Новенькая для босса: (не) могу быть твоей

1

Возможно… У каждого выбора есть последствия.

Я это знала, поэтому сказала:

- Мне правда не стоит этого делать.

Как я и ожидала, из группы молодых рекламных агентов, собравшихся вокруг меня, донесся хор просьб. Заводила, розовощекий брюнет, который был настолько уверен, что я в его вкусе, насколько я была уверена, что это не так, нагло повысил голос, перекрикивая добродушные уговоры.

- Давай… прочти нам всего одно стихотворение.

Я нечасто бывала на шумных вечеринках после работы, которые устраивал мой начальник, с которым я работала всего две недели, но Сергей пригласил меня из-за моей славы молодого поэта, а не из-за моих административных навыков. Общительный и имеющий хорошие связи, Сергей регулярно собирал у себя представителей высших слоев различных сообществ - креативного дизайна, продюсерских агентств, моды, рекламы, художественного искусства, и они неплохо отдыхали, наслаждаясь дорогими напитками и пафосными блюдами.

Я стояла в центре шумной толпы, где все громко разговаривали и смеялись под воздействием алкоголя. Не самые идеальные условия для чтения стихов. Но эта компания вообще не интересовалась поэзией. Я была всего лишь симпатичной девушкой, обещавшей немного развлечь их, и самым простым способом выйти из этой ситуации было дать им то, чего они хотели. Опыт подсказывал мне, что, если я включу режим соблазнения, это отпугнет всех, кроме самых ярых поклонников, а для них у меня были другие приемы.

- Хорошо, - сказала я. - Только одно.

Я вдохнула, набираясь энергии от вечеринки и уличного шума, доносившегося из огромных открытых окон, медленно выдохнула, когда мои слушатели притихли, затем снова вдохнула и начала. Слова стихотворения, которое недавно выиграло в конкурсе молодых поэтов на одном из литературных сайтов, пришли сами собой, пока я осматривала аудиторию, вовлекая ее в процесс. Несмотря на фоновый шум и два бокала вина, я знала, что не запнусь. Я писала стихи, думая о том, как буду их исполнять, вплетала их в свое дыхание, шагая по городским улицам, впитывала их всем телом, наблюдая краски городского пейзажа.

Но, когда я встретилась с ним взглядом, я запнулась, а потом и вовсе замолчала. Стоя в одиночестве в шумной толпе, он, казалось, был невосприимчив к звукам и смеху вокруг. Светлые волосы цвета соломы гармонировали с тенью на его подбородке и сосредоточенным выражением задумчивого лица. Смелый взгляд его светло-голубых глаз вызвал у меня первобытное влечение, от которого в моих сосках и киске вспыхнули яркие огоньки, а в голове пронеслась одинокая мысль:

- О, если бы мы остались наедине…

Это была отличная реплика. К сожалению, это была не реплика из моего стихотворения. Взгляд на нем задержался на секунду, потом на две. Слишком долго, чтобы это было частью естественного ритма произведения. Наконец, я оторвала от него свой взгляд, чтобы закончить выступление, и была смущена, что из-за жары в помещении и выпитого вина мои щеки покрылась румянцем. Несмотря на это, я достигла своей цели: зрители похвалили меня и разошлись, бросив в мой адрес несколько восхищенных взглядов.

Снова оставшись одна, я сделала глоток из своего бокала и бросила взгляд в его сторону. Наши глаза встретились не сразу, потому что он неспешно осматривал меня с ног до головы, начиная с подтянутых и упругих ног в туфлях на десятисантиметровых каблуках, останавливаясь на изгибе бедер, подчеркнутых поясом моего платья, на талии, задерживаясь на плечах, где мои волосы контрастировали с шелковым белым платьем, и наконец на моих пухлых губах.

Когда наши взгляды встретились, я приподняла брови, давая понять, что заметила его пристальное внимание, но в его взгляде не было ни капли извинения. О, забавно. Я протянула руку.

- Я Карина, - сказала я.

Он преодолел небольшое расстояние между нами и крепко пожал мне руку.

- Игорь, - представился он.

Несмотря на то, что у него была легкая щетина, он был слишком опрятным для сферы развлечений или искусства. Скромные голубые джинсы и бежевый свитер выдавали в нем представителя брокерского или рекламного бизнеса.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

2

Когда мы закончили наше простое рукопожатие, он провел указательным пальцем по моей ладони. Такой скромный, но с налетом беспутства. Очень интригующе.

- Ты заставил меня дрогнуть, Игорь, - сказала я, изображая удивление, чтобы скрыть нечто гораздо более примитивное, что бурлило у меня в животе.

Вблизи я разглядела длинные ресницы и губы, которые соблазнительно изгибались, то приоткрываясь, то смыкаясь. Он был всего на несколько сантиметров выше меня, но я была на огромных каблуках. Босиком или, еще лучше, обнаженной и распростертой перед ним, я бы идеально подошла ему по росту. Уголки его губ слегка приподнялись в улыбке, пока он наблюдал за тем, как я его оцениваю.

- Я заглажу свою вину, - сказал он.

В его поведении не было ни намека на извинение, поэтому я продолжила с легким раздражением.

- Что, ради всего святого, может загладить вину за то, что я выглядела как девственница на встрече свингеров?

В его голубых глазах читалось легкое веселье, говорившее о том, что он воспринял это замечание не более серьезно, чем я его высказала.

- Скажи мне, чего ты хочешь, и это будет твоим.

На удивление откровенное предложение от человека, который оставался невозмутимым посреди вечеринки, граничащей с безумием, но у меня было тайное желание. Я бы уложила его на спину и трахала до тех пор, пока не насытилась бы сама, а он не начал бы молить о пощаде.

- Возмещение ущерба наиболее значимо, когда сторона, совершившая правонарушение, сама определяет размер компенсации, - лукаво сказал я.

- Скажи мне, чего ты хочешь. - Он не сводил с меня глаз. - Ты хочешь, чтобы я прижал тебя к стене.

Я нечасто теряю дар речи. Игорь совершил этот подвиг дважды за пять минут. Я уставилась на него, и в ушах у меня зазвучал быстрый стук моего сердца.

- На таких каблуках мы, наверное, справимся, - добавил он, и его слова заглушили шум вечеринки.

Он небрежно огляделся по сторонам, как будто не он только что одним предложением преодолел пропасть между представлением и близостью.

- Сначала допей свой напиток. Ты настоящий поэт?

Я обрадовалась возможности высказаться как разумный человек, и игра еще не была окончена. Хотя я любила устную речь, звучание, форму и вкус слогов, произносимых мной и записанных на бумаге, перформанс был моим любимым занятием, а работа администратором у Сергея - моим занятием ради зарабатывания денег, чтобы не умереть с голоду. Учитывая сосредоточенность Игоря, я сомневалась, что его это хоть как-то волнует.

- Просто помешана на словах. А ты?

- Помешан на математике, - сказал он.

На этот раз он заставил меня рассмеяться, потому что я и представить себе не могла, что математики могут выглядеть как воплощение дьявола. Самообладание Игоря было на высоте, он разглядывал меня так, словно я исчезну, стоит ему моргнуть. Я не сомневалась, что он хотел прижать меня к стене так же сильно, как я хотела, чтобы он это сделал. Я не помню, о чем мы говорили после этого, потому что связь, которая возникла между нами на небольшом расстоянии, была похожа на прикосновение к оголенному электрическому проводу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

3

Он задавал разумные, вдумчивые вопросы, что было приятной неожиданностью, но то, как Игорь слушал, полностью сосредоточившись на мне, притягивало меня так же сильно, как если бы он поймал меня на крючок. Каждый раз, когда он смотрел на мои губы, наклоняясь чуть ближе, чтобы расслышать, что я говорю, по моей спине пробегали электрические импульсы, а в промежности вспыхивал жар.

После двадцати минут, в течение которых я говорила, а он слушал, в моих венах запульсировало чистое, первобытное желание. Я допила вино и поставила бокал рядом с другими на белый рояль, а затем вопросительно посмотрела на Игоря. Он взял мою руку с небрежной властностью, поднес ее к своим чувственным губам и поцеловал в знак признательности, не сводя с меня томного взгляда.

- Давай уйдем отсюда, - сказал он.

Мы пробирались сквозь толпу, разгоряченную напитками, и уже добрались до фойе, когда из двери вышел мой новый босс Сергей. Игорь отпустил мою руку, чтобы пожать ему руку и хлопнуть по спине. Их дружеское приветствие заставило меня задуматься, но кровь застыла в моих жилах, когда Сергей сказал:

-Карина, ты нашла Морозова?

Имена не были моей сильной стороной. За первые две недели работы в компании я услышала десятки имен и только начинала запоминать те, которые повторялись чаще всех. Оказалось, что Игорь-шаловливые руки был также Игорем Морозовым, вице-президентом по специальным закупкам, лучшим другом Сергея. Мы не встречались, потому что последние две недели он провел в командировке, покупая что-то очень дорогостоящее для компании. Математик, черт возьми. Скорее, корпоративный рейдер. Снова лишившись дара речи, я сделала, как мне казалось, незаметный шаг в сторону от Игоря и изо всех сил изобразила невинность перед Сергеем.

