Жажда

Неделя пролетела, как осенний лист с дерева, уступив место субботнему банно-прачечному ритуалу. И вот, словно эхо старой пластинки, вновь зазвучала супружеская мантра о кладовке, в недра которой не ступала нога порядка уже целую вечность. Признаться, энтузиазма это не вызывало, а добровольцев на горизонте не наблюдалось: дети малы, жена занята своим хозяйством, а соседи… ну кто же в здравом уме попросит соседа разбирать чужой хлам? Да и аллергия моя на пыль – не просто отговорка, как многие шутят, дескать, аллергия не на пыль, а на работу. Нет, тут все серьёзно – пыль!

Вздохнув, я соорудил некое подобие респиратора из смоченного водой платка и двинулся в атаку на пыльного врага. До обеда, с перерывами на чай, дремоту на диване и ворчливые реплики родственницы, которой мои завалы преграждали путь по коридору, я героически сражался с хаосом.

- Юра! – гремел её глас. - Расчисти проход! Ты все завалил!

Наконец, пришел черед последней коробки, затерявшейся в самом углу. Открыв ее прямо там, не решаясь загромождать и без того узкий коридор, я принялся перебирать содержимое. И вот, на самом дне – клад! Две общие тетради, перетянутые шелковой лентой, испещрённые мелким, старательным почерком. Любопытство вспыхнуло ярче аллергии. Я схватил одну тетрадь, но тут бой напольных часов возвестил о начале обеда. Пришлось отложить находку, подчистив следы сражения, вымыв полы и отчитавшись перед женой о выполнении долга. Лишь после этого я смог вернуться к таинственному фолианту. Уединившись на лоджии, вооружившись очками, я закрыл дверь, чтобы избежать нескромных взглядов, и погрузился в чтение. На первой странице, выведенная красным карандашом надпись, гласила: "События моей дикой молодости". Это были воспоминания о студенческих годах, когда университет располагался всего в нескольких кварталах от моей нынешней обители. Я жадно проглотил первую фразу.

"Нас было пятнадцать человек в группе, тринадцать девчонок и всего двое парней. В то лето нас отправили в студенческий отряд собирать фрукты и овощи в одном из хозяйств области, в нескольких десятках километров от города. Яблоки рвали в саду, с помощью стремянок, до верхушки дерева, других просто не было, а остальные группы трудились на других участках, куда редко получалось доехать. Жили мы в клубе: девчонки в зале для репетиций с зеркальными стенами, а мы с сокурсником ютились в гримерной. Телевизора не было, он был только у местных, у которых антенны выступали выше облаков. Транзистор ловил плохо. Спасало лишь радио, где каждые полчаса передавали новости, а в остальное время звучала музыка. Был, правда, ещё и магнитофон, но от заезженных кассет с однообразной музыкой скоро стало тошно.

Гримерные комнаты располагались вдоль коридора, запираемого на ключ, который хранился у старосты группы. Нам досталась комната с двумя широченными кроватями, двумя тумбочками и голой лампочкой под потолком. Когда она перегорала, приходилось жечь свечи – магазина в деревне не было, и за лампочкой приходилось ехать в город. Радовало только окно во двор – хоть какой-то тихий уголок. Подъём был ранний, как и в любой деревне. Завтрак – и в кузове грузовика, на работу. План выполняли всегда. В комнате у нас стоял ящик с яблоками, которые я постоянно пополнял, воздух был просто пропитан их ароматом. Так мы прожили целую неделю. В воскресенье можно было съездить в город на рейсовом автобусе. Рано утром уехать и вечером вернуться. Правда, третий рейс часто срывался из-за поломок или загула водителя, и тогда приходилось топать двадцать пять километров пешком, если не было попуток. Да и что можно было успеть в городе за несколько часов?

Однажды ко мне подошла староста и предложила новый способ развлечься. Жить так два месяца никому не хотелось. Она была разведена и теперь свободна от брачных уз. Смысл её предложения сводился к тому, что я должен помочь девушкам получить удовольствие без нежелательных последствий. А чтобы не было соблазна узнать их, они будут приходить ко мне в масках. Мой сосед по комнате был родственником проректора и постоянно отсутствовал, приезжал в субботу, работал до обеда, и уезжал обратно, а если были попутчицы из группы, то брал их с собой. Так продолжалось каждую неделю. Мне приходилось отдуваться за двоих. Я был готов к этому, выхода не оставалось.

Еще на втором курсе я обратился к врачу по поводу своей проблемы. Слишком быстро наступал оргазм, был, как говорится, скорострелом. А хотелось доставить удовольствие не только себе, но и партнёрше. После нескольких неудач я решил обратиться к медикам.

Доктор, к которой я попал, оказалась женщиной. Она и научила меня всем премудростям, иногда в ущерб терпению ожидающих в очереди пациентов, если дверь её кабинета долго оставалась закрытой. После нескольких душещипательных бесед и осмотра всего моего тела вместе с половыми органами, громкой читкой литературы, она перешла к практике. Партнёршей в данном мероприятии выступила сама - штатных сотрудниц в поликлинике не водилось. Перед началом она дала мне дельный совет: когда чувствуешь приближение оргазма, нужно переключить внимание на что-то другое, ослабить напряжение, а когда оно отступит – вернуться в действительность и продолжить начатое, не отвлекая партнёршу. Дошло до того, что я мог задерживать семяизвержение на час и даже больше. Это вызывало негодование в очереди, пациенты барабанили в дверь, как будто хотели вышибить её. Любимая поза докторши была, когда она располагалась поперек стола, голова и плечи свисали с одной стороны, а ноги и бедра – с другой. С этой я и пристраивался по её приказу, доводя до экстаза и оргазма. Затем она несколько минут лежала в таком положении, я подавал ей кофе, и мы продолжали обучение. После второго или третьего оргазма мне разрешалось удовлетвориться самому. Срок лечения давно истёк, но я продолжал посещать доктора по её просьбе, о которой она сообщала по телефону за три дня. Однажды дело дошло до рукоприкладства, когда я вышел из кабинета слишком поздно. Очередники часто выражали своё недовольство, а в тот раз на меня кинулись сразу двое с кулаками. Хорошо, что я был знаком с восточными единоборствами. Одному пришлось ударить в промежность, которую он как раз и пришёл лечить, а ко второму применить удушающий приём. Тот заорал так, что из кабинетов выскочил медперсонал и разнял нас. Доктор предупредила, что если они будут такими нетерпимыми, она откажется их лечить. Инцидент был исчерпан. В следующие разы тот, которому я ногой приложился по интимному месту, всегда опускал руки на промежность и держал их, пока я не пройду мимо. Второй был готов забиться под стулья и сидеть там, дрожа всем телом. Больше никто не говорил ни слова, пока я не покидал приёмную. Это радовало и меня, и мою покровительницу.

Всё это происходило летом, на пороге нового курса университетской жизни. Среди нас были замужние, и даже те, кто успел познать брак, развод и накопить щедрый опыт семейных утех. Но домашний секс, по их рассказам, разительно отличался от той свободы, что открывалась здесь. В стенах дома, под бдительным взглядом мужа, редко удавалось дать волю фантазиям, высвободить темперамент, не опасаясь прослыть распутницей. А тут… здесь сама обстановка шептала о вседозволенности. Невидимые друг для друга, мы пользовались этим без стеснения. Здесь женская натура могла стремиться к блаженству всеми доступными способами, не боясь услышать упрёк или осуждение. Сокурсница всегда могла поправить меня, если мои ласки отклонялись от её желаний. Изобретательность этих женщин поражала своим разнообразием, и они не скупились на её проявление. Я заметил одну закономерность: в конце своеобразной очереди, вне зависимости от количества девушек, всегда находились замужние дамы, демонстрировавшие мне свои прелести. Их объединяло наличие контрацептива – вероятно, внутриматочной спирали, – надёжно оберегающей от нежелательной беременности.

На следующий день всё повторялось с неизменной регулярностью, как только я переступал порог своей комнаты после ужина.

Утро начиналось с водных процедур и обильного завтрака. Хозяйство на это не скупилось. Никто не выдавал своих эмоций, ни смеха, ни слез. Большинство и вовсе не подозревало о наших ночных встречах. Лишь избранные, участницы этих тайных ритуалов, хранили молчание. После завтрака нас, как обычно, грузили в грузовик и везли в колхозный сад, где мы с энтузиазмом принимались за выполнение плана. Утомленный, я прилёг отдохнуть на ящики, предназначенные для урожая. После короткой передышки вернулся к работе, погрузившись в воспоминания о прошедшей ночи и размышления о грядущей.

Так тянулись дни до самой субботы. После работы я отправился домой, чтобы отдохнуть, навестить родителей, попариться в бане с берёзовым веником – одним словом, расслабиться и восстановить силы. Захватил с собой две общие тетради, намереваясь запечатлеть на их страницах несколько ярких эпизодов из своей бурной студенческой жизни. Вдруг пригодится. К тому времени я уже увлёкся писательством и даже опубликовал несколько рассказов в студенческом журнале.

За ужином мама обеспокоенно взглянула на меня.

- Ты не заболел, сынок? Какой-то бледный.

- Много работы в колхозе, рано встаём, план на нас повесили, устаю. Яблоки высоко растут, достаём со стремянки, а нас парней всего двое.

- Береги себя, – сказал отец и подмигнул мне, когда мама отвернулась.

- Стараюсь, – со смехом ответил я.

Я вернулся в хозяйство вечером. Следующей оказалась незнакомка. Незнакомое тело, хотя с ней самой я был, конечно, знаком, но сейчас словно видел её впервые…

Утром я отказался от привычного душа из чайника и направился прямиком к реке. Вода бодрила, я нырнул, намылил голову и тело, и, вынырнув, разлёгся на полотенце на залитой солнцем луговине. Вскоре ко мне присоединились сокурсницы. Некоторые принялись плавать, а староста группы предложила мне прогуляться. Мы отошли недалеко.

– Юра, скажи, что такое мораль?

– Принятые в обществе представления о хорошем и плохом, правильном и неправильном, добре и зле. Это совокупность норм поведения, вытекающих из этих представлений.

– Это по-книжному, а проще?

– В обществе само общество определяет мораль, а для себя каждый определяет сам. Иногда эти позиции не совпадают. Мораль бывает разная: христианская, буржуазная, общественная и так далее. Моя мораль – это когда я сам даю оценку своим поступкам. Это мне нравится, но она почему-то запрещена.

– Приходится делать выбор?

– Конечно. У меня всегда возникает вопрос: а кем запрещено? По их морали нельзя любить чужую жену и спать с ней, но она же не против, чужая супруга, да и я не насильник. А они сами придерживаются этой морали? Нет, не придерживаются. Они скрывают свои аморальные поступки и сами бранят тех предков, которые выработали эту мораль для них.

– Я родилась голая, ты тоже. И сразу вступает в силу мораль. Надо прикрыть свои детородные органы. Почему?

– Не у всех. В племенах, мы почему-то называем их дикими, все ходят голышом. Им так удобно, там нет холодов, нет и материи, чтобы пошить одежду.

– Почему я должна нож держать в правой руке, а вилку в левой, когда сижу в ресторане за столом, даже если я левша?

– Так принято. Иначе будешь некультурной, невоспитанной.

– Кем и когда принято?

– Со мной в школе учился парень, он левша, но его заставляли писать правой рукой. Третировали дома и в школе. В детском саду его убеждали рисовать мелками тоже правой рукой. Так принято было. Он вздохнул свободно лишь тогда, когда закончил школу и поступил в институт. Там от него этого уже не требовали.

– Это выдумали люди, как религию или что-то другое?

– Всё общество мне представляется как кирпичная кладка, как пирамида. На самом верху находятся сильные мира сего, чуть ниже послабее и так далее. Самые слабые живут в самом низу. Это беспомощные: младенцы, дети, убогие. Те, которые находятся на самом верху, придумали религии, почитай и сосчитай, сколько их, чтобы управлять низами. Мораль тоже придумана ими для ещё большего закабаления.

– Мораль в моем понимании и есть одна из религий. Они сами выдумали и сами требуют от нас её выполнения.

– Они заставили поверить, убедить общество в этом, что это есть истина в последней инстанции. Но есть исключения. Сами они не выполняют требования, которые провозгласили, а лишь делают вид. Почитай исторические факты. Я неоднократно замечал, когда кто-то попадался на непристойном поступке, то громче всех орал и бичевал его тот, который больше всех в этом натворил, но не попался.

– Пока не попался.

Оба рассмеялись.

– Об исключении. В диком племени ты можешь гулять голая, никто тебя не остановит и не одёрнет. Но там тебя могут съесть граждане из соседнего племени, нанизав на вертел или скушать сырой без ножа и вилки. Никто их не обвинит, у них такая мораль. Этим мы отличаемся от дикарей. Но внутри нас это же осталось и живёт до сих пор. Ведь и наши предки, твои и мои, кушали друг друга. В нас эти порывы сдерживает эта самая мораль. Мне нравятся страны, в которых законы говорят об этом.

– Закон – это решение большинства людей. А как быть меньшинству, если оно не согласно?

– Выбери другую власть, которая меньшинству разрешит это, или поезжай в ту страну, на тот континент, где это уже разрешено. Но там ты встретишься с другим, что тебе не понравится.

– Абсолютно человек свободен только в пещере, когда его никто не видит?

– И когда ласкает себя под одеялом тоже. Абсолютно свободных людей нигде нет и не было, кроме умалишённых. Но на то мы и здравомыслящие, чтобы обходить запреты, скрывая их от посторонних взглядов. Только так можно достичь желаемого. В нас ещё живёт первобытный человек.

– Тогда надо найти единомышленников и с ними достигать положительного результата. Как мы с тобой только что.

– У нас масса сторонников, только они немного боятся.

– Беременности, лишения девственности, огласки.

– Помимо нравственных могут наступать физические, финансовые, медицинские издержки.

Мы вышли на берег и ринулись в объятия прохладной реки, к смеющимся девушкам. Я несколько раз ушёл под воду, ощущая, как течение ласкает тело, а затем, сбросив с себя мокрые брызги, вышел на берег. Вскоре примеру последовали и остальные, словно почувствовав призыв нового дня, который требовал встретить его во всеоружии чувств.

После завтрака, исполненные благоразумия и сдержанности, мы отправились в сад. Но вечером, когда солнце окрасило горизонт багрянцем, все повторилось, но уже с бурлящей страстью, словно сбросив груз дневных приличий.

Едва успев переступить порог своих скромных апартаментов, я получил условный знак. На этот раз желающих разделить тайну оказалось несколько, но об этом я узнал лишь после.

Однажды, ещё до того, как солнце пронзило своими лучами утреннюю дымку, когда рассвет только начинал расписывать небо нежными красками, в моё окно тихо постучали. Я выглянул и узнал сокурсницу, её силуэт едва угадывался в предрассветном сумраке. Открыв окно, я помог ей перебраться в мою тесную комнату, не поднимаясь с постели.

– Замерзла? – спросил я, ощущая ее легкую дрожь.

– Есть немного, – прошептала она.

– Что тебе не спится в такую рань?

– Я вышла ещё затемно. Все время колебалась, решалась, идти к тебе или нет.

– Что случилось?

– Я слышала тайный разговор девчонок… о том, что ты помогаешь им проводить время без нежелательных последствий.

– И из этого следует…?

– Я хочу получить удовольствие… и без последствий. Это возможно?

– Работаю с гарантией, – ответил я, лукаво улыбаясь.

– Хорошо. У меня еще одна просьба.

– Я весь внимание.

– Полная секретность. Я у тебя никогда не была. Хорошо?

– Все останется тайной за семью печатями, лишь эта комната станет хранителем наших секретов.

