Незабудка

Глава 1.

— Я люблю детей… я люблю детей… я люблю детей… — повторяла слова как мантру, вдыхая глубоко через нос и выдыхая через рот.

— Мантры тебе не помогут, — произнесла Женя, выдыхая пары сигаретного дыма в воздух, окутывая ими и меня и себя. — Эти маленькие монстры еще даже не адаптировались. Дней через пять начнется настоящая жара.

— Куда уж жарче?! — вскочила, вся красная от злости. — Сколько мы у них сегодня изъяли, а только начало смены!

— Ты даже не представляешь, сколько они еще сюда притащат после выходных и сколько успели сныкать. Да ладно тебе. Как будто сама такой не была.

— Не была! Во всяком случае, не в пятнадцать.

— Ну и зря, — и снова колечки полетели вверх.

Угораздило же меня устроиться на лето вожатой в детский лагерь. Или лучше сказать — адский лагерь. За первый день мне уже вытряс все нервы наш с Женей отряд. Женя же была непробиваемая, на её лице не дрогнул ни один мускул, когда она выуживала из чужих сумок запрещенку. И что самое поразительное: родителям об этом не сообщалось. Просто забрали и всё. У меня сестра такого же возраста как и эта шпана, и меня дико триггерило. Пять лет разницы, а уже настолько ощущается разрыв между поколениями.

— Будешь? — тянет мне уже початую сигарету, отказываюсь. — Свет, ты какая-то скучная. Давай уже настраивайся на веселье.

— Да повеселишься тут. У меня сестра такая же, прямо бесит. Думают не пойми о чем и гробят здоровье, еще и нервы всем вокруг треплят.

— А что еще им прикажешь делать?

— Не знаю. Развлекаться без всего этого.

— Светлана, вы либо ханжа, либо пытаетесь с помощью других замолить ошибки молодости.

— У детей должно быть детство. Я так считаю.

— Сама-то далеко от них ушла, взрослая ты наша? Чем же ты занималась в их возрасте? Я вот их прекрасно понимаю. Ох уж этот возраст! Нет-нет, да по статистике местом первого секса становится как раз-таки детский лагерь, — на слове “детский” Женя жестом показала кавычки.

— И с кем же по-твоему у них должен быть этот… секс? — щеки вспыхнули, когда произнесла это вслух.

— Это я уже знать не хочу. Предпочитаю быть слепой. А ты чего так покраснела, подруга? — Женя толкнула меня локтем в плечо. — Девственница что ли?

— Н-нет! Но это неважно. Нам доверили детей и мы за них головой отвечаем. Не собираюсь потакать всему этому разврату. Никакого секса в мою смену! Не хватало еще нам незапланированных беременностей.

— Свечку то не будешь держать двадцать четыре на семь, но можешь попробовать послать запрос во Вселенную. Вдруг, услышит.

— Это просто невыносимо, — запустила пальцы в волосы, хотелось их выдрать с корнями.

— Ты же раньше не работала с детьми?

— Нет.

— Втянешься.

— Надеюсь.

Женя встала с бордюра и отряхнула налипшую сухую траву со своих шорт и затушила сигарету об асфальт. Женя уже третью смену работала вожатой в лагере “Незабудка”, я же впряглась в эту авантюру абсолютно случайно. Моя подруга сломала руку и ей нужна была замена. Подзаработать немного перед новым учебным годом звучало неплохо, но кажется я поторопилась, потому что в первый же день захотелось сбежать.

С Женей мы были знакомы поскольку-постольку. Пару раз пересекались в общих компаниях, когда я приезжала в город на выходные. Вроде и знакомы, а вроде и нет.

— Хватит втыкать. Пошли этих гавриков покормим. Они уже должны были вещички свои по местам разложить, познакомиться друг с другом.

— Может, ты их отведешь, а я пошарюсь по тумбочкам? Вдруг чего найду?

— Мать, если не перестанешь, я попрошу тебя снять со смены. Это уже перебор.

— Думаешь?

— Да не думаю, а уверенно заявляю.

— Ладно. Попробую успокоиться.

Мы вышли с Женей из нашего теневого укрытия, представляющего собой размашистый клён, неподалеку от домика, закрепленного за нашим вторым отрядом. Обычно новичкам доставались отряды помладше, но мне “повезло”. Эти девчонки и мальчишки явно не выглядели как просто детишки. Расфуфыренные дамочки были накрашены так, будто только вернулись с панели, короткие юбки совершенно ничего не прикрывали, топики на тонких лямочках оголяли только-только выросшую грудь; парни же были какие-то переростки, которым я дышала в пупок, часть из них явно мечтала стать рэперами, ибо между ног у них болталась мотня от штанов. Они смеялись над своими одноотрядницами и заглядывали под те самые юбки.

— Я люблю детей… — еще раз произнесла себе под нос, чтобы хоть как-то успокоиться, и натянула приветливую улыбку.

— Второй отряд! Встали по парам, отставили тупой ржач и строем пошли за нами! — прокричала Женя, привлекая внимание к нам. — Если не будете слушаться меня или Светлану Александровну, то вас ждет суровое наказание.

— Евгения Олеговна, нас уже ничем не напугать. Мы ведь в “Незабудке”, — конский ржач пронесся в толпе.

— Слышь, Тихонов, ты первый на очереди. Еще слово, и вечером я запру тебя в домике наедине с самим собой, пока твои друзья пойдут развлекаться.

— У-у-у. Ну если так, то я буду думать только о вас, — Марк Тихонов сделал недвусмысленный жест рукой в районе паха, а меня от этого дико замутило. — Может даже навестите?

Женя была не из робкого десятка и мигом схватила нахального паренька за ухо, и тот начал молить о пощаде.

— Все еще хочешь поболтать? Тихонов, мы с тобой уже третий год вместе. Давай уже как-то приветливее.

— Евгения Олеговна, больно вообще-то!

— А ну марш быстро в строй.

Смотрела на Женю и понимала, что мне будет очень и очень трудно. И чтобы тут выжить, придется отрастить яйца.

Лагерь “Незабудка” принадлежал одному градостроительному предприятию и располагался на одной из речек близ города. Работающие родители сплавляли в него своих чад явно для того, чтобы хоть на месяцок выдохнуть. Хамоватые, туповатые, без каких-либо целей в жизни, никому не нужные со своим переходным возрастом подростки. Так мне показалось. От этого даже как-то грустно становилось, ровно до того момента пока эти демоны не начинали свои адские пляски.

В столовой было невозможно находиться. Около трехсот человек орали одновременно. Малышня швырялась едой, старшекласники воротили носы и комментировали “невкусную” еду. Еда же была… своеобразной, но не ужасной. Посолил немного, глаза закрыл и вперед. А если подключить фантазию, то повариха Клавдия могла побороться и за мишленовскую звезду. В любом случае, выбирать никому не приходилось, оттого и таскали в лагерь тонны запрещенки и всякой всячины.

Всего было семь отрядов, в каждом от двадцати до сорока человек. На каждый отряд приходилось по два вожатых и одному воспитателю. Воспитатели люди уже в возрасте и потому довольно медлительные и флегматичные, и им настолько уже было все равно на всех, что они чуть ли не спали под эти визги.

— А вторая вожатая ничего, да? Не такая, как Женя.

“Они меня обсуждают?” — мои ушки выросли прямо на макушке, но лучше бы я была глухая.

— Да, сиськи у нее, что надо. Если расстегнет пуговичку, то я себя в руках держать не смогу уже.

— Я сейчас блевану, — повернулась к Женьке, надеясь увидеть хоть какое-то понимание, но оказалось, что у нее в ушах всё это время были наушники. — Неважно.

Парни продолжали ржать, я уткнулась в стол и моя белая униформа стала казаться и вовсе прозрачной, так яро они комментировали мою фигуру. Мелкие засранцы.

После обеда по расписанию шел дневной сон, но в первый день, как мне сказали, такое не практикуют, ибо их все равно не уложить от перевозбуждения. Было решено пройтись по территории и провести экскурсию для тех, кто в лагере первый раз. Старожилам разрешили остаться в домике. Женя осталась с особо спесивыми ежегодными заключенными, давая воспитателю Марии Антоновне вздремнуть, а я собрала часть на вид адекватных ребят и пошла с ними на прогулку.

— Не забываем надевать головные уборы, хоть и облачно.

— Хорошо… — безрадостно откликались ребята.

Мы прошлись от домика отряда вдоль еще таких же десяти (на один домик приходилось два отряда), далее вышли к дому культуры, дискозоне, стадиону, показала ребятам, где душевые и туалеты (да, в лагере суровые уличные туалеты с дыркой в полу) и последним пунктом экскурсии стал пляж.

— А когда можно купаться? — спросила одна из девочек.

— Все купания до обеда. В палатах висит расписание на двери, ознакомьтесь, пожалуйста.

Эта половина отряда мне явно нравилась больше, чем те, с кем осталась Женька.

— А что будет сегодня вечером?

— Открытие смены, небольшой концерт от вожатых, потанцуем думаю немного.

— А в комнате остаться нельзя?

— Если воспитатель разрешит…Там будет весело! Вам понравится, — подбадривала особо поникших.

— Да кому нужны эти танцы, — один из парней пнул кроссовкой камушек в песке. — И вообще тут всё такое унылое.

Ох, как я его понимала. “Незабудка” была развалюхой, но выбора ни у них, ни у меня уже не было.

— На полдник дадут мороженое.

Пацан фыркнул, а девчонки явно повеселели. Да кто не любит мороженку поесть в жаркий день!

Мы вернулись в домик и к моему удивлению, его даже не разнесли, хотя я была готова ко всему. Все разбрелись по палатам и уткнулись в свои телефоны. Пошла искать Женьку, она курила уже, наверное, десятую сигарету.

— Ты скоро легкие выплюнешь.

— Свет… ты чего такая нудная?

— Жарко мне. Хочу под кондиционер.

— Хотеть не вредно. Но что имеем, то имеем. Хочешь, сгоняй искупайся, пока эти черти притаились. У тебя есть полчасика где-то.

— А можно?

— В “Незабудке” всё можно.

Предложение Женьки было очень заманчивым. Еще во время экскурсии я поглядывала на живительную речную водичку, желая залезть в нее с головой. Не стала отказываться от такой возможности. Бегом метнулась в вожатскую, схватила купальник и крем от загара, чтобы не сгореть ненароком, полотенце и побежала быстрее-быстрее навстречу илистому дну.

Осмотрелась, вроде никого, облака чуть разошлись и полуденное солнце меня просто убивало. Нырнула в кабинку для переодевания и натянула купальник как можно быстрее. Купаться нам по-хорошему можно было только по ночам, так как мы должны следить за детьми. Но я доверилась Жене и её опыту без задней мысли.

Купальник я схватила дома первый попавшийся, не подумав о том, что тот слишком откровенный. В таком виде я бы точно не смогла показаться перед мелочью и их воспаленной фантазией.

Добежала до воды и пальцами ног ощутила пробирающую до дрожи прохладу.

— Ух. Бодрит!

То, что надо в знойный жаркий день. Зашла по пояс, едва сдерживая матерные слова. Если не занырну в первые три минуты в воду с головой, то уже не решусь двигаться дальше. На счет раз, два, три, окунулась по самую макушку, так что даже кепка намокла. Я её плохо закрепила и головной убор начал стремительно уплывать от меня, подхваченный течением. Чертыхнулась себе под нос и начала плыть за кепкой. Спины коснулось непонятное нечто, то ли рыба, то ли водоросли, то ли еще чего похуже. Здесь и змеи водились. Заорала, задергалась, пытаясь избавиться от неприятных ощущений. Дернула за лямку купальника, чтобы избавиться от “напавшего” сзади нечто и выпрыгивая из воды. Оказалось, водоросли. Выдохнула, хотя уже попрощалась с жизнью от страха.

Не сразу поняла, что стою по пояс голая, стремительно прикрылась и побежала прятаться в полотенце, пока никто не увидел. Решила, что больше не буду так экспериментировать, во всяком случае одна. Обтерлась, переоделась в сухое, вышла из раздевалки. По спине прошелся неприятный холодок, будто кто-то следил за мной. Обернулась несколько раз, но никого не заметила. Тишину нарушало лишь пение птиц. Отжала волосы, попрощавшись с кепкой, которая лавировала на волнах уже на середине реки.

Детишки тем временем уже начали давать Женьке огня, но её это как будто мало заботило. Она постигла дзен.

— Русалочка вернулась? Как водичка?

Она это спросила так, будто знала, насколько неудачно я искупалась.

— Бодрящая.

— Это хорошо. Надеюсь, ты успокоилась.

— Всё прекрасно. Даже не захотелось утопиться.

Женя улыбнулась и покачала головой из стороны в сторону, подтрунивая надо мной.

Дальше всё по расписанию: полдник и снова оры, но не такие громкие, видимо, выдохлись детишки; небольшая сходка отряда, где мы выясняли таланты наших детей, чтобы привлекать их к разного рода активностям; ужин и сборы на первую дискотеку и небольшой концерт вожатых.

Первый день смены прошел очень даже неплохо. Но всё только начиналось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 2

Сама я в лагеря не ездила. Как-то не получалось. У родителей не было особо средств, а на предприятиях, обеспечивающих сей досуг, они не работали. Это было решающим фактором. Большинство детей в “Незабудке” отдыхали за копейки. Может, оно и к лучшему, что меня эта участь миновала. Но теперь я ношу гордое звание вожатой. И мне на ближайшие двадцать восемь дней нужно было стать самым лучшим другом для этой стаи неокрепших умов.

Так как я замещающий вожатый, то меня не привлекли к открытию смены и я не показывала своих талантов, хотя спела бы с удовольствием. Посмотреть со стороны тоже было интересно. Парни играли на гитаре, девчонки пели, танцевали, читали стихи, провели несколько конкурсов и дети активно участвовали, особенно младшенькие. Природа, свежий воздух, и запах костра, который зажгли в конце представления, дарили ощущение свободы от душного города.

Сцена была выполнена в виде амфитеатра, внизу — овальная арена, а вверх шли несколько рядов трибун, с которых мы могли всё наблюдать. Конечно, не все разделяли радость от такого отдыха, многие залипали в телефоны. Но в целом, вели себя прилично.

— А теперь дискотека! — объявила со сцены вожатая четвертого отряда, имени которой я никак не могла запомнить, и толпа детишек бросилась танцевать.

Уже стемнело и приходилось быть начеку, периодически совершая обход по территории. Гулять не запрещалось, но нужно было следить, чтобы не сбежали. Да, и такое оказывается тут происходит. Дыры в заборе никто не отменял. Немного, конечно, выводила из колеи эта безалаберность на территории, но что могла двадцатилетняя девчонка, кроме как возмущаться про себя?

Осмотрела трибуны еще раз, пересчитала своих детей. Половины не хватало, а это ведь первый день!

— Жень, у нас полотряда разбрелось.

— Ой, да отстань ты от них. Щас эта бесовщина через час закончится, вырубим их и пойдем по своим делам.

— Своим делам?

— Конечно! — Женька подмигнула своим ярко-подведенным глазом. — Дети засыпают, просыпаются взрослые! Отметим начало смены.

— Я, наверное, пас.

— Свет, я ни на что не намекаю, но если так будет все двадцать восемь дней, то я тебя лично удавлю.

— Да что не так?! — тут я уже возмутилась.

— Не отрывайся от коллектива. Дети – маленькие пираньи, обглодают до костей. Тебе нужны союзники. Познакомишься поближе с ребятами. Они хорошие. Ну… по большей части.

— Что ты имеешь ввиду?

— Есть тут у нас один персонаж — Славик. Вон там, — Женька кивнула головой в сторону противоположной трибуны.

Там сидел парень в очках с очень серьезным выражением лица, руки были сцеплены в замок на коленях.

— Хотя вы, может, подружитесь. Такой же душнила! Ха-ха! — Женя засмеялась, а у меня мурашки по спине побежали от её интонации. — Наш мистер серьезность. С нами почти не общается, но дети вроде как от него в восторге и старушки-воспитатели. Может, он из этих… геронтофилов?

— Фу, Жень, какая мерзость.

— Вот и я так думаю. Поэтому, чтобы о тебе чего нехорошего не подумали, давай с нами после отбоя… — указательным и большим пальцем Женька ударила себе под скулой, предлагая выпить вместе. — Ну ты поняла.

— Я подумаю.

— Подумай, подумай. У тебя есть час.

Пить в компании незнакомых мне людей не казалось привлекательным. Сама не заметила, что сижу и пялюсь на того самого Славика. Точнее, я смотрела куда-то сквозь него, но он явно подумал иначе, потому что буравил меня в ответ. От такого пристального взгляда я встрепенулась и даже немного испугалась, потупила взор и начала изучать свои колени, искусанные комарами.

— Пойду пройдусь, — сказала Жене, но ей было всё равно.

Ночью уже было довольно прохладно. Прямо хотелось накинуть что-то на плечи. Но за неимением ничего с собой обхватила себя руками и потерла предплечья. Шла вдоль дороги, обошла лагерь в круг. Фонари на последнем издыхании дарили крупицы света. Жутковато, еще сверчки противно стрекотали. Отмахивалась от комаров, которые летели на белую форму как мухи на то самое. Парочка пала смертью храбрых, смачно размазываясь по одежде.

— Класс… — расстроенно осмотрела место преступления, красные пятнышки выглядели особо непривлекательно.

— Тише ты, нас могут услышать! — до моего уха добрался тихий шепот из кустов и сдавленные смешки.

Затаилась, ощущая себя хищником на охоте. Мягкой поступью шла на звук, сама не зная, чего ожидать. Что могут делать дети в кустах? “Да что угодно!” — раздался эхом голос Женьки в голове. Откинула дурные мысли и стала более решительной. Независимо от того, что там увижу, я решила не орать и не ругаться. Правда, педагог из меня как из бегемота балерина — я обычная студентка строительного ВУЗа, но наблюдение за тем, как годами родители орали на сестру, заставляло делать выводы, что это не слишком то и работает.

Резко отодвинула колючие кусты и застала двух девочек лет двенадцати за курением. С одной стороны, выдохнула, с другой — да где они вообще взяли сигареты?! Одна вскочила и кинула сигарету в траву, вторая завела руки за спину и испуганно смотрела на меня. Я проскочила мимо них в попытках потушить возможную причину пожара.

— Вы что тут устроили?! Из какого вы отряда? — все-таки не сдержалась и повысила голос.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Бежим! — крикнула одна девчонка второй и пустилась наутек, я кинулась следом, и успела схватить ту, которая была ближе, за локоть.

— А ну стоять. Куда…

Не успела ничего понять, как мне в лицо прилетело что-то тяжелое. Не сдержала мат и выругалась, что есть мочи. Оказалось, снарядом стала пачка влажных салфеток, которыми они, видимо, собирались протереть руки после курения.

— Хотели бы скрыть вонь, взяли бы ветки!

— Какие интересные познания, — обернулась на мужской голос за спиной.

Сзади стоял тот самый Славик, которого показала мне Женька. От него исходила жутковатая аура, черная челка скрывала брови, свет от фонарей отражался от линз, скрывая глаза.

— Я в их возрасте не курила, но так делали пацаны за школой, — зачем-то начала оправдываться перед ним. Он казался старше, а эта тупая привычка на уровне генетики где-то у меня была.

— Как там в анекдоте было: “Отец открывает ночью сыну дверь. Обнюхивает. “Курил?”.”Нет, стоял, где курили.” “Да я смотрю - ты и сидел там, где пили, и лежал там, где трахались!”

— Очень остроумно! К чему вообще эти комментарии?

Женя оказалась права. Этот тип явно не от мира сего. Развернулась, намереваясь догнать тех девчонок, но их и след простыл, а я не особо запоминаю лица. Обреченно вздохнула, закрывая лицо руками.

— Ты знаешь из какого они отряда? — спросила у Славика.

— Нет. Это не мои.

— И не мои.

— Тогда забей.

— Как можно на такое забить?! — не разделяла спокойствие этого странного парня.

— Просто, — взмах рукой верх. — Пуф и забила.

— Действительно. Своим детям, небось, еще и прикуривать будешь? Ведь что в этом такого. Не намерена больше разговаривать с тобой!

Кажется, пора найти себе какую-нибудь ромашку, высушить ее и жевать для упокоения, если не получится заварить чай. Развернулась и пошла прочь, скривив лицо в гримасе.

— Нервные клетки не восстанавливаются! — прокричал Славик мне вслед. Придурок.

Прошлась еще раз по территории, не заметив ничего особо подозрительного, кроме того, что молодежь кучками сидела перед домиками и ждала, когда мы их запустим спать. Даже тот самый Тихонов.

— Чего расселись тут? А ну двигайтесь.

Потеснила ребят из своего отряда на лавочке. Те переглянулись. Заглянула в их телефоны. Они играли в какую-то игру и были очень увлечены.

— И что? Это лучше, чем дискотека?

— Светлана Александровна, да вы слышали эти песни? Это же прошлый век! — ворвался в разговор один из парней.

— Тебя как зовут?

— Паша.

Кивнула, пытаясь запомнить.

— Я плохо запоминаю лица, если не представиться. Так что буду периодически спрашивать.

— Не думал, что старость так рано наступает, — пошутил Марк и получил от меня подзатыльник. — Эй!

— Я старше тебя всего на пять лет. Какая старость!

— А вы сами чего не на дискотеке?

— Слежу за такими как вы, — прищурилась, осматривая подозреваемых. — Ничего запрещенного не делали?

— Да больно надо. Пусть малолетки развлекаются.

Не знаю, откуда во мне эта дерзость вылезла, но этот Славик меня нереально взбесил. Так бы и засунула ему эти его очки в то самое место. Достала свой телефон из заднего кармана.

— Что скачать надо?

— Вам будет неинтересно.

— Со мной можно на ты. Но… — пригрозила пальцем. — Когда никто не видит.

— Окей, приняли.

Такой разговор ребят явно подбодрил. Они скачали мне свою игру на телефон и показали как создать персонажа, пройти первые уровни и даже добавили в свой клан. Это было весело. Юмор у парней был, конечно, так себе. Пошловатый, грубоватый, но терпимый. Соответствует возрасту. Напоминали мне моих одноклассников.

— А у тебя есть парень? — вдруг спросил третий паренек, кажется, Влад.

— А у тебя девушка есть? — спросила, не отрываясь от экрана телефона.

— А причем тут я?

— А я причем?

— Понятно. Значит, нет, — подытожил этот странный диалог Марк.

— Оставлю этот вопрос на вашу фантазию.

Парни захихикали, но продолжать не стали. Тем временем вернулась Женька, Костя и Маша (вожатые первого отряда, которые были с нами в одном домике) и привели остальных ребят и девчонок. Все разбрелись по палатам, гомон стоял еще какое-то время, пока Женя всех не приструнила. На ночь с ними оставалась Мария Антоновна, а мы ночевали в вожатском домике, стоящем в отдалении. У нас даже был собственный душ, что казалось чем-то странным. Детям — мыться почти на улице, а нам — блага цивилизации.

— Переодевайся во что-то потеплее и бегом на пляж, — шепнула Женька на ухо.

— Блин, там комаров целая куча будет сейчас.

— Костер разведем и нормально будет.

— А можно?

— Да тут всё можно, киса, не очкуй.

Видимо “Незабудка” был филиалом Лас-Вегаса, не меньше. Всё, что происходит в “Незабудке” остается там же. Первый день еще не закончился, а я устала как собака.

Понятие шезлонг в Незабудке не существовало, но были беседки вдоль берега на возвышенности. Один из парней подвесил фонарик под крышу навеса, кто-то разложил спиральки от комаров. Под костром Женя имела ввиду импровизированный мангал, который они тоже откуда-то достали и от этого стало очень уютно. Славика, слава всем богам, не было.

— И откуда в вас столько энергии? — спросила у Маши, усаживаясь рядом со знакомым лицом..

— Втянешься, — пожала та плечами. — Но некоторые просто накуриваются перед сном.

— Ты сейчас серьезно? — мои глаза стали по пять рублей.

— Точно. Женя говорила, что ты слегка… правильная.

— Да с чего вы это взяли. Просто я удивляюсь тому, как на такой маленькой территории умещается столько… дичи.

Маша снова пожала плечами.

— Я предпочитаю прибухнуть, но много нельзя. Чтобы перегар не учуяли.

— Значит, ограничения всё-таки есть? — казалось, как будто я их подловила.

— Правила никто не отменял. Но им никто не следует, но мало ли. На рожон тоже не лезем. Крутимся, как можем.

Это уже звучало логично. Маша протянула мне бутылку пива, я немного помялась, но потом приняла приятно запотевшую баночку пенного. Костя затянул “Батарейку” на гитаре. А потом была еще одна банка пива и еще одна, а дальше всё как в тумане.

Глава 3

Первый день в роли вожатой запомнился надолго, или лучше сказать — не запомнился. Я напилась и очнулась с ощущением будто мою голову прокрутили через мясорубку. Апогеем стало то, что проснулась я не одна, и не вдвоем, а втроем.

Я, Женя и, кажется, Костя, лежали друг на друге так, будто играли в твистер перед сном. Еще и кровати сдвинуты. Я была полностью одетой, Костя — наполовину, Женя оказалась и вовсе нагишом.

Почему мы оказались в таких условиях — осталось вопросом для меня.У меня не было ни физических, ни моральных сил, чтобы в этом разбираться. Молча встала, пустым взглядом осмотрелась, глянула на часы — шесть утра. Ну, хоть не проспали. Подъём у детей был в восемь.

С грацией зомби доползла до своей тумбочки, наклонилась, застонала, схватила умывальные принадлежности и побрела в сторону душа в надежде, что никого не встречу. Плеснула себе ледяной воды в лицо. Недостаточно. Засунула всю голову в раковину под струю воды. Начало становиться полегче, но мозг уже подмерзал. Вода резко прекратила литься.

— Эй!

Подняла резко голову, разбрызгивая воду по всей ванной комнате. Мои плечи и спина в момент пропитались влагой. Из-за похмелья кожа горела, а эти ледяные струи были единственным доступным спасением. Ну кто еще мог обломать мне кайф, как не Славик! Он был одет в черную безрукавку и я сразу обратила внимание на его руки: красивые и… аппетитные. Обожаю красивые мужские руки. Немного зависла, но потом вернулась в реальность и намеревалась продолжить “купания”. Потянулась к крану, Слава накрыл мою руку своей. От кончиков пальцев до спины пробежали мурашки. Его пальцы были мягкие и теплые.

— Заболеешь, — монотонно отчеканил Славик. — И не создавай очередь.

— Я первая сюда пришла! — начала возмущаться слишком громко и голову пронзила тысяча игл. Сбавила тон, чтобы не навредить самой себе. — Не твоего ума дело, заболею я или нет.

— Нажралась вчера, так не буянь с утра пораньше. Подвинься.

Славик злорадно усмехнулся и оттолкнул меня бедром от раковины. Вот же нахал!

— Я ещё не закончила, — я не сдавалась и начала пихаться в ответ.

— Ничего, подождешь. Я быстро.

— Это нечестно.

— Нечестно сбегать от мужчины ночью. Так что терпи.

— Что значит “сбегать от мужчины”?! — тело парализовало от ужаса. Неужели мы со Славиком… не-нет. Это бред. Я не могла!

Славик промолчал, многозначительно осмотрел меня с ног до головы и выдал короткий смешок.

— Так ты ничего не помнишь… — он дернул бровями и прикусил нижнюю губу. — Тогда забей.

— Это твой девиз по жизни?

— Отчасти, — Славик пожал плечами.

— А ну-ка быстро всё рассказал! Это какие-то тупые шутки или что?

— Ну уж нет. И не ори, а то всех разбудишь.

От злости перед глазами всё рябило и больше не смогла вымолвить и слова, хватала ртом воздух как аквариумная рыбка. Взбесилась не на шутку, мне срочно нужно было выяснить подробности. Похмелье внесло свои коррективы в мое поведение и адекватность покинула чат. Начала пихать этого нахала в плечо, но не учла лужу под ногами, что стекла с моих волос. Шлепки заскользили по полу, колени устремились вниз, я потеряла равновесие. За неимением другой опоры, вцепилась в Славика. Пальцы растягивали его майку, но тонкий трикотаж не мог тягаться с силой притяжения. Ударилась об пол коленями, но хотя бы не лицом. Но и ему досталось — оказалось прямо напротив паха Славика. Неловко и… неловко.

Сердце билось как сумасшедшее. Ну, хоть штаны с него не стянула и на том спасибо. Зажмурив глаза, заставляя себя успокоиться, сжала бедра Славика, кажется, до боли, но он даже не пискнул, подхватил меня подмышки и поставил на ноги.

— Ты забавная, конечно.

Мои щеки загорелись огнём, когда этот странный Славик улыбнулся: идеально белоснежная, открытая и приветливая улыбка, как в рекламе жвачки Орбит. Но самое примечательное – милые ямочки в уголках губ. Бешенство сменилось напряжением где-то в животе, преимущественно в нижней его части. Я бы заметила изменения в теле, если бы переспала с кем-то в пьяном угаре или нет? Интересный вопрос без ответа.

— Ты расскажешь мне, что вчера было?

— Не-а.

Зачем ему скрывать, если между нами что-то было? Сделала вывод, что это блеф и он просто издевается надо мной, но всё равно надулась и устроилась пятой точкой на подоконник. Окна были закрашены бежевой краской, чтобы никто не заглядывал, так что даже в окошко не посмотреть. Поэтому я стала смотреть на Славика, пока тот умывался. Сначала Славик взял какой-то бутылек, капнул жидкость на все зубы, они стали розовыми, затем начал их чистить, прополоскал рот и повторил всё снова. Я не удержалась от вопроса.

— Что ты делаешь?

— Зубы чищу, — ну не Славик, а "капитан очевидность".

— Я про эту розовую жижу.

— Это индикатор налёта. Показывает эффективность чистки.

— Не видела такого.

— В любой аптеке можно купить, — Славик кинул мне бутылек и от неожиданности еле поймала. — Возьми себе. У меня ещё есть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— М. Спасибо, — с интересом принялась рассматривать бутылек.

Лязг металлической оправы по фаянсу отвлёк меня от индикатора и заставил снова смотреть на Славика. Он снял очки и умывал лицо. Затем провёл руками по волосам, открывая лоб и посмотрел на себя в зеркало. В отражении я и увидела истинное лицо этого парня. С зализанными назад волосами и без очков он был не Славик, а как минимум Алехандро. Сердечко и женское начало посылали очевидные сигналы.

— Чего уставилась?

Потрясла головой из стороны в сторону, сбивая наваждение.

— А ты что-то видишь без очков?

— Тебя сложно не заметить.

Отчего-то началось казаться, что он ко мне… подкатывает? Что за бред. Нет-нет.

Славик хитро прищурился, надел очки в тонкой черной оправе и вернул чёлку на законное место.

— Следующий.

Он спешно покинул ванную комнату. А я вот задумалась, рассматривая своё помятое лицо в зеркало, почему он выбрал такой странный стиль угрюмого паренька, когда может выглядеть более привлекательно. Ещё и бродит тут ни свет ни заря. Весь домик вожатых храпел так, что стены шатались.

Попробовала почистить зубы по методу Славика и это оказалось действительно куда более эффективно. Водила по зубам языком из стороны в сторону, оценивая результат. Ощущения были будто я их все сменила. Идеальная гладкость.

Поплелась в комнату, шаркая по полу. Не было сил переставлять ноги. Чтобы пережить этот день мне срочно нужна была еще порция чего-то холодненького, например, минералочка. И нормально поесть, чего точно не светило. Остановилась перед комнатой, вспоминая, что там Женька и полуголый Костик. Решительно вошла, готовая к любой сцене, но они как лежали, так и остались. Два трупа, забальзамированные дичайшим перегаром, стоящий колом в воздухе. Открыла окно, не в силах сдерживать рвотные позывы от этого букета ароматов. Створки окна громко скрипнуди, разбудив Женю.

— Да кто там шарахается все утро… А. Это ты… Можно потише? — еле-еле произнесла соседка.

Промолчала. А что говорить?

— Который час? — охрипший голосом вопрошала Женя.

— Полседьмого.

— Ты что – бессмертная? Зачем так рано встала? Ты же позже всех спать ушла.

— Да ладно. Одна хоть ушла? — это был мой шансы узнать что-то о вчерашней ночи.

— Не помнишь что ли? Ну, вроде одна. Ты в туалет ушла, а дальше я что-то и сама не помню, но в комнате тебя не было и…

— И вы меня даже не искали?

— Да куда бы ты делать.

— Действительно.

— Нашлась же вроде. — Женя перевела ошалелый взгляд с меня на своего ночного посетителя. — О, блин.. Костя, — Она увидела спящего Костю и начала его пихать в бок. — Костя, вали отсюда. Мы уже не одни.

Костя открыл глаза, причмокнул от сушняка. Встал с абсолютно пустым выражением лица и скрючившись побрел к выходу.

— Эй! Оу… — Женя тоже совершила ошибку, повысив голос. — Манатки свои забери… — швырнула в Костю его футболкой. — Как пережить этот день?...

Женя стонала вслух, я – про себя. Память подкидывала эпизоды вчерашнего вечера несвязными кусками. Беседка, костер, песни под гитару.. Затем мы, кажется, рассказывали то ли анекдоты, то ли забавные истории, а ушла в туалет, как Женя и сказала… И провал.

— Свет, можно тебя попросить?

— Конечно.

— Там в боковом кармане моей сумки, кажется, были таблетки от головы. Подай, по-братски.

Нашла то, что просила Женя и протянула полупустой блистер. Видимо, эти таблеточки она принимала чаще, чем нужно. Женька закинулась лекарством и тяжело выдохнула.

— Мне нужно в душ.

— А еще одеться.

— Ой, — Женя только сейчас поняла, что светит своей грудью и поспешно прикрылась простыней. — Сорри.

— В ванне свободно. Еще все спят.

— Отлично. А ты оказалась веселой, Свет. Зря я на тебя гнала.

— Ага, — безучастно ответила соседке.

Трезвая Света и пьяная – это две разных Светы. И пьяную Свету часто тянет на приключения, в пределах разумного. Я могла петь, могла танцевать, могла сесть на шпагат, могла пить пиво на скорость, могла даже целоваться с кем-нибудь. Может, я встретила Славу по пути в туалет? И что потом? Сбежала? Это я тоже могла.

Через час домик вожатых уже сотрясался от голосов и топота. Парочка человек мне дало пять ладонью, кто-то просто приветливо улыбался. И вообще выглядело так, будто я самый известный человек в этом небольшом здании. Ощущения были слегка странные. Словила себя на мысли, что ищу глазами Славика. Ох, и сдался мне этот странный персонаж. Если он пытался привлечь моё внимание загадками, то у него это получилось.

Женя закончила со сборами и выглядела настолько свежо, будто вчера и не пила. В восемь утра мы подняли наш отряд, отправили умываться. Выслушали тонну возмущений, почему вода только холодная.

— Чтобы закалялись! Выбора у вас все равно нет: либо так, либо никак, — отвечала Женя на вопрос.

Возмущения были бы куда сильнее, знай они, что воду брали прямиком из реки. Благо, речка у нас довольно чистая, если верить экологам. Тянуть трубопровод за город никто не стал бы, тем более горячей воды. Вода подогревалась точечно лишь в душевых и кухне бойлерами, пройдя предварительную очистку и фильтрацию прямо на территории лагеря.

После умывания — зарядка. Отвели детей на стадион, где пожилой физрук Филипп Викторович, заставил поразмять косточки. Кровь разгоняла по организму остатки алкоголя, становилось жарковато и слегка мутило.

— Ты что-то позеленела, подруга, – едва дыша констатировала Женька.

— На себя бы посмотрела. За звание “Шрека” можем с тобой бороться.

Женька засмеялась и я подхватила её веселье. Когда страдаешь не одна — всегда легче. Есть тот, кто тебя понимает в моменте.

Далее по расписанию — завтрак. И я была благодарна вселенной, что это была не манная каша, которую я с детства терпеть не могу. Немного овсянки, вареное яйцо, хлеб с маслом и сыром. Процентов на шестьдесят я походила на здорового человека. Снова почувствовала на себе взгляд мелких засранцев, что обсуждали мою грудь. Психанула, подошла и отвесила каждому по щелбану.

— Веселиться закончили и уткнулись к себе в тарелки, — строго приказала несносным детям. — А то позвоню вашим мамам.

— Только не мама!

— Ешьте быстро.

Вернулась на свое место. Женя тихо аплодировала мне.

— Браво. Моя школа.

Я закатила глаза, но в душе радовалась ликовала.

Следующая остановка — игры на свежем воздухе или, по-другому, отрядное время. Детям позволялось выбрать себе досуг. Женя пошла с частью ребят играть в бадминтон на пляж, а я осталась около домика: кто-то играл в карты, кто-то в шахматы, кто-то в домино.

— Светлана Александровна, давайте с нами в дурака?

— Марк, ты бы лучше пошел с Женей на пляж. Чет вот только тебя болтливого сегодня не хватало.

— Проиграть боитесь?

— Я? Еще чего. Да я вас сделаю на раз-два.

— Может, на раздевание сыграем? — предложил Паша и заржал, как чайка.

— Какой же ты придурок, Паш! — ему сразу же прилетело от девчонки с косичками и очень яркими губами.

— Больно, Оксан!

— А ты думай, прежде, чем говорить, — сквозь зубы поругалась Оксана на Пашу и покосилась на меня.

— Да Светка нормальная, чё ты? — также шепотом ответил он ей на ухо.

— Слышь, на “Светку” мы не договаривались. Обсуждайте меня тогда, когда я не тут.

И Оксана и Паша смущенно уставились в свои карты, а я, так уж и быть, согласилась сыграть с ними пару раз. Хотя больше хотела спать и мечтала о тихом часе. Как я ненавидела его в детстве, дура. Это же самое лучшее, что есть в жизни – спать. Во время обеда у меня уже тряслись руки от усталости, а в глаза можно было вставлять спички. Я почти умылась супом, когда меня отключило на минутку.

— Свет, я тебя хотела попросить… — Женя начала шептать мне на ухо, когда мы уже оставили детей в палатах. — Мы там с Костей хотели… — Женя подмигнула, а я её уже совсем не понимала. — Ну ты поняла.

— Не поняла. Я спать хочу.

— Ну… поспи в комнате у Кости.

— Еще чего!

— Тс, — Женя зажала мне рот рукой. — Не ори. Ну, короче, погуляй.

— Да нет!

— Ну да. Свет, всё. С меня должок!

Женька вообще не дала мне ничего возразить, просто убежала и закрылась в нашей комнате, не удивлюсь, если подперла дверь шкафом. Сначала хотела ломиться, но поняла, что сил моих не осталось. Написала сообщение: “Жень, и какая комната его?”. Получила ответ: “Вторая слева с конца коридора”.

— Шикарно…

Во второй день меня уже выгнали из комнаты. Нашла нужную дверь, толкнула, оказалось открыто. И на том спасибо. Она выглядела также как наша — две кровати, две тумбочки и один шкаф. Еще письменный стол. Ничего лишнего. И все такое ветхое и старое, что аж смешно. Как будто не могли закупить нормальные кровати что детям, что персоналу.

— И какая мне нужна кровать? — спросила скорее сама у себя, но внезапно услышала ответ очень знакомым голосом.

— Моя – та, что справа.

Глава 4

В уставе вожатого черным по белому написано, что мы не должны находиться на территории лагеря в состоянии алкогольного опьянения, должны держать на высоте свой моральный облик, быть лидерами, не допускать панибратства, а еще, что мы не должны оставлять детей одних. Были и другие пункты, но их я вроде не нарушала.

“Незабудка” казалась каким-то Бермудским треугольником. Попал и пропал. Полная анархия. Мы уже и напились, я разрешила детям называть меня просто “Света”, Женя с блеском расправлялась с моральным обликом вожатого в нашей комнате с Костей. Ну, хотя бы в тихий час они не одни – с ними бессменный страж Мария Антоновна.

— Было странно думать, что могло быть иначе… — в очередной раз закатила глаза, когда увидела на пороге комнаты Славика.

— Кровать Костяна — слева. Но я бы не рекомендовал там лежать.

— Если бы я знала, что тут ты, я бы сюда вообще не пришла. Собственно, я ухожу.

Попыталась выйти, но Славик преградил мне путь.

— И куда ты собралась?

— На лавке полежу. Всё лучше, чем тут.

— Да ладно тебе. Ложись на мою.

— Поразительное благородство, но вынуждена отказаться.

— И это после всего того, что между нами было? Ты разбиваешь мне сердце!

Славик ухмыльнулся, и театрально изобразил попадание стрелы в грудь. У меня же начал подергиваться левый глаз. Опять он со своей чушью!

— Ты перегрелся. Отойди, — попыталась отодвинуть его, но он был недвижимой скалой, и при этом еще и дверь за собой закрыл. — Эй!

— Не ори. Люди отдыхают.

— Да выпусти ме!... — одной рукой Славик закрыл мне рот рукой, а другой схватил, лишая возможности двигаться.

Сердце стучало как сумасшедшее. Наглость его действий перешла все мыслимые и немыслимые границы. Кто вообще разрешал ему меня трогать?! Но что самое ужасное – от него пахло просто потрясающе и это только путало меня. Его хватка была очень крепкой и он так сильно прижал меня к себе, что мою далеко не маленькую грудь просто расплющило.

— Будешь орать — поцелую, — пригрозил Славик. Я не поняла, что мне хотелось больше: врезать ему или чтобы тот перешел к действиям. Это всё мой похмельный мозг и никак иначе. Организм думает, что скоро умрет и включаются инстинкты к продолжению рода.

Да, будь я полностью в здравом уме, не отравленная холодным пенным, точно бы врезала ему. Надо было сосредоточиться на этой мысли и свалить как можно быстрее.

Начала вырываться, оставался только один вариант — ударить его в пах коленом. Жестоко, но эффективно. Уже начала сгибать ногу, но Славик предугадал мои действия и развернул меня спиной к себе, продолжая держать крепко и близко. Ощутила на шее его дыхание, которое сводило с ума. Отрицать его внешнюю привлекательность было глупо, но вся эта ситуация была не совсем нормальной.

— Не дергайся. Просто кивни, что не будешь орать и я отпущу тебя, — Славик говорил тихо, почти шептал. От его низкого голоса по спине побежали мурашки. Его руки сжимали почти до боли, но не так, чтобы это стало неприятным.

Кивнула головой в знак согласия и мой рот оказался свободен. Но вот разжимать объятия Славик что-то не торопился.

— Отпусти.

— Ты мне вообще-то должна. За вчера.

— Ничего я тебе не должна.

— Так ты благодаришь своего спасителя?

— Да хватит этих загадок! Или рассказывай, что я вчера натворила или отпусти и забудь!

— Так неинтересно.

Голова уже кружилась, то ли от его парфюма, то ли от усталости. Я теряла хоть какую-то нить разговора. Горячее дыхание Славика обжигало кожу, крепкая грудь и пресс, скрытые одеждой, упирались в спину и что-то еще… От осознания глаза округлились.

— У тебя что? Стояк?! — оттолкнула его от себя локтем.

— Что? — удивился Славик и отстранился.

Указала на его шорты, которые совершенно не скрывали продолговатое нечто.

— Вот же!

Славик засунул руку в карман и достал оттуда… банан.

— Ты про это? Извращенка. С обеда остался, я и взял.

Накрыла лицо руками, выдохнула. О сексе я вообще не думала последние лет… даже не помню сколько. На любовном фронте было настолько глухо и тихо, что я убедила себя в том, что мне это не нужно. И тут какой-то Славик врывается с порога, хватает меня, пахнет, бананом этим упирается! Что еще я могла подумать?!

— Боже, какой сюр… — обреченно выдохнула, потирая пальцами переносицу.

Стоять не было сил, двинулась в сторону кровати Кости и села на край.

— Сюр – это спать в кустах.

— В каких еще кустах? — подняла на Славика испуганные глаза.

— В которых я тебя вчера нашел. Не верю, что совсем ничего не помнишь! Ты явно прикалываешься.

Я была в шоке. В смысле в кустах?! Как я могла так опростоволоситься?!

— Если не умеешь пить, то не стоило и начинать, — продолжил Славик.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я умею пить.

— Меру знать надо.

— Всё. Заткнись. Ты мне не отец, чтобы нравоучения читать, — закрыла лицо подушкой, чтобы уже не видеть его и это самодовольное выражение лица победителя.

— Были только кусты? Я больше ничего не делала с тобой? — прошипела в подушку.

— А что, если делала?

— Всё. Не помню, значит, не было.

Славик рассмеялся, мои щеки и шея горели от стыда. И как теперь уснуть, когда сердце бешено стучит в висках. Поняла, что от подушки исходит какой-то неприятный и затхлый запах. Отодвинула её от себя, кривясь.

— А я тебе говорил, что там лучше не лежать. Хочешь, ложись рядом? — Славик похлопал по своей кровати.

Щеки снова залило краской.

— Ты что со мной флиртуешь?

— Кто знает… — а глаза у него стали хитрые-хитрые.

— Лучше прекрати это, а то аж подташнивает. — Надо было перевести тему разговора. — И давно Костя с Женей?

— Нашла у кого спросить.

— Не знаешь?

— Не следил за ними. Меня мало волнует, кто тут с кем трахается.

— Как грубо.

— Ты спросила — я ответил, — Славик пожал плечами, а потом посмотрел на меня очень похотливо. — Если хочешь, можем стать одними из тех, кто этим занимается.

Вонючая подушка Костика полетела прямо в ржущее лицо Славика.

— Да даже в беспамятстве я вряд ли дала бы такому как ты!

— Уф. Это вызов?

Уперла руки в боки, у меня разве что пар из ушей не шел. Хотела бы придушить его за эти шуточки, но ощущала, что подходить к нему слишком близко чревато последствиями. И за какие грехи меня судьба свела с этим странным типом и поместила в одно пространство?

Не готовая больше разговаривать, упала на кровать спиной, гневно выдыхая. Вонь от кровати Костика всё-таки была невыносимой. Он вообще меняет постельное белье?! Мысль о том, что он тут занимался не раз и не два сексом с Женей не отпускала меня, и стало еще противнее. Аж помыться захотелось.

Решила, что это отличная идея. Со Славиком в комнате всё равно не усну, но вот незадача — доступа к своим вещам я не имела.

— Да блин! — возмутила и снова вскочила. Похмелье от злости как рукой сняло, как и сонливость.

— Чего возмущаешься? — Славик лежал на своей кровати, уткнувшись в телефон.

— Ни поспать, ни помыться. Они заперлись там, наплевав вообще на всех и вся!

— Добро пожаловать в “Незабудку”! — Славик даже не смотрел на меня.

— Да уж. “Незабудку” я явно не забуду!

— Могу дать тебе полотенце и футболку с шортами. Но будешь должна.

— Ну уж нет. Боюсь, цена окажется слишком высокой.

— Всё в рамках законодательства.

— Это должно меня обнадежить? Ну, давай. Что ты хочешь?

— Хм, дай подумать, — Славик задумался и потер подбородок. — Если покажешь грудь, то будем считать, что мы в расчете.

Мои щеки вспыхнули в момент.

— Ты что, какой-то извращенец? Тебе двенадцать лет и ты не видел женскую грудь?

— Ну, ты же любишь светить ей на всеобщее обозрение.

— С чего ты… — начала уже было возмущаться, а потом вспомнила, как купалась вчера и этот неприятный инцидент с водорослями. — Ты что?! Видел меня на пляже вчера?!

Я почти верещала. А Славик не отрывался от телефона и ржал. Вот жеж подонок! Нет бы промолчать, но он просто издевался надо мной.

— Всё! Я сыта по горло общением с тобой. Можешь засунуть себе куда-нибудь подальше все те фантазии, что возникли в твоей голове. Это просто мерзко, — меня всю передернуло. Не от стыда, а от его выражения лица. Он явно ощущал себя в более выгодной передо мной позиции. — И в следующий раз оставь меня валяться в кустах.

Вышла, хлопнув дверью, за что была одарена осуждающими взглядами коллег, которые сидели в общей зоне. Вышла из комнаты парней, еще и дверью хлопнула. Прямо чувствовала, как у меня горит одно место от всего, что происходящего. Я готова была выломать дверь в комнату и за уши выкинуть Костика. И плевать, чем они там с Женей занимаются. Если надо будет и её пинком под зад выпру.

Но дойдя до комнаты и схватив ручку двери, поняла, что только выставлю себя какой-то инфантильной истеричкой. Выдохнула через рот несколько раз, успокоилась. И решила, что лучшее решение — пойти к отряду.

Встретила около отрядного домика Машу, которая втихаря курила за углом.

— Угостишь?

— Ты что-то… злой выглядишь, — Маша протянула мне пачку сигарет и зажигалку.

— Да есть тут. Всякие.

— Понимаю.

У Маши были черные волосы в каре, которое никак не собрать резинкой и волосы от пота завивались в районе шеи. Наверное, с такой прической ей было неудобно. Темные цвета притягивали солнечны лучи, а тут вся голова чернее ночи. И почему она без кепки ходит? Мои же волосы были мышиного цвета. На самом деле, они были русые, но из-за солнца выгорали во что-то не особо привлекательное.

Затянулась пару раз сигаретой, давая дыму заполнить легкие, выдохнула через нос, а также несколько колечек через рот. Игралась с дымом, пытаясь им вытеснить Славика из своей головы.