- Она потрясающая, - продолжил Сергей на полной громкости, не обращая внимания на то, как вокруг нас ходят люди. - Даже не думай увести ее, чтобы заменить Аниту. Анита была администратором Игоря, похожей на гарпию с крючковатым носом, и даже в свой самый лучший день я не могла сравниться с ней в пугающей эффектности.

- Я не для этого ее увел, - сказал Игорь.

Я бросила на него испепеляющий взгляд, но, слава богу, Сергей уже отошел, окруженный гостями. Мы с Игорем неподвижно стояли в фойе, а люди обходили нас, входя и выходя через открытую входную дверь. Я посмотрела на него, а он посмотрел на меня.

- Мне показалось, ты сказала, что тебя зовут Марина.

- Карина, - представилась я с опозданием на полчаса.

Это был не первый раз, когда кто-то заменял мое имя на созвучное. Уперев руки в бока, Игорь посмотрел на свои туфли, затем шагнул ко мне, оттесняя меня от проходящих мимо людей. Он запустил руку в свои густые волосы, которые слегка завивались.

- Давай сделаем вид, что ничего не было.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

4

Зажатая между ним и стеной, я так хотела согласиться, улизнуть с Игорем и дать волю страсти, вспыхнувшей между нами. Я ценила адреналин, который дарит случайный секс... но не с лучшим другом моего босса, через две недели после того, как я начала работать в самом престижном инвестиционном доме города. Я перебивалась случайными заработками, работая официанткой и подрабатывая в баре. Сергей обещал достаточно хорошую зарплату, чтобы я могла снять собственную квартиру, и у меня были большие планы на то, что у меня будет возможность писать стихи в рабочее время.

- Не думаю, что это хорошая идея, - сказала я.

Говоря это, я положила руку ему на грудь, чтобы успокоить его пыл, но через мою ладонь передавался тяжелый стук его сердца. Наши сердца медленно синхронизировались, и на какое-то завораживающее, сбивающее с толку мгновение эта связь, казалось, усилила пульс и ритм, которые я ощущала. Мои пальцы вцепились в его свитер. Он без труда прочитал мои смешанные чувства. Он наклонился, коснулся своими прекрасными губами моей щеки, а затем прошептал мне на ухо:

- Ты уверена?

Я чувствовала запах дорогого виски в его дыхании и тот жаркий аромат похоти, который исходил от его расстегнутого воротника. Игорь прижал меня спиной к стене, напряженный и выжидающий, всего в нескольких сантиметрах от меня. Мои чувства обострились, фантазируя образы, которые вызвал его вопрос. Он задрал мое платье, сжал мою задницу обеими руками и проник под трусики. По моей киске пробежала волна жара, и между нашими губами вырвался легкий вздох.

Достав одну руку из моих трусиков, он положил другую мне на грудь, но я все равно чувствовала, как он прижимается ко мне, ощущая силу его эрекции, прижатой к моему животу. Другой рукой он обхватил меня сзади за бедро, задирая юбку, в то время как его глаза, пронзительные и дерзкие, изучали мои.

- Я уверена.

Мой твердый тон удивил нас обоих. Он отступил на шаг и шумно выдохнул, и его невозмутимое лицо слегка дрогнуло. Я не в первый раз видела разочарование на лице человека, которому отказали в том, чего он хотел. И впервые я пожалела об этом так же сильно, как и он.

- Увидимся на работе, - сказала я и проскользнула мимо него, пробираясь сквозь толпу в поисках выпивки и отвлекающей беседы.

Два часа спустя я смотрела, как Игорь уходит с продюсером одного из музыкальных лейблов. Я пошла домой. Расстроенная. Одинокая. На этом все и должно было закончиться. Я сделала выбор, необычный, разумный и безопасный выбор, да, но я думала, что все кончено. Моя муза думала иначе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

5

Сергей: Как ты?

Игорь: Отлично!

За три месяца работы я освоила самую важную задачу в качестве помощника Сергея - следить за его электронной почтой. Большую часть дня Сергей проводил встречи с клиентами или стратегические совещания в своем просторном светлом кабинете на тридцать пятом этаже современного офисного здания, где располагался руководящий состав компании. Мой рабочий стол был зеркальным отражением его стола, что позволяло мне видеть каждое отправленное или полученное им сообщение. Основываясь на этих сообщениях, я обновляла информацию о презентациях, встречах и поездках еще до того, как он задавал вопросы. Эта привилегия невольно позволила мне лучше узнать Игоря.

Я виделась с ним каждый день, и внешне наши отношения были вымученно-вежливыми. Как он и предложил, мы притворялись. Я притворялась, что не надеваю ради него туфли на высоких каблуках, манящие юбки и прозрачные блузки, расстегнутые ровно настолько, чтобы это выглядело сексуально. Он притворялся, что кто-то другой угощает меня десертами, оставляя их на моем столе, пока я обедаю или выполняю поручение Сергея. Если Игорь задержал на мне взгляд в лифте, если он смотрел мне вслед, когда я вошла в кабинет с сообщением для Сергея, если я оглянулась и увидела, что Игорь наблюдает за мной, что ж, тоскливый взгляд - это не стена.

Сергей пребывал в блаженном неведении относительно томного соблазнения, происходившего прямо у него под носом. Я отклонила приглашение на его вечеринку в субботу вечером, сославшись на встречу с родственниками. По правде говоря, я не была уверена, что смогу устоять перед очередной встречей с Игорем, да и написать пару стихов мне действительно хотелось. Мои обычные способы пробудить музу в последнее время не работали. Я связала носки для каждого члена семьи. Я сбросила два килограмма, что было непросто, учитывая количество сладких десертов. Я проводила время за блокнотом, но не смогла полностью погрузиться в работу.

Появилось новое уведомление.

Сергей: Как она?

Я не стала обижаться. Мужчины есть мужчины. А другие женщины не связаны теми же ограничениями, которые удерживают меня от того, чтобы лечь в постель с Игорем. Кем бы она ни была, она, должно быть, набрала двести баллов из ста, если они обсуждали ее в рабочей переписке. Это был первый отчет о случайной связи за три месяца с тех пор, как я не пошла домой с Игорем.

Игорь: Она была костлявой.

Мы с Сергеем одновременно расхохотались, когда Игорь вышел из-за угла с телефоном в одной руке и стаканом кофе в другой. Он остановился у моего стола, переводя взгляд с моих волос, как всегда собранных в длинный хвост на затылке, на мою грудь, едва заметную под рубашкой. Одна его бровь приподнялась в немом вопросе, когда он убрал телефон в карман. Я положила руки на стол, наклонилась вперед и улыбнулась ему.

- Как и любой хороший наемник, я все вижу, но ничего не говорю.

Хотя слова были шутливыми, моя улыбка померкла, когда я заговорила. При виде стройного тела Игоря и мысленном образе моего светловолосого дьявола, занимающегося любовью с супермоделью в дорогом нижнем белье, с ангельскими крылышками и всем прочим, в моих венах в равных пропорциях забурлили страсть и ревность. Для стратегической встречи с Сергеем в обеденный перерыв Игорь оставил пиджак в кабинете и закатал рукава рубашки до локтей.

Я восхищалась широкими плечами, многообещающей улыбкой или сильными бедрами не меньше, чем любая другая женщина, но самые странные черты Игоря заставляли мое сердце биться чаще. Его длинные пальцы и широкие ладони. Недорогие электронные часы Casio на его левом запястье, в то время как его коллеги носили Rolex или Patek Philippe. Его галстук, который казался сдержанным, пока не замечаешь внизу мультяшного персонажа. Невыбритый участок на краю его подбородка. В мыслях я представляла себе не только хорошо заметные части его тела, но и грудные мышцы, рельеф его живота, обхват его члена. Я давно привыкла черпать вдохновение в окружающем мире, чтобы творить и ничего не могла с собой поделать.

- Костлявая?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

6

Он пожал плечами, но на его скулах заиграл румянец.

- Скелетная - пожалуй, более подходящее слово. У тебя есть вода?

Я потянулась под стол, открыла холодильник размером с небольшую тумбочку, в котором охлаждались напитки для встреч Сергея, и протянула Игорю бутылку.

- Спасибо. - Он надломил пластиковую крышку. - Я думал, ты будешь на вечеринке.

Мне нравилось осознавать, что я желанна. Если бы это было не так, я бы умерла со стыда, но мне оставалось только пожать плечами.

- Мне нужно было поработать, - сказала я и добавила, - полагаю, ты хорошо провел время?

Я так спросила, чтобы предотвратить любые вопросы о работе. В пятницу вечером я потратила два часа на последний черновик стихотворения, а потом оставила его на выходные, пока занималась домашними делами и гуляла по набережной. Сегодня утром, читая его про себя, покачиваясь в переполненном вагоне метро, я поняла, что оно никуда не годится, в нем нет оригинальной метафоры, нет ритма, который я чувствовала бы всем своим существом.

Игорь осушил половину бутылки двумя большими глотками, а потом сказал:

- Бывало и лучше.

- Начальница отдела закупок? Или кто-то из бог знает скольких промежуточных вариантов…

Он замер с бутылкой на полпути ко рту и бросил на меня взгляд. Я прикусила губу. Еще немного, и я покажусь ему охотницей за мужчинами, которая не дает, но сходит с ума, когда парень смотрит в другую сторону. Но, честно говоря, начальница отдела закупок весила около сорока пяти килограммов. Победитель прошлых выходных был очень похож на скелет.