– Принято. Начинай…

Спустя некоторое время, её голос, слегка дрожащий, нарушил тишину:

– Что делаешь в выходные? – спросила она.

– Поеду домой. Нужно показаться родителям, посетить баню, сменить белье.

– Ты здесь не стираешь?

– Нет. Беру с собой смену на неделю.

– Понятно, – задумчиво произнесла она.

– А что ты хотела на выходные?

– Мне понравилось… Я хочу продолжить. Предлагаю встретиться сегодня после обеда на противоположном берегу.

– Не против. Где лучше переплыть реку?

– Напротив мельницы.

– Договорились. До встречи.

Она поднялась, торопливо оделась и покинула мою келью так же тихо, как и появилась – через окно. Я немного понежился в постели, а затем встал, чтобы сходить на реку и искупаться.

Сегодняшний день ничем не отличался от предыдущих: завтрак, работа в саду. Утром приехал родственник проректора, потоптался до обеда и исчез. Я пришёл на обед, плотно поел и сказал всем, что после отправляюсь домой, навестить родителей. Вернусь в воскресенье вечером. Кто знал, зачем я это говорю, приняли информацию к сведению, остальные пропустили мимо ушей.

Я подошёл к мельнице и посмотрел на противоположный берег. Между деревьями, словно видение, промелькнул женский силуэт. Меня уже ждали, нельзя было терять ни минуты. Скинув одежду, оставшись лишь в плавках, и обмотав голову махровым полотенцем, я вошёл в воду. Она была тёплой, прогретая дневным солнцем. Недалеко до берега, я быстро преодолел это расстояние. Выбравшись на сушу, вытерся полотенцем и направился в лесопосадку, туда, где мелькнула фигура моей сокурсницы. Она бросилась мне на шею, и её губы жадно впились в мои…

Домой я вернулся на последнем рейсе автобуса. Перед посадкой позвонил отцу, чтобы он встретил меня у вокзала на машине. Сходив в баню, пришёл домой, где уже был накрыт стол. Мы тепло посидели, поговорили, и я отправился спать. Сегодня я спал положенные восемь часов. Меня никто не будил, хотя всю ночь мне снились кошмары – кто-то гнался за мной, но так и не поймал. Утром пошёл дождь.

Так пролетел весь срок в студенческом отряде. Мы вернулись в университет и разъехались по своим городам и весям. Кто в санаторий, кто «дикарём» на юг, а кто с рюкзаком в тайгу. Осенью все вернулись на учёбу, в свои общежития, дома и квартиры родителей. Я вернулся домой после отдыха у бабушки, где любил проводить время с друзьями, гоняя мяч на футбольном поле, ловя рыбу в пруду или загорая на пляже. Выпускной курс требовал особого внимания и отношения, что мы и делали, но не всегда. Иногда находились перерывы: каникулы, сессии, выходные и праздники.

Три девушки из нашего строительного отряда жили в одной комнате общежития. После каникул они пригласили меня на день рождения одной из них. Я согласился. На дежурстве в общежитии были наши сокурсники, поэтому с проходом не возникло никаких проблем, тем более, что было ещё светло и посещения были разрешены. Они знали o моем визите на день рождения. В руках у меня был подарок. Дни рождения отмечались по студенчески, в своих комнатах, закрытых на ключ.

Когда я вошёл, стол был уже накрыт. Шампанское, несколько видов закусок, минеральная вода, коробка конфет. На подоконнике стояла ваза с цветами. Мои цветы тоже поставили туда, а мой подарок именинница взяла себе. Одна из девушек взяла вату, подошла к двери и заткнула замочную скважину.

– Чтобы не подсматривали! – заявила она.

Мы сели за стол, поговорили, выпили, закусили. Повторили ещё пару раз. Всех разморило. Включили магнитофон тихо, чтобы не привлекать внимания соседей, и начали танцевать. Я танцевал с именинницей. Она обняла меня одной рукой, а второй провела по моей промежности, нащупала замок на брюках и расстегнула его. Я понял, что это часть сценария, который обсуждался вчера присутствующими много раз и, возможно, корректировался. Я не сопротивлялся, чувствуя, как плоть моя начинает пробуждаться…

После мы вернулись за стол, выпили, закусили. Последним был чай, после которого я поблагодарил именинницу, поцеловал всех девушек и ушёл из комнаты. Время для посещения студентов было до двадцати трёх часов. Я покинул общежитие до этого времени, пожав руку дежурным.

Однажды доктор попросила меня ей помочь. К ней на приём ходила женщина, у которой было двое детей, муж, но она никогда не испытывала оргазм. Позже я прочитал в литературе, что таких людей называют фригидными. Встреча была назначена на вечер, после моих занятий и ее работы. В это время пациентов уже не планировалось, и мы могли свободно оказать помощь пациентке. Дома я принял душ, надел свежее белье, купленное мамой, и, надушившись, отправился по знакомому адресу.

Когда я вошёл, в комнате доктора была и посетительница. Она сразу мне понравилась. На ней было роскошное платье с отливом, дорогие серьги, а на руке – несколько перстней и обручальное кольцо с бриллиантом. Длинные ноги, тонкая талия, туфли на шпильках. Дорогая гражданочка, подумал я, но с проблемой. На столе стояла початая бутылка дорогого коньяка и два стакана. Похоже, женщины уже приняли по рюмашке для храбрости перед интимной беседой. План был таков: мы с доктором будем ласкать друг друга на глазах у пациентки, чтобы вызвать у неё желание присоединиться к нам. Когда это желание возникнет, я должен буду довести её своими действиями до транса и вызвать оргазм. Простая задача, если не учитывать диагноз клиентки. Мы выпили для храбрости и приступили к прелюдии. Я разделся до трусов, помог доктору сделать то же самое, и начал целовать её в губы, шею, грудь. Она извивалась словно змея в моих руках, постепенно возбуждаясь и возбуждая меня. Краем глаза я видел, что клиентка успокоилась и привыкла к происходящему, а затем одной рукой залезла под одежду и начала незаметно ласкать себя. Наконец, она совсем осмелела. Сняла с себя все, оставшись в одних трусиках. Я перенес свои ласки на нее. Положил на надувной матрас и стал целовать ноги, начиная с коленей и постепенно поднимаясь все выше и выше. Наконец, она совсем осмелела и попросила, чтобы я раздел её совсем…

Когда женщина нас покинула, мы молча уселись за стол. Я плеснул в рюмки янтарный коньяк, и комната отозвалась тихим щелчком включившегося чайника.

– Боюсь, к этому вопросу нам ещё предстоит вернуться, – произнесла докторша задумчиво.

– Почему же?

– У нее с мужем… отсутствие.

– Пусть найдёт на стороне, кто ей это отсутствие заполнит. Причём, не единожды.

– Где ж его сыскать?

– С её деньгами? Сами найдутся.

– Не будем загадывать. На следующей неделе у меня будет информация, сообщу тебе о результатах эксперимента с супругом.

– Отлично! Я готов к повторению опыта.

– Благодарю. У тебя на меня что-то осталось?

- Естественно…

Не прошло и недели, как докторша позвонила и сообщила, что повторная попытка не увенчалась успехом, и Марго просит о ещё одном сеансе. Он состоялся в апартаментах докторши. Я приехал на такси. Поднявшись на этаж, нажал на звонок. Хозяйка открыла дверь. Мы прошли в комнату. Как я понял, до моего появления дамы провели работу над ошибками, тщательно проанализировав причины неудачи и наметив перспективы дальнейшей работы. Начало было таким же, как и в прошлый раз. Но на этот раз Марго изъявила желание, чтобы я возбудил её, а не докторшу, лаская своим языком…

Последовал перерыв. Женщины удалились для приватной беседы о дальнейших действиях. Я все ещё лежал на полу, когда они вернулись.

– Мы приняли душ. И тебе не помешает освежиться, а потом сядем за стол, перекусим.

Я поднялся и направился в ванную. Намылил мочалку и тщательно прошёлся по всему телу. Смыл пену. Постоял под горячими струями воды, пытаясь вернуть утраченные силы. Закрыл воду, вытерся насухо махровым полотенцем, обернул его вокруг бедер и предстал перед женщинами в таком виде.

– Сегодня было восхитительно. Спасибо!

Мы ещё посидели за столом, после чего дамы проводили меня до машины Марго, которая и довезла прямо до подъезда.

– Спасибо! – поблагодарил я её.

– Не за что, – ответила она, одарив меня легкой улыбкой.

Я закрыл дверцу автомобиля и, поднявшись на крыльцо, обернулся и помахал ей рукой. В ответ увидел такой же жест. Войдя в подъезд, я стал подниматься по лестнице к квартире родителей.

За суетой будней пролетела еще одна неделя. Семинары, рефераты, тренировки – жизнь бурлила. Впереди маячили праздничные выходные. Родители предложили съездить к родственникам в деревню, тряхнуть стариной: порыбачить, сварить раков, как это делали не раз при посещении родных мест.

Однажды, возвращаясь из университета, я заметил у подъезда знакомый автомобиль. Таких машин в нашем городе было раз, два и обчёлся, перепутать её с другой было невозможно. Наверное, с докторшей, – подумал я, но ошибся. Марго, как она просила её называть, была одна. Подошёл ближе, она предложила мне сесть в салон, что я и сделал.

– Привет! Как жизнь молодая?

– Иду из университета. Выступал с рефератом.

– Успешно?

– Профессор похвалил.

– Перспективы на окончание учёбы имеются?

– Учиться ещё целый год, буду находить, – ответил я, невольно рассмеявшись.

– Стало быть, пока нет.

– Дорогу осилит идущий. Мир не без добрых людей.

– Чем планируете заняться в выходные?

– Едем с родителями в деревню на рыбалку, раков ловить.

– Где эта деревушка? Я бы тоже подъехала. Обожаю крабов, но и раки сгодятся.

– На безрыбье и рак рыба, – выпалил я и тут же пожалел о своих словах, вспомнив о диагнозе визави.

– Извините, вырвалось.

– Ничего страшного.

– Вы приедете с супругом?

– Нет. Он с детьми в Штатах, у своих родителей. Приеду одна. Могу подвезти.

– Неудобно. Родители начнут задавать вопросы, придётся врать, а мне бы не хотелось.

– Так где эта деревня?

Она включила навигатор, и я увидел карту области с названиями населённых пунктов. Была обозначена и деревня моей бабушки. Я ткнул пальцем в экран. Она нажала на кнопку, и на дисплее отобразился маршрут от нашей парковки до центра деревни.

– Зачем это? У Вас есть все, о чем только может мечтать современный человек: муж, дети, положение в обществе, знания, деньги…

– У меня нет главного – женского счастья.

– А как представляете наше будущее? Вы старше меня, у Вас семья…

– Я от Вас ничего не требую и требовать не стану. Для меня Вы – как проблеск солнца между тучами в ненастный день. Пусть скоро исчезнет, но он был, и от этого на душе становится светлее и теплее. Появляется свет в конце тоннеля. Неужели откажите мне в этом лучике света и тепла?

– Приезжай, буду ждать.

– Подъеду к магазину, полагаю, он там есть.

– Есть, даже двухэтажный.

– В первый день праздника, в обед, увидимся?

– Хорошо! Буду на месте в назначенное время.

За день до праздника мы собрали все необходимое, отнесли в гараж и разместили в багажнике отцовской машины. Выехали ночью, чтобы на рассвете закинуть удочки, а к завтраку наловить карасей, пескарей и местных раков.

Утром всей семьёй отправились на берег реки. Забросили удочки, расставили несколько ловушек на раков. Развели костёр. Мама заварила чай, и мы уселись вокруг костра. Идиллия продолжалась недолго. Вскоре на одной, а затем и на других удочках залились колокольчики, сигнализируя о поклёвке. Мы бросились к ним, едва успевая вытаскивать рыбешку на берег. К тому времени, как из-за горизонта показалось солнце, у нас был уже неплохой улов, с которым не стыдно было вернуться в деревню. Раков, правда, попалось немного, о чем я сожалел. После завтрака я немного вздремнул на диване, а затем отправился в магазин на встречу с Марго.

Приблизившись к магазину, я не увидел знакомой машины. Решив подождать, я присел на скамейку и, глядя в небо, погрузился в мечты. Внезапно мой рукав задел маленький камешек. Оглядевшись, я увидел сквозь стекло огромного автомобиля знакомое лицо Марго. Посмотрев и убедившись, что нас никто не видит, я открыл дверцу и оказался в салоне дома на колёсах. Именно таким он мне и показался. О таких машинах я читал только в заграничных журналах, а тут такое – и я в его салоне! Марго обняла меня, поцеловала. Поцелуй был дружеским. Мы не были любовниками. Намереваясь обратиться к ней на «вы», я не успел, она меня опередила:

– Давай перейдем на «ты», не против?

– Только за, я покладистый.

– Со всем соглашаешься, что ли?

– А что делать? Ты на такой машине…

Я запрокинул голову к потолку салона. Мы оба рассмеялись.

– Подшучиваешь, да?

– Есть немного. Давай, показывай свои достопримечательности.

Она повела меня по салону, словно хозяйка, раскрывая планировку и предназначение каждого уголка.

– Не душно?

– В самый раз.

– Включить климат-контроль?

– Только не холодно. Я не выношу мороза.

– Как скажешь. Душ хочешь? Я кофе сварю. С сахаром?

– Без сахара, но со сливками, пожалуйста.

– В холодильнике найдёшь.

Мы расположились в комнате с телевизором, разбросанными тут и там пуфиками и огромной кроватью, манящей своим простором. Я утонул в глубоком кресле, а Марго присела на край кровати, и в комнате зазвучала музыка.

– Наверное, многие мечтают о такой жизни, – задумчиво произнёс я.

– Они не знают, что за ней скрывается.

– Видят блеск и готовы отдать все, лишь бы хоть на миг побывать в твоём положении.

– Всем чего-то не хватает.

– Зимой летнего солнца, осенью – весеннего тепла.

– Поцелуй меня, – вдруг попросила она. – Когда смотрю на тебя, хочется раствориться без остатка, как сахар в горячем кофе.

Я поднялся и приблизился к ней вплотную.

– Смотри, не влюбись, – предостерёг я.

– Уже начала.

Она обвила руками мою шею и увлекла за собой на кровать…

Позже я показал ей укромное местечко на реке, где можно было удобно припарковать автомобиль. В праздничные дни берега кишели отдыхающими, словно муравьи в муравейнике, не говоря уже об улицах деревни.

В сельском магазине я купил пару безделушек, чтобы хоть как-то оправдать своё отсутствие, когда вернусь к бабушке.

– Где ты пропадал, сынок? – встревоженно спросила мама.

– Возле магазина встретил старых друзей, заболтались.

– Они на рыбалку или просто отдохнуть приехали? – поинтересовался папа.

– И то, и другое. Разбили три палатки, собираются тут все праздники проторчать. Звали в гости.

– Сходи, – подмигнул мне отец.

– Наверное, схожу. Может, и заночую у них. Не ищите меня тогда.

– Хорошо, развеешься. Учёба, наверное, вымотала тебя.

– Есть немного.

– Возьми что-нибудь из еды.

– У них всего в достатке. Только с картошкой беда. Хотели купить здесь, да в магазине одна гниль.

– Я тебе узелок соберу, – вмешалась бабушка.

– Спасибо, бабуля. И соли немного в спичечный коробок или пузырёк. Как раньше, помнишь, когда за грибами ходили?

– Как же не помнить! Целые корзины набирали.

– Пап, я удочку возьму, вдруг утром что-нибудь поймаю.

– Тебе некогда будет рыбачить в такой компании. Полночи проболтаете, а потом завалитесь спать до обеда.

– Все равно возьму. Вдруг пригодится, а её нет.

– Бери, конечно.

Я взял удочку, пакет с картошкой, соль и направился к знакомому месту на реке. Шёл и размышлял. Что заставляет Марго так поступать? У неё ведь двое детей. Неужели она собралась меня усыновить? Со смехом спросил я себя. Юра! Она несчастная женщина, как птица в клетке, мечтает вырваться на свободу, но не может. Семья, работа, что скажут люди, родные? Это как в шахматах: каждый следующий ход ухудшает положение короля и ведёт к поражению. А ты свободен. Помоги, но ничего не обещай. Слово – не воробей, вылетит – не поймаешь. Так бабушка всегда говорит.

Когда пришёл, мы сразу занялись приготовлением ужина. В холодильнике нашлись мясные консервы. Марго лишь подавала необходимое, а я распоряжался на кухне. После ужина мы уселись перед телевизором.

– Надолго ты здесь? – спросила она.

– Все праздники. Родители здесь, а дома никто готовить не будет.

– Ты сам умеешь. И как вкусно! Пальчики оближешь и язык проглотишь.

Мы рассмеялись.

– Это все благодаря языку из консервной банки, который ты предусмотрительно хранила в холодильнике.

– Мне с тобой хорошо не только от того, что я получаю удовольствие, а просто от того, что ты рядом.

– Смотри, не влюбись, - повторился я.

– А что будет?

– Замучаю ревностью.

– Ты не ревнивый.

– Я это тщательно скрываю.

– Нет, это невозможно скрыть. Это видно по косвенным признакам. Ты добрый.

– А ты?

– А я злая. В нашей фирме я вице-президент. Муж не справляется с руководством, он слаб. Может быть, из-за того, что я не испытываю оргазма, я срываю злость на подчинённых.

– Откуда ты знаешь, что не испытываешь?

– Раньше я просто не знала, что это такое. Вышла замуж девственницей. Мой муж – американец. Родила ему двоих детей. А узнала об этом гораздо позже.

– Как?

– Мой муж – "голубой".

– Ты имеешь в виду гомосексуалист?

– Именно. И он привлёк меня к участию в своих оргиях.

– Кто там был?

– Он, его друзья с жёнами.

– И что там происходило?

– Страшно вспоминать.

– Тогда не вспоминай.

Я обнял её и стал целовать…

Немного отдохнув, предложил развести костёр и посидеть у огня со стаканом грога.

– О! Отличная идея! Поддерживаю обеими руками!

Мы оделись и вышли к реке. Я развёл костёр, таких костров сегодня было полным-полно вдоль всего берега. Приготовили грог и развалились в креслах. Полная луна и мириады звёзд освещали нас своим волшебным светом.

– Сейчас принесу магнитофон!

Марго поднялась, зашла в салон и вскоре вернулась с музыкой. Мы сидели и болтали ни о чем, глядя на угасающий костёр. Грог был выпит, а мы все говорили и говорили. Стало холодать, и мы вернулись в автомобиль.

– Надо добавить тепла, – предложила она.

– Было бы неплохо, – согласился я.

– Пора спать.

– Сначала душ.

– А я пока разберу кровать.

После душа я нырнул под одеяло и ждал, пока из душевой выйдет Марго.

– Ты, наверное, устал сегодня?

– Это ты о себе?

– Нет, о тебе.

– Совсем не устал и готов доставить тебе удовольствие ещё пару раз.

– Два раза не выдержу. Я уже дважды испытала оргазм, но от одного не откажусь.

Она включила ночник. Жалюзи были плотно закрыты, и никто не мог нас видеть. Я поцеловал её в губы, затем перешёл на шею.

– Ой! Щекотно!

– Терпи.

Оба рассмеялись. Я продолжал опускаться все ниже и ниже, осыпая её поцелуями…

Проснулись, когда солнце уже стояло высоко в небе.

– Кто готовит завтраки у тебя дома?

– Служанка.

– А ты что делаешь?

– Скандалю.

– Зачем?

– От неудовлетворённости.

– Сейчас тоже недовольна?

– Наоборот. Сейчас встану и приготовлю завтрак. Если бы у меня так было дома, я бы тоже была доброй и тоже готовила, и не только завтраки.

– Ловлю на слове…

Оба рассмеялись. Она поднялась, сходила в душ и направилась на кухню.

– Хочешь, я подарю тебе машину?

– Какую?

– Любую, какую захочешь.

– Выражаю свой протест!

– Почему? Плохой подарок?

– Во-первых, спасибо. А во-вторых, что я буду с ней делать?

– Ездить.

– Куда?

– В деревню.

Оба рассмеялись.

- Что я скажу родителям? Те спросят, что отвечу? Что украл? Где хранить? И ещё масса вопросов, которые мне надо будет решать.

- Хорошо. Я услышала.

- Я вспомнил, что взял с собой удочку. После завтрака пойдём рыбачить.

- Я не умею.

- Научу. Потом руками будем ловить раков.

- Руками!? Они же кусаются.

- Не съедят.

- Хорошо, попробуем.

- Я очень люблю раков.

- А я крабов.

- Не пробовал.

- Какие твои годы.

Однажды ко мне обратился сокурсник, родственник проректора университета, который просил ему помочь. Дело было в том, что проректор сумел выбить для себя стенку, диван и два кресла к нему. Наша задача заключалась в том, чтобы эти вещи загрузить со склада на грузовую машину, а от подъезда дома их занести в квартиру и там собрать. Делать было нечего, пришлось принять предложение сокурсника. На машине проректора приехали на склад, нашли калымщика, который согласился за определённое вознаграждение доставить перечисленные предметы по указанному адресу. Мы всё загрузили в кузов, привязали для верности верёвками и поехали. От подъезда дома занесли в квартиру и там собрали. Перед тем, как собирать, я снял свои часы, чтобы не разбить, и положил на столик в их зале. Вечером намечалось отметить это мероприятие с родственником в местном баре на деньги проректора, но без него. Когда все вышли из подъезда, жена проректора высунулась в окно и окликнула нас, показав часы. Все посмотрели на свои руки, часов не оказалось только у меня.

- Бросайте, - предложил я женщине.

- Они могут разбиться, поднимайтесь.

- Мы поедем, - сказал мне сокурсник, - увидимся в баре.

- Хорошо, - ответил я. Меня они ждать не стали, а сели в машину и уехали. Я посмотрел им вслед и стал подниматься по лестнице.

Входная дверь была не заперта. Я вошёл в квартиру, прошёл в зал и стал возвращаться к выходу, надевая часы на ходу на руку. Почти дошёл до двери, когда почувствовал на своём плече её руку. Обернулся, она впилась в мои губы своими губами и стала целовать. От этого кровь ударила мне в виски. Она подошла к двери, заперла замок на два оборота, расстегнула замок моих брюк…

Быстро поднялся, надел свои брюки, поцеловал лежащую на кровати женщину и двинулся к выходу. Вдогонку услышал:

- Я тебе позвоню.

Подойдя к двери, я легонько её открыл и прислушался. Снизу поднимался лифт. Я не стал испытывать свою судьбу, а прикрыл дверь и по ступенькам быстро стал подниматься вверх.

По пожарной лестнице поднялся до люка, открыл его и оказался на чердаке дома. Подобный люк на соседнем подъезде был закрыт на замок, пришлось двигаться к следующему. Через небольшой промежуток времени я через два подъезда вышел из дома и двинулся в парк. Там зашёл в туалет, снял и намочил водой свои трусы и ими привёл себя в порядок. Затем бросил их в урну, застегнул замок на джинсах и двинулся в бар, где меня дожидался товарищ. После этого направился домой, всё время прокручивая в своей голове случившееся.

Жена у профессора была молодая. Всю свою молодость, думал я, тот занимался наукой, писал диссертации, защищал их, а когда поднял голову от написанного, то много лет уже прошло и у висков появилась седина, но жениться на своей ровеснице не захотел, они неважно выглядели, а выбрал молодую, которая тоже поджидала таких богатеньких и с положением, пусть и возрастных, мужчин. Одним словом, они нашли друг друга, нашли то, что искали. Детей у них не было. Причина мне не была известна. Возможно, она не хотела, а возможно, что он уже не мог.

Профессор пришёл домой вечером и застал супругу лежащей в постели.

- Что с тобой, дорогая?

- Разболелась голова.

- У тебя нет температуры? Я пришёл, дверь была не заперта, подумал, что что-то случилось.

- Вы ушли, я сразу прилегла, чтобы головная боль прошла, и заснула.

- Я принесу тебе таблетку. Ты не возражаешь?

- Да, принеси, пожалуйста, дорогой, и воду в стакане.

Он ушёл, а она вытянулась и в истоме прикрыла глаза. Так и лежала, пока супруг не принёс заказанное.

Через пару недель мама пригласила меня к телефону. В трубке я услышал её голос, голос жены проректора, которая приглашала меня в частную сауну на окраине города. Подальше от посторонних глаз, как она выразилась. Я согласился. Тогда мне сообщили время и номер люкса, куда я должен буду прибыть. Дождавшись этой даты и времени, я сел на трамвай и прибыл к месту встречи, взяв всё необходимое для бани и бутылку марочного вина в придачу к коробке конфет. Передо мной открылись частные апартаменты, которых я не видел раньше, потому что редко бывал в этой части города. Прошёл по коридору и очутился у двери с номером, который мне был указан ранее. Слева и справа были такие же номера. Постучав и услышав ответ, я открыл дверь и увидел двух женщин. Я опешил, а в голове мелькнула мысль, что секса сегодня не будет, а если состоится, то будет групповым. Я рассмеялся внутренним голосом, но виду не подал. С первой был знаком немного, а вторую не знал вовсе. Познакомились. Надежда тоже была женой профессора кафедры, но эту дисциплину с её мужем я уже прошёл, успешно сдав все зачёты и экзамены. Кабинет был уютным. Вначале находился гардероб, где было несколько отсеков с полотенцами различного размера. Затем шёл широкий диван, а рядом стол с электрическим самоваром и чайным набором. За столом находился шкаф с посудой. Далее был бассейн с душем и вход в сауну. Женщины меня встретили, будучи облачённые в простыни, которые закрывали их по грудь. Обе были чуть выше среднего роста, ухоженные, как говорила мама о женщинах, следящих за собой, с копной чёрных волос. И если бы не их причёски, которые разнились, я бы мог сказать, что они родственницы: сёстры, тётя и племянница и так далее. Обе имели грациозные осанки и взгляд с поволокой из-под густых ресниц. Одна из них была чуть старше другой, но это не бросалось в глаза и немного было грусти в её взгляде, как будто она держит на сердце тяжёлый камень. Об этом я узнал позже.

Я поставил вино и коробку конфет на стол, разделся до плавок, принял душ и вошёл в сауну, в которой уже были женщины. Там было два ряда полков с проходом посередине. На полу лежал резиновый коврик. Температура регулировалась снаружи с помощью регулятора. Когда я вошёл в помещение, то услышал предложение обнажиться полностью, как и они обе, и находиться рядом с ними тоже голым. Я выполнил их просьбу и расположился напротив первой женщины, Веры. В сауне было ещё не жарко. Женщина развалилась, выставив все свои прелести на моё созерцание. Я вспомнил, как ласкал их не так давно. Какое-то время я просто созерцал, но затем моё терпение закончилось…

Прошёл в душ. Вымылся с мылом. Ещё немного посидели и вышли на улицу. Там сели в такси. Меня высадили у университета, а сами поехали дальше. Я сел на трамвай и вернулся домой. Надо было готовиться к семинару, что будет на следующей неделе.

Через две недели мне позвонила Надежда и попросила съездить с ней на квартиру её знакомой, которая уехала за границу, чтобы полить цветы. Она боялась ехать туда одна, а просить кого-то ей не хотелось. Я не стал с ней говорить о жене проректора, чтобы не раздражать ненужным любопытством. Она назвала адрес, я записал. Спустился вниз по лестнице, зашёл в соседний магазин, взял чекушку коньяка (на целую бутылку денег не хватало) и коробку конфет. Всё это поместил в целлофановый пакет, сел в автобус и поехал по указанному адресу. Приехал. Это был элитный дом в центре города, в котором проживали только сильные мира сего. В одну из квартир был приглашён и я. Тогда мне тоже захотелось быть и профессором, и доктором наук, чтобы проживать в подобных условиях. На лифте поднялся на указанный этаж, нашёл квартиру с указанным номером и позвонил. Открылась дверь, и я вошёл. Передо мной был огромный холл. Там на полу лежал ковёр с густым ворсом и красивой расцветкой. На ковре стояла знакомая и улыбалась. Я протянул ей конфеты и коньяк. Она поцеловала меня в губы, и мы прошли в комнату. Комната представляла собой зал музея, только меньше в размерах. Там были лепные потолки, а люстре мог позавидовать драматический театр. Таких она была огромных размеров. Я хотел помыть руки.

- Где тут умывальник?

- Ванная там. Я тебя проведу.

Мы прошли в ванную комнату, которая тоже была похожа на картину из сказки.

- Можешь принять душ.

- Да. Я хотел попросить об этом. Дорога, пыль.

Я разделся и встал под струю тёплой воды. Намылил мочалку и потёр ей себя. Ко мне присоединилась и Надя. Взяла мою мочалку и прошлась ей по всем интимным местам. Затем наклонила мою голову и впилась своими губами в мои губы, а рукой прошлась по моим достопримечательностям…

Оба приняли душ и проследовали в гостиную, завернувшись в полотенца. Сели за стол. Я предложил коньяк и конфеты. Надя подошла к бару и открыла. Его содержимое удивило меня. Там был заморский коньяк, виски, бренди и другие напитки, о которых я только читал и видел на картинках в журналах.

- Что будем пить?

- Выбор предлагаю сделать даме.

- Спасибо. Тогда виски.

- Честно говоря, я никогда не пробовал виски.

- Есть несколько сортов, какое желаешь?

- На Ваше усмотрение.

Она взяла одну бутылку и поставила её на стол. Я открыл, разлил, положил коробку конфет и предложил тост.

- За Вас, чтобы и я так жил!

- У тебя есть возможность жить ещё лучше.

- Подскажите, научите как?

- Хорошо. Давай выпьем и поговорим.

Выпили. Надя сама наполнила ёмкости и предложила тост.

- За тебя, чтобы ты не иссякал своими возможностями. Пока ты такой, у тебя всё будет: работа, квартира, учёная степень и другое.

Выпили, закусили конфетами. Другого на столе не было.

- Как достичь перечисленного?

- Тебе надо закончить университет и поступить в аспирантуру.

- Идея хорошая, но неосуществимая.

- Почему?

- С нашей группы в аспирантуру уже идёт мой сокурсник, но он родственник проректора. У меня таких родных нет.

- Я знаю, о ком ты говоришь. Это и мой родственник через мою сестру Веру, жену проректора. Ничего. Будете оба аспирантами. Кто сказал, что этого не может быть?

- Вера, Надежда, Любовь.

- Любовью звали нашу маму.

- Я понял. Что для этого надо с моей стороны?

- Дружить с нами, сёстрами, раз или два в неделю.

- Я не против. Готов даже ежедневно видеть и целовать вас. Вот только как быть с вашими мужьями? Если узнают, мне конец. Из университета, может быть, не исключат, но направят в края, куда Макар телят не гонял.

Надежда засмеялась и предложила тост за успех.

- Всё будет хорошо. Я даже могу от тебя и родить, а если появится сынок, то назвать его твоим именем.

- Тогда мне придётся жениться на Вас.

- Этого не стоит делать. У него будет отец профессор. Да и ты молод ещё, у тебя всё впереди.

- Какая разница у Вас с мужем?

- Мне скоро сорок лет, ему пятьдесят.

- Между нами будет больше, чем у Вас с супругом.

- Когда муж старше, это выглядит, как в порядке вещей. А когда старше жена и на много лет, что бывает крайне редко, это будет выглядеть как ворожба, как обязательство или ещё что.

- На каждый роток не накинешь платок.

- Оставим всё так, как есть. С рождением ребёнка я пошутила. Готовься к аспирантуре. Ты готов продолжить любовные утехи?...

Немного полежали. Она пошла принимать душ, затем и я окунулся.

- Мне пора домой. Спасибо. Я буду тебе звонить и говорить, где мы можем встретиться. Хорошо?

- Хорошо. Как быть с Вашей сестрой Верой?

- Она будет с нами. У неё недавно прошёл срок траура.

- Извините. Я не знал. Что случилось?

- И не мудрено. Они потеряли взрослого сына. Авиакатастрофа. Он работал за границей.

Наступило время зимней сессии. Я сдал все зачёты и экзамены и был готов отдохнуть на каникулах, но денег катастрофически не хватало. Помог случай. Отец решил штукатурить внутри гаража, пригласил и меня, сказав, что не обидит. Через два дня после окончания работы он и вправду дал мне денег, а матушка добавила столько же и сказала, что за успешную сдачу сессии. На это можно было шиковать все каникулы.

Однажды в знакомом баре встретил родственника проректора. Когда я вошёл в помещение, тот сидел за столиком с девушкой, имея грустный вид. Места все были заняты, и я присел у барной стойки. Сделал заказ. Ко мне подошёл сокурсник, поздоровался и предложил познакомиться с девушкой, что сидела с ним. Я краем глаза посмотрел на неё, наши взгляды встретились, мы рассмеялись друг другу. Делать было нечего, подошли к девушке, и меня представили. Любовь, так её звали, была тоже студенткой нашего университета, только на один курс младше нас. Присели.

– Как проводишь время? – спросила меня Люба.

– Хотел поехать в деревню к бабушке, покататься на лыжах, но метель не дала такой возможности. Дороги замело, и все автобусные рейсы отменили. А ты?

– У меня сессия на носу. Предки уехали в горы на машине кататься на лыжах, а я вот готовлюсь. Скоро экзамены.

– Красиво жить не запретишь.

– Да уж, – добавил сокурсник.

Заиграла музыка, некоторые пары стали танцевать. Сокурсник пригласил девушку с соседнего стола, а я пригласил Любу. Она была ниже меня ростом, грудастая, с тонкой талией и красивыми бёдрами. Такие мне нравились больше всех.

– Ты спортсменка, как я погляжу?

– С чего ты взял?

– Всё при тебе: и фигура, и лицо, и одежда. Хотел добавить и мысли, но не уверен в этом.

– Пишешь стихи или прозой увлекаешься, что видишь насквозь?

– Прозой, если можно так сказать.

– Печатался?

– В университетском сборнике несколько рассказов и в нашем научном вестнике.

– Хочешь быть учёным?

– Как получится. Надо закончить университет, а уж затем будем поглядеть.

Оба рассмеялись. Музыка закончилась. Все подошли к своим столикам. Сокурсник извинился, сказав, что он покидает нас и пойдёт провожать девушку, с которой танцевал. Мы остались одни. Я заказал бутылку шампанского.

– По какому случаю шикуем?

– Сессию свалил, а это знаешь ли!

– Скоро и мне придётся.

– Смотрю на тебя и думаю, что ты отличница и закончишь Вуз с красным дипломом, а может быть, и с медалью.

– Ты угадал, я отличница.

Я открыл бутылку, разлил.

– За отличниц!

– За писателей!

Мы зазвенели фужерами, выпили и пошли танцевать.

– Тебя проводить?

– Проводи, если не занят, если не ждёт кто-нибудь.

– Меня ждут только мама с папой.

– Не может быть, чтобы у такого красавца под два метра не было девушки?

– Ты не поверишь, но это так. Предлагаю тебе стать ею.

– Я подумаю.

Ещё посидели и вышли на улицу. Я поймал такси, поцеловал Любу в щеку, открыл дверь, она села в салон.

– До свидания, – сказала она.

– Полагаю, что до скорого.

Оба рассмеялись. Такси тронулось.

Две сестры со своими супругами катались на горных лыжах за тысячу километров от дома. После этого обе пошли в местное кафе, а мужья решили ещё раз скатиться вниз. Пришли, сделали заказ и, пока официант доставлял им заказанное на разносе, разговорились. Начала старшая из сестёр.

– Ты знаешь, дорогая, у меня не наступают месячные. Не знаю, что и думать.

– Так бывает иногда. Когда ты в последний раз совокуплялась со своим суженым?

– Уже и не помню. Ему все некогда. То симпозиум, то конференция, а то просто устал.

– Мой мной интересуется два раза в месяц, в те дни, когда я не могу забеременеть.

– До и после месячных?

– Да. Только тогда.

– Надо думать, если беременна, то только от него.

– От кого?

– От студента.

– Да ты что!? Мы любовь крутили в этом месяце, и ты не могла забеременеть от него.

– Я отдалась ему раньше, когда он с моими привез к нам гарнитур. Два месяца уже будет.

– Как же ты успела?

– Полагаю, что он нарочно забыл в комнате свои часы. Когда они вышли на улицу, я их показала в окно. Он сказал, чтобы я их бросила, но они могли разбиться. Родня уехала на машине, а он пришел в квартиру. Что мне было делать?

– Было хорошо?

– Очень хорошо. Я так не кончала с юности. Меня понесло, и я получила оргазм раза четыре.

– Он кончил в тебя?

– Конечно. Я бы обиделась, если бы это было не так.

– Стало быть, ты беременна. Будешь рожать?

– Какие могут быть вопросы. Я потеряла сына, а это будет подарком нам на старости лет. Мне пятый десяток. До семидесяти лет я поставлю ребёнка на ноги. Радость какая, ты не представляешь. Супруг будет на небесах от счастья.

– Ты уже оповестила его об этом?

– Нет.

– Что так?

– Сегодня предложу, чтобы он кончил в меня.

– Растормошишь его?

– Вот взяла с собой таблетки для этого, чтобы была эрекция.

– Будь осторожна, чтобы не умер.

– От половины таблетки ничего не станется.

– Эрекция будет слабая.

– Для такого случая помогу ему языком.

– Дерзай, желаю удачи.

– Благодарю.

– Бедный студент. Нет ни жилья своего, ни работы. Живёт, наверное, в общаге.

– Живёт с родителями, один сын в семье, обеспечен всем необходимым. Отец – лётчик испытатель, мама работает в школе. Он ещё молод, и у него есть рабочий орган. С таким набором инструментов и головой он пробьёт себе дорогу и в науку, и в политику, и в финансы.

– Сантиметров тридцать?

– Немного меньше. Сантиметров двадцать, двадцать три. Тридцать сантиметров меня могли прошить на вылет, а так нет, терпимо. Я без ума от него самого и его органа. Такая компрессия.

– Слышала анекдот про эту компрессию?

– Рассказывай.

Она рассказала. Обе весело рассмеялись. Официант принёс заказ. Когда он отошёл, сёстры продолжили:

- Я тоже хочу быть беременной от него.

- У тебя уже взрослая дочь. Зачем?

- Она выйдет замуж, и останусь я одна в четырёх стенах. Супруг тоже покинет меня.

- Внуков подарят со временем.

- Внуки - хорошо, но свой ребёнок лучше, дороже для матери.

- Он, что же, станет отцом наших детей?

- Об этом знать будем только мы. У тебя есть муж, у меня тоже. Всё в порядке вещей. А что наш возраст, то пусть попробуют, как и мы. Силёнок нет у многих.

- Согласна. Романтики им всем не хватит, чтобы поступить так же.

Обе начали смеяться, прикрывая рты руками.

- Ему надо помочь, чтобы он остался после окончания университета в городе и работал на нас с тобой.

- Согласна. А как?

- Его надо устроить в аспирантуру.

- Хорошая идея. Надо обдумать.

В кафе пришли мужья сестёр, и разговор на эту тему прекратился.

Вечером, как Надежда и планировала, начала разговор с супругом по поводу беременности.

- Иди ко мне, милый, присядь рядом. Тот подошёл и сел на кровать. Она стала целовать его и гладить по голове.

- Мой траур по нашему мальчику прошёл, и я хочу родить ещё одного.

- Если будет девочка?

- Я только приветствую это. Кто угодно, лишь бы родить здорового ребёнка на старость лет.

- Что для этого требуется?

- Эрекция твоего члена. Только и всего.

- Я устал, дорогая. Давай в другой раз.

- Сегодня, только сейчас! На столе лежит таблетка, чтобы прогнать твою усталость далеко. Выпей, сходи в ванную, помойся с мылом и мочалкой. Я буду тебя ждать в кровати.

Тот поднялся, взял таблетку, положил в рот и запил водой. Затем пошёл в ванную комнату, набрал воды и плюхнулся в неё. Помыв и потерев мочалкой все места, о которых ему говорила жена, он обтёрся и прибыл в спальню. Там его ожидала супруга. Она лежала на кровати, высоко задрав ноги, лаская себя. Перед мужем открылись все её прелести…

Супруг задышал, затрясся и кончил. Сел, поцеловал жену и пошёл в ванную, где принял душ. Вера легла и стала ждать мужа в таком положении.

- Может быть, повторим? – спросила она, когда тот появился в дверях.

- Устал, любимая, сил нет.

- Ты же на курорте?

- Давай завтра.

- Буду ждать.

Она поднялась и проследовала в ванную, где долго плескалась, натирая себя мочалкой.

Пришло время, каникулы закончились, а занятия в университете продолжились. Я просидел лекции, практические занятия и семинар. Вышел из аудитории и проследовал в студенческое кафе, которых было несколько в главном корпусе, но это было ближе, и там была очень хорошая выпечка к кофе. Зашёл, встал в очередь и стою наедине со своими мыслями.

- Ты на меня занял очередь, - услышал я голос со стороны. Поворачиваю голову и вижу Любу, знакомую по кафе.

- Конечно, как и обещал. Становись передо мной.

Она встала. Завязался разговор.

- Как учёба, о чём успел написать?

- Учёба без изменений. Выступал с трибуны на семинаре. За реферат меня похвалили, - я распрямил спину и задрал голову. Оба рассмеялись. - Нового ничего не написал, нет подходящих сюжетов.

- А я ознакомилась с твоим творением в библиотеке. Правда, прочитала не все рассказы, но то, что прочитала, мне понравилось.

- Спасибо! Лукавишь, наверно?

- Если честно, то немного.

Подошла наша очередь. Я взял кофе, выпечку, и мы проследовали к свободному столику. Сели.

- Как твои успехи? Дашь золотую медаль за окончание университета в руках подержать?

- Когда это будет.

- Очевидно, займёшься наукой?

- Скорее всего. Есть уже и тема диссертации. Ты не желаешь попробовать свои силы?

- Есть несколько тем, которыми я хотел бы заниматься. Возможно, буду поступать в аспирантуру, возможно, буду защищаться и без учёбы в ней.

- С учёбой будет легче защитить. Девушки не дадут на это время?

- Жениться рановато в моём возрасте. Надо создать базу, чтобы содержать семью.

- Пойдут дети.

- Когда встанем на ноги, тогда родим двух человек: девочку и мальчика. Дочь для помощи маме, а сын для помощи мне.

- Это хорошо. А как же секс в то время, пока ещё на ноги не встал? Без него?

- С ним в обнимку.

- Это как?

- Не доводя до беременности какое-то время. Есть масса примеров, когда можно заниматься сексом и не бояться, что станешь родителем.

- Например?

- Ласкать языком, использовать набедренное половое сношение и так далее. Всё, что позволено, то не запрещено.

- От набедренного полового сношения тоже можно забеременеть.

- Как в философии – человек рождается случайно.

- А умирает закономерно.

Оба стали весело смеяться.

- Скоро праздник. Наша группа абонировала зал в ресторане гостиницы. У тебя нет желания составить мне компанию?

- Скажи, когда, сколько это стоит и кому передать деньги.

- Договорились.

- В воскресенье приглашаю в бар на бокал шампанского.

- Я приду. Деньги есть?

- За это время буду ходить и смотреть под ноги.

- Может быть, кто-то потерял?

- Бутылки буду собирать и сдавать. Мне бы такую, как ты. Отличницу.

- Тогда начни.

- Шансы есть?

- На старте все в одинаковых условиях.

- С медалисткой…

Я покрутил головой. Оба рассмеялись.

Возвращаясь домой, я зашёл в парк, подошёл к знакомому дереву, в дупле которого для меня лежала записка. Так мы условились с сёстрами держать связь, минуя телефон, чтобы не привлекать к себе внимание. В записке было написано: дата, время и место встречи и кто меня приглашает. Если стояла единица, то Вера, если двойка, то Надя. Времени у меня оставалось четыре дня.

На ресторан я занял денег у мамы и немного у папы. Они были рады ссудить мне эту сумму на благое мероприятие. Я обещал им вернуть долг. Вечером подвернулась работа на железнодорожной станции. Надо было загрузить две грузовые машины цементом, таская его в мешках из вагона. Мы управились с этим за час, затем выполнили ещё несколько работ подобного типа. В конце у меня оказалась на руках крупная сумма денег, из которой я мог вернуть долг родителям, от которого оба откажутся, и оставить себе на безбедное существование недели три.

Я пришёл в назначенное время в дом, который находился в центре города, в котором уже встречался с Надей, одной из сестёр. Поднялся на лифте до знакомой двери и позвонил. Мне открыла Вера. Она стояла на ковре, вся облачённая в белые наряды. Мы обнялись и поцеловались.

- По какому случаю такое торжественное убранство?

- Есть повод.

- А подробнее разрешается?

- Я беременна, жду ребёнка.

- Это хорошо. Супруг знает?

- Знает и очень обрадовался, когда я ему об этом сказала.

- Я рад за тебя. Это великое дело – родить ребёнка.

Мы прошли в зал. Сели за стол. Она открыла бар, а я открыл коробку конфет. Налили. Выпили. Повторили.

- Родить ребёнка – это счастье для матери, а для отца?

- Не меньше, чем для матери.

- Тогда я обрадую: мой ребёнок будет от тебя.

- Буду отцом нашего ребёнка? Я так счастлив, что не могу это выразить словами.

Поднялся, взял Веру на руки и стал кружить, пока у меня голова не закружилась.

- Сумасшедший! Опусти немедленно.

Я поставил её на пол и стал целовать. Она опустилась на ковёр, ворс которого был высоким, легла на спину. Под нарядами ничего больше не было. Я стал целовать её живот, который чётко вырисовывался на её теле, и так разволновался, что не сразу попал во вход. От этого она ойкнула несколько раз…

Я вновь взял её на руки и отнёс в ванную комнату. Набрал воды и погрузился вместе с ней.

В ресторан, где собиралась на торжество молодёжь по случаю праздника, я пришёл с цветами. Там, среди массы людей, отыскал Любу. Подарил ей цветы, немного поговорили о разном и прошли в банкетный зал. Тот наполнялся знакомыми, которых я встречал в коридорах и аудиториях университета, и незнакомыми, которых пригласили студенты этой группы. Сели за стол. Тамада стал рассказывать шуточные истории, которые прерывались смехом, предлагал тосты, после которых все выпивали предложенное спиртное. Веселье было в самом разгаре. Перешли к танцам. Я пригласил Любу, обнял её чуть ниже талии и прошептал:

- Ты в этом убранстве сегодня великолепна.

- А в прошлый раз?

- У меня нет слов, чтобы выразить своё восхищение тобой, медалистка ты наша.

- Шутишь, наверное, - сказала она и рассмеялась.

- Мне бы такую в жёны.

- Что бы ты делал со мной? Ещё не знаешь, какая я.

- Расскажи.

- Смотри и старайся увидеть сам.

- Под одеждой не рассмотреть.

- А без неё?

- Не хочу, чтобы ты забеременела не от своего мужа.

- Научи, как это делается.

- Со временем, возможно.

После танца она отошла и вернулась с подругой.

- Это Татьяна. Она раньше со своей сестрой училась в нашей группе, затем они переехали в другой город. Сегодня обе остановились в этой гостинице и пришли на встречу с сокурсниками, опустившись на несколько этажей. Она нам покажет свой номер, ты не против посмотреть его?

- С удовольствием составлю компанию.

Мы прошли в холл, Татьяна взяла ключи от номера, лифтом поднялись на этаж и вошли в комнату. Татьяна что-то взяла в своей сумке и ушла.

- У нас тридцать минут. Она вернётся за нами. Показывай, как получить оргазм без последствий.

Я разделся сам, раздел Любу, вошёл в ванную комнату, принял душ, пригласил к себе и её. Обтёр насухо, на руках принёс и аккуратно положил на кровать. Она всё время подёргивалась всем своим телом. У неё это было впервые, а неизвестность всегда пугает. Лёг с ней рядом, взял в рот её сосок груди и стал целовать, а рукой ласкать. Когда почувствовал её желание, то переместился вниз и стал ласкать языком. Она дёрнулась несколько раз и стала кричать. Я подумал, что что-то сделал не то и причинил боль, но затем догадался, что так получают оргазм новички, которые ощутили это впервые и не способны контролировать себя. Со временем это пройдёт, но сегодня она приобрела опыт. Я дал ей немного отдохнуть и успокоиться. Затем всё повторил с прибавлением темпа. Она затряслась во второй раз, но уже не кричала так, как в первый. Какое-то время лежала неподвижно. Я взял её на руки и отнёс в ванную, вымыл и положил в постель. Искупался сам, оделся, поцеловал Любу и собрался уходить.

- Подожди немного. Пойдём вместе, я только приду в себя. Мне кажется, что я в тебя влюбилась.

- Я тебя давно полюбил, и мне это не кажется.

Полежав на кровати ещё немного, она поднялась, оделась, села в кресло, пригласив и меня.

- Ты в меня не входил, боялся?

- Ты потеряешь девственность со своим мужем. Я тебе уже об этом говорил.

- Когда он будет, этот муж?

- Если у тебя будет желание, то мы можем продолжить так же, не опасаясь последствий. Я не хочу, чтобы у тебя из-за меня были хоть какие неприятности. Когда я встану на ноги, то приду к твоим родителям просить твою руку, а уж тогда и…

- Требую продолжения банкета! - с шуткой произнесла она. Мы рассмеялись. - Спасибо тебе. У меня до сих пор голова идёт кругом и всё внутри трясётся. Я буду ждать твоего вставания на ноги.

- Договорились. Это приятное ощущение, не стоит волноваться.

Мы дождались Татьяну, и все вернулись в банкетный зал. Начало было положено.

Пришло время выпуска из университета. Всё как обычно. В актовом зале вручили дипломы, поздравили, высказали пожелания, дали напутствия, чтобы не забывали учебное заведение и так далее. Затем рестораны, кафе, где каждая группа продолжила празднование. Мы праздновали в кафе на набережной. После этого с Любой поехали ко мне. Родители были в отпуске, и квартира пустовала. Она сама была в строительном отряде в том же колхозе, в котором сам был в прошлом году. Я собрался поехать к ней на машине отца и там готовиться к аспирантуре. На такси подъехали к подъезду, поднялись на этаж, проследовали в мою комнату, разместились на диване.

- Чай, кофе, потанцуем? – предложил я.

- Чай и Цыганочку с выходом, - смеясь, сказала она.

Я сходил на кухню, заварил чай, взял несколько пирожных и принёс в комнату. После этого мы стали танцевать под музыку, включив её негромко. Я наклонился над девушкой и поцеловал её в шею. Она затряслась всем телом.

– Щекотно, – вымолвила она.

Я поцеловал её в губы, расстегнул несколько пуговиц на её груди и рукой прошёлся по обоим её соскам. Она замерла на какое-то время. Затем расстегнула замок на моих брюках…

Я прошёл в ванную, набрал воды, принёс её туда и опустил. Было видно, что она устала и тяжело поднимала веки. Помыв, разобрал диван и положил отдыхать, укрыв одеялом, а сам устроился в глубоком кресле. Мы проснулись только ранним утром. Она позвала меня к себе, раскрыв одеяло и демонстрируя своё тело. Меня это возбудило…

Зазвонил телефон. Это звонили родители, чтобы поздравить с окончанием университета. Поблагодарил их и на вопрос, что буду делать дальше, ответил, что буду готовиться к поступлению в аспирантуру и, если сдам экзамены успешно, то стану аспирантом. О другом думать не хотелось. Всё это время Люба была рядом и слышала мой разговор.

Мы позавтракали, хотя по времени можно было и пообедать.

- Может быть, сгоняем на пляж, поваляемся на песочке?

- Можно. Только я позвоню родителям, они думают, что я в колхозе. Надо их успокоить.

- Завтра утром я тебя могу отвезти по колхозному адресу на машине, если не возражаешь?

- Было бы великолепно!

Она прыгнула на меня, повисла на шее и стала целовать, а я её.

На другой день, когда я повёз Любу в колхоз, Вера и её сестра Надежда встретились в доме, что находился в центре города. Стоял вопрос о помощи мне в поступлении в аспирантуру.

- Наш родственник собрался поступать в аспирантуру, ты знаешь, Надя?

- Почему родственник?

- Я беременна и буду рожать от него, ты тоже хотела родить. Вот и родственник.

- Когда планируются роды?

- Через три месяца.

- Мальчик, девочка?

- Мальчик.

- Хотела его именем, именем Юрия назвать, но он настоял, чтобы мы его назвали именем нашего папы.

- Хорошая идея, и в глаза не бросается.

- Кому?

- Это, если сын будет очень похож на Юрия, и кому-нибудь это может не понравиться.

- Это маловероятно. Но по этой причине я и не могу напрямую оказать ему помощь, чтобы не засветить себя и его.

- Я поговорю с мужем, он председатель комиссии. Попрошу и скажу, что меня упросила одна знакомая ему помочь. Он не откажет.

- Ты тоже хотела родить от него. Желание пропало?

- Нет, не пропало. Никак не решусь сказать о своём желании мужу и дочери.

- Определись, наберись смелости. Будем вместе коляски катать по набережной.

Обе весело рассмеялись.

- Супруга сейчас нет, он на симпозиуме, а дочка в колхозе. Приедут, тогда и узнаю их мнение.

Через неделю я взял палатку, продукты и остальное, что может мне понадобиться, загрузил всё в машину и приехал в колхоз. Многое там осталось без изменения с того момента, когда и я был здесь в составе строительного отряда. Выбрал место у воды, чтобы была возможность поймать рыбу, поставил палатку, достал газовый примус, приготовил кофе и пошёл в клуб, где проживали студенты. Готовиться к экзаменам решил в машине и за столиком, который прихватил с собой. Все условия для этого были.

Эта группа студентов была более подготовлена к таким испытаниям. У них было несколько магнитофонов, и сегодня намечались танцы во дворе клуба, если не будет дождя. Мы с Любой весело провели время, почти не переставая танцевать, затем прошлись к моей палатке, где я показал, как устроился. Ей всё понравилось. Мы разделись и решили искупаться. Звёзды нам светили…

Так прошла неделя, и я уехал поступать в аспирантуру. Сдал экзамены на отлично, прошёл собеседование и стал аспирантом. Родители поздравили меня.

- Ты теперь будешь больше получать, как аспирант, нежели студент? - спросила мама, смеясь.

- Вся надежда на вас, мои дорогие, но и сам я буду стараться подрабатывать.

- Наша машина теперь твоя, мы с мамой так решили. На учёбу ты должен ездить на своей, а не городским транспортом. Ты будущий кандидат наук.

- Возможно, профессор, - добавила мама.

- И тебе просто это транспортное средство необходимо.

- Спасибо!

Подошёл к родителям и стал целовать обоих.

- Я встану в очередь, и когда она подойдёт, то купим тебе новую.

- Жениться тебе надо, сынок. Познакомил бы со своей девушкой.

- Да! Когда будут смотрины? - в шутку спросил отец.

- Пока не встану на свои ноги и думать об этом не могу. По крайней мере пока не защищу диссертацию и не стану доцентом кафедры нашего или другого вуза.

- Ты собираешься уехать из города?

- Нет, мама, возможно, преподавать предложат в другом институте, но в нашем городе.

8

Среди недели меня пригласили в дом, что в центре города, мои знакомые сёстры. Я купил коньяк, конфеты, цветы и прибыл по знакомому адресу. В коридоре меня встретили обе. У Веры был заметен живот, которого она не скрывала. Скоро ожидались роды. Обнялись, расцеловались и прошли в зал. Я подарил обеим цветы. Сели за стол, я открыл коньяк и коробку с конфетами.

- Первый тост предлагаю поднять за вас, мои дорогие. Без вашей поддержки у меня ничего бы не получилось.

- Ты всё сделал сам, и мы немного, - рассмеявшись, сказала Вера.

- Да, Юра, это твоя заслуга. Теперь многое будет зависеть от тебя. Защитишь диссертацию, станешь учёным и пойдёшь по этой лесенке вверх. Ничто не вечно под Луной. Кто-то будет уходить с постов, а ты будешь их занимать. Так всё в природе происходит. В жизни людей тоже.

- И всё же я настаиваю на своём. Пью за вас и пью стоя перед вами.

Я поднялся, взял рюмку в руку и выпил. Подошёл к каждой и расцеловал. Обе стали смеяться. Наполнили по другой. Стали танцевать. Я пригласил старшую.

- Меня здорово не крути, я жду ребёнка. Мне сейчас многое запрещено, заниматься сексом в том числе.

- Ну, немного-то можно. Хотя бы на половину.

- Если на твою половину, то нет. Только на четверть и то с остановками на перекур.

- Договорились.

Второй была младшая сестра. Я обнял её и поцеловал в губы. Затем стал ласкать её шею, а рукой провёл по ноге. Она была в пупырышках, так реагировала на мои ласки. Выпили ещё по одной. Вера отказалась, доктор так её инструктировал. А мы с Надеждой выпили и стали танцевать. Она стала во время танца снимать с себя одежду. Сняла всё и осталась в одних трусиках. Меня это возбудило. Я прижал её к себе.

- Разденься, - сказала она.

Я был молод, зависим и вынужден подчиняться, гостя в их доме. Но странным образом это меня и радовало, и будоражило кровь. Скинув с себя оковы одежды, я предстал перед ними обнажённым. Их взгляды, две хищные птицы, впились в меня. В голове билась мысль: кто первая нарушит тишину? Интуиция подсказывала – Надя, ведь Вера носила под сердцем новую жизнь. И я не ошибся. Она приблизилась…

Люба укатила на отдых с родней. Моего отпуска, этих долгожданных каникул, будто и не существовало вовсе – вечная спешка, но это меня не тяготило. Теперь я аспирант, и это ли не важный шаг на жизненном пути? Начало положено, а дальше всё в моих руках. В выходные мы всей семьёй рванули в деревню к бабушке на моей ласточке. Там нас уже ждали родственники. Рыбалка, душевные посиделки, помощь по хозяйству – и вот мы дома. А в понедельник – снова в бой, к рабочим будням.

Началась учёба, захватившая меня с головой. Я жадно глотал книги, корпел над научными статьями, заводил полезные знакомства, щедро предоставленные научным руководителем. Моя диссертация – о землетрясениях и способах защиты от их разрушительных последствий. Бесконечные поездки на сейсмологические станции, обследование потенциально опасных объектов, сбор данных, графики, сопоставления, поиск закономерностей – из всего этого складывалась кропотливая подготовка к защите.

Люба заканчивала свой последний курс в университете. Наша встреча произошла в университетском кафе. Мы договорились, что в выходной она приедет к нам, познакомится с моими родителями, а потом мы с ней отправимся на дачу на моей машине. Так и сделали. Знакомство прошло тепло, за чаем. На даче, захватив с собой провизию на весь день, мы укрылись от городской суеты.

Я люблю смотреть на танец огня, особенно когда сидишь у камина. Растопив его, я откупорил бутылку шампанского, и мы погрузились в глубокие кресла, заворожённо наблюдая за пляшущими языками пламени.

– Ну и какое впечатление я произвела на твоих родителей?

– Понравилась. Очень.

– Да брось!

– Честное слово. Отец подмигнул мне и показал большой палец, одобряя мой выбор. А мама погладила по голове и поцеловала. Готовься, скоро приеду сватать.

Мы расхохотались. Звон фужеров наполнил комнату и эхом отозвался на втором этаже. Затем разговор перетёк к моей диссертации. Люба, как прилежная студентка, разбиралась в теме моей работы.

– Куда ты планируешь после университета?

– Если закончу с медалью, пойду в аспирантуру без экзаменов.

– А если без медали?

– Всё равно туда же.

– Было бы здорово работать с тобой на одной кафедре.

– Чур, я буду заведующая!

– Ладно, уговорила.

Она поставила фужер на стол, опустилась на колени, и её пальцы коснулись замка на моих брюках…

Я прилёг рядом, и мы так пролежали какое-то время. Потом я включил титан, чтобы нагреть воду, подхватил Любу на руки и отнёс в душ. Помыв, я завернул её в махровое полотенце и отнёс в спальню на втором этаже. Укрыл одеялом, а сам спустился вниз, принял душ и устроился за столом с книгой.

Через время заварил чай и отнёс Любе, которая проснулась и лежала под одеялом.

– Где я? Что произошло?

– Ты просто устала и решила отдохнуть, – ответил я на её вопрос. Поставил поднос с чаем на столик, налил в две чашки, одну подал Любе, а другую взял себе.

– Спасибо! Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя. Отдохни.

– Я совсем не устала. С тобой я не чувствую усталости и готова идти хоть на край света.

Я поцеловал её, и она ответила на мой поцелуй. Мы выпили чай. Я забрал чашку и поставил её вместе со своей на поднос.

– Или ко мне, – предложила она.

Я забрался к ней под одеяло. Её губы отыскали сосок на моей груди и стали ласкать его…

Мы перекусили за столом, где она обратила внимание на мои книги.

– Готовишься?

– Понемногу.

– Я не мешаю?

– Наоборот, помогаешь. Научный руководитель сказал, что я могу защищаться досрочно, так что приходится налегать на источники информации.

– Значит, ты станешь кандидатом наук ещё до моего окончания университета?

– Вряд ли, но постараюсь. А потом сразу пойду знакомиться с твоими родителями и просить твоей руки.

– Я сейчас с ними в ссоре.

– Что случилось, любовь моя?

– Семейное… – Она махнула рукой.

Перед Новым годом Надежда пригласила меня в гости в свой дом в центре города. После обеда у меня выдалось свободное время, и я отправился в знакомую квартиру. В прихожей меня встретила младшая из сестёр. Одетая в дорогую одежду, она либо собиралась на светское мероприятие, либо только что вернулась оттуда. Я поцеловал её. Она обняла меня и повисла на шее.

– Как же я соскучилась!

– Мы виделись совсем недавно.

– Всё равно успела соскучиться.

– В своё время я предлагал тебе руку и сердце. Ты отказалась, ссылаясь на разницу в возрасте.

Мы оба рассмеялись.

– Проходи.

Я разделся и вошёл в комнату. Она достала шампанское и поставила на стол. Я достал коробку конфет, открыл бутылку и разлил искрящийся напиток по бокалам.

– Мне много не наливай.

– Почему?

– Я беременна. Скоро буду рожать. Муж на седьмом небе от счастья. Только дочка немного недовольна. Но не будем о них.

– Беременна от меня? – пошутил я.

– Нет, от мужа. Видимо, зачали в отпуске, когда отдыхали всей семьёй за границей.

– Я очень рад за тебя. Ты достойна счастья. Поздравляю. И как давно?

– Несколько месяцев.

Я поднял бокал.

– За тебя и за будущего ребёнка! Я буду относиться к вам, как к родным, как к самым близким родственникам.

– Спасибо.

Мы выпили и закусили.

– Я весь во внимании, дорогая.

– Я пригласила тебя, чтобы напоследок насытиться тобой. Ведь скоро я стану толстой и некрасивой.

– Для меня ты всегда будешь прекрасной, особенно с животиком.

Она поднялась, обняла меня и стала целовать. Я провёл рукой вверх по её ноге, приоткрывая наготу тела. Затем подхватил на руки и отнёс на диван. Там снял с неё одежду и стал ласкать её тело, начиная с груди и опускаясь всё ниже и ниже, пока мои губы не коснулись её живота. Живота, который уже заметно выделялся на фоне её тела…

Я нежно поцеловал её, укрыл одеялом, и словно тень, скользнул в ванную комнату. Под ледяной струёй душа я попытался смыть с себя не только усталость, но и грусть. Опрокинув в себя стакан обжигающего виски из бара, до дна, словно глотая огненную воду, я облачился в одежду и, тихо прикрыв дверь, ушёл в ночь.

Пришло время – защиты диссертации, которую я отстоял блистательно. После, как водится, мы переместились в ресторан, где уже ждал накрытый стол. Рядом со мной сияла Люба – моя невеста, хотя об этом знали лишь немногие. После утверждения я стал кандидатом наук, пока без портфеля, но с головокружительными перспективами. Предложения сыпались, словно листья осенью, но я решил взять паузу. Важнее было познакомиться с родителями Любы, пригласив и моих в этот же ресторан. Они ещё не разделили со мной радость защиты.

Мы приехали заранее, заняли столик, а вскоре появилась Люба с семьёй. Среди них я замер, увидев Надежду, младшую сестру. Время словно остановилось. Но Надя сделала вид, что между нами ничего не было. Люба представила нас, а я – своих родителей. Поднялись первые тосты, завязались светские беседы. Мой взгляд невольно задержался на округлившемся животе Нади. Люба, казалось, заметила это, но держалась с достоинством. Потом были тосты, застольные разговоры, и вот, наконец, я обратился к родителям Любы:

– Мы собрались здесь не только по случаю…

– Мы уже выпили за это, – перебил кто-то.

– Нет, это другое. Я люблю вашу дочь и прошу её руки. Я хочу жениться на Любе и прошу вашего родительского благословения.

Люба робко добавила:

– Да, это правда.

– Я не возражаю и благословляю, – произнёс отец Любы.

– Я присоединяюсь к словам мужа.

– Спасибо, – почти в унисон ответили мы с Любой.

Мои родители тоже дали своё согласие и благословение. Началось настоящее торжество. Танцы захватили всех. Я кружил в танце то с Надей, то с мамой, то с Любой. В вихре быстрых мелодий мы образовали единый круг. Все было прекрасно, все были счастливы.

10

На этом  обрывался текст и во второй тетради. Я поднялся, заткнул обе тетради за пояс, прикрыв их рубашкой, заправил всё под ремень. Схватив ключ от гаража, спустился вниз, нашёл старое ведро, вытащил тетради, разорвал их на куски и бросил в него. Облил бензином и поджёг, наблюдая, как прошлое сгорает в яростном пламени. Включил вентиляцию и, когда тетради превратились в пепел, высыпал его в мусорный бак, а затем вернулся в квартиру.

Время шло. Надя родила сына, и у Веры, её сестры, тоже появился мальчик. Квартиру, где мы когда-то встречались, продали нам через Надю сами владельцы, уехавшие за границу. Пришлось немного занять у родителей Любы, и моих, но долг мы уже вернули. Вскоре и у нас родились двое детей: мальчик и девочка. На работе тоже все складывалось удачно. Люба стала деканом факультета, доктором наук, профессором. Я, тоже профессор и кандидат наук, заведовал кафедрой при ней. Она обошла меня на этом повороте, но я не держал обиды.

Из гаража я прошёл в детскую, поцеловал детей, укрыл их одеяльцами, пожелал спокойной ночи, выключил свет и вернулся на кухню.

– Так ты советуешь мне выдвинуть свою кандидатуру на замещение вакантной должности ректора?

– Советую. У тебя все козыри на руках: поддержка семьи, учёное звание, научная школа. Ты была научным руководителем у троих защитившихся.

– У четверых.

– Вот и я о том же. Тогда ты мне посоветуешь занять твою должность декана факультета – по тем же показателям.

– Конечно, посоветую. Я принимаю положительное решение.

– Умница. Пошли спать.

– Завтра воскресенье.

– Мы обещали детишкам съездить в зоопарк, а потом на дачу.

– Совсем забыла.

– Стареешь.

– Кто?

Она вскочила мне на спину, обхватила голову и шею руками и принялась целовать. Так я и донёс её до спальни, положил на кровать. Опустился перед ней на колени, нежно поцеловал одну грудь, затем вторую. Языком прильнул к соску, а руку запустил в её сладостную ложбинку…

После завтрака мы оделись, сели в машину и отправились в зоопарк. День начинался прекрасно. Нужно было сохранить эти положительные эмоции и пронести их через весь день и вечер.

11

У родственников начался отпуск. Они решили отдохнуть за границей две недели. Детей решили оставить на меня.

– Наших детей двое. К ним прибавятся ещё двое: мой младший брат и сынишка тёти. Ты справишься, я знаю, – сказала мне супруга перед отъездом.

– Жить будем у нас.

– Конечно. Комнат на всех хватит.

– Хорошо!

– Готовить ты умеешь. Можете сходить в кафе или ресторан, если не будет желания.

– Дорогая! Мы справимся. Можете не волноваться, поезжайте. Если что, мои родители помогут единственному сыну.

Поехать с ними я не мог. Не на кого было оставить малолетних детей. К тому же я работал над докторской диссертацией, а после публикаций статей в зарубежных изданиях меня пригласили на симпозиум в известный американский университет – не просто пригласили, а выступить с докладом о происхождении мира и людей на планете Земля. Все расходы – проезд и проживание – брал на себя попечительский совет университета. Более того, вместе со мной приглашалась ассистентка, имя которой предстояло определить ректорату. Доклад должен был прозвучать на английском языке. Я говорил на нем свободно, но для такого уровня требовалось его совершенствование. Я обратился к заведующей кафедрой иностранного языка. Она согласилась помочь за определённое вознаграждение, и мы приступили к занятиям после работы в её кабинете, где были созданы все условия: необходимая литература, аппаратура, видео. Я приходил в назначенный час, и мы погружались в материал. После часа занятий заведующая предлагала чай, так как от долгой речи в горле пересыхало. Честно говоря, кое-что я уже стал забывать, и приходилось навёрстывать упущенное с домашними заданиями. После недели занятий наступили выходные.

– Дети! – обратился я ко всем разом, – а не поехать ли нам в деревню к бабушке и порыбачить?

– Ура! – закричали все.

– Есть возражения?

– Нет, нет! – наперебой закричали собравшиеся.

– Тогда собирайтесь, и вечером поедем, чтобы утром отправиться на реку.

Приехали, разместились у родственников, а утром всей гурьбой двинулись на пруд. Забросили удочки и стали ждать клёва. Я отошёл от детей на то место, где когда-то стояла машина Марго, в которой мы жили несколько дней. Где она сейчас, что с ней, все ли у неё хорошо? Эти вопросы мучили меня. Знал только, что они всей семьёй переехали в Америку к родителям мужа. Спросить подробности было не у кого, да и стоило ли ворошить прошлое? Остались лишь приятные воспоминания о былом. Хотелось верить, что я помог ей залечить душевные раны и что у них там все хорошо.

Однажды, после детского нашествия, осталась гора посуды, словно после битвы. Я, вздохнув, отнёс несколько маленьких чайных ложечек начальнику городской лаборатории генеалогических изысканий, старому знакомому. Там, сплетя паутину убедительных слов и смазав дело звонкой монетой, я получил заветный, хоть и неофициальный, вердикт. Он гласил - я отец этих четверых сорванцов, оставленных мне на попечение их мамашами. Сердце моё воспарило! Четверо детей в наше время – это ли не счастье? В груди защемило от обиды, что существует орден матери героини, а об отцах героях – ни слуху ни духу. Досадно.

С заведующей кафедрой иностранных языков я занимался по понедельникам, средам и пятницам. Умудрённый опытом прошлых встреч, я предусмотрительно прихватил с собой в потёртом портфеле бутылку коньяка и коробку шоколадных конфет – дабы усладить уставшие от языковых экзерсисов голосовые связки и согреть душу крепким напитком в компании сладких искушений. С Ириной Петровной мы давно перешли на "ты", старые коллеги, как-никак. Знал я и её супруга, часто виделись на университетских раутах.

Мы вскользь пробежались по пройденному материалу, отшлифовали домашнее задание и двинулись к новым лингвистическим вершинам.

– Ты делаешь успехи, Юрий!

– В юности бойко болтал на языке Шекспира, но время и отсутствие практики оставили на мне свой отпечаток.

– Наверное, статьи научные строчил на нём?

– Не только писал, но и беседовал с коллегами из-за бугра на узкоспециальные темы.

– Да, были и мы молодыми, – вздохнула она мечтательно.

– Ты и сейчас, Ирина Петровна, превосходно выглядишь!

– Шутишь, наверное? – зарделась она.

– Ничуть! Всегда любуюсь твоей грацией, когда проходишь мимо.

Неловкое молчание повисло в воздухе.

– Давай продолжим, – откашлялась она.

После занятий мы поставили чайник, чтобы закусить коньяк. Я развалился на диване, она присела рядом. Осушили почти полбутылки. Заведующая, словно в танце, подошла к двери и демонстративно заперла её на два оборота ключом. "Вот это поворот," – промелькнуло у меня в голове, и я приготовился к решительному наступлению. Она приблизилась ко мне вплотную, села на колени, обхватила мою голову руками и принялась осыпать неистовыми поцелуями. Я, не теряя времени, принялся за подол её платья, забираясь всё выше, пока мои пальцы не коснулись кружевных трусиков.

– Сними их с меня, – прошептала она, задыхаясь.

Подняв, я высвободил её от плена ткани, и трусики, скользнув по коленям, рухнули на пол. Я усадил её обратно на колени, расстегнул пуговицы на своих брюках, освобождая томящегося зверя, и приступил к удовлетворению её страстного желания. Вскоре она затрепетала в экстазе, и я, последовав её примеру, выпустил на волю свои чувства. Полежав немного на диване, мы поднялись.

– Ты иди, а я тут немного приберусь. Ноги стали ватными, не слушаются меня, – пробормотала она.

– Это пройдёт. Отдохни.

Я поцеловал её и двинулся к выходу.

Так проходили все оставшиеся дни моей языковой подготовки.

Наша семья, в силу сплетения жизненных обстоятельств, была хорошо знакома с ректорским пулом. Родственники моей супруги замолвили словечко, чтобы именно я определил кандидатуру своей помощницы для предстоящей поездки в Америку. Об этом завела разговор со мной благоверная, очевидно, по чьей-то настоятельной просьбе. Она же и рекомендовала кандидатуру жены проректора.

– Пусть едет та, кого ты благословишь, – ответил я жене, лукаво улыбаясь.

– Тогда я сообщу, что ты "за". В своё время они нам тоже помогут.

– Отлично. Но пусть не донимает меня своими вояжами по магазинам. Мне будет некогда этим заниматься. Я сделаю подарки только родным и близким мне людям, а смотреть, как сидит на ней новое платье, увольте.

– Хорошо. Считаем вопрос решённым.

– Есть другие претенденты?

– Поехать в Америку на халяву?! – она закатила глаза к потолку. – Желающих – пруд пруди! К тебе ещё будут подъезжать с предложениями, но мы же всё решили, ведь так?

– Мне побожиться?

– Не надо. Я люблю тебя.

– И я люблю. Очень, очень!

Мы обнялись и одарили друг друга жарким поцелуем.

Однажды нас с женой пригласили к себе её родители. Там же были проректор с супругой. Всё, как всегда: ломящийся от яств стол, рекой льющееся вино, дымящийся самовар, пляски до упаду. После этого состоялся доверительный разговор.

– Юрий, ты определяешь помощника для поездки в Штаты?

– Без моего ведома это вряд ли произойдёт.

– Мы бы хотели, чтобы ты назвал имя жены нашего проректора, Тамары.

– Называю – Тамара.

Ко мне подошла супруга и наградила благодарным поцелуем в губы.

– Что ей взять с собой? – спросил меня её супруг.

– Наряды! Там мы будем у всех на виду. Фото, видео, телевидение… Я беру смокинг и всё остальное по списку. Деньги! Ведь ей там что-то нужно будет себе и родным прикупить. Вот, пожалуй, и всё. Да, чуть не забыл – хорошее настроение!

– Ну, с этим у неё проблем нет, – заверила моя жена.

– Спасибо! – ответила мне в унисон супружеская чета.

Мы вновь погрузились в праздничную атмосферу.

Лёжа в постели, супруга спросила меня:

– Что ты мне привезёшь из Америки?

– Что бы ты хотела?

– Подари мне колье, – прошептала она мечтательно.

– Хорошо. Было бы неплохо, если бы ты сделала хотя бы карандашный набросок, чтобы я мог свериться с оригиналом.

– Сделаю в ближайшее время.

– Что привезти тёте, дяде, родителям? Детям я сам выберу и куплю.

– Я поговорю с родственниками и узнаю их пожелания. Если подарки окажутся дорогими, они добавят денег. Не волнуйся.

– Я и не переживаю. У меня и своих должно хватить на всех.

Она повернулась ко мне и поцеловала.

– Вы готовы?

– Как пионеры – всегда готовы!

В аэропорту нас провожали все мои родственники и родня моей помощницы. Получив последние наставления, мы взмыли ввысь. Перелёт предстоял долгий. Наши места были в салоне первого класса. Мы сидели с Тамарой рядом. Всё, как обычно: чай, кофе, спиртное… Ночью мы решили вздремнуть. Основная часть пассажиров уже погрузилась в сон. Нам выдали одеяло, которым мы укрылись. Тамара придвинулась ко мне вплотную, положила свою голову мне на грудь и принялась ласкать мои достоинства через брюки.

– Что ты делаешь? – спросил я её шёпотом.

– Хочу отблагодарить тебя за круиз, – промурлыкала она.

– Будет ещё время.

– Будет, но начнём сейчас…

Она окинула взглядом салон – соседи спали. Запустила руку мне в ширинку.

– Ничего себе! – выдохнула она шёпотом. – Хорош!...

В первый день — регистрация и ознакомление с регламентом. Сообщили время моего доклада. В сопровождении ассистентки прошёл в зал, поднялся на сцену. Все было продумано: за столом восседает ведущая, представляющая меня публике, рядом — моя помощница, готовая в любой момент прийти на выручку. Предупредили о присутствии телевидения, а запись выступления университетских специалистов пообещали подарить на память, вместе с другими сувенирами. После обеда — заседания по секциям, возможность в кулуарной обстановке обсудить насущные проблемы с коллегами из разных стран, обкатать, так сказать, сырой материал. Второй и третий день — зеркальное отражение, с другими докладчиками. Четвёртый день — заседания до обеда, а после — торжественный банкет в честь участников конференции, с вручением наград и почётных званий. Вечер четвёртого и пятый день до отлёта были предоставлены нам с ассистенткой. Свободное время решили посвятить покупкам — немного себе, но главным образом подарки родным и друзьям. В программу научного форума входили и другие мероприятия, но мы ими пренебрегли. Отель и номера превзошли все ожидания, располагались в шаговой доступности от университета. Но, несмотря на это, за нами неизменно присылали лимузин, доставлявший нас к стенам альма-матер с царским комфортом.

После осмотра зала и ознакомления с процедурой заседаний мы разъехались по номерам. К счастью, наши апартаменты располагались на одном этаже, что значительно облегчало координацию действий. Я пригласил ассистентку к себе, достал доклад и начал читать вслух на английском. Текст был выучен наизусть, что позволяло мне импровизировать, свободно перемещаясь по номеру и представляя себя на сцене.

— Юра! Идеально! Лучше не придумаешь. Дома репетировал?

— Жена заставила выступать перед всей семьёй несколько раз.

— Готовность видна невооружённым глазом.

— Скоро обед. А после — ещё раз прогуляемся по университету. Возможно, появятся вопросы.

— Хорошо. Успокойся и приляг, устал с дороги, наверное.

— Есть немного, но горячая ванна все исправит.

Я прошёл в ванную и пустил воду. Побрился, почистил зубы и погрузился в тёплую воду. Сразу почувствовал прилив сил. В дверь без стука вошла ассистентка. Скинула одежду и нырнула ко мне, осыпая поцелуями. Затем перевернулась на живот, являя моему взору все свои прелести…

Мой доклад прошёл успешно. Микрофон я взял в руки, текст оставил на трибуне и, свободно прогуливаясь по сцене, говорил в него. После окончания раздались аплодисменты. Были и вопросы, которые секретариат старательно записывал, чтобы я смог ответить на них во время работы секции во второй половине дня. После доклада я занял место в первом ряду, рядом с другими выступающими, и просидел там до обеда. После — заседание в секциях. Я ответил на все вопросы, задал несколько своих коллегам, после чего мы с помощницей отправились на ужин.

— Завтра утром слушаем доклады других, а после обеда — по магазинам. Надо купить подарки, согласно списку.

— Он у тебя большой?

— Огромный. На нескольких листах.

— У меня тоже. Надо купить сумки «мечта эмигранта», — сказала она и рассмеялась.

— Ничего подобного. Самолёт довезёт, а до него наймём такси и носильщиков.

— А как же работа в секциях?

— Я ответил сегодня на все вопросы. Надо и город посмотреть.

— У нас рейс ночью. Будет время еще.

— Завтра будет завтра. Все купить не успеем.

— Договорились.

После ужина я пришёл в свой номер и рухнул на кровать. Долго лежать мне не дал телефонный звонок. Я ответил. Из регистратуры сообщили, что меня ждёт посетитель, просили спуститься.

Спустился вниз и увидел Марго. Ноги мои подкосились, я схватился за поручень и застыл. Она улыбалась мне. Рядом с ней стояла девочка. Дочка, подумал я.

— Какими судьбами? — еле выдавил я слова, волнуясь.

— Мы здесь живём.

— Почему не сообщила об этом раньше? Я чуть было не потерял сознание, увидев тебя.

— Сообщаю сейчас.

— Спасибо.

— Знакомься. Это моя дочь.

— Как зовут это сокровище?

— Мэри, — ответила она.

— Мария, — добавила её мама.

—Может, где-нибудь присядем?

— Пройдём, здесь рядом есть кафе.

Мы проследовали туда, разместились. Сделали заказ. Дочка попросилась в туалет.

— Сходи. Спроси дорогу у гарсона.

Она ушла, а мы остались наедине.

— Ты совсем не изменилась, все такая же.

— Изменилась. Время никого не жалеет.

— Дочка на тебя похожа. Я не видел твоего супруга, чтобы сказать, что и на него.

— Супруг покинул этот мир.

— Извини. Я не знал.

— Передозировка наркотиками. Уже несколько лет. Дочка и на тебя похожа.

Я смутился и, наверное, покраснел.

— На меня с чего?

— С последней встречи на реке у твоей бабушки.

— Ты серьёзно?!

Подошла дочь, и ответ повис в воздухе.

— Мы следим за твоими успехами.

— Тронут.

— А ты чем занимаешься?

— Я хозяйка фирмы с миллиардным капиталом.

— Миллионерша?

— Миллиардерша.

— Ошибся. Мне надо подвинуться от капиталистки на какое-то расстояние?

Она засмеялась.

— Нет. Ты у меня в гостях, как когда-то была я у тебя на реке.

— Помню. Чем занимается твоя фирма?

— Многим. Я член попечительского совета этого университета.

— Так это ты организовала мой приезд?

— Хотела увидеть, поговорить. Хочу тебя пригласить в Испанию, в Мадрид.

— Зачем?

— Выступить с докладом.

— Ты и там попечитель?

— У меня дети учатся. Один в этом университете, а другой в Мадриде.

— А младшенькую куда собираешься отправить?

— На родину, возможно. Возьмёшь в свой университет?

— Он не мой, но сделаю все, что смогу. С твоими капиталами все двери открыты и без моей помощи.

— Хочу, чтобы ты принял в этом участие.

— Я готов.

– Что будешь делать в ближайшие дни?

– Завтра после обеда окунусь в суету магазинов. Надо исполнить некоторые поручения.

– Большой список?

– На несколько страниц исписан.

– А потом?

– Вечер за собой потянет.

– Рейс у тебя ночной.

– Да.

– Знаешь, хочу пригласить тебя к себе. Приедешь?

– Если позовёшь, отказать не смогу.

– Тогда, после закрытия конференции, машина подхватит тебя и доставит прямо к нам.

– Где вы живёте?

– За городом, в своём доме.

– Договорились.

Я невольно стал выискивать в лице девочки черты, родственные моим. И к своему удовольствию, нашёл. Мы вышли на улицу, где нас ждал длинный, чёрный лимузин, словно тень, вытянувшаяся от вечернего солнца. Они обе скользнули внутрь.

– Здесь будет ждать машина. Приходи, если не передумаешь.

– Спасибо! Разрешите поцеловать ручку?

– Чью?

– Твою и дочери.

– Пожалуйста.

Я склонился и коснулся губами их запястий, чувствуя тонкий аромат духов. Машина тронулась, оставив меня стоять в смятении.

- Она пошутила насчёт дочери, – пробормотал я, убеждая себя. - А сходство? Просто показалось. Ты устал, тебе нужен отдых.

С этой мыслью я, словно раненый зверь, добрался до своего номера. Сбросил одежду, окатил тело прохладным душем и, обессиленный, растянулся на кровати.

Третий день пролетел в научных баталиях, докладах и жарких дискуссиях. После обеда я пустился в торговый забег. Покупки росли, как снежный ком. Двух больших сумок оказалось недостаточно. Пришлось обзавестись ещё двумя, поменьше. У моей ассистентки возникла схожая проблема. Когда подъехало такси, стало ясно, что все наши сокровища в багажник не поместятся. Часть пришлось разместить в салоне, теснясь в этом потребительском безумии.

На четвёртый день конференция завершилась триумфально. Меня удостоили звания почётного профессора университета. Неожиданная, но крайне приятная новость! Ассистентка тут же предложила отметить это событие.

– Давай отметим завтра. Сегодня я ещё хочу пройтись по магазинам, добить список.

– Хорошо. Надолго отлучишься?

– В городе хочу и поужинать.

– Тогда до завтра.

Выскользнув из официального костюма, я вышел на улицу, краем глаза следя, чтобы ассистентка не вздумала последовать за мной. Маневр удался. На стоянке уже ждала машина Марго. Водитель, учтиво распахнув дверцу, пригласил меня внутрь. Я погрузился в мягкое кресло и, глядя в окно на мерцающий огнями город, безуспешно пытался разгадать загадку Марго и её дочери. Дом оказался настоящим дворцом, уходящим ввысь несколькими этажами. Водитель открыл передо мной дверь, и я, ведомый молчаливой служанкой, прошёл анфиладой коридоров в просторный зал с уютно потрескивающим камином.

– Присядьте, пожалуйста, – прозвучал её тихий голос, и она исчезла.

Вскоре появилась Марго, и мы прошли в столовую, где был сервирован стол, ломившийся от изысканных яств.

– А где же дочка? – не удержался я от вопроса.

Марго лишь тронула уголки губ лёгкой полуулыбкой.

– Она присоединится позже. Ты не против?

– Как скажешь. Я ведь здесь только гость.

На лицах обоих промелькнула натянутая улыбка. Появилась прислуга, и началась трапеза, больше похожая на светский ритуал. После ужина мы переместились в её личные покои.

– Можешь принять душ с дороги.

– Спасибо! Мне бы баньку с веником.

– Есть сауна и джакузи.

– От джакузи не откажусь. Моё присутствие никого не напугает?

– Взрослые дети разъехались по другим городам.

– Тогда мне большое махровое полотенце.

– Я помню. Оно уже ждёт тебя.

– Ты присоединишься?

– Посмотрю на тебя издали, полюбуюсь.

– «Я по-прежнему такой же нежный…» – процитировал я Есенина, словно заклинание.

В ответ – лишь едва заметная улыбка. Я ответил ей тем же.

Такого огромного джакузи я ещё не видел. В помещении, помимо него, располагались сауна и небольшой бассейн. В голову вдруг настойчиво полезли мысли о быстротечности жизни, о несбывшихся мечтах… Когда-то я грезил карьерой учёного. И многое из того, о чём мечталось, сбылось. А что, если помечтать о жизни богача? Вдруг судьба решит побаловать? Но ведь к этому нужно стремиться! Я чувствую в себе это стремление, вижу перед собой перспективу действия. Улыбнувшись своим мыслям, я скинул одежду и погрузился в тёплую, бурлящую воду. Лёгкость… Каждая клеточка тела ощущала приятный массаж. Но веник, конечно, лучше, подумал я с тоской. Впрочем, нужно довольствоваться тем, что есть. Главное – не забыть сделать подарок дочке. Из всего многообразия сувениров я выбрал наш национальный оберег – матрёшку. А вот Марго… Ей я ничего не купил. Даже не представляю, что можно подарить…

В помещение вошла Марго в купальнике. Подошла к бассейну, несколько раз проплыла его из конца в конец, затем, словно нехотя, выбралась из воды и присоединилась ко мне в джакузи.

– Не вытерпела. Тебе не тесно со мной?

– Нет. Готов подвинуться на край, чтобы тебе было удобно.

Она коротко рассмеялась, стараясь сдерживать эмоции. Воспитание, подумал я. Даёт о себе знать.

– Ты совсем не изменилась с нашей первой встречи.

–  Есть немного.

– Тогда я подумал: ровные ноги "от плеч", точёная талия, шпильки… Дорогая гражданочка!

– А сейчас?

– Теперь я понимаю, что тогда ошибался.

– Почему? Что убавилось, прибавилось?

– Добавил бы словами из Евгения Онегина: «Всегда восторженная речь И кудри чёрные до плеч…»

Мы оба рассмеялись.

– Ты по-прежнему силён?

– Не знаю. Сам себя не оценивал.

– А другие? Намекали?

– Вслух никто не говорил…

Внезапно её тело содрогнулось. Она выгнулась в спине и издала тихий стон. Затем, словно обессиленная, опустилась на диван и замерла. Через какое-то время поднялась, закутала меня в полотенце, взяла за руку и повела в соседнюю комнату. Там стоял небольшой столик с закусками и бутылкой виски. Мы сели, я наполнил стаканы.

– За тебя! – произнесла она, поднимая свой.

– За вас! – ответил я.

– Ты ко мне уже на "вы"?

– За тебя и за дочь.

Мы выпили. Марго откинулась на спинку кресла.

– Как ты попал к докторше?

– Так же, как и ты.

– Подробнее.

– Ты думаешь, я у неё работал?

– Если расскажешь, я буду знать, а не думать.

– У меня были проблемы в сексе.

– Какие? Маленький член? Его отсутствие?

– Я был скорострелом.

– Рано наступал оргазм?

– Именно так. Через минуту, но это было редко.

– Ещё меньше?

– Да.

– Понятно. Я ей платила. Тебе что-то перепадало?

– За что?

– За работу.

- Она распахнула для меня дверь, заплатив за это частью себя. Без неё я бы блуждал в потёмках. Кто бы ещё протянул руку и стал опорой, подставив своё плечо?

– Ты хотел сказать нечто иное, – прошептала она, лукаво прищурившись.

Я расхохотался.

– Ты проницательна, как всегда.

В ответ она одарила меня заразительным смехом.

– Её сеансы выковали меня, придав ту форму, которую ты видишь сейчас.

– Форма стала безупречной, – промурлыкала она.

– Виной тому оргазмы, которые ты испытываешь. А тебе она помогла или кто-то другой потрудился?

– Ты спас меня в трудную минуту. Теперь у меня есть электрический помощник. Вставил в розетку – и…

– Вышла бы замуж и нашла своё женское счастье.

– Но я не встретила той радости, что ты даришь, а на меньшее не согласна.

– Благодарю. Уже поздно. Пожалуй, мне пора в отель?

– Останься до утра. Гостевые апартаменты в твоём распоряжении. А утром водитель отвезёт тебя.

– Если отвезёт, то я согласен.

Она грациозно покатила передвижной столик по коридору. Слуги забрали мои вещи. Вскоре я оказался в комнате с огромной кроватью, уютным камином и роскошной ванной.

– Располагайся.

Она повесила вещи в шкаф, присел на край кровати.

– Присоединяйся.

Я подошёл, увлекая её за собой на мягкое покрывало, мои ступни по-прежнему касались пола. Устроился между её ног…

Наутро она провожала меня до машины. Водитель, словно статуя, ждал нашего приближения. На полпути Марго остановилась, изящным жестом сняла с пальца перстень и надела его на мой.

– Это тебе… За заботу и ласку.

– Спасибо. Дорогой подарок, наверное?

– Скажешь всем, что это дешёвка, сувенир для участников конференции.

– А правда?

– Лучше не знать.

– Значит, бесценный. Можно тебя поцеловать?

– Лучше руку.

Я склонился, коснувшись её руки губами. Подошёл к машине, скользнул в салон. Мы тронулись. Сначала заехал в магазин, купил какую-то ерунду для отвода глаз. Отпустил водителя и пешком добрался до отеля. Хотел проскользнуть в номер незамеченным, но стоило мне переступить порог, как следом возникла моя помощница. Только её мне и не хватало, промелькнуло в голове.

– Где ты был? Я тебя обыскалась!

– Вот, – я поднял пакет, – докупал необходимое с самого утра.

– У нас всё готово?

– У меня – да.

– Тогда через шесть часов спускаемся к такси.

– Великолепно.

– Надо отметить окончание.

– Неси всё сюда, и отметим.

Она исчезла. Я принял душ, тщательно выбрился, накинул халат и вышел в комнату. Вскоре появилась и она с пакетами в руках. Я невольно рассмеялся, увидев её в таком виде. Вспомнился дворец Марго, вышколенная прислуга. Но те работали за деньги, а здесь – по дружбе. Большая разница. В сердце кольнула мысль о дочери, которую мне не показали в этот раз.

– Налей мне полный стакан!

Она наполнила оба стакана до краёв. Чокнулись, и я осушил свой до дна. Помощница не отставала. Я налил по второй и посмотрел на опустевшую бутылку. Вспомнил о семье, о детях. Жидкость в стаканах исчезла.

– У меня есть ещё бутылочка бурбона.

- Тащи.

- Сейчас сбегаю!

Она выпорхнула из номера, а я сел на кровать, рассматривая перстень. Он был явно из золота с примесью драгоценного металла, украшен изящными изгибами и дубовыми листьями. В самом центре сиял алмаз, как я его окрестил. Всем буду говорить, что это страз. Но лучше не показывать его никому. Я повертел кольцо на пальце. С виду – обычное колечко, и только. Вошла моя попутчица. Из сумочки извлекла бутылку. Я открыл её и разлил янтарную жидкость.

– Не многовато ли на сегодня?

– До такси шесть, в аэропорту четыре, в полёте – двенадцать часов. В самый раз. Дома будем свеженькими. Ты отказываешься поддержать компанию?

– Ни в коем случае! Когда еще такая возможность представится?

Мы выпили, и я откинулся на подушки. Полы халата распахнулись, обнажив мои достоинства, покоившиеся на ляжке. Она подошла и опустилась на колени…

Поднялась.

– Надо накатить, – промолвила она, наливая в стаканы и протягивая один мне.

Я взглянул на пустую бутылку. Выпили, не закусывая. Я распластался на кровати. Она легла рядом. Мы задремали.

Она проснулась первой, когда я ещё грезил во сне. Ускользнула в ванную комнату и вернулась, закутанная в полотенце. Я проснулся и сел на кровати. Она опустилась рядом и принялась нежно ласкать мои соски языком. Меня охватило пламя желания. Я запустил руку ей в промежность…

В аэропорту, при посадке в самолёт, я заметил Марго с дочкой. Они стояли и махали мне через ветровое стекло. Я украдкой отвечал на их приветствие, стараясь не привлекать внимания моей попутчицы.

Дома меня встречала вся семья: родители, жена, дети и её родня. Когда стали выгружать вещи, все ахнули от их количества. В одну машину всё не поместилось, пришлось раскладывать по багажникам родственников. Приехали домой, занесли покупки.

– Устал с дороги? – спросил отец.

– В баню бы сходить, – ответил я.

– Поехали, я тебя веничком попарю!

– Поезжай, правда, – поддержала жена, – а мы стол накроем.

– Пакеты пока не распаковывайте. Я сам разберу, когда вернусь.

После бани я вручил всем подарки, и мы уселись за стол. Дети, нарядившись в обновки, выходили из своей комнаты, демонстрируя их нам. Я хлопал в ладоши и восклицал:

– Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овации!

Вся компания подхватывала мои слова дружными аплодисментами. Затем дети вновь скрывались в своей комнате, переодевались и возвращались, неизменно вызывая бурю восторга.

Наступила ночь.

– Для меня силы остались? – прошептала жена.

– Сейчас проверим, – ответил я, прильнув к её соску и нежно лаская его. Моя рука скользнула ниже, убеждаясь в её готовности к страсти…

Прошло время. Сегодня должны объявить имя нового ректора университета. Я не видел себя в этой должности, хотя и согласился участвовать в выборах по просьбе супруги. Утром я пришёл на кафедру, поработал над докторской диссертацией, дал указания подчинённым и отправился домой. У входа в здание заметил несколько незнакомых автомобилей со специальными номерами. Не придал этому значения. Пришёл домой, дети были в своих комнатах, вернувшись из школы. Зашёл к ним, поинтересовался успехами и прошёл на кухню. Достал коньяк, налил в стакан, но выпить не успел. В замке звякнули ключи, и в квартиру вошла жена. Я посмотрел на неё и не узнал с первого взгляда. Она была взволнована до предела. Глаза широко раскрыты, а на щеках играл румянец.

– Избрали? – спросил я, видя её состояние.

– Меня нет.

– Кого? Проректора? Декана?

– Не угадал.

– Варяга нашли?

– И снова мимо.

– Тогда в списке остался только я.

– Молодчина. Абсолютно прав.

Она, словно птица, вспорхнула с порога и, с разбегу, обрушилась на меня, обвила руками, осыпая безумными поцелуями – губы, шею, щеки.

– Неужели правда?

– Чистейшая! Прибыло высокое начальство – из министерства, из Академии наук… Почему ты молчал? Тебя избрали почётным профессором известнейшего американского университета!

– Завертелся, совсем из головы вылетело.

– Я сама только там, на собрании, узнала! Горела от стыда и гордости одновременно. Министерство с Академией лично привезли копию диплома. Все только о тебе и говорили!

– Что дальше?

– Ты ректор, тебе и решать.

Я поднял стакан, полный янтарной жидкости, намереваясь, наконец, сделать глоток – так бессовестно меня отвлекли.

– Пьешь в одиночку, жену не приглашаешь…

Она картинно стала избивать меня, изображая жестокую расправу.

– Помогите! Убивают! – завопил я, театрально падая на колени.

На шум примчались дети.

– Что тут творится? – нахмурилась дочь.

– Отца вашего изводят! Спасайте!

– За что? – поинтересовался сын.

– Его избрали почётным профессором американским, а он, видите ли, скрыл это от общественности! А теперь ещё и ректором стал!

– Да, за такое полагается взбучка! И оба с радостным гиканьем набросились на меня.

Вдоволь наигравшись, все успокоились. Я плеснул супруге из бутылки.

– Полный стакан! – безапелляционно заявила она, не допуская возражений.

Я наполнил до краёв. Звякнули стеклом, и она, запрокинув голову, разом опрокинула содержимое в рот. Проглотила, разомкнула губы и выразительно показала на холодильник, требуя закуску. Я выудил лимон, но она с отвращением помотала головой. Когда обжигающее пламя немного схлынуло, попросила сардельку. Получив желаемое, жадно зажевала и допила остатки из стакана. Дети, потеряв интерес к происходящему, вышли из кухни, мы остались вдвоём. Я осушил свою порцию и налил по второй. Переведя дух, она промурлыкала:

– Ночью я тебя растерзаю, мой белый хлебушек…

Оба расхохотались, выпили. Зазвонил телефон. Посыпались поздравления.

– Может, отключишь его? – предложила жена.

– Ни за что! Ректор жаждет слышать это лично!

– В таком случае, одобряю твоё решение!

– Попробуй только не одобрить!

– А то что?

– Войду в должность – уволю!

Оба залились смехом.

– Деньги у нас есть?

– Смотря на что.

– Надо родственников в ресторан пригласить.

– Конкретно?

– Маму, папу, твоих родителей, детей. Тебя… если соизволишь.

Она шутливо замахнулась кулаком.

– Меня первой приглашать надо!

– Виноват, исправлюсь. С тебя и начинаю.

– Надо будет зал арендовать.

– Не зал, а отдельный кабинет. Об этом я и толкую.

– Как начальник учил подчинённых: после бани кальсоны продай, но выпей!

– Почему их?

– Если продать больше нечего. Но на такое дело – средства найдутся.

Через три месяца после вступления в должность ректора я защитил докторскую диссертацию и вновь созвал всех в ресторан, но уже в расширенном составе. Закипела работа на новом месте.

Перед Новым годом пришло письмо, приглашающее меня и моего помощника в университет Мадрида. Следом последовала просьба о возможности проведения подобного мероприятия в нашем, а точнее, в моем университете. Требовалось дать ответ по обоим пунктам.

Я созвал ректорат, чтобы выслушать мнения учёных.

– Приглашают тебя, тебе и решать, кого взять с собой. А по второму вопросу, думаю, мы сможем провести мероприятие на высочайшем уровне и не уронить престиж нашего учебного заведения в глазах мирового научного сообщества, – заявила моя супруга, она же – один из членов ректората.

– Надо привлечь к этому Министерство и Академию наук, – поддержал проректор.

– Да, – поддакнул тесть, тоже член ректората, – асфальт перестелить, ремонт в помещениях сделать, фасад обновить. На это нужны средства. Пусть подключаются.

– Согласен. Это забота не только наша, но и их. Город должен помочь – гостиницы, досуг приезжих и прочее, – добавил я к сказанному. – Если не захотят услышать, всегда можно отказаться. Нас поймут.

– Мы согласны с таким предложением, – резюмировала супруга.

Дома встал вопрос, кого же пригласить с собой в качестве помощника.

– Я не смогу, сам понимаешь, – вздохнула жена.

– Тогда предлагаю тестя или дядю.

– Почему именно их?

– Он с твоим дядей дали мне путёвку в науку, когда приняли в аспирантуру.

– Согласна с тобой, Юра.

– Ты переговори сначала с тещей, согласуй, а она пусть уже с ними перетрёт. Пожалуйста, избавьте меня делать выбор самостоятельно

– Хорошо.

– Надо будет вновь обратиться на кафедру иностранных языков.

– Зачем?

– С испанским у меня хуже, чем было с английским.

– Поговори с заведующей.

– Она преподаёт английский.

– Пусть посоветует кого-нибудь.

– Хорошая мысль. Интересно, сколько в этот раз запросит.

– Полагаю, меньше. Ты ведь ректор, ее начальник.

На следующий день позвонил заведующей кафедрой иностранных языков и обрисовал ситуацию.

– Мне нужно подготовиться к выступлению на конференции в Мадриде, – начал я.

– Что для этого требуется?

– Преподаватель испанского.

– Я поспрашиваю.

Она перезвонила в обед и сообщила, что такая преподавательница среди её знакомых имеется.

– Я с ней переговорю и вечером расскажу результат.

– Заходи после работы в кабинет.

– Хорошо. Зайду.

Пришла, когда рабочий день уже закончился. Секретарь ушла домой. Я сидел за столом, когда она возникла в дверях. Я поднялся, подошёл, поцеловал в губы.

– Проходи, сейчас закрою дверь.

Вышел в приёмную, запер дверь на замок и вернулся в кабинет.

– Присаживайся.

– У тебя душ есть?

– Да. В комнате отдыха.

– Я бы искупалась. Весь день на работе, взмокла вся.

– Проходи.

Мы вошли. Она нырнула в душевую, а я достал коньяк, нарезал лимон и приготовил стол к её появлению. Она вышла, окутанная облаком пара и махровым полотенцем. Подошла, разлила коньяк.

– За успех!

Выпили.

– Твой вопрос решён. Я сама сносно говорю на испанском, но у меня есть подруга, преподаватель в инязе.

– Отлично. Подробнее.

– Тебе нужно снять… вернее, оплатить комнату или квартиру, где будем готовиться к конференции. Мы все организуем.

– Понял. А на секс рассчитывать можно?

– Не можно, а нужно. Ты здоровый парень, нас двоих замучаешь до смерти.

Оба расхохотались.

– Будем считать, вопрос решён. Когда начнем?

– С понедельника.

– Принято.

Она присела на диван, полотенце скользнуло вниз, обнажив ее. Она провела рукой по своему телу…

Я поднялся, налил коньяк и протянул ей. Она выпила залпом, и я следом. Закусили лимоном. Она закурила.

– Расскажи про учительницу. Красивая?

– Очень. Тебе понравится.

– Замужем?

– Муж и дочка есть.

– Чего ей не хватает?

– Как и мне… добротного секса. У тебя его в избытке, на всех хватит.

– Молода?

– Моложе меня.

– И на секс согласна?

– Сама предложила.

– Это хорошо.

– Хватит болтать. Продолжим? Мне ещё пару раз, и закончим на сегодня…

Вечером, после ужина, посмотрели телевизор и ушли в спальню, где продолжили начатое много лет назад, ещё до брака.

– Хочу, чтобы ты родила мне девочку.

– У тебя уже есть двое детей.

– Хочу дочку.

– А если будет мальчик?

– Будем стараться, пока не родится девочка.

– Когда начнем?

– Прямо сейчас.

– Я готова родить тебе двойню.

– Обожаю тебя, люблю.

– Взаимно.

За завтраком я задумался о Мадриде. Там ведь будет Марго с дочкой… не может не быть. Ребенок учится, она спонсор университета. Было бы здорово, если бы дочка из Америки училась в моем университете. Мама её говорила о такой возможности. Можно собрать всех детей вместе.

Однажды меня пригласили на одно светское мероприятие, где была научная интеллигенция, крупные бизнесмены, члены правительства, работники музеев, актёры театра и кино. Там меня познакомили с одним известным ювелиром, которому  я хотел показать свой подаренный перстень и узнать хотя бы его примерную стоимость. Договорились о встрече и вот это время настало. Водитель доставил в его контору. Разместились в кабинете, секретарша принесла нам чай, выпечку.

- Давайте посмотрим на Ваш перстень и оценим его.

- Пожалуйста.

Я снял перстень с пальца и протянул знакомому. Тот взял его, придвинул к себе  лупу и стал смотреть. Через небольшой промежуток времени вернул его мне. Прошёл к полке с книгами, извлёк одну и стал листать. Когда нашёл то, что искал, показал мне. Я прочитал написанное и не поверил своим глазам. Там была цветная фотография моего перстня и говорилось, что он принадлежал королевской семье сотни лет. Я стал сличать свой образец с образцом на картинке. Они были идентичны.

- Сколько он может стоить?

- Честно говоря, я затрудняюсь ответить на данный вопрос.

- Почему?

- Этому перстню место на выставке или музее.

- Хотя бы примерно.

- Тут один алмаз потянет на миллионы. Столько же может стоить и обрамление камня. Прибавьте ещё и родословную перстня.   Считайте сами. Вы хотите его продать?

- Нет. Это подарок.

- Очень дорогое дарение. Далеко не все богатые люди могут позволить приобрести подобное.

Я поблагодарил ювелира, мы попрощались и я двинулся к машине, ожидающей меня. Когда ехал обратно, то подумал, что никого не насиловал, не требовал, чтобы мамы моих детей ложились под меня и рожали. Наоборот, я старался оберегать их от зачатия вне брака, начиная со своих сокурсниц. Но случилось так, как случилось и от своих детей я никогда не откажусь. Буду скрывать от всех об этом, чтобы не травмировать их самих и их мам, но любить всех, как самого себя и даже больше. Тогда точно надо будет требовать от властей медали героического отца. Я рассмеялся пришедшей в голову мысли.

А что ты, Юра, лично сделал для достижения того положения, в котором находишься в данный момент? – задавал я себе вопрос. По большому счёту всё организовали для тебя женщины: Люба, Надя, Марго, доктор, Вера. Почему они, а не какие-то другие это сделали? Что было у меня такого, чего не было у других? Неужели секс является главным инстинктом достижения радости вместе с едой и водой? Не главным, но очень существенным, а иногда определяющим фактором во многих отношениях. Неужели у всех у них была «жажда», которая являлась определённым элементом движения. Рядом с ними были и другие мужчины, но они выбрали меня из всего количества окружающих. А возможно вместе с тобой у них был ещё кто-то, о котором ты не знаешь? Но надо было мне ещё оказаться в это время и в этом месте. Ты там был тогда, тебя увидели и помогли. Бесплатно? За определённое вознаграждение, как говорят в народе. Они все, (не все), искали для себя отдушину в жизненной суете, в неудовлетворённости своим положением, пусть и тому положению, которому завидуют тысячи или миллионы сограждан. Это называется везением, за которым кто-то стоит, не может не стоять. А кто или что стоит за всем этим?! За что, за какие заслуги такая милость с их стороны в виде везения? Но ты же и платил, не мог не платить или ещё заплатишь. Во всём соблюдается баланс, без этого не бывает. Вспомнились случаи, когда самолёт терпел катастрофу и погибали все кроме одного человека. Надо будет подумать об этом и написать со временем.

По этическим, этническим, эстетическим и другим соображениям текст значительно сокращён.

Продолжение следует…