— Мы вчера тебя потеряли, — завела разговор Маша.

— Да. Женя уже сказала. А в итоге я проснулась с ней и Костей в одной кровати.

— Фу.

— Вот и я так думаю.

— Они порой немного мерзкие. Начали встречаться в прошлую смену и теперь все мучаются из-за них. То они в душе запрутся, то еще где. Но с другой стороны, чем бы дитя не тешилось…

— Весело. Ничего не скажешь. Ты тоже тут с кем-то…

И почему меня начала интересовать личная жизнь коллег?

— Я?! — брови Маши полезли вверх. — Нет. Ни за что. У меня есть парень. Я здесь только работаю.

— Ну и славно, — улыбнулась, радуясь, как будто нашла союзника. Я вот тоже сюда ехала не с мыслью о плотских утехах.

Каким-то чудом пережила оставшийся день на автопилоте. Сводили детей на полдник, затем еще раз собрались отрядом и продумали, кто что будет делать на ближайшем общелагерном мероприятии. Оказалось, в моем отряде были очень инициативные дети. Но многие еще побаивались выражать себя, стеснялись друг друга. Те, кто в лагере не первый раз уже и не хотели участвовать, поэтому вся надежда была на новеньких. Таких же как я.

Затем ужин, где я ела так, как будто это моя последняя в жизни еда, не обращая внимания ни на консистенцию, ни на вкус. Кажется, были рыбные котлеты и пюре. Организм жаждал восполнения потерянной энергии.

И вишенкой на торте стала любимая всеми дискотека. Решила, что надо мной достаточно поиздевалась, отпросилась у воспитателя и скинула абсолютно всех детей на Женю. Почти в припрыжку побежала в свою комнату: раздвигать кровати, менять постельное белье и выкидывать все, что кажется мне мужским. Если так сильно хотят, пусть делают свои дела в каком-то другом месте. Меня это касаться не должно.

Может, выспавшись, я смягчусь и забью на все. Но кровать свою не позвоню больше трогать. Я уже ощутила аромат Костика, и мне такого счастья не надо. Не даром говорят, что любовь – это химия. Если тебе не нравится как пахнет партнер, то продолжать с ним отношения практически бесполезное занятие. Раз за разом ты будешь ощущать “не свой запах”. И отчего-то в памяти возник Славик с этим его вкусным, будоражащим ароматом.

— Как будто только он один в этом мире приятно пахнет. Тоже мне, шутник хренов, — ругалась себе под нос, агрессивно возвращая свою кровать на свое законное место.

Дала себе установку, начать всё с чистого листа с утра. Забыть об этих двух днях, перегибающих уже своей абсурдностью, и сосредоточиться на работе. Вернулась в домик для подведения итогов дня с отрядом. Они после дискотеки были перевозбуждены, но всё же видно, что устали. Наметили планы на завтра и отправились все дружно спать.

Женю я отчитала как маленькую, совсем не выбирая выражения. И, кажется, она меня услышала. Я за эту работу не держалась, всего лишь замещала подругу, а вот она уже давно работает вожатой и выговор ей был ни к чему.

Расставшись на позитивной ноте, я отправилась в объятия ночи. Чистая хрустящая постель радовала каждую клеточку моего тела, забирала все невзгоды и печали. Ну видел Славик мою грудь, ну вытащил меня из кустов пьяную. “С кем не бывает”, — подумала я, но потом поняла, что это всё-таки немного перебор.

Глава 5

Следующие несколько дней прошли без происшествий. Со Славиком я не разговаривала от слова совсем, он отвечал тем же. Детей мы, наконец, познакомили с одной довольно интересной активностью под названием “Биржа труда”. Любой мог прийти на биржу и заняться чем-то полезным, например, убрать сухие листья, подмести дорожки, что-то покрасить, нарисовать. По большей части всё касалось уборки территории. За выполненные поручения давали внутрилагерную валюту — “баксики”. Баксики в конце смены они смогут потратить на развлечения, которые сами же себе и организуют. Хотя бы раз отдыхающему необходимо было отметиться на бирже. Те, кто был в “Незабудке” не первый год, знали всю систему и проявили инициативу. В лагере также был магазин, в котором можно было тратить валюту на вкусняшки, но и рубли там тоже принимали. Наличности у ребят особо не водилось, потому как она тут просто не нужна, да и риски, что тебя обворуют, довольно велики, а потому любители чипсов и газировки были первые в очереди на бирже. У каждого поручения была своя цена. С размером вознаграждения можно было ознакомиться на самой бирже, где тучная женщина с вечно недовольным лицом и громким голосом заносила тебя в специальный журнал и отмечала, кто, за что и сколько заработал.

Довольно интересная система, которая уже с малых лет показывает детям, что с помощью своего труд вознаграждается в определенной степени. Это всё было добровольно, никакого принуждения. По рассказам других вожатых, после первого раза многие продолжали ходить на биржу и дальше, но находились и те, кому это в целом неинтересно.

Женя отправилась на планерку, а я осталась играть с ребятами в настольные игры около домика. В передвижениях детей никто не ограничивал в свободное от мероприятий время. Они могли делать, что хотят. Исключением был пляж – туда только под присмотром, но и то для более старших ребят делались поблажки.

— Когда мы уже пойдем купаться?

— Завтра, — ответила девочке из отряда и положила на её шестерку бубей свою десятку. — Кажется, я выиграла.

— Опять! С вами неинтересно играть. Вы выигрываете постоянно.

— А я предупреждала. Просто вы невнимательные и не запоминаете какие карты вышли.

— Как это вообще можно запомнить? Их же много!

Я лишь улыбнулась, вспоминая, как отец учил меня играть в преферанс и рассказывал, что в студенческие годы это был его своеобразный заработок. А тут простой “Дурак”. Но детям знать об этом совсем необязательно, а то еще устроят мне подпольное казино.

— Тренируйте память и все получится. Можем поиграть в одну игру: я вам слово, а вы должны вспомнить песню, где это слово употребляется.

— Давайте! — хором воскликнули девочки, мальчишки вздохнули. Картишки им нравились больше.

Игра прошла весело. Ребята даже несколько раз спорили.

— Нет там в тексте вишни!

— А вот и есть! Гугл тебе в помощь!

Мальчики тоже подтянулись, и выдавали одну за одной какие-то современные песни, которых я даже не слышала. Но мое дело сплотить коллектив, с чем я вроде справилась. По их взаимодействию было многое понятно, кто с кем дружит, кто кому нравится, кто кого недолюбливает. Правда, при вожатых и воспитателях дети ведут себя куда намного приличнее, чем наедине друг с другом и об их истинных отношениях мы можем только догадываться и надеяться, что ничего из ряда вон выходящего не произойдет в нашу смену.

Женя вернулась довольно быстро и объявила, что через пару дней будет проводиться конкурс талантов.

— Итак, кто готов блеснуть? — забористо спросила Женя, жуя во рту сухую соломинку.

— Это обязательно? — возмутился самый громкий и заметный наш ребенок — Марк. Ну, куда без него. — Я могу бутылки глазом открывать.

По толпе пронесся конский ржач.

— Марк, я в тебе даже не сомневалась. Так, кто у нас тут был… — Женя сверилась со списками. — Лиза, ты говорила, что танцуешь? Может, поставите с девочками танец?

— Можно попробовать, но я занималась бальными танцами. Могу вальс поставить.

— Супер идея! — подхватила я идею Лизы. — Кто готов?

— Паш, ты же тоже танцуешь, нет? — обратилась Лиза к Паше.

Паша зыркнул с опаской на Оксану как будто спрашивая разрешения на подобного рода занятия. Интересно. Паша и Оксана, наверное, парочка.

— Паша будет танцевать со мной, — уверенно выдала Оксана. Лиза закатила глаза.

— Да мне вообще всё равно… — Лизу явно это не касалось.

— Так, давайте тут без вот этого вот, — остановила детей Женя и положила на стол лист бумаги. — Записывайтесь. Давайте наберем пять пар и Лиза с Пашей или с кем еще покажут вам, как танцевать вальс. Принарядитесь еще, прически сделаем. Будет классно!

Я была удивлена, но десять человек мы набрали влёт.

— Вальс – это хорошо, но это не совсем подходит под конкурс. Вы же соревнуетесь. Надо что-то еще.

— Я могу спеть, — отозвался один из парней, кажется, его звали Саша.. На вид неприметный мальчик в клетчатой рубашке с коротким рукавом. Ботаник, как называли в моем детстве: немного сутулый, в очках, веснушки на щеках, рубашечка еще застегнута на все пуговички.

— И я, — потянулись руки еще нескольких девочек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Супер! — похлопала в ладоши Женя. — Все записываемся на листок. Потом с каждым отдельно пообщаюсь и подберем музыку и всё прочее. Ну, или к Свете подходите, если меня не нашли. Вы ж мои золотые!

К концу сбора у нас был исписан почти весь листок. Это не могло не радовать. Сработало стадное чувство, один вызвался и за ним потянулись и остальные. Лидеров было видно сразу.

После обеда Женя осталась с отрядом, а я решила сбегать в вожатскую и принять душ, чтобы вечером не толкаться. Не знаю, как другие обходятся весь день без живительной влаги, но с меня текло так, будто я работаю в шахте и в момент вся становилась липкой и противной.

Вожатская чем-то напоминала мне общежитие. Те же вечные очереди в туалет или душ, толпы людей в коридорах по вечерам и споры о том, чья очередь убираться. Пока шла, краем глаза заметила приближающегося Славика.

— Ох, тебя только не хватало… — пробурчала себе под нос, а он как ни в чем не бывало улыбнулся мне и помахал издали рукой.

Домики наших отрядов располагались в разных концах лагеря и мы практически не пересекались. Натянула кривую улыбку и показала средний палец.

— Фу, как грубо, — прокомментировал мой жест Славик и поравнялся со мной..

— Мой максимум по отношению к тебе.

— Забавная ты, — Славик улыбнулся, открывая мне свои почти идеально белые зубы. Обворожительная и ошеломляющая улыбка, от которой у меня под ребрами закололо.

С его характером так улыбаться просто незаконно.

— Слушай, что тебе от меня надо? Вот куда шел — туда и иди. Общаться со мной не надо.

— А мне, может, нравится, как ты бесишься, — Славик преградил мне дорогу и очередной удар поддых, только теперь не улыбкой, а предельно прямым взглядом прямо мне в глаза, от которого я казалась себе раз в десять меньше и хотелось убежать.

— Ты еще не видел как я бешусь, — впилась в него испепеляющим взглядом. Поддаваться ему было нельзя. Насколько бы ни были его глаза, скрытые очками, красивыми, это всё ещё Славик.

— Тогда мне есть к чему стремиться.

— Так и хочется стереть с твоего лица эту довольную ухмылку. Дай пройти.

— Это вызов? – Славик заиграл бровями.

— Я серьезно. Прекращай этот детский сад.

— А ты уверена, что готова ко взрослому разговору? — Славик чуть наклонился ко мне, понизил тембр голоса, отчего по спине прокатилась волна мурашек.

— Какому еще, к черту, взрослому разговору?! — сжала руки в кулаки, сдерживая нарастающее напряжение, граничащее с интригующим возбуждением. Реакции моего тела пугали.

— У тебя парень есть? – такой прямой вопрос ошеломлял.

— Тебя это не касается.

— Значит, нет, — задумчиво выдал вердикт Славик. — Это хорошая новость.

Этот вопрос про парня и хитрый взгляд с прищуром… Неужели Славик ко мне подкатывал!? Отрицать привлекательность Славика было глупо, он определенно был в моем вкусе. Но то, как он общается… Даже думать не хотела о том, зачем он меня донимает.

— Ты мне дашь пройти? Часики тикают, я хотела душ принять.

— Потереть тебе спинку? — улыбнулся Славик, а у меня глаза закатились куда-то в мозг и я ударила себя ладонью по лбу.

— Скажи, это ты так странно подкатываешь ко мне или что? — посмотрела ему прямо в глаза и голос чуть дрогнул в конце.

— А какой правильный ответ?

— Всё. Я больше не могу с тобой разговаривать. У меня сейчас мозг взорвется.

— Давай я отвечу тебе на твой вопрос вечером. Прогуляемся?

Очередная волна мурашек, не предвещающая ничего хорошего. Самая правильная тактика в этот момент была прикинуться полной идиоткой.

— Каким таким вечером?

— После отбоя.

— Ой, нет. Спасибо. Я с тобой наедине больше не останусь.

— Ты и сейчас со мной наедине.

— Это другое…

— Ну да. Ну да.

Наш разговор, благо, был прерван тем, что из вожатской вышла Маша и я резко развернулась и побежала к ней, не сильно думая, как это выглядит. Не судьба мне помыться Славик же просто продолжил идти, куда шел, не пытаясь меня как-то остановить. И я не поняла, радоваться этому или облегченно вздохнуть. Сердце стучало где-то в висках, дыхание сперло, а ладошки вспотели.

— Маша, ты — спасительница, — подхватила коллегу под руку.

— Что случилось? Покурить опять захотела?

— Нет. Я же и не курю. Так, иногда.

— Ну да. На пляже ты тогда чет не стеснялась.

— Ну и когда выпью, — пожала плечами, потому что так оно и было.

Идиотское стадное чувство включалось и у меня по синей лавочке.

— О чем со Славой болтали? — Маша задумчиво посмотрела вслед удаляющейся спине Славика.

— Ой, этот Славик. Не знаю, что ему от меня нужно. Болтал какую-то чушь. Спрашивал, нет ли у меня парня. Брр, — потрясла плечами, сбрасывая скованность в теле.

Маша прищурилась и её глаза стали больше похожи на лисьи.

— Интересно-интересно. А у тебя есть парень?

— Нет. Но какая разница?

— Слава – нормальный.

— Женя так не считает.

— Ой, Женя слишком много болтает, и с Костей спит. Так себе советчик, знаешь ли. Нашла кого слушать.

Прищурилась, глядя в лицо Маше, пытаясь понять, что сейчас происходит.

— Ты одна называешь его Славой.

— Это же его имя. Не люблю клички, — Маша тряхнула волосами и продолжила идти, утягивая меня за собой.

— Логично. То есть ты считаешь его нормальным?

— Слава один из самых приятных людей за всю мою жизнь! — воскликнула Маша восторженно. А у меня не сходился дебет с кредитом. — Жаль, что он решил играть роль угрюмого недотроги. Но я порой ему даже завидую. Не могу без общения, хоть и устаю от него.

Слова Маши меня заинтересовали. Неужели я стала заложницей предубеждений и судила о человеке по какому-то случайному отзыву. Но забыть все подколки Славы или Славика было сложновато. Мои собственные мысли о нем не помогали, потому что я старалась не думать о нем вовсе.

— Он вообще-то, один из самых тут обожаемых детьми вожатых. И сам из хорошей семьи.

— Вы настолько близко знакомы?

— Да мы с ним в одной компании гуляли раньше. Он с моим парнем в одной школе учился.

— Интересно. А почему ты тогда с ним не общаешься в лагере?

— У нас… — Маша задумалась. — …сложные взаимоотношения. Не могу сказать, что мы друзья, но, наверное, что-то близкое к этому.

Маша посмотрела на меня и в её глазах загорелся хитрый огонек.

— Понравился?

Её слова сработали так, будто меня палкой по голове ударили.

— Да не, фу.

— Ой не ври. По глазам вижу, что он тебя заинтересовал.

Да что не так с моими глазами?! Как мог меня заинтересовать этот придурок? Или… правда заинтересовал? Только чем? Тупыми пошлыми шутками?

— Пообщайся с ним поближе. Зуб даю, что он нормальный.

— Думаешь?

— Уверена. А Женю не слушай. Она любит потрындеть не по делу.

Да, вспоминается мне Женя на общих тусовках с подружкой. Она была душой компании, но теперь мне стало понятно почему — кто не любит сплетни? Маше почему-то захотелось верить. Или я нашла себе дополнительный повод посмотреть на Славика под другим углом.

— Меня Славик… Слава позвал после отбоя гулять.

— Ничего себе! А ты?

— Я ничего не ответила. К тебе убежала.

— Свет, ну ты даешь! Кто ж так делает? Тебе же не пять лет! — глаза Маши округлились, а рот скривился в возмущении. — Прогуляйтесь. Там уже и решишь, чего куда.

— Думаешь? — кажется, мой словарный запас заканчивался.

— Тебе моё одобрение надо? Не хочешь — не иди. Какая разница, что я думаю.

— Он же со мной ничего не сделает?

— Что можно сделать в “Незабудке”? Ну, если начнет приставать – ори что есть мочи, — Маша заржала в голос.

— Маша! Что ты несешь?!

— Свет, ну правда. Я уже тебе всё сказала. Парень он – нормальный, приличный. Если понравился — вперед. Нет — нет.

Мы с Машей медленно прогуливались по территории, птицы пели незамысловатые песни, поднялся легкий ветерок и уже не хотелось умереть от жары. Сердечко моё отчего-то ходило ходуном. Мой небольшой и не самый положительный опыт общения с противоположным полом явно сказывался. Я уже привыкла к тому, что меня отвергают или просто игнорируют. Хотя казалось бы, в техническом ВУЗе, мало девушек и спрос по идее выше, но нет – я вечный друган для всех знакомых парней и не более того. А тут Славик со своими недвусмысленными предложениями и расспросами. Не добавляло оптимизма и то, что он видел меня топлесс. Ощущение, что происходящее какая-то странная шутка не отпускало.

Надеялась, что Маша подтвердит мнение Жени о Славике, но только еще больше запутала меня.

— Ладно. Если позовет еще раз — соглашусь. Сама не буду ничего делать. Но ты никому, пожалуйста, не говори о нашем разговоре.

— Могила, — Маша провела пальцами по губам, показывая, что закрыла рот на замочек.

До вечера я вся была как на иголках. Вылупилась на Славика на обеде, затем высматривала его во время спортивных игр. В душе меня охватывала дурная радость, когда наши глаза встречались. Но Слава казался абсолютно равнодушным. Сомнения как черви расползлись по венам. Чего я вообще ожидала? Что он будет бегать за мной? Наивная.

Наблюдать за Славой оказалось очень неплохой идеей. Когда все отряды собрались на стадионе для спортивного досуга, у меня был хороший обзор и это не выглядело как-то слишком уж явным для всех присутствующих. Я видела как отзываются ему дети, это стало подтверждением слов Маши и Жени. Мелкие девчонки висли на нем, упрашивая покатать их на его широких плечах, а пацаны зазывали играть в футбол и видимо рассказывали ему что-то смешное, потому что Слава уж больно заливисто смеялся. Его смех эхом разносился в моей голове, вызывая прилив до оцепенения приятных ощущений в теле. Другие парни-вожатые были намного скупее на эмоции и чаще просто выполняли роль мебели, пока девчонки прыгали как сайгаки. Напарницей Славы была Катя — высокая блондинка, немного похожая на крыску из-за своего узкого и длинного носа и все время зачесанных назад волос. В их паре мебелью как раз-таки была она, что совершенно не вязалось с её поведением в беседке.Там она болтала без умолку и флиртовала со всеми подряд. В “Незабудке” в целом кто-то вечно с кем-то флиртовал, за несколько дней я это поняла. А что еще оставалось делать? Лето, солнце припекает, мозги плавятся. Даже меня не обошло это стороной, или обошло? Добило меня окончательно, когда Славик пропотел после футбола настолько, что футболка облепила его тело, открывая всем довольно живописные рельефы. Или только мне? Потому что я самопровозглашенная сталкерша. В глазах пелена, ребра и живот сдавило от напряжения, даже пальцы на ногах непроизвольно сжались в кроссовках. Ледяной душ очень бы не помешал, но его функцию сыграла Женя, так вовремя плюхнувшаяся рядом со мной н скамью.

— Куда уставилась?

— Наблюдаю за тем, как все с детьми общаются, — встрепенулась и перевела взгляд на кого угодно, только не на Славика.

— И какие выводы?

— Что мы с тобой не так уж и ужасны.

— Эй! Я вообще тут самая классная, — Женя рассмеялась.

— И скромная…

— Сомневаешься что ли? — Женя толкнула меня локтем в бок. — А ты чего такая горячая? Не заболела?

Женя хотела коснуться моего лба рукой, но я не позволила. Щеки полыхали, а на лбу выступил пот.

— Слишком долго сидела на одном месте – пройтись бы.

— Ну смотри. Не бросай меня одну на этих троглодитов.

— Не брошу. Не боись.

Я очень надеялась, что она реально не заметила причину моего жара, либо тактично промолчала. Хотя кого я обманываю: Женя и “молчать” – несовместимые вещи.

— Ты на выходные не уезжаешь? — спросила у Жени, собираясь на дискотеку.

— Нет. Я на следующих поеду. А ты почему не поставила себе выходных?

— А смысл?

— Ну там. Выбраться в город, поесть нормальной еды и всё такое, с друзьями встретиться. Тем более, что половина детей свалит.

— Меньше народу – больше кислороду. Меня пока в город не тянет.

— Кстати… классно выглядишь. Ты для кого такая нарядная? — Женя посмотрела на меня оценивающе.

— Почему сразу для кого-то? Женщина наряжается в первую очередь для себя.

Женя явно не поверила мне. Не сказала бы, что выглядела как-то по-особенному. Сменила белую форму черные шорты с завышенной талией и майку цвета фуксии. Если для Жени этот образ казался нарядным, то что она бы сказала на какое-нибудь мое платье для походов в клуб (порой кричащих “возьми меня, я вся твоя!”). Единственное, что сегодня было свеженьким в моем внешнем виде – макияж: уложила брови, подвела глаза стрелками, слегка подкрасила губы, делая зацелованный эффект. Днем краситься подобно смерти, слишком жарко.

— Я уверена, что ты, Светлана, хочешь привлечь чье-то внимание. И скинь мне ссылку на этот тинт, уж очень классный цвет!

— Скину-скину… — не отрываясь от зеркала, поддакивала Женьке.

Пусть думает, что хочет. Но её слова заставили меня нервничать, ведь они были правдой. Марафет был одним из способов словить хотя бы один взгляд Славы на себе и ,возможно, услышать новое приглашение погулять.

Глава 6.

Дискотека как дискотека. Ничего примечательного. Предположила, что к концу смены меня от них даже может начать подташнивать. Одни и те же песни по кругу: пара танцевальных, медляк, пара танцевальных, медляк. Детям нравилось, а мы тут всего лишь работаем. Это не студенческие вылазки в клуб (где та же однообразная долбящая в уши музыка), когда ты напиваешься до онемения конечностей и трясешься, пока не протрезвеешь. Возможно, странный, но порой самый действенный способ скинуть напряжение. Особенно после экзаменов и зачетов. Некоторые из моих особо “чувствительных” подруг ходили в клубы или бары, чтобы подыскать себе самца на одну ночку, сбить зуд между ног, не особо заморачиваясь моральным обликом. Секс без обязательств, по-быстрому. Не разделяла их порывов, а потому выполняла роль “подушки безопасности” или по-простому – следила, чтобы всё не перешло одну из невидимых черт, которые возводились нами в виде указаний во время первой рюмки.

Присматривала за своими детьми и приметила уже образовавшиеся парочки — за ними надо будет следить повнимательнее, чтобы не уединялись лишний раз. Гормоны в их возрасте могут сыграть очень злую шутку, а разгребать потом нам. Не хотелось портить это прекрасное чувство первой влюбленности ( а может и не первой), но незапланированные беременности – не то, к чему стремился коллектив “Незабудки”. Во всяком случае я, как часть этого самого коллектива.

Славу видно не было и я немного приуныла. И куда он делся? Каждый вечер он как горгулья сидел на одном и том же месте, наблюдая с трибун за малышней. Я же вертелась как уж на сковородке, всё не могла усесться поудобнее. Сначала я сбежала от него, а затем весь день как сталкер следила. Ну не дура ли? А теперь не хочу. Заметила Машу и позвала её сесть рядом.

— Слушай, — хотела зайти как-то издалека, но смысла особо не было, поэтому выпалила: — Славу случайно не видела?

— Вроде был тут, — Маша оглядывалась по сторонам. — Может, на обход пошел?

Обход. Ну, конечно же. Первый наш разговор произошел как раз во время обхода.

— Ты для него так намарафетилась? Почти тяжелая артиллерия, — присвистнула Маша, осмотрев меня с ног до головы.

Я закатила глаза, пытаясь сделать вид, что коллега преувеличивает, но судя по выражению её лица, остановить поток фантазии уже невозможно.

— Почему не напишешь ему смс-ку?

— Я? Зачем?! — сердце застучало в груди с бешеной силой, хотя предложение Маши было таким… логичным. — У меня нет его номера.

— Номера всех вожатых висят на информационной доске. Я с тебя угораю, конечно.

— Это неважно. Не собираюсь ему писать, — ладошки вспотели, обтерла их о свои шорты.

— Смешная ты. Ну, сходи на обход тоже.

— Не могу. Женя ушла в домик, я обещала детей уложить.

— Небось с Костяном опять кувыркается, — заигрывающим тоном произнесла Маша. — В прошлую смену она изрядно достала всех своих соседок. Меня, благо, обошло стороной, но можешь спросить, почти каждая от нее сбежала.

Я тихо выругалась под нос, молясь всем богам, чтобы моя кровать осталась нетронутой, как в прошлый раз.

— Слава в любом случае вернется. У Кати аллергия на комаров и она долго на улице вечером не сидит, — Маша наклонилась к моему уху и хихикая добавила. — Если только не напьется. Видимо алкашка действует как антигистамин.

Я поддержала её веселье и стала меньше напрягаться. Что-то я слишком переволновалась. И я бы и дальше болтала и шутила с Машей, если бы не внезапно выросший передо мной Марк.

— Светлана Александровна, не хотите потанцевать?

Подняла глаза и удивленно уставилась на протянутую ко мне руку пацана. Отказать было неловко, а согласиться — странно.

— Марк, может, пригласишь кого-то из отряда? Лизу? — кивнула в сторону скучающей девочки.

— Если бы хотел позвать Лизу, то позвал бы.

Маша толкнула меня в бок, одними губами сказав: “Да потанцуй уже”.

— Ладно.

Марк просиял, когда я согласилась. Мы вышли на танцпол и он растерял всю свою уверенность в момент, не зная, куда деть свои руки. В итоге он, едва касаясь, неловко обхватил меня за талию, боясь приблизиться ко мне. Я же положила руки ему на плечи. Мы протанцевали весь медленный танец на вытянутых руках, у меня заныли локти от напряжения. Из-за невысокого роста Марка, его глаза оказались почти на уровне моей груди и это добавляло неловкости всему происходящему. Десять раз пожалела, что согласилась. Глазами я продолжала высматривать Славу, с танцпола это было даже удобнее.

— Ты уже прошла тот уровень в игре? — Марк решил нарушить неловкое молчание. И раз наш разговор было не услышать в шуме, то он позволил себе говорить со мной на “ты”. Но я сама им разрешила.

— Нет. Что-то застряла и потом времени не было.

— Могу пройти тебе.

— Было бы супер! — вознаградила его доброй улыбкой. Этот дурацкий мне не поддавался.

Видно, как Марк нервничал. Подумать только, танцую с пятнадцатилетним мальчишкой! Такой опыт я могла получить только на чьей-нибудь свадьбе, где уже разобрали всех кавалеров и остался только младший брат невесты.

Ощутила на себе чьи-то пристальные взгляды. Глянула мимоходом еще раз на трибуны. Друзья Марка не сводили с нас глаз, перешептывались и смеялись. Кажется, я поняла, где тут собака зарыта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Скажи, почему ты позвал меня танцевать?

— А должна быть п-причина? — Марк начал заикаться от моего вопроса.

— Твои друзья во мне дыру прожгут. Поспорили что ли?

— Н-нет! То есть… — Марк понял, что я их раскусила. — Они сказали, что ни одна девушка не согласится со мной танцевать, а я…

— Ой, дураки. Выбрал бы кого-то попроще, чем я. На что хоть спорили?

— На сотку.

— Тц. Так бы и дала подзатыльник тебе. Кто же мешает любовь и деньги!

— Но вы же согласились. Девчонки бы точно отказали.

— Если отдашь мне выигрыш, я тебя еще и в щечку поцелую.

У Марка округлились глаза и он чуть не взвизгнул от радости.

— Огонь! По рукам!

Почувствовала снова на себе чей-то тяжелый взгляд. Он принадлежал уже не малолеткам, которые оценили меня на сто рублей. Был другой наблюдатель, куда больше интересовавший меня. Славик стоял на самом верху и как-то загадочно и немного хищно улыбался.

Обвила руками шею Марка и притянула его к себе ближе, отчего у того сбилось дыхание, а он чуть не врезался носом в мою грудь. Глупый юнец не понимал моих действий, но явно приободрился, или… перевозбудился. Друзья с трибун засвистели.

Марк чересчур уверенно себя почувствовал и нет-нет, да и попытался опустить руку ниже, чем я была готова ему позволить. За это был награжден моим убийственным взглядом.

— Понял… Перебор.

— Ага. Еще сотку будешь должен.

— Так нечестно!

— Нечестно спорить на женщин.

Музыка стихла и я как и обещала, смачно поцеловала Марка в щеку и приветливо улыбнулась, прошипев сквозь зубы: “Деньги завтра отдашь”. Марк кивнул, галантно поцеловал мне ладонь (я просто обомлела!) и побежал, раскрасневшись, к ребятам. Его друзей почти взорвало. Они явно были в восторге от увиденного, а Марк был преисполнен гордостью. Дурачки.

Слава снова исчез из поля зрения. Представление, где я пытаюсь… вызвать ревность, обнимая мальчика с неокрепшей психикой, явно его не впечатлило. Села на ближайшую скамью и стала дожидаться окончания вечера. Никого из тех, с кем я могла поговорить, на дискотеке не осталось.

— Так. Всем спать! И не шуметь, а то опять на зарядке будете ныть, — грозно призывала успокоиться детей Мария Антоновна.

Она была с одинаковой периодичность. милой и строгой. Очень сетовала, когда нарушали режим и как Цербер следила за ними ночью. Так она говорила, а храп из её комнаты убеждал всех в обратном.

— Светлана Александровна, завтра же будем танец ставить? — ко мне подошла Лиза.

— Завтра по плану купание после завтрака. Давайте я освобожу вас от тихого часа и спокойно будем репетировать.

Лиза выглядела ответственной девочкой, коротко кивнула, разве что честь не отдала. Из её палаты на меня смотрели несколько пар глаз и похихикивали в кулачки.

— У вас нормально все? Не ругаетесь в коллективе? — решила немного узнать у нее внутренней кухни.

— Ну так. Бывают стычки, но терпимо.

— Если что — сразу говорите мне. Разберемся без шумихи.

— Хорошо, — Лиза улыбнулась, почувствовав во мне союзника.

Пересчитала ребят, все оказались на месте и оставила их на воспитателя. Столкнулась на выходе с Машей. Костя и Женя так и не появлялись, а она вернулась на танцпол под самый конец.

— Пойдем спать? — спросила она у меня, зевая.

Да, спать определенно хотелось и она заразила меня своим зевком.

В комнате не было Жени и Кости и я облегченно выдохнула. Маша осталась курить на входе. Махнула ей, желая “спокойной ночи”. Душ, конечно же, был занят на ближайший час. И хоть там было несколько кабинок – это не спасало. Я дала себе установку не спать, пока не помоюсь. Даже не стала расстилать постель. Колючее покрывало отлично бодрило, но тяжесть во всем теле от целого дня на ногах давала о себе знать и я отключилась на какое-то время. Очнулась, не понимая где я и что я: человек или бесформенная жижа. Телефон показывал час ночи. На экране светилась смс-ка от Жени: “

Мы сегодня переночуем в комнате у Кости. Не теряй.

” И в конце подмигивающий смайлик. У меня возник резонный вопрос: а где тогда был Слава?

В комнате было темно, но я не выключала свет. Поднялась на локтях и осмотрелась. Я явно была не одна. “Неопознанное” тело занимало кровать Жени.

— Что за… — так и хотелось выругаться.

Собрав всю волю и остатки самообладания, встала и медленно двинулась, уже зная, кого обнаружу. Как в фильмах ужасов, с горящими от злости глазами, встала и вперилась в спящего Славу. Его, кажется, ничего не смущало в этой жизни. Еще и спал в одних трусах, не удосужившись даже накрыться. Нахал. Мое тело реагировало быстрее мозгов, увидев, что скрывалось под одеждой все это время. Дыхание перехватило, руки чесались потрогать. Он словно сошел с обложки журнала. Свет фонаря так удачно падал, перекатываясь по неровностям. Аполлон во плоти.

Тяжело вздохнула, но будить не стала. Хотя очень хотелось пнуть и выгнать, или лечь рядом. Я не определилась. В памяти всплыли мои странные ночевки после пьянок, где мы спали как попало и где попало… и с кем попало под боком. А тут просто парень на соседней кровати. Просто очень сексуальный парень в одних трусах, внимания которого я желала весь день. Разве были причины нервничать?

Вернулась в свой угол, возведя для себя невидимую стену в голове между мной и Славой, собрала свои мыльно-рыльные вещички, полотенце, сменное белье, пижаму и двинулась в душ. Ничто меня не могло остановить. Горячий душ – то, о чем я мечтала весь день, но кажется, бойлер от нагрузки уже дышал на ладан. Я почти во всю глотку заверещала, когда горячая вода резко закончилась и меня окатило ледяной водой так, что всю сонливость как рукой сняло. Смывала шампунь короткими подходами. Наспех вытерлась, зуб на зуб уже не попадал от холода. Спасибо, что на дворе август, а не декабрь.

Аккуратно зашла в комнату, стараясь не тревожить сон Славы скрипом половиц, дверей и всего того, что могло скрипеть в этом дурацком домике. Грязные шмотки швырнула в чемодан, тихо достала крем из тумбочки и совершила свой ритуал перед сном.

— Я думал ты спишь, — голос Славы слишком резко ворвался в мое умиротворенное блаженство, пока я массировала себе лицо. Я вздрогнула, роняя на пол баночку с кремом.

— Бляха-муха, зачем же так пугать! — шепотом наорала на него.

Выдохнула, увидев, что крем не растекся по полу, а остался в баночке.

— Прости, я не специально.

Слава зевнул и привстал на локтях, от этого его пресс напрягся и рельеф соблазнительно заиграл в свете из окна. Стена рухнула под натиском похабных мыслей и желания пройтись языком по кубикам на его животе. Я невольно сглотнула, а мое спокойствие было похоронено заживо. Спящий он меня совсем не напрягал, а вот бодрствующий, без очков, и с этими взъерошенными волосами… Мама, спаси меня.

— В следующий раз спроси разрешения тут спать.

Лучшая защита – это же нападение? Мой голос почти не дрожал.

— Мне хозяйка кровати разрешила.

— Она тут живет не одна.

— Ну мы тут в принципе живем не одни, — ухмыльнулся Слава. — За стенкой еще минимум десять человек.

— Может, спать ляжешь уже? Так хорошо было, когда ты молчал.

Слава всмотрелся в окно, как-то слишком задумчиво. Я завершила массаж и убрала баночку в тумбочку, демонстративно хлопнув дверцей, а затем почти театрально залезла под простынь и накрылась с головой.

— Спокойной ночи, — проговорила сквозь зубы.

Всё-таки он меня бесил. Бесил тем, что был в комнате. Бесил тем, что выглядел так, как выглядит. Бесил тем, что не попытался еще раз подойти ко мне и дать мне шанс согласиться. Накатала в голове целый список причин не иметь с ним никаких дел. Но по факту, я бесилась лишь на то, что он за мной не бегал и не добивался, после моего отказа. Такую видите ли всю из себя недоступную. Как же я себя бесила.

— Тоже не спится? Вертишься и шуршишь противно, — Слава имел наглость комментировать мои попытки уснуть.

— С тобой уснешь.

Короткий смешок.

— Я еще ничего не успел сделать.

— Прекрати уже! — вскочила и кинула в него подушкой, но промахнулась и попала в стену. Подушка бездушно упала на пол.

— А чего ты бесишься?

— Да вот вижу тебя и не могу сдержаться.

— Злиться из нас должен только я. Это ты меня отшила.

— Я всего лишь промолчала. Если бы ты подошел еще раз… — слова сами слетели с языка, от неожиданности закрыла рот ладонями.

— Погоди… — Слава сначала выглядел удивленным, а затем оскалился в очень опасной улыбке.

Ох, длинный мой язык. Мне было стыдно и я спряталась под простыней, всё моё тело горело. Зажмурилась, как будто это могло помочь.

— Ты бесишься, что я не подошел еще раз? — тон голоса Славы приобрел слишком уж довольные нотки, урчащие, будто коту дали вылизывать крышечку от сметанки. — А я думал, ты любишь помоложе, раз танцевала с этим пиздюком.

Я молчала. Проглотила свой язык. Мы были всего на расстоянии двух метров друг от друга, но мне казалось, что это расстояние слишком мало.

— Ответь мне, а то я не люблю говорить с пустотой.

— Меня тут нет. Спи, — единственное, что смогла из себя выдавить.

— Ты либо вылазь сама из укрытия, либо я подойду и вытащу тебя оттуда.

— Отстань.

— Ты говоришь подойти? Я не слышу, слишком тихо.

Услышала, как скрипнула кровать Жени и Слава начал приближаться ко мне. А я в это время думала о том, что он был в одних трусах, и не могла понять, чего хочу больше: чтобы он остановился или чтобы он подошел. Под простыней уже было трудно дышать, хотелось вдохнуть полной грудью и высунуть хотя бы нос.

— Ну что? Мне отстать или все-таки нет?

Он понизил голос так, что у меня недвусмысленно свело все ниже живота. Очень сексуальным голосом. Моя оборона терпела поражение. Да и была ли у меня вообще какая-то оборона?

— Можно я не буду? — пискнула, не узнав свой голос.

— Не-а.

Выдохнула, собралась с силами и резко откинула с себя простыню. Волосы наэлектризовались и встали дыбом. Слава стоял рядом с моей кроватью в одних черных боксерах и мой взгляд, так или иначе, упал туда, куда нужно. Быстренько подняла глаза выше, но и там картина маслом. Титаническими усилиями заставила себя смотреть ему в лицо, на котором растянулась довольная ухмылка.

— Чего довольный такой? — прошипела, выдерживая натиск его уверенности, от которой меня уже потряхивало.

— Говорил же: нравится, как ты бесишься.

— Насмотрелся?

— Нет, — улыбка его смягчилась, а мои щеки полыхали.

Отвернулась от смущения, которое я не смогла сдерживать.

— Ты мог хотя бы в шортах спать?

— Я обычно голый сплю. Только ради тебя трусы надел.

Я была уже практически без сознания. Фантазия начала рисовать неприличные картинки. Очень неприличные.

— Ты невыносим, — прошептала себе под нос.

— А ты красивая.

Капитуляция. Я не могла дышать, думать, существовать. Слава подошел еще ближе, наклонился ко мне и упер руки в кровать по обе стороны от меня. Я ощутила его дыхание на своей шее. Мне очень хотелось, чтобы он закончил эту игру и перешел хоть к каким-то действиям. Сейчас мне самой не помешала бы “спасательная подушка”.

— Хватит прятаться от меня, Свет. Всё, что мне нужно было, я уже услышал.

— Не могу. Ты меня смущаешь, — продолжала смотреть в сторону, зажмурилась, ущипнула себя. Вдруг это просто сон и надо лишь проснуться.

Щеки коснулась его ладонь, большой палец очертил мой подбородок и я поддалась, повернув голову, но глаза открыть не решилась. Следом палец Славы очертил контур моих губ. Его касания были аккуратные и нежные.

— Можно я тебя поцелую? — выдохнул Слава в неприличной близости от моего лица.

Сердце стучало в висках, ноги и руки сковало от напряжения. По спине пробежала волна мурашек. Мне чертовски нравилось это предвкушение поцелуя. Я такого трепета никогда не испытывала.

— Тебе не говорили, что молчание – знак согласия?

Слава не дождался моего ответа, да я и не смогла бы и звука издать. Его губы коснулись моих. Легко, почти невесомо. Еще один поцелуй, более смелый. Я млела и таяла, расслабляясь и позволяя желанию овладеть мной. Подалась вперед, приоткрыв рот, чтобы сплести наши языки. Мои руки словно жили своей жизнью и обвили его шею, притягивая Славу еще ближе. Ощутила мяту и свежесть своим языком. Обожала жвачки со вкусом сладкой мяты. Не хватало воздуха, но хотелось задохнуться от поцелуев. В какой-то момент я приоткрыла глаза и встретилась с пронзительным и томным взглядом Славы, с его темно-голубыми глазами, такими же как эта ночь.

Оторвались друг от друга, переводя дыхание. Не смогла не заметить то, насколько сильно поднялось настроение у него в трусах. Но мысль о сексе слегка, хоть стоп-кран я уже,кажется, сорвала.

— Успокойся. Я хотел лишь поцеловать, — Слава будто считал мои мысли.

— Лжец.

— Естественная реакция организма. Ничего не могу с собой поделать.

Мои мысли все были только о том, как я не хочу останавливаться на поцелуе. Но я взяла себя в руки и уперлась руками его в грудь, чтобы отстраниться.

— На сегодня, пожалуй, хватит, — пробормотала я, не отрывая взгляда от его губ, которые были влажными после поцелуя.

— Жаль, — произнес Слава, и я непроизвольно прикусила нижнюю губу.

— Прекрати.

— Сейчас еще раз поцелую.

— Хватит угроз. Целуй, — я уже не могла отрицать все те чувства, которые вызывал во мне Слава. Мне хотелось целовать его снова и снова.

Глава 7.

Слава повалил меня на кровать, накрывая своим крепким телом. Поцелуи стали горячее и напористее. Мой мозг отключался, а тело становилось ватным и податливым его рукам. Приятные и абсолютно новые для меня ощущения. Но я была бы не я, если бы не думала о таких мелочах, как скрип кровати или отсутствие подушки, мокрые волосы, что холодили плечи и липли к щекам. Перед глазами возник образ Жени и Кости, которые развлекались в этой комнате до нас и это сбивало еще больше.

— Погоди, стой… — выдохнула в губы Славы.

— Что такое?

— Слишком быстро. И кажется… — я попыталась подобрать слова. — Что как будто все услышат и узнают.

— Да пусть слышат и завидуют, — Слава снова поцеловал меня, заражая меня своей уверенностью и пофигизмом к обстановке.

Рука Славы проскользнула под мою футболку, пальцы жадно впились в мою грудь, поцелую перешли на шею и я не сдержала стона. Между ног всё свербило, его член упирался в меня, но Слава не торопился, дразнил меня. Пальцы сомкнулись вокруг моего соска, я непроизвольно выгнула спину от наслаждения. Впилась ногтями ему в широкую спину, провела по плечам, притягивая ближе. Слава задрал мою футболку, поцеловал в живот, обвел языком мой пупок и двинулся выше. Один сосок он ласкал пальцами, второй оказался у него рту. Меня всю трясло от желания и нетерпения. Обвила ногами его талию, вжимая в себя еще сильнее, двигала бедрами, потираясь о его член. Слава шумно выдохнул от удовольствия.

— Не торопись, — взмолился он, отрываясь от моей груди и заглядывая мне в глаза. — Черт, твое выражение лица… Очень сексуальное!

Притянула его за шею и снова поцеловала. Моя очередь. Его шея манила и я хотела впиться в неё зубами, хотела втянуть в себя его запах.

Когда с улицы послышался чей-то истошный крик, мы как ошпаренные отскочили друг от друга, испугавшись.

— Откуда это?

— Не знаю, — Слава выглянул в окно, крик раздался снова. — Пойду посмотрю. Сиди тут.

— Еще чего.

За какие-то считанные секунды оба быстро оделись и выбежали на улицу. По выражению лиц коллег я поняла, что они также были в замешательстве.

— Кто кричал?

— Звук шел с пляжа.

— Пошли посмотрим.

— Что-то стремно…

Голоса сливались в гул. В итоге несколько ребят, включая Славу, решили осмотреть пляж, а мы с девочками и другими ребятами пошли по домикам, чтобы проверить, на месте ли наши дети.

— А где Маша? — спросила у Кости с Женей, когда мы почти подошли к домику наших детей.

— Не видел её. Я вообще ничего не понял, вскочил и выбежал, — сказал Костя, а Женя сильно зевнула:

— Мне в глаза будто песка насыпали. Спать хочу жутко, а тут непонятная хрень какая-то.

Детей пересчитали, стараясь не будить лишний раз, – все на местах. Крики закончились также стремительно, как и начались. Какое-то время еще посидели у домиков, пока Косте не получил сообщение от Славы, что мы можем возвращаться.

— И что это было? — раздраженно спросила Женя у своего парня.

— Он не сказал. Ну, вернемся и узнаем.

История не стоила и выеденного яйца. Маша-потеряшка гуляла по пляжу и ей показалось,, что она увидела змею, начала верещать и как итог переполошила всех вокруг. Она долго извинялась, но большая часть встревоженных коллег всё равно злилась. Конечно, страх — это не то, что можно контролировать. Есть у меня страх, который я так и не смогла побороть – уколы и всё колюще-режущее в придачу. Стоит мне подумать о вакцинации или сдаче крови, как в ушах начинало гудеть, а пульс учащаться. Панику вызывал даже наточенный карандаш, направленный в мою сторону.

Когда причин для беспокойства не осталось, все разбрелись по комнатам, но вот Слава и Маша не спешили возвращаться в домик. Мне было дико интересно почему. При условии, что Маша лишила меня возможности заняться со Славой сексом. Помешала или спасла? Вопрос философский. Но скорее я была разочарована. Задержалась в общей зоне, чтобы без зазрения совести подслушать их разговор.

— Что ты там вообще забыла ночью одна? — Слава отчитывал её, как маленькую.

— Ой, не нуди.

Услышала щелчок зажигалки.

— Ты постоянно вызываешь беспокойство, — Слава явно злился, но сдерживался.

— Ой, не маленькая. Не надо меня опекать.

— А если бы что-то случилось, что бы я сказал Андрею?

— Его здесь нет. И ничего такого не произошло. Подумаешь, показалось.

— Тебе вечно что-то кажется.

— Хватит, Слав.

Послышались шаги, Маша начала куда-то уходить. Меня всю раздирало от любопытства, и я имела наглость выглянуть в окно. Видела, как Слава хватает её за локоть, пытаясь остановить, но она вырвалась и побежала прочь. Слава пошел за ней.

Непроизвольно сжала кулаки и закусила губу. Идти за ними – странно, вернуться в комнату — лучшее решение. Но как он мог молча бросить меня после того, что между нами было каких-то полчаса назад? Во рту всё еще ощущала его вкус, и от воспоминаний о его ласках снова бросило в жар. Я убедила себя в том, что всё в порядке. Слава всё-таки друг её парня. У них своя история.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вернулась в комнату. Лежала, уставившись в заляпанный трупами комаров потолок. Ох, меня одолевало столько разных чувств, что я не могла сформировать из них единую картину. У каждой монеты есть две стороны. А монетки в моих мыслях крутились и вертелись, не в силах определиться, какой стороной упадут.

Я долго не могла уснуть, ворочалась, снедаемая желанием. Я была очень плохой девочкой, потому что позволила себе немного пофантазировать и помастурбировать, думая о Славе, который, как мне показалось, слишком уж долго не возвращался. Сбросив скопившееся напряжение, я вырубилась. Проснувшись утром, никаких следов Славы в комнате мной обнаружено не было. А вот с Машей столкнулась по дороге в отряд.

— Доброе утро, Свет! — Маша приветливо улыбнулась и помахала мне.

— Как ты? — решила поинтересоваться её самочувствием.

— Ой, не спрашивай. Еле уснула. Так и казалось, что змеи ползают по мне. Брр.

Представила эти ощущения и меня тоже передернуло.

— И зачем ты туда пошла одна?

— И ты решила меня подоставать. Я сбежала раньше всех из вожатской, чтобы не спрашивали.

— Всем интересно, — утром Машу все пропесочили от души.

— Да что может случиться на закрытой территории? Вы придаете этому слишком большое значение.

Я слышала уже эту фразу и не раз и не только от Маши: “Что может случиться в “Незабудке”?” Только вот все равно склонялась к мнению Жени, что тут может случиться, что угодно и когда угодно. Особенно, когда этого совсем не ожидаешь. В голову снова ворвался Слава с его языком, ласкающим мою грудь, в груди защемило.

— Если честно, — Маша взяла меня под руку, возвращая меня в реальность. — Я думала, что ты и Слава на пляже и хотела подглядеть за вами.

— С чего бы нам там быть?!

Может, и хорошо, что она так думала. Представила Машу, стоящую под дверью моей комнаты и подслушивающую нас и стало не по себе.

— Ну вы же собирались гулять. Ты так нервничала. И если бы он сделал какую-то глупость…

Маша-Маша… Ты даже не представляешь, или как раз-таки представляешь,

какую “глупость”

мы вчера совершили.

— Да не ходили мы гулять, я сразу спать пошла, — я не дала Маше договорить, она пожала плечами:

— Надо было мне сначала уточнить… наверное.

Следить за нами… Что не так в головах этих людей? Как ей вообще это пришло в голову?! Её слова лишь убедили меня в том, что мне стоит поумерить пыл и вести себя поскромнее. А то ненароком стану причиной сплетен, чего мне очень не хотелось.