Игорь допил бутылку и ловко закрутил крышку.

- Я бы предпочел тебя, - сказал он, и эти слова предназначались только для моих ушей. - Я вспоминаю, как мы стояли, полностью одетые, и просто разговаривали. Мне нравилось, как мы с тобой дышим в унисон. Я представлял, как ты будешь звучать перед тем, как кончишь.

В этот момент я почувствовала, как стена упирается мне в лопатки. Меня охватила волна страстного желания, которое стало еще сильнее за три месяца нашего знакомства. Несмотря на дерзкое поведение на вечеринке, в реальной жизни Игорь вел себя совершенно спокойно и рационально, поэтому, когда он говорил что-то возмутительное, чтобы рассмешить или шокировать, это срабатывало. Он удивлял меня, как в хорошем стихотворении, в последней строчке, чем-то настолько неожиданным и восхитительным, что твой разум раскрывался настежь.

- Дай мне еще, - сказал он, протягивая мне назад пустую бутылку.

Я взяла себя в руки, вложила в его ладонь новую бутылку и последовала за ним в кабинет Сергея.

- Я пойду пообедаю, - сказала я, когда они развернули бутерброды и поставили кофейник за столом для совещаний Сергея.

Сергей махнул мне рукой. Игорь улыбнулся… и посмотрел, как я выхожу за дверь. Я чувствовала его взгляд у себя на спине так же остро, как ощущала стену. Я пошла прогуляться, надеясь, что стук каблуков по асфальту и ритмичное дыхание помогут мне снова почувствовать себя свободной. Долгие часы, которые я проводила в невесомости, на высоте тридцати пяти этажей над бурлящим городом, постепенно разрушали связь, которую я воспринимала как должное в те далекие дни, когда я работала официанткой и время от времени подрабатывала администратором. График работы и стабильная зарплата улучшили мое финансовое положение, но у меня оставалось слишком мало времени на то, чтобы гулять по городу, дышать свежим воздухом, чувствовать пульс города и двигаться вперед, сливаясь со словами и фразами в поэзию. Сегодня я поняла, что город - плохая замена тому внутреннему ритму, которого я на самом деле хотела.

Когда я вернулась в офис через час, дверь Сергея была закрыта, а Игорь уже ушел. На моем столе лежал десерт с темным шоколадом и взбитыми сливками, а рядом с ним - нацарапанная записка: «Я мечтаю о наслаждении».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

7

Я растянула удовольствие на весь день. С каждой ложечкой десерта я представляла, как ловкие пальцы Игоря размазывают взбитые сливки по моим губам, соскам, а потом он слизывает их языком. Мои бедра покрылись испариной, пока я ублажала его, покрывая широкую головку его члена густым шоколадом и слизывая его, глядя в глаза голубого цвета.

Вернувшись домой, я села работать над двенадцатым вариантом упрямого стихотворения. Через час, разочарованная, я отложила его и попыталась выразить бурлящую внутри меня страсть в эротических стихах. Два часа спустя, с головой, полной образов, которые я не могла выразить словами, я легла в постель и стала ворочаться. И снова ворочалась. Около полуночи я выбралась из-под сбившихся простыней и подошла к окну, чтобы посмотреть на улицу, на островки света от фонарей на автомобильную дорогу и на неподвижные деревья в соседнем парке.

Расставание с Игорем на вечеринке оказалось не таким простым, как я думала. У нас с ним были незаконченные дела, и это держало меня в подвешенном состоянии: я хотела его, но не должна была хотеть. Риск был слишком велик. Было достаточно плохо, что я могла испортить свою репутацию на работе. Хуже того, я могла ее потерять. Еще хуже, я могла вызвать напряженность в отношениях между лучшими друзьями, которые знали друг друга всю жизнь. Подвешенное состояние - мрачное место для художника. Я не могла ничего сделать, но мне было от этого больно. Я не должна была ничего предпринимать, но как же мне это было нужно.

Я витала в облаках, в прямом смысле на работе, а в переносном - с Игорем, все больше отдаляясь от реальности. Самым большим риском для меня было выбрать Игоря, а потом понять, что для него это ничего не значит.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

8

Ноябрь…

Я сделала выбор. В течение нескольких месяцев я выбирала жить, работать, творить, просто существовать без Игоря. Шли рабочие недели, заполненные таблицами и презентациями, заказами на обед и организацией поездок, перемежающиеся лихорадочными мечтами о том, как мы с Игорем делаем то, чего не делали. Выходные обещали быть лучше: свободное время, встречи с друзьями, краски городской осени. Вместо этого они стали еще хуже прежних: я медленно проживала выходные дни от тоски по понедельнику. Я сделала выбор и теперь расплачиваюсь за него.

Так могло бы продолжаться бесконечно, если бы наша компания не заключила многомиллионный договор, дав Сергею повод устроить еще одну вечеринку. Конечно, я отклонила приглашение. Но в субботу вечером я была на взводе. Мне было больно. Я был оторвана от всего, что для меня важно. Чтобы разрушить укрепления, не нужны были ни тараны, ни катапульты. Достаточно было просто поливать камень водой, если на это было достаточно времени. Я была не из камня. Передо мной стоял выбор: оставаться в подвешенном состоянии или сдаться перед лицом неизбежного. Я решила, что разберусь с последствиями в понедельник, и надела облегающие кожаные брюки, кружевной красный топ и свободный бархатный жакет.

Протиснувшись сквозь толпу у входной двери Сергея, я взяла бокал вина того же насыщенного красного цвета, что и мой топ. Стоя у огромного окна, я наблюдала, как Игорь очаровывает другую женщину. Перед ним стояла новая представительница модельного агентства. Ее костлявые, похожие на птичьи крылья, лопатки и бежевые брюки контрастировали с синим пиджаком и брюками Игоря. Он небрежно прислонился к роялю и делал вид, что слушает длинноногую модель с туманными глазами. Он внимательно наклонил голову, пока она болтала бог знает о чем, но когда она запрокинула голову и рассмеялась, ее высокий смех весело зазвенел под высоким потолком, тогда он посмотрел мимо нее на меня.

«Ты все еще хочешь, чтобы я прижал тебя к стене». Я услышала эти слова так же ясно, как если бы он их произнес рядом со мной. Мое сердце подпрыгнуло и забилось быстрее, пытаясь вырваться из грудной клетки. Так и было. Я хотела, чтобы моя спина плотно прилегала к любой неподвижной поверхности, а его тело было твердым и неумолимым. В моем теле. Сегодня вечером.

Он заговорил с моделью. Что бы он ни сказал, улыбка исчезла с ее лица, но она взяла себя в руки и удалилась. Мое сердце екнуло, когда он отошел от пианино и стал пробираться сквозь толпу. Внутри меня боролись страх и волнение, когда он приблизился, и я повернулась к нему спиной, скрывая свое предвкушение и потребность от людей, собравшихся у Сергея.

Игорь остановился позади меня так близко, что я чувствовала тепло его тела сквозь кожу и бархат, и обратился к моему отражению в стекле:

- Я удивлен, что ты здесь.

- Я могу уйти, - сказала я, но в моем голосе не было игривости.

Он провел пальцами по моим мягким волосам у виска, а затем перекинул их мне через плечо. Наверное, чтобы лучше видеть мое лицо. Я распустила волосы отчасти потому, что надеялась, что он запустит в них руки, а отчасти потому, что это помогало скрыть тоску в моих глазах. То, что он прикоснулся к моим волосам и положил руку мне на плечо всего через минуту после того, как подошел ко мне, потрясло меня. Так не должно было случиться.

- Со мной? - спросил он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

9

Я опустила взгляд, чтобы не видеть мрачной решимости в его глазах. Бабочки в животе порхали как-то нелепо. Я давно была не девочкой, и мы уже несколько месяцев ходили вокруг да около. Но сделать выбор было непросто. Выбор гарантировал действие, но не результат. И уж точно не безопасность.

Игорь терпеливо ждал, пока я подниму взгляд и посмотрю ему в глаза, а потом сказал:

- Я вызову нам такси.

Нестройный шум вечеринки растворился в гулком пространстве, где слова, простые односложные слова, соединялись с эмоциями и обретали смысл. В тот момент смысла было достаточно.

- Дай мне несколько минут, - сказала я таким же тихим голосом, как и он.

Он попрощался и ушел. Я подождала ровно пять минут, затем нашла Сергея и сослалась на головную боль. В прощальных словах моего начальника не было ни намека на любопытство или рискованные предположения, только искренняя забота. Иногда, в самые напряженные моменты, мне казалось, что влечение, которое я испытывала к Игорю, было плодом моего разыгравшегося воображения.

Я вышла из вестибюля и увидела его, прислонившегося к такси на углу улицы. Уличные фонари отбрасывали тени на его лицо, скрывая глаза, но выражение его лица было напряженным, а губы сжатыми. Был уже час ночи. На улице, наполненной вечным гулом, сияющей энергией города, которую я впитывала всеми своими порами, никого не было. Он что-то сказал, но тихий хрипловатый шепот слился с шумом деревьев. Я продолжала идти, стуча каблуками по тротуару, и остановилась только тогда, когда оказалась в двадцати сантиметрах от его тела. Я могла бы уткнуться носом в его шею, ища знакомый запах вожделения, исходящий от его расстегнутого воротника. Но я этого не сделала.

