Танец большого секрета. Глава Жена хочет большой член

Слова Автора

Привет, друзья.

СПАСИБО БОЛЬШОЕ, ЧТО ВЫ ТУТ. Пишу большими буквами, потому что рада и благодарна каждому, кто ждал, надеялся и верил в меня, даже когда я не верила в себя сама.

Первая книга заняла у меня три года, к сожалению, в жизни происходило то, что не позволяло мне писать именно историю Грейс и Рида. И я завершила её так, как хотела завершить, но с острой перчинкой...и намёком))) Кто читал - поймёт.

А если нет, то книга называется "Доверь мне свой секрет" - советую, она всё же мой первенец на этом сайте)

Отдельное спасибо моей музе вдохновения - Гаме. Я тебя люблю всем сердцем и только благодаря тебе я занимаюсь тем, что люблю, а ты читаешь это каждый божий день, помогая, напрявляя и веря в меня. А если не читаешь, я задалбливаю тебя, пока не прочитаешь ????????. Твои комментарии, подсказки и мнение - самое дорогое.

Я всё ещё надеюсь, что и твоя мечта когда-нибудь исполнится, а я всегда помогу и поддержу, какой бы она не была❤️

Выкладка глав будет постоянной, неменуемой и вечерней.

Звёздочки, комментарии и добавления в бибилиотеку заставят меня поверить, что вы любите меня так же, как я вас.

Целую, люблю, Ваша Алина)

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пролог

Записано на диктофон.

Голос чуть хриплый, как после виски и крика. Паузы — будто думаю, стоит ли говорить дальше. Но говорю. Всегда говорю.

--

Меня зовут Оливия Вейн.

Да, та самая Вейн.

Да, дочь того самого. Но вы и не знаете его. Никто не знает. Даже я не знала во что втягиваюсь, рождаясь в этой семье.

Нет, я не ношу фамилию с гордостью — я ношу её как пистолет под платьем. На всякий случай. Чаще — на каждый случай.

Я сама не так давно выяснила что не так с моей семьей, почему я обучалась быть ВЕЙН с самого детства.

Говорят, рыжие — не от мира сего. Мы либо ведьмы, либо бомбы замедленного действия. Я — и то, и другое. Особенно когда меня злят. А злят меня часто. Особенно — мужчины, которые думают, что могут меня контролировать. Ха. Попробуйте. Я вам покажу, где у меня кнопка «выключить». Её нет.

Я стреляю раньше, чем думаю.

Жду — только когда знаю, что удар будет смертельным.

Бью — всегда в челюсть. Морально или физически — без разницы. Главное — чтобы запомнили.

Но вот что смешно…

Я никогда не думала, что меня собьёт с ног не пуля, не предательство, не приказ отца — а психолог. Да-да. Тот самый, в идеально отглаженных рубашках, с лицом, как у рекламы «спокойной жизни», и манерой говорить так, будто весь мир — это его кабинет, а все люди — его пациенты. И бесячим нравом, который сводит меня с ума. С точным спокойствием и безжалостной собранностью.

Райан Моррис.

Он вошёл в наш, в мой, мир чистым. Слишком чистым.

И поэтому — обречённым.

Он думал, что сможет всё просчитать. Контролировать. Успокоить.

Он не знал, что в нашем мире успокоение — это эпитафия.

А контроль — иллюзия, за которую платят кровью.

Он оступился. Один шаг — и уже по уши в грязи, которую не отмоешь.

А я… я стояла рядом. Сначала пыталась смеяться. Потом — молчать.

Потом — начала что-то чувствовать. Чёрт возьми.

Теперь передо мной выбор.

Любовь — или семья.

Спасти его — или предать.

Уйти — или остаться и сжечь всё дотла.

Но знаете, что самое страшное?

Я уже сделала выбор.

Просто ещё не сказала об этом вслух.

А может… я записываю это именно для того, чтобы услышать, как звучит правда.

Прежде чем она убьёт кого-то из нас. В частности меня.

Выбор без выбора ведь тоже выбор.

Пауза. Звук зажигалки. Глубокий вдох.

Если вы это слушаете — значит, что-то пошло не так.

Или… всё пошло именно так, как должно было.

Добро пожаловать в ад, Райан.

Я — твой проводник.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 1 "Первый выстрел"

Я люблю только свои дни рождения, остальные, по большей части, ненавижу.

Отец даёт мне свободу на три дня, создавая мою иллюзию власти над собой.

Но я всегда должна проходить приём в честь...в мою честь.

Отец устраивает "семейный сбор". То есть - собирает всех своих "партнёров", "друзей", и "тех, кто ещё не понял, что уже мёртв". Шампанское льётся рекой, охранники стоят как статуи, а я в центре всего этого цирка. В платье, которое стоит больше, чем годовая зарплата нормального человека, с улыбкой, которая давно перестала быть настоящей.

Для всех я обычная девочка, дочка парочки повёрнутой на церковных обрядах. Отец священник, мать учительница.

Но на деле...

- Оливия, дорогая, поздравляю, - протягивает бокал какой-то тип в дорогих часах. Глаза - как у хищника, который знает, что добыча заперта в клетке.

Я беру бокал, приподнимая уголки губ. Не пью, просто держу. Сейчас это моё оружие.

Быстро вспоминаю кто это, даётся безумно легко...ведь я умна.

- Спасибо, Карло. Жаль, что твоя жена не смогла прийти.

Его улыбка дрогает. Я знаю и про его жену, и про его любовницу, и даже знаю, где он прячет деньги.

Правило, которому учил отец: знание - это пуля. Даже если не стреляешь, держи на готове патрон.

- Приятно было пообщаться, рад, что в свои восемнадцать ты настолько умна.

Салютую ему бокалом, перехватывая взгляд папы. Суровый, но ласковый. Точный, но нежный.

Ставлю бокал на поднос мимо проходящего официанта, и быстрым шагом иду в коридор.

Я сбегаю с собственного дня рождения.

Не в переносном смысле — физически.

Выскакиваю через чёрный ход особняка, скидываю туфли на каблуках в багажник, натягиваю кеды, ору «ПОЕХАЛИ!» — и мы с Грейс выезжаем в «Neon Riot». Единственный клуб в городе, где не спрашивают, кто твой папа — только умеешь ли ты танцевать. Или хотя бы двигаться, как будто тебе плевать на всё. Там моя подруга и работает, но это БОЛЬШОЙ секрет .

— Ты психанула? — улыбнулась Грейс, включая музыку на полную. — Твои родители же тебя заживо съедят.

— Пусть попробуют, — бросила я, откидываясь на сиденье. — Сегодня я не дочь Вейна. Сегодня я — просто Оливия. И я хочу танцевать. Пить. Целоваться с кем-то, кто не знает моего имени. Кто не знает ни меня, ни тебя. Может даже лишусь действенности в свои восемнадцать.

— Ого. Кто-то сегодня хочет приключений, — хмыкнула она. — Только не забудь: если надела чёрное платье и накрасила губы в «кровь вампира» — значит, ты не для поцелуев. Ты для войны.

— Тогда пусть будет война, — усмехнулась я.

---

Клуб встретил нас басами, как удар в грудь. Мигающие огни. Толпа тел, сливающихся в ритме. Запах пота, духов и свободы. Я влилась в толпу, как нож в масло. Танцевала жёстко. Бесстыдно. С вызовом. Каждое движение — посыл всем: я не ваша кукла. Не ваша принцесса.

Я — Огонь.

Я — Бестия.

Я — та, кто решает, когда улыбаться, когда стрелять… и когда целовать незнакомца до потери пульса.

Грейс исчезла в толпе — видимо пошла к своему парню Теодору. Я осталась одна. И это было… приятно. Никто не смотрел на меня как на сумашедшую из семьи священников. Никто не шептался за спиной. Я просто… существовала.

Пока

ОН

не вошёл.

Не танцевал. Не пил. Просто стоял у стены, чуть в стороне, с бокалом воды в руке. Я уверена, что это именно она, почему-то...чувствовала.

Я презрительно фыркнула. Обернулась. Пошла дальше танцевать.

Но тело предало.

Через пять минут я снова смотрела на него.

А он — на меня.

Не улыбался. Не кокетничал. Просто… смотрел. Как будто видел сквозь платье, макияж, танцы — прямо в ту часть меня, которую я прячу даже от себя.

Это разозлило.

И возбудило.

Я подошла. Резко. Без предисловий.

— Что ты тут делаешь? — спросила, чуть запыхавшись от танца.

— Смотрю, — ответил он.

— На что?

— На тебя.

В его голосе не было пошлости. Только… интерес. И что-то ещё. Что-то опасное. Такое я уже встречала прежде, умею отличать, но в нём было всё иначе. Острее, запретнее.

— Зря, — бросила я. — Я не шоу.

— Тогда почему танцуешь, как будто хочешь, чтобы на тебя смотрели?

Я прищурилась.

— А ты всегда так говоришь с незнакомками?

— Только с теми, кто смотрит на меня, как на врага.

— Может, ты и есть враг?

— Может, — спокойно согласился он. — Но ты первая, кто это чувствует… не зная меня.

Меня пробрало. Я схватила его за руку, оборачиваясь в сторону толпы.

— Пойдём.

— Куда?

— Туда, где не надо говорить.

Он не спорит. Не задаёт вопросов. Просто идёт за мной. Через толпу. Мимо охраны. В узкий коридор за сценой — туда, где только аварийный свет и запах пыли. Я прижимаю его к стене. Руки — на его груди. Губы — в сантиметре от его.

— Ты даже не знаешь моего имени, — прошептал он.

— Мне всё равно, — прошипела я. — Целуй меня. Или уйди.

Он выбрал первое.

Его губы - не мягкие, не нежные. Точечные. Как будто он знает, куда нажать, чтобы я взорвалась.

Я вцепилась в его рубашку. Он — в мои волосы.

Мы не целовались. Мы воевали. Языки, руки, тела — всё смешалось в один жаркий, безумный водоворот.

Когда я почувствовала, как его рука скользнула под платье — я не остановила его.

Когда он приподнял меня, прижав к стене — я обвила его ногами.

Когда он замер, спросив: «Ты уверена?» — я впилась зубами в его шею и прошептала:

— Если скажешь это ещё раз — я тебя убью.

Он засмеялся.

И это меня добило.

Ведь я, кажется, не врала.

Больно — в первый момент. Я стиснула зубы. Он замер. Посмотрел мне в глаза.

— Можно остановиться.

— Нет, — выдохнула я. — Не смей.

— Чувствуешь, как я тебя хочу? — его рот скользнул мне на шею, а зубы прикусили кожу, заставляя меня покрываться мурашками и стонать.

Так вот что это такое, наконец-то.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потом незнакомец переместился ниже, отпуская лямку платья и захватывая мой сосок в свой плен, это заставило меня вздрогнуть.

Мне было так остро, так сладко, так...горячо. Это был разрыв всех шаблонов, и плевать, что проиходило это совершенно не так, как я о том мечтала, или как бы хотели этого родители, а то есть после свадьбы.

Это был мой первый раз.

Я не плакала.

Я горела.

Я падала.

И мне было плевать.

Хотелось быть голыми, грудь к груди, тело к телу, оголённое. Но вот она я, и вот он. И это идеально.

Головка члена упёрлась мне в промежность, и я вся подобралась в ожидании нового толчка. Я глубоко вздохнула от переизбытка ощущений, чувствуя, как моё тело вбирает в меня всего его. И это было...волнующе.

- Ты...ведь была? - незнакомец прервался, надавив мне на шею рукой.

- Убери руку с моей шеи, иначе я тебе её вырву даже в таком положении, - обычная защита, инстинкт. Но парень, лишь сильнее навадил, а затем поцеловал. Резко, грубо, жёстко.

И продолжил входить в меня, вбиваться, крадя мои вздохи, даря свои.

Через моё тело пронеслась такая сладко-болезненная вспышка, которую сама себе доставлять я никогда не умела. С моих губ сорвался какой-то незнакомый постыдный звук.

Громко и отчаяно простонав, я откинула голову, врезаясь затылком в стену, но плевать. Матерь божья, как же это прекрасно...

Он всё продолжал и продолжал, всасывал мой сосок в свой рот, слушая, и, уверена, упиваясь моим стонами, которые уже срывались с губ совершенно не тихим шёпотом.

Все мысли вылетали из головы, ведь он до сих пор был во мне. Большой и жёсткий.

---

Когда всё закончилось, мы стояли, дыша тяжело, не глядя друг на друга. Только руки всё ещё дрожали.

Он провёл пальцем по моей щеке — осторожно, как будто я могла взорваться.

— Ты… не то, что я ожидал.

— А что ты ожидал? — бросила я, поправляя платье. Спасибо, что не задавал вопросов.

— Кого-то… более мягкую.

— Тогда тебе не повезло.

Он улыбнулся. Та самая едва заметная, сводящая с ума улыбка.

— Наоборот. Мне очень повезло.

Я отстранилась.

— Это было единожды. Не ищи меня.

— А если я захочу? — спросил он.

Я обернулась. Посмотрела ему прямо в глаза.

— Тогда ты умрёшь.

И это была чистая правда, ведь он испортил меня. Да, может звучит это смешно, но никому не будет до смеха, если эта правда вскроется.

Я ушла.

Босиком.

С растрёпанными волосами.

С сердцем, бьющимся как сумасшедшее.

С чувством, что только что подписала себе приговор.

Или ему.

Девочки, милые, напишите, как вам начало, зашло или нет?

Глава 2 "Наследие. Он"

Год.

Триста шестьдесят пять дней.

Восемь тысяч семьсот шестьдесят часов.

Пятьсот двадвать пять тысяч шестьсот минут.

Я считала. Не потому что скучаю, а потому что не могу забыть. И не его...а себя в тот момент.

Я впервые не контролировала себя, упала, сдалась. И это было потрясающе, даже несмотря на то, что возвращение домой не было лёгким.

Меня заперли, стали контролировать ещё больше, но это того стоило.

Я - того стоила.

Но это был сбой, ошибка, вспышка.

И теперь всё, что мне предстояло - жить так, как задумали для меня.

Жить узнавая, что у меня есть предназначение.

- Милая, заходи.

Отец как всегда расположился за своим столом, делая вид, что рассматривает что-то важное в своих бумагах. Но всё дело в том, что ничего важного там нет, так же как и в этом кабинете, так же как и в этом доме.

Всё самое важное хранится не здесь, и вот для чего я тут.

- Сейчас мы с тобой соберёмся и поедем в одно место, которое я должен тебе показать.

Просто киваю, испытываю ли я предвкушение? Нет. Я жажду этого.

----

Мы приезжаем не в "офис", не в "комнату для встреч", а в его настоящий кабинет.

Туда, куда не пускают даже охрану без стука, туда где всегда пахнет кожей и чем-то...металлическим.

В кабинете нет ни одной фотографии, ни одного предмета, который бы указывал на владельца.

В сейфе - списки машин, маршруты и имена тех, кто "исчез".

Отец прошёл вперёд, сел за стол, снял галстук, а рукава рубашки закатал. Налил себе виски, которое стояло уже подготовленное, и выпил залпом.

- Садись, - сказал он. Не дочь, не милая. Просто "садись".

И я села.

Он открыл ящик стола, вытаскивая оттуда папку, при этом ни разу не моргнув. Положил передо мной с громким хлопком, а затем посмотрел прямо в глаза. Я не испугалась, не съежилась, даже не дёрнулась. И он удовлетворённо кивнул, даже уголками губ улыбнулся. Успех, могу сказать.

- Это не бизнес по экспорту авто, - он говорил грубо, металлическим и неживым голосом. Сейчас я не его дочь. - Это сеть угонов. Перепродажа. Подставные фирмы и откаты. Иногда - силовые решения.

Я перестала дышать, не сводя с него взгляда, не смела. Он не дал разрешения отвернуться.

- Ты должна со всем этим ознакомиться, должна знать и понять, потому что однажды - это будет твоим.

Я знала. Всю свою жизнь знала, что что-то не так. Но слышать от него ТАКОЕ, да ещё и вслух...

Сейчас передо мной не отец.

Босс.

- Я не хочу этого..., - прошептала я, совершая ошибку.

Отец не злился, не кричал, но его взгляд изменился, похолодел.

Он открыл другой ящик, взял оттуда пистолет.

Glock 43. Лёгкий, изящный, для женской руки. Я на нём тренировалась почти что с рождения. Положил передо мной.

Мне шесть лет, я стою на стрельбище, в руках детский "Ругер" - для детских рук.

А отец своит за стиной.

- Целься в центр, не дыши, нажимай плавно.

Я стреляю в мишень, что является тряпичной куклой в отцовском пиджаке.

Попадаю в грудь, и заслуживаю похвалы, папа кладёт руку мне на плечо и сжимает его.

Мне девять.

Я стреляю из "Беретты", уже совсем без слёз. В этот раз цель - движется, бутылка на верёвке. Я не промахиваюсь. Отец кивает, явно доволен.

- Будешь мазать, будешь голодать.

Мне тринадцать.

Сегодня мой первый раз. Первый раз в человека. Не убила, только в плечо. Он кричал - я больше нет.

- В следующий раз целься в голову или сердце.

- Зачем? - непонимающе смотрю на него.

- Потому что если ты не убьёшь его первая - убьют тебя.

Я просто стояла и смотрела, не отводя взгляд, на то, как отец завершает начатое мною.

Я стояла с пистолетом в руке, сердце моё билось, руки больше никогда не дрожали.

- Ты должна знать, что если откажешь - умрёшь, - говоря это, он считывает мои мысли и эмоции, потому что я вздрагиваю от этих слов. - Не от моей руки, я буду защищать тебя ценой своей жизни, но он рук тех, кто решит, что ты - угроза.

Он смотрит мне в глаза.

- Я не хочу твоей смерти, но не позволю слабости уничтожить всё то, что построили все наши предки. Это империя, Оливия. И ты следующий император.

Он снова подталкивает ко мне пистолет. А я кажется сижу неподвижно и даже не дышу.

- Ты умеешь стрелять, с самого детства. Это твой инструмент, как для хирурга скальпель. Но теперь - это твой голос, ты больше не будешь спрашивать, когда кто-то переходит черту, ты просто будешь решать.

Он встаёт, подходит и кладёт руки на мои плечи.

- Ты либо Вейн, либо никто. Ничего большего и ничего меньшего тебе не дано.

Я беру пистолет, наконец-то начиная дышать, но всё ещё не понимая как мне теперь это делать.

- Иди отмечай свой день рождения, милая, - теперь в его голосе появляются те нежные нотки, с помощью которых можно сказать, что мой отец возвращается. - Но помни: ты - уже не девочка, ты наследница. Если кто-то решит поиграть с тобой...

- Я сделаю так, чтобы он пожалел, что родился, - заканчиваю за него то, что он говорил мне уже ни раз.

- Вот это моё дитя.

----

Я иду на вечеринку, точнее еду в дом, который арендовал друг Рида (новый парень Грейс).

Я выхожу из машины, отмечая, насколько огромен дом, ветер треплет мои волосы, пока я проверяю хорошо ли пристёгнута кобура.

Делаю шаг вперёд - и замираю.

Год. Целый год прошёл...

- Да вы издеваетесь.

Он смотрит на меня, медленно, внимательно, потом губы чуть приподнимаются. И я вижу ту самую улыбку, после которой я пала на самое дно.

- Я люблю, когда со мной играют в опасные игры, рыжулик.

Я прохожу мимо него, толкая дверь.

- Не стой на моём пути, - шепчу я.

И мысленно добавляю "можешь получить пулю".

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не оглядываюсь, но чувствую, как он смотрит на меня. Как тогда.

Как всегда.

Глава 3 "Нежная"

Он здесь.

Он не знает, кто я.

Он не понимает, что если отец узнает, что произошло, он без колебания скажет мне сделать то, что я сделаю, так же, без колебаний... А я не хочу становится той, кого до жути буду ненавидеть...

А я...несмотря на всё это, уже знаю, что снова буду с ним.

Не потому что хочу, а потому что не могу иначе. Потому что он врезался в мою жизнь, как пуля, как судьба.

И, ты всегда можешь держать пистолет, но не всегда можешь выбирать в кого стрелять.

Он пришёл в мою комнату в 00:17. Я ведь знала, что придёт, и при удачном стечении обстоятельств в моей комнате не было Грейс...

Я

ждала

. Но не собиралась этого показывать. Но он и так это знал.

- Ты опоздал, - бросила я, не отрываясь от окна. Рассматривая полную луну за окном, и деревья, что почти не колыхались от ветра.

- Я думал, что тебе может понравится, если я заставлю тебя ждать, - ответил он, закрывая за собой дверь.

- Не думай. Это твоя слабость.

Он подошёл. Тихо, без спешки, как зверь перед броском. И он точно знает - не убегу. Не только потому что некуда, а потому что не хочу этого.

- С недавнего времени определил, что моя слабость рыжие девушки.

- Очень поразительный ответ, а главное, какой необычный, - прошипела я, наконец поворачиваясь. Он улыбнулся. Та самая улыбка, которая свела меня с ума в клубе.

- Поэтому ты решила тогда заняться сексом в клубе? Из-за моей "необычности"?

- Из-за того, что я хотела заняться сексом в клубе. Всё слишком просто. И потому что хотела посмотреть, как ты умрёшь от собственной наглости.

Парень усмехнулся, но не сказал, что наглым тогда был совершенно не он.

- Видимо, я выжил, - он сделал шаг вперёд, подходя вплотную ко мне. Я позволила. - И вернулся.

Я не отступила.

Он не остановился.

Его руки - на моих плечах. Его губы - в сантиметре. Так, что я чувствую дыхание, смешанное с апельсиновым соком. Непроизвольно облизываю губы.

- Скажи мне "нет", и я не уйду, - прошептал он.

Я улыбнулась, оскалившись. А вот это действительно мне нравилось...

- Тогда нет.

Мы не целовались, сталкивались. Губы, язык, зубы - всё как в прошлый раз, только теперь без слабой неуверенности. Одни. С желанием. С гневом.

Он сорвал с меня одежду. Когда стаскивал топ, я услышала треск, но это лишь сильнее меня возбудило. Я дёрнула его рубашку, позволяя всем пуговицам рассыпаться по полу.

Он прижал меня к стене. Я запустила ногти в его спину.

Он прошептал моё имя. Я его - нет.

Привыкать к имени плохая штука. Не знаешь имени - не ведуешь проблем. Но проблема существовала, так как я

знала

.

Он поднял меня в воздух, слишком резко бросив на кровать, и так же резко набросился сверху.

Не нежно, не медленно. Жадно. Мы оба были жадными.

Всё было так...словно мы оба знаем, что совершаем ошибку, как будто знаем, что это - грех.

И как будто

нам плевать.

------------

Когда мы оба закончили, то ОН лёг рядом, тяжело дыша. Я дышала в такт с ним, всё ещё ощущая головокружение.

А потом...сказал то, что не должен был говорить.

- Ты такая...нежная, - прошептал он в потолок, находя мою руку, сжимая её.

- Что? - резко села, откидывая его руку. - А ну-ка повтори!

Он приподнялся на локтях, такой спокойный, невозмутимый...безэмоциональный.

- Ты слышала. Под кожей этой бестии - ты мягкая, чувственная, настоящая.

- Я

не нежная

, - прооорала я, вскакивая с кровати. - Я не мягкая, не чувственная.

Я схватила платье, которое лежало подготовленное на завтра, натянула его через голову.

- Уходи. Сейчас же!!!

- Оливия...

- Выходи! - заорала я, тыча пальцем в дверь. - И если ты ещё раз назовёшь меня нежной, я выстрелю тебе в колено!

- Очень смешно, - рассмеялся ОН, но спорить не стал.

Ага, безумно смешно, учитывая, что это чистая правда.

Встал, медленно оделся, посмотрел на меня с той же чёртовой улыбкой.

- Ты ведь боишься, да? Что я прав, - сказал он спокойно, разводя руками. - Потому что если ты нежная - значит, ты можешь быть ранена. А ты не позволяешь себе никаких слабостей.

Он подошёл к двери, остановился, не оборачиваясь.

- Но я ведь уже

увидел.

И теперь ты не спрячешься.

Он вышел, тихо прикрыв дверь.

А я осталась, дрожала. От злости? От страха?

А может от того, что он прав?

Чему бы меня не учил отец, как бы он не делал этого, чтобы я не умела и к чему бы не шла...я всё равно была внутри

собой

. Точнее тем, кем я действительно хотела стать.

Я схватила подушку - швырнула в дверь.

- Чёрт бы тебя побрал, Райан!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 4 "Разрешение на выстрел"

Проснулась я ровно в 7.

Солнце уже взошло и билось в окно, ведь никто из нас не подумал задёрнуть шторы. Голова казалась немного тяжёлой, а тело - горячим.

И, повернув голову, обнаружила его рядом.

Райан лежал на спине, руки закинуты за голову, а дыхание ровное. Взять и задушить, ведь не заметит, не проснётся.

Как он вернулся? Я не помнила, помнила только, как он вышел, после второго секса в моей жизни...

Помнила, как ругалась на него, выгнала.

А потом уснула.

А теперь он рядом.

Встала безмушно, оделась, собрала волосы в высокий хвост, накрасила губы - ярко, вызывающе.

- Ты ошибаешься, я не нежная, - прошептала, посмотрев на него спящего.

И вышла.

----

Вечеринка началась ближе к вечеру. Шампанское, гриль, музыка, смех.

Грейс - в красивом платье, сияет. Видимо у неё ночка выдалась лучше, чем была у меня. Рид как всегда рядом с ней, держит за талию. Если её бывший парень Теодор меня бесил, то Ридмонд наоборот успокаивал. Казалось, что это то, что нужно для моей подруги. Он заставляет её думать как быть собой, а не играть роль "правильной".

Всё было нормально, пока мы не обнаружили, что Грейс, которая ушла в туалет - пропала. А некоторые люди на вечеринке незнакомы ни мне, ни Райану.

Второй этаж, дверь комнаты Рида и Грейс...инстинкт.

Я поддаюсь ему, даже не думая. Вижу картину, которая разворачивается передо мной и только радуюсь, что хватает сил сопротивляться своей тёмной стороне, и не выстрелись Тедду в голову.

Я бегу к заплаканной Грейс, бью Теодора по яйцам, а затем, оставляя его на остальных, поворачиваюсь к подруге, чтобы вытащить у неё изо рта какой-то...кляп...

- Господи, Грейс, давай, вставай.

Я поднимаю девушку с пола, натягиваю на неё лямки платья, понимая, что этот ублюдок только что пытался сделать...

Рид начинает бить Тедда, я ликую, надеясь, что не остановится.

- Не советую вам его трогать, - парень, что только что зашёл в комнату вместе со своими прихвостнями казался мне знакомым...но я...не понимала пока откуда, пытаясь перебрать всю информацию, которой владела.

- Лив, Грейс, выйдете отсюда, - Райан не поворачиваясь, бросил нам приказ, от которого я была готова его убить. Ага. Счас.

- Нет! Райан, вы не будете тут драться. Вы кто вообше такие?

Пошла прямо на них, кажется начиная узнавать. Драться тут не дам им, ведь тогда мне придётся прибегнуть к тому, что умею сама, а мне ой как не хочется испачкать платье их кровью.

- Упрямая девчонка! - Райан хватает меня на пол пути, поворачивая к себе. - Не лезь! Я не смогу тебя защитить сейчас, стой тут, - кажется он был зол, наконец-то хоть какие-то эмоции. Но это вряд ли смогло бы меня остановить. Я и сама могу защитить и его и себя, если потребуется.

- Не указывай мне, что делать, - прошептала я.

- Вы сейчас серьёзно будете ссориться?

Рид совершил ошибку, пытаясь снова нанести удар Тедду. Не нужно провоцировать того, кто готов наброситься. Нужно оценить, понять какая установка движет ими, а лишь после наносить удар, но первыми.

Но вот уже всё началось. Райан отошёл, набросившись на двоих парней, которые пытались набросится на меня. Я выставила руку, хватая третьего парня за плечо, помогая себе найти опору, чтобы прыгнуть. Раз, и удар в горло, как учили. Отморозок согнулся, явно пытаясь восстановить дыхание, но я уже повернулась к другим.

Грейс ударила кого-то вазой, Райан пытался отделаться от нападающих, а Рид умолял убежать отсюда мою подругу.

Адреналин. Инстинкт. Злость и ярость.

- Если кто-то на тебя нападает, что ты должна делать, малышка?

- Я должна защищаться, папочка, - я всегда так отвечала, когда была маленькой.

- Нет, милая моя. Ты должна нападать в ответ. Только так все запомнят, что ты не хрупкая девочка, а сильная. Только так я буду спокоен. Ещё раз, что нужно делать, если кто-то на тебя нападает? – отец говорил с пугающем спокойствием.

- Нападать в ответ, папочка.

Поэтому сейчас, в тот момент, когда впервые мне понадобилось нападать первой, я так и сделала.

Достала пистолет, в душе ликуя, что он всё же мне понадобился и так скоро. Положила его в свою ладонь, ощущая приятные нотки прохлады в душе.

Выстрел в воздух.

Громкий, оглушительный.

- Ты что психованная? - кто-то заорал в мою сторону, но я услышала лишь следующие слова.

- Какого чёрта? Где ты взяла пушку? – Райан поднял на меня глаза и отпустил парня, что секунду назад бил.

- Иди в жопу, - я закатила глаза и опустила пистолет.

- Испугала так испугала, не посмеешь выстрелить в кого-то, - проговорил один из нападающих...и я его теперь точно знала.

- Проверь, - пропела я, почти без фальши.

Тишина...Шёпот.

- Я любому из вас могу засадить пулю в член или в ногу, могу в руку, - я покрутила пистолет в руке. – Кто первый, м? – обвела взглядом присутствующих.

- Лив, спокойно, - Рид поднял одну руку и начал идти на меня.

- Ой, да успокойся. Тебе ничего не светит, извини. Я говорю о других. Вы защищаете насильника, чёрт вас дери. Вам приятно? Представьте на месте свою девушку или сестру.

- Что ты несёшь, какой насильник. Он просто с ней говорил, - худощавый снова вышел вперёд и сложил руки на груди.

- Посмотри на девушку, придурок. Она напугана. У неё виднеется хороший такой след от ладошки на щеке, платье на лямках было спущено, а трусы, лежат в углу. Ну? Он всё ещё хотел просто поговорить?

Все разом обратили внимание на Грейс. Та опустила глаза, и поджала губы. Я вижу, что она сейчас разрыдается. Её неловко. Но к чёрту неловкость, когда вина не твоя.

Я снова стреляю, но в этот раз прямо в вазу за худощавым, кажется я даже знаю как его зовут. Дир или Дерк, не помню точно, как имя писалось в документах, что предоставил отец. Но он работает на него, а значит когда-нибудь станет моим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Все вздрагивают и с испуганными глазами поворачиваются на меня.

- Я последний раз спрашиваю, кто первый? У вас два варианта, друзья. Уйти отсюда и никогда не возвращаться. Получить пулю. Какой нравится больше? Мне определённо второй, но... – я научилась у отца говорить так спокойно, что даже мне становится страшно.

- Ты не сможешь. Так что послушай мои варианты, девочка, - этот придурок вышел вперёд.

Ох да, ох да. Не при свидетелях бы, не при них, но...сладко, очень сладко.

Я навожу на него дуло пистолета.

- Заткнись. Вот просто заткнись. Я с пяти лет стреляю, мальчик. Я умею это делать с закрытыми глазами. Я могу тебе прострелить любую часть тела и вызвать сильное кровотечение, а могу выстрелить и не испортить ни один твой орган. Кроме одного. Если ты продолжишь вести себя как гондон. Зачем тебе второй, а? – Я подошла к нему близко, но недостаточно, чтобы он не мог выбить пистолет из моих рук. Спасибо папочка.

- Оливия, спокойно, - я снова слышу голос Райана.

- Дир, я думаю, что девчонка права. Посмотри на эту. Она вся дрожит. Сомневаюсь, что это из-за разговора.

Дир, что ж, я была права.

Теперь он идёт к Тедду, что до сих пор лежит рядом с ногами Рида. Он поднимает его за шиворот и смотрит в глаза.

- Ты трогал её?

Тедд просто начанает смеяться. Боже, да он сошёл с ума, хотя я ни раз это подозревала.

Тощий просто вздохнул. Кулаком под дых. И Теодор снова в отключке.

- Извините нас, ребята. Он просто попросил его защитить. Мы не знали, что он собирается делать. Нам очень жаль.

Дир подошёл ко мне, я опустила пистолет. Он обсмотрел меня с головы до пят, а потом сказал, шёпотом, почти не слышно.

- А ты девушка огонь. Не хочешь встретиться позже?

- Не хочет, - Райан услышал это даже на расстоянии, внутри я улыбнулась, снаружи не изменилась.

- Не тебе решать, - я фыркнула. - Но он прав, я не хочу, - вот ещё чему меня научил мой отец. Говорить «нет».

- Жаль, но если захочешь, я Дир. Просто введи в инете Дир охрана, - он подмигнул и махнул остальным. – Мы заберём его? Думаю, что вам сейчас не хочется с ним разбираться.

Райан кивнул. Все вышли.

Рид бросился к Грейс. А Райан упёрся в меня взглядом. Мою щёку так жгло.

- Что? – я не выдержала.

- Откуда у тебя пистолет?

- От отца. Подарок на восемнадцать. Разрешение в комнате, - я уставилась на него и подняла бровь.

- Спасибо, Лив, - ко мне подошла Грейс и поцеловала в щёку.

- Ты в порядке?

- Да, насколько возможно. Вы можете идти веселиться, со мной посидит Рид. Я скоро буду в порядке и спущусь, – она пошла в ванную.

- Рид, - я остановила его за руку.

- Я знаю, знаю. Я не оставлю её одну, обещаю, - он кивнул мне и пошёл за Грейс.

- Ты правда могла их подстрелить? – Райан продолил прожигать мне щёку. - И ты всегда носишь с собой оружие?

Я вздохнула и посмотрела на него.

- Только по праздникам, - усмехнулась. - Но да,могла. И у меня есть разрешение на его ношение и использование в случае нападения. Я думаю, что это оно и было. Я и правда могла бы с закрытыми глазами по воспоминаниям, полученным совсем недавно, выстрелить. Так что бойся меня, - я чуть дёрнулась вперёд, ждала от него хотя бы капельку страха. Но он лишь сделал то же самое. Шаг вперёд. И он так близко, что я чувствую его дыхание, на своей щеке.

- Я не боюсь тебя, - сказал это очень тихо. - Но ты была права, - слова ещё тише. - Ты не нежная.

Пауза.

- Ты буря.

Я не ответила. Просто пошла прочь. Не могу смотреть на него, когда он лезет мне в душу. И если вчера я была уверена, что он не прав...то сегодня...

я не хотела, чтобы он был прав.

-----

Позже в ванной, я смотрела на своё отражение в зеркале.

Красная помада, взъерошенные волосы рыжего, огненного цвета. Глаза - как у зверя.

Я думала: "Я не нежная. Не слабая. Я воин".

Но внутри...что-то дрожало.

Что-то, что он разбудил.

Что-то, что я не смогу убить.

Что-то, что пошло наперекор всем учениям отца.

Что-то, ....человеческое.

И это самое опасное, что со мной случалось, и могло случиться, ведь в такой семье...этому нет места.

Глава 5 "Правда или действие"

После всего произошедшего, о котором не знали гости, вечеринка не закончилась - она перезагрузилась.

Как будто люди даже не зная решили, что если Оливия Вейн может вскинуть пистолет и не моргнуть, значит, сегодня можно всё.

Музыку включили громче, а алкоголь налили крепче.

- А давайте играть в правда или действие?

А давайте.

И вот мы расселись, написали желания.

- А как мы будем выбирать кто первым ходит, а кто последующим? - Грейс, вернувшаяся после душа, очевидно, так как волосы были влажными, уже изрядно выпила. А учитывая, что она не пьёт...

- Всё просто, милая. Первым ходит тот, кто родился раньше. Лив? Райан? - Дон повернул голову в нашу сторону, чуть поддрагивая от нетерпения. И даже не заметилл, как Рид, прищурив глаза одорил его тяжёлым взглядом.

- Я первая, - приподнялась, протягивая руку к вазе с заданиями.

- С чего это? - Райан. Мать его, Райан. Сложил свои руки на груди, прожигая меня своим холодным взглядом айсбергом.

- С того, я выбираю действите.

- Вот уж нет, девочка.

Дышу, через нос дышу. Почему он так сильно выводит меня из себя? Я училась самоконтролю, а тут...из нас двоих контролирует ситуацию именно он.

- Ну и во сколько ты родился?

- В двенадцать ночи, ноль ноль минут, - выгнул бровь, действительно доводя до ручки. - Я старше тебя на год, Оливия.

- Тебе так важно быть первым?

Задаю вопрос, который...казалось бы, определённо понятно, что я имею ввиду, но во мне зарастается сгусток энергии, требующий выход. Хочется снова затащить его на верхний этаж и оттрахать.

Райан прикусывает губу, понимая, что я сказала и что для нас двоих это значит.

- Определенно, - одними гулбами.

- Может вы уже пойдёте в комнату? Между вами летают искры, от которых всем тут неудобно. Лив, он играет с тобой, Райан ну ты бесстыдник.

Грейс, я уже говорила, что она изрядно выпила? Начинает хохотать и припираться с Ридом,

Я взяла бумажку, развернула её.

"Станцуй на коленях у именниника"

Оригинально, что сказать...

- Отлично, - по комнате прошёл шепоток и тихий смех. - Я тоже именниница, если вы забыли.

Райан уже встал, подходя к ближайшему стулу, и, взяв его в руки, вышел в центр круга.

- Я тут единственный, кто может поучить это удовольствие, дьяволица. Давай, иди сюда.

Теперь все смотрят на нас. На нас двоих. Связанных, хотим мы того или нет.

Я встала, подошла ближе, обжигаясь об его...холодный взгляд.

- Проблемы? - спросила я, глядя на несносного парня - айсберга.

- Нет, прошептал Райан. - Я как раз хотел посмотреть, как ты двигаешься...в медленном темпе.

Он расставил ноги, устраиваясь на стуле поудобнее, пока я, опустив голову, просто рассматривала его.

Играть с кем-то превосходно,но не нужно забывать кто и с кем играет.

Райан смотрел на меня - как король, ожидающий, что его развлекут.

Вызов принят, слуга.

Музыка сменилась, кто-то врубил что-то медленное, но достаточно сексуальное, с босами, как пульсация крови.

Я сделала шаг, затем второй, остановилась прямо перед именниником. Ссмотрела на него сверху вниз, а он на меня снизу вверх. И никто из нас, казалось, не дышал.

Я опустила на колени, но его пока не трогала. Опускалась медленно, намеренно. Платье скользнуло по коже.

Положила руки ему на колени, но Райан не дрогнул от этого жеста, продолжая смотреть чётко в мои глаза. Но я почувствовала, как его мышцы напряглись.

Он не так спокоен и холоден как кажется, вся его рациональность сейчас уходит, а пульс учащается.

Я начинаю двигаться.

Но не танцую, искушаю его. Не для зрителей спектаклю, для него и только для него. Руки скользят вдоль бедер, пальцы почти касаются паха, но не касаются.

Грудь - почти прикоснулась к его рубашке, но не прикоснулась.

Я откидываю голову назад, чтобы волосы красиво рассыпались по спине. А затем медленно опускаюсь вперёд.

Губы в сантиметре от его уха.

- Ты хотел нежности? - прошептала я, высовывая язык и задевая его мочку. - Держи.

Я почувствовала, как он задержал дыхание.

Отстранилась, продолжая танец.

Бедра в ритме, пальцы играют с пуговицами на его рубашке.

Одну - расстегнули, вторую - лишь задели. Оставляю его в напряжении.

И себя...

Я поднялась на коленях чуть выше, почти села на его бёдра. Лицо в лицо.

- Ты дрожишь, - прошептала, касаясь его носа.

- Ты ошибаешься, - ответил он, не отводя взгляда.

- Да? Но ведь ты не дышишь...

Он не ответил, просто схватил меня за талию - резко, неожиданно. Прижал к себе.

Я ахнула.

Кажется, что кто-то что-то сказал, но нам было не до этого...

Он прошептал мне на ухо так тихо, чтобы слышала его только я:

- Если ты не закончишь этот танец через десять секунд, я перекину себя через своё плечо и унесу наверх. И ты больше не сможешь выгнать меня.

Я отстранилась, посмотрела ему в глаза.

- Попробуй.

Я закончила танец резко. Повернулась, встала.

Я прошла мимо Райана, он не встал, просто смотрел мне в след. И проговорил громко, но опять же, из-за гула я уверена, что слышала только я сама.

- Ты проигрываешь, Оливия. Ты хочешь, чтобы я думал, что ты бесчувственная. Но ты только что показала, что умеешь играть, а это тоже чувство.

Я не обернулась в его сторону.

----

Позже в ванной, я второй раз за день смотрела на своё отражение и думала.

Губы - припухли, хотя я не целовалась. Глаза - тёмные, горящие. А тело всё ещё хочет продолжения.

Я думала, что хоть что-то контролирую, но вся ирония была в том, что когда играешь с огнём - можешь обжечься.

Но когда играешь с Райаном - сгоришь до тла.

Только если не спалишь его первая.

Девочки, если нравится и вы ещё не поставили мне звёздочку исполните моё желание - поставьте, пожалуйста. И, если вам нравится, напишите хоть один комментарий, любой. Если не нравится тоже. "Мольба, глаза котика из шрека, поцелуйчики"

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Завтра уже буду лучше себя чувствовать, у нас глава...напряжённая на откровения.

Если Вы читали "Доверь секрет", то знаете, примерно, что нас ждёт дальше. Но внутрянку всего этого, вы не знаете...

И не знаете, кто такой Райан...