— Ура! Водичка! — радовались ребята, брызгались друг в друга, кто-то строил песочные замки.

Женя пошла в воду вместе со всеми, я же за неимением приличного купальника вела наблюдение с берега. Поднялась чуть выше к беседкам, где мы оставили свои сменные вещи. После купания эту неуправляемую толпу еще надо было отвести в душ.

— Почему не купаешься?

Голос Славы над ухом заставил дернуться. Его рука легла мне на плечо. Я не могла совладать со своими чувствами. Смущение накрыло волной, я смотрела куда угодно, только не на него. Опираясь на мое плечо, он перекинул ногу через лавку и сел рядом. Наши ноги соприкоснулись, а его рука медленно опустилась вдоль моей спины, вызывая мурашки по всему телу. Его руки… От воспоминаний я забыла как дышать. Благо, коллеги были далеко и нас хотя бы никто не мог подслушать.

— Где ты спал ночью? Я… — хотела уже сказать: “Я ждала тебя”, но решила, что не заслужил. Слишком уж у него было довольное выражение лица, когда я краем глаза всё-таки взглянула на него.

— Ждала меня? — словно прочитав мои мысли, Слава наклонился ко мне слишком близко. Я невольно отстранилась. — Прости. Я ночевал в отряде. Там есть пустые кровати у пацанов.

— П-почему там? — язык не поддавался, каждое слово давалось с трудом. Меня словно пригвоздило к этой обшарпанной лавке.

Слава наклонился еще ближе, его рука легла мне на оголенное бедро, оказавшись в непростительной близости к тому месту, что реагировало на него сильнее всего.

— Хотела, чтобы я пришел и закончил начатое? — прошептал мне на ухо.

— Что творишь вообще?! — начала убирать его его руки от меня. Температура воздуха вокруг нас повысилась еще больше. — Нас же могут увидеть.

— Да пусть смотрят.

— Я такое не люблю. Вот так… — повернулась к нему, чтобы посмотреть в его наглые и явно похотливые глаза. Мой голос стал тверже.

— Как так?

— Не люблю смотреть на лобызающиеся парочки на улицах и к себе не приемлю такого отношения. Убери руки и веди себя прилично. И еще, — всё-таки убрала его руку со своих ног. — Мы слишком мало друг о друге знаем, так что держи себя в руках.

— Так я и держу. Если бы вернулся в комнату ночью, то прелюдией бы дело не закончилось, — Слава подмигнул, а я стукнула его в плечо.

— Я же попросила прекратить! — заливаясь краской, спрятала лицо в ладони.

Эти разговоры меня смущали. Такие активные подкаты казались чем-то опасным и неискренним. Как будто я попала на крючок пикапера, благо не было фраз в духе “вашей маме зять не нужен?”.

— Что и следовало доказать. Согласен, что мы слегка поторопились чера. Давай что-то придумаем, чтобы получше узнать друг друга. Есть идеи? — Слава всё-таки отстранился и дал мне хотя бы вздохнуть.

— Ты звал погулять. Давай погуляем. А еще — дай мне свой номер, — я протянула Славе свой телефон.

— Он есть на стенде.

— Просто запиши.

Слава забил цифры своего номера и сделал вызов. В его кармане начала играть стандартная мелодия.

— Теперь можешь писать мне, — забрала свой телефон у него.

Краем глаза заметила, что на нас с пляжа смотрит Маша. Она подняла палец вверх и подмигнула. Я натянуто улыбнулась. Быть как на ладони у всех — ужасно.

— Слав, я хочу тебя попросить. Не говори никому, что мы… общаемся не просто как коллеги. Я не хочу сплетен.

Я глазами указала ему на Машу. Он проследил за моим взглядом.

— Машка точно болтать не будет.

— Я не про нее конкретно. Просто в этом лагере только одна тема для разговора – кто с кем спит.

— Тогда тебе не о чем беспокоиться, ведь мы еще не переспали.

— Слава! — щеки вспыхнули и я снова спрятала лицо.

— Ты такая милая, — он убрал прядь волос с моего лица мне за ухо. Меня всю трясло. — Знаешь, мне даже нравится это. Тайные встречи… — Слава как будто пробовал слова на языке. — Возбуждают.

— У тебя все мысли только об одном? Тогда можешь сразу прекращать со мной общение, — я вроде как и возмущалась, но между ног уже все сводило.

Слава молча встал, обошел меня сзади, положил руки на плечи и начал массировать. Ну ведь только что поговорили, а он снова привлекает к нам внимание! Но я просто растеклась от того, как его пальцы разминали каждый миллиметр моих, как оказалось, сведенных мышц.

— Ты просто мерзавец. Применяешь запрещенные приемы, — закрыла глаза, откидывая голову назад, упираясь в него затылком.

— Когда вижу тебя, мне всё время хочется тебя потрогать. Ничего не могу с собой поделать.

Посмотрела ему в глаза. Прямой взгляд должен смущать, но мне хотелось раствориться в нем.

— Что это тут у нас? — к беседке подлетела Женя. — Вячеслав, когда это ты стал массажистом? А мне можно встать в очередь?

— Костян тебя пусть массирует.

— Ты как всегда любезен.

— Ладно. Мне пора. Кажется, Катя уже не справляется.

Еле сдержалась, чтобы не заскулить от того, что его прервали и моя спина не до конца расслабилась. Повернула голову на Женю, она сдерживалась от комментария, закусывая губы и глупо улыбаясь.

— Да говори уже. А то тебя сейчас разорвет.

— Что это у вас со Славиком?

— Ничего у нас со Славиком нет, — резко бросила Жене.

В целом, я же и не врала. Хотя это “ничего” было очень даже приятным. Флирт, вышедший из под контроля.

— В следующий раз, как разрешать левому парню спать в нашей комнате, спроси меня, — я вспомнила из-за чего вообще всё произошло. — Это неприемлемо, Жень. Если тебе все равно, то мне нет

— Ну да. Сорян. Ну и как он? — продолжила Женя.

— Кто?

— Славик.

— Не храпел и слава богу.

— Видишь, не всё так плохо! Блин, курить охота. Уши уже пухнут.

Раз Женя болтушка, то это могло сыграть мне на руку. Решила попробовать выведать немного информации.

— А ты знала, что Маша и Славик давно знакомы?

— Да? Прикол. Да ты узнала о нем за несколько дней больше, чем я за месяц!

— Да ладно. Ты же всё обо всех знаешь! — удивилась тому, что этот факт ускользнул от Жени. — Не ты ли сплетница номер один зедсь?

— А кто не любит сплетни? — с этим нельзя было не согласиться. – Но любая сплетня должна быть чем-то подкреплена, иначе всё сказанное превращается в наглое враньё.

— Это пока самая здравая мысль, что я от тебя слышала.

— Так! Щас этих гавриков надо собрать, помыть и вручить родителям и вечером можно устроить расслабончик после отбоя.

— После прошлого расслабончика я чуть не откинулась, так что я пас.

— Неужели… Есть планы поинтереснее? — брови Жени пустились в пляс, со стороны могло показаться, что у нее начался тик.

— О чем ты?

— Ну там… — Женя кивнула в сторону Славы, который уже на пляже помогал Кате обтирать полотенцами малышню. — Тим-билдинг на двоих… — Женя пихнула меня в бок.

— Да откуда такие мысли?!

— Ну не знаю… Было бы прикольно. Как в кино. Нелюдимый Вячеслав и новенькая Светлана. Искра, буря, безумие!

Я засмеялась. Шутка была смешной, но больше меня поражало то, насколько же все тут сводники. И всё ради того, чтобы было что обсуждать. Скука — опасная штука, особенно, если говорить о женщинах.

— Женя, твою бы фантазию, да в правильное русло направить. Цены бы тебе не было.

— А я могу-могу. Я вообще всё могу.

— Даже не сомневалась.

Конец ознакомительного фрагмента

(Полный текст доступен на Литрес)

Глава 8.

Стоило нам со Славой обменяться телефонами, как я оказалась просто атакована с его стороны с новой силой.

“Весь день думаю о тебе”, — написал Слава, когда я спокойно себе ела мороженое на обеде. — “Прекрати так сексуально облизывать эскимо!”

Я чуть ли не подавилась холодным пломбиром, прочитав это. Женя заглядывала через мое плечо, чтобы подсмотреть в телефон, но я просто выключила экран и убрала телефон в задний карман шорт. Женя недовольно цыкнула, я показала ей язык.

— Нечестно, — прокомментировала мои действия соседка.

— Будешь много знать — быстрее состаришься.

Украдкой глянула на Славу, который не сводил с меня глаз. Он был недоволен тем, что его сообщение было проигнорировано. Но куда лучше слов – действия. Наигранно облизала эскимо от палочки до самого верха, увлекая языком себе в рот шоколадную глазурь. Глаза Славы сощурились, а губы так и норовили изогнуться в ухмылке.

“И что я вообще творю?!” — крупица благоразумия заставила меня затолкать в себя остатки мороженого как можно быстрее.

Телефон в заднем кармане завибрировал снова. И снова. И еще раз. Закатив глаза, я лениво взяла телефон в руки, просматривая поток сообщений от Славы.

“Ты жестокая женщина, Свет”.

“Жду не дождусь вечера”.

“Ты. Я. Обход. И прячущиеся в кустах школьники”.

Не смогла сдержать смешок и написала ответ: “Сегодня я не позволю им сбежать”.

До самого вечера я была в приподнятом настроении. Можно сказать, что у меня в животе порхали бабочки в предвкушении остаться с ним наедине. От волнения у меня ком стоял в горле, а ноги подкашивались. И это после всего того, что мы делали ночью. Казалось бы, мы позволили себе больше, чем просто невинную переписку, но это было ночью. А в течении дня я словно протрезвела и начала ощущать смущение. Даже мой финт с мороженым казался мне излишне… пошлым. И что было в моей голове в тот момент?!

Наметили маршрут, по которому мы должны были обойти весь лагерь в круг и последить, чем занимаются дети. Слава поддался, хотя очень сопротивлялся. Его “Забей” до сих пор стояло в ушах.

“В рабочее время — работа. А дальше обсудим”, — возвращала я наши разговоры в приличное русло.

“Как прикажешь”.

Всей спиной я ощущала его взгляд на себе. Мне казалось, что он уже раз пятьдесят в своей голове меня раздел и сделал то, что не успел. У меня горели уши, щеки, потели ладони. Я ерзала на трибуне, как уж на сковородке, стараясь даже не смотреть в сторону Славы.

— Я вижу, что ты красная, даже в темноте, Свет. Что с тобой? — меланхолично спросила Женя.

— Жарковато.

— У меня где-то была вода… — Женя полезла под лавочку за бутылкой, но я её остановила.

— Я пожалуй прогуляюсь. На обход схожу, гавриков по кустам поищу.

— Делать тебе нечего. По-любому кто-то уже пошел. Я сегодня устала уже ходить. Буду тут сидеть и следить за теми тремя калеками, что остались. Ляпота. — Женя развалилась на лавочке.

Детей было мало, многие вернулись в город, в цивилизацию. Дала коллеге пять ладонью и двинулась в глубь лагеря, подальше от береговой линии, где меня уже во всю жрали комары. Кожа на ногах, руках и даже шее покрылась волдырями. Красотка, ничего не скажешь. От души почесывая укусы, начала испытывать легкий кайф, но стоило остановиться и я ощущала агонию всем телом.

Мне на шею легла чья-то горячая ладонь. Следом моя голова подалась чужой хватке, а губы были захвачены. Сказать, что я испугалась — ничего не сказать. Я буквально охренела от такого приветствия Славы. Да, слава богу это был Слава. Сменив злость на милость, поддалась порыву и приоткрыла рот, позволяя нашим языкам пуститься в пляс. Но долго это не могло продолжаться. Выставила перед собой руку, со стоном разочарования отталкивая его от себя.

— Придурок. Ты что творишь… — перевела дыхание и строго посмотрела на него. — У меня чуть инфаркт не случился.

— Не смог удержаться, — Слава улыбнулся так, что у него зубы засветились в свете фонарей.

Меня слегка потряхивало, то ли от испуга, то ли от возбуждения. Чувства смешались.

— Не люблю, когда подкрадываются.

— Ладно-ладно. Переборщил. Понял. Принял.

Слава протянул мне руку, чтобы я её взяла. А я закатила глаза в немом обращении к звездам подарить мне побольше терпения, отвернулась и стремительно начала удаляться от Славы, не сходя с маршрута.

— Злишься? — Слава подбежал, и легкой трусцой спиной по ходу движения следовал за мной.

— Нет.

— Не злись.

— Я не злюсь.

— У тебя морщины выступили на переносице.

— Я же просила… Не привлекать к нам внимания, — прошипела сквозь зубы.

— Было такое.

— Так какого черта ты меня целуешь?!

— Здесь же никого нет.

— А если бы был.

— Если бы да кабы…

Я взревела. Вот же непробиваемый.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Да за какие грехи ты ж мне послан был? — не сдержала улыбки. Всё-таки он так мило за мной бежал, но всё еще подбешивал. — Чёрт с тобой.

Слава снова протянул мне руку, я хлопнула по ней.

— Не дождешься. Держи свои шаловливые ручонки при себе.

— Злюка.

Слава поравнялся со мной и мы пошли дальше. Шли по дороге, вдоль биржи, вдоль отрядных домиков. У малышни горел свет, прошли мимо отряда Славы. Он зашел посмотреть, чем занимаются с воспитателем младшенькие. Оказалось, играли в настольные игры.

— Идем дальше, — сказал Слава, выйдя из отряда. — Сладкое любишь?

Слава насыпал мне в ладони горстку конфет.

— Что это?

— Девчонки с отряда угощают, а я не очень люблю, но отказываться не хочу.

Я фыркнула себе под нос.

— А еще что-то говорил про танцы с малолетками. У тебя вон какой фан-клуб, судя по количеству конфет.

— Не могу отрицать свою привлекательность, — Слава зачесал волосы назад, а затем напряг бицепс, красуясь.

Меня разрывало от желания засмеяться в голос. Но нельзя. Мужчины как дети – обидчивые создания. Мама так всегда говорила. Выбрала из горсти конфет сосательную со вкусом вишни и отправила себе в рот.

— А ты давно вожатым работаешь?

— Периодически. Но это мой последний год.

— Почему?

— В следующем году я заканчиваю универ и буду работать уже на нормальной работе. Во всяком случае, я на это надеюсь.

— А на кого учишься?

— На стоматолога, — Слава улыбнулся снова ослепительной улыбкой в тридцать два зуба.

— Я слышала, что у медиков странный юмор. Теперь всё встало на свои места.

— Это у хирургов. Я простой терапевт. А ты где учишься?

— В строительном.

— У моих родителей бизнес.

— Прикольно. Я думала желание изучать медицину передается из поколение в поколение, — опустила глаза в пол. Я не находила никаких слов, чтобы поддержать эту беседу. Я отводила глаза и старалась вообще не смотреть на Славу, его же взгляд всегда прямой и бьющий по самому сердечку. — Почему лагерь? Почему не ассистент где-нибудь в клинике какой-нибудь?

— Хочу детей лечить. Вот практикую взаимодействие. А так я подрабатываю в течении года. А на лето приезжаю в родной город и немного отдыхаю от всей суеты.

— Как можно отдохнуть в «Незабудке»? Это же такая трудная работа.

— А сама-то что здесь делаешь?

— Подруга попросила меня заменить ее. Ты, может быть, помнишь Катю Сидорову? Она была с вами первые две смены.

— Это не та, которая сломала руку, играя в волейбол?

— Да. Это моя Катя. Не понимаю, как она так умудрилась.

— Никто не понимает.

— Ты с ней общался?

— Нет. Я тут ни с кем не общаюсь, — Слава пнул носком кроссовка лежащий рядом камешек.

— Почему? Ребята называют тебя “угрюмым Славиком”. И моралистом.

— Им лишь бы херней заниматься. Пусть говорят, что хотят. Или ты с ними согласна? — Слава прищурился и приблизился ко мне слишком близко, наклоняясь прямо к моему лицу. Я невольно подалась назад, увеличивая расстояние.

— Ты… — дыхание перехватило. — Ты вообще знаешь, что такое личное пространство?

Слава ухмыльнулся и отошел. Нужно было что-то сказать. Мимо прошел косяк детей, которые с опаской глянули в нашу сторону, как будто уже нашкодили. Я не придумала ничего умнее, чем припомнить Славе нашу первую встречу.

— Кстати, почему ты ничего не сделал с теми курящими девочками, еще и меня остановил.

— Да что я мог с ними сделать? За уши оттаскать? — Слава почесал затылок.

— Да хоть что-то. Это же дети… — я слегка завелась от этой темы. Не надо было её начинать.

— Именно поэтому я ничего и не стал делать.

— Поясни.

Мы продолжили идти по маршруту. Наши руки слегка соприкоснулись, но я уперто делала вид, что сохраняю самообладание. Как бы мне дико не хотелось взять его за руку – нельзя.

— Ну вот ты бы что сделала?

— Не знаю. Отобрала бы сигареты, — начала накидывать варианты.

— Они найдут новые.

— Сказала бы их родителям.

— А ты думаешь родителей это сильно волнует? Ну выпороли бы пару раз. Они бы все равно продолжили курить по углам.

— Почему сразу выпороли. Поговорили бы.

— Свет, в каком мире ты живешь? Это гребаная засранная “Незабудка”, куда детей сплавляют, чтобы под ногами не мешались, а не чтобы они отдохнули и прониклись коллективным духом. Это все вокруг знают, а потому и приезжают сюда работать, чтобы не париться и пьянки устраивать, — Слава на этой тираде заметно повысил голос.

А я понимала, что он говорит практически тоже самое, что и Женя, только немного по-другому.

— Я сюда приехала не за этим.

Слава шумно выдохнул.

— Я не о тебе, Свет.

— Ты не прав. В моем отряде много хороших ребят, и они нормально себя ведут.

— Твои уже почти выпускники. Они смирились со своей участью. Либо ждут момента, когда свалят подальше от родителей и из этого города.

— Нормальный город.

— Да я не об этом, Свет.

— Я поняла тебя. Не продолжай.

Но Слава продолжил.

— В общем, я придерживаюсь того мнения, что нужно своим собственным примером воспитывать подрастающее поколение, а не руганью и публичной поркой. А что делаем мы? Воспитатели хоть что-то делают, пока вожатые переживают бурные мгновения юности, — Славик задрал подбородок, высунул язык, как будто его сейчас стошнит.

— Что плохого в бурной юности?

— Ничего. Если всё в меру.

Я была поражена его речью. И мне было что сказать.

— А не ты ли вчера наслаждался “бурной молодостью”? — мои губы скривились, будто под нос мне подсунули что-то вонючее.

В груди кольнуло.Отчасти я была согласна с его высказываниями, но моя жизнь, оставшаяся за забором “Незабудки” была как раз-таки той бурной молодостью, о которой он говорил. Как можно говорить, триггернуло. Но больше меня удивляло то, насколько отличалось его мнение о моральном облике взрослого человека с тем, как он общался со мной.

— А ты и правда моралист.

— Я не моралист. Просто не люблю смешивать работу и личное. Особенно когда работа связана с детьми.

— Зачем тогда ты общаешься со мной? — спросила уже в лоб. — Что-то у меня не вяжутся в голове все твои слова с тем, как пошло и низко ты шутишь. Или не шутишь…

— Свет, ну я же не об этом.

— Ну-ну.

Слава хотел что-то еще сказать, но потом схватил меня резко за локоть и утащил куда-то за угол.

— Ты что тв… — он не дал мне договорить и зажал рот рукой. Да что ж такое!

— Тише. Смотри, — Слава кивнул в сторону домика моего отряда, который был самым последним в череде зданий.

Рядом с домиком, под деревом, так, что и не разглядеть толком, стояли Лиза (та самая, что ставила вальс) и… Саша (тот, который собирался спеть). Лиза спиной опиралась на ствол дерева, Саша стоял перед ней. Саша явно нервничал, теребил свои пальцы без конца, а Лиза смущенно смотрела в пол.Затем они взялись за руки и поцеловались. Я ощущала их неловкость и неумелость через разделяющее нас расстояние, а также дико умилялась этой картине. Может, у каждого это был первый поцелуй. А потому этот момент нельзя было нарушать.

Вспомнила свой первый поцелуй и лучше бы не вспоминала. Школа, выпускной класс, мы напились у Катьки дома, пришли пацаны. После очередной бутылки энергетического напитка я уже готова была взобраться на Эверест. Слово за слово и как-то все выяснили, что я еще “нецелованная”. Сначала меня учила целоваться Катя, затем кто-то из пацанов. Так я и профукала волшебный момент первого поцелуя с каким-нибудь милым парнем, набухавшись так некстати.

Первый секс я особо не помню. Нелепый и по-пьяни, словно он мне приснился. На утро парнишки и след простыл. Никакой тебе книжной и киношной романтики. С годами навалилось ощущение разочарования и осуждения себя за совершенные бездумные поступки. Лиза с Сашей, за которыми мне довелось наблюдать исподтишка, заставили испытывать зависть.

— Милота, — констатировал увиденную сцену Слава.

— И часто ты так наблюдаешь за целующимися подростками? — проще сказать какую-то глупость, чем признаться себе в том, что на душе скребли кошки.

— Фу, Светлана, за кого вы меня принимаете?

— За латентного извращенца.

— А кто тогда ты?

— Я?!

— Разве не ты целовалась с этим извращенцем? Значит, такая же. Или еще хуже.

— Я точно хуже, чем ты себе можешь представить, — мой голос не дрогнул.

— Покажи мне, насколько ты ужасна, — Слава смотрел на меня, но из-за очков я плохо видела его глаза. — Человека определяют не слова, а действия.

Воздух между нами стал тяжелее, через раз я забывала вдохнуть. Как тогда в комнате. Мне хотелось, чтобы он меня поцеловал.

— Я курю, когда выпью, — выпалила, не поняв, зачем вообще ему эта информация. — А выпить я люблю, что скрывать. Так что я не сильно отличаюсь от наших коллег в части плохих привычек.

— Я это заметил еще в первый день. Но я надеюсь, ты упорно сопротивлялась? — заискивающий тембр голоса, не требующий моего ответа, но я ответила:

— Мне сложно сопротивляться соблазнам, — я не заметила, как между нашими губами остались считанные миллиметры.

— Знаешь, в этом мы с тобой похожи.

Закрыла глаза и позволила Славе себя поцеловать, обхватила руками его шею, притягивая ближе. Его руки обожгли кожу на спине даже сквозь футболку. Он так крепко меня обнял, что казалось я могу сломаться. Но сам поцелуй был совсем другим, не таким как в комнате, когда мы были просто как голодные звери. Этот был нежным, приятным, аккуратным и даже отчасти робким. Вот таким должен быть первый поцелуй.

Но это был далеко не первый поцелуй, ни у меня, ни, предположу, у него тоже, от того детские прикосновения окончились быстрее, чем я успела насладиться ими. Мои ягодицы уже были захвачены, да и я уже начала изучать рот Славы более активно.

Прервал наш очередной порыв именно Слава.

— Не боишься, что нас увидят?

— Вот зачем напомнил? Тебе плохо было?

— Мне было отлично, нервничала у нас ты.

— У нас… — я закатила глаза.

Тяжело вздохнула и освободилась от его объятий. Щеки горели, голова кружилась, грудь вздымалась от частого дыхания. Слава закусил нижнюю губу. Как же это было… Я готова была зарычать во всю глотку! И почему рядом с ним у меня шарики за ролики заходят? Совершенно не могла понять, это ли называют “химией” или нет. Определенно, Вячеслав целиком и полностью привлекал меня как мужчина.

— Женя звала с ними выпить сегодня, пойдешь? — вернула нас в реальность, переводя дыхание и поправляя шорты, нагло задранные Славой.

— А ты?

— Не собиралась. Но она выдала: а у вас со Славой что? Тим-билдинг на двоих?

— А у нас что? — Слава хитро улыбнулся.

— Ничего. — Брови Славы полезли вверх и я уточнила: — Прогулка. Хватит с тебя на сегодня.

— Повторюсь, ты — жестокая женщина.

Я натянуто улыбнулась этому юмористу.

— Есть ощущение, что если не пойду, они будут меня обсуждать.

— Тогда пошли.

— Ага. Чтобы наверняка обсуждали.

— Ты не слишком загоняешься?

Мы продолжили свой обход, проходя мимо вожатского домика, который так и манил. Такой пустой и тихий… Поворот и мы уже по прямой выйдем к танцполу.

— Может и слишком. Но вот такая я вот!

— Нам не обязательно сидеть рядом. Но если напьешься, то так уж и быть, донесу тебя снова до комнаты.

— Какое благородство.

— Не знаю. Просто есть какое-то дурное предчувствие… Что пропущу что-то, если не пойду.

— Ну раз предчувствие… — загадочно протянул Слава. — Тогда точно надо пойти.

— Придурок.

— А я уже говорил, что мне нравится, когда ты бесишься?

— Слишком часто.

Глава 9

Всё та же беседка, всё те же лица. Буква “С” – “Стабильность”.

Половины коллектива нет, оно и понятно: не все жаждали напиться и утром страдать, некоторые и вовсе не пили, посидели для приличия полчасика и ушли. Я собиралась сделать примерно тоже самое, но каким-то “волшебным” образом в руке оказалась открытая бутылка пива. Феей-крестной был Женя.

— Я не хотела пить, — поставила бутылку на стол, отодвигая её подальше от себя и с укором посматривая на Женю, что моментально упорхала.

— Ты опоздала, а, значит, с тебя штрафная. Не водка, но и так сойдет, — сказала Маша, вкладываю бутылку снова мне в руки. Они как будто сговорились. Сделала глоток для приличия.

— Ещё водки не хватало для полного счастья… — пробубнила себе под нос.

Костя снова играл на гитаре, в этот раз песни группы “Кино”, все подпевали и я в том числе, хоть и не очень любила русский рок. В памяти невольно всплывал текст. Непередаваемая атмосфера посиделок на природе, когда каждый аккорд отзывается в сердце и сопровождается треском горящих палок. Я проникалась помимо своей воле и поддавалась настроению ребят.

Слава пришел чуть позже, как мы с ним и договорились.

— Ну что, тунеядцы? Всё развлекаетесь?

— О, Славик. Не ожидали тебя увидеть! — Женя помахала ему и зачем-то толкнула меня в бок, тот бросил на меня короткий взгляд вскользь.

Мои губы еще помнили наш поцелуй, и я смущенно отвела глаза, пытаясь найти другую точку — этикетка от пива показалась мне очень увлекательной. Подковырнула податливую бумажку, намереваясь отрывать по маленькому кусочку каждый раз, как подумаю о Славе.

Слава прошел мимо пацанов и с каждым поздоровался рукопожатием. Я сидела между Машей и Женей и чувствовала себя как селедка в бочке. Девочки переговаривались, не обращая на меня внимания, прямо перед моим носом. Этикетка исчезала с бутылки с невероятной скоростью.

Костя протянул Славе бутылку.

— Будешь?

— Конечно, буду. Я зачем сюда пришел?

Слава занял место рядом с Костей. Было странно видеть, как они все спокойно общаются. Удивительное дело — лицемерие. За глаза он и моралист, и ханжа, и угрюмый Славик, а тут все такие милые, что аж тошнило. Интересно, что же они могли говорить про меня?

Совсем не заметила, что просто сижу и прожигаю Славу глазами — этикетка закончилась. Вышла из транса только, когда он ответил на мою немую атаку, едва заметно дернув бровями.

— Ты чего залипла? — спросила Маша, когда поняла, что я сижу и пялюсь в одну точку.

— Да так. Задумалась.

— О чем же ты думаешь, глядя в сторону парней? — её голос отчего-то весь был пропитан ехидством.

— К чему этот вопрос? — насколько смогла, безэмоционально и отстраненно, ответила Маше.

— Да просто. Чего злая такая.

— Не знаю. Настроения нет. У меня бывает. Не обращай внимания.

Мой уровень веселья стремительно приближался к нулю. Накрыло и ничего с этим не поделать. Это такое дурное состояние, которое не перебить даже приличной дозой алкоголя. А значит пить, чтобы якобы расслабиться, не имело никакого смысла. Нога ходила ходуном под столом, как будто я качала надувной матрас самым примитивным насосом.

Телефон завибрировал в кармане — Слава написал незамысловатое сообщение: “Тебе не очень-то весело…”

Маша не сводила с меня глаз и я сразу же отключила экран, чтобы не давать ей лишнего повода со мной поговорить о Славе. С натянутой улыбкой я попыталась вклиниться в разговоры ребят, создавая видимость, что я продолжаю пить.

Спустя час Жене пришла в голову гениальная идея — я в ней не сомневалась.

— Давайте хоть сыграем во что-то? Например, в “Правда или действие”! — вдруг резко подскочила Женя, оглушая меня своим громким голосом.

— Ой, нет. Что-то впадлу действия делать, меня так разморило уже… – взвыл кто-то из ребят. — Я готов только на купание голышом.

Лошадиное ржание пронеслось по округе.

— Тот, кто не сможет выполнить действие или не захочет отвечать — будет драить места общего пользования, включая туалеты, всю неделю. Как вам?

— А это уже хорошая идея! — в глазах ребят загорелся азарт. Скинуть с себя дежурство на целую неделю – это же прекрасно.

Женя определенно умела убеждать.

— Итак, я первая выбираю жертву. И начну пожалуй… Света, давай с тебя. Правда или действие?

Я сдавленно улыбнулась, ну а кто если не я, да? Все с азартом обернулись на меня.

— Действие, — выпалила я недовольно.

— У-у-у! — взревела толпа. Видимо, я подписалась на какую-то авантюру.

— Ладно. Для первого раза жестить не буду, — подмигнула Женька. — Разреши мне потрогать твою грудь.

— Что?! — я удивилась, а ржание сменилось воодушевленным свистом.

Испуганными глазами нашла Славу, который подмигнул мне и закусил губу, засранец.

— Блин, ну она такая большая! Сколько на нее смотрю, кажется ненастоящей. Дай потрогать.

— Ой, да трогай, — махнула я рукой.

Женя не первая и не последняя, кто это делал из девчонок, поэтому я могла лишь закатить глаза от неоригинальности её задания. Да и драить туалет не хотелось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы отошли с ней чуть в сторону. Я отвернулась спиной ко всем и услышала разочарованные вздохи. Конечно, всем хотелось посмотреть на то, как одна девушка щупает грудь другой. Извращенцы. Женя обхватила мою грудь снизу, сжимала и разжимала пальцы, от чего становилось щекотно.

— Давай Славика выведем на откровения? — прошептала Женя очень тихо, чтобы никто не слышал.

— Зачем?

— Как это зачем? Я же вижу, как он на тебя смотрит. Думаешь он пришел сюда просто так? Зуб даю, из-за тебя.

— Тебе кажется.

Я удивлялась тому, как легко с моих губ слетала ложь. Но, в целом, я была и вправду не против узнать о нем что-нибудь ещё, да и посмотреть на него в щекотливой ситуации.

— Света, давай. Будет весело, — подначивала меня соседка.

— Что за мания кого-то с кем-то свести?

— Не только же нас с Костей всем обсуждать.

— Так ты просто хочешь переключить внимание с себя? — я искренне удивилась.

— Что-то в этом роде…

Желание соседки было понятным, но становиться центром обсуждений у меня не было никакого желания.

— Ну что? Убедилась, что настоящая? — всем не терпелось уже продолжить.

— Еще как! — хватка Жени ослабла, и мы вернулись за стол. — Свет, твоя очередь.

Женя подмигнула мне, а я задумалась, что могла бы такого спросить или заставить делать Славу. Решила, что не готова взаимодействовать с ним в этой игре. Мне показалось, что так я выдам нас с потрохами.

— Света, выбирай жертву.

— Саша, — обратилась я к другому коллеге, который больше всех молчал. — Правда или действие?

— Действие.

— Хм… — задумалась. — Станцуй на столе.

Женя недовольно на меня зыркнула, я пожала плечами. Саша взобрался на стол и начал трясти своей задницей прямо у меня перед носом под всеобщие аплодисменты. Моя цель была передать ход дальше — и я это сделала.

Саша задал вопрос Кате, она также выбрала действие. Ей пришлось десять секунд изображать оргазм и, клянусь, некоторые парни сдвинули ноги и напряглись всем телом. Слава же был сама невозмутимость.

Незаметно написала ему сообщение: “Неужели не возбуждает? Катя так старалась”. Спустя несколько секунд пришел ответ, моментально вогнавший меня в краску: “Если бы это была ты…”

Отхлебнула еще пива и скривилась — теплое и выдохъшееся. Гадость. Отставила бутылку от себя подальше, но это не осталось незамеченным — в моей руке появилась новая, холодная и потная. Сервис на этой вечеринке на высоте.

Катя передала ход Косте, который также выбрал действие, и ему было проще всех: надо было стянуть с другого игрока предмет одежды зубами. И вот футболка Жени полетела на землю, а там оказался верх от купальника. Хитро. Как будто готовилась.

Так мы кидали друг другу странные вопросы и действия. Славе даже разок пришлось говорить тридцать секунд сексуальным голосом. Он не сводил с меня глаз пока говорил, и мне казалось, что нет никакой вечеринки, что мы снова наедине в комнате. Когда он прекратил выполнять задание, услышала расстроенный вздох девочек. Я ощутила внутри себя укол ревности. Мне не понравилось, что такие интонации Славы слышали все присутствующие. Женя так и вовсе впилась мне в предплечье ногтями.

Ход дошел до Маши.

— Правда или действие?

— Действие, — Маша не отставала от коллектива и тоже выбрала действие.

— Скажи шепотом кому-нибудь что-то неприличное на ухо.

— Ох, кого б выбрать, — заурчала Маша и начала выбирать потенциальную жертву.

Маша встала со своего места и подошла к Славе — очередная провокация. Она наклонилась к нему слишком близко, губами коснулась уха, прикрылась ладонью и что-то сказала — что именно никто не слышал. Слава отреагировал странно, весь напрягся и даже как будто покраснел. Женя уже толкала меня ногой под столом.

— Вот о чем я тебе говорила, а ты, дурная, просрала момент, — шептала агрессивно Женя мне на ухо, пока я пыталась понять, что задумала Маша, а главное зачем.

— Женя, прекращай, — сквозь зубы прошипев, остановила соседку.

Моя челюсть сжалась совсем не от слов Жени. Сжались также пальцы, держащие бутылку, и я с психу влила в себя приличную дозу жидкости золотого цвета.

Маша закончила шептать Славе на ухо, а затем села с ним рядом.

— Судя по реакции Славика, Мария с заданием справилась. Эх, что вы творите с самым скромным участником нашего коллектива, — мелодично протянул Костя.

А я то знала, что скромный – это не про Славу. Это всё из-за того, что это была Маша. И я снова ощутила в груди мерзкий укол, отдающий под ребра и вызывающий тошноту.

Теперь была очередь Славы. Он выбрал своей жертвой Женю.

— Евгения, правда или действие? — злорадно сказал Слава.

— Ох, что-то я устала. Давай правду.

— Предпочитаешь доминировать или подчиняться? — абсолютно спокойным голосом произнес Слава.

Меня уже не интересовала эта игра. Женя встала со своего места, подошла к Косте и страстно впилась ему в губы, а затем схватила того за причинное место.

— Доминировать, — гордо произнесла она.

Они были странной парой. Женя была похожа на эмо-девочку, а Костя не отличался привлекательной внешностью, но между ними по-настоящему искрился воздух. Может, этот неприметный парнишка творит что-то такое в постели, что всем остальным только снится? Недаром же они каждую свободную минуту проводят "наедине" друг с другом.

— Кто бы сомневался, — не удержалась Катя от комментария.

— Что, Костян? Нагибает тебя твоя женщина? — поржали пацаны.

— Завидуйте молча.

Я не смогла сдержать улыбки, ведь Женя и правда казалась в их паре бóльшим мужиком.

— Всё! Перекур-перессык! А потом продолжим, мои любимые пошляки.

Все поддержали желание сделать перерыв. Стоило подумать о туалете, и я поняла, как сильно он мне был необходим. Хоть я выпила и немного, но у пива есть одно ужасное побочное действие — стоит один раз сходить по малой нужде, и этот поток уже не сдержать.

Женя подхватила меня под локоть, утаскивая за собой. Около пляжа туалетов не было, а идти в домик вожатых лень. Ходили парами, чтобы никто не подсматривал.

Женя присела на корточки, и тишину ночи нарушило громкое журчание.

— Свет, ты чего тупишь, я не поняла? — раздался тихий голос соседки из-за куста.

— О чем ты? — я решила косить под дурочку.

— Давай атакуй Славика, а то эта Маша своего не упустит.

— У Маши парень есть.

— Ага. И когда это кого-то останавливало?

— Её парень — школьный друг Славы.

— И почему же она не проводит выходные со своим парнем, а шатается тут с нами? Вообще-то у неё должен был быть сегодня выходной.

Я удивилась осведомлённостью Жени.

— А ты откуда знаешь?

— На планерке видела расписание отгулов.

— Мне кажется, ты преувеличиваешь.

Женя выбралась из укрытия, пропуская меня.

— Свет, Маша — тот тип женщин, которые удавят, пока спишь. Неужели ты этого не замечаешь?

И Маши и Славы становилось как-то слишком много в моей жизни.

— С чего ты вообще взяла, что меня интересует Слава?

— Для того, чтобы это не понять — надо быть слепой.

С какой-то стороны, я понимала о чем говорит Женя. С другой, не понимала зачем всё это Маше. Хотя что я знала о ней и Славе? Только то, что она мне рассказала — то есть целое “ничего”. Но Маша также как и Женя подбивала меня к общению со Славой, и я запуталась.

— Допустим. И что бы ты сделала на моём месте?

Женя поднесла палец к губам и хмыкнула.

— Пометила территорию.

— Как?

— Есть у меня идея...

— Женя! Скажи, что ты задумала.

— Ни за что, иначе ты откажешься. Но ты должна сказать, что ты не против, иначе мне будет неловко.

— Тебе — и неловко? — я рассмеялась.

— Ты ведь и придушить подушкой во сне меня можешь.

— Я это точно сделаю, если мне не понравится то, что ты придумала.

— Поэтому я и хочу твоё согласие.

— А если я откажусь?

— Тогда ты проиграешь войну за сердце загадочного Вячеслава.

Я опять засмеялась. Знала бы Женя, что мы с ним уже успели натворить, говорила бы по-другому. Загадкой осталось только то, какого размера всё-таки был у него член, ведь я не успела оценить в полной мере.

— Ну, давай посмотрим, что ты там придумала.

— Супер! Тогда выбери правду в следующем туре.

Вернулись за стол, и Женя начала приводить в действие свой план, о котором я не знала. У меня засосало под ложечкой от волнения, потому что эта женщина была непредсказуема. Она притупила мою бдительность, заствив всех дружно выпить. У меня начала слегка кружиться голова.

— Светлана, правда или действие?

— Действие.

Женя с недоумением посмотрела на меня — я сломала ей план. Но Женя была бы не Женей, если бы у нее не было запасного плана. В её глазах загорелся опасный огонь. Кажется, я выпустила из заточения демона.

— Засунь руку в штаны Вячеславу, — монотонно и обиженно Женя вынесла мне приговор.

Моё лицо вытянулось, и все восторженно загудели.

— Нет, — строго сказала я.

— На кону туалеты. А ты — сиди смирно. А наказание станет строже, — обратилась она к Славе, явно потеряв всякий радостный настрой.

Я покосилась на него, в его похотливых глазах читалось удовольствие от всего происходящего. Я ненавидела в тот момент их обоих и жалела, что вообще пришла на эту вечериночку.

Все ждали шоу, а в моей голове орала кукушка, отсчитывающая оставшиеся минуты моей спокойной жизни. Подстава так подстава. Предчувствие у меня было, как же. Спала бы себе в комнате или кино смотрела, а не вот это вот всё унижение. Женя всем своим видом наказывала меня за то, что я её не послушалась.

— Да ладно вам. Здесь все свои, да и вы вроде оба свободны, так что не страшно. Или вам слабо? — выкрикнул кто-то из парней.

Светлану Комарову на слабо не возьмёшь. Я встала с непоколебимым лицом, принимая этот вызов, подошла к Славе, оттолкнув плечом сидящую рядом с ним Машу, и довольно резко и шустро запустила руку прямо под резинку его шорт, не дав ему даже встать.

Народ ликовал, а я не ощущала себя победителем. Я ощущала, будто опять поддалась какой-то странной неведомой херне и выставила себя абсолютной идиоткой. Лицо Маши в этот момент было бесценно, она вся побелела, но продолжала улыбаться. Мне было уже всё равно.

— Может, уже отпустишь? — сдавленно попросил Слава, у которого даже уши покраснели. — У тебя железная хватка.

Я не заметила, что с психу сжала то самое сокровенное, что было у Славы в штанах довольно сильно, будто собиралась сорвать плод с дерева, хотя изначально не собиралась его даже касаться.

— Ой, прости, — высунула руку из его штанов, поцеловала в щеку и наигранно засмущалась. Это представление понравилось всем.

— Я пойду покурю, играйте без меня, — выдала Маша, а я заняла её место рядом со Славой.

Пальцем в небо выбрала жертву и передала ход, придумав что-то несуразное и пошлое в надежде отвлечь всех от меня. Вот чем мы занимались весь вечер — отвлекали друг друга друг от друга. Под столом Слава положил свою горячую ладонь мне на колено и сжал. Я вздрогнула.

Игра начала выходить из-под контроля, и мнением большинства было решено её прекратить. Это было пошло, грязно, может, даже мерзко.

— Эх, никто не проиграл. А я так надеялась, — разочарованно протянула Женя.

— И часто вы так играете? — спросила у Кости, что сидел рядом со Славой.

— Да раза два играли, только на утро всем так стыдно, что молчат, как партизаны. Но играть не перестают, — Костя заржал, и я заразилась от него смехом.

Костя снова взял в руки гитару и начал играть какую-то бодрую мелодию. Я начала зевать.

— Спать хочешь? — раздался голос Славы над ухом, а рука на колено сжалась сильнее. От места, где его пальцы касались меня, пошла горячая волна вверх по ногам, заставляя желать других прикосновений.

— Немного, — положила голову ему на плечо, мои веки начали казаться свинцовыми.

В этот момент в беседку вернулась Маша, коротко посмотрела на нас, но как будто бы и не заметила — подсела к пацанам и начала бурно вклиниваться в разговор и явно наигранно смеяться. Её поведение показалось мне странным, и слова Жени непроизвольно всплывали в памяти.

У Славы завибрировал телефон, он посмотрел на него и выругался.

— Мне пора. У меня кто-то в отряде блюёт. Надо помочь.

— О нет! Надеюсь, не кишечка. А то мы тут все так сляжем, — ребята резко взбодрились.

— Пойду проверю.

Слава сразу изменился в лице, снова стал серьёзным вожатым.

— Помощь нужна? — спросила, потому что не сталкивалась с этим раньше. Хотя помощь следовало предлагать его напарнице.

— Да нет. Небось переели какого-то дерьма, обычное дело.

— Ладно. Я тогда тоже пойду, а то завтра не встану.

Мы оба вышли из-за стола, пожелав спокойной ночи коллегам. Слава убежал в сторону своего отрядного домика, а я побрела в комнату.

Не хотелось признаваться, но… было весело. Одно я поняла точно — если ребята кого-то обсуждают, то это от скуки. Через три недели мы разъедемся кто куда и поминай как звали.

Глава 10.

Большая часть коллектива пережила воскресенье достойно. Перегар, конечно, стоял в нашей с Женей комнате отборный, и я в который раз удивлялась тому, как она в принципе способна двигаться после такого количества выпитого ночью.

— Ты даже не с Костей ночевала? — спросила у Женьки, глядя на её отражение в зеркале.

— Ой, какой Костя, мать. Я еле дошла и просто упала лицом в подушку.

— В прошлый раз вас это не остановило, — протянула я заискивающе.

— От случая к случаю не приходится. Видимо, устала.

— Да уж. Я тебе водички с лимоном принесла.

— Ты — святая женщина, Свет! — Женя нашла стакан, что я поставила ей утром на тумбочку и осушила его залпом.

Я дико хотела спать, зевая боялась, что порву рот. Я всю ночь переписывалась со Славой, который разбирался с малышней в медпункте. Его ночка была явно полна впечатлений: пришлось даже кому-то промывать желудок и вызывать родителей в срочном порядке. Предположение Славы оказалось верным, после опроса других детей выяснилось, что они ели что-то не совсем свежее из дома, так что пока никаких карантинов вводить не стали. Это не могло не радовать.

Последний выходной прошел спокойно. Хотя говорить такое вслух плохая примета — чревато последствиями. Остался один день до конкурса талантов, и я была намерена посвятить этому всё своё свободное время, освободив Женю от мыслительных процессов.

На обеде из тандема Катя-Слава я встретила только Катю.

— А ты чего одна? — я заняла место рядом с ней, изучая содержимое тарелок: какие-то невнятные щи, черный хлеб, ломоть сыра, гречка с рыбной котлетой и компот из сухофруктов.

— Слава спать пошел. Сегодня я в гордом одиночестве и кажется скоро откину копыта — голова трещит дико!

— Как ваши дети?

— Да, пойдет. Забрали двоих утром, не знаю вернутся ли. Это уже не наша проблема. Но сказали наблюдать за остальными.

Я закивала головой, убеждаясь в том, что правила придуманы не просто так. Но и дети, и родители тащат всякое в обход правил. Мы же несем за них ответственность, пока они на территории лагеря и отвечаем за все происшествия как головой, так и монетой.

— Надо, наверное, Славе еду отнести, а то до вечера нормально не поест, — рассуждала я вслух.

— Маша уже, — добавила Катя с набитым ртом.

— Маша уже что? — посмотрела я внимательно на Катю.

— Пошла относить еду. Ну я сама хотела, но она типо всё равно шла в домик и захватила с собой. Мне же проще — меньше телодвижений. А то еще укладывать сейчас надо всех.

Меня снова уколола ревность. Ревность, которую поселила во мне зачем-то Женя, а я повелась. Маша казалась мне с придурью, но безобидной. Спешно доела и подошла к Жене.

— Справишься на тихом часе без меня?

— А ты куда? — Женя явно не хотела сегодня работать.

— За ноутом схожу, репетировать же надо.

— А… Давай. Только потом дай сходить поспать, плиииз, — Женя сложила руки в мольбе, и я не смогла отказать.

Я не понимала своих реакций на происходящее. Маша и Слава давно знакомы, и ощущать опасность — глупо и иррационально. Слава не был моим парнем, у нас вообще очень странные и непонятные взаимоотношения. Да, он меня дико привлекает и я его вроде тоже, но это же не значит, что теперь мы должны везде ходить за ручку и рычать на всех, кто окажется в радиусе метров. Любая ревность рождена либо из комплексов, либо от недоверия. Я же не видела объективных причин, почему несусь сломя голову, чтобы… Чтобы что? Застукать Машу и Славу? Убедиться в том, что между ними что-то есть? Или убедиться, что ничего нет? Иди во мне играют животные инстинкты, и я пытаюсь охранять свою территорию, которая и вовсе не моя?

С этими мыслями, я забежала в вожатский домик так, будто убегала от преследователей, аж дыхание сперло. Было очень тихо, ничего не выдавало того, что в здании вообще находились люди. Как шпионка медленно двигалась вдоль стены к комнате Славы и Кости, но вдруг я врезалась в резко распахнувшуюся дверь. Мой нос неприятно хрустнул, и я взвыла от боли.

— О, Господи!

В глазах мелькали звездочки, сквозь пелену я услышала голос испуганной Маши:

— Свет, ты в порядке? Покажи.

Маша подлетела ко мне, я убрала руку, и , проморгавшись, увидела, что она вся в крови.

— Супер, — всё, что я смогла сказать.

— Сейчас я принесу что-нибудь!

Я могла только кивать. Нос болел, мозг болел. Я была сгустком сплошной боли еще и потому, что упала плашмя на спину, потеряв равновесие. Да разве можно было ожидать, что мне втащат со всей дури по носу?! Закинула голову назад, в надежде остановить кровь.

Маша вернулась с пачкой влажных салфеток, но они не могли мне помочь. Моя белая форма стремительно окрашивалась в красный.

— Блин, надеюсь, я тебе его не сломала, столько кровищи. И ты такая бледная стала, — Маша была на панике и почти скулила, всё время извиняясь, а я кажется начала терять остатки сознания. — Блин!

Маша подскочила и побежала в ту комнату, куда я собственно и шла, и начала бешено колотить в дверь.

— Да всё нормально, — я попыталась встать, но не смогла. Перед глазами всё поплыло. — Или нет…

— Слава, вставай! Слава! — кричала Маша на дверь. — Слава! А ну быстро открыл дверь! У нас ЧП!

Маша отскочила от двери, когда услышала заветный щелчок.

— Да что ты так разоралась? Итак голова болит, — раздраженно ответил ей Слава.

Маша молча кивнула в мою сторону, лицо Славы в момент, когда он увидел свершившееся кровавое побоище за малым не напоминало картину Эдварда Мунка “Крик”. Он молниеносно преодолел расстояние между нами и заставил меня опустить голову вниз.

— Не запрокидывай, а то хуже будет. Маш, тащи полотенце. Намочи его холодной водой.

Слава раздавал указания, а я уже готова была упасть в обморок. Он сжал крылья моего носа, это было неприятно. Маша уже бежала с полотенцем в руках. Холодная ткань легла на переносицу.

— У тебя отек сильный. Щас получше будет. Что произошло?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это странно, что я радовалась тому, что он за меня переживает? Хотя кто в такой ситуации не переживал бы. Но мне было всё равно, кажется, я даже глупо улыбалась.

— Я ее дверью ударила, — неуверенно отетила Маша.

— Зачем?

— Я что специально по-твоему?!

— Всё. Брысь. Не нервируй еще больше, — Слава грубо прогонял Машу, и ей явно это не понравилось.

— Ой, да пошли вы!

Маша хлопнула от души дышащей на ладан входной дверью зачем-то, и мы остались со Славой вдвоём. Он проверил состояние моего носа, удовлетворенно кивнул и убрал пальцы, не дающие мне дышать.

— Пошли на улицу, тебе нужен свежий воздух, — мягко сказал он и я снова по-идиотски заулыбалась.

— Летом воздух не назвать свежим.

— Не паясничай. Обопрись на меня.

Закинула руку ему на плечо, думала, что он просто доведет меня до улицы, но Слава подхватил меня на руки и понес, вызывая мурашки по всему телу. На руках меня последний раз носил папа в детстве, а потом я выросла и моё место заняла сестра.

— Я могла и сама дойти, — смущенно отозвалась, ощущая голыми бедрами его сильные руки.

— Нельзя поухаживать за раненой что ли?

— И часто ты так… ухаживаешь?

— Только за теми, кто мне нравится, — Слава улыбнулся, очаровывая меня в который раз.

В животе запорхали бабочки. Маша сама того не зная, снова подтолкнула нас друг у другу.

— Не смущай меня. Я чувствую, что буду нереальной красоткой ближайшие пару дней.

— Красоткой точно не будешь.

— Слава! — стукнула его кулаком в грудь.

Он усадил меня на одну из лавочек, что стояли по всему лагерю вдоль основных пешеходных дорожек, встал прямо напротив меня и начал еще раз осматривать и протирать полотенцем.

— Нормально она тебя приложила.

— От души душевно в душу, как говорится.

— У тебя остались силы шутить? — Слава засмеялся.

Я исподлобья смотрела на него, выглядел он действительно уставшим.

— Я не хотела тебя будить, но так вышло.

— Я был бы рад, если бы ты меня разбудила немного по-другому, — Слава хитро прищурился, бегло оглядев меня с ног до головы и вызывая тем самым бурную реакцию в моем теле.

— А если бы тебя разбудила Маша, ты был бы рад? — ляпнула я первое, что пришло в голову.

— Почему я слышу в твоем голосе нотки ревности? — Слава присел на корточки и разместился у меня между ног, легко касаясь своими руками моих ног.

Я среагировала моментально, сжав бедра вокруг его талии и удерживая от продвижения ближе ко мне.

— Вчера тебе явно понравилось то, что она шептала тебе во время игры.

Слава прыснул в кулак, сдерживая смех.

— Всё понятно. Не принимай близко к сердцу — это всего лишь игра. Мне больше понравилось то, что сделала ты.

Его рука сжала моё бедро, оставляя на коже горячий след. Я смутилась и отвела взгляд, пытаясь не вспоминать это прилюдное унижение.

— Это было просто задание.

— Это было не просто задание, а просто прекрасное задание!

Воздух между нами искрился, а тон разговора заставлял желать скинуть с себя всю липкую и потную одежду и предаться страсти. Меня ужасно сильно влекло к этому нахалу, сидящему передо мной.

— Блин! — я вдруг вспомнила, зачем вообще шла в вожатскую. — Всё. Мне пора.

— Куда это ты собралась? — Слава не дал мне встать.

— Репетиция. Я за ноутом шла и Жене обещала сменить её.

Моя отмазка работала в обе стороны, и сейчас я хотела воспользоваться ей, чтобы сбежать от Славы. Но, кажется, этот вариант Славе пришелся не по вкусу.

— Женя перебьется. А тебе надо пару часов не напрягаться.

— Я чувствую себя приемлемо.

— Ты себя видела вообще?

Я опустила голову и оглядела себя сверху вниз. Я была вся измазана кровью, как будто меня кто-то пытался убить. Тяжело вздохнула, представляя как буду это всё отстирывать.

Женя была не особо рада, и за меня не рада и за себя не рада. Прямо двойное разочарование.

— Сегодня у наших детей в вожатых две калеки: похмельная злюка и побитая собака, — печально подытожила я.

Обратно в домик я не разрешила Славе себя нести, хотя он порывался. Тоже мне, рыцарь в сияющих доспехах. Я схватила с полки шкафа какие-то первые попавшиеся шорты и майку и побрела в ванную. За мной неустанно следовал большой и черноволосый хвост.

— Так и будешь тут стоять? Я собираюсь переодеться и смыть кровь.

— Вдруг ты упадешь и расшибешься еще сильнее. Прецеденты уже были.

Слава напомнил мне о моем неловком падении на этом же самом месте, и я скорчила недовольное лицо.

— Отвернись хотя бы, — брови Славы удивленно полезли наверх. — Давай-давай, и не смотри на меня так. А то очки твои засуну тебе куда поглубже.

— Чем больше ты злишься, тем больше мне хочется сопротивляться твоим просьбам.

— Слава! Ну, хватит уже. Не до шуток совсем.

Слава поднял руки в знак капитуляции, развернулся, вышел за дверь и прикрыл её. От сердца отлегло. Не то, чтобы я стеснялась, но… Зашла в душевую кабинку, которая представляла из себя обычные пластиковые перегородки и поддон внизу. Их мы тоже мыли по очереди и вечно ругались друг на друга за волосы, что приходилось доставать из сетки слива. Опустила душевую лейку в поддон и настроила воду. Разделась до нижнего белья, поняла, что и оно пострадало: всё пропиталось кровью. Пришлось раздеться до гола. Намочила руку и принялась стирать кровь с ног, шеи и лица. Вода жутко окрашивалась в красный. Когда увидела себя в зеркало, удивилась, что в таком виде вообще на улице находилась. Выглядела, как жертва фильма ужасов. Принялась застирывать одежду, кинула ее в тазик и залила холодной водой, это вроде как должно помочь хоть немного.

Поняла, что забыла полотенце. Обматерила себя в сердцах за такую оплошность. Металась между тем, чтобы позвать Славу и тем, чтобы просто надеть сменную одежду прямо на голое тело. Выбор пал на то, что лучше я переоденусь еще раз в комнате. Соски неприлично торчали, конкурс мокрых маек я бы выиграла как пить дать.

— Да уж… — всё, что я могла сказать.

Одна ситуация лучше другой. Осмотрела себя еще раз: нос чуть распух, на переносице красовалась ссадина, но в целом не все так страшно.

— Закончила? — Слава зашел без стука и шумно втянул носом воздух. — Ух. Ты уверена, что стоит в таком виде разгуливать?

Он поедал меня глазами, еще и губу закусил. У меня от этого сердце чуть не выпрыгнуло. В воздухе пахнуло сексом. Хоть нос мой был в непредвиденном отпуске, аромат похоти я ощущала кожей и всем остальным, чем можно чувствовать. Грязные мысли Славы стали осязаемыми и забрались мне под майку и в шорты.

— Если ты хотела меня возбудить, то у тебя это получилось. Жаль, что тебе надо отдыхать.

— Прекращай пялиться!

Неуверенно пыталась остановить его, но уголки моих губ поползли невольно вверх. Я уже начала привыкать к его странному чувству юмора, а точнее к тому, что он так неприкрыто высказывал свои мысли, когда разговаривал со мной.

— С чего ты вообще взял, что я буду с тобой спать? — подошла к нему вплотную и как бы невзначай толкнула плечом, пробираясь к выходу.

— Нет-нет-нет. Так не пойдет.

Я шмыгнула в проход и побежала к себе в комнату, заливаясь смехом. Хотела закрыть дверь в комнату до того, как он меня догонит, но не успела. Была схвачена по рукам и ногам и повалена на кровать.

— Ай. Больно, — нос болел, но смеяться я не перестала.

— Женщина, не играй с огнем. У меня терпение не железное, — Слава нависал надо мной всем телом, мои ноги были сжаты его ногами, а руки сцеплены в замок над головой.

— Отпусти. А то у меня кровать вся мокрая будет.

— Она может стать мокрой и по другим причинам, — Слава укусил меня за сосок, обтянутый насквозь мокрой майкой, и меня накрыло волной возбуждения так, что даже нос отошел на второй план. — Но не сегодня.

Слава расцепил свою хватку, и дал мне вздохнуть. А затем отошел и отвернулся.

— Переодевайся, если надо. Я не буду смотреть.

— Точно?

— Точно.

Пришлось поверить ему на слово. Наконец, я была полностью в сухой одежде, а Слава все это время раскачивался взад-вперед, борясь с желанием обернуться.

— Я всё.

— Отлично. Ну а теперь надо поспать, — он прыгнул с разбегу на мою кровать и вальяжно там разлегся.

— А мне куда прикажешь ложиться? — я сложила руки под грудью и скорчила недовольную гримасу.

— Рядышком, — он похлопал по свободному краю этой небольшой кровати, которая в ширину была ну не больше семидесяти сантиметров.

— Я лучше на Женину лягу, раз ты такой наглый.

— Тогда я приду к тебе туда.

— Да ну хватит. Мы не поместимся вдвоем!

— Поместимся-поместимся. Иди ко мне.

Ох, это “иди ко мне” звучало как “давай разбежавшись прыгнем со скалы”. Один шаг и сердце галопом. Сопротивляться ему было бесполезно. Он как надоедливый комар, который собирался выпить всю мою кровь.

Каким-то образом мы всё-таки поместились. Моя талия была крепко сжата, его дыхание щекотало мою шею. Он зарылся в мои волосы и просто… уснул.

А как прикажете спать мне?!

Глава 11.

Уснуть, когда тебя обнимает мужчина, с которым у тебя еще не было — оказалось непосильной задачей. Да и не привыкла я с кем-то спать в обнимку. А еще лето и жарко. Какое-то комбо из неудобств. В голову лезли самые непристойные мысли. Рука Славы обнимала меня за талию, а мне же хотелось, чтобы она оказалась где-нибудь еще: на пару сантиметров выше или ниже пупка. Моя пятая точка упиралась в его самое чувствительное место, я сдерживалась, чтобы не начать елозить и проверить, насколько крепко он может спать, но сжалилась. Глядела перед собой в одну точку и молила о пощаде, да и Славу было жалко — поспать ему никто не давал. В комнату ворвалась Женя, забрать ноутбук, который я до неё так и не донесла.Она еле сдержалась, чтобы не завизжать от увиденной картины. Её брови стали жить отдельной жизнью, с помощью своей мимики она смогла высказать всё, что думает, не говоря ни слова.

— Только не смей никому говорить… — шепотом грозно попросила Женю о молчании.

— Я — могила, — также шепотом ответила соседка и закрыла пальцами свой рот на замок.

Женя убежала, а следом мне пришло сообщение: “То есть я могу сегодня переночевать у Кости в комнате?”. “Нет, нет и еще раз нет!” – был мой ответ. Следом получила плачущий смайлик.

“Твой нос хреново выглядит,” — дополнила Женя свое сообщение.

“Не напоминай,” — было последним, что я ей написала.

Остаток воскресенья я почти не появлялась на людях, а Славу выгнала, чтобы и он меня не нервировал. С ним было очень легко общаться, если он не начинал пошло шутить и пока не лез обниматься. Сдерживаться мне было трудно, он заполонил все мои мысли, и мне нужно было его оттуда прогнать. В итоге я весь день играла в игру, которую мне показали Марк и его компашка и, наконец, прошла тот злополучный уровень.

“Хотел бы прийти и поцеловать тебя перед сном, но боюсь не сдержусь и твой нос будет болеть еще больше”, — пришло сообщение от Славы, когда я уже собиралась лечь спать. “Весь день думал о тебе.” — пришло вдогонку.

Я не смогла сдерживать улыбку и захотелось залезть под одеяло с головой, чтобы никто этого не заметил. Женя, правда, уже вовсю храпела, так что в этом не было никакой необходимости. Маша даже не удосужилась спросить, как у меня дела, а ведь она была виновницей моего состояния.

“Что же всё-таки шептала тебе Маша на ухо?” — написала Славе.

“Почему тебя это так волнует?”

“А почему ты не можешь ответить?”

"Ты придаешь этому слишком большое значение."

Ах, так!? Улыбка сошла с моего лица, и теперь я была в бешенстве. Отличное начало, Вячеслав, ничего не скажешь.

"Прости," — последнее сообщение от Славы, которое я прочитала уже только утром.

На зарядке я сидела на лавочке. Наклоняться всё равно не могла, поэтому Женя отдувалась за двоих. Тяжёлый взгляд Славы давил на плечи, но я игнорировала его специально. Раз не мог сказать, что же там такого наговорила ему его “типо знакомая”, значит, это то, что я явно не хочу знать, а значит это что-то личное. И вроде как меня это волновать не должно, но если ты, милый мой, не устаешь повторять, что я тебе нравлюсь, то будь добр быть чуточку откровеннее. Тем более, что Маша крутилась вокруг него потом весь день. Я этого как-то раньше и не замечала.

— Скоро дырку в ней прожжешь, если продолжишь пялиться, – сказала Женя после завтрака, будто прочитав мои мысли. — Прошлые две смены она вообще к нему не подходила, а как появилась ты, так резко видимо вспомнила, что они знакомы.

— Да фиолетово вообще. Пусть сами разбираются, — нервно ответила я и отвела взгляд в другую сторону от коллеги.

— Вы со Славой поссорились что ли? — удивилась Женя .

— Было бы из-за чего ссориться. И вообще, он мне никто, — прошипела сквозь зубы, называя вещи своими именами и психуя от этого еще больше.

— То есть полежать в обнимку на кровати с “никем” для тебя – норма? Светлана, вы не перестаете меня удивлять!

— Не ори так, — кинулась к коллеге, прикрывая рот рукой.

А мне было надо. Очень надо. Но признаваться в этом было трудно.

— Так он тебе нравится или нет?

— Не знаю. Сложно всё это.

Проще было бы описать моё отношение к Славе, как “он сводит меня с ума”.

— Как ты думаешь, что между ними?

— Не знаю, Жень. Даже не хочу пытаться понять что там за взаимоотношения. Если не хочет сам говорить — оно мне не надо.

— Эх. Жалко, что ты сдаешься даже не начав бой. Вы неплохо смотритесь вместе.

— Я не играю в войнушки. Мне это неинтересно.

— По статистике женщин на 15% больше, чем мужчин, так что, дорогая моя, хочешь не хочешь, а приходится порой воевать, — Жена пожала плечами, озвучивая грустную статистику.

— На мужиках свет клином не сошелся. Мне и одной неплохо.

Женя поджала губы, но дальше разговор продолжать не стала. Мы еще раз вместе с ребятами прогнали танец, Лиза оказалась прекрасным учителем, Саша пел выше всяких похвал. Попутно я умилялась с них, ребята переглядывались и краснели. Вспомнила, как стала невольным свидетелем их поцелуя, а после мы со Славой… Опять этот Слава в моих мыслях! Поди прочь!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конкурс талантов прошел просто безупречно, по моим меркам. Я гордилась нашими ребятами, и хоть мы не выиграли, но все равно отлично постарались.

— Ну, не расстраиваемся, младшим надо уступать! — странно подбадривала танцующих Женя. — Вы же все-таки почти взрослые, негоже тягаться вам с десятилетками!

— Все равно обидно, — фыркнула Оксана и дала Паше подзатыльник.

— А мне-то за что? — возмутился Паша.

— За то, что все ноги мне отдавил!

Смешные такие. Они младше меня всего на каких-то пять лет, но этот возраст, когда ты уже не маленький, но еще не взрослый, сама хорошо помню. Смена приоритетов, потеря авторитета родителей, как основополагающего, нет понимания того, кто ты и кем станешь, тяжелый выбор будущей профессии, с которым можно и прогадать, экзамены. После лагеря они вернутся в школу и будут весь год готовиться к экзаменам, а то и не один год. Как вспомню то время, так вздрогну: ты на вечном нервяке на пару со скачущими гормонами. Нужно вроде как уже стремиться к чему-то, но очень не хочется. Хочется гулять, веселиться, влюбляться… А родители либо обязательно знают, что тебе больше всего нужно, либо спускают всё на тормозах.

Глаза сами нашли Славу в толпе, но, как увидела с ним Машу, в горле встал ком и начало подташнивать. Еще и живот весь день крутило. Меня поглощало дикое желание узнать, что такого секретного она могла шептать Славе, что он упорно мне не рассказывал. Она стояла слишком близко к нему, её рука скользнула по его плечу, якобы стряхивая какую-то невидимую пылинку, а потом они засмеялись. Словила себя на желании врезать Маше дверью в ответку. И откуда только во мне эта кровожадность?

— Ребят, вам же весело было? — решила переключить своё внимание на тех, кому оно явно было нужнее.

— Конечно, Светлана Александровна!

— Тогда всё остальное не важно. Это просто лагерь, а не Олимпийские соревнования. Тем более, дальше нас ждут куда покруче мероприятия. Там мы точно всех порвем!

— Точно, — включился Марк. — День индейца — самая крутая тема.

— Вот. Отличный настрой! И, кстати, Марк, — позвала я своего подопечного рукой.

— Что? — Марк поправил свою кепку и неуверенно зашагал в мою сторону.

— А ты ничего не забыл?

Я одними глазами напомнила парнишке о долге, он изменился в лице и отвел взгляд. Конечно, не забыл. Думал, я забыла. Но деньги мне его были не нужны. Оставляла себе возможность использовать Марка как-нибудь иначе.

Поманила его за собой, уводя от толпы туда, где нас никто не мог слышать.

— У меня к тебе просьба, я же могу тебе доверять?

— Сигарет у меня нет!

— Да не парься. Я не по этому вопросу. Видишь Марию и Вячеслава, — кивнула в сторону Маши и Славы. — Короче, мне надо, чтобы ты стал моими ушами и глазами.

— Ты что? Шпионить предлагаешь? — Марк начал фамильярничать, но я сама им разрешила, когда мы наедине.

— Отказываешься? Тогда гони деньги и еще сверху столько же за молчание, — протянула открытую ладонь.

— Да нет у меня денег, — стал запинаться Марк и на выдохе уточнил, стыдливо опуская глаза: — Уже нет.

— Тогда какие вопросы? Тебе всего лишь надо походить мимо них туда-сюда и послушать, о чем они разговаривают.

— Зачем?

Я закатила глаза и раздраженно потерла переносицу, скорчившись от боли в носу, забыв о травме.

— Будешь много знать — скоро состаришься.

— Тебе что? — Марк перешел на шёпот. — Нравится этот тип? Он же очкарик.

Дала Марку подзатыльник.

— Тебя это волновать не должно. И вообще, кто судит о людях по внешности. Понял, что делать?

— Понял, — Марк пнул камешек носком кроссовки.

И почему мужчины всегда что-то пинают, когда чем-то недовольны или пытаются уйти от разговора? Постоянно это замечаю. Я же с ужасом представляла, как кожа слезает с моих туфель или обиваются носы босоножек.

— Давай. Ты все равно только в телефон играешь, даже не купаешься. Хотя громче всех орал, как это круто. Вот разомнешься, прогуляешься.

— А если они меня спалят?

— Значит, сделай так, чтобы не спалили. И ты тут отдыхаешь, так что можешь ходить, где хочешь. Если что – придумай что-нибудь, соври.

— Ок-ок. Остановись, — Марк вскинул руки, сдаваясь.

— В путь, мой юный падаван.

Отправила Марка на слежку, поражаясь тому, что мне это вообще в голову пришло. Если Маша заинтересована в Славе хотя бы немного, то я это пойму из отчета моего шпиона. Уж женские сигналы я способна распознать, что не скажешь о сигналах мужских, которые не обременяют себя намеками — либо прут как танк, либо Писикак. Женя породила во мне семя раздора и удобрила почву своими разговорами.

Марк вернулся спустя, казалось, целую вечность. Его рассказ был таким скучным, что я невольно начала зевать. Совершенно ничего такого, за что могло было зацепиться мое внимание. Они разговаривали на какие-то общие темы: о друзьях, которых я не знаю, про тусовки, про учебу.

— А потом Маша сказала, что с Андреем каким-то у нее не ладится, а Слава сказал, что еще все наладится…

— Стоп, — я вскинула палец вверх, а сердце в груди зашлось в тревоге. — Еще раз.

— Всё наладится… — Марк не понимал, что именно я от него хочу.

— Говоришь, с Андреем у нее не ладится?

— Ну, вроде с Андреем. Шумно было.

— А дальше что-нибудь она говорила?

— Что-то про то, что она…

— Что она, Марк?

— Блин, я не помню! Ты так на меня смотришь, что я всё забыл уже! Говорю, что там шумно было!

— Ладно. Всё. Спасибо, — запустила пальцы в волосы, убирая их с лица. — Свободен.

— Точно?

— Точно-точно, — помахала ему рукой, отпуская к ребятам.

Маша, Маша… С Андреем, значит, у нее не ладится. С одной стороны — это друг Славы, с другой — … Да не должно быть никакой другой стороны! Я отчаянно убеждала себя в этом. Ведь что такого в том, чтобы пожаловаться кому-то на парня? Может, у нее подружек нет.

Достала телефон, решив, что Маша может идти куда подальше. Пусть разбирается со своим парнем, а к моему не лезет! Хоть Слава и не был никаким “моим парнем”, но мысль о том, что мог бы им стать, приятно грела душу. Однако я не хотела, чтобы между нами стояла Маша и какие-то связанные с их общим прошлым делишки. По крайней мере, я хотела большей откровенности и имела на это полное право. Тогда я могла бы понять, стоит ли мне тратить на это свои нервные клетки, которых итак с каждым часом становилось всё меньше.

“Сегодня на стадионе после отбоя!” — я печатала не щадя встроенную клавиатуру, норовив сломать ноготь об экран от усердия.

Посмотрела в сторону Славы, чтобы убедиться, что он не пропустил моё сообщение. Он отвлекся от наблюдения за танцполом, засунул руку в шорты и выудил телефон. Экран отразился бликами на линзах его очков.

“Почему не на пляже? Он ближе” — был его ответ.

“Чтобы не шастал никто мимо” — пояснила ему свой выбор места.

“Интригуешь. Ок. Буду.”

Наши взгляды встретились, и я заметила в его глазах похотливые мыслишки. Зря он так радовался, потому что женские дни пришли ко мне как нельзя вовремя. Это произошло сразу после того, как мы договорились о встрече. Я даже не знала, радоваться мне или плакать. Это было “прекрасное” напоминание о том, что я женщина. Моё внутреннее напряжение значительно уменьшилось. Я почувствовала умиротворение. Зато теперь стало понятно, почему я была такой нервной — совсем забыла следить за циклом.

Даже если Слава на что-то рассчитывал, то ему придется подождать.

На стадионе было намного теплее, чем у воды и гораздо меньше комаров. Правда пришлось лезть через дыру в заборе, потому что Филипп Викторович запирал его на ночь. Дыру мне показали в самый первый день, она была почти что местной достопримечательностью.

Слава пришел раньше меня и… бегал. Серьезно, он просто бегал по пустому неосвещенному стадиону, засунув в уши пару наушников. Увидев меня, начал двигаться поперек по полю с разметкой для игры в футбол.

Чем ближе он становился, тем быстрее билось мое сердечко. Чувства, что вызывал во мне Вячеслав ака Славик, не поддавались здравому смыслу. Как такое может быть? Ведь мы знакомы без году неделю!

Подбежав ко мне вплотную, Слава обхватил меня за бедра и поднял над землей.

— Эй! Что творишь?! — я не ожидала его порыва и оказывала сопротивление.

Но больше всего меня напрягал ноющий живот и что “защита” может дать пробоину.

Меня опустили на землю, и хоть в душе возликовала, но наяву стукнула нападавшего, лишний раз напомнив себе о том, какие же крепкие у него на груди мышцы. Интересно, сколько девчонок льют по нему слёзы? Или только мне Слава кажется красивым? Мне и Маше, вероятно. При мысли о ней меня затошнило, или это от обильной кровопотери в последние дни и от низкого давления, вытекающее из первого пункта.

— Ты чего такой радостный? Бесишь, — скривила губы и фыркнула.

— Ты перестала меня игнорировать, и я рад.

— Ты особо и не страдал, — сказала недовольным тоном.

— Я думал ты позвала, потому что сменила гнев на милость.

— Это зависит от того, что ты мне скажешь.

— Ох, так и знал, что просто не будет. Но пока ты не начала меня рвать в клочья…

Моё лицо было захвачено ладонями Славы, а губы — напористым поцелуем. Голова закружилась, тело обмякло, сопротивление — невозможно. Разум твердил, что это наглость вселенского масштаба, а все, что не разум, поддалось и ответило Славе тем же. Он был аккуратен, наклонил голову, чтобы своим носом не задеть мой, опухший. Руки невольно потянулись к его шее и волосам, слегка влажным после бега. Однако его футболка, как в рекламе, была совершенно сухой и совсем не пахла. А если быть совсем точной, то Слава казался мне вкусным с ног до головы, невзирая ни на пот, ни на что либо ещё.

— Ну так что ты хотела у меня узнать? — спросил Слава, отдышавшись, разорвав наш довольно долгий поцелуй, от которого у меня ноги дрожали.

Скривилась, потому что поцелуй был хорош, но разговора он не отменял. И почему нам женщинам вечно надо всё усложнять?

— Почему я?

— В смысле?

— Почему ты… проявил ко мне внимание. Только не говори, что из-за того, что я сиськами засветила.

Слава рассмеялся, звонко, громко и абсолютно крышесносно. В любой другой день я бы поддержала его веселье, но не сегодня.

— Разве должна быть какая-то причина? Мне понравилась девушка, и я проявил к ней внимание. Нет никакой причины.

— А как же Маша?

Слава тяжело выдохнул и покачал головой.

— Да почему ты о ней постоянно говоришь? Я вообще этого не понимаю. Маша то, Маша сё. У нас с ней ничего нет.

— Она сама мне сказала, что вы знакомы. А потом…

— Ну знакомы и что с того? Она девушка моего лучшего друга.

— Как будто это когда-то кому-то мешало… — недовольно констатировала тот факт, что многие не придерживаются мнения “на чужом несчастье счастья не построишь”. Как со стороны девушек, так и со стороны парней.

— Свет, о чем ты вообще?

— Ну она же к тебе явно подкатывает! Неужели ты этого не видишь?

Да что там Слава, это и я с трудом видела, но умение натянуть сову на глобус у меня в крови.

— Даже если так. Я тут причем? Это её проблема, а не моя. Что ты от меня-то хочешь? Чтобы я с ней не общался?

Я, может, этого и хотела, но кто я такая, чтобы вообще ставить ему какие-то условия. “Доверяй, но проверяй” — это, наверное, не ко мне.

— Я не могу запретить тебе с ней общаться, — вздохнула, признавая поражение.

— Я и сам не хочу с ней разговаривать, если тебе от этого станет легче.

— Мне так не показалось, — я надулась и скрестила руки под грудью. — У тебя с ней ничего не было?

— А если и было, то что? — Слава нервно выпалил это, и мне стало как-то мерзко, аж мурашки по спине пошли. — Да, выдохни, Свет. Я шучу.

— Шутить с таким лицом… Садист.

— Маша никогда не была мне интересна. Можешь не переживать, — Слава подошел ближе и растер мои плечи руками.

— Точно? — посмотрела на него исподлобья.

— Точно.

Я утомила этим разговором даже себя. Если бы Слава мне сейчас начал подобное предъявлять, я бы, наверное, разозлилась. И он злился, но не очень сильно.

— Мир? — протянула к нему выставленный мизинчик.

Он улыбнулся и притянул меня к себе, заключая в крепкие объятия.

— Нос… — сдавленно взвыла, когда столкнулась лицом с его грудью.

— Прости, — его губы легко коснулись больного места, и это было дико мило.

Мы проболтали несколько часов на стадионе. Задавали друг другу разные вопросы, про учебу, про родителей, про цели в жизни. Мы во многом оказались схожи. Я лежала у Славы на коленях головой, пока он перебирал пальцами мои волосы. Моя поясница в какой-то момент начала отказывать, и он любезно мне её помассировал. Я выла в глубине души от того, что не могла расслабиться полностью и поддаться искушению, особенно, когда Слава начал покрывать мои плечи и шею легкими поцелуями. Меня пробивало электрическим током. Коктейль из дикого животного желания и нежности дурманил голову.

— Стой. Прости, но ничего не будет.

— Не будет это ты о…

Язык не поворачивался сказать ему прямо о моей “проблеме”, которая по сути и не проблема.

— Пару дней придется подождать, — прищурилась, пытаясь разобрать по его выражению лица, понимает ли он о чем я.

И почему о критических днях так сложно говорить вслух? Как будто это что-то мерзкое. Нет, по ощущениям, это явно как будто ты лег между молотом и наковальней. Мы держали мужчин в мире розовых пони, где нет места такому слову как “месячные”. Раньше мне и не приходилось озвучивать подобное парню, но всё бывает в первый раз.

— В общем, нижняя часть моего тела на ежемесячном техобслуживании, — надо ж было придумать такое сравнение.

Слава начал смеяться, снова оглушая меня своим заливистым и красивым смехом.

— Свет, я учусь в меде. Месячными меня не напугать, я на родах присутствовал и труп вскрывал.

У меня отлегло от сердца. Хотя бы теперь он знал, что я не отказываю ему, а просто временно не могу ответить на ласку. Но когда смогу — обязательно это сделаю. От предвкушения меня потряхивало, как наркомана в ломку. Не думала, что мысль о сексе с кем-то будет отзываться в каждой клеточке моего тела.

— Секс – это круто и классно. И я думаю, что он у нас будет просто фееричный, но я не озабоченный.

Называть то, чего еще не произошло, “фееричным” — было сильно. Смущало, пугало. Мой опыт был довольно скудный и стремился к нулю. Вероятно, Слава впервые узнает, что такое спать с бревном. Но пока я эту информацию оставлю при себе.

Звезды удивительно сияли на небе. Я рассматривала каждое созвездие, пытаясь угадать, на какое смотрю. Сколько бы я не смотрела в звёздный атлас, смогла запомнить лишь, как выглядит Большая и Малая медведицы и созвездие Ориона с его знаменитым поясом.

— А если мы не подойдем друг другу… физически?

— Нет неподходящих людей. Есть зажатые инфантилы, которые не могут прямо сказать о своих предпочтениях или попробовать что-то новое.

— Ты же не знаешь какая я? Может, я как раз зажатая инфантилка? — щелкнула его по носу.

— О, нет. Ты явно не такая, Свет, — Слава понизил голос и наклонился ко мне и поцеловал в лоб. — В любом случае, мы же не даем друг другу какие-то клятвы, люди сходятся и расходятся.

— То есть ты и такой вариант рассматриваешь? — не то, что меня его слова задели, но больше было интересно его мнение на этот счет.

— Я реалист. Люди приходят и уходят, но остается опыт. Разный. Удачный и не очень.

— А я какой опыт? — улыбнулась, потому что разделяла его мысли. И это было удивительно. Редко встретишь человека с похожими взглядами.

— Поживем — увидим. Чего толку думать об этом сейчас?

Протянула руки к нему, обхватив за шею и подаваясь вперед. Теперь я сама его поцеловала. Хотелось целовать его еще и еще. На вкус он был все той же мятой, слегка сладкой, освежающей и бодрящей. Интересно, какая я для него на вкус? Такая же вкусная, как он мне или нет?

Глава 12.

Глава 12.

Лицо Маши, как и лица всех остальных, было просто бесподобно, когда мы со Славой, утром, встретившись на пороге вожатского домика, слегка поцеловались, приветствуя друг друга. Женя с Костей одарили нас одобрительным свистом, отчего я начала смеяться. Шок прошел быстрее, чем я думала, и все вернулись к своим собственным делам. Все, кроме Маши — та покраснела от макушки и, вероятно, до самых пят, скривилась так, будто ей под нос свежее дерьмо подсунули. Кажется, карты начинают вскрываться. Ожидала я или нет такой реакции – неважно. Главное, что она проявила себя.

Не то, чтобы я хотела публично проявлять какие-то свои романтические чувства (а точнее я совсем этого не хотела!) но послушалась совета Жени “пометить территорию”, да и Слава весь светился от счастья, как будто выиграл не меньше, чем Олимпиаду. Во мне отзывалась его радость и придавала, возможно, излишнюю самоуверенность.

— Доброе утро, Маш, — как ни в чем не бывало поздоровалась с коллегой.

Она натянула на себя неискреннюю улыбку и поздоровалась со мной так, будто и вовсе не злилась. Подошла ко мне и схватила под локоть, когда мы уже приближались к нашему домику.

— А я смотрю вы все-таки нашли общий язык. Я же говорила, что он нормальный!

— Да, спасибо тебе. Без тебя я, наверное, и не решилась бы, — саркастично ответила Маше, хотя отчасти мои слова были правдой.

— И что вы? Типо встречаетесь? — заговорщический тон Маши мне не нравился. Мне вообще перестало нравиться с ней разговаривать.

Маша сыграла свою роль, вызвав во мне ревность, осознанно или нет. Сначала подталкивала меня, а потом злилась, что всё прошло успешно. Мой мозг взрывался, стоило мне попытаться понять её мотивы. Может, она ожидала, что Слава меня оттолкнет? У неё есть парень, но если ей нравится его друг, то куда проще когда он занят, чтобы сердце не терзать. Может, в этом причина? Я не понимала её.

— Обязательно надо это как-то называть? Мы общаемся. На этом пока всё.

— Ага. И целуетесь у всех на виду, — Маша подтолкнула меня локтем в бок.

— Это же не запрещено?

— Нет, конечно! Рада за вас. Наконец, у Славы появилась девушка, а то я уже начала думать, что он… ну… по мужчинам. Никогда не видела его с женщиной.

Очередная странная информация, которая была сказана мне непонятно зачем. Я теперь стала понимать, почему Слава скрывал свою личную жизнь от коллектива. Маша хоть и наговаривала на Женю, что та болтушка, но Женя этого никогда и не скрывала. Вот у кого точно язык без костей — так это у Маши, а главное прикрывается добродетельностью. Если у неё проблемы с парнем, то пусть разбирается со своими проблемами, а в чужие жизни своим маленьким носом не лезет.

Начинать какие-либо отношения с недоверия — прямая дорога в тупик. Я безумно рада, что решилась на разговор на стадионе. Если Слава говорит, что проблемы нет, значит, её нет. В любви никто не клялся и под венец не собираемся, так пусть всё идет своим чередом.

Однако мысль о том, что Маша никогда не видела Славу с девушкой заставила меня поставить небольшую галочку. Добилась своего, лиса. Решила, что подумаю об этом позже или спрошу прямо.

— У нас пи…. беда, — ближе к обеду ко мне подошла Женя.

— Что такое?

— Один из наших гавриков уронил телефон в туалет. И нам каким-то волшебным образом теперь надо его достать.

— Ты сейчас серьезно? — я обратила на соседку недоумевающий взгляд.

— Абсолютно. Ты просто не знаешь, кто его батя. Там лучше достать.

— А нет какого-то специального человека? — не теряла я надежды.

— Ну, можешь попросить своего любовничка, но думаю он предпочтет тебя бросить.

— Он мне не любовник! — зашипела я на Женю, заливаясь краской.

— Не повезло вам, конечно, — услышала наш разговор Юля, вожатая третьего отряда, которая была напарницей Саши. — Пойдите к завхозу и возьмите у него палку-хваталку.

— Что за палка-хваталка? — удивилась я тому, что и такое имеется в “Незабудке”.

— Ну такая длинная палка с щипцами на конце. Они её все-таки купили в прошлом году.

— Юля, ты наша спасительница! — Женя накинулась на коллегу с грубыми объятиями. — Я уж грешным делом подумала, что придется вить веревку из простыней и спускаться как Человек-паук.

— Но смотри, она не слишком длинная… Придется практически залезть… туда, — Юля пальцем показала на землю, а мы с Женей побелели, а потом позеленели.

Меня от “предвкушения” потряхивало и заливало потом. К такому жизнь меня явно не готовила. Однажды я потеряла кольцо, оставленное мне бабушкой. Обыскав с отцом всю нашу квартиру, сделали вывод, что оно слетело, когда я выносила мусор. Мы провели “увлекательные” раскопки в уличном мусорном баке, но в итоге остались ни с чем. Вернувшись домой, мама радостно протянула мне кольцо, которое провалилось в щель в диване. Грязные, вонючие и обессиленные, мы с отцом лишь посмеялись. Но то, что ждало нас с Женей явно и рядом не стояло. Мусорный бак против общественного туалета, которого чистит ассенизатор раз в… А чистит ли вообще? Из глубин живота со мной начала разговаривать еда, умоляла выпустить её наружу.

— Да мы же задохнемся. Неужели вот именно нам надо этим заниматься?! — моему возмущению не было предела. — Кто вообще придумал доставать что-то из говна! Этот телефон, наверное, даже уже не работает!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Добро пожаловать в ад, Светлана. Добро пожаловать. И сегодня мы опустимся на самый нижний уровень, — Женя положила мне руку на плечо, пытаясь подбодрить.

Я, честно, не сдержала мата, который вырвался из меня также стремительно, как вылетел из кармана штанов этот гребаный телефон.

— Ты не против, если я не буду тебя сегодня обнимать?

— Слав… знаешь что? Заткнись и уйди. А то я ведь могу и ударить.

Слава засмеялся, а я сдерживалась как могла, чтобы не вывернуться наизнанку после нашего с Женей подвига.

— Да я же шучу!

— А я нет.

Запах стоял просто ужасный. Я хотела сжечь те вещи, в которых я была, и следом подстричься налысо. Казалось, что если помыться раз сто, то и это не поможет. Я помылась трижды, и вылила на себя тонну дезодоранта и духов.

— Всё, уйди с глаз долой. Итак тошнит, еще и ты со своими шуточками.

— Свет!

— Что еще?! — я была вся на взводе и хотелось кого-нибудь прибить. Слава отлично подходил на роль жертвы, ведь крутился вокруг весь вечер.

Меня не радовало даже то, что завтра был “День Нептуна” – традиционное мероприятие посвященное морякам и рыбакам, которое я очень любила. Конечно, мы не чествовали римского бога воды, а просто развлекались. На маленькой скромной лодочке ряженый (им вызвался быть Кирилл – вожатый шестого отряда) подплывет к пирсу, поприветствует детей, а затем начнутся массовые купания, конкурсы, эстафеты. За каждое выполненное задание отрядам будут начислены баллы и в конце выданы баксики, которые дети “зарабатывают” каждое мероприятие и за каждое выполненное задание на бирже.

— Ну не злись, — Слава подошел сзади, когда я удалилась от него на приличное расстояние. Мы гуляли по пляжу перед сном. — Не так уж от тебя и пахнет. Скорее, вообще не пахнет.

— Ты издеваешься? Да у меня в носу и горле этот запах стоит! Просто ужас какой-то! И от собственных духов тошнит в придачу, хочется содрать с себя кожу

Теплые и сильные руки легли мне на живот и прижали к себе, Слава глубоко вдохнул аромат с моей шеи и мне подумалось, что может и правда всё было не так уж и плохо.

— Видишь, я еще в сознании, — прошептал Слава, легко касаясь губами моего уха. — Если можно быть в сознании рядом с тобой.

Непроизвольно свела бедра, будто его шепот пронесся не над ухом, а между ног, задевая натянутые струны моей развратной части души.

— Ай, всё! Не могу больше. Пусти! — оттолкнула Славу и начала снимать с себя одежду.

— Воу-воу. Ты вроде хотела подождать пару дней… Знаешь, мы, наверное, еще не настолько близки, чтобы…

— У тебя все мысли о сексе? — грозно зыркнула на него в темноте. — Я купаться собираюсь.

— Когда перед тобой раздевается девушка, знаешь, варианты разные приходят на ум. — А тебе можно?

— Ты же врач. Знаешь, что такое тампон?

— Всё, не продолжай.

Это все

мои

мысли были о сексе, но я себе в этом не признавалась. Отгоняла их как надоедливую муху. Не время, не место, слишком рано. Тело реагировало отдельно от головы, оно мечтало о ласке, о чужом тепле, о руках Славы, языке и… Я тяжело вздохнула, намереваясь охладить свой пыл в реке.

Я осталась в одном нижнем белье и ощутила на себе хищный взгляд Славы даже в кромешной темноте. И как в такой обстановке сохранять спокойствие? Он решил от меня не отставать и начал раздеваться следом. Я хоть и не первый раз видела его в одних трусах, но в который раз не смогла отвести глаз от рельефного торса, закаленного тренировками. Лунный свет красиво играл на неровностях тела, в моем горле пересохло. На его фоне ощущала себя нескладной: слишком большая грудь относительно других частей тела, отчего задница казалась плоской, а талия и вовсе где-то терялась. Благо хоть ростом была не метр с кепкой, а потому не приходилось задирать сильно голову, когда разговаривала со Славой. Я была самой высокой из всех девушек-вожатых, разве что Женька могла со мной посоревноваться.

— С разбегу? — предложил Слава, подпрыгивая на месте.

— Ой, нет. Если я побегу, то будет почти заставка “Спасатели Малибу”.

— Я, может, на это и надеялся.

— Хитрец. Очки потерять не боишься? — я попятилась назад, когда Слава стал двигаться в мою сторону.

Мое замечание оказалось кстати, Слава сразу же снял очки и аккуратно положил их на гору наших вещей.

— Надоело болтать.

Он быстро сократил расстояние между нами и подхватил меня на руки, а затем побежал вместе со мной в воду, которая сразу же обожгла холодом. Я еле сдержалась, чтобы не заорать. Он кинул меня в воду слишком резко, а сам нырнул и уплыл куда-то дальше.

— Бодрит, ничего не скажешь! — вынырнул Слава из под воды. Челка налипла ему на глаза, и он зализал её рукой назад.

— Кошмар, как холодно, — зуб на зуб не находил, но вылезать из воды было еще холоднее, чем в ней находиться.

Слава ухватил меня за ноги и притянул к себе, отдавая тепло своего тела. Он был ходячим кипятильником. Заметила это ещё когда мы спали в обнимку, хотелось сбежать и залезть в морозилку.

Слава тащил меня на глубину, пришлось обхватить его ногами за бедра. Мои навыки в плавании не были высоки.

— Не слишком далеко от берега ты нас тащишь?

— Нормально. Я же стою.

Мокрые волосы были убраны назад, открывали его лицо, которое он никому не показывал днем. Это был другой Слава. Если бы он не выбрал медицину, мог спокойно становиться моделью. Он был безбожно привлекательным, но скрывал это как Кларк Кент, за очками с широкой черной оправой, невнятной челкой и бесформенной одеждой. Как будто это могло помочь, когда сам по себе он “шкаф” из фантазий героинь любовных романов. Высокий, голубоглазый, черноволосый, загадочный, при этом его любят как дети, так и взрослые. Я ощущала себя ювелиром, что смог найти настоящий бриллиант среди тысячи подделок.

Слава наклонился к моей шее и провел носом по ней.

— Теперь ты пахнешь тиной и речной водой. Ну и тем, что ты вылила на себя. Что это за духи?

— Они называются “Чистая красота”... — выдохнула я, напрягшись всем телом. Его действия меня возбуждали.

— Так тебе подходит.

Слава закончил с шеей и укусил меня за мочку уха, его руки под водой с силой, но аккуратно, сжали мои бедра. Я поддавалась его действиям, закрыла глаза, выгнула спину, прижимаясь ближе.

— Ты знаешь, что ты очень сексуальная? — прошептал Слава мне на ухо.

— Продолжай.

— Думаю о тебе каждую свободную минуту, — одна его рука заскользила вверх по спине, запуская пальцы под пояс бюстгальтера. Он двигался с осторожностью хищника, наблюдал за моей реакцией и продолжал только, когда я это позволяла.

Что-то внутри меня, та моя часть, что жаждала чужого тепла больше остальных, мысленно призывала Славу избавиться от неудобной детали гардероба, но более рассудительная моя часть напоминала, что мы в вонючей в воде и что время для плотских утех еще не наступило.

Взяла его лицо в свои ладони и оставила на губах жадный поцелуй, проникла в рот языком и ещё сильнее обхватила ногами, чуть поднимая себя выше. Желание Славы неприкрыто впивалось в меня, мне дико хотелось увидеть это воочию и не только увидеть: потрогать, почувствовать в себе, узнать, какой он на вкус. Я дрожала то ли от дикого желания, то ли от холода. Кожа замерзала, а внутри разгорался настоящий пожар.

— Пора выходить. Тебя уже трясет, — грудь Славы тяжело вздымалась, и он начал двигаться в сторону берега. — Да и я уже подмерз.

— Не верю. Иначе бы у тебя так не стоял.

Слава хитро прищурился и укусил меня за нос.

— Не испытывай меня.

Мы выбежали на берег, легкий ветер иглами впивался в кожу. Слава дал мне свою футболку, чтобы я использовала её как полотенце. Затем мы оба натянули шорты прямо поверх мокрого белья, следом ветровки. Добежали до вожатского домика, в котором уже все спали, кто-то нарушал тишину и спокойствие нашего временного жилища своим храпом. Влетела в комнату на максимальной скорости и начала судорожно раздеваться, избавляясь от промокшей одежды.

Женя еще не спала, читала перед сном.

— Как водичка?

— Ледяная. Черт его знает, как детей в нее завтра пускать.

— Нормально. Они закаленные. Это ты мерзлячка. В душ сходи теплый, а то заболеешь.

— Так и собиралась сделать. Брр. Я быстро.

— Давай, — Женя вернулась к своей книге.

Я спешно собралась в душ, в четвертый раз за день, но теперь мне хотелось смыть с себя запах тины. В дверях ванной столкнулась со Славой и ощутила, как щеки обдало жаром. Видимо, уверенной я ощущала себя только в темноте. Темнота ведь друг молодежи?

— Давно не виделись, — Слава издевался надо мной. — Потереть тебе спинку?

— Обойдусь, — коротко бросила ему и шмыгнула в одну из кабинок. Приоткрыла дверь и высунула язык, Слава засмеялся.

— Странная ты, конечно, — ласково подытожил Слава, но продолжать не стал.

В ванной было две душевые кабинки, от этого мы могли принять душ одновременно, разделяемые лишь пластиковой перегородкой. Руки не слушались, пока я раздевалась, когда слышала шорох его одежды. Включив воду и обдав себя почти кипятком, я думала приду в себя, но перед глазами встал образ голого Славы, со стекающими каплями по спине и торсу, в моем воображении на уровне самого интересного клубился пар. Он был так близко и так далеко. Я забывала дышать.

— Ты жива? — в мои мысли и мечтания о Славе за стенкой ворвался его голос, оглушил и заставил ноги подкоситься. — Ты так притихла.

— Просто наслаждаюсь теплой водой. А ты мешаешь!

— А я думал обо мне фантазируешь.

Я с силой ударила по хилой стенке между нами, негодуя от того, как тот был прав. Он залился смехом.

— Кажется, угадал.

— Не угадал!

— Извращенка.

— С кем поведешься, — снова показала ему язык, хоть он и не мог его видеть.

— Откушу твой язык когда-нибудь, — отозвался Слава на мой скрытый жест.

Я решила не продолжать эту бессмысленную перепалку. Если не мединститут и не карьера модели, то может попробовать себя в ясновидении. Иначе как объяснить то, как он тонко распознавал мои мысли и действия, даже не смотря на меня.

Самообладание трещало по швам. В мою грешную голову пришла абсолютно шальная идея. Я поторопилась закончить с водными процедурами, чтобы выйти первой и убежать в комнату, не столкнувшись с ним.

— Женя! У меня к тебе просьба на миллион!

Женя укладывалась спать, как раз снимала пирсинг с ушей. Её взгляд призывал уже озвучить просьбу или не мешать ей.

— Не хочешь переночевать в комнате Кости? — запинаясь, выдала, почти писком. — Точнее, не могла бы ты сегодня уйти туда?

Это предложение взбодрило соседку, в её глазах заиграл хитрый огонек.

— И чем это ты тут собралась заниматься, Светлана? В нашей обители скромности и целомудрия?! — театрально вопрошала Женя, прижав ладонь к груди.

— Ничем. У меня КД, — начала оправдываться перед соседкой.

— Как будто это кого-то останавливало.

— Фу! В смысле нет! Я таким не занимаюсь в эти дни.

— Ладно-ладно. Выдохни, а то сейчас взорвешься. Я не против.

Посмотрела на себя в зеркало – я вся была красная как рак. И субтитры не нужны, чтобы понять мои замыслы.

— Сделай там всё красиво и тихо, чтобы не сильно палевно было перед другими, — прошептала я еще тише.

Женя соединила большой и указательный палец, безмолвно говоря “окей”. Я начала нервничать.

— Только не издевайся над пареньком слишком сильно, а то вдруг у него сердечко не выдержит, — усмехнулась соседка, подмигнув мне.

Женя взяла с собой только подушку и телефон и скрылась за дверью. Я выключила в комнате свет, и, не зная куда себя деть, встала у окна. Я смотрела на качающиеся на ветру деревья, на виднеющиеся вдали отрядные домики с покатыми крышами, на тусклый свет фонарей вдоль дорожек. Это не сильно помогало отвлечься, сердце норовило выпрыгнуть из груди.

Дверь скрипнула, и я вздрогнула, услышав щелчок внутреннего замка. Шаги эхом отдавались в моей голове. Как в одной игре, где шарик отскакивает от стен и направляющей пластины и разрушает блоки на своём пути, так и сейчас я чувствовала, как рушатся все поставленные мной границы. Я сама себе этот шарик. Руки Славы коснулись моих плеч, а губы оставили лёгкий поцелуй на моей щеке.

— И почему я сегодня ночую не на своей кровати?

— Ты против? — хрипло ответила, в горле пересохло.

— Не думал, что позовёшь, — губы Славы опустились ниже, к шее, а руки сошлись на моем животе спереди. — Я же просил не испытывать меня.

Говорить я больше не была настроена. Развернулась к нему лицом, отстранилась, взяла за руку и подвела к своей кровати.

— Что происходит? — в его голосе сквозила неуверенность в том, что я делала, хотя сам он улыбался от уха до уха.

— Тихо. Просто молчи. Ещё хоть слово — и выгоню!

Впилась зубами в кожу на его шее, услышала сдавленное мычание Славы от удовольствия. Сняла с него очки и провела рукой по густым волосам, глядя прямо в глаза, темные от желания и нетерпения.

— Ты… — начал было говорить Слава, потянувшись поцеловать меня.

Я остановила его, приложив указательный палец к его губам.

— Последнее предупреждение, Вячеслав.

Я словила волну и любое его слово могло сбить меня с настроя. Начала стягивать его майку через голову. Славу явно распирало от того, как он хочет ко мне прикоснуться. Я ощущала это напряжение каждым сантиметром своей кожи. Его взгляд блуждал по мне, он закусил губу, глубоко дыша. Мышцы на его груди дрогнули, когда я провела по ним кончиками пальцев, а затем перешла ниже, очерчивая каждый изгиб. От одного взгляда на его тело, женщины должно быть сходили с ума. И я в том числе.

Я легко расправилась со шнурком на поясе его шорт, он помог от них избавиться. Прошмыгнула под пояс трусов и опустилась ниже. Я уже делала это раньше, но атмосфера явно была другой. Услышала приглушенный вздох сквозь зубы, когда коснулась горячей плоти. Я игралась пальцами с ним, заставляя возбудиться сильнее. Он весь напрягся, явно хотел что-то сказать, ловил ртом воздух.

— Расслабься и получай удовольствие.

Слава не сдержался, его горячая ладонь легла мне на шею сзади. Он притянул меня к себе и поцеловал, слегка укусил на нижнюю губу и оттянул её.

Я толкнула его на кровать и забралась на него верхом, его руки обожгли мои бедра, притягивая ближе. Языком он описал мои ключицы, оттянул тонкую ткань майки вниз, оголяя грудь и начал выводить круги вокруг сосков. Я простонала от удовольствия, забыв на миг о том, что собиралась сделать. Оттолкнув его от себя, я переместилась на пол и встала на колени. Он смотрел на меня с диким желанием. Запустил пальцы в мои волосы, убирая их назад. Избавила его от последней одежды, наконец, увидев то, о чем думала последние дни и удивляясь тому, что даже член его вызывал во мне трепет. Обхватила его рукой у основания и коснулась губами головки. Слава чуть дернул ногами. Он был таким большим, что я засомневалась, что смогу заглотить его полностью. Никогда не делала минет, но видела пару обучающих видео. Отодвинула крайнюю плоть пониже и принялась ласкать возбужденный член круговыми движениями языка, заглатывая его с каждым новым кругом все глубже. Слава держался недолго, когда я дошла до максимума своих возможностей, он уже еле дышал. Я думала, что мне будет противно, но всё оказалось прямо наоборот. Чистая и горячая кожа не имела ни вкуса, ни запаха. Мне нравилось ощущать его член у себя во рту, это возбуждало меня и мне хотелось большего. Его стоны ласкали мои уши, я была хозяйкой положения, управляла им. Одну руку Слава положил мне на затылок, иногда даже порывался оттянуть волосы, но вовремя останавливался. Когда мне не хватало дыхания, делала передышку и помогала себе рукой.

— Свет… — моё имя из его уст звучало очень сладко. — Тормози.

Слава говорил так тихо, что я не расслышала и продолжила, как ни в чем не бывало. Член во рту запульсировал, а Слава резко, но на удивление аккуратно, оттолкнул меня.

— Что такое? — удивилась такому жесту и подняла на него невинный взгляд, полный разочарования от того, что он меня прервал, ведь я только вошла во вкус.

Его лицо было невероятно сексуальным, глаза пьяные, рот приоткрыт (дышал он сразу и носом и ртом).

— Я сейчас кончу.

— Разве не в этом смысл? — его ответ меня совсем не удивил, и я собиралась продолжить, но снова столкнулась с сопротивлением.

— Ты же не хочешь, чтобы я сделал тебе это в рот?

У меня не было ответа на его вопрос. Может, хотела, а, может, и не хотела. Я сама была не меньше возбуждена от всего того, что творила, а потому плохо соображала.

— И что мне делать? — решила спросить у него план действий. — Я… первый раз…

— Иди сюда, — Слава подозвал меня к себе, а сам лег на спину.

Я легла рядом, голову положила ему на плечо. Он закинул мою ногу на свою и положил мою руку себе на член.

— Просто рукой закончи.

Начала целовать его в шею, водила рукой вверх и вниз в том темпе, который он просил, его бедра двигались навстречу моей руке. Почувствовала, как член окаменел и снова запульсировал. Слава прижал меня к себе так сильно, что у меня щеку расплющило, и не отпускал еще какое-то время, содрогаясь от каждого толчка. А затем его лицо озарила счастливейшая из улыбок, умиротворенная и сногсшибательная.

— Дать полотенце?

— Было бы неплохо, — сказал Слава, не открывая глаз. Это его выражение лица мне тоже чертовски понравилось. — Что же ты за искусительница такая?

— Какая есть, — пожала плечами, закусывая губу и протягивая Славе то, чем можно было вытереться.

— И теперь я чувствую себя конченным…

— Почему?

— Потому что хорошо только мне одному.

— Мне тоже было хорошо.

— Это не то!

— Прекращай. Я что хотела, то получила, — поцеловала его легонько в щёку, всё еще любуясь его блаженным лицом. Взгляд Славы с поволокой говорил о том, что для первого раза я была неплоха, даже зубами его не задевала.

— Всё. Не отпущу, — Слава сгреб меня в охапку, замыкая руки в кольцо.

— Только оденься для начала.

— Как скажешь, королева моего удовольствия.

Я засмеялась от такого интересного прозвища, это было дико мило и приятно.

— Слушай, может сдвинем кровати? Женя не будет против.

— Как прикажете, Ваше Величество.

Глава 13

— Я рад ребята встрече с вами.

Прошу вас: будьте мне друзьями!

Здесь жарко так, какое горе!

А я живу в прохладном море.

Кирилл говорил басом, изображая царя морей Нептуна, вокруг него вились “русалки”-вожатые. Мы с Женей в этот день прохлаждались. Лагерь у моей напарницы, кажется, уже сидел в печёнках, а я не шибко горела желанием участвовать, если есть те, кто могут сделать это вместо меня (но, конечно, не отказывалась прямо, чтобы в лоб). Девочки уже третью смену играют русалок, да и эти половинки кокосов, служивших им верхом от купальника, вряд ли были бы мне по размеру. Хотела бы я так доверять людям, как они доверяли этому самодельному лифчику.

— Свет, а ты так и не поставила себе ни одного выходного, — сказала Женя, потягиваясь.

— А зачем они мне? Я доработаю и свалю в закат.

— Ну как же, пообщаться с Вячеславом, например, без лишних глаз, — Женька подмигнула мне и хитро улыбнулась.

— Мы и тут прекрасно общаемся, — пожала я плечами.

— Так что между вами? Встречаетесь? — Женя перешла на шепот и придвинулась ближе.

Я опять пожала плечами, и она недовольно фыркнула. А что я могла сказать? Мы наше со Славой “общение” никак не называли. После того, что я вчера творила с ним в комнате, конечно, можно было бы сказать о начале отношений, но разве взрослые люди не могут просто развлекаться друг с другом и не вешать эти ярлыки “парень” и “девушка”?

— Развлекаемся.

— Светлана Александровна… — заурчала Женя мне на ухо. — Разобьете нашему угрюмышу сердце.

Я фыркнула. Как мало они о нем знают. Кто-кто, но вот Слава точно был не из угрюмых. Его позитив распространялся и на меня. Я отметила, что “Незабудка” перестала казаться мне адским котлом, в большей степени благодаря ему.

— Может, это он мне его разобьет. Поживем – увидим. И вообще… — Я потупила взор и, спрятав лицо за волосами, зашептала себе под нос: — Мы учимся в разных городах. И через две с половиной недели эта вся эйфория, так или иначе, закончится. Поэтому, я развлекаюсь.

— Что? Ни черта не слышу из-за визгов этих!

— Да так. Забей.

Я улыбнулась, но на самом деле мне было грустно. Нам со Славой осталось не так много времени вместе. Я бы даже сказала его осталось ничтожно мало. Глупо было отрицать, что меня дико влекло к нему. Мы не торопились, но мне казалось, что если узнаю его ещё больше, то в день, когда нам придется расстаться, я могу сломаться. Поэтому куда проще — жить моментом и не гнать лошадей. В любом случае, в конце этой истории будет нестерпимо больно. Но я не хотела даже думать об этом слишком долго, чтобы не впадать в депрессивные мысли.

— Курортный роман, получается? — Женя хоть и не услышала половину, но умудрилась сделать свои выводы.

— “Незабудка” так себе курорт, но да. Что-то в этом роде.

— Ладно, не буду приставать…

Мои глаза округлились в недоумении. Женя решила не приставать с вопросами — что-то в лесу явно сдохло. Я не удержалась и поаплодировала соседке.

— Но о выходном все равно подумай. Все лучше, чем на этих обоссанных кроватях спать, — добавила Женя в конце.

Причина, по которой я не хотела брать выходной заключалась в том, что я не особо горела желанием возвращаться домой. Атмосфера там была немного тяжелой. Родители все время проводили на работе, денег особо ни на что не хватало. Я устроилась на работу, чтобы хоть как-то облегчить им жизнь. Первостепенной задачей у всех стояло доучить младшую сестру, которая не отличалась умом и сообразительностью, что греха таить. У Василисы был такой ветер в голове, что я до сих пор удивлялась тому, что нас воспитывали одни и те же люди. Сколько родители не вкладывали денег в репетиторов, это не помогало совсем. Моим советам оставить её в покое и дать жить, как она хочет, никто не внимал.

Я не пай-девочка и есть за плечами всякое из подросткового периода, но мне хотя бы хватило мозгов не палиться, а потому и кредит доверия был выше. А вот у Васьки как будто целью жизни стало довести всех до белого каления, испытывая нас на прочность ежедневно. Но именно благодаря тому, что у меня была такая непутевая младшая сестрица, я спокойно находила общий язык с отрядом, но это же было причиной того, как мне важно стало донести до молодежи, что развлекаться можно по-разному. Вот, например, поржать с Кирилла, переодетого невесть во что и раскрашенного гримом в голубой цвет.

На самом деле тут все просто. Надо найти главаря и переманить его на свою сторону. Мне повезло, что Марк оказался простым как пять рублей и я, конечно же, не преминула воспользоваться тем, что он ко мне неровно дышит. Казалось он остыл, когда понял, что со Славой ему не тягаться, но до сих пор замечаю, как посматривает издалека с интересом.

Помахала Марку ручкой, и он, смутившись, отвернулся и продолжил участвовать в танцевальном конкурсе, где командам необходимо было повторять движения за “русалками”. Часть воспитателей сидела в беседках, изнывая от жары, часть — осталась в домиках или готовили нам указания на оставшуюся неделю. На первый взгляд, их особо не заботит происходящее, но вот кто знал все и обо всех — так это они. В силу возраста и благодаря наличию мудрости прожитых лет, воспитатели не вмешивались, если не происходило ничего критичного, позволяя нам решать все острые вопросы самостоятельно. Мы для них были такими же мальками, как для нас наши детки-конфетки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И вот один острый вопрос встал буквально через несколько часов, когда девочки из моего отряда (чтоб их!) зачем-то решили выпрыгнуть в окошко во время тихого часа. Благо ноги не переломали. А затем эти три прекрасные дамочки просто… ушли. Куда ушли? Зачем ушли? Ни один не сознался. Все молчали, как партизаны, уткнувшись лицом в пол и с воодушевлением разглядывая песок под подошвой.

Виновниками нашего повышенного от стресса давления стали две самые задиристые девчонки — Аня Коновалова и Наташа Сысоева — и… Лиза Тапочкина. Да, та самая Лиза, которая ставила вальс на конкурс. Лиза, которая тише воды и ниже травы.

— Повторяю еще раз. Где Аня, Наташа и Лиза?

Женя обладала одной удивительной суперспособностью — она мгновенно переключалась с весёлой раздолбайки на строгого преподавателя. Её голос казался стальным и мечом разрезал воздух. Я не рисковала встревать.

— Молчите?

— Мы не знаем, — пискнула Оксана.

— В жизни не поверю! Вас десять человек в одной палате, а они лезли в окно! — Женя начала кричать, а у меня перед глазами встали флэшбеки того, как мать отчитывает сестру. — Считаю до трех и если промолчите, то ваше пребывание тут окончено. Раз…

Все начали переглядываться.

— Два…

Кто-то друг друга щипал за локти и одергивал. Я наблюдала за реакциями. Но “три” Женя сказать не успела.

— Они пошли к бассейну, — вдруг выдала Оксана, и в толпе пронесся недовольный гул и шепотки.

— Стукачка, — окрестили Оксану сокамерники, после чего она покраснела и скрестила руки на груди в защитной позе.

— Свет, у нас проблема, — Женя отвела меня за локоть подальше от ребят. — Надо звать кого-то из парней. Мы сами к бассейну не пойдем.

— Что за бассейн? Разве тут есть бассейн?

— В том-то и дело, что его нет, — прошипела она сквозь зубы, а затем обернулась к ребятам. — Так. Все быстро в комнаты и начали их драить. Проверять буду очень тщательно, каждый миллиметр. Если найду хоть пылинку — отправлю драить туалеты.

— Это нечестно!

— Вы коллективно врете, значит, коллективно и поработаете.

— То есть мне не надо убирать? — спросила Оксана, но сразу же замолчала, потому что Женя ее взглядом просто взорвала.

— Никаких поблажек! Мария Антоновна за вами проследит. И сегодня на дискотеку никто не идет!

— Ну это уже совсем нечестно! Не мы же ушли!

— Надо было остановить своих друзей от глупого поступка. Коллектив и получает наказание коллективно.

Дальше мы возмущения не слушали, передали ребят воспитателю. Я была немного в недоумении, отчего Женя побледнела с головы до пят, когда Оксана сказала про бассейн.

Как оказалось, бассейн всё-таки был. Но давно не использовался. Он стоял у самой границы лагеря, зарос колючими сорняками и кишмя кишел змеями. Женя оказалась не такой уж и бесстрашной. Змей она боялась очень сильно, меня же они не смущали, а потому я готова была отправиться на поиски девочек.

— Почему они вообще туда пошли?

— Да кто ж их разберет. Я вообще думаю, что, скорее всего, это такая проверка на смелость, — ответила Женя.

— Проверка для кого? — не поняла её комментария.

— Для Лизы. Ты же тоже заметила, что ее не очень любят из-за того, что она слишком правильная. Видимо, взяли на слабо.

— Ох. Ну нет, они же не изверги.

— Свет, дети – одни из самых страшных существ на земле. У них стопора вообще нет.

— Это ужасно!

Я понимала что имеет ввиду Женя. Помню и я проходила такую “проверку”, только местом действия была стройка. Мы перелезали через забор и старались не попадаться собакам на глаза. Нашей целью была песочная насыпь, с которой нужно было съехать с самого верха. Вроде и безобидно, но как вспомню, так вздрогну. Через забор двенадцатилетняя девчонка перелезть не могла, а потому я лезла под забором. С неделю рыла себе путь, как какой-нибудь заключенный из тюрьмы. А одна из собак меня в итоге так напугала, что я до сих пор хожу по улицам с опаской, хоть и являюсь счастливым обладателем лающей нечисти дома. Еще помню, как пацаны из соседнего двора ловили богомолов и сажали мне на голову — то еще удовольствие.

В итоге мы с Женей обзвонили всех, кого можно, чтобы со мной пошел кто-нибудь бесстрашный и , видимо, такой же отбитый. Конечно же (а могло ли быть иначе?) им оказался Слава. Рыцарь в сияющих доспехах вызвался услужить своей королеве, а точнее встать на её защиту.

— Денис, пошли со мной.

Вожатый четвертого отряда сделал неуверенный шаг в сторону зарослей, но я его остановила и потеснила.

— А причем тут Денис? Это мои дети, мне и идти.

Слава пытался отгородить меня от похода к злополучному бассейну.

— Свет, не мешайся. Девочкам там делать нечего, — грубо бросил Слава и тем самым меня взбесил. Я итак была вся на нервах, ему нужно было просто поднести спичку к разлитому бензину внутри меня.

— Слышь,

девочка

сама разберется, где ей быть!

Я кипела как чайник, разве что не свистела. Я прошла мимо, толкнув Славу плечом. Каких-то ужей точно бояться не стоило: противные, но безобидные.

— Светка у нас бесстрашная, — констатировала Женя.

Слава сначала смотрел на меня так, будто я собиралась войти в горящее здание без специального обмундирования, но эта озадаченность быстро сменилась недовольным выражением лица. Спорить дальше со мной он не стал, но сжал челюсти так, что вены на шее проступили. Слава больше не казался мне милым и пушистым пошляком, в нем взыграла непонятная мне мужская гордость или я даже не знаю что и как это назвать-то толком.

— Только я пойду первым, — вдруг выдал он, опережая меня почти бегом.

— Да, пожалуйста.

Атмосфера явно накалилась. Денис пошел третьим, на всякий случай, но держался в хвосте и старался нас игнорировать. Между нами искрило так, что могло и ударить током всех в радиусе поражения.

Бассейн вообще сложно было назвать бассейном. Он представлял собой прямоугольную дыру с почти полностью облупившейся плиткой, огороженную от основной территории хиленькой сеткой Рабица, испещренной дырами. Так себе ограждение, конечно. И неудивительно, что дети туда норовят залезть. Не хватало только таблички: “За острыми ощущениями – сюда! Бесплатно. Без регистрации и смс!”

Стоило нам приблизиться к пункту назначения, как мы услышали визг. Не особо громкий, но довольно испуганный. Конечно же, мы нашли негодниц, решивших, что они смелее всех на свете. Их ноги были изрезаны колючками, в волосах торчали какие-то ветки. Но больше меня поразило то, что скромная Лиза умудрилась спуститься на дно бассейна, а вот забраться назад не выходило. Девочки пытались ей хоть как-то помочь, но у них не получалось – слишком уж хилые были.

— А ну отошли все, — грозно сказал Слава и девчонки отскочили, как ошпаренные.

Слава протянул руку Лизе и легким движением вытянул её из бассейна, схватив за предплечье.

— И что мы тут делаем? — спросила я тоном, каким учителя отчитывают опоздавших на урок детей, пародируя Женю.

Ответить они не решились, их губы подрагивали, а в глазах стоял страх.

Трава рядом с моей ногой зашуршала и показалась голова небольшого ужа, который спокойно себе полз по своим делам. И вот нет бы стоять всем спокойно, так девочки начали верещать, а змея явно нервничать. В августе ужи ищут влажное место, чтобы отложить яйца, и их укусы безобидны, но неприятны.

От визга малолетних идиоток, змея встрепенулась и впилась мне в лодыжку. Я сразу же стряхнула обидчика и слегка заскулила. Денис ногой откинул от меня змеюку и приказал девочкам быстрее следовать за ним на выход. Лиза была бледной от страха, а мне её было совсем не жаль.

Слава подскочил ко мне, совершенно забыв о перепуганной Лизе, и начал осматривать ногу.

— Нормально всё?

— Это просто уж, — вздохнула, раздражённая всей ситуацией. — Переживу.

— И почему с тобой вечно что-то происходит?!

— Да причем тут я вообще?!

Мы начали со Славой словесную перебранку, а Денис и девочки уже успели скрыться из виду. Место, чтобы поссориться, было не совсем удачным.

— Надоела ты мне. Самая смелая что ли? — Слава подхватил меня на руки, хотя я пыталась сопротивляться.

Нога совсем не болела, укус был сродни царапине, и меня больше беспокоила эта странная гиперопека, которую я от него ощущала. Я к такому не привыкла и мне было дико некомфортно.

— Поставь меня на землю! Я могу и сама идти.

Слава молчал, а я дергалась, пытаясь вырваться, его хватка была слишком уж сильной. В итоге он опустил меня только у забора, потому что вдвоем мы бы просто не прошли в дыру.

— Я пойду сама. Со мной всё в порядке.

— Не в порядке.

— Может, я лучше знаю, какого мне?! Что ты ко мне прицепился-то?

— Пойдешь сейчас в медпункт, — строго приказал Слава, а меня всю разрывало от того, чтобы не послать его.

— И без тебя знаю, что делать!

— Еще и самая умная, значит?

— А чего ты-то злишься?

— Потому что ты ведешь себя не лучше, чем эти тупые малолетки!

— Значит, такого ты обо мне мнения? Что я тупая малолетка?! — толкнула его двумя руками в грудь, но хотелось расцарапать лицо. — Ты мне никто и не имеешь права за меня что-то решать!

— Значит, никто? — Слава выдохнул на смешке, закусил губу и снова сжал челюсть.

— То, что мы пару раз пообжимались, ещё ничего не значит, — меня уже было не остановить. Я била в его невидимые болевые точки без какой-либо задней мысли. У поезда, везущего мою ярость, отказали тормоза.

— То есть так ты думаешь? — тихо и монотонно спросил Слава.

— Как так?

— Что мы просто обжимаемся? — в его голосе чувствовалась обида.

Я уперла руки в боки и сдавленно улыбнулась, шумно выдохнула через нос, закрывая глаза.

— Что ты от меня хочешь, Слав? Защищать меня надо, пожалуйста. Я как-нибудь сама разберусь, не маленькая. Мне эта забота ни к чему.

— Я тебя понял, — Слава прошел мимо, даже не посмотрев на меня.

Я простояла на одном месте еще несколько минут, переваривая случившееся. И чем больше думала, тем сильнее ощущала чувство вины. Человек беспокоился, а я без остановки грубила, идиотка. Я была на таком взводе, что дерьмо само лилось изо рта, как защитная реакция. Я в моменте перечеркнула и забыла всю ту нежность и заботу, что он ко мне проявлял, как будто ничего к нему не испытывала. Признаться в том, что ошиблась, сейчас, когда еще не остыла, было невыносимо. И эти противоречия меня морально убивали.

— Тупая дура… — окрестила себя вслух, чтобы добить окончательно.

Мы не общались со Славой и даже не здоровались при встрече целые сутки после произошедшего.

Глава 14

После того как мы нашли беглянок, а палаты были вычищены до блеска под строгим присмотром Марии Антоновны и Жени, необходимо было провести воспитательную работу. И первой на расстрел попала Лиза. Она старалась не смотреть нам в глаза, кусала ногти и трясла ногой.

— Жень, иди поговори с другими. Я тут разберусь, — мягко предложила соседке, видя как в той бушует злоба.

У Жени сорвало стоп-кран, и подпускать ее к нежной Лизе показалось неправильным.

— Ок, — Женя покинула нас, оставив наедине.

Я села рядом с Лизой, слегка касаясь её плеча. Своим молчанием настраивала нас обеих на разговор. Облака мирно плыли по небу, похожие на сахарную вату, закатное солнце окрашивало их в оттенки розового и оранжевого. Вкусно. Поняла, что толком ничего не успела поесть, живот предательски заурчал. Но не у меня, а у Лизы. Посмотрела на нее, все ее лицо вместе с ушами покраснело от одолевающих чувств.

— Простите, Светлана Александровна, — начала Лиза сама. — Я не хотела.

— Зачем тогда пошла туда? Тебя заставили?

— Нет, – Лиза затрясла головой, но голос её не казался мне уверенным.

— Пожалуйста, не ври мне.

— Я не вру. Просто… я хотела показать, что могу быть такой же как они.

— Какой такой? Идиоткой, что лезет на закрытую территорию в гадюшник?

— Разве вы не понимаете, что это круто?! — Лиза подняла на меня свои карие глаза, похожие на две пуговки, в которых читалась искренне удивление.

— Что крутого в том, чтобы рисковать своей жизнью так бездумно? Мы несем за вас ответственность. А если бы случилось что-то непоправимое? Ты об этом не думала?

— Да тут водятся только ужи. Нам на уроке биологии рассказывал учитель, что они совсем не опасные.

Когда Лиза это сказала, меня уколола совесть. Ведь это именно то, что я подумала, когда сама пошла к “бассейну”. И когда меня укусил этот самый уж. Слава, вероятно, переживал за меня, а я в моменте зациклилась лишь на том, что он якобы решал за меня. Лиза замолчала, а затем добавила:

— Не наказывайте девочек, это я предложила туда пойти.

Моя очередь была удивляться.

— То есть ты позвала девочек в опасное место, чтобы показать, какая ты крутая?

— Ну… можно и так сказать.

— Господи, да зачем тебе это? — моё самообладание трещало по швам.

— Вы не понимаете. Вы — красивая. И парень у вас классный!

— Какой такой парень? Нет у меня парня.

“Неужели даже дети обсуждают нас со Славой?!” — пронеслось в голове.

— Ну да. А разве не вы ругались с Вячеславом. Это не было похоже на ссору коллег.

Я откинула голову назад, вправо, влево, разминая шею. Разговор зашел куда-то не туда. Нужно было сдержаться и не орать так сильно, но после пожара руками не машут.

— Подслушивать нехорошо.

— Я не собиралась, — Лиза продолжала теребить свои ногти, и я остановила её, накрыв ладонью и делясь своим теплом.

— У тебя ведь тоже мальчик есть, разве нет? Так какая разница, что о тебе думают другие девчонки? Важно же, какой человек, а не как он выглядит. А ты очень красивая и талантливая, Лиз.

— Откуда вы знаете?! — видимо то, что я видела их с Сашей, было секретом.

— Я тоже кое-что подслушала. Так что мы квиты, — подмигнула я красной уже от смущения Лизе.

— Не говорите никому, пожалуйста! — она вцепилась мне в предплечье, царапая ногтями.

— Да и в мыслях не было, — “Смущение вперемешку со страхом — ужасный коктейль”. — Лиз, ты стесняешься Сашу?

— Ну… над ним подшучивают. Я вроде и хочу встать на его сторону, но потом как подумаю, что и надо мной будут смеяться, то становится не по себе.

— Лиза, ты сама понимаешь, как это звучит? Ты хочешь стать частью той компании, которая обижает человека, который тебе нравится. Разве это правильно? Как ты думаешь?

Девочка на мгновение замерла и задумалась, но потом сделала вывод:

— Это не очень хорошо.

Я утвердительно покачала головой. Лизе было тяжело. Ей хотелось быть частью “привилегированного” общества, которое образовалось само собой, но также ей хотелось общаться с мальчиком, что является причиной насмешек этого самого общества. Лиза стояла меж двух огней, не в силах решить, чего она на самом деле хочет. Прямо как я, когда боялась, что кто-то узнает, что меня интересует Слава. Да уж. Недалеко я ушла от пятнадцатилетних детей. Года идут, а проблемы всё те же. Правда сравнивать мои проблемы и её не совсем правильно.

— Будь с собой честной. Выбери сторону и не жалей ни о чем. И я тебе, кажется, уже говорила, что если задирают, то надо сказать мне. Или Жене. Пока вы под нашей ответственностью, разбираться с этим тоже нам. Если тебе хочется быть в числе задир, то и наказание тебя ждет соответствующее, потому что любое действие имеет последствия. Ты всегда можешь выбрать не зависеть от чужого мнения. Решать только тебе.

— Вы так говорите, что я чувствую себя ужасным человеком.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Правда всегда звучит отвратительно. Но вы взрослеете, а значит, пора учиться принимать важные решения, а также нести ответственность за свои слова или действия. За двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь. Знаешь такую поговорку?

— Знаю.

— Вот сейчас бежишь за двумя зайцами, Лиз. Выбери одного.

— Я вас поняла. Но мне немного страшно.

— Я с тобой. Всё хорошо, — положила руку ей на плечо и крепко обняла.

Объятия успокаивают нервную систему. При телесном контакте с приятным человеком замедляется выработка кортизола — гормона стресса — и люди чувствуют себя чуточку счастливее. Отсутствие телесного контакта у пар, например, способствует тому, что между ними образуется пустота. Объятия важны для поддержания взаимоотношений. Опять же, с приятным тебе человеком.

— Но наказать мне тебя все равно придется. Ты нарушила правила.

— Угу.

Я боролась с собой. Внутренняя борьба шла не на жизнь, а на смерть. Мне не хотелось признаваться в том, что оказалась неправа. Вслух. Кому-то, кроме себя. Но раз уж я такой супер советчик, то правильно было бы следовать своим же советам.

Перед сном достала телефон и одеревеневшими от нерешительности пальцами набрала сообщение: “Поговорим?”. Ответа не последовало. Тогда я написала следом: “Я понимаю, что обидела тебя. Я хочу прояснить ситуацию”. Ответа снова не последовало. Но я знала, что Слава еще не спит: видела, как он выходил из туалета и зашел в комнату. Да и свет они с Костей не гасили.

“Я была не права”.

Тишина.

“Я признала вину, что еще нужно, чтобы ты мне ответил?”

Тишина.

“Это месть? Игнорируешь меня?”

Тишина. С каждой новой строчкой я закипала как чайник, который забыли на плите. Однажды в общежитии я так и сделала. В итоге у крышки расплавилась ручка, вонь стояла неимоверная. И такую “вонь” я начала изливать в сообщениях к Славе.

“Как знаешь! Это твой выбор! Я хотела исправить ситуацию! А еще говорил, что я веду себя как тупая малолетка! Тупая малолетка среди нас это ТЫ!!!”.

Отшвырнула телефон так, что Женя во сне дернулась. Я забралась под простынь с головой и заставила себя уснуть. Мое сердце билось так сильно, что я задыхалась. Злость сжигала меня изнутри. Хотелось ворваться в комнату к парням и устроить скандал. Я как мантру говорила себе, что выше этого. Что так и надо. Что Слава просто не мой человек, да и не мог им стать. Потом я ругала себя за то, что отсосала ему, за то что позволила себя касаться, целовать. В моей голове получили все: и он, и я, и Женя с Костей, и Маша, чтоб ей, и девочки с отряда. Меня вывела из равновесия какая-то ерунда до такой степени, что я стащила у Жени сигареты и выкурила минимум три перед тем, как лечь спать.

А весь следующий день я посвятила игнору. Тотальному игнору. Где бы я не встречала Славу, я делала что угодно и смотрела куда угодно, только не на него. Даже вызвалась сменить женщину на бирже труда, чтобы просидеть там весь день в гордом одиночестве. Я рисовала стенгазету для отряда и пыталась словить дзен, периодически раздавая указания трудягам и выдавая баксики.

— Свет, ты нас бросила сегодня? — в мою “пещеру” наведался Паша. — Мы без тебя как без рук!

— Лесть — это приятно, но на меня не действует. Чего надо? — рявкнула, не отрываясь от заполнения краской буквы “А” в слове “дружба”.

“Дружба” — название нашего отряда. Мне так и хотелось пририсовать букве Д маленькие красные рожки, потому что до дружбы этим детям, как до Китая раком. Маленькие черти.

— Паш, так и будешь над душой стоять? Грабли поставил в угол и кыш-кыш.

— Злюка.

— Я сегодня и покусать могу.

Паша начал было выходить, но тут я вспомнила, что не закрыла один вопрос.

— Стой. Скажи, как дела у Оксаны?

— Да нормально. А что?

— То, что она сдала подружанек своих, никак не сказалось на настроении коллектива?

— Ой. Ты Оксану видела? Собаки лают – караван идет.

Я удовлетворенно кивнула и выпроводила Пашу. Ну, хоть за кого-то переживать не надо. Только если Оксана не решит пустить в ход свои длинные ногти, которые я приметила еще в первый день.

Плакат был готов только тогда, когда за окном уже стемнело. Я пересчитала весь инвентарь, убеждаясь, что всё на своих местах. Чтобы не думать о Славе, мне нужно было отвлечься. Инвентаризация — идеальное занятие, а еще сортировка. Я даже грабли по размеру выставила, ведра, секаторы, каски и всякую мелочевку.

— Ты тут до утра собралась прятаться?

За спиной как гром среди ясного неба раздался низкий голос Славы. Я подпрыгнула и взвизгнула от неожиданности. Из моих рук на пол с грохотом полетела коробка с карандашами. Схватилась рукой о стеллаж, закрыла глаза, переводя дыхание. Его внезапные появления точно в могилу когда-нибудь сведут.

Но поворачиваться я не стала. Решила, что не вынесу смотреть на него. Присела на корточки и начала судорожно собирать карандаши. Мертвую тишину нарушало лишь лязганье деревяшек друг о друга. Почти осязаемая тень Славы накрыла меня сверху как тяжелое покрывало. На мгновение перестала дышать. Я так сильно сжала карандаш, что он готов был сломаться в моей руке пополам. От напряжения свело все мышцы.

— Ладно. Я всё понял. Не буду тебя больше беспокоить, — очень сдержанно произнес Слава, послышался звук удаляющихся шагов.

Шаг, еще шаг, словно стрелки на часах ровно отстукивала подошва кроссовок по скрипучим доскам время до момента, когда вылетит кукушка. До двери было не более десяти шагов. Я насчитала восемь и вдохнула полную грудь воздуха. В ушах звенело, кровь закипала в венах.

— В смысле не буду?

Тело начало двигаться быстрее мыслей. Вскочила и развернулась, чтобы кинуть Славе в спину какую-нибудь гадость напоследок, но не успела. Мое лицо было захвачено его руками, а губы накрыты агрессивным поцелуем, следом последовал укус, жалящий как пчела. Не смогла сопротивляться. Как вообще можно ему сопротивляться, когда он

так

целовал. Кажется, я отбивалась. А, может, мне только так казалось. Но через какие-то пару секунд я была подхвачена за бедра и с силой прижата к стене. Мои руки сомкнулись в замок на его шее, а все тело обдало жаром.

Что происходило, я не особо понимала. Я улетела в космос и меня совсем не смущало, что на бирже панорамные стеклянные окна, в которые на нас мог увидеть любой проходящий мимо человек. Не смущало, но все-таки я смогла взять себя в руки и постаралась отстраниться, хоть это было чертовски мучительно. Я соскучилась. Его прикосновения стали для меня персональным наркотиком. Без них я испытывала ломку.

— Мы у всех на виду, — прошептала ему в губы, наши дыхания смешивались и выжигали кислород из воздуха.

— Да и пусть смотрят, — Слава укусил меня за подбородок.

— Слав… Я серьезно.

— Как же ты достала этим, — на выдохе Слава ослабил хватку и опустил меня на пол.

Я растерянно хлопала глазами. В смысле достала?

— Нас уволят, если увидят, — пыталась воззвать к гласу разума.

— Ну и пусть увольняют.

Скривилась и подняла с пола оставшиеся карандаши, швырнула их в коробку.

— Если тебе деньги не нужны, то мне нужны, — не хотелось, конечно, затрагивать тему финансов в такой момент, но это была сущая правда.

— Хорошо. Всё. Понял. Переборщил, — Слава махнул на меня рукой и этот жест призвал назад бешенство, которое он на время подавил поцелуями.

— Зачем ты вообще сюда пришел? — скривилась и выплюнула из себя вопрос.

— В смысле? — Слава ухмыльнулся. Я не понимала, что это значит.

— В прямом. Зачем пришел? Раз решил меня игнорировать, так продолжал бы.

— Я?! — Слава ткнул себе в грудь указательным пальцем. — Это ты от меня со вчера прячешься.

Я запуталась. Поставила коробку с карандашами куда подальше, чтобы не пустить их в него, как сюрикены.

— Ты не отвечал на мои сообщения. Я решила не мозолить тебе глаза лишний раз. Поэтому не понимаю, зачем ты вообще пришел и начал… В общем, уходи.

Слава засмеялся в голос так, что я опешила. Совсем не разделяла его веселья. Мои губы тем временем слегка набухли и болели, невольно их облизнула.

— То есть дело в каких-то сообщениях? И что ты писала?

— Прочитай и узнаешь.

— Не могу. Я разбил телефон, — Слава пожал плечами. — Ты меня вчера так взбесила, что я его в стену швырнул, чтобы хоть немного полегчало. Так что, будь добра, продублируй.

— Неважно, что я писала.

Лучшая защита – это нападение, да? А что делала я? Защищалась, нападала или творила невесть что? Если он не видел мои сообщения, то получается и не игнорировал? Или все же игнорировал? Но он же пришел ко мне поговорить. А я? Стояла и огрызалась. Насколько неадекватно я выглядела в его глазах, даже представить трудно.

— Ты правда разбил телефон и не видел, что я писала?

— Свет, зачем мне тебе врать? Не видел. А сюда пришел, чтобы…. — Слава сделал паузу и сглотнул. Ему тяжело далось окончание предложения. — Помириться. Я вчера был не….

— Я извинялась! — перебила его на полуслове. — В сообщениях. Ты переживал за меня, а я не смогла принять твою заботу. Прости.

Извиниться прямо ему в глаза оказалось куда проще в реальности, чем рисовало подсознание. Именно поэтому я и решила написать, а не сказать лично. Боясь, что просто язык не повернется.

— Мне не стоило перегибать. Я наговорил много грубостей.

— Мир? — протянула ему руку с отставленным мизинчиком.

Слава тепло улыбнулся. Но не стал мириться мизинчиками. Взял мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони. И в месте, где кожи легко коснулись его губы, расцвели какие-то нежные чувства, проникли в самое нутро и захватили сердце. Он притянул меня за руку и заключил в объятия. Я могла слышать как быстро бьется его сердце. Моё не отставало. Обняла его широкую спину и уткнулась носом в грудь. Мне было спокойно и хорошо. Страсть – это прекрасно, но вот просто стоять так — в разы приятнее. Объятия и правда помогали.

— Свет?

— М?

— Мы это не обсуждали, и из-за этого, видимо, все недопонимания. Ты мне очень нравишься. И я бы хотел…

“Нет-нет-нет! Не говори этого!” — мысленно останавливала его.

—...чтобы ты стала моей девушкой.

“Черт! Сказал…”

— Я не хочу быть “никем” и просто “обжиматься”. Что скажешь? — Слава ждал ответа, а я так не хотела всё усложнять.

Зачем он это предлагает, ведь через каких-то восемнадцать дней нам придется расстаться? Да, я начала вести обратный отсчет. Его слова звучали как смертный приговор.

— Если ты не ответишь, я буду чувствовать себя идиотом.

Да гори оно все синим пламенем! Я даже не думала, что вообще в этой Богом забытой “Незабудке” встречу кого-то интересного, а раз встретила, то почему должна отказываться?!

— Хорошо, — промычала куда-то в сторону пола, чтобы он не увидел моего смущения. — Только у меня раньше не было парня.

Слава резко отстранился от меня и посмотрел в глаза со всей серьезностью.

— Скажи, ты… — Слава сглотнул. — …девственница?

— Да, — выпалила я эту наглую ложь, желая посмотреть на его реакцию.

Слава весь напрягся и поднес кулак к губам, его уши покраснели. Неужто это его смутило? Стыдно стало, что творил с неопытной девочкой?

— Прости, я такой урод. Я даже не подумал, что ты…

Я не смогла этого вынести. Меня прорвало на смех, похожий больше на предсмертные крики чайки, из глаз потекли слезы и заболел живот. Слава смотрел на меня как на идиотку, а когда я, наконец, успокоилась, то потянула его на себя и поцеловала.

— Я пошутила, придурок.

Я увидела, как у Славы камень с души упал, он даже выше стал, а потому следом я получила шлепок по своей пятой точке в наказание за эту маленькую шутку.

— Блин, я даже не понял, расстраивает ли меня то, что у тебя были мужчины или нет.

— А мне стоит беспокоиться о твоих бывших? — с моего лица не сходила улыбка. Пошлые разговорчики бодрили.

— Они на твоем фоне меркнут.

— Твоими устами да мёд пить!

— Не люблю мёд, но тот, что передо мной готов вылизать до последней капли.

Я охнула и легонько стукнула Славу в грудь. Он притянул меня к себе, лизнул мой подбородок, а затем поцеловал. Бешенство – на минимум, возбуждение – на максимум.

— Ммм. Вкусно.

Глава 15.

— Женьк, а Женьк…

— Нет.

— Ну, пожалуйста.

— Нет.

Я уговаривала Женю отдать мне ее выходной, потому что Слава собирался в город покупать себе новый телефон и очень неприкрыто зазывал поехать с ним. Идея побыть где-то, кроме этой облезшей “Незабудки” казалась мне неимоверно привлекательной. Я наивно полагала, что выдержу месяц без особого напряжения, но нет…

— Евгения, не отказывайте соседке. А то она вас ещё придушит ночью подушкой. Неудовлетворенные женщины хуже голодных волков.

Слава ловко увернулся от моей оплеухи, Женя старалась сохранять серьезный вид, но я заметила как уголки её губ дрогнули.

— Вячеслав, ваше мнение тут вообще ничего не решает.

Женя не сдавалась. Это должен был быть её первый выходной за две недели, а я — нахалка эдакая! — пришла с глазами как у кота из Шрека и прошу от него отказаться. Еще и Славу взяла на переговоры, потому что знала, что одной мне просто не справиться.

— Проси, что хочешь, — Слава склонился над Женей, закрывая от солнца.

Она задумчиво закинула себе в рот чипсы.

— Прямо-таки всё?

— В пределах пяти тыщ, — уточнил Слава.

— То есть Светка стоит пять тыщ?

— Женя! — мои щеки закололо от стыда. А Слава даже не обратил на это внимания и продолжил торговаться.

— Не наглейте, Евгения Олеговна. Пять тысяч и меняемся койками.

Женька цыкнула, но я уже видела по её глазам, что торги мы выиграли, но какой ценой — отдельный вопрос.

— По рукам! И деньги вперед! — Женя протянула руку Славе, и они заключили сделку.

— А ничего, что я тут? Вы меня про комнаты спросить не хотели?! Я на это не согласна!

Слава и Женя меня не слушали. Жучары. Я почти зарычала от негодования. Слава отсчитал Жене пять бумажек по тысяче и вложил в руку. Та, довольная, как никогда, спрятала купюры себе за шиворот.

— С вами приятно иметь дело, Вячеслав.

Я кривым ртом спародировала Женю, скрестив руки под грудью. Она высыпала себе крошки из пачки чипсов в рот, свернула фольгу четыре раза и кинула в урну рядом, а затем отчалила, пританцовывая.

— И что это было?! — я таращилась на Славу в недоумении.

— Что у нас завтра выходной! — Слава развел руки в стороны, начал идти в мою сторону, чтобы схватить, но я увернулась, присев.

— Я не об этом. А о “поменяться койками”.

— Ты против?

— Да.

— Почему?

— По кочану, Слав!

— Боишься, что не буду тебе давать спать по ночам?

Сопротивляться Славе всё равно, что пытаться заставить гору пойти к Магомеду, а потому я быстро оказалась захвачена и лишена возможности двигаться. Слава коснулся кончиком языка мочки моего уха и меня всю передернуло, то ли от предвкушения, то ли от негодования.

— Будешь спать под дверью, — мои слова звучали совсем не угрожающе, я… заигрывала. — Работать пора. Отстань.

Пятница пролетела как мгновение. Я была в таком воодушевлении, что меня ничего волновало. Даже то, что наши дети за ночь перемазали друг друга зеленкой. Это был не лагерь, а детский сад “Незабудка”. У Оксаны на лице были нарисованы кошачьи нос и усы; еще у кого-то на груди написали “Не забуду мать родную”; одной девочке пришлось ходить все время в олимпийке, потому что на её руке красовался огромный и зеленый член с волосатыми яйцами. Я не знаю, что это был у них всех за приход и где продают эту знатную дурь, но буквально все члены отряда стали живыми холстами. Кто-то больше, кто-то меньше. Увидев этих черепашек-ниндзя, я лишь молча выудила из аптечки перекись и помогла хоть как-то избавиться от этого современного искусства тем, кто пострадал сильнее. Оксана же отказалась от моей помощи, она пребывала в состоянии безудержного веселья. Как потом выяснилось, она сама себе эти усы и пририсовала.

Выезжали мы аж в шесть утра. До города ехать час. Также мне нужно было заскочить домой хоть ненадолго и повидаться с родителями и сестрой, да и переодеться во что-то нормальное. Все-таки у меня будет чуть ли не первое настоящее свидание. Хотелось быть во всей красе.

Не знаю, что имела ввиду Маша под хорошей семьей, но Слава был явно не бедным. Я пару раз проходила мимо служебной парковки и замечала красивый черный Мерседес, но не думала, что это его машина. Даже предположить не могла.

— Что с лицом? — спросил Слава, забирая у меня из рук дорожную сумку.

— Когда ты сказал про машину, не думала, что про такую.

— Нравится? — ослепительная улыбка Славы меня не радовала.

Где-то в душе меня укололо то, что мы принадлежим немного к разным слоям общества. И хоть у меня была парочка вполне обеспеченных одногруппников, но я в такой машине ни разу не то, что не ездила, даже рядом опасалась стоять. В форме лагеря мы все равны и ничего непонятно, да и не думала, что на работу в “Незабудке” может согласиться кто-то при деньгах. Это же почти сравни пытке.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Задушила растущую во мне зависть в зародыше. Разве не могу я просто наслаждаться моментом? Когда я еще в такой машине прокачусь.

— Фух, успела! И зачем так рано ехать? — за спиной я услышала до омерзения знакомый ванильный голос Маши.

В моих глазах стоял немой вопрос: “А она что тут делает?”, обращенный к Славе. Пока я переминалась с ноги на ногу, Маша бесцеремонно открыла дверь переднего пассажирского сидения и начала было туда садиться, но Слава её остановил.

— Что? — невинно захлопала глазами Маша.

Кивком головы он указал на меня. Я видела как она сдерживается, чтобы не скривиться, но в итоге натянула улыбку и как ни в чем не бывало пересела назад.

Слава подошел ко мне и прошептал на ухо:

—Мы её выкинем по дороге. Не переживай.

А я не то, что переживала. Просто не ожидала.

— Надеюсь, на ходу?

— Какая ты у меня кровожадная, — Слава ущипнул меня за щеку и поцеловал в нос.

— Не мы такие, жизнь такая.

Всю дорогу Маша тарахтела не переставая. В какой-то момент её голос начал мне казаться жужжанием надоедливого комара над ухом. Засунула в уши наушники, чтобы хоть как-то заглушить этот непрекращающийся поток абсолютно неинтересной мне информации, и смотрела в окно. Открывающиеся пейзажи вгоняли в еще большую тоску — сплошные степи, прилично выжженные летним солнцем. Слава изредка поддакивал Маше. Они обсуждали своих каких-то знакомых, о которых я не знаю.

И снова меня настигло это удушающее чувство. Что я лишняя.

— Всё нормально? Не укачивает? — спросил Слава, видя, что я совсем приуныла.

— Нормально. Спать хочу.

Это была чистейшая правда. Спать хотелось неимоверно. Не каждый день я вставала в пять утра.

Машу мы, как и обещал Слава, высадили по дороге. Там её встречал, видимо, тот самый Андрей. Симпатичный, но не в моем вкусе. Сразу видно, что мажор. Это читалось в его движениях, взгляде и тому, как он поприветствовал Машу: осмотрел её с ног до головы оценивающим взглядом. От него сквозило высокомерием за версту. Маша же будто этого не замечала, хихикала и висла на нем. Кажется Маше было все равно с кем, лишь бы бабки водились.

Я осталась в машине, пока Слава здоровался с другом. Они даже обнялись, обменялись парой фраз, посмеялись. Совсем другая атмосфера.

— Всё, теперь можно спокойно ехать дальше.

Слава занял водительское сиденье и снял с ручника машину. Затем ловкими движениями начал крутить руль, и выглядело это до одурения сексуально.

— Я понял, что она тебя бесит. Давай успокаивайся, – Слава ухмыльнулся, а я надулась. Всё-то он знает. — Андрей попросил подкинуть, у меня не было причин отказывать.

— Да всё. Хватит. До сих пор от её духов тошнит.

— Можно же открыть окно, — Слава запустил стеклоподъемники. — Так, куда мы едем?

Назвала адрес, Слава забил его в навигатор.

— Ты надолго?

— М? — не поняла вопрос Славы.

— Домой. Надолго?

— Не знаю…

— Хорошо. Давай задам вопрос по-другому. Когда ты закончишь со своими делами и сможешь провести время со мной?

Вроде обычный вопрос, а мне уже и вовсе перехотелось домой. Ведь это был первый день, когда вокруг нас со Славой не крутилась куча людей, детей и вообще. Но назвать точное время было сложно. Мои родители такие, что обидятся, если быстро уйду. Все-таки я довольно редкий гость в их доме последние два года. Васька хоть и занимает все их мысли, но каждый раз, приезжая к родителям, они встречают меня теплом и заботой. Редкие мгновения, когда кажется, что я всё-таки принадлежу этой семье.

Больше всего меня смущали мои пошлые мысли, потому как рука Славы практически сразу легла мне на колено. Его касания бередили мою душу и сердце, и кое-что еще, что располагалось у меня прямо между ног. Всю дорогу до дома я только и мечтала о том, чтобы его рука поднялась выше и коснулась меня. Не замечала раньше за собой настолько сильной потребности в мужской ласке. Я ощущала эту влагу, что производило моё тело, переживая может ли такая реакция моего организма оставить след на кожаной обивке кресел. Особенно сильным стало моё желание сразу после того, как закончились женские дни. Каждый день, по нарастающей, я мечтала овладеть этим парнем как можно быстрее.

Тяжелая женская доля — овуляция. Время, когда самка ищет самца и готова на любые подвиги. Конечно, если самца рядом нет, то тишь да гладь, но рядом со мной находился ходячий тестостерон. И вторую неделю я пребывала в недоумении, почему никто этого не замечал. Я боялась даже пошевелиться, потому что могла застонать от легкого касания. Хватка Славы же не была легкой, она была мучительной.

— Не ответишь? — вырвал из транса и размышлений голос моего… парня. Да, мы же теперь были парой.

— Я постараюсь побыстрее, — кое-как выдавила из себя ответ.

На последнем повороте Слава убрал руку с моего колена и я чуть не заныла от досады. Слишком уж быстро мы доехали. Город маленький и за час его можно пересечь вдоль и поперек. Здесь как будто и время текло иначе. Не так, как в большом городе. Чтобы добраться до нужной точки необходимо не более получаса, и больше времени остаётся для общения. В мегаполисах же большую часть жизни мы тратим на перемещения и намного меньше — на общение. Но оттого и встречи ценнее. Хотя… как посмотреть. Ведь когда хочешь быть с человеком каждую свободную минуту, наверное, проще в маленьком городе.

— Прибыли, — оповестил Слава, вытягивая меня из философских размышлений о течении времени.

Вышли из машины, обошли её до багажника, Слава протянул мне мою сумку, но не дал забрать, притянул к себе и поцеловал. Поддалась его порыву и ответила, прижимаясь всем телом.

— Кх-кх! — прервало нас чье-то громкое покашливание. По спине пробежал неприятный холодок.

Медленно повернула голову и столкнулась лицом к лицу с удивленным и немного грозным отцом. Я отскочила от Славы так быстро, что тот ничего и не понял. Папа держал на поводке нашу собачку Жужу, йоркширского терьера. Жужа подбежала к моей ноге и, радостно виляя хвостом, начала ластиться и облизываться. Присела на корточки и взяла малышку на руки, иначе от переизбытка чувств она могла начать и гадить прямо на меня, если не заработает быстрее сердечный приступ.

— Жужа, зайка моя! Как у тебя дела? — Жужа облизывала мое лицо, а Слава тем временем протянул ладонь моему отцу.

Я делала вид, что всё в порядке, хотя внутри всё орало от того, насколько неловко мне было. Хотелось провалиться под землю.

Папа протянул Славе руку в ответ и сжал. Это выглядело, как какой-то нелепый армрестлинг на весу. Мужчины.

— Вячеслав.

— Александр Геннадьевич, — строго представился папа.

Выдержке Славы можно было позавидовать. У меня же ноги подкашивались.

— Вы со Светой…

— Коллега!

— Я её парень…

Ну, какой к черту коллега, когда мы стояли и изучали гланды друг друга прямо перед моим домом. Я была слишком беспечной, раз упустила вероятность того, что Жужа попросится гулять в такую рань.

Слава приветливо улыбался, у меня свело лицо от нервной улыбочки, папа смотрел на нас, как на идиотов. В чём-то он был прав.

— Слава уже уходит, — пнула ногой своего

коллегу

.

— Даже на чай не позовешь? — спросил папа, ошарашив меня таким предложением.

— Зачем?...

— Я с удовольствием, — ворвался в диалог Слава.

Ощущала, как мои глаза округляются с каждым словом, а брови уже собирались покинуть пределы лица. Еще и Жужа царапалась своими неподстриженными когтями.

Папа ещё раз осмотрел Славу с ног до головы, потом глянул на его машину оценивающим взглядом. Папа махнул рукой в призыве следовать за ним.

— Ты зачем согласился, придурок? — сквозь сжатые губы, как чревовещатель, шипела Славе.

— А что такого?

Ну да. Что такого? Пойти знакомиться с моими родителями, когда в статусе парня и девушки мы находились всего… два дня?! Безумие! А папа, папочка, папуля… Какого черта?! Зачем ты его позвал?!

Давно пора было смириться с тем, что отношения со Славой протекали не так, как я бы того хотела. Досчитала про себя до десяти, успокаивая нервишки. В лифте стояла гробовая тишина, прерываемая только громким фырканьем Жужи. Втроем мы гипнотизировали панель с меняющимися цифрами этажей. И казалось, что этот лифт никогда не остановится. Атмосфера была гнетущей.

Двери открылись, и Жужа соскочила с моих рук на пол, ведя к квартире. Отчий дом встретил ароматом свежеиспеченных блинчиков.

— Вася, иди есть! — кричала мама с кухни, из-за шумящего телевизора не услышав, что папа вернулся с прогулки с Жужей. Еще и не один.

— Дай ему тапки, — приказал отец, кивая в сторону Славы.

Я вышла из сопора, и приказала себе собраться и не тупить. Тапки я зачем-то сунула Славе прямо в руки, он еле сдержался, чтобы не засмеяться. Одними губами приказала ему вести себя прилично. Не то, что я в нем сомневалась, но на всякий случай.

— Вася, чтоб тебя! — мама вышла из кухни и, наконец, обратила внимание на незваных гостей. — Света! И…

— Вячеслав. Можно просто Слава, — закончил за нее Слава. — Парень Светы.

Полная жесть, культурных слов не хватало. Последнее, что я хотела делать – так это знакомить его с родителями. И почему все происходило так быстро, будто у нашего поезда отказали тормоза?!

— Парень, значит? — многозначительно уточнила мама, вытирая испачканные в муке руки о фартук. — Светка, что стоишь в дверях, как не родная? Проходите скорее. Я блинчиков напекла.

Я пожала плечами, потому что на большее не была способна.

— А где руки помыть можно? — спросил Слава, и мама молча указала в конец коридора.

Слава и папа скрылись из виду.

— Мам, не спрашивай ничего, — взмолилась я.

— И с каких это пор у тебя есть парень? — шепотом кричала мама. — И почему я не знаю об этом?!

— Его папа позвал. Говорю же, не спрашивай. Я потом тебе расскажу!

Завтрак с родителями прошел… вполне сносно. Лицо Васи было бесподобно, когда она, зевая, вся растрепанная и с черными кругами от размазанной туши под глазами, вальяжно зашла на кухню и заметила меня и Славу. Она смутилась из-за своей пижамы и в целом внешнего вида, что убежала, сверкая пятками, приводить себя в порядок.

— Так вы учитесь в медицинском, Вяче… Слава? — спросила мама, наливая ему вторую кружку чая.

— Да. На стоматолога.

— Терапевт?

— Пока да, но думаю еще над ординатурой.

— Ваши родители тоже врачи?

— Мам… — мама устроила Славе допрос. Я сгорала от стыда.

— Всё нормально. Нет, у моей семьи строительный бизнес. А я вот выделился.

— Ой, может, Свету нашу потом пристроишь. А-ха-ха.

На этом моменте я уже хотела выйти в распахнутое окошко. Кондиционера на кухне не было и мы спасались вентилятором. Вася всё зыркала на Славу исподлобья. По её лицу было сложно понять, о чем она думает. Она же у нас вся такая загадочная и непонятая.

— А вы давно со Светой вместе? Она про вас совсем не рассказывала.

Я толкнула Славу под столом ногой, чтобы молчал.

— Пару месяцев, — ворвалась я в разговор.

Мои родители довольно консервативные люди, а потому им не нужно было знать, что в доме сидит парень, которого я знаю всего две недели.

— Ты же сказала, он — твой коллега? – внезапно ворвался отец со своим комментарием.

— Мы вместе решили подработать. А познакомились в интернете, — я врала, как дышала. Слава смотрел на меня, и я прямо слышала, как он в голове аплодирует моей лжи.

— Ох, уж эти ваши интернеты. В нашей молодости, Саш, знакомились на дискотеках. А-ха-ха.

Недалеко мы ушли от маминой молодости, потому что познакомились мы тоже во время дискотеки. От натянутой улыбки у меня начало сводить челюсть. Изначально я собиралась прийти домой, помыться, побриться так, чтоб аж скрипело и улететь на своих похотливых крыльях в объятия Славы, но теперь я просто не могла встать и выйти из-за стола. И это меня бесило. Слава же ощущал себя просто прекрасно. Он шутил, рассказывал о себе открыто и искренне. Я узнала о нем куда больше за час, чем за две предыдущие недели. Папа в какой-то момент даже позвал его с собой на рыбалку, что было нонсенсом! Он всегда рыбачил в гордом одиночестве, потому что его в принципе бесят люди, а точнее его бесит, когда отвлекают от любимого дела. В этом я пошла в него. Но детей любила, как и он. Любила нашу непутевую Васю.

Перевела взгляд на свою младшую сестру, которая не проронила ни слова.

— Вась, готова к школе?

— Готова, — буквально плюнула мне свой ответ Василиса.

— Бездельничаешь небось все лето? — перевела фокус внимания на сестру.

Вася закатила глаза. Мама тяжело выдохнула. Папа шумно отхлебнул чаю.

— Обсудить больше нечего что ли? — огрызнулась сестра и встала из-за стола. — Я доем в комнате.

— А ну стоять! — остановила её мама. — Я устала выносить тарелки и кружки из твоего свинарника. Ешь тут.

— Ну, мам!

— Не мамкай! У нас гость, а ты куда собралась? Я разве воспитывала тебя такой невежей?

Мама всегда слишком остро реагировала на Василису, а раз я стала причиной этой реакции, то сглаживать углы — моя ответственность.

— Мам, пусть идет. И Слава тоже уже уходит, — снова толкнула своего “парня” под столом ногой.

— Ну как же? Мы же так хорошо разговаривали! — сетовала мама, забыв о Васе напрочь.

— У него есть дела, да?

— Наталья Ивановна, всё было очень вкусно, но Света права и у меня и правда есть дела.

— Как жаль…— маме и правда было жаль. Она всегда искренне говорила всё, что думает. — Ну вы заходите почаще что ли! А то совсем стариков забываете.

— Да какие вы старики! Я не дал бы вам и тридцати! — воскликнул Слава, ублажая мою маму наглой лестью.

— Ой, Слава, что вы такое говорите!

— Да вы своим дочерям как старшая сестра.

Мама заливалась румянцем, папа начал собирать тарелки со стола, и я решила ему помочь. Около раковины он шепотом обратился ко мне.

— Хороший парень.

Чтобы папа кого-то хвалил… Удивительное утро!

— Думаешь?

— На первый взгляд ничего, но больше не целуйтесь под окнами…

— Пап! — он смутил меня своими словами.

— Ну, Жуже он вроде нравится, а ты знаешь, какая она у нас привередливая.

Жужа была той еще гадиной. Признавала только хозяев, а тут забралась Славе на плечи и сидела так, как будто она не собака, а кошка. Удивительно дурная собака.

Я вызвалась проводить Славу до машины. Мне было, что ему сказать.

— Зачем ты согласился пойти ко мне домой?

— Как я мог отказать твоему отцу?

— Придумал бы что-то.

— Ты принимаешь всё слишком близко к сердцу, — Слава открыл водительскую дверь. — Твои родные – очень милые. Мои не такие… душевные.

В его словах чувствовалась боль и обида, но развивать эту тему сейчас казалось неуместным, а потому я промолчала.

— Я куплю телефон и позвоню тебе.

— Хорошо.

— И только попробуй не ответить! — пригрозил Слава. — Даже если твой отец запрет тебя, я выломаю дверь.

— Эй! Ты ему понравился вообще-то!

— Да? — на лице Славы отразилась довольная и тупая улыбка.

— Да!

— Тогда до встречи?

Как же тяжело было удержаться, чтобы не поцеловать его. На на нас смотрели из окна три пары глаз. Как будто заняться больше нечем.

— Ты же понимаешь, что дома меня ждет еще больший допрос?

— Это ничто по сравнению с тем, как ночью допрошу тебя я.

Я захлопнула водительскую дверь с такой силой, что окна могли и треснуть. Всё внутри меня перевернулось. Это были лишь слова, но меня будто прокатили на американских горках. Сексуальное напряжение между нами уже достигло небывалых пиков.

Мотор загудел, и черный Мерседес скрылся за поворотом. Наблюдатели тоже скрылись. Я перевела дыхание и вернулась домой, ожидая, когда Слава позвонит.

Глава 16

— Я не буду ничего комментировать, — резко ответила маме, когда она, как я и предполагала, решила устроить мне допрос с пристрастием.

— Мне же интересно!

Мама застала меня прямо в дверях, не давая проходу.

— Ничего интересного.

— Ты никогда не приводила в дом мальчиков. И ты обещала рассказать! — мама поджала губы и сделала жалостливое лицо. Меня этим не проймешь. — Ну он, конечно, симпатичный.

— Мам…

— И вроде интеллигентный.

— Мам…

— Только что-то не сходится. Ты сказала, вы встречаетесь несколько месяцев, но ты всё лето просидела дома…

Мама была проницательным человеком, и обмануть её было сложновато. Моя ложь была больше направлена на папу.

— Я же сказала – в интернете познакомились.

— Ну да… Интернет. И не страшно было? Вдруг он маньяк какой-то?

Я не сдержала смешок. Опасения мамы были оправданы. Иногда мне тоже казалось, что Слава маньяк. Сексуальный маньяк. От мысли о том, что произойдет между нами вечером, бросило в жар и, чтобы мама ничего не заметила, вернулась к нашему разговору.

— Этому маньяку ты очень активно блины подкладывала.

— И машина у него такая дорогая. Ваша история звучит совсем уж сказочно.

— Мам! Ну хватит! Я не собиралась его приводить. Так вышло. Успокойся.

— Ой, только не веди себя как Васька. Одной занозы в нашей семье достаточно.

Я шумно выдохнула и подошла к маме. Обняла её крепко-крепко. Она пахла моющим средством для посуды и растительным маслом, а еще кремом для рук. Такая теплая, такая любопытная и такая доставучая мама.

— Мам, я не готова обсуждать свою личную жизнь сейчас. Прости.

— Я просто переживаю! Вы же учитесь в разных городах, как вы вообще додумались сойтись?

Мама задавала те же вопросы, что и я сама себе. Вслух это звучало еще более безумно.

— Я разберусь. Не ты ли говорила, что парни приходят и уходят? Не торопи события. Кто знает, как жизнь сложится.

— Дочка-дочка. Всё то ты верно говоришь, только не хотела бы я, чтобы ты слезы лила потом.

— И что ты предлагаешь? Бросить его?

— Нет-нет-нет! Я не собираюсь брать на себя ответственность за твои сердечные дела. Сейчас я что-то скажу, а потом крайней буду. Взрослые уже. Просто надеюсь, что твой Слава порядочный, а ты для него не развлечение на лето.

— Почему у женщин всегда виноваты мужчины? Может, это я играю с ним? — съязвила маме, а она посмотрела на меня удивленно, а затем хитро.

— Ой, Светка, я тебя такому не учила, негодяйку, — мама начала щекотать меня за бока, а я смеяться.

Кажется, у меня получилось её расслабить. Но себя я совсем не расслабила. Как же хотелось, чтобы мама оказалась неправа, или права. Слава не производил впечатление разбивателя сердец, но разве можно было утверждать это, зная человека всего пару недель? И пока я продолжаю гонять чаи с мамой, я ничего и не узнаю.

— Ты к нам на все выходные?

Пришло время для очередной лжи.

— Нет. Мне надо будет к вечеру уже вернуться. Заскочила буквально повидаться.

— Как жаль. Ну ладно, беги, куда ты там собиралась.

Поцеловала маму в щеку и побежала в комнату, которая была уже полностью захвачена сестрой. На стенах хаотично висели плакаты с разнообразными рок-группами, вещи были разбросаны то тут, то там, стол завален бумажками и кружками (о чем сетовала мама за завтраком), жалюзи закрыты, а единственным источником света являлась кислотная лава-лампа. Моя же кровать использовалась Василисой как склад грязного белья, но меня это мало волновало. Я не собиралась ночевать дома, хотя где я буду ночевать — вопрос открытый. Не у Славы же? Или да. Мы ни о чем таком не договаривались, но предполагала, раз мы собирались, наконец, заняться сексом, то у него есть какое-то решение. Я настолько извелась, что устроило бы и заднее сидение машины. Мое нетерпение граничило с паникой: вдруг все пройдет ужасно? Вдруг у него специфические предпочтения: связывания, плетки, кляпы в рот или что-то такое. Самое смешное то, что я не знала толком и своих предпочтений. Больше склонялась к мысли, что могу разочаровать его своей неопытностью. И закончится наш роман также быстро, как и начался.

Мои мысли были сумбурные и бредовые, хотя бы потому, что они никак не вязались со словами Славы о том, что люди просто не умеют разговаривать. Что мешало мне с ним поговорить о своих переживаниях по поводу всего? Почему я продолжала прокручивать в голове события, которые могут даже не произойти?

— Чего приперлась? — сестра была мне не рада. — Еще и мужика какого-то притащила.

— Тебя спросить забыла.

— Это моя комната.

Я её не слушала. Открыла шкаф и начала рыться в вещах. Помнила, что у сестры была одна неприлично короткая юбка, которая мне очень бы пригодилась сегодня. Когда-то это была моя юбка, но я любезно её подарила Василисе.

— Не ройся там!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А ну цыц! А то расскажу матери, что ты куришь, — шикнула на сестру на шару. Я это лишь предполагала, но не была уверена на все сто.

— Я не курю, — надулась она, а рука её непроизвольно потянулась к подушке. Попалась, негодяйка. Журить её не было цели, потому как у самой рыльце в пушку.

— Ну да. Родителям можешь рассказывать эти сказки, но не мне. Где эта юбка черная в складку. Дай мне её.

— На верхней полке.

— Где? — смотрела в шкаф, но не видела.

Василиса недовольно встала с кровати и запустила руку куда-то вглубь шкафа. Она по росту была выше меня, от того всегда казалась старше. Но мы то знаем, кто взрослый, а кто подросток.

— Шантажистка хренова.

Показала ей язык, она мне тоже.

— И у тебя серьезно с этим очкариком?

— Заинтересовалась жизнью сестры? Неужели. В лесу что-то сдохло?

Вася скривилась, но продолжала пристально на меня смотреть, ожидая от меня рассказа более подробного, чем тот, которым довольствовалась наша мать.

— Если отдашь мне то, что прячешь под подушкой — расскажу.

— Совсем неинтересно.

— Я так и думала, — мило улыбнулась младшей сестре, и больше меня никто не донимал, разве что Жужа.

Самой сложной задачей оказалось выйти из дома так, чтобы родители не посчитали, что я собралась на панель. Я приняла душ, пообедала, высушила и уложила волосы легкими локонами. Накрасилась, чего почти не делала в лагере, так как к вечеру походила на панду. Оставалось только переодеться, желательно незаметно. В итоге я швырнула юбку в сумку, намереваясь натянуть её на себя где-нибудь на улице в кустах. Так себе идея, но выбора особо не было.

— Всё. Мне пора.

— Оставь мне номер Славы. — попросил отец, а я до боли сжала телефон в руках.

— Зачем? Мы возвращаемся в лагерь. Тебе незачем…

— Мне так будет спокойнее.

— Ладно, — продиктовала папе номер Славы.

Родители провожали меня так, что становилось стыдно, что оставляю их так поспешно. И ради чего? Ради секса. Кто бы мог подумать. А ради секса ли? Так ли он мне был важен? Наверное, не так сильно, но надо было закрыть этот гештальт, иначе я рисковала взорваться.

Славу я попросила подъехать за дом, туда, где не было наших окон. И там же располагались густые кусты, в которых я благополучно натянула на себя эту разратную юбку, прикрывающую целое ничего, брюки запихнула в сумку. Рокировка произошла удачно и в нужное время: я увидела приближающийся Мерседес. Сердечко норовило вылететь из груди, сломав ребра, а низ живота тянуло от напряжения.

Слава вышел из машины и открыл мне пассажирскую дверь, осматривая меня с ног до головы. Остановившись на юбке и оценив её длину, он закусил губу и раздул ноздри.

— Что? — его взгляд меня смутил.

— Эта юбка слишком короткая, — монотонно констатировал Слава.

— У меня в сумке есть брюки…

— Даже не смей переодеваться!

Я ожидала, чего угодно, только не этого. Чаще парней напрягает, когда их девушка слишком вызывающе выглядит.

Слава завел машину, мотор снова загудел. Ехали мы совсем недолго. Так уж вышло, что мой дом находился не в самом густонаселенном районе, а потому рядом проходила объездная дорога. Мы проехали каких-то несколько сотен метров, когда машина резко остановилась. Одна рука Славы легла мне шею, вторая на бедро под юбкой. Он горячо и жадно поцеловал меня. Я не успела даже пикнуть, не то чтобы вздохнуть.

— Если твоей целью было сделать так, чтобы я захотел тебя еще сильнее, то поздравляю. Тебе это удалось, — прошептал он, целуя меня в шею.

Я таяла от его прикосновений, которые совершенно не назвать невинными. Его пальцы дразнили меня под юбкой, но не переходили границ и от этого хотелось кричать.

— Издеваешься надо мной, женщина, — Слава отстранился. Он покраснел и тяжело дышал. — Незаконно быть такой красивой.

— Ты меня смущаешь, — отвернулась к окну, а у самой улыбка от уха до уха от его комплимента.

После поцелуя я почти объявила капитуляцию, но Слава сдался первый.

— Есть хочешь? — спросил он.

— Нет. Меня покормили. А ты?

— Прямо сейчас я готов съесть только тебя.

— Тогда чего ты ждешь? — долой смущение, потянулась рукой к штанам Славы, и судя по тому, что почувствовала, он был как никогда готов. — Не пора ли перекусить?

— Так, Светлана. Успокаиваемся. Еще не… время, — он запнулся, когда я сжала ткань вместе с тем, что она скрывала.

— Кто над кем издевается?!

— Не думал, что ты хочешь делать это в машине.

— Да мне уже всё равно где! — это была чистая правда.

— Уверена? — Слава впервые казался мне нерешительным. Он, может, нафантазировал себе белые простыни и романтическое свидание, а тут я со своей юбкой и атакой.

— Еще слово и я…

Слава резко убрал мою руку от себя, снова завел машину и газанул так, что меня вдавило в сидение.

— Куда мы едем?

— Куда-нибудь. Но в машине я это делать не хочу.

— Боишься испортить обивку?

Слава рассмеялся.

— Батя точно бы не обрадовался такому подарку. Не сегодня, — Слава подмигнул мне, я немного расстроилась. В мыслях я уже его изнасиловала.

“Куда-нибудь” оказалось однокомнатной квартирой в одной из новостроек города. Это были первые дома выше девяти этажей. Цифры в лифте говорили о том, что их восемнадцать. Нам же нужен был шестнадцатый этаж.

— Где мы?

— В моей квартире. Точнее, в одной из квартир семьи.

— Мальчик с приданым. Какая удача! — попыталась говорить с сарказмом, но выходило криво и совсем не смешно. Во всяком случае мне. Слава вроде шутку оценил.

Звон ключей эхом отскочил от пустых стен. Квартира была очень светлой, и очень… одинокой. В ней явно никто не жил.

Я зашла первой, а Слава закрыл за нами дверь. Только и успела что скинуть обувь, как была захвачена его сильными руками сзади. В мою шею вонзились зубы Славы, будто он какой-то вампир.

— Ты такая вкусная. Я больше не могу ждать.

— Так съешь меня, — прошептала дрожащим голосом.

Развернулась, оперлась на его плечи и запрыгнула, обхватывая ногами талию. Прильнула к нему со всей страстью, сцепляя наши языки в узел. Бедра ощутили руки Славы, которые сжали их до приятной боли.

Несколько вдохов и выдохов, и мы валимся на кровать, а между ног у меня разливается Ниагарский водопад.

— Хочу тебя, — высказала свое желание, совершенно не стесняясь даже того, что на улице было еще светло.

Темнота хоть и друг молодежи, но кого это когда-либо волновало? Нужно жить здесь и сейчас.

Схватила край его белоснежного поло и потянула вверх, оно зацепилось за очки и Слава их снял, положил аккуратно на тумбочку у кровати. В очередной раз любовалась красотой его тела. Слава будто сошел со страниц журнала, где рекламировали какие-нибудь трусы от Calvin Klein. Следом на пол полетела моя блузка, его льняные брюки, а вот юбку он попросил меня оставить.

Сегодня я надела кружевное белье, которое в обычной жизни не любила носить, так как оно плохо поддерживало грудь, но на какие жертвы не пойдешь, чтобы почувствовать себя максимально сексуально.

Слава приспустил лиф, оголяя соски и укусил каждый по очереди, от чего я выгнула спину, подаваясь к нему навстречу. Ловким движением он расстегнул застежку, освобождая меня от давящего в нескольких местах белья.

— Твоя грудь просто потрясающая.

— Так и знала, что всё из-за нее.

— Мне нравится всё в тебе.

— Докажи, — посмотрела из под опущенных ресниц, призывая перейти от слов к действиям.

Слава улыбнулся очень похотливо, а затем отлип от груди и начал прокладывать дорожку поцелуев всё ниже и ниже. Подол юбки лег мне на живот, а губы Славы коснулись чувствительного места через ткань белья. Нижняя часть комплекта служила больше аксессуаром, нежели прикрывала что-то.

Я застонала, не в силах сдерживаться. Мои ноги сами раздвигались всё шире, предоставляя Славе больше места для действия, обнажая меня перед ним полностью. Его язык творил что-то невероятное. Попалась мне как-то картинка в интернете со сканом из руководства для сварщиков с припиской: “Хочешь сделать ей хорошо, погугли схемы сварочных швов”. Кажется, Слава тоже её видел.

Возбуждение по нарастающей заполняло меня до самых краёв. Я готова была в миг кончить, так хорошо мне было. Ноги сводило от удовольствия, а руки непроизвольно легли ему на затылок, прижимая сильнее к клитору, когда тот хоть на мгновение останавливался. Да, я была очень жадной. Не было стеснения, было только желание, граничащее с безумием.

— Возьми меня уже, — взмолилась, кусая себя за предплечье, чтобы не стонать слишком уж громко.

— Я еще не закончил, — это звучало очень угрожающе.

Схватила его за волосы и потянула вверх, возможно, слишком уж сильно, но это ему как будто бы понравилось. Его губы блестели, он облизал их с наслаждением.

— Сердце сейчас остановится. Не мучай.

— Тогда и правда стоит прекратить. У меня нет здесь дефибриллятора.

Я уже не понимала, надо ли прекратить или нет. Но я точно знала, что если он сейчас не засунет в меня свой член, но я просто завою.

Оттолкнула его рукой, которую он тут же прижал к своим губам и поцеловал. Решила взять дело в свои руки. Повалила его на спину, меняясь местами и освобождая возбужденный член. Складки юбки стелились по моим бедрам, мужские руки сжали ягодицы, направляя меня. Из-за выделяющейся из меня жидкости, я почти не чувствовала Славу во мне, если не двигалась, а потому начала покачиваться вверх-вниз, взад-вперед, стараясь заполнить им всю себя. Глубоко, горячо, восхитительно. Я перестала сдерживаться и почти кричала, опускалась, чтобы поцеловать его в губы, шею, ключицы. Слава сжимал между своих пальцев мои соски, доставляя нереальное удовольствие.

— Стой, Свет.

Слава резко скинул меня с себя и потянулся за штанами, доставая из кармана маленький серебристый пакетик с презервативом.

— Если так продолжишь, то я могу и не сдержаться.

Я и не подумала о контрацепции, дура. Больше Слава не дал мне править балом. Раздвинул мои ноги, занимая позицию сверху. Одну мою ногу он закинул себе на плечо и укусил за внутреннюю часть бедра, затем живот и выше, пока не нашел мои губы, которые щипало от поцелуев. Я царапала его спину ногтями, сжимала бедрами талию, подавалась навстречу его движениям, подчинялась, умоляла. Низ живота сводило, там разгорался костер, выжигал изнутри дотла. По нашим телам тёк пот, волосы спутались. Слава последний раз прильнул к моей шее, я уже почти не могла вдохнуть полной грудью, довольствуясь крупицами кислорода. Голова кружилась, кожа горела. Вспышка, выстрел, удар молнии. Так я бы описала свои ощущения. Меня накрыло волной, задушило удовольствием, а затем наступило облегчение, истома.

Мои ноги тряслись, грудь вздымалась. Слава продолжал целовать меня, а я шепотом благодарила его за этот кайф. Всё было идеально, и я зря беспокоилась. Мне не пришлось даже ничего ему говорить.

— Стыковка крейсера Slava со станцией Vagina произошла успешно.

Слава разразился смехом, я тоже. Он тяжело дышал, лежа рядом со мной и играясь с моими волосами, разметавшимися по подушке.

— Это было просто феерично. Как я и говорил, — вдруг сказал он, а я засмеялась от того, насколько он всё же самоуверенный. — Ты просто супер.

— Льстец.

— Не веришь? Может, повторим? — я закусила губу, потому что от его предложения между ног снова вспыхнул камин.

— А тебе не надо отдохнуть?

— Я слишком долго ждал.

— Всего две недели, не так уж и долго.

— Ты сводишь меня с ума, а потому неделя сравни году.

Еще один поцелуй, и еще, и еще. Множество поцелуев покрывали мое тело. Я и не заметила, как за окном стемнело.

Глава 17

Не знаю, сколько часов мы провели в постели. Хотелось ещё и ещё, и ещё, но я не была настолько уж выносливой. Мне казалось, что я участвую в триатлоне без подготовки: все мои мышцы ныли от перенапряжения. Мне нужно было помыться, хоть и очень не хотелось смывать с себя запах Славы, он пометил меня всю. Обезоружил, захватил и пытал. То медленно, то быстро, ненасытно. Даже предположить не могла, что секс — это настолько приятно! Либо всё лишь из-за того, что это был он.

Тело пробивала мелкая дрожь, губы пересохли, от укладки ничего не осталось, да и косметика, по ощущениям, размазалась по лицу. Юбку можно было сразу выкидывать: не справившись в порыве с молнией, Слава разорвал её по шву. Придется купить Васе другую.

— Тебе было хорошо? — шепот Славы напоминал урчание кота. Он ластился ко мне и совершенно не собирался отпускать.

— Спрашиваешь? Я в космосе, не ощущаю ни рук, ни ног. Не уверена даже, что смогу встать.

— Тогда я первый пойду в душ, или, может, ты хочешь со мной?

— Пощади. Дай просто полежать!

— Не могу ничего с собой поделать. Хотеть тебя меньше я не стал.

Мы лежали и смотрели друг другу в глаза, и это было даже приятнее, чем заниматься любовью. Взгляд Славы был наполнен нежностью и теплотой. С каждой минутой я становилась еще более обнаженной и это смущало. Хотя куда уж смущаться после такого!

— О чем думаешь? — спросил Слава.

— Что ты очень долго собираешься и не идешь мыться.

Слава легко поцеловал меня в лоб и встал, наконец, с этого сексодрома. Любовалась им еще и со спины. Но думала я совсем не о том, что сказала. Мои мысли были лишь о том, что Слава не просто мне нравится и привлекает физически, а о том, что я в него по-настоящему влюбилась. Вот так быстро, сама того не понимая. Чувствовал ли он тоже самое? Спрашивать о таком казалось слегка поспешным. А вдруг это всё невзаимно? Глупые мысли, которые ничем не были подкреплены. Снова. Но что поделать — в этом вся я.

Слава вышел из душа, и я пошла следом. Обратила внимание на то, что все тело покрыто мелкими засосами и укусами, но хитрец оставил их только там, где я могла их скрыть. Хотя если бы я действительно пошла сейчас ночевать домой, то Васька по-любому бы их заметила, и мне было бы не скрыться от очередного допроса. Она хоть и язва, но мы нет-нет, да и находили общий язык в самые непредсказуемые моменты. И такой момент точно бы настал, увидя она меня в таком виде.

Задержалась на мгновение перед зеркалом, которое в ванной было неприлично большим, подумала о том, что не так уж плохо и выгляжу. Даже сказала бы: аппетитно. Слава предусмотрительно положил мне чистое полотенце. Эта квартира больше напоминала номер в отеле. Я не следила за временем, давая горячей воде хорошенько прогреть мышцы и расслабить их. Просто стояла под струями и наслаждалась. Когда уже вытирала волосы и себя, услышала как хлопнула входная дверь, насторожилась. Выходить в одном полотенце, если кто-то пришел, я не хотела, потому как дверь ванной была прямо напротив входа. И какой идиот придумывает эти планировки?

Так и стояла под дверью ванной, прислонившись ухом к двери и слушая, что происходит за ней. Не учла то, что дверь может быть открыта снаружи, и, когда Слава дернул злополучную ручку, я вывалилась прямо в его объятия.

— Ты чего? — он аккуратно подхватил меня и засмеялся.

— Услышала, что кто-то пришел и не рискнула выходить.

— Всего лишь доставка. Не знаю, как ты, а я готов съесть слона. Ты пиццу ешь?

— А кто ее не ест?

— Девчонки же следят за фигурой.

— После еды в “Незабудке” я готова есть, что угодно. Эй!

Слава подхватил меня на руки и понес на кухню. Ухватилась за его шею руками. Вот любил же он таскать меня на руках. Но пусть носит, как от этого можно отказаться?

— Я не знал, что тебе нравится, поэтому взял комбо наугад.

— Они все без грибов…

— Ты же ни разу их не ела. Выковыривала так, что я уже и сам начал сомневаться в том, что стоит их есть.

Неужели он следил даже за моими предпочтениями в еде? Это так странно. Я вообще ни разу не обращала внимания на то, что он ел. Аж как-то неловко. Взяла кусочек “Маргариты” и с удовольствием откусила, сыр идеально тянулся. Слава же взял кусочек “Мясной” с фрикадельками, ветчиной и пепперони.

— Тебе когда надо вернуться домой? — вдруг спросил Слава.

— Мне не надо домой.

Слава хитро прищурился, а я смутилась под его взглядом. Я всё ещё сидела в одном лишь полотенце и кожей ощущала, как воздух между нами снова заискрился.

— Я даже не знаю, радоваться или пугаться тому, что ты такая ненасытная. Но раз уж у нас всё задом наперед, то можем покататься по ночному городу. Как тебе?

— Мне нравится, — улыбнулась, хотя щеки уже сводило от улыбки.

Но она также быстро сошла с моего лица, как и появилась на нем, потому что не может всё быть настолько хорошо. И нам стоило обсудить подводные камни до того, как он полностью завладеет моим сердцем, потому что плоть уже была в его власти.

— Слав…

— М?

Посмотрела в его глаза и… не решилась ничего сказать. Не хотелось портить этот день своими загонами.

— Просто хотела сказать, что мне с тобой очень хорошо.

— А как иначе? Я же просто идеальный! — Слава вздернул подбородок и выпрямил спину. Я закатила глаза.

— Скромности тебе не занимать, конечно. И зачем такому идеальному тебе тогда я?

— Противоположности притягиваются, — Слава повалил меня на пол, захватывая мои руки в замок. Полотенце развязалось, и я оказалась снова голой. — Будешь задавать глупые вопросы, придется тебя наказать.

— Может мне это и надо?

Слава шумно выдохнул мне в губы, а затем прикрыл мою наготу.

— Собирайся и не провоцируй меня, а то такими темпами ты завтра ходить не сможешь. И не забывай, что теперь мы ночуем в одной комнате.

— Там не получится сильно шуметь.

— Тогда придется купить тебе кляп.

— Эй! — уперлась руками ему в грудь и оттолкнула. — Извращенец.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Тебе же это нравится?

— Нравится-нравится. Заканчивай меня соблазнять.

— Я не виноват. Это ты делаешь меня таким.

Когда он так на меня смотрел, когда он так со мной говорил, сердце обливалось кровью. Видимо не получится у меня промолчать, уж слишком сильны переживания о грядущем. Хотелось и смеяться, и плакать. Совсем не понимала, к чему мы идем. Но нужно выбрать более подходящий для моего вопроса момент.

У Славы завибрировал телефон. Он посмотрел на экран, отключил его и перевернул экраном вниз.

— Кто звонил?

Телефон снова завибрировал, но Слава опять проигнорировал звонок. Я вопросительно смотрела на него, ожидая ответа.

— Это Маша.

Ну, да. Куда без неё. Спасибо, что не позвонила раньше.

— Почему не берешь?

— Да я вообще не понимаю, зачем она мне звонит.

Третий звонок уже напряг, но он был не Славе, а мне.

— Она мне теперь звонит. Может, случилось что-то?

— Дай трубку, — Слава протянул руку, и я отдала ему телефон. — Да. Чего названиваешь?

Слава молча слушал, что она говорит, выражение его лица изменилось на не очень хорошее.

— Сейчас приеду.

Слава положил трубку и вернул мне телефон.

— Что такое? Что-то и правда случилось?

— Да. Кажется, прогулка отменяется. Андрей напился и исполняет, а она не может его успокоить. Подождешь меня?

— Я с тобой поеду!

— Уверена? Мои друзья… – Слава запнулся на слове “друзья”. — …своеобразные.

— Предлагаешь мне сидеть тут одной? — я искренне не понимала, почему он пытается оставить меня одну.

— Но это всё может затянуться.

— Да и всё равно.

— Ладно. Поехали.

Мы подъехали к дому Андрея, который больше был похож на какой-то загородный клуб, потому что в небо уходили разноцветные огни стробоскопов, музыка долбила так, что земля под ногами дрожала и казалось, что за забором очень много людей. И как соседи это выдерживают?

— Интересное место.

— Мои друзья любят шумные вечеринки.

— А ты?

Слава пожал плечами.

— Иногда хочется и чего-то такого. Можешь подождать в машине.

— Да ты надоел! Если бы ты знал, как мы отдыхаем с соседками по общаге, у тебя волосы на голове бы дыбом встали.

— Почему-то я в этом даже не сомневался.

Я любила ходить в клубы. Иногда так и хочется изгнать из себя бесов в танце, залиться алкоголем до тошноты, а потом пешком идти часа два или три до дома, чтобы не умереть, приняв горизонтальное положение. Начала скучать по университету и подружкам, но уже совсем скоро жизнь вернётся на круги своя.

Калитка со скрипом открылась. Дорожки на территории были огорожены живой изгородью. Первое, что бросилось в глаза – панорамные окна. Понятно, зачем такой высокий забор. Иначе ты просто будешь у всех как на ладони.

— А где родители?

— Они живут заграницей, а Андрей тут развлекается, как видишь.

— А ты тоже где-то тут живешь? — я огляделась по сторонам.

Слава привез меня в один из “лухари” районов: идеальные газоны, высокие и крепкие заборы, камеры на каждом углу и охранник на въезде.

— Нет. Я живу вон там, — Слава развернул меня от частного сектора в сторону девятиэтажек и указал на них. — Но нам хватит на сегодня знакомств с родителями.

— Это уж точно.

— Игнатьев Вячеслав Викторович, какие люди! Неужто до нас снизошел светило медицины!

Из толпы к нам подбежал какой-то парень. Ну как подбежал, доковылял. Пожал Славе руку, они обменялись парой фраз. В Европе это называется small talk, кажется. В общем и целом, какой-то не несущий ценности и смысла разговор. Имя его я, конечно, не запомнила.

— А это что за цыпа? — парень кивнул в мою сторону.

Слава положил мне руку на плечо и прижал к себе поближе.

— Это девушка моя, так что давай без приколов.

Когда Слава назвал меня своей девушкой, захотелось подпрыгнуть.

— Вячеслав Викторович, вы не перестаете меня удивлять. Слышь, — обратился он ко мне. — Если он держит тебя в заложниках – моргни три раза и я тебя спасу, красавица.

Не знаю, какое у меня лицо было в этот момент, но кажется очень похожее на то, какое бывает, когда нюхаешь протухшие яйца. Но я быстро натянула на себя улыбку и издала немного нервный смешок. Не нравился мне этот парень, у него энергетика была какой-то вязкой и склизкой.

— Где Андрей? — Слава перевел разговор.

— С Машкой гавкаются на втором этаже.

— Понял. Погуляй пока тут, — Слава чмокнул меня в лоб. — Лёха, руки при себе держи только! — пригрозил он своему другу. Тот вскинул руки вверх, сдаваясь.

Так и стояли и смотрели, как Слава удаляется.

— И давно вы встречаетесь? – вдруг заговорил Лёха. — Никогда не видел его с девушкой, а потому удивлен, как никогда!

— Недавно, — сухо ответила я.

— И снова он примчался, чтобы разнять этих двоих…— Лёха кивнул на второй этаж, где в окнах были видны силуэты Маши и Андрея. Машу было легко узнать по прическе, она активно жестикулировала и, кажется, кричала. Насколько я могла судить по теням на шторах. — И как же вы познакомились?

— Это допрос?

— Нет. Просто ты… отличаешься от… — Лёха намеренно замолчал и ехидно улыбнулся. — Не думал, что у него поменялись вкусы, — мерзкий парень с вожделением уставился на мою грудь, мне захотелось выколоть ему глаза.

Я тяжело вздохнула, борясь с нарастающим раздражением.

— Что ты пытаешься сказать? — меня напрягли его слова.

Все это время у Лехи в руках был бокал, видимо с виски или коньяком, в общем, с чем-то золотисто-коричневым. Он осушил его до дна, а затем в очередной раз осмотрел меня с ног до головы.

— Так ты не в курсе… — многозначительно протянул Леха.

— Не в курсе чего?

— О неразделённой любви Вячеслава к девушке своего лучшего друга.

Дыхание сперло от того, как мне было тошно это слышать. Со Славой я разберусь позже, а от этого придурка пора было сваливать. Не настолько уж мне было любопытно, что и кого тут связывает.

— Зачем ты мне это всё начал говорить? — огрызнулась этому Лёхе, а от короткого общения с ним уже хотелось снова помыться.

— Ух, и зубки имеются. Может, лучше обратишь своё внимание на меня? Я намного богаче. Сколько хочешь?

Лёха этот был ростом ниже меня, но самомнение достигало небес. Он достал из кармана джинсов портмоне и начал отсчитывать пятитысячные купюры.

— Неужели он тебя совсем не балует? Дурачок. Мог бы и подкинуть пару тыщ, чтобы ты хоть волосы покрасила, — он провёл рукой по моим волосам, а после опять уставился на мою грудь. — Хотя с такими буферами, можешь хоть мешок на голову надеть.

— Деньги вперёд, — хитро улыбнулась и протянула руку.

— Как всё просто… — шепнул себе под нос Леха и протянул мне две пятитысячные купюры.

Не особо-то и высоко он меня оценил. Так не пойдет. Я надула губы и покачала головой. Он добавил ещё две. Подмигнула ему и забрала деньги, убирая их к себе за пазуху, как то делала в лагере Женя.

Подошла к нему как можно ближе, положила руки на плечи. Глаза у Лёхи от хмеля были полуприкрыты, а рот растянулся в довольной ухмылке.

— Знаешь, что я теперь с тобой сделаю? — промурлыкала ему на ухо. А он и потёк, положил руки мне на талию и начал опускать их ниже.

Но не суждено ему было получить от меня даже грамма удовольствия. Оперлась на его плечи сильнее и со всей дури зарядила коленом промеж ног. Лёха взвыл и согнулся пополам.

— За деньги могу только по яйцам дать, урод.

— Сука! — ревел Леха, а я высунула деньги и швырнула их ему в лицо.

— Оплати себе уролога.

— Да я тебя закопаю!

Решила, что пора отсюда валить и как можно быстрее. Мой поступок был слишком импульсивный, но он так взбесил меня, что я просто не сдержалась. С пьяными неадекватами разговаривать себе дороже. Хотя неадекватной со стороны, скорее, казалась я.

Теперь идея остаться одной дома не звучала так ужасно. Я жаждала услышать душещипательную историю о любви Славы к Маше. И если он опять будет увиливать, то получит от меня посильнее, чем Лёха. Хотя по большому счету, не так важно, что было, главное, чтобы этих чувств у него не было сейчас, потому что быть заменой никому я не собиралась.

Пока пряталась от Лёхи, едва не столкнулась лбами с рыжей девушкой, одетой на вид в очень дорогое платье. Я выбила у нее из рук бокал, и из него все вылилось на то самое платье.

— Пипец полный! Смотреть надо куда идешь! — она начала орать на меня. — Ты вообще кто такая?!

Девушка, как и многие в этом доме, была пьяной в стельку, а потому я не стала вести с ней бесед, тем более, что позади меня бежал Лёха и кричал: "Марина, держи эту сучку!". Но Марина вообще ничего не слышала, я больше, чем уверена, что в её голове стоял белый шум, судя по её пустому, но злому взгляду.

Прошмыгнула мимо неё в открытую дверь дома и попыталась скрыться в толпе. Хотя на что я рассчитывала, если тут все друг друга знают?

"Лучше бы я осталась в машине!" — ругала себя за то, что не послушала Славу.

Повезло, что все были настолько пьяны, что не замечали никого и ничего. Ну почти. Пару косых взглядов на себе я всё же почувствовала. Моя грудь, обтянутая белой блузкой светилась как фонарь.

Слава должен был быть на втором этаже, а потому я со скоростью гепарда побежала по лестнице наверх. Передо мной открылся длинный коридор и шесть дверей, но нужную отыскать не составило труда: я шла на голос истерящей Маши.

— Да как же ты меня уже достал! Алкаш!

— Что-то не нравится: дверь вон там! Я тебя здесь не держу!

— Конечно, зачем нужна Маша, когда на коленках уже кто-то сидит, так?!

— Мы с тобой расстались, очнись. Тебя сюда вообще никто не звал, тупая ты дура!

— Не звал значит?! То есть утром это что было? Не нашел никакой шлюхи, чтобы она тебе подрочила?!

— Прекратите оба орать. У меня от вас уже голова болит! — вдруг ворвался в разговор Слава.

— А ты что вообще тут забыл? Разве ты не с телкой своей развлекаться поехал. Так вот забирай вот эту тоже и устрой себе приятный вечер, Слав, на троих.

— Он уже совсем с ума сошел, кусок дерьма, — в голосе Маши звучала обида и разочарование.

“Телка”, то бишь я, стояла прямо под дверью. Атмосфера огонь-пожар, не меньше. Прямо и не знала, с какой стороны полыхнет сильнее. Услышала тяжелые шаги в мою сторону. Не придумала ничего лучше, как нырнуть в ближайшую дверь, которая оказалась санузлом и заперлась изнутри.

Следом за быстрыми шагами послышались еще шаги. Наверное, Слава с Андреем тоже ушли. Мой телефон завибрировал и на экране всплыло сообщение: “Где ты?” от Славы. Написала свое местоположение. “Сиди там, пока я не приду,” — получила ответ.

Я просидела в душном туалете, спрятавшись, минут десять или пятнадцать. Успела даже посчитать количество полосок на кафельной плитке. Трижды, потому что каждый раз сбивалась из-за пестрого орнамента, от которого рябило в глазах.

— Свет, ты тут? — приглушенный голос Славы прозвучал за дверью. Я облегченно выдохнула и открыла.

— Пошли отсюда, — Слава как будто злился на меня. Его голос был холодный и отстраненный.

Вышли мы на удивление спокойно. Никому как не было дела до того, что происходит не на дне их бокалов. Не видно было ни Маши, ни Андрея, ни Лехи с Мариной. Как будто они специально ушли, чтобы с нами не столкнуться.

— Садись в машину, — приказал Слава, и я не стала спорить, молча села, куда велели.

Когда он занял место водителя, заметила, что костяшки его пальцев покрыты ссадинами. Когда он только успел подраться и с кем? Какое-то время мы молчали, пока Слава вдруг резко не свернул на обочину и не остановился.

— Всё в порядке? — уточнила я неуверенно.

Слава издал нервный смешок, и мне это совсем не понравилось. Было такое чувство, что он злится на меня. Он не ответил мне, а просто вышел из машины.

— Слава, что происходит?

— Свет, дай остыть.

— Ты на меня злишься?

— Нет. И да, и нет! Не знаю. Не подходи.

— Интересно за что это ты решил на меня злиться?! Здесь должна злиться только я!

— Я просил тебя сидеть в машине, – сквозь зубы процедил Слава. — Если бы ты послушала…

— Если бы ты не побежал к своей любимой Маше…

— И ты туда же! — Слава пнул булыжник, что лежал прямо около его ноги и взвыл от боли, не рассчитав, что он был довольно большой. — Я тебе говорил, что у меня с ней ничего нет и никогда не было!

— Почему ты кричишь на меня?! — в глазах застыли слезы, но я запретила им течь из моих глаз, проглотив обиду и дав выйти на волю злости. — Знаешь что… Вячеслав Викторович, шел бы ты куда подальше вместе со своими друзьями! Своеобразные они, видите ли. Странно ты произносишь слово “уроды”.

Хлопнула со всей дури дверью машины, и пошла к багажнику, чтобы забрать свои вещи.

— Куда ты? — устало выдохнул Слава.

— Подальше куда-нибудь от всего этого дурдома.

— Свет, остановись, — Слава подошел и начал забирать у меня из рук сумку, но я вывернулась.

— Я не терплю вранья, Слав.

— Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?

— Ты влюблен в Машу?

— Нет. И никогда не был!

— Тогда почему все вокруг об этом говорят?!

— Потому что они идиоты! Почему ты не веришь мне, а словам незнакомых тебе людей?

— Может, это ты не понимаешь, что на самом деле чувствуешь? Поставь себя на моё место, Слав. Она пыталась сорвать нам свидание, притворившись, что увидела змею. Она говорила, что ты не интересуешься женщинами. Вы с ней постоянно любезничали и хихикали, она плачется тебе на своего парня, а ты молниеносно бежишь к ней, стоит ей позвать! Ты так и не сказал мне, что такого она шептала тебе тем вечером, отчего ты весь напрягся и раскраснелся! Что мне еще думать, Слава, а?

У меня сорвало крышку. Я высказала все свои подозрения ему прямо в лицо. Если он не сможет ответить, то это будет конец.

Слава снял очки и растёр глаза, а затем посмотрел на меня так жалобно, что у меня дрогнули губы. Он облокотился на багажник и начал говорить.

— Когда она только появилась в нашей компании, я имел неосторожность сказать, что она красивая. Потом она начала встречаться с Андреем, а он… он придурок. И пару раз я стал свидетелем того, как он её бьет и заступился. Парни начали шутить, что я делал это из зависти, что она мне не дала. Так и пошли эти тупые слухи.

Меня уколола совесть. Андрей бил Машу, это не могло не задеть мою человечность. Там где пощечина, там и удар в челюсть, а дальше… Даже думать не хотела.

— И давно у них так?

— Может, год или два. Они вместе со школы. Завтра опять помирятся и все по кругу. Я предложил ей работать со мной в лагере, чтобы она мозги прочистила, но жизнь Машу ничему не учит.

— Невозможно спасти того, кто этого не хочет, Слав. Неужели ты этого не понимаешь?

— Я знаю их с самого детства, я просто не мог не…

— Мог. Тебе просто нравится всех спасать.

Кто-то должен был однажды указать Славе на эту его черту. Эта участь выпала на мою долю.

— Может, ты и права. Поэтому ты мне и нравишься. Тебя не надо спасать, — Слава выдержал паузу, глядя на меня слишком уж пристально. — Я бы сказал, что это людей от тебя надо спасать.

Я сразу поняла, о чем он. Как бы я ни старалась сдержаться, но не смогла. Меня прорвало на смех. Защитная реакция на стресс.

— Ты “поговорил” с Алексеем? — кивнула на его ссадины на руке.

— Он сказал, что мне надо держать свою… кхм, сучку в узде. Не знаю, что там у вас произошло.

— Не удивлена, что он не стал рассказывать.

— И что же ты сделала с ним?

— По яйцам двинула разок.

— Ты что?!

— Он предлагал мне бросить тебя и переспать с ним за двадцать тысяч.

Слава закатил глаза и закрыл лицо руками.

— Я его убью…

— Забей. Мне плевать.

— Свет, прости меня идиота. Поэтому я и не хотел, чтобы ты туда шла.

— Дерьмо всегда всплывает, Слав. Не сегодня, так завтра.

— Я не хотел, чтобы ты видела то, частью чего я долго являлся, — Слава выглядел так беззащитно, что я больше не могла на него злиться. — Ты простишь меня?

— Я и не обижалась. Просто злилась.

— Правда? — Слава подлетел ко мне и подхватил за ноги, отрывая от земли.

— Отпусти меня, придурок.

— Ни за что.

Мои губы были захвачены, и вся злость и печаль, и обида и все другие негативные эмоции отступили назад, освобождая место нежности и теплоте, которую Слава дарил мне и в которой сам нуждался слишком сильно. Даже сильнее, чем я могла себе представить.

— Я приезжаю сюда на лето, чтобы увидеть ребят и понять, что я двигаюсь в правильном направлении. Эгоистично, знаю. Для моих старых друзей время словно остановилось, ничего не меняется. Они тонут в дерьме до сих пор. И мне грустно. Ведь на самом деле, где-то глубоко в душе, они всё еще хорошие ребята, с которыми мы в детстве играли в “Казаки-разбойники” и лазили по стройкам.

Слава помог мне залезть на крышу машины. Мы легли и рассматривали звезды на небе.

— Всё меняется. Мы меняемся. Кто знает, какими мы будем через десять, двадцать, тридцать лет.

— Почему мне все время кажется, что ты старше меня? — Слава посмеялся.

— Съезди с моим отцом на рыбалку и не так рассуждать начнешь.

— С удовольствием еще пообщаюсь с твоими родителями.

Протянула руку Славе, он взял её и поцеловал, но я не этого хотела.

— Ключи.

— Что? — удивился он.

— Теперь я поведу.

— У тебя права-то есть?

— Я тебе больше скажу. У меня категория В и С. Я умею водить трактор.

— Не перестаю тебе удивляться, — в руку лег холодный брелок от Мерседеса и я намеревалась прокатить нас с ветерком.

Глава 18

Женя рассматривала меня со всех сторон, сощурившись и медленно выпуская сигаретный дым изо рта колечками в воздух.Она не обращала внимание на пепел, что падает ей на пальцы и ноги. Она обижалась на меня за то, что я ничего не рассказала ей про выходные.

— Почему так смотришь? У меня мурашки от тебя. Перестань дуться.

— А я думала, что мы нашли общий язык.

— Жень…

— Я весь день мучилась, ждала тебя, приготовила поп-корн, а всё, что получила – это твоё: “всё прошло нормально”. Это вообще ничего не говорит! И я по глазам вижу, что ты скрываешь от меня что-то!

— Пока ты так много внимания уделяешь чужой личной жизни, своя может пострадать, — пожала я плечами, на что Женя махнула на меня рукой.

— Моя жизнь скучная и предсказуемая, как мамино меню на Новый год.

— На чужом огороде всегда трава зеленее.

— Ничего не расскажешь?

— Нет, — послала Жене воздушный поцелуйчик.

— Ты жестокая женщина, Светлана. Я пожертвовала своим выходным ради этого?! А еще друзьями вас считала.

— Ты получила деньги и возможность жить с Костей.

— Это не считается!

Наклонила голову вбок, улыбнувшись. Женя испытывала ломку от недостатка информации, и мне дико нравилось её мучить. Ибо нечего совать свой нос туда, куда не просят. Я и сама стала свидетелем того, к чему не хотела бы иметь отношение и из-за чего чуть было не разругалась вдрызг со Славой.

Прошла пара дней и Женя успокоилась. Время определённо лечит. Мы все вернулись на круги своя.. За маленьким исключением — Слава-таки переехал спать ко мне в комнату. Было странно засыпать и просыпаться с ним под боком. В первую ночь я и вовсе не могла уснуть, ворочалась и казалось, что нахожусь в плену. С какой-то стороны, так и было, ведь Слава сгребал меня в охапку и не отпускал до самого утра. Мне, как человеку, привыкшему спать всегда одному, развалившись звездой, двух совмещенных узких кроватей было недостаточно. И чем меньше я спала, тем сильнее раздражалась по пустякам.

Еще у Славы оказалась одна интересная (нет) черта — чрезмерная аккуратность. И проявлялась она в том, что он в тихую наводил в моих вещах свои порядки: складывал мои разбросанные вещи, затем рассортировывал их по цветам (и когда только успевал). Также Слава два раза в день протирал в комнате пыль и даже мыл перед сном пол. Я наблюдала за этим некоторое время и удивлялась тому, как он вообще работает в “Незабудке”, ведь что ни делай – лучше не становится. Казалось, проще всё сжечь, чем привести в божеский вид. Но он также ни разу не упрекнул меня за бардак или в что-то ещё, это раздражало сильнее всего. Своим молчанием он тихо доводил мое чувство вины до предела.

— Может перестанешь так делать? — спустя три дня я не выдержала.

— Как?

— Суетиться, — я очертила руками в воздухе невидимые фигуры.

— Не понимаю о чем ты.

По его взгляду поняла, что Слава действительно не понимает.

— Ты смущаешь меня своей чрезмерной уборкой.

— Разве это чрезмерно? И я же не заставляю тебя что-то делать.

— В этом-то и проблема, — я вздохнула. — Я чувствую себя неуютно, будто я свинья, за которой надо постоянно убираться.

Слава засмеялся, отложил книгу, которую он читал перед сном, и развернулся ко мне всем телом, подперев голову рукой.

— Ты такая милая, когда бесишься.

Я закатила глаза, потому что все разговоры заканчивались этими сладкими комплиментами. Меня они тоже уже порядком достали. Слишком, всё было слишком.

— Это привычка после армии. И мне нравится, когда чисто. А тебе нет? — спросил он следом.

— Ты был в армии?

— Сразу после школы. По-твоему, почему я в двадцать три года еще не закончил учиться?

Меня совершенно не заботил этот вопрос до этого момента. Я знала, что медики учатся долго. Да что там. Они учатся всю жизнь.

— Оставался на второй год? — прикинула вариант.

— Лучше бы я лишний год проучился, вот честно.

— Теперь понятно, почему ты встаешь так рано. Тоже привычка?

— Что-то вроде того, — улыбнулся Слава.

— С этой уборкой ты что-то уж слишком ворвался в мое личное пространство. Прекрати хотя бы трогать вещи.

— Я бы их вообще все спрятал, чтобы ты ходила голая.

— Да. Прекрасная идея, — некоторые шутки были настолько неуместные, что я не могла в полной мере ощутить те развратные флюиды, что он мне с их помощью посылал. — Все в “Незабудке”, от мала до велика, будут рады моему перфомансу.

— И почему мы познакомились в этом богом забытом месте?

Слава навис надо мной и с тоской и грустью в голосе прошептал мне эти слова. Я впервые заметила в нем сомнения, которые он как будто хранил где-то глубоко в себе, не давая им захватить себя. Возможно, про себя мы думали об одном и том же.

Тонкие панельные стены вожатского домика не давали нам насладиться друг другом в полной мере, а если быть точнее, то приходилось знатно сдерживать свои охи и вздохи, да и двигаться слишком активно было чревато тем, что кровати не выдержат и развалятся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Это бесило.

С каждым поцелуем, с каждым прикосновением, с каждым новым рассветом и закатом, я всё больше и больше вязла в странных чувствах, которые вызывал во мне Слава. Мы словно не неделю встречались, а год. Фантастическая легкость в общении с ним казалась ненастоящей. Я почти забыла о том, как ревновала его к Маше. После случившегося на выходных они больше не разговаривали, и я также ни разу не видела, чтобы он общался с кем-то по телефону. Иногда заглядывала — чисто ради интереса — в его телефон через плечо, но там был или диалог с кем-то из родителей или чат с одногруппниками.

— Ты больше не общался с Андреем? — как-то спросила у него.

Малышня была занята шахматным турниром. На мое удивление эта игра была в топе по популярности из всех настольных игр. В какой-то момент она даже затмила игры на телефоне. Сама я последний раз играла в шахматы в начальной школе, предпочитая больше нарды. У отца были дома красивые резные нарды, сделанные в местах не столь безызвестных.

— Тебе не стоит об этом беспокоиться, — ответил Слава.

— Я же вижу, что ты… переживаешь.

Слава внешне казался спокойным, но внутреннее напряжение в нем росло день ото дня. Скрывать это у него получалось плохо.

— Для нас с ним это обычное дело.

— Точно все в порядке?

— Андрей – придурок.

— Ты всё время это повторяешь, но зачем тогда ты с ним общался?

— Всё сложно, — Слава почесал затылок. Заметила, что он так делает, когда решает, что именно сказать. — Я знаю его всю жизнь. Андрей мне как младший брат. Вроде и бесит, но бросить не могу.

— Не ты ли говорил, что люди приходят и уходят, даря нам опыт?

Слава издал сдавленный смешок, развернулся на лавочке ко мне спиной и положил свою голову мне на плечо.

— Прошлое затягивает как трясина. Не думай, что я сильно от них отличаюсь. То, что ты видела — часть моей жизни, которую не вычеркнуть. Я также как и они много времени проводил в состоянии нестояния.

— Почему не остался в Москве? С глаз долой из сердца вон.

— Ну, во-первых, я ехал сюда не к друзьям. У меня есть еще родители и старики, которых нужно навещать. А во-вторых…

Слава убрал голову с моего плеча и развернулся ко мне лицом, заглядывая мне в глаза.

— … если бы я не приехал, то мы бы не встретились.

Сердце забилось с бешеной силой. Вот и как он умудрялся ловко переводить разговор в другое русло?

— Это не причина. Ты не мог знать, что мы встретимся.

Щеки начало печь от смущения, а губы сводить от того, как сильно я сдерживала туповатую улыбку.

— Не мог, но я совершенно ни о чем не жалею, Свет.

Мне очень хотелось обхватить Славу руками и крепко-крепко обнять, но пришлось сдержаться. И проглотить свой язык, с кончика которого хотел сорваться ответ: “Я жалею”. Я жалела о том, что оказалась настолько слабовольной, что позволила ему меня первый раз поцеловать, что поддалась низменным желаниям и впустила его на свою территорию, что начала узнавать его и привязываться.

Лучше бы он остался в Москве.

— Что такое? Ты плачешь? — лицо Славы приняло взволнованный вид.

А я и не заметила, как по щекам потекли слезы. Начала судорожно вытирать их. Надо же было расплакаться перед ним так внезапно.

— Глаза от солнца слезятся, — ляпнула отмазку, надеясь, что он в это поверит.

Мне определенно нужно было выспаться или переключиться на работу. Чем больше я думала, тем больше себя накручивала.

Турнир закончился. Мои дети не взяли никакого призового места, Славины тоже. Поздравили победителей, вручили памятные призы и грамоты. Оставшуюся половину дня я терялась от Славы, только изредка переписываясь с ним в сообщениях. В любом случае, мы бы встретились в комнате, если бы не мои ребята.

— Светлана Александровна, разрешите устроить ночь гаданий! Мария Антоновна не разрешает. Пожа-а-а-луйста! Сегодня как раз полнолуние, — взмолились девчонки, а я ухватилась за их просьбу как за спасательный круг.

В сверхъестественное я не верила, но за компанию – почему не развлечься?

— А что надо делать?

— Мы всё умеем, просто некоторым страшновато, но с вами они согласны! — девочки протянули мне потертую книжку с названием “Большая книга гаданий и приворотов”.

Единственное, что я помнила из детства про гадания, это как мы пытались вызвать “пьяного ёжика” с той самой Катей, которую я заменила в “Незабудке”. Катя была как раз из тех, кто с упоением смотрел “Битву экстрасенсов”, ходил в гадалкам и имел в арсенале парочку колод Таро.

Женя уехала в город, не дожидаясь выходных. А потому я осталась с детьми одна. Я и Мария Антоновна, которая совершенно не поддержала молодежь и их тягу к потустороннему. Оно и понятно, в её комнате на стене висело несколько икон и где-то сбоку портрет президента. Как будто она не определилась, кому конкретно молиться.

— Делайте, что хотите, только тихо, — в итоге она сдалась под моим натиском и заперлась у себя, включив погромче телевизор. Видимо в надежде, что шум мог отогнать злых духов.

Собрались у девочек в комнате, задернули шторы, чтобы даже лунный свет не проникал. Я нашла в закромах какие-то старые свечи, которые держали на случай отключения света, также принесла несколько блюдец и бутылку воды. Всё, как просили девочки. Сначала мы пытались следовать написанному в книге, но атмосфера была жутковатой и некоторые не выдерживали и начинали визжать. Я их успокаивала, чтобы не столкнуться на утро с гневом Марии Антоновны. Поэтому мы быстро перешли к гаданиям на картах. Девочки подготовились основательно: нашли новую колоду, на которой сутки спала нецелованная. Я сдерживалась, чтобы не засмеяться. Они были такими серьезными, именно это и смешило. Я вспомнила одно шуточное гадание из детства, которое мы проводили в детстве с подружками, на четырех валетов. Девочки загадывали мальчишек, а я рассказывала им их совместимость. Реакция была разнообразной: от восторга до разочарования.

— В жизни не всегда тот, кто нравится больше, является твоей судьбой, — давала им наставления, как будто являлась гуру в отношениях.

— А у вас есть парень? — вопрос застал меня врасплох. Про себя отметила то, что Лиза промолчала, как я того и просила.

— Есть, — парень у меня действительно был, врать не хотелось.

— Вы его любите?

Юношеский максимализм всё измеряет крайностями.

— Мы недавно встречаемся, еще рано говорить о любви, — спустила их немного с небес на землю. — Любовь — это сложное чувство, которое не возникает на пустом месте. Но он мне нравится.

— А он старше вас?

Очередной допрос с пристрастием. И почему всем так интересна чужая личная жизнь?

— Старше.

— Я тоже хочу парня постарше, — вдруг сказала одна из девчонок. — Ровесники все тупые.

— Возраст — не главное. Важно то, как человек думает, какие у него интересы и цели. Если вы этого не понимаете, значит, рано еще о любви рассуждать.

— Вы нас старше всего на пять лет, а говорите, как моя мать, — комнату сотряс громкий смех.

— В душе я бабка. Об учебе думайте лучше.

— Ну вот. Опять про учебу. Достали уже.

Я не стала комментировать и под бурные обсуждения грядущего учебного года начала сворачивать посиделки. Веселье весельем, но им пора было спать. А мне возвращаться к своему парню и надеяться, что он видел седьмой сон и я бы смогла, наконец, выспаться. Но ноги совершенно не слушались и отказывались идти в комнату. Мне хотелось побыть одной, а в “Незабудке” это оказалось непосильной задачей. Интроверт внутри меня бился в истерике.

Ночь выдалась теплой, а потому я решила пройтись в сторону пляжа. Полнолуние завораживало, лунный свет играл на поверхности реки, квакали лягушки и стрекотали сверчки. Комары подуспокоились, чем ближе была осень, и я почти перестала пользоваться репеллентами. Я могла насладиться единением с природой и попытаться привести мысли в порядок. Только мысли все куда-то улетучились. Пустота в голове не дарила легкость, а давила изнутри. Я боялась позволить себе думать, заблокировала эмоции. Счастье казалось мимолетным и сулило, как и предсказывала мама, горькие слезы прощания. Оставалось каких-то десять дней до конца смены. Каких-то десять дней и я вернусь в свою привычную жизнь, состоящую из учебы, вписок с друзьями, похмельных синдромов и одиноких ночей. Просыпаться буду не от нежного поцелуя в щеку, а от закипевшего на плите чайника, своим свистом напоминающим о себе на электрической плите в общей кухне. Невыносимо.

— А… это ты… — рядом со мной, внезапно, села Маша. — Тоже не спится?

Последнее, что мне хотелось, это разговаривать с Машей. Но не прогонять же её? Тем более после того, что я узнала о ней и её жизни.

— Мы пытались в отряде вызвать “Пиковую даму”.

— И как, вызвали?

— Ага. Двадцать раз.

Маша сдержала смешок. Её лицо осунулось, под глазами виднелись темные круги.

— Ты как? Заболела?

— Плохо сплю, — лишь коротко ответила она. – У тебя как?

— Так же. Почти не сплю.

— Слава не дает? — она пыталась пошутить, но вышло как будто с издевкой. Я ничего не ответила, а она продолжила: — Я рассталась с Андреем. На этот раз окончательно.

— Почему ты говоришь это мне?

Я начала рисовать пальцем на песке узоры, чтобы занять руки.

— А мне больше некому.

Это прозвучало очень и очень грустно. Я не знала, что ей сказать, а потому просто продолжила смотреть на воду и водить рукой по песку.

— Прости меня, Свет.

— За что?

— За то, что приревновала к тебе Славу.

Всё-таки Женя была права? Я удивилась тому, что она сказала, и повернулась. Маша теребила кончики своих волос.

— Да, мы с ним не друзья и он никогда не привлекал меня как мужчина, не переживай за это. — Маша увидела моё выражение лица и поспешила уточнить, что именно она имеет ввиду. — Слава неплохо помогал с Андреем, и я этим нагло пользовалась. А потом появилась ты и заняла все его мысли в то время, как у меня рушились отношения. Раньше я всегда могла ему пожаловаться, а теперь он мне даже не отвечает. Одно время даже думала, что он в меня тайно влюблен, иначе зачем ему весь этот геморрой. Да и парни постоянно его подначивали, что я много раз задавалась этим вопросом. Но оказалось, что это не так.

Маша посмотрела на меня и поняла, что меня эта речь никак не тронула, а еще больше ввела в смятение.

— Да не смотри так. Это было задолго до тебя. После пары таких приходов у Андрея, Слава мне высказал всё, что о нас думает, но потом как-то всё закрутилось, завертелось…

— Я не знаю, что сказать тебе, Маш.

— А ничего и не надо говорить. Просто я хотела повторить, что Слава — хороший парень. И мне жаль, что всё так вышло. С ним было приятно общаться, но больше я не хочу видеть никого из этой компашки.

— Вы не жили в Андреем вместе?

— Нет. И слава Богу. Он в нашем болоте видимо до старости жить собрался, даже не учился толком. Закончил бакалавриат и вернулся сюда, в родительский дом. И я, дура, за ним поехала. Но я так больше не хочу. И не могу. Смена кончится, соберу манатки и свалю в закат, подальше от всех.

— Звучит, как план.

— А ты?

— Что я?

— Что будешь делать после смены?

— Уеду на учебу. А что еще? — из меня вырвался нервный смешок.

Откровенничать с Машей было странно. Её исповедь расставила точки над и, но это никак не делало из нас подружек.

— Я не об этом. Вы со Славой не обсуждали, что будете делать?

— Нет, — язык онемел и это всё, что я смогла ей ответить.

— Почему? Поговори с ним. По глазам вижу, что тебя это беспокоит.

— Беспокоит. Но я не хочу обсуждать это… с тобой. Уж прости.

Маша тяжело вздохнула.

— Ладно. Разберетесь сами. Я и не знаю, какие у вас отношения. Да и советчик, как видишь, я так себе.

— Вот-вот.

“Я сама не знаю, какие у нас отношения,” — подумала про себя.

Я окрестила всё происходящее курортным романом, но этого было мало. Но и отказаться от своей жизни ради него я не могла, не в моем характере и не в моих силах. Если Слава захочет быть со мной и дальше, то каждому придется пойти на какие-то жертвы. Об этих жертвах я тоже не хотела думать.

Мы с Машей еще некоторое время сидели на берегу и вели что-то вроде светской беседы, обходя острые темы стороной. Как будто и не было между нами никогда того напряжения, что создалось однажды. Когда мы решили сворачиваться, я всё-таки спросила у нее:

— А что ты тогда прошептала Славе на ухо в “Я никогда не”?

— А… А Слава тебе не говорил? — Маша улыбнулась и повеселела.

— Нет. Как партизан молчит.

— Я сказала: “Расскажи потом, как Светины сиськи на ощупь”. Что-то такое, я точно не помню, — Маша засмеялась. Искренне и непринужденно.

Мое лицо обдало жаром, а брови полезли на лоб.

— А почему тогда ты так побелела, когда я засунула ему руку в штаны?

— Потому что ты это сделала так, что я увидела то, что видеть не хотела, Свет. Ты бы как-то не так резко шорты его отодвигала! Но тебе явно повезло, я даже позавидовала…

— Закрыли тему!

Маша закинула мне свою руку на плечо и оперлась на меня всем своим весом. Так и шли, обнявшись, до вожатского домика. А ведь в начале нашего внезапного “свидания” я даже подумывала сбежать.

Комната встретила меня мирным посапыванием Славы. Я переоделась в пижаму и нырнула к нему под бочок, обнимая сзади и утыкаясь носом в широкую спину. Я и подумать не могла, что спокойствие мне принесут разговоры с Машей. Поцеловала Славу в спину один раз, два, три, рукой провела по его животу. На что я надеялась? Что он не проснется от этого или что проснется? Конечно, мои действия не остались без внимания и теперь не я его целовала, а он меня и совсем не невинно. Вот и как понять саму себя? То я хотела отдохнуть от него, то нагло соблазняла. Мне нужно было всё и сразу, я жадно цеплялась за каждый момент близости. Чем страдать, лучшим вариантом было забыться в экстазе и отпустить плохие мысли о расставании. Хотя бы на короткое мгновение.

Глава 19

К концу третьей недели смены я думала, что всё, что могло произойти с детьми в лагере уже произошло. Но они не переставали меня удивлять.

Пятница, тихий час. Мы сидели с Женей в тени перед отрядным домиком вместе с Костей и Машей, готовились к грядущему дню индейца, проверяя всё ли у нас готово, как вдруг услышали как с грохотом хлопает дверь палаты первого отряда (Маши и Кости), а следом разносятся по всей округе женские крики и визги. Подорвались и устремились на шум — девочки дерутся. Одна тягала другую за волосы, они были все расцарапанные и в порванной одежде. Конечно, такое представление собрало толпу зевак.

— Как же ты меня достала, дура! Думала я буду это терпеть?!

— Придурошная, отпусти меня!

Мы с девочками кинулись разнимать драку.

— А ну прекратили обе! — закричала на них Маша, но они не слышали. Обе с пеленой на глазах готовы были растерзать друг друга.

Я осмотрелась по сторонам, заметила бутылку с водой для полива цветов, открыла её и выплеснула содержимое в дерущихся. Это помогло. Правда, Машу тоже задело.

— Ну, спасибо, Свет, — Маша не злилась на меня, но осталась недовольна, убрала мокрые волосы с лица, а тем временем Женя под локоть схватила одну из девчонок и вытолкала на улицу.

Вторая девчонка кинулась за ними вслед, но ей преградил дорогу Костя.

— Альбина, успокойся.

— Пустите! — Альбина не слышала Костю. — Не спасут тебя вожатые, Диана! Я тебя закопаю!

Диана резко обернулась, вырываясь из Жениной хватки и снова кинулась на Альбину. Начался круговорот ругательств, из которых невозможно было понять причины произошедшего. Но всё прекратилось, когда Альбина отошла с линии удара Дианы и вторая, в свою очередь, нехило так врезала Косте. Это её отрезвило, и она начала судорожно извиняться.

— Простите, Константин. Я не хотела. Простите.

— Курица, — продолжала Альбина бесить Диану. Женя схватила ту за ухо и теперь её тащила на улицу. — Вы что творите?! Больно же! Я всё родителям расскажу!

— Рассказывай кому хочешь. Мне плевать, — гавкнула на неё Женя.

Воспитатель первого отряда уже несла Косте и девочкам аптечку, причитая о том, что в её время такого не происходило.

— Со мной всё нормально. Вы этим вот помогите.

Ногти у Дианы были сломаны, губа рассечена. Видок тот еще.

— Всех наблюдателей прошу вернуться в комнаты, — строго приказала уйти всем собравшимся. Недовольный гул прошелся по толпе, но они подчинились.

Ситуация была прозаичной донельзя. Альбина хоть и казалась зачинщицей, но это была её не совсем адекватная защитная реакция на действия Дианы. Вечером мы поговорили с Машей и что я поняла: Диана общалась в компании других девчонок и травила Альбину; Альбина стойко выдерживала удары, не обращая на них особого внимания (что похвально); в какой-то момент “подружки” Дианы выгнали ту из своей компашки, но по инерции она продолжила доставать Альбину самостоятельно и начала заниматься мелким пакостничеством, подворовывала вещи, портила косметику. Терпение Альбины сходило на нет и наконец та послала Диану на три веселых буквы, из-за чего и началась драка. Защищать себя от толпы Альбине было невыгодно, а тут Диана была лишена поддержки.

Помню, что в школе у нас тоже были такие моменты. Кто-то кому-то не понравился и пошло поехало. Причин даже не было. Тупое “не нравится” и забрало падало. Глядя на них, я вернулась на несколько лет назад и прожила этот школьный буллинг заново. Мерзкое чувство, вязкое и липкое. С девочками мы смогли договориться, родителей привлекать не стали, но взяли обеих на карандаш. Оставалось потерпеть неделю и все закончится, как страшный сон. Жаль, что нервные клетки назад восстановить не получится.

— Я хочу нажраться, — выдала вдруг Маша.

— Поддерживаю. Я их уже не вывожу, — подхватила Женя. — Вот каждую смену одно и то же. Как будто больше нечем заняться. Я на их месте бы купалась, ела и спала.

— Они это и так делают, — парировал Костя.

Женя завела руки за голову, откидываясь спиной на лавочку. Дискотека подходила к концу и все уже порядком устали.

— У нас нечего пить, — резонно заметила Маша. — Гадство.

— Может, конфискат посмотреть? Там что-нибудь найдется? — предложила я.

— Ой, нет. Там либо полный шлак, либо наши бабки-воспетки уже все вылакали под шумок. Мы тут не одни такие любители пригубить. Надо в город ехать. Но уже девять вечера. Если бы кто-то метнулся по-быстрому туда и назад, то было бы шикарно.

— Кирилл? Как в прошлый раз? — сказал Костя.

— Он выходной, — обломала его Женя. — Небось уже сам в хлам. Вряд ли он попрется сюда с бухлишком.

— Здесь рядом есть СНТ, там, наверняка, есть магазин, — Маша показала на экране телефона карту.

— Мы такси ждать будем не меньше часа. Не успеем.

— Там разве можно купить что-то нормальное? — уточнила я.

— Мы можем хотя бы попытаться. Как минимум, там точно есть пиво.

Маша посмотрела на меня глазами, полными мольбы. Я прекрасно поняла, на что она намекает. Без моей помощи они не справятся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ладно. Пишите список, кто что хочет, — выдохнула я обреченно. — Попрошу Славу съездить.

— У него машина есть? — удивились в один голос Женя и Костя. — Хотя чему я удивляюсь. У него часы стоят больше, чем все мои вещи. По-любому, он сюда не на автобусе приехал.

— Даже я не обращала внимания на его часы.

— И поэтому он спит с тобой, а не со мной. Иначе бы уже разорился.

Маша прыснула в кулак. Костя был более, чем возмущен. Женя поторопилась успокоить своего парня:

— Не очкуй, Костян. Моё сердце принадлежит только тебе.

— Вы такие милые. Но я всё еще жду список.

Был кинут клич по всем желающим присоединиться к импровизированной вечеринке, которая была, можно сказать, последней для всех нас в этом составе. Многие откликнулись положительно.

— Что это? — спросил Слава, когда я протянула ему перечень алкоголя и закусок, которые желали вкусить наши коллеги.

— Надо съездить в магазин. Ребята нас прикроют. Будем сегодня пить.

— Кать, справишься? — Слава обратился к коллеге, не задавая больше никаких вопросов.

— Конечно. Мне не привыкать, — Катя даже не оторвалась от телефона.

— Тогда поехали? — Слава взял меня за руку и переплел наши пальцы.

По-хорошему, мы не должны были так делать. То, что мы жили в одной комнате уже нарушает все видимые и невидимые правила. Но на это все любезно закрыли глаза, ведь в “Незабудке” можно все, пока это не вредит детям.

На выезде охранник с недоверием посмотрел на нас, но Слава быстро с ним “договорился”: пообещал бутылку водки и сунул тыщу в карман.

— Ты всегда решаешь всё деньгами? — подколола его.

— Если проблему можно решить деньгами, то это не проблема, а расходы. Нужно просто больше работать, — Слава подмигнул мне. Философ, блин.

— Удобно, когда деньги не твои.

— Не буду отрицать, но разве я виноват в этом? Или тебя напрягает достаток моей семьи?

— Не напрягает. И да, ты не виноват. У всех своя история. Просто… непривычно. Точнее не так, — задумалась, чтобы сформулировать свою мысль. — Я просто не умею давать взятки. Даже когда есть возможность и необходимость.

— Тебя никто и не заставляет. И это была не взятка, а благодарность. За то, что Палыч нас вообще выпустил во время рабочего дня. И ему хорошо, и нам. Я же не свидетеля в суде подкупал.

— Ну, сегодня это Палыч, а завтра может и судья.

— Какого ты интересного обо мне мнения.

— Я пошутила.

— Сама бы как решила этот вопрос?

— Никак. Говорю же. Не умею я, — надулась и сцепила руки под грудью.

Слава щелкнул меня по носу.

— Не дуйся, а то укушу.

— Может, я этого и добиваюсь.

Слава хитро улыбнулся и свернул к обочине. Затем отстегнул ремень безопасности, наклонился ко мне, захватил моё лицо руками и нежно, но напористо поцеловал. В животе запорхали бабочки. Я подалась ему навстречу, ловя мятное дыхание Савы губами, пока не почувствовала укус нижней губой.

— Хватит с тебя, — Слава легко чмокнул меня в лоб и вернулся на свое место. — А то ребята не дождутся своей алкашки.

— Я понимаю, что познакомились мы после того, как я уснула в кустах, но я не алкашка.

Слава засмеялся задорно и звонко. Поняла, что он не имел ввиду меня и стало неловко.

— Ты нечто, Свет. С тобой мне точно никогда не будет скучно.

Щеки полыхали от смущения. Надо же было такую глупость ляпнуть. И что имел в виду Слава, говоря эти слова?

До магазина мы долетели с ветерком, забегая почти в последний момент. Продавщица с очень ярким макияжем оценивающе и недовольно посмотрела на нас и, когда мы начали перечислять желаемое, выгнула выразительно брови, цокнула и попросила у нас паспорт.

— Права подойдут? — спросил Слава.

— Нет, — продавщица была непреклонна.

— Свет, постой тут. У меня паспорт в машине остался.

Слава убежал за паспортом, а я осталась в неловкой тишине наедине с этой абсолютно непривлекательной женщиной. Она осматривала меня с ног до головы, стало неуютно. Мои глаза бегали по полкам. Чего тут только не было, даже прикорм для рыбалки.

Остановилась глазами на одной сладости, хотя это скорее была “кислость”: леденец в шипучей обсыпке. Стояла и рассматривала вкусы, пока не вернулся Слава, но я даже не заметила его появления.

— Ты чего зависла?

— А? — встрепенулась от его голоса над ухом. — Да так. Рассматривала витрину.

— Хочешь? — кивнул в сторону желанной вкусняшки.

— Хочу.

— Хочешь и молчишь? — ухмыльнулся Слава и вновь обратился к продавщице. — Дайте нам еще этих конфет.

— С каким вкусом? — мы явно утомляли эту женщину перед закрытием магазина.

— Все.

— Зачем так много. Можно просто клубничный.

Слава меня не слушал, а я в душе радовалась, как ребенок. Сгребла в охапку конфеты и распихала их по карманам.

— Не бойся. Никто не отберет.

— Мало ли. И не проси, не поделюсь.

По дороге в лагерь меня посетила дурная мысль. У нас со Славой все так закрутилось и завертелось, что это в корне отличалось от “стандартного” начала отношений, когда вы ходите на свидания, ночами переписываетесь и где-то там уже и первый поцелуй и первый секс, а то и вовсе до него могло не дойти. Скажем так, мы пропустили конфетно-букетный период. С учетом, что у нас не было для этого ни возможности, ни времени… пришлось принять всё как должное.

Открыла упаковку от конфеты, облизала леденец, запустила его назад в упаковку, обмакивая в кислой пудре и снова отправила в рот, морщась от кайфа. Этот леденец был как наши отношения, и он также стремительно закончится.

— Нравится?

— Угу, — промычала с торчащей палочкой изо рта. — Спасибо.

— Проси всё, что хочешь. Постараюсь исполнить.

А это уже было интересно. Пришлось достать леденец изо рта.

— Прямо всё, что хочу?

— В пределах разумного. Звезду с неба обещать не буду.

— А так хотелось, — я ответила с наигранным разочарованием.

Он уже проделывал этот трюк с Женей, когда мы менялись с ней отгулами. Пытался ли он купить меня или так поступают все нормальные парни? Кто знает, ведь у меня до него никогда не было парня. Но приятно было осознавать, что он готов выслушать мои желания.

Тем временем мы уже вернулись в лагерь. Слава попросил написать Косте, чтобы тот нас встретил.

— Тачка – пушка-бомба, Славян. А я всё думал, чья она. Можно посижу внутри? — Костя как типичный мальчишка восхищался красивой машинке. — И сколько в ней лошадей?

Они какое-то время обсуждали железного друга Славы. Я в этом не понимала ровным счетом ничего. Если машина едет — для меня это уже победа. А какая она не так важно, хоть мусоровоз. И то, что я училась на инженера, не обязывало меня разбираться во всем, что связано с техникой.

Нас приветствовали в беседке как героев, как добытчиков, как богов. Разве что в ноги не кланялись. За три недели отношения в коллективе заметно претерпели изменения. Предположила, что так сказывалась близость конца этого лета и этой работы. Ребята разъедутся кто-куда и, возможно, больше никогда в жизни не встретятся, а потому можно было расслабиться и показать своё истинное Я. Без натянутых масок, без зажатости. На самом деле мои коллеги были добрыми, приятными и веселыми ребятами.

— Я хочу поднять тост! — Женя забралась на стол. — Мы с вами все большие молодцы! Я правда буду по вам очень и очень скучать, ребят! — все присутствующие заулыбались. — А вы! — продолжила Женя, поворачиваясь к нам со Славой. — Вы такие крутые, ребят.

— Это потому что я тебе пивка привез, Жень, — посмеялся Слава над её словами, а Женя быстро добежала по столу к нему и села на корточки прямо перед его носом. Славе пришлось откинуться назад.

Женя обхватила Славу рукой за шею и притянула к себе, ударяясь лбом о лоб.

— Обидишь Светку, найду, чего бы это мне ни стоило, — затем она поцеловала его в лоб, и я не смогла сдержать смеха.

Слава выглядел растерянно и слегка ошалел от её выходки. Жене было всё нипочём.

— А с тобой, соседушка, точно ещё увидимся, — обернулась она ко мне и прильнула к моим губам своими. Настала моя моя очередь шокироваться. — Нравишься ты мне, Светка, но как подруга. Я по мальчикам.

Она продолжила петь дифирамбы каждому. Мы переглянулась со Славой, глупо улыбаясь. Поцелуев от Жени удостоились в этот вечер все.

Глава 20.

Глава 20

— Тебе пора остановиться. Это какой по счету бокал? — спросил Слава.

— Не порти веселье, — бросила ему небрежно, отдаваясь волне алкогольного веселья и затягиваясь сигаретой, которую мне протянула Маша.

Мы с девчонками танцевали, пели, обнимались. Нам было очень весело. Впервые за последний месяц я чувствовала, что расслабилась и душой, и телом. Пшеничный напиток вперемешку с водкой уже заменил собой кровь, отключил мозг и последнее, что я хотела – чтобы меня останавливали. Меня не волновало даже то, что на утро я буду просить отрубить мне голову гильотиной, а мой живот будет проситься наружу.

Слава взял меня под локоть, вытягивая из толпы. Я была возмущена.

— Ну что? — его лицо плыло перед глазами. Подалась вперед, чтобы поцеловать его в надежде, что это его успокоит, но он уклонился. — Ну и пожалуйста. Отпусти.

— Тебе завтра будет плохо.

— Да и ладно. Не впервой, — вырвала руку из его хватки.

— Я же как лучше хочу.

— Вячеслав, что вы пристали к Светлане? — Женя обхватила меня за плечи, намереваясь утянуть назад в танец. — Пей побольше и присоединяйся к веселью.

— Жень, не лезь, а? — рявкнул на неё Слава.

— Мне свой характер показывать не надо, — Женя выпрямилась и начала наступать на Славу, я закатила глаза и остановила её.

— Жень, иди. Я скоро..

Женя показала Славе жест указательным и средним пальцем, безмолвно сообщая: “Я за тобой слежу”. Я посмотрела на Славу, сжав губы, стараясь не взорваться.

— Что не так, Слав? — я тяжело вздохнула.

— Ты много пьешь.

— Это еще не много, — вырвался легкий смешок. — И даже если много, что с того? В хорошей компании грех не выпить. Я думала тебя это не смущает.

— Меня это не смущает.

— Тогда почему ты мешаешь мне веселиться своими разговорами?! Ох, голова от тебя болит.

— Меру надо знать, — Слава продолжал свою утомительную атаку.

— Не хочу. Если что-то не нравится, можешь уйти и не смотреть.

— А потом снова искать тебя по кустам?

— Слушай, выключай спасателя. Не надоело самому?

— Свет, ты перебарщиваешь, — подбородок Славы выпятился вперед, выступили желваки.

И дураку стало бы понятно, что он злился, но меня уносило пенной волной.

— Я?! — я развела руками, разливая из бокала содержимое по сторонам. — Знаешь что, милый, не переживай. Недельку меня потерпеть осталось.

Развернулась и ударила Славу волосами по лицу, не желая продолжать этот бессмысленный разговор. Ограничения — это то, что я не принимала ни в каком виде. Даже если я совершаю ошибку. Это только моё решение — напиться в хлам или держать голову трезвой.

Слава оказался передо мной в мгновение ока, вырвал из рук бокал, обхватил мои ноги и закинул себе на плечо.

— Эй! — била его по спине, к горлу подступила тошнота.

— Мы уходим.

— Да кто ты такой, чтобы за меня решать?! — мои крики привлекли внимание ребят.

— Славян, что за сцены? — спросил Костя, но сразу замолчал. Слава заткнул его одним взглядом.

— Приятного вечера, ребят. Нам пора, — процедил Слава сквозь зубы под возмущенные возгласы Жени, но и та быстро утихла.

— Отпусти меня, придурок! — всё еще брыкалась, но Слава был сильнее и крепко держал меня.

Он унес меня в комнату и швырнул на кровать. Стены и потолок начали смешиваться и крутиться перед глазами, я взвыла.

— Ты просто невыносим!

— Завтра спасибо скажешь.

— Не дождешься!

Я была дико недовольна, начала вставать с кровати, но Слава мне не позволил, откинул назад на кровать.

— Что ты имела ввиду под недельку потерпеть?

Слава смотрел на меня сквозь полумрак комнаты, свет фонаря отражался от линз очков и придавал ему устрашающий вид. Жутко, как в фильмах ужасов, как будто маньяк собирался достать нож и прирезать меня.

— Что слышал.

— Я хочу уточнений.

— Ты же умный. Догадайся, — отвернулась от него, сдерживая всё то, что накопилось в душе. Не хотела ничего говорить.

Из меня по капле выливались все переживания, которые я старалась скрывать от него. Интересно, в какой момент мой мозг решил, что грубить и огрызаться – лучшее решение сложившейся проблемы?

Слава подошел ближе и навис надо мной, упирая руки в скрипучую кровать по обе стороны от меня.

— Бросить меня решила?

Нервный смешок сотряс воздух, губ дрогнули в горькой улыбке. Алкогольное марево в миг рассеялось. У меня не было ответа на его вопрос.

— Почему молчишь, Свет? Я жду.

— Мне нечего тебе сказать, — в уголках глаз начали собираться слезы. Я была на пределе. — Не надо усложнять, Слав. Я этого не хочу.

— Не хочешь чего? Что я усложняю?

— Всё ты усложняешь своими вопросами!

— Спрошу еще раз. Почему мне осталось потерпеть недельку?

Не могла выдержать его серьезный и пронзительный взгляд. Хотелось убежать и спрятаться. И напиться еще раз сто, чтобы память отшибло и я забыла, кто такой Слава. Слова встали поперек горла, я не могла вздохнуть.

— Ты уедешь. И я уеду. Мы… — сдерживала слезы в глазах, приказывая им высохнуть. Губы дрожали, не знала куда деть руки и нервно теребила пальцы.

— И что с того?

— Что значит и что с того?! — Слава или вправду не понимал, что я имею ввиду или просто прикидывался дурачком. — Тебе всё равно? Тогда зачем всё это?! А, ну да. Ты же реалист. Люди приходят и уходят, или как ты там говорил… — Слава продолжал молча буравить меня взглядом, а меня прорвало. — Меня тошнит, когда думаю, как скоро всё закончится. Мне хочется бить посуду, кричать, плакать, мне хочется напиться! И даже этого ты мне не позволил! Я пыталась убедить себя в том, что между нами просто “курортный” роман, но я как дура влюбилась в тебя, Слав.

Мое лицо обхватили холодные руки Славы, а губы украли вздох. Слезы текли по щекам, мятный поцелуй приобрел соленый привкус моей печали. Я стала слишком жадной. Слава был нужен мне весь и без остатка. Агрессивно ловила его дыхание, притягивая к себе ближе. Всё, что было в моей трезвой голове, сорвалось с пьяного языка. Облегчения это не принесло абсолютно никакого. Лучше бы и дальше молчала.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Слава целовал мои закрытые веки, стирая слезы, которые уже превратились в водопад, притянул меня к себе, заключая в крепкие и теплые объятия.

— Ты такая дура, Свет. Почему всё должно закончиться? Какой к черту “курортный” роман?! Ты меня просто поражаешь! Неужели я создал впечатление легкомысленного и безответственного человека?

Я захлебывалась своими слезами, упираясь в грудь Славы. На его белоснежном поло красовались разводы от моей туши и тональника. Слава снова посмотрел на меня, его пальцы гладили скулы. Он заглянул мне прямо в душу.

— Прекращай истерику. Мы не расстанемся, поняла меня? Даже и в мыслях не было такого.

— Не говори гоп… — истерика меня поглотила и даже, если мысли прояснились, тело всё еще содрогалось от рыданий.

— Да сколько там нам осталось учиться?

— Целый год.

— Всего лишь год. Пролетит и не заметишь. И самолеты, поезда и автобусы никто не отменял.

— Слав, мы не сможем. Расстояние убивает отношения.

— Кто тебе эту чушь сказал? А как же жены моряков?

— Находят утешение на члене кого-нибудь другого, — я криво улыбнулась, а Слава прикрыл глаза, качая головой из стороны в сторону.

— Ты такая? — он снова посмотрел на меня.

— Нет. Не знаю. Измены и интриги не для меня. Я не смогла бы себя уважать после.

— Тогда откуда такие мысли? Ты не уверена во мне?— истерика поутихла, Слава гладил меня по голове, убирая налипшие волосы с щёк.

— Как я могу быть в тебе уверена, когда мы знакомы всего две недели, Слав?

Я удивлялась его оптимизму. Что такое две недели (две потрясающие недели!) против целого года.

— Три недели.

— Первая не считается.

— Если тебе станет легче, то я тоже думал об этом. Много думал. Прокручивал в голове все варианты, даже думал, а не перевестись ли мне куда-то поближе к тебе.

— Что за бред? Зачем из-за какой-то девчонки, с которой даже неизвестно сколько всё продлится, идти на такой шаг, — слова Славы смешили. Рыцарь, не меньше. Или идиот.

— Для меня ты не просто девчонка, — Слава прижался своим лбом к моему и томно выдохнул, закрывая глаза. — Меня так прёт от тебя, что яйца скоро взорвутся.

— Будут другие.

— Не хочу других. Хочу тебя.

В груди потеплело, а ноги сводило от напряжения. Я тоже не хотела никаких других. Я зачем-то уговаривала его от меня отказаться, но он не поддавался. И мне это чертовски тешило самолюбие. И безусловно добавляло порцию уверенности в нем самом. Но разве отношения меряются лишь классным сексом? А как же всё остальное?

— На расстоянии сексом не заняться, — отрезвляла и себя, и Славу.

— Дело не в сексе, Свет. Совсем не в сексе. Мне нравится разговаривать с тобой, спорить, нравится, как ты сопишь по ночам, нравится, как кусаешь губы, когда не знаешь, что сказать, нравится как ты смеешься. Да, чёрт возьми, ты мне нравишься даже когда пьяная валяешься в кустах. И я хотел бы узнавать тебя дальше. Может, мы начали совсем не с того, но что нам мешает откатиться на несколько шагов назад. Да и секс по видеосвязи никто не отменял.

Я засмеялась, потому что представила, как выгоняю соседок из комнаты, чтобы вдоволь помастурбировать перед ноутбуком. Такое они вряд ли бы оценили, хотя...

Прижалась щекой к щеке, вдыхая его запах, по которому я буду очень скучать. Слава был прав. Ничто не мешало нам переписываться и звонить друг другу, ездить в гости, поддерживать общение всеми возможными способами. Что такое год, если впереди целая жизнь.

— Иди ко мне, — шепнула ему на ухо, а затем укусила, ощущая как на спине сжались его пальцы.

Он поцеловал меня в шею, затем в плечо. Осторожно и медленно, как будто я хрустальная ваза, которую можно разбить. Тем временем его пальцы уже тянулись к моей набухшей от желания груди. Я тихо застонала, когда он приспустил бюстгальтер и обхватил сосок. Запустила руки ему в волосы и сжала их, запрокидывая его голову. Впилась губами в его приоткрытый рот и запустила в него свой язык. Вкусно, черт бы меня побрал.

Слава сжал мои бедра. Я мигом стянула через голову футболку и кинула на пол бельё. Я помогла ему снять очки, которые мы всегда бережно убирали на тумбочку перед тем как начать бесноваться. Убрала челку с лица Славы. Я возвышалась над ним, рассматривала его лицо, казавшееся мне еще красивее.

— За что ж ты мне такой на голову то свалился?

— Какой такой? — улыбнулся Слава в свои тридцать два белоснежных зуба. — Идеальный?

Я закатила глаза.

— На комплимент нарываешься?

— Ну хоть разок можно?

— Вот тебе комплимент.

Я отстранилась, стянула с себя штаны и белье и раздвинула ноги, показывая как сильно его хочу. Слава хищно оскалился и облизал губы, сведя меня этим с ума. Он встал и также избавился от одежды. Я старалась запомнить каждый изгиб на его теле, боясь забыть, насколько он хорош собой. Слава медленно подполз ко мне и навис надо мной, расположившись у меня между ног. Он дразнил меня своим членом, оттягивал момент. Я протянула руку, чтобы направить его на путь истинный, но он мне не позволил, схватил меня за запястья и развел руки по обе стороны от моей головы, вдавливая их в кровать. Я тяжело дышала, обвила ногами его за талию. Его язык дразнил соски, Слава зубами прикусывал кожу.

— Я больше не могу терпеть, — взмолилась к Славе, он лишь улыбнулся.

— Я знаю.

— Что мне сделать, чтобы ты перешел к делу?

— Я всё еще не услышал, какой я, — прошептал он мне на ухо и облизал мочку уха.

Я застонала от удовольствия. Каждая клеточка моего тела искрила как оголенный провод, голова теперь кружилась не от водки, а от него.

— Ты…

— Да?

— Добрый…

Его член слова потерся о мой клитор.

— Весёлый…

Поцелуй в висок.

— Умный…

Руки ослабили хватку на запястьях. Он провел пальцами по моим ребрам.

— Искренний…

Языком он обвел мой пупок.

— Обаятельный…

Я видела, как с каждым словом он сиял всё ярче. Не думала никогда о том, насколько важно мужчине делать комплименты, но видела своими глазами как это преображало Славу. Всем нужны поглаживания, всем нужны комплименты. И мужчинам, и женщинам. Ведь как человеку узнать, каким его видят другие, если молчать.

Моя спина выгнулась навстречу Славе, когда он запустил в меня пальцы.

— Ох!

Я почувствовала, как сжимаюсь внутри, поглощая его пальцы, которые достигли точки удовольствия. Мои руки потянулись к груди, я ласкала сама себя, смотря как он продолжает издеваться надо мной.

— Слава, — простонала я хрипло и вцепилась ногтями ему в предплечье.

— Что?

— Я сейчас… Ах.

Он ускорил темп, но в момент, когда казалось я уже должна была кончить, он останавливался. Во мне бурлило чувство разочарования, а также облегчения, так как мне казалось что умираю и воскресаю по кругу.

Он приподнял мои бедра и потянул на себя, раздвинул мои ноги шире и начал медленно входить. Я не могла ускорить процесс, сминала простыни под собой пальцами, как будто это могло меня удержать.

Купидон пускает свои стрелы в сердце, Слава же сделал всё, чтобы моё “сердце” оказалось совсем в другом месте и его стрела поразила меня своей мощью. Я беззвучно закричала, забыв как дышать. Мне было слишком хорошо. Так хорошо, что всё казалось сном. Слава двигался ритмично, погружаясь в меня всё глубже с каждым движением. Пот падал с его лба мне на живот. Я ненароком представила, что это расплавленный воск и поняла, что мне бы хотелось попробовать с ним что-нибудь эдакое однажды.

Надо же. Я начала думать о будущем. И не о совместных прогулках или выборе фильма в кинотеатре, а об игрищах в постели. А еще смела думать, что извращенец Слава.

Мой Аполлон во плоти опустил мои ноги и перевернул меня на бок, устраиваясь позади.

— Прости. Я устал.

У меня не было сил ответить. Его член снова вошел в меня, его рука скользнула к клитору. Удовольствие сосредоточилось в двух точках сразу, внутри и снаружи. Меня разрывало от удовольствия, я охрипла от стонов. Слава шумно дышал мне в шею, рычал и кусал за плечи.

Наши запахи переплелись, от нас пахло развратом и неудержимым желанием быть единым целым. Я собралась с силами и вырвалась из мертвой хватки Славы.

— Куда ты?

— Отдохни, — сбивчиво ответила я и толкнула его на спину.

Я забралась на него верхом, он обхватил меня за талию, направляя. Он был так глубоко во мне, что я застонала, когда опустилась всем весом на его бедра. Я начала двигаться вверх-вниз, ощущая приближение оргазма. Мощного и неудержимого. Я больше не могла терпеть. Я жестко насаживалась на его член, крича от удовольствия. И плевала я на то, что нас мог кто-то услышать. Слава явно забыл как моргать, он был сосредоточен на моей подпрыгивающей груди. Он подался вперед, зарываясь лицом в пышные формы и слизывая стекающий в ложбинку пот.

— Я больше не могу, Слав. Я, кажется, умираю.

— Не могу насытиться тобой, Свет, — он поцеловал меня грубо и жестко, проникая языком в мой рот и пытаясь, по-видимому, добраться до моих гланд.

Он грубо перевернул меня на живот, я как послушная раба своего секс-повелителя встала на колени и оперлась на локти. Лицом уткнулась в подушку, чтобы кричать в нее, не сдерживаясь. Он шлепнул меня по заднице, а затем поцеловал место удара. В моей голове царил хаос. Он слизал сочившуюся из меня влагу, я сжала зубы. Я задирала ягодицы ему навстречу, желая продолжения. Он вошел в меня быстро и агрессивно. Удовольствие разливалось от живота до кончиков пальцев, напрягая каждую мышцу. Я непроизвольно стремилась ему навстречу, раскачивалась как маятник, вгоняя его член в себя еще сильнее. Слава дернул меня на себя за волосы, прижимая спиной к своей груди. Его пальцы накрыли клитор и мне хватило пары движений, чтобы очутиться на седьмом небе от счастья освобождения, сорвавшегося гортанным стоном. Голова упала на плечо Славы, он покусывал мою шею, тяжело дыша. С губ срывалось его имя и слова благодарности. Я обмякла. Слава гладил меня по ногам, талии, плечам, успокаивая дрожь в моем теле.

Мы так резво начали заниматься сексом, что совсем забыли о презервативах и черт возьми, это были совершенно другие ощущения. Плоть к плоти, не разделяемая латексом, полное единение, доверие, на грани безумия. У меня промелькнула мысль, что от него я готова и забеременеть, если на то воля высших сил.

Раз уж я кончила первой, была моя очередь подвести Славу к финалу. Отдышавшись, развернулась к нему и повалила на спину. Обхватила ртом член и игралась с ним языком. Я трепетала от его вздохов и стонов. Желание возникало с новой силой. Ему тоже не понадобилось много времени, настолько мы были возбуждены и напряжены. Несколько движений рукой, Слава закрыл глаза, выгнулся и накрыл мою руку своей, обозначая, что мне надо остановиться. Его член содрогнулся, а затем и он сам. От накрывших его ощущений он до боли сжал мои пальцы. Подползла к нему ближе, закинув ногу на ногу, уткнулась носом в шею и провела языком от ключицы к мочке уха. Как же вкусно, чтоб его.

— Говоришь дело совсем не в сексе, а потом трахаешь меня так, чтобы я тебя точно не забыла?

— Кто еще кого трахнул, — сквозь блаженную улыбку выдохнул Слава.

Он посмотрел на меня мутным от удовольствия взглядом, все его волосы были насквозь мокрые.

— Разве возможно, чтобы секс был настолько охуенным?

Я пожала плечами, задаваясь тем же вопросом.

— И ты всерьез думала, что я могу тебя отпустить? Мне с тобой так хорошо, что я и представить не могу на твоем месте никого другого.

— Мне это должно льстить? — я водила пальцем по кубикам на его животе.

— Засуну тебя в багажник и увезу с собой.

— Эй! Как ты после такого будешь смотреть в глаза моему отцу?

Мы засмеялись, содрогаясь всем телом. Я положила голову ему на грудь, слушая учащенное сердцебиение Славы и проваливаясь в сон. Слава игрался с моими волосами, запуская в них пальцы.

— Мы со всем справимся, — тихо прошептал он.

Его голос успокаивал, моё сознание парило где-то уже над нами. Сквозь дрёму, последнее, что я услышала было: “Я по уши в тебя влюблен, Свет”.

Глава 21.

День Индейца – спортивный праздник, развивающий ловкость, сноровку, выносливость, стремление к победе. Так написано в методичках. Если вкратце, то каждый отряд представляет собой племя, у него есть эмблема, своя униформа, ритуал “жертвоприношения”. Помимо развлекательной части с танцами вокруг псевдо-костра и “раскуривания” трубки мира в конце, необходимо пройти полосу препятствий. Она может состоять например из лазанья по канату, перепрыгивания через лужу грязи, метания “копья” и тому подобному, на что хватит фантазии организаторов.

За стадионом для этих целей было специально выделенное место, якобы за территорией лагеря, но по сути всё еще являющейся лагерем. Вожатые заняли позиции являясь бледнолицыми, ведь самое главное – чтобы никто не убился. Каждый этап проходил под пристальным присмотром взрослых. Нашей задачей также было пакостить. Помимо полосы препятствий были еще разные смешные задания, а на то, во что были выряжены вожди племён без слез (от смеха, конечно же) невозможно было смотреть. В ход шли и полиэтиленовые пакеты, и ветки несчастных деревьев, какие-то старые тряпки, цветная бумага. Кто во что горазд.

Вождем нашего племени (неудивительно) стал Марк. И как бы это отвратительно не звучало из моих уст, но физическая форма у него была отменная для подростка. Грудь и спину Марку разрисовали красными полосами, лицо покрыли белым гримом, ребята даже сделали ему каноничную шапку и где-то нашли перья (кажется, они раздербанили чью-то одежду). На бедрах красовалась юбка из камышей. Кличку Марку выбрали согласно фамилии — Тихий Мрак. И ходил он со сведенными бровями и прожигал соперников угрожающим взглядом.

— И опять мне кажется, что тебе нравятся помоложе… — Слава подкрался ко мне сзади, испугал и я прижала руку к груди, унимая сердцебиение.

Стукнула его в назидание.

— Вы бы с Марком подружились. Говорите похожими фразами.

— Что это значит?

— Я… как-то попросила Марка подслушать ваш с Машей разговор и он выдал мне: “Нравятся очкарики?” — немного перефразировала Марка, но суть осталась.

Слава сначала оскалился, а следом нахмурился.

— Мне уже не нравится этот пацан. Жаль, что детей бить нельзя.

— Ой, давай ему еще перчатку кинь в лицо. Нашел к кому ревновать.

— Я не ревную, — Слава принял беспристрастный вид и задрал подбородок.

— Ой, ну да, я и забыла. Ты же идеальный, и как кто-то может с тобой соперничать? — я улыбнулась широкой улыбкой и поиграла бровями.

Глаза Славы потемнели, он уставился на меня, не моргая.

— Я не забыл как вы с ним танцевали, и ты его еще в щеку поцеловала.

— Не думала, что ты смотрел, — прищурилась, потому что помнила, что Слава ушел в тот вечер куда-то, возможно, на обход.

— Я всегда на тебя смотрю.

Я многозначительно промычала и отвернулась от него, чтобы продолжить наблюдения за детьми.

— Просто незаконно быть такой сексуальной, — Слава подошел сзади, коснулся рукой моих ягодиц и уперся мне спину своим стояком.

Мои брови полезли вверх, и я вопросительно на него посмотрела через плечо.

— А не быстро ли ты заводишься? — прошипела на него, как змея.

Мимо нас ходила куча народу, и его эрекция в мои планы не входила.

— Ничего не могу с собой поделать. У меня, видимо, мужская овуляция.

— Даже не знаю, чем тебе помочь.

— Знаешь, — тихий шепот Славы над ухом заставлял сводить ноги вместе.

И как он только додумался до этих грязных разговоров посреди спортивного мероприятия? Мы с ним вроде давно перешагнули через пубертат.

— Слава, прекращай… — сквозь зубы прошипела ему, а самой хотелось послать всё к черту и заняться сексом прямо в ближайших кустах. — Посмотри на Марию Антоновну и побойся Бога.

— Я атеист.

— Почему-то я не удивлена.

Я не знаю, почему так реагировала на него. Ни один парень за всю мою жизнь не вызывал во мне столько трепета. Я старалась сохранять холодный рассудок, но когда его горячая ладонь скользнула мне под майку, моя кукушка собралась покинуть свой дом и улететь в неизвестность.

Схватила бутылку воды, стоящую на столике рядом, развернулась и вылила Славе на голову содержимое.

— Ммм, прохладная, — протянул Слава. Все его очки покрылись каплями.

— Мне показалось ты перегрелся.

— А вам тут весело, как я погляжу?

Из кустов, которые я заприметила для возможных извращений, внезапно выскочила Женька. Слава отвернулся, делая вид, что вытирает очки. Женя подмигнула мне, видя моё красное от смущения лицо.

— Не переживайте, я никому не расскажу, чем вы тут занимаетесь.

— Ничем мы не занимаемся! — вспылила я еще сильнее и спрятала лицо в ладонях.

— Конкурса мокрых маек в плане не бы…

Слава открыл еще одну бутылку и плеснул воду Жене в лицо.

— Ты что творишь, чёрт!

Женя схватила третью бутылку, открыла и направила на Славу, но тот спрятался за меня и число пострадавших выросло. Я хватала ртом воздух, а они игрались друг с другом, как дети малые. И это бесовство начала я.

Мы начали обливаться и громко смеяться до тех пор, пока нас не пристыдил физрук, который пришел проверить готовность снарядов на нашей точке.

— Что вы тут устроили, молодежь?!

— Не переживайте так, а то седых волос в вашей красивой прическе станет еще больше, — ворковала Женя, пытаясь сгладить напряжение.

— Ой, Женя, я даже не удивлен, что ты занимаешься такой дуростью.

— Я? Да что вы такое говорите? Да я никогда! Вы же знаете, я самая прилежная вожатая.

Физрук с Женькой обменивались любезностями, пока мы со Славой под шумок убирали последствия водной битвы. Бутылки нужны были для того, чтобы использовать их как утяжелители на одном из препятствий.

— Пойду воду наберу в реке.

Слава забрал у меня пустые бутылки и скрылся в кустах. Женя уже успела уговорить физрука идти дальше.

— Дурдом, — пробормотала себе под нос.

— И нас скоро выпустят! — обрадовалась соседка, подошла ко мне и повисла на мне. — И будете шалить со Славиком ско-о-о-лько душе угодно.

— Женя!

— Да что сразу Женя? Женя то, Женя сё. Сменю имя на Даздрапе́рма и посмотрю с каким удовольствием вы будете звать меня.

Я поражалась фантазии моей коллеги, посмеялась над её интересным желанием про себя, а то вдруг и правда сменит имя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наш второй отряд, наконец, занял первое место. Я ликовала и прыгала от счастья, обнимаясь с ребятами, когда объявляли результаты. Я учила их стойко выдерживать поражение, но радость победы никто не отменял. Я готова была расцеловать каждого. Они очень старались и заслужили эту победу.

Победителям вручили торт за обедом, и они правили балом на дискотеке. Танцевали, пели, веселились, как никогда. Я решила немного ослабить наблюдение, чтобы не быть цербером хотя бы сегодня, потому как в мой адрес летели комплименты и я без зазрения совести их принимала.

— Как мало для счастья надо, да, Свет? — подкалывала меня Женька. — Днем тебя облизывает наша молодежь, а ночью Вячеслав.

Я подавилась воздухом, когда она это сказала. Меня бросило в дрожь от одной только мысли, что она там себе фантазирует. И зачем она это делает?

— А ты не завидуй, — вставил свои пять копеек Слава.

— Было бы чему. Константин прекрасно владеет родным языком.

— Может, я уйду, а вы тут вдвоем обсудите все эти темы? — я хотела потеряться от них обоих.

Слава и Женя, не будь у нее предрассудков на его счет, могли бы стать теми самыми друзьями, о которых фильмы снимают. Откровенные подъебщики, коих еще поискать. Горячая смесь, которая взрывалась не в руках друг друга, но с другими. Им дай волю, они бы перемыли нам с Костей все кости, во всех мельчайших подробностях обсудили бы каждого, а потом разошлись бы по углам довольные и повеселевшие.

— Светка, ну ты прямо собака-стесняка. Какая милота, не могу!

— Может хватит? — мой голос стал тверже.

— Никак нет. Твои стоны слышат все и молчат, но я не могу молчать, ты же знаешь. Я обязана похвалить Вячеслава. Ведь после бурной ночки ты — самый милый и добрый человек на свете.

Слава ржал мне на ухо, я сидела между ними и не знала куда спрятаться.

— Вы такие…

— Какие? — хором спросили Слава и Женя и снова разразились смехом.

— Двое из ларца.

— Не будь занудой. Кстати, — Женя толкнула меня в бок, я распрямилась, поднимая голову с колен. Она повернула мое лицо вбок, и я заметила Машу, которая вдалеке, под кронами деревьев, беседовала с Кириллом. — Мария наша тоже время зря не теряет.

Маша смеялась, выглядела расслабленной и довольной. Недолго её сердечко убивалось по Андрею. Было это плохо или хорошо – кто знает. Насколько я могла судить из рассказов Славы об отношениях его друзей, бежать надо было друг от друга обоим. Слишком много агрессии, ревности, истерик. Годами они терзали друг друга так, что от каждого уже давно должны были остаться лишь ошметки. Я была рада, что Маша шла вперед.

— Тебе лишь бы сплетни собирать, — щелкнула Женю по лбу.

Женя лишь пожала плечами и улыбнулась.

— Тебе надо в полиции работать.

— Подумаю над твоим предложением, — задумчиво ответила Женя. — Так. Надоели вы мне. Пойду к своему любовничку, а то он там без меня заскучал.

— Дала бы парню хоть денек от тебя отдохнуть, — предложил Слава, помогая Жене спуститься на уровень ниже.

— Слишком большая роскошь для Константина.

Женя отсалютовала нам со Славой и удалилась в поисках Кости. Заиграла медленная музыка. Стоило услышать первые строчки, как в груди забилось сердце. Это была песня моих школьных годов, которая мне очень нравилась.

Хоть на секунду закрою я глаза,

Вспомню те времена, когда был еще я молод…

— Потанцуем? — Слава протянул ко мне руку, и я отрицательно закачала головой.

Открою свой старый фотоальбом,

Детские фотки, да записки в нем…

— С мелким эти, значит, танцевала, а мне отказываешь? — надулся Слава, и была в его словах правда. Но танцевать с ним при всех… это казалось еще одним “слишком”. Но разве можно было ему отказать?

Протянула руку, Слава утащил меня на танцпол и прижал к себе максимально близко. Его щека коснулась моего виска, рука расположилась на талии. Музыка обволакивала, погружая в меланхолию. Эту песню когда-то написали обычные “пацаны с района”, и знал её каждый, но после одна известная на всю страну группа перекупила музыку и текст, видоизменила, добавила своего и оригинал исчез, растворился, забылся. Её даже с трудом можно найти во всемирной паутине, но можно.

Я открою свой старый фотоальбом,

Сколько воспоминаний хранится в нем,

Старые друзья и моя семья,

Вот отец вот мама, а вот он и я.

Второй куплет рассказывал о первой любви. Эта песня на сто процентов отвечала атмосфере лагеря, где могло быть всё, в особенности первые романтические чувства. И моя первая любовь тоже случилась в “Незабудке”. Первая осознанная, взаимная, до хрипов удушающая своим напором.

Закрыла глаза, преисполненная нежностью и теплотой. Ничего мне больше не надо было в этот вечер. Просто качаться со Славой в такт музыке, моя рука в его руке, моя щека к его щеке. Умиротворение, спокойствие, безопасность. Вот что я ощущала рядом с ним. Страсть страстью, но спектр эмоций настолько широк, что все не охватить разом. Одни сменяются другими. И так по кругу. Слава сжал меня крепче, его сердце часто билось, заглушая музыку.

Я почувствовала, что это был идеальный момент для одной очень хорошей новости.

— Слав…

— М?

— У меня занятия начинаются только в октябре.

Слава редко отодвинул меня от себя и вопросительно посмотрел на меня.

— Староста утром скинула расписание, — я неловко улыбнулась, глядя в его горящие от восторга глаза.

Медляк закончился и на смену ему пришел танцевальный бит.

— Да. Я еще месяц свободна.

Между нами повисла небольшая пауза и я начала немного паниковать, но Слава резко подхватил меня и поднял в воздух. Это смущало еще больше, чем танец, потому что теперь на нас смотрели абсолютно все.

— Это же просто прекрасно!

— Опусти меня!

— Прости, — губы коснулись моего лба. — Не удержался.

Слава опустил меня на землю и повел в сторону трибун.

— Ты ведь можешь поехать со мной. Да, я буду занят днем, но вечером-то свободен! — воодушевление, с которым он говорил, передавалось и мне.

Поехать с ним в столицу… Звучало неплохо!

— Ты уверен?

— Шутишь? Познакомлю тебя с одногруппниками, они классные ребята! Месяц — это же целая куча времени! А там уже и ноябрь недалеко, приеду к тебе.

— В нашу общагу просто так не пускают.

— Тогда снимем номер в отеле.

— Не слишком ли это расточительно?

— Бережешь мои финансы? Из тебя выйдет хорошая жена.

Толкнула Славу в плечо, заливаясь краской.

— Какая еще жена?! Не торопитесь, Вячеслав Викторович.

— Знаешь что я с тобой сделаю сегодня ночью за такие новости? — Слава наклонился к моему уху и прошептал такое, что у меня пальцы на ногах свело и позвоночник прострелило. В голове звучал лишь один запрос: “Как ускорить наступление ночи?” — А потом я буду делать это каждый божий день и ты просто не сможешь от меня уехать, — закончил он свою словесную прелюдию, пока я растекалась лужицей в своей голове.

— Ну уж нет. Бросать учебу ради мужика я не собираюсь! Голожопой королевой быть совсем не прикольно.

— Это мне в тебе и нравится. Ты вся мне очень и очень нравишься.

Между нами остались считанные миллиметры, я бродила глазами по его губам, желая, чтобы он от угроз перешел к действиям. Я сходила от него с ума, а он от меня. Воздух искрился между нами. Если бы мы были в каком-нибудь клубе, то уже бы предавались плотским утехам в кабинке туалета, не меньше, но вокруг нас была толпа несмышленых подростков и это сдерживало порывы.

— Извращенец, — оттолкнула его от себя, чтобы хоть как-то защитить свою срывающуюся от возбуждения крышу.

— Ты еще даже не знаешь насколько, — Слава подмигнул мне. — Совсем скоро узнаешь.

— У тебя в московской квартире есть красная комната? Если нет, то придется отказаться от поездки.

Слава не понял отсылки к известному бестселлеру, но оно и неудивительно. Такая литература пишется больше для девушек, хотя парням стоило бы больше внимания уделять жанру эротики, ведь книжные мужчины творят такое, чего в жизни не дождешься, но порой очень бы хотелось повторить.

— Забей. Я тебе как-нибудь потом расскажу, — наклонилась к нему и теперь была моя очередь его дразнить. — Или покажу…

— Даже не знаю, я в ужасе или в предвкушении.

— Всё зависит от твоих предпочтений.

— Мне всё равно, если я с тобой.

— Льстец.

Глава 22

Оставалось всего пару дней, и мы должны были покинуть ставшую нам уже родной территорию лагеря «Незабудка». За это непродолжительное время я сильно привязалась к ребятам и вроде только-только влилась в работу, как приблизился час расставания. Я не одна погрузилась в депрессивные настроения. Все от мала до велика ныли, что скоро на учебу, за исключением тех, кто уже давно доучился, например, Костя. Он был вольной птицей, работал то тут, то там. Подработка, как смысл жизни. Я бы так не смогла. Я всегда мечтала о стабильности и уверенности в завтрашнем дне. Я даже заранее выбрала себе тему диплома, основанную на одном из курсовых проектов еще со второго года обучения. Мой дипломный руководитель был женоненавистником, но надо отдать ему должное, под его руководством я реально ощущала, что развиваюсь. Я вела с ним невидимую борьбу в попытке доказать, что не только мужчины могут быть хорошими инженерами.

Мою электронную почту разрывало от количества писем с вложениями: справочники, статьи, учебники. Было ощущение, что я не диплом буду писать, а сразу диссертацию. Голова моя всё же была забита только мыслями о поездке в Москву, в которой я раньше не бывала. Я испытывала легкий мандраж от того, что еду не как турист. Эта поездка буквально являлась пробником семейной жизни.

Жить со Славой в одной комнате в лагере это не тоже самое, что жить с мужчиной в одной квартире. После нескольких лет в общежитии, я сильного дискомфорта не заметила. Плюсов было даже больше. Здесь нас кормят, поят и отчасти даже развлекают.

В столице же я окажусь без семьи, без друзей, даже без мало-мальски знакомых людей — это был еще один пункт, который заставлял нервничать сильнее. Большую часть жизни я делила комнату с сестрой, затем — с соседками по общаге и в обоих из этих случаев скандалы стали нормой. Свинюшка Вася бесила меня, а свинюшка Света (я) бесила соседок. С Женей мы оказались на одной волне и жили в балансе, со Славой — он молча продолжал играть роль Золушки. Но насколько хватит его терпения, когда мы окажемся на его территории наедине?

Меня также очень интересовало, как к нашей затее могли отнестись родители. Папа явно окажется не в восторге. Он старых взглядов и не раз я слышала от него: “Никакого сожительства!”. Но это же не сожительство? Я просто собиралась в гости.

А что насчет родителей Славы? Познакомит ли он меня с ними до отъезда. Как мне вести себя с ними? Понравлюсь ли я им также, как понравилась ему? Или они посчитают меня простушкой и не ровней их семье?

Не слишком ли мы торопились?

Рассматривала спящего Славу, предаваясь размышлениям. Изучала его длинные ресницы, густые брови, скулы, губы, шею и дальше. Кто бы что ни говорил, но для меня он был красавчик. Я также отметила, что типаж Славы заметно отличался от всех тех, кто нравился мне до него. Необъяснимое влечение на уровне гормонов и химии тела. Или это судьба? Ведь мы столько лет прожили в одном довольно небольшом городе и ни разу не пересеклись. Хотя учитывая наши социальные статусы, это неудивительно.

Снова тупые мысли лезли в голову. Что, если у Славы куча мажорских замашек, что, если мы начнем ругаться из-за бытовухи, что если… Куча если, но есть одно “но”! Я хотела быть с ним как можно дольше несмотря ни на что. Даже если в конечном итоге эти отношения ни к чему не приведут. Я собиралась сделать всё возможное, чтобы продлить наше время вместе.

— Ты во мне дырку прожжешь, — не открывая глаз, сказал Слава, закинул руку мне на плечо и притянул к себе, зарываясь носом в мои волосы. — О чем думала? — даже легкий поцелуй в макушку заставлял меня трепетать.

— Обо всём и ни о чем.

— Понятно.

— Что-то ты сегодня долго спишь. Уже семь.

— Встань я раньше, не смог бы пообниматься с тобой.

Бедром почувствовала что в меня упирается что-то твердое. Вряд ли это опять был банан.

— Что это у нас тут такое? — хитро спросила Славу, начиная целовать его в шею.

— Утренний стояк просто есть, не обращай внимания. Признак здорового мужчины. Всего лишь в туалет сходить надо.

Под простынью дотронулась до него рукой, Слава был твердым как камень. Как они вообще спят, когда такое напряжение между ног?

— Прекращай, Свет, — и хоть он просил остановиться, но его улыбка от уха до уха говорила совсем о другом.

— А если не хочу останавливаться?

— Дай еще немного поспать.

— Мне ты по ночам спать не даешь! — сжала в руке возбужденный член, Слава перехватил мою руку и прижал к своей груди. — Так неинтересно.

— Успокойся уже, ненасытная моя.

— Я своя собственная.

— Да-да. Как скажешь.

Это его “моя” рождало новых бабочек в животе. Слава расстроил меня тем, что не позволил его потрогать. Теперь весь день мне предстояло ходить мыслями о том, чего не случилось. Я всегда думала, что это женщины играют с мужским желанием и контролируют его. Но кажется я ошибалась и это работает в обе стороны. Запретный плод несказанно сладок.

— Я переживаю, Слав.

— О чем?

— Что мы торопимся. Может не надо мне ехать? Поспешишь — людей насмешишь, как говорится.

— Какая разница что думают другие?

— Твои родители не будут против, что ты повезешь с собой какую-то непонятную девицу?

— Причем тут мои родители? — Слава удивился.

— Мои точно будут не в восторге, что я к тебе поеду. Особенно папа.

— Возьму твоего отца на себя. Я же обещал ему съездить на рыбалку.

Слава все решения принимал с удивительной для меня легкостью. Как это правильно назвать: беспечность или уверенность?

— Денег только ему не предлагай. За пять тыщ выкупить меня не получится, — напомнила о “цене” нашего первого секса.

— У тебя на мой счет какие-то предубеждения. Давай уже выгоняй это дерьмо из своей головы.

— Ты же знаешь, я никогда не встречалась с парнями. И тем более не жила с ними, — я села на кровати и подтянула под себя колени. — Для меня непривычно доверяться на все сто. Меня вгоняет в ужас даже мысль о том, что ты будешь платить за что-то большее, чем эти дурацкие леденцы, потому что за душой у меня лишь гроши.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Когда мужчина платит за свою женщину — это нормально.

— Я знаю! Но вот такая я. Не могу расслабиться. Кажется, что я тебе что-то должна.

— Ты всегда можешь отплатить натурой, — посмеялся Слава, но мне не показалась эта шутка остроумной.

— Ощущаю себя какой-то проституткой.

— То есть все домохозяйки мира — проститутки?

— Я хреновая хозяйка. Ты просто мало меня знаешь.

Слава тяжело вздохнул. Я его понимала. Сама себя уже утомила этими разговорами.

— Свет, все, что ты мне должна — это быть рядом, — нежные объятия уняли дрожь в теле. — Удивительно, но мне нравится, что ты такая дурная. Хотя другой на моем месте уже бежал бы от твоих тараканов с визгом маленькой девочки.

— Еще не поздно стартануть.

— Ни за что, — укус за мочку уха вернул ощущение реальности.

— Отец всегда очень много работал, чтобы содержать маму, меня и сестру. И я привыкла видеть эту нестерпимую усталость на его лице после работы.

— Он не показался мне несчастным.

— Нет. Он счастлив. Наверное. Просто… иногда чувствую себя обузой.

— Ты не обуза, Свет. Мужчины горы сворачивают ради любимых женщин.

Сердце пустилось в пляс, плечи и шея покрылись мурашками, а на затылке волосы встали дыбом. В памяти всплыли его слова, сказанные когда я была в полусне, но на утро я решила, что мне это приснилось.

— Это что? Признание? — аккуратно уточнила, что он имел ввиду.

— Кто знает, — низкий и бархатный голос Славы ласкал мои уши, заставляя таять.

— Я загоняюсь, да? — повернулась к нему, заглядывая в синие глаза.

— Очень. У тебя голова когда-нибудь взорвется. И это не мы торопимся, а ты. Не знаю, что ты там надумала, но не беги вперед паровоза. Я тебе не предлагал быть содержанкой. Разве я похож на папика?

— Ну… — протянула я и прищурилась, словно размышляю.

Слава нахмурился из-за моего долго ответа.

— Нет. Конечно нет, — успокоила его.

— Тогда считаю вопрос закрытым.

— Я хочу оплатить билеты до Москвы. Мне так будет спокойнее. Получим расчет, и я куплю.

— Мы поедем на машине.

— Тогда бензин.

— Не буду даже спорить. А то еще сорвешься с крючка, рыбка моя.

Я закатила глаза. Рыбацкие подкаты — худшее, что я слышала в жизни.

Как же, черт возьми, приятно открыто говорить обо всем, что беспокоит и не получать осуждения. Всё еще не могла поверить, что такой парень как Слава, стал моим парнем. Над его юмором стоит еще поработать, как и приструнить моих тараканов, уж больно громко они выедали мой мозг.

— А как же я, Марк? Что за предательство! — возмущалась Женя, когда дети надели на меня корону.

— Евгения Олеговна, расслабьтесь и примите поражение с честью.

Последние деньки прошли как никогда весело. Помимо того, что в последний день выбрали мисс и мистера “Незабудка”, дети, наконец, смогли воспользоваться своими заработанными баксиками. Каждый отряд подготовил для других какое-то развлечение. Одни устроили салон красоты, вторые оборудовали комнату страха, третьи проводили спиритические сеансы и гадания, и так далее. Дети ходили друг к другу “в гости” и обменивались валютой. Победителем должны были стать те, кто заработает в общей сумме больше всех. То есть конечная цель – преумножить богатство, а не растранжирить. Но мы имели дело с детьми. Конечно же, они не отказывали себе в удовольствии.

“Комната страха” понравилась всем, жаль, что это не мы придумали. Абсолютно темное помещение, импровизированная паутина по углам, хватающие тебя руки из-под кроватей, кровавый грим. Даже я перетрусила, когда решила проверить, почему все так визжат. Бесспорно, организаторы заслуженно получили свои овации.

Мисс и мистер “Незабудка” выбирались из номинантов, которых предлагали в течение смены в специальный ящик. Затем — общее голосование. Корона, которую дети водрузили мне на голову была лишь милым жестом, показывающим, кого они посчитали достойным звания мисс “Незабудка”. Сказать, что я была в шоке – ничего не сказать. Радовалась, как будто выиграла мисс-Мира, не меньше. Женя наигранно возмущалась, а может и правда завидовала. Я не ожидала такой высокой оценки от детей. И хоть это была корона из картона, но я решила хранить её столько, сколько позволит моя аккуратность.

— Мне очень приятно, ребят, — слезы радости застыли в глазах.

— И эту плаксу вы выбрали своей королевой? — махнула рукой Женя.

— Она хотя бы на нас не орала, — парировал Паша.

Женя цокнула и рассмеялась.

— Если бы не я, вы бы тут уже убились все.

Обиделась. Она точно обиделась. По глазам ребят видела, что это лишь представление, потому что в следующую минуту Паша вынес из домика еще одну корону, еще более забавную, черную, как пирсинг в ушах Жени и надел той на голову.

— Ну как мы могли вас обделить?

— Ой, дураки.

Женя расплылась в улыбке и сделала реверанс. Теперь мне было обидно, не очень то я оказалась особенной, но всё равно их жест растрогал нас обеих.

— А теперь все на дискотеку! Последняя и самая мощная!

— Ура!

Стоит ли говорить, что мы с Женей рыдали в три ручья, когда малышня загрузилась в автобус и уехала домой? Это было неминуемо. Женя измазала мне всю форму потекшей от слёз подводкой, когда искала утешение на моём плече.

— Евгения, какая вы плакса.

— Какой вы сухарь, Вячеслав.

— Я буду по ним скучать, — мой голос дрожал.

Слава обнял нас с Женей своими большими ручищами и сгреб в охапку.

— Дамы, вы рвёте мне сердце. Зачем же вы так горько плачете?

— Вам, мужикам, не понять тонкой женской натуры. Что ты, Светка, нашла в этой кириешке? Ай.

Слава ущипнул Женю за щеку. Между ними разразилась очередная словесная перепалка. Я снова начала плакать.

— Ну что опять случилось?

— Грустно, что больше не увижу как вы гав-гавкаетесь. Ой…

Я заикнулась на последнем слове и это запустило бурную реакцию. Слава сдерживал смешок кулаком, Женя залилась разразилась громким смехом, у меня началась истерика.

— Всё-всё. У меня живот сводит уже. А-ха-ха.

Женя кинулась ко мне и крепко обняла, а затем прошептала на ухо:

— Если этот очкарик будет тебя напрягать, звони мне и я приеду и проведу профбеседу.

— Обязательно, Жень.

— Я буду скучать по тебе, Комарова. Не забывай свою шебутную соседушку.

— Не забуду.

Женя ушла, а мы со Славой взялись за руки и отправились следом собирать вещи. Наша работа в “Незабудке” была окончена.

***

— Ты готова?

— Нет.

— Свет, что опять?

— Мне кажется, что я что-то забыла.

— Паспорт — это всё, что тебе нужно. Остальное можно купить.

— Как у тебя всё просто, Слав!

Слава провел рукой по волосам, сдерживаясь, чтобы утащить меня силой. Вены на его руках вздулись от сдерживаемых эмоций.

— Не подгоняй меня. Я от этого еще больше нервничаю.

— Всё. Я жду тебя в машине, — он схватил мой чемодан из коридора и вышел.

Я суетилась и бегала по квартире, это бесило всех домочадцев. И маму, и Васю и папу. Все мечтали, чтобы я наконец ушла и созданный мной хаос прекратился.

— Я бы уже уехал один, — папа отхлебнул из кружки чай, не отрываясь от газеты.

— Ой, Саш. Только твоих комментариев не хватало, — мама шлепнула его по плечу кухонным полотенцем. — Свет, я там блинов нажарила с мясом и творогом, возьми. Перекусите в дороге.

— Боюсь, что Слава не будет рад этим ароматам в салоне своего Мерседеса.

— Ой, переживет, — мама впихнула мне в руки контейнеры. — Давай, иди уже. У меня от твоего мельтешения перед глазами мигрень началась.

— Спасибо.

Пробежалась по всем родственникам, чтобы их поцеловать и обнять. Вася отчаянно сопротивлялась.

— Юбка моя где? — напомнила она мне.

Мои щеки заполыхали от воспоминания, что произошло со злополучным предметом гардероба. Её следовало похоронить с почестями, но она всего лишь отправилась в мусорку.

— Забудь о ней. Я тебе другую куплю.

— Так и знала, что тебе ничего нельзя давать.

— Чья бы корова мычала. Всё! Комаровы, я уехала! — чмокнула сестру в щеку, она демонстративно начала тереть щеку, как будто я какая-то заразная. Вот же колючка мелкая.

Лифт ехал вниз целую вечность. Или это время замедлилось? Руки от волнения похолодели. Тяжелой поступью приближалась к машине. С каждым шагом казалось, что на мои плечи кладут по бетонному блоку.

“И почему я так нервничаю?!” — спрашивала себя в мыслях.

— Наконец-то. Я почти уснул. А ты чего такая бледная?

Молча сунула ему в руки контейнеры с блинами.

— Мама в дорогу передала.

— С голоду мы точно не умрем. Моя тоже впихнула мне целую кучу, — Слава перекинулся через сидение, убирая еду в один из пакетов сзади. — Вечно они хотят нас накормить.

Из меня вырвался нервный смешок. На колено легла рука Славы, она была настолько теплой, что обжигала.

— До сих пор в шоке, как ты умудрился уговорить папу отпустить меня, — заставила руки двигаться, пристегивая ремень безопасности.

— Я неплохо нахожу общий язык со старшим поколением, — Слава подмигнул.

Уж не знаю, о чем они там говорили на рыбалке, на которую успели съездить буквально сразу, как только мы покинули лагерь. Я вся извелась, пока ждала их дома, даже сперла у Васьки вейп, чтобы подымить на общественном балконе. Так и не поняла, что в этой дряни нашла молодежь. Слишком много дыма и ароматизаторов, у меня свело спазмом горло.

Папа вернулся довольный как никогда и чуть ли не выгонял меня к Славе, но “мужской” разговор остался только между ними.

— Теперь ты готова ехать?

— Нет.

Щелчок центрального замка, который сообщил, что сбежать Слава мне не позволит. Звук ревущего мотора, плавный старт. Бесконечные поля, мельтешащая белая разметка перед глазами, градус напряжения снижался с каждым километром. Открывала окно и просовывала руку в щель, ловя ветер кончиками пальцев.

Никогда мы не говорили так долго со Славой, как за эти четырнадцать часов дороги. Мы смеялись, спорили, снова смеялись. Мне не было так комфортно ни с одним человеком.

Слава щурился от закатного солнца. Машина стала ехать заметно медленнее.

— Дай энергетик.

— Что такое? Спать хочешь?

— Глаза что-то устали.

— Может, остановимся где-нибудь?

— Да нормально. Не первый раз.

Слава выпил энергетик, но он видимо не сильно помог ему. Я чувствовала себя виноватой, потому что из-за моих долгих сборов мы выехали намного позже, чем планировали. Поколебавшись еще некоторое время, Слава сдался и свернул в трассы на проселочную дорогу. Его сильно слепили фары встречных машин.

Слава снял очки и потер глаза.

— А у тебя нет куриной слепоты? — поинтересовалась я.

— Да вроде не было, но что-то рябит в глазах всё. Небезопасно ехать.

Слава откинулся на подголовник и повернулся ко мне.

— Посплю немного и поедем. Ты тоже поспи. Можешь сзади лечь, если хочешь.

— Может сам ляжешь, тебе нужнее. А я почитаю лучше. Если хоть на минуту усну, то потом не проснусь.

Слава потянулся ко мне и легко поцеловал.

— Моё дело предложить — ваше дело отказаться. Разбуди меня, пожалуйста, через часа полтора.

— Тебе хватит этого?

— Хватит. Цикл сна у взрослого человека длится примерно девяносто минут, но главное не дольше, иначе придется будить через три.

Он перебрался на задние сидения, свернулся калачиком. Славе явно было не шибко удобно, но это лучше, чем спать сидя.

Кажется, он заснул мгновенно, стоило ему только принять горизонтальное положение. У меня сна не было ни в одном глазу. Я попила кофе из термоса, вышла на улицу подышать и размяться. Ночью уже прилично похолодало. Вокруг ни души, стрекотали сверчки, что-то зашуршало в траве и я не рискнула долго задерживаться. Вдруг, это какой-то зверь. Ставить уколы от бешенства совершенно не хотелось.

Вернулась в машину и принялась читать как и планировала. Сколько прошло времени, я не следила. Книга так увлекла меня, что я потеряла счет времени. С мыслью: “Еще одну главу и всё” я дошла до одной пикантной сцены, которая заставила меня ёрзать на сидении. Глянула на часы, время будить Славу подошло незаметно.

В моей голове родилась очень грязная мысль. Не первый раз. Секс в машине был в моих планах еще с нашего первого секса. Я аккуратно перелезла назад, благо, в салоне было много места для ног, так что меня ничего не стесняло.

Я с ухмылкой на лице, в полной боевой готовности, приблизилась к Славе и запустила руку ему в штаны. Затем я поцеловала его в шею, продолжая гладить его член. Слава зашевелился, но глаза не открыл. Он тяжело задышал и простонал во сне. Кажется, ему снился очень приятный сон. Мне жуть как хотелось увидеть его реакцию, когда он поймет, что происходит в реальности.

Я продолжала целовать его, прокладывала дорожку от шеи к уху, прикусила его за мочку, зная как он положительно на это реагирует. Член в моей руке быстро твердел от моих неторопливых ласк.

Слава замычал и заерзал, когда я поцеловала в губы. Он приоткрыл глаза, затянутые сонной дымкой.

— Что ты делаешь? — прошептал Слава, а затем застонал, когда я сжала его яйца.

— Всё хорошо. Просто лежи и получай удовольствие.

Слава перевернулся на спину, схватил мою руку и притянул к себе в страстном поцелуе, когда я уже собиралась взять его член в рот.

— Что творишь вообще? Мы же не мылись.

— Меня это не смущает, — мое дыхание сбилось. Между ног всё свербило и если он откажется, то придется брать его силой.

— Ах ты грязная девчонка.

Слава поднялся из лежачего положения, усадил меня верхом на колени и поцеловал, языком раздвигая мои губы. Ох, как бы я хотела, чтобы этот язык оказался у меня между ног, но стоило признать, что Слава сделал очень важное замечание по поводу чистоты наших тел.

Я извивалась в его объятиях и терлась о его член, изнывая от желания. Слава же издевался надо мной, его руки скользнули мне под майку и сжали затвердевшие соски. Я выгнула спину ему навстречу. Больше, мне нужно было больше. Прелюдия не имела никакого смысла, ведь читая книгу, я уже возбудилась достаточно.

— Скажи мне, чего ты хочешь? — прошептал Слава, а затем переплел наши языки, не давая ответить сразу.

— Хочу тебя.

Он приподнял меня за бедра, помог избавиться от брюк, но белье снимать не стал, а лишь отодвинул край ткани и начал круговыми движениями массировать мой клитор. Я выгнулась, упираясь затылком в крышу машины, он укусил меня за грудь через майку. Я простонала от удовольствия и от нетерпения. Я смотрела на него сверху вниз затуманенным взором, схватила его за подбородок и снова поцеловала.

Он приспустил штаны, достал из какого-то неведомого мне места презерватив, и одним решительным действием насадил меня на свой член. Стон застрял в горле, его сдержали влажные губы Славы. Я раскачивалась на нем, как на механическом быке, сгорая от непрекращающихся волн экстаза.

Я так сильно перевозбудилась, что очень быстро кончила, сотрясаясь всем телом и пискляво выкрикивая имя своего парня. Он не заставил себя долго ждать, его трясло не меньше. Он так сильно прижал меня к себе, что стало тяжело вдохнуть.

— Боюсь спросить, почему у тебя в машине презервативы?

Слава издал короткий смешок.

— Я кинул их после того, как ты готова была наброситься на меня в прошлый раз.

— Как предусмотрительно.

— Я же знаю, какая ты на самом деле секс-тигрица, — он убрал слипшиеся от пота волосы у меня с лица. Его член все еще был во мне, а желание Славы никуда не испарилось.

Мы пошли на второй круг. Это немного задержало нас, но оно того стоило.

— Извращенка.

— Хочешь пиццу? Твоя мама готовит просто супер!

Слава весь раскраснелся и пытался собраться, чтобы продолжить путь, а я набивала пузо. От нервов не могла и кусок в горло засунуть, а тут жор прорвал. Надо же было восстановить потерянные калории.

— Тебя хочу, а не пиццу. До сих пор член стоит.

Я довольно улыбнулась. У меня явно был какой-то фетиш, связанный с тем, что у Славы между ног.

— Надо было тебя оставить дома.

— Ну уж нет. Бери ответственность и вези покорять столицу.

— Теперь и я нервничаю. Что же ты можешь ещё со мной сделать? Ты что-то говорила про какую-то красную комнату?

— Ага. Напрягся, погляжу. Раз нервничаешь, давай ключи и дуй на пассажирское, — протянула руку, Слава лишь поцеловал мою ладонь.

— Я в прошлый раз чуть не поседел, давай как-нибудь в другой раз.

— Ой, какой ты нежный оказался. У меня мало опыта вождения, что поделать. Если ты из тех, кто читает, что женщина не может хорошо водить машину, тогда тебе и вправду стоит развернуться и отвезти меня назад.

— Не дождешься. Кстати… — Слава зажег свет над приборной панелью и наклонился к бардачку, доставая оттуда какую-то длинную коробочку. — Это тебе.

Затолкала в себя остатки пиццы, вытерла руки и приняла из его рук подарок.

— Что это? — спросила с набитым ртом.

— Открой. Когда увидел, сразу подумал о тебе.

Открыла крышку, а там оказалась серебряная цепочка и кулон в виде цветка незабудки. Я расплылась в улыбке, потому что совершенно не ожидала такого подарка.

— Я бы и цветы купил, но они бы всё равно завяли по дороге.

— Наденешь?

Достала украшение из коробки и протянула Славе, поворачиваясь к нему спиной. Кожи коснулся холодный металл кулона, ловкие пальцы быстро справились с застежкой на шее. Откинула солнцезащитный козырек, чтобы покрасоваться в зеркало. Улыбка не сходила с лица.

— Нравится?

— Очень. Правда странно получать украшения сразу после секса.

Слава еле сдержался, чтобы не заржать в голос.

— Ох, Света, Света. Ты нечто. Пристегивайся и поехали.

Слава вел машину, я развлекала его всеми возможными способами, чтобы того не клонило в сон. Я неустанно предлагала его сменить. В какой-то момент он всё же сдался и отдал мне ключи, выбрав из двух зол — уснуть за рулем или позволить мне вести машину — меньшее. Почувствовала себя в его шкуре: видела, как он бесится и мне это нравилось. Мне всё в нем нравилось.

Куда приведет нас эта дорога – неизвестно. Может, мы расстанемся из-за какой-то ерунды. А может, проживем долгую и счастливую жизнь, нарожаем ораву детей и умрем в один день. Пока передо мной была только дорога. Дорога, по которой я ехала на полной скорости, ловя каждой клеточкой тела кайф от моментов и мгновений рядом с ним.

Один лишь месяц перевернул всю мою привычную жизнь с ног на голову, подарил огромное количество крутых эмоций, которые я хотела только преумножать. Дарить любовь, получать, довериться Славе и подставить свое плечо, когда это будет нужно. Жизнь удивительная и непредсказуемая штука. За годы мы пропускаем через себя такое количество людей, что и не счесть, и так приятно найти того, кто хочет идти с тобой рука об руку. Я хотела идти вместе с ним. Я благодарна вселенной (или судьбе, или простой случайности) за то, что мы встретились. Да, в богом забытом провинциальном лагере.

В “Незабудке” могло случиться, что угодно, а со мной случилась любовь.

Конец.

Конец