Я запрокинула голову, приоткрыв губы. Его руки были глубоко в карманах, а губы находились вне досягаемости, поэтому я встала на цыпочки и коснулась его губ. Они были упругими и дразняще-теплыми, сухая кожа легко скользила по моей. Между нами пробежала искра, и у меня перехватило дыхание. Мы застыли в этом мгновении, наши губы были прижаты друг к другу и слегка приоткрыты. Я чувствовала вкус виски, который он выпил на вечеринке, и едва уловимый привкус алкоголя в его дыхании еще до того, как я просунула язык между его губами и нежно коснулась его. Затем он запустил руку под мой бархатный жакет, под мои длинные распущенные волосы, наклонил голову и поцеловал меня. Его пальцы запутались в моих волосах, и от этого прикосновения по моим нервам пробежали крошечные искорки боли, но я вздрогнула от жара его запястья на моей обнаженной шее. Он с трудом выдохнул, когда наконец смог вдохнуть полной грудью, и открыл дверь в такси.

- Залезай.

Я проскользнула на заднее сиденье, и Игорь сел рядом со мной. Он назвал водителю адрес, но я попросила поехать ко мне домой. Мне хотелось, чтобы он был рядом со мной, чтобы его тело было в моей постели, а его запах - на моих подушках. Я не обманывала себя, думая, что уступка означает постоянство. Выбор в пользу Игоря не гарантировал мне постоянный творческий поток, не говоря уже о пожизненных обязательствах с его стороны. Он получал то, чего хотел последние месяцы, и я могла быть спокойна, зная, что ему все равно, где он это получает. Но мне было не все равно. Эта ночь может значить для меня очень, очень много.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

10

Он не стал расспрашивать меня, а просто подождал, пока такси отъедет от тротуара, и притянул меня к себе на колени. Я застонала в его приоткрытый рот, когда наши губы встретились. Этот звук был непроизвольным и до ужаса беспомощным. Поцелуй не был робким или вопрошающим. Он был жарким и медленным, его язык скользил по моей нижней губе, а затем проник в мой рот, лаская чувствительную небную перегородку, а затем касаясь моего языка в таком соблазнительном и знающем ритме, что я закрыла глаза. Я без ума от ритма. Как и любой поэт.

Ритм слов, биение пульса или стук ладони, простое течение жизни вокруг нас формируют структуру и ритм историй, которые мы рассказываем.

Медленные движения языка Игоря по моему телу создавали контраст с моим учащенным пульсом и вызывали в моей голове поток образов, представляющих все возможные способы, которыми мы могли бы воплотить в жизнь обещание многих месяцев прелюдии. Когда такси затормозило перед моим домом, я нащупала ручку и выскользнула из машины с ключами в руке. Игорь отдал деньги водителю и последовал за мной по тротуару.

Я отперла входную дверь, и мы поспешили вверх по двум лестничным пролетам, держась за руки. Моя квартира находилась в дальнем конце этажа, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы отодвинуть засов и открыть дверь. Пока я это делала, Игорь убрал мои волосы с шеи и провел зубами по чувствительной коже у линии роста волос. Я вздрогнула, открыла дверь и втащила его внутрь. Сквозь жалюзи пробивался свет с улицы, но в квартире было темно, тепло и уютно. Игорь успел закрыть дверь на засов, прежде чем я потащила его в спальню.

- Быстрее, боже, быстрее! - Я что-то пробормотала и потянулась к его ремню.

Он схватил меня за запястье и остановил.

- Нет, - сказал он, чем чертовски меня напугал. - Не так быстро. Я ждал этого много месяцев. Ничего из этого не будет быстрым.

Он закрыл дверь спальни и прижал меня к ней. Я тихо охнула, когда ударилась о дверь, а он прижался ко мне. Он переплел наши ноги, прижав одну ногу к моему лобку, и его твердый член уперся мне в бедро, прижимая меня к двери. Игорь поймал мои руки, когда я потянулась к нему, переплел наши пальцы, а затем прижал мои ладони к двери на уровне бедер. Я выгнулась под его тяжестью. Меня охватил запретный, восхитительный трепет, когда я поняла, что не могу его сдвинуть. Он не отступил, а, наоборот, прижался ко мне еще сильнее, его щека была прижата к моей, а грубая щетина так не сочеталась с его теплым дыханием у моего уха.

Придвинувшись как можно ближе, он стянул с меня бархатный жакет, а затем, развернувшись, стянул через голову красный топ. Так быстро я оказалась обнаженной до пояса, а мои растрепанные волосы щекотали верхнюю часть груди.

Его целенаправленные движения, раздевающие меня, вызвали во мне жаркую волну желания. Когда он положил руку мне на живот, я вздрогнула, а затем ахнула, когда он расстегнул пуговицу на моих брюках и потянул вниз молнию. Я вцепилась в край комода, чтобы не упасть, затаив дыхание, полностью погрузившись в происходящее, не зная, что будет дальше, но отчаянно желая этого. Он раздвинул мои ноги коленом, а затем просунул пальцы под край моих трусиков. Я запрокинула голову. Я часто представляла, как он прижимает меня к стене. Мне нравилось представлять, как он входит в меня, а я стою в шелковом платье, закинув одну ногу ему на бедро. Если я была особенно заведенной, то представляла себя обнаженной, в одних туфлях на каблуках, обеими руками упирающейся в стену и выгибающей задницу ему навстречу. В этой эротичной фантазии он мне нравился полностью одетым, а его джинсы так восхитительно скользили по моим обнаженным ногам, когда он упирался рукой в поясницу и жестко трахал меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

11

Я никогда не представляла себе такого: лицом к лицу, грудь к груди, бедро к бедру, пока он втягивал меня в водоворот страсти.

Другой рукой я оперлась о дверь, чтобы не упасть, и смотрела, как расширяются его зрачки, когда его пальцы скользят в мою влажную теплоту. Его дыхание замедлилось и стало глубже, когда он раздвинул мои половые губы, нашел клитор и начал его исследовать своими пальцами. Медленные круговые движения сменились уверенными поглаживаниями, когда он понял, что заставляет меня выгибаться и задыхаться. Я хотела смотреть на него, поддерживать эту связь, пока он прикасался ко мне, но мои глаза беспомощно закрылись, когда под его рукой начало нарастать острое и горячее удовольствие.

- Каждый раз, когда я видел тебя на работе в строгой одежде, мне хотелось ее снять. А сегодня я увидел, как ты вошла на вечеринку в сексуальном наряде, и все, о чем я мог думать, - это как я буду сдерживаться, пока смотрю, как твой рот скользит по моему члену.

Я издала хриплый, страстный звук, который был воплощением непрофессионализма, и содрогнулась от этой картины: я на коленях, а Игорь запускает пальцы мне в волосы. Мои бедра выгнулись и напряглись, но он с легкостью потакал моим движениям. Он наклонил голову и поцеловал меня, проведя языком по моим губам, а затем по подбородку.

- У тебя невероятно сексуальные волосы и идеальная длина: они достаточно длинные и закрывают плечи, но не настолько, чтобы скрыть грудь. Твои соски напряглись, когда я описал, как ты мне отсасываешь. Думаю, тебе эта идея нравится не меньше, чем мне.

- Боже, да… чуть позже… Игорь, пожалуйста, - выдохнула я, а затем откинула голову на дверь и застонала.

Мои бедра бесконтрольно дрожали, пока он не сбавил темп, и я забыла, как дышать. Перед глазами заплясали точки - это мое тело напоминало мне о необходимости вдохнуть. Когда я это сделала, мой учащенный пульс разогнал кислород по венам, и огонь разгорелся еще сильнее. Беспомощная в его умелых руках, я повернула к нему лицо в поисках его губ. Я снова всхлипнула, когда он поцеловал меня, проводя языком по чувствительному небу в том же ритме, в котором его палец мучил мой клитор. Я вцепилась в край комода. Моя потная ладонь ударилась о дверь, когда я задержала дыхание, а потом резко выдохнула. Я запрокинула голову, вдохнула и снова задержала дыхание, охваченная оргазмом, который нарастал под неумолимыми движениями его пальцев.

Когда волна наслаждения схлынула, я выдохнула под горячим давлением его рта, и тихий, пронзительный стон разнесся в тихом, теплом воздухе моей квартиры. Игорь не ускорил темп, не стал тереть сильнее или быстрее. Он просто прижал подушечку среднего пальца к моему трепещущему клитору и впитывал дрожь моего тела в себя, пока я не прижалась к двери.

- Лучше? - спросил он.

Я услышала улыбку в его глубоком голосе.

- Смягчило удар, - промурлыкала я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

12

Мне все еще хотелось прижать его к себе, почувствовать его кожу и тяжесть его тела, услышать, как прерывисто и часто он дышит. На этот раз, когда я потянулась к его ремню, он не стал меня останавливать, а просто расстегнул пуговицы на рубашке и снял ее вместе с пиджаком. Я уложила его на кровать, стянув с него брюки и боксеры. Туфли упали на пол вместе с его одеждой, а я встала у края кровати и смотрела на Игоря Морозова, самопровозглашенного математика с телом спортсмена, такого подтянутого и худощавого, как я и представляла.