Глава 6 " За спиной буря"

Райан

Утро после вечеринки всегда похоже на сцену боя. Грязные бокалы, куча немытой посуды и гора мусора. Хорошо, что заказал клининг и не придётся делать это самому.

Спал я очень плохо - на диване. Оно и понятно, ведь рыжеволосая решила, что устоять не сможет. И не смогла бы.

Мой отец любил говорить одну фразу "Даже лёд тает, если рядом огонь". Сейчас её значение мне кажется очень атмосферным. Она лёд - я огонь. Она огонь - я лёд. Работает безотказно.

Солнце режет в глаза, замечаю ещё и кучу сигарет, не достигших мусорного бака.

Я стою у мотоцикла - чёрный Ducati Panigale V4 2025 года. Мой единственный порок. Остальное в моей жизни - дом, в тихом районе, расписание, выстроенное почти по минутам, репутация "психолог" элиты, клиенты, которые платят, чтобы я помогал им контролироваться хаос.

Когда я на мотоцикле - я не доктор Моррис, я просто мужчина, который позволяет себе потерять контроль. То же, я испытываю рядом с Оливией.

- Ты серьёзно? - раздаётся голос за спиной, и губы сами собой разъезжаются в улыбке.

Она..

.

В обтягивающих джинсах, чёрной майке и чужой кожаной куртке, слишком широкой, скорее всего взяла у отца. На плече сумка, в которой я точно знаю, лежит пистолет. Солнцезащитные очки скрывают глаза, но я помню их цвет. Зелёный - ядовитый, как мох. Острые. Напряжённые.

Она смотрит на мотоцикл, чуть опустив свои очки, прищуриваясь.

- И ты хочешь, чтобы я села на это?

Голос дерзкий, но в нём слышна дрожь. Но не от страха, в этом я уверен, от...непривычки. Она понимает, что не может просчитать такой поворот.

- У тебя нет выбора, - отвечаю я, не повышая тон. - Рид температурит, Грейс увезла его. А я единственный, кто может тебя подбросить.

Не улыбаюсь, никак не показываю эмоций. Мне всё равно. Захочет...идти пешком, то пойдёт в любом случае.

-Или ты предпочитаешь идти тридцать килломентров в этих кедах?

Она фыркает.

- Я бы предпочла пойти пешком.

Ну кто бы сомневался.

- Ты боишься? - цепляюсь за ниточку, смотря прямо в очки.

- Я не боюсь ничего, - пальцы сжали ремень сумки выдавая нервозность.

Шах и мат.

- Садись. - протягиваю шлем, матовы и чёрный, идентичный моему.

Она берёт его, крутит в руках, снимает очки и кладёт в свою сумку.

- А если я упаду?

Это тебя волнует?

- Не упадёшь, - помогаю одеть шлем, хлопая по нему чуть-чуть. - Я не позволю.

Вижу, как она смотрит на меня. Долго. Оценивающе.

- Если я умру, пришлю тебе счёт из ада.

Смеюсь.

- Приму оплату только нежностью, - отвечаю, почти шутливо.

- Не напоминай мне этого слова.

- Почему?

- Потому.

- Ответ взрослого человека.

- Заткнись и заводи эту железяку.

Хмыкаю, улыбаюсь.

Сел первым, завёл двигатель. Мотор зарычал - глухо, мощно. Оливия колебалась всего секунду, а потом подошла. Её руки обвили меня, не осторожно, не робко, а крепко.

- Держись за меня. Не за сиденье. За меня, - сказал я, не оборачиваясь.

Я почувствовал, как напряглось её тело, как задрожали мышцы под тонкой тканью майки. Она не привыкла быть позади, не привыкла доверять.

В какое-то моменты я мог читать её мысли, понимать. а в какие-то...закрытая книга.

Но сейчас у Лив нет выбора. И это меня...возбуждает.

Я тронулся, медленно, потом быстрее. Дорога была пустой, только мы и мотор.

Через десять минут она наклоняется вперёд, почти касаясь моего уха ( шлемы соприкаснулись)

- Зачем ты это делаешь?

- Что?

- Угоняешь машины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 6.1 "Остановите - мы сойдём"

Райан

Я не изменился в лице, не сбавил скорость. Но внутри всё напряглось.

Я уже в ловушке - и имя ей Оливия Вейн. И теперь вряд ли она так просто отпустит меня, не сказав больше ни слова.

Так что съехал на обочину, остановившись. Она слезла с мотоцикла, открывая стекло на шлеме. Глаза тут же впились в мои.

- Похоже, твой идеальный образ - фасад. Богатый психолог, который по ночам играет в "Форсаж".

Её голос сквозит интересом, но она и смеётся надо мной.

- Зачем? Тебе что скучно живётся без адреналина? Вот у тебя зверь, катайся на нём, - показывает на мотоцикл, окидывает меня ещё раз своим злым взглядом и замолкает. Ожидает, хоть чего-то от меня ожидает.

Я чуть улыбаюсь, и, хотя она этого и не видит, позволяю улыбке дойти до глаз.

- А тебе не нравится, когда люди не такие, как кажутся?

- Мне нравится, когда они

интересные,

- ответила Лив, засовывая руки в карманы куртки. - Но угонять машины - это не интересно. Это глупо.

Мне кажется, она чуть-чуть злиться, выдыхает и будто бы...пытается доказать это себе, не мне.

- Ты бы предпочла, чтобы я грабил банки?

- Нет. Я бы предпочла, если бы ты не делал ничего, что могло бы посадить тебя в тюрьму..., - она говорит, что-то ещё в конце, но я совершенно не слышу её слов.

- Почему? Боишься, что будет не с кем спать?

Она достала руки из карманов, сделала шаг ко мне ближе.

- Тебе ведь Грейс рассказала об этом?

- Да, она. Решила, что я должна знать, так как, ты правильно выразился, мы спим вместе. Но да, ты прав, я боюсь, что придётся искать нового игрушечного психолога. Ты слишком...предсказуем в своей непредсказуемости.

Хватаю её за талию, впечатывая в своё тело. Она маленькая на фоне меня, поэтому почти тонет в моих объятиях. Я смеюсь.

- Ты первая, кто называет угоны "предсказуемыми".

- Всё предсказуемо, если знаешь мотив, - проговорила она, чуть-чуть отстраняясь, чтобы заглянуть в мои глаза. - Ты богат. У тебя нет нужны в деньгах, значит ты делаешь это ради чего-то другого...например жизни? Ощущаешь себя живым в эти моменты?

Я приближаюсь к ней, наши шлемы сталкиваются. Психолог из неё так себе.

- Жалко. Я думал, ты умнее.

Она молчит, смотрит и смотрит в мои глаза.

- Жалко, я думала, ты умнее.

- Ты не пытаешься меня исправлять, не так ли? Наблюдаешь?

Её лицо краснеет, вижу это даже через шлем, глаза сужаются.

- Я не наблюдаю, лишь оцениваю.

- И?

Отпускаю Оливию, и она тот час отходит от меня на три шага. Хотя когда прижималась ко мне, против точно не была. Она интересная, дерзкая и заманчивая.

- Пока не провалился. Но если вдруг угонишь машину у моего отца - я лично вышибу тебе мозги.

Слышу в её голосе смех, лукаывый взгляд, закрытая поза.

Она врёт. Или не договаривает. Только вот в чём именно?

- Твой отец ведь владелец автодилерского холдинга? - усмехаюсь. - Боюсь, его машины слишком скучные для меня.

Да и не так выбираю что угонять, приказы - выполнение.

- Не сомневайся. Они очень скучные, но очень дорогие.

- Обещаю, - говорю тихо. - Я угоняю только то, что не принадлежит людям, которые носят пистолеты под платьем.

Пытаюсь оживить её, но глаза Оливии тухнут ещё больше. Но она пытается выстоять, фыркает.

- Ты слишком много замечаешь для психолога.

- А ты слишком много скрываешь для дочери "уважаемого бизнесмена".

И это чистая правда, смущает меня эта темка, нужно пробить Оливию и её семью, пока не поздно. Может они те, кто мне нужен.

Было бы очень плохо. Очень, если это так.

Она не отвечает, садится за мной, снова обхватывает за талию, на этот раз будто бы ещё крепче.

- Поехали. И назовёшь меня ещё каким-нибудь ласковым словом или нежной, я сброшу тебя с мотоцикла.

- Угрозыыыы, - пропел я, заводя мотор. - Но обещаю, в следующий раз ты услышишь от меня такое только в постели.

Она ударила меня по плечу, я услышала смех, тихий такой, еле заметный, как будто Лив и не хотела смеяться, но всё же не смогла удержаться. Когда мы снова тронулись, её тело прижалось ближе. Словно она стала держаться не за мотоцикл, а за

меня.

А я...

Позволяю

себе насладиться моментом, потому что знаю, что скорее всего:

Она - опасна.

Она - загадка.

Но у меня есть дела важнее, чем разгадывать её.

Но я думаю, что почти раскрыл настоящую её. Оливия Вейн - дочь богача, которая любит бросать вызов.

И пока что я не знаю, что она - дочь того, для кого я угоняю машины. Она - наследница империи, которую я подрываю. Она - единственная, кто может меня уничтожить. И единственная, кто сможет это сделать...

Пока что, я ничего этого не знаю и не вижу. Я чувствую только её руки на моей талии, её призрачное дыхание у моей шеи ( опять же, имеется ввиду, что они оба в шлемах, и он представляет себе это). И этого - достаточно.

Потому что даже мой холодный, всё контролирующий разум не может заглушить одно простое, животное желание. Отстановится. Повернуться. И поцеловать - до потери пульса.

Но я не останавливаюсь.

Потому что я всегда стараюсь контролировать ситуацию.

Даже когда она уже вышла из-под контроля.

Довожу Оливию до какого-то местного кафе, в которое она входит даже не попрощавшись. Еду домой.

Паркуюсь и захожу.

Осматриваюсь.

- Привет, любимая, - кричу громко, чтобы она услышала и подошла ко мне.

А пока она идёт, наливаю себе стакан воды, вводя в ноутбуке "Оливия Вейн".

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 7 "Список женихов"

Оливия

Захожу быстрее в кафе лишь для того, чтобы смыться. И уж точно без возможности "подвести тебя до дома"? Ага. Нет.

Но домой я всё равно вернулась с ветром в волосах, запахом безнзина на коже...и его запахом, который постоянно мерещится мне. А ещё его голос в голове. Холоднокровие тает, особенно, когда узнаёшь о нём такие детали.

"Ты слишком много скрываешь для дочери "уважаемого бизнесмена"".

Ха. Если бы ты знал, Райан. Если бы ты знал.

Видимо, его ночные "приключения" - это не какой-то глоток воздуха, не живительная отрава...а работа. Причём нашей сети. И Райан - один из пока что, людей отца.

Он ведь даже не подозревает что служит тому, кого считает просто "богатым бизнесменом".

Когда Грейс сказала мне, что Райан угоняет машины, а точнее угонял и хочет выйти из игры...как и Рид. Я услышала "Он в ловушке". Они оба в ловушке. И если сделают что-то не так, а особенно если захотят выйти из игры - отец не станет разбираться. Он просто прикажет их убрать.

А я...не хочу, чтобы Райана убирали.

Захожу в дом, как всегда тишина, холодный мрамор и безжизненный.

- Оливия! - мама выплывает в шёлковом халате, с бокалом вина - Как прошёл твой день рождения? Кто был? Что делали? Расскажи!

Спрашивает, словно это действительно её волнует. Словно мы обычная семья, ещё и улыбается мне во весь рот. Как будто у нас нет на руках крови. И как будто её муж не решает, кому жить, а кому умереть.

- Были друзья, - снимаю куртку, вешая в гардероб. - Грейс была со своим новым парнем.

- Правда? Никого не нашла? Ни с кем не танцевала? Не пила?

Ох, умопомрачительно. Слишком много вопросов, мам.

- Нет, никого ососбенного, - ей кажется, что я расскажу правду? В этом семье все лгут всем, ну, может кроме отца, который действительно тот - кто есть.

- Хм, - она кивает мне, не веря - Ну что ж, твой отец хочет поговорить, - голос меняется, становится её обычным. Чуть грубоватый и слишком серьёзный.

Я хотела попросить у него документы на всех, кто является "доставщиками" машин. Желала найти имена, чтобы...узнать то, что и так знаю.

Отец ждал меня в кабинете. За столом, без галстука, смотря в окно.

- Садись, сказал он мягко. - Поговорим.

Я села.

- Как прошёл день рождения?

И кивнула, чуть-чуть поддёргивая уголками губ. Этого ему хватило.

- Ты ознакомилась с документами?

- Да, - тут я знала, что лучше ответить, в таких вопросах он не терпит игр.

- Так как тебе восемнадцать, стоит уже потихоньку вступать в курс дел.

Он достал из своего ящика папку. Снова папки.

- Но сначало - личное. - у меня мороз полез по коже. Личное? Что ещё за личное такое? - Я нашёл тебе жениха. Он сын моего старого друга. Хороший, надёжный и умный. Он будет тебе помогать в управлении.

- Кто он? - спрашиваю зачем-то, потому что ничего другого сейчас не могу.

ЖЕНИХ? Серьёзно?

- Это не важно сейчас.

- Но мне важно.

- Нет, - ответил он спокойно. - Важно то, что я так решил. Ты выйдешь за него. На этом точка.

Я сжала руки в кулак под столом, не показывая ни единой эмоции. Но всё же проговорила сквозь сжатые зубы.

- Я не игрушка, которую ты можешь передавать по наследству.

- Ты Вейн! - начал он ледяным тоном. - И у Вейнов нет права на "хочу" или на "не хочу". Есть только долг.

- Ты Вейн по рождению или мама? - зачем-то интересуюсь, если он управляет, то скорее всего он и был главным. Интересно, они когда-нибудь любили друг друга? Я ведь видимо так же сделана в ДОЛГ.

- Мы Вейны, милая, - голос снова преобретает мягкие нотки.

И это не гребанный ответ на вопрос!

Он посмотрел на меня прямо.

- Скоро состоится обед, будь готова в любой момент получить от меня приказ. Телефон всегда включён.

Я промолчала.

- Ты ведь хочешь узнать, как устроена наша сеть? Заранее знать имена, маршруты, тактику?

Я кивнула, но добавила "Да".

- Тогда ты пойдёшь на обед. Без возражений, без дерзости. Просто будешь моей дочерью, поняла?

Он протянул мне папку, черную, с печатью, и кажется семью замками, которую нужно открывать кровью. Или закрывать с ней.

- Это список угонщиком, тех, кто работает на нас. Запомни имена, лица, машины - их и угнанных.

Он сделал паузку, растёгивая верхнюю пуговицу рубашки.

- Если кто-то переступит черту - ты теперь должна принимать решения.

- Какие? - спрашиваю, словно не знаю ответ, но это и ужасает.

- Жизнь или смерть, - он делает глоток виски, потирая свою переносицу, как будто раздражён чем-то. - Добро пожаловать в семью, Оливия Вейн.

Я взяла папку, вышла не прощаясь, поднялась в комнату, закрыла дверь, открыла папку. Всё четко, и быстро. Потому что хотела узнать...найти.

И замерла.

Райан Моррис.

Фото. Паспортные данные, уровень допуска : средний. Статус : активен, жив. Специализация : угоны премиум - класс, международная переброска.

Примечание: Надёжен. Не задаёт вопросов. Проверен. Рекомендован Ридом.

Ну конечно, он не сам пришёл в это, его рекомендовал Рид. Господи...

Райан - инструмент, как и Рид. Полезные, но расходные. Если что найдутся ещё.

Я села на кровать, сердце билось в груди, как сумашедшее. Я уже начала чувствовать, желать спасти его.

Открыла последнюю страницу. Там список тех, кто хочет уйти. Он небольшой.

Райан и Рид тут первые...

Статус : Не отпускать, идеальные кандидаты, надёжные. Держать до последнего. Примечание: Избавится, если потребуется.

Их убьют...дело времени.

Я закрываю папку, кладя её в сейф. И встаю перед зеркалом. Смотрю на своё отражение - холодное, жестокое, безжалостное. Но слеза всё равно скатывается по моей правой щеке. И я не вытираю её. Впервые за всю свою жизнь, я не узнаю себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Потому что внутри нет гнева, нет контроля, нет желания. Есть страх. За него...

В голове весь день крутится одно:

Райан работает на меня. Он в системе. Он не в том кругу, где решают судьбы. Он в том, где за одну ошибку - его сотрут, как пыль. И я не смогу ничем ему помочь.

Глава 8 "Жених ли"

Оливия

Когда небо приобрело закатный цвет, мы выехали с отцом на ужин к "жениху". Звучало это так же как и выглядело - убого. Но договор есть договор, и я ему подчинялась. Я хорошая девочка, когда нужно, поэтому мило улыбалась и даже выбрала наряд, красивое красное платье, божественно подчёркивающее мои сиськи. Папа улыбнулся, когда я вышла к ним с мамой, и я поняла, что выбор он одобрил. Думал, что я хочу произвести впечатление. Но это не так. Я просто хочу быть собой, а это я.

Кто бы там не оказался, я превращу его жизнь в ад и не дам управлять никаким бизнесом, знаете, будет как сучка сидеть дома и готовить жрачку, и ждать, пока я разрешу приползти к своим ногам. Потому что никто не будет за меня решать кого любить, кого уважать и кому мне быть преданной.

А это я точно смогу устроить для него. Ад ему покажется раем, когда дело будет касаться меня.

На ужин мы приехали в шикарный дом, который напоминал идеальный особняк из фильмов ужаса, где сразу же происходило убийство.

Я не знала кого встречу, когда переступлю порог, но не боялась. Ужин был тихий, закрытый. Отец снял с меня пальто, повесив его в прихожей, а затем галантно подал мне руку.

- Я так рад вас видеть, - к нам вышел мужчина лет пятидесяти. Статный, вычурный, сразу волоски встали дыбом.

Папа говорил, что это будет чей-то сын. Надеюсь сейчас из-за угла не выйдет старик лет восьмидесяти, иначе это будет фиаско. Но мой папа не такой дурак, ну, я надеюсь на то, что хорошо его узнала за жизнь. - А ты видимо Оливия, - обращает на меня внимания сразу обращаясь на "ты". - Очень рад познакомиться с тобой, не против, если на ты? - он протягивает мне руку и зачем-то пожимает,а не целует.

Хотя моей маме минуту назад поцеловал.

Отвечаю улыбкой, когда мой папа наклоняется ко мне.

- Он знает, что ты получишь весь бизнес. Ведёт себя с тобой как с партнёром, а не с женщиной.

Хочется рассмеяться, ну да, весь партнёры - не люди.

- Можно...Но вот вашего имени я так и не услышала, - Хочет по взрослому? Ладно.

- Ох, конечно. Я Брюс.

Что-то такое я где-то уже слышала, но опять же, я столько имён изучила за сутки, что в голове не каша, а просто лютый пи*дец.

На кухне нас встречает красивая женщина.

- Добро пожаловать дорогие гости, - сейчас у неё лопнут скулы от этой улыбки. - Я Леона, приятно познакомиться.

Так...Погодите...Леона.

Как же я сильно пытаюсь напрячь мозг, потому что сигналы идут чёткие, но пока до ужаса непонятные.

Я пытаюсь обнаружить хоть одну зацепку. Хоть что-то, что покажет, расскажет, чей это дом. Но нет ничего, абсолютная пустота. Словно этот дом реально из ужастиком или снят на сутки, для знакомства, как нейтральная зона.

- Сын, иди сюда, гости пришли, и Милли с собой возьми.

Милли...Милли...О МОЙ БОГ,

Я не могу больше, начинаю улыбаться, а потом смеюсь...наверное не стоило делать этого, потому что отец смотрит на меня так, как будто у меня выросла вторая голова, которую он уже готов вырвать, вместе с первой. Но я всё равно смеюсь.

- Рид, дуй сюда.

Все пары глаз обращаются в мою сторону, когда я улыбаюсь, причём одними глазами, как учил папа. Чтобы все видели мой дерзкий и сучий прищур. Смотрю ровно в глаза Брюса, наслышаная какой он папашка.

- Лив?

О да, детка, о да.

- Как замечательно, что вы знакомы, - отец Рида посмотрел на того и незаметно кивнул.

А я только сейчас начала понимать весь ужас сложившейся ситуации. Моля о двух вещах.

1. Чтобы Рид понял и был за меня.

2. Чтобы он ни при каких обстоятельствах, даже под пытками, не рассказал никому о Райане. Ни единого слова. Вообще.

Холодок пробежал по спине, запечатываясь ровно на макушке, аж голова на секунду словно онемела.

Рид был в костюме, прилизанный, как светский мальчик.

- Да, мы вместе учимся, - Рид подмигнул мне, взял сестру за руку, а та прижалась к нему.

Никогда не хотела сестёр или братьев, а ещё хуже детей. Но Милли выглядит неплохо, для пятилетки.

- Как прекрасно, - Леона захлопала в ладоши, как маленькая школьница, а не взрослая женщина. Моя мать же наоборот, не выражала ничего. Она, кажется, даже ни с кем не здоровалась, не произнесла ни слова. Сейчас она сядет, возьмет бокал вина и будет хлестать его, закусывая. Не алкоголичка, но так легче разведывать обстановку, готовясь к нападению.

- Я Ривер Вейн, - папа протянул руку Риду, тот ответил озвучивая своё имя.

- Я рада видеть тебя здоровым, - решаю сделать вид, словно действительно до безумия рада видеть Рида, хотя недалеко от правды ушли. - Грейс сказала, что ты был плох. Но, похоже, парни всегда болеют сильно меньше, чем девушки.

Я заметила, как Брюс поморщился при упоминании имени моей подруги. Значит тут есть два варианта. Во-первых, он познакомился с ней и подумал, что такая хорошая и милая девочка не подходит его сыну, лучше найти дочку мафиози с наклонностями к жестокости и убийству. Во-вторых, Рид ему рассказал, что у него есть девушка, когда этот Брюс сказал ему, что придёт невеста.

Я про себя хохотнула, всё ещё пытаясь переварить ситуацию.

- Давайте за стол, пора ужинать. А то я проголодалась, весь вечер была за плитой.

- Что вы, не стоило, - мама проговорила чётко, присаживаясь за своё место. Ни на кого не глядя.

Обычная болтавня, но вдруг Рид, которого без выбора посадили рядом со мной наклонился, дотрагиваясь до моего локтя.

- Сегодня решила одеться не как монашка? Неужели Райан на тебя так повлиял?

На секунду я опешила улышав имя...Райан. Посмотрела по сторонам, но никто, кажется, не заметил.

- Скорее отец, Ему важен ужин.

- То есть ты не знаешь, зачем всё это?

Рид осёкся, поднимая голову, явно заметив, как на нас все смотрят.

- Я хочу вложиться в дело Ривера.

- Я сама могу управлять бизнесом, - знаю к чему клонит, но пытаюсь отстоять, уже несмотря на убийственный взгляд папы, и на ухмылку мамы, попивающей вино.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Мужчина должен управлять бизнесом. Станете мужем и женой. Я даже развершу Риду взять фамилию жены, чтобы продолжать династию Вейном.

- Вас не просили влезать в разговор, - бросаю между делом этому Брюсу, когда поворачиваюсь к отцу.

Вот же чёрт.

- Не смей так разговаривать! - папа мягко и по-отечески произнём те слова, которые были для меня приговором. Я сжалась в комок. Это был полный...трындец.

- Мы не будем вам подчиняться, господа, - Рид встал, опёрся на стол кулаками, посмотрев на всех по очереди, даже на мою мать.

- Мы не просим подчиняться. Просто дружите, хорошо дружите. Когда придёт время объединяться, то дружба просто станет чем-то бОльшим. - Этот отец Рида меня бесит.

- Брюс, - Леона положила руку на его ладонь, словно останавливая. Нооооо всё становилось интереснее и хуже.

- Этот щенок припирается.

И бла бла, и бла бла, и бла бла.....

Я слушала словно мантру всё, что сейчас наговорили взрослые. Как будто мы с Ридом не относимся к людям, которые сами принимают решения.

Но вот если у Рида есть выбор, то у меня нет. И я хочу жить...

Поэтому...молчу.

- К тому же, мы не должны забывать, что тут есть ещё Лив. Уверен, что она тоже надерёт тебе задницу, отец.

МОЛЧИ!!!

- Она согласна, - мама проглотил кусочек мяса, запивая его водой. - Ты прекрасно готовишь, очень вкусно, Леона, спасибо.

Я просто смотрю на всех, смотрю и молчу. Любое слово, любой жест, любая эмоция и я труп, буду гнить в темнице сырой, как ворон молодой. Я только получила призрачную свободу.

Рид смотрит на меня, ощущаю это.

- Я не могу, Рид. Извини.

Всё что получается сказать, когда довольный взгляд отца натыкается на пустой мой.

- Ладно, давайте иначе. Мы оба любим других людей, - я затаила дыхание. НЕ СМЕЙ. НЕ СМЕЙ. ПОЖАЛУЙСТА. ЕГО УБЬЮТ. СРАЗУ ЖЕ ПРИСТРЕЛЯТ. РИД, ПОЖАЛУЙСТА. - Но ради вас и вас, - он по очереди показал головой на всех. - Мы должны послать их к чертям и пожениться.

Господи, господи, господи....Рид....

- Дочь, в кого это ты влюблена?

О вашу мать, натыкаюсь на маму, которая улыбается так, словно выиграла самый большой куш и теперь им воспользуется плюнув мне в лицо. Надо что-то делать. Почувствовала, как тело Рида рядом со мной напряглось, а его рука тронула мою.

- Я не знаю, мне тоже интересно, - повернулась к нему, взглядом просто умоляя заткнуться.

Они его убьют, Рид. Убьют. Сию же секунду прикончат, как только узнают.

- Я предположил. Всё остальное вы мимо ушей пропустили?

А дальше в моих ушах начался гул...пульс стучал под стопятьдесят в секунду, нечем дышать. Я сидела из последних сил.

Но мне всё равно придётся откусить себе голову, чтобы все забыли о голове Райана.

Поэтому скрепя сердце, я вступаю в бой.

Глава 9 "Не уведомив хозяина"

- Женщины, встали и вышли! Все кроме Оливии, - папа проговорил властным голосом, но до дикого ужаса спокойным.

Все вышли.

- Послушай меня сюда, - обращение ко мне. На минуточку, до этого момента я молчала, но он знает меня хорошо...ведь начну говорить я уже очень скоро. - Ты не смеешь мне дерзить. И ты это знаешь.

Знаю папа, но либо я...либо тот, кто хоть немного позволил мне забыть, что я лишь инструмент.

- Смею. А теперь послушайте меня. Я всю жизнь готовилась стать твоей заменой. Ты, - я ткнула в отца пальцем, выказывая такое сильное не уважение, что моя кожа на заднице сама собой окрасилась в цвета от его ремня. - Учил меня. Разве для того, чтобы как кусок мяса отдать ему, - я указала на Брюса, понимая, что он тут рулит, но всё же решила не принижать значимость Рида, поэтому ткнула и в него. - Ты с ума сошёл?

Ривер и Брюс одновременно закатили глаза.

- Мы решили, вы приняли решение в нашу пользу. Таков мой вердикт, спасибо за ужин! - папа встал, выходя из столовой.

- Отец! - я побежала за ним, хватая его за руку.

- ТЫ! Я даю тебе два дня, чтобы прийти в себя. Два дня, Оливия, хочешь езжай к своей подружке, куда угодно. Через два дня ты придёшь в себя, возьмешься за ум. И больше никогда, - он прищурил глаза, а я захотела просто сгореть заживо на месте, это было бы менее больно, чем то, что он делает сейчас. - Не будешь вести себя так, как ведёшь сейчас. Не хочешь Рида? Ладно. Два дня, и у тебя будет оху*нная жизнь, моя дорогая, - впервые слышала от отца такие слова, я просто растерялась, утопая в его гневе.

Он сжал мою руку, до хруста в костях, ожидая моей реакции, но я даже не вздрогнула, понимая, что сейчас передо мной опасный человек, а не папа.

- Отпусти! - прошептала, ровным голосом, не пытаясь выдернуть руку сама.

- Я вложил в тебя всего себя, и ты должна мне подчиняться.

- Я не прошу у тебя чего-то сверхествественного, лишь хочу управлять сама тем, к чему ты меня и готовил.

- Мы поговорим через два дня! Отдыхай, пока можешь, я тебе уже сказал, что дальше ты будет выть от желания стать чей-нибудь женой и рожать!

Я прижала руку ко рту, он никогда, никогда в жизни, так со мной не говорил и не бросал таких слов.

Папа спокойно развернулся и зашагал в комнату, видимо забрать маму.

Я ушла с Ридом и Милли, садясь с ними в машину, потому что...у меня было два дня.

- Тебя куда? - я выдохнула, зная, к кому и куда хочу поехать.

- Я не знаю, где он живёт.

Рид вышел из машины, набрав чей-то номер...ну...видимо мне нельзя приезжать, не уведомив об этом хозяина. Вернулся парень через минуту, кивая мне.

Поездка выдалась недолгой, оказалось, что Райан живёт очень даже в приличном месте, даже я бы сказала дорогом.

Дом выглядел странно, как будто пугающая пустота сквозила из него.

- Ладно, прости ещё раз, что чуть не выдал тебя и его. Поеду, - я улыбнулась Риду, кивая и помахала Милли на прощание.

Дверь в дом оказалась открытой, я зашла, захлопывая и закрывая дверь на ключ. Не знаю, как привык Райан, но я не могла терпеть, когда дверь оставалась открытой.

Прошла вперёд, всё ещё не подавая голос, пока не зашла в огромную гостиную. Я прямо вздохнула-выдохнула. Это божественно красиво. Длинные потолки, на всю стену красивые окна, деревья за ними зелёные.

Господи, я описываю всё, как первоклашка.

А всё потому что на большом кожаном диване, с очками на носу, в белой красивой рубашке, с взлохмоченными волосами сидел Райан. У него на коленках был ноутбук, он был поглащён чем-то, но по лукавой улыбке, поняла, что он знает, что я тут.

Я сделала шаг вперёд...и он поднял голову, впиваясь в меня взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 10 " Небо над головой"

Дом Райана стоял где-то на краю леса, хоть и в элитном месте, но дальше всех домов.

Стиль лофт, но не грубый - элегантный. Бетонные стены, выровненные до гладкости, а на полу тёмный дуб, отполированный до блеска, он отражал свет, как чёрное зеркало.

Потолки высокие, почти соборные. А в гостиной - стена из стекла от пола до потолка. За ней - лес, густой, тёмный, безлюдный.

Всё внутри - чёрное. Но не мрачное. Чёрный диван с подушками из грубого льна. Чёрная книжная полка - почти пустая. Я увидела только три книги: "1984, Преступление и наказание, Мастер и Маргарита". Чёрный кофейный столик - на нём только стакан воды и ручка из матового металла. Ни фотографий, ни безделушей, ни следов настоящего и прошлого. Только порядок. Только контроль.

Райан на диване у камина, на нём белая рубанка, ноутбук на коленях, а очки на переносице.

- Ты в красном, значит сегодня ты рыжая бестия, а не Оливия?

- Никто. Сегодня я - никто. Просто женщина, которая не хочет быть чьей-то женой.

Он снова поднял на меня глаза, посмотрел медленно от каблуков до губ. Его взгляд не жадный, не похотливый, он оценивающий. Как будто он видит ни платье, ни помаду, ни вырез, а рану под этим всем. Вот же чёрт, ощущаю себя голой, под его взглядом.

- Рид? - спросил он тихо.

А что, когда его друг ему позвонил, он даже не подумал узнать? Я думала всё уже знает.

- Да.

- Ну, он по-любому не хочет этого брака.

- Да? - я усмехнулась . - Ну, а я хочу, прямо видишь какая счастливая.

Я подошла к окну, посмотрела на лес, потом заметила пульт на подоконнике - матовый, металлический, без надписей. На нём была всего лишь одно кнопка, которую я без промедления нажала.

Услышала смех.

А потолок стал разъежаться.

Тихо, плавно, без единого скрипа. Над головой открылась стеклянная крыша. А за ней небо. Звёздное небо. Чёрное, бескрайнее, усыпанное звёздами, как бриллиантами на бархате.

Я замерла.

- Ты знал, что я найду пульт?

- Я знал, что ты всё здесь найдёшь.

Я подошла к камину, села рядом с ним на диван. Красное платье резко контрастировало с чёрной кожей - как кровь на пепле.

Райан продолжал работать.

Я смотрела на огонь, звёзды, на его профиль.

- Почему ты пошёл в угон? - спросила я вдруг.

Он не ответил сразу, дописал фразу, сохранил, а затем закрыл ноутбук. Снял очки, положил их на столик и повернулся ко мне.

- Мои родители погибли, - сказал он тихо. - А затем пришёл Рид предложив мне это.

- И ты согласился.

- Я выбрал забвение. Когда ты угоняешь машину - ты не думаешь о смерти, ты думаешь лишь о маршруте, о времени, о том, чтобы не попасться. Это...терапия. Жестокая, но рабочая.

Я просто смотрела на него, он открылся мне, чуть ли не впервые. И я не хотела дерзить, лишь понять, почему он подверг себя такому. Ведь это смерть.

- Ты не угоняешь машины, а угоняешь себя из прошлого, - взяла стакан воды и отпила оттуда, под его пристальным взглядом.

- А ты прячешься за пистолетом чтобы не чувствовать себя одинокой?

Ауч. В яблочко.

Я не ответила, просто встала, перекидывая ногу через него. Оседлала, прижимаясь всем телом к его. Руки Райана мгновенно легли на мои бёдра.

- Сегодня я это я, ладно?

Он посмотрел на небо, звёзды ушли - место занимали тучи. Видимо, скоро пойдёт дождь, а может начнётся гроза. Тогда тут, наверное, будет невероятно красиво.

Райан улыбнулся мне, перемещая одну руку в мои волосы.

Притянул сильнее к себе.

И наши губы соприкоснулись.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 11 "Кровь на паркете"

Ривера Вейн

В это же время в кабинете отца Оливии

Двадцать лет назад я женился на женщине, что была отдана мне по праву. Она росла ради меня, жила ради меня. Но я стал Вейн только благодаря ей, её расчётливости, холодности и уму. Мы вместе сделали империю ещё сильнее, чем она была при жизни остальных Вейнов. Мужчина всегда в ответе за свою женщину. Никакой бизнес никогда не управлялся женщинами. И моя жена это знала.

И Оливия это поймёт. Со временем. Но поймёт. Я ожидал от неё большего на ужине, но совсем не удивился. Я такой её растил. Я знал, что она не будет как её мать. Не станет лежать у ног своего мужчины. И я надеюсь, она поймёт, единственное, что может её спасти - смерть. И лучше смерть её мужа.

Кабинет пах сигарами, старой кожей и чем-то ещё — едва уловимым, но неизменным.

Страхом.

Я сидел за столом из чёрного дуба, вырезанного вручную в Баварии. На нём — ни пылинки. Ни лишнего листка. Только бокал виски (без льда), папка с печатью «Омега» и пистолет — мой старый друг, «Colt Python», с гравировкой: «Правда — в стволе». Пафостно, но то, что подарил мне мой отец - вечно. Хотя бы для меня. Какой бы урод он не был, он всё равно научил меня всему, что я знаю.

За окном — дождь. Тихий, настойчивый. Как совесть. Но у меня её нет.

И никогда не было.

Единственное, что в жизни я люблю - это Оливия.

В дверь постучали.

— Войдите.

Это был Марко — мой помощник последние три года. Толковый парень, но очень эмоциональный.

Высокий. Бледный. Всегда в безупречном костюме, но с глазами, как у загнанного зверя. Он знал: если я зову — значит, что-то пошло не так. А если я молчу — значит, уже слишком поздно.

— Садись, — сказал я, не глядя на него.

Он сел. Руки сложил на коленях. Пальцы — дрожат.

— Докладывай.

— Поставки идут по графику, сэр, — начал он, голос чуть выше обычного. — Польша — двенадцать машин за неделю. Германия — восемь. Все «чистые», без меток. Угонщики справляются. Особенно… особенно Пол и его команда. Их процент успешных операций — девяносто восемь.

Я кивнул.

— А Тайлер Вонк?

— Он… эффективен. Холоден. Не задаёт вопросов. Пол говорит, что он — как тень. Ни следа. Один из лучших.

— Хорошо, — сказал я. — Продолжай.

Марко сделал паузу. Проглотил слюну.

— Но… есть проблема.

— Какая?

— Недавно была попытка проникновения в нашу систему безопасности. Кто-то пытался отследить маршруты, склады, связи.

— Удалось ли?

— Нет. Система отразила атаку. Но… источник не определён. Ни IP, ни устройство, ни личность.

Я медленно поставил бокал на стол. Голова уже болит от их идиотизма. Что за непрофессионалы.

— Ты хочешь сказать, что кто-то "взломал" мою сеть… и ты не знаешь кто?

— Мы усиливаем защиту, сэр, — залепетал он. — Нанимаем новых специалистов, меняем протоколы, вводим двухфакторную аутентификацию на всех уровнях…

— Заткнись, — перебил я.

Тишина. Только дождь за окном. Я раздумываю...не поменять ли мне помощника.

Потом — он снова заговорил, ещё тише:

— И… ещё одно, сэр.

— Говори.

— Один из складов… в районе Северного промышленного кольца… был обнаружен. Приезжала полиция. Облава.

— И?

— Две машины. Оружие. Документы. Чудом успели — за десять минут до их прибытия.

— Чья ошибка?

Марко побледнел.

— Мы… не знаем. Информатор в полиции ничего не сообщал. Всё было тихо.

— То есть ты хочешь сказать, — медленно произнёс я, — что у нас предатель… или дыра в системе… и ты не можешь найти ни того, ни другого?

Он начал бормотать:

— Мы проверяем всех… персонал… связи… возможно, хакерская атака извне… может, конкуренты…

Я встал.

Медленно. Спокойно.

Подошёл к нему.

Он задрожал.

Глаза — расширены. Дыхание — прерывистое.

Он знал, что будет.

— Ты работаешь на меня три года, Марко, — сказал я тихо. — За это время я потерял трёх человек. Трёх.

Он кивнул, не в силах говорить.

— Ты не первый, кто не справился. Но ты — последний, кто осмелится прийти ко мне с «мы не знаем». Остальных, поверь мне, я даже слушать не буду. Так что ты мой любимчик, даже жаль.

Он попытался встать.

— Сэр, я… я сделаю всё, что…

Я вытащил «Colt».

Щёлкнул предохранителем.

Приставил ствол ему ко лбу.

— Ты не сделаешь ничего, — сказал я. — Потому что мёртвые не работают.

И выстрелил.

БАХ.

Звук — глухой, мощный, как удар сердца. Кровь и осколки черепа брызнули на паркет. Тело рухнуло. Глаза — остались открыты. Как будто он всё ещё надеялся, что это сон.

Я посмотрел на труп. Не с жалостью. Не с гневом. С раздражением, как на сломанный инструмент.

— Уберите это, — сказал я в пустоту, громче обычного.

Через минуту в дверях появились двое в чёрном. Без слов. Без эмоций. Они знали своё дело.

Я вернулся к столу, налил себе виски и выпил залпом. Потом достал телефон, набрал номер.

— Мне нужен новый помощник, — сказал я. — Надёжный, умный, без семьи, без прошлого.

Сделал паузу обдумывая следующие слова.

— И найдите мне самое кровожадное дело, которое у нас есть в резерве.

— Для кого, сэр?

— Для моей дочери.

Я посмотрел в окно. Дождь усилился.

— Пусть узнает, что значит — настоящая власть.

Пусть испугается до дрожи в коленях. Пусть поймёт: если она хочет управлять этим миром — ей придётся вырвать сердце из груди и ходить без него.

Потому что в нашем мире нежность — приговор. А любовь — смертельная ошибка.

Я знаю, что слова того паренька, что был с нами на ужине...сына Брюса, были правдивы. Оливия в кого-то либо влюбилась, либо привязалась. Я видел изменения. Но факт таков, что либо она вернётся на свой путь, либо я уберу с её пути все припятствия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

И может я пока не знаю кто этот человек, слежку не веду, хотя и близок к этому. Но я сделаю всё, чтобы через два дня она влилась в роль, которая была заработана ей по праву.

- Сэр?

Я снова обратился в слух.

- Что ещё?

- Ей подойдёт дело с угонщиками, которые хотят "уволиться"?

Я улыбнулся, отпивая виски и смотря на пятно крови, которое продолжало мне мозолить глаза.

Глава 12 "А ты выдержишь меня?"

Оливия

Едва я начала выгибаться и стонать — он схватил меня за запястье, рванул к себе, встал, подошёл в стеклу, за которым, как я и говорила, уже пошёл дождь, и прижал к нему. Стекло за спиной холодило кожу, но его тело — горело.

— Ты пришла ко мне в этом платье, — прохрипел он, губы у самого моего уха, — зная, что я не устою.

— Я пришла, потому что ты — единственный, кто не боится меня поиметь, — бросила я, впиваясь ногтями в его предплечье.

Он резко развернул меня, прижал грудью к стеклу, одной рукой сминая мои волосы, другой — хватая за бедро.

— О, Оливия, разве тут возможно устоять? — прошептал он, зубами касаясь мочки уха. — Ты взрываешься. И я хочу быть тем, кто поджигает фитиль.

Я обернулась — и впилась в его губы. Не поцелуй, скорее битва. Языки — как клинки. Зубы — как когти. Дыхание — перехвачено.

Он приподнял меня, как будто я — перышко, и усадил себе на бедро, всё ещё прижимая к стеклу.

— Ты сводишь меня с ума, — прохрипел он, рука скользнула под платье, к трусикам.

— Тогда сойди с ума, — выдохнула я, хватая его за член сквозь брюки. — Я дам тебе повод.

Он застонал — глухо, животно — и рванул за ткань на моём плече. Платье треснуло. Но он не снял его до конца. Я не остановила его. Наоборот — сорвала с него рубашку одним движением, обнажив грудь, пресс, шрам на рёбрах — след от глубокого пореза.

— Кто порезал? — прошептала я, проводя пальцем по рубцу.

— Тот, кто решил, что я слишком прост, — ответил он, хватая меня за подбородок.

— О, Райан, какое упущение для него, надеюсь он мёртв? — сказала я и впилась губами в его шею.

Услышала хмыканье, а почувствовала вкус соли, вкус Райана.

Он отнёс меня к дивану, уронил на кожу — не нежно, а как трофей, который наконец пойман. Сам навис сверху, колени по обе стороны от моих бёдер.

— Ты мокрая, — сказал он, проводя пальцем по краю трусиков. — С того самого момента, как вошла в дом?

— А ты… — я сжала его за член сквозь брюки, — уже готов разорвать штаны, — он засмеялся — коротко, жёстко.

— Ты хочешь, чтобы я сорвал их?

— Я хочу, чтобы ты вошёл в меня, — прошипела я. — Прямо сейчас. — он замер. Посмотрел мне в глаза.

— Презервативы наверху.

— Мне плевать.

— Мне — нет, — сказал он твёрдо. — Я не рискую. Никогда., — я фыркнула. Он же не знал, что из-за проблем, я давно принимаю противозачаточные.

— Ты боишься?

— Я боюсь, что ты исчезнешь, — прошептал он. — А если ты забеременеешь — ты исчезнешь навсегда.

Я замерла. Он был прав, я бы не стала говорить ему о таком, скорее всего я бы просто не выдержала этого. Не знаю, чтобы случилось, как бы я разгребала такие последствия.

— Тогда дай мне то, что можешь, — сказала я, хватая его за волосы. — Сделай так, чтобы я забыла, кто я, — он усмехнулся — мрачно, жадно.

— О, я сделаю больше. Я заставлю тебя помнить только меня.

Он сорвал с меня трусы — одним резким движением. Ткань порвалась, я не возмутилась. Я раскрылась, сильнее разводя бёдра. Его пальцы скользнули внутрь — медленно, почти ласково.

— Такая горячая, — прошептал он. — Такая моя.

— Не говори это, — выдохнула я.

— Почему?

— Потому что я не твоя. Я не могу быть чьей-то.

— Ты уже моя, — сказал он и добавил второй палец. — Ты пришла ко мне. Ты позволила мне касаться тебя. Ты кончаешь на мои пальцы. Что ещё тебе нужно, чтобы признать?

Я не ответила. Не могла. Потому что в этот момент он начал двигать пальцами — глубоко, ритмично, с точностью хирурга и жадностью зверя. А потом — его язык.

Он опустился между моих ног, не отрывая взгляда.

— Смотри, как я тебя ем, — прошептал он, прежде чем прикоснуться губами к клитору.

Я ахнула.

Боже…

Его язык — не нежный, он требовательный. Он лизал меня, как будто пытался вырвать из меня душу. Кругами, ударами, лёгкими укусами.

Я выгнулась, впиваясь пальцами в диван.

— Чёрт… Райан…

— Громче, — приказал он, не отрываясь. — Пусть весь этот пустой дом знает, чья ты.

Я закричала. Не стесняясь. Не прячась. Просто отдалась.

Он не останавливался. Один палец — внутри. Второй — на клиторе. Язык — повсюду.

Я дрожала.

Плакала.

Смеялась.

Не понимала, где я, кто я, что со мной.

— Ещё… — умоляла я.

— Скажи моё имя, — потребовал он, поднимая голову.

— Райан…

— Громче.

— РАЙАН!

Он вернулся к своей работе — и через три удара я взорвалась. Не стон, не вздох. Крик — заглушенный укусом в его плечо, чтобы никто в этом пустом доме не услышал, как я теряю контроль.

Тело сжалось. Мышцы — напряглись. Сердце — остановилось. Он не останавливался. Держал меня, пока дрожь не прошла. Пока я не обмякла в его руках, как тряпичная кукла.

Он поднял меня, прижал к себе.

— Ты вся моя, — прошептал он, целуя меня в шею.

— Это ещё не конец, — выдохнула я.

— Нет, — усмехнулся он. — Это только начало.

Он поднял меня на руки, как будто я — его трофей.

— Пойдём наверх.

— А если я не хочу ждать?

— Тогда я заставлю тебя ждать ещё дольше, — сказал он, целуя меня в шею. — Потому что я не просто хочу тебя, Оливия. Я хочу, чтобы ты просила. Чтобы ты молила. Чтобы ты забыла, кто ты без меня.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 13 "Я сама решу как и когда ты кончишь"

Мы не дошли до лестницы — мы взорвались на ней, как два заряда, соединившиеся в одной точке пространства.

Его руки — на моей талии, пальцы впиваются в плоть сквозь тонкую ткань разорванного платья. Мои — в его волосах, цепляясь, как будто боюсь, что он исчезнет, если отпущу. Губы — слились в поцелуе, который больше похож на поединок на выживание: кто первый задохнётся, кто первый сдастся.

— Ты даже не знаешь, куда идёшь, — прохрипел он, прижимая меня к холодным мраморным перилам. Его дыхание обжигало мне шею.

— Мне плевать, — выдохнула я, впиваясь зубами в его нижнюю губу, чувствуя, как появляется солёный привкус крови. — Главное — ты со мной.

— А если я заведу тебя в подвал и оставлю там?

— Тогда я убью тебя первой, — усмехнулась я, рука уже скользит вниз, к его поясу, — но сначала — выжму из тебя всё, что ты скрываешь.

Он застонал — глухо, животно — и прижал меня сильнее.

— Чёрт, ты сводишь меня с ума.

— Это была цель, — бросила я и рванула за пряжку его ремня. Металл звякнул, как выстрел. — Снимай.

Он не стал спорить. Руки — к пуговицам. Я — к молнии. Ткань расстегнулась с шелестом.

И член вырвался на свободу — горячий, твёрдый, пульсирующий, как живое сердце в моей ладони.

Я обхватила его — не нежно, не осторожно, а владея. Пальцы сжали основание, большой палец провёл по головке, собирая каплю прозрачной влаги.

Я поднесла палец к губам.

Облизнула. Солёно, горько и...

— Вкусно, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Ты всегда такой сладкий, когда теряешь контроль?

Он схватил меня за подбородок, заставляя смотреть на него.

— Ты слишком самоуверенна, — прохрипел он, голос дрожит от напряжения.

— А ты слишком много говоришь, — ответила я и опустилась на колени.

Холодный мрамор обжёг кожу, но мне было не до холода. Передо мной — он. Вся его сила. Вся его уязвимость.

Я облизнула губы — медленно, вызывающе, чувствуя, как он замирает.

— Боишься? — спросила я, не отрывая от него взгляда.

— Я боюсь, что ты сделаешь это слишком хорошо, — сказал он, пальцы уже в моих волосах, — и я не смогу остановиться.

— Тогда не останавливайся, — бросила я и взяла его в рот.

Глубоко. Сразу. Без предупреждения.

Тёплый, бархатистый, с лёгким вкусом кожи и соли. Я опустилась до самого основания, чувствуя, как он упирается в горло. Он ахнул, пальцы сжали мои волосы.

— Оливия…

— Тс-с, — я отстранилась, глядя на него снизу вверх, губы всё ещё касаются его головки. — Не порти момент.

Я снова взяла его — но теперь медленно, как пытка. Языком — по вене, чувствуя, как он пульсирует под кожей. Губами — плотно, но нежно, создавая вакуум. Рукой — внизу, сжимая, массируя, чувствуя каждую мышцу, каждый импульс. Я играла с ним — то ускоряясь, то замедляясь, то отпуская совсем, заставляя его стонать от отчаяния.

— Ты… играешь со мной, — выдохнул он, голос сорван.

— Я играю с тобой с первого дня, — прошептала я, не отрываясь. — Ты просто не замечал.

Я ускорилась.

Глубже.

Жёстче.

Головка — в горле.

Рука — в ритме.

Дыхание — прерывистое.

Он задрожал, бёдра дёрнулись вперёд.

— Чёрт… ты…

— Скажи, что я твоя, — потребовала я, отпуская его на мгновение, губы блестят от слюны, глаза — горят.

— Ты и так знаешь.

— Скажи!

— Ты моя, — выдохнул он, голос ломается. — Только моя.

Я усмехнулась.

— Нет.

— Что нет?

— Сегодня ночью — я твоя хозяйка.

Я встала.

Сорвала с себя остатки платья — ткань упала на пол, как мёртвая кожа. Осталась в чёрных кружевных трусиках и красной помаде на губах — единственном следе того ужина, который пытался стереть меня как личность. Да и помада эта, скорее всего размазана по лицу.

Я схватила его за руку и потащила наверх. Он не сопротивлялся. Просто шёл за мной, как будто знал: сегодня я решаю. И мне это безумно нравится, по его словам и кивкам, я нашла главную комнату.

Мы ворвались в спальню — большую, тёмную, с панорамным окном и кроватью, застеленной чёрным шёлком. Я не успела рассмотреть ничего.

Потому что он снова прижал меня к стене, губы на моей шее, руки на бёдрах.

— Ты хочешь властвовать надо мной? — прошептал он, голос — хриплый, как наждачная бумага.

— Я уже властвую, — ответила я, хватая его за член, чувствуя, как он снова твёрдеет в моей ладони. — Ты просто не осознал.

Он резко поднял меня, и я обвила его ногами, прижавшись всем телом. Мы упали на кровать — не плавно, а как два зверя, которые больше не могут ждать. Он навис надо мной, глаза — горят, как угли.

— Ты играешь с огнём, Оливия.

— А ты — с бомбой, — усмехнулась я и рванула его трусы вниз, которые успела натянуть, пока мы поднимались по лестнице.

Он не стал сопротивляться. Просто смотрел, как я опускаюсь на него, как мои пальцы обхватывают его снова — теперь без ткани между нами.

— Ты такой горячий, — прошептала я, медленно двигая рукой вверх-вниз, чувствуя каждую вену, каждый импульс. — Такой… мой.

— Ты хочешь, чтобы я кончил на твою руку? — спросил он, голос — дрожит от желания.

— Нет, — сказала я. — Я хочу, чтобы ты просил разрешения меня трахнуть, — он засмеялся — коротко, жёстко.

— Ты думаешь, я буду умолять?

— Я знаю, что будешь, — ответила я и резко сжала его у основания, останавливая поток крови — он застонал, запрокинув голову, мышцы на шее напряглись.

— Чёрт…

— Скажи, что хочешь меня, — потребовала я, не ослабляя хватку.

— Я хочу тебя, — выдохнул он, глаза закрыты, голос — мольба. — Всю. Сейчас. Без условий.

— Тогда докажи.

Он кивнул — один раз, коротко — и потянулся к тумбочке. Вынул презерватив. Медленно. Спокойно. Как будто это — часть ритуала.

Я наблюдала, как он рвёт упаковку зубами. Как пальцы — уверенные, точные — раскатывают латекс по длине. Как он слегка смазывает головку, чтобы не было трения.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я не рискую, — сказал он, глядя мне в глаза. — Особенно с тобой.

— Ты думаешь, я не знаю? — прошептала я, проводя ногтем по его бедру. — Именно поэтому я не боюсь.

Он усмехнулся.

— Тогда покажи мне, что ты готова.

Я отпустила его. Перевернулась. Села сверху. Наклонилась к его уху, губы почти касаются кожи.

— Сегодня я решаю, как ты кончишь, — прошептала я. — И когда.

— Ты жестока, — прохрипел он.

— А ты любишь это, — усмехнулась я и медленно, очень медленно, опустилась на него.

Он вошёл в меня — глубоко, плотно, без остатка, как будто возвращается домой. Я застонала — не от боли, а от облегчения, от того, что наконец-то — он внутри, и больше нет масок, нет имён, нет мира за этим окном.

Хотя бы на это мгновение.

Я начала двигаться.

Сначала — медленно, почти лениво, чувствуя, как он заполняет меня до самого предела.

Каждое движение — вверх-вниз — будто волна: сначала накат, потом отлив, потом — снова.

Его руки — на моих бёдрах, не сжимают, а ведут, как дирижёр, знающий, что я — его музыка.

Потом — быстрее.

Резче.

Жёстче.

Кровать скрипит.

Стекло дрожит.

Мои волосы — развеваются, как пламя.

Его дыхание — сбивается.

— Чёрт… Оливия…

— Смотри на меня, — приказала я, останавливаясь на мгновение.

Он открыл глаза.

В них — не страсть.

Покорность.

— Я хочу, чтобы ты кончил, глядя мне в глаза, — сказала я и снова начала двигаться — теперь в ритме, который я задаю: вверх — медленно, вниз — резко, с поворотом бёдер, чтобы он касался самого чувствительного места.

Он задрожал.

— Я не… не выдержу…

— Тогда не выдерживай, — прошептала я, наклоняясь вперёд, грудью почти касаясь его. — Отдайся мне.

И он отдался. А я вслед за ним.

Его тело напряглось.

Руки сжали мои бёдра.

— Оливия…

— Да, — прошептала я. — Я здесь. И я тоже...

Он кончил — глубоко, мощно, без звука, только дрожь по всему телу, только пульсация внутри меня, только его взгляд, полный чего-то, что я не могу назвать.

Я не остановилась. Пытаясь продлить и свой оргазм.

Продолжала двигаться, пока его дрожь не стала мягкой, пока дыхание не выровнялось.

Потом — опустилась на него, лицом к его шее, чувствуя, как бьётся его сердце.

— Теперь ты мой, — прошептала я.

— Я всегда был твоим, — ответил он, обнимая меня. — Кажется примерно с год уже, а? Рыжулик.

И в этот момент — я почувствовала, как снова хочу его убить.

Глава 14 "Нежность"

Хочу поплакаться или скорее в негодовании негодовать) На одной из моих книг у меня спросили "о чём она". Во-первых, везде есть жанр, есть "что присутствует в тексте", а ещё есть аннотацию. У меня аннотация не всегда понятна, видимо, потому что я не использую какой-то ключевой и острый момент. Я описываю ситуацию в книге в общем. Девушка решила, что я не знаю о чём книга (на минуточку я автор), и что все комментарии накручены. Чтожжжж. Во-вторых, а что собственно мы желаем увидеть в книге о любви? Любовь)

Расскажите мне, пожалуйста, кому не лень, не сложно, на что вы обращаете внимание, когда выбираете читать книгу или нет? Я буду благодарна Вам просто космически)

А теперь глава.

Оливия

Я проснулась — и сразу поняла: его нет.

Не потому что постель пуста. А потому что воздух изменился. Тишина стала плотной. Слишком плотной. Как будто дом задержал дыхание, ожидая чего-то.

Сердце ударилось — один раз, резко, не от паники, а от страха.

Его решили убить из-за меня? Отец узнал? Его увели пока я спала?

Я села. Пальцы впились в простыню — не от слабости, а чтобы не вскочить и не начать искать его с пистолетом в руке.

Потому что если его нет — значит, что-то пошло не так. Верно?

А в нашем мире «не так» — это смерть.

Но я не дрогнула. Встала, натянула его рубашку — белую, широкую, пахнущую им, кофе и ночью, которую мы украли у реальности.

Рукава спадали на кисти, и я не подвернула их, так казалось приятнее, пусть болтаются. Я почувствовала себя в ней словно в безопасности, и мне очень хотелось сейчас ощутить эту маленькую гавань.

Вышла в коридор.

Ещё было темно, поэтому почти никакого света не было, только что-то еле уловимое. Но мои глаза уже привыкли к этому, а потому я смогла рассмотреть какие-то маленькие детали.

Я шла медленно.

Поэтому увидела и почувствовала:

— Часы на стене — старинные, с кукушкой, показывали 3:17.

— Книга на полу — что-то по психологии, написано очень заумно.

— Запах — лаванда, сосна, что-то домашнее.

— Свет — из-под третьей двери.

Я вошла — без стука.

Он стоял у окна. У Райана была прямая спина, руки - в карманах, а голова чуть опищуна. Он смотрел на лес, как будто там ответ на вопрос, который он так и не произнёс вслух.

Он выглядет очень задумчивым, но не напряжённым.

Я подошла сзади. Обвила его талию — не крепко, не требовательно, а осторожно, как будто боясь, что он рассыплется. Поцеловала между лопаток — мягко, почти невесомо.

Он вздохнул — не от удивления, а от облегчения. Кажется я вернула его в сознание, потому что он находился где-то не тут.

— Ты не спишь, — сказал он, не оборачиваясь.

— А ты не ушёл, — ответила я.

— Куда я уйду? — Он накрыл мои руки своими. — Ты же всюду поставила мины. И, я же в своём доме, верно? — Я усмехнулась.

— Мины только на выходах, чтобы ты не сбежал.

Он наконец повернулся. Посмотрел на меня — без эмоций, просто...посмотрел. Как на человека, который пришёл за ним.

— Ты думала, я исчез?

— Я думала...— не сразу нашла что сказать, чтобы не выдать своих настоящих эмоций и опасений, — может ты куда-то уехал, или что-то случилось.

Он кивнул, но продолжил молчать, а я оглянулась по сторонам.

Эта комната...

Она взрывала своей неуместностью.

Всё в доме — чёрное, стальное, мёртвое. А здесь — жизнь.

Стены — цвета слоновой кости. Пол — тёплый дуб, покрытый ковром из шерсти.На подоконнике — фикус, листья блестят от свежей воды. На стене — фото в рамке: мужчина и женщина на пляже, смеются, солнце в волосах, ветер в платье. И кровать — двуспальная, с цветочным покрывалом, подушками в розовых наволочках, как будто их только что покинули.

— Это… твои? — спросила я, кивнув на фото.

— Да, — ответил он.

— Что случилось?

— Не знаю, — сказал он тихо. — Говорят — авария. Но я не верю, — он посмотрел на меня. — Я ищу правду. И найду.

Я молчала, ничего не сказав. Просто взяла его за руку — и сжала.

Он посмотрел на меня — и в его глазах мелькнуло удивление. Хотя оно так быстро сменилось...безразличием, что мне даже кажется, словно мне показалось это..

— Ты слишком мягкая сегодня, — сказал он, почти шёпотом.

— Не говори об этом, — бросила я, отводя взгляд. — Иначе я вернусь к старой версии Оливии, — он усмехнулся.

— Поздно. Я уже видел тебя, — он обнял меня — не как любовник, а как человек, который доверяет, говоря "спасибо за поддержку".

— Пойдём обратно, — прошептал он. — Пока ты ещё не передумала быть человеком.

— Я не передумаю, — сказала я. — Но не говори об этом вслух. Нас могут услышать,— я шутливо приложила палец к его губам, а он укусил меня за него, а затем поцеловал.

Он потянул меня к двери. В коридоре он остановился, и повернул меня к себе.

Целовал — не жадно, не дерзко, а нежно, почти робко, как будто боялся разбить что-то хрупкое.

Я ответила — не страстью, а своей проклятой нежностью, которую так прятала.

Мы вернулись в спальню, и легли в постель.

Он обнял меня сзади, прижав к себе, как будто я — последнее, что у него осталось. Я закрыла глаза.

И впервые за всю жизнь, не думала о том, как выжить.

Я думала только о том, как остаться с ним, понимая, что если это случится, то мы оба окажется в гробу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 15 "Пол"

Для тех, кто не читал книгу "Доверь мне свой секрет", Пол - один из людей работающих на Вейнов. Он регулирует и даёт приказы всем угонщикам в своей "банде". В его банде состоит Рид и Райан, которые хотят выйти из игры. Пол - не хочет их отпускать, Рида шантажирует Грейс, чем шантажировать Райана пока не нашёл, но думает, что для этого хорошо подойдёт Рид.

Пол

Захожу в кабинет, опустив глаза, не дыша. Я никогда не видел "главного", а те, кто его видел, либо часто умирают, либо находятся на такой верхушке пищевой цепи, что...

- Расскажи мне, Пол...о своих подопечных..., - я услышал шелест бумаги, а затем очень тихий смех. - Ридмонд Бейкерс, полагаю, один из лучших в своём деле?

- Да, - очко сжалось, страх просто сочился из каждого уголка моего тела.

Я знаю, какие кровожадные эти люди, знаю, но...выйти из этого уже поздно. Бабосы хорошие, надо только слушать этих челиков, и всё будет в ажуре.

- Замечательно, так почему у него слишком долго не было ни одного дела?

- Я..., - сглотнул. - Ищу ему лучшее дело.

- Лучшее дело значит, - просто тишина, слишком удушающая.

Что отвечать, чтобы не сдохнуть от страха и от его оружия?

- А Райан Моррис?

- Они работают вместе.

- Работают вместе...

Бл*ть, это п*здец, можно мне самому себя убить, я просто...как бы не обоссаться от страха...

Я слышал, что этот мужик хочет выйти на пенсию, господи, пенсию. Я до сих пор не поднял глаза, но думаю, что по голосу ему лет 40, а то и меньше. А у него уже пенсия. Будет руководить кто-то другой, и в наших кругах ходит слух, что это будет баба. Причём молодая и горячая баба.

Баба...БАБА.

- Они оба хотят уйти, верно?

- Они не уйдут.

Не идиоты же, ну. Я найду как их задержать. Одного уже нашёл как, а у другого тоже будут какие-то слабости. Телка там, как у первого, а может любимая собака, которую можно будет переехать.

- Не уйдут.

Послышались шаги, и кто-то приставил мне пистолет к виску, очень и очень холодный, я всё же обоссался, как пить дать, уже чувствую...

- Знаешь почему я прошу каждого из вас рассказывать, если кто-то собирается уходить? - голос этот, такой пустой, умрачный и ужасный, словно тысячи пауков заползают во все щели тела и поедают изнутри. - Не надо так сильно бояться того, что происходит, Пол..., - отвращение. Бл*ть. Он имеет ввиду то, что я сделал...

- Я...думаю...для того...чтобы пресекать сразу...., - я приручил мурашки, закрыл глаза, представляя себя на море, купающегося в лепестках роз.

- Ты прав, молодец.

Холодный металл исчез, а шаги отдалились. Картинка растворилась, потому что в безопасной гавани больше не было смысла, теперь лишь холодная и вонючая реальность.

- Скоро наш город посетит слишком значимый человек, я хочу, чтобы твои Рид и Райан угнали его тачку. После этого, несмотря на то, как закончится это дело, моя протеже их уберет. Тем, кто хочет выйти не сделать этого, ты ведь знаешь? Но...твоя судьба будет в их руках, будет машина - будешь жить. Не будет машины - сдохнешь вместе с ними, понятно?

Я кивнул, пытаясь не блевануть.

- На выходе скажешь секретарше, что обоссался тут, она даст тебе тряпку, уберешься.

Приказ, не вопрос... Испытываю ли я стыд? Да, бл*ять, испытываю, но кажется этот биг босс привык к подобным казусам. Уверен, что выйдя отсюда, он даже имя моё забудет.

Дверь кабинета закрылась, я остался в гнетущей тишине, зная одно, чтобы не случилось, машина должны быть у него. Потому что подыхать не хотелось.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 16 "Я спала с тобой не за деньги"

Оливия

Открываю глаза и словно хватаю дежавю. Райана нет рядом, он вообще спит? Поворачиваю голову, чтобы посмотреть время, но понимаю, что в этой комнате нет часов.

Обвожу взглядом помещение. Да тут вообще ничерта нет, словно я в психушке. Тёмный дубовый пол, белые стены, черная кровать и шкаф. Точка.

Он привёл меня в гостевую? Рядом лежит всё та же рубашка, которую я тот час надеваю. В самой комнате нет никакой дополнительной двери, так что где душевая или туалет, мне остаётся только гадать, но, выйдя за дверь, я довольно быстро нахожу всё, что нужно. К слову, дверь напротив оказывается настежь открыта, видимо парень решил всё же сжалиться надо мной и оставил всё чуть ли не кристально понятным.

Сделав все свои дела, выхожу в коридор, намереваясь найти хозяина дома. Но по пути что-то очень рыжое приближается ко мне быстрее, чем мой человеческий мозг мог бы представить. Я даже вздрагиваю от испуга, прижимаясь к стене. А я, к слову, мало чего боюсь. Рыжая морда, с ужасно безумными зелёными глазами, пялится на меня так, будто я сожрала её и выблевала наружу. Монстр во плоти. Но, смеюсь, я смеюсь, она безумно похожа на меня.

Райан что, завёл кошку как две капли воды похожую на девушку, что трахнул в клубе? Так сильно скучал по мне?

- Ну привет, злобная тварюка, - тянусь, чтобы погладить кошку, но та шипит. Одёргиваю руку.

Да, как не любила этих зверёнышей, так и не переношу их. Особенно кошек, в детстве вот такая же мохнатая морда испугала меня, расцарапав мне всю ногу в кровину. Куда дел её отец не знаю, но надеюсь, что не использовал на ней трюки, которые обычно проделывает с людьми. Мы не живодёры. И я бы точно не простила ему такого. Ладно убить человека, но извините кошку или собаку - нет. И тут табу. Точка. Без запятой.

Снова возвращаюсь в реальность.

Кошка запрыгнула на подоконник, хвост, только сейчас заметила, был подстрижен в какой-то специальной технике и напоминал пламя. Она посмотрела на меня, моргнула, сверкнув дерзкими глазами.

- Ты мне напоминаешь меня, - прошептала. - Только у тебя хвост точно длинее, чем у меня.

Попыталась пошутить, чтобы развеять обстановку? С кошкой то?

Она зевнула - с видом королевы, которой плевать на весь мир. Я усмехнулась.

- Уважаю. Подружимся.

И пошла дальше, найдя Райана на кухне.

Он стоял у окна, спиной ко мне, в низких спортивных штанах, без рубашки. Спина - мускулистая, с лёгким загаром...И я на неё пялюсь, потому что она просто совершенство. Как будто боженька подарил ему всё, чего так сильно хотела бы увидеть в мужчине я. Аминь, господи, спасибо. Не зря хожу с отцом в церковь, на его служения.

Ах, да, уточнение. Папочка так замаливает грешки. Сделался присвятым духом, священником. Выслушивает слезливые истории остальных, сам же не рассказывая ничего. Ну, ему так легче, я не спорю. Раз в неделю можно и посидеть, послушать песни.

Плюс так никто не подумает, что ты злобный мафиози.

К счастью, каждый сам решает во что верить, тут они мне не указывают.

Руки Райана держут чашку, волосы растрёпаны, а взгляд...греховный...

Я остановилась в дверном проёме, не говоря ни слова, просто смотрела, как он дышит. От чего-то такое приятное зрелище.

- Ты будешь стоять там весь день? - не оборачиваясь, спросил он.

А можно? Хотелось спросить мне, но вместо этого...

- А ты будешь делать вид, словно не чувствуешь моего взгляда? - парировала я.

Он усмехнулся, повернулся.

- О, мои штаны, моя рубашка.

- Да, а вот ты не в моей одежде, - бросила я, подходя ближе. - Считаю неспроведливо.

Он поставил чашку на стол, еле сдерживая улыбку. А затем поддался ближе ко мне.

- А куда ты собралась? - он кивнул на сумку в моей руке.

- В город, хочу кое-что купить.

- Что?

- Не твоё дело.

На самом деле его, но вряд ли буду спрашивать разрешения. Тут слишком мрачно, хочется добавить жизни этому унылому месту.

- Я сейчас задам вопрос, которым может поставить тебя в тупик, но советую тебе продолжать дышать и отвечать почти не задумываясь.

Я удивлённо округлила глаза, явно заинтереснованная.

- А ну-ка удиви.

Райан достал кошелёк, а оттуда черную пластиновую карту. Протянул. Я не взяла.

- Я не спала с тобой за деньги, если именно этот вопрос у тебя в голове, Райан.

Кинула обижено, как будто...удар получила. Как бы он сейчас его не получил.

Три.

Два.

Оди...

- Я не за секс тебе её даю, Оливия. Ты же не работаешь, верно? Общаться с родителями сейчас не хочешь, думаешь отец не позвонит тебе, если ты начнёшь скупать пол магазина ради безделушек для моего дома?

Я сглотнула. Ну... и как это он угадал так?

- Я многого не понимаю в твоей милой головке, да и не хочу. Но тут на лице твоём написано, что ты хочешь поместить в мой чёрный дом - рыжий элемент, чтобы он постоянно напоминал о тебе.

- О, - решаю перевести тему, заодно узнать детали. - Про рыжий элемент, я тут познакомилась с собой только в кошачьей форме. Что за тигрица ходит по твоему дому?

- Это любимка, не спрашивай почему так. Я называю её любимая, и прежде, чем ты спросишь - ей три года. Появилась до тебя, но примерно так же как ты. Зашла в дом и осталась тут.

Я беру карту, не решаясь показать ему язык, потому что...слишком уж я расклеилась. Отпустила? Я как будто не я, и осознание этого бьёт по щам круче любого боксера на ринге.

Осталась тут? Везёт. У меня нет такой возможности, остались последнии сутки, и я уйду уже навсегда...

- Пошли дам тебе ещё тачку.

- Тачку?

Тащусь за Райаном не понимая вообще, что происходит, блин.

Мы заходим в большое помещение, ну, как помещение, это гараж. Тут стоят...

- Выбирай.

Шесть машин...и все просто...огромные.

- А ты знаешь, что размер машины полностью противоположен размеру...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Тссс, - Райан прижимает меня к себе и начинает целовать. Не нежно, не медленно, а жадно. Снова жадно.

Его руки на моей спине, забираются под рубашку, цепляются за кожу. Я впилась в него примерно так же, только ещё царапая его...

Дыхание просто перемешалось, а когда он схватил меня под бёдра и посадил на капот...так вообще исчезло.

Глава 17 "Выгнись"

Райан

Моё желание быть постоянно с Оливией сводило с ума. Я ЖЕЛАЛ её, и, будучи психологом, понимал, что это не то состояние, в котором я должен быть.

Страсть, жестокость, чувственность... Всё зарождалось в ней, передаваясь мне.

Она сидела на капоте в моей рубашке, с растрёпанными волосами, с губами, всё ещё пахнущими моим поцелуем. Я стоял между её ног, уже разведя их в стороны, одной рукой держа её за шею - не душа, но удерживая.

— Задела твоё ЭГО? — прохрипела она, уже дрожа. .

— Ты не уедешь пока, потому что я ещё не закончил, — ответил я и резко стянул с неё свои штаны, которые, к слову, смотерлись на ней просто волшебно, думаю, что мой мозг затуманен, поэтому всё, чтобы она не надела, смотрелось бы примерно так же — шикарно.

Она ахнула, когда прохладный воздух коснулся её кожи. Без трусиков. Мокрая. Горячая. Готовая.

Пока она пыталась прикрыть глаза от наслаждения, я натянул на себя презерватив, который теперь носил в кармане. С Лив не знаешь, когда нужно быть готовым.

Я больше не стал ждать или просить... Просто вогнал себя в неё — резко, глубоко, до самого предела, как будто вбиваю гвоздь в плоть.

Она закричала, к счастью, не от боли, от шока, и не потому что я не дал ей подготовиться, она уже была мокрая, а он того, что сейчас она не контролировала абсолютно ничего.

— Сегодня я хозяин, — прохрипел я, сильнее сжимая её шею, — и я решаю, где и когда ты кончишь.

Она извивалась подо мной — как змея, как пламя, как буря, которую не укротить. Но я не отпускал. Её красивые рыжие волосы просто потрясающе смотрятся на капоте тачки.

Руки — на её груди. Я мял, щипал, сжимал — не нежно, а жадно, как будто проверяя, насколько она настоящая. Она закричала — громко, без стыда. Как же мне это нравится.

— Больше…

— Ты получишь всё, — прохрипел я и вогнался глубже, чувствуя, как она сжимается вокруг меня.

Каждый толчок — как удар молота. Каждое движение — как приговор. Я не хотел доставить ей удовольствие, хотя это в любом случае получится. Я хотел сломать её контроль. Хотел, чтобы она забыла, кто она. Хотел, чтобы она кричала, словно сейчас последнее мгновение для неё, и, после этого, мир будет разрушен.

В её глазах иногда проскальзывало что-то подобное, как будто она со мной прощается или запоминает как я выгляжу.

Оливия тает, в моих руках, как лёд, как шоколадка на солнце, как воск от пламени.

— Я… не…

— Кончи, — приказал я, не замедляя ритм. — Или я остановлюсь, — она застонала — глухо, животно.

— Не смей…

— Тогда кончи, — прохрипел я и вогнался ещё глубже, чувствуя, как её тело напрягается.

И она взорвалась.

Не стоном, не вздохом, а полноценным криком показывая, как ей хорошо. Приподнялась, заглушённо кусая меня в плечо, чтобы никто не услышал, кроме меня, как она теряет себя в моих руках.

Мышцы продолжают сжиматься, а глаза закатываются, она обессилено падает на капот, но я не останавливаюсь, держу её в руках, пока дрожь полностью не проходит. И пока Лив не обмякает в моих руках.

Тогда я резко поднимаю её — одной рукой под бедро, другой — за талию. Она ахает.

— Что ты…

— Ты ещё не закончила, — прохрипел и перевернул её. — Так же как и я.

Теперь — грудью на капот, задницей ко мне. Я прижал её лицо к холодному металлу, одной рукой держа за затылок, а затем накручивая её шикарные волосы на свою ладонь...

Она выгнулась, дугой, как лук перед выстрелом... Второй рукой я схватил её за грудь, приподнимая так, что её спина касается моей груди, и теперь натяжение на волосы не такое сильное.

Но мне мало...

— Выгнись сильнее, — приказал я, впиваясь ногтями в её сосок.

Она закричала — снова, громче, без остатка.

И я вошёл в неё сзади — глубже, чем раньше, чувствуя, как она сжимается вокруг меня. Потому что угол изменился, делая всё ещё острее.

— Вот так, — прохрипел я, хватая её за бёдра. Обеими руками.

Волосы рассыпались по её тонкой спине, затем накрыли её тело полностью, как покрывало.

Оливия извивалась — бедрами поддаваясь к моим. Прося, желая большего, входя в ритм. Я начал двигаться — жёстко, ритмично, без остатка, как будто выжигаю своё имя в её плоти. Каждый толчок — как удар сердца, причём человека с тахикардией. Сто в минуту, а то и все сто пятьдесят. Каждый стон — как признание неизбежного.

Лив царапала капот ногтями. Я — впиваюсь в её тело, как будто боюсь, что она исчезнет. Оставляя синяки.

Она кончает снова — тихо, судорожно, как будто выжала из себя всё. Нет ни крика, не вздохов, лишь заглушённый выдох, и мышцы...которые до боли сжимают меня внутри.

Я прижал её к себе, лицом зарывшись в её шее, чувствуя, как бьётся её сердце. Стянул презерватив за секунду до того, как кончил сам, прямо ей на ягодицы.

— Машина твоя, — прошептал я. — Ключи в бардачке.

Она не ответила. Просто кивнула, всё ещё дрожа. Я тихо вытер своими трусами остатки спермы, целуя Оливию между ломаток. Я хотел поцеловать всё её тело. Соединить все родинки языком, как говорят в сопливых мелодрамах.

Я влюбился?

Особзнание сильно ударило по мне...потому что...сейчас рано. Очень радо, я не сделал того, что должен. И сейчас...

Посмотрел на Оливию Вейн, она медленно, шатаясь...сползла с капота, поворачиваясь ко мне лицом. Натянула на себя штаны, поправила рубашку и пошла к машине.

Всё ещё не произнеся ни слова

Я смотрел ей в след, и понимал, что сейчас нет страха, что она уедет навсегда, она поняла вкус этого безумия, а значит вернётся, потому что сама же этим безумием и является.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18 "Бога ради, скажи, что ты не была без лифчика всё время"

Оливия

Город был серым, как пепел после пожара, где совершенно не хотелось находиться. Люди — тенями, плывущими по тротуарам, с которыми совершенно не хотелось общаться. А я — горела изнутри, как будто его руки всё ещё на мне, его голос — в ушах, его член — всё ещё вбивается в меня, не давая ни секундной передышки. Чёртики всевышние, да я бы и не хотела останавливаться.

Оказывается секс — это офигеть какая приятная штука, если находишь правильного человека для этого. А у меня попадание с первого раза, и я никогда не буду жалеть о том, что потрахалась с первым встречным в клубе. Ну как быыыы, кто я такая, чтобы сама себя из-за этого корить?

Я вошла в магазин — и сразу почувствовала, что моё тело помнит. Каждый шаг отзывается эхом между ног — не болью, не пустотой, а пульсацией, как будто Райан всё ещё там, как будто его толчки не прекратились, а просто замедлились, и ждут, когда я вернусь к тому, кто их оживит.

К хозяину.

Я подошла к отделу нижнего белья. Примерила чёрное кружево — почти прозрачное, с тонкими лямками, с вырезом, обнажающим соски. Посмотрела в зеркало, и сразу представила:

Он стоит за мной. Руки на моих бёдрах, губы у шеи, пальцы — на лямках.

— Сними, — шепчу я.

— Нет, — отвечает он. — Я сорву зубами.

Я застонала — тихо, в горле. А продавщица бросила на меня странный взгляд, словно, извините, даже если в моей голове и не было бы таких пошлых воспоминаний о том, как двадцать минут назад меня трахали на капоте тачки, я что, не могу издавать стон от вида самой себя? Я — божественна. И что же тут такого?

Я усмехнулась.

— Куплю три комплекта. И ещё вот это — с золотой нитью, — точнее только с ней и всё.

— Вы уверены? Оно… откровенное.

Да неужели? А я и не заметила, попросила у тебя его просто так, ради прикола, чтобы потом округлить глаза от шока. Что я должна сейчас по её мнению сказать? Типооо... Да, действительно, не заметила раньше, что за такую сумму вы продаёте нитки из отдела вышивки. Ну тогда не надо, я же слепая, а ты, сука, нет.

— Именно поэтому, — сказала я и бросила на стойку его карту.

Не из нужды. А из-за того, что чёртов Райан был прав, я не хотела сейчас иметь никаких дел с отцом. Мои двое суток не прошли, и о той проблеме, которая меня ждёт, я хочу подумать чуть позже...а сейчас, надеюсь, буду просто наслаждаться.

Продавщица взяла карту, покрутила её в руках и прикусила губу, словно впервые видела чёрную пластиковую карту без имени, номера, дат. Кстати, надо будет уточнить у Райана что это за штука такая интересная, даже у папы есть номер, имя и так далее. А тут секретность покруче ЦРУ будет.

- Она ваша?

- Нет, Санты Клауса, — смотрю как её глаза округляются, а затем она хмурится. — Да, она моя. Мне её дал парень, чтобы я купила себе вещей.

Девушка смотрит на меня, потом переводит свой взгляд на мою рубашку, которая, к слову, нисколько не скрывает ничего под ней, а потом смотрит за меня, где, я знаю, есть зеркало. На мои штаны, сучка, пялится.

Но всё же проводит оплату, и, отдав мне вещь Райана обратно, а за ней и пакеты, желает мне хорошего дня.

Не могу сказать того же.

Я даже оттраханая злая, как чёрт, когда так поступают.

Долго думаю заходить ли в туалет, чтобы надеть лифчик, но не решаюсь. Хочу позлить доброго Райана...

Потом — плед. Бордовый, как кровь после заката. Подушки — лавандовые, с золотой вышивкой полумесяца. Тапочки — пушистые, розовые, смешные, совсем не для Бестии. Одежда — лёгкая, свободная, чтобы он мог сорвать её одним движением. Свечи — с ароматом лаванды и чёрного тмина.

Статуэтка совы — с янтарными глазами, будто смотрит сквозь стены, чем-то напоминающего самого Райана. И на закуску, картина — а на ней рыжий кот, ну точь в точь Любимка, только поедающая сгущёнку.

Я не украшала его дом, я врывалась в него...потому что...теперь я знаю: я влюблена. Не «нравится». Не «тянет». Влюблена — до дрожи в коленях, до боли в груди, до готовности сжечь весь мир, лишь бы он остался жив.

Если отец прикажет убить его — я первой наведу ствол на отца, как бы сильно его не любила. Я не хочу жестокости по отношению к Райану. Не могу даже представить.

Если Райан окажется в ловушке — я разорву её голыми руками. Если придётся выбирать между империей и им — я выберу его.

Без колебаний.

Без сожалений.

Без будущего.

Я села в машину Райана, завела двигатель. И поехала домой — к нему.

Райан стоял у гаража, прислонившись к мотоциклу Ducati, с сигаретой в пальцах, в тех же низких штанах, без рубашки. Солнце играло на его коже, подсвечивая мышцы и напряжение в плечах. Он прищурился, увидев меня. Не улыбнулся. Просто посмотрел — как хищник, который знает: добыча вернулась по своей воле.

Я вышла, босиком, успев снять неудобные туфли ещё в машине. В его рубашке. С сумками в руках.

Он выпустил дым.

— Бога ради, скажи, что ты не была без лифчика всё время?

Голос — хриплый, насмешливый, но в глазах — желание, чистое, первобытное, как огонь.

Я усмехнулась, подходя ближе.

— А тебе мешает?

— Нет, — ответил он, бросая сигарету и делая шаг ко мне. — Но мне мешает, что я не могу их сейчас сжать, — он провёл пальцем по моей ключице, под рубашкой. — Ты даже не представляешь, как я мечтал об этом всё время, пока тебя не было рядом.

— Ты мечтал? — я приподняла бровь. — А я думала, ты думал о том, как от меня избавиться.

— Избавиться? — Он засмеялся — коротко, жёстко. — Ты что, не чувствуешь? Я одержим тобой. Каждой клеткой. Каждым выдохом.

Он схватил меня за подбородок.

— Ты сводишь меня с ума.

— Тогда сойди, — прошептала я, впиваясь ногтями в его предплечье. — Я дам тебе повод.

Он не поцеловал.

Просто посмотрел — и в этом взгляде было всё: жажда, власть, одержимость, страх, любовь.

— Нам надо ехать к Риду и Грейс, — сказал он, отпуская меня, но не отводя глаз. — Надо решить эту х*йню с женитьбой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты шутишь? — засмеялась я, откидывая волосы. — После того, как ты разорвал меня на капоте, ты хочешь говорить о Риде?

— Я хочу, чтобы весь мир знал: ты не его проблема. Ты — моя.

— Я никому не принадлежу, — бросила я.

— Тогда почему ты до сих пор в моей рубашке? — спросил он, усмехаясь. — Но я понял, мы пока не встречаемся, не афишируем и даже не дышим рядом друг с другом, если кто-то спросит — я тебя не знаю.

Я не ответила. Просто кивнула. Ауч, как-то неприятно, но хотя бы честно и правдиво. Сейчас нельзя.

— Мне нужно переодеться. Если не хочешь, чтобы мои соски тебе мешали за рулём.

— У тебя есть пятнадцать минут, — сказал он. — И если ты не вернёшься — я зайду за тобой.

— Обещаю — не заставлю тебя ждать, — усмехнулась я. — Но не обещаю, что выйду одетой.

Он помог мне занести сумки. Я бросала вещи в гостиную, как будто взрываю бомбу из жизни в его мёртвый мир. Плед — на диван. Свечи — на камин. Статуэтку — на подоконник. А потом — лавандовые подушки.

Я вытащила их из сумки — две, пухлые, с золотой вышивкой в виде полумесяца — и бросила на чёрный кожаный диван, как объявление войны мёртвой эстетике.

Он остановился в дверях. Смотрел. Молчал. Потом — тихо:

— Ты превращаешь мой дом в ловушку.

— Нет, — ответила я, проходя мимо, касаясь его груди кончиками пальцев. — Я превращаю его в дом.

Он схватил меня за запястье, прижал к стене, губы в сантиментре от моих.

— Ты играешь с огнём, Оливия.

— А ты всё ещё не сгорел, — прошептала я. — Значит, я делаю что-то правильно.

Он поцеловал меня — жадно, коротко, как предупреждение.

— Пятнадцать минут, — повторил он. — И если опоздаешь — я войду.

Я улыбнулась, в этот раз решая ответить иначе.

— Обещаю — заставлю тебя ждать.

Но в голове уже крутилась только одна мысль: «Я сделаю всё, чтобы ты остался жив. Даже если для этого придётся убить весь мир. Даже если мне придётся убить себя».

Потому что любовь — это не слабость. Это самое смертельное оружие.

Только вот трудно понимать это, когда знаешь, что кого бы ты не любила, мой отец - любит меня. И в его голове всегда витают такие же мысли.

Глава 19 "Просто скажем "да""

Оливия

Мы приехали к дому Грейс с небольшим опозданием, но, кажется, ребята даже не заметили этого.

Пахло чем-то безумно вкусным. А когда мы зашли в дом, Райан придержал меня за талию, но, как только нас подошли встречать — отпустил. И, почему так вдруг неприятно колет? Как будто иголочки врезаются во всё тело, а затылок немеет? Это что? Мне обидно что ли? Неприятно? И от чего так сразу холодно стало, заболела?

— Печенье будешь? - Милли выходит вся в муке из кухни, на ней же я замечаю Сару, мать Грейс. Она машет нам, продолжая расскатывать тесто.

— Спасибо, мартышка, - Райан треплет Милли по голове, от чего причёска девочки портится, но, кажется, что это никого не смущает, даже сестру Рида, а затем парень щёлкает девочку по носу.

— Эй, я тебе не пледлагала, ты ещё в плошлый лаз, когда я плиготовила тебе пудинг не сказал спасибо.

— Не обижайся, — Милли надула губы, пытаясь вырвать у Морриса печенье, но тот поднял его над головой и чуть-чуть, прямо из недр, вызвал смех. Такой рокочущий. Звук...это...почему мне так хочется, чтобы он смеялся не переставая вечно? — Просто твой пудинг был настолько вкусным, что я объелся и уснул раньше, чем успел сказать спасибо. А потом ты ушла в садик и всё. Момент потерян.

Я не стала слушать, продолжая утопать в своим мыслях.

Всё это просто какой-то дикий и необузданный кошмар. И я, похоже, главная героиня, которая умирает первая. Такая ЭГЕГЕЙ, монстр точно не может быть в самой первой комнате в доме, так что я пойду туда припудрю носик. И бац. Я сдохла.

Единственный путь, который кажется мне правильным сейчас — сказать отцу, что я стану женой Рида, а парню Грейс сказать Брюсу, что он согласен.

Нас же не заставляют жениться прямо сейчас, времени ещё много. И уж лучше думать об этом долго, тщательно и упорно.

Я знаю папу, завтра, когда я приду домой, меня вообще спокойно может ждать будущий муж, которого я впервые увижу и тётка, которая зарегистрирует этот брак.

Так лучше уж союзник в лице Рида, чем муж, которого я прикончу в ту же секунду, как он скажет "да".

Райан

Комната Грейс была идеальной, словно я попал в комнату к принцессе из сказки. Роскоши тут не было, но была гармония. Всё дышало жизнью, упорядоченностью и нежностью.

— Книжная полка — не заставлена, а выстроена: томики классики — слева, современные романы — справа, поэзия — в центре, как сердце.

— Танцевальный коврик — у окна, помню Рид говорил мне, где познакомился со своей девушкой и какая история у них была. Танцовщица, которая выбрала путь танцев в баре на шесте (история "Доверь мне свой секрет")

— Платья — в шкафу за стеклянной дверцей, развешаны по цветам: пастель — слева, яркие — справа, будто радуга, прирученная к порядку. Юбки, кофточки, какие-то сумки.

— Фото на стене — Грейс с мамой, с отцом, со всеми, с Оливией, с кем-то ещё, даже не знаю этих людей. Везде улыбка до ушей, и она такая, словно девушка ещё верит в добро.

— Аромат — ваниль, жасмин, свежесть лимона.

Я сидел на кровате, спиной к окну, и анализировал, как всегда. Психолог привык видеть не вещи — а истории, спрятанные в них. Грейс — не просто «милая девушка». Она — мечта отцов: умная, послушная, талантливая, безопасная. Она — правильный выбор для Рида, который в точности такой же, но только если смотрть наизнанку. Он безопасный, но с ноткой опасности. Он умный, но часто любит делать вид, что не понимает. Он послушный, но только когда ему лично это надо.

Они похожи. И непохожи одновременно.

Именно поэтому Оливия здесь — как пожар в библиотеке.

Она сидела в кресле напротив — в коротких шортах, в моей футболке (да, она украла и её), босиком, с ногами, закинутыми на подлокотник. В руке — мороженое, которое она без конца облизывала, беся и распыляя меня всё больше. А в глазах полное безразличие, отстранённость. Её не интересует то, что мы говорим, потому что она давно для себя всё решила. И, боюсь, что знаю свою Бестию на все сто. Она решила согласиться на брак, чтобы от неё отвалили.

- У нас осталось всего два дня, что будем делать? - Рид посмотрел на меня и выгнул бровь, чуть опуская голову. Излюбленный жест, который я, сам того не желая, часто копирую.

- Я думаю, что тебе надо вернуться домой, - Оливия подаёт голос, впервые за все десять минут, но так и не оборачивается, чтобы посмотреть на нас, продолжая поедать мороженое. - Надо сказать, что мы согласимся. Будем иногда сидеть на семейных сборах, делать вид, что улыбается друг другу словно хотим сорвать друг с друга одежду, как будто вместе.

- И, более подходящего решения нет?

Я знаю, что нет, но я так же знаю, что все десять минут, которые мы проговорили для неё ничего не значили. Можно было войти в дом с ноги, и сразу высказать свои мысли. Это было бы в духе рыжулика. И мы бы уже ехали домой заниматься куда более важными вещами, для нас двоих.

- А есть? - Оливия наконец-то перевела свой взгляд на меня, потом резко на Грейс, где задержалась чуть дольше. - Ну, подумайте, чтобы Рид не сделал, его отец в любом случае сильнее. Он заберёт Милли, и ты, - она показывает на Рида, переводя на него взгляд последним. - Не сможешь с ней видеться. А так, если сделаем вид что согласны, они от нас отстанут. Будем жить как жили.

Хорошо сказано, а главное...она права.

- Грустно, но она права, - Грейс подаёт голос, очень мягко и нежно, пытаясь выдавить из себя эти слова.

- А моя девочка фишку сразу уловила.

В голосе Лив слышу небольшую фальшь. Она переживает сильнее, чем показывает.

Видимо, когда переживания слишком сильно её задевают, Оливия набрасывается на еду. Надо запомнить.

На этом и порешали, когда моя Лив показала большим пальцем вверх, как будто "классная идея, чуваки, кто придумал?", я встал и направился к выходу.

А мой пожар пошёл вслед за мной.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 20 "Ключ от мира смертей"

Оливия

Мы вернулись в его дом — не как любовники, не как союзники, не как друзья, а как два человека, между которыми уже лежит пропасть, которую никто не видит, кроме меня. И я не знаю обидно мне, или всё равно, потому что чувства постоянно притупляются, меняются, за ними не угнаться. Меня учили ничего не ощущать и никак не реагировать.

Но с Райаном, я словно снова обрела этот маленький огонёк в груди, который возрастает всё больше и больше, и больше, и больше. И не гаснет.

Воспоминание

Мне было девять, когда отец впервые повёл меня в подвал. Не в гостиную. Не в сад. В подвал. Там, где стены не слышат криков, а бетон впитывает кровь, как губка. Я и не знала, что у нас он есть, до того времени.

— Смотри, — сказал он, посадив меня на стул посреди комнаты. — Это — урок.

Передо мной стояли двое его людей. И один — на коленях. Связанный, в рваной рубашке, с кровью на губах.

— Он украл, — сказал отец. — Украл очень крупную сумму у своей семьи.

Папа посмотрел на меня, словно ожидал, что я признаюсь, что так всё и было. Как будто я должна была знать, что так и произошло, что это его вина. Как будто ожидая чего-то от меня. — Семья — святое. Кто трогает семью — теряет всё. Даже жизнь.

Один из людей ударил коленом в живот. Тот, на коленях, закричал. Я зажмурилась. Сердце колотилось, как птица в клетке. Мне стало страшно, затошнило, я не понимала почему присутствую тут, зачем мне это, я хотела уйти и играть в мячик, покататься на горке или поиграть с друзьями. Я хотела уйти. Уйти. УЙТИ.

— Не закрывай глаза, — приказал отец. — Ты должна видеть.

Они били его. Кулаками, ногами. Каждый удар — как хлопок по мокрому белью. Каждый стон — как нож в тишине. Я смотрела, иначе не могла. Отец сказал смотреть. Но я хотела закричать, и я кричала, но внутри, горя в этом огне. Я плакала. Слёзы — горячие, как стыд. Мне нечего стыдиться, но я стыжусь, как будто сама лично порчу жизнь человеку, который сделал что-то не то. Он заслуживает такого? Правда заслуживает?

— Почему ты плачешь? — спросил отец.

— Он… страдает…

— Страдание — цена предательства, — ответил он. — Запомни это.

На следующей неделе — снова подвал. Новый человек. Новое «преступление». Я снова плакала, но тихо, чтобы меня не наказали так же, как его.

Ещё через месяц — снова. Я не отводила взгляд. Не дышала глубже. Не шевелилась.

К двенадцати годам я уже не чувствовала. Крики — как шум дождя. Кровь — как краска на полу. Смерть — как сон, из которого не просыпаются.

При мне их никогда не убивали, только избивали. Но сегодня - убили. И я даже не шелохнулась.

Отец одобрительно кивал:

— Хорошая девочка.

— Я не девочка, — отвечала я.

— Нет, — соглашался он. — Ты — Вейн.

Так ли это хорошо? Быть Вейн? Я перестала быть ребёнком. Потому что в нашем мире

сердце — роскошь, а слёзы — слабость, а слабость — приговор.

Я стала человеком, даже завела себе подругу - Грейс. Но сердца и любви у меня больше не было.

И сейчас я не знала, что происходит, потому что ощущала внутри себя маленькую девятилетнюю девочку, которая хотела вырваться на свободу. Хотела

летать.

Дверь открылась. Я по привычке жду, что сейчас появится мать, которая что-то язвительно скажет или косо посмотрит, в своём дурацком халате. Я понимаю, что она стала женой Риверы Вейна только потому что их заставили, так же, как сейчас он заставляет меня. Но я думаю, что папа бы никогда не влюбился в такую как она, да и с течением времени их "совместной" жизни, я не увидела огонька любви ни у того, ни у другого. Просто то, что им приказали. Я не знала об их отношениях ничего. Так же как и об отношениях на стороне. Были ли они? Кто их знает.

В гостиной — тишина. И Любимка — рыжая кошка Райана с глазами - безумием — раскорячилась на моей лавандовой подушке, будто заявила: «Это моё. И вы кожаные — тоже».

Райан усмехнулся.

— Похоже, ты заслужила не только моё внимание, но и её одобрение.

Я кивнула. Не улыбнулась. Просто прошла мимо, чувствуя, как всё внутри сжимается в ком. Я становилась частью его мира, их мира...

Он пошёл переодеваться. Я осталась одна — среди свечей, подушек, пледа… всего, что я принесла, чтобы вдохнуть жизнь в этот мёртвый дом. Но теперь я понимала: я не оживляю его. Я приготовила ловушку для себя. Потому что завтра я уйду. И, возможно, никогда не вернусь.

— Ты молчишь, — сказал он, выходя в чёрных джоггерах, с мокрыми волосами. — Что с тобой?

Я посмотрела на него. И мне действительно хотелось узнать... И поэтому я вдруг спросила:

— Чем занимались твои родители?

Он удивился.

— Серьёзно? Ты поэтому была такая загруженая?

Нет.

— Да.

Он сел на диван, потянулся за бутылкой воды.

— Отец был бизнесменом. Продавал дома, оформлял сделки. Люди ему доверяли, он умел слушать, умел молчать. Умел видеть, что человеку нужно на самом деле — не дом, а чувство безопасности.

Он сделал паузу.

— Он верил, что недвижимость — это не кирпичи, а надежда. И поэтому всегда доводил всё до идеала.

Я молчала. Слушала, как будто каждое слово — нож, вонзающийся в мою реальность. Всё другое, абсолютно всё, кроме того, что мой тоже всё доводит до конца. Жизненного конца.

— А мама? - Он усмехнулся — мягко, почти нежно.

— Мама была… творческой душой. Рисовала, вышивала, лепила из глины. Говорила, что мир слишком серый, чтобы не красить его своими руками.

Он встал.

— Пойдём. Покажу.

Райан повёл меня в комнату напротив спальни его родителей. Дверь была приоткрыта. Я затаила дыхание.

Комната "дышала".

Стены — персиковые, с оттенком заката. На стенах — картины: пейзажи, портреты, абстракции — всё в золочёных рамах. В углу — гончарный круг, с недоделанной вазой посередине, будто женщина просто отошла на минутку. На столе — набор кистей, выстроенных по размеру. Рядом — вышивка: полотно с полумесяцем, обрамлённое золотой нитью — точно такое же, как на моих подушках. На полке — альбомы, тетради, фото — всё аккуратно, с любовью.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Они были… счастливы? — спросила я, голос — тише шёпота. Мне хотелось знать, что у него была счастливая семья, счастливое детство, полное любви. Что он жил, и знал, что будет жить ещё долго.

— Да, — ответил он. — По-настоящему. Это чувствовалось, когда папа целовал маму в щёку, или когда она поправляла его галстук по утрам, как они бились, - он хмыкнул. - Попами, когда готовили мне завтрак. Вместе. Танцуя и исполняя ужасную песню, у обоих не было голоса, - Райан усмехнулся, и чуть приобнял меня за плечи, продолжая смотреть на всё, что оставила после себя его мама.

Я почувствовала, как что-то ломается внутри. Потому что я никогда не видела такого. И никогда не увижу. У нас — только сделки, угрозы, выстрелы. А у них — любовь, запечатлённая в глине, краске, нити.

— Завтра я уезжаю, — сказала я.

— Что?

— Надо. Уже пора, - я сглотнула, так и не поворачиваясь к нему. Отец говорил - не отводи взгляд, но если я посмотрю на Райана сейчас - отведу.

Он не стал спорить. Просто кивнул. Я это как-то почувствовала, а может всему виной моё периферийное зрение.

— Подожди здесь.

Через минуту он вернулся с ключом от дома. Я удивлённо посмотрела на его руку.

— Возьми. Он всегда твой, - я сжала ключ. Холодный. Тяжёлый. Настоящий.

— Спасибо.

Скорее всего я им никогда не воспользуюсь, но он давал надежду. Райан смотрел на меня — долго, пристально.

Я не выдержала.

— Пойдём со мной.

— Куда?

— В спальню.

— Зачем? - он улыбнулся, играл со мной. Но я оставалась серьёзной.

— Чтобы ты запомнил меня, — сказала я. — Пока я ещё могу быть с тобой.

---

В спальне не было слов. Только прикосновения, дыхание, медленный и долгий секс, где каждый толчок - прощание, а поцелуй - последний. Возможно, всё не так плохо, но я не хотела рисковать и не запоминать это всё до мельчайших подробностей.

Райан не торопился. Не брал меня, а дарил это чувство любви. Гладил спину, целовал шею, шептал что-то на ухо.

Когда всё закончилось, он обнял меня.

— Спи, — прошептал он, - я закрыла глаза, но не уснула. Пытаясь впитать в себя его тепло.

Рано утром я встала. Тихо. Бесшумно.

Оделась, и под тихое сопение Райана и мяуканье Любимки, которая точно не понимала куда это я так рано намылилась, взяла ключи.

- Спи, рыжая морда, и охраняй его, пока я не пришла за ним, или пока не пришёл кто-нибудь другой.

Я вышла за дверь, и поехала домой.

-----

Такси привезло меня к особняку Вейнов, место, которое я никогда не считала домом.

Мать ждала меня в холле. Вот же...она вообще спит? Она была в шёлковом халате, с чашкой чая, интересно почему не с вином, и с улыбкой пираньи. Ну вот и ответ, она скорее всего вампир, грёбанный кровосос.

- Ну что, наигралась? - спросила она, не скрывая яда. - Я тоже думала, что смогу, Оливия. Но мы всегда и все оказываемся тут. В этом мире.

Я молча кивнула ей, не желая разговаривать.

- Стой, - мать схватила меня за руку, приближая своё лицо к моему. Она...постарела что ли за два дня, пока меня не было? Круги под глазами, морщинки на лбу... - Твои глаза...они слишком мягкие. Как у девочки, а не у дочки Вейна.

Я вырвала руку из её хватки, почувствовав жжение. Она оставила на моей руке порез. Я даже не взглянула на него.

- Я не девочка.

- Нет, ты дочь Ривера Вейна. И пора бы тебе вести себя соответствующе.

Я вошла в кабинет отца — не как дочь. Как инструмент, который он только что достал из сейфа. Я ощущала эту вибрацию.

Отец сидел за столом. Перед ним — чёрная папка. Та самая. С печатью «Омега». С именами тех, кто служит… и тех, кто умрёт.

— Садись, - рявкнул он через чур зло.

Я села.

— Ты решила?

— Да, - ответила. — Я согласна на Рида, мы с ним всё обговорили.

Отец засмеялся, громко, жёстко, просто ужасно. И я поняла, что сказала просто полнейшую глупость, потому что второго шанса он не даст.

— Нет.

— Что значит "нет"?

— Ты не выйдешь за него.

— Почему?

Папа посмотрел на меня как на сорняк под ногой, словно я такая тупая, и ему уже не терпится закончить этот разговор.

— Потому что ты выйдешь за Лукаса Варго, — взгляд прямо в глаза. — Через неделю помолвка.

Я замерла, сердце просто остановилось в други, страх пробежал по венам. Лукас Варго?!

— Но...Рид...

— Рид, как оказалось работает на нас, - перебил он. — И если ты изучала документы, ты это знаешь.

Я кивнула.

Промолчала.

Отец встал, обошёл стол и схватил меня за подбородок, впиваясь пальцами.

— Ты будешь отвечать мне, когда я с тобой говорю! Не будешь строить из себя тут маленькую обиженную девочку с большими и искренними глазами! ТЫ должна стать мной!

Я не дёрнулась и не отвела взгляд, чем, видимо, его успокоила, он вернулся на место.

Папа открыл папку. Вынул два листа. На одном — Рид. На другом — Райан.

Моё сердце сжалось — не от страха, а от боли. Потому что я знала рано или поздно это произойдёт, но не была к этому готова.

— Они заканчивают последнее дело, которое скоро им подвернётся, — сказал отец, не глядя на меня, - он поднял глаза. — Когда машины будут у нас — убери их обоих.

Я не дрогнула. Не моргнула. Просто кивнула. Потому что он не должен знать, что меня это до чёртиков испугало, он не должен видеть. Он научил меня этому, сдерживаться.

— Почему? — спросила я, голос — ровный, как лёд. — Они выполняют приказы, причём хорошо выполняют. Их можно переубедить, глупо избавляться от лучших.

— Именно поэтому, — ответил он. — Они знают слишком много.

Папа встал.

— Никто. Никогда. Не выходит из игры.

— Даже если они хотят обычной жизни?

Ревера перевёл на меня странный взгляд, оценивающий.

— Особенно если они её хотят, — сказал он. — Желание — слабость. А слабость — смерть.

Не сводил с меня взгляда, следил за мимикой, но я лишь смотрела на фотографии.

— Ты справишься?

Я молчала, но как только решила произнести, что всё сделаю, он рявкнул.

— Зайди!

Через десять секунд в кабинет вошла мать.

В чёрном платье, как на похоронах. Губы — алые. Глаза — пустые. Когда только успела переодеться?

И что она тут забыла?

Она подошла ко мне. Остановилась в сантиметре.

— Ты выглядишь… мягкой, — сказала она, глядя в мои глаза.

— Это усталость, — ответила я.

— Нет, — сказала она и ударила меня по щеке.

Не пощёчина, а именно удар. Кольца впились в кожу. Щёка — вспыхнула, а в ушах — звон.

— Это за то, что ты осмелилась выглядеть слабой, — прошипела она.

Я улыбнулась ей, замахиваясь и ударяя её в ответ, но не так, как она меня. Слабее, ладошкой. Потому что силы у меня было побольше, и, в глубине души, я боялась, что если начну бить - не остановлюсь.

Мать пошатнулась, а папа даже не поддался вперёд, чтобы защитить жену.

— Ты. Не. Смеешь. Меня. Бить.

Да, я понимала что творю, да, и она понимала, что делает.

Но её смех...сумашедший. Неужели они делают меня такой же?

— Уже лучше, — она отошла. И не оборачиваясь вышла за дверь.

Отец смотрел на меня — без эмоций. Но почему-то я уловила эту...гордость. И меня затошнило. Я УДАРИЛА МАТЬ, А ОНА УДАРИЛА МЕНЯ, ПОЧЕМУ ТЫ ГОРДИШЬСЯ МНОЮ? ГОРДИШЬСЯ ЭТИМ?

— Ты не должна задавать вопросы, на которые ответы не нужны. Никто. Никогда. Не выходит из игры. И если ты — Вейн, ты сделаешь это без колебаний.

Он вышел. Оставили меня одну. С болью на щеке. С именем Райана на губах.

С сердцем, которое только-только начало биться — и уже обречено на смерть.

Я подошла к зеркалу. Щёка — красная. Глаза — сухие. Руки — не дрожат.

И я поняла: они думают, что я — камень, машина — которая выполняет приказы. И они не знаю, что Райан для меня значит. Они не видят, как я горю изнутри, не слышат, как сердце стучит, когда я думаю о нём.

А ещё...я могу убрать Рида. Хоть сейчас, хоть сегодня. Да, я сделаю больно Грейс и Райану. Но без колебания выполню приказ. Но не приказ убить Райана.

Я встала. Выпрямила спину. Положила папку на стол — аккуратно вернув в неё фотографии.

Потом — улыбнулась.

Пусть думают, что я согласна. Пусть думают, что я — их палач, девушка, которая скоро займёт место своего отца.

А я…

Пока придумаю план, как спасти их обоих. Как им помочь, как уберечь.

А если не получится, то хотя бы спасу Райана. И теперь я понимаю почему отец сделал меня такой. Любовь для меня не слабость, это шанс — потратить свою жизнь на что-то большее, на то, что не смогли получить мои родители.

Глава 21 "Тайный склад"

Райан

- Я думаю, что он блефует. Сомневаюсь, что главный разрешит вредить обычным людям, - Рид слишком возбуждённо машет руками, пытаясь доказать мне то, что я и так знаю. Главный вредит людям, неважно обычные они или нет.

Я согласился поехать с ним на встречу к Полу, потому что оставаться одному дома это значит думать и думать, и думать об Оливии. Я не могу перестать думать. Словно то, что я обычно говорю всем своим пациентам "Попытайтесь переключиться" для меня теперь работает так же херовенько как и для них.

- Мы с тобой никогда его не видели, не слышали. Думаешь, Пол вообще расскажет ему об этом? Какая разница, какими способами он достаёт машины? Я боюсь, что это полная провокация. Я не смогу ему ответить, когда дело будет касаться Грейс. Как он вообще узнал о ней?

Он начинает закипать, явно на взводе, как бы дел не наворотил. Да, мы не видели того, кто за всем этим стоит, а жаль. Мне он как раз и нужен.

- Успокойся. Просто подыши. Вдох, выдох, вдох, выдох.

- Отвали. Не надо на мне использовать свои психологические методы.

- Ты не сможешь нормально вести с ними разговор, если будешь, как набитый индюк. Выдохни, Рид. Они ничего ей не сделают.

- Я как будто попал в какой-то водоворот идиотизма. Почему все от меня чего-то хотят?

- Они используют на тебе газлайтинг.

Выкручиваю руль чуть вправо, потому что какой-то идиот не пытается даже притормозить - обгоняет нас. Мне бы и самому похоже успокоится. Осекаюсь, понимая что Рид молчит, но выдыхаю на следующей его фразе, понимая, что именно его так озадачило.

- Ты прикалываешься? Я должен знать, что это ещё за хрень?

- Блин, чувак, прости, - я усмехаюсь. – Я забыл, что это не обычное слово из жизни.

- Долбанный психиатр, я слушаю тебя.

- Это вид психологического насилия. Главная задача которого - заставить человека мучиться и сомневаться в адекватности своего восприятия окружающей действительности через постоянные обесценивающие шутки, обвинения и запугивания. В твоём случае запугивания. Все это делают с помощью близких. В конечном счёте, ты сойдёшь с ума от этого и перестанешь воспринимать мир так, как сейчас, - я взмахнул руками и выдохнул. – Но Рид, тебе нужно просто принять этот факт. К сожалению, мы с тобой влипли в это по полной программе. Ты не сможешь убедить Пола, что не любишь Грейс. Он всё равно не поверит. А если и поверит, то обязательно проверит. И тут ты проколешься. Ты как открытая книга, когда она рядом.

- Говно. Я рад, что она появилась в моей жизни. Но лучше бы, когда я разобрался с этим дерьмом. Боже. Впутывать её во всё это….не знаю, как справлюсь.

- Мы справимся, обещаю. В конечном счете, всё будет так, как должно быть.

Сам не верю в это, потому что мне бы не хотелось, чтобы они узнали об Оливии. Она может и сможет сама себя защитить, учитывая, что она - огонь в человеческом обличии, не удивлюсь, если она владеет ещё всеми приёмами ниндзя и знает все языки мира. Девушка - загадка.

Вспоминаю, как проснулся утром, а она испарилась, словно сон, который я видел и не досмотрел.

Я наркоман, просто наркоман, потому что хотел забрать её обратно, утащить и прятать рядом с собой.

Но может это и хорошо, что её нет. В моей жизни сейчас много и без того дел, которые нужно решить, и, в конечном счёте, возможно, и жизни я лишусь.

Мы выходим из машины, и сразу же натыкаемся на самовлюблённого придурка с психозом первой стадии.

- Я надеялся, где-то в глубине души, что вы не придёте. Так хотелось поиграть с девушкой Рида, - Пол поднял на нас глаза и мерзко улыбнулся.

Я лишь надеюсь, что Рид дышит, как я учил.

Надо брать всё в свои руки.

- Чего ты хочешь?

- Я хочу вас, ребятки. Хочу, чтобы вы на меня работали. Но я не идиот. Я хочу предложить тебе, Рид. Сделку. Один на один. Я отстою от Грейс, а ты делаешь одно дело для меня.

- Чёрта с два. Индюк. Ты вздумал мне угрожать? – мой друг двинулся вперёд, но я встал перед ним, покачав головой.

- Где гарантии, что ты не врёшь. Что так, как ты скажешь, так и будет. Отстанешь от неё и от нас.

- Сомневаюсь, что я отстану от тебя, Райан. Это последнее дело не твоё, а его. Твоё будет чуть позже. Но да, честное слово. Клянусь.

И самое интересное, что про него я нарыл - он человек слова. И это бесит, хоть что-то хорошее в нём есть.

- Мы подумаем, - Рид развернулся, чтобы делать ноги, так как его кулаки уже покраснели от желания кому-нибудь вмазать.

- Но но но, мой мальчик. Ты решишь тут, сейчас. Безоговорочно. Я не собираюсь снова ждать ответа, ходить и маяться. Если ты не можешь сделать правильный выбор, я тебе помогу, - он махнул кому-то рукой.

К нам поднести телефон. На нём я увидел свою Оливию и Грейс, что шли по торговому центру. Что, Лив не хватило того раза, чтобы купить всё нужное? Остались бы дома, в безопасности!

Не знаю, что меня бесит, но я вдруг отчётливо понимаю, что Оливия там, с ней, с Грейс. И она в опасности, и я словно не я, как бык...

- Не смей.

- Так чья она девушка, не пойму. Или ты на рыжую запал?

Я запал на желание тебя размазать, подлая мразота.

Что я так говорил? Дышать? Что эта девочка со мной сделала? Почему я стал эмоциональным, с сильнейшими желаниями яростно отстаивать своё?

- Ты ничего им не сделаешь. Они в людном месте. Манипулировать будешь кем-то другим. Рид сказал, что подумает, значит, подумает, - я отдал телефон одному из прислужников.

- Десять минут, мальчики, - Пол вышел, сел в машину и уехал.

- Ты знаешь, где они? – я повернулся к Риду.

- Да.

Без лишних вопросов, я побежал к машине, надеясь, что Лив не придётся доставать свою пушку и сносить всем головы, потому что...ну нет.

Краем глаза уловил движение, отметив, что, видимо, Блейн успел поставить маячок на машину Пола. Лишь надеюсь, что Пол знаком с главным и приведёт нас точно в его логово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 22 "А зачем ещё жить?"

Дееевочки, я создала свой телеграмм канал, в который выложила БУКТРЕЙЛЕР. Найти меня можно по названию канала "АВТОР АЛИНА ЦЕБРО". Там буду новинки, спойлеры, визуализация, видео, отзывы иииии ПРОМОКОДЫ на мои книги в дальнейшем. Каждому буду рада.

Оливия

Синяк на скуле я замазала тональным кремом, даже не кремом, а каким-то блин жирным и ужасно неприятным густым нечто. Так плотно, что когда взглянула на результат - ужаснулась. Я выглядела просто ужасно, кошмарно даже.

На моей бледной коже не осталось ни одной веснушки, а лишь бледно рыжое полотно.

В итоге смыла, оставив как есть.

Как обычно любят говорить? Ударилась об дверь?

Грейс в это поверит, она слишком наивна и добра, чтобы иметь хоть какое-то представление о том, что это такое, когда тебя бьёт собственная мать. Сара ведь была прекрасной и любящей, всегда заботилась и помогала ей. Даже если говорить о том, что она поняла Грейс, когда та рассказала ей о специфике своей работы. (Имеется ввиду то, что происходило в книге "Доверь мне свой секрет" Грейс - танцевала в клубе). Сара поняла её, приняла и даже поцеловала в щёку.

Мои родители бы не поняли, я даже не знаю...убили бы? Нет, слишком просто, но по методу моей матери - избили. И хоть папа никогда не поднимал на меня руку, я боялась разочароваться в нём. Я его любила, и увидеть в его глазах разочарование было бы с родни смерти внутренней меня, того ребёнка, которого он так долго и упорно во мне прятал.

А знала ли я что такое, когда тебя не любит мать? Теперь да. И самое главное, что она это сделала не со злобы, а из-за...привычки. Да-да, знаю, как это звучит. Но она привыкла быть сущим дьяволом, не знаю, как она до сих пор работала в школе с детьми и не убила каждого из них. Она словно перевоплащалась в другого человека, становилась...доброй, нежной...наигранной. Да, она играла. А дома, когда пила вино и сидела перед теликом словно какая-то неземная нимфа или селебрети, с большой буквы С, она была собой.

Какая она была до всего этого? Её воспитывали, готовили к тому, чтобы стать женой мафиози. Контейнером для вынашивания ребёнка. Да, я знаю, что она никогда не любила меня, и, если честно, я не испытываю к ней особенного трепета или тёплых чувств. Но...какой была? Желала ли? Мечтала? Любила?

Она любила кого-то? Хотела нормальную жизнь? Дом там, обычный, собаку лаборадора какого-нибудь доброго и наивного, а может она хотела белую пушистую кошку...или...может она хотела бы путешествовать или вести блог, писать книгу или играть в рок группе. О чем мечтала?

И они ведь с отцом делают меня такой же, потому что в ответ на её нападение, я не почувствовала ничего. НИЧЕГО. Я хотела напасть в ответ, смогла лишь проконтролировать силу удара, и то...еле еле. Потому что в моей голове, я уже приставила дробовик и заставила её замолчать навсегда. А она же моя МАТЬ. Мама как никак... В кого я превратилась...

Выдохнула пару раз, зачем-то улыбнувшись своему отражению в зеркале.

Грейс ждала меня у входа в торговый центр - в розовом платье, с цветочном принтом, и с цветами в волосах.

- Оливия, - бросилась она ко мне, обнимая. - Ты как? Ты бледная? О боже, это что синяк?

Её цветочный аромат заполнил мне ноздри. Я сейчас уже и не помню, как подружилась с ней, но точно помню, что она меня никогда не бесила. А вот это многого стоит. И сейчас она меня не бесит, даже когда ведёт себя как пикси из мульт сериала винкс. Не спрашивайте откуда я знаю. Просто...не спрашивайте.

- Я устала, а это, - ткнула себе в скулу, слабо почувствовать отклик боли. - Дверь, будь она сожжена.

Грейс кивнула, чуть-чуть выпучив губу, словно действительно расстроилась. А она ведь правда расстроилась. Поверила.

Она болтала о Риде, о том, что он устроил ей романтический сюрприз, о то, как ей нравится его сестра и бла бла бла.

Я ничего не ощущала. Ни радости за неё, ни зависти, ни боли.

Мы двинулись в кинотеатр, по пути встречая её бывшего парня...Тедда.

А вот тут во мне появилась буря, огонь, ярость. Я так хотела вырвать их наружу,

Но сдержалась....

Держалась и держалась...

Пока уже на исходе своих сил не увидела Райана, бегущего ко мне. Знаете вот эти фильмы...нет нет...рекламу, когда парень и девушка бегут навстречу друг другу в ореоле какого-то белого света, словно оба накурились? Так вот это тот момент.

Момент, когда всё меняется.

Воздух выходит из лёгких, заполняя их им. Воздух стал легче, сердце - громче, а мир - цветным. Как будто кто-то включил свет в комнате, в которой я жила годами в темноте.

Я захотела жить, не убивать, не быть Вейн, не становится какой-то мамой боссом. А жить.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 23 "Страх - единственный язык, на котором говорит мир"

Если вы дочитали до этой главы, смею предположить, что книга Вам нравится. Так же, смею попросить у Вас поддержки меня, как автора.

Звёздочки и комментарии

будут в самый раз. Я благодарна Вам за поддержку и внимание. СПАСИБО. Просто огромнейшее спасибо, я иду на пути к своей мечте маленькими шажками. И вы — самая яркая моя помощь. Благодаря Вам — понимаю, что делаю всё не зря.

Ривера Вейн (Отец Оливии)

Три стука. Тихих, робких. Словно за дверью не человек, а тень, боящаяся собственного существования.

— Войдите.

Дверь приоткрылась. Пол зашёл не как доверенный, а как раб, который знает, что выжил ещё лишь на день. Он не поднял глаз, не подошёл к столу, остановился у порога. Руки — за спиной. Плечи — сведены. Дыхание — сдерживаемое.

За годы такой работы я уже подмечаю абсолютно всё.

— Говори, — сказал я, не отрываясь от документов.

— З-задание… передано, сэр, — выдавил он, голос дрожит, как провод под напряжением. — Рид… принял дело.

— А этот, второй?

— С ним. Думает… что это обычный угон. Не знает… что последний. Но я хотела бы попросить...я сделал всё так, что следующее дело Рида, а последующее Райана. Чтобы больше дел...они же в этом хороши.

Я поднял глаза, взглянул на него, всего на секунду. И Пол задрожал от страха, он понимания, что сейчас в моём взгляде или его жизнь, или его смерть.

— Сегодня можешь идти, — сказал я.

Он не поверил, что так просто. Глаза — мелькнули вверх, тут же — в пол. Губы — дрогнули.

— Б-благодарю, сэр…

Он отступил назад, не поворачиваясь, как будто боится, что я выстрелю в спину за дерзость. Только у двери — резко выскользнул. И побежал. Не пошёл, именно бежал, как будто за ним — сама смерть.

Я не улыбнулся, но отметил, что это хорошо. Пусть так все боятся. Пусть никто в будущем не посмеет взглянуть на мою дочь не так же, как на меня.

Вчера жена ударила её. У Оливии щёка — в синяке. А глаза остались сухими, в ответ не увидел слёз, а лишь...удар. Точный, холодный, без минутных раздумий. Без колебаний.

Я гордился. Не как отец, что ласкает ребёнка. А как хозяин, видящий, что лезвие заточено до совершенства. Почти.

Но как отец, я хотел убить свою жену, за то, что причинила вред Оливии. Мать Лив больше не посмеет. Ни она. Ни никто.

Теперь нас ожидала свадьба.

Лукас Варго. Сын человека, что держал Польшу в железной хватке двадцать лет. Холодный. Умный. Без слабостей. Идеальный союзник. Но не правитель.

Потому что империя не нуждается в "муже для дочери". Она нуждается в наследнице. В первой настоящей Вейне, что возьмёт всё в свои руки — без посредников, без мужиков снаружи, без уступок.

Предки жены — когда-то начинали это. Женщины - теневые королевы, что правили из-за занавеса, через мужей, через сыновей. Но никогда — открыто. В матери Оливии я искоренил и это, ничего не решает больше эта женщина. И из-за этого злится.

Но Оливия перепишет историю. Она не будет тенью. Она станет светом, от которого все сгорят.

Я откинулся в кресле. Взгляд — на фото на столе: я и Оливия — ей пять лет. Улыбается. Глаза — ещё не знают, что мир — это кровь на бетоне.

Скоро узнают.

Скоро она уберёт Рида, потом Райана, выйдет замуж... И уберет мужа. Тогда империя станет бессмертной.

Потому что кровь Вейнов не течёт — она горит.

А моя дочь — уже пламя, которое я подпитывал всю жизнь. Ломал, чтобы восстановить. Восстанавливал, чтобы править. Она — ключ ко всему, она моя дочь, которая заслужила всё то, что будет её по праву.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 24 "А я хотела посмотреть боевичок"

Оливия

Я начала замечать, что последнее время у меня очень часто болит голова от всех изменений в жизни. Слишком много, слишком часто, раньше точно было проще. Хотя и свободного времени у меня почти не было.

Вечные репетиторы, занятия, стрельбище. Сейчас свободного времени навалом, но эмоций словно стало больше. Я умирала внутри из-за того, как меня разрывала привязанность...а может...любовь?

Райан подбежал ко мне, и, ещё до того, как я успела спросить в чём дело и что вообще он тут делает, увидела Рида, который, ну что уж лукавить, со всего маху всадил кулаком в челюсть Тедда.

О да, вот это по-нашему.

Я начала отодвигать от себя Райана, чтобы наконец-то понять, что, собственно, происходит. И парень дал мне такую возможность, но продолжил возвышаться рядом со мной как личный телохранитель дочки мафиози. Звучит забавно.

- Заслужил, не спорю, - Теодор подошёл к Риду и протянул свою культяпку. – Извини.

Но Ридмонд никак не отреагировал, повернувшись к Грейс.

- Что за хрень? Почему ты с ним общаешься и обнимаешься?

- Мы поговорим дома, потому что тебя сейчас отсюда выведет охрана, - она мотнула головой вправо.

И правда, там шло двое охранников. А я так хотела посмотреть кино, там какой-то новый боевичок вышел, на который я еле как уговорила сходить подругу, пообещав, что в скором времени пойду с ней на комедию.

Рид и Грейс о чём-то разговаривали, пока я молча смотрела на Райана, а он молча...демонстративно, меня игнорил. Обиделся, что я ушла? Но ведь предупреждала. Да и вряд ли, Райан не похож на плаксу ваксу, он же не идиот, чтобы обижаться из-за такого.

Всё же что-то между собой решив, Грейс взяла меня за руку и двинулась в сторону выхода, по пути извиняясь. Так и хотелось спросить за что, но я лишь кивнула.

Меня всё ещё беспокоит сложившаяся ситуация и полный игнор. Что-то тут не так, он не стал бы себя так вести. Он же...ну он не я, это, во-первых. А, во-вторых, он психолог и чисто технически должен понимать. Всё должен понимать.

У входа Райана и Рида поджидал Пол. Я его узнала, и сразу же захотела остановиться, чтобы послушать, что он скажет. Нервные окончания просто оголились, мне хотелось знать!

- Ой, Рид, привет, - он подошёл к нам всем, но дьявольски улыбнулся только Грейс.

- Райан, посади их в машину, - Рид не смотрел ни на Райана, ни на Грейс.

Мой любовник взял под локоть Грейс, и, кинув на меня предостерегающий взгляд, пошёл к машине. Я поплелась следом, чтобы не вызвать подозрений, я была заметно раздражена.

Если тут Пол, это значит, что как раз сейчас происходит момент истины. Они заключают договор на угон машины, и, если Пол так сально смотрел на Грейс, то...О боже...Нет. Он Рида шантажирует моей подругой? Так вот почему мальчики снова на это решились? Полу ничего не будет от нашей организации за шантаж, но ведь Рид не знает, что, если этот припевала хоть пальцем тронет Грейси, и они смогут доказать, что это был именно он или кто-то из его наёмников, мы убьём его, даже не слушая оправданий. Так же, как и всех причастных. У нас правило - семью не трогай. Мой отец не выполнил его лишь однажды, когда убил какого-то мужчину, случайно задев его жену, но там никто не смог бы доказать, что папа был причастен. Никто. Кроме меня. Но я же его дочь, поэтому...нет.

Райан...Райан...Райан.

Он так холоден, чтобы не показать Полу, что его интересую я. Верно? Чтобы у него не было никакого рычага давления.

Он...Он защищает меня?

- Что и требовалось доказать, - сказал Пол на всю парковку.

- Ты ничего не знаешь, - шёпотом ответил ему Рид.

Всё, что мне удалось услышать прежде, чем Райан подвёл нас к своей тачке и открыл пассажирскую дверь.

- Я на своей, - чуть сжав его руку и уловив удивление на красивом лице, я взяла за руку Грейс, и пошла чуть ли не на другую сторону парковки, услышав, как Райан нам бросил "Езжай домой".

И я знала куда ехать даже без уточнения. А ключ, очень приятно грел мне карман.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 25 " Что такое любовь"?

Райан

Я сел в машину, сжимая руль до белых костяшек. К Риду идти не захотел, мне нужно было побыть минутку в тишине и привести мысли в порядок. Теперь я точно знал, что влюблён.

Даже не влюблён.

А люблю.

Любовь — это не просто чувство, не просто вспышка эмоций или химическая реакция в мозге, хотя всё это в ней присутствует. С точки зрения психологии, любовь — это сложный, многогранный процесс, в котором переплетаются эмоции, когнитивные установки, поведение и глубокая потребность человека в связи, принадлежности и взаимопонимании.

Психологи давно изучают любовь как феномен. Например, Роберт Стернберг предложил знаменитую «треугольную теорию любви», согласно которой она состоит из трёх компонентов: интимности (эмоциональной близости), страсти (физического влечения и эмоционального возбуждения) и привязанности (решимости быть вместе, заботы, ответственности). Только когда все три компонента уравновешены, возникает то, что мы называем «совершенной любовью».

С точки зрения привязанности — ещё одной ключевой теории в психологии — любовь формируется на основе раннего опыта отношений с близкими. То, как нас любили в детстве, влияет на то, как мы любим и позволяем любить себя во взрослом возрасте. Но важно помнить: даже если ранние шаблоны болезненны, любовь может стать путём к исцелению — если в ней есть уважение, безопасность и взаимность.

И блин, я знал, что в её семье не всё так гладко. Её либо не любили, либо любили извращённо, потому что она боится этих чувств, как будто каждую секунду думает лишь о том, как их лишится.

Её желание убивать, даже не так, постоянные шутки об этом и пистолет в сумке — показывают, что детство у неё, мягко говоря, было непростое.

Так что, если спросить меня как психолога: «Что такое любовь?» — я, возможно, улыбнусь и скажу:

«Это когда два человека выбирают друг друга снова и снова — не потому, что обязаны, а потому что хотят. И в этом выборе рождается не только связь, но и смысл». А если бы у меня спросили, как у мужчины: «Что такое любовь?» — я, возможно, улыбнусь и скажу: «Это когда ты, привыкший держать всё под контролем, позволяешь одной строптивой женщине украсть твоё сердце...и не требуешь его назад».

Я полностью ощущаю это к Оливии. И как психолог, и как мужчина. И я знаю, что, если всё зайдёт далеко, я должен буду ей открыться, рассказать всё: чем занимаюсь, кто я такой. И.…надеяться, что она поведает мне свои секреты в ответ.

Делать вид, что Оливия для меня ничего не значит становилось труднее, и я...боялся, что Пол или кто-то из его людей это поймёт.

Сейчас было не то время и совершенно, не то место, чтобы влюбляться, но, если это произошло...Я должен был держать свои чувства, мысли и поведения под строжайшим контролем.

Я чувствовал каждый её вздох, каждое движение, даже то, как она моргала. Она смотрела на меня и всё, чего я желал это — прижать к себе свою рыжую бестию и сжать в своих объятиях, сказать, как сильно скучал.

Не удивился, что утром её не обнаружил. Был готов к этому, зная, что никуда она не денется от меня. Строптивая, я такое люблю. И она в меня влюбляется, просто так же, как и я чего-то боится. Родителей? Пока не смог определить.

- Где девочки?

Рид плюхнулся на место рядом со мной, отвлекая меня. Ну и отлично, всё равно сейчас увижу её и смогу наконец-то обнять.

- Они приехали на своей машине. Так что, логично, на ней и уедут. Мы договорились встретиться у меня дома. Лив знает куда ехать. Но думаю, что вопросов к тебе будет дохера, мой милый друг, - я завёл машину и выехал с парковки, поглядывая в зеркало заднего вида, чтобы иметь представление...не преследуют ли нас.

- Я не знаю, что мне делать, Райан. Что мне сказать? Проведи со мной сеанс психотерапии. Пожалуйста, - Рид откинул голову на сиденье, закрыл глаза.

И именно в этот момент мой телефон завибрировал в кармане. Я вставил наушник, нажимая на кнопку приёма звонка

- Чувак, я справился, пока вижу его у торгового центра. Как думаешь, может быть главным какой-нибудь чувак с фастфуда?

Я закатил глаза, чувствуя, что хочу улыбнуться. Блейн был потрясающим хакером, но стратегом фиговым.

- Тут я не отвечу тебе, - увидел, как Рид открыл глаза и непонимающе нахмурился.

- Ты чё, за рулём? - Блейн произнёс это с ноткой удивления в голосе.

- Да, именно так.

- Ты просто ради прикола говоришь рандомные предложения? Или я реально разговариваю сам с собой? – Рид произнёс это не менее удивлённо, мне стало смешно, и я решил теперь ответить ему.

- Я думал, что ты говоришь со мной.

- Чё? Короче ладно, я сообщу тебе, что узнаю, позвони потом мне как сможешь, потому что знаю я тебя, неделями не слуху ни духу.

- Вполне вероятно, - я отключился, не спеша доставать наушник из уха, и, на светофоре повернулся к Риду.

- Ну, этого я точно не мог сказать вслух, - он повернулся в ответ, и буквально две секунды моему лучшему другу хватило, чтобы увидеть то, что было совершенно не спрятано в моём ухе.

Он расхохотался, а я улыбнулся ему в ответ, трогаясь на зеленый.

- Поверь мне, иногда стоит поговорить самому с собой. Это успокаивает.

- Спасибо, чёртов гений. Не мог раньше сказать, что я не идиот, а просто тебе позвонили? – Рид ударил по приборной панели ладошкой, явно расслабляясь.

- Мог. Но кто тебе сказал, что это означало бы, что ты не идиот?

Подъезжали к дому мы в полной тишине, каждый в своих мыслях.

- Ты сейчас дал им ключи?

- Нет.

Рид повернулся ко мне, выгнув бровь и опустив свою голову на бок.

- Потом поговорим.

Я зашёл в свой дом, пытаясь найти своё рыжее пятно, и я не про Любимку говорю, хотя эта девушка становится так же любимой для меня.

Оливия вышла из гостиной, на руках держа кошку. Обе подняли на меня свои глаза, ожидая, пока я приближусь. Я, не раздумывая, соединил наши с Лив губы, стискивая их обеих в объятиях.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Есть мысли кто такой Райан?

Глава 26 "Слишком"

Оливия

Пытаясь оставить Грида наедине, так между собой, мы прозвали Рида и Грейс. Мы с Райаном удалились в гостиную, и, не разговаривая, просто сели смотреть фильм.

Это было так необычно для меня, как-то чуждо. Я не смотрела телевизор, наверное...лет девятнадцать? Его всегда заслонял силуэт матери, которая смотрела передачи или прятала пульт, чтобы их не смотрела я.

Где-то минут через пятнадцать в комнату вошла Грейс, и, на полной скорости, с лицом, уверенным таким, злым, взяла пульт, и погрузила комнату в тишину.

- Извините, что отвлекаю вас, но нам надо поговорить. У меня куча вопросов, - Грейс закрылась, потому что сложила руки на своей груди. Её взгляд быстро метнулся к Райану, и, руки тут же опустились по бокам. Я перевела взгляд на Морриса, не заметив никаких изменений, видимо, они всё же были, но уже прошли, иначе зачем Грейс снова открываться?

- Задавай, - Рид не пытается закрываться, повторяя движение Грейс.

- Во-первых, расскажите мне, как вы оказались в кино?

- Мы приехали к вам.

- Как ты узнал, что я обняла Тедда?

- Увидел.

- Ладно, спасибо.

О, я переводила на них взгляд словно смотрела за игрой в пинг-понг, сама не знаю как, но в моих руках вдруг очутился попкорн, про который я забыла. Естественно, через секунду, он стал с небывалой скорость переезжать в мой рот.

Грейс подошла к Риду вплотную.

- Как ты думаешь, есть шанс, что они заговорят друг друга до смерти, - я ткнула Райана в бок, хмыкая. Моррис улыбнулся, кладя руку на мою ногу.

- КАК ВЫ ОКАЗАЛИСЬ В КИНО?

- МЫ ПРИЕХАЛИ К ВАМ.

Они произносили чуть ли не по слогам каждое слово. Это покруче любой киношки будет.

- КАК ТЫ УЗНАЛ, ЧТО Я ОБНЯЛА ТЕДДА?

- УВИДЕЛ.

Брехня, сразу же понятно, что лжёт. Его там не было, а значит, видеть он не мог. Я снова повернулась к Райану, он мельком посмотрел на меня. Вопрос то дельный Грейси задаёт, но, сейчас не моя очередь говорить, поэтому спрошу позже.

Грейс протягивает руку, прося Рида вложить в неё телефон. Рид ни капли не удивляется подобному, а просто достаёт и кладёт его на её ладошку.

О, о, о, а теперь она что, будет копаться в его телефоне? Отвал всего. Где ещё попкорн?

Бросаю быстрый взгляд в миску, понимая, что она достаточно наполнена, просто я так увлеклась, что промахнулась рукой, пытаясь схватить воздух.

Грейс сглотнула. Это повод, чтобы заподозрить, что она что-то нашла.

Заблокировала телефон и вернула Риду.

- Ты за мной следишь?

- Нет.

- Тогда кто тебе написал?

- Неизвестный номер.

- И как тогда вы так быстро приехали? Между смс и вашим приездом прошло 6 минут, Рид. Ты уехал по делам, насколько я знаю, не близ ТЦ. Да, Райан? – Грейс повернулась к Райану в тот же момент, как к нему голову повернула я.

Логично же. Просто потрясающе логично, а ну-ка Моррис, что вы скрываете?

Хотя я знала, что...а точнее кого. Пола.

- Да, - Райан не стал ничего скрывать, смотря прямо в глаза Грейс. - Мы уже ехали к вам, когда Риду прислали фото.

- Конструктивного разговора у нас не будет, да? - Грейс повернулась к своему парню, опуская голову.

- Я отвечаю на твои вопросы, Грейс. Мы ехали к вам, мне прислали фото, мы поехали быстрее. Я боялся, что он сделает тебе больно. Поэтому сошёл с ума. Я понимаю, что не прав. Сразу стал махать кулаками и злиться, но… я испугался за тебя.

Грейс пару секунд всматривалась в глаза Рида, а потом её спина выпрямилась, а тон стал ледяным.

- Кто был тот парень, что ждал нас у входа. Почему ты попросил Райана нас увести?

Интересно, хватит ли смелости сказать ей правду. Да, Грейси была нежной девочкой, но всё, что связано с Ридом имела право знать, учитывая, что теперь сама находилась в опасности. Неужели Рид не думает, что нужно сказать ей об этом?

- Один из тех, кто был замешан в деле угона, - Грейс вдруг покосилась на меня.

Что мне ей сказать? Я пожала плечами и мотнула головой в сторону Райана, чтобы Грейс не беспокоилась о том, что я вдруг узнаю, чем они занимались. Ведь не она тогда открыла мне эту тайну в домике на день рождения... Моя подруга не говорила мне об этом, так решил Райан, а я лишь поддержала эту теорию. Потому что вопрос тогда вырвался сам собой, хотя меня и учили дисциплине.

- Хорошо, а почему он ждал нас?

- Этого я не знаю, - Рид пожал плечами, но на его лица едва уловимо промелькнуло сожаление. – Я думаю, что он хочет вернуть меня в дело.

- И ты согласен?

Он усмехнулся и взял Грейс за руки.

- Я облажался. Извини.

- Останетесь тут? Закажем еду, посмотрит телевизор, - Райан похлопал в ладоши.

И всё? Облажался, извини? Ни да, ни нет? Ничего? И всё? Подруга, ты что это так проглотишь что ли?

- Не знаю, надо узнать у Грейс, - Рид поднял бровь и опустил голову на бок.

О, перевод темы чистой воды. И, похоже, Грейс всё это настолько утомило, что она больше не задаёт вопросов. Но вот у меня они были.

- Если её всё устраивает, то меня нет.

Пока наша парочка пин-понга игралочка пошла на кухню, чтобы...что-то сделать, я повернулась на диване всем телом, устремляя свой взгляд на Райана. Он прикрыл глаза, еле улыбаясь.

- Я могу на них ответить чуть позже, когда мы будем в нашей комнате вдвоём?

НАШЕЙ? КОМНАТЕ?

- Тут нет "нашей комнаты", - голос чуть-чуть охрип.

Я что? Засмущалась?

- Я могу на них ответить чуть позже, когда мы будем в моей комнате вдвоём?

- Мне нужно уезжать примерно через два часа.

Райан кивнул, так и не открывая глаз, он казался уставшим.

- Я могу на них ответить чуть позже?

Я не стала на это отвечать, чувствую острую потребность просто...помолчать. Поэтому повернулась назад к телевизору и, припав к руке Райана, улеглась на его плечо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 27 "Варго"

Райан

Прошёл день. Целых двадцать четыре часа — и я не видел её. Это не должно было меня тревожить. Потому что я — не романтик. Я не трачу время на мелочи, больше нет. А скучать — мелочь. Действовать всегда куда лучше и эффективнее.

Но факт оставался фактом: я не знал её номера, хотя и мог попросить его у Грейс. Но не делал этого. Разве она не дала мне понять чётко и ясно, что пока не готова к отношениям? Дала. Да и я не готов.

Но я уже скучаю, по тому, как она смотрит, дерзит, фыркает, взмахивает волосами и молчит.

Это выбивало из колеи. И, странно, нравилось.

----

Утром ко мне пришла пара — Элиан и София Варго. Парочка, которая ходит ко мне три раза в неделю, потому что их конфликты никогда не исчерпают себя. Их проблема — не быт, не деньги, не измена. Их проблема — власть.

Элиан — генеральный директор холдинга. София — бывшая оперная певица, теперь — филантроп, куратор фонда. На публике — идеальная пара. В кабинете — холодная война.

— Она подрывает мои решения, — сказал Элиан, не глядя на жену. — Публично. Перед инвесторами.

— Потому что ты решаешь за всех, — ответила София, голос — лёд. — Как будто мы — твои сотрудники, а не семья.

— Я защищаю нас.

— Ты контролируешь. Разница огромная.

Я слушал их, не перебивал, просто наблюдал и в голове выстраивал план действий. Он всегда был примерно одинаков. Когда они высказывались — становилось легче, и ещё день они могли прожить спокойно.

— Вы не ссоритесь из-за решений, — сказал я наконец, когда наступила долгая тишина. — Вы ссоритесь, потому что оба боитесь быть уязвимыми.

Он — прячется за властью. Она — за принципами. А между ними — любовь, которую они стыдятся показать, потому что считают её слабостью.

Элиан отвёл взгляд. София сжала губы. Тишина длилась семь секунд. Я считал.

— А теперь ещё и Лукас, — вдруг сказала она, голос дрогнул впервые за сессию. — Мы должны отдать его… как скакового коня на аукцион.

Впервые что-то заходило дальше их проблем между друг другом, они говорили о ком-то извне. Я знал, кто такой Лукас, поэтому уточнять не требовалось.

— Это не аукцион, — резко ответил Элиан. — Это союз.

— С кем? С дочерью Вейна? Мы даже не знаем, кто она!

— Зато знаем, кто её отец, — парировал он. — И этого достаточно. Это престижно, София!

— Ты продаёшь сына за стабильность и престиж?

— Я спасаю его будущее! — повысил голос Элиан. — Ты хочешь, чтобы он остался один, как я в двадцать пять? Без союзников? Без тыла? Это потрясающая возможность.

— Я хочу, чтобы он выбрал сам!

— Выбор — роскошь для тех, кто может себе это позволить, — сказал он тихо. — Мы — нет.

София встала. Подошла к окну. Я всё ещё продолжал молчать, хоть и тело сжалось само по себе, пока не понял почему, но что-то в их разговоре меня зацепило.

— Он не спрашивал нас, когда решил учиться на архитектора. Не спросил, когда бросил юридическую школу. Он всегда знал, чего хочет.

— И что? Пусть умрёт за свою мечту в одиночестве?

— Лучше умрёт за мечту, чем будет жить чужой жизнью, как ты!

Элиан вскочил.

— Ты думаешь, мне нравится эта игра?

— Ты в ней лижешь зад королю, — сказала она, не оборачиваясь. — Так что не прикидывайся жертвой.

Я не вмешивался, а наблюдал. Сегодня впервые они стали людьми, а не просто клиентами.

— Мы сделаем это, — сказал Элиан, уже спокойнее. — Для него.

— Нет, — ответила София. — Ты сделаешь это. Для себя. — И вышла.

Элиан остался. Сел. Провёл рукой по лицу.

— Она права, — прошептал он. — Но я не могу иначе. Иначе никого не останется.

— Почему? — спросил я.

Элиан вздрогнул, поднял глаза, как будто вспомнил, что находился в комнате не один.

— Извините за это. Но...потому что в этом мире не выживает тот, кто любит. Выживает тот, кто контролирует. Я слишком многое отдал уже, чтобы сейчас сбегать. Мой сын — он...не совсем хороший, но и не плохой. А девочка, на которой он женится, для нас просто закрытая книга, обложку которой мы даже не видели. Никто даже не знает, как она выглядит, как говорит или ведёт себя. Мой босс скрывал её на протяжении всей жизни, и сейчас, чтобы объединить всё в один большой, — он развёл руками, замолчав. — Я должен одобрить союз.

Я кивнул, наблюдая, как мужчина молча кивает и уходит, оставив после себя послевкусие какой-то неприятной правды.

Я зациклился на поисках, даже не рассматривая всё вокруг. Я помнил, что они только что обсуждали, но совершенно не понимал.

Открывая запись на телефоне, я нахмурился. Файл ещё не прогрузился, чтобы посмотреть запись сеанса вновь. Посмотрю позже.

----

Вечером я сидел дома — за ноутбуком, в полутьме, со стаканом виски без льда. На экране — документы от Блейна. Все перемещения Пола за последние два дня. Я надеялся, что после согласования он, возможно, отведёт нас к боссу. Не было ничего необычного.

Но одна деталь бросилась в глаза.

Пол— тот самый, кто координирует угоны, — приехал в офис на Северной 17. Я знал это здание. Оно закрыто на ремонт больше года. Ни арендаторов. Ни охраны. Ни света.

— Пробей адрес, — написал я Блейну. — Что там сейчас?

— Уже, — пришёл ответ через минуту. — Формально — заброшен. Но по базе… числится как офис консалтинговой фирмы “Огонь".

— Кто владелец?

— Неустановлено, сильно засекречено. Я попробую прорваться через систему безопасности.

Я не удивился, скорее всего там и находилась база.

Размышления прервал звонок на телефон.

— Клуб. Через час, — сказал Рид. Голос — усталый, но твёрдый.

— Зачем?

— Просто приезжай. Выпьем.

— Ладно.

----

Клуб находился недалеко от его дома, тот самый, где он впервые встретился с Грейс. Я заказал пиво для нас с Ридом. Мы сели у бара, в углу, где меньше света.

— Ты изменился, — сказал он, глядя на меня. — С тех пор как она появилась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я не ответил, лишь кивнул, продолжая сканировать пространство. Я знал о ком он говорит, так что слова были лишними.

— Она смотрит на тебя, как будто ты — последний человек на земле.

— Как там Грейс?

Перевожу тему, чтобы не думать.

— Счастлива, — усмехнулся он.

Я не стал спрашивать, потому что знал — это неправда.

— А Джули? — вдруг спросил он.

— Звонит. Четыре раза в неделю. Стабильно.

— И?

— Раньше думал — может, поговорить. Закрыть эту главу.

— А теперь?

— Теперь… я встретил кого-то, кто не просит меня быть другим. Кто не пытается вытащить меня из тьмы, а просто зажигает во тьме огонь, чтобы найти в ней дорогу.

----

В этот момент он вскочил. Я уже минут десять видел её — на сцене, в чёрном облегающем костюме, с полумаской из бархата, с волосами, собранными в хвост. Грейс.

Рид пошёл к ней, пока я остался наблюдать.

Но вдруг вспомнил... взял телефон в руки и открыл уже загрузившееся видео с сеанса.

— Мы должны отдать его… как скакового коня на аукцион.

— С кем? С дочерью Вейна? Мы даже не знаем, кто она!

— Зато знаем, кто её отец.

Сердце сжалось от осознания. Вейн. Оливия Вейн. Она выходит не за Рида, как планировалось, а за Лукаса Варго.

И теперь мне точно нужно было с ней нормально поговорить. В каком веке мы живём, что девушек так просто отдают за незнакомцев?

Глава 28 "Райан и Грейс"

Райан

Клуб был построен не для танцев. Он был создан для иллюзий. Танцевали тут выше всех остальных только девушки, которые словно парили в небе, над всеми.

Стены — из чёрного бетона, но покрыты проекциями: звёзды, огонь, лица, исчезающие до того, как их можно разглядеть. Пол прямо в середине танцпола— стеклянный, под ним — вода с плавающими свечами, отбрасывающими дрожащий свет на лица танцующих. Музыка — не ритм, а пульсация, как будто сам воздух дышит. Здесь не приходят, чтобы веселиться. Приходят, чтобы забыть, кто ты.

И ходят слухи, что один из барменов помогает это сделать, забыться.

Я сидел у бара, когда Грейс вернулась, но уже не такая уверенная и смеющаяся, как была на танцполе, скорее разрушенная. Глаза красные, я это вижу даже издалека, так как макияж размазан, а губы дрожат. Она не смотрит по сторонам, просто прямым ходом проходит мимо всех, и скрывается в коридоре, ведущем к выходу.

Телефон в кармане звенит.

— Я ушёл, — сказал Рид. Голос — напряжённый, но твёрдый. — Убедись, что она в порядке.

— Я прослежу.

Я встал. Не бросил деньги на барную стойку — оставил купюру аккуратно, краем к краю.

Почему-то захотелось именно сейчас почувствовать порядок даже в хаосе.

Коридор был узким, тёмным, с аварийным мерцающим светом. Я нашёл её у выхода — прислонившейся к стене, с телефоном в руке, но не звонящей. Просто держащая его, как талисман.

— Грейс, — сказал я тихо.

Она вздрогнула. Обернулась. Увидела меня — и не удивилась.

— Рид попросил меня убедиться, что ты доехала домой, — сказал я, не приближаясь. Она кивнула. Не ответила. Просто сжала губы, чтобы не заплакать снова.

Я прошёл мимо неё, к бару у выхода. Налил стакан воды — без льда, без газа, а затем вернулся и подал ей.

Грейс взяла, выпила половину.

— Спасибо, — прошептала.

— Не за что.

Я не стал спрашивать, что случилось. Не стал утешать. Просто стоял рядом, как стена, за которую можно спрятаться.

Я понимал в чём примерно проблема, но для них я, в первую очередь друг, а не психолог. Проблемы пусть решают сами.

— Такси уже вызвано, — сказал я через минуту. — Подъедет через три минуты.

— Ты… всегда такой спокойный?

— Это не спокойствие, — ответил я. — Это привычка не терять контроль.

Она усмехнулась — горько, почти невидимо.

— Оливия говорит то же самое.

Сердце сжалось от упоминания моей рыжей. Я только сейчас понял, как мне...тяжело? Тяжело.

Такси подъехало, я открыл дверь Грейс, и, когда она села, опустился рядом.

Водитель молчал, за окном город мелькал — огни, тени, лица, исчезающие в ночи.

Мы ехали молча. Она смотрела в окно. Я — на дорогу.

Когда мы подъехали к её дому — я не открыл дверь сразу.

— Грейс, — сказал. — Можно кое-что спросить?

Она обернулась.

— Если это про Оливию… лучше спроси у неё самой.

— Я многое понял, — ответил, усмехаясь, как точно она меня подловила. — Просто… хочу знать, какой она кажется со стороны того, кто знает её достаточно долго.

Она помолчала, задумываясь.

— Она… преданная. До боли. Если она считает тебя своим — она пойдёт сквозь ад, чтобы тебя защитить. Но… Она никогда не скажет, что ты — её. Потому что боится, что это сделает её уязвимой.

Она сделала паузу и тяжело вздохнув, ещё тише, чем раньше, продолжила.

— У неё было… тяжёлое детство. Никогда не пускали гулять. Всегда — занятия: стрельба, тактика, иностранные языки. Она говорила, что её воспитывали не как девочку, а как инструмент.

И что единственное, что она выбрала сама — это я. Я — её единственная свобода.

Голос её дрогнул.

— Она не умеет просить. Но если ты видишь, что ей больно — просто будь рядом. Этого ей хватит. И ещё, никогда ни при ком не говори, что она тебя чем-то сильно интересует. Потому что обычно узнав - Оливия бежит сломя голову от этого.

Я кивнул.

— Спасибо.

— Ты… любишь её? — вдруг спросила она.

Я не ответил сразу

— Это слишком трудный вопрос.

— Но?

— Но я не могу представить мир без неё. Больше.

Она улыбнулась — впервые за вечер.

— Тогда не отпускай, позволь ей привыкнуть, что кто-то любит ей, потому что раньше это была лишь я. Семья у неё тоже та ещё...семья.

Я кивнул, понимая про что она говорит, ведь её выдают замуж за неизвестного ей парня. Лучше уж за Рида, честное слово.

Я открыл дверь Грейс, выходя следом.

— Спасибо, Райан, — сказала она. — Ты… хороший человек.

— Правда? Запомню, - подмигнул Грейс, в порыве хватая за руку, чтобы она не ушла раньше времени. — Рид вспыльчивый, очень. Он сначала делает, а затем думает. Дай ему ночь, завтра он сам перед тобой извинится, не надо лить слёзы, но, Грейс...лучше не лги ему, а говори правду, он рано или поздно ответит тебе тем же.

Она кивнула, прикусывая губу, снова сдерживая слёзы. Нежная, плаксивая и очень ранимая.

Понимаю теперь почему они с Оливией дружат.

Я вернулся к такси.

— Куда? — спросил водитель.

— Никуда. Просто… поезжайте.

Оливия...Оливия...Оливия. Если мне так тяжело узнать о тебе что-то большее, чем я уже нашёл, то как же мне тогда помочь тебе освободиться от оков? Самому взять тебя в жёны, чтобы, как пещерный человек, увести из этого мира, создав наш собственный?

Сообщение на телефон отвлекло меня от раздумий.

Блейн.

"Я пробился сквозь систему безопасности, и, пока они не оследили и не заблочили, смог вытащить только один файл. Это их база недалеко от Норвегии. Отправил туда ребят на проверку. Тебя удивит то, что нашли наши люди. Еду к тебе".

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 29 "(Не)приятная встреча"

Оливия

Я пришла в «Le Noir» как наследница крупной империи, но не только, ещё как девушка, которая будет "улыбаться" своему будущему мужу.

На мне — чёрный костюм, но не строгий: пиджак и брюки оверсайз, а под пиджаком топ. Волосы — в высоком хвосте, без украшений, но аккуратные. Макияж — минимальный: тушь, лёгкая подводка, помада — нюдовая, почти незаметная. Я не хотела выглядеть как убийца, которой, возможно, он меня представлял. Я хотела выглядеть как девушка, которая достойна управлять.

Он ждал у окна — так же в костюме, но без пиджака, и пуговица на его рубашке сверху была расстёгнута.

Лукас Варго. Выглядел он...нормально что ли, как обычный парень.

— Оливия, — сказал он. — Спасибо, что пришла.

— У меня не было выбора, — улыбнулась я, но мягко, почти игриво. — Но раз уж пришлось — давай сделаем это приятным.

Он засмеялся.

— У тебя отличное чувство юмора.

Я не поняла, где тут был юмор, и что вообще смешного сказала, но решила промолчать, чтобы не заводиться и не пытаться слишком сильно на него наседать. Пока не узнаю, что он за человек, лучше понаблюдаю.

Мы сели. Заказали ужин, он был как всегда слишком предсказуем. Лукас заказал - стейк, а я - рыбу. И мы оба воду со льдом.

— Ты часто бываешь в таких местах? — спросил он, глядя на меня.

— Только когда нужно, — ответила я, но с улыбкой. — А ты?

— Я люблю тишину, — сказал он. — Особенно когда вокруг — шум.

— Тогда тебе повезло, — сказала я. — «Le Noir» — единственное место в городе, где можно услышать, как бьётся сердце собеседника.

Он приподнял бровь.

— Поэтично.

— Я училась у лучших, — ответила я. — У тех, кто говорил красиво… перед тем, как исчезнуть.

Я была права, в этом месте музыка играла настолько тихо, что услышать о чём говорят соседи, было обычным делом, именно поэтому я позаботилась, чтобы рядом столики пустовали.

Он замер на секунду. Потом — кивнул.

— Ты не такая, как в слухах. Сразу же скажу, что не слушал их, просто кто-то говорит, что ты нелюдима, а то и хуже.

— О, а это мне нравится, — сказала я, отпивая воду. — Думаю, что я хуже.

Он усмехнулся. Отрезая себе кусок стейка, и, кладя его в рот. Я же к своей рыбе даже не притронулась.

— Мне нравится, что ты не боишься быть собой.

— А ты? — спросила я. — Ты боишься быть собой?

— Иногда, — признался он. — Особенно когда отец говорит: «Ты женишься на Вейн. Не подведи семью».

— А ты хочешь подвести?

— Нет, — сказал он. — Я знал, что делать всю жизнь то, что хочу — не выйдет.

— Ты так же вправе и дальше делать то, что хочешь. Женитьба тебя ни к чему не обязывает.

Его рука замерла, он поднял на меня свои глаза, слишком долго смотря в мои, но я не отвела своего взгляда. В конечном счёте он моргнул и улыбнулся.

— Скажи, чего ты ждёшь от этого брака? Насколько я понял, главой буду я, после всей официальной части.

Я посмотрела на него. И впервые за вечер — увидела противника.

— Тебе не повезло, Лукас.

— Почему?

— Потому что я не буду тебе хорошей женой. Меня воспитали, чтобы быть главной. Я главной и буду.

— А если я не прошу тебя быть женой? — спросил он. — Если я прошу тебя быть партнёром?

Я промолчала, поднимая свою бровь, и снова сделала глоток. Лукас казался очень простым и открытым, но я знала, что за этим всегда стоят самые страшные люди. А значит, мне стоит быть аккуратнее.

— Тогда… давай заключим союз. Не будем обычными мужем и женой, я хочу доверять тебе, взамен прошу того же от тебя. Я буду управлять, но с твоей рукой, чтобы нас не трогали. А ты будешь помогать мне жить дальше так, как я жил. Я хочу закончить университет и быть архитектором. Сделаем так, чтобы никто, между нами, даже не смел встать.

Он ждал моего ответа, которого я не дала. Я просто смотрела на него, ни капли не смущаясь от его ответного заинтересованного взгляда. Он был сказочником, если решил, что такое может прокатить. Да, если действовать аккуратно, то возможно. Но это всё равно нужно будет спланировать.

Через пять минут молчания, которое никто из нас не прерывал, Лукас встал и подошёл ко мне. Поцеловал в щёку — легко и нежно, вежливо, как полагается. А затем достал коробочку, маленькую красную. Помолвочное кольцо.

— Подумай над моим предложением, становится врагами я не хочу. Иметь такую женщину как ты..., — он замолчал, и, я всё же чуть повернула к нему голову, уловив запах. Противный, приторный и слишком резкий. — в друзьях, куда приятнее.

Он встал во весь рост, и, последний раз на меня взглянув, пошёл к выходу. Только сейчас заметила, что он всё съел, тогда как я к рыбе и не притронулась. Мало ли...не знаешь, может она отравлена.

Я осталась сидеть и смотреть на город за окном, сейчас уже был вечер, а я всем телом чувствовала, что находится с кем-то другим неправильно. Эти губы, которые коснулись моей щеки — не те. Этот запах не тот. Эти...люди вокруг, не те.

Они не Райан.

Я допила воду, поставив стакан на стол. Официант сказал мне, что счёт оплачен моим спутником, хотя я и не спрашивала. Конечно, он всё оплатил.

И я знаю, что мне надо принимать решение, но я не знаю, как это сделать.

То — чему меня учили всю жизнь, или то...что я выбрала сама. То, чего я хочу больше всей этой жизни.

Девочки, как вы думаете...что делать то? Как ей быть? Выбрать Райана и рассказать ему обо всём? Или защитить его другим способом? Ведь рано или поздно ей всё же придётся от него избавиться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 30 "Мы нашли выход"

Райан

Открываю дверь, отходя в сторону, чтобы Блейн и Джоан смогли зайти. Двое парней - крутые айтишники.

- Смотри.

Не здороваясь, чуть ли не с порога, Блейн протягивает мне компьютер, спотыкаясь об тапочки Оливии. Его глаза округляются, и быстро сканируют меня. Я лишь смотрю на всё это, и, спокойно убираю тапки в шкаф. Эта рыжая всё разбрасывает, по всей квартире, я недавно нашёл зубную щётку на кухонном островке...А ведь Лив не было у меня два дня. А щётка вряд ли имеет ножки, чтобы прибежать сама. Так же, как и тапочки.

Я не мог себе этого признать, но как взрослый мужчина с достаточно сильной психикой понимал - я просто ничего не хотел убирать, оставляя лежать всё так, как она оставила. Так создавалось ощущение - она рядом, в доме, просто где-то ходит.

У нас однажды правда было такое. Я пришёл после работы, наливая себе стакан воды, но Любимка, как обычно и бывает, не вышла меня встречать, что насторожило, тогда я пошёл наверх, чтобы найти ещё одну рыжую беду на голову, а обнаружил голую девушку в своей ванной в куче пены. Любимка сидела рядом с ней, и пыталась подцепить пенку на свою лапку, чтобы рассмотреть поближе. Оливия слушала музыку и громко пела, поэтому я не стал ей мешать. Наблюдал. А через время она вышла, спокойно прошлась по дому, налила попить, положила покушать, спросила у Любимки во сколько я обычно прихожу, а затем ушла в мастерскую матери. Я не знал, что она там делает, пока не увидел портрет. Просто кошмарный и ужасный портрет, но поистине прекрасный, потому что его сделала она.

Оливия нарисовала меня.

И только потом она спустилась вниз и, увидев меня на диване, села рядом.

Мы молчали, как и всегда, чаще всего.

Но нам нужно было столько обсудить...что голова раскалывалась.

- На кой хер тебе женские тапки?

- Ношу по вечерам, когда делаю огуречные маски и крашу себе ногти на ногах, - я закатываю глаза, протягивая руку, и забираю ноутбук. - Ты пришёл, чтобы задавать вопросы или отвечать на них?

Блейн кивнул, пока Джоан мялся за спиной парня, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

- Заходите оба, рассказывайте, что откопали.

- Зырь, склад куда Пол ездил, - он открыл мне таблицу, а затем фотки.

Ничего не понимаю.

- Мы отследили трафик передвижения перед зданием, а затем, смотри, захотели увидеть кто помимо Пола туда приезжает, чтобы понять, что там происходит, так же, зырь, - он открыл какую-то фотку…размытую и нечеткую.

- Я должен увидеть тут?

- Я приблизил, чтобы достать цифры, которые вводят, когда заходят туда. Понятия не имею, что внутри, думаю поедем туда позже с тепловизором, но код, чтобы попасть в это здание у нас есть. Предлагаю последить, выяснить сколько народу, а потом пробраться. Я отключу, по возможности, камеры и сигналку, а Джоан сможет, если, конечно, там не такой сложный код доступа к камерам, подключиться к ним по нашим каналам, чтобы они - не видели, а мы - видели.

Я ещё раз просмотрел на фото, которые они успели сделать, явно понимая их профессионализм.

- Парни, вы просто...у меня нет слов. А что с Норвегией?

- Пока тишина, ребята следят, никаких передвижений, которые могли бы нас смутить нет. Но парни думают, что трафик начнётся через пару дней, так как несколько раз внутри включался свет ненадолго. Короче, следят.

- Круто, нет слов.

- Да не нужны нам слова, накорми чем-то, а, голодные просто жуть.

Осталось совсем недолго до того, как я найду все ответы.

Уничтожу империю.

И отомщу их боссу.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 31 "Неудачная попытка"

Райан

- Смотри, последнее сообщение.

Я протягиваю телефон Риду, пытаясь не показаться сталкером, ведь сегодня утром залез к нему в дом.

Я не смог уснуть, никак не выходило. наконец-то дело сдвинулось с мёртвой точки, и теперь мне предстояло много работы.

А все, абсолютно все, мысли были заняты рыжей.

- Пока ты спал, тебе пришло сообщение. Это адрес ресторана в городе. Много людей будет, плюс камер.

- Ты мыслишь, как вор. Аж страшно.

Рид трёт своё лицо руками, выходя из окошка с сообщением Пола и пролистывая остальные, могу даже не спорить, он ищет хоть одно от Грейс. Но, видимо, таких там нет, раз его глаза прикрываются, а рука опускается. Он садится назад на кровать, откидываясь и ложась на спину, а затем снова трёт лицо.

Затем он вбивает что-то в телефоне и незамедлительно кивает. Видимо, убедился, что я прав и это ресторан.

- Нифига себе, он прислал марку машины. Koenigsegg CCXR Edition 4.8 litre V8 RWD 2007. Что за чувак, у которого мы должны её своровать?

Ого, ни черта себе, тачка то из премиума люкса. Выгибаю бровь наблюдая, как Рид что-то снова печатает, а затем выдаёт.

- Ох**. 87 млн рублей.

Мы оба смотрим друг на друга.

- Что за хрень. Пол никогда не давал ТАКИХ машин. Это мне льстит так или наоборот он хочет подставить?

Ладно, надо выдохнуть. И мне и ему.

- Давай почитаем про эту машину и решим, где её слабые места.

Мы засели за комп после того, как Рид сходил в ванную и умылся. Я ещё раз зачем-то проверил телефон, хотя знал, что моего номера у Лив нет...но ведь она так же, как и я, могла бы взять его у подруги. Но мы оба этого не делаем.

И оба по своим причинам.

Рид изредка бросает взгляды на экран телефона, вздыхает, а ближе к концу начинает маяться.

- Позвони ей, - протягиваю другу телефон, и выхожу из комнаты, чтобы не мешать.

Пить хочу, всю ночь не спал разрабатывал план с парнями, а теперь тут сижу и разрабатываю план с Ридом.

День проходит слишком быстро, и слишком быстро наступает момент икс. Я знал, что это безумие, но иногда единственное, что ещё работает это оно. Да и в любом случае справимся мы или нет, скоро у них будут дела поважнее, чем два паренька не сумевшие угнать машину.

- Вон смотри, - показываю Риду кивком головы, еле заметным, туда, куда стоит идти.

Странно видеть такую машину в таком месте.

- Он что, вообще не боится, что её украдут?

- А ты думаешь, что на ней настолько мало датчиков? Она вся ими напичкана, у нас будет всего минута, чтобы отключить сигнал. И всего 7 минут, чтобы доставить эту машину Полу, чтобы за три минуты, они могли полностью отключить всю электронику.

Я ещё раз сверил в голове все цифры, убедившись в правильности своих слов.

Мы подошли к машине.

Тишь да гладь, никого. Где-то гудят машины, слышатся смех и крики людей. Но у меня в голове пустота, так же, как и у Рида.

- Давай, держи, Рид. Всего одна минута. Готов? – я держу в руке секундомер, кивая другу, он кивает мне в ответ.

- Начинай.

Ридмонд начинает действовать, но что-то идёт не так, видимо, хоть и составляющие машины узнали, эта тачка всё равно нам не по плечу.

- Твою мать, - чертыхаюсь.

- Мы не успеем, - и, как только я говорю эти слова, машина начинает так сильно визжать, что я не сразу понимаю, что кто-то даёт мне сильный подзатыльник.

И застываю, поворачивая голову направо. Просто от шока, забываю, как дышать, как говорить, как...я говорил про дышать?

У меня глюки на почве недосыпа? Или я уснул?

- КАКОГО ХРЕНА??? – Лив верещит, но достаточно тихо, чтобы нас никто не услышал.

- Что ты…Оливия…я не…, - заикаюсь от шока.

Я никогда в жизни не заикался.

Да и что сказать? Почему она вообще тут? Проходила мимо и увидела? Нет. Я бы заметил, всё обсмотрел и проследил, чтобы никто не видел и не шёл за нами.

Тогда как?

Рид берёт мою руку в свою, то же самое проделывая и с Лив. Мы не сопротивляемся. Выбегаем на главную улицу, уже слыша вой сирен.

- КАКОГО НАХРЕН ХРЕНА???? – Оливия поворачивается к Риду, не ко мне, а потом в секунду меняется в лице, поправляя волосы, и, зачем-то хватает меня за руку.

Перевожу взгляд...ох...Грейс выходит из ресторана, на ней красное платье, очень похожее на то, что я уже видел у Оливии. Рядом с ней стоит Сара, а слева от неё стоит статный мужчина. Все они не понимают, что происходит, но мужчина, недолго думая, извиняется перед своими спутницами и идёт в сторону парковки.

Он...он...? Неужели это его машина?

- Ребята? – Грейс подходит к нам, удивление в её голосе так и сквозит.

- Привет, - Рид улыбается, а потом целует, схватив за талию свою девушку.

Сара тактично переводит глаза в небо.

Я перевожу взгляд на Лив, которая прикрывает глаза, а затем подходит к Грейс, так ни разу на меня и не посмотрев.

- Привет, - Оливия смотрит пристально на Рида, затем поворачивается к подруге, и, когда мне уже кажется, что сейчас что-то произойдёт, то действительно происходит, – Мы тут гуляли, неожиданно услышали сирену, что это?

- Ой, да, минутку, - Грейс отходит к Саре и что-то ей говорит.

- Не думайте, что я не скажу ей. Но сначала ты всё расскажешь мне, - она поворачивается ко мне, пристально смотря, а потом фыркает. Снова фыркает.

Грейс в это время возвращается.

- Пойдёмте, я кое с кем вас познакомлю.

- А это мой жених, Джексон, - мама Грейс представляет мужчину, что минуту назад подошёл к нам. – Милый, что там случилось?

- Кто-то пытался угнать машину, будет расследование. Но, давайте пока сходим на набережную, поедим мороженое, а? Ребят, что скажете?

Потрясающе.

- Простите нас, но мы с моем парнем собирались пойти дальше гулять. У нас дела, но думаю, что Рид составит вам компанию, учитывая, что тут понятно кого он выберет, да?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Улыбаюсь в ответ, на округлившиеся глаза Грейс. Ага, я сам только что узнал такие подробности. Пожимаю руку другу на прощание, так же, как и Джексону.

А затем, Оливия яростно хватает меня за руку, и, без лишних слов ведёт в обратном от них направлении.

Глава 32 "Танго танцует один"

Оливия

Выхожу из комнаты, глубоко вздыхая. В этот раз мой отец решил превзойти самого себя и показать Варго где находится наш дом. Неужели настолько сильно им доверяет, что готов так глубоко впустить в нашу жизнь?

Заранее надев кольцо Лукаса, я выбрала наряд, подходящий для сегодняшнего вечера. Отец не знал, что мы с моим будущим мужем виделись, так же, как и не знали его родители. Мы договорились, что сегодня сделаем вид, что давно знакомы, чтобы было меньше вопросов, они успокоились и начали нам доверять.

Идея - неплохая. Лукас оказался хорошим союзником, и до тех пор, пока я не придумала как сделать так, чтобы Райан не попал под прицел Риверы, мне нужен был кто-то, кто будет прикрывать мой собственный тыл. Так что в данной ситуации мой будущий муж, который будет полностью со мной солидарен, подходил мне, а потом...решим.

На мне была длинная шёлковая юбка белого цвета и топ, подходящий под мои зеленые глаза, я взяла белый плюшевый кардиган, чтобы хотя бы чуть-чуть закрыться, и казаться не собой...произвести впечатление? Да. Лукас сказал, что его мама любит приличных и очень вежливых людей.

- Здравствуй, дочка.

Папа осматривает меня с ног до головы, задерживая внимание на кардигане. Я тоже не знала, что он у меня есть, но, руку на сердце, он безумно удобный.

- Так, все готовы?

Мать выплывает из-за угла, поправляя серёжки, а затем взлохмачивает волосы. Её взгляд падает на отца, и она растягивает губы в улыбке.

- Ты выглядишь очень красиво, дорогой, - она подходит к папе, поправляет воротник его рубашки, а затем зачем-то целует в щёку.

Передёргивает, никогда не видела от них такого. Смотрю не отрываясь, и специально морщусь, чтобы мать, когда поворачивается ко мне лицом, увидела.

- А ты чего такая хмурая, сегодня же твоя помолвка, ты должна сиять.

Папа отворачивается, когда ему докладывают, что к дому подъезжает машина, а мама подходит ко мне беря кончиками пальцев кардиган, трёт его пальцами, а затем отпихивает от себя, как будто он вшивый. Ну или я.

- Что за дерьмо ты одела? Хочешь нас опозорить?

Я даже не смотрю на неё, всё своё внимание переключая на дверь, через которую вот вот должны войти, но всё же решаю одарить её ответом.

- Мне не нужно это делать, тебя одной хватит, ты с этим, как всегда, справишься блестяще.

- Я узнаю то, что ты скрываешь, Оливия. Я прошла через это, и ты пройдёшь. Ты испортила мне...

Дверь открывается и мать замолкает, хотя я безумно хотела услышать продолжение, что я испортила ей? Жизнь?

- Здравствуйте, наши дорогие, рады вас приветствовать у нас, - папа растягивает свою улыбку так сильно, что я опасаюсь за его мимические морщинки.

- Здравствуйте, София, Элиан, - мама отодвигает меня в сторону, разрешая мужчине поцеловать свою руку, а женщине обнять себя. - А ты видимо Лукас, да?

Лукас сегодня одет в зеленое поло, и белые штаны. Ого, у нас что, прикид одинаковый? Почему-то непроизвольно улыбаюсь, встречаясь с ним взглядом. Он проходится по мне глазами, и тоже начинает улыбаться. Сначала подходит к моей маме, и, не успев взять её за руку, застывает в шоке, когда она обнимает его.

- Ну что ты, мы почти семья.

- Здравствуйте, сер, - Лукас отходит от мамы, не сказав ей ни слова, жмёт ему руку, а затем, прямым шагом идёт ко мне.

Я собираюсь сделать шаг назад, потому что всё это настолько неправильно, но Лукас успевает быстрее, обнимая меня.

- Привет, красавица, ты как?

Вижу абсолютно непонимающий взгляд на лицах наших родителей. Именно этого мы и добивались. Отлично.

- Хорошо, а как увидела наши парные луки, так вообще стало лучше. Превосходно выглядишь.

Он берёт мою руку, и, рассматривает кольцо. Оно выглядит, чувствует и даже пахнет, если такое вообще возможно, чужеродно. Красивое, лёгкое, полностью в маленьких бриллиантах. Милое, но не моё.

- Я так рад, что ты решилась наконец-то с ним выйти.

- Кх, кх, - София Варго подходит к нам ближе, протягивая мне руку, её цепкий взгляд проходится по моему лицу, останавливаясь на кольце, которое трогает большим пальцем её сын. - Здравствуй, Оливия.

- Здравствуйте.

Столько здравствуйте за вечер.

- Вы знакомы?

Мы одновременно кивает, я кладу ладошку на грудь Лукаса, переводя на него влюблённый взгляд. Очень просто играть, когда перед глазами Райан. Больно колет в груди, больно, безумно неприятно, ведь я чувствую, понимаю...и не хочу быть тут ни с кем кроме него.

- Мы познакомились месяц назад, да? На день рождения Лив, решили общаться. Только вот недавно узнали, что судьба такая интересная вещь, и нам суждено быть вместе.

- Вот оно как...- Элиан улыбается, шлёпая по плечу своего сына, а затем поворачивается к Ривере. - Наши дети, оказывает, уже давно знакомы.

Папа смотрит на меня заинтересованным взглядом, как будто считывает, что я лгу. Но я киваю ему, еле заметно, давая понять, что всё так и есть.

- Ох, как прекрасно. Я так рада, что волей случая две половинки, которые будут соединены браком, окажутся теми, кто влюблён. Я так рада за тебя, доченька.

Мама сжимает мой локоть, приобнимая. Вот кто точно актриса, так это она, самая настоящая, еще и на Оскар пойдёт, если потребуется.

- Ну что, за стол? Нам надо обсудить детали.

Лукас берёт меня за руку, ведя по дому так, словно был тут постоянно. Но я не сопротивляюсь, пытаюсь держаться за «мужем», то и дело ощущая на себя взгляд его родителей. Особенно матери. Прожигающий такой, твёрдый, властный. Если бы могла, то без проблем прожгла бы её своим взглядом, да ещё и развеяла пепел на ветру.

Минут тридцать спустя пустых разговоров, я уже заколебалась слушать их трёп ни о чём, и наконец-то происходит хоть что-то, что заставляет меня поднять глаза и перестать вести себя, как идиотка.

- Вы значит планируете сделать моего сына вашим приемником?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Элиан делает глотов виски, и, видимо, набравшись смелости, задаёт Ривере провокационный вопрос. Папа долго держит интригу, накладывая салат себе в тарелку, и, улыбаясь уголком губ, бросает на меня быстрый взгляд, чтобы оценить смотрю я или нет. Смотрю, папа, а также, вижу, что голову поднимают все за столом.

- Да, управлять может только мужчина.

- А что же тогда будет делать твоя дочь?

- У моей дочери есть имя, Элиан, не забывай, только благодаря ей ты всё ещё…тут, - он, отпивает из своего стакана, оборачиваясь к маме, - Милая, передай мне, пожалуйста, кусочек хлеба.

Мать исполняет без вопросов, и мы снова застываем в тишине.

- Оливия не мужчина, - извиняющий взгляд прямо в глаза…Лукаса?

- Тебе надо за такие высказывания извиняться не передо мной, папа, а перед моей невестой, - Лукас целует мою ладошку, я сжимаю зубы, чтобы не выдать раздражения.

- Извини, мой муж неправильно выразился, дорогая. Он имел ввиду, что его интересует, что всё же будешь делать ты, чем заниматься или как будет проходить твоя помощь своему мужу в этом непростом деле, - София выставляет ладошки в дружественном жесте. – Управлять бизнесом по продаже машин по всему миру, это достаточно сложное дело, просто интересно что именно умеешь ты, вот и всё.

- Я переводчик. Знаю десять языком, так же отличный переговорщик, и, я хорошо разбираюсь в людях, поэтому, думаю, мы с Лукасом хорошо сработаемся. Поверьте, я умею куда больше, чем вы можете себе представить, - делаю глоток воды, облизывая губы и, впервые за весь вечер, смотрю прямо ей в глаза, уже не скрывая своей натуры.

Софию передёргивает, она дергает губами и бровями, и…Лукас кладёт ладонь мне на ногу.

Вот же.

Убираю её, но это отвлекает моё внимание.

- Мой человек сейчас достаёт машину премиум класса, которая в дальнейшем будет выставлена на торги. Цена примерно 87 миллионов.

Я застываю, как восковая фигурка, пытаясь понять каждое его слово.

- Чтобы проверить твоего сына, он будет заниматься этой сделкой, конечно, под моим началом и с помощью Оливии. Оливия поговорит с…теми, кто достаёт машину, чтобы они никак не выдали себя раньше времени, а также поможет с покупателями вне страны.

- Сейчас?

Я проговариваю это шёпотом, от которого по моей спине бежит липкий страх, а волоски на теле встают дыбом.

- Лив?

Лукас смотрит непонимающе на меня, хмурится.

- Придумай что-то, мне нужно уйти, прямо сейчас, можно вместе с тобой, давай.

Глава 33 "Что посеешь"

Оливия

Лукас вглядывается в моё лицо, затем переводит взгляд себе на руки, а потом достаёт телефон.

- Дети, всё хорошо?

Я машинально киваю, а затем быстро отвечаю да, ведь папа не любит, когда вопрос остаётся без ответа.

В это же самое мгновение Лукас говорит нет.

- Извините, я готовил сюрприз Лив на свадьбу, хотел подарить красивый дом, но сейчас мне сообщили, что там прорвало трубы, вот так и вызывай ремонтников, - он переводит извиняющийся взгляд на меня, потом на родителей и на моего отца, напрочь игнорируя мою мать, чем вызывает у меня лёгкую улыбку, а у мамы замешательство.

Я говорила своему жениху, что мама у меня змея. Улыбнёшься ей хоть раз, она сожрёт тебя. А пока не смотришь в глаза, она не смотрит на тебя в ответ.

- Простите, я могу у вас попросить отдать мне вашу дочь?

Отец выгибает бровь, тогда как София начинает смеяться.

- Сынок, ты уже и без проса взял её.

Сжимаю руку, пытаясь успокоится. Отчего мне постоянно хочется бить бесящих людей? Это же не болезнь какая-то? А просто реалия моего мира?

- Я имею ввиду сейчас, раз уж там потоп, было бы прекрасно, если бы моя жена...будущая жена, оценила масштаб, и, возможно, начала придумывать какой там сделать ремонт для нашей будущей жизни, - Лукас поворачивается теперь ко мне, беря моя руку в свою, и глазами показывает помочь в его спектакле, который, он, на минуточку, начал лишь по моей просьбе.

- Я, если папа разрешит, была бы рада, - перевожу быстрый взгляд на Риверу, который безэмоционально кивает, чуть-чуть опустив голову вниз, чтобы его глаза казались злее, а взгляд убийственнее.

- Идите, думаю, что обо всём остальном, мы поговорим со старшем поколением.

Мы быстро встаём, и, попрощавшись со всеми, бежим к машине Лукаса.

- Так, куда тебя?

Не отвечаю, быстро листая от фотографированные листы на телефоне. Новые. Я украла их из кабинета отца пару часов назад, чтобы быть в курсе событий, но прочитать ещё не успела.

Вот оно.

- Мне нужно сюда, - вбиваю адрес в поисковик, а затем протягиваю Лукасу. Парень кивает.

- Кстати неплохой такой ресторанчик, можем потом как-нибудь сходить.

- Лукас, я тебе жена буду лишь по договорённости и документам, давай не будем усложнять, ладно? Мы решили: друзья, помощники, союзники.

- Ага, и из-за этого нам нельзя выйти куда-то поесть вместе?

- Можно, но просто, я хочу, чтобы ты уяснил это.

- Ага, кстати, ты неплохо отыграла роль, даже взгляд влюблённый сделала, я, если честно, на секунду даже поверил, что могу тебе понравиться.

Пропускаю фразу мимо ушей, потому что в этот момент замечаю, как ресторан появляется из-за угла, и, я на достаточно большой скорости, открываю дверь.

- Господи, да блять, Оливия, а если бы угробилась.

Я не отвечаю, устремляясь вперёд. Вот парковка, а вот силуэты. На небольшом расстоянии вижу двух амбалов, которые должны были бы...проверить что стало с машиной, и, по приказу, убрать Рида и Райана. А приказ этот должна была бы дать я…но почему папа молчал? Почему не сказал, что день этот сегодня?

Не хотел, чтобы я подготовилась и могла как-то выкрутиться. Когда не готов, то ответ один – да или нет.

Подбегаю к мальчикам в тот самый момент, как машина начинает издавать сигналы, и, недолго думая, даю Райану подзатыльник.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 34 "Лукас"

Лукас

Картинка зарисовывалась очень интересная, моя будущая жена вышла с парковки ресторана с двумя парнями, а затем, взяв одного за руку, прямым шагом направилась к мотоциклу, припаркованному прямо передо мной.

Видимо Оливия напрочь забыла обо мне, потому что ни единого взгляда не бросила на машину, лишь что-то рьяно доказывая своему собеседнику. Кстати, смотрелись они неплохо. Лив, которая, как я уже понял, за словом в карман не полезет, и угрюмый и молчаливый высокий парень, что просто шёл рядом, и изредка кивал.

Лив подошла к мотоциклу, и, прищурив глаза, наконец-то посмотрела на меня. Вздохнула. Ну что ж...

Начнём с того, что я не хотел этого брака. Всё, о чём я желал, это оставаться в стороне от всего этого, мне чужды эти разборки, а от том, что семья Вейн - мафия, я узнал от матери. Папа пытался преподнести мне это всё в более строгом виде, примерно, "Ты должен, это хороший старт". В чём? Не в моей жизни точно. Я желал стать архитектором, ни капли не желая заводить отношения, а особенно сейчас, а особенно с кем-то кого я даже не знал.

Деньги решили всё, к сожалению. На первом этапе жизни, а также на обучение они были мне нужны. А теперь...я понимаю, что то, что я женюсь, увеличит моё финансовое положение раз в десять.

Я боялся, что невеста будет похожа на чудовище, но она оказалась куда интереснее. Красивая, дерзкая, очень строгая. Каждое её движение и слово было отточено, продумано. С ней было интересно, а во всё остальное Лив введёт меня. Пойму как устроен бизнес и...я действительно хотел быть с ней союзниками. Хочу быть тем, кем хочу. Если Лив нужно быть главной, пусть будет, не вижу смысла препятствовать. Буду делать вид, что управляю всем, а на деле дам ей полный контроль.

А так как она будет моей женой, в будущей, в любом случае, у нас будут отношения. Она же не собирается действительно каждый раз меня игнорировать? Да и детей нам как-то придётся заводить. А вот этот парень, который хмурится, и впивается в меня глазами, как только Оливия подходит и стучит по стеклу моего окна, не входил в мои планы. Оказывается, Лив не одна, интересно...

- Оливия.

- Спасибо, что подождал, но обратно меня вести не нужно.

Взгляд строгий, упорный, резкий. Лив настаивает, поэтому я улыбаюсь, подчиняясь ей.

- Окей, завтра в девять позвоню тебе, приедем вместе к отцу, передам тебя, ладно? Не хочу портить отношения на начальном этапе.

Оливия кивает, а затем разворачивается и очень сильно сжав челюсть, поворачивается обратно.

- Выходи давай.

Киваю, снова повинуясь ей, и, пока она топает обратно к мотоциклу и парню, выхожу из машины.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35 "Знакомство ли?"

Райан

Оливия не отпускает мою руку, сначала молча переставляя ноги слишком резко для неё. Она раздражена, это чувствуется, но почему-то я ещё понимаю где-то на подкорке своего сознания, что не на меня она злится. Тогда на кого? И как она тут оказалась?

- Ты на чём приехал?

- На мотоцикле.

Её глаза бегают в пространстве, затем останавливаются на транспортном средстве, которое принадлежит мне, и девушка, недолго думая, теперь направляется к нему.

- Я думала вы завязали. Ты хоть понимаешь, как это было опасно? Хотя бы немного вы, блин, подумали об этом?

Замечаю на её пальце кольцо…и холодею. Оно...помолвочное?

Оливия, которая продолжает мне что-то говорить, но не смотрит в глаза и одета как-то не так, и слишком сильно не такая, даже аура вокруг не её. Длинная белая юбка, зелёный топ и теплый плюшевый кардиган, можно подумать, что я сейчас общаюсь не с ней, а с Грейс. По крайней мере одежду она словно одолжила у неё.

Я оторвал её от каких-то важных дел, что она примчалась ко мне в таком виде, даже кольцо вон забыла снять. Как давно она его вообще носит?

Начинаю закипать, как же меня бесит, что она так со мной поступает. Нельзя так играть на чувствах.

.....- Ты понимаешь, нет?

Я пропустил мимо ушей всё, о чём она говорила, и решаю честно ей это сказать, но не успеваю, ведь Оливия поднимет куда-то свои зелёные глаза, прищуривает их, и теперь топает к машине, что стоит почти рядом с нами. Я решаю остаться рядом с мотоциклом.

- Оливия, - слышу голос мужской: тихий, спокойный, дружелюбный.

- Спасибо, что подождал, но обратно меня вести не нужно.

Взгляд Лив меняется, я чувствую такой арктический холод, что даже в тёплую погоду хочется поёжится. Она...другая. Совсем другая, такой я видел её лишь раз, когда она на вечеринке разговаривала с теми, кто напал на Грейс, точнее защищали нападавшего.

- Окей, завтра в девять позвоню, приедем вместе к твоему отцу, передам тебя, ладно? Не хочу портить отношения на начальном этапе.

Моя Лив кивает, сжимает челюсть, руки, вся напрягается. Что происходит? Ловлю на себе её взгляд, она упорно и усердно о чём-то думает, а затем вздыхает.

- Выходи, давай.

Оливия не смотрит больше на своего собеседника, подходя ко мне вплотную.

- Прошу, мы потом обсудим это, просто будь дружелюбен.

Быть дружелюбным? Машина открывается, и, на моих глазах из неё выходит Лукас Варго. Я знаю его, потому что его родители недавно показали фотку, чтобы я понимал, какой у них красавец. Это цитата. Да и сразу, как понял, что они вообще мне рассказывают на сеансах, прогуглил его, это ведь не трудно, он известен благодаря Софии и Элиане.

Лукас Варго вальяжной походкой направляется к нам, и протягивая мне руку, представляется. Пожимаю её.

- Лукас.

- Райан.

Оливия хватает меня за предплечье, чуть сжимая его. Она серьёзно думает, что я разобью ему хлебальник, если узнаю, что он её жених? Повезло, что я к этому уже подготовлен, потому что каким бы психологом я не был, эмоции - самое сложное в контроле. Контролировать можно всё, но степень этой тяжести несопоставима с тем, что я сейчас ощущаю.

- Лукас, это Райан - мой парень.

- Райан, это Лукас...он...он...он...о боже, - рыжая вздыхает, очень и очень протяжённо. - Мой жених.

Её хватка усиливается, когда глаза её "жениха" находят мои. Я молчу, просто смотрю на него и всё, видимо это выбивает из колеи их обоих, потому что Лукас делает шаг назад. Он не боится, нет, но его это удивляет, а Лив лишь сильнее начинает сжимать меня. Думает весь страх в молчании? Да, верно.

— Это самое идиотское знакомство, согласна. Но, Райан, помнишь мой отец планировал свести меня с другим..., - замечаю, что она не называет имя, это привлекает внимание, перевожу на неё взгляд. - Я слишком долго думала, он нашёл замену.

- Видимо такую, которой ты доверяешь, раз решила познакомить со мной.

Решаю удержаться и не съязвить, что отношений она не хотела, а сейчас спокойно говорит, что я её парень. Решила сама для себя или говорит так для всех кроме себя?

- Я.…пытаюсь настроить доверие, чтобы в дальнейшем обманывать...семью.

- Она говорит правду, мы заключили сделку, при которой будем союзниками, а не женатиками. Обещаю, сделаю всё, чтобы она каждую ночь проводила с тобой, и никогда об этом никто не узнал. Мне, если честно, тоже всё это не нравится, но я, как и Оливия нахожусь в очень сложном положении. Ложь - лучшее, что нам доступно.

Даже не смотрю на него, буравя взглядом свою ДЕВУШКУ. Она всерьёз думает, что мне хватит просто проводить ночи вместе, я что изначально поставил себя как парень на ночь? Может она мне ещё деньги предложит за оказание услуг?

- Я доверяю ей, мне не нужно подтверждение того, что она мне не врёт.

Это правда, хотя я и знаю, что тайн у неё просто огромный…дом. Я даже не знаю, какой величины и сможет ли она когда-нибудь достать ключи и открыть мне дверь, чтобы показать всё.

Лукас, видимо, пытается всё провести мимо ушей, не решаясь портить со мной отношения, хотя скорее с Оливией. Ведь дальше мою фразу никак не комментирует.

- Как я уже сказал, я позвоню завтра утром, чтобы уточнить откуда забрать Лив, либо куда вы сами подъедете. Я отпросил её на ночь, положено вернуть.

- Она не вещь, чтобы кому-то что-то было положено. Если собираешься хоть каплю заслужить доверие, так прекрати говорить о ней так, словно тут её и нет.

Голос превращается в ледышку, так и хочется его заморозить и разбить. Понимаю, что он не виноват, моя злость эфемерна, скоро пройдёт. Да и направлена не на него, и не на Оливию, а на всё это дерьмо вокруг.

- Лааадно, я пойду, приятно было познакомиться, чуть позже познакомлю тебя со своей девушкой, чтобы было честно, лады?

Лукас снова протягивает мне руку, я словно на автомате пожимаю. Пока Оливия пытается вытянуть руку, чтобы обнять его? Ага, хер там. Хватаю её руку, прижимая девушку к себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Я не знала, что у тебя есть девушка.

- Я не знал, что у тебя есть парень. Квиты?

Он захлопывает дверь машины, и, через секунду уже исчезает.

Я отпускаю руку Лив, подходя к мотоциклу, и беру шлем, протягивая рыжику. Она молчит, и не берёт его.

- Будешь играть комедию и чего-то от меня ждать? Или возьмёшь шлем, мы доедем до дома и поговорим?

- Твоё молчание страшнее всего.

- Значит ты ещё побудешь в этом страхе, потому что сейчас мне нечего сказать.

В её глазах мелькает огонь, она не согласна, и очень хочет мне ответить, но берёт шлем и натягивает его. Затем садится, обхватывая мой торс своими ладошками, прижимается ко мне, чувствую, как её щека касается пространства между лопаток.

Трогаюсь, разгоняюсь, решая проехаться длинной дорогой, и вот, на пол пути, ладошки Оливии перемещаются. Она сжимает мой член через джинсы, начиная расстёгивать молнию.

Бога ради, скажите мне, что эта женщина не решила на скорости в сто восемьдесят километров в час подрочить мне?

Но вот её ладошка смыкается на моём члене, и я делаю глубокий вздох.

Глава 36 "Кусочек счастья"

Оливия

Пытаюсь не дышать, до сих пор не понимая, как Райан не сорвался. Нет, я прекрасно понимаю почему, и, что он достаточно умён для того, чтобы бить морду Лукасу. Но он...слишком молчалив, слишком серьёзен. Я ощущаю стыд…которого никогда не ощущала. Мне страшно, что Райан скажет мне, что это конец, я боюсь потерять его, боюсь потерять своего отца, боюсь потерять свой пост и титул, что меня ожидал. Я БОЮСЬ. И от этого никуда не деться.

Время неумолимо движется вперёд, а мои собственные мысли и какие-то решения, не становятся ближе к реальности, которая меня ожидание. Что мне делать? На этот вопрос, ответа не было.

Мы сели на мотоцикл, Райан молча завёл двигатель, и поездка началась – молчаливая, напряжённая, как натянутая струна.

Он ехал быстро, слишком быстро. Юбку хлестало по ногам, а руки были под его курткой, но я быстро сместила их, смекая, что сейчас самое время для нашего огня, может он поможет наконец-то сорвать барьеры.

Я расстегнула молнию его джинс, нежно провела вверх вниз, а затем взяла его в руку - твёрдый, горячий, пульсирующий.

Райан вздрогнул и вздохнул, чуть-чуть снижая скорость.

- Что ты делаешь? - услышала приглушённый вопрос, слишком хриплым голосом произнесённый.

- Ты же не хочешь говорить, - прошептала я, двигая рукой вверх вниз, по его напрягшемуся телу поняла - он услышал. - Так давай займёмся тем, что у нас получается лучше всего.

Райан застонал - глухо, не сдержанно.

- Оливия...

- Не надо...не называй меня по имени, если не можешь мне смотреть в глаза.

Я ведь заметила, что он почти не делал этого, пытаясь избегать, чтобы не ...взорваться?

Я ускорила темп.

Его член пульсировал в моей ладони, твёрдый, как сталь, горячий - как угли. Я обхватила плотнее, большим пальцем провела по головке, собирая каплю влаги.

- Вкусно, наверное, - сделала вид, что подношу палец к губам, к которым не смогла прикоснуться из-за шлема.

Райан начал рычать, грудь его завибрировала, но это было не удовольствие, а ярость.

- Хватит! - рявкнул он, и резко свернул на грунтовку, пряча нас в небольшом лесу.

Двигатель смолк. Райан снял шлем, обернулся. Глаза его были тёмные, как ночь перед грозой.

- Ты думаешь, это игра?

- А ты думаешь я не вижу, как ты смотришь на меня с тех пор, как узнал? Хоть что-нибудь можно сказать было, нет? Хотя бы что-то? А не просто сядь, поехали, - бросила я. - Ты избегаешь меня, и будешь делать это дальше. Ты отстраняешься, и будешь всё больше и больше уходить от меня. И больше не станешь со мной нежничать, а будешь злиться, - я чувствую, что проецирую на него всё то, что со мной делали годами. Райан не виноват, но именно этого я боюсь, именно этого жду, что и он оставит меня, уйдёт и отвернётся.

Он хватает меня за запястье, я вижу по его глазам, что ярость ушла, но он не закончил злиться.

- Ты обещала мне не врать!

- А ты обещал, что...что…да мы ничего друг другу не обещали!

Он не ответил. Лицо Райана в секунду превратилось в ледяную маску.

Он сорвал с меня плюшевый кардиган - совсем не аккуратно, прямо рванул. Под ним был зелёный топ, обтягивающий грудь с тонкими бретельками. Он одной рукой сорвал его - ткань треснула, а я не сопротивлялась. Просто смотрела на него с вызовом, как привыкла, с желанием, которое только он может утолить. Райан стянул с меня кольцо, к счастью, не выбрасывая его, а лишь положил в свой карман.

- Ты хочешь, чтобы я что сделал? - он прохрипел, хватая меня за бёдра и усаживая на бак.

- Я хочу, чтобы ты перестал притворяться, словно тебе всё равно, - сказала я, стягивая с него футболку.

Райан не стал ждать или спрашивать, руки к моей юбке. Рванул вверх. Трусы - чёрные, кружевные, уже мокрые от желания, не стал снимать, а просто разорвал ткань одним движение.

Я ахнула.

- Ты...

- Заткнись.

Райан вогнался в меня, заранее проведя рукой по самому сокровенному моему месту, чтобы убедиться, что мне не будет больно.

Глубоко, жёстко, без предупреждения. Я настолько потерялась в этом, что даже не заметила, когда и как он успел надеть презерватив...мне было всё равно.

Я закричала от переполняющих меня эмоций. Вот оно, наконец-то, хоть какие-то эмоции.

Его тело было напряжено, как тетива. Каждый толчок был резкий, как удар молота по наковальне. Он держал меня за горло, но не душил, а просто удерживал.

- Ты его целовала, - рвано и хрипло.

- Нет.

- Он тебя?

- Только в щёку, - выдохнула. - И мне не понравилось.

Он ворвался глубже, так, что я задохнулась, откидывая голову назад.

- Ты моя, Оливия!

Я извивалась под ним, не понимая, как такое вообще возможно на мотоцикле. Но мне было безумно удобно и чертовски приятно. Это наслаждение разрывало меня на части. Его руки как будто везде - на моей груди, мяли, сжимали, щипали, на моей талии, бёдрах, иногда ягодицах.

Я царапала ногтями мягкое сиденье чувствуя, как всё внутри сжимается вокруг члена Райана.

- Сильнее.

Он ускорился, звуки влажные и очень грешные разлетелись по всей округе, если бы не наше сбивчивое дыхание, не то счастье, что сейчас плескалось во мне, и не этот экстаз, не запах Райана - я бы испытала хоть какой-то стыд. Но его нет, я лишь сильнее развожу ноги, чтобы притянуть парня к себе ближе.

- Так...значит...я.…твой…парень? – Райан улыбнулся, а затем ударил меня по клитору пальцами.

Я закричала - громко, опять же, без стыда, начиная просто ужасно кончать. Впервые так сильно...

Райан схватил меня, выходя, резко поднял и теперь - сам сел, притягивая меня ближе. В такой позе я видела его всего, а он меня, я сама насаживалась на его член, потому что моя задница просто съезжала с мотоцикла.

А это комфортно.

Взялась руками за сиденье, чтобы удерживать равновесие и удобно скользить. Райан притянул меня ближе, снова начиная неистово вбиваться.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Ты знаешь, что в Лондоне запрещён секс на мотоцикле?

Райан хрипло рассмеялся, поднимая на меня свои глаза, его волосы намокли от пота, но он выглядел так ещё горячее.

- В Ливане запрещен секс с животными мужского пола. Про самок почему-то в запрете ничего не сказано.

Кидаю новый удивительный факт, просто откидываясь назад, чуть придерживаясь за шею Райана. Он целует мою грудь, играет с сосками.

- Ты просто невозможна.

- В Колорадо запрещено целовать спящую женщину.

Он ускорился, выбивая все слова из моих лёгких. Я хотела сбить его с толку - ну не вышло, зато ускорить получилось. Я задрожала, когда его зубы сомкнулись на моей ключице.

- Ты единственное, Лив, что хотя бы чуть-чуть греет меня в этом мёртвом мире.

И я снова взорвалась, смотря на то, как мой мужчина кончает следом.

Глава 37 "Я тоже тебя люблю"

Райан

Я злюсь, но уже меньше.

После нашего секса на мотоцикле, а затем в квартире: на столе, на диване, в комнате. Я уже так выдохся, что на злость просто нет сил.

Оливия рядом спит...в итоге мы так и не поговорили.

Я трахаю её на кровати, переворачивая на живот и бью по заднице ладошкой. Кожа Лив сразу же краснеет, а сама девушку вскрикивает.

- Что ты скрываешь, а, Оливия?

Я ускоряю темп, не переставая шлёпать её, от чего девушка сжимает одеяло своими ладошками, начиная так сильно кричать и стонать, что, мне кажется, в этом присутствуют всхлипы.

Но я не замедляюсь.

Я сильнее сжимаю её бедра, а затем переворачиваю её на спину, приподнимая ноги. Теперь Лив смотрит на меня. И да, она плакала. Блять.

- Прости, - целую коленку, замедляясь.

Лив улыбается, снова всхлипывая.

- Я не из-за этого, мне понравилось..., - она прикусывает губу, издавая стон, так как мои пальцы легли ей на клитор. - Я из-за того, что не могу тебе рассказать всего, хотя так хочется.

Я киваю, прекрасно понимая её слова, у меня всё так же. Я могу рассказать, хочу рассказать, но не буду этого делать. Пока всё не свершится.

Поэтому затыкаюсь, снова ускоряясь и даря моей рыжей четвёртый оргазм за вечер.

Перевожу на неё взгляд, целуя в макушку. От неё пахнет мною, а также цветами, мятой...и чем-то что я давно уже назвал просто запах "Оливии".

Лив чуть дёргается, утыкаясь мне в плечо сильнее и сжимая мою руку, а затем приоткрывает глаза.

- Извини, я не хотел тебя разбудить.

Она моргает, явно не понимая, что происходит.

- А что случилось?

Голос хриплый, севший. От таких криков ещё бы. Я подаю ей воду, она сразу же делает большой глоток привставая с кровати. Одеяло падает, обнажая её грудь, которую я тут же целую.

- Я, мне кажется, не готова к новому раунду.

Она мило хихикает, когда я утыкаюсь ей носом в шею.

- Я тоже, просто хотел услышать твой смех.

Сглатывает, переводя на меня глаза.

- Ты уже не так сильно злишься?

- Я всё ещё так же сильно злюсь, но может чуть-чуть менее злобно.

Лив хмыкает, садясь рядом со мной.

- Моя родители, они...нет, давай иначе. Мама злобная сучка, тут вопрос закрыт. Но папа, он всегда был добрым, да, в своём репертуаре, но он меня любит больше всего на свете. Он дал мне всё: обучение, хорошую перспективу, я знаю десять языков, умею играть на множестве инструментов, умею стрелять, драться и быстро бегать, а также водить машину, что не мало важно. Он убедился, чтобы я была достойным наследником, но есть одна проблема...

- Ты не мальчик?

- Да, - она качает головой, горько усмехаясь. - У меня вагина. А Вейны живут пенисами. Если рождается девочка, а у Вейнов почти всегда девочки, то бизнес берёт на себя муж Вейна. То есть....мой муж.

Она поднимает на меня глаза, ярко зелёные, полные непролитых слёз. Они словно там есть, но контролируются, чтобы не затопить комнату или не открыть секретов хозяйки.

- Отец выбирал мне самого лучшего, того, что сможет чем-то помочь именно...системе, если так можно сказать. Грубо говоря, он знает, что буду управлять всем я, поэтому моим женихом стал Лукас. Лукас подходит, он не хочет править, а хочет жить.

- И ты...не можешь уйти?

- Меня готовили к этому с рождения. Это мой пост, моя работа, мой бизнес, моя...жизнь.

- А Рид?

- У отца Рида была хорошая перспектива на слияние. Но когда мы устроили весь тот цирк, папа понял, что дело не пахнет важностью, поэтому нашёл другого, того, что раньше правил похожим бизнесом в Польше. И теперь мог действительно поднять наши дела выше. Значит нужно слияние, значит...союз. А Союз - брак.

Я вздрагиваю, его родители этого не хотели, точнее мать. Она считает Вейнов - плохими, и не скрывает этого. А отец – считает, что это поможет им стать важнее, величественнее, а Лукасу обрести власть.

Так вот в чём дело.

- Твой отец какая-то шишка?

- Ты же говорил, что знаешь, что он продаёт машины, у него салоны по всему миру...почти. Вот это почти и нужно устранить.

- Так ты богачка?

- Не я, мои родители. Но как только я выйду замуж, то получу наследство.

- Стань моей женой.

Она резко отпрыгивает от меня, начиная упорно смотреть мне в глаза, хмурясь. Затем кончики её губ опускаются.

- Это не смешно.

- Я не смеюсь, это поможет?

- В чём?

Теперь она вскакивает. Кажется, что я напугал её? Но чем?

- Ну, не выйти за того, кого ты не любишь.

- Мне не поможет то, что я выйду за того, кого люблю. Потому что мой папа не позволит тебе стать Вейном.

- В смысле? Лукас берёт твою фамилию?

- Конечно да, все всегда берут фамилию Вейн! Это династия, блин!

- Ладно, но выход какой-то есть?

- Я...я...

Она ложится снова рядом, кажется чуть успокоившись, что я свернул разговор в другое русло.

- Я понимаю, что разговор важный, но я так сильно хочу спать, что просто не могу думать, мы можем...поспать?

- Конечно можем.

Она ложится на мою грудь снова, и, я, улыбаясь, целую её щёку.

- Я тоже тебя люблю.

Лив утыкается носом в меня, издавая звук, похожий на писк, сжимает меня сильнее и вздыхает.

- Спи.

- Сплю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 38 " Лишь иллюзия"

Оливия

— Ты вернулась вовремя, - говорит отец, когда я опускаюсь в кресло напротив.

Да, я вовремя, потому что Лукас звонил всё утро, не переставая, чем, естественно, разбудил. И я благодарна ему за то, что он старался куда лучше меня. Я же утонула в Райане, без особых спасательных средств. Мой жилет, мой круг – всё исчезло. Я как маленький ребенок барахталась в воде, не совсем понимая, а зачем мне спасаться? Тело болит, но приятно, как же приятно.

Скрещиваю руки на груди, кивая, но смотря ему прямо в глаза.

Утром, когда мы с Лукасом приехали, папа не сказал мне ни слова, лишь взглянул мельком, пожал Варго руку, и покинул коридор. Лукас ушёл почти сразу, оставляя меня наедине с матерью, слушать которую я даже не стремилась. Она опять что-то начала заливать про то, что я обязана быть Вейн, а не строить шашни с женихом, я не запомнила, и, если честно, не желала запоминать.

— Вчера машина была доставлена на склад нашими людьми.

Я прищурилась, потому что….как так?

— Почему ты мне не сказал об этой операции?

— Потому что ты сфотографировала все документы и без моего участия, я думал ты посмотришь их.

Я не отвожу глаза, не собираюсь показывать, что удивлена и немного разочарована собой. Я думала он не знает, но он всё знает. Надеюсь, что Райан в это число не входит.

— У тебя есть три месяца, чтобы придумать как убрать Рида Бекера, а затем, когда задание получит и второй мальчишка – уберешь его. Можешь подождать и убрать их вместе. Сама придумай. Только делай это филигранно, чтобы никто не смог ни к чему придраться.

— Ладно.

Киваю, давая ему полный контроль над собой, а мне над своими эмоциями.

Я до чёртиков боюсь этого времени, мне нужно придумать…как спасти своих друзей.

— Так что с машиной? Рид справился?

Перевожу тему, так как знаю, что вчера вышла заминка.

— Да, там были сложности, в которые вдаваться нет нужды, но сейчас машина у нас, и мы начнём работу.

Я снова кивнула, не отводя взгляд, встала. Папа проследил за моим движениями, откидываясь в своё кресло.

— И Лив, я не против этого, но в следующий раз знать о том, что ты спала со своим женихом не хочу, ясно тебе? Единственное упоминание о ваших…связях будет бегать по дому и кричать мне дед.

Пару раз моргаю, не совсем понимая, что он имеет ввиду. Какие ещё напоминания? Взгляд Риверы смещается на мою шею, которую я машинально трогаю, и, пройдя чуть назад ко входу, где висит маленькое зеркало смотрю в своё отражение.

На моей шее засос.

Вот же…

Это что за херомантия, Райан блин!

— Я поняла тебя.

— И ещё, - его голос леденеет, я уже знаю, что он скажет что-то такое, что мне не понравится.

— Я знаю, что вы не вместе с Лукасом, я не слепой. И если его родители поверили, я только рад этому. Я поддамся твоей игре. Но, малышка, правила игры должна устанавливать ты, и никогда, ни в коем случае, не выходить с игровой доски. Выйдёшь – умрёшь. Ясно?

Сглатываю, устремляясь к отцу, в порыве чего-то…наклоняюсь, обнимая его за шею. Папа хлопает мои руки, прижимаясь ко мне сильнее.

— Ясно, пап, ясно.

---

Месяц спустя

— Придержи, пожалуйста, — Райан целует меня в щёку, забирая горячую кастрюлю.

Сегодня я решила научиться готовить и взялась за плов.

Месяц назад Райан рассказал мне, как машина оказалась угнанной. Всё просто – её никто не угонял. Отчим Грейс решил помочь мальчикам, и, благодаря этому Пола схватили. К счастью, Пол мало что рассказал, самое главное – имя моего отца не знает никто. Кто всем рулит – загадка, которую пока невозможно разгадать.

Я могла предупредить отца, но пришлось бы рассказать откуда я знаю, поэтому…я просто промолчала, подумав, что в такие моменты, я просто Оливия, а не Вейн. А Оливии не за чем говорить или предупреждать.

Моей семье не грозила опасность, а значит – не моё дело.

Пола в тюрьме убьют. И это уже был решенный вопрос.

— Ты был сегодня у Рида?

Райан кивает, пробую первую ложку.

— Как его мама?

Райан проглатывает всё, беря вторую. Я выдыхаю, потому что…готовка как оказалось вообще не моё. Я могу порезать всё так, чтобы оно шло чуть ли не в миллиметр друг с другом, а вот сложить все вместе и сделать из этого блюдо – с большим трудом.

— Очень вкусно. А мама…ну Леона держится, хотя уже всё хуже и хуже, Рид говорит, что месяц-два и её не станет.

Я не чувствую ничего, мне плевать на эту женщину. Но Райану почему-то нет, поэтому я спрашиваю его об этом, давая возможность выговориться.

Мы оба до сих пор скрываем секреты, которые пока не разрывают нас на части, но очень часто Райан отменял домашние ночёвки или просто не приезжал домой – где и с кем он был не знаю, а на вопросы ответов не получаю, давая ему полную свободу.

Я молчу – молчит и он. Я скрываю – скрывает и он.

Мы крутились в этом, нас полностью утраивало, но это всё равно была лишь иллюзия.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 39 "Атака"

Райан

Час назад до встречи с Оливией

Тёмный склад. Только мерцание экранов и шелест бумаг. Воздух пропитан пылью и запахом перегретой электроники. Блейн сидит за ноутбуком, пальцы летают по клавиатуре. Я стою у стены, изучаю распечатки — каждая страница — ещё один кирпич в стене лжи, которую я поклялся разрушить.

Блейн вполголоса, не отрываясь от экрана:

— Нашёл. Три подставные фирмы: «Nordic Transit», «Astra Logistics» и «Vel Auto Imports». Никаких реальных офисов, только юридические фантомы. Но все они — получатели переводов от страховых компаний. По сорок-шестьдесят тысяч за «утраченный» автомобиль. И каждый платёж — в тот же день, когда машина исчезает из полицейской базы.

— А кто отправляет заявки на выплаты?

— Поддельные имена. Но есть шаблон. Все заявки проходят через один и тот же IP-адрес в Восточной Европе. И ещё…, - Блейн замолкает на секунду, сильнее приближая лицо к ноутбуку, и что-то яростно печатая. — За последние два года через эти фирмы прошло 217 машин. В том числе… тот Cadillac Escalade. VIN совпадает с тем, что был в отчёте ДТП.

— Значит, его не украли после аварии. Его украли до. А ДТП… подстроили, - голос мой словно сталь, я чувствую, что мы подбираемся ближе.

— Похоже. Они не просто угоняют машины. Они убирают людей. Их просто стирают из системы, как старый файл.

Я подхожу к столу медленно, пытаясь что-то понять в файлах, которые читает мне Блейн.

— Кто стоит за этими фирмами? Кто подписывает документы?

— Юристы-призраки. Но…, — мой хакер показывает на экран пальцем. — Вот цепочка: «Nordic Transit» получает деньги, затем переводит их на офшор в Панаме, а уже оттуда — наличными через курьеров в три города. Это не просто бизнес. Это сеть. И кто-то её держит за нитки.

Я долго молчу раздумывая свои следующие действия, всё слишком и слишком засекречено. Эта империя не строилась за пару лет, это долгий, продуманный и чёткий бизнес.

— Запускай атаку, - Блейн разворачивается ко мне, поднимая свои брови.

— Какую?

— Не просто взлом. Я хочу, чтобы они почувствовали нас. В своих серверах, в бухгалтерии, в личных телефонах. Включи скрипт, что ты писал в прошлом году — тот, что шифрует данные, но оставляет сообщение на экране: «Мы знаем, кто вы». Разбей их логи. Подмени банковские реквизиты. Заблокируй доступ к VIN-базе. Пусть не могут ни продать, ни перебить номера, ни стереть следы.

Глаза Блейна загораются, его улыбка расплывается на лице.

— Это поднимет тревогу на всех уровнях. Они вызовут киберполицию, спецслужбы…

— Пусть вызывают. Я хочу, чтобы они начали паниковать. Чтобы один из них сбежал первым. Позвонил своему «куратору». Сказал: «Нас нашли», - я смотрю прямо в глаза друга, давая понять, что не шучу. Пора действовать.

— А после атаки?

— Стираешь всё с ноутбука. Забираешь жёсткий диск. А сам компьютер оставляешь здесь — включённым, с открытым доступом к их серверу. Пусть думают, что мы всё ещё здесь… или уже внутри.

Я отворачиваюсь к окну, поджимая губы. Мои руки сжимаются в кулак от предвкушения, кожанные перчатки натягиваются. Не оставлять следов.

— И не оставляй следов. Ни одного. Ни на этом складе, ни в сети. Мы — призраки. А призраки не оставляют отпечатков.

Поворачиваюсь обратно, чтобы уловить реакцию Блейна. Он кивает, его руки уже порхают над клавиатурой.

— Через три минуты их система загорится, как рождественская ёлка.

— Пусть горит. Пусть пылают всё, что построили на чужих костях, - тихо и почти неразборчиво проговариваю я.

Через 3 минуты

Офис «Nordic Transit», Таллин. Полночь. Охранник пьёт кофе у монитора, когда внезапно все экраны гаснут. Через секунду они вспыхивают снова — чёрный фон, белые буквы, центрировано:

МЫ ЗНАЕМ, КТО ВЫ.

ВАШИ МАШИНЫ — НАШИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВА.

ВАШИ ФИНАНСЫ — НАША ЦЕЛЬ.

ВЫ УЖЕ МЁРТВЫ. ПРОСТО ЕЩЁ НЕ УПАЛИ.

Охранник роняет кружку. Бежит к серверной. Дверь заперта изнутри. Он стучит — без ответа. А в это время в Белграде, в подвале склада, где перебивают VIN-номера на кадиллаках и мерседесах, все терминалы переходят в режим восстановления. Данные — стерты.

---

Склад, где были Райан и Блейн.

Пусто.

Только гул вентилятора в оставленном ноутбуке. На экране — последнее окно атаки, открытое, как приманка.

Блейн и я уже в машине — тёмный внедорожник без номеров, припаркованный за 500 метров.

— Сервер в Гамбурге отключился первым. Потом — Панама. Сейчас в Таллине пытаются вызвать кого-то из руководства. Один из номеров… повторяется в трёх логах, - делает паузу, голос становится твёрже. — Звонит на спутниковый терминал. Зарегистрирован на яхту в Черногории.

— Пробей имя владельца, - я не свожу глаз со склада.

— «Silent Marlin Ltd.» Юридически — пустышка. Но… в базе Интерпола есть перехваченный звонок оттуда. Два года назад. В день аварии.

Я молчу, сжимая кулаки. Огонь рвётся изнутри, желая спалить всё вокруг. Наконец-то…наконец-то…

— Запиши номер спутникового терминала. И координаты яхты.

Это он. Тот, кто дал приказ.

— Что теперь?

— Мы охотимся за человеком, который думал, что может стереть родителей… и оставить сына жить во лжи.

Полтора часа спустя, когда Оливия доела плов.

От Лица Оливии

— Ладно, чем сегодня займёмся?

Райан был молчалив и больше находился в своих мыслях, нежели со мной. Он то и дело смотрел в одну точку и молчал.

— Райан…

Я подхожу к нему со спины, обнимая. Он кладёт руки на мои руку и обнимает меня в ответ.

— Всё хорошо?

Он долго смотрит мне в глаза, после чего сглатывает и только собирается открыть рот и что-то сказать, как раздаётся звонок моего телефона.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Звонит отец.

Глава 40 "Ты знаешь своё место"

Оливия

- Секунду, - хватаю телефон, чуть отходя от Райана, чтобы он не слышал того, что может сказать папа. Отец редко звонит мне, видимо, что-то действительно важное.

- Пап, - голос чуть вздрагивает, как будто я жду, что он сейчас скажет мне, что знает, что я делаю и где это делаю. Но он говорит совершенно другое.

- Езжай прямиком в офис, срочно.

Отключается так же резко, как и произносит это предложение. Я опускаю руку с телефоном, пару секунд смотря перед собой. Что-то очень серьёзное. Просто безумно серьёзное.

Опять же, все мои мысли крутятся вокруг того, что он узнал. Он знает, и как только я выйду за порог, Райана уберут.

Сглатываю.

Оборачиваюсь.

Моррис стоит, облокотившись на ручку дивана, его глаза точно направлены на меня, а лёгкая полуулыбка преображает лицо. Он выгляди расслабление, чем пару минут назад.

- Тебе пора идти?

Я киваю, подходя ближе, и обвиваю его шею руками, Райан сразу же прижимает меня к себе, касаясь моих губ. Поцелуй выходит слишком нежным, и очень лёгким. Отстраняюсь, наблюдая, как скулы Райана заостряются, когда он отпускает меня. Снова холодный и отречённый взгляд.

- Если я быстро справлюсь, напишу тебе, хорошо?

Он кивает, просто смотря на то, как я одеваю кроссовки. Открывая дверь, поворачиваюсь к нему.

- Ты будешь на связи?

Он снова кивает, а затем улыбается, но слишком...не по Райановски.

- Будь осторожна, ладно?

- Ладно.

Закрываю дверь, чувствуя холодок под кожей.

Всё кажется слишком...не таким. Он вдруг стал не таким, каким-то...не моим что ли.

---

Останавливаюсь прямо у входа в здание, даже не выключая машину, на ходу бросая ключи в мужчину, который отвезёт мою машину на парковку. Ветер хлещет в лицо, как будто сама реальность пытается меня остановить. Сердце колотится где-то в горле.

Папа не стал бы звонить просто так.

Я открываю дверь кабинета без стука, влетая в него на всех парах.

Внутри полумрак, на экранах светятся десятки окон с логами, картами передач данных, схемами серверных узлов.

- Подойди, - папа даже не оборачивается, чувствуя, кто пришёл в его кабинет. Остальные бы постучали.

Его голос похож на сталь под льдом.

Я подхожу, сердце стучит, но я стараюсь сохранять спокойствие, так же как и он, поэтому почти не дрожу.

- Два часа назад нас вскрыли, - говорит он, не оборачиваясь. - Не просто взломали, а использовали нашу же систему против нас.

- Как? - спрашиваю коротко.

- Они украли досье проекта "Теневой гараж", там все: связки, страховые системы, переводы через три наши фирмы подставные. Полный пакет, - он поворачивается ко мне, глаза его безэмоциональные, в них только расчёт. - А потом запустили атаку, изнутри. Через поддельный узел. Внедрили скрипт, который переписал логи, заблокировав доступ к базам и оставил сообщение на всех терминалах.

- Какое сообщение? - шепчу, не до конца понимая, как так, если у нас почти самые лучшие технологии защиты.

Он не отвечает, просто щелкает мышью, и на экране всплывает текст.

Меня бросает в холод, это не угроза, это обвинительный акт.

- Они ждут, что мы будем паниковать, я уверен. Хотят посмотреть на то, кто начнёт бежать с лодки. Паника уже началась. В Белграде один из кураторов сбежал. В Черногории отключили спутниковый терминал на яхте. Это не просто атака, а ловушка, они ждут, кто первым выдаст себя.

Он замолкает, а затем смотрит на меня так, как будто видит на сквозь.

В глубине души я радуюсь, что дела так плохи именно в этом. Дело не во мне и Райане, а во всем остальном.

- Мне нужно, чтобы вы с Лукасом, как можно быстрее поженились и соединили семьи. Семья Лукаса, а точнее отец, в тайне от жены, контролирует два ключевых канала в Европе. Если их подключить к нам, мы сможет восстановиться и закрыться от них. С ними - непробиваемые.

Я киваю, к такому исходу была готова.

- Оливия, я понимаю, что это не так просто, правда...

- Всё хорошо, - я перебиваю его, от чего взгляд отца становится ледяным. - Прости, просто хочу сразу сказать, что сделаю это. Если ещё чем-то могу помочь...

- Будь готова при любых обстоятельствах брать дело в свои руки, если всё зайдёт слишком далеко, ты должна встать во главе стола.

- Пап...

Я холодею, что значит...слишком далеко?

- Я не знаю, какая цель у этих хакеров, остановить наш бизнес незаконный, или...что-то серьёзнее. Просто будь готова к тому, чему учил. Ты - оружие мести, ты - оружие света. Ты - Вейн.

Я киваю, поворачиваюсь и выхожу за дверь. Она закрывается за мной бесшумно.

Но внутри - война.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 41 "Там где нас нет"

Месяц спустя

Оливия

Дом Лукаса стоял на холме, как будто специально вырезанный из каталога «идеальной жизни для тех, у кого всё под контролем». Большой. Чистый. Безупречно симметричный. Камень, стекло, сталь. Никаких фотографий на стенах. Никаких книг на полках. Ни единого пятна на кухонной столешнице. Даже воздух пах не духами, не кофе, не жизнью — а чем-то нейтральным, почти стерильным, как в холле частной клиники.

Я вышла замуж…и это никак не отозвалось во мне, в последнее время мне было всё равно. Вышла и хорошо, теперь папа может спокойно начать свои действия, которые будут направлены на увеличение масштаба нашего дела, которое я потихоньку начинала ненавидеть. А Лукас парень хороший, понимающий, да и не лез куда не просили.

Райан не выходил на связь две недели, я даже не смогла его…предупредить. Я слишком сильно переживаю на этот счёт. Не знаю, где он, как он, что с ним. Всё, что он мне сказал: «Еду проходить стажировку, буду через две недели». А дальше ни звонков, ни смс. А я же…дура гордая, сама первая и не пишу.

Но сегодня утром всё же позвонила. Абонент недоступен.

Две недели прошли…и что же, где он?

Я стою в гостиной, держа в руках бокал воды, которую мне налил Лукас. На мне свадебное платье, первое попавшееся в магазине. Оно сидело неплохо – но совершенно мне не шло. Длинное в форме рыбки. Ни мне, ни Лукасу не было никакого дела до всей этой хрени, которую устроили родители. В итоге мы с …мужем…ушли.

— Ты можешь расставить вещи, как хочешь, — сказал Лукас. — Это твой дом теперь.

Голос — мягкий, почти заботливый, но без тепла. Как у врача, который знает диагноз, но не может вылечить.

Я кивнула. Положила бокал на стол. Его пальцы слегка коснулись моего плеча — жест, похожий на поддержку. Но я не почувствовала утешения. Только напоминание: что теперь мы женаты и варимся в этом месте.

А в голове снова — только Райан.

Я скучала.

Я очень сильно скучала.

По его улыбке, которую он редко мне дарил, другим же не дарил почти никогда. По его холодному взору, который лез прямо в душу. По его…рассуждениям в стиле психотерапевта. Уверена, он не часто замечает за собой такое, но это происходит почти всегда. И мне это нравится.

И ещё мне нравится, что он видит меня настоящей – принимает меня настоящей, любит меня…

— Ты устала, — сказал Лукас, подходя ближе. Он не вторгался в моё пространство. — Ты можешь отдохнуть, твоя комната наверху дверь прямо в конце коридора. Лучшая спальня в этом доме.

Я посмотрела на него. Его лицо — красивое, спокойное, без единой трещины.

- Спасибо.

Он не знает, что я должна подписать приказ. Первый — убрать Рида. А потом… Потом — Райана.

Потому что отец сказал: «Если ты не сделаешь это сама — я пришлю других. И сильно в тебе разочаруюсь».

— Но я не устала, — ответила. — Просто… думаю.

— О чём? — спросил он, и в голосе — ни тени тревоги. Только готовность выслушать. Как будто он уже знает, что я думаю не о нём. И терпит. Хотя с чего бы?

— О том… как всё изменилось за месяц, — сказала я неопределённо.

— Всё меняется, — произнёс он. — Но не всё ломается. Иногда перемены — это шанс перестроить то, что и так было хрупким.

Он не смотрел на меня. Стоял у окна, за которым тянулся идеальный сад: стриженый газон, симметричные клумбы, ни единого сорняка. И всё с подсветкой.

— Ты не обязана быть сильной каждую секунду, Оливия.

Я хотела сказать: «Ты не понимаешь. Я не хочу быть здесь». Но промолчала. Потому что это правда, которую нельзя произносить вслух. И та правда, которую он и так знает.

За этот месяц поставки машин замедлились, а новых угонов и дел не было, чтобы никто не смог никого отследить. Всё замерло, прислушиваясь.

Новых атак не было.

А сегодня всё укрепится и заработает вновь.

Я прошла в спальню. Кровать — огромная, белоснежная, без единой складки. На тумбочке — новая пижама.

И вещи мои лежат тут в чемоданах…

Я что, выросла, и больше не вернусь в свой дом? Двоякие чувства, потому что с недавнего времени моим домом стал – Райан…и его дом. Его кошка. Его жизнь.

Я подошла к окну. За стеклом — ночь. Чистая, холодная, как дом Лукаса. Я стою в роскошной клетке, с кольцом на пальце и приказом в кармане. И единственное, что греет — воспоминание о том, как Райан целовал меня между лопаток, молча, как будто прощался за будущее, которое мы никогда не получим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 42 "Жёнушка"

Оливия

Я проснулась от лёгкого стука в дверь.

— Лив, — раздался голос Лукаса. — Спустись, пожалуйста.

Я не спросила зачем, если честно, мне было всё равно. Три недели, три недели я не слышала ничего о Райане. ТРИ. Я, мне кажется, напридумывала себе уже самого страшного, но папа молчал, а значит это страшное не произошло.

Близился день Х, когда я должна была отдать приказ и убрать Рида. С одной стороны, если честно, мне было абсолютно всё равно. А с другой, он же лучший друг Райана и парень Грейс. Он же...свой.

Прохожу мимо зеркала в ванной шоркая ногами, мне всё равно и на то, как я сейчас выгляжу, поэтому мои спутанный рыжие волосы не вызывают у меня никакого стеснения. Ну и пусть. Босиком, зевая, я захожу на кухню, в надежде получить своё утреннее кофе.

Да так и застываю с открытым ртом.

Райан.

Стоит у барной стойки, в простой серой футболке, с кружкой в руке, с той самой лёгкой улыбкой на губах — не яркой, но настоящей, той, что я не видела уже целую вечность.

— Ну наконец-то, — сказал он, и в голосе — тёплая насмешка. — Я думал, ты так только у нас в доме ходишь. А выходит… ты просто такая, да, рыжик?

Слово «рыжик» — как удар и поцелуй одновременно.

Я захлопнула рот, пару раз моргнув, чтобы проверить, не кажется ли мне всё это.

А потом — бросилась к нему.

Не думая. Не сдерживаясь. Просто бросилась. Обвила руками его шею, ногами торс, впилась лицом в его плечо, вдыхая запах дороги, кофе, утра и чего-то… своего. Родного.

— Ты вернулся, — прошептала я, и в горле — ком. — Я думала… я думала, ты исчез…не знала, как тебя найти. Ни ответа, ни привета, — посмотрела на него угрожающе.

— Уехал на стажировку, — сказал он, обнимая меня крепче. — По профилю. Психология кризисных состояний. Две недели полной изоляции в горах. Ни связи, ни новостей.

— И что? А где ты был последнюю неделю?

— Не поверишь, но добирался домой, там завалило всё. Связь появилась на минутку, в которую мне успел позвонить Лукас и всё рассказать, — Райан даже не повернул головы в сторону того, о ком рассказывает, всё его внимание полностью было сосредоточено на мне. — Я сразу сюда приехал.

Райан снова поцеловал меня, прикусывая за губу.

В этот момент Лукас кашлянул — вежливо, почти незаметно — у двери в коридор.

— Жёнушка, поехал. У меня лекции, — сказал он спокойно, — Вы тут…не шалите.

Подошёл, коротко пожал Райану руку — уверенно, без лишних слов.

— Рад, что ты приехал, смотреть на ходячий труп было невозможно.

— Спасибо, — тихо, еле слышно, но Лукас слышит, его глаза чуть смещаются на меня, и на лице появляется нежная улыбка.

Когда дверь захлопнулась, я снова прижалась к Райану.

— Мне так тебя не хватало, — прошептала я.

— А ты? — спросил он, глядя на меня. — Что с тобой?

Я замерла.

Я вышла замуж за человека, которого почти не знаю. Живу в доме без души. И каждую ночь думаю: «Что, если бы я выбрала тебя? И только тебя? Мы были бы уже мертвы?» А теперь мне придётся убрать твоего друга, потому что только так я смогу доказать свою верность. А потом тебя. И...И....я...

Но вместо этого сказала:

— Это… сложно.

— Всё же вышла замуж, я смотрю, да?

Киваю, уже забирая у него кружку кофе, без стеснения, что он уже её пил. Райан никак не отреагировал, протянул руку и взял ещё одну кружку с кофе, которая стояла прямо за ним. А ещё я там заметила круасаны. Хватаю один, быстро запихивая в рот.

— Оливия…

— Пожалуйста, нет. Я не знаю, что мне делать, — бубню, запивая.

— Рассказать о нас отцу не выход?

Я засмеялась, ох как горько вышел этот смех.

— Нет, Райан, нет. Единственное, что поможет – время.

— Оно у нас есть?

Он поставил кружку назад, хватая меня за талию, начиная целовать. Смс на его телефон пришло слишком не вовремя, когда моё дыхание уже переставало быть только моим.

— Рид просит приехать к нему. Поедешь?

Киваю снова, понимая, что выбраться отсюда мне точно надо.

Смс на мой телефон приходит в тот момент, когда я остаюсь в комнате одна переодеваясь.

«Сегодня. Ждём приказ».

В теле всё холодеет, когда я надеваю зелёный свитер, который если и согреет моё тело, то не душу.

А ещё, у меня вышла новая книга . ПРИГЛАШАЮ ВАС)

Аннотация:

Эстер — умная, эмоционально ранимая, с хаосом внутри и страхом быть брошенной. Люк — её опора, её «всё в порядке», человек, который всегда знал, как удержать её от края.

Они выросли, зная, что между ними — граница. И всё же однажды он поцеловал её. А потом, вместо того чтобы остаться, исчез. Три года молчания, ни слова, ни сообщения. Стёр себя из жизни человека, который нуждался в нем, иногда сильнее чем в воздухе.

Когда он вернулся, Эстер уже не та. Она стала тише, холоднее, недоступной даже для него, с кучей секретов и нерассказанных историй.

А он — наконец узнал правду о себе. Правду, которая стирает ту самую границу… но не стирает боль от его исчезновения.

Но теперь уже не важно, была ли их любовь запретной.

Важно — осталась ли она вообще.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 43 "Неправильный выбор"

Оливия

- Может уже хватит постоянно сбегать от разговора с ней? - я собираю свои рыжие волосы в высокий хвост, застёгивая куртку.

На улице холодно, кое-где даже пошёл снег, очень уже хочется домой в тепло. Представляю дом Райана и его потолок в зале, который будет завален снежинками, красиво переливающимися на солнце. Сглатываю, надеясь, что я там ещё хоть раз побываю.

- Я не бегаю от разговора с ней, я не знаю, как мне это ей рассказать, понимаешь?

Райан берёт бутылку пива, протягивая Риду. Мне же подаёт сок и чипсы, которые я его так просила купить по дороге сюда, киваю, выдавливая из себя улыбку. Тело колотило. Я так надеялась, что Рид сегодня не выйдет из дома. Мы в его гараже делаем вид, что всё нормально.

- А ты просто возьми и начни, - закидываю в рот чипсу, тая от нежного вкуса сыра. – Мммм.

Райан бросает на меня быстрый взгляд, краешек его губ приподнимается.

- Совет то дельный. Ни Оливия, ни я не можем себе этого позволить, мы - не ты. Она ждёт этого от тебя. Пока ждёт, Рид. Не уверен, что с такими дерьмовыми чувствами внутри себя, она долго сможет смотреть на тебя.

Рид кивает, убирая своё чёлку с глаз, которая ну совершенно ему не идёт, он в ней…на клоуна похож, ещё и кудрявый.

- Вот представьте, - Ридмонд взмахивает руками. - Грейс, я наврал тебе. Я недавно угонял машину, да и не абы какую, а тачку твоего отчима, плюс ко всему обо всем этом знала твоя лучшая подруга и её парень. Кстати, о Райане - он мне помогал. А знаешь, что ещё смешно? Джексон тоже всё знал, так же мне помогал, ради того, чтобы я вылез из этого дерьма и был с тобой счастливым. Но ты не обижайся, что мы скрывали, просто...

- Вы считали, что я маленькая девочка и не смогу выдержать такого? Это ты хотел сказать? Что мне нельзя доверять такой секрет, потому что в отличии от вас голубокровных, я не достойна?

Поворачиваю голову на звук, приподнимая брови. Грейс – ниндзя, даже я не услышала, как она подошла, хотя мой слух отточен, перевожу взгляд на Рида, который вскакивает, но не приближается к моей подруге. Я так же встаю, потому что мне не нравится сидеть, когда происходит такое важное событие. Задеваю кружку на столе, которую тут оставил кто-то, видимо Рид, и, видимо, давно. Капля кофе всё же попадает мне на куртку, морщусь.

- Знаете, что самое смешное? Расскажи мне это вы сразу, я бы испытала боль, что ты мне врёшь, но простила, возможно, даже помогла хоть как-то. ВЫСЛУШАЛА. Да и ты тоже врёшь, - она махнула головой в мою сторону. - Но сейчас я не испытываю ничего. Абсолютно. Пустота. Я как будто очнулась, знаете, поняла всё. Вы все постоянно считаете меня нежной, хрупкой, хрустальной. Тупой и маленькой. Да? Что ж. Хорошо. Спасибо.

Мы молча смотрели на неё, просто смотрели. Я давала шанс начать Риду диалог, но он всё молчал и молчал. Я сделала шаг вперёд, чтобы подойти к ней, но она продолжила свой монолог, заставляя меня остановиться.

- Я пришла попрощаться. Я уезжаю. Спасибо, что были моими друзьями, а тебе спасибо, что был моим парнем. Я поняла, что такое любить. А ещё поняла, что такое получить нож в спину, теперь может повзрослею.

Грейс последний раз окинула нас всех взглядом, а затем развернувшись ушла, так и не дав сказать нам ни слова.

Выждав пару минут, Рид наконец-то сделал шаг, потом второй, потом схватил шлем, и, быстро его надев, завёл мотор.

- Там же снег, возьми тачку, - Райан подошёл к нему, похлопав того по плечу, но Рид не смотрел на него.

- Рид, - я попыталась сделать шаг вперёд, но он быстро нажал на газ и скрылся.

И это был его последний неправильный выбор.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 44 "Последний снег"

Оливия

Гараж был погружён в полумрак, разрезанный лишь полосой тусклого света от лампы над воротами. Снег за окном падал уже плотно, без ветра казался занавесом, опущенным на сцену после последнего акта. Мотоцикл Рида унёсся в эту белую пустоту пять минут назад, оставив за собой лишь едва уловимый след выхлопа и тишину, которая сразу же сомкнулась за ним.

Райан стоял посреди бетонного пола, спиной ко мне. Плечи его были напряжённые, ладони впились в карманы куртки, будто сдерживали что-то, что рвалось наружу. Он не шевелился. Не дышал. Только снег за стеклом продолжал своё безмолвное падение.

Я не трогала его. Не звала. Просто стояла у стены, прислонившись к холодному металлу шкафа с инструментами, и ждала. Ждала, когда он обернётся. Когда скажет хоть слово. Когда снова станет тем, кого я знала — даже если эта версия себя была лишь обманом.

Он резко повернулся, в два шага пересёк пространство между нами, схватил меня за запястье и притянул к себе. Его пальцы вцепились в мой подбородок, заставляя поднять взгляд. В глазах я увидела требование.

— Кто ты? — спросил он, и голос его был тише, чем падающий снег.

Я не отвела глаз.

—Я не понимаю.

— Ты лжёшь. Каждым молчанием. Каждым движением, - он не отпускал. — Почему ты замужем за Варго? Почему знаешь, как разобрать пистолет наизусть? Почему умеешь стрелять?

Я вырвала руку. Отступила. В горле пересохло.

—А ты? — спросила я.

Он открыл рот — но в этот миг мой телефон пискнул. Короткий, безэмоциональный звук, будто капля воды в пустом колодце.

Мы оба посмотрели в сторону сумки. Он сделал шаг, но тут же в кармане его куртки завибрировал телефон. Райан замер.

Я подошла к сумке, достала устройство. Экран озарился одним вопросом:

"Он уехал. Начинаем?"

Пальцы похолодели. Сердце билось не в груди, а где-то в висках — тяжело и глухо. Я не колебалась. Написала одно слово: Да.

Не потому что хотела, а потому что не имела права не написать. Я хотела, чтобы папа мной гордился, а именго этого он от меня и ждал. Надо выполнить хотя бы один его приказ, чтобы потом просить не выполнять второй..

Обернулась. Райан уже стоял спиной, разговаривал по телефону. Голос был сдержанный, но напряжённый:

— Копируй.

Повернулся ко мне резко, будто только что проснулся в чужом теле. Взгляд — острый, прямой.

— Давай секрет за секрет, а? Рыжулик.

Я кивнула. В голове мелькнула мысль: Может, ещё не поздно. Может, он успеет…спасти Рида.

Но в ту же секунду его телефон снова зазвонил. Он взглянул на экран — и побледнел.

— Грейс, — произнёс он, будто это имя было проклятием.

Поднёс трубку к уху. Слушал. И на его лице началась та самая трансформация — не крик, не слёзы, а оседание. Как будто внутри него что-то обрушилось, и теперь он — лишь оболочка того, кем был секунду назад.

Он опустился на колени. Потом на пол. Телефон выскользнул из пальцев, ударился о бетон и треснул по диагонали, но звук не прекратился. Голос Грейс всё ещё шёл из динамика, приглушённый, дрожащий.

Я опустилась рядом. Не коснулась. Просто села на холодный бетон, в сантиметре от него.

— Что случилось? — спросила, хотя уже знала.

Райан поднял голову. Взгляд — пустой, как у человека, который видит не настоящее, а то, чего уже нет.

— Его сбили, — сказал он. — Рид мёртв.

Снег за окном продолжал падать. Тихо. Безучастно. А в гараже воцарилась тишина, которую больше не могли нарушить ни слова, ни слёзы, ни даже дыхание.

Я сидела рядом с ним, и впервые за долгое время поняла: Секреты не спасают. Они только решают, кто умрёт первым.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 45 "Последняя куртка"

Райан

Пять дней спустя

Я сидел на полу в своей комнате, уставившись в потолок. В голове гудело — глухо, настойчиво, как после взрыва. Они снова это сделали. Снова забрали человека, который был мне дорог. Единственный и последний, если не считать Оливию.

Машина, сбившая Рида, была зарегистрирована на ту самую корпорацию, которую Блейн нашёл за неделю до этого. Слишком много совпадений. Слишком много крови.

Я сжал кулаки, потом разжал. Повторял это снова и снова, будто это могло отогнать мысли.

Оливия звонила. Писала. Настаивала. Я не отвечал. Мне нужно было побыть одному, хотя бы на несколько часов. Но в дверь начали стучать — нетерпеливо, требовательно. У Оливии есть ключ. Значит, это не она.

Я поднялся, прошёл по коридору и открыл дверь, без особого желания.

На пороге стояла Джули. Укутанная в короткую белую шубу, почти без ничего под ней: колготки, мини-платье, ботильоны. Она слегка подпрыгивала на месте, делая вид, что ей холодно.

— Что ты тут делаешь? — спросил я.

— Впустишь? — в её голосе звенела привычная дерзость, смешанная с неуверенностью.

Я молча отступил в сторону. Она вошла, скинула шубу на пуфик рядом со входом. Её взгляд мгновенно скользнул к паре тапок у двери. Джули слегка втянула воздух, как будто уловила запах чужого присутствия.

— Я пришла тебя поддержать, — сказала она, поворачиваясь ко мне.

Я хмыкнул.

— Ага. Помню, как ты «поддерживала» меня, когда умерли мои родители.

— Тогда я была ребёнком, — ответила она тихо. — Я повзрослела. Рид был твоим лучшим другом. Мне не всё равно.

— Да, — кивнул я. — Но ты мне больше никто. Так что не стоит.

— Как это — никто? — Она подошла ближе, и в её глазах мелькнуло что-то настоящее, не наигранно. — Мы были вместе достаточно долго.

— И расстались, потому что ты не выдержала, когда мой мир рухнул, — сказал я чётко, спокойно, не повышая голоса. Я знал: если начну кричать, она расплачется. А я не хотел этого.

Она открыла рот, чтобы возразить — но в этот момент дверь распахнулась. На пороге появилась Оливия. Укутанная в огромную белую куртку, с красной шапкой и шарфом, она что-то напевала себе под нос. Под шапкой в разные стороны торчали рыжие пряди, будто даже волосы не могли усидеть на месте.

Я почувствовал, как в груди вспыхивает привычное тепло. Я люблю тебя, хотелось крикнуть. Но я промолчал. Что-то между нами пошло не так. И чем дольше мы молчали, тем больше расстояния накапливалось.

Оливия сняла шапку, расстегнула куртку, стянула ботинки и только потом обернулась. Увидела нас и замерла. Медленно вынула наушники из ушей.

— Привет, — сказала она, подошла ко мне и быстро чмокнула в щёку.

Потом повернулась к Джули. Её взгляд ледяной и быстрый, скользнул по мини-платью, по тапкам у её ног, по шубе, брошенно на пуфик. Губы разъехались в коварной улыбке.

— О, — произнесла она, и в её голосе зазвенела сталь. — Я смотрю, мне стоило уйти на пять минут, как ты в муках вызвал проститутку. Иначе я не пойму, почему она стоит рядом с моими тапками в платье, которое на меня налезло бы только в пять лет, потому что едва прикрывало бы зад.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 46 "Собственницы"

Райан

Я наблюдал, как Оливия и Джули смотрят друг на друга. Ни одна не моргнула. Ни одна не отвела взгляд. Два огня, готовых вспыхнуть от искры. Оливия — холодная, точная, с улыбкой, острой как лезвие. Джули — напряжённая, но старающаяся держаться. Обе знают правила этой игры. И обе пытаются в ней выиграть.

В коридор вышла Любимка.

Наша рыжая кошка прошлась по полу, как по подиуму, хвост держа вертикально. Но у ног Джули остановилась. Принюхалась. Потом резко дернула ухом и зашипела. Оливия не скрыла усмешки.

— Ко мне, — сказала она.

Любимка мгновенно развернулась и, виляя хвостом, пошла к ней. Уткнулась мордой в щиколотку, потерлась, завиляла ещё сильнее — будто демонстрировала, чья она. Я чуть не рассмеялся. Но сдержался. Вот две собственницы собственной персоной.

Джули поджала губы и посмотрела на меня.

— Ты же не любил кошек.

— Как видишь, — ответил я, отталкиваясь от стены и скрестив руки на груди, — теперь мне до боли необходима помощь в том, чтобы чувствовать себя любимым.

Она кивнула быстро и нервно. Отвела взгляд, потом снова посмотрела и улыбнулась. Но улыбка не добралась до глаз. Я вдруг вспомнил: мы когда-то называли это её «улыбкой-призраком» — ту, что появлялась, когда она хотела казаться сильной, но в душе чуть ли не рыдала.

— Извини, — сказала она вдруг, голос чуть дрогнул.

Я приподнял бровь, потом подмигнул Оливии.

— Засмотрелся, — добавил я. — Совсем забыл о манерах.

Оливия мгновенно сузила глаза. В них вспыхнула ревность — острая, живая, почти ядовитая. И чертовски идущая ей. В этот момент она была прекрасна.

— Это Джули, — сказал я, обращаясь к Оливии, — моя бывшая. А это Оливия — моя девушка.

Я произнёс это спокойно, чётко, без вызова. Просто констатация факта. Но в воздухе повисло напряжение оно было плотным, ощутимым.

И тут я заметил: Оливия не сняла кольцо. То самое, которое Лукас подарил ей в день, когда пришлось делать выбор. Она его надевала редко. А сегодня оно было на пальце, либо она пришла с какого-то мероприятия, либо только на него собиралась.

Я не подал виду, иначе бы сморщился. Меня бесил тот факт, что моя ДЕВУШКА замужем. Но держаться за неё мне хотелось больше.

Но Джули заметила кольцо.

Её глаза на мгновение расширились. Она перевела взгляд на меня — и в них стояли слёзы. Не капли, не дрожь ресниц, а самые настоящие слёзы. Она подумала, что Оливия уже куда больше, чем просто девушка, кольцо показало ей, что она моя невеста. Ох, Джули, ох.

— Я пойду, пожалуй, — сказала, голос стал тише.

Она быстро натянула шубу, застегнула ботильоны одной рукой, потому что и это давалось ей с трудом. Да, она пришла ко мне на помощь, вот только она мне нужна была в другие дни, когда не стало моих родителей, теперь же, когда не стало...брата...меня поддерживает Оливия, которая не уходит и не уйдёт, даже если я выставлю её за дверь. Джули же ушла.

— Была рада познакомиться, — бросила через плечо, уже в дверях.

Оливия медленно подняла на меня глаза.

— Ты знал, что она придёт?

— Нет, — ответил я честно.

Она вздохнула, подошла ко мне ближе и уткнулась в мою грудь своих холодным носом.

— Не люблю тебя ревновать, но, если она придёт сюда ещё раз в одеянии проститутки, выгони, пожалуйста, передав ей в точности мои слова, хорошо?

А я смотрел в окно, думая о том, как легко мир рушится — и как трудно его собирать обратно.

— Мы будем с тобой разговаривать, Лив? Я понимаю, что тебе кажется, что я сейчас разрушен. Да, так и есть, но тайны убивают, давай без них поживём.

Она кивнула, подняла на меня свои изумрудные глаза и поцеловала.

— Я уйду на часа два, к Лукасу приезжает мать...хочет посмотреть...иуда, - я расхохотался, правда, стало смешно. — Ничего смешного. — Но Лив тоже улыбнулась. — Я приду к ужину, хорошо, тогда и поговорим?

Она отошла от меня, беря пальто из шкафа и надевая его.

— А в куртке её встречать уже не модно?

— Мы идём в ресторан, из которого она, как мне сказал Лукас, с точностью в девяносто девять процентов попрётся к нам домой. Хочу выглядеть нормально, а не как....

— Как настоящая ты?

Она поджала губы, снова подходя ко мне и целуя.

— Пообещай, что мы хотя бы выслушаем друг друга, чего бы это не стоило, хорошо?

— Хорошо.

Оливия ушла, оставив за собой гнетущую тишину...

Пару раз мой телефон пиликнул, и, взяв его в руки, я увидел то, о чём давно мечтал...

Файл.

— Позырь, взломал на пару сек, вытащил файл...кажется это оно, бро.

Открыл...

Это оно...

ЭТО ОНО...

Наконец-то.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 47 "Не выйдет оттуда живым"

Оливия

Ужин проходил в дорогом ресторане, рядом с водой. Я снова позаботилась о том, чтобы заранее заказать столик и избавить нас от ненужных слушателей. Всё пространство было «забронировано», лишь для вида, то тут то там сидело пару посетителей. Они были моим людьми, теми, кто защищает – Бестию. И её нового мужа, который, к слову, проявлял себя прекрасно.

Но все ужины с Софией напоминали допрос под покровом вежливости. Её улыбки оставляли после себя…царапины, клянусь, она бы подружилась с моей матерью. Но была у неё одна черта, которая и отличала их, она убийственно любила своего сына.

Сервировка была безупречна: хрусталь, льняные салфетки, даже запах розмарина в воздухе – всё заготовлено и давно отточено для таких мероприятий как это.

– Как продвигается ваша совместная жизнь? – поинтересовалась эта женщина, не отрывая взгляда от своей тарелки. – Дом устраивает?

Говорит так, словно она его и купила, вот только я точно знаю, что Лукас тут всё сделал сам и не на деньги родителей. Ему, хоть так же, как и мне, не нравится тот факт, что нас заставили пожениться, хотел, чтобы нам было максимально комфортно. И за это я ему благодарна, поэтому, по большей части, я к нему добра.

Лукас сжал мою руку под столом, предупреждение или поддержка? Фиг знает, иногда было трудно отличить одно от другого.

А между тем, эта…продолжила говорить, даже не нуждаясь в наших ответах.

Сказать, кто бесил меня настолько, что хотелось приложить её голову об стол? Верно. Даже и говорить не стоит, всё и так понятно.

– А работа? – не унималась мать Лукаса, наливая себе воды. За весь через она посмотрела на меня раза четыре, постоянно избегая взглядов, но сейчас решилась на пятый взгляд, встретив мой ответный. – Вижу, ты всё ещё не подумала о чём-то постоянном и другом? Слышала, что девушкам не место там, где ты сейчас…состоишь.

Я улыбнулась, так, как учил отец. Без злобы, но с ледяной уверенностью внутри.

– Я работаю там, где мои навыки ценят по-настоящему и там, где должна работать.

Она слегла приподняла бровь, показывая, что её заинтересовал ответ, а может она просто снова ржёт над ним.

– А вы? Кем работаете?

Понимаю, что не интересовалась, а может Лукас мне и говорил, но для меня это такая бесполезная информация, что, даже сейчас влетев – вылетит обратно.

– У меня свои фонды, я ими руковожу.

– А убивать умеете?

Я знаю, что она прекрасно знает, кто я такая, кто такой мой отец, и кто теперь Лукас. Думаю, что именно поэтому, она так сильно невзлюбила нас. Мафия – всегда подвергает опасности любого, кто в ней состоит.

– А должна?

Она снова приподнимает бровь, но теперь ещё и приоткрывает рот, выдыхая какой-то звук, хмурится в непонимании и, кажется, перестаёт дышать, когда шестой раз переводит на меня взгляд.

– Для вашей работы нет, а вот я умею, а ещё я могу вырубить всех в этом ресторане меньше, чем за пять минут. Так почему я не подхожу тому, где сейчас состою?

Я преувеличиваю, тут собраны лучшие бойцы, но она то этого не знает.

Теперь Лукас уже хватает меня за руку, резко…больно. Я не отшатываюсь, не подаю никакого вида, всё продолжая смотреть на мать моего…мужа.

– Кстати, я принёс домой собаку, - Лукас слегка чешет затылок, думаю, что этот жест означает лёгкое смущение с его стороны.

– Собаку?

Это отвлекает меня, не знаю, как насчёт этой женщины, но я заинтересована. Я всегда мечтала о домашнем животном, но недавно в моей жизни появилась моя копия в кошачьем мире, и, кажется, этого было достаточно…Но собака.

– Маленький доберман, я нашёл его в приюте, его кто-то выбросил и сломал ухо. Мне показалось это будет прекрасным подарком для тебя.

– Доберман? – переспросила я, не веря. – Это…это…прекрасно, – я почувствовала, как в груди теплеет.

Но София фыркнула, и всё тепло испарилось. Ну чего ей ещё надо, а?

– Это прекрасно, но сможете ли вы его содержать, это не игрушка.

– Это вопрос?

Я не перевела на неё взгляд, показывая неуважение, но мне плевать на эту женщину примерно так же, как и ей на меня. За такие разговоры со мной, я бы давно ей вмазала, но Лукас…не сделал мне плохо, а значит она заслужила, хотя бы ради него.

Чёртово моё доброе сердце, изменённое Райаном.

Вот блин.

Ужин – как я и предполагала прошёл просто…никак. София постоянно пыталась меня поддеть, Лукас сглаживал углы, а его отец молчал, поедая еду, и лишь изредка бросал взгляд на телефон. Вот уж, учитывая, какие секреты он хранит от жены, мог бы и поддержать меня. Он знает, что я в курсе, и знает, что Лукас ничего не знает.

Секреты, секреты, секреты…Они окружают, маня в свои капканы, которые захлопнутся, отрезав руку, ногу, а то и голову.

И бац….

И бац.

Рид уже испытал это на себе…

Сердце колет, когда я об этом думаю, но не из-за смерти, а из-за состояния Райана. Мне не хотелось делать ему больно.

Мы уже собирались уходить, как София вдруг произнесла:

– Ну что, едем домой? Хочу увидеть щенка и попить вашего чая.

Ну кто бы сомневался, ведьма, что ты захочешь чего-то подобного. К счастью, я была готова, и по дому так же распиханы мою люди, готовые в любой момент свернуть ей шею.

– Конечно, – улыбнулась мило.

В этот самый момент у нас с Лукасом зазвонили телефоны, мы переглянулись и приняли вызовы.

– Да?

Голос отца был холоден, а фразы коротки, он отдавал приказ, а не звонил, чтобы узнать как дела.

– Офис. Три минуты, хакер захвачен.

Я просто отключилась сама, первая. Ответ не нужен.

Снова переглянулась с Лукасом.

– То же самое?

Он уже смотрел на меня, его лицо было каменным.

– Да, - кивнула.

Мы не попрощались, я так и не надела пальто, а потащила его в руках, когда мы бегом направились к машине.

Его мать что-то орала сзади, но нам было насрать. Господи, как же приятно, что она там с пеной у рта кричит, понимая, что увидит лишь наши задницы.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я пристегнулась сразу же, как запрыгнула в автомобиль, за руль которого сел Лукас.

Потому что мне было до жути интересно, кто такой смертник. Он попался, ведь знал, что не выйдет оттуда живым.

Глава 48 "Нет"

Оливия

Офис встречал нас запахом полированного дерева и сухого кондиционированного воздуха, от которого першило в горле. Каждый шаг по коридору отдавался эхом внутри черепа, будто я шла по собственным нервам. Живот свело внезапно и больно, но не от голода, не от усталости, а от чего-то тонкого и ядовитого, что ползло изнутри, обвиваясь вокруг ребер, сжимая легкие. Я остановилась у санузла, показав Лукасу, что зайду на минутку. Он, естественно, пару секунд просканировав меня своим взглядом, сказал, что пойдёт прямо в кабинет Ривера, чтобы тот не думал, будто мы опоздали.

Заперевшись, я уставилась в зеркало. Мои рыжие волосы, собранные в тугой пучок, казались чужими, слишком яркими на фоне лица, выцветшего до меловой белизны. В глазах стоял испуг, но под ним что-то горячее, гневное, почти звериное. Я вытащила телефон. Пальцы дрожали, когда набирала имя Райана. Сообщение вышло коротким, будто вырванным из груди: «Я тебя люблю».

Тишина. Ни звука уведомления. Ни мигающего огонька. Я набрала его номер, решив позвонить.

— Абонент недоступен.

Слова ударили в виски. Я прислонилась лбом к холодному зеркалу. Что, если отец решил убрать его раньше срока? Что, если я сейчас выйду и услышу: «Ты свободна. Он мертв. Приказ снят»? Что, если я уже не смогу ничего изменить?

Я встала. Умылась, смыла помаду, стерла тушь, оставив ресницы беззащитными и бледными. Вытащила из сумочки маленький флакон крема, нанесла его легкими движениями. Лицо стало прозрачным, почти призрачным, но глаза вспыхнули — глубокие, зеленые. Взяла чёрный карандаш и подвела их. Да, так я точно была похожа на ходячего мертвеца, но мне было всё равно.

Кабинет отца был пуст. Секретарь кивнул мне без слов, предупредив, что все спустились в подвал…в допросную.

Я шла, чувствуя, как пульс стучит в висках, как будто пытается вырваться наружу. Дверь скрипнула, и я увидела их: отца, Лукаса, двоих незнакомцев у дальней стены. Одного узнала сразу, это был связной, а второй, если мне не изменяет память головорез, который…исполняет приказы.

Отец говорил спокойно, я даже удивилась, каким спокойствием он сейчас обладал.

— Слишком просто его обнаружили, до этого они отлично скрывались, а сейчас, помимо того, что выкрали папку, так ещё и рассекретили себя.

Лукас стоял рядом, но в его позе было что-то напряженное, рваное. Когда я вошла, он обернулся и в его глазах, я прочитала не просто тревогу, а настоящий ужас, прикрытый маской контроля. Он подошел быстро, без пафоса, обнял меня коротко, по-деловому, но его пальцы сжали мои плечи почти болезненно. Повернул меня лицом к отцу.

— Хорошо, ты пришла. Проведешь допрос. Тот, кто занимается этим опаздывает, улетел отдыхать, не предупредив. Возможно, этот, — он кивнул за стену. — Решит рассказать всё, подумав, что девочек обижать нельзя.

Он вложил в мои дрожащие руки тонкую папку с черной обложкой. Я сжала ее, будто это могло удержать меня на плаву. И тут же услышала — почти в самое ухо, так тихо, что, возможно, это был просто шепот внутри моего черепа:

— Лив, держись. И просто не показывай эмоций. Вообще. Ничего не показывай.

Мне не понравились его слова. Я вздрогнула. Меня начало трясти — не от холода, не от страха, а от внезапного, всепоглощающего осознания, что внутри меня что-то ломается. Живот скрутило так, что я схватилась за него обеими руками, сгибаясь. Лукас, не мешкая, раскрыл папку передо мной, будто демонстрируя документы, но на самом деле прикрывая меня от пристальных, пронизывающих взглядов тех двоих и папы.

— Присядь, — сказал он вполголоса, и в его голосе была не команда, а мольба.

Я опустилась на стул, все еще держа папку перед лицом, как щит. За его обложкой дышала паника. За его обложкой любовь, которую никто не должен был видеть. Я впервые так плохо себя чувствовала.

А за моей спиной, в комнате с бетонными стенами и без окон, начиналось то, что я сама же когда-то помогла устроить.

Бумага холодно шуршала под пальцами. Глаза метались по страницам, но я не могла ухватиться за что-то одного, не выходило.

Пирс

Сначала я не поняла. Потом — в животе вспыхнуло ледяное пламя.

Пирс.

Пирс.

Пирс.

Господи…а перед этой фамилией имя…Райан.

Райан Пирс.

Я сжала папку руками чуть сильнее, чем следовало, когда услышала слова отца.

— Он зарегистрирован, как Райан Моррис, но взяв отпечатки пальцев, мы обнаружили, что они принадлежат Райану Пирсу. На него совсем ничего не нашлось, зато созданный недавно человек с фамилией Моррис, словно прожил всю жизнь. На него есть все данные.

— Ты справишься, — сказал Лукас за моей спиной. Голос — низкий, без пафоса, почти приказ.

Я кивнула, не оборачиваясь. Тошнота подступала волнами, будто желудок пытался вырваться наружу. Я сглотнула горькую слюну и заставила себя встать. Отец ждал у двери в допросную. Его лицо было похоже на маску, вырезанную из камня.

— Мне кажется, я знаю эту фамилию, но пока не обнаружил никаких данных. Узнай, где папка, где вся информация. Там, помимо наших имён, есть ещё данные, которые погубят всех нас.

Он щелкнул выключателем. Внутри вспыхнул яркий, безжалостный свет, мне даже показалось, что через чур яркий, для такого места.

Я вошла.

Комната была почти пустой: стол, два стула, настенные крепления для цепей и он — Райан Моррис…Пирс. Мой Райан. Сидел, пристегнутый наручниками к стулу, спиной к двери. Волосы слегка растрепаны, рубашка — помята, но осанка — без изгиба, без покорности.

Он не обернулся.

Я остановилась в двух шагах от него. Воздух был плотным, густым. Мне его словно не хватало.

Отец подошел сзади и протянул мне пистолет. Я взяла оружие молча. Оно было тяжелым, холодным, чужим.

Не понимала до сих пор, почему папа не узнал в нём того, кто работает на них, видимо, потому что изучение досталось мне, а он сам по именам знал лишь приближённых, тех, кто хоть как-то отличился. Даже отдав приказ – имена он сразу забывает.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я вздохнула и только тогда Райан медленно повернул голову.

Его взгляд скользнул по моим пальцам, сжимающим рукоять, поднялся выше к лицу и остановился. Ни удивления. Ни узнавания. Ни боли. Ничего.

Он смотрел на меня так, будто видел в первые, и я совершенно его не волную.

— Прислали девушку? Умно. — спросил он. Голос — ровный, без тени эмоций.

Я не ответила. Он снова отвел глаза.

— Допрос — формальность. Мне просто интересны кое-какие детали.

Райан не дрогнул, когда я села прямо напротив него. Мой пульс бил в ушах, но почему-то стало спокойнее, когда я его увидела. Больная, просто до сумасшествия больная. Я – больная.

— Не поверишь, мне тоже много чего интересно.

Он не назвал меня. Не выдал. Не дал ни единого повода усомниться, что мы — чужие. И в этом молчании, в этом ледяном отчуждении было больше любви, чем в любых словах.

Я сжала пистолет крепче.

Потому что, если я сейчас покажу хоть что-то — хоть дрожь в ресницах, хоть заминку в дыхании — его убьют раньше, чем я смогу придумать, как спасти.

— Тогда давай поиграем, ответ за ответ.

Он снова поднял на меня свои глаза, губы изогнулись в улыбке, лишь чуть-чуть. Он сглотнул.

— Ну давай, мне даже интересно, как ты будешь отвечать на мои вопросы.

Он положил руки на стол, наклонился ко мне, настолько, насколько позволяли наручники.

— Твоя фамилия.

— Райан Пирс.

Мои ноздри незаметно раздулись, я как будто захотела его ударить за то, что врал, но…смешно.

— А твоя?

Серьёзно? Его именно это сейчас волнует?

— Ты можешь называть меня Бестия, если интересует именно это.

Бровь Райана взлетела вверх, он откинулся на стул, прикусив губу, заинтересовано посмотрев на стекло за моей спиной.

— Там на нас смотрят?

— А ты расскажешь мне всё, если мы останемся вдвоём?

— Вполне вероятно, что так оно и было бы раньше, никогда не мог устоять против зелёных глаз, Бестия.

Я проделала то же, что и он, откинулась на спинку стула, стискивая кулаки. Он смотрел мне в глаза, я смотрела в глаза ему, мы дышали в унисон.

Если бы я не пошла сейчас на ужин, он бы все рассказал, я бы всё рассказала. И скорее всего, нас бы здесь не было.

Дверь допросной открылась, в неё забежал какой-то худой мужик в очках, поочерёдно начиная смотреть то на меня, то на Райана. Его дыхание было спёртым, но он продолжал издавать ужасные поросячьи звуки.

А так же тем, кто не читал мою книгу "Самая тёмнач ночь" - советую прочитать, очень интересно.

Тропы:

1. Ненависть любовь

2. Сложные отношения.

3. История как у Ромео и Джульетты.

4. Вражда семей.

А так же дарю Промокод на бесплатное чтение второй части, его вы сможете либо получить у меня в блоге, который я выложила, либо найти тут в завтрашней главе, которую я выложу.

НО!

Используйте его, только если правда будете читать, не отбирайте возможность у других!. СПАСИБО)

Глава 49 "Бестия"

Оливия

Дверь распахнулась без стука.

Мужчина вошёл — плотный, высокий, с тяжёлой походкой и лицом, на котором застыло выражение привычного превосходства. На переносице у него сидели дорогие, чёрные очки с тонкой оправой, показывает превосходство таким образом? Он окинул комнату взглядом, как будто искал в ней что-то испорченное. Не люблю таких людей, как он, но надо отдать ему должное, он хотя бы не испугался переступить порог этой комнаты.

— Я опоздал, но допрос проведу сам, можете идти, - говорил в пустоту, так ни разу и не взглянув на меня.

Голос у него был маслянистый, такой, от которого по коже ползут мурашки от отвращения. Но я его узнала, видела в папках отца. Он вёл допросы, умея особенность раскалывать людей, как орешки.

Я не шевельнулась.

Он фыркнул, наконец заметив меня:

— Вы кто такая?

Я подняла глаза, смотря на него медленно и спокойно, с присущем мне холодом. Райан на него даже не взглянул, я ощущала, как всё его внимание было приковано ко мне.

— Кто вообще вас сюда пустил? — продолжил мудак, прищурившись за стеклами своих очков. — Девушкам тут не место, неужели тебя не предупредили?

Его тон был не просто грубым — он был умышленно унизительным, будто он уже решил, что я — ошибка, недоразумение, случайно забредшая тень. А что самое смешное, он уже решил, что смеет обращаться ко мне на «ты».

Я встала.

Подошла к нему без спешки, без дрожи, без единого лишнего движения. Он попытался отступить — слишком поздно. Мои пальцы сжали оправу его очков и сняли их так плавно, что он даже не успел среагировать.

— Видимо, вы новенький, — сказала я тихо, почти ласково, — раз не знаете, кто я такая.

Он дернулся, как обиженный пёс:

— Не трогайте мои вещи! Я работаю с главой уже десять лет! Это вы здесь новенькая!

И вдруг, резко, с размаху, шлёпнул меня по руке, которой я эти очки и сняла.

7Nr3D-Rx (промокод на книгу "Там, где кончается тьма)

Ладонь ударила с такой силой, что казалось, рука сейчас превратится в огонь. Так сильно начала щипать.

Я даже не моргнула.

Вместо того чтобы отшатнуться, я сделала шаг вперёд прямо в его пространство. Он не ожидал этого. Его глаза на секунду расширились.

— Один раз, — сказала я, — тебе разрешается, но запомни, второго раза для тебя не будет.

Райан знал кто я такая, а если нет, то сейчас выяснит.

И ударила первой.

Не кулаком. А локтем — снизу вверх, под подбородок. Его голова мотнулась назад, зубы стукнулись, и он захрипел, отступая. Я не дала ему собраться. Правой рукой захватила его запястье, резко вывернула и потянула вниз, одновременно вставляя колено в сгиб его локтя. Он заорал от шока, ведь всё происходило так стремительно, что он даже моргнуть за это время не успел.

Когда попытался вырваться, я уже была за его спиной. Левая рука — на его шее, правая — на локте, тяну вверх и назад. Рухнул на колени, задыхаясь.

Он всё ещё бился. Выбрасывал руку назад, пытался ударить меня в живот. Я ушла в сторону, поймала его кулак в ладонь и, не сбавляя темпа, провернула запястье, заставив его упасть на бок.

Он попытался вскочить, но я опередила. Ступня — в солнечное сплетение. Согнулся, хватая ртом воздух. Я схватила его за волосы, рванула голову вверх — и тут же впечатала лицом в край стола.

Хрустнуло.

Кровь брызнула на бумаги. Очков больше не существовало.

Он завыл, пытаясь подняться. Я позволила.

Когда он бросился на меня, я ушла в сторону, подсекла ногу и, ухватив за воротник, рванула вниз. Его спина грохнулась на пол. Я опустилась на него верхом, одной рукой прижала горло, другой — обезопасила себя от его рук, зафиксировав. Он больше не сопротивлялся.

— Ты жив, — прошептала я, наклоняясь так близко, что он почувствовал моё дыхание, — только потому, что мне хочется посмотреть, как твое лицо исказится, когда ты поймешь, кто я.

Он задохнулся. Не от давления — от ужаса. Я сняла руки, встала.

— Охрана!

Через мгновение двое мужчин в чёрном ворвались в комнату. Только когда дверь за ним захлопнулась, я позволила себе повернуться.

Райан смотрел на меня. Пристально, глубоко — так, будто видел всё: каждую трещину внутри меня, каждый слой лжи, каждую каплю крови, которую я готова была пролить ради него.

И в этом взгляде я почувствовала себя грязной. Может для него это было открытием, но мне понравилось… да и для меня это звучало как открытие.

— Мы можем продолжить допрос. Может кофе, чай, сок, воду?

Я, кажется, даже смогла мило улыбнуться, поднимая пистолет с пола. Секунду, лишь секунду, я размышляла о том, чтобы убить этого мудака, но сдержалась. Я не убийца такого формата, мне не хотелось убивать людей так, как это делал отец. Пистолет скорее был моей защитой, напоминанием, что я сильнее. Что слабый пол может быть таким же безжалостным, как и сильный.

— Нет.

Голос был холодный, резкий, не похожий на моего Райана… Но сейчас его тут и не было, передо мной сидел Райан Пирс. И я пока не знала, кто этот человек. Но его губы дрогнули лишь на секунду, на долю секунды, когда я на них посмотрела.

Правый глаз, левый глаз, потом губы. Его ноздри раздулись от таких моих манипуляций, но я не отвела взгляд. Пристально за ним наблюдая, он стал меня зеркалить, и только тогда я сама улыбнулась.

— Это хорошо, потому что я не секретарша.

— Вопросы, Бестия, вопросы. Шоу невероятно красивое, но у меня есть дела поважнее.

Я прошлась по его лицу глазами ещё раз, но это не дало мне ни секундного облегчения. Он…думал, что сможет сбежать?

— Почему ты так легко сдался?

— Потому что однажды мне сказал очень дорогой человек: хочешь быть услышанным – сначала дай себя поймать.

Я замерла, это…мои слова. Я ему их говорила однажды, и, они ему так понравились, что иногда, играючи, мы это говорили.

Теперь он сказал это…дорогой человек…сердце сжалось. Может он не знал, что выйдет отсюда живым, но теперь получил надежду? Вот только, мне она пока была недоступна, эта его надежда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Так говори.

Я хотела его послушать, хотела понять, что ему нужно. И он заговорил.

— Вы ведь не знаете, почему я тут, верно? Зачем украл документы, взломал вас, подставил?

Подставил? Про это папа ничего не сказал, я услышала хрип громкоговорителя, но оттуда никто не издал ни звука. Видимо…хотели, но передумали, или кто-то кого-то остановил, давая мне шанс.

— Так говори.

Повторила, ожидая его слов. Почему, Райан? Почему?

— В вашей папке я Пирс, рыжик, ну а дальше?

— Не смей! — сказала шёпотом, в надежде, что не услышит никто, кроме него. Глаза Райана на долю секунду заблестели, уголки губ приподнялись, сдерживая улыбку. Рыжик я для Райана Морриса, а этот человек мне не знаком, так же, как и я ему.

— Я надеялся, ко мне придёт кто-то более…взрослый. А ещё я надеялся, что фамилии тех, кого убивают, хотя бы отголосками мелькают в памяти. Но видимо, их так много, что ваш главный уже просто сбился со счёта.

Формально главной на прошлой неделе стала я. Но…он ведь говорил про моего отца.

Я встала.

— Райан Пирс, мне уйти и выяснить всё самой? Или ты просто скажешь мне…

— Ваш главарь убил моих родителей, Бестия. Но забыл убрать паренька, что всё видел. Ошибка, которая теперь будет стоить жизни его семьи. Око за око.

Глава 50 "Спасу тебя"

Оливия

Райан усмехнулся, когда я прикрыла глаза, я это почувствовала, а может услышала. Трудно вести допрос, когда каждый шорох, каждый взмах ресниц тебе знаком. Было бы легче, если бы я его…не любила. Но я люблю, поэтому, открывая глаза просто спрашиваю то, зачем пришла.

— Где папка?

Райан молчит, но уголки его губ приподнимаются, но не в улыбке, а в неуловимой усмешке, которую я так хорошо запомнила ещё с нашей первой встречи. Лёгкую, сдержанную, как будто он хотел пошутить, но передумал. Брови взлетели вверх, когда я приблизилась к его лицу, делая вдох. Я вдыхала его запах, надеясь, что уловлю что-то родное в этом человеке. Но он даже пах как-то иначе.

— Давай тогда по-другому, — слишком тихо, почти ему на ухо произнесла. — Что в папке?

Да, я не знала, но, он не знал, что я не знаю. Мне хотелось услышать это от него раньше, чем я выйду отсюда и задам точно такой же вопрос отцу.

— Там имя, Бестия. Вашего главного имя. А также всех, кто имеет выходы к нему.

Я молчала, смотрела в его глаза, и понимала, что с таким…с таким…на руках, он не выйдет отсюда живым.

Сердце сжалось от такой дичайшей боли, что в ушах проступил пульс. Грохочущий, непробиваемый, всепоглощающий. Я вздрогнула, когда его мизинец коснулся моей ладони.

Но в этот момент кто-то три раза постучал по двери, и я отпрянула от Райана как обожжённая, хотя всё, чего мне хотелось — обнять его и спрятаться в нём, как маленькой девочке.

Я вышла, не оборачиваясь на Пирса, чтобы не увидеть его взгляд.

Папа стоял за дверью, напряжённый, как бы описать…Гордость, вперемешку с раздражением — вот что я увидела в его взгляде.

— Лив, ты устроила хорошую встречу, и, не думал, что скажу, но спасибо, что оставила его в живых.

Мне насрать на это, папа.

Но говорю другое.

— Кто такой Пирс?

Отец прикладывает палец ко лбу, почёсывая переносицу, его взгляд цепляется за точку на полу, пока он, видимо, решает, какую именно информацию мне сказать.

Так дело не пойдёт.

— Говори мне всё и прямо.

Он удивлённо поднимает голову, впиваясь в меня таким злющим взглядом, что у меня случился бы приступ страха, если бы не одно маленькое но…

— Ты сделал меня главной, так давай же этого и придерживаться. Если считаешь, что я не справлюсь, лучше уходи отсюда сейчас. Не надо бросать на меня такие взгляды. Говори, быстро!

Приказ, ох, как же отец на меня посмотрел, но прищурившись, уголок его губ всё же взлетел.

— Я убил отца Райана, но в машине была и его мать, я…помнишь? Я рассказывал тебе.

О, мой, бог! Отец Райана — предал нас, а его мать была убита просто потому, что вовремя не вышла из машины. Мой отец — причина, по которой Райан вступил на эту дорожку. Почему он стал мстить. А теперь, я — причина, по которой умер его лучший друг. Наша семья забрала у него всё, что имело значение. Даже я забрала у него рыжулю Оливию.

Я не ответила, лишь развернулась и вошла назад.

— Значит наш главный убил твою семью.

Сажусь снова перед ним, наблюдая, как его челюсть сжимается, но он не отвечает.

— Тут есть кто-то ещё?

Райан смотрит на меня и резко переводит взгляд на стекло.

— Ты сказал, если оттуда уйдут, ты скажешь мне больше, это так, ты это спрашиваешь?

Он кивает. Молчит. Я молчу вслед.

— Райан, мне нужно знать где папка.

— Там лишь его прозвище, Бестия. Но это не мешает мне обнародовать всё, чтобы этим хотя бы заинтересовались.

Раз.

Два.

Три.

Я вздыхаю…

— Если я назову тебе имя, ты скажешь, где папка?

Его смех больно завибрировал в моей груди. Он больше не был похож на тот смех, что я так люблю, больше нет…он был чужеродный. Но его взгляд, всё ещё…мой.

— Райан, ты должен понимать, что люди умирают. Если твоих родных убили…мы проведём расследование, поймём по какой причине. Если она была, то ничего противозаконного в рамках нашего общества не произошло. Если же…выясниться, что кто-то сделал это случайно, то я сама лично этому человеку перережу глотку.

Я знала, что произошло, но, если он поверит мне…но он не верит.

— Давай, может всё иначе провернём, а? Я не убивать его пришёл, а закрыть вас, убить всех тех, кто думает, словно правит миром. Ты выбрала неправильную сторону, не я.

Мои нервы натянулись, мои глаза прикрылись.

Как же мне вытащить тебя отсюда. КАК?

— Она у тебя дома?

Я лишь надеялась, что…Лукас вывел оттуда всех. Это то, что я передавала ему телепатически, и по смс, которую послала, когда заходила назад, точно зная, что отец не увидит. Давай же, уже прошло достаточно.

— Райан, она дома?

Он прищурился, посмотрел на стекло, затем снова на меня.

— Мне надо тебя спасти, Райан. Но я должна знать, как отвлечь остальных. Помоги мне.

— Мне не нужна твоя помощь, рыжулик. Умру я или нет, папка всё равно окажется там, где ей место. Да и не к кому мне возвращаться больше, хорошо поужинали, да?

Теперь я сжала челюсть. Если он не хочет мне помогать спасать себя, то я спасу его и без него.

— Прости…

Я выхожу за дверь, сталкиваясь глазами с Лукасом, его лицо напоминает мне меня в двенадцать, когда хотелось уйти, сбежать, поиграть с кем-то во что-то более…мягкое.

— Подготовь людей, через час отведём его в пыточную. Не хочет говорить, будет кричать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 51 "Запись"

Записано на диктофон.

Голос чуть хриплый, как после виски и крика. Паузы — будто думаю, стоит ли говорить дальше. Но говорю. Всегда говорю. Взяла телефон Райана, который нашла в его личных вещах, а так, как знаю пароль, быстро включила, записывая ему на диктофон сообщение.

--

Меня зовут Оливия Вейн. Я не знала во что втягиваюсь, рождаясь в этой семье. Нет, я не ношу фамилию с гордостью — я ношу её как пистолет под платьем. На всякий случай. Чаще — на каждый случай. Я сама не так давно выяснила что не так с моей семьей, почему я обучалась быть ВЕЙН с самого детства.

Говорят, рыжие — не от мира сего. Мы либо ведьмы, либо бомбы замедленного действия. Я — и то, и другое. Особенно когда меня злят. А злят меня часто. Особенно — мужчины, которые думают, что могут меня контролировать.

Я стреляю раньше, чем думаю. Жду — только когда знаю, что удар будет смертельным. Бью — всегда в челюсть. Морально или физически мне без разницы. Главное — чтобы запомнили.

Но вот что смешно…

Я никогда не думала, что меня собьёт с ног не пуля, не предательство, не приказ отца — а психолог.

Райан, ты сбил меня, свёл с ума и сжёг все мои внутренности своим спокойствием.

Райан Моррис. А, прости, Райан Пирс, я думала, что ты вошёл в этот мир чистым, но в итоге ты искупался в моей грязи, став обречённым. В моём мире спокойствие — эпитафия. А контроль — иллюзия.

Я...влюбилась в тебя, Райан. И теперь мой мир разделён на двое, ты или моя семья.

Выбор, который я сделаю, скорее всего убьёт меня, но зато спасёт тебя.

Я просто...надеюсь, что ты будешь дышать, Райан. Выбор без выбора ведь тоже выбор.

Пауза. Звук зажигалки. Глубокий вдох.

Если ты это слушаете — значит, всё пошло именно так, как должно быть.

Прости меня...

Прости.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 52 "Пульс"

Оливия

— Лукас, ты можешь мне помочь?

Голос кажется чужим, слишком тихим, слишком робким. Я заламываю пальцы, выдыхаю дважды подряд. Грудь сжимает так, будто ребра впиваются в лёгкие. Страх и вина сплелись в один узел под солнечным сплетением. Лукас кивает. Из глаз его не исчезает тревога, но он не спорит. Только это заставляет меня слабо улыбнуться дрожащими губами, на миг.

Без слов он отводит меня подальше от толпы. Встаёт напротив, ожидая. Готовый слушать. Готовый, несмотря ни на что.

— Я позвонила людям Райана… попросила их помочь. Сейчас Блейн взламывает систему безопасности этого здания. Я передала ему код доступа.

Брови Лукаса сходятся. Он опускает голову, будто уже знает, к чему это приведёт. Хочет заговорить, но я поднимаю ладонь.

— Погоди. Дай закончить. Когда система упадёт, ты должен отвести всех этажами выше. Это единственный способ, чтобы я могла вытащить Райана.

Он смотрит на меня без эмоций, но взгляд пронзает насквозь.

— У него папка, Оливия. Не просто файлы. Папка. С именами. С именами тех, кто ещё жив. Ты понимаешь, что это значит?

— Понимаю… — Я сжимаю кулаки. — И не могу доверять им. Но… мы заключили сделку. Блейн удаляет всё — с серверов, с дисков, с памяти. Навсегда. А я вывожу Райана. Надеюсь, что сдержит слова, это всё, что мне остаётся.

Лукас молчит. Потом скалится, от злобы внутри себя. И, я почему-то уверена, что он ненавидит это место и статус, который приобрёл.

— Лив…, — он сжимает челюсти, но кивает. — Я обещал поддерживать тебя. Сдержу слово.

Пауза.

— Только, ради всего святого… пусть это будет того стоить.

— Спасибо.

Больше не говорю ни слова. Разворачиваюсь и иду обратно к допросной. И, в этот момент, вспышка. Сирена взвывает. Красные огни начинают мигать по коридору.

Блейн в деле.

— Бестия! — голос отца раздаётся сзади. Лукас уже докладывает ему: «Кто-то прорвался этажами выше». — Я останусь. Давай за ними.

— Нет. Я прослежу.

Прости, папа. Прости меня. Прости, пожалуйста…

Он кивает слишком быстро, будто боится, что передумает. Но принимает.

Я врываюсь в кабинет, на бегу вытаскивая ключ от наручников.

— Уходи отсюда!

Расстёгиваю замок, осторожно касаюсь следов на его запястьях — синяки, вдавленные полосы металла. Райан резко одёргивает руку, заставляя меня поднять глаза.

— Райан, пожалуйста… уходи.

— Это ты виновата?!

Губы сжимаются. Я не могу врать. Не смогу. Всё это время я держала в себе одно — я люблю тебя — и прятала это от отца, от мира, даже от тебя. Но сейчас слова не нужны. Он видит всё.

Райан бьёт кулаком по столу, хватает меня за талию и вдавливает в себя. Его рот грубый, отчаянный, почти яростный, прижимается к моим губам. Поцелуй не кажется нежностью, а ощущается прощанием.

— Я никогда не смогу тебе этого простить, — шепчет он. — Так что лучше прячься, пока можешь.

— А ты беги, — отвечаю я, — пока я не отправила за тобой своих псов.

Мы стоим, не отводя глаз друг от друга. Сирена ревёт. А в глубине зрачков то, что не скроешь: любовь. Грязная, израненная, невозможная. Но настоящая.

— Запоминай, — говорю быстро, протягивая ему телефон. — Мы выходим. Ты держишься рядом со мной. Как только красный свет на стенах сменится на синий, ты резко останавливаешься. Без движения. Без дыхания. Если шелохнёшься, они нас найдут. Понял?

Он молчит, но кивает.

Дверь распахивается.

Коридор пуст.

Я иду вперёд, чувствуя за спиной его тепло, его дыхание, его присутствие, но не оборачиваюсь. Не сейчас. Знаю, если обернусь — сердце выскочит из груди.

Внезапно слышу шаги за поворотом. Я не раздумываю. Рука взмахивает — и нож вонзается в висок.

Тело падает без звука.

Мою руку хватают резко, почти с яростью.

— Хватит убивать невинных людей!

— Он бы нажал тревогу! — кричу я, вырываясь. — Ты прости, но я, блядь, спасаю тебя!

— Я не просил тебя об этом!

Он наступает. Глаза агрессивные, слишком злые.

— Твой отец убил моих родителей, Оливия! И ты знала! А теперь ты делаешь единственное, что уничтожит тебя саму! Зачем?! ЗАЧЕМ?!

— Потому что я люблю тебя!!!

Ударяю его в грудь — снова и снова. Зубы стиснуты, голос дрожит, но я кричу, как будто вырываю это изнутри:

— Я тебя люблю, Райан! ВСЁ, что я делаю ради того, чтобы ты остался жив! Даже если мне придётся умереть самой!

Мы замираем. Дышим тяжело, хрипло. В его глазах — ярость. Не холодная, но живая, пламенная.

В моих… кто знает? Может, отчаяние. Может, прощание.

— Тебе нужно меня ударить!

Райан моргает. Дважды. Его брови сводятся. Глаза распахиваются — в непонимании, в шоке.

— Ты что…

Шаги. Снова. Я вскидываю пистолет. Из-за угла вылетает Лукас — резко тормозит, подняв руки.

— Воу, воу, воу… подожди, подожди!

Его взгляд падает на тело на полу. Глаза расширяются, на миг он кажется мальчишкой, а не мужчиной. Но тут же берёт себя в руки.

— Что, чёрт возьми, здесь происходит?..

Мы молчим, никто не отвечает, более того, мои глаза магнитом возвращаются к Райану.

— Надо идти, я выведу тебя, там пока пусто. Снаружи тебя ждёт Блейн, — Лукас пытается нас растормошить.

— Блейн?

Раздражение вспыхивает ярко, оно короткое, ядовитое. Разговор скатывается не туда. Слишком далеко от того, что должно случиться сейчас.

— Ударь меня. Должно выглядеть так, будто ты сбежал. Победил. Вырвался из моих рук в бою.

— Я не ударю тебя.

— Я убила Рида.

Говорю то единственное, что заставит его…почувствовать такую боль и ярость, сильнейшую, мощнейшую. Единственное, что, возможно, заставит его меня ударить.

Райан отшатывается, будто я обожгла его взглядом. Его кадык дёргается. Лицо бледнеет. В глазах читается не просто шок. Там предательство. Того, кому он, может быть, ещё верил.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я убила Рида, Райан. Я отдала приказ. Я сказала — убрать его. Это была я. Слышишь? Я. Ударь меня. Давай. Сделай это, — уже на эмоциях повышаю голос, поддаюсь вперёд, хватаю его руку, которую он тотчас вырывает.

Он замахивается. Я не закрываю глаза. Не моргаю. Пусть видит, что я не прошу прощения. Я прошу наказания.

Но в последний миг он резко останавливается. Вопль рвётся из его горла, понимаю, что это не гнев, а боль. Он хватает меня за волосы, так резко, что шея хрустит, и кажется, голова оторвётся. Но он не бьёт. Только смотрит. Сжав челюсти до хруста. Губы складываются в оскал. Морщина между бровями становится глубокой. Он дрожит. Борется с собой. С желанием. С болью. С тем, что уже нельзя вернуть.

— Если мы встретимся снова… — говорит он хрипло, — ты не выживешь.

Райан отпускает меня. Сжимает кулаки так, что костяшки белеют.

— Райан…

— Не смей произносить моё имя.

Голос — ледяной. Окончательный.

— Ты, Оливия, теперь мой самый ненавистный кошмар. Может, я и не смогу убить тебя… не смогу лишить тебя жизни, потому что люблю, потому что я не ты … но я и ненавижу тебя. И если ты хоть каплю любила меня — знай: этого достаточно, чтобы бы ты испытывала боль всю жизнь. Боль, которую не залечить.

Он обходит меня. Не касается. Не смотрит. Просто исчезает за поворотом вместе с Лукасом, как тень, растворяющаяся в свете.

Я остаюсь одна. Я знаю теперь он выживет. Это главное.

Рука тянется к поясу, вынимает нож. Слова в голове повторяется, как эхо:

Убила.

Спасла.

Убила.

Спасла.

Пальцы сжимают рукоять.

Рука не дрожит.

Странно, но она не дрожит. Всё тело — да. Сердце — да. Дыхание рвётся, как тряпка, но пальцы сжимают рукоять твёрдо. Потому что я решила. Не вчера. Не час назад. А в тот миг, когда впервые поняла: его жизнь дороже моей боли. Дороже моей чести. Дороже моей души.

Мне страшно. Мне больно. Но больше всего мне пусто. Он никогда не простит меня. И не должен.

Я веду лезвие к боку.

Медленно.

Надеюсь — этого хватит, чтобы убедить их, что я проиграла.

Надеюсь — этого не хватит, чтобы убить меня.

Но если умру…

Пусть он будет жив.

Пусть ненавидит.

Пусть живёт.

Поднимаю клинок.

Холод металла обжигает кожу. В голове тишина. Не паника, не мольбы. Просто… ясность. Как будто всё, что было мутным, вдруг стало прозрачным.

Я прижимаю лезвие к боку. Ткань разрезается без звука. За ней кожа. Сначала — жжение. Потом — резкий, острый рывок, будто что-то внутри обрывается. Перед глазами всё плывёт, кажется белым цветом становится.

Я не чувствую боли, не чувствую страха, больше нет. Мозг заглушает всё, кроме одного пульсирующего имени в моём сознании: Райан.

Я падаю на колени. Кровь течёт — тёплая, живая, настоящая.

А в голове, помимо его имени, только одно:

Пусть он живёт.

Пусть он живёт.

Пусть он живёт.

Эпилог

Тик-так.

Тик-так.

Пульс в ушах тикает — чётко, холодно, как секундная стрелка в моём кабинете, где я сидела ещё этим утром. Там всё было иначе. Там я ещё могла притворяться.

А теперь...

Я проиграла битву в тот миг, когда позволила себе полюбить. Не просто полюбить, а отдать. Отдать себя до дна. До крови. Из себя я сделала монстра. И не отрекусь от него.

Потому что он — единственное, что осталось от меня.

Единственный, кто мог удержать эту тьму в узде теперь ненавидит меня. И в этом вся моя кара.

Мой ад больше не метафора. Он здесь. На земле. В лесу. В дожде. В крови под ногтями.

Мир потерял краски. Всё кажется чёрным и белым. Даже страх. Даже боль.

А сейчас… происходит нечто по-настоящему чёрное. Я не могу в это поверить.

Но не удивляюсь. Как будто ждала этого с того самого дня, когда впервые вонзила нож не врагу, а самой себе.

— Рыжуууулик!

Голос похож на громовой удар по тишине. Пронзает кроны, рвёт воздух.

Я мечусь между деревьями, почти голая, содранная ветками, израненная, но всё ещё бегущая. Пальцы на ногах онемели, превратились в лёд. Жаль, их нельзя использовать как оружие. Стопы одна сплошная рана. Кровь смешалась с грязью, с дождём, с прошлым. Я уже не чувствую боли. Только панику. Только беги, беги, беги.

Сердце стучит не в груди, а в горле, в висках, в пятках. Оно хочет вырваться наружу, как птица из клетки.

И вдруг — спазм. Резкий, режущий, как удар ножом. Я падаю. Качусь по склону, не сдерживая крика, и останавливаюсь у корней, прямо у обломка скалы, едва торчащего из земли.

И тогда чувствую: из старой раны, той, что я сделала себе три года назад, сочится кровь.

Невозможно. Но тело не врёт. Или… мозг устраивает мне последний спектакль перед концом.

Иллюзия? Может. Но боль — настоящая.

— Бестия, — доносится из-за деревьев, — я же говорил, что догоню.

Он хватает меня сзади. Руки смыкаются на животе слишком крепко, как кандалы. Рывок — и я в воздухе. Бью кулаками, ногами, кусаю зубами, всем, чем могу. Но не попадаю. Он похож на тень, привыкшую к моей ярости.

Чёрт возьми… почему так больно? Не от ударов. А от того, что он знает меня. Понимает куда бить.

— Попалась, — говорит он, бросая меня на мокрую землю.

Я пытаюсь ползти. Пальцы впиваются в грязь. Он хватает за лодыжку и тащит обратно.

Страх начинается в макушке. Прокатывается по позвоночнику, как волна яда, вытекает через кончики пальцев.

Я кричу:

— Отпусти меня!

Брыкаюсь. Пинаю. Попадаю в колено. Он морщится, но не отпускает. Наоборот, сгибается, как зверь, и впивается пальцами в мои волосы.

— Как же мне нравятся твои волосы… — шепчет он, почти ласково. — Думаешь, за всё, что ты наделала, отплатить ими будет мало?

Он делает движение. Резкое. Точное.

Я падаю на бок. В его руке — пучок. Мои волосы. Мокрые, тёмные, живые ещё секунду назад. Сколько он срезал не знаю. Да и неважно.

Потому что в этот момент я вижу: у него в руках — нож.

Важно одно: Он дал мне шанс.

Не осознавая этого.

Я не плачу.

Я не молю.

Я — запоминаю.

Потому что теперь у меня есть оружие.

Даже если оно пока в его руке.

СПАСИБО ВСЕМ!!! КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ!)))

Во второй мы не сбавляем обороты, ни на секунду, будем так же бежать извилисто и непрерывно))

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец