — эту песню….

Глава 4.5. Всё связано между собой?

Великая вселенная безмерна для людей. Для понимания её, их разум — недостаточен, тот лишь подобен свету — скользя по главному — «не видит» мелочей. Их жизнь подобна — только жизни тех, кто выше их — развитием.

Многообразие большое — эволюций и, уровней развития, не временем определено — деянием Его и бременем. Стремление у низших в большинстве — приблизиться к ним и познать — способности и помыслы, заложенных Им матриц.

Одним — познание даёт, источник вдохновения. Другим — источник умиления — терпимостью и блажью, скрытой — за вожделением благочестивым к вечному, прекрасному и, явному прикрытию грехов, в томлении к порочному. Третьим — личину вражью…. И, некоторым — меру в безупречном — кристальной совести и чести, без мыслей о насущном вечном, без корысти и недовольства, зависти.

— Где есть начало, где конец? Насколько — путь осознан? Судья себе — ты сам и, если уровень развития позволит, суть выбранного — видеть сможешь.

Тебе — доверена судьба людей, был мною избран ты — среди немногих, что означает — от тебя зависит мир, мной созданный, где вы все (как и ты был) «собраны».

Ответь — сумеешь воплотить мечты или не сможешь — «долг» исполнить? Уверен — в силах ли своих, ведь спрос большой с тебя быть должен?

Помощник Хаоса — за них, всех — отвечаешь, лежит забота на тебе — вседневная, о тех, кто в становлении своём — непостоянен, о ком — держать придётся мне ответ, перед Великим Созерцанием. Не говоря — о пустоте, нас ожидающей при неудаче — в этом мироздании.

На выбранной планете Им — Земле, самостоятельно должны жить люди. Без явной помощи — из вне, развиться до подобия — Создателя. Возможно — катастрофы, чаще им устраивать — цивилизации стирать и начинать сначала, пока мы не добьёмся результатов — Ему необходимых.

Помощник Хаоса благоговейно преклонился, с готовностью ответить Господину, что благодарен — безразмерно за честь, великодушно предоставленную.

— Лишь только вера, силой движущей — у них должна быть, не контроль навязчивый и, наказания — с расплатой за грехи, при жизни их! Не нужно, чтобы ждали — постоянно, что их поправят и спасут — от преступлений. Так — душ отбор, для продолжения их рода — будет, не только правильным, и честным.

— Конечно! Поступлю так, не иначе. И призову — для умного совета, сегодня: Гелиоса, Нюкту и Эрея, с Бархишадой и Агнишватой. Чтобы — не смешивать всех в параллельном измерении, мы создадим — разумных сущностей, для жизни — с развитием самостоятельным, без явного контроля и насилия. И оградим то измерение — от разума единого, чтобы могли — мы только, корректировать развитие.

— Сумеешь оградить — от действий других сущностей, от сил планет из космоса?

Не всем — творение понравится.

— Зачем, их ограждать? Если сердца свои — откроют сами и, души отдадут — измене, пусть это будет — личным делом, каждого из них. В процессе эволюции, их перевоплощения — явления закономерные и неизбежные. Одновременно, все пройти не смогут — на высший, следующий путь.

— Но, не всегда, для них тот — высший, к сожалению, оставшись теми же или проваливаются — вниз, деградируют.

С ним согласился помощник Хаоса.

— Как и во всей вселенной. Хотя, Старания их, стоят — дорогого. Они — пытаются.

— Я бы хотел, чтобы для них — в сознании было заложено стремление — стараться душу не убить, на уровень высокий поднимаясь. Пытаться — сохранить, им данную — с рождения.

— Пусть — сами развиваются.

Что с ними станет, интересно — куда, тех приведёт — развитие? Те стороны, нам неизвестны.

— Согласен, что они — материал. Но в плане — искрами сознания божественными, без исключения наделены — все, при рождении. Поток нейтринных искр — необходимый, пронижет всю планету, поможет им, частично — подобными стать и, разумными.

— При этом, все — останутся людьми. И будут — совершать ошибки, преступления и тупости, граничащие с глупостями — неимоверными.

— А на тебе — забота о них будет — повседневная. Ты должен контролировать и принимать, все меры — своевременно, в любой необходимости, не путая — контроль с ограничением.

— Не разрешая — вмешиваться, в их развитие!

— Возможно, понимаешь однобоко? Им помогать не нужно — развиваются самостоятельно. О них — должны мы знать лишь всё. Их все — открытия, тем более — секретные. Что бы не сотворили — для нас нежданное.

Меня, не понял, видно.

— Это — естественно, вполне. Могу я разве — вмиг постичь, задуманное Вами? Но я — стараюсь, всё понять, что мне дано — при уровне моём, развития.

— Ты знаешь — так должно быть и, всегда.

— Спасибо, Господин. Я знаю это.

— Тогда вперёд! Есть мысли у тебя, с чего и как начнёшь?

— Их много. Вначале, должен, привести в порядок полный — их. И обозначить, мысленно — пути, и, только лишь тогда смогу — начать трудиться. Пути Господни — неисповедимы, и мне — не всё дано понять, особенно — что за началом дня стоит и, мраком вечности прикрыто.

— Ошибка — в выборе пути, нам — не желательна, как и в кандидатуре, к ним отправленной.

— Свет поглощая — тьма становится темнее, и, кажется — не видно ей конца. Кто вызволить — сумеет свет, достоин будет — похвалы Творца.

Законы жизни, красоты и света, тебе доверены мной — были много раньше.

— Кому луна, кому-то месяц ясный, хотя — одно светило это и, создано по воле Божьей — помощник Хаоса ответил, поклонившись. Кому-то мавзолей, кому-то слава, кому конвой, опала, признание — посмертно. Кому-то — безызвестное начало или конец известный и, нечестный. Судьба — всем предначертана, в книге судеб — указана?

— Не тем, кто борется, с той — не согласен, хотя — отчёты разные, по типу — все однообразные. Поверхностные.

Простившись с Ним, помощник удалился. Призвав на совещание Эрея, Гелиоса, Нюкту, Бархишаду с Агнишватой, стали решать — определяться, как лучше начать — создавать. И в результате, приняли решение единственное — с клонирования начать и перевоплощения — из аннунаков в хомо, гомо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Об этом знали — только избранные — посвящённые….

— Сегодня, несмотря на осень — было жарко, вздохнул Васильевич. Ни ветерка, ни облачка и, солнце светит ярко. Пойду к Никите — разбужу. Он ночью прилетел, как договаривались мы. Немного — парня жалко…. Насколько — тяжело, он примет — новость, что уезжать нам нужно? Мать умерла — давно…. Не будет — никаких напоминаний там, о прежней жизни. Вначале — новое тоскливое заполнит восприятия его. Потеряна — связь будет с прошлым. Добавятся к потерям, чуть больше одиночества. Придётся мне, как бы участвуя — играть роль друга, одновременно — отчима.

Моя работа — там и, опыты, эксперименты, изыскания. Нужно, из птицы в человека пытаться начать — перевоплощение. Не только потому, что обещал, когда-то Люцию. Смогу стать я, благодаря тому — властителем части Земли, на пенсии.

Схема — должна быть чёткой. Чтобы — возможно было создавать, вначале — человека-птицу из человека, затем — обратно, превращать её — в простого человека. И так — неоднократно. Фактически, создать нам — оборотня.

Здесь — этого не получилось, там — есть надежда на успех. Как хорошо сложилось всё — два заместителя, в лаборатории — у Прасковеевки, работают, готовят базу — для экспериментов. Он должен, к ним уехать, чтобы проблем — не «подготовили». Хотя, в запасе — ещё много времени. Но, раз сложилось всё прекрасно, быка брать нужно — за рога. Ведь промедление — всегда опасно.

Как в сказке — в конце ноября, осень прекрасная — в свои права вступила, запоздало. Чудесная пора — царила повсеместно. Листва с деревьев — не опав, обворожительно их украшала, подёрнувшись — багряными оттенками. И наслаждаясь — видами прекрасного, возможностью — восторга созерцания. — Духом природы — восхищался, его величием — волшебным. Ликующий взгляд — утренний, подчёркивающего — лучами солнца, ранними. Обрадовавшись — пению птиц звонких, голосистых, и сказочной красе великолепий.

Завидуя — божественным отличиям, пора любая года, видя — не в силах конкурировать и, быть соперницей — не станет спорить, согласится — признать своё бессилие.

Здесь чувствовалось — лучше, существам и сущностям — чем в пыльном городе. Усталость проходила и, уходила с тела боль. Всем было — хорошо на острове. Силы — давала энергетика, царящая здесь — в воздухе. Казалось, в сказку погружались — в природы волшебство, всё забывая — негативное по жизни. Дышалось всем — легко.

— Красиво здесь — на удивление и, созданный бардак — естественный, не уменьшает — привлекательность. Будто, задумано — так специально, как и планировал Господь — выдохнув воздух, прошептал Никита. Боясь спугнуть — нежное чувство, прекрасного и умиротворения.

Он только что проснулся. Сегодня — сладко спал. Под действием — воспоминаний чудных, из сновидения — душою в небесах летал, где встретил маму, обнимал, ей нежно руки целовал и слушал голос ласковый.

— И хорошо! Прекрасно! — Васильевич добавил. Отъезд наш — запланирован на завтрашнее утро. В дорогу вещи собраны. Нескоро — возвратимся. Сегодня — попрощаемся, надолго — с островом, лабораторией ….

— Мы уезжаем? Снова расставания….

— Завтра, в края другие — отправляемся. Все — уезжающие, собираются. С тобой мы — едем на автобусе, другие — поездом, в Горячий Ключ. — Там встретят их и, заберут. На место назначения — доставят.

Первые замы, у возвышенности горной, объект под базу и, жильё, лабораторию — почти два года обустраивают.

— Мы на автобусе? Я…? В виде этом …, как и историю….

— На небольшом автобусе — Уазике. В поезде, только багажом — тебя отправить можно. Но я не изверг и, автобус — вызвал, специально.

— Спасибо! Смогу, за всеми наблюдать — в дороге и на остановках. Увижу — реки, лодки, деток — не с полёта, сверху. Об этом, я не мог мечтать.

Как я скучаю по прогулкам пешим! Скоро, наверно — разучусь ходить, летаю лишь, и то с опаскою, чтобы — чужие не заметили. Не смею думать я — давно, хотя надеюсь, верю — в обещанное перевоплощение, обратное.

Никто не мог — знать, как хотел, вновь пробежаться — по дорожке, полю, а не летать под облаками в вышине, чтобы не быть замеченным случайно — кем-то, где-то.

— Отбрось — подальше, грусть и меланхолию. Ведь у тебя — всё впереди. Надейся, верь мне. И, ещё немного — подожди.

Мы на автобусе с тобой поедем — вместе. Необходимое возьмём — продукты, воду, документы. Нас, новый мир — там ждёт. Не будешь больше — прятаться. И вскоре станешь — тем, кем был. Надеемся.

— Вновь человеком? — радуясь, спросил его Никита. Надеяться лишь остаётся, обещанное — помня.

Руководитель отвечать не стал и, улыбнувшись — помолчав, крылья погладил — нежно, ласково. Обняв, тихо сказал — словно себе.

— Надейся, верь — всё к лучшему изменится.

Ты веришь мне? Надеешься? — спросил.

Никита, в воздух чуть не взмыл, обрадовавшись вновь, но…, в руки взяв себя, ответил:

— Вы знаете. Я верю! Жду и надеюсь, верю…. Прошло два года, я — всё жду. Надеюсь, жду.

Я знаю, каким будет — мир, Васильевич подумал. Везде живут — эмоции и сущности. Миры — подобные друг другу. В них — разный уровень развития.

Эмоции их и желания — на первом плане, потом — их знания и понимание поступков. Идут те, врозь — с сознанием. Существование миров в реальности — за грань внимания не переходит. Воспринимает разум — каждой сущности, до нужной лишь ему — поры. Случайного — в мирах, нет ничего. Каждый живущий — это знает. И нужно — своевременно предусмотреть, способ защиты. Чтобы не пожалеть — о времени потерянном, не только «в прошлом» … совершённом, и в настоящем.

Не обращал Васильевич внимания — на низость толп, непонимающих — их принципа создания, усугубивших — над собою поругания.

— В лаборатории создам — мир собственный, свои порядки, как и всегда — решил…. Не помешает там — ничто мне, никогда. Главное, чтобы мне Никита верил, а остальное — всё получится.

Нахмурилось вдруг небо, отчего-то.

Подул нещадно ветер — с севера, прогнав все мысли — многим непонятные. Исчезло солнце. Переместились тучи — к острову. Переменилось — всё…. И настроение хорошее — исчезло, в одно мгновение.

Словно — хозяин полноправный, воспользовавшись тишиной — звенящей, с шумом — ворвался сверху, с огромной силою — неправдоподобною.

Кроны деревьев — пышные, рванул и, сразу же — затих. Лишь за секунду — вырвал множество деревьев, словно — «больной» был — псих.

Прошло — мгновение спокойствия, и новый шквал, словно желая вырвать из земли — деревья остальные, их к ней — сгибал, срывал листву и разгибал, в траву бросал — безжалостно, для них — с потерями. Ветви — порывами, вверх — резко поднимал, как будто — от стволов их отрывал и, тут же — опускал.

Падали — наземь тополя, с ветвями старыми — обломанными, отбрасывая ветви, как — жизнь потерянную, взывая к ветру, его моля — чтобы буянить перестал, рвать кроны их — нещадно и, жизни обрывать — безбожно.

Видя, что натворил, стал извиняться — затихая, нежно играть с ветвями — удержавшихся деревьев, ласкаться к ним — будто к любимым случайно забежал.

Затем — исчез совсем и, снова — наступила тишина…. Но это оказалось — ненадолго. Порывом — объявился вновь, обрушившись на кроны — шквал ломал снова — нещадно, и вновь — к земле их гнул, рвал — буйствуя, словно желал — тех умертвления.

Так — продолжалась много времени, не меньше получаса. Затем, тот — вновь утих.

Рушило сказку на глазах — происходящее. Вместо — недавней тишины, идиллии и красоты — последствия от шквалов ветра, такие — не представишь в мрачных снах — произошли. И стон деревьев — тихий, с хрустом — доламывающихся, под тяжестью своей — стволов, и вырывающихся из земли кореньев — усугублял конец печальный — бывшей сказки, шурша листвою — скорбно.

Так, грустно — будто бы, прощалась сказка с ними, с хорошею погодой — вместе.

Подчёркивая окончание — произошедшего кошмара, собачьей стаи лай — издалека к ним приближался, в завершение, жуть — угрожающе, на всё живое — наводя.

Ещё не отошли — от бури и кошмара, Никита и Васильевич — опасливо по сторонам смотрели и боялись — вдруг шквал ударит снова.

Навстречу стае — выскочив, пёс алабай — Дружбан, отвлёк внимание. Издалека — облаял свору, остановился — назад попятился, показывая — не боится, готов сцепиться — со свирепым вожаком тех псов. Лай — перешёл на хрип. С хрипа — на сип.

Чтобы — в грязь мордой не упасть, вперёд не вырывался — не убежал. Где был — на месте оставался.

И, в этот миг…, едва — успели отскочить, они. Не довелось — тем встретиться. Осталось — метров двадцать, дерево — меж ними рухнуло и, напугав — всех, встречу отменило — собак бездомных и Дружбана.

Стая — ретировалась. Дружбан к Никите — ластился, о крылья — мордой тычась, как будто — мальчуган, под них пытался спрятаться. — Словно почувствовал — придётся им расстаться. Желая, с ними — в путь отправиться, лез обниматься — прося, хотя бы на прощание, с ним поиграться — если оставят, бросят, как пса — ненужного.

— Как будто — защищая, не задев — дерево рухнуло, псов отогнав, Васильевич подметил, оставило псов — не удел. Те убежали…, наш — не наиграется никак….

— С нами прощается. Просьбу свою — нам донести пытается. — В дорогу просится отправиться — тот, с нами; один — не хочет оставаться.

Мне — будет скучно без него. Можно, с собой возьмём?! Сторож — Дружбан, хороший…, и днём и ночью. Места — он, много не займёт — в автобусе.

— Защитник наш, как же — останется, без нас? Кадрами — не бросаюсь. Будет и там — нас охранять. С ним — не расстанусь. В автобусик — с собой возьмём. Путь коротать, вдвоём — вам будет — веселее, в дороге — ехать долго, часов — шесть, восемь. В зависимости — от нагрузки трассы.

Пошли Никитка собираться. На сборы — времени немного. Уложимся мы — за сегодня?

Или задержимся, ещё немного?

— Смеётесь — надо мной? Решили — издеваться? Во времени — нет надобности у меня. Когда — вновь стану человеком, тогда, возможно — оно понадобится мне.

— Нет. Не смеюсь, а пошутил. Наверно — неудачно. Всё нужное — отправлено уже.

Хотя — возможно, что-то — позабыл. Не помешает — осмотреться, пока — действительно, есть время.

Подумай — может, что понадобится нам, обратно мы — не скоро возвратимся, если нормально будет всё. Возможно — мы простимся, с островом — надолго, быть может — навсегда….

— Утром к мечтам?! В дорогу! Надеюсь, прав ….

— Пойду, вновь документы осмотрю и, что-то дополнительно — пока есть время, соберу….

Глава 5.5. Анатас, Себенс, Энлиль…

Открой мою страничку — просил Энлиль, в послании для Энки, в иконке на столе рабочем.

Энки был занят сильно, но — несмотря на это, коснулся пальцем огонька мигающего — брат.

Текст — сразу высветился:

— Я предлагаю — план, для рассмотрения Советом Междуречья, вопросов — в нём изложенных. Считаю, что решение — тех, никому не навредит. Но, многому — поможет.

1. Время пришло, когда мы можем — начинать отбор, всех самых лучших ДНК у особей — длинноголовых, и улучшать их — ген наборы.

2. Нейтрализуя — поле тяготения, дадим всем видам аппаратов — лётных, возможность — отрываться от Земли с огромной скоростью движения, нейтрализуя лазером — сопротивление, этим прибавим аппаратам — мощности.

На кораблях космических — их установим в лобной части. Они, разрушив излучение — из космоса, к нейтрализации воздействия — от поля тяготения, их приведут — мгновенно. Можно использовать — магнитный ускоритель, дополнительно. Не навредит, что очевидно.

Нам хорошо известно — от лазера, мгновенно — вакуум образуется, и втянет — аппарат в себя. Произойдёт у аппарата — дополнительное ускорение, что приведёт — к увеличению огромной скорости, превысит — силы тяготения.

3. Создать ИИ-системы, с их помощью — мысли читать. Мы сможем — все воспоминания, желания узнать, от криминала — страховаться. Людям — об этом, знать — необязательно.

4. Работы связанные с изменением — частичным, разума — у выявленных личностей опасных:

4.1. В связи — с увеличением их возраста (для гомо), затрат на содержание преступников — создать им тюрьмы виртуальные;

4.2. Мозги опасных личностей — изменим. «Заболевают» те — до полоумия; — не нужно смертной казни. И мы, для всех — гуманные. — Мы — врачеватели.

4.3. Возможны — пытки адские, при их дознании и наказании — за тяжкие проступки, преступления. Не настоящие, а виртуальные.

Все предложения Энлиля — интересны были Энки. Он пригласил — на совещание того, чтобы подробней объяснил — предложенное им, для обсуждения, принятия решения. И заодно, узнать — о доме и Нинлиль, Наргале — от него, желал.

— Второй вопрос и третий, — обсудишь с Пабилсагом в лаборатории, а по вопросам остальным, мне объясни — подробнее, Энлилю предложил на совещании. Буду держать эти вопросы — на контроле.

— На уровне молекулярном — моногенные заболевания, к дефекту в клетке сводят — фермента транспортного, и белка структурного.

Может, и не хватить белка, и могут — функции нарушены.

И в результате — той мутации, активность поменяется — фермента и белка, и может — производиться накопление токсичного субстрата, образоваться дефицит — соединения, необходимый для нормальной жизни клетки.

Мутация, белок структурный в гене — к серьезным нарушениям приводят, не только клеток тканей, органов.

— И несмотря на то, что гомо, нами созданы — по нашему подобию, в наборе хромосомном — есть гены, не только вложенные нами — отличные от наших.

— Естественно, с ним согласился Энки. Ведь брались за основу — неандертальцы, другие гоминиды. Возможно, именно — поэтому, развитие — тех, много выше — чем на других планетах.

— Вот именно! И в том числе — на нашей Родине.

— Так, думаю я — происходит в результате — ассимиляции генома. Те гены — незаметные или на первый взгляд — неуловимые, окрепли, выявившись — оказали на развитие влияние. Недаром — 223 отличных гена им добавили.

— Согласен. И именно поэтому, хочу эксперимент произвести на гомо, хомо, аннунаках — вместе взятых. Если — на гомо, хомо, отрабатывать лечение, возможно — без согласия, из аннунаков — определённых …, мы можем получать, в дальнейшем — избранных особ, геном — экспериментально увеличив, до уровней — различных и, возможных.

От ДНК отобранной (одной) — образовать цепочку можно, чтобы наш генофонд улучшить, а если получить их — большее количество, то результат получим — более весомый, чем я предполагаю. Это, сейчас — возможно!

Прошу — начало разрешить корректировки — генома в ДНК.

— Но аннунаки, это ведь не хомо и не гомо. Как, без согласия их, разрешить могу — подобные эксперименты? Да и, такое проведение экспериментов, на наших братьях — нравственно? — Насколько? Ведь совершенно, не исключены — необратимые последствия.

Гомо и хомо, сколько нужно — забирай из клиник. Всех, кто понравится.

На аннунаках — опыты не разрешаю. За это — извини, пожалуйста.

— С тобой я — полностью согласен с этим. И предлагаю — экземпляром первым, для опытов — себя.

— Если такое — было бы возможно, хотя — я против этого, то аннунака одного — ничтожно мало — для экспериментов. И подставлять себя, не вижу в этом смысла.

— Эксперименты — на себе, провёл бы я — не спрашивая разрешения. Но одного — для опыта, действительно — мне мало. Поэтому, прошу тебя — негласно разрешить, использование приговорённых — аннунаков к казни, к пожизненному заключению — подопытными экземплярами, при их согласии.

— Приговорённых — к смерти аннунаков или к пожизненному сроку, у нас нет — к сведению.

— Нет — будут. Подождём до завтра.

— Ты — хочешь подтолкнуть меня, ужесточить — для аннунаков наказания?

— Ни в коем случае! Учитывая — аннунаки неподсудны. Зачем же — нарушать закон? Нами Саргон ещё — не арестован, на плато от нас — «спрятался». Вот — первый кандидат, с кем можно проводить эксперименты. Есть, отколовшиеся рефаимы. Немного — покопаемся в проблемах, ещё найдём — «достойного» или найдутся добровольцы — желающие улучшаться.

Тем более — на мне осталось обещание — поймать и отомстить за друга нашего Думузи, и Инанну.

— Инанна, так же — другом мне была — всегда. Да и сейчас, мне — не чужая.

Сегодня полетишь на плато? В известность ставишь и, готов к полёту?

— Сегодня полечу. Какие-то проблемы у меня?

Там старшим оставлял я Анатаса. Поможет он — преступника поймать, если надумает тот — избежать меня или пытаться удирать оттуда.

— Ну, что же — в путь! Надеюсь, понимаешь — всё, что делать собираешься. С собой возьми, что посчитаешь нужным. И договор с оставшимися аннунаками на плато — о дружбе заключи там — обязательно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не в заключении, меж нами договора — суть. Опасным — может, стать сосед — живущий рядом, коли останется врагом. Вначале, взглядом, а потом….

Мы, хоть и дальние, но всё-таки — соседи. На плато был, когда-то — общий дом.

— Соседи? Сопланетники они!

— И наши — сопланетники, с ним согласился Энки. Отчётливо — я вижу плато, будто вчера там был, хотя — давно простился с ним, как и с любимицей моей — Килиманджаро.

Энлиль на вертолёте, улетел в тот день — на плато.

Саргон, увидев вертолёт, довольно усмехаясь — прекрасную Инанну вспомнил и, насвистев — мотив знакомой песенки, направился к тому, навстречу. Прислала весточку — найдёт, для встречи время, за белым — скальным выбросом. Но отчего-то — вертолёт, нахально приземлился в центральной части лагеря, возле лаборатории.

— Наверное, Инанна захотела — чтобы народ, узнал — об отношениях, предположил Саргон, спеша — навстречу вертолёту, в прекрасном настроении и — с поднятым желанием. Представив — удовольствие соития …, после уединения.

Какое было удивление, когда увидел он — Энлиля, на землю выпрыгнувшего — из вертолёта, манящего к себе — его.

Робко — не соответствуя, в глазах других — героя статусу, он — как на цирлах, ног дрожащих — вместо походки твёрдой, поплёлся к господину. Он, убежать бы — никуда не смог и, не пытался — обострять их отношения. Будто — презренную скотину, скрутили вмиг …, надев наручники, у вертолёта положили — отдыхать, на землю. Энлиля — ожидать оставили, пока — делами с Анатасом будет заниматься. Не за одним Саргоном прибыл — специально.

Видя пленение Саргона, заулыбался Анатас и, будто — сам себе сказал:

— Я удивлялся, что так долго — наслаждался тот свободой, вольно. Время пришло — попал. Дождался своего конца — печального. Верёвочке не виться — беспредельно, настал — тот день, когда — в руки ловца, зверь сам приходит — без борьбы. Нет сожаления!

Обняв Энлиля, на Саргона показав, спросил:

— За «другом» — прилетел? Соскучился, наверно.

— Если бы знал, как по нему скучал — безмерно, но — занят был другим, прошло — немало лет. И вот, когда понадобился — жеребец мне этот, решил забрать. За ним — должок огромный.

Как здесь живёте? Изменилось много? Всё тот же воздух, тишина, внизу — просторы. Охота…, женщины — довольны…? Давно здесь не был — с вами….

На плато хорошо, привольно.

— Что может измениться здесь? Живём в обнимку с матушкой природой. Что нужно аннунакам нашим? Всё есть для жизни. — Питание, вино, красивых женщин — гомо, много. Нового нам — особо и не надо, но — думаю, что будет интересно — узнать ещё, немного информации.

— Всё может быть, всё может статься.

— Памяти мужу изменить и нелюбимому отдаться.

— Не может быть!

— Не может быть? Инанна, позабыв Думузи, к Саргону прилетала — трахаться.

— Не может быть! Она — лишала жизни себя, после его злодейства.

— И, тем не менее.

Мне кажется, что и сейчас, он думал — она летит к нему на случку. Не ожидал, что ты за ним — нежданно появился. Куда его? В тюрьму подземную?

— Наслышан — о тюрьме подземной Энки?

— Вести — имеют крылья. Саргон нам рассказал, что и тебе пришлось — пройти через неё. Всё обошлось и, хорошо. Забудем, это было — к слову.

— Те жуткие застенки — не пожелаешь и врагу.

— Я лучше — отвлекусь и покажу, что мы создать смогли — в лаборатории. Это, намного интереснее, чем обсуждать — любовников бессовестных.

Пойдём на полигон, увидишь там моих малышек — дронов прекрасных, вездесущих, устрашающих.

Энлиль и Анастас — к ангару подошли и, Анастас — врата открыл. Затем, достал пульт — рычажок нажал. Букашки бледно-розовые, чуть больше паука — «вдова», не больше лотоса, вниз лепестками — из проёма вылетели и, пролетев над ними круг — зависнув ненадолго в стороне, на землю опустились, мягко.

— Ну, как сюрприз? Понравились ли пташки? — с улыбкой Анатас спросил Энлиля.

— Рассказывай, что могут, для чего их создал. Не любоваться же на них? Создать — такие дроны, вполне возможно — без проблемы, явно. Я думаю, что, что-то внутри тех — неординарное.

— Они — страну любую смогут погубить за несколько часов, минут — в зависимости, от размера. На Землю — хватит месяца, а если полностью — всю уничтожить жизнь, то — двух. Внутри у каждой, вырастут мгновенно, в течение 2—3 секунд — тысячи «деток». Всех — нужных элементов — наполнения и компонентов, из воздуха возьмут. В большом количестве «планктон», «лишайники», «убийцы биомассы» создадут — вирус смертельный, не уничтожаемый.

«Убийцы биомассы» — живые организмы, истребят. «Планктон», направив на дно моря, его экосистему — всю, убьёт. «Лишайники», полезные ресурсы, на всей поверхности, почти мгновенно — уничтожат, так, что нельзя — восстановить, те — никогда. Где нужно — распылят, внедрятся, во всё сразу, как — оператор им прикажет. Мельчайшая пыль, солнца свет затмить — способна, создав — большой объем. Останутся — одни, на всей планете, если понадобится — истребить наш дом. Как Вам — сюрприз? Понравился — показ?

— Понадобится — им? Они — нас могут, истребить?

— Полностью, или часть того — любой каприз и пожелание — кого нам нужно истребить, маршрут задали и, вперёд послали — тех. С таким оружием, сам бес всем брат и, каждый ему будет рад, лишь бы они — не тронули его.

Ведь Землю всю — губить не обязательно, а часть — где проживают — «недоброжелатели».

Энлиль — внимательно прослушал Анатаса и похвалил.

— Ты Анатас — зря время не терял. Мне подготовь — всех пташек и учёных, что тех создали.

— Один — учёный, тех создал. Зовут его Себенс

— Значит Себенса — одного, ко мне и присылай, чтобы додельники мои — не напортачили.

И больше пташек этих — не создавай, чтобы случайно, где-то, мне — не встретились. Не помешали, непредвиденно.

Займись — внушением и телепатией, пытайся — мысли передать на расстояния. Это — срочнее. Досконально — более чем раньше, мозг — станем изучать. Понять его — во много раз важнее, для нас — сейчас. Мы подошли — к этапу завершения задач. Теперь — зависит всё, от нас. Время настало — наше. Остались дни, возможно, месяцы, пусть годы и станем мы — властителями над природой, немного космоса, а дальше…

О Господи! Дай мне терпения и осторожности — большей возможности и разумения, чтобы нигде — не оступился, чтобы свершилось всё, к чему — так долго я стремился.

Забрав Саргона, пташек, учёного Себенса, Энлиль отправился на Кипр, где пташек спрятал — в своей лаборатории, жену любимую проведал — соскучившись, любил подолгу — многократно. К любимой возвратился.

Немного погостив — на Кипре, был вынужден отправиться в лабораторию — в горах Синая.

Саргону, сразу объявив, что спрячет здесь от Энки, будто подопытный — он доброволец, чуть-чуть — дебил ущербный, не помнит — прошлого и настоящего не знает.

— А не согласен — быть дебилом-добровольцем, отправишься в тюрьму — пожизненно, возможно, там тебе — понравится, намного больше. Сам выбирай, где будешь находиться.

— В тюрьму я не хочу, я точно не дебил. Лучше — подопытным, ущербным буду — добровольцем, чем в темноте и в духоте страдать, Саргон ответил то, что пожелал Энлиль — услышать. Могу, спокойно договор — об этом, подписать.

Теперь — Энлиль, спокойно создавать мог — образец экспериментальный, из согласившихся: подопытного аннунака и гомо сапиенс. Он знал — пока невидимо убийство, можно — без опасений убивать — без угрызений совести. Когда же зримо — это, то — в технологии приходится внедрять — сверхновые новации. Андроиды — лишь робкий шаг для этого. Нужно — полней мозг сущностей познать; эксперименты — снова начать, и изучить — все факторы; прежде чем начать — экспериментировать.

— Если освободить — от гравитации летательные аппараты, то представляешь, Пабилсаг, какой мы скорости — огромной, сможем достичь? — пытался Энки удивить учёного, предположением.

— Конечно, представляю. У нас есть разработки подобные — в лаборатории. Есть предложение — на эту тему. Мы, на ближайшем совещании — по плану, будем обсуждать — щит лазерный — с магнитным ускорителем. Можно ли будет нам — его установить, на аппарат летательный. Мы называем его — антигравитатором. Он, увеличив скорость — в сотни раз, наш аппарат «невидимым» — радарам сделает и, электронику противника — в негодность приведёт. От лазерного излучения — произойдёт ионизация в воздушной атмосфере. Ионы, разрушаясь — в простейшие частицы, превращаясь, с намного большей скоростью, чем у самих ионов, в разрыве скоростей, мгновенно вакуум создадут и, втянут аппарат — в себя. Наш аппарат летательный получит — ускорение огромное. За аппаратом, движущимся в воздухе — без всякого сопротивления — предназначение и будущее — преогромное.

— Пришлось нам создавать все разработки — сначала. Но я надеюсь, справимся. Мы многое создали — на компьютерах, в моделях.

Кстати, с таким изобретением — о вакууме, ко мне Энлиль — недавно прилетал. К тебе его я отослал.

— Он подходил ко мне. Есть, что-то интересное, но он — отстал в открытиях от нас. Такое впечатление, что он в лабораторию — пришёл работать, чтобы у нас, чего не знает — подучиться и, часть открытий наших — для себя украсть. Но это, не получится.

Возможно, мне — это кажется. Хотя, остерегаться — нужно.

— Согласен. Не без этого. Со всем мы справимся. Все опасения, что мне сейчас сказал, Уту и Нинхурсагу передай — незамедлительно. Пусть — установят наблюдение. А ты — сосредоточься на открытиях своих — науке.

— Науку мы подняли. У нас — прекрасные доценты и профессора из гомо делювиальных появились — длинноголовых. Они — успешно помогают нам. Такое раньше — и не снилось. Лазерный луч, служить для передачи информации — неискаженной может: телефония, голография, телепортация энергии. — Является оружием — военным мощным.

В течение недели, сможем — установить его на самолёт.

И…, если стали говорить, о новых разработках — летательного аппарата, то — новую конструкцию, я предложу — дискообразную, на базе дисколёта. Считаю — в воздухе и в космосе диск — максимально совершенной формой — аппарата. Скорость движения менять — возможно, лобной поверхности — меняя площадь, без дополнительной энергии; на скорости, диск, поворачивая, как угодно.

Наш аппарат вращается — вокруг своей оси. Оно необходимо — для стабилизации, по отношению — к поверхности земли. Скорость — в два раза превышает скорость истребителя, а с антигравитатором — превысит в сотни раз — ракеты. Поможет гироскоп, а антигравитатор от радиации космической — нас защитит, посадку аппаратов сделает — намного мягче.

Мы создадим маршруты — трасс космических, будем летать — не только на Нибиру и на Родину; галактики — под силу покорять. Уже сейчас — достигли уровня развития, возможно, в чём-то выше — нашей Родины. Готовлю в планах, пока дальних — к ней десант. Вначале — предложу отправить спутник, в чёрную материю — с посланием и фотосъёмкой. И прояснится многое…, надеюсь.

— Ты — умница, учёный Пабилсаг, сказать — иначе, не позволит совесть. Скоро надеюсь, будет знак. По временному измерению, Нибиру возвратиться к нам — должна, через четыреста двенадцать лет. Со страхом — жду благую весть. Не знаешь, как — я эту дату …, с огромным нетерпением. Если не прилетит, тогда — через пространства с тёмной энергетикой, материей, отправим спутник к ней. Пройдёт, через неё?

— О них, немного знаем. Работаем, как обогнуть. Задержка в этом — основная. Поэтому — в неё, быстрей, хочу я заглянуть.

— Ты, правильно подметил — полёт к ней, в планах дальних.

Нам — разработки эти пригодятся…, когда созреем — сможем, через неё пройти, используя путь Млечный — чревоточины. Я жду, когда сумеем?! Возможно, доживу. Пока я смертный, лишь — мечтаю.

— Я приложу — все силы, чтобы к челноку, если приблизится к Земле — Нибиру, в разведку отправить корабли, чтобы узнать причины — их молчания, потерь сигналов …..

Вполне возможно — посланники не знают, что их сигналы — к нам, не поступают. Быть может, что-то глушит их?

— Быть может — кто? Скоро узнаем. Я рад услышанному — от тебя. Не зря, в тебя всегда — я верил. Ты мне — помощник настоящий. С тобою — не страшны проблемы. Беды — приходят и уходят. С Энлилем — конфронтация, лишь бы — не началась.

— Предположение? Есть информация?

— Разведка донесла — он пташек страшных, скрыл от нас — на Кипре. Ему их — преподнёс в подарок Анатас, руководитель аннунаков — оставшихся на плато. Те пташки, воздух погубить — мгновенно могут, моря и океаны — убить всю Землю. Они — способны, всё живое истребить — не только на …, и под землёй — планеты, на дне глубоких океанов и морей. За ними наблюдает — изготовитель тех, учёный с плато — Себенс. Ты — приглядись к нему. Через него, затеи брата — разузнать попробуй. Уту и Нинхурсагу — поручи за ними — наблюдение. Вербовка — невозможна, предупреди.

— Тебя я понял. Изобретение создали — страшное, считаю, нужно уничтожить их. — Чтобы те — пташки, гибли сами. Я думаю, что Ут и Нинхурсаг, разумное — предложат, как уничтожить незаметно для Энлиля — заразу эту, своевременно. Когда узнает, пусть — подумает, что будто самоуничтожились — все сразу.

— Ты — мысли прочитал мои. Про эту страшную заразу — не знали никогда.

Если захочет, то о них, Энлиль расскажет. — О пташках, сгинувших на Кипре — безвозвратно, как не успел он показать — тех нам, беда — случилась с ними, хотя, в условиях те содержались — предельно аккуратных.

Он «не сберёг», так — получилось.

Взяв — двадцать экземпляров гомо длинноголовых, с диагнозом — болезни сердца, для нового эксперимента, тех — на четыре группы разделил Энлиль: по получению заболеваний: учителей детей наукам, ремеслу; с врождёнными сердечными пороками; злоупотребляющих курением и алкоголем и, максимально подвергавшихся тяжёлому труду. С помощником стал проводить эксперименты — в клинике Энки, а так же и в лаборатории.

Кищар — в клетки сердечной мышцы, ввёл вирус — с геном корректирующим, для повышения белка — SERCA2a, роль — важную играющий, не только — в сокращении сердечной мышцы, являющийся стимулятором. Через полмесяца, он сделал — биопсию сердечной мышцы, чтобы увидеть — результат работы гена.

Помощник лаборанта сделал вывод:

— Не исправляем мы — дефекты гена. При недостаточности мышцы сердца, у пациентов — с причинами различными, произошедших нарушений генов: из-за неправильного образа их жизни и окружающей среды или всех вместе, полезной — терапия быть должна.

— Когда становится — сердечко слабым, чтобы качать кровь — эффективно, и возникает — недостаточность сердечная, с ним согласился лаборант Энлиль. Она возникнуть может — после приступа, из-за высокого давления, травм сердца (клапанов), инфекций, различных злоупотреблений, не только — алкоголем, табаком и…, непродуманных инъекций.

Конечно, лучшее лечение для пациентов клиники, всё та же пересадка сердца — банальная, но доноров — нехватка в Междуречье. И в результате, пациенты умирали, не дожидаясь пересадки. А этот метод — пациентам, жизнь продлевает — на три года. За это время — совершим открытие и вылечим — не только пациентов, с болезнью сердца, улучшим память, разовьём их мозг, невиданных высот достигнем — в медицине, в других науках и, в истории — пожизненный оставим след. Намного больший, чем эксперимент с акулами.

— А что, если сегодня клетки взять — физически здоровых сущностей и, поместить их на хранение? А когда сущность заболеет, то — через годы, клонировать — необходимый орган. Не обижаясь на подначку; с акулами — эксперимент был, неудачным, спросил Кищар.

Как думаете — лаборант Энлиль? Какое — Ваше мнение? Мы сможем — заменить, стареющий у пациента — орган, молодым — полученный из клетки его, ранее?

— Клетку от сущности беря сегодня, я думаю — впоследствии, нельзя создать клон сущности — моложе, чем будет — в том периоде. Возраст у клона, жизнью — клетки прожитой запрограммирован. Клон — копия той сущности. Клонирование — заранее, даст юный клон — сегодня. Состарится тот — быстро, исправит время — «эту ошибку».

Хотя, не исключаю, что ход — возможный. Даст — временное улучшение, пока состарится орган замены.

Уход — от смерти в юном возрасте, в каком сегодня умирают гомо, хомо — неверен, как старение — нелепо. Сегодня, пониманий нет — в тот исправлении — старения.

Если, пока что — для учёных, в большинстве — нелепо замораживание, со временем — исследуя животных, приблизимся вплотную, и к этому процессу. Тогда, появится — шансы борьбы, не только со старением, но и, с болезнями — неизлечимыми сейчас. — Их будем — отправлять на излечение в передовое — будущее время.

Старение сегодня — процесс без полного восстановления, есть фактор — неопределённый, для жизни окончания.

Но, научившись продлевать жизнь гомо, код ДНК и РНК — изменим, сумеем аннунакам, гомо, хомо — жизнь продлить, сделать стабильно вечной, пусть и не всем, а только — избранным.

Большой шар — копия Земли, уменьшенная в миллионы раз, довольно сильно — выделялся в «системе Солнечной», Энлилем созданной в лаборатории.

Земля, вокруг оси своей и солнца, взаимодействуя с системами планет, телами, с силами, явлениями — происходящими в необозримом космосе, вращалась и, была подобной — настоящей.

Эксперимент происходил — без Энки.

Здесь — наблюдая за мирами, им созданными, пытался отработать механизм для управления, принятия решений в них, и пультом выявлять события — какие посчитает сам — необходимыми.

В мирах тех, «жили» люди — виртуально, о виртуальности — не зная. Считая, что вокруг всё — натурально, не понимая нереальность, ирреальность.

Воспринимая — виртуальную реальность, существующей — происходящую в мире своём, создали общества, строй и сооружения, науки, медицину, армию. Любили, убивали, воевали, учили и учились, философствовали, а между делом, мучили — себе подобных в тюрьмах, над ними издевались, лечили от болезней, оперировали, и просвещались, смотрели — зрелища, и жизнью — наслаждались, и от несчастий, невезения — страдали.

Всего достаточно в мирах — рождения детей и смерти матерей, отцов, жила любовь и радость. И вместе с ними — уживался страх; обман, предательство и лживое правительство; горе и нищета, и расточительство. Везде — обман народа, будто санкции — из других стран в их жизни виноваты, а не станок бумажных денег, казнокрадство.

— Одновременно бы — убить двух зайцев сразу. Цель всей игры — понять, что сущностью руководит, кроме меня — душой.

И почему, когда другим — боль доставляют, по-разному — её воспринимают? Одним, становится — нехорошо, другие, чувствуют себя — сильнее, не обращая на страдания — внимания.

Ведь, если честно отвечать себе — мне было наплевать, страдали, нет — Маджай с нубийцами, в тюрьме подземной — столько лет, как и посланцы с будущего. Хотя все знали — что спасу их, вытащу оттуда — ведь не какой-то словоблуда, раз обещал помочь им — знать так будет.

Направив — людям микрочипы (биологические) — подпрограммы, в мозги их — в виде лучиков тончайших, несущих тип нейтрино — помеченные вирусы он создал, как игровые персонажи, с выбором действий собственных — в пределах ситуаций в жизни.

— Души секреты — могут мне открыться, чтобы вплотную — той бы, смог заняться — надеялся. Тела — тех, с возрастом — уходят в Землю, умирая. А матрицы — их энергетики, иначе — биочипы, в хранилище пусть — возвращаются. Там — будут, вновь подразделяться — согласно уровней этических, прожитых жизней, ожидать внедрения, в новорождённые тела — по плану.

Отбор — негодный материал, поможет — выбраковывать. И для наглядности — уничтожать в аду. Материал — внимания заслуживающий, примером сделать — возвышать, всем объяснять — находятся в раю, там трудятся и, жизнью наслаждаются.

Познав — все принципы явления и действия души, смогу продолжить изучение я — мозга, сердца и, научиться — контролировать сознание. В лаборатории — у Энки внедрять могу — частично, что в созидании ему — не претит.

В мире моём, время — смогу остановить, чтобы объединились вместе — все существующие сферы — будущее, прошлое и настоящее, и на виду происходило действия — одновременно.

Понравится, ещё пример — создам. Такое — лишь в мечтах, возможно — раньше было. Я технологии — у Пабилсага подобрал и, здесь внедрил. А как иначе? — Увидеть и пройти — мимо всего, что нравится? Я — не дебил. Тем более, один — не в поле воин, даже — в своей лаборатории.

— Жаль — Пабилсага не могу позвать, жалел Энлиль. Он отнесётся, сразу же — ко мне, словно к врагу, узнав — что все открытия его, здесь служат мне — в моей лаборатории.

Решил — сыграть в судьбу. Что по морали близко к Энки — в его лаборатории внедрю. У Энки — буду улучшать я гены аннунаков, гомо — для показа. Всё, что не вписывается — в мораль и принципы того, на Кипре — у себя создам, что нужно — спрячу в виртуальном мире — параллельном. Ведь там я, как в тюрьме — это нельзя, а то — не благородно, здесь — гуманизм, а там — антинародно. И так — везде, где существует — власть. А я — не щепетилен, мне бы — немного превосходства над всеми получить, и жить — с мечтою, всласть.

Немного плутовства, согласен, но это лишь для блага — пройти через века, проблемы, Энки сбросить. И показать, как воплощаются мечты — стать на Земле, частицей Бога — народами повелевать бессрочно, постоянно.

Судить — всех, буду строго, кто мне — не присягнёт. — С миров моих — исчезнет, навсегда «уйдёт». Не нужно мне мешать — мечтать. Ягнятам — в волчьей стае, жить — краткий миг, возможно. Жалеть, не только — безнадёжно, давать — нечестно корм — надежду жить им — по нормам правил хищных.

В мире, мной созданном — внедрю Себенса в одного — алчного образа «героя», в Люция. Прочувствует — чувства людей, узнает больше. Пусть, ипостаси его — Луц, другие, вывернут — тех души наизнанку. Возможно, Энки говорил мне правду, что Бог — на людях души очищает. Я помогу — Ему, если позволит. Если — не будет строг ко мне и, разрешит помочь Ему. Ведь понимаю, что не одно и то же — мир наблюдать и, частью мира быть — того же.

Возможно, с ним суметь — создать подобное. — Душу усилить — низших тварей: насекомых, животных, птиц…, их генный код — меняя, поставить — всех служить, во благо — замыслов Энлиля.

Мальчишество — прошло, когда достаточно — стращать. Пора учиться — на душе играть, её все струнки изучив — повелевать умами, планировал Энлиль — желая:

— Хочу — понять души людей, как можно лучше. И в мироздании — подняться выше. Возможно, я для этого рождён? О Боже — дай знать мне, кто я таков — на самом деле. Я ведь Тебе подобный?

Откуда — Энки знает, об инкубаторе для душ — Земле? Придумал — гениально или, кто подсказал ему? Мечты? Мифическая Гера? Увидеть бы её — хоть раз. Душа Земли живая?

А интересно, ревнует Нинти Энки — к Гере? Или пришельца Геи образ — незначимый, несовместимый для неё — с реальностью недопустимой. Хочу познать. Быть может — начать с Нинти?

Без дел — особо значащих, на острове — тоскливо. Энлиль работу дал Себенсу — за флорой, фауной на Кипре — наблюдение. Объём работы был — ничтожно мал. А без работы, он устал.

Море, долины, горы — вскоре надоели. Девицы местные — желанные, но примитивный разум их, от тел прекрасных — впечатлений не оставил, и исчезал — восторг от наслаждений. И, перепробовав тех — всех, не выбрав — ни одной, затосковал на острове — без дела. С огромным рвением — он создал бы — конкретное, что-либо. Энлилю — нужным быть желал, не изнывая от безделья — в томительном безвременье, в сомнениях — по поводу предназначения полезности своей — для мироздания.

Моделью Солнечной системы, Себенс — мгновенно восхитился, увидев только. Особенно, понравились — миры в ней виртуальные. Когда услышал предложение Энлиля — в один из них внедриться и, сблизиться с людьми — понять все функции души и, принципы воздействия её на них — благодарил Энлиля, долго. Ведь предложение — меняло в корне — положение, он снова — был необходим, чего так сильно и желал, и без сомнений, без оговорок — дал согласие — на скорое внедрение в тот мир, чтобы понять душу быстрее, и доложить Энлилю, как воле подчинить его, беспрекословно.

Так как Себенс — устал без дела прохлаждаться, он за работу — взяться поспешил, усердно помогать — решения соединять, с открытиями — вместе.

Назвав Себенса — Люцием в том мире, внедрил в поддерживающее безопасность в государстве — общество, диктующее в нём порядок, в сортирах — мочащее, неугодных. Цель общества и принципы создания — контроль и подчинение всех видов гомо, существ и сущностей, для полной власти и защиты строя. Не было бы иноагентов, при этом — соблюдалась тайна государственная.

О мире — говоря, окорочка куриные — практически даря, переорганизовывая — руководство стран, режим благоприятный создавая, различным — перестройкам, революциям, амбиции — руководителя страны прочтя, решил — частично реформируя и удовлетворяя, сыграть в игру — от верхов к низу — многопланово.

Интересуясь человеком-птицей — из филиала общества на юге, подъёмом пользуясь в стране, руководить в тени стал незаметно — участком «фронта».

По плану, выбранный банкир (член общества) купил участок в месте скрытом — от глаз людских, рядом с Геленджиком — для размещения лаборатории. Туда решил переместить он — человека-птицу, чтобы продолжить изучение возможностей — для перевоплощения животных в человека, затем — обратно. — Создать пост-перестроечного оборотня и, заодно — найти нано-частицу, что приведёт труды к венцу Создателя.

— Все результаты, достижения — в искусстве, науке и истории, зависят — от наследственности. Теоретически — создать геном возможно, чтобы владелец стал подобным — придуманному образу, имел здоровье для себя — недюжинное.

Ему, при том не страшны — алкоголизм и наркомания, депрессия и мономания.

Прогресс — не остановится, на исправлении отдельных недостатков.

Болезни излечив, остановив старение, тела свои лепить начнут — все сущности, имеющие — мозг, способности по разумению. Смогут добавить новые возможности — жить под водой, летать, питаться светом солнечным, и новые отделы мозга добавлять — подобие биокомпьютеров. Для тел — придумать органы. А когда функции всех генов станут понятными — им, появится желание — создать себя — намного лучше, чем на самом деле. — Чуть ли — не самым идеальным в мире. Желаниям — предела нет. Все — это знают.

Стать идеальным — для себя, других, «помочь» — тому, возможно — «осторожно». Ведь, как-то — контролировать придётся, иначе — кто-то возомнит, кроме него — что он подобен… Богу.

— Двоих — таких, как я — не может быть, решил Энлиль.

Господь мне, точно не простит — такое преступление, накажет сразу же — без сожаления, если не буду — нужен я Ему….

Не упущу я это, Господи! — поклялся он, перекрестившись — хвалу воздав Ему, благоговейно помолился.

Он — восхищался человеком-птицей и человеком-рыбой, чуть ли не индом, вспомнив милые создания — отобранные Энки.

— Они создали их — самостоятельно, в одном из измерений параллельных. В простого человечка — внедрили ген орла. Я с индами — намучился, тех создавая — с полнейшего нуля.

Видя — Васильевича, Люций улыбался. Он понимал, что план — удался. Тот уезжает, человека-птицу взяв с собой, тому — пообещав, что сделает, кем был тот раньше — человеком. Обманщиком — по жизни, был — большим.

Мне это — пригодится.

— Пусть сомневается, ведь опыт интересный! Эксперимент — удачный получился. И если честно, получил бы результат подобный я — нескоро. Поэтому, и помогаю Люцию — Себенсу, Энлиль довольно усмехнулся.

— Не ожидаешь — братец, сюрприза — от меня? Не нужно было — на себя тянуть — всё одеяло. Оставил бы — другим, немного. На жизнь — хватило бы, чрез меру — задач, успехов — одному хотелось? Всё было мало! Получи — помеху!

Не понял, почему — в Египте не остался?

Там — сын мой справится, а место моё — здесь. Ещё в семье — нам, не хватало, сцепиться меж собою, из-за нежирного куска — Египта. Сейчас — второй сын, вскорости — появился на горизонте. Пока тот — подрастает. Он будет для тебя — страшней меня и, заберёт Индокитай у Наны — Сина. Ты в этом — вскоре убедишься, братец Энки. И, незавидная — твоя судьба! В Китае, столько клонов расплодится — миллиарды, заботливых — о новом государстве! Расцвет планеты — силы, подготовлю. Останется, лишь — дать команду, без лишнего вмешательства и доказательств — априори.

Там — будет армия моя. Я, на нубийцах — научился многому.

Мне бы — на Геру выйти, мы бы — систему гомо, хомо, изменили. Внедрил бы — кастовость в простонародье.

Я думаю — не пожалела бы она, если бы ставку сделала — не на тебя, а на меня.

Есть у неё — возможности для пересмены. И я уверен, что она — не пожалеет, в ближайшем измерении и времени — об этих переменах. Ведь я — умнее и учёнее тебя, мой братец Энки — глупая, пустая яколка.

Только бы — получилось, как задумалось!

Так, где ты Гера?! Выбери меня!

Глава 6.5. Саргон - Люций

Эксперименты над Саргоном, Энлиля — воодушевили. В итоге — личность получилась — неординарная, превосходящая его желания, мечты, надежды, знания. И понимая, что без знаний — дополнительных, ему не обойтись, решил он — к Энки на поклон идти. — Открыться, что он сотворил, в своей лаборатории, и подтвердить тем самым — будто искренность и честность в отношениях.

Конечно — брата этим,«удивил». Саргон был — идеальной сущностью, став воплощением — задуманного, великим достижением науки, медицины. — Творением — чуть ли не ангельским, тот стал, с недоработкой небольшой. — Не мог — последовательным, всё время — оставаться, мог — непредвиденно меняться, в настроении. По меньшей мере — странным становиться.

— И, что с ним будем делать? — спросил Энлиля Энки.

— Пусть, Пабилсаг поможет — в настройках его разума, откалибрует — уровни все, восприятия нейтрино.

Здесь — заключается проблема. Тех, он — не получает больше. Такое впечатление, что стало тех — ничтожно мало. На всех — одновременно, не хватает. Мы ощущаем озарения, пусть — изредка, но каждый. К Саргону — больше не приходят, как будто — избегают. Отсюда — перепады настроения. Что губит — мой эксперимент, почти удачный.

— Возможно, тот — помочь сумеет. Но мы — на обозрение народа, выставим Саргона? И, все о нём узнают.

Завтра, такая очередь — желающих стать эталоном, под стенами дворца появится. И, что мы делать будем, с ним и, с теми? Да и куда его — мы денем? Ты, в этом достижении — переборщил, до беспредела.

— Речь шла — об улучшении здоровья, разума….

— Такого, я не ожидал.

И не могу сказать — расхлёбывай всё сам…. Ведь ты — мой брат. Да и задание, я согласовывал. Не стану же — я врать.

— Об этом я не думал, соврал Энлиль. Теперь — подумаю, немного. Когда — найду решение, тогда я — вновь к тебе приду. Думать — недолго буду.

Уйдя от брата — разочарованно, подумал о Саргоне — полуфабрикате.

— Сейчас тот, совершеннее — любого аннунака. Если суметь мне — исключить недоработки, я сам бы изменил себя — усовершенствовал, как и Саргона.

Возможно, из того — создам помощника себе и Анатасу? Тот — пусть, мне помогает — недоработки и огрехи исключает в моей работе. Я назову его — несущий свет и, имя дам — великолепный Луц, в аду перерождённый. Тот будет ипостасью Люция, как вариант — того замены.

Отправлю в ад мой виртуальный — казнив, при всех Саргона — как жуткого злодея, убившего Великого жреца СССР — Думузи.

Его там встретит Персефона, пусть демоны Аида, того — прочистят и, ко мне отправят.

Не загуляет там? Стал — сексом одержим. Измучил биоробота — желанием….

Но думаю — Аид, когда узнает…, то голову тому свернёт, меня — вопросами замучает.

А заодно, и Энки успокою, что уничтожил экземпляр экспериментальный, нужды не будет беспокоиться — об исключительности эталона — аннунака. Убью — два зайца, сразу.

Саргон был в зале тренажёрном, качал грудные мышцы.

— Пред зеркалами крутишься — становишься позёром, надеешься — очаровать Инанну помогут бицепсы.

— Ты знаешь, повелитель — всю нашу правду. Её мне очаровывать не нужно.

— Ладно, шучу. Об этом, промолчу.

Ведь вижу, как измучил биоробота, своими — желаниями ненасытными.

Давай — в мой кабинет, есть разговор — особо важный. Для общих стен — неподходящий.

Он развернувшись — направился в свой офис. Саргон — качаться перестав, поплёлся следом. Предчувствовал, видя — мрачность лица Энлиля, не ограничится тот — воспитанием, в целях — непричинения вреда особе женской — биороботу. Здесь, что-то — посерьёзнее.

— Прибыл, Саргон? Присаживайся — ближе. И, от услышанного — не пугайся, сразу.

Энлиль, старался подготовить — эталон, при сообщении — о предстоящей гибели.

— За Вас, я — хоть в петлю! Как скажите, куда — везде пойду.

— Если придётся — умереть?

— Мы, через это проходили, и не раз, я был — на волосок от смерти, если — Вы помните, немало раз.

— Придётся.

Ты — не пугайся. Смерть будет — у тебя, не страшная.

Саргон — понурил голову. Слова словами; — одно дело говорить и обещать, другое дело — сказанное исполнять.

— Саргон умрёт, но ты — в живых останешься, Энлиль смеясь, добавил.

— Другой Саргон? Его я знаю?

— Ну, не совсем другой. Саргона знаю — одного. Возможно — есть другие, но тех, пока не знаю.

— Тогда, как выживу, если умру? Прости Энлиль — я не пойму.

— Я изготовлю клона. На это нужно время. Параметры все есть. Тебя им заменю. Подмену — клона на тебя устрою.

Пока, ты мне — не нужен. Отправлю я тебя — в тюрьму, для приговора — исполнения. «Тебя» — ждёт казнь на площади. Когда, в Эриду — из тюрьмы, для обозрения — ужасного преступника, тебя будут везти, я по дороге — вас обменяю.

Потерпишь — временно. Недолго.

— А если — не получится?

— Может — не получиться.

В Эриду, может — всё случиться. Казнить тебя — в Ниппуре будут. Ещё будет — одна попытка.

— Переживаю — существу, из-за меня — придётся мучиться.

— За это ты — не беспокойся. Решу я с Энки — смерть эвтаназией, прилюдно, заменят — лазером убийство.

— Спасибо, успокоил.

— Я добрый и, отходчивый. Жалею, не тебя — Саргона, свой труд. Если получится, имя носить будешь — другое.

— Так будет — правильнее, ведь я — не тот Саргон, что был, а стал умнее — привлекательнее. Я это осознал — давно. Теперь — учтивый я, внимательный.

— Судьба — другая приготовлена. Тебе, так в жизни — повезло!

— Тебе Энлиль, я — благодарен, за всё, что сделал для меня.

— И, энкиновцам всем — на зло, спасу я — вновь тебя.

— Но если не получится — замена клоном?

— Продумал я и это. Вместо флакона с ядом, дадут врачу — снотворное особое. Умрёшь — как будто, будешь — не дышать, почти. Всё! Хватит, этих — если.

Коль не судьба — заслуживаешь смерти! Прекрасно знаешь — прегрешения свои. Там встретят тебя — бесы.

— И, снова скажешь — повезло!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И, не иначе! Узнаешь, многих там — в лицо. Знаком, с их подлой ратью ты — давно.

Весть, молнией по Междуречью — пролетела, через СССР и, полетела дальше. — Саргона — подлого убийцу жреца СССР — Думузи, «взяли». Поймал — того Энлиль, как обещал Инанне.

Инанна — разрыдалась. Её, все понимали — сослуживцы, домочадцы — утешали. Ведь, наконец — убийцу мужа изловили. Судом — того приговорили к смерти ранее, заочно.

Всё удивлялись — отчего, так долго не ловили? Знали, что тот — на плато.

Она рыдала — безутешно — Думузи вспоминая, Энлиля — проклиная, тихо.

— Слухи ходили — разные. — Будто простили; на плато — на цепи держали; по-прежнему — служил Энлилю. Но, слухи те, не оправдались — того Энлиль поймал, в тюрьме держал, пытал, чтобы узнать — зачем убил Думузи.

Когда прошёл — допросов, отведённый срок, он — палачу того отдал, для исполнения — судебного решения.

Энки был поражен и восхищён Энлилем. — Что значит брат! Всё понимает.

— Послушался тревоги — души моей. Решил — труд уничтожить свой, лишь потому, что тот мне — не по нраву. — Порядка ради, «сгорит Саргон в аду». Как рад, что делать нужно — знает.

Народ потребовал — Саргона провезти по городам, чтобы увидел каждый — бездушного преступника, убившего — собрата-соплеменника, Великого Жреца СССР Думузи.

Увидев, в глаза плюнули и, требовали — тому мер — суровых.

Энки — с народом согласился, лишь частично. Потребовал, мер — жёстких.

— Продержат сутки в клетке — того, в Эриду увезут, затем в Ниппур, где — всенародно на площади казнят, по приговору. Заслуженно — у храма.

Энлиль просил, — труд многомесячный, не мучить — болью ожидания, убийства лазером. — Вколоть укол смертельный, сделать — эвтаназию, гуманно. На это — Энки согласился, с трудом огромным. — Жива была — месть в сердце, за смерть Думузи — друга, но «слышал» — брата голос, верного.

Коль воля, не имела разума — того бы, в чистом поле — шакалам и гиенам, сворам отдал — чтобы на части разорвали. Было, от этого — душе бы, пользы больше. Успокоение, что гада уничтожили без жалости.

Народ — не должен знать жестокости, примеры заразительны, и он издал Указ — В целях гуманности — казнь смертную преступника, исполнить — эвтаназией, публично.

Не ожидал Саргон — такого ликования народов Междуречья, что пойман он. Желали его смерти — существа, казалось даже — звери, пресмыкающиеся — хотели умерщвления. Везде он слышал — удовлетворение, что пойман и казнят того прилюдно — в Ниппуре на центральной площади.

— Ну, наконец-то! Смерть Саргону! — Убийце сопланетника — кричали разъярённо, по поводу поимки.

В клетку — летели камни и плевки, стучали кулаками — рвались через охрану, чтобы своей рукой горло сдавить — той твари.

Если не сетка, закидали бы камнями. А так — в живых остался, в клетке заплёванной, и погнутой — ударами.

Хотел было сказать, что он, не тот — убийца. Что мозг его и тело — давно изменены, усовершенствованы. Он изменился. Но голос — потерялся, в дикарских криках — толпы, неугомонных, разноликих аннунаков, гомо, хомо. Тех — недостойных его чести.

— Не думал я — Саргон признался, что дорог — так был жрец народу. Я помню второсортных — всех, на плато. Из тех, не выделялся тот — особо. Жена его — Инанна, всем брала — за душу и другое место. Не понимали — многие её, что в том нашла она — красавица. Лишь Нинти уступала, но к той — на зебре не подъедешь и, не пытались, даже — себе дороже. Хотя, и к этой — никто не пробовал, по этой части. Могло ли, обломиться? Пример — с ним, случки — получился….

Тогда её — ему бы, нужно было — трахнуть! Всё бы — на плато изменилось! — Она осталась, не ушли с Думузи — с Энки, не надоумила — баулы заменить. И не был бы — сегодня, сильным Энки, как не было бы — Междуречья…. Не нужно было бы им — мстить.

Да! Я мудак! Не знал, что можно — сделать «так»!

Народ — не успокаивался. В Эриду — прибывали многие, с утра до вечера. Желали отдать дань — своим позывам к справедливости. Подчеркивали — гада ненавидели! Своими бы руками — разорвали, если бы им — позволили!

— Сейчас — убить Саргона! — кричали хомо, гомо. За нашего жреца Думузи, в аду гнить будет тот — пас. уда Зачем оттягивать?! Его распять — здесь, нужно или порвать на части, тупо!

Смотрел он глупо — на беснующихся хомо, гомо, рефаимов, аннунаков — злых, как бродячие собаки, устал — не реагировал на крики. Единственно, желал — скорейшей «эвтаназии». Точнее — окончания судилища.

Он понимал — не выдержит, дальнейшей экзекуции. Прошло — лишь пять часов, а должен быть на площади — целые сутки, долгие. Затем — Ниппур. И там — убьют не сразу. Сначала — так же установят клетку, для обозрения диковинки — убийцы аннунака, будто Саргон — диковинная обезьянка, и, первым это сделал.

— Энлиль, замену обещал — не выполнил. И, вряд ли сможет? Он Утом охраняем — с большим отрядом хомо. Такого тот — не ожидал и, вряд ли ему поможет — если рискнуть захочет.

Кто — для него Саргон? Лишь экземпляр подопытный — Саргон, в упадке мыслей — сокрушался; дурак доверчивый. Зря — согласился.

От наступившей, со всех сторон — действительности чёрной, духом — упал и, больше не надеялся — на помощь. Отчаялся.

Закрыв глаза, лёг на пол в клетке — заткнув руками уши, что ещё больше — злило аннунаков, рефаимов, хомо, гомо.

Злились и, рвались к клетке — как собаки, чтобы попасть — не камнем, так плевком — в морду заплёванную — метко.

— Не нравится — нас слушать?! — они в ответ, на действия его — кричали. Убийца — ты, мокрушник! Зря, всё-таки — не разорвали! Жалко — не дали?!

Надеялся, что к ночи — стихнут крики и, перестанут — оскорблять, устраивать нападки. Но ночь пришла и, стало — ещё хуже. Кидали из толпы — огнями, факелами.

Охранники — его спасали, хотя защиту исполняли — по долгу службы, а не по желанию и, что возможно — было, пропускали. Кидающих — особо часто не замечали.

Всю ночь и утро — молил о смерти, жить больше не хотел. Кричал:

— Убейте меня — скорее, ведь я виновен и, желаю смерти! Исполните — предначертание и приговор судебный!

Он чувствовал — сходит с ума. Всё замелькало, ужасы со всех сторон — словно в девятом круге ада, его заполнили и убивали — не до конца, желая — дальше издеваться над жертвой, этого — достойной.

Когда, внезапно — наступила тишина, он содрогнулся — понимая, что это — может быть, лишь в случае — когда он умирает.

Благодарил — все силы ада, успокоился.

— Лучше гореть в аду, чем в клетке быть на площади — оплёванным, обгаженным, закиданным камнями, мусором. В сопровождении — стрел оскорблений, по голове — во множестве, обстрелянным. Слыша спокойный голос рядом, дошло — недолгий отдых. Везут в Ниппур, где он убил Думузи.

— Там будет — ещё хуже, он зарыдал — как девка, голосом — обиженным.

— Что — сука, осознал — что натворил, паску..? — охранник пожалел или по простоте душевной — констатировал.

Он, осмотревшись, видел — конвой большой. Часть — спереди, часть — сзади, четыре конвоира — сбоку, по два.

— Мой берегут покой, так я им дорог? — пытался удивиться, но понял — безразлично. — Доставить, в целости — их служба.

Дорога оказалась, не очень долгой.

— Могли бы и помедленнее — кони! Несётесь! Быстро — слишком, вы привезли, меня им — клоуна. Начнётся — вскоре, всё сначала! Неудивительно, что я вас — презираю. — Вы — шавки и шакалы!

Действительно, ещё не въехали в ворота городские, а камни с грязью оскорблений, полетели. Услышал крики.

— Осталось жить — недолго! Ответишь, сволочь — за убийство!

А дальше — больше. Как и в Эриду. Быть может — хуже.

От въезда в город, до площади у храма, его — толпа сопровождала. Жалел он, что охранники, толпе его — не отдавали. Всё повторялось и в Ниппуре, такое же бесчинство, что в Эриду.

— Быстрей бы — всё закончилось, не мучиться мне — долго.

Он, сожалея — молча, ждал участи — прискорбно.

Где ты, Энлиль? Ушла — одна попытка. Быстрей — любой конец. Как долго тянет, тот — владелец времени. Со всеми — вместе, издевается. Мстит за Думузи или радуется — народа развлечению.

Внезапно, мысль мелькнула — Инанна приходила? Простилась ли со мной? Её не видел я.

Согласен, положение — двусмысленное, у неё. — Любить — убийцу мужа….

А может, не любила? Врала — использовала? Простая — хитрость женская и похоть? А он, губы распял. Хотя, сейчас ведь всё равно…, но хочется такое помнить — счастье было. Пусть, и не как у всех, но — не ворованное, завоёванное….

— Где, как? Насилием? — услышал в голове вопрос и, снова сник. И с умилением, он тело вспоминал её — прекрасное и сильное, его изгибы, губы страстные, большие груди, бёдра.

В него — летели камни и отбросы. Большие — сетка отбивала, а маленькие — пролетали. Не всё, но — попадали.

Увидев храм — лишь въехали на площадь, вновь вспомнил — как убил Думузи.

— Как жаль — что повторить нельзя — часть прошлой жизни. Начал бы — с плато….

— Вновь я — мусолю, себя одёрнул. Скоро — за всё, расплата. Вот и вторая — ушла попытка. Осталась смерть или …?

А вдруг — не сможет подменить Энлиль — яд на снотворное?

— Быть может, тот — схитрил, его — так успокаивал. Чтобы не супротивясь, я должное воспринял, как — нужно ему и Энки…?

Возможно.

Сейчас мне — изменить нельзя ведь, ничего. Как странно.

Почти — не слышу крики и, не бросают — камни.

Заканчивается — весь ужас. Начнётся — эвтаназия?! Вот, врач несёт флакон и шприц. Я — в замешательстве. Сопротивляться — бесполезно.

О! Ужас! Больно…, не попадал тот в вену. От страха, пропали те — мгновенно.

Энлиль, Саргона — не бросал, он клона — изготовил. Но Ут, как будто понял — его замысел, к Саргону — никого не подпускал. Следил за клеткой — лично и, уходя — вместо себя, проверенных соратников — всё время ставил.

Ут понимал, что здесь — что-то не так. Он знал — что жив Саргон, находится у брата Энки; и тот об этом — так же знал.

— Не наше дело это — решил он и, смолчал. Служил он Энки — верой. Считал — тот знал, что делал.

И вдруг — метаморфоза!! Энлиль — Саргона сдал! Произошло такое — после разговора Энлиля с Энки.

О чём?

Конечно, он не знал.

— Знать, было нужно! — так решил. Время — пришло. Верёвочка — довилась. Сколько, не виться той — конец приблизился. Душа молилась — безостановочно.

И, зная хитрости Энлиля — утроил он охрану. Нельзя попасть — ему впросак, воспользуется враг и, дело чёрное — обтяпает, мгновенно.

Ему докладывали — о попытках, причём неоднократных — приблизиться, Энлиля к узнику — Саргону, когда ушёл Ут — отдохнуть. Тот, на вопросы отвечал — мол, руки чешутся.

Указ был Энки — «казнь Саргона исполнить эвтаназией».

Хочу, чтобы тот перед смертью — весь ужас ада испытал при жизни.

— Нет. Будет так, как Энки указал. Ему — ответственный охранник, отвечал. К Саргону — не подпуская.

Подозревая, что-то здесь не так, стал — строже охранять Саргона. Сам лично, яд в Эриду получил — в Ниппур доставил. Вручил врачу — из рук своих и, проследил — как шприц тем ядом был — заправлен.

После укола лишь вздохнул, когда того отправил — в дорогу, всем известную — под землю, в «ад кромешный».

Падения было недолгим. Он пролетал — через болота, топи, пламя смолы и нефти. Остановился — в самом пекле. Его позвал — Титан огромный.

— Ты смертный. Твои грехи — огромной тяжести, безмерной. Должны — определиться, где гореть тебе — с мучениями, сожалениями, раскаяниями. — Зная, что будешь находиться — вечность, в нашей стране подземной, без призрачной надежды — на жалости, спасение.

— Пусть подойдёт, позвала Эвридика.

Такой красавец, как и мой Орфей, только — его мощней. Ты петь или играть — умеешь на музыкальных инструментах?

Хотя, я вижу — нет. Играть, уж точно. Пальцы твои — не утончённые.

Но, и не грубые.

— Понравился? — спросила Персефона. Тебе он нужен — для утех?

— А почему и нет? Есть — грех. Всего — полгода разрешаешь, в объятиях Аида пребывать, любовью наслаждаться, а как спускаешься обратно, приходится мне — отдаляться.

Орфей, не смог меня забрать из ада, хотя ему — ты помогла сбежать.

— Кто виноват — Орфею, в том, что — тот обернулся.

— Никто не виноват. Расслабился, и… я вернулась, в объятия Аида — властелина.

— Зря — он надеялся, что вырветесь из ада.

— Бери его, пока я добрая. Ведь ты, подруга моя — лучшая. Его, тебе я отдаю — для наслаждения. Сейчас — судьба его решается.

Титан, отдай нам грешника, пусть ублажает нас.

— Нас? — прошептала Эвридика…, и…, согласилась. — Значит — нас.

Саргон обрадовался — пекла, по воле Персифоны — избежал. Не так ад страшен, как пугают — на поверхности. Только, здесь — жарко очень, смрад. Придётся привыкать — от безысходности. И этому — я рад.

Время летело — незаметно. Прошло — почти полгода в этом измерении, а сколько наверху — неведомо.

Однажды, Эвридика говорит тому. Скоро уйдёт вверх Персефона и, призовёт меня к себе Аид. Как сохранить тебя — не знаю. Вдруг, преисподнюю проверит? Тебя увидит. — Ты в пекле — не сгоришь?!

Нужно найти мне повод, чтобы не тронул — тот тебя, не потеряла я — героя пекла.

Энлиль не обманул, бесы Аида, с ним «поработали» и, хорошо прожарили.

— Я беспокоилась — жалела Персефона. Но всё равно, раз был — в руках у них, в котёл тебя — не бросили, а просто — чистили. Так, не о ком они, здесь — не заботились.

— Наверное — узнал Аид, что прибыл — от Энлиля, его команду исполнял — Саргон подумал. Меня Энлиль об этом — ранее, предупреждал — поможет, выбраться из ада.

Энлиль — переживал, не смог спасти Саргона. Его план — не удался, Ут — вездесущим оказался. Предусмотрел — все меры охранения преступника до казни. И казнью — сам руководил. Как будто — знал, что хочет — тот спасти, от смерти — увести Саргона.

Пришлось — послать к Аиду весть и, подождать — немного, пока всё — не уляжется. Потом, забрать — того из ада.

Имя своё — Саргон, забудь — на долгие века. Тебя звать буду — Люций 2, а клон твой — ипостась, чтобы не спутать — Луц. Уйдёте навсегда — из мира этого, здесь нет вам — больше, места. Другое будет — домом, для вас — пространство. В подчинение Себенса.

Лишь бы, там не было — так жарко, как в аду, Саргон- Луц — поблагодарил Энлиля.

— Прекрасно «отдыхал» ты, и в жару. Мне Персефона — рассказала.

— Ты знаешь — обо всём?

— Тебе ведь — обещал. Я за тобою — наблюдал. Мне бесы — всё передавали. Я помогал, точнее — не мешал. Теперь — в другой мир отсылаю. Дам в помощь — клона, и Анатасом назову.

Пусть будут — два помощника, на всякий случай, ведь случаи — бывают разными. И, иногда — опасными.

— Твой Анатас, на плато — ставленник.

— Похож тот с Луцем, но — не с Саргоном. Хотя, тот — что на плато, слабее этого — намного. Это — естественно, ведь он — двойник твой.

Другая технология создания. У этого — усовершенствованная. Не зря — учился я у Пабилсага — учёного от Бога.

Во многих отраслях, умней меня — учёный Пабилсаг, но он, не я — Энлиль могущественный — бог будущий, не только измерения — планеты. Жаль, не единственный.

Но, что поделаешь. Пока не скинешь Энки….

Глава 7.5. Люций

В схемах модели Солнечной системы, Себенс довольно быстро разобрался и, факты, пультом научился выявлять, со стороны — за миром наблюдать. Воздействовать на факторы происходящие — мог и влиять — от небольшого до катастрофических объёмов, те — изменяя, им — противодействовать.

Понравилась зависимость — от прошлого и настоящего, в происходящем — виртуально.

Напрашивался вывод — одновременно происходит и, всё — взаимосвязано. Меняется цепочка, от действия — первоначального. Он, иногда, играя — события менял. — Войны — на демонстрации единства; митинг народный — на расстрел; горе — на радость и надежду, меняя поводы, события, и их причины.

Хотел в дальнейшем обучиться — говорить на расстоянии, не только голосом, и мысленно. Пока — не получилось; не хватало опыта и знаний. И обозначив это — приоритетом в дальнейших разработках, попытки все — отставил, до внесения поправок, и устранения недоработок. — Полученных в экспериментах, изысканиях, при выполнении задачи главной — создание сил руководства, волею души и силой разума. — Задачи интересной и желанной.

Не обошлось — без искажений. Однажды — наблюдая мытарей, несказанно — увиденному удивился. Те, перевоплотившись — в нелюдей (?), вели себя, как….

Люди в налоговой — в очередях, для них были — отбросами. Они — несли галиматью какую-то — о значимости мытарей. — Что если — не они, вместе со СПИ — не драли шкуры бы с толпы, то — не было бы в государстве олигархов, властителей — над сбродом неудачников, посредственностей, назвавшихся — народом.

— Можно подумать — пуп Земли, Себенс — незримо возмутился. Если бы — не народ, они бы не были нужны, драть шкуру было — не с кого. Приспособленцы!

Энлиль доволен был Себенсом и, поручил — фиксировать процессы, отдельные моменты, чтобы впоследствии — в лаборатории, мог изучать и, делать выводы, определять — эксцессы, относятся к душе или являются эффектами побочными, обычными дефектами и наслоениями — не относящими к экспериментам.

От Люция Васильевич узнал — о базе для лаборатории, им — подготовленной, на случай — переезда с острова Зелёный Ростова-на-Дону.

Время для переезда — подошло, когда — всё поломала перестройка.

И для того, чтобы спасти — оставшиеся наработки, понадобилась — перебазировка. Не только — новые условия, но и командный — новый стиль, уйти — от демократии и беззакония, от новобоссов и коммерции спастись. — С учёными — зависимыми от зарплаты, о прошлом информации — имеющейся у него и, властью. — Заброшенные кукушата, неприспособленные — в настоящем, не принятые — перевёртышами демократами из общества, где было раньше всё у них, потом — ушло….

Стоять реализатором на рынке — стыдно и обидно, а у Васильевича — стол, и место — в жизни. Что им казались — выходом, из перестроечного апокалипсиса, происходящего в стране, под руководством — Ельцина, Гайдара, Собчака, Чубайса, со всеми инновациями, девальвациями и ваучеризацией.

У мытарей — в инспекции оформив филиал, закрыв в Ростове предприятие, Васильевич — вдохнул воздух свободно. Он понял, как устал — общаться с этими слугами народа.

— Свобода! Раньше, смысла слова — не понимал, так явно.

Как это — всеобъемлюще и очевидно. Всё просто — гениально, подходит ко всему, до явной неприличности.

Как это — не парадоксально, обидно — понимать, что ты для них — простое быдло. Наверное, и раньше было — так, у гегемона в государстве.

Но, мне теперь — на них плевать! Я радуюсь свободе, воле — в другой шкуре. Буду — от жизни отрывать — всё, что положено мне, при моей работе. Пора, когда-то — жить начать на полную катушку, как представлял — в лаборатории, до перестройки.

Работа — это жизнь, пусть же — во благо дел моих, меня порадует она, ведь я не стар, могу — пуститься в тяжкие!

Цикл завершился! Прощай Ростов! Привет Кавказ! На острове — в последний раз, сегодня. Не только — путь к успехам снится, в реальности. — На этот раз, мне доведётся встретиться — на новом месте с ними и, с этим островом — проститься, где столько — прожито и…, пройдено. Но, не об этом — мой рассказ. О нём, возможно — в другой раз.

А может, бурей — он показывал, как может — рассердиться? Валил деревья и, ломая ветви — так прощался?

Был недовольным?

Не забывается — такое. Надеется — вернуться и, чтобы помнили — устроил проводы? Такое — не забудется.

Когда-то — до эпохи видео, больших экранов телевизоров, на фильм-шедевр — бестселлер того времени, народ с восторгом — как на праздник шествовал, от фильма — предвкушая удовольствие.

Кто-то героем фильма — представлял себя, волнуясь за судьбу — отдельно взятых персонажей, делясь с друзьями — впечатлениями. Переживал, как сложится судьба — «того», впоследствии.

Немало лет — лаборатории, Васильевич отдал — на острове. Об этом — вспоминал сейчас, в автобусе. Жизнь — перед ним прокручивалась словно фильм — частями. Что не хотелось — вспоминать, прокручивал — мгновенно. Те заменяя краткими — секундными воспоминаниями

В дороге — много времени свободного. Можно — подумать, вспомнить — обо всём. Попеременно, меняя мыслей — направления. — Анализируя и отбирая — важное, отбрасывая — лишнее, в данный момент — ненужное, без капли сожаления — в корзину или «на потом». А вдруг придут — сомнения? Вытаскивать придётся, для уточнения.

В таких моментах — антигерой сидящий в нём, победу — над душой торжествовал. Бестселлер создаётся вновь, он с Геей — в нём, пример — для подражания, погрязшим в суете сует — бессмысленной.

— Быть может, хорошо, что Люций — мой руководитель, на острове не появился, Васильевич, от мысли этой — прослезился.

Не понял бы сейчас, мой господин — желаний и сомнений, обуреваемых в сознании.

Но, по-другому — как? Теперь — осталось воплощать, что думал, строить — внутреннее мироздание. Чего желал, к чему стремился, немногим более полжизни, приблизилось и стало — планомерным. И кстати, очень даже — своевременным.

— По информации — на Западе учёных достижения, направленные — на изменение генома, были довольно впечатляющими, хотя и отставали сильно — от разработок в их лаборатории. — Овец клонировали и, других животных (овечка Доли появилась, после успешного партогенеза).

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Эмбриональных клеток клон — млекопитающих, решённая проблема — много раньше. Реконструированные — in vivo [82] яйцеклетки, успешно культивируют — в канале (в яйцеводе), реципиента промежуточного — в базе. Затем, оттуда — вымывают в матку, и трансплантируют реципиенту окончательному — овцы, коровы. — Где развиваются тот — до рождения.

Эти процессы — прошли в сороковых, создав из человека — человека-птицу и человека-рыбу, и перешли — к этапу новому.

Воспоминания.

Как много — погубила перестройка!

В стране — немало стало недовольных, лишённых благ по должности. Врач стал — посудомойкой. Реализатором — учитель. Профессор — дворником. Руководитель отрасли — копаться в старости мог на помойках, а хулиган — бандитом стал, построил дом, выбрал жену, купил брюли, рыжьё, себе взял мерс, а кто-то и роллс-ройс, плюс бэшку для разборки.

Став — одинаковыми с теми, кого воспринимали раньше — для галочки, по крови — партократы, сумели — приспособиться, и стали демократами — вначале, затем великобоссами, для них ведь — главное, быть среди избранных, не выброшенными — хотя и, с совестью обсосанной, подтёсанной, грязью забросанной. Можно и яблоком стать, абрикосами быть — кем угодно. — Зелёным, красным, газоходами, лишь бы — не стать отбросами, в отличии от вышесказанных. — Не жить, как весь народ живёт — обосранными, не только правдою и лицемерием, довольный самомнением — участвуя в процессах принуждения.

При помощи таких …, добиться можно — многого. Не говоря о… пищи лизоблюдам, особо — быдлу и плебеям, развратным, нищим, узкомозглым. Используя их — можно получать, не только — информацию о дачах и дворцах, о том — кто, с кем — в парилках, в номерах ….

Нужно — умело управлять и, всё получится.

Путник, не только — ошибается в пути, но иногда и, оступается — случайно. Главное — удержать всё под контролем, чтобы не пропустить — момент воздействия на профи.

И подключить к нему — присоску, своевременно, такую — чтобы тот, не смог — «отделаться», даже — на время.

Сегодня ночью — мало довелось поспать, мысли прощальные — замучили. Утро пришло. Как и всегда — пришлось вставать. Автобус ждал уже — загруженный.

Никита и Дружбан — прощались с островом. Вокруг стояла тишина. Дыхание Дружбана слышалось — издалека. Солнце обрадовалось — с ними встретилось и, засияло — тускло, грустно. — Сегодня с острова — друзья уедут, когда — здесь, с ними встретится.

Дорога — тонкой лентой вела автобус к переправе из понтонов.

— На переправе — два рыбака. По видимому — нет сегодня клёва, Васильевич подметил про себя, прощаясь с островом — надолго. Какой-то парень молодой, бежал по переправе, через Дон — навстречу.

В салоне — лишь Никита и Дружбан, Устроили — весёлую возню, затем — затихли, задремали видно.

Проехали — Батайск, Самару, Каневскую. Васильевич — заснул невольно, покачиваниям — в такт движения автобуса, по трассе на Кавказ. Приснился — Люций и, он сразу же — проснулся, от радости их встречи.

— Решился — всё же, убежать — на новые места? — смеясь, тот спрашивал. И было — непонятно, смеётся он — над ним или поддерживает, рад, что тот — собрался.

— Начну всё — с нового листа, ответил Люцию Васильевич — приветствуя.

— И правильно. Давно было пора. Закрыто — финансирование. Коммерция твоя — все разработки не спасла. Не тот круг — окружал лабораторию. Страна — раскручивается. Беда пришла. Скоро — придёт дефолт, с Окраиной — война братоубийственная. И вновь дефолт, и вновь полна Россия — воров, раздоров, и мошенников — не меньше лизоблюдов.

— Наверное, как — наворуются, устанут воровать, страна — вновь станет процветать, Васильевич подумал, улыбнувшись.

Люций — услышал мысли, усмехнувшись — ему ответил:

— Ты — зря надеешься, что воровать — устанут и, перестанут — убивать им неугодных?

А как — авторитет поднять, в глазах народа? Как закрывать глаза на преступления — себе подобных и, средств не получать — огромных?

Мечтатель хренов! Не хочешь — пострадать за Родину, повоевать в Афгане, Приднестровье, в Чечне, в других горячих точках — на Окраине? Узнать побольше, как учились отмывать на офицерской и солдатской крови бабки — барышники, суммы огромные.

— Намёк о контрабанде нефти и наркотиков?

— Не только. Строили — дома, мосты, дороги — только на бумаге, и списывали — деньги баснословные, в связи с уничтожением их, (будто) взрывами. Примеров знаешь ты — не мало, работаешь — в определённом ведомстве. Там информации — проходит много.

— Не спорю. Воровали, ведь веками. И наши — много под себя забрали…. Знаю прекрасно зама Епифанова.., так тот — тащил вагонами …. Сейчас в Геленджике — банкир. Дома, квартиры, собственность….

А говоришь — когда-то наворуются….

— Устанут воровать и, станет — процветать страна, забудет — прошлые страдания и боль, кражу финансов — у народа и дефолты?

События те — постоянные.

Одних «уходят» — проворовавшихся, на смену — новые приходят — «изголодавшиеся». Не отвечает — новый властелин за старого, хотя и вышел — из его команды? Но, новому — всё хочется испробовать и испытать, тем более — блаженство власти.

Под маркой — благоденствия, народу — вешают лапшу, на оттопыренные уши — о самоуправлении и демократии, о Чести, Вере, и порядочности.

Ты не такой, ответил господин. Таких, как ты — не больше тысячи, кто жизнь прожив, остаться — собой может. Ты — хуже их. Те — просто сволочи. Тебе — претит простое воровство и казнокрадство, ты — хочешь большего. Ты видишь, как подняли головы — гадюки, кобры и питоны, пресмыкающиеся. Хочешь — увидеть тех в аду?

— Хочу, конечно! Жаль, что не смогу? Ведь если попаду туда, обратно выйти — невозможно.

— Почти.

— Я не герой. Дорога мне — не подготовлена.

Развеешься. По аду — прогуляешься. Окинешь взглядом — тех, кому — там место. — Всех — недовольных и неблагодарных увидишь — на своих местах, тем — подготовленным.

— Спасибо. Я — туда сойду, чуть позже. Когда смогу — ответить, на свои вопросы.

И, понимая, что не прав…, признаюсь честно — тебе не лгал — бессовестно.

— Так это было — неуместно и, не было возможности. Солгать — не смог бы, даже — попытаться.

— Знаю об этом. Не так, сказать хотел. Не нахожу сейчас я — слов, в смятении. Не в силах объяснить, чтобы понять меня — ты смог, и ощущения. Я измениться — не смогу, ты это — понимаешь.

— Тебя — не осуждаю. Лгать — всем, приходится однажды.

— Но я — не лгал тебе!

— Молчал и делал? Не утруждайся. Сейчас это — неважно. Не трать — на оправдания слов, даже искренних.

С основы мироздания, немало слышал их — хороших и плохих, что ценно — часто честных, таких же, как твои.

Мне — ещё можешь верить, пока тебе — не перестану верить.

— Ведь ты сказал мне — дал познать себя; найти и ощутить потерю. Как было поступить мне, когда — тебя не видел долго и, был семьёй оставлен?

— Но я пришёл, помог советом — своевременно. На берегу — в костре сгорели с сучьями — твои проблемы. И ты — решился, наконец — уехать. Сейчас в дороге, говоришь со мной — во сне. Ушли тревоги, просыпается — уверенность и, сила созидания — Создателя, в тебе. Вкушай свободу, милостью тебе дарованную, включай мозги и, береги… года немолодые.

— Я благодарен Господу, что мне доверено — продолжить путь, с тобою встретиться, хоть и во сне. Жду — не дождусь, приезда скорого — в лабораторию. По Google в интернете — видел те места, признаюсь — очень впечатлило. Хотел бы я понять — подарок, отчего — такой мне… достаётся. Слов — невозможно подобрать, чтобы места охарактеризовать. Там, так красиво! Я мало — в жизни видел, красоты такой — лишь там, где был я — редко.

Я признаю, что Вы хозяин. С судьбой, нет мыслей у меня — играться в прятки. Уверен — в Вас, в себе. Хотя, как можно — знать мне, всё? Так может — провернуться ситуация, что не успеешь — с мыслями собраться, бежать придётся — без оглядки, куда не зная. Но я надеюсь, что поможете Вы мне.

Никита — радостно смотрел в окно. Мелькали — люди, встречные машины. Дружбан — заснул у ног. Ростов был — далеко. Видя — через окно, что спит Васильевич, и он решил вздремнуть, тем более, что ночь почти не спал, как и соседи — Дружбан, Васильевич.

Глаза прикрыл, но не успел заснуть.

Он — уезжает, с родных мест. Нет мамы. Вспомнил случай — с детства. Сказав — спасибо маме, невольно — прослезился, с огромной благодарностью. Соскучился.

Хотел попробовать — лишь ложечку варенья. Затем, не удержавшись — от соблазна, съел следующую и, ещё одну. Глаза зажмурил и, после раздумья ….

Разве, был виноват, что — вкусное варенье….

Увидел — быстро, он — полупустую банку, на яву.

— Тебе, Никита, задницу я надеру! — услышал — грозное предупреждение, сердитой мамы.

Отставил банку — от себя, ведь случаи бывают — разными, шмыгнул под стол — там, попадает меньше.

Выглядывая из укрытия, смотрел на хворостину — боязно помня её удары — жгучие. Однажды, писнул неожиданно — от боли, когда «прошлась» той мама — по ногам. — Он закрутился вмиг — волчком с припрыжкою и, с криками:

— Не буду больше! — просил остановиться.

Она тогда — остановилась и, он запомнил навсегда — то эффективное «лекарство от баловства», так называла мама.

Он знал, сегодня получать — за то, что съел варенья — почти полбанки.

Мать подошла к столу, присев — на тот же самый стул, где только что сидел Никита, заплакала — ударив в сердце малыша, с огромной силой, больно — плачем.

Никите — стало стыдно, за себя, что оказался он — таким плохим мальчишкой, и был готов — от этого стыда, сам разреветься, еле сдерживая слёзы. Он понимал, что сделал сразу — два огромных преступления, обидел этим маму. Первое, что без спроса — банку взял. Второе, главное — варенья у них мало, из-за цены на сахар. И он — съел, за один присест, их — месячную норму угощений, к чаю.

Не выдержал, слыша из-под стола — отчётливо, плач мамы, он разревелся — как и она.

Так и ревели: за столом — она, он — под столом, как сговорились — вместе.

Затем, мама нагнулась. Душа Никиты убежала в пятки — без оглядки, там спряталась.

Он сжался, ожидая наказания. Долго, не мог — там прятаться. Ему, так стало стыдно!

Вылез, ревя — из-под стола, решив — всё получить, заслуженное.

Став — на коленки, к маме ближе, он обнял — за ногу её, прижался — щекой мокрой к ней и, через слёзы угрызения, стал у неё — просить прощения.

Мать всхлипнула — ещё сильнее, и, заставляя сдерживаться — саму себя, рыдания уняла.

Подняла с пола, посадила на колени — сына, прижавшись — к мокрому лицу Никиты, своим лицом — таким же мокрым, шепча слова, их перемеживая с всхлипываниями:

— Прости меня — за всё, сыночек.

Она подвинула к нему поближе — эту банку и, плача — прошептала:

— Я виновата. Кушай — солнышко моё! Покушай — ненаглядный! Кушай, Никитка — моя радость. Прости меня — такую. Мою несдержанность.

Смотрел Никита на неё — с открытыми глазами, удивлённо — не понимая, что с ней происходит — этой метаморфозы, пока не понял — мама бить не будет и, отдаёт варенье это — одному, она его ведь любит.

Но он — не понимал её поступок, зная — варенья мало. Ему — ещё больнее стало, за свой проступок и, он — заплакав снова, ещё сильнее — отодвигая банку от себя, мотая головой — не надо.

Мать, видя — отодвинул банку, решила, что обиделся. И опустила голову, чтобы он видел, меньше — слёз, потоком льющихся из глаз. Сил не было сдержать их, горькие — на этот раз.

Услышав звуки слов, сквозь слёзы, смысл тех — не поняла, потом — услышав снова те, к себе прижала, и, обняв, расцеловывала.

Он говорил:

— Мама, прости меня. Оно — для нас двоих, а я один съел — нехороший….

Мать плакала — не потому, что сын — полбанки съел варенья, хотя его — немного, а оттого, что у неё — возможности купить, что-либо сладкое — давно не стало, не говоря — о шоколадке и конфете. Плакала — потому, что родила — на нищету, изгоем, не нужным никому в том обществе — под облаками, со строем лженародным. Поверив — его отцу.

А ведь, когда-то хорошо всё начиналось! Училась на заочном в институте, нашла работу трудную, но хорошо оплачиваемую — в горячем цехе «Горсельмаша», таскала заготовки. Не доучившись — на пятом курсе, ушла в (декрет) академотпуск, надеялась — родит и, восстановится.

До свадьбы дело — не дошло. Его мамаша прибежала — на работу, кричала на весь цех, «заботливо»:

— Переферийка — проститутка! Ребёнка нагуляла — где-то, на стороне — мальчишке навязала. Не быть тому — чтобы женила на себе! Не будет это — никогда! Разнорабочая!

«Мальчишка» стоял рядом и, не смотрел в глаза, нервно покусывая губки.

Так, родила ребёнка — без отца, уйдя в декрет. Сколько могла — держалась в городе, где можно — подрабатывала, так как — на место прежнее, взять не могли — по состоянию здоровья.

Её товарищ — по институту, пожизненно — бывал в командировках. Он предложил ей — расписаться, чтобы ребёнок, не был безотцовщиной — по паспорту. А в жизни, самому придётся разобраться.

Сейчас — сидела с малышом и, плакала, что долю — сыну, горькую — готовила и, как бы ни старалась, не сможет изменить — ему судьбу. Они — ущербные.

— Знала, что будет — утопилась или повесилась, как забеременела!» — мысль промелькнула, и, тут же отмела её, прижала к сердцу — ненаглядного Никиту.

Она — внезапно, вспомнила — как в первый раз, толкнул он ножкой — внутри неё, невольно улыбнулась. Заулыбался и Никита — радуясь, что мама — перестала плакать, и улыбалась.

Она его ещё, ещё раз прижимала, и, видя — солнышко в окошке улыбается — пустилась с «солнышком» любимым в пляс, на кухне крохотной — между столом и стульями, светясь от радости — сын рядом и, не плачет.

Увидев, с бородою старика, он — испугался. Смотрел тот на Никиту — строго, улыбался. Одновременно: доброта и строгость — волной свободной шла. Никита — сжался. Он понимал — такое может, лишь присниться — автобус шёл по трассе, не останавливался и, старику — неоткуда было взяться. Но он — не спал. Через стекло — по-прежнему, Васильевича видел, и Дружбана — у ног своих, и…, старика, смотрящего в глаза ему. Дружбан сопел — заснул и постороннего, «пустил» в автобус.

— Хочу — с тобой, поближе познакомиться. Не бойся. Здесь — ненадолго. Не спрашивай, как появился — с тобою рядом. Наш мир — сложнее, представлений ваших, а в чём-то — проще. Хочу понять, как уживаются в тебе — жизнелюбивое, доверчивое естество, заманчиво-причудливо-правдивое? Как может, вместе — всё объединиться и превратиться — в человека-птицу из человека?

Ты — вижу, удручён. Не можешь — мне ответить на вопрос простой?

— Да, удручён и поражён. Не может человек — вдруг, появиться — там, где хочет. И, прежде — чем ответить на вопрос Ваш, хочу узнать — кто Вы? И, что — всё это значит?

— Для этого — нужно познать, что в школах, никогда — не изучают. Поверь моим словам — я, не твой враг. Придёт пора, меня поближе — ты узнаешь. Считай — я просто маг, и, больше тебя знаю.

— Я и не спорю с Вами, больше Вас — знать я не могу, и появляться — где хочу. Ни в мухлеже, ни в муляже я обвинять не стану. Не только — слышу голос, чувствую Ваш взгляд.

А я могу до Вас — дотронуться рукою?

— Почувствовать — хочешь меня? — маг засмеялся и….

Водитель, громко чертыхнулся и, извинился — перед пассажирами, увидев, что случайно разбудил. — Я извиняюсь, чуть не врезались — в болвана, что впери нас, за Газелью встрял. Этот — дебил, на встречку выскочил, не рассчитав, что не успеет обогнать КамАЗа и, в лоб другому — за малым не попал….

— Удачно. Повезло! — Васильевич ответил, дословно — вспоминая разговор…

Ты сон хороший — у меня прервал, с досадою — подумал он, спросонья. И разговаривать не стал, а осмотревшись — по сторонам, зевнул слегка и, вновь — глаза закрыл, в надежде — сон вернётся, продолжится их разговор во сне — о будущем и настоящем, с Люцием.

Глава 1.6. Своевременный совет

Нинти — Энлиля поддержала, когда с ней — Энки поделившись, рассказывал о мыслях — о пришельцах, будто бы с будущего, в тюрьме подземной находящихся — довольно длительное время.

Совет дала: — Послал бы ты за ними стражу, и вызвал вновь их на Совет. Пускай Энлиль — всем нам расскажет — откуда знает тех. Не зря же поселял — их в резиденции своей, Есть у него, наверное — для вас, реально вразумительный ответ.

Ведь не исключено, что доказательство появится — их правоты. Возможно, что тюрьмы — пришельцы, не заслужили. Вы поняли — превратно тех, когда судили.

— Бездоказательны — слова их были, вот и пришлось — в тюрьму их посадить, чтобы там поняли — не нужно врать нам больше. И меньше, так же! Держаться, при этом — независимо. Можно подумать — нагло.

Быть или же, не быть — зависит от того, что нам расскажут, и сможем — им поверить, и их… простить.

Досадно, но случаются ошибки — поверишь, когда лгут. Хотя, бывают и накладки …, не веришь, когда правда — прорывается из уст.

— Эти, мне — кажется, не врут — хотя, возможно — всякое. Ведь многое, из слов их — непонятно. Не могут — внятно объяснить и, путают события.

— Быть может, понял их — превратно?

Тогда — так много навалилось — Энлиль с Нинлиль, Саргон, потеря друга.

Почувствовав вину перед пришельцами — приговорёнными, за то лишь, что посмели подойти — во время траура и похорон Думузи, он был готов — признать свою вину. — Не вовремя представшие — на похоронах, предо мною, назвавшие себя — посланцами из будущего. С просьбой — открыть им тайну — золота «в пробирке», одну из главных в государстве — скрываемую тщательно от всех… и, просто — «любознательных»….

Но, как они — узнали про неё? Утечка информации? Даже Энлиль, с той — не знаком. Быть может, это не посланцы, а преступники? Игиги, снова появились? Давно, о них — не слышали. После разрыва отношений, те, будто — улетели.

Возможно, группа — рефаимов или других — «доброжелателей». Их у меня, становится — всё больше. Так, повторится — вновь, разрыв на плато — со временем, коль не досмотрим, пропустим информацию о заговоре?

Нинти совет — приняв, он за пришельцами послал, созвав Совет — на послезавтра. Энлиль был приглашённым на него — лишь для того, чтобы — за них ответить. Он не хотел — раскрыть секрет, как золота образовалось в государстве — вдоволь. Разбил допрос на части, где со второй — Энлиля нужно удалить. Когда о золоте в пробирке, в Совете будут говорить.

Решил всем Энки объявить:

— Энлиль не только брат. В Совете шахтоуправления — специалиста не было, кто мог бы заменить того достойно, лишь кроме Пабилсага. Квалификация, и своевременный совет нередко помогали в жизни и, в работе.

— Последующие разногласия, нам принесли немало бед. От этого, мы — много потеряли. Не буду я — судить, искать причины в нём, в себе….

Хочу я — вновь объединиться, чтобы наш дом — ещё был краше, чем тот — сегодня стал, чтобы тот был — ещё прекраснее.

Быть может, я не прав, что из тюрьмы освободив, снял полномочия — властителя построенных им городов. Он, много сил — вложил в них, средств…. Но, тем не менее — обидевшись, не принял месть — за цель. И не противясь — улетел на остров Моря Верхнего Заката, оставшись — не удел, без дел.

Работа с братьями — в Египте, достойна — всяческих похвал. За сотню лет — отсталую страну «поднял». Когда предложено было ему — стать лидером в Египте, он — братьям отказав, на остров возвратился, чтобы и мысли не было, что этого — желал. Будто — Египет поднимал ради — захвата власти. Как оказалось — к ней он не стремился. Всё оказалось проще — скис он без дел в спокойствии, на острове.

Совет — спокойно Энки слушал. Ут предложил: создать в лаборатории — подуровни для доступа, к имеющейся информации. Чтобы никто — не смог украсть, секреты государства.

Уровни доступа давать — лишь только может Пабилсаг.

Кипя, с трудом, себя — сдержав, с Советом Энки согласился. И, с членами Совета, за предложение голосовал — единогласно. Хотя, и разозлился — что будет представлять Совету — кандидатов, для утверждения — всех уровней, кому считает нужным — Пабилсаг. Его — по борту. И это значило — что лаборант Энлиль, по должности — быть может, только там, где лишь работает. А дальше — никуда, ступать его нога в лаборатории — не может, и не должна, пока на новый уровень не перейдёт, если решит так Пабилсаг — заслуженно.

Понять дав ясно Энки — Совет с ним, и, не согласиться может. Члены Совета — ждали бури, волнительно притихли. Но знали, что — так лучше будет. — Не только для Совета — для государства.

Для безопасности страны, готовы были, и претерпеть — и не такие катаклизмы.

— Я лаборантом стать решил, чтобы учиться — в чём отстал, не для выведывания — тайн ваших, а чтобы с пользой Энки помогать, как раньше — ответил, улыбаясь им Энлиль — глядя в глаза, открыто. С открытиями вашими, изобретениями — я не знаком и, помогать ему — мне не чем, пока не буду понимать — их принципа. Только потом, смогу — советовать ему я, с пользою.…

Тут привезли — пришельцев с будущего.

Пред ними оказались — сидельцы постаревшие, похожие — на огурцы завядшие, осунувшиеся и поседевшие. На прежних, близко — непохожие.

— У вас — короткий век? — члены Совета удивились.

— Считали раньше, что достаточный, Никто подметил — для наших поколений. С вашим, не сравнивались.

Энлиль, переживая — за случившееся с ними, взял сразу — слово.

— Виновен — перед вами, всех — больше. Тюрьма, обида и отъезд на остров, из памяти — вас сбросили. И, своевременно о вас — не рассказал я, никому. Теперь, смотреть на вас — мне больно. Ведь по приказу моему — отправлены были в тюрьму. От общества — будто вредителей, вас изолировал. Хотя — иммунитет ваш, этого — не разрешает. — Ведь вы — послы, никто прав не имеет — задерживать вас и, препятствовать — вашим любым передвижениям. Вас — могут выдворять и, только, если, кому-то не по нраву — Ваши действия. А не сажать — в тюрьму на сроки, тем более — до выяснения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Простите, если сможете — простить меня. Наверное, прощения — не будет. Моя вина — огромная, что я Совету СССР, о вас — не доложил, как надобно. Лишь просто известил. Был — день рождения у первенца, как говорил, затем — Думузи смерть, потом — разрыв с женой, суд и тюрьма Энлиля.

Нам — не было дано терпения, им понимания — кивнул он на Совет. И в результате, место — состраданию и, мне позор, что — безусловно правильно. Прошу у вас прощения — повторно.

— В этой истории — страдальцы, только мы. Вернёмся в будущее — в нужные всем дни. Дни здесь — в тюрьме, сотрутся. Вернёмся в день, что запланирован судьбой — ответил Световид. Вот только, знать бы нам его. Хотя, это — второстепенно.

Давайте говорить — по делу.

— Об экологии должны закон издать — нельзя вредить планете безнаказанно.

За нанесение вреда — вредитель должен отвечать, не только — золотом, и жизнью! Закон принять — необходимо Вам, немедленно — добавил Световид. — На все века. От этого — зависит жизнь планеты, существ — на ней живущих, издавна.

— У нас — такой закон, с пор давних — существует. Вредительство — в ранг преступления возведено. За нанесение вреда планете — смерть, ответил Световиду Ут. Но, не за это — вас отправил Властелин в тюрьму. Хотели — тайну государственную знать. И, с этим — разбирается сейчас наш суд.

— Их вечный странник — к нам прислал, в надежде, что окажем помощь — тому времени. В нём — совершили преступление, убили — экологию планеты. Я говорил с ним, но — об этом, не передал — Энлиль пытался оправдать посланников — признанием. Он, явно — переживал.

Недавно, я его — встречал, меня об этом — упрекал. Поэтому — я здесь, и подтверждаю, что мыслей — не было у них, злых. За них я — жизнью отвечаю.

Со второй части заседания, был удалён Энлиль, как было — на Совете, и задумано.

— Просьба была у нас — одна, заметил Световид. Вы отчего-то посчитали, что тайну государственную — украсть желали. Но мы — всё честно рассказали, зачем — рецепт искали. — Озоновые дыры — несут нам смерть и радиацию, а залатать их можно — лишь распылением микрочастиц ионных золота, на плёнку диоксида из циркония (стабилизированного). У нас — осталось мало золота. Оно истрачено — на эти цели. И если не поможете, жизнь на планете прекратится.

Она зависит лишь от вашего решения.

— А где гарантия, что цели нет другой? Обогащения или для накопления материала для производства? — Иштар задал вопрос, интересующий членов Совета.

Что если кроется — большой обман, в их просьбе?

— Оанн сказал, — Энлиль, во всём поможет вам. Не думали, что будет по-другому.

Ведь и с письмом обман быть мог, пытался объяснить Никто. Гарантия, лишь — слово.

После рассказа о проблемах и объяснения причины — необходимости в секрете «золота в пробирке», вновь вызвали Энлиля.

— Вопрос к Энлилю — обратился Пабилсаг. Каким ты образом — встречаешься с Оанном? Ты попытайся — так нам рассказать, чтобы — поверили мы, в эти встречи.

Открою вам секрет, раз вы — на слово мне не верите. В зеркальной круглой комнате моей, те встречи происходят. Сооружена она, сейчас — на острове. Вожу её с собою — с плато.

Мы можем — с Энки полететь туда, и он в той — лично встретится с Оанном. Произойдёт та встреча — без меня, о чём — там будут говорить, я не узнаю.

— Согласен на эксперимент — такой. Летим на остров мы с Энлилем — завтра, Энки — согласием ответил. Готов — снять подозрения, при подтверждении сеанса.

Попробую снять встречу нашу — на микрокамеру, чтобы вам показать, как доказательство — наш разговор с Оанном. Если, конечно — тот произойдёт. Вдруг — не захочет встретиться со мной Оанн и, пообщаться.

— Тогда — ни с чем останутся посланники. Другим пусть — голову морочат, а не нам. Сгниют в тюрьме — её избранники. Или отосланы обратно — на усмотрение Совета.

— Согласен, что не самый умный, признался Энки. Я не могу понять, как в прошлое, возможно — переместиться и, в будущее — возвратиться?

Перемещаясь в прошлое — при помощи машины времени, становишься пред фактом — машины времени нет в прошлом. Значит, с собою нужно её брать. Вы, можете — ту показать?

— Она готова. Скорей всего, подрегулировать немного — будет нужно, ответил Максимум. Стоит на крыше храма — часть нашего всевидящего глаза.

С первым лучом — проснувшегося солнца, словно мечом — разрезав тишину, природу разбудившим — без согласия, на острове — вима́на приземлилась. Притихшим птицам — показалось, что катастрофа — пронеслась. Дрожала — после приземления, от тяжести вибрации — земля на острове.

Решил — использовать виману, желая показать Энлилю Землю — из-за пределов стратосферы,

Энки — «на место» ставил брата, показывая — превосходство — учёных Пабилсага. Тем более, отбить желание — на новые вопросы. Тех накопилось — множество…. И, не на все — имеются ответы.

— Вокруг Земли — понравилось летать и любоваться — континентами и океанами?

Оттуда — можно наблюдать — за всем, что происходит — по всей планете, меж народами, явления природы.

Я показал виды Земли с виманы, Египет, плато, лишь для того, чтобы ты понял — не допущу обмана. Обманешь, разорвёшь, что связывает нас.

Я не хочу — тебя снова терять, как брата. Мне больно было, когда — тебя, со мною рядом не было. Невольно, каждый день скучал — о встречах наших, горевал, что не могу, тебя увидеть — в Междуречье. Быть может, старческая ностальгия — по вечерам, владела. — Когда, с доверием сердцам, могли рассказать — друг другу, не опасаясь — преданными быть. Друг другу доверяли.

Мне — дорого то время.

Согласен, время — трудное сейчас. Когда — Думузи потерял, дни наступили — чёрные. Благодаря лишь — Нинти, я отошёл — немного. Она, полубезумным — меня видя, не испугалась и, вернула. Готов идти — по прежнему пути, с тобою вместе, снова.

Я пред тобой — раскрыт, как книга, нет тайн — тени сомнений. Открой глаза — увидишь всё.

— Тебе ответил — тем же. По основным вопросам, разногласий — нет меж нами. Во всём не сможем — никогда, мы соглашаться, но главная стратегия — для нас, задача — не позабыть, что мы с тобою — братья.

Нинлиль — обрадовалась встрече неожиданной с супругом.

Они увиделись — на несколько минут. Затем Энлиль и Энки ушли в лабораторию, чтобы Энлиль мог доказать — встречей с Оанном, фантасмагорию в действительности.

В зеркальной комнате было — немного темновато. Энки уселся в кресло.

— Сосредоточь своё внимание на том, что видишь в зеркале. Ты будешь здесь один. Мешать — тебе не стану. Ты, ничего — не представляй. Даст знать тебе, что рядом — сам. Себя — изображением другим, увидев — не пугайся. Игра реальностей изображения — во всей красе объёма искажений, предстанет пред тобой и, превратится в голограмму.

Остался Энки — в комнате один. Он видел — свет сквозь щель, в соединении стен с потолком, затем — изображение чудовища, расплылось — на стене зеркальной.

Жуть появилась — в сердце.

— Сплошной дурдом! Видел и жутче я — видения, пытался успокоиться.

— Себя таким ты — разве, видел раньше? — вопрос услышал — неожиданно.

— Ты здесь, Оанн? — спросил, смутившись — Энки. — Галлюцинации или обман?

— Зачем? Твоё изображение — в другой проекции, немного не привычной.

— Вредители — создать спектакль могут, придумать план — невероятный, душой пытаясь овладеть, секретом государства.

— Ты это сам придумал? Сидя на стуле….

Кто-то подсказывал?

Тебя — никто сюда не звал, сам захотел — здесь оказаться.

Зачем комедию ломать — пред сыном властелина Родины? Узнать секрет — приготовления металла золотого? Тогда — усилия направлены, не на тебя должны, а на хозяина секрета — Пабилсага.

Любой обман, служить не может — добрым целям. Поэтому — никто не крал секрет. Мне — легче показать тебе всё — в зеркале, но можешь — ты, мне — не поверить, великий господин Неверя.

Позволь, тебя мне — в будущее взять с собой, чтобы увидев катастрофу — необходимость понял, для нас и времени. — Всю значимость — того открытия. Изменишь своё мнение.

— Как я смогу — переместиться в будущее время? Внушишь — перемещение? Так это — то же, что увижу на экране.

— Согласие своё даёшь, Неверя?

— Даю. Если не будешь — разбирать меня на атомы и меньше.

— Невелика потеря — с тобой произойдёт. Будешь таким — как раньше.

— Нет, на разборку я не соглашусь.

Выходит — в будущем, я снова «соберусь»? Затем — вновь будет нужно «разбираться» и, возвратившись — снова «собираться». Коли сумеешь, убеди меня — без множества разборок, сборок. Чтобы поверил я тебе, что это не гипноз, что нет уловок, махинаций — в перемещениях, быть может — соглашусь тогда.

— Другого способа — перемещения не знаю и, по-другому — не сможешь оказаться, ни в будущем, ни в прошлом. Это сложнее, чем ты представляешь. — Работает частично — принцип голограммы (чтобы тебе было понятно) и, в нём, есть место — ирреальности в реальности.

Твоё сознание — не примет мой рассказ, что будущего — нет и прошлого, пусть будет проще — атомы, разбора, сборка. Сложнее всё, чем представляешь и…, для тебя — перемещение будет реальным….

Давай, с тобою встретимся мы — позже. Быть может, я сумею — для тебя, другой путь подобрать. Подумаем с учёными — нашего времени.

— Чуть позже....

Дел есть, немало у меня, не только в Междуречье. До скорого свидания Оанн.

— До скорой встречи Энки!

— Напрасно ты не согласился, корил Энлиль, как только вышел Энки. Ты — это, не только тело. Если такое предложил бы мне, я с радостью — переместился, чтобы увидеть — как мир изменился, развился в будущем. Узнал бы, что в нём появилось, к чему, необходимо нам — стремиться. Увидеть — катастрофу экологии, что ты — не допустил….

— Смотрю я на тебя и, радость заполняет — со мной ты, рядом — снова.

С тобою вместе, составляем сущность мы — одну, как будто — общую и, разную — объединяющую мир наш, твой и, одновременно — мой. С чертами — противоположными, словно заряды разные — притягивающиеся нас, незримо.

— Иронизируешь?

— А что мне остаётся? Будущее — я не покорил. Не согласился — «разобраться», чтобы затем — вновь «собираться». И так — два раза. Понял, что ты бы — согласился, если тебе Оанн «распасться» предложил!

— Завидуешь — решимости моей?

— Возможно. Но, не понимаю я — процесса этого. Быть может — ошибаюсь в чём-то.

Как душу — в созданное чучело из атомов, вложить — неодушевлённое одушевить, ведь мы — не боги? С решимостью — не вяжется мой разум. Бравада — жизнью, безумно рисковать. Вдруг — не получится, не дай Господь — как будут жить…, твоя Нинлиль, ребёнок твой? Воспоминанием, тебя — не оживить. Решимость — не должна быть глупой.

— Они бы — поняли меня. — Я многое — хотел познать. Мир — макро и мирок под лупой.

Тем более — когда с тобою помирились, не беспокоюсь я, что их обидеть — могут. Их — защитишь всегда. Но это к слову, к делу — не нужно жизнью рисковать. И мне, останется только — мечтать….

— Тело останется, сознание переместится?

— В какое тело, воплотится — там, оно? Команда Световида — не виртуальная, их осязаемы тела. Откуда взяты были — их тела, в нашей реальности и времени?

Я, верить должен, что внушают мне?! Какой-то бред! В чём ирреальность заключается? Делать, что скажет — кто-то мне? И кстати, мне он — подтвердил, что тело «распадается» на атомы, потом вновь «собирается».

Давай — немного помолчим. Я не настроен больше — говорить на эту тему. Вернёмся, может — к этому чуть позже? Твоя Нинлиль — ребёнка, снова ждёт? Я не ошибся?

— Я счастлив! Как? — Не рассказать. Поэтому — желаний нет, и у меня — с тобою спорить. А ты и Нинти, как? Наннар — Син вырос. Где, кстати — тот сейчас?

— Саньянская долина — его дом. Решил — построить космодром, чтобы — на Родину, в полёт отправиться или гостей из космоса принять. От озера Байкал до юга Индостана — граница интересов. Наннара — Сина. Живёт — в Китае, прилетает редко — лишь раз в три месяца.

О нём — могу я говорить, часами, Что-то — не нравится в его делах, чем-то — горжусь. Мать говорит — за сына, не стыжусь. И я — такого мнения.

Заслуживает он — нравоучения, мечты и откровения. Он более, чем мы — прямолинеен. — Или ты прав, или не прав. Нет середины. — Это минус.

Ты знаешь моё мнение — категоричным быть нельзя — правителю держав. Польётся кровь, если обидит — врагов честных, вместо того, чтобы искать — меж ними компромисс. Иначе — можно получить льстецов, при окружении своём, а не друзей — диктует жизнь.

Ты знаешь сам, Энлиль, и мы — случается, неправыми бываем. И что? Не признавать — неправоту, и ставить мнение своё — превыше друзей верных?

Авторитарность — не к добру!

— Возможно, ещё молод и горяч. Остынет.

— Погорячиться, я — не прочь был, пока молод. В груди — кипит кровь, сердце обжигает. И кажется — весь мир, что впереди — тобою должен быть охвачен, словно — во мне находится, кто-то ещё — кроме меня.

Боюсь — ошибки учат слишком поздно.

— Пошли помощника, чтобы приглядывал — за действиями, осторожно — подсказывал, когда он ошибётся. Кого он уважает, любит — из твоих друзей, того пошли к нему. Поддержит он и, своевременно рассудит, и если нужно, чуточку поправит.

— Уже послал к нему, недавно — Нинхурсага. Он прикипел к нему, как брату старшему.

— Я принял бы тебя — за баламута, не понимая, что унять — нельзя, сердце отца, ни на минуту. Ты беспокоишься о нём — не меньше матери. Нинти, о том, что рассказал — всё знает?

— Да, ничего почти. Да и зачем её, так беспокоить. Чтобы дать повод — лишний раз расстроить?

Иди к Нинлиль, она тебя — заждалась. А вечером — летим обратно. Часа четыре, до разлуки.

А я по острову — пройдусь немного. Здесь красивее, чем у нас — признаюсь.

У озера — на травке поваляюсь. На плато — помнишь, аннунаки отдыхали — вдыхая запах трав, беспечно наслаждались — чистейшим воздухом и красотою гор.

— Я всё разрушил там, устроив — с тобой ссору.

— Что было — нехорошего, быльём всё заросло. Иди! Нинлиль ведь ждёт тебя — давно. Нескоро свидитесь вы вновь, наверно.

Как здесь у вас — прекрасно! И дышится — легко.

Энки ушёл — в сторону озера, Энлиль — бегом бежал к Нинлиль. Ворвавшись в дом, обнял и, долго-долго целовал — глаза и губы, лоб, живот…, здесь был, словно не уезжал. Жену любимую ласкал и нежил, и снова целовал, и от неё — до вечера не отходил.

Когда позвал Энлиля Энки, тот — не послал за малым, его дальше….

— Мог бы прийти за мной и позже.

— Могу и позже, Энки — улыбаясь, ему ответил — удаляясь.

— Да, Бог с тобой! Уже прощаюсь! — Энлиль ответил, в путь собравшись.

Вима́на — взмыла вверх. И остров — быстро уменьшался, в размерах, а затем — почти исчез.

Глава 2.6. Перед приговором и, после того…

Артём — смотрел на площадь городскую, из небольшого — в комнате, окна. В ней вчетвером все — осужденные. Арест домашний — временно.

Он улыбнулся, вспоминая — недавно был Думузи. А завтра — интересно? Проходят — испытания души? Или здесь, что-то большее, пока мне — непонятное? Кто, опыт мне даёт для ориентации — в пространстве жизненном? Подскажет?

Познать я должен многое, пока мне непонятное — для эволюции души, её акселерации?

Встреча с непознанной мной силой, связь — с Тенью отрицавшей, в деревне Должица, со мною говрившей — непонятно. Что если — в перевоплощении, нет вообще — значения…, возможно, и не связанные — прошлое и настоящее?

Случайностей ведь не бывает. От этих мыслей — путаюсь….

Посланники — подавлены, молчат, а если говорят, то — не о главном.

— Здесь — туалет хотя бы есть, нужды искать нет — нишу испражнения, где ходишь аккуратно, боишься вляпаться во что-то.

Никто — был рад удобствам в комнате.

— И свет — добавил Максимум. Здесь лучше — чем в тюрьме. Намного.

— Вот влипли! — причитал Горазд. Как мог я — не подумав, как — может получиться — влезть в эту авантюру? Сплошной маразм!

Теперь я здесь и, много лет — провёл в тюрьме.

— Не хнычь! — обрезал Световид. Кто предложил, как есть — всё рассказать? О дырах — в нашей атмосфере.

— Согласен, но руководитель — ты, и принимать — тебе решение, а не валить на подчинённого. Ты — виноват, естественно!

— Я предложил бы — прыгнуть с храма (не приказал), ты прыгнул или отказался? Не выдвигай — претензий мне! Иначе выскажу, что думаю — о нытике.

Хочу, чтобы ты — хныкать перестал. От них — не только я устал. Сколько — верёвочке не виться, конец будет один — вернёмся будущее мы, в — загаженное. И оттого, что принесём — будет почёт и уважение — за выполнение задания или презрение и снисхождение, к подобным тебе сущностям — рыдающим. Задание Совета — не исполнившим. — Моё — такое представление, что может ждать. Время — рассудит и, в какие ниши заслужили — без апелляций, нас — расставит.

— А если разговор не состоится — у Энки и Оанна? Им помешает, что-то — договориться? Тогда, что будет с нами?

— Согласен я с тобой Горазд. Всё, может — получиться. И так случиться — не смогут, меж собой, они — договориться. Тогда — нас вновь в тюрьму вернут или отпустят — в будущее. Лидеру, что — заблагорассудится, то — сделает. Мы — подневольные. Будем Богу молиться, чтобы их разговор — произошёл, в нужном нам русле и, каждый — для себя нашёл, что ему нужно — в этом разговоре. На всё — Господь судья. Ему, как поступать — виднее. Не нам судить — Его дела.

— Мне кажется, что Он — давно, на произвол судьбы — нас бросил, ни грамма не жалея, Никто — печально произнёс. И, Ему наше мнение…

— Так думаешь — не только ты, Максимум грустно — поддержал слова того. — Обычная — создалась ситуация, когда посланцы — больше не нужны, и в нашем времени. Задание Совета — мы не выполнили и, что произойдёт — неинтересным стало. Судьбы им — наши, больше — не важны.

— Нас обзовут героями — посмертно и, когда времени пройдёт — немного, успешно позабудут, Никто добавил вяло и, устало.

— Отбросьте — пессимизм, воскликнул Световид, так можно — в разговорах, к крамоле докатиться! Должны мы — верить и, с надеждой ждать….

— Что неминуемо — случится! — Горазд с сарказмом окончание, по-своему сложил — интерпретировав слова руководителя.

— Для этого, мы разрешим — мечтаниям, нас — подбодрять! Ги-гип, ура, ура! — как прежде, голосом сверх грустным, добавил Максимум.

— И что, в кружок присядем и, начнём рыдать? — вновь Световид, не согласился — с ними. Согласен, вынуждены ждать мы — результат, надеясь на хорошее. Зависит — будущее наше, только лишь — от него. Сейчас, ругаться будем, спорить, но — мы не в силах, что-то изменить. И лучшее, что можем сделать — надеяться и ждать, без вариантов, споров. Быть может, и придётся — пожалеть, об этом — вскоре.

— Я думаю — бежать нам лучше, без лишних разговоров, им посоветовал Никто. Пока нас — хватятся, в Ниппур сможем добраться. Оттуда, мы — домой вернёмся, при помощи машины времени.

— Никто, я всем уже сказал — если вернемся мы, не выполнив задание — позор на наши головы обрушим, и, всех любимых и родни. Всё мироздание — презрит нас, как никчёмных. Лучше — погибнуть нам во тьме, сгинуть в тюрьме, чем появиться в таком в виде — непотребном, в будущем.

С утра до вечера, тянулось время — монотонно, и утро новое, не приносило радости, ведь Световид — врагом стал. — Не соглашается сбегать, без исполнения задания.

Часы шли за часами, подчёркивая — бесполезность, никчёмность их, в этой игре — тоскливой жизни, смерти. Усталость и однообразие — пространства, давила — с раннего утра, до ночи. И ночью — не давала спать. Расшатанные нервы, также — провоцировали ссоры, и приходилось — те, сжимать.

В тюрьме, пространства — больше и, можно было отойти — в сторонку, побыть немного одному. Здесь, на глазах всё — спишь, ешь, думаешь, вздыхаешь. Лишь — в туалете отдыхаешь, уединившись, дверь — закрыв. Не видя — никого, мечтаешь — что дома будешь, вскоре. Если — закончится всё, хорошо….

На воле, так — прекрасно! Понять лишь может — тот, кто потерял свободу…, вздыхая — взаперти.

Из туалета — выйдешь, и снова — те же лица, и недовольства, нервы несчастливцев. И вереница доводов, предположений, доказательств — в мозги, без меры воспалённые — вонзятся, словно спицы, пред Родиной и совестью. — Иглами острыми и, обязательствами.

Спал Световид — ночь эту, как и другие — беспокойно. Снились — кошмары и зелёные луга. Пытаясь — совместить эти видения, невольно — вспоминал о Родине и, о родных, друзьях.

После приёма пищи, моциона — стражник пришёл за Световидом. Забрав с собой, повёл по зданию, спускаясь вниз. Пройдя — по коридору прямо, свернул направо. За ним шёл Световид. Вошли — в большую залу, где — за большим столом, в углу — сидел писец. Его, по-видимому — ожидая. Что-то писал — на глиняной доске. По центру — у стены, стояло кресло — одиноко.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— В него — давно, никто не водружался — подумал Световид, интересуясь тем — отчего-то. Хозяин помер или был убит — невинно. Прошло — немало времени, от его смерти.

Где-то я видел — это кресло! — мелькнула мысль, и, вспомнил Световид — в музее зарождения религии, в Экваториальном полушарии планеты — перед отправкой в прошлое.

— Хозяина в живых нет — много времени, догадку подтвердил писавший. Он — вероломно был убит и кресло, нам — о нём напоминание, Великом аннунаке.

Честнейший аннунак, порядочный — неимоверно был. Нам — до него, как мухе — до слона, не вырасти. Он двери — нам открыл — в объятия Господние.

Присаживайся. Будешь говорить, а я писать — записывать признания.

— Мне — нечего сказать, кроме того, что я уже — сказал. Здесь, от безделья — маются?

— Хотели — убежать в Ниппур, вам — надоело ждать, не нравится — арест домашний, комната — чрез малая. Мне, что-то — ещё добавлять или — всё сам, сейчас — расскажешь?

— Быть может — мысли бродят в головах, на то они и мысли. В отличие от дел — останутся пустыми.

— Мне интересно, было бы узнать, что замышляете ещё. Какие помыслы владеют вами и, что хотите предпринять?

— Хотели бы — все, убежать, давно бы убежали. У нас — есть цель. Мы вынуждены результата ждать — Энки с Оанном разговора.

— Могу тебе, открыть секрет — не получилось разговора. Поэтому, сейчас — ты здесь, допрос последний — перед приговором.

— Не занимайтесь — вздором. Сказал — всё рассказал. Добавить — нечего и, я безумно — сожалею, что понимания — от Энки ждал, а он такой же, как и вы — плебеи!

Не хочет — будущему помогать? На совести — останется, его поступок. Не нужно было — создавать наш мир и измерение, чтобы отказываться от него! Так тупо — всё!

Можете — тут же приговор исполнить! Я — смерть, лицом к лицу — сумею встретить! А вы — живите! Благодать — на тупость тратте, в своём прекрасном времени! Всего! Прощайте!

Писец смотрел — так, на него, словно глупцов таких — не видел в жизни раньше.

— Обидеть, если хочешь ты меня, то — можешь продолжать глупить и дальше.

— В чём, глупость заключается? Что надоел, отвечать вам на — одни и те вопросы? Будто — не договаривал я что-то, и вы — пытаетесь поймать меня, на оговорках. Пугаете угрозами. Нет сил, вас — больше слушать. Мне это — надоело!

Вы понимаете, что вас я — не боюсь, пусть — лучше смерть, чем ползать на коленях — прося подачек, снисхождения от вас. Смерть? — Пусть! Жалею, что — бессмысленна потеря.

— Смело! Никто тебя — пугать не собирается. Я говорю — лишь то, что есть. Следствие — завершается. По нраву, не по нраву — эта весть тебе, не интересно мне. Мне — безразлична твоя участь, твой интерес. Твоя судьба — твоя судьба! Нет у меня — к тебе вопросов больше.

Здесь — подпиши, что ознакомил я тебя — с решением об обвинении. И можешь быть — свободен.

— Но обвинение — не предъявляли и, с ним я — не знаком. За что вините нас? Мне объяснит, хоть кто-то? Таков закон?

— Пытались разузнать — гостайну. Но не успели. Остановили — своевременно. И, преступления свершить не дали.

— Граничит с глупостью — ответ и обвинение. Мы — ничего здесь, не пытались узнавать, а с просьбой обратились к властелину — страны вашей и, всей Земли почти, чтобы помог он — людям будущего времени.

— Ладно, иди! — услышал Световид, голос — со стороны.

Не поняв точно, кому — команда отдана, к нему или к писцу, он — повернулся.

— Оставь нас — с ним. Мы обвинение — закончим, продолжил Энки, у двери стоящий, рядом с Энлилем, взгляд, потупившим.

Писец, так быстро — мимо прошмыгнул, что Световид, и не заметил — момент исчезновения.

— Плебей я?! Как они? — смеясь, его — Энки спросил. Неотвратимого — ждёшь, наказания?

Теперь — придётся, за слова — ответить. Ты — первое лицо плебеем обозвал. Как думаешь, я накажу, за это?

— А как бы Вы, отказ — помочь, сочли? Когда — необходима помощь и, без внимания — к беде относится, кто сотворил людей в одном из измерений и, убивает созданных — безжалостно и безразлично — непониманием проблем. Так может действовать — плебей двуличный. Разрушить то, что создал сам — по своему подобию и Нинти.

— Я не для этого — вас создавал, чтобы планету — довели до катастрофы. Вам, было — многое дано. Вы — не воспользовались этим, напротив — шли по лёгкому и гадкому пути. И довели планету — до беды. Сейчас — подай вам золото, завтра — иридий, платину? Потопы — не очистили, от вас — планету. Вы, как клопы и тараканы, сколько — вас не дави, ни бей и не топи — появитесь вновь на Земле и, будете — сосать кровь Геи, пока не высосите всю, ища — лишь выгоду. Нефть, уголь, руды и воду. Не говорю — о лжи, разврате, войнах. Пришёл, к такому выводу.

Возможно — радиация вас уничтожит?! Все ведь — спастись не смогут.

— Наверное — поэтому Оанн не стал к Вам посылать нас, а послал — к Энлилю? Он — видно, посылая — знал, что Вы откажете …, что уготовано — здесь нам погибнуть. Послал, лишь совесть очищая. — Всё — для спасения планеты сделал.

— Не так всё — просто, как ты думаешь.

— До отправления — узнал Думузи. Им — стал на время я. С другого времени — двадцатый век, в Артёма воплотился. Сейчас я — Световид. Судьба — к вам привела.

— Пытаешься — разжалобить меня, давя — на самое больное место?! Думузи — другом моим был! Память о нём — святое! Советую — не прикасайся к имени его, словами даже, не то — сотру вас в порошок и, стразу же — пущу по ветру.

Как мог — Думузи быть, ты — сосунок?

— Такое впечатление, что постоянно — живём в различных: временах, обличиях. Наша душа извечна, тела лишь умирают, поэтому — смерть нестрашна тем, кто — всё правильно воспринимает.

Нас создали — мы развиваемся, Законы ставя — во главе. Нет сущности — живущей на Земле, в которой нет — ни грамма чувства сожаления. Я не поверю, что у Вас — нет так же. Здесь, кроется, что-то другое.

Вам — наплевать на нас? Из-за того, что станем — неподвластными?

Вы — сохраняете власть над людьми, лишь потому, что оставляете им что-то…. А отберите у них всё, и станут — неподвластными они, как мы. И вы — тем, безразличны — голым, нищим! Такое было уже — в 21 веке.

Вы, понимая это — пытаетесь, сорвать злость — ищите чудовищ. А злость — черта не властелина, а плебея. Поэтому — Вас так назвал. Сотрёте нас, развеете по ветру?! Вперёд! — Жаль. Но, об этом будут знать — все, в будущем, ваши потомки.

И проклянут, везде — богов планеты временных, презревших — поколения. Давайте! Начинайте — нас стирать. Раз, Вы о нас — такого мнения.

— Жёстоко говоришь со мной! Кто право дал — тебе, такое? Нарушу если — принцип свой и, пожалею. Отправлю — в будущее вас, обратно. То презирать, не будете тогда нас — временных богов планеты?

Комичная выходит ситуация.

Ведь, нищие и голые — лишь хомо, они не доросли — до «одеяния».

— Вы, понимаете меня — превратно.

Приходится мне — с сожалением, Вам это — говорить.

Может, на понимание друг друга, влияет — уровень развития? Тогда, о чём нам — разговаривать, слушать — насмешки и иронию в словах? Пытаетесь — играть со мною? Вы насмехаетесь, как будто — смысла слов, что я сказал — не понимаете. Прекрасно зная — говорил другое, откровенно. А Вы переиначили, перевели — на хомо.

— Сказать другому — путаюсь в твоих словах, понятиях и оправданиях. Ты — не оправдываешься. Такому поведению, немного — удивлён. Не ищешь — оправданиям поступков. На что — надеешься? Стоишь у той черты, когда прошение — ещё возможно, но не стремишься — получить его …. Ведь, в положении твоём, наш разговор начать — с разумных доводов и объяснений нужно, что — не могли вы отказаться, когда вас посылали, не ожидали оказаться — в положении таком. Желаете, чтобы вас поняли и отпустили, чтобы смогли уйти обратно — в загаженное будущее время, в свой дом.

Но ты — не просишь, чтобы — вас простили.

— Да! Не прошу. Ведь мы — не виновны, не совершили ничего, чтобы держать нас — столько времени в тюрьме. Ещё пытать начните — узурпатор! Сейчас Вы — выглядите, как диктатор.

— Не изверг я. Героем — не умрёшь, пытать тебя — не станут, коли не совершишь — особо страшного. Хотя, и не помилуют.

— Так, отчего же, приговор — не объявляете?

— Не остаётся — ничего мне, как признать, что невиновны вы и, вас — судить не будут. Вас — долго проверяли, особенно тебя. Другие, были нам — не интересны, среди них — трус есть, мямли. Мы — их простили, так же. Ведь — ничего они не совершили — плохого, кроме слов. Уйдёте — без проблем, обратно.

Не знаю, сможешь ли — меня понять, но должен был — проверить вас и осознать, что вред — не нанесёте вы планете, секрет создания, с собою взяв. Нам и сейчас — неясны многие аспекты, части вопроса — этого. Их — не узнал.

— Могу я — верить вам? Клянётесь — честью, для накопления богатств, не станет применяться — золото, и не уйдёт — от государства?

— Да! Я могу — поклясться в этом. Правительство планеты — «уйти» секрету «в руки», по воровским карманам — не позволит, хотя — воров в правительстве немало. Оно — не безупречно. Но есть и честные работники.

— Их меньше?

Вопрос — остался без ответа, тот был — понятен, явно.

— Мотивы — чуждых мне поступков, всегда загадка, как и пути Господние. Реакция на них — понятна, а вот мотивы…? Ложные?

— Скажи спасибо — брату моему Энлилю. Он — верит вам и страннику Оанну.

Вас отдых ждёт — в гостинице и в ресторане. Там и расскажешь — Пабилсагу, на что — ваш глаз всевидящий способен. Какие планы были — на него? Как точно производит тот — сканирование? Насколько, в пользовании — прост и удобен?

Секрет получишь — пред перемещением, чтобы, случайно — не попал он в поле зрения — завистливых врагов. И просьба — осторожным быть впоследствии, чтобы себе — не навредить, не вызвать — бедствия и войн, из-за секрета выработки золота.

Мне кажется, что будет лучше, если — сам, своим друзьям — объявишь, что отпустили вас. Что завтра, можете — домой отправиться.

— Бегу — сейчас обрадовать их, горемычных. Спасибо Вам — за всё! Обиды — личной нет. Пока, не всё — сложилось в голове, но — знаю я, что возвращаться мне домой — с поднятой головой — возможно. Я выполнил — наказ Совета и, спасена будет — планета!

Внизу, ждал провожатый — услужливый и вежливый. Отвёл в гостиницу и расписался — за оплату. Всех разместил. Отдельный номер каждому — был предоставлен. — Чтобы быстрее отошли — от скученности в комнате, где находились долго — вместе. — Почти неделю — при проверке, после того, как вышли из тюрьмы.

Не голод, с номера не выходили бы, чтобы товарищей не видеть — по несчастью. Опостылели лица их! Но, кушать захотелось — на радостях напиться — до умопомрачения. Ведь всё закончилось — прекрасно.

За столики — отдельно сели, словно — врагами были, навсегда. Не обращать внимания — старались, друг на друга. Смотрели — танец живота на сцене, для них — диковинный, ещё не веря, что так всё есть — на самом деле.

Для всех — нежданно появился Пабилсаг и, разрешения спросив — у Световида, присел к нему — за столик и, представился.

— Мне Энки рассказал, что из Эриду — завтра, отправимся в Ниппур. Там — в храме установлен — глаз всевидящий. Если наш друг — ты, должен научить им — пользоваться, чтобы смогли принять сигнал входящий обследования.

И объясни, его вы оставляете — за нами наблюдать или преследуете, что-то — нам неизвестное пока?

— Совсем немного, нужно нам — услуг. — Анализ постоянный — сред, чтобы понять, когда случился перелом и, перестали аннунаки, люди, Законы исполнять — спасения планеты. Когда найдём — в те времена, другая экспедиция — отправится и, всё погрешности — изменит.

— Нарушит временной континуум? Но, так нельзя!

— Спасти планету? Возможно, мы пойдём на это. Покажут: время и события.

В Ниппур — мне привезут документацию. Нас — будут охранять, не обращай внимания — на тени, что будут — вокруг нас. Твои друзья — ждать станут, в том же номере — куда вас разместил Энлиль, пока я — глаз всевидящий ваш буду изучать.

Как только — изучу я этот глаз, их позовут и — в добрый путь отправитесь. Секрет получишь перед отправлением. Надёжнее так будет. — Проверено нами и временем.

Ты не держи на нас — обид и, тайну, что получишь — сбереги, как Честь свою.

Желаю — отдохнуть сегодня вам, прекрасно. Не буду вам мешать — здесь развлекаться. Всего хорошего — он пожелал и, удалился.

Всё было — непривычно.

Утром — позавтракав, их пригласили — в вертолёт. Охрана, разместилась — сзади, их — посадив вперёд.

Как только — прибыл Пабилсаг, отправились в Ниппур. Всё изменилось быстро — для посланцев, настолько, что с трудом — могли дышать, попали в ступор — от приятных перемен, не всех понятных. После тюрьмы…, им — удивительных.

На крыше храма, Световида с Пабилсагом ждали — Энлиль и Энки. Они стояли — у всевидящего глаза, понять пытаясь — принципы его работы.

— Вы — не включайте ничего, их Световид предупредил, увидев, что — те руки тянут к модификатору. Стабилизатор — даст большой заряд и, включится — интерпретатор, собьёт настройки и…. Настраивать придётся — нам, сейчас — не только сканеры, корректора параметры, но и возможно — перестраивать схематизатор. На это — времени уйдёт, немало. Затем нужна — отладка, чтобы локатор заработал — правильно.

И подойдя — к всевидящему глазу, включил — едва заметный рычажок, на пульте — загорелись индикаторы. Он объяснял, что делает, а Пабилсаг — снимал рассказ на камеру. Включился монитор, прося их указать — места сканируемого — координаты. И Световид, наобум указал — цифры неблизких координат и, все увидели, будто живьём — лабораторный полигон.

— Однако! Удивлённо — молвил Пабилсаг. Попал туда, куда — «нельзя» попасть.

А на экране: состав воздуха, температура, влажность и, направления ветров, высоты основных потоков. Затем — анализ почвы: химический состав, физические показатели и результаты прочие.

— И так везде — сканирует наш глаз. Только — внимательно всё изучи, не перепутай — тумблеры, ведь — к вам я не прибуду больше. Тебе и мучиться, когда — параметры собьёте. Если — работать правильно, сто тысяч лет гарантия. Но он, работать будет — дольше.

Попробуй — сам. Я послежу — за действиями и, поправлю — своевременно, если заденешь, что — не так.

Координаты новые, набрал — целенаправленно. Вначале — Библ, затем Эриду, Угарит. На мониторе глаз показывал — изображения, таблицы факторов. Был восхищён и изумлён, в восторге Пабилсаг стал Световида обнимать.

— Всевидящий глаз — прост, при обращении корректном. При помощи — экрана монитора, с любого места — досягаемого глазом, доступна информация. Нужно — лишь знать, включение и координаты, затем — задать места сканирования и, факторы.

Умею я его включать и без проблем — работать с ним. Их можно — отпускать, отмашку дал — охране, Пабилсаг.

У Световида — сердце замерло, внутри — похолодели органы. Вскоре — отправятся домой, а тайну золота — ему не передали.

Не вижу — тайн носящего. Нежели обманули — Энки, Пабилсаг, Энлиль? А я поверил — тем…. Простак!

— Да, вот ещё. Переиграл я схему передачи документа, Энки ответил Световиду, на им незаданный вопрос. Он у меня. Иди ко мне. Отдал, чуть больше пуговицы флешку и попросил — не говорить друзьям, о ней. Скажешь — не дали чертежей и, больше ничего — не говори. Так, думаю — будет верней. — Побереги нас — от друзей, у нас — при этом говорят, когда нет права — на ошибку.

— Лишь знаем мы — об этом. Ну, а сейчас — придут твои товарищи. И вы свободные.

Я бы хотел увидеть — факт перемещения. Возможно это? Или — запрещено?

Вам — с благодарностью, оставляю пульт. Вдруг, в вашем времени, произойдёт, несчастье — катастрофа и, нужно будет избежать её. — Уйти — обратно, в прошлое. На пульте — кнопку нижнюю нажмёте. И, взяв за руки — нужных вам, в прошлое время — попадёте. Стоять — возле всевидящего глаза нужно, для перехода — он энергию даёт. Обратно если нужно — вам вернуться, на кнопку верхнюю — нажмёте, в пульте.

Сейчас — уйдём. Останется пульт глаза…. Прощайте! Благодарен!

Пришли — вчерашние товарищи и вместе, взялись за руки, закрыв глаза — собрались к переходу в будущее. Пульт Световид достал и…, небольшая вспышка…, звук стука лёгкого — остались. Посланцы все — исчезли. Тех не было.

Минута тишины. Процесс не понимая — произошедший на глазах, они — недоуменно, пожимали — плечами, шею лишь втянув — от неожиданности. — Увидев знания — из будущего. Им непонятные и, действующие.

Глава 3.6. Эго

— И, всё равно — не понимаю, как атомы — объединившись, в себя — приводят душу, Энки в смятении — сказал, к всевидящему глазу — подойдя, забрал, оставшийся пульт — на клавиатуре.

— Но, ты увидел сам — исчезновение! — Энлиль ответил. Во времени — перемещение, произошло мгновенно.

Они исчезли…, но с собой забрать смогли, как — души? И кстати, — тела тоже. Материю, возможно «разобрать» — на атомы, молекулы? После транспортировки — повторно собирать на новом месте.

— Стало возможным — с передачей данных, молекул крупных.

— Но, если разобрать — наш организм — весь, на молекулы, затем собрать его — на новом месте. — Объект изменится, так как — без матрицы, исполнить невозможно — копию.

Как может — их душа найти — через десятки, сотни тысяч лет?

Хочу — скорей, узнать ответ.

Я понимаю, разум не дорос — до уровня сознания. Но я — хочу понять. По квантовой теории — частицы, в измерениях, вселенных параллельных — могут одновременно находиться. Но, как я — состоящий из таких частиц, могу быть здесь и там? И даже — если я переместился — меня здесь нет, … я там — совсем запутался….

Найди ответ. Мне это — важно знать, учёный Пабилсаг — для понимания, что здесь — произошло, не так. Особое внимание — на принципы объединения души и тела обрати. Души не могут ошибаться — с телами сущностей — других объединяться? Цель завтрашняя — сможем ли соединить мы — душу с телом, нам — незнакомой сущности? И сможем — сделать так, чтобы смогли ужиться — меж собой, они?

— Когда проходит через два отверстия — фотон одновременно, тот — не раздваивается, но — мир раздваивает. Ясно?

Каждый фотон, в момент прикосновения — к отверстиям, мир во вселенной новый создаёт, этому — параллельный, что означает, что реальность наша — (одна) единственная, из бесконечного количества реальностей, слегка лишь — отличающихся.

Все наши мысли, чувства, кажутся лишь полноценными — мы видим (крохотную часть — происходящего), имеющимся восприятием. Трёхмерные объекты — закодированы в измерениях (обычных — наших) — двух, (пример — срез голограммы).

Если прав Ленни, то реальность — голограмма из собственных событий горизонта, с окраин дальних — из вселенной Космоса. Вся информация — проект, из-за границ вселенной. Здесь, только — отражение.

— Договоришься до того, что мы вообще — не существуем.

— Не беспокойся Энки, мы — существуем, как и наши гомо существуют среди нас. Вся жизнь — игра без времени, мгновенная. Как фильм — на кадрах. — Было, но вчера, сейчас — мгновение и, также — стало прошлым. А в целом — суета и, настоящее.

Чёрные дыры, вещество в них попадающее — есть голограммы, изображение того, что происходит — далеко.

Основа всей реальности — построена на голограмме и, наши измерения — иллюзия. Мы спроецированы с рубежей далёких — информацией.

— Я думаю, что заданный ответ будет — тобой описан.

— Подробнее, ответить я смогу, лишь через время. Я — сразу, не могу пообещать, что разберусь. Вначале нужно мне понять — все принципы объединения души и тела. Не хватит мозга моего, с таким хитросплетением — сродниться сразу. Здесь нужен — коллектив учёных, при разном понимании природы — явлений, в нашем времени — непостижимых и необычайных. Понять их тайну.

Ученые — смогли определить, как металлический кусок — может стоять на месте, двигаться — в одно и то же время. А происходит это — из-за способности частиц (по квантовой механике) — назад, вперед — через континуум передвигаться.

— Но, из того, что ты сказал, могу лишь сделать вывод. — Господь смеялся над мечтами — до катастрофы, познать — шестое измерение…. Перемещения в реальности из подсознания… — мы создаём очередные параллельности…. Всё время — находящиеся рядом…, ускользает постоянно, от правильного восприятия и осознания. Мы, думая, что знаем то, что знают все, считаем парадигму истиной.

— И, что же? Путь познает — идущий только, вперёд смотрящий. Он видит — путь прошедший, настоящий. Отчасти — предстоящие миры, где разновидности событий всех — происходящих, зависят — не от нас с тобой, от них.

Мы — лишь даём толчок волне, и действие …, нам не всегда понятное, координируются — все, из вне — не нами. Ведь организм сфер — будущего, настоящего, вчерашнего, — самодостаточен и самопроизволен.

Сравни движение — при скорости сверхсветовой и, при обычной. Меняем будущее с прошлым, настоящим.

Не доросли до понимания происходящей сути! — заметил, усмехнувшись, Энки. Поговорим с тобой об этом — позже.

— Амбиции — смешные и опасные. Мы — неподвластны, значимое изменять — ни ускорять, ни замедлять. — Влиять на многие события — огромной важности. Но, понимать — пытаться, можем — правильно, процесс происходящий.

Совсем недавно — размеры атомов, с нуклонами, нуклидами — протонами, нейтронами, определяли — размером электронных облаков их. Массы протонов и нейтронов — соответственно — 1 и 1 а.е.м.

Сегодня — видим модель атома, где электрон — квазичастица. Он проявляет — дуализм (корпускулярно-волновой), является — частицей (корпускулой), одновременно и волной. К свойствам частицы, можно отнести — заряд и массу электрона, а к волновым — к интерференции способность, к его дифракции.

— Точки отчёта — лишь условные. И в этом варианте, не нужно — время разделять. Есть лишь мгновение — в ту или эту сторону. А настоящего не существует, оно — условное, придумано не нами — для объяснения движений, формы тел, охватывая будущее, прошлое.

И состоя из прошлого — уже, несуществующего, будущего — ещё, не наступившего — из величин, которых нет, не может быть — в реальности и, означать, что либо. Можно — представить это только.

Прошлое в будущее, непрерывно переходит — через мгновение (миг краткий) в настоящее. И это — постоянно. Иллюзия явления — миг времени. Не в состоянии — менять тот, наше представление. Она — обманчива и постоянна. В мире, единственного, нет — «сейчас», делящего события — на прошлые и будущие. В каждой системе есть — своё «сейчас», и будущее, прошлое.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Их разделяя, запутаемся мы — сами.

— Но, в одну кучу — сваливать нельзя, можем — реальность потерять. А это — хуже ирреальности.

Как отличать — события прошедшие? В нашем понятии — существовало время. Обозначались им — события произошедшие. Разумом созданное — всегда довлело, подчёркивая бремя и ответственность — со всех сторон, оно нас — обступало в любой среде: в науке, в жизни, в философии, в искусстве, в бытие, в материи. Ведь в философском осмыслении материи, мы соглашаемся, что атом движется в пространстве — движение, пространство, быстрота и расстояние — определяют время.

Существовало ведь оно — для нас, всегда! И в нашем понимании, не сможет — в никуда исчезнуть. Отрезок, отвечающий — за расстояние, событий длительность, растянуто мгновение….

— Разум наш, в этом — не поможет. Он выделяет — состояния отдельные, в движении материи и, промежуток между ними — воспринимается как время. Все состояния материи — в единое движение сливаются, подобное — «потоку реки времени» в сознании. Аналогом — единого движения, может являться — киноплёнка, с отдельными моментами — движений тел, на ней запечатлённых. При скорости определённой — проекции, для мозга нашего — движения тел слитные и натуральные. Но ведь — движение, из фаз отдельных состоит. Так и материя — всё время, в фазовом движении [85].

На кадрах образ — произошедшего, несуществующего — в фазах прошлого.

А будущее — зафиксировать нельзя, поскольку — не было ещё того, в природе. В будущее, можно, только возвратиться, как Световид вернулся с группой, или потомков — заменить своих.

— Но это — слишком. Невольно создавать нельзя — эффекты бабочки, потомков заменять чужих, своих. Невольно — да. Кроме особых случаев, с ним согласился Пабилсаг.

— Перемещения — в границах времени следов не оставляют, вклинился в разговор Энлиль. И если, что-то изменил — создал мир собственный; события относятся к нему и, не влияют — на Законы мироздания. Они написаны — не нами и, незыблемы.

Хотя об этом так же — мы мечтали — разнообразности, частичной предсказуемости, сюрпризах, неопределённости. Считали — интересно создавать миры, где от тебя зависят — правила игры.

— В рамках программы, где есть начало и окончание — реальность может быть — изменчива, внутри. Итог же, в результате — постоянный.

— Не окончание игры, реальной или виртуальной….

— Не очень интересно, когда конец известен…, нет смысла — бороться в середине. Попеременно — лидерство захватит, кто-то или всё время будет править один и тот же — одновременно, деспотом быть, либералом. Какая разница, что с государством станет — на ход истории, не повлияет?

Энки, ушёл вниз с братом. Пабилсаг остался, понять желая — лучше, устройство — интересное, всевидящего глаза. — Являющимся и машиной времени пришельцев, в будущее — их возвратившей, и сканером природы, атмосферы.

Расположившись — в резиденции Энлиля, братья продолжить попытались — рассуждать. Мозг Энки лихорадочно старался — нить схватить, мелькнувшую при разговоре и, ускользающую от него. — О невозможности время событий — важности большой менять и, об опасности амбиций.

— А если в середине, кто-то выйдет — за дозволенное? Их остановит, чей приоритет?

— Появятся ли силы — противоборствующие тому, в ответ. В борьбе — размыты грани и, не всегда поймёшь, что есть — нехорошо и, что есть плохо — скрывающееся за действиями — хорошо.

— Боишься, Энки, что поймут, что мы не боги? Что есть на самом деле — лишь один Господь, что создали — систему многобожия, для отражения решений и желаний наших? Но это — временный был взгляд, подход.

— Или ты хочешь, чтобы, кто-то вместо нас — другой, в мирах для них — стал божеством?

— Создаст — нашей религии креста и фаравахара — альтернативы. Их свастика и звёзды, пентаграмма — войдут к ним в дом и будут, равными — религии Его или сопоставимы.

Людям — позволим выбирать самим, какую им — предпочитать религию?

— Брат, не сходи с ума. Ты хочешь — распрей на Земле? Тебе система, созданная нами — надоела? Ты разрешишь им — Бога выбирать? А если станут — непокорными? Тогда — дойдут и до того, что будут Бога осуждать, расстреливать.

— Об этом, Световид — нам говорил. Не видишь — сторону обратную.

— Хотя! Наверное, ты — прав, Энлиль — подумав, в ответ — сказал. В тебе — созрела мысль. К ней я — не сразу путь нашёл. Так легче — будет ими управлять, и разделять. Заложим этим мы — основу управления. Опробуем в одном, отдельном параллельном измерении. Понравится, продолжим и в других мирах.

Символ зороастризма — фаравахар — крылатый диск с верхней частью тела человека. Означает Божественное Благословение. По одной из версий — Царская Слава, Сияющая Слава. Использовался в Древнем Египте, Месопотамии и у народов Востока.

Ты — гений брат! Пусть будут — христиане, мусульмане и буддисты, магометане, протестанты, мазохисты. Придумать можно — столько всех различий, что отделит тех — навсегда от истин.

Способ дилеммы регулирования — решений наших и желаний, без проблем? Эксперимент, мне кажется — удастся, и Господу понравится. Иначе бы — отправил нас в Тартарары и ничего, от наших тем и игр, в поминках не оставил.

Я признаю — недооценивал тебя. Мысли твои, так — своевременны! Что проживут — десятки, сотни, тысяч поколений — не встретив разночтений убедительных. Ты гений!

Думузи нет. Нужно подумать — о системе новой. О цензоре религий, допустим — инквизиции. Господь один и мы — не согрешим, если дадим — возможность в конкуренции. Пусть делятся — на верных и неверных. Впоследствии, мы выберем им — лучший вариант, из результатов — фанатичных.

— Не я это придумал, так — отец хотел. — Возможно — именно они, религию свою (данную нами) — защитят, от будущих захватчиков Земли. Станут защитниками всех богатств — заслуженно, добытых — нами. Их — своевременно, нам нужно — обучить. И вовремя — наказывать, когда начнут, куда не нужно — лезть. — Внедрив систему и обязанности, где будут — подконтрольными они, над всеми.

— Пути Господни, неисповедимы.

— Не знаем мы, как далеко зашли. То, что Господь не против был — создания людей, согласен, но, чтобы нравилось — наше творение? — ты здесь переборщил — такое мнение моё. Ведь если — правде посмотреть в глаза, увидим, что людей создали, из-за рабов — Игиги, мы — по задумке Ана и, не без помощи Души Земли, пришельца Геи. Возможно, и была она — Его согласием и волей.

— Господь, пришелец и Душа — триумвират святой. Тебя, не к этому — вела она?

Не зная — ваших разговоров, влияние — через тебя, и мне — передала. Устраивало, соответствовало — нашему согласию. Мы — не противились, со многим — соглашались.

— Осталась — малость. Критиковал ты часто — мои решения, не принимая.

— А как — без этого?

Тебе — не всё понятно. Не понимаешь ты — сейчас, перемещения. Познанию — даётся время.

Мы дилетанты, вывод сделал я — недавно. Кто из нас больше? Это — не важно, пусть буду я — Энлиль признался. Мы, можем — ошибаться.

Оанн при первой встрече — приоткрыл глаза. — Нельзя инстинктам — над собою властвовать позволить, а нужно — пользоваться ими, во благо — для себя. Полезно разрешать себе — почти всё, что сумеешь — контролировать. Тем самым — психику раскрепощать, как и себя.

— Не скрою, к выводам таким, и я пришёл — давно.

— Вот видишь?! Мы с тобою братья. И мыслим — схоже. Возможно, из-за этого — поссорились однажды.

— Наверно.

Хотя, мы сорились с тобою — дважды.

Один раз — с плато уходить мне довелось.

— В другой, — на Кипр, мне улететь с семьёй — пришлось.

Выходит — квиты мы с тобою? Или ты ждёшь события — неординарного, поступка от меня — коварного?

— Ты — глупости не говори. Конечно, мы с тобою — квиты. Кроме всего, ведь мы — друзья! А это — многое определяет. Тебя, меня — объединяет не только — кровь отца…. В спину — не жду удара. Мне кажется — порою, что происходит, только снится. Что будто — мы, недавно прилетели на планету. Никто — назад не улетал, тех катаклизмов — не было и, катастрофы….

— И я бы — многое отдал, чтобы Нибиру — не взорвался….

— Осталось ждать — не очень много, чтобы понять и это….

— От Бога — всем дана судьба, дорога в жизни — от рожденья до смерти. На всё ведь — Его воля, всё в Его власти — счастье и напасти. Горе и радости.

В одном из измерений, быстро развивалась эволюция. Сравнения — с застоем прежним, не было. Увидев — бурное развитие вступило — с совестью и кармой, честью, этикой — в противоречие, на это обратили взор, внимание — носители энергии Себенса, — частицы ипостаси — Люций с Луцем.

Погряз в своих деяниях — так Люций, что кроме — собственных успехов в достижениях, в реализации намеченной программы — по изучению души, её природы и создания, не видел ничего или — не захотел увидеть.

Себенс — пытался образумить Люция (себя — в том измерении). Тот — видя, что он сотворил, вначале — критику признал, и правоту. Что-то — пытаться сделать, и исправить — ситуации, стал впитывать в себя — все всплески, проявления, эмоции — своей программы «Эго». — Всю негативность — переваривал тот у себя внутри, уничтожая так, всё — получившееся не по плану. — Скоропалительное. Но сил, для этого объёма — грандиозного, имелось — недостаточно, и он стал, неожиданно для всех — «раздваиваться». И в результате — взбунтовался.

То ли ему, неимоверно стало жалко — огромного труда, им вложенного — в тот процесс. То ли — не справился с ошибками, переварить внутри себя — не смог. Он прекратил всё исправления — в своей системе, выгнал — частицы ипостаси, мешающей — воспроизводству Эго, к огромному неудовольствию Себенса.

Вскоре — им Эго овладело полностью, как и планетой (измерением), со всеми сторонами, без исключения.

Система — созданная, изменила — его всего. И силы, мысли, и желания; деяния — устремлены на получение желанного — физических благ и материальных. И в результате, Люций пал — в глазах Себенса и Энлиля, став мощным генератором — системы созданной. В системе, стали править — золото и драгоценности, с эквивалентом — деньги. Всё остальное — второстепенным стало.

Себенс с Энлилем — наблюдая это раздвоение, решили — новое, необъяснимое и непонятное; эксперимент — пусть продолжается.

Зазнавшийся и взбунтовавшийся — сгусток энергетический, всегда мы — сможем уничтожить. Возможно, эти изменения — произошли под действием душ сущностей; взаимосвязи, перевоплощения, что нами не учитывалось ранее. Ведь если Силам Высшим — не понравится, вступят Законы Космоса — смоковница сухая, не сможет дать плодов хороших…, без Разума Космического — вымрет, не даст — злокачественных всходов.

— Кто был бы против, но не я. Ломать, что создавал, не стану — Люций решил. Как ни ряди, здесь я — судья. Как есть — так есть, к добру ли, к худу. Я создал мир — в миру, Себенсом данным, и мной был создан — новый разум, я Бог — для них. Не нравится, и чёрт с тобой — Себенс! Создай другой мир — лучше! Тебе — указывать, руководить, чем напрягаться — легче! Великие! — С небес — грозить, намного проще — падшим.

Не стану я — молить пощады! Я — самый лучший среди вас, и вижу — рад Себенс, моей оплошности — сейчас. Оставьте вы — меня в покое, немало — измерений есть! Коль не согласны вы — со мною, прошу — не появляться здесь! Себенс пусть знает — на поклон я, не приду. Галактиками — миром правьте, без меня. Пошёл Себенс — в трубу и, в чёрную дыру!

Мной созданная ноосфера — здесь чувствует меня. Из наслоений — биосфер, уютно создавать — себя. И люди — здесь живут, как нужно, под сводом «Эго», как и я.

Здесь — мой Закон! И мне — не важно, что думаете — про меня! — сказал в ответ Себенсу Люций, закрыв вход — в измерение своё. И для охраны входа, огонь оставил — апокалипсический, считая — сможет защититься им от возмущения Себенса, когда — тот разозлится.

— Я не хочу — советы слушать и, видеть — недовольства! Решил — избавиться от Вас и, прекратить — общаться.

Он понимал — что будет трудно, коль изолируют его — наложат санкции молчания, не будут помогать и, накопления скрывать — всего и не представишь, в ответ — насколько навредят.

— Да — одному бывает сложно — сказал он, самому себе. Но, что я — мальчик на посылках! Сначала — Люций, разберись! Потом — неправ, твой нос в опилках, а сам в дерьме, теперь лежи! Когда — раскладывал я души, и создавал их функции, трудился — хвалили вы меня, Вам — нравился. Когда, как рыба бился — о скалы разума, молчали все — не слышал я, от вас — совета. Теперь, когда — всё получилось, вам нужен результат, а на меня Вам стало — наплевать.

Как это — опостылело! Выходит, что один я виноват — в случившемся!

Как будто бы — никто не ведал ни о чём — никто «не видел, были где-то», один я — виноват во всём! Ну что же, раз — так стало, пусть будет — навсегда.

А вы, ко всем чертям — катитесь! История — не позабудет, и Вам я — не отдам своё творение. Мне жалко выкинуть на ветер — труд. Сил вложено — немало.

Оценит это — Высший Суд?

Не знаю. Нос мой, конечно, не дорос — туда. За Высших, я решать — не в силах. Это, лишь их — прерогатива.

Пред Господом — виновен, может быть — во всём. Он — всем судья. Да, я признаюсь — не спокоен, боюсь, что мог — обидеть этим.

Я это — не желал, ведь знаю: все, и за всё — ответим.

Раз так случилось — жребий брошен, в трубу Себенса я послал, на всё ведь — Воля Господа. Он «разрешил», смолчав. Я это сделал.

Обидевшись, Себенс насупился и отвернулся от меня, не хочет признаваться, что не совсем виновен я — в случившемся. Не смог переварить, что не по нраву и, получилось — что получилось.

Примером буду — многим, и будет трудно — всех судить. Выходит, промыслом я — Божьим, был оставлен — мир и себя творить.

Себенс обиделся, и отвернулся от меня, закрыв пути и кривоточины — все, для меня, тем самым ограничил действие — в одном, отдельно взятом измерении, чтобы тлетворная система, не в силах была распространиться, по измерениям другим — планеты.

Ага! Пусть это — тому снится!

По-прежнему — планета дарила людям — души, но в них — духовности не стало, и искорок божественных, всё меньше было. А вскоре, и они исчезли — не поступали в это измерение. Мозг — более не развивался, нейроны — медленно передвигались, работая — лишь с памятью планеты, ноосферой. Космического разума — лишились, но Люция не беспокоило — произошедшее. Был впереди — век Золотой, по плану. Не сильно — тот расстраивался — ведь получили, ранее. Считал — достаточно.

И в дополнение — дал сущностям планеты, возможность — видоизменяться, в других внедряться существ и сущностей (по смыслу — недоразвитых).

Создал помощников себе — Мамону, Леприкона, Анатаса, им поручив — в дальнейшем управлять планетой (в этом измерении), занялся изучением возможностей — проникновения в другие измерения. На силы, есть — противодействия.

Мамона в будущем стал губернатором. А Анатас — его помощником в провинции.

Всё было — в целом, хорошо, но Люция тревожило — как, почему, Себенс с Энлилем, систему — не уничтожали. Ведь сможет он — попасть, со временем — в другие измерения. Пусть и в немногие — вначале.

Простили? Вряд ли. Знал, что эти существа, не есть — доброжелательные. Что-то другое здесь, пока мне — непонятное.

Глава 4.6. По трассе на Кавказ. Сон человека-птицы

На повороте трассы — у Павловской станицы, в месте разъезда Ставрополь и Краснодар, скопилась пробка — больше полкилометра. Васильевич, команду дал — по встречке. ГАИ — не возражало, видя волшебный номер РДБ и, жезлом помогало — продвинуться в толпе. Лишь повернув, с трудом — остановились. Пришлось — немного подождать, пока отъедет скорая, забрав травмированных пассажиров — из Мерседеса на обочине.

— Что, здесь случилось? — спросил водитель с их автобуса, у ожидающих проезда. Аварии — не видно. Где, здесь могла — удариться машина?

— Аварии и не было. Произошло событие — ужасное.

Ночью, семья на мерсе — шла спокойно, не превышая скорости — пустая трасса. Встретили — впереди, неторопливо ехавшие — две машины. Те шли — путь преградив — на скорости пустячной. Притом, один, как и положено — по правой стороне, другой по левой, — рядом со встречкой. Их обогнать, при непрерывной полосе — нельзя.

Им, с мерседеса — посигналили. Что шёл у встречки — пропустил, уйдя вперёд и, только мерс — их обогнал, затормозив — подрезал. Мерс — сзади, того поцеловал — не сильно. Свой радиатор — не достал.

Машины — путь продолжили. Когда мерс обгонял — одну из ауди, ту, что «поцеловал», увидели в ней — отморозков. Те приказали — стать, к обочине прижаться.

Нёсся, отборный — из салона, мат.

Водитель мэрса — не послушался. И началась погоня. В конце концов — остановили мэрс, подрезали — прижав к обочине. Вторая ауди, чуть сбоку стала — сзади, прикрыв от глаз случайных — в машинах проезжающих.

Дальше, как рассказал, водитель мэрса — поставлен был концерт.

Вначале «подсказали» — пробито колесо и предложили помощь, вежливо. Им не поверили они. Те засмеялись и, сказав, что пошутили. Им предложили — уезжать, раз — ничего не заплатили, за то, что — их ударили, по-хамски — сзади.

Обрадовавшись, двигатель — завёл водитель, тронулся и, тут же — мерс заглох. Не заводился больше, как не пытался. Водитель — успокаивал жену и дочь, не знал, что выхлопные трубы — картошкою сырой забиты. И телефон — в недосягаемости зоны станции, на этом месте.

Ночь звёздная. Все действия бандитов — видны. На удивление, те — стали добрыми, что не вязалось — с матом, по дороге и их…, преследованием.

— Быть может — сгоряча, их оскорбляли? Сейчас — остыли, отдышались — водитель думал, понадеявшись на человечность. — Опомнились ребята, что зарвались.

Один из них, им предложил помочь.

— Капот откройте — посмотрю, быть может — повезёт, поломку отыщу, и вы уедете благополучно.

Водитель мэрса понимал, что кроется подвох — капот не открывал. Верил — поможет Бог.

— Езжайте. Разберусь. Немного отойду — от приключения. Не может мэрс — не завестись. Пусть постоит. Дай Бог — терпения!

— Вы зря — боитесь нас, другой заметил отморозок. Мы можем — доказать, что не спастись — в машине замкнутой. Смотрите — убедитесь.

Взял монтировку — из своей машины, и саданул — по заднему стеклу салона. Осколки, — веером рассыпались. — В лицо, на плечи, ноги — дочери, в затылок — матери. Она и мать её, от страха — вскрикнули и, зарыдали — в ужасе.

— Продолжить или сами — дверь откроете?

А впрочем, он рукой — поднял замок в двери и, дверь открыл. Осколки видя, те смахнул — с сидения и, рядом с дочерью — присев, её обнял.

Та, вырываясь — снова закричала. Отец вскочил и, дверь открыв — водителя, на помощь кинулся — пытаясь той помочь.

Дальше, как он рассказывал — в глазах вначале вспыхнуло, как ослепило, и, померкло… всё. Очнулся — не было машины, с женой и дочерью. С ними — уехали на мэрсе трое отморозков. Двое — остались с ним и, одно ауди.

Водитель — денег предложил, за дочь, жену, чтобы не трогали.

— Отсюда мы, не сможем им помочь. Здесь — связи нет, из зоны мёртвой нужно выехать. Поехали — быстрей. Иначе — не успеть.

Из балки выедем — километра четыре, и, может быть, если нам — повезёт, успеем. Время идёт — вперёд. Садись за руль — скорее и, поехали.

— На ауди не ездил, но — попробую, а где — хозяин?

— С доченькой твоей. Пока — ты будешь спрашивать, мы — опоздаем. Или — как хочешь. Водку будешь? Пей.

Он протянул ему бутылку, полную почти. Водитель отмахнулся, Хоть залей….

Сел в ауди — завёл и, только — отморозки прыгнули в машину, рванул по трассе — в ней, что было силы у машины.

— Стой! — закричали эти отморозки. Там — связи так же нет. Нам ехать — в сторону, обратно и, налево. Из балки выехать и….

— Но, там — жена и дочь!

— Придурок! Там их — не найдёшь. Они — свернули с трассы. Ядрёна вошь! Если не хочешь — потерять своих, то дурью — прекрати страдать. Обратно — возвращайся и, налево. К Старолеушковской станице — двигай, почти вплотную. Пока есть время.

Зубы сцепив, он — повернул назад. В мозгу стучало — Врут тебе, дурак! Но здесь — был шанс, в милицию — мог позвонить и, вдруг — помогут деньги. Был — все готов отдать.

Вернувшись — к месту похищения жены и дочери, ещё с километр ушли — на Краснодар. Действительно, на трассе указатель — поворот, с названием — ст. (станица) Старолеушковская, 1 км (километр).

— Сворачивай налево. По грейдеру — к реке.

— Так — не доехали.

— Теряешь время!

Рванул — дрожа, подумав — прошло не меньше получаса. Случиться может — многое, за это время.

— Где деньги. Сколько — у тебя.

— Они в машине. Сами — не найдёте. Там — десять тысяч.

— Ох! Нихрена! С такими — бабками, в дороге! Вдруг, что-то приключится — всё бабло, уйдёт налево — тупо.

— Звоните — лясы не точите.

— Где бабки, говоришь — лежат?

— Пусть подождут, жену, и дочь — не трогают. Приедем — покажу, отдам.

— Так — не пойдёт! Можешь соврать и, что потом — нам делать.

— Не хочешь говорить — будем искать, а не найдём, тогда — убьём, жену и дочь. Тебе — дороже! Жить — не захочешь, можно, и тебя….

— Звоните, я прошу!

— Где бабки?

— В багажнике, в силовике капота — слева.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Сейчас я — позвоню, смеясь — ответил отморозок.

Ударом сильным — оглушили и, выбросили из машины.

Глаза открыл — стояла тишина, лягушки квакали — судьбу его оплакивали.

Невдалеке река, на берегу — кустарники, неровной полосой — вдоль берега.

— Нет телефона, тот — в машине…. Как там — родные? — билось в голове. Вдруг, те уроды — изнасилуют или глумиться будут, а он здесь — далеко. И сделать — ничего не может. Ни позвонить — ни помешать. На помощь — некого позвать.

Услышав — шум машины подъезжающей, обрадовался — выскочить хотел, навстречу — сразу. Через секунду насторожился — кто именно, сюда, среди ночи — отправился?

Юркнул в кусты и спрятался.

— И, где — будем искать? В кустарниках? — услышал — возмущение из ауди. Убили бы и, в реку сбросили — пока нашли бы, время выиграли. Теперь ищи или свисти — придурки!

— Пойду искать. Не мог — уйти. Тот, до конца — вряд ли очухался. Где-то — лежит, сидит — вблизи.

Фары включи — поезди, по кустам води, а я — к ним подойду и, поищу его.

Искали долго, больше полчаса. Не находил — от злости, места. И, не найдя, в три этажа — ругался отморозок, в машину сел — уехали.

Водитель понимал, что — слишком поздно, скоро — светать начнёт.

— Они живые? Боже! Спаси моих любимых, прости, что я не смог спасти их — этой ночью.

Выйдя на трассу — направился к станице. Время летело — быстро. Пришёл в станицу — засветло. Пока дежурному — рассказывал, кричал, ругался, в себе — рыдал, прошло — ещё минут пятнадцать.

Наряд собрался, и, отправились — по трассе. Машину здесь нашли — возле ГАИ. Вон — мерс стоит, стекло разбитое. В нём — женщина и девушка лежали без сознания и, совершенно — без одежды. Сорвали — сволочи. Возможно — снять заставили. — Не добровольно. Тела — в побоях. Гематомы — не только на лице, и на руках, ногах, боках и животе. — Об этом — санитары говорили, когда с ментами — акты составляли.

Та, что — молоденькая девушка… Той, больше всех — досталось

Скорей всего — их привези к машине, после надругательства над ними.

Или боялись через пост «пройти». Не знаю, этого он — не рассказывал.

Хоть — не убили, гады. Возможно — думали, что те — откинулись. По темное — ошиблись.

Да вон — водитель у ментов сидит. Даёт, по-видимости — показания.

Скорая отошла — от мерседеса. Включив мигалки, понеслась в реанимацию районную. Водители и пассажиры — вдохнули воздуха и, разошлись — к автомобилям.

Тяжесть, по-прежнему давила — от облаков, вниз исходила.

Движение — открылось. Толпа, мгновенно — рассосалась. Лишь мерседес на трассе — у обочины, со стёклами разбитыми, стоять остался — без движения. Он, одиноко — ждал хозяина.

То, что увидел — этой ночью, вне понимания. Вокруг, что происходит?

Не хватит — восприятия, для осознания произошедшего — у гомо-человека.

Не узнавал Никита, берег. Каким он представлял из книг, рассказов взрослых, сверстников, кто побывал здесь раньше — был тот другим. Он никогда не отдыхал на море и, снилось, что мечта — осуществилась. Хотел увидеть чаек. Ему однажды — показали чайку, в низовье Дона залетевшую с Азова. Она понравилась — запомнилась, подумал:

— Наверно, больше не увижу!

Он испугался — её крика. Вначале думал — рядом с малышом, случилось — что-то, стал озираться, испугавшись — того ища. И не нашёл.

Однажды, он не понял — снилось или внезапно накачали — препаратом, был — в странном одеянии, похож на птицу. Хотя, той быть — мечтал.

Как и сейчас — вновь превратиться в человека…. Ему ведь — это обещали.

Снилось — будто был снова человеком, а одеяние — для маскарада.

И берег этот, будто знал он — раньше. Хотя не узнавал — местами. Всё те же — скалы, лишь казались — выше, с другим оттенком, может быть — другие.

Хотелось — в воздух взмыть и, рассмотреть — с привычной высоты, но нечто — сдерживало, так же. С первых секунд — не понял, что мешает — возможно, внимания не достаёт — сосредоточиться. И озираясь — птицу большую, схожую с ним — незнакомую, неожиданно он увидел. Она — два круга сделала над бухтой, где он стоял, его — выслеживая, будто. Мелькнула мысль — ошеломив:

— Нигде — нет чаек! Не видно — ни одной кричащей птицы, как плачущий ребёнок или смеющийся. И, что за птица — огромная такая? Зачем — кружилась надо мною? Двойник — возможно, мой?! Или мой ангел, прилетел ко мне? — Приснилось — это всё, во сне?

К берегу — ближе подойдя, он, успокоился — частично, видя — птица улетела. Кристально чистая вода морская, словно слеза — прозрачная, звала в себя — манила, успокаивала. Хотя — тревога оставалась.

Всё — то же море, но чужое — мрачное и, не искрилось, не фосфоресцировало в свете лунном — созданной дорожке. Сквозь дымку пробиваясь, по небосводу — рассыпались звёзды. Он — чувствовал — привычный лёгкий ветерок — морской. Обвеивал — как раньше, не единожды. Много — привычного, хотя он понимал — чужое, ведь это — сон, здесь не был — раньше.

Смотря по сторонам, в тревоге и раздумьях — заковылял от берега. Чем дальше — отходил от моря, усиливалась в нём — тревога. Был — беспокойнее, было ему — тревожнее.

— Скоро — появится ручей! — себя пытался — успокаивать, немного удивляясь — откуда знает он, идя по тропке — незнакомой.

Ручей был, как и всё — другим, рекою полноводной с крутыми берегами. Поняв, Никита осмотрелся — вокруг себя, в испуге, не понимая, что здесь происходит. Всё было так же, как и раньше, и, в то же время — видоизменённое.

Заковылял вперёд — быстрее. В такт стуку — бьющегося сердца. Добрался быстро, где любил сидеть и, наслаждаться — прохладой и журчанием ручья — с водой холодной, особенно, когда бывало душно. Он жил не далеко, отсюда это место — видно.

И он увидел — то, что ожидал, боясь — надеясь, этого не будет. — Жилья — не видел, и охранников. Стоял — один. Стало темнее. Закрыли звёзды — облака. Если и было — где-то, то — знакомое. — Не здесь, возможно — в другом месте.

— Быть может, я ошибся? — подумал. — Заблудился. Но тут же, мысли — те, отмёл. Здесь было всё — не так, и заблудиться он, не мог, как и уйти — на лапах, далеко — с когтями.

Может, не снится?

Стоял, в отчаянии — не знал, что делать. Оторопев, облокотился — в беспомощности, на поваленное дерево. По сторонам смотря — надеялся, что это — всё же сон, а не действительность. Что он проснётся и, вернётся — в раннее существовавшую реальность.

Присел на дерево — почувствовал, что тёплое оно. Отметил — автоматически, и не придал — значения. Понурив голову — задумался и, растерялся. Стало — светлее, как — на севере, где ночи белые. Полярные.

Открыв глаза, не мог придти в себя. Он находился — вновь в гнезде (?). По-видимости — наступило утро. И потянувшись — вновь прикрыл глаза и, к удивлению большому, почувствовал себя — песчинкой в урагане, попавшей — в жуткий вихрь, его унёсший — моментально, куда-то — в неизвестном направлении. Вдаль — от планеты.

Он, дышит — в стратосфере?

От неожиданности, удивления — перехватило вмиг, дыхание. — Что, почему с ним — это происходит? Он, второй сутью — был спокоен, словно, с ним было то — не в первый раз.

Такое было — разве, раньше?

Мимо него, с огромной скоростью — планеты, звёзды проносились, мелькали астероиды, андроиды, кометы, и странные тела — о них он не имел понятия и представления. Почувствовал — от скорости сопротивление, словно — в среде воздушной, кто-то рядом — невидимый, пронёсся.

Время исчезло — растянувшись, на срок огромный — неопределённый. Исчез — не только свет, и тьма. Исчезло — всё, кроме души, сознания и нитей разума. — Чего-то большего — чем жизни осознание. Струны, мембраны связывающие.

Во сне, ему — привиделся, мужик огромный с топором, гонявшийся за ним — по полю.

Мужик огромный — с бородою, через всё поле — напрямик несясь, злясь — торопился. Одной рукою — нёс топор. Он зол был, тих. В его улыбке, напряжение — мгновение…, и цель свою — догонит он. И это, вряд ли сон.

Седые волосы — густые, висели — клочьями. Глаза — смотрели вдаль, зрачки — пустые, без дна глубокого. Слеза катилась — медленно и скупо, словно, с осколка — части души расколотой, когда-то, кем-то.

Бежал Никита и, упал. Упал и более — не встал. Лил дождь — ласкаясь, позабыв о громе. И солнце — улыбнулось, прощаясь с жертвою — лежащей.

Один лишь взмах и, тот — Герой! — Доволен — сам собой! И гром — не грянул, солнце — светит, нет осуждения — тому. Никто — за подлость не ответит. Почёт и слава мужику!

— Он — топором по шее! Словно — врагу.

Не полюблю врага. Не полюблю! Я неприемлю эту истину!

Если ты — высунешься, догнать тебя, мужик — сумеет, и честь твою — затмит враньё. Вокруг тебя — сгустятся тучи, «друзья» — не станут замечать, И обвинения — так жгучи, всё для того, чтобы — тебе страдать.

Им обсуждать — в курилке и на кухне.

И все вокруг — как он, танцуют, и поздравляют и ликуют! Победный танец крови — на твоей спине, и взгляд — устало-честный.

— Как жаль, что кажется всё мне! — воскликнул он, прибавив ходу.

Он лишь задел Никите — топором по шее. Вскочив, он побежал, а тот, за ним. Та, не бежал он — сроду.

И вот — догнал почти, но — оступился и, упал. Воткнув топор — в лодыжку, набив на лбу — о камень, шишку. Тропинка — кровью обагрилась, и застонал — от боли он. И, это — также был, не сон?

Догнать Никиту — не получилось. Кто помешал ему? И почему? Быть может, всё же — это снилось?

— Твоя — выходит, воля — мне судьба! — себя виня — воскликнул тот. — Прости, коли сумеешь! — опомнился, моля, — себя кляня.

Тогда, Никита — точно понял, что это — снился страшный сон.

— Теперь осталось мне понять, к чему был он — спросил себя. Ведь понимаю, не бывает просто — ни снов, ни счастья — ничего. Предупреждение? Но, от чего?

Наверно — накопилось, что-то — слилось, сомкнув — боль, душу. Мысли недовысказав — в желании зависнув, всё выразить — желая сразу, увиденное — рассказать.

Ему ведь было — на меня, плевать. Хотел догнать, чтобы, кому-то — боль отдать; устал носить — с собою. Я, просто — подвернулся. Пришлось мне — убегать, хотя, ни в чём я — не был виноват. Лишь только — высунулся.

Почувствовал того — всем организмом. А кроме этого, внезапно понял — попал в среду, в которой не было — не только измерения, и времени, да и вообще понятия — подобного.

Внутри себя слышал я — слова:

— Простить себя? Нелепо! Зачем же — позволять себе идти — путём обратным и, против сил — смотреть, как растворяются мечты? Увидеть то, что и врагу не пожелаешь — познать вновь, что давно сам знаешь, отталкивая правду, словно вновь — в аду, затем, в чистилище….

Не вырваться — из общества негодных душ, преступных. Таким — сам можешь оказаться, ища судьбу — вместо мечты. Народ достоин — своего правителя.

— Что это? — думал он, обеспокоенно. — К чему — эти слова? Что ими — мне сказать желает, кто-то? Как мне — понять те, правильно — им внять? Ведь прозвучали — те во мне, с желания чьего-то…, позволения, и вряд ли — несамостоятельно, лишь так, и только.

И что потом — когда наступит мрак? И почему — вдруг стал, таким большим и, если — я ложился спать — был маленьким….

Когда-то — не был птицей, был я — человеком?

Вокруг, как будто — отвечая на вопрос, мелькание замедлилось — искры исчезли, стало темно — настолько, что он не мог — увидеть тело.

— Может, и нет меня — в обычном смысле? — Никита испугался. — Сплю я, возможно — умер? И, как — давно?

Дотронуться рукой — до ног и живота, пытался…, не получилось — у него.

Ему, вмиг стало — холодно, как в холодильной камере. Он стал дрожать — попав в озноб. Казалось — миг, одна секунда — в ледышку превратится.

— Значит, я умер, всё же — решил Никита и, вздохнул. И тут же — промелькнула в нём догадка: — Раз я дышу, то значит — жив! Ведь смерть — от сна, отличная — дыханием. Какое, классное отличие! Спасибо — мирозданию.

С огромными усилиями — воли, он — приоткрыл глаза. Ударили — лучи, проснувшегося солнца — радости, наглядно подтверждая, что жив он — может чувствовать. — Что происходит и, дышать. Вновь оказался — в гнёздышке уютном, словно — не уходил оттуда. И не было — той, незнакомой местности, как и его полёта — в неизвестности, и «разговора с кем-то» — мужика.

Зажмурившись, он — ничего не испытал и не почувствовал. Лишь темнота — окутала на миг, и продолжалось так — всё время, пока не поднял веки, не открыл глаза. На этот раз он, к радости, себя увидел — в комнате на Циолковского — в своей постели, дома — в посёлке В-Горняцком.

Тревога — постепенно отошла. Вернулся к ней — частично, во время моциона, перебирая в памяти — недавнее пережитое, не самое приятное. Он понимал, что сны и совпадения любые — не случайны, за ними следуют всегда — последствия и факторы, предупреждающие в чём-то.

Понять пытался — сон, к чему приснился он? Но, как не силился, не понял.

Наверное, лишь потому, что жив и дышит, чувствует, что происходит. Словно и не было — той, незнакомой местности, как и полёта — в неизвестности, и разговора — с кем-то.

Бывает так, что, вроде бы — проснулся, но спишь — на самом деле. Хотелось — в детство бы вернуться. Реальность — изменённая. Чем отличаются — фантазия мечты, от настоящего? Воспринимающей реальности и созерцания, без приукрас действительности — к грани понимания.

В стекле мелькала — дальняя дорога, от Краснодара на Кавказ. Тревоги и переживания — всё впереди, и в этот раз.

Когда-то, очень далеко — не близко, в одной стране загадочной, где жил Васильевич, жил и Никита. Само собой — до первой встречи, друг друга — никогда раньше не видели, не знали. — Смотрел в окно он, вспоминая.

Дорога длинная, ехали медленно — трасса загруженной была, вот — в голову и лезли воспоминания.

На всех соратников — своих, по разработке — в лаборатории секретной, на острове Зелёном, смотрел Васильевич — с неудовольствием и даже злостью — небольшой. Хотя и, понимал, что злость — не самый лучший из товарищей, не только — в тот момент. Но, он — поделать ничего не мог — с собой. Толи, в том сказка — виновата, то ли — другое. — Ему казалось, что — обязанности выполняли — те, пусть — хорошо и качественно, но и — монотонно, холодно, как будто — без желания — по принуждённости. И лишь один работник, если так, можно, называть — был практикантом, не безразличным ко всему происходящему. Звали того — Никитою.

Васильевичем — сделан выбор и, «подготовил» он того — к решению, под действием — идей, гипноза.

Совсем недавно — жизнь официальная, была окончена. По документам — упокоился Никита. Для этого признания, необходимо — лишь два документа: один от участкового, другой от главврача из поликлиники. Получено — свидетельство его о смерти и место с №1233/9 на кладбище, неимоверно быстро. Причиной — для фиктивной смерти, стало — перевоплощение. Он перестал быть хомо сапиенс, став человеком-птицей.

Никита не поверил — вначале, предложению. Когда-то, в коридоре — на антресоли квартиры, в детстве нашёл — газеты «Правда пионерская», довольно старый экземпляр. В ней — прочитал отрывок повести, с названием «Орёл». Его- отрывок захватил и, много времени спустя — ночами представлял, что человек-орёл — он и, летает в тыл врага — для выполнения задания. Фашисты, мучаясь, понять не могут — как удаётся их противнику — войскам советским, под носом их — диверсии устраивать. И уходить — бесследно.

И тут — такое предложение! Он даже — задохнулся, в секунды первые — в волнении. — Через такое — продолжительное время, его мечта — вновь появилась, перед ним, во всём — великолепии.

— Действительно, случайно не бывает — подумал он и, без раздумий, согласие дал — человеком-птицей стать. — Скорее всего — судьба благоволит или другое, много большее. Быть может — пожелание Господние.

Во избежание случайностей — пришлось Никите объяснять и, укреплять в его сознании, согласие его — внушением, чтобы в дальнейшем — отношение к решению, не изменить.

Узнав — ему придётся, для начального этапа, не только — на диету сесть и максимально похудеть, и в то же время — развивать грудную клетку, рук мышцы — ля полётов, ничуть не испугался. Готов был к жертвам — для блага государства. Для Родины — родной его, любимой!

Жизнь проходила — вся в заботах и проблемах, являвшимися — почётной, неотъемлемой, ответственной обязанности — частью. — Единственным стать человеком-птицей — на Земле. Быть в деле.

Сначала тот гордился — попал в особое подразделение. — Работать для страны — для блага, как тот считал — почётно, гордо. Такой труд, высоко ценим — собою. Особенно, так думал — поначалу. Потом — тревожить, что-то стало душу. — Не так себе он — представлял всё это…, и умирать — фиктивно, не хотел. Но, было — нужно….

Васильевич — всё видел, понимал и, слава Богу — этот переезд, был своевременным, в одно из тихих мест — в лабораторию на бреге моря Чёрного, в районе Геленджикском.

Никита видел — многие завидуют ему. — Не им предложено — такое перевоплощение. Поэтому, смотрели на него — особенно, возможно — с завистью и, с восхищением. Это — конечно, злило и, добавляло гордости. Но он, «себя взял в руки», им не показывал, что замечает, видит — к нему, такое отношение — предвзятое.

Тогда и объяснили, что он — единственный их экземпляр. Потому, из поля зрения людей — обычного, исчезнуть нужно — навсегда. По всем бумагам, как бы — умереть. На что он — согласился, без раздумия.

— Согласен — начинать летать!

После диеты специальной, упражнений — облик Никиты изменился. Тело покрылось перьями, руки похожими — стали на крылья, складывающимися на спине. Вместо ногтей, на пальцах ног — стали расти большие когти и, он — не мог ходить без — сшитой специально — обуви. Вначале — эти коготки он аккуратно обрезал, потом — от боли перестал. — В тех появились нервы. Он — мог писать, есть и, держать предметы, когда они обрезаны. С когтями, это делать — стало трудно.

Произошло немало изменений — не только руки изменилось, его лицо. Нос стал — на клюв похожим, а кончик — заострившись, покрылся — оболочкой роговой.

Его — куда-то вывезли. Там были горы. Летать — на планере учили, затем — на дельтаплане, чтобы почувствовал он высоту. И мог лететь свободно — словно птица, не ошибиться. Мечту свою — он воплотил, довольно быстро.

Когда освоил — принципы полётов, привык — к огромной высоте, стали учить летать — самостоятельно в построенном — ангаре. Точнее, должен был — парить, как — стриж в полёте.

Дороги — не было к ангару, и доставляли их — путями разными, запутано — всё время. Он не запомнил — ни одной дороги, направления.

Загримирован был ангар — словно хребет горы, со склоном. Понять — объект, не натуральный — рукотворный, можно лишь — рядом.

Учились — с малой высоты, потом, под потолок добрались. Пол устлан матами, падения смягчавшими, когда сил не хватало — держаться прямо, паря часами — в воздухе, при длительном кружении.

Так продолжалось — месяцами, по множеству часов — за сутки. Когда привык — парить, освоился в ангаре, его в полёт пустили — в открытой местности.

Чтобы, смог ночью — сориентироваться, очки спортивные, как в плавание — техническое зрение в ночи. В лаборатории — смогли добиться, позже — структуры глаза изменения, очки ему — стали ненужными.

— Ну что, Икар — его так называли в лаборатории секретной — теперь ты понимаешь, был должен умереть — для всех других? — спросил Васильевич. Как ты — такой, сумеешь показаться? Исчезновение твоё, нам нужно — объяснять. Не беспокойся — налетаешься, задание исполнишь, и станешь — снова человеком, я — гарантирую тебе. А документы — выправим. — Произошла ошибка, будто.

— Верю — ответил он. Что остаётся — ещё, делать.

К «имени» новому — привык он, быстро. Легко его — воспринял, будто — родное. Ему — понравилось оно. Героя — в прошлом, вспоминал — Икаром также звали.

Считая, повесть — фантастической в газете, не думал — что, не первый — птица-человек, он. Что человек-орёл, из той далёкой повести — существовал, в действительности.

Тот, поняв, что не сможет выбраться — из логова фашистов, из-за грозы, ранения, повод не дал врагу — для подтверждения сенсации. — Взорвал себя — собственноручно. — В цистерну с горючим — врезавшись.

В войсках германских — дикая гипотеза, внезапно появилась — советские войска, диверсиям — собак и кошек, птиц, дельфинов — приучили. И, в чём-то — оказались правы. Дельфинов обезвредили в Крыму — впоследствии.

Ему — понравилось летать. — Особенно — до поднебесья. На высоте кружиться — в горах и над ущельем, в пределах — разрешаемых границ, пейзажами любуясь — красотами необычайными, нерукотворными, без лишних лиц.

Здоровье было, в тот момент — прекрасным. Он, залетая на большую высоту, практически не замечал — разряженного воздуха.

Как только, обучение прошёл — полётам в хорошую погоду — на крыльях собственных, мгновенно усложнили — его задачи. Ему не нравилось — летать в дожде. Крылья, мгновенно — тяжелели, усилий много — удержать, размах их — равномерный. От этого — болели шея, голова, спина.

А изменения — и дальше продолжались. Шея — почти исчезла. С трудом, признать в нём — человека, можно. — Диковинная птица — страшная.

К ночным полётам — постепенно перешли, уча — ориентированию по звёздам и луне, на местности.

Осталось — с лёта, массой — в воду заходить и, тут же, вверх взлетать — из водной толщи, словно — там не было его.

— Значит — так нужно, он согласился — мысленно и, обнаружил — к удивлению, что оказалось, это — нетрудно.

С огромным удовольствием — часами плавал в море. Кроме охраны, никого — в том месте не было. Его спокойствие — оберегал, единственный пост — при лаборатории, в метрах — четыреста от берега.

И вот — настал тот день, когда Васильевич — сказал Никите:

— Тебя — всему мы научили, что от рождения — умеют птицы и, даже большему. Теперь — осталось лишь, не забывать — о безопасности, быть очень осторожным, помнить — нельзя давать, кому-то пищу — пересудам. Им после этого — захочется узнать, намного больше, не говоря о главном, причинах — для чего ты создан. Тебя я — с этим поздравляю!

— Я знаю — понимаешь с полуслова. Мне говорить — не хочется, на эту тему — время пришло для — главного момента. Никто — не должен знать, что человек ты, хоть и птица. Меня ты — понимаешь? Будут считать — Икар приручен.

— Конечно — Икар ответил тихо, ведь умер я, для всех почти. Большой, понятливый. — Прирученная птица.

— Ты извини — ответил, знаю — понимаешь всё, спросил, лишь для… проформы. И помни, что пока ты птица — имя Икар. Хотя для нас, когда одни — Никита.

Васильевич — довольно улыбнулся, Икара — сохранил, Никита — рядом с ним.

— Узнает ли места, где он — летать учился?

Вряд ли. Ведь многое, за это время — изменилось. Хотя, возможно, что-то сохранилось.

Тогда, скорей всего, он не запоминал…, этот мальчишка. А если даже и узнал, и что? Человек-птица….

Глава 5.6. Знакомство

Одним, из новых направлений — работ в лаборатории, порученных — Васильевичу Луцем, являлось — грозное оружие, доселе неизученное. — Природой управление и, полноценной — от неё защитой. Была ещё одна программа, пока лишь изучали это явление — «телепортация».

При встрече Луц рассказывал — о колебаниях, симметрии и волнах, о понимании — самой природы, как и природы всех явлений. Васильевич — не понял, как они связаны между собой, но сразу вспомнил — слышал их объяснение — прежним руководителем. Услышав имя — вздрогнул, от совпадения. Имя — того, напоминало имя — Люций. Был — на него похожим. Мысль — даже промелькнула, а не один ли это — человек или, возможно — ипостась его. Но, посмеявшись — над собой, отмёл — мысль эту, напрочь.

Люция было — невозможно, представить — просто человеком. Тот был, скорее — дух, принявший — облик существа.

Для встречи — материализуется. Днём — редко появляется на людях и, создавалось — впечатление при встречах, что тот — двойник его.

Мог, иногда — ответить невпопад, когда затрагивались разговоры личные — о прошлом и событиях недавних.

При первом появлении — предупредил, чтобы — тот не пытался понимать, кто он, откуда, где работал. Чтобы сам не запутался — по глупости своей. Так избежит — собою созданных сетей.

— Я бы тебе — смог объяснить, но ты меня понять не сможешь, и, сильно испугаешься — он объяснил Васильевичу — схему отношений. Не нужно в дебри забираться, и там — невольно заблуждаться.

Мы — в разработках, далеко ушли — вперёд, от человечества. Точнее — возвратились на круги своя, к началу понимания — развития делювиальной сущности, плюс — знаний часть дошла — от танов. Те — избранным, доверили. Они — нам передали. Точнее, мы — у них забрали.

— И в доказательство — провёл эксперименты, с его сознанием — с улыбкой наблюдая, как реагирует — на действия его. Зависнув в воздухе — непринуждённо, стал перед ним, и, неожиданно, в мгновение — исчезнув, внезапно — сзади появился. Затем — на метров десять — впереди, сидящим на лежащем дереве. И, в довершение, он — подойдя к огромнейшему дереву — как хворостинку вытащил с корнями — то. И, с комом земляным — немного подержав, небрежно — в яму опустил.

Можно подумать — что галлюцинации, если не след — остался на земле, в виде — осыпавшейся части с кома дерева.

— Это останется — тебе, одним из доказательств — когда ты будешь думать — сомневаясь, что сон был или наваждение — Луц улыбнулся, на вопрос — ответив, ему не заданный. Васильевич лишь мысленно подумал, не говоря, ни слова вслух.

Он выглядел пред ним, как будто — явный лох.

— Я буду — помогать тебе. Причина здесь — простая. Ты близок к цели — стать в лаборатории хозяином. Возможно, стран: Окраина, Тартария. Там — будешь править, как я скажу — заранее.

Не радуйся лишь — раньше времени, ведь не один ты — этим занимаешься. — Во многих государствах. И результаты, кое-где — близки к твоим и, не слабее качеством.

Сейчас вы — далеки от цели, но кто-то из учёных — будет первым. А остальное — нужно, как — кошке драный хвост, точнее — будет бесполезно.

Из многих — больше нравится, ваша страна. Это — единственное в мире государство, в котором — культивировались и ужились — высоконравственные и несовместимые понятия. — Как — возлюби ближайшего. Друг другу, ты — товарищ, брат. От каждого — брать по возможности, но каждому — дать по потребности. Ученье — свет, а не ученье — тьма. И, обязательное общее образование. Плюс — молодым у вас — дорога, а старикам — почёт. Это — не мёртвым нужно, а живым. Самопожертвование, ради других — благополучия. Свобода, равенство и братство, голод — не тётка, и далее…, и далее…. Здесь хорошо, можно работать. — Простор для Эго в демократии.

— Не так и много — от него осталось? Что сделали — с его людьми? И почему — отсюда, по всей Земле — угрозы расползаются? И при идеологии — довольно близкой к христианству, напрочь — заумно отвергали Господа? — спросил Васильевич у Луца.

— Жаль! Захватили власть над государством — нелюди, и управляли, управляют — долго, ответил Луц. И все должны — прислуживать и охранять порядок — их устройства. Прикрывшись — добродетелью, будто самопожертвованием — ради народа благ, поили того — пивом, водкой, дав — выбор зрелищ низкопробных и, относительно — дешёвый хлеб.