Когда я засунула большие пальцы за пояс своих кожаных брюк, Игорь остановил меня.

- Оставь их.

Я слегка расширила глаза от его команды, а затем взглянула на зеркало, висевшее на двери ванной. Мои волосы были растрепаны и падали на лицо и плечи, а грудь и талия блестели в тусклом свете комнаты. Брюки были соблазнительно приспущены. Я бросила на него взгляд из-под волос и провела ладонями по теплой, мягкой коже, облегающей мою задницу.

- Тебе нравятся эти брюки?

Он кивнул, заложив руки за голову, и посмотрел на меня. Прямо сейчас этот математический гений был сам не свой.

- Мне нравится контраст. Такая чопорная в офисе, вся в коже, кружевах, бархате и с шелковистыми волосами на вечеринке. Ты и на работе отвлекаешь, а сегодня просто свела меня с ума.

- В этом и был смысл, - сказала я, и на моих губах заиграла улыбка.

Я подняла руки к волосам и взъерошила их, так что они упали мне на щеки и прилипли к влажным губам. Его член дернулся, когда я приподнялась, и это движение обнажило мою грудь.

- Сомов не сводил с тебя глаз, - прорычал он.

Иван Сомов был шумным пятидесятилетним разведенцем, который пытался вернуть себе утраченную молодость. Он не приносил мне сладкого. Он просто показал ключи от своего нового желтого «Комаро» и предложил подвезти меня до дома, особо подчеркнув слово «подвезти». Было бессмысленно делать выбор, а потом возводить стены.

- Я была рядом с тобой, Игорь, - сказала я. - Брюки, прическа - все это было ради тебя.

Его взгляд стал жарким и собственническим. Не говоря ни слова, он поманил меня пальцем. Я встала на колени на кровати и поползла вверх по его телу. Пока я приближалась к его лицу, аромат его кожи, мускуса и одеколона с каждым вдохом проникал в мои ноздри. Когда я приблизилась к его губам, я посмотрела на него сверху вниз, мои волосы спутавшейся завесой обрамляли наши лица, а затем я поцеловала его и прижалась трепещущими сосками к его твердой груди.

Он провел ладонью по моему позвоночнику.

- Что еще ты хочешь сделать для меня?

Искусно сформулировано для математика, в самый раз для ублажения нетерпеливого султана, ожидающего меня в постели.

- Прикоснуться к тебе. Попробовать тебя на вкус, - сказала я.

Мгновение он молчал, а потом кивнул, и, хотя я не спрашивала разрешения, то, как он его дал, вызвало у меня резкий прилив желания.

- Распусти волосы, - сказал он низким голосом. Грубо. - Я хочу посмотреть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

13

Меня бросило в жар. Я откинулась на спинку стула и обеими руками перекинула волосы через плечо. Он опустил взгляд на мои губы, затем на грудь. Когда он снова посмотрел мне в лицо, я приподняла бровь. Он коснулся губами кончика пальца.

- Начни здесь. Нежно и медленно.

Я была готова взорваться прямо здесь, в своей постели. Я снова поцеловала его, и в моих губах читалось желание угодить. Я провела губами по его щетинистому подбородку к тому месту на шее, где щетина сменялась неожиданной мягкостью кожи, а затем к выступающей ключице. Более густая растительность скрывала его соски, пока я не нашла их и не стала ласкать языком, как котенка. Я провела языком по его волосам, спустилась к пупку, затем перешла к тонкой шелковистой коже на бедре и нашла грубые вьющиеся волосы на его ногах, покусывая внутреннюю поверхность его бедер. Он приподнял бедра и раздвинул ноги в ожидании, но меня по-прежнему привлекала его кожа. Я уткнулась носом в его яички, такие мягкие и нежные, и облизала чувствительную кожу под ними. Он со стоном выдохнул и запустил руки мне в волосы. Я ожидала не слишком нежного давления, намекающего на то, что я должна прижаться губами к тому месту, куда он хочет, но он просто накрутил пряди на пальцы, пока я спускалась к другому его бедру, затем к бедру и животу, прежде чем погрузить язык в его пупок.

Игорь беспокойно зашевелился, когда я положила руки ему на плечи, скользнула вверх по его телу и поцеловала его. Когда наши губы встретились, дразнящие, соблазняющие поцелуи прекратились. Одна рука сжала мои волосы, удерживая меня для жесткого, требовательного поцелуя.

- Для таких девушек, как ты, есть название, - прорычал он мне в губы.

Я полгода дразнила его, но не подпускала к себе, поэтому не стала спорить.

- Что? - спросила я с невинным видом, прикусив его нижнюю губу, а затем отпустив.

- Ты хотел не спеша.

- Так и было, - ответил он, кусая меня в ответ. - Теперь я хочу, чтобы ты отсосала мне.

Укол его зубов в сочетании с требованием поторопиться заставил меня содрогнуться.

- Медленно? - спросила я, но, едва произнеся эти слова, начала спускаться вниз по его груди.

- Да, - сказал он, и меня пронзила новая волна возбуждения.

Мне нравится делать это для своего партнера, нравится горьковато-миндальный вкус спермы на моем языке, напряженные мышцы, прерывистое дыхание, руки в моих волосах. Я остановилась у головки члена Игоря, которая поднималась и опускалась в такт пульсации крови в выступающих венах, и слизала предэякулят с кончика. Я очень осторожно обхватила его член у основания и отвела напряженный ствол от его живота.

- Иди сюда, - пригласила я, бросив на него взгляд.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

14

Мы вместе сползли к изножью кровати. Он сел, раздвинув ноги, и я опустилась перед ним на колени, не выпуская его член из руки. Он рассеянно собрал мои волосы в кулак, не сводя глаз с изгиба моего позвоночника, ведущего к ягодицам, которые упирались в пятки. Я терпеливо ждала, и от его взгляда мне становилось все жарче и жарче. Только когда он снова посмотрел мне в глаза, я опустила рот на его член и взяла его так глубоко, что он упирался мне в горло. Мои вытянутые губы коснулись его члена в том месте, где я сжимала его рукой, и, отступив к головке, я потянула руку за собой. Пара плавных движений, и из его груди вырвался низкий хриплый стон. Я улыбнулась и посмотрела в его полуоткрытые глаза.

- Все еще считаешь меня кокеткой?

- Ты искупаешь свою вину, - сказал он.

Мне нравилась хрипотца в его голосе, но это было слишком громкое заявление для человека, которого я хотела свести к односложным словам или ворчанию. С новой решимостью я закрыла глаза и сосредоточилась, надавливая зубами на нижнюю часть языка, чтобы воздействовать на чувствительную точку прямо под головкой каждый раз, когда я брала его глубоко в рот.

Когда он напрягся, я откинулась назад и стала поглаживать его член, покрытый слюной, слишком слабо, чтобы он мог кончить. Это была хрестоматийная демонстрация силы паузы, краткой передышки в перформансе, чтобы образ закрепился в сознании. Я хотела, чтобы от ощущений у него подкосились ноги, поэтому продолжала в том же духе, отступая каждый раз, когда чувствовала, что он теряет контроль, и давая ему передышку, прежде чем продолжить. Переход между покорностью во время минета и неоспоримой властью, которую я над ним имела, усиливал мое удовольствие, и вскоре мои бедра уже двигались в такт тому, как он сжимал мою голову, направляя мои движения. Его яйца были плотно прижаты к телу, мягкая кожа была прохладной на ощупь, когда я взяла их в одну руку, а другой двигала в такт своим губам. Каждый мускул в его теле напрягся.

- Расслабься, - хрипло приказал он.

Рука, державшая меня за волосы, дернула - предупреждение, которое я оценила, но в котором не нуждалась. Я почувствовала признаки приближающегося оргазма. Его член не подавался, влажная атласная кожа скользила по толстому стальному стержню, который напрягся за долю секунды до того, как первая капля спермы попала мне на язык. Он дернулся, и это непроизвольное движение сопровождалось гортанным стоном, вырвавшимся из глубины его груди. В тот момент я стала для него всем: его наслаждением, желанием, пульсирующим в моих сосках и между бедер, твердостью деревянного пола под моими коленями, запахом пота и секса, дрожью, пробегавшей по его телу, когда он переживал оргазм.

Я отпустила его. Закрыв глаза, он несколько мгновений сидел, тяжело дыша. Затем он посмотрел на меня. На его груди и плечах блестели капли пота, и я видела, как у него в горле бьется пульс. Я чувствовала себя более живой, чем за все последние месяцы. Я склонила голову набок и приподняла бровь, словно спрашивая: «Ну как я тебе теперь?»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

15

- Боже, Карина, - сказал он и провел большим пальцем по моим влажным, опухшим губам.

Вместо ответа я улыбнулась ему и подумала, не закончился ли наш вечер. Я кончила. Он кончил. Он прижал меня к стене, можно сказать. На моих часах было 2:26 ночи. Я не спала уже девятнадцать часов и, по идее, должна была устать, но вместо этого в моем теле бурлила энергия, сексуальная и полная жизни.

- Ты выглядишь так же, как в тот раз, когда я впервые увидел тебя у Сергея, - сказал он.

Я взглянула в зеркало. Полуодетая, стоящая на коленях, с рассыпавшимися по плечам волосами и блестящим от пота торсом, я выглядела так же, как и чувствовала себя.

- Я выглядела так, будто только что сделала парню минет?

Я хотела, чтобы это прозвучало сексуально и весело, но он воспринял мои слова всерьез.

- Нет. Ты выглядела живой. Как будто могла бы зарядить город энергией своей личности. В последнее время ты выглядела… рассеянной. Тихой.

Очевидно, Игорь наблюдал за мной достаточно пристально, чтобы заметить мою потребность, мою внутреннюю дилемму. Как описать нарастающее ощущение воздушной пустоты, внезапное осознание того, что подо мной ничего нет? Я не могла придумать ответ, поэтому поднялась на ноги, слегка покачиваясь от упавшего давления. Игорь положил руку мне на бедро, чтобы поддержать, и посмотрел на меня сверху вниз. Его взгляд был по-прежнему глубоким и непроницаемым.

Пришло время сделать еще один выбор, но не мне его делать. Я и не подозревала, как сильно надеялась, что он останется, пока он не просунул руки в расстегнутый пояс моих брюк, и меня охватило облегчение.

- Опять? - спросила я с притворным раздражением в голосе.

Он стянул с меня обтягивающие кожаные брюки вместе с трусиками и улыбнулся мне.

- Помедленнее.

Я оперлась на его плечо, чтобы не упасть, и сняла с себя одежду. Он взял меня за руку и откинулся на кровать, вытянувшись на боку. Я легла на живот и подперла щеку сложенными руками, чтобы смотреть на него. Он был так прекрасен: его волосы были в таком же беспорядке, как и мои, его губы были соблазнительно приоткрыты, а глаза… Его глаза. Первоначальное требование исчезло, уступив место чему-то, что я не могла определить.

Он протянул руку и погладил меня по щекам тыльной стороной ладони, а затем перекинул мои волосы через плечо, чтобы видеть мое лицо.

- Зачем я здесь, Карина?

Справедливый вопрос, учитывая, как долго я заставляла его ждать, но я не думала, что ему не все равно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

16

- Мы давно должны были это сделать, - сказала я, и это была правда, только не вся правда и не только правда.

- Мы давно должны были это сделать в тот вечер, когда познакомились, - мягко сказал Игорь, проводя пальцами по моему позвоночнику.

- Я проработала на новой должности всего две недели. Связь с лучшим другом моего начальника казалась… неблагоразумной.

- Я не оцениваю твою работу, - весело заметил он. - Я не могу повысить тебя за тот минет или уволить, если ты не сделаешь это снова. На самом деле, если ты так настроена, ты можешь подать на меня в суд за создание враждебной рабочей обстановки.

- Я не настроена, - сказала я с улыбкой. - А Сергею можешь рассказать все грязные подробности в понедельник на игре в теннис, и он сможет найти кого-нибудь другого, кто будет читать его электронную почту, готовить презентации и организовывать поездки.

- Это тупик, - сказал он и замер. - Если ты думала, что я расскажу Сергею, то что заставило тебя передумать?

Как сказать человеку, который оперирует формулами и расчетами, ценами на акции и балансовыми отчетами, что секс с ним, похоже, связан с твоей креативностью?

Как говорить о музе, не впадая в легкомысленность и артистизм? Это сумасшествие!

- Мне нужно было сделать выбор. Либо так, - сказала я, неопределенно взмахнув рукой, - либо сесть в каком-нибудь людном месте и сказать тебе, что я собираюсь ходить в офис в бесформенных мешковатых одеждах, а ты должен перестать покупать мне десерты.

Уголки его губ приподнялись в улыбке, и он продолжил свои ласковые поглаживания.

- Я рад, что все так сложилось. Просто чтобы мы были честны друг с другом: то, что происходит между нами, - он повторил мой неопределенный жест рукой, - остается между нами.

- Теперь я тебя знаю, - сказала я, переворачиваясь на спину.

Когда я пошевелилась, его рука скользнула по моему бедру, переместившись с основания позвоночника на мягкий живот чуть выше лобка. От прикосновения его пальцев к моей коже по телу снова пробежала дрожь.

- Ты не такая. Ты меня знаешь.

Я почувствовала, как расширяются мои глаза.

- Думаю, знаю, - сказала я чуть осторожнее.

- Что ты обо мне знаешь? С чего мне начать?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

17

- Я знаю, что ты приносишь мне десерты, но сам никогда их не ешь. Я знаю, что тебе плевать на футбол, но ты потратил целое состояние на билеты на чемпионат мира, чтобы сводить своего младшего брата, который без ума от него.

Я не упомянула фотографию, на которой он и Сергей смотрят хоккейный матч, которая сейчас стоит у него на рабочем столе, потому что это внезапно показало бы, как много я о нем знаю.

- Я знаю, что ты пьешь только воду, иногда добавляя виски.

- Я каждое утро пью сок с отрубями, - сказал он в своей манере «я слишком серьезен, чтобы воспринимать себя всерьез».

- Это очень полезно. Вода, виски и сок, - поправила я.

Затем я подняла руку и погладила его щетинистый подбородок.

- Я знаю, что ты похож на дьявола во плоти, а Сергей - на херувима, но в детстве Сергей был хулиганом, а ты - голосом разума. Я знаю, что ты можешь уйти с вечеринки с самой красивой девушкой, но ты никогда не приводишь ее на следующую вечеринку и не хвастаешься своими победами.

Была ли я самой красивой девушкой на вечеринке у Сергея - вопрос спорный. То, что Игорь пришел на ту вечеринку один, - неоспоримый факт.

Моя улыбка дрогнула. Он смотрел на меня пару мгновений, и выражение его лица внезапно стало непроницаемым. Затем он взял меня за руку, поцеловал костяшки пальцев и опустил мою руку на свой твердый член.

- Что ты об этом знаешь?

Я медленно и нежно поглаживала его, не сводя глаз с его лица.

- Я знаю, что ты хочешь меня.

Он не убирал свою руку с моей, пока я не нашла ритм, который ему нравился и который совпадал с нашим дыханием. Затем он провел указательным пальцем по тонкой полоске волос на моем лобке и погрузил его в горячее влажное лоно между моих ног.

- И ты хочешь меня, - сказал он.

Я должна была быть благодарна ему за то, что он вернул разговор в нужное русло - в русло секса, и той чистой физической потребности, которую я испытывала к нему, было почти достаточно. Я раздвинула ноги ровно настолько, чтобы впустить его руку, и приподняла бедра.

- Да, - призналась я, понизив голос.

Он добавил второй палец.

- О да. Вот так.

Его глаза потемнели, затем он наклонил голову и поцеловал меня мягкими, целомудренными поцелуями в уголки губ, в щеку, в подбородок, пока я не раздвинула ноги и не ахнула.

- Мы снова будем не торопиться?

Из его груди донесся низкий смешок, когда он перекатился между моих ног. Он приподнялся на локтях и еще долго смотрел на меня сверху вниз.

- Обязательно, - прошептал он мне в губы.

Его язык слегка коснулся моего, прежде чем он наклонил голову и поцеловал меня. Я обвила руками его шею и растворилась в ощущении наших тел, прижатых друг к другу, его икры к моим, эрегированного члена между моих бедер, волос на его груди, царапающих мои чувствительные соски. Я чувствовала его запах, пот и одеколон, ощущала соленость на его плечах, слышала, как учащается его дыхание, когда наши поцелуи переходят от исследовательских к страстным. Он провел губами от моей челюсти до уха.

- Я чувствую свой вкус, когда целую тебя, - пробормотал он.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

18

Некоторые парни это ненавидят. Они хотят, чтобы ты проглотила, а потом сразу почистила зубы. То, как Игорь целовал меня, как его член упирался в мою киску каждый раз, когда наши языки встречались, говорило мне, что у него с этим проблем нет. На самом деле, это, казалось, проверяло его самообладание, потому что он оставил дорожку из покусывающих поцелуев на моем горле, а затем впился зубами в мою ключицу. Я заскулила от укуса, а затем вздохнула, когда он лизнул это место, чтобы успокоить его. Он придвинулся на несколько дюймов ближе к моему плечу и повторил процесс.

После нескольких резких укусов и влажных облизываний я выгнулась навстречу ему, и его дыхание стало определенно напряженным. Напряженное дыхание и мои собственные судорожные вздохи не помешали ему замедлиться. В постели с женщиной мужчина часто ведет себя так, будто он на экскурсии по незнакомому городу, где у него есть двадцать минут, чтобы осмотреть достопримечательности, и список самых интересных из них: рот, соски, клитор, проникновение, оргазм, возвращение в автобус.

Игорь исследовал меня так, будто на каждом участке моей кожи его ждал какой-то восхитительный сюрприз или уникальное воспоминание.

Я откинулась на спину и стала туристкой в собственном теле, а его рот и пальцы были моими гидами. Он переместился с моей ключицы на плечо, завел мою руку за голову и провел пальцем по краю подмышки к холмику груди. Он задержался на этом нежном изгибе, его поцелуи были влажными и мягкими, что резко контрастировало с щетиной на его подбородке и острыми зубами. Ему потребовалась целая вечность, чтобы прикоснуться губами к моему соску, но, когда он это сделал, я издала короткий дрожащий звук, слишком эротичный для прелюдии. Это было похоже на стон во время секса, на стон от проникновения, на стон «не останавливайся, пока я не кончу» с идеальным давлением на мой клитор.

Его терпение преобразило меня. Я привыкла к напряжению, к спешке, к толчкам и хватанию. К черту все. Я привыкла к сексу. Я бы не стала называть это занятием любовью, но секс подразумевает непринужденность, разобщенность, которую невозможно вообразить и сохранить, когда Игорь тратит восхитительные минуты на то, чтобы покрыть нежную кожу между моими грудями поцелуями. Что это было? Это был Игорь в моей постели.

Это был Игорь.

К тому времени, как он спустился от моих сосков к грудной клетке, я уже не могла говорить, погрузившись в ощущения, которые то усиливались, то ослабевали, распространяясь по моему телу и поднимаясь навстречу его умелым пальцам и губам. Игорь находил удовольствие там, где я и не подозревала, что оно есть: на моей талии, в ранее неизведанном месте между бедром и лобком, где его щетина, появившаяся за выходные, вызывала волны желания в моем клиторе. Я лежала в состоянии анабиоза, обмякшая от его ласк, но в то же время полная энергии, готовящаяся к тому, что обещало стать яростной грозой. Гром, молнии и проливной дождь. Его ищущий рот добрался до пучка волос прямо над моей щелью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

19

Я раздвинула ноги и каким-то образом нашла в себе силы запустить пальцы в его волосы, пока он раскрывал меня большими пальцами. Я выгнулась и застонала, когда он коснулся языком моих мягких складочек, а затем клитора. Его нежные движения и прикосновения вызвали бурю. Мои вздохи стали прерывистыми и умоляющими, когда он остановился и поцеловал мое бедро, грудную клетку, горло. Я открыла глаза и увидела, что он нависает надо мной, разглядывая меня с новообретенной уверенностью, как будто теперь он тоже меня знал.

С томной уверенностью он поцеловал меня в губы и сказал:

- Перевернись.

В моем возбужденном состоянии эти слова прозвучали странно, но в них была правильная интонация и структура, и я поняла, что он имеет в виду. Я перевернулась на живот и раздвинула ноги, застонав, когда мои чувствительные соски коснулись измятой простыни. Я почувствовала, как кровать прогнулась у меня за спиной, услышала шорох его брюк, глухой стук, когда они упали на пол, а затем паузу перед тем, как порвалась упаковка презерватива. Да. О да.

Он положил одну руку мне на плечо, а другой скользнул под мои бедра, приподнимая и поддерживая меня, пока тупой кончик его члена упирался в мои набухшие складочки. Я была так мокра, что он вошел в меня с первого же толчка. Я испуганно ахнула от внезапного ошеломляющего ощущения наполненности, от бесспорно эротичного прикосновения его бедер и живота к моей заднице. Услышав мой удивленный возглас, он замер. Мое сознание прояснилось настолько, что я почувствовала его бедра с порослью волос, прижатые к моим, тепло его руки на моей талии и его дыхание, обдающее мои волосы, с приятным ощущением потребности.

- Все в порядке?

Я бы ответила, если бы у меня была способность произносить слова.

Вместо этого я выгнула спину и придвинула бедра к его, впуская его еще глубже в себя. Это движение создало восхитительное трение в точке G, и я шире расставила ноги. Из груди Игоря вырвался низкий грубый звук. Это могло быть ворчание, смех, стон, но мне было все равно, потому что он отпустил мою талию и провел рукой по моему животу к верхней части моего лона.

Когда его палец коснулся моего клитора, я издала собственный непроизносимый звук и резко подалась к нему. Я опиралась на предплечья и колени. Игорь стоял позади меня, положив руку мне на плечо, его живот был горячим и напряженным, а ноги упирались в мои. Искры, которые он разжег во мне, вспыхнули пожаром, когда он начал двигаться. Грубые, глубокие, основательные толчки были в самый раз, его пальцы так идеально ласкали мой клитор, что я дрожала и была беспомощна под его натиском. Я уткнулась лицом в матрас, пытаясь заглушить нарастающие стоны, вырывавшиеся из моего горла с каждым толчком. Я достигла предела и с тихим криком кончила.

Игорь не останавливался, а продолжал двигаться сквозь спазмы, сотрясавшие мое тело, и остановился только тогда, когда я обмякла на матрасе. По моим лопаткам разлилось приятное тепло, но мне потребовалось мгновение, чтобы связать это ощущение с горячим, влажным ртом Игоря. Время исчезло. Я исчезла, по-настоящему исчезла, растворилась в каком-то альтернативном измерении, где не существовало ничего, кроме наших тел. Нас с ним.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

20

Когда мое дыхание выровнялось, он отстранился и помог мне перевернуться на спину. Он снова вошел в меня, не менее настойчиво, чем раньше, и от прикосновения его толстого члена к моим трепещущим, чувствительным нервам из моего выгнутого горла вырвался стон. Я обвила руками его плечи и притянула его к себе, чтобы он перенес большую часть своего веса на меня, и его тело стало для меня якорем в реальности.

- Игорь, - сказала я таким слабым и неуверенным голосом, что сама его не узнала. - Игорь, дай мне минутку. Пожалуйста.

Он застонал, но не пошевелился, глубоко погрузившись в меня. Его дыхание было прерывистым и учащенным у моего уха. С закрытыми глазами это казалось невыразимо интимным: его бедра удерживали меня в раскрытом положении, его поросшая волосами грудь и живот плотно прижимались к моей груди, его дыхание было прерывистым, пахло потом, сексом и той мощной земной страстью, которая навсегда будет ассоциироваться у меня с Игорем. Я почувствовала, как он приподнялся на локтях и убрал влажные пряди волос с моих щек.

- Карина, - сказал он.

Незнакомая мне робость не позволяла мне открыть глаза, когда он произнес мое имя, но в конце концов я нашла в себе смелость встретиться с ним взглядом. По его лицу и волосам стекали капли пота. Его мышцы дрожали. Он балансировал на грани экстаза и агонии, сдерживаясь ради меня, и в его голубых глазах мерцало что-то нечитаемое. Потом мы оба задрожали. Я опустила руку и обхватила его подбородок, провела тыльной стороной ладони по щетине один раз, второй, а затем притянула его голову к себе, чтобы поцеловать. Его губы на моих, одна моя рука на его подбородке, а другая - на пояснице. Я приподняла бедра, чтобы встретиться с ним, когда он начал двигаться, и думала только о том, чтобы ему было хорошо, но спустя долгие, жаркие минуты меня снова охватила потребность. На этот раз я всхлипнула ему в шею, прежде чем выгнуться и кончить.

Тяжело дыша и дрожа, я откинулась на матрас, приоткрыв глаза, когда он издал мучительный стон и содрогнулся в моих объятиях. Линия его шеи, такая открытая и уязвимая, приковала мой взгляд, когда он глубоко вошел в меня и кончил. Со вздохом он опустился на меня, и напряжение покинуло его мышцы. Я нашла в себе силы поцеловать его в плечо, наслаждаясь соленым привкусом на губах, когда он отстранился и направился в ванную.

Я свернулась калачиком на боку, подложила руку под подушку и наблюдала за ним из-под полуопущенных век. Совершенно не стесняясь своей наготы, он остановился у изножья моей кровати, уперев руки в бока, и посмотрел на меня. По соседству хлопнула входная дверь, и два голоса, один высокий, другой низкий и монотонный, спустились по лестнице и затихли где-то внизу. Проехала машина, потом еще одна, и я снова услышала шум транспорта.

Я смотрела на него в ответ и видела Игоря таким, каким, возможно, больше никогда его не увижу: румянец возбуждения угасал на его скулах и груди, кучерявые волосы рассыпались по длинным линиям его тела.

Между нами повисло молчание. Мне было немного жаль женщин, которые пытались затащить Игоря к себе домой и потерпели неудачу, потому что, боже, как же он умел слушать, и это не шло ни в какое сравнение с тем, как он понимал женское тело. Но мне было все равно на них. Они видели вице-президента брокерской фирмы, отличный доход и загородный дом в закрытом районе. Я видела Игоря, и эта картина заставила меня... что? У меня не было слов, чтобы описать это. Это был не просто секс, это был союз, создавший нечто меньшее, чем двое, но большее, чем один, нечто вечное и в то же время эфемерное. И снова он лишил меня дара речи. Но когда он потянулся за джинсами, я нашла единственное нужное слово.

- Останься.

Пауза, затем он бросил брюки. Вот так я и оказалась не одна в своей постели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

21

Этим утром в 10:45 я резко проснулась. Игорь не пошевелился. Он лежал на животе, занимая большую часть моей двуспальной кровати, его лицо было прижато к подушке, но он был не единственным необычным гостем в моем личном пространстве. Мне очень хотелось сочинять.

Я слишком серьезно относилась к поэзии, чтобы ждать, пока меня посетит муза, и не проводить время с блокнотом. Я писала каждый день и подпитывала свой творческий потенциал тем, что, как я знала, работает: прогулками, вязанием, исследованием города. Но когда она все же снисходила до того, чтобы навестить меня, ее присутствие ощущалось как постоянные, живительные весенние дожди, благодаря которым ароматные пионы малиновым цветом распускаются на покрытых выхлопными газами клумбах нашего парка. Это было похоже на неожиданно-вдохновляющий разговор, на идеальный весенний момент, который исчезал только для того, чтобы вновь появляться в моих мыслях каждый раз, когда я читала стихотворение.

Встав с кровати, я натянула домашние штаны с футболкой и поспешила в гостиную. Мой ноутбук стоял на коленях между диваном и батареей, а блокнот лежал в сумочке. Я свернулась калачиком в кресле с видом на дорогу за окном и начала набрасывать фразы, метафоры, образы, собирая их воедино с такой легкостью, какой не чувствовала уже несколько месяцев. Работая, я натянула воротник футболки на нос и с каждым вдохом вдыхала запахи секса, пота и Игоря. Солнце освещало страницу под другим углом, и уличный шум, обычно довольно тихий в выходные в моем районе, значительно усилился к тому времени, когда Игорь проснулся.

Я услышала, как он шаркнул босыми ногами по полу, а затем оказался передо мной, с обнаженным торсом и в наполовину расстегнутых брюках. Он сел на стул и положил руки на согнутые колени. Красные следы от смятых простыней портили его правую щеку, а волосы торчали в разные стороны. Он осторожно улыбнулся мне, и эта улыбка едва коснулась его лица, прежде чем исчезнуть. Если не считать утренней щетины, он выглядел очаровательно юным. Ему тоже было неловко.

У меня упало сердце. При ярком свете дня я поняла, что, хотя мне и пришлось сделать выбор, прошлой ночью я сделала неправильный выбор. Мне следовало бы надеть паранджу и посыпать голову пеплом, сказав ему, чтобы он закрыл свой счет в кафе, где покупал десерты, потому что между нами никогда ничего не будет. Это было слишком рискованно, слишком импульсивно, слишком эмоционально опасно, чтобы потом жалеть об этом, потому что где-то между первой вечеринкой и прошлой ночью я по уши влюбилась в блестящего, сексуального Игоря Морозова.

Попав в ловушку долгого, сладкого соблазна, я забыла, что если мужчина знает, как обращаться с женским телом, это еще не значит, что он знает или хочет знать что-то еще. Обычно я была достаточно цинична, чтобы справиться с этим. Но не в случае с Игорем.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

22

Он кивнул на мою записную книжку.

- Пишешь?

Я ожидала услышать «Спасибо, увидимся в понедельник».

Я оторвала нос от воротника футболки и посмотрела на страницы, исписанные каракулями, словами, стрелками и зачеркнутыми фразами, идеями, обведенными вопросительными знаками. Они не имели бы никакого смысла для человека, который жил и дышал математическими формулами.

- Да, - сказала я.

Он зевнул и потер лицо ладонями.

- Хорошо. Как это работает?

Понятия не имею, но ты, похоже, играешь ключевую роль в этом процессе, и со мной ты уже закончил.

- Эм… приходят идеи, образы из повседневной жизни, люди, эмоции и… я записываю самое основное, а потом репетирую на ходу. - Я тихонько рассмеялась. - Я одна из тех городских сумасшедших, которые ходят и бормочут что-то себе под нос, но ритм моего шага и дыхания помогает мне подбирать слова и разбивать текст на строки. Я поэт-урбанист, так что это что-то вроде связи с городом. Странно, я знаю.

- Это не звучит странно, - сказал он, но в его взгляде читалось недоумение.

Я не хотела создавать неловкую ситуацию. Мое выживание на работе, даже несмотря на молчание Игоря, зависело от того, буду ли я вести себя так же, как раньше, как будто одна ночь незабываемого секса меня не изменила.

- Не думай, что ты обязан оставаться, - сказала я.

Но через секунду он спросил:

- Не хочешь позавтракать?

Выражение его лица не изменилось.

- О. Хорошо. Но дело в том, - начала я и взяла себя в руки. - Дело в том, Игорь, что будет лучше, если ты уйдешь, потому что, даже если ты угостишь меня завтраком, я знаю, к чему это приведет, и я бы предпочла покончить с этим прямо сейчас. У меня были обычные отношения, которые заканчивались пьяными звонками с целью секса...

- Я не звоню пьяным, - спокойно сказал он, - и иногда это нормально. Но не с тобой.

Я думала, что смогу с этим справиться. Наверное, я кажусь расстроенной после того, как столько времени дразнила его, а потом появилась на вечеринке у Сергея. Я знаю.

- Давай поговорим о том, что я знаю.

В его голосе не было резкости. В нем не было ни резкости, ни мягкости. Там был только Игорь, поэтому его голос звучал как ни в чем не бывало, даже слегка удивленно. Я слышал такой же беспристрастный тон на собраниях, в аудиториях, переполненных людьми, которые кричали, чтобы их услышали, в то время как десятки миллиардов висели на волоске. Игорь редко выступал, только наблюдал и слушал, но, когда он высказывал свое мнение, умные и влиятельные люди замолкали. Именно это я и сделала сейчас.

- Я знаю, что ты любишь свежие десерты. Я знаю, что ты не станешь покупать их для себя, поэтому я рад, что покупал их для тебя.

Я покачала головой. Одна ночь с Игорем испортила меня для всех остальных мужчин и для десертов - невероятно несправедливое последствие, на которое я не рассчитывала, когда делала свой выбор.

Игорь продолжил.

- Я знаю, что, когда тебе плохо, ты стоишь у окна в кабинете Сергея и смотришь на город.

Это быстро заставило меня замолчать. Я действительно так делала и думала, что это мой секрет. У Сергея был потрясающий вид на город, он казался, словно был на ладони. Игорь знал. Он знал меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

23

- Это правда, - сказала я.

Это было все, что я могла ответить.

- Я пришел искать Сергея, а вместо него нашел тебя, - просто объяснил он.

Он мог видеть меня десятки раз, но не сказал ни слова, не пошутил, не заигрывал, не спросил, не потребовал. Ни разу не перебил. Я почувствовала, как краснеют мои щеки.

- Я бы знала, где Сергей. Почему ты ничего не спросил?

Пожав плечами, он сказал:

- После того как я увидел, как ты выступаешь на вечеринке, я понял, что тебе нужно личное пространство, что оно помогает тебе в твоей настоящей работе. - Он кивнул в сторону моей записной книжки. - В писательстве.

Я была не единственным, кто это знал. Игорь каким-то образом понял, что для меня действительно важно, что мне нужна тишина, редкий открытый вид, чтобы справиться с отсутствием твердой почвы под ногами и изнурительной, хищной жестокостью серьезного бизнеса. Никогда не стоит недооценивать математиков.

Прежде чем я успела что-то ответить, он склонил голову набок и посмотрел на меня.

- Я знаю, что ты заболеешь, еще до того, как увижу твой пустой стол, потому что уровень энергии на тридцать пятом этаже в десять раз ниже обычного.

Точная дробь, так характерная для Игоря, заставила меня улыбнуться.

- Ты это измерил?

Впервые за полгода флирта в его пронзительных глазах мелькнула нервозность.

- Карина, в мире нет прибора, который мог бы измерить жизненную силу, которую ты излучаешь. Я знаю только то, что чувствую, когда ты рядом, и что чувствую, когда тебя нет.

Эти слова, мягкие и спокойные, согнали улыбку с моего лица.

- Я знаю… - Он остановился, посмотрел себе под ноги, а потом снова на меня. - Я знаю, что полгода назад я воспринимал наши отношения как нечто обыденное, а после прошлой ночи это уже точно не так. Я знаю, что не хочу, чтобы это заканчивалось.

Эйфория заполнила мое сознание, и я почувствовала, как по коже побежали мурашки.

- Я бы с удовольствием позавтракала с тобой, - сказала я.

Мы приняли душ и оделись: я - в платье и куртку, он - в ту же одежду, что и накануне вечером. По его просьбе я не стала собирать волосы в хвост. В награду я получила поцелуй, обещавший ленивый воскресный день в постели, и его руку в моей, пока мы шли по пути к кафе «Амели», где мы встали у входа во внутренний дворик и стали ждать, пока освободится столик. Он обнял меня за талию и притянул к себе, чтобы согреться в холодном ноябрьском воздухе. Я сплела свои пальцы с его и стала наблюдать за проходящими мимо людьми.

Пока мы ждали, мы почти не разговаривали, хотя Игорь время от времени с собственническим удовлетворением прижимался губами к моему затылку. Пока мы стояли на тротуаре, довольное урчание города поднималось от моих ног, проникало в кости моих ног и бедер, вдоль изгиба моего позвоночника. Оно сливалось с биением сердца Игоря у меня за спиной, а затем обволакивало мои ребра, и этот совместный ритм был приглушенным и таким же ленивым, как и мои чувства, и он просил меня сделать еще один выбор. На этот раз не было никакой альтернативы, которую можно было бы рассмотреть, никакого варианта, который можно было бы оценить. Выбор был очевиден, последствия - предопределены и правильны. Я выбрала Игоря.

-------------------------------------------------------------------КОНЕЦ-----------------------------------------------------------------------